Никонорова Анна Викторовна : другие произведения.

По пути в вечность

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Они случайно встретились на корабле - юная пианистка Таня и молодой моряк Александр. Белая ночь не оставила им выбора и обрекла на вечную любовь, но кажется, что сами небеса восстали против них. Таня делает головокружительную карьеру, связывая свою жизнь с известным композитором Вознесенским, а Александр уходит в монастырь, выполняя данный Богу обет. Но ни время, ни расстояние не в силах заставить их любовь угаснуть. Она мечтает о рае земном, он предлагает ей рай небесный... Приведёт ли любовь их в Вечность? Будет ли им по пути?
По пути в вечность [Никонорова Анна]
  ЧАСТЬ I
  Глава 1
  На пароме
  
   Путешествие на пароме по Финскому Заливу обещало много впечатлений. Таня поняла это сразу же, как только ступила на борт белоснежного лайнера. Сердце, как бы в предчувствии некого чуда, то замирало в груди хрупкой девушки, то вдруг начинало сбиваться с ритма. В другое время это бы раздосадовало Таню - ведь она была музыкантом и счастливой обладательницей абсолютного слуха и ритма, но сейчас над её головой не унимался веселый щебет лучшей подруги Леры, которая весьма громко восторгалась происходящим. Лера в своей обычной манере, то буквально взвизгивала от восхищения, беря неимоверно высокие ноты, то нараспев начинала облекать свои чувства в слова, не оставляя шанса никому из окружающих вставить хоть слово. Она настолько гармонично сроднилась со скрипкой, на которой играла с пяти лет, что сама не заметила, как стала говорить в том же тембре, что и её инструмент. Но юная скрипачка никогда никому не надоедала, напротив - она была душой компании не только оркестра, но и всего курса, если не всей консерватории. И немногословной Тане всегда было комфортно рядом с подругой, потому что в их общении никогда не было пустых бессмысленных пауз, которые приходилось бы чем-то заполнять. Под бесконечный говор Леры, можно было спокойно погрузиться в свои мысли, на какой-то момент просто выпасть из беседы, но, возвращаясь, не потерять нити общения. Вот и сейчас, глядя на удаляющийся город, Таня думала о том, насколько влюбилась в это место всего за год. Санкт-Петербург сразу же покорил её, едва она шагнула со ступенек вокзала на Невский проспект - сердце северной Столицы. Но только сейчас, когда она разглядывала его издалека, с моря, она почувствовала как что-то мягкое и нежное шевельнулось в самых недрах её души. Стало жалко расставаться с полюбившимся городом, и девушка начала сама себя успокаивать, что это всего лишь на три дня...
  -Боже! Танюха, гляди какая прелесть! - В очередной раз взвизгнула её подруга, смягчая букву "г" на украинский манер. Она указывала рукой на бурлящую воду, вырывающуюся из-под кормы лайнера, - там жидкий мармелад, ты только глянь на это!
   Действительно, волны нежно-изумрудного цвета очень сильно напоминали детский мармелад "Яблочный".
  -Да не кричи ты так, Лер. Сейчас нас с тобой капитан сбросит за борт или высадит на каком-нибудь необитаемом острове, точно тебе говорю.
   Таня уже пару часов безуспешно пыталась призвать подругу понизить громкость своего музыкального голоса. Но Лера была в полном восторге от всего, что наблюдала вокруг себя, и явно не собиралась скрывать этого от окружающих. Как настоящая украинка по рождению, она имела колоритный голос, красками которого умело пользовалась в полной мере. Присутствующие на палубе пассажиры с нескрываемым любопытством поглядывали на подруг и почему-то улыбались.
   Девушки и в самом деле обращали на себя внимание. Разница между ними сразу бросалась в глаза. Одна - маленькая, тоненькая, как тростинка, и изящная в манерах, а другая - пышная и сдобная, как булка, да бойкая на язык. И если у первой постоянно на щеках стыдливо вспыхивал румянец, и она прятала свои красивые темно-карие глаза под опущенными длинными ресницами, то у второй, напротив, на лице не было и тени смущения, а возбуждённый взор искрился.
   В Тане чувствовались строгость и большая сдержанность, выдающие в ней человека, с детства напичканного правилами приличия. Ничто не выдавало её беспокойного мира, гнездившегося глубоко внутри, с которым она одна позволяла себе спорить, не соглашаться и даже ругаться. То были её мысли, жившие своей отдельной жизнью. Они с завидной регулярностью устраивали в голове девушки разборки, делая вид, что существуют сами по себе, и тогда Тане приходилось принимать меры. Она вступала с ними в переговоры и порой просто силой заставляла их притихнуть. Такие моменты на лице юной пианистки проявлялись лишь в том, как она по-детски хмурила брови. В остальном же, Таня всегда и всё держала под контролем.
   А Лера не заморачивалась на предмет того, как она смотрится со стороны. Она была естественна до самобытности. Об этой роскошной телом девушке так и хотелось сказать: кровь с молоком. Открытый взгляд, раскованность в движениях, - всё это сочеталось с гортанным, как у горлицы, голосом.
  -Та нет же, не посмеет капитан от нас избавиться, - воскликнула она, - я буду так громко кричать, что кто-нибудь над нами да сжалится. Хотя бы вон тот морячок, видишь, стоит на мостике с биноклем? Ой, я тоже хочу в бинокль посмотреть, пойдем попросим у него, а, Тань?
   Таня оглянулась и посмотрела в направлении капитанского мостика. В самом деле, у бортика стоял молодой человек в белом морском кителе и смотрел в бинокль. Только взор его был обращен не вперед, как положено впередсмотрящему, а назад. Внезапно девушка осознала, что предметом его внимания являются они с Лерой. Краска залила её лицо. Она схватила подругу за локоть и, резко отворачивая её от глаз наблюдателя, выпалила вполголоса:
  -Лерка, отвернись, глупая, он на нас смотрит! Ну, что, докричалась? Сейчас нам точно влетит, наверное.
   Однако Леру это только развеселило. Она рассмеялась так громко, что Тане показалось, будто слышен этот смех сейчас даже в Питере.
  -Мы должны попросить у него эту штуку! Понимаешь? Я ни разу не смотрела в бинокль! Ну, идем же, пожалуйста!
   Лера никак не хотела униматься, ей непременно и в срочном порядке понадобилась эта вещь. А главное, у неё совершенно не было сомнений в том, что она её получит. Таню всегда восхищала такая её уверенность в себе, но сейчас ей казалось, что подруга превратилась в маленького капризного ребенка, которому злые родители в магазине не хотят купить игрушку.
  -Ну, с чего ты решила, что тебе его дадут? Успокойся, опозоримся только сейчас окончательно. И не пялься ты так на этого моряка уже, неудобно.
  -Тю, а шо такое? Заодно может и познакомимся! Та идем уже.
   И Лера потянула подругу поближе к тому месту, где всё ещё стоял молодой человек в морской форме. В это время он разговаривал с другим матросом, время от времени поглядывая в столь вожделенный для Леры предмет.
  -Молодой человек! - окликнула его Лера снизу томным голосом. Таня прыснула и, закрыв рот ладонью, что бы не рассмеяться, быстро отвернулась, а Лера продолжала, уже громче:
  -Молодой человек! Ага, вы! Можно воспользоваться вашим биноклем? Ну, очень хочется посмотреть, пожалуйста! Я верну - честно-пречестно!
   Молодой моряк просто обалдел от неожиданности, но широко улыбнувшись, ответил:
  -Да, конечно. Всегда пожалуйста.
  Он ловко сбежал по лестнице вниз, вручил Лере бинокль и спросил:
  -Умеете хоть пользоваться? Вот тут, смотрите, такое колесико, что бы настраивать...
  -Та ладно, справимся, - перебила его Лера и, уже бросившись на радостях назад, на корму, вдруг обернулась и спросила:
  -А как вас зовут? Кому возвращать-то его потом?
  -Александр, - последовал ответ.
  -А меня Лера. А это Таня - моя подруга.
   И умчалась. Таня, растерянно пожала плечами, и последовала за подругой, приговаривая:
  -Ну, ты даешь, Лерка! Вот это наглость, конечно. Как ты это делаешь?
  -Ой, да надо быть проще, дорогая, и народ к тебе потянется.
   Лера часто повторяла эту фразу, которую никто уже не воспринимал всерьез. Только в её случае она всегда срабатывала в лучшем виде.
   Вскоре к девушкам подошел Семён - ударник оркестра, и позвал их на общий сбор, в каюту дирижера. Бросив взгляд на опустевший капитанский мостик, Лера прихватила бинокль с собой, с мыслью вернуть его владельцу чуть позже.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 2
  Случайное знакомство
  
   В каюте руководителя оркестра Консерватории было просто не протолкнуться - оркестранты стояли и сидели практически на головах друг у друга. Сам шеф - профессор Вознесенский Андрей Петрович, расположился на стуле у окна и проводил так называемый "разбор полетов" перед завтрашним выступлением в Финляндии.
  -Дашенька, ну ты все поняла, лапушка? Держи темп, не выбивайся и ударника слушай, слушай... кстати, где он сам? Семён здесь?
  -Да, Андрей Петрович, я здесь, - отозвался Семён.
  -Ты не забывай про восьмой такт - дай вступить скрипкам, а потом по тарелочке легонько, не со всей дури, слышишь? Смотри у меня, если опять запорешь!
  Семён послушно кивнул головой. А шеф продолжал:
  -Скрипки? Все поняли, где вступать? Дайте Танюшке соло до конца исполнить. Сколько раз повторять: здесь главная мелодия у фортепиано! Попробуйте только снова на хвост ей наступить! Танюш, ты поняла? Побольше легато, побольше - всю душу из слушателя надо вытянуть, это ясно?
   Так, отдав последние распоряжения своим подчиненным, Андрей Петрович отпустил всех, попросив задержаться лишь солистку - пианистку Таню. Ребята хлынули в рассыпную - теперь они знали, что свободны на весь вечер, поэтому поспешили хорошо провести оставшееся время на корабле. Лера пошла искать Александра, что бы вернуть ему бинокль, который он так любезно ей предоставил. На мостике его не оказалось, поэтому она присоединилась к остальным ребятам в баре-ресторане, где в это время выступал местный джазовый ансамбль. Скоро девушка совсем забыла о чужой вещице, висевшей у неё на шее.
   Когда Таня, получив последние указания от шефа, вышла на палубу, то увидела необыкновенной красоты розовый закат, разливающийся по воде от самого носа корабля до горизонта. Смешиваясь с матовой пеленой белой ночи, он создавал ощущение невесомости, и казалось, будто белый пароход медленно плывет не в холодных водах северного моря, а едва скользит по поверхности молочно-клубничного коктейля.
   Людей снаружи почти не было, только пожилая пара - оба укутанные в клетчатые пледы, сидели на корме в плетеных креслах. Мужчина держал в руках ладонь своей спутницы, и, согревая, нежно растирал ее пальцы. Пара беззаботно о чем-то беседовала на фоне этой волшебной ночи, а Таня подумала: какая это редкость в наши дни, вот так, через всю жизнь, пронести свои чувства, не расплескав их по пути в вечность. Только такой представляла себе Таня истинную любовь - вечной и бескрайней, на пути которой не смогла бы устоять ни одна преграда. И глядя на эту пару, Таня очень обрадовалась, что такая любовь все же существует, а значит она её себе не выдумала, как всегда говорила мама. Девушка неспешно побрела по пустой палубе. Изнутри лилась музыка. Грустно плакал саксофон, тихо вторила скрипка, и эта мелодия, отражаясь от поверхности воды, растворялась в молочной дымке.
   Внезапно прямо перед Таней распахнулась одна из боковых дверей и из неё вылетел человек. Он вихрем налетел на девушку, едва не сбив её с ног. Танюша вскрикнула от неожиданности. Она подняла голову и поняла, что лучше бы ей сейчас было провалиться сквозь землю, чем снова встретиться лицом к лицу с человеком, с которым она надеялась больше никогда не пересечься на этом корабле. Её щеки снова покраснели и девушка ничего не могла с этим поделать. Она поймала себя на том, что пытается что-то пролепетать, в то время, как матрос Александр бодрым голосом произнес:
  -Простите, чуть не сбил. Не ушиблась?
   Она не сразу поняла, что он обратился к ней на "ты", но, стараясь не смотреть ему в лицо, заикаясь и запинаясь, ответила что-то типа:
  -Всё в порядке... да... Нормально.
  -А где подружка, Лера, кажется? Она мне кое-что тут задолжала.
   Таню накрыло ледяной волной. "Вот оно, конечно. Лерка не вернула бинокль?! Так я и знала! Какой стыд..." - а вслух она только смогла выдавить:
  -Я сейчас её найду... мы тут просто с оркестром... ну, у нас фестиваль в Финляндии... мы... выступаем там завтра... нас вызвал главный... ну... дирижер... сейчас. Я быстро!
   Таня бросилась бежать в поисках подруги, но Александр остановил её, положив на девичье плечо свою большую теплую руку. И тут Таня вдруг поняла, что ужасно замерзла.
  -Подожди, это не срочно - Бог с ним, с этим биноклем! Ты же совсем замерзла! Пойдем, лучше горячего чаю выпьем?
  -Чаю?! - Это было самое последнее, о чем сейчас могла думать бедная девушка. Ей бы вернуть поскорее молодому человеку его вещь и бежать с глаз долой, а он: "чаю!"
  -Ну да, чаю. У нас шеф-повар на кухне очень вкусный чай заваривает со всякими травками. Тебе понравится.
  "Похоже, что этот Александр сейчас просто издевается надо мной?!" - подумала Таня. Она набралась мужества и высоко подняла голову, что бы посмотреть в его наглое ( а в этом она была уверена!) лицо, но тут же поняла, что совершила ошибку. Их глаза встретились. В его веселых серо-зеленых глазах она увидела отражение своих карих глаз, сверкающих гневом. Это было настолько несовместимо и забавно, что Таня не смогла удержаться от смеха. Такое было с ней впервые: её знаменитый испепеляющий взгляд не сработал! Но именно сейчас ей меньше всего хотелось анализировать произошедшее, потому что она безумно захотела горячего чаю. Татьяна просто кивнула и молча поспешила за ним по коридору. Она, почти бежала за ним, поскольку на один его гигантский шаг приходилось её два, а то и три маленьких шага. Он распахнул перед ней какую-то дверь, и они оказались на кухне одного из судовых ресторанов. В углу кухни стоял небольшой столик с чайными приборами; за него Александр и усадил свою гостью. Сам он подошел к повару, о чем-то с ним переговорил вполголоса и вернулся к Тане за стол.
   Чай оказался удивительно ароматным и вкусным. Таня обхватила белую чашку обеими ладонями, пытаясь согреть замерзшие пальцы о горячий фарфор. Молодые люди как-то сразу легко и свободно разговорились. Александр выяснил, что его новая знакомая заканчивает первый курс Консерватории, и что сама она из Подмосковья, где у неё осталась мама с отчимом и маленьким братиком. Таня рассказала, что они с оркестром приглашены Консерваторией Хельсинки для участия в музыкальном Фестивале имени Сибелиуса и завтра у них выступление. Об Александре она узнала, что он заканчивает обучение в Морской академии и сейчас ему посчастливилось проходить практику на данном судне, чем он весьма доволен. Но вскоре ему пришлось покинуть девушку, поскольку наступало время его вахты. А Таня, быстро допив свой чай, тихонько выскользнула из служебного помещения и направилась к себе в каюту.
   Войдя, она обнаружила тот самый злополучный бинокль - он небрежно валялся на тумбочке и таращился на неё своими огромными стеклянными глазищами. Таня вся вспыхнула при виде его. В этот момент дверь распахнулась и в каюту, как ураган, влетела Лера.
  -Ты где так долго пропадала, Танюх? Шеф опять замучил своими наставлениями? И чего он только до тебя цепляется ...
   Она зевнула и плюхнулась на кровать всем своим пышным телом, продолжая:
  -А мы так наплясались с ребятами - аж ноги отваливаются теперь. Жалко, что тебя не было. Я несколько раз прибегала за тобой, но увы, безуспешно!
  -А почему ты все еще не вернула бинокль? - спросила Таня подругу, лукаво улыбаясь. - Мне, между прочим, пришлось извиняться за тебя !
  Лера разом присела на кровати и удивленно спросила:
  -Шо? Ты нашего морячка видела?! Та ладно!!! И чего он?
  -Шо - шо? - передразнила Таня Леру. - Сказал, что бы ты ему больше на глаза не попадалась. А то поколотит.
   Девушки одновременно рассмеялись. Лера сквозь смех продолжала свой допрос:
  -И все же, что он сказал? Как он, вообще, тебе? Правда, красавец-мужчина? Такой высокий, блондин, бли-и-ин..., и до чего ему идет морская форма! Жаль, я блондинов не люблю - не мой типаж, а то бы охмурила его моментально. То ли дело наш шеф... - Лера мечтательно закатила глаза и откинулась назад, разметав по подушке свои густые, пушистые волосы.
   Профессор Вознесенский был кумиром всех студенток. В свои 35 лет он уже успел сделать неимоверную карьеру, добиться определенной известности в музыкальных кругах, как композитор. И вообще, его харизматичность просто зашкаливала. Попасть к нему в оркестр было большой удачей. Редко какая студентка не смотрела на него с женским восхищением. Он умел быть галантным и не скупился на комплименты. Все знали, что "лапушка" в его устах означает - "умница, красавица", а "кулёма" - значит все плохо, надо расти еще и расти. Он был весьма хорош собой, держался с достоинством, никогда не позволяя себе опускаться до унижения студентов обидными словами. И как не пытались заинтригованные им девушки выяснить хоть что-то о его семейном положении - все оставалось на уровне сплетен, обросших мхом. И Лера не была исключением. Будучи студенткой третьего курса, она уже не первый год восхищалась своим дирижером.
   -Он меня чаем напоил, представляешь?
  Лера широко открыла глаза и переспросила:
  -Кто, Вознесенский?!
  -Да нет же, Александр.
  -Шутишь?! С пирожинками? А ну-ка, поподробней с этого места!..
   Сонливость Леры словно рукой сняло, и пока она не вытрясла из подруги все подробности этого вечера, пока они вдоволь не насмеялись, сон их так и не взял.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 3
  Вознесенский
  
   Они, как всегда, опаздывали - в дверь их каюты уже вовсю стучали. Конечно, они ведь уснули только под утро! Вчера подружки так долго болтали и смеялись, что потом никак не могли уснуть. Но когда сон их сморил, под дверью раздался такой грохот и шум, что обе девушки одновременно выпрыгнули из своих постелей. Таня бросилась к двери, и в тот момент, как она потянулась к дверной ручке, чтобы открыть её, дверь распахнули снаружи и она с разбегу уткнулась своей растрепанной головой в чью-то грудь. Отпрянув на шаг назад, она услышала за своей спиной певучий голос Леры:
  -Бо-о-оже! Какие люди!!! Проходите, проходите. Вот ваш бинокль, молодой человек. Спасибо громадное! Та шо б вы знали, как нас выручили вчера - просто слов нет!
   Лера была в своем репертуаре - ничто не могло застать её врасплох, даже тот факт, что сейчас она стояла посреди каюты заспанная и полураздетая. Она самым бесстыдным образом умудрялась кокетничать с молодым человеком, даже в этой ситуации. Таня, укутанная в одеяло, подпирала косяк входной двери, все время пытаясь показать глазами своей подруге на её внешний вид. Но ту просто понесло - Мариинский Театр давно рыдал навзрыд без такой актрисы. Лера, играя голосом и томно поглядывая из-под своих пушистых ресниц на Александра, как ни в чем не бывало, вручила ему бинокль и, взяв его под руку, проводила за дверь, попутно напевая ему про то, что он должен непременно проводить их у трапа, дабы она не сломала себе ногу или шею, спускаясь по крутым ступенькам. Когда дверь за матросом закрылась, девушки рассмеялись и кинулись очень спешно собираться. Таня хотела было снова начать пилить подругу за её беспардонность, но увидев в отражении зеркала, что у самой неё видок не лучше, даже не стала начинать.
   Вся группа оркестрантов уже была на палубе, ждали только их. Вознесенский строго посмотрел на приближающихся девушек, но ничего не сказав, первый направился к выходу. Ребята последовали за ним. Девчата переглянулись - пронесло! Профессор терпеть не мог когда кто-то опаздывал. Утро было довольно прохладным и Таня, накинув на голову капюшон своей теплой кофты, и спрятав руки в карманы двинулась вслед за подругой по узкому проходу, заполненному людьми. Тане повезло больше всех остальных оркестрантов - ей, как пианистке, не надо было возить с собой рояль, в то время как другие ребята везли с собой свои инструменты: скрипки, виолончели , флейты, а потому за спиной у неё висел лишь небольшой рюкзак с личными вещами и нотами. Приближаясь к выходу девушка вздохнула с облегчением, обнаружив, что Александра нигде поблизости не было - ей совсем не хотелось встретиться с ним снова, особенно после утреннего столкновения в дверях каюты. Лера, напротив, озиралась по сторонам, в надежде увидеть среди провожающих пассажиров на берег матросов, своего нового знакомого, но его нигде не было. А уже в микроавтобусе, который прислала за группой принимающая сторона, девушки и вовсе забыли думать о своих приключениях на судне. Сейчас им предстояла генеральная репетиция перед концертом в концертном зале Консерватории им. Сибелиуса, и поэтому необходимо было сосредоточиться исключительно на музыке.
   Концерт прошел просто великолепно! Финны, а их было большинство в зале, оказались очень большими ценителями музыки и аплодировали стоя, снова и снова вызывая на поклон дирижера и солистку. Глаза Тани светились от такого небывалого успеха и теплого приема благодарных слушателей. Вознесенский был более чем доволен - премьера его нового произведения по достоинству была оценена жюри, и домой в Питер оркестр увозил такой желанный главный Кубок Гран-при. Оркестранты ликовали, тем более, что через неделю заканчивалась учебная сессия и все уже мысленно были на каникулах.
   Вечером того же дня после концерта ребята разделились по группам и разбрелись гулять по городу, а ночь им предстояло провести на пароме. Лишь Таня, как солистка победившего коллектива, вынуждена была остаться на фуршет, организованный для руководителей и почетных гостей фестиваля. Она даже не осознавала в тот момент, с какой радостью на её месте хотела бы оказаться любая из оркестранток, но для Тани это было настоящей мукой - она не любила большие тусовки. Однако шеф не допускал возражений и ученица послушно последовала за ним и другими гостями в просторный зал, где тихо играла музыка, а накрытые столы подсвечивались серебристыми неоновыми огоньками. Весь вечер ей приходилось мило улыбаться незнакомым людям, с которыми так запросто общался Вознесенский. Он говорил на прекрасном английском, без переводчика, и всякий раз, представляя свою спутницу , как главную исполнительницу своего нового произведения, слегка придерживал девушку рукой за её тонкую талию. Ей было немного не по себе от такой вольности педагога, ведь в роли галантного кавалера она и представить себе его не могла. Для Тани он был сами строгим преподавателем на кафедре, она до смерти боялась навлечь на себя его недовольство и тем самым привлечь к себе его внимание, и потому всегда очень добросовестно учила партии и неукоснительно выполняла все требования. И вот теперь, стоя рядом с ним и стараясь мило улыбаться его собеседникам, девушке казалось, что все это происходит не с ней, и что это не их дирижер протягивает ей сейчас бокал шампанского. И вообще, она ощущала себя очень взрослой, почти ровней ему.
   После приема Вознесенский отказался от услуг водителя машины, который должен был доставить его на паром, и они с Таней неспешно пошли пешком по вечерней столице Финляндии, в которой он прекрасно ориентировался, бывая тут довольно часто. Таня приготовилась всю дорогу выслушивать его бесконечные разговоры на музыкальные темы, но этого не случилось. Вместо этого профессор устроил ей целый экскурс по Хельсинки, подробно окунаясь в самые исторические корни этого города, и она была приятно удивлена его всесторонними познаниями. Девушка и не подозревала, что он такой приятный собеседник и совсем сейчас перед ним не робела, как обычно на занятиях по фортепиано.
   Вдруг он заметил, как его спутница кутается в легкий шарфик, покрывавший её обнаженные плечи и тут же скинул свой концертный фрак, что бы накинуть его на озябшую спутницу, со словами:
  - Господи, лапушка, да ты ,наверное, замерзла? Это моя вина, я совсем не подумал, что ты в концертном платье! Еще не хватало, что бы ты сейчас простыла и сорвала завтрашний Гала-концерт.
   На самом деле вечер был теплым, но Таня сама по себе была мерзлячка, поэтому не стала отказываться от предложенного ей фрака, хотя понимала, как она сейчас будет глупо выглядеть в красном длинном платье, спускающимся от хрупкой талии мягкими складками до самой земли, на высоких каблуках и... во фраке, наброшенным ей на плечи. То, каким в этот момент предстал перед ней её строгий и чопорный преподаватель, поразило её окончательно - без строгого костюма он выглядел совсем молодым, стройным и спортивным мужчиной. Таня поняла, отчего девушки-студентки так сходят с ума по нему, особенно её подруга Лера! Только как, как они умудрялись разглядеть в этом строгом и серьезном человеке обычного симпатичного мужчину? Таня засмеялась про себя над своей наивностью и детскостью, из которой, видимо, до конца так еще и не вышла. Она и сейчас, шагая рядом с ним не могла преодолеть в себе тот комплекс прилежной ученицы, который прилепился к её образу еще со школы.
  - Ну, что, надо срочно согреть тебя? Я тут знаю один отличный кафетерий. Ты любишь кофе? - в голосе Андрея Петровича прозвучали озорные нотки. Таня вскинула голову, что бы убедиться, что это действительно один и тот же человек, и ответила:
  - Да. Со сливками и сахаром.
  -Так ты у нас сладкоежка? - Глаза Вознесенского весело посмотрели на неё и, положив руку ей на талию, он направил девушку к светящемуся входу в кафетерий, который находился за ближайшим поворотом.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 4
  Возвращение в Питер
  
   Корабль, стоящий на причале, светился разноцветными огнями. На палубе было некоторое движение - пассажиры возвращались с прогулки по городу и поднимались на борт своей плавучей гостиницы. Внутри парома их ожидали вечерние шоу и представления, и вообще, вокруг все было пропитано атмосферой праздника. Мужчина и девушка не спеша приблизились к пароходу, он подал ей руку, помогая преодолеть первую ступеньку, а она, благодарно улыбнувшись ему и, подобрав свое длинное платье, шагнула на палубу. Потом мужчина осторожно снял с её плеч свой фрак, слегка пожал кончики пальцев её правой руки и удалился внутрь этого огромного лайнера.
   Девушка оглянулась по сторонам, высматривая среди снующих туда-сюда пассажиров знакомые лица. Никого не увидев, она проскользнула в открытую дверь и исчезла в чреве корабля, так и не заметив, что все это время с капитанского мостика за ней наблюдал моряк Александр, о существовании которого, Таня, казалось уже и забыла.
   Было время ужина и она поспешила в ресторан, в надежде найти там своих друзей. Таня не ошиблась. Увидев её, ребята замахали ей руками, призывая присоединиться к их столику. Юная пианистка помахала в ответ, и аккуратно стала пробираться к ним между людьми с подносами, передвигающимися от одного стола к другому.
   За столиком сидело трое молодых людей - Лера, Даша и Семён , они тут же засыпали её вопросами о прошедшем фуршете. Таня только успевала отвечать. Вскоре Семён и Даша покинули подруг - надо сказать, что эта влюбленная парочка вызывала умиление у всего оркестра. Девочки остались за столом одни. Перед Лерой стояла тарелка с пирожными, которые она потребляла в таких же количествах, что и таблетки при простуде.
  -Ты почему ничего не ешь? На фуршете что ли наелась? Что там давали, вообще? - спросила Лера подругу, отправляя в рот очередную марципановую вишенку.
  -Да, ничего особенного - одни бутерброды. И море шампанского! - ответила Таня.
  -Вау, я тоже хочу шампанское! Какая ты таки везучая, Танька. А шеф? Он тоже пил?
  -Конечно. И меня угощал. Да все там держали в руках бокалы, даже те, кто и не собирался пить - так принято на таких приемах. Это мне профессор успел шепнуть, подавая бокал. Слушай, а как он изъясняется на инглише! Я и не предполагала, что он такой у нас!
  -А я ж про шо?! Говорила тебе, что супер-мужик наш Вознесенский? Какая ты счастливая, подруга. С самим Андреем Петровичем шампанское пила!
   И Лера драматично закатила глаза к потолку, чем в очередной раз рассмешила Таню. Таня решила больше не рассказывать ей никаких дальнейших подробностей об их вечерней пешей прогулке по городу, дабы не травить воображение подруги, зная, что та до утра будет причитать о своей "несчастной судьбе".
   На следующий день паром покидал порт Хельсинки и возвращался домой в Санкт-Петербург. После заключительного Гала-концерта оркестранты были доставлены на корабль. Все находились в приподнятом настроении, поскольку возвращались домой с полным триумфом.
   Лера всю дорогу пыталась найти глазами Александра, но его, как назло, нигде не было видно. Только за несколько часов до прибытия, когда девушки стояли на корме и весело болтали, обсуждая такую замечательную поездку, за их спинами раздался знакомый насмешливый голос:
  - Привет, девчонки!
   Таня не поверила сначала: он дернул ее за кончик косы, в которую девушка обычно заплетала свои густые темно-каштановые волосы! Она гневно посмотрела на него, хотя довольно непросто было изображать из себя рассерженную фурию, когда на тебя сверху смотрят два нахальных зеленых глаза.
  -О, Боженьки! - запела Лера. - А я-то думала, куда наш морячок пропал?! Шо, не интересны стали девушки, как не стало у них бинокля? Ай-яй- яй! Та зато мы Гран-При выиграли, ага!
  -Поздравляю, молодцы. Я не сомневался в вас. Разве могут такие милые девушки плохо играть?
  -Ой, та я вас умоляю! - протянула Лера. - То все Танюшка - если бы не её знаменитое соло... Она у нас вообще звезда - солистка! Шеф теперь буквально пылинки с неё сдувать должен!
   Тане совсем не понравились лукавые огоньки, сверкнувшие в глазах молодого человека:
  - Ну, да, конечно,- сказал он, - видел я вчера, как он сдул с её плеч свой пиджак, оставив бедную девочку мерзнуть на палубе.
   Похоже было, что моряк сам еле сдерживается, что бы не рассмеяться, глядя на то, как изменились лица обеих девушек. Таня готова была сейчас убить его за эти насмешливые, издевательские нотки в голосе, а особенно за то, что он вчера оказывается наблюдал за ней. А Лера, переводя ошарашенный взгляд с одного на другую, просто потеряла дар речи на какое-то время. Но это была бы совсем не Лера, если бы уже в следующее мгновение её громкий возглас на раздался над головой подруги:
  -Шо-о-о-о?! Какой такой пиджак?! Та-а-ак?! Я чего-то не знаю?! Танюха, а ну, стой! Куда это ты собралась?
   И девушка пустилась вслед за своей убегающей подругой, натыкаясь на людей и расталкивая их. Таня сама не поняла, почему ноги её самовольно сорвались с места и рванули куда-то вдоль борта корабля. Александр посмотрел вслед убегающим подружкам, которых как ветром сдуло, покачал головой и отправился дальше по своим делам. Он всегда подозревал, что нереально мужикам понять, чем набиты женские головы, так же, как невозможно проследить и за их женской логикой, в существовании которой он, впрочем, сильно сомневался. Но эти две девчонки почему-то особенно его веселили.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 5
  Найденная грамота
  
   Всё. Последний экзамен бы сдан и студенты, поздравляя друг друга, и прощаясь до следующего учебного года, покидали стены Консерватории. Таня спускалась вниз по лестнице в фойе, где однокурсники договорились встретиться, что бы потом все вместе отметить это событие в ближайшей пиццерии. А еще надо было сходить на вокзал за билетом домой, в Москву.
   В Питере Таня проживала у сестры отчима - тёти Оли, в самом историческом центре. Тетя Оля - молодая женщина тридцати лет была медиком, как и её брат; она была не замужем, но имела очень близкого друга Игоря. Они работали в одной клинике и, хотя он давно звал Ольгу замуж, та почему-то никак не соглашалась. Имея в центре трехкомнатную квартиру, тетя Оля без проблем поселила юную студентку в одну из комнат. К слову сказать, это была квартира, доставшаяся им с братом по наследству от родителей. Но брат Сергей, который сам еще будучи студентом заменил своей сестре рано ушедших родителей, позднее переехал в Москву, оставив все наследство своей младшей сестре, которую очень нежно любил. Сестра отвечала ему взаимностью и сильно уважала брата. Так что Тане повезло с отчимом, как и её маме с мужем. Когда восемь лет назад он появился в их жизни, мама снова расцвела, а вскоре у Тани появился братик - Алеша.
   Таня уже мысленно представляла себе, как братишка радостно бросится к ней навстречу, когда она войдет в дом, но в это время голос вахтерши остановил её:
  -Таня! Серебрякова! Постой-ка, деточка, тут для тебя сообщение. Звонил молодой человек. Александр, кажется, - она надела очки и стала шарить по столу руками, - куда же я записала? А, вот, на листочке. Просили непременно передать. И что бы ты перезвонила обязательно. Твоя грамота нашлась. Вот ведь растеряха!
   С этими словами она подала Тане тетрадный лист в клеточку, где аккуратным почерком было выведено имя и номер телефона. Так вот где она посеяла грамоту за победу в Финляндии! Таня обыскала все в своей комнате, перетрясла все учебники, несколько раз опустошала рюкзак, но так ничего и не нашла. Ей даже в голову не могло прийти, что грамота осталась на корабле! Вот уж, правда, растеряха. А между тем шеф уже несколько раз настоятельно требовал с неё ксерокопию этой грамоты. Таня отговаривалась, как только умела, боясь признаться педагогу, что потеряла её. Надо было срочно забрать грамоту и сделать копию для Андрея Петровича.
   Девушка достала из кармана мобильный телефон и поспешила набрать, записанный на листочке номер.
  -Тань, ну, ты идешь, или как? - позвали её ребята.
  Она, прикрывая трубку ладонью, ответила:
  -Одну минутку, ребят - только один важный звонок.
   И отошла в сторону, где было потише. Знакомый веселый голос сообщил ей, что грамоту можно забрать сегодня в семь часов вечера на Английской набережной у причала. Посмотрев на часы, Таня поняла, что у неё есть ровно час, и, знаком показав друзьям, что она не с ними, пообещала собеседнику, что скоро будет. Ей надо было спешить, и она вышла на улицу.
   По дороге она размышляла над тем, как же Александру удалось найти её, но потом поняла: в грамотах всегда указывается полное имя и место учебы награжденного, а уж найти телефон любого учебного заведения в наши дни, когда существует всемогущий "гуглвпомощь" и вовсе не проблема.
   Судьба как будто смеялась над ней в последнее время, подкинув ей этого Александра, и перепутав дорожки молодых людей таким образом, что они никак не могли распутаться. Это было уже не смешно, и Таня начала сердиться сама на себя за то, что никак не может выпутаться из этой истории с биноклем, в которую её так ловко втянула Лера. Ей-то что? Для неё это всего лишь веселый эпизод, их каких состоит вся её жизнь, а для Тани это становилось сущим наказанием. " Слава, Богу - это в последний раз!" - думала Таня. - " Вот сейчас, заберу свою грамоту, поеду за билетом, и, если повезет, то уже послезавтра буду дома. "
   Приближаясь к причалу, она пристально всматривалась в пришвартованный корабль, пытаясь увидеть Александра. Он заметил её первым и помахал ей рукой, показывая, что сейчас спустится к ней, и исчез внутри. Таня прислонилась спиной к гранитному ограждению набережной, и стала набирать номер своей подруги Леры, что бы выяснить её планы на вечер. Оказалось, сегодня они со своим курсом идут на концерт в Филармонию, и увидеться им никак не получится. Таня вздохнула, и еще раз подумала, что сама виновата в том, что сейчас она осталась одна, пока все её друзья весело отмечали окончание учебного года.
   Сзади её легонько дернули за косичку.
  -Привет!
   Нет, это стало уже невозможно терпеть, и девушка, рассвирепев, обернулась, что бы высказать все, что у неё накипело в отношении такого нахальства. Она не стразу признала в молодом человеке, стоявшем перед ней того самого моряка Александра. Сейчас перед ней был обычный парень в джинсах небесно-голубого цвета и белой футболке. Теперь он ничем не отличался от прогуливающейся по вечерней набережной молодежи. Разве, что своим высоким ростом. Но это нисколько не смягчило её гнева.
  -Ну? Где моя грамота?- вместо приветствия сухо произнесла она, считая, что в её голосе сейчас звучит достаточно недовольства.
  -Да вот она, здесь.
   Он протянул ей, аккуратно уложенный в новенький, прозрачный файл, документ. "Ну, надо же, какой педант - упаковал еще!",- подумала Таня, а вслух добавила:
  -Спасибо, конечно, но мне пора. До свидания.
  -Сто-о-оп! А отблагодарить?
   Он не дал ей уйти, вновь оказавшись перед ней.
   В этот момент Таня по-настоящему пожалела, что рядом нет Леры, которая с легкостью не только цепляла парней, но и отцепляла их, как надоедливые шарики репейника.
  -Ну, что еще? - потухшим тоном спросила недовольная девушка,- Мне, действительно пора на вокзал, за билетом. Что Вам, шоколадку надо, что ли? Так я принесу в следующий раз.
  -Шоколадка, конечно, не помешала бы, но раз её нет, то придется откупаться мороженным. За мой счет, разумеется.
   Он снова смеялся над ней, и у неё уже не было никаких сил противостоять его обаянию. Она только махнула рукой, и собралась идти по направлению к метро, как рядом с ними раздался женский голос:
  - Саш, ну что, ты ко мне? Или куда подвезти тебя? Вон, Мишка, на машине подъехал.
   Таня не успела опомниться, как на шее у Александра повисла высокая, под стать ему, очень симпатичная девушка. Краем глаза Таня видела, как она спустилась с того же корабля, что и Александр. Она поцеловала его в щеку и тут же вытерла рукой оставленный след от губной помады. Он, нисколько не смутившись, бодро отвечал:
  -Свет, на вокзал подбросите нас с сестренкой? Билет надо купить.
   Девушка бегло посмотрела на Таню с высоты своих шпилек, как будто только что её заметила. По её лицу скользнула едва уловимая тень недовольства, во всяком случае так показалось Тане, но тут же расплывшись в широкой улыбке, она произнесла:
  -Да, конечно. Садитесь.
   Не успела Таня опомниться, как оказалась в салоне незнакомой машины, с совершенно незнакомыми ей людьми. Мама была бы в ужасе, узнай она об этом! И что всё это, вообще, значило? Александр, не моргнув глазом, представил её своей "сестренкой", даже голос у него не дрогнул, вот ведь нахал! Да, права была мама, когда называла всех моряков "бабниками". Таня только одного не могла понять, как она, такая правильная девочка из приличной семьи, могла оказаться в подобной ситуации? Что-то явно вышло из-под её контроля, и девушку это сильно напрягало.
   Глядя в окно машины, она видела, как мимо проносились фасады старинных зданий, украшенных лепниной. Город зажигал вечерние огни, по широкому тротуару Невского проспекта прогуливались люди. А вот и Московский вокзал показался впереди. Александр подал Тане руку, что бы помочь ей выйти, но девушка, сделав вид, что не заметила этого благородного жеста, самостоятельно выбралась из салона. Она больше не пыталась избавиться от свалившегося на её голову спутника - просто поняла, что это бесполезно. А потом, с ним было весело, почти как с Лерой. Он жутко флиртовал с девушкой-кассиршей в билетной кассе, и таки уломал её продать ему билетик на нижнюю полку; как-то это у него само собой получалось, очаровывать женщин. А потом, по дороге к Таниному дому, и, выполняя свое обещание насчет мороженного, Александр купил два вафельных стаканчика. Она не пригласила его на чай, хотя, была уверена в том, что он бы не отказался. Попрощавшись у парадной, они расстались почти друзьями. Конечно, для девушки Александр так и остался по-прежнему случайным приятелем, о котором она совсем ничего не знала. Сам он не рассказывал о себе, а она не имела привычки лезть к человеку в душу, считая, что каждый сам для себя решает что и кому рассказывать.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 6
  Александр
  
   Александр не помнил своих родителей - он рано остался круглым сиротой. Ему не было и одного года, когда глупейшая автомобильная авария унесла жизни двух самых дорогих ему людей и он попал на воспитание в семью тетки Любы - маминой сестры. У тетки было пятеро детей, жили они в обычном деревенском доме в самой настоящей глубинке России. То был один из Уральских поселков городского типа. Тетка Люба была строгой и суровой женщиной, религиозной до фанатизма. Ни разу не видел маленький Саша её праздно сидящей без дела. Вставала она с первыми петухами, целый день крутилась-вертелась по хозяйству, пока муж её дядя Петр зарабатывал свой хлеб для большой семьи в колхозном поле. Дядя был трактористом. Сама тётка была в постоянном декретном отпуске по уходу за малыми детьми, которых был полон дом.
   Воспитывался маленький Саша наравне с остальными детьми, приучался с малолетства к деревенскому труду, а ласку знал только от старых морщинистых рук бабушки, которая жила в доме своей дочери, помогая ей нянчить детей. От бабушки исходило какое-то особенное тепло и такая доброта, что маленькому Сашеньке порой хотелось спрятаться у неё в объятьях и не спускаться с её колен до самой своей старости. Тётка ворчала за это на старушку-мать, мол, нечего ребёнка портить и к нежностям приучать. А когда Саше минуло пять лет бабушки не стало, и вместе с ней ушел из жизни маленького человечка последний светлый лучик тепла. Саша почувствовал себя совсем никому не нужным и лишним в семье, где дядя безропотно подчинялся хозяйке-жене, а та в очередной раз вскармливала новорожденного младенца. То была девочка. Первая девочка в семье, где уже было пять мальчиков, включая Сашу. Девочку назвали Машей. Она все время плакала, замолкая лишь тогда, когда к её кроватке подходил двоюродный брат и начинал с ней болтать и петь ей песни. И так маленький Саша привязался к этой малютке, что не стало в его жизни ближе и роднее человека, чем сестренка Машенька. Ему казалось, что она, так же как и он, совсем никому не нужна на этом свете. Братья мало обращали на неё внимания, а родители и вовсе преспокойно позволили маленькому Саше взять все хлопоты по сестренке на себя.
   А потом пришло время идти в первый класс, и выпало оно на тот период, когда в стране воцарился хаос, когда старый советский уклад жизни был разрушен, и ничем на заменен на новый. Жить стало тяжело во всех отношениях - и морально, и материально, и Саша оказался в школе-интернате. С одной стороны он был рад тому, что вырвался из рутинной деревенской жизни, ведь в городе для него открывались совсем другие возможности, а с другой стороны, мальчик сильно скучал по сестренке Машеньке. Но он дал себе слово, что когда вырастет и станет капитаном, как его отец, то непременно заберет сестренку к себе в город.
   Не смотря на все невзгоды, выпавшие на его долю еще с малолетства, Александр не ожесточился и не озлобился. Доброта его бабушки, переданная с генами матери, согревала его с самого детства.
   Вот и сейчас, откинувшись на диванных подушках, и набирая номер телефона на своем смартфоне, он улыбался.
  -Алло? Маняшка, привет! Не спите еще? Ну, как ты там? С пополнением когда уже вашу семью можно будет поздравить? Еще три недели? Да как это я не звоню?! Как забыл совсем?! Митя как? Ничего, пускай поволнуется. Приехать? Очень хочу, правда!!! Не получается пока. В рейс предлагают сходить. В дальний. Что тебе привезти? Как это ничего?! Машь, не обижай меня! Я же говорю: в рейс ухожу. Как только приду, то сразу к вам с Митей приеду - на племянника посмотреть.
   Собеседница что-то стала говорить, много и подробно, а Александр только улыбался ей в ответ, словно она могла видеть эту его улыбку. А Маша очень серьезным голосом спрашивала:
  -Ты там еще не женился, нет? Что думаешь-то? Света, поди, ждет не дождется, пока ты ей предложение сделаешь. Чего зря девчонке голову морочишь? Любит ведь она тебя. Не нравится она тебе, что ли совсем?
  -Нравится,- отвечал брат сестре.
  -Так в чем же дело тогда? - не унималась сестра.
  -Нравится, но не настолько, что бы жениться сразу. Она хорошая, конечно...
  -Так вот и женись тогда, раз хорошая, - перебила его Маша.- А то так и останешься холостяком. Тебе лет-то уже сколько? Вот ведь время-то летит, а, Саш?
  -Все, Маняш. Давай, пока. Позвоню еще. А как приду с рейса, то сразу к вам, обещаю.
   Александр не любил, когда сестра заводила тему о его женитьбе. Конечно, она беспокоилась, что он совсем один в чужом огромном городе, и некому о нем позаботиться. Сама-то она выскочила замуж сразу после окончания педагогического училища, за своего одноклассника, с которым дружила с пятого класса, и уже ожидала своего первенца. Зато брат в свои двадцать шесть лет по-прежнему оставался завидным холостяком.
   Нельзя сказать, что бы в его жизни не было любимой девушки, напротив, он любил всех девушек, которые его окружали. Все они ему казались необыкновенными красавицами, ни кого из них он не обделял вниманием, только отношения у него с ними складывались какие-то неправильные - ко всем без исключения он относился как брат, заботливый и внимательный. Сперва девушки воспринимали его заботу за нечто большее, но те, что оказывались поумнее, скоро понимали, что у него и в мыслях нет, что бы заводить с ними серьёзные отношения, и тем более жениться, и сами сходили с дистанции.
   В дверь позвонили. Александр нехотя пошел открывать. Сейчас ему совсем не хотелось никого видеть, поскольку после рейса он обычно отсыпался в тишине своей комнаты, которую снимал в квартире старого друга - учителя по Академии. На пороге стояла Света, та самая девушка, о которой он только что говорил по телефону с сестрой. Света была фитнес тренером на пароме, где и познакомилась с Александром. Она действительно была влюблена в него с первого взгляда и, принимая его знаки внимания за ответную любовь, нисколько не сомневалась в том, что всё у них серьезно. Высокая, стройная красавица спортивного телосложения, она и мысли допустить не могла, что бы кто-то мог устоять перед её исключительностью.
  -Привет!- нежно прозвучал её голос. И она поцеловала Сашу в щеку.
   -Пустишь? - спросила она, указывая на бутылку шампанского в её руке.
  -Заходи, конечно. - Александр просто не мог ей отказать - это было бы верхом неприличия. Он не мог обидеть девушку, и, превозмогая усталость и подбирающийся к нему сон, пошел на кухню за бокалами.
  -Я чего пришла, Саш? Разговор есть серьёзный. Посоветоваться с тобой хочу.
   Саша вернулся в комнату, поставил бокалы на журнальный столик и, откупоривая бутылку с шампанским, спросил:
  - Ну, что там у тебя случилось?
   Его глаза, как обычно, смеялись. Девушка смотрела в них, и никак не могла понять, что же кроется за этим взглядом: то ли легкомыслие, то ли нежелание понимать всю серьезность их положения?
  -Случилось, Саша, - сказала она с легкой грустью, беря бокал из его рук, - видишь ли, Майкл сделал мне предложение. Сегодня.
   И она вопросительно и очень внимательно посмотрела на Сашу.
  -Ух, ты?! А ты чего? - Молодой человек , казалось, искренне удивился.
  -А я что? Я другого люблю. Другого, понимаешь, Саш? Я тебя люблю! - в отчаянии выпалила Светлана.
   На минуту в комнате повисла тишина. Улыбка сошла с лица Александра. Он вдруг стал очень серьёзным. Слегка нахмурив лоб он подошел к девушке и, взяв её за плечи, усадил на диван, сам же сел напротив, прямо на журнальный столик. В её огромных глазах он видел немой вопрос, и понимал, что именно она от него хочет услышать в данный момент. Стараясь говорить очень аккуратно, тщательно подбирая слова произнес:
  -Понимаешь, Светик, ты тоже мне дорога. Даже не представляешь насколько! Ты самая классная девчонка, из всех что я знал, правда! И я...
   Она перебила его, как будто боялась услышать продолжение:
  -Так женись на мне! Хочешь, сейчас я останусь у тебя навсегда? Насовсем, понимаешь? Я буду самой хорошей женой, самой любящей, поверь.
  -А...как же Майкл? Мишка ведь, кажется, действительно до смерти влюблен в тебя?
  -А Майкла я завтра же отправлю в его Америку! Пусть без меня едет.
   И она, отставив свой бокал и взяв в руки его ладонь, прижалась к ней щекой, любовно заглядывая ему в глаза. Александр смотрел на неё и, залюбовавшись её совершенной красотой, совсем забыл, что она ждет от него ответа. Он рассмеялся своим красивым смехом. Она засмеялась вместе с ним и весело уже переспросила:
  -Ну, так что? Я остаюсь? - В её глазах заиграли счастливые огоньки.
   Не в силах противостоять её женскому упрямству, он сказал:
  -Конечно, оставайся, если хочешь. Я постелю тебе в гостиной.
   И вышел из комнаты, не заметив, как легкая досада пробежала по лицу девушки.
  
  
  Глава 7
  В самолёте
  
   Неделю спустя Александр летел в Гамбург, откуда ему предстояло отправиться в свой первый дальний рейс в качестве третьего помощника капитана на огромном танкере, бороздившим южные моря под флагом Германии. Капитан этого судна - Алексей Павлович, был его хорошим знакомым и именно он пробил эту должность для своего молодого друга. Александр давно уже хотел выбраться из акватории Финского залива на большую воду, и теперь, когда ему это удалось, он был весьма доволен своим новым назначением. Дальние страны манили его с детства. Он сидел в мягком кресле авиалайнера, и, закрыв глаза и наслаждаясь полетом, думал о том, как же все удачно складывается в его жизни. Только эта история со Светланой... Да... ничего у них не вышло серьезного. В его ушах до сих пор звенел девичий смех, наполненный искренним удивлением и непониманием его личного мировоззрения.
   Он вспомнил ту злополучную ночь, когда она пришла к нему с шампанским. Теперь-то он понимал, как сильно отличались их желания и планы на тот вечер, но тогда... "Каким же дураком я был, всё-таки! Вот балван! Нет, никогда мне не понять этих женщин... Говорят одно, подразумевают совсем другое! То ли дело у мужиков: сказал - сделал. Зачем им все так усложнять надо?" Он снова и снова прокручивал в памяти события того вечера, пытаясь понять, чем мог так обидеть девушку, что бы она даже не пришла сегодня в аэропорт проводить его, ведь они договорились остаться друзьями? В ту ночь, когда он пытался объяснить ей свою жизненную позицию в отношении девушек, которых, как он был убежден, мужчина обязан беречь до брака в чистоте и невинности, она просто рассмеялась ему в лицо:
  -О, Господи! И откуда ты такой взялся?! Ты серьезно полагаешь, что сейчас девушки, которым, как мне, уже далеко за двадцать, считают так же?! Это же просто антиквариат какой-то! Ну, ты и смешной, однако!
   Это было уже обидно. Но он сдержался и спокойно продолжал говорить ей:
  -Свет, но ты только представь: вдруг у нас с тобой ничего не получится - я все же в дальний рейс ухожу. Всякое может быть... Вдруг ты, не дождавшись меня, захочешь замуж выйти, за того же Майкла, что он скажет на это? Понравится ли ему то, что его жена не сохранила себя для него? Это же нечестно...
   И тут она засмеялась тем самым смехом, который до сих пор стоял в его ушах. Она смеялась и говорила одновременно, и сквозь её смех он расслышал только, что она, конечно, ужасно любит его за такое благородство, только в её случае, ему уже не о чем беспокоиться - поздно. И вообще, она давно уже взрослая молодая женщина, которая сама решает где и с кем ей быть и в каких состоять отношениях.
   Это больнее всего кольнуло молодого человека. Это было сродни предательству. Ведь сам он искренне полагал, что только между мужем и женой может быть та связь, которая сроднит их навечно, и что в жизни есть такие вещи, которые можно разделить только со своей законной половинкой. Он никогда не задумывался над тем, кто и когда вложил в его голову такие мысли, которые со временем стали его жизненным правилом. Воспитываясь в школе-интернате, без примера перед глазами в виде образцовой семьи, он каким-то чудесным образом вырос вот таким честным и благородным, с таким несовременным, как выяснилось, взглядом на жизнь. Может быть, именно потому, что он не знал своей семьи и не помнил своих родителей, он и представлял себе их как наивысший образец любви и добродетели, непроизвольно сделав это и своим идеалом.
   Он открыл глаза, и, посмотрев за окно, на пролетающие мимо белые облака, почувствовал облегчение, как будто бы все его тяжелые мысли улетали назад, вместе с этими воздушными массами. Впереди его ждала новая жизнь, полная новых знакомств и событий, которые, как он ожидал, полностью отвлекут его от всего прошлого на довольно большой промежуток времени. Он твердо решил впредь быть осторожнее в своих отношениях с девушками, дабы невольно не давать им ложных надежд. И вдруг, в его памяти как-то само собой всплыл образ неприступной девочки Тани. Как же она была не похожа на Свету! Улыбка снова появилась на его лице, и он подумал, что надо не забыть привезти ей какой-нибудь сувенир из рейса - уж очень ему хотелось увидеть, как она будет деланно сердиться на его очередное бесцеремонное вторжение в её жизнь. Внезапно его осенила одна озорная идея: точно, так он и сделает - отправит ей СМСку из Гамбурга! Он чуть не рассмеялся, живо представив, как Таня нахмурит своё хорошенькое детское личико, читая её. Благо, у него не было дурной привычки, удалять номера случайных знакомых из памяти телефона! Это была одна из причин, по которой он по жизни с легкостью обрастал новыми друзьями и связями.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 8
  Первая любовь
  
   Питерская зима пришла с большим опозданием. Только под Новый Год выпал первый пушистый снежок и, едва успев покрыть тротуары, был безжалостно убран лопатами дворников. Зато на деревьях по-прежнему лежало снежное одеяло и, стоило ветерку пошевелить ветки, как легкие пушинки слетали вниз, на прохожих. Таня шла через сквер и подставляла лицо падающим снежинкам, которые словно маленькие мушки приятно щекотали нежные девичьи щеки. Странное чувство легкой грусти и совершенного одиночества поселилось в душе девушки с некоторых пор... Она никак не могла объяснить себе того, что с ней происходило. Хотелось дышать полной грудью, но при каждом вздохе внутри неприятно щемило и покалывало. Было ощущение того, что потеряна какая-то очень важная вещь, без которой всё остальное теряет смысл. Таня никогда не испытывала подобного чувства раньше. Временами ей хотелось рыдать - просто так, без причины. Но она никогда этого не делала, с того самого момента своей жизни, когда еще будучи маленькой шестилетней девочкой, мама подвела её плачущую к зеркалу и показала, как она некрасиво морщит свое личико. С тех пор ничто и никто не мог заставить Таню заплакать. А сейчас ей очень хотелось закрыться в своей комнате, уткнуться в подушку и в голос разреветься. Почему-то ей казалось, что после этого должно полегчать. Она интуитивно чувствовала, что как-то не так все происходит в её жизни, но была бессильна что либо изменить. Какая-то неведомая сила влекла её в обратном направлении, туда где она никогда не видела себя. И вообще, все пошло не так.... Или так?
   А началось всё с той поездки в Финляндию. После победы на Фестивале Таня Серебрякова стала очень часто выступать на всевозможных концертах и конкурсах, у неё стал очень загруженный график учебы, потому что профессор Вознесенский счел, что она как нельзя лучше подходит для исполнения его произведений и загрузил её дополнительными репетициями. Девушка совсем перестала бывать в компании своих друзей, в том числе и Леры, у которой в это время случился бурный роман со студентом-художником. Это была любовь! Подруга светилась от счастья и все свое свободное время проводила с молодым человеком. С Таней они теперь все больше общались в перерывах между парами и по телефону. Сначала Таня объясняла свое состояние одиночества именно этим, но потом поняла, что это глупо, поскольку Лера всегда была в кого-нибудь влюблена до смерти и раньше это не мешало их общению. Лера же в свою очередь считала, что её подруга сильно перегружена учебой и концертами и оттого у неё банальная депрессия.
  -Привет, подруга! Ну, наконец-то. Где ты бродишь? Я уже заждалась тебя, - это была Лера. Девушки бросились друг другу в объятья.
  -Привет, Лер! Господи, как давно мы не проводили время вместе! Ну, что, куда идем?
   Девушки встретились в назначенном месте у входа в торговый центр, что бы провести вечер в совместной прогулке, вдвоем.
  -Давай пробежимся по магазинам, а потом в кафе посидим, как раньше? Давно не болтали, о своем, о девичьем.
  -Отлично, - согласилась Таня.
   Подруги взялись за руки и зашли внутрь торгового центра. Лера с возбуждением рассказывала о своем новом парне, о его первой выставке в галерее и о том, что согласилась ему позировать. Таня слушала её веселый голос и улыбка снова вернулась на её лицо. С каждым новым словом подруги острые льдинки в её груди начинали таять и дышать становилось все легче и легче.
   Позже, сидя в ресторане "Макдоналдс" на верхнем этаже торгового центра, Лера задала вопрос, ради которого, в общем-то, и назначила эту встречу с подругой:
  -Ну? И чего там у тебя с Вознесенским ?
   Глаза подруг пересеклись и Таня поняла, что на этот раз отшутиться не удастся. Таня знала, что рано или поздно этот вопрос прозвучит из уст подруги, но до сих пор не была готова к этому разговору.
  -Не знаю. Правда, не знаю.
  -Нет, дорогуша, так не годится - давай-ка колись! Или ты думаешь, что я ничего не вижу?
   Таня вскинула на подругу растерянный взгляд и спросила:
  -А что, со стороны... тоже ...видно?!
  -А то! У меня глаз на это ещё как наметан!
   Лера очень серьезно смотрела на Таню и ждала ответа.
  -Мне кажется... блин, не знаю как сказать! Короче, по-моему, он в меня... влюбился.
   Таня смотрела на подругу исподлобья, ожидая услышать в ответ её веселый смех, но Лера даже не улыбнулась. Она спросила:
  -Ну, а ты?
  -Что, я?!
  -Ну, тебе он нравится? Как мужчина, конечно, ты понимаешь?
  -Боже, Лера! Прекрати! Он же мой педагог!
   Этот разговор становился тяжелым для Тани. Она действительно не могла бы сейчас объяснить, что чувствует к шефу. Да, он оказывает ей определенные знаки внимания, и они далеко не неприятны девушке. Напротив, ей даже несколько льстит внимание такого взрослого и состоявшегося мужчины, но она представления не имеет, что со всем этим делать!
  -Нет, подожди. Причем тут - педагог? Он в первую очередь мужик. Молодой, красивый, харизматичный, завидный во всех смыслах, короче. Не уходи от ответа, подруга, потому что если ты тоже в него втрескаешься, то выбираться потом ох, как непросто будет! Понимаешь? Это не мужик- это стихия! Уж поверь моему жизненному опыту! Ты хоть раз влюблялась вообще? Нет, вот именно! А для первой любви это слишком тяжелое испытание. Бедная, моя девочка! Ты даже не представляешь, во что можешь вляпаться! Нет, закрутить роман с Вознесенским - это, конечно, круто. Я бы сама не отказалась от такого драйва. Это как на бочке с порохом сидеть и ждать когда рванет. А оно рванет, уж непременно!
   Таня сидела, опустив глаза в стаканчик остывшего кофе и не смея возразить подруге. Конечно, она была права. Впрочем, как и всегда. В этом Таня не сомневалась. Но что она могла противопоставить обаянию Андрея Петровича? В её жизни это действительно был первый опыт общения с мужчиной, который смотрит на неё так, что дух захватывает. Все влюбленные в неё мальчики-однокурсники на его фоне смотрятся более чем смешно и глупо. Это факт. Но она вовсе не собирается терять голову из-за него!
  -Да, я согласна с тобой, Лерочка! Но что я могу поделать? Я, вообще-то, учусь у него, на концерты с ним езжу. Мне приходиться проводить с ним довольно много времени наедине... - Таня запнулась, но продолжала:
  -Да, он ухаживает за мной, и я не могу ему запретить! Временами меня тоже смущает его мужская напористость, но я-то не собираюсь крутить с ним никаких романов!
   Лера смотрела на свою подругу так, словно жалела её. Прекрасно зная тонкую и ранимую натуру Тани, а так же неискушенность последней в любовных делах, она очень хотела оградить её от такой неудачной первой влюбленности. И вдруг она спросила:
  -А как же Саша?
   У Тани перехватило дыхание. Она открыла рот, что бы хоть что-то ответить и не смогла издать не звука, только глаза её расширились широко и длинные ресницы еле заметно затрепетали. А Лера продолжала:
  -Вот какой парень тебе нужен! Не спорь со мной, подруга. Со стороны виднее, поверь! Та вы просто созданы друг до друга! Ну и наплевать, что там девица имеется! Не шкаф - подвинется. Подумаешь! Кстати, после той СМСки больше от него ничего не слышно?
  -Неа. - В голосе Тани звучало куда больше равнодушия, чем было необходимо. - Я вообще не понимаю, зачем он мне тогда её написал. Шутник!
   Она не сказала подруге, что до сих пор так и не удалила это сообщение из памяти своего мобильного телефона. Полгода назад эту весточку она получила от Александра совершенно случайно, возможно он просто так развлекается с девушками. Содержание было странным: "Ухожу в рейс. Замуж без меня не выходи. Жди. До встречи" .Однако тогда Лера визжала от восторга, читая это странное сообщение:
  " Вау, Танюха! Таки есть любовь с первого взгляда!"
  -Жалко.., - протянула Лера, - из вас бы получилась идеальная пара! Хотя, может быть он еще и появится, как знать? Лично я бы на твоем месте сделала все, что бы завоевать такого парня - такие совпадения раз в жизни случаются!
  -Да брось ты! Уже полгода прошло - столько воды утекло, что пора все забыть...Если бы хотел, то давно бы уже появился, в конце концов, - с легким раздражением в голосе ответила Таня.
   Посидев еще немного подруги расстались. Лера спешила к своему возлюбленному на свидание, а Таня неспешно побрела домой. Шел снег. Крупные хлопья мягко стелились на землю, создавая настоящее предновогоднее настроение. Этот Новый Год ей предстояло встречать одной, потому что родители с братиком улетали на праздники на Кипр, а тетя Оля собиралась встречать праздник на даче у своего друга. Никогда еще Тане не приходилось оставаться в этот праздник одной. От этого делалось немного грустно на душе, но Таня понимала, что пора начинать взрослеть.
   Внезапно её невеселые мысли оборвал звонок мобильника. Таня достала телефон из своей сумочки и, взглянув на дисплей, слегка нахмурилась, но все же ответила:
  -Да? Добрый вечер, Андрей Петрович!
  -Танечка, извини лапушка, что отвлекаю тебя от предпраздничных хлопот, но мне нужна твоя помощь! Ты не сильно занята?
  -Да, вобщем-то, нет. А что?
  -Понимаешь, дорогая, мне нужно выбрать подарок для женщины и я в полном замешательстве! Без совета молоденькой девушки ну, никак не обойтись! Я сейчас в торговом центре "Галерея" стою и смотрю на эти женские штучки и ничего не понимаю! Честное слово!
  -А что хоть за "штучки", Андрей Петрович?
  -Это магазин косметики. И я ничего в ней не смыслю. Спасай, Танюш!
  -Андрей Петрович, Вы не паникуйте. Я сейчас совсем недалеко от "Галереи", никуда не уходите. Я скоро буду.
   Тане пришлось возвращаться обратно именно в тот самый торговый центр на Невском проспекте, у которого они только что простились с Лерой. Правда, отошла она только за перекресток, так что терять ей было нечего. Вознесенского она нашла в бутике косметики. Вокруг него услужливо крутились несколько девушек-консультантов, но помочь они ему, видимо, не могли. Увидев свою ученицу, профессор улыбнулся ей своей самой обаятельной улыбкой и, взяв её за руку подвел к стенду с парфюмерией.
  -Вот. Совсем растерялся. Помоги, пожалуйста, выбрать духи для очень красивой, молодой брюнетки.
   Таня слегка смутилась и спросила:
  -Простите, а можно узнать возраст... Ну, примерно - до тридцати лет или старше?
  -Ах, Танечка! Запомни, женщине всегда восемнадцать! Вот тебе самой какой запах нравится?
  -Мне?! - Таня засмущалась. - Мне нравится запах полевых цветов. Не броский, мягкий и тонкий аромат.
  -Девушка, пожалуйста! Слышали? Есть что-нибудь подобное?- обратился Вознесенский к продавщице.
  -Да, конечно! Возьмите вот эти. Уверена, это именно то, что Вам нужно.
  И девушка-продавец протянула золотистую коробку покупателю.
  -Упакуйте красиво, пожалуйста, - бросил профессор продавщице и, обращаясь к Тане продолжал:
  -Ты меня просто спасла! Не думал, что выбирать подарок женщине так сложно! Никогда еще не приходилось сталкиваться с парфюмерией. Я думал как? Зашел, купил, вышел. Нет! Надо учитывать и возраст женщины, и внешность, и вкусы... Век живи- век учись, как говорится.
   Тане вдруг стало безумно интересно, кому это шеф так старается угодить, но спросить его об этом она бы никогда не решилась. Легкое чувство зависти кольнуло её, но девушка тут же осадила себя. Не дело завидовать той, которой предназначался этот подарок - ведь какие могут быть претензии у студентки к своему педагогу?!
   На выходе из магазина Вознесенский сказал, что должен проводить домой свою спасительницу. Таня не возражала. Она любезно приняла предложенную ей мужскую руку и пара вышла на улицу в зимний вечер, где зима случилась так неожиданно, с настоящим снегопадом. Они оживленно разговаривали всю дорогу, Таня смеялась над шутками своего спутника. Сейчас она совершенно не чувствовала себя одинокой и всеми покинутой. Ей было хорошо рядом с человеком, которого она уже не боялась и, в присутствии которого она ощущала себя совсем взрослой и самостоятельной.
   У парадной Таня остановилась и обернулась к сопровождавшему её мужчине, что бы попрощаться. Он смотрел на неё так, словно она была смыслом его жизни! В его глазах читалось восхищение и легкое сожаление. Таня вспыхнула и опустила ресницы, запорошенные снегом. Никто никогда еще не смотрел на неё с таким мужским обожанием, и девушку смущал этот взгляд и одновременно будоражил её женское начало до мурашек, что пробегали по спине. Неловкое молчание он прервал сам:
  -Ну, с Наступающим тебя, Танечка! Это тебе. Прости, что не смог выбрать сам - уж совсем не хотелось ошибиться в выборе!
   И он протянул ей подарочный пакет, в котором лежали только что купленные духи. Таня растерялась и, не найдя, что ответить, молча взяла подарок. А он продолжал:
  -Эх, и где ты только раньше была? Ты же совсем еще ребенок! Почему мы не встретились раньше?
   Кровь прилила к Таниным щекам, когда мужчина аккуратно прикоснулся к её подбородку и приподнял её лицо навстречу к своему. Она испугалась, что сейчас он поцелует её и, сделав шаг назад, еле смогла проговорить:
  -Андрей Петрович...спасибо. Мне, правда... надо идти... Поздно уже.
  Он отнял руку от её лица, провел пальцами по её челке, стряхивая снежинки и произнес:
  -Ты сейчас на Снегурочку похожа. Такая же маленькая, хрупкая и ... холодная. Очень хочется тебя поцеловать, но боюсь, что ты растаешь. Ты ведь, наверное, еще нецелованная ни разу ? Или у тебя есть парень?
   Таня уже привыкла к тому, каким влюбленным взглядом смотрит на неё шеф в последнее время, но расспросы о её личной жизни напрочь выбили почву у неё из-под ног. Она стояла, прислонившись к стене и чувствовала, что не будь у неё сейчас этой самой опоры за спиной, ноги бы её подвели. Она с трудом находила в себе силы отвечать:
  -Нет... пока нет парня. Но есть друг... очень далеко! Он моряк и сейчас в рейсе.
   Таня сама не поняла, зачем соврала профессору, но, видимо, это была защитная реакция от его мужской силы, против которой у неё не было никаких других аргументов. Ей стало ужасно стыдно, что она самовольно в одностороннем порядке назначила Александра на роль своего парня, но время на размышления не было, и потом, оно как-то само собой вырвалось.
  -Повезло парню. Счастливчик. Что ж, мне пора, - сказал Вознесенский, надевая перчатки, которые все это время держал в другой руке.
   Он еще раз посмотрел на девушку, и не спеша открыл перед ней тяжелую дубовую дверь парадной. Таня через силу улыбнулась ему и проскользнула мимо него в подъезд.
   Не помня себя, она влетела в пустую квартиру, стянула с головы меховой капюшон своей белой куртки и замерла перед огромным зеркалом, висевшим в коридоре. Оттуда на неё смотрело бледное лицо с огромными темными глазами, такими испуганными и растерянными, что поначалу Таня не признала саму себя. На мгновение ей показалось, что рядом с её отражением мелькнуло отражение другого человека - и это был не Вознесенский! То был Александр. Она вздрогнула и оглянулась. Нет, конечно же ей померещилось. Причем уже не в первый раз ей кажется, что она видит знакомое лицо, то в толпе народа в метро, то среди снующих людей по улицам города. "Нет, пожалуйста, только не это!" - подумала она. - "Не могла я так глупо влюбиться и сама этого не заметить?! Это должно было быть, как удар током, и этот момент я не могла пропустить." Вот уже полгода, как Таня гнала от себя эту мысль. Было очень обидно влюбиться вот так в случайного знакомого, который сначала ворвался в её жизнь, как ураган, а потом так же моментально исчез из неё. И, похоже, навсегда...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 9
  Новогодний звонок
  
   Запах Нового Года царил в квартире. То был запах мандаринов, хвои и салата "Оливье". Тетя Оля позаботилась о том, что бы у её племянницы в праздник был полный новогодний набор. Тем более, что Лера со своим парнем обещала заглянуть ближе к полуночи.
  -Зря ты отказываешься ехать со мной к Игорю, Танюш. Ты бы нам совсем не помешала.
  -Нет уж, теть Оль - я девочка большая, найду чем себя развлечь. А вы отдыхайте себе на лоне природы!
   Молодая женщина пожала плечами и, чмокнув племянницу возле уха, вышла из дома со словами:
  -Я позвоню тебе в полночь, что бы поздравить. Будь на связи!
   Таня закрыла за ней дверь и, прихватив со стола вазочку с ярко-оранжевыми мандаринами, устроилось на диване перед телевизором. Настроение у неё с утра было приподнятым. Оказалось, что встречать Новый год в одиночку весьма забавно. В этом была своя прелесть. Полный покой и безмятежность, никакой суеты, беготни - только полноценный отдых. Город уже зажег свои вечерние огни, когда на пороге появились Лера и её художник Андрей. Таня впервые увидела его вживую, а не на снимках селфи в Лерином мобильнике. Он оказался довольно забавным парнем, и по части шуток не отставал от своей подруги. Ребята проводили Старый Год и Андрей принялся откупоривать бутылку шампанского, что бы успеть разлить, пока на экране телевизора бьют куранты Спасской башни Московского Кремля. Едва пробил последний удар и друзья подняли свои бокалы, что бы чокнуться на счастье, как у Тани зазвонил телефон. Взглянув на незнакомый номер, высветившийся на дисплее, и, решив, что это звонит тетя Оля с номера Игоря, Таня, по новогоднему обычаю, весело прокричала в трубку:
  -С Новым Годом!!!
  -С Новым Счастьем!- ответили на другом конце провода.
   Бокал с шампанским задрожал в Таниной руке, она вдруг переменилась в лице и побледнела. Лера не сразу заметила перемену в лице подруги, потому что в это время они с Андреем поздравляли друг друга троекратным поцелуем по русскому обычаю, а когда она обернулась к подруге, что бы и с ней расцеловаться, то буквально испугалась за неё. Фужер в Таниной дрожащей руке был наполовину пуст и из него продолжала выливаться на пол пенящаяся сладкая жидкость. Лера забрала вино из руки подруги и, поставив его на стол, внимательно всмотрелась в побелевшее лицо девушки.
  -Кто? - спросила она шепотом.
  -Это он. Саша, - ответила так же тихо Таня, прикрыв трубку ладонью.
   Лера закрыла рот руками, что бы не закричать от удивления и восторга, в то время, как её подруга мучительно пыталась выдавить из себя хоть словечко. На том конце тоже молчали, только слышно было, как вдалеке играет музыка да чьи-то возбуждённые голоса. Наконец Александр прервал затянувшееся молчание:
  -Ну... как там Питер?
   Видимо, ему тоже с трудом давались слова, поскольку он говорил в непривычной для себя манере - слегка заикался и постоянно вздыхал.
  -Мммм... нормально... снег идет... целый день... - Таня с огромным усилием подбирала слова. В голове у неё творился полный бардак, мысли все сплелись в паутину и каждая из них кричала о чем-то своем, пытаясь перекричать остальных. В этом общем гуле, звенящим у неё в голове, девушка отчетливо слышала только одно: "Где ты, вообще, пропадал, собака такая?!" Она совсем не обращала внимания на активно жестикулирующую Леру, которая знаками пыталась подсказать подруге, что и как говорить.
  -У нас тут тоже много снега... - отвечал молодой человек.
  "Интересно, а у них - это где? На Калыме?!" - с издевкой прошептала одна из мыслей. А вслух голос Тани промямлил:
  - Эээ... ты же в рейс ... того, уходил... как вроде...
   "Боже, что ты несешь, хозяйка?! Неужели для того позвонил тебе этот тип, что бы услышать твое м-е-е-е да б-е-е-е? " - её мысли вконец оборзели и потеряли страх. Таня понимала, что ситуации глупее в её жизни ещё не было. Она видела суетящуюся вокруг неё подругу, которая тщетно пыталась вывести её из ступора, но совершенно не различала ни одного её ни слова, ни жеста, потому что сердце билось где-то совсем рядом с головой и своим стуком заглушало все вокруг.
  -Да, было дело, - Александр взял себя в руки, и он продолжал уже в своей обычной шутливой манере, - Я скоро в Питере буду. Привез тебе подарок. Надо встретиться. Гарантирую, тебе понравится! А пока, смотри там, не болей. Ноги в тепле держи, обувку суши после улицы, а то простудишься, не дай Бог - меня еще заразишь! Вобщем, я сейчас у сестренки. Привет тебе от неё! Пока. Послезавтра прилечу - позвоню.
  -Чтооо?! У кого ты? - к Тане мгновенно вернулся голос, только кричала она уже в пустую трубку, поскольку на другом конце провода вовсю шли частые гудки. Всё-таки ему снова удалось вывести её из себя!
  -У сестренки он, прикинь? Вот зараза, он всех своих подружек, видимо, сестренками зовет! Нет, главное, не стесняется ничего - звонит сюда! Чего ему там не развлекается только? Что за человек, а, Лер? Ну, чего ему от меня надо, в конце концов?
   Таня была не на шутку заведена. Она ходила вокруг стола и сотрясала громы и молнии. Лера, всунула ей в руку бокал с шампанским и заставила залпом его выпить, затем усадила подругу в кресло, и знаком показала Андрею, что бы он снова наполнил пустые фужеры. Андрюха все понял без слов, разлил оставшееся вино, два бокала подал девушкам, а с третьим вышел на балкон - покурить.
  -Тю, глупая ты, Танюха! Человек позвонил тебе, что бы поздравить с Новым Годом, а ты завелась. И заметь: он позвонил с последним боем курантов! А? Вот шо ты на это скажешь? Первым поздравил тебя! Дурочка, успокойся и подумай: ну, зачем ему это надо было?
  -Что бы позлить меня!- сердито бросила Таня .
  -Вот, дурёха! Конечно же нет! Любовь это, подруга. Потому что только влюбленный хочет эту важную новогоднюю минуту разделить с самым дорогим для себя человеком, понимаешь?
  -Ага! - Таня всё еще не могла успокоиться, - только встречает он этот самый Новый Год у очередной сестренки! Бабник! Как он меня бесит!
   Лера смотрела на Таню, и веселые, лукавые искорки плясали в её глазах.
  -Да нет, не бесит он тебя, просто нашел в тебе ту самую кнопочку, которую мужики годами в своих избранницах ищут и не могут найти, вот и балуется теперь, как тот ребенок. Это ты, конечно, попала, ничего не скажешь... Мужики - они ж , как дети! Нажмут кнопку звонка в чужую квартиру и убегают: забавно им! А ты чего ведешься? "Ммммм.... мммм" - ох, умора, вы оба! - и Лера, будучи не в силах больше сдерживаться, разразилась смехом.
   Таня посмотрела на неё, все еще пытаясь сохранять оскорбленныё вид, но не смогла удержаться, и тоже засмеялась. Сейчас, когда первая вспышка гнева улеглась, она живо представила себе их обоих с Александром, мычащих в трубку что-то невнятное между огромными паузами. Девушки так громко смеялись, передразнивая друг друга, что не заметили, как в комнату с балкона вернулся Андрей и теперь стоял над ними в полнейшем недоумении. Он долго не мог понять сначала, стоя там, на балконе, плачут они или смеются, а когда увидел их в таком безудержном веселье, то понял, что совсем ничего не знает о женщинах.
  - Девчонки, может чаем напоите бедного замерзшего мужчину, а?
   Они разом перестали смеяться, окинули взглядом возвышающуюся над ними мужскую фигуру, комично потирающую себя за плечи, и снова засмеялись. Андрей смешно почесал себя за ухом, и отправился на кухню, что бы включить чайник. Ему стало понятно, что сейчас он для девчонок, как красная тряпка для быка, потому включил маленький телевизор, висевший на кухонной стене, и, придвинув поближе к себе салатницу, поудобнее уселся за стол. "Ну, что еще нужно мужику для счастья?" - сказал он себе, - "кухня, салат и телевизор!"
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 10
  Кукла
  
