...твердо печатая шаг, он уверенно направляется к подсобке.
-Черт, забыл закрыться наверное... Пойду, гляну, кого там принесло, - шепчет Папаша и удаляется исправлять допущенную ошибку, не догадываясь, что ошибку эту исправить невозможно. Я мог бы остановить его, однако промолчал, посчитав, что приобретению жизненного опыта возраст не помеха. Шаги неотвратимо приближались к моему убежищу и вот, он возник на пороге, иронично оглядел жалкую комнатку, служившую подсобкой, в которой я надеялся отдохнуть от свалившихся на мои слабые плечи неприятностей, щелчком выбил сигарету из пачки, жестом голливудского героя прикурил, и выдохнув дым, укоризненно произнес:
-Кайсар, опять ты!
Мог бы хоть раз обойтись без этой заезженной ремарки.
Из-за его спины испуганно выглядывает Папаша.
-Папаша, позволь пошептаться старым друзьям, - просит он тоном, не допускающим отказа, и старина Шлегель моментально испаряется.
-Ну, что мне с тобой делать, Кайсар? - притворно вздохнув, спрашивает он. -Ты словно заноза в заднице, тонкая такая, острая и зазубренная, зудит, дергает, болит, садиться не дает, и вытащить нельзя.
-Оставить меня в покое, лейтенант, - отвечаю я, лихорадочно сочиняя себе непробиваемое алиби.
-И не надейся, - он сдвигает шляпу на затылок. - я всегда буду дышать тебе в затылок. Стоять у тебя за спиной, ожидая того момента, когда ты допустишь ошибку. Ма-а-леньку такую ошибку. Вот такусенькую, - он показывает, какую ошибку я обязательно совершу. - И ты ее допустишь, поверь моему опыту, Кайсар, ты ее совершишь. Непременно. Без всяких сомнений. Железно. Стопудово! - он жизнерадостно хохочет.
-За что такая нелюбовь, начальник?
-Догадайся, ты же детектив...
-Я тоже от тебя не в восторге, лейтенант...
Он извлекает плоскую коробочку комунникатора, раскрывает, пристально вглядывается в небольшой экранчик.
-Ладно, умник, - говорит лейтенант после непродолжительного молчания, - скажи-ка мне, где ты был, скажем, минут двадцать назад?
-Здесь, - бодро, без запинки, отвечаю я, - сверлил стены в зале. Папаша решил повесить несколько картин.
-Пыль, значит, от бетонных стен...
-Точно, сверло попалось старое, тупое...
-И царапина на щеке от отколовшегося осколка...
-Вы чертовски догадливы, лейтенант...
-И если мы спросим у Папаши...
-Папаша подтвердит мой рассказ...
-...и...
-Никаких лишних "и" лейтенант. Меня в чем-то обвиняют? Покажите постановление о задержании. Нет? Тогда ордер на осмотр, выемку, обыск. Тоже нет? До свидания, лейтенант...
-Папаша! - кричит лейтенант, растягивая гласные.
Шлегель протискивается в подсобку, бочком-бочком обходит лейтенанта, прямо не смотрит, косит глазом, словно породистый конь, только всхрапнуть остается и копытом ударить.
-Старина, - просит лейтенант, - принеси-ка ты нам пива, прохладного, но не холодного, в больших таких кружках, самых больших, какие у тебя найдутся и чтобы были они запотевшие, со слезой, и не стефанийского и, упаси тебя боже, не лаодикийского. Принеси ты нам, старина, настоящего земного, темного ирландского, - лейтенант заговорщицки подмигивает Кайсару. - Говорят темное пиво у тебя отменное, Папаша.
-Что вы, почтенный господин, - смущенно отвечает Шлегель. -Разве можно у нас найти земное-то пиво? Зело разорительно и не по чину нам такая торговля. Одна пошлина чего стоит!
-А не обманываешь ли ты нас, братец, - говорит лейтенант отчетливо, не дуришь ли ты нас, не вводишь ли нас в заблуждение? - Намедни завтракал в твоей куртине мой осведомитель, так он весьма нахваливал именно этот сорт пива. -Кроме того, - лейтенант выразительно смотрит на Папашу, - он дружен с оперативниками из окружного Акцизного управления и иногда, редко, но метко, делится с ними своими скромными догадками и предположениями. Вельми скуден умом и тщедушен телом, но любопытен и наблюдателен, стервец. Проныра и изрядный шельма...
-Папаша! - невозмутимо напоминает лейтенант, -тащи пиво, оратор... А мы пока мило побеседуем...
-И не надейся, - нагло отвечаю я, - не о чем мне с тобой разговаривать. Нет у нас общих тем для разговора.
-Темы, они как грибы, всегда находятся. Там походишь, сям поищешь, что-нибудь да нароешь. Нет? - глубокомысленно изрекает лейтенант, разворачивая коммуникатор экранчиком ко мне. Например, можно пообщаться о заварушке в северном "отстойнике". Зянятное случилось проишествие и загадочное, само собой. Ну, что, память пробуждается?
-Спит, - безаппеляционно чеканю я.
-Жаль, - грустно говорит лейтенат, - придется нам ее немножно потревожить. Растормошить. Привести в чувство. Поднять пинками. Размять, развернуть и вывесить сушиться.
-Бесполезно, - в тон ему отвечаю я, - сон летаргический.
-Я все же попробую, - лейтенант с надеждой глядит на меня. -Вдруг мне повезет...
Из полутьмы зала выныривает Папаша с невообразимо огромными кружками пива и глубокой тарелкой, от души, до краев, наполненной солеными орешками.
-Темное, ирландское, - угрюмо провозглашает он, - и орешки. За счет заведения. Ставит с грохотом посуду на кособикий столик и уползает обратно, к себе за стойку, зализывать душевные раны, выть тоскливо на луну и перетирать по новой и без того кристально чистые бокалы.
Лейтенант жадно присасывается к кружке. Отпив чуть меньше четверти, отваливается, удовлетворенно икает. Бросает в рот орешки, сыто жмурится.
-Ну, Кайсар, готова твоя память сотрудничать с органами правопорядка в добровольном порядке?
-Не дождетесь, - говорю я, вслед за лейтенантом припадая губами к кружке, подобно рыцарю, благоговейно припадающему к нечаянно обретенной чаше Грааля.
-Х-хорошо пошло, - комментирует лейтенант, жмурясь, словно разомлевший в тепле кот. -Орешки? - двигает он ко мне тарелку.
-Всенепременно, - утвердительно киваю я.
-Так вот, - упрямо подводит меня лейтенат к интересующей его теме, -случилась этой ночью в северном "отстойнике" небольшая поначалу перестрелка, перешедшая плавно, - лейтенант изображает пологую синусоиду, - в форменное побоище. В нормальное такое, в полном соответствии с полевым наставлением пехоты, боестолкновение, переходящее местами в затяжные бои с применением тяжелого, ну очень тяжелого вооружения. Кто нападал, до сих пор точно установить не удается, но с чего там рубиловка началась, удалось таки выяснить.
-Н-да, - ненароком интересуюсь я, - и с чего же она началась?
Лейтенант с минуту молчит, занятый вдумчивым поглощением пива.
-С того, что гость к "дяде" приходил. Не один, конечно, с верняком. С гостя все и началось. Спустился гость в бункер, а минут через десять хату, где "дядя" квартировал, штурмовать начали. Правда, "дяди", к тому моменту в живых-то совсем уже и не было. Грохнули его, завалили, со всем почтением... И знаешь, кто его так обидел? Смертельно?
-Отку-у-да, лейтенант...
- А верняк "дядю" замочил. Порезвился он от души. От "дяди" один черенок обгорелый остался. Но вот кто грохнул самого верняка?
-Хороший вопрос, - подумал я, берясь за кружку.
-Нет, мы спросим по другому, - меж тем уточнил лейтенант, - кто был тем гостем, пристрелившим верняка? Случайно оказавшимся в центре чужой разборки? Либо сообщником и одновременно организатором убийства?
-Кто вы, мистер Хайдер? - пробулькал я невнятно.
-И кем были нападавшие на бункер? - гнул невозмутимо свою линию лейтенант, -Группой поддержки? Или просто их нападение совпало с перестрелкой в кабинете по времени?
-Проклятые вопросы, лейтенант. Жаль, что они остануться без ответов. Пейте лучше ваше пиво.
-Я оптимист, Кайсар. Думаю, с твоей помощью я смогу на них ответить. Найду логическое и непротиворечивое объяснение. По преимуществу.
-Вы мечтатель, лейтенант. Прекраснодушный и малость наивный, без обиды. По преимуществу...
-Кайсар, ты весьма занимательный тип. Простите за банальность, я давно за вами наблюдаю, - лейтнант усмехнулся, - веду планомерную и постоянную слежку, собираю информацию и интересуюсь вашим прошлым. Вы несколько таинственная личность, детектив. Возьмем ваше нынешнее имя. First and Last name, как говорили англичане. Лукулл Генрих Моррис Кайсар. Такого человека не существует в природе, Кайсар. И я с ним разговариваю. Вы - ходячая абстакция, Лукулл Генрих Моррис Кайсар. Но я разберу вас по косточкам и разложу по полочкам. Начну, пожалуй, с Лукулла. Риский полководец, прославившийся фантастическим гостеприимством и феерическими, бесподобно изысканными пирами. Идем дальше. Генрих. Благодарное имя, Кайсар, не так ли? Согласны!? От Генрихов английских, через Генрихов германских, возьмем к примеру, Генриха IV, до Генриха Шлимана и массы других, известный и неизвестных науке Генрихов. Моррис. Тут у меня ничего не нашлось, кроме выведения некоторого логического умозаключения. Я предположил, что это сокращение от Моррисона. Наркоман и рокер. Рок-н-рол, для справки, яркий представитель упадническо-деструктивного направления музыки в старой земной культуре. И, наконец, Кайсар. Третья составляющая имени древнего римского полководца и политического деятеля Гая Юлия. Цезаря. Отчего Кайсар? Оттого, что римляне так и произносили. Не Цезарь, но Кайсар. Подведем итоги. Разгребем сухой остаток. Получется, что вы натуральная фикция, Кайсар, вас просто не существует, вы едва заметное движение воздуха, вы буквально дырка. Дырка от бублика.
-Ну уж и дырка...
-Молча-а-а-ть. Продолжаю. Сейчас мы обратимся к фактам. Сухим и нели-це - уф! -приятным.
- Тогда пусть они станут приятными...
Лейтенат глупо хихикает, грозя мне игриво пальчиком.
-Нели-цеп-рпи-ят-... Нелицеприятными, да.
Он обращается к отставленному коммуникатору.
-Итак, - провозглашает лейтенант, - Лукулл Генрих Моррис Кайсар. Настоящее имя и фамилия неизвестна. Планета рождения: Земля. Праматерь Земля, легендарная колыбель человечества. Планетная система: Солнечная.
Для справки. Солнце, звезда типа G 3, желтый карлик. В современной астронотации: FN 01. Место рождения: Европейский Север, мегаполис Сыктывкар. Год рождения: 2 августа 2758 года. Слушай, Кайсар, судя по месту твоего рождения, твое имя должно иметь славянские корни, что-то вроде Ивана или Саши... Нет... Саша.... Хотя, при нынешнем смешении рас и народов, все может быть... Родился, учился, стандартный набор... Вот, становится все интересней и интересней... Как говорится, с этого места и поподробней... Шестнадцати лет от роду был зачислен в Миддлстоунские Пехотные Казармы, приватное учебное заведение Корпуса Космической разведки, выпущен в возрасте двадцати двух лет в звании лейтенанта-командера КР. Обучался на факультете: Дознание и предварительное следствие. Закончил с отличием, направлен в распоряжение Главного управления КР Внешнего кольца колонизации, откуда распределен в Управление КР "Персей", Отдел дознания и следствия дознавателем 1 класса, в коем и прослужил одиннадцать лет. Участвовал в расследовании семнадцати значимых инцидентов, дослужился до звания капитан-командора в чине ордер-командора КР и приватир-следователя по особо важным делам. Входил в межведомственную следственную группу, сформированную для расследования инцидента на Новой Атлантиде, курировал, а затем возглавлял работу сектора оперативного дознания и сбора вещественных доказательств. Через полтора стандартных месяца работа следственной группы была резко и неожиданно свернута, личный состав и вспомогательный персонал в спешном порядке эвакуированы, материалы следствия засекречены. Таким образом, тайна событий, произошедших со следователями, а стандартным годом ранее с комплексной экспедицией Корпуса Разведки и Института прикладной ксенологии, была надежно погребена под толстым слоем архивной пыли и безвозвратно скрыта от возмущенной и встревоженной чудовищными слухами общественности. Тут и начинаются странности, недомолвки, недоговоренности, полуправда и сокрытие истины относительно служащего КР, высшего офицера юстиции Кайсара. Вскоре после возвращения с Новой Атлантиды капитан-командор Л. Г. М. Кайсар подает рапорт об отставке, благосклонно и с пониманием принятой лично начальником ГУ КР Внешнего Кольца колонизации Полным звездным командором Д. Л. Сухаревым. Нашего героя с почетом провожают на преждевременно заслуженный отдых, попутно
...или приличия ради, а может, чтобы рот заткнуть?
наградив высшим знаком отличия, Крестом Командора в обрамлении семи бриллиантовых звезд с мечами и дубовыми листьями, с правом ношения формы и с зачислением в действующий резерв Корпуса Космической разведки. С этого момента в биографии теперь отставника Л. Кайсара досадные лакуны и недоразумения возникают все чаще и чаще. Несколько месяцев счастливый отставник ведет обычный праздный образ жизни, свойственный всем, скажем так, молодым пенсионерам. Поправляет здоровье на курортах Янтаря, путешествует, встречается с давними друзьями и знакомыми по службе и учебе в МПК, но при этом ни разу, повторяю, ни разу, не появляется в отчем доме, хотя на Земле бывает довольно часто. Он бывает в разных местах на Земле, его видела Америка, Африка, Индокитай, Япония, Австралия, он объезжает почти всю Евразию, от океана до океана. У него на многое хватает времени... на все, кроме одного... он не находит времени, чтобы повидать своих престарелых родителей. Когда же они умирают, душеприказчики безрезультатно пытаются его отыскать. Тщетно, тщетно, тщетно... Он просто исчезает, растворяется бесследно в бездонных глубинах пространства. И вновь проявляется, возникает через несколько лет. Теперь он послушник в Церкви Растафариан-Модернистов.
Для справки: Церковь Растафариан-Модернистов основана в 2661 году группой жрецов-раскольников, недовольных проводимыми Верховным понтификом Вселенской Растафарианской Церкви реформами. Основной и единственной причиной раскола стало изменение в ритуале Священного Вдыхания, произведенное по настоянию Верховного понтифика, в котором теперь вместо освященной многовековой традицией марихуаны предписано было использовать новомодный супертабак. В результате так называемого Первого разделения церквей, ВРЦ распалась на Церковь Растафариан-Модернистов и Ортодоксальную Растафарианскую Церковь Галактики Млечный путь, причем настоящих ортодоксов стали именовать отчего-то модернистами, а истинные модернисты, возглавляемые бывшим Верховным понтификом сохранили за собой право называться ортодоксами. Единая некогда Церковь, разъятая надвое волею амбициозного кормчего, с его легкой руки была ввергнута в бесконечные религиозные споры, погрязла в непрерывных сварах и склоках, анафемах и контранафемах, соборах и противособорах. Обвинения в прозелитстве и миссионерстве во множестве сыпались с обеих сторон, раздел имущества, начинавшийся в судах, выплескивался на улицы неудержимой волной мордобоя и погромов. Обстановка накалилась до предела и ... неожиданно для враждующих партий произошло Второе разделение церквей. От ОРЦ ГМП отпала весьма существенная, реформистская часть ее, ведомая понтификом Малого обряда преподобным отцом Томбо Наталом. Продолжая дело Великого понтифика-реформатора, отец Томбо постулировал необходимость дальнейшего обновления базисного ритуала растафариан и объявил о наступлении эры прогрессизма и альтруистического плюрализма. В соответствии с выдвинутой доктриной новое направление в растафарианстве получило название Прогрессизма или Обновленчества, а сама церковь стала именоваться Церковью Продвинутых Растафариан-Прогрессистов (Обновленцев). В дальнейшем, в рамках этого религиозного образования соорганизовались, помимо последовательных Прогрессистов (Обновленцев), три ведущих (глобальных) направления: пятидесятники, братья-майораны и братья минориты. Отличие их от последовательных обновленцев было в следующем - если мейстримовские эпигоны в своих мистериях использовали или привычную марихуану, или супертабак
...в зависимости от настроения жреца, проводившего ритуал,
то пятидесятники придерживались строгого паритета, деля свои пристрастия между ингридиентами божественного откровения ровно пятьдесят на пятьдесят, братья-маораны, основываясь на мистическом опыте и солидной исследовательской базе практиковали смешение непостижимой сути всевышнего в пропорциях восьмидесяти процентов супертабака к двадцати процентам марихуаны, а братья-минориты,
...справедливо указывая братьям-маоранам на то, что они в порыве благочестия и излишне ревностного служения зачастую оказываются не в состоянии услышать слабый шепот божества, изрекающего неоспоримые истины и, забывая, во имя чего подвергают плоть свою и дух испытанию, устраивают безобразные оргии,
вывели, с их слов, абсолютную формулу послушания и почитания, заключающую всю необъятную и непознаваемую сущность всеобъемлющего Разума, определяемую в процентном отношении как тридцать процентов супертабака к семидесяти процентам марихуаны.
-Почем словесный понос, лейтенант?
-По-годи, Кайсар, доберемся и до главного... П-продолжаю... Итак, мы оставили нашего героя, когда он подвизался в качестве ординарного послушника у растафариан-модернистов. Кстати, как их называют ортодоксы? "укурками"?, а ортодоксов? "укурышами"? Извиняюсь, пришлось к слову... Слышал, есть такой анекдот... Встречаются как-то укурок с укурышем, а тут к ним маоран подваливает, вообще никакой.... Так... что-то меня понесло, не туда... Возвращаюсь... Ты, Кайсар, нигде не пропадешь. Проходит три года и вместо зачуханного и побитого жизнью, чумазого мальчика на побегушках, староватого для хозяйственных подвигов и дежурств на кухне, мы с непонятной тревогой за будущее нашего пострела и неудержимым вслед за тем облегчением имеем счастье наблюдать блестящего жреца, отца-настоятеля кафедрального храма, хранителя Сосуда Священной Эманации и профессора Академии Откровения Последнего Духа ЦР-М. Кажется, уже нас ждет банальных хеппи-энд, густо сдобренный мещанскими чувственными соплями, но нет, наш пациент не жалует проторенных путей. Он снова пропадает, на долгие пять лет, с тем, чтобы появиться на Стефании с патентом частного детектива и репутацией... Скользкой такой репутации, неоднозначной... то ли городского дурачка, то ли простака с изрядной долей глупости, то ли шута, причем профессионального... Подержанный вид, офис по соседству с "вонючей топью", небольшой счет в банке и... пентхаус, записанный на его имя в Сити, самой аристократической из аристократических частей столицы. Каково?
-Впечатляет, - при упоминании о пентхаусе мой организм инстинктивно вздрагивает, - но слегка мимо. Пентхаус есть оплата за выполненную работу. Награда за удачно завершенное дело. Признаюсь, получена от криминального авторитета, о чем честно и своевременно информированы соответствующие органы. К сожалению, отказаться от полученной собственности не могу, даже, если очень захочу. По причине особой формы договора передачи собственности в дар...
-...знаменитый стефанийский казуальный договор обременения, напоминает пожизненное ношение кандалов, весьма похож на клеймение преступника... отличный инструмент мести... Но тебе никто не мстил, Кайсар, отнюдь... тебя поощрили. Кстати, кто сделал тебе столь щедрый подарок?
-Ракета Дикий, ты же сам прекрасно знаешь, кто...
-В точку, Ракета Дикий. Не он ли по совместительству закадычный кореш Плевка Липского?
-Ну, и причем здесь Плевок...
-Притом, совсем притом. У Плевка было два лучших друга. Он доверял им безоговорочно. Первый, Ракета Дикий, свернул дела на планете и с месяц назад перебрался на внешние спутники, а вот второй... Кстати, ты с ним, случайно, не знаком, со вторым? Конечно, нет... Второй, до сегодняшней ночи, был известным проводником в Северном "отстойнике", весьма успешным и чрезвычайно удачливым верняком. Сегодня его убили. А перед тем, как его пристрелили, он собственноручно замочил "дядю", державшего район, примыкавший к здешнему КПП, "дядиного" телохранителя и советника по кличке Сова. Покойничка, Костолома Чарли, поставил на хозяйство новый "папа", Погибель Горский, наградил за особые перед собой заслуги. Костолом деятельно спобствовал Горскому в желании свалить предудущего "папу", как бишь звали-то его... Феллон, вроде бы... ага, точно... Феллон, по кличке Зубатый. Так вот, наш убиенный проводник состоял у этого клыкастого личным верняком. Забавно, да? При смене власти всех феллоновых прихлебателей без сожаления списали в расход и было бы логичным предположить, что верняку, как особо приближенному и отмеченному прежним "папой", не светит ничего, кроме пули в затылок и бесплатного места в безымянной братской могиле. Увы, зря торжествовали многочисленные недоброжелатели в своей лютой ненависти, они были жестоко посрамлены. Верняка оставили в живых и, словно в насмешку, отправили в услужение к Костолому Чарли, подлому и вероломному предателю. О чем думал Погибель Горский, поступая таким образом с верняком? Разве он не понимал, что верняк, обязанный Зубатому всем, обязательно отомстит за смерть свергнутого с трона принципала? Смею предположить, Погибель на это и рассчитывал. Но не о том сейчас речь... не о том...
-...позволь догадаться, лейтенант. Чья меткая рука, -задаешься ты вопросом, - отправила на тот свет верняка, кем был тот неведомый стрелок и не находится ли он в настоящий момент прямо здесь, в этой комнате. Сидит напротив меня, наливается контрабандным пивом, усмехается едко-недоверчиво, подло так усмехается, скотина... уверенный в своей безнаказанности!
-Если бы... Жалкая улыбка, свойственная неудачникам, на большее эта... это не тянет. И хватит меня перебивать. Признаю, мы упустили время, не разобрались сразу в ситуации и подключились к операции на заключительной ее стадии, но кое-что удалось разглядеть и нам, благодаря быстро переориентированному спутнику. Снимки с орбиты, с пылу, с жару, прямо эксклюзив. На некоторых из них можно отчетливо разглядеть спину незнакомца, - лейтенант обвиняюще ткнул комунникатором в мою сторону, - покидающего место преступления. Я думаю - это был ты, Кайсар... Почему я уверен в этом? Твой внешний вид, свежая царапина, пыль на куртке, бронежилет и пара стволов в наплечной кобуре... даже... ребенок скажет... что недавно ты побывал.. в серьезной передел-ке.
Лейтенант шумно выдохнул и замолчал. Я вытащил коммуникатор из его ослабевшей руки, пощелкал клавишами, разглядывая контарстные черно-белые картинки. Мдя, спина незкакомца отпечаталась на них весьма четко и рельефно. Моя спина. Я посмотрел на лейтенанта. Он спал, свесив голову на грудь. Струйка слюны стекала по подбороку.
В подсобку заглянул Шлегель, смотрелся деловито.
-Уболтался, - утвердительно сказал он и вошел.
-Шлегель, - нашло на меня внезапное озарение, - ты ему в пиво что подсыпал?
-Таблетки тут у меня завалялись, - скромно потупился Папаша, - у шлюшек отобрал. Повадились в мой бар ходить, клиентов, понимаешь, здесь разводить надумали. Пришлось выгнать, а колеса забыл выбросить.
-Гляди, Папаша, он, конечно, не злопамятный, но чересчур обидчивый, потому все помнит и обиды не прощает.
-Забудь, Лу, - безмятежно сказал Шлегель, - не бери в голову. Ничего он не вспомнит, разве что пиво заказывал. Но ведь пиво он сам просил, точно? Отоспится здесь, а завтра проснется, как огурчик. Кружки я уберу, не бойся, не найдут. Ты тоже иди домой, поспи...
Лейтенант замычал и очнулся. Повел мутным взглядом, сфокусировал на Кайсаре.
-К-кайс-ар, - с трудом произносит он, безнадежно пытаясь справиться с заплеющимся языком и спотыкаясь о слова, - намек-н-и, что сллуч-чило...
-Да ничего не случилось, - отвечает ему Шлегель, ласково приподнимая лейтенанта под мышки. - Перепили немного, сейчас пойдем баиьки, отдохнем, проспимся и будем утром снова трезвыми и злыми.
-Вот и поговорили, - подумал я, беря лейтенанта за ноги...