Не мог Кузьма Ильич долго среди людей находиться - тайга звала его к себе и манила непреодолимо. Охотник был очень компанейский, несмотря на то, что находился иногда продолжительное время в одиночестве среди глухого, таёжного леса. Времена нынче пришли плохие, тяжёлые и подчас бессмысленные. Молодёжь стариков не почитает, обычаи старые да правильные им неведомы, всё с заграницы пример берут, во всём подражают.
Им глупым да невоспитанным невдомёк, что дух русский, традиции да обычаи ценнее всего на свете, и подобного ему, словно камню драгоценному невиданной красы, нигде более не сыщешь. А в тайге духом и мыслями сливался с природой знатный таёжник - Федотов, и покоя да тишины душевной более чем есть не желал. С вечера зверобой ещё раз почистил курковую двустволку - переломку, снарядив новые латунные гильзы дробью и пулями.
Не забыл смазать восковой свечёй для лучшего скольжения самодельные широкие деревянные лыжи. Мудрая охотничья лайка - Карай, заметив приготовления хозяина, призывно заскулила, словно выражалась: "Ты не забудь взять меня на охоту в тайгу ! Там я тебе пригожусь !". Зверобой бросил на верного друга хитрый взгляд:
- Что Караюшка, ты тоже хочешь со мной прогуляться и развеяться по сибирским просторам ?
Крепкий пёс в знак согласия аж подпрыгнул, радостно завизжав и одновременно завертев своим юрким хвостом.
- Ладно, так уж и быть возьму тебя с собой. Погоняешь в тайге на свежем воздухе белок да соболей, а то совсем дома засиделся да жирком стал уже обрастать. А для хорошей охотничьей лайки это совсем не позволительная роскошь !
Кузьма запланировал следующий охотничий маршрут: пройти через "Старый телятник", где он несколько лет назад подстрелил бурого медведя - шатуна, затем выйти через отстойник колхозных зародов сена в густой сосняк. Там охотник намеревался добыть белок, а далее его путь лежал до Пасечного озера и далее на Шептунов водопой...
Откуда ему было знать, что завтра ему предстоит схлестнуться с богатырём и грозой сибирской тайги - красавцем сохатым, а затем со свирепыми хвостатыми мародёрами - волками ! По давно отработанной годами привычке Кузьма рано утром отправился на охоту, даже не поев. Он взял с собой скромный запас пищи: кусок сала с мясной прослойкой, три отваренные картошины, луковицу да краюху чёрного хлеба. Карай, тоже отправился в тайгу с пустым желудком.
Дело в том, что на голодный желудок у охотничьих лаек более остро и полно работают органы обоняния, да и передвигаться ей по снегу намного легче, чем с полным желудком пищи. На пояс зверобой водрузил охотничий клинок и походный котелок. В рюкзаке всегда находился пучок душистых таёжных трав для заварки чая, а также свёрток бересты для быстрого разведения костра. Горизонт востока озарялся ярко багровым светом, когда охотник с лайкой подходил к густой роще сосняка.
День выдался, как и предвидел таёжник, солнечный, яркий, один из тех прозрачных и безоблачных дней при злом морозе. Снежные кристаллики на деревьях загадочно сверкали, как бесчисленное множество электрических лампочек, и больно жгли веки. Да денёк выдался под стать, солнечный, безветренный и с небольшим морозцем. Матушка - тайга радовала свежестью и покоем. А солнце, светившее ярко и весело, заставляло свежий снег сиять золотыми искрами.
Морозным чистым воздухом дышалось легко и свободно. Карай вырвался вперёд и закружил с треском в ближайших сосновых зарослях. Вдруг раздался его заливистый призывной лай. У собаки всегда голос различен. На кабана лося Карай лаял одним голосом, на медведя другим, на куньих зверьков писклявым протяжным лаем. Как раз такой призывный голос охотничьей собаки и раздавался. Кузьма двинулся на этот звук. Звонкий и пронзительный лай привёл зверобоя на просторную поляну, где укутанная в снежную тёплую шубу, стояла одинокая могучая и величественная сосна...
Лайка танцевала, махая хвостом вокруг огромного старого кедра с густой кроной. Охотник обошёл несколько раз вокруг хвойного дерева, внимательно всматриваясь в каждую ветку, но ничего так и не обнаружил.
"Ошибся наверное Карай ?" - подумал он уже собираясь отойти от кедра, но в это время обратил внимание на то как бурый комок на сосновой ветке неожиданно пошевелился. Кузьма напряг зрение и наконец - то распознал в этом комке красавца сибирской тайги из породы куньих - крупного соболя, который искусно затаился и замаскировался в густой кроне. Охотник не хотел повредить шкурку ценного промыслового зверя и по этой причине тщательно выбрал правильный ракурс для выстрела. Эту позицию он нашёл.
Тело соболя закрывал толстый ствол хвойного дерева, а виднелась лишь голова. Точный выстрел и тушку пушного зверька подбросило вверх, и он, медленно переворачиваясь в воздухе, заскользил вниз, громоздко цепляясь за кедровые ветки. Собака бросилась на него.
