Нилин Аристарх : другие произведения.

Пандемия

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
  • Аннотация:
    []
Детективный сюжет, с которого разворачиваются события романа, основан на реальных фактах. Все дальнейшее, это размышления автора, который представил себе, что вирус птичьего гриппа это действительно серьезная проблема для человечества. Мы движемся к катастрофе, но в наших силах остановить её и сделать этот мир лучше, чем он есть сейчас. Роман печатается в редакции 2012 года.

   0x01 graphic
   Пандемия.
  
   Роман.
  
   Часть 1
   Побег
  
   Глава 1.
  
   - Мам, рублей триста не дашь?
   - Коля, ты меня скоро по миру пустишь со своими запросами. Только и слышишь, мам, дай денег. Знаешь ведь, что ремонт делаем, за компьютер выплачивать невесть сколько, да еще кредит выплачивать на работе. Я и так на части рвусь, чтобы лишнюю копейку заработать, а тебе только бы с друзьями по пиву или очередной диск купить.
   Николай насупился, засунув руки в карманы брюк.
   - Мам, если не можешь дать, так и скажи, чего проповеди каждый раз читать. Я ведь не прошу, а спрашиваю, нет ли у тебя трехсот рублей. Вот и все.
   - Я вижу, как ты спрашиваешь. Проблемы у нас общие, а понимать их ты не хочешь, и решать их должна только я, правильно?
   - Мам, почему каждый раз, как только речь заходит о деньгах, так сразу истерика и весь этот концерт?
   - Это не концерт, - чуть повысив голос, произнесла Марина Владимировна, - ты бы в дом хоть раз копейку принес и тогда понял бы как она достается. Вот тогда, иначе относился бы ко всему.
   - А как я отношусь?
   - Так и относишься. Мать должна ишачить с утра до ночи, а ты с друзьями шляться.
   - А нельзя просто сказать, денег нет, и все?
   - Можно, только ты все равно не поймешь.
   Николай повернулся и открыл дверь.
   - Во сколько придешь?
   - Не знаю, - бросил он.
   Марина Владимировна пошла вслед за сыном и, выйдя на площадку, понизив голос, спросила:
   - Ты не ерепенься. К одиннадцати придешь?
   - Сказал, не знаю, - зло ответил Николай, ожидая, когда подъедет лифт.
   - Чтобы не позже двенадцати был дома, - произнесла она и, повернувшись, вернулась в квартиру и перед тем, как заняться своими делами, посмотрела в глазок. Сын стоял у лифта и кому-то набирал номер на сотовом телефоне.
   - Конечно, из квартиры ему лень позвонить, а зачем, раз мать все равно оплатит разговор, - она горестно вздохнула и прикрыла шторку на глазке. День с самого утра не заладился. Утром она опоздала на работу и как назло, уже подходя к своему кабинету, встретилась нос к носу со своим начальником. Тот поздоровался и промолчал, но, судя по взгляду, было итак ясно, что он недоволен опозданием. В обед, когда она пошла в столовую, стакан киселя выскользнул у неё из рук и в результате, она облила блузку. Пришлось идти замывать и до конца рабочего дня сидеть в халате и париться в нем. В довершении, опять тяжелый разговор с сыном и снова насчет денег.
   Это был уже не первый и, скорее всего не последний разговор по поводу его непомерных требований относительно карманных денег. Последнее время денег вообще катастрофически не хватало. Она взяла на работе кредит в сто тысяч рублей, рассчитывая сделать ремонт в комнате и обновить мебель, даже купила обои, но потом Николай выклянчил у неё денег на компьютер, к нему, конечно, прицепил принтер, короче все потянуло на тридцатник. Потом неожиданно подвернулась распродажа меховых изделий, и она решила, что шуба, в которой она ходит уже двенадцатый год, требует замены, и снова двадцать штук улетели, а вдогонку к ней, она съездила с сыном на рынок за шапкой, и не устояла купить ему джинсы, свитер, пару рубашек. Короче, посещение вылилось еще в семь с половиной. Так что к концу недели от взятой суммы осталось меньше половины.
   Она прошла на кухню и присев на табуретку, облокотилась на ладонь и задумалась. Жизнь складывалась совсем не так, как она мечтала. Беззаботное детство в небольшом подмосковном городке, детский сад, школа, друзья. Жили не богато, но и не бедствовали. Отец служил в военном городке, мать работала воспитателем в детском саду. Накануне Олимпиады в Москве, она поступила в институт и, получив место в общежитие, стала учиться и жить в столице. Пять лет пролетели как один день. Незабываемые студенческие годы. Поездка в стройотряд, картошка, овощные базы, бессонные ночи перед экзаменами, первые поцелуи у костра в турпоходе.
   Удачно распределившись в Москве, она жила у тетки, сестры матери, помогала ей, поскольку та была инвалидом. Вскоре произошла Чернобыльская авария, и отец принял участие в её ликвидации. Тогда это казалось, была очередная командировка, которая в жизни обернулась, как и для большинства, кто принимал в этом участие, трагедией. По возвращении, отец заболел и вскоре получил инвалидность. Через год он умер, и мать осталась одна. В это время Марина познакомилась на работе с Виталием. Роман был скоротечный и обернулся рождением сына Николая. Однако их брак продлился недолго. Виталий оказался мужчиной любвеобильным, и спустя два года они разошлись. Так она превратилась в мать-одиночку. Единственным утешением во всем этом было то, что при разводе, они разменяли квартиру мужа, и она переехала с сыном в коммунальную квартиру в Кузьминках. Через год, уставшая от постоянных мытарств и разъездов к материной сестре, она съехалась с ней, обменяв свою коммуналку и её однокомнатную, на двушку. Спустя два года, тетка, после продолжительной болезни умерла, оставив её с сыном в квартире, в которой они и жили, по сей день.
   Перестройка и последовавшие за этим времена, требовали нового отношения к жизни, поиска себя, и Марина растерялась. Она не была готова ринуться, как это сделали многие с кем она работа, в торговлю или частный бизнес. Она продолжала сидеть в своей госконторе, надеясь, что и в её жизни настанут светлые времена. Однако годы шли, а перемены к лучшему не наступали. Лишь несколько лет назад, она нашла в себе мужество и перешла на другую работу. Правда и там заработок оставлял желать лучшего, но все же был выше, чем раньше и что главное, была стабильность и хоть какая-то перспектива роста. Вскоре, так и произошло. Её заметили и повысили. Нищета, которая её окружала все эти годы, медленно начала отступать. По крайней мере, стало хватать на еду, и она могла одеть себя и сына, что-то купить в дом.
   Николай к этому времени уже вырос и, уйдя после девятого класса из школы, учился в колледже на менеджера. Марина с ужасом думала, что ей предстоит делать в ближайшем будущем, так как в армию она совершенно не хотела, чтобы он шел, а платить сумасшедшие деньги за платное обучение, она была просто не в силах.
   Все это вихрем пронеслось у неё перед глазами и, подойдя к холодильнику, она достала початую бутылку водки, налила себе рюмку и поставила бутылку обратно. Выпила и, зажав рот кулаком, посмотрела, чем бы закусить. Взяла две редиски, помыла и откусила. Редиска была горькая и невкусная. Марина выплюнула её и включила чайник.
   Старый телевизор, что стоял на холодильнике, опять барахлил. Она стукнула по нему пару раз, и звук появился. Ожидая, пока вскипит вода, стала смотреть новости.
   Диктор рассказывал про Чечню, потом про обстрел американских солдат в Иране, погромах во Франции и все в том же духе. Она поднялась, чтобы заварить чай, а заодно переключила телевизор на другой канал. Там рассказывали про куриный грипп.
   - Такое ощущение, что мир сошел с катушек, - подумала она, - И еще удивляются, почему народ так много пьет. А с чего веселиться, если кругом такая безысходность. Кругом стреляют, убивают, а в довершении, того и гляди, человечество коньки отбросит вслед за курами и гусями.
   Пощелкав каналы, она остановилась на сериале, который ей не то чтобы нравился, но иногда она его смотрела. Сидя на кухне, она пила чай с остатками недоеденных пряников и смотрела телевизор. Когда кино закончилось, она мельком бросила взгляд на часы. Было начало десятого. Она вспомнила, что хотела погладить белье. Включила видак и, поставив кассету, стала гладить, а заодно смотреть любимый фильм из серии о Джеймсе Бонде. Покончив с делами, пошла ополоснуться.
   Заводя будильник, чтобы не проспать на работу, подумала:
   - Первый час ночи, а его все нет. Нарочно злит, чтобы я нервничала. Погоди, завтра я тебе устрою головомойку.
   Она потушила свет и закрыла глаза, но мысль о сыне не давала уснуть. Где, что, как, почему его нет так долго, навязчивой идеей лезла в голову. Она протянула руку и включила бра. Взяла лежащую на полу возле дивана книжку и стала читать. Прочтя пару страниц, поняла, что не улавливает содержания, потому что мысли крутились вокруг одного, почему Николая до сих пор нет дома. Осознав, что она в который раз посмотрела на часы, которые показывали без четверти час, не выдержала и, поднявшись, достала из сумки сотовый телефон и набрала номер сына. В ответ услышала, что абонент недоступен или временно не отвечает
   - Гаденыш, даже телефон отключил, приди только, я тебе..., - и на глазах её навернулись слезы, - Ну, почему так? Она всю душу вкладывает в него, а он так к ней относится? Или действительно, как успокаивают её на работе, у него переходный возраст, мальчик становится мужчиной и характер заставляет, помимо его воли, вести себя именно так? Пустые слова, хотя и в них есть своя правда.
   Она лежала, устремив взгляд в темноту комнаты. Ей хотелось одного, чтобы поскорее раздался долгожданный звук открываемой двери, и тогда она, повернется на бок и спокойно уснет. Все станет на место, а утром, она как обычно приготовит сыну завтрак, оставит на столе записку и сто рублей на мелкие расходы. Она забудет сегодняшнее волнение, потому что будет знать, что он спит в соседней комнате и с ним все в порядке.
   Ночь, со своим характером и мыслями. Она растянулась в неимоверно длинную, похожую на показ фильма в замедленном варианте, череду мыслей, и до предела обострила все чувства. Час, два. В начале третьего она не выдержала и пошла на кухню. Достав из холодильника пузырек с валерианой, накапала в рюмку двадцать капель, и чуть разбавив водой, выпила. В который раз набрала номер и позвонила Николаю. Пугающая тишина и ничего не говорящий голос оператора, что абонент не отвечает.
   В пять утра, когда её просто начало трясти, от вдруг нахлынувшего страха, что с сыном что-то стряслось, она подняла трубку и набрала 02.
  
   ----------
  
   Двери лифта открылись, Николай вошел в кабину и нажал кнопку первого этажа. Разговор с матерью окончательно расстроил его, поскольку он рассчитывал, что та даст, хотя бы рублей двести, и тогда можно было бы с друзьями взять несколько банок хорошего пива, соленых сухариков, чипсы, и посидеть за гаражами, вдоль железнодорожной насыпи, где они с детства облюбовали себе место у сломанной березы.
   Выйдя из подъезда, он направился в сторону детского сада, расположенный на другой стороне улицы. Завернув за угол, Николай столкнулся с Игорем.
   - Гарик, здоров.
   - Хай, ты как?
   - Глухо.
   - Че так?
   - Денег нет, наскреб только двадцатку, а у тебя как?
   - Сорок с мелочью.
   - А Серега не знаешь где?
   - Предки заставили с сеструхой сидеть. Та болеет, а больничный брать не захотели. Короче, Серега за эту, за няньку.
   - Х..во.
   - Точно.
   - А Верка с Любкой че делают, не видел их?
   - Звонил. Любка свалила на этот, как его, типа фитнеса.
   - В тренажерный зал что ли?
   - Вроде того. Короче будет не раньше девяти, да и то вряд ли придет, у неё завтра не то поминки, не то еще чего. Короче, родня толпой завалит, так что придется дома торчать, харчи матери помогать готовить.
   - А Верка?
   - Так она второй день болеет, ты че, не знал?
   - Откуда.
   - Здоров, она еще позавчера все кашляла, заразу разносила. Я ей по горбылю треснул, а она меня послала и со второй пары домой отвалила. Болеет.
   - СПИДом.
   - Вроде того. Грипп, температурит. Короче сидит дома, малину банками жрет.
   - Че делать-то будем? Может, пивка возьмем, и посидим где-нибудь?
   - Давай, только мне надо домой сбегать, я матери обещал моркови купить, она вечером капусту собралась солить. Давай через час, лады?
   - Давай, где встретимся?
   - На вот тебе деньги, пива купи и еще чего-нибудь и на нашем месте.
   - Идет.
   Игорь достал из кармана сорок рублей и мелочь и отдал их Николаю, а сам пошел домой. Постояв в раздумье, куда идти за пивом, Николай решил, что лучше в ларек, там нормальная продавщица и не будет задавать дурацких вопросов насчет возраста.
   Купив четыре банки пива, пару пакетиков сухариков и упаковку желтого полосатика, он выложил всю мелочь, перед продавщицей.
   - Побираешься что ли? - спросила та, пересчитывая монеты.
   - Вроде того, - процедил он сквозь зубы, но обострять отношения не стал, а то не ровен час, пошлет куда подальше и скажет, что по возрасту пиво не положено.
   Она пересчитала половину монет и опытным глазом поняла, что денег хватит, махнула рукой мелочь в коробку, что стояла в ящике стола. Николай положил купленное в пакет и не спеша, отправился к оврагу.
   Времени было еще навалом, и не зная чем заняться, он положил пакет под дерево, а сам, постелив куртку, сел на пенек и облокотившись на дерево, взял в рот травинку и задумался.
   Рядом шел ров, а за ним железнодорожное полотно. Гудя, мимо проехал маневровый, а спустя какое-то время, навстречу, пролетела электричка, унося домой пассажиров, едущих с работы. Сквозь окна было видно, как толпится народ в переполненной электричке.
   - И куда они все прутся? Утром в Москву, вечером обратно. Неужели там, где они живут, нет работы? - подумал Николай. Такую даль тащиться, обалдеть можно. По-моему сейчас везде, где ни плюнь, есть работа. Ладно, в конторе сидеть, а то, наверняка в магазине или на рынке продавцами работают.
   В этот момент его размышления прервал неожиданный вопрос, обращенный к нему:
   - Не подскажешь, собака ирландский сеттер не пробегала мимо?
   - Чего? - не понял он.
   - Да вот сорвалась с поводка, - и парень чуть постарше его, показывая на поводок, добавил, - Гулял с собакой и вдруг какой-то козел с овчаркой не справился, та набросилась на моего, он и сорвался.
   - Нет, не видел.
   - Извини.
   - Да не за что, - Николаю, вдруг стало жалко парня, у которого убежала собака. Совсем скоро начнет темнеть и искать будет трудно. Поэтому он произнес:
   - А в какую сторону она побежала?
   - Я оттуда иду, - парень показал рукой в сторону станции, - побежала в эту сторону.
   - Нет, я здесь уже минут десять, но никого не видел.
   В этот момент из-за поворота дорожки, что вела между кустами и деревьями, показался мужчина, который держал за ошейник рыжую собаку. Та, виляя хвостом, завидев разговаривающего с Николаем парня, радостно залаяв, бросилась к нему.
   - Рости, ты, где бегаешь? Я тут обыскался тебя, - радостно произнес парень, довольный тем, что собака нашлась. В этот момент к ним подошел тот, что привел потерявшуюся собаку.
   - Наконец-то. У меня у самого такой же, только девочка, - произнес мужчина, - А тут вижу, собака пробежала, в ошейнике. Вокруг меня покрутилась, обнюхивая. Осмотрелся, вижу, никого нет, все думаю, потерялась.
   - Спасибо вам большое, а то я так расстроился. Испугалась овчарки и понесла, даже поводок оборвала.
   - Бывает. Моя в прошлом году на даче впервые увидела лошадь, так тоже понесла, еле успокоили. Городская, не привыкла к природе, вот и боится всего.
   - Да мой вроде ничего, смирный и не пугливый и чего его так испугала овчарка, непонятно?
   - Да кто их поймет, если бы говорить умел, рассказали бы.
   Николай стоял, слушая их беседу. Собака радостно крутилась рядом. Мужчина, нашедший собаку неожиданно вынул из пакета, который держал в руках три банки с пивом и ни с того ни с сего, предложил:
   - Все хорошо, что хорошо кончается. Давайте обмоем нашедшуюся пропажу, угощаю.
   - Да нет, мне как-то неудобно, - произнес хозяин сеттера, - это я вроде как должен угощать.
   - В следующий раз вы угостите. У меня сегодня удачный день, инспекция приняла объект, так что шеф выписал премию, считайте, что пьем за это.
   - Тогда согласен, - произнес он и потянулся рукой за банкой.
   Николай молча принял из рук мужчины банку с пивом и, глянув на этикетку, щелкнул язычок. Приятное, охлажденное пиво, было не в пример тому, которое он покупал.
   - Живут же люди, подумал он, - импортное пиво хлещут, да еще пацанов угощают. Небось, рублей по пятьдесят баночка, а то и дороже.
   Он сделал глоток и в этот момент, посмотрел на парня и мужика, стоящих рядом. Оба глядели на него, продолжая держать банки с пивом в руках, и в этот момент, Николай почувствовал, как у него вдруг закружилась голова и он начал падать. Последнее что он успел запомнить перед тем, как потерять сознание, были услышанные им слова:
   - Держи его, а то испачкает рубашку и придется грязным тащить до машины...
  
   ----------
  
   - Я правильно написал, Глазырев Николай Витальевич? - произнес капитан в окошке.
   - Гладышев, - поправила она капитана, и произнесла фамилию сына еще раз. Дежурный склонился над бумагой и исправил написанную фамилию.
   - Так что вы говорите? Обещал вернуться не позже двенадцати, но не позвонил, и к утру домой не явился, правильно?
   - Да.
   - А раньше с ним подобное случалось?
   - Никогда. Вернее, было пару раз, но он всегда при этом звонил и сообщал, где и когда придет.
   - Понятно, - капитан, как опытный психолог, внимательно посмотрел на заплаканное лицо Марины Владимировны, и спросил:
   - А перед тем, как уйти из дома, у вас с сыном не было каких-либо разногласий, ссоры или чего-то подобного?
   - На что вы намекаете?
   - Я ни на что не намекаю, а просто спрашиваю, не было ли между вами ссоры, к примеру?
   - Нет, не было, - смущенно ответила она, но потому как это было сказано, капитан сразу сообразил, что она чего-то не договаривает, поэтому хмуро посмотрел через стекло, которое разделяло его и посетительницу отделения, и добавил:
   - Ведь для вас стараемся, чтобы решить, как и что предпринять для розыска, а вам лишь бы сор из избы не выносить, - насупившись, произнес капитан и продолжил заполнять рапорт.
   - Знаете, товарищ капитан, если честно, то денег он попросил, когда уходил. Не много, всего-то триста рублей. Я не дала, сославшись, что напряг и все такое, сами знаете, им в таком возрасте только давай, словно мы их печатаем. Ушел на улицу, конечно же обидевшись на меня. А когда я спросила, во сколько придет, ответил, что не знаю.
   Капитан слушал её, и в его взгляде читалось: "Господи, сколько вас таких, матерей-одиночек, и у всех одно и тоже. Денег нет, конфликт в семье, дети бегут из дома на улицу. А потом выпивка и игла. И так целый день и одно и тоже. И каждая считает, что она не виновата, а её сын или дочь, хорошие и воспитанные. Эх, если бы все было так. Только все эти россказни о них, сплошное вранье. На самом деле, регулярные скандалы, бессонные ночи и опухшие глаза от слез".
   Однако ничего этого, он ей не сказал, а только сделал короткую запись, о возможных причинах, почему её сын не вернулся домой - семейный конфликт. Он хотел было приписать, что на почве денег, но, подумав, поставил точку и ничего не стал дописывать.
   - Ну что же Марина Владимировна. Если в течение суток не явится, объявим в розыск.
   - То есть как?
   - Вот так. А вы как хотели, чтобы мы план "Перехват" включили. Это для угнанных авто, да и то, только по телевизору показывают. И вообще, поменьше телевизор смотрите, особенно, где сводки о происшествиях показывают.
   - Нет, но его ведь...
   - Я вас охотно понимаю, но поймите сами. Не пришел домой, встретился с друзьями, и так далее. У него друзья есть?
   - Да.
   - А вы им звонили?
   - Нет, так ведь рано еще.
   - Вот именно. Придете домой, обзвоните друзей, узнайте, не видел ли его кто вечером. Глядишь, и объявится, в чем я не сомневаюсь. Возможно обиделся, понятное дело на пиво мать не дала. В таком возрасте самое обычное дело, заставить мать поволноваться. Вот явится, вы ему врежьте, как следует, а то видать ни разу ремнем-то не хаживали.
   - О чем вы говорите?
   - О том самом. Очень рекомендую. Помогает лучше слов. Дети они понимают и ласку, и крепкую руку. Говорю вам как отец троих детей.
   - Вы думаете, все хорошо будет? - чуть не плача, произнесла она.
   - Уверен. Идите дамочка домой, а если что, вот вам телефон, позвоните, начнем действовать.
   - А вдруг поздно будет?
   - Поздно, это когда насилуют в подъезде или грабят, а потерпевший вместо того, чтобы сразу по горячим следам звонить в милицию, сидит и думает, сообщать об этом или нет. Вот тогда действительно поздно. А в вашем случае, никогда не поздно начинать поиски, только причин для паники, я не вижу. Ступайте домой, выпейте, - он хотел сказать водочки, но, вовремя сообразив, что перед ним женщина, добавил, - чайку, валерианочки, и поспите часок, другой, а там глядишь, и ваш Михаил вернется.
   - Николай.
   - Извиняюсь, Николай.
   Она повернулась и, выйдя из отделения милиции, достала носовой платок и, приложив его к заплаканным глазам, побрела домой.
   Вернувшись, первым делом позвонила всем Колиным друзьям, кого знала, но никто его не видел вечером и только Игорь, ответил ей весьма странно.
   - Вообще-то мы с Колькой договаривались пивка попить, и я ему сорок рублей дал с мелочью. Но когда пришел, его не было. Я решил, что он передумал.
   - А где вы собирались встретиться?
   - Как всегда, на нашем месте, где железка.
   - А ты ему на сотовый не перезванивал?
   - Нет..., так у него не отвечал.
   - А потом ты его больше не видел?
   - Нет, я Витьку встретил, и мы к нему пошли на компе играть.
   - Игорек, а Коля тебе так и не позвонил?
   - Нет. А че, он домой не пришел?
   - Да, до сих пор нет.
   - Может он у девчонок тусуется?
   - У каких девчонок?
   - Ну у этих, у Любки или Верки. Хотя вряд ли. Верка болеет,... хотя, может, решил навестить? Не знаю, разве что у Любки. А вы им звонили?
   - Нет. Я телефона не знаю.
   - Ща, погодьте, я посмотрю. Нашел, записываете?
   - Да, да,
   Он продиктовал ей телефоны. Она положила трубку, но тут же снова подняла и позвонила по указанным телефонам, однако девочки в один голос сказали, что Николая у них не было, и они его вчера вечером не видели. Нехорошее предчувствие змеёй вползло в её сердце и кольнуло так, что она присела на край дивана. Она чувствовала, как холод пронизывает её всю, и ничего поделать с этим она уже не могла. Сердце ей подсказывало, что с Николаем что-то случилось.
  
   Глава 2
  
   Николай открыл глаза. Все было как в тумане. Голова кружилась, и он почувствовал, как веки сами собой закрываются. Только голоса, еле различимые сквозь головную боль и месиво мыслей, которые кружилось в непонятном танце.
   - Нет, эта гадость, что ему дали, еще действует.
   - Не трогай его, сам придет в себя через пару часов, - услышал он чей-то слабый голос.
   Потом тишина, и снова голоса:
   - Олег, кинь подушку, подложу ему под голову, а то подымет и упадет на бетонный пол, разобьет чего доброго.
   Он почувствовал, как кто-то осторожно приподнял его голову и сунул под неё что-то мягкое, правда, запах, исходящий от этого, сразу ударил в нос, подействовав не хуже нашатыря. Николай открыл глаза и вгляделся в полумрак. Высоко висящая под потолком лампочка, тускло горела, и разобрать что-то было сложно. В этот момент что-то заскрипело, словно открывали давно не смазанную щеколду и, судя по звуку, стали двигать по полу. Звук был жутко противный, метал по бетону. Голосов не было слышно, только чьи-то шаги. Он нашел в себе силы и приподнялся. Голова снова закружилась, и все поплыло. Он облокотился о стену и сразу почувствовал, как кто-то держит его за плечо. Он открыл глаза и посмотрел. Это была девушка, лет двадцати. Испачканное лицо и всклокоченные волосы, и глаза... Больше всего его поразили её глаза, обезумевшие от страха, и как ему показалось, просящие одного - еды.
   - Где я? - произнес Николай.
   - Не знаю.
   - А ты кто?
   - Донор.
   - Кто?
   - Донор, ты тоже.
   - Не понял?
   - Мы все здесь доноры, произнес молодой рослый парень, подошедший, к нему, - На, попей воды, легче станет, - и он протянул Николаю кружку с водой.
   Николай взял и жадно выпил воды, после чего вернул парню кружку и спросил:
   - Ничего не понимаю, какой еще донор, объясните, что происходит?
   - Ты хоть помнишь, как тебя взяли? - произнес еще один парень, постарше, подошедший к ним, - тебя как звать, меня Виктор?
   - А меня Ира, - ответила девушка, сидящая возле него.
   - Олег.
   - Илья, раздался чей-то голос.
   - Николай, - произнес он, начиная осознавать, что с ним произошло что-то серьезное, от чего засосало под ложечкой.
   - Там еще, Инга и Николай, только им так хреново, что они совсем не разговаривают. Мы так еще держимся, но с трудом.
   - Так, где я?
   - В тюрьме, как и все мы.
   - За что, почему, какая еще блин, тюрьма?
   - Кино смотришь, парень. Самая обычная тюрьма. Тебя как взяли?
   - Да я сам не понимаю. Собака какая-то потерялась, потом нашлась, решили обмыть находку, и я вырубился.
   - Ты гляди, опять этот прием повторили. Славку тоже так взяли. Один молодой парень, вроде нас, а второй мужик в годах, точно?
   - Вроде того.
   - И сеттер рыжий.
   - Кажется.
   - Я же говорю, повторяются. А меня в пивной взяли. Купили за бутылку, а я как самый последний лох клюнул на это дело. Вот суки, - он выругался и сплюнул, - Сам откуда?
   - Из Москвы.
   - Ни хрена себе, они уже народ из Москвы хапают. Видать круто дело поставили. А я из Питера, Ира тоже. Остальные кто откуда.
   - Я из Твери, произнес парень, представившийся Виктором.
   - Сколько же здесь нас и зачем мы?
   - Скоро узнаешь, - понурив голову, произнесла Ира.
   - С тобой стало семеро, а было девять.
   - Что значит было?
   - То и значит, - ответил Виктор, единственный, кто еще имел самообладание внятно говорить и объяснять происходящее, - нас взяли на органы. Сегодня придешь в себя, завтра возьмут анализы, проверят, на что годишься и две недели на водопой.
   - Какой еще водопой?
   - Натуральный. Жратвы ни грамма, только одна вода, чтобы очистить организм от всей дряни, что у тебя накопилась. Пьешь, колешься?
   - Не понял?
   - Выпиваешь и наркотики принимаешь? - тихо пояснила Ира.
   - Нет. Так, пивом балуюсь с ребятами иногда и все.
   - Все правильно, значит, они тебя сразу усекли и взяли, потому что чистый.
   - А что потом? - произнес Николай, хотя ответ уже понимал, какой будет.
   - А потом, отрежут все, что им надо под заказ и всё.
   - Что значит всё?
   - То и все. Это значит, что всем нам здесь жить осталось меньше недели, - выкрикнул кто-то из темноты подвала, в котором они сидели, - Суки они. Лучше сдохнуть, чем отдать им себя. Слышите, вы, там, я коньки кину, но не дам вам порезать себя на куски, - и Николай услышал, как кричавший зарыдал.
   - Скоро чокнется, а может, уже крыша поехала, - тихо констатировал Виктор, - Короче, жить тебе две недели, а сколько потом, одному богу известно и тем, кто заказ на тебя сделает.
   Виктор облокотился на стену и запел какую-то блатную песню.
   - Заткнись и так тошно, - произнес опять чей-то голос в темноте подвала.
   - Могу и заткнуться, если вам мой репертуар не нравится.
   В этот момент скрипнули петли, и дверь отворилась. Вошли четверо здоровых парней, держа в руках электрошокеры. На ремнях висели резиновые дубинки. Вслед за ними вошел человек в очках, белом халате и с чемоданом в руке. Сразу же появился стол и два стула. Дверь закрылась, и возле неё, широко расставив ноги, встал один из вошедших.
   - Так, начнем, господа-товарищи, - произнес один из охранников, - Первый номер подходи.
   Только тут, Николай вдруг заметил, что на одежде каждого из ребят, сидящих вместе с ним, были нарисованы краской спереди и сзади на одежде номера. Он опустил взгляд и увидел, что у него на футболке, в которой он остался, было нарисовано число тридцать восемь.
   - Так, где у нас тут двадцать седьмой?
   - Я умер, слышите, я уже умер, - раздался крик сидевшего в дальнем углу человека.
   - Это ты еще успеешь.
   Двое охранников, подхватили, словно пушинку парня и молча посадили его на стул, крепко держа за плечи, чтобы он не дергался, и не выкинул какой-нибудь фортель. Два других стояли поодаль и наблюдали за остальными. Человек в белом халате, раскрыл свой чемодан и, достав из него приборы начал, брать у парня кровь на анализ. Вслед за ним, выкрикнули номер двадцать девять. Девушка безвольно подошла к столу и присев на край стула, положила руку перед врачом. Было ощущение, что она настолько истощена, что её шатает от малейшего дуновения ветра. Шприц вошел в вену и стал быстро наполняться кровью.
   - Если мой анализ будет плохой, вы меня отпустите домой? - неожиданно произнесла она, когда процедура была закончена и она зажала рану куском ваты, смоченной спиртом.
   - У тебя отличные анализы дорогуша, - ласково произнес человек в белом халате, которого Николай про себя назвал очкастым, - просто на тебя пока нет пациента. У тебя редкая группа и соответственно ты дорого стоишь, но это дело времени, так что придется потерпеть.
   - Тридцать второй, - произнес охранник.
   Николай с ужасом стал понимать, что происходящее не просто реальность, а кошмар, который имеет место быть именно с ним.
   - Нет, это невозможно, в нашей стране, в наше время, бред какой-то. Это просто извращенцы какие-то решили напугать нас и устроили здесь какой-то садомазохисткий спектакль. А потом им это надоест, и они выкинут его где-нибудь на пустом шоссе и этим все закончится. В этот момент, все было действительно закончено и врач, собрав взятые анализы, подошел к нему.
   - Ну, как, тридцать восьмой, очухался, или еще не пришел в себя?
   - Пока нет, - соврал Николай.
   - Ничего, завтра придешь в норму, начнем и у тебя брать анализы, а пока пей воду и очищай организм от той гадости, которую ты на свободе наглотался.
   - А что потом?
   - А потом, как и все они. Почки, селезенка, все что закажут.
   - Не понял? - заикаясь, произнес Николай.
   - А чего тут понимать. Бизнес, брат, обычный бизнес. Лично против тебя, у меня ничего нет. Тебе просто не повезло. Зато не умрешь, от какой-нибудь язвы или под машиной. А то чего доброго террористы в метро бомбу бросят, и останешься инвалидом без ноги и будешь остаток дней милостыню просить и в собесе субсидии клянчить. А здесь людям послужишь. Понимаешь, философия какая. Ты принесешь конкретную пользу людям. Человеку пересадят твою, пока еще здоровую почку, и он будет жить. Богатый дяденька, сможет заработать еще деньжат, дать образования своим детишкам и быть нужным и полезным обществу.
   Охранники впервые за все время заржали от услышанного, и один из них, произнес:
   - Ладно, Спиноза, кончай демагогию разводить, пошли.
   - Все отбой, детки, до завтра, ведите себя хорошо, - произнес врач и, поправив очки, которые сползли у него на нос, вышел в открывшуюся дверь. Лязгнул запор и лампочка на потолке, стала затухать, но не до конца, слабое подобие света, бросало на стены причудливые тени от каждого из сидящих в комнате людей.
   Николай зажмурил глаза и подумал:
   - Сон, чудовищно страшный и до безобразия правдоподобный сон. Скорее бы проснуться и оказаться дома в теплой мягкой постели. И чтобы вкусно пахло из кухни материными пирогами с капустой и яблоками.
  
   ----------
  
   Марина Владимировна посмотрела на часы. Время приближалось к полудню. Телефон сына по-прежнему не отвечал. Она еще утром предупредила на работе, что не придет по семейным обстоятельствам и, собравшись, отправилась снова в милицию.
   В приемной сидел все тот же капитан, что и утром. Она подошла к нему и, стараясь говорить как можно спокойнее, хотя в ней все кричало и ныло от боли и страха, произнесла:
   - Извините, я снова к вам.
   - Дежурный, капитан Сломин слушает, - он кисло посмотрел в её сторону и добавил, - Видно, пришли извиняться, что все нормально и сын дрыхнет, и вы счастливы, а мне можно закрыть дело?
   - Нет, дело закрывать не надо. Я обзвонила всех Колиных друзей. Его ни у кого из них не было. Единственный, кто его видел вчера вечером, был друг Игорь. По его словам, они должны были встретиться через час возле железнодорожной насыпи. Там такая, знаете, лесополоса меду гаражами и железной дорогой. Однако, когда он туда пришел, Николая не было, а телефон его не отвечал. Это наводит на мысль, что с ним могло произойти что-то страшное, - тут она не выдержала, и слезы потекли ручьем из её глаз, - Да имейте же совесть, ведь у вас у самого трое детей, а у меня он один, понимаете, один единственный. Ему всего-то семнадцать. В прошлом году девятый закончил и в этот, как его, колледж пошел. Он и курить-то по настоящему не курит, так для бравады балуется перед девчонками. А то, что поругались с ним, так это все ерунда. Я сердцем чувствую, что случилось что-то...
   Все это она высказала одним махом, и капитан, до этого весьма спокойный, нахмурил брови и, сняв фуражку, провел рукой по волосам, после чего произнес:
   - Я понимаю вас, но надо, чтобы прошли хотя бы сутки, чтобы начать действовать. Как я могу дать команду, если он вдруг вот сейчас уже, пока мы тут с вами разговариваем, не сидит дома и не смотрит телек, в ожидании взбучки от вас?
   - А если время упустим? Вы же сами сказали, что, вовремя начав, можно и грабителей и насильников найти?
   - Так то насильники. А вашего сына, что изнасиловали что ли? Ладно, дочь была бы, а то парень, ему через год в армию по годам, а вы все его за дите малое держите. Может он, где с девчонкой какой, азы, так сказать мужской жизни познает, а вы тут демагогию разводите, украли, зарезали.
   - Вы знаете, сколько людей вот так пропадает бесследно и что, ничего, не могут найти, а почему, потому что поздно стали искать.
   - Да если вам рассказать, вы сами не поверите. Добрая половина из пропавших, по стране мотается, бомжует, а с виду, приличные люди. Часть народа, просто с больной психикой. А сколько бежит из дома от жизни в кавычках, с любимыми предками, которые или пьют, или мордуют, так, что жизнь не в радость. Вот что я вам скажу. Идите-ка домой, и если завтра не объявится, даю вам слово, заведем дело, и примем все меры к розыску. Вам ясно?
   - Да.
   - Вот и отлична, голубушка.
   Марина Владимировна повернулась и на одеревеневших, как ей показалось, ногах, пошла к выходу. Уже дойдя до самой двери, где стоял постовой, она неожиданно повернулась и опрометью бросилась обратно. Прижавшись лицом к стеклу, она чуть ли не влезла головой в овальное отверстие и плача, умоляюще произнесла:
   - Товарищ капитан, может в порядке исключения, пошлете какого-нибудь сотрудника, и он посмотрит место, где они обычно собираются, и переговорит с Игорем, который его видел последним? Вдруг, хоть какую ниточку отыщет. Пожалуйста, - и она посмотрела на капитана глазами, что он дрогнул и тихо произнес:
   - Ладно, чувствую, вы не отстанете, посидите в коридоре, сейчас что-нибудь придумаю.
   Она отошла от окна и села на лавочку, стоящую у стены. Через парадную дверь входили и выходили люди. Милиционеры и просто граждане, которые пришли сюда по своим делам, кто паспорт получать или оформлять прописку, да мало ли кто и зачем приходит в милицию, и только она одна была в этом коридоре с настоящей бедой, и потому ей казалось, что весь мир должен замкнуться на ней и её проблеме. Её ничего не интересовало сейчас, кроме одного, где её сын, как он там, жив ли?
   - Гражданочка, - услышала она чей-то голос. Она повернула голову. Рядом стоял совсем молоденький лейтенант и, взяв под козырек, представился:
   - Лебедев Павел Юрьевич, инспектор райотдела милиции. Мне поручено побеседовать с вами и оказать посильную помощь в розыске вашего сына.
   - Товарищ лейтенант...
   - Можно просто Павел Юрьевич.
   - Да, конечно, как скажете. Павел Юрьевич, понимаете, он ушел из дома вчера вечером, около восьми...
   - Я прочитал запись в журнале, и дежурный рассказал мне подробности. Может быть нам лучше сразу найти приятеля вашего сына, Игоря, и переговорить с ним? Заодно он показал бы нам место, где они договорились встретиться?
   - Конечно, конечно, и я так думаю, пойдемте, - она засуетилась, и, поднявшись, они направились к выходу. Уже на улице, она достала телефон и позвонила Игорю.
   - Игорек, это мама Николая Гладышева, узнал? Коля не звонил? Нет, угу. Я обратилась в милицию, ты не мог бы с инспектором поговорить? Да-да, я как раз сейчас с ним к нашему дому направляюсь. Что? Нет, ты бы нам место показал, где вы должны были встретиться. Хорошо. Мы будем минут через пятнадцать. Договорились.
   - Договорилась, Игорь подойдет к нашему подъезду минут через десять, пойдемте, Павел Юрьевич, - она посмотрела по-матерински на инспектора, тем более, что как ей показалось, он был не намного старше её сына. Впрочем, сейчас ей все молодые люди чем-то напоминали её сына. И она, прибавив шаг, направилась вместе с инспектором в сторону дома...
  
   Минут через двадцать, они втроем стояли возле того места, где Игорь договорился с Николаем встретиться накануне вечером.
   - Вот тут мы обычно тусуемся, - и он рукой указал на место. Кусты огораживали протоптанную дорожку, по которой обычно выгуливали собак, поваленная береза, рядом с ней росла еще одна, метров двадцать высотой. Внутри остатки костра, который не один десяток раз зажигали, чтобы согреться или что-то поджарить. Три пня, невесть откуда принесенных, служили вместо стульев. Сразу за кустами, овраг и далее насыпь, и железнодорожное полотно. Товарный, стуча колесами на стыках, медленно потащил тяжелые цистерны и платформы то ли с гравием, то ли с песком в сторону станции.
   - Не шумновато ли здесь? - спросил Павел.
   - Не, нормально.
   - Давно облюбовали это место?
   - А черт его знает, с детства.
   Инспектор, улыбнулся, глядя на Игоря. Взъерошенные волосы, словно химия на голове, придавали тому озорной вид, напоминая воробья, попавшего под дождь.
   - И часто вы здесь бываете?
   - Ну, когда как? Летом часто, а зимой не очень, холодно, да и снега полно.
   - А вчера просто хотели посидеть пива попить?
   - Вроде того.
   - А дома никак нельзя?
   - Ха, кто же дома даст пива попить, скажете тоже, - Игорь исподлобья бросил скептический взгляд в сторону Марины Владимировны.
   - Действительно, вряд ли, - чуть усмехнувшись произнес Павел, успев заметить взгляд Игоря, и добавил, - а кто-то еще должен был прийти, я имею в виду из друзей, может девушки или только вдвоем?
   - Не, я ж говорю, бабла мало, наскребли сколько было. А девчонок, нет. Одна болеет, другая тоже не смогла.
   - А так вообще и девчата собираются?
   - Ну да, а че, нельзя? Нынче шкода уже в двенадцать вовсю камасутру изучает и субботники устраивает, не то, что мы, - и, снова насупившись, посмотрел на Колькину мать, стоящую поодаль.
   - Это я так, к слову спросил.
   Игорь промолчал, а Марина Владимировна стояла и слушала их беседу, не встревая со своими вопросами, хотя её так и подмывало спросить про сына.
   Инспектор о чем-то подумал, потом достал записную книжку из кармана курки. Заглянул в неё, и, обращаясь к Игорю, спросил:
   - Скажи, а вы когда собирались, брали с собой магнитофон или там гитару, к примеру, или просто сидели, пиво пили?
   - Когда как. В основном так, трепались. Иногда Серега приносил маг, но он такой х... хреновый, ленту зажевывает. А на гитаре у нас никто не играет, так бренчим помаленьку и все.
   - Значит, ничего ценного у Николая при себе вряд ли что-то могло быть, кроме сотового телефона?
   - Ну да, а что еще?
   - Скажем цифровой фотоаппарат, или видеокамера.
   - Не, у нас нет. У Верки есть цифровик, но её жаба задушит, принести сюда, сколько раз просили фотки щелкнуть. Мне вот отец обещает на день рождения подарить сотовый с фотиком, вот тогда клева будет, можно прямо здесь щелкать.
   - Хорошо, вы здесь постойте, пожалуйста, а я пока осмотрю место.
   Марина Владимировна осталась с Игорем стоять рядом, а инспектор осторожно вошел внутрь импровизированного места отдыха подростков, и стал внимательно рассматривать кусты, нет ли чего подозрительного. Ему понадобилось минут пять, чтобы осмотреться. Не найдя ничего существенного, он огляделся по сторонам и произнес:
   - Вы подождите меня немного, я пройдусь немного вокруг, мне надо посмотреть.
   - Конечно, конечно, - произнесла Марина Владимировна.
   Инспектор, обогнул кусты и спустился к насыпи. В самом низу было довольно сыро, но пройти было можно. Росли кусты, деревья, большинство из которых, были обрезаны путейскими рабочими, поэтому стволы выглядели причудливо убого. Он подобрал палку и, посмотрев снизу на место, где лежала сломанная береза, прошелся вдоль канавы. Отойдя метров на двадцать, он повернулся, и пошел в обратном направлении. Раздвигая кусты рукой, он палкой смотрел, нет ли что внутри. Пролетевшая ворона уселась на ветку дерева и громко каркнула два раза. Инспектор повернул голову и, посмотрев на неё, подумал:
   - Черт тебя принес, накаркаешь еще чего..., - и в этот момент, он увидел, что в кустах что-то лежит. Осторожно раздвинув ветки посильнее, он протянул руку, но брать не стал. Это был сотовый телефон. Достав из кармана носовой платок, он осторожно, двумя пальцами взял телефон и положил его в платок на ладонь. Поднявшись с насыпи, прикинул, что от места, где лежал телефон, до места, где предположительно мог быть Николай, было метров пятнадцать. Вполне достаточно, чтобы бросить телефон в случае, если от него хотели избавиться.
   - Марина Владимировна, а какой марки сотовый телефон, был у вашего сына? - спросил Лебедев, поднявшись и подойдя к ней.
   - Сименс М35, старая модель, - не дав ей сказать, произнес Игорь.
   Инспектор, держа на ладони платок с лежащим телефоном, показал ей его и спросил:
   - Узнаете, телефон вашего сына?
   - Его, - произнесла она, и в глазах у неё все потемнело. Она стала оседать на землю, и инспектор еле успел положить платок с телефоном и подхватить её. Они усадили её на пень. Инспектор, включил телефон и проверил входящие звонки. Все они были от Марины Владимировны, включая два сообщения, которые она послала.
  
   Глава 3
  
   - Спишь? - услышал Николай чей-то голос в полумраке.
   - Нет.
   - Я тоже. Который день не могу заснуть.
   - А ты давно здесь?
   - Нет, пятый день, а кажется, что целую вечность.
   - Извини, я не запомнил, тебя как зовут?
   - Виктор, а тебя кажется, Николай?
   - Да.
   - Значит ты из Москвы?
   - Да. А где мы, не знаешь?
   - Понятия не имею. Никто не знает, может, нас вообще за кордон вывезли, а может, наоборот, в какой-нибудь глуши, хотя вряд ли, быстрее заметят.
   - Выходит, до меня здесь уже тридцать семь человек побывало и все они, ну кроме нас, конечно, были убиты?
   - А кто его знает. При мне троих забрали и больше мы их не видели.
   - Тебе страшно? - произнес Николай.
   - А кому не страшно? Только дураку умирать охота. А я что, только школу кончил, думал армию отслужу и к бате устроюсь на работу.
   - А отец фирмач какой?
   - Скажешь тоже. Никакой он не фирмач. Бригадиром на стройке работает. Дома строит. Платят нормально. Вот и я хотел к нему в бригаду устроиться.
   - А в армию зачем?
   - Как зачем? Если в институт не поступать, так загребут все равно. Не бегать же мне от них до двадцати семи. И потом, я спортом занимался, первый разряд по лыжам, правда, юношеский, но все равно. Главное, чтобы в Чечню не кинули, но сейчас вроде как не посылают. Так что я особо армии не боюсь. Да и потом, пару лет посачковать можно на казенных харчах, романтики понюхать.
   - Какая к черту в армии романтика?
   - Самая что ни на есть. Вот у меня братан старший, из армии целый чемодан воспоминаний привез. И как по девкам в самоволку бегал и пацанов учил, когда год отслужил и ефрейтора дали. На учениях был. Да, чего говорить, приехал, не узнать. Такую пачку отрастил, мужик мужиком, а уезжал пацаном, вроде меня.
   - Не знаю. Я вот в колледже учусь, думаю по окончании мать уговорить, чтобы денег дала и в институт на платный.
   - Кому что.
   - Это верно, - он вздохнул, и добавил, - Эх, сейчас бы пирожков с капустой, да чайку горячего.
   - Заткнись. Про жрачку у нас здесь табу. Всем жрать знаешь как охота. Ты только первый день здесь, а вот Инга и Николай, скоро четвертая неделя пойдет, как тут маются. Им, правда, какой-то раствор раз в день вливают, а нам кроме воды ничего.
   - А почему только воду?
   - Чтобы все шлаки и дрянь из организма вывести, ну и чтобы копыта раньше времени не отбросили. Без еды-то еще можно протянуть, а без воды никак.
   - Холодно здесь.
   - Это так кажется. От страха холодно. Я первые два дня тоже мерз, словно меня в холодильник засунули, а потом отошел, сейчас даже разговаривать могу. Страшно конечно, но живой пока. А эти, - он показал рукой в темноту, - Инга с Николаем, совсем скисли. У тезки твоего, по-моему, вообще крыша поехала. Орет непонятно что, а потом весь обмякнет как вата и плачет.
   - Холодно, черт возьми, - снова произнес Николай и поежился.
   - Ничего, привыкнешь.
   - Скорей бы уж все решилось, как говорят, пулю в лоб и конец мучениям.
   - Это всегда успеется. А по мне, чем дольше, тем лучше, а вдруг что изменится в нашу пользу.
   - В смысле?
   - Ну, там, найдут эту банду. Представляешь фээсбешники, милиция и все такое, и нас по телеку, как узников Освенцима покажут. Ты че, на этом такие бабки можно сделать потом, всю жизнь упакованным ходить будешь.
   - Какие еще бабки?
   - Как какие, а интервью журналистам, статейки разные, может книжку или триллер какой снимут. А тебе гонорар за все.
   - Скажешь тоже. Херня все это. Меньше смотреть телек надо с разными шоу. Выбраться бы отсюда, это да.
   - Забудь. Видал, какие амбалы с врачом приходят. И у каждого дубинка в руках и разрядник. При мне Олег бросился раз, так его так шарахнули, он потом только к вечеру оклемался.
   - И все же, хочется хоть во что-то верить.
   - Вот я и говорю, пока мы здесь живы, вдруг нас спасут, только на это и надежда.
   В этот момент послышался шорох и лязг открываемого засова. В проеме было светло, и в комнату вошли охранники. Николай не запомнил лиц тех, которые приходили с врачом, но кажется, это были те же самые. Они молча осмотрели сидящих по стенам молодых людей и, подойдя к Инге, приподняли её. Она дико заорала.
   - Нет, отпустите меня. Мама, мама. Пожалуйста, отпустите меня, - и вдруг осеклась. Один держал её за руки, другой за ноги. Двое других, стояли в дверях и молча следили за остальными. Ингу вынесли и перед тем как закрыть дверь, один из охранников произнес:
   - Радуйтесь, меньше народу, больше кислорода, - и заржал от собственной шутки.
   Наступила гробовая тишина, в которой было слышно лишь мерное капанье воды. Впрочем, это были глюки. В помещении было сухо и, проведя рукой по лбу, Николай понял, что это капал пот. Ему вдруг сделалось невыносимо жарко, и он подумал:
   - Так просто, взяли, вынесли, отрезали кусок тела и выкинули или закопали остальное, то, что не понадобилось. Совсем скоро наступит и его черед...
  
   ----------
   - Да, дело заведено по факту пропажи Гладышева Николая Витальевича, 1988 года рождения, русского, уроженца города Москвы. Хорошо, товарищ майор, передам. Понял, слушаюсь, - Павел повесил трубку и задумался:
   - Итак, что мы имеем. Пропал семнадцатилетний паренек. Сотовый телефон был выброшен в предполагаемом месте исчезновения. Место для этого, кстати, весьма подходящее. Ограбление исключается, так как тогда зачем было выбрасывать телефон. Он хоть и копеечный, но все же, скупщики за него рублей триста дадут от силы, значит причина другая. Вопрос - какая?
   Ручка, которую Павел держал между пальцами, вращалась и чем быстрее, тем все больше он погружался в размышления. В этот момент в кабинет вошел лейтенант Соловьев.
   - Здоров, мыслитель.
   - Привет.
   - Как дела?
   - Да вот, подкинули дело об исчезновении парня.
   - Папаша при деньгах или как? Может вымогательство?
   - Да нет, какое там вымогательство. Живет вдвоем с матерью. Она, простой служащий. Был у неё дома. Обстановка на уровне восьмидесятых.
   - Что ты говоришь, а у тебя супер-пупер и плазменный в сто шесть см на стенке висит?
   - Тебе все шутки, а мне капитан сунул дело и говорит, ты у нас на психолога учишься, вот и разберись.
   - Старших слушаться надо. Капитан мудрый человек, он знает, кому дохляк подсовывать.
   - Да пошел ты, - Павел улыбнулся, и добавил, - Ты все, домой?
   - Пора, меня супруга ждет, а я тут с тобой лясы точу.
   - Ладно, давай, Маше привет.
   - Обязательно, пока.
   Он закрыл дверь, и Павел остался снова один.
   Так что же мы все-таки имеем, снова начал он, и перевернул лист дела. Осмотр места предполагаемого исчезновения показал, что рядом с отпечатком ботинка, в который был одет пропавший Гладышев, обнаружены многочисленные собачьи следы. Судя по отпечаткам, они принадлежат собаке породы ирландский сеттер. Кроме того, выявлены следы, принадлежащие людям, возможно присутствовавшим в этом месте в момент исчезновения Гладышева.
   Опрос случайных прохожих, которые выгуливали собак в период осмотра места, где был найден телефон Гладышева, ничего не дал.
   - Итак, - мысленно произнес Павел, - дело действительно дохлое, и в каком направлении работать, совершенно непонятно. Если телефон выбросили, значит явно не ограбление. Мать, простой служащий, следовательно, похищение с целью выкупа маловероятно, хотя, надо бы проверить, где она работает и чем занимается. Может от неё зависит кто-то или что-то, например какая-нибудь экспертиза или подписание акта, да мало ли чего? Решили таким образом нажать на принципиальную дамочку. Может такое быть? - в элементе.
   - Хорошо, а что еще?
   - Ничего. Ноль, Зеро. Даже противно, что не за что ухватиться. Стоп, а зачем собака?
   - Собака, собака, может это просто совпадение. Гуляли с собакой, подошли, время спросить или... Отвлекающий маневр, чтобы легче было организовать похищение? Но для чего, кому это надо? Ребус, кроссворд. Нет, пожалуй, надо завтра с утра пройтись основательней по тем местам, где найден телефон.
  
   ----------
  
   - Интересно, какой сейчас час? - подумал Николай. Лежать на бетонном полу на тонкой, провонявшей потом подстилке, было противно и непривычно. Кости ныли, но сидеть было и того хуже. Непреодолимо тянуло в сон, веки смыкались сами собой, и тебя неудержимо валило набок. Упасть и удариться головой о бетонный пол было проще простого.
   - Эй, не спишь?
   - Вить, это ты?
   - Я.
   - Не могу заснуть. От этого пола, все кости ноют.
   - Ты что, никогда не спал на полу?
   - Нет, не приходилось, а ты что спал?
   - Бывало, в деревне к бабке ездил, так там, на печь заберешься и спишь. Подстилка тонкая, разве что теплее, чем здесь, а так, то же самое.
   - Не знаю, я ни разу в жизни на печи не спал.
   - Слушай, а я в Москве ни разу не был.
   - Серьезно?
   - Честно. Все собирался, и так ни разу не съездил.
   - Слушай, так ведь Тверь совсем недалеко от Москвы, или я ошибаюсь?
   - Электричкой два часа с небольшим.
   - И че, ты в Третьяковке, Пушкинском, не был?
   - А ты был?
   Николай засмущался, поскольку понял, что к своему стыду ни разу не был в Пушкинском музее, а когда они от школы посещали Третьяковку, то ходил по залам, мысленно думая, как бы поскорее отсюда слинять и смотаться в буфет.
   - Чего молчишь?
   - Так ничего. Был, конечно.
   - А я вот не был. И Мавзолей только на картинке, да по телеку видел.
   - Подумаешь Мавзолей. Я сам там ни разу не был. Мумия и мумия, лежит себе, кайфует как Тутанхамон.
   - Как кто?
   - Тутанхамон, царь такой Египетский.
   - А... Слушай, а ты в самом центре в Москве живешь?
   - Скажешь тоже. В центре жить хорошо, но с другой стороны, там и дворов-то настоящих нет. Кругом конторы, да магазины, везде тачки крутые понатыканы, не пройти, ни проехать. А у нас называется, спальный район. Кругом жилые дома, гаражи, да ракушки. Зато железка рядом и место отличное, где можно после школы потусоваться, пивка дернуть, девчонок покадрить, ну и вообще, место классное.
   - Здорово. У нас тоже хорошо. Дом трехэтажный, говорят, сразу после войны немцы пленные строили. Правда, квартиры коммунальные, зато комнаты большие и потолки высокие. И двор хороший, и вообще отлично у нас, не то, что в Москве.
   - А с чего ты решил, что у нас в Москве хреново?
   - Да так, посмотришь телек, то взорвут где, то убьют кого, народу тьма, машин тоже. Не знаю, мне кажется, у вас там свихнутся можно.
   - А я Москву даже на Париж не променяю.
   - Париж, сказал тоже. А ты был в Париже?
   - Не был я нигде, ни в Париже, ни в Пушкинском музее.
   - А говоришь, был.
   - Соврал. В Москве живу, а кроме, как в Третьяковке и цирке, нигде не был.
   - А в Большом театре был?
   - И в театре не был. На елку ходил в Лужники и Олимпийский.
   - Тундра ты. Жить в Москве и нигде не побывать.
   - Веришь, выберусь отсюда, по всем музеям пройдусь, чтобы на всю жизнь запомнить. Может и не пригодится, но хоть знать буду, что есть такой музей и я в нем был.
   - Ну, ты даешь.
   - Чего даешь?
   - Надеешься отсюда выбраться.
   - Надежда умирает последней.
   - Песня или собственна мысль?
   - А черт его знает, песня, по-моему.
   - Ладно, пойду, посплю, и тебе советую.
   - Уснешь тут.
  
   ----------
  
   - Докладывайте, - произнес майор Дроздов, и по-привычке, выработанной с начала службы в милиции, убрал в ящик стола лежащую перед ним папку с делом.
   - Да особо нечего, товарищ майор.
   - Плохо, что нечего. А все же, хоть какие-то зацепки есть?
   - Так, предположения.
   - Давайте хотя бы с предположений начнем, глядишь, ниточка появится.
   - Я запрос сделал по аналогичным заявлениям граждан за последние несколько месяцев по городу.
   - И что?
   - Картина следующая. Из пропавших, входящих в возрастной ценз от пятнадцати до двадцати, попадает сорок два человека. Из них восемнадцать найдены. Дела закрыты, так как собственно похищения не было, просто паника родителей. В остальных случаях, картина тоже различная. Три случая, где имело место похищение с целью выкупа. По ним велись следственные мероприятия и во всех случаях, удалось задержать преступников. Впрочем, это и понятно, те, кто не обращался к нам, сами решили эти проблемы, заплатив выкуп. Есть несколько дел, где обращались через несколько дней после пропажи, но это, как правило, контингент из разряда неблагополучных. Сильно пьющие, нигде не работающие, и так далее. Поэтому, проанализировав оставшихся, получается, что есть еще шесть случаев, дела по которым зависли, по причине, что пропавшие так и не были найдены.
   - Они в розыске?
   - Да.
   - А по базе не просматривали, никто из пропавших через больницы, морги не проходил?
   - В том-то и дело, что нет. Дела висят мертвым грузом.
   - А хоть какая-нибудь связь между ними наблюдается?
   - Вы имеете между пропавшими?
   - Да.
   - Трудно сказать. Все из разных семей и по уровню достатка и прочему. Только...
   - Так, значит, что-то нащупали, верно?
   - Да не совсем нащупал, товарищ майор. Скорее предчувствие, совсем маленькое.
   - Так-так, говорите.
   - Вот посмотрите, - Павел разложил перед майором фотографии шести подростков, юношей и девушек разного возраста, считающихся пропавшими без вести в разный период за последние пять месяцев.
   - И что скажете? - произнес майор, взяв фотографию симпатичной блондинки лет восемнадцати.
   - Вот я тоже так смотрел на эти фото и думал, есть ли какая связь между ними или нет? Все учатся, кто в школе, кто в институте или колледже. Семьи, в которых они живут, разные. Вот этот, к примеру, - Лебедев взял фотографию спортивного вида молодого парня, - из обычной семьи. Отец работает, - он повернул фотографию оборотной стороной, на которой мелким шрифтом были написаны данные, и прочел, - Отец - главный менеджер фирмы ООО "Вилькамп", мать, бухгалтер. Или взять вот эту девушку, - Лебедев положил и взял со стола другое фото, - Отец подполковник, работает в Министерстве обороны, мать, учительница начальных классов общеобразовательной школы. Ни каких-то там новых русских, так обычные семьи. Кто-то живет лучше, кто-то хуже, как и все в наши дни.
   - Так что же их может объединять?
   - Я вот подумал, правда, мысль уж больно крамольная.
   - Давай выкладывай, разберемся, крамольная она или нет.
   - Я порылся немного в их досье, если так можно выразится, и на что обратил внимание. Все они, так или иначе, занимались спортом.
   - А что тут особенного? Сейчас многие занимаются спортом, фитнесом, аэробикой, да мало ли чем.
   - Это да, только вот это и смущает, почему это все они, занимались спортом и вдруг пропадают без вести?
   - И?
   - Понимаете, картина, какая получается. Здоровые молодые люди, младшему из которых семнадцать, а старшему двадцать и вдруг пропадают? Почему именно они, не наркоманы, не те, которые пью, курят, короче встали на скользкую дорожку, а именно здоровые и молодые?
   - Это ты на что намекаешь, неужто опять врачами запахло?
   - Не знаю, потому и говорю, что мысль крамольная запала, только ведь логика, товарищ майор, против неё не попрешь. Мне когда эта мысль пришла в голову, я быстренько запросил их медицинские карты из поликлиник по месту жительства. На диспансерном учете из них никто не состоит. У всех здоровье, отменное, разве что за исключением вот этого, да и то, наблюдается с позвоночником после сильного ушиба во время тренировок.
   - Однако, если так, дело пахнет жареным.
   - Вот и я про то. Как на все это посмотрит начальство? Улик-то у нас нет никаких и панику раздувать раньше времени нет смысла. Неровен час, произойдет утечка информации, нас журналисты задолбают, а наверху могут понять совсем иначе, если факты не подтвердятся.
   - Вот знаешь, Лебедев, я тебе так скажу, ты, когда генералом станешь, меня не забудь к себе под крыло взять.
   - Скажете тоже, товарищ майор.
   - Знаю, знаю. Помяни меня. У тебя мозги варят, и в тоже время, знаешь, где прыть показывать, а где сначала фактами обзавестись, а потом трубить, что мы громкое дело раскрыли. Молодец. Хвалю и без лести.
   - Спасибо. Только что дальше-то делать? Дальше-то тупик. Ну, собрал я эти данные, проанализировал. А выходов никаких.
   - Вот что, свяжусь по начальству, попробую запросить по регионам данные, будешь работать дальше. Рой носом землю, вдруг, где есть хоть какая-то связь их объединяющая. Если найдешь, считай на след вышли, тогда можно и на Петровку докладывать.
   - Слушаюсь.
   - Все, ступай и работай.
   Павел вышел из кабинета, сияя как медный чайник, словно ему уже присвоили генеральское звание. Проходя мимо одного из кабинетов, он замедлил шаг, и заглянул в приоткрытую дверь. Лиза сидела за монитором, и что-то набивала на клавиатуре.
   - Привет, - произнес он.
   - Добрый день товарищ лейтенант.
   - Лиз, ты вечно со мной любишь разговаривать официальным тоном.
   - Потому что я на работе.
   - Так что, вечером в кино идем, как договаривались?
   - В кино, вечером, это когда же это мы договаривались?
   - Еще в прошлую пятницу.
   - Вот именно, в прошлую пятницу, а сегодня на календаре уже четверг.
   - Лизок, прости. Работы было по горло.
   - Верю, у меня тоже полно работы, сегодня остаюсь делать отчет, так что поход в кино отменяется.
   - А завтра?
   - Вот завтра и поговорим, - сурово произнесла она, и посмотрела в сторону Павла. Его по-детски чистые глаза смотрели на неё столь влюбленно, что она смягчилась и шепотом, но так, чтобы он услышал, произнесла:
   - Паша, ты сегодня до каких работаешь?
   - До восьми, а что?
   - Домой проводишь?
   - И ты еще спрашиваешь? - он послал ей воздушный поцелуй и счастливый и радостный, направился к себе в кабинет.
  
   Глава 4
  
   Николай проснулся не оттого, что было пора вставать, а потому что в кромешной тишине подвала, звук открывающейся щеколды, был похож на затвор автомата, который ему доводилось дважды передергивать, совсем случайно. Вид боевого оружия его так поразил, что еще долгое время он ходил под этим впечатлением и рассказывал об этом с нескрываемой радостью и видел, как завидуют ему друзья.
   - Так, все для процедуры готовы? Отлично. Начнем с новенького? Тридцать восьмой, ты как малек пообвык? Присаживайся или тебе помочь? - и врач посмотрел в сторону Николая. Двое охранников направились, было в его сторону, но он приподнялся с пола и самостоятельно подошел к столу и сел на стул.
   - Предупреждаю, я в детстве болел скарлатиной, и желтухой. Так что моя печень и прочие органы вряд ли кому пригодятся.
   - Что ты говоришь, даже желтухой. Надо же, может у тебя еще СПИД и болезнь Альцгеймера? - врач заулыбался, а охранники рассмеялись, - Шутник вы, однако молодой человек. Только я спорить с вами не буду. К чему. Вот кровушку вашу возьмем и посмотрим, чем вы болели, и нет ли у вас холерной палочки или чумки, - охранники снова заржали.
   - Ручку молодой, человек, вот сюда, пожалуйста.
   Николай положил руку. Врач протер её ваткой, смоченной спиртом и воткнул шприц в вену. Он видел, как происходит забор крови для анализа. Секунда, другая и игла удалена. Пробирка заполняется густой красновато-черной жидкостью и затыкается пробкой. На пробирке, уже написан номер тридцать восемь. Для них не существует имени и фамилии. Просто номер и больше ничего.
   Николай не спрашивая разрешения, встал и отправился туда, где сидел. Вслед за этим он почувствовал удар дубинкой по ногам и резкую боль, последовавшую за этим. Его подхватили и снова посадили на стул.
   - А вот так делать больше не надо. С этого стула уходят только тогда, когда я об этом прошу. Запомнил?
   - Да, - произнес Николай, и он почувствовал, как злость и ненависть к этому очкарику закипела в нем.
   - Молодец. А теперь открой рот и высунь язык.
   Проведя палочкой, у него взяли мазок. Палочку так же аккуратно положили в пробирку с номером тридцать восемь.
   - Вот тебе банка, Утром поссышь в неё, да смотри, целься лучше, обольешь, заставлю выпить, понял?
   - Да.
   - Умница. Люблю, когда меня понимают и делают все, как я прошу. Ребятам меньше работы, я правильно говорю? - он обернулся в сторону охранников. Те скорчили рожи, и один из них произнес:
   - Кончай демагогию разводить. Мы уже карты сдали. Бабки на кону, а ты байки пацану рассказываешь.
   - Демагогия, это моя слабость. С вами вот о чем говорить, не о чем, а здесь есть с кем. Достояние нации, генетически чистый материал, цветы жизни, так сказать. Им цены нет, а вы.
   Снова послышалось ржание и последующий затем возглас:
   - Ну и трепач ты, и как тебе Боря терпит?
   - Гениальных людей не терпят, их уважают, ценят и любят. Усек, юноша. Это я тебе говорю, тридцать восьмой, потому как тот, что ржет за моей спиной прекрасно знает, что я умею делать, а что он, - очкастый повернул голову, и охранник неожиданно перестал смеяться.
   - Вот теперь можешь идти, свободен. И баночку прихвати. Напоминаю, обоссышь банку, заставлю всю выпить, чтобы в следующий раз знал, что я люблю послушание.
   - Садист, - процедил сквозь зубы Николай, и поднялся со стула. В этот момент новый удар дубинкой по ногам, заставил его присесть и боль, которую он почувствовал вслед за этим и не смог стерпеть, заставила вскрикнуть и повалиться на бетонный пол.
   - А вот реплик я не терплю. За них я наказываю и очень больно. Запомни это раз и навсегда. Это только для острастки. В следующий раз вот он, - и врач, указал рукой на одного из охранников, - Сломает тебе руку, тогда ты будешь думать и говорить по-другому.
   Николай лежал на полу и боль от бессилия, что-либо сделать, была сильнее, чем от удара дубинкой по ногам.
   - Так, кто у нас следующий по списку-то, тридцать седьмой, - врач исподлобья посмотрел в сторону Иры.
   - Девочка-припевочка из Питера. Вы сами или как?
   - Сама, - и Ирина подошла к столу.
   - Умница. До чего приятно работать с мозговитым контингентом. А то крик, шум, гам. Для чего? Не понимаю. Ваша бывшая подруга вчера затихла, а на столе вдруг брыкаться начала, материться. Можно подумать, что я садист какой, и без анестезии её резать буду. А в результате что? Пришлось действительно без наркоза пилякать девушку. И что? Ничего, через пять сек сознание потеряла. Вот и думаешь. Хотел как лучше, не нравится. А главное, к чему строить из себя Александра Матросова? Не те времена и не те условия, чтобы героизм проявлять. Это я к тому, чтобы вы умнее были, и не выпендривались, понятно? - и он обвел притихших ребят своим колючим взглядом.
   Продолжая лежать на полу, Николай забыл о собственной боли в ноге, по которой только что прошлись дубинкой. Он слушал весь этот бред сумасшедшего врача, и ясно понимал, что это простая игра на публику, чтобы запугать их, сделать до безобразия послушными до самого последнего момента, когда придет срок, ложиться на операционный стол. И в то же время, это были слова человека, который упивался собственной властью над ними, беззащитными, голодными людьми, приготовленными к смерти ради денег.
   Прошло минут тридцать, и вся процедура была закончена. Кровь и мазок были сданы, и каждый получил по банке для анализа мочи. На этот раз, по окончании, никаких реплик со стороны очкастого, как прозвал врача Николай, не было. Все вышли и закрыли дверь
   Он приподнялся и, ковыляя, добрался до места, где обычно сидел.
   - Больно? - участливо спросила Ира, которая сидела неподалеку.
   - Не очень, пройдет.
   И снова тишина обступила их. Даже если прислушаться и не дышать, невозможно было услышать ни единого звука. Создавалось впечатление, что они находились в глубоком подземелье, а мир, где-то далеко наверху, куда выбраться невозможно ни при каких обстоятельствах.
  
   ----------
  
   - Лиза, ты готова?
   - Подожди минутку, - она поглядела на себя в зеркало и, облизав губы, чтобы не было так заметно, что она их подвела помадой, защелкнула пудреницу и положила её в сумку. Перекинула через плечо и, посмотрев на Павла, произнесла:
   - Я готова, можем идти.
   Закрыв и опечатав кабинет, она сдала на вахте ключи. Взяв Лизу под руку, они направились к автобусной остановке.
   Павел давно положил глаз на Лизу, почти сразу, как пришел служить в отделение. Совсем молоденькая, она работала с документацией, и когда он её впервые увидел, идущей по коридору, чуть не врубился в стену. В милицейской форме, с погонами ефрейтора, она была так хороша, что Оксана Федорова, которую он до этого считал идеалом женской красоты, неожиданно померкла, и на его собственном небосклоне, зажглась новая звезда по имени Лиза.
   Впрочем, в этом было много справедливого. Стройная, но отнюдь не худая, с красивыми, выразительными чертами лица, которое не могли испортить, а наоборот украшали, несколько веснушек, потрясающие воображение вьющиеся от природы русые, с рыжеватым отливом волосы. Внешний вид дополняли очки в тонкой металлической оправе.
   Глядя на неё, трудно было понять, к чему весь этот маскарад с милицейской формой, и вообще, что делает в этом заурядном районном отделении милиции, такая симпатичная девушка? Единственное, что могло прийти на ум, так это то, что идет примерка рабочей одежды, и оценивают, какое впечатление она окажет на сотрудников. Её место было как минимум в кресле секретаря в шикарном офисе или на подиуме.
   Проходя мимо, она мило улыбнулась и пошла дальше. Павел остановился буквально в нескольких сантиметрах от стены и понял, что его лицо готово оставить на ней свой отпечаток. Он сделал шаг назад и обернулся. Девушка открывала дверь в кабинет, и загадочно улыбаясь, посмотрела в его сторону. Помимо его воли, сердце Павла забилось чаще.
   Уже на следующий день, он знал, что её зовут Лиза, ей двадцать лет, она учится на первом курсе юрфака и уже год как работает в милиции. Но самое главное, было то, что она не замужем и никто из сотрудников за ней не приударил, точнее сама Лиза ни с кем из них не встречается.
   Как назло, а может, наоборот, к счастью, спустя неделю после того, как он был принят на работу, Лиза ушла в отпуск и появилась снова, похорошевшая и загоревшая, спустя месяц. За это время, Павел сумел вписаться в коллектив, обзавестись немногочисленными друзьями и узнать подробности о сотрудниках, в том числе и Лизе. В основном коллектив отделения был мужской, а женщин, включая Лизу, всего четверо.
   Лейтенантские погоны и должность инспектора, была той стартовой ступенью в карьере молодого сотрудника милиции, с которой обычно и начинается служба в органах внутренних дел. Павел, собственно говоря, и сам до конца не понимал, почему пошел работать в милицию. Работа неблагодарная, хлопотная, регулярные и внеплановые дежурства, да и вообще, не особо почитаемая в силу многих причин у рядовых граждан.
   Мать Павла, работавшая преподавателем математики в вузе, вообще не поняла выбор сына и была крайне удивлена, если не сказать более, и только отец, заместитель главного технолога на заводе, высказал свое мнение однозначно:
   - Не понравится, всегда уйти можно, а там, кто его знает, где твое призвание.
   Он был рад, что отец его понимает. Окончив институт, Павел стоял перед выбором, идти в армию на год, а то и два офицером, или устроиться на работу с таким расчетом, чтобы получить отсрочку. Решение пойти в милицию, родилось чисто случайно. На одной из вечеринок, в их компании оказался Володька Соловьев, который служил в милиции и оказался отличным, компанейским парнем, совсем не таким, как представлялись Павлу сотрудники милиции, вечно хмурые, с отвисшим животом и готовые тебе нахамить и забрать в отделение, если у тебя вдруг не оказалось при себе паспорта.
   Знакомство с Соловьевым, переросло в дружбу, а вскоре Павел, к удивлению родных и близких, предстал перед ними в милицейской форме и на вопрос отца:
   - Что и пистолет дали? - ответил:
   - Батя, все как полагается.
   - Покаж.
   - Не положено, - шутя и в то же время стараясь придать голосу суровые ноты, произнес он, и добавил, - Батя, пистолет только при необходимости выдают, но при случае, покажу.
  
   Автобус подъехал, и Павел с Лизой вошли в него и остались стоять на задней площадке.
   - Пойдем, сядем? - предложил он.
   - Не хочется, я за день так насиделась в кабинете, лучше постою, ты не против?
   - Да нет.
   Она стояла возле Павла в своей милицейской форме, которая смущала его, а так хотелось прижаться и обнять ей. Тем не менее, он чувствовал, что она рядом, совсем близко. Он нежно положил руку на её, которой она держалась за поручень. Лиза посмотрела на Павла и улыбнулась.
   Они поняли, что испытывают друг к другу чувства, уже давно. Павел был по натуре весьма стеснительный, к тому же, в отличие от Лизы, не обладал такой эффектной внешностью. Нет, он не был ботаником, не страдал комплексами, просто имел заурядную внешность и к тому же, не слишком атлетичную фигуру, в силу чего чувствовал некоторую неловкость. И хотя ощущения, которые он испытал, при первом знакомстве с Лизой остались, и даже усилились, он понимал, шансов, что Лиза обратит на него внимание, не так много, а сделать попытку самому, он не решался.
   Однако шло время. Сталкиваясь постоянно по работе, они здоровались и даже обменивались шутками или дежурными фразами, но все изменил Новый год. Так получилось, что Володя пригласил его и еще несколько человек к себе домой встречать Новогодний праздник. К удивлению Павла, в числе приглашенных, оказалась и Лиза. Как потом оказалось, она училась в школе вместе с Машей, женой Соловьева, правда не вместе, а в параллельных классах. Они знали друг друга и, хотя подругами не были, имели много общих знакомых по школе. А тут оказалось, что Лиза работает вместе с её мужем, и она, конечно же, пригласила её.
   Павел до сих пор вспоминает праздник, как самый счастливый в своей жизни. Еще бы, ведь именно тогда, он впервые поцеловал Лизу и понял, что она ответила ему взаимностью чувств.
   Они разошлись под утро и, проводив её, он возвратился домой на крыльях любви. Даже мать, увидев сына рано утром, не стала спрашивать, в чем дело, а лишь посмотрев на него, сказала:
   - Никак стрела амура поразила тебя с новогодней елки?
   - Ага, - только и смог ответить Павел, и довольный и радостный, побежал умываться.
   - Эй, ты смотри, не вздумай такую рань трезвонить, дай ей хоть выспаться до обеда, - крикнула ему вслед мать.
   - Е-гу-гу... - ответил он, наяривая зубной щеткой.
   - Чего-чего? - улыбаясь, произнесла мать, глядя на сына.
   - Ей сегодня с утра на дежурство заступать.
   - Так она что, тоже милиционер? - удивленно спросила мать.
   - А что? - обиженно произнес Павел.
   - Да нет, ничего, я так просто сказала. Моя милиция меня бережет, как говорят.
   - Мам!
   - Что мам?
   - Ничего.
   - Так и я говорю, главное, чтоб тебе нравилась. А лет-то сколько? - спросила она, стоя у двери ванной комнаты.
   - Двадцать.
   - Да, и уже капитан?
   - Мам, вечно у тебя шуточки какие-то плоские. Ну кому в двадцать лет, присваивают капитана? Скажешь тоже.
   - Я же в шутку сынок, а ты сразу взъерошился.
   - Я не взъерошился, а говорю, точнее отвечаю. Она ефрейтор, это самая маленькая после рядового ступенька. Но она поступила на юрфак и у неё сейчас сессия.
   - Видишь, какая молодец, учится и работает, а ты ей мозги пудришь, - мать рассмеялась, и добавила, - Все молчу, с Новым годом тебя, сынок, - и протянула ему подарок.
   Павел обернулся и, поцеловав мать, произнес:
   - Мам, извини, с Новым годом тебя, а батя спит, небось?
   - Дрыхнет, вчера засиделся у телевизора допоздна.
   Он развернул пакет, в коробке лежала кожаная барсетка, о которой он давно мечтал.
   - Мам, спасибо тебе огромное, - и счастливый и довольный, словно ребенок, пошел рассматривать её изнутри, так и забыв, выключить кран в раковине.
  
