Кузя открыла глаза. Большая Мама уже копошилась в кухне. Вот поставила чайник на плиту и прошла в ванную мимо маленького черного столика на гнутых ножках. Кузя видела ее с дивана. Они спали вместе, Большая Мама думала, что всю ночь.
На самом деле Кузя укладывала Большую Маму спать с вечера, ложилась на подушку у левого плеча и мурчала ей в ушко.
Большая Мама засыпает обычно сразу. Кузя выжидает еще некоторое время, ровно столько, чтобы привести в порядок сбитую шерстку и убедиться, что Большая Мама крепко спит. А потом вспыхивают зеленые огни в Кузиных глазах.
Oна бесшумно пересекает комнату по красно-черному паласу, и черные бабочки взмахивают крыльями ей вслед. Одним прыжком Кузя оказывается на форточке и выглядывает на улицу через решетку. Обозрев окрестные деревья, кучу старых листьев, песочницу справа и помойку слева, четырехэтажный дом-близнец напротив и пересчитав всех котов, терпеливо ждущих во дворе Кузиного явления народу, она слетает на подоконник и оттуда на землю. И начинается ночная жизнь, полная приключений, охоты и любви. Кузя жалует и карает, организует загонную охоту на крыс и экскурсии на богатую помойку в соседнем квартале. Народ Кузю боится и любит и следует за ней неотступно.
Большая Мама об этой жизни почти ничего не знает, потому что под утро Кузя возвращается домой, вылизывается, укладывается Большой Маме под бок и сладко засыпает.
Просыпается Большая Мама, а Кузя тут как тут, потягивается, зевает и глаза уже не огнятся, просто зеленеют молодой травкой как ни в чем ни бывало. Большая Мама кормит себя и Кузю завтраком, собирается и уходит на работы свои, денежки зарабатывать, а Кузя остается дома, имущество караулить.
У Большой Мамы работ, как у Кузи кавалеров, много, значит. Кузя за этим строго следит, потому как деньги нужны, новое имущество покупать и на питание на хорошее. Кузя любит свежее мясо и живую рыбу, и базарную сметану и чтобы было чем гостей накормить. Имущества тоже надо много и нового. Если вы делаете бизнес на антиквариате, то здесь вы ничего на заработаете, Кузе старая рухлядь не нужна, даже если это Чиппендейл. Старые вещи плохо пахнут, а Кузя этого не любит. Имущества должно быть кучами, хоть посуды, хоть ниток на машинке шить, хоть постельного белья, хоть вина, хоть книг или там каких-нибудь газет, или, ну Кузя не знает, краски для волос! Кузе это в основном ни к чему, но если Большой Маме надо, пусть будет всего и много. Занимать Кузя ни к кому ничего не ходит и в долг давать тоже не любит, свое надо иметь.
Гостей у них всегда много и все любят поесть, а Мамины гости еще и выпить. Одно хорошо: гости приходят в разное время. Кузя принимает своих гостей днем, когда Большая Мама на работе, поэтому утром, на завтрак, она требует ну просто гору еды, про запас, и полную чашку свежей воды. Гости Большой Мамы являются обычно вечером, чаще всего компанией, они шумят, громко обсуждают всякие дела и пачкают много посуды. Кузины гости приходят по одному, осторожно заглядывают через форточку, спрашивают, можно ли войти? Иногда Кузе не до гостей, и она говорит:
--
Нельзя, некогда мне, проваливайте!
Гости не обижаются, сваливают до лучших времен.
Если Кузя в настроении, она приглашает гостей на кухню, подает угощение. Потом показывает квартиру, какое новое имущество они с Большой Мамой приобрели с прошлого раза, куда поставили-положили. Кузины гости все осматривают, внимательно обнюхивают и одобряют, и никогда ничего не уносят с собой. Если гость Кузе очень пригодился, она разрешает ему на кровати в спальне полежать, но чтоб аккуратно, ничего не испачкать. Имущество надо беречь, за него деньги плачены, не черепья. Правда, иногда попадаются неважные гости, которые метят стенку в углу за креслом. Запах хороший, но Большой Маме почему-то не нравится, она всегда ругается и моет стенку тряпкой с уксусом. Запах уксуса Кузя не выносит, поэтому таких гостей она повторно в гости не зовет. И предупреждала ведь, что нельзя этого делать, не смог удержаться, болван, все, вычеркнуть его из списка!
Любимый Кузин гость - Тимошка из второго подьезда, ее старший сын от одной из первых любовей, Кузя не помнит точно, но очень может быть, что от старого козла Бразиля с четвертого этажа.
Бразиля Кузя давно уволила, а вот Тимошке она всегда разрешает полежать на кровати. Иногда они засыпают вместе и просыпаются, только когда Большая Мама возвращается домой. Кузя слышит сквозь сон, как поворачивается ключ в замке сначала наружной, железной двери, затем внутренней, деревянной, и просыпается. Стряхивает сон и выбегает встретить Большую Маму в прихожей, посмотреть что принесла вкусненького. Тут Кузя вспоминает, что на кровати спит Тимошка, а это нарушение правил внутреннего распорядка, и начинает его шумно прогонять, дескать, не знаю, откуда он взялся и кто это такой вообще! Тимошка потягивается, зевает, просыпается и говорит:
- Ладно, ладно, ухожу уже, опять проспали, что ли? - Он неторопливо слезает с кровати, выходит в комнату, степенно здоровается с Большой Мамой, извиняется, что вот опять зазевались, ну что ж, бывает, взгромождается на форточку, оглядывает двор и начинает слезать по решетке вниз.
Вот и сегодня, только Большая Мама за порог, а Тимошка уже в форточку заглядывает, в гости пришел! Кузя кивнула, заходи давай, сегодня на завтрак свежая говядина, и сметанки немного осталось. Тимошка ест и между делом рассказывает Кузе последние дворовые новости:
- В загонке появились новые голуби, очень аппетитные, но мужик голубиный ружье завел, надо поостеречься пока, а старуха со второго подьезда поругалась с Тимошкиной Макаровной из-за какой-то пары рыбок, которые она вывесила сушить, а я мимо шел и ничего такого не думал, и случайно увидел, какие-то одинокие рыбки висят, ну совершенно никому не нужные , ну я и сьел, а она теперь орет как сумасшедшая и грозится меня на ветке повесить, ну это еще пусть поймает сначала, а Тимошкина Макаровна сказала, что она бабку саму повесит, если что. А Бразиль с четвертого этажа сказал, что он Тимошку сам прибьет и бабку ждать не будет, потому что он этих рыбок для себя присмотрел и только ждал, пока они немного подвялятся, а Тимошка тут влез и сожрал его бразильскую долю, и теперь ему не жить. Ну это он пусть догонит сначала, а мясо и правда свежее, Большая Мама службу несет хорошо.
- Ах, - сказала Кузя, - сколько я времени убила, пока ее научила мясо выбирать. Эти люди такие бестолковые, хотя Большая Мама еще ничего, обучаемость у нее высокая по сравнению с другими. Бразиль, конечно, упрямый дурак, ну я с ним поговорю, покажу ему новую помойку на Марата, он и успокоится. За голубями на рожон лезть не надо, пусть Пусик из голубиного дома за мужиком приглядит, спит же он когда-никогда или водку пьет, тут мы и подскочим.
- Ладно, - согласился Тимошка, - как скажешь. Сметана сегодня что-то не очень, магазинная вроде как. А так завтрак удался, большое спасибо, - и он степенно разгладил усы.
Тимошка на вид совершенно такой же как Кузя, с полосатым чепраком на спине, длинными стоячими ушами с кисточками и белым животом, вот только на лице нет Кузиной симметричной маски вокруг глаз, и щеки не белые, а коричневые. Детей у Кузи много, она и счет им давно потеряла.
Кузины дети
Первых своих детей Кузя родила, когда ей исполнилось десять месяцев. От Бразиля с четвертого этажа. Соседки доносили Большой Маме, что Бразиль Кузьку трахает и в хвост и в гриву, но что же Большая Мама могла тут поделать?! Удержать Кузю дома было немыслимо, она уходила через дверь, через окно, а если все было закрыто, просто растворялась в воздухе и материализовывалась во дворе, под окном. Бразиль был известен своим аморальным поведением даже в домах за Вечным огнем, а это довольно далеко от нашего двора. Остановить его могла только кастрация, но этот метод был в те пасторальные времена не популярен, так что Бразиль разбойничал на просторе.
Пробовала Большая Мама удержать Кузю физически, так сказать в об'ятиях любви, но царапины получались такие глубокие и заживали так долго, что вскоре все эти попытки были оставлены. Видите ли, Кузя молниеносно бьет лапой наотмашь, вонзает коготь под кожу, а потом стремительно паркует лапу назад, себе под мышку. Остаются длинные рваные почти что раны, которые и царапинами назвать можно с большой натяжкой. Такие внятные уроки воспитания запоминаются сразу и навсегда, никто с Кузей второй раз не связывается. Кузя легко, почти без сопротивления, получила полную свободу передвижения и тут же принесла в подоле.
Большая Мама шла с работы домой. Устала, лекция была тяжелая, студиозы вели себя беспокойно, видно тоже весну почуяли. Бабки на лавочке у под'езда хором на нее накинулись:
- Где ты ходишь, Кузе рожать надо, а тебя нет! Мы уж ей тряпок настелили, да она никак не опростается, может врача надо вызвать или как?!
Кузя, лежавшая под стеной дома на куче тряпок, подняла голову и сказала:
- Наконец-то пришла, я уж замучилась тебя ждать, дети рождаться собрались, а тебя все нет и нет! Не надо врача!
Большая Мама хотела взять Кузю на руки и понести домой, но та отмахнулась от нее, встала на лапы и широко, вразвалку пошла в под'езд, подгоняя Большую Маму:
- Ну отпирай же наконец дверь, сил нет терпеть!
Дома Кузя сразу же залезла на диван, села боком к стенке и начала молча тужиться.
Большая Мама схватила давно приготовленную старую мягкую простыню, подсунула под Кузин задик и села рядом, подставив раскрытую ладонь. Кузю уперлась спиной в диван, задними лапами в Мамину ладонь, поднатужилась - и о чудо! Из нее выпал первый котенок, за ним вышло детское место на пуповине. Кузя, хоть и не заканчивала специальных курсов для молодых матерей, тут же перегрызла пуповину, вылизала котенка и с'ела детское место. Котенок был такой хорошенький, маленькая копия Кузи, только мордочка не такая, в асимметричных пятнышках. Он сразу же нашел титьку и принялся сосать, а в это время из Кузи уже выкарабкивался второй котенок. Так и пошло - Большая Мама подставляла ладони, Кузя упиралась в них изо всех сил задними лапами и очередной котенок выползал наружу. Кузя живенько выполняла все банные процедуры, котенок полз к свободной титьке, Большая Мама подавала Кузе чашку с молоком, та немного отпивала и рожала следующего котенка. Всего их оказалось шесть, все здоровенькие и совершенные Кузины копии, как будто они появились на свет вегетативным способом, без участия какого-бы то ни было папаши. Кузя только покряхтывала потихоньку, глаза ее стали огромными, в пол-лица и светились мягким зеленым светом, шерстка залоснилась и слегка вспушилась, кисточки на ушах свесились вниз, по белоснежному животу там и сям распустились красные мазки родильной крови - ну просто самая красивая кошка на свете эта Кузя, тут уж ничего не скажешь!
С Большой Мамой она во время родов не разговаривала, ни на какие ее восторженные вопли не отвечала - некогда и незачем, и так понятно, кто что должен делать. Наконец все закончилось, все котята были вымыты и обсохли, каждый висел на своей титьке и Кузя могла немного передохнуть. Она велела Большой Маме переложить ее с семьей с дивана в коробку, которую они заранее вместе приготовили, чтобы котята с дивана не свалились. Из коробки Кузя не выходила сутки, как Большая Мама ее не звала, так за первых котят беспокоилась. На вторые сутки она вылезла из коробки и сказала:
- Фу, как же я устала, однако! Что ли это и есть семейное счастье?
Наш любимый Брежнев
Наш Брежнев - это ветеринарный врач и очень хороший человек. Он среднего роста, круглолицый, мясистый дядечка с толстыми волосатыми руками. Брежнев очень любит животных, он с ними даже разговаривает, когда никто не видит. У него двое детей от первого брака и симпатичная тихая жена Лена от второго. А зовут его Сергей Николаевич.
Кузя со своим непрерывно обновляющимся семейством его любимые пациенты.
Уже на третьи или четвертые роды Кузя не сидела с котятами сутками, как первый раз. Теперь она полностью освоилась с материнством и проводила с котятами ровно столько времени, сколько было нужно для их содержания и правильного воспитания. Примерно на десятый день она приносила их Большой Маме ночью в постель, аккуратно держа зубами за мягонькие загривки, сдавала под присмотр. Большая Мама ругалась и не хотела сидеть с детьми, но Кузя никакого внимания на ее слабые протесты не обращала и с этой ночи начинала вести свою обычную жизнь, как до родов, т.е. приходила домой поесть, принять гостей, покормить детей и дать им уроки охоты и выживания. Гостей она к детям и близко не подпускала, а если кто любобытствовал чрезмерно, немедленно выгоняла в тычки. Все остальное она оставляла на Большую Маму.
- Я в тебя верю, - говорила Кузя, - ты справишься.
Большая Мама советовалась с Сергеем Николаевичем , но он сказал, что воспитывать Кузю уже поздно, она полностью сформировалась как личность, и вообще, любит она это дело! Ты посмотри, говорил Сергей Николаевич, она же новую популяцию формирует, ее поджарые, длинноногие, ушастые и глазастые дети в одинаковых чепрачных шубках уже по всему городу живут, в какой дом не приди, везде встречают кузькины копии, прыгают со шкафов, лезут в окна, путаются под ногами!
У некоторых кузиных детей, преимущественно котов, был генетический дефект - широкое пупочное кольцо, и на второй месяц жизни, когда они начинали бегать, у них образовывалась грыжа. Таких котов никто не хотел брать, и поэтому Сергей Николаевич зашивал их на кухонном столе, готовил к выходу в люди. Большая Мама стелила на стол чистое полотенце, посредине садили котенка, дверь на кухню плотно закрывали, чтобы Кузя не прорвалась, и она прыгала за стеклом, смотрела, как ее ребенка шьют. Сергей Николаевич приносил импортные упаковки одноразовых иголок и ниток, раскладывал инструменты из стерильного пакета, делал котенку слабый обезболивающий укол, чтобы не убить малыша, раскрывал брюшину и шил. А Большая Мама ассистировала, держала зажимы, подавала инструменты.
Иногда Кузя все же открывала дверь и вспрыгивала на стол в середине операции. Сергей Николаевич говорил ей в таком случае вести себя спокойно и не лезть в операционное поле грязными лапами, не волнуйся, будет твой ребенок как новенький! И Кузя взволнованно сидела на краю стола, пока шитье завершалось, затем бежала за котенком в отдельную коробку для выздоравливающих и вылизывала его с хвоста до носа, старательно обходя скобки шва.
За операции Сергей Николаевич брал символически, всего пять гривен, как он говорил, только за материалы (конечно же, они стоили гораздо дороже), и котенка же Вы потом бесплатно отдадите кому-нибудь. Ну да, соглашалась Большая Мама, я уж и сама готова приплачивать тем, кто их берет, это же поток неостановимый. Посудите сами, три-четыре помета в год и в каждом от четырех до шести детей, хоть специальное агентство по трудоустройству котят открывай! После этого они выпивали по рюмочке коньяка, чтобы швы не расходились, и расставались до следующего раза, чрезвычайно довольные друг другом.
Как-то раз приходит Большая Мама домой поздно вечером с работы, смотрит, а котенок Лопушок сидит себе отдельно, нахохлился и с другими котятами не играет. Подняла его Большая Мама на ладони, глядь, а у него живот распорот и кишки выпадают. У Лопушка была пупочная грыжа, и на этой неделе его должны были шить, да видно другие котята во время игры ему случайно живот распороли.
Сложила Большая Мама ему кишки обратно, обернула живот стерильным бинтом и стала звонить в травматологию, помогите, просит! Куда там, обругали ее по матери, нам людей шить нечем и некогда, выкинь своего кота на помойку, а деньги свои засунь себе сама знаешь куда! Стали ждать утра, когда ветеринарка откроется. Еле дожили, у Лопушка временами судороги в лапках начинались, и он совсем помирал почти-что, но Большая Мама помереть не давала, поила водичкой по капельке из пипетки и заворачивала в шерстяной шарф. Утром приехали в клинику, Сергей Николаевич посмотрел и говорит:
- У него уже некроз начинается, давайте его усыпим.
А Лопушок так весь воодушевился, когда врача увидел, даже головенку вздернул, и глазки зазеленели. Большая Мама говорит:
- Попробуйте, пожалуйста, его зашить, а вдруг выживет.
Ну ладно, взяли Лопушка в операционную. Выносят через время - совсем неживой, но дышит, медленно правда. Надежды, говорят, мало, касса в шестой комнате.
Сутки Большая Мама и Кузя над Лопушком просидели, поили из пипетки, укрывали шерстяным шарфом. Сергей Николаевич звонил, спрашивал, как больной, жив или помер? И что же, выжил Лопушок, поднялся через сутки и пошел, сперва еле-еле, а потом и побежал потихоньку. Шов был большой и как начал заживать, сильно стягивал Лопушку пузико, так что он не мог лежать или сидеть. В кухне под окном у пола труба проходила, сантиметров десять от стены, так Лопушок приспособился на ней спать: повиснет передними лапками, задними в пол упрется и стоя спит. И так привык, что уже и зажило все, и скобки давно сняли, и шов зарос новой беленькой шерсткой бесследно, а он, как спать захочет, бегом в кухню, повиснет на трубе и спит себе сладким сном. Спасибо, Брежнев!
Кот Бананан
Бананан родился на второй или на третий год Кузиной половой жизни и был не то двадцать четвертым, не то двадцать шестым ее котенком. Как и все кузины дети, он был ее совершенная копия, если не считать рисунка на мордочке, такой обычный Кузин вегетативный ребенок с виду, но это только на первый взгляд. Как только Бананан научился ходить, он начал исчезать, пропадать, как это до сих пор умела только Кузя, а потом появляться вдруг в поле зрения как ни в чем не бывало.
Большая Мама все углы обшарит, во все закутки заглянет, нигде Бананана нет, вдруг обернется - он позади глазами зеленеет с невинным видом, вот он я, искали?!
- Где ты был, Бананан? - спросит Большая Мама.
- Да так, за угол ходил, - отмахнется Бананан и пойдет по своим делам.
Любимым занятиями Бананана было: рыться в шкафах, на книжных полках, смотреть по телевизору "В мире животных", сидеть на столе с гостями и нюхать водку и черный кофе. От этих запахов он совершенно обалдевал, и, нанюхавшись, сидел с приоткрытым ртом и закатившимися глазами тут же на столе на всеобщую потеху. Известно, что кошки очень обидчивы и не любят, когда о них говорят, или еще хуже - смеются над ними. Бананану это было все равно, он делал свое дело так, как-будто он был один в комнате, и ни на какие комментарии не реагировал. Если же какой-то из гостей прогонял Бананана со стола, он никогда не уходил с пустыми руками, обязательно что-нибудь прихватывал. Один раз он так хватанул с тарелки полный рот мелконарезанного свежего лука и потом исчез часа на два за одним из своих углов, видно полоскался на каких-то неведомых лугах.
Как-то Большая Мама заметила на рожице Бананана маленькую, с горошинку, лысинку и намазала его для профилактики какой-то мазью. На следующее утро у Бананана вся мордочка облезла, как сказал Сергей Николаевич, у него оказалась аллергия на эту злосчастную мазь. Страшненький, как чертенок из табакерки, и такой же веселый, Бананан предстал перед Чижиками - немолодой супружеской парой, которые обещали его взять еще месяц назад, и только ждали, когда же он подрастет.
Когда Чижики увидели Бананана во всей красе, они даже слегка ошалели. То есть, конечно, Большая Мама их заранее предупреждала, что есть некоторые временные проблемы со здоровьем, но чтобы до такой степени! К такому они не были готовы, и попытались вежливо уклониться от забирания Бананана. Но что же они могли поделать с такой опытной распространительницей котят, как Большая Мама! Люди они были интеллигентные, обязательные, поэтому, смирившись со своей участью, унесли Бананана с собой. Надо заметить, что Бананан совершенно по этому поводу не расстроился и весело прыгал на руках у Чижика-папы.
Неделю Большая Мама не звонила Чижикам, давала Бананану время развернуться, обольстить своих новых хозяев окончательно. Результат превзошел все ожидания: когда Большая Мама наконец-то решилась позвонить и справиться о судьбе Бананана и всего семейства, Чижик-мама сказала:
- Знаете, пришлось Чижика-папу отправить спать в гостиной на диване. Понимаете ли, он ночью спит неспокойно, ворочается, храпит, и Бананчик просыпается, а прерванный сон - это ему не полезно.
- За Бананана можно быть спокойной, - сказала Кузе Большая Мама.