Сон глубокий. Удивительно осязаемый. Четкий. Сочные краски, богатые полутона. Всякая деталь видна. Тесный зал, конопатые стены. Телефонные кабинки, слабо подсвеченные изнутри. Стенд, напичканный пестрыми буклетами. Что еще? Жесткие стулья. Заморышный цветок, на подоконнике. И надменный голос гнусавой барышни: "Товарский, вторая кабинка". Причем зовет именно по фамилии: "Товарский".
И непонятно кто в трубке говорит. Женщина или мужчина. Не суть. Нюансы затмила загадочная бессмыслица фразы. Жуя слова, некто сведущий безучастно сообщил:
- Наследник дара окончит бытие незаметного человека в союзе с нирамису. Чтец пришел.
Во сне, слушая короткие гудки, мозг старался разобрать в узловатом наборе слов запрятанный смысл. Дураку ясно, известили о чем-то... важном. Что касается или коснется. Шифр?
- В союзе с нирамису, - пробурчал Товарский и, не желая просыпаться, поворочался на кровати. - Пришел чтец, - он почесался. - Куда пришел?
Ход мысли оборвал будильник. Злобным писком растерзал тишину покоев менеджера отдела сортировки, приказав: немедля подниматься и срочно на работу бежать. Не размыкая век, Товарский нащупал и придавил наглеца, дав понежиться себе под теплым одеялом пяток уворованных минут.
- Какой-то дар, какой-то человек, какой-то союз, - проговорил Товарский, пальцы потерли тонкую переносицу под глубокой морщиной, он вполсилы потянулся, подытожил: - Бред какой-то.
Решил покопаться в глубинах сна позже, обострились насущные проблемы: Товарского поманил туалет. Ловко вонзив ноги в тапки и поежившись, тощее тело сорока пяти лет отроду, в семейных трусах и майке, легкой, пружинистой походкой выскочило в сумрачный коридор. Паркетины мягко скрипнули в нужных местах и ладонь почти тронула заветный выключатель, с кухни резко пыхнула в лицо настольная лампа.
- Сергей! - прогремело из яркого пятна. - Что за наряд? Число забыли?!
Дико щурясь, он вспомнил все и сразу:
- Да, Зинаида Денисовна, - дрогнул Товарский, - одну минуту, - и умчал.
Залетев ураганом в комнату, вскрыл на стуле портфель и нервно макнул в него руки. Шаря в потемках по емким кожаным недрам, назидательно зашептал:
- Забыл, не забыл. Конечно, забыл. И что? Забыть нельзя? Я вот и забыл. Убей меня старая карга... Да где они?
Каждая секунда заминки, приближала хрупкий мужской рассудок к тяжелой психологической травме...
Выскочив на кухню, Товарский четко выложил на стол тонкую стопку тысячных купюр.
- Вот, пожалуйста, - загораживая трусы мятыми трениками, Товарский шмыгнул носом и левый тапок отступил в коридор.
Зинаида Денисовна вопросительно дернула бровью:
- Вы куда?
- В туалет, - совестно произнес Товарский.
- Не дело, - закачала сединами Зинаида Денисовна. - Вернитесь и сделайте одолжение дождаться. Я обязана пересчитать и не хочу, чтобы мне затем выговаривали и подозревали, если денег окажется меньше, чем быть должно.
- Да, конечно. Извините. Я потерплю.
- Вот именно. Минутку потерпите, - с укором сказала старушка, отнимая у влажного стола деньги. - Ничего не случиться. Я вас куда больше терплю, - и сердито, без суеты, послюнявила кончики отекших пальцев.
Товарский натянуто зевнул и, тщательно держа слово, набрался терпения, как паук под облезлым потолком. Древний радиоприемник на засаленном холодильнике проснулся, картонный динамик позывные станции закряхтел, дикторша поздоровалась, а Товарский сверился с наручными часами, моля неведомые силы скорее вмешаться и поторопить. Под шевеление старушечьих губ, зеленые сестрички давно пересчитались, но блеклые глаза чересчур долго и внимательно изучают рентген, а желтый ноготь дотошно трет и трет картинку. Есть! Купюры спрятались в карман побитой молью кофты. И почти дернулся развернуться, не успел. Остановили взглядом.
