Пролог

«Бамм!» - густой бас Останца потек над городом, заставляя прохожих невольно оглянуться. «Бамм, бамм!» - самый большой в Тибессе колокол приветствовал новых выпускников Университета.

Древнее здание обители знаний щекотало лазурное небо золочеными шпилями башен. Свежий ветерок с Маланки нещадно трепал парадные стяги, но имперский сокол с университетским волком лишь снисходительно усмехались, глядя, как очередная модная шляпка, подхваченная порывом ветра, улетает вдаль. Праздничные транспаранты и знамена стыдливо прикрывали сахарно-белые латки на серо-коричневых стенах, оставшиеся от Смутного Времени, когда Университет стал последним оплотом сопротивления узурпатору в Тибессе.

Старинные стены много повидали на своем веку: сперва Университет был одной из имперских крепостей, надежно прикрывающих северо-восток столицы Муромина, потом – как только в округе стало потише – здание быстренько переделали в тюрьму. Когда, наконец, достроили печально знаменитый Пищаловский острог, пустующий замок передали университету: он к тому времени как раз перестал помещаться в трех флигелях Летнего дворца императора.

На плац-параде - площадке на месте снесенной в свое время «за неуважение к венценосцу» Рыжей Башни уже развернули банкетные столы для высокопоставленных особ, которые пожелали присутствовать на вручении дипломов, а также, возможно, вспомнить бесшабашную юность. Кто бы мог сейчас сказать: в свое время эти расфуфыренные графья изрядно пошалили по всей округе - «образом, дискредитирующим высокое имя дворянина»? Впрочем, многое, что раньше было шалостями, после выпуска определило дальнейшую судьбу сорвиголов.

Поговаривают: нынешний Казначей впервые проявил свой талант добывать много денег из ничего именно в студенчестве – в одну ночь, при поддержке «узкого круга ограниченных людей», сделал платными треть улиц вкупе с почти всеми мостами через Тилигул. Операцию обставили честь по чести: полосатые будки с шлагбаумами, темно-зеленая форма с золотыми пуговицами – даже бланки квитанций!

Афера вскрылась только через месяц – благо, никто из власти предержащих по «осчастливленным» местам не ездил. При разбирательстве оказалось: студентам законы известны намного лучше карабинеров, посему – дело предпочли тихо замять. Возмездие настигло участников уже после выпуска – все они, поголовно, в добровольно-принудительном порядке ушли в налоговую службу, к таможенникам или в казначейство, где обратили свои таланты в звонкую монету тарифов, сборов и акцизов.

* * *

Вчерашние студенты в светло-серых мантиях весело толпились на дальнем конце поля для лапты. Хоть зрителей собралось вчетверо больше, чем выпускников, на трибунах едва ли получалось слышать собеседника – удивительная акустика сооружения весьма качественно информировала собравшихся, что сказал некий Ансельмик о новом платье Ирочки, и где «рыбалка – просто отпад, стерлядь на голый крючок клюет!». Однако, услышав последнюю новость, кое-кто пришел в нездоровое оживление, шустро записав координаты «рыбного места». Старший лесничий, горестно вздохнув, тоже достал планшет – студенты-то с господами ладно, а господская прислуга себя утруждать удочкой не любит, им подавай результат пошустрее. Посему, чтобы рыбное место не стало Мертвым морем, стоит проверить, кто и как именно будет проводить там свой досуг.

– Присядем? - одна из девушек отбросила с лица челку цвета расплавленной меди. Тяжелые блестящие подвески на концах тугих косичек, заплетенных по последней моде, мелодично звякнули. Бесформенный серый балахон – одежда, которую носили еще монахи-садалиты, основатели и первые преподаватели Университета – казалось, сдался под напором ее очарования, в меру своих невеликих возможностей подчеркивая округлые формы владелицы. - Еще набегаемся вечером.

– Запачкаемся, - подруга с сомнением покачала головой, рассыпав по плечам переливающийся на солнце водопад иссиня-черных волос, - если бы стульчик найти какой или скамеечку.

В ответ девушка, хитро ухмыльнувшись, резко подпрыгнула – на землю упал кусок свернутой мешковины.

– Я еще в прошлом году об этом подумала, - засмеялась она, присаживаясь на подстилку, - ноги-то не казенные. Нита, прошу!

Подруга, улыбнувшись, величественно склонила голову и села рядом. Выудив из внутреннего кармана зеркальце, девушка придирчиво осмотрела себя, тут же возмущенно ахнув – шаловливый озерный ветерок безжалостно растрепал прическу.

– Надо было косички заплетать, - сочувственно отозвалась подруга, снова позвенев своей прической.

–Да, теперь без гребня не обойдешься, - вздохнула девушка, приглаживая спутанные пряди.

Внезапно солнце, ласково взиравшее на эту картину, заслонила тощая тень.

– Сийри, подвинься, я тоже сяду, - Артис, долговязый студент из параллельного потока, навис над подругами. Его неутомимую страсть к халяве знал весь институт, да еще половина города впридачу. Про него говорили: он в жизни не написал ни единого конспекта, ни единой работы, да еще приговаривал: «Все уже написано до нас!». На этом однажды он и погорел – не удосужившись проверить исходный текст, написанный от лица девушки, Артис, сдав работу, получил за нее давно всеми ожидаемый черный шар.

Девушка возмущенно передернула плечами: хоть знаменитый халявщик обладал реденькой шевелюрой цвета ржавого железа, симпатии это к «собрату-рыжему» не прибавляло.

– Я люблю тепленькие местечки, - в подтверждение своих слов она похлопала ладонью по нагревшейся на солнце мешковине, - а еще – люблю свою подругу. Но тебе нет места в моем сердце! – Нита, издав сдавленный смешок, ткнулась в плечо девушки. - Может, на следующий год...

Парень было набрал в грудь воздуха для ответной тирады, но со звонницы снова послышался звон Останца. По легенде, его отлили еще на коронацию Ивены I – основательницы Империи. Сразу вслед за этим раздался мелодичный перезвон колоколов в Северном Приделе – это всегда указывало на приближение венценосной особы. Артис, горестно вздохнув, поплелся в задние ряды, надеясь, что там ему повезет больше.

– Едет, - Сийри вскочила мгновенно, словно не она ныла полчаса назад, мол «ноги не казенные», - Нита, слышишь, едет же!

Подруга неторопливо поднялась, в который раз попытавшись оправить неуклюжую одежду.

– Определенно дурацкая идея, - раздраженно прошептала она. - Если уж приходится носить это, - Нита прихватила на боках внушительные складки, продемонстрировав окружающим дивно стройную фигуру, - хочу, чтоб это пришлось впору!

Подруга сочувственно хмыкнула. Аккуратно свернув мешковину, она сунула сверток куда-то под балахон. Нита, скептически окинув взглядом потолстевшую в талии подругу, поинтересовалась:

– А не вывалится?

– Обижаешь, - хмыкнула Сийри, крепко прихватывая мешковину веревкой, - Мы так полуштофные фляги проносили, даже не звенело!

* * *

Трибуны почтительно загомонили – похоже, император уже подъехал. Точно – девушки со своего места замечательно видели веснушчатое лицо в обрамлении светло-русых волос, скромную «походную» корону и нервно подрагивающие на парапете бледные руки. За плечом юного императора темнела фигура регента – Бональда Радилловича, могучего мужчины, чем-то неуловимо похожего на медведя. Его черная с проседью борода шевелилась – князь выдавал Олесу последние распоряжения. Император, выслушав регента, вдруг насупился. Секунду помедлив, он попытался выбраться из кресла, но железная рука Бональда мигом водворила его на место.

– Не поздоровится Радилловичам, когда Олес править начнет, - хмыкнула Сийри. - Уж очень нагло ведет себя.

– Без строгости воспитания не бывает, - парировала Нита. - Еще спасибо скажет. Ему же пока только двенадцать – моего брата, помнится, каждый день пороли.

Звонко запели фанфары – под звуки гимна на зеленый газон вышла группа людей в темно-серых мантиях – ректор с деканами факультетов. Подойдя к столу, ректор откашлялся, взял в руку тускло поблескивающий кристалл, а его голос тут же наполнил гулкую чашу стадиона.

– Ваше Величество, уважаемые дамы и господа! Я рад вас приветствовать на празднике, посвященном очередному выпуску нашего университета. Приятно, что этот, 1675 год был отмечен...

– Все – минимум, на полчаса речь, - прошептала Сийри Ните. – Как только ему не надоест?

– Думаешь, он сам их пишет? - девушка закашлялась, сдерживая смех, - Вряд ли он даже читает их перед выступлением. Интересно только, кто у нас в Университете такой плодовитый?

– Без работы он явно не сидит, - хмыкнула подруга, - Деканам-то тоже выступать придется.

– Разговорчики в строю! - послышался недовольный шепот откуда-то сзади. – А еще отличники! – Сийри, слегка повернув голову, краем глаза увидела: упреки расточала высокая, длиннее сажени, девушка, учившаяся в параллельном потоке. Все знали ее голубую мечту, столь нетипичную для эльфа: армейская служба, и только она – с первого дня на учебе девушка больше пропадала в спортзале, на стрельбище и в турпоходах, чем на лекциях. Впрочем, сессии с курсовыми Снежа сдавала безупречно. Сама эльфийка говорила – мол, с родителями у нее мировая: сперва она получает диплом, а потом катится на все четыре стороны – хоть в любимую армию.

– Вы на церемонии или где?

– На вручении дипломов, которыми нас сперва манили, а потом пугали, - хмыкнула Нита. Она вдруг заметила: челюсти будущей опоры и защиты всего Муромина не останавливаются, даже когда сам рот закрыт. - А жевать в строю можно, как ты считаешь?

– Так я ж не в первом ряду, - резонно заметила девушка. Широко улыбнувшись, Снежа с сочным хрустом вгрызлась в прошлогоднее яблочко, до этого скрытое где-то в недрах серой мантии. Впрочем, увидев, как Нита жадно сглотнула слюну, девушка выудила еще парочку, - нате, помните мою доброту!

Сийри ловко поймала подарок, благодарно кивнув, и хотела тут же его опробовать, но уловила в речи ректора фразы, характерные для торжественного финала. Посему пришлось, сунув подарок в карман, бешено зааплодировать.

* * *

– Всего два декана осталось, - шепнула Сийри Ните. Та, мучительно закатив глаза, что-то беззвучно прошептала.

Поздравляли выпускников уже второй час. Некоторые нестойкие личности, искренне завидуя зрителям на трибунах, тихо ускользнули от недреманного ока начальства, снова усевшись. Видимо, соблюдение принципа «ноги – не казенные» показалось им важнее соблюдения приличий.

Наконец, поток славословия со стороны администрации университета стих, а фанфары снова грянули гимн. На сей раз все, включая императора, встали, внимательно прослушав мелодию до конца.

Император от праздничной речи воздержался – нетерпеливо махнув рукой, он разрешил перейти к основной части торжества. Ректор понимающе кивнул, начав вызывать вчерашних студентов по одному.

– Алинтери, Сийрике! - разнесся над зеленым полем звучный голос. Сийри глубоко вздохнула, как перед прыжком в холодную воду, и пошла к ожидающим ее у стола людям, стараясь не сорваться на бег.

– Поздравляю вас, - старший преподаватель выглядел усталым. В руку девушки ткнулась прохладная книжица, золотой значок с эмалевым гербом Университета и конверт, издавший интригующее шуршание, - распишитесь здесь.

– Спасибо, - Сийри изобразила свою роспись в любезно указанной графе, мимоходом нехорошо удивившись сумме подъемных. Впрочем, долго удивляться девушке не позволили – секундой позже она попала в объятия декана, - спасибо, спасибо.

Наконец, ее оставили в покое. Девушка, осторожно выдохнув, быстро засеменила к монолитно серой группе выпускников под оглушительное «Арвентай, Снежа!».

– Вытри лицо, - посоветовала Нита, встретив подругу, - Ты выглядишь, словно пару верст пробежала.

– Кошмар, - вздохнула та, - волнуюсь, как девчонка. Неужели это все?

– Нет еще, - хихикнула та, но тут же подобралась, услышав призыв ректора «Ортадо, Нитаали!». - Документы не потеряй, я скоро.

* * *

– Ты права, - вдруг сказала Нита, когда подруги уже покинули стадион, - нервничала, как первокурсница, - подруга невесело усмехнулась. - Чем займемся?

– По домам, наверно, - вздохнула Сийри, - а потом, - она нашла взглядом часы на башне, произвела в уме какие-то подсчеты и улыбнулась, - а через час я за тобой зайду, тогда расслабимся! Даром, что ли, нервничали? Кстати, куда Снежа пропала?

– Только без фанатизма, - назидательно покачала головой подруга, - Снежу я в общаге перехвачу – последний раз вместе гуляем. А сейчас – давай лучше прямо здесь выясним, куда и когда мы едем. Не хотелось бы поутру выяснить: а денежки-то с билетиками – тю-тю.

– Я просила нас не разлучать, - отозвалась девушка, перелистала свое удостоверение и хмыкнула, - горное предприятие «Хозяйка». Вот билеты... Ой, кошмар: не только поездом, даже морем добираться. Кстати, отъезд послезавтра.

– Правильно, - Нита с улыбкой выудила из своего конверта документы с тем же местом назначения, - интересно, кто-нибудь еще едет с нами?

– На вокзале увидим, - хмыкнула Сийри, - Если уж нас в одну контору распределили, то, может, еще кто попутный будет?

* * *

– Мест нет, - мрачно ответил пузатый швейцар, почесывая волосатый живот сквозь дырку в потертом жилете. В прошлой жизни она была часовым кармашком, да и сама жилетка своим изящно заляпанным шелком говорила о непростом. характере владельца заведения: жилетки шьет качественные, носит до последнего, а потом в них еще прислугу обряжает.

– Как это нет? - возмутилась Сийри, успев увидеть за спиной бдительного стража как минимум три совершенно свободных столика, - я же вижу!

– Они заказаны, - буркнул швейцар, ныряя обратно.

– Нет, ну ты видела? - возмущенно обратилась девушка к подруге, - врет, железно врет! Но даже не краснеет!

– Скорее, не «Мест нет», а «Студентов пускать не велено», - с горькой улыбкой ответила Нита, - Но, прошу заметить, это уже пятое заведение!

Сийри согласно покивала. Вдруг ее глаза просияли, а она сама возбужденно зашептала.

– А чего это нас на одних трактирах заклинило? Пошли в общагу – фактически, дома будем!

Нита сперва хотела возразить: в этом случае, скорее всего, пропито будет все, что только можно вместе с половиной того, что никак нельзя, а Сийри до утра с Правобережья домой не доберется даже за червонец. Альтернативы, впрочем, нет и не будет – девушки это знали, потому лишь тяжко вздохнули, прикидывая путь домой. Но тут Высшие Силы, ведающие судьбой каждого студента, сподобились на прощальное чудо: к этому же кабачку решительно сворачивала знакомая компания со Снежей во главе. Судя по их разгоряченным лицам, они жаждали развлечений – прямо здесь, прямо сейчас.

– Нехорошо покидать старых друзей! - торжествующе воскликнула Снежа. - Только собрались погулять – а Ниты и след простыл! Сий, мы к тебе – ты тоже смылась! Ну, думаем, славно праздник начинается. Ан нет – попались! - девушка алчно потерла руки

– Я в общагу лично заходила, - с достоинством возразила Сийри. - Только Нита была – остальные уже разбежались. Представляете всю эту неизбывную горечь?

– Ничего, - успокаивающе протянула Снежа. – Сейчас всем сладко будет! И вообще, какого лешего мы на пороге торчим? Разве там мест нет?

– Есть места, - вздохнула Сийри, - но нас там, похоже, не ждут.

– Ах, не ждут, - задумчиво протянула Снежа. Окружающие дружно ухмыльнулись, поняв: шутки кончились, а беспорядки, напротив, начались. Девушка, ласково прильнув к белобрысому парню сходных габаритов, мягко, но очень решительно подтолкнула его к дверям, - давай, Мелик, покажи им сервис.

Парень понимающе ухмыльнулся. Выудив что-то из внутреннего кармана куртки, он легонько постучал в дверь носком сапога. Та сразу же распахнулась, но при виде алчущих развлечений выпускников попыталась сразу же захлопнуться. Мелик ловким пинком распахнул ее во всю ширину, сунув прямо под нос швейцару что-то блестящее, крепко зажатое в кулаке. Тот сразу сник, нацепив на лицо радостное выражение.

– Порядок, - констатировала Снежа, – гуляем!

* * *

Последняя ночь в Тибессе пролетела незаметно: волшебный жетон Мелика с магической надписью «Министерство по налогам и сборам», как оказалось, открывал не только двери. Он великолепным образом откупоривал бутылки, подносил свежие закуски, менял тарелки, заказывал музыку – то есть, вел себя, как вышколенный официант из первоклассного заведения. Но главное чудо Мелик приберег напоследок.

– Счет, пожалуйста, - возвестил он, вальяжно развалясь в уютном плетеном кресле. Правая его рука ласково поглаживала бокал с вином, левая – не менее нежно – талию Снежи.

– Десять марок тридцать пять грошей, - бледный официант появился, как из-под земли. Окинув взглядом присутствующих, он неуверенно добавил, - Плюс чаевые.

Сийри ахнула. По самым скромным прикидкам съели-выпили-натанцевали они на полсотни марок, минимум. Она наклонилась к Снеже.

– Слушай, а его не попрут со службы? Все-таки взятка должностному лицу или вымогательство...

– Не бери в голову, - усмехнулась девушка. Ее пальцы рассеянно блуждали по руке Мелика – видимо, этот фокус с жетоном она наблюдала не в первый раз. - Никакая проверка ничего не докажет. Просто нам принесли все, - она кивнула на заваленный объедками стол, - не урезанное. Четко, как положено по рецептам. Да, приписок тоже нет, само собой.

– Ничего себе, - Сийри ошарашено огляделась. Даже в самых смелых мыслях она не представляла, что в трактирах столько воруют.

– То-то и оно, - грустно усмехнулась Снежа. - Кстати, с тебя марка пятнадцать. Мелочью есть?

* * *

– Счастливо, Снежа, - сутолока у общежития, а также бурный банкет накануне не располагали к долгим прощаниям. Всем хотелось поскорее забраться либо на полки, либо в койки, где можно будет наконец-то отоспаться. - Счастливо, ребята!

Вместе со Снежей уезжала добрая половина курса – горы Ллогора и Люшинина, леса Терона и Войницы требовали много людей, в отличие от пустынь Усть-Свирска и Маскона. Южным поездом, куда и получили билеты Сийри с Нитой, уезжало еще человек пять, а остальные – их в этом году набралось трое – получили почетное звание «Души, уже немного мертвой».

– До свиданья, - теплые ладони Снежи ласково легли на плечи девушкам, - глядишь, еще свидимся! Напишите отцу – он даст вам адрес или перешлет. Обязательно пишите!

– Хорошо, - кивнула Нита, - напишем.

– Вот так, - улыбнулась Снежа. В ее глазах стояли слезы, - ладно, потопала я! - и, подхватив внушительных размеров сумки, она побежала к ожидающим дрожкам.

– Счастливо, - прошептала Сийри, - счастливо.

– Один день в столице остался, - вздохнула подруга. - Пошли собираться. Мне еще комнату сдавать. Завтра в пять вечера уже отъезд.

– Мои готовят что-то, - отозвалась девушка, - сюрприз какой-то. Может, зайдешь?

– Нет, спасибо, - улыбнулась Нита, - я хочу выспаться. Вдобавок после вчерашних контрдансов ноги просто отваливаются. Завтра зайду, часа в четыре – от тебя ближе до вокзала.

– Тогда до завтра, - согласилась подруга.

Вокзал уходит

Вокзал Тибессы носил звучное прозвище «муравейник». Неизвестно, чем руководствовался архитектор, желавший сперва славы, а потом – забвения, но сооруженный в предместье грандиозный зиккурат мрачно нависал над белоснежными городскими стенами, словно какой-то неведомый захватчик никак не мог решиться на штурм. Сперва, конечно, вокзал хотели построить на месте снесенного Старого Города, на берегу Маланки – но вмешался Верховный некромант, пригрозив страшными карами всем заинтересованным лицам вкупе с городом в целом: если они только посмеют «привесть в древние стены чудовище демонское, пламенем рыкающее», не миновать «значительных проблем». Строители вняли пророчеству, спешно проведя железную дорогу по окраине Тибессы, подальше от императорского замка на Зоряниной Скале, порта на Маланке, складов и пассажиров. Впрочем, никто не удивился, когда вместо несостоявшегося вокзала на берегу озера появились заросли шикарных особняков, а также скромный пятиэтажный дворец Верховного Некроманта.

Впрочем, чародей подобными шалостями баловался крайне редко. В качестве компенсации за «вынужденные неудобства» он наконец-таки вывел в городе начисто всех крыс, мышей, клопов и тараканов – «с вековой гарантией!». Все-таки, на своем посту он пребывал уже полвека, отлично чуя, куда дует попутный ветер.