   Автобус подъехал к остановке, Павел протянул руку и помог Лизе выйти. Они пошли по аллее к её дому.
   - Ты какой-то сегодня усталый, произнесла она.
   - Так, немного. Весь день мотался. Капитан подкинул дело, днем разговаривал с майором. Тухлячок, а воняет так, что того и гляди, лопнет и окажется, что там можно такое увидеть, что ого-го-го.
   - Убийство?
   - Похоже на киндепинг, но все под большим вопросом.
   Они шли, держась за руки, и молчали. Наверно в наше время, они казались совсем старомодными. Они были знакомы уже пять месяцев, но дальше поцелуев, походов в кино и вместе проведенных вечеринок, дело не сдвинулось. Они словно проверяли свои чувства на прочность. Лиза остановилась и, посмотрев на Павла, спросила:
   - У меня родители, вчера уехали на два дня к родственникам на юбилей. Останешься у меня?
   - Ты, правда, этого хочешь? - произнес Павел, чувствуя, как волна нежности и одновременно страсти растет в нем.
   - Очень, - произнесла Лиза, и тихо добавила, - и очень давно, а ты?
   - Я тоже, - так же тихо, произнес он, и, не сговариваясь, смеясь, они бросились бежать к ней домой, забыв, что оба в милицейской форме.
  
   ----------
  
   Николай проснулся и понял, что проспал несколько часов. Хотелось есть, и от этого даже заболела голова. Прямо перед ним стояла алюминиевая кружка с водой. Он взял её и залпом выпил. Облизнул губы, хотелось еще воды, но больше не было. Поднявшись, пошел в дальний угол, где стоял унитаз. Нажав на кнопку, он вспомнил, что надо было наполнить банку для анализа.
   - А черт с ними, ударят, так ударят.
   - Забыл поссать? - обратился к нему Виктор, мимо которого он прошел.
   - Хер с ними.
   - Дурак, выбьют зубы или и впрямь сломают руку.
   - Все равно подыхать.
   - Может и так, только чего зря мучиться от боли, пока живой. Давай налью, я еще не ходил в сортир. Николай криво ухмыльнулся и произнес:
   - Вот хохма была бы, если бы мы все поссали в ведро, а потом разлили этот компот по банкам.
   - Точно, - рассмеялся Виктор, впервые за те два дня, что они были вместе, - А че, давай так и сделаем?
   - Так ведра-то нет.
   - Ведра нет, зато, - и он протянул ногу, на которой был надет резиновый сапог.
   - Блин, точно, он же резиновый. Подожди, а в чем ты-то ходить будешь?
   - Куда, до стула и обратно? Не боись, он в момент высохнет. Главное не одевать и все.
   Виктор снял сапог и, подойдя к унитазу, отлил в него. Слыша их беседу, также поступил Олег и Илья. Ира попросила ребят отвернуться и, извиняясь, произнесла:
   - Я того, совсем чуть-чуть, облила.
   Ребята засмеялись. Трогать тезку Николая не стали, он как затравленный кролик сидел в углу, но неожиданно вскочил и с возгласом:
   - Я этим гадам, сюда еще и наблюю
   - Ладно, ты хотя бы отлей и то хорошо.
   Виктор поставил в ряд выданные банки и осторожно разлил в них собранную в сапог мочу, после чего, осторожно перенес их поближе к двери. Остатки вылил из сапога в унитаз, несколько раз потряс его и с возгласом:
   - Ну и воняет же гад, - нажал на кнопку спуска, после чего вернулся поближе к Николаю.
   Спустя короткое время дверь открылась и заглянувший охранник, произнес:
   - Все отлили?
   - Вроде, - за всех ответил Олег.
   Охранник рукой, одетой в резиновую перчатку одну за другой взял банки и, поставив их на поднос, ушел. Спустя некоторое время дверь снова открылась, и появился очкастый вместе с охранниками.
   - Так, выходит, у нас тут умник объявился, шутник, так сказать. И кто же это у нас такой, а? - он согнул шею и, выставив вперед свой длинный нос, стал рассматривать поверх очков сидящих на полу подростков, - Я спрашиваю, кто это у нас тут умник такой?
   Все молчали, понимая, что шутка может плохо закончится для одного из них, а возможно и для всех.
   - А впрочем, - неожиданно, успокоившись, произнес он, - к чему гадать и вычислять, кто придумал сию шутку. Без разницы, кто это сделал, наказан будет один из вас, любой, на выбор, - он снова посмотрел на ребят и, ткнув пальцем в Олега, произнес, - Вася, вот этот мальчик совершил плохой поступок, накажи его, чтобы другим неповадно было впредь заниматься подобными делами.
   Охранник, который видимо и был Василий, подошел к Олегу и, взяв рукой за шиворот, поволок к двери.
   - Знаешь, как я наказываю? - произнес он, - Как завещал нам товарищ Сталин, молча и без крови, - и вместе с другими охранниками заржал, после чего, один из них, неожиданно подсунул под руку Олегу свою ногу, обутую в кожаный ботинок, а Василий резко ударил. Рука треснула, словно сухая ветка. Вслед за этим раздался жуткий крик. Олег прижал сломанную руку к груди и, продолжая лежать на полу, съежился, полагая, что сейчас его начнут бить.
   Однако очкастый, удовлетворенный произведенным эффектом, посмотрел на продолжающего стонать от боли Олега и произнес:
   - Больно, верю, но это за непослушание. Я предупреждал, а вы подумали, что я шучу. Еще раз повторите такое, все подвергнетесь подобной экзекуции. Мне костей ваших некому пересаживать. Ясно?
   Они повернулись и вышли, но через несколько минут дверь снова открылась, и охранник принес чистые банки с наклеенными на них номерами.
   - Урок получили? То-то же, - и удалился.
  
   Глава 5
  
   Был второй час ночи. Они лежали на постели, и их дыхание постепенно приходило в норму. Причудливо мелькавшие на потолке тени, вызывали в голове Павла мысли, которые тут же возвращались к тому, что было между ним и Лизой несколько минут назад. Она повернулась на бок и обняла его рукой, закинула ногу на него и прошептала на ухо:
   - Мне так хорошо с тобой, а тебе?
   - И мне.
   - Правда?
   - И ты еще сомневаешься?
   - Нет конечно, это я так в шутку, - она поцеловала, его, потом еще и еще. Уткнулась лицом в шею.
   Его переполняли мысли и чувства, которые он хотел высказать, но не решался, словно боялся испортить, тот волшебный мир счастья, в котором пребывал.
   - Скажи мне, что ни будь, - произнесла Лиза.
   - Я те бя люб лю, - по слогам произнес он, стараясь растянуть эти волшебные слова во времени.
   - Можно еще раз, пожалуйста.
   - Я тебя очень люблю.
   - Нет, ты скажи это так, как сказал первый раз.
   - Первый раз, а как я сказал первый раз? - он понимал, чего она хочет, но ему было приятно, что она просит снова и снова повторить эти слова.
   - Ну..., как ты говорил.
   - Я те бя очень люб лю, - снова медленно повторил он, и потом добавил, - Нет, лучше так, Я очень люб лю те бя Ли за.
   Она рассмеялась и снова его поцеловала. Её волосы расстилались по его груди, и он гладил их, а потом взял прядь и, приложив к губам, вдохнул их запах.
   - Лиз, и чего ты во мне нашла? - вдруг спросил он.
   - А ты чего нашел в этой очкастой девчонке?
   - Ты, очкастая, девчонка? - чуть не задохнулся он от возмущения, - Да ты, ты, - он не знал что сказать, но понял, что слова есть, они готовы сорваться с его уст, просто он боялся их, что она будет смеяться над ним и скажет, что он просто смешной мальчишка, и все же он набрал воздуха и произнес:
   - Ты самая красивая, самая лучшая на свете, - он повернулся к ней, и их губы слились в поцелуе. Больше слова не потребовались, они знали, чувствовали, что любят друг друга, и этого было достаточно. Весь мир сосредоточился в этот момент в этом жарком поцелуе, в сплетении тел, рук, губ. Они создавали свой мир, в котором им, возможно, предстояло прожить годы...
  
   ----------
  
   - Товарищ майор, можно?
   - Заходи. Кстати, ты у нас сколько работаешь?
   - Скоро год.
   - Вот видишь, год уже скоро будет, а все никак не привыкнешь меня по имени отчеству звать, все майор, да майор.
   - Товарищ, майор, ой, простите, Геннадий Степанович...
   - Ладно, присаживайся, Павел, дакладай, чего ты там накопал.
   - Особо похвастаться нечем, но кое-что есть интересное, - и он, разложив перед собой бумаги, произнес:
   - По данным, которые мне удалось получить, есть довольно много аналогичных случаев. Причем в самых разных местах и регионах страны, но преимущественно из центральной части. Вот посмотрите, я на карте изобразил несколько городов, где отмечались исчезновение подростков, в основном пятнадцати, двадцати пяти лет. Видите, Москва, Питер, Новгород, Тверь, Вышний Волочок, Клин. Есть еще несколько городов, но там и возраст другой и обстоятельства исчезновения отличаются.
   - Это что же получается, что если это действительно киндепинг, они действуют по оси Москва-Питер?
   - Выходит так. Только почему? Может у них где-то база или перевалочный пункт находится на этом отрезке пути.
   Майор тяжело вздохнул и произнес:
   - Я вот что думаю, Пора видимо нам наверх докладывать, потому как факты хоть и не шибко большие и разрозненные, но и то, что есть, настораживает и даже очень.
   - А может немного подождать?
   - Может и подождать, только сдается мне, что ты на верный след напал. Ты вот, что материалы мне пока оставь, а сам ступай, у тебя дела еще в производстве есть?
   - Да.
   - Вот и займись ими, а я доложу, и если что, вызову.
   - Понял, разрешите идти?
   - Валяй.
   Павел вышел и подумал, а может, и правда заберут это дело от них, а заодно и мертвяк с рай отдела скинут. Все одним нераскрытым делом меньше будет. Да и он сможет заняться другими, не столь запутанными делами. Однако спустя три часа, его снова вызвал к себе в кабинет майор.
   - Знакомься, капитан Волин с Петровки. Поступило указание, товарищ Лебедев, ты на время переходишь в распоряжение капитана. Так что знакомьтесь и за работу.
   - Есть.
   Отдав честь, Павел с капитаном вышли из кабинета и направились к нему. Соловьева не было, и они расположились за столом, разложив все собранные по делу документы. Павел подробно рассказал капитану, который попросил его называть просто Артемом, все, что сумел собрать по делу Гладышева.
   - Одним словом вот такая картина складывается. Может, мы рано панику подымаем и вообще, все совсем иначе, но факты таковы, как я их вам описал.
   - Пожалуй, не зря. Факты вещь упрямая. Стоит над ними поработать. Собирайтесь-ка, поедем к нам на Петровку.
   Они вышли из отделения и сев в Жигули, на которых приехал капитан, отправились на Петровку.
  
   ----------
  
   Лязг засова, выдача воды, потом снова лязг засова и очкастый приходит брать анализ. Опять лязг и снова вода. Монотонность и ожидание смерти. Хуже не придумаешь.
   Николай прикинул, по его подсчетам получалось, что он здесь уже четвертые сутки. В обед принесли и бросили на пол новенького. Паренек, с цифрами на спине и груди тридцать девять, еще не пришел в сознание. Тихо лежал на бетонном полу у стены.
   - Интересно, как там мать? Наверное, с ума сходит. Черт, а я как назло обозлился на неё, что денег не дала. Какой же я дурак. Ведь она без меня совсем одна останется. Бабка не в счет, ей уже за семьдесят, а вот мать. И почему я её обидел? Ведь она для меня все старается сделать. И комп новый купила и барахла у меня навалом и видак и телек. Все есть, а я вечно дай, дай. Может она права, горе мы не видели настоящего? Так вот оно, пришло и горе и испытание. Только что толку, если положат на стол и чик, тебя нету. Б...ть, суки, их всех к стенке бы и из автомата... Как же к стенке, это они тебя скорее к стенке, или вон как Олега, руки переломают, чтоб не выеживался. Зря я предложил всем поссать в сапог, а как отвечать, струсил, боли испугался. Жизнь - говно. Суки они все, суки поганые... Так, спокойно, кажется, и я, как тезка начинаю с катушек сходить. Погодьте, не рановато ли? Вздремну, пожалуй. Голова болит все сильнее, и жутко жрать охота. Сейчас бы черного хлеба с маслом и ветчиной и соленой огу... Заткнись падла, про жратву скажешь, заставлю палец собственный грызть, чтоб не повадно было думать о еде. Всё, главное не раскисать. Надо заснуть и хоть на время забыть этот кошмарный сон...
  
   После очередной пробы на анализ крови, очкастый удалился, а новенький стал приходить в себя. Николай смотрел на него и думал:
   - Наверно я тоже вот так себя чувствовал и вел, как и этот. Надо пойти помочь ему, поддержать, - он приподнялся и направился в его сторону. Вслед за ним подтянулись остальные.
   - Где я? - подростки смотрели на него и понимали, что ответ у всех один. Виктор положил руку парню на плечо и, стараясь как можно спокойнее, произнес:
   - В хреновую историю ты вляпался, как и все мы. Ты только не паникуй сразу и не ори, а то враз с катушек слетишь. Вон, видишь Николая, тот психанул раньше времени и п...ц, ботвой стал, словно дерма какого объелся.
   - Ребята, где я?
   - На органы нас взяли, - мрачно произнес Николай, - только не ори, а то мы все здесь и так на грани срыва, и уже который день. Если удастся выбраться, то хотя бы сейчас себя поберечь, чем потом всю жизнь нервы не лечить.
   - Да верно, ты главное соберись и не особо мамкиной сиськи проси, - добавил Виктор.
   - Я ничего не понимаю, объясните толком, что происходит?
   Виктор стал объяснять картину происходящего и порядок жизни обитателей подземелья.
   - Такие вот дела, тебя, кстати, как зовут?
   - Петр.
   - А сам, откуда будешь?
   - Из Москвы.
   - Я тоже из Москвы, - ответил Николай и, представившись, протянул парню руку. Остальные последовали его примеру, стали здороваться и называть свои имена. Снова лязгнул засов. В открытую дверь вошли охранники. Один из них покрутил головой, видимо ища кого-то. Его взгляд остановился на Николае, который сидел, скрючившись в дальнем углу и словно, предчувствуя, что это за ним, упал навзничь на пол и стал биться головой и выкрикивать что-то нечленораздельное. Двое подошли к нему и так же, как до этого поступили с Ингой, взяли за руки и за ноги. Он брыкался и корчился изо всех сил. Тогда, тот, что нес его за ноги, отпустил, и несколько раз ударил ногой
   - Эй, ты того, полегче. Еще отобьешь ему чего, а потом отвечать, - произнес другой охранник.
   - Не боись, мясо всегда, прежде чем жарить, слегка отбивают, чтоб мягче было, - и засмеялся.
   - Так то мясо, а у этого наоборот, шкурка не важна, зато внутренности на вес золота, - и снова последовал смех.
   Николай затих, его подхватили и понесли к двери. Очкастого не было с ними, видимо он готовился к операции, хотя это было лишь предположение, которое пронеслось в голове у Николая. Он смотрел, как его тезку несут, и подумал:
   - Завтра и меня вот так же могут забрать. Впрочем нет, очкастый сказал, что организм должен очиститься, а ребята говорят, что в среднем две недели проходит, прежде чем их начинают уводить отсюда. Значит, в запасе еще дней десять, а может и больше. Может больше, а может меньше. Да не все ли равно сколько, если рано или поздно зарежут. Нет, надо как-то отсюда выбираться. Только как? Может подговорить ребят и попытаться наброситься всем сразу на охранников и бежать? Ерунда. Если бы один был, можно было бы справится, а с четырьмя, да еще очкастым, вряд ли. К тому же Олег считай не боец. Кстати, как он там?
   Николай поднялся и подсел к Олегу.
   - Ты как?
   - Хреново. Рука болит и, по-моему, опухла.
   - Дай посмотрю.
   Он чуть двинул рукой и скривился от боли. Рука действительно опухла, и было видно, как сломанная кость уперлась в кожу, образуя выступ. Николая передернуло, словно он на себе ощутил боль в руке.
   Может её перевязать?
   - Не знаю, да и не чем.
   Подошедшая Ира неожиданно протянула туфель и длинный, невесть откуда взявшийся кусок ткани.
   - Вот, давай приложим. Подошва жесткая, к ней привяжем руку, меньше болеть будет при движении.
   - Олег с удивлением посмотрел на Иру и спросил:
   - А ты откуда знаешь?
   - У нас в школе занятия были по оказанию первой медицинской помощи при переломах. Просто там доску использовали, так ведь где её здесь возьмешь.
   - А бинт откуда? - спросил Николай.
   - Да я комбинашку на ленту разорвала, вот и все.
   - Ты прямо как эти, которые в тюрьмах побег готовят и из простыни веревку вяжут, - попытался пошутить Олег, но от боли, тотчас скривился.
   Николай с Ирой помогли привязать руку к туфельке.
   - Ну, как? - спросила Ира.
   - Вроде чуть легче.
   - Вправить бы конечно надо, но я не врач, ты уж извини.
   - Ладно, если что очкастого попрошу, - снова попытался отшутиться Олег.
   - Слушай я его тоже очкастым прозвал.
   - А я носатый, - произнесла Ира.
   - Садист он, очкасто-носатый, - произнес Виктор, подходя к ребятам.
   - Врезать бы ему, перед тем как он резать меня будет, да вот теперь, вряд ли смогу, - произнес Олег, показывая на перевязанную руку.
   - Ничего, не ты, так я, обязательно врежу, за тебя, за себя и за всех, кто до нас здесь был, - уверенно произнес Виктор.
  
   ----------
  
   - Данные подтвердились, товарищ полковник, - произнес Волин, - материалы, собранные лейтенантом Лебедевым, дают основание считать, что предположение о существовании законспирированной клиники по трансплантации человеческих органов, достаточно обоснованны.
   Круглов посмотрел на капитана и, потеребив рукой подбородок, ответил:
   - Это хорошо, что предположения переходят из одного разряда в другой. Только где искать? Москва-Питер, как кто-то из классиков, помнится, говорил, дистанция огромного размера. Может она у нас под носом, в соседнем переулке, а может в Питере, или еще где. Сейчас возможности такие, что при наличии денег, что хочешь и где хочешь, можно организовать, а уж тем более небольшую клинику. Вон, слышал, наверное, на днях накрыли производство контрафактной продукции. Наши ахнули, когда увидели. На несколько миллионов долларов самого современного оборудования. А в принципе, ничего сверхъестественного в этом нет. Привезли, установили, наладили и вперед, так сказать печатай деньги. И, между прочим, работали почти три года. Тоже самое и в данном случае. Согласен со мной?
   - Согласен, товарищ полковник.
   - Еще бы, не был согласен. Доводов-то для возражения нет. Вот если бы хоть какая ниточка была, сигнал какой от тех же газетчиков что ли. Они когда надо такие факты достают. Диву даешься, откуда. А тут? Полная тишина, Хоть строчка про это. Ничего. Кстати, а морги ты запрашивал, может быть, какие трупы находили, и вскрытие показало отсутствие того или иного органа?
   - Ничего, полная тишина.
   - Неужели они их закапывают?
   - Вполне возможно, хотя, есть и другие варианты.
   - Другие, это какие же?
   - Полная утилизация посредством электропереработки, типа мясорубки.
   - Ну, это ты каких-то фильмов ужасов насмотрелся. Сказанул тоже, электромясорубка.
   - Вы же сами сказали, времена такие, что за деньги можно что угодно купить. Для сокрытия следов преступления, самый эффективный метод.
   - Ладно. Я тебе вот что скажу. Лейтенанта ты взял из райотдела, вот и работайте в этом направлении. Копайте землю носом, но ищите и главное, чтоб никакого трезвона по делу не было. Понятно?
   - Так точно.
   - Все, свободен.
   - Есть, - Волин повернулся и вышел из кабинета.
  
   Павел сиротливо стоял в ожидании, когда Волин выйдет из кабинета полковника. Наконец, он показался, что-то на ходу говоря секретарю.
   - Ну что? - спросил он, когда капитан поравнялся с ним.
   - Как выразился полковник, надо рыть землю носом.
   - Хорошо сказано, только где?
   - А это как Хазанов говорит: "Вопрос конечно интересный".
   - Вот и я о том же.
   - Короче, пошли ко мне посидим, помозгуем, в каком направлении работать будем. Заодно познакомлю с тем, что у нас есть по этому делу. Немного, но все же кое-что имеется.
   Они пошли по коридору, затем спустились на один этаж и оказались в кабинете Волина.
   - Располагайся, кто знает, сколько нам здесь предстоит вместе работать, потому, вот тебе стакан для чая, ложка, вилка, короче вот тут все, на случай, если придется сидеть допоздна.
   - Понятно, знакомая песня.
   - Представь себе, мы тут тоже и по ночам порой работаем, - и они, устроившись за столом, стали рассматривать документы, которые достал из сейфа капитан.
  
   - Как видишь не густо.
   - Не то слово. И зацепится особо не за что. И где они окапались, черт их знает.
   - Черт может и знает, а вот мы нет, а надо бы найти.
   - Это верно
   .
   ----------
  
   Николай сидел возле двери, должны были вот-вот принести воду. Пить хотелось как никогда. Он то и дело посматривал на дверь, прислушиваясь, не идет ли кто по коридору. Послышались шаги. Николай, не понимая почему, напрягся. В этот момент дверь приоткрылась, и охранник просунул поднос с водой. Николай повернул голову и увидел, как охранник наклонился, чтобы поставить поднос на пол и ногой продвинуть его в сторону камеры. Он всегда так делал, оттого поднос вызывал этот противный скрежет. Их глаза встретились и в туже секунду свет в камере и коридоре, где стоял охранник, моргнул и погас. Наступила полная темнота и охранник, не понимая, что происходит, крикнул:
   - Какого х...я свет вырубили?
   Николай скорее инстинктивно, нежели чем, руководствуясь заранее принятым решением, коснулся рукой стены, поднялся и, размахнувшись, словно футболист, бьющий одиннадцатиметровый, ударил ногой. Раздавшийся за этим звук ясно дал понять, что он не промахнулся, а попал ногой прямо в лицо охранника. Тот упал на пол, и Николай, успев крикнуть:
   - Ребята, бежим, я вырубил охранника, - толкнул дверь и бросился, не зная куда, в темноту коридора.
   Пробежав несколько метров, он чуть не упал, споткнувшись о ступени. Согнувшись, он руками нащупал их и чуть ли не на четвереньках, стал быстро подниматься наверх. Поворот, еще четыре ступеньки, снова поворот и перед ним приоткрытая дверь, еле различимая в полутемном помещении. Послышались голоса.
   - Какой идиот свет выключил везде?
   - Не знаю. Наверно УЗО сработало или общий рубильник.
   - Так давай включай его скорее, чем болтать, - судя по голосу, он принадлежал очкастому.
   Николай стоял возле двери, прижавшись к стене. Он не знал, что делать дальше и куда бежать. Крикнуть ребятам он побоялся. Тогда он сразу бы выдал свое присутствие. В темноте вырисовывались контуры окон, на которых толи висели плотные шторы, то ли на дворе была ночь. Он быстро прошмыгнул вдоль стены и заметил, что из одного окна чуть больше света, чем из остальных. Он ринулся к нему и оказался прав. Окно было приоткрыто. Не раздумывая, какой это этаж, он выпрыгнул из окна.
   Падение было не совсем удачным. Он больно ударился рукой обо что-то твердое, но сейчас это было не самое важное. Главное, что выбрался из дома. Теперь надо было бежать, неважно куда, главное подальше и как можно быстрее. Он так и сделал. Темнота мешала сориентироваться, и лишь дальний фонарь за забором, указывал ему направление, куда бежать. Ворота и калитка были метрах в тридцати от дома. Он рванулся туда, даже не думая, есть ли там замок. Уже подбежав к калитке, он услышал позади себя голоса:
   - Уйдет гад, держи его.
   - Только не стреляйте, переполошите весь поселок. Умоляю, только тихо.
   - Так ведь уйдет?
   - За ним, быстрее.
   - Я ни черта не вижу, где он.
   - Да вон же он, у калитки, я вижу чей-то силуэт.
   - Стой гад, стрелять буду.
   - Да заткнись ты, б...ть.
   Николай дернул задвижку и, толкнув ногой калитку, выскочил на улицу.
   - Вот она, свобода, - подумал он, - Умру, но не дамся, гадам, - и со всей прыти бросился бежать к противоположному забору.
   Он пробежал совсем немного и увидел, что забор закончился, дальше начинается забор следующего участка, а между ними узкий проход. Не раздумывая, он шмыгнул в него, хотя понимал, что это мог быть тупик. Он пробежал между двумя заборами метров сто, наткнулся на заброшенный колодец и ветхую калитку. Позади он услышал, шаги бегущих за ним охранников. Он буквально грудью навалился на калитку, и та грохнулась вместе с ним на землю. Поднявшись, он снова побежал, утопая ногами в какой-то грязи. Разглядеть, что-либо было практически невозможно. Темень была жуткая. Заросли крапивы обжигали руки и лицо, но ему было наплевать, он бежал и бежал. Вскоре показался контур сарая. Он забежал за него и, облокотившись, грохнулся в открытую дверь прямо внутрь сарая. Осторожно прикрыв дверь, задвинул щеколду и затаился. Через несколько минут послышались шаги бегущих.
   - Куда бежать-то?
   - А х...й его знает. Нет, подумай, этот сучок умудрился с...ся. Если найду, я его сразу в расход пущу и баста, - он снова грубо выругался.
   Они стояли буквально в нескольких метрах от сарая и переговаривались.
   - Так, ты давай туда, если он рванул огородами, выскочит на дорогу, там светло, мы его сразу застукаем. А я на перерез, Женька с Мишкой в любом случае перед станцией перехватят.
   - Ты так думаешь?
   - Интересно, а как он еще отсюда выберется, только по железке. Ничего, возьмем гаденыша, обязательно возьмем, - и они разбежались в разные стороны, а топот ног растворился в ночи.
   Только сейчас Николай понял, что все это время, пока они переговаривались, он не дышал. В груди стало жечь, и он набрал воздуха полной грудью. На ощупь он прошел вдоль стены и затем остановился.
   - Нет, так нельзя, вдруг они вернутся и решат проверить, не забежал ли я в сарай. Если он будет закрыт изнутри мне хана, - он вернулся и осторожно отодвинул щеколду. Затем снова прошел вглубь и, пытаясь рассмотреть хоть что-то, уперся рукой о лестницу. Осторожно ступая, он поднялся по ней и оказался на сеновале. Пытаясь ступать как можно тише, прошел в дальний угол и, завалившись, накрыл себя соломой сверху.
   Усталость дала знать. Он закрыл глаза и почти мгновенно уснул.
  
   Было наверное очень рано, когда он открыл глаза, потому что сквозь дыры в стене пробивался тусклый свет нарождающегося дня. Николай увидел, что рядом с ним треугольное оконце. Подобравшись к нему, он выглянул. Рассмотреть особо ничего не удалось. Он смог только понять, что место, по которому он бежал, было сплошь покрыто грязью и росшей вдоль покосившегося забора из ржавой сетки, крапивой. Он снова лег, размышляя, что делать дальше.
   - Если попытаться уйти сейчас, то запросто можно нарваться на них, тем более, что я совершенно не знаю где я и куда идти. С другой стороны, здесь тоже не безопасно оставаться. Вдруг явится хозяин, подымет панику, дескать, бомж или вор, они тут же меня накроют. Что же делать?
   Пока он размышлял, послышался неясный шум. Николай вначале испугался, но вскоре понял, что пошел дождь и по мере того, как он усиливался, шум падающего на крышу дождя, становился все сильнее. Струи дождя молотили по крыше с такой силой, что казалось, она проломится под натиском воды. Николай снова подполз к окну и осторожно заглянул в него. Ливень буквально в одночасье превратил и без того слякотную тропу, по которой он бежал ночью, в непроходимую топь. Вода бурным потоком сливалась с крыши вниз, образуя запруду.
   - Надо отсидеться, - подумал Николай, - в такую погоду сюда вряд ли кто явится, а вот у станции, они меня точно искать будут. Он свернулся калачиком и попытался уснуть. Хотелось есть, но больше всего пить. Он попытался было встать и набрать дождевой воды, но решил, что рисковать не стоит.
   - Вытерплю, чего бы ни стоило, лучше так, чем снова попасться в их лапы.
   Он накрыл себя соломой, и невольно стал размышлять о том, что произошло с ним за эти дни, о матери, о ребятах, которые остались в подвале, и вскоре незаметно заснул.
   Он не знал, сколько проспал. Открыв глаза, почувствовал, что губы окончательно пересохли, и пить хотелось так сильно, что он готов был на все, ради глотка воды. Судя по тому, что в окне было темно, он проспал весь день. Двинулся в сторону окна и понял, как ослаб. Ноги были словно ватные. Он сделал над собой усилие и в этот момент услышал мерный звук, где-то рядом капала вода. Он буквально чутьем определил куда ползти и вскоре увидел в полутьме сарая, как из щели стекает каплями живительная влага. Николай подставил ладони и стал собирать воду. Немного влаги и он приник к ней губами. Снова и снова собирал мутную жидкость, пока не почувствовал, что напился. Упав на солому, он смотрел на обрешетку потолка, и думал, что когда доберется до дома, залезет в ванну, и забудет обо всем что с ним произошло. Потом сядет за стол и начнет есть, долго и много, а мать будет сидеть рядом и счастливыми глазами смотреть на него, гладить руку и говорить:
   - Да ты не торопись, у меня еще целая сковородка картошки и мяса, пироги твои любимые с капустой, торт и конфеты...
   Он лежал, улыбался и думал, что жизнь, которую у него хотели отнять, как соломинка на ветру, такая хрупкая, стоит дунуть и унесет её ветер и бросит на дорогу, где её переедет первая встречная машина и даже не заметит, что одной жизнью стало меньше на белом свете. Николай неожиданно почувствовал, как слезы хлынули из его глаз, и он, вытирая их грязными руками и размазывая по лицу, приговаривал:
   - Мам, я вернусь, честное слово вернусь, ты только верь, что я еще жив...
  
   Глава 6
  
   К ночи дождь прекратился, но погода по-прежнему оставалась пасмурная. Николай посмотрел в окно, небо заволокло тучами. Он задумался, как быть и решил, что если уходить, не сейчас, а под утро. Он расположился возле окна. Время потекло медленно, а отсутствие часов вообще растворило понятие, вечер-ночь. Спать не хотелось, да это и понятно, он и так проспал весь день. Лежа на соломе, он думал, как ему лучше выбраться из поселка незамеченным и куда направить свой путь.
   - Эх, знать бы хотя бы где я нахожусь? Скорее всего, где ни будь в Подмосковье, а может, нет? Тогда совсем плохо. Денег нет, одежда вся грязная и вонючая, до Москвы будет добраться трудно.
   За размышлениями незаметно прошло время. Он снова посмотрел в окошко и решил, что пора действовать, но прежде, переодел футболку наизнанку, чтобы не было видно цифр, написанных на ней. Спустившись по лестнице, осторожно выглянул за дверь и, выскочив, затаился.
   - Главное, чтобы собаки особо не брехали, - решил Николай, раздумывая в какую сторону идти и решил, что, пожалуй, стоит идти как бы обратно по направлению к дому, где его точно никто не будет поджидать. Он с трудом прошел все еще затопленной водой подобию дорожки, увидел сломанную калитку, которая так и валялась на земле, и затем направился вдоль двух заборов. Не доходя поворота, остановился и выглянул. Никого не было. Подумав, он повернул направо и пошел по дорожке, стараясь держаться как можно ближе к забору. Один участок, второй, перекресток. Он снова остановился и при свете фонаря прочитал название улиц. Сообразив, что номера начинаются от станции или от центра поселка, он шел в противоположном направлении. Значит, он угадал. Перебежав дорогу, снова пошел вперед, и вскоре заборы кончились, и он уткнулся в насыпь. Обогнув её, оказался под мостом через железную дорогу. Теперь направление, куда идти было известно. Надо держаться вдоль железнодорожного полотна и тогда он сможет как можно дальше уйти от поселка и добраться до следующей станции.
   Он посмотрел на небо, на котором еле проглядывали звезды, сквозь пелену облаков и пошел вдоль полотна в надежде уйти как можно дальше от проклятого места.
  
   Рассвет уже наступил, когда вдали показался семафор. Это означало, что это, либо переезд, либо он дошел до ближайшей станции. Идти было тяжело, но, несмотря на усталость, Николай прибавил шагу и вскоре увидел, что не ошибся, обогнавший его поезд, замедлил свой бег и остановился. Вслед за семафором, потянулись станционные пристройки, а где-то вдали уже маячила станция.
   Когда он подошел к станции, поезд уже исчез из виду. Николай поднялся на пустынную платформу и, подойдя к вывеске, прочитал "Бологое".
   - Блин, как в анекдоте. Бологое, что за Бологое? Вертится на языке, а где это, черт его знает. То ли рядом с Питером, то ли где-то в Подмосковье? Вот тебе и знание географии родной страны.
   Ему показалось, что на дальнем конце платформы кто-то идет, и он почти машинально спрыгнул с платформы и, юркнув под неё, затаился. Сидеть пришлось не долго, человек прошел, спустился по ступеням и пошел вдоль полотна. Потом перешел на другую сторону и удалился.
   - Черт возьми, скоро собственной тени бояться буду, - подумал он.
   - Может в отделение милиции податься? Нет, страшно. Вдруг они сообщников имеют или приметы мои сообщили, дескать, бежал больной, которого надо срочно задержать до их приезда. Поди докажи, кто ты, документов-то нет. Нет, надо думать, что делать.
   Одна за другой стали подходить и уходить электрички, а Николай продолжал сидеть под платформой, не решаясь вылезти наверх. Он понимал, что там наверху люди и чем дольше он будет сидеть и ждать, тем хуже. Надо было что-то делать. В этот момент он услышал гудок, приближающегося поезда. Выглянув, он понял, что это не электричка, а пассажирский. Состав подъехал к платформе и остановился. Николай вылез, и побежал к последнему вагону, в размышлении что делать. В этот момент проводница, стоящая у двери, начала складывать лестницу. Он понял, что другого шанса, может не представится. Рванувшись к ней, он чуть не сбил её с ног, прыгнул и оказался в тамбуре рядом с ней. Одновременно с этим состав дернулся и поезд поехал.
   - Ты чего сдурел, а ну быстро прыгай, пока поезд скорость не набрал, а то живо вызову милицию и загремишь в детдом, или того лучше в колонию.
   - Вызовете, пожалуйста, вызывайте милицию, я вас очень прошу, - умоляюще произнес Николай, и заплакал.
   - Да ты чего, больной, что ли какой?
   - Нет, я беглый из тюрьмы, только не из той, где срок дают, а где заложников держат.
   - Чего? - удивленно спросила она.
   - Я один сумел вырваться, а там еще пятеро. Если милиция не придет им на помощь, они все погибнут.
   - Погибнут? - глаза проводницы округлились. Она стояла в проходе, забыв, что давно пора закрыть дверь, поскольку поезд отъехал от станции и во всю набирал скорость, и не знала, верить пареньку или нет.
   - Я клянусь вам, что говорю правду, - сквозь слезы произнес Николай.
   - Да ладно, чего уж там, проходи ко мне в купе, сейчас разберемся, - и она, закрыв вагонную дверь, повела Николая к себе в купе.
   Сев на край дивана, он с жадностью посмотрел на стаканы из-под чая, стоящие на столе и горку сахара, лежащую рядом. Она заметила, как он смотрел, и спросила:
   - Голодный что ли?
   - Ага, произнес он, продолжая как загипнотизированный смотреть на сахар, - добавил, - нам кроме воды, ничего не давали.
   - Давно не давали-то?
   - Я шестой день без еды, а ребята по-разному. Есть, кто третью неделю сидит.
   - Ладно, сейчас кипятка налью, поешь, но я милицию все равно вызову, - и словно проверяя реакцию Николая, посмотрела на него.
   - Зовите, зовите, я без них домой ни шагу не сделаю.
   - Чего так?
   - Если они меня найдут раньше, убьют и все дела.
   - Кино, честное слово, - и она пошла за кипятком. Титан стоял прямо возле двери её купе, и она краем глаза видела, как Николай неотрывно смотрел на сахар, но не решался без разрешения взять.
   - Ты сам-то откуда?
   - Из Москвы.
   - Из Москвы? Это чего ж, они тебя из такой дали-то, взяли? Видать из новых русских будешь?
   - Нет, - ответил он, - Они берут всех подряд, лишь бы здоровый был.
   Она передала по внутренней рации, чтобы к ней в купе подошел милиционер, сопровождающий состав и, посмотрев на Николая, спросила:
   - Может хлеба дать?
   - Если можно.
   Николай не успел еще допить стакан чая, но хлеб, порезанный кусками, словно проглотил. В этот момент в купе вошел пожилой милиционер. Судя по погонам, сержант.
   - Так Галя, что тут у тебя произошло?
   - Да вот, паренек вскочил на предыдущей станции, утверждает, что его похитили, короче, Михеич, ты с ним сам погутарь, а я пока пойду чай разносить пассажирам.
   Милиционер снял фуражку и присев рядом, произнес:
   - Да ты не боись, рассказывай.
   - А я и не боюсь. Это раньше страшно было, а теперь нет, - и он стал рассказывать все, что с ним произошло. За время их разговора, Галя всего раз заглянула к ним, чтобы взять стаканы и сахар и снова, прикрыв дверь в купе, ушла.
   - Вот собственно и все, что со мной произошло, - закончил свой рассказ Николай, - а скажите, куда мы едем?
   - В Москву, - задумчиво произнес милиционер, - и добавил, - Да, пожалуй, тебя до самой первопрестольной охранять надо, как бы чего не вышло. Ну дела, ешкин кот.
   Поезд, стуча колесами, приближал Николай все ближе к Москве. Он смотрел в окно, потом перевел взгляд на продукты, разложенные на столе и, повернувшись к проводнице, которая к моменту, когда они кончили разговаривать, вернулась и копалась в сумке, стоящей на полу, доставая и перекладывая в ней разные кульки, спросил:
   - А можно, я еще поем?
   - Давай, давай, - заботливо произнесла она и потянулась, чтобы порезать колбасу и сыр, лежащие на столе.
  
   ----------
  
   Павел вышел из здания на Петровке довольно рано. Он так и не понял, зачем его прикрепили к Волину в помощники. Данные, которыми он располагал, можно было и так получить, а о каких-то серьезных подвижках в раскрытии дела по факту пропажи нескольких подростков, говорить было рано. Да и вообще, отсутствие каких-то зацепок, на его взгляд, вряд ли сдвинет дело с мертвой точки в ближайшее время.
   Он услышал трель сотового и поднес его к уху.
   - Алло, это я.
   - Привет.
   - Ты скоро освободишься?
   - Уже.
   - Так рано!
   - Да. Слушай, может, в кино сходим, я как раз в центре, возьму билет в Пушкинский.
   - Давай, а что там идет?
   - Не знаю, я перезвоню. На какое время брать билеты?
   - Лучше на восемь, а то вдруг я не успею.
   - Хорошо.
   - Ну все, целую.
   - И я целую и люб лю, - он произнес это так, как накануне ночью и услышал, как она рассмеялась на другом конце телефонной линии, и ответила:
   - И я тебя, очень, очень.
   - Жду у кассы.
   - Хорошо, пока.
   Счастливый и радостный, он положил телефон в чехол, который был пристегнут на поясе, и не спеша, отправился в сторону кинотеатра.
   Взяв билеты, он посмотрел на часы, и поскольку в его распоряжении было около часа, решил немного пройтись по Тверской в сторону Моховой. Ещё было светло, но витрины уже вовсю светили разноцветием неоновых ламп, призывно зазывая прохожих заглянуть внутрь магазина. Народ плотным потоком двигался в обоих направлениях, а нескончаемая лавина машин медленно и чинно продвигалась вдоль улицы. Было празднично и буднично одновременно. Суета, броскость роскоши и фешенебельности, несколько раздражало и в то же время, неумолимо влекла к себе, манила, словно магнит в надежде завлечь тебя в водоворот этой безумной жизни.
   Павел давно не был в центре, с тех пор как окончил институт, и поэтому чувствовал некоторую неловкость, да еще милицейская форма, которая была на нем, сковывала движения. Он прошел метров двести от кинотеатра, прежде чем вспомнил, что одет в рабочую одежду и выглядит не совсем уместно в этой празднично-вольготной толчее, поэтому развернулся и пошел обратно. Завернув за угол, зашел в небольшое кафе и взял порцию блинов, вспомнив, что так и не пообедал сегодня. Стоя у стола, он наблюдал за прохожими за окном и внезапно, его мысли сами собой перенеслись к тому, чем он занимался последнее время, пропавшим подростком.
   - Странно, - подумал Павел, - ведь если их крали с целью использования как доноров, то для этого нужно хорошее оборудование. Надо завтра обязательно поднять материалы по трансплантации, выяснить, какое оборудование необходимо для этого, какие органы используются в качестве донорских, как долго они могут существовать вне организма, как осуществляется транспортировка, и вообще, побольше узнать на эту тему. Возможно, оттуда потянется ниточка. Любая мелочь важна.
   Он не заметил, как джем вывалился из блина и упал рядом с тарелкой. Две совсем молоденькие девчушки, видимо школьницы, стоящие напротив него, не удержались и прыснули со смеху. Он не обиделся, а посмотрел в их сторону и сделал мину, словно оправдываясь за свою неловкость, потом улыбнулся и рассмеялся, словно говоря им: "Вот ведь растяпа, а еще в форме. Просто я на свидание собрался, вот и витаю в облаках".
   Он посмотрел на часы и пошел к кассам кинотеатра встречать Лизу.
  
   ----------
  
   - Сиди здесь, Галя, ты купе запри на всякий случай, а я пойду, договорюсь в отделении, чтобы парня сопроводили домой, - произнес милиционер, когда поезд подъехал к Москве.
   Примерно через минут пятнадцать, когда большая часть пассажиров покинула состав, двое милиционеров вместе с сержантом прошли в вагон.
   - Вот тебе Николай, охрана, они проводят тебя сейчас в отделение, а потом доставят домой, а заодно созвонятся с местным отделением милиции, мать-то почитай в розыск тебя объявила.
   - Спасибо большое, - произнес Николай.
   - А нам-то за что?
   - За то, что поверили, домой довезли.
   - Ладно, ступай, - по-матерински ответила Галя, - мать, наверное, поседела за эти дни. Ты уж её того, береги, коли ты у неё один.
   - Хорошо, спасибо, - снова произнес он, и пошел вслед за милиционерами, которые направлялись к выходу.
   В привокзальном отделении милиции, куда они пришли, уже дозвонились до его матери и та вся в слезах, не скрывая своей радости, рассказала, куда и как ехать.
   - Да вы главное не волнуйтесь, доставим в целости и сохранности и сдадим с рук на руки. Да, обязательно, все нормально, жив, здоров, вот сейчас сам с вами переговорит.
   - На-ка вот трубку, поговори и успокой мать, - капитан передал трубку Николаю.
   - Мам, это я.
   - Коленька, - только и смогла выговорить Марина Владимировна, и Николай услышал, как она зарыдала.
   - Мам, ну все, скоро буду, ты главное не волнуйся, я живой и знаешь, - он отвернулся, словно не хотел, чтобы капитан слышал его, и тихо произнес, - мам, я тебя люблю и вообще, все в порядке будет, честное слово.
   Николай еще около часа просидел в привокзальном отделении милиции, пока оформляли какие-то бумаги, затем решали вопрос с машиной и лишь спустя еще час, он обнимал и целовал мать, словно не видел её сто лет. Она смотрела на него. Гладила и все время держала за руку. Словно боялась отпустить и потерять снова и навсегда.
   - А похудел-то как, - и она снова заплакала и зажала рот рукой.
   - Мам, кости целы, а мясо нарастет. Ты сама говорила, когда я маленький был.
   - Помнишь?
   - Конечно, - он обнял мать, и слезы предательски навернулись на глазах Николая.
   В это время один из милиционеров, попросил телефон и созвонился с районным отделением милиции, сообщив о том, что потерпевший доставлен домой, и что необходимо срочно вызвать кого-нибудь, желательно, кто занимался делом о пропаже Николая Гладышева.
  
   ----------
  
   Павел и Лиза прошли в зал, и в этот момент раздался звонок по сотовому.
   - Черт, надо было отключить, - подумал Павел, - но теперь поздно.
   Он вынул и посмотрел. Номер абонента был ему незнаком, и он хотел было оставить звонок без внимания, в крайнем случае, запишется на автоответчик, но в последнюю секунду, рука дрогнула и он, продолжая глазами искать ряд, где им сесть, поднес телефон к уху.
   - Да, Лебедев слушает.
   - Павел Юрьевич, это Волин. Извини, что отрываю, но обстоятельства таковы.
   - А что случилось?
   - Потерпевший твой нашелся.
   - Какой потерпевший? - все еще не понимая, о чем идет речь, спросил он.
   - Тот самый, Гладышев. Только что доставили по месту жительства. Там сейчас два сотрудника транспортной милиции, ждут нас. По их словам, он сумел убежать.
   - Убежать!?
   - Да, парень прытким оказался. Чудом спасся. По его словам там осталось еще пятеро. Короче, я выезжаю, жду тебя на квартире Гладышевой.
   - Пока, - произнес Павел и захлопнул крышку.
   - Вот тебе и кино, - смущенно произнес он.
   - Что-то случилось? - произнесла Лиза.
   - Знаешь Лизок, хреновое это дело, иметь мужа милиционера, - и посмотрел на её реакцию.
   Она взглянула на него и, взяв за лацканы кителя, забыв о том, где они и что кругом полно людей, поцеловала его и тихо сказала:
   - А мне другого все равно не надо, ты только береги себя, пожалуйста, - и, улыбнувшись, добавила, - я тебе потом сюжет кино расскажу... А это что предложение, или просто к слову пришлось?
   - Лиз, если б не служба, я хоть сейчас в загс тебя на руках готов отнести.
   - Ладно, Ромео, беги, вернешься, поговорим.
   - Так ты согласна?
   Она продолжала держать его за лацканы пиджака, и, глядя в его голубые глаза, ответила:
   - А ты сомневался?
   - Да нет, только... Слушай, я действительно болван. Все я побежал.
   Павел повернулся и опрометью бросился из зрительного зала, понимая, что теперь дело принимает совсем другой оборот...
  
   Глава 7
  
   - Вы идиоты, полные идиоты, дать полудохлому мальчишке убежать не только из подвала, а из дома, - гневно произнес Логачев, глядя на охранников.
   - Как произошло, что дверь оказалась открытой?
   - Я воду носил, когда электричество вырубило, а этот гад, меня ногой ударил, - и словно в подтверждение, показал опухший глаз.
   - Жаль, что он тебе мозги не вышиб, что теперь делать будем?
   - Может Борису позвонить?
   - Ах Борису позвонить, и что я ему скажу, что у нас, видите ли один из доноров, сидел без жратвы неделю и сумел свалить, а четверо здоровых дармоедов, которые только и умеют, что в карты играть и три раза в день в подвал спускаться, упустили парня. Так?
   - А если он доберется до милиции?
   - Дошло наконец-то.
   Логачев, с размаху грохнул стакан, которой все это время держал в руке, об пол.
   - Б...ть, такое дело завалили. Столько сил было потрачено, чтобы наладить работу, можно сказать на золотую жилу сели, и на тебе, все коту под хвост, - он нервно прошелся по комнате и, подойдя к окну, достал телефон и набрал номер.
   - Алло, это я. Да, у нас ЧП. Нет, дело серьезное. Что? У нас один домой подался, нужно решать что делать. Я понимаю. Да, да. Хорошо, жду.
   Он закрыл крышку и швырнул телефон на журнальный стол. Угрюмо посмотрел на охранников, которые стояли рядом.
   - Будет через три часа, а пока, пакуйте вещи, да не свои, а лабораторные.
   - Что переезжаем?
   - А ты думал, будем сидеть и ждать, когда сюда милиция нагрянет или ФСБ?
   - А может, пронесет?
   - Нет, точно тебе надо было не глаз, а мозги выбить, потому как от этого, ты не очень пострадал бы. У кого их нет и терять нечего, - посмотрел исподлобья и уже спокойней произнес, - все, айсинг, нечего стоять истуканами, живо в лабораторию, я сейчас подойду, и будем решать что делать.
   Охранники ушли, а Аркадий, обеими руками обхватил голову и сел на диван.
   - Все, спокойствие лопнуло как мыльный пузырь, - подумал он, - а как все прекрасно было еще два часа назад. Накануне благополучно отправили целую партию донорских органов, которые взяли у парня, проходящего под 27 номером. Задержка, которая была вызвана болезнью пациента, обошлась тому в круглую сумму. И вообще, все было поставлено на поток и бесперебойно работало почти целый год. И вдруг из-за таких дурацких стечений обстоятельств, все срывается. Нет, надо же так все наслоилось, что именно в тот момент, когда погас свет, этот козел Гоша, понес им воду, и пацан, не жравший всю неделю, умудрился в темноте врезать ему ногой, а потом сбежать. Представляю, какую истерику устроит Борис. И в принципе будет прав. Сто раз прав. Угробить такое дело, - Аркадий тяжело вздохнул и посмотрел на часы. Было начало второго ночи. Поиски беглеца ничего не дали, но к утру, надо было во что бы то ни стало устроить засаду на станции и автобусной остановке, вдруг объявится и попытается удрать из города, ведь наверняка он где-то отсиживается.
   Поднявшись, он отправился в лабораторию, которая находилась в подвале, с противоположной стороны здания. Пройдя по коридору, он свернул налево и спустился вниз. Свет ярко освещал большую комнату. Охрана ждала его, тихо переговариваясь между собой.
   - Так, пока не приехал Борис, давайте складывайте все инструменты, пакуйте в пенопластовые коробки, которые у нас остались из-под реагентов, ты Слав, - он обратился к одному из ребят, - возьми инструмент и начинай откручивать штативы и вообще, все, что прикручено к полу, стенам и потолку, понял меня?
   - Понял, - угрюмо произнес он.
   - А что с остальными делать будем? - спросил Гоша.
   Аркадий хотел крикнуть, что это не его ума дело, но подумав, произнес, - Борис приедет, ему и решать.
   Ближе к пяти, во дворе послышался шум подъехавшей машины. Кто-то из ребят, побежал открывать ворота. Крытый фургон марки Форд, въехал и остановился перед домом. Из кабины вышли двое. Аркадий узнал в одном из них Бориса и поспешил ему навстречу.
   Они пожали друг другу руки и удалились на кухню.
   - Рассказывай, что у вас произошло, - жестко произнес высокий, черноволосый мужчина, с усами и в очках.
   Аркадий вкратце рассказал о случившемся.
   - Да, ловко вас объегорил паренек, - он усмехнулся, и ехидно посмотрев на Аркадия, спросил, - И что теперь предлагаешь делать?
   - Я не знаю, но здесь оставаться не безопасно. Если парень доберется и сообщит в милицию, могут и найти..., - он замолчал и посмотрел на Бориса.
   - Полагаешь, могут найти?
   - Думаю что да.
   - А тут и думать нечего, процентов девяносто, если не все сто, что через сутки, максимум двое, здесь будет свора мусоров, а возможно и фээсбешников. Теперь ты понимаешь, чем это пахнет?
   - Срочной эвакуацией.
   Борис снова усмехнулся.
   - Знаешь, какие бабки мы здесь оставим? Ты думаешь, что деньги, что мы заработали, я в кубышку клал на черный день? Или у меня заранее все готово для организации новой точки? Ты хоть представляешь, во что обошлось все это, - он развел руки, - десятки тысяч. Участок, дом, оборудование, транспорт, продолжать дальше?
   Наступила пауза, после которой Борис, произнес, - я еще с долгами за всё это не рассчитался. Если мы сейчас временно прервем поставку органов, меня поставят на счетчик.
   - На счетчик?
   - А ты думал, мне деньги в банке дали под нулевой процент на десять месяцев? То чем мы занимаемся, пахнет вышкой. Слава богу, что нам Европа помогает, и её заменили пожизненной. Только это мало утешает. Если я вовремя не отдам долги, меня, а заодно и тебя, Европа не спасет, ты понял?
   - Куда понятнее. Так что ты предлагаешь?
   - Сколько времени потребуется на сборы?
   - Часов десять не меньше. Нужно все упаковать, погрузить и потом...
   - Что еще?
   - Что с донорами делать?
   - Усыпить и забрать. Сырье беречь надо не меньше оборудования, а может и лучше. Я для этого специально фургон пригнал.
   - То-то я смотрю, ты на нем приехал.
   Борис провел по лицу рукой и, вздохнув, добавил, - главное, самым тщательным образом проверь, чтобы ни одна мелочь не могла дать возможность выйти на нас. Лично проверь все.
   - А может поджечь дом и дело с концом.
   - У тебя мозги и руки золотые, только не в плане финансов. Неужели ты не понимаешь, что когда все утихнет, за дом можно будет через подставных лиц, большие деньги выручить.
   - Верно.
   - Верно, - передразнил он. - Господи, ну где найти людей, на которых можно железно положиться.
   - Знаешь что...
   - Знаю! Ладно, проехали, присмотри за этими болванами, чтобы они все аккуратно упаковали и форсируй. Время сейчас не на нашей стороне.
   - Я понял. Я все проверю сам, можешь не беспокоиться.
   - Хорошо. Я оставлю тебе фургон и водителя. Он поможет грузиться и поведет машину. Возьму твою тачку, мне надо кой-куда съездить и переговорить.
   - Когда вернешься?
   - Часа через четыре не раньше. Потом вместе все проверим и отчалим.
   - А может быть все же утром попробовать сделать облаву и у станции покараулить, вдруг пацана удастся поймать, тогда и эвакуация не потребуется?
   - Слабо верится, что этот пацан так легко даст себя провести и попрется с утра на станцию. Если он сумел воспользоваться случаем удрать, он наверняка уже рванул из поселка, вот только в каком направлении? В любом случае, он доберется до ментов, и уверен, ему поверят и нагрянут к нам. Поэтому нечего терять время. Лучше постарайся как следует замести следы и отчаливаем отсюда. Понял меня?
   - Понял, - неуверенно ответил Аркадий.
   - Хорошо, что понял, - оба поднялись и распрощались. Борис ушел за машиной, а Аркадий пошел помогать паковать и грузить оборудование.
  
   ----------
  
   После звонка Волина прошло меньше часа, когда Павел нажал кнопку звонка в квартире Гладышевых. Марина Владимировна открыла дверь и сразу узнала молоденького лейтенанта. Бросившись к нему с распростертыми объятиями, захлебываясь от счастья, произнесла:
   - Он живой, представляете, живой. Сам удрал от них и поездом добрался до Москвы, а ведь ему всего семнадцать.
   - Павел снял фуражку и заглянул в комнату.
   - А где сын-то?
   - На кухне, отъедается, его ведь пять дней на одной воде держали без еды. Похудел, так, прямо не узнать.
   - Ничего, набрать вес куда проще, чем потом его сбросить, недаром все каналы забиты рекламой, как похудеть.
   - Вы проходите, там и товарищи из милиции, что его привезли.
   Павел открыл дверь и зашел на кухню. Перед парнем стояла большая сковородка, видимо он, пока матери не было, доедал остатки того, что было в ней, поскольку пустая тарелка, стояла рядом.
   - Ты как? - спросил Павел, - Отошел немного?
   - Ага, - произнес Николай, глядя на лейтенанта.
   Лебедев достал свои документы, и милиционеры стали собираться, оставив парня на его попечительство.
   - Ты того, больше не пропадай, - прощаясь, произнес один из них и, подмигнув Николаю, удалился вслед за товарищем. Павел присел на табурет.
   - Давай знакомится, Лебедев Павел Юрьевич, инспектор райотдела милиции, занимаюсь твоим делом.
   - Николай, - произнес тот и добавил, - Витальевич.
   Павел решил, что пока не подъехал Волин, не стоит расспрашивать парня, к чему его травмировать, задавая одни и те же вопросы дважды. Марина Владимировна, предложила Павлу чашку чая, и тот, чтобы скоротать время, согласился. Как раз, когда Павел поблагодарил за чай, в дверь позвонили, и на кухню вошел Волин. Поздоровавшись и представившись, он попросил Марину Владимировну оставить их наедине с её сыном и тот, стал рассказывать им подробности того, что с ним произошло и как ему удалось бежать.
   - Значит, ты говоришь сел на станции Бологое?
   - Да, там так было написано.
   - А шел со стороны Питера?
   - Выходит что так, раз сел в поезд, который приехал с той стороны, откуда я шел.
   - А дорогу сможешь найти, хотя бы приблизительно?
   - Не знаю, темно было, хотя... Наверно смогу. Там трудно заблудиться.
   - Не побоишься полететь туда с нами еще раз?
   - С вами, а что прямо сейчас?
   - Прямо сейчас.
   - Да нет, а вы со мной поедете?
   - А с чего ты решил, что мы поедем, полетим, чтобы успеть ребят выручить.
   - Круто, конечно полечу.
   - Вот и отлично, произнес Волин и пошел договариваться с Мариной Владимировной насчет поездки сына на место, где его держали в заточении.
   - А это не опасно? - услышал Николай возглас из комнаты,
   - Мам, они же без меня могут не найти дом, а там еще Виктор, Илья, Олег, Ира и новенький остались, - крикнул он, вскочив с табуретки и выбегая из кухни.
   - Хорошо, хорошо, я только спросила.
   - Да вы не беспокойтесь. Он только место покажет. Там будет целая оперативная группа. Ему даже в дом идти не надо, и с ним постоянно кто-то будет.
   - Я все понимаю. И когда?
   - Прямо сейчас, я уже доложил и жду, когда за нами прибудет машина и прямо в аэропорт.
   Пока ждали машину, Павел и Артем спрашивали приметы врача и охранников, их имена или клички и Волин записывал все сказанное Николаем. Наконец у Волина зазвонил сотовый и он сообщил, что машина у подъезда, можно ехать.
   Николай переоделся, открыл холодильник и, посмотрев, чтобы такое взять с собой из еды, произнес:
   - Мам, можно я яблок с собой возьму в дорогу?
   - Сынок, что же это, в самом деле, я тебе ничего не собрала, подожди, сейчас положу в пакет, и еще бутерброды возьми и сок.
   - Марина Владимировна, да вы не волнуйтесь, накормим мы вашего сына, голодным не оставим.
   - Правда, мам, ты только несколько яблок положи и все.
   Она все равно, положила почти все яблоки, что были в холодильнике. Пакет сока и две упаковки с нарезкой и сыром.
   Когда они вышли, машина ждала их около подъезда. Павел машинально посмотрел на часы. Время было четверть двенадцатого. Опустив стекло, Николай помахал матери рукой и крикнул:
   - Мам, ты главное не волнуйся, все будет нормально, я скоро приеду.
  
   ----------
  
   Потом был аэродром, посадка в вертолет, люди в камуфляжной форме с автоматами, два подполковника, один из которых в непонятно какой форме, то ли военной, то ли службы безопасности, какие-то переговоры по телефону и, наконец, вылет. Два вертолета, в одном из которых летели Лебедев, Волин, Николай и еще шесть человек, судмедэксперт, два врача, психотерапевт, криминалист и специалист, который представился, но Павел не расслышал, кто он. В другом вертолете летела бригада спецназа, которая должна была первой произвести захват здания и в случае необходимости, вызволить заложников.
   Никакого удовольствия от долгого полета на вертолете Павел не получил. Было шумно и вдобавок никакого комфорта, всю дорогу покачивало. Так что когда вертолет пошел на посадку, он был рад, что наконец-то они окажутся на земле.
   Вертолет, а за ним второй, спустились в поле, достаточно далеко от того места, где по заверениям Николая мог находиться дом. Один из бойцов группы захваты, по всей видимости, руководитель, разложил карту и отметил точку, где они приземлились. Затем прочертил жирную линию, которая обозначала железную дорогу, после чего произнес:
   - Вот наше местоположение. До моста, под которым ты прошел, - и он посмотрел на Николая, стоящего рядом, - порядка двух километров. Ближе нельзя подлетать, иначе шум винтов может нас выдать. Вот расположение домов на участке, посмотри, какой из них предположительно тот, в котором тебя держали?
   Николай склонился над картой и посмотрел. Проведя по ней пальцем, он заметил маленький квадрат.
   - Если вот этот квадрат означает колодец, то, скорее всего вот этот дом, - и он ткнул пальцем в дом, схематично нарисованный на карте.
   - Понятно. Ну что же, будем исходить из предположения, что это так, тогда действуем в следующем порядке. Мы с двух сторон заходим и врываемся в дом. Вы двигаетесь за нами и в зависимости от обстановки, продолжаем операцию.
   Все согласились и приступили к действиям. Группа захвата быстро поднялась и в темпе отправилась на задание, остальные направились вслед за ними. Идти было достаточно трудно, так как ночь выдалась довольно облачная, и звезды лишь кое-где пробивались сквозь них. Шли гуськом, сначала по направлению к железной дороги, а потом вдоль насыпи. Минут через двадцать Волину по рации сообщили, что группа захвата расположилась на позиции перед домом. Судя по первым данным, признаков присутствия кого-либо в доме нет, поэтому решено начать захват помещения. Спустя минут десять, снова поступило сообщение, что группа вошла в дом, присутствия людей не обнаружено, до прибытия экспертов, никаких дальнейших действий они предпринимать не будут.
   Когда вторая группа подошла к дому, у ворот их ждал один из бойцов. Он показал, куда надо идти. Павел остановился и осмотрелся. Фонари, установленные вдоль дорожки, освещали выложенную брусчатку. Он повернулся к Николаю и спросил:
   - Что-то напоминает?
   - Пока не очень.
   Вошли на террасу, и тут Николай повернулся и увидел коридор, вспомнив, что именно по нему он бежал, когда поднялся из подвала.
   - Вот сюда, там пройти и вниз по ступеням. Три поворота и дверь в подвал.
   Павел, Волин и другие, двинулись в указанном направлении. Все так и оказалось, как сказал Николай. Дверь в подвал была открыта. Тусклая лампочка под потолком освещала совершенно пустое помещение.
   - Вот гады, они даже вонючие подстилки забрали, чтобы замести следы, - произнес Николай, и Павел увидел на его глазах слезы.
   - Ты чего?
   - Так ведь они и ребят с собой забрали, или убили..., - он стоял и смотрел на бетонное помещение, в котором провел, пять бесконечно долгих дней и понимал, что они навсегда врезались в его память.
   Павел отвел Николая на террасу и попросил посидеть. Остальные приступили к тщательному осмотру помещения. Особый интерес вызвал второй подвал, который был точной копией первого, видимо использовался для других целей и, судя по многочисленным отверстиям и отделанным кафелем полу и стенам, являлся медицинской лабораторией. Полное отсутствие, какого либо оборудования и следов пребывания людей, приводила к мысли, что все было недавно демонтировано и вывезено и при этом, очень аккуратно и быстро. Оставалось надеяться, что хотя бы какие-то следы остались. К работе приступили специалисты.
   Утром из Москвы, после того, как Волин доложил обо всем, прибыло две машины, на одной из которых, Павлу было поручено отвезти Николая обратно в Москву.
  
  
  
  
   Глава 8
  
   Логачев последний раз бросил унылый взгляд на дом, в котором проработал почти год, и, захлопнув дверь машины, сказал, что можно ехать. Три фургона и джип, один за другим медленно выехали из ворот и поехали в сторону шоссе, по которому можно было выехать из поселка.
   Они закончили и погрузились часам к шести, но Борис медлил и ждал ночи. Все это время он несколько раз подолгу с кем-то разговаривал по телефону, и только под утро дал команду к отъезду. В ожидании отъезда Аркадий не находил себе места. Слоняясь по пустому дому, он снова и снова проверял, не осталось ли каких-либо следов их пребывания, которые могут навести сыщиков на след. Он даже взял тряпку и постоянно что-то протирал, боясь, что могли остаться отпечатки пальцев. Даже Борис, заметив его нервозность, сказал:
   - Давай, давай. Пальчики вещь самая хреновая, если обнаружатся, - и криво усмехнулся.
   - В их базе, моих пальчиков нет, в этом я уверен.
   - А раз нет, так чего ты боишься?
   - Я не боюсь, но и засветиться, не желаю.
   Аркадий спустился в подвал, в котором сидели доноры. Проверил еще раз, нет ли каких-либо следов, но помощники все тщательно промыли, даже стены, о чем свидетельствовали свежие лужи на полу. Он был уверен, что сбежавший парень обязательно приведет сюда милицию и поэтому задержка с отъездом, с каждым часом, усиливала его тревогу и вызывала желание как можно быстрее свалить. Но всем командовал Борис и его голос ничего не решал. Он поднялся наверх и проходящий мимо него Гоша, произнес:
   - Шеф сказал, через час отчаливаем.
   - Наконец-то, - подумал Аркадий, но в ответ произнес несколько бодрее, - видимо действительно пора, хотя можно было и до утра подождать.
   - Сейчас рано светает. Не успеем выехать на трассу, как будет светло.
   - Ребят погрузили?
   - Как раз заканчиваем.
   - Отлично, я практически все осмотрел, сейчас последний раз пробегусь наверху и все, - и, повернувшись, отправился на второй этаж, где располагались спальные комнаты. Он лишь приоткрыл и заглянул в них, и тут же отправился обратно.
   Борис стоял на улице и, завидев выходящего из дома Аркадия, обратился к нему:
   - Пора ехать.
   - Далеко?
   - Пока не очень, а там будем думать, точнее...
   - Ты хочешь сказать, не все от нас зависит?
   - Угадал.
   - Считаешь, что могут возникнуть сложности?
   - Уже.
   - Даже так?
   - А ты думал, я с простыми людьми дело имею? Завтра, точнее сегодня тяжелый разговор предстоит, и чем все это обернется, не знаю.
   - Но ведь оборудование мы вывезем. Даже сырье сохранили. Организовать новую базу не такое сложное дело. Ведь сам процесс поставлен на поток. Я не понимаю, какие, собственно говоря, проблемы? Ну, потеряем несколько дней, возможно даже две-три недели. Что из этого? Методика забора органов и транспортировка отработана. Проблема с донорами тоже решена. Сорок человек и ни одной осечки. Так в чем проблемы, в том, что потеряли базу и все?
   - Засветились, вот в чем проблема. Представь, завтра или даже сегодня нагрянут менты, начнут рыскать. А ты уверен, что на нас не составят фотороботы?
   - Да кто нас знает...
   - Как кто, а пацан, который сбежал. Он наверняка даже имена знает, а уж нарисовать ваши лица раз плюнуть с нынешней техникой. Плюс соседей опросят. Или вас никто не видел?
   - Видел, конечно, - уныло произнес Аркадий.
   - Вот именно. А раз так, значит, с ребятами придется попрощаться, - тихо произнес Борис.
   - С теми? - и он скосил взгляд в сторону охранников, которые стояли и курили возле машины.
   - Естественно. У них как, органы в порядке, хоть тут польза от них будет?
   - Сомневаюсь, пьют много, но в целом пойдут. Сердце хорошее, почки, сосуды. Можно посмотреть, на что их можно использовать. Ты прав, от них надо избавиться, надоели до смерти. Тупые, до безобразия. Их мозги, разве что для паштета собакам можно использовать.
   - А ты что пробовал? - криво усмехнувшись, спросил Борис.
   - Представь себе да, отличная еда для барбоса.
   - Слушай, как может уживаться в одном человека, талант хирурга и цинизм садиста?
   - Прекрасно. Ты знаешь, я еще в институте обратил внимание на практике, что хороший хирург, должен быть по натуре мясником, только тогда, он может нормально заниматься своим ремеслом, а не думать, умрет его пациент или нет. Как только начинаются сомнения, хирург заканчивается. Сомнения будут мешать ему делать то, что он должен делать. Такому лучше работать в терапии, где можно прописать таблетки и посоветовать поставить клизму перед сном.
   - Возможно. Знаешь, тебе бы работать в каком ни будь концлагере в Германии во времена Гитлера, ты бы наверняка вошел в анналы истории.
   - Вряд ли?
   - Ты так считаешь?
   - Работать задаром, ради идей или собственного тщеславия, это не в моем вкусе. Маний, маний, вот смысл, чтобы делать то, чем другие брезгуют.
   - Понятно, деньги не пахнут.
   - А разве не так?
   - Кто бы спорил. Потому мы и работаем вместе, - он положил руку на плечо Аркадия, и добавил, - не дрейфь, прорвемся. Если не получится, начнем другой проект.
   - Другой проект?
   - Это я так, к слову. Ладно, пора трогаться.
   Все расселись по машинам и, хотя на улице было еще темно, с выключенными фарами, медленно выехали за ворота.
  
   ----------
  
   Павел с Николаем доехали до Москвы и вскоре, были дома. Марина Владимировна была рада, что сын так быстро вернулся, и с ним ничего не случилось. Поблагодарила Лебедева, и когда пошла провожать, вместе с ним вышла на лестничную клетку, видимо не хотела говорить при сыне:
   - Павел, простите, не знаю как вас по батюшке?
   - Юрьевич.
   - Я вот что хотела спросить, а не могут они попытаться, как-то, я даже не знаю, отомстить что ли?
   - Вряд ли. Их скоропалительное бегство говорит о том, что они ожидали, что мы к ним нагрянем, и вряд ли лишний раз будут светиться. Так что не волнуйтесь. Но на всякий случай я с Николаем, пока мы ехали, провел, так сказать, политбеседу. Попросил некоторое время быть на улице с друзьями, реже ходить одному, а в случае чего, у него мой номер мобильного телефона.
   - Спасибо вам огромное.
   - Да мне-то за что? Это сын у вас молодец, сумел воспользоваться моментом и до Москвы добраться. Не каждый в его возрасте на такое способен, да еще после таких мытарств.
   - Да это верно, я очень горжусь, что он у меня такой.
   - И правильно делаете. Как говорят, нет худа без добра. Возможно, этот урок сослужит добрую службу ему. Знаете, не каждый в его возрасте по-настоящему смотрел смерти в глаза. Поэтому будет больше и жизнь ценить, и понимать, как легко её потерять в казалось бы спокойном мире, окружающем непосредственно тебя.
   - Всех благ вам.
   - Спасибо. И вам того же.
   Павел вышел из подъезда и направился в отделение, где работал, узнать, какие планы у начальства в отношении его дальнейшей работы и, конечно же, повидать Лизу, которую он оставил одну в кинотеатре.
   Прежде чем подняться на второй этаж в кабинет майора, он завернул за угол и приоткрыл дверь кабинета, где сидела Лиза. Она, словно почувствовала, что это Павел, подняла голову и счастливая улыбка озарила её лицо.
   - Уже вернулся?
   - Как видишь.
   - Далеко ездил?
   - Летал.
   - Как летал?
   - Представь себе, на вертолете. С группой захвата. На мне бронежилет, автомат с под ствольным гранатометом, на лице камуфляжная раскраска, видишь, еще до сих пор до конца не смыл.
   - Где? - спросила она, подойдя к нему.
   - Да вот здесь, - и он показал на губы.
   - Она поняла, что он её разыгрывает и, рассмеявшись, нежно обняла и поцеловала его.
   - Вечно ты надо мной смеешься.
   - Вовсе нет. В моем рассказе много правды. На вертолете летал, вместе с группой захвата. Правда, никаких боевых действий не было, они успели покинуть дом, так что там сейчас работают эксперты, а меня отправили домой, сопровождать парнишку, который летал с нами.
   - И что теперь?
   - Не знаю. Иду вот к Геннадию Степановичу, как говорится докладать.
   - Понятно, вечером встретимся?
   - На все воля божья и команды начальства, но я жуть как хочу, - и он наклонился к Лизиному уху и прошептал, - снова обнять тебя в постели и всю-всю покрыть поцелуями, как прошлый раз.
   - Я тоже, - прошептала она в ответ и, поцеловав, добавила, - Иди, а то мне работать надо, а ты меня, между прочим...
   - Возбуждаю, да?
   - Паш, перестань, чтение мыслей, это вторжение в личную жизнь, статья УК РФ, между прочим.
   - И много дают?
   - Мало не покажется.
   - Понятно, и все же я угадал, угадал, ведь правда?
   - Правда. Иди, мне действительно надо работать.
   - Я полетел, до вечера, - и, повернувшись, направился в кабинет начальства.
  
   - Геннадий Степанович Можно войти?
   - А, Лебедев, заходи, присаживайся.
   - Спасибо.
   - Что скажешь?
   - Парнишка нашелся, точнее, сбежал и самостоятельно добрался до Москвы. Ночью отправили группу захвата и ...
   - И ничего и никого?
   - А вы уже в курсе?
   - Нет, но догадываюсь.
   - Там сейчас продолжают работать специалисты, но ощущение такое, словно там пылесосом прошлись. Настолько подчистили за собой все хвосты, что диву даешься.
   - А ты думал, специалисты работают. Видать, на кон большие деньги поставлены.
   - Оказывается этот Гладышев, был 38 по счету, и после него, еще одного привезли и тоже из Москвы.
   - М-да, - многозначительно произнес майор.
   - А мне-то что делать?
   - А тебе, этот с Петровки, как его, Волин, не сказал, какие будут указания?
   - Да нет. Дал команду сопроводить парня до Москвы и сдать, так сказать, с рук на руки матери.
   - Хорошо, ты пока занимайся делами по отделу, а если что, они сами позвонят.
   - Есть.
   - Кстати, у тебя, я слыхал роман с Комаровой?
   - У меня, с Комаровой!? - удивленно и в то же время как-то гордо, произнес Павел, и хотел было ответить отрицательно, но секунду другую подумав, добавил:
   - Вроде того.
   - Понятно, ты только того, не обижай Елизавету свет Алексеевну, потому как ежели ради спортивного интереса, то имей в виду, в обиду не дам.
   Павел смутился.
   - Геннадий Степанович, да разве я похож на ловеласа?
   - А кто вас знает. Короче, я тебя предупредил.
   - Все понял.
   - А раз понял, значит, ступай работать.
   - Есть.
   Павел вышел из кабинета и, усмехнувшись над проницательностью начальства, решил рассказать об этом Лизе.
   Спустившись вниз, он увидел, как она идет по коридору навстречу ему. Поравнявшись, они остановились.
   - Представляешь, ходил к майору с докладом, так он о нас с тобой уже в курсе. Сказал, если обижу, пенять не на кого будет.
   Лиза смущенно выслушала монолог Павла, и шепотом произнесла:
   - Паш, ты только никому не рассказывай, просто Геннадий Степанович, это мой родной дядя, брат мамы. Видно она ему лишнее разболтала о нас с тобой, поэтому ты на него не обижайся. Он с детства меня оберегает, но старается делать это как можно деликатнее. Не всегда получается, но что поделать, я уже привыкла к этому
   От этой новости, лицо Павла вытянулось от удивления, и он не знал, что сказать. Лиза обернулась и, увидев, что позади в коридоре никого нет, поцеловала Павла в щеку и тут же побежала по своим делам, оставив того стоять в полной растерянности.
   - Во дела! - подумал он и пошел к себе.
   ----------
  
   Команда Волина медленными темпами сантиметр за сантиметром изучала дом, пытаясь хоть что-то найти, что позволило бы хоть как-то зацепится в поисках банды.
   - Что я вам скажу, Артем Михайлович, умные черти нам с вами попались, - произнес в задумчивости Семин, криминалист с Петровки.
   - Хоть что-то есть?
   - Практически ничего. Настолько тщательно замели следы, что диву даешься профессионализму. Словно у них эксперт работал и строго по ранее разработанному плану провел зачистку помещения. Везде мокрой тряпкой прошлись, более того, полироль использовали, о чем свидетельствует два пустых флакона, все что можно протерли, так что пальчиков нигде. В комнатах тоже ничего.
   - Неужели даже волос нет, чтобы анализы провести?
   - Ну, это найдем, я уверен, тут не один день потребуется, чтобы такие следы замести. Поражает другое. Дом, словно в нем и не жил никто. Все подчистую вывезли. Первый раз такое вижу.
   - Профессионалы, мать их возьми.
   - И я про то. Ладно, будем искать, вдруг все же что-то найдем.
   - Хотелось бы. Кстати, в саду никаких следов не обнаружили?
   - Ничего.
   - А куда они мусор и отходы девали?
   - У них проведена канализация к общей магистрали.
   - И все же не верю, хоть что-то, но должно быть.
   - Будем искать.
  