   -Кукла?! Ты серьезно?
   Таня пыталась вспомнить, когда в последний раз держала в руках настоящую куклу. Её руки неуклюже вертели в руках небольшую, очень миленькую французскую куколку в бледно-розовом платье в полоску, на кокетке которого шелковыми нитками было вышито имя этой маленькой красавицы - Мари Королли. Маленькую головку куклы обрамляли светлые локоны, большая часть которых была аккуратно собрана на макушке под сеточкой, а на ножках были обуты самые настоящие башмачки со шнуровкой, из-под которых выглядывали белоснежные носочки. Таня держала её своими длинными пальцами за крохотные ручки и не знала, что с ней дальше делать? Она подняла глаза на Александра. Он увидел в её взгляде такую растерянность и что-то похожее на разочарование, что уже начинал жалеть о своем подарке. Не такой реакции он ожидал от неё. А ведь он с самого начала знал, что именно должен ей подарить. Всем маленьким девочкам дарят кукол - это так естественно! Только почему-то Таня не прыгала сейчас от радости, а смотрела на него с легкой обидой через упавшую на лоб челку и, тщетно силясь улыбнуться, слабым голосом вымолвила:
  -Прикольная. А чем это она так вкусно пахнет?
   Девушка поднесла куклу вплотную к своему лицу и уткнулась в её волосы своим вздернутым носиком.
  -Это просто духи. Я сам её ими побрызгал, - ответил Александр, вполне довольный своей задумкой.
   Он не стал говорить ей, что "Шанель ?5", которыми он так щедро спрыснул куклу, были куплены им для сестры Маши, в том же магазине на Елисейских полях в Париже, что и маленькая Мари Королли. А Таня, аккуратно уложив свой подарок обратно в коробку, поместила его к себе в рюкзак, с которым практически никогда не расставалась. Только успела она закинуть свою ношу за плечи, как к остановке, на которой они с Сашей находились, подошел их автобус. Табло на лобовом стекло гласило, что автобус следует до Петергофа. Александр уговорил девушку поехать с ним к его друзьям. Дело в том, что у его однокурсника сегодня был день рожденья. Таня согласилась. "Почему бы и не поехать? - решила она, - все равно у меня сейчас каникулы." Ни за что на свете она не призналась бы даже самой себе, что просто не смогла бы отказаться от возможности побыть с Сашей лишних несколько часов!
   Александр не был похож на тех молодых людей, про которых обычно говорят, что у них хорошо подвешен язык. Говорил он не много, больше слушал собеседника, отвечая лишь тогда, когда это уместно, зато ни одно его слово нельзя было назвать лишним. Он был абсолютно лишен какой-либо закомплексованности, от него исходила такая уверенность в каждом своей действии, что Таня чувствовала себя с ним, как за каменной стеной и знала, что с таким спутником без страха могла бы пуститься пешком хоть через заснеженную пустыню, хоть через бушующий океан на дряхлой лодочке.
   Молодой человек посвятил её в то, что теперь он ходит в дальние рейсы в другое полушарие - в Таиланд. Так же Таня узнала, что такие рейсы обычно длятся по полгода, а то и дольше. Ей стала понятна причина, по которой он столь долго не давал о себе знать. Еще Александр похвастался, что теперь он дядя, потому что у его сестренки родилась дочка. Узнав, что у него действительно есть сестра, Таня вздохнула с облегчением. Ей даже стало немного приятно на душе, что он сравнил её тогда на набережной с человеком, который, по всей видимости, был очень и очень ему дорог. Невозможно было не заметить, какие теплые нотки появлялись в его голосе, когда он говорил о сестре Маше! И это, вобщем-то, всё, что Таня знала о нем теперь. Не много, но ведь и он не особо расспрашивал её о семье. Они в этот вопросе были похожи, боясь неделикатно нарушить черту личного пространства друг друга.
  -А вот и Саня пришел!- воскликнул молодой парень, открывший им дверь.-Привет, друг. Рад тебя видеть. Молодец, что пришел. И Вы проходите, девушка, не стесняйтесь!
  -Это Танюшка. Знакомься - Витёк. Мой лучший друг! - с гордостью произнес Александр, и уже обращаясь к нему, - ну, здорово, именинник!
   Крепкое мужское рукопожатие завершило сцену приветствия, после чего хозяин принял из Таниных рук её курточку и жестом пригласил гостей пройти на кухню. Там вовсю хозяйничала девушка неброской внешности, с зачесанными на затылок и собранными там в хвостик волосами. Зато улыбка у неё была просто очаровательная и искренняя, а глаза излучали доброту и радушие. Она первая протянула Тане свою маленькую ладонь:
  -Я - Люда, супруга Виктора. Очень приятно, Танюш, что пришли и вытащили к нам Шурика. Никакими пирогами не могу его заманить!
   Про пироги она не шутила, потому что на столе красовалась плетеная вазочка до верху наполненная блестящими пышками, аромат которых Таня почуяла ещё в подъезде. Люда почти по-родственному обнялась с Сашей, не переставая улыбаться.
  -Пирожки! Ура! С капустой, надеюсь?
   Он бросился к столу, потирая ладошки, но едва протянул руку к вазочке, что бы схватить самый большой из них, как получил шлепок по пальцам от Люды.
  -Куда? Потерпи, сейчас горячее подавать буду. А то нахватаешься покусошно, как обычно.
   Но вторая рука у Саши не зевала и уже тащила в рот горячую свежую выпечку. Девушек это развеселило.
  -Ну, всё, давайте уже за стол, есть хочется жутко. Люська с утра меня голодом морит. Садистка! Развела тут умопомрачительных запахов, аж живот сводит, - сказал Виктор, подталкивая гостей к накрытому столу.
   В целом, Тане очень понравилась эта семейная пара. Такие милые, забавные оба. Сразу видно, что поженились по взаимной любви. Она не знала еще в тот момент, что когда-то Люда работала поваром в Морской Академии, где учились друзья, и что она была сильно влюблена в Сашу, но никакой прикорм из ватрушек и пирожков не помог ей проложить путь к его сердцу. Не став тешить себя напрасными надеждами, девушка стала женой Вити, и не видно было, что бы она об этом жалела - только детишек пока у них не было. Но они старались. Виталик мечтал о сыне. Всё это Таня узнала несколько лет спустя. Такие подробности из прошлого Александра сейчас её вряд ли бы обрадовали. А пока она весело проводила время в кругу людей, которых, казалось, знала целую вечность.
  -Ой, ты же наверное не знаешь, Шур - Света с Майклом улетела в Америку?! Уломал он её все-таки. Она уже фотки скинула оттуда. Сейчас покажу, - и Лена потянулась за планшетом, лежавшим на подоконнике. А Виталик с набитым ртом пробубнил:
  -Конечно, чего бы ей не полететь с ним, когда он ей там свой Фитнес-Клуб пообещал открыть! - Но тут же получил легкий подзатыльник от жены.
  -Фу, какой ты циник, однако. Никакой романтики в тебе нет. Может это любовь? - и она бросила короткий косой взгляд на Сашу.
   Таня взглянула на экран планшета. Да, так и есть, она не ошиблась. Это та самая высокая блондинка, которая до сих пор не шла у неё из головы. На фотографии она стояла, облокотившись о капот американского Форда с открытым верхом и улыбалась. Что-то мокрое и липкое скатилось из Таниного сердца в левую пятку и совсем там пропало. Она сдержалась, что бы не выдохнуть полной грудью. День преподносил ей один сюрприз за другим. И пока все приятные. Только вот... кукла. Этот подарок её откровенно смущал, как бы намекая на то, что она для Александра ещё маленькая, с чем девушка никак не могла согласиться. Пожалуй, случись это с ней ещё полгода назад, так она бы по-детски обрадовалась, но не сейчас, когда за ней ухаживает взрослый мужчина, который дарит ей, в отличие от Саши, далеко не детские подарки! Она снова посмотрела на Александра. Тот оживленно обсуждал Светины снимки с друзьями, и Таня перевела свое внимание на экран телевизора. Там шел фильм "Обыкновенное чудо". Она помнила, что еще в детстве после просмотра этой кинокартины у неё в голове не осталось ничего, кроме песен, ставших со временем хитами, а сюжет ей так и остался непонятен. Сказка для взрослых. И она решила, что обязательно его еще раз пересмотрит дома.
   Но на этом её день ещё не заканчивался, потому что потом была долгая дорога домой на автобусе, затем в метро и, после пешей прогулки через Питерские подворотни и сквозные дворы, они с Сашей долго сидели в парадной на широком низком подоконнике, пока их там не застукала тетя Оля. Она возвращалась домой с работы, и буквально загнала молодых людей в квартиру, что бы "не обтирали пыль по подъездам", как она выразилась.
   Перед сном тетя заглянула в комнату к племяшке:
  -Что это? Кукла? Он подарил?
   Таня кивнула. Она успела уже пристроить её на тумбочке в изголовье кровати. Тетя повертела игрушку в руках и, усадив её на место произнесла:
  -Странная игрушка для восемнадцатилетней девушки, не находишь? Как будто намек на то, что тебе пора уже своих кукол заводить... - и вышла.
   Таню задело такое предположение тетки. Как она могла так дурно подумать об Александре? Девушка взяла куклу в руки, аккуратно, что бы не помять её нарядное платьице, уложила её рядом с собой на подушку и уснула самым своим сладким сном.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 11
  Лера. Разбитое сердце
  
   Белая полоса в жизни Тани Серебряковой закончилась так же неожиданно, как и началась. Сначала это была Лера. С ней случилось не просто несчастье, а трагедия. И главное, совсем не вовремя - в канун экзаменов. Ещё совсем недавно она была так счастлива со своим художником Андреем, что не раздумывая приняла его предложение стать его женой. И это независимая Лера?! Девушка с характером, которому мог позавидовать любой мужчина: самодостаточным и уравновешенным. Но любовь, оказалось, и такие скалы умеет крошить в пыль...
   Как-то, застав у Андрея в квартире юную натурщицу, которая позировала для его картины почти в чем мать родила, Лера не сдержалась и дала волю своим чувствам. Кровь закипела в её жилах так, что девушка бросилась к своему возлюбленному с кулаками. Не сразу, конечно. Сначала её стали душить слезы, от того, что любимый не чувствовал никаких угрызений совести под потоком обрушившихся на него ругательств; он спокойно улыбался и продолжал затачивать свой карандаш острым резаком. Этого Лера уже не могла стерпеть! Она бросилась к нему, высоко замахнулась правой рукой и... в глазах её потемнело от острой боли, пронзившим её тело. Кровь, стекая ручьем с её ладони на старинный паркет, отрезвила девушку.
   Придя в себя в больничной палате после небольшой операции на сухожильях, которые девушка умудрилась перерезать на своей ладони, наткнувшись на острое лезвие в руке обидчика, ей пришлось ещё услышать от врача и свой приговор: на скрипке ей больше не играть. Во всяком случае, пока об этом и речи быть не могло.
  -Пустите меня к ней! Я её жених! - требовал под дверью палаты Андрей у лечащего врача, пытаясь протиснуться мимо него в белую больничную дверь. Но врач был непреклонен:
  -Она не хочет вас видеть, молодой человек. Ну, сколько Вам повторять? А потом, сейчас ей дали успокоительное и она спит. Мой вам совет: подождите какое-то время, пока ей станет легче. Рука - это что? Она на месте. Там душевная травма - на карьере скрипачки придется крест ставить. Эх, молодёжь, молодёжь... не умеете вы ценить жизнь.
   И доктор, покачав головой, направился по коридору в сторону лифта.
   Таня была согласна с доктором. С трудом ей удалось уговорить расстроенного парня пойти домой, сама же она осталась сидеть на кушетке в коридоре, ожидая когда проснется подруга. Как-то надо было возвращать её к жизни, потому что взгляд у Леры потух, она совсем перестала быть похожа на ту оптимистку, какой была по жизни. Конечно, будь сейчас рядом Александр, то эту задачу он бы решил легко и непринужденно. Вот уж кто однозначно не знал, что в мире есть какие-то проблемы! У него их никогда не было, как он сам выражался. Но, увы, от него в последние месяцы совсем никаких известий. Он как в воду канул.
   В последний раз Таня видела его на своем концерте в Капелле. Тогда она не знала, что он в зале, хотя сама давала ему пригласительный билет, и увидела его только в перерыве между отделениями, когда зал был почти пуст. Он стоял, прислонившись к колонне и делал ей знаки рукой, что бы она подошла. Она поспешила к нему через сцену, спустилась в партер и , придерживая свое новое длинное черное платье, стала пробираться по проходу между рядами. Они просто поздоровались, он протянул ей длинную белую розу - безо всякой там обертки и прочей мишуры в виде ленточек и бантиков.
  -Ух, ты! Какая ты сегодня... прямо Примадонна, - сказал Александр, окидывая Таню восхищенным взглядом с ног до головы.
   Она зарделась и хотела что-то ответить, но тут за её спиной раздался голос Вознесенского, заставивший девушку передернуть плечами от неожиданности:
  -Татьяна! Ты почему здесь? Скоро антракт заканчивается, а ты до сих пор не разыгралась.
  Потом перевел взгляд на Сашу и продолжал:
  -Здравствуйте. Как Вам концерт?
   Таня все поняла: пришло время их познакомить. Она представила их друг другу, мужчины обменялись рукопожатием. После чего педагог велел Тане возвращаться за кулисы и готовиться к выходу во втором отделении, а сам остался ещё немного поговорить с её приятелем. Глядя на обоих мужчин из-за сцены, девушка не знала, добрый ли это знак, однако в душе её пели райские птицы, и когда она вышла на сцену, пальцы запорхали над клавишами, словно маленькие бабочки. Там, где они касались поверхности рояля, раздавались чудесные звуки и уносились к высокому потолку Капеллы. Со своего дирижерского возвышения Вознесенский поглядывал на солистку с тревогой. Она играла на грани фола, и ему казалось, что ещё чуть-чуть, и музыка оборвется. Но больше всего его беспокоил легкий лихорадочный румянец, покрывавший щеки девушки. Сейчас он, пожалуй, смог бы простить ей даже сорванный концерт, но только не этот румянец. Его мужское самолюбие явно было уязвлено...
   А после концерта она уже нигде не смогла найти своего друга, как не пыталась. Было обидно, что они так и не поговорили. Она злилась на себя, на профессора, даже на розочку, которую держала в руке. В сердцах она хотела выбросить цветок в урну у входа, но в последний момент передумала, и забрала домой.
   И вот теперь, сидя у палаты несчастной Леры, она чувствовала, что сама нуждается в помощи и поддержке крепкого плеча, не меньше, чем подруга. В эту минуту дверь открылась, и оттуда показалась знакомая пушистая шевелюра . Убедившись, что нежелательных гостей здесь нет, Лера вышла в коридор и присела рядом с Таней. Подруги посмотрели друг другу в лицо и сделали жалкую попытку улыбнуться. Лера заговорила первой:
  -Я все решила, Тань. Возьму академический отпуск и поеду до дому. Посижу годик там. По маме соскучилась уже .
  -Лера... - жалобно протянула Таня , - может, не стоит вот так, с плеча ?
   Она умоляюще посмотрела на собеседницу.
  -Нет, Танюш, это будет правильно. Ну, какой из меня музыкант, ты только глянь? Мне впору только гопака отплясывать на чужих свадьбах!
  -А...с Андреем поговоришь хоть?- робко спросила Таня.
  -Та о чем? О той девице может, что сидела у него в кресле в костюме Евы? Тю! Оно мне надо?!
   Таня знала, что уговаривать подругу не имеет смысла; хоть сейчас её сильная натура и была надломлена, но в словах было достаточно желания жить дальше. Она успокоилась и пожалела, что ей самой не дана такая сила воли перебороть судьбу. Обычно Таня легко поддавалась течению, уносившему её вдаль.
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 12
  Между двух огней
  
   Вот уж и вправду говорят, что беда одна не приходит. Не успела Таня пережить одну разлуку с любимой подругой, как из дома пришло известие, которое огорчило девушку не меньше. Её отчим Сергей получил шикарное предложение от одной Германской Клиники поработать у них в штате. Это был шанс, от которого бы не отказался ни один уважающий себя хирург, и семья согласилась переехать в Берлин. Естественно, без Тани, которая не могла бросить учебу, а переводиться с третьего курса в иностранный институт, не зная языка - об этом не могло быть и речи. Девушку сильно опечалила такая новость, хотя она и была рада за маму и Алёшеньку. Она почувствовала, как тяжело, со скрипом разрываются узы, связывающие её с семьей, и как она, словно мотылек, с трудом выбирается из тесного кокона на свободный простор, который одновременно манил её и пугал.
   Ах, как ей сейчас не хватало папы! Она очень хорошо помнила его доброе лицо, помнила как он крепко прижимал её к своему плечу, когда она забиралась к нему на колени; в такие минуты ей было так спокойно и надежно, что она крепко зажмуривала глаза от счастья... Но теперь папы не было. Теперь не было никого, с кем она могла бы почувствовать себя в такой же безопасности. Не было ни Леры, ни самой банальной жилетки, в которую можно было поплакаться.
   Тане очень хотелось проводить маму с братиком по-семейному, потому что неизвестно было, когда они вновь увидятся. Хотя мама и не настаивала на личном присутствии дочери в аэропорту, Таня знала, как для них обоих это важно. Она шла по длинному коридору Консерватории в кабинет профессора Вознесенского, что бы отпроситься у него съездить в Москву. Студентка тихо постучалась и приоткрыла дверь. Профессор сидел за столом и что-то писал. Он поднял голову:
  -Это ты, лапушка? Заходи. Я как раз составляю анонс Заключительного концерта. Думаю, что пяти произведений с оркестром будет достаточно... Что это с тобой, дорогуша?
  -Андрей Петрович! Я... не смогу...играть на этом концерте, - пролепетала Танюша.
   Педагог отодвинул от себя бумаги, которыми был усыпан его стол и очень внимательно посмотрел на девушку.
  -Что случилось?.. - его голос дрогнул.
  -Мне надо ехать домой, в Москву. Видите ли, мама с отчимом уезжают на постоянное место жительство в Германию - я должна их проводить! - В последних словах Тани было столько отчаяния и горя, что у Андрея Петровича невольно сжалось сердце.
  -О, Господи. Только этого не хватало. Подожди, Танюш, не расстраивайся, я сейчас что-нибудь попытаюсь придумать,- и он потянулся к своему мобильному телефону, - сейчас попробую кем-нибудь тебя заменить...
   И вот он уже разговаривал по телефону с концертмейстером Быстрицкой, щедро посыпая слух женщины комплиментами и благодарностями. Затем, отложив трубку, снова посмотрел Тане прямо в глаза:
  -Ну, что ты? Так сильно расстроилась? А ты как хотела - все время оставаться маминой дочкой? Увы, пришло время взрослеть, дорогая. Конечно, сначала будешь скучать... О-о-ооо! Так дело не пойдет. У тебя же глаза на мокром месте!
   Он подошел вплотную в девушке, вложил в девичьи дрожащие руки свой белоснежный батистовый платок и, обхватив её одной рукой за плечи, крепко прижал к своей груди. Его рубашка пахла дорогими духами, и запах этот сильно напоминал девушке о доме, где и папа и отчим всегда были требовательны к выбору туалетной воды. Таня дала бы волю слезам, не разучись она этого делать. Наверное оттого ей и было так больно в груди. Она даже не всхлипывала, только её маленькие плечики вздрагивали, под тяжестью свалившихся на них бед. Другой рукой Вознесенский провел по её голове, и девушка почувствовала себя совсем маленьким и несчастным ребёнком. Он нежно гладил её по волосам, приговаривая:
  -Ну, полно... Не стоит... Ты же не одна, правда?.. Знаешь, женские слезы- это мое самое слабое место. Это единственное явление, которое я не могу спокойно переносить.. Ну, не мучай меня, пожалуйста...
   В какой-то момент она поверила, что все хорошо и почувствовала, как воздуха вокруг стало больше. Это Вознесенский медленно отрывал её от своей груди. Расстояние между ними стало настолько большим, что она смогла увидеть его лицо. Он все ещё держал её за предплечья обеими руками , а в глазах его было столько боли и муки, что Тане вдруг самой захотелось его пожалеть. Мужчина отпустил её и, сделав несколько шагов назад срывающимся голосом произнес:
  -Ну, иди уже.. А то я не сдержусь... и поцелую тебя... Иди же, не играй с огнем , девочка.
   Андрей Петрович впервые назвал её девочкой. До этого момента он всегда старался подчеркнуть её взрослость, давая ей в полной мере ощутить себя молодой красивой женщиной. Кого же сейчас он пытался осадить: себя или её, умышленно делая акцент на возрастной разнице между ними? Между тем, взглядом полным надежды, он как будто силился задержать её. Таня пришла себя, как после дурного сна, и пулей вылетела из кабинета.
   Вечером того же дня скорый поезд уносил её прочь от Северной Столицы, и вместе со стуком колес в голове стучало: "Всё плохо... плохо... плохо...". Она решила взять себя в руки и хорошенько проанализировать все, что с ней произошло за последнее время. А долгая укачивающая дорога к этому прекрасно располагала...
   Итак, за всё то время, которое она живет и учится в Санкт-Петербурге она почувствовала, что стала частью этого города - Культурной Столицы России. Она , как истинная петербурженка, научилась переходить улицу только по "зебре", и только на зеленый сигнал светофора, даже если дорога была совершенно пустынна. Она привыкла к тому, что подъезды остались в Москве, а здесь парадные. Она оценила всю прелесть той глубины , на которой был проложен петербургский метрополитен, когда на некоторых станциях спуск эскалатора занимает до нескольких минут , и за эти минуты можно отдохнуть от городского шума, оставшегося наверху, и звуков метро, поджидающих внизу. Здесь, в Консерватории, она поняла, что сделала правильный выбор, поступив учиться в стены, где еще сосем недавно - каких-то сто пятьдесят лет назад, творили такие великие музыканты, как Чайковский и Римский-Корсаков; она стала чувствовать себя частью этой славной культурной истории своей страны. Она всё больше начинала любить свою будущую профессию, и с благодарностью вспоминала тот день, когда папа привел её учиться в музыкальную школу. Она приобрела здесь подругу, какой у неё ещё никогда не было. Игра в оркестре подарила ей дружный коллектив и замечательного педагога, который вывел её на большую сцену. Питерская белая ночь преподнесла ей самую главную встречу в её жизни с человеком, перевернувшим её жизнь...
   Так почему же сейчас она так несчастна? Неприятности сыпались на неё, как из рога изобилия. Подруга Лера улетела к своей маме - в Киев. Александр вроде бы и присутствовал в её жизни, но в то же время был так далёк от неё - во всех смыслах. И эта неопределенность в их отношениях омрачала её и печалила. Этот человек приносил с собой в её жизнь особый свет и умиротворение- рядом с ним всё казалось таким простым и понятным. А когда он исчезал, как сейчас, в её душе переставала звучать музыка. Внутри становилось пусто. Жизнь, конечно, на этом не кончалась, но она приобретала серую будничную обыденность, а в голове злые мысли жестоко злорадствовали над тем, что счастье - это химера и выдумка для романтичных глупых девочек, вроде неё.
   И наконец, даже учеба в Консерватории была омрачена этой историей с Андреем Петровичем. Неужели она сама дала ему повод влюбиться в неё? Это было так некстати... Он гениальный музыкант, и на языке музыки они понимали друг друга без слов. Это был безупречный тандем двух, влюбленных в искусство душ. Но когда дело касалось личностных, не рабочих отношений, то его мужественность однозначно доминировала над её женской неопытностью и незрелостью, парализуя её волю к сопротивлению и самозащите от его ухаживаний.
   Тане вдруг стало так ясно и понятно, что же с ней произошло. Это пора первой любви накрыла её с головой - отрицать этого больше не имело смысла. Только тот, кого она мысленно видела рядом с собой , не давал ей никаких поводов даже думать о том, что она ему небезразлична как девушка, а тот, который хоть сейчас готов был положить к её ногам весь мир пугал девушку своими серьёзными намерениями.
   "Нет, надо что-то с этим делать, - решила Таня,- так не может больше продолжаться. Пора поставить все точки над "i". Нельзя давать никаких ложных надежд взрослому человеку. И себя надо прекратить обманывать." Она приняла решение, что обязательно при первой же возможности поведет разговор в нужном русле - и с Вознесенским , и с Александром.
  
  
  
  
  Глава 13
  Вознесенский женится
  
  -Ты не рад, милый? Ты хоть слышишь меня? Я говорю, что у нас будет ребенок. - Говорила молодая эффектная женщина своему спутнику, держа его под руку.
   Мужчина замедлил шаг, и спокойным голосом отвечал:
  -Это прекрасно. Ты станешь мамой! Думаю, материнство, наконец, успокоит твою натуру и привяжет тебя в семейному очагу.
   -А он у нас есть - этот очаг?
   В прозвучавшем вопросе сквозила легкая усмешка и сомнение, но женщина продолжала:
  -А знаешь, я всё равно рожу этого ребенка, независимо от того, женишься ли ты на мне. Ты только не думай, что это как-то отразится на твоей карьере. Мы ведь взрослые люди. Слава Богу, я уже не в том возрасте, что бы делать выбор в пользу мужика. Я просто хотела, что бы ты знал. Мы столько лет живем вместе, что ты имеешь право на то, что бы я была с тобой честна, не правда ли? И вообще...
  -Только не смей сейчас делать из меня подлеца, дорогая, - перебил её мужчина, - да, мы не собирались связывать друг друга законными узами брака, но никто никогда не по сможет сказать, что Вознесенский отказался от своего ребенка! Он родится в нормальной, полноценной семье. Если ты не против, конечно.
  -О, мне послышалось или ты делаешь мне предложение? А подумать невесте дозволено?
   Сложно было понять, чего было больше в её словах: сарказма или разочарования. В любом случае ни то, ни другое не ставило эту уверенную в себе особу в зависимое положение от сложившийся ситуации. Вознесенский остановился, развернул за плечи к себе свою собеседницу, и твердым голосом, полным решимости произнес:
  -Да. Именно так. Я хочу, что бы ты стала моей законной женой.
   В его словах не было ничего романтичного, присущего данной ситуации. Она и не ждала этого, но все же с облегчением выдохнула:
  -Смотри, не пожалеешь потом? Я слишком хорошо знаю твою творческую натуру, и потому давно не претендую на то, что бы быть твоей музой- для этого у тебя полно молоденьких поклонниц. Но ты должен понимать, что если я сейчас соглашусь, то лишь из здравого смысла. Я знаю, что ты будешь хорошим отцом - слишком уж ты порядочен, а для ребенка это самое главное. Только давай сразу договоримся: я не мешаю твоей карьере, а ты не мешаешь моей. Даже не думай, что я брошу любимую работу и буду кашеварить целыми днями у плиты!
   Мужчина усмехнулся. В уголках его карих глаз появилась легкое подобие улыбки:
  -А у меня есть выбор? Ты же, как обычно ставишь меня перед фактом. О, Боже, я совсем забыл, что разговариваю с женщиной! Ты уже все решила- за нас обоих. Ладно. Пусть будет по- твоему, - и он поцеловал женщину обычным дежурным поцелуем.
   За те пять лет, что они жили вместе, их отношения пережили конфетно-букетный период, страсть переросла в привычку. Им обоим было удобно так жить - уж очень сильно каждый из них любил свою работу и дорожил своим личным пространством. Они двинулись дальше по главной дорожке, пересекавшей Летний Сад от одних ворот до других. В это осеннее время здесь было по-особенному красиво: ковер из пёстрых красно-оранжевых листьев покрывал землю. Периодически встречались свадебные пары, проводившие свадебные фотосесии на фоне местных достопримечательностей. Молодые мамаши с колясками сидели на зеленых старинных скамейках, уткнувшись в какой-нибудь любовный роман и покачивая своих малышей. А порой встречались и целые туристические группы, ведомые своими экскурсоводами.
   Выйдя из больших кованных ворот, открывающих прекрасный вид на Неву, закованную в оправу из гранита, мужчина и женщина свернули налево, в сторону Лебяжьей канавки, что пролегала вдоль летнего Сада. Здесь были припаркованы их автомобили - у каждого свой. Красная Maзда подмигнула своей хозяйке, откликаясь на срабатывание кнопки разблокировки в её руке. Вознесенский открыл перед своей спутницей дверцу водительского сиденья, и, лишь убедившись, что она спокойно влилась в поток автомашин, направился к своему черному элегантному Мерседесу. Только позднее, отвлекшись от своих тяжелых мыслей, он понял, что подъезжает к Таниному дому. Это было на уровне подсознания, в самые паршивые минуты своей жизни оказываться здесь, в гостях у этой милой его сердцу девочки, с которой у него было абсолютное взаимопонимание.
   Он был уверен, что и сейчас она поймет его, как мужчину, обязанного нести ответственность за свои поступки и поддержит его решение. Андрей Петрович точно знал, что с её стороны просто немыслима никакая женская истеричность, ведь она в первую очередь была музыкантом, и все её мысли были так далеки от любовных поползновений и, уж тем более претензий на него, как на мужчину, что беспокоиться было не о чем. Это была его тихая гавань, где никогда не штормило, где он отдыхал душой и получал такой заряд позитива, и такое вливание новых , свежих сил в свои творческие жилы, что в это время творил в уме самые свои лучшие произведения, которые потом ему оставалось только перенести на нотный стан.
   Никогда ему ничего так легко не давалось до знакомства с Татьяной. С самого детства он пытался кому-то что-то доказать. Сначала своим родителям - потомственным педагогам, что без их помощи окончит школу с красным дипломом, потом своему учителю музыки, который никогда не оценивал его музыкальных способностей выше тройки, затем своим коллегам, что по заслугам занимает такое положение в свои тридцать с небольшим лет. Теперь он доказывал своей гражданской жене Ольге, что порядочный и сильный мужчина, способный нести ответственность за тех, кого пустил в свою жизнь. Но только сейчас, сидя в салоне своего шикарного автомобиля, он понял, что не будь в его жизни этой хрупкой , но такой сильной девушки, у него не было бы места на земле, где бы он мог быть самим собой, настоящим .
   Лишь однажды, ему пришлось испытать нечто подобное, когда пять лет назад он познакомился с журналисткой Ольгой. Она брала у него интервью для городского телеканала. Так они познакомились. Она была настолько самодостаточной и состоявшейся в своей карьере, что он сразу почувствовал в ней родственную душу. Им было легко и комфортно вместе. Она не пыталась стать частью его музыкальной жизни. А он почти ничего не знал о её профессии репортера. Да и устать они друг от друга не могли, потому что не часто им приходилось бывать вместе, как сегодня. Оба они находились в постоянных разъездах, лишь изредка пересекаясь у него на кухне за завтраком, и еще реже за ужином. Очень быстро их отношения переросли в привычку, от которой людям за тридцать не просто отказываться.
   В жизни Андрея Петровича было много любви, обожающих женских взглядов, и он принимал это как должное, искренне веря, что достоин такого успеха, поскольку своим трудом добился всего сам. И ему не приходилось задумываться о том, достаточно ли любви в жизни Ольги - она так была увлечена своей работой, что им и поговорить-то по душам было некогда. А потом появилась Таня. Тихая, скромная, совсем не похожая на других знакомых ему женщин, и он просто потерял голову. Видит Бог, чего ему стоило держать себя в руках рядом с ней! Во-первых, не в его правилах было переступать черту дозволенного в отношении своих студенток, а во-вторых, его останавливал тот щемящий душу испуг, который он иногда видел в её глазах. Он не мог потерять её, это было бы выше его сил.
   Вознесенский вышел из машины и направился к такой до боли знакомой двери парадной.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 14
  Трудное решение Тани
  
   После переезда Таниной семьи в Германию события в её жизни стали развиваться со стремительной скоростью. Тётя Оля переехала жить к Игорю - каким-то чудесным образом она решилась выйти за него замуж. Они по скромному расписались и теперь жили в красивейшей части Санкт-Петербурга- Царском Селе, где у новоиспеченного супруга был дом, который все почему-то называли дачей. Таня осталась одна на хозяйстве в тётиной квартире. К началу учебного года ей представился случай устроиться на подработку в одну из детских музыкальных школ города концертмейстером; это было отличным подспорьем в её нынешнем финансовом положении. Надо отдать должное тому факту, что фамилия "Вознесенский" открывала практически любую дверь для его учеников в самом бомонде культурного Петербурга. Конечно, мама с отчимом регулярно перечисляли девушке некоторую сумму на прожитьё, но Тане хотелось уже самостоятельности. И она справлялась.
   Ей не пришлось разруливать ситуацию со своими сердечными делами. Просто, потому что житейское колесо закружило её так, что на это не было времени. Андрей Петрович, который в последнее время принимал активное участие в судьбе своей ученицы, сам незаметным образом стал частью этой судьбы. И когда Александр в один из сырых Питерских дней в очередной раз появился в её жизни, то его ожидал неприятный сюрприз, в виде трещины, пробежавшей между ними.
   Он звонил в дверь её квартиры, в предвкушении радостной встречи, но дверь ему открыла совсем чужая Таня. Какая-то она была слишком взрослая, спокойная и равнодушная. Так ему показалось. Она провела его на кухню, приглашая на чашечку чая с жасмином, который Саша очень любил. Он вошел и увидел, что его место у окна занято. На его любимом табурете сидел Танин педагог профессор Вознесенский.
  -Добрый день, Александр,- он привстал со своего места и протянул свою ухоженную ладонь вошедшему гостю.
  -Приветствую,- отозвался молодой человек.
   Потом они все втроем пили ароматный чай. Андрей Петрович с интересом расспрашивал парня о его профессии, увлечениях, и вообще, они общались между собой так, как будто были очень давно знакомы. Таня поднялась, что бы поменять заварку в стеклянном чайнике, но Саша опередил её:
  -Сиди-сиди, я сам! - И он принялся по-хозяйски суетиться над кухонным столом.
   Глаза Вознесенского неподдельно округлились и было очевидно, что такая мужская покладистость и услужливость была ему непонятна, но он никак это не прокомментировал. Таня напротив, была рада, что ей не пришлось этим заниматься - она прятала свои дрожащие руки под столом, а в остальном ничто не выдавало её волнения. Ещё совсем недавно она была уверена, что сумела вычеркнуть Сашу из своей жизни, но сейчас, находясь так близко от него, старательно избегала встречаться с его встревоженным взглядом. Вознесенский внимательно наблюдал за ними обоими, особенно его задело смятение Тани, в которое её ввергло появление этого парня. У него зазвонил телефон и он, извинившись, вышел в комнату. Таня с Александром остались на кухне одни и между ними повисло тяжелое молчание. Он подал ей её чашку и их пальцы слегка соприкоснулись. Девушка вся сжалась, как от сильнейшего разряда тока, пробежавшим по её руке к самому горлу, где моментально застыл колючий комок. Она отставила чашку на стол и, подойдя к окну стала разглядывать капли дождя, стекавшие по стеклу. Время остановилось.
   Но в эту минуту голос профессора разорвал звенящую тишину:
  -Мне срочно надо бежать. Александр, тебя подбросить - на улице дождь?
   Таня обернулась и строго посмотрела на своего учителя. Он все понял, и не сказав более не слова, вышел на лестничную площадку. Едва за ним закрылась дверь, как Саша обратился к ней с вопросом, полным недоумения:
  -А что, вы теперь и дома занимаетесь? Твой профессор совсем не оставляет тебе время на отдых?- его глаза так привычно улыбались, что Таня не могла обидеться на его слова. Однако фраза "твой профессор" неприятно резанула её слух. Она нахмурила брови и ровным голосом, безо всяких эмоций сказала:
  -Напрасно ты так о нем. Ты даже представить себе не можешь, сколько он для меня сделал, - и принялась мыть посуду. Александр взял в вешалки кухонное полотенце и стал вытирать насухо стеклянные чашки.
  -Ой! У меня дома такие же! Помнится, как-то летом я собирался из них чаю попить с одной очень красивой девушкой. А она внезапно сделала ноги. Не знаешь, почему?
   Таня никак не отреагировала на его попытку завязать разговор в своей обычной шутливой форме. Тогда он продолжил:
  -А ещё она хотела поговорить со мной о чём-то важном. Только я так и не узнал о чём Обидно...
   Таня вспомнила тот позорный вечер, когда сама позвонила ему и напросилась в гости, намереваясь хоть что-то прояснить в их отношениях. Это было пару месяцев назад. Александр тогда был неподдельно рад её приходу и, оставив её одну на десять минут, побежал в ближайший магазин за мороженным, бросив с порога:
  -Отдыхай пока, я быстро. Телевизор, ноутбук- все в твоем распоряжении. Не скучай.
   Она села на диван и заглянула в ноутбук, стоявший напротив неё на журнальном столике. На экране была активирована домашняя страница его электронной почты и девушка уже хотела отодвинуть его от себя подальше, как её взгляд зацепился за фразу открытого письма из папки "входящие": "Милый мой, любимый Сашенька!"... - Дальше она уже не помнила, как дочитала это небольшое трогательное письмо до конца: " Прости, родной, что снова растревожила тебе душу, но обещаю, что отныне не появлюсь в твоей жизни никогда. Я все поняла из твоего последнего письма- ничего уже нельзя изменить. Да, я тщетно надеялась, что смогу еще все исправить, но ты принял решение, против которого я не смею идти. Я слишком люблю тебя для этого! Для меня будет самой большой наградой узнать, что ты счастлив в своем выборе. Ты не веришь в женскую любовь, тебя столько раз предавали, что ты имеешь на это право. Прости, ещё раз, что посмела предложить тебе все начать сначала. Пусть я никогда не прощу себе той роковой ошибки, лишь бы у тебя все было хорошо. Прости. Прости. Прости. Твоя навеки, Лия."
   Это была катастрофа. Крах всех несбывшихся надежд, и одновременно ответ на все вопросы, которые Таня сегодня собиралась задать своему другу. Какое счастье, что это письмо попалось ей на глаза раньше, чем она завела этот разговор. "А может быть, он специально подсунул его мне, дабы таким образом избежать ненужных вопросов?" - спрашивала себя девушка, чуть не плача от унижения. Она бросилась к двери, в которую уже входил Саша с двумя огромными пачками мороженного. На его удивление, она отреагировала со спартанским спокойствием и выдержкой, за что благодарила сама себя позже.
   И вот сейчас, ей предстояло дать ему четко понять, что ему не нужно больше появляться в её жизни. Не могла она ему признаться после того письма несчастной Лии, что он лишь делает ей хуже такими своими периодическими появлениями в её жизни. Это было жестоко по отношению к ней. Он врывался, как вихрь, и тут же улетал, оставив после себя разруху, которую бедная девушка еще долго пыталась потом восстановить. И так из раза в раз. Зря он относился к ней как к маленькой девочке, от которой , как ему казалось, не могло исходить никакой угрозы в смысле женских притязаний. Она собралась с духом и сказала то, что должна была:
  -Знаешь, я кажется замуж выхожу. За Вознесенского. Ты.. не приходи сюда больше... пожалуйста. Ладно? - В её голосе были такие умоляющие нотки, что он не посмел бы возразить. Он только тихо спросил:
  -Ты его любишь?
   Таня поняла, что сама загнала себя в ловушку. Она молчала. А он повторил свой вопрос:
  -Ты хоть любишь его?
  -Ну, а ты как думаешь, раз я согласилась стать его женой?!-
  В сердцах почти прокричала она. Но он не сдавался:
  -Нет ты скажи : да или нет.
  -Да! Да! Да! Ты что думал, что я буду всю жизнь твоей маленькой подружкой?
   Она впервые за весь вечер подняла на него глаза, полные гнева и обиды. Молодой человек растерялся - ни разу он не видел её такой разгоряченной. Он изо всех сил старался улыбаться, что бы разрядить обстановку, но выходило не очень.
  -Ты правда хочешь, что бы я ушел? Может не стоит вот так разбрасываться добрыми друзьями? Много ли их у тебя?
   Этот взгляд больной собаки обжег девичье сердце навсегда: никому она еще не делала так больно. Но он по-прежнему , не предлагал ей ничего, кроме дружбы... А ведь ей было нужно гораздо большее!
  - Да, - сказала Таня и отвернулась.
   Она слышала, как он нехотя обулся и вышел. Две крупные слезы тихо скатились по её щекам. Она плакала, впервые за всю свою взрослую жизнь.
  Глава 15
  Нерастраченная любовь
  
