Нинка кладбищ не боялась. Она не понимала людей, которые старались избегать их посещения из каких-то мистических убеждений, или черной энергетики, или еще какой чепухи. Конечно, это не означает, что она в полночь брела на кладбище в черном-черном пальто, держа под мышкой хвост черной-черной дохлой кошки. Нинка была женщина рассудительная и глупостями не занималась.
- Уж если кого и опасаться, так это живых!- считала она.
Не будем ее осуждать. Это был опыт ее стародевической жизни. Когда у Нинки было неспокойно на душе, она шла на кладбище - и приходило успокоение.
- Все проходит, пройдет и это.
Она испытывала торжество жизни перед мертвыми, ощущая, что ее неприятности - это жизнь во всем ее многообразии, и в то же время, не стоит придавать им такое значение. Это все суета перед вечностью... Когда ей попадались могилы людей знаменитых, Нинка испытывала к ним прилив теплых чувств. Эти люди, с их биографиями, расписанными по дням, только что не по минутам, с их творениями, известными до мельчайших подробностей, казались ей более близкими, чем некоторые родственники. В самом деле, о знаменитостях известно все, а о родственниках кое-что, и то чепуха несущественная.
Были у Нинки свои маленькие тайны. Она всегда приходила на одну заброшенную дореволюционную могилку, где покоился младенец Дмитрий, почивший трех дней от роду. Нинка убирала ее, сажала весной цветы, полола их от жирной сорной травы. Сидела на скамеечке соседской могилы, задумавшись, убирая иногда и ее. Это было как бы материальное присутствие ее неродившегося сына. Она всю жизнь мечтала о сыне. Но не сложилось в ее жизни с мужчинами, а без них, как известно, не бывает и детей. Нинка размышляла о том, как сложилась судьба матери Дмитрия. Были ли у нее еще дети? Или она сгинула в огне войн и революций?.. И каким он был, интересно, ее младенец Дмитрий? Нинка приносила малышу игрушки и чупа-чупсы.
Другие посетители, редко навещавшие родственников, иногда путались в поисках нужной аллеи и попадали в эту часть старого кладбища. Они изумлялись такой верности чувств, дивились, что же это был за такой необыкновенный младенец, что ему до сих пор, век спустя, носят чупа-чупсы. И испытывали кратковременный стыд, что сами-то они свиньи какие и т.д.
Потом Нинка возвращалась домой и жила своей обычной стародевической жизнью. О походах своих она благоразумно никому не рассказывала.
Сегодня Нинка в пух и прах разлаялась на работе. Сменилась после двух в своей больничке и дунула бегом на кладбище, на свою скамейку, чтобы обрести душевное равновесие. В сердцах промахала все длинные аллеи, даже не заметив, что почти бежит. Плюхнулась на скамейку и попыталась успокоиться. И практически тут же услышала за спиной насмешливый голос:
- А что это вы делаете на могиле моего прадедушки?
Еще в пылу собственных обид, не оборачиваясь, она парировала:
- А я - призрак вашей прабабушки! Разве вы не видите фамильного сходства?
С этими словами Нинка обернулась и обомлела! Между ними действительно было огромное сходство. Только не фамильное, а сходство двух рыжих людей: рыжие брови и ресницы, зеленые глаза, утолщенные губы, нос пимпочкой, веснушки от поздневесеннего солнца и бледная, навевающая мысль об антисептике кожа.
- Да уж,- так же обалдел он. И рассмеялся. Рассмеялась и она, как-то разом расслабившись.
- Уж не вы ли, милый призрак, наводите тут время от времени порядок? Или вы тут, так сказать, пролетом?- продолжал он в шутливом тоне.
- Правда, это я тут хозяйничаю,- смутилась Нинка,- но я и вправду случайно. То есть я вам никто. Вам, наверное, покажется странным, но я прихожу сюда, чтобы побыть одной. И еще потому, что мои родные похоронены в другом городе. Я там бываю раз, от силы два в году. И здесь ухаживаю в надежде, что и там за моими кто-то приглядит. Да и по правде, я слишком суетлива, чтобы просто сидеть. Мне лучше думается, когда я поливаю цветы или выдираю сорняки.
Про родственников была чистая правда. Мать попросила похоронить ее на родине. А отец, не желая даже после смерти расставаться с любимой женщиной, завещал похоронить его рядом с ней.
