Аннотация: Про то, как нечаянный подарок может принести не только радость...
После славного обретения волшебных крыльев зажила Ева со своим котом в тиши и покое в Тридесятом царстве, горя и бед не знаючи. Временами вспоминала она сэра Ашота, принца детского и даму сердца его, Мэри Сью, да недолги были эти мысли, и все текло, как и прежде.
По праздникам любила Ева летать, и, бывало, что забиралась так высоко, что облака становились легкими, как пух, звезды обращались сонными глазками неба, а луна светила подобно ночнику. Там девочка и засыпала, и только вопли проголодавшегося кота и покусанных им соседей возвращали ее домой.
* * *
В одно прекрасное утро разбудил Еву оглушительный стук в дверь, а поскольку был этот день еще и выходным, показался он оттого еще более возмутительным. Потрепала девочка подушку возмущенно, нашарила рядом с изголовьем подсвечник тяжелый, медный, да и бросила. Раздался дикий вопль за окном - во сто крат громче стука, изрядно пожалела Ева о содеянном. Но - сделанного не вернешь, проснулась она окончательно и бесповоротно.
- Не к добру это, хозяйка, - мяукнул с печи кот Федор. - Добрые люди по выходным дома сидят, от трудов праведных отдыхают, а не других будят!
- А вот мы сейчас и проверим! - ответила Ева и побежала к двери.
За дверью не оказалось никого, только сундук диковинный да подсвечник помятый.
- Гляди-ка, Федя! - воскликнула девочка. - Может, я и зря в дарителя подсвечником запустила?
- Странный какой-то сундук, - опасливо ответил кот, рассматривая подарок с печки. - Весь пыльный да потрепанный, как будто лет сто в дальней кладовке валялся! К чему он нам - давай лучше выбросим или тете Глаше подарим, пусть она выбрасывает!
- Но сначала хочу я посмотреть, что же у него внутри! - заявила Ева и открыла крышку.
Поднялся тут вихрь страшный, подхватил девочку, кота и изрядное число утвари, да и втянул в сундук, а крышка следом захлопнулась.
- Вот и попалась ты, победительница Карантина, - захихикал тут кто-то, и в дом Евы зашел странный человечек, весь закутанный в серое, а на лбу его алел отпечаток подсвечника. - Но крылышки твои мне очень пригодятся! Только где ж ты инструкцию запрятала, а?
* * *
Долго летела Ева в полной темноте, и совсем, было, отчаялась, как вдруг шлепнулась в громадную копну сена, а следом за ней - и кот.
- Я же говорил, что все это не к добру, - сказал он. - А теперь - нечего рассиживатья!
- Куда идти-то? - удивилась Ева. - Не лучше ли осмотреться сперва?
Не ответил кот, только молча сиганул в темноту, а на его место почти тут же приземлилась пустая крынка. Поняла девочка, что и остальная утварь, захваченная вихрем, уже на подлете, и скатилась со стожка, возблагодарив того, кто его тут поставил.
Только успела Ева осмотреть прилетевшие вещички и одеться, как осветилось все вокруг. Ахнула девочка в восхищении: увидела она над собой небо синее, вокруг стожка - лес дремучий, и в нем тропку.
- Интересно устроен сей сундук, подивилась Ева. - Ну что ж, Федя, пойдем по тропке - авось, к жилью и выйдем.
* * *
Долго ли, коротко, чаща, а с ней и тропинка кончились, и вышли Ева с котом на околицу деревеньки дворов эдак с полсотни. Увидела ее бабка какая-то, перекрестилась.
- Уж изверг и детей не жалеет, совсем стыд потерял! Как же тебя угораздило, дитятко?
- Вы о чем, бабушка? - осведомилась Ева.
- Да о злом колдуне Льоте! - заохала старушка. - Исстари заведовал он плохой погодой - сама ж не раз говаривала: "Льет, как из ведра!" Все это - его козни, но мало стало чернокнижнику проклятому, захотел он власти над всем Тридесятым царством! К счастью нашему, невелики его силы, посему и воюет он, в основном, хитростью.
- А нельзя ли выбраться отсюда и наказать его примерно? - мяукнул кот.
- Увы, увы, - запричитала бабка, - Даже и не знаем, есть ли выход отсюда: всем миром искали, никто не нашел!
- Если есть вход, должен быть и выход, - рассудила Ева. - Эх, были бы у меня крылья - за день бы облетела здешний мир из конца в конец!
- Да и пешком немудрено это сделать, - вздохнула старушка, - ибо стожок, где ты приземлилась, всего в паре верст от одной из стен сундука, будь проклят его создатель, а до другой - всего десяток! В общем, как нагуляешься - приходи ночевать, будет тут тебе и кров, и стол, а ты мне за это по хозяйству поможешь.
* * *
Пригорюнилась Ева, ибо, хоть и славно выглядели внутренности сундука, любила она Тридесятое царство, а особенно - его небо, и в печали великой пошла куда глаза глядят. Шла она так, шла, и, наконец, врезалась во что-то, чудом нос не расквасив. Посмотрела она вперед - дивное зрелище: вроде и лес еще не кончился, а идти-то уже некуда! Стоит поперек пути прозрачная стена, и нет никакой возможности пройти! Смекнула тут девочка, что вот она - стенка коварной мебели, а за ней - вольный мир! Пригляделась Ева повнимательнее, провела руками по прохладной преграде и нащупала тоненькую щель, что шла по стене сверху донизу. Забилось тут ее сердечко быстро-быстро, задохнулась она от нежданной радости, ибо сведуща она была в делах тайных, и сразу поняла, что вот оно - то место, где древнее заклятие мало-помалу утрачивает силу! Пошарила она по карманам, да не нашла в них ни гвоздика, ни булавочки, так и осталась стенка нерасковырянной.
Вздохнула Ева, и отправилась обратно в деревню.
* * *
Бабка Като уже ждала Еву, и изрядно волновалась, чего она не идет. Хоть и трудно было представить, что девочка ухитрится потеряться в сундуковом мире, но чувствовала старушка в новоприбывшей силу великую, и боялась, что совершит та невозможное.
- Я уж боялась, что ты вовсе не вернешься! - запричитала она. - Хоть и невелик наш мир, но для смерти он - желанная обитель, ибо многие, не видя цели в жизни, не видят в своем бытии смысла.
- Скажи-ка, бабушка, - спросила Ева, - а где можно достать молот с долотом или, хотя бы, топор?
- Увы, детка, - вздохнула старушка. - Ни единого железного предмета во всей деревне нету - не носили мы с собой молотов да топоров, а тут их и сделать не из чего!
Призадумалась Ева - неспроста это, когда ни одной железяки в целой деревне не найти, хотела, было, еще это обдумать, да сморил ее сон.
* * *
Только на улице просветлело, как бабка Като тут же девочку разбудила и работой нагрузила - отрабатывать стол и кров. Как ни хотела Ева прогуляться по деревне, так и не смогла аж до самого вечера.
Но как только стемнело, притворилась она спящей, хоть и удавалось это с трудом, и еле-еле дождалась, пока старушка на печке успокоится. Едва настала тишина, соскользнула девочка на пол, схватила одежку в охапку и выпрыгнула в окошко.
Прибежала она к стожку, и увидела диво дивное: вроде, торчит в стожке ухват, а на самом деле только ручка осталась - остальное ржой истаяло, от котелка только бурые хлопья остались, а от оловянных тарелок - одни воспоминания. Призадумалась Ева: знать, не просто так ее старушка встретила и приютила, и не просто так сегодня роздыху не давала. Обшарила девочка стожок и запрыгала от радости: утюжок пудовый, зависть всех соседей, еще держался, хоть и было заметно, что недолго ему осталось.
* * *
До утра Ева бродила по чащобе в поисках щели - но без успеха, лишь ноги истоптала и руки исцарапала. Впрочем, ночь кончилась, а с ней и невезение: оказалось, что последние пару часов бродила она как раз вокруг нужного места!
Улыбнулась Ева пакостно, прицелилась остатками утюжка и тюкнула по оптическому дефекту. Захлопала она радостно в ладоши, ибо против честного железа нестойким было колдовство, много вскоре волшебной краски осыпалось, и открылись доски, из которых и смастерен был сундук.
Выдохнула девочка довольно, ибо почувствовала она, что много уже сделано, а осталось уже совсем чуть-чуть, и продолжила тюкать в стену. К вечеру удалось ей обозначить контур люка и проколупать дырочку на улицу.
Выглянула она и поняла, что сундук находится в ее доме: видела она в дырочку печку, кровать и часть полок, только - странное дело - не видела она своих крыльев, с таким трудом добытых.
- Улетели наши крылышки, - загрустила, было, Ева, но решилась, - вот выберусь, получил у меня этот Льот на орехи!
* * *
Решила Ева вернуться к бабке Като за котом Федором, а уж потом доломать стенку окончательно. Зашла она в хату, да видит: что-то неладно, ни кота, ни старушки. Поглядела девочка на печи, в амбаре и по сусекам - не видать ничего! Задумалась она, да вдруг услышала ласковый бабкин голос:
- В подполе я, деточка! Поди-ка сюда, помочь надо - котейке твоему сметанки достать!
Забыла тут Ева о подозрениях своих, только в подпол сунулась - да сразу толкнуло ее что-то в спину, и полетела она кувырком, а крышка сзади так и захлопнулась.
- Посиди-ка здесь, - сказала бабка Като без прежней любезности. - Коли не хочешь добром остаться - управа на девку неразумную всегда сыщется.
Помянула тут Ева хитрую старушку словом недобрым да непечатным, огляделась и сразу хе нашла кота - лежал тот в углу, холстиной спеленатый, и лишь сопел в две дырки.
- Эх, Федя, обдурили нас, как младенцев! - вздохнула девочка и распутала бедолагу. - Надо было еще давеча с собой тебя взять - глядишь, и на свободе бы были, Льота искали!
- Глядишь, еще и не все потеряно, хозяйка, - ответил ей кот. - Пока я тут лежал, приходил ко мне крысиный совет.
- А тут и крысы есть? - испугалась Ева.
- А где их нет, кроме твоей избушки? - ответил Федор. - Безраздельно царствовали они в амбарах, подполах и кладовых, пока я не пришел. Испугались они меня до жути, и теперь очень жаждут избавиться - но в бой не лезут. А что, если я закажу им наше освобождение как цену моего ухода?
- Цена то хороша, - задумалась девочка, - да вынесу ли я их вид?
- Вид не плен, потерпишь, - заявил кот и оглушительно мявкнул.
В ответ на сей призыв явились в подпол десятки крыс, и вскоре казалось, что разлился по полу живой серый ковер. Куда ни глянь, повсюду были видны лишь серые мохнатые спины и розовые голые хвосты. С трудом сдержала Ева вопль ужаса, но в сей же момент заговорил кот.
- Уважаемый крысиный народ! Несмотря на долг мой и призвание, готов я оставить ваше племя в покое. Но! - и он выжидательно замолк.
Вперед вышла седая крыса, и голову ее украшала корона из дубовых листьев.
- Все, что в наших силах, исполним мы. Только не требуй живота ни одного из нас.
- Нам нужен безопасный путь отсюда и до места, что укажет хозяйка, - сказал кот.
- Экая безделица, - кивнула седая крыса и оглушительно свистнула.
* * *
Всю ночь и весь день трудились крысы, роя ход для Евы с котом, и, как только стало снова темнеть, стояла девочка с пушистым другом у контура двери наружу.
Доски, что преграждали выход, выглядели уже изрядно попорченными временем - видать, зараза, точившая железо, перекинулась и на них. Пары ударов кулаком хватило девочке, чтоб разбить дерево в пух и прах.
- Ну что, прощайте, Ева и Федор, - сказала седая крыса.
- Счастливо оставаться и тебе, - кивнула Ева. - Не забывайте бабку Като - очень уж я ей "благодарна"!
- Не забудем, - усмехнулась крыса. - Уверяю, она с нам не соскучится.
Один шаг вперед - и вновь безумный вихрь подхватил девочку с котом и начал свою дикую пляску.
- Пора нам, котик, посчитаться с этим Льотом, - сказала Ева, как только отдышалась. - А сундучок, пожалуй, отнесу я старому нашему знакомому, который меня крыльями и оделил.
* * *
Бальтазур Игоревич Погремушкин, волшебник насколько добрый, настолько и раздражительный, ныне изволил почивать на теплой печке и видел сны. Сны были замечательными: цветными, с увлекательным сюжетом и, главное, никто из тамошних обитателей у волшебника ничего не клянчил - и это обстоятельство радовало Бальтазура Игоревича больше всего.
Нежданно-негаданно все сновидения, как одно, рассыпались в пыль, и смутно знакомый девичий голосок позвал его обратно в грубую реальность.
- Бальтазур Игоревич, а Бальтазур Игоревич! Проснитесь, мне нужна ваша помощь!
- Ну, чего тебе? - осведомился волшебник, нашаривая тапки. - А в дверь тебя не научили стучать?
- Вы мне крылья найти помогли, не помните? - спросила Ева.
- Совершенно, - заявил волшебник. - А теперь, может, дадите старому человеку выспаться?
- У меня их украли, - шмыгнула носом девочка.
- В магистрат, - рявкнул Бальтазур Игоревич. - Я не участковый!
- А меня посадили в этот сундук, - испуганно добавила Ева.
Совсем, было, разозлился, волшебник, но бросил он взгляд на сундук и лишился дара речи. Признал он в сем предмете поделку древнего врага своего, черного мага Вениамина Петровича Измайлова, что проживал в царстве "Три с четвертью". Знал Бальтазур Игоревич, что его соперник не просто так занимается порабощением мира, но еще любит запрятывать принадлежащее ему по разным емкостям - дабы и шанса на освобождение не оставалось!
- Откуда это у тебя, дитя? - осведомился он.
- Как-то утром подбросили под дверь, - ответила Ева. - А стоило мне открыть крышку, как меня туда и засосало - еле-еле вылезла. А как вылезла - рюкзака-то и нетути!
- Славный подвиг совершила ты, - ответил волшебник, - ибо на моей памяти ты первая, кому удалось выбраться из ловушки моего заклятого врага, а повидал я немало! Что же еще ведомо тебе, дитя?
- Внутри бабка Като сказала, что уж сотню лет чернокнижник по имени Льот пытается сундуком извести своих противников. Только стоит ли верить ее словам - она определенно служит владельцу сундука!
- Сия бабка - сиречь воплощение духа плененной земли, - ответил Бальтазур Игоревич, - и черной волшбой принуждена творить то, что и ей самой не по нраву! Впрочем, могу я и сам найти владельца любой вещицы! - и он извлек из серванта глубокую тарелку.
- Волшебная? - восхитилась Ева.
- Проголодался просто, - пояснил волшебник и извлек из печки горшок с похлебкой. - В огонь лучше смотри!
Глянула Ева и увидела: действительно, сидит где-то в лесу на полянке незнакомый парень, след от подсвечника потирает да с рюкзаком водится - инструкции-то он так и не нашел!
- А где это? - поинтересовалась девочка.
- Да в паре верст от Южных Врат, за пару часов управишься - отмахнулся волшебник. - А теперь - выметайся, обеденный перерыв у меня!
* * *
Всю дорогу до полянки с Льотом думала Ева, как ей ворюгу одолеть.
- Хоть бы подсвечник взяла, - корила она себя. - А с голыми руками-то - что за дело?
- Не боись, хозяйка, - мяукнул кот, - вспомни лучше, что Бальтазур Игоревич про создателя сундука говорил! Если он и вправду такой трус - вернет рюкзак, да еще и извинится!
- Это дело! - повеселела Ева.
* * *
Льот, считавший себя наихитрейшим из ныне живущих воров, уже почти неделю тужился собрать из рюкзака крылья. Они ему были нужны для важного дела: намеревался он проникнуть в неприступную башню-сокровищницу дракона Иогаринки и обчистить ее дочиста.
- Кто ты таков, чтобы обкрадывать того, кто миры пакует по бутылкам, словно вино? - раздался неожиданно громовой голос из кустов, - а равно - и его прислужников? Сильно недоволен Вениамин Петрович твоими деяниями: добро бы ты использовал его вещи для покорения мира, но - для банального воровства?
С трудом сдержалась Ева от столь же громового хохота прямо в рупор, ибо весьма забавным было выражение ужаса на лице вора.
- Прости меня, великий господин! - возопил он. - Искренне я раскаиваюсь в содеянном и готов искупить вину!
- За сие только одно наказание - смерть! - возвестил голос. - Но в силу хорошего настроения дозволю я тебе определить вид казни. Выбирай: огонь, вода, веревка или комбинированное?
- От старости! - заорал Льот и так припустил по кустам - только ветки затрещали, а Ева с котом еще с полчаса корчились от хохота.
* * *
Убедилась девочка, что ничем не навредил ее обожаемым крыльям безграмотный вор, надела их немедля, прижала к груди кота покрепче и воспарила так, как не летала ни разу до того. В тот день, казалось ей, перина облаков была еще мягче, луна светила еще уютнее, а глазки звезд моргали совершенно по-дружески. Три дня и три ночи парила она, и только голод согнал ее обратно на грешную землю.
Вернувшись же, пришлось ей наводить порядок в разоренной колдовским сундуком избушке, и заняло это у девочки преизрядно времени - даже поблагодарить Бальтазура Игоревича минутки не нашлось. А как закончилась бытовая страда - решила Ева повидать, наконец, сэра Ашота, принца детского и даму сердца его, Мэри Сью, но это - уже совсем другая история...