* * *

Вагон, в котором двушкам было суждено добираться до места назначения, просто поражал своей ухоженностью. Казалось, девушки попали внутрь не обычного плацкартного железнодорожного вагона второго класса, а, как минимум, океанской яхты. Бронза ручек мягко сияла, видавший виды коврик на чисто вымытом сосновом полу был аккуратно заштопан, а деревянные лежаки ласкали руку, изумляя совершенством полировки и округлостью форм.

– Впечатляет? - поинтересовался проводник, явно гордясь своим обиталищем.

– О, да, - кивнула Нита. - Невероятное зрелище. Никогда такого не видела.

– Нигде не увидите, - хмыкнул проводник. - У людей даже близко воображения нет, чтобы понять, каких сил стоило такое сотворить. Ручная работа!

Подруги понимающе переглянулись. Они уже знали: гномы могут любую технику полировать до бесконечности, в отличие от тех же эльфов, которым, говорят, меч проще вырастить, чем выковать. В свое время в общежитии Нита показывала подруге одну эльфийку с факультета изящных искусств. Сийри тогда еще подумала – все гениальные художники одинаково не от мира сего – в глазах у этого гения отражалось что угодно: бездонные озера, густые леса, жгучие снега – но только не окружающая действительность. Впрочем, сильно это никому не мешало: только соседки художницы по комнате изредка пугались, засыпая в «березовой роще на заре», а просыпаясь в «жерле вулкана ночью» - муза, как известно, существо прихотливое, потому реакции на свой визит требует немедленной, а то ж обидеться может...

Механико-технический факультет же, почти сплошь укомплектованный гномами, выступал полной противоположностью «бардам». Его декан на всех собраниях с гордостью отмечал: в его заведении царит железная дисциплина - «а не как у некоторых!». Во владениях «мехти» постоянно что-то лязгало, громыхало, свистело и взрывалось – негромко, но весьма выразительно. Впрочем, иногда шум стихал, а это означало – очередной механический монстр уже готов к полевым испытаниям в недружелюбной эльфийской среде.

* * *

Подходя к своему купе, Сийри мрачно хмыкнула – прямо на их местах, небрежно сдвинув сумку с едой в сторону, расположились какие-то парни. Они непринужденно развалились на сиденьях, обсуждая свои дела и, заметив подошедших девушек, даже не попытались встать.

– Славная погодка, не правда ли? – сидевший справа радостно улыбнулся, как будто увидев дорогих друзей. Его типично эльфийские уши слегка подрагивали, а в типично человеческих глазах лучилась смешинка.

– Это ваши места? - Сийри твердо вознамерилась не дать себя сбить с толку.

– Нет, - покаянно потряс головой парень слева. – Выжили нас...

– Кто выжил? – недоуменно поинтересовалась Нита. – Есть же билеты – в них все написано.

– Гномы, - горестно вздохнул полуэльф. – Вот, поглядите – только осторожно, - он приглашающе махнул рукой.

Сийри, озадаченная необычным предупреждением, опасливо заглянула в соседнее купе, тут же встретившись взглядом с парой гномов, которые слаженно выкатывали в проход какой-то бочонок размерами побольше их самих. Те радостно заулыбались, увидев попутчицу, чуть не забыв про свой груз. Впрочем из конца вагона кто-то басовито рявкнул, и вмиг посерьезневшие гномы мигом вернулись к прерванной работе.

– Праздник у них какой-то, - пояснил полуэльф. – День Дирина-Сталевара, вроде. Видать, мужик сам при жизни был не дурак выпить – даже потомкам завещал.

Гномы услышали ехидную реплику и, наверно, обиделись, поскольку до ушей девушек отчетливо донеслось: «Остроухому не наливать!».

– Ой – можно подумать, я тут с жажды умираю, - парировал полуэльф, снова повернувшись к девушкам. – Ну, Нита, Сийри, будем знакомиться?

– А откуда вы нас знаете? – оторопела девушка.

– Когда мы вашу сумку перекладывали, совершенно случайно в билеты заглянули, - доверительно сообщил парень, состроив невинную физиономию. – Совершенно случайно. Да, меня звать Фородир, а это немое недоразумение, – он кивнул на парня слева, - Реван. Да вы присаживайтесь – мы, чай, не царственные особы.

Сийри, возмущенно фыркнув, уселась на полку напротив, Нита примостилась рядом.

– Какие наглецы, - заявила она, ни к кому конкретно не обращаясь. Места заняли, вещи перерыли – а ведут себя как пара наследных принцев!

– Девушки, а идите к нам, - радостно загомонили гномы, - у нас компания душевная, винцо имеется, разговоры опять же приятные. Что вам с этими остроухими время гробить?

– Зато с вами – печень, - парировал Фородир. – Уж решили отмечать – так хоть к остальным не приставайте.

– Тебя не спросили, - буркнул старший, требовательно сунув кружку гному, оседлавшему давешний бочонок. Тот, понятливо хмыкнув, сосредоточенно заработал насосом.

– Давайте лучше в картишки перекинемся, - вдруг подал голос Реван. – В карсу, чисто для развлечения, - и тут же, не дожидаясь ответа девушек, принялся тасовать колоду.

* * *

– Три туза, - равнодушно возвестил Реван, но в глазах его светилось злорадство. – Козырная карса.

Сийри, раздраженно швырнув на стол карты, решительно поднялась из-за столика.

– Нита, мне надо развеяться. Пошли, чайку попросим.

Фородир тоже дернулся следом, но Реван мягко, но решительно придержал друга за рукав.

– Не смеем вас задерживать, - церемонно покивал полуэльф. – А мы пока на пару сыграем.

Сийри с болью воззрилась на число «29», каллиграфически выведенное на планшете напротив ее имени. Нита сочувствующе хмыкнула.

– Решили – так пойдем, - подтолкнула она подругу, - не вижу смысла себя изводить тем, что поправить все равно не в силах.

– Золотые слова, - захихикал Фородир, но тут же помрачнел, глядя в карты. – О, Ноденс! Кто научил тебя так сдавать?

* * *

– Два очка, - почти простонала Сийри. – Всего два очка оставалось же!

Ей нестерпимо хотелось пнуть что-нибудь, но воспоминания о гноме, чуть не лишившемся подметок, были чересчур свежи.

– Ой, да разве это так важно? – хмыкнула Нита. – Можно подумать, ты на корову играла.

– При чем тут корова? – рассеянно поинтересовалась подруга.

– Корова, да будет тебе известно, - нравоучительно сказала девушка, - надежда и опора любого крестьянина. Продуть ее в картишки или, там, в кости – все равно, что сразу признаться: ты – неудачник, каких мало. А это, знаешь...

– Не знаю, но догадываюсь, - задумчиво протянула Сийри. – Но мне сейчас интереснее другое: как у Ревана оказались три туза?

– Везет просто, - пожала плечами Нита. – В прошлый раз тебе повезло, сейчас – снова ему...

– Я практически уверена – минимум два туза скинул Фородир в самом начале, - язвительно парировала девушка. – Еще один пришел ко мне. Какой отсюда вывод?

– Ты можешь ошибаться, - пожала плечами подруга. – Наверняка же ничего не известно, верно?

– А еще разводы какие-то странные на всех картах, - продолжала Сийри, не слыша подругу. – Как живые – искрами плещут и меняются постоянно.

– Не заметила я что-то никаких разводов, - отозвалась Нита. – Мне кажется, подруга, ты уже начинаешь докапываться.

– Вовсе не начинаю, - оскорбленно фыркнула девушка. Отойдя подальше от увлеченных картами парней, Нита вдруг воровато огляделась. Не заменив ничего подозрительного, она вдруг выудила из потайного кармашка потертую коробочку.

– Так у тебя свои есть, а ты молчишь? – удивилась Сийри.

– Не люблю трепать, - лаконично отозвалась девушка и развернула колоду веером, проверяя комплектность. – Порядок. А теперь смотри.

Карты вдруг с легким шуршанием перелетели из одной руки в другую, рассыпались на пару стопок, снова ринулись друг к другу, опять слившись в одну колоду.

– Класс, - восторженно выдохнула Сийри. – Слушай, ты где этому научилась?

– Общага, знаете ли, - хмыкнула Нита, загадочно улыбаясь. – Как не научиться?

– Э, подруга, - протянула девушка, - ты мне лапшу на уши не вешай! Такой класс я только в цирке видала. Колись, все равно же не отстану.

Нита поморщилась.

– Ну, батя у меня этим увлекался в молодости, - прошептала она. – Нас с братцем с детства гонял, приговаривая: «В жизни все пригодится!». Действительно, пригодилось – с десяток марок ежемесячно к стипухе прибавляла. Детские фокусы, конечно – но обычно срабатывают.

– Ничего себе детские! - возмущенно возразила Сийри. – Десятка в месяц.

– Конечно, - все так же шепотом отозвалась подруга. – Я, к слову, искры на тех картах тоже видела. Но у меня сложилось стойкое ощущение – ребята внаглую мухлюют. Магией. Вот это – уже по-взрослому, тут простой ловкостью рук не обойдешься. Одна надежда...

– Какая? – девушка тоже перешла на заговорщицкий шепот.

– Те, кто шулерят магией, обычно всецело полагаются на нее, - усмехнулась Нита. – Мои карты меченые – вдруг поможет?

* * *

Удача как будто послушалась нитиного призыва – уже третий кон подряд Реван оставался с носом, а счет Ниты дорос до двадцати пяти. На следующей раздаче девушка крепко сжала запястье подруги, прошептав:

– Теперь – смотри внимательнее. Я снова вижу искры.

В янтарном свете плафонов карты казались сделанными из тончайшего пергамента, каллиграфически разрисованного тушью. Реван, забрав свои карты, лениво облокотился на подоконник, иронично разглядывая девушек. Сийри подарила ему неприязненный взгляд, скользнула взором по неторопливо расплывающимся фиолетовым разводам на рубашке карт и вдруг оторопела: в черном стекле, за которым изредка проносились бледные огни, девушка четко увидела, как пара мусорных шестерок неторопливо трансформируются в два туза – в комплект уже имевшемуся козырному!

– Покажи карты, - потребовала она, ошалев от леденящей стали в собственном голосе. – Немедля.

– Зачем? – улыбка парня застыла, а в глазах ирония сменилась недоумением. – Вы мне не доверяете? Впрочем, смотрите, мне не жалко, – он бросил на стол три туза. – Если надоело, сразу говорить надо...

– Нита, проверь, - девушка не спускала глаз с Ревана. Фородир было открыл рот, но предпочел промолчать, заметив: гномы из соседнего купе тоже заинтересовались игрой.

Нитины пальчики шустро ощупали спорные карты.

– Козырной туз – настоящий, - подвела она итог, – а эти – фальшивка. На самом деле тут шестерки пик и червей.

– Надо же, - Реван поморщился, - такая красавица – шулер... Кто бы мог подумать!

– Не шулер, - оскорбленно заявила Нита. – В отличие от некоторых. Сами-то, а? С самого начала нас за нос водили!

– Ну, водили, - не стал запираться парень. – Все равно – не на деньги. Мы сознались бы. Потом.

– А нафига тогда? – с горечью спросила Сийри. – Поиграть с нами, как кошки с мышкой? Терпеть не могу, когда из меня дуру делают.

– Какие-то проблемы? – над столиком нависла пара теней. Нита оглянулась – гномы, привлеченные необычной возней, решили лично разобраться в происходящем. Не смотря на то, что от обоих делегатов прямо-таки несло «Бомбур-элем», на ногах они стояли крепко, а говорили четко. – Если вас этот остроухий обижает, - мозолистая рука, больше привычная к кирке, легла на плечо Фородиру. Тот скривился, едва сдерживая ругательства, - так сейчас не будет!

– Нет, спасибо, - Сийри улыбнулась. – Конфликт уже исчерпан.

– Ну, хорошо, - гном, отпустив полуэльфа, демонстративно отряхнул руки. – Но если будет нужда – зовите.

– Обязательно! – Нита успокаивающе покивала, делегация мгновенно испарилась, а подруги снова повернулись к Ревану. – Итак – на чем мы остановились?

* * *

– Я буду задавать вопросы, а вы – отвечать, - грозно нахмурилась Сийри.

– Какие мы страшные, - засмеялся Фородир, но тут же смолк, увидев раздраженный жест друга.

– Действительно, – Реван, неторопливо собрав карты в кучку, принялся раскладывать на столике что-то вроде пасьянса. – Для начала – да, мы подсели к вам не просто так. Видите ли, я – вербовщик.

– В армию рекрутов набираете, нет? – недоверчиво хмыкнула Сийри. – Вот уж спасибо.

– В армию, - лицо парня скривилось, как от лимона. – К этим недотепам народ без рекламы валом валит – бери, не хочу. Нет. Я работаю на другую контору. Слышали про Институт проблем разума?

– Кое-что, - сказала Нита. – Что-то, с магией связанное, так?

– Связанное, - фыркнул Фородир. – Вот неучи, а?

– Помолчи, - тихо потребовал Реван, едва заметно прищелкнув пальцами. – Да, именно с магией. Разумное существо всегда умеет колдовать. Всегда.

– Ага, только магов при этом – раз, два и обчелся, - язвительно отозвалась Сийри.

– Именно потому я здесь, - сказал парень. Фородир хотел, было, что-то добавить, но не смог произнести ни звука, как ни старался. Реван, мельком глянув на него, едва заметно усмехнулся. – Моя работа – искать людей, которые склонны к магии более прочих. То есть – вас.

– Если это так просто определяется – зачем такие сложности? – удивилась Нита. – Придти в любой институт, провести тестирование – это же хлопот всего на пару дней.

– Ну да, - Реван широко ухмыльнулся. – И получить банду самовлюбленных недоумков.

– Как ты ласково, - язвительно хмыкнула Нита, пряча свою колоду. Разводы на картах погасли, девушка поняла: заклятие-обманка уже развеяно. – Чем же мы тебе подошли? Только не надо говорить: мол, «за красивые глаза» – все равно не поверю.

– Конечно, не за глаза... - усмехнулся парень. – Даже не за способности. Они – не главное, они есть у каждого. Даже у него, - парень презрительно ткнул пальцем во временно немого друга. – Самоконтроля нет. А у вас, - он улыбнулся, как кот, слопавший миску сметаны, - потенциал выше среднего, бить мне морду не полезли.

– Провоцировал, значит? – Сийри лениво потянулась. Желание непременно поквитаться за обиды уже ушло, сейчас девушке было нестерпимо интересно – в чем же суть.

– Да, - кивнул парень, широко улыбаясь. Глаза его при этом остались настороженно-внимательными. – Люблю посмотреть, как кандидат выкручиваться будет. Хотите узнать больше?

– Пожалуй, - девушка позволила легкой улыбке скользнуть по губам.

Реван распустил шнуровку на левом рукаве, выпростав из него плотно сидящий на руке браслет. Он выглядел, как грубо обколотый ледяной кристалл, который зачем-то вморозили в предплечье. Синие руны, едва видные в толще браслета, чуть заметно светились.

– Кафедра погодной магии, первый уровень, - Реван чуточку самодовольно ухмыльнулся. – Хотите научиться?

– Спрашиваешь! – тут же фыркнула Сийри. Нита же, напротив, нахмурилась и задумчиво потерла подбородок.

– А я слышала – на колдовство лицензия нужна... Что ты на это скажешь?

– Нет, они мне положительно нравятся, - тихо рассмеялся парень, поворачиваясь к Фородиру. Тот, скорчив истомленную физиономию, безмолвно развел руками: мол, полностью согласен, но нельзя ли побыстрее?

– Разумеется, - продолжил Реван. – А ее получить можно только двумя способами: как потомственному колдуну, или... – он, замолчав, заговорщицки подмигнул подругам.

– Не томи, - выразительно выдохнула Сийри.

– Приходите в институт – будет лицензия.

– Зачем это нам? - поинтересовалась Нита.- Только институт закончили – снова за учебу садиться?

– Не хотите – силком тянуть не буду, пожал плечами Реван. – Просто лично я вам сильно советую: зайдите в институт, спросите Вукана Петровича – скажете, мол, от Ревана. Он в курсе.

За окном на миг посветлело, мимо вагона понеслась тускло освещенная платформа. Поезд ощутимо сбавил ход.

– Кринички. Нам выходить, - Реван, спохватившись, толкнул под бок Фородира. – Шевелись, а то снова к черту на рога уедем.

Тот вдруг резко закашлялся и, держась за горло, прохрипел:

– Никогда так больше не делай, слышишь?

– Время, друг, - Реван, вернувшись из соседнего купе с парой рюкзаков, швырнул одним в полуэльфа. – Вперед. Не забудь попрощаться, невежа.

* * *

– А знаешь, Нит, я обязательно туда пойду, - Сийри, мечтательно потянувшись, отхлебнула горячий чай. В желудке приятно потеплело, и девушка удовлетворено зажмурилась. – Хорошо... Пить же хочется – сил нет!

– Не спорю, это может оказаться весьма интересным, – Нита, отложив в сторону записную книжку, нырнула под стол – к сумке с продуктами. – Скажи мне только одно – зачем тебе это?

– Хочется, - застенчиво пробормотала подруга. – С детства зачитывалась хрониками – так хотелось взаправду поколдовать... Елки, я настоящего мага увидала только в двенадцать – а так думала: все, не осталось их больше!

– Убедительно, – хмыкнула Нита, выныривая из-под стола с пакетом пирожков. Обширные масляно-липкие пятна недвусмысленно утверждали: внутри – уже, скорее, блинчики. – Но это же учиться придется. А нам работать надо – еще два года минимум, между прочим!

– Никогда не поверю, что у них нет заочного! – запальчиво возразила Сийри.

– Институт, я точно знаю, студентами не занимается. У них – только постдипломное образование, - девушка, решительно разорвав пакет, выбрала из общей липко-сладкой массы самый целый пирожок. – Так, может статься, и нет.

– Нита, ты совершенно неромантична, - вздохнула подруга.

– Я стараюсь глядеть на вещи без розовых очков, - хмыкнула Нита. – Тебе тоже советую, к слову. А то уж слишком часто ты увлекаешься.

– Так неинтересно, - пожаловалась девушка. – Нит, ну пойдем, сходим, а? Чего тебе стоит?

– Ладно, уговорила, - хихикнула Нита. – Только сперва – с делами разберемся, договорились?

* * *

Интермедия. Разговор за шторами.

– Она повесит нас за ноги на Сказителе.

Бональд мрачно ухмыльнулся. Очарование вдовствующей императрицы Магды, сплавленное с ее же неимоверной мстительностью и жестокостью, было поистине пугающим. Паладин еще раз окинул взглядом свой кабинет: книги, карты, пара чертежных досок, стеклянная витрина с парадными доспехами, личный герб над камином, имперский штандарт в углу. Уютный... капкан.

– Не думаю, что нам так повезет, Богдысь, - наконец, ответил он. Потертое кожаное кресло скрипнуло, принимая в свои объятья регента. Сидевший напротив Верховный некромант задумчиво извлек из-под бархатной рясы изящный надфиль, принявшись неторопливо править заточку на когте большого пальца. В свете камина казалось: руки колдуна залиты свежей кровью.

Паладин невольно вздрогнул, тайком перекрестившись. В свое время ему довелось повидать немало: от ледяных красот Шауса на севере до обожженных пустынь Даэрники на юге. Но никогда рыцарь не ожидал, что наихудший кошмар будет ждать его в императорском дворце.

Кошмар напротив звался Богдысем Салецким. Фигура в угольно-черной рясе, из-под капюшона которой виднелся только морщинистый подбородок, вгоняла в дрожь всех, кто ее видел, а когтистые руки, покрытые чем-то вроде чешуи, по слухам, легко крушили ребра, когда у их владельца возникала нужда в живом сердце жертвы.

– Не думаю, что нам так повезет, - повторил рыцарь. – Мне доносили: уже месяц ее любимое чтиво по вечерам – «Большая книга пыток». Под твоей редакцией, между прочим.

– Бывают в жизни огорчения, - пожал плечами магистр, скидывая капюшон. Покрытое ритуальными шрамами лицо походило на морщинистую каменную маску. – Всякое знание можно использовать во вред. Однако какая ирония – главный редактор до конца познает свое творение!

– Тебе это кажется забавным? – Кресло протестующее скрипнуло, а полировка на подлокотниках помутнела от мелких трещин.

Некромант позволил себе усмехнуться. Его действительно позабавило это совпадение, как давно уже забавляли попытки Магды отравить и его, и Бональда, и юного императора. От этой дилетантской возни веяло полузабытым ароматом времен его послушничества, но даже щемящая ностальгия не мешала колдуну мыслить рационально.

– Юмор - одна из немногих вещей, которые позволяют не потерять голову, - назидательно заметил некромант, приглаживая редкие седые волосы. – Как в прямом, так и в переносном смысле. Впрочем, оставим риторику. Что ты предлагаешь?

