Аннотация: Эксперимента ради - здесь буду выкладывать проды к толстомясым произведениям. В соответствии с просьбами читателей. Оценки прошу ставить в соответствующих разделах. Сейчас здесь файл с ЗБ.21.04.2018
Утром старшина отвел Поппедика в сторону от убогого лагеря. Желторотые спали младенческим сном, сбившись в плотный ком на манер щенят, а бранденбуржец, взявший себе утреннюю смену караула, хмуро потирал ноющее колено. И танкист отлично понимал его - у самого кости простреленной ноги ныли, словно там напиханы были больные зубы.
- Я отсырел и местами заржавел. А ты порвешь себе пасть, если зевнешь еще пару раз так же старательно - сварливо заявил хромой черт.
Опять предложил глотнуть из фляжки. Пара глотков жидкого огня и пара тонких кружков колбасы. Очень вкусная закуска, жаль осталось совсем мало. Помолчали, потом командир группы спросил хрипловатым после сырого ночлега голосом:
- Что - то тихо стало. Куда считаешь нам идти лучше?
- А что считать? Ясно даже этим твоим желторотым, но прославленным в боях героям Рейха, что фронт от нас ушел за пределы слышимости. Русские опять прут. Так что либо бежать с ними наперегонки, благо понятно, что им нужны транспортные узлы и склады, либо двигать перпендикулярно их наступлению. Они будут как всегда переть вперед, а на флангах хлипкими силами сдерживать наши возможные попытки отрезать их ударные части. Хотя, некому и нечем там сейчас резать, сам знаешь - внятно оценил окружающее безобразие ветеран.
- Ты затмил Мольтке! - хмыкнул подобревший после выпивки Поппендик.
- Не спорю. Есть у меня кое-какие таланты. Например, спасать свою задницу из всяких гадких ситуаций. И сейчас чую - надо сваливать с направления главного удара. Русские начнут чистить тылы от всяких недоделанных, вроде нас. Труби подъем и сбор - усмехнулся несгибаемый старшина.
- Сколько харча у нас есть?
- На три дня. Со всеми моими заначками - на четыре. Если затянуть ремни и побольше спать - растянем на неделю. Последнее дело - воевать голодным. Было дело, мы скосили одной очередью несколько русских десантников, которые даже не заметили нашего топота и были кожа да кости. Как спали, так и не проснулись. Нам нельзя доходить до такого. Надо выбираться к своим до того, как положим зубы на полку - уверенно заявил старшина.
Командир взвода кивнул. Пока молокососы продирали заспанные глазенки и завтракали, он сформировал из них три пулеметных расчета по три человека, двоих выделил носильщиками под команду старшины (который очень неохотно отдал наводчику свой пулемет), еще одного взял себе в ординарцы - и так двинули, выставив самых осторожных в головной дозор.
Оба хромых шли в середине цепочки и Поппендик слышал, как тихо ворчит сзади его сослуживец из Бранденбурга.
Во время короткого привала спросил - что за бурчание?
- Ощущение от этой чертовой мокряди, словно в штаны наклал. Промокли мы за ночь, если не подсушимся - сотрем себе кожу в междужопии и завтра будем все ковылять однообразно и ракообразно. Знакомо все, было не раз, так что знаю. Я бы тебе мог много чего рассказать про поздние вёсны Восточного фронта, про длинные осени, про грязь под ногами и воду под нарами в блиндаже. Про бесконечную плесень, сырость и гниль, про постоянно мокрые вещи, от которых воняет мокрой псиной, про невозможность развести нормальный костер, про то что попытка прогреть блиндаж превращает его в натуральную русскую баню, поскольку влажность высока и как её не выпаривай из грунта подходит ещё. Про необходимость обеспечения боеспособности в таких условиях и какими силами это достигалось. Но вряд ли это будет тебе полезно. А подсушиться - стоит. Если твои охламоны проверят на 500 метров по окружности - я смогу сделать костерок и мы себя приведем в порядок, а заодно и горячего поедим.
Поппендик тоже чувствовал себя неуютно - хотя его плащ-палатка и не промокала от дождя, как шинель старшины, зато тело под ней отпотело и да, при ходьбе было как-то неуютно. И да, между ягодиц было что-то такое неприятно мокрое, что говорило о правоте собеседника.
Как ни удивительно, но все прошло успешно - и пожрали толково и подсушились и повеселели. Как ухитрился пронырливый бранденбуржец развести неяркий, бездымный, но жаркий костерок, так и осталось тайной. Сам командир взвода отметил, что смотрят на него швабы уже иначе, явно заработал себе авторитет.
А на следующий день почуяли запах дыма, который привлек внимание головного дозора. Тихо выдвинулись - и к огорчению обоих хромых чертей обнаружили командира первого взвода, того самого кровопивца и подхалима, любимчика ротного начальства, немало попортившего нервы обоим оберфельдфебелям еще в эрзац батальоне. В полной целости и сохранности, что особенно огорчительно. Этот тип был последним, которого бы хотели видеть.
Чертов фанфарон явно обрадовался встрече, как-то нехорошо обрадовался, гнусновато заблестев глазенками. Выглядел он паршиво, явно пару дней не жрал ничего, обтрепался, но тут воспрял.
- Как командир первого взвода и по званию, принимаю командование ротой на себя! Становись в одну шеренгу! - первым делом заявил этот свиной выкидыш. Оберфельдфебели переглянулись. Но команду выполнили, как и положено немецким воинам. В панцерваффе было традицией - замещают командира подразделения по номеру взводов и рот. Так командира батальона при выбытии замещает командир первой роты, если он выбыл - то второй, потом - третьей. В ротах то же самое - командир первого взвода - автоматически заместитель командира роты. Формально этот мерзавец был прав, а, учитывая что пару недель назад ему стараниями ротного начальства успели присвоить звание лейтенанта, - и неформально тоже.
Оставалось только в знак протеста по-швабски шевелить пальцами ног в сапогах.
Поппендик отделался несколькими выговорами - за неуставную форму одежды подчиненных, нечищенные сапоги и тому подобное. Зато в загривок ненавистного старшины свежеиспеченный лейтенант вцепился с восторгом. И трепал его, как молодой бодрый терьер - престарелую унылую крысу. Бранденбуржец только плечами передергивал и кривился мордой, покашливая и словно бы поплевывая в сторону, когда свалившееся на голову начальство ревизовало его запасы.
Дальше лейтенант произнес длинную пафосную речь, от которой Поппендика чуть не стошнило. Вечер прошел так же деятельно и суетливо, только после ужина, который по приказу чертового лейта был сделан чересчур сытным, новый командир недобитой роты завалился спать, забрав для своего шатра половину плащ-палаток.
С большим трудом оберфельдфебелям удалось уединиться, отойдя на всякий случай подальше от лагеря. Настроение было кислое.
- Тотальная невезуха! Лучше было бы на русских нарваться - буркнул Поппендик.
- Не волнуйся, за этим не заржавеет. Он все сделает как умеет. Так нагадит, что и сто жоп не смогут... Ты заметил, что от его взвода - ни одного человека? Только приблудный из соседней роты, да и тот раненый? Теперь мы потянем этот крест со смирением...
- Это трудно не заметить. "Гамма кресты первых христиан на наших танках и с нами бог, как написано на наших пряжках! Мы победим с божьей помощью!" - хмуро процитировал из речи лейтенанта командир третьего взвода.
- Да уж. Крестоносец недоделанный. Назначить тебя командиром отделения - глупость...
- Ну так и тебя тоже. Рота неполного состава, потому старшина роты сейчас нам не нужен! - опять процитировал кусок из речи начальника недовольный всем этим Поппендик. То, что его вот так понизили в должности неожиданно разозлило особенно сильно.
Лейтенант разбил его людей на два отделения, отобрав себе ординарца и это дополнительно укололо самолюбие. При том, что у командира первого взвода даже количество подавленных целей было меньше, чем у его взвода. Откровенно трусоват был этот выскочка, но - вот, командует.
Идти на следующий день было легко - по приказу лейтенанта завтрак был сытным, что здорово уменьшило груз на плечах. Попутно от командира группы опять влетело бывшему старшине - за забытые его подчиненным на стоянке две коробки с лентами. Поппендик только вздохнул - малый этот забывчивый был сущим проклятием во взводе, рассеянный словно старая дева.
Вел группу лейтенант как-то хитромудро, во всяком случае у Поппендика возникало не раз ощущение, что то ли компас у начальства неисправен, то ли начальство не очень помнит занятия по ходьбе по азимуту. Тащились и тащились пока не уперлись в речушку. Лейтенант приказал - форсировать. Набили плащ - палатки камышом, собрали какие - никакие плотики из валежника и кусков сухостоя, которого в этом сраном лесу было полно. И переправились. Холодно было чертовски, одевались поспешно - ветерок просто резал голую мокрую кожу.
Построившись на том берегу обнаружили, что пропал вместе с пулеметом радист из отделения Поппендика. И речка-то переплюйка - и день светлый, а никто и не заметил, как этот парень булькнул без звука. Совершенно незаметно! Осталась от него только пустая фляга с котелком, которую прибило к берегу ниже по течению. Лейтенант словно даже обрадовавшись, закатил головомойку оберфельдфебелю за слабую организацию переправы вверенных ему зольдат и за отсутствие контроля за переправой. Поппендик не сдержался и огрызнулся, что можно было бы и не переправляться, нужды в этом не было, за что получил порцию нотаций дополнительно.
Настроение в команде упало и новая пафосная речь его не улучшила.
- Плотик связал непрочно, он у него и развалился. Ему бы бросить пулемет, а то ли он его привязал, то ли хотел выудить, ну и мигом с гирей на дно, как шкодный кот - думал Поппендик, когда группа двинулась дальше. Ему было неприятно получить не боевую потерю, но где-то и грело душу, что погибший уже на совести лейтенанта. По его мнению шла группа совершенно не туда, да еще и какими - то зигзагами и кривулями.
Запах падали учуяли первыми шедшие в головном дозоре. Ожидаемо группа встала, а Поппендика начальство отправило разобраться в ситуации. Пришлось хромать, ощущая сладковато-душный запашок, который становился все сильнее.
От автора: Уважаемые читатели - вот что удивительно - каждую проду обязательно старые недоброжелательные знакомые оценивают парой единиц, меняя айпи, тратя на такое действо свое утреннее время. Ценю такую верность, она меня подогревает. Но непонятно - а остальные читающие - как оценивают? Вы ставьте оценки, для того и открыта такая возможность.
И да - если вы порекомендуете кому-либо понравившееся произведение - это тоже будет замечательно!