- Теперь о неприятном. Вы опять по всей ванной, стригли ногти и не смыли за собой.
- Разве? - удивился Товарский и опрометчиво встал на путь пререкания: - Но я, кажется, смывал.
Возмущенные щеки Зинаиды Денисовны задрожали:
- Так вы, значит, смывали, что я полночи вычищала ванну от ваших ногтей и волос! - прокричала она и, демонстрируя готовность к схватке, нижняя челюсть выпятилась, а уголки рта скривились. - Сколько еще я должна в собственной ванной это терпеть?! - и в качестве аргумента, правая ладонь, со звоном вспрыгнувшей чашки, хлопнула о стол.
От резкого звука позывы Товарского умножились и, не ввязываясь в бой, полотенце кинулось на ринг.
- Обещаю, подобное не повторится.
- Слабо вашим обещаниям верится. А эта новая выходка? У вас до половины третьего свет горел и телевизор работал. Не понимаю, что можно смотреть и чем заниматься в четвертом часу ночи?
- Я заснул. Извините.
- С включенным телевизором?
- Наушники на маленькой громкости, вот я...
- Допустим, но как спать при зажженном свете?
- Горел торшер, - переминаясь у туалета, отбивался Товарский. - Он слабый.
- Который на сорок ватт?
- Нет. На шестьдесят.
- Почему это? Он всегда был на сорок!
- Лампочка перегорела... недавно.
- То есть? - она обеспокоено вздрогнула. - Почему не сказали? Жжете мощные лампочки, а меня удосужились предупредить? Думаете, электричество в квартиру поступает бесплатно? Моя фамилия, по-вашему, Чубайс?
- Я готов заплатить, - чуть дрожа, безропотно ответил Товарский.
- Еще бы не готов. Кстати что у вас насчет работы? - не унималась Зинаида Денисовна. - Шарашка ваша не развалилась?
Товарский простонал:
- С работой все нормально.
- Предупреждаю, кризисы ваши меня не касаются. Уволят, знайте: не потерплю, чтобы вы болтались тут целыми днями. На мою комнату, где вы так безответственно проживаете, есть достаточно желающих. И, между прочим, люди эти чистоплотны, дисциплинированны и со стабильным рабочим местом. И готовы платить больше. Учтите.
- Учту! - вскрикнул Товарский, добавил сдержаннее: - Извините, уже очень надо, - и спешно в туалете скрылся.
Зинаида Денисовна осталась в тревожном одиночестве. С холодильника полилась рекламная муть про лекарство для глаз и катаракту. За окном зарычал мусоровоз, натужно поднимая набитый контейнер. Ой, а это там, что? Шея вытянулась быстро. Дворник отбивает черенок метлы о бордюр. Голуби летают. Люди вереницей по тротуару семенят. Бардак. Она нервно потерла тряпкой стол. Табурет скрипнул, спички зашуршали в коробке и громкий голос сообщил:
- Я поставила вам чайник!
Товарский промолчал.
- Я чайник поставила, - прильнув к двери в туалет, настаивала старушка. - Вы слышите?
- Слышу, - глухо отозвался Товарский.
- И если вы без конца засыпаете при свете. Прекратите запираться. Я готова выключать за вас и свет и телевизор. Слышите?
- Извините, мне нужно сосредоточиться, - недоброжелательно произнес Товарский.
Зинаида Денисовна демонстративно фыркнула и удалилась в свою комнату.
Глава 2
Улица Кржижановского, издревле корчила из себя некий офисный анклав, московский планктонарий, где потомки крестьян воплощали мечту о чистых руках и сытых животиках не жалея стираных воротничков. С раннего утра от метро "Профсоюзная" сюда стекались плотные ручейки трудящейся биомассы. А продвинутая прослойка, гордо посматривая сквозь пешеходов через тонировку личного автотранспорта, медленно прокатывала по улице с единственной целью - припарковаться. Учитывались: меткий глаз, реакция, ловкость рук, длина и подвижность автомобиля, совокупность качеств перемножалась с фантастическим везением и вот, дверь машины хлопает и счастливчик мигом превращается в пешехода, благодаря небо, ниспославшее такую удачу.