- Тихо, тихо Караюшка не повреди трофей !
Хорошая собака должна хотя бы один раз "жамкнуть" зверька и, убедившись, что тот мёртв, оставить его, а не терзать. Вот она ценная охотничья добыча. Крупный соболь был одет в великолепную зимнюю шубку тёмно - коричневого окраса.
Густой и пушистый мех переливался в лучах света, блестел, а прикосновение к нему вызывало приятные ощущения. Верный пёс - Карай, радуясь очередному выходу в тайгу, наворачивал круги вокруг хозяина, искренне радуясь, природе, и первой добыче. Вскоре снова послышался его лай. Басовитый и бухающий голос Карая явственно выделялся среди хвойной тайги ! Подойдя, Кузьма увидел ещё одного зверька - белку на вершине огромной сосны.
Следует сказать, что белка чрезвычайно плодовита. Сибирские белки - векши дают два помёта в год, причём второй помёт бывает не у всех самок, в каждом помёте - до восьми детёнышей. Точный выстрел и пушной зверёк упал в снег возле охотника. Пошёл дальше. "Да - грустно думал охотник - Километры отмахиваешь, чтобы добыть одного или двух пушных зверьков". Собака снова настойчиво залаяла, но как - то по - другому, чем прежде.
Охотник стал потихоньку через молодой ельник красться к месту, где лайка добросовестно кружила вокруг огромного и разлапистой старой ели. Встав в метрах десяти, зверобой стал зорко всматриваться в густую крону дерева, но пока ничего не увидел. Но вот наверху появилось движение, и из кроны мелькнула рыжая голова с чёрным окрасом хищного зверька. "Вот так удача - колонок !" - мелькнуло радостно в голове охотника.
Это вид хищных млекопитающих семейства куньих из рода ласок и хорей. Колонок зимой не впадает в спячку, как думают некоторые, просто он в сильные морозы становится малоактивным. Колонка многие называют - хорьком. Он очень смел, кровожаден и злобен до невероятности. В крайности он не только огрызается и жестоко кусается, но даже сам бросается на собаку.
Огрызание его сопровождается звуками, похожими на щекотание сороки, но в спокойном состоянии голос его похож на какое - то хриплое шипение или посвистывание. Сибиряки говорят, что колонок чиркает. Хорьки - колонки водятся в Сибире во множестве. Особенно же их много держится по рекам: Чулым и Енисей. Они живут и в лесах, и в степях в норах, которые делают всюду, где придётся: под пнями, корнями деревьев, под карчами и сухими валёжинами.
Чем ближе к холодам, тем сильнее хорька - колонка клонит в сон. В весеннее - летний период это ещё неполноценный сон, а своеобразная дремота. При каждом шорохе малец вздрагивает, осматривается и часто убегает ещё до того, как осознает, что угрозы рядом нет. Осенью? Проныра старается подобрать для себя такое место, где его никто и никогда не сыщет. Нежилой отнорок барсука подойдёт идеально.
И "вырубится" там хорёк надолго. Что самец, что самка спят так крепко, что выстрел пушки не услышат. Активность приходится на сумеречное время. Заходит солнце, хорёк просыпается и выходит на охоту. Колонок, забравшись в курятник или в голубятню, обыкновенно душит несколько кур или голубей и никогда не довольствуется одною жертвою. Он большею частью прокусывает шею у своей добычи, высасывает кровь, оставляя её, кидаясь тут же на другую жертву, потом на третью.
И таким образом умерщвляет иногда до десяти птиц. В таком случае мясо их остаётся нетронутым, но у многих головы бывают совсем отъедены и куда - то унесены или же у некоторых головы бывают вскрыты и мозг съеден. Если колонок, забравшись в курятник, задавит только одну или две птицы, что редко случается, то непременно отъедает их головы и уносит.
Время супружеских отношений, гоньба, или течка, колонков, бывает обыкновенно в феврале месяце на открытом воздухе. За самкой иногда бегает несколько самцов, которые часто ссорятся между собою и нередко совершают неистовые побоища, сопровождаемые резким чириканьем или щекотаньем. Самец с самкою во время совокупления вяжутся как собаки и, связавшись вместе, не скоро разъединяются.
Один достоверный охотник, между прочим, говорил мне, что эта связь сладострастных супругов продолжается иногда по целым суткам. Самка колонка несколько меньше самца и относительно промысла гораздо хитрее его. Колонки между мелкими зверьками наименее плодовиты. В этом отношении они резко отличаются от крыс, зайцев, белок и прочих. Но похотливость самки чрезвычайно велика...
По уверению многих охотников, колонки - самки в урочное время гоньбы, не имея при себе самцов, приходили в исступление, почти не ели и пропадали, тогда как до этого времени жили без особого соболезнования о потере свободы и ели всякую пишу без разбору. Самка в один помёт приносит обыкновенно двух, трёх и редко четырёх молодых, которые родятся слепыми и голыми, как мыши. Как надо полагать, самка носит около 8-ми или 9-ти недель, потому что в конце апреля и в начале мая находят уже молодых. Молодые слепыми бывают очень долго, так что говорят, будто бы они проглядывают дней через тридцать!...
Самка в первый период возраста молодых кормит их молоком, а потом, когда они подрастут, приносит им разную пишу, в особенности мышей и мелких птичек. Во всё время, то есть с начала беременности самки и до возраста детей, самец живёт отдельно от самки - матери в особой норе и не принимает участия в выкармливании молодых.
Самка в гнезде с детьми чрезвычайно зла, смела и злобна до того, что сама бросается с остервенением на подбежавшую к гнезду своему собаку, а за воткнутые железные вещи в гнездо, как, например, нож, конец топора, хватается зубами, щекочет при этом, как сорока, и с неистовой злобой гложет и грызёт лезвие. Хорёк - колонок питается разною пищею и в выборе её неразборчив.
Он ест всё, что только в состоянии переварить его неразборчивый желудок, как-то: мышей, крыс, пищух, мелких птичек, мелкую степную и лесную дичь, которую он искусно ловит на ночёвках и в гнёздах, выпивает яйца. Случается также, что он на логовищах давит больших зайцев и сперва высасывает у них кровь, а потом уже ест и мясо. Целого зайца ему хватает надолго. Надо заметить, что он шкурки не ест, как волк или лисица, а сдирает её прочь. Он ест также рыбу, лягушек, улиток, змей, ящериц и даже ягоды. На промысел выходит днём и ночью.
Колонок любит побегать, пожировать тотчас после выпавшей порошки по мягкому, пушистому снегу, но после сильной густой пороши, особенно мокрой, он сидит больше в норе и выходит только в случае крайности для приискания пищи. Мелкие птички и лягушки, по - видимому, составляют его лакомство, а ядовитых змей он нисколько не боится и настойчиво их преследует. Колонок превосходно плавает и проворно ныряет при ловле лягушек и мелкой рыбешки.
Он охотно бродит по камышам и молодым уткам наносит страшное опустошение. Я сам несколько раз видал его на этой охоте. Зверёк обладает удивительным искусством скрадывать свою добычу и делать верные прыжки. Одолеваемый сильным врагом, он пользуется своей способностью испускать зловоние и тем нередко отбивается от своих неприятелей.
Живучесть хорька - колонка невероятна - рассказывают изумительные факты этого сорта. Кто видит весеннюю линьку хорька впервые, может рухнуть в обморок. Зверёк чешется. Сильно, долго, до проплешин. Вскоре зимний мех сходит и на теле хорька появляется короткая шёрстка. Осенью же мех, наоборот, начинает активно расти. Под летним образцом шубки появляется синеватый подшёрсток. Голубая кровь, не иначе ! Только почему снаружи ?
Оказывается, тонкий слой шерсти голубоватого оттенка призван защищать оголённый эпидермис от внешних воздействий. Хитро ! Хорёк не выносит чувство голода. Но осень особо не балует таёжных жителей довольствием. В летний период зверёк выглядит, как разведчик-диверсант ниндзя из средневековой Японии. Чернявый, с чёткой маской на "физиономии" и в шубе насыщенного цвета.
С приходом осени маска лесного хулигана начинает смазываться, а на её месте появляется более простая, словно защитная. Да и шёрстка преобразуется. Насыщенность постепенно тает, шерстинки покрываются благородной сединой, и в результате брутальный хорь превращается в невыразительного хорька. К чему всё это ? Ответ простой - маскировка. Осенью хорёк с энтузиазмом ждёт лунных ночей, выходя на промысел раньше обычного.
Какому существу нравится ненастье ? Сырость и повышенную влагу хорёк - колонок переживает как личную трагедию. В дождливые осенние деньки его не сыщешь днём с огнём. Малец опускается в норку и проводит там всё время, что льют дожди. Депрессует он знатно ! А как иначе объяснить тот факт, что по выходу из логова хорёк буквально звереет.
Несколько голодных дней наш герой пытается компенсировать максимально быстро. Осенью шустрый зверёк начинает тягать в свою норку всё то, что способно полежать подольше. Перед зимними холодами хорьку нужно набирать массу. Летом у него уйма провизии, но кушает хулиган размеренно и плотно.
Охотится он чаще, чем этого требует организм, а добычу оставляет тем, кому она нужнее. Осенью хорь не оставляет после обеда почти ничего. Ему необходимо существенно прибавить в весе, поэтому питается он знатно. Объёмы потребляемой пищи возрастают настолько, что зверёк перестаёт заботиться о её качестве и безопасности. Всё что вижу, всё в себя.
Хорь рьяно добывает насекомых и ищет ягоды, а потом раскладывает их на осеннем солнцепёке подле своего убежища. Ближе к холодам хорёк начинает захаживать на водоёмы. На здешних лягушек он смотрит с особым гастрономическим интересом. Поиском будущей пищи хорёк занимается большую половину осени, засовывая любопытную "физиономию" в каждый уголок на своей территории. Хорьку важно запомнить места скопления "дичи", чтобы позже не тратить время на её поиски. Он настолько продвинут в этом деле, что занимается "слежкой" исключительно на сытый желудок. Но вернёмся к охоте.