   ----------
  
   Как только машины выехали на трассу, колонна рассредоточилась и поехала в сторону Питера, затем свернула направо.
   Аркадий ехал в одном из грузовиков вместе с охранником. Разговаривать не хотелось, вдобавок сказывалась бессонная ночь, и усталость давала о себе знать. Тянуло в сон и, в конце концов, от монотонной езды, он заснул. Проснулся внезапно, когда машина подпрыгнула, попав колесом в колдобину, заметить которую было трудно, так как она была залита водой. Машину основательно тряхануло, и Аркадий ударился головой о потолок кабины.
   - Что случилось? - произнес он, не понимая спросонья, что произошло.
   - Дороги, мать их. Канава на канаве.
   - Блин, я уж думал, нас обстреливают, - попытался пошутить Аркадий, но понял, что шутка не удалась, и поэтому отвернулся и уставился в боковое стекло. Вдоль дороги тянулась лесополоса. Иногда она внезапно обрывалась, и лесной массив сменялся бескрайними полями, поросшими сорной травой, а то вдруг начинались болота, покрытые камышом и осокой.
   - Тундра, - мысленно произнес он, - И куда едем, одному черту ведомо, да еще Борису. Если бы не деньги, жил бы сейчас в столице, ходил бы по ресторанам, ездил бы на дорогой тачке, а что взамен? Ни-че-го. Ноль. Казалось, вот оно настоящее дело, два-три года активной работы и деньги, о которых так мечтал, были бы в руках. И снова мираж удачи ускользнул вместе с этим щуплым пацаном, сумевшим удрать у него из-под носа. Нет, подумать только, ускользнуть, можно сказать, между ног прошмыгнуть и исчезнуть. И мгновенно все изменилось. Опять едем в никуда, и что ждет впереди неизвестно. Сучья жизнь, в полном смысле слова, сучья.
   - Вроде поворачиваем, - произнес водитель.
   - Давай за ними.
   Машина съехала с дороги на проселочную и покатила по гравию, оставляя за собой облако пыли. Через полчаса показались небольшие постройки, скорее напоминающие фермерское подворье.
   - Интересно, куда это мы приехали? - подумал Аркадий. В этот момент машина нырнула с косогора вниз и, обогнув его, подъехала к забору, который тянулся на несколько десятков метров вперед. Ворота были открыты, и водитель направил машину во двор. Аркадий увидел в нескольких десятках метров большой добротный дом и рядом еще несколько построек хозяйственного назначения. Возле дома уже стоял джип, на котором ехал Борис, неподалеку стоял фургон. Еще одна машина, ехавшая за ними, показалась сзади.
   Аркадий вышел из кабины. После продолжительной езды, ноги слегка затекли, и было приятно вновь оказаться на земле. Завидев Бориса, он направился к нему. Тот стоял и с кем-то разговаривал. Еще издали, Аркадий увидел, что незнакомец был нацмен. Это сразу не понравилось, так иметь дело с кавказцами, Аркадий не очень-то жаждал по одной простой причине, он терпеть их не мог.
   - Знакомьтесь, Аркадий, - представил его Борис
   - Асламбек, - бородатый мужчина протянул Аркадию руку.
   Аркадий поздоровался и отошел в сторону, с любопытством и одновременно с тоской, рассматривая место, куда они приехали. Бревенчатый дом был построен, как ему показалось, в стиле, явно не средней полосы. Двухэтажный сруб, метров пятнадцать в длину и столько же в ширину. На втором этаже в двух направлениях тянулась широкая открытая терраса. Рядом с домом три, почти одинаковых не то сарая, не то придомные постройки, скорее всего хозяйственного назначения. Вдали еще один дом поменьше. Большой гараж, на четыре машины стоял отдельно. Ворота были распахнуты, и Аркадий заметил, что внутри стоят два автомобиля, черный джип и Мерседес, тоже черного цвета.
   - Если это черные, то это хреново, очень хреново, - подумал Аркадий, - если Борис связался с ними, у нас одна дорога, либо на тот свет, либо, если очень повезет, гнить на зоне.
   В этот момент, Асламбек удалился в дом, а Борис подошел к Аркадию.
   - Ты что скис?
   - С чего ты решил?
   - Вижу.
   - И что ты видишь? - начиная злиться, произнес Аркадий.
   - Что тебе все это не нравится.
   - А тебе нравится?
   - Между прочим, через Асламбека проходил весь твой товар. Так что не кипятись.
   - Значит, все это время мы работали на этих черножопых?
   - Только не надо так цинично. Мне все равно кто организует дело, и кто платит, лишь бы все было грамотно, быстро и надежно. Заметь, твои Иваны прокололись, а не его аксакалы.
   - Знаешь что...!
   - Говорю, как есть. Поэтому твой гонор оставь при себе. Ты хотел заработать и ты получил для этого возможность, и они не виноваты, что вы не справились со своей частью работы. Так что скажи спасибо, что они захотели продолжить начатое, а не послали вас и меня, в том числе, куда подальше.
   - Не кипятись.
   - Я просто объясняю тебе, что свою антипатию, засунь себе в задницу и веди себя так, чтобы с тобой имели дело не за красивые глазки, а за умение делать свое дело. Хорошо делать, так, как ты это делал всегда.
   - Ладно, к чему весь этот треп, какие у нас планы?
   - Вот это уже другое дело, пойдем в дом есть разговор, серьезный разговор, - Борис изменился в лице, с него исчезла ухмылка. Оно стало жестким и волевым. Аркадий сразу уловил эту перемену, и сердцем почувствовал, что разговор будет действительно серьезным, смущало только одно, о чем пойдет речь?
  
   Глава 9
  
   Асламбек, показавшийся в дверях, позвал их пройти в дом.
   - Все нормально будет, - произнес Борис и направился в дом. Вслед за ним, хмуро, но, стараясь держаться как можно спокойнее, пошел Аркадий. Войдя в дом, он осмотрелся. Огромная комната метров семьдесят была выполнена в современном интерьере. Это вызвало у Аркадия недоумение. Ему казалось, что войдя, он увидит чисто восточный пейзаж, кинжалы, и сабли, висящие на стенах, ковры и накрытый низкий стол сплошь заставленный металлической посудой и грудой фруктов. Однако ничего этого не было. Большой кожаный угловой диван, перед которым стоял столик, выложенный кафелем, несколько кресел. Камин, на стене большой плазменный телевизор с колонками по бокам. Впрочем, не это удивило Аркадия, а настоящий рояль, стоящий у окна Огромное окно было завешено необычайно красивой тюлью, расшитой золотой нитью, а по бокам висели темно бардовые шторы так же с золотыми вензелями и кисточками. По всему периметру фалдами шел ламбрекен.
   - Прошу, - произнес Асламбек, приглашая гостей расположиться на диване. В креслах уже сидело два человека, один из которых в темных очках и черном свитере, а второй, как бы в противоположность ему, в элегантном темно-синем костюме.
   - Знакомьтесь, Али Исмаилов, - и тот, что был в свитере, кивнул головой, - и Магомет Асланов.
   - Интересно, кто они, чеченцы, осетины или ингуши? - подумал Аркадий, - А, какая хрен разница, одно слово, чуреки.
   Все расселись, и Асламбек предоставил слово Асланову.
   - Уважаемый Асламбек, уже рассказал мне про тот прокол, который случился у вас. Что ж всякое бывает, не часто, но бывает. Никто не застрахован от подобной неприятности, хотя все мы стремимся, чтобы операции, которые мы осуществляем, не зависели от нерасторопности или некомпетентности людей. Впрочем, что сотрясать воздух слова, что было то сплыло, а стало быть осталось в прошлом. Главное, это стремиться, чтобы избежать подобного в дальнейшем, учиться на ошибках и не повторять их в будущем.
   Аркадий скис, понимая, в чей огород камень, брошенный Аслановым.
   - Интересно, а кто он такой? - подумал Аркадий.
   - Однако, я кажется, увлекся историей. На то она и история, что о ней надо на время забыть, и идти дальше, не так ли? - и он посмотрел на Бориса.
   - Совершенно верно.
   - Прекрасно, когда люди понимают друг друга. Так вот, проект, который я финансировал, к сожалению провалился.
   - Нет, собственно, почему провалился? - неожиданно произнес Аркадий, несогласный с такой постановкой вопроса, - Мы вывезли все оборудование, и даже живой материал. Достаточно нескольких дней для монтажа и можно продолжить работу.
   - Возможно, дорогой мой, возможно, но лично я сомневаюсь в этом. И могу объяснить почему. Объяснить?
   - Хотелось бы, конечно.
   - По моим данным, специалисты из Москвы уже нагрянули на базу, где вы работали.
   У Аркадия вытянулось лицо, и он скосил взгляд в сторону Бориса. Тот сидел с непроницаемым лицом и смотрел на Асланова, который сделав паузу, продолжил:
   - Они кстати до сих пор продолжают там искать следы. Надеюсь, что ничего интересного они не найдут. Исходя из того, что они так оперативно вышли на базу, беглец дал подробное описание, чем вы там занимались и, следовательно, работы в этом направлении будут теперь вестись мусорами, а возможно и федералами, весьма активно. Как никак сорок человек цифра весьма внушительная, чтобы начать шевелиться. А это уже плохо, очень плохо. Так что проект сворачиваем.
   Наступила тишина. Аркадий понимал, что их не просто пригласили для того, чтобы отчитать как проштрафившихся мальчишек и объявить, что они наказы. Скорее всего, им предложат что-то другое, но что, он не мог представить себе. После паузы, которая тянулась, как показалась Аркадию целую вечность, Асланов снова заговорил:
   - А вообще, оно может и к лучшему, что все так случилось, - неожиданно произнес он, словно пытаясь несколько успокоить Бориса и Аркадия, которые, судя по виду, совсем скисли, - два дела, это распыляться, я правильно говорю?
   - За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь. А можно узнать, о каком деле идет речь? - угрюмо произнес Аркадий.
   - Есть конкретный заказ. Предлагают хорошие деньги, очень хорошие деньги, если выполним его, будем купаться в золоте, по гроб жизни.
   - Смотря, что понимать под словом большие деньги? - снова, с некоторой долей сарказма произнес Аркадий.
   - Пятьсот миллионов долларов ты как считаешь, большие деньги или не очень?
   - Сколько?
   - Нет, ты не ослышался полмиллиарда баксов, так тебе более понятно?
   - Это как, шутка?
   - Для кого как. Я еще раз повторяю, заказ получен, аванс взят, на разработку дают полгода. Справимся, считай жизнь, как в раю будет у всех.
   - А можно поинтересоваться, в чем собственно заказ, может, его реализация просто нереальна, и рано подсчитывать дивиденды и мечтать о Канарах?
   - Отчего нельзя, конечно можно. Куры и утки дохнут по всему миру, слыхал?
   - Допустим, а мы тут при чем?
   - Притом. Ты, и люди, которых тебе надо подключить для реализации этого проекта, должны создать вирус, новый вирус гриппа только для людей.
   - Чего?
   - Да, да, скрестить два вида вирусов и получить то, что будет самым мощным оружием, способное привести мир в судорожное состояние от одной мысли, что эпидемия может охватить весь мир и уничтожить сотни миллионов человек. И тогда те, кто правит миром, заплатят любые деньги, чтобы получить вирус и сделать вакцину против него, прежде чем он вырвется наружу.
   - Бред. Для того чтобы создать новый штамм, необходима первоклассная лаборатория, специалисты вирусологи, подопытные..., - он осекся. До него вдруг дошло, для чего необходимо было оставить в живых пленников, а вслед за этим, он ясно представил себе, вообще смысл происходящего. Ему стало страшно и неожиданно смешно. Он не выдержал и рассмеялся.
   - Вам смешно?
   - Если честно, то да, - продолжая смеяться, произнес Аркадий.
   - Почему?
   - Потому что я вдруг подумал, представляете, что будет, если у нас вдруг получится.
   - Как что? - удивленно произнес Асланов.
   - Да как вы все не понимаете. Мы все передохнем вместе с подопытными. Вы что думаете, создание вируса, это так просто? Чушь собачья. Это под силу целому институту, десяткам, а может быть сотням лабораториям, кропотливому труду. Нам потребуется оборудования на,... десятки миллионов долларов. Нет, это утопия, понимаете у-то-пия.
   - Может быть, но контракт подписан, дорогой мой. Деньги в качестве аванса получены, оборудование закуплено, подопытные, включая ваших ротозеев охранников, доставлены, так что надо начинать работать, а не рассуждать, что можно, а чего нельзя, - повышая голос, произнес Асланов.
   Аркадий посмотрел на него, потом на Бориса, словно ища в его лице поддержки, и лишь развел руками, словно говоря: "Я предупреждаю, из этой затеи ничего не выйдет, а поэтому, я умываю руки, точнее могу только участвовать во всем этом, но не отвечать".
   - Вот и отлично, а теперь прошу взглянуть на лабораторию, которую мы подготовили.
   Сидящие поднялись и, пройдя через зал, спустились в подземную часть здания. Матовая стеклянная дверь, за которой была вторая такая же, раздвинулись, пропуская людей. В большом круглом зале располагалось несколько герметичных кабин и ряд дверей, на которых было написано "лаборатория" и цифры с номерами. При виде оборудования, которое он увидел, у него перехватило дух. Аркадий понял, что все сказанное, было не пустым звуком и не авантюрной затеей людей, пытающихся продать воздух. Они знали, чего хотят, и как это сделать. Им оставалось только одно, найти специалистов, которые возьмутся за решение этой проблемы.
   - А вот и курочки, - с ухмылкой на лице, произнес Асланов, глядя на ряд стеклянных клеток, в одной из которых сидела курица.
   Аркадий вздрогнул и посмотрел на Асланова.
   - Шутка, дорогой мой, шутка. Сначала надо подобрать штат сотрудников, а потом птичек завозить для работы, а то они помрут, и какой прок от них будет? Никакой. А больные курочки денег стоят, наших с вами, между прочим, денег, - и рассмеялся.
   - Фантастика, - произнес Аркадий, глядя на приборы, компьютеры, микроскопы и, шкафы, набитые банками и прочей мед техникой, - честное слово, просто фантастика. Где вы все это раздобыли?
   Довольный такой реакцией, он усмехнулся и произнес:
   - Деньги, дорогой мой, деньги и еще раз деньги. Сегодня платишь, завтра получаешь то, что тебе надо. Я же сказал, аванс получен, стало быть, надо работать, чтобы получить остальное.
   - Да, но..., - Аркадий осекся, так и не закончив фразу. Все было и так понятно. Все изменилось, и теперь предстояло работать совершенно в ином направлении, и для этого нужны были специалисты другого профиля, нежели он. Он повернулся к Борису и спросил:
   - Нужны врачи, точнее специалисты в области вирусологии, иммунологи, биологи и генетики. Ты понимаешь, что это значит?
   - Конечно. Нужны? Значит будут. Из-под земли достанем.
   - А если?
   - А если не захотят, а так, скорее всего и будет, привезем и заставим. И в этом нам помогут, не так ли Али? - и Борис повернулся к молчавшему все это время Али, который как тень шел позади всех.
   - В чем вопрос. Скажи, кто нужен и завтра он будет у тебя. Вместе с женой и любимой тещей и будет ради их жизни делать то, что ты ему скажешь. Ты меня знаешь. Мои люди тебе, сколько доноров доставили? Сорок?
   - Тридцать девять.
   - Извини, дорогой, одним больше одним меньше, какие вопросы. Но ведь доставили. И теперь достанем и врачей и биологов и медсестер, каких только скажешь.
   - Вот тебе и ответ на твой вопрос, - подытожил разговор Борис, - Все что надо, будет. Твое дело скоординировать их деятельность и заставить работать, а специалистов мы тебе найдем, каких захочешь, об этом ты Аркаша не волнуйся. Понял?
   - Понял.
   - Вот и отлично. Поднимемся наверх и обмоем начало нового проекта?
   - Отличная идея, - произнес Али, и первым пошел наверх.
  
   ----------
  
   За обедом, Аркадий впервые после большого перерыва, основательно напился. Он сам не понимал, зачем столько выпил, то ли от того, чтобы забыть переживания прошедших суток с момента, когда сбежал донор, или оттого, что его смущал, точнее попусту пугал предстоящий проект. Короче он напился и не без помощи Али был препровожден в комнату и благополучно приземлился на софе.
   Голова шла кругом, а вместе с ней, словно спираль, раскручивались мысли о прошлом.
   1987 год, перестройка в самом разгаре. Молоденький паренек Аркадий Логачев оканчивает школу и без проблем поступает в медицинский институт. Годы учебы пролетают как один день. Перспективный студент, гордость факультета заканчивает его в числе лучших, и перед ним открывается блестящая карьера врача. Планы, мечты, слава и, конечно же, деньги, зовут и манят новоявленного хирурга в одну из клиник Питера. И здесь впервые волны жизненных передряг ударяются о незримые преграды, коих множество на пути путников за удачей. На дворе 1993 год, неудержимая инфляция, проблемы с выплатой зарплат в учреждениях, в том числе больницах и клиниках. К тому же сама зарплата просто смехотворная. Именно тогда, Аркадий впервые задумывается, а правильно ли он сделал, выбрав медицину, в качестве своего призвания. Операции, бессонные ночи, и больные, больные, бесконечной чередой проходят перед ним.
   После двух лет работы, он понимает, что так жить дальше он не может, а главное не хочет. Он решается уйти из клиники и отчаянно ищет новую работу. Для этого он предпринимает разные шаги, обращается в частные клиники с предложениями. И впервые сталкивается с проблемой, о которой не подозревал. Считать себя талантливым врачом и быть таковым на самом деле, это разные вещи. Мало по-настоящему владеть своим ремеслом, надо иметь стаж, опыт, рекомендации и массу черт знает чего, чтобы, придя на собеседование, ты мог не ерзать на стуле, а спокойно и вальяжно разговаривать, зная себе цену и грубо говоря, "качать права", зная, что за спиной достойный послужной список, включая опыт работы, публикации и прочие заслуги. Время шло, но попытки найти хорошее, а точнее сказать, денежное место, оканчивались ничем, и он продолжал работать на прежнем месте.
   В девяносто восьмом Аркадий впервые сорвался и прямо за операционным столом допустил непростительную ошибку, результатом которой стала смерть больного. Стараниями шефа, инцидент был замят, но для себя Аркадий твердо решил, что это знак, надо кардинально менять работу или он просто сопьется, а к этому все шло. Нет, он не был запойным пьяницей, но, как и большинство врачей в клинике, после смены выпивал изрядную дозу халявного спирта, который подобно наркотику, снимал напряжение рабочего дня и давал возможность расслабиться, и забыть заботы и тревоги хотя бы до следующего утра. Потом приходила рабочая смена, финал которой был точным повторением предыдущего дня. И так изо дня в день.
   Шаг, который определил судьбу Аркадия, был сделан случайно, а может быть, к этому располагал характер, который за годы работы в клинике полностью сформировался. Он понял, что больные ему совершенно безразличны. Он делал операции и копался в их организме, как механик, ремонтирующий поношенный двигатель старого авто. Только вместо поршней, стартеров и карбюраторов, были почки, печенка, селезенка и куча других органов, пораженных десятками недугов или подорванных наркотой, водкой и самой жизнью. Он смотрел на них, резал, пришивал, вставлял новые и все чаще задумывался, с каким жгучим желанием, он просто отправил бы того или иного пациента, с противными глазками, или заплывшей рожей, на тот свет и при этом совершенно не мучился совестью, что так поступил. Резать людей, было его ремеслом. Именно резать, а не лечить, так для себя сформулировал он род своей деятельности.
   Он вспомнил, как дико посмотрела на него Ольга, с которой он начал встречаться, когда на вопрос, - А чем ты занимаешься? - он ответил прямо и четко: - Людей режу вдоль и поперек, иногда зашиваю, иногда, если не получается, их увозят в морг, все зависит от настроения, - и улыбнулся собственной шутке. Но для него это было естественным, истинным пониманием того, что он делает, и в этом была его трагедия.
   Летом 2000 года, когда после неудачной операции, в результате которой пациент умер спустя трое суток, его вызвал заведующий отделением Осипов, и мрачно посмотрев в глаза, спросил:
   - Выдохся?
   - Наверно.
   - Тогда лучше уходи. Трудно покрывать факты, а они упрямая вещь.
   - Верю.
   - Ты что спятил?
   - Да на такой работе, кто угодно спятит. Я по шесть, а то и восемь часов стою на ногах, и не просто стою, а режу людей...
   - Вот именно, режешь. Слово-то, какое. А надо не резать, надо лечить, понимаешь. Аркадий, ты же отличный хирург. Я помню, как ты мне не раз ассистировал, сколько раз мы вместе делали сложнейшие операции, и я завидовал тому, как мастерски ты оперируешь. Что случилось?
   - Ничего, - тихо произнес Аркадий, - не могу больше. Все опротивело, понимаешь, опро-ти-ве-ло. Прихожу в кассу, а дают копейки. Потом как нищему в карманы суют пакеты с деньгами или бутылки с коньяком, а я выхожу на улицу и вижу, как этот самый прыщавый больной садится в Мерс за сто штук баксов и, ухмыляясь, гладит телку, которая готова отсосать ему прямо в машине. Противно, понимаешь противно все.
   - Что противно? Жизнь не нравится, хочешь видеть себя на месте прыщавого что ли?
   - Поверишь, хочу. Очень хочу. Вот так же как он, сесть в тачку и с ходу сотню, чтоб колеса визжали, по газам и со свистом. Вечером в кабак с огнями и вокруг девки, чтобы на цырлах в очереди.
   - Знаешь, по-моему, у тебя и впрямь крыша поехала, или может ты кайфанул?
   - Нет, кроме местного дрянного спирта, ничего.
   - Тогда извини, но я тебя не понимаю. Хорошо, допустим мало платят, не хватает, надоело, только к чему весь этот огород городить? Ищи место, иди в частную медицину, в конце концов, на дворе двадцать первый век, народ делает деньги из воздуха. Если тебе так хочется окунуться в этот мир, за чем дело стало. Ты же хирург от бога, займись пластической хирургией, там сумасшедшие деньги платят, или на худой конец, абортами, будешь упакован так, что и на тачку хватит, и девок накупишь, сколько на конец насадить сможешь. Не хочешь хирургией заниматься, так, пожалуйста, займись алкашней. Сейчас из запоя чтобы вывести до двух тысяч берут, а всего-то дел, капельницу поставил, лекарств, от силы на триста рублей. Взял двух-трех медсестер, натаскал и вперед, стричь купоны.
   - Может быть, - тоскливо произнес Аркадий.
   - Короче думай сам, только это тебе мое последнее предупреждение. Облажаешься еще раз, защищать не буду, выгоню с волчьим билетом, так и знай. Все, разговор окончен.
   Аркадий вышел, а через два дня подал заявление об уходе.
   Месяц он проторчал дома. Деньги кончились, и надо было решать, как жить дальше. Впрочем, решение пришло само собой. Спустя несколько дней ему позвонил один из его бывших пациентов, попросил разрешения подъехать, о чем-то переговорить. Они встретились на следующий день. Оказалось, что у его знакомой проблема, которую он хотел бы решить, но она столь деликатного характера, что не знает с чего начать. Аркадий не сразу понял, в чем суть дела, и лишь спустя полчаса, после путаного рассказа гостя, тот, наконец, прямо заявил, что его сестре нужна почка для пересадки, ждать значит обрести сестру на верную смерть. И поэтому он готов хорошо заплатить, если Аркадий ему поможет решить эту проблему.
   Аркадий хотел, было послать бывшего пациента куда подальше, но, подумав, неожиданно сказал, что подумает, как помочь его сестре и взял у него телефон. Это и положило начало новому жизненному пути, который на несколько лет определил деятельность Аркадия. Уже через два месяца, он завел знакомства, а спустя короткое время, устроился в больницу, где шла достаточно бойкая незаконная торговля донорскими органами. Они продержались почти два года, пока их бизнес не прикрыли. Ему чудом удалось избежать наказания, но с Питером пришлось расстаться раз и навсегда, и он перебрался в Тверь.
   Захолустный по его понятиям городок, был лишь транзитом для переезда в Москву, но для этого нужны были деньги. Вот тут-то на горизонте и появился Борис с проектом, который сулил в перспективе огромные деньги, квартиру в Москве, машину и все остальное. Аркадий воспринял это, как само собой разумеющееся и без колебаний сделал новый шаг в своем движении на пути, который вел либо к заветной мечте разбогатеть, либо прямо в Ад.
   Аркадий потянулся, и спираль его жизни как-то странно скрипнула и оборвалась, и он заснул мертвецким сном, забыв на время обо всем, что было и что ждет его впереди.
  
   Глава 10
  
   Павел сидел в своем кабинете, все еще находясь под впечатлением новости, которую ему только что сообщила Лиза.
   - Нет, надо же, майор, её дядя, а никто об этом, в том числе и он, не знает. Впрочем, наверняка кто-то и знает, только не он. А Лиза, какова, молчала как партизан и ни слова,
   В этот момент раздался телефонный звонок. Мобильник в кармане замурлыкал знакомую мелодию. Павел вытащил телефон и посмотрел на экран, звонил Волин, номер которого он уже занес в блокнот.
   - Алло.
   - Паш, привет, это я Артем. Слушай, я завтра возвращаюсь, ты часам к десяти, подгребай ко мне.
   - Что-нибудь раскопали?
   - Так мелочь, но все же хоть что-то чем ничего.
   - А что мне начальству доложить?
   - Просто отметься и все, я приеду и все улажу, возможно, тебя к нам заберут.
   - В смысле?
   - В прямом. Ты что, до пенсии хочешь сидеть в своем отделении?
   - Да нет, я как-то об этом не думал, и вообще..., - он чуть не брякнул, насчет того, а как же Лиза, но вовремя остановился и добавил, - Я все понял, завтра буду в десять.
   - Добро, до завтра.
   Павел щелкнул крышкой и задумался.
   - Денек выдался, лучше не придумаешь, то одно, то другое. То-то еще будет впереди. Честное слово, с ума сойти можно.
  
   ----------
  
   Остаток дня прошел гораздо спокойнее, чем утро, и когда Лиза заглянула в его кабинет и спросила, не собирается ли он домой, он живо кинул папку с делом, которое просматривал, и тут же собрался идти.
   Они вышли на улицу. Теплый вечер высветил звезды на небе, и на душе было легко и спокойно.
   - Какие на сегодня планы? - спросил он.
   Лиза рассмеялась и ответила, - То же самое я хотела спросить у тебя.
   Они уже вышли за ограду райотдела и шли по дорожке, вдоль пятиэтажек, которые скоро подлежали сносу. В палисадниках росли деревья, а возле одного из домов, была выложена красивая клумба из камней и посажены цветы. Павел держал Лизу за руку и не знал, что сказать. Вернее он знал, но слов было так много, что они нагромождались друг на друга, а хотелось выделить главные слова, те, которые отразили бы смысл всех остальных. Но вместо этого, он произнес:
   - Волин звонил с Петровки, меня вроде бы забирают туда работать, - произнес он, с грустью в голосе.
   - На Петровку, здорово. Значит, ты им понравился. Слушай, Паш, ты прямо растешь не по дням, а по часам. Глядишь, через год повышение дадут.
   - Брось Лиз, я серьезно.
   - И я серьезно, радоваться надо, а ты?
   - Так ведь там тебя не будет, чего же мне радоваться.
   Она остановилась.
   - Ты серьезно?
   - Конечно.
   - Глупый, я действительно рада, что у тебя так здорово все складывается. А то, что видеться не будем, так ведь это только на работе, не так ли?
   - А разве может быть иначе?
   - Тогда о чем грустить, наоборот, это надо отметить.
   - Точно, а как?
   - Тебя же повысили, тебе и предлагать.
   - Еще нет, может еще все изменится, или начальство не отпустит.
   - Брось. Раз твой Волин намекнул, значит все решено, а стало быть твое повышении, дело времени.
   - Ты так считаешь?
   - Конечно.
   Павел подумал и вдруг, произнес:
   - А как ты смотришь, если мы отметим у меня дома, и я познакомлю тебя со своими родными.
   - Как, прямо сейчас?
   - Ну да, а что такого?
   - Да нет, во-первых, я в форме, и вообще, надо подготовиться. Представляю, как они воспримут меня в таком наряде.
   - Очень даже хорошо воспримут, уверяю тебя. И потом, рано или поздно, надо познакомиться, а следующий черед будет мой.
   - Ты считаешь, что в таком наряде, я не очень их шокирую?
   - Совершенно нет, ты не знаешь моих предков, особенно батю, мировой мужик.
   - Значит, говоришь, надо идти знакомиться?
   - Так ведь я вроде как сделал тебе предложение, и ты вроде как не отказала? - с юмором в голосе произнес Павел.
   - Когда?
   - Вроде как вчера.
   - Вчера, ах да, это когда мы, точнее я в кино ходила, - шутливо в тон ему, ответила Лиза
   - Да-да.
   - И что же я ответила?
   - Что согласно со мной на край света и прямо сейчас идти под венец.
   - Чего ты плетешь, не было этого.
   - Как не было. Я под присягой на библии, нет, лучше на УК РФ готов поклясться, что было.
   - Клевета.
   - Лиз, ну скажи, что ты согласна, - произнес Павел, глядя в её смеющиеся глаза.
   - Дурачок, конечно же, я согласна, давным-давно, согласна, - и нежно поцеловала его.
   - Тогда пошли?
   - Пошли. Стой, а может, ты позвонишь и предупредишь родителей, что мы придем?
   - Зачем?
   - Как зачем? Может они уборкой заняты, или отдыхают, да мало ли чем, а мы припремся и скажем, - здрасте вам с кисточкой, мы вот знакомиться, пришли, харч на стол и бутылку к пьянке, - она задорно рассмеялась.
   Павел достал телефон и набрал домашний номер.
   - Алло, батя, привет. Мама дома? Слушай, я домой собираюсь и не один, понял? Вот, короче ты маме скажи, мы где-нибудь через полчасика будем. Хорошо? Нет, торт и бутылку мы купим по дороге. Все пока.
   - Ох, торт и бутылку мы купим по дороге, а то они не догадаются и прямо сейчас побегут?
   - Запросто.
   Они пошли по направлению к магазину. Лиза сама выбрала торт, пока Павел покупал шампанское и, хотя он всю дорогу пытался узнать, бисквит или песочное она взяла, она так и не сказала, ответив, что ему понравится.
  
   Павел не стал открывать дверь своим ключом, и нажал на кнопку звонка. Дверь открыл Юрий Николаевич - отец Павла. Лиза смело вошла в прихожую и Павел представил её отцу. В этот момент в прихожей показалась мать - Лидия Петровна. Она посмотрела на Лизу, потом на сына и, протянув руку, неожиданно произнесла:
   - Так вот вы, какая Лизавета?
   - Какая? - смутившись, растерянно ответила Лиза.
   - Красивая, как сын вас и расписывал.
   - Ой, да ну что вы, скажете тоже, - совсем смутилась Лиза.
   - А что красоту скрывать и смущаться. Я в молодости тоже ничего была, а Юра, что скажешь?
   - А ты и сейчас лучше всех, правда, Паша? А что же мы стоим в коридоре, проходите, будьте как дома.
   Павел и Лиза прошли в комнату, где уже был накрыт стол. Глядя на еду, Павел невольно удивился и, не выдержав, спросил:
   - Елы палы, а когда это вы все успели приготовить?
   - Слушай Лизок, - по-матерински обнимая Лизу и глядя на Павла, спросила она, - Вот ты скажи честно, что ты в нем нашла? Это же детский сад. И как его в милиции держат, не понимаю, просто не понимаю. Откуда все это? Пашенька, магазин в двух шагах от дома. Отец сгонял и в кулинарии все купил за пять минут. Пока он бегал, я тарелки поставила и разложила. Даже резать ничего не надо было, - и она улыбнулась и рассмеялась.
   - А, между прочим, Павла повысили и пригласили работать на Петровку, - гордо произнесла Лиза.
   - Как на Петровку? - спросил Юрий Николаевич.
   - Вот так батя, детский сад, по выражению мамы, пошел на повышение, - гордо произнес Павел.
   - Так это надо обмыть.
   - Так за чем дело встало.
   - Тогда мойте руки и к столу, - подытожила разговор Лидия Петровна.
  
   Ужин прошел, как говорят телекомментаторы, в непринужденной обстановке. Шутили, смеялись, делились воспоминаниями о детстве, вспоминали смешные случаи, подымали тосты за молодых, любовь и здоровье родителей. Одним словом, знакомство прошло так, как водится в обычных семьях.
   После ужина Павел с Лизой удалились в свою комнату и как только остались вдвоем, он обнял её и нежно поцеловал.
   - Паш, ты что, предки за стенкой, еще подумают чего. Давай лучше, собирайся и проводишь меня домой, - тихо произнесла Лиза.
   - Лиз, они же понимают, что мы не дети, что ты так переживаешь?
   - Представь себе, переживаю. Что подумает обо мне твоя мама, если только познакомилась, и сразу так сказать в постель лезу.
   - Может быть ты и права, только... Только я так тебя хочу..., - и он снова поцеловал Лизу.
   - Верю, я тоже.
   - Ах, ты тоже, - с энтузиазмом произнес он, - а может, тогда останешься?
   - Нет, давай не сегодня, хорошо?
   - Понял, и готов ждать, хоть целую вечность.
   - Паш, целой вечности не надо, но сегодня, согласись, неудобно.
   - Да я все понимаю, я так, в шутку говорю. Все, одеваюсь, и идем?
   - Вот, другое дело, - и она обняв Павла, нежно поцеловала, но потом нехотя отпустив, поднялась, подавая ему руку.
   Павел снял форму и переоделся в штатское.
   - Мам, мы пошли, - крикнул он, стоя в коридоре. Родители попрощались с Лизой и в последний момент, когда Павел уже открывал дверь, Лидия Петровна потянув Лизу за рукав, что-то шепнула ей на ухо. Та улыбнулась и, так же тихо ей что-то ответила. Павел с удивлением посмотрел в их сторону.
   Выйдя из подъезда на улицу, он не выдержал и спросил:
   - О чем это вы там шептались, за моей спиной?
   - Какой ты любопытный. О своем, о женском, - смеясь и загадочно улыбаясь, произнесла она.
   - Нет, ну, правда?
   - Много будешь знать, скоро состаришься.
   Павел остался в полном недоумении относительно этой таинственности и желание узнать, о чем они шептались, занозой засела в его мозгу, но он решил повременить и пока не спрашивать об этом Лизу.
   До её дома было недалеко. Они добрались всего за полчаса. На часах было начало двенадцатого ночи. На улице, несмотря на хорошую погоду, не было ни души. Они остановились у подъезда, держась за руки. Она приподнялась на цыпочки и поцеловала его. Потом еще раз.
   - Иди, а то уже поздно.
   - Слушаюсь и повинуюсь, товарищ ефрейтор и приложил руку к голове.
   - К пустой голове руку не прикладывают. Это только в американских фильмах так делают. Ты что, забыл?
   - Лиз с тобой, что угодно забудешь, не то что руку к..., - в этот момент зазвонил телефон, и оба машинально потянулись за сотовыми. Звонил Лизин телефон.
   - Подожди, это мама звонит.
   - Твоя?
   - Конечно, не твоя же.
   - Алло, мам, что случилось? Когда, завтра? Во сколько? Хорошо. Нет, я задержалась на работе, но уже стою возле подъезда. Хорошо-хорошо, сейчас обязательно полью. Все, целую, папе привет передай.
   Она посмотрела на Павла, и тот без слов понял, что Лизины родители еще не вернулись и они, не сговариваясь, бросились к ней домой.
  
   Павел лежал и отрешенно смотрел в потолок. Минуты блаженства, которые он только что пережил, еще оставались в его памяти, и он переживал их снова и снова. Лиза лежала рядом, обняв рукой и тесно прижавшись к нему.
   - Как ты думаешь, что сказала мне твоя мама?
   - Когда? - словно не понимая, о чем идет речь, спросил он.
   - Когда мы уходили.
   - Не знаю, наверно сказала, чтобы ты меня берегла или что я тебя так люблю или что ни будь в этом духе. Угадал?
   - Нет.
   - Нет!
   - Представь себе, нет.
   - Тогда даже не представляю, что она могла сказать, - его вновь распирало любопытство, но он старался делать вид и говорить, словно ему совершенно это безразлично. Лиза приняла эту игру и спокойно ответила:
   - Правильно, к чему тебе знать наши маленькие секреты.
   - Секреты? Какие еще секреты. Лиз, не мучь меня, ты же видишь, что я сгораю от любопытства, как ни стараюсь.
   - Что ты говоришь, - она рассмеялась, и слегка приподнявшись на руках, оказалась на нем. Он обнял её и поцеловал.
   - Лиз, не томи, скажи.
   - Знаешь, она спросила меня, не собираемся ли мы с тобой, её в ближайшем будущем бабулей сделать.
   - Что?
   - Что слышал.
   - Во, мать дает. А ты что ей ответила?
   - Не знаю, как получится, мы как-то об этом не думали, не так ли?
   Павел пристально посмотрел на Лизу, но в комнате света из окна практически не было, и ему трудно было разглядеть её глаза. Он провел рукой по её волосам и спросил:
   - Лиз, ты выйдешь за меня замуж?
   - А ты возьмешь меня в жены?
   - Возьму.
   Он обхватил её руками, перевернул на спину и стал покрывать поцелуями, как в первую ночь. Она неподвижно лежала, и чувствовала, как растет напряжение, и она начинает возбуждаться. Желания переполняют ее, и она протягивает руки к нему и чувствует, как невольный стон вырывается из груди.
  
   Утром они позавтракали и отправились на работу. Она в районное отделение, а Павел на Петровку.
   Ему недолго пришлось ждать Волина. Тот появился возле своего кабинета, как и обещал к десяти.
   Завидев сидящего в коридоре Павла, он сходу произнес:
   - Ты чего, как бедный родственник здесь сидишь, привыкай к новому месту работы.
   - Да я...
   - Понял. Ты уж извини, сам видишь, как дела закрутились. Будет время, оформим документы, все как полается, а пока заходи и располагайся.
   Они зашли, и Волин не раздеваясь, достал папку из сумки.
   - Полистай, отчет с места, где ребят держали.
   Павел открыл папку. Фотографии дома, подвалов, комнат. Далее шли протоколы осмотра и в конце два листа по собранным уликам с места преступления. Он внимательно прочитал текст.
   - Что скажешь? - спросил Волин, когда Павел, закрыл папку и положил её на стол.
   - Ты прав, никаких существенных улик, которые могли бы навести на мысль, куда они могли направиться, нет. Если исходить из того, что написано, они уехали на четырех машинах. Две из которых, по всей видимости, грузовые. Словесные портреты врача и четырех охранников составлены, приблизительный возраст подозреваемых определен, вот собственно и все. Да, вот еще, найдены волосы, отправлены на экспертизу и обнаружен один отпечаток пальца, который по данным картотеки, нигде не значится. Прямо сказать не густо.
   - И я тебе о том же. Очень умело действуют. И все же, есть кой-какие мысли.
   - Поделись, если не секрет.
   - Секрет. Был бы секрет, не говорил бы. Я вот все размышлял насчет очкастого, как прозвал врача Николай, сбежавший от них. Я так подозреваю, он делал не только анализы, но и проводил непосредственно операции. Раз так, стало быть, он не просто врач, а скорее всего хирург и при том, весьма опытный. Я тут почитал, пока ехали назад, кой-какую литературу. Забор органов не такая простая штука как кажется. Необходимо так провести операцию, чтобы не поранить орган, отделить от прилегающих тканей, произвести массу дополнительных вещей, связанных с тем, чтобы не нарушить её функциональное назначение в новом организме. Короче, это должен быть хирург с большим опытом практической работы. Вывод напрашивается сам собой, он работал в клинике, или в госпитале и не просто работал, удаляя аппендицит или гланды, усекаешь мою мысль?
   - Ты прав. Надо сделать запрос во все городские больницы, кто из хирургов увольнялся за последние, скажем три года.
   - Ты погоди насчет запросов. Тут надо все основательно продумать. Хирургов-то тоже тьма.
   - В смысле?
   - В том смысле, что все они специализируются, поэтому прежде чем дать запрос, надо поглубже узнать, побеседовать с нашими врачами и патологоанатомами на эту тему. Возможно, сузим круг интересующих нас врачей. Теперь второй момент, который меня заинтересовал. Твой подопечный указал, что в разговоре очкастого с охранниками один раз, был упомянут некто Боря, судя по всему руководитель или главарь банды. Конечно, имя ничего нам не дает, оно вполне может быть вымышленным, тем не менее, Боря, несомненно, весьма важная фигура в деле.
   - Согласен, а что еще?
   - А еще вот это, - и Волин извлек из портфеля папку. Открыв её, Павел увидел, что в ней лежит файл, с измятым листом бумаги. Судя по всему, он многократно был сложен, чтобы потом его можно было куда-то спрятать или засунуть. Это была записка, написанная карандашом.
   - Меня зовут Валентин Зуев. Я попал в беду. Жить осталось несколько дней. Мой номер семнадцатый, а это значит, что столько ребят уже постигла та же участь, что ждёт и меня. Нас всех похитили, чтобы сделать живыми донорами. Если кто найдет записку, сообщите матери, что я её очень люблю. Врача зовут Аркадий, а одного из охранников то ли Гарик, то ли Георгий.
   Далее шел адрес парня, написавшего записку. Он был из Подмосковного города Клин.
   - Уже сообщили родным? - спросил Павел.
   - Да, туда выехал наш человек, поговорить, может что-то узнает, хотя вряд ли. Они весьма аккуратно все делают. Маловероятно, что удастся что-то узнать, но на всякий случай надо проверить.
   - А где нашли записку?
   - В холле под диваном. Когда отодвинули, чтобы проверить, нет ли чего, потом диван перевернули, а она зацепилась за ножку. Как она там оказалась трудно сказать. Возможно, когда парня вели или тащили в другой подвал.
   - Скорее всего, они шли через основное помещение.
   - Видимо так. Вот и маленькая зацепка появилась. Имя врача Аркадий. Отсюда и начнем танцевать.
  
   Глава 11
  
   Аркадий проснулся с головной болью. Поднявшись, отправился вниз, чтобы заглянуть на кухню и что-нибудь выпить.
   Маленькая, но уютно приспособленная для готовки кухня с большим трехдверным холодильником, сверкала чудесами техники и изысканностью дизайна подстать гостиной. Аркадий открыл холодильник и присвистнул от вида изобилия всяких деликатесов. Пошарив глазами, нашел бутылку водки. Налил и выпил треть стакана. Потом взял кусок буженины, намазал её горчицей и с аппетитом стал есть. Присев на табурет перед столешницей, так как стола не было, включил чайник и стал ждать, когда он вскипит.
   В этот момент он увидел, как вниз спустился Али, и направился в его сторону.
   - Доброе утро, как спалось? - спросил он.
   - После вчерашнего, спал как убитый.
   Али усмехнулся и с улыбкой произнес:
   - Понимаю, стресс надо было снять. Бывает. Передряги в нашем деле неизбежны, а от проколов никто не застрахован. У нас тоже бывают промахи, а куда от них денешься.
   - Вот как, не знал.
   - А что о них афишировать. Пол года назад брали одного в Питере. Казалось ничего сложного, все как обычно, и тут как назло патрульная машина. Откуда она взялась, одному аллаху известно. Парень уже в отключке, что делать? И менты вдобавок притормозили.
   - И что вы стали делать?
   - Как что, стрелять. Что же еще. Ментов положили, а заодно и парня пришлось пришить, времени не было с ним возиться. Не оставлять же его, очухается, может дать показания. А так погиб, как случайный прохожий в перестрелке и концы в воду. Еле ушли. Шуму наделали столько, что пришлось Питер на время оставить в покое.
   Аркадий заварил чай и предложил Али.
   - Только мне покрепче, кинь пару пакетиков.
   Они сидели некоторое время молча, потом Али спросил:
   - Как думаешь, много специалистов понадобится?
   - Не знаю, человек десять, может быть больше, надо основательно обмозговать все.
   - Понятно. На вот возьми, тут список небольшой Асламбек написал, фамилии врачей, которых, по его мнению, можно было бы привлечь для этого дела, возможно, пригодится, - и он протянул Аркадию лист бумаги с фамилиями.
   - Оперативно.
   - Да, Асламбек человек дела. Ему президентом быть, он бы давно все вопросы решил, и мы все жили бы, как арабские шейхи.
   - Зачем ему быть президентом, у него и так все есть, чего он хочет.
   - Всегда чего-нибудь не хватает. Если бы все было, скучно жить было бы. Я правильно говорю?
   - Не знаю, мне трудно судить. У меня слишком много желаний, а для того, чтобы они исполнились, надо иметь много, очень много денег, а их-то как раз постоянно и не хватает.
   Али рассмеялся.
   - Верно сказано. Денег всегда не хватает. Даже если их очень много. Можешь купить машину, даже две, а хочется вертолет. Купил вертолет, а на самолет опять не хватает. А когда есть все это, появляется новое желание и так без конца. Вот это и есть жизнь настоящего джигита. Есть деньги, ты правишь миром. Нет, ты ноль, никто. Значит надо сделать все, чтобы ты вытирал о них ноги, а не они об тебя. Имеешь деньги и весь мир твой, - он снова рассмеялся.
   - Трудно не согласится, - хмуро произнес Аркадий, - Так сказать, истина, не требующая доказательства. Только вся проблема, где взять эти деньги.
   - Опять правильно говоришь. Сделать дело надо, понимаешь, и деньги сами придут к нам.
   - Легко сказать. Это только, кажется, просто создать новую мутацию вируса. Если бы все так легко было, она бы давно родилась и заразила бы весь мир, но, слава богу, что пока этого не произошло, а то мы бы не сидели здесь и не пили чай.
   - Нам платят, мы работаем. Плохо работаем, ничего не будет. Надо сделать, понимаешь, назад пути нет. Как говорят, умри, но сделай.
   - Понятно. Только умереть можно, это не трудно. А вот сделать, это вопрос.
   - Ничего, достану тебе людей, сделают. Ты только организуй их, так, чтобы они двадцать четыре часа работали и все получится, я верю.
   - Это хорошо, что ты веришь. А я вот сомневаюсь.
   - Плохо, что сомневаешься. Боец не должен сомневаться, понимаешь меня, да?
   - Понимаю, но... лучше сомневаться, чем притворяться, что все могу сделать.
   - Это правильно. Не люблю зазнайства. Ай шайтан, хорошо сказал. Значит верю, что получится.
   - Дай бог, - и, поставив пустую чашку на стол, Аркадий пошел искать Бориса.
  
   Было еще довольно рано. Аркадий вышел во двор и осмотрелся. Только сейчас он заметил, что участок огорожен со всех сторон высоким забором. На вскидку, он занимал не меньше двух гектаров, а может и больше. Деревьев на участке было немного, и только в одном месте, росло несколько высоких берез и еще какие-то лиственные деревья. Там же располагалась беседка, а возле неё мангал. Солнце уже подымалось, и день обещал быть солнечным и теплым.
   Аркадий прошелся вдоль аллеи, заглянул в гараж, потом спустился к беседке и вновь вернулся в дом. Борис видимо еще спал в одной из комнат и потому Аркадий сел на диван и достал из кармана список, который ему передал Али. Пробежав глазами список, приподнял бровь. Специалисты были подобраны со знанием дела. Чувствовалось, что, либо Асламбек, либо тот, кто составлял список, знают о вирусологии не понаслышке. Впрочем, этого и следовало ожидать, если исходить из установленного в лаборатории оборудования, которое уже приготовлено для экспериментов. Возможно даже, что у них есть консультант, который досконально проработал вопрос на стадии подготовки непосредственно к работе.
   Аркадий внимательно вчитывался в фамилии врачей, которые ему совершенно ни о чем не говорили, и все больше хмурился. Его волновал совершенно другой вопрос. Зачем понадобился он сам. Да он хирург, зарекомендовал себя как отличный специалист по извлечению донорских органов, но вирусология? Если руководить врачами и специалистами, то для этого вовсе не обязательно быть врачом. Тогда какова его роль? В конце концов, не из чувства жалости его взяли в проект? Странно и непонятно. Может, Борис похлопотал? Маловероятно. Они лишь партнеры по бизнесу и не более того. Нет бизнеса, нет отношений. А здесь совершенно новое дело, для которого он, как специалист, не особенно нужен, разве что в качестве лаборанта, или врача, для взятия проб у больных пациентов? А что, вполне вероятно, что это ответ на вопрос - для чего он в проекте.
   - Ладно, поживем, увидим, что к чему, - подумал он и, сложив лист, положил его в карман.
   В этот момент появился Борис.
   - Здорово.
   - Привет.
   - Ты чего в такую рань поднялся?
   - Жажда замучила.
   - Понятно, - ехидно заметил Борис, но промолчал, от дальнейших замечаний.
   - Смотрю, Асламбек оперативно работает. Не только оборудованием затарился, но уже и список спецов подготовил.
   - Уже ознакомился со списком?
   - Да.
   - Как видишь. Бабки чешут пальцы. Чем больше слышен хруст купюр, тем быстрее крутится маховик. Кстати, к обеду надо дать ответ, в ближайшие несколько дней, люди Али начнут заниматься этим вопросом вплотную.
   - Даже так?
   - А ты думал. Здесь не курорт, дорогой мой. Загорать мы будем, когда гроши получим, вот тогда оттянемся по полной и не здесь, а где ни будь на Гавайях или Ямайке. Ты где хотел бы?
   - В Магадане, - мрачно пошутил Аркадий.
   - Шутник, не будь скептиком. Досадная оплошность с парнишкой, еще не повод унывать. Впереди нас ждет то, о чем мы с тобой даже не мечтали. Вот увидишь.
   - Хотелось бы в это верить.
   - А ты верь, Тогда жить будет не так тошно, поверь мне.
   - Мне бы твой оптимизм.
   - Слушай, что-то раньше я в тебе такого не замечал. Мне казалось, что ты оптимист по жизни, или я ошибался?
   - Это у меня к перемене климата.
   - А, ну извини, а то я, было, подумал, что у тебя аллергия.
   - И это возможно тоже.
   - Ладно, я пошел умываться, кстати, ты уже позавтракал?
   - Считай, что это у меня был первый завтрак.
   - Отлично, составишь компанию для второго?
   - Можно...
   - Слушай, положительно, какой-то ты кислый с утра, брось, все нормально.
   Аркадий посмотрел на Бориса и, подумав, произнес:
   - Знаешь, если честно, вся эта затея чистый бред.
   - Почему ты так считаешь?
   - Я все же врач, и хотя вирусология не моя специальность, уверен, что для того, чтобы создать новый вирус, таких условий, как здесь, явно не достаточно.
   - Странно, когда ты увидел лабораторию, мне показалось, что ты думаешь иначе.
   - Я был просто ошарашен темпами, с которыми решается данный вопрос и самим оборудованием, но не более того. Я и тогда понял, что затея интересна сама по себе, но не более того. Решить её будет крайне сложно, даже если удастся собрать отличную команду специалистов.
   - Но ведь можно, не так ли?
   - Слушай, Борис, ты мне доверяешь, как специалисту?
   - Доверяю, и ты это прекрасно знаешь.
   - А раз доверяешь, то поверь, в таких условиях, как здесь, реализовать проект, не реально.
   - Хорошо, допустим, я с тобой согласен. Тогда дай свои предложения, что надо сделать, чтобы его можно было реализовать.
   - Да ты вообще-то хоть представляешь, что это такое, создание нового вируса?
   - В общих чертах.
   - Вот именно, что в общих чертах. Для этого потребуются условия, когда испытуемые будут полностью изолированы от внешнего мира. Иными словами, помещение для них - это сложнейшее инженерное сооружение. Далее, контакт с ними осуществляется в специальных защитных костюмах, а, следовательно, должны быть шлюзовые камеры, где производится дезактивация этих костюмов. Короче, это большой инженерный комплекс. Все гораздо сложнее, чем просто лаборатория, набитая кучей дорогих приборов и шкафов с медикаментами и посудой.
   - Понимаю, только я одного не возьму в толк, чего ты паникуешь? Мы в доле. Работа общая. Ты говоришь, что тебе необходимо для работы, а Асламбек и Али должны думать, как это решить. Вот если они скажут, что это не реально, тогда другой вопрос. А пока... Меньше суетись, а больше думай о деле, и сколько бабок мы за это получим. Сечешь, о чем я говорю?
   - Секу, - угрюмо произнес Аркадий.
   - Вот и молодец. И вообще, выше нос, смотри на жизнь так, что она тебе должна, а не ты ей. Нам чуть поднапрячься, а там гори все огнем. Свою долю получим, и айда, куда душа позовет, - последние слова Борис произнес тише, словно боялся, что их могут подслушивать.
   - Кстати, а доля-то наша большая?
   - Наконец-то слышу от тебя нормальный вопрос. Как ты считаешь, пять лимонов мы сумеем с тобой поделить?
   - Не густо.
   Борис рассмеялся, и добавил:
   - Что мне в тебе нравится, так это то, что ты реально смотришь на все, в том числе и на то, сколько платят за ту или иную работу. Только дураки соглашаются на любые условия, а потом жалеют, что мало и потому, либо совершают ошибки из-за собственной лени, либо продают всех с потрохами при первой же неудаче.
   - Так сколько?
   - Двадцать твои, и столько же мои, нормальный расклад?
   - За это стоит потеть.
   - Я тоже так думаю. Так что будем работать и думать, как быстрее эти деньги получить.
   - Пожалуй ты прав, пошли завтракать.
   - Я сейчас, только умоюсь и приду.
  
   ----------
  
   - Павел, - обратился к нему Артем, входя в кабинет, и закрывая за собой дверь, - Собирайся, я получил добро от начальства. Поедем в поселок. Надо еще раз пройтись и поговорить с местными жителями. Как никак они там достаточно долго обитали, возможно, кто-то что-то видел или слышал, а возможно и общался. Для нас сейчас любая информация важна.
   Павел быстро кинул бумаги в папку и, взяв барсетку, произнес:
   - Я готов, на чем едем?
   - На моих Жигулях.
   - Отлично, все лучше, чем на вертолете.
   - Что так, не понравилось?
   - Честно говоря, не очень.
   Артем улыбнулся и кинув Павлу ключи от машины, произнес:
   - Голубая девятка во дворе, я сейчас через пару минут подойду.
  
   Они въехали в поселок, когда часы показывали начало шестого.
   - Отлично, как раз народ с работы начнет подтягиваться, будет с кем поговорить, - произнес Артем, ставя секретку на коробку передач.
   - Как решим, пойдем вместе или разделимся, чтобы больше народу охватить?
   - Как скажешь, ты за начальника, - шутливо произнес Павел.
   - Так всегда, ладно давай порознь пойдем, быстрее домой уедем.
  
   Павел пошел по четной стороне улицы. Идя вдоль заборов, он решил вначале пройтись до конца и просто осмотреться и сделать для себя общее суждение, что собой представляет контингент проживающих на улице. Заборы, как одежда, дают первое мнение о владельце. За покосившимся штакетником, как правило, ютился небольшой деревянный дом, старой постройки. Забор из сетки, на железных столбах, прятал за собой добротный двухэтажный дом, обитый вагонкой, а то и сайдингом. А за глухим, с массивными кирпичными столбами и вовсе было не разглядеть дома. Лишь крыши особняков, говорили, что за ним хоронится трехэтажный кирпичный домина.
   Дойдя до перекрестка, Павел повернул назад и, поразмыслив, открыл калитку и направился по дорожке к небольшому дому, стоящему в глубине сада. Из трубы шел дым, а в одном из окон горел свет. Заглянув на террасу, Павел постучал в дверь. Через какое-то время она приоткрылась, и показалось лицо пожилого мужчины. Судя по выражению, он был не очень рад, что его потревожили.
   - Чего надо?
   - Извините, я из милиции. Лейтенант Лебедев Павел Юрьевич, - и он протянул удостоверение.
   - Это чего, опять насчет семнадцатого дома что ли?
   - Вы угадали. Можно с вами поговорить?
   - А чего говорить. Меня уже спрашивали. Я ничего не знаю, и добавить мне нечего.
   - Жаль, и все же, - Павел подумал и спросил, - Я еще буквально пару минут у вас займу, позволите?
   - Валяй.
   Павел посмотрел на старика, всем своим видом вопрошая, - может, в дом пустите?
   Видимо поняв это, старик смилостивился и произнес:
   - Проходите, у меня тут, правда, запах не шибко приятный, так что извиняйте. Харч скотине готовлю.
   - Все нормально, - хотя запах из ведра, стоящего на плите и впрямь был не из приятных. Можно было подумать, что в ведре кипятят чьи-то портянки, а не еду готовят.
   - Я вот вас о чем спросить хотел. Знаете, народ ведь разный, кто работает с утра до ночи, кто пьет напропалую, а кто и посудачить любит.
   - Это, в каком смысле?
   - Я к тому, что наверняка на вашей улице есть, с кем можно было бы поговорить. Я в том плане, что любители сплетни собирать везде есть, и у вас, наверное, тоже? Оно, конечно, народ таких не особо жалует, но в данном случае, возможно от них можно хоть что-то узнать об обитателях из семнадцатого дома.
   - Ишь ты, молодой, а смышленый. А ищо говорят, что в милиции одни, ну сам знаешь, кто работает. Однако. Вообще-то тебе к Валентине сходить надо. Она в двенадцатом доме живет. Языкастая баба, все сплетни знает. Ежели она тебе ничего не расскажет, считай, никто более не прибавит тебе новостей. Только учти, она и соврать может, ну в плане, придумает от себя кой чего. Так что сам разумей, чему верить, а чему нет. Я, правда, не знаю, дома она или нет, вроде уезжала куда-то.
   - Спасибо, - и Павел повернулся, чтобы выйти.
   - Эй, только ты того, не вздумай брякнуть ей, что это я тебя к ней послал, уговор?
   - Конечно, о чем речь. Зашел в порядке общего обхода дворов.
   - Во, правильно. Ну, давай, удачи. Слышь, а че там случилось-то, убили кого, уж больно много народу понаехало, да еще из самой Москвы говорят?
   - Наркотик фасовали, обычное дело, - ответил Павел, первое, что пришло ему на ум.
   - Ишь ты, а мы ни сном, ни духом. Во конспирация. Видать крупное дело, раз машинами возили и все больше грузовыми или фурами.
   - Вряд ли.
   - Как вряд ли? Я сам несколько раз видел, как в их двор то фургон зеленый въезжал, то такая иномарка типа автобуса, только без окон.
   - Без окон?
   - Ну да. Знаешь, небось, сейчас таких много бегает. И Газели есть.
   - Понял. А номера-то у них местные были, не обратили внимание?
   - Кажись, нет. Да точно нет. Чудные, на девятку заканчивались. Девяносто девять, кажись.
   - Ясно. Спасибо за информацию.
   - Да не за что.
   Павел вышел от деда, достал записную книжку и записал информацию насчет машин. Потом убрал её в барсетку и отправился к Валентине.
  
   - К вам можно?
   - А вы кто?
   - Инспектор милиции, лейтенант Лебедев, из Москвы, - добавил Павел.
   - Что вы говорите, из самой Москвы, - восхищенно всплеснула руками Валентина, женщина средних лет, достаточно пышных форм и непонятно по какому случаю, сильно накрашенная.
   - Это значит, из самой Москвы приехали. А вы такой молоденький, но видать весьма опытный сыщик, раз вам поручили столь серьезную шайку мошенников изобличить, - затараторила она, внимательно следя за выражением лица Павла и пытаясь понять по его выражению, угадала она или нет.
   - Однако дед был прав, насчет Валентины, с ней надо быть крайне деликатным, а то неровен час, она больше узнает, нежели я от неё, - подумал Павел.
   - Да вы проходите. Чайку поставить?
   - Не откажусь, - прикинулся простачком Павел, ища взглядом стул, на который можно было бы присесть.
   - Присаживайтесь. Я сейчас.
   Валентина юркнула в комнату и когда вернулась, было ощущение, что она успела переодеться и выглядела нарядной, словно в гости собралась.
   - Ой, да что же это я, чайник-то не поставила, - она зажгла плиту и присела к столу.
   - Валентина, извините, как вас по батюшке?
   - Ой, прямо и по батюшке, ну коли вам так больше нравится, Юрьевна.
   - Что вы говорите, а меня Павел Юрьевич. Видите как здорово, - Павел пытался всеми силами, сбить её столку, и расположить к себе.
   - Надо же, снова всплеснула она руками.
   - Вот ведь приехало столько народу из столицы, наверно видели, а к вам и не заглянули, не так ли?
   - Да я как раз за день до этого к сыну уехала. Он у меня в Вышнем Волочке живет, недалеко отсюда. А приехала, тут такое, кто что говорит. Одни, что кого-то убили, другие, обокрали, третьи вообще чуму гонят, дескать, притон какой был и детское порно снимали.
   - Вот именно, слухи они возникают именно потому, что от общественности хотят скрыть правду, не так ли?
   - Истинно. Ой, я как погляжу, вы настоящий милиционер, в том плане, такой, какой народ понимает и уважает, правда?
   - Я право не знаю, но стараюсь быть именно таким, - делая смущенное лицо, произнес Павел, - Стараюсь, по-возможности.
   - Так, стало быть, верно, гутарят насчет притона-то?
   - Вот это вы в самую точку попали.
   - Ну, а я о чем, а они, убили, ограбили. Я ведь всегда знаю, о чем речь, а меня болтушкой называют.
   - Зря. Очень даже зря. Только это между нами, конечно.
   - Само собой. Могила. Я разве кому сболтну лишнее.
   - Тогда, стало быть, и вы мне, если что знаете, подскажите про обитателей семнадцатого дома.
   - А что сказать. Молодежь там жила. Все бугаи здоровые. Видать малолеток-то, они и охраняли. А тот, что очкарик у них, носатый такой был, за главного. Морда у него противная такая. И улыбка, ну так и хотелось во след плюнуть. Вот он, видать, и снимал кино-то с ними. Этот, как его, режиссер, стало быть. Из дома ни ногой. Сколько тут живут, всего пару раз видела.
   - Простите. А с чего вы решили, что там дети были? Есть сведения, что они взрослое порно кино снимали.
   - С чего дети-то. Да я за этот год пару раз видела, как они привозили в своем автомобиле подростков. Один раз девчонку, потом парня молодого. Ведут, а те словно пьяные. Их видно наркотой-то накачали сперва.
   - И когда это было?
   - Один раз зимой, а потом месяц назад.
   - А вы это сами видели, или так по слухам?
   - Сама, грешна, конечно, в дыру в ихнем заборе подсматривала и потому видела. Они под вечер оба раза прикатили на фургоне-то, а я шасть и подглядела.
   - А фургон, тот, что зеленый, с московскими номерами?
   - Ну да, тот самый. Насчет номеров, я не знаю, а вот что зеленый, это точно.
   - А с кем-нибудь из живущих в доме не приходилось разговаривать?
   - Пробовала, да только у них ворота-то все время закрыты, а так пару раз перекинулась словом, и то пустое. Они ж тупые, как пни, и где только таких берут? Видать только и могут что кулаками, ну и сами знаете, чем орудовать. А поймать-то, кого удалось, али нет?
   - Ищем, удрать успели.
   - Да, плохо, надо было раньше сигнал-то послать, да у нас теперь демократия, всем как это говорят, всё по барабану.
   - Да это вы точно подметили.
   - Конечно, раньше, участковый давно этот дом пять раз проведал бы, а сейчас, а, - и она махнула рукой.
   - Да, что же и на том спасибо, только мы как договорились, никому ни слова.
   - О чем речь. Ой, а про чай-то мы забыли.
   - Придется в следующий раз, мне еще до Москвы всю ночь ехать, так что извиняйте.
   - Раз так, удачной вам дороги.
   - Спасибо, - и Павел вышел из дома и направился к машине. Прождав около получаса, он заметил идущего к машине Артема.
   - Как дела, узнал что-нибудь? - спросил тот.
   - Есть кой-какая информация. Мы как едем, или еще пройдемся?
   - У меня все.
   - Тогда по дороге расскажу, что удалось узнать.
  
   Глава 12
  
   Через два дня на территорию фазенды, как прозвал про себя Аркадий место, где они находились уже несколько дней, въехал знакомый зеленый фургон. Из кузова вытащили трех человек и под руки повели в дом. Аркадий заметил, что один из трех был ребенок лет десяти-двенадцати.
   - Кого привезли? - спросил он у Али, который стоял поодаль и наблюдал за происходящим.
   - Финогина Льва Борисовича вместе с женой и дочерью. Можно сказать тепленькими взяли, прямо с поезда, - улыбаясь, произнес он. Считай, вирусолог у тебя есть. На этой неделе постараюсь еще добыть двух из списка. Доволен?
   - Али, ты свое дело знаешь, можно тебя на минутку?
   Али подошел к Аркадию.
   - Может, я лезу не туда куда надо, но мы общее дело делаем, согласен?
   - О чем вопрос, конечно.
   - Я к тому, что может этот фургончик, отвезти куда подальше, и спалить, а то примелькались номера в поселке, вдруг какая собака из местных запомнила и его в розыск объявят, как считаешь?
   - Слушай, ты прав. Сам хотел его в речку скинуть, только машину новую еще не перегнал. Спасибо. Завтра же проверну это дело, а заодно оба грузовика поменяем на другие. Дай пять.
   Они ударили по рукам и Али, о чем-то по чеченски начал переговариваться с двумя помощниками, стоящими возле фургона.
   Аркадий отправился в дом.
   - Аркадий, вирусолог внизу, часа через два можно начать с ним работать, - произнес Борис, спускающийся по лестнице.
   - Хорошо.
  
   ----------
  
   Аркадий спустился вниз. В небольшой комнате, в которой стоял низкий диван, стол и стул, лежал мужчина. Он неотрывно смотрел на дверь. Аркадий постоял некоторое время перед монитором, висящем возле двери, в котором через камеру, спрятанную где-то в углу, можно было наблюдать за происходящим в комнате. Судя по внешнему виду, мужчине было, лет тридцать пять, сорок. Черно-белое изображение не давало представление, какого цвета у него волосы, но, скорее всего русые. Аркадий поманил охранника пальцем и сказал, чтобы тот присмотрел, пока он будет находиться в камере.
   Щелкнул дверной замок, и он вошел внутрь. Мужчина сразу встрепенулся и, вскочив с дивана, стал напротив.
   - По какому поводу вы меня задержали и здесь держите? Я имею право на звонок адвокату, - неожиданно произнес тот. Аркадий скривил рот в улыбке и спокойно произнес:
   - Насчет адвоката, это вы оригинально высказались, даже очень. Только вы несколько ошиблись адресом. Это вам не милиция, и не следственный изолятор УБОП.
   - Нет? - неожиданно с дрожью в голосе произнес Лев Борисович, - а где я?
   - Знаете, если перефразировать слова нашего президента, вы оказались в нужный час, в нужном нам месте. Оригинально, не правда ли? - Аркадий снова входил в привычную для себя роль человека, от которого зависит жизнь и смерть другого. Чем больше он погружался в эту роль, тем больше она ему нравилась.
   - Вы ведь кажется, вирусолог, не так ли?
   - Да, а что собственно вам от меня нужно?
   - Мозги, дорогой мой, ваши знания, больше ничего.
   - Я ничего не понимаю, - хотя голос предательски выдавал, что он начинал понимать, что попал в очень плохую историю.
   - Короче, не будем ходить вокруг и около. Вы, ваша жена и дочь у нас. Мы начинаем работать над одной задачей, в которой вам предстоит принять непосредственное и самое активное участие. Ответ да, означает, что ваша семья будет жить, ответ нет, их убьют по очереди. Их смерть будет означать, что вы согласны на то, чтобы они умерли, ради ваших принципов и прочей белиберды. Так что решать вам.
   - А что я, собственно говоря, должен делать?
   - Создать новый вирус, больше ничего. Про куриный грипп слыхали?
   - Да, а что?
   - Ничего, скрестим его с человеческим, получим мутацию и все. Мы заработаем кучу денег, вы окажетесь на свободе, если повезет, начнете работать над сывороткой и в числе первых сможете отхватить Нобелевскую премию. Расклад понятен?
   - Да.
   - Люблю понятливых людей. Учтите, я человек дела, да или нет.
   - Да.
   - Отлично, в таком случае, получите разрешение увидеться с семьей. Ваш разговор будет прослушиваться. Им ни слова. Просто, скажете им, что вы заложники, а мы боремся за освобождение особо опасных террористов и так далее. До окончания работ над вирусом, вы будете видеть семью, но разговоры будут запрещены. Просто вы будете знать, что они живы, здоровы и с ними все в порядке. Они естественно тоже. Ясно?
   - Да.
   - В таком случае, всего доброго. С женой и дочерью увидитесь сегодня, чтобы не было никаких сомнений, что я блефую.
   Аркадий вышел и закрыл за собой дверь.
  
   ----------
  
   Павел и Артем молча подъезжали к Москве, когда начинал брезжить рассвет. Павел кемарил, и голова то и дело свешивалась на бок, в сторону бокового стекла. Наконец он не выдержал и включил приемник. FM диапазон наконец-то ожил и найдя Авто радио, сделал погромче музыку.
   - Не возражаешь? - спросил он у Артема.
   - Нет, я тоже люблю слушать музыку. Сделай погромче, полнее воспринимаешь.
   - Особенно, когда вещь хорошая.
   - Точно.
   - Как считаешь, сможем найти фургон?
   - Будем стараться, только я сомневаюсь, что они его уже не отправили в утиль.
   - Думаешь?
   - Если судить, с какой тщательностью они заметают следы, явно прослеживается почерк человека, который хорошо знаком с нашей работой, а может, и работал в нашей системе или в службе безопасности.
   - Возможно и так, но ведь где-то они должны проколоться.
   - Уже прокололись. Парень-то от них сбежал. Должны быть следы, обязательно.
   - Думаю надо начать поиски этого самого Аркадия.
   - Правильно, приедем, с этого и начнешь.
   - Есть, товарищ капитан, - Павел посмотрел в сторону Артема и рассмеялся. Тот тоже. До Москвы оставалось не больше получаса езды.
  
   ----------
  
   Аркадий наблюдал в монитор за поведением Финогина и слушал в динамик, о чем он разговаривает с женой и дочерью. Подошедший Борис, остановился возле него.
   - Что скажешь?
   - Этот будет работать, из-за страха за семью, и при этом весьма добросовестно, уверен.
   - Ты прямо психолог.
   - Любой врач должен быть немного психолог, иначе нельзя, специфика работы.
   - Понятно.
   - А как Али, так оперативно удалось его из Новосибирска привезти?
   - Нам крупно повезло. Лето, сезон отпусков. Его взяли прямо в поезде, когда он возвращался с юга, где отдыхал семьей. Так что везти пришлось не так много.
   - Сняли с поезда?
   - Да, Али в этом смысле незаменимый человек. Его люди под видом милиции кинули ему пакет наркоты и взяли с вещами. Как перевозчика, а дальше дело техники. У него все отработано.
   - Из Новосибирска далековато будет везти, а ведь именно там самый крупный центр в области вирусологии.
   - Во-первых, он не в самом Новосибирске, а в поселке. А, кроме того, есть и поближе центры.
   - Это где же?
   - А хотя бы в Белоруссии. И как говорится звону меньше.
   - Это как сказать.
   - Не боись, нам главное, чтобы у нас все вертелось и крутилось.
   - Ты прав. Нет, ты посмотри, как он смотрит на жену. Такой будет пахать и пахать, лишь бы они живы были.
   - Наверное. Я всегда говорил, во всем виноваты женщины. Не было бы их, меньше было бы проблем.
   - Не скажи, для нас это сейчас очень даже имеет положительное значение.
   - Это да. Ладно, я пошел.
   - Давай, - и Аркадий продолжил наблюдать за вирусологом.
  
   К концу недели Али привез еще двух специалистов. Один врач был специалистом в области генной инженерии. Молодой человек под два метра роста, очень худой и сутулый. Было ощущение, что он стесняется своего высокого роста и потому, ходит сгорбившись, отчего его сутулость становилась весьма заметной. Его доставили с перевязанной рукой, и как позднее узнал Аркадий, он сопротивлялся, придя в сознание, и охранники ненароком умудрились сломать ему руку, пока усмиряли. Смотрел на всех зло и затравлено, и было не ясно, согласится он работать или нет, тем более, что он был одиноким и каких либо близких родственников у него не было.
   Второй врач, пожилой мужчина, лет шестидесяти, специализирующийся на вирусной инфекции, был привезен вместе с женой. Пожилая женщина, болезненного вида тряслась от страха и, не переставая, плакала.
   - С этим будет проще, - решил Аркадий.
   Однако его мнение оказалось ошибочным. Молодой человек практически сразу согласился и вдобавок поинтересовался тем, сколько он за это получит денег. Такой оборот явно озадачил Аркадия, и после консультации с Борисом, пообещал ему миллион баксов, отчего тот пришел в неописуемый восторг и готов был приступить к работе немедленно. В противоположность ему, Гулавин, как звали врача, наотрез отказался работать и хотя, охранники несколько раз у него на глазах ударили его жену, он встал на колени и сквозь слезы, умолял её простить его, ради детей и внуков. Она молча перенесла удары и лежала на полу вся в крови.
   - Странно, как меняется поведение человека. То хлюптела, а как бить стали, замолчала и ни слова не произнесла, только несколько раз вскрикнула от боли. Непонятно, чем мотивируются поступки и поведение людей?
   Гулавин сидел на стуле. Руки были отведены за спинку и на них надеты наручники. Они сидели в лаборатории, и Аркадий спокойно смотрел ему в глаза.
   - Не понимаю, почему вы упрямитесь? Вам не жалко свою жену и собственную жизнь? Поймите, сейчас не те времена, чтобы бороться за идеи. Коммунизм давно кончился, капитализм так, нечто эфемерное, но он хотя бы дает возможность заработать столько, сколько хочешь. Сами идеи больше никого не интересуют. Важно только одно, приспособиться к условиям и существовать. Чем лучше приспособишься, тем лучше живешь. Простые истины, а вы, как монстр времен социализма. Может вы еще и член КПРФ?
   - Нет, я не член КПРФ, но я врач. Моя задача, лечить, спасать людей, а не выдумывать вирусы, способные убивать. Ваши безумные затеи погубят в первую очередь вас, а потом и всех остальных.
   - Возможно, но ведь создатели любого оружия тоже знали, что они могут погибнуть и понимали, что они создают не конфетки для детей, а оружие, ядерное, химическое, бактериологическое. Возможно, их тоже мучила совесть, но жизнь такова, что если не они, то кто-то другой сделает это вместо них. Аксиома жизни не требующая доказательства. Или у вас есть возражения?
   - Ваши доводы меня не переубедят. Я ничего делать не буду, - он замолчал. Аркадий сделал знак пальцем и один из парней, ударил лежащую женщину ногой, потом еще и еще раз. Она старалась не стонать, но невыносимая боль невольно вызывала крик, от которого лицо её мужа перекосилось. Он закрыл глаза, и что-то стал бормотать, шевеля губами
   - Молитесь доктор, молитесь. Только от вас зависит, будет она жить или нет. Гоша, хватит. Я дам доктору сутки подумать. Привяжи её на вытянутых руках к крюку, а он пусть сидит, смотрит на неё и думает. В конце концов, ему решать, жить ей или нет.
   Уже выходя из лаборатории, он посмотрел в сторону Гулавина и произнес:
   - Считайте, что ваша жена первая жертва птичьего гриппа. Жаль будет, если это будет так. У нас здесь, между прочим, неплохая компания специалистов собирается, можно было бы не только вирус разработать, но и сыворотку от него. Вот вам и ответ на мой вопрос, зачем создавать оружие. Для устрашения и для наживы, но можно одновременно быть и чудовищем и гуманистом.
   - Да пошел ты, гуманист собачий, - произнес Гулавин и отвернулся.
  
