Вчера был жуткий ливень. Сегодня пот стекал со лбов и капал. Через пасмурную июньскую духоту шла девочка,-- наверное, ее звали Маша, -- а рядом шла ее подруга. На них было: по шортикам, по маечке, по паре босоножек-сандалеток.
Ах, не нужно было им сходить с тротуара; не нужно было Маше прыгать через лужу, глупую лужу на убогом, обестравленном газоне. Да поздно, поздно теперь об этом: вот и нога уж в грязи от самой щиколотки до колена, и рука -- от пальцев до локтя. А своей подруге Машенька упреками досаду выказывает: "Вот, это из-за тебя! Я сама, одна я все газеты несла, а потому и упала: такие тяжелые они. Теперь газеты мокрые, теперь газеты грязные, теперь не продадим газет!"
Дома же вокруг, злобные пятиэтажные дома, пучеглазили на подружек бездушные свои окна, развлекая тем свою тяжелую скуку.
А о чем думали прохожие, взглядывая на перепачканную, растерянную девочку? Думали: "Как хорошо, что не со мною это произошло. Надо мне быть осторожным (осторожною)".
Но не могут все одинаково думать: кой-какому дяденьке совсем не понравилась несуразность этакая -- грязная да раздосадованная девочка; кой- какой дяденька решил ей помочь.
Он подошел, держа в руке штуку: такую штуку, из какой прыскают на цветы, что на подоконниках; он присел на корточки и стал брызгать девочке на ногу: сверху - вниз, сверху - вниз. С ноги потекла грязь, но вдруг за нею и кожа, и подкожная плоть; и не только с ноги она стекала, а и с живота, с груди, с рук, с лица.
Дяденька вскочил, отпрянул дяденька: три черных круга означили его лицо -- раскрытый рот да выросшие зрачки. Перед ним стоял озлобленный скелет, который шагнул к нему с одною только целью: перегрызть горло.
Длинными шагами убегал мужчина по городским тротуарам, а за его спиной, клацая по асфальту в частом ритме, мчался человеческий остов.
Все, кто видел это, сошли с ума. Кто не видел, тот читал в газетах и жаждал продолжения. И продолжение было всегда. Всегда убегал дяденька от своего рока по улицам и переулкам, по площадям и бульварам; и в зной, и в стужу бежал, и по осенней слякоти, и по весеннему распутью. Убегал денно и нощно, а тот все выстукивал за спиной, будто метроном, у которого гирька все ниже и ниже.
А милицейские машины ездили мимо, а милиционеры штрафовали прохожих за переход в неположенном месте, а в очередях за пенсиями стояли бабушки и говорили о нищете и болезнях. Дедушек в очередях было мало: дедушки всегда умирают раньше.
Прохожие и дома глядели друг другу в пустые глазницы; со лбов стекал и капал пот.
О слове и о вреде курения
Экая мерзкая штука, идти с обеда на работу: как же неприятно отказывать себе в послеобеденной дреме! И ведь так всегда. Может, так бы я и уснул на ходу, и во сне сошел бы с тротуара, и попал бы под машину, и... Да мало ли.
Девочка шла навстречу и вдруг остановилась: "А у вас есть закурить?" Бог мой - мелькнул в голове кошмарный сон, сон Свидригайлова - ей-то, может, от силы лет тринадцать. Кто это научил ее у дяденек сигаретку попрошайничать? И надо же, в руке я (так не кстати!) нес пачку: открыто, заметно нес.
Я встал, встала и она.
-- Не дам я тебе сигарету. Не из жадности вовсе, а знаешь почему?
-- ?
-- М-м-м... Потому, что в тебе живет рак, маленький такой рачок. Если перестанешь курить, то он уйдет, а не перестанешь - тогда он окрепнет, огромным вырастет и сожрет тебя. И умрешь в муках, -- смотрел я ей в глаза не мигая, на самое их дно, а ее указательный пальчик в своей ладони держал.
Она бросила курить. Она выросла, она вышла замуж и родила двоих детей. Конечно, через много лет она уж и не могла вспомнить о нашей встрече.
Но жизнь ее испортилась, порушились иллюзии, а вместе с ними и главная - семья. Много чего бы порассказать еще можно, да уж и сказанного достаточно, чтобы предположить: курить она стала опять - нервы, говорят.
Курила иногда в одиночестве: нет-нет, да и почудится: то ли шепоток какой, то ли вздох чей рядом. Так, пустяки - это почти со всеми происходит. Иногда.
Через два года она умерла, умерла от рака. Она и умирая в муках не вспомнила о нашей встрече, и когда укладывали в гроб - не вспомнила о нашей встрече, и когда зарывали могилу - не вспомнила. Никогда не вспомнила.
Я курю с детства. Я прожил долго. Я был уже дряхлым стариком, когда меня загрызли бродячие собаки.
Зачем я начал их тогда дразнить? Не помню. Не знаю...