Если стоять совсем неподвижно, то лесные твари перестают тебя бояться. Это Дафна поняла уже давно, когда еще весной стала прокрадываться к этой отдаленной поляне, чтобы еще раз воочию увидеть то, что тогда так поразило ее. И сейчас, в разгар лета, когда в воздухе витают ароматы цветов и жужжат пчелы, собирающие нектар, она в совершенстве овладела этим тайным искусством. Вот зеленая гусеница сползла с листка ей на обнаженную грудь, медленной двигается вверх, преодолевая крутизну нежного розоватого купола. Стряхнуть ее нельзя. Пошевелишься - спугнешь тех, кто устроился на полянке. Белое, даже бледное тело женщины выгибается в исступлении, глаза закатываются, пальцы крючьями вцепляются в траву, выдирая из земли целые клочья. Она похожа на форель, вытащенную из воды: так же бьется в невозможности научиться пить сладкий воздух. Дафна ловила форель руками. Тут важно терпение. Затаиться возле ручья, следить, чтобы тень не падала на воду. Ждать, ждать... Потом быстрое движение и вот она, в руке. Сильно сдавить и рыбка перестает биться, засыпает.
Женщину заслоняет сатир, пристроившийся у нее между ног и по-поросячьи взвизгивающий в такт хаотичным бурным движениям. Вот он схватил ее за талию своими узловатыми, как корни деревьев, руками и перевернул. Женщины послушно встала на колени, выгнув спину. Шерсть, покрывающая бедра и голени сатира, вся в репьях. Женщина протянула руки назад, схватила его за рога и притянула с силой к себе, замкнув круг.
Дафна затаила дыхание. Вот сейчас, сейчас... И вдруг почувствовала на себе взгляд. На другой стороне полянки, за высокими деревьями прятался кто-то еще и наблюдал за ней. Кто это - Дафна разглядеть не могла. Но кто-то очень высокий, вровень с деревом -сияние волос.
Дафна стала отступать в кусты, потом повернулась и пошла прочь. Она придет потом, может быть даже завтра и посмотрит все до конца. Одна. Зачем делиться с кем-то?
Она оглянулась и увидела, что ее преследуют. Обнаженный красавец с кифарой в руке двигался через лес огромными шагами. Вокруг его тела разливалось золотое сияние. Струны кифары задели подлесок. Звон рассыпался среди кустов и цветов. Дафна побежала.
- Постой! Не бойся меня! Остановись!
Голос золотоволосого гиганта был чист и звучен. Дафна оглянулась. Теперь он тоже бежал. Черты лица были искажены, рот открыт, хотя и не чувствовалось, что бег ему в тягость. Золотые ядра подрагивали в такт, плоть между бедер вздымалась. Дафна представила, что он с разбегу вонзится в нее, и понеслась как стрела. Ветви рвали ей волосы, колючие кусты обдирали нежную, чуть тронутую солнцем кожу. Она ничего не замечала. Только бы скрыться, только бы раствориться в благостном одиночестве, не слышать этого тяжелого мерного топота ног-колонн, этого рвущего воздух стона кифары. Но преследователь все ближе. Ей не убежать.
- Отец! Спаси меня! Отец!
Впереди река, ее не перескочить. Дафна заметалась на берегу. Напрасно, вот он, уже протягивает к ней руки, уже готов схватиьть. Дафна взглянула ему в глаза - чистое расплавленное золото. Он бог, вот кто он. Эта мысль уже было примирила ее с неизбежным, но ноги стали закручиваться в ствол дерева. Руки истончились и стали обрастать листьями. В груди больше не было воздуха, глаза стали меркнуть.
- Нет! О, нет! Останься такой, как ты была!
Страстный вопль долетал до нее, как сквозь толщу воды.
Гигант упал перед Дафной на колени. Он прижался лицом к шершавой коре, терся об нее губами, пытаясь раздвинуть и найти там внутри еще живую кожу. В ярости он пронзил ствол своим копьем, но дерево было безучастно. Насилие больше не трогало его, только с кроны облетело несколько листков. Бог поднялся с колен. Перед ним было всего лишь маленькое стройное деревце, каких много. Он небрежно обломал нежные ветви и сплел венок. Так, в этом венке, наигрывая на кифаре, он удалился по направлению к тайной полянке, переступая золотыми ногами-колоннами.