   ----------
  
   Артем подвез Павла до дома.
   - Давай, поспи часика три, а потом к нам на Петровку. Обмозгуем план действий.
   - Договорились, - Павел захлопнул дверь машины и пошел домой.
   Мать сразу выглянула из комнаты, когда он появился на пороге квартиры и стал разуваться.
   - Все нормально?
   - Да вроде, да.
   - Ты поешь, или сразу спать пойдешь?
   - Потом, сейчас быстро ополоснусь и пару часиков вздремну. У вас все в порядке?
   - Да...
   - Мам, ты чего-то хотела сказать?
   - Да нет, все нормально, - она улыбнулась и, повернувшись, закрыла за собой дверь.
   Павел, стараясь тихо ступать по скрипучему полу, пошел в ванную, а оттуда в свою комнату. Шторы были плотно задернуты, и в комнате было темно. Он подошел к дивану и в потемках нащупал одеяло.
   - Вроде я застилал постель, когда уходил, - подумал он, - надо же, наверное мать белье меняла и сразу разобрала. Любит заботиться, все меня ребенком считает.
   Глаза постепенно стали привыкать к темноте, и он вдруг отчетливо почувствовал, что в кровати кто-то лежит. Он почувствовал приятный запах духов и в ту же секунду услышал голос:
   - Паша, это я, не пугайся.
   - Лиз, ты! - радостно и в то же время не понимая, как она вдруг оказалась в его постели, тихо произнес Павел.
   - Я, я, кто же еще, - она протянула руку, и он моментально оказался в её объятиях.
   - Слушай, я ничего не понимаю, как ты тут очутилась? Что-то произошло?
   - Да нет. Просто я так волновалась за тебя. Уехал в ночь, на машине. Потом мне позвонила твоя мама и спросила где ты, мобильный не отвечает, она волнуется.
   - Представляешь, я его случайно отставил на работе.
   - Представляю, а мы тут с ума все сходим. Короче, пришлось ехать к твоим, успокаивать Лидию Петровну. Засиделись за разговорами до трех ночи. Ну, она меня и уговорила остаться ночевать.
   - Что прямо так и уговорила?
   - Глупый ты, честное слово, ты что, и впрямь думаешь, что она тебя все ребенком считает. Это ты так думаешь, и напрасно.
   - Лизок, ты просто прелесть, слушай, - и он стал ей что-то шептать на ухо и целовать, а рука нежно обнимала грудь, а потом стала сползать все ниже и ниже.
   - А ты как насчет того, чтобы вздремнуть, а то ведь тебе скоро на работу?
   - А ты что завтра в отгуле?
   - С чего ты решил?
   - Значит нам обоим на работу, только разве это может быть поводом для того, чтобы оставить любовь до следующего раза?
   Она обхватила его за шею руками и поняла, что вряд ли они заснут до утра.
   - Паша, а твои, во сколько встают?
   - Отец четверть седьмого, и мама вместе с ним, но она уходит в зависимости от расписания занятий.
   - Значит у нас в запасе час с небольшим, понятно?
   - Понял, - и он зажал ей рот жарким поцелуем.
  
   ----------
  
   Аркадий поднялся наверх и чуть не столкнулся с Борисом.
   - Как дела?
   - Х..., этот Булавин или Гулавин, хрен его знает, вряд ли согласится работать с нами.
   - Уверен?
   - Да.
   - А женой пригрозили?
   Аркадий мрачно посмотрел на Бориса, и процедил сквозь зубы:
   - Её так отделали, удивительно, что она еще жива.
   - Значит в расход?
   - На эксперименты сгодятся. В нашем деле, каждый кролик на учете.
   - Я как-то не подумал.
  
   Через три дня на фазенду приехал новенький фургон темно-синего цвета, из кузова которого, вытащили двоих. Мужчину лет сорока и девочку лет семи-восьми.
   - Кого привез? - спросил Аркадий у Али, стоя возле дверей гаража
   - Врач, дорогой Аркаша, очень хороший врач.
   - Понятно, у тебя все врачи и все хорошие.
   - Зачем так говоришь. Врачи разные бывают. Бывают хорошие, а бывают плохие, - он оскалил зубы и посмотрел в сторону Аркадия.
   - По-твоему он хороший, а я плохой?
   - Зачем обижаешь. Ты лучший, из тех кого я знаю, а плохой тот, кто не хочет с нами работать, верно говорю?
   - Философ. А как ты определил, что он будет с нами работать?
   - Нутром чую.
   - Ах, нутром. Слушай, а когда плохой врач, то нутро как тебе об этом сообщает?
   - Ноет, знаешь, когда шашлык плохо приготовлен, живот ноет. Так и человек, если он мне не понравился, живот ноет. А этот хороший, поверь мне. Ребенка очень любит, будет работать и молить, чтобы только ребенка не убили. Я когда к его дочке нож к горлу приставил, спросил, хочешь, чтобы она жила? Он мне говорит - хочу. Тогда сделай, что тебя попросят, и клянусь, аллахом, с её головы ни один волос не упадет, Он мне ответил - все сделаю, только в живых её оставь. А ты говоришь. Хороший доктор, - и засмеявшись, пошел ставить машину в гараж.
   - Страшный человек, - вдруг подумал Аркадий, - Ребенку горло перережет и глазом не моргнет. Ну и что, сколько раз я резал подростков, разве что сначала наркоз давал, чтобы они не орали, вынимал из них органы, а остатки засовывал в мясорубку и просто спускал в канализацию. Может, я убил больше чем он? Вот и выходит, кто из нас страшнее, он или я? Нет, пожалуй, лучше не задавать себе таких вопросов, а то умом тронешься, не успев увидеть заработанных денег.
   Аркадий посмотрел на небо, по которому плыли редкие облака, и подумал:
   - Как все же прекрасен мир, и как страшно в нем жить. В один и тот же момент кто-то любуется его красотами, а кто-то мечтает остаться в живых. И граница, между этим состоянием такая хрупкая, и одновременно непреодолимая, что невозможно понять, что будет с тобой завтра, будешь ли ты по-прежнему смотреть в небо и радоваться солнцу, или сожалеть, что родился на этот свет и молить о смерти, поскольку сил, чтобы выжить уже не осталось.
   Он зажмурил глаза, вдохнул полной грудью свежий воздух и, повернувшись, пошел по направлению к дому. Еще несколько дней и по плану, подготовительный период закончится и начнется основная работа...
  
  
   Часть 2
   У края бездны.
  
   Глава 1
   Шесть месяцев спустя.
  
   Павел открыл полупустую папку с делом и перелистал её. В самом конце, в файле лежала ксерокопия тетради, которая являлась, пожалуй, самой ценной находкой за последние шесть месяцев, и позволила на многое пролить свет в этом сложном и запутанном деле. Это был личный дневник Аркадия Логачева, который был найден на том месте, куда вот-вот должна была подъехать бригада экспертов и сам полковник Сабресов. То, что предстало перед их взором, повергло всех в такой шок, что после звонка майора, к ним выехали специалисты и представители ряда силовых ведомств. Они должны были вылететь на вертолете, но потом начальство дало команду погрузить все оборудование в два грузовика и выехать колонной. В связи с этим, приезд специалистов немного задерживался, и у Павла было некоторое время, чтобы в спокойной обстановке еще раз прочесть дневник и как следует все проанализировать. Собственно, самого дневника у него не было, а лишь ксерокопия, которую скоропалительно успели сделать.
   - Наверняка, все вещдоки уйдут из нашего ведомства, а так хоть что-то останется на руках, что могло бы дать зацепку в дальнейших поисках, если опять потребуется наша помощь, - сказал Артем, передавая копию дневника Павлу, - только учти, это между нами.
   - Я понял, - ответил Павел, - и положил файл с документом в папку.
   И вот сейчас, когда предварительный осмотр закончился, и решено было до приезда экспертов передохнуть, все расположились в оставшемся в целости и сохранности гараже. На улице было еще светло. Павел уселся в кабине грузовика и, откинувшись на спинку сиденья, смотрел на пачку листов, лежащих в файле. Он вынул листы бумаги, и хотя уже бегло прочел дневник, снова внимательно стал перечитывать его, пытаясь понять мысли, чувства и поступки человека, писавшего эти строки.
  
   Дневник А. Логачева.
  
   17.11. Никогда в жизни не вел дневников, даже, когда был пацаном, а тут вдруг сам не знаю, зачем и почему, решил излить накопившиеся мысли на бумагу. В прошлом месяце стукнуло тридцать шесть. Полжизни позади, в лучшем случае, а что в итоге? - ноль. Оглядываюсь на прожитое и вижу, как бездарно ушли в прошлое, пожалуй, самые счастливые годы. Хорошего было так мало и так давно, что когда вспоминаешь, кажется, что его вообще не было, а если и было, то не со мною. Последние три года в школе, да учеба в институте, всего десять лет, которые действительно можно считаться настоящей жизнью. Потом работа, разочарования и падение в бездну, из которой возврата уже нет.
   Я долго тешил себя иллюзиями, рвался к заветной мечте стать богатым, а получил крах всех надежд и устремлений. Жизнь обманула меня, как я ни старался. Почему так вышло? Ведь я был хорошим, нет, отличным хирургом, а кем стал? - Джеком Потрошителем. Смешно, но это действительно так. Последние несколько лет я занимался тем, что резал живых людей, вынимал из них здоровые органы и отдавал для пересадки тем, кто в принципе этого не достоин. Отбросы общества имели деньги и власть, и шли на преступления или не хотели знать об этом, считая, что их существование, важнее жизни какого-то пацана или девчонки.
   Поздно спохватился, скажет посторонний. И будет тысячу раз прав. Деньги затмили все. Время, в котором я оказался, заставило меня сделать выбор, люди, окружающие меня подтолкнули к нему, и я сам оказался морально готов сделать это. Мозаика сложилась так, что определила мой жизненный путь и прошлого не вернуть, как не вернуть людей, которые погибли по моей вине. Молодые и старые. Все, кого я угробил, ради своих амбиций и жажды заработать сначала тысячи, а потом миллионы. Противно, и поэтому начал пить. Понимаю, что сам себе рою могилу, но ничего поделать не могу. Каждый день кажется пребыванием в аду, погибают люди и остановить это я не в силах. К тому же с каждым днем тают призрачные надежды, что вирус будет создан...
   18.11. Прежде чем выпить и лечь спать, открыл тетрадь и посмотрел, что написал накануне. Расплакался, как баба. Стало жалко самого себя. Днем умер еще один подопытный и его, как и остальных, оттащили в ров, который вырыли для этих целей, и там сожгли в специальном устройстве. Я стоял возле дома и, наблюдая за происходящим, подумал: - "наверное Борис был прав, когда сказал, что мне бы работать в концлагере в годы войны. Наша фазенда очень напоминает концлагерь. Подопытные, те же узники, есть и охрана, и врачи-садисты, разрабатывающие смертоносный вирус. И даже собственный крематорий. Чем не лагерь?"
   20.11. Нас снова постигла неудача. Мутации не происходит, а подопытные умирают, так как лечить их нет времени, нужно освобождать место для новых, и снова проводить опыты.
   Позади пять месяцев работы, гора трупов и никаких результатов. Все оказалось гораздо сложнее, впрочем, я об этом предупреждал, но меня никто не хотел слушать. Команда специалистов, которую сумел собрать Али, работает, но чувствуется, что они делают все, чтобы затянуть сам процесс, и складывается ощущение, что в их действиях прослеживается незаметный саботаж. Учитывая, что они специалисты, доказать это трудно, а как говорится, не пойман - не вор. Но я чувствую, что они на каком-то этапе словно сворачивают исследования в сторону, что приводит к неудачам.
   Вся надежда на Гальперина. Этот худощавый сутулый вирусолог, которому сломали руку, когда привезли, оказался самым ценным кадром из всех. Работает по двенадцать часов в сутки, и я отделил его от остальных. Он постоянно торчит в лаборатории, и как я заметил, похож на меня. Ему совершенно безразлично, сколько погибнет испытуемых, прежде чем он получит результат. Одно слово садист.
   Странно, он один, на кого можно опереться, в плане разработки вируса, а я его меньше всех уважаю. Почему? Наверное потому, что, глядя на него, я словно вижу себя со стороны и все те отрицательные стороны характера, которые есть во мне. Отсюда неприязнь. Парадокс или так и должно быть? Не знаю, но факт остается фактом.
   21.11. Сегодня Али привез еще пять человек для опытов. Теперь нет необходимости искать здоровых подростков и поэтому его задача существенно упростилась. Он ищет бомжей и их привозит. Себя называет санитаром цивилизации, дескать, помогает обществу избавиться от этого сброда, который все презирают, но, боясь запятнать репутацию и чистые руки, просто не хотят заниматься этим вопросом. Что же, по-своему он прав. Хотя просто так отправлять человека на тот свет, может только Бог. А мы взяли эту миссию на себя и решаем, кому жить, а кому нет.
   Сейчас в карантине восемь человек, по числу герметичных отсеков, которые были оборудованы. Я долго не мог добиться, что это надо решить в первую очередь, чтобы самим не заразиться, и лишь мнение других врачей возымело действие. Асламбек весьма оперативно решил эту задачу. Он притащил на участок восемь контейнеров, которые были установлены друг напротив друга. Проход был заварен, а внутри они были отделаны так, что имели отличную изоляцию. Получилось, что, выйдя из контейнера, оказываешься в проходе, куда подается дезинфицирующий состав и делается обработка костюма, после чего, выход во второй шлюз, где снимаешь костюм и вторично подвергаешься санобработке, после чего переодеваешься. Весьма удобно и главное, безопасно. Да и костюмы американские весьма эффективные, такие же, как в фильмах. Я раньше думал, что это бутафория, придуманная киношниками, оказывается, нет, все правда. Даже система жизнеобеспечения входит в комплект костюма, когда входишь в контакт с пациентом.
   Асламбек достает буквально все, что скажут. Он словно волшебник. Махнет палочкой и через несколько дней прибор или нужные препараты привозят. Интересно, сколько денег в качестве аванса он получил? Скорее всего, в виде наличных. Хотя, кто его знает, вполне возможно, что часть денег лежит на счете в банке, чтобы было проще и быстрее производить закупку необходимого оборудования.
   С самого начала исследования пошли по наиболее простому пути, который предложил Гальперин. Из зараженной птицы выделялся вирус, Н5N1, как наиболее эффективный для мутации с человеческим аналогом и им заражали человека уже инфицированного штаммом человеческого гриппа. Затем постоянно брали пробы и смотрели, нет ли естественной мутации. Однако такой способ только приводил к быстрой смерти подопытных. Как только их заражали, симптомы болезни резко усиливались, появлялась пневмония, гематометалия, нарушалась функция почек, и вскоре пациент умирал. Масса трупов, а результат нулевой. Параллельно, решили искусственным путем заменить гены вируса и попытаться таким образом решить эту проблему. Генетик Хапин, которому поручили заниматься этим, предложил оставить в генной структуре вируса серотипа Н5, как наиболее патогенный, а остальные заменять. Опыты продолжаются четвертый месяц, но сказать, что мы получили именно тот штамм, о котором действительно можно сказать, что это та мутация, которую мы ищем, пока нельзя. Хотя... А что собственно мы ищем? Вот вопрос, который меня стал волновать в последнее время. Возможно, вирус уже есть, просто мы не до конца проверили его на клинических испытаниях. Надо подумать?
   23.11. Снова два трупа. Анализ показывает, что выявленный вирус не дает желаемого эффекта, на который мы рассчитываем. Сама субтия Н5N1 весьма плохо адаптирована к человеку и поэтому практически не передается от одного больного к другому. Для этого необходим достаточно тесный контакт. Не такой, как при ВИЧ инфекции, но все же. Гальперинскую идею заняться параллельно вирусом Н7N7, который называют "куриной чумой", после недолгих колебаний, отбросили. В конце концов, если перебирать все подтипы Н, а их пятнадцать и девять подтипов N, то и целой жизни не хватит, чтобы выяснить, какой лучше взять за основу для создания мутированного вируса. Штаммы человеческого гриппа, который мы берем для моделирования нового вируса, совершенно иные. Они легко передаются по воздуху и тем самым, вызывают цепную реакцию заражения больших масс людей. Как только мы начинаем синтезировать новый, он теряет свои свойства и новый штамм гораздо ближе к Н5N1, а, следовательно, его мобильность в распространении чрезвычайно мала. Фактически мы стоим в начальной точке, хотя и проделали сотни экспериментов. Время поджимает. В нашем распоряжение еще месяц, после чего..., впрочем, об этом лучше не думать, и так голова пухнет от проблем, которые приходится решать. Я думал, что все будет гораздо проще, но из-за отсутствия лаборантов и вспомогательного персонала, многое приходится решать самому или тем, кому можно более или менее доверять. А таких, кроме Гальперина, всего двое, Надежда Хайтович и Новиков, да и то, последний, под вопросом.
   24.11. Полночи просидел в лаборатории. Читал отчеты, пытаясь понять, где кроется причина наших неудач. На первый взгляд все легко и просто. Вирус внедряется в организм человека и тот, в ответ на вторжение и размножение из-за реакции иммунной системы в легочной ткани вызывает резкое нарастание уровня провоспалительных цитокинов. Эти низкомолекулярные белковые вещества, продуцируемые клетками и способные регулировать их активность, быстро заполняют инфицированную легочную ткань, и происходит так называемый "цитокиновый шторм", что и вызывает смерть пациентов. В сайте расщепления молекулы гемагглютинина на две субъединицы, множественные последовательности основных аминокислот (МАП), что является главным признаком патогенности возбудителя для кур. Гемагглютинин легко расщепляется не только трипсино-подобными протеазами, присутствующими в клетках респираторного тракта человека и кишечника птиц, но и убиквитарными фурино-подобными протеазами, которые экспрессируются в самых различных тканях, что придает патогенным вирусам способность поражать разные системы и органы.
   Однако дальнейшего продвижения вирус не осуществляет. Замена одного гена на другой, практически не изменяет картину воздействия вируса на иммунную систему человека, но и степень его мобильности в плане передачи от одного больного к другому не увеличивается. Кроме того, время от момента заражения до смерти подопытного, так же не сокращается и составляет 8-10 дней, что слишком много. Необходимо как минимум втрое ускорить процесс его биологической активности, однако метаболизм остается на прежнем уровне. Где ошибка? Гальперин предложил определить в камеру как минимум пять испытуемых и, заражая одного, засекать время заболевания остальных. Пожалуй, он прав. Необходимо завтра же дать Али указание, что необходимо срочно увеличить число подопытных.
   27.11. Время так уплотнилось, даже совсем забыл, что сегодня воскресенье. Вспомнил об этом только к вечеру, когда давал указания, относительно кремации двух скончавшихся. Сколько их уже? По-моему пошла вторая сотня. Если нас когда-нибудь раскроют, то это место по праву может войти в анналы истории XXI века, как место, где проводились чудовищные эксперименты над людьми. А если установят памятную доску, я согласен, чтобы мое имя было в числе первых. Бред сумасшедшего, и это только после одного стакана. Борис мирится с тем, что я пью, но видимо его терпению скоро придет конец, тем более, что результатов нет, а время играет против нас. Где выход?
   28.11. Утром Надежда провела молекулярно-генетический анализ последних результатов. Есть что-то интересное, но чтобы убедиться, нужно повторить тесты на испытуемых. Анализ показал, что скорость роста цитокинов увеличилась на двести процентов. Такого еще не было. Возможно это первый шаг на пути к созданию полноценного вируса, способного продуцировать себя внутри организма и передаваться по воздуху. Победа близка, но радоваться еще рано, нужны тесты и тесты.
   29.11. Борис нервничает и есть от чего. Время неумолимо бежит, а желаемого результата пока нет. Есть что-то, что обнадеживает, но это все не то. Сегодня он сорвался, и я впервые за последнее время видел его гневно кричащим из-за пустячной оплошности, которую допустили последний раз при повторном заборе анализа у инфицированных. Колба с анализом разбилась прямо в лаборатории, а Борис в это время находился там. Мы были в респираторах, а он стоял рядом. Выбежал, зажав рот рукой и потом весь день пил коньяк. К вечеру набрался так, что я впервые видел его по настоящему пьяным. Но перед этим он устроил скандал. Я отвернулся и, улыбаясь, пошел к себе. Вот что значит, цена жизни. Интересно, что чувствуют те, кто сидит в этих железных ящиках, и ждёт смерти? Самое хреновое, это очищать после них помещение. Большинство, на второй стадии заражения теряют сознание, и их начинает рвать с кровью. К концу, помещение имеет ужасающий вид. Можно сдавать в аренду, чтобы снимать фильмы ужасов.
   30.11. Утром был тяжелый разговор с Борисом. Мы сидели вдвоем на кухне. Он сказал, что Асланов стал тревожиться, что нет реальных результатов. Если мы не уложимся в отведенный срок, максимум, что он сможет выбить, это месяц, от силы полтора. Я налил себе водки, но Борис выплеснул её в раковину и раскричался, чтобы я не смел пить. Я сказал, что это мое дело, если захочу, начну колоться. Он посмотрел мрачно на меня и промолчал, хотя я чувствовал, что он хочет высказать мне свое отношение к происходящему, но боится, что мы оба сорвемся и наговорим друг другу разных гадостей, или что я действительно возьму и начну колоть себе всякую дрянь. Проклятье, как жить дальше? После разговора, ушел злой, но в лаборатории все равно выпил спирта, и сразу полегчало.
   Ближе к вечеру имел разговор с Новиковым. Леонид Сергеевич подошел ко мне, когда все разошлись, и только Гальперин продолжал чем-то заниматься в дальнем углу, своего рабочего места. Подсев, он неожиданно заговорил о том, сдержим ли мы свое обещание и отпустим его и дочь, взятую в качестве заложницы, в случае, если добьемся успеха? Я сказал, что он может быть полностью уверен. Хотя, про себя подумал, как наивен бывает человек, когда дело касается жизни и смерти. На кону стоят громадные деньги, позади гора трупов, и жизнь еще двух десятков людей уже ничего не решает. И все же, он надеется, что мы сдержим слово и отпустим их на все четыре стороны. Поразительно!
   Ему сорок восемь лет. Женат второй раз и поэтому дочери всего семь лет. Безумно любит её и даже не знает, что когда Али брал его, жена сопротивлялась, и её пришлось убить. Если бы знал, вряд ли стал работать. Хотя, кто знает, возможно, дочь для него в такой ситуации, стала бы еще дороже.
   Смотрел грустными, собачьими глазами на меня и было непонятно, верит он мне или нет? Сидел и молчал, словно решал, говорить или нет, потом, видимо решившись, произнес: "Я знаю, что вы можете обмануть, даже наверняка, не думайте, что я такой наивный человек и всему верю. Но я хочу выжить и сохранить жизнь своей дочери, причем ей в первую очередь. Вы здесь не самый главный, но от вас многое зависит. Помогите мне, и я помогу вам".
   - Мне? В чем вы мне можете помочь?
   - Во всем. И в первую очередь получить то, что вы хотите, вирус.
   - Вирус?
   - Да. Он существует. Я его сделал, точнее, я знаю полностью его структуру. Его создание займет два три дня.
   - Вы блефуете.
   - Отнюдь нет. Он уже мутировал, мы прошли его стадию и просто не заметили, но я выделил элементы, которые изучались и необходимо только воспроизвести его и запустить в клиническую фазу испытаний.
   - Не верю. И потом, вы так говорите, даже не получив от меня ответ на свой вопрос, помогу я вам или нет.
   - Поможете, я уверен.
   - И на чем зиждется ваша уверенность?
   - На том, что вы сами не уверены, что вы получите свою долю обещанных денег или каких либо обещанных благ, когда станет известно, что вирус создан. Возможно все, кто здесь находится, будут уничтожены, и только тот, кто возглавляет весь проект, спокойно отправится получать причитающиеся ему дивиденды.
   - А вы умнее, чем я предполагал.
   - А вы зря думаете, что все люди, это стадо баранов.
   - Я так никогда не думал.
   - Да, конечно, только вряд ли я в это поверю. А вот то, что вы задумывались и не раз, получите ли вы причитающуюся вам долю, совершенно точно, иначе бы вы не стали столько пить, что вы делаете уже каждый день.
   - Это вовсе не от этого, и потом, это мое личное дело.
   - Вполне допускаю, что личное, но оно имеет свои причины. Просто так, люди не начинают пить. Для этого должен быть повод.
   - Оставим этот разговор. Что вы хотите взамен?
   - Гарантии.
   - Гарантии? И в каком виде, может быть в письменной форме?
   - Нет. Я предлагаю вам заключить союз.
   - Вот это оригинально. И что вы под этим понимаете?
   - Вы организуете транспорт, и мы втроем, включая мою дочь, уезжаем отсюда. Как только мы покинем это место, вы получите контейнер, с готовой культурой вируса, и мы распрощаемся. Вы сможете предъявить своим хозяевам вирус и получить деньги, возможно, даже увеличив свою первоначальную долю. По-моему, все честно?
   - Да, за исключением одного.
   - Чего именно?
   - Как я могу быть уверенным, что в контейнере будет действительно мутированный вирус, который мы безуспешно ищем столько времени. Ведь если он пройдет испытание, нам и так будет известна его генная структура. А иначе, это будет блеф. Вы спокойно можете засунуть туда образцы любого вируса гриппа и доказательств, что это именно он, у меня не будет?
   - Вы совершенно правы, я об этом уже думал, и не один день, поэтому обратился к вам только сейчас, а не месяц назад.
   - Вы хотите сказать, что вирус был готов еще месяц назад?
   - Если быть точным, почти два.
   - Ерунда, два месяца назад не было даже намека, на то, что мы получили результат.
   - Это вы не получили результат, а я получил.
   - Я имею в виду не себя лично, а всю команду. Все результаты анализов, тесты, все записывается. Я каждый день проверяю данные исследований, и там даже намека нет на какие-либо положительные результаты.
   - Что же, ваше право сомневаться, впрочем, я это предполагал, прежде чем начать разговор. А потому, есть только один шанс, которым я могу воспользоваться. Это продемонстрировать вам вирус в действии.
   - И как вы это собираетесь сделать?
   - Очень просто. Но прежде, я хочу услышать ответ, вы согласитесь на мое предложение или нет?
   - Мне надо подумать. Уехать отсюда не так просто, даже мне. Потребуется время, чтобы все организовать.
   - Так да или нет?
   Я смотрел на этого, не по годам пожилого человека, с горящими глазами и думал о том, что, возможно, он не блефует, и подумал: "А что если он прав? На все сто процентов прав, и ему действительно удалось создать виру? Оставят ли меня, Бориса, и других в живых? Если это так, то вариант, который предлагает Новиков, весьма разумный, и бегство отсюда, может решить очень много проблем. Но с другой стороны, может и многократно их увеличить. Риск, в обоих случаях остаться в живых или умереть, так и не получив в этой жизни тех удовольствий, о которых мечтал. Проклятье. Извечный вопрос выбора".
   - Хорошо. Сколько времени, вы даете мне на раздумыванье?
   - До утра.
   - Так мало?
   - На большее, я не согласен.
   - А вы не боитесь, что я откажусь? Через неделю-две, максимум месяц, мы все равно найдем пропущенную цепочку в экспериментах, которая дала на ваш взгляд положительный результат. И потом, если вы готовы доказать, значит, у вас есть сам вирус?
   - Есть, но его запуск, будет всем стоить слишком дорого.
   - Так он у вас есть, или вы опять блефуете? Первоначально вы сказали, что для его синтеза вам нужно день-два?
   - Я не мог сразу вам все открыть. Мне необходимо было проверить вашу реакцию на информацию, а уже потом сообщать всю правду.
   - Хорошо, допустим это так, но на что вы намекаете, говоря, что всем нам это будет стоить дорого?
   - Мы все умрем, и при том, очень быстро.
   - Какое время его инкубационного периода, на ваш взгляд?
   - Он сорбируется на человеческих рецепторах и предположительно, инкубационный цикл составляет 5-8 часов.
   - Этого не может быть. Такая скорость выходит за рамки допустимого. Вы выдаете желаемое за действительность и тем самым, сами выдали себя, что это просто блеф.
   - Мне нечего больше сказать. У вас есть время подумать до утра.
   Мы расстались. Он отправился к себе, где жили все сотрудники лаборатории, за исключением меня и Гальперина, который все это время продолжал сидеть в своем закутке. Я вернулся к себе и достал диктофон, который был у меня в кармане халата, и который включил практически машинально, как только Новиков заговорил со мной. Вот почему, я так дословно переписал весь наш разговор. Не знаю, зачем я это делаю, возможно, для того, чтобы, если все это когда-нибудь кончится и вирус действительно явится в мир, все знали, истинное имя его создателя - Новиков Леонид Сергеевич.
   01.12. Проснулся и посмотрел на часы. Пять утра. Осталось три часа, до того момента, когда я должен дать ответ. Что же делать? Поверить? А вдруг все действительно, правда, и он создал вирус? Сказка стала былью. Но если так, то, что ждет впереди всех нас, я имею в виду не только нашу команду. Если вирус действительно обладает таким инкубационным периодом, это может привести к катастрофе, остановить которую будет сложно, а может быть даже нереально. Забыл спросить, каков механизм его распространения? Если при непосредственном контакте с больным, то это не так смертельно, хотя и опасно, а если воздушно-капельным, как и обычный штамм человеческого гриппа, тогда это действительно очень серьезно. Создать вакцину можно просто не успеть, даже наверняка, и тогда... Нет, это будет, похлеще апокалипсиса. Там хотя бы вообще все будет разрушено, а здесь, все останется. Только люди, а вместе с ними все млекопитающие, вымрут, оставив планету в качестве космического кладбища когда-то существовавшей цивилизации. А может так и надо? Все равно мы к этому идем и рано или поздно достигнем точки, когда мир кончит свое существование?
   Да гори оно все огнем. Черт, спиртное кончилось в самый неподходящий момент. Хорошо, допустим, что я приму его предложение? Если он продемонстрирует действие вируса, это будет сразу известно всем, стало быть, придется решать вопрос, как быть с остальными? А если просто поверить Новикову и организовать побег? Ха, слово-то какое, побег. А что, это действительно не так просто организовать. Впрочем, нет, можно взять фургон, предварительно погрузив туда Новикова с дочерью, хотя это будет и не так просто, но можно, к примеру, выехать в лес, подышать воздухом. За это время, я дважды выезжал с фазенды, вполне возможно, что это не вызовет подозрений. А потом, до ближайшей бензоколонки и вперед, как можно дальше отсюда, куда глаза глядят, хоть на север, хоть на юг, без разницы.
   Решено, соглашаюсь, и будь что будет...
   03.12. Суббота, чувствую себя словно заговорщик, впрочем, так оно и есть на самом деле. Договорился с Новиковым, что побег устроим в воскресенье. Сегодня, прогуливаясь по фазенде, обмолвился с Борисом парой фраз, что собираюсь прислушаться к его совету и меньше пить. Дела по разработке вируса стали продвигаться гораздо интенсивнее и есть надежды, что еще две-три недели, и он будет создан. Нужны еще десятка два испытаний, и тогда можно с уверенностью сказать, что мы близки, к тому, чтобы заполучить свои деньги. Говорил так эмоционально, что он поверил, уверен в этом, поэтому, когда спросил, не будет ли он против, если я смотаюсь на озеро, в пяти километрах отсюда, и в одиночестве отдохну на природе, он не стал возражать, хотя и удивился, что я там буду делать, когда на дворе минус десять. На это я ответил, что просто хочу час другой побыть один и подышать морозным воздухом, там, кстати, на берегу чудесный сосновый лес. Он хмыкнул, и промолчал. Итак, вопрос решен, осталось незаметно посадить в фургон Новикова и его дочь. Думаю, что это удастся мне сделать без особых проблем. И все же, остается доля сомнения, что Новиков блефует и никакого вируса не существует, просто он надеется каким-то образом бежать, используя для этих целей меня и мое состояние. Ну и пусть, мне уже все настолько осточертело, да и шансов, что мы решим эту задачу, остается все меньше и меньше. Никаких положительных результатов в действительности нет и мы практически в тупике. Гальперин вчера расплакался по поводу неудач в очередной серии тестов, и мне пришлось его успокаивать, как мальчишку. Было смешно и противно. Взрослый человек плакал, оттого, что он не может добиться того, что может погубить все человечество, а ему на это наплевать. Мне хотелось не успокоить его, а положить на операционный стол и вырезать его сердце, просто для тренировки хирургических навыков. Мы сидели рядом, и я думал, как смешно жизнь распределила роли между людьми. Хотелось напиться в сиську и орать во всю мочь, чтобы мир катился ко всем чертям, но я держался, зная, что завтра, мне предстоит решать много дел. Завтра, побег из преисподней... Интересно, кто в ней я?
  
   На этом дневник обрывался.
   - Всего несколько листов исповеди человека, который совершил столько преступлений за столь короткий срок. Его исповедь потрясает и ужасает одновременно, - подумал Павел, засовывая листы в файл и положив папку рядом на сиденье. Откинув голову назад, он закрыл глаза, чтобы попытаться немного вздремнуть, но мозг, возбужденный только что прочитанным, явно не был готов к отдыху. Павел полулежал с закрытыми глазами и невольно вспоминал о том, что произошло за эти полгода...
  
   Глава 2
  
   Итак, Павел Юрьевич Лебедев официально перевелся на работу на Петровку 38, что послужило поводом для того, чтобы вновь собраться у него дома и отметить это событие. Собрались его близкие друзья, Лизины родители, и Соловьев, теперь уже бывший сослуживец Павла. Заодно, отметили своего рода помолвку его и Лизы. Было весело и радостно, а жизнь впереди казалось безоблачной и счастливой.
   Спустя месяц, они подали заявление в загс, и Лиза переехала жить к нему. Павел пребывал в том счастливом и приподнятом настроении, когда казалось, что весь мир улыбается ему и немного завидует его счастью и успехам. Как-то перед сном, когда Лиза была на дежурстве, а Павел на кухне пил чай и чему-то улыбался, мать заметила:
   - Знаешь, кого ты мне напоминаешь?
   - Кого? - спросил Павел, глядя на мать.
   - Отца. Как сейчас помню, он тоже вечно мурлыкал, перед свадьбой и улыбался, а потом признался мне, что это состояние, когда ты вот-вот станешь женатым мужчиной, почему-то приводила его в неописуемый восторг. И что все должно быть обязательно хорошо.
   - Правда! Ты мне никогда об этом не говорила.
   - Просто гляжу на тебя, ты копия своего отца.
   - Мам, а это плохо или хорошо?
   - Хорошо, конечно. Было бы плохо, разве мы прожили бы с ним столько лет. Как никак, четверть века вместе.
   - Мам, а тебе правда Лиза нравится?
   - Лиза? А ты сам-то как думаешь?
   - Я первый спросил.
   Лидия Петровна рассмеялась и ответила:
   - Нет, я каждый раз удивляюсь, как в тебе уживается взрослый человек и детская непосредственность, - а потом серьезно посмотрела на сына и ответила, - знаешь, по-моему, она тебя очень любит, а это самое главное. А нравится она мне или нет, разве это имеет значение. Матерям всегда кажется, что их сыновьям нужна принцесса. Только зачем, живые люди куда лучше. А твоя Лиза хорошая девушка, и нам с отцом она нравится, ты только не зазнавайся и не обижай её, потому что я буду всегда на её стороне, понял меня?
   - Как это? - спросил он и удивленно уставился на мать.
   - Вот так. Будешь обижать, я скорее за неё заступлюсь, чем за тебя.
   Павел посмотрел на мать с благодарностью и, поднявшись, обнял её и поцеловал.
   - Ладно подлиза, я пошла спать, а ты как, дожидаться будешь, когда она вернется с дежурства или спать пойдешь?
   - Угу.
   - Не угу, а отвечай как работник милиции, четко и ясно?
   - Мам! Конечно же буду дожидаться.
   - Вот так бы сразу и ответил. Ладно, я пошла спать, и она, потрепав сына по волосам, вышла из кухни.
   Павел прикрыл за ней дверь, а заодно достал из холодильника банку с клубничным джемом и продолжил чаевничать.
  
   Спустя два месяца они поженились. Свадьбу справили достаточно скромную, дома. Собралась родня и близкие друзья, и все равно набралось человек двадцать. Поднимали тосты за молодых, кричали горько, потом матери зажигали свечи и ими воспламеняли семейный очаг - большую свечу, и снова тосты за жениха и невесту, все как водится на свадьбе. Тост за родителей и напутствия от них, пожелания от друзей и родственников, шум гам и веселье до глубокой ночи.
   Павел вспомнил, как вышел на улицу вместе с Лизиным дядей, чтобы проводить его и супругу, а заодно, немного подышать свежим воздухом. Лиза все пыталась надеть ему пиджак, чтобы он не простудился, а он краем глаза успел заметить, как мать, видя эту заботу о нем, радостно улыбается, и возможно немного ревнует, глядя на Лизу. Геннадий Степанович, успевший хорошо принять на грудь спиртного, старался держаться молодцом, чувствовалась настоящая мужицкая хватка. Однако, обняв Павла, повис на нем, так, что тому стоило больших усилий не согнуться под его тяжестью. Он поцеловал Павла и произнес:
   - Ты уж того, береги жену. Ты хоть теперь и высоко сидишь, аж на самой Петровке, помни, дядя племянницу в обиду не даст.
   Павел, который на своей свадьбе, чисто символически пил и потому был почти трезвым, неожиданно на ухо прошептал:
   - А если проштрафлюсь, обратно возьмете в отделение?
   - Ты, да проштрафишься? Поверь мне, Паша, ты далеко пойдешь и когда таких как ты побольше у нас в милиции служить будет, вот тогда мне не стыдно будет, за то, где мы с тобой работаем и народу служим, понял?
   - Понял, Геннадий Степанович.
   - Вот это ты молодец, что понял. Ладно, ступай, а то и впрямь, на дворе холодно, еще простынешь, - и он по-отечески поцеловал Павла.
   В день свадьбы, молодые уехали к Лизе, а её родители остались помогать родителям Павла убираться в квартире.
   Они лежали на её узком диване, тесно прижавшись друг к другу, и хотя утро уже было не за горами, и оба устали, целовались и любили друг друга, ведь это была их первая брачная ночь. Павел был рад как никогда, он нашел свое счастье и верил, что жизнь будет прекрасной, и никакие беды и грозы не смогут помешать ему, быть счастливым, и сделать такой же счастливой свою жену Лизу...
  
   ----------
  
   Перейдя работать на Петровку, он стал заниматься делами, которые передавались из районных отделений и становились делами городского значения. Дело, которое явилось причиной его перевода на новую работу, постепенно забылось, из-за отсутствия каких либо фактов, и перешло в разряд нераскрытых преступлений, что тяжким грузом висело на отделе, где он работал. Нет, нет, да всплывали какие-то новые подробности, обусловленные свидетельскими показаниями друзей потерпевших ребят, с которыми месяца два после перевода на Петровку занимался Павел. Выяснились некоторые имена, приметы подозреваемых, и что самое важное, Павлу удалось установить личность главного подозреваемого. Это был некто Логачев Аркадий Викторович.
   Все встало на свои места, когда из множества фотографий Гладышев мгновенно узнал лицо этого "очкастого" доктора. Беседа с врачами, работавшими вместе с ним на прежнем месте работы, дали ясное представление о нем. Вскоре всплыли факты по делу, которое проходило в Санкт-Петербурге, за полтора года до этого, где Логачев, чудом избежал ареста и вскоре исчез. Все было ясно, за исключением одного - где теперь искать его и чем он занимается? Вряд ли, после столь большого провала, он рискнет снова заняться тем же? А раз так, то, стало быть, он либо ляжет на дно и осядет где-нибудь в небольшом городе, либо попытается сменить фамилию и заняться новым делом. Хотя, не исключен вариант, что он просто сопьется, не найдя выхода в реализации своих амбиций, которые переполняли его, как заявил заведующий отделением больницы, откуда Логачев уволился несколько лет назад назад.
   Итак, личность "очкастого" была установлена, а вот где его искать, повисло в воздухе. Логачев был объявлен во всероссийский розыск и на этом дело застопорилось. Казалось, что оно так и зависнет на многие годы, прежде чем, как выразился капитан Волин, его труп не всплывет случайно в каком-нибудь деле и тогда можно будет закрыть его и сдать в архив. Однако по прошествии двух месяцев, новые события привели к тому, что, казалось бы "дохлое" дело, снова дало о себе знать и весьма странным образом.
  
   Волин заглянул в кабинет, когда Павел сидел за столом и читал рапорты по делу, которым они занимались непосредственно с капитаном.
   - Привет. В три пятнадцать у начальства совещание. Тебя касается тоже.
   - С чего вдруг?
   - Не знаю, Людмила предупредила, что всю нашу группу полковник желает видеть в полном составе.
   - Как считаешь, разгон учинять будет?
   - Как знать, но ордена раздавать вряд ли, а ты что, уже погоны припас?
   - А то, я решил, чем у тебя под началом ходить, сразу майора попрошу, а то так и до пенсии ходить в лейтенантах буду, - с юмором ответил Павел.
   - Молоток, ты их в портфельчик сунь на всякий случай. Если что, сразу в кабинете обмоем, - в тон ему предложил Волин.
   - Точно, и складной стаканчик захвачу, а то вдруг у начальства стаканов на всех не хватит. Ладно, понял, через час буду, ты сейчас куда?
   - Я тут еще с экспертом поговорю и вернусь.
   Через час Павел открывал тяжелую дубовую дверь в кабинет полковника Сабресова. Тот сумрачным и одновременно дружелюбным голосом пригласил Павла пройти в кабинет. Через пару минут, когда все собрались, он начал совещание.
   - Так что, похвастаться нечем? Сколько "дохлых" дел на отделе висит? А мы рады радешеньки и ждем, когда нам ордена и звания за это дадут? Ладно, это я так к слову, чтобы вы не особо расслаблялись. Я вас не для этого сюда пригласил. Разговор есть, - он обвел собравшихся взглядом и произнес:
   - Вот господа-товарищи, информацию мне передали. Почему я вас так назвал, потому, как инфа из-за бугра пришла, а мне её из ФСБ переслали для оказания оперативной помощи. Для этой цели решили нас привлечь, поскольку, как говорится, отдел наш имеет заслуги, а потому и нас вспомнили, когда помощь понадобилась.
   Полковник открыл лежащую перед ним папку и выудил из неё лист:
   - Я тут лирику опущу, дабы время не терять, а сразу к делу перейду. Наши спецслужбы получили от американцев сообщение, что по их разведданным на нашей территории ведется тайная разработка вируса "куриного гриппа", точнее на его основе нового штамма, который в симбиозе с человеческим, может представлять собой крайне опасное бактериологическое оружие против всего человечества. По их данным, через ряд подставных фирм за последнее время проходили закупки оборудования для оснащения лабораторий в области вирусно-бактериологических исследований. Проверка данных показала, что фирм, которые производили непосредственно покупку оборудования, в действительности не существует, а следы, по которым оно уходило, ведут в Россию. Совместная проверка по линии ФСБ-ФБР, так же не выявила на территории России фирм, которым якобы по цепочке переправлялось оборудование и медикаменты. Вследствие чего, были проведены оперативно-розыскные мероприятия, которые вывели наши службы на ряд фактов, которые говорят в пользу гипотезы американцев, по поводу того, что их опасения не беспочвенны.
   Установлено, за период с июля по август месяц в Государственном научном центре вирусологии и биотехнологии "Вектор", расположенный под Новосибирском, пропало несколько сотрудников, главным образом вирусологов и специалистов в области генной инженерии. Тогда этому факту не придали особо большого значения, так как во всех случаях предполагалось, что имело место преступление с целью ограбления, и поэтому, относили дела к грабежу, хотя смущало, то обстоятельство, что ученые пропали вместе с женами и детьми. Дела вели наши районные службы. Кроме того, еще одно преступление, аналогичное этим произошло позже. У некоего Новикова, одного из авторитетнейших вирусологов, по приметам все совпадало с ограблением. В квартире пропали ценные вещи, а жена пропавшего была убита и в последствии её труп был найден за городом.
   Однако, это еще не все. Связавшись с нашими коллегами из Беларуси, мы выяснили, точнее сотрудники ФСБ, что в республиканском, научно-исследовательском институте эпидемиологии и микробиологии, так же пропало два сотрудника, занимающихся именно вирусными инфекциями. И что важно отметить, их исчезновение тоже сопровождалось якобы грабежом. При этом вместе с ними пропали члены их семей. Все это наводит на размышления, что имеет место слишком много совпадений, чтобы от этого отмахнуться и факты говорят, что возможно, мы имеем дело с международной террористической организацией, которая на территории нашей страны могла организовать экспериментальную разработку вируса нового поколения в качестве бактериологического оружия в целях шантажа, а возможно и применения.
   Вот такие дела, - подытожил свое выступление полковник, - да, еще в заключение, чтобы всем было ясно, что это не просто предположения, а все гораздо серьезнее, чем хотелось бы. На днях прошло экстренно совещание в ООН. Вот несколько выдержек из этого совещания, - и он передал всем по два листа перепечатанного сообщения:
   03.11.2005. Сегодня в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке под эгидой Экономического и Социального Совета (ЭКОСОС) состоялась специальная встреча, посвященная борьбе с птичьим гриппом. Ее участники обсудили роль ООН и международного сообщества в предотвращении пандемии и оказании помощи государствам, уже столкнувшимся с этим заболеванием среди птиц и даже людей. Выступая на встрече, Старший координатор системы ООН по проблеме птичьего и человеческого гриппа Дейвид Набарро изложил глобальную стратегию борьбы с куриным гриппом. Она состоит из трех направлений деятельности. Одно касается борьбы с распространением гриппа среди птицы, другое - предотвращения или замедления его распространения среди людей и третье -- направлено на подготовку к возможной пандемии куриного гриппа среди людей. Дэвид Набарро выразил надежду, что эта стратегия будет рассмотрена на международной встрече по борьбе с птичьим гриппом, которая откроется 7 ноября в Женеве. Ожидается, что участие в ней примут около 600 представителей правительств, ученных и неправительственных организаций. Обращаясь к участникам сегодняшней встречи, представитель Генерального директора ВОЗ - Всемирной организации здравоохранения - доктор Дейвид Хейман заявил, что куриный грипп является международной проблемой, которая, требует решительного международного ответа. Он посетовал, что не все государства воспринимают ее всерьез и даже игнорируют рекомендации ВОЗ в этой области. Дейвид Хейман отметил, что всего куриным гриппом заразилось 122 человека в мире. 62 из них умерли. Все эти случаи заражения произошли в четырех странах Азии. Он подчеркнул, что пока этот вирус не косит человеческие ряды, но имеет громадные последствия для популяции птиц. Волна куриного гриппа охватила весь мир. "Информация, которой мы обладаем на сегодняшний день, свидетельствует о том, что вирус куриного гриппа, известный специалистам как Н5N1, постепенно видоизменяется. Вирусы гриппа знамениты своей приспособляемостью. Каждый раз, когда вирус Н5N1 поражает человека или птицу у него появляется возможность измениться и улучшить свою способность передаваться. Пандемии гриппа среди людей в предыдущих столетиях были вызваны именно мутацией птичьего гриппа в человеческий", -- заявил представитель ВОЗ. Дейвид Хейман подчеркнул, что как только новый вирус куриного гриппа, сможет легко поражать людей и передаваться от человека к человеку, он вызовет пандемию. Он добавил, что для предотвращения широкомасштабных последствий этой пандемии необходимо действовать уже сейчас. По его словам, ВОЗ разослала всем странам рекомендации по разработке плана предотвращения пандемии. "Однако пока лишь 40 государств имеют такой план",-- с сожалением добавил представитель ВОЗ. "Мы не можем ничего сделать, чтобы предотвратить видоизменение вируса, но мы можем ограничить его возможности по распространению среди людей",-- отметил доктор Хейман. Он подчеркнул, что ущерб от этой пандемии будет огромным и не только для здоровья людей, но для общества в целом.
   Статья была опубликована в интернете на сайте: http://www.un.org/russian/news/daily/pdf/2005/03112005.pdf
  
   - Как видите, американцы пока не уведомили ООН, о том, что террористы возможно параллельно с природным механизмом мутации вируса, ведут исследования, в этой области, чтобы, создав вирус, угрожать им человечеству, но факты говорят сами за себя. Так что нам поручено оказать самую действенную помощь, для чего необходимо поднять все материалы, по делам, которые могли хоть как-то пересекаться с этим вопросом. Возможно, это даст новые направления для работы по данному делу. Координировать всю работу будет майор федеральной службы безопасности Евдокимов Савелий Игоревич. Прошу любить и жаловать.
   Вслед за этим, из-за стола поднялся моложавого вида майор, одетый в штатское, и на которого Павел вначале не обратил внимания, решив, что это кто-то из соседнего отдела.
   - Вопросы есть?
   Тишина означала, что вопросов много, но сейчас требовалось для начала осмыслить полученную информацию, а уже потом задавать вопросы.
   - Вот и отлично, тогда за работу и в авральном режиме. Выходные отменяются, так что предупредите домочадцев, чтобы рано домой не ждали, и на выходные планов не строили.
   Павел вместе с остальными вышел из кабинета полковника. Когда он вместе с Волиным подошли к своему кабинету, тот спросил:
   - Что скажешь?
   - Скажу, что ничего хорошего, нам не светит, я имею в виду, ближайшие выходные, а по поводу того, что и кого искать в прошлых делах, то первое, что мне приходит на ум, это паренек, пропавший на моем участке и доктор Логачев.
   - Так ведь он хирург? Не вижу связи?
   - Возможно, только мне почему-то кажется, что именно такие люди могут организовать и координировать работу врачей, особенно, если им придется заниматься этим по принуждению.
   - Ты так считаешь?
   - Интересно, а зачем им нужны были семьи врачей?
   - Пожалуй ты прав. Только вот где его искать, Россия, страна большая.
   - Если бы была маленькая, нас бы с тобой не позвали на помощь.
   - Смеешься?
   - Да нет, так размышляю, насчет того, что поспешил я насчет погон майора, надо было сразу генеральские брать.
   - Точно, как в фильме "Ширли мырли", обмывали. Кинули звездочки майора, а они в маршальские превратились, как никак всю землю в случае чего спасем.
   - Насчет маршальских, это слишком круто, а вот от капитана, я бы не отказался.
   - Чего так.
   - Чтобы ты мной не помыкал, - и, рассмеявшись, хлопнул Волина по плечу. Тот понял шутку Павла и вслед за ним рассмеялся, а затем вошел в кабинет, прикрыв за собой дверь.
   - Слушай, а если серьезно, может действительно, этот Логачев, каким то образом участвует в деле?
   - Вряд ли, это я так в шутку, а ты всерьез воспринял.
   - А что, шутки шутками, а версия весьма интересная, может, обмозгуем, в качестве так сказать, рабочей гипотезы?
   - А что, давай.
  
   Под вечер, Волин ушел по делам, а Павел, порыскал в интернете и познакомился поближе с вирусом птичьего гриппа. В принципе во всех статьях на данную тему было одно и тоже. Фигурировали одинаковые цифры заболевших и умерших людей, и если сравнивать с количеством вообще умирающих на Земле, то это было настолько мало, что было странно, что эта тема звучит столь ужасающе на данный момент. Однако, одна заметка, его насторожила. В ней сообщалось, что, по мнению авторитетных ученых, в случае, если мутация действительно произойдет и вакцинация населения начнется с опозданием, то эпидемия может унести от семисот миллионов до двух с половиной миллиардов человек. Иными словами, при неблагоприятном стечении обстоятельств, может погибнуть до трети населения планеты. Это в свою очередь, может привести к непредсказуемым последствиям в целом, поскольку может повлечь за собой последовательность вторичных эпидемий, но уже другого рода, вызванных последствием гибели людей, что, в конечном счете, может быть началом конца цивилизации.
   Столь мрачные прогнозы окончательно испортили настроение и Павел, выключив компьютер, в задумчивости посмотрел в темное окно кабинета, за которым жил беззаботной жизнью многомиллионный город.
  
   Глава 3
  
   Утром, когда Павел явился на работу, Волин с порога заявил, что через полчаса обещал подойти Евдокимов с кем-то из своих. Есть разговор.
   - Не знаешь о чем?
   - Нет, только заглянул и сказал, чтобы дождались его.
   - Понятно.
  
   Майор появился в дверях кабинета с опозданием почти на час. Постучав, он вошел. За ним появилась женщина, лет тридцати, которую он представил, как Савельеву, Ольгу Николаевну, бактериолога, работающего в их управлении и направленного непосредственно в их группу.
   Внешний вид женщины, явно не вязался с тем, как она начала разговор. Хрупкая на вид, она энергично говорила по поводу вещей, касаемых возможных последствий, в случае возникновения эпидемии. Впрочем, эту тему довольно быстро свернули, дабы преждевременно не портить настроение и остановились на существе дела.
   В первую очередь, майор поинтересовался, какие из дел проходящие за последнее время, могут косвенным образом переплетаться с данным вопросом.
   Волин, немного подумав, поделился с майором информацией по поводу Логачева, так как ничего другого, что могло близко касаться данной тематики, просто не было.
   - А что, весьма может быть. И заложников они забрали зачем-то. Очень интересная мысль. Надо её поднять и заняться снова.
   В этот момент зазвонил телефон. Волин поднял трубку.
   - Алло, капитан Волин слушает. Да, у нас, сейчас передам.
   - Это вас, товарищ майор.
   - Кто?
   - Полковник Сабресов.
   Майор взял трубку.
   - Майор Евдокимов слушает, да, слушаюсь, сейчас зайду.
   Он положил трубку и, посмотрев на остальных, произнес:
   - Всем ждать меня, кажется, дело начинает набирать обороты, так что готовьтесь ко всему, - и чуть ли не бегом, бросился в кабинет полковника.
  
   Он вернулся минут через пятнадцать и сходу бросил:
   - Собирайтесь, едем.
   - Куда? - в один голос произнесли все, включая Савельеву.
   - Американцы только что передали, что их спутник слежения, засек ряд телефонных разговоров, которые позволяют идентифицировать людей, возможно причастных к закупке медицинского оборудования. Наша электронная разведка подтвердила номера телефонов. Это российские номера и сейчас осуществляется их электронный поиск. В случае перехвата, спутниковые системы дадут координаты выхода в эфир абонента и тогда все дело в оперативности.
   - А откуда велся разговор?
   - Потом, все потом, машина уже у подъезда, срочно отъезжаем.
   Как только четверка вышла на улицу, Павел заметил прямо перед воротами, серебристый джип. Водитель посигналил, и все тут же бросились к машине. Закрывая дверь, Павел бросил взгляд на переднюю панель машины, сплошь уставленную компьютерной и прочей техникой. На экране виднелась карта, из которой трудно было понять, что за местность на ней изображена.
   - Что-нибудь есть? - спросил Евдокимов у водителя.
   - Пока район выхода в эфир слишком большой, слишком мало времени он был в эфире. Ориентировочно вот область, откуда исходит сигнал, - и он ткнул пальцем в экран монитора, - севернее Ярославля. Квадрат, приблизительно сто на сто.
   - Метров? - произнес Волин,
   - Если бы, километров, - произнес мрачно майор.
   Павел присвистнул.
   - Поэтому и ждем второго выхода в эфир. Сейчас американцы корректируют орбиту своего спутника, чтобы он вышел в эту зону, тогда можно будет засечь с точностью до ста метров, как ты и сказал, - и он посмотрел на Волина.
   Зазвонил сотовый, и майору передали, что вертолеты готовы, можно выезжать в аэропорт.
   Водитель, который все это время не глушил двигатель, включил проблесковые маяки и, надавив на педаль газа, понесся, в сторону Ленинградского шоссе.
   Уже на подходе к Аэропорту, где нас ждал вертолет, водитель развернулся прямо на встречной полосе и сходу перелетел через трамвайные пути, буквально вкатил на взлетную полосу. У Павла сердце замерло, поскольку ни разу в жизни он не участвовал в подобных гонках. Словно чувствуя его состояние, майор, сидящий впереди, повернулся, и произнес:
   - Привыкайте ребята, у нас такое не часто, но бывает, - и улыбнулся.
   Машина подъехала к вертолету. Высунувшийся из кабины пилот, прокричал:
   - Как там, летим, или отбой?
   - Ждем сигнала, пока ничего.
   - Что передать на базу?
   - Передай, чтобы были наготове, как только получим сигнал, пусть вылетают следом за нами.
   - Понял.
   Три часа прошли в ожидании, что последует указание, что цель есть, но гнетущее молчание, означало, что телефон тех, кто недавно выходил в эфир, предательски молчит. Павел посмотрел на часы. Календарь показывал седьмое декабря.
   - Хорошо бы вернуться домой завтра, ведь девятого у него маленький юбилей, три месяца, как они с Лизой поженились, - он вспомнил про жену, и ему сразу стало легче на душе. Он достал телефон, чтобы позвонить ей, и в этот момент включилась рация.
   - Майор, как слышишь?
   - Евдокимов слушает.
   - Есть выход в эфир, координаты получены, срочно вылетайте. Группа захвата уже в воздухе.
   - Вас понял, выполняю.
   - Вот и наш черед пришел, полетели?
   - Нам не впервой, - попытался пошутить Волин и посмотрел на Павла.
  
   ----------
  
   - Да я понимаю, но экстренный случай. Да. Хорошо, я все понял,
   Борис швырнул телефон в снег и грубо выругался.
   - Али, заводи машины, далеко они не могли уйти.
   - Как знать, за час, можно и за сто километров умотать. А главное, куда ехать?
   - Не знаю, ничего не знаю, - выдавил из себя Борис и жалобно посмотрел на Али, - может Асланову позвонить?
   - Ты что, сдурел, отсюда звонить. Если Магомет узнает, откуда ты звонил, он знаешь, что с тобой сделает?
   - Догадываюсь. А что делать?
   - Не знаю, твой человек деру дал, да еще врача с дочерью с собой прихватил. Решай сам, это твой участок работы.
   - Я понимаю, но я не знаю, что делать, - буквально закричал Борис, сверля Али взглядом.
   Тот посмотрел на него, и неожиданно вынув пистолет с глушителем, выстрелил два раза. У Бориса вытянулось лицо, когда он увидел, как Али достает пистолет и направляет в его сторону дуло. Он упал на снег и пули, попав в сердце, мгновенно оборвали его жизнь и потому, во взгляде так и запечатлелась печать удивления.
   - Шайтан, ничего сделать не могут нормально. Все приходится решать самому. Сколько раз я говорил, что этих неверных, надо стрелять как собак и чем больше, тем лучше, - он посмотрел на бездыханное тело Бориса и, достав телефон, набрал номер Асланова.
   Как только в трубке раздался его голос, Али кратко доложил о ситуации, добавив в конце:
   - Этого кретина Бориса, я прихлопнул. Что мне делать?
   - Ясно. Искать сбежавших бесполезно. Подготовь все для ликвидации базы и с людьми уходи. Машины бросишь, возьмешь другие, следов не оставляй.
   - Что с оставшимися делать?
   - Всех в расход. И не тяни. Никто не знает, что на уме у сбежавших. Вдруг их совесть замучила, и они решили покаяться и на нас донести. В любом случае, всех уничтожь. Да и еще. Мне больше не звони, я сам тебя найду.
   - Понял.
   Али крикнул своих ребят, которые в это время находились в гараже, и вместе с ними отправился в дом, предварительно сказав, чтобы захватили оружие.
  
   Ликвидация врачей и заложников заняла всего несколько минут, после чего из гаража принесли ящик с взрывчаткой и начали устанавливать в доме и около контейнеров, в которых оставалось пятеро испытуемых. Когда со всем было покончено, Али посмотрел на часы и поставил таймер детонатора с таким расчетом, чтобы они успели уехать.
   Взяв несколько канистр с бензином, он и трое его подельников, сели в джип, и взглянув последний раз на дом, тронулись в путь.
   - Куда едем? - произнес Рустам, который был за рулем и чихнул.
   - Будь здоров, не хватало еще, чтобы ты заразу подхватил. Гони в Вышний Волочек, а там видно будет, - и тоже громко чихнул, матерно выругался и, достав бутылку коньяка, отхлебнул прямо из горлышка.
   Джип рванул и вскоре выскочил на укатанное снегом шоссе. Минут через десять, где-то позади них вдали, раздался взрыв, за ним второй, потом третий.
   - Милицейский пост помнишь, где объезжать?
   - А то, за два километра будет поворот, там крюк сделаем и выскочим, а там до самого города ни одной легавой собаки.
   - В город пойдем пешком.
   - Пешком, с оружием, ты что сдурел. А зачем тогда столько бензина брали?
   - Машины в лесу бросим и подожжем. В городе возьмем новую тачку.
   - Так может заранее позвонить Алисбеку, чтобы он держал машину наготове?
   - Никуда не надо звонить. И так, трезвона в эфире достаточно. Магомет сказал, чтобы соблюдали тишину в эфире.
   - Чего он так боится? Мы же не в Америке, Россия, что тундра, народ скоро по складам читать будет, не то что, техникой пользоваться.
   - Как знать. Эти шакалы, всегда были хитры, когда жареным пахнет. Сидят, водку пьют и ишаками прикидываются, а когда петух клюнет в задницу, волками становятся. А у волков зубы такие, что лучше не попадаться. Поэтому, раз Магомет сказал молчать в эфире, значит ему видней.
   - Не зря аллах дал ему мудрость, поэтому он живой и мы с ним, а те, что в доме остались, уже давно в аду корчатся.
   - Не каркай. Все мы рано или поздно там окажемся, только лучше пусть неверные сначала там будут, а мы уже после них.
   - Золотые слова.
  
   ----------
  
   Вертолет начал медленно снижаться, и через иллюминатор было видно, как на заснеженном поле, прямо под ними, только что сел точно такой же, в котором они летели. Невдалеке по периметру тянулся забор, внутри которого виднелись остатки бывших строений. Дым, от пожара расстилался по снегу, оставляя за собой черный след копоти. По всюду виднелись разбросанные черные куски. По всей видимости, взорванного дома и близ находящихся строений. Но с такой высоты, трудно было рассмотреть, что это было. Наконец вертолет завис над землей, и пару раз подпрыгнув, словно мячик, окончательно уперся колесами о снег и замер. Снежная пурга, поднятая лопастями двигателя, еще не успела уняться, но летчик скомандовал, что дверь можно открыть и выходить. Они по очереди спрыгнули на землю, не дожидаясь, когда поставят небольшую лестницу. Волин подал Савельевой руку и помог ей спрыгнуть вниз.
   К майору подбежал кто-то из группы захвата и, приложив руку к голове, отрапортовал:
   - Товарищ, майор, докладываю, судя по всему, подрыв произведен, около двух-трех часов назад. Данные показывают, что в подвале находилась, по всей видимости, лаборатория, где была заложена взрывчатка. Обнаружено множественное количество частей человеческих тел. Кроме того, рядом были сооружены контейнеры. В них так же обнаружены трупы людей. Судя по ранам на останках тел, они были предварительно убиты из автоматического оружия. Останки собираем. Требуется группа специалистов и чем больше, тем лучше. Докладывал капитан Самохин.
   - Ясно, свяжитесь насчет экспертов, а я сообщу полковнику.
   - Есть, - и капитан отправился к вертолету.
   - Ну что братцы, займемся тем, что есть, пока из Москвы не нагрянули эксперты.
   Лебедев с Волиным направились к руинам дома. Первое, что бросилось в глаза и произвело ошеломляющее впечатление на Павла, был кусок рояля, который валялся в нескольких метрах от дома. Кусок крыши прошил каким-то образом кусок клавиатуры и отбросил его прочь. Но не это вызвало удивление, а кусок человеческой руки, застрявшей между клавишами, забрызганными кровью. Было ощущение, что в момент взрыва кто-то играл, и его разорвало на куски. Павел отвернулся, настолько зримо он представил, как все это произошло. Меньше всех, как ни странно пострадал второй этаж дома, точнее то, что раньше им было. Его как бы сорвало ударной волной и отбросило в разные стороны, разбросав частями по всему участку. Павел увидел, комнату, с кроватью и шкафом, валявшиеся на снегу постельные принадлежности и несколько книг, страницы которых, то и дело переворачивались на ветру. Подойдя, он осторожно повернул книжку обложкой и прочитал название: "Унесенные ветром",
   - Очень точно подмечено, - подумал Павел и взглянул кто автор. М. Митчелл, том первый.
   - Как же, известная вещь, - подумал он и огляделся. Покореженный письменный стол, сломанный стул, какие обычно используются для работы за компьютером и застрявший под кроватью, у которой были сломаны две ножки. Подобие шкафа, или стеллажа, видимо прикрученного к стене. Он так и не смог оторваться, висел на покосившейся части стены, которая накренилась относительно пола. В результате часть сломанных половых досок торчали острием вверх в нескольких местах. Сила взрыва исковеркала комнату и отшвырнула большую часть вместе с мебелью на добрых три десятка метров от самого здания. Павел смотрел на все это и никак не мог понять, какой должна быть сила взрыва, чтобы сломать такую махину, да еще отбросить все это так далеко? Осторожно выдвинув ящики стола, из которых вывались какие-то вещи, ручки, карандаши, листы чистой бумаги, которые тут же разлетелись в разные стороны. Он посмотрел вокруг и собрался уйти, как вдруг заметил, как что-то блеснуло под столом. Павел наклонился и увидел металлический ящик, напоминающий пищевой судок. Он был сделан из нержавейки и скорее служил медицинской посудой, в которой хранят инструменты или кипятят шприцы. Он попытался достать его, но тот был зажат днищем стола. Видимо застряв, он не выпал на снег, когда часть комнаты отбросило при взрыве в сторону. Поискав глазами, Павел нашел доску и, подсунув под стол, нажал. Ящик выскочил и, покатившись вниз, оказался прямо у него в ногах. Подняв, он открыл его и обнаружил тетрадку. Обычная ученическая тетрадка. Бросив ящик, на снег, Павел перевернул страницу и прочитал надпись: Дневник А. Логачева.
   Поискав глазами Волина, он решил, что о находке, надо сначала доложить ему, прежде чем показывать её майору, а то чего доброго ведомственные барьеры, не дадут возможности ознакомиться со столь важным документом, который он нашел. Пройдя между развалинами и делая вид, что рассматривает останки, он подошел к Волину и тихо произнес:
   - Артем, отойдем, поговорить надо.
   - Нашел что-то?
   - Похоже да.
   Они отошли в сторону, и когда Павел убедился, что все заняты делом, показал тетрадь.
   - Где нашел?
   - Вон там, возможно это комната, в которой он жил. Представляешь, как мы были с тобой правы насчет врача.
   - Вот это да. Надо доложить майору о находке. Хотя постой, сделаю на всякий случай копию, а то знаешь, как у нас, если что важное, так это не про нашу честь, и все такое.
   - А где ты ксерокс возьмешь?
   - Не волнуйся. Через несколько часов, сюда приедет столько техники, что не то что ксерокс, а все что угодно будет. Хотя постой, в вертолете я видел кой-какую оргтехнику, пойду, взгляну.
   Через несколько минут Волин возвратился довольный, и словно заговорщик, произнес, держи, я копию сделал, а оригинал отнеси майору и покажи место, где нашел.
   - Доверяешь лавры собрать?
   - Брось, я равнодушен к славе, я думал ты давно это заметил.
   - Извини, у меня напряг, бывает с юмором.
   - Ладно, иди, докладывай.
   Павел увидел майора и поспешил к нему.
   - Вот, посмотрите, что я нашел. Это тот самый Логачев, о котором мы с Волиным вам говорили. Все сходится. Он, вероятно, принимал участие в проекте.
   - Отлично, где вы нашли это? Вон там, - и Павел указал рукой на останки части второго этажа с разломанной комнатой. Евдокимов взял тетрадь, перелистал страницы, бегло пробежал текст, и произнес:
   - Очень важный документ, - и ища кого-то взглядом, крикнул - Ольга Николаевна, можно вас на пару минут. Кое-что показать хочу.
   Савельева подошла к ним, и майор передал ей тетрадку со словами:
   - Думаю, вам стоит на это взглянуть, займитесь, пожалуйста, в первую очередь.
   - Хорошо Савелий Игоревич, - взяв тетрадь, она направилась к вертолету.
  
   ----------
  
   Павел перевернул последнюю страницу и задумался. Странный человек этот Логачев. Впрочем, что странного? В его поведении четко прослеживается характер, и чего он хотел добиться в этой жизни и сообразно этому, поступки, которые совершал. Другое дело, как он добивался этой цели и что получил в итоге. Павел положил копии дневника в файл и убрал его в папку, вышел из машины на солнечный свет и всей грудью вдохнул морозный воздух. Гарью уже практически не пахло. Воздух был чистый и казался в сравнении с черной копотью, которая лежала на нем, белоснежным.
   - Да, такого снега в Москве вряд ли встретишь. Красота и все это хотят погубить. Как странно и непонятно все устроено в этом мире, - Павел повернулся и неожиданно громко чихнул.
   - Черт возьми, не хватало еще подхватить какую-нибудь заразу здесь. Что если во взорванном контейнере содержались опасные вирусы?
   Он сделал шаг по направлению к гаражу и в этот момент подумал:
   - Странно, разве бывает радуга зимой? Нет конечно, но откуда этот фиолетовой отблеск?
   Он стоял, рассуждая про себя, а фиолетовый блик на ярко белом фоне снега, все усиливался. Павел взглянул на вертолет, стоящий поодаль и неожиданно увидел, как от стеклянной кабины пилота, отражается фиолетово-малиновое пятно. Он обернулся и в ту же секунду увидел, как навстречу ему летит ярко фиолетовый шар, все увеличивающийся в своих размерах. Павел подумал, почему-то, что это шаровая молния и с испугу сделал неудачный шаг назад и, споткнувшись, упал спиной в снег. Шар все увеличивался в размерах, и вскоре закрыл собой все небо впереди. Павел с ужасом смотрел на это, не понимая, что происходит. В это время, из ворот гаража вышла Ольга Николаевна и крикнула:
   - Павел Юрьевич, вас майор Ев..., - она не успела до конца произнести фразу. Увидев фиолетовое марево, которое словно купол, охватывало весь периметр участка, оставляя все меньше и меньше видимой части неба, она изумленно смотрела на картину происходящего вокруг необычного явления природы. Еще несколько секунд, и полусфера закрылась, образовав над ними подобие шатра или купола цирка. Он переливался всеми цветами радуги и накрывал не только участок, окруженный забором, но значительную часть местности вокруг.
   - Что это? - осторожно произнесла она.
   - Понятия не имею, - ответил Павел, и снова чихнул.
   - Надо позвать майора и остальных, я пойду позову.
   - Хорошо, - снова ответил Павел, продолжая лежать на снегу, и удивленно рассматривая переливающееся над ним чудо природы.
   Выбежавшие, вслед за этим из ворот, члены группы захвата, оба летчика вертолетов, а с ними Волин и майор, все с удивлением уставились на то, что просто было трудно назвать каким-то известным словом. То, что висело над ними, отбрасывало причудливые тени на снегу, и постоянно меняло цвет. Зеленые оттенки, сменялись желтыми, им на смену вспыхивали оранжевые, потом голубые. Фиолетовые тона и снова ярко малиновые и зеленые.
   - Смотрите, что это? - вдруг воскликнул один из летчиков. Все повернули головы в направлении, куда тот показывал рукой. В противоположном от них конце, марево стало менять цвет иначе, чем вся остальная поверхность над ними. Она стала вращаться, закручиваясь в спираль, затем потемнела и неожиданно раздвинулась и в образовавшуюся воронку, а иначе это никак нельзя было назвать, поскольку в глубине были также видны всполохи разноцветных огней, показалось что-то блестящее. Следом за этим последовал порыв ветра, и вслед за этим они увидели, как серебристый предмет, приобрел вполне реальные формы летательного аппарата, который иначе чем НЛО назвать было нельзя. Он опустился за развалинами дома, где было довольно много свободного места, и замер в нескольких метрах от поверхности земли. Все затаили дыхание, и только чей-то чих, нарушил тишину.
   В морозной тишине был слышен малейший звук, и поэтому, когда в корабле, который появился перед ними, заработал какой-то механизм, и что-то пришло в движение, все затаили дыхание. Несмотря на то, что корабль находился метров в пятидесяти от них, все поняли, что сейчас произойдет что-то важное, что-то такое, что изменит не только жизнь каждого из них, но и всех землян. Павел был абсолютно уверен в этом, и чтобы лучше разглядеть происходящее, поднялся на ноги и громко сказал, сам не зная почему:
   - Пойдемте, они прилетели нам помочь, я уверен в этом, - и снова громко чихнул, а вслед за ним еще двое или трое последовали его примеру. Савельева, которая стояла рядом с Павлом, обернулась, и, посмотрев на стоящих позади неё людей, решительно произнесла:
   - Наверное, он прав, боюсь, что нам всем понадобится помощь, потому что мы не учли, что можем заразиться и, по всей видимости, все инфицированы. И если они прилетели, чтобы нам помочь, то весьма вовремя.
   - По-моему, вы правы, - произнес Сабресов, необычно тихим голосом. Павел обернулся, и увидел, как майор медленно оседает на снег...
  
   Глава 4
  
   Сабресова подхватили сразу с двух сторон, не дав ему упасть. Он пришел в себя, не понимая, что с ним происходит. В это время из корабля опустилась платформа, на ней стояли пришельцы. Они были одеты в костюмы и на том расстоянии, что они находились, трудно было определить, на что они похожи.
   - А вдруг и впрямь, зеленые человечки, и прилетели вовсе не для того, чтобы нас спасать, а взять для исследований? - произнес кто-то из группы захвата.
   - Вряд ли, - уверенно произнесла Савельева, - чтобы нас уничтожить, им достаточно было сделать один прицельный выстрел. Сомневаюсь, что на борту их корабля нет никакого оружия. А если брать нас для опытов, то сначала, они нас усыпили бы или обездвижили, а мы продолжаем жить и действовать.
   Все невольно вытянули шеи, чтобы лучше рассмотреть пришельцев. Волин сделал несколько шагов вперед, и его примеру последовали остальные. Затем вся группа, которая насчитывала почти два десятка человек, двинулась к кораблю.
   Пришельцы сошли с платформы. Их было всего четверо. Они стояли возле корабля и смотрели сквозь защитные шлемы скафандров на людей. Платформа поднялась и сомкнулась с поверхностью днища корабля. Расстояние между людьми и пришельцами сокращалось. Когда между ними осталось не больше десяти метров, все остановились. Волнение с каждой секундой нарастало. Все понимали, что сейчас произойдет то, о чем мечтало не одно поколение землян, впервые встретятся братья по разуму разных миров.
   - Надо же, чертовски страшно и чувствуешь себя, словно на экзамене у профессора, - раздался тихий голос Волина, стоящего рядом с Савельевой и Павлом. Майор, которого все еще поддерживал кто-то из бойцов спецгруппы, стоял позади, а за ним все остальные, одетые в маскировочные халаты, с оружием наперевес.
   - Однако, мирная встреча инопланетян, ничего лучшего придумать для такого случая было нельзя, - процедил сквозь зубы майор, чувствуя, как ему в бок упирается приклад автомата бойца, который его поддерживал.
   Секунды ожидания превратились в невообразимо долгий интервал времени. Обе стороны словно изучали друг друга, пристально вглядываюсь, и, размышляя, какой следующий шаг предпринять. Наконец, двое инопланетян протянули руки к своим шлемам и, нажав на что-то, опустили фильтры, сделав тем самым видимым свои лица. Невольно у землян в едином порыве вырвался крик удивления, ибо лица инопланетян мало чем отличались от их собственных, и в то же время они были иными. Это все равно, как если бы собрать людей разной расы, мы видим различия, но совершенно точно знаем, что все они земляне. Лица инопланетян были похожи и в то же время отличались, словно это было племя, доселе скрывавшееся от людей в отдаленных лесах или горах планеты, и поэтому совершенно незнакомые нам. Они спокойно смотрели на людей. Потом один из них поднял руку, обращенную ладонью к людям, и медленно произнес:
   - Контакт с людьми вашей планеты, обусловлен причиной заражения вас опасным вирусом. Время контакта, есть цикл лечения вас от вируса. Потом вы забудете о нас. Просим не волноваться, мы не причиним вам вреда.
   Механический голос, скорее всего, исходил от устройства, которое висело на плече говорившего и являлось синхронным переводчиком их языка на русский. Поэтому так странно выглядела услышанная землянами речь инопланетянина.
   - Но откуда вы знаете, что мы заражены? - спросила Савельева.
   - Данные о заражении поступили на станцию слежения за вашей планетой, после чего было принято решение направить к вам карантинный корабль в эпицентр заражения для дезактивации местности.
   - Слышь, Паша, они прилетели сделать дезактивацию, а где они были, когда у нас Чернобыль жахнул? - чуть слышно произнес Волин, повернувшись к Павлу.
   - Наверное в казино застряли на своей базе или кого-нибудь еще спасали, - ответил кто-то из бойцов, стоящий рядом. Однако юмор не возымел действия, и никто не рассмеялся. Все молча смотрели на инопланетян и ждали, что они скажут еще.
   - Вы все заражены смертоносным вирусов. Начальный период распада жизненно важных органов и дестабилизация иммунной системы, минус ноль пять часа по земному времени. Предварительные данные иммуногистохимического анализа показывают, что репликация вирусов будет происходить в нейронах головного мозга, глиальных клетках и кардиальных миофибрах. Если не предпринять срочных мер по стабилизации вашего метаболизма, смерть может наступить в течение четырех часов по земному времени.
   - Четырех часов! - невольно вырвалось у Савельевой и в этот момент, сразу двое из бойцов потеряв сознание, упали на снег.
   - Народ, Федянину и Некрасову плохо, если они прилетели нас выручать, так пусть начинают, - произнес кто-то из бойцов.
   - Помогите им и пройдите на платформу корабля, - произнес инопланетянин, показывая рукой в сторону корабля. Все направились к кораблю. В этот момент, когда они подошли, платформа снова опустилась. На ней располагалось десяток устройств на колесиках, напоминающих солярии, кабин для принятия искусственного загара.
   - Земляне, не бойтесь, - снова произнес механический переводчик одного из инопланетян, - ложитесь в капсулу. В ней вас перенесут на корабль и уберут вирус из вашего организма, затем вернут снова на землю. Ложитесь, кто плохо себя чувствует первыми, потом остальные.
   Павел в числе первых десяти, включая майора, лег в капсулу, и крышка над ним сразу же закрылась. Она была прозрачная, и можно было видеть стоящих рядом людей, и инопланетян. Одновременно на стекле возникли непонятные символы, которые начали быстро меняться. Вслед за этим появились табличные данные и цифры. Он сразу сообразил, что столбики значков явно цифровые значения, хотя они отличались от римских и арабских символов, принятых на земле. Как только все капсулы были заполнены людьми, инопланетяне покинули платформу, и остались вместе с частью команды. Она начала медленно подниматься вверх. На фоне мелькающих знаков и символов, прямо перед собой Павел видел лишь ровный белый купол света. Незаметно для себя он закрыл веки, и когда открыл, то не сразу сообразил, что происходит...
  
   Вокруг суетились люди в белых халатах, санитары таскали капельницы, кто-то выкрикивал какие-то команды, а следом за этим, он услышал обрывки телефонных звонков, и снова голоса, голоса, сливающиеся в один шум, который ровным счетом ничего не говорил о том, что происходит. Он снова сомкнул веки и в этот момент, почувствовал, как кто-то дотронулся до его лица руками и попытался приоткрыть веко. Прямо в зрачок ударил яркий луч света, и следом за этим послышался возглас:
   - Андрей Борисович, кажется, Лебедев очнулся, подойдите, пожалуйста.
   - Сейчас подойду, у меня тут еще один приходит в себя.
   Павел открыл оба века и посмотрел на сестру, которая улыбалась, глядя на него. Ничего не понимая, что происходит, где он, и что с ним, он попытался встать, но тут же сестра произнесла:
   - Нет-нет, лежите, сначала доктор вас посмотрит, а потом решим, можно ли вам вставать.
   Подошедший врач, видимо Андрей Борисович, внимательно посмотрел на Павла, сделал непонятные движения пальцами рук и поводил рукой, проверяя реакцию глаз, после чего произнес:
   - Все нормально, так же как и у остальных. Попробуйте встать.
   Павел приподнялся с постели и первое что сделал, спросил:
   - Да скажите же, наконец, что происходит?
   - Это дорогой мой не ко мне, Это там, за дверью, - и он многозначительно показал рукой на дверь из палаты, точнее помещения, которое образно можно было назвать палатой, поскольку Павел сразу сообразил, то это полевой госпиталь, созданный из военной палатки. Он подошел к подобию двери, расстегнул молнию и вышел в тамбур. Друг против друга на табуретках сидели двое военных с автоматами в руках. Как только Павел оказался рядом с ними, один тут же по рации что-то произнес и, получив указание, сказал:
   - Пройдите, пожалуйста, в кабинет номер два к полковнику Сабресову, он вас ждет.
   Павел вышел и сразу же оказался во второй палатке, видимо пристроенной к госпиталю. На откидных занавесках, обозначающих двери, висели таблички с номерами. Павел увидел цифру два и, откинув край, вошел. Полковник и еще несколько человек в военном и штатском находились в комнате. Увидев Лебедева, они сразу оживились и первый вопрос, который ему задали, поверг Павла в полное недоумение:
   - А Лебедев, очень хорошо. И каковы первые впечатления о братьях по разуму?
   - О каких братьях? - не понимая вопроса, удивленно спросил Павел.
   - Как о каких, тех самых, с космического корабля, с которого вас выгрузили.
   - Нас выгрузили? Извините, товарищ полковник, но мы на вертолете сюда прилетели. Я, майор Евдокимов, Волин, Савельева, и спецгруппа, которая прибыла на втором вертолете.
   - Это да, а потом вас на корабль посадили.
   - На какой корабль, ничего не понимаю.
   - Все ясно, - произнес мужчина в штатском, - этого и следовало ожидать. Как я уже говорил, они стерли им воспоминания о пребывании на космическом корабле, во избежание передачи какой-либо информации. Вряд ли кто из них, хоть что-то вспомнит.
   - А может показать запись и тогда в памяти хоть что-то всплывет? - произнес кто-то, с генеральскими погонами на плечах.
   - Вряд ли Константин Аркадьевич. Попробовать можно, но давайте подождем остальных.
   - А может не стоит шокировать всех? Обойдемся так сказать одним контактером?
   - Вам решать.
   - Тогда так и поступим. Товарищ Лебедев, простите, как вас по имени? - обратился он к Павлу.
   - Павел Юрьевич, товарищ генерал.
   - Пройдите с Василием Олеговичем, он вам кое-что покажет, вдруг что-то вспомните.
   - Слушаюсь, товарищ генерал.
   Павел повернулся и направился вслед за лысым мужчиной, которого генерал назвал Василием Олеговичем.
   Собственно говоря, идти далеко не пришлось, они просто вышли, и тут же зашли в соседнюю комнату. Двое в штатском сидели перед большим экраном монитора, и что-то рассматривали, постоянно делая какие-то записи. Когда они вошли, Василий Олегович, обратился к ним.
   - Как я и предполагал, они стерли ему память, и он ничего не помнит. Прокрутите-ка ему то, что мы записали.
   Один из ребят предложил Павлу стул и, вставив диск, включил изображение и одновременно стал комментировать то, что демонстрировалось на экране.
   - Это снято четыре часа назад, сразу же, как только мы подъехали к тому месту, куда вы приземлились на вертолетах. Хорошо видна огромная сфера, которая постоянно меняла окраску.
   - Что это? - спросил Павел.
   - Это плазма. Ионизированный газ, находящийся в плазменном состоянии, и при этом непонятным для нас способом, управляется, что позволяет видоизменять её форму. В данном случае, отчетливо видно, что она полностью покрывает весь участок, где расположен объект, на который вы прибыли.
   - Диаметр сферы, ни много, ни мало, три километра. По нашим подсчетам, чтобы удерживать поле такого размера, необходимы огромные запасы энергии, а заметьте, вокруг никаких устройств для этого нет, - произнес второй молодой человек, но его речь, неожиданно оборвал Василий Олегович, который после его реплики, произнес:
   - Такие подробности излишни, комментарий только по существу дела.
   - А теперь посмотрите, камера делает наезд и сквозь марево видны силуэты обоих вертолетов и вдали корабль. Вам это ничего не напоминает?
   Павел смотрел на экран, но в памяти не было даже намека на то, что он видел на экране.
   - Вот видите, четкое изображение корабля. Мы наблюдали эту картину в течение двух с лишним часов, а если быть точным, два часа, двадцать две минуты. Потом, мы заметили какое-то движение внутри сферы. Видите, часы внизу показывают, сколько времени прошло с момента начала съемки. Все это время картинка была совершенно одинаковой. А вот уже видно, как корабль раздвоился и его нижняя часть опускается. Кого-то или что-то вывозят из корабля и кладут рядом прямо на снег. Вслед за этим, снова движение, на этот раз корабль снова соединился с нижней частью, и потом повтор процедуры. Возможно, это просто спусковое устройство, типа лифта, или что-то подобное. Новая партия выкладывается на снег. А теперь видите, корабль сделал движение в сторону и вслед за этим, началась трансформация сферы. Она стала вытягиваться. Вот, здесь отчетливо видно. Это сделано с другой точки и другой камерой. Она начинает закручиваться, словно веретено, превращаясь в конус, и начинает тянуть за собой сферу, отрывая нижнюю часть от земли.
   - Да-да, вот сейчас будет особенно хорошо видно, - прокомментировал место на пленке Василий Олегович.
   - Смотрите, отрыв от земли конуса, а сам корабль, где-то в середине воронки. А вот камера делает приближение, и узнаете, кто лежит на снегу?
   Павел, увидел себя, Волина и остальных членов команды, и ему уже было все равно, что было дальше. Ему не было интересно, как воронка стала съеживаться в размерах, превратилась сначала в шар, а затем и вовсе исчезла. Он смотрел на себя, лежащего на снегу и понял, почему ему задали столь странные вопросы. Значит, он побывал на инопланетном корабле, но зачем, почему и для чего понадобилось инопланетянам, забирать всю их команду, может быть для того? И тут он отчетливо вспомнил, о чем он подумал, перед тем, как потерял сознание:
   - Черт возьми, не хватало еще подхватить какую-нибудь заразу здесь. Что если во взорванном контейнере..., - и все, больше ничего.
   Павел обернулся к Василию Олеговичу, и спросил:
   - Простите, а вы уже обследовали участок и контейнеры на предмет наличия вирусной инфекции? Дело в том, что как только мы приехали, я начал чихать, и, по-моему, - Павел сделал паузу, и потом добавил, - не я один. У меня еще возникло опасение, что они взорвали лабораторию и вирус, который они создали, возможно, распространился вокруг.
  
- После того, как корабль покинул местность, прошло чуть больше часа. Но и за столь короткий срок, тут столько анализов сделано, что вам и не снилось. Местность совершенно стерильна. Ощущение такое, что они обработали все вокруг от всего, что только можно. Поверхность и все что на ней находятся настолько стерильны, что совершенно непонятно, что они предприняли, чтобы добиться такого эффекта. Правда, мы не делали шурфов в грунте, глубже десяти сантиметров, а снаружи выглядит так, будто многократно прошлись жестким излучением. Я не знаю, как и зачем, они это сделали, но факт, остается фактом. А кстати, почему вы так уверены, что местность была заражена вирусом?
   - А разве вы не получили от нас сообщений?
   - Так ведь связь с вами оборвалась буквально через несколько минут, после того, как вы прилетели на объект. Доложили, что объект взорван, начинаете обследование и все, дальше полное молчание. Мы уже начали думать, что вас неожиданно атаковали большими силами, и потому сразу же форсировали прибытие сюда подкрепления до приезда основных исследовательских групп.
   - А вы не ознакомились с материалами, которые мы нашли?
   - Нет, а где они?
   - Не знаю, все материалы были у Ольги Михайловны.
   В этот момент полу, которая играла роль двери, распахнули с такой силой, что она чуть не разорвалась пополам. В комнату ворвался Сабресов, а след за ним двое в штатском.
   - Василий Олегович, Савельева только что пришла в себя и сообщила, что, судя по всему, есть основание полагать, что данные подтвердились, они создавали, и возможно создали вирус гриппа.
   - Знаю, лейтенант Лебедев, только что об этом сказал мне.
   - Значит, инопланетный корабль прилетел, чтобы спасти их?
   - Вполне возможно.
   - А если вирус вынесли из зоны? А если он сейчас в одном из городов, или даже в Москве?
   - Знаете, об этом сейчас лучше не думать, потому что, если инопланетяне прилетели, чтобы спасти девятнадцать человек, значит одно из двух, либо все хорошо, и они успели предупредить эпидемию, либо они не успели, и тогда дело действительно плохо, раз они знают, чем это может грозить Земле.
   - Значит?
   - То и значит, что надо молиться и надеяться, что инопланетяне нас спасли. Другие предположения делать рано и незачем.
   В наступившей тишине, Павел услышал, как у кого-то зазвенел сотовый телефон, и по знакомой мелодии, он определил, что это звонит его мобильник, и звонила Лиза.
   Павел извинился и, достав телефон, приложил его к уху.
   - Алло.
   - Пашенька, ты как там, я волнуюсь ужасно, что случилось?
   - Лизок, все нормально, тут связь ужасно плохо работает, а сейчас приехали спецы, работы навалом, зато видишь, связь наладили, - произнес он, пытаясь скрыть волнение и успокоить жену.
   - Ты не врешь, с тобой действительно все в порядке?
   - Честное слово, слушай, у нас тут оперативка, я тебе чуть позже перезвоню.
   - Хорошо, пока, целую, и жду звонка.
   Павел, закрыл крышку телефона, и еще раз извинившись, произнес:
   - Выходит, нас спасли, потому что мы были заражены вирусом куриного гриппа?
   - Вот что, - произнес Василий Олегович, самый спокойный и рассудительный из всех присутствующих в комнате, - вы лейтенант, пока своим ничего о том, что вам тут показали и рассказали, не говорите. Если кто-то из них, так сказать вдруг что-то вспомнит, тогда, как говорится, и видно будет, а пока, легенда такая. Вы все подверглись газовой атаке, которая была заранее предпринята бандитами, с целью задержать вас, чтобы выиграть время и уйти. Вам все понятно?
   - Так точно.
   - Вот и отлично.
   - Сами понимаете, информация подобного плана, является секретной, поэтому мне нет нужды предупреждать вас об ответственности, которая на вас возлагается, - подытожил разговор полковник.
   - Я все понял. Ведь я работаю в правоохранительных органах и прекрасно понимаю, что такое гриф секретности, - четко ответил Павел, - и добавил, - какие указания для дальнейшей работы будут, товарищ полковник?
   - Будете пока при мне, а там посмотрим.
   - Слушаюсь.
  
   Глава 5
  
   Аркадий поставил точку и закрыл тетрадь, в которой вел дневник.
   - Что же, как говорится, финита ля комедия. Пора пожитки складывать и отчаливать отсюда. Вопрос только, куда путь держать? Может, сразу в Москву махнуть? С другой стороны, что там делать, денег все равно мало.
   Он достал из висевшего на спинке стула пиджака кошелек, и посмотрел содержимое. Восемьсот долларов с мелочью и две с половиной тысячи рублей.
   - Не густо. Нет, с такими деньгами в Москве делать нечего. Но с другой стороны, там быстрее затеряться, и тогда ищи ветра в поле. Можно снять квартиру и начать торговаться относительно вируса. Чепуха. Все это полная чепуха. И зачем я лелею себя надеждой, что Новиков на самом деле создал вирус, и можно будет предложить его Асланову, дабы получить свои миллионы. Так он мне и поверит. Даже если и поверит, деньги я все равно не получу, в этом можно не сомневаться. Меня просто пустят в расход и больше ничего.
   Аркадий задумался. Тупо глядя прямо перед собой в стену шкафа, он пытался понять, зачем так поступает. Наконец ударил себя рукой по лбу и мысленно произнес:
   - Идиот. Всю жизнь верил в себя и возможность заработать большие деньги, а сейчас думаю о том, что надо просто спасти свою шкуру. Ну почему все так херово? Почему?
   Он обернулся и посмотрел на дверь в комнату.
   - А вдруг, Новиков не врет? Вдруг вирус существует, и его распространение может представлять серьезную угрозу? А что, если попытаться продемонстрировать его действие и тем самым доказать, что он существует и тогда самому предложить вирус и получить за него деньги? Не с Асланова, а с государства? А что, это идея, и возможно выход. Тогда действительно можно рвануть в Москву, затеряться в многомиллионном городе, и оттуда начать требовать деньги. Да, но для этого надо продемонстрировать действие вируса, но не в крупном городе, а прямо здесь. Конечно, прямо здесь. Заразить обитателей фазенды, тем более, что она далеко от жилья, потом по приезде в Москву, сообщить координаты, заранее предупредив о заражении, а для подтверждения того, что все не блеф, оставить дневник. Впрочем, нет, дневник жалко.
   Аркадий перелистал страницы, бегло остановившись на некоторых записях, потом достал металлический лоток для хранения и кипячения шприцов, и, положив его туда, закрыл крышкой. После чего сунул его под стол.
   - Черт с ним. Если найдут, сомнения, что я блефую, у них сразу исчезнут, и будет больше шансов, что торг не уместен, слишком велика опасность, что я сорвусь и просто выпущу его на волю.
   Аркадий посмотрел на часы, было начало седьмого.
   - Пора, главное только уговорить Новикова использовать вирус в качестве пробы внутри лаборатории. Заодно, посмотрю, как он прореагирует на это. Если он блефует, то все сразу станет понятным.
   Аркадий надел свитер, пиджак и аляску.
   - Все, с богом. Ха, нашел время вспоминать о боге. Раньше надо было думать. Теперь бог вряд ли мне поможет. Впрочем, грешникам никогда не поздно покаяться, главное успеть, - и открыв дверь, Аркадий спустился вниз.
   Пройдя по коридору, он вошел в лабораторию, в которой в столь ранний час, да еще в воскресенье, никого не было. На противоположном конце, располагались три комнаты, одну из которых приспособили для ученых, работавших над проектом. Он открыл дверь и чуть не столкнулся с Новиковым, который уже ждал его. Тот приложил палец к губам, что означало, что все спят, и осторожно вышел наружу.
   - Где ампулы с вирусом? - спросил Аркадий.
   - Сначала моя дочь.
   - Учтите, если ампулы здесь, в лаборатории, то вторично сюда вернуться будет сложно.
   - Почему?
   - Потому что заложники в другом крыле здания. В семь пятнадцать один из охранников относит им еду и воду. Автомобиль будет стоять таким образом, чтобы можно было убрать его и, освободив вашу дочь, сразу же посадить её в машину.
   - А что делать с охранником?
   - Это меня меньше всего заботит. Кинем в кузов, потом по дороге выбросим.
   Новиков ошалело посмотрел на Аркадия, но промолчал, и только тихо добавил:
   - Хорошо. И все же...
   - Что еще?
   - Не знаю, но я почему-то вам доверяю, возможно и напрасно.
   - Я могу вас убедить, что вы зря сомневаетесь.
   - Да, и как?
   - Очень просто. Если вирус здесь в лаборатории, давайте его используем, чтобы одним разом покончить со всеми, кто здесь. Надеюсь, у вас не одна ампула?
   - Вы с ума сошли. Помимо охранников, здесь врачи, их семьи.
   - Доктор, не будьте так наивны. Неужели вы думаете, что они останутся живы? Между прочим, вы сами подписали им смертный приговор.
   - Я!?
   - Да вы, а кто же еще.
   - При чем здесь я?
   - Как при чем. Думаете, наш побег останется незамеченным. Через два часа выяснится, что меня нет, начнут выяснять, что и как. Возможно к обеду или ужину, поскольку сегодня воскресенье обнаружится, что нет вас и вашей дочери. Это что, простая случайность? Нет, друг мой, это называется побег. А раз так, то скорее всего, базу просто ликвидируют, иначе говоря, всех пустят в расход, а потом спалят дом, чтобы замести следы. Даже если мы, точнее вы, сообщите данные о базе, раньше, чем к вечеру, сюда никто не приедет, а даже если и приедет, они все равно, никого в живых не оставят, свидетели тут не нужны, лучше иметь трупы, они не умеют разговаривать. Так что, своим побегом, вы всех приговорили к смерти и врачей и заложников. А вот бандиты, могут уйти, так лучше пусть и они испытают то, что хотели получить в свои руки. Как говорится, что хотели, то и получили, остроумно, не правда ли?
   - Я так не рассчитывал.
   - Да! Интересно, а вы ожидали, что на наш побег посмотрят, как на досадную оплошность и будут сидеть и ждать, пронесет или нет, нагрянут хлопцы с автоматами, или застрянут в пробке, где-нибудь по дороге, а потом повернут обратно, тем более, что сегодня воскресенье?
   - По-моему шутки сейчас неуместны.
   - А мне кажется, что разговоры о гуманизме уже поздно разводить. В любом случае, я уезжаю. С вами или без вас, мне все равно. Но учтите, если вы не блефуете, и вирус действительно есть, он вам аукнется, и не дай бог, если он попадет к ним в руки, - и Аркадий показал пальцем в сторону двери, - Только вряд ли вы об этом узнаете. Я слишком хорошо знаю Али. Он, не раздумывая, пустит вас всех в расход. Так что решайте, только у меня было время до утра, а у вас ровно, - Аркадий посмотрел на часы, - две минуты. Время, доктор, время наш неумолимый враг.
   - Я должен...
   - Вы никому ничего не должны. Забудьте об этой дурацкой фразе. С детства мне талдычили, я должен, я обязан, родителям, учителям, родине, партии... Никому я ничего не должен. Только себе, понятно. Се-бе, и больше никому.
   - Себе!?
   - Да, а что тут такого особенного. Я обязан себе тем, что живу, мой организм дышит, видит, осязает и обоняет. Я должен поить, кормить, холить и лелеять его. И тогда он, отплатит мне хорошим здоровьем, отличным настроением. Мой мозг, мое внутренне я и организм, это единое целое. Вот перед кем я в долгу, а вы начинаете мне петь байду про общество, идеалы, гуманизм. Время истекло, да или нет?
   - Очень странная философия.
   - Какая есть, лично меня она устраивает, а на остальных, мне глубоко плевать.
   - Хорошо, я согласен.
   - Где вирус? - жестко и требовательно произнес Аркадий.
   - Он здесь в лаборатории.
   Новиков подошел к столу, за которым работал и, выдвинув нижний ящик, наклонился и осторожно извлек из-под днища, приклеенные пластырем, пять ампул.
   - Вот, держите, - он передал Аркадию четыре ампулы, и добавил, - теперь моя жизнь и дочери всецело зависит от вас.
   - А это что, страховочный полис? - и Аркадий показал на пятую ампулу, которую Новиков оставил у себя.
   - Что-то вроде того.
   - Понятно, только я хочу, чтобы мы друг другу доверяли, а то как-то неуютно себя чувствую, словно рука в кармане, а в каком из них пистолет, не знаешь.
   - Что вы предлагаете?
   Аркадий подошел к столу, достал специальный миниатюрный ящик для транспортировки особо опасных веществ и положил туда три ампулы. Спрятал его во внутренний карман куртки, потом достал второй такой же и положил в него четвертую ампулу и протянул его Новикову.
   - Держите, она ваша, а ту, что у вас, мы разобьем в лаборатории. Не возражаете? Доверять, так доверять.
   - Держите.
   Аркадий взял ампулу и, подойдя к одному из приборов, завел таймер на пятнадцать минут и сунул её внутрь.
   - Все, часы запущены, через пятнадцать минут она выпустит содержимое наружу.
   Вслед за этим, они вышли из лаборатории. Аркадий осмотрелся и велел Новикову идти за ним. Проскочив коридор, он открыл дверь, потом еще одну и, выглянув во двор, приказал ему оставаться и ждать, когда он подгонит машину. После чего, спокойным шагом отправился к гаражу. Вывел фургон и, подъехав в условленное место, вышел, якобы протереть стекло, пока прогревается мотор машины. Позади себя он услышал, как из открывшейся двери мелькнула фигура врача и оказалась внутри фургона.
   В этот момент показался Тофик, один из подручных Али, работавших по обслуживанию заложников и прочим хозяйственным делам. Заспанное лицо, еще окончательно не проснувшегося в столь ранний час мужчины, явно выражало недовольство.
   - Салам аллейкум, - произнес он, завидев Аркадия, хотя такое приветствие не было принято на фазенде. Это говорило, что Тофик еще не отошел ото сна.
   Поравнявшись с Аркадием, он сделал шаг и тут же рухнул на землю, получив удар по голове молотком. Аркадий подхватил его и сунул в кузов, предварительно переложив в свой карман пистолет, торчащий у того из кобуры. Новиков подхватил тело охранника и втащил внутрь фургона.
   - Черт, пошарьте у охранника в кармане или на поясе ключи.
   - Держите, - и Новиков подал Аркадию ключ.
   - Ждите здесь, я за девочкой. Кстати, как её зовут?
   - Антонинина, лучше Тося, я всегда её так зову.
   - Хорошо.
   Аркадий завернул за угол и, спустившись в подвал, открыл дверь. В тесном помещении находилось десяток женщин и детей. Уныло посмотрев на них, Аркадий произнес:
   - Тося, пойдем со мной, отец хочет с тобой побеседовать.
   Девочка, испуганно вышла из-за спины женщины и, опустив голову, спросила:
   - Я, правда, увижу папу?
   - Правда, - стараясь, как можно мягче, произнес Аркадий, - только не шуми, а то еще рано, все спят, и охранники будут злиться и начнут кричать, хорошо?
   - Хорошо, я буду тихо себя вести, тогда мне разрешат подольше увидеться с папой, правда?
   - Честное слово.
   - Спасибо.
   Аркадий взял девочку за руку и вывел на улицу. Осмотревшись, быстро повел её к машине, и когда они подошли к задней двери фургона, приподнял, и заметил, как Новиков высунул руку и зажал дочери рот, чтобы та не закричала от радости, что увидела отца. Осторожно закрыв дверь, Аркадий обошел машину, сел и не спеша, поехал по направлению к воротам. Посмотрел на часы. Оставалось восемь минут до момента, когда ампула должна разбиться. Чтобы не вызывать подозрений, он просигналил. Вышедший Рамзан, в знак приветствия махнул рукой и поинтересовался, куда он в такую рань собрался.
   - Еду подышать к озеру. К завтраку буду. Тебя Борис разве не предупреждал?
   - Да, вчера сказал, что ты фургон на пару часов возьмешь и к озеру поедешь. Смотри, сегодня холодная погода.
   - Ничего. Мне не привыкать к таким морозам, - улыбаясь, ответил он, и помахал рукой.
   Он нажал на педаль газа, и машина покатила по дороге. Потом свернула налево в сторону озера. Снежная дорога была хорошо укатана, и Аркадий без труда ехал вперед. Как только забор скрылся из виду, он надавил на газ сильнее, и стрелка спидометра перевалила за отметку восемьдесят.
   - Ну что же теперь главное сбить их со следа. В запасе не так много времени, - подумал он и вынул из кармана карту, точнее копию. Он заранее украл из машины оригинал, переснял, а потом положил на место, сделав вид, что карта просто выпала из бардачка на пол. На ней красным фломастером был нарисован путь, который он выбрал. До озера вела дорога, которая потом уходила в сторону и если двигаться по ней, то, как бы делаешь круг километров двадцать, и оказываешься в трех километрах от фазенды, но с другой стороны. Оказавшись на перекрестке, можно попасть к фазенде или поехать в сторону шоссе, до которого километров десять. А там можно рвануть куда хочешь.
   В такую рань, да еще в такой глуши, он меньше чем за полчаса, выскочил на трассу и поехал в сторону Калязина. Отъехав километров сорок, он съехал в сторону и притормозил. Обойдя машину, открыл заднюю дверь.
   - Как вы там?
   - Нормально, - спокойно ответил Новиков, - Решили передохнуть?
   - Да нет, подумал, что вам не очень комфортно ехать с покойником. Тащите его сюда.
   Новиков подтянул убитого охранника, и ногой скинул его на землю.
   - Как ребенок?
   - Нормально, успокоилась, сейчас спит.
   - Давайте в кабину. Только вам придется держать её на руках.
   - Сейчас, помогите мне, - и он передал Тосю на руки Аркадия. Спрыгнув, он хотел было взять её, но тот сказал, чтобы он садился в кабину, и он подаст ребенка. Так и сделали.
   Аркадий вырулил на шоссе и поехал дальше.
   - Где мы? - спросил Новиков.
   - В России.
   - Понятно, а если серьезно?
   - В Тверской области, едем в сторону Волги. Если все сложится нормально, еще до обеда будем в Москве.
   - В Москве?
   - А вам что, не хочется побывать в Москве?
   - Мне все равно, только вряд ли вы доедете до Москвы.
   - Почему?
   - Постов милиции много, а у вас вряд ли документы на машину есть, - и он внимательно посмотрел на Аркадия, - Если остановят, вопросов не избежать. Так что сами решайте, куда ехать.
   - Это вы, конечно, верно заметили, только не думайте, что я полный лох, и не подумал об этом. На этой таратайке, до Москвы, конечно же не доедешь, а вот за деньги, - и он похлопал себя по карману куртки, - можно, если захотеть, не так ли?
   - Возможно. Считаете, что в столице легче затеряться? Впрочем, как хотите, надеюсь, наши пути скоро разойдутся?
   - А вы так спешите расстаться?
   - Откровенно говоря, да.
   - Жаль. Впрочем, я свое общество не навязываю, а дружбу тем более, но учтите, мы с вами в некотором роде одной веревочкой связаны.
   - Вряд ли.
   - Напрасно, напрасно дорогой мой.
   - Это почему?
   - Очень просто. Уезжая, я записи оставил, в которых подробно описал, чем мы там занимались, и так, между делом упомянул, что вирус, который наверняка обнаружат, вы создали и выпустили на свободу, чтобы провести окончательный эксперимент и выяснить его эффективность. Так что, к вам будет очень много вопросов, как мне кажется, - и Аркадий ехидно посмотрел в сторону Новикова.
   - Вы мразь. Настоящая мразь.
   - Может быть, кто бы спорил. Но заметьте, что в данном случае, я ни на йоту не соврал. Ведь это вы согласились разбить ампулу, и при том ту, которую вы оставили себе. Или может быть, вы все же блефовали, и никакого вируса нет? Если так, то к чему волноваться...
   - Да, но..., - Новиков замолчал, понимая, что Логачев прав, а потом процедил сквозь зубы, - и все же вы сволочь.
   - Да ладно вам, Леонид Сергеевич. Главное мы с вами живы, дочь ваша тоже, доберемся до Москвы, а там разбежимся в разные стороны и забудем друг о друге навсегда.
   - Вряд ли.
   - Что вряд ли?
   - Вряд ли я забуду весь тот кошмар, который пережил за эти месяцы.
   - Переживете, куда вы денетесь. Все мы забываем плохое, главное, верить, что впереди нас ждет хорошая светлая жизнь. Помните, как раньше говорили, скоро мы все будем жить при коммунизме. Бесплатное жилье, транспорт и жратвы навалом.
   - Да конечно, а что взамен?
   - А взамен, что хотели, то и получили, свободу, дерьмократию, шесть миллионов наркоманов, СПИД и кучку миллиардеров, с аусвайсом о неприкосновенности.
   Новиков промолчал и лишь грустно посмотрел на Аркадия.
   - Да херня все это. Жизнь продолжается, плохая ли, хорошая, но продолжается. Главное, что мы живы, а все остальное приложится.
   - Разве это вы называете жизнью?
   - Не скулите, было хуже, разве не так?
   - Может быть.
   - Вот видите, значит надо верить, что будет лучше. У вас ампула с вирусом, так что есть шанс в случае чего разработать вакцину против неё. Получите премию, оправдаетесь перед обществом, в случае чего. Глядишь, изберут в депутаты и п...ц вашим мытарствам. Повесите на лацкан пиджака ксиву о неприкосновенности, и будете спокойно почивать на лаврах и болванить избирателей, что вы борец за гуманизм в медицине и против вивисекции в экспериментах над грызунами и кроликами, - и Аркадий рассмеялся.
   - Да, вы редкостный...
   - Только можно без грубостей, я знаю кто я. Зачем все время говорить друг другу гадости. Мы такие, какими были, есть и будем. Нас всех родили, и в потенциале, мы все были одинаковыми, но жизнь, общество, среда, сделали нас такими, какими мы стали. Так что, почему винить только отдельно взятую личность, что она такая. Согласитесь, что часть вины должно взять на себя общество, так сказать среда обитания человека, я прав или нет?
   - Вы редкостный болтун, это да. Кстати, вы действительно врач, или это так сказать, имидж?
   - Обижаете. У меня отличная школа. Пять лет практической хирургии в Питере, потом еще несколько лет работал так сказать по профилю.
   - Что значит по профилю?
   - Я назвал бы это поддержание профессиональных навыков в периодических операциях бизнесс-класса.
   - Это как понимать?
   - Знаете, давайте эту тему опустим. Она несколько щекотливая. Вдруг вы опять начнете грубить и называть меня вульгарными словесами, а ведь я вам как никак жизнь спас. Обидно, честно слово обидно, - съязвил Аркадий.
   Тем временем впереди показалась бензоколонка, и Аркадий подъехал, чтобы заправиться. Подойдя к кассе, спросил у девушки, сидевшей за кассой.
   - Далеко до города?
   - Да нет, километров пять не более.
   - Спасибо.
   Заправившись, он поехал медленнее и когда вдали увидел милицейский пост, притормозил у обочины. Вышел и, подняв капот, поставил позади аварийный знак.
   - Что-то случилось? - спросил Новиков.
   - Давайте договоримся так. Я везу вас до Москвы, а вы не задаете мне вопросы. Если понадобитесь, я скажу что надо делать. Идет?
   - Хорошо.
   - Вот и отлично.
   - Аркадий вытянул руку и проголосовал. Водителей легковушек он поблагодарил и сказал, что ему надо буксир. Когда же остановилась грузовая машина, он подбежал к водителю и сказал, что требуется на буксире подбросить до города, а он очень спешит, так как они с ребенком и боятся, что на таком морозе, девочка заболеет.
   - Нет проблем, произнес водитель грузовика и полез за тросом.
   - Через пятнадцать минут, они благополучно миновали дорожный пост милиции и, въехав в город, остановились поблизости от городской поликлиники, куда якобы они спешили.
   Когда водитель уехал, Аркадий завел мотор и поехал в ближайший автосервис. Поговорив с начальством небольшой мастерской, он оставил в залог фургон и взял старую шестерку Жигулей, якобы всего на пару часов для срочных дел. Перед этим, он молотком отломал какую-то деталь в моторе и оставил фургон чинить. Выехав из гаражного бокса, он завернул за угол, и остановился. Новиков подошел с дочерью, и они втроем поехали из города в сторону Москвы.
  
   Глава 6
  
   Павел вышел из палатки на свежий морозный воздух. Уже был вечер, и на небе высыпали звезды.
   - Значит, мы все заболели, а потом к нам прилетели инопланетяне и всех вылечили. Обалдеть можно, и ведь, что обидно, ничего этого я не помню. А главное, даже ничего жене не расскажешь, разве что пересказать то, что видел на экране и все. Нет, просто до слез обидно, самого важного и не помню. Побывать на настоящем межзвездном космическом корабле, увидеть живых инопланетян и ничего. И почему они так поступили? - Павел посмотрел на звезды и подумал:
   - Интересно, откуда они прилетели? Может с Большой медведицы или вон с той, маленькой звездочки, или нет, вон с той. Эх, почему так? - он тяжело вздохнул и поежился.
   - Надо пойти узнать, где ночуем, - и Павел вернулся в палатку.
   - Привет, как, жив, здоров? - спросила его Савельева.
   - Вроде.
   - Молодец. Видел, сколько народу понаехало?
   - Немало...
   - Не пойму только зачем здесь разведка и военные шастают?
   - Не знаю, поинтересуйтесь у начальства, может, ответят.
   - Или пошлют.
   - Не исключено. Кстати, где ночевать будем?
   - Прямо в лазарете.
   - Спасибо, - и Павел отправился в лазарет. Он шел по коридору, вдруг сбоку распахнулась пола, и появился Сабресов, увидев Павла, позвал его к себе.
   - Слушаю товарищ полковник.
   - Ты как, в порядке?
   - Так точно.
   - Молодцом, зайди-ка, разговор есть.
   Они вошли в комнату, в которой находилось еще несколько человек, сидящих за столом, на котором располагалась мобильная аппаратура связи, работало несколько ноутбуков, часть из них в режиме интернет связи.
   - Ты вот что, если не шибко устал, побудь рядом, возможно понадобится твоя помощь.
   - Моя! - удивленно произнес Павел, явно не понимая, на что намекает полковник.
   - Твоя, твоя. Боюсь, что настоящая работа только начинается, так что..., короче, присядь тут где-нибудь, чтобы под рукой быть.
   - Есть.
   Павел окинул взглядом комнату и, увидев свободный стул рядом с Ушиным, подсел к нему.
   - Как, все горюешь, что ничего не помнишь, а небось охота узнать, какие они инопланетяне-то? - произнес Василий Олегович, обращаясь к Павлу.
   - Возможно, но не очень, - уклончиво ответил Павел, поскольку Ушин был одет в гражданскую одежду и Павел понятия не имел, кто он и чем занимается. Может просто специалист, а может, какая важная шишка. Тот рассмеялся и ответил:
   - Я экспертизой занимаюсь в области микробиологии. Ваше ведомство иногда к нам обращается, так что со мной можно общаться не как с генералом.
   - Да нет, я так.
   - Ладно-ладно, понимаю. Тут все на секретности помешаны. Только шила в мешке не утаишь, слишком много народу видели инопланетный корабль, так что твои из группы рано или поздно все равно об этом узнают.
   - Возможно, но я под присягой, так что сами понимаете.
   - Понял, извиняюсь.
   - Ничего, все нормально, вы лучше скажите, а если, к примеру, меня усыпить, а потом провести сеанс гипноза, может я что-нибудь вспомню?
   - Вряд ли. Отсутствие воспоминаний может быть вызвано разными причинами. Помню один, очень наглядный пример из учебника. На пленке есть многочасовая запись. Испытуемый слушает её какое-то время, после чего ему задают вопрос относительно того, есть такие-то слова на этой пленке или нет? Он пытается вспомнить и не может. Спрашивается, почему? Если он прослушал запись, она как бы автоматически записалась в его мозгу. По идее, он должен вспомнить, а он не может. Так вот если провести гипнотический сеанс, он, конечно же, вспомнит данную фразу, а если её стерли?
   - Что значит стерли?
   - То и значит. Точно так же как стирают запись на ленте. Накладывают на старую запись пустой фон, и записи нет. Так и в вашем случае, просто занесли пустой фон, и от воспоминаний ничего не осталось. Надо просто уметь это делать и все. Думаю, что их техника легко это позволяет.
   - Но почему они так поступили?
   - Думаю, что они поступили весьма логично. Узнав каким-то образом о заражении опасным вирусом группы людей, во избежание распространения эпидемии, они произвели зачистку местности от вируса, заодно вылечили вас, а чтобы не было лишних вопросов, убрали все воспоминания о вашем, точнее их пребывании на Земле. Раз они не захотели вступать с нами в контакт, им нет нужды слишком сильно себя рекламировать, и уж тем более давать пищу для каких-то выводов о том, как они выглядят, что внутри корабля и так далее.
   - Да, но ведь они в курсе, что вы их засекли, раз засняли их приземление?
   - Наверняка, поэтому я и сказал, что контактировать с нами в их планы не входит, а почему, это вопрос не ко мне.
   - Жаль, - грустно произнес Павел.
   - Согласен. Видно мы еще не доросли до того, чтобы с нами так сказать здороваться. Спасибо, что помогли, а то и вовсе пролетели бы мимо, и все.
   - Извините, можно вопрос?
   - Да, конечно.
   - А почему такая суета кругом, и, по-моему, полковник очень нервничает?
   - Есть от чего.
   - Вы полагаете?
   - Да.
   - Понятно, пока секретная информация.
   - Боюсь, что секретная, она будет максимум до утра.
   - Даже так?
   - Короче, есть основание полагать, что вирус, который привел к тому, что инопланетный космический корабль осуществил дезактивацию местности, был выпущен на волю, до того, как взорвали лабораторию. Об этом видимо вы знаете, поскольку сами заразились, когда обследовали местность и останки погибших.
   - Да, было обнаружено множественные огнестрельные ранения в останках тел. А что касается заражения, то тут мне трудно судить, но точно помню, что я, и другие, начали чихать довольно скоро после приезда на объект.
   - Так вот, те, кто произвел расстрел ученых, заложников и испытуемых, а затем подорвал дом и лабораторию, видимо уехали. Вполне вероятно, что они могли не знать, что вирус выпущен, а стало быть, они могут быть инфицированы. Вы понимаете, к чему я клоню?
   - Значит!?
   - Именно. Возможно, что инопланетяне опоздали, и вирус вырвался на волю. И, кроме того, не забывайте, что врач и этот, как его...
   - Новиков.
   - Да, Новиков. И возможно у них есть ампулы со смертоносным вирусом.
   - Вы так полагаете?
   - Пока трудно утверждать однозначно, но если заражение произошло всей вашей группы столь стремительно, то возможно вирус действительно был создан, а стало быть, допускаю, что образцы могут быть у них. И неизвестно еще, как они с ними поступят. А если исходить по временным параметрам, они могут быть сейчас где угодно, в том числе и в Москве.
   - В Москве, - эхом повторил Павел и сразу подумал о Лизе. И невольно высказал свои мысли вслух.
   - А у меня жена на четвертом месяце беременности.
   - Поздравляю, только лучше о плохом пока не думать. И учтите, до тех пор, пока никаких данных нет, никому ни слова. Ясно?
   - Ясно, - почти механически повторил Павел. Теперь его мысли были только о доме, Лизе, их будущем ребенке, родителях, и вообще, что будет со всеми, если эта гадость, именуемая грипп, действительно столь опасна.
  
   ----------
  
   Али и трое его помощников, меньше чем за час, благополучно, миновав пост милиции, добрались до города. Али почесал горло, в котором першило, словно он наелся соленого. Хотелось пить и вдобавок невыносимо болела голова.
   - Али, может не стоит бросать машину, прямо так и поедем в город? - произнес Джамал и чихнул.
   - Не суетись, я знаю что делаю. Ты жить хочешь?
   - Спрашиваешь.
   - А раз хочешь, слушай, что я говорю, - он притормозил машину сразу за поворотом, съехал на боковую дорогу и проехал по ней метров триста, потом заглушил мотор.
   - Все, приехали. Оружие оставим здесь, если понадобиться, возьмем у наших. Далее, расклад такой. До мастерской добираемся поодиночке. Старайтесь вести себя как обычно, словно вы местные торговцы. Если что, предъявляйте документы, базар не разводить, прикидывайтесь шлангами. При возможности старайтесь откупиться, но много денег не давайте, обычную таксу. Главное, не давайте повода затащить себя в КПЗ. Всем все понятно?
   - Да, - хором ответили Джамал и двое других подручных Али.
   - Проверьте, чтобы оружия с собой ни у кого не было и пошли, - Али чихнул и матерно выругался, - Б..ть, зараза прицепилась, только этого не хватало.
   По очереди, они разошлись и направились в город.
  
   ----------
  
   Аркадий осторожно вел машину, направляясь в сторону Савелово. Оттуда он собирался через мост переехать Волгу, а там до Москвы останется чуть больше ста километров.
   Новиков с дочерью сидели на заднем сиденье. В зеркало заднего вида, было видно, что Леонид Сергеевич о чем-то задумался. Его сумрачное лицо говорило о том, что он погрузился в размышления по поводу того, что делать дальше и как поступить.
   - Да, выбор у него действительно не из легких, - подумал Аркадий, - Если пойти с повинной и отдать ампулу с вирусом, это отнюдь не защитит его от наказания. Во-первых, принимал участие в разработке, затем создал вирус. Кроме того, испытывал на живых людях, а, следовательно, виновен в смерти почти двух сотен людей. Наконец, испробовал его действие на оставшихся в живых ученых. Как только все станет известным, его вина будет более чем доказана, а, следовательно, срок, который он получит, будет никак не условный. Десять, а то и пятнадцать лет ему обеспечены как минимум.
   - Хорошо, - снова стал размышлять Аркадий, - а если допустить, что он никуда не пойдет, и никому ничего не сообщит? Что тогда? Как только базу обнаружат, и все всплывет, он сразу станет одним из членов бандитской, даже скорее террористической шайки, и тогда его объявят в розыск и, следовательно, в случае обнаружения, он подпишет себе четвертак, а то и пожизненное. Да, положение у него не из лучших. Что же, каждый сам выбирает, как ему быть, вот, к примеру, Гулавин. Отказался работать. Женой пожертвовал. Седым стал в момент, когда наблюдал, как его жену медленно скальпелем резали, и кровь прямо в таз стекала, чтобы пол не пачкать. Вот это я понимаю идеалы. А остальные? Так, нажали на них, пригрозили домочадцами, и как милые работали, не покладая рук.
   - И все же, как поступит Новиков? Трудно ответить, может спросить? - Аркадий снова взглянул на Новикова. Тот прикрыл веки, и со стороны казалось, что он дремал.
   - Спите, Леонид Сергеевич?
   - Нет.
   - Что так, совесть гложет? - задал он вопрос, как бы провоцируя начало разговора.
   - А вас нет?
   - Меня, нет. Мой паровоз жизни летит на всех порах в преисподнюю, тут, как говорится, поздно о совести думать. Оттянуть бы время немного, вот вопрос, который стоит, а остальное так, мелочь.
   - Зря. Совесть и душа, вот две вещи, о которых никогда не поздно думать.
   - Эка вы спохватились о душе и совести думать. Раньше об этом надо было. А сейчас, что вы, что я, по уши замараны. Что с повинной придем, что так поймают, все едино, разве что к стенке не поставят, а пожизненный срок дадут. Сколько людей-то мы с вами на тот свет отправили а, не считали?
   - Нет, - мрачно ответил Новиков.
   - И правильно, я тоже не считал, как за сотню перевалило, так перестал. А чего их считать, одно слово, расходный материал, не так ли?
   - Послушайте, Аркадий Викторович, ведите лучше машину, итак на душе тошно, что в пору, выйти из машины и бросится с моста.
   - А кто вам мешает, могу остановиться, если есть желание?
   - Желание есть, только кишка тонка.
   - А, вот с этого и надо начинать. Именно, кишка тонка. Мы совершаем поступки, говорим о душе, совести, гуманизме, а когда встает вопрос, как быть, что делать, ссылаемся на обстоятельства. Нет, дорогой мой, все это чушь собачья. Жить хочется, банально, но факт. Даже не жить, а скорее выжить, и при том, любой ценой. И вот тут, мы начинаем цепляться за что угодно, за детей, родных и близких, обстоятельства и тыр-пыр, что придет в голову. А уже потом, начинаем говорить о совести и душе. А что же сначала о них не подумать? Или можно попросить потом у господа прощения? Вдруг простит?
   - Вы так говорите, словно к вам это не имеет никакого отношения.
   - Ко мне нет.
   - Почему вы так считаете?
   - Потому что я изначально готов к тому, что совершаю. Меня не мучает совесть, не болит душа. Нет, где-то в глубине, может и болит, но не настолько, чтобы распускать по этому поводу слюни, и горевать о необдуманных поступках. Они измеряются ценой, которую мне платят, чтобы я совершал их. И знаете что, думаю, таких людей как я, достаточно много. Возьмите, к примеру, забойщиков скота, копателей могил, палачей или даже наемных убийц. Думаете, они мучаются совестью? Уверяю вас, вряд ли.
   - Вы взяли совершенно не сопоставимую категорию людей.
   - Возможно, это я так, к примеру. И тем не менее. Если человек много лет занимается тем, что забивает домашнюю скотину, он что мучается совестью? А люди, которые служат в спецчастях, и участвуют в карательных акциях, или те же наемники? Да мало ли людей, которые за деньги, готовы весь мир пустить под откос, лишь бы получить свою долю от общего пирога?
   - Может быть, я не хочу с вами спорить.
   - Не хотите, потому что вам трудно привести доводы, опровергающие меня.
   - Возможно и так.
   - И все же, Леонид Сергеевич, как поступите, отнесете ампулу или как улитка, в домик спрячетесь, авось не найдут?
   - На авось, только дураки надеются.
   - Очень умное изречение. Целиком с вами согласен, только ответ ваш какой?
   - Не знаю.
   - Не знаю, или просто не хотите сказать.
   - Считайте что так.
   - Ясно, - Аркадий снова мельком взглянул на Новикова. В его взгляде читалась одновременно ненависть и страх.
   - А он не так прост, как кажется, - подумал Аркадий, - А что если он решил пойти с повинной и при этом меня с собой привести. Дескать, вот сдал вам главного садиста рода человеческого, а с ним в придачу все четыре ампулы с вирусом? А вот это я как-то не учел. А может высадить его по дороге, и пусть себе добирается пешком до Москвы? Как же, а если он тут же побежит к первому встречному легавому, чтобы меня срочно начали искать на этих сраных Жигулях? Как все тошно и противно. Надо что-то решать.
   Проскочив Талдом, Аркадий выскочил на трассу. По обеим сторонам тянулись сплошные леса. Ни деревень, ни дачных участков. Проехав несколько километров, он неожиданно свернул с дороги и остановился.
   - Что-то случилось? - произнес Новиков.
   - Нет ничего, устал, хочу отдохнуть малость, а заодно отлить надо. Вы как, не желаете?
   - Пожалуй.
   Аркадий увидел, как Новиков осторожно положил дочь на сиденье. Видимо она, все это время спала и сидела, прижавшись к отцу. Леонид Сергеевич вышел из машины и, пройдя несколько метров, встал возле сосны. Аркадий стоял неподалеку. Времени на размышление больше не было. Он вынул пистолет, оснащенный глушителем, и, сделав шаг в сторону, выстрелил Новикову в спину. Тот согнулся в коленях и упал в снег боком. Аркадий спокойно подошел к нему и, обшарив карманы, с удивлением обнаружил, что контейнера с ампулой нет.
   - Где ампула? Слышите, куда вы её спрятали?
   Новиков приоткрыл было рот, чтобы что-то произнести, но струйка крови, потекла по щеке и алым пятном окрасила снег.
   - Проклятье, - выкрикнул Аркадий, и со злости, трижды выстрелил в уже мертвое тело. Швырнул пистолет в сторону, потом вернулся в машину, посмотрел, что девочка продолжает мирно спать, завел мотор и погнал к Москве.
   Спустя полтора часа, он медленно въехал в город, и страхи и волнения стали постепенно уходить на второй план. Теперь надо было думать, что делать дальше. Он проехал до Савеловского вокзала, припарковал машину на стоянке, и осторожно вышел из машины. Девочка так и не проснулась. Всю дорогу Аркадий держал печку включенной, и потому в машине было тепло, и она мирно спала, не ведая о судьбе отца.
   Аркадий осмотрелся по сторонам и деловито и спокойно, зашагал прочь. Первая часть его плана была решена. Предстояло решить вопрос с жильем, а затем основательно подумать, что делать с ампулами, прежде чем пускаться в авантюры с их продажей.
  
  
  
  
   Глава 7
  
   Где-то в Галактике...
  
   (Далее по тексту названия планет Солнечной системы, а так же параметры скорости и времени даются в земной интерпретации в целях доступных для понимания читателя).
  
   - Грейнмар на связи.
   - Привет дружище, - раздался бодрый голос Рудебонга, дежурного на станции слежения за мониторингом планет.
   - Рад слышать. Что нового?
   - Поступили данные сразу с трех спутников слежения, расположенных в Солнечной системе и находящихся на орбитах одной из обитаемых планет.
   - Надо понимать сигнал означает, что нам пора поднимать свои задницы от лежбищ и собираться в дорогу?
   - Ты как всегда угадал.
   - Так всегда, не успеешь соснуть часок, другой, как где-то очередное ЧП, и мы должны лететь, чтобы предотвратить его, прежде чем планета развалится на части из-за того, что живущие на ней дикие племена не умеют обращаться с силами природы, которые они решили покорить.
   - Именно так. Ты правильно мыслишь, мой друг. Поэтому ты и работаешь в нашей конторе.
   - Хорошо, когда стартуем?
   - Как только получу подтверждение со спутников, что требуется вмешательство.
   - Я понял, готовлю команду к отлету.
   - Добро.
   Грейнмар встал и направился в командирский отсек, на ходу отдавая приказания.
   - Всем подъем, намечается вылет по зачистке местности. Время ожидания к отлету пять минут. Всем собраться в командирском отсеке.
   - Надеюсь, это не учебная тревога, как прошлый раз, - произнес Бинрай, догнавший командира в коридоре почти у входа в отсек.
   - Думаю, что нет. Зная Рудебонга, который сегодня дежурит в центральном посту, он такими вещами не шутит, и вообще, предупредил бы, если что.
   - Далеко летим, командир? - произнес Зенвайр, который уже сидел в кресле пилота.
   - Судя по всему, нас ждет, Солнечная система.
   - Опять?
   - Что значит опять?
   - Ганмас летал туда совсем недавно.
   - Может и летал, только это было достаточно давно, больше года назад.
   - Ничего себе давно. И потом, если речь идет об этой планете, как её, Земля кажется, то с ней вечно одни проблемы.
   - Проблемы друг мой везде и у всех, особенно, когда цивилизация переживает не самые лучшие свои времена. И потом, твое дело, рулить, и выполнять команды, которые нам спускают из центра. Ты забываешь, что не в торговом флоте работаешь, а в службе спасения.
   - Во дела, опять полет в Солнечную систему. Полно метеоритных потоков, астероиды, вход в систему за сотню миллионов километров от последней планеты, и потом пилякать внутри на маршевых двигателях, да еще по сложной траектории. Возможно, и на планету садиться придется?
   - Не исключено. Если что-то серьезное, с орбиты можем не управиться, тогда, как говорится, всё будет зависеть от конкретной ситуации, если что, то возможно придется спускаться на поверхность.
   - Так всегда, можно подумать, что мы прогулочный катер, а не межзвездный космический корабль.
   - Не зуди. У тебя вечно портится настроение, как только возникает проблема с посадкой на поверхность.
   - Молчу.
   - И правильно. Кстати, где Ванкуман, вечно она опаздывает.
   - Перышки чистит, как никак летим к близким к нам по облику существам, может там найдет себе достойного кадра, раз на родной планете не может, - шутливо произнес Бинрай, и тут же закусил губу, так как увидел сердитый взгляд Ванкуман, направленный в его сторону. Ничего не сказав, она молча прошла и заняла место в своем кресле.
   - Так, команда в сборе. Это хорошо. Что же, ждем команды на старт и вперед к Солнечной системе. Где она тут у нас, - он включил голографическое изображение той части Галактики, где располагалась система, и, поискав её, заметил, - Так, две тысячи сто пятьдесят световых, не так далеко, минут через пятнадцать-двадцать будем в её окрестностях.
   - Центральный пост на связи, - раздался голос Рудеборга, - пришло подтверждение. На планете выявлен эпизодический очаг вирусной инфекции. Требуется срочная дезактивация в стандартном режиме. В случае осложнений, запрос через спутники слежения. Все понятно?
   - Команда принята, выполняем, - ответил Грейнмар.
   - Господа, прошу приготовиться к межзвездному броску. Зенвайр, начинайте отсчет к полету.
   - Есть.
  
   Через пятнадцать минут, как и предполагал командир, корабль выскочил из туннельного перехода вблизи Солнечной системы. Микродыра, возникшая в пространстве космоса, еще несколько секунд после того, как корабль вышел из неё, захватила в свою прожорливую пасть частицы окружающего пространства и тут же свернулась, словно её никогда не было. Зенвайр включил двигатели протонной тяги и дал указание компьютеру рассчитать курс на планету Земля.
   - Сколько нам до планеты? - поинтересовался Ванкуман.
   - Сейчас, данные еще не готовы. Вот, так я и знал, нам тащится туда больше двух часов, и все из-за того, что наш путь пересекают несколько метеоритных потоков и для лавирования, необходимо несколько раз сбрасывать скорость и менять курс.
   - Хорошо, всем отбой. На время полета, команда может отдыхать. Собираемся здесь, через, - он посмотрел на табло, - два часа.
   Все разошлись по каютам, но перед тем как уйти, командир попросил Ванкуман, зайти в медицинский отсек и проверить все ли готово, на случай, если придется иметь дело с живыми объектами. Когда все ушли, и Грейнмар остался один, он включил обзорный экран и дал запрос на планету, к которой они летели.
   Планета Земля, третья в Солнечной системе от звезды. Одна из многочисленных планет в Галактике, где осуществлен метод искусственного зарождения цивилизации. Повторная попытка осуществлена семь тысяч двести лет после гибели предыдущей. Мониторинг осуществляется с момента зарождения до настоящего времени. Последние сто лет относится к категории А1, что является наивысшим статусом, с точки зрения опасности для возможной гибели цивилизации в результате нестабильности внутри симбиоза. Насчитывает свыше семи миллиардов живых существ наделенных сознанием. Имеет высокую степень развития. Обладает определенными знаниями в области ядерного синтеза, начального уровня молекулярной биологии, в том числе генетики, осуществляет попытки выхода в околоземный космос. С точки зрения ассоциативных признаков, относится к группе АВ2, что означает прохождение очередной фазы социального развития, не обеспечивающего в должной мере соответствующего понимания роли и ответственности человека и природы, взаимодействия межличностных отношений и расслоение общества по уровню потребления, что крайне негативно сказывается на процессе развития внутри общества и в целом на планете. Наибольшую опасность вызывает крайний фетишизм, связанный с непониманием элементарных процессов развития человека и мира в целом, что приводит к сложным внутрисистемным противоречиям. Высокая степень агрессивности и жестокости, что обусловлено нарушением в генной структуре звеньев, отвечающих за данный параметр.
   Далее шел полный перечень мероприятий, проводимых на планете за весь период мониторинга. Особый интерес вызвал у Грейнмара отчет за последние несколько лет. Он узнал, что наиболее опасный период, наблюдался в начальный период освоения термоядерной энергии, что привело к созданию на Земле оружия, которое испытывалось во всех средах. Непонимание опасности, которое влечет за собой его использование, привело к необходимости жесткого мониторинга в течение всего периода испытаний и искусственное поглощение больших масс радиоактивных отходов ионизированными ловушками, с последующим сбросом их в открытый космос. Тем не менее, в полной мере защита планеты дала лишь частичный результат, хотя и способствовала сохранению среды обитания до предельно допустимого уровня. В дальнейшем имели случаи выброса высокотоксичных отходов и аварии, в том числе с радиоактивным выбросом, что неизбежно вызвало большое заражение местности и населения планеты, избежать которые не представлялось возможным.
   Совет по мониторингу планет с искусственным происхождением разумной жизни, на совещании по данному вопросу, дважды откладывал предложение о полном контакте с цивилизацией, считая, это преждевременным.
   - Да, с такой планетой не соскучишься, - подумал Грейнмар и откинулся на спинку кресла, размышляя на тему, что на этот раз случилось на Земле, и вызвало необходимость в их прилете. Обычно, большую часть происшествий доверялось предотвращать спутниковым системам, которые кружили на дальних орбитах планеты и зорко следили за всем происходящим. В случае необходимости, они входили непосредственно в зону Земли и производили необходимые мероприятия. Однако на этот раз, сигнал, полученный на станции, потребовал вмешательства оперативной группы. Это означало, что требуется оценка случившегося и принятие решения, которого искусственный интеллект не вправе оценить, а это уже ЧП, а стало быть, ситуация действительно может быть серьезная.
   Его рассуждения прервал сигнал на панели управления. В Солнечной системе связь со спутниками шла иным путем, чем на базу, и он напрямую получал данные о происходящих событиях. Экран ожил и звездная карта, которая так и оставалась на мониторе исчезла, и высветилось изображение планеты, транслируемое спутником с орбиты. Вслед за этим пошли данные и текст сообщения, из которого следовало, что спутник зафиксировал выброс в локальном месте планеты новой разновидности вируса гриппа. Особо большой опасности он не представляет, но для жителей Земли он действительно серьезен, так как представляет собой мутированный вирус Н5N1, с геномом человеческого гриппа, вызывающий сверхбыстрое распространение и летальный исход в период 8-10 часов после инфицирования. В условиях современного положения дел с медициной на планете, это может представлять серьезную угрозу. Поэтому необходимо моментально принять меры по локализации возникшей опасности. Один из спутников вошел в плотные слои атмосферы и мгновенно локализовал место, создав вокруг него плазменный купол, препятствующий переносу вируса по воздуху. Однако данные показали, что на территории зараженной местности находятся девятнадцать человеческих особей, что и привело к необходимости дать запрос на дальнейшие мероприятия.
   - Так, теперь все понятно. Облучение привело бы к гибели вируса, а заодно и людей, и поэтому пришлось вызывать бригаду спасателей. Что же, команде придется поработать. Внештатный контакт и очистка памяти. Стандартная процедура.
  
   Как только корабль сошел с орбиты Земли, Грейнмар дал команду на спуск.
   Подлет к зоне заражения и вход в купол занял считанные секунды, хотя и сопровождался не слишком приятными ощущениями. Корабли подобного класса, на которых летал Грейнмар, были универсальными и имели двигатели трех видов, что обеспечивало им любые виды перемещений, включая планетарные. Гравитационные двигатели в совокупности с плазменной защитой, позволяли легко двигаться на больших скоростях в любых средах планет, как по воздуху, так и в водной среде. И, тем не менее, в открытом космосе он чувствовал себя гораздо уютней, чем на подобных планетах, где развитие цивилизации достигло уровня, когда даже их корабли с высокой степенью защиты, можно было повредить или даже подвергнуться риску быть сбитым. Поэтому перемещения делались на максимальных скоростях и с максимальными мерами предосторожности.
   Когда Зенвайр прошел сквозь конусное отверстие в плазменном куполе и завис над точкой посадки, на экране все увидели группу землян, стоящих на противоположной стороне эпицентра заражения. Спутник, зависший сверху, измерял параметрические данные по состоянию дел внутри купола и выдавал их сразу на монитор корабля.
   - Так, что тут у нас? - деловито произнесла Ванкуман, - Ого, а вирус-то и впрямь для них весьма опасный. Командир, видите какая реакция на опционное ускорение. Вся группа полностью заражена, и если не принять необходимых мер, они умрут менее чем через шесть часов.
   - В таком случае, приступаем к стандартной процедуре. Всем надеть скафандры, приготовиться к выходу на поверхность планеты. Прием инфицированных в штатном режиме.
   Как только они спустились на Землю, группа землян двинулась в их сторону.
   - Командир, - обратился к нему Зенвайр, - вам не кажется, что они вооружены?
   - Возможно, даже наверняка, но в данном случае, они вряд ли применят оружие, тем не менее, я включил силовой экран, так, на всякий случай. Вдруг они не поймут сразу степень опасности и начнут стрелять.
   - Да уж, как-то не хотелось бы.
   - Смотрите, по-моему, у них в группе присутствует женщина, - произнесла Ванкуман.
   Командир поднял руку и, включив транслятор перевода, обратился к землянам, после чего увидел, как двое упали.
   - Командир, у двух симптомы болезни начали заметно прогрессировать, - произнес Бинрай.
   - Приборы показывают, что у троих они уже зашкаливают, нужно срочно принимать меры, - добавила Ванкуман.
   - Не торопите меня, по-моему, они и сами все отлично понимают, так что обойдемся без обычного усыпления.
   - Замечательно, а то опять таскать на себе, как было на Эблоне, - ворчливо произнес Зенвайр.
   - Ничего, тебе еще предстоит их таскать, после того, как будем выгружать обратно.
   - Что верно, то верно.
  
   Как только загрузили вторую партию команды, спутник произвел дезактивацию местности и данные, поступившие на монитор командирской рубки, показали, что поверхность полностью обеззаражена от вируса.
   - Отлично, - произнес командир, - заканчивайте с людьми, возвращаем их на землю и улетаем.
   В этот момент экран высветил картинку окружающей местности, а вслед за этим голос компьютерного диспетчера сообщил:
   - Наблюдаю приближение колонны транспорта земного происхождения. Движется по направлению к зоне. По всей видимости, группа, связанная с той, что находится на корабле. Судя по переговорам, прибыла на местность для изучения последствий аварии. По прибытии к зоне, расположились в двухстах метрах, производят визуальное наблюдение, а также сканирование с использованием фотоаппаратуры, рентгеновской и другой техники. Для корабля опасности не представляет. Попытки войти с нами в контакт, нет. Агрессии не проявляют. Занимают позицию по периметру с целью максимального визуального контакта и получения информации о нас.
   - Вот уж совсем не кстати, на базе это не одобрят, - произнес командир, - и дал срочное сообщение на базу о происходящем.
   - Так, ускоряем процесс дезактивации зараженных, и сваливаем отсюда. Не люблю, когда меня слишком пристально изучают, - произнес он по рации в медицинский отсек, где в это время находились Ванкуман и Бинрай.
   Как только все было готово, и земляне были уложены на снег, корабль быстро свернул ионизированное поле в конус и мгновенно покинул Землю, выйдя на околоземную орбиту.
   - Докладывает командир корабля, Грейнмар. Задание выполнено, обстоятельства сложились так, что...
   - Я в курсе, вашу информацию получили, - перебил его Рудебонг, - оставайтесь на орбите некоторое время.
   - Как долго и почему?
   - Есть вероятность, что вспышка может повториться снова, в другом месте. Неизвестно, с чем связано появление новой мутации. Вы сделали тестовые испытания штамма?
   - Да, - ответила Ванкуман, - возможно он искусственного происхождения.
   - Это плохо, очень плохо. Если это так, то есть большая доля вероятности, что можно ждать весьма больших неприятностей на планете. Спутники сменили орбиту, для более строгого слежения за происходящим. Ваша задача, ожидать и в случае чего..., короче пока просто будем ждать от вас сообщений.
   - Вас понял.
   - Сидим у моря ждем погоды, не так ли командир? - произнес Зенвайр, давая указания на орбитальный полет вокруг планеты, - А так с высоты, она ничего смотрится. Я бы даже сказал красиво.
   - Жаль будет, если эта красота в скором времени станет свободной от людей, - кисло произнес Бинрай.
   - Ты так считаешь?
   - Запросто. Вот пожалуйте, новые данные по вирусу. Структура ДНК явно менялась искусственным путем. Данные по расшифровке кодовых комбинаций и сверка образцов полученных у больных землян подтверждает, что естественная мутация была бы вряд ли возможна. Видите эти голубые шарики, - и он показал рукой на экран, где в увеличенном виде было дано изображение вируса, - они заменены в строго логической последовательности, сообразно механизму воздействия на белковые соединения. Замена в позиции 627 в белке РВ2 увеличила расщепляемость гемагглютина, что обуславливает передачу от человека к человеку, а главное высокую летальность инфекции. А замена вот этого элемента, практически стопроцентное подтверждение искусственной мутации. Именно она позволяет многократно ускорить процесс смерти инфицированного больного.
   - Но я не понимаю, зачем им нужно делать то, что может привести к собственной гибели? - с удивлением произнес Зенвайр.
   - Мы многое не понимаем в поведении этой цивилизации. Созданная семь с лишним тысяч лет назад, она формировалась полностью самостоятельно. Их развитие шло автономным путем и почему так получилось, что процесс развития дал такой крен, трудно объяснить, а когда выяснилось, что необходима корреляция в структуре ДНК, было уже поздно. Процесс развития зашел слишком далеко, и в количественном составе людей было столь много, что Совет не стал вмешиваться в естественный процесс их развития, а остановился только на внешнем мониторинге.
   - Да, сами себя решили уничтожить. Просто непостижимо, - произнес Зенвайр и стал смотреть отчет по развитию цивилизации планеты Земля.
   - Ванкуман, тебе не напоминает это ничего? - обратился к ней командир корабля.
   - Если ты имеешь в виду систему С5Н812 и планету Цорро, которая погибла восемь лет назад, то да.
   - Именно её я имел в виду. Правда там произошла утечка химических компонентов, которые разрабатывались для ведения войн, что вызвало отравление атмосферы планеты до такой степени, что на ней погибло практически все живое. Мы даже не успели предпринять каких-либо шагов по спасению.
   - Да, картина была ужасная. Гигантское кладбище живых существ, которые так и не поняли, что произошло. Совет чуть ли не сутки решал вопрос, что делать с создавшейся ситуацией, прежде чем дал санкцию на вакуумную зачистку планеты. На моей памяти, это второй случай за последние сто лет, когда принимаются подобные меры.
   - Нет ничего печальнее, смотреть на планету, после вакуумной зачистки. Я только на тренажере видел результаты, представляю, как выглядит это в натуре, - кисло произнесла Ванкуман.
   - Я тоже не видел, но хорошо знаю Сапса, и он мне рассказывал, какое ощущение испытал после той зачистки, в которой принимал участие.
   - Капитан, вы знакомы с Сапсом?
   - Да, он ушел пять лет назад из нашего отряда. Сейчас живет, по-моему, на Сомоне, пишет мемуары.
   - Вот как, интересно было бы почитать? - задумчиво произнесла Ванкуман.
   Зенвайр откинулся на спинку кресла и произнес:
   - Представляю себе, как волна огня с температурой в несколько тысяч градусов огибает планету, сжигая все, что на ней есть, испаряет океаны, атмосферный воздух и превращает её в безжизненный шар, на котором надо все начинать заново.
   - Вряд ли. Столь дорогостоящее мероприятие, как восстановление планетарных условий обитания, никогда не проводились. Если бы это был небольшой спутник, а тут целая планета, это дорого, и нецелесообразно. В Галактике много планет, где достаточно соорудить несколько атмосферных процессоров, и скорректировать уже существующую на планете атмосферу в сравнительно короткие сроки, чтобы через несколько лет получить условия пригодные для начала зарождения белковой жизни.
  
   За разговорами, они не заметили, как уже в который раз обогнули Землю, накручивая спирали по орбите планеты одну за другой. Грейнмар вывел изображение планеты на экран и, развалившись в кресле, наблюдал за тем, как меняются оттенки материков и океанов, зарождаются циклоны в атмосфере, плывут массы облаков и светящиеся точки мегаполисов, в ночном небе. Красивая голубая планета плыла в безбрежном океане космоса, не ведая, какие беды подстерегают её жителей, и что ждет их в ближайшем будущем...
  
   Глава 8
  
   Аркадий медленно шел по улице шумного города, мельком вглядываясь в витрины магазинов. Проходя мимо продуктового, вдруг отчетливо почувствовал. что давно не ел, и что не мешало бы подкрепиться. Он зашел в магазин и прежде чем взять продукты, решил, что стоит разменять оставшуюся валюту на рубли. Он поискал глазами обменник, и не найдя, снова вышел на улицу. Буквально в нескольких шагах висело табло с курсом обмена валют. Через двадцать минут, Аркадий шел с пакетом в руках, в котором лежали салаты, мясная нарезка, бутылка виски и пакет сока. Денег оставалось все меньше и меньше, и от этого настроение только ухудшилось. Надо было что-то срочно предпринять, но что, он не знал.
   Пересчитав деньги, он положил их в карман и вышел из магазина. Теперь надо было где-нибудь устроиться и поесть, а потом обдумать, куда идти дальше. Он осмотрелся по сторонам. Несмотря на мороз, людей на улице было много.
   - Куда податься? - и торопливо пошел по направлению к рынку.
   Войдя в просторный зал, увидел в углу несколько столиков, за которыми стояли и ели посетители. Рядом в палатке чем-то торговали. Он направился туда и понял, что это самое удобное место перекусить. Взяв, стакан кофе и пирожок с вареньем, он расположился за пустым столиком. Достал стакан с салатом и пластмассовой вилкой стал есть. Через пятнадцать минут, утолив голод, он почувствовал себя гораздо лучше и, проведя рукой по щеке, подумал, что следовало бы побриться перед побегом, а то трехдневная щетина, явно лишний повод, для того чтобы на него обратил внимание какой-нибудь милиционер, шныряющий как ищейка по рынку.
   Подумав, налил сока из пакета и, выкинув стакан в урну, вышел из помещения рынка.
   Первое, что бросилось ему в глаза, это столб у остановки, сплошь обклеенный объявлениями, в том числе и о сдаче жилья.
   - Может обратиться по одному из этих телефонов? - подумал Аркадий, - С другой стороны, какая гарантия, что это не очередная система поиска лохов, поскольку цены, указанные в объявлениях, были подозрительно низкими. Нет, пожалуй, стоит найти пристанище иным способом, - и он достал из кармана куртки записную книжку и, полистав её, остановившись на букве "г", вынул телефон и набрал номер Галины.
   - Алло, привет, узнала?
   - Аркадий?
   - Собственной персоной. Проездом в Москве, в гости пригласишь?
   - Серьезно?
   - Разве я когда-нибудь шучу?
   - Не знаю, столько времени прошло, от тебя ни звука, и вдруг как снег на голову.
   - Так зима на дворе, так что я в теме, - попытался пошутить он, понимая, что Галя в раздумье, приглашать его в гости или нет. И все же, интонация в её голосе была такая, что он сразу понял, она была рада его звонку, и поэтому после небольшой паузы вновь услышал её голос:
   - Черт с тобой, хотя я злая на тебя, но приезжай, запиши адрес.
   - А я не забыл, ты только код в подъезде напомни.
   Она все же продиктовала адрес. Он закрыл крышку и положил телефон в карман. После чего проголосовал и, поймав тачку, продиктовал адрес куда ехать. Пока водитель вез его в сторону Строгино, он вспоминал встречу с Галей, которая произошла два года назад в Питере, когда он еще работал в клинике.
   Они встретились случайно на какой-то вечеринке, которую устроил один из больных, которому пересадили почку. Тот пригласил Аркадия в ресторан и с помпой отметил свое выздоровление. Гуляли по полной программе. Там он и познакомился с Галей, которая была представлена ему, как одна из "хороших" знакомых, как в последствии оказалась, она просто была подругой его приятеля по бизнесу. Танцуя, он выяснил, что она уезжает в Москву домой, так как её роман с Григорием, подошел к концу и ловить больше нечего. Галя была не то чтобы красивая, скорее эффектная, и Аркадий воспользовавшись её настроением, быстро уговорил её провести с ним ночь.
   Оба остались довольны друг другом и обменялись телефонами. После этого, Аркадий дважды ездил в Москву и останавливался у неё, проводя с Галей бурные ночи. Однако связывать свою судьбу с ней вовсе не входило в его планы, и после того, как из Питера ему пришлось в срочном порядке удирать, а потом налаживать новое хозяйство по трансплантации, их связь оборвалась.
   Такси подъехало к дому, Аркадий расплатился и вышел. Поднявшись на этаж, он позвонил. Галя открыла дверь. Она стояла в голубом платье с большим декольте и удивленно смотрела на него. Впрочем, это было понятно, Аркадий всегда представал перед ней весьма элегантным, а не с такой щетиной как сейчас. Поэтому, прямо с порога, он произнес:
   - Вопросы потом, сначала горячая ванна, - он поцеловал её, и, скинув ботинки, не раздеваясь, направился в ванную.
  
   Он лежал в горячей ванне, в блаженстве вытянув ноги, и чувствовал, как согревается его продрогшее за день тело, как оживают, заиндевевшие и усталые мышцы, как становится снова нежной кожа.
   Галя вошла в ванную комнату, прикрыв за собой дверь и, облокотившись о косяк, спросила, глядя на Аркадия:
   - Ты что в бегах?
   - Надо же, какая проницательность, - подумал он, но ответил иначе, - С чего ты решила?
   - Больно вид у тебя странный. Не брит, не ухожен, и вообще, взгляд, как у затравленной селедки.
   - Селедки? Оригинальное сравнение.
   - Обычное. Ты на себя в зеркало-то смотрел?
   - Еще нет, вот буду бриться, тогда посмотрю.
   - Да, уж посмотри, - и она повесила на крючок свежее полотенце и, повернувшись, вышла, потом приоткрыла дверь и спросила, - Ты надолго, или как обычно?
   - А как пожелаешь.
   - Это что-то новенькое.
   - Ты не рада?
   - Там видно будет, - и она закрыла дверь.
   - Рада, сразу видно по голосу, что рада, - подумал он, и с головой погрузился в воду. Потом вынырнул, и взяв шампунь, стал мыть голову.
  