- Да что вы,- заторопился он.- Я вам так благодарен. Вы даже не знаете, что для меня сделали! В моей семье, в моем детстве я приходил сюда еженедельно: сначала с прабабушкой, потом с бабушкой, а уж после их смерти с мамой. Мы так дорожим семейными узами! Матушка теперь совсем старенькая. Еще лет пять назад я привозил ее сюда. Представьте, мы около часа шли до этой скамейки, отдыхая, где только можно. Чистое мучение. А теперь ей недоступно и это. Семейный долг возложен на меня, а у меня работа разъездная - командировочная. И уезжать-то приходится ненадолго: на день - два - три. Но весь на нервах: мама-то одна остается. Влечу домой, нужны продукты, нужно приготовить еды, нужно постирать и погулять маму по квартире (на улицу она зимой уже не выходит). Не поверите, жалко ее до слез. Она как большой ребенок. И к тому же ужасно вредная стала. Ну, сами посудите, куда мне еще по кладбищам мотаться? Мне иной раз кажется, что я сам - первый кандидат!
Из его уст это не звучало ни страшно, ни жалобно. Он как будто недоумевал: как же это в его жизни так вышло? Повисла неловкая пауза. Чтобы ее заполнить, Нина сказала:
- Похвальное благородство души в наш неблагодарный век! Вы так дорожите своими корнями!..
- Это все бабушка,- с готовностью откликнулся он,- она была просто помешана на генеалогическом древе нашего рода. А ведь знаете, мы даже и не из захудалых дворян. Правда, потомственные горожане. Бабушка была педагогом истории и считала, что нужно увековечивать простых порядочных людей. Многое записали со слов прабабушки. Да она еще и дневники
вела. Любопытные, кстати, бытовые зарисовки. Древо бабушка затеяла в память о моем прадеде, вот этом самом. Он был простым фельдшером и, похоже, замечательным отцом и человеком. Бабушка, это помню и я, бегала на могилу к нему посоветоваться с ним, с его духом, как она говорила. Она тоже в своем роде замечательная была. Добрая, отзывчивая, сострадательная. Познакомится на кладбище с какой-нибудь безутешной вдовой, не может пройти мимо чужого горя, и возится с ней, пока не приведет ее в относительное чувство. Ей бы не историком, а психологом стать, как теперь говорят. Бабушка вообще-то по отцовской линии. Но он у нас научный работник, его всякие древа не интересовали. И бабушка решила, что историю семьи должна писать женщина - хранительница семейного очага. Так эта миссия досталась моей маме. В этом есть, наверное, своя логика. Как вам кажется?
У Нины промелькнула тонкая надежда.
- А что, ваша бабушка, наверное, знала и родственников соседних могил, раз она так часто здесь бывала? Например, вот этого младенца Дмитрия.
Он озадачился.
- Наверное, знала. Да мы можем спросить у матушки. А правда, давайте поедем и спросим. Я вам так обязан. И не спорьте, я уже год здесь не был. Готовился костьми сегодня лечь на субботнике. И испытал не то, что облегчение, а просто счастье, увидев все в образцовом порядке. Вы просто фея, хранительница моей нервной системы. Вы спросите матушку обо всем, что вам интересно. А ей так нужны впечатления, знакомства с новыми людьми. Разносолов в доме не держим, но вкусный чай гарантирую. А торт купим по дороге.
Не особенно давая ей раздумывать, он повлек ее к выходу. Под руку. Было приятно и немного волнующе. Оказалось, за воротами была припаркована его машина. Он усадил ее и включил зажигание.
"Нина! Куда же ты? Где твое благоразумие? Незнакомый мужчина! Завезет куда-нибудь. Изнасилует...- Нинка обернулась к нему и окинула взглядом.- Нет, от этого отобьюсь. Придушу в случае необходимости крепкими медицинскими руками".-- И вздохнула. Душить его показалось жалко.
Ехать было недалеко. По дороге болтали. Потом ни он, ни она не могли вспомнить о чем. Купили в булочной торт. Между прочим, он интересовался, какой она предпочитает. Подъехали к дому. Поднялись на третий этаж. Он открыл дверь и прокричал в темноту коридора:
- Мама, это я! Угадай, кого привел в гости!
В комнате послышалось ответное шевеление:
- Митя? Ну что за интриганство! Что так быстро вернулся? Не поехал?
"Значит, его зовут Митя. А то мы сразу не представились друг другу, а теперь спросить как-то неудобно".
Митя вытащил для нее из-под тумбочки смешные разношенные тапочки, Нинка переобулась, и они вошли в комнату.
- Мама,- торжественно начал он,- познакомься это...- и запнулся. "Мы же сразу друг другу не представились, а потом спросить неудобно было",- пронеслось у него в голове.
- Нина,- пришла на помощь она.
- Представь себе, мама, Нина ухаживает за могилой нашего прадедушки!
Тут произошло неожиданное. Старушка прищурилась, потом быстрым движением надела очки, перевела несколько раз взгляд с него на нее. Подняла руки к лицу и зарыдала, с неожиданными для ее комплекции децибелами:
- Дмитрий! Я так и знала, что твой отец мне изменял! Это твоя сводная сестра?
- Нет!- разом отперлись они.
- Но вы похожи как две капли воды! И потом, что ей было делать на могиле нашего дедушки?- Старушка была горда догадливостью и быстротой ума.- Господи, я умираю, Митя!..
Она несколько театрально схватилась за сердце.
- Ну, вот этого мы вам не дадим!- бодро отозвалась Нинка: в ней очнулся профессиональный медик. Действительно, матушка через несколько минут была приведена в чувство. Вообще, всем присутствующим нужно было несколько прийти в себя. Поэтому Митя с Ниной ушли на кухню заваривать чай и сервировать стол, а матушка осталась обдумывать столь неожиданный поворот событий.
"Точно, она ему не сестра. Не чувствую в ней нашей крови. Но до чего же похожи! Мистика! А хорошо, что докторша. С моим-то здоровьем. И было бы кому передать это генеалогическое древо".
Голова у нее действительно работала хорошо, не то, что ноги, поэтому после чая она занимала гостью рассматриванием семейного фотоальбома, ненавязчиво рекламируя семью и собственно Дмитрия.
- А это Мите пять лет. Он был самый рослый и самый лучший в группе. Его обожали и дети, и воспитатели... Это мы идем в первый класс. Я не сдержала чувств и так плакала на линейке, что Митя выбежал из строя с криком: "Мама, не плачь! Ты рвешь мне сердце!" Вы не поверите, Нина, но он такой чуткий, любящий сын. Я думаю, он будет такой же муж... Это мы на выпускном вечере. Дима получает серебряную медаль. Ой, это Митя участвует в институтском капустнике. Он так играет на гитаре, а как поет! Может, споешь, ну ту, собственного сочинения?
- Мама,- краснел от дешевой рекламы Дима, давно не студент, а Дмитрий Сергеевич, ведущий специалист.
К вечеру Нина засобиралась домой, Дмитрий вызвался проводить. Но у мамы очень некстати (или кстати?) случился приступ какой-то колики. Пока с ней провозились, наступила ночь. Мама начала взывать к ним обоим: а вдруг она ночью станет умирать? А "Скорую" ночью не дождешься. Другое дело знать, что рядом врач. У Нины было просто вырвано согласие переночевать у них. Тут же возникло новое обстоятельство. У мамы хрупкий, чуткий сон. После сегодняшних треволнений она должна восстановиться. Поэтому Митя и Нина должны ночевать в другой комнате. Митя промямлил, что он тогда к Витьке в соседний подъезд может пойти. Но мама осекла его: "А если ночью я стану умирать?"
В пятиметровой кухне притулиться было негде. И припришлось-таки размещаться в одной комнате. Ночью Нинка вышла в туалет, затем в пятиметровой кухне прислонилась к холодному оконному стеклу разгоряченным лицом.
"Господи, как же теперь сказать, что я врач, но ветеринарный? Эти недоговоренности и совпадения доведут меня до могилы. До семейного склепа",- улыбнулась вдруг она.
Усилиями "железной леди", совмещающей обязанности хранительницы семейного очага и генеалогического древа, все шло четко по разработанному ею плану.
Кстати, о младенце Дмитрии так ни разу и не было сказано ни слова. Ну и Бог с ним. Через два года родили своего: рыжего, с утолщенными губами, зеленоглазого, бледнокожего, навевающего мысль об антисептике - типичного отпрыска медицинского и научного работников.