   Всё поменялось с тех пор. Старые друзья уходили, новые появлялись, только тоска, такая тихо-ноющая свила себе гнездо в глубинах Таниного сердца и поселилась там навечно. Девушка с нежностью вспоминала те, наполненные сплошным весельем дни, когда рядом была неунывающая подруга Лера. Она так скучала по ней. У Леры тяжело заболела мама, и она не могла теперь оставить её одну. Музыкальное образование пригодилось, что бы подрабатывать тамадой на свадьбах. Это здорово выручало дочь и мать. Поначалу девушки часто переписывались и перезванивались, но со временем это общение стало сходить на нет, и в какой-то момент их дороги совсем разбежались в разные стороны. Номера телефонов у обеих не раз поменялись за это время, записная книжка , в которой был записан киевский адрес Леры , была безжалостно уничтожена, как и все маленькие милые сувениры, которые Саша привозил ей из рейсов, а социальными сетями на просторах интернета Лера не пользовалась категорически. Вот и оказалось, что даже в наш век цифровой информатики и коммуникаций человеку очень легко потеряться на земле. Остались воспоминания. Теплые, согревающие душу, как напоминание о последних днях детства.
   А взрослая жизнь шла своим чередом. В ней тоже было полно своего очарования и прелести. Взрослеть было интересно, хотя и болезненно. Во всяком случае, для домашней девочки Тани. Теперь она превратилась в довольно известную пианистку Татьяну Серебрякову. Афиши с её фамилией часто можно было увидеть на рекламных щитах города. Из стеснительного подростка она превратилась в красивую взрослую девушку, вслед которой мужчины бросали восхищенные взгляды. Только лицо её по-прежнему было кукольно-детским - она не пользовалась косметикой, в этом не было никакой нужды - спасибо родителям. И конечно, она не могла остаться без поклонников.
   Сейчас за ней бурно ухаживал пятикурсник-саксофонист Валера. Он совсем недавно появился в оркестре по приглашению Андрея Петровича. Последняя написанная дирижером композиция предполагала соло дуэта фортепиано и саксофона. Сейчас коллектив активно готовился к Международному конкурсу авторской музыки для камерных оркестров, который должен был состояться в Германии совсем скоро. У Тани появилась новая подруга Женечка. Девушки были землячками, и Таня с радостью помогала своей юной подруге освоиться в коллективе. Это была, конечно, не Лера, во всех смыслах. Женечка была маленькая, как Дюймовочка, и боязливая до слез, которые всегда были у неё так близко. Она совершенно не замечала, как ребята из оркестра дружески посмеивались, видя какими восторженными огромными глазами она смотрела на "звездного мальчика " Валеру, когда он играл свою партию. Действительно, он был красив, артистичен, пластичен и обладал свойством завораживать окружающих его девушек своим уверенным в себе нравом. Таня находила его слишком нахальным и наглым, что бы отвечать на его настойчивые знаки внимания. Но парня это не смущало. Он твердо решил завоевать сердце и даже руку девушки!
   Нельзя сказать, что бы шеф ничего этого не замечал. Напротив, он все видел и мучился от своего бессилия. Он совсем не был готов делить свою Музу с кем бы то ни было, и уж тем более отдавать её этому самонадеянному юнцу. Но он никогда не смешивал рабочие отношения с личными, здесь он был всегда на высоте. Поэтому молча наблюдал за тем, как дальше будут развиваться события и вкладывал всю свою творческую душу в очередное произведение, которое назревало в его голове, на эту тему. А дома у него рос сын, которого жена частенько вынуждена была оставлять на попечении отца, отправляясь в свои длительные рабочие командировки. Естественно, для таких случаев у семьи имелась няня - добрейшая пожилая женщина, которая души не чаяла в маленьком Дениске. А выходные дни Вознесенский с удовольствием проводил со своим первенцем сам. Он частенько заезжал за Таней, и они втроем отправлялись на прогулку. Таня жалела маленького Дениску, которому, как ей казалось , очень не хватало мамы; она вообще не понимала, как нормальная мать может куда-то уехать надолго от своего крохи, но судить Ольгу себе не позволяла. Иногда они выезжали за город и навещали тетю Олю с Игорем в Царском Селе на их даче. Тетя всегда была рада гостям своей племянницы. В такие дни мужчины занимались во дворе шашлыками, а женщины возились с ребенком. Только однажды она позволила себе спросить девушку:
  -Зачем тебе это надо? Это же не твоя семья.
  Ответ удивил тетку:
  -Мне их жалко. Обоих.
   Больше они никогда не возвращались к этому разговору, но взрослая женщина все понимала: у её племянницы пробуждался материнский инстинкт. "Замуж ей пора, замуж..." - думала тетя Оля, глядя, сколько нежности и любви дарит Таня этому маленькому человечку, - " из неё выйдет прекрасная мать."
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 16
  Письма из коробки
  
   Большой туристический автобус пересек границу России, практически не притормозив на таможенном пункте братской Белоруссии, и въехал на территорию Псковской области.
  -Ура!!! Россия! Мы дома!- разразился автобус ликованием оркестрантов.
   Не смотря на то , что опыт зарубежных гастролей у коллектива был не маленький, это чувство "мы дома" каждый раз остро испытывали все без исключения ребята. Какое бы место не привозили они на родину в качестве очередного трофея, ничто так не радовало их, как возвращение домой. Таня посмотрела за окно. Вдоль обочин росла высокая трава, асфальтовое покрытие оставляло желать лучшего: да, это действительно Россия. Пусть и не такая вычищенная до блеска, как миниатюрные страны Западной Европы, но такая до боли своя, родная. Она закрыла глаза и погрузилась в блаженное состояние дремы. Через каких-то несколько часов она сможет вытянуть затекшие ноги в своей постели.
   Сзади за плечо её тронула чья-то ладонь. Это Валера опять сел позади её кресла и, привлекая к себе внимание девушки, сказал:
  -Тань, ты сразу домой, или сперва сходим куда-нибудь, отметим возвращение на родину?
   Женечка, сидевшая на соседнем сиденье встрепенулась и вопросительно посмотрела на подругу. Обычно они везде ходили втроем.
  -О, нет. Я так устала. Я сразу спать.
  -Тогда хоть провожу тебя до дома. Заодно и поговорим, - не отставал молодой паренек.
  "Ну, уж нет!" - подумала Таня. Ей совсем не нравилась эта идея. Зря она вообще показала ему дорогу к своему дому. Все эти настырные "провожания" заканчивались тем, что от него потом невозможно было избавиться. В последний раз, перед самой поездкой, он уперся своими сильными руками о стену её дома так, что девушке невозможно было выбраться из этого замкнутого кольца до тех пор, пока она не пообещала ему подумать над его предложением. Думать, собственно, было не о чем: она не собиралась выходить за него замуж. Она чувствовала, что давно готова к замужеству , как таковому; ей очень хотелось иметь свою семью, своего такого же маленького Дениску, как у Вознесенского, но замуж за Валеру?! Он ей даже не нравился. И общение с ним она поддерживала только ради по уши влюбленной в него Женечки. Но хоть ухажер и был в тот вечер не очень трезв, ему запомнилось это брошенное вскользь обещание, и теперь он постоянно требовал ответа. Да, именно требовал! Мало того, что всю поездку он вел себя с ней довольно развязано, демонстративно показывая свои права на неё, как жених, так еще и публично ревновал её к каждому столбу. Это были самые худшие гастроли в жизни Тани. Она устала это терпеть и решила сказать ему всё прямо сейчас, не дожидаясь , пока они вновь останутся наедине. Она обернулась к нему:
  -Валер, ты прости меня, конечно. Но не стоит тебе провожать меня. Не о чем нам с тобой говорить, правда. Я подумала. И все решила, - она понизила голос до шепота - я не могу выйти за тебя. Понимаешь? Для этого надо хоть чуточку любить, пойми...
   Он уже и раньше слышал от неё, что сердце её занято каким-то там морячком, которого в Консерватории никто никогда не видел. Но даже если бы он и в самом деле существовал, то Валера готов был ждать от неё взаимности хоть до конца жизни . Не вопрос. Но сейчас его взгляд упал на Женечку, которая сидела, как на иголках. В памяти его мгновенно всплыли Танины слова о том, что вот эта маленькая девочка по-настоящему влюблена в него, и в глазах парня вспыхнул инстинкт хищника. Таня перехватила этот взгляд и не на шутку испугалась за подругу; она давно уже начала бояться своей "чуйки", которая никогда её не подводила.
  -Ладно, я понял, - зло сказал Валера, - Жень, а ты как? Пойдешь?
   Бедная девочка ! Она не поверила своему счастью: он не только заметил её в принципе, а приглашает с собой! И, прежде чем старшая подруга успела среагировать, Женя уже согласилась. Тане очень хотелось предупредить подружку и попросить её быть осторожнее, но посмотрев на горящие щеки Жени, она подумала:
  "А какие у меня есть основания для опасений, кроме моего звериного чутья? Поверит ли она мне, тем более сейчас, когда она так счастлива? Скорее всего подумает, что я эгоистка. "И, снова закрыв глаза, попыталась расслабиться, хотя теперь уже безуспешно.
   В родной парадной она подошла к своему почтовому ящику, открыла его, и в руки ей выпало несколько газет и рекламных буклетов. Она нагнулась и попыталась заглянуть внутрь, словно не веря, что внутри ничего больше нет, но, так ничего и не увидев, устало и, слегка разочарованно стала подниматься в свою квартиру. Вот она и дома -какое блаженство! Выйдя из ванной комнаты , укутанная до пят в свой мягкий желтый махровый халат и с распущенными мокрыми волосами, раскинувшимися по плечам, она прошла на кухню, что бы заварить себе перед сном зеленый чай. С жасмином. С некоторых пор она пила только такой чай. Затем с горячей чашкой в руке отправилась в свою комнату и, поставив свой чай на стол, достала из выдвижного ящика коробку из-под куклы Марии Королли. Девушка открыла её. Внутри лежало две пачки писем в обычных почтовых конвертах. Справа стопка была побольше и доходила почти до самого верха коробки, а в стопке слева было всего три письма. Таня прикоснулась к ним своими длинными пальцами.
   Это были письма от Александра. Всего три за два года. И то, в двух конвертах были новогодние поздравительные открытки за прошедший и позапрошедший годы, и лишь в третьем лежало обычное человеческое письмо. Да, она прогнала его, но писать письма запрета не было! Этим и пользовался Саша. Иногда. Из того последнего письма девушка узнала, что сейчас молодой капитан живет и работает на Дальнем Востоке, совершая регулярные рейсы в страны Юго-Восточной Азии. Она знала наизусть его содержание.
   А в стопке побольше лежали неотправленные ответные письма Тани к Александру. Она писала их с такой регулярностью, подробно рассказывая в них молодому человеку о своей жизни, чувствах и разочарованиях, словно и правда, собиралась их отправлять адресанту. Вот и сейчас, отодвинув на другой край стола коробку с письмами, девушка, не взирая на усталость, достала чистый лист бумаги и принялась писать на нем своим красивым узорным почерком. Она подробно описывала свою поездку в Германию, рассказывала о встрече со своей семьей в Берлине, пока голова её не упала на руки, а глаза не сомкнулись под длинными ресницами.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 17
  Чужая семья
  
   В баре громко играла музыка, разноцветные огоньки, прыгающие со стен на потолок и обратно начинали раздражать Андрея Петровича, и попросив счет, он нетвердой походкой направился к выходу. Начинало светать. Мужчину раскачивало из стороны в сторону, когда он с трудом пытался извлечь из кармана своих брюк ключ-брелок от автомобиля. Когда ему это удалось, он сел за руль и рванул с места так, что едва не снес боковое зеркало седану, припаркованному перед ним.. Оставляя на влажном асфальте извилистый след, машина исчезла за поворотом узкой односторонней улочки. Разбуженная громким длинным звонком, Таня открыла дверь и молча впустила ночного гостя. Она знала, что если сейчас хоть что-то сказать, то будет только хуже. Уставшей походкой, направилась на кухню, включила там свет, налила в стакан холодной воды из-под крана, и обернувшись, подала его следовавшему за ней Вознесенскому.
  -Та-а-анечка!.. Таню-ю-юшка моя... - растягивая слова в хмельной улыбке, протянул он.
   Она приложила палец к губам, показывая ему, что бы не шумел. Ловко увернувшись от его руки, которой он пытался обхватить её за талию, прошла мимо него в зал. Девушка взяла с кресла маленькую подушку и бросила её на диван. Убедившись, что мужчина занял на нем горизонтальное положение, Таня погасила свет и направилась в свою спальню. Справа от окна стояла детская кроватка и в ней сладко спал ребенок. Она на цыпочках приблизилась, заглянула внутрь, облегченно вздохнула и так же тихо вышла из комнаты и направилась в кухню. Прошел год с тех пор, как Таня закончила Консерваторию и окончательно связала свое будущее с этим городом. Здесь была её работа в музыкальной школе, друзья, дом, и маленький Дениска. Его мать пошла на отчаянный поступок, на который не каждая женщина решилась бы ради своей карьеры - она согласилась работать специальным корреспондентом аж на другом континенте, в Австралии! Ребенка она не могла с собой взять, да и отец ни за что бы не дал своего согласия на эту авантюру. Сын остался с отцом. И это не обсуждалось. Поначалу Вознесенский прекрасно держался. Казалось, что он вовсе и не тоскует по жене. Потом он отвык, что она у него есть. Ольга звонила, так часто, как только могла при своей занятости. У супругов начались ссоры : Андрею Петровичу не нравилось, что жена продлила контракт еще на полгода, не посоветовавшись с ним. В итоге он обругал её "плохой матерью и невозможной женой", и отношения у них совсем разладились. Она звонила все реже, он всё чаще пропадал в ночных барах. Таня с радостью посвящала малышу все свое свободное время. Незаметно этот ребенок крепко-накрепко связал Таню с семьей Вознесенского. Дениска в какой-то степени заменял ей её младшего братика, которого она так редко видела и по которому сильно скучала.
   Мама и отчим сумели неплохо интегрироваться в европейский бизнес. Дела у семьи шли в гору: отчим, как генеральный директор своей Клиники в Берлине, открыл в Москве филиал. И теперь его сестра - тетя Оля возглавляла его. Её муж, и по совместительству коллега Игорь, помогал ей. Они переехали в Москву, а Таня осталась в Питерской квартире тёти Оли за хозяйку.
   За окном просыпался город. Гасла ночная иллюминация на фасадах старых домов, а по тротуарам первые прохожие уже спешили по своим рабочим делам. Как же ей захотелось сейчас оказаться далеко отсюда, от этой жизни, которая иногда казалась ей навязанной, чужой ролью. Но Таня не могла бросить маленького ребенка, которого уже давно забрала к себе. А после того как его отец стал так много выпивать, что уже потерял страх садится в нетрезвом виде за руль, девушка чувствовала за них обоих повышенную ответственность.
  -Таня! Таня!- голос Дениски вывел её из задумчивости. Она обернулась и улыбнулась маленькому мальчику, двух с небольшим лет, который прошлепал босиком на кухню и уже пытался вскарабкаться на стул. Надо было еще отвести его в детский сад. Девушка помогла ему усесться и поцеловала в носик:
  -С добрым утром, ангел мой! Кашку будем кушать? Вкусная-превкусная!
   Он замотал своей светлой головкой так забавно, что человеку постороннему было бы непонятно, что это означает: да или нет. Но Таня знала. Малыш любил её каши по утрам. Она включила телевизор на канале с мультфильмами и принялась готовить завтрак.
  -Таня! А папа повезет нас машинке? - Дениска очень любил ездить на автомобиле.
  -Нет, маленький. Сегодня мы пойдем ножками. А после садика ты поедешь с папой на машине. Согласен?
   Таня поставила перед ним красивую детскую тарелку с кашей, и пошла одеваться. Сегодня у неё был еще рабочий день, последний в этом учебном году. А потом, можно было забрать Дениску с собой на дачу тети Оли и Игоря на весь отпуск! Проходя мимо комнаты, в которой крепко спал Андрей Петрович, она плотнее прикрыла дверь, что бы ребенок, ненароком, заметив отца, не стал требовать отвести его на машине. Только не сегодня.
  
  
  
  
  
  
  Глава 18
  У Троицкого моста
  
   Санкт-Петербург встречал Александра необыкновенно ясной погодой. Над городом раскинулся голубой купол, по которому лишь изредка пробегали пушистые белые облака. В здании аэропорта его встречал друг Виктор. Молодые люди крепко по-мужски обнялись, похлопывая друг друга по спинам.
  -Саня, дружище! Здорово!
  -Привет, Витёк! А где твоя благоверная?
  -Да, дома осталась, - махнул рукой друг в сторону города,- Алёнка у нас приболела. Так, ничего страшного - обычные детские сопли, а Лидка паникует сразу.
   Виктор дождался своего первенца, только это оказалась девочка. Но он не сдавался, и потому Люда сейчас снова была в ожидании чуда. Парень надеялся, что в этот раз ему повезет и родится мальчик. Не зря же он накупил столько мальчишеских игрушек в прошлую беременность жены! Молодые люди направились к выходу из аэропорта.
   Александр не узнавал города из окна автомобиля- так он изменился за те несколько лет, что его тут не было. Мегаполис прирос новыми спальными микрорайонами, примыкающими теперь почти вплотную к Пулковскому аэропорту. Новые высотки до неузнаваемости изменили облик города. И только после того, как машина въехала в старый город, Александра отпустило и он , отпустив боковое стекло, стал вдыхать полной грудью такой знакомый влажный запах своей юности.
  -Люся ведь не сильно обидится, если мы чуть задержимся, правда?
  -А что? Куда-то хочешь заехать? - спросил друг, перестраиваясь в левый ряд.
  -Да, есть тут одно место... держи штурвал прямо. Я покажу дорогу.
   У знакомого дома машина остановилась. Дверь открыла пожилая женщина с добрыми глазами.
  - Вам кого?- спросила.
  - Таню можно? Она дома?- голос Саши не дрогнул. Он был готов ко всему: к тому, что у неё семья, муж, ребенок, но разве это повод не навестить её?
  -А Танечка ещё на работе. Может быть зайдете, подождете? Андрей Петрович тоже скоро вернется, а мы вот тут с Дениской ждем их. Я соседка, тётя Клава, - и она показала рукой на дверь напротив.
   В эту минуту маленький белокурый мальчик выбежал в коридор. У него в руках была большая игрушечная собачка.
  -Папа пришел?- раздался детский голосок.
  -Нет, милок. Это дядя. Иди играй, Денисушка.
  -А Вы не подскажете, где Таня работает? Мы просто очень долго не общались. Я - её старый друг, не волнуйтесь.
  -Да, конечно, знаю, сынок, запоминай...
   Александр извинился перед другом и пообещал, что будет у них через пару часов, а сам направился по указанному адресу. Возле здания, в котором располагалась детская музыкальная школа, раскинулся небольшой сквер, в котором он решил подождать девушку. Он прогуливался по дорожке, и бросал частые взгляды на крыльцо, откуда должна была появиться она. Минуты тянулись бесконечно медленно. Ему вспомнился промозглый осенний вечер, когда он так же ждал Танечку на Конюшенной площади. Она тогда так и не пришла, хотя от Капеллы это рукой подать. Александр никогда не спрашивал её о причине. Тем более, что профессор Вознесенский прямо сказал парню, что не имеет уверенности в том, что после концерта Таня захочет куда-нибудь пойти. Но обещал передать ей, что её будут ждать в указанном месте. "Ну, что ж, видно не судьба",- успела промелькнуть мысль, как позади раздался знакомый голос:
  - Саша?
   Он встрепенулся и резко обернулся. Она стояла перед ним такая... такая! Он не находил слов.
  -Ты ... как здесь? - удивление было таким искренним, что ему захотелось рассмеяться. Она засмеялась вместе с ним.
  - Да вот, приехал в гости. Ты как тут, сестренка?
  Он взял из за руку:
  -Ну, что, пойдем? Прогуляемся немного? Видишь ли, я только на один день прилетел. По работе. Завтра назад... Рассказывай давай, как вы тут без меня?
   Таня шла рядом с ним и не верила своему счастью. Он держал её за руку, прямо как в её снах. Она боялась, что сейчас проснется и всё закончится, не успев начаться. Они даже о чем-то говорили, и шли, шли... Пока сумерки наступающей белой ночи не застали их на Дворцовой набережной у Троицкого моста. Совсем как подростки, Таня и Саша сидели на гранитном парапете, свесив ноги вниз, туда, где каменные ступени постепенно уходили в темные воды Невы.
  -Тебя не хватятся дома? - заволновался Александр.
  -Кто?
  -Муж. Он справляется с ребенком без тебя? Я, кстати, видел сегодня твоего малютку. Хорошенький - весь в маму!
   Бум. Гулким эхом прозвучало над Таниной головой. Она посмотрела в глаза Александра и весело спросила:
  -Какой муж, Саш? Ты в своем уме? Ну посмотри, разве ты видишь обручальное кольцо ? - И вытянула перед ним правую руку, - И ребёнок это не мой, а его. Я помогаю Андрею Петровичу с малышом, пока мама в командировке.
   Александр взял её нежную ладонь в свою и внимательно осмотрел каждый палец. Как он раньше не догадался? Как можно было так проколоться? Одним прыжком моряк оказался внизу и протянул к ней свои руки, Девушка смело спрыгнула в его объятья. Это был момент счастья. Казалось, многометровой толщины стена пала между ними в этот миг. Они взялись за руки и побежали по скользким камешкам, выстилавшим набережную, в сторону начинающего разделяться пополам моста. Это было красивейшее зрелище, ради которого десятки, сотни туристов жертвовали сном. Вот и теперь у моста собралось достаточно зевак. На лесенках, спускавшихся к воде, толпились молодые парни и девушки. Они громко спорили. Слышно было, как одна из девушек плаксивым голосом причитала:
  -Ну, кто-нибудь! Прыгайте уже, а то она утонет !
   Вся компания дружно спихивала упирающегося парнишку в темную холодную пучину. Он еле стоял на ногах, размахивая жестяной бутылкой из-под пива. Александр профессиональным взглядом бывалого моряка оценил ситуацию и, быстро скинув кроссовки с ног, бросился в воду. Таня подняла его обувь и приблизилась к легкомысленной компании. Выяснилось, что девушка на спор полезла в воду, не зная, что как раз под сваями моста есть скрытые воронки. К ним её сейчас и затягивало течение. Вдобавок ко всему, к высоко разведенным пролетам уже приближались огромные темные корабли. Девушка беспомощно барахталась и силы начинали оставлять её. Александр успел как раз вовремя. Таня с беспокойством всматривалась вдаль, пытаясь не потерять его из виду.
   Едва он вытащил на сушу перепуганную девицу, как над головой его раздались громкие аплодисменты. Он поднял голову, и увидел столпившихся людей. То были в большинстве своем гости Северной Столицы, иностранцы; их было человек двадцать, не больше.
   Кто-то все это время снимал произошедшее на камеру, кто-то просто подходил к промокшему насквозь молодому спасителю и хлопал его по плечам и спине. Таня видела, как спасенная девушка подошла к своему парню, который так и не прыгнул за ней, и отвесила ему хорошую оплеуху.
   А после Татьяна и Александр стояли на полукруглом выступе Троицкого моста под тройным фонарем, в виде огромного канделябра. Он обнимал её, крепко прижимая к своему мокрому торсу, и тихо целовал в макушку. Она делала вид, что не замечает, боясь спугнуть такую капризную птицу счастья.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 19
  Запоздалое признание
  
   -Ты поедешь со мной?
  -Куда?
  -На край света. Туда, где просыпается солнце- на Дальний Восток, - звал Таню любимый голос.
   Александр не представлял теперь, как уедет без неё.
  -Саша... Сашенька... - она пробовала на вкус это дорогое для неё имя, произнося его по-новому. Ей нравилось. Совсем не хотелось думать ни о чем постороннем, суетном и житейском. Она плотнее прижималась к нему, желая отдать всё тепло своей души озябшему молодому человеку. А он говорил:
  -Танечка, мне кажется... Нет, я точно знаю... Не так, нет. Я сейчас уверен, почти на все сто процентов... что люблю. Да. Точно люблю! Это, наверное, глупо звучит, но... любовь с первого взгляда - существует!
   У Тани потемнело в глазах. Она думала, что уже никогда не дождется этих слов, и вот это случилось! Она уткнулась лбом в его широкую грудь и зажмурила глаза от счастья. Александр продолжал:
  -Я никогда никому ещё не говорил этого, и не знаю, как надо правильно...Но, если бы ты испытывала ко мне хоть малую часть того же, что и я к тебе... - он помолчал, и на выдохе закончил, - я был бы счастлив!!!
   Голова девушки закружилась и земной шар поплыл под ногами. Она хотела громко закричать, так, что бы услышал весь спящий город, что тоже любит его, но вместо этого, глубокий вздох вырвался из её груди. "Ах! Если бы ты сказал мне это раньше!"- промелькнула болючая мысль. Сашу настораживало её молчание, но вида он не показывал. Он был счастлив уже тем, что находился рядом с ней, что держал её в своих объятьях, не получив за такую дерзость по шее. Ему так хотелось продлить этот миг, но время его пребывания в Питере неумолимо заканчивалось - надо было что-то решать. Наконец, она осиплым голосом заговорила:
  -Сашенька... ты даже не представляешь как долго я ждала этих слов! - начало ему уже не нравилось, - ещё совсем недавно, после такого признания, я бы не раздумывая пошла за тобой хоть в рай, хоть в ад... Ты - единственный человек во Вселенной, с которым бы я хотела разделить счастье, правда! Но теперь... Почему? Почему ты говоришь об этом только теперь? Когда я научилась жить без тебя, радуясь мыслью, что ты встречаешь рассвет раньше меня? Когда я утешала себя тем, что солнце, проходящее над Питером уже улыбалось тебе сегодня?! Почему ты так долго молчал?
  -Я боялся. Сначала боялся, что ты слишком маленькая для меня и не поймешь. Боялся потерять тебя навсегда. Так хотя бы я мог видеться с тобой, как друг... А потом... Ты меня прогнала. Зачем?- настала его очередь задавать вопросы.
  -Мне было больно... рядом с тобой. Ты был таким близким и таким далеким одновременно. Ты никак не хотел замечать во мне взрослую девушку и относился ко мне, как к ребенку. Ты считал, что после всех неудачных отношений в прошлом, со мной тебе ни чего не угрожает, ведь правда?
   Их разговор принимал серьезный вид, но остановиться они уже не могли. Слишком много накопилось в душе у каждого за эти пять лет со дня их первой встречи. Молодой человек, ставший за эти годы капитаном корабля, парировал:
  -А ты? Почему ты молчала, если я был тебе небезразличен? Бог мой! Я так измучился за эти годы, думая, что у меня нет никаких шансов завоевать твою любовь! А ты... ты молчала... - он посмотрел на неё своими любящими глазами и улыбнулся ей, - Танечка! Какие же мы с тобой ...
   Он не договорил. Рассмеялся и еще крепче прижал девушку к своему сердцу. Она мягко высвободилась, и, закрыв лицо руками отвернулась от него:
  - Я не могу поехать с тобой, - глухо произнесла она, - во всяком случае сейчас.
   Таня собралась с духом и обернулась, что бы видеть его лицо. Больше всего она боялась увидеть такое выражение боли на нем, какое однажды уже видела. Но он оставался спокойным. Тогда она продолжила:
  -Понимаешь, сейчас я не могу его бросить. Никак.
  -Вознесенского?
  -Да. То есть нет, - она запуталась, - ребенка. Дениску, понимаешь? Он слишком привязался ко мне за эти годы! Мать - Бог знает где, отец... Отец сломался, похоже. Я не знаю, что с ними будет, если я уеду?! Если с ними что-нибудь произойдет, то я не прощу себе никогда, понимаешь?
   Её глаза просто молили о пощаде. К Александру пришло осознание того, что время сработало против него, и что как-то надо было теперь спасать и Таню и себя. Он приготовился к непростому и долгому разговору:
  -А как же мы? Неужели, у нас нет будущего из-за того, что ты решила принести себя в жертву? Кому и зачем? Ради чего? Разве мы с тобой не заслужили того, что бы быть вместе? Танечка, это самообман! Ты - не его жена, пойми. И не ты мать Дениски. Зачем ты взвалила на себя этот крест? У них своя жизнь, своя семья... я не понимаю? Давай улетим вместе и забудем всё, как сон? Не говори ничего сейчас, прошу! Слушай меня внимательно: завтра,- он посмотрел на часы,- нет, уже сегодня я пройдусь по всем своим делам, а к вечеру буду у тебя. До этого времени ты хорошенько подумай и реши , поедешь ли ты со мной, договорились? Я забронирую билет. Тебе останется только определиться: да или нет. Я не могу пока сам вернуться в Питер - у меня контракт! Но если тебе совсем сложно будет сделать выбор, я разорву его и приеду сюда- к тебе. Поняла?
   Она, как обычно, кивнула в ответ. Но сердце уже знало, что снова предстоит прощаться...
   Стараясь неслышно открывать дверь, Танюша вошла в квартиру. На кухне горел свет, за столом сидел Андрей Петрович. Внутри у девушки всё сжалось: он был чернее тучи. По количеству опустошенных бутылок она поняла, что пьет он давно. Настенные часы показывали пять часов утра. Она беспомощно опустилась на стул напротив мужчины и посмотрела на него. Подумалось: "Да, он совсем здесь пропадет без меня." Девушка захотела налить себе чаю и, едва привстав, почувствовала как мужская рука грубо сжала её плечо и усадила назад. Оторопев от неожиданности, она с удивлением спросила:
  -Что случилось, Андрей Петрович?
  -Это я... у тебя... хотел спросить...ш-шалава.
   Она отпрянула, как от полученной пощечины. Сначала был шок, потом испуг, и слезы закипели в девичьих глазах. Вскочив, она бросилась вон из кухни. " Всё правильно. Бежать! Бежать вон отсюда! Это не моя жизнь!"- мысли взбунтовались. Таня благодарила судьбу, что Саша не дал ей ответить ему там - на мосту. Всё решилось здесь и сейчас одним только словом. Вознесенский нагнал её в дверях комнаты и, больно сжимая шею, развернул лицом к себе.
  - Прости меня, девочка моя... умоляю...я никогда больше... это проклятая ревность... она меня с ума сводит. Только не уходи! Не бросай нас... - это был удар ниже пояса, как говорится у мужчин.
   Вознесенский распахнул дверь свободной рукой в комнату, где спал Дениска. Глаза Тани наполнились гневом и немым возмущением. Она вырвалась из мужской хватки и закрылась у себя изнутри. Всё стало так ясно и понятно! Нельзя ей здесь оставаться - она погубит этого человека.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 20
  Предательство
  
   Новый день девушка "встретила на чемоданах". Никогда еще она не была так уверена в правильности своего решения. Она уже любила тот неизвестный, далекий край, куда собралась отправится за своим любимым. Стараясь не думать о маленьком Дениске, которого отец отвел в садик, Таня ждала прихода Александра, что бы осчастливить и его и себя. Но вместо одного мужчины на пороге появилось двое. Александр и Вознесенский пришли одновременно, столкнувшись у парадной Таниного дома. Таня окаменела, увидев их вместе у себя в прихожей - это было дурным предзнаменованием. Сердце ушло в пятки от страха и притихло там. Первым заговорил Андрей Петрович:
  -Танюшка, прости, пожалуйста, что отвлекаю тебя от твоего гостя. Но Дениска...
  -Что? Что с Дениской?.. - заволновалась она.
  -Его из детского сада увезли на Скорой. Поднялась высокая температура... В больнице сказали, что нужен полис и свидетельство о рождении... Я не могу найти, - взволнованный отец чувствовал себя не в своей тарелке. Никогда ему еще не приходилось сталкиваться с проблемами детских больниц и поликлиник.
  -Конечно, документы у меня. Мы с Дениской совсем недавно были у педиатра,- засуетилась Таня, бросившись в комнату в поисках нужной папки. - Как он? Что с ним?
   Она вышла из комнаты, держа в руках синий пластиковый конверт:
  -Я поеду к нему... - и замолкла, увидев Александра. Он всё еще стоял в прихожей, молча наблюдая за этакой семейной суетой. Таня виновато посмотрела на него:
  -У тебя есть время, что бы дождаться меня? Я очень быстро! Только не уходи- мне надо обязательно тебе что-то сказать!
  -Я подожду,- ответил молодой мужчина.
   Она вся извелась по дороге в больницу, сидя в автомобиле Вознесенского, и успокоилась только тогда, когда смогла обнять ребенка. Жар у него уже спал, и малыш был весел:
  -Ура! Таня! Таня! А папа сказал, что ко мне скоро приедет мама! Она привезет мне настоящего кенгуру.
  Таня укоризненно посмотрела на Вознесенского: нельзя обманывать ребенка.
  -Это правда, - сказал он, - я вызвал Ольгу из Австралии. Пора ей самой уже заниматься ребенком, а то повесили все на тебя... Извини.
   Это был поступок. В последние месяцы Вознесенский совсем не желал слышать о беглянке-жене, пугая её тем, что больше не подпустит женщину к сыну. Таня одарила его прощающим взглядом и, отказавшись от помощи, поспешила домой.
   Александр ожидал её, коротая время за чашечкой чая. Влетев на кухню, как легкий летний бриз, девушка остановилась в дверях, вперив влюбленный взгляд в такого желанного её сердцу молодого человека. В её глазах застыл немой вопрос: "Ну, спроси меня еще раз - согласна ли я уехать?". Но он только улыбался и молчал. Она терпеливо ждала, когда Саша вернется ко вчерашнему неоконченному разговору, чувствуя, как горечь подбирается к её сильно бьющемуся сердечку. Парень вел себя так, как будто между ними не осталось нерешенных вопросов. С грустью посмотрев в последний раз на часы, висевшие на стене, он поднялся из-за стола, подошел к Тане со спины и, положив руки ей на плечи, ровным голосом сказал:
  -Ну, мне пора. Я тут написал свой Владивостокский адрес и телефон. А так же номера Вити с Людой. Пообещай мне, что не будешь стесняться держать с ними связь? Они - очень хорошие ребята; можешь полностью доверять им, как мне...И ещё: очень тебя прошу, береги себя! Ради меня.
   Александр резко направился прочь, к выходу. Таня не промолвила ни слова, пока он произносил свою прощальную речь, но как только за гостем захлопнулась дверь, из её груди вырвался душераздирающий вопль. Вслед Саше полетела большая стеклянная кружка, с остатками недопитого им жасминового чая. С девушкой случилась обычная женская истерика - она никогда еще так не рыдала в голос до сего дня. Горе казалось ей чрезмерно невыносимым и незаслуженным. Она крушила всё вокруг, превращая свое милое, уютное жилище в Мамаево поле... Остановилась Таня лишь тогда, когда в руках у неё оказалась маленькая кукла Мари Королли- единственный подарок Саши, который она сохранила. Сил плакать больше не было, голос охрип, и тогда она, крепко прижав игрушку к груди, бросилась на кровать и затихла...
   Ночь прошла беспокойно. Тане снился дурной сон: будто бы она идет по мелководью широкой реки, вода достает ей по колено, а она рыдает и, зорко всматриваясь в прозрачную гладь, пытается разглядеть на речном дне тело утонувшего возлюбленного. Проснулась она от своего громкого плача. Подушка была мокрой. Из девушки словно вылился тот поток нерастраченных слез, что копился в течении долгих лет. Таня не знала в тот момент, что плакать ей ещё придется не раз...
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 21
  Решимость Тани
  
   Жизнь шла своим чередом. Расставляла по своему усмотрению всех и вся, как фигуры на шахматной доске, сбрасывая оттуда самых надоевших и скучных. Люди, проводившие время в суете, как будто не замечали, что с ними кто-то играется и продолжили плыть по течению. Редко кто осмеливался восстать против такой несправедливости и двинуться в поисках чего-то более совершенного и гармоничного, оторвавшись от удобных, насиженных мест. В целом, большинство устраивало такое распределение ролей. Но иногда попадались и те, кто находил в себе достаточно решимости и воли, что бы бросить вызов судьбе и рискнуть побороть её.
   Вот и Таня, которую последние неудачи в личной жизни заметно закалили, как-то вдруг переменилась. То ли это было ожесточение, то ли внутренняя злость, но девушка училась держать удар. Она просто закрылась в себе, как раковина. Её давно уже не устраивала та беспомощность против превратностей судьбы, тот водоворот событий, на который у неё никак не получалось повлиять, и она взяла тайм-аут.
   Друзья, работа - всё двигалось вокруг неё, всё куда-то спешило, а Таня, стоя на месте, наблюдала за пробегающими перед её взором картинками. Она силилась понять: кто тот дирижер, управляющий миром, с которым нужно было поладить?..
   После ухода Александра она долго находила, распиханные по самым разнообразным уголкам квартиры маленькие записочки от него. Это были трогательные любовные послания, и каждый раз, натыкаясь на очередной клочок бумаги, Таня заливалась слезами. Его "люблю" она видела то на настенном календаре, то на краешке газеты, лежащей в прихожей на этажерке, и даже бумажные полотенца и салфетки были посвящены в её сердечную тайну. Это продолжалось в течении месяца, не меньше, пока девушка не получила его первое письмо из далекого Владивостока. Оно было не похоже на все остальные, прежние . Что-то сильно переменилось в молодом человеке, и она пока не могла понять, что не так. Только чутьё снова не давало ей покоя: что-то там у него происходило.
   Таня уже имела возможность убедиться в том, что интуиция её не подводит, после того, как с её подружкой Женечкой случилось то, что она и предчувствовала. Валера повел себя самым низким и недостойным мужчины образом. Он бросил Женю, когда та забеременела, предварительно заставив бедную девочку избавиться от ребенка. Последствия оказались самыми плачевными: Женечка впала в глубочайшую депрессию и, бросив учебу, уехала домой.
   К Вознесенскому приехала жена, и Дениску Таня больше не видела - теперь он жил в полноценной семье, как и положено детям его нежного возраста. Андрей Петрович заезжал к ней только раз, что бы забрать все детские вещи и игрушки, которые остались в Танином доме. Он был с супругой Ольгой. Таня впервые увидела эту женщину, такую красивую и уверенную, что едва сдержалась, что бы не позавидовать её семейному счастью. Но кто, как не Таня лучше всех знала, что счастье семьи Вознесенских держалось всё это время буквально на её плечах?
   Девушка начала надеяться, что дальнейшее сотрудничество с дирижером на сцене, примет здоровый вид, но после первого же концерта поняла, что ошиблась. Более того, его ухаживания стали более настойчивыми. Приходилось избегать оставаться с ним наедине на репетициях. Таню всё чаще посещала мысль уехать из Питера - больше её здесь ничего не держало. Оставалось решить: куда?
   В один из теплых осенних вечеров она подходила к дому Вити и Люды, с которыми начала общаться после отъезда Саши. Эта была единственная ниточка, связывающая девушку с любимым человеком. Конечно, были письма, пусть и не частые, но они не приносили успокоения в растревоженную душу.
  -Здравствуй, Танюша, - встретила с порога гостью хозяйка, еле передвигаясь из-за большого живота.
  Она уже знала, что снова будет девочка и пока не спешила огорчать мужа.
  -Привет, Люсь! Как самочувствие?
  -Ой, не дождусь уже. Устала такую тяжесть носить. Лучше бессонные ночи с младенцем, чем так... Ты-то как? Шурик пишет?
  -Редко. Последнее письмо месяц назад прислал, - Тане нравилось, что их переписка не электронная. Живые письма, настоящие, в хрустящих конвертах, хранящие тепло его рук доставляли ей необыкновенную радость. И хоть Саша неоднократно предлагал ей перейти на интернет-переписку, она не соглашалась.
  -Нам тоже не пишет и не звонит... Наверное, снова в рейсе.
  Таня огорчилась, но нет подала виду. Она так надеялась выяснить у ребят, что там у Александра.
  -А Витя где?- спросила девушка.
  - Он с Алёнкой гуляет. Погода сегодня хорошая. Отправила их на улицу. Обедать будешь, Танюш? - У Люды всегда был на плите горячий обед и хлебосольная женщина первым делом кормила своих гостей.
  -Нет, что ты! Я же из дома только что. Спасибо. Сама кушай- тебе за двоих надо питаться сейчас.
  -А мой Витёк тут, видишь ли, свое дело открыть решил - автомойку. С приятелем скинулись на двоих. Семья-то у нас растёт, вона! - Люся, улыбаясь, похлопала себя по выпирающему животу. - Взяли кредит в банке. Так, что я теперь его почти не вижу - всё убегает куда-то по делам. Боюсь, и в роддом не найдет время заглянуть, когда рожать буду.
  -Ну, что ты! Он у тебя очень хороший и заботливый муж. Сказала ему уже, что девочка будет?
   Таня весело посмотрела на собеседницу.
  -Ещё чего?! Пусть сюрприз будет! - рассмеялась молодая женщина. А потом, посерьёзнев , спросила:
  -Тань, вот скажи мне: когда вы с Шуриком поженитесь уже? Смотреть на вас больно, ей Богу! Что вы всё крутите вокруг да около? Ведь и так понятно, что вы созданы друг для друга! Он в своих письмах и разговорах только о тебе и говорит, ты вся извелась, вижу. Ну, ребят, так нельзя.
  Таня вдруг стала серьёзной:
  -Он не просил меня стать его женой. Никогда.
  -Но в любви-то признавался, поди?
  -Да. Только это ни о чем не говорит, - Таня грустно вздохнула.
  Люда посмотрела на неё и сказала:
  -Я тебе так скажу, Танюш: за любовь надо бороться. Это такая штука... ну, как цветок- если его не поливать, не ухаживать, то он завянет! Так и тут. Саша, ты пойми, он детдомовец - у него совсем нет никакого опыта семейных отношений. А ещё он очень благородный и чистый человек. И никогда не сможет посягнуть на свободу дорогого ему человека. Ты знаешь, сколько девчонок за ним бегало?! Тьма! Но все самым примитивным образом пытались его удержать. Да-да! И из-за этого теряли его. Сколько раз мы уже собирались его женить, если б знала!
   Тане становилось интересно, что же еще она узнает о прошлом Александра? Но Люся перешла к настоящему:
  -Только с твоим появлением он сильно переменился. Правда! Мой тебе совет: будь рядом с ним. Расстояние в девять тысяч километров... это очень много!
  
  Глава 22
  В омут с головой
  
   Очередь к билетной кассе продвигалась мучительно медленно. Таня переминалась с ноги на ногу, не находя себе места от того, что в затылок ей тяжело дышал Андрей Петрович. Профессор до последнего не мог поверить, что его Муза решится на такой отчаянный шаг из-за какой-то банальной ссоры. У творческих союзов так бывает: ссоры и перемирия - обычное дело. А тут... Конечно в дело вмешалось личностное, то чего Вознесенский обычно не мог себе позволить, а тут сорвался. И кто его дёрнул за язык признаться, что тогда он специально утаил от неё о том, что Александр будет ждать девушку на Конюшенной площади? Разве велика вина в том, что он не хотел, что бы уставшая после концерта солистка отправилась на свидание, вместо того, что бы отдыхать перед грядущими гастролями?
  -Извините, мы отойдём, - обратился он к стоявшему позади молодому человеку, прихватив Татьяну за локоть и отводя её в сторону, - ты в своем уме, лапушка? Что ты творишь? У нас расписание концертов на полгода вперед согласованно с Филармонией! Ты же - взрослая женщина! Очнись уже! Нельзя взять и бросить всех сейчас. Ты - артистка, а ведёшь себя как взбаламошная ...
   Он вовремя сдержался. Таня метнула в него свой испепеляющий взгляд, вырвала свою руку из его пальцев и вернулась в очередь. Мужчина ничего не понимал: она превратилась в обычную женщину, со всеми присущими им обидками и капризами. Той девушки-мечты больше не было - она куда-то испарилась. Всё равно, ему не верилось, что брошенная сгоряча угроза будет приведена в исполнение. И даже, когда Таня брала в руки билет, он всё ещё думал: " Ну, ладно. Пускай побесится , позлится, попугает меня и остынет. Главное, не оставлять её сейчас одну."
   Между тем, Таню обуревали весьма противоречивые чувства. Нет, скорее это было ощущение свободы и, в то же время, неумение распоряжаться этим подарком. Она впервые делала нечто для себя, не оглядываясь на мнение окружающих и не испытывая чувства долга ни перед кем. До этого дня девушка жила исключительно по правилам, которые зачастую писались отнюдь не ею.
   Держа в руках заветный билет в новую, манящую и такую загадочную жизнь, Таня Серебрякова поймала себя на том, что бросается в омут с головой, совершенно не зная , есть ли там дно... Вознесенский, словно читая её мысли, слегка тряхнул девушку за плечи:
  -Ну, и что дальше? Тебя ведь там никто не ждет! Твой Сашенька хоть знает, что ты собралась к нему?
   Точно! Таню осенило: он же ничего не знает. Отойдя в дальний угол кассового зала, она стала набирать его номер. Андрей Петрович глазам своим не верил- это не та робкая Таня, которая вдохновляла его творить музыку. Перед ним стояла красивая молодая женщина, с дерзким взглядом, говорившим ему:" Что? Не веришь, что я это смогу?!". Он не знал как остановить её. Она с мстительным наслаждением губила его жизнь и карьеру. Мужчина молил всех святых, что бы она не дозвонилась, но ей ответили:
  -Алло?
  -Привет... Саш. Это я - Таня. Ты не в рейсе сейчас?
  -Привет, сестренка. Нет...
  Таня набрала побольше воздуха в легкие, что бы сказать всё сразу на одном дыхании:
  -Сможешь встретить меня десятого Во Владивостоке? Я купила билет. На поезд.
   Вознесенский весь напрягся: от ответа, который сейчас должен был прозвучать, зависела вся дальнейшая жизнь дирижера. Александр, как ни в чем не бывало, отвечал:
  -С радостью! Какой вагон? -
  -Первый. Пока.- И отключила телефон.
   Смерив вызывающим взглядом победительницы своего спутника, она гордо прошла мимо него к выходу. Сейчас лишь он один был виноват во всех её бедах - она в этом не сомневалась! Мужчина же старался не паниковать и, веря , что всё еще можно уладить, поспешил за ней. Только девушка облила его таким взглядом, наполненным презрения, что он так и застыл на месте, глядя как она исчезает в людском море Невского проспекта...
   Следующим вечером Таня садилась в вагон, который должен быть доставить её в Москву. Там, после пересадки с Ленинградского вокзала на Ярославский, её ожидало необыкновенное путешествие через всю страну на скором поезде "Россия". Войдя в купе и расположившись у окна, она прижалась горячим лбом к холодному стеклу и закрыла глаза. В стекло барабанили чьи-то пальцы - то был Вознесенский. Он умоляющим знакам просил её выйти на перрон. Она отрицательно покачала головой. Тогда мужчина в отчаянии бросился ко входу в вагон. Таня встала и направилась ему навстречу. Андрей Петрович тщетно пытался пробиться в отправляющийся состав мимо строгого проводника- мужчины средних лет. Таня показалась в тамбуре. Завидев её, Вознесенский, как раненый зверь, кинулся внутрь, сгреб тоненькую фигурку девушки в охапку и стал осыпать её голову и лицо поцелуями. Таня отбивалась изо всех сил, пока на помощь не пришли сильные руки проводника, оторвавшие обезумевшего Вознесенского от перепуганной девушки. Одним махом мужчина вытолкнул нарушителя на перрон. Поезд тронулся. Таня вздохнула с облегчением и вернулась на свое место.
   "Какое счастье, что всё остается позади!" - думала она, глядя на удаляющийся город. Далёкое и неизвестное ждало её впереди. И Александр. Саша. Сашенька...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ЧАСТЬ II
  Глава 1
  Пономарь
  
   В храме было уже темно и безлюдно, лишь перед иконами в старинных окладах еле теплились разноцветные лампады. Молодой пономарь - прислужник церкви, в длинном до пола черном подряснике благоговейно передвигался от одного Лика к другому, гася светильники. У большой иконы Святителя Николая он задержался, истово перекрестился и, склонив голову на грудь замер. Он молился про себя какое-то время, потом нехотя задул мерцающий огонек в сосуде из зелёного стекла, который висел перед образом. Стало почти совсем ничего не видно, но прислужник уверенно направился к выходу. Выйдя наружу, он замкнул большим ключом входную дверь и направился к недостроенному двухэтажному зданию, стоящему чуть поодаль. На первом этаже в нескольких окнах горел тёплый желтый свет, приглашая укрыться от моросящего мелкого дождика внутри. Поднявшись по временным деревянным настилам, заменяющим крыльцо, парень вошел в помещение.
  -Александр! Ну, что брат, едем?- встретил внутри послушника бодрый голос, - закрыл церковь?
   Голос принадлежал молодому священнику, сидевшему за столом трапезной. Девушка в синем платке убирала со стола остатки ужина. Увидев вошедшего, она приветливо заулыбалась ему и спросила:
  -Саша, ты будешь ужинать? Или я всё убираю?
  -Нет, не буду,- ответил Александр.
   Сегодня ему совсем не хотелось есть - аппетита не было с самого утра, а под ложечкой волнительно тянуло. Завтра надо было встречать Таню. Девушка посмотрела на молодого человека с беспокойством:
  -С тобой всё нормально? Ты не заболел? Ничего не ел сегодня!
   Священник по-доброму посмотрел на Александра. В его проницательных серых глазах промелькнула дружеская поддержка и понимание:
  -Не волнуйся ты так - встретим её завтра. Всё будет как надо. Отоспится у Нади, покажешь ей город. Может тебе не стоит завтра на Литургию приезжать - у тебя гостья всё же издалека? Мы тут сами потихоньку...А то получается: с корабля на бал!
  -Нет, мы успеем. Правда, Надюш? Поезд в половине седьмого утра прибывает.
  -Ну, тогда пусть Надежда во Владике остается - не следует человека в чужом городе, в чужой квартире одного бросать.
  -Хорошо, отец Владимир, - послушно отвечала Надя.
   Погасив свет в трапезной, все трое направились к машине, припаркованной неподалёку. Надя, ловко подобрав подол своей длинной темной юбки, уселась за руль и включила зажигание. Александр разместился рядом - на переднем сиденье, а отец Владимир сзади. Автомобиль тронулся в непроглядную вечернюю тьму, освещая мощными ксеноновыми фарами дорогу во Владивосток. Путь занимал около трех часов, и потому каждый мог расслабиться и позволить себе отдохнуть, после тяжелого дня. Все, кроме Нади. В этой маленькой девушке, едва достававшей Александру до груди, чувствовалась уверенность водителя и бодрость духа. Отец Владимир задремал, а Александр погрузился в свои мысли. Ему вспомнилось, как полгода тому назад, он со своим приятелем-сослуживцем Владимиром - тем самым , который теперь почивал на заднем сиденье, отправились рыбачить на Русский остров...
   Когда-то молодые люди вместе отдавали долг Родине в рядах Тихоокеанского военно-морского флота, а встретившись полтора года назад еле узнали друг друга. Володя стал священником и служил в одном из удаленных приходов Владивостокской епархии, а Александр был уже вторым помощником капитана. Их дружба возродилась с новой силой. Путь, выбранный товарищем, нисколько не смутил молодого штурмана - ведь он тоже в детстве воспитывался в религиозной семье. А теперь между молодыми людьми часто происходили очень серьезные разговоры о смысле жизни. Александр был из тех, кто готов был искать истину, и он с удовольствием дискутировал и спорил с другом. Пока не произошел случай на рыбалке.
   Сняв богатый улов с расставленных сетей в бухте Новик, молодые люди направили загруженную моторную лодку вдоль острова Елена через акваторию Амурского залива в сторону мыса Эгершельд. До материковой земли оттуда было чуть более километра и Александр, правил прямо в сторону маяка, возвышающегося над косой, которая далеко врезалась в море. С юго-востока приближался циклон, но опытный моряк все рассчитал - они опережали его. Пока у лодки на отказал мотор. До берега оставалось около 500 метров, поднялись большие волны и друзья пересели на весла. Вдруг море резко взбунтовалось и вода стала с бешенной силой биться о борт судёнышка, переливаясь через край. Ноги были уже в воде по самую щиколотку. Владимир пустой консервной банкой выгребал влагу, а Александр работал, изо всей силы, напрягая мышцы. Огромная волна высоко подняла лодку и с ожесточением бросила её вниз. Раздался треск и по днищу поползла трещина, разрезая посудину пополам. Вода хлынула внутрь. Невозмутимый моряк тогда по-настоящему испугался и за товарища и за себя. Но капитанская выдержка не позволяла ему впадать в панику; он только мысленно прикидывал, хватит ли им сил доплыть вплавь до мыса. А Владимир вдруг бросил свое бесполезное занятие по осушению дна, сел рядом на весла и громко прокричал:
  -Повторяй за мной! " Живый в помощи Вышняго..."
   Моряк не сразу понял, что священник читал молитву. Он посмотрел на приятеля, как на полоумного, но вспомнив, как тётка всегда учила его читать эту молитву в бедах и несчастьях, стал повторять знакомые с детства слова. Так они гребли и громко молились, словно старались перекричать шторм. Внезапно Саша почувствовал как неведомая сила слегка приподняла лодку над поверхностью воды. Та в свою очередь прекратила прибывать. Вокруг бушевала стихия , а маленькая, почти расколовшаяся надвое скорлупка, благополучно двигалась к берегу так, словно чьи-то заботливые ладони держали её. И когда до суши оставалось несколько метров, эти заботливые руки опустили её на воду. Судно мгновенно разделилось на две части и ушло на дно, а спасённые горе-рыбаки, оказавшись по пояс в воде, вышли на берег. Александр был в шоке от случившегося, а отец Владимир, как ни в чём ни бывало, произнес:
  -Слава Тебе, Господи! Снова спас. Что ж, улов мы потеряли - пойдем на рынок, что ли, Сань? А то моя матушка не пустит нас на ужин без рыбы.
   После этого случая в голове и сердце опытного моряка наступило прозрение. Один раз почувствовав так явственно руку, держащую его над бушующим океаном, он узнал её. То была рука Божия, которая сопровождала его по жизни с самого рождения, сохраняя и наставляя. Всё стало таким объяснимым и понятным! Во всяком случае, до того момента, пока Таня не сообщила, что едет сюда. Эта была неожиданность, хоть и приятная.
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 2
  Через всю Россию
  
   Таня стояла в проходе купейного вагона и, высунув голову в открытое окно, полной грудью вдыхала воздух свободы. Именно это ощущение наполняло её с того самого момента, как она вошла в поезд. Никогда прежде девушке не приходилось испытывать ничего подобного; ей казалось, что она вырвалась из плена и сейчас душа её парила впереди убегающего на восток состава. Хотелось смеяться и плакать от полноты счастья, свалившегося на неё так нечаянно. Она даже не замечала, что улыбка не сходила с её лица уже вторые сутки.
   Ей повезло оказаться в одном купе с тремя мужчинами. И все ехали до конечного пункта назначения - Владивосток. Один из них был пожилой моряк с рыболовного судна из Находки, а двое остальных - нефтяники из Хабаровского края. Мужчины сразу поладили и договорились на протяжении всего путешествия дегустировать пиво в каждом крупном городе, что бы в конце пути выбрать марку-победителя. Они постоянно предлагали девушке присоединиться к ним, но Таня предпочитала смотреть в окно, любуясь красотами России. Она с интересом прислушивалась к мужским разговорам, узнавая всё больше нового о восточной части страны и людях, населяющих её.
  -Девушка, Вас же продует, - услышала она чей-то голос за спиной и подумала: " Как мило, когда кто-то о тебе заботится!
   А голос продолжал:
  -Ну, это несправедливо, в конце концов! Дарить такую очаровательную улыбку этим глухим лесам - идите к нам.
   До её сознания медленно стало доходить, что обращаются именно к ней. Она обернулась. В дверях купе стоял один из её соседей-попутчиков и приглашал в общую компанию. Второй мужчина, показавшись из-за его спины, присоединился:
  -Ну, правда. Пиво Вы не пьёте- это мы выяснили. Но чай с конфетами уж точно любят все девушки!
   На столике и правда, лежала золотистая коробка с надписью "Дары Сибири". Поезд только что выехал из городской черты Новосибирска и вовсю набирал ход. Мужчины же собирались приняться за пробу местных пивоваренных заводов. Девушка с детства не любила запах пива, и поэтому, вежливо отказавшись от сладкого угощения, продолжила смотреть в окно. Позади остались такие города как Ярославль, нижний Новгород, Пермь, Екатеринбург; пронеслись под сваями моста могучие реки Волга, Кама и Обь. Ландшафт менялся по несколько раз за день: то лесная равнина плавно переходила в скалистые Уральские горы, то гористая местность резко превращалась в непроходимые сибирские леса. Она боялась пропустить что-нибудь важное, если отойдет от окна. Никогда девушка не могла себе представить, насколько необъятна и прекрасна её страна.
   В купе слева ехала пара пенсионеров из Германии - филологи, всю жизнь посвятившие изучению древнерусского языка. Им казалось правильным и естественным лично проехаться по России, пересечь её с Запада на Восток. Таня с удовольствием общалась с этими интересными людьми. Они познавали русский быт на практике, и охотно рассказывали девушке о своем, немецком. Новые знакомые даже обменялись телефонами и адресами, пообещав Тане непременно навестить её семью в Берлине.
   А купе справа занимали китайские студенты. Они почти не говорили на русском, пытаясь кое-как объясняться с проводницей на слабом английском. Правда, одно русское слово ими употреблялось довольно часто: "подлюка". Таня поначалу опешила, услышав такое к себе обращение от девушки китаянки и здорово растерялась, не зная, как отреагировать. Тогда на помощь пришел сосед-рыбак:
  -Не обижайся, Танюш. Это по-ихнему "подруга", значит. Да. Умный народ, вроде, а буква "р" им никак не дается. Ну, ничего, привыкнешь к ним ещё. Знаешь их сколько на китайских ранках Владика? Тьма!
   Но больше всего времени Таня проводила в купе номер пять, в котором ехала молодая семья из Владивостока. Галя и Дима , а так же их двое детей - трехлетний сыночек и пятилетняя дочка, возвращались из отпуска домой. Ехали поездом, не жалея потраченных семи дней на дорогу - им очень нравился этот маршрут. Они рассказывали:
  -Знаешь, это пока ещё все сидят по своим полкам, а потом, когда приедем во Владик, весь вагон будет как одна дружная семья. Семь суток вместе - всегда делают свое дело! Проверено. Обычно уже на третий-четвертый день все всё знают друг о друге, начинают ходить друг к другу в гости, обмениваться координатами. Это здорово помогает скоротать путь.
   В самом деле, эти суровые места объединяли путешествующих в одном вагоне людей в одно целое. Уже никто не делил купе на свои и чужие - ходили друг к другу без приглашения и стука. Дети становились как бы общими, без конца бегая по соседям - в одном купе уснут, в другом поедят, в третьем с ними поиграют или расскажут сказку. Проводница, как настоящая хозяйка, знала всех своих постояльцев по именам. Таня была крайне удивлена, насколько народ в обеих Столицах отличается от людей в той самой российской глубинке. Здесь так легко было общаться и заводить друзей и знакомых. Но ещё большее впечатление это путешествие производило на иностранцев из Германии: их педантичный ум напрочь отказывался понимать, как такое возможно. Девушка только улыбалась на их недоуменные вопросы и, пожимая плечами, поясняла:
  -Это - Россия.
  И сама удивлялась, как многого она ещё не знает о своей родине.
   А впереди её ждало такое долгожданное, такое выстраданное счастье, что в этот миг она любила всех. Кроме одного человека... Кровоточащей раной отзывалось в её сердце любое воспоминание о годах, проведенных рядом с профессором Вознесенским. Ах, как ей было жаль лет, потраченных в угоду его амбициям! Только сейчас она начинала понимать, что жизнь не концентрируется между Москвой и Питером. Что все самое интересное и живое чуть не прошло мимо неё! Глядя на очаровательных малышей из пятого купе, её щемило от мысли, что у них с Сашей тоже уже мог быть такой вот малыш. " Ну, я всё исправлю,- думала она с надеждой,- ещё не поздно."
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 3
  Крах надежд
  
   Чем ближе приближалась конечная точка, тем отчетливее чувствовался край земли. Который час уже за поездом бежала голубая ленточка небольшой реки, названия которой Таня не знала. Ближе к Байкалу состав несколько раз нырял в земное чрево - то были рукотворные подземные тоннели, и каждый раз девушка с лёгким ужасом и восторгом замирала. Эти темные коридоры, пробитые человеческой рукой в скалах, внушали трепет и изумление. А вскоре показалось и самое большое озеро на земле - Байкал. Это было великолепно! Железнодорожное полотно пролегало в каких-то нескольких метров от чистейшей, прозрачной воды. Захотелось зачерпнуть обеими ладонями пригорошню этой живительной влаги и досыта напиться. Огибая край озера, поезд вытворял такие пируэты между непокоренными вершинами, что Таня в какой-то момент увидела последние вагоны экспресса практически сбоку от головы состава.
   И вдруг все засуетились, забегали и бросились в тамбур. Девушка не понимала, что случилось, только слышала многократно повторяющееся слово "омуль". Она понятия тогда не имела, что они подъезжают к местечку Слюдянка и знающие люди торопились воспользоваться двухминутной стоянкой, что бы успеть купить у местных жителей на перроне вкуснейшую рыбу. Омуль - невзрачная на вид рыбешка, оказалась сущим деликатесом на вкус. Ничего подобного раньше Танюша не пробовала! После, незаметно пролетела станция Петровский Завод - место ссылки декабристов, и ещё более занимательная остановка в пункте под странным названием - Ерофей Павлович. К своему стыду, девушка с высшим образованием не знала, что названо это место в честь исследователя Приамурья - Хабарова Е. П. Это стало для неё настоящим открытием.
   После Байкала Дальний Восток стремительно приближался. Время пошло в обратном направлении. И к тому моменту, как проводница объявила о прибытии в конечный пункт назначения, Таня уже была полностью готова к встрече с таким другим, не похожим на центральную часть России, краем. К встрече с Александром она тоже была готова. Пока не увидела его через мутное окно, ожидающим её на улице...
   Люди в вагоне весело прощались. По родственному обнимаясь и целуясь, обещали друг другу держать связь и не пропадать. Голоса постепенно стихали и шаги удалялись, только Таня сидела, как статуя на своем месте и никуда не спешила. Мысли в её голове снова взяли себе волю и смеялись над своей хозяйкой: "Ну, и что теперь будем делать? Отправимся, не выходя, в депо, что бы потом вернуться в Москву?!". Проводница покрикивала:
  -Сдаем постельное бельё! Выходим! Поезд отправляется в депо!
   Женщина заглянула в Танино купе:
  - Ты чего здесь сидишь? Жених не встретил?!
  Она даже заволновалась, но Таня, сделав над собой усилие, улыбнулась ей:
  -Всё нормально, тетя Зина. Он немного задерживается.
  "Ага, конечно!"- злые мысли разошлись не на шутку, -" Стоит, голубчик. Ждет. Чего не бежишь к нему?"
   Девушка нехотя поднялась и вышла в опустевший коридор. Снаружи встречающие радостно обнимали своих родных и друзей, а ей хотелось выть от разочарования. Она бросила взгляд через окно. Там стоял её Сашенька. В длинном черном подряснике! А рядом с ним вертелась небольшого роста девушка - тоже в длинной юбке и в платке! Таня ничего не понимала. Да, он признавался ей в любви, он звал её с собой, он даже обрадовался, узнав, что она едет к нему, но... На этом месте слова и мысли кончились и девушка отчаянно шагнула в неизвестность. Завидев её Александр поспешил на встречу. Неизвестно, что уж там было написано на лице Танюши в этот миг, но он впервые не улыбался своей фирменной улыбкой. Демонстративно не заметив его протянутой руки, девушка зло сунула ему в руку свою большую сумку и ступила на чужую землю. Он открывал рот - наверно, что-то говорил ей, но она ничего не слышала, кроме звенящей сирены у себя в ушах. В чувство Таню привел голос его спутницы:
  -Добро пожаловать во Владивосток! Таня? А я - Надя. Будем знакомы.
   Незнакомка по свойски обняла девушку, и без умолку тараторя, повела её к машине. Дальше Таня не различала ни слова, потому что позади шел человек, который сыграл с ней такую злую шутку, вдребезги разбив мечты о сказке со счастливым концом...
   Она не различала дороги, по которой её везли в дому Нади и не обратила внимание, на какой этаж поднимался лифт. Только в квартире вдруг осознала, что смена часовых поясов смыкает ей глаза.
  -Танечка, чай, кофе, сливки, содовая? - Надя была шутница - её озорной, живой характер сейчас ещё больше утомлял Таню. Она отвечала сдержанно, почти сквозь зубы:
  -Нет, спасибо.
   Но Надю не смущала такая холодность гостьи. Она проводила её в спальню, где уже была расстелена постель и, предложив хорошенько выспаться, вышла из комнаты. Таня слышала глухие голоса молодых людей, не особенно пытаясь разобрать слова, и то, как хлопнула входная дверь. Кто-то из них ушел. Ей было совершенно неинтересно - кто. Она опустилась на мягкие подушки и почти сразу заснула.
  
  
  
  
  
  Глава 4
  Знакомство с Надей
  
   Сквозь зашторенные окна пробивался свет. Таня лежала в мягкой постели и рассматривала комнату. Обстановка была современной, в молодежно-подростковом стиле. Бело-синие стены, и мебель, подобранная по цвету идеально сочетались с занавесками на окнах - все было оформлено в наилучшем дизайнерском стиле. Только теперь девушка заметила, что на полках аккуратно расставлены школьные учебники за шестой класс и большая коллекция парусных судов. Комната явно принадлежала мальчику-подростку. Она не ошиблась: за дверью раздавались приглушенные голоса Нади и её сына:
  -Никита, ты забыл взять сливки!- Говорил женский голос.
  -А что, без них никак? - лениво отозвался мальчик.
  -Сыночек, спустись всё же в магазин. Сейчас тётя Таня проснется. С чем кофе пить будет?
  -Ну, ладно. Только можно я еще лимонад возьму себе?
  -Да, бери уже. Только тише, дверью не хлопай.
   Таня слышала, как мальчик, шаркая ногами, обулся и вышел. Совсем не хотелось вставать. Голова закипала от мыслей, переполнявших её. Что это было на вокзале? Она ожидала совершенно не такой встречи с любимым! Да, сейчас она вспоминала, что в последних письмах Александра появлялись религиозные выражения и размышления, но что бы он явился в таком виде?! Да еще с этой незнакомкой? Кто она ему - эта Надя? Почему на Саше был одет этот, прости Господи, балахон? А главное, что ей теперь самой-то делать?
   Девушка нехотя поднялась с кровати и подошла к окну. Одним движением распахнув плотные шторы, она замерла от увиденной картины. С высокой сопки, на которой стоял Надин дом, открывался неописуемый вид на город, лежащий внизу. Он был весь, как на ладони, и напоминал игрушечный макет, наподобие тех, что находились в Питерском музее "Гранд-Макет Россия". Только более подробный и натуральный. Владивосток раскинулся в бухте Золотой рог на многочисленных сопках, отчего дома на возвышенностях казались небоскребами. Постепенно снижаясь, город опускался к береговой линии Тихого океана, уходившего к горизонту ровной сизой полосой. Таня ахнула. Это было прекрасно - оказаться на самом краешке земли, там где кончалась, а вернее начиналась, Россия. "Так вот где встает солнце?"- с восхищением думала она. Тяжёлые мысли рассеялись, уступив место восторгу. Девушка хорошенько потянулась и направилась вон из комнаты.
   Заглянув на кухню, Таня застала там хозяйку. Та сидела перед широким столом-подоконником и, не спеша, пила кофе. Обернувшись на шаги за спиной, Надя расплылась в широкой улыбке:
  -Танюша! Ну, что, как отдохнулось с дороги? Проходи к столу, будем обедать.
  -Спасибо. Выспалась, как в раю! - отвечала Таня.
  Хозяйка проворно засуетилась между плитой и холодильником на тесной кухне, накрывая на стол. В это время в квартиру влетел мальчик, отправленный матерью в магазин. Он появился в арочном проеме, соединявшим кухню с гостиной.
  -Здравствуйте! - бодро произнес подросток.
  -Познакомься, Тань, это - мой сын, Никита, - и обращаясь к сыну, - а это тётя Таня. Купил? Поставь на стол, сыночек.
   Никита оказался очень высоким и худощавым мальчиком, с черными кудрявыми волосами. Таня с облегчением подумала, что он совсем не похож на Александра. А Надя, угощая свою гостью, всё еще не оставляла надежды разговорить Танюшу. Она спросила:
  -А вы давно знакомы с нашим Сашей? Он говорил, что чуть ли не с детства вы дружите, это правда?
  -Да... пожалуй, и так можно сказать, - ответила Таня.
   И вспомнила про его подарок - куклу. А Надя вовсю разговорилась, охотно посвящая приехавшую девушку в местные подробности:
  -А я Александра недавно знаю. Наш батюшка его привел на приход полгода назад. Вот Саша и стал помогать отцу Владимиру и в алтаре, и по хозяйственным делам. Храм наш ещё в стадии строительства находится. Сейчас уже трапезная готова, а на втором этаже церковного дома будет Воскресная школа для детей. Пока - временно, воскресная школя размещается в здании музыкальной школы. Это буквально через дорогу от церкви. А ты, Саша говорил, музыкант с консерваторским образованием? На клиросе никогда не приходилось петь? Ох, как у нас певчих не хватает! Я бы очень хотела, что бы регентша наша - Лида, взяла меня в хор, но... мишка, видно в детстве, по ушам пробежал. Только читать разрешают мне.
  -Нет, не приходилось петь в церковном хоре, - отвечала Таня, - мы с мамой только в Пасху да на Рождество в храм ходили. Хотя, многие девочки с вокального отделения пели по Питерским храмам.
  -Жалко, а то бы Лиде могла помогать с детским хором. Детишек много на приходе. Батюшка закон Божий им преподает, матушка его - Наталья, церковно-славянский язык ведет. А Лидочка бедная, мучается с детками, пытаясь их научить петь. Со взрослыми у неё прекрасно выходит, а к маленьким, видно, какой-то иной подход нужен. Боится она их, что ли... Такая тихая, скромная девушка: засиделась в девках. Даже о монастыре подумывать начала. Она же театральный закончила, на сцене местного театра долго играла. Потом в храм пришла, да так и осталась... Кстати, Александра тоже в новый монастырь зовут - на остров Русский. Он же моряк, а значит и его корабельные знания могут пригодиться. Там знаешь, ведь...
   Надя продолжала описывать местные достопримечательности, а у Тани в голове постепенно всё становилось на свои места. Она начала догадываться, что за перемена случилась с её Сашенькой. И этот его опущенный взгляд, и это облачение. Неужели он просто впал в религиозный фанатизм?! Теперь девушка убедилась, что приехала в такую даль не зря - надо было спасать его от всяких глупостей. На душе стало легче. Таня точно знала, что теперь никому его не отдаст. Даже Богу. Слишком трудным и долгим был её путь к счастью, что бы сейчас сдаться. Александр принадлежал только ей и она внутренне мобилизовалась на борьбу, какой бы трудной она ни была. Достаточно глупостей она уже натворила, безропотно позволяя жизненным обстоятельствам гнуть и ломать себя.
   Надя, заметив, что гостья её совсем не слушает, перевела тему разговора:
  -Ну, что, пойдем город смотреть? Александр обещал подъехать за нами, - она посмотрела на часы, - скоро будет уже. А я пока уроки у своего отрока проверю, ладно?
   Надя удалилась в комнату сына, а Таня осталась допивать свой кофе за столом перед окном. Этот город уже не пугал её. Зажигая вечерние огни, он все больше напоминал ей Питер. В прибрежной полосе светились огнями пришвартованные корабли. Вдруг вспомнилась Лера. Ах, если бы она только знала, куда занесло её подругу за их общим случайным знакомым!
   Таня ожидала Александра с плохо скрываемым нетерпением: у неё накопилось много вопросов к нему. Но главное, ей необходимо было посмотреть в его глаза, которые он так старательно прятал от неё утром. Он появился на пороге квартиры в своем обычном веселом настроении и, едва взглянув на Таню, спросил:
  -Ну, что, девчонки, готовы? На смотровую площадку сначала съездим, а потом к морю можно.
   Потрепал по голове открывшего ему дверь Никиту и добавил, обращаясь к нему:
  -Ты с нами, Никит?
  -Нет, - хмуро отвечал подросток, - мне еще по литературе много читать. Мальчик закрылся в комнате, а Надя и Таня стали обуваться. Александр уже вышел и ожидал девушек у лифта. Справа от раздвижных дверей на розовой стене красовалась большая цифра "пять". Таня удивилась, что для пятого этажа вид из окна Надиной квартиры был сродни панораме с пятнадцатого этажа высотки. И всё благодаря расположению дома на вершине сопки. Честно говоря, девушка расстроилась, поняв, что на прогулку по городу они отправляются втроем. Ей, как никогда надо было остаться с Сашей наедине... Она злилась на него и на Надю, которая так по хозяйски уселась на переднее сиденье джипа.
   Тане совсем не понравилась эта вечерняя прогулка. Они так и не поговорили о своем. Александр ни о чем её не спросил, и ничего не рассказал о себе. Это была типичная экскурсия. Только на обратном пути, когда машина припарковалась у подъезда, Таня чуть задержалась у машины, давая возможность Наде уйти вперед. Она посмотрела прямо в лицо Александру и спросила:
  -Когда мы поговорим?
   Её тон был холодным и в нем сквозила обида. В глазах мужчины погасли веселые огоньки:
  -Давай... ты отдохнешь с дороги хорошенько. Завтра суббота... я уеду на приход - на службу. Приезжай с Надей тоже.
   Надя обернулась и крикнула:
  -Танюш, ты идешь?
   Она как будто не замечала, что этим двоим надо поговорить, и желая помочь приезжей девушке освоиться на новом месте, делала только хуже своим участием. Пока Таня отвлеклась на окрик новой приятельницы, Александр сел в машину и начал задом выезжать с дворовой территории. Нахмурившись, девушка направилась к подъезду.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 5
  Душевные муки
  
   Александр не готов был сейчас ни к каким разговорам с Таней. Он понимал и чувствовал её боль. Её горящий взгляд жёг ему затылок всю дорогу, что она сидела на заднем сиденье автомобиля. Молодой человек старался оттянуть объяснение с девушкой до того момента, как она немного привыкнет к его новому облику и окружению. Именно с этой целью он попросил услужливую прихожанку Надю приютить Таню у себя на первое время. Кто как не Надя, по его мнению, лучше всех могла помочь Тане адаптироваться на новом месте?
   Надя, молодая женщина небольшого росточка, с черными, как угольки маленькими добрыми глазами, была центральной фигурой среди прихожан отца Владимира. Она была общительна, активна и всегда готова на любую помощь с её стороны. Хлебнув от жизни по полной мере трудностей, Надежда не ожесточилась. Сейчас она успешно вела свой маленький бизнес: в городе у не была небольшая сеть кондитерских магазинов. Она любила рассказывать, как воспитывалась в одном из детских приютов глухого Забайкалья и как впервые в шесть лет увидела конфету. Тогда бедная девочка с удивлением разглядывала блестящую обёртку и понятия не имела, что за ней кроется вкусное лакомство, которое еще и есть можно! Это был решающий момент в жизни сироты, и она поняла, что теперь ни дня не сможет прожить без конфет. Надя выросла, вышла замуж, родила сына, а когда муж сбежал от неё за красавицей-москвичкой, не отчаялась, а начала печь пироги и продавать их на рынке. Женщина заполняла два огромных термоса горячим чаем и кофе, укладывала в утепленную корзинку свежую выпечку и отправлялась между рядами озябших торговцев. Как-то незаметно дела пошли в гору, и она исполнила свою детскую мечту - открыла первый конфетный ларёк у остановки. Тогда она и познакомилась с отцом Владимиром. Священник покупал для своей беременной супруги сладости и они разговорились. Вскоре Надя стала постоянной прихожанкой в храме, где он служил, во всем помогая настоятелю по хозяйственной части. Женщина надеялась, что её сын Никита привяжется к батюшке и найдет в нем старшего авторитетного товарища, но как-то не случилось.
   Никита в храм ездил не охотно. Как все подростки его возраста, он был ершистым и не пускал чужаков на свою территорию. Мать он любил нежной сыновней любовью, но на мужчин смотрел исподлобья. Только Александр смог войти в его доверие. Они стали настоящими друзьями. Надя успокоилась: пусть хоть и не отец, но мужское влияние было необходимо её сыну. Замуж она больше не собиралась, понимая, что Никита не примет отчима. Да и сама частенько тосковала по мужу-предателю... Бросить её с грудным младенцем на руках в тот момент, когда местные бандиты отняли их совместный бизнес и угрожали жизням жены и ребенка! Подлец! Но она по-прежнему любила его, и ничего не могла с этим поделать. Естественно, сыну она никогда не рассказывала подробностей их развода, считая что надо сохранить в душе ребенка самые хорошие воспоминания об отце. Говорила ему, что просто любовь прошла, вот и расстались.
   Александр был уверен, что поступил правильно, познакомив Таню с Надей в первую очередь. "Она справится," - думал он, подъезжая к сторожке храма, в которой ютился последнее время, совмещая обязанности сторожа и завхоза. Внутри тесной комнаты одна стена была полностью загромождена стеллажами с книгами, напротив стоял небольшой диванчик, а между ними маленький стол перед окном, выходящим на церковный двор. Александр снял подрясник, повесил его на вешалку при входе и, взяв большую старинную книгу с полки, сел на диван и углубился в чтение. Церковно-славянский шрифт расплывался перед глазами и буквы сами собой расползались по странице в хаотичном порядке, пока не сложились в грустное лицо Тани. Молодой пономарь несколько раз умывался холодной водой из графина, стоявшим на столе, но читать не получалось. Тогда он накинул теплую куртку и вышел во двор. Ноги вели его к морю. К тому самому, которое заставило его поверить в Бога по настоящему. Александр остановился у обрыва и, глядя на такую обманчивую ровную гладь воды Тихого океана думал о том, что данный им в минуту опасности обет принять монашество, придется исполнить.
   Таню он любил всеми силами своей души, но Бога любил больше. Александр понял это давно. Казалось, он знал это с самого детства, только осознал совсем недавно. Прокручивая в памяти свою жизнь, молодой человек чётко прослеживал, что Бог был с ним всегда - как бы по просьбе покойных родителей, оставивших его сиротой так рано. Рука Его поддерживала юношу в самых трудных и на вид безвыходных ситуациях, сохраняя от зла и посылая добро. Таню тоже послал ему Господь - Саша был в этом уверен. Как был уверен и в том, что они должны быть вместе. Только одно его смущало: как так получилось, что теперь, когда между ними нет никаких преград, он должен отказаться от неё? Это противоречило его познанию о Боге, как о Боге-Любви. Александр понимал, что обет, данный им - это слово мужчины, и нарушить его, всё равно, что солдату предать родину. Оставалось надеяться... на чудо, наверное. Потому что решения этой дилеммы у него не было.
   А в это самое время Таня стояла у окна спальни и тоже смотрела на океан. Их взгляды с Александром однозначно пересекались в конечной точке- где то там, за линией горизонта, где начиналась вечность.
  
  
  
  Глава 6
  Потерянное счастье
  
   Надя, будучи умной женщиной, сразу поняла, что здесь что-то не так. Оставалось надеяться, что кроме неё никто из прихожан не заметил, почему пономарь Александр вдруг сбился, читая заключительные молитвы вечернего богослужения. Девушки вошли в храм под конец Вечерни. Надя почувствовала, как напряглась Таня, услышав голос чтеца. Пройдя ближе к амвону - выступающей передней части перед алтарем, Надя успела перехватить искру, молниеносно промелькнувшую между встретившимися глазами Александра и Тани. И тут случилось невозможное: Саша запнулся на ровном месте, в тексте, который знал наизусть. Потом ещё раз. И ещё... Пока подоспевшая на помощь регент Лидочка не ткнула пальцем в нужном месте книги. Александр продолжил читать ослабевшим голосом, а Таня незаметно попятилась к выходу.
   Прохладный вечерний воздух долго не мог охладить горящих щек девушки. Глубоко внутри нечто подсказывало, что разговор у них будет тяжелым. Стало страшно. Кончики пальцев то ли замерзли, то ли онемели. Таня стояла на высоком храмовом крыльце и, глядя как люди выходят наружу, потирала свои ладони. В дверях показалась Надя.
  -А, вот ты где! Я тебя потеряла. Замерзла? - спросила она, окинув девушку внимательным взором.
  -Есть немного, - Таня слабо улыбнулась.
  -Сейчас пойдем в трапезную. Там согреемся. Заодно познакомлю тебя со всеми.
  Таня внутренне протестовала: зачем ей эти "все"? Она только к своему Сашеньке приехала! "Оставьте нас все в покое!"- кричало сердце. Но ноги уже переступали порог недостроенного здания. Внутри пахло едой и свечной гарью. У стола вертелась средних лет женщина, расставляя на стол нехитрые приборы - тарелки да ложки.
  -Здравствуйте, Ксения! Бог в помощь! Помочь? - засуетилась Надя.
  -Нет, Надюш. Спаси Господи, напои чаем свою гостью лучше. Совсем ледышка.
  -Это Таня. Давняя знакомая нашего Александра. Из Питера, - Надя быстрым движением руки перекрестилась на икону, висевшую над столом, и взяла в руки две чашки с сушилки над раковиной. А Ксения, разулыбавшись, гостеприимно приветствовала девушку:
  -Ой, как издалёко-то! Поездом ехала? Налюбовалась нашими красотами? Садись-ка поближе к варенью. С непривычки не простудилась бы от наших ветров. Саша тоже скоро подойдет. Вот приберутся с батюшкой в алтаре, церковь замкнут, и придут. Настоятель у нас без такого помощника никуда!
   Таня чувствовала себя, как дома, среди этих незнакомых людей. Только разговаривать и заводить дружбу в её планы не входило. Со стороны она могла показаться неучтивой и замкнутой, но её это не тревожило. Она ждала случая остаться с Александром наедине. А тут столько народа, и все о нём кудахчут, как курицы-наседки о цыпленке. Это раздражало. Девушке приходилось просто молчать, что бы не нагрубить этим милым на вид людям. В конце концов, не они виноваты в том, что он избегает её.
   Ужин прошел в непринужденной обстановке. Во главе стола сидел настоятель отец Владимир, справа от него Александр, а слева матушка Наталья. Так же за столом сидели немногочисленные певчие с регентом Лидой. Таня слегка позавидовала этой дружной компании, и сама не поняла, как влилась в коллектив. Зато после ужина ей наконец-то удалось остаться с Сашей наедине. Помог батюшка, сказав:
  -Саш, пойди покажи Татьяне как у нас здесь всё устроено. Может быть барышня согласится у нас остаться и поработать с детками. В местной музыкальной школе как раз нужен учитель фортепиано, а нам педагог для детского хора. Скоро Рождество уже, пора бы их научить петь рождественские колядки. Кстати, церковное жильё у нас тоже имеется, если что.
   Таня с благодарностью посмотрела на отца Владимира: он, казалось, читал её мысли. Ей даже показалось, что левый глаз священника заговорщицки подмигнул ей. Молодые люди вышли в вечернюю мглу. Церковный двор освещался по периметру фонарями, а дорога, выходящая из ворот разделялась на асфальтированную и грунтовую. Первая шла в центр поселка, а вторая спускалась с холма, но котором стояла белоснежная церковь к морю. Обходя двор, Александр подробно рассказывал девушке, что и где находится. Она слушала, не перебивая.
  -Вот, а это моя сторожка, - говорил он, выводя её за пределы приходской территории и направляясь к морю, - здесь я пока обитаю. Как тебе Владивосток? Как Надя? Правда, она интересная ?
  -Да... устроил ты мне... сюрприз. Всё тут хорошо, конечно. Только... что будет дальше?
  Он медлил с ответом, а Таня продолжала:
  -Я сама виновата, что вот так свалилась на твою голову... Внезапно...
  -Ты всё правильно сделала, Танюш, - перебил её Александр, - я очень рад тебя видеть. Удивлен твоей смелости, честное слово! Питер - красивый город, это бесспорно, но Владик тебе тоже понравится. Здесь же я!
   Он играл с ней, шутливо заглядывая в грустные темные глаза, а она даже не могла обнять его! На нем по-прежнему был его балахон - этот подрясник, который делал его таким чужим и далёким. То, что парень любил её по-прежнему, у Тани не было сомнений, но она совсем ничего не понимала в его новой жизни и во всех тех атрибутах, что окружали его. Это страшило её. Она не знала, в каком он теперь статусе и не находила нужных слов, что бы правильно поставить вопрос:
  -Ты... не сказал мне, что стал... не знаю, как верно назвать... Может объяснишь уже, что произошло?
   В это время они уже подошли к кромке обрыва над морем. Он положил ей на плечо правую руку, а левой указывая вдаль, произнес:
  -Посмотри туда. Это Тихий океан. Он обманчив, как все стихии на земле. Но есть Нечто, что постоянно. Это Бог, который есть и Любовь и Истина. В детстве моя тётка старалась привить мне любовь к религии, но у неё это не сильно получилось. Во-первых, она была фанатичной до безумия, а во-вторых, я рано оказался на воспитании у безбожного государства. Но что-то осталось в моих мировоззрениях. Только недавно я смог сложить всё в единое целое. Получилось, что в душе я всегда был христианином, на подсознательном уровне поступая согласно православной этике и морали. Многие - особенно девушки, считали меня несовременным и странным. А мне казалось, что это мир сошел с ума и живет одним днем, сиюминутными желаниями...
   Воспользовавшись паузой Таня перебила его:
  -И что? Поэтому ты решил в корне изменить свою жизнь?
  -Я ничего не менял. Я всегда так жил, мыслил и поступал. Только теперь я стал более воцерковлённым человеком. Когда-нибудь, я расскажу тебе, что заставило меня всё переосмыслить... А пока, может ты просто поживёшь здесь, рядом со мной? Присмотришься к месту, к людям? Я всегда буду рядом, обещаю!
   Таня внимательно посмотрела ему в лицо и строго спросила:
  - В качестве кого?
  Александр посмотрел на неё так, словно не понял вопроса. Девушка повторила:
  -Кем ты будешь мне, в этой твоей новой жизни: другом, братом, мужем ?
  Отступать было некуда и Саша робко отвечал:
  -Это... как ты сама захочешь. Всё, что угодно, только... не женитьба.
   Таня чуть не вскрикнула от боли, пронзившей сердце. Александр продолжал:
  -Я не могу.. жениться на тебе. Как бы я этого не хотел, - прислужник прервался, испугавшись, что девушка сейчас заплачет. Не зная, куда деть руки, которые жаждали обнять любимую и прижать к груди, он спрятал их в карманы подрясника. Дрогнувшим голосом Таня спросила:
  -Почеммму?..
   Отведя глаза на морской горизонт Александр долго рассказывал ей обо всем, что с ним произошло. Она молча слушала, не замечая, что её давно уже бьёт озноб, и пыталась понять, чем же так хорош его драгоценный Бог, если за спасение жизни товарища нужна такая чудовищная жертва? Она никак не могла этого принять. Внутри все протестовало и болело. Наконец она не выдержала и вспылила:
  -Уж не думаешь ли ты, что я смогу поверить в то, что твой Бог - сама Любовь?! И это после всего, что я узнала? Почему Он такой...- она некоторое время искала нужное слово, но не найдя, выплеснула первое, что пришло на язык ,- жестокий и жадный?! Зачем Ему эти клятвы, обеты, жертвы? Почему просто не дать людям возможность самим строить свое счастье?
   Александр посмотрел на Таню с сочувствием, но она была очень зла и не хотела его жалости. Он упавшим голосом тихо спросил:
  -Что ты хочешь? Что тебе нужно для счастья?
  Таня встрепенулась:
  -Тебя! Неужели не понятно?! Мне ты нужен. Скажи, ты ещё любишь меня?
  -Люблю. Больше жизни, - отвечал он без запинки.
  -Тогда почему?! Почему мы не можем быть вместе?
  Она действительно не понимала его логики. А у него не получалось донести до неё свою боль. Пономарь просто отвечал:
  -Потому, что Бога я люблю больше...
  Но, увидев непонимание в глазах любимой, продолжал:
  -Если я не сдержу слово, данное Ему, то смогу ли утверждать, что трус и изменник умеет любить? Положит ли предатель душу свою за другого? Сможет ли проявить любовь к ближнему? Пойми, пока я люблю Бога, я смело могу говорить, что люблю тебя, потому что любовь нам дарует Бог. Любовь - не наша заслуга. Это подарок Бога, нам, людям. А если я предам Его... буду ли иметь моральное право говорить о любви к кому бы то ни было? Пускай мы не можем быть вместе здесь и сейчас, в этой земной жизни, но впереди - целая вечность! Давай попробуем хотя бы заслужить право быть вместе там.
   Таня решительно не понимала его. Всё было так просто там, на Троицком мосту, когда они поняли, что любят друг друга... А теперь между ними оказался третий - Бог. Странно, какое отношение Его Божественная любовь могла иметь лично к ним с Сашей? Было ясно одно: ультиматумы ставить бесполезно, поскольку выбор будет не в её пользу... "Неужели я проиграла войну, не начав её?" - думала она с горечью. Захотелось убежать подальше от него, куда глаза глядят. Но это был не Питер, и не Москва. Это был другой конец страны, где всё было чужим и неизвестным.
  -Я, наверное, куплю завтра билет назад, в Москву... - выдавила они чуть слышно. Александр вздрогнул от её слов и умоляюще посмотрел ей в глаза:
  -Не надо. Только не уезжай. Хотя бы не сейчас. Дай мне ещё шанс попытаться объяснить тебе свою позицию. Я уверен, ты всё правильно поймешь!
  -Если даже и пойму, то никогда... не приму такого идиотского поступка! -резко ответила Таня и, развернувшись, быстрым шагом пошла прочь по направлению к манящим огням приходского здания.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 7
  С чистого листа
  
   Всю обратную дорогу Таня молчала. Время от времени Надя внимательно бросала короткие внимательные взгляды в зеркало заднего вида на свою спутницу, но заговорить с ней не решалась. По себе она знала, что сейчас надо просто оставить человека в покое. Дорога тянулась бесконечно долго, и когда показались первые дома города, Таня обратилась к ней:
  -Мы можем заехать на вокзал?
  Надя, ни чем не выдав удивления, спросила:
  -Можем, конечно, А зачем?
  -Билет хочу купить... в Москву, - хмуро отвечала Таня.
  Надя, что-то напевая себе под нос, весело переспросила:
  -В Москву? Когда ты хочешь ехать? А то мы тут с приятельницами по бизнесу встречаемся завтра. Мы обычно собираемся в сауне, общаемся. Сказала им, что со мной подруга из Питера будет. У меня день рожденья. Давай сходим, отметим. А уехать ты всегда успеешь, правда? Ну, что, договорились?
  -Ух, ты. Я не знала. Тогда, конечно, мой отъезд подождет.
   Было бы совсем свинством отказать гостеприимной хозяйке остаться на её праздник. Хоть и без настроения, но Таня понимала, что это лучше, чем рубить сгоряча. Будет время остыть, подумать. Таня ощутила, как сердце сбавило темп, и уже не стучало с той бешенной скоростью, как после разговора с Александром. А Надя оставшийся путь к дому провела в рассказе о том, каким непростым был её путь на вершину успеха. Посвятила девушку в то, как после совместного их с мужем взлета в бизнесе, снова оказалась на дне, и как смогла выбраться. Таня оценила про себя отвагу, скрывающуюся в этой маленькой женщине.
   Следующим вечером в сауне, которую успешные бизнесвуман арендовали до утра, Таня поняла, что они с Надей забыли дома шампунь.
  Ей было невдомёк, что, во-первых, эти леди приходят сюда не мыться, а подтверждать свой статус, а во-вторых, что в этом мире конкуренции нет друзей. Выйдя из помывочной в комнату отдыха, где молодые женщины, укутанные в белые махровые полотенца, расслаблялись за шикарно сервированным столом и пили дорогие вина, Таня наивно обратилась к ним с вопросом:
  -Не у кого не найдется шампуня, случайно?
  Женщины странно переглянулись между собой. Одна из них, лениво раскинувшись на диванных подушках, произнесла:
  -У меня лично, совсем капелька осталась.
  Другая, подцепив своими длинными ногтями с дорогим маникюром тюбик с моющим средством, томно произнесла:
  -У меня шампунь ручной работы, мой косметолог индивидуально для моих волос заказывает из Японии. Боюсь тебе, не подойдет.
   Таня впервые в жизни оказалась в такой глупой ситуации. Она прекрасно видела разбросанные по помещению косметички женщин, и то, что у каждой из них было столько моющих средств, что впору бутик косметики открывать, однако... Даже не жадность этих богатеньких особ поразила её, а то, что между ними совсем не было такого понятия как дружба и взаимопомощь. Вышедшая из парной Надя поспешила на помощь своей подруге, сказав:
  -Танюш, зачем тебе шампунь? Мы же отдыхать сюда приехали, - а шепотом добавила, - дома голову помоем.
   По дороге домой Таня спросила Надю:
  -Что это за подруги у тебя такие? Зачем ты с ними общаешься?
  Надя рассмеялась:
  -В этом обществе не может быть никаких подруг - только акулы бизнеса. Сожрут, и не заметишь. Но, что бы быть на плаву, надо соблюдать негласные правила. Одно из них: подобные тусовки. Самой противно, что так все устроено в мире богатых людей, но... мне ещё ребенка поднимать. Так что, смотри и делай выводы. Друзья у меня на приходе. Там просто люди, живые, настоящие, а тут - машины для зарабатывания денег. Я, наверное, давно уже руки бы опустила, если бы не верила в Бога... если бы не было рядом готовых прийти на помощь прихожан. Там - вся моя семья. Вместе нам легче преодолевать любые трудности. А ты уезжать собралась! Есть ли там у тебя такое надежное окружение? Подумай хорошенько, девочка.
   Таня посмотрела на Надю широко открытыми глазами. Скажи ей кто-нибудь, что за этой невзрачной серой мышкой кроется состоятельная особа, она ни за что бы не поверила! Ничто не выдавала в ней бизнес-леди - разве, что дорогая шубка и приличная машина. Но её внешний вид, с этой длинной простой юбкой и платком на голове, который она снимала довольно редко, мог ввести в заблуждение любого. Надя оказалась ещё и прекрасным знатоком женской души. Урок, который она сегодня преподнесла Тане, оказал большое влияние на всю последующую жизнь неопытной девушки. Наверное, если бы Танюша знала в тот момент, что всё это задумывалось специально для того, что бы показать ей разницу между двумя параллельными мирами, она бы вспылила. Но, благодаря мудрости опытной подруги, девушка с удивлением для себя познавала так называемую "свободу", свалившуюся на неё . Выяснилось, что ей ещё нужно уметь распоряжаться и при всем этом не зачерстветь, а остаться человеком с большой буквы.
   И Таня решилась начать всё сначала - с чистого листа, как Надя, у которой всё получилось. Она потихоньку втягивалась в новую жизнь, новые друзья всегда были рядом. А с Надеждой они вообще, стали неразлучными подругами. Поселилась она в служебной приходской квартире на Океанском проспекте, а работу нашла себе в одной из городских музыкальных школ. По воскресеньям вместе с Надей ездила на приход, где занималась с детьми в воскресной школе пением. Сашу она старалась не замечать, дабы не травить себе душу. Он тоже ничем не выделял девушку из толпы - был с ней ровен и приветлив при встречах. Впрочем, виделись они довольно редко при тех обязанностях завхоза, которые приходилось выполнять ему в условиях стройки. Только на службах в храме Таня украдкой разглядывала его, прячась у самого входа под винтовой лестницей, ведущей на верхний клирос. Она старалась никогда не пересекаться с ним взглядом, после того случая, когда он сбился, увидев её. У самой же девушки сердце больно сжималось в груди всякий раз, когда любимый выходил из алтаря. Она уже полгода не могла привыкнуть к тому, что он носит подрясник. Это черное одеяние делало его ещё более желанным и недоступным. И Таня прятала начинающие щипать глаза в пол, что бы не заплакать. Она училась любить по-христиански, не посягая на свободу дорогого человека. Как та девушка Лия из письма, как Надя, отпустившая своего мужа без истерик и бережно хранившая о нем только добрые воспоминания. У Тани пока плохо получалось, но она старалась.
   А Александр, напротив, всегда искал её глазами в толпе прихожан. Он чувствовал личную ответственность за Таню. Ему достаточно было просто увидеть её, хоть издалека, что бы весь день прошел в отличном настроении. Он наблюдал, как девушка втягивалась в приходскую жизнь, как заводила себе много новых друзей, как она постепенно училась жить самостоятельно и ни от кого независимо. Он любил её не меньше, чем в ту ночь, на Питерской набережной, и очень хотел, что бы она была счастливой. Как ни всматривался он в её лицо, не мог понять причины её грусти. Вроде бы, это была всё та же Танечка, только глаза были безжизненные и потухшие.
  Глава 8
  Женское горе
  
   Ближе к весне на приходе произошло кое-что, заставившее людей, тихо перешептываясь, переспрашивать друг у друга:
  -Это правда, что к Наде вернулся муж?
   Одни утверждали утвердительно, другие сомневались. Одно лишь было правдой: Надя целую неделю сидела в своей квартире, закрывшись и не желая ни с кем разговаривать. Никому из друзей и знакомых не удавалось пробиться к ней. Даже на звонки отца Владимира и Александра она не отвечала. То, что она дома, было известно от её сына Никиты, который по телефону скупо сообщил Саше, что мама не хочет сейчас никого видеть. Это было всеобщим шоком. Несгибаемая сильная Надя не могла без серьёзной причины сломаться. В глазах прихожан, это вообще было невозможно.
   Неделю назад Надя сообщила настоятелю, что приехал её бывший муж. И пропала. Шел девятый день, как её никто не видел. Таня была настолько занята с детьми постановкой музыкальной пьесы к Пасхе, что совсем не обратила внимание на отсутствие вечно суетящийся на приходе Нади. Она даже не удивилась, когда вошедший в класс Александр спросил её:
  -Танюш, ты Надю когда в последний раз видела?
  Таня оторвалась от тетрадки со сценарием, который в это время правила и , едва взглянув на Сашу, ответила:
  -Ммм... не помню даже. А что?
   Александр подошел вплотную к столу. Его всегда тянуло постоять поближе с Таней - это было неподконтрольное действие с его стороны.
  -Видишь ли, - начал он издалека, - у неё муж объявлялся недавно. Бывший. А потом она перестала выходить на связь. На звонки не отвечает, в квартиру не пускает никого, даже продавщицы её ничего о ней уже неделю не слышали...
   -А ты сам был у неё? - заволновалась девушка.
  -Естественно. Она не пустила меня. Даже дверь не открыла. Но по-моему, она плакала.
   Тане всё стало ясно. Она быстрым движением руки сгребла все бумаги со стала в ящик и посмотрела на Александра:
  -Мне надо к ней. Можешь отвезти меня прямо сейчас?
   Боже! Как давно они не стояли так близко! Как давно она не смотрела в глубину его ясных глаз! " Стоп, - сказала она себе, - держи себя в руках. Сейчас не время предаваться ностальгическим настроениям." И Таня, не дожидаясь ответа на заданный вопрос, бросилась к выходу. Александр поспешил за ней.
  -Ты уверена, что она захочет тебя видеть? - Спросил он на ходу.
  -Нет, - не останавливаясь отвечала Таня, - но я попытаюсь.
   Они не заметили, как долетели до Надиного дома. Всю дорогу Александр слушал монашеские песнопения греческих монахов, а Таня делала вид, что смотрит на дорогу. Остановившись у подъезда, он сказал:
  -Я подожду тебя в машине.
  -Хорошо. Позвоню тебе, если Надя меня впустит, - и убежала.
   Таня с силой несколько раз подряд нажала кнопку звонка. Вдруг дверь открылась и на шее у ней повисла подруга. Девушки крепко обнялись, а когда Надя оторвалась от гостьи, то Таня увидела её опухшее от слез лицо.
  -Как хорошо, что ты пришла, - всхлипывала хозяйка, - я только сейчас поняла, что только тебя хочу видеть. Пошли ко мне.
   Проходя мимо Никиты, который обеспокоенно смотрел на мать, стоя в дверях своей комнаты, Таня сделала ему знак рукой, что всё будет хорошо. Мальчик облегченно вздохнул и скрылся у себя. В комнате Надежды был такой беспорядок, что Таня ахнула:
  -Что тут у тебя происходит, вообще?! А ну-ка, давай проветрим помещение.
   Она кинулась открывать окна и раздвинув, плотные занавески из золотистой плотной ткани, впустила в комнату много яркого света. Надя зажмурилась. А Таня пришла в ужас, от количества пустых бутылок из-под шампанского, расставленных на подоконнике. Она взяла одну из и обернулась к подруге:
  -Это.. что? Ты чего тут устроила? Что за горе такое у тебя? Сына пугаешь только...
   Надя бессильно опустилась на диван и слезы снова закапали из её воспалённых глаз. Таня присела перед ней на корточки и положила руки ей на колени.
  -Хорошо, подруга. Будем вместе выходить из запоя. У тебя есть, что выпить?
  -Нетууу...
  -Одну минуточку, - Таня стала набирать на телефоне номер Александра, - Алло? Саша, я у Нади. И нам нужна твоя помощь. Это.. нам бы сюда пару бутылок вина какого... Купишь? Ждем.
   Надя уставилась на девушку в немом удивлении. Боже! Кто это сейчас перед ней - Таня ли? Та подмигнула ей и сказала:
  -Давай закуску готовить, что ли.
   Такая решительная девушка Наде нравилась больше. Она оживилась, и подруги тихонько пробрались мимо комнаты Никиты на кухню. К тому времени, как раздался звонок в дверь, у них уже были готовы бутерброды и салат.
  -Открой ты, Танюш, - попросила хозяйка,- я не могу показаться в таком виде .
   Таня приоткрыла дверь ровно настолько, что бы просунуть руку, но Александр, разгадав её намерение не пускать его, успел втиснуть ногу в узкий проём. Его глаза лукаво посмотрели на неё и он спросил шепотом:
  -Вы чего тут задумали, бабоньки? Напиться что ли решили?!
  -Не твое дело. Принёс? - так же вполголоса ответила Таня. Она старалась выглядеть серьёзной и не поддаваться на его провокационные заигрывания. Забрав у него из руки пакет, она силилась закрыть дверь, но мешала поставленная им на пороге нога.
  -Сильно не надирайтесь хоть, - в его голосе прозвучала неподдельная забота, - и не выходите на улицу в таком виде. Если что, то звоните мне, поняла?
  -Ой, да иди уже!
   Таня изловчилась и ловко закрыла дверь у него перед носом. Так же бесшумно вернувшись в комнату девушки расположились на балконе, прямо на полу, и, набросав туда диванных подушек устроили себе настоящий девичник. Они пили принесенное Александром мартини и Надя говорила сквозь слезы:
  -Вадик мой приезжал... Муж бывший. Помнишь, я тебе рассказывала? Он просто появился на пороге и всё. Разве могла я его не пустить к сыну? Он ведь его с пелёнок не видел! А Никитка как обрадовался! Танечка, милая - это было три дня счастья! Да я за эти несколько дней, что он подарил мне, могла бы простить ему самое тяжкое преступление. Только... прощать нечего.. люблю я его до сих пор, понимаешь?
   Таня улыбнулась подруге:
  -Так чего же ты рыдаешь столько времени, глупенькая?
  -Отпускать его было тяжело.
   Надя помолчала, а потом продолжила грудным голосом:
  -Он тоже остаться хотел. Только жена там у него. В положении. Ах, Танюша, если бы ты знала, как непросто иногда делать выбор! Он клялся, что не любит её. Говорил, что его тянет ко мне с Никитой. Бесконечное количество раз просил прощения за всё - вот тут в ногах моих валялся. А я... его жену пожалела. Ну, скажи, разве она теперь виновата, что он не смог её полюбить? А главное, виноват ли нерождённый ребенок? А если она избавится от него? Не приведи Господь! Как мы смогли бы быть счастливыми, сделав её несчастной?
   Надя замолчала и вопросительно посмотрела на Таню. Та только плечами пожала. Ведь она впервые столкнулась с ситуацией, когда любовь не пытаются построить вопреки. Это было выше её понимая. Зачем отпускать любимого на свободу? За него же бороться надо! В мыслях вспыхнуло, что ей тоже предстоит делать выбор. В конце концов так не должно продолжаться вечно. Саша оттягивал принятие монашества, ссылаясь на то, что сейчас он нужнее на приходе у отца Владимира, чем в монастыре, где его уже давно ждали. А Таня так и не смогла до конца отрезать его от себя и отдать Богу. То, что сейчас рассказывала ей Надя, было совсем не похожим на обычные действия современных женщин, всеми правдами удерживающих своих мужчин. Казалось бы, разве беременная жена может сравниться с Богом, встав на пути двух влюбленных? Таня разрыдалась в голос. В перерывах между всхлипами пробивались слова:
  -Счастливая, ты... Надюха ,- всхлип, - смогла мужа отпустить... а вот я... не могу...
   Они сидели, обнявшись, и обе плакали. Каждая о своём горе. Но слова подруги заставили Надю переключить внимание с себя на неё. Что-то щёлкнуло в хмельной голове и насторожило женщину.
  -Ты о чем, вообще?
  -Не о чем, а о ком... - рыдала навзрыд Таня, - о любимом своем. Об Александре...
   Надю словно холодной водой облили. Голова ещё шла кругом, язык заплетался, но мысли почти прояснились:
  -Александр? Наш Саша?! Твой, прости, кто? Любимый?..
   Таня хотела уже пожалеть, что сказала, но увидев, какой эффект отрезвления её слова произвели на подругу, не стала отступать назад. Рано или поздно она бы всё равно проговорилась, а так хоть с пользой.
  -Да. Мой Сашенька...
   Плакать больше не хотелось ни одной, ни другой. Понятное дело, когда здесь такое! Надя, открыв рот, слушала грустную Танину историю, и с каждым словом собственные невзгоды начинали казаться детской шалостью. Женщина с первого дня знакомства чувствовала, что Таня носит в себе какую-то тяжёлую тайну. Иногда были предпосылки связать это с Александром, но эти оба так тщательно всё скрывали, что ей не оставалось ничего другого, как ждать, когда Таня сама захочет с ней поделиться. И вот этот день настал. Рассказ Танюши потряс Надю настолько, что ей стало стыдно за себя, как за взрослую женщину, у которой есть всё: и сын и достаток. Теперь уже она выступала в роли подруги-успокоительницы:
  -Танечка! Бедная, моя девочка! Я тут расклеилась из-за пустяка, а ты с таким камнем всё это время живешь... Скажи, чем я могу помочь тебе? Не плачь, пожалуйста, дорогая! Александра я не могу тебе вернуть, сама понимаешь... Раз он дал клятву Богу - тут все бессильны, увы...
   Слёзы с новой силой хлынули их Таниных глаз, а Надя продолжала искать выход:
  -А давай, я подарю тебе один из своих магазинов? Уйдешь в новую среду, закрутишься, немного оживешь? Хочешь? Ну, что ты плачешь и плачешь?
  -Не надо... мне... ничего. Я к Саше хочу...
  -Ладно. Давай позовём его к нам, хочешь? Я звоню?
   Последний всхлип так и остался где-то по пути к горлу, и Таня, испуганно замотав головой, стала спешно вытирать мокрое лицо руками. Ещё не хватало, что бы он узнал о её откровениях с прихожанами! Надя поняла, что пить они больше сегодня не будут и взяла инициативу в свои руки:
  -Так. Всё. Больше не плачем. Сейчас идем в душ, приводим себя в порядок и пьем наш любимый кофе. Идет?
   Таня кивнула в ответ. Из-за океана показался солнечный диск. Нежный утренний свет постепенно вытеснял остатки ночи, прогоняя вместе с ней и сгустившиеся черные тучи над подругами. Грусть осталась, но она уже не так давила на сердце, а смирно забилась в самый дальний уголок души и еле слышно вздыхала там. Девушки постояли немного, прижавшись друг к другу и встречая рассвет, а затем на цыпочках вышли в коридор.
   Когда к завтраку вышел Никита, то обе они, как ни в чём не бывало, пили чай с конфетами. Вобщем-то, весь завтрак в это утро и составляли сплошные сладости. Подруги глушили стресс самым действенным лекарством: шоколадом и зефиром. Понимающе пробежав глазами по этому приторному изобилию, мальчик не сдержался от очередной пилюли для них:
  -Женщины! Вы чего ревели всю ночь? Хотел вам психушку уже вызывать.
   Они обернулись. Подросток постучал пальцем у виска и вышел. Таня и Надя так и остались сидеть с открытыми ртами, не найдя, что ответить. Посмотрев друг на друга, они осознали, что вчерашняя картина глазами ребенка была еще та! Смех взял свое, и уже через мгновение обе безудержно смеялись, прикрывая рот руками, что бы снова не нарваться на выговор.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 9
  Ожесточение
  
   Весна принесла с собой перемены в размеренную жизнь прихода. Неожиданно для всех Лидочка вышла замуж. Как и когда она успела сблизиться с семинаристом Алексеем - никто не знал. Только на Светлой Седмице - первой неделе после Пасхи, регентшу венчал отец Владимир. Праздник был всеобщий. Прихожане радостно поздравляли ребят, а во дворе храма накрыли длинный стол, что бы все желающие могли приобщиться к счастью молодых супругов. Первый напутственные слова произнес батюшка:
  -Дорогие наши Алексей и Лидия. В день, когда Господь соединил ваши жизни в единое целое, хочу пожелать вам Его словами : "да любите друг друга! " Пусть взоры ваши будут устремлены не на друг на друга, а в одну сторону - к Богу. Благодарите Его ежедневно за оказанную благость, что помог встретиться и соединиться двум половинкам в единое целое. И никогда не допускайте мысли, что это единое тело возможно разорвать на части и разлучить. Идите с миром по бушующему житейскому морю в вечную радость!
   Надя не сдерживала слез, обнимая невесту. Таня искренне радовалась за Лидочку. Ведь уже никто и не чаял, что она в свои двадцать восемь лет выйдет замуж! Все привыкли, что девушка ведет скромный, почти монашеский образ жизни и не сразу поверили своим глазам. А Таня вдруг загрустила по дому, по маме с братиком, и по Питеру. Наверное, эту лёгкую грусть навеял на неё запах весны. Ей всегда в это время года было особенно одиноко. Она отошла от свадебного стола, где было слишком много веселья для её теперешнего настроения и, не привлекая внимания, направилась к берегу моря. Хотелось побыть одной. Она уже не впервой приходила на то место, где у неё случился самый болезненный и трудный разговор с Александром. Девушка втайне надеялась, что именно здесь она и должна получить вразумление, как жить дальше... Море тихо плескалось внизу, ласково омывая холодный берег. Оно словно заманивало гладкие камни к себе гости. Но Таня с первого дня невзлюбила этот хитрый океан и была рада, что галька не в силах откликнуться на этот обманчивый зов. Она стояла на высоком берегу, принципиально не спускаясь к воде, которую тоже непроизвольно винила в потере своего любимого. Вдруг вспомнился сон, виденный ею в день, когда она так глупо позволила Саше уехать одному в эту даль. " Ведь тогда я так и нашла его, - думала она, - напрасно только ноги мочила в реке... так значит, и приехала я сюда напрасно. Не смогу я никогда полюбить его Бога, так как он этого хочет. "
  Она не слышала, как сзади подошел Александр и вздрогнула, услышав его голос:
  -Все разъезжаются уже. Молодежь вся гулять поехала. Тебя искали.
   Девушка затрепетала, чувствуя его так близко у себя за спиной. Было очевидно, что мысли молодого человека сейчас тоже далеки от того события, которым сегодня жил приход. Ему так хотелось поговорить с ней, так много надо было ей сказать, но страх сковывал язык и делал его чужим и непослушным. Таня, не оборачиваясь, спросила:
  -А ты почему не поехал со всеми?
  -Я пообещал, что привезу тебя вечером в кафе. Знаешь, мне поверили!
   Он пытался шутить, что бы сгладить колючки, которые Таня выставляла на него всякий раз, когда он приближался к ней.
  -Ааа... пользуешься оказанным тебе доверием в личным целях?
  -Нет, что ты! Как можно?- смех снова появился в его голосе. А потом, уже более серьёзным тоном спросил:
  -Кстати, давно хотел тебя спросить: почему ты не ходишь на исповедь и ко святому причастию?
  -А что? Кому-то есть до этого дело? - хмурясь ответила Таня.
  -Да нет. Просто некоторые стали обращать на это внимание. Особенно родители, которые своих детей к тебе на занятия водят. Понимаешь...
   Она перебила его:
  -Не надо мне ничего понимать, - он наступил на её больной мозоль, - и им не надо знать, что у меня на душе. Если кого-то что-то не устраивает, то я могу и уехать. Вот тебя лично это волнует?
   Таня повернула к Александру лицо. Глаза её были наполнены молниями и щёки лихорадочно горели.
  -Да. Волнует, конечно! Я очень хочу знать, почему ты не хочешь идти со мной одной дорогой?
  -Я? Это значит я не хочу? - Девушка не могла больше сдерживаться и с ожесточением накинулась на собеседника:
  - Не ты ли сперва звал меня с собой, а потом уехал один, даже не спросив: согласна ли я? Не ты ли завалил мой дом любовными записками, растравливая мою душу? Не ты ли позволил мне приехать на другой конец страны, а потом сообщить, что решил стать монахом? Это по-твоему как, нормально? И не ты ли продолжаешь сейчас нести бред о какой-то там вечности для нас? Ты веришь в это? Прекрасно! Поздравляю тебя. Потому что я не верю. Как я могу верить Богу, обещающему мне вечную любовь, если Он отказывает мне в элементарном - в таком маленьком, земном, простом женском счастье?! Зачем мне виртуальное счастье? И наконец, зачем Он вообще, позволил нам встретиться, если сейчас не дает нам быть вместе?
   Таня не могла остановиться. Поток слов вырывался из её сердца, скопившего столько горечи и обид, что носить в себе это стало невозможно. Саша отчетливо осознавал, что совсем ничего не изменилось в её душе, огрубевшей и обозлённой на весь мир. От того количества богохульных слов, которое Таня успела произнести на одном выдохе, у него зазвенело в ушах, и что бы прекратить это, он обхватил её маленькую головку двумя руками и прижал к своей груди, приговаривая:
  -Молчи... молчи лучше. Остановись. Бог здесь не при чём. Это я смалодушничал. Но правила существуют не для того, что бы их нарушать, пойми! Мне больно слышать от тебя такое. Ты думаешь, что я не размышлял об этом? Да я бы тоже отчаялся, если бы не верил, что взамен потерянного земного рая, обрету рай вечный...
   Таня слышала как громко бьётся его сердце, ударяясь о ребра с такой силой, словно ему было тесно в этой широкой груди. Она боялась пошевелиться и очень тихо спросила:
  -Давай уедем?
  -Куда? Зачем? - не понял молодой человек.
   Таня пояснила:
  -Просто отмотаем всё назад и начнем с того места, когда мы только что познакомились.
  Александр вздохнул и, отпуская её голову, сказал:
  -Всё будет хорошо.
   Таня дёрнулась и разочарованно побрела вдоль берега. Слёзы застилали ей глаза. Она не понимала, почему так несчастна и оттого жалость к себе окончательно захлестнула её. Александр не пошёл за ней. Он понимал, что скорее всего девушка сейчас плачет, а на женские слёзы он не умел реагировать - они его парализовывали. Постояв ещё немного Саша направился к храму.
   Но Таня не заплакала. Сейчас внутри у неё кипела злоба, не позволяющая девушке проявить подобную слабость. Это была война. Правильнее сказать, последний отчаянный бой обреченного, когда явное превосходство было на чужой стороне. Но принять поражение надо было так, что бы противник напоследок понес невосполнимые потери.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 10
  Обречённые на любовь
  
   В кафе Таня приехала вместе с Надей. Все были уже тут и ожидали только молодоженов. Александр с видеокамерой в руках обходил по очереди гостей, беря у них импровизированные короткие интервью. Всем он задавал один и тот же вопрос:
  -Несколько слов о чувствах, которые Вы испытываете сегодня?
   Люди охотно отвечали, подбирая самые подходящие слова на их взгляд, а затем объектив фокусировался на следующем человеке. Вдруг камера выхватила из толпы двух незнакомок. Они входили в зал и весело смеялись. Оператор, не поверив увиденной картинке в кадре, поднял глаза на девушек. Брови непроизвольно поползли вверх и он беззвучно присвистнул. Надя и Таня были не похожи на себя. Выглядели они просто сногсшибательно! Их сразу же обступили друзья и знакомые. Больше всех к себе внимания привлекала, конечно же, Надя, ведь народ впервые видел её в таком светском виде: на высоких каблуках, с макияжем на лице и красиво уложенными волосами. Но Александр не замечал никого, кроме Тани. Он забыл о том, что включенная камера продолжает снимать кафельный пол, и неотрывно смотрел на лесную фею, которая легко порхала между столиками, непринужденно общаясь с прихожанами. Только его она как будто совсем не замечала. Он даже зажмурился и снова открыл глаза, в надежде, что это наваждение сейчас исчезнет. Но Таня оказалась настоящей. И те муки, которые он испытывал, не смея приблизиться к ней хоть на шаг, тоже были настоящими.
   А Таня торжествовала. Ещё бы, ведь она добилась своего! Сделав вид, что направляется в его сторону, она вдруг развернулась в нескольких шагах от него и кокетливо заговорила с одним из друзей жениха. Она очень отчётливо представляла себе внутреннюю реакцию Александра и не ошиблась. Парень чуть не выронил видеокамеру из рук, увидев вырез её шелкового платья, доходящего до середины спины. Мало того, что само платье цвета топленого молока весьма соблазнительно обнимало её стройное тело, так оно ещё и манило дотронуться к мраморной атласной коже. Собранные наверху волосы, открывали лебединую шею, изящно подчёркнутую ниткой жемчуга. И вся эта роскошь была вот тут, на расстоянии вытянутой руки! С трудом совладав с собой, Александр вновь принялся исполнять обязанности кинооператора, следя за тем, что бы в кадре было больше самой свадьбы, чем Тани.
   Девушка упивалась своей маленькой местью весь вечер. Она поняла, что переигрывает, лишь когда двое молодых парней вышли на улицу, что бы выяснить, кто же из них достоин проводить её домой. Таня осмотрелась по сторонам и, убедившись, что ссора молодых людей осталась незамеченной среди всеобщего веселья, поспешила за ребятами на улицу. Напрасно ей казалось, что она сможет разнять подвыпивших друзей. Она беспомощно обхватила себя за плечи и прикрикнула на них:
  -Да успокойтесь, вы. Оба! Меня провожают уже, слышите?!
  Ребята посмотрели на неё и в один голос спросили:
  -Кто?
  -Я, - раздался в темноте голос Александра. Затем показался и он сам.
  Таня была раду ему, потому что идея испортить свадьбу Лидочки дракой её не впечатляла. Дебоширы притихли и, извинившись, направились ко входу. А Александр пошел к машине, бросив через плечо:
  -Поехали, Елена Троянская.
   Таня бы вспылила, но сейчас выбор у неё был невелик. Либо вернуться в зал, где она уже достаточно сегодня натворила дел, либо последовать за Сашей. Она выбрала второе. В салоне джипа пахло ладаном и пряными травами. Расправив складки платья на заднем сиденье автомобиля, Таня скомандовала:
  -Едем.
   Александр включил тихую успокаивающую музыку и плавно тронулся с места. До самого дома они ехали молча. Выходя, она не стала отказываться от предложенной руки, и услышала вопрос:
  -Что, даже не пригласишь на чай?
   Таня подняла на него два огромных бездонных озера. Голос пропал. Только губы едва заметно шевельнулись. Саша пришел девушке на помощь:
  -Да? Значит - да. Я не против.
   И первый направился к подъезду, вежливо открывая перед ней дверь. Пока они поднимались на второй этаж, сердце девушки панически билось в груди, подобно птице в клетке. Она с трудом попала в замочную скважину ключом, но провернуть его не смогла. Александр мягко отстранил её:
  -Я сам.
   Оказавшись внутри, Таня устало опустилась на пуфик и наклонилась, что бы снять туфли. Ноги гудели и ныли, просясь на волю. Александр присел перед девушкой, помогая ей разуться. И тут их глаза снова встретились, как тогда, на корабле при первом знакомстве. Только теперь в них было столько любви и желания, что у Таня закружилась голова, и она опустила ресницы на побледневшие щёки. Губы Александра легонько коснулись её губ, и она поняла, что пропала и больше не принадлежит себе. Он тут же отпрянул от неё и хрипло произнес:
  -Пойду, чай заварю... - Саша метнулся в кухню.
   Руки и ноги не слушались Таню, но она кое как добралась до окна комнаты и стала смотреть на дорогу, по которой проносились автомобильные огни. Она слышала, как сзади подошел Александр, и, не решаясь взглянуть на него, спросила:
  -Правда, красиво?
  -Это ты красивая! Даже не представляю, как Бог смог создать такую красоту?! Как же Он должен любить тебя, что бы одарить таким богатством?!
   Он опять заговорил о Боге. Танино сердце сжалось в комок. Неужели его Бог всегда будет стоять между ними?! Разве не может быть у человека мгновения, когда бы он остался наедине с тем, кто ему дорог, без свидетелей? Волшебство первого поцелуя начало рассеиваться, и она несмело спросила:
  -Ты, правда, так считаешь?
   Вместо ответа он нежно поцеловал оголённое девичье плечо. Туман снова застилал её разум. Ей было не понятно, как этот человек мог одновременно восхищаться божественной щедростью и женской красотой? Как он мог едва заметно прогуливаться губами по её спине, и в то же время пылать благодарной любовью к Богу? Он точно не понимал, что в этот интимный момент, когда между ними вовсю вспыхивали опасные искры, третий был неуместен. Таня прилагала огромные усилия, что бы удержать ситуацию под контролем. Она обернулась к нему и, положив ладони на мужскую грудь, отодвинула Александра от себя настолько, насколько позволяли ей руки.
  -Саша... Ты ведь понимаешь, что если сейчас не остановиться, то потом будет поздно?
  -Ну, и что... - он счастливо улыбнулся в ответ и сделал попытку притянуть Таню к себе. Она не поддавалась и, напрягая мышцы рук, погибая произнесла:
  -Тогда... я должна тебе сказать это сейчас. Пока моя голова ещё способна соображать, а не потом... в любовном угаре... Я люблю тебя!
  -Я знаю. И верю. Теперь верю, - и он привлёк девушку к себе, всем телом и душой ощущая её, как часть себя самого, - я тоже тебя люблю!
   Она отдавалась ему вся, без остатка, преподнося в дар самое дорогое, что имела - свою любовь, и это не было влечением разгорячённой плоти, потому что в открывшейся ей тайне, самым естественным образом происходило слияние двух частей единого целого. А он с благодарностью и благоговением принимал её в себя, растворяясь в ней и присоединяя к себе то, что изначально должно было быть в нём. Они были обречены на вечную любовь, и отказаться от этого креста, который не унести в одиночку, было невозможно.
   Наутро их разбудил телефон. Хотя утром это можно было назвать с большой натяжкой - часы показывали полдень. Противный гудок пищал где-то в другом конце комнаты, возвращая их из сказки в неприглядную реальность. Таня села на кровати и обнаружила, что рядом никого нет. Осмотрелась по сторонам - подрясник Саши аккуратно висел на стуле. Накинув халат, она подошла к разрывающемуся от надрыва телефону и ответила:
  -Алло?
  -Тань, это Надя. Привет.
  -Привет.
  -Прости, что беспокою. Но ты не знаешь, куда вчера делся Александр? Прораб ему дозвониться не может. Сегодня кирпич привезти должны, а его нет на приходе?! Не знаешь, где его искать? Он не у тебя?
   Таня нехотя возвращалась с небес на грешную землю. Совсем не хотелось обсуждать никакие проблемы с кем бы то ни было. Но Надя бы не отстала, не получив ответа:
  -Ну, Надюш, - протяжно ответила девушка,- сама как думаешь: будь он у меня, я бы кому-нибудь сказала об этом?
  -Ой, прости, пожалуйста. Если ты его случайно увидишь, то попроси позвонить рабочим, ладно?
   Таня усмехнулась.
  -Хм... сегодня вряд ли я его увижу.
  -Понятно. Сама тогда поеду на приход и приму груз. Отдыхай. Целую.
  И положила трубку. Таня улыбнулась мудрости подруги и пошла на запах ароматного кофе, проникающего из кухни в комнату. Она застыла в дверях. Саша разливал по чашкам горячий напиток. Но не это поразило девушку, а то, что сейчас на нем не было подрясника, который он не снимал последние полгода. Она уже стала забывать, как он выглядит в обычной мирской одежде. "Всё так же красив!" - подумала она. Слабая надежда колыхнулась в душе и тут же погасла, едва он заговорил:
  -Кто звонил? Надя? Меня ищут?
  -Да, так. Ничего важного, - пыталась отвлечь его Таня.
  -Мне надо сейчас уехать, как я понимаю. Ты завтракай без меня. Потом созвонимся.
  -Ну, уж нет! - Таня демонстративно встала в дверях, показывая всем видом, что никуда его не отпустит. Александр чуть нахмурился и подошел к ней. Тщетно она пыталась найти на его лице следы ночного счастья. Сверху на неё очень серьёзно смотрели расстроенные глаза.
  -Ну, что с тобой, Танечка? Я же буду недалеко? Меня люди ждут!
  -А я? Разве я не ждала тебя целую вечность?! Что бы сейчас ты вот так запросто ушел, не поговорив со мной? Или... - страшная догадка озарила её, - или тебе нечего сказать мне, после всего, что было?
   Лучше бы он не смотрел на неё с такой жалостью! Лучше бы оставил ей хоть капельку надежды. Но мужчина был спокоен и непреклонен:
  -Прости меня, если сможешь, - он помолчал, - я не должен был вчера позволять себе так много. Обещаю, что больше этого не повторится. Я не сдержался и пал жертвой твоей красоты. Ты была так восхитительна!
   Мысли девушки обрадовались, что появилась причина почесать злыми языками и завелись: "Ага! Вчера значит красота была божественным даром, а сегодня пороком, погубившим невинного юношу?! Здорово выкрутился!" Сердце вмиг обледенело. Освобождая дверной проем, Таня чужим голосом произнесла:
  -Иди.
   Александр заметил, как резко она переменилась и не решался оставить её в таком состоянии одну.
  -Иди же! Не бойся, ничего я с собой не сделаю. Ни один мужик не стоит того, поверь мне. Я сумею сделать вид, что ничего не произошло. И отпущу тебя... к твоему Богу.
   Последние слова разорвали сердце молодого человека пополам. Она по-прежнему винила в своих несчастьях Бога, а не своего непутёвого возлюбленного, который принес ей столько горя и разочарования. Александр ненавидел себя за те минуты блаженства, которые испытал рядом с женщиной, всецело принадлежащей ему. Та власть над ней, которую она сама отдала ему, испугала его. Ему ещё предстояло после этого познания как-то жить без неё! Как чумной, он вылетел вон из квартиры, боясь снова услышать истошный вопль из-за закрывшейся двери, который ему уже однажды доводилось слышать. Но на этот раз всё обошлось без крика и слёз. Она отпустила его.
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 11
  Выбор
  
   Снова и снова Александр прокручивал в памяти тот день, когда узнал, что Таня улетела в Санкт-Петербург. Насовсем, ни с кем не простившись. Только Надя проводила её в Аэропорт, а потом передала отцу Владимиру записочку, в которой Таня благодарила батюшку за гостеприимство и передавала всем поклон. Саша не мог поверить в то, что Таня не оставила ему никакого сообщения. Это было так не похоже на неё! Она просто сбежала, бросив его.
   В прошлое воскресенье, когда приходская молодежь вместе с молодым настоятелем собралась у моря, что бы посидеть у костра, Таня была со всеми. Как обычно, молодые люди занимались жаркой шашлыков и сосисок для детей, а девушки собирали хворост в прибрежных зарослях и поддерживали огонь. Кто-то играл на гитаре, кто-то подпевал, а отец Владимир и Александр, покинув дружную компанию, пошли прогуляться вдоль берега и поговорить. Они шли, укрытые тенью деревьев, которые еще только начинали покрываться свежей листвой, и разговор у них был очень серьёзным.
  -Ты понимаешь, какая это ответственность, Саш? - спрашивал священник.
  -Да, конечно. Мне кажется, я бы смог. С Божьей помощью.
  -Я знаю. Твои хозяйственные навыки монастырь не подведут. Только это ведь не отменить потом. Ты берёшь на себя ответственность за всю братию, которая придет в обитель... А ты до сих пор с сердечными делами на разобрался, да? С Таней поговорил уже? Она знает, что тебе предлагают поднимать скит в такой глуши?
   Александр замялся и скомкано ответил:
  -Нет пока. Скажу позже... как-нибудь.
  -Позже? - удивился отец Владимир, - а ты уверен, что она не узнает о твоем назначении от кого-то другого? У нас здесь сарафанное радио хорошо работает! А потом... ты точно знаешь, что в твоём сердце она не занимает больше места, чем Господь? Ты не спешишь с постригом?
  -Ну, отец, ты же всё сам знаешь. Сам учил меня, что клятвопреступники Царство Небесное не наследуют!
   Друзья проходили мимо огромного валуна. Священник сделал паузу и, как будто собираясь сказать нечто важное, взял пономаря под руку, увлекая его подальше от людских голосов. Но то, чего не должно было случиться, уже случилось. Их разговор услышала Таня. В это время она находилась по обратную сторону камня, делавшим её незаметной от посторонних глаз. Заслышав знакомый голос, она замерла, прижимая к себе охапку прошлогодних веток, а когда поняла о чем речь, то и вовсе окаменела. Эти двое удалялись в полном молчании и Таня боялась, что они услышат биение её сердца. Через некоторое время отец Владимир подобрал нужные слова и заговорил:
  -Я всегда учил и буду учить истине, которая не противоречит Евангельскому слову. Давай оставим сейчас обет, который ты поспешил дать в минуту опасности. Не будем сейчас обсуждать, насколько он был осмысленным и трезвым. Вспомним притчу о пастыре, который оставил всё свое стадо, что бы пойти искать одну заблудившуюся овцу... Таня - она ведь может никогда не поверить Богу, если её не найдут. Ты понимаешь, о чём я? Если уж человеку всегда приходиться делать выбор, то разве не выбирают из двух зол меньшую? Решать, конечно только тебе, но... смотри, сам себя не перемудри.
   Александр тогда не до конца понял, что имел в виду друг-настоятель. Он был в некотором волнении от известия, что отец Владимир предложил его кандидатуру в далекий скит на должность эконома. Таня, конечно беспокоила его, но только в том смысле, что он поступил с ней непорядочно. Эти мысли лишали его покоя. Мужчина был готов к тому, что Таня может выйти замуж. Трудно было не заметить, как вокруг неё крутились молодые люди. Более того, Саша был уверен, что переживет это спокойно - лишь бы быть рядом с ней, видеть её хоть изредка. Заглядывая в воображаемое будущее, он мнил себя другом её семьи. Ничего не предвещало беды. Но она пришла, по закону подлости в самый неожиданный момент. Он не понимал, что случилось. Надя не могла объяснить ему причину столь внезапного отъезда подруги, потому что сама узнала об этом только за несколько часов до вылета самолета.
   Прочитав Танину прощальную записку, отец Владимир молча протянул её Александру. Пономарь долго вертел бумажку в руках, несколько раз перечитывая сообщение, в котором напрасно искал между строк хоть словечко для себя. Было обидно и страшно за Таню. Саша знал, что до святой Февронии ей ещё далеко, и что она не уйдет в монастырь следом за ним, потому был готов видеть её замужем за другим... Но только здесь, рядом, а не где-то и с кем-то вдалеке. Вспомнился профессор Вознесенский, ревниво охраняющий девушку столько лет от ухажеров и поклонников. По душе, словно пенопластом по стеклу, прочертили.
   Покуда Александр осмысливал поступок Тани, направляясь к себе в сторожку, самолет плавно парил над облаками, разделяя влюбленных тысячами километров. Девушка смотрела в окно и говорила себе: "Что же, я хотя бы попробовала. Это его выбор. Пусть будет счастлив... за нас двоих."
  
  
  
  
  
  
  Глава 12
  Весточка из прошлого
  
   На выступах под золотым куполом дремали голуби, пригретые вечерним солнышком. С высоты Лаврской колокольни весь город был, как на ладони. Утопая в зелени цветущих каштанов Киев был похож на большой ботанический сад. То здесь, то там через верхушки деревьев выглядывали маковки православных церквей. Бархатный протяжный гул Успенского колокола - брата Кремлевского Царь-колокола в Москве, разбудил птиц, призывая братию Киево-Печерского монастыря к вечерней молитве. Пернатые взмыли ввысь, разлетаясь в беспорядке кто куда. Молодой самец отделился от остальных и, спикировав между крестами Успенского Собора полетел прямо на Церковь Всех Святых. Резко обогнув древний храм, почти касаясь крылом примыкающей галереи, он направился вниз, к величественному Днепру, и, расправив крылья, с удовольствием ощутил под своим брюшком воздушную твердь. Внизу промелькнул Крещатик, упирающийся в высокий яр - место, где по преданию Князь Владимир крестил Русь. Слева осталась Андреевская церковь, красуясь на вершине Старого города, а голубь продолжал свой полет, пока не присел отдохнуть на старинном барельефе, обрамляющем одно из окон жилого дома. Почистив перышки, птица расположилась поудобнее и, опустив голову в яркий переливающийся воротник, задремала.
   По ту сторону окна за ней наблюдали для веселых женских глаза. Молодая женщина сидела за столом, на котором стоял новенький ноутбук. Шорох за стеклом заставил её отвлечься от занятия, которое уже начинало казаться ей бесполезным. Первым порывом хозяйки квартиры было детское озорное желание спугнуть голубя внезапным стуком в оконное стекло, но она сдержалась, сказав себе: " Цыц, Лера! Не маленькая уже. Нехай спит птаха." Она вернула взгляд на монитор. Уже почти отчаявшись справится с этой машиной, она не сдавалась:
  -Сына мой! Покажи -ка еще раз, куда фамилию вписывать?
  В комнату вошел мальчик лет тринадцати и , ласково улыбаясь отозвался:
  -Ну, что, мам, опять заблудилась в трех соснах? Вот смотри...
  И он терпеливо стал делиться с родительницей своим обширным опытом пользователя социальных сетей.
  -Уж тут-то мы точно найдем твою Таню Серебрякову, - успокаивал он мать.
  -Та если она замуж не вышла и фамилию не поменяла.
  В голосе Леры сквозила неуверенность. А подросток, совершив ряд обычных манипуляций, воскликнул:
  -Вот, Смотри. То не она?
  -Боже! - взвизгнула женщина,- Танюха! Спасибо, сынуля мой. Дай поцелую.
   И она, смачно чмокнув сына в щеку, принялась писать сообщение давно потерянной подруге. Она была всё такой же упорной, и не сомневалась, что рано или поздно найдет её. Закончив набирать текст, Лера достала из ящика стола стопку писем из Питера, перевязанных ленточкой, и принялась их перечитывать. Улыбка не уходила с её лица. И вдруг: "Блюм!" Раздался сигнал об ответном сообщении. Таня писала, что глазам своими не верит : Лера в интернете! Она даже не надеялась, что когда-нибудь они снова найдутся. И понеслось. Подруги наперебой расспрашивали друг друга о годах, которые пролетели так быстро, и не заметили, как за окнами спустилась ночь, накрыв собой и Питер и Киев.
   Лера рассказала, что замуж так и не вышла, зато теперь у неё появился ребенок - усыновленный мальчик из детского дома, где она работала нянечкой. Она была по-своему счастлива, даря всю нерастраченную любовь и нежность сыну, который платил ей тем же. Девушки радовались, как дети, что нашлись вновь. Лере стало немного обидно за подругу и Александра, но в утешение Тане она обещала, что непременно приедет к ней в гости. И Таня не сомневалась. Уж если Лера что-то задумывала, то у неё всегда всё получалось.
   Оторвавшись от переписки лишь под утро, Таня, с блаженной улыбкой на устах уснула. Давно она так легко не проваливалась в сон - безо всяких мыслей и переживаний. Состояние эйфории охраняло её ночной покой. А наутро жизнь уже не казалась такой серой и скучной. Девушка впервые со дня возвращения в Питер захотела выйти на улицу и прогуляться по городу. А прошло уже почти две недели. Город не изменился. Он оставался для Тани таким же родным и любимым, как и раньше. Правда, она пока не обращала внимания на то, что непроизвольно обходит те места, где они бывали вдвоем с Сашей. Она заскочила в первый попавшийся автобус и отдалась на волю случая. "Ура! Кататься!" - услышала они свои мысли, которые не позволяли себе шалить в её голове с тех самых пор, как она вернулась из Владивостока. Почему-то вышла Таня вместе с большинством пассажиров на Васильевском острове и так же, находясь в струе, не заметила, как оказалась перед входом на Смоленское кладбище. Девушку озарило:
  "Ну, конечно! Здесь же часовня Ксении Петербуржской! Почему я сразу об этом не подумала? Ведь ещё Надя в аэропорту, провожая меня, передала мне для неё записочку. Кстати, а где она?" - и Таня стала на ходу копаться в своей сумочке, пока в самом дальнем кармашке не нащупала скомканный клочок бумаги. Обрадовавшись, что всё так удачно сложилось, она направилась за людьми и вскоре увидела сооружение, похожее на маленький храм.
   У входа была большая очередь. Таня заметила, что некоторые просители трижды обходили Часовню в полном молчании, наверняка мысленно читая молитву, а потом, кто-то ставил свечи на большой подсвечник с западной стороны, а кто-то бросал многократно свернутые записки в специальный ларец. Таня последовала примеру знающих и тоже опустила Надину записку в ящик. Ей так захотелось попросить что-нибудь для себя! Именно сейчас и здесь она впервые не сомневалась, что любая её просьба исполнится, ведь не зря столько народу приезжает к Ксенюшке со своими бедами. Но, подняв голову на изображение Святой и встретившись с ней глазами, Таня не нашла слов для себя и подумала о Саше. "Пусть у него все будет хорошо" - пошептали её губы.
  -Танюша?! - услышала она знакомый женский голос сбоку.
  Таня повернула голову и чуть не вскрикнула от приятной встречи:
  -Люда! Какая встреча!
  -Ты откуда здесь? Когда приехала? Надолго?
  -Да, долгая история, - отмахнулась Таня, - сами-то как? Где Витя с девочками?
  Подруги коротко обнялись и Люда продолжала:
  -Дома сидит, мой голубчик. А я только что из женской консультации. Опять буду радовать его, получается, пополнением семейства.
  -Да, ладно? Что, правда? Поздравляю! Вы - молодцы. Ничего не боитесь, - обрадовалась Таня за ребят.
  -Ох, это да, - вздохнула Люся, - только-только из неприятностей выбрались, и вот - снова подарочек !
   Она ласково погладила себя по ещё плоскому животику. Девушки, приобняв друг дружку за талию, двинулись по дорожке в сторону ворот.
  -Знаешь, как нас тут закрутило с этим Витькиным бизнесом, будь он неладен? Кредитов набрали с другом и все на моего дурочка оформили, а прибыли нет и нет. Дружок-то и сбежал, а нас кредиторы просто душить стали. Я уж не знала, что и делать. Боялась, как бы к бутылке мой не пристрастился . А тут как раз Шурик звонит. Я реву, как корова, в трубку. Что-то он там меня успокаивать стал, я ничего не поняла сначала, а потом денежный перевод пришел на Витю с нужной суммой. От Саши, представляешь? Он машину свою продал и деньги нам выслал. Три дня назад всего, как Витя все долги закрыл, представляешь? Вот как бы я сейчас сказала ему про очередную беременность, а? Нет, Саша наш - святой человек! Пришла Матушку Ксению поблагодарить - точно знаю, её это помощь. Уж так я её молила! И Шурик мне всегда говорил к ней обращаться. Если опять девочка родится, назову Ксюшей. - Она обернулась, что бы перекреститься на выходе из врат, а затем спохватилась, - а ты-то давно в Питере? Пойдем к нам. Вот Витёк обрадуется! Расскажешь всё.
  -А пойдем, - согласилась Таня, - я так рада за вас! Так соскучилась, правда! И по девчонкам вашим тоже - большие уже, поди?
  -Сама сейчас всё увидишь, - расплылась в улыбке молодая женщина, и чмокнула девушку в щечку .
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 13
  Непобеждённая
  
   Домой Таня возвращалась в приподнятом настроении. Вечер, проведенный в гостях у Люди и Вити, наполнил её желанием жить. Хозяева с большим интересом выслушали Танин рассказ о жизни своего друга Александра в далёком Владивостоке и её впечатлениях об этой поездке. Прекрасно понимая разочарование влюбленной девушки, ребята не стали задавать ей неделикатных вопросов. Уж они-то лучше всех знали, что если Саша что-то вобьёт себе в голову, то переубедить его будет практически невозможно. Что ж, он всегда был другим, не таким, как все остальные ребята в морской Академии. Этот парень всегда гнался за недосягаемым идеалом и, наверное, для него это было единственно правильным выбором. Да и Таня внешне была спокойна, так что для беспокойства не было видимых причин.
   Таня вернулась на свою прежнюю работу. Ей очень обрадовались - ученица Вознесенского! В культурном Питере это имя имело вес. Только для девушки оно было, как проклятие. Горячая волна ненависти захлестывала её всякий раз, когда она слышала эту фамилию. Она даже не представляла себе, сможет ли сдержаться при встрече с ним, что бы не одарить его пощечиной. Вот уж на ком она бы с превеликим удовольствием отыгралась за все свои неудачи в личной жизни. " Я - однолюбка," - констатировала Таня. Но судьба берегла её от этой встречи. Она слышала, что профессора бросила жена и уехала с новым мужем и ребенком заграницу. Как он отпустил сына, Таня не понимала: скорее всего на него имела сильное влияние его новая возлюбленная - оперная певица, для которой он сейчас строчил арии. Было совсем на него не похоже, вот так публично выставить на показ своё новое увлечение. Говорили, что Вознесенский совсем потерял голову от любви, но обсуждали его только в кулуарах и только шепотом.
   Вечерами от одиночества Таню спасали долгие беседы с Лерой по интернету. Лера казалась теперь девушке очень взрослой и мудрой женщиной и темы они затрагивали серьёзные. Таня поняла, что сердце её подруги тоже было однажды обожжено любовью так сильно, что после подруга никого туда уже не пускала. Художник Андрей нет-нет, да и всплывал в разговорах подруг. И Таня решила найти его. Она не задавалась вопросом: зачем?
   Его дом она нашла без проблем. Не так уж много времени прошло с тех пор, как она тут была в последний раз. Только запах свежей штукатурки и краски ударил в нос, когда она вошла в парадную.
  -Кто там? - спросили изнутри.
  -Я, - ответила Таня, и услышала, как развеселились мысли в голове: " Я! Естественно - это очень исчерпывающий ответ! Всем всё сразу ясно: кто? Я."
  Тем ни менее дверь стала открываться и через мгновение девушку уже радостно тискали руки молодого человека:
  -Ура! Танюха! Здорово, что ты пришла! Проходи, давай, рассказывай: как дела?
  Андрей увлек её в прихожую, и она еле успевала отвечать на его вопросы:
  -Отпусти, задушишь. Фу, ты, бешенный. Совсем не изменился.
  -А сама-то? Такая же пигалица, как и была. Годы тебя, Танюха, не берут.
  Девушка замахнулась на него сумочкой:
  -Какие годы? Что ты несёшь? Да уж, ты всегда умел сделать комплимент! Аж древней старухой сразу себя почувствовала.
   Он провел её в светлую комнату, посреди которой на мольберте стояла неоконченная картина. Вдоль стен в беспорядке стояли рамки, обтянутые холстами, а на столе у окна были разбросаны кисти разных размеров и тюбики с красками. Здесь царил самый обычный творческий бардак. Таня подошла к мольберту и, взглянув на изображенную на холсте женщину, обернулась к Андрею. Перед собой она видела уже взрослого молодого мужчину. Жгучие чёрные глаза смеялись из-под густых бровей, и только на левой не бритой скуле нервно подёргивалась жилка. Таня прекрасно понимала причину его волнения и не стала мучить парня. Она сразу перешла к вопросу, который он сам не решался ей задать:
  -Почему не спрашиваешь меня, как там Лера?
  -Спрашиваю: как там Лера? - повторил он за ней. Голос выдал его с головой. Лукавая улыбка девушки подсказывала ему, что пришла она неспроста.
  -Думаю... хорошо, - растягивала слова Таня, - правда, когда в последний раз я её видела, то дела у неё были совсем плохи. Сам понимаешь: пережить предательство любимого...
  -Но ведь всё было совсем не так! - горячо возразил Андрей.
  -Правда? Я почему-то тогда так и подумала. Лере всё привиделось. И она не правильно всё поняла. Так?
   -Да. Так. Это просто была натурщица - не более того! Я даже уже имени её не помню. Ничего у меня с ней не было. Ты скажи лучше, зачем затеяла этот допрос?
   Художник начинал терять терпение. Таня успокаивающе похлопала его по плечу:
  -Да, ладно. Это я просто беспокоюсь, не разобьёшь ли ты вновь сердце моей подруге при встрече? Потому что, мне кажется, между вами остались недомолвки, которые требуют...Ох, поставь меня на место, сейчас же..
   Она не договорила, поскольку Андрей схватил её и закружил по комнате, радостно повторяя:
  -Никогда! Никогда! Никогда, слышишь, я не сделаю ей больно!
  А потом он поставил её на пол и умоляюще спросил:
  -Ну, где она?
  -Ух ты, какой быстрый! Сперва обещай мне, что не обидишь её.
  -Клянусь!
  -Тогда... вобщем, через неделю она приезжает. Ко мне! - уточнила девушка, видя как разгорячился художник. - Думаю, будет не очень странным, если ты, разумеется чисто случайно, окажешься возле моего дома. Подумаешь, городок-то - всего пять миллионов человек? Мелочь.
   Она очень старалась не показывать вида, насколько её забавляла данная ситуация. Андрей схватил её руки и поцеловал по очереди обе ладони:
  -Ты - моя спасительница! Жалко, что я тебе не видел уже лет так...
   Да уж, с юмором у него по прежнему было в порядке. Оставалось рассчитывать на его благоразумие, что бы он снова всё не испортил.
   Выйдя на улицу, она почувствовала, что земля уходит у неё из-под ног. Дома поплыли куда-то, а тротуар оказался рядом с лицом. Чьи-то руки подхватили её и удержали на ногах.
  -Девушка! С Вами всё в порядке? Стоять можете сами? А идти?
  -Да. Всё хорошо... голова просто закружилась, - ответила она заботливому прохожему, а про себя подумала: "Ну, Андрюха! Закружил меня. Аж укачало. Ещё этот запах краски в подъезде..."
  -Вам точно не нужна помощь?
  -Благодарю. Мне уже лучше, правда.
   Все предметы встали на свои прежние места, только легкая тошнота подкатила к горлу. Таня пошла к остановке, по пути думая о том, что так не бывает. Но всё же сбавила шаг у аптеки. "Была не была!" - решила он и, после непродолжительного раздумья, зашла внутрь.
   А уже дома, разглядывая две красные полоски на тесте, определяющем беременность, она не верила такому подарку судьбы. Загадочная счастливая улыбка замерла на её губах, а девушка размышляла о том, что всё-таки выиграла этот неравный бой. Она вернулась в Питер, не побежденная и сломленная, как считала до этой минуты, а с победным трофеем под сердцем. Это было лучшее, что могло с ней случиться.
  " Что ж, Сашенька, - разговаривала она с ним мысленно, - ты не стал моим. Выбрал не меня. Я отпустила тебя к твоей несбыточной мечте. Тебе не захотелось разделить со мной одну земную жизнь и ты погнался за блуждающей вечностью? Отлично! Ты думал, что сможешь побороть свое мужское естество? Нет. Это ты проиграл по всем пунктам. Потому что остался там один, со своим таким далёким Богом, а я тут - с маленькой частичкой тебя во мне. И эта твоя часть теперь всецело принадлежит только мне одной! И никогда тебе не суждено узнать радость отцовства. Ты сам себя наказал..."
   Таня положила руки на живот, силясь почувствовать биение маленького родного сердечка, но слышала только свое прерывистое дыхание. Сейчас она мечтала только об одном: поскорее взять на руки своего ребенка и владеть им безраздельно, купая в море нерастраченной любви, которую так и не принял от неё Саша.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 14
  Монастырь
  
   Шло время. Дни пролетали за днями, похожие один на другой. В обители так всегда. Это место, где люди уединяются ото всей житейской суеты, мешающей приблизиться к познанию Бога. Жизнь здесь была размеренной и плавной, согласно монастырскому уставу. В пять часов утра начиналась Полунощница и храм наполнялся звуками братского пения. Александр старался не пропускать этого утреннего моления, как бы поздно ему не приходилось ложиться спать. Всё равно сон у него был плохой - урывками между мучавшей его бессонницей и разрывавшими голову тяжелыми мыслями. А храме в было тихо и спокойно.
   "Се, Жених грядет в полунощи..." - медленно тянули басистые голоса, наполняя душу сладостным предчувствием встречи с Богом. Только любовью к Господу Александр пытался заполнить зияющую пустоту внутри, которая образовалась после того, как Таня исчезла из его жизни. И эта земная привязанность сковывала его по рукам и ногам, таща на дно темной пучины, мешая воспарить к небесам. Он мужественно боролся, отсекая всё, что мешало ему отдаться в руки Божии. Его угнетала мысль, что он не сберег себя для Бога в чистоте и целомудрии, но ещё больше он страдал от того, что невольно мог сломать жизнь девушке, которая была так дорога ему. Тяжелым камнем лежало у него на душе осознание своей слабости. Ведь он рвался в монастырь, как на ратный подвиг, но свалился с коня, не доехав до заветных врат, сраженный женщиной.
   После Полунощницы он покидал храм и погружался в хозяйственные хлопоты до позднего вечера. Необходимо было решать самые обычные бытовые проблемы. Благо, опыт в подобных делах после жизни на приходе у него имелся. Понимая, что даже в самом элементарном от него зависят с десяток человек, отрезанных от мира, предаваться унынию было некогда. В отдаленном глухом скиту, куда его направили с испытательным сроком, не было даже электричества. Кельи в полуразрушенном каменном доме, больше похожим на барак, отапливались дровами, которые в свою очередь, тоже надо было где-то брать. На свой собственный доход от приезжающих по воскресеньям и праздникам редких поломников, рассчитывать не приходилось. Помощь от епархии была минимальной. Оставалась надежда на помощь спонсоров. И у Александра такие люди имелись. Они охотно делились от щедрот своих, зная и уважая просителя по его прежней мирской жизни. Были и просто знакомые чиновники и юристы, помогавшие разбираться с документацией и бумажной волокитой.
   Одним словом, жизнь обители полностью зависела от общительного и заслужившего доверия высоких людей Александра. Эта суета занимала всё его свободное время, оставляя лишь несколько часов ночного сна. Но и в эти часы он не мог отдохнуть. Мешали мысли. А не думать он не мог, потому что подходил конец его испытательного срока, по окончании которого он должен был принять постриг, что бы иметь право и дальше заботиться о братии в должности эконома. И чем ближе приближался этот срок, тем меньше он спал и ел. С одной стороны, он был уже в ответе за тех, которые поверили ему, и не задумываясь о хлебе насущном, творили свой монашеский подвиг. А с другой стороны всё время маячил образ Тани - девушки, чьи надежды он обманул, обнадёжил и отверг. Он понимал, что ей совершенно безразличны его метания. Ведь она любила его, отдалась ему душой и телом, и коли уж он вступил в права обладания ею, то она естественным образом ожидала и с его стороны отдачи.
   Александр не знал, как она сейчас живет. От друзей Вити и Люды знал, что она в Питере. Люда теперь часто звонила ему, не переставая благодарила за финансовую помощь в погашении кредита. Она никак не могла поверить, что они с мужем ничего не должны Саше. От Люды он узнал о её случайной встрече с Таней у часовни Ксении Блаженной на Смоленском кладбище. Это несколько успокоило молодого послушника. Сердце грела мысль, что она всё же не оттолкнула от себя Бога. Но одна дума не давала ему покоя с той самой ночи, которую они провели вместе. Александр совершенно не понимал, как устроено женское существо и какие процессы в нем происходят, но то, что она могла забеременеть тогда, он прекрасно осознавал. Сейчас, оглядываясь назад, он не мог отрицать, что глубоко внутри даже хотел этого. Её беременность поставила бы его перед фактом, избавив от такого мучительного выбора, который пришлось делать. Но то было малодушное желание пойти лёгким путем, предавшись воле случая. И мужчина позволил себе раз в жизни отпустить ситуацию. Только ничего из этого не вышло, и Таня, спустя неделю уехала.
   Она молчала и теперь, хотя здесь у неё осталось очень много друзей, с кем девушка была бы просто обязана поделиться в случае чего. И даже Надя недоумевала по поводу её затянувшегося молчания. Эта неизвестность одновременно и обнадёживала Александра, гоня прочь его пустые опасения, и пугала беспросветным отчаянием.
   Он ехал в отцу Владимиру, зная, что священник обязательно ненавязчиво подтолкнёт его в верном направлении. Пришло время, когда Саша приблизился к той красной черте, перешагнув которую, хода назад уже не будет. Ему нужен был даже не совет, а моральная поддержка друга. Внутренний голос уже давно подсказывал ему, что надо сделать, но осторожный послушник, раз оступившись и ранив при этом другого человека, боялся ошибиться. Нельзя было допустить повторения необдуманных шагов.
   Слова про потерявшуюся овцу, которые когда-то отец Владимир сказал ему относительно Татьяны, все чаще заставляли его задумываться о прошлом и искать тот ошибочный поступок, который принес столько несчастий любимой девушке. Он должен знать, что она счастлива, прежде чем двинется дальше в поисках Рая, иначе все его жертвы будут напрасны.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 15
  Любиши ли мя ?
  
  -Это ты правильно решил, брат. Надо тебе поехать в Питер. На месте разберёшься что к чему.
  -А вдруг...
  -Никаких "вдруг", - перебил Александра отец Владимир, - если бы я только раньше узнал, что ты натворил!
   Священник укоризненно покачал головой.
  -Я не знаю, как так получилось, - виновато ответил послушник.
  -Да всё ты знаешь, Саша. Просто ты сам этого хотел. А её не вини - она вела себя достойно. Не искушала тебя, и даже старалась стать прилежной христианкой. Да-да! Что ты так на меня смотришь удивлённо? Порой женщины ради мужчин способны и не на такое.
  -Она ненавидит Бога! - в голосе Александра было сплошное отчаяние, - Таня всё время во всем винила только Его. А я так и не смог объяснить ей, что Господь - любящий и добрый отец.
  -Да не объяснять это надо было, а доказывать! Делами, друг мог, понимаешь? Делами, а не словами. Любовь доказывается только делами. Запомни: в любви надо не только уметь давать и принимать, но и правильно понимать, что такое жертвенность. Ты думаешь, что она уехала, что бы отомстить тебе, за то, что ты выбрал не её? А я не соглашусь с тобой. Мне кажется, что здесь она как раз и проявила жертвенность, отойдя в сторону и не став заслонять собой твою мечту, к которой ты так стремился. Тем самым и проявила свою любовь, поставив твои желания, выше своих. Я тебе так скажу, брат: нам с тобой ещё, ох, как далеко, до такой жертвенной любви.
  -Не уверен, что она смирилась и потому отошла в сторону, - задумчиво сказал гость, - думаю, я нанёс ей тяжелейшую душевную травму.
  -Не о том думаешь. Вот сам-то ты способен её интересы поставить выше своих?
   Глаза Александра расширились от удивления:
  -Интересы Тани? У неё один интерес был - выйти за меня замуж и прожить примитивную земную жизнь.
  -Это для тебя примитив. А для неё - смысл существования. Ты как будто Священного писания не читал никогда? Что Господь сказал Еве после грехопадения? Напомнить? " И к мужу твоему влечение твое..." - так что, для женщин это естественно, желать прилепиться к тому, из ребра которого они и сотворены. Только вернувшись на свое место, они успокаиваются. Нельзя им это ставить в укор, ведь это закон природы, установленный Богом.
  -А как же слова евангелиста: "Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня " ? - поспешно возразил Саша.
   Отец Владимир многозначительно улыбнулся. При всей своей внешней простоте он был весьма образован и умел перевести сложный богословский язык в доступный вариант для плохо слышащих приходских бабушек. Но сейчас он разговаривал с другом, как равный с равным:
  -Это точно не про тебя. Там сказано: "более, нежели меня", а разве ты любишь Таню, больше Бога? Знаю, что Бог у тебя всегда на первом месте. Или же она требовала от тебя любить её в первую очередь? Сомневаюсь. Иначе бы она не поехала за тобой на край света, и не согласилась бы изменить свою жизнь так кардинально, что бы вместо большой сцены и оглушительных оваций зала удовлетвориться работой с горсткой сопливых детей. И даже если бы она поставила тебя перед выбором, сказав: "люби меня больше, чем Христа", то ты вполне мог бы ответить словами Блаженного Августина: " Я люблю тебя во Христе, но не вместо Христа. Будь со мной в Нем, но я не буду с тобой без Него." А что сделал ты? Ты вкусил сладость её бескорыстной любви, получил земное наслаждение, сравнил со вкусом вечного блаженства и заявил бедной девушке: " ты прекрасна, спору нет, но..." - и далее по известному тексту Пушкина. А в итоге, ты пренебрег её подношением, как не дотягивающим до твоего идеала. Это обидно, скажу я тебе, Сань. Если смотреть её глазами, конечно. Ведь её любовь к тебе - это самое дорогое, что она могла тебе предложить! А ты, вроде, как и не оценил.
   Оба замолчали, потому что в этот момент в комнату заглянула хозяйка - матушка Наталья. Она просунула голову в дверь и сказала:
  -Отцы! Ну, вы будете сегодня обедать или нет? Я два раза уже суп разогревала.
  -Матушка, дорогая моя, ну, погрей ещё разочек, а мы скоро придём.
  Женщина послушно удалилась. А отец Владимир пояснил:
  -Она у меня снова непраздная - лучше её не раздражать сейчас. А так золото, а не жена! А ведь ни в какую не хотела попадьёй быть сперва. Ругалась, грозила разводом. Чего только я от неё не выслушивал поперва. Первый год после моего рукоположения сторонилась меня из-за бороды, целовать себя даже не позволяла. Она же у меня знаешь какая фифа была в миру? В модельном бизнесе работала! Юбку короткую долго не снимала. Пока не понесла первого ребеночка нашего. А я уж терпел все её выходки. А куда деваться? Разве мог я отмахнуться от своей половинки на полпути? Сам значит в Царство Небесное собрался подниматься, преодолевая ступеньку за ступенькой, а её внизу оставлю, по подиуму гулять бестолково? Нет, я без своей спутницы никуда. Вдвоем как-то сподручней по жизни идти.
  -Да, помню я, как ты бегал к ней на свидание в самоволку из части. Тебе вся наша рота завидовала - такую девчонку отхватил!
  -Я тоже никогда не забуду, как ты ловко поддельный пропуск для меня подписывал. А ведь, мог бы и не удержать свою красавицу тогда! Стала бы она меня ждать , когда вокруг столько поклонников. За ней глаз да глаз нужен был. Это ты тогда здорово придумал. И как только у тебя получалось так мастерски подпись копировать? До сих пор удивляюсь. Пошли сейчас к столу - не стоит беременную женщину волновать. А в Питер ты поезжай и не волнуйся за скит: мы с Надей будем поддерживать братию, чем сможем.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 16
  Обыкновенное чудо
  
   Таня сидела на диване перед телевизором, положив слегка отёкшие ноги на подушки. По новостному каналу показывали последние вести уходящей недели, но девушка не смотрела на экран - её руки были заняты вязанием. Малюсенькие белоснежные пинетки были почти готовы. Оставалось только продеть голубые шнурки в специальные отверстия и прикрепить к ним пушистые помпоны. Она аккуратно поставила на ладонь крохотные башмачки и, с любовью посмотрев на свою работу, позвала:
  -Мам! Посмотри, пожалуйста. Тебе нравится?
   В комнату вошла женщина в повязанном переднике поверх нарядного платья. На вид ей было сорок, не больше. Она была красива и, хоть возраст уже не позволял сравнивать её с молоденькой девушкой, всё же сохраняла очарование былой юности. Те же Танины глаза, темные и блестящие как звёздное ночное небо смотрели строго, но с плохо скрываемой нежностью. Женщина приблизилась к дочери и слегка наклонилась вперёд, что бы лучше разглядеть то, что красовалось на вытянутой вперед ладони Тани.
  -Очень красиво, - сдержанно произнесла она, - только почему ты ему всё приданное делаешь белым? Он же мальчик.
  - Потому, что это - мой ангелочек.
   И девушка свободной рукой погладила свой живот. Малыш внутри недовольно заворочался и отполз подальше от того места, где его только что погладили. Он всегда прятался от Таниных прикосновений где-то под рёбрами. Как он туда заползал, она не понимала. И вообще, все семь месяцев, что он находился внутри неё, он вёл себя очень тихо, боясь доставить своей матери какие-нибудь неудобства. И так же не любил, когда беспокоили его.
  -Ну чего ты? - ласково обратилась к нему Таня , - Разбудила тебя? Прости, ангел мой. Спи.
   А потом попросила маму, которая уже собиралась вернуться на кухню, где готовился ужин:
  -Мамуль, переключи, пожалуйста, на другой канал куда-нибудь. Мне вставать не хочется. Надоели эти новости уже. Везде только и говорят, что про католическое Рождество. Как будто бы у нас своего Рождества скоро не будет. Вот тут оставь. Да. Спасибо.
  Мать положила пульт поближе к дочери и сказала:
  -Всё равно, праздник. В России тоже немало католиков. Мы в Германии давно уже привыкли праздновать этот день в декабре.
  -Ой! Прости, пожалуйста, мам! Я совсем забыла - вы же у меня теперь европейцы. Но всё равно, лично мы с малышом будем отмечать праздник по русскому обычаю. Правда, родной? - и снова бережно коснулась живота.
   Женщина ничего не ответила и вышла из комнаты. Галина Владимировна - так звали маму Танюши, была скупа на проявление любых чувств. Это вовсе не означало, что она была чёрствой или бесчувственной. Просто она не привыкла публично выказывать свои эмоции, даже в кругу семьи. Детей своих она тоже не баловала, давая им материнскую ласку определёнными дозами, которые были на её взгляд приемлемыми. А вот её дочь сильно изменилась. То, как она сюсюкалась со своим ещё нерождённым ребенком, поначалу удивляло и коробило Галину Владимировну, но затем она привыкла, делая скидку на то, что Таня - мать-одиночка.
   Будущая мать ещё раз полюбовалась на пинетки и перевела взгляд на экран телевизора. Её музыкальный слух уловил знакомую мелодию. Так и есть, там начинался старый фильм "Обыкновенное чудо". Таня вспомнила, что когда-то собиралась пересмотреть его, да так и не получилось. Зато сейчас ей ничего не мешало это сделать. Приехавшие на рождественские праздники родители с братиком сами возились в хлопотами, связанными с их западными традициями. Мама занималась кухней, Алёшенька отправился гулять с соседским мальчишками, а отчим Сергей, вообще, запретил Тане вставать с дивана. Как врач, он был уверен, что в Танином положении нужен абсолютный покой. В прямом смысле. С семьёй из Берлина так же приехал его партнёр по бизнесу - молодой человек, которому едва перевалило за тридцать. Он был настоящим немцем и звали его Хенрик. Хотя отчим и мама звали его между собой просто Генри. Сейчас мужчин тоже не было дома, поскольку некоторые неотложные дела увели их с самого утра на ряд важных встреч. Потому Таня могла позволить себе занять весь диван и в тишине погрузиться в просмотр мелодрамы.
   Такого спокойствия и семейного благополучия она уже давно не испытывала. Она вполголоса подпевала знакомые саундтреки, а заодно поражалась тому, как в детстве не смогла понять мораль этой истории? Ведь всё так просто! Муж-волшебник придумал сказку про любовь и устроил своей жене сюрприз, приведя всех героев в их дом, что бы она вновь пережила это всепобеждающее чувство вместе с ними. Оригинально! А как же ещё мог волшебник признаться в любви своей красавице-супруге? Конечно, самым необычным способом. И у него получилось. Не потому, что он первоклассный чародей, а потому, что любовь живет по своим законам, не подчиняясь никакой иной силе.
   Таня так увлеклась просмотром фильма, что не заметила, как вернулись Сергей с Хенриком. Отчим сразу прошел на кухню, а гостю предложил расположиться в гостиной, сделав приглашающий жест рукой.
  -Интерэсно? - голос с акцентом вывел Таню из состояния ностальгии.
  Она попыталась резко пошевелиться, что бы освободить часть диванного пространства, но мужчина остановил её:
  -О, пожалуфста, не надо вставать! Я сяду ф кресло.
   Он устроился в мягком кресле и, положив одну ногу на другую, улыбнулся сразу всеми своими белоснежными зубами. Таня всё-таки спустила ноги на пол, хотя и не с такой прытью, как делала это раньше. Она постоянно забывала про свой живот. Он компактно выдавался вперед, оставляя сзади нетронутой изящную линию талии так, что молодые люди на улице частенько пытались завести с ней знакомство, окликая девушку со спины. Правда, всякий раз, когда она оборачивалась, то им приходилось извиняться, но её это только забавляло.
  -Ничего страшного, - отвечала Таня иностранцу, - я не больна. Беременность - естественное состояние женщины.
  -А Сергей говорить, что тебе надо много отдыхать. Особенно в тот момент, как готовить... не помню, как по-русски, родить киндер. Наша клиника иметь очень приличный родовой дом.
  -Родильный, - поправила его Таня.
  -О, да! Конечно. Родильный.
   Таня протянула руку к вазочке с яблоками, которая стояла на столе, но молодой человек опередил её и воспользовавшись тем, что его кресло стояло ближе к столу, первым успел протянуть ей спелый фрукт. Таня откусила кусочек, и пережёвывая сочную мякоть, ответила:
  -Послушайте, Хенрик, или как там Вас зовут...
  -Хенрик Крафт, - представился он на полном серьёзе, не понимая, что девушка язвит сейчас. А она продолжала:
  -Так вот, дорогой Хенрик Крафт. Я уже всё сказала своим родителям по этому поводу и повторяю специально для Вас: "родить" своего ребенка я буду в России.
   Она встала и направилась к себе в комнату. Он тоже встал со своего места, не смея сидеть пока дама стоит. В дверях она обернулась и, изображая широкую европейскую улыбку, протянула:
  -Приятного вечера, Хенрик Крафт.
   Затем повернула голову в сторону кухни и прокричала:
   - Родители! Я буду у себя. Ужинать не хочу.
   Галина и Сергей беспомощно переглянулись между собой, накрывая на стол. Мать спрашивала глазами отчима: "Что будем делать?", а он просто пожал в ответ плечами и пошел звать Генри к столу.
   А Таня решила позвонить в Киев. Девушки часто созванивались в последнее время. Лера по настоящему переживала за подругу и обещала приехать на крестины. Их дружба переросла в нечто большее, похожее на сестринскую любовь. Особенно после того, как Андрей раскололся и с потрохами сдал Таню, рассказав своей любимой о том, кто устроил им якобы случайную встречу на улицах Петербурга. Тогда Лера, конечно, пошумела - надо было выдержать паузу и заставить обидчика ещё чуточку пострадать, но затем сменила гнев на милость и простила художника. Сейчас они жили вместе, в Киеве. Пройдя экзамен на совместимость с Лериным сыном, Андрей стал полноценным членом семьи. А вскоре мальчик стал звать его папой. Так, что Лере не оставалось ничего другого, как принять предложение руки и сердца мужчины. Счастливые влюблённые готовились к свадьбе, которую назначили на посленовогодние дни. Лера очень не хотела выходить замуж без своей лучшей подруги, но понимала, что ближайшие несколько лет Таня будет невыездной молодой мамочкой. А сын выбрал себе папу и не вовсе не собирался ждать так долго.
   Обсудив последние новости и в очередной посмеявшись над смешным Хенриком, Таня услышала, как в квартиру ворвался братишка. Впечатления переполняли его и он спешил поделиться ими со всеми домочадцами. Его звонкий мальчишеский голос заполнил собой весь дом. И напрасно мама просила его говорить потише, показывая на комнату Тани, потому что у подростка в этом возрасте идет ломка голоса и управлять им очень сложно. Таня знала это, как музыкант, поработавший с детским хором. Она только улыбалась и нисколько бы не рассердилась на Алёшу, залети он сейчас к ней в комнату. Девушка с большим удовольствием выслушала бы обо всех похождениях родного человечка. Но она ещё находилось под впечатлением от увиденного кино и потому скоро оказалась в миру своих мыслей.
   " Как же верно сказал волшебник, - вспоминала она врезавшиеся в память слова, - "Ты не любил девушку, иначе волшебная сила безрассудства охватила бы тебя. Кто смеет рассуждать или предсказывать, когда высокие чувства овладевают человеком? Нищие, безоружные люди сбрасывают королей с престола из любви к ближнему. Из любви к родине солдаты попирают смерть ногами, и та бежит без оглядки. Мудрецы поднимаются на небо и ныряют в самый ад - из любви к истине. Землю перестраивают из любви к прекрасному. А ты что сделал из любви к девушке?" - В сердце легонько кольнуло, - "Я отказался от нее," - ответил Медведь. Да. Александр тоже отказался от меня. Ради чего? Надеюсь, оно того стоило..."
   И, уже засыпая, у неё над головой повторялась одна и та же фраза из фильма: "А ты знаешь, что всего только раз в жизни выпадает влюбленным день, когда все им удается? И ты прозевал свое счастье."
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 17
  Возвращение
  
  -Готово! Можешь одевать, - Люда протянула свежевыглаженную рубашку Александру, - теперь хоть на человека похож будешь.
   Голый по пояс мужчина стоял посреди комнаты в черных джинсах и проводил рукой по непривычно коротким волосам. Люся улыбнулась его растерянности и сказала:
  -Аж не верится, что ты собирался идти к Тане в этом!
   Она взяла в руки подрясник послушника и понесла его в стиральную машину. Её муж Виктор кормил на кухне девочек, ловко управляясь со всеми тремя одновременно. Он вопросительно посмотрел на вошедшую супругу:
  -Ну?
  -Всё нормально. Просто красавец теперь.
   Немного погодя появился и сам Александр. Витёк, не выпуская из руки детскую ложку с манной кашей, поднял большой палец вверх - всё супер! Сашу было не узнать. Люда настояла, чтобы он сходил в парикмахерскую и переоделся в мирскую одежду, и теперь удовлетворительно окидывала его взглядом, говорящим: другое дело! Сам молодой человек хоть и ощущал себя в новом облике непривычно, но не стал спорить с женщиной. По опыту знал, что у них на все свой взгляд, а чуть что, так такая бурная фантазия разыгрывается, не приведи Господь! Тем более он не догадывался, как встретит его Таня.
  -Ну, что? С Богом! Держись, дружище, - сочувственно произнес Виктор, а Люда вступилась за подругу:
  -Да ну, тебя. Что ты его, как на войну провожаешь?
  -Так вы же неадекватные, женщины, когда обиженные?!
  -Таня - нормальная. Не надо из неё стерву рисовать, - она посмотрела на Сашу, - не слушай ты его. Всё у тебя получится. Иди.
   Александр изобразил мученика, идущего на смерть и шутливо ответил обоим:
  -Пошёл. Не поминайте лихом, друзья!
   Лида смотрела, как он одевает куртку и, заботливо поправив на его шее шарф, сделала шаг назад. Окончательно убедившись, что придраться больше не к чему, открыла перед ним дверь. Мужчина вышел, не увидев, как хозяйка квартиры незаметным быстрым жестом перекрестила его со спины.
   Добравшись до знакомого дома, Александр поднял голову. В знакомых окнах горел свет, а по периметру рам переливались разноцветными огнями новогодние гирлянды. Сразу стало легче. Но он медлил заходить внутрь. Парень достал мобильный телефон из кармана и, увидев на дисплее, что до наступления Нового Года осталось два часа, спешно стал набирать номер сестрёнки. Дела делами, а Маняша - это святое. Конечно, она рассчитывала, что эти праздники он проведёт у неё, ведь заканчивался его испытательный срок, после которого ему давно был обещан недельный отпуск. Но за пару дней пришлось огорчить сестрёнку. Она только спросила тогда, не едет ли он к Тане и попросила заехать к ней на обратном пути.
  -С Новым Годом, сестричка! - радостно сорвался голос Александра, - Встретили уже? С праздником вас всех. Да. Я в Питере. Под дверью. Да, позвоню. Билет уже на руках. Ждите.
   Она, как обычно, перехватила инициативу разговора, и ему оставалось только слушать и улыбаться родному голосу, льющемуся из трубки. Сейчас Александру, как никогда, нужна была моральная поддержка и он с удовольствием получал этот заряд бодрости от Маши. Пока он топтался у входа с мобильником возле уха, к дому подошли трое мальчишек. Подростки швыряли петарды друг другу под ноги и весело подпрыгивали, пытаясь увернуться от лопающихся снарядов. У парадной они остановились, попрощались и разделились - двое пошли дальше, а один из низ потянул на себя тяжёлую дверь, ворча:
  -Ну, блин. Не поешь - не откроешь...
  Александр легко распахнул перед мальчиком и дверь и, пропустив его вперед, зашел следом.
  -Благодарю, - ответил подросток и вразвалку заковылял наверх.
  К тому времени Саша закончил разговор по телефону и опустил трубку в карман. Оба остановились перед одной и той же дверью. Мальчик, замерзшими пальцами стал открывать замок своим ключом, в то время, как у Александра в голове что-то сработало и он спросил:
  -Привет. Ты из этой квартиры?
  -Да.
  -А Таня не твоя сестра случайно?
  Мальчик с любопытством и посмотрел на незнакомца и ответил:
  -Ну... допустим моя. А тебе она зачем?
  -Я - её приятель. Она дома?
  Парень всё ещё с недоверием поглядывал на собеседника и промямлил:
  -Дома, наверное. Где же ей ещё быть? Позвать?
   Но Александр не успел ответить, потому что в этот момент у пацана зазвонил телефон и он, показав знаком гостю, что тот может войти, задержался на лестнице, что бы ответить. Саша вошел. В квартире было много разных голосов, громко работал телевизор, так что никто даже не услышал его шагов. Интуиция повела его прямо в гостиную, на пороге которой он замер. Спиной к нему стояла его Таня, такая родная и любимая, что он едва сдержался, дабы не схватить её за тонкую талию и не прижать к себе. Сперва надо было разобраться, что за тип вертелся возле неё. Какой-то незнакомец весьма презентабельной внешности, словно сошедший с обложки журнала "Форбс", принимал из её тонких рук стеклянные шары и по-хозяйски развешивал их на ёлку. Много слов придумывал себе Александр по дороге к её дому, которые собирался ей сказать при встрече, но все они сейчас вылетели у него из головы. Сердце бешено колотилось внутри, изображая тревожный набат. Из оцепенения его вывел звонкий голос Алёши за спиной:
  -Тань, тут к тебе пришли! - крикнул он, силясь перекричать звук телека.
   Таня обернулась. Синий шар в её раках задрожал и покатился по мягкому ковру прямо к ногам Александра. Мужчина, стоящий рядом с ней, догнал игрушку и, подняв её с пола сказал:
  -Здрвфстфйуте.
  -Привет, - ответил Александр в никуда, не отрывая глаз от побледневшей Тани.
   Что-то изменилось в ней и он пока не понимал что именно. Всё те же огромные глаза смотрели на него из-под застывших ресниц, только он не находил в её лице прежней детской наивности. Сейчас перед ним стояла молодая красивая женщина, такая взрослая и строгая, что шутить в её присутствии казалось неуместным. Она медленно направилась к нему и тут до него дошло: беременна! Только теперь он заметил выпирающий вперед аккуратный животик.
  -Танечка... - выдохнул Саша, не отрывая глаз от своей красавицы.
   Но вместо приветствия она пронзила его колючим взглядом и, бросившись в коридор, закричала:
  -Кто его сюда пустил?! Кто вас просил? Почему вы все лезете в мою жизнь?
   Навстречу девушке из кухни выбежали мама и отчим. Галина Владимировна протянула руку к дочери, словно могла этим успокоить её, а Сергей, сохраняя спокойствие, приблизился к молодым людям. Он одной рукой обнял падчерицу за плечи, а другую протянул Александру.
  -Сергей. С кем имею честь?
  Саша пожал протянутую руку и представился:
  -Александр. Друг Тани.
  -Алексей, - тут же, подражая отцу, протянул и свою руку подросток. - Так это значит, благодаря тебе, я в тринадцать лет стал дядей? Ну, спасибо за племянника.
   Мальчишка оценивающим взглядом пробежался по высокому незнакомцу и, посмотрев на сестру, продолжил:
  -Это я его впустил, Танюш. Извини. Не знал, что ты ему так "обрадуешься"!
   Таня фыркнула, как дикая кошка, высвободила плечо из-под руки отчима и, хватая воздух ртом, попятилась назад, пока не скрылась в своей комнате. Мать укоризненно посмотрела на Алёшу и поспешила за дочерью, но уткнулась в запертую изнутри дверь. Она расстроено развела руками и тихо сказала, обращаясь ко всем:
  -Ну, что ж, давайте знакомиться. Я - мама. Галина Владимировна.
   Эти строгие глаза совсем не пугали молодого человека. Это же Таня! Его Танечка, только чуть постарше. Он живо представил себе свою любимую лет так через двадцать и невольно подумал, что хотел бы состариться рядом с такой женщиной, потому что у женщин семьи Серебряковых не было возраста. Голова пошла кругом от счастья. Перед ним была самая настоящая семья, та, которой у него никогда не было и о которой он давно уже перестал грезить. Родители, братишка, Танечка... Ох, ты! И ребёнок! Что там сказал этот пацанёнок о племяннике? Александр начинал приходить в себя:
  -С Наступающим, Галина Владимировна! Похоже, я - ваш будущий зять.
   Сбоку кто-то глухо кашлянул в кулак. Саша повернул голову. Сверху ему была видна гладко уложенная прическа немца, щедро промазанная гелем для волос. "Фу, совсем забыл про него. А это кто?" - спросил он себя. Отчим перехватил его вопрос, отвечая:
  -Это Хенрик. Хенрик Крафт. Мой деловой партнёр и хороший друг семьи, - а затем, обращаясь к жене, - милая, мы выйдем с Александром, пообщаемся, ты не против? А ты, Алексей, не вертись тут под ногами, пойди лучше помоги Генри ёлку нарядить.
   Жена, вздохнув, пошла на кухню, а Алёша и немец вернулись в зал, к ёлке. Сергей быстро оделся и открыл дверь, пропуская гостя вперёд, на выход. В широкой парадной у огромного окна мужчины остановились. Сергей достал из кармана куртки пачку сигарет и протянул Александру:
  -Куришь?
  -Нет.
  -А я закурю. Ничего? - И не дожидаясь разрешения на свой риторический вопрос вежливости, чиркнул зажигалкой. Александр терпеливо ждал, пока Сергей сделает первую затяжку и приступит к нему с вопросами. Выпустив струю дыма изо рта в приоткрытую форточку, Танин отчим заговорил:
  -Я правильно понимаю, что отец Танюшкиного ребёнка ты?
  -Да. Это я.
  -Тогда... - отчим подбирал подходящие слова, - почему вы не вместе до сих пор? Ей рожать скоро!
  -Я не знал... что она беременна... хотя, - он сделал паузу, - должен был предположить, конечно.
  -Уже интересно. Почему ты так уверен, что ребенок твой, раз ничего не знал?
  -Конечно мой! - горячо воскликнул Саша, - раз Таня моя, то и ребенок мой.
  Отчим усмехнулся:
  -Хм... твоя? А она, вообще, сама знает об этом?
  -Пока нет.
  -Ещё интересней. И что собираешься делать? Она ведь видеть тебя не хочет.
  -Вот, приехал объясниться с ней. Теперь не знаю, после такой встречи, получится ли... Может поможете мне?
  -Чем? Всё, что мог, ты уже сделал сам, без посторонней помощи! Теперь мы несём за неё ответственность, - он снова затянулся, а затем продолжил:
  -Понимаешь, Таня решила одна воспитывать ребёнка. Видно, очень сильно ты её обидел. Теперь совсем на мужиков не смотрит. Вот и Хенрик ходит вокруг неё давно. Она только смеётся над его ухаживаниями. Упёрлась - вся в мать! Говорит, никто ей не нужен.
  -Да, я виноват перед ней... Но я люблю её!- оправдывался Александр.
  -Любишь? Это хорошо. И всё же, повторяю свой вопрос: что делать будешь теперь? - Мужчина погасил окурок и бросил его в пепельницу, стоявшую на подоконнике.
  -Не знаю ещё. Попробую с ней поговорить. Объяснить, что приехал навсегда.
   Сергей, скрестив руки на груди, испытующе спросил:
  -Навсегда? Или опять сбежишь к себе в монастырь?
   Александр понимал, кожей чувствовал, что сдаёт экзамен на надёжность в глазах родителя, потому, как можно убедительнее ответил:
  -Точно навсегда. У меня было достаточно времени обо всем подумать и сделать свой выбор. Я выбираю Таню. Она - моя половинка в этом мире. И я больше ни за что не откажусь от неё!
  -Раз так, - отозвался отчим, - тогда пообещай мне, что сделаешь её счастливой, чего бы тебе это не стоило? Мы улетаем завтра в Германию, а Таня остаётся здесь одна. Капризная девчонка! Отказалась ехать с нами и рожать в моей клинике, представляешь? Мы с матерью теперь места себе не сможем найти, если не будем уверены, что о ней есть кому позаботиться. Мать я беру на себя, а вот с Татьяной ты уж сам разбирайся. Смотри, береги её, папаша! Ей сейчас лишние волнения ни к чему.
   С плеч Александра свалился тяжелый груз - ему поверили. Слава Богу! Зелёный свет был дан. Оставалось лишь добиться того, что бы Таня захотела с ним поговорить. И он, окрылённый надеждой, вошел в квартиру следом за хозяином.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 18
  Непреодолимая пропасть
  
   Не успела за выходящими мужчинами закрыться дверь, как Таня вылетела из своей комнаты. Горящие глаза выдавали в девушке сильное возбуждение. Внутри всё кипело и клокотало. Чувства, переполнявшие её, противоречили друг другу. С одной стороны это была волнующая радость от встречи с любимым человеком, а с другой - душу охватывал ужас при мысли, что он снова уедет. Она не старалась обманывать себя, понимая, что очень ждала этого момента, мечтая о нём, как о высшей точке самоудовлетворения. Да, она хотела увидеть его лицо в тот момент, когда он узнал бы о её положении и втайне жаждала мести. Но ни единой капли боли и муки не было сегодня испытано им, и оттого её женская злость так и осталась внутри, распаляя девушку все сильнее и сильнее. Нужен был скандал. А как же без этого? Мысли с перепугу не подавали признаков жизни. "Предатели!" - обозвала их хозяйка и, упёршись руками в поясницу, прошла на кухню.
   Галина Владимировна прятала свое волнение за предпраздничной суетой. Она ожесточенно резала колбасу для салата на мелкие кубики и бросала на дочь осторожные взгляды. Больше всего боялась мать, что Таня сорвётся и закатит истерику, прямо при Хенрике. Ведь неизвестно ещё, что там наговорят отец с её Александром, и вернутся ли они назад вдвоём, а Генри был влюблен в девушку, и даже хотел жениться на ней. Правда, после того, как Алёшенька проговорился об отцовстве Александара, Хенрик хмуро молчал. Из груди женщины вырвался вздох. Таня тут же среагировала:
  -Ничего, мамуль, не волнуйся! Я больше и близко не подпущу к себе этого изменника! Жили мы без него всё это время. А тут, нате вам! Явился! Ну, уж нет. Теперь нам и так неплохо, правда?
   Она положила руку на живот. Из глубины чрева детская ножка больно пнула её ладонь. Таня одёрнула руку и возмутилась:
  -Ты чего там пинаешься?! Мам, представляешь? Взбунтовался! Ёще один туда же!
  -Отца почувствовал, - тихо констатировала мать.
  И тут у Таню прорвало:
  -Отца?! Кто тут отец? Я ему и мать и отец! Не нужен нам никто больше! Слышишь? - погрозила она пальцем над животом, - не надо нам никакого отца! Не было его, и это не отец!
   Таня сама не замечала, что слово "отец", которое она без конца повторяла, ласкало её слух. В это время в коридоре показался и сам виновник. Девушке только это и надо было. Она, словно разъярённая фурия, накинулась на ошалевшего Александра:
  -Чего ты опять припёрся? Тебя звали сюда? Что тебе надо от меня?!
   Он понимал, что ей необходимо выпустить пар, прежде чем они смогут поговорить, и потому двинулся навстречу, с самой идиотской улыбкой на губах. Его улыбка ещё больше разозлила её:
  -Ты чего тут улыбаешься? Весело, что ли?! - гремела она на весь дом, - Прекрати сейчас же!
  -Не могу, - ответил он, еле сдерживаясь, что бы не рассмеяться счастливым смехом,- я тоже рад тебя видеть!
   Он притянул девушку к себе и, обнимая её, опустил лицо в душистые волосы. Таня вырывалась изо всех сил. Гнев душил её. Как смел он смеяться, когда ей хочется плакать?! Она била его по груди сжатыми кулачками, повторяя:
  -Ненавижу! Ненавижу тебя! Пусти, сказала... Пусти.
   Но мужчина не мог исполнить её приказа. Это было выше его сил. Он еще крепче сжимал её в своих объятьях и таял от наслаждения. Как бы она ни кричала и не ругалась, он не боялся её. Напротив, в гневе он находил Таню ещё более прекрасной и желанной. В такие минуты она была настоящей, живой и естественной, потому что прекращала контролировать свои чувства. Как же он любил её сейчас! Александру стоило больших усилий, чтобы ослабить хватку и она, сделав глоток свежего воздуха, с новой силой завопила:
  -Кто-нибудь! Уберите его от меня!
   Но вокруг никого не было. Мама незаметно удалилась в комнату, закрыв за собой стеклянную дверь гостиной. Сергей громко разговаривал с Хенриком, и вообще, все делали вид, что доносящиеся из кухни крики, их не касаются. На самом деле и мать и отчим были готовы прийти на помощь своей разбушевавшейся дочери в любой момент. Это был момент истины. Домочадцы понимали, что если сейчас Саша не справится с девушкой, то кому-то из них придется сдавать билет на завтрашний рейс до Берлина. Понимал это и сам Александр. И он заставил её замолчать единственным возможным в этой ситуации способом - поцелуем. Стало тихо. Родители облегчённо переглянулись. А потом вновь послышался прерывающийся голос девушки:
  -Да ты... ты... вообще, что ли?
   Она с силой оттолкнула от себя продолжающего улыбаться счастливого мужчину и смотрела на него потемневшими глазами, борясь с желанием раствориться в нем окончательно. "Я люблю тебя! И хочу быть с тобой всегда!" - читалось в её взоре. Хорошо, что она не видела себя в эту минуту со стороны, а то поняла бы, как много написано на её лбу. Щёки пылали, а ребёнок внутри зашевелился и подставил свою головку под её ладонь, впервые разрешая погладить себя. Она не сдержалась от улыбки, которую Саша ошибочно расценил, как знак того, что он прощён.
  -Как назовем дочку? - спросил он, подкидывая дрова в ещё не до конца погасший костёр. Не специально, конечно. Таня скривила губы:
  -У меня - сын!
  -У нас, - мягко поправил он её.
  -Нет, у меня. У тебя - Бог! - отрезала Таня.
   Тяжёлым молотом обрушились на мужчину её слова. Ну, вот, опять. Она подняла самый болезненный для них обоих вопрос. Надо было остановить её прямо здесь и сейчас. Он всё ещё удерживал разговор в русле непринуждённости и шутливости:
  -Какая ты красивая, когда злишься! Но разве тебе можно так много нервничать?
   Таня не оценила этот его уход от темы и сникла. Она по-прежнему не видела его рядом с собой и ребёнком. Скандал быстро измотал беременную женщину и она устало произнесла:
  -Зачем ты приехал? Это... нечестно...
   Глаза заблестели от навернувшихся слезинок и подбородок девушки дрогнул. "Нет, только не плачь! Только не слезы - они делают меня беспомощным!" - запаниковал было Александр и, воспользовавшись минутной слабостью Тани, нежно взял её за руки. Он заглянул ей не просто в глаза - в тайники души, и самым серьёзным тоном, на какой был способен, сказал:
  -Я приехал к тебе. Насовсем. Не прогоняй меня больше, как тогда, несколько лет назад. Я очень долго искал свое место... и я его нашел. Моё место здесь, возле тебя! Ну, прости уже меня, окаянного!
   Таня не услышала главного. Она ждала уверений, что Бог остался в той, прошлой жизни. Ей хотелось услышать о том, как он жалеет о неправильном выборе, сделанным в пользу Бога. Наконец, ей представлялось, что он должен хоть чуточку страдать от содеянной им роковой ошибки... Но вместо этого, он приехал и говорит: "Я вернулся, дорогая! Погулял и вернулся. Радуйся!" Нет, не так она видела в своих снах эту долгожданную встречу. Там она всегда была победительницей, взирающей на поверженного у её ног обидчика с высоты своего триумфа, а здесь... Не будет она делить Александра ни с кем: либо он полностью принадлежит ей одной, либо... она будет одна - без него.
  -Нет. Я не могу... не могу простить и... поверить тебе. Пока не могу, - голос сорвался и она почувствовала, как земля разверзлась между ними и понеслись в разные стороны клочки шаткой почвы под ногами, разделяя влюбленных стремительно увеличивающейся пропастью.
   Он не отвечал. Таня высвободила свои пальцы из его ладоней и отпрянула назад, словно увидела перед собой призрака. Она взмахнула рукой, подобно раненой птице, и скрылась за дверью комнаты. В висках у Александра стучала разгорячённая кровь и мужчина потер пульсирующие места, а затем заглянул в гостиную, где уже давно стояла гнетущая тишина.
  -Я провожу тебя, - поспешил к нему навстречу глава семейства, а оставшимся сказал, - накрывайте на стол, скоро будем садиться.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 19
  Мужской разговор
  
   На улице шел снег. Двое мужчин вышли из подъезда и остановились под козырьком, укрывающим их от колючих снежинок. Тот, что постарше, достал пачку сигарет и закурил. Его молодой спутник молчал. Сделав несколько глубоких затяжек, первый мужчина заговорил:
  -Плохо дело. Очень плохо... Как теперь оставлять её здесь одну? Хоть не лети никуда теперь завтра...
  -Не волнуйтесь, Сергей. Я в любом случае буду рядом с ней - она ведь носит моего ребенка!
  Сергей с надеждой посмотрел на молодого человека:
  -Это правда? Ты не бросишь её?
  -Ни за что.
  И они снова замолчали на некоторое время. Танин отчим не спеша докурил сигарету и сказал:
  -Она сильно изменилась с тех пор, как вернулась из Владивостока. Что там у вас всё-таки произошло? Как мы с матерью поняли, ты собирался уйти в монастырь и стать монахом, потому что какие-то обязательства подталкивали тебя к этому. Танечка вернулась совсем не своя и долго скрывала от нас, что беременна. Ты ничего такого не подумай: мы много раз говорили ей, что отец ребёнка имеет право знать о нем, но она и слушать не хотела. Сразу начинала кричать и биться в истерике, говоря, что отцу, то есть тебе, ни она, ни ребенок не нужны. Что он только своего Бога любит, а она не согласна подбирать крохи, падающие со стола. Ну, мы и перестали об этом говорить. В конце концов, она взрослая женщина и имеет право сама за себя решать. Она ведь только вид делает, что такая сильная и независимая! На самом деле, ей очень нужен любящий муж.
  - Я постараюсь стать им, - перебил говорящего Александр.
  -И ещё... - отчим помедлил, а потом решился и сказал, - у неё не все хорошо складывается со здоровьем. Я ведь не просто люблю её, как родной отец, я ещё и врач. Ни мать, ни она не знают, что у неё могут случиться преждевременные роды. Её наблюдающий гинеколог - моя старинная приятельница; я встречался с ней на днях. Не хочу пугать тебя, но ты должен быть постоянно возле неё, понимаешь?
   Глаза Александра расширились, выдавая его неопытность в подобных делах. Сергей, заметив его растерянность, успокаивающе произнес:
  -Ты не бойся. Я буду держать связь с её докторшой, а ты, - и он протянул парню свою визитку, - ты держи связь со мной. Если что, сразу же звони, по рукам?
   Мужчины крепко пожали друг другу руки, и на прощанье Сергей похлопал Александра по плечу и спросил:
  -Тебе хоть есть где жить в городе?
  Замявшись, Александр ответил:
  -Найду. Это не проблема.
  -Нет, так не пойдет. Вот, держи ключи от Таниной квартиры. На всякий случай.
  -Спасибо.
   Отчим вошел в парадную, а Александр зашагал по направлению к метро. Он шел и думал: "Бедная моя, Танечка! Что же я с тобой сделал! Ты так и не поняла, что, моя любовь к Богу, не мешает мне любить тебя. Наоборот: я засыпаю и просыпаюсь со словами благодарности Создателю, за то, что он сотворил для меня такую красивую, милую, добрую, родную девушку! Глупенькая моя, как же доказать тебе, что Он не будет мешать нашему счастью?"
   Размышляя таким образом, Саша не заметил, как добрался до дома своих друзей. Они не спали, а тихонько встречали Новый Год на кухне, что бы не разбудить своих дочек. Люся ахнула, услышав от Александра, что Таня в положении, а Витёк покачал головой и сказал:
  -Ну, дают эти бабы! Ладно, не кисни. Прорвёмся.
   Вскоре Люда ушла к детям, а друзья стали думать, что делать дальше. Виктор сказал:
  -Жить ты будешь у нас и это не обсуждается. Во всяком случае, до тех пор, пока ты не разберёшься со своей Таней А вот с работой, надо будет прикинуть...
  -Не надо ничего прикидывать. Я всё решил. Устроюсь в порт, на танкер. У меня там хорошие связи остались. Всё время приглашали. Вот теперь и пригодилось, кажись. График там удобный, не надо на несколько месяцев в рейс уходить. Так что за Таней смогу смотреть спокойно.
  -А что делать-то будешь со своей недотрогой?- спросил друг.
  -Как, что делать? Любить буду её! До тех пор, пока не сдастся.
  Ребята негромко засмеялись. Однако Люся уже была тут как тут и сделала им выговор:
  -Тише вы, оглоеды. Разбудите детей, сами их укладывать будете. Шли бы вы тоже спать лучше. Мужчины не стали спорить и потихоньку разошлись по комнатам. "Утро вечера мудренее" - сказал себе Александр, и провалился в глубокий сон.
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"