Товарскому сегодня повезло. Чудесным образом нашлось отверстие в разноцветном заборе автомобильных кузовов. Зеленая девятка, взревев, передними колесами взобралась на уезженный газон и обрела состояние покоя. Товарский обтер пот со лба и облегченно выдохнул:
- Приехали.
Да, поступок спорный, живя за четыре остановки метро, приезжать к месту работы на машине, что живет в гараже, на другом конце города. Сквозь горнило утренних пробок и теряя полтора часа утреннего сна. Пусть. Мучался Товарский сознательно и ради одного. Случилась пятница, а эти поездки часть гениального плана по ухаживанию за Виалетой Павловной - приятной женщиной из бухгалтерии. Каждую пятницу, после работы, муза Товарского посещала салон красоты на Менделеевской, и угадайте кто ее учтиво подвозил? Вопреки всем неудобствам. Уже больше года. И, между прочим, Виалета испытывала к Товарскому признательность. Часто благодарила. До поцелуев, конечно, дело не доходило, но симпатия, со стороны Товарского, проскальзывала открыто.
Мечтая вкусить райский десерт и немного завидуя, ладонь нежно погладила шерстку пассажирского сиденья. Словно говоря: ты скоро будешь пахнуть женскими духами, услышишь женский голос и на тебе будет сидеть настоящая женщина. Неописуемые ощущения.
Еще раз, вздохнув, Товарский снял панельку магнитолы, проворной мышкой она юркнула в подлокотник, шляпа с деловитым видом села на голову и дверь распахнулась.
Глава 3
Дыхнуло свежестью, легкая поземка погнала по асфальту мелкую пыль, шлейф тонкого аромата прелой травы бежал следом. Товарский поиграл желваками, глянул вверх. Небо ясное, эх, весна-прелестница... и подошвы коричневых ботинок твердо уперлись в тротуар. Руки сноровисто повесили на плечико плаща портфель, глаза взяли под прицел красное здание "Кэнал-Пост", что властно сгорбилось над робко позеленевшим деревом. Товарский взглянул на часы, ухватил момент за хвост и грамотно замкнул шеренгу пешеходов. Все складывалось. Крейсерская скорость набрана, утренняя прохлада овевает распаренное в пробках лицо. Кто-то окликнул:
- Товарский стой!
Обернулся. Тряся животом и небритой мордятиной, мчался Опрятин. Невероятно подвижный для толстяка, он догнал и вцепился Товарскому в руку. Хватая воздух вечно раскрытым ртом, поздоровался с гримасой боли:
- Зря ты машину поставил там.
Товарский удивился:
- Почему?
- Я свою вообще, от греха подальше, в конец улицы загнал, - слюняво продышал Опрятин.
- А что такое? - с тревогой спросил Товарский.
- Там вчера у джипа, - зажав ноздрю, сморкнулся на асфальт, - стекло разбили.
Товарский заговорил испуганно:
- И что делать? Куда ее мне? Вся улица битком.
- Ты магнитолу убрал?
- Вроде да.
- Ну и все тогда, успокойся. Мужик магнитолу оставил, к нему, дураку, и влезли, - Опрятин смахнул пухлым кулаком капли пота с густых бровей, спросил удивленно: - Чего встал? Пошли скорее, опоздаем.
Держась за сердце и набирая потерянный ход, Товарский спросил:
- Вот что ты вот пугаешь так?
- Я ничего. Я предупредить.
- У меня и так с утра проблемы одни, а ты тут...
Опрятин скептически сопя, усмехнулся:
- Товарский, ой. Вот кончай завирать. Проблемы. Откуда? Холостой и проблемы у него.
- Да, представь себе, - сказал Товарский задето. - Мой гараж хотят снести. Понял?
- Твой гараж? - подивился Опрятин.
- Целый кооператив.
- Снести?
- Да, снести, - кивнул Товарский весомо. - Утром народ митинговал. Всем уведомления пришли. И кому-то обещают машина-место взамен, а кто-то говорит, что деньги. Неразбериха. Но инициативная группа подписи собирала. Даже не знаю, что делать?
Опрятин ухмыльнулся:
- Что делать, что делать - расслабиться и получать удовольствие.
- Думаешь, с машина-местом обманут?
- Инициативную группу не обманут точно, а тебе пару копеек за гараж пихнут и привет.
Товарский перепрыгнул мелкую лужу и спросил:
- Интересно, а купить машина-место будет дорого?
- Наивный, - Опрятин на пяточках лужу перешел. - Думать тебе надо о другом.
- О чем?
- Наташка из отдела кадров, по секрету сказала, что вышел приказ, до конца месяца списки подготовить.
- Какие списки?
Опрятин уточнил:
- На увольнение. Из каждого отдела по человеку.
- Брось ты, - сказал Товарский с сомнением. - Опять сокращать? Так-то людей не хватает. А они... интересно, увольнять, будут за что?
- За систематическое нарушение трудовой дисциплины. О как!
- Да? А это какие нарушения?
Опрятин пояснил бодро:
- А какие хошь. Вот, к примеру, два раза опоздал и привет.
Мужчины гуськом перебрались по бордюру через подтопленный участок тротуара. Товарский согласился:
- Тогда ладно. Паша у нас вовремя еще не приходил.
- Молодой?
- Ага, каждый день, на десять-пятнадцать минут, стабильно. Он с электричкой завязан.
- Повезло. А у нас в отделе Пашей работаю я, - сказал Опрятин, поднял глаза и у солнца, восходящего над крышами домов, спросил: - И когда ленинградку доделают?
Поливальная машина загудела, грязные брызги, отжали людей ближе к зданию. Водяное облако с шумом укатило дальше и Товарский, вскользь обмахнув полы плаща, решился:
- Ну, давай, - одобрил кивком. - Девять минут у тебя.
Развернувшись вспять, Товарский крикнул:
- Успею! - и утоп во встречном потоке людей.
Глава 4
- Товарский, вы почему опоздали? - угрожающе спросил Смолин.
- Разве? - переспросил Товарский запыхавшись и взглянул на запястье. - На моих без одной минуты.
- Товарский, что за детский сад? Вы что мне тут дурочку включаете?! - раздраженно спрыгнуло с тонких губ Смолина и перьевая ручка указала в настенный кругляш дешевых китайских ходиков. - Вы на три минуты опоздали!
- Да, но я сверяюсь по радио, - защищался Товарский.
- По какому еще радио? - презрительно скривился Смолин, поправляя запонку розовой рубашки.
- Не знаю, на кухне играет, я сверяюсь, заодно, - Товарский развернул к Смолину руку с часами. - Пожалуйста, смотрите, у меня ровно.
Качая головой, Смолин зло поцокал языком:
- Ишь ты, ровно у него. Взрослый мужик, а ведете себя как белобрысая девочка. Опоздал и права качает. Сегодня Павел, пришел на полчаса раньше, а Павлу из Лобни доехать! А вам до метро прогуляться. И еще визг поднимаете. Ровный он, сверяется. Постыдились бы.
Товарскому пришлось постыдиться:
- Извините. Обещаю: подобное не повторится.
- Обещаний мало, - нервозно качаясь в широком кресле, сказал Смолин. - Будете кровью искуплять. И готовностью взять повышенные обязательства. Ну, есть готовность?
Товарский кивнул виновато:
- Есть.
- Смотрите. За язык не тянул. И раз уж вы такой активист, возглавите субботник от нашего отдела, на следующих выходных. Понятно?
- Понятно.
Смолин записал фамилию Товарского на желтом стикере и прилепил к монитору.
- Надеюсь, мне краснеть не придется? Не подведете меня?
- Не подведу, - прижав к груди щуплую пятерню, сказал Товарский. - Честное слово.
Телефон Смолина зарычал, пополз по столу. Глянув на экран, хозяин снизошел:
- Ладно, так и быть, поверю вам. В последний раз. Всё, идите на место, - и повернулся спинкой кресла.
Товарский напряг крючок вешалки плащом, шляпа пристроилась выше и, под злорадные взоры трех коллег и Паши, прошел за стол, оцепленный жирными мешками писем. Устроился. Поправил ворот пиджака. Кивками поздоровался с каждым соседом. И с Пашей. Вздохнул. Одарил единственное окно взглядом. На улице привычно чернел ствол тополя, мелькали головы прохожих. В комнате тихо шуршали письма. Шептались полуголоса. Смех Смолина, обрывки фраз. Издыхающая лампа истерично мерцала из квадрата подвесного потолка. Кондиционер свистел точно в спину. Да. Можно начинать, Товарский над бумагами навис.
- Внимание! Объявление для всех! - Смолин быстро причесал назад редкие волосы, умерших из расчески выдул, кресло отпустило и его выгнутый бюст едва вознесся над столами. - Подопечные! Дружно слушаем сюда!
Подопечные головы подняли. Смолин к выступлению приступил:
- Пока его величество Товарский отсыпались на три минуты дольше, как многие знают, пришло два контейнера. Задача раз: до конца дня перелопатить.
Подопечные тихо загудели. Смолин одернул строго:
- Что у-у-у? Вы хотели как? Надо успеть для задачи номер два. Сегодня в ночь транспорт на Питер пойдет. И так как с Питером на неопределенный срок работа наша также, ту-ту, соответственно, без права на ошибку. Понятно всем?
- Да, - вялым хором ответили люди.
- Поехали дальше. Как мы прекрасно знаем, опять-таки сегодня, а точнее в четырнадцать ноль-ноль, я улетаю в служебную командировку. На неделю. И по причине болезни моего бессменного заместителя, нашего любимого Льва Николаевича, требуется его подменить. Самовыдвиженцы есть? - Смолин внимательно на сотрудников посмотрел.
Подопечные сотрудники от взгляда постарались дружно уклониться.
- Понятно. И руководствуясь правилом трех Д - "Дай дорогу добровольцу", старшим в отделе назначается..., - прицениваясь, Смолин обозрел биополя подчиненных. Жестко приговорил: - Доброволец Товарский!
Услышав фамилию, Товарский побледнел и робко встал. Смолин деловито плюхнулся в кресло, верхний ящик стола наградил новым блоком никотиновой жвачки и, кропотливо потроша упаковку, босс включил речь:
- Казалось, кто мог подумать о таком взлете господина Товарского? Я читаю немой вопрос промеж ваших глаз. Стать руководителем отдела сортировки! Ключевого узла, фундамента ведущей компании на рынке почтовых перевозок со стопроцентным иностранным капиталом. И это после циничной серии опозданий и вечного пристрастия подискутировать с начальством. Не логично? Друзья, как бы не так. Если человек так рвется к власти, чего мешать? Пусть смерит бремя на себя. Дадим матерому забияке шанс отличиться в лучшую сторону. Перенаправим, так сказать, вредоносные потуги в полезное для компании русло. Зато теперь-то и посмотрим, так ли он хорош работая главой отдела, как умеет дерзить. И кто знает, быть может, мы будем гордиться, что ишачили под началом этой... глыбы, - Смолин пристально посмотрел Товарскому в лицо, спросил твердо: - Мы будем гордиться вашим началом?
Товарский пожал плечами.
- Наверное.
- А как вам такая ответственность в целом? - поинтересовался Смолин и две пластинки кинулись в рот. - Справитесь?
- Постараюсь, - вздохнул Товарский обреченно.
Смачно чавкая, Смолин кивнул назидательно:
- Старайтесь, Сергей Николаевич. Я вверяю вам свой штурвал на целую неделю. И очень надеюсь, что не пожалею.
Товарский вздохнул еще раз.
Глава 5
- Ну? Что вы, красавица наша, застыли? - иронично спросил у Товарского Смолин и подразнил увесистой кипой документов. - Бегите скорее хозяйство принимать!
Приказав ногам подчиниться, Товарский подступил к столу начальника.
- Сегодня закроете документы по этой неделе. Это держите следующая, - черство сваливая на Товарского пласты бумаги, наставлял Смолин. - Сами разберетесь. Вот вам графики. В понедельник не забудьте с курьерами увязаться. И к планерке, как следует подготовьтесь. В четверг заберете у логистов будущую неделю и мне приготовите. Обязательно тормошите склад. Все левые возвраты спишите. Плюс отчеты. И не расслабляйтесь слишком. За вами еще система качества висит, помните?
- Помню, - из-за бумажной горы, ответил Товарский.
- Вот и хорошо, - очистив поверхность стола, сказал Смолин, - что помните. Я, если что, в бухгалтерии, - он взял кружку с надписью "Boss" и в нее дунул. - Пойду за премию отдела бороться.
Смолин растворился где-то за дверью, а Товарский с темечком погряз в документации. Пропустил обед и голова приподнялась когда в кабинет ворвалась взбудораженная начальница отдела доставки Нифонтова.
Уперев руки в бока, набросилась:
- Товарский, вы теперь в этом зоопарке главный?
- Извините, что вы сказали? - Товарский потер уставшие глаза. - Я не расслышал.
- Замечательно. Буду говорить громче. Долго это будет продолжаться!?
Товарский спросил деликатно:
- Продолжаться? Что-то случилось?
- Не случилось, но случиться! Машина ждет! Маршрут по секундам расписан! - она яростно трясла бумагами. - Ребятам до шести на Пражскую успеть и еще всю ночь в Питер ехать. А вашему Пахомову все до фени. Он полдня обедал и опять еле чешется! - истошно верещала владычица курьеров.
- Извините, я что-то не понимаю, кто чешется?
- Гамадрил ваш - Пахомов!
Товарский похолодел. Пахомов - ахиллесова пята. Проклятье. Антипод. Огромный, лишенный мозга, злой предмет, что принадлежит к отделу сортировки. Заклятый коллега обитает за стеной, на складе. Ковыряет тяжести, сортирует посылки. Полностью неадекватный макет человека и слушается только Смолина. Товарский даже в голову ему старался не смотреть. А после недавнего микро-инсульта, у Пахомова парализовало половину лица, отчего общение с ним окончательно превратилось в борьбу с детскими страхами...
- Ей, Товарский! Ваш отдел срывает сроки. Слышите? Принимайте меры!
Товарский очнулся и отрешенно заговорил:
- Я?.. Да, но Пахомов не специально. Просто надо объяснить ему эти моменты, он поймет всю срочность, это на его скорость повлияет.
- Вот идите, и влияйте на его скорость сами, - сказала она строго. - Поняли?
Товарский непроизвольно сглотнул. Торопить Пахомова? От одной мысли все застывало в груди и пересыхало нёбо... Он залепетал растеряно:
- Да, но я думаю, вы это как-нибудь лучше меня... с ним...
- Товарский! - гневно рыкнула Нифонтова. - Начальник здесь вы! И мне пофигу как, но это создание должно уложиться до пяти часов или я за себя не отвечаю! - и быстро кабинет покинула.
Товарский тягостно вздохнул. Уфф. Выхода нет. Нужно решаться.
- Я начальник, - закрыв глаза, полутвердо сказал Товарский. - Да. Я главный.
Кое-как встал, ватные ноги подвели к двери на склад, он прислушался. Там что-то жило.
Товарский обтер о пиджак взмокшую ладонь, она обняла стальной кругляш дверной ручки и, прошептав:
- Господи, помоги, - потянул дверь.
Грубый запах самца ударил в нос. Чужак нос зажал и нерешительно в пещеру проник. Привычная картина - забитые стеллажи, горы ящиков, тусклый свет. Трупы старых кресел в углу. Отзвук сканера, как писки летучих мышей и тень Франкенштейна разбросанная по стене крупными мазками. Товарский добрался до стопки деревянных поддонов. Высунулся. Рядом с наваленной на полу грудой посылок, вздымалась мощная фигура бывшего штангиста. Пахомов трудился. Но с паузами. Длинными. Вот работяга, большими шерстяными руками, посылку поднял, отсканировал, сканер показал цифру. Пахомов цифру смотрит, думает, смотрит. Кидает посылку в ящик с похожей цифрой. Стоит. Поднимает новую посылку...
Медленно сближаясь с Пахомовым, Товарский для начала поздоровался тихо:
- Добрый день.
Услышав человеческий голос, Пахомов напрягся.
Товарский посочувствовал осторожно:
- Сколько у вас тут всего, - и, подкравшись чуть ближе, несмело спросил: - А вам еще долго?
Пахомов тяжело задышал, Товарский продолжил:
- Просто, курьеры торопят. Им надо в Питер ехать, - не очень убедительно оправдывался он. - И еще на Пражскую успеть...
Пахомов, зарычав, бросил посылку в ящик с силой. Товарский вздрогнул и предпочел, ретироваться:
- Хорошо-хорошо, мы пришлем помощника.
Обнадежил и пулей вернулся в кабинет. Унимая коленную дрожь и возрождая чувство собственного достоинства, Товарский простоял в дверях с минуту. Почуяв взгляды коллег, в помощники Пахомову подсознание выбрало:
- Павел, хочу вас на сортировку посылок попросить.
- А письма? - флегматично спросил Павел.
- Я подменю, - сказал Товарский, подошел к столу Павла и сел на раздолбанное кресло. - И вот еще что, Павел, большая просьба: успеть до пяти. Очень надо. Спасибо.
Вторая половина дня пробежала в разы быстрее и оборвалась без десяти пять. Оборвал ее Павел. Вернулся со склада с двумя свертками и отчитался:
- Сделали все. Две неопознанные остались. Здесь пишет штрих-код, не найден. А у этой его вообще нету, - и положил посылки на стол.
- Огромное спасибо, - с облегчением сказал Товарский, залез в компьютер и, пощелкав мышкой, произнес задумчиво: - Странно.
Правду, Товарский убежал искать в отдел логистики. Пристал с посылками к Опрятину. Расслабленно собираясь домой, Опрятин возмутился:
- Товарский, что ты мудришь? По компьютеру все закрыто!
- Знаю, что закрыто. Я тебя очень прошу. Пробей их, - подсовывая посылки, умолял Товарский. - Вдруг они вылезут. Меня Смолин порвет.
Лицо Опрятина покривилось и руки нехотя посылки приняли.
- Ладно, так и быть. Уговорил, начальник. Должен будешь.
Товарский выдохнул:
- Договорились, - и побежал к двери.
- Ты куда? - удивился Опрятин.
- Сейчас Виалету предупрежу, что задержусь и вернусь.
- А-а, - пряча глаза, сказал Опрятин. - Ну давай.
Глава 6
Товарский проворно вскарабкался на третий этаж и, постучавшись, сунулся в приоткрытую дверь бухгалтерии. В кабинете, среди пустых столов, перед зеркалом, повязывала цветастый шарфик замужняя коллега Виалеты. На заднем плане уборщица, желтыми перчатками, окунала тряпку в ведро. Сама Виалета отсутствовала напрочь.
- Извините, а где Виалета Павловна? - спросил Товарский.
- Как это? - с ехидством в интонации удивилась женщина. - Она вам разве не сказала?
Товарский спросил с подозрением:
- Сказала что?
- Она еще в обед уехала, - подкрашивая губы сообщила женщина.
- Уехала? Куда? Домой?
- В Шереметьево. У нее самолет..., - она чпокнула губами и помаду закрыла, - в Эмираты. Неужели не говорила?
Товарский впал в легкий ступор, но собрался и спохватился натянуто:
- А-а! Говорила. Я забыл. Извините. До свидания.
По коридору он шел потеряно. Всё путалось. Самолет... Эмираты... Стало душно и почему-то закружилась голова... Стены поплыли... Товарский завернул в туалет и умылся холодной водой. Посмотрел в зеркало. Отражение что-то явно не понимало. Вдруг осенило: "Она звонила. Батарейка!"
Вытащил мобильник и убедился... тот в превосходной форме. Бодрый уровень зарядки, отсутствие непринятых звонков.
"Какая-то причина, должна быть какая-то причина", - произнес про себя Товарский и вытер лицо бумажным полотенцем.
Глава 7
Товарский молча зашел в кабинет логистов и задумчиво залип возле шкафа. Опрятин с любопытством посопел и, не вытерпев, спросил: