Кеша сидел и смотрел телевизор. Дело было на кухне. Маленький телевизор показывал "Черепашек-ниндзя", а Кеша их просто обожал. Высоко над Кешей, на шкафчике, сидели три таракана и тоже с увлечением смотрели "черепашек". Тараканы были ребята молодые и страсть как любили приключения. Когда мультик закончился, Кеша побежал на улицу, а тараканы уселись пить чай.
— Стойте, — сказал один из них. — Да ведь мы тоже можем как черепашки прославиться! Давайте будем таракашки-ниндзя!
— Где ты прославишься? — усомнился самый недоверчивый. — В нашей квартире только.
— Ну и пусть, — сказал первый. — Хоть бы и в нашей. Мы будем охранять нашу квартиру и ее хозяев, как самые настоящие ниндзя!
— Черепашек так красиво зовут, — пропищал третий. — А у нас даже имен нет!
— Будут, — твердо сказал первый. — Ну-ка, второй, сочини нам имена, ты ведь вечно на Кешином столе отираешься, книжки читаешь.
— Ну что ж, — задумчиво сказал второй. — Черепашки назвали себя в честь итальянских художников. А ведь мы русские тараканы. Поэтому... ты, первый, будешь Врубель. Я возьму себе имя Шишкин, а ты, третий... ты будешь зваться... Куинджи.
— Я не выговорю, — пропищал третий.
— Учись, — посоветовал первый. — Сокращенно можешь называться Ку.
***
Темной-темной ночью таракашки-ниндзя держали совет. Нужно было решить, что делать с пауком, свившим свою паутину в углу над Кешиной кроватью.
— Паутину порушить, а его самого за окно выкинуть, — горячился Врубель.
Друзья сомневались и говорили, что, в конце концов, паутину обнаружит Кешина мама и выметет гнусного паука ко всем чертям. Врубель доказывал, что у Кешиной мамы плохое зрение, и заметит она паутину только тогда, когда паук вымахает с доброго добермана. Шишкин сомневался в том, что пауки растут до таких размеров и в задумчивости оглаживал четвертой ногой свои усы. Куинджи по обыкновению валялся на боку и жевал кусочек именинного пирога, оставшегося после Кешиных именин. Споры их прервал таракан из 15-ой квартиры, наполовину высунувшийся из решетки вентиляции и призывно взмахивающий лапками.
— Чего тебе? — крикнул Врубель.
— Ребята! Из 21-ой квартиры сбежала гюрза. Ну, от того придурка, который гадами занимается. Помните, он еще целую семью тараканов из своей квартиры на опыты пустил, лапки им выдирал?..
— Сволочь, — содрогнувшись, сказал Шишкин.
Куинджи перестал жевать и испуганно уставился на свои лапы, заляпанные повидлом.
— Так вот, эта гюрза спускается по вентиляции и может заползти к вам, вы же на первом этаже живете. Мое дело предупредить! — с этими словами сосед исчез.
— Таракашки, к бою! — скомандовал Врубель. Он уже нацеплял доспехи из толстой фольги и шестой ногой пинал ящик с зубочистками, которые в схватке выполняли роль шпаг.
Шишкин молча вооружался. Куинджи, весь дрожа, отчищал повидло с лап. В бой идти ему не хотелось, но бросать товарищей он не решался.
— Ты, Шишкин, беги в Кешину комнату. Она на пути первая. Будешь охранять мальчика. А мы с Куинджи встанем здесь, возле решетки.
Два раза повторять Шишкину не надо было. Он подтянулся на лапах, схватил нитку-канат, что есть силы оттолкнулся и исчез в темноте.
Стало тихо. Только еле слышный раздавался шелест. Это Куинджи от страха переминался с лапы на лапу. Прошло пол-часа. Внезапно Врубеля осенило.
— Слушай, Ку, — шепнул он. — А по какой решетке эта гадина ползет? У нас ведь их две! Одна в ванной! Знаешь что? Я отправляюсь в ванную, а ты стереги здесь.
Куинджи хотел что-то сказать, но из горла у него вырвался писк, а Врубель уже летел на канате через всю кухню. Куинджи подбежал к краю шкафчика — Врубель бежал к дверям, шпага била его по спине. Бедный Куинджи вздохнул и повернулся. От ужаса его хитиновый покров встал дыбом. Узкая и зловещая огромная морда с горящими в темноте глазами лезла из отверстия решетки прямо на него. Усилием воли он заставил себя стоять на месте и, вспомнив девиз отважных таракашек-ниндзя, просипел: "Таракашки, к бою!" Потом бросился вперед и попытался воткнуть зубочистку куда-то между глаз. Мощным движением хвоста вылезшая змея ударила Куинджи так, что он, теряя на ходу доспехи, отлетел к краю шкафчика. Что-то хрустнуло, и средняя левая лапа безжизненно повисла. Куинджи вскрикнул. Гюрза, блестя и извиваясь, стала спускаться по трубе отопления. Горячая труба ей не понравилась, и она громко зашипела. Заправив сломанную лапку за доспех, Куинджи бросился вслед за змеей. Она ползла прямиком в Кешину спальню.
Шишкин прохаживался по спинке кровати туда и обратно. Шелест заставил его насторожиться. Он вгляделся: тварь ползла прямиком к Кешиному изголовью, за ней, отчаянно хромая, скакал Куинджи.
Шишкин бросился гюрзе наперерез. "Ку, коли ее в хвост!" — завопил он. Ку, уже догнавший змею, немедля воткнул шпагу в злобно извивающийся кончик хвоста. Шипя, тварь молниеносно обернулась. Она открыла пасть, и на бедного Ку пахнуло жарко и мерзко. В этот момент Шишкин вцепился ей в затылок. Гадина снова бросилась вперед и всем телом смяла отважного Шишкина. С отчаянием Куинджи увидел, как она наползает на подушку, на которой мирно спал ничего не подозревающий Кеша. В это время откуда-то с потолка на гюрзу упал Врубель. Он бежал проверить Шишкина и попал в самый разгар битвы. Меткий Врубель своей шпагой попал гюрзе в левый глаз, и она зашипела как убегающий чайник. Не медля Врубель третьей правой ногой воткнул запасную шпагу в другой глаз, и змея стало дико биться о кровать всем телом. Кеша заворочался. Набежавшие Шишкин и Куинджи пригвоздили гадину к постели. Пара минут и все было кончено. С отвращением друзья скинули мертвое тело чудовища на пол.
— Надо сходить за подмогой, — молвил Шишкин. — В 17-ой квартире наших целый мегаполис, а втроем нам эту тушу не вынести.
Врубель, как наименее пострадавший, вызвался сходить за сородичами.
Это было зрелище: штук сто тараканов важно и торжественно волокли гюрзу к вентиляции, хвост змеи, скрипя, волочился по полу. Наконец ее подняли.
— Убирайся, откуда пришла! — с отвращением крикнул Врубель и пнул скрывающийся в отверстии решетки хвост.
— Куда ее понесли? — устало спросил Куинджи.
— В 17-ой соберутся гурманы, тараканы из Китая. Они это дело любят — змей лопать, — равнодушно откликнулся Шишкин. Он тоже устал.
Наутро ни Кеша, ни его мама ни о чем даже и не догадывались.