Аннотация: После долгого перерыва я снова решил взяться за перо. Рассказ написан в жанре любимой мною Альтернативной Истории. Главный герой - обыкновенный российский школьник, только Россия здесь не обыкновенная, а из другого АИ-мира.
"Герой нашего времени"
фантастический рассказ в жанре альтернативной истории
В сладкую дремоту утреннего сна Женьки Курбатова бесцеремонным образом ворвалась металлическая трель старенького будильника. Мальчик, не открывая глаз, шлепнул по кнопке звонка и ненавистный перезвон смолк. Ему очень хотелось спать, что немудрено, до двух часов ночи он рубился по сети в "Космических стрельцов". Женька перевернулся на левый бок и натянул одеяло на голову. Но поспать лишних десять-пятнадцать минут не удалось. Ласковая рука настойчиво потрепала его по неприкрытой ноге. Мальчик откинул одеяло и лениво приоткрыл один глаз. Так он и думал, это Митя подъехал на ходунке к кровати и будил брата.
- Куня, ап-ап! Куня, ап-ап, - глаза брата тревожно блестели, он сильно переживал, что Женька опоздает в школу. "Ап-ап" на Митином языке обозначало, что надо вставать, а "Куней" он называл Женьку.
Но Митя все равно обиделся и укатил на ходунке на кухню. Ходунок был самодельный, отец сделал его незадолго до смерти. Наверное, поэтому Митя и любил раскатывать на нем по квартире. Через несколько секунд громко заработал телевизор и на всю квартиру зазвучал голос ведущей "Утренних новостей на Первом" Арины Шараповой. Шарапова очень нравилась Мите, он всегда смотрел утренние новости с ее участием. А большую громкость он делал специально, чтобы разбудить Женьку. Хорошо Митьке, ему в школу не надо. Мальчик чертыхнулся, соскочил с кровати, и, шлепая босыми ногами, побрел на кухню.
Митя откинулся на спинку ходунка и с очень серьезным видом смотрел новости. "Ага, как будто понимает о чем речь" недовольно подумал Женька и, убавив громкость, переключил телевизор на спортивный канал. В это время обычно повторяли лучшие матчи Евро-Азиатского футбольного кубка. Вот и сейчас показывали вчерашнюю игру "Московских медведей" с мадридским "Реалом". Митя, расстроенный тем, что выключили его любимую Шарапову, обиделся и засопел. Женька обреченно вздохнул и переключил телевизор обратно на Первый канал. Митя сразу обрадовался, загукал и, подкатив на ходунке к брату, стал ласкаться.
- Куня, рюша. Куня, рюша.
"Рюша" на Митином языке означало "хорошо" и "хороший".
Женька улыбнулся и погладил нежно брата по голове. Тот зажмурился от удовольствия.
- Митя будет кушать?
- Митя, ням-ням.
Мальчик разогрел завтрак, быстро проглотил свою порцию и занялся братом. Насколько сильно Митя любил манную кашу, настолько же сильно ее ненавидел Женька. А все от того, что кормежка манкой превращалась в сущее мучение, жидкая каша капала из Митиного рта на застиранный слюнявчик, на стол, на руки. Как Женька ни старался поймать ее ложкой и отправить обратно в рот брату, к концу завтрака Митя все равно оказывался перемазанным кашей с ног до головы. "Боже, дай мне силы и терпения!" взмолился мальчик. Зазвонил телефон. Женька одной рукой вытирал лицо брату, другой схватил трубку. Звонила мама.
- Женечка, доброе утро. Как вы, сыночек?
- Привет, мам! Нормально. Уже позавтракали, - бодренько ответил Женька. Он всегда разговаривал с мамой в таком духе, даже когда в пору хотелось расплакаться, старался ее не расстраивать лишними проблемами.
- Сыночек, не забудь дать лекарство Мите. Я осталась на подработку, буду только вечером.
- Хорошо, мам. Не волнуйся, все будет хорошо.
Мальчик повесил трубку и стал прибираться: быстренько помыл посуду, протер стол и убрал остатки булки в хлебницу. Митя тем временем укатил в ванную комнату и с нетерпением ждал начала водных процедур, он очень любил плескаться в воде. Женька закончил наводить порядок на кухне и отправился в ванную подмывать брата и менять ему подгузник. Время уже поджимало, через десять минут нужно было выходить в школу.
***
Старый дом, в котором жили Курбатовы, давно не ремонтировали и даже не красили. Над Женькиным подъездом еще с прошлого Нового года красовалась надпись: "С наступающим 1997 годом!", а жилуправе и дела никакого не было до самодеятельного настенного творчества. Вот и вчера на торцевой стене дома кто-то намалевал ярко-алой краской: "И мальчики кровавые в глазах...". Наверняка это сделали взрослые, кому из подростков придет в голову писать на жилом доме строки из "неудачной", как говорили учителя, поэмы старинного поэта. Сосед Курбатовых по лестничной площадке дядя Тимофей, прослуживший сорок лет в Сыскном приказе, и, гордо причислявший себя к партии государственников, расстроился из-за надписи. Он погрозил неизвестно кому высохшей костлявой рукой, и стал объяснять случайным зевакам, что это происки оппозиции, которая таким образом готовится к четырехсотлетию царствующей династии. Женька, правда, ничего не понял, но поэт ему нравился, они уже "проходили" его в школе, жалко только, что он погиб в Туркестане при штурме крепости Геок-Тепе.
***
Приближаясь к школе, Женька сбавил ход. Обычно возле последнего перед школой дома околачивались воробьевские - мальчишки, живущие на Воробьевке, самой хулиганской слободе. Так получилось, что почти все они были на год старше - четвероклассниками, крепкими и задиристыми ребятами. Иногда Женьке удавалось избежать встречи с ними, это случалось, когда в их руки уже попадала другая жертва. Но сегодня ему не повезло.
- Нянька идет! Нянька, нянька! - Закричал еще издалека один из воробьевских, Женькин одноклассник, между прочим.
Женька расстроился, теперь мимо этой компании точно не проскочить, и обреченно пошел навстречу неприятностям.
- Фу! Ну и вонища!
- Нянька, ты после того, как подгузники братцу меняешь руки мой, а то дышать невозможно, такая вонь от тебя!
Оскорбления сыпались со всех сторон, но мальчик, стиснув зубы, молча продвигался сквозь враждебную толпу. Не получая удовлетворения от словесных издевательств, воробьевские стали толкать и щипать его. Женька, стараясь удержаться на ногах, протискивался между обидчиками. Перед ним выросла здоровая фигура Дёмы, самого рослого и сильного мальчишки в начальной школе. Про него болтали, что он в одиночку побил двух семиклассников из средней школы, и это было очень похоже на правду. Женька буквально уткнулся носом в его грудь.
- Нянька, ты чё толкаешься?! Оборзел совсем?!
Тяжелая оплеуха слева свалила мальчика с ног. Он сразу попытался вскочить, но не успел. Второй удар опрокинул его на спину. Воробьевские радостно загоготали и, посчитав утренний минимум по развлечениям выполненным, помчались в школу.
Мальчик, утирая кровь, закапавшую из разбитого носа, поплелся вслед за ними.
***
Уроки пролетели незаметно. Все предметы сегодня были интересными. После занятий всех учеников собрали в актовом зале. Сначала выступила заведующая школой и подвела итоги за третью четверть. После нее к микрофону подошла Марфа Петровна, учительница родного языка и помощник заведующей по учебной части. Она объявила результаты годового сочинения и сказала, что все ребята - молодцы, справились с заданием, не получив ни одной оценки ниже шести баллов. После этого она раздала ученикам их работы. Всем, кроме Женьки.
- Лучшим сочинением среди начальных школ города было признано сочинение Курбатова Евгения. Тема конечно не оригинальна: "Герой нашего времени", но Евгений прекрасно с ней справился, за что и получает свои заслуженные двенадцать баллов. - Анастасия Петровна с гордостью посмотрела на детей. - Это единственные двенадцать баллов, полученные в нашей школе, и мне приятно, что этую высокую оценку получил мой ученик и ваш товарищ.
- Евгений, позволь, пожалуйста, мне зачитать твоё сочинение.
Сверстники все как один посмотрели на Женьку. Он, пунцовый как рак, поднялся и нерешительно кивнул. Анастасия Петровна поблагодарила ученика и принялась читать.
- Я считаю героем нашего времени своего старшего брата.
Многие из одноклассников ехидно захихикали, кое-кто даже покрутил пальцем у виска, что, мол, взять с малохольного. Женька, стоявший по обыкновению ссутулившись и потупив голову, расправил плечи и с вызовом посмотрел на насмешников.
Анастасия Петровна, не замечая этого, продолжала читать.
- Мой брат Дмитрий родился в нашем городе. Он тоже учился в нашей школе и учился хорошо...
Анастасия Петровна обладала красивым и задушевным голосом, взрослые говорили, что она вполне могла бы вести телевизионные передачи не хуже Валентины Леонтьевой. Все слушали ее с необычайным вниманием.
Женька написал про брата все. Как Митя окончил школу с похвальной грамотой от самого Царя и поступил в офицерскую пушкарскую школу. Как он воевал в составе русского экспедиционного корпуса в Западной Индии и остался с группой пушкарей прикрывать отход своей батареи. Как подорвал себя гранатой, чтобы не попасть в руки повстанцев живым, и двое суток пролежал в яме среди трупов, прежде чем его нашли однополчане и доставили в медсанбат. Как полтора года за его спасение боролись врачи в лучших госпиталях, и с каким трудом ему дается каждый день жизни...
Девочки плакали, плакала Анастасия Петровна, плакали и остальные учителя, даже у некоторых мальчишек на глаза наворачивались слезы. Большинство ребят старались не смотреть на Женьку, они отводили глаза в сторону, им было стыдно за себя, за свое дурацкое поведение.
- Я очень хочу быть таким же смелым и сильным, как мой старший брат. - закончила читать сочинение Анастасии Петровна.
Несколько секунд в зале стояла тишина, потом кто-то робко хлопнул в ладоши и через несколько секунд уже весь зал аплодировал Анастасии Петровне, Женьке и его брату.
***
Возле школы Женьку снова поджидали воробьевские ребята. Но на этот раз совершенно с другой целью. Первым к Женьке двинулся Дёма, за ним потянулись остальные.
- Это... Жень... ты нас прости... - начал Дёма.
- Мы не знали, честное слово! - послышалось из задних рядов.
- Ты это... короче, Жень, на нас не обижайся... Ежели кто обидит... или помощь какая понадобится... обращайся. Любой пацан с Воробьевки будет рад тебе помочь, - Дёма обернулся к товарищам. - Верно, я говорю, пацаны?!
- Точно!
- Верно, Дёма!
- Дай пять, Жень!
Женька едва успевал пожимать тянущиеся к нему руки, те самые руки, что пихали и щипали его сегодня утром.
***
К дому Женька подходил в приподнятом настроении и даже обшарпанные стены старой девятиэтажки казались ему разукрашенными веселым орнаментом. Мальчик в несколько прыжков взлетел по лестнице. Звякнув ключами, открыл дверь. С той стороны его уже поджидал Митя в смешном ходунке.
- Куня, Куня рюша! - по-детски радовался он приходу брата. Из перекошенного шрамом рта по подбородку стекала слюна.
Женька швырнул в угол ранец и обнял Митю. Гладя брата по колючему ершику седых волос, он заплакал.
- Митя хороший, Митя хороший...
По изуродованным ранами щекам старшего брата текли слезы.