Аннотация: четвертое место на конкурсе ХиЖ 2008, принят к публикации
Кран в ванной поворачивался с трудом; гости, особенно дамы, жаловались, что невозможно принять душ. В раковине вместо решетки для стока зияла дыра, в нее проваливались зубные щетки. Хорошо, что никто из гостей не носил колец. Дамы не то что не любили дом, - он их неизменно раздражал, особенно ванные: если бы их отмыть, сменить сантехнику, которой больше полувека... с другой стороны, зачем? Петьке тут нравилось, а гости приходили редко. Дом был старым другом, с привычными недостатками, теплом, большими окнами и темным деревом библиотеки.
- Я не поеду.
Они обсуждали это уже две недели.
- Значит, придется искать работу.
- Я и ищу, - он вздохнул и полез через стол за куском колбасы. - Только в Чикаго больше нет работы для биоинформатиков.
- Почему вы вообще переезжаете?
- Университет решил, что мы ему не нужны, а в Бостон нас давно звали. - Нож звякнул о тарелку. - Так что, как бы мы ни любили Чикаго...
Ледяной ветер зимой, душная жара летом.
- Плоский, как блин, рай для велосипедистов, в котором стоит твой дом. Я понял. Старый друг, гениальный инженер и конструктор управляемых самолетиков Саня закинул руки за голову и потянулся, толкнув стол и расплескав чай. Он не казался толстым из-за высокого роста, но велосипедное седло делал на заказ.
- Может, реанимировать нашу фирму?
- Петька, биоинформатика - это прекрасно, но нам не выжить без инвестиций. Так что либо мотай в славный город Бостон, - он с грохотом отодвинул стул и пошел за тряпкой, - либо тебя ждет программистский рай вроде "Моторолы".
- А еще можно голодать и пытаться делать собственный бизнес в подвале, - над спинкой кресла у камина показалась коротко стриженая темноволосая голова.
- Ирма, у него нет подвала, и вообще, время гаражных хайтеков прошло.
- Прости, забыла, - сухой капризный голос одновременно завораживал и раздражал. - Давай дадим объявление? Биоинформатический сервис: анализ геномов, разработка новых организмов, качество гарантируем.
- Издеваешься?
Она усмехнулась:
- Даже не думаю.
- Как всегда, - Петька притворно вздохнул. - И как ты себе это представляешь?
Дрова догорели; угли налились красным, как лепестки маков на солнце. Он подобрался поближе и сел на пол, откинув голову на подлокотник кресла. У него начали редеть волосы, и он стригся под машинку. Ирма морщила нос, смеялась и любила трогать его мягкий ежик.
- Реклама в Гугле. Ключевые слова - геном, геном человека, сиквенс. Хочешь, завтра сделаю? Потратишь сто баксов, поймешь, что никому не нужен, успокоишься.
Она коснулась ладонью его волос, провела кончиками пальцев за ухом. Почему-то вспотела спина, спорить расхотелось; Петька повернулся, подставляя висок под холодные пальцы.
- А ты бы уехала?
- Конечно, - Ирма не мигая смотрела в огонь. - Предпринимательский экстрим не для меня.
Саня вылез из-за стола и улыбнулся, щурясь сквозь очки:
- Тебе не хватает сигареты и рюмки абсента.
- Мне не хватает денег, мужика и приличной работы. Капать в пробирку было забавно в двадцать лет, - Ирма встала и прошлась по комнате. - Тогда это казалось наукой.
Она любила смешные платья, которые вечно болтались на ее тощей фигуре, и двигалась слишком резко, но на нее оборачивались. Наверное, она была похожа на куклу.
- У тебя неплохие публикации, - Саня наклонил кудрявую голову и неуверенно улыбнулся.
- А что толку? - Ирма махнула рукой. - Ладно, Петька, завтра будет тебе реклама. Если повезет, получишь заказ и сможешь искать работу до посинения.
- Не мне, а нам, это наша общая фирма.
- Оставь себе, - она повернулась, ударившись боком об угол стола. - Три года назад это было забавно, поэтому я помогу. По старой памяти.
Ирма была уже у двери, и ему опять захотелось на прощание поцеловать ей руку:
- Спорим, не будет ни одного ответа?
- Спорим, их будет куча, и все от психов?
- Зато развлечешься, - ехидный, как все пессимисты, Саня умел утешить.
***
- Похоже, придется надевать костюм и вливаться в ряды индустриальных программистов, - Петька почти смирился. Он шел, пиная листья, и смотрел куда угодно, только не на Ирму. - Ненавижу белые рубашки и галстуки.
- Ты знал, что в Иллинойсе больше нет биотеха.
- А тот, что остался, снижает зарплаты и увольняет людей.
После дождя в парке было почти темно, то ли сумерки, то ли слишком плотные тучи, мокрая парковка пуста. С деревьев капало. Вокруг асфальтового поля стояли бочки для мусора, из каждой торчало по два полосатых хвоста.
- Я не верила, что это правда - про енотов. Всегда по две штуки на мусорный бак.
- А если подойти поближе, они шипят.
- Жуткие звери, - они шли, почти касаясь руками. - Как реклама, работает?
- Скажем так: Саня был прав, она меня неизменно радует. Вчера получил предложение - контракт архитектора.
Они вошли под деревья, стало еще темнее, дорога нырнула в овраг. Тут пахло мокрой землей и травой, пряный пьянящий запах. Вокруг вспыхивали и гасли светляки.
- Тебе не смешно?
Ирма молчала, пытаясь поймать огонек.
- Знаешь, нет. Мне странно. Настоящих ответов нет?
- Ни одного.
- Психи пишут?
- Мало.
- Это не похоже на психа, слишком просто, - она разжала ладонь, светляк медленно поднялся и полетел, подмигивая зеленым. Среди веток за ним было трудно следить. - Саня говорит, ты идеалист, хочешь победить смерть, поэтому цепляешься за биотех.
- Просто мне все время кажется, что еще чуть-чуть, и я пойму, как устроен мир. А программировать железки скучно.
Она пожала плечами. Ветер тронул листья дуба, на дорожку упал желудь.
- Тогда почему бы тебе не узнать про архитектора? Для смеха. Может, это хитрое название для проектировщика биоинформатических систем? А если очередной псих, то забавный.
Опять пошел дождь, зашелестел в листьях. Ирма нагнулась, будто споткнувшись, подняла желудь, рассеянно сунула в карман и, вжав голову в плечи, быстро пошла к дому, стараясь не наступать в лужи. Петька стоял и смотрел ей вслед, когда из-за поворота дорожки прошелестело:
- Пока, мне пора.
***
Прошло две недели, и кроме трех предложений солидных фирм, каждое из которых подразумевало костюм, галстук, рабочий день с восьми до пяти, литры плохого кофе из автомата и штабеля банок колы, больше ничего не было. На столе валялись корки сыра, но кружки с опивками чая и трупами муравьев Петька убрал до прихода гостей.
- Не люблю насекомых, - он грузил посуду в полную раковину, - особенно в чашках. Наверняка их предназначение не предполагает ничего подобного.
- Откуда ты знаешь? Вдруг они созданы как универсальное средство мировой коммуникации? Или раздражитель конкретно для тебя, здесь и сейчас, чтобы заставить что-то сделать. Например, помыть посуду, - Саня встал, оправляя сзади шорты. Его серая в клетку рубашка как всегда выбилась из-под ремня. - Или посадить дерево. Интересно, что от тебя хочет мироздание?
- Опять пришел контракт архитектора, психи упрямы.
- Ирма говорила. Ты им так и не ответил?
- Я что, псих? Не хочу уподобляться.
- Может, стоит поехать в Бостон? - Саня задумчиво разглядывал полупустую бутылку чилийского красного. - Еще не поздно.
- Нет. Я люблю этот дом.
- Даже с муравьями? - он никогда не язвил, только улыбался, глядя круглыми глазами сквозь очки, или тихонько ласково хмыкал. - Предположим, муравьи используются для одноразовых сообщений, тараканы - если кто-то тобой серьезно недоволен и хочет, чтобы ты встал на путь исправления.
- А чума - божья кара за грехи социума.
Саня повернул бутылку и снял муравья с горлышка:
- Поэтому, чтобы не гневить бога, пойди разберись с этим предложением. А не то...
- Муравьи обгложут мои кости и сгрызут ногти на ногах.
- Придется работать программистом в огромном зале, разделенном на маленькие кубики. А соседи за стенкой будут обсуждать бейсбол, заглядывать в монитор и проливать кофе на клавиатуру.
