Аннотация: ...Я все-таки выполняю свою угрозу, данную в ЖЖ, и принимаюсь за любовный роман...Над названием еще буду думать))))
Пролог
Никто ничего не заметил.
Впрочем, как и всегда.
Экскурсовод неторопливо вел свою группу мимо очередного памятника архитектуры. Только минуту назад она позевывала вместе с остальными несчастными, жаждавшими знаний.
Ники стащила с ног недавно купленные туфли на десятисантиметровой шпильке - было бы обидно сломать ее ненароком, все-таки двести с лишним евро - и устремилась вниз по улице за своей улепетывающей сумочкой. То есть не сумочка улепетывала, разумеется, а тот, кто ее нагло вытащил из-под локтя хозяйки.
Неужели на ней, и правда, написано: "Рохля, бери что хочешь"? Столько лет потрачено, чтобы смыть эту печать - похоже, зря.
Воришка свернул в очередной кривой закоулок.
Молодец, отметила на ходу Ники, в форме парень. И город неплохо знает, раз до сих пор умудрялся избегать тупиков. А уж этого добра в Риме пруд пруди. Отойди два шага от туристической магистрали - и вот тебе готовый лабиринт. Не то что с картой заплутаешь, даже гиды не всегда с первой попытки группы выводят.
Бежать с туфлями в руках было довольно неудобно, но, покосившись на очередную проносящуюся мимо помойку, Ники напомнила себе о двухстах евро и поудобнее перехватила в кулаке обе шпильки. Ступни она успела ободрать о какой-то заостренный булыжник - один из многих в мостовых Рима, и теперь с каждым шагом планы по расправе с карманником становились все кровожаднее.
В сумочке, скрывшейся за очередным углом, отчаянно зазвонил телефон.
Страшная вещь, на самом деле, цивилизация. И научно-технический прогресс в особенности. Хуже наркотика.
Откуда только силы взялись? Сделав усилие над измотанным организмом, Ники рванулась в прыжке и все же зацепила на излете плечо воришки. Не удержав равновесия, он покатился по булыжникам, впрочем, профессионально не выпуская из рук сумочку.
Ники полетела следом, выронив по дороге тщательно оберегаемые туфли.
Телефон умолк.
"Интересно, это он насовсем или просто звонившему надоело?" - Успела подумать Ники, подбираясь к вяло шевелящемуся парню, и вцепляясь в утерянную было собственность.
- Не так быстро, милая. - Произнес над ее ухом низкий мужской голос по-итальянски с откровенным американским акцентом. Омерзительно. Так испоганить благородную романскую речь.
- Я не милая. Я сегодня очень злая. Угадай почему? - Ники выдрала-таки сумочку из загребущих лап и поднялась, не забыв напоследок пнуть в бок обладателя тех лап. Без туфель получилось как-то неубедительно.
- Наверное, мой друг тебя слегка побеспокоил? Поверь мне, у него были на то причины.
За ее спиной обнаружились трое мужчин одинаковой американо-ковбойской наружности. Кто сказал, что все азиаты на одно лицо? У нее было много подруг с востока - начиная Казахстаном и заканчивая Японией. Она всегда признавала их в толпе. Но отличить одну раскормленную стероидами рожу с квадратной челюстью и мрачным взглядом из-под надбровных дуг неандертальца от другой - это было выше ее физиогномических способностей.
Хотя этих можно было различить хоть как-то. Говоривший с ней был шатен со слегка искривленным носом. Боксер, или что-то вроде того, поставила диагноз Ники. Его приятель, стоявший справа и угрожающе поигрывавший битой - нет, этим янки пора разрешение на ношение спортинвентаря выдавать! - ничем выдающимся, кроме указанной биты, не отличался, зато третий из этой компании был просто образчиком "плохого парня" - брюнет с мелкими бегающими глазками, постриженный почти под ноль. И вооружен он был серьезнее, чем остальные - в его руке поблескивал довольно длинный нож. "Как его только через таможню пропустили. Хотя, может, он его тут купил? Какая глупость в голову лезет!" - Оборвала сама себя Ники.
- И какие же причины были у вашего друга? - Недоумевающим тоном полнейшей идиотки поинтересовалась она. Этот тон у нее всегда получался лучше всего. Как утверждала ее подруга, он ей удавался оттого, что ей просто не надо было притворяться.
- Ему хорошо заплатили. А нам заплатят еще больше, за ваше освобождение.
- Какое освобождение?! - Ники поудобнее перехватила сумочку. Хотя ремешок чудом остался не поврежден, она предпочитала держать ее в руках целиком. Для надежности. Что может быть естественнее для женщины, которую только что пытались лишить самого драгоценного?
- Вы о чем? - Настаивала она на ответе, переминаясь с ноги на ногу и незаметно отступая поближе к стене.
- Мы тебя вроде как похитили. - Просветил ее брюнет. - Теперь потребуем выкуп, нам заплатят, ты поедешь домой, все будут счастливы.
- Вы нормальные? День на дворе, мы в жилой части города, на мне даже веревки нет, а вы уже деньги за меня получать собрались?
- И то верно. - Ухмыльнулся тот, что с битой, обнажив свою личную примету - отсутствующий резец на верхней челюсти. - Приступаем, ребята.
И они слаженно окружили несчастную, что от страха совсем забилась в угол.
- Может, добром пойдешь? Неохота такую красоту портить. - Добродушно предложил "боксер".
- А, может, лучше сами сдадитесь правосудию? - В свою очередь незлобиво пошла на контакт Ники.
Бита описала плавную дугу, чтобы при возвратном движении обрушиться на голову беззащитной женщины...
Раздалось три негромких хлопка.
Брюнет оказался самым живучим. Или просто доходило до него как до жирафа? Как бы то ни было, его хватило еще на то, чтобы, опустив голову, обозреть расплывающееся пятно на левой стороне рубашки, после чего он осел на древние римские булыжники вслед за своими соучастниками.
Ники вытащила из продырявленной, воняющей порохом сумочки дамскую "беретту" с навинченным глушителем и скептически оглядела то, что осталось от недешевой вещицы, купленной в тон туфлям.
- Абыдна, да? - Процитировала она неизвестно кого со странным акцентом. Вытащив телефон и бумажник, она распихала по карманам предусмотрительно надетого на экскурсию пиджака, засунула огнестрельную игрушку за пояс на спине - под пиджаком все равно не видно - и огляделась в поисках ближайшей урны, для погребения безвременно почившего авторского изделия.
Вместо урны ее взгляд наткнулся на замершего в истерическом параличе незадачливого карманника.
- А тебе, дорогой, я настоятельно советую незамедлительно явиться с повинной в полицию. За воровство много не дадут, а вот за киднэппинг с отягчающими вполне могут засадить по гроб жизни. Рассказывай все, как было, тебе поверят. Гарантирую.
Телефон опять зазвонил.
- Кто же там такой настойчивый? - Процедила сквозь зубы Ники. - Да! Слушаю. Дорогой, ясное дело, что со мной все в порядке. Да, я знаю, что они опасны. Всего три туристки? Я почему-то думала, что они больше порешили... Ну, считай, счет сравнялся. Ясное дело. Да. Да. С тебя ужин - ты испортил мне такую экскурсию...
Высокая блондинка неторопливо вышла на широкий проспект, заполненный гудящими машинами, спешащими куда-то аборигенами и, куда же без них, оживленно общающимися туристами, присела на лавочку, обулась, выкинула в стоявшую рядом корзину комок материи неопределенного цвета - все это не отрывая от уха телефон - встала и прогулочным шагом направилась в центральный комиссариат полиции. Там ее ждали Доминик, составление отчета, заполнение кучи бумаг, касающихся разбойного нападения на мирную туристку...
Никто ничего так и не заметил.
Глава 1.
- Проходите, пожалуйста. А вы подождите, будьте любезны.
"Четвертый раз за пятнадцать минут". Претендентки отсеивались с нереальной скоростью.
- Проходите, пожалуйста...
"Нет, все-таки лучше бы робота в приемной посадили, он и то общался бы с более человечными интонациями".
- Проходите...
Ники привалилась плечом к стене, заработав недовольный взгляд робота в секретарском кресле. Сесть она отказалась сразу и наотрез, бросив лишь мимолетный взгляд на удобные с виду диванчики под пальмой. Они были из тех гостевыгонятельных устройств, в которые проваливаешься по уши и потом долго выбираешься, извиваясь всем телом. Второй раз сесть обычно не рискуют, а стоя долго не погостишь.
Мать Ники использовала другую методику - противоположную по принципу действия, но аналогичную по эффективности - стулья современного высокого дизайна. Не обязательно гнутые металлические - вполне годились деревянные, с идеально прямой спинкой и без подлокотников. На них можно было сидеть, только выпрямившись и держа руки по швам, или над тарелкой. Имевшие несчастье быть приглашенными самовыгонялись на раз-два.
Очередная жертва секретарской тирании судорожно забрыкалась в кресле, выбираясь наружу. После нескольких безуспешных попыток ей это наконец удалось, и она, с достоинством одернув безнадежно помятую сзади юбку, проследовала к дверям Большого Босса. Ники проводила ее сочувствующим взглядом - у бедняжки не было никаких шансов. Слишком привлекательна.
- Имей в виду, братишка терпеть не может яркую, как он называет, боевую раскраску на рабочем месте. На работе надо работать и все такое... Ну, ты понимаешь. - Просвещала ее вчера Дамарис.
- Не совсем. - Призналась тогда Ники. - То есть ты хочешь сказать, что ему нужно не украшение в приемную, а ценный работник?
- Представь себе, да. - Отрезала подруга. - Украшение в приемной у него уже есть, мадам Серизе, шестидесяти двух лет от роду. Украшает так, что даже президент как-то сидел минут двадцать в приемной. И, что показательно, даже не пытался протестовать. Она еще у нашего отца цербером служила, так что теперь братик считает ее чем-то вроде семейной реликвии.
- Толку мало, а выкинуть жалко? - Решила блеснуть остроумием Ники.
- Чем старше, тем больше престижу прибавляет. - Отпарировала Дамарис.
Девушка очнулась и оглядела приемную. Кроме нее, очереди ожидали еще девушек пятнадцать. Все как на подбор в незначительных юбках, соперничающих по ширине с поясом, или топиках с разрезами на тактически важных местах - как же, лето все-таки в разгаре - или и том и другом одновременно.
"Не знают теперь секретарши, как правильно на работу наниматься. То и дело эту профессию с наидревнейшей путают". Посетовала Ники мысленно, еще больше выпрямляя спину по мере того, как приближалась к логову льва. Ее длинные, почти до пояса волосы были безжалостно скручены в тугой узел на затылке, глаза прикрывали очки-хамелеоны, в честь солнечного утра потемневшие, длинная серая юбка полностью закрывала колени, спускаясь до середины лодыжки, а пиджак, хоть и являлся от природы приталенным, в расстегнутом виде замечательно скрывал все достоинства фигуры.
В то время, как остальные барышни не пожалели косметики, чтобы придать выразительности образу, Ники провела полчаса перед зеркалом, замазывая тональным кремом вызывающе яркие от природы губы и щеки. Когда она нервничала, то вся кожа, нежная как у большинства блондинок, покрывалась лихорадочно-алыми пятнами.
Как ни странно, в это утро она нервничала.
"Это всего лишь работа. Как всегда. Ничего особенного" - Уговаривала она свою интуицию, закрывая за собой тяжелую старинную дверь с резьбой и подходя к широкому столу. Весь кабинет был под стать двери - массивный, старинный...Больше всего подходило слово "основательный". Если стеллаж - то под потолок, если стол - то как теннисный корт, если ножки стола - то обхватом с ее бедро. А то и оба.
Интересно, а хозяин ему под стать? Несмотря на то, что они с Дамарис дружили уже пять лет, чести лицезреть ее брата Ники еще не удостаивалась.
- Не хотите ли кофе? - Раздался голос за ее спиной. Если он рассчитывал напугать очередную слабонервную дамочку, ему это не удалось.
- Не возражаю, только если готовить его буду я.
- С чего это вдруг? - Судя по звуку, он начал обходить ее слева. Она-то и не подумала повернуться.
- Сомневаюсь, что вы будете готовить кофе вашей потенциальной помощнице, а из рук вашей секретарши я не приму даже запечатанную бутылку - мало ли как она туда умудрилась яда нацедить.
Он расхохотался.
- Значит, Тереза и на вас произвела впечатление?
- Вы же ее для того и посадили на входе, не так ли? Странно было бы, если бы она не справлялась с возложенными на нее обязанностями.
Он перестал хохотать и окинул ее оценивающим взором. Ники наконец решилась посмотреть ему в лицо, и поняла что ее интуиция была права. Сто раз права. Тысячу. Но ей самой это уже не поможет.