Н.И.Новость : другие произведения.

Юродиада

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

  
  
  
  
  
  
  
   ЮРОДИАДА
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ПЕСНИ КАЮРОВ
   ЭПОХАЛИПСИС
   ТЕОРЕМЫ
   НОВОГОДНИЕ СКАЗКИ
   ЭПИЦЕНТР
   ЮРОДИАДА
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ПЕСНИ КАЮРОВ
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   "Бычок" потух.
   Хана ему,
   хана.
   Дым вьётся
   из открытого
   окна.
   Дым от "бычка",
   что только что
   потух,
   Уходит в небо,
   как бесплотный
   дух...
  
  
  
   И ты сгоришь,
   упав с разбегу
   вниз.
   Твой дух, как дым,
   растает,
   прянув в высь...
   И кто-то новый,
   из открытого окна
   Взглянув, вздохнёт:
  -- Хана ему.
   Хана.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   О ФОРМЕ ЗЕМЛИ
  
  
   Крошится твердь, опоры нету,
   Скользит с-под ногтя борозда...
   К отвесной плоскости планеты
   Прилипли гнёзда-города.
   Торчат моря зеркально мрака.
   Дрожат державы на стене.
   В постелях звери зодиака
   Когтями двигают во сне.
   Вцепились пальцы в кнопки старта -
   В кровавый след на борозде...
  
   И политическая карта -
   Сквозняк! - елозит на гвозде.
  
   1968.
  
  
  
  
   А.З. 1969.
  
   Отоспишься в карауле, хули,
   На морозе барабань свои часы.
   В магазине, как телята, пули
   В сталь уткнули мирные носы.
   Политрук поведал откровенно:
   "Миру мир - но воину война,
   Лишь бы только спала суверенно
   Ваша мать великая страна!"
   По натуре мы не забияки.
   Но планете важен паритет.
   По морозу бродим как собаки,
   Охраняем суверенитет.
   Охраняем да на звёзды воем,
   Уплывая в край далёкий свой...
   Человек с ружьём - ещё не воин,
   И в дохе - уже не часовой.
   Тени в ёлках лапы поджимают,
   Тени в спину смотрят из ночи...
   "За патроны беглые снимают,
   А медведь снимает на харчи".
   Отоспишься в карауле, хули,
   Разве если ткнёшься в полосу.
   В автомате, как телята, пули
   Свою мать железную сосут...
  
   +
  
  
  
   ГОСПИТАЛЬ
  
  
   Стерильная тишина
   Тревожит ухо.
   Жирная у окна
   Рыдает муха.
   Белый потолок.
   Белые стены.
   - Кто табак уволок?
   У, стервы!
   - Слушайте анекдот...
   - Кто дальше?
   Чей-то горячий рот
   Роняет кашель.
   И - новая волна
   "русского духа".
  
   Жирная у окна
   Рыдает муха...
  
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ДОБРЫЙ ВЕЧЕР
  
  
   Добрый вечер на полях,
   Блином солнышко заходит,
   Блошки-мошки, даже тля -
   Всё поёт и хороводит.
   Мотылёк среди ветвей -
   Белый бант на тонком древке:
   - Здравствуй, милый муравей.
   - Добрый вечер, однодневка!
  
   +
  
  
  
  
  
  
  
   ЛУНЕ
  
  
   Почему закрываешь лицо?
   Тебе стыдно за то, что внизу.
   Тебе больно за то, что ты видишь
   Сквозь гало и ненастный туман.
   Почему ты куда-то бежишь?
   Ты бежишь, пробираясь сквозь тучи,
   Ты несёшься, из сил выбиваясь,
   Чтоб не видеть, что делают здесь.
   Почему ж ты горишь до сих пор?
   Почему ты, упав с небосклона,
   Почему ты, упав, не разбилась,
   Чтоб не видеть, не знать и не думать? -
   Ты ж не так терпелива, как я.
  
   Ты боишься.
   Свой лик белоснежный
   Ты боишься в грязи замарать.
   Ты не хочешь, чтоб неба осколки
   Попирали ногами скоты.
  
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Быть может, знаю я тебя мильоны лет.
   Быть может, знаю я тебя века веков.
   Ты мне - во тьме трепещущий рассвет,
   Пожар души на кромках облаков.
  
   Ты мне - звезда, забытая в ночи.
   К тебе идти я не устану, нет.
   Ловлю твои щемящие лучи.
   Ты мне - во мгле загаданный рассвет.
  
   Ты прошлый рай - вдыхаю нежный цвет,
   Целую снежный запах лепестков...
   Ты мне - в ночи обещанный рассвет,
   Пожар души на кромках облаков.
  
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ПИСЬМОПАД
  
  
  
   Осень, осень!
   в шальной мечте
   ты пишешь, пишешь... -
   слышишь?
   Шаги листами рыжими шуршат.
  
   Но хорошо ты сорванных и рыжих
   Дождём депеш умеешь утешать,
   Им светлый путь стеля и осыпая,
   Волос касаясь, частый рыжий снег.
  
   От тихой ласки сердце засыпает,
   Ещё в слезах, на рыжей простыне.
  
   Внимательно шуршащие вороны
   Твой письмопад читали как роман
   До уголка конверта Ориона,
   Загоризонтно смятого в карман.
  
   О чём листы из рыжих крон растений,
   Вдогон чему всё чаще и быстрей?
   И по земле их высохшие тени
   Качаются под светом фонарей.
   Сухим листом, на землю ночь упала.
  
   Шуршу по осени.
   И осень, нежно так,
   Согрев мне душу рыжим одеялом,
   Качает
   в траектории
  
   листа...
  
  
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Промежду праздниками плоти
   В облап, в притирку и в засос,
   Ржавея крейсером в болоте,
   Смешно надеяться на "SOS".
   У борта, резво курс меняя
   Туда-сюда, туда-сюда,
   Снуют смеясь и обгоняя
   Спортивно-мелкие суда.
   Они, видать, не из дешёвых
   Простых железных кораблей,
   У них ни флага за душою
   И ни инерции килей -
   Проворны ялики трясины,
   Блистают лакам, как полы...
   Ржавеют тысячные силы.
   Молчат тяжёлые стволы.
  
   Зачем торчать бронёю зябкой
   И портить людям вечера? -
   Тревожить шлягеры морзянкой,
   Смотреть во все прожектора,
   И до отчаянья смиренно,
   От маяков сходя с ума,
   Ворчать тоскующей сиреной...
  
   Сгореть в бою б,
   накрыться б в рейсе! -
   Обида корчится в груди:
   Потенциально - страшный крейсер,
   А кинетически - утиль.
   Такая вот теперь цена мне.
   И ни торпеды вслед, ни зла:
   Чуть покачав, ушла цунами...
   Спасла бы, если б унесла.
  
  
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ГНОМЫ
  
  
  
   Аристократки, интеллигентки,
   Да ну куда там, такие дамы!
   И наплевать им, какой ты гений,
   На наши ямбы, на наши ямы.
  
   Они согласны на ручку франта,
   Переступая, поддёрнув пальта,
   Где зарываем свои таланты
   И заливаем для них асфальтом.
  
   Какие спины, какие шеи,
   Какие бёдра облиты фетром!
   Не знают, видно нам из траншеи,
   Что под культурой, поддутой ветром.
  
   Такие боты, а тут карбиды,
   Такая замша, а тут с огнём мы!
   Каблук венеры, манто киприды -
   И что им гимны, и что им гномы?
  
   В подземном мраке, в поту и гнили
   Меняем трубы их теплосети -
   Уже сегодня кому-то мылить
   Интеллигентку в их высшем свете.
  
   Поддёрнув взгляды, меж ям и трещин
   Спешат, брезгливы аж вдохновенны:
   Нам не подняться до этих женщин!
  
   Ни им в богини - из мыльной пены.
  
  
  
  
   1976.
  
   +
  
  
  
  
  
   ОДА ХОРОШЕЙ МИНЕ
   при плохой игре
  
  
   Жизнь игра, а факты вещь упрямая:
   Если козырей не наберём,
   Кто-то в пику нам заходит дамою,
   Кто-то сбоку ходит королём.
   Сыт по горло жизненною прозой я,
   Мне с колоды ничего не снять,
   Всё равно не доберусь до козыря,
   Если расхватали до меня.
   В призраки побед уже не веруя,
   Обнимаю пальцем сталь курка:
   Что смотреть в свои шестёрки веером?
   Хватит, наигрался в дурака.
  
   Только вдруг догадкой очарованный,
   Забываю как-то про курки:
   Ведь, выходит, я - некоронованный
   Абсолютный мастер в поддавки!
  
   И теперь в шестёрки взгляд потупленный,
   Будто лорд, бросаю из-под век -
   По носу колодою отлупленный
   "Внутренне счастливый" человек.
  
   +
  
  
  
   Что с тобою делать, отвечай,
   Что с тобою делать, вразуми!
   Твоего молчания печать
   Мне ключом на пальчике звенит.
  
   Сколько мне вокруг тебя ходить?
   Видишь: в джунглях жёлтые огни...
   Сколько от себя тебя хранить
   И молиться: Боже, сохрани!
  
   Что с тобою делать, отопри,
   Что с собою делать, мой вопрос.
   Если б ты такая же - внутри.
   Но внутри ты ледяной торос.
  
   Растопить ли бешеным слезам
   Лёд от мая запертой души?
   Что же делать мне с тобой, Сезам
   Белых и непуганых вершин?
  
   +
   ОДА ПРАВОМУ БОТИНКУ
   на левой ноге
  
  
   Я балансирую руками,
   Шатаясь из последних сил.
   Капкан ботинка, как тисками,
   Мне ногу левую сдавил.
   От боли я, как лошадь, в мыле.
   Но не снимаю я его:
   Философические мысли
   Ко мне приходят оттого.
  
   Во-первых, мысль ко мне приходит,
   Что многие из тех вещей,
   Которые серьёзны вроде б,
   Достойны ранга мелочей.
  
   Вторая мысль пришла невольно
   И озарила как болид:
   Критерий истинности - "больно",
   И "правда" - лишь когда болит.
  
   Мысль третья: если б ногу ранил
   Таким ботинком Ганнибал,
   Так не спешил бы к полю брани
   И никого б не убивал.
  
   Тепло ноге, но в одночасье
   Четвёртой мыслью аж свело:
   Когда тепло - ещё не счастье,
   И "счастье" шире, чем "тепло".
  
   А пятой мысли места мало
   В катрене, узком как башмак:
   Когда б, отбросив одеяла,
   Людовик обувался б так,
   То не гадали б как на гуще
   Толпой унылой под дверьми:
   С какой ноги ни встанешь, лучше -
   Когда не жмёт.
   И сам не жми.
  
   Кто я? - рабочая скотинка,
   Не мудр, не гибок как змея.
   Не выше уровня ботинка
   Вся философия моя.
   Но с точки зрения штиблеты -
   Что поимеешь, кроме слёз,
   Когда блестящие ответы
   Натянешь не на тот вопрос?
  
   Что ж давит так, подъём ли, мыс ли?
   Я рвусь из кожи всей душой
   Как гений выстраданной мысли
   В слезах от узости чужой.
   Ещё б сочувствия б, чтоб легче.
   Шатаюсь:
  -- Рыцари! Ко мне!
   Но только хохот человечий
   Меня стегает по спине.
   И мыслью вовсе вдохновенной
   Венчаю пик страдания:
   Когда б так всем одновременно?
  -- взаимопонимание!!
  
   +
  
  
  
   ГАСТРОНОМИЧЕСКИЙ
   сонет
  
  
   Как перлы женской логики милы!
   Спеши в ладонях тёплых отогреться:
   Соединят растерзанное сердце
   Целительным движением иглы.
  
   Дурман приправ из уксуса и перца -
   И капли вниз на капельки смолы:
   Дымись, душистый жертвенный шашлык
   На шампуры нанизанного сердца!
  
   Я к боли боль нанизываю в строчки:
   Так вот в чём древний метод шашлыка:
   Сонеты не рождаются в сорочке.
  
   А сердце - сердце в бережных руках:
   До вертела обуглены кусочки...
   Да всё же легче: цело, как ни как!
  
   +
  
  
  
   Як кицьку не любить! воно ж таке спiвоче,
   Патякає, як спить, пiднякує крiзь хвiст...
   Як кицьку не жалiть за тiї хижi очi
   Й за те, що до крадiжок має хист.
   Як не крутить хвоста, як не дмухать у вуха,
   Таке ж м`яке й пухнасте - як тут "брысь!"
   На дворi вже зима, на дворi завiрюха,
   Кiт солодко пайёт - ба, не журись.
   Як кицьку не любить, воно ж таке падлюче,
   I пеститься хоч бий, i тре ся, як їси,
   I тої ковбаси iз рота аж канюче, -
   I терпить, терпить все!
   Не втерпиш - i даси.
  
   Чи то вiд зобiззян - як бидло перти рога,
   На рiвнi - вишню твердь гамзелити-трясти?
   Все ж долю клянемо та ремствуєм до Бога!
   Ото б нам розуму - терпiти, як коти.
   +
  
  
  
   ИЗ ВЫСТУПЛЕНИЯ
   на профсобрании
  
  
   Товарищи!
   Лето, жара... -
   Скажу кратко:
   Женщин пора
   Призвать к порядку!
   К 8-и придёшь - смерть,
   В труд не включиться:
   Так и тянет смотреть
   На эти... ключицы.
   Страдают и труд, и быт!
   От ног красивых
   Сотрудник давно сидит
   Без прогрессивок.
  
   А то наденет, понимаешь, штаны...
   Чтоб смущать?
   Тебе бёдра, понимаешь, даны -
   Чтобы ими качать?
  
   Ханжеству наше НЕТ,
   Опять же, анатомия.
   Но производству вред
   Наносит такая автономия,
   Анархия и нигилизм
   В смысле кроя,
   Кои родют волюнтаризм
   Волненья крови.
   Потому приказываю:
   Никаких ног!
   Понятно, лето...
   Но чтобы всё от - и до!
   И тёмного цвету.
   +
  
   ЭКСПРОМТ
  
  
   Земляника на твоих губах -
   Капли крови зари рассветной.
   Земляника на твоих губах,
   Жарких воротах лета.
   В землянике губы твои
   Так и манят зарёю алой...
   Только сердце моё устало:
   Землянике губы твои.
   Не целуют меня. Не взять.
   Ты чужая в моих лапах.
  
   Но целую опять,
   Опять
   Ухожу в земляничный запах...
  
   1973.
   +
  
  
  
  
  
  
  
   ПАМЯТЬ ДАЛЁКИХ ЗВЁЗД
  
  
  
   Вселенная отдана плотным ветрам,
   От холода души хиреют.
   И вот, согласившись,
   что звёзды не греют,
   Подвинулись ближе к кострам.
  
   Костры отгорят. Но в холодный туман,
   Жалея бездомное сердце,
   Мы строим желаниям нашим дома
   И чувства впускаем погреться.
  
   Мы строим дома для желаний своих
   Из песен друзей, из объятий тугих -
   Там мило, спокойно и просто.
  
   И только нет дома чему-то тому,
   Что нас от костров отрывает во тьму -
   Где так! ослепительны звёзды...
  
  
   +
  
  
  
  
   ЭКЗАМЕН ПО СОПРОМАТУ
  
  
  
   В вечной гонке замкнутого круга,
   В броуновски тесной суете,
   Тонкой кожи грустная кольчуга
   Не спасает душу от локтей.
   Между рёбер - справа или слева,
   Между рёбер... Вспомнят ли, бия,
   Что одно из них пошло на Еву -
   Дребезжит конструкция моя.
   Дребезжит, но это не причина
   Убегать разрывов стороной,
   Об снаряды трись, моя машина,
   Кожи исцарапанной бронёй.
  
   Далеко укрыли дорогую.
   Что гаремы, гурии в раю?
   Я менять не стану на другую
   Ту, чужую, всё-таки мою.
   Но пока назначенная ветка
   Под дождём качается сильней
   И гудит моя пустая клетка
   Колокольным стоном осеней.
  
   Формою в счастливую подкову,
   Терпит от морей и от ветров
   С двух сторон нагруженный шпангоут
   Внешне беспощадных крейсеров.
   Но усталость свойственна и стали.
   Если хрустну, и уже не встать,
   Значит рёбра жёсткости устали,
   Переплётом старого моста.
   Не дожить поэту - не потеря.
   Не дослужить!
  -- не хочется: увы,
   Кто же вас переведёт на берег,
   Мокрый от нехоженой травы.
  
  
   +
  
  
  
  
  
  
   ФеХу
   1979.
  
   Ты сегодня рассеян.
   Там, за сетью извилин,
   Есть одна...
   Ты не помнишь координат,
   Ключ потерян.
  
   Дайте пеленг!
   В обилье бит
   Мысль запуталась одна.
   Код забыт.
  
   По острым граням,
   По листам
   Переворошенным...
   Адреса опрошены,
   Отброшены.
   Нет! ушла,
   Затерялась там -
   За горизонтом памяти...
  
   Вот-вот... - во мраке
   На чутких пальцах...
   Нет - только призрак,
   Нет - только запах,
   Нет - только эхо
   Иного эха...
  
   "Ведь я же понял,
   Ведь я же видел!..."
  
   Зачем упрямо
   Ломиться в бездну?
   Зачем морщинить
   Морщины мозга?
   Но что поделать,
   Когда навылет
   Нас мысль пронзает,
   И тенью мысли
   Затем неволит,
   Затем терзает
   Всё существо? -
   Зову, зову...
  
   "Ну и серрое вещество!
   Ну и жжалкое ПЗУ!"
  
   Ты сегодня рассеян.
   +
  
  
   СНЕГУРОЧКА
  
  
  
   Я заклинанья, молитвы творю
   И про себя сам себе говорю:
   Зимние дни наступили. Храни
   Память тепла в эти зябкие дни.
  
   Там, в недоступных колодцах души,
   Тёплый комочек сердечности жив.
   Так ли томится к утру фитилёк?
   Так ли таится в золе уголёк?
   Так ли в глубинах алмазы лежат? -
   Так ли в пустынях над каплей дрожат?
  
   Тонкие руки прижались к груди.
   Ты... ты боишься любовь простудить?
   Так почему же не скажешь сама,
   Что и тебе надоела зима?
  
   Нет. Ты снегурочка. Тесно вдвоём
   В хрупком, заснеженном царстве твоём.
   Здесь не помогут ни март, ни март, ни капель,
   И между нами - зима и метель.
  
   Но, заклиная, молитву творю
   И про себя сам себе говорю:
   Зимние дни наступили. Храни
   Зёрна тепла в эти дымные дни.
  
   1976.
   +
  
  
  
  
  
  
  
   БАЛЛАДА О ПЕРВОМ
  
  
   Вожак напряг тугие стебли жил,
   Он впереди, и будто на вожжах,
   Он тащит стадо из последних сил,
   И стадо знает: впереди - вожак.
   Пастух отстал, пастух кричит: назад! -
   Но слух овечий к человеку глух:
   В законах стад, в правах и нравах стад
   Вожак куда надёжней, чем пастух.
  
   История завязана узлами, кстати,
   И в чём причина, кто там разберёт,
   А только овцы дуют за козлами в стаде,
   И никогда так, чтоб наоборот.
  
   Пусть за овцою падает овца
   И рвут отару волки и метель,
   Пусть коченеют ноги и сердца,
   Вожак не сходит с избранных путей.
   Вожак ведёт, тараня снег, как плуг:
   Там - за метелью, за стеной снегов,
   Он видит синий заповедный луг,
   Где нету бурь, волков и пастухов.
  
   История завязана узлами, кстати,
   И в чём причина, кто там разберёт,
   А только овцы дуют за козлами в стаде,
   Козлам позволив вырваться вперёд.
  
   У перспективы нет альтернатив,
   Закон устойчив - и конец знаком,
   Когда овец желудочный мотив
   Уводит за рогатым вожаком.
   Пастух бежит, кричит глухим стадам -
   Стада уходят, слово не жакан,
   Ведёт вожак...
   Но пропасть,
   пропасть!
   там!! -
   За пять минут от бельмов вожака.
  
   История завязана узлами, кстати,
   Как отличить ошибку от греха?
   А только овцы дуют за козлами в стаде,
   Нет, чтоб хоть раз послушать Пастуха.
  
   1976.
   +
  
  
   Зимину
   1983.
  
  
   БАЛЛАДА О СЕРОМ ПЕШЕХОДЕ
  
  
   Вот ты ушёл в опаснейший поход...
   Вот ты завис на выступе стены...
   А я... я - так... я просто пешеход,
   Не оставляю правой стороны.
   Бочком-бочком, пусть лужи или грязь,
   Мне влево взять - как взять да снять штаны...
   Откуда эта странная боязнь
   Любой другой, не правой, стороны?
   Ломаю кости или дыры в шкуре,
   В заборах гвозди, и полно камней...
   Зато плевать, какие в мире бури,
   Когда я здесь, на правой стороне.
  
   Супруг потух, поломанный жасмин...
   Героя в ночь уносит вороной...
   А я бегу от жгучих героинь,
   А я не ссорюсь с "правой стороной".
   Как ночью тигр, как связники на связь,
   Как акробат по лезвию струны...
   И держит справа странная боязнь
   Любой другой, не правой, стороны.
   А с левой стороны мне люди машут
   Венками и коронами... но мне,
   Мне всё равно - солдат я или маршал,
   Когда я здесь, на правой стороне.
  
   Я, может, серый - но не так, как волк,
   Как волкодав, как кошки по ночам...
   И что толкает, не возьму я в толк,
   И тру суконку правого плеча.
   А люди мне: куда, мол, в лужи, в грязь?
   Хоть пожалей последние штаны!...
   Что делать мне? сильней меня боязнь
   Любой другой, не правой, стороны
   Что жезл - что штык, что почести - что каша,
   И выбор мой из области иной:
   Повязан я, солдат я или маршал,
   Как клятвой, этой, правой, стороной.
  
   ...................................................
  
   От мирных дней до дней военных - малость,
   И страны точат лезвия ножей...
   И мы не знаем, сколько нам осталось
   До крайних черт, последних рубежей.
   И если там, в огне, в дыму войны,
   Бежать налево мне предложит Смерть...
   То дай мне, Бог! спокойно встретить смерть
   В сыром окопе правой стороны.
  
   Конец один, и промеж честно павших
   Не различить, который, все сыны...
   Не разобрать, солдат ты или маршал,
   А просто - воин правой стороны.
  
   +
   ПОЭМА О СВОБОДЕ.
  
   Бешеная вьюга,
   Окна замело.
   Кулаками муха
   Ломится в стекло.
   - Погоди погоды,
   Я тебе камин.
   Говорит: - Сва-аббоды! -
   В форточку. Аминь.
   +
  
  
  
  
   На вид путана - а ты святая,
   Мой ум обманут и мучит зверя,
   На те же грабли опять наступая,
   Что это грабли, опять не веря.
   В руках такая ещё бабёнка,
   Но ты, как иней, так чиста и свята.
   Хотеть ли взрослого от ребёнка?
   Как ни пытаешь, не виновата.
   Нельзя играться в такие игры,
   С голодным хищником как с подружкой,
   Закон естественного нарушая.
   Но раз ребёнок не видит тигра,
   Я соглашаюсь, что я игрушка,
   Такая мягкая и большая.
   +
  
  
  
  
   Метели такой и иконы
   В весенних венециях нет,
   И по итальянским законам
   Не пишется русский сонет.
  
   Из русской души прорастает
   Для слова особый падеж:
   Шепнёт, как усталые стаи,
   А сердце болит - от надежд...
  
   Прозрения чая ночами,
   Отчаешься, слабым, печальным:
   Каков у сонетов закон?
  
   И чудится слово совета
   Из вьюги, из чудного света
   Распахнутых окон икон.
   +
  
  
  
   ОДА РАСТОЧИТЕЛЬНОСТИ
  
  
   О плечо опереться плечом?
   Нет, такого плеча мы не чаем -
   Мы горим, мы тепло расточаем
   Во все стороны, а не лучом.
  
   Отдаёмся мы, а не влечём.
   Нам взаимностью не отвечают.
   Мы смирились - светя и прощая,
   Не желая жалеть ни о чём.
  
   Одинаково с разных сторон
   Мы видны - на радарных экранах
   И в слезинке, размером в микрон.
  
   Здесь не мудрость страницы Корана,
   Не расчёт! - как открытая рана,
   Расточительность звёздных корон.
   +
  
  
  
  
  
  
  
   Дрожит миражами дорога
   И в завтра ведёт из вчера.
   Убогая тога у Бога,
   Босой - ни кола, ни двора.
  
   О, сколько каратов и граммов! -
   Из храмов растут города...
   Уходит Христос мимо храмов,
   Бездомный, босой - как тогда.
  
   Опять виночерпий виновен:
   Вином наполняются новым
   Сосуды от мира сего.
   Оно ведь - для сердца живого.
  
   Когда же бездомное Слово
   До дома дойдёт своего?
  
   +
  
  
  
   365-е УТРО
   нарушителя трудовой и производственной
   дисциплины
  
   Аспид мой звенит: пора! просыпайся: утро!
   Просыпаюсь в тёмный рай в иглах перламутра:
   Замороженный проём фонарём светает,
   Мир молчит под фонарём, сказки досыпают,
   Провожают снов тепло на пустом перроне
   За замёрзшее стекло в мир потусторонний,
   Где в завешенной выси, тихо как лампада,
   Невесомое висит, не умея падать...
  
   Самому бы убежать по морозной грани:
   Там жалеют обижать, не желая ранить,
   Там не будут говорить и за душу трогать...
   Подождите, декабри! соберусь в дорогу.
   Соберусь, скажу: пора! - и взметнусь за тени...
   Не встают на семь утра
   там, у привидений!
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Из жутких пастей мезозойских эр,
   Трудом и потом проклятых стараний,
   Добыт алмаз... и на руке теперь,
   Как утренней росой, играют грани.
  
   Но разум мой камнями не смутить.
   Что щебень, что бриллиант - одно и то же,
   Лишь твёрдость продаётся чуть дороже,
   За блеск изволь чуток переплатить.
  
   Я сжался, не гляжу по сторонам:
   К моим рукам, к потрёпанным штанам
   Шпицрутенная ненависть в гримасах...
  
   Который век натикал на часах?
   О, сколько пролетарского в алмазах!
   О, сколько мезозойского в глазах.
   +
  
  
  
  
  
  
  
   Чом люблю лише малих? -
   Бо воно мале?
   Бо у батькiвських руках
   Їй не буде зле?
   Чом люблю лише дурних? -
   Бо вони дурнi?
   Бо без мене пропадуть,
   А розумнi нi?
   Чом люблю лише таких,
   Як сам чи сама? -
   Бо таких, окрiм двоїх,
   Дурнiв бiльш нема?
   Волохате, кривить рот,
   Мабуть, для жалю...
   Чом люблю такеє от?
   Ба, мабуть, люблю.
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Ото хiба така любов бува
   У iнших та до iнших? - нi, мале.
   У iнших не любов - трава.
   До iнших не любов - то вiтер, вiтер,
   Безглуздий бiль, неостаточний вибiр...
   А як бо бiль то є усе життя,
   А як той вiтер крутить мене, крутить,
   Як iнодi i серце моє втрутить
   Своє виття у вiтрове виття...
   Чи ж то любов, чи казна що - але
   Твiй янгол тiшить за життя собаче,
   I бачу це безгрiшне i дитяче -
   Лежи та й спи, сопи собi, мале.
   +
  
  
  
  
   ЛТБ - 50.
  
   НА ЛЫСИНУ ИМЯРЕК.
  
  
   Увы, увы!... - октябрь у головы.
   И бьётся мысль, сознанье обжигая,
   Что жизнь и мне поставит, убегая,
   Такую! точку прожитой главы.
  
   Поэты и философы правы:
   Грешим, грешим, природу обижая:
   Досадна нам потеря - небольшая! -
   Серпами жизни скошенной травы.
  
   Мой юный друг! философу поверь:
   Приобретенье более потерь.
   Твой ум теперь открыт страницей неба.
  
   Есть, чем светиться, хмуриться, грустнеть,
   Чем багроветь от праведного гнева...
   От доброй лести есть куда краснеть.
  
   Да будет светлым! зеркало души!!
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Властвуют миром законы и принципы,
   Точно по формуле каждый процесс.
   Пыль вытирают учтивыми принцами
   Тонкие пальцы надменных принцесс.
  
   Ценят принцессы, чтоб грубо хватали
   Их из карет на изгибах дорог, -
   Липнут к мозолям холёные талии,
   Гнутся дугой на седле поперёк.
  
   Выпьем, бароны, за эту особенность,
   За постоянство в движенье планет:
   Чтобы и далее женщина-собственность
   Женщину-личность сводила на нет.
  
   08.03.
   +
  
  
  
  
   ЭЛЕГИЯ ТУМАНА.
  
  
   Ни хорошего слова.
   Ни погладят рукой.
   Не бывает такого. -
   Не бывает такой.
   Ну, а если иначе?
   Может, жалобы сном,
   Кто-то сдавленно плачет
   Обо мне об одном...
   Но мечта как в оковах -
   И махает рукой:
   Не бывает такого
   Для далёкой такой.
  
   Это невыносимо -
   Тихо плакать во сне.
   Мы как долгие зимы,
   Как медлительный снег.
   Мы без возгласа "где ж ты?!"
   Растерялись во мгле,
  
   Полюсами надежды
   На огромной Земле.
  
   +
  
  
  
  
  
  
  
   ВРЕМЯ СКВОЗНЯКОВ.
  
   Чёрный-чёрный вечер.
   Свет чужих квартир.
   Жуткий-жуткий ветер.
   Мокрый-мокрый мир.
   Ветром в шею гнутся
   Мокрые дрова.
   Спать и не проснуться
   Хочет голова.
   Ветер, ветер, ветер!
   Долго ли терпеть?
   Ты один на свете
   Остаёшься петь.
   Петь, как кошки плачут.
   Петь, как суп просить.
   Вой сорвав собачий,
   По ветру носить...
   Бесконечный вечер.
   В голове - ни зги.
   Заползает вечер
   Осенью в мозги.
   Даже если утром
   Проклянёшь кровать,
   Тут же почему-то
   Снова тянет спать...
   Ночь - какой там вечер! -
   Дрыхнет на ветру.
   Проползает ветер
   В каждую дыру.
   В руки не даётся.
   Грабит дураков...
   Как с тобой бороться,
   Время сквозняков?
   Сунуть в щели фетру б -
   И заснуть-сомлеть...
   Чтой-та много ветру
   Стало на земле.
   В окнах что-то тухнет.
   Ветер чистит нос.
   Мокрый вечер пухнет
   От недавних слёз.
   Мокрым ветром гнутся
   Голые дрова.
   Спать и не проснуться
   Хочет голова.
   Спят коты и люди,
   Сытые харчо.
  
   Если "завтра" будет,
   Поживём исчо.
   +
  
  
  
  
  
  
  
   ОДА КОМПЛИМЕНТУ.
  
  
   Мильпардон, прошу прощения! -
   Комплимент не прегрешение.
   Вы достойны восхищения
   Вплоть до жертвоприношения.
   Комплимент - оно, естественно,
   Может, даже - доля лести... но
   Я согласен в жертву истину
   За улыбку выше истины.
   Сердцу - будто обещание,
   Будто мост через молчание,
   Свет в ответ - от превращения
   Просто взгляда - в освещение.
  
   В комплиментах скоро буду спец,
   Растворяю правду в специях,
   Чтоб опять сказали:
   - Низкий льстец!...
  
   А в глазах - люминисценция.
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
   Ошалев от бешеных атак,
   Отряхнулся - будто всё приснилось...
   И заметил: что-то изменилось.
   И подумал: что-то тут не так.
   Фонари дробят лиловый свет.
   Белый цвет укрыл оттенок лисий.
   Это, значит, выпал тонкий снег,
   Пожалев оборванные листья.
   Это, значит, выпал белый слой
   Целовать оборванные нити...
   Я с тобой, мой милый укротитель,
   Я уже не рыжий и не злой.
   Я теперь послушный как овца,
   Я готов всегда и без разгону,
   Мир отчерчен тонкою дугою
   Для меня горящего кольца.
   Я сдержу горячий холод глаз,
   Я свернусь, дыша и охраняя...
  
   В белый цвет линяют только раз,
   И потом уже не изменяют.
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Не согрешить словесным пьянством,
   Петраркой чокнувшись с тоски:
   Его коньяк на итальянском
   Никак на наши языки.
  
   Всё, что завезено "оттуда",
   Попереводят... и стишок
   Пустой, как звонкая посуда,
   Зато не звонче, чем мешок.
  
   Всё это мифы и химера -
   Законы рифмы и размера
   В ином журчании ручьёв.
  
   И врут учёные вороны,
   Что это трели из Вероны, -
   Кряхтя под ихних соловьёв.
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Я своих не сумею забыть.
   Я твоих не сумею обидеть.
   Не умея других ненавидеть,
   Я тебя не умею любить.
  
   Но каким корвалолом запить
   Стук надежды - войти и увидеть?
   Извини, это чувство не выбить,
   Этот праздник души не убить.
  
   Извини, отказаться не волен,
   Погружаясь в тебя как в бальзам,
   Гладить нежностью ёжики боли,
   И глазами тянуться к глазам,
   И дырявым своим биополем
   Проводить по твоим волосам...
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Не потому, что выдохлась, устала,
   Не потому, что курит или пьёт,
   Не потому, что зелен, не достала,
   А потому, что рос не для неё.
  
   Не потому, что сер и зол в атаке,
   Не потому, что прежде бытиё,
   Не потому, что люди и собаки,
   А потому, что каждому своё.
  
   Не закричать.
   Не рухнуть на колени.
   Не надышаться толком.
   Не обнять
   Той сумасшедшей, бешеной сирени,
   Которая
   шумит
   не для меня.
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ОДА СТОЙКОСТИ.
  
  
   Я с толку сбит историей простой,
   Я поражён инфляции таланта:
   Хоть удавись, не платят за простой
   Небесный свод несущему Атланту.
  
   Крутиться, суетиться бесполезно:
   Другой стоит и терпит как железный
   И парадоксом истину таит:
  
   Чужую стойкость вынесу как стоик!
   Мне это дело ничего не стоит,
   А свод небес по-прежнему стоит.
   +
  
  
  
   ОДА КЗОТ-у
  
  
   Сизиф потел, Тантал слюну глотал -
   Кто больше мучался? История не знает,
   И лишь Олимп бесчувственный пинает:
   Тот голодал! а тот кирпич катал!
  
   Но я хочу всё взвесить и учесть,
   Ища баланса точного расчёта:
   Что благодарнее - не есть и не работать?
   Иль как Сизиф - работать, но не есть?
  
   Флюс двусторонний... не похож на флюс.
   Когда на минус минус... будет плюс.
   В минусов... Когда их не хватало?
  
   Так будем есть без ложного стыда!
   КЗОТ не пошлёт жестоких мук Тантала
   За чёткий ритм сизифова труда.
   +
  
  
  
  
  
  
   Давай занавесим окно,
   Погасим зарю декабря.
   Ты близко, ты около... но
   Не мне эти очи горят.
   Не мне иероглиф руки
   И губ зодиачные знаки.
   Кому-то горят маяки -
   Кого-то спасают, не зная.
   Читаю зрачки как тома:
   Там звёзды другому. И мы
   Чужие, как снег и туман
   Одной неудачной зимы.
   И всё же завесим зарю.
   У стана тугою дугою
   Я так благодарно горю,
   Чтоб ярче светилось другому.
   И, может, в далёких морях
   Морзянкой короткой строки
   Дойдёт, что не вечно горят
   И ждут до утра маяки.
   И вспенят дорогу винты,
   И друг твой вернётся. И я
   Растаю в туманы, чтоб ты
   Ему не устала сиять.
   +
  
  
   Е.Г.
  
   Каприз зимы, туманы марта,
   Тепла недолгого визит -
   В глазах квадратного формата
   Как небо хрупкое висит.
   И тут же снег, порывы ветра,
   И всю погоду как рукой:
   В глазах прищуренного цвета
   Я снова маленький такой...
   Какой мне стих об этом снится!
   Но слово скомкано в груди:
   Так звонко хлопают ресницы -
   Сосредоточься тут, поди.
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Л.Д.
  
  
   Какой настой таинственного зелья,
   Какой дурман арктических цветов -
   Что принесу из тридевятьземелья,
   Что вырою из лунных рудников? -
  
   Мороз узоров знаков тайной власти?
   Пожар рубинов, рдеющих как страсть?
   Чем одарить и как ещё украсить?
   И так, порою, хочется украсть.
  
   Я жемчуга и амбру принесу!
   Я принесу топазовый сосуд
   Бальзама по рецепту Авиценны...
  
   Да вот беда, штанов приличных нет.
   И потому пишу тебе сонет.
   Стихи и звёзды, впрочем, равноценны.
   +
  
  
  
  
  
  
  
   В.Б.
  
   Что за лёгкий мотылёк в холоде галактик?
   Что за гибкий стебелёк, ситцевый халатик?
   Что за кружево волос, за лебяжья шея? -
   Интригующий вопрос, стройное решенье.
  
   Мы застыли у черты от твоей рейсшины.
   Недоступные цветы! снежные вершины!
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Простите глину
   За серый цвет.
   Ни плюс, ни минус,
   Ни да, ни нет.
   Подцепит ветер,
   Стечёт вода.
   Ни тем, ни этим,
   Зато всегда.
  
   Ваяй упрямо -
   И оживёт
   Упрямый мрамор,
   Холодный лёд.
   Но ленью линий
   Ползёт раствор:
   Удобней глине
   Без всяких форм.
   Без клятв-предательств
   Друзей-врагов.
   Без обязательств
   И без долгов.
  
   Прохожий ты ей -
   Меси, меси
   Пятой батыев,
   Стопой мессий...
   Проходят следом
   Верблюды лет,
   И новым следом
   Затоптан след.
  
   Надежды лепет
   Не утолишь.
   Пусть новый лепит -
   И месит лишь,
   Не получая
   Ни да, ни нет...
   И всё прощая
   За серый цвет.
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   НОВОГОДНИЙ
   сонет
  
  
   Всё попряталось в норы и хаты,
   Ночь морозная трусит снежком.
   Я, как древний ваятель Эллады,
   Обнимаю ладонями ком.
  
   А погода лютей и лютей...
   И пришло как укус скорпионский:
   То ли век наш не пигмалионский,
   То ли климат не для Галатей.
  
   Где-то зрители слушают "Аббу"
   И под ёлок нарядом узорным
   Продолжают смеяться и пить...
  
   Это ж нужно быть слишком упорным,
   Чтоб холодную снежную бабу
   До рассвета руками лепить.
  
   +
  
  
  
  
  
   В.Б.
  
   Играют, льются ли дождём,
   Шумят ли бешеные вина -
   Внутри запретного кувшина
   Томится тайна. Подождём.
  
   Как спит заветное вино.
   И подаётся охлаждённым.
   И льётся медленно оно...
   Глоток - и горе побеждённым!
  
   Прославим выдержку вина -
   Чтоб не одна ещё луна
   Волшебным светом истекала
   По плавным линиям стекла
  
   И чтоб ладонь была тепла
   На тонком холоде бокала.
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ИСТ-55
  
   Ночь окалина и зола.
   Запад ветром гудит упруго.
   Саламандры сплетают тела,
   Извиваясь в огне друг друга.
   Сыпет квантами лунный лук
   На плечо голубого мела.
   Есть ещё - напряженье рук
   На ответном разъёме тела.
   Движет пальцами пряный страх
   Перед омутом, перед Летой.
   Ах, как правая грудь остра
   На момент поцелуя левой.
   В ночь познанья добра и зла
   Поддувало гудит упруго.
   Саламандры свивают тела,
   Обнимая огнём друг друга.
   Как закатные облака,
   Были губы теплы и алы.
   По изгибу следит рука,
   Вычисляя дифференциалы.
   Полукруглого график крут.
   И в расплаве калорий пекла
   Саламандры друг друга жрут
   И сжигают себя до пепла.
   Ещё годы им до утра,
   Ещё кубки полны отравой,
   Ах, как левая грудь остра
   На момент поцелуя правой!
   Обжигаясь, следит ладонь,
   Тайну круглого понять хочет.
   Пляшет пламя, гудит огонь
   В черноугольной топке ночи...
   +
  
  
  
  
  
  
  
   Заре ещё далёко до зари.
   От бесконечных снов не откреститься.
   И ночь ещё потерянно светиться -
   Отчаяться успеют фонари.
   Отчаяться - и заморгать, скрипя,
   Что вечна ночь, что ночью научёный
   Не станет, отрывая от себя,
   Махать в туман ощипанной свечою.
   Что поберечь бы сало и фитиль
   И не искать на шею приключений.
   Факт, в декабре темнеет до пяти,
   Метёт метель и ветер дует в щели...
   И тот сгорит, кто ветрен и не мудр,
   Кто терпит, тупо веруя в опору -
   Кто врёт про целомудренную пору
   И чистый праздник белоснежных утр.
  
   Заре ещё далёко до зари.
   Она бредёт, скользя и спотыкаясь
   И на столбы до шишек натыкаясь -
   Кто б крикнул:
  -- Осторожно! - фонари.
   +
  
  
  
  
  
  
  
   БЕЗАЛКОГОЛЬНЫЙ
   сонет
  
   Сознанье - аутсайдер резвый,
   Поскольку лидер - бытиё.
   Как упоительно и трезво
   Безалкоголие моё!
  
   Любой вопрос краеугольный
   Не тяжелее полкило:
   Я весь такой безалкогольный,
   Что всё прозрачно, как стекло.
  
   "Пить иль не пить?" -
   вздохнула лира.
   Трагедь, достойная Шекспира,
   Тремя разыграна в кустах.
   Зачем выдумывать дилемму?
   Безалкогольную проблему
   Решайте трезво на местах!
   1986.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ПЕСНЯ КАЮРОВ.
  
  
   Новый Год у меня на ладони.
   Снег сквозь пальцы пуржит, как года.
   Заметается линия Доли,
   Чтоб уже не гадалось - куда.
   Биопольные лживые жилы!
   Ведь за то, что согрела рука,
   Только тает по линии Жизни
   Только быстрой слезой за рукав.
   Предначертанному - не стереться.
   Но в ладони пустой - холода!
   Новый год - и по линии Сердца
   Те же снег и мерцание льда.
   Замерзает река биополя.
   Карта линий уводит и врёт...
  
   По невидимой линии Воли
   Кто-то гонит упряжку вперёд.
   +
  
  
   ***
  
   В голом небе плывёт ночь.
   Млечный Путь на плече млечн.
   Плечи млечные гладит луч.
   Между мной и тобой - меч.
  
   Соловьиный гремит плач.
   Вою волчьему не помочь.
   Радость жертва - долг палач.
   У кого мы крадём ночь?
  
   Вожделеньем ладони мучь,
   Голым голодом белых плеч.
   Полукруглое гладит луч.
   Между мной и тобой - меч.
  
   Студит лезвие два плеча.
   Остывает звезды свеча.
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Что от тебя скрывать,
   Я похотлив и груб.
   Мне бы тебя в кровать.
   Мне бы тебя за грудь.
   Мне бы тебя лепить
   Жадной ладонью ласк,
   И целовать - и пить
   Свет обнажённых глаз.
   Плечи - к себе тянуть.
   Губы - губами греть.
   Снова в тебе тонуть.
   Снова в тебе гореть.
   Мне бы тебя зажать
   Как журавля в кулак.
   Мне бы тобой дышать,
   И безразлично - как.
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Да внемлете ж, прогнозы, упованьям!
   Но выдают под первое число:
   Не вырываться жаркому дыханью,
   Не серебриться пару тёплых слов -
   Опять идёт циклон из-за границы.
  
   За свой мороз проголосуем за!
   Пускай у ночи снежные ресницы,
   Пускай у ночи чёрные глаза!
   И задохнёшься чёткостию линий
   В заснеженных по пояс городах:
   Там чудеса! там тихие как иней
   Троллейбусы висят на проводах...
   Мы налегке с аванса до получки,
   Мы нараспашку, ветер в голове,
   А если кто уже дошёл до ручки
   И после табельщицы вылез из тянучки,
   Тому судьба хоть "птичку" в рукаве.
   А за окном узорным - мимо, мимо
   Прекрасные безрадостные дни,
   Рассветы цвета господи помилуй
   И сумерки спаси и сохрани.
   Нам хорошо от праведного пота,
   Из рукавиц скользят карандаши,
   Замёрз припой, какая тут работа,
   А снег грести как праздник для души.
   И на душе у штатной единицы,
   И за душой, и между на и за:
   Зато у ночи колкие ресницы,
   Зато у ночи звёздные глаза!
  
   Мы с вожделеньем смотрим на динамик,
   Мы любим жизнь, мы в щели поролон,
   За свой мороз, как за своё "Динамо", -
   Чихали мы на импортный циклон!
   1979.
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   БЕЛЫЙ ТАНЕЦ
  
  
   Опять перегрузкой
   Я сведен с ума.
   Какою-то грустной
   Выходит зима.
   Надежда прижала,
   Ужалили те
   Глаза как пожары,
   Глаза как метель.
   .....................
   Я будто незрячий,
   Я будто во сне.
   Мне снится горячий
   Безжалостный снег.
   Ловлю, задыхаясь,
   Тону без следа:
   Сухая-сухая
   Живая вода.
  
   Сорвались стихии
   И вертят круги.
   Так вот вы какие,
   Глаза у пурги.
   Запутана туго
   В петель канитель
   Горячая вьюга,
   Живая метель.
  
   Зачем, обнимая,
   Рука на плече?
   Как вьюга немая,
   Не знаешь, зачем.
   Гляжу обожая
   В сосуды суда:
   Чужая-чужая
   Живая вода...
  
   Живою водою
   Наполню ладонь.
   Я полон тобою -
   Такой молодой!
   Зажатой пружиной,
   Не жил, а терпел.
   Какие живые,
   Я понял теперь.
  
   В плену исступлений
   Не помнят растрат.
   Кастрат вожделений,
   Фанатик костра,
   Пургу приближаю
   За плечи к душе:
   Живая-живая
   Вода
   Миражей
   .........................
   Во мне не светает.
   И там изо льда
   Голодные стаи
   Глядят и глядят.
   Скользя миражами
   Над тундрой недель, -
   Глаза как пожары.
   И в сердце - метель...
  
   1980.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Ты охрану лап разжала,
   Ты от тигра убежала,
   Ты от тихого пожара
   Между пальцев утекла...
   Мне другие, мне другие -
   Молодые и тугие,
   Ненасытные, нагие
   Отдадут свои тела...
  
   Ты с другими целовалась,
   Ты от глаз моих скрывалась,
   Ты глазами избегала,
   Чтобы в душу не пустить...
   Мне другие, мне другие -
   Синеглазые богини
   Будут ласково светить...
  
   Ты водой не напоила,
   Ты рукой не исцелила -
   Я не мучусь, не страдаю,
   Не лелею облик твой:
   Мне другие, мне другие...
   Благодать! -
   хоть волком вой.
  
   Что нам лани, что нам тёлки,
   Если хочется - одну?
   Воют тигры, воют волки,
   Воют люди на луну.
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   И.С.Т.
  
   Да что ты завидуешь мне
   За "искру таланта" внутри?
   Закрыт саламандрой в огне,
   Бывает, наружу искрит.
   Огонь в наших жилах один.
   Я тем же всю жизнь увлечён.
   Но центр приложения дин
   У наших талантов смещён.
   Я - слово за плечи беру.
   Неволю - кричи не кричи.
   Терпением бережных рук
   Стараюсь его приручить.
   И в ласках почувствовав власть,
   Со вздохом покорных ресниц
   Согласно послушно упасть
   На белое ложе страниц -
   За то, что нежнее морей,
   За то, что сильней чем магнит,
   И радуясь власти моей,
   Опять молодое - звенит.
  
   На то в нас огонь - чтоб сверкал.
   Чтоб в нас же сокрытое зло
   Сжигал, отразясь от зеркал
   Загаданных женщин и слов.
   Мы оба живём красотой.
   Мы оба творцы красоты.
   Со словом я делаю то,
   Что с хмурой красавицей - ты.
   +
  
  
  
  
  
  
   Взгляды мои - прости.
   Радость мою - прости.
   Доброю будь - прости
   Прочие глупости.
   Больше не огорчу.
   Не потянусь к плечу.
   Чуть только станет легче,
   Так вообще прощу.
   Только и ты прости
   Камешек на пути,
   Жёлтый листок в лесу
   Наискосок к лицу.
   Камешек - не межа.
   Лист не хотел мешать.
   Я задышал тобой
   Как-то само собой.
   Я б и сейчас дышал.
   Да поперёк лежал
   Камешек на пути.
   Так что прости, прости.
   Осень пришла -
   взлетай,
   Тай с тихим стоном стай
   Снова в свои края...
   И не грусти, как я.
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Сколько льда и ветра!
   Снова эта маска
   На лице из света,
   На глазах из ласки.
   Жаркими свечами
   Вы меня томили...
   Позвенят ключами -
   И проходят мимо.
   И замок привычки
   Безнадёжно прочен:
   Не берут отмычки,
   Нет ключей у прочих.
  
   Раз глаза остыли,
   Раз светить устали,
   Говорить не стоит
   Про усталость стали,
   Про избыток силы
   И избитость веры -
   Пусть ржавеет вечер,
   Пусть качают ветры.
  
   Буду терпеливо
   Пожимать плечами.
  
   Добрые порывы.
  
  
   Долгие печали.
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Ночью спускаясь во рвы,
   Трав приворотных не рви,
   Сок приворотной травы -
   Слишком простая отрава...
   Но не бывает из рва
   Света - и ты не права:
   Взгляда прохладные лавы -
   Это не навья трава.
  
   Мрут - от отравы отпив.
   Взгляда водой окропив
   Боль от крапