Шикарный драматический театр подрагивал от непривычных звуков. Не серебро духовых инструментов, не благозвучие фортепиано и не переливы арфы - здание сотрясали рокот тамтамов и прозительные вскрики дикарей.
"Деточки" Жака, а точнее - всемирно известная труппа танцоров из далёкой страны Чеад под руководством господина Жаконта (именно так значилось в афишах), вновь наложив грим и обвешавшись фенечками и бусиками, изгибались в немыслимых телодвижениях, заставляющих бурлить стылую кровь великосветских зрителей. А те, поминутно забывая о собственной великости и светскости, подпрыгивали в креслах, отбивали ногами ритм, а дамы колыхали бюстами, заставляя бриллиантовые колье бликовать в лучах софитов, слепя артистам глаза.
Господин Жак, солидный и невозмутимый среди всеобщего ажиотажа, как базальтовая скала в бушующем море, стоял за кулисами, дирижируя процессом. Периодически отвлекаясь, чтобы откусить очередной кусок от огромного бутерброда, он то пинком отправлял какую-нибудь "деточку" поправить стёршийся грим, то делал страшные глаза сбившемуся с ритма барабанщику, то поглядывая на стоящую рядом Ехидну.
Авантюристка, щеголявшая, как и все остальные артисты, смуглой кожей и скудным, хоть и богато украшенным одеянием, выглядела потрясающе. Волосы, завитые в крутые кудряшки, добрый десяток блескучих браслетов на запястьях и щиколотках, безумный макияж - никто не смог бы признать в соблазнительной дикарке ту даму в старинном одеянии, что сразила однажды на королевском балу самого герцога Игга.
Окончившие танец дикари вихрем унеслись со сцены, едва не затоптав пожарного инспектора, расположившегося в удобном кресле прямо в кулисах, пользуясь служебным положением. Музыка смолкла. Господин Жак сунул надкусанный бутерброд крутившемуся рядом директору драмтеатра и выпорхнул к зрителям.
- Господа! Вам всем несказанно повезло! Только у нас! Впервые на столичной сцене! - тихий, на грани слышимости, низкий рокот большого барабана заставил слушателей напрячься в предвкушении чего-то небывалого. - Танцовщица затерянного в джунглях храма! Бесподобная и восхитительная Хи!!!
Ехидна, изящно покачивая крутыми бёдрами, выплыла на сцену. Тамтамы, как много лет назад, будоражили кровь, заставляя спину выгибаться, попу оттопыриваться, а грудь заманчиво покачиваться в брякающем золочёными украшениями бюстгалтере.
Зрительный зал замер: мужская его часть - в восхищении, женская - в ревнивой злобе.
Ехидна мельком оглядела партер и бельэтаж, готовясь закружиться в безумном танце, но взгляд её вдруг зацепился за одну из лож. Как вы думаете, кто там сидел? Герцог Игг собственной высокорослой персоной. Как вы думаете, кто повис на локте Его Светлости, насмешливо поглядывая на менее удачливых соперниц? Знаменитая светская львица, владычица неокрепших умов столичного молодняка, законодательница идиотской моды на макияж в стиле "деточек" господина Жака. Да-да, это именно ей столица была обязана жутким раскрасом юных лиц, от которого падали в обморок даже самые продвинутые и терпимые родители.
Именно эта вульгарная особа имела наглость тянуться жирно накрашенными губищами к уху Игга, наверняка нашёптывая ужасные пошлости.
И герцог!
Благосклонно!!
Слушал!!! Да ещё и улыбался, гад.
Ехидна злобно сощурила глаза и элегантно притопнула босой ножкой. Тамтамы, барабаны и барабанчики повели рокочущую мелодию. Авантюристка обольстительно изогнулась. Мужчины в зале подавились слюной. Женщины в зале подавились желчью. Господин Жак за кулисами подавился куском бутерброда.
Танец Ехидны завораживал, тревожил, и пробуждал первобытные инстинкты. Краем глаза она видела, как Игг замер белокурой статуей.
Ехидна давно уже закончила выступление, а зал всё ещё рвали бешеные аплодисменты. Да, несомненно, это был успех. Нет, не так - Успех! Моментально образовавшаяся армия преданных поклонников Восхитительной Хи мечтала хотя бы потрогать своего свежеобретённого кумира. И столь же моментально образовавшаяся группа злейших врагинь, в которую вошли практически все присутствовавшие на представлении женщины, мечтала выдрать мерзкой Хи её мерзкие кудряшки.
Часа два, не меньше, труппа господина Жака, запершись в гримёрной, стойко отбивала осаду разбушевавшихся зрителей. Постепенно всё затихло, и артисты рискнули сделать быструю пробежку до расписного автобуса, ожидавшего их у чёрного хода. Уже совсем стемнело, когда полуголая орава, гремя бусиками, вышла из театра, намереваясь погрузиться в прогревающий мотор транспорт и вытянуть, наконец-то, гудящие ноги, предавшись мечтам об ужине и мягкой постели.
Но не тут-то было. Стайка восторженных фанатов налетела, подобно саранче. Толкаясь и перебивая друг друга, оглушительно галдящие поклонники начали просить автограф. Приклеив к лицу ослепительную улыбку, Ехидна, которой по роли не полагалось быть слишком грамотной, моментально нашла приемлемый выход. Накрасив погуще губы самой жирной из имеющихся в артистическом арсенале помад, она торопливо чмокала, оставляя яркие поцелуйчики на открытках, фотографиях, денежных купюрах, в записных книжках и даже на одной лысине.
Труппа уже почти пробилась к автобусу, когда откуда-то сбоку прилетел букет роз, пребольно оцарапав авантюристке щёку. Моментально рассердившись, она огляделась: со всех сторон её окружали радостные фанаты. Посчитав инцидент случайностью и уже полуотвернувшись, она уловила боковым зрением какое-то подозрительное движение. Вот оно что: какая-то дамочка с безумным блеском в глазах уже приготовилась запустить в звезду увесистый камушек.
Терпимость к подобным выходкам никогда не была сильной стороной Ехидны. Забыв отклеить любезную улыбку, она ловко отбила выдранным у кого-то из "деточек" бубном брошенный камень и прыгнула на ненормальную дамочку.
Фанаты радостно навалились сверху. Вокруг кучи малы бегал Жак, картинно заламывая руки, не в силах понять, где же кончаются чужие и начинается Ехидна. Труппа поддерживала происходящее подбадривающим свистом, успевая делать ставки на победителя.
Неизвестно, чем могло закончиться дело, если бы не Игг, случайно оказавшийся поблизости. Его фиолетовый лимузин как раз проезжал мимо переулка, куда выходил чёрный ход драмтеатра, и происходившее безобразие не осталось незамеченным.
Никому и ни за что герцог не признался бы, что у него почему-то ёкнуло сердце, когда он узнал господина Жака и его "деточек". Не обращая внимания на сидящую рядом с ним возмущённо хихикающую светскую львицу, Игг отдал распоряжение бойцам Полковника, исполняющим, по совместительству, обязанности водителя и бодигарда.
Пара бугаёв моментально раскидала кучу малу, добыв из-под неё пару встрёпанных дам, вцепившихся друг другу в волосы. Пришлось даже пару раз встряхнуть их, чтобы разнять.
Держа драчуний за шкирки, бойцы продемонстрировали добычу герцогу. Сердце Игга снова ёкнуло, когда он разглядел, кого подкинула ему на пути судьба. Помятая, но не сломленная, воинственно сверкающая глазами из-под шапки волос, Ехидна напоминала дикую кошку. Дикость ей придавал оскал ослепительной улыбки, которую она так и позабыла отклеить.
Отцепив от локтя светскую львицу, герцог вылез из лимузина и направился к авантюристке. Коротко рыкнув на Жака, понятливо затолкавшего "деточек" в автобус, Игг мигнул водителю. Тот пинком отправил вторую драчунью за пределы переулка. Притихшие фанаты моментально растворились в темноте переулка, и лишь несколько клочков бумаги с яркими отпечатками губ, да чей-то одинокий ботинок напоминали о бушевавших минуту назад страстях.
Подойдя почти вплотную к Ехидне, так и продолжавшей висеть в руке бодигарда, герцог, саркастически приподняв бровь, осведомился:
- Восхитительная Хи попала в затруднительное положение?
- Восхитительная Хи не нуждается в помощи всяких мимоезжих герцогов, - высокомерно задрав нос отрезала авантюристка.
- А выглядит всё несколько иначе, - Игг демонстративно огляделся вокруг.
- А ты не с-с-с-смотри, - сорвалась на злобное шипение разъярённая Ехидна, - и пусть твой амбал поставит меня откуда взял.
- О, конечно! Он даже может накидать сверху всех, кто там лежал, - сарказм герцога начал зашкаливать.
- Ваше сиятельство! - вмешалась в разговор вылезшая из лимузина светская львица, ревниво оглядывая авантюристку, даже в таком нелепом положении выглядящую весьма привлекательно, - вы знакомы с этой особой? Я думаю, стоит дать ей пару монет, и дикарка будет счастлива. Поедемте же скорее, я обещала Вам незабываемую ночь...
Ехидна фыркнула совсем по-кошачьи и попыталась пнуть Игга, но бдительный телохранитель предусмотрительно отвёл руку с зажатой в ней авантюристкой подальше от герцога.
Его Сиятельство раздражённо покосился на беспардонную львицу, борясь со жгучим желанием отвесить ей подзатыльник. Вместо этого он крепко взял даму за локоть и развернул в сторону лимузина.
- Вернитесь в машину, дорогая.
И уже бодигарду:
- А ты отнеси Восхитительную Хи в автобус, ей уже давно пора спать.
С этими словами герцог уволок светскую львицу к автомобилю. А бодигард (между прочим, один из тех, кто пострадал при попытке захвата Волшебного Замка, поэтому не отказавший себе в маленькой мести) прямо так, держа за шкирку, отнёс возмущённую Ехидну к автобусу и сдал из рук в руки господину Жаку.
***
Уже давно наступила ночь. Крепко спали усталые "деточки" и довольный успехом, а главное - доходом - антрепренёр. А Ехидна всё металась по комнате, злобно шипя ругательства в адрес наглого герцога.
- Дорогая! Эта драная кошка - дорогая! А я, значит, в положении... затруднительном... и сверху накидать!.. А эта... дорогая! Ночь у них, значит, незабываемая! А меня, значит, обратно в кучу!.. А я для него!..
Дым, свернувшийся в уголке компактным клубочком сочувственно моргал и даже предложил слетать к Иггу, повздыхать под окном его спальни, чтобы надымить как следует, а то и вовсе дохнуть пару раз огнём. Пожар, конечно, потушат, но ночка точно станет незабываемой.
Злобно пошипев теперь уже на дракончика, авантюристка кинулась ничком на кровать и, незаметно для себя, заснула мёртвым сном, сломленная волнениями и переживаниями и без того тяжёлого дня.
Дым задумчиво почесал затылок, пожал плечами и тоже уснул, сунув голову под крыло. Ему сразу приснилась большая кастрюля с клубничным пудингом.
Дракошка оказался далеко не единственным обитателем Волшебного Замка, озаботившимся состоянием Ехидны. Зоркий глаз Блондинки, собиравшейся вместе с Вампиром на еженощные развлечения, углядел-таки царапины на лице, встрёпанные волосы и общую помятость облика начальства. Поэтому всю ночь малютка Ло не только развлекалась, но и внимательно прислушивалась к слухам и сплетням, циркулирующим по столице. Самой обсуждаемой темой была, конечно же, драка с участием примы группы господина Жаконта, а так же известие о спешно организованном фан-клубе Великолепной Хи.
Блондинка очень гордилась должностью делопроизводителя, секретаря и гламурного лица предвыборного штаба. Поэтому, узнав о происшествии около драмтеатра, трепетно относящаяся к своим обязанностям секретарша немедленно озаботилась сохранностью здоровья шефини.
Вернувшись под утро в Замок, влюблённая парочка направилась вовсе не в подвал. Блондинка, как ни странно, потратила не более двух минут на то, чтобы сменить кричащий вечерний макияж на изящный дневной. Уже при полном параде она заняла рабочее место и вцепилась в телефон. Вампир и хотел бы завалиться в любимый трёхместный гроб до самого вечера, но ему ещё ночью намекнули на предстоящий важный разговор. Вот и пришлось усталому кровососу волочить в штаб верный переносной гроб.
Пристроив походную кровать рядом со стулом малютки Ло, Вампир завернулся в одеяло и стал ждать, когда дама сердца обсудит самые животрепещущие новости и положит, наконец, телефонную трубку. День уже вступал в свои права, поэтому беднягу неудержимо клонило ко сну.
- Дорогой, я всё узнала. Ехидна за один вечер умудрилась приобрести кучу врагов! Мало того, ещё она умудрилась приобрести кучу фанатов. Ей бы и одного чего-нибудь хватило, а уж всё сразу!.. - неутомимая Блондинка затеребила сонного кавалера. - Ну что же делать? Её же затопчут! Или закажут! Хватит дрыхнуть, наглец, я с тобой разговариваю! - Ло привычно пнула Вампира туфелькой.
- А-ахх! - душераздирающе зевал тот, пытаясь завернуться в одеяло с головой. - Надо ей тело-о-о... хр-р-р... - на этой фразе сон одержал безоговорочную победу.
- Что надо сделать с её телом? - настырно теребила Вампира Блондинка.
- А-а-а? - едва не вывихнул челюсть от зевоты засыпающий кровосос. - Телохранитель ей нужен. И дай мне, наконец, поспать.
Получив ответ, Ло старательно подоткнула Вампиру одеяло и заботливо прикрыла гроб крышкой. Оставив небоеспособного кавалера в покое, она уселась в удобное крутящееся кресло. Теперь можно было спокойно дождаться, пока проснётся Ехидна, совмещая это с любимыми телефонными разговорами и приведением ногтей в порядок.
Новоявленная звезда диких танцев проснулась в отвратительнейшем настроении: ныло тело, ушибленное во вчерашней драке с придурковатой дамочкой, ныло самолюбие, ушибленное язвительностью герцога. Очень хотелось поныть самой.
Яркое солнце нагло светило прямо в лицо, Дым не менее нагло дрых, свернувшись клубочком в углу комнаты. Желание поплакаться кому-нибудь моментально сменилось на желание сделать этому же кому-нибудь полновесную гадость.
Ехидна проделала утреннюю гимнастику, заключавшуюся в попытках пинками разбудить дракошку. Но тот только сонно чмокал, явно видя во сне что-то очень вкусное, и потому наотрез отказываясь просыпаться. Настроение, и так балансировавшее на нулевой отметке, стало тяготеть к отрицательным величинам.
В поисках жертвы, на которой можно было бы сорвать злость, авантюристка, как была - нечесаная и неумытая - выскочила в коридор. Никого. Даже Волшебный Замок притих, делая вид, что он добропорядочное, молчаливое, в общем, совершенно обыкновенное здание. И тут до ушей Ехидны донеслись чьи-то голоса из комнаты, отданной под штаб. Внутренне возликовав, лохматая звезда сцены рванула на звук.
А там кипела работа: Блондинка, периодически дуя на непросохшие ногти, трещала по телефону, собирая свежие сплетни. Рядом с ней суетился Мужской Клуб в полном составе, обложившись бумагой и создавая из этих самых сплетен будущую полосу новостей для Газеты.
- Да что ты говоришь?! Герцогиня N дала по морде графу S и послала его куда?.. - поднимала бровки малютка Ло.
"Разочаровавшись в верности графа S, герцогиня N порвала с ним в довольно жёстких выражениях" - записывал Клоп светскую хронику.
"Блудливым кобелём и неблагодарной сволочью объявлен во всеуслышание граф S, когда в одних трусах заявился в дом герцогини N после позорного бегства от мужа аптекарши с Центральной площади" - язвительно строчил для раздела "Скандалы недели" Комар.
"Новый вид спорта - бег с уклонениями от дубинки преследователя - попытался ввести в реестр многоборья граф S, и без того известный как чемпион по прыжкам с различных этажей" - создавал спортивные новости Муз.
А рассудительный Клоп уже вдохновенно вносил изменения в аналитическую статью: "Граф S - один из вероятных претендентов на престол нашего королевства. Общественность задаётся вопросом, а стоит ли доверять будущее страны человеку, у которого не хватает мозгов на то, чтобы скрыть амурные похождения от невесты, готовой финансировать его борьбу за трон?"
В этот момент на пороге штаба появилась злющая встрёпанная Ехидна. Реакция Блондинки оказалась молниеносной: одной рукой она выдрала из розеток все телефонные провода, пальцами другой несколько раз щёлкнула перед носами увлечённых журналистов, привлекая их внимание к создавшейся ситуации.
Во временном штабе воцарилась тишина, изредка нарушаемая шипящим посвистом, с которым воздух проходил сквозь стиснутые зубы авантюристки. Невероятно: все остальные продолжили работать усердно, но (что самое удивительное) молча.
Блондинка деловито перепечатывала статью из гламурного журнала, лишь бы не встречаться с Ехидной взглядом. Корреспонденты сосредоточенно писали статью, переругиваясь записками. В углу стоял походный гроб. Оттуда тоже не доносилось ни звука: Вампир спал.
Ехидна, не найдя к чему придраться, цапнула с Блондинкиного стола завалявшуюся там булавку с флажком и подошла к висящей на стене карте. Пытаясь воткнуть флажок в нарисованную резиденцию Игга, она мстительно представляла, что укалывает заносчивого наглеца в разные части тела. Фантазия, прежде работающая безотказно, упрямо подсовывала видение ромашек. Злобно фыркая на непочтительные цветы, авантюристка раз за разом упорно тыкала булавку в залакированную до полной непротыкаемости карту
Прошло минут двадцать. Наконец, Блондинка не выдержала и подняла руку. Стоящая к ней спиной Ехидна ничего не замечала, занятая мысленной борьбой с ромашками и Герцогом. Тогда Ло звучно хлопнула ладошкой по столу. Сердитая фурия развернулась единым прыжком и многообещающе уставилась на посмевшую её побеспокоить. Блондинка затрясла ушибленной рукой и выпалила, не дожидаясь выволочки:
- Хранитель... этого... тела! Вот, - и затараторила, опасаясь, что её перебьют,- ты теперь звезда, а звёздам положено хранить тело. Сама ты не справилась, значит, нужен профессиональный хранитель! Тела!! Вот!!! Вампир зарекомендовал себя хорошим хранителем: ко мне вообще боятся подходить.
- Телохранитель что ли? - догадалась Ехидна и задумчиво посмотрела на гроб.
- Да! Телохранитель! - обрадовалась Блондинка, мечтающая поскорее избавиться от строго ока начальницы и докрасить ногти.
Она подскочила к Вампирскому ложу и начала нетерпеливо стучать по крышке.
-А-гггр-хмм-фуу, дорогая? - раздался невнятный вопрос из недр гроба.
- Сегодня будешь сопровождать нашу приму на выступлении, - приказным тоном заявила Ло и льстиво заулыбалась скептически настроенной приме.
-А-гггр-хмм-фуу, дорогая, - покорно ответили недра, и опять наступила тишина.
Ехидна долго рассматривала гроб. Присутствующие не смели дышать.
- Ладно, попробуем, - лаконично вынесла вердикт авантюристка и вышла из комнаты.
Все облегчённо вздохнули и вернулись к привычному порядку. Блондинка в третий раз перекрашивала ногти и трещала по телефону, а корреспонденты, не выбирая выражений, составляли статью.
***
Дебют Вампира на славном поприще охраны звёздного тела трудно назвать однозначным.
Весь вечер он охранял подступы к гримёркам. Ни одна мышь, не то, что назойливый поклонник, не проскочили мимо его бдительного ока. Букеты и корзины цветов тщательно проверялись на предмет опасности для охраняемого объекта. В итоге объект получал свои законные цветы в весьма потрепанном состоянии.
С этим Ехидна смирились, так как польза от деятельности Вампира была несомненной. Во время выступления никто не лез на сцену с восторгами: внимательный взгляд и зловещая полуулыбка клыкастого телохранителя остужали горячие головы не хуже ледяной воды. Никто не тарабанил в дверь гримёрки в настойчивом желании донести до сведения артистки свои чувства, никто не кидался с непрошеными объятиями, и уж тем более с глупыми угрозами.
Маленькое неудобство вызывал железный порядок, воцарившийся за кулисами. Рискнуть и лишний раз пробежаться по коридорам мало кто отваживался. Для буйных деточек Жака это было слегка непривычно.
Триумфальный выход труппы по окончании представления жители города запомнили надолго.
Вдохновлённые присутствием столь колоритного телохранителя, артисты решили не мелочиться и подогнать автобус к парадному входу в театр.
Зарокотали невидимые барабаны, воздух заискрился от напряжения, двери широко распахнулись, и перед толпой фанатов предстал Вампир. Элегантный, строгий, неуловимо грозный. По зрителям прошла волна колебания, на лицах читалась явная готовность расступиться. И тут неопытный телохранитель совершил роковую ошибку: решив усилить эффект, он метнул под ноги собравшимся световую гранату, презентованную Киллером (между прочим, со строгим наказом соблюдать технику безопасности, надев защитные очки). Напрочь забывший все наставления Вампир, ослеплённый ярким светом, рухнул плашмя без чувств. К счастью, фанаты, тоже пострадавшие от гранаты, этого не заметили. Опростоволосившегося телохранителя быстренько заволокли внутрь и захлопнули двери.
Второй выход состоялся минут через пять и был не менее триумфален, однако носил оттенок трагичности и ужаса. Вновь зарокотали невидимые барабаны, воздух заискрился. Проморгавшиеся фанаты радостно замерли в предвкушении нового шоу.
Двери распахнулись, потянуло холодом. Толпа поёжилась. Из темноты театрального фойе медленно выкатился чёрный гроб на колёсиках. Толкавшая его Ехидна смотрела прямо перед собой ничего не выражающим взглядом, и от этого становилось ещё страшнее. В полной тишине, по живому коридору двигалась жуткая процессия. Лишь зловещее поскрипывание колёсиков, да невольные охи тех, кому Ехидна (по чистой случайности!) отдавила ноги, нарушали эту тишину. За Ехидной вышагивал Жак, свирепо закусивший губу, чтобы не расхохотаться. След в след за ним гуськом шли недобро зыркающие по сторонам "деточки". Дикая раскраска лиц и скудные костюмы ничуть не портили торжественность момента, а почему-то добавляли мрачного колорита в общую кошмарную картину.
Только погрузившись в расписной автобус и отъехав за пределы слышимости, Жак, наконец, позволил себе расхохотаться. "Деточки" дружно его поддержали. Ехидна недолго хмурилась, а затем плюнула и присоединилась к общему веселью. Пришедший в себя Вампир сел в гробу, сбросив крышку, огляделся и, неожиданно, тоненько захихикал.
Возвратившись в Замок, ослабевшая от смеха Ехидна уволила горе-телохранителя без выплаты выходного пособия, лишь махнув рукой на все попытки оправдаться и покачать права.
***
Бросив ручку на стол, Студент с удовольствием, сладко, до хруста в спине потянулся в кресле. Схема, на которую было убито полдня и огромная пачка бумаги, вырисовывалась стройной, изящной и умопомрачительно тонкой. Всё, что осталось сделать - это вызвать Полковника и отдать ему парочку распоряжений.
Уже более двух месяцев под чутким руководством хитроумного герцога из разгильдяя-студиозуса, главнейшей для себя задачей почитавшего безделье и развесёлое времяпровождение, выковывался ловкий манипулятор, матёрый управленец, способный одним движением брови устроить революцию или погасить межрасовый конфликт.
Любознательный герцог практически наизнанку вывернул волшебный шарик-шпаргалку, по достоинству оценив многовековые наработки тысяч поколений божественных управленцев. В отличие от строгих преподавателей Академии, Игг всячески поощрял использование этого артефакта при разработке реальных планов.
Его Светлость неожиданно даже для самого себя оказался весьма удачливым педагогом, умудрившись сделать то, что не смогли опытнейшие профессора и магистры - пробудить в Студенте интерес к управленческой деятельности. Согласитесь, далеко не всякий юнец, пусть даже и божественного происхождения, почувствует интерес к скучным схемам из скучных учебников. То ли дело реальность!
Нет, первое задание, взваленное Иггом на плечи Студента и верного секретаря, оказалось достаточно простым. С ним легко справился бы и первокурсник Академии Божественного Управления. Ну и пусть с помощью шпаргалки, но всё же, менее часа было потрачено на то, чтобы рассчитать способы воздействия на обыкновенного аристократа, к тому же, предсказуемого и крепко держащегося за любимые привычки.
Конечно, и реализация столь незамысловатого плана отличалась грубостью и топорностью. Судите сами: объекту воздействия дважды набили морду, наколдовали десяток иллюзий, и даже - преподаватели рвали бы на себе волосы, узнай они о подобном! - подкинули записку с недвусмысленным советом отказаться от притязаний.
Но вот потом...
Ставя новые, всё более сложные задачи, Игг непременно предоставлял начинающему управленцу возможность поучаствовать в их реализации, и юнец постепенно вошёл во вкус, находя неизъяснимое удовольствие в хитроумных интригах. Воздействия раз от раза становились всё тоньше и изящнее. А эти ежевечерние "разборы полётов" за рюмочкой вкуснейшего хереса у камина, это одобрение в голосе, а в последнее время - и тщательно скрываемое, но всё равно заметное восхищение, нет-нет, да и мелькавшее во взгляде герцога. Юное божество в лепёшку готово было расшибиться, лишь бы Игг снова вот так посмотрел на него.
Студент довольно улыбнулся, вспоминая события прошлой недели. Приятно сознавать, что преподнесённый тобой цветок (непременно роза, непременно алая и - ах! - до крови уколовшая тебе палец) - это маленький камушек, увлекший за собой лавину событий. В результате королевская гвардия недвусмысленно дала понять, что предпочла бы видеть на престоле Игга, и только Игга. Ещё приятней осознавать, что вся эта схема от начала и до конца придумана и рассчитана тобой. И собственноручно приведена в исполнение. Надменные же сокурсники, презрительно фыркавшие тебе вослед и цедившие сквозь зубы гадкое слово "протеже", ещё много-много лет не будут допущены к самостоятельной работе, подвизаясь на подхвате у опытных божеств.
А предстоящее дело - Студент любовно сложил исписанные листки в папочку - обещает стать шедевром управленческой мысли, достойной быть внесённой в анналы, талмуды и даже - "Ну дайте же помечтать!" - учебники.
Завтрашний день станет началом триумфа одного скромного (тут Студент подошёл к зеркалу, поправил причёску и включил на минуточку сияние), но талантливого божественного управленца.
***
Герцог отложил в сторону ручку и потёр усталые глаза. Планирование собственных действий он всегда проводил весьма тщательно, исписывая, подчас, не одну сотню листов. Формулы, так неосторожно выданные Студентом, работали на ура, хотя стоит сказать, что и без них Его Светлость прекрасно мог обойтись. Делал же он это много лет до столь занимательной встречи.
Ах, эти планы, тактические разработки и стратегические намётки. Хитроумие Игга уже практически привело его к власти. Королевская корона готова была подобно переспелому плоду упасть в руки самоуверенного аристократа. А трон уже ждал, да что там - буквально подпрыгивал в нетерпении, когда же на него опустится благородный филей Его Светлости.
До знаменательного события оставалась всего пара ударов, нет, пара уколов в чувствительные места неповоротливого организма, именуемого государством.
Но в этот вечер мысли всемогущего Игга вертелись вокруг одного абсолютно нелепого сна. Ромашки. Целое поле дурацких белых цветочков и Она.
Надо сказать, что герцогу крайне редко снились сны, а те, что всё-таки умудрялись попасть в мозги Его Светлости, отличались крайним прагматизмом и являлись, по сути, визуализацией обдумываемых на тот момент планов.
А вот такая романтическая дребедень снилась Иггу впервые. С присутствием в сновидении Ехидны он мог бы ещё согласиться, потому как бедовая авантюристка с "деточками" господина Жака уже сыграла немаловажную роль в борьбе за корону, но вот беготня рука об руку с ней по ромашковому полю никак не вписывалась в привычный образ жизни.
Герцог вновь потёр глаза.
"А она необычайно мила в этом пёстром платьё... да что это со мной происходит?!" - Игг раздражённо тряхнул головой, безуспешно пытаясь избавиться от навязчивого сладенького видения. - "Королевство, думай о королевстве. Не время расслабляться. Последний рывок - и я король... без королевы... королева..."
Игг сердито пристукнул кулаком по столу. Разве может эта вульгарная особа стать королевой? Да вокруг столько дам вьётся, девиц непорочных - одна благороднее другой, с длиннющими родословными и развесистыми семейными древами. А она? Ну кто она такая? Язва без роду, без племени. Ехидна!
Ехидна. Солнце, запутавшееся в русых завитка, ловкие пальчики, таскающие с блюда вишенки... Экзотическая красотка, злобно сверкающая зелёными глазищами из-под копны спутанных кудряшек... Божественная жрица, сводящая с ума немыслимым танцем... И снова балкон и дамочка в пёстром платье, хохочущая над рассказом об удачной афере... И ромашки...
"Всё-таки, этой женщины слишком много, - думал утомлённый Игг, сидя в кресле. Записная книжка со списком неотложных дел на завтра мозолила глаза многочисленными подчёркнутыми особо важными пунктами.- Она назойлива, язвительна и невоспитана. Она повсюду, куда бы я ни направился. Путается под ногами, раздражает. Если посмотреть фактам в глаза, то не так уж она и необходима для моих целей".
- А давай посмотрим, - с готовностью откликнулся чей-то голос.
- Кто это сказал? - герцог удивлённо оглядел совершенно пустую комнату.
- Кто сказал, кто сказал - передразнил голос, - какая разница! Ты хотел посмотреть фактам в глаза? Ну и посмотри. Единственный факт заключается в том, что ты влюбился. Точка. Амба. Приехали.
- Да кто ты такой, чёрт побери! - взвыл побагровевший от напраслины Игг.
И... проснулся, сидя в кресле. Записная книжка лежала на коленях, нагло демонстрируя распорядок неотложных дел, густо разукрашенный неким именем под неким профилем, обозначенным лёгкими штрихами.
Игг фыркнул, отложил исписанный блокнот и подошёл к окну.
Ромашки - в сторону. Завтрашний приём - начало финального забега к трону.
***
А Ехидна блистала.
Явление Великолепной Хи потрясло столицу. Хотя нет, "потрясло" - это слабо сказано. Шок, фурор, ажиотаж и народные волнения. Публика, казалось, забыла об отсутствии короля, и готова была возвести на престол экзотическую королеву.
К ногам танцовщицы летели цветы, деньги и драгоценности. В первый день Ехидна по привычке спрятала ювелирные украшения под подушку. Потом под матрас. Наконец, наступил момент, когда лежать на кровати стало просто неудобно. И тут авантюристка вспомнила, что является хозяйкой целого замка, а, следовательно, и замковой сокровищницы.
Господин Жак забирал треть заработка труппы, ещё треть отходила "деточкам". Но и оставшихся денег с лихвой хватало, чтобы Ехидна ощутила себя совершеннейшей богачкой. Волшебный Замок возликовал: многочисленные сундуки начали один за другим захлопывать крышки, сыто отрыгиваясь невлезшими монетками, а полочки украсились прелестными диадемами, золотыми статуэтками и прочей сверкающей дребеденью.
Аристократы и нувориши стремились, во что бы это ни стало, заполучить хоть капельку внимания Великолепной Хи. Господин Жак сверкал глазами, заламывал руки и... собирал взятки. Потом снова собирал взятки. А ещё через несколько дней уже отмахивался с презрением от толстенных денежных пачек, пресыщено перебирая приглашения в известнейшие дома столицы.
"Деточки" сменили дешевые бусики в шевелюрах на бриллиантовые и рубиновые подвески, а живописные лохмотья шились теперь исключительно из самого дорогого шёлка.
Молоденькие танцовщицы из труппы несколько ревниво косились в сторону Ехидны, считая, что смогли бы ничуть не хуже неё сыграть роль знаменитой храмовой танцовщицы далёкой загадочной страны Чеад. Однако и они соглашались, что авантюристке присуща некая непонятная харизма, дающая возможность уже не слишком юной приме затмевать бойкую молодёжь. Утешало лишь явное пренебрежение Ехидны к вьющимся вокруг аристократам, да мечтательность во взоре, явно указывающая на тайное сердечное томление.
Кстати, выступления Великолепной Хи стали разнообразить жутко завораживающие танцы со змеёй. Дело в том, что Ехидна обнаружила слабость злопамятного удава к запечённым в винном соусе цыплятам. Пресмыкающийся артист долго выкаблучивался, но, всё же, не устоял перед искушением, заглотив-таки преподнесённую вкуснятину. Переварив съеденное, он сменил гнев на милость. Теперь почти каждый вечер удав эротично ползал по извивающейся в страстном танце Хи, чем доводил до исступления зрителей. Мужчины страстно мечтали хоть на минуту оказаться на месте пресмыкающегося артиста, а женщины столь же страстно мечтали оказаться на месте Ехидны.
"Деточки" тоже напропалую флиртовали со зрителями, пользуясь неизменным успехом. Кстати, они не забывали и о деле, то и дело намекая в разговорах, что приезду экзотической труппы посодействовал сам герцог Игг, поэтому столичная молодёжь вскоре на руках готова была носить Его не подозревающую о собственном меценатстве Светлость.
Нынешний вечер был похож на множество других. Вымотанные выступлением артисты во главе с Ехидной дружно клевали носами в расписном автобусе. Неутомимый господин Жак втолковывал сонной приме программу завтрашнего дня.
- Да помню я, помню, - проворчала авантюристка, пытаясь взбить кулачком мягкое пузо антрепренера и улечься на нём, как на подушке, - приём у принца Сагиса. Очаровать, окрутить, облапошить.