Аннотация: Вечеринка в общаге. В последнюю ночь перед зачетом. Что дальше?
Здание общежития мелко задрожало, и забытая в стакане ложечка отозвалась противным звоном. Вахтерша тетя Маша отточенным движением схватила говорливую посуду и ловко воткнула ее в горшок с кактусом - там было мягко, и метропоезда уже не грозили бдительному сну сторожихи.
Впрочем, шум не стих. Гулкое эхо катилось по коридорам, прыгало по лестницам, в едином порыве перемахивая через целые пролеты, стукало незапертыми форточками и стучало в окна. Тетя Маша не вынесла этого издевательства и проснулась.
- Так, пора совершать обход! - гневно прищурилась она на часы. Алые отблески цифр "3:05" скупо освещали стопку документов в ячейке "402".
* * *
Общежитие политеха мирно спало: никто не бегал по коридорам, не курил в туалетах и даже не жарил в кофейных банках сало - за неимением другой посуды. Только на третьем этаже вахтерше попались некие подозрительные личности, с ног до головы закутанные то ли в простыни, то ли в туалетную бумагу. Они, поминутно переругиваясь шепотом, что-то творили с дверью, щедро измалеванной всяческими скарабеями, глазами и прочими иероглифами.
Таинственные личности, похожие на мумий, явно не желали близкого общения с администрацией: стоило тете Маше сделать один-единственный шаг к подозрительной компании, как тут же всех нарушителей распорядка как ветром сдуло. Хотя, может, их сдуло действительно ветром - потом, вспоминая этот вечер, вахтерша буквально клялась, что почувствовала, как сзади потянуло горячим воздухом. Наутро весь третий этаж буквально утопал в песке, и тете Маше еще долго икалась "борьба с гололедом" - каждую зиму студенты и даже комендант, встретив вахтершу с ломом или лопатой, предлагали сначала почистить третий этаж.
* * *
Шум снова повторился. На сей раз все обошлось без спецэффектов - просто на пару секунд в здании стало Очень Шумно. Дощатый пол затрясся, как в лихорадке, кто-то заухал и захохотал, а стекла отозвались противным дребезжанием. Обитатели общежития, казалось, ничего не заметили, но тетю Машу это привело в бешенство - столь явного нарушения тишины и покоя она не видела уже давно. Впрочем, для справедливости стоит добавить, что дежурила она "сутки через трое"...
На третьем этаже что-то вновь зашевелилось, но это уже вахтершу не волновало: она разъяренным тигром метнулась в комнату 402.
Внутри царило веселье. Десяток студентов под дружные вопли "Халява, приди!" оседлали табуретки и гарцевали на них по комнате, размахивая рейсшинами. В центре комнаты верхом на белоснежном венском стуле восседал Гена - главный заводила на всем четвертом этаже.
- Вперед, мои красные кавалеристы! - громовым голосом распоряжался он и легонько лупил друзей по спинам длиннющей портновской линейкой. - За дело Мировой Революции - будь готов!
Бравые конники приготовились дружно рявкнуть "Всегда готов!", но не издали ни звука - тетя Маша была действительно страшна в гневе.
- Скорее, к выселению, - едко сообщила она онемевшим студентам. - На сей раз, Генка, ты выговором не отделаешься!
- Вот и позвали халяву... - растерянно прошептал кто-то.
* * *
За окнами деканата выла суровая зима, кидая пригоршни колючего снега прямо на стекла. Те временами возмущенно потрескивали, намекая на невыносимые условия работы. Впрочем, обитатели комнаты это с успехом игнорировали - и не такое видали.
Тем более, что шум в деканате и так стоял невероятный. Гена сотоварищи за остаток ночи пришли к выводу, что лучшая защита - это нападение, и теперь громко убеждали седого профессора, что "все было совсем не так, да и вообще!" декан послушно кивал, не особо вслушиваясь в многоголосый ор - решение он уже давно принял, и даже привел в исполнение.
Наконец, минутная стрелка нехотя прошла над цифрой "12", и часы отозвались мелодичным перезвоном. Профессор тут же вскочил - словно пружиной подброшенный.
- Достаточно, господа. Я вам верю. Можете идти.
Все разом замолкли - ребята чувствовали себя, как будто битый час ломились в надежно запертую дверь, а сейчас она распахнулась, как будто и не была заперта. Гена недоуменно перевел взгляд с ошарашенных лиц товарищей на декана, потом обратно, и неуверенно спросил.
- Точно можем?
- Я неясно выразился? - чуточку раздраженно бросил декан. - Между прочим, Геннадий Викторович, насколько я помню, сегодня у вас последняя пересдача. Советую вам поторопиться - комиссия вас до вечера ждать не будет.
- Ой, точно, - спохватился Гена и опрометью бросился к выходу.
* * *
Наконец в деканате восстановился мир и порядок. Аглая Михайловна, местный профсоюзный босс и, заодно, куратор "жилых вопросов" недоуменно пожала плечами.
- Иногда я вас не понимаю. Это же дебошир, каких мало. Он давно уже отселение заработал - если уж не за эту выходку, так хотя бы по совокупности. А вы - даже выговора не сделали! Эдак они совсем на шею сядут!
- Ничуть, - уверенно возразил профессор и помешал чай. - Глава комиссии - Марков, а сегодня - пятница, тринадцатое.
- Точно! - в глазах Аглаи Михайловны заскакали озорные черточки. - Только не говорите, что вы этого не планировали!
- Не скажу, - покладисто согласился декан. - Вы сами догадались.
* * *
Гена стремглав несся по пустынному коридору, изредка поглядывая по сторонам. Институт, всегда славившийся своими циклопическими размерами, сегодня выглядел уж вовсе необъятным: казалось - чем быстрее бежишь, тем дальше от тебя пункт назначения.
Наконец, одна из дверей сверкнула золоченой табличкой "1224", и парень, чуть не сорвав створку с петель, ввалился внутрь. За столом, покрытым зеленым бархатом, в тусклом свете свечей сидели доцент кафедры мировой культуры Мишин и аспирантка с той же кафедры Иволгина, и сосредоточенно резались в карты. Впрочем, сперва Гена не обратил на это никакого внимания: третье место, где должен был сидеть профессор Марков, пустовало.
- А где Иосиф Валерьевич? - хриплым голосом спросил парень, сглатывая неприятно тягучую слюну.
- Ушел, - коротко откликнулся Мишин и ловким щелчком выбросил на стол карту. - Девять пик.
- Королем покрою, - равнодушно сказала аспирантка. Карты полыхнули зеленым, и доцент ехидно рассмеялся: вместо "картинки" на столе лежала обычная шестерка червей.
- Мухлевать нехорошо, - улыбнулся он. - Особенно так неумело.
- У самого - червовая семерка, - парировала Иволгина и в доказательство ткнула в изукрашенную алым бумагу. - Переиграем?
- А где его найти? - Гена, наконец, смог отдышаться и оглядеть кабинет повнимательней.
Люди не удостоили его ответом. Но череп, который лежал на столе и с улыбкой взирал на это душераздирающее зрелище, вдруг поднялся на тонкие паучьи лапки, вперил в парня кроваво-красный взгляд и прошамкал.
- Дома, дома! Если успеешь - сегодня полнолуние!
- Да замолчи ты, - цыкнула на него Иволгина, легонько стукая говорливую нежить по макушке. Та обиженно фыркнула и снова притворилась деталью интерьера.
Гена почувствовал, что постепенно начинает сходить с ума. Единственное, что ему сейчас мешало сбрендить окончательно, это мысль: "Надо сдать зачет. Если не сдам - не допустят к сессии. Перенести ее или уйти в академку - не дадут. Не сдам сессию - выгонят. Зачет поставить может только Марков. Надо найти Маркова". Последняя фраза вдруг проявилась перед глазами, как будто сотканная из огненных линий, и студент пулей рванул в коридор, даже не попрощавшись.
- Грубиян, - подвел итог череп.
- Если учесть, что он и не здоровался... - задумчиво отозвался Мишин и выкинул на стол очередную карту. - Валет червей. Вам мат.
* * *
Теперь Гена не бежал - он летел, лишь изредка касаясь земли. Чувство неизбежного фиаско преследовало его, временами воплощаясь в виде довольной молочно-белой лисички, бегущей следом. На одном из поворотов парень оглянулся и сам стал по цвету, как свежий снег - за ним действительно бежало нечто белое и пушистое, похожее на колли-недоростка. Почувствовав на себе недоуменный взгляд, создание тявкнуло - как обычная собака, но Гена мгновенно ухватил смысл сказанного: "Вперед смотри, сейчас как впилишься во что-нибудь!" Совет был весьма кстати - парень с огромным трудом успел увернуться от рекламного щита.
"Дайте только зачет сдать" - билась в голове одна-единственная мысль. "Со всем разберусь - и с говорливым черепом, и животинами..." Тут Гена, задыхаясь, наконец выбежал на огромный пустырь перед домом, где жил Марков.
Искомый профессор стоял в самом центре "белого безмолвия" и сосредоточенно глядел в небо. Парень поспешил к нему, с каждым шагом проваливаясь по колено. Но не успел он одолеть и половины расстояния, как сверху донесся утробный гул. Гена замер, как парализованный, ошарашенно глядя на гигантскую "летающую тарелку" - точь-в-точь, как в фильмах "про пришельцев". В центре диска, как у любой порядочной инопланетной тары, открылся люк, осветив нетерпеливо подпрыгивающего на снегу Маркова ярко-голубым светом. Тот замер, легонько подпрыгнул и... влетел прямо в люк - как будто его лифтом поднимали. Тарелка тут же погасила все огни и с легким шипением скрылась за горизонтом.
- Нифига себе... - пробормотал Гена, недоверчиво протирая глаза. Казалось, больше никто не обратил внимание на внеземную посудину и таинственное похищение - молодая мама, волокшая "на буксире" упитанного карапуза, даже не смотрела в сторону пустыря.
- Мама, мама, а чего дядя там делает? - Донеслось до парня, и он вздрогнул - все-таки непривычно, когда тебя в неполные двадцать лет называют "дядей".
- Матери смерти желает, - послышался донельзя мрачный ответ. - говорила я тебе - по сугробам не лазить, вот сейчас ты у меня получишь!
Раздался звучный шлепок, и бутуз голосисто заревел - не от боли или обиды, а так, "для порядка".
* * *
Путь в общежитие оказался не в пример дольше. Казалось, гололед, пробки и транспорт только и ждут того, чтобы состроить парню "козью морду". Очередной автобус, куда Гене с огромным трудом удалось вбиться, сломался прямо посередине промзоны. Остановок тут не было в принципе, и студент взвыл в голос.
- Ну, почему это происходит со мной? И почему - именно сегодня?
- Я тебя догнал, - раздалось рядом довольное и вполне понятное тявканье. - Халяву звали - она пришла.
- Халява - это когда все сразу получается, - нравоучительно возразил студент, почти не удивившись довольно улыбающемуся недо-колли. - А тут - это, скорее, непруха!
- У всего есть две стороны, кроме ленты Мебиуса, - задумчиво ответил лис. - Ты поймал Темную сторону Халявы. А зовут ее нечасто, потому и любит она избранников до смерти. В смысле, до смерти избранников, - пояснил зверь в ответ на кровожадную гримасу на генином лице.
- Теперь ты что, всегда за мной ходить будешь? - мрачно поинтересовался студент, лихорадочно вспоминая, как можно уговорить отстать животное вида собачьих.
- Я - отражение Темной стороны, - с достоинством ответил лис, - посему вечен и бессмертен. Между прочим, мой облик индивидуален для каждого человека. Так что не надейся, что остальные разделят твои страдания.
- Чего? - измученное сознание Гены с трудом воспринимало фразы длиннее трех слов. Лис мученически возвел глаза к небу, уже начавшему наливаться алым, и ледяным голосом отчеканил.
- Каждый видит меня по-разному, дубина. Ты же студент!
- Хорош подкалывать, а? - слабым голосом попросил парень. - Ты же знаешь - это ненадолго.
Лис вдруг вполне по-человечески подмигнул Геннадию и совершенно по-собачьи свесил розовый язык из пасти.
- Зови меня Руфусом, - вдруг предложил он.
* * *
Общежитие, казалось, замерло перед некой катастрофой - в окнах не было ни огонька, на проходной не было ни души, даже кабинка вахтерши пуста. Гена воровато оглянулся, и шустро метнулся через мрачный холл. Парню казалось, что он бежит так быстро, что за ним стелется пыль.
На третьем этаже он действительно влетел в густое песчаное облако. Глаза мигом защипало, нос нестерпимо зачесался, и парень едва увернулся от тощей фигуры, укутанной с белый балахон с ультрамариновыми узорами.
- Ты чего соришь, сектант? - ворчливо поинтересовался Гена, с опаской глядя на Герика - известного любителя всего древнеегипетского. Поговаривали, что он настолько вжился в античность, что даже как-то пытался изменить свое паспортное имя "Григорий" на "Имхотеп". Разумеется, из этой затеи ничего не вышло, но Герик не расстроился, только сказал: "Осознание мира внутри полезнее осознания себя снаружи".
После этого он волне мог пробежаться по сугробам в босоножках или напустить на соседей скарабеев, вместо тараканов. Знакомые, поутру вытряхивая насекомых из тапочек, уже ничуть не удивлялись, а посторонние ставили на парне клеймо "сектант, но безобидный" - так все и заканчивалось.
На сей раз Герик сосредоточенно махал веником, поднимая вокруг целую пыльную бурю - сразу было видать, что уборка для него дело новое и непривычное. Впрочем, другие обитатели третьего этажа здраво рассудили, что лучше полчасика посидеть в комнатах, чем убирать самим, и не протестовали.
- Задолбали мумии, - загрустил "сектант". - Каждую ночь в дверь скребутся - словно им тут медом намазано.
- Я думал, из них мумие сыплется, а не песок, - засмеялся Гена, но про себя подумал: "Совсем тронулся. А ведь был нормальный пацан - столько водки вместе выпили!".
"Зато у меня теперь печень здоровая", мысленно хмыкнул Герик, но вслух ответил:
- Если их потревожить - сразу в песок рассыпаются. А кто убирать будет?
- Ты, разумеется, - осклабился парень. - А чего они к тебе привязались?
- Понятия не имею, - Герик озадаченно почесал бритую голову. Она уже царапалась, и парень дал себе слово завтра же заглянуть в парикмахерскую. - Простокваша, что ли, была несвежей?
- Какая простокваша? - Гене еще было весело, но он понял, что долго разговора в таком ключе не вынесет. Тем более, Руфус, которому надоело копаться в песке, начал легонько кусать парня за лодыжки.
- Обычной, - пожал плечами собеседник. - Из магазина. Они, понимаешь, кефир любят, а было только молоко, ряженка и простокваша позавчерашняя. Чувствовал же, что надо ряженку брать!
- Кто? - парень окончательно уверился, что весь мир вокруг сошел с ума, и теперь гадал, насколько сильно.
- Мумии, - раздраженно ответил Герик. - Не спи - замерзнешь! Из них, между прочим, сторожа - хоть куда. А у меня, понимаешь, вещи редкие, ценные.
- А, охрана! Понятно! - расцвел Гена. - Так бы сразу и сказал. Ладно, старик, побегу - дела, понимаешь!
* * *
Сейчас парню хотелось только одного: проснуться в собственной койке, с кем-то теплым под боком, или хотя бы в гордом одиночестве - только бы этот день оказался обычным сном.
- И не думай, - фыркнул Руфус и со всей силы вгрызся в генину лодыжку. - Раз больно - значит, не спишь.
- Задолбал! - вырвалось у Гены. - Ты ходишь за мной всего пару часов, а...
- Готов меня пристрелить? - прищурился лис. - Так ты сразу был готов - забыл? Впрочем, попробуй - давненько меня не убивали.
- Извращенец, - вздохнул парень и потер лодыжку. Укусов на ней видно не было, но нога болела. - Тебе нравится надо мной измываться?
- Я бы сказал - забавно, - ухмыльнулся Руфус. - В последнее время мне одни умники попадались - скучно, аж выть хочется.
- Ну и повыл бы, - буркнул Гена. - Как будто ты не умеешь.
- Я все умею, - холодно ответил лис. - Но ничьих желаний, кроме своих собственных, не исполняю - я вам не Золотая Рыбка. У меня принципы.
- Ну, хоть одно-единственное! - взмолился парень. Почему-то он сразу поверил Руфусу, и сейчас был готов на все ради одного крошечного чуда.
- Огласи, а я подумаю, - прищурился лис.
- Чтоб Марков зачет поставил, - выдохнул Гена. Сейчас ему казалось, что получи он этот разнесчастный зачет - и все остальное само собой утрясется.
- Ты сказал, - ухмыльнулся Руфус, прикрыл морду хвостом и закашлялялся. - Почему я не удивлен?..
* * *
В комнате было пусто - не дождавшись Гены, его друзья-товарищи ушли праздновать очередной день сессии подальше от злобного коменданта и суровой вахтерши. Парень со вздохом рухнул на кровать и уставился в потрескавшийся потолок. Руфус тем временем забавлялся со стареньким "Рекордом" - оглаживал его экран своим пушистым хвостом и с явным удовольствием следил за радужными разводами на кинескопе.
- Долго будешь дурью маяться? - недовольно поинтересовался Гена, поморщившись от резкого запаха перегретой изоляции.
- Почему дурью? - удивился лис, с наслаждением вслушиваясь в нарастающий писк. - Вот сгорит железка - мне приятно будет. Точнее - тебе плохо, а мне наоборот.
- Задолбал, - с тихой ненавистью пробормотал парень.
- Повторяешься, - язвительно отозвался Руфус. - Другие слова хоть знаешь?
- Ты обещал помочь, - Гена понял, что словами лиса не проймешь.
- Я? Да неужели! - собеседник так изумился, что на миг оторвался от измученного телевизора. - Ничего не путаешь?
- Ты же сказал, что можешь все! - парень с отчаянием взглянул на Руфуса.
- Да, - кивнул лис. - Но уточнил: "все" в рамках исключительно своих желаний.
- Так пожелай, чтобы мне зачет поставили! - парень буквально взвыл, и немытые стаканы на толе отозвались хриплым перезвоном.
- Это скучно... - Руфус повалился на спину и начал елозить по затоптанному ковру, оставляя на нем клочья ослепительно-белой шерсти. - Тем более, сперва ты желал иного.
- Нет, я сразу хотел, чтоб мне поставили зачет, - упрямо возразил Гена. - И не надо мне мозги компостировать!
- Ты желал, чтобы зачет поставил тебе именно Марков, - неожиданно грозно рыкнул лис, и в его глазах сверкнули алые угольки, а шерсть, казалось, обратилась ледяными иглами.
- Ну, да, - обескураженно подтвердил парень. - А есть разница?
- Узнаешь! - Руфус вновь стал белым и пушистым. - Для начала, я тебя заведу в одно местечко. Но если ты туда даже попасть не сможешь...
- Смогу! - парня буквально распирало от уверенности.
- Посмотрим! - лис снова закашлялся и прикрыл пасть хвостом.
* * *
Ночь прошла беспокойно - Гена постоянно убегал от черепов на ножках, из-за угла на него набрасывались заколдованные карты, а высоко в небе висела инопланетная плошца с неоновым транспарантом: "Не сдал зачет - сдавай гражданку!" И все это - под аккомпанемент басовитого профессорского хохота.
- Ну, и приснится же такое, - уже под утро студент понял - спокойный сон ему уже не грозит и изумленно выругался: практически вся постель, вместе с матрасом и подушкой, лежала на полу. Гена тем временем наслаждался упругими объятиями продавленной панцирной сетки, что по зимнему времени было весьма бодрящим.
В сползшей постели уютно устроился Руфус - на белой лисьей морде прямо-таки читалось неземное блаженство. Гена еще раз выругался и попытался пнуть хитрое животное.
- Хочешь жить - умей вертеться, - Руфус, похоже, только притворялся спящим: только-только он был тут, а уже через пол-секунды чинно восседал на столе, попутно свалив на пол увесистую стопку учебников. Парочка из них, возмущенно зашелестев, разлетелась по всей комнате ураганом пожелтевших листочков.
Парень, возмущенно кряхтя, поднял одеяло и скривился - от постели ощутимо несло мокрой псиной.
- Не выведется? - обреченно поинтересовался Гена. Он уже начал усваивать правила "игры".
- Разумеется! - улыбку лиса можно было класть в чай вместо сахара. - Ну, что - покалякаем о делах наших скорбных? Самое время.
- Да-да, - парень дернулся, чуть не снеся головой полочку над раковиной и кинул в стакан зубную щетку.
- Собирайся, пойдем в одно местечко, - Руфус белой молнией метнулся к двери и нетерпеливо закружил вокруг обуви. - Но учти - вход туда платный, а деньги не котируются.
- Я же сказал, что готов на все, - мрачно напомнил парень. Впрочем, сейчас идея "все - за зачет" уже не казалась ему лучшим вариантом.
- Э, нет! - лис замер и пристально взглянул в глаза студенту. - "На все" ты готов, чтобы я тебе помог. Для входа "туда" потрудись придумать что-нибудь еще. Учись различать это, пока не поздно.
- Как все сложно! - патетично вздохнул Гена.
- Не сложнее, чем зачет сдать! - уже явственно хихикнул лис.