   Чисто выбритый и приятно пахнущий одеколоном, он предстал перед Галей, завернутый по пояс в полотенце, которое она принесла. Та хлопотала на кухне, жаря картошку и курицу.
   - Ты вроде никогда не был любителем виски? - спросила она, вынимая из пакета бутылку.
   - Так вдруг захотелось выпить, и потом, я знал, что ты любишь.
   - Как же, так я и поверю. Лучше скажи, что произошло, что ты вдруг появился спустя столько времени? Как никак, почитай два года прошло с момента нашей последней встречи. Не звонил, не заезжал...
   - Работал, дорогая, много и плодотворно работал, можно сказать, не покладая рук. Без выходных и проходных.
   - И много заработал?
   - А, лучше не спрашивай, - и Аркадий тяжело вздохнул.
   - Вот уж не поверю, чтобы тебя, и кинули.
   - Кинуть не кинули, но пока все зависло, но если все сложится, как я рассчитывал, Галя, мы с тобой заживем как в раю.
   - Заживем!? - удивленно спросила она, - с чего это вдруг, ты говоришь во множественном числе?
   - А ты что не рада мне?
   - Я как-то еще не совсем освоилась с твоим внезапным появлением. Свалился неожиданно и сразу такие разговоры.
   - Обычные разговоры. Надо же рано или поздно приплывать к какому-то берегу.
   - Я, стало быть, тот берег, к которому решила пристать, твоя терпящая бедствие лодка?
   - Напрасно ты так, честное слово напрасно. Лодка моя хоть и протекает малость, честно признаюсь, но бедственным это никак не назовешь, тем более, что груз в ней стоит многих миллионов баксов. Сечешь момент?
   - Что же это за груз такой бесценный?
   - Лекарство моя дорогая, лекарство, которое стоит больших денег, очень больших. За неё отдали жизнь много людей во имя миллионов спасенных, так что оценивается оно не одну сотню миллионов долларов, и все это собираюсь получить я. Так что ты подумай, как мы могли бы устроить свою жизнь, вместе?
   - А тебе не интересно было бы узнать, как я живу? Может, я уже её устроила и давно счастлива, и хотя миллионов у меня нет, тех денег, что имею, мне вполне хватает?
   Аркадий не ожидал такого поворота событий и, подойдя вплотную к Галине, другим, не таким напыщенным голосом, произнес:
   - Ты что, замуж вышла?
   - Нет, а что?
   - Прости, я, кажется, и впрямь свалился на твою голову, и вместо того, чтобы просить прощение за столь долгое молчание, наговорил тут непонятно что, словно индюк напыщенный. Прости, - в этот момент полотенце сползло вниз, и он остался нагишом.
   Галя обняла его и поцеловала. Потом еще и еще раз. Все мгновенно забылось и только осталось одно, память о тех жарких ночах и желание вновь испытать наслаждение в его крепких объятиях. Она провела рукой по его груди, оставляя от ногтей небольшие следы. В ответ, она услышала слабый стон и, опустив глаза, увидела, как Аркадий возбудился от этого. Он подхватил её на руки и понес в спальню. Буквально бросил на кровать и ринулся на неё. Безумная жажда овладеть её была не в силах остановить его. Он буквально рвал на ней одежду, и видел, что она не сопротивляется, поскольку понял, что ей самой хочется этого, именно такой, необузданной стихии любви и секса, когда все не имеет значения, только желание и инстинкты, животные инстинкты, облеченные в человеческие желания.
   Спустя полчаса, они лежали на постели, тяжело дыша. Все, что она хотела сказать Аркадию, после его звонка по телефону, мгновенно улетучилось, и теперь было только одно желание, чтобы он остался с ней рядом и как можно дольше, лучше навсегда. Она повернулась набок и прижалась головой к его груди, нежно гладя и целуя. Аркадию даже послышалось, как она мурлычет словно кошка, и он обнял её за спину и поцеловал.
   - Теперь она моя, - подумал он, - а значит, вопрос с жильем решен. Пока все идет так, как и намечал. Как говорится, утро вечера мудренее. Надо сегодня расслабиться, а завтра решать, что делать с ампулами. И вообще, постараться забыть о прошлом, и надеяться, что впереди ждут только... деньги, большие деньги, очень большие деньги...
  
   ----------
  
   Когда Али добрался до автомастерской, где его должны были ждать, самочувствие резко ухудшилось. Голова кружилась, и горло жутко болело. Кашель замучил его, и казалось, еще немного, и он упадет в снег, так как слабость была невыносимой.
   - Проклятье, так не вовремя захворать, - подумал Али и, открыв калитку, вошел на территорию мастерской. Последнее, что он помнил, был удивленный взгляд Апти, который подхватил его и потащил в дом.
   Уже лежа на разобранной постели, Али услышал как в тумане, голоса, обращенные к нему. Смутно, он разобрал, о чем его спрашивают:
   - Ты ранен?
   - Нет, кажется, я здорово простудился. Джамал и другие еще не пришли?
   - Нет, кроме тебя никого, лежи, все будет нормально. Сейчас жена разотрет тебя, и выпьешь настоя, к утру будешь на ногах.
   - Хорошо бы, - еле слышно произнес он и, кашляя, почувствовал во рту привкус крови.
   ----------
  
   Экран снова замигал. Грейнмар угрюмо посмотрел на него и понял, что предчувствие Рудебонга, относительно того, что их помощь на Земле может еще понадобится, оправдалась. Данные со спутников показывали, что обнаружен новый эпицентр заражения, почти в двухстах километрах от первого. Он оповестил экипаж, а сам дал команду компьютеру для переориентации корабля и выхода на стационарную орбиту над эпицентром заражения.
   - Что, обнаружили новый очаг заражения? - спросила Ванкуман, входя в командный отсек вместе с остальными.
   Грейнмар повернулся к ним и хмуро произнес:
   - На этот раз дело хуже прежнего. Город. Количество инфицированных постоянно увеличивается, - и он указал на экран, на котором непрерывно бежали столбики цифр, показывающих ориентировочные данные числа инфицированных.
   - Ты думаешь, распространение идет непосредственно из предыдущего места?
   - Вполне возможно, что да.
   - Выходит, мы опоздали? - произнес Бинрай.
   - Похоже, что так. Надо срочно сообщить на базу. Теперь за ними принятие решения, как быть. Такую зону мы не сможем накрыть плазменным экраном. Здесь понадобится как минимум десяток спутников. А кроме того, всех вылечить, мы все равно не в состоянии.
   Командир дал сообщение о происходящих на Земле событиях, и вместе с остальными, стал ждать ответа о принятии решения.
   - Томительно потекли минуты ожидания.
   - Как думаешь, что они решат? - тихо произнесла Ванкуман.
   - Не знаю, но самое оптимальное в таких условиях, было бы накрыть город протонной сеткой и произвести жесткое облучение местности.
   - Ты хочешь сказать, что уничтожил бы всех жителей? Там без малого сотня тысяч жителей.
   - Лучше пожертвовать сотней тысяч, чем всей планетой. Ты видишь эти цифры? - и он показал данные, которые занимали половину экрана, - У нас в запасе всего час с небольшим, дальше вирус начнет свое путешествие по планете. Если мы не примем мер, все будет кончено менее чем за две недели.
   - Да, но мы не имеем точных данных о скорости свободного движения вируса, а ты уже делаешь такие прогнозы.
   Он посмотрел на Ванкуман, и ответил:
   - Не понял, ты не доверяешь цифрам или просто сомневаешься? Видишь это пятно, и то, как оно расползается. Данные со спутников показывают, что вирус стремительно перемещается вместе с потоком ветра. Как только он попадет в зону циклона, он моментально расползется по всей планете.
   - Пожалуй ты прав. Что же они там так медленно принимают решения?
   - А ты думаешь легко спалить город на чужой планете, не испросив на то разрешения у них самих.
   - Да, но здесь особый случай.
   - Возможно, только учти, оправдываться, всегда труднее, прежде чем что-то сделать.
  
   ----------
  
   - Лейтенант Лебедев, - услышал Павел чей-то голос. Он встрепенулся и по-военному четко произнес:
   - Я.
   - Вас полковник Сабресов срочно вызывает.
   - Есть, - и Павел бегом направился к нему, словно от той прыти, с которой он будет сейчас действовать, будет многое зависеть в эти решающие часы.
   - Товарищ полковник прибыл по...
   - Ясно, что прибыл, сейчас не до этого, ты вот что, давай собирайся, вместе с Савельевой срочно отзываетесь в Москву. Поедете в центральный клинический центр.
   - Мы, а почему? - невольно вырвалось у Павла.
   - Вообще-то я не обязан тебе докладывать, зачем и почему, но обстоятельства таковы, что сейчас не до тайн Мадридского двора. Короче, со спутника подтвердили новый телефонный разговор. Сигнал исходит из Вышнего Волочка. Это в пятидесяти километрах от Бологое. Вероятно, что они имели там перевалочную базу или что-то подобное. Возможно бандиты инфицированы вирусом, если предполагать, что на связь выходили те, кто покинул зону заражения. В любом случае, наша группа направляется в Вышний Волочок для принятия оперативно-розыскных мер. Из Москвы и Питера срочно перебрасываются армейские части.
   - Армейские части! - удивленно произнес Павел.
   - А ты как думал. Если инопланетяне так озаботились случившимся, стало быть все действительно столь серьезно, что предпринимаемые меры самые решительные. Въезд в Москву полностью перекрыт для всех видов автотранспорта. На всех постах фотографии этого самого Логачева. Короче, беспрецедентные меры, чуть ли не чрезвычайное положение. Полетите на вертолете. В Москве вас будут встречать.
   - Товарищ полковник, а может мы тут нужнее?
   - Это не мне решать. Мне дали указание выделить двоих, так что лететь вам. Возможно на основе вашей крови, можно будет приготовить сыворотку против вируса.
   В этот момент полог палатки приподнялся, и внутрь вошел мужчина в белом халате и поставил на стол перед полковником два контейнера с красным крестом по бокам.
   - Товарищ полковник, у всех членов группы, побывавших в зоне, кровь взята на анализы.
   - Очень хорошо, можете идти.
   - Да-да, - произнес полковник, глядя на Павла, - Это возьмете с собой.
   Через пятнадцать минут Павел вместе с Савельевой уже сидели в вертолете. На противоположной от них скамейке стояли два контейнера с донорской кровью всех побывавших на инопланетном корабле. Павел в задумчивости посмотрел в иллюминатор и увидел, как вертолет медленно отрывается от земли и устремляется в небо. Впереди ждала Москва и полная неизвестность...
  
   Глава 9
  
   - Докладывает полковник Сабресов. Мы на месте. Положение крайне серьезное. Выявлены сотни случаев заражения. Похоже, распространение вируса начинает принимать угрожающие масштабы.
   - Я понял вас Иннокентий Павлович. Продолжайте следить за обстановкой и обо всем докладывать, мы на месте будем решать, что делать, - ответил генерал Куликов и положил трубку. Рукой, проведя по подбородку, он взял трубку другого телефона и попросил соединить его с Президентом.
   - Нет, дело чрезвычайной важности. Да, я понимаю, что прыгаю через голову вышестоящего начальства, но сейчас все решают не то что часы, минуты.
   - Хорошо, вас соединяют с Президентом, - услышал он чей-то не очень довольный голос на другом конце телефонной линии.
   Куликов, забыв с кем разговаривает, спокойно и обстоятельно доложил о происходящем, в конце разговора, когда его спросили, какие меры необходимо предпринять, для того, чтобы остановить эпидемию, он так же спокойно ответил:
   - Мы не знаем, как быстро распространяется вирус. Если ветер начнет гнать его, то к утру, он может достичь либо Москвы, либо Санкт-Петербурга, в зависимости от направления.
   - Вы полагаете, степень опасности не преувеличена?
   - Вряд ли. Если инопланетный корабль позволил себя засечь только ради того, чтобы произвести зачистку местности от вируса, значит дело действительно плохо. Однако они не учли, что зараженную зону смогли покинуть несколько инфицированных. Добравшись до Вышнего Волочка на машине, они стали разносчиками вируса в городе. Безусловно, пока это лишь наше предположение, но слишком много фактов говорит в пользу этой версии.
   - Спасибо Евгений Николаевич, что проявили оперативность, и смогли дозвониться. Прекрасно понимаю, что это не так просто. Срочно будем решать что делать. Мне уже сообщили, из министерства обороны, что два неопознанных объекта висят на стационарной орбите как раз в этом районе, так что все сходится, как вы и сказали. Всего доброго.
   - Всего доброго, - Куликов повесил трубку и вздохнул. Секунду другую подумал и тут же снова поднял трубку и набрал номер помощника.
   - Алло, Куликов на проводе. Прилетели или еще нет, двое из зоны поражения? Уже едут в институт. Хорошо. Выезжайте туда и держите меня в курсе происходящего. Учтите, все происходящее на контроле у Президента, поэтому обо всем докладывать мне каждые пятнадцать минут.
  
   ----------
   Грейнмар посмотрел на экран и сообщение, которое он прочитал, буквально повергло его в шок. В нем значилось:
   - Представители инопланетной цивилизации! К вам обращаются главы, так называемой большой восьмерки, крупнейших стран планеты Земля. Мы знаем, что вы в силу ряда причин не вступаете с нами в контакт и, тем не менее, оказали помощь в ликвидации очага заражения вирусом, возникшем на нашей планете. Думаем, что вы уже в курсе, что распространение вируса не удалось предотвратить. Сейчас эпицентр находится в городе Вышний Волочек, в котором проживает 57 тысяч человек. Мы не знаем ваших возможностей, а потому просим сообщить, можете ли вы произвести столь масштабную очистку местности от вируса или это будет сопряжено с риском для жизни людей. Если такой возможности нет, правительства наших стран санкционируют ваши действия для эффективного решения вопроса, в противном случае, мы приняли решение, произвести тактический ядерный удар с целью остановки распространения вируса по всей планете.
   Далее шли подписи глав правительств восьми стран.
   - Однако, - произнес Грейнмар и потянулся рукой к пульту, чтобы срочно отправить сообщение землян на базу.
   - Неужели они решатся на такой шаг? - произнес Зенвайр.
   - А что им остается делать в такой ситуации?
   Наступила пауза. Командир окинул взглядом команду и неожиданно произнес:
   - Компьютер, дать транслированный ответ на их языке, чтобы ждали ответа.
   И снова наступило томительное ожидание. Наконец раздался голос Рудебонга.
   - Совет принял решение не вмешиваться. Их тактический ядерный удар в принципе решит все их проблемы, хотя и загрязнит атмосферу. Поэтому приготовьтесь развернуть все три спутника для поглощения максимальной дозы осадков и сброса их в космос. Полный ответ на их запрос вам послан.
   - Понял. Выполняю, - сухо ответил капитан и, повернувшись к команде, произнес, - Этого и следовало ожидать. Совет не станет вмешиваться, если они могут сами справится с этой задачей.
   Сразу за этим на Землю было послано ответное сообщение с упоминанием о том, что часть радиоактивных осадков, будет отфильтровано из атмосферы. Это все, чем могут помочь, поскольку нет времени для принятия более оперативных мер и избежания гибели людей.
  
   Спустя десять минут ядерный взрыв мощностью сто килотонн, стер с лица земли город и все близлежащие населенные пункты в радиусе пятнадцать километров от центра города.
   ----------
  
   Генерал Куликов получил сообщение о произведенном взрыве и, расстегнув воротник рубашки, скинул с шеи галстук. Подойдя к сейфу, вынул из него бутылку коньяка, налил четверть стакана и залпом выпил. Рука невольно потянулась к глазам, на которые навернулись слезы и, достав платок, приложил его к лицу. Он понимал, что его звонок президенту стал причиной гибели жителей города, а заодно всех членов команды, которые в этот момент находились там, и эвакуация которых не представлялась возможным, даже тех, кто побывал на инопланетном корабле и, по всей видимости, имели иммунитет против вируса.
   Он подошел к столу, поднял трубку и набрал номер своего помощника.
   - Алло, это я, докладывайте, что там у вас.
   - Плохие новости Евгений Николаевич.
   - Совсем плохие, или отчасти?
   - Отчасти.
   - И то обрадовали. Докладывайте.
   В районе Савеловского вокзала нашли на автостоянке брошенную кем-то автомашину, в которой находился ребенок. Девочка семи с половиной лет. Её имя и фамилия Новикова Антонинина Леонидовна. Её случайно обнаружил водитель соседней машины, когда парковался рядом. По его словам, она видимо спала, и когда он стал прогревать мотор, проснулась и, открыв дверь, задела его машину, Он вызвал милицию для составления протокола о дорожном происшествии в целях оформления страховки. Таким образом, все и выяснилось.
   - Машина с московскими номерами?
   - Нет, по номерам из Тверской области, значится по документам в городе Калязин того же района.
   - Все ясно, значит Логачев в Москве и, судя по тому, что он бросил девочку в машине, скорее всего, Новиков убит и выброшен где-то по дороге. Девочку отправили для проверки на вирусное заражение в институт?
   - Да, всех участников происшествия в срочном порядке направили в институт. Шуму было много, но справились. По первым данным, они все чистые. Так что до Москвы они вирус не успели донести.
   - Это хорошо. Хоть одна нормальная новость за последние часы.
   - Вдове полковника Сабресова звонить или вы сами?
   - Пока даны указания, семьям погибших ничего не сообщать.
   - Представляю, что сейчас начнется, после того, как наши произвели взрыв.
   - Да, такое от прессы не утаишь, но лучше об этом не думать, подождем, думаю, что главы правительств выступят по этому поводу с обращением.
   - Как бы не вышло это боком. Может такая паника начаться, что и вообразить себе трудно.
   - Возможно, придется вводить чрезвычайное положение. Впрочем, это сейчас не самое главное. Дано указание, начать поиск Логачева. Раз он в Москве, наша задача, во что бы то ни стало найти его и обезвредить.
   - Подняты на ноги вся милиция, участковые обходят жильцов. Поиск ведется везде, где только можно. Надеюсь, что к утру найдем.
   - Очень хочу верить в это. Да, еще, дайте команду, чтобы просмотрели все записи с видеокамер в жилых домах за последние пять часов. Вдруг там что-то удастся обнаружить. Организуйте для этих целей кого угодно, хоть дворников, понятно?
   - Так точно.
   - Все, если что, я у себя.
   Генерал положил трубку и включил настольную лампу. Снова раздался звонок телефона. Куликов поднял трубку. Звонили из института.
   - Докладывает подполковник Удинцов.
   - Слушаю Владимир Иванович.
   - С прибывшими Лебедевым и Савельевой, проведены работы, донорская кровь принята для исследования. Профессор Камшицкий, говорит, что для создания вакцины, необходимы штаммы вируса, без них он как без рук.
   - Ищут. Логачев в Москве, как только найдем, ампулы будут у вас, а пока, пусть делают что могут.
   - Все ясно. Да, товарищ генерал, тут лейтенант Лебедев спрашивает, не мог бы он навестить на пару часов жену, она у него на четвертом месяце беременности, или если это возможно, она подъедет к нему. Работает в районном отделении милиции.
   - Хорошо, пусть съездит домой, но предупреди, увольнительная на два, нет, на четыре часа.
   - Так точно, отпускаю на четыре часа.
  
   ----------
   - Лейтенант, пулей домой, в твоем распоряжении четыре часа. Генерал дал добро.
   - Спасибо большое, - ответил Павел и расплылся в улыбке, - если что, у меня телефон всегда включен.
   - Ладно, давай мотай, а то время пошло, - улыбаясь, произнес подполковник.
   Павел на ходу застегнул куртку, и выбежал из приемной, то и дело показывая пропуск, который болтался у него на шее. Наконец он добрался до выхода и бегом бросился искать машину, чтобы поскорее оказаться дома. За воротами, ему просигналила фарами милицейская машина и выглянувший из окна сержант, крикнул:
   - Лебедев Павел Юрьевич вы будете?
   - Да, а что, - и сердце Павла упало, в предчувствии, что его увольнительная домой отменяется.
   - Подполковник дал указание подбросить вас домой, а то сейчас в Москве такой шмон на дорогах, что вы, пожалуй, так быстро не доберетесь.
   Павел кинулся к машине и сержант, включив мигалку, на всех парах полетел по указанному адресу. По дороге, Павел позвонил жене и сообщил, что скоро будет дома.
  
   Лиза была дома, и когда Павел позвонил, и сообщил, что скоро будет, пошла на кухню, готовить ужин.
   Павел открыл дверь, и Лиза буквально повисла у него на шее, и он увидел слезы у неё на глазах. Испугавшись, что произошло что-то плохое, он спросил:
   - Что-то случилось?
   - Нет, все хорошо, с чего ты взял?
   - Да так, показалось. Вы меня прямо, как с войны встречаете, - произнес он, видя, застывших в дверях комнаты отца и мать.
   - А ты разве не в курсе, что творится в мире? - удивленно произнесла мать.
   - Нет, а что случилось?
   - Как что? Только что сам президент выступил по телевизору с обращением к народу, а вслед за ним, еще несколько глав правительств ряда стран.
   - Да что случилось-то, объясните толком?
   - Паша, ты только не волнуйся. Наши ядерную бомбу взорвали, - стараясь как можно спокойнее, произнесла Лиза.
   - Бомбу, ядерную, вы чего, серьезно?
   - Да уж, какие тут шутки, - мрачно произнес отец, - Вон кстати. Сейчас по всем каналам опять повторять будут, иди сам послушай.
   Павел, как был в одежде, так в ней и остался, прошел в комнату, где работал телевизор. Диктор зачитывал обращение к народам России.
   - Уважаемые граждане России! Сегодня, в этот трудный час, я обращаюсь ко всем жителям нашей страны с заявлением.
   Как стало известно правоохранительным органам, а так же спецслужбам США, на территории нашей страны в течение нескольких месяцев, банда международных террористов проводила разработку бактериологического оружия, с целью шантажа мирового сообщества, всех людей на Земле. Благодаря проведенным розыскным мерам, место, где проводились бесчеловечные эксперименты на людях, было найдено. Однако бандитам удалось провести акцию устрашения и занести смертельно опасный вирус в жилой район города Вышний Волочек, который в течение двух часов стал очагом опаснейшего инфекционного заболевания.
   Учитывая сложившиеся обстоятельства, были проведены консультации с главами правительств стран большой восьмерки, после чего было принято единственно возможное решение, произвести тактический ядерный удар по городу и его окрестностям, что и было осуществлено в 23 часов 17 минут по московскому времени.
   В результате нанесенного удара погибло по приблизительным данным, свыше восьмидесяти тысяч наших сограждан. Наша страна и весь мир понесли неслыханные потери, во имя жизни на планете.
   Террористы уничтожены, но опасность по прежнему существует, поэтому я, властью, данной мне Конституцией, ввожу в стране чрезвычайное положение начина с 00 часов по московскому времени.
   Призываю всех граждан проявлять спокойствие, бдительность, уважение друг к другу и сплотиться в борьбе против мирового зла, именуемого терроризм.
   Вечная память погибшим, во имя мира и жизни на Земле. В течение трех дней в стране объявляется траур.
   Далее комментатор рассказывал о том, что свыше пятидесяти стран уже объявили траур по погибшим в знак солидарности в борьбе с мировым терроризмом и призвали другие страны поддержать эту акцию.
   - Вот такие дела, сынок, - произнес Юрий Николаевич.
   Павел стоял посреди комнаты, не в силах что-либо ответить, потом повернулся к жене и произнес:
   - Выходит, они успели удрать и занести эту заразу в другой город
   - О чем ты? - не понимая, спросила Лиза.
   - Так ведь нас только двоих отправили в Москву. Меня и Савельеву из ФСБ, а остальные там остались.
   - Значит, ты все это время был там? - и Лидия Петровна всплеснув руками.
   - Вы даже не представляете, что они там творили, - тихо произнес Павел и опустился на стул, - Я просто не имею права обо всем говорить, но я там такого насмотрелся, что лучше такого не видеть и не знать.
   - Паша, пойдем, я тебя покормлю, - осторожно произнесла Лиза.
   Он поднялся со стула, разделся и пошел мыть руки.
   На кухне они сидели вдвоем с женой. Он медленно ел, а Лиза сидела напротив и молча смотрела на него. Он кинул взор на неё, и словно опомнившись, спросил:
   - Ты как себя чувствуешь?
   - Нормально. И тошнить совсем перестало. Вчера была у врача, он сказал, что если все будет нормально, можно на работу идти.
   - Скажешь тоже, на работу. Какая сейчас работа, видишь, что творится.
   - Вот поэтому и надо идти на работу. Сейчас каждый сотрудник нужен. Если я буду себя нормально чувствовать, не буду же я дома сидеть и баклуши бить?
   - Чудачка ты. Ты должна себя беречь, - он потянулся и поцеловал жену, - слушай, только по секрету, поняла.
   - Что по секрету?
   - Представляешь, я на космическом инопланетном корабле был.
   - Паш, кончай хохмить. Тут такое творится, а ты про космические корабли байки мне рассказываешь, - обиженно произнесла Лиза.
   - Ты чего, я же серьезно.
   - Что значит серьезно?
   - Клянусь. Мы когда на вертолете прилетели на место и начали обследовать его, все заразились этим вирусом.
   - Ты заразился?
   - Представь себе. Мы всего-то, пару часов пробыли, как прилетел инопланетный космический корабль, а дальше я ничего не помню. Точнее, и этого не помню.
   - Чего не помнишь?
   - Того, как они прилетели, вылечили нас, провели дезинфекцию всей местности, и потом улетели. Я ведь обо всем этом знаю лишь с чужих слов. Мне даже кино показали, как меня и остальных членов нашей группы из их корабля выносят. Так что сам корабль я только по телеку видел. Память они нам всем стерли, поэтому и не помню ничего.
   - Подожди, а зачем же тогда было взрывать бомбу, если инопланетяне вас спасли, а местность, как ты говоришь, очистили от вируса?
   - Так в том-то и дело, что они опоздали. Несколько человек до этого уехало с базы, и стали носителями инфекции, которую и распространили в городе, по которому нанесли ядерный удар.
   - Странно, а почему инопланетяне потом не смогли прийти на помощь?
   - А кто их знает. Раз они мне память стерли, значит, они не очень-то хотят с нами иметь дело, а может у них еще какие-либо соображения на этот счет. Черт их знает.
   - Слушай, а какие они?
   - Кто?
   - Инопланетяне.
   - Не знаю. Я же говорю, ничего не помню. А в фильме, что мне показали, только фигуры в скафандрах, да и то, особо не рассмотришь. Там экран какой-то был, защитный барьер, который затем вместе с кораблем исчез.
   - Значит, они действительно существуют. Это не выдумка фантастов. Вот здорово, - восторженно и в то же время задумчиво, произнесла Лиза.
   - Слушай, плескани еще чайку.
   Лиза налила в стакан кипятка из чайника и кинула в него пакетик чая.
   - Варенья не хочешь?
   - Давай, а какое?
   - Крыжовник.
   - Положи чуть-чуть.
   - Паш, а инфекция действительно опасная, о которой говорят?
   - А кто её знает, я несколько раз чихнул, да горло начало побаливать, а потом ничего не помню. Грипп, он и есть грипп.
   - Что значит грипп?
   - То и значит. Они ведь в лаборатории человеческий грипп создавали на базе куриного. А разве об этом ничего не передавали по телевизору?
   - Нет, сказали только, что опасный вирус и все.
   - Только Лиз, ты сама понимаешь, это только для тебя информация, я подписку давал о неразглашении. Они хотели создать искусственную мутацию куриного гриппа, способного заражать человека. И им это удалось. А самое главное, что к этому оказался причастен, как ты думаешь кто?
   - Кто?
   - Тот самый доктор, что проходил по делу о пропавшем парнишке на нашем участке.
   - Правда?
   - Представь себе. И самое главное... - в этот момент Павел подавился, поскольку одновременно ел варенье, запивал чаем и говорил. Лиза потянулась и легонько постучала ему по спине. Прокашлявшись, Павел подумал:
   - Черт, чуть не сболтнул, что этот Логачев вероятно в Москве и у него ампулы с вирусом гриппа. Лизок беременная, а ей такую инфу впариваю, балда я натуральный.
  
   Они лежали в постели. Павел посмотрел на часы. Оставалось еще час с четвертью, и надо было собираться.
   - Может, вздремнешь, и так, сколько времени на ногах, устал поди? - нежно произнесла Лиза.
   Он обнял её и притянул к себе.
   - Знаешь, я, когда был там, о тебе думал. Наверное любовь, это когда в трудную минуту не о себе думаешь, а о том, кого любишь, кто самый дорогой для тебя на всем белом свете. Мать и отец, они родные по крови, это понятно. О них тоже вспоминаешь и переживаешь, и все же, ты совсем другое. Как будто моя вторая половинка. Не будет её и не будет меня. Веришь?
   - Верю, - она обняла Павла и стала целовать, нежно и в тоже время горячо, словно чувствуя, что времени, отведенного всем, в том числе и им, двоим, осталось совсем мало и надо успеть оставить в памяти самые счастливые минуты жизни, чтобы, уходя из неё, вспоминать с благодарностью о том, что они были...
  
   Глава 10
  
   Под утро Аркадий проснулся и посмотрел на часы, лежащие на туалетном столике. Было начало седьмого. Галина мирно посапывала рядом.
   - Черт, такая рань. Интересно, пойдет она на работу или останется дома? - он посмотрел в её сторону и, откинув полу одеяла, направился в туалет. Погасив свет и зевнув, вернулся в спальню, но передумав ложиться, направился в кухню чего-нибудь попить. Достав из холодильника пакет сока, налил в стакан и машинально включил телевизор, стоящий на столе.
   - ...сегодня весь мир обсуждает два вопроса, действительно ли опасность заражения была столь велика, что потребовалось использование ядерного оружия, чтобы предотвратить его распространение на планете, или за этим скрывается что-то такое, о чем власти умалчивают? И как следствие этого, следует второй вопрос, о каком вирусе идет речь? До сих пор официальные власти, не только России, но и других стран большой восьмерки, одобрившие применения таких мер, хранят молчание. Уже сейчас появились высказывания, что за этим взрывом скрывается что-то иное, к примеру, террористический акт, или случайное использование оружия, а теперь общественность заверяют о целевом использовании его в интересах всего человечества. Где правда, и почему она до сих пор скрывается?
   Аркадий чуть не уронил стакан на пол, поставил его на стол и присев на табуретку, сделал телевизор погромче. Меду тем диктор продолжал:
   - Мы обратились к одному из крупнейших вирусолог Германии Гансу Отто фон Нойману, вот что он нам сказал:
   - Безусловно, вирусные инфекции, особо опасных заболеваний, таких как чума, оспа, сибирская язва и другие, представляют серьезную опасность для человечества. Однако столь радикальное решение вопроса, как использование ядерного оружия, более чем странно. Дело в том, что в настоящий момент, все известные вирусные заболевания имеют определенную продолжительность распространения в территориальном ореоле. Время этого распространения у всех различно, однако, даже самые опасные заболевания, от очага заражения не могут представлять такой угрозы, чтобы не было времени для создания карантинной зоны с последующей вакцинацией населения. Использование армейских частей и полиции, в рамках одного региона, позволяет в настоящий момент менее чем за сутки произвести блокирование достаточно большой территории и обезопасить, таким образом, местность от дальнейшего распространения вируса. Конечно, было бы значительно лучше, если бы мы знали, с чем конкретно имеем дело, поэтому окончательно на вопрос о целесообразности использования в России мер по дезактивации, можно будет говорить, когда точно будет известен вирус и его потенциальные возможности...
   С вами на связи был корреспондент ВВС Алекс Клейман
   - В эфире новости. Сегодня, начиная с 00 часов по московскому времени, как только стало известно обращение русского президента к гражданам России, все мировые средства массовой информации, хлынули в эту страну, чтобы из первых рук получить хоть какую-то информацию, по поводу случившегося. Однако, въезд в страну, временно затруднен, что вызвано введением в стране чрезвычайного положения.
   Аркадий присвистнул и переключил телевизор на другую программу. Но и там тоже вещали о происходящих в России событиях. Он один за другим переключал каналы и, в конце концов, убедился, что это не случайный фильм-катастрофа, который с утра пораньше, крутят одновременно по двум каналам, а действительно новость, которая потрясла весь мир.
   Новость застала его врасплох, и он, сидя нагишом на табуретке, пытался понять, что же, в конце концов, произошло. Потом снова включил первый канал и стал внимательно слушать сообщения. Часть из того, что говорили, он уже слышал, но ему хотелось узнать, что собственно произошло, и где взорвали бомбу. В конце концов, он дождался, когда передали повтор обращения президента к народу. Теперь Аркадий в полной мере оценил, что случилось. Он откинулся на табуретке, полагая, что сидит на стуле, и чуть не упал с неё, но успел ухватиться рукой за край стола и удержаться.
   - Значит, Али и его подручные заразились и сбежали с фазенды. И появившись в городе, вызвали тем самым эпидемию гриппа. Выходит, Новиков не обманул, он действительно создал вирус. И возможно он не до конца представлял себе, какой мощью тот обладает, раз федералы решились на такой шаг, как использование ядерного оружия. Блин, с ума сойти можно. Что же теперь будет?
   Аркадий выключил телевизор и задумался. Да и было о чем подумать. Ситуация, которая сложилась, вовсе не входила в его планы. Нет, он допускал, что вирус сработает, и произойдет заражение, и что вполне возможно могут пострадать сотрудники спецслужб, которые рано или поздно могли нагрянуть в лабораторию, но чтобы все повернулось таким образом, и закончилось ядерным взрывом, это выходило за рамки всех мыслимых и немыслимых вариантов последствий, задуманной им операции. Теперь ситуация по продаже ампул выглядела совсем иначе. Если попытаться связаться с Аслановым, то вряд ли в такой ситуации, он вообще захочет со мной разговаривать. Тут не до денег, не до того, чтобы вести какие либо переговоры, когда запахло жареным. А если предложить федералам ампулы? Нет, это все равно, что подписать себе смертный приговор.
   Аркадий матерно выругался и, открыв холодильник, достал недопитую накануне бутылку виски, налил полстакана, выпил, отломил кусок черного хлеба, и смачно посолив, закусил. В этот момент на кухню вошла Галя. По её виду было видно, что она еще не проснулась. Шелковый халат, который она сонно придерживала рукой, все время распахивался, оголяя грудь. Внешний вид дополняли взлохмаченные волосы на голове и мешки под глазами.
   - Да, со штукатуркой на лице, она явно лучше выглядит, чем сейчас, - подумал Аркадий.
   - Чего это тебя в такую рань на стакан потянуло?
   - Да так, решил выпить, помянуть друзей.
   - Годовщина что ли или как?
   - Или как, - хмуро произнес он.
   - А со сранья-то чего?
   - А сама чего вскочила, на работу собралась что ли?
   - Нет, я сегодня во вторую смену. Пойдем лучше в кровать, - и она скинула халат, демонстрируя свои телеса перед Аркадием.
   Он хлопнул её по заднице и подумал:
   - Вот дура, считает, что она мне нужна.
   Поднявшись, они вошли в спальню и в этот момент, он взял её за руку, а другой ребром ладони резко ударил по горлу. Она даже не успела вскрикнуть и упасть на кровать, поскольку он удерживал её. Отпустив, он нанес ей удар в солнечное сплетение, и она согнулась пополам. Аркадий видел, как у неё перехватило дыхание, и ногой толкнул её. Она упала на кровать, не понимая, что происходит. Аркадий не дал ей опомниться, схватил с пола колготки и обвязав вокруг шеи, стал душить. Минута, другая, и все было кончено. Галя бы мертва. На всякий случай проверил пульс, после чего осторожно, чтобы не шуметь, положил её тело на пол возле кровати.
   Глядя на неё, он не испытывал никаких чувств, ни жалости, ни отвращения. Абсолютное безразличие, словно она была не человек, и даже не женщина, с которой накануне он занимался любовью, а просто неодушевленный предмет, досадной помехой, которую надо было устранить. Как если бы вы шли и, задев голубя, случайно попавшего на тротуаре под ноги, вы бы чертыхнулись, даже не подумав, что он живое существо, которому вы причини боль.
   - Так, что же делать? - чуть было не заорал он, и снова выругался, после чего пошел на кухню, и допил остатки виски прямо из горлышка, потом сел на табурет и, закрыв лицо руками, завыл. Ему хотелось плакать, кричать, но он не мог, он именно выл, от бессилия что-то сделать и повернуть время вспять, чтобы изменить свою жизнь.
   Спустя полчаса, он вошел в комнату и, рухнув на кровать, заснул мертвецким сном.
   ----------
  
   Павел добрался до института, когда на улице уже начало светать. Комендантский час, который начинался с ноля часов, уже действовал, и на улице было непривычно мало народа. Практически все сотрудники милиции и других силовых ведомств находились на патрулировании, и Павел даже почувствовал некоторую неловкость, что в столь сложный период, выклянчил увольнительную домой. Но с другой стороны, он ехал на службу, вспоминая счастливые часы, проведенные с женой. Чем дальше он удалялся от дома, тем больше думал о ней, вспоминая радостные минуты, которые они не раз пережили за то время, что были вместе. Ему казалось, что он все больше и больше влюбляется в неё, и поэтому волновался за её самочувствие и ребенка, которого она носила.
   - Товарищ подполковник, лейтенант Лебедев из увольнительной прибыл.
   - Вижу, что прибыл. Не так громко. Тут народ работает, который не слишком привык к таким рапортам, так что остепенись малек. Понял?
   - Так точно, то есть понял.
   - Вот и хорошо, что понял. Ты сходи-ка в семнадцатый кабинет, там мы организовали что-то подобие нашего штаба. Найдешь Савельеву. Она отчет сочиняет. Посмотришь, что она написала. Заодно, сменишь её, пусть отдохнет, понял?
   - Так точно.
   Подполковник, смеясь, посмотрел на Павла, и дружелюбно произнес:
   - У тебя как, с юмором, все в порядке?
   - Вроде да.
   - Это хорошо, тогда слушай анекдот. Женщина криминалист осматривает труп и диктует следователю: - При осмотре головы потерпевшего в затылочной области обнаружено отверстие размером со среднее мужское яйцо.
   Павел не удержался и рассмеялся.
   - Во, чувствую, у тебя с юмором все в порядке. Но это я так к слову. Тут народ интеллигентный работает, наукой занимается. Так что нам надо тоже марку свою блюсти, поэтому, чтобы про нас вот таких дурацких анекдотов не шибко много ходило, мотай на ус, - подполковник посмотрел на Павла, и добавил, - У тебя, правда, усов пока нет, но все равно, ты надеюсь, мою мысль понял.
   - Понял, постараюсь не уронить так, сказать честь и достоинство, а поэтому рапорт составлю без яиц и прочих атрибутов человеческой анатомии.
   - Молодец, ступай.
   Павел повернулся и направился в семнадцатый кабинет, размышляя над тем, к чему подполковник рассказал ему анекдот. Может действительно хотел понять, что из себя представляет молодой лейтенант, или просто так, к слову? Короче он так и не сделал для себя окончательных выводов о нем, охарактеризовав одной фразой - странный мужик. Хотя с другой стороны, именно он, выхлопотал Павлу увольнительную, так что грех было жаловаться на него.
   Когда он открыл дверь, и вошел в комнату, Ольга Николаевна, склонив голову на стол, мирно дремала. Павел осторожно подошел к ней и, видя, что за ширмой стоит кушетка, осторожно кашлянул пару раз. Савельева сразу очнулась и виновато посмотрела на Павла.
   - Подполковник просил, чтобы я заменил вас, а вы пока отдохните, а я заодно посмотрю рапорт и если что, добавлю, не возражаете?
   - Да, конечно, - она встала и пошла к кушетке.
   Павел присел за стол и стал читать рапорт. В нем было написано все с того момента, как они прибыли на базу террористов, где были обнаружены останки тел и трупы врачей и людей, которых использовали для экспериментов, а так же заложников. Далее шло подробное описание самой базы, месторасположение отдельных построек, которые сохранились, перечислены характеристики взрывчатых веществ, характер минирования и другие вопросы, которые удалось выяснить в ходе обследования места взрыва. Так же было указано о найденном дневнике Логачева, и краткое содержание дневника. В скобках было указано, что сам дневник был передан майору Евдокимову и приобщен в качестве улики, изобличающая преступную деятельность Логачева А.В. Все вещественные доказательства, собранные на месте преступления находились в вертолете, на котором прибыла группа спецподразделения. Дальнейшая судьба их ей неизвестна, так как вскоре была направлена вместе с лейтенантом Лебедевым П.Ю. в Москву.
   Далее шла запись, из которой Павел понял, что Савельева не в курсе, что она вместе с остальными была инфицирована вирусом гриппа и затем, попав на космический корабль инопланетян, была излечена.
   - Значит, Ольга Николаевна не знает самого главного, а полковник Сабресов ей ничего не сказал. Стоп, если полковник со всем отрядом отбыли в Вышний Волочек, который подвергся удару, то какова его судьба? И в курсе ли подполковник Удинцов, относительно инопланетян и всего, что там произошло? Однако! - Павел чуть было не присвистнул, но вовремя спохватился, вспомнив, что рядом спит Савельева.
   Павел задумался, держа ручку в руках и глядя на лист бумаги, на котором Савельева писала рапорт.
   - Полковник предупредил меня, что информация, которая мне стала известна, проходит под грифом секретности. Раз так, писать мне об этом в отчете или нет? Во дела. Может намеками выяснить у подполковника, что ему известно относительно всего этого? А уже сообразно этому, выяснить, что писать, а о чем промолчать.
   Он вышел в коридор и буквально нос к носу столкнулся с подполковником, который шел по коридору с пожилым человеком в белом халате.
   - Товарищ подполковник, разрешите обратиться?
   - Гурий Яковлевич, вы идите. Я вас догоню, - произнес он и задержался возле Павла.
   - Простите, я насчет рапорта хотел кое-что уточнить.
   - Так я же там не был, чем же могу помочь? - ответил он, удивленно глядя на Павла.
   - Согласен, только вот тут Савельева пишет, что вещдоки, собранные на месте преступления, были сложены в вертолете. Вы не в курсе, они прибыли или нет. Может полковник Сабресов по этому поводу в курсе?
   Лицо Удинцова сразу стало печальным, и он тихо произнес:
   - Погиб полковник, все кто был с ним, включая оперативных сотрудников и спецгруппу, и всех, кто затем прибыл из Москвы. Они когда в город вошли и начали данные давать о выявленных случаях заражения, сразу развернули полевой госпиталь. А что толку. И двух часов не прошло, как часть команды тут же заразилась. А когда приказ дали взорвать город и его окрестности, было уже поздно выводить тех, кто еще здоровым был. Да и потом, начальство решило перестраховаться и никого не выпускать. Зона уже была оцеплена войсками. Те расположились в пятидесяти километрах по периметру и наблюдали, как огненный шар в небо взметнулся. Так что они все там в молекулы, а может, и в атомы превратились. Одна, можно сказать братская могила. Вот так вот.
   - Значит, мы вдвоем с Ольгой Николаевной из всей группы остались?
   - Выходит что так.
   - И больше никого в живых?
   - Только те, что остались непосредственно на взорванном бандитами объекте. Но там, насколько мне известно, только эксперты, в основном взрывотехники, несколько врачей, те, что с полковником прибыли. Восемь или десять человек, если не ошибаюсь. Они все еще там работают.
   - Выходит, что вещдоки, которые мы собрали, могли быть уничтожены?
   - Вероятно, так и пиши, что их местонахождение вам неизвестно и все.
   - Простите, а полковник с вами перед нашей отправкой не сообщал о том, чем мы были отравлены, когда сознание потеряли?
   Удинцов посмотрел на Павла, и видимо не совсем понимая, о чем тот спрашивает, переспросил:
   - Я не совсем понял, о чем вы?
   - Я имею в виду, когда вторая группа прибыла, они давали какие-то данные о происходящих событиях?
   - Мы с тобой, где служим?
   - В милиции.
   - Вот именно, а к вам туда помимо Сабресова, знаешь, сколько народу приехало из разных ведомств, в том числе и ФСБ и ГРУ, усекаешь?
   - Да.
   - Так что если и докладывали, то не по нашей линии. Может полковник, и хотел бы что сообщить, только на тот момент другие ведомства решали, что и кому докладывать. Так что я ничего не знаю.
   - Вас понял.
   - Раз понял, то и пиши, что знаешь, и что не вызовет лишних вопросов к нам, понятно?
   - Все ясно, товарищ подполковник. Наше дело маленькое, написать, что и как, а дальше начальство, я имею в виду не нашего ведомства, если понадобится, сами вызовут и расспросят.
   - Молодец, - и оставив Павла в замешательстве, подполковник пошел по коридору.
   - Непонятно, в курсе он происходящего или нет? - подумал Павел, - Скорее нет, чем да. Вряд ли он стал бы ходить вокруг да около, относительно того, что ему известно про инопланетян. Скорее всего, он прав, эту информацию просто засекретили и все. А раз так, то лучше об этом помалкивать, и ни с кем не делиться, включая Савельеву.
   Павел вернулся в комнату, и снова устроившись за столом, склонился над рапортом.
   - Что же, раз такие дела, значит, так и напишем, что после двух часов работы на объекте, я и все кто находился там, потеряли сознание по причине отравления газом неизвестного происхождения. После того, как действие газа прошло, группа специалистов во главе с полковником Сабресовым находилась уже на полигоне. Вскоре, меня и Савельеву О.Н. отправили в Москву с донорской кровью, которая и была доставлена в институт.
   - Как вы там, дописали рапорт? - произнесла Савельева, которая вышла из-за ширмы.
   - Не спится?
   - Да, как-то непривычно на такой жесткой кушетке спать.
   - Может, пойти пару одеял принести?
   - Нет, не надо, спасибо. Чуток вздремнула, и вроде как лучше стало.
   - Да вы всего-то минут пятнадцать отдыхали.
   - Мне не привыкать, я дома порой часа два-три посплю и на следующий день в полном порядке.
   - А я любитель поспать. Если выходной, могу хоть до обеда продрыхнуть.
   - Ничего, вот родите малыша, будет вам сон? - и она улыбнулась, глядя на Павла.
   - А может он спокойный будет, в меня. Любитель поспать, когда есть возможность?
   Ольга Николаевна рассмеялась и ответила:
   - А вы что уже знаете, кто у вас будет, мальчик или девочка?
   - Нет.
   - А откуда тогда такая уверенность, говоря, что это он?
   - Это я так, не могу же я сказать оно?
   - Понятно. Можно, посмотреть, что вы там дописали в рапорте?
   - Да конечно, - и он подал ей листы бумаги.
   Она быстро прочла и, сняв очки, о чем-то задумалась.
   - А вам не кажется, что во всем этом есть какая-то нестыковка?
   - Нестыковка? Что вы имеете в виду?
   - Простите, вы вообще кем работаете?
   - Инспектором, а что?
   - Нет, это я так, просто спросила. Смотрите сами. Во-первых, газовая атака. Весьма сомнительная гипотеза.
   - Что значит гипотеза? Нам же ясно сказали, что бандиты провели газовую атаку, чтобы выиграть время и успеть уйти как можно дальше.
   - Павел Юрьевич, легенды иногда бывают необходимы, только в данном конкретном случае, я не понимаю для чего.
   - А при чем здесь легенды?
   - При том. Посудите сами. Мы пробыли на объекте около двух часов и только потом неожиданно отравились каким-то газом. Каким? Вам кто-нибудь сказал, что это был за газ? Нет. Анализ крови, который я произвела у себя, показывает, что никаких следов отравления газом нет. Стало быть, нас умышленно ввели в заблуждение. Далее, зачем у всей нашей группы, подчеркиваю, только у нашей, была взята кровь, которую мы привезли в институт?
   - Для анализов, наверное, - прикидываясь шлангом, ответил Павел.
   - По четыреста кубиков для анализов. Вы что смеетесь. Это стандартная норма донорского забора крови, я-то об этом лучше осведомлена, чем вы.
   - Хорошо, я согласен с вашими доводами, только что все это означает?
   - Как что, вы совсем наивный человек или просто прикидываетесь? Нас умышленно вводят в заблуждение, пытаясь скрыть какие-то очень важные факты. Я одного понять не могу, для чего? Мы не рядовые граждане, которых можно кормить дезой. Вы ладно еще, рядовой сотрудник милиции, а я работаю все же в федеральной службе безопасности.
   Павел слегка поморщился, но Савельева успела заметить это, и потому поправилась:
   - Не обижайтесь, я вовсе не хотела обидеть вас тем, что указала на различие наших ведомств, но сам факт.
   - Возможно, только я думаю, что раз это нужно, значит, так поступают, сообразно обстоятельствам.
   - А что вы сами по этому поводу думаете?
   - Я, не знаю.
   - Знаете, Павел Юрьевич, вы хотите казаться простачком, но у вас это не очень хорошо получается.
   - Это вы, в каком смысле?
   - В том самом.
   - Я могу вам ответить на этот вопрос просто, без всяких недомолвок. То, что знаю я, связано с обязательствами сохранности информации, и я как сотрудник милиции, обязан подчиняться правилам, которые установлены. Думаю, что вы поступили бы точно так же, если оказались бы на моем месте.
   - Значит, я была права. Постойте, а как же отчет? Выходит, он никому не нужен? И более того, вы указали в нем факты, которые не соответствуют действительности, но зачем?
   - Не знаю, нам сказали написать, мы написали, а на остальные вопросы я отвечу тогда, когда меня об этом спросят и при этом разрешат разглашать доверенную мне информацию.
   - Ерунда какая-то, причем полная ерунда и бессмыслица, - злясь на Павла, и на всех кто устроил весь этот цирк, произнесла Савельева, и бросила рапорт на стол.
   - Как только приедет полковник, я выскажу ему по этому поводу свое мнение. Я не девчонка, а эксперт, и имею право знать, что там произошло, пока я была в отключке.
   - Вряд ли он вам что-то скажет, - хмуро произнес Павел.
   - Скажет, вот увидите, - чуть ли не выкрикнула она.
   - Погиб полковник Сабресов, и все кто с нами летел и большая часть команды, приехавшая в зону.
   - Как это, погиб? - дрогнувшим голосом произнесла она.
   - Они ведь направились в зону, которая подверглась ядерному удару. Посчитали, что они все заражены, поэтому мы с вами только вдвоем остались.
   - Вдвоем? - её глаза округлились. В них наблюдался ужас и бессилие что-то предпринять, настолько потрясла её эта информация, - Кто вам об этом сказал?
   - Подполковник Удинцов, я его только что, выходя в коридор, встретил.
   - Боже мой. Все погибли, а мы..., - она тяжело опустилась на стул и, проведя рукой по лицу, произнесла, - Они спасли нам жизнь.
   - Похоже, что да.
   - Я понимаю, что вы связаны обязательством молчать, и все же, если можно, скажите, мы действительно были подвергнуты газовой атаке?
   - Не было никакой газовой атаки.
   - Выходит? - на её лицо читалось то, что она не успела сказать, так как мысль, которая ей пришла в голову, была просто невероятной. Она смотрела на Павла, раздумывая произнести или нет, её вслух. Наконец, она не выдержала и спросила:
   - Мы заразились вирусом гриппа? Но тогда, как мы так быстро вылечились?
   - Ольга Николаевна, я вам решительно ничего не могу по этому поводу ответить, кроме того, что уже сказал. Поговорите со своим руководством, возможно, они сочтут возможным вас проинформировать по данному вопросу, а меня увольте.
   - Хорошо, простите, и все же...
   - Извините, но я не имею права.
   - Ладно, я все равно докопаюсь до истины.
   - Думаю, что рано или поздно, вы сами все узнаете, а пока пойдемте, узнаем чем нам заниматься, а то нас бросили на произвол судьбы и словно позабыли.
   Однако в этот момент, словно услышав слова Павла, дверь распахнулась, и вошли двое мужчин. Одного Павел узнал, с ним шел подполковник, когда он встретил его в коридоре, а вторым был мужчина лет тридцати, тридцати пяти. Под голубоватым полупрозрачным халатом просвечивал костюм и Павел наметанным взглядом, сразу определил, что это не медик, а скорее сотрудник ФСБ.
   - Павел Юрьевич? - обратился к нему, он.
   - Да.
   - А вы, Ольга Николаевна? - совершенно верно.
   - Меня зовут Рыбин Антон Георгиевич, я сотрудник службы внешней разведки, мне и профессору, надо с вами побеседовать.
   Тот, которого назвали профессор, протянул руку и представился, - Гурий Яковлевич Камшицкий.
   - Пройдем или прямо здесь? - неожиданно резко произнесла Савельева.
   Антон Георгиевич внимательно посмотрел на неё и, улыбнувшись, произнес:
   - Я догадываюсь столь резкому тону с вашей стороны, и, по всей видимости, Павел Юрьевич отчасти тому причина. Вы ведь эксперт, и поэтому у вас не без основания возникли вопросы, на которые не можете найти ответы, а Лебедев темнит, и правильно делает, поскольку связан подпиской о секретности, полученной им информации. Я угадал?
   - Знаете, давайте прямо. Или вы говорите мне всю правду, или беседуйте с Лебедевым, а меня увольте. Я не девчонка, чтобы играть в таинственность. Моя специальность, экспертные работы в области инфекционных заболеваний, методы борьбы с ними и защита населения в условиях опасности, а так же при использовании их в качестве бактериологического оружия. Это вам о чем-нибудь говорит?
   - Безусловно. Я знаком с тем, чем вы занимаетесь, и поверьте, мне понятна ваша импульсивность, но дело касается безопасности страны, а возможно и мира, а мы имеем дело с тем, о чем вчера еще, точнее позавчера, смеялись и считали это выдумкой.
   - Не понимаю, к чему вы клоните?
   - Павел Юрьевич в курсе, так что вы лучше присядьте, а то новость, которую я вам скажу, прежде чем мы приступим к разговору, может вас как бы это мягче сказать, слегка ошеломить. Так вот, взорванная лаборатория была поражена вирусом гриппа, штамм, который разработали в лаборатории. Он не миф, он действительно существует. И вы все были инфицированы и умерли бы, если бы... Если бы не инопланетный корабль, который осуществил дезактивацию местности, а заодно погрузил вас на корабль и произвел лечение, после чего покинул Землю и в настоящий момент находится на орбите Земли.
   Новость, которую она услышала, настолько её поразила, что она буквально хлопнулась на стул.
   - Это что, серьезно?
   - Более чем. К сожалению, они не смогли нам помочь, и поэтому нам пришлось использовать столь радикальные меры по локализации инфекции в районе Вышнего Волочка. Часть радиоактивных осадков они каким-то образом поглотили и выбросили за пределы земной атмосферы, на этом их помощь закончилась. Наша попытка договориться с ними по поводу получения от них сыворотки, пока ни к чему не привели, так что вы двое являетесь тем звеном, который сейчас крайне важен.
   - Мы!
   - Да вы. У вас у обоих иммунитет на вирус гриппа, который в случае возникновения может принести неисчислимые беды. Так что придется вам помочь нам, в создании вакцины против него. Вся надежда, на Гурия Яковлевича.
   - Что я, это моя работа, - басом произнес он, - сложно сказать, как быстро у нас что-то получится. Сейчас важно получить образец вируса, а он насколько я понял, есть у кого-то из террористов.
   - У Логачева.
   - Вот именно у Логачева. А он, затаился где-то в Москве. И пока выйти на его след никак не удается. Что у него на уме, трудно сказать. Ищем и надеемся, только на то, что найдем его прежде, чем он решится на бессмысленный поступок и разобьет ампулы.
   Павел подумал и неожиданно открыв папку, которую все это время держал в руке и достал файл.
   - Вот, возьмите.
   - Что это?
   - Это дневник Логачева. Я нашел его на базе, а капитан Волин сделал копию и отдал мне. Поскольку все вещдоки, как я понимаю, пропали, этот дневник поможет понять психологию этого человека. Пусть им займутся психоаналитики, или кто-то из ваших специалистов, лишь бы понять, что на уме у этого человека и что он может предпринять в данной ситуации. Возможно, это поможет поймать его быстрее, - и он протянул ксерокопию дневника Рыбину.
   - Спасибо. Сейчас нужна каждая мелочь, а это действительно важная вещь для понимания того, как он может повести себя в сложившейся ситуации.
   Ольга Николаевна пришла в себя, и видимо переварив полученную информацию, решительно произнесла:
   - Времени действительно мало, надо работать, и чем быстрее, тем лучше. Как говорится, на пришельцев надейся, а сам не плошай.
  
   Глава 11
  
   Аркадий проснулся и одним глазом посмотрел на часы. Было начало первого. Время близилось к обеду, но есть совсем не хотелось. Только пить. Он оделся и, войдя на кухню, включил чайник, затем телевизор. По всем каналам шли непрерывно либо новости, либо передачи публицистического характера.
   - Все, социализм снова вернулся на телевидение. Еще не хватает запустить балет "Лебединое озеро" и будет полный улет. А еще кричали и критиковали, какое дескать херовое телевидение было при Лёне.
   Он заварил чай, намазал на кусок хлеба плавленый сыр и переключил канал, где шло обсуждение вопроса, касаемо возможных последствий, в случае, если террористы попытаются повторить вирусную атаку. Долговязый мужчина, слегка заикаясь, стращал всех, что эпидемия опасна не столько тем, что она вызовет многочисленные случаи заболеваний, но и приведет к большому количеству смертельных случаев, а это в свою очередь, может привести к возникновению новых, еще более опасных очагов заболеваний, включая холеру и другие, связанные с наличием большого количества умерших. Кроме того, есть вероятность приостановки работы многих предприятий, что негативно скажется на функционировании всех служб, и как следствие, вызовет хаос в регионе, а затем повсеместно. Короче апокалипсис неминуем.
   В ответ на его доводы, другой, столь же рьяно доказывал, что ничего опасного Земле не грозит. Эпидемия, какая бы она ни была, не вызовет тех последствий, которые принесла с собой "испанка" в 18-19 годах прошлого столетия. Так как в тот период еще не было препаратов, которые могли бы эффективно бороться против гриппа.
   Остальные выступали и поддерживали то одного, то другого оппонента, приводя аргументированные доказательства своей правоты. Самое смешное, по мнению Аркадия, было то, что оппоненты то и дело вспоминали различные вирусные заболевания и последствия, которые они могут иметь в случае, если заражение примет форму эпидемии. При этом каждый раз, они уверяли, что в любом случае, остановить распространение болезни можно достаточно быстро и эффективно.
   Аркадий зевнул и выключил телевизор.
   - Уроды и козлы, - произнес он, - вам бы в жопу всунуть одну из капсул и посмотреть, как вы при этом себя будете чувствовать и говорить на эту тему.
   Он прошел в прихожую, расстегнул молнию на внутреннем кармане куртки и достал из него контейнер. Вернулся на кухню и осторожно открыл его. Ампулы лежали на специальной подложке, вставленные в резиновые манжеты. Каждая в свой. Всего можно было расположить пять штук. Он достал одну из ампул и посмотрел на свет. Внутри находился специальный раствор, в котором был растворен вирус. Благодаря этому раствору, он поддерживал его живучесть в течение длительного времени.
   - Сколько можно запросить за одну такую ампулу? Сто миллионов? Мало, миллиард баксов. Вот это реальная цена, раз использовали ядерный заряд. Да, жить все хотят, поэтому и рванули, не боясь, что все завопят, ах как негуманно, как жестоко, и так далее, - он положил ампулу на место, и закрыл крышку, - Только никто не даст мне этих денег, ни цента, ни копейки.
   В этот момент раздался звонок в дверь. Аркадий вздрогнул, словно от удара электрическим током. Осторожно подошел к двери и посмотрел в глазок. В тамбуре стоял милиционер, держа в руках не то книгу, не то журнал.
   - Черт, какого х..я ему надо? Может промолчать и не открывать дверь? А вдруг еще припрется и уже со сворой легавых? Нет, пожалуй надо узнать, что ему надо.
   - Кого вам? - крикнул он через дверь, прикидываясь подвыпившим.
   - Я ваш участковый, Силаев Василий Олегович, проверка жильцов, проживающих в квартире.
   - Сейчас открою, только халат надену, - Аркадий кинулся в ванну, нацепил Галин халат, потом открыл шкафчик и, вытащив из пакета клок ваты, сунул его в рот, словно у него флюс. Вернувшись, открыл дверь и выглянул в коридор. Участковый стоял в это время и звонил в соседнюю квартиру.
   - По какому вопросу? - произнес Аркадий, держась рукой за щеку, показывая всем своим видом, что у него болит зуб.
   - Извините, Галина Ивановна Морозова здесь проживает?
   - Здесь, а где же еще. Только сейчас она на работе.
   Он сделал отметку в журнале и, посмотрев на Аркадия, произнес:
   - Простите, а вы ей кем приходитесь?
   - Гражданским мужем.
   - Фамилию не назовете, если не возражаете?
   - Отчего не назвать, раз надо, значит надо. Клепиков Андрон Михайлович, - произнес Аркадий первое, что пришло ему в голову.
   - Редкое имя.
   - Может быть. Кончаловского знаете?
   - Обязательно.
   - Тоже Андроном зовут.
   - Да действительно. Так вы, стало быть, с гражданкой Морозовой здесь проживаете?
   - Стало быть, - раздраженно произнес Аркадий.
   - Давно?
   - Что давно?
   - Давно, говорю, проживаете?
   - Три года.
   - Вот как, что-то я вас не припомню на своем участке.
   - Понятное дело, я по командировкам непрерывно мотаюсь. В этот раз, к примеру, только вчера приехал, а через неделю опять улетаю, да вот как назло продуло, кажись флюс. И как назло водка кончилась, продезинфицировать нечем.
   - Плохо, такое дело надо фурациллином полоскать, а не водкой.
   - Может быть. Пойду в магазин, заодно фурамициклин куплю, - коверкая слово, произнес Аркадий.
   - Я прошу прощения, но для порядка, паспорт ваш можно посмотреть?
   - Нет проблем. Только вы меня того, извиняйте, зуб болит, и к тому же я не одет, зайдите в квартиру, а то глядишь, помимо зуба, еще чего прихвачу, - и Аркадий демонстративно открыл дверь, приглашая милиционера зайти в квартиру.
   Тот остался стоять на лестничной клетке, а Аркадий пошел в комнату, якобы за паспортом. Увидев в щель наполовину открытой двери в ванную комнату, что участковый все еще стоит на лестничной клетке, он крикнул:
   - Иду, где вы там?
   Участковый сделал шаг в квартиру и в тот момент, когда тот обернулся, чтобы прикрыть дверь, Аркадий нанес ему удар по голове, куском трубы, которая неизвестно зачем лежала под раковиной в ванной комнате. Кровь залила лицо милиционера, и он чуть было не упал на пол, но Аркадий успел подхватить его и осторожно положить. Вслед за этим он тут же закрыл дверь ногой и некоторое время смотрел в глазок, не появится ли кто на лестничной клетке.
   - Так, только этого мне не хватало, произнес он и наклонился над участковым, проверяя пульс. Он был без сознания, но жив. Стараясь не особо шуметь, Аркадий дотащил его до кровати и положил рядом с Галей. Используя специальные медицинские навыки, без особых усилий умертвил милиционера. Сел на кровать и провел рукой по лицу.
   - Проклятье, сколько я еще буду убивать, сколько? Я скоро чокнусь от всего этого. Да пошли они все...
  
   ----------
  
   Павел, вместе со всеми прошел в лабораторию. Он впервые в жизни оказался в подобного рода месте и ему было интересно рассматривать совершенно непонятные для него приборы. На столах стояли штативы, в которых были укреплены колбы, множество подставок, с воткнутыми в них трубочками и пробирками. Из всего, что было, он смог определить только микроскоп, да и то по внешнему виду, а все остальное, было совершенно непонятного назначения. Ему стало неловко, за свою некомпетентность в данной области и он почувствовал себя явно лишним, поэтому спросил:
   - Извините, я, по всей видимости, вам не особо нужен?
   - Нет, дорогой мой, - удерживая его за халат, который ему выдали, пока они шли в лабораторию, произнес Камшицкий, - вы-то как раз нам понадобитесь как никто другой.
   - Я!?
   - Вы-вы, а кто же еще. Придется терпеть, но что поделать, вы, да Ольга Николаевна, живые носители антител вируса гриппа. Правда, это надо еще проверить. Нам, к сожалению пока доподлинно не известно, каким образом инопланетные врачи производят лечение вирусных инфекций подобного рода, так что придется вам стать, своего рода подопытным "кроликом". Вы уж великодушно извините за столь образное сравнение, но как, говорится, из песни слов не выкинешь.
   - Да, я понимаю, просто, - испуганно произнес Павел
   - Профессор, вы уж так сильно не пугайте лейтенанта, а то он и впрямь подумает, что вы его кинете на алтарь науки и под конец заспиртуете в баночке с надписью: "Герой России, отдавший свою жизнь во имя борьбы с инфекцией гриппа".
   Все рассмеялись, правда Павлу, если честно, было не до смеха, и видя это, профессор произнес:
   - Не волнуйтесь, все будет нормально, но анализы придется делать достаточно часто, так что придется вам какое-то время с нами поработать.
   - Я понимаю, - уныло произнес Павел.
   - Вот и отлично.
   В этот момент к ним подошла одна из сотрудниц и обратилась к профессору:
   - Гурий Яковлевич, вот данные, которые вы просили. Это по последней серии тестовых испытаний.
   - Каков результат?
   - Все то же. Ничего утешительного. Те образцы, что мы имеем и на которых провели испытания, в корне отличаются от штаммов, которые поразили людей. По сути, мы стреляем из пушки по воробьям, вместо того, чтобы действительно исследовать вирус. Блокировать механизм воспроизведения вируса в организме, и одновременно стимулируя выработку интерферона в организме больного, не имея представления о самом вирусе крайне сложно, точнее невозможно. Необходимо иметь штамм, иначе мы просто топчемся на месте, надеясь, что сыворотка будет эффективна на мутированный вирус, но это все из области предположений.
   - Я с вами полностью согласен, но пока у нас нет его, мы должны хотя бы представить себе механизм воздействия вируса Н5N1 в том виде, каком он существует сейчас, так как я уверен, что его искусственная мутация не должна быть случайной. Вполне вероятно, что существовала определенная логическая последовательность рассуждений, которые привели Леонида Сергеевича к его созданию.
   - Простите, а вы знали Новикова? - удивленно спросил Павел.
   - Конечно. Это мой ученик. Талантливый человек. Я кстати был на его защите кандидатской. Он готовился к защите докторской, но потом неожиданно отложил. У него вдруг начался бурный роман, затем рождение дочери. Но насколько я знаю, он собирался на будущий год защищаться. И потом, он как раз специализировался на этой теме. Межвидовая трансмиссия вирусов гриппа. Очень интересная работа.
   - Талант, а как распорядился им, - с болью в словах произнесла Савельева.
   - Что поделаешь, гений и коварство, извечный вопрос бытия.
   - Простите, не понимаю этого.
   - Э, голубушка, тут и понимать ничего не надо. Каждый сам принимает решения, оказавшись в таком положении, и степень гениальности тут ни причем.
   - Очень даже при чем, профессор. Даже более чем, причем. Чем выше потенциал человека в его интеллектуальном развитии, чем больше он представляет опасности для других, благодаря своим возможностям, как ученого, тем выше должна быть степень его ответственности. А то, что получается. Гению все дозволено и поэтому мы прощаем его именно в силу гениальности? Не согласна, решительно не согласна.
   - В целом я с вами полностью солидарен, но гениальность, даже просто, одаренность человека, отнюдь не означает, что его чисто человеческие черты столь же высоки, как и научные или художественные задатки. Он может быть еще более тщеславен, завистлив, корыстолюбив, алчен, обидчив, эгоистичен и прочее, прочее, нежели чем простой человек, стоящий у станка или прилавка. Почему нужно наделять его какими-то другими особенностями, если он талант. Отнюдь. Вполне возможно, что природа наоборот, наделив его одними задатками, обделила другими, наделив чертами, которые, при определенных условиях, сделают его подлецом и негодяем.
   - А мне кажется, что в любых условиях, надо просто оставаться человеком, и помнить одну простую истину, что зло, в какой бы форме оно не выражалось, в конечном итоге не имеет оправдания. Тогда на вопрос, который ставит тебе жизнь, можно ответить да или нет, и не мучится в поисках оправдания принятого решения.
   - Знаете, вам бы проповедником быть, а не экспертом в области вирусных заболеваний.
   - Возможно, я подумаю над вашим предложением, только, если вы в курсе, среди проповедников, слишком мало женщин.
   - Что вы говорите?
   - Представьте себе. А знаете, почему? Потому что мужчины боятся, что мы, женщины гораздо умнее мужчин, поэтому они вряд ли уступят нам свою прерогативу в данном вопросе, - она улыбнулась, словно подводя черту над затянувшейся беседой.
  
   ---------
  
   Аркадий лежал на кровати и размышлял, что делать. Мысли расплывались, и он понятия не имел, что делать в сложившейся ситуации, хотя прекрасно понимал, что петля на его шее, медленно, но затягивается. Рядом на полу лежало два трупа, которые его явно не волновали. Его интересовал вопрос, как быть дальше? Оставаться в квартире, после убийства участкового, было небезопасно. Максимум сутки и выяснится, что он пропал и тогда вся милиция начнет поиски и мгновенно обнаружит его. Да и Галину могут хватиться, хотя вряд ли. Словно читая его мысли, раздался телефонный звонок.
   - Черт, кого еще нелегкая несет? - подумал он и поднял трубку.
   - Алло, эта квартира Галины Ивановны?
   - Да.
   - Простите, её с работы беспокоят. С ней что-то случилось, что она не вышла сегодня?
   - Угадали. Она сломала ногу, - он хотел сказать шею, но в последней момент передумал, - Сейчас она в больнице. Завтра или даже послезавтра я её заберу и тогда она сможет вам перезвонить.
   - Надо же какое несчастье. Извините, передайте ей привет, пожалуйста и пожелания поправляться.
   - Спасибо, обязательно передам. А от кого?
   - Это Антонина, её сменщица. Она знает.
   - Хорошо, обязательно передам, сегодня же. Когда поеду навещать.
   - Ага, ну все, до свидания.
   - Всего доброго, - он положил трубку и добавил, - усего доброго, блин, колхоз какой-то всех вас пришить надо, как клопов. Как вы все мне надоели, все до единого. Распылить этот вирус и все вы сдохнете. Вместе со мной, только я сначала пущу себе пулю в лоб, чтобы не мучиться, а вы все будете кровью харкать перед смертью и ползать, как те в контейнере. Жаль, что я не увижу всего этого. А может, увижу? Увижу, обязательно увижу. С того света, точно, прямо из ада, в подзорную трубу посмотрю, как прямиком ко мне будете прибывать таким потоком, что в аду всем места не хватит, и тогда глядишь и мне найдется работа котлы подставлять и наполнять их телами и в топку дрова подбрасывать, - он дико засмеялся, не в силах успокоиться. Достал из кобуры, лежащего на полу милиционера пистолет и проверил, есть ли в нем патроны. Оказалось, что есть. Достал коробку с ампулами, открыл и зло посмотрел на них.
   - Вот вы все где, у меня в руках, весь мир, все человечество, которое мнит из себя, черт знает что, а на самом деле букашки. Достаточно одного моего движения и всем вам конец. Я Бог этого мира, я Антихрист, спустившийся с небес, я посланец ада! - и он снова дико засмеялся, понимая, что сходит с ума, и ничего не может с этим поделать.
   Он пролежал так около часа, потом поднялся и неожиданно понял, что все это время держал во рту этот дурацкий кусок ваты. Выплюнул его и пошел в ванную умыться. Посмотрел на себя в зеркало. На него смотрело угрюмое лицо, с потухшим взором, и черными кругами под глазами.
   - Что Аркаша, приплыли? Куда дальше, в петлю или может идти спасать человечество? Надеешься, что дадут Героя, выдадут пособие и отправят на Канары? Вряд ли. Пустят пулю в лоб, чтобы не мучился и в крематорий, чтобы никаких следов и воспоминаний не осталось.
   Он зачерпнул ладонями воды и умылся. Потом сел на край ванны и неожиданно тихо заплакал, как в детстве, когда однажды разбил себе колено и мать намазала ему рану йодом. Было больно и обидно. Больно от йода, а обидно от слов, которые она ему сказала: - Мозги надо иметь, когда что-то делаешь, дурья твоя голова. Вот и сейчас, он вспомнил слова, которые она ему тогда сказала, и подумал:
   - Как она была права. Мозги иметь. Он старался взять от жизни все, заработать любыми путями деньги, которые как казалось ему, вот-вот окажутся у него, а блеск золота, словно мираж, ускользал из его рук. Мозги надо иметь. Ведь они есть у него, умного и талантливого хирурга Логачева, по крайней мере были. Так почему же все сложилось так, а не как он мечтал? Почему он остался у разбитого корыта и теперь не знает, как быть и что делать.
   Снова раздался звонок телефона.
   - Черт с ним не подойду. Меня нет. Я умер. И вместе со мной все. Слышите, все умрут. Если вы хотите моей смерти, значит и вы достойны её. Еще посмотрим, кто из нас умнее. Хотите найти меня? Не выйдет. Я докажу всем, что у меня есть мозги, что я смогу отомстить вам. Вы еще пожалеете, что недооценили меня и загнали, как волка, как таракана в угол. Я умею не только рычать, но и мстить...
   Аркадий вышел из ванной, вернулся в комнату и стал одеваться. Потом прошел на кухню и, взяв лист бумаги, стал размышлять над тем, как ему поступить.
   - Предположим, что они имеют мое фото. Весьма возможно, стоп, это можно легко проверить.
   Он прошел в комнату и, достав у участкового из сумки бумаги, бросил их на кровать. В числе них, была его фотография, сделанная в черно-белом варианте на ксероксе. Похоже, с какого-то документа. Взяв её, он снова сел за стол.
   - Так, предположение подтвердилось. Они знают, что я в Москве и ищут меня, зная, что у меня ампулы. Конечно, еще бы они не знали, когда я сам об этом упомянул в дневнике, хотя стоп, про ампулы я ничего не писал, но, скорее всего, они сами пришли к такому выводу, поскольку там достаточно подробно об этом сказано. Впрочем нет, они могут и не знать, если не нашли дневник.
   - Хорошо, что я могу в таких условиях предпринять? В десять начнется комендантский час. Если уходить из квартиры, то прямо сейчас, потом будет поздно. Если станет известно про участкового, то у них будет полно времени, чтобы провести зачистку всего микрорайона, и тогда мне точно хана. Найдут, как таракана, куда бы я не спрятался. А может, просто, раздавить ампулы на улице и дело с концом? Нет, если бы это было бы где-нибудь в Европе, а лучше в Америке. Еще куда ни шло, а тут, как никак свои. А эти гады, американцы, и спрашивать совета не будут, жахнут мегатонной бомбой и пи---ц, столице нашей родины. А за кордоном только рады будут, что одним махом решили все свои проблемы, и вирус одолели и с русскими раз и навсегда вопрос закрыли. Нет, сучьи дети, я вам всем покажу, что такое ученые страны Советов, и свихнувшиеся доктора
   Он взял карандаш и посмотрев в окно, неожиданно написал:
   - Необходимо попасть в аэропорт, желательно Шереметьево и распылить ампулы так, чтобы хотя бы несколько самолетов успело улететь, вот тогда это будет то, что надо. Конгениальная мысль, как говаривал Остап. Так и поступим. А что для этого надо? Точнее, как попасть в аэропорт, чтобы меня не засекли? Думай Аркаша, думай, мать твою. Вопреки мнению покойной матери шевели мозгами, хотя бы напоследок...
  