***
Они ни разу не говорили с ним по телефону. Резюме, рекламные листовки фирмы, созданной три года назад под какой-то мертворожденный проект, красочно повествующие об уникальной методике анализа геномов; программистские тесты и письменное интервью. Их офис был в Орегоне, где почти нет людей и всегда идет дождь, и они его взяли: контракт на три года с автоматическим продлением, работа из дома и слишком много денег.
- Выплатишь дом, - пожала плечами Ирма.
- Подальше от начальства, поближе к кухне, - улыбнулся Саня.
Старая работа переезжала, друзья заходили все реже, по ночам начинало подмерзать, а на анализ поступающих геномов не хватало старого кластера из восьми компьютеров.
- Это наша общая фирма, общий контракт, и мне не хватает мощности.
Саня прищурился на свет настольной лампы и поставил банку варенья с торчащей ложкой на пол; кружка на подлокотнике опасно накренилась.
- Считай на видеокартах.
Из угла прошелестел тихий смех Ирмы:
- Как?
- У них мощность выше, чем у обычных процессоров, можно объединить несколько штук, народ так делает.
- Вот ты и сделаешь.
Тяжелый вздох.
- Ладно.
Денег хватало, но тратить их не было времени, да и не хотелось. Анализ генных кластеров, реконструкции. У них был контракт с больницей, данные шли непрерывным потоком. У монитора множились грязные кружки.
К концу зимы базовая модель была готова, пошел анализ полиморфизма. Саня спаял еще несколько вычислительных модулей и уехал, без него в Чикаго стало пусто.
Теперь приходили базы данных целых больниц: имя, внешность, история болезни, геном, на базовой модели высвечивались альтернативные пути. А в доме замерзли трубы.
- Ты забыл включить отопление?
В обшарпанной университетской квартирке Ирмы было тепло, он сидел и смотрел через стол на хозяйку, грея руки о кружку с чаем.
- Я скучал.
- Ты хоть ешь там?
Коробки с китайской едой почти опустели, от чая из пакетиков першило в горле, но он был обжигающе горяч.
- Ты красивая, - Петька наклонился вперед. - Я только сейчас заметил, какая ты красивая.
Ирма улыбнулась, не поднимая глаз, и подтянула на плечи зеленую артистично драную майку.
- Странно, ты знаешь меня сто лет.
- Я дурак.
- Ты хороший биоинформатик. Как работа? - Она взглянула на него и встала; черные глаза спрятались за ресницами, будто от слишком яркого света. Руки с тонкими синеватыми венами принялись сгребать со стола салфетки, коробочки, соус пролился и растекся лужей.
- Дай помогу, - Петька принес мусорное ведро, отобрал у нее тарелки, палочки, легонько погладил по спине. - Работа - странно. Мы закончили функциональные реконструкции, нормальные и патологические. Теперь естественно было бы делать лекарства или обслуживать тех, кто делает, а они, - он ткнулся лбом ей в плечо; иногда хорошо быть маленького роста. - Хотят, чтобы я моделировал внешность и метаболизм на заказ, ерунда какая-то, евгеника.
Ирма отобрала у него мусор и унесла на кухню, вернулась и встала у окна, глядя на город, расчерченный перпендикулярной сеткой огней.
- Странно. Не знаешь, кто их финансирует?
Он помотал головой:
- Это полностью частная фирма, имена владельцев неизвестны, - воздух приятно шевелил чуть отросшие волосы. - Я общаюсь только с директором, но он не биолог.
- И правда, глупость какая-то, - она села, подперев голову руками. - Одно дело пытаться лечить болезни, другое... "Здравствуйте, я хочу высокого стройного сына с мягким характером и способностями к математике... Это будет стоить столько-то, пожалуйте в кассу", - высокий голос, потом низкий, сухо и деловито. Ирма могла быть актрисой. - Тебе присылают фотографии? Может, ты уже поставил программу для фотороботов?
Петька резко вздохнул, отвел глаза и потянул к себе остывшую кружку.
- Вчера. - Чай был крепче, чем он привык, горчил и вонял ацетоном. - Мой новый проект - моделирование генотипов по фотороботу и списку характеристик: цвет и разрез глаз, фигура, характер, - он со стуком поставил кружку, расплескав чай, потянулся и накрыл ее руку своей, с мягкими короткими пальцами. - Даже если это тестовый проект перед тем, как продать компанию, все равно в нем нет смысла. Такую модель невозможно реализовать, - он заглянул ей в глаза. - Я прав?
- Откуда я знаю? Я обычный биолог, каких миллион: капаю в пробирку, изучаю левый глаз мыши, - Ирма грустно хихикнула и потерла ладонью лоб. - Помнишь, в университете мы собирались двигать науку, а вышло, что вышло, - она осторожно освободила руку. - Узкая специализация, при которой то, что ты делаешь, теряет смысл. Тебе не кажется, что наши ученые похожи на средневековых ремесленников? - Петька молчал, и она зачастила: - Они тоже много лет учились, потом делали работу на звание мастера, а после всю жизнь занимались квалифицированным ручным трудом. Тебе хорошо, ты сбежал в биоинформатику и можешь позволить себе каждый день думать, а тут даже в университетах не учат фундаментальной науке, так, чуть-чуть, по верхам, а потом - только методы.
- Зато ты доктор философии, - он никогда не позволял себе завидовать.
Она нервно махнула рукой:
- А что толку?
***
Дом скрипел и капризничал: сначала сломалась стиральная машина, потом белки прогрызли потолок в библиотеке, засыпав толстый ковер трухой. Петька ругался, чинил, замазывал дыры и шел обсчитывать новые модели. Он написал программу для подстройки генотипа под фоторобот, думал, как моделировать голос, утверждал спецификации с заказчиком, рисовал на полях роботов и считал. Чем дальше, тем меньше хотелось задавать вопросы, потому что заказы шли явно не от беспокойных мамаш.
Склонная к циррозу печень при лабильной нервной системе.
Слабый иммунитет, бледная кожа, плаксивость, большой размер ноги.
Раздражительность и хороший слух.
Внушаемость. Склонность к полноте.
Зависимость, конформизм.
Устойчивость к ультрафиолету и вирусным заболеваниям.
Слабость.
Кому это надо?
Он сломал стул, расколотил о крыльцо в мелкие щепки, но легче не стало.
Разговоры по телефону с Саней помогали, но так хотелось просто посидеть втроем у камина. Идея авторитарного режима, которому нужны роботы, была слишком бредовой. Потом пришел заказ на гурмана, и еще один, на блондинку с пышной грудью. Они перерыли кучу литературы, убедились в невозможности создания человека по спецификациям, даже имея полную реконструкцию генома, и почти успокоились.
Дом завалило снегом, и Петька полдня махал лопатой, чтобы выехать за продуктами, а вернувшись, увидел письмо от заказчика с заголовком "Типовой проект". Ничего особенного, легкая модификация иммунной системы, судя по всему, безвредная, вот только зачем? Маленький рост, высокие скулы, раздражительность и пассивность. В этот раз не полный геном, точечные модификации.
Он напился вдрызг какой-то бурдой, в холодильнике было полно открытых бутылок с прошлых праздников. Сидеть у камина и пить из горла, глядя на сверкающий за окном снег, обливая оранжевую футболку и старые серые боксеры, было приятно. Главное, не работать. Он окончательно перестал понимать, что делает. По проводам пробежала белка. С ветки свалился ком снега. Он не будет делать этот чертов типовой проект непонятно зачем, и черт с ним, с контрактом.
С другой стороны, почему бы нет?
Изменения невелики и не фатальны, все равно это чья-то глупая шутка, очень дорогая мистификация, игра в могущество. Какой к ихней матери проект, который нельзя реализовать? Для кого - проект? Будто речь шла о доме.
Кто из них сошел с ума? В прошлом месяце ему заплатили премию.
А дом жил своей жизнью и требовал внимания - то текущим краном, то щелью в оконной раме.
***
- Никто меня не любит, никто меня не жалеет, никому я не нужна, - Ирма сидела в кресле, поджав ноги, и крутила глинтвейн в стакане.
- Поставь, расплескаешь.
- Вот, и тебе не нужна, - ее голос скрипел, как половицы в спальне. - Почему-то меня это не удивляет.
- Ирма, я хочу помочь, но не знаю, как.
- Никак, и не делай вид, что тебе не плевать. Все нормально, я сильная, справлюсь, я и не то могу пережить.
- Да что случилось-то? - ему захотелось уйти к компьютеру и сделать очередной заказ, в последнее время он их гнал по три штуки в неделю. Вместо этого он шагнул к креслу и встал на колени, осторожно взял у нее бокал и поставил на пол. - Тебе нельзя много пить, ты начинаешь плакать.
- И что в этом плохого?
Ему хотелось сказать - "все", но зачем? В прошлый раз она просто ушла и два месяца злилась, пусть лучше страдает здесь. Его бесила ее напускная слабость, казалось, с настоящей должно быть проще. Он вспомнил один из первых типовых проектов - слабость, бледная кожа, тонкий слух. Может, это не так ужасно? У барышни с тонким слухом не будет резкого голоса, она не станет играть на нервах, сил не хватит. Слово "сука" казалось бессмысленным, и главное, он не собирался злиться, тем более - пытаться ее переделать. Потому что тогда придется остаться одному с работой и домом. Кажется, он любил их. Кажется, все еще любил.
Петька положил подбородок ей на колени и заглянул в глаза:
- Поплачь, Ирма, и расскажи, что случилось. А я уложу тебя спать и расскажу сказку.
Она фыркнула, перегнулась через подлокотник, подняла бокал и выпила залпом.
- Мне не дали грант, - теперь она говорила четко и сухо, как диктор на радио. - Это значит, что мне и дальше придется пахать на дядю профессора. А если у него не будет на меня денег - сосать лапу, искать работу у другого дяди, переезжать. Хотя, может, пора двигаться дальше, зимой в Чикаго слишком холодный ветер.
- Хочешь переехать ко мне?
Она хрипло рассмеялась, откинув назад голову.
- Не смешно. Налей еще, а лучше тащи бутылку и банку варенья. И потом, твой дом будет ревновать.
- Мой дом - просто место, где я живу, - он наполнил ее бокал и смотрел, как она наливает в вино варенье и мешает пальцем, а потом с наслаждением его облизывает.
- Твой дом - ревнивая сволочь, которая терпит меня только потому, что знает, что через час я уберусь. На что хочешь спорю, стоит мне остаться на ночь, он забьет унитаз и оставит нас без горячей воды.
Петьке стало смешно. Он сел, как любил, поджав ноги, привалившись спиной к креслу, и ехидно начал:
- Жил был дом, стоял на пригорке, ладно, на великой плоской равнине среди тысяч других домов; днем грелся на солнце, ночью мерз и скрипел, летом гонял по комнатам холод кондиционера, зимой - тепло печки, кряхтел, чесался и очень переживал по поводу внутренней чистоты. Он знал, что в нем живут мелкие существа, но считал их зловредными паразитами, боялся и не любил. Иногда они были полезны - починить крышу, поменять ковры, порой их приходилось заставлять и наказывать: скрипеть полами или портить сантехнику.
Дом не любил фамильярности, если существ было слишком много или они становились слишком назойливы, - помнишь дым от сгоревшего мяса? - он мстил или заболевал. Он мало знал о своих обитателях, они его не интересовали. А существа считали дом своим. И однажды дом понял, что с него хватит. Сломалось отопление среди зимы, полопались трубы, часть существ погибла, часть впала в спячку, крупные разбежались, и дом остался один. Нет, он не скучал, как можно скучать о докучливых симбионтах? Но чувствовал пустоту, а потом умер, потому что все дома в округе снесли, чтобы перестроить квартал по типовому проекту. - Он оглянулся и увидел, что Ирма спит, умостившись щекой на ладони и вытянув ногу. - Нет, дом не будет ревновать, - она все-таки была тяжелой и неудобной, если нести по узкой лестнице. - Он привыкнет.
***
Через неделю приехал Саня, лохматый, в запотевших очках; белая футболка спереди как всегда не доставала до пояса слишком широких джинсов. Будто не уезжал, только в ванной прибавилась зубная щетка, и засиживались они теперь далеко за полночь. Он смеялся, когда Ирма жаловалась и ныла с напускной бравадой, днем гулял с ней у озера и укутывал шею шарфом, по вечерам пил австралийское красное и смотрел в Петькин монитор или разглядывал карту Скалистых гор, спутниковый снимок на полстены в кабинете.
- Слушай, а может, это инопланетяне? Используют землю как заводик для производства... дай подумать, что мы производим в таких масштабах? Тепло? - его очки блестели в свете зеленой настольной лампы.
- Метан. Углекислый газ. Инопланетян нет. И зачем им тепло?
- Да брось ты, смотри, какая изящная концепция. Земля - заводик. Миллионы лет назад они занесли сюда жизнь и запустили эволюцию, чтобы произвести сотовый телефон... или, скажем, кур. А может, коров. С метаном - хорошая идея, но прикинь, вдруг они тащатся от куриных криков, и земля - просто плеер на шее какого-нибудь инопланетного байкера.
- Ага, - Петька слушал вполуха и колотил по кнопкам. - Только не от куриных криков, а от разговоров по мобильникам. Слушают и балдеют.
- А вся наша экология с экономикой - долгоиграющие батарейки для плеера, - Саня встал и потянулся, футболка задралась, открывая бледный волосатый живот.
- Занятно, но идея не нова.
- Знаю, что не нова, но отлично описывает все странности твоей работы. Им надоело ждать, пока закончится эволюция, они хотят всего и сразу. Тебе часто заказывают раздражительность и плаксивость - может, такие разговоры их больше заводят?
- Чушь, - Петька уже пять минут смотрел на очередное письмо заказчика. - И я тебе скажу, почему. Они прислали новые типовые проекты, все - с предрасположенностью к болезням. Нафига инопланетянам болезни?
Саня почесал лохматую голову, прошелся по комнате, сел на диван. Взял гитару, запел что-то про холеру, сбился и оглядел комнату.
- Что-то тут не так. Этого просто не может быть.
- Сам знаю, - Петька разглядывал батарею чашек с высохшим чаем и застарелой плесенью. - Давно хочу бросить, но у меня контракт. И потом, мне все время кажется, что я вот-вот пойму что-то. Знаешь такое чувство?
- Сам себе противоречишь.
- Ага. Все думаю, как бы взглянуть под другим углом, и не получается, - он поднес чашку к самым глазам. - Сань, глянь, а?
Тот подошел, поковырял пальцем.
- Ну, плесень. Грибы.
- Ага, плесень, грибы, а еще это похоже на лес на моей карте. Со спутника кажется, что горы покрыты плесенью, - он хмыкнул, подошел поближе и поднял одну из грязных кружек на уровень глаз. - Смотри, один в один. А под белыми или зелеными сводами гуляют бактерии, любуются светом лампы и вдыхают живительный аромат грибов. - Саня пожал плечами и взял аккорд. - Ты когда обратно?
- Через три дня. Кстати, Ирма едет со мной, потом перевезем вещи.
***
В последний вечер было весело. Они пили пиво с мороженым, орали песни, студенческие и революционные, - верный признак того, что в доме выпито все, включая украденный Ирмой в лаборатории спирт.
Ползет амеба по субстрату,
Машет псевдоподиной.
Ей положено по штату
Быть такой уродиной.
Петька во весь рот улыбнулся Ирме и отсалютовал стаканом:
- Есть мнение, что простейшие и бактерии на самом деле гораздо совершеннее нас, - хотя бы потому, что у них за то же время сменилось гораздо больше поколений. Может, это мы - их домашние животные. Инкубаторы. Дома. Типовой проект - эскимос. Или негр. Шотландец в килте и с волынкой, волосатость и музыкальное сопровождение для любителей экстрима.
Ирма пьяно хихикнула и подхватила:
- А если серия оказалась неудачной или вышла из моды - пожалуйте, эпидемия, все на слом. Как вы думаете, почему при эпидемиях никогда не вымирало все население?
- А сейчас эпидемии прекратились, потому что мы наконец удовлетворяем требованиям заказчика, - смущенно улыбнулся Саня.
- Нет, они прекратились, потому что хитрые дома научились сопротивляться сносу. Они пытаются задействовать альтернативные методы, отсюда новые болезни.
- А вот и нет, - Ирма в мешковатом синем платье с белыми цветочками уселась на край стола, потирая узкие ступни одну о другую. - Им не до эпидемий, у них архитектурный бум. Население перемешалось, метисы на все вкусы, живи - не хочу.
- Точно, - Саня потянулся, чтобы погладить ее по колену, взглянул на Петьку, убрал руку и отсалютовал бутылкой. - Им так понравилось, что они больше не хотят зависеть от эволюции и ждать, пока вырастет идеальный дом, они наняли архитектора. А что, это все объясняет.
Петька отошел к камину, сел по-турецки на пол и подхватил:
- Раздражительные - для любителей тепла или наркоманов теплового шока. Смуглые, скуластые, безволосые - для эстетов. Болезненные - для слабых. Пассивные и внушаемые - чтобы не ходили к врачам. Очень удобно, - он начал икать от беззвучного смеха.
- Петька, ты что, это же шутка! - Ирма соскочила со стола, подошла и легко провела ладошкой по его отросшим волосам.
Саня хмыкнул:
- Творец. Архитектор. Когда насытишь рынок типовыми проектами и кончатся спецзаказы, начнешь ваять комаров, муравьев и тараканов. Может, они все-таки используются как средства связи? Почта. Сотовый телефон.
- Скорее, как транспорт. Прекрасный воздушный корабль. И у меня нет реконструкции комара.
- Нет, так сделаешь. Продлишь контракт лет на десять, приведешь дом в порядок, пристроишь третий этаж и террасу, ему понравится.
- Кому?
- Дому.
- Ха. Ха. Смешно. К тому же контракт заключен с нашей общей фирмой, и отвечаем все поровну.
Ирма переводила взгляд с одного на другого:
- Ребята, вы о чем? Кажется, нам всем пора спать.
- Пить надо меньше, - Петька обнял ее за талию и подтолкнул к лестнице, а сам сел под лампой читать учебник биохимии, чтобы отогнать глупые мысли.
***
Шоссе было забито, пришлось скакать между машинами, объезжать по обочинам и пару раз прикусить язык, чтобы пощадить нежные уши Ирмы, но они все-таки успели в аэропорт.
Вылезти, открыть багажник, достать два полупустых чемодана. Смешно прощаться. Кажется, уже все сказал, и ничего не сказал, урод, а начинать сейчас - глупо и незачем.
- Ты забыла желудь.
Пальцы коснулись ладони.
- Он мне не нужен. - И сжали его руку в кулак. - Оставь себе.
- Возьми на память, - Петька сунул его ей в карман и неловко потянулся обнять. Какая она все-таки маленькая. И, захлопывая за собой дверь машины, успел услышать низкий, чуть дрожащий голос:
- А смысл?
***
Небоскреб сотрясали порывы ветра. Ресторан на самом верху с кучей веселых туристов - лучшее место, чтобы побыть одному. Он забыл пожать руку Сане. Наверное, он не обиделся. Мир сжался до чашки плохого американского кофе и окна во всю стену, за которым медленно гасло небо и разгоралась земля, - золотые квадраты кварталов Чикаго и реки огня на шоссе. "Потекут золотые реки, будет вам счастье". Вот они, реки. Телефон запищал - пришло письмо с предложением продлить контракт на десять лет и заказом реконструкции генома комара. Петька закусил губу, чтобы не рассмеяться в голос, тут не поймут. Мысли прыгали, как кузнечики, и только добавляли веселья. Он не пытался их ловить.
Биоинформатик, хочешь построить типовой проект, который наверняка воплотят в жизнь?
Отказаться, уйти?
А что толку?
Он уже чувствовал страсть и ответственность архитектора. Если они полюбят свои дома, может, все будет не так ужасно? К тому же, они не требуют модификаций всего генома, и может быть... только может быть. В рамках того же проекта можно внести несколько собственных изменений, попытаться продлить жизнь, он даже знал, как. А еще...
Страшно хотелось обсудить это с Саней, но телефон молчал, а над ухом назойливо звенел комар. Средство связи, ага. Как эта штучка с кнопками. Комар казался правильным, живой и почти теплый. Петька вздохнул, глядя на телефон последней модели, похожий на дамскую пудреницу, и вспоминая первые телефоны начала прошлого века. Глупо скучать по тому, что ушло, да и не нужно, потому что наконец стало понятно, что делать.
Новый дизайн комара.
Он все-таки засмеялся, и люди за столиками обернулись, кто-то с улыбкой, кто-то хмуро жуя.
Точно. Для долгой жизни в доме должно быть тепло.
А в телефоне должна быть барышня. Или хотя бы дырка для двушки.