Мы добежали до укрытия быстро. Как я и ожидал, этих чудовищ на выстрел сбежалось много. И сейчас я с Ромой и Юлей через окно наблюдали как мутанты, разрывая, и ужасающе при этом, булькая, поедают своего сородича. Зрелище не для слабонервных и не для брезгливых. Но ни Юля, ни я и ни Рома не могли оторвать от действа взгляд, и вздрагивали каждый раз, как мы слышали звуки ломающихся костей и рвущихся мышц. Наконец девушка отошла от окна и заговорила.
- Прости что угрожала тебе пистолетом... И не поверила тебе, когда ты нас об этом предупреждал...- Она тяжело вздохнула.- И вообще, спасибо, что нас спас... Просто место тут такое. Никто не вызывает доверия.
Я согласно кивнул и ободряюще улыбнулся.
-Да,- Рома тоже оторвался от окна. - спасибо, но у нас и наверняка у тебя есть вопросы. Думаю сейчас самое время.
Я сел на кровать и вздохнув рассказал. Все.
- Я очнулся, тут... Ничего не понимая. Знаете, я засыпал у себя дома, а проснулся уже здесь. Я не знал что это за город, никогда не видел этих мест... И такой ужасной погоды.- собеседники молчали, не перебивая и внимательно слушая, ловя каждое мое слово.- Потом я увидел людей. Это были мужчина и женщина. Они были странно одеты, и в руках у мужчины был странный прибор, который постоянно пикал. Потом Роб, кажется так его звали сказал что- то про радиацию. Женщина начала спорить... Вот, точно! Ее звали Сервилла. Так, вот Сервилла начала спорить и говорить, что их к этому не готовили надо возвращаться... Мужчина начал кричать на нее... - Мне было больно говорить дальше. К горлу подкатывал комок, глаза краснели и слова давались с трудом. Ну, давай, скажи, как из-за тебя погибли двое людей. Как ты сидел, и кутался в кофте Роберта, как плакал в уголке...- На них напали эти монстры... Потом они увидели меня и ... подорвали себя, вместе с мутантами...Я... Я ничего не смог поделать...- Я замолчал, судорожно вздохнул и прочитал в глазах новых друзей сочувствие.- Я вышел из дома всего один раз... Они оставили сумку за углом того дома. Там были лекарства, вода и еда. Я протянул тут, до вашего прибытия. И сейчас...- Я развел руками. -Но, вы же тоже пришли сюда не напрасно? Это же не просто жажда приключений?
Юля взглянула на друга, и тот едва заметно прикрыл глаза в знак согласия.
-Да, ты прав. Мы были дома на момент взрыва у тебя... Очень странный взрыв. Чем дальше уходила волна, тем сильнее она становилась. Это ненормально для города, в котором никого нет. Взрыв должен начать кто-то. Люди не понимают, с чем связались. И ты догадываешься, что это дело бы просто так не оставили, но и основные силы бы не бросили. Народ не простил бы бездействия. И поэтому отослали бы пушечное мясо. Новичков и отставников. И так получилось, что мой папа вполне мог быть одним из них, и я не могла этого допустить.
Рома кивнул, серьезно глядя на меня. В воздухе повисло молчание. У нас много вопросов, очень много. И у меня и у Ромы и у этой странной девочки. Но сейчас не время. Не знаю почему, но это чувствовали даже они. Время неизбежно придет, я знаю. Мы узнаем все, но не сейчас. Позже... Время придет...
В тишине не стихали булькающие звуки и треск костей. Казалось, шум нарастал, и ненасытные создания, словно смеялись над нами. "Скоро это станет невыносимо" - подумал я, прикрыв глаза.
-Ну, а ты Рома?- Наконец сказал я, словами, словно клинком вспарывая воздух.
-Что?- Встрепенулся парень. Его явно вырвали не из самых приятных раздумий.
-Ну, что ты тут делаешь?
-Я?- он бросил взгляд на свою подругу.- Просто пришел за компанию.
"Исчерпывающий, однако, ответ"- вновь, подумал я. И снова тишина, треск, бульканье. "Невыносимо"...
-У меня для вас кое-что есть.- Сказал я поднимаясь, и полез под кровать. Чуть пошарив там рукой, наконец, нашел книжку в розовой обложке и потряс ею в воздухе.
-Вот! - и протянул ее Юле. Та приняла ее боязливо, словно маленькую бомбу, которая еще немного и взорвется. "Страшно, ага мне тоже. Мы все в одной лодке, и если тонуть, то вместе"
День клонился к своему окончанию. Свет из окна был слабым, и оставлял слабое пятнышко на полу, подсвечивая клубящеюся в воздухе пыль. Солнце, и так не особо яркое поблекло, а вскоре и совсем скрылось за облаками. Облака, черными обрывками ваты лениво плыли по небу. Они были высоко. Им было все равно на судьбы людей. Они плыли вечность. Они видели разное: радость и горе, смех и слезы, рождение и... смерть. Но им было все равно, ведь они всего лишь черные куски ваты, которые плывут высоко в небе, пока их не развеет ветер. А ветер яростными порывами выжимал из них слезы, и большущие громадины стонали, извергая молнии, гром и оплакивая эту бренную землю. Их слезы стекали по окну, и молнии подсвечивали эти капли. Гром, совсем разбушевавшись надсадно гремел свой оркестр. Земля Пустынного города дорожала, и жадно впитывала влагу, которая давно сюда не заходила. Ветер, взвыв и сильнее погнал тучи. Свет пропал. Теперь перепуганные лица детей подсвечивала только молния. Ее короткие всполохи, яркими искрами играли в глазах Юли. На город опустилась пелена дождя...
- Невидно!- прошипела девочка, пытаясь пристроиться к окну, и разобрать буквы. Она не выглядела напуганной, но я буквально слышал учащенное биение ее сердца.
Я прикусил губу. Да, вот был бы у меня фонарик... Хотя... Я похлопал себя по карману шорт , порадовался, что прихожу домой поздно и засыпаю в уличной одежде.
-Вот.- Сказал я и протянул Юлу телефон с включенным фонариком.
Она изумленно посмотрела на меня, потом на телефон, и снова на меня.
- Что ЭТО?
Я немного растерянно покрутил в руках устройство и наконец несмело ответил- Телефон...
Предмет, названный выше, тут же перешёл в руки к любознательной девочке.
- Правда? Я про них слышала!- Она чуть зажмурилась, когда луч фонаря ударил ей в глаза.- Очень неудобные штуки! Я их в документалке видела...Где ты это старье откопал?
-Эмм...- выпал я.- Это мой телефон. И во все он не старый. Всего год назад купили.
Ребята опасливо переглянулись.
-Так- выдохнула Юля. Забытый дневник Ульяны покоился у нее на коленях.- Скажи, какой сейчас год?
Я немного оторопел от такого вопроса и с искренним удивлением сказал.- 2018, какой еще?
Мобильник с тихим стуком упала на пол. Юля смотрела на меня , как на душевно больного, а Рома с откровенным сочувствием. В горле у меня пересохло.