   Глава 12
  
   До Земли было несколько сотен километров, и корабль по-прежнему находился на орбите. Команда занималась своими делами, и только Грейнмар сидел в кресле командира и уныло созерцал экран, размышляя над тем, каковы перспективы развития дальнейших событий на Земле. Он снова вывел на экран монитора исторические данные о планете и, прочитав основные вехи развития человечества за последние годы, неожиданно сделал скачок назад, решив посмотреть, как вообще развивалась история этой цивилизации. Читая, он так увлекся, что не заметил, как в отсек вошла Ванкуман.
   - Что нового узнал о землянах?
   - Да так, весьма своеобразная, но интересная цивилизация. Ты знакома с их историей?
   - Не очень.
   - Могу рассказать, если есть желание?
   - Можно, - ответила она, и удобно расположилась в кресле пилота.
   - Поначалу они развивались достаточно прозаично, как и большинство поселений, на планетах искусственного происхождения. Кочевой образ жизни, племена, которые оседали, начинали заниматься животноводством и земледелием. В разных частях планеты развитие шло разными темпами, но в целом одинаково. Начали появляться поселения людей, которые в последствии стали укрупняться и превращаться в города. И, как естественный шаг в развитии общества разделение людей по труду. Да ты сама наверно об этом знаешь?
   - Нет-нет, продолжай. Мне действительно интересно. Я никогда особенно историей не интересовалась. Знакомилась в детстве с историей нашей цивилизации, но не так, чтобы что-то осело в памяти, или потянуло узнать больше на эту тему. Поэтому воспринимаю её, как единую для всех народов.
   - Да, нет, история действительно существует у всех народов, и у нас и у землян, но она совершенна различна. Короче, появились люди, разных профессий, в том числе те, которые стали управлять обществом. Поначалу это были выборные должности, а затем это резко изменило их статус. Появились правители. На смену первобытнообщинного строя, пришел рабовладельческий.
   - Это как это?
   - Так, человек был приравнен к вещи, его можно было продать, обменять. Он принадлежал другому человеку. Именно в этот момент, когда мониторинг Земли был ослаблен, происходили эти процессы. И как раз в этот период зарождаются так называемые легенды, культы, обряды, и как логическое продолжение религии.
   - Религии? А что это?
   - Весьма интересное мировоззрение, которое существует и по сей день. Основа религии, культ бога, как творца всего сущего на Земле. Что интересно, я бегло прочитал историю землян, но сразу понял, что до определенного момента, религия у всех народов, практически была в определенной мере идентична. Впрочем, это и понятно. Мониторинг планеты тогда сопровождался посадками кораблей на Землю, регулярным взятием проб, биологическими и другими анализами с целью поддержания жизнедеятельности социума, который был в весьма сложных условиях дикой природы, и его приходилось порой защищать на первой стадии развития. Кроме того, на Земле в этот период были дикие племена человекообразных животных, которые, по мнению ученых Земли, якобы являются их предками. Надо сказать, что с точки зрения антропологии, весьма обоснованная гипотеза, хотя понять, как мозг животного стал мыслить, они не могут объяснить и по сей день. Но считают, что это произошло, так сказать само собой с течением времени. Впрочем, это не столь важно. На Земле во многих вопросах существуют тупиковые учения, которые пока существуют и считаются вполне научными.
   - Так вот. Развитие городов и становление новой общественно-экономической формации, привело к созданию фундаментального понятия, государство, что в свою очередь, неизбежно требовало определенных мировоззренческих понятий. Религия как ничто другое, стала тем инструментом, с помощью которого можно было держать огромные массы людей в повиновении и объяснить поступки и деяния руководителей. С течением времени, в среде людей, находящихся на низшей ступени общества, в противовес государственной идеологии, стали возникать новые идеи, которые нашли свое отражение в создании новых религиозных взглядов. Особенно значительный прогресс это нашло приблизительно две тысячи лет назад, когда возникло так называемое христианское учение, которое было названо по имени основоположника учения Христа. Спустя несколько веков, еще одна религия, ислам. Основные идеи всех религий, это идея существования Бога, как творца и вслед за этим целый ряд весьма оригинальных понятий, например, существование рая и ада, бога и дьявола, сил зла и добра и так далее.
   - Надо же, как интересно.
   - Ты знаешь, мне самому стало интересно, когда познакомился с этим. Надо сказать, что в мифах и легендах, первых религиозных воззрениях, было очень много намеков на посещение Земли нашими специалистами. Имеются и наскальные рисунки и масса других фактов, но постепенно это все отошло и на смену этому, пришли совсем иные воззрения, которые в настоящий момент, играют огромную роль в жизни всего общества землян. Причем, что интересно, чем выше оно развивается по пути прогресса, тем отчетливее прослеживается религиозное влияние на психологическую составляющую человека. Понятие вера, церковь, стало обязательным атрибутом их жизни.
   - Но почему, неужели наука не может объяснить весь абсурд данного мировоззрения?
   - По-моему, они даже не стремятся к этому, и вот почему. Любое общество должно опираться в своем развитии на определенные мировоззренческие понятия, иными словами, иметь программу своего развития. Если таковой нет, то обществом крайне сложно руководить, продвигать какие-то идеи, управлять и так далее. Религия в этом плане, универсальный инструмент. Она позволяет с одной стороны дать людям определенные жизненные постулаты, которые в принципе верны, пытается объединить людей разного социального уровня и сгладить трудности и конфликты, которые возникают в самом социуме людей.
   - Если честно, то мне не очень понятно.
   - Я и сам не очень хорошо разобрался во всем этом. Знаю только одно, религия на Земле имеет очень большое значение для значительной части её населения.
   - Странно.
   - Это в твоем понятии странно, ведь ты не землянка.
   - Да, но мы в некотором роде являемся их прародителями?
   - Это верно. Но каждая цивилизация развивается своим путем, вот почему мы не можем вмешиваться в их развитие начиная с определенного периода времени.
   - И как там у них развивалась история?
   - Увы, не так как хотелось бы.
   - Даже так!
   - Да. Войны, войны и еще раз войны.
   - И с кем они воюют?
   - Как с кем? Сами с собой.
   - Ты серьезно?
   - Конечно. Тысячи лет люди воюют друг с другом.
   - Но почему и зачем?
   - Поводы разные, но основные это война за земли других народов, за богатства, за... Короче это все сложно и совершенно бессмысленно для понимания с нашей точки зрения, но на Земле, это вполне объяснимая вещь.
   - А что же религия?
   - Я не специалист в этом вопросе. Если интересно, загляни сама в их историю, может быть разберешься и поймешь. Одно могу сказать, сегодня религия играет огромную духовную роль в их жизни, но всё дело в том, что религий у них несколько, отсюда противостояние различных, как это у них называется, - Грейнмар взглянул на экран с текстом, пролистал его, и произнес, - вот нашел, конфессии. Одним словом, бог один, а религий много, отсюда масса сложностей. Кроме того, у них еще по-прежнему сложные взаимоотношения на межнациональной почве.
   - А это еще почему?
   - Не знаю, я лишь бегло пробежался по истории планеты. Говорю тебе, загляни сама, если так интересно.
   - Я заглянула, правда меня интересовали несколько иные вопросы, чем тебя.
   - И на что же ты обратила свой взор?
   - У них имеет место определенные нарушения в структуре ДНК.
   - Ты права, именно это и вызвало определенный сдвиг в появлении этих мировоззренческих измышлений, получивших столь большое распространение.
   - И мы ничего не могли изменить?
   - Могли, но не захотели.
   - То есть, как не захотели?
   - Ровно две тысячи лет назад мы могли все это остановить. Просто-напросто, приземлиться и все им рассказать. Объяснить, кто они, кто мы, как построен мир, рассказать, как устроена жизнь в Галактике. Но мы этого не сделали, не захотели. Более того, отчасти виноваты во всей этой, как ты выразилась ахинеи, которая происходит в их умах.
   - Но почему?
   - Ты меня об этом спрашиваешь? Задай вопрос Совету. Они посчитали, что цивилизация землян вошла в ту стадию, когда менять на генном уровне уже поздно, да и само историческое развитие представляло интерес с точки зрения науки. Совет решил, что это, своего рода одна из новых ветвей развития человеческого общества, которая имеет право на собственное развитие. Спустя восемьсот лет, когда Совет понял ошибочность принятого до этого решения, изменить что-либо было поздно. Развитие пошло с таким креном, что сделать практически ничего было нельзя. А когда появились данные, что отклонения в ДНК имеют необратимый процесс и затронули не часть социума, как первоначально полагали, а большую часть населения, вообще вопрос о каких-либо мерах, был закрыт. Осталось только отслеживать, чем все это кончится. И вот итог, - он махнул рукой на экран, на котором в черноте космоса плыла голубая планета Земля.
   - Думаешь, что катастрофа неизбежна?
   - Не знаю. Судя по материалам последних лет, они уже не раз были на грани гибели, но каждый раз чудом умудрялись избежать этого, правда и мы, как могли, помогли им выкарабкаться. Вполне возможно, что и на этот раз выкрутятся.
   - Жаль будет, если не смогут.
   - Мне тоже. Кстати, забыл тебя спросить, ты ведь производила вместе с Бинраем очистку памяти вчера?
   - Да, а что?
   - Случайно не оставила себе копию всего объема памяти кого-нибудь из группы?
   - Любопытно посмотреть, что они из себя представляют?
   - Вижу, что сняла карту, угадал?
   - Ты прав, мне было интересно узнать, как живут, о чем думают, женщины на этой планете.
   - Я так и думал, что если ты и сделаешь карту, то именно женщины, тем более, что она одна была в группе. И как, уже отсмотрела материал, или еще нет?
   - Посмотрела.
   - И как впечатление?
   - Они совсем другие, нежели чем мне казалось, при беглом прочтении отчета о планете и её обитателях.
   - Вот как? Иными словами, они тебе понравились?
   - Понравились, не понравились, какая разница. Во всяком случае, они вовсе не такие потерянные, как можно сделать вывод из отчета. Да, у них есть много отрицательного, но в целом, они гораздо лучше, чем мы о них думаем. Во всяком случае, так мне показалось. Так что гены генами, а что-то человеческое в них есть.
   Грейнмар рассмеялся, и произнес:
   - Ну ты и сказанула. Человеческое в них есть! А ты что думала, что они люди-звери?
   - Нет, но слишком много, я бы сказала звериного в их поступках есть, если судить по отчетам. Жестокость, насилие, и одновременно, нежность, любовь, все как у зверей.
   - Да, сложно понять, а оценить тем более. Кроме того, учти, ты просмотрела память всего лишь одного индивидуума.
   - Я понимаю. Если брать статистику, получится не так мало на семь миллиардов живущих.
   - Значит, тебе будет их жаль?
   - Если честно, то да.
   - А знаешь, мне тоже. Тем более, что они так похожи на нас.
   - Не хорони их раньше времени, может, выкрутятся?
   - Поживем, увидим. Ладно, я пойду, у меня есть дела в медицинском отсеке, - она повернулась и направилась к выходу.
   - Как думаешь, у них есть шансы? - крикнул ей вдогонку Грейнмар. Она обернулась, задумчиво и лукаво посмотрела на командира и ответила:
   - Не знаю, но шансы есть.
   - Ладно, ступай.
  
   ----------
  
   Аркадий посмотрел на часы. Половина пятого. До начало комендантского часа оставалось все меньше и меньше времени и надо было на что-то решаться, однако никакого решения не было.
   - Это называется, я в цейтноте, - подумал он, и переломил карандаш пополам.
   - Проклятье, плохая примета. Да какая блин плохая? И так все наперекосяк. Легавый этот еще совсем некстати приперся. Если бы не он, можно было бы спокойно несколько дней отсидеться, всё обмозговать и тогда решать, что делать, а теперь все бегом. А главное, как быстро они растиражировали мое фото, - он машинально взял фотографию и снова взглянул на свое фотоизображение. На него смотрел молодой, симпатичный мужчина в очках с выразительными чертами лица. С досады Аркадий разорвал фотографию и швырнул обрывки на пол.
   - Был Аркаша и сплыл. Кончается твое время, но так просто я из этого мира не уйду. Я так хлопну дверью, что весь мир вздрогнет, чихнет и захлебнется кровью.
   Он упал на кровать и глядя в потолок дико засмеялся, представляя, как он будет радоваться, что умирая, уносит весь мир с собой в бездну. Пролежав несколько минут, он снова поднялся и подойдя к трюмо, открыл один из ящиков, пытаясь найти ручку или карандаш.
   - Может просто загримироваться и прямиком махнуть в аэропорт? Да, конечно, так я и проскочу. Сейчас ментов кругом навалом, раз они уже по квартирам ходят толпами. И потом, если остановят, что я им предъявлю, паспорт на имя Аркадия Логачева? Нет, надо как-то иначе поступить, но как? Стоп, идея, а что если? Как я об этом сразу не подумал, ну конечно, это вариант, да еще какой. Правда, придется все очень аккуратно действовать, но зато это даст возможность решить проблему с транспортом.
   Аркадий подошел к телефону и набрал номер скорой помощи. В трубке послышался голос дежурного оператора.
   - Девушка, примите вызов. Да больная, в тяжелом состоянии. Что вы спросили? Да доставала коробку с антресоли и упала со стремянки, возможно сотрясение мозга. Нет, нет, я сосед, пришел к ней минут за десять до этого, она хотела мне показать кое-что, и вот результат. Простите, что мне сделать до вашего приезда? Хорошо, постараюсь. Да, записывайте адрес...
   Аркадий положил трубку и снова посмотрел на часы. В его запасе было минут десять, двадцать до приезда бригады скорой помощи, хотя могут и запоздать. Он встал и прошел в комнату. Посмотрел на трупы и стал засовывать участкового под диван, после чего положил Галину таким образом, чтобы её голова была прямо напротив лужи крови милиционера.
   - Черт возьми, а стремянка-то у неё есть? - он быстро осмотрел квартиру и, заглянув на балкон, увидел ржавую стремянку. Внеся в квартиру, поставил её возле шкафа, рядом с телом Гали.
   - Так, что еще, ах да, надо проверить, все ли при мне, чтобы быть готовым к отъезду, - он взял контейнер, еще раз взглянул на ампулы и положил в карман брюк, после чего сел на край кровати и стал ждать приезда скорой помощи.
   Минуты ожидания были томительны. Волнение было, но он понимал, что теперь все решают минуты. Один малейший промах, и все, конец. Поэтому, надо действовать быстро, четко и не задумываясь, иначе провал задуманного. В этот момент в коридоре прозвенел звонок.
   - Однако быстро они приехали, - подумал Аркадий и поднявшись, спокойно пошел в прихожую. Прежде чем открыть, посмотрел в глазок и убедился, что на лестничной клетке стоят двое в белых халатах, одетых поверх синих курток с эмблемой скорой. В руках одного был стандартный медицинский саквояж.
   - Похоже, что врачи, - и он распахнул перед ними дверь.
   - Добрый вечер, где потерпевшая?
   - Она там, в комнате, проходите, - и он пропустив вперед себя двух врачей, молоденькую девушку и усатого парня лет тридцати, закрыл за ними входную дверь.
   Как только они направились в комнату, он достал из кармана молоток и ударил им по голове парня, затем стремительно сделал шаг вперед и, зажав девушке рот, обеими руками сделал круговое движение. Раздался хруст и шейный позвонок переломился пополам. Она сразу же обмякла и стала падать на пол. Аркадий успел подхватить её. Несколько минут понадобилось на то, чтобы проверить пульс, убедиться, что оба мертвы, затем проверить документы и снять с парня халат
   - Кажется, первая фаза задуманного прошла удачно. Теперь надо выяснить, есть ли в машине водитель, или водитель этот усатый, и пришел узнать, нести носилки или нет.
   Аркадий вышел на балкон и посмотрел вниз. Машины не было видно, да это и понятно, окна выходили на противоположную двору сторону.
   - Жаль, - подумал он, - придется спускаться вниз. Стоп. Если усатый водила, в кармане должны быть ключи от машины.
   Он подошел и еще раз обыскал его. Поднялся, и неожиданно хлопнул себя по карману куртки, которую снял с убитого и нацепил на себя. Рука отчетливо определила, что в кармане ключи. Так и есть, на связке брелок сигнализации и ключи от машины.
   - Отлично, можно двигать.
   Он взял медицинский ящик, открыл его, посмотрел, что в нем находится, после чего закрыл и направился к выходу.
  
   Скорая стояла чуть поодаль от подъезда на тротуаре. Он не спеша подошел к машине. Снял с сигнализации и через пару минут благополучно выруливал со двора.
   - А не поехать ли нам по наглому, мимо всех постов и через центр, - решил Аркадий и, сделав разворот на светофоре, направился в сторону Белорусской, чтобы потом выехать на Ленинградку.
   Он ехал по улице и с удивлением замечал, что, несмотря на введенное в стране чрезвычайное положение, машин было по-прежнему много. Да и людей, идущих по улицам города практически не убавилось. Возможно, изменились лица горожан, они стали более серьезными, сумрачными, но они все равно куда-то спешили, и каждый шел по своим делам. Впрочем, до комендантского часа оставалось еще время, и потом народу было так много. Динамо, Аэропорт, Сокол. Аркадий благополучно миновал центральную часть города и все ближе приближался к кольцевой, где наверняка будет масса милиции, а возможно и военных. У моста через Москву-реку, он притормозил. Машин было много и поток, медленно двигался в сторону области. Аркадий занял правый ряд и, включив мигалку и сигнал скорой, стал продвигаться вперед, полагая, что сразу за мостом должен быть пост милиции. Держась правее, чтобы всем своим видом показывать, что он спешит, он заехал одной стороной на пешеходный тротуар. Наконец мост кончился и он проскочил буквально перед окнами дорожного поста и почти тут же свернул вправо на Химки, поскольку еще издали увидел, что сразу за постом милиции стоит плотное кольцо военного патруля, которое проверяет документы у проезжающих авто владельцев. Он нырнул под эстакаду на Кирова и потом дворами снова выскочил на Ленинградку почти через километр. Машин на трассе было мало, поскольку кордон сдерживал поток, и когда те проезжали, прибавляли газ и шли по трассе под сто. До поворота на Шереметьево оставалось несколько километров...
  
   Аркадий снял очки, засунул под щеки ватные тампоны, выпятил нижнюю губу и посмотрел на себя в зеркало.
   - Нормально, похож, но не очень, а вообще-то уродец, и только, - решил он и прибавил скорость. У поворота на аэропорт, машины стояли вплотную друг за другом. Опять стоял кордон и проверяли документы у водителей. Аркадий еще издали завидев это, включил мигалку и на скорости обогнал колонну и притормозил у поста, когда заметил, что ему военный в белой каске с полосами, приказал остановиться. Аркадий приоткрыл окно и, не дожидаясь вопроса, буквально сунул ему в нос водительские права убитого мужика с усами и бумаги на скорую помощь, заодно два листа каких-то документов с кучей печатей и чуть ли не выкрикнул подошедшему солдату:
   - Рейс задержали специально из-за нас, везем донорские органы. Вот документы.
   - Органы? - удивленно произнес тот,
   - Смотреть будете? - и Аркадий приподнял медицинский ящик с красным крестом в центре.
   - Проезжайте, - и парень махнул жезлом, показывая, что все в порядке, и стал проверять следующую машину.
   Аркадий перевел дух и крепче ухватившись за руль, надавил на педаль газа. Стрелка перевалила за отметку сто, и вдали он увидел приближающиеся огни аэропорта. В этот момент, чуть ли не над ним стал приземляться самолет. Аркадий выглянул в окно и подумал:
   - Ничего еще чуть-чуть осталось, и весь мир вздрогнет. Сегодня начнется отсчет конца существования этого мира, который не захотел дать мне то, чего я достоин. Мир отвернулся от меня и я отомщу. Если он поступил со мной так, то и я поступлю аналогично. Нет, я отплачу за свой проигрыш, и возьму реванш, любой ценой...
   Аркадий подъехал к центральному терминалу, притормозил, но потом, подумал, и, проехав дальше, оставил машину на стоянке. Выйдя, он взял медицинский чемодан, и не спеша, направился в зал ожидания. Еще на подходе, он увидел, что на входе стоят усиленные наряды милиции и проверяют у пассажиров наличие билетов и только потом пропускают внутрь. Он раздумывал, как поступить и все же рискнул. Минуя очередь, он подошел к милиционерам, и так же, как поступил на посту у поворота, показывая подряд все документы, что у него были с собой, спокойно спросил, показывая на ящик:
   - Куда нести?
   - Что это?
   - Звонили из вашей медсанчасти, сказали, чтобы срочно забрали донорский груз, с прибывшего рейса, сейчас минуту, я посмотрю по бумагам.
   - Прямо и за углом, только не забудьте взять бумаги на вынос груза?
   - Спасибо. Не забуду.
   Аркадий сделал несколько шагов вперед. Ему хватило несколько секунд, чтобы пробежать глазами табло, которое было прямо перед ним. В ближайший два часа отправляются один за другим рейсы в разные концы мира. Не оборачиваясь, он сунул руку в карман и нащупал ампулы, завернутые в салфетку. Еще в машине он переложил их туда.
   - Так что же, господа-товарищи, час настал. Пора или передумать? Спасти мир от катастрофы? Может подойти к первому встречному милиционеру и сказать ему: "Это я Аркадий Логачев, которого вы все ищете, а вот и ампулы с вирусом?" Так что же, момент истины настал. Готов я выполнить задуманное или кишка тонка послать весь мир в преисподнюю?
   Он окинул исподлобья зал, по которому не спеша в разных направлениях шли люди. Он посмотрел на них и медленно, словно боясь поранить руку, сжал ампулы и скорее почувствовал, нежели чем услышал, как они хрустнули и разломились на несколько частей.
   - Вот и все, - подумал Аркадий, - Как легко и просто было это сделать и никаких угрызений совести, ничего, ни восторга, ни жалости, ни скорби. Только пустота внутри, словно что-то вылетело из тела и понеслось куда-то далеко, прочь, подальше от этого страшного места. Может это душа моя улетела раньше, чем я покину это мир? - он хотел было рассмеяться, но ватные тампоны во рту мешали.
   Он сделал десяток шагов по залу, словно хотел убедиться, что вирус уже начал действовать, потом улыбнулся, прекрасно понимая, что слишком поспешно видеть результаты. Достал конфетку, развернул и сделал вид, что кладет её в рот. Потом незаметно достал салфетку с разбитыми ампулами и вместе с оберткой и конфетой бросил все в урну.
   Он стоял на балюстраде второго этажа и видел, как люди входят и выходят из зала. Улетающие, проходили таможенный досмотр, а те, кто прилетел, грустные, что их не встречают, поскольку без билетов никого не пускали, быстро устремлялись из зала, чтобы успеть до начала комендантского часа добраться до дома.
   Он смотрел на них и понимал, что теперь уже ничего остановить невозможно, что самое позднее, завтра утром, мир проснется и узнает, что все изменилось. Люди начнут умирать, так и не осознав, что же произошло. Постояв минуты две, он направился в туалет. Скинул халат, засунул его в медицинский ящик, и, выйдя из кабинки, поставил в угол, накрыв половой тряпкой, а сверху водрузил ведро, на котором белой краской было написано "с/у N3".
   Спустя пять минут, он прошел по коридору в одно из служебных помещений и стал дожидаться, когда появится кто-нибудь из местных служащих. Минут через пять появился уборщик. Он спокойно нес ведро и швабру и на вопрос:
   - Что вы здесь делает?
   Аркадий грустно посмотрел на него, и спокойно произнес:
   - Вас дожидаюсь, - и, достав пистолет, приказал открыть дверь. Тот подчинился, и как только они вошли, Аркадий ударил его рукояткой по голове и закрыл дверь на замок.
  
  
   Часть 3
   Когда Боги плачут.
  

Глава 1

  
   - Гурий Яковлевич?
   - Да.
   - Вы не спите?
   - Нет, а который час?
   - Начало первого.
   - Кажется, все-таки заснул. Старость, что поделать. Что-то случилось?
   - Случилось, - медленно произнесла одна из сотрудниц, которая вошла в кабинет профессора.
   - Надеюсь ничего серьезного?
   - Вам лучше пройти, вас ждут.
   - Ждут? Кто?
   В этот момент дверь в кабинет открылась, и в кабинет вошло сразу несколько человек. Среди них Рыбин, его помощник, и еще двое ему не известных людей.
   - Началось! - хрипло произнес один из вошедших.
   - Что началось, ничего не понимаю?
   - Эпидемия гриппа.
   - Где зафиксировали вспышку?
   - Сразу в нескольких городах, в том числе в Москве.
   - В Москве?
   - Да. Положение катастрофическое.
   - К нам привезли зараженных?
   - Да уже в боксе.
   - Давно заражены?
   - Судя по первым анализам, которые мы имеем, по меньшей мере, четыре часа.
   - Каков прогноз? - профессор на ходу надевал шапочку и вместе со всеми шел по коридору к лифту.
   - Неблагоприятный.
   - Это я и без вас знаю. Какова скорость реакции?
   - От силы три четыре часа и наступит смерть.
   - Вы уверены?
   - Лучше бы я ошибался, но вряд ли.
   - Ингибирование гемагглютинации (РТГА) провели?
   - Да.
   - А внутривенное тестирование патогенности вируса?
   - Тоже и синквест ДНК взяли.
   - И каков результат?
   - Совершенно новая структура. Основа та же, но мутация привела к невероятной патогенности. Скорость воздействия на человеческий организм просто убийственная.
   - Понятно, главное, не паниковать, а быстро начать работу. Слышите, работать и работать, Кстати, где эти двое голубчиков?
   - Если вы имеете в виду меня, то я здесь, - произнес Павел, выглядывая из-за спины Рыбина.
   - Ольга Николаевна в лаборатории, помогает в тестировании. Она единственный, кто безопасно может производить взятие проб у больных.
   - Понятно. Так, что с лифтом, почему мы стоим и ждем? - чувствовалось, как профессор нервничает, стараясь непрерывно говорить и что-то делать.
   По коридору пробежал кто-то из спецслужб, ища глазами, по всей видимости, Рыбина.
   - Антон Георгиевич, задержитесь, вас срочно в кабинет к генералу.
   - Идите, мы и без вас управимся, - произнес профессор и вошел в открывшуюся кабину лифта.
  
   Рыбин прошел вместе с сотрудником, который его позвал, в один из кабинетов, который на время превратили в штаб. В нем находилось несколько представителей силовых структур разных ведомств.
   - Вызывали, товарищ генерал?
   - Вызывал. Присоединяйся. Говорите прямо, совсем все плохо?
   - Камщицкий пока ничего определенного не сказал, но, по всей видимости, ничего утешительного ждать не приходится. Пока неизвестно, откуда расползается инфекция?
   - Известно, - глухо произнес генерал, - только что сообщили, нашли труп Логачева.
   - Логачева? Где?
   - В аэропорту Шереметьево. Убил уборщика и спрятался в одном из подсобных помещений, когда почувствовал, что заразился или еще по какой причине, короче застрелился. Спустя полчаса нашли медицинский саквояж с халатом, а следом за этим скорую, на которой он добрался в аэропорт, где, по всей видимости, и распылил вирус. Вначале было неизвестно, как он это сделал, но вскоре нашли тумбу с мусором и там осколки трех ампул. Привезли на исследование, впрочем, это уже мало что изменит. Больных достаточно много и без этого.
   - Выходит...
   - Да-да, произошло именно то, о чем ты подумал. Десятки рейсов в разные концы мира полетели, разнося вирус по планете. Уже есть сообщения из Мадрида, Гамбурга, еще нескольких городов, куда приземлились самолеты, Инфицировано практически сто процентов в каждом рейсе. Ничего не подозревая, их поместили в карантин, прежде чем поняли, с чем имеют дело, но было уже поздно, из самолетов, вирус полетел гулять по городам и странам. Есть сообщения, что ряд стран перестали принимать самолеты, где выявлены случаи заболевания, но слишком поздно. Потоки ветра гонят его во все стороны. В Шереметьево рейсы отменили, но это уже мало что изменит.
   - Пандемия началась, - произнес один из находящихся в комнате, - и это факт.
   - А где все это время прятался Логачев, нашли?
   - Нашли, а что толку. Сидел на квартире своей сожительницы, или знакомой, которую нашли мертвой. Там же обнаружено еще три трупа. Участкового милиционера, который делал обход территории и двух со скорой помощи, врача и водителя. Воспользовавшись машиной, он сумел доехать до аэропорта и там раздавил ампулы.
   - Сумасшедший.
   - Не скажи. Он все очень логично продумал. Одним эффектным ходом, одновременно начать заражение вирусом во многих странах мира. А ты говоришь сумасшедший. Стратег, мать его возьми.
   - Каковы наши действия?
   - А черт их знает. Теперь вся надежда на медицину. Сейчас всех подняли на ноги в Новосибирске, Минске, Питере. Оповестили зарубежных коллег, чтобы они начали работы в институтах. База для исследований у них своя в предостаточном количестве. Короче, двигай к Камшицкому, и держи меня постоянно на связи. Утром такое начнется, что сейчас никто не может даже представить, что будет, а мне надо докладывать наверх, о состоянии дел. Все понятно?
   - Да.
   - Раз да, тогда ступай. Да, и, я не знаю, может противогаз надеть, узнай у профессора. Может хоть это защитит от вируса или нет?
   - Слушаюсь.
   Рыбин с тяжелым сердцем отправился в лабораторию. В вестибюле остановился, так как ему послышался какой-то звук. Он обернулся, но никого не было. Двери лифта открылись, он вошел в кабину и в этот момент чихнул...
  
   ----------
  
   Грейнмар жутко не любил без дела болтаться в космосе, да еще зависнуть возле какой-нибудь планеты в непонятном ожидании, понадобятся услуги их спасательного корабля или нет. Он просматривал результаты данных, которые были сделаны после операции на Земле, как вдруг в нижней части экрана появилась бегущая строка, а вслед за ней звуковой сигнал, что получены важные сообщения. Он переключил экран на полномасштабный режим просмотра. Голос компьютерного диспетчера тут же начал выдавать информацию:
   - Получены данные с трех орбитальных спутников, вращающихся вокруг Земли. Зафиксированы вспышки появления вируса. Время начала инкубационного периода, два часа по земному времени. Зона распространения стремительно увеличивается. Возможно, переносчики инфекции находятся в движении.
   Грейнмар ударил кулаком по ладони и с досадой произнес:
   - Проклятье, все-таки не пронесло. А так хотелось надеяться, что им повезет, и они снова минуют опасный рубеж.
   Он составил донесение на базу и немедленно отправил его. Спустя несколько минут он получил ответ:
   - Совет примет решение в течение часа, оставайтесь на орбите. Продолжайте отслеживать состояние дел на планете.
   - Можно подумать, что без их ведома и в одиночку, я смогу что-то предпринять.
   Он вызвал всех в командный отсек. Когда члены команды вошли, он сидел к ним спиной, угрюмо глядя на экран. Затем повернулся и сказал:
   - Господа, на Земле началась пандемия. Нам приказано ждать решения Совета, так что попрошу всех занять свои места. Возможно, скоро мы улетаем на базу.
   - И ничего не предпримем? - спросила Ванкуман.
   - А что мы можем. Посмотри сама, - он включил развертку земной поверхности с бегущими цифрами и выкладками, показывающими возможные варианты развития событий.
   - Как видишь, максимум, сколько они продержатся, две недели.
   - Две недели?
   - Да. Уже сейчас, спустя два часа ореол заражения в сотни раз превышает наши возможности, чтобы накрыть их плазменным щитом. И он стремительно увеличивается.
   - Но почему так быстро?
   - По всей видимости, носители инфекции не изолированы и двигаются, увеличивая тем самым, зону поражения. Вполне возможно, что они не знают, что инфицированы. По крайней мере, мы только что зафиксировали очаг, значит он уже начал распространение раньше. А теперь вирус в воздухе и свободно переносится по ветру. Чем больше инфицированных, тем больше масс вируса. Он усиленно размножается и вносится в атмосферу.
   - Что это? - спросил Зенвайр, показывая на новую точку, которая загорелась на экране.
   - Еще один очаг. Странно, он возник в новом месте за сотни километров от первого, словно его перенесли на чем-то. Возможно, он продвигается вместе с их транспортными средствами.
   - Такое возможно?
   - Конечно, я как-то об этом не подумал. В таком случае, времени у них еще меньше.
   Спустя десять минут Рудебонг сообщил Грейнмару неутешительную весть. Совет принял решение ничего не предпринимать, но продолжать производить мониторинг вплоть до окончательного прояснения ситуации на планете.
   - Однако формулировка. Короче, как я понимаю, мы будем висеть на орбите еще минимум неделю, и смотреть, как гибнет все живое на этой планете. После такого полета, можно и на пенсию отправляться. Что вам сказать господа, - он мрачно оглядел свою команду, - наша миссия кончилась, с поле боя выносить некого, все убиты.
   - А может, обойдется? - кисло произнес Зенвайр.
   - Не будь наивным.
   - Но почему? - неожиданно произнес Бинрай, - Совет мог бы прислать десяток кораблей медицинской службы. Через четыре, максимум пять часов они были бы здесь. Можно было бы произвести поставку им компонентов вакцины для борьбы с вирусом. При их технических возможностях, они смогли бы быстро наладить производство лекарств. Тогда они потеряли бы максимум несколько десятков миллионов погибших?
   - Ты меня об этом спрашиваешь?
   - Естественно, а кого же еще.
   - Напрасно. Ты сам слышал решение Совета. Они не хотят ввязываться, входить в какой бы то ни было контакт с землянами. Да и потом, я так понимаю, такой вариант событий возможно больше всего устраивает Совет.
   - Такой вариант? Гибель семи миллиардов людей? Они что спятили?
   - Возможно. Но ты забываешь, что у землян нарушена структура ДНК. Они в принципе погибнут, поскольку их дальнейшее развитие определено на генном уровне. Они сами себя уничтожили бы в любом случае. Не сейчас, так чуть позже. Гибель их цивилизации неизбежна.
   - И ты говоришь это так спокойно?
   - Нет, я сейчас буду рыдать, и корчиться в истерике по поводу происходящего, - мрачно произнес Грейнмар, - Да, мне их жалко. Мы сделали все что могли, когда это было возможно сделать. Но они сами себя губят, понимаешь, сами. Почитай отчеты, сколько раз они были на грани самоуничтожения. Сорок лет назад, взрыв водородной бомбы потряс планету. Спутник еле справился с этой задачей, когда в результате взрыва была выброшена такая порция радиоактивных отходов, что ему еле хватило энергии, чтобы уйти на орбиту и дать сообщение, что срочно требуется замена другим, поскольку на повторный защитный экран у него просто не хватит ресурсов. А чего стоит семь лет назад попытка запуска экспериментальной установки в северном полушарии планеты? Мы чуть не потеряли тогда корабль со спасателями. Если бы не мы, они сожгли бы защитный экран в атмосфере земли, даже не подозревая, что творят. Дыра была бы не меньше трехсот тысяч квадратных километров в диаметре и перемещалась бы над планетой. А все почему? Потому что они понятия не имеют, что такое управляемая плазма, но уже пытаются её запустить. Детям дали в руки спички и динамит, в надежде, что они будут сидеть, смотреть на них и размышлять, что это и для чего. А они просто пробуют, не понимая, насколько это опасно.
   - Но почему Совет их не пытается остановить, вступив в контакт?
   - Не знаю. Возможно, они не правы, а может, не правы мы, в своем стремлении не дать погибнуть цивилизации, которая возможно действительно достойна того, чтобы погибнуть, - последние слова он произнес медленно и тихо.
   - Достойна погибнуть? Но почему? Ведь они мыслящие существа, Они люди, такие же, как и мы. Да у них нарушена структура ДНК и потому они такие жестокие, бесчеловечные, готовые убивать себе подобных, но они прошли большой отрезок пути в своем развитии. Им осталось сделать совсем небольшой шаг, чтобы выйти в большой космос, и тогда ничего не помешает им вступить с нами в полномасштабный контакт.
   - А ты не задумывался, а может ли такая цивилизация сделать этот последний рывок в своем развитии и выйти в большой космос? Какие идеи, мысли, желания возникнут, когда они сделают этот шаг? Не знаешь, а зря. Я вот вчера сделал небольшой экскурс и посмотрел, как человечество понимает процессы происходящие в космосе, хотя бы на примере их жанра, который они называют кинематограф. И что же. Войны, бесконечные войны внутри и между Галактиками. Пришельцы с других миров, как правило, воинственно настроены, обладают исключительно захватническими инстинктами, жаждут уничтожения Земли и людей. Они даже религиозные воззрения перенесли на весь космос, разделив его на силы зла и добра, в котором добро, влачит жалкое существование, и лишь благодаря героизму нескольких смельчаков, умудряется выжить и победить. Свои идеи они целиком переносят на всех живущих во вселенной. Может ли такая цивилизация выходить в открытый космос?
   - Нет, но ведь что-то можно сделать?
   - Может, но Совет не учел твоего мнения, или думаешь, что им, так же как и нам не жалко жителей Земли? Жалко, больно и обидно, что мы вовремя не смогли исправить ошибки природы, и возможно это самый большой урок для всех нас, что, пустив на самотек, мы не до конца осознали, к какой трагедии это может привести.
   - Хватит патетики, - произнесла Ванкуман, - командир прав. Мы все равно ничего не в состоянии сделать. А потенциал цивилизации действительно таков, что еще несколько десятков лет и она вырвется на просторы вселенной, а это действительно опасный и непредсказуемый эксперимент, который вряд ли стоит осуществлять. А если так, то, спасая одну цивилизацию, мы подвергаем остальные большой опасности, понять и оценить которую, сейчас практически невозможно. Один раз уже была допущена ошибка, точнее не ошибка, а надежда, что время все же изменит человека, однако этого не произошло.
   - Послушайте, я не очень большой спец в этом вопросе, - произнес Зенвайр, - Мое дело рулить кораблем, но все же, объясните мне популярно, что в них такого опасного, что мы боимся их выхода в космос, и как понять ваше выражение, нарушена структура ДНК?
   - Очень просто, - ответила Ванкуман, - в их структуре есть гены, которые отвечают за определенные поступки, действия и даже состояние человека. Например, агрессивность. Весьма важный элемент психологии человека, особенно на ранних этапах его развития. Он давал человеку возможность защитить себя и других от враждебного окружающего мира, в основном дикой природы. Однако, затем, он приобрел совсем иное значение. Он, основа воинственных начал, порождение бесконечных войн, насилия и, в конечном счете, убийства себе подобных. Помимо этого, есть еще целый ряд установок человеческого характера, которые в совокупности, определяют его характер. Противоречия, которые возникают внутри индивидуума, весьма сложны и противоречивы, носят как внутренний, так и внешний характер, могут проявляться в самых разных формах. Поэтому их психика крайне неустойчива и непредсказуема. Порой они действуют на грани эмоций, полностью игнорируя факторы риска и здравого смысла, порой наоборот, целеустремленно двигаются в решении того или иного вопроса, заранее зная, сколь губительны его последствия. Я немного узнала об этом на примере одного индивидуума, когда удаляла память. Очень сложная система действий и оценок, собственных поступков. Прогон по программе оценки действия мозга в период принятия решений, показывает, что именно в этот период возрастает напряжение в нейронах мозга. Идет блокировка многих участков мозга, именно по причине нарушений в ДНК. Не функционирует механизм защиты, в результате уходит фактор страха и проявляется первородный инстинкт к убийству, вне зависимости от целесообразности, необходимости и так далее. Не буду вдаваться в подробности, скажу только, что изменить положение, можно лишь у вновь рождающихся на стадии, когда происходит вынашивание плода.
   В этот момент, на экране снова произошло движение. Все обернулись и увидели, как сразу в трех местах планеты появились новые точки, означающие, что и там возникли очаги заражения. Они отстояли далеко друг от друга и это означало, что через несколько часов, их будет очень много...
   Спустя три часа бегущая строка снова появилась на экране.
   - Перевожу послание землян, - произнес голос диспетчера:
   - К вам обращаются руководители государств нашей планеты. Что можно предпринять в создавшихся условиях, и можете ли вы оказать землянам помощь?
   - Ничего не скажешь, коротко и ясно, - мысленно ответил Грейнмар, оставшийся один в командирском отсеке, - Передай как всегда дежурную фразу, чтобы ждали, а я доложу обстановку и их послание. Ответ из центра последовал довольно быстро. Получив его, Грейнмар сообщил его на Землю, добавив от себя, что выражает сожаление, поскольку в создавшихся условиях, помочь не в состоянии.
  
   Глава 2
  
   Павел посмотрел в окно, за которым уже начинал брезжить рассвет. Москва просыпалась, еще не ведая, что наступает самый трудный день в её истории, как впрочем, и для всей планеты. Всего час назад начали умирать первые больные из числа работающих в клинике. Это было самое страшное, видеть, как совсем здоровый сотрудник, неожиданно падает, а спустя несколько часов, умирает в мучительной агонии. - Час назад умер Рыбин, несколько человек из числа его сотрудников. Зараженных так много, что легче сказать, кто еще не инфицирован. Профессор Камшицкий держится из последних сил, но кажется, и он уже инфицирован. Принципиально не хочет делать на себе пробу. Говорит, что пока мозг не знает о том, что он болен, он лучше справляется с инфекцией. Вот ведь чудак, прекрасно знает, что это ерунда, но старается шутить в такой трудный и страшный момент. Сидит и что-то пишет, надев противогаз и обливаясь потом, продолжает работать. Титан. Ему семьдесят два. Я вижу, как тяжело ходит его грудь, еще бы, попробуй посидеть в противогазе хотя бы несколько минут, а он уже его второй час не снимает, впрочем, как и все остальные, кто еще не инфицирован. Впрочем, сказать с полной уверенностью, что это помогает на все сто, трудно, но хоть какая-то надежда, что так можно избежать инфицирования.
   - Я и Ольга Николаевна, чувствуем себя словно прокаженные. Ходим без противогазов, лишь в марлевых масках на лице и продолжаем работать. Правда, от меня толку мало, делаю то, что мне говорят, и все. Самое страшное, что ничего не могу поделать, а ведь дома остались Лиза и родители. Несколько раз звонил им и дал хоть какие-то указания, чтобы заклеили все окна, закрыли вентиляцию на кухне и ванной комнате, проложили мокрые тряпки на полу у входной двери и ходили только в марлевых повязках. Сказал Лизе, чтобы она позвонила своим родителям и всем друзьям и родственникам, чтобы они сделали тоже самое. Сначала были удивлены, но когда сами увидели первые телевизионные репортажи, которые начали передавать по телевизору, поняли, что все действительно очень серьезно. Ближе к трем часам ночи, весь мир уже знал, с чем имеет дело. Слово птичий грипп, новый штамм, пандемия, были самыми повторяемыми словами в телевизионных новостях.
   - Ужасно боюсь за Лизу. Ведь она ждет ребенка, а значит ей вдвойне тяжело. Вырваться домой не могу ни при каких условиях, да и чем я могу помочь, разве что морально, а может наоборот, ведь на меня вирус не действует, а вместе с одеждой, могу принести его к ним. Господи, почему все так произошло, почему кто-то присвоил себе право распоряжаться жизнью других людей, почему зло одолело все то прекрасное, что есть в человеке? Мы хотим быть лучше, чем есть на самом деле, или вспоминаем об этом только тогда, когда нам совсем плохо, а до этого стремительно приближаемся к гибели? Шлагбаум открыт, мы пересекли последнюю черту и что за ней, сказать трудно, но видимо ничего хорошего.
   - Камшицкий говорит, что антивирусный препарат можно будет сделать не ранее чем через несколько недель, но тогда будет уже поздно. На вопрос, сколько людей могут погибнуть от этой дряни, он ответил, что вполне возможно не менее двух миллиардов, а может быть и больше. И это только от вируса. Я не понял, что он хотел этим сказать, но потом догадался, что он имел в виду. Вслед за гибелью людей, неизбежно начнут возникать новые болезни, связанные с огромным количеством трупов, холера и другие инфекционные заболевания возникнут, как вторичный фактор, а значит, сколько умрет всего, никто не знает.
   - Пойду, меня зовет Ольга Николаевна, опять надо проверить, что у неё получилось. Донорская кровь, которую мы привезли на исходе, а опыты продолжаются. Если надо, я отдам всю свою, лишь бы получилось. Лиза, как я хотел бы быть сейчас вместе с тобой и отдать свою кровь, чтобы ты осталась жива, а вместе с тобой наш сын, или дочь. Жаль, что я так и не знаю, кто у нас родится. Нет-нет, прочь эти мысли, она выживет, обязательно, в числе тех миллионов, которые обязаны выжить, и продолжить человеческий род и жизнь на Земле. Да, патетики много, только есть ли в ней хоть толика здравого смысла? Вряд ли. Но ведь надо во что-то верить и надеяться, иначе, зачем тогда жить?
   - Павел, пойди, посмотри, что показывают по телевизору, - произнесла Ольга Николаевна, как только он вошел в лабораторию.
   - Что там?
   - Сам увидишь.
   По телевизору передавали блок новостей, и главной новостью, были многочисленные сообщения о вспышках гриппа, который, как выяснили после предварительных исследований, является мутированным вирусом птичьего гриппа. Опасения, по поводу птичьего гриппа и возможности его мутации с человеческим, не заставили себя долго ждать. Многочисленные случаи заболевания выявили серьезную эпидемиологическую угрозу населению Земли. Сообщения, которые приходят из России, а так же сведения, просочившиеся в прессу накануне, полностью подтвердили, что ядерный взрыв, нанесенный накануне, был не чем иным, как попыткой приостановить расползание вируса на планете. Однако он не привел к желаемым результатам. Чем это обусловлено, пока неизвестно, но факт остается фактом, что его шествие по планете началось. Уже сейчас есть точные данные о девяти городах Европы, двух африканских и двух азиатских странах, где имеют место очаги заражения. Меры, которые предпринимают правительства всех стран, пока носят лишь предупредительный характер и относятся к тому, что необходимо использовать различные маски и уменьшить степень контакта. Однако, насколько это окажется эффективным, покажет время. Весь мир замер в ожидании смертельной опасности, которая над ним нависла. И это в условиях, когда еще недавно прозвучали высказывания мировых экспертов, сколь опасным может быть пандемия, если она произойдет. Ближайшие двадцать четыре часа покажут, окажутся ли их заявления верными, или человечество в очередной раз сможет пережить угрозу, которая над ним нависла.
   Павел повернулся к Ольге Николаевне.
   - Хоть как-то мы можем помочь людям?
   - Пока нет. Вакцины, которые мы смогли сделать, лишь незначительно замедляют ход болезни, но не более того. Необходимо, чтобы в организме больного начался обратный процесс, иными словами, клетки вируса гибли, а не размножались, а у нас ничего не получается.
   - И все?
   - Ты думаешь, это так просто?
   - Я ничего не думаю, я просто не понимаю, почему они нам не хотят помочь?
   - Кто они?
   - Те, кто вылечил нас, когда мы были инфицированы. Наверняка, они смотрят, как мы умираем, и ничего не делают.
   - Спроси у них, почему они так поступают. Возможно, это не входит в их планы, а может, они просто наблюдают, сможем мы справиться или нет, и придут на помощь, когда другого выхода не будет, и они поймут, что мы не в состоянии справиться сами.
   - Вы уверены, что они помогут?
   - Не то чтобы до конца уверена, но надеюсь, хочу надеяться.
   - Простите, вы замужем?
   - Нет, а что?
   - Просто спросил, и никогда не были?
   - Была, шесть лет, как в разводе.
   - А дети есть?
   - Нет.
   Дверь в лабораторию распахнулась, и в проеме возник силуэт Волина.
   - Артем, ты жив! - закричал от радости Павел, и бросился с распростертыми объятиями к нему.
   - А мы уже всех вас того, похоронили, - произнесла Ольга Николаевна.
   - Да я и сам себя похоронил. Когда Сабресов и все кто прибыли на объект отправились в Вышний Волочек, меня и еще несколько человек, оставили для завершения работ на месте. Короче проверить, вдруг, что еще найдем под завалом, дневники или записи, лабораторные журналы, которые могли чудом сохраниться. Потом, когда передали, что была использована ядерная бомба, нам дали команду срочно свертывать дела и в Москву. А у нас всего, одна машина на шесть человек, думали-то, что за нами приедут. Короче, отправились в Москву. Как добирались, не стану рассказывать, масса приключений. Скажу только, что из всей команды я один живой, все остальные уже инфицированы. Так что я обо всем в курсе дела. А вот что на улице творится, это я вам скажу...
   - А что на улице? - с волнением в голосе спросил Павел.
   - Что? Вы бы видели. Народ видно с ночи рванул по магазинам и аптекам, как только услышал первые сообщения о начале эпидемии. О комендантском часе все молниеносно забыли. Аптеки и магазины, особенно продуктовые, громят вовсю. Молодежь в противогазах, невесть откуда взявшихся, или повязках, крушит все вокруг, машины, витрины магазинов. Я еле к вам добрался. Часть военных, которые были в оцеплении из числа молодых, с оружием в руках дали деру или примкнули к погромщикам. Рыночников просто убивают на месте.
   - Как убивают?
   - Так, расовая неприязнь в момент захлестнула город. Я сам видел, как несколько юнцов, избивали ногами двух человек, видимо внешностью похожих на южан. Те в свою очередь организуются в группы и пытаются дать отпор, но это только еще больше разжигает задор. Почти все палатки на автобусных остановках, после разграбления поджигают.
   - Это невозможно, как такое может быть? - произнесла Ольга Николаевна, - Это похоже на Францию, только наоборот, и в многократном масштабе.
   - Похоже, что да. А что будет, когда вирус начнет свое шествие по всей планете, не дай бог.
   - Уже начал.
   - Уже?
   - Да, только что показывали по телевизору. События разворачиваются столь стремительно, что трудно предсказать, что будет через несколько часов.
   - Кстати, есть хотите?
   - А что?
   - Вот, подобрал по дороге. Консервы валяются в таком изобилии, что я взял несколько банок и принес вам.
   Он достал из сумки банку персикового компота и открыл.
   - Пойду, спрошу, может профессор с нами перекусит, он со вчерашнего дня ничего не ел.
   Она вышла и тут же крикнула:
   - Павел, Артем, идите сюда, профессору плохо, кажется, он заразился.
   Профессор лежал, опрокинув прибор, который стоял возле него, и вытекшая из того жидкость, стекала со стола на пол. Артем и Павел подняли профессора и положили на кушетку. В этот момент, по телевизору, который стоял в углу лаборатории, стали показывать кадры кинохроники, снятые кем-то из операторов. Показывали, как молодые люди в противогазах, вытаскивают бородатого мужчину на улицу. Тот что-то кричит, и пытается защититься, но его сбивают с ног и начинают бить ногами. В этот момент кто-то обливает его водкой и поджигает, а из магазина тем временем, выносят ящики с едой и спиртными напитками и в завершении, в витрины летит несколько бутылок и магазин начинает полыхать. Кадры сменяются другой кинохроникой, снятой в другой стране. Аналогичные события в разных городах мира и опять одна картина ужаснее другой. Мародерство и бесчинства обезумевших людей, не понимающих, что они творят...
   ----------
  
   - Прошло шесть часов. Скоро полдень. Эпидемия разрастается с невероятной скоростью. Ситуация в Москве, похоже выходит из-под контроля. В институте, нас выживших, совсем немного из числа тех, кто остался со вчерашнего дня. Часть инфицированных накануне, умерла, часть уже в состоянии агонии, остальные, их совсем немного, разбежались, в надежде добраться до дома и узнать о судьбе родных. Час назад перестали работать сотовые телефоны. Сообщили так же, что из-за массовых случаев заболеваний очень много народа просто не вышло на работу. Это стало причиной полной остановки транспорта. Уже дважды гас свет, но выручала автоматика, впрочем, это не надолго, так как есть случаи аварий, которые в любой момент могут привести к непредсказуемым последствиям. Если вырубится электричество... Нет, об этом лучше не думать, потому что тогда конец всему. Город молниеносно останется без тепла, и просто замерзнет. И тогда полный хаос. Впрочем, он уже и так наступил...
   - Моя миссия в институте закончилась. Два часа назад скончался профессор Камшицкий. В лаборатории нас осталось трое. Я, Артем и Ольга Николаевна. Решали, что делать и куда идти. Я уговорил всех отправиться ко мне, так как Волин живет на противоположном конце города, Ольга Николаевна тоже не близко. Оба одинокие, а мы решили держаться вместе, чтобы не случилось, поэтому уговорил их двинуть к моим. Единственно что, не решили, как быть, вдруг вирус на нашей одежде или даже на нас, и мы его принесем вместе с собой и заразим моих? Решили, что сначала доберемся, а там будем решать что делать.
   - Когда вышли на улицу, я застыл от изумления. Картину, которую нарисовал Артем, я поначалу воспринял, как нереальную. Увидел пару случаев мародерства и решил, что так повсеместно. Однако действительность превзошла все ожидания. На улице практически никого, но витрины сплошь все разбитые. Сожженных машин гораздо больше, чем целых, да и те, стоят с разбитыми стеклами. Группа людей, одетых в противогазы, как только заметила нас, да еще без повязок, подумали, что мы инфицированные и стали кидать в нас бутылки со спиртным и пытаться поджечь. Мы перепугались, но Волин быстро сообразил, и, достав пистолет, сделал пару предупредительных выстрелов. Это охладило их пыл, и они бросились наутек. А мы скорее достали марлевые повязки и нацепили их на себя, чтобы не привлекать внимание. На улице я заметил несколько трупов, то ли убитых, то ли умерших, понять было трудно, впрочем, мы и не стали выяснять. Решили взять первую попавшуюся машину и отправиться ко мне.
   - Возле дома притормозили. Во дворе было более или менее спокойно, хотя тишина была чересчур подозрительная. Я посмотрел в окно квартиры, но так и не понял, живы ли мои и дома они или нет. Как назло сотовые не работали, а телефонных карт, чтобы позвонить из автомата, давно ни у кого не было. Хорошо, Артем сообразил, что надо зайти в магазин, там наверняка телефон есть. Так и сделали, прошли за угол, где находилась какая-то контора. Дверь была заперта, и пришлось пройти дальше до ближайшего магазина. Войдя, увидели два трупа. Оба были, скорее всего, убиты, столько крови видеть давно не приходилось. Видимо были приезжими, или их таковыми посчитали те, кто грабил магазин, а потом убивал. По всему магазину валялись сломанные витрины и продукты. Прошли в служебное помещение, где наконец-то нашли телефон. На звонок ответила Лиза. Она тихо произнесла, что все дома, но кажется, все заболели, по крайней мере, отец точно. Я услышал, как она тихо заплакала. Я сообщил об этом своим, и мы бегом бросились ко мне домой.
   - Лизок, я с тобой, не бойся, все будет хорошо. Я уверен, - произнес Павел, понимая, что все это лишь простые слова утешения. Он слышал, как она тяжело дышала. Ольга посмотрела на Павла и молча покачала головой, потом взяла за руку и произнесла:
   - Видел?
   - Что?
   - Из окна сифонит, вирус наверняка проник в квартиру с потоком воздуха, и возможно уже давно.
   - Сколько у них времени?
   - Не знаю, но думаю, что не много. Максимум до вечера.
   Как он не сдерживал себя, слеза скатилась по щеке, и он отвернулся, почувствовав, как на плечо легла рука Артема.
   - Держись старик.
   - Я стараюсь, только у меня плохо получается.
   - Верю, и все же.
   Они сидели за столом на кухне. Есть не хотелось, и они скорее просто заставили себя хотя бы выпить чая с остатками сухарей и печенья, которые лежали на столе соломенной корзинке. Лиза зашла на кухню. По её лицу было видно, что ей плохо. Но она еще держалась на ногах.
   - Паша, ты хотя бы варенья предложил, а то пустой чай с сухарями.
   - Все нормально, Елизавета Алексеевна.
   Павел обернулся, поднялся и, видя её нездоровое состояние, отвел Лизу в комнату.
   Она легла прямо в одежде. Сил совсем не было. Она закашлялась, и, приподняв руку, провела рукой по лицу Павла, тихо произнесла.
   - Я счастлива, что смогла найти тебя. Больше всего я боялась умереть, так и не увидев тебя. Знаешь, я только сейчас поняла, как мало надо для счастья человеку. Достаточно только увидеть глаза, руки, лицо любимого. Услышать голос, твой голос, Паша. А теперь, мне ничего не страшно, веришь, ничего. Вот только жаль, что я так и не смогла родить тебе никого. А может это и лучше? Как ты думаешь? Тогда мне было бы тяжелее умирать.
   В глазах Павла стояли слезы, и он ничего не мог с собой поделать. Он понимал, что слова утешения неуместны, да и что он мог сказать, что он тоже безмерно любит Лизу, что не понимает, как он будет без неё, что мир, уходящий вместе с ней, станет пустым и бессмысленным? Ничего этого он не сказал ей, только продолжал смотреть на неё, пытаясь запомнить эти милые сердцу черты. Её улыбку, очарование губ, глаз, бровей, все то, что так мило ему в ней и с каждой минутой, становится ещё дороже.
   - Не надо, - произнесла она, и потянулась рукой, чтобы смахнуть катившуюся у него по щеке слезу. Рука не успела дотянуться, как она потеряла сознание.
   - Ольга Николаевна, ей плохо, - крикнул он, словно та знала, что можно предпринять, чтобы ей помочь.
   Савельева стремительно вошла в комнату и, пощупав пульс, сказала:
   - Она держится, но состояние очень тяжелое. Где сумка, которую я взяла с собой из института?
   - Там в коридоре.
   - Принесите, пожалуйста.
   Павел принес сумку. Волин стоял в дверях и смотрел.
   - Что вы хотите предпринять?
   - Пока не знаю, просто..., слушайте, где её паспорт?
   - Паспорт? Зачем вам её паспорт?
   - Делайте, что вам говорят, а не задавайте вопросы.
   - Сейчас, кажется, лежал у неё в сумке, - Павел достал паспорт и передал его Ольге.
   - Так, очень хорошо, третья группа, и у вас, та же, и резус фактор одинаковый. Закатайте рукав, а лучше снимайте рубашку.
   - Вы хотите попытаться сделать ей переливание крови?
   - Угадали. Сделаем инъекцию на базе вашей крови. Это единственное, что мы можем сделать.
   - Вы думаете, это поможет?
   - Я ничего не думаю. Просто больше я ничего не могу сделать. Не могу же я сидеть и смотреть, как она умирает.
   Процедура заняла несколько минут. Ольга Николаевна профессионально ввела Лизе несколько кубиков крови и зажала ватой рану на руке.
   - Остается ждать и надеяться.
   - И молиться, - добавил Волин.
   - Чего, молиться? - грозно переспросила Савельева, и посмотрела в его сторону.
   - Нет, молиться, это не про меня. Никогда не была верующей. Если бы господь создал человека, он не допустил бы тех страданий, которые выпали на людскую долю. А если он все это допустил, то по мне,... а, что говорить, все пустое. Но пусть меня сожгут на костре инквизиции и отлучат от церкви, но я, так же как и Галилей, крикну: "А все-таки, она вертится". Если он действительно создатель, он не допустил бы такого, не верю, и никто не заставит меня поверить в это. И уверена, что сегодня не только день, когда гибнет наша цивилизация, но день, когда гибнут все наши иллюзии о Боге и мире, который он создал. Это человек создал свой мир и своими руками его погубил, и не нужно искать оправдания, что кто-то в этом виноват, - она так возбужденно говорила об этом, что Волин с изумлением посмотрел на неё, словно впервые увидел. Её глаза сверкали, волевое лицо было живым и красивым, и он вдруг подумал:
   - Черт возьми, мир катится в пропасть, но стоит появиться на горизонте симпатичной женщине, и забываешь обо всем на свете. И как это я раньше не обратил внимания на Савельеву? Симпатичная, и говорит так. А взгляд, какой, просто с ума сойти можно.
  
   Глава 3
  
   - Ольга Николаевна, - обратился к ней Павел.
   - Слушай, давай без отчеств.
   - Согласен. А если попытаться перелить кровь отцу и матери, ты думаешь поздно?
   - Во-первых, я не знаю какая у них группа крови. У меня и Артема, вторая. Если у них первая, то нельзя. Кроме того, уже слишком поздно. Им осталось жить от силы час-два. Я вообще никак не возьму в толк одну вещь.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Они втроем были в одном помещении, никуда не выходили. Следовательно, заразились практически одновременно. Однако картина болезни у твоей жены совсем иная. Я никак не пойму, почему развитие болезни, происходит столь по-разному. Жаль, нет возможности сделать анализ её крови. Постой..., - она как-то странно посмотрела на Павла, и словно смущаясь, произнесла:
   - Ты, кажется, был в увольнительной?
   - Да, а что?
   - Слушай, а ты... Короче, ты в этот период занимался с женой сексом?
   - Ну...
   - Павел, я серьезно, как врач спрашиваю?
   - Да.
   - А раз Лиза беременная, то вы вряд ли пользовались презервативами, не так ли?
   - Да вообще-то, мы ими и до этого не пользовались.
   - Слушай. Единственное, что могло на неё подействовать, это то, что в её организм через сперму, могли попасть антитела из твоего организма, которые и вызвали такое противодействие развитию болезни.
   - Ты думаешь?
   - Не уверена, но вполне возможно. Нужны исследования, но сейчас это не сделаешь, а так хотелось бы подтвердить мои предположения. Понимаешь, если это так, то есть вероятность, что её организм как бы адаптировался, и борется с инфекцией, тогда введение крови, может способствовать стабилизации процесса.
   - Ольга, ты думаешь это реально, или это только твои предположения?
   - Не знаю, время, только оно покажет, права я или ошибаюсь.
   Она дотронулась до головы Лизы.
   - Достань-ка из сумки градусник, я померю у неё температуру.
   Спустя несколько минут, она посмотрела и произнесла:
   - Сорок. Как она держится, не знаю.
   - Неужели ничего нельзя сделать?
   - Да я и так уже сделала ей пару инъекций арбидола. Вирус-то совершенно новый, и как с ним бороться, мы не знаем.
   - Слушай, а я вот никак не пойму, что значит новый. Все говорят о нем, а если так сказать, на пальцах объяснить, что произошло?
   - На пальцах, это трудно. Вот представь себе. Есть вирус гриппа, которым болеют птицы, в том числе куры. Об этом известно уже несколько лет. Человек тоже болеет гриппом, но вирус, поражающий нас, другой. Если оба вируса попадают в тело человека и одновременно инфицируют одни и те же клетки, то новое потомство вируса унаследует наборы геномных РНК-сегментов, представляющие собой рекомбинации РНК-сегментов обоих родительских вирусов.
   - Не понял чего?
   - Это научные термины. Короче, негр с белой женщиной ребенка родили, какой ребенок у них родится?
   - Метис.
   - В целом да, но правильнее будет не метис, а мулат, впрочем это не столь важно. Иными словами, произошло смешение вирусов и рождение нового, мутированного. Теоретически, возможное число таких комбинаций, которые могут сформировать полный РНК-геном при конкурентной инфекции, составляет 2256. Однако на самом деле, лишь немногие из них обладают, так называемым правильным сочетанием генов и могут стать полноценными вирусами, способными к репродукции в природных условиях. Врач, который создал новый штамм, очень хорошо знал природу вирусов и недаром покойный профессор сказал, что он талантливый человек. Жаль только, что свой талант он использовал не во благо человека, а во зло.
   - Выходит, что в естественных условиях, он мог и не появиться на свет?
   - Кто вирус-то?
   - Да.
   - Вполне возможно, что нет. Процесс появления нового штамма достаточно сложный процесс. Это только досужие журналисты все описывают как элементарный процесс, а на самом деле, могут пройти годы, прежде чем возникнет новый штамм, а к тому времени наверняка создали бы надежную сыворотку для борьбы с ним.
   - Идите на кухню, - произнес Артем, заглянув в комнату.
   - Что случилось?
   - Я по приемнику поймал работающую радиостанцию, послушайте, что в мире творится.
   Приемник стоял на столе и по нему был слышен голос комментатора, который рассказывал новости.
   - ...После того, как в США была зафиксирована вспышка гриппа, расползающегося как осьминог по планете, американцы всерьез задумались, что может произойти, когда их страну охватит эпидемия. До этого, все в один голос трубили, что американцы готовы к смертельной схватке с коварным врагом. Для этого, по всей стране проводились вакцинации, лихорадочно раскупались респираторы, противогазы и прочие средства личной защиты, и казалось бы, лишь Европа и Азия пострадают от эпидемии. Но уже сейчас количество инфицированных в Лос-Анджелесе и Сан-Диего, превысило несколько тысяч человек. И с каждым часом эта цифра растет, словно снежный ком. На очереди Пасадена, ближайший к Лос-Анджелесу город. Страна замерла в ожидании того, что ей предстоят те же испытания, что выпали на долю Европы, где творится что-то невообразимое. Хаос, на улицах городов, тысячи трупов. Еще больше умерших, находится в своих квартирах. Работы прекращены на всех предприятиях и учреждениях. Массовые отключения электричества. Не работает практически ни одно предприятие. Закрыты банки, офисы и государственные учреждения. Во многих городах пожарные, полицая и те не функционируют. Наступил коллапс, и что за ним последует трудно представить. Мир на грани гибели.
   - Никто, даже самые пессимистически настроенные умы, не могли представить себе столь ужасных последствий, которые смог принести вирус, родившийся в далекой России. Антихрист, пришествие которого было предсказано в писании две тысячи лет назад, явился в облике невидимого существа, именуемый вирус гриппа. Посланец ада в считанные дни может уничтожить человечество, и никто не способен остановить его поступь. Никто. Наказание Божие за наши грехи свершилось. Все кто жив, кто слушает меня, встаньте на колени, и воздайте свои молитвы к Всевышнему, и просите у него прощения за грехи свои. И возможно услышит он голос наш, и остановит поступь дьявола, и создаст новый эдем, в котором поселит выживших, и даст нам шанс, начать строительство нового мира. Аминь.
   - Да, американцы, как всегда, обращаются к Богу, и когда бомбят, и когда просят о помощи, и даже умудряются делать это на русском языке, - уныло произнес Артем.
   - А что им остается делать. У них хоть есть шанс действительно спастись, и попробовать пережить весь этот кошмар.
   - Почему ты так считаешь?
   - Как почему, у них полно отлично подготовленных бомбоубежищ, которые строились еще в период холодной войны. Все они наверняка подготовлены, и могут быть использованы. Следовательно, они могут воспользоваться этим, и спасти достаточно большое количество людей. К тому же, они, вероятно, имеют кучу секретных лабораторий, расположенных в подземных бункерах, где в срочном порядке развернут работы по созданию эффективного лекарства. А как только они это сделают, вопрос будет решен. Так что, в отличие от нас, они находятся в гораздо лучших условиях, - подытожила свои рассуждения Ольга
   - Может быть ты и права, только я думаю, что если их накроет волна эпидемии, вряд ли бомбоубежища их спасут. Сейчас другие времена.
   - А причем тут времена?
   - Притом. Вспомни, что было совсем недавно, в Новом Орлеане. Погромы и беспорядки. А между прочим, у американцев оружия в личном пользовании столько, что ого-ого. Так что выжить захотят все. А если мест на всех не хватает, что происходит?
   - Война за место в бункере.
   - Павел правильно выразился, война за место в бункере. А раз так, то вряд ли они смогут отсидеться и пережить весь этот кошмар. Как бы они чего хуже не натворили.
   - Что ты имеешь в виду?
   - То и имею. Мы жахнули по своим ядерную бомбу, и они могут. Удивлен, что они раньше этого не додумались сделать, возможно боялись, что начнется обмен ударами, так сказать в автоматическом варианте.
   - Да, жуть. Тише.
   - Что такое?
   - Паша, мне показалось, я услышала Лизин голос, - все вскочили и опрометью бросились в комнату. Лиза лежала, открыв глаза. Лицо и руки были покрыты потом, но она, повернув лицо в сторону двери, улыбаясь, смотрела на них, и еле шевеля губами, произнесла:
   - Паша, пить очень хочется, - и снова закрыла глаза.
   - Ольга, бросилась к ней и, приложив руку ко лбу, крикнула:
   - Ребята, она выздоравливает, честное слово, она победила. Пашка, ну что ты стоишь как истукан, воды тащи скорей. Ей сейчас надо как можно больше пить. Павел принес чашку с водой и трясущимися руками передал её Ольге. Та приподняла Лизину голову и поднесла её к губам. Павел видел, как Лиза сделала несколько глотков и чуть слышно произнесла:
   - Хватит. Сил нет, потом...
  
   ----------
  
   Втроем они просидели на кухне всю ночь. Самое трудное было, когда еще вечером, Ольга вошла на кухню и, положив руки на плечи Павла, произнесла.
   - Оба почти одновременно. Ты того, поплачь, легче станет.
   - Я пойду на них взгляну.
   - Паша не ходи. Артем, пойди, положи их на ковер и заверни, в него. Ночью пойдем и закопаем возле дома, а то трупы нельзя в доме без специальной обработки долго держать.
   - Нет, я так не могу.
   - А ты через не могу. Видел что творится? Мир вот-вот к чертовой матери прекратит свое существование. Может, и ты хочешь вместе с ним?
   - Не знаю.
   - Ладно ребята, пойдемте, помянем по обычаю родителей моих.
   Они сели на кухне. Павел достал бутылку водки. Хлеб был совсем черствый, да и еды было мало. Артем принес в основном одни компоты. Они засиделись на кухне, вспоминая прошлые годы. Павел и Ольга по очереди ходили, смотрели как Лиза. Та несколько раз пила воду и снова впадала в сон.
   - Знаешь, Павел, Лиза поправится и чем черт не шутит, вполне возможно, что и ребенок жив, а значит, родить сможет. Эх, жаль аппаратуры нет, а то можно было точно установить, как дела с ребенком.
   - А дальше что? - произнес Павел, глядя на Ольгу.
   - Как что жить надо, думать о будущем.
   - А где оно, будущее? - мрачно произнес Павел.
   Ольга хотела ответить, но понимая, что он только что потерял одновременно отца и мать, промолчала.
   - Ребята, а по-моему, нам надо всем сваливать из Москвы и чем быстрее, тем лучше, - произнес Артем.
   - Куда только?
   - А хотя бы ко мне на дачу. А что, у меня двадцать пять соток пахотной земли в ста километрах от Москвы, домик с печкой. Поедем туда, перезимуем, а там глядишь, и народ повылезает из норок. Не верю я, чтобы враз все вымерли. Не верю и все.
   - А что, - поддержала его идею Ольга, - весьма дельное предложение, только вот что. Во-первых, пока Лиза не поправится настолько, чтобы перенести дорогу, мы никуда не поедем. Во-вторых, пока у нас есть время, не мешало вам, мужикам, подумать, чем мы питаться будем. Так что хотите вы того или нет, а придется вам собрать продуктов и раздобыть, по возможности грузовик, или хотя бы Газель. Понятно?
   - Павел, слушай, а у тебя жена тоже командир или все женщины такие?
   - Знаешь, что я подумал?
   - Что?
   - Ты теперь мне больше не начальник, а стало быть, берем сумки и вперед на равных.
   Артем рассмеялся и произнес:
   - Все равно, я капитан, ты лейтенант, значит я главнее. Кстати, Ольга, а ты как в звании или как специалист числишься?
   - К твоему сведению, дорогой мой Артем Михайлович, я майор, так что вы все должны меня слушаться, ясно? - и она улыбнулась, глядя на них
   - То-то я смотрю, как ты командуешь. Да Паша, тяжела наша доля мужицкая, быть под началом женщины.
  
   ----------
  
   Пошли вторые сутки, после начала эпидемии. Корабль по-прежнему оставался на орбите Земли и периодически сообщал на пост дежурному, о состоянии дел на планете. Количество точек на карте, свидетельствующие, что вирус движется, становилось все больше. Свободным от инфицирования оставались только большая часть Австралии, южная часть Африки, и половина Южной Америки, хотя это было делом времени. Впрочем, ветры дули таким образом, что еще сутки и вирус будет на всей планете.
   - Сколько уже инфицированных? - задал командир вопрос диспетчеру корабля.
   - Данные исключительно аналитического характера. Согласно им, около десяти миллионов. Это только начало. Основная вспышка впереди.
   - Какие прогнозы?
   - Неутешительные. Стартовая зона распространения вируса практически покрыта на сто процентов, стремительно распространяется во всех направлениях. Через двенадцать часов количество смертей возрастет до ста миллионов.
   - А дальше?
   - Через десять часов цифра возрастет в десять раз и составит миллиард человек.
   - Значит, они не продержатся и недели?
   - Вероятности полного исчезновения нет, поскольку нельзя с полной убежденностью говорить, что какая-то часть населения не укроется к этому времени в убежищах, или вообще будет не восприимчива к вирусу.
   - Такая вероятность есть, или она чисто гипотетическая?
   - Нет, такая вероятность существует и она достаточна велика. Вирус гриппа, имеет весьма своеобразную структуру и в ряде случаев может воздействовать на отдельные формы млекопитающих, в том числе и человека, без смертельного исхода.
   - Значит, у них есть определенный иммунитет?
   - Да, но он составляет один на сто тысяч особей. Это порядка семидесяти тысяч выживших, точнее инфицированных, но сумевших выжить. Но это отнюдь не означает, что они могут остаться в живых.
   - Почему?
   - Все будет зависеть от дальнейших событий. Уже сейчас в некоторых областях Европейской части континента произошли аварии, которые привели к остановке энергоснабжения. В период, когда в этой области Земли, так называемый зимний период, есть вероятность, что часть населения, пережившая эпидемию, умрет от холода. Кроме того, есть веские основания полагать, что могут произойти и другие более опасные аварии.
   - Например:
   - Зоны повышенной опасности, такие как ядерные электростанции, химические и другие производства. Сейчас они постепенно прекращают свою работу, по причине отсутствия персонала по их обслуживанию, но это не вечно. В такой ситуации, может произойти что угодно, в том числе выбросы радиоактивных или токсичных отходов, что сопряжено с загрязнением, как местности, так и водоемов, используемых для получения пресной воды. Впрочем, очистка воды уже сейчас практически не производится в ряде регионов по причине отсутствия электроэнергии. Так что, общее число выживших, трудно определить. Необходим дальнейший мониторинг, и только тогда можно сказать что-то, более точно.
   - Хорошо. Отправь на базу данные, если что, я буду у себя в каюте. Данные со спутников можешь отправить прямо туда. Он встал и направился к выходу. Ему навстречу вышла Ванкуман.
   - Поговорить можем?
   - А почему нет.
   - Слушай. Мы можем дать команду одному из спутников поставить плазменный экран над одним из ореолов планеты?
   - В принципе да, а что?
   - Максимальный размер купола, будет не меньше десяти километров в диаметре, не так ли?
   - Около того, но это на самом пределе, и, кроме того, мы съедим очень много энергоресурсов.
   - А как долго мы сможем держать купол?
   - Слушай, скажи прямо, что ты задумала?
   - Ничего, я просто размышляю, если планета погибнет, точнее все живое, я думаю, нам дадут команду сжечь её, чтобы не оставлять в космосе эту заразу на неопределенно долгое время.
   - Полагаю, что да. Иначе вряд ли нас так долго держали на орбите, в принципе всю работу выполняют спутники. Только я не пойму, чего ты добиваешься?
   - Если поставить купол, а потом произвести термообработку планеты, то эта зона останется и её можно использовать для заселения вновь, не так ли?.
   - Остроумно, но не более того.
   - Почему ты так считаешь?
   - Потому. Ты знаешь, что такое вакуумная зачистка или решила поинтересоваться, что это такое? После неё, сгорает полностью вся атмосфера. Её потому и применяют, что это самый простой и дешевый способ. Как только атмосфера сгорает, планета остается полностью открытой космосу и все живое на ней автоматически умирает. Плюс, минус двести, без нескольких градусов в зависимости от того, с какой стороны её освещает солнце. Так что оттого, что ты оставишь клочок суши на некоторый период времени, он сразу же, как только снимем экран, погибнет, как и все остальное на планете.
   - Да, но почему применять именно вакуумную зачистку, можно использовать позитронную обработку.
   - Да, и кто же санкционирует такие расходы? Я, или может убедить Совет в исключительности планеты для пролетающих мимо неё туристов, которым вид из окна будет гораздо интереснее, если на ней будет атмосфера и океаны?
   - Твой юмор совершенно неуместен. Я серьезно. Почему бы не порекомендовать Совету раскошелиться, и произвести не вакуумную, а позитронную обработку?
   - Я не понимаю одного, для чего?
   - Как для чего, ведь при позитронной обработке, на планете останется атмосфера, океаны, частично, рельеф местности.
   - Добавь к этому, что с лица планеты исчезнут практически все животные, разве что те, которые обитают на глубинах свыше пяти метров под землей, да и то вряд ли, поскольку при позитронной обработке, излучение разрушит любые белковые соединения на глубине до одного километра. И что будет представлять собой планета после этого?
   - Все лучше, чем после вакуумной зачистки. Во всяком случае, её можно будет хотя бы снова использовать...
   - Да можно, лет через сто, а может и все двести.
   - Почему, гораздо раньше. Я провела расчет, и получилось, что если мы сделаем, как я предлагаю, максимум через двадцать, двадцать пять лет, можно начать полное восстановление биосферы планеты.
   - Слушай, это все здорово, но уверен, Совет не пойдет на это. Да и потом, чтобы произвести позитронную обработку, необходимо иметь еще несколько кораблей, чтобы расположить излучатели для синхронного облучения. И ты веришь, что твое предложение будут рассматривать? Не уверен.
   - Но попытаться можно?
   - Сделать запрос в Совет?
   - Хотя бы.
   - Для того чтобы сделать запрос, нужные очень убедительные аргументы, а иначе,
   это просто сотрясание воздуха, тебе не кажется?
   - Возможно, ты прав, и все же...
   - Слушай, чего ты так раскипятилась? Вопрос о зачистке вообще еще не стоит. Цивилизацию землян пока никто не списал со счета.
   - Но ты сам видишь, как разворачиваются события.
   - Ну и что. Поживем, увидим.
   - Ладно, я пошла.
   - И об этом ты хотела со мной поговорить?
   - Нет, но пока еще рано.
   - Рано! Ты меня интригуешь. Может, расскажешь, что у тебя на уме.
   - В другой раз.
   - Слушай, Ванкуман, что-то я не замечал за тобой такого раньше.
   - Рано или поздно все мы замечаем за другими то, чего не видели до этого.
   - Темнишь, ой темнишь, только не пойму что.
  