– Ха, - регент устроился поудобнее, постаравшись успокоиться. – Нас загоняют, как волков. Даже если я объявлю военное положение – кто, интересно, будет его обеспечивать? Сотня твоих послушников, да пару дивизий тех, в ком я лично уверен? Плюс – ты же сам видел отчеты дипслужбы.

Бональд раздраженно побарабанил по столу. Каждый отчет он читал минимум трижды, но каждый раз выходило: открытое противостояние, гражданская война, потеря двух или трех провинций, осада столицы.

– Что-то с ними крайне нечисто, - хмыкнул Богдысь, обдул острый, как бритва, коготь, и перешел к указательному пальцу. – Побеседовать бы с составителями в... - он недобро оскалился, - в приватной обстановке.

Чародею нравился регент. Регент был чистым ровно настолько, насколько может остаться чистым человек, влезший в большую политику. А если такой человек будет тебе чем-то сильно обязан... Некромант ухмыльнулся. Пожалуй, он не ошибся в выборе – тогда, пять лет назад, когда ошалевший Бональд слушал последнюю волю покойного Хедрика, а императрица грызла платок, чтобы не завыть в голос.

– Если так будет дальше – тел не обещаю, но головы будут, - осклабился Бональд. – Что же до мер, - он, выудив из стола тощую папочку без названия, подал ее магистру. Тот, бегло просмотрев одинокую страничку внутри, подал папку обратно.

– Сжег бы ты это, Бональд, - спокойно посоветовал колдун. – А заодно тех, кто еще в курсе.

– Патриарха? – регент сунул папку в камин. – А с ним... еще кое-кого? Такое даже в смутное время не проходило, ты знаешь.

– Божьи люди, - со вздохом сожаления заметил некромант. – Ладно, сойдет тогда. Но опасное дело. Я бы не взялся.

– А что ты предлагаешь? – рыцарь пристально глянул на мага. – Только конкретные меры.

– Военное положение завтра, трибуналы послезавтра, войну против Свана на следующей неделе, за Стрижавку и Пустошь – через три года, - отчеканил колдун. – Если, разумеется, успеешь договориться с младшими Книжаничами, а еще – рассорить Лигитон, Орин и незабвенную Магдочку. Иначе шансов нет, - некромант пристально глянул на рыцаря. – Справишься?

Регент, скривившись, неопределенно пожал плечами. Его бесили все эти игры в полутайны и полуправды, льстивые улыбочки в лицо и сальные слухи за спиной, от которых хотелось сбежать обратно в Ллогор, принять округ, снова гонять по горам ррауров, поскорее забыв о большой политике. По крайней мере, там все было ясно, кто свой, кто чужой, а кто – так, серединка на половинку.

– Не сахар, но сработает, - добавил некромант. – Просветить Лиотарэля насчет веротерпимости Магды с ее планами по ревизии Тройственного Договора – если пресветлый поможет телепортами, потери можно сократить вдвое.

– Просвещал, - хмыкнул Бональд. – Его эмиссары у меня круглосуточно в приемной ошиваются.

– И? – некромант заинтересованно подался вперед. Его глаза, до того напоминавшие пару ржавых гаек, вдруг вспыхнули пронзительно алым светом.

Телепорт. Идеальное средство доставки. Сокровенная мечта магов, утерянная в Смутное время.

– «Это неубедительно, дорогой регент. При всем нашем уважении, мы пока не в силах...» Может, действительно обеспечить тебе пару собеседников?

– Давно пора, - ворчливо заметил некромант. – Сделаешь завтра – во вторник будут железные факты. Да нам тоже полезно бы знать, что там на самом деле происходит.

Колдун, привычно задержав дыхание, медленно выдохнул: «Союзнички! Народу – на пол-Тибессы во всей провинции, а гонору!» - раздражение медленно выползало из иссохшего тела струей незримого яда.

– Кстати, - чародей откинулся на спинку кресла и тщательно протер когти батистовой салфеткой, - выпиши мне Императорское дозволение для переговоров. Глядишь, сумею уломать пресветлого Лиотарэля. А Магде скажем: сие – исключительно потому, что дипломат из тебя, Бональд, никакой. Ты уж извини.

– Ладно, уговорил, - регент решительно поднялся. Он сам отлично знал свои дипломатические таланты. – Будет и дозволение, и собеседнички. Уже завтра.

Некромант сгреб со стола мутно-серый шарик на подставке, на миг сосредоточился – коротко полыхнуло, жирный черный пепел с шелестом осыпался в урну.

– Так оно вернее, - усмехнулся Богдысь. – В общем, жду.

– Будет – кивнул рыцарь, и колдун исчез за дверью.

* * *

Нижние Липки, несмотря на ранний час, встретили подруг сутолокой и шумом. Здесь вокзал оказался построен всего в сотне сажен от грузовых ворот порта – что создавало определенные неудобства пассажирам, но с восторгом было воспринято купцами.

– Это, девоньки, вам не сюда, - седой охранник на воротах, широко зевнув, поправил китель, по причине жары накинутый просто на плечи. – Это вам на Малые Пристани.

– Замечательно, - вздохнула Сийри. Возможность побывать в Институте проблем разума таяла на глазах. – И как нам туда добираться?

– Извозчика возьмите. Или пешочком. Но лучше извозчика – это ж другой конец гавани.

– Понятно. А если пешочком, то все же как?

– А идите туда, - стражник указал на широкую улицу, идущую вдоль ограды порта. – Через пару верст будут ворота – это и есть Малые Пристани. Не ошибетесь – они там одни.

* * *

Солнце жарило так нещадно, что рубашка насквозь промокла от пота, и через полчаса Сийри запросила пощады.

– Нит, давай передохнем! Хоть полчаса. А то я сварюсь.

– Ладно, - подруга усмехнулась. – Не бойся, пароход у нас только в семь.

– Эх, охота поскорее-то! – девушка, оглядевшись в поисках тени, заметила напротив строгое здание с колоннадой. – Пошли хоть в теньке посидим.

Портик оказался просторным и прохладным – то ли солнце не успело раскалить гранит, то ли массивные каменные блоки оказались не по зубам утреннему светилу.

– Хорошо... – Сийри расслабленно привалилась к прохладной колонне. Здание стояло очень удачно: с крыльца открывался чудесный вид на залив Добродей – от мыса Мирчо на востоке до Аксайского полуострова на западе. – Красота-то какая!

– Сий! – из-за спины послышался подозрительно веселый голос Ниты. – Гляди!

На монументальной двери сияла скромная бронзовая табличка: «Институт проблем разума».

* * *

В холле было светло и тихо – из-за перегородки вахтера доносилось уютное фырканье чайника.

– Кто такие? – сверкнуло, и перед девушками повисла бледно-серая паутина, от которой ощутимо веяло холодом. – Быстро говорите!

– Мы в Институт, - растеряно ответила Сийри. – Направили нас сюда.

– Кто? – весь вид вахтера, облаченного в аккуратный мундир, говорил: меня не проведешь, я вас всех насквозь вижу!

– Он представился как Реван, - сказала Нита. – В поезде к нам подсел, мы с ним переговорили – он направил.

– Реван, Реван, - вахтер на минутку задумался. – Погодите.

Он скрылся за стойкой, через минуту что-то затрещало, девушек обдало порывом ветра, вокруг закружились снежинки, а серая паутина исчезла.

– Третий этаж, кабинет 382.

* * *

Коридоры Института лишь на первый взгляд напоминали тривиальное присутственное учреждение. Стоило лишь присмотреться внимательнее, как становились заметнее таинственные тени по углам, едва слышный шепот, странные знаки на стенах, мертвенно поблескивающие синим.

– Заблудились? – из-за угла внезапно появилась наглухо закутанная в черное фигура и сверкнула огненными очами.

– Ага, - ответила Сийри. По ее спине пробежали ледяные мурашки – закутанный в плащ человек вдруг показался ей ужасно обаятельным и милым. – Номеров на дверях нету же.

– Чужие здесь не ходят, - хохотнул он. – Может, я что подскажу?

Нита сделала шаг вперед, прикрывая собой подругу.

– Если вы подскажете, где тут кабинет 382, мы будем очень благодарны.

Незнакомец было шагнул к Сийри, но вдруг ойкнул, будто натолкнувшись на что-то неприятное.

– Да, конечно, - помолчав, отозвался он. – Вам прямо по коридору. Увидите это на двери, - существо очертило в воздухе сияющий бело-зеленый знак, - вам туда. Там, чтобы вы не думали обо мне совсем уж плохо – на двери есть номер. Желаю удачи.

Фигура в черном чуточку распахнула плащ. Подруги, оцепенев, увидели синюшно-бледное лицо и полыхающие алым глаза. Впрочем, уже через пару секунд это зрелище расплылось серым туманом, унесшимся куда-то к потолку.

– Наконец-то, - Нита позволила себе чуток расслабиться. – Уверена: ты даже близко не представляешь, кто это был! Я думала, это все сказки...

– Колдун какой-нибудь? – рассеянно предположила Сийри. Она, вздохнув, с легким сожалением проводила облачко взглядом.

– Это живой вампир! – с ужасом в голосе ответила подруга. – Ну, «живой» в той мере, конечно, насколько вся нежить живая. Смотри.

Нита сунула девушке под нос нательный крестик, который сжимала в кулаке. Тот оказался ощутимо горяч и светился белым.

– Нежить, - вздохнула девушка. – Но такая симпатичная!

– Ей положено казаться симпатичной, - с отвращением ответила Нита, - Сий, очнись! Вампиры – кровожадные хищники, которые охотятся на людей, очаровывая их колдовством, противным человеческой природе. Мерзость, никогда не думала, что вживую эту тварь увижу. Пошли скорей, а то еще вернется.

* * *

Вампир не обманул – на двери кабинета действительно переливался указанный им знак, а за ним проступали четкие цифры «382». В ответ на стук ручка на двери в виде львиной головы, негромко рыкнув, сообщила: «Войдите!». Сийри опасливо коснулась ручки – но та снова выглядела обычной литой бронзой, холодной и неподвижной.

За дверью оказался небольшой кабинет, с застекленными шкафами по обе стороны, рукомойником в углу и обычным деревянным столом посередине. Сквозь дверцы шкафов просвечивали пухлые папки вперемешку с разноцветными банками, заполненными чем-то непонятным. На столе справа возвышалась стопка бумаг, придавленная сверху старинным кордом с причудливой вязью на лезвии, а в центре стояла миска, откуда валил серый дым. Маг, облаченный в серый лабораторный халат, стоял, опершись руками о стол, и напряженно вглядывался в миску.

– Докладывайте, - бросил он девушкам, не отрывая взгляда от дымящей миски.

– Что? – растерялась Сийри.

– Это я вас спрашиваю, - колдун раздраженно махнул рукой на миску. Та перестала дымить, засветилась желтым, вдруг бурно вскипев. Маг отскочил от стола, - Елки, почти получилось...

Жидкость в миске постепенно успокаивалась, но пара капель, попавших на стол, сосредоточенно проедала в нем угольно-черные дыры, наполняя кабинет ароматом хвои.

Разочарованно вздохнув, маг вылил переставшую светиться жидкость в рукомойник, сполоснув там же миску.

– Теперь я слушаю вас внимательно, - сказал он. – Для начала представьтесь.

– Сийрике Алинтери и Нитаали Ортадо, - сказала Сийри. – Вы знаете некого Ревана?

– Этого пройдоху? – хмыкнул колдун. – О, да – известный у нас экземпляр. Позвольте мне догадаться – он проиграл вам в карты целое состояние, оставив расписку на имя Института?

– Нет, ничего подобного, – засмеялась Нита. – Он всего лишь представился вербовщиком от имени Института, после чего послал нас сюда.

– Это уже интереснее, - маг прищелкнул пальцами. Из-под шкафа выпрыгнули три раскладных стула. – Присаживайтесь, поговорим. Меня зовут Арвид Отанович Индего, а руковожу я кафедрой стихии Огня в нашем Институте.

* * *

– Имма, ты здесь? – профессор заглянул в очередную комнату в поисках своего верного человека. Но обширный зал, уставленный причудливыми агрегатами, был пуст. - Так, здесь тоже никого нет. Где же все?

Внезапно в совершенно пустом зале разлилось призрачное хихиканье. Маг, мгновенно насторожившись, принялся со странной осторожностью ощупывать воздух. Хихиканье прозвучало уже намного явственней, а через секунду, как бы из ниоткуда появилась встрепанная девушка, облаченная в синий, местами прожженный лабораторный халат. Она с каким-то непонятным изумлением уставилась на собственные руки, потом на иронично глядящего на нее шефа, и расхохоталась в полный голос:

– Ой, вы бы видели себя в зеркале... Умора...

– Осведомлен, осведомлен... Такого у вас насмотрелись, хоть уши затыкай – всем рассказать норовят. Ладно, если б в них хотя бы отражалось, что положено! – профессор, укоризненно махнув рукой, подошел к какому-то механизму, деловито жужжащему в углу комнаты. – Значит, факт налицо: шапки-невидимки изобретаем, а государственное серебро разбазариваем, - с этими словами прибор утих, а лаборатория мгновенно наполнилась тихо смеющимися людьми.

– Но зато чистый эксперимент, - длинный парень с аккуратной бородкой вытер слезящиеся от смеха глаза, - если уж вы с первого раза не засекли, то эффект можно считать доказанным.

– Еще бы не заметить, шум-то не экранируется, - возразил Арвид Отанович, - Но это мы обсудим позже. А завтра, прямо с утра я вас, уважаемый Витен, жду у себя – с отчетом по всей форме.

Веселье в зале поутихло – видать, даже тут бумажную работу автоматизировать не сумели. Лаборантка, проявившаяся первой, внимательно выслушала профессора и повернулась к девушкам:

– Это вас оформлять? Пошли тогда. Я Имма, можно просто Месике.

– Как-как? - удивилась Сийри.

– Месике. Пошли скорее, ведь до обеда не успеем. Сперва в канцелярию, а потом в библиотеку, а на склад уж напоследок – главное, до обеда успеть. А то ж знаете: для некоторых обед – священная корова, покушаться на нее опасно, - девушка хихикнула.

* * *

Оформление, против ожидания, затянулось надолго.

– Точно говорят, есть бюрократы двух типов: одни только что вышли, другие – еще не пришли, - мрачно ответила Нита, в который раз выслушав «придется еще чуток обождать», - мы хоть на пароход успеем?

В ответ на эти слова часы в глубине коридора звонко щелкнули и отбили час.

– Обед, - грустно констатировала Месике, назначенная профессором в сопровождающие. – Пошли, девчонки, придем через час.

– Чтоб вам пусто было, - в сердцах воскликнула Сийри, погрозив кулаком запертой двери.

Косяк вдруг вспыхнул золотистыми рунами, а в воздухе запахло серой.

– Проклятия накладываем? – из-за угла появился профессор в сопровождении какого-то худощавого старика в военной форме. – Еще не поступили, а уже колдуете. Как не стыдно!

– О, Арвид Отанович, - расцвела лаборантка, - вы как всегда вовремя! Фелиция снова заперлась – никого не пускает.

– Долго уже сидите? – поинтересовался маг.

– С час, - вздохнула Месике.

– Я, конечно, извиняюсь, – проскрипел старик. Сийри, разглядев у него на петлицах серебряного дракона, охнула – незнакомец оказался рыцарем-оринитом в звании антейра. – Но я бы хотел знать, когда кончится этот балаган? Дисциплина в этом кефирном заведении ни к лешему не годится. Хотелось бы мне знать, почему Великий магистр до сих пор не навел у вас тут порядок.

– Видимо, у него есть на это причины, Ваша Светлость, - профессор отвесил антейру неглубокий поклон. – Уверяю вас: церемонию не задержат ни на минуту.

– Сомневаюсь, что ее вообще стоит проводить, - проворчал антейр. – Опять наберете неизвестно кого – уже нежить принимаете!

Профессор, помрачнев, увлек рыцаря за угол. До девушек донеслись обрывки фраз: «...развели цветник», «Реван отобрал!», «порядочный, да. Мерзавец он порядочный!...», «наш мерзавец», «послушников привлечем, сколько раз...», «брак недопустим!», «брак и есть», «...отличием!».

Последовала долгая пауза, и спорщики наконец вернулись к девушкам. Антейр все еще упрямо поджимал губы, но взгляд его потеплел.

– Ну, благородные доминьи, - после паузы сказал он. – Следуйте за мной, время не ждет.

* * *

Овальный зал также прятался в подвале, но, против ожидания, в нем было очень светло – высокие потолки, стрельчатые витражные «окна», отбрасывающие на зеркально отполированный пол разноцветные тени.

– Встаньте в круг, - скомандовал граф, нетерпеливо ткнув в сторону выложенного разноцветной плиткой круга из рун. Сам он быстро прошел к шкафчику в дальнем углу, принявшись извлекать оттуда пару каких-то серых свертков, бланки, полупустую бутыль синего стекла и шпагу в ножнах. – Надевайте мантии, - буркнул антейр, сгрузив поклажу на стол в конце зала, и запустил в подруг серыми свертками.

– Не мой размерчик, - едва слышно вздохнула Нита. разворачивая мантию до боли знакомого фасона. – В который раз.

– Разговорчики! – рявкнул рыцарь. – Арвид Отанович!

Профессор, став рядом с графом, выжидательно глянул на подруг. Те послушно замерли по стойке смирно.

– Итак, - удовлетворенно осклабившись, начал антейр, - Клянетесь ли вы, не щадя жизни, защищать свою Родину и всех ее граждан, от мала до велика?

– Клянемся, - хором ответили девушки.

– Клянетесь ли вы всеми силами служить Империи и неустанно печься о ее благе?

– Клянемся.

– Клянетесь ли вы хранить традиции, блюсти верность Империи и следовать долгу?

– Клянемся.

– Волей императора я посвящаю вас в коллегиали, - Сийри почувствовала, как шпага осторожно коснулась правого, потом левого плеча. Девушка как завороженная следила за бритвенно острым клинком, и в какой-то момент даже ухитрилась рассмотреть свое отражение в идеально отполированной стали. – Во имя Муромина и его народа, да будет так. Теперь дайте мне левую руку.

Сийри почувствовала, как нетерпеливые пальцы буквально рвут плотную шнуровку. Через секунду предплечье словно обожгло огнем. Девушка, ойкнув, попыталась выдернуть руку, но рыцарь держал крепко.

– Терпи, архимагом будешь, - хохотнув, сказал он.

Действительно, боль уже утихала. Вскоре она уступила место прохладе, а когда девушка глянула на руку – на левом предплечье красовался простой браслет из полированной, местами потертой бронзы. Рядом ойкнула Нита – пришла ее очередь.

– Поздравляю, - рыцарь, отряхнув руки, вернулся к столу.

* * *

Интермедия. Внимание живых

Казалось – Великая пирамида плывет в океане крови. Разумеется, это не так – в гигантской пещере под горой Милберг, где когда-то зародились вампиры, плескался океан снильза – невероятной жидкости, которую не без основания считали «магической силой в жидком виде». А Великая пирамида, уступами вздымающаяся из алых вод, была его источником.

Никому не известно, кто именно создал саму гору, пещеру в ней и снильз – но все, даже сами вампиры, напрочь исключали возможность «естественного происхождения» этого чуда.

* * *

Кайл Касид, Старейший князь, сидел на верхней ступеньке Пирамиды, безучастно глядя на бушующее море снильза. Сосредоточившись, он еще мог вспомнить, каково было взбираться по ним бесконечные тысячи лет назад, когда новорожденное тело дрожало от напряжения, а снильз с шипением испарялся с белоснежной кожи. Он еще помнил: кто-то встретил его тут, наверху, но кто – этого Старейший князь сказать уже не мог.

За спиной вежливо кашлянули.

– Да, Берк, - отозвался Кайл, легко вскакивая на ноги.

– Вернулся муроминский караван. Происшествий нет.

– Хорошо. Еще новости?

– Они просят направить к ним полномочного посла.

* * *

Вот это было странным. Никогда ранее живые не вели переговоры с вампирами в своих собственных жилищах. Почему-то среди людей бытовало поверье, что вампир не вправе войти в дом, если не получил приглашения от хозяев. Чушь, разумеется: единственное, чем джиарри отличались от прочей нежити – умением плодить себе подобных. А так – огонь, чеснок, святая вода а, главное, солнце превращали вампиров в пыль без малейшего труда.

Кайл снова взял в руки свиток и сосредоточился. В ушах тут же зашумело, голова закружилась. Князь подумал: зря он взялся за дело на голодный желудок. Впрочем, прерываться не имело смысла – Кайл уже чувствовал настроение автора: беспокойство, неуверенность, страх... Страх? Князь, усмехнувшись, еще раз перечитал послание.

«Кайлу Касиду, Старейшему князю. Сверхсрочно. Лично.

Настоятельно прошу направить к нам посла для ведения неотложных переговоров.

Рассчитываю на понимание.

Богдысь Салецкий, Верховный некромант. От имени императора Олеса IV и по поручению регента императора, Бональда Радилловича.»

Это было что-то новенькое – Верховный некромант, который сам мог напугать кого угодно до заикания лишь одним своим молчанием, боялся! Кайл еще раз проверил печати с заклятиями на грамоте – все подлинное. Пожалуй, стоило созвать Совет – дело выглядело весьма подозрительно.

* * *

Старший князь Веткан задумчиво вперил взгляд в потолок.

– Единственной основательной причиной, которая мне видится – может стать пересмотр существующих соглашений. Исходя из этого, я против любых внеплановых контактов.

– Они – наши давние союзники, - Старший князь Камбр покачал головой.

– Это очень рискованно. Притом – в Муромине наш посол будет зависеть исключительно от доброй воли тамошнего народа. А если судить по их фольклору – наш род не может рассчитывать на радушный прием.

– Я согласен лично рискнуть, - Камбр слыл самым упрямым из всех князей. Впрочем, многие сходились, что свою неуемную энергию ему стоило бы направить в более продуктивное русло, чем бесконечные споры. – Когда выезжаем?

– Никто из Старших князей не имеет права покидать Милберг, - напомнил Кайл. – Потому – если Совет примет решение направить в Муромин посла, кандидатура его будет обсуждаться особо.

– Выбирайте хоть кого из моих, - тут же заявил Камбр. – Не подведут. В отличие от не видевших неба хлюпиков.

– Ладно. Ставлю вопрос на голосование, - Старейший князь решил – пора прекращать дискуссию. – Кто считает, что следует ответить на приглашение? Кто против?

* * *

– Камбр, вы неприлично живой для вампира, - Кайл медленно прохаживался перед нахохлившимся Старшим князем. – Я думаю – пара тысяч лет летаргики оказались бы для вас неплохим средством от излишней живости.

– Кайл, - вампир раздраженно махнул рукой, - ты пойми: надоело все. До смерти. Хочу на свежий воздух, солнце увидеть – поверишь, нет – уже лет двести хочу. Хоть краем глаза.

Касид усмехнулся.

– Проблема – в твоей живости, мой друг. Я до сих пор думаю: мы поторопились с твоим обращением. До сих пор не понимаю – зачем тебе это? Ты же и так эльф!

– Надоело все, - мрачно пробормотал Камбр. – Захотелось чего-нибудь новенького.

– А тут – получил то же самое, - хмыкнул князь. – Вечность, которую тебе нечем заполнить.

– Как будто тебе есть чем, - огрызнулся Камбр.

– Представь себе, - губы Кайла изогнулись в едва заметной улыбке. – Мне нравится вкус вечности. Впрочем, у меня оказался хороший учитель. А с тобой я промахнулся, дорогой друг.

Неожиданно раздался резкий звон. Камбр вскочил, стул, на котором он сидел, с грохотом отлетел в сторону.

– Тревога! – глаза вампира вспыхнули безумным восторгом. – Нападение на Милберг!

* * *

Атака оказалась мастерски спланированной и ювелирно подготовленной. Заложенные у подножья башен заряды разнесли в клочья большую часть оборонительного пояса, который, строго говоря, никогда не был рассчитан на такую атаку. Закатное солнце, записавшись в союзники атакующих, ворвалось в развороченные коридоры, усыпая их прахом вампиров.

Счастливый Камбр метался по галереям и тоннелям, ухитряясь быть в десятке мест сразу. Вековая грусть растаяла без следа, а не-жизнь снова засверкала живыми красками. В основном, конечно, цветом крови с пеплом.

– Неофитов с живыми выводите на восток! Прикройте восточные галереи! – Старший князь, облачившись в древние доспехи, крошил нападавших саблей, презрительно игнорируя все их попытки хотя бы ранить вампира. Впрочем, через полчаса к нападающим подтянулись маги, и джиарри пришлось отступить под натиском чародейского пламени.

* * *

– Плохо дело, - Камбр, стащив с головы шлем, почесал затылок. – Они прорвались.

– Мы что-нибудь можем сделать? – Диармид, внук Камбра, обращенный им через тысячу лет после своего «ухода», осторожно выглянул из штрека, тут же спрятавшись обратно. – Зараза. Двое огневиков-элементальщиков.

– Кто-то нас продал, - выдохнул вампир, снова надевая шлем. – У тебя есть еще снильз?

– Полфляжки, - отозвался Диармид. – А тебе зачем?

Коридор перечеркнула яркая полоса – сверху в развороченный лаз спустили зеркало.

– Есть одно средство, - Камбр, хмыкнув, одним глотком всосал снильз. – Только пока не станешь Старшим, о нем даже не думай.

Вампир взревел и выхватил из рук внука тяжелый боевой топор.

– Смерти! – гаркнул он древний клич берсеркеров, который уже много лет не звучал в мире. – Смерти!

Старший князь выскочил из закутка. Тело словно окатили кипятком – скосив взгляд, Камбр увидел, как его кожа чернеет и опадает невесомым пеплом. «Минута есть точно», - пронеслось в голове. – «Вряд ли у них много магов».

* * *

Часы на большой башне здания портовой администрации отбили ровно пол-седьмого, когда девушки, запыхавшись, подбежали к порту. У ворот в полосатой будке скучал пыльный охранник, который, увидев девушек, встрепенулся и быстро опустил шлагбаум.

– Стой, куда? - грозно заявил он.

– В порт, - рассеянно ответила Нита, вглядываясь в картину за воротами.

– Не слепой, вижу, что в порт. Документы предъявите!

Сийри выудила из рюкзака билеты на пароход и, не опуская в требовательно протянутую руку, предъявила их в развернутом виде.

– Мы на «Ласточку».

– А, на «Ласточку»... – охранник, осклабившись, сплюнул под ноги. - Так эта баржа никуда больше не пойдет. По крайней мере – до весны точно!

– То есть как? - удивилась Сийри, нехорошо прищурившись, - что случилось-то?

– С этой баржей? Она утонула, - беззаботно заявил вахтер, - вон, на седьмом пирсе. Вы б в управление подошли, разобрались. Если успеете, впрочем, - добавил он, взглянув на часы.

* * *

Седьмой пирс выглядел весьма неприглядно – грубо сколоченный деревянный настил на позеленевших сваях, окутанных бородой водорослей, с порыжевшими тумбами и почерневшими, местами измочаленными привальными брусьями. Слева тумбы опутывала паутина швартовов, уходивших в мутную воду, из которой поднимались закопченные трубы и мачты с путаницей тросов.

– Да, не повезло кораблику, - вздохнула Сийри, окинув грустным взглядом кружевное плетение искореженных балок, которые были когда-то, вероятно, зернопогрузчиком – развалины плотно усыпали птицы.

– Пошли в управление, - печально вздохнула Нита.

* * *

На первом этаже под лестницей горел свет, и какая-то женщина грохотала ведрами. Увидев девушек, она не выдержала.

– Ходят, ходят, как заводные, спасу нет! А ты мой, убирай... У меня тоже дом есть, между прочим!

– Как бы нам до своего добраться, - Сийри устало присела на крылечке. Нагретый за день камень источал приятное тепло, а вечерний близ с Добродея весьма кстати холодил разгоряченнле лицо. Девушка отчаянно жалела, что нельзя расстегнуться.

Нита, пристроившись рядом, пояснила уборщице:
– С «Ласточки» мы. Точнее, мы на нее не попали.

– Ваше счастье, - сочувственно усмехнулась уборщица. – Какие места?

– Третий класс, - вздохнула Нита. – Наверно, если бы успели разместиться – сейчас бы стояли, в чем есть.

– Ой, девоньки, - присвистнула уборщица. – Как приедете – поставьте в церкви свечку за здравие. «Ласточка» за три минуты утопла, пассажиры в одних портках повыпрыгивали. Ой, чую – набегут завтра лигитонцы прямо с утра – будут выяснять, чей умысел. Как будто без того так неизвестно – чью рожь с перегрузом сыпали. Сейчас в одних портках у начальника сидит. А ведь кричал еще – «давай, давай, не ленись!». Вот теперь птичек кормит.

– Хорошо, не рыбок, - Сийри поняла: жизнь не так уж плоха. – Так это он так вопит?

Уборщица прислушалась.

– Нет, это наш Крукиш. Уж слишком визгливые нотки – видать, тоже совесть нечиста. Это надолго.

– А нам что делать? – девушки снова приуныли. – За свои кровные билеты брать?

Уборщица хмыкнула.

– Так неймется в этот свой Маскон?

Сийри кивнула. Уборщица задумалась.

– Ладно, ждите здесь. Попытаюсь что-нибудь сообразить.

* * *

Идти оказалось неблизко – к дальнему причалу. На выходе уборщица махнула рукой странному типу в щегольской фиолетовой мантии, который подпирал стенку неподалеку.

– Попутчиком вам будет. Не бойтесь, он просто выглядит страшно, а так добрая душа, комара не обидит, - Улла Аугустовна хихикнула.

Маг коротко улыбнулся, показывая, что оценил шутку.

– Гомза Данич. А вам зачем в Маскон, коллеги?

– Коллеги? – хмыкнула уборщица. – А выглядят, как студенты.

– Уже бывшие. Распределение, - пояснила Сийри.

– А, - протянул маг, окидывая девушек пристальным взором. Сийри показалось, что маг им не поверил. – Ну, давайте грузиться.

* * *

Улла Аугустовна на подходе к пирсу чуток отстала, притормозив девушек.

– Тут такое дело, - начала она, явно смущаясь. – Капитан согласен вас до Маскона подбросить. Но небесплатно. По три марочки – устроит?

Сийри задумалась. С одной стороны, тот же билет третьего класса стоил три с полтиной марки, а с другой... Очень не хотелось застрять в незнакомом городе, пока портовое начальство соизволит разобраться с претензиями.

– Идет, - скрепя сердце, она выудила из кошеля пару бумажек.

– Вот и отлично, - уборщица, облегченно вздохнув, поспешила вперед.

Искомый транспорт удачно спрятался полузатопленных куттеров – только вымпел на единственной мачте выдавал «обитаемость» судна. Впрочем, на палубе было пусто – даже в иллюминаторах не виднелось ни единого проблеска.

– Эльгис! - Улла Аугустовна решительно спрыгнула на палубу суденышка. – Эльгис, вылезай, засоня.

В иллюминаторах мелькнул рассеянный свет, из каюты выполз растрепанный мускулистый парень, облаченный в тельняшку с шортами, и недовольно бурча, посветил на пассажиров.

– Эти? – произнес уже громче. – Блин, нельзя утром, что ли?

Уборщица, нагнувшись к парню, что-то прошептала ему на ухо, сунув в отворот тельняшки разноцветные бумажки. Эльгис, тут же повеселев, тряхнул головой, разгоняя дремоту.

–Давайте на борт, раньше выйдем – раньше будем, - яхтсмен открыл лючок на палубе. – Вещички сюда давайте.

Девушки послушно сложили в отсек свой багаж, а маг осторожно пристроил рядом кожаный саквояж, что-то недовольно бормоча сквозь зубы. Управившись с кладью, девушки прощально помахали Улле Аугустовне с Месике и полезли в каюту. Колдун, на миг задумавшись, снова зачем-то выбрался на причал.

В каюте было прямо-таки невероятно тесно – из мебели присутствовали только шесть кресел в два ряда. Перед крайними креслами в первом ряду стояли сияющие начищенной медью штурвалы и какие-то рычаги странной формы. Девушки, не сговариваясь, заняли соседние кресла во втором ряду. На ступеньках загрохотало.

– Вы б заняли места у окошек. - заметил яхтсмен, - Да – обязательно пристегнитесь.

– Почему у окошек? - рассеянно спросила Нита, разбираясь в путанице ремней. Сийри уже пристегнулась в центральном кресле и помогла подруге справиться с упряжью.

– Если будет тошнить – до иллюминатора недалеко. А если не пристегнуться – когда на нормальную скорость выйдем, будет болтать по салону, как карандаш в перчатке, - усмехаясь, пояснил парень.

– А сильно болтает-то? - забеспокоилась Сийри.

– Еще как! Тридцать второй проект вообще болтало так – казалось, мозги всмятку будут, - помрачнел парень, - но это уже тридцать седьмой, тут даже редан есть, потому трясет существенно меньше. Еще б погода не подвела, - яхтсмен озабоченно глянул на тускло сиявшие приборы. - Ладно, выйдем за мол – увидим. Приготовьтесь, - парень снова исчез, едва не сшибив Гомзу Данича. Тот невозмутимо сел рядом с Сийри, сразу же деловито пристегнувшись.

– Надеюсь, вас не мутит в море, – равнодушно осведомился он, снова пригладив волосы.

– Без понятия, - пожала плечами Сийри. – Я же из Тибессы. На озере не мутило.

– Озеро – мелочь, - хмыкнул маг. – У вас, наверно, волна в аршин уже бурей считается.

– Так дурных нет – Маланку в такую погоду тревожить, - пожала плечами девушка. – Еще донника зацепишь веслом – так только весла выплывут! А баржи восточным берегом ходят, там донников нет.

– Много у вас этих донников? – заинтересовался колдун. – У нас их совсем не водится – то ли жарко, то ли солоно...

– Говорят, порядком, – девушка выудила из-под рубашки ладанку, расшитую бисером и мелкими, с конопляное семя, жемчужинками. – В полнолуние выходи на берег с пирогом – никогда в накладе не останешься.

– Рисковые люди, - хмыкнул маг. – А много ли возвращались?

– Вроде да, - Сийри, задумавшись, принялась что-то высчитывать на пальцах. – Нет, все, кого знаю – вернулись.

– Занятно, - улыбнулся собеседник.

* * *

Тем временем суденышко качнулось, а в иллюминаторах поплыли огни порта. Вскоре кораблик закачало еще сильнее, а наверху что-то хлопнуло и заскрипело.

– Хорошо идем, - обнадежил подруг капитан, быстро скользнувший вниз по поручням и кинувшийся к левому штурвалу, - море отличное! Приготовьтесь, сейчас попрыгаем!

Сийри только хотела спросить, что именно это значит, как парень повернул пару рычагов на пульте, посмотрел на какие-то циферблаты, чуть довернув штурвал. Практически сразу же буер чуть подпрыгнул – его корпус сотряс легкий удар. Внутри девушек что-то сжалось, через секунду пропав бесследно. Нита настороженно охнула – буквально через секунду все повторилось.

– Ничего так, можно терпеть, - поморщилась Сийри.

– Посмотрим на вас завтра, - иронично хмыкнул капитан, - многие так говорят. А потом... - он презрительно махнул рукой.

* * *

Усталость, впрочем, брала свое. Стоило девушкам от души напиться воды, как на них навалилась невероятная усталость – словно мышцы разом обратились в желе. Капитан, словно почувствовав настроение пассажиров, свернул влево, а вскоре и вовсе остановил буер.

– Ну, спокойной ночи, - Эльгис с наслаждением потянулся. – Спите спокойно, Шатера в лиге справа по борту.

Маг хмыкнул.

– Прямо к русалкам привез?

– У них сегодня праздник, - Сийри вздрогнула, приглядевшись к лицу капитана, неестественно вытянутому в лунном свете. – До шести утра я совершенно свободен.

– А утром с похмелья и недосыпа ты посадишь нас на мель.

– Маги, - Эльгис скривился. – Почему вы нам не верите?

– А потому, что нежить, - хмыкнул Гомза Данич. – Ладно, свободен. Закон есть закон.

Капитан еще секунду стоял неподвижно – судя по его исказившемуся лицу, он явно придумывал какую-то колкость. Но в итоге Эльгис все-таки сдержался, от души хлопнув палубным люком.

– Никогда не доверяйте нежити, - наставительно сказал маг. – Даже если вы думаете, что все их уловки вам знакомы.

– А так на человека похож... – недоуменно протянула Сийри, озадаченная столь резким выпадом Гомзы Данича.

– Агишка это, - лениво пояснил попутчик. – Морской конь-убийца. Спите, не бойтесь – пока я тут, он на пакости не осмелится.

* * *

Проснулись они уже на закате следующего дня – от сосущего чувства голода. Желудок возмущался нечаянным постом столь пронзительно, что девушки, несмотря на тряску, решили все-таки перекусить. Маг скривился и, ловко отстегнувшись, опрометью бросился на палубу, а парень посмотрел на подруг с нескрываемым уважением:

– А вы впрямь сильны. Не ожидал, если честно, не ожидал... Может, остановимся на перекус? - вдруг сказал он с надеждой. В ответ Нита безразлично пожала плечами, а Сийри, выглянув в иллюминатор, в свою очередь спросила:

– До порта далеко?

Яхтсмен, обозрев горизонт, ответил:

– Часа три, не больше. Уже маяк Лиета ввиду.

– Кто такой Лиет? – поинтересовалась Нита. – По-моему, я это имя уже где-то слышала.

– Говорят, был в Пустоши такой исследователь, - пожал плечами капитан. – Геологи бают: все крупные шахты по ту сторону Зиватара – его работа. Впрочем, ничего наверняка неизвестно – однажды он снова ушел на разведку в пустыню, и с тех пор его никто не видел.

– А маяк он построил? – уважительно протянула Сийри.

– Нет, - пояснил парень. – Это остров так называется, где первые переселенцы жили. Маскон основали намного позднее.

– Про Лиета говорите? – хмыкнул Гомза Данич. Его лицо блестело от пота, но чувствовалось: ему намного лучше. – Редкий пример, когда человек приносит пользу даже после смерти.

– Так вроде его никто не видел? – удивилась девушка.

– Тело – нет, а призрак – часто, - пояснил маг. – Призраки, чтоб вы знали, существа весьма обидчивые и чрезвычайно мстительные. Впрочем, не буду повторять азы – если интересно, сами прочитаете. Так вот – Лиет появляется только на закате, только одному, максимум паре человек. Единственно, чем он занимается – выводит людей в безопасное место.

– Хороший призрак, - засмеялась Нита.

– Да, – усмехнулся Гомза Данич, на миг помрачнев. – Хотя пока он тебя выведет – трижды с жизнью попрощаешься.

– Почему? – недоуменно глянула на него девушка. – Сами же сказали, он – весьма полезная нежить.

– У него методы весьма оригинальные, - хмыкнул маг. – Наши эфирники, из института, изучали вопрос, опрашивали, кого найти смогли: у Лиета любимое средство заставить человека идти – напугать его, до грани безумия. Пока спасаемый, не потеряв голову, в панике не побежит, куда нужно. Хорошо, хоть вид у него узнаваемый – обтрепанная кожаная куртка, под ней синий комбинезон с желтыми полосами по бокам, и скелет собаки у ног.

– Да уж, - Нита поежилась. Ей почудилось: в углу рубки на мир проступил образ скелета с остатками рыжих волос на черепе, обряженного точно так, как сказал Гомза Данич.

– Вот-вот, - вздохнул колдун. – А это, позволю себе напомнить, еще добрый призрак.

* * *

Буер, оставляя за собой пенную дугу, подлетел к низкому деревянному причалу, у которого уже были пришвартованы штук пять куттеров и пара двухмачтовых шхун. Парус кораблика с треском сложился. С легким скрипом пройдясь бортом по привальным брусьям, буер застыл, не доскользив до кормы впереди стоящей шхуны буквально сажени.

– Выгружайтесь! - весело скомандовал капитан, выпрыгивая из своего кресла.

Девушки, быстро отстегнув ремни, выбрались на палубу. Как ни странно, запах в этом порту существенно отличался от аромата его собрата из Нижних Липок – здесь намного явственнее чувствовался солено-горький привкус морской воды, откуда-то тянуло шашлычным дымком, заставившем желудки подруг сжаться в болезненном спазме, а еще в воздухе неуловимым ароматом чувствовался какой-то заманчивый, но странно сухой запах, не поддающийся опознанию.

Когда подруги наконец добрались до ворот порта, откуда-то раздался гулкий колокольный звон.

– Двенадцать, - посчитала подруга. – Говорят: приехать на новое место ровно в полночь – хорошая примета.

– В смысле – ничего хуже с нами уже не будет, - скептически фыркнула Сийри. – Куда нам теперь? Все закрыто давно, наверно.

– У порта, скорее всего, нет, – возразила Нита. – Но туда я не хочу.

– Еще бы, - хмыкнула подруга. – Пошли тогда в контору свою, что ли? Если повезет – мы ее отыщем еще до рассвета.

Не доверено бумаге

По витражным окнам лениво барабанил дождь. Струи воды извивались на узорчатом стекле, и казалось, что прозрачные паладины, закованные в свинец переплета, плачут о потерянной свободе. Впрочем, Магда, вдовствующая императрица знала – это не так.

Замок, выделенный ей после смерти царственного супруга, нависал над обрывом. Мокрые гранитные глыбы напомнили Магде тюленей, выбравшихся на сушу – такие же спокойные, неподвижные, равнодушные. Ветер с Маланки морщил озерную гладь, кутая волнорезы в снежно-белую пену. Императрица взглянула на небо – серо-свинцовое, ни единого просвета. Столь же тоскливое, как и все, что ее окружает.

С неба сорвалась молния, беззвучно впившись в темную воду. Тяжелые рамы едва заметно вздрогнули, не пропустив внутрь ни звука. Женщина с трудом сдержала брань, но в следующий миг пожалела об этом – сейчас бы она предпочла любую какофонию могильной тишине вокруг.

«Ничего, Богдысь! Скоро все заплатят по счетам, а ты – первый!» Мысль об этом была нестерпимо сладкой – даже то, что за стеной вполне мог оказаться мозгощуп, не пугало женщину. Впрочем, секундой позже пальцы нащупали массивную золотую брошь – защитный амулет. Тот едва заметно вспыхнул, окружив императрицу защитным коконом.

– Хватит мечтать, - едва слышно прошептала женщина. Словно почуяв настроение Магды, дверь за спиной бесшумно отворилась.

– Госпожа? – голос горничной был, как всегда, бесстрастен. – Вам следует вернуться в постель. Доктор запретил вам...

– Я сама решу, что мне лучше!

– Госпожа, - девушка выглядела смущенной резким отпором ровно настолько, насколько положено быть смущенным бойцу Внутренней Охраны. – Я настаиваю.

На этот раз императрица позволила увести себя вглубь комнаты, к монументальной кровати – единственному, что ей позволили забрать из Книжаницы, Крепости Всех Императоров. Кроме ее личных вещей, разумеется.

Старинный дуб совершенно почернел от времени, в сухую погоду кровать начинала немилосердно скрипеть при каждом движении, но Магда не променяла бы ее на миллион марок. Тут они с Грегором делились сокровенным, тут они стали одним, тут появился Миклош, а позже – Эстас. Тут Грегора не стало, а с ним пришел конец всем ее мечтам.

В руках горничной, как по волшебству, появился высокий хрустальный бокал.

– Госпожа? – Магда глянула на коротко подстриженные ногти девушки, на сбитые костяшки пальцев, на едва заметную торжествующую улыбку – если знать, куда смотреть, и решила подчиниться. Пусть она через пять минут упадет в черную бездну сна без сновидений – сейчас лучше подчиниться. Пусть Великий некромант думает – Магда слаба.

Питье оказалось безвкусным, но приятно прохлаждающим. Уже уплывая в дремоту, женщина успела подумать: «А витражи я завтра все-таки разобью...»

* * *

Утром Магда чувствовала себя вполне сносно. За ночь грозу отогнали на восток, так что за витражами виднелось чистое небо, и ровная, словно отполированная водная гладь с редкими клочками парусов рыбачьих лодок.

Спустившись к завтраку, женщина с радостью увидела восседающего во главе стола Водимера Маренича.

– Доброе утро, князь, - у женщины защемило сердце: двоюродный племянник покойного императора слишком походил на Грегора. Водимер улыбнулся.

– Доброе утро, моя госпожа. Я слышал, у вас выдалась беспокойная ночь?

– Ничего страшного, за мной хорошо ухаживали, - Магда стрельнула взглядом в сторону служанки, недвижно застывшей у стола.

– Да, я вижу, - Водимер едва заметно усмехнулся в рыжие усы. – Надеюсь, вы простите мне, что я занял место во главе стола?

– Это не имеет значения, - Магда пожала плечами. – Истинный хозяин уже не придет потребовать своего.

После этой реплики разговор как-то сам собой увял – даже появление Миклоша с Эстасом не изменило настроения за завтраком. Магда пристально оглядела сыновей – упрямая челка Миклоша, не успевшая просохнуть, топорщилась массой рыжих иголок, глаза припухли. Видать, снова лег заполночь, а поутру едва добудились. Следует поговорить с капитаном Стеллином – история, конечно, весьма увлекательный предмет, но не стоит поздних посиделок – Миклош на следующий день сам не свой от недосыпа.

Эстас выглядел вполне обычно – те же хитрые глазенки, неуемная энергия, от которой воет его гувернантка, и неистребимое желание всюду сунуть свой любопытный нос. Впрочем, уже сейчас шалости практически сошли на нет – благодаря тому же капитану Стеллину. Что ни говори, из бывшего гвардейца вышел отличный воспитатель.

* * *

Впрочем, разговор с капитаном пришлось отложить – князь многозначительно взвесил на руке увесистый портфель, намекая на срочные дела.

– Что там? – резко спросила императрица. Шторы с шорохом разъехались, впуская в кабинет полуденное солнце, и женщина застыла в потоке света, наслаждаясь весенним теплом.

– Одну минутку, - князь принялся выкладывать на стол какие-то свертки.

– Скорее! – нетерпеливо повторила Магда. Князь только отмахнулся, выстраивая на столе странную конструкции. Наконец, последняя деталь стала на место, и Водимер промакнул лоб батистовым платком.

– Теперь можно говорить спокойно. Как вам спалось нынче, Магда?

– На удивление хорошо, - женщина недоуменно пожала плечами. – Даже та отрава, которой меня поят каждую ночь, оказалась на удивление пристойной.

– Вот! – Водимер торжествующе поднял палец к потолку. Императрица машинально глянула вверх, но не увидела ничего, кроме розовых младенцев, кокетливо прячущихся в облаках. – Наконец-то свершилось!

– Вы подменили стражу? – Магда недоверчиво покосилась на крепко запертую дверь. Если так, то этот замок, семь лет бывший тюрьмой, и в самом деле можно сделать домом. Ее домом.

– Не совсем, - князь торжествующе улыбнулся. – Я завербовал начальника стражи. К сожалению, моим ребятам пока не удалось перекрыть все каналы связи, но...

– Сделано действительно немало, Водимер, - императрица позволила себе улыбнуться. – Конечно, мы только в самом начале пути.

– Я бы позволил себе чуточку больше оптимизма, - князь выложил на стол горку разноцветных свитков. В воздухе тут же повисла странная смесь причудливых запахов.

– Илукан?

– И дроу. Позабытые, «вроде как бы уничтоженные» дроу, - князь тут же посерьезнел. – Вы же знаете – я человек не боязливый. Но мне на тех переговорах мне было по-настоящему страшно.

– Какие они? – Магда села в кресло. Сейчас, когда глаза привыкли, она заметила: странная конструкция, возведенная князем на столе, тускло светится синим.

– Отчаянные. Отчаявшиеся. Жестокие до крайности, но удивительно вменяемые. Иногда мне кажется – мы зря выпускаем демона из заточения.

- Не зря, - императрица легонько стукнула кулачком по подлокотнику. – Зло обрело слишком большую силу. Я не хочу повторения Смутного времени. А ты, Водимер?

Мариенич вздрогнул – первый раз к нему обратились на «ты». Это следовало обдумать.

– Я тоже, моя госпожа.

* * *

В небе догорал закат. Длинные тени от башенок замка, казалось, нарезали озеро на ломтики изумрудной и антрацитово-черной воды. Императрица, прищелкнув пальцами, зажгла единственную свечу у изголовья – в последнее время она разлюбила магосветки. Отзываясь на мысленный приказ хозяйки, на двери в спальню слаженно щелкнули двойные замки. Секундой позже стеллаж, доверху забитый старинными томами, бесшумно отъехал в сторону, открывая узкую винтовую лестницу.

Магда воровато оглянулась и, подхватив с тумбочки пачку свечей, нырнула в проход. Здесь было темно, но женщине не требовался свет – за семь лет она изучила здесь каждый поворот.

Пять минут блужданий в каменном лабиринте – и Магда ощутила под пальцами холодный металл овального люка. В нос ударил резкий запах ружейной смазки, ключ мягко щелкнул, и створка неслышно провернулась на петлях, пуская женщину внутрь.

Искорка «светлячка» взмыла к потолку, осветив массивную каменную кладку, укрепленную стальными двутавровыми балками. Зал, устроенный прямо внутри стены замка, не мог похвастаться особым комфортом – из всей мебели в нем были только ажурные стулья и стол из тонких досок, ничего более не получалось протащить по извилистым ходам. Магда понятия не имела, какой из прошлых владельцев замка озаботился постройкой этого склепа – когда она случайно открыла секретный проход в спальне, лабиринт оказался по щиколотку засыпан ничем не тронутой известковой пылью. Больше года женщине пришлось играть в поломойку: тайком, не вызывая подозрений, выгрести несколько пудов известки, протереть начисто все закоулки лабиринта – незачем озадачивать горничных вопросом: «Откуда в спальне императрицы столько известковой пыли?»

Впрочем, труды себя оправдали. Насколько Магда смогла понять, зал устроили в стене замка, выходившей на озеро – неспешно, тщательно и аккуратно. Каждый раз, когда императрице приходилось бывать тут, она задумывалась о судьбе гениальных строителей. Вряд ли они прожили долго.

Люк за спиной бесшумно отворился. Магда резко обернулась – но это оказался всего лишь Водимер.

– Напугал? – Он аккуратно прикрыл люк. – А замочка-то нет.

– Ни к чему, - императрица пожала плечами, плотнее укутываясь в меховое манто – в склепе было довольно прохладно. – Если нас найдут, никакие запоры не спасут. Так что в ваших интересах быть аккуратнее, князь.

– Я аккуратен, - спокойно отозвался Водимер.

– Хорошо, - Магда, расставив свечи по канделябрам, уселась на ажурный стул, поджав ноги. – Ты хотел поговорить? Я слушаю.

Стул напротив императрицы скрипнул.

– Я считаю – нам не стоит отвлекать средства на всякие аферы вроде лотерей. Вы видели смету – денег в обрез!

– Да, - кивнула Магда. – Но я настаиваю на своей позиции. Мы же не просто хотим взять власть, так? Бональда в армии любят – еще бы, двадцать лет на границе! Вдобавок он действительно ни разу не отметился в каких-либо махинациях. Чернь такое любит, учтите.

– Скорее, хорошо маскировался.

– Поверь – не маскировался. Наш регент – очень посредственный дипломат, самый сложный фокус которого – просто смолчать, когда требуется соврать. Это видит каждый, у которого есть глаза.

– Даже так? – Водимер покрутил ус. – Жаль.

– Мне тоже. Перейди он на нашу сторону – вопрос с Некромантом можно было бы считать решенным. Увы, Бональд считает Богдыся своим другом – лучшим другом. А потому они оба обречены.

– Скверно. Как же Вагат сдал своего паладина?

– Нелегко, можешь мне поверить, - кисло усмехнулась Магда. – Впрочем, мы отвлеклись. Нам – мне – нужен образ «истинно народной» правительницы, униженной, оскорбленной – но в итоге справедливо воздавшей всем по заслугам. Народ такое любит. Потому – я буду и далее навещать приюты, раздавать деньги бродягам и устраивать лотереи. Щедрость украшает.

– Я понимаю, - кивнул Водимер. – Но я уверен, что расходы можно сократить. До разумных величин. Не все служат нам... бесплатно.

– Нельзя! – резко ответила Магда. – Мы должны выглядеть белее белого, чтоб любой, кто заплатит пятачок за билет, выиграв потом марку, подсознательно хотел повторения чуда – из моих рук. Потому такие тиражи. Потому такие выигрыши. Кнутом пусть Некромант орудует, а наше дело – Пряник.

Князь покачал головой. Он прикинул суммы, уже потраченные «на благотворительность» и поежился – они оказались сопоставимы со всем бюджетом «операции».

– А где деньги-то брать? – с тоской спросил Водимер.

* * *

Императрица проспала всего полчаса. Старинные ходики, кашлянув, наполнили спальню приглушенным звоном – раз, два, три, четыре, пять. Впрочем, получаса черного, без сновидений, сна вполне хватило Магде – она, потянувшись, как кошка, неслышно выскользнула в коридор.

Ночью замок выглядел непривычно брошенным – желтовато-белое яблоко луны чертило квадраты света на полированном паркете, замершие в углах доспехи, казалось, следили за женщиной, незаметно поводя забралами. Впрочем, может и следили – но Магде уже было все равно. Липкая паутина слежки, почти задушившая ее за семь лет, таяла на глазах. А с ней рушился извечный страх перед Великим некромантом – всемогущий повелитель смерти оказался на поверку колоссом на глиняных ногах.

Магде захотелось танцевать. В другое время она бы не постеснялась лично растолкать каждого из музыкантов, а после – закатить бал на пару дней – но сейчас она чувствовала: время праздности прошло.

– Ладно. Потом натанцуемся.

* * *

Утром с курьером, помимо обычной пачки газет, прибыла еще и увесистая пачка бумаг. На пушистом шпагате, опутавшем документы, рыжела личная печать Водимера. Внутри оказалась подшивка «Дворцового вестника» за прошлый год. Императрица недоуменно пролистала пожелтевшие страницы.

– Странно, зачем князю это понадобилось? - Магда, недоуменно пожав плечами, уже хотела было отослать всю кипу в кухню — на растопку, но в последний момент передумала. В магическом зрении все оказалось не так просто: часть бумаг действительно оказалась подшивкой «Вестника», зверски вырванной из переплета, но остальное... Когда морок растаял, женщина в восторге присела перед хрупкими страницами: личный архив самого Гарвица, Великого магистра ордена Алатар.

– Интересно, чего стоило Водимеру добыть такое чудо? - императрица почувствовала, как предвкушение заполняет ее целиком. До сих пор «Дело» оставалось для нее чем-то вроде шахматной партии – простым развлечением, заочной партией с ненавистным Богдысем, а все разговоры о «сторонниках» Магда слушала вполуха – кому интересно мнение пешки на клетчатом поле? Но сейчас все изменилось - личный архив Гарвица у нее на столе ясно говорил: противостояние переходит в «жесткую фазу», где компромиссы уже невозможны.

* * *

Остаток дня Магда провела в кабинете, расстелив на полу гигантскую карту Муромина. Горничные с трепетом прислушивались к зловещей тишине внутри, нарушаемой только скрипом грифеля по доске, позаимствованной из классной комнаты. Капитан Стеллин, по совместительству - «глаза и уши некроманта», невероятным усилием воли подавив панику, строчил уже третье донесение за день: ответ «Все под контролем, Старший в курсе» никак его не устраивал.

Вечером императрица все-таки оторвалась от карты. Натруженные колени изрядно ныли, создавая у Магды ощущение, что она лично обползала все холмы и перелески своей империи. Впрочем, результат того стоил – она наконец-то сподобилась свести донесения Водимера в единую схему. Больше трети Муромина было готово признать ее своей Императрицей хоть завтра. Еще четверть, впрочем, пока колебалась, не зная, какую сторону принять, а остальные, не смотря ни на что, хранили верность регенту с некромантом.

Хуже всего было то, что высокомерные эльфы, похоже, пропустили все призывы Магды мимо ушей: Жвирка, Селай, Негрод и Шаус выказывали сплошь лоялистские настроения – разве что редкие человеческие поселения отчасти поддались пропаганде.

– Скверно, - Магда окинула взглядом утыканную флажками карту. – Если что, Затраянье может стать для Богдыся настоящей крепостью. А с учетом наших «союзничков»...

Сван с Илуканом, словно почуяв слабость императрицы, поспешили обозначить свой интерес в «Деле», больше похожий, впрочем, на репарации с побежденного, чем на дружескую помощь. Граф Родерик, сын старого Элкмара, в первый же день переговоров заявил о праве Свана на все земли от границы до самого Тилигула, включая нынешнюю столицу. Сехмет-ага, правая рука илуканского султана, тут же добавил, что уважает мнение союзника и всемерно его поддерживает, при условии, что Илукану отойдут Свиренка с Пустошью.

По рассказам князя, в тот момент он едва сдержался, чтобы не поинтересоваться у «друзей» – а не подавятся ли они столь щедрыми дарами. Действительно, затребованное Сваном более, чем вдвое превышало размеры самого графства. Илукан же, обретя давно потерянные провинции, делал Дарганату своим внутренним морем. Все это, с учетом потери столицы, Института проблем разума и Пустоши, превращало Муромин в третьеразрядную страну, мнение которой никого не интересовало.

– Скверно, скверно, - повторила императрица.

* * *

Магда сидела в кресле на балконе, перечитывая свежую пачку донесений. После вербовки начальника стражи они полились крепчающим на глазах потоком - первая пачка от Водимера словно бы прорвала плотину. Теперь императрице не приходилось скучать - более того, день ее оказался расписан буквально по минутам, а князь в каждом письме намекал, что пора бы наладить личные контакты с «ключевыми фигурами».

С вечерней зарей к крыльцу подкатил невзрачный экипаж, запряженный парой гнедых рысаков. Судя по свежей грязи на лакированных боках кареты, путешествие выдалось нелегким, а коней Магда узнала сразу - с курьерской заставы на переправе. Дверца скрипнула, выпуская наружу измученного Водимера. Впрочем, он тут же склонился в полупоклоне, галантно подавая руку кому-то внутри кареты. Магда, скрипнув зубами, отвернулась - непонятно отчего, но эта картина была ей неприятна.

– Моя госпожа? - у двери на балкон застыла горничная. От былого сознания превосходства не осталось и следа - теперь девушка была по-настоящему почтительной. - Князь Мариенич просит аудиенции.

– Проси. В библиотеку, - женщина, искоса кинув взгляд на опустевшее крыльцо, выскользнула из уютного кресла. - Я сейчас буду.

Гостья, прибывшая с князем, оказалась красива, но очень странной, можно даже сказать - нечеловеческой красотой: платиновые волосы, заплетенные в тугую косу, слегка раскосые карие глаза и мраморная кожа.

– Моя госпожа, - Водимер буквально лучился радостью.

– Ты договорился с эльфами? - резко спросила Магда, тут же одернув себя - не стоит столь явно показывать чувства. Гостья презрительно фыркнула.

– О нет, я не хочу, чтобы нас путали с лесными трусишками, - лицо женщины вдруг поплыло, словно желе. Гостья вывернула на полированную столешницу фарфоровую чашу с фруктами, секундой позже кинув туда липкую массу, в которую превратилась ее личина. - Думаю, тут нет нужды в маскировке?

Магда едва сдержала вопль ужаса - на нее смотрело угольно-черное лицо с огненно-алыми глазами. Дроу.

– Да, вы правы, – отозвалась императрица, надеясь, что ей удалось подавить дрожь в голосе. - Здесь можно говорить совершенно свободно.

* * *

Переговоры вышли долгими. Водимер оказался совершенно прав насчет характера дроу – Антарит Иллантай упорно стояла на своем, уступая лишь в мелочах. Впрочем, предложенное взамен того стоило – дроу оказались сказочно богаты.

– Золото? – недоверчиво переспросила Магда.

– Не только, - гостья, аккуратно взяв со стола яблоко, принялась задумчиво вертеть его в пальцах. – Драгоценные камни, платина, серебро. Вы, наземники, это очень любите.

– Интересно, - императрица поймала себя на том, что смотрит на девушку, как голодный ребенок на витрину кондитерской. – И насколько весом будет... ваш вклад?

– Мы будем достаточно щедры, - дроу снова стала серьезной. – Как только убедимся в вашей честности.

– На эти провинции претендует Илукан.

– Я уверена – мы сможем уговорить их отказаться от претензий.

– Каким это образом, интересно? – глаза женщины вспыхнули.

– Я не уполномочена это обсуждать.

– Ладно, - императрица откинулась на спинку кресла. Перед внутренним взором снова всплыла утыканная флажками карта. – Когда вы сможете обеспечить первый перевод?

* * *

Свет лампы кидал на громадную карту косые тени. Внизу – у Дарганаты – флажки торопливо меняли цвет, но в остальном картина оставалась той же. Жаль, Водимера нет – сейчас бы как никогда пригодилась его помощь!

Дверь кабинета с тихим скрипом отворилась. Императрица дернулась от неожиданности, в последний момент отправив огненный шарик в латную статую – на пороге стоял Миклош.

– Почему ты не спишь?

– Читал, - с важным видом отозвался сын, засовывая толстенный том на нижнюю полку. – Ух, здорово!

– А спать ты когда будешь? Вот я тебя!

– Это непе.., - мальчик на миг запнулся, поморщил лоб и продолжил, - непедагогично, вот. Капитан так говорит.

– Сам небось спит уже, - императрица бросила короткий взгляд на принесенную книгу: «Морские войны Ивены I». – Разболтались все!

– Неа, - Миклош отрицательно покачал головой. – Он уже третью ночь на берег с фонарем ходит. – Мальчик коротко хихикнул, полный торжества оттого, что выведал чужую тайну.

– На берег, говоришь? – Магда ласково потрепала сына по голове. – Ладно, иди спать. Поздно уже.

Сын мигом испарился, почуяв по тону матери, что наказание миновало. Императрица, сев в кресло, задумалась.

«На берег ходит. Третью ночь подряд. Жаль, Миклош не сказал, в каком настроении он оттуда возвращается... Придется выяснять самой.»

Свечка на столе погасла, напоследок плюнув едкой струйкой дыма. Судя по звездам, полночь уже миновала.

– Завтра, все завтра.

Подумав, императрица наложила на дверь парочку сторожевых заклятий – которыми она защищала личные письма. Серьезную атаку они не выдержат, а горничные не будут видеть лишнего. Пусть думают, что хотят, хотя... Магда улыбнулась – пожалуй, завтра надо будет разбросать по полу с десяток старых писем, «случайно забыв» закрыть дверь. Ничто не убеждает человека лучше его собственных глаз.

* * *

Интермедия. Семейные дрязги

Меладиен неподвижно лежала на продавленной койке, наблюдая, как по потолку медленно ползут мутные капли. Слегка облагороженная пещера никогда не была уютной, но теперь, после затяжной зимы – когда плотину над угольными копями сперва порвало льдом, а потом смыло паводками, когда последний мох кончился еще в марте, а «неприкосновенный запас» дров шел исключительно на обогрев грибных ферм – теперь она казалась особенно омерзительной.

Занавеска, сплетенная из сотен золотых колечек, с нежным звоном раздвинулась, впуская в келью Делимара. Дроу зябко кутался в щегольской шелковый плащ, из-под которого выглядывали поношенные валенки.

– Приветствую и повинуюсь.

– Присаживайся, - Меладиен закашлялась. Парень, вздохнув, нацедил из кувшина на столе мутно-розового отвара. – Спасибо.

– Я настаиваю, чтобы вы переехали на ферму. Риг – это сердце туаша.

– Оставь, - женщина махнула рукой. – Это не болезнь, я тебя уверяю.

Парень пожал плечами, всем своим видом выражая неодобрение. Меладиен хмыкнула – разболтались ребята, уже и слово Матери для них не закон, а так – рекомендация. Пора либо закрутить гайки, либо отправить их на настоящее дело.

– Как продвигаются тренировки?

– По плану, - дроу старательно пытался выглядеть обиженным.

– Отставить, - Меладиен с трудом подавила рвущий грудь кашель.- Повторяю вопрос.

– Согласно распоряжению, - Делимар встал по стойке смирно. – Вчера сдали экзамен по бытовой маскировке. Принимала Мощная Ралиаль, лично.

– Так, - Меладиен откинулась на стену, сочащуюся водой. – Сама оламен всех дьерриа сподобилась посетить наш скромный туаш. Результат?

– Конхен провалился, - парень понурился.

– Зараза! – женщина с размаху ударила кулаком по ажурной спинке кровати. Платина прогнулась с жалобным скрипом. – Вот о чем докладывать надо! А ты ноешь: «По плану!»

– Виноват...

– Знаю. Впрочем, это обождет. Как там Наследница?

– Завершает курс рукопашного боя. Я считаю...

Меладиен резко махнула рукой, приказывая парню замолчать.

– Значит, завтра она попробует проверить, кто главнее.

– Мне остановить ее?

– Попробуй.

* * *

Тариен с нежностью погладила черненые сайсы. Она снова и снова вспоминала тот момент, когда отмычки наконец отперли фамильный арсенал туаша Лиартай – аккуратно, чисто, не потревожив хитроумную сигнализацию. Девушка с едва сдерживаемым восторгом снова погладила старинные кожаные ножны с легендарными «Слезами павших», которые были скованы еще в погибшей Свире. Рукояти, обтянутые шершавой кожей, едва заметно пульсировали под ладонями, сапфиры на гарде таинственно поблескивали – казалось, серо-синяя сталь на самом деле живая.

«Завтра!» - девушку наполнило предвкушение битвы. – «Завтра я покажу тебе, Меладиен!»

* * *

– Торопишься? – из бокового коридора выскользнул Делимар. Тариен окинула взглядом дроу, по самый подбородок закутанный в плащ. Вроде все как обычно... Да только в душе вдруг начали скрести кошки.

– Да, - девушка попыталась проскользнуть мимо, но парень вдруг перегородил ей дорогу. Неслыханная наглость.

– Не так быстро, девочка, - парень встал поперек прохода.

– Ты забываешься, Делимар, - девушка отошла на пару шагов назад, быстро окидывая взглядом пространство спереди и сзади. Ловушек не видать – очень странно, Делимар далеко не дурак.

– Нет, забываешься ты! – палец обвиняюще ткнул Тариен в грудь, та отпрыгнула назад еще на полшага. Что-то коснулось лодыжки – едва заметно, но достаточно, чтобы понять – Делимар готовился к встрече. – Наш народ страдает, а ты готовишься ввергнуть его в пламя смуты, еще больше ослабив.

– Какой высокий штиль, Делимар, – насмешливо отозвалась девушка, осторожно переступая силок. Парень едва заметно скривился. – Я думаю, драки не избежать?

Вместо ответа в девушку полетел плащ – прошитый стальными нитями, утяжеленный по краям. Отличное средство запутать противника. Тариен резко подскочила на месте, переворачиваясь в воздухе – тяжелая ткань прошелестела под ней, задев только самые кончики коротких косичек. Подошвы сапог со звонким щелчком вгрызлись в гранит потолка, и девушка повисла вниз головой, как летучая мышь.

Впрочем, секундой позже Тариен спрыгнула на пол, стараясь не попасть на расстеленный плащ. Это ей удалось – но Делимару все-таки удалось полоснуть девушку саблей по бедру.

– Зараза... – выдохнула девушка. Порез, судя по проступившей крови, был неглубоким – но она рассчитывала вовсе обойтись без повреждений.

– Ты слаба, Тариен, - ухмыльнулся дроу, делая очередной выпад.

Девушка не ответила – следовало поберечь дыхание. Во время спарринга болтают только глупцы – это она усвоила четко. «Слезы павших» с хрустальным звоном приняли в захват сабельную сталь. Секунда – лезвие с треском переломилось пополам, заставив Тариен отскочить. Легенды действительно не врали насчет невиданных свойств «Слез».

Парень тоже отошел в сторону, с изумлением разглядывая саблю, укороченную на четверть.

– Зараза! Как тебе это удалось? – девушка мрачно усмехнулась, не говоря ни слова. – Впрочем, неважно. Все равно тебе не жить!

Тариен очень хотелось сказать что-нибудь язвительное – словами, за которые ее в детстве ставили коленями на щебенку и заставляли полоскать рот с мылом, но она сдержалась.

Еще выпад – правая сайса со скрежетом впилась в сабельную гарду, а левая с размаху полоснула открывшийся бок парня. Удачно – в ране на миг блеснули сахарно-белые ребра. Делимар покачнулся, но все же, перекинув саблю в левую руку, попробовал ударить еще раз. На сей раз девушка, играючи уклонившись, с размаху всадила клинки в спину дроу – точно под лопатками, пробив оба легких.

– Прощай Делимар.

* * *

– Риг? – золотые колечки занавеси нежно зазавенели, впуская Тариен внутрь кельи, заполненной ароматным дымом. Девушка принюхалась – мята, шалфей, чистотел. Похоже, Мать отчаянно боролась с простудой.

– Да, Наследница? – Меладиен выглядела неважно. Впрочем, девушка сразу заметила – рил не поленилась облачиться в латы. Похоже, Тариен здесь ждали.

– Делимар не смог защитить тебя.

– Делимар? – женщина отставила кружку с отваром на стол. – Его халатность достойна смерти. Так и произошло, как я понимаю?

– Да... – Тариен почувствовала себя марионеткой, которая всю жизнь плясала по воле этой, этой... Даже когда думала, что идет поперек ее воли!

– Он умер в бою – это единственное, чем я могла смягчить его провал, - риг поерзала на койке, устраиваясь поудобнее. – А нам пришла пора поговорить.

– Разговоры – удел слабых! – девушка выхватила из ножен «Слезы павших», но руки вдруг сами собой разжались, а ноги стали ватными.

– Присаживайся, - с улыбкой сказала Меладиен. – Сила без мудрости – не лучшая вещь.

* * *

Келья тонула в сизом дыму. Тариен уже сообразила – именно он лишил ее сил, а Меладиен постоянно пила антидот.

– Ты убъешь меня?

– Ни к чему, - Меладиен, морщась, выбралась из постели. – О, ты все-таки забралась в наш арсенал? Не знала.

– Я думала... – Тариен закашлялась, - «Слезы павших» помогут мне одолеть тебя.

– Правильно думала, - женщина положила клинки на стол. – Только, повторяю, сила решает далеко не все. Впрочем, я дам тебе шанс научиться.

– Это против правил. Туашем правит только одна Мать!

– Ты и будешь править, - Меладиен снова закуталась в одеяло. – Зараза, латы холодят хуже гранита... Впрочем, ладно. Мощная Ралиаль задумала войну против наземников. Я возглавлю передовой отряд. Ты – возглавишь клан. Дашь клятву на крови. Таков мой план.

Тариен задумалась. Сейчас, когда возбуждение от предстоящего боя прошло, она поняла – Меладиен права. И тем более соблазнительно звучало ее предложение – получить туаш без боя! Девушка едва слышно выругалась – риг снова вынуждала ее играть по своим правилам.

– А если я не согласна?

– Тогда мне придется готовить новую наследницу. – спокойно заявила Меладиен. – Этими же клинками. Не думаю, что у меня будут какие-либо трудности.

Девушка попыталась подняться со стула, но тело словно бы стало каменным ниже шеи. Меладиен снова все предусмотрела. «О Древние, как можно так все просчитывать?»

– Я жду.

– Согласна, - выдохнула Тариен. Правая рука неожиданно легко пошла вверх – словно невидимые оковы рассыпались в прах. Впрочем, все остальное осталось неподвижным.

– Славно, - женщина, снова выбравшись из постели, схватила одну из «Слез». Короткий укол – на каменную столешницу брызнула кровь. – Повторяй: «Именем великой матери, именем народа дьерриа...»

* * *

Водимер вернулся через неделю – болезненно бледный, с запавшими от усталости глазами, но довольный.

– Моя госпожа, - князь отвесил сдержанный полупоклон. - Прошу прощения за недостаток почтительности.

– Неважно, - Магда прижала ладонь к груди, пытаясь успокоить неистово бьющееся сердце. - Каковы успехи?

– Вроде все получилось, - Водимер с кряхтением выпрямился. - Но сперва я молю госпожу предоставить мне постель. Я не спал трое суток.

– Разумеется, князь, - императрица жестом подозвала мажордома. - В Серебряную спальню, немедля.

* * *

Сердце, между прочим, даже не думало успокаиваться. Настойка пустырника, неделей раньше дарившая императрице спокойный глубокий сон - даже в новолуние - сейчас казалась простой водичкой с неприятным привкусом. Ущербная луна ехидно щерилась с небосвода, наполняя тело странным трепетом. Императрица с неожиданной злобой уставилась на целехонькие витражи в окнах спальни - казалось, стеклянные рыцари смеялись над ней.

– Ах, так? Я вам сейчас покажу! - кованый пюпитр для книг неожиданно легко взмыл в воздух, но в последний момент замер: женщина вспомнила, что детские спальни - этажом ниже. Полированная сталь снова обрела вес - теперь Магде пришлось приложить все усилия, чтобы не выронить тяжеленную штуковину. - Ладно. Не сейчас.

Ночные коридоры замка, перегороженные тяжелыми портьерами, гасили любой шум, и Магде казалось: она крадется по заброшенному склепу, сплошь заросшему паутиной. Внезапно по босым ногам пробежал легкий холодок -- словно одно из намертво запечатанных окон приоткрылось.

Сердце снова скакнуло, но на сей раз вовсе не от радости. Створка высокого, с пару сажен, окна действительно оказалась приоткрыта. Магда осторожно выглянула наружу: окно выходило на декоративный балкончик, нависавший над наружной оградой замка. Столбик балюстрады опутывала едва заметная во тьме веревка - ее мышино-серый цвет отлично прятался в ночи.

«Предательство», - мысль пришла сама собой, и Магда на миг поразилась тому, как спокойно она приняла ее. Первой мыслью было - бежать, сперва в детскую, потом - по тайному ходу на побережье, а там... Секундой позже пришло понимание: если ее начали убивать «по-настоящему», шансов скрыться у нее нет. И потом - куда бежать? Кому нужна нищая дворянка с парой царственных отпрысков? Нет, если устранять Магду - то только вместе с детьми.

Решение пришло почти тут же. «Будить Водимера. Быстро.»

* * *

– Да как ты смеешь!? О, моя госпожа... - Водимер уронил на пол увесистый подсвечник, которым собирался запустить в того, кто осмелился его разбудить. - Боюсь показаться невежливым, но...

– Тревога, Водимер, - холодно сказала императрица. - Я думаю, у нас незваные гости.

– Когда все кончится, я лично прирежу Богдыся, - князь с трудом выбрался из кровати, путаясь в ночной рубахе до пят. - Я думаю, мне стоит одеться.

– Не время, - Магда уже вынула шпагу Водимера из ножен. - Скорее.

– Вся конспирация... – Водимер прыгал на одной ноге, тщетно пытаясь натянуть сапог. – Идет...

– Да. Прямо сейчас. Скорее, - императрица выскользнула за дверь.

* * *

Веревка все так же полоскалась на ночном ветру.

– Эльфийская, - вздохнул Мариенич, ощупав изящное плетение. - Что теперь?

– Думаю, если в замке диверсант - он пошел в детскую.

– Логично, - князь, поежившись, переступил на гладком мраморном полу босыми ногами. Ночная рубашка надулась пузырем, заставляя Водимера чувствовать себя крайне неудобно. - Тогда идем.

* * *

На «детском» этаже едва заметно теплились магосветки, заливая коридоры тусклым оранжевым светом. На полу перед дверью в спальню серебрилась решетка лунного света. Впрочем, Магда знала - на самом деле это защитное заклятие, смертоносное для чужих.

– Спрячься за портьеру, - коротко приказала она Водимеру, плотнее кутаясь в халат. - Тебе туда хода нет.

Князь кивнул. Магда успела заметить вспышку интереса в карих глазах: похоже Мариенич заметил нечаянный переход на «ты».

У самой двери на стуле дремала сиделка. Увидев императрицу, она тут же вскочила, чуть не своротив полку с чайными принадлежностями.

– Моя госпожа, - прошептала она.

Женщина пристально оглядела сиделку: смотрит прямо в глаза, обеспокоена, но не боится, кобура расстегнула - внешне все в порядке.

– Как дети?

– Миклош опять читал в постели с магосветкой. Уже третью забираю, - сиделка кивнула на нижний ящичек стола, откуда пробивался тусклый оранжевый свет. - А так - все хорошо.

– Кто-нибудь приходил?

– Нет, никого, - отозвалась женщина. Вдруг она воровато оглянулась. - Только капитан совсем смурной ходит. Каждую ночь сбегает, возвращается темнее тучи, а потом полдня отсыпается. какая уж тут дисциплина!

– И сегодня сбежал?

– И сегодня, - подтвердила сиделка. - Уж пару часов как нет!

– Понятно, - императрица потерла подбородок. – Так-так-так... Я пойду, пожалуй.

* * *

– Все в порядке, - шепотом сообщила императрица самой пухлой портьере. - Похоже, я знаю, кто шпион.

Водимер не успел ответить - в конце коридора показался мрачный капитан Стеллин, и Магда легонько пнула князя сквозь ткань.

– А, капитан! - с деланым удивлением воскликнула она. - Столь поздний час, а вы не спите.

– Моя госпожа, - буркнул капитан. - Простите, у меня были дела.

– А как же распорядок? - язвительно осведомилась Магда. - Как же потом служить примером детям?

– Виноват. Если вы не против, давайте договорим утром. Я действительно очень устал.

– Почему же? - всплеснула руками Магда, отступая назад по коридору - так, чтобы за спиной капитана оказался замаскированный князь. - Ночь - самое время для всяких темных дел. Да, князь?

Водимер из всех сил рванул портьеру, медные кольца со звоном разлетелись по всему коридору, и плотная ткань с головой накрыла капитана. Магда отскочила в сторону - секундой позже тяжелый брус рухнул как раз на то место, где она стояла.

– Я бы хотела немножко меньше шума, - капризно заявила она настороженно озирающемуся князю, вдруг весело подмигнув. - Не волнуйся, двери на этом этаже не пропускают шум.

– Уже лучше, - Мариенич вытер лоб рукавом. - Не хватало еще, чтобы весь замок сюда сбежался.

– Пакуй его, и за мной. У нас еще масса дел.

* * *

– В вашем замке потрясающе много всяких тайн, - Водимер, отдуваясь, положил спеленатого человека на каменный пол. Императрица молча усмехнулась - она не зря провела семь лет, тайком от «опекающих» исследуя историю замка Точник. Построенный около трех веков назад кем-то из младших Книжаничей, он постоянно перестраивался - так что сейчас никто не смог бы в точности сказать - что именно хранят его замшелые стены.

– Думаю, нам самое время привести себя в порядок, князь.

Мариенич перевел взгляд с извивающегося свертка на свои босые ноги и согласно кивнул.

– Вы правы. Место хоть надежное?

– Совершенно, - Магда протянула князю ладонь. - Пойдем, я тебя выведу.

* * *

Выбравшись из подземелий, князь понял, что пленник останется там, где и был - даже если ему удастся выпутаться из тяжелой бархатной ткани. Казалось, коридоры строил безумец – сплошные подъемы, изгибы, повороты совершенно запутали Водимера, так что выбравшись из-под потертого гобелена у дверей своей спальни, он ничуть не удивился.

– У меня есть предложение, - вдруг сказал князь, когда императрица, простившись, направилась к выходу. - Давайте перенесем допрос предателя на следующее утро. Пусть помучается

Магда на миг задумалась.

– Да, согласна. Тогда желаю тебе хорошенько отдохнуть. Я прикажу слугам вас не тревожить.

* * *

Неделей позже Водимер покинул гостеприимный замок Магды, уводя с собой бесценные сведения, добытые у «пропавшего» капитана. Допросить его оказалось и впрямь интересно - майор, завербованный князем, этого либо не знал, либо умолчал. Водимер сделал себе заметку на будущее – непременно выяснить пределы лояльности начальника стражи.

Впрочем, сейчас это было не главным. Посланница дроу, похоже, сумела убедить свою госпожу в серьезности намерений императрицы - уже через три дня после ее отбытия в «указанном месте» обнаружились тюки, битком набитые необработанными алмазами и золотыми самородками. Теперь это все следовало спрятать по десяткам тайников, подальше от посторонних глаз, и начать нудный процесс «легализации» ценностей.

Первая партия – всего-то десяток алмазов и пара самородков – уже ушла в Тинтагель. Тамошние правители всегда считались верными союзниками Муромина. Точнее, не Муромина – а ордена Алатар, что оказалось только на руку: откровенно диктаторские замашки Великого магистра Гарвица давным-давно осточертели всем паладинам.

Дроу, несомненно, уже ждали «ответного шага». Судя по тому, что их посланница особо говорило этот момент, с продовольствием у дьерриа было негусто. Водимер ухмыльнулся – полезно знать о союзниках такие вещи.

Непонятной оставалась ситуация со Сваном – посланцы графа Элкмара упорно отделывались общими фразами, едва стоило завести речь о реальной помощи императрице. Более того, у Водимера сложилось ощущение, что Сван под предлогом помощи готовит вторжение – надеясь оттяпать силой больше, чем сможет получить уговорами.

В небе сухо треснула молния. Капли воды взбили на дороге пыльные фонтанчики – которые, впрочем, через пару секунд пропали, сметенные ливнем. Князь высунул руку из окошка кареты, с наслаждением ощущая, как по коже ползут прохладные струйки. Нестерпимо хотелось умыться - но последние три трактира, в которых довелось заночевать Водимеру, из всех удобств смогли обеспечить только рукомойник на заднем дворе, у туалета.

В крыше экипажа отворился лючок, из которого князя тут же окатило водой.

– Заливает, сударь! - закричал кучер, придерживая рукой рвущуюся с головы шляпу. - Прямо потоп!

– Люк закрой! - рявкнул в ответ Водимер. Еще не хватало, чтобы из-за этого балбеса карета промокла насквозь. Князь пощупал бархатную обивку - так и есть, влажная. «Сгниет - насмерть запорю!» - с неожиданной яростью подумал князь, но тут же одернул себя - время для сильных эмоций еще не пришло.

Карта, как водится, оказалась в самом низу вороха бумаг на сиденье напротив. Если верить верстовому столбу с покосившимся указателем, они только что проехали поворот на деревню Минусиновку. Это значило, что до ближайшего городка им оставалось около пятнадцати верст.

Князь выглянул из окна - за стеной дождя уже проглядывали голубые проплешины. Похоже, кучеру было просто неохота сидеть на козлах под дождем. «За пару часов доберемся до Любавичей, а там и заночуем!», - решил Водимер, устраиваясь поудобнее. Шелест дождя успокаивал, и князь не заметил, как заснул.

* * *

Открыв глаза, он с удивлением обнаружил, что стоит посередине тайной комнаты Магды – именно там, где они допрашивали несчастного капитана. У дальней стены стояла императрица.

– Добрый день, Водимер, - голос ее звенел как колокольчик. - Я вижу - вы приняли мое приглашение. Я рада.

– Какое приглашение? - князь непонимающе огляделся. - Как я вообще тут очутился?

– Ваше тело спит, а дух странствует, - с улыбкой пояснила Магда, подходя к столу, на котором курилась плошка с какой-то бурой жидкостью. - Интересно, правда?

– До крайности, - буркнул Водимер. - Выходит, это все мне снится?

– Отчасти - да, отчасти, нет, - загадочно отозвалась императрица. В ее руках появился кинжал. - Пожалуй, хватит на первый раз. А это - вам, - пропела она, с силой вонзая кинжал в левую ладонь князя.

* * *

Водимер, вздрогнув, очнулся. Карета стояла неподвижно, а вокруг суетились какие-то люди.

– Виктор! - рявкнул князь. По телу разлилась неприятная слабость, словно Водимер только оправился от тяжелой болезни. - Виктор, каналья!

Дверца, скрипнув, распахнулась, впуская внутрь экипажа бодрящий дух сосняка.

– Да, господин? - в проеме появилась голова кучера.

– Что происходит?

– Желонь мост снесла, - пряча глаза отозвался парень. Князь перевел взгляд на дорожные часы, висевшие на стене напротив.

– Так, - Водимер выпрямился на сиденье. - Седьмой час - а мы еще не в Любавичах?

– Так Желонь...

Князь, поджав губы, провел пальцем по воротнику куртки кучера. Тот, как Водимер и ожидал, оказался сух.

– Заехал в трактир, подлец?

– Так дождь...

Водимер коротко размахнулся, но в последний момент удержал руку.

– Приедем на место - непременно выпорю. Долго ждать еще?

– Часа два. Староста уж всех в лес погнал.

– Сгинь.

Дверь захлопнулась. Князь откинулся на спинку, протирая глаза. «Еще два часа минимум торчать! Мерзавец... Все бы ему сухо и гладко...» Вдруг он замер: на левой ладони красовался отчетливый шрам - давно заросший, но четко видимый.

– Ай, да Магда... - с суеверным ужасом прошептал князь, чувствуя как становятся дыбом коротко остриженные волосы. - Ай, да «птичка в клетке»!

* * *

«Интересно, что еще умеет наша императрица?» Эта мысль заслонила все прочие - уж слишком живым выглядел странный сон. Да еще и этот шрам... Водимер машинально потер жесткий рубчик на ладони - он точно знал: утром ничего подобного не было и в помине.

Судя по всему, Магда не теряла времени даром - потайные комнаты, о которых никто, кроме нее, не знает, странное колдовство, ничего подобного которому Водимер никогда не видел... Императрица с каждым часом набирала силу, которую князь не мог ни понять, ни сдержать. Это настораживало.

– Похоже, придется действительно заменить охрану, - с досадой пробормотал князь. Верных людей и так отчаянно недоставало, а тут еще и Магда с ее фокусами... Но такого союзника следовало держать под наблюдением постоянно.

* * *

Магда осторожно перевернула миску. Угольно-черная жидкость с шипением расплескалась по камням, мигом содрав с них зеленую плесень. Женщина покачала головой - клякса чересчур ярко выделялась на болотно-зеленом фоне откоса. Впрочем, ничего не поделаешь - оставлять отработавший свое сгариум в доме было чересчур опасно. Да, надо бы послать кого-нибудь посыпать пятно известью - на всякий случай.

– Гооо... - послышалось из-за спины. Магда обернулась: капитан Стеллин – вернее, бывший капитан Стеллин, а ныне преданный гуль, уже выбрался из своего логова. Женщина поморщилась - от твари нестерпимо несло мертвечиной. Впрочем, она знала – этот запах не перебьют никакие духи, слишком сильна вонь от того, что сперва сделали мертвым, а потом снова живым. Увы, с этим приходилось мириться.

– Смирно! - гуль застыл, молодецки прищелкнув каблуками сапог. Магда оглядела свое творение: если капитана переодеть и вымыть, то издали никто и не догадается, что от бравого офицера осталась только оболочка. Впрочем, это обождет – если верить архивным записям, гулю требуется не менее месяца, чтобы снова овладеть связной речью. Так что публичная демонстрация обождет.

Императрица рассмеялась, снова вспомнив выражение лица Водимера. Если бы ритуал не забирал столько сил, хорошо было бы лично навестить каждого из «союзников» – чтоб они поняли: Магда - это сердце и дух Дела, а не занавеска, за которой можно обделывать свои темные делишки. Впрочем - по здравому размышлению, это обождет: пусть думают, что хотят, пусть вволю интригуют за самые жирные кусочки - в итоге решать не им.

Женщина, подойдя к окну, легла грудью на широкий подоконник.

– Ты будешь моим, - прошептала она, глядя на бескрайние просторы. - Будешь.

* * *

С первого взгляда казалось - никто в замке не заметил исчезновения Стеллина, только порой императрица замечала, как горничная Марушка, бросая косой взгляд на пустое место за столом, едва сдерживала слезы. Дети же без слов поняли, о чем говорить не стоит, немало порадовав этим Магду.

Новый воспитатель оказался пожилым подполковником артиллерии, полным, лысоватым и с подозрительной хитринкой во взгляде. Улучив минутку, когда женщина осталась одна, воспитатель не преминул заглянуть в кабинет.

– Не помешал? – пробасил он и, не дожидаясь ответа, зашел внутрь. - Надеюсь, что нет.

– Что вам надо? - резкий тон ответа, по идее Магды, должен был смутить подполковника, но тот лишь широко улыбнулся.

– Мы с вами играем на одной стороне, уважаемая. Я от Мариенича.

– Так, - Магда откинулась на спинку высокого кресла. - Присаживайтесь.

– Я вижу, вы не удивлены, - подполковник выбрал кресло поближе к окну.

– Я ждала от него такой милости.

– Буду стараться оправдать доверие.

– Это было бы весьма кстати, - Магда потерла пальцем щеку. - Образование наследников должно быть безукоризненно. У вас есть опыт работы?

– Мне довелось работать с кадетами.

Женщина задумалась, принявшись сверлить воспитателя пристальным взглядом. Тот немедленно покрылся потом и заерзал. «Точно, Водимер его просветил насчет моих способностей. Что ж – посмотрим, из какого теста тебя сделали. Впрочем, воспитатель нужен в любом случае – Миклош уже принялся изводить горничную, а Эстас, несомненно, последует за ним - как только убедится в безнаказанности. Замены все равно не будет, а значит...»

– Ладно. Посмотрим, как вы справитесь. Желаю удачи, подполковник.

Воспитатель, отдав честь, вышел за двери. Там он, сорвав тесный галстук, поспешил в отведенную комнату - переодеться в сухое и чистое.

«Сущая ведьма!» - с невольным уважением подумал он.

* * *

Водимер, скомкав очередной лист отчета, в ярости швырнул его в угол. Три недели прошло, как подполковник Кагош отправился в этот заколдованный замок - и никакого толку! Уйма сведений о подрастающих «наследниках» - но ничего толкового насчет чародейства императрицы!

Князь чувствовал, что эта тема с каждым днем начинает казаться ему все более и более актуальной – не за тем он ввязался во все это «Дело», чтобы получить на свою шею другого некроманта! В том, что Магда практиковала именно эту сферу, он ничуть не сомневался - хотя специалисты, с которыми он осторожно советовался, с уверенностью утверждали: женщина не в состоянии овладеть некромантией в сколь-нибудь существенной степени.

– Специалисты! - Водимер прошипел это слово сквозь зубы так, словно это было ругательство. - Дилетанты широкого профиля!

Впрочем, он сам понимал, что неправ. Чародеи, работавшие в Институте проблем разума, который курировал родной орден Водимера, были не просто хорошими - они были лучшими в Империи. Правда, в большинстве своем они относились к Орину как к ненужной надстройке, совершенно не уважая рыцарей... Но это – дело поправимое.

Лист пергамента, заброшенный в угол, расправлялся с тихим треском.

– Надо бы сжечь, а пепел столочь и в сад, пусть закопают поглубже... - вяло подумал князь. – Завтра ж – в Джарет отбываем, лигитонцев уламывать. Не стоит такие вещи без присмотра оставлять.

Пухлая кипа донесений придавила пламя в камине. В комнате тут же потемнело. Водимер быстро огляделся - в последнее время он стал до неприличия подозрителен - но не заметил ничего странного, вроде переливающихся линз или блестящих глаз.

– Нервишки шалят, - пробормотал князь с усмешкой. – Нервишки.

Кипа наконец вспыхнула, заполнив комнату едким дымом.

– Тьфу! - князь закашлявшись, принялся ворошить пергамент кочергой. Тонкая кожа, прогорев до жирного черного пепла, легко рассыпалась, унося в небытие строчки донесений: «в еде переборчив, но любимые блюда кушает хорошо», «отменный интерес к точным наукам», «после отбоя зафиксировал неопознанный мужской голос из отдушины».

– Стой, куда? - но листок, не услышав протеста князя, обратился пеплом, плюнув дымом напоследок.

* * *

Утром князь был мрачным и неразговорчивым. Он чувствовал – вчера он проворонил какой-то важный элемент головоломки. Возможно, подполковник сумеет раскрыть эту тайну самостоятельно, а возможно - и нет. Водимер, решившись, вызвал в кабинет Эстебана, с которым они сдружились еще в академии.

– Эсти, у тебя есть десяток головорезов, которые могут сойти за горничных?

Паладин усмехнулся.

– Такие кадры на дороге не валяются. А тебе что, надоели служанки?

– Думаю, Магде стоит сменить охрану.

Собеседник понимающе кивнул.

– Давно пора. Давить некромантских прихвостней. Для такого дела - найдется.

– Я всегда мог на тебя положиться, - Водимер потрепал друга по плечу. - Отдай на дрессировку моему дворецкому - все должно быть идеально, понимаешь?

– Как не понять? Сколько у нас есть времени?

– Вернусь от лигитонцев – сделаем. Пусть они тоже поработают.

– Разумно.

Со двора послышался переливистый звук рожка. Водимер, очнувшись от невеселых мыслей, вскочил со стула.

– Помоги-ка! - князь ткнул в увесистую сумку на полу. - Сам, боюсь, не справлюсь.

– Ослабел ты на кабинетной работе, - Эстебан расплылся в добродушной ухмылке, которая тут же сменилась безмерным удивлением - стоило паладину попытаться оторвать багаж от пола. - У тебя что там? Кирпичи?

– Золото, - ухмыльнувшись, отозвался князь. – Илуканское.

Водимер покривил душой: золото на самом деле было от дроу, а Илукан лишь помог «оформить» его в новенькие золотые монеты. Впрочем, хуже оно от этого не стало.

– Ладно, время не ждет. Помогай!

* * *

Интермедия. Выбор

Замок Кеннед, штаб-квартира ордена Лигитон, пребывал приятном оживлении. Все – от послушника до Верховного магистра – чувствовали: прибывшая вчера делегация оринитов предвещает крупные перемены.

Сейчас гости отсыпались после долгой дороги – из Свиренки аж в приполярный Шаус. Лигитонцы же вполголоса обсуждали слухи и догадки, которых в последнее время появилось предостаточно.

* * *

– Непременно война будет. Со Сваном, не иначе. Верно говорю, - старый Ольса грозно стукнул по столу опустевшей пивной кружкой. – Против тамошнего графа уже замыслили дело – сам вчера донесение в папку подшивал.

– А нам-то тут какой интерес? – хмыкнул белобрысый Ярлик. Он получил нашивку оруженосца только полгода назад, но уже успел прославиться в замке как «человек-против». Говаривали, что его нынешний начальник поклялся сплавить строптивого новобранца куда подальше при первой возможности, но никто в это особо не верил – аналитиком Ярлик был отменным.

– Одна из радостей для нас – беда у соседа, - Ольса назидательно погрозил оруженосцу пальцем. – Учись, пока я жив. Пусть себе сцепятся хорошенько, до крови – а мы потом победителю военную помощь окажем. Ну, или проигравшему – тут как фишка ляжет.

– Все равно смысла не вижу, - Ярлик покачал головой. – При чем тут мы? Война – дело Вагата с Орином.

– Балда, - покровительственно пробасил Ольса. Он хоть и носил рыцарские шпоры, что давало ему право на личный герб и клочок земли по выходе в отставку, но держался с «младшими» наравне. Тем это нравилось – вчерашние лейтенанты, студенты и мелкие дворянчики, похоже, видели в Ольсе своего второго отца. Это устраивало всех - пусть молодые побудут под присмотром, пока Устав не станет новичкам родным, заменив все прочие привычки.

– Почему? – Парень не обиделся. Он уже знал: сейчас последует разъяснение.

– Очень просто. Армия занимается теми, кто сопротивляется открыто. Мы – теми, кто по натуре враг, а строит из себя друга. Потому – чтобы не получить удар в спину, мы должны раздавить врага раньше. Желательно – еще до того, как начнется бой.

– Как все непросто, - логика лигитонцев, как всегда, выглядела вывернутой наизнанку. – Я думал, сперва армия, а потом мы...

– Враги тоже так думают. В этом-то и прелесть.

* * *

Кабинет Верховного магистра прятался где-то глубоко под землей. Ольса бывал там всего с десяток раз, и каждый раз он убеждался – без проводника в орденских подземельях делать нечего.

В комнате оказалось жарко натоплено. В углу, помимо обычной печки, стоял еще железный короб, в котором ярким пламенем горели какие-то бумаги.

– Рыцарь Ольса? – голос магистра Тоннена скрипел, как несмазанные ворота. – Наслышан, наслышан. Проходите, присаживайтесь.

Ольса машинально поискал своего куратора – антейра Рейслина, но вместо него в комнате обнаружился полный мужичок в оринитской мантии с нашивками антейра.

– Рейслин занят, - пояснил магистр. – Вы присаживайтесь.

Рыцарь осторожно присел на краешек свежесбитой лавки. От стола, уже измазанного чем-то темным, тоже тянуло свежей сосной.

– Я весь внимание, - в голове сами собой всплыли строчки из модного романа.

– Оставим высокий штиль, - Тоннен одернул мантию. – Я наслышан о вас, Ольса. Вас приводят в пример как «человека на своем месте». Это похвально. Кроме того, вас любят новички. Уважают тоже, других у нас нет, но любовь...

– Они такие, такие... - язык рыцаря заплетался.

– Беспомощные? - подсказал магистр, обменявшись многозначительными взглядами с оринитом.

– Да.

Магистр замолчал, принявшись барабанить пальцами по столу. Ольса, обливаясь потом, поискал взглядом форточку, которой в подземелье не могло быть. «Сварюсь! Что же ему надо?»

– Ладно, не буду вас томить. Есть четкие доказательства, что Богдысь Салецкий планирует захват власти в Муромине. В этом случае, как вы понимаете, наше существование в его планы не входит. Вам следует, пользуясь своим влиянием, распространить эту точку зрения среди молодежи. В момент кризиса сомнения недопустимы. Я не хочу, чтобы кто-то поддался пропаганде Некроманта.

– Насколько хороши доказательства? – дым горящих документов, казалось, застлал глаза и мысли рыцаря плотной пеленой.

– Вы получите полный доступ к оригиналам документов, - Тоннен едва заметно улыбнулся. – Думаю, трех дней хватит. Договорились?

* * *

Холод подземелья мигом прогнал туман из головы. Кутаясь в тонкую суконную куртку, Ольса шагал за проводником, размышляя о разговоре.

«Опять Смутное Время? Опять двадцать лет войны? На сей раз все будет намного хуже. Почему молчит регент? Он же не слепой! Или...» - Ольса похолодел, вспомнив лабораторные записки Узурпатора. – «Или и регент, и Олес уже мертвы, а на их месте сидят послушные куклы...»

* * *

– Какой-то ты смурной, Ольса, - Хенвас, самый младший из «Лунных Ястребов», поставил свой поднос напротив. Рыцарь, с тоской оглядев приземистый зал трапезной, лишь вздохнул.

– К магистру вызывали.

– А, - понимающе протянул парень. Еще недавно он был простым оруженосцем, и отлично себе представлял, что могут натворить «воспитанники» Ольсы. – Сильно ругал?

– Переживем, - вздохнул рыцарь. Он с радостью принял сочувствие Хенваса – пусть тот и ошибался насчет истинных причин тоски. – Как тренировки?

– Гоняют, - оруженосец подул на сбитые костяшки пальцев. – Может, учения будут, или того – война? Не слышал?

– Вроде война, - осторожно отозвался Ольса. – Но это так, неясно. Сам понимаешь.

– А, понял, - парень кивнул, а в глазах зажегся огонь понимания. Теперь он был уверен, что угадал. – Я – никому, ты ж понимаешь! Никому.

– Правильно. – Ольсе захотелось уйти.

* * *

«Четкие доказательства» доставили на следующий день прямо в келью Ольсы. Угрюмый стражник из личной охраны магистра, заступив на пост у порога, показал рыцарю постановление о домашнем аресте.

– Пока ситуация не прояснится, - туманно отозвался гвардеец.

Впрочем, стоило рыцарю открыть сундучок с бумагами, как скука с тоской тут же исчезли – как и не бывало. Беглая проверка подлинности показала – это действительно были оригиналы документов из архива Аламассу-Казуот, заверенные малой орденской печатью. Многие оказались датированы прошлым годом – и все, практически все детально расписывали некий план «Возрождение».

Насколько Ольса смог разобраться, «Возрождение» должно было стать копией переворота проклятого Узурпатора – только без его недостатков. Все оказалось расписано как по нотам: подмена регента с императором, устранение прочих претендентов, зачистка орденов, легализация власти. Похоже, Тоннен действительно сыграл с ним в открытую.

* * *

– Ты готов, - магистр уже не спрашивал.

– Богдыся надо остановить.

– Да. Ты знаешь, что делать.

– Это будет нелегко. Сколько у нас есть времени.

– Год.

–Хватит.

* * *

В первый раз Ольса сомневался в своих силах. Перед его внутренним взором проплывали знакомые лица: упрямый Ярлик, тихий Оттал, озорной Кестрел... Даже Хенвас - даром, что уже рыцарь - даже он все еще видит в нем наставника!

– Жаль, документики пришлось вернуть, - с досадой прошептал Ольса. Он знал - многих это убедило бы надежнее разговоров, но делать было нечего.

В дверь кельи поскреблись. Первый раз с того момента, как его объявили «арестованным до выяснения».

– Войдите.

На пороге стоял Ярлик, неловко прижимая к груди бутылку «Старой Лозы».

– Я, вот... попрощаться зашел. Переводят меня. Аж в Люшинин.

– Да? Жаль, - вздохнул рыцарь. - Хоть шпоры-то дали?

– Дали, - вздохнул парень.

– Значит, заслужил! И не кисни. Сейчас киснуть нам никак нельзя. Эх, что я узнал - магистр бы меня заживо замуровал, если б только заподозрил!

Глаза Ярлика вспыхнули. Ольса все рассчитал верно: чувство причастности к тайне заставит парня верить любому его слову. А теперь - правда и только правда.

– Сван забудь. Тут в Муромине каша заваривается...

* * *

Похоже, Некромант все-таки что-то заподозрил – уже трижды Водимер замечал в проулке рядом с особняком подозрительных личностей в потрепанных плащах. Странные типы наволокли в проулок с десяток бочек, соорудив там что-то вроде поста, замаскированного под пивную.

Нет, пиво в проулке тоже лилось рекой, но драк – извечного спутника горячительного – не было и в помине. Не было также мусора, вони, шума – всего того, что может сподвигнуть влиятельного владельца нажаловаться в полицию. Если бы не леденящее чувство страха, постоянно преследовавшее Водимера в последнее время, наблюдатели бы вовсе остались незамеченными.

Страх пришел после возвращения из Джарета. Уломав Великого магистра Тоннена, он вдруг с невероятной четкостью ощутил – махина "Дела" наконец завертелась. Все, о чем втихомолку говорилось семь лет, стало претворяться в жизнь. Сперва это вызвало эйфорию – на миг князю показалось, что тело наполняется невиданной силой, а Богдысь Салецкий – всего лишь раскрашенная игрушка, какой пугают детей. Но скоро "опьянение" ушло, оставив после себя жесточайшее похмелье.

Водимер представил себе весь Муромин – все его шестнадцать провинций, десять миллионов населения, и чуть не сошел с ума от всего этого многообразия. Да, императрица оказалась права – пусть благотворительные лотереи проели огромные дыры в бюджете "Дела", но все чаще в разрозненном рое мыслей начинало проскакивать имя Магды с оттенком обожания, восхищения и надежды. " Магда!" – гудел людской рой. Это радовало: если так пойдет и дальше, то скоро эти же люди выйдут на площади с кличем "Дело!" – и принесут Водимеру победу.

Но пока этих огоньков было слишком мало – в основном, орденские ребята, часть дворянства, немного войск. Умные, подготовленные, "соль земли". Но одной солью сыт не будешь...

Лоялистов оказалось намного больше. Почти все крестьянство, с безразличием сменив портрет покойного Грегора на портрет регента, отчаянно не хотело влазить в политический дрязги. Фабриканты с мастеровыми – та самая "охапка соломы", которая может сломать хребет тяжеловозу – большей частью предпочитали вульгарное стяжательство огню борьбы за "Дело".

Последнее бесило Водимера больше всего. Деньги, живые деньги, которых столь отчаянно не хватало, лежали на расстоянии вытянутой руки, а взять не позволял закон. Да, когда-то князь сам бы отчаянно защищал принцип "нерушимости частной собственности", но, учитывая, на что замахнулось "Дело", мелочиться, оберегая "права" лавочников, казалось глупым.

Князь резко рванул шелковый шнур у изголовья диванчика. "В самый раз удавиться", – просочилась в голову непрошеная мысль. Странное дело – сейчас она ничуть не пугала. Скорее, с учетом избранного противника, она казалась неплохим выходом "в случае чего": все знали, что очутиться в подземельях некромантов – гораздо хуже смерти.

Дверь бесшумно отворилась.

– Годри ко мне.

* * *

Ответ на слежку последовал через неделю. Шикарное пометье в Золотом переулке совершенно опустело. Хозяева за одну ночь снялись с насиженного места, оставив после себя тщательно наведенную иллюзию. Та успешно проработала до полудня, до полусмерти напугав зеленщика и надежно запутав шпионов – когда те спохватились, Водимер был уже далеко.

Новый приют "Делу" дал старый охотничий домик, удачно спрятанный в предгорьях Алагута – там, где голая степь постепенно переходит в жиденький сосняк и где водятся такие славные барсы.

На самом деле "домик" представлял собой трехэтажный особняк с дотрым десятком дозорных вышек по периметру, скромно именовавшихся" охотничьими". Неподалеку по камням шелестала прозрачная и безумно холодная Айса – по весне она наливалась силой от близких ледников, снося все переправы, но уже к июню от нее оставался кристально чистый поток шириной пару сажен и глубиной по колено. Впрочем, купаться в ней не мог никто – близкие ледники даже летом остужали изрядно остужали долину.

Впрочем, у этого места были и другие преимущества. К домику вела единственная дорога, надежно перекрытая заставами, в окрестностях гуляли наглые, а потому весьма опасные барсы, жиденький сосняк отлично просматривался с вышек, а просторный подвал с ледником хранил провизии на целый год.

Единственное, что удручало Водимера: если Некромант всерьез решит взяться за "Дело", то уединенность места вряд ли спасет заговорщиков. Пики Даени и Симер, между которыми уютно устроилась заимка, не зря считались самыми высокими во всей империи. Перехода на другую сторону хребта тут не было в принципе, а единственный выход из долины – по руслу Айсы – перекрыть было легче легкого.

* * *

– Какая глушь! – Эстебан устало опустился в кресло, впрочем, тут же вскочив – казалось, под истертой кожей прячется снег вместо тика.

– Так надо, – Водимер, открыв заслонку, принялся орудовать в топке витой кочергой. На пол посыпались угольки, наполнившие воздух едким дымом.

– Какая гадость! У тебя что, нормальных дров нет? Ты словно шпалами топишь.

– Перед смертью не надышишься, – буркнул князь. В его глазах стояли слезы – со шпалами Эстебан попал в точку. Князь бы много отдал, чтобы узнать: какому умнику пришло в голову протолкнуть идею – в качестве дров использовать старые шпалы? Дерево, пропитанное адской смесью минерального масла и смолы, горело плохо, давая уйму копоти и вони, а сосну рубить было нельзя – проплешины вокнур "заброшенной" заимки насторожили бы кого угодно.

– Думаешь, все так серьезно?

– Если в смысле "Дела" – то да. Если в смысле "писать завещание" – то нет. Чтоб подарить нам пеньковые галстуки, Богдысю не хватает доказательств. И не хватит.

– Зряшным делом голову забиваешь, – покачал головой паладин. Дым висел пластами, едва шевелясь от дыхания собеседников. Эстебан безвольно осел в кресле, голова пошла кругом – на миг ему показалось, что в кресле напротив сидит призрак. Рыцарь помотал головой – впечатление усилилось, теперь все поместье ему казалось древним капищем, населенным живыми мертвецами, которые за огнем кумирен позабыли умереть, и теперь плетут свои интриги, пытаясь вернуться в мир живых.

– Эй, друг? – Водимер с трудом поднялся из кожаного кресла – латунные гвоздики на гладкой коже показались ему хищными жалами плотоядного цветка. – Ты в порядке?

В углу пронзительно хихикнули, люстра ответила дребезжанием, в котором отчетливо читалась неугасимая ненависть. Князь, обливаясь потом, схватил со стола мраморное пресс-папье и запустил им в окно. То с грохотом рассыпалось на сверкающие осколки, впуская в кабинет миазмы с улицы – но сейчас даже такой воздух показался Водимеру дороже всех сокровищ.

* * *

Лейб-медик появился только вечером. Осмотрев стеклянные торосы на месте "панорамного" окна, он покачал головой.

– Вы поступили очень неосмотрительно. Дымоходы следует прочишать почаще, чем раз в год.

Водимер, собрав остатки сил, приподнялся и ухватил медика за отворот мундира.

– Это было отравление? Отвечай. Правду!

– Это была фатальная неосторожность. – Медик осторожно выдернул ткань из пальцев князя. – Если вы желаете услышать мой совет – то переезжайте отсюда в более... жилое место место. А здесь сделайте хороший ремонт – а потом живите, сколько хотите.

– Нет, – Водимер откинулся на спину. – Это не обсуждается.

– Тогда, хотя бы, переберитесь в другое крыло. В этом печка не выдерживает никакой критики.

– Я подумаю, – рыцарь безвольно осел на подушки. Чувство беспомощности постепенно проходило. Похоже, он просто угорел. Если медик не врет.

* * *

Когда Водимер, наконец, оправился, выяснилось: в старом кабинете находиться невозможно, несмотря даже на дощатый щит на разбитом окне. Пронзительный ветер вкупе с нерабочей печкой словно замораживали князя заживо. Уже через день нос Водимеру заложило напрочь, а еще через сутки колени принялись ныть.

Пришлось последовать совету – перебраться в Голубую Гостиную, с другой стороны дома.

Недостатков у нового "штаба" было всего два: огромные окна с трех сторон и отсутствие второго выхода. Впрочем, отсюда открывался замечательный вид на долину и особенно – на подъездную дорогу. Подумав, князь пришел к выводу, что так – даже лучше. Раньше взгляд упирался в серые скалы, а это вгоняло Водимера в уныние.

* * *

У Глолубой Гостиной, впрочем, оказался еще один недостаток, о котором Водимер ничего не знал. На рассоянии версты, в отвесной стене имелась уютная пещера, удачно скрытая от посторонних взглядов диким виноградом. Устраивая в долине заимку, дотошные лигитонцы не преминули ее проверить, но, в итоге, потеряли к ней всяческий интерес – глубиной пещерка оказалась всего-то с десяток сажен, другого выхода не имела, а до земли от нее было около полуверсты. К сожалению – для князя – у пещеры оказалось одно преимущество, разом перевесившее все ее недостатки. Отсюда открывался замечательниый вид на всю усадьбу.

Ровно через три дня после вселения унылое одиночество скальных голубей, облюбовавших пещеру под жилье, оказалось грубо нарушено. Впрочем, они этого не заметили, еще за пять минут до инцидента тихо отдав концы всей стаей. Люди, снова пришедшие сюда, справедливо рассудили: вид паникующих голубей, разлетающихся во все стороны – не лучшее начало тайной слежки.

* * *

– Доклад! – в пещеру вошел мистик Айсо. Бинты на сухом лице придавали ему вид ожившей мумии. Джер, сглотнув, отвернулся. Он, конечно, знал про ритуалы "умерщвления плоти", но никогда не думал, что это будет столь... неаппетитно.

– Князь в Голубой Гостиной. – послушник кивнул на стол, где возвышался особняк Водимера "в разрезе". Черный бюстик Мариенича торчал в самой большой комнате второго этажа. – Похоже, работает. С утра посетителей не было.

– Хорошо, – Айсо осторожно повернулся. Просторная мантия не стесняла движений, но заживающие раны нестерпимо чесались и ныли. – Агент молчит?

– Так точно. Думаю, стоит заслать пару жучков.

– Запрещаю. Наша задача – использовать полученное преимущество, а не наталкивать врага на нежелательные мысли. Вам понятно, послушник?

– Так точно.

– Хорошо, – мистик вышел, оставив послушника наедине со своими мыслями.

* * *

Джер задумчиво вертел в руках бюстик капитана охраны – тот с вечера не появлялся в особняке. Остальные фигурки, повинуясь осторожным пассам, бродили по картонному особняку – как живые люди в доме напротив. Окна сияли тысячами свечей, слышалась веселая музыка – Водимер давал бал.

Впрочем, послушник чувствовал – дела обстояли вовсе не так радужно, как хозяин хотел показать. Страх Водимера буквально струился из сияющих окон, и к нему постепенно примешивалось беспокойство гостей.

* * *

Эстебан, отхлебнув из бокала своего любимого вина, скривился – сегодня все шло наперекосяк, и внезапно прокисший мускат был очередным свидетельством этому. Рыцарь глянул бутылку на просвет – в рубиновой жидкости плавали какие-то рыжие хлопья. Паладина передернуло, к горлу на миг подкатила тошнота, но Эстебан все-таки сдержался. Оглядев зал, он понял, что остальным "повезло" так же: кто уныло ковырялся в салате, кто с подозрением нюхал дичь, которую повариха Водимера готовила мастерски – но, похоже, не сегодня.

– На редкость паршивый вечерок, – к паладину подошел граф Троенци. Он на редкость непривычно выглядел в гражданском.

– Вы тоже тут? – паладин незаметно для себя вытянулся по стойке "смирно".

– Всех позвали. Водимер в последнее время стал очень гостеприимным, – граф вдруг, сухо кашлянув, дернул паладина за лацкан форменного мундира. – Да ты расслабься, Эстебан. Мы вроде как должны веселиться. Пошли, прогуляемся.

* * *

Ночной сад, окутанный туманом, больше напоминал заколдованный лес, чем что-то, созданное человеком.

– Ни души, – с удовлетворением сказал Троенци, оглядывая спутанные заросли – садовник, только стоило заработать скотобойне, тут же уволился, а нового так и не подыскали. – Прогуляемся?

Беседка, увитая диким виноградом, дышала сыростью и плесенью. Эстебан запнулся об узловатый корень и непременно упал бы, если бы не граф. Тот со вздохом придержал паладина за хлястик, не дав ему опозориться.

– Спасибо.

Граф не ответил – он как раз плел какое-то заклинание. Через секунду листья винограда задрожали, мокрый холод сменился теплом и ароматом малины. Темар Троенци со вздохом присел на скамейку.

– Так, я думаю, будет получше.

Эстебан с наслаждением вдохнул летний воздух. Он успел забыть, каково это – с того самого дня, как Водимер переборщил с ароматизаторами, он не покидал поместья.

– Князь ввязался в опасную игру.

Паладин моргнул, всем своим видом выражая искреннее недоумение. Граф усмехнулся.

– Ты всегда был плохим лгуном, Эстебан.

Паладин понурился. Действительно, насколько он знал – Троенци еще не удалось обмануть никому. Скорее всего, это графа и погубит.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – повторил Эстебан, упрямо сжав губы и поднялся.

– Жаль, – медленно сказал ему в спину антейр. Паладин почувствовал – тому действительно жаль. На миг у него появилось желание вернуться, поговорить со старым рыцарем по душам – но он тут же отмел его. Сейчас отступить означало стать предателем – Троенци, может, и сумеет вытащить его сухим из воды – но с чистой совестью утопит Водимера и всех тех, кто ему поверил.

– Я не понимаю, о чем вы говорите. Я ничего не знаю. Оставьте меня.

* * *

Оркестр уже надрывался, тщетно пытаясь создать хотя бы видимость веселья. Гости мрачнее тучи расползлись по комнатам: даже удачно добытые барсы и скромное очарование гор не могли развеять невыносимую тоску, которая, казалось, поселилась в этом доме навечно.

Эстебан потер виски - голова после несостоявшегося разговора кружилась, ноги дрожали как после десятичасового перехода. Отчаянно хотелось выпить - забыть Троенци, его полный отчаяния взгляд, заставить замолчать совесть, вопившую на разные лады, залить вином ощущение, что все это неправильно...

Спиртное хлынуло в горло обжигающим потоком, и паладин закашлялся. Голова закружилась еще сильнее - но на сей раз это был предвестник пьяного забытья, которого так стремился достичь Эстебан. Еще пара глотков, новый приступ кашля - опустевшая бутылка выскользнула из ослабевших пальцев, а рыцарь наконец провалился в беспамятство.

* * *

Водимер в одиночестве сидел за столом в Голубой Гостиной. Судя по измятому камзолу, он не ложился с вечера. Перед ним стояла хрустальная ваза с одиноким цветком розы, лепестки на которой скукожились, словно обожженные.

– Порча, – с отвращением сказал князь. – Ты почувствовал?

– Да? - Эстебан, осторожно опустившись в кресло, попытался пригладить взлохмаченные волосы.

– А еще оринит, – сплюнул Водимер. – Среди гостей крыса, дружок. Я лично поставил защиту вокруг дома – снаружи его не взять. Кто-то продался некроманту – он-то и навел порчу.

Паладин попытался забыть про нудно ноющую голову и, прикрыв глаза, окинул здание магическим взором. Действительно, декоративные прутья ограды светились ярко-желтым, испуская в небо ослепительно-белые лучи. Те, нежно звеня, сплетались над особняком в нерушимую защитную сеть без единого изъяна – похоже, Водимер действительно сделал защиту на совесть.

– То-то я думаю – у меня такое поганое настроение, аж повеситься хочется, – продолжал князь. – А это он! Ничего, сейчас мы его обнаружим.

– Троенци... – начал Эстебан.

– Ни в коем разе. Старичок ничего не смыслит в некромантии. Уж ты-то должен знать – вы с ним больше всего общались! Это кто-то из охраны. Я же, как гостеприимный хозяин, должен уважить своих гостей! – Водимер, желчно улыбнувшись, осторожно выглянул из окна. Внизу, на лужайке у ворот начали строиться охранники в парадной форме – для торжественных проводов дорогих гостей.

* * *

В пещере тоже следили за церемонией. Айсо неподвижно сидел у модели особняка, вперив взгляд черных глаз в сияющую паутину – точную копию защиты оригинала. Впрочем, здесь имелась одна деталь, которую никак не мог предположить Водимер – северный угол ограды вместо желтого отсвечивал густо-синим. "Крот" внутри поместья сработал хорошо – дыра в защите получилась небольшой, но вполне достаточной, чтобы нагнетать в нее чувство отчаяния и страха. А дальше защита справлялась сама – питая заклятия чувств своей силой, она усиливала их так, что обитателям иногда просто хотелось выть от тоски.

– Охрана выстроилась.

– Принято, – коротко отозвался мистик. Повязка на лбу набрякла от пота.

– Первая пара пошла, – доложил Джер. – Вторая. Третья.

– Ах, – мистик разорвал резонансную связь, которую, казалось, можно было пощупать голыми руками. Тут же пропало ощущение отчаяния и безысходности, нагнетаемое внутри "цели". – Всем тихо!

* * *

Гладстон и Оркуш, присланные из Лигитона, вышли за ворота, чеканя шаг. Водимера вдруг качнуло, секундой позже наполнив ощущением безумного веселья. Казалось, тело наполнила невиданная легкость, граничащая с эйфорией, князю захотелось прыгать и петь от счастья.

– Гладстон и Оркуш. Лигитон, – бесцветным голосом доложил Эстебан.

* * *

– Это все осложняет, – князь недовольно бросил на стол карты, отказавшись продолжать партию. – Мы должны доверять друг другу – без этого не будет "Дела"!

– Может, это вовсе не их работа.

– А кого же? Защита нерушима!

Эстебан пожал плечами.

– Может, кто из слуг? Если действительно снаружи невозможно.

– Действительно невозможно, – князь осел в кресле, потирая переносицу. – Я проверял, понимаешь? Хорошо проверял, на полигоне. Иннес, Окл и Стенси ничего не могли с ней поделать.

– Убедил, – паладин закончил тасовать карты. – Ты с ними уже... разобрался?

– Пока нет. Я отослал их на западную границу, к Аразгелде. Пусть он разберется.

Эстебан ухмыльнулся.

– Да, что взять с дурака!

* * *

Вернувшись вечером в свою комнату, Эстебан с удивлением обнаружил на столе письмо, надписанное подозрительно знакомым почерком. Допрос горничной установил: послание доставили еще утром, но слуг, которых взял с собой Водимер, не хватает, и "ну, вы понимаете, господин..." Дальше рыцарь слушать не стал.

Он не ошибся: четкие, чем-то похожие на встревоженных летучих мышей буквы принадлежали перу графа Троенци.

Эстебан, друг мой!

Пишу сие послание в великой грусти, ибо – как не уставал повторять наш великий учитель – во многих знаниях многие печали.

Я знаю, что задумал Водимер. Отдавая должное его уму, выучке и выдумке, с сожалением отмечу, что лучше бы он употребил эти качества в более достойных целях. Наше государство, которое я – и ты, попрошу заметить – поклялся защищать до последней капли крови, только начало оправляться от последствий великой Смуты. Водимер, с твоей помощью, хочет ввергнуть страну в новую.

Сердечно тебя уверяю – у меня не было и нет ни малейших симпатий к Богдысю Салецкому – но при всех его недостатках, он действительно хочет дальнейшего укрепления и процветания Муромина. Пусть потому, что это укрепляет его власть, пусть. Главное – он понимает суть.

Пойми: я – простой граф, дед которого всего лишь оказался достаточно проворен, чтобы получить титул из рук Викула I. Я еще помню – мой прадед был простым мореходом. Один мой брат вовсе отказался от стяжания славы благородных – его больше влекут древние камни, чем политика. Другой добился впечатляющих успехов как купец. И я счастлив! Да, счастлив – хотя бы потому, что у них есть возможность этим заниматься! Заниматься, не встречая противодействия или осуждения.

Прошу – обдумай написанное, раз уж отказался меня выслушать. Вспомни: я всегда прочил тебе большое будущее – которого ты несомненно добился бы – не вмешайся твой "друг". Я пишу это слово в кавычках не случайно.

Обдумай это. Не принимай решений сгоряча. Твое слово сейчас значит слишком много.

Граф Темар Троенци.

* * *

Через три дня Водимер осмелел настолько, что решил выбраться в Нижние Липки – тамошний губернатор, словно почувствовав слабину князя, принялся опасно повышать тон в письмах, временами доходя до завуалированных оскорблений. Его требовалось пугнуть – легонько, но так, чтоб запомнил, тут же пообещав чего-нибудь приятного.

В первую же ночь, едва карета князя миновала проход Волгай, на Водимера напала невероятная сонливость. Тело словно налилось свинцом, веки сами собой закрылись, и мигом позже рыцарь оказался в уже знакомом зале. Магда встретила его неожиданно тяжелым взглядом – Водимер даже попятился, отчаянно жалея, что из-за приступа меланхолии совершенно упустил из виду "проблему императрицы".

– О, вы, наконец, соизволили принять мое приглашение, – голос Магды сочился сладким ядом.

– У меня были проблемы, – князь мысленно сделал заметку – оказывается, защита блокирует чары Магды. Замечательно. – Похоже, Некромант что-то заподозрил.

– Я знаю! – взвизгнула Магда. – Вся стража, все слуги сменились! Новые – сплошь в защитных амулетах! Они ходят за мной, как привязанные! Роются в моем белье!

– Это какое-то недоразумение... – Водимер озадаченно потер подбородок. Судя по донесениям из императорского дворца, капитан стражи до сих пор успешно выполнял свою работу, ухитрившись даже получить благодарность.

– Я надеюсь, – процедила императрица. – Разберитесь с этим скорее, Водимер. Скорее!

Она снова выхватила уже знакомый клинок. На сей раз князь увидел две строчки иероглифов, вьющихся по серебряному лезвию. "Нет, не убьет", – вдруг подумал он.

– Займусь этим немедля, – Водимер отвесил Магде полупоклон. "И тобой – тоже!"

Императрица, постояв пару секунд неподвижно, кивнула, и тут же вихрь закрутил Водимера, унося его в беспамятство.

* * *

– Господин! Господин!

Князь очнулся. Горячее южное солнце уже успело раскалить крышу экипажа, отчего в карете уже стало душно.

– Чего тебе? – голова гудела, как после бессонной ночи.

– Приехали, господин.