Аннотация: Эксперимента ради - здесь буду выкладывать проды к толстомясым произведениям. В соответствии с просьбами читателей. Оценки прошу ставить в соответствующих разделах. Сейчас здесь файл с ЗБ 17.06.2018
ПРОДА
Перевели дух, наводчик зубы скалит, отлично отстрелялись, хоть и не запалили никого, но - атаку отбили. Сам Бондарь ответно ухмыльнулся, похвалил, но ухом улавливалось, что рев странно меняется. Вроде как и удаляется, а вроде и - нет. Вот казалось, что и ближе ревет кто-то.
Деловая суета, пустые гильзы и укупорку - долой, новые снаряды поближе - тоже слышат ребята, что - не конец веселью. И посерьезнели.
Танк увидели сразу в один момент и комбат и наводчик и шустрый правильный, который аж присвистнул испуганным сусликом, тут же пригибаясь.
- Тащ комбатр!
- Вижу. Что это за?!
- Непонятно. Не было таких силуэтов в руководстве! - уверенно заявил наводчик, вовсю крутя рукояти. Ствол орудия пополз по горизонтали, опускаясь.
Здоровенный, словно деревенская изба крепкого хозяина, танк пер не там, где шли до того Пантеры. И - как с некоторым ужасом понял Бондарь - работать по этой громаде не может ни 5 ни 4 батарея, да и свои орудия смогут дать огня, когда эта бронированная тварь вылезет из лощинки метрах в ста от этого орудия. Так что только одна пушечка с убогим для такой громилы калибром.
Кот Сибирский напрягся, но с виду был совершенно спокоен.
- Огонь по готовности, дистанция та же - приказал то, что и так очевидно.
- Есть - и голос спокойный, словно не бегал час назад от бомберов как заяц очумелый. А самому старлею очень захотелось оказаться подальше от этой обреченной, чего уж самому себе врать, пушечки с расчетом, которому жить осталось минуты две - как огонь откроют, так и все. Люто захотелось уйти ко второму орудию, да и повод есть - распорядиться выкатить на прямую наводку чуть вперед, чтоб в бочину врезать, когда первое орудие первой батареи танк будет давить гусеницами. Но - не смог. Понимал, что пора драпать - а гонор не дал. Глупость мальчишеская - а не мог свалить в туман. Сам себя обругал за дурь такую - и остался сидеть, сжимая побелевшими пальцами уже ненужный бинокль.
Танк взревел победно и злобно, дернулся вперед, добавил ходу, широченные гусеницы забликовали стремительнее. И здоровенный же! И орудие не в пример зиске третьей - и длиннее и толще, что еще за чудо-юдо на наши головы свалилось?
- Беглым - огонь! - сказал самому себе и вроде даже как чуточку опоздал - пушечка противотанковая рявкнула раньше. Трассер воткнулся в тушу танка и пропал там бесследно. А танк пер. Неудержимо, сейчас поведет бревном ствола и плюнет ответно - и все. Вообще - все! Всем сразу и навсегда! А тех, кто еще будет булькать кровью, пытаясь уползти с перебитыми конечностями из-под накатывающих гусениц - размажет, вомнет в землю. Холод по спине и язык онемел. Еще трассер в тушу. Едет, сволочь.
Кто-то угрюмо матернулся. Сейчас должен засечь и дать обратку ответную. Еще трассер впился в танк. И еще. И еще. Тренированный расчет выдал такую скорость стрельбы, что на соревнованиях не покажешь. Всем беглым огням - беглый. Пока танк пер триста метров - полтора десятка снарядов получил и принял своим толстенным лбом. И ни один не пошел в рикошет, все там остались, вбитые в броню.
А танк пер равнодушный к этим комариным укусам. Хоть вой! Еще трасса в лоб башни! И тут артиллеристы хором выдали восторженный ворох матюков, не удержались, прорвалось дикое напряжение этих самых длиннющих в их жизни минут - громадина в паре сотен метров перед орудием вдруг стала разворачиваться, показав себя сбоку во всем устрашающем великолепии. И наводчик влепил бронебойным в моторный отсек. Как в аптеке! Стальная громадина встала, как вкопанная, тяжело качнув телеграфным столбом орудия. И показалось Бондарю, что видит он оранжевый блеск в круглой дырочке. Точно - светится, словно в фонаре!
- Отставить огонь! - посчитал про себя и ужаснулся тому, сколько снарядов осталось на позиции. Гулькин нос и понюх табаку!
- Лезут, заразы! С люков лезут! - восторженно рявкнул наводчик и глянув вопросительно на командира, рванул со спины ППШ. Брякнул об верх щита, застрочил короткими. И Бондарь видел, как выскакивали черные фигурки, прыгая за танк. Тут запоздал с пальбой Кот Сибирский, успели немцы удрать, но и черт с ними, танк уверенно и быстро разгорался, словно громадный костер.
И это было самое прекрасное зрелище за все время короткой еще жизни старшего лейтенанта, самое великолепное! Да каждый бы день любовался по три раза - и на сон грядущий - тоже! Ведь и не надоело бы!
Опомнился, тряхнул головой, орлом глянул на расчет, который забыв обо всем таращился восторженно, говоря разное.
- Осколочными, парой - чтоб за танком рвануло! - не по-уставному скомандовал, но поняли правильно. Убедился, что все вышло, как хотел и если немецкие панцерманны не успели унести ноги подальше - должно было их зацепить, не порвать - так контузить. Сам бегом к телефону, телефонист - и тот как на именинах радостный сидит - тоже небось ждал, что его будут утюжить в никудышном песочном окопчике, от которого защиты шиш да ни шиша.
Начальство неожиданно веселое и бодрым голосом вопрошает - сколько танков сжег? Причем вроде и без иронии. Осторожно ответил, что пока - одного подпалили, зато большого. Тут же получил заушение, что в других-то батареях и поболе набили. Вторая батарея - два танка, третья - два, пятая - три, это не считая бронетранспортеров! При том, что под бомбежкой они пострадали!
ВРИО комбата даже обиделся за свой танк и постарался его разукрасить всеми цветами и красками. Мало ли что там за железяки другие подпалили - а моя железяка здоровеннее! Метров десять в длину, да по четыре в высоту и ширину! И в руководстве такой нет, за что ручается и головой отвечает!
- Рыбак ты хороший, Бондарь! Пара таких же, как твой на поле стоит, так поменьше размером, как доложили. Метров семь в длину, не больше!
- А я со стволом считал, товарищ капитан!
- Ну молодец, вывернулся! Пошли пару человек - чтоб вблизи глянули и документы забрали, что найдут.
- Никак нет, горят документы ясным огнем! - обиженный Бондарь чуточку отыгрался.
- Так пусть измерят, как должно. И быстро!
- Есть, товарищ капитан!
Бегом обратно вернулся - а там расчет спорит, языки об зубы чешет.
- Об чем спор?
- Да вот, товарщ старлтнт - кумекаем, почему он не стрелял? А уж разворачиваться - и тем боле непонятно действо - степенно ответил одноухий заряжающий.
- И что решили?
- Не тот немец пошел. Новички зеленые, так считаю. В 41 черта лысого они бы нас в живых оставили, пошли бы накрытия сразу (артиллерист по привычке потер то место, где вместо левого уха была у него дырка в красном рубце, стянувшем висок).
- А я думаю, очумели немцы от снарядов по лбу, гулко там, в железной коробке-то - веско отметил наводчик.
- Не пробили же! - возразил снарядный первый.
- У меня шурин одноглазым с войны вернулся. Танкист был. Получили болванку, броню не пробила, а от удара снутри крошка стальная откололась и секанула по лицу, как дробью с ружья. Вытек глаз-то.
- Может и повредили ему пушку-то! - добавил усатый замковой.
- Вот сейчас и проверим - ты и ты - до танка, посмотреть, обмерить и назад. Зря головами не рискуйте, а мы подстрахуем.
Пара ловко ввинтилась в траву, остальные ждали, глядя в оба глаза. Мало ли что!
Но обошлось. Пока разведка ползала туда и оттуда, немножко умеющий рисовать снарядный первый накидал на бумажке из планшета запасливого комбатра контуры этого чудища. Сам Бондарь в это время шарил взглядом через мощь стекол бинокля по окружающей местности. Но все было тихо и спокойно, даже уже и птички какие-то затенькали над полем.
С того момента, как прибыли сюда и окапывались под бомбами - прошло всего-то два часа. А устал, словно пару дней мешки таскал бегом и далеко. Такого, чтобы лепить в танк 17 снарядов одной очередью, так словно это не нормальное ПТО, а сумасшедшая зенитка, - не было в опыте у много повидавшего Бондаря. И что бы там не получилось - перепугались салаги немецкие, оглохли или их командир свихнулся, но повезло сегодня адски всему расчету и командиру первой батареи.
Обстрелять махину другие орудия смогли бы тогда уже, когда танк заехал бы на орудие своими широченными гусеницами. А так - вон стоит, полыхает и громко ахают в раскаленной утробе боеприпасы - дистанция-то смешная, рядом совсем, потому ушам неприятно.
Привычно воняло горелым порохом, потом и копаной землицей. А еще - пригоревшей на стволе краской. Подкрашивать придется, точно.