   Глава 4
  
   Тела умерших родителей Павел вынес на балкон. На улице стоял мороз и на вопрос, зачем он это делает, он решительно заявил:
   - Вы как хотите, а я их с собой заберу.
   - С собой! - удивленно произнесла Ольга.
   - Да с собой. А на даче у Артема похороню, хотя бы за забором. А здесь не хочу и все. Не по-людски это. И вообще. Короче, без них не поеду и баста.
   Ольга развела руками, а Артем произнес:
   - А может и правильно. Да и лопаты у нас нет, чтобы хоть какое подобие могилы вырыть, а земля сейчас мерзлая, её и ломом еле возьмешь.
   - Короче тему закрыли. Собирайся, пошли за продуктами.
   - Ты что, сдурел, ночь на дворе. На улице ни один фонарь не горит, света во всей Москве уже который час нет, а ты за продуктами собрался. Утром встанем и пойдем.
   - Ребята, а между прочим, отопление по-моему того, отключили. Пощупайте батареи.
   - А чего их щупать, вон на градуснике всего десять градусов. Если бы хоть газ был, можно было бы конфорки включить, а так, впору костер разжигать.
   - Если электричества нет, я думаю, что и газ перестали к домам подавать.
   - Вполне возможно. Блин, а мы даже водой не запаслись, - Павел прошел на кухню и включил кран, но воды не было.
   - Да, вот это мы точно лоханулись, - произнес Артем, - кстати, Паша, а у тебя свечи еще есть, а то уже свечка догорает?
   - Да, в туалете в шкафу должны быть, и потом в комнате родителей на шкафу две декоративные свечки. Они толстые, их надолго хватит.
  
   Чтобы хоть как-то согреться, Павел собрал все теплые вещи, какие были в квартире, и предложил всем в них одеться. Больше всего он переживал за жену. Она стала чаще приходить в себя и даже стала узнавать Павла и немного говорить. Всю ночь он провел возле неё, лишь на несколько минут впадая в сон, но тут же просыпался.
   Он пытался о чем-то думать, но мысли перескакивали с одного на другое, и тут же возвращались к одному, как жена, сможет ли она осилить болезнь, выживет ли, или это лишь кратковременное улучшение, а потом вирус снова проявит себя и победит. Он лежал рядом в одежде, укрывшись двумя одеялами. Когда стало еще холоднее, он надел шапку, и продолжал лежать с открытыми глазами, глядя в непроглядную темноту комнаты. Неожиданно до его плеча кто-то дотронулся.
   - Паша, это я, - произнесла Ольга, - Ты наверняка не спишь. Иди, ложись с Артемом, а я подежурю вместо тебя, а то я при таком холоде, все равно не могу уснуть.
   Павел встал и пошел к Артему, который лежал на подушках от софы, укутанный во все, что только можно было.
  
   Как только рассвело, Артем и Павел, отправились на улицу, чтобы раздобыть продукты, и придумать, что можно было сделать для того, чтобы не замерзнуть в квартире.
   Улицы были пустынными. Шел мелкий снег, он укрыл весь мусор, который накануне валялся на улице, а заодно прикрыл трупы, лежащие возле разграбленных магазинов.
   - Слушай, как ты думаешь, есть еще кроме нас кто-нибудь в живых? - спросил Павел.
   - А черт его знает. Света нет, поди разбери, может и есть. Вон, кстати, видишь, на седьмом этаже что-то светится, может фонарь или свеча, значит живые. Да есть конечно, не может такого быть, чтобы за два дня все вымерли, не верю.
   - Я тоже не верю.
   Они прошли вдоль улицы, и свернули в гипермаркет.
   - По идее, если конечно не все успели вынести, мы найдем здесь все, что нам нужно.
   Они вошли в магазин, но зрелище, которое они увидели, заставило их остановиться. Пораженные картиной, они застыли на месте, не зная, толи идти, толи повернуть назад. Среди поваленных и искореженных витрин, валялись разбросанные товары. Но не это так поразило их. В магазине лежали люди, у которых еще хватило сил прийти сюда, но затем, потеряв сознание, они нашли здесь свою смерть. Их число было так велико, что создавалось впечатление, словно в магазине была беспрецедентно выгодная распродажа товаров, и народ кинулся, чтобы успеть купить, а затем все, кто здесь был, внезапно замерли и умерли, прямо с товаром в руках. Люди лежали повсюду. Взрослые и дети, старые и молодые. Павел даже увидел мертвого, словно заснувшего ребенка, прямо в коляске с продуктами. Картина была столь ужасающая, что Павел спросил:
   - Может не пойдем, жуть какая?
   - Да, такое даже в кошмарном сне трудно представить, но мне кажется, в других магазинах, будет точно так же.
   - Ты думаешь?
   - Уверен.
   Они пошли, лавируя между трупами людей, и все же Павел не заметил, и случайно наступил на чью-то ногу, и почувствовал, как внутри что-то сработало, и во рту появился жутко неприятный привкус.
   - Слушай, по-моему, меня сейчас вырвет.
   - Бывает. Ты представь себе, что ты в морге, и санитар спьяну выдвинул все трупы для показа перед тобой. Возможно, станет легче.
   - Тебе смешно, а меня сейчас действительно сейчас вырвет.
   - Паш, это смех сквозь слезы. Да мне от этой картины самому сейчас волком выть хочется, от бессилия что-то изменить. Но жить-то надо, понимаешь, может быть, мы одни сейчас в городе, кому наплевать на этот вирус. И от этого, как ни странно, еще страшнее становится. Веришь?
   - Верю. Ладно, пошли.
   Они прошлись по магазину, потом открыли дверь, которая вела в подсобные помещения, и направились на склад. Там было всего несколько мертвых тел и, судя по всему это, были сотрудники магазина. Поискав, они нашли то, что им было нужно. Два компактных дизель генератора импортного производства. После этого, они стали подбирать продукты, которые решили для начала просто собрать, а затем сразу приехать на машине и все загрузить. Провозившись часа два, они собрались домой, исключение сделали только генератору, который решили сразу забрать, и в коляску погрузили несколько бутылей воды, кое-какие продукты, свечи, и предметы первой необходимости, о которых просила Ольга. Сложив все в две тележки, они направились обратно.
   Когда они вышли из магазина и повернули в сторону дома, послышался шум. Павел и Артем остановились. В этот момент со стороны эстакады выехал бронетранспортер. Он ехал медленно, видимо те, кто были в нем, рассматривали вокруг местность, стараясь определить, нет ли живых и оценить визуально общую обстановку.
   - Может, дадим знать о себе? - произнес Павел.
   - Не стоит. Мы не знаем, кто внутри. Вдруг там вовсе не военные, а гражданские, которые просто захватили машину. Опасно, если бы быть точно уверенным, кто внутри, тогда другое дело.
   - Ты прав, переждем, когда проедут.
   Они дождались, когда бронетранспортер скрылся за поворотом, и снова двинулись по направлению к дому, толкая впереди себя тележки.
  
   Когда они, запыхавшись, поднялись на этаж, где располагалась квартира Павла, Ольга встретила их, сия, как медный чайник.
   - Паша, ты главное не волнуйся, твоя жена будет жить. Сто процентов.
   - Правда?
   - Кризис миновал, она уже разговаривает. Правда, очень слаба, но это ерунда. Сейчас бы ей горячего чего-нибудь, бульон или чай на худой конец.
   - Оля, сейчас все организуем, - произнес Артем, выглядывая из-за спины Павла, который прямиком направился к жене.
   Через полчаса, они все сидели в комнате возле Лизы, ели суп из пакетов быстрого приготовления и рассказывали женщинам о своем путешествии в гипермаркет. Лиза, укутанная в шерстяные платки и материну шубу, полусидела на подушке и осторожно пила бульон. Впалые глаза и обветренные губы, говорили, что болезнь еще делает последние попытки победить, но организм одолел недуг, и силы вновь начинают восстанавливаться.
   - Ну что же, мальчики, теперь осталось раздобыть машину, и через день два, можем ехать. Думаю, что Лиза к этому времени немного окрепнет, наберется сил.
   - Ну что же, раз так, то запустим генератор, чтобы подключить обогреватели, мы с Павлом идём искать машину, а вы тут по хозяйству.
   - Что ты говоришь, а я полагала, что наоборот.
   - Не понял?
   - Павла оставим за женой присматривать и кашеварить, а мы отправимся искать машину.
   Артем несколько смутился такому предложению, и не знал что ответить, но Павел нашелся, что сказать:
   - Ольга, я не против, только вам не сложно будет?
   - Мне? С какой стати. И потом, я отлично умею водить машину, и вообще, мне надо самой проверить, чего вы там в гипермаркете отобрали из продуктов, а то возможно там опять преимущественно одни компоты, - и она мило улыбнулась, посмотрев в сторону Артема.
   - А что, компоты я всегда любил. Мы их, кстати, припасли три упаковки.
   - Две, поправил Павел
   - Вот, всего две.
   - Вот я и говорю, что мне надо самой глянуть, что вы там насобирали в дорогу.
  
   Провозившись около часа, Павел и Артем запустили генератор, подключили два обогревателя и установили их в комнате.
   - Кстати, коли ты сегодня за повара, - произнес Артем, - можно использовать электроплитку для готовки, только не забудь отключить один обогреватель, а то мощности не хватит.
   - Кстати, если будете в гипермаркете, посмотрите там несколько термосов, они нам пригодились бы.
   - Точно, постараемся, - ответила Ольга, и они стали собираться в дорогу.
  
   К обеду грузовик въехал во двор и Артем припарковал его таким образом, чтобы в кузов с задней стороны никто не мог залезть.
   - Вряд ли здесь кто-то появится, - произнесла Ольга.
   - Это да, но вдруг мародеры придут, и начнут бродить по дворам.
   - Ты в это веришь?
   - Нет, но все же.
   После обеда, Артем пытался поймать по приемнику хоть какую-нибудь радиостанцию, и это ему удалось. Однако диктор вещал на английском языке, и они толком не поняли, о чем шла речь. Единственное, что они разобрали, это название ряда городов в США, Канаде и Мексике, которые видимо, упоминались в контексте о вспышках заболеваний. И только под вечер, когда уже Павел, сидя возле Лизы, крутил колесико приемника в диапазоне коротких волн, он поймал слабый сигнал радиостанции вещающей на русском языке. Сквозь непрерывные помехи, они услышали о том, что волна эпидемии докатилась до Владивостока. Таким образом, вся территория России охвачена заболеванием. Китай и Юго-Восточная Азия по сообщениям местных радиостанций, так же поражены вирусом, и число умерших превышает сотню миллионов человек.
   Когда радио умолкло, Павел спросил:
   - Слушай, неужели респираторы и противогазы не могут сдержать распространение вируса? Ведь каким бы он не был мутантом, все равно, это грипп, а раз так, то, насколько я помню, достаточно простой марлевой повязки, чтобы не заразиться?
   - Ты прав. Только мы не до конца выяснили, что собой представляет данный штамм. Его воздействие на организм человека столь сильное, что он, возможно, обладает повышенной степенью проникновения в организм человека. Те исследования, которые мы провели, были слишком скоротечными по времени, чтобы досконально изучить механизм воздействия, точнее, распространения. Поэтому я не могу однозначно ответить, являются ли индивидуальные средства защиты эффективным средством против вируса.
   За окном раздался непонятный шум, и все бросились, чтобы посмотреть. Было видно, как по улице двигаются несколько танков и бронетранспортеров. Они медленно продвигались в сторону эстакады, и было непонятно, ищут ли они возможные очаги мародерства, или это просто передвигается колонна техника с одного места на другое? Когда они проехали, все отошли, и Ольга заявила:
   - Видите, я же говорила, что не все умерли. Есть еще живые. Наверняка есть. И не только среди военных, но наверняка и среди мирного населения.
   - Возможно, даже наверно, - произнес Артем, - Только вот сможем ли мы уехать из города? А что если вокруг Москвы кордон стоит, и никого не выпускает?
   - А может, нас собираются разбомбить и просто проверяют, нет ли выживших? - задумчиво произнес Павел.
   Наступила тишина. Все, возможно, подумали об одном и том же, и, не сговариваясь, чуть ли не одновременно, произнесли:
   - По-моему, нам надо уезжать из города и чем быстрее, тем лучше.
   Все засуетились. Павел помог Лизе одеться, и через десять минут, прихватив все, что они собирались взять из квартиры, стали спускаться вниз. Ольга осталась с Лизой внизу, а Павел с Артемом еще раз поднялись наверх и забрали вещи, которые не смогли сразу унести.
   Машина, которую они нашли, была довольна странная. Это была Газель с укороченным кузовом и спаренной кабиной, поэтому они вчетвером легко расположились внутри, и даже положили взятые из квартиры вещи. Артем завел мотор, прогрел его немного и, посмотрев на сидящих, произнес:
   - Надо было бы присесть на дорожку, да теперь чего говорить, ладно, поехали, - и, выжав сцепление, нажал на педаль газа.
  
   Они ехали по знакомому с детства городу и не узнавали его. Безлюдные, пустынные улицы, с разбитыми, с обеих сторон дороги, витринами магазинов. Порой, среди груды битого стекла и переломанного интерьера, были видны лежащие замерзшие трупы людей. И все это дополняло, ставшими бессмысленными и нелепыми, огромные рекламные плакаты, на которых можно было увидеть знакомое лицо артиста или спортсмена. Жизнерадостные, улыбающиеся, они взирали с рекламных щитов, не ведая, что стало с городом и его жителями.
   Артем вел машину медленно, боясь, что за следующим поворотом окажется пикет, и их могут остановить. Не представляя, во что может обернуться эта встреча и какие люди на нем. Впрочем, трудно было поверить, что в этом аду можно было кого-то встретить, и все же, проехав несколько кварталов, Артем немного прибавил скорость.
   - Мертвый город, - тихо произнесла Лиза, - Такое раньше можно было только в фильмах ужасов увидеть, да и то вряд ли. А здесь никого. Вам не страшно?
   - Да, впечатление кошмарное, прямо мурашки по коже, может, прибавим скорость, чтобы поскорее проехать? - спросил Павел.
   - Нет проблем, - и он утопил педаль газа. Машина полетела по заснеженной улице. Иногда, правда, приходилось скорость сбавлять, так как встречались участки дороги, где в беспорядке стояли брошенные машины, с открытыми дверями. Часть машин были разбиты и из них высовывались трупы людей. Видимо, те, кто ехал в них, были инфицированы, и пытались уехать из города, но смерть застала их прямо в пути. Наконец показалась кольцевая автодорога, и, судя по всему, никакого кордона не было.
   - Будем надеяться, что когда выедем на трассу, такого кошмара уже не будет, - заметила Ольга.
   - Кому бежать из этого города мертвых? - невольно вырвалось у Артема, как только они проскочили кольцевую. Они ехали по трассе, удаляясь, все дальше и дальше от Москвы. Однако и здесь, по обеим сторонам дороги и в кюветах, валялись искореженные машины. Их было много, легковые, грузовые. Это были беженцы из Москвы, пытавшиеся спастись за городом от болезни, но их так же постигла смерть в пути, и неуправляемые машины просто-напросто выбрасывало в кювет. Иногда, видимо еще живые пассажиры вылезали из машин и какое-то время шли, а потом падали и умирали прямо на дороге. Чем дальше они ехали, тем больше было трупов вдоль обочины. Картина была до того страшная, что Ольга задернула шторку, которая была на окне, и посоветовала то же самое Лизе, но та продолжала смотреть в окно, молча наблюдая эту картину, и когда Павел обернулся, чтобы взглянуть на жену, заметил на её щеках слезы.
   - Ребята, неужели, это и правда конец цивилизации? - медленно произнес Артем.
   - Не знаю, ты рули, и поменьше думай, а то в кювет угодишь, и мы к тем, что на дороге, присоединимся. О живых думай сейчас, а эмоции оставь на потом.
   Снова наступила тишина, которую нарушал только монотонный звук мотора. Спидометр накручивал километр за километром, а картина оставалась прежней. Сотни разбитых и брошенных машин, мертвые люди, лежащие вдоль дороги, а то и прямо посреди шоссе. Они ехали дальше, проезжали мимо безжизненных деревень, небольших городов, и когда Артем свернул, наконец, с шоссе в сторону, стало очевидно, что они скоро приедут. Так и оказалось. Участок, о котором он говорил, находился недалеко от трассы, буквально в полукилометре. Они проехали по узкой дороге, идущей посреди поля, и оказались в деревне. Дорога проходила посреди дворов. Артем затормозил, словно ожидая, что сейчас непременно кто-то выйдет к ним навстречу и спросит:
   - Ну, че, как там, в городе, говорят, болеют все поголовно? А мы пока вот держимся, и вроде как помирать не собираемся.
   Они простояли несколько минут. Все это время мотор продолжал работать.
   - А твой дом далеко? - спросил Павел.
   - Да нет, в конце деревни. Да она всего-то, дворов тридцать. К ней лет пятнадцать начали прирезать участки и продавать москвичам и местным. Знакомый купил тогда и дом построил, а потом они с женой то ли развелись, то ли что, я точно не знаю, короче он решил от него избавиться. А цены к тому времени резко упали. Вот я и купил три года назад за две тысячи, думаю, в отпуск поеду, на природе отдохну. Места здесь грибные, речка рядом, чем не отдых. Верно?
   - Может быть, ты давай трогай потихоньку, - произнесла Ольга, приподнявшись со своего места и глядя вперед на дорогу, - Ни души, как есть ни души.
   - Погоди, может, кто в доме сидит, боится выглянуть, - обнадежил Артем, и медленно поехал вперед. Доехав до середины деревни, он снова притормозил и неожиданно вышел из машины.
   - Ты куда? - успел крикнуть Павел.
   - Кажется, в окне свет горит, может живой кто, пойду, посмотрю, - все, кроме Лизы выскочили из машины и направились вслед за Артемом по направлению к дому, окна которого были в метре от низкого забора. В окне действительно что-то моргало, напоминая светящийся огонек. Они вошли в калитку и постучали, однако никто не ответил. Артем надавил на дверь, она открылась. Небольшая холодная горница, за которой была вторая дверь, непосредственно в дом. За столом сидел пожилой мужчина и, склонившись за столом, что-то писал. Огарок свечи вот-вот должен был потухнуть. Ольга вышла вперед и дотронулась рукой до шеи, проверяя пульс.
   - Мертвый и уже давно.
   Павел взял лист бумаги, лежащий перед ним. Неразборчивый почерк с трудом можно было разобрать, но Павел все же прочел те несколько строк, что были написаны:
   - Кажись, я один остался. Макаровна умерла еще утром, а с ней и вся скотина. Мор пошел, как только радио смолкло, рассказав про этот самый грипп. Видать и до нас добрался. Михайлова из девятого дома тоже кажись, заболела, кашляет, а потом упала, як подкошенная. С ней Бубенцова, которая из города к ней приехала и уж год как живет. Сказала, чтоб я не ходил, а то тоже заболею. К вечеру стал кашлять. Голова болит. Пишу письмо. Коли кто в живых будет и найдет, знайте, меня зовут Григорий Пантелеевич Гумной, тридцать девятого года рождения. Сыновья живут ..., - на этом письмо обрывается. Видимо он потерял сознание, так и не дописав его.
   - А вы заметили, - произнес Артем, - кажется, грипп не только людей поражает, но и всех животных?
   - Вполне возможно, - ответила Ольга, и даже наверняка, особенно домашних. Они ведь млекопитающие, и болеют практически теми же болезнями, что и человек. А свиньи, те вообще, настолько близки по физиологии к человеку, что их органами можно как донорскими пользоваться, не всеми конечно, но некоторыми. Ладно, пошли, все ясно, деревня мертва.
   Выйдя из дома, сели в машину, но, проехав пару дворов, снова остановились. Дальше дорога была так заметена снегом, что проехать было невозможно.
   - Далеко до твоего дома? - спросила Ольга.
   - Да нет, вон, под зеленой крышей.
   - Вон тот? - удивленно спросила она.
   - Да, а что?
   - И это ты называешь домом, и в нем собирался перезимовать? Да это шалаш какой-то, а не дом.
   - Положим не шалаш, а летний домик, но печка там действительно есть.
   - А ты её хоть раз топил? - спросил Павел, скептически глядя на Артема.
   - Нет, а кто летом топит печку. Да и вообще, чего вы так расстроились, вон домов в деревне сколько, выбирай любой, хоть каждому по дому и нет проблем.
   - Эх, сказала бы я тебе пару ласковых, - произнесла Ольга, - Да время не подходящее. Короче нечего делать, давайте и впрямь, подберем жилье, да начнем выгружаться. До ночи надо обустроить все.
   - Знаете, лучше всего, вон тот дом займем, - и Артем показал на небольшой одноэтажный дом, который стоял позади машины.
   - Это почему, вот этот двухэтажный, к примеру, гораздо лучше, - ответил Павел, глядя на красивый дом, возвышающийся посреди деревни.
   - Может быть он и большой, но вот этот я точно знаю, что хороший, поверьте мне, я в нем был три раза, когда в прошлом году сюда приезжал и хозяина дома знаю. Мировой мужик. Он этот дом сам построил. Во-первых, он зимний, достаточно просторный, в нем две печки, и насколько я знаю, у него дров припасено на всю зиму.
   - А он что собирался здесь зимой жить?
   - Точно не знаю, но говорил, что собирается переехать, как только на пенсию выйдет. А главное, все очень добротно сделал, пошли, сами убедитесь.
   Павел помог Лизе выйти из машины, и все вместе направились в дом, на который указал Артем. Внутри он оказался действительно уютным и Ольга, обозрев его, сказала сразу:
   - Значит так, подгоняй машину, и выгружайте вещи, а я пока быстро печь затоплю, чтобы дом согреть, да и Лизе долго нельзя на холоде быть, она еще не до конца оклемалась.
   Через час большая часть привезенных вещей была выгружена из машины, которую оставили возле ворот. К этому времени в доме уже стало тепло, в печи полыхал огонь, и вкусно пахло свежеприготовленной едой.
   Павел несколько минут постоял на улице, прежде чем вернуться в дом. Из трубы вился дымок, в окне горел свет и, хотя на душе было горько, он знал, что Лиза жива, что они вместе, и сейчас это было самое главное. И еще радовало то, что их четверо, и все живы и здоровы, вопреки всему. Он хотел, было перекреститься, но потом подумал, - "А может права Ольга, никакого бога и нет на свете. Разве он допустил бы, чтобы род человеческий так страдал? Создать человека и так жестоко его наказать? Нет, не может такого быть. А раз так, то, стало быть, вопрос о том есть он или нет, остается открытым".
   Он повернулся и, постучав ноги об половицы, отряхивая снег, вошел в дом и плотно притворил за собой дверь.
  
   Глава 5
  
   Что нового? - спросила Ванкуман, входя в командирский отсек.
   - Новостей много, но ничего хорошего.
   - Эпидемия набирает силу?
   - Да и при том, гораздо быстрее, чем прогнозы, которые были предварительно даны по первым данным.
   - Даже так. И что на данный момент?
   - Посмотри сама, - он включил данные, которые тут же появились на мониторе.
   - Ого, ничего себе, больше половины жителей планеты уже погибло. Непонятно, такая стремительная, можно сказать лавинообразная система инфицирования. И это за неполные четверо земных суток.
   - Вот-вот, и я о том же.
   - А что Совет думает по данному поводу?
   - Ничего, молчит. Сделал пару запросов на базу. Рудебонг не в курсе. Короче, у меня впечатление, что они ждут окончания эпидемии, когда можно будет принять какое-то решение.
   - Ты прав, только что тогда можно принимать?
   - Как что, дать команду на зачистку, что же еще.
   - А если на планете останутся живые?
   - Насчет этого я не знаю. Наверняка, прежде чем принимать решение, они дадут нам команду сделать контрольный облет, спутники прочешут всю планету вдоль и поперек, в поисках биологической активности, и потом примут решение.
   - Это я понимаю, а что если там окажутся живые люди?
   - Как что, ничего, подберем и отправим для исследования в одну из лабораторий. Ничего нового в этом нет. Людей и раньше брали с планеты для исследований, и не задавались при этом вопросами.
   - Да, но тогда было совсем иное время, а если их останется несколько тысяч? Ты сам говорил, то по прогнозам их может остаться довольно много.
   - Прогнозы одно, а на деле все иначе. Картина развития событий на Земле, меняется прямо на глазах. Еще час назад были одни прогнозы, а сейчас уже другие. Вполне возможно, что в действительности, все окажется гораздо хуже, чем ожидалось. Поэтому, в любом случае, придется не меньше суток зондировать планету, прежде чем будет ясно, есть ли выжившие, или нет.
   - Твой зондаж будет тоже относительным.
   - С чего ты так решила?
   - Очень просто, часть людей может находиться глубоко под землей, в защитных бункерах. Мы не сможем достаточно точно оценить ситуацию, и, следовательно, данные будут лишены достоверности.
   - А вот тут, ту заблуждаешься.
   - Это почему же я заблуждаюсь?
   - Потому. Еще в прошлом месяце, на корабле установили новую систему, или ты забыла, ах да, ты же была в это время на базе по личным делам?
   - Не по личным делам, а на стажировке.
   - Это не важно, система позволяет прощупывать исходящие биоимпульсы с глубин до ста метров. Настроив волну, соответствующую биоритму человека, мы получим весьма достоверные данные о числе выживших.
   - Да, но ты не учел...
   - Я понял, что ты имеешь в виду. С этим не спорю, те люди, что были в момент атаки вируса в открытом океане под водой, и не всплывали, ты это имела в виду? Согласен, они выживут, но учти, это вопрос времени. Вирус будет существовать еще достаточно долго в атмосфере планеты, а те, что находятся на их подводных кораблях, вынуждены будут рано или поздно всплыть. Им нужны запасы пищи, энергии и так далее. Так что их участь все равно предрешена.
   - Сколько у них осталось времени?
   - До чего?
   - До окончания этой агонии?
   - Пять, максимум семь суток. По крайней мере, таков прогноз системы.
   - Понятно, - она повернулась, и ни слова не говоря, вышла.
   Командир снова повернулся к экрану, и, глядя на него, пытался представить себе, что происходит на поверхности планеты. Вполне возможно, что хаос, который творился внизу, был настолько кошмарным, что представить его себе Грейнмар не мог, как ни старался. Он просидел так минут двадцать, прежде чем, в отсек снова заглянула Ванкуман.
   - Ты чего?
   - Я по делу.
   - Слушаю.
   - Вот, я хотела бы послать запрос в Совет. Как я уже сказала, это мое право, и я решила им воспользоваться.
   - Похвально, весьма похвально. Не секрет, что в запросе?
   - Когда ответят, тогда расскажу.
   - Какая таинственность, я уже сгораю от любопытства, - произнес командир и, взяв, протянутый Ванкуман кристалл, вставил его в считывающее устройство.
   - Прошу отправить послание в Совет, - произнес он команду диспетчеру, который буквально тут же ответил:
   - Данные переданы.
   - Прошу, - и он вынул кристалл, и вернул его Ванкуман.
   Та положила его в карман, и быстрым шагом вышла из командирского отсека, оставив Грейнмара в полном недоумении и размышлениях по поводу того, какой запрос могла она дать в Совет.
   - Женщины, вечно они ставят перед нами загадки, а мы решай, что бы это значило...
  
   ----------
  
   Зима выдалась морозная и снежная. Пошел пятый день их пребывания в деревне, а Павлу, да и всем остальным, казалось, что они здесь уже незнамо сколько.
   На следующий день после того, как они поселились в доме, начали помаленьку обустраиваться. Внутри дом был достаточно просторный, а главное, очень удачно спланирован. Большая комната, в которой располагалась зимняя кухня и ещё три комнаты поменьше. Печь была сделана так, что одновременно отапливала все четыре комнаты. Кроме того, был еще сделан камин, который одновременно служил плитой и мангалом. Единственным неудобством было то, что одна комната была смежная. Впрочем, это не было большой проблемой, и все расположились так, чтобы всем было удобно.
   Вечером, когда новое жилище было обустроено, и вещи из машины перенесены в дом, и даже расчищено место во дворе для грузовика, все собрались за большим столом. Ольга приготовила в печи кашу, положив туда большую банку тушенки. Чугунок, который она нашла и приготовила в нем еду, водрузили посреди стола. Артем достал из привезенных запасов бутылку водки и разлил по чашкам, так как рюмок в доме, как ни странно, не оказалось.
   - За что выпьем? - произнес он.
   - Давайте, помянем тех, кого сегодня нет с нами, и никогда уже не будет. За родителей, за всех погибших. Пусть земля будет им пухом, - с горечью произнес Павел.
   - Верно, давайте за них, и чтобы на том свете, им никогда не увидеть тех ужасов, которые увидели мы, - добавил Артем.
   Молча выпили, и Ольга стала накладывать кашу. С непривычки, а может просто с голоду, она оказалась такая вкусная, что все единодушно попросили добавки. Даже Лиза сказала, что ей еще пару ложек можно добавить. Павел на радостях, что Лиза попросила добавки, а стало быть, и впрямь идет на поправку, разлил остатки водки по чашкам.
   - За нас, за жизнь, которая продолжается вопреки всему, - произнесла Ольга.
   - Будем живы, - хором повторили все и четыре чашки соединились над столом.
   Поздно вечером, когда уже все расположились на ночлег, Павел разделся и лег возле Лизы. Потом встал и пошел в горницу, как он прозвал про себя общую комнату, где была кухня.
   - Ты куда?
   - Пойду, термос принесу с чаем, вдруг ты ночью пить захочешь.
   Павел вышел и, вернувшись, поставил его на полу в угол, чтобы в темноте ненароком не разбить. Лег и, обняв жену, тихо произнес:
   - Ты как?
   - Мне уже гораздо лучше и температура нормальная.
   - Это хорошо. Знаешь, я очень волновался за тебя.
   - Верю. А знаешь, Ольга сказал, что с малышом все хорошо. Представляешь, он вместе со мной сумел переболеть и выжить. Просто удивительно, правда?
   - Только бы все хорошо было, когда время рожать придет.
   - Ничего, она умеет принимать роды, хотя и теоретически, но это не проблема. Слушай, а ты её давно знаешь?
   - Да нет, она приехала вместе с отрядом как специалист от ФСБ на объект.
   - Интересная женщина, и, по-моему, Артем твой, в неё по уши втюрился.
   - Скажешь тоже.
   - Вот увидишь. И вряд ли она его отошьет.
   - Это почему?
   - Интуиция женская подсказывает, что она к нему тоже неравнодушна.
   - Нет, Лизок, вот тут ты сильно ошибаешься. Артем терпеть не может женщин, которые над ним командуют. Я хоть и недолго с ним знаком, но знаю, какие женщины ему нравятся, а какие нет. А Ольга, типичный диктатор. Слышала, как она дает указания, мужик, да и только.
   - Что же, поживем, увидим, кто из нас прав будет, спи.
  
   Два последующих дня в основном заняло исследование соседних домов. Вначале Павлу и Артему было как-то неловко ходить по чужим домам. Артем даже высказался по этому поводу:
   - Блин, ходим, как бомжи и думаем, что бы такое к рукам прибрать. Впервые в жизни испытываю такую неловкость, а ты?
   - Согласен. Мне тоже не по нутру все это. Но вряд ли сюда жизнь вернется. А если, что, мы ведь и вернем все, не так ли?
   - Разумеется.
   Обход занял время до обеда. Как и ожидалось, никого в живых в деревне не было. Попытка поймать что-то по радиоприемнику ни к чему не привела. Они сидели за ужином молчаливые, и хотя тоска еще не успела войти в их жизнь, чувствовалось, что она становится более или менее предсказуемой на ближайшее обозримое будущее, и в тоже время, несла в себе весьма туманные и смутные очертания перспектив. Такая двойственность не пугала, но в тоже время и не внушала уверенности и оптимизма.
   Утро пятого дня их пребывания в деревне, ничем примечательным не было. Павел вышел на улицу, чтобы принести охапку свежих поленьев. Воздух был холодный, мороз стоял градусов пятнадцать. После завтрака, они с Артемом собрались сходить к нему в дом, а после обеда надо было съездить на машине в ближайший совхоз, и раздобыть солярки для генератора.
   Когда мужчины собрались в дорогу, Лиза неожиданно стала одеваться.
   - Ты куда? - спросил её Павел.
   - Я провожу, а заодно хоть на несколько минут выйду на свежий воздух подышать.
   - Ты что, до конца еще не оправилась и на улицу. Нет, нет, сиди дома.
   - Ничего, пусть подышит, - произнесла Ольга, которая слышала их разговор.
   - Но только на пять минут, сегодня очень холодно.
   Она оделась, и вчетвером все вышли на улицу. Артем завел машину и стал прогревать мотор. Павел тем временем открыл ворота, и, отойдя на середину дороги, смотрел на жену, стоящую возле крыльца вместе с Ольгой. Неожиданно обе, запрокинув голову и приставив к глазам ладонь, чтобы лучше видеть на фоне ярко светящего солнца, стали смотреть на небо. Павел подумал, что они увидели летящий самолет, и повернулся, чтобы тоже посмотреть. Прямо над ним, в голубой синеве неба, висел космический корабль. Он завис метрах в трехстах над землей, словно размышляя, где бы сделать посадку, поскольку размера дороги, явно было мало, а, судя по всему, он намеревался приземлиться именно в том месте, где они находились.
   В этот момент, Артем высунулся из кабины грузовика и крикнул:
   - Паша, посмотри, чтобы я не провалился в кювет, а то задом буду подавать. Слышь, чего говорю?
   Однако Павел онемел от увиденного, и даже не расслышал, что прокричал ему Артем. Тот потихоньку стал подавать машину задом и бортом зацепил за стойку ворот. Почувствовав удар, выпрыгнул из кабины и с криком:
   - Ну е мое, я же кричу, тебе чтобы ты посмотрел как я выезжать буду из..., - и осекся. Только тут он краем глаза заметил, как над ним в небе висит огромный диск космического корабля, на который, разинув рот, смотрит Павел.
   - Ребята, это те самые, которые нас прошлый раз забрали и вылечили? - тихо произнес он.
   Лиза и Ольга подошли к мужчинам и стали рядом с ними.
   - По-моему, они за нами прилетели? - произнесла Ольга.
   - Ты думаешь?
   - Не уверена, но почему-то мне так кажется.
   Корабль стал медленно опускаться, и когда расстояние до земли стало минимальным и казалось еще два, три метра, и он заденет крыши домов, замер. До него было несколько десятков метров, и с такого близкого расстояния, он казался огромным. В днище корабля отделился диск и непонятным образом, стал опускаться на землю. На нем стояли двое инопланетян, одетые в одежду, напоминающую скафандры летчиков. Как только платформа опустилась достаточно низко, они подошли к краю платформы и спрыгнули с неё на снег. Их рост был практически такой же, как и у землян и вообще, их фигуры и облик очень напоминал людей. Казалось, что сейчас они снимут шлем и произнесут всем знакомые слова на русском или английском языке, и окажется, что это сверхсекретный корабль, который подбирает уцелевших людей на планете, и отвозит их в надежное убежище.
   Прилетевшие подошли к землянам и, открыли фильтры, закрывающие их лица. В этот момент все поняли, что это инопланетяне. Павел почувствовал, как Лиза крепко ухватилась за его руку.
   Транслятор одного из инопланетян включился и перевел произнесенные им слова:
   - Мы те, что вылечили троих из вас от вируса гриппа, который поразил вас. Эпидемия, которая постигла вашу планету, практически полностью уничтожила всех людей на ней, а так же большую часть животного мира. Сейчас на планете начинаются катаклизмы, которые вызваны рядом техногенных аварий, поскольку управлять производством некому. Вы единственные, кого нам удалось найти выжившими на этой планете, и поэтому вы полетите с нами. Пройдемте на корабль.
   - Мы должны лететь, хотим мы этого или нет? - вдруг крикнула Ольга, словно боялась, что инопланетяне не поймут её или не услышат.
   - Если вы останетесь, вы погибните вместе с планетой.
   Инопланетяне повернулись и пошли обратно к кораблю, словно говоря: "Решайте сами, оставаться вам, или лететь с нами".
   Наступило замешательство. Перед ними стоял непростой выбор, остаться, или поверить инопланетянам и пойти за ними на корабль.
   - Надо решать, лететь или оставаться? - произнесла Лиза.
   - Да ладно, чего там, они хоть память нам и стерли, зато вылечили, а теперь возможно, именно из-за нас прилетели. Мне кажется надо идти, - решительно произнесла Ольга, и сделала шаг в сторону платформы.
   - Э, постойте, что значит, память стерли? - спросил Артем, но так как Ольга уже шла по направлению к кораблю, пошел вслед за ней. Павлу и Лизе ничего не оставалось, как последовать за ними. Он помог Лизе подняться на платформу, которая была примерно в полуметре от поверхности земли. Оказавшись на ней, они почувствовали, как она тут же стала подниматься вверх, и вскоре соединилась с основным кораблем. Яркий фиолетовый свет, словно на сканере, дважды прошелся от одного края платформы до другого. Один из инопланетян, подошел к землянам, и дал каждому устройство, напоминающее респиратор.
   - Оденьте это. На нашем корабле воздух, которым мы дышим, отличается по своему составу от земного, и вам будет тяжело дышать, - после чего, инопланетянин скинул с себя скафандр, и оказалось, что это женщина. Вслед за ней разделся и второй инопланетянин, мужчина, который был одет, так же как и его спутница, в обычную одежду, напоминающую нечто среднее между тренировочным костюмом и комбинезоном. Внешне, они действительно очень сильно походили на людей, за исключением носа, который разительно отличался формой. Он, как бы почти отсутствовал и имел чисто символическое расположение, о чем напоминали лишь два отверстия для дыхания. Все остальные черты лица и пропорции тела, были очень сходными.
   - Смотри, у них и пальцы на руке, такие же, как у нас, - произнесла Лиза, дергая Павла за рукав дубленки, в которую тот был одет.
   - Вы находитесь на космическом корабле станции слежения за мониторингом планет межзвездной Федерации Галактики. Капитан корабля Грейнмар и я, астробиолог Ванкуман, приветствуем землян на борту нашего корабля.
   Все четверо, столь нелепо выглядели в зимней одежде посреди огромного круглого пространство, и вдобавок, тесно прижавшись друг к другу, что Грейнмар неожиданно рассмеялся, и стараясь разрядить обстановку, произнес:
   - Мы вроде вашего МЧС, который существовал, пока жива была ваша цивилизация. Однако извините, не все в наших силах. В отличие от большинства землян, вам повезло, так что, как только произведем санитарно-эпидемиологическую обработку вашей планеты, вернем вас обратно.
   - Обратно? - вырвалось у Павла, - и опять память сотрете, как в прошлый раз, чтобы мы ничего не помнили?
   - Грейнмар нахмурился, и ответил:
   - У вас свои порядки, у нас свои. Что делать, начальство дает указания, надо их выполнять. Вы тоже подчинялись определенным правилам и ничего, жили и не особенно над этим задумывались.
   - Там видно будет, - неожиданно произнесла Ванкуман, - раздевайтесь и проходите. Вам придется около суток провести на корабле.
  
   Глава 6
  
   Павел скинул дубленку. Потом помог раздеться Лизе и, не зная, что делать с одеждой, смотрел по сторонам, в надежде, что инопланетяне придут ему на помощь. Наконец, те поняли их растерянность, и предложили просто оставить одежду на полу.
   Все прошли в помещение, в котором, как им объяснили, будет проведена дополнительная обработка от возможного проникновения каких-либо опасных вирусов на корабль. Чтобы несколько разрядить напряженность, командир корабля пытался говорить с долей иронии, хотя чувствовал, что это мало помогает, и земляне по-прежнему пребывали в состоянии напряженности и ожидании, что с ними непременно произойдет что-то скверное.
   После прохождения повторной очистки, все прошли по коридору в командирский отсек, где находились остальные члены экипажа. Командир представил пилота и специалиста по дезактивации. И те, и другие настороженно и в тоже время с любопытством смотрели друг на друга, словно пытались понять, кто они, друзья или враги? Как всегда, попытку разрядить ситуацию, сделала Ванкуман.
   - Я понимаю, что и нам и вам, сложно вот так сразу установить контакт. Мы знаем о вас все, а вы о нас ничего. Встреча с нами представляется вам нечто из области фантастики. Что делать. Мы давно следим за вашей цивилизацией, однако старались сделать все, чтобы остаться незамеченными, хотя, кое-какие сведения о нас нет-нет, но просачивались у вас в информационных средствах, хотя их воспринимали не столь серьезно, как того стоило. Однако, то что произошло несколько дней назад, потребовало нашего вмешательства. К сожалению, наша помощь оказалась малоэффективной, и вирус, вырвавшийся на волю, вызвал на планете столь необратимые последствия, что привел к гибели вашей цивилизации. Увы, как ни печально нам это сообщать вам, но это свершившийся факт. Сейчас Земля представляет собой весьма удручающее зрелище. Погибло практически все население планеты. Какая-то часть еще жива и скрылась глубоко под землей в бункерах, но даже нам, с той техникой, которой мы обладаем, не удалось выявить есть ли жизнь на Земле, или она полностью отсутствует. Большая часть животного мира так же погибла. Количество выбросов в атмосферу ядовитых и радиоактивных веществ происходит во всех частях света, а это приведет к гибели оставшихся в живых представителей животного мира. Вслед за этим начнут погибать и растения. По нашим данным, жизнь на вашей планете, включая выживших и укрывшихся полностью прекратится в течении года, возможно раньше.
   - Совет межзвездной Федерации принял решение произвести так называемую протонную очистку планеты. Через четыре часа сюда прибудут еще шесть кораблей спасателей, которые необходимы для этого.
   - А в чем она состоит? - неожиданно спросила Ольга.
   - Стандартная процедура зачистки..., - произнес Бинрай. Однако Ванкуман, повернувшись в его сторону, суровым взглядом посмотрел на него и тот осекся.
   - Она позволит полностью обезвредить губительное воздействие всех факторов, вызывающих отравление биосферы планеты, но, к сожалению, она же своего рода полностью сделает её безжизненной на довольно длительный период времени.
   - Иными словами, вы просто превратите её в подобие Марса?
   - Не совсем. Чтобы превратить Землю в подобие Марса, достаточно было просто вакуумной зачистки. После протонной, атмосфера, материки и даже океаны полностью сохранятся, но все что на них было биологически активным, будет уничтожено. Ваша планета станет своего рода стерильна. Материки будут покрыты песком, камнем и поверхностным слоем земли, который так же изменит свою структуру, и будет скорее напоминать пепел пополам с песком. Удручающее впечатление, но другого пути нет. Оставлять на Земле миллиарды разлагающихся трупов людей и животных, бесчисленное количество вирусных инфекций, весьма опасно даже для открытого космоса. Кроме того, необходимо будет произвести так называемую "утилизацию" ряда опасных объектов на планете, которые вызывают отравление атмосферы и в целом представляют большую опасность.
   - Видимо речь идет и о складах с ядерным, химическим и другим видом оружия?
   - И это в том числе.
   А как же понимать тогда ваши слова, что вы собираетесь вернуть нас обратно на Землю? - спросил Павел.
   - Смотрите сами, как мы хотим это сделать, - и она, повернувшись к экрану, сделала какие-то манипуляции, и на экране появился один из спутников, который кружил вокруг Земли. Внезапно он стал сходить с орбиты и, войдя в плотные слои атмосферы, оказался над бескрайней водной поверхностью. На экране было видно, как быстро летит корабль, так как обзор был панорамный, и облака стремительно неслись навстречу летящему кораблю. Вскоре показался остров. Он возник прямо посреди океана, весь утопающий в зелени. Корабль замедлил ход, а затем поднялся на определенную высоту и замер. Изображение все время перемещалось, и все увидели, как внизу под кораблем стала возникать переливающаяся всеми цветами радуги сфера, которая обволакивала остров, словно заключала его в кокон.
   - Что это? - спросила Ольга.
   - Это наш спутник. Он ставит плазменный экран над островом. Сейчас там будет произведена очистка от вирусов, которые могут быть внутри сферы и она же защитит внутренне пространство от разрушительной позитронной очистки планеты.
   - Это место, куда вы хотите нас вернуть на Землю? - тихо произнесла Лиза.
   - Вы угадали. Это ваш новый дом на Земле.
   Наступило молчание. Все невольно устремили свой взгляд на экран, туда, где за непрерывно меняющим свет куполом, находился остров, на котором им предстояло жить. Каждый пытался осмыслить услышанное, понять и оценить происходящее. Однако все творящееся было столь фантастически нереальным, что во все это было трудно поверить, осмыслить и принять.
   Павел по-прежнему крепко держал Лизу за руку, словно боялся, что её отнимут у него. В его голове мысли перескакивали с одного на другое. Появление на Земле инопланетного космического корабля. Гибель земной цивилизации, инопланетяне, остров, защитный экран, позитронная обработка, которая мыслилась ему, как сверхмощный ядерный взрыв, ударная волна которого проходит по всей планете, уничтожая все на своем пути. Хаос и смятение достиг апогея, и когда он, очнулся, от тех картин, которые мысленно вырисовывались в его мозгу, он услышал голос жены:
   - Паша, тебе плохо?
   - Что?
   - Я говорю, тебе плохо, к тебе обращаются.
   - Ко мне?
   - Ну да к тебе, - и Лиза кивком головы показала ему в сторону Ванкуман.
   - Судя по сканированию вашего биополя, ваша жена ждет ребенка. Ей следовало бы пройти обследование, поскольку она перенесла инфекцию гриппа. Вы можете пройти вместе со мной в медицинский отсек.
   - Паша, ты, правда, в порядке? - снова спросила его Лиза.
   - Это он замечтался, - произнес Артем, который хотя и находился, как и Павел в смятении, но уже пришел в себя и воспринимал происходящее, как нечто неизбежное, и что самое главное, безопасное для всех.
   Ольга попросила разрешения присутствовать при обследовании, поскольку была в некоторой степени врачом, и ей было важно знать каково состояние плода, поскольку в дальнейшем ей предстоит принимать роды. Ванкуман с какой-то таинственной улыбкой на лице, согласилась.
   Медицинский отсек корабля совершенно не был похож на земной. Это была комната, посреди которой находилась установка, скорее напоминающая солярий в косметическом салоне. В углу стоял обычный стол и стул.
   - Раздевайтесь и ложитесь, - и Ванкуман указала рукой на солярий. Лиза скинула одежду и легла на спину. Тут же над ней закрылся экран, на поверхности которого начали перемещаться световые линии, мигать значки, табличные данные и графики кривых. Ванкуман сидела за столом и внимательно смотрела на небольшой прибор, который держала в руках. Иногда она делала какие-то манипуляции с кнопками, которые на нем были. Похоже, что это был пульт дистанционного управления установкой. Прошло около пяти минут, и экран снова сдвинулся.
   - Вот и все. Ваша жена совершенно здорова, ребенок в полном порядке. Инфекция вызвала некоторые негативные изменения в генной структуре плода, но они устранены, так что девочка родится в положенной для земных женщин срок и без особых осложнений.
   - Значит, у меня будет дочь? - невольно вырвалось у Павла.
   - Да, семьдесят шесть процентов черт она унаследует от вас, остальные от матери.
   - Вы даже это можете установить? - восхищенно произнесла Ольга.
   - Не я, техника. И еще многое чего. Практически все, что угодно, - и она протянула руку Лизе, помогая ей сойти с установки.
   - Спасибо, - произнесла та, и подала руку.
   Павел и Ольга, не сговариваясь, смотрели на это, понимая, что происходит первый контакт инопланетян и землянина, который воочию видит человек. Однако ничего сверхъестественного не произошло. Лиза поднялась, и еще раз поблагодарила Ванкуман. Та в свою очередь, видимо заметив пристальный взгляд, неожиданно звонко рассмеялась и произнесла:
   - Вы бы видели себя со стороны. Нет, я не кусаюсь, и электричеством от меня не бьет, и температура тела у меня всего на полтора градуса ниже, чем у вас.
   Ольга и Павел смутились и в замешательстве, не знали, что ответить, но инопланетянка снова пришла им на помощь:
   - Да вы не особо расстраивайтесь. Вполне возможно, что если бы я оказалась на вашем месте, чувствовала себя гораздо неуютней и вела бы иначе. Упала бы в обморок или впала бы в психическое расстройство. Не так ли Ольга?
   - Вы знаете, как меня зовут?
   - И не только это. При стирании участков памяти, важно не затронуть те места, которые не относятся к нашему посещению Земли, так что невольно читаешь соседние области, чтобы не махнуть лишнего. И вы, и мы, мыслящие существа. И проводя подобные процедуры, надо учитывать права личности, над которой производишь несанкционированные действия. И хотя мы вправе это делать, необходимо строго соблюдать нормы морали и нравственности. Вы согласны со мной?
   - Мне трудно ответить, поскольку у вас проскочила фраза относительно вашего права, и одновременно прозвучали слова о морали и нравственности. Одно с другим плохо увязывается, не так ли?
   - Согласна, но чтобы ответить на все ваши вопросы, потребуется слишком много времени, и, кроме того, для этого необходимо получить разрешение.
   - Я понимаю. У вас тоже есть гриф секретности.
   - Вроде того.
   - Это как в одной земной сказке ты и я одной крови. В том смысле, что мы понимаем, о чем идет речь.
   Ванкуман рассмеялась и добавила:
   - Скорее да, чем нет. Пойдемте, - и она направилась к выходу из медицинского отсека.
   ----------
  
   То, что произошло через нескольких часов, когда к Земле подошли вызванные инопланетных корабля и затем выстроились в определенных точках над планетой и начли позитронную обработку территории, можно назвать одной короткой фразой - с лица планеты исчезло все, что было. Нет, чисто внешне все выглядело достаточно прилично. Не было гигантских взрывов, всепожирающего пламени, всемирного потопа или землетрясений. Просто глядя на экран, на котором периодически транслировались отдельные участки поверхности Земли, можно было увидеть мгновенно исчезнувшие лесные массивы, ставшие вдруг напоминать, свежевспаханное поле, которое тянется на сотни и тысячи километров, до самого океана. Спустя несколько часов, после начала обработки, Земля была полностью очищена от всех форм жизни, которые на ней существовали.
   Павел и остальные его спутники, были так подавлены увиденной картиной, что им было трудно что-то сказать. А Ольга и Лиза, не скрывая слез, смотрели на экран, и на их лицах можно было прочитать, каких мук стоило им, смотреть на то, как умирает их родная планета.
   Параллельно с этим, два спутника, постоянно кружа над Землей, производили направленное воздействие каким-то оружием, которое уничтожало на поверхности и под землей, опасные объекты. Были уничтожены даже подводные корабли, которые находились под водой, что вызвало, пожалуй, самый большой резонанс и эмоции у землян, поскольку они понимали, что гибель кораблей, означала гибель, еще живых людей, находящихся в них.
   Лиза не выдержала и попросилась выйти. А следом за ней вызвались уйти и остальные. Землян проводили в медицинский отсек, где Ванкуман, предложила всем пройти медицинское обследование перед возвращением на Землю. Спорить о необходимости вряд ли стоило в такой ситуации, и поэтому все, будучи в крайне подавленном состоянии, по очереди легли в аппарат. После этого, Ванкуман, вдруг вспомнив, произнесла:
   - Я совсем забыла, что у вас совсем другой биологический цикл, а вы молчите, вы ведь не ели уже довольно давно и наверное проголодались?
   - Нам не до еды, после всего увиденного, - ответила Ольга.
   - Я прекрасно вас понимаю, и все же, вот возьмите, и она дала каждому по таблетке.
   - Что это?
   - Это просто энергоноситель. В таблетке содержится все необходимые вашему организму вещества и определенный объем энергии, для поддержания вашей жизнедеятельности.
   Ольга взяла таблетку и с любопытством смотрела на неё, потом посмотрела на Ванкуман и неожиданно задала вопрос, над которым видимо давно размышляла:
   - Простите, можно задать вам вопрос?
   - Да, пожалуйста.
   - А как вы представляете нашу жизнь на острове?
   - В каком смысле?
   - В прямом. Вы что, хотите своего рода начать с нас на Земле жизнь снова?
   - Это как получится. Мы не задавались этой целью. Вы просто остались в живых, и мы решили вас спасти и дать шанс снова продолжить жизнь на обновленной планете.
   - И кинуть нас в каменный век или как?
   - А, вот вы о чем. Нет, безусловно, телевизоров и сотовых телефонов у вас не будет, но добывать огонь с помощью палочек вам не придется. Если мне не изменяет память, на острове был рыбацкий поселок. Очень маленький, человек сто, так что остались дома, орудия производства, какая-то техника, несколько рыболовецких шхун. К сожалению, все животные погибли, их вместе с людьми уже увезли с острова. Одним словом, будет, где жить и что осваивать. Пресная вода на острове в изобилии. Мы оставили вам достаточный запас семян кормовых растений. Правда, с мясной пищей проблема, пока, но мы решим её, можете не волноваться. Пока вы будете осваиваться, мы клонируем вам некоторых домашних животных, а вот с рыбой в ближайшем обозримом будущем придется подождать. Жизнь на планете можно начать восстанавливать не раньше чем через тридцать лет.
   Павел молча слушал то, о чем говорила инопланетянка, и думал:
   - Неужели это все правда, или может это сон? Не было никакого вируса, и люди никуда не исчезли, и космические корабли лишь приснились ему, после очередного блокбастера, который показывали по телевизору так поздно, что, просмотрев наполовину, он заснул, а фильм продолжал идти, и наложился своим сюжетом на сон, который ему снился. Сон о конце света.
   Он открыл глаза, но Лиза, Ольга, Артем стояли рядом в той самой комнате, где они только что прошли медицинское обследование. Он по-прежнему держал в руках таблетку, не решаясь её съесть. Он посмотрел на жену. Та обернулась в его сторону, и тихо произнесла:
   - Вроде ничего страшного. Я съела и даже не поняла, что это такое. Но подействовала моментально.
   - В каком смысле моментально?
   - Съешь и сам поймешь, так трудно объяснить.
   Павел положил таблетку в рот и поморщился, словно в предчувствии, что это обычная горькая пилюля. Однако таблетка имела приятный вкус и во рту моментально растворилась. Павлу осталось только проглотить её вместе со слюной. Почти сразу, он почувствовал, словно только что плотно поел. Было ощущение сытости и какой-то свежести.
   - Вот видите, это просто обычный энергетический продукт. Мы питаемся уже очень давно так. Возможно, это не так эффектно, как у вас, где процесс приготовления пищи, является целым ритуалом, но зато, высвобождает массу времени для других дел.
   Она сделала паузу, посмотрела на землян и произнесла:
   - Возможно, вы хотите немного побыть одни, я покину вас ненадолго, а вы пока побудьте тут, - и она вышла.
   Поскольку стул в комнате был один, все, не сговариваясь, сели на пол, облокотившись на корпус установки.
   - Ну что, - тихо произнес Артем, - нас как Адама и Еву в Эдем на остров отправляют?
   - Не похоже, - ответила Ольга, - тех было двое, и они жили в раю и ничего не делали, а нас все же четверо, а скоро пятеро станет.
   - И трудиться нам придется, чтобы выжить, - заметил Павел.
   - Могли бы и таблеток подбросить. Ящика нам бы на пару лет хватило, а то и больше. А то вроде как по Библии получается, бац и сразу из рая на Землю, и лопату в руки, - шутя, произнес Артем.
   - А если честно, - серьезным голосом произнесла Ольга, - так подумаешь, что нас ждет впереди и даже представить трудно.
   - И страшно, - добавила Лиза.
   - Теперь нет, теперь совсем не страшно.
   Глаза Ольги светились, щеки горели, и сама она была вся какая-то решительная.
   - Вы представляете, ведь мы единственные на всей Земле, мы действительно первые люди, с которых может быть продолжится род человеческий в будущем, и все опять повторится, через сотни и тысячи лет. И то, каким мы заложим его сейчас, будет определяться его построение в будущем.
   Павел, вдруг посмотрел на Лизу. Та улыбнулась и отвернулась, понимая о чем, думает он.
   - Это да, но я все же буду скучать без телека и видака. И телефона не будет, - мечтательно произнес Артем.
   А Павлу, так и хотелось сказать: "Ничего, это сначала тебе будет скучно без всего этого, а вот то, что презервативов не будет, и когда через пяток лет появятся детей, мал, мала меньше, тебе будет не до этого. А главное и памперсов не будет, вот тогда действительно помянешь про цивилизацию и стиральную машину, а то про телефон он вспомнил...".
  
   Глава 7
  
   Корабль по спирали пролетел над островом. Зенвайр выбрал место для посадки, после чего, дал диспетчеру указание, когда начать выдвижение транспортной платформы, и отправился к остальным членам команды, которые вместе с землянами уже готовились к выходу на поверхность.
   И земляне, и инопланетяне, стоящие особняком, испытывали волнение. Одни, оттого, что они не знали, что их ждет на обновленной земле, и как их встретит родная планета после того, что на ней произошло, другие, что они дают старт развитию одновременно и старой и новой цивилизации людей.
   - Слушай, - произнес Грейнмар, - я так и не понял, как тебе удалось убедить Совет на такой шаг?
   - Тебе это действительно важно знать, или ты спрашиваешь просто из праздного любопытства?
   - Я понимаю, что ты, возможно, теперь войдешь в анналы истории, и тем не менее...
   - И, тем не менее, я тебе обязательно расскажу. Вот проводим землян, и по дороге, я все подробно расскажу, договорились?
   - Интересно, а у земных женщин такой же характер, как у тебя?
   Ванкуман сдвинула брови, и решительно произнесла:
   - Если бы у них был другой, я вряд ли затеяла бы все это.
   - Ах, вот в чем дело, а я-то думал...
   - И это в том числе, понятно?
   - Ясно, - ответил командир и замолчал.
   В этот момент платформа практически коснулась поверхности. Все сошли на песчаный берег, который тянулся в обоих направлениях, огибая остров. Коралловые рифы, надежно оберегали огромную лагуну от мощных волн океана. В нескольких сотнях метрах были видны небольшие домики островитян, и несколько рыболовецких лодок, стоящих у причала. Берег, словно большая дуга, зеленой полоской огибал остров, а позади него, вырисовывались невысокие холмы и горы, покрытые лесом. И во всем этом великолепии был слышан только тихий шум прибоя и безмолвие окружающего мира. Жизнь, совсем недавно, кипевшая в океане и на острове, в миг покинула его, и от этого, слезы выступили у Павла на глазах. Он обернулся и понял, что он не одинок в своих мыслях. Лиза, смотрела на него, и её мысли были в унисон словам, которые она произнесла:
   - Мертвый мир, и только мы, посреди него, как отшельники в пустыне.
   Ванкуман посмотрела на землян и произнесла:
   - Нам пора улетать. Вот возьмите, - и она протянула крошечный прибор, похожий на часы.
   - Это вроде пейджера, которым вы пользовались недолгое время на Земле. У него всего одна кнопка. Если случится беда, то нажмите, мы получим сигнал. Но учтите, это, на крайний случай. А если услышите сигнал, и на табло пойдут сообщения, это мы даем какое-то сообщение. Пусть у вас будет... так, на первое время.
   Ольга молча взяла его из рук Ванкуман.
   - Прощайте, нам действительно пора, - и она легко прыгнула на платформу. За ней поднялись остальные члены команды. Земляне не спеша, пошли в сторону поселка. Потом остановились, и Ольга неожиданно посмотрела на оставленный им пейджер, и вдруг побежала обратно. Словно чувствуя, что она бежит к ней, Ванкуман сделала какой знак и платформа, которая уже поднялась почти на метр от поверхности, остановилась. Она спрыгнула на песок, и пошла навстречу к ней. Они шли навстречу друг к другу и когда встретились, остановились. Две женщины разных миров. Они смотрели друг на друга и не смели сказать ни слова, словно боялись чего-то. Они не понимали, почему вдруг им обоим так нужна была это встреча, но чувствовали, что необходима. Ольга слегка запыхалась, пока бежала, и, отдышавшись и успокоившись, произнесла:
   - Простите, могу я задать один вопрос?
   - Я слушаю.
   - Вы улетаете, и оставляете нас на Земле. Конечно, нам будет сложно, трудно, мы люди другого мира и другого поколения. Но мы справимся, нам не привыкать. Наши родители пережили войну, и сумели выжить. Мы в гораздо лучших условиях, чем они, так разве мы можем пасть духом и не отстоять свое право на жизнь. Обязаны. Не так ли?
   - Я очень на это надеюсь, - медленно произнесла Ванкуман.
   - Цивилизация людей на планете Земля закончилась. Возможно, одной из причин её гибели была скрыта в нас самих, не так ли?
   - Да, вы абсолютно правы.
   - Так не получится, что наши дети, и дети наших детей, и все те, кто будут после них, не пойдут тем же путем и в далеком будущем, окажутся, как и мы у последней черты?
   - Нет, - уверенно произнесла Ванкуман, - Когда вы проходили медицинское обследование, все четверо, я внесла в структуру вашего ДНК изменения, которые вас самих не затронут, но ваши дети и ваше потомство будет лишено тех отклонений, которые и привели ваш мир на грань катастрофы.
   - Тогда ответьте мне. Почему вы, боги небес, не пришли к нам раньше, и не исправили эту ошибку, когда это было возможно?
   - Мы не боги, мы такие же, как и вы, только мы на другом, более высоком уровне развития, вот и все. А почему не пришли на помощь? Сложно сказать. Сначала просто не считали это нужным сделать, потом было уже сложно, много причин. Мир и все что в нем происходит, так сложен и взаимосвязан, что лишь по истечении времени можно оценить и сказать, что надо было сделать, чтобы все было хорошо. Но на то она и история, что учесть все невозможно, иначе она станет мертвой, её не будет. Все будет происходить строго согласно регламенту, и рассчитанных компьютером планов. Мир закончится, и люди в нем будут ненужными. И вообще, кто сказал, что общество должен быть именно таким, каким кто-то его представляет. Человек создает и строит мир вокруг себя и спрос с него за все, что происходит вокруг.
   - Согласна, и все же, вы могли, но не сделали, вы старались, но не совсем так, как надо, а в результате, погибла целая цивилизация. Семь миллиардов людей. Мыслящих, пусть имеющих, как вы выразились дефектную структуру ДНК, но живых людей, наделенных разумом и чувствами. И никто не несет за это ответственности?
   - Нет, никто, - жестко произнесла Ванкуман.
   - Мыслящий человек, должен сам отвечать за свои поступки, и никто не несет ответственности, кроме него самого. Он сам, своими руками, привел мир к концу. Да, мы многое сделали неправильно, но мы стремились к тому, чтобы человек изменился в лучшую сторону. И я согласна, что мы допустили ошибки, посчитав, что человек найдет в себе силы, переломить свою сущность и выжить в момент, когда стремление к познанию мира, одновременно вело его к собственной гибели. Через это проходят многие, вам не удалось. Больше мне сказать нечего. Добавлю только, что сейчас все исключительно в ваших руках. Вы создаете новый мир, и то, как вы войдете в него, точнее, как войдут в него ваши дети, целиком зависит от вас, и ни от кого больше.
   - Спасибо, мне было важно услышать это от вас..., - Ольга запнулась, словно вспомнила, что хотела спросить еще что-то, но боялась этого, сама не зная почему. Она посмотрела на Ванкуман и та неожиданно произнесла:
   - Ну, задавайте, задавайте свой вопрос. Я знаю его, он давно вас волнует, но вы боитесь спросить его почему-то. Впрочем, я знаю почему.
   - Почему?
   - Всегда страшно узнать правду. Тайна, притягивает, обрастает легендами, мистикой и потом уже трудно понять, где правда, а где вымысел. А правда, разрушает мир иллюзий и опускает людей на землю. Зато все становится таким простым и ясным.
   - Тогда ответьте мне, есть Бог или нет?
   - А вы сами как думаете?
   - Если исходить из основ религии, и соотносить вас, как творцов нашего рода...
   - Ой, только не надо философии. Мы с вами взрослые люди и прекрасно понимаем предмет разговора, и вообще, зачем вы задали этот вопрос, если вы давно знаете на него ответ?
   - Да, но...
   - Вот видите, всё не так просто, и вы это понимаете. Бог внутри каждого человека. Он всегда с нами, но каждый воспринимает это по-своему. Каждый пытается понять себя и прийти к пониманию Бога, но не всем это дано.
   - А как же Христос?
   - Христос, - Ванкуман на секунду задумалась, словно решая, ответить землянке на этот вопрос или нет. А потом с грустью произнесла.
   - Все не так просто, как хотелось бы. К сожалению, и в этом есть доля нашей вины.
   - Ваша вина, но в чем?
   - Дело в том, что две тысячи лет назад, в истории Земли происходил так называемый переломный момент, которым мы решили воспользоваться. Происходило так называемое движение низов. Мы посчитали, что это весьма удобный момент, для того, чтобы через одного из представителей земли, попытаться внедрить в сознание людей определенные мысли, учения, человеческие ценности, которые, как мы полагали, могли бы повлиять на исторический ход развития вашей цивилизации в дальнейшем. Для этой цели, мы использовали землянина, наделив его некоторыми сверхъестественными возможностями, чтобы таким образом сильней воспринималось то учение, которое он нес в массы. Одновременно он получил эти знания и в течение короткого времени, в доступной для того периода форме, стал нести его в простой народ. Однако мы не учли ряда специфических особенностей общества, которое существовало на тот момент, особенностей человека и сформированного общественного сознания, которое не было готово сразу воспринять это учение. Более того, смерть Христа и последующая за этим мистификация, была использована в дальнейшем к созданию совершенно изуродованного до неузнаваемости мировоззрения, которое существовало на протяжении двух тысяч лет. Само учение было выхолощено и использовано совершенно в иных целях, не для внутреннего развития человека, а для оправдания всего того, что творилось в мире, всех тех процессов, которые проистекали в обществе. Все переплелось и перепуталось настолько, что изменить что-либо, было уже невозможно.
   - Выходит...
   - Да, попытка донести до людей основы взаимоотношений человека друг с другом, с природой, с обществом, были искажены и мы получили еще один урок, что все необходимо делать открыто, а не витиеватыми путями, даже, если они направлены на благие цели.
   - Выходит, что Библия, это ваше послание людям?
   - Не совсем. Само учение, которое по нашему замыслу должен был оставить Христос людям, он должен был изложить сам. К сожалению, фактор времени не позволил это сделать. В результате получились обрывочные записи, которые в последствии умышленно искажались, менялись в результате переводов. Тексты, которые имели более или менее близкое значение к оригиналу, претерпевали изменения. В результате получилось совсем не то, что мы планировали. Появилось христианство, которое затем раскололось на множество, как это у вас называлось, конфессий. А основной смысл потерялся. На смену одной религии, пришла другая. Остальную историю вы и сами знаете.
   - Но почему все было сказано в такой иносказательной форме. Ведь вы даже предупреждали людей о возможной опасности?
   - Вот в этом-то и кроется наша ошибка. Мы боялись открыть вам правду о вашем происхождении, боялись контактировать с вами, завуалировали послание в некие метафоры, придерживаясь определенного иносказательного стиля, который, как мы полагали, более глубок. Короче, много чего надо было сделать иначе, но теперь поздно об этом говорить. Главное, не повторять ошибок, допущенных в прошлом.
   - Надеюсь, что мы сможем их преодолеть вместе.
   - Я надеюсь на это. Ведь и вы, и мы двигались в своем развитии. Каждый был на том или ином уровне. Прошло время, допущенные ошибки не исправишь, но и повторять их было бы верхом глупости. Вот почему Совет прислушался и решил поступить так, как я об этом просила. Оставить планету и вас, как еще одну попытку в создании новой цивилизации людей.
   - И все же...
   - Мы еще поговорим об этом, позже, я обещаю.
   - Значит вы не бросите нас?
   - Нет, у нас впереди еще слишком много дел на вашей планете, так что мы обязательно увидимся.
   - Но когда?
   - Не знаю, там видно будет...
   Ольга не успела больше ничего спросить, потому что в этот момент Ванкуман повернулась и быстрым шагом направилась в сторону корабля. Она легко прыгнула на платформу, где её ждали трое членов экипажа. В этот момент к Ольге подошли Павел, Артем и Лиза. Они стояли и смотрели, как платформа подымается в небо.
   Через несколько минут, корабль сделал круг над островом и исчез в голубой дымке небес.
   На Земле начиналась новая эра.
  
   Эпилог
   Десять лет спустя.
  
   Артем и Павел сидели на берегу, и наблюдали за резвящимися возле них детьми. Младшему было два года, а старшему пять. Семеро детей, из которых четверо были Павла, а трое Артема. Они дружно играли на песке, и их звонкие голоса были слышны далеко вокруг.
   - Эх, сейчас бы бутылочку холодного пива и воблу, - задумчиво произнес Артем, - веришь, до сих пор вкус во рту ощущаю. Вот, казалось бы, от телевизора, магнитофона, и многого еще чего, давно отвык. Даже ностальгии не испытываю, а вот от пива и воблы, никак отвыкнуть не могу. А ты?
   - Не знаю. Нет, конечно, от пивка я бы тоже не отказался, но в принципе как-то не ностальгирую, а вот кофейку бы глоток, это да.
   - Да, насчет кофе, это ты в точку попал. И чего они не могли нам несколько кустов кофе дать, чтобы мы их выращивали, не пойму.
   - А кто их знает, почему они одно дали, а другое нет. У них свои понятия относительно ценности того или иного продукта. Возьми, к примеру, овощи. Я раньше и понятия не имел, что их такое разнообразие, и все они съедобные, и главное вкусные.
   - Ну-ка назад, куда пошел, - крикнул Артем маленькому карапузу, который направился прямиком к воде, - А вы куда смотрите. Играете в мяч, но за малышами присматривайте. Неравен час, волной в море смоет.
   - Подумать только, десять лет пролетело, а как будто вчера новая жизнь началась - снова ностальгически произнес Артем.
   - И не говори. Так ведь и замечать-то некогда. Наши вон, каждый год детей рожают, а с ними разве управишься?
   - Вот скажи мне, в молодости, что у меня будет к сорока годам семеро детей, я бы ни за что не поверил.
   - А я, думаешь, поверил бы, что у нас с Лизой будет восемь, а совсем скоро девятый.
   В этот момент из дома напротив, выбежала ватага детворы и бегом бросилась в сторону моря, где сидели Павел и Артем.
   - Кажется, урок закончился, бежит наша смена, пора идти, делом заниматься.
   Дети подлетели к Павлу и Артему и, перебивая друг друга, начали рассказывать, что они сегодня изучали. Со стороны было очень странно наблюдать эту картину. Дети обращались к ним по-разному. Кто-то просто папа, кто-то, папа-Артем, или папа-Павел. Это были их старшие дети.
   - Пап, ты знаешь, нам сегодня мама-Оля так интересно рассказывала про то, что раньше, ну когда нас еще не было на свете, в океане водилось множество рыбы, а по земле ходили животные. Их было такое множество, и все они были разные. Были огромные, больше дома, их звали киты, а были совсем маленькие, совсем крошечные.
   - Папа, - перебила его девочка, - а еще мама-Оля сказала. Что раньше все люди говорили на разных языках. Это она выдумала правда? Как люди могут говорить на разных языках, ведь они не смогут понять друг друга.
   И снова вопросы сыпались один за другим. Наконец Артем подумал, и глубокомысленно произнес:
   - Дети. Все что вам говорит мама-Оля, верно, ибо это истина, не требующая доказательства, понятно. А вы, раз урок закончился, можете отдохнуть, присмотреть за младшими детьми, а нам надо идти. До обеда надо еще много дел успеть сделать.
   Артем и Павел направились в сторону дома. По дороге Павел усмехнулся и произнес:
   - Как ты сказал, истина, не требующая доказательства? Надо же. Нет, все же Ольга твоя как командиром была, так и осталась, не так ли?
   - Может быть, - произнес Артем, потом подумал и добавил, - Только я тебе скажу по секрету, это она только при тебе и Лизе такая. А дома, когда мы с ней вдвоем, она совсем другая, во всем сомневается, советуется и вообще, самая что ни на есть замечательная.
   - Хорошие нам с тобой жены достались, как считаешь?
   - Так ведь и мы не промах.
   - Тоже верно.
   И они прибавили шаг, поскольку увидели, что на крыльцо вышла Ольга и внимательно посмотрела в их сторону. Они уже почти приблизились к дому, когда та прокричала:
   - Живо бегите за детьми, к нам гости летят.
   - Гости. Какие еще гости?
   - Как какие, те самые, Ванкуман прислала сообщение на пейджер, который нам оставила, что через два часа будет у нас.
   Павел и Артем побежали обратно к берегу, где океан, разбившись волнами о кораллы, ласкал прибрежный песок, согретый солнцем, которое, как и миллионы лет до этого, ярко светило на небосклоне маленькой голубой планеты, затерянной в безбрежном космосе с простым, но звучным названием - Земля.
  
  
  
  
  
   Основные действующие лица романа:
  
   Марина Владимировна Гладышева - мать, 42 года, одинокая женщина.
   Николай Витальевич Гладышев - её сын 17 лет, учащийся колледжа.
   Павел Юрьевич Лебедев - лейтенант, инспектор районного отдела милиции.
   Владимир Соловьев - сослуживец Лебедева.
   Юрий Николаевич и Лидия Петровна Лебедевы - родители Лебедева.
   Елизавета Алексеевна Комарова - 20 лет ефрейтор рай отдела милиции
   возлюбленная Павла.
   Волин Артем Михайлович - капитан милиции, 29 лет, старший инспектор с Петровки 38.
   Сабресов Иннокентий Павлович - полковник, начальник отдела на Петровке, непосредственный начальник Лебедева.
   Евдокимов Савелий Игоревич - майор ФСБ.
   Удинцов Владимир Иванович - подполковник милиции
   Савельева Ольга Николаевна - 31 год, эксперт в области вирусологии.
   Ушин Василий Олегович - эксперт в области молекулярной биологии
   Рыбин Антон Георгиевич - сотрудник внешней разведки.
   Камшицкий Гурий Яковлевич - д.м.н. профессор, инфекционист.
  

Террористы и врачи, принимавшие участие в разработке вируса гриппа:

   Аркадий Викторович Логачев - врач, 36 лет
   Борис - лицо без определенного возраста, сообщник Логачева
   Магомет Асланов - террорист, непосредственно занимался вопросами финансового обеспечения проводимой операции по разработке вируса гриппа.
   Асламбек Шалаев - чеченский представитель террористов.
   Али Исмаилов - один из террористов, обеспечивал доставку доноров.
   Джамал, Рамзан, Рустам - бандиты, уехавшие вместе с Али в Вышний Волочек. Все были заражены вирусом и стали причиной эпидемии в городе.

Финогин Лев Борисович - вирусолог, к.м.н. из Новосибирска (центр Вирусологии)

   Женат, 34 года.
   Новиковым. Леонид Сергеевич - к.м.н вирусолог из Новосибирска, 48 лет
   Доноры:
  
   Николай - 38 из Москвы, собственно герой романа

Ира - 37 из Санкт-Петербурга

Олег - 36 из Санкт-Петербурга

   Виктор - 34 из Твери
   Илья - 32
   Инга - 29
   Николай - 27
   Петр - 39
   Инопланетяне:
  
   Грейнмар - командир космического корабля службы спасения
   Зенвайр - пилот-навигатор корабля
   Ванкуман - астробиолог
   Бинрай - специалист по дезактивации зараженных пространств планет.
   Рудебонг - дежурный на станции слежения.
  
   Все персонажи, их имена и действия, а также, - все события, происходящие в романе - вымышлены и не имеют ничего общего с реальными лицами, их именами, действиями и событиями их жизни, даже в случае какого-либо совпадения. Узнавшим себя на прилагаемых страницах не стоит рассматривать мнение о них того или иного героя, как мнение автора. Вместе с тем, приношу искренние извинения, за поступки героев и события, происходящие в романе, если они так или иначе нанесли моральный урон читателю, или кому бы то ни было. Отдельные высказывания героев могут не совпадать с мнением автора по тому или иному вопросу и потому не могут быть интерпретированы, как его собственное мнение, а, следовательно, не относятся к разряду дискуссионных вопросов.
   Выношу также признательность всем, кто оказал помощь в написании романа, и особенно Алексу Петрову.
  
   На правах рукописи. Автор - Аристарх Ильич Нилин Москва 30.12.2005 г.
   Литературная правка оригинала частично проведена и подготовлена в качестве номинанта в конкурсе, в связи с чем, отдельные фрагменты глав были убраны в соответствии с этическими и моральными принципами, а так же правилами по приему литературных работ на конкурс. Москва 10.12.2006 г.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   2
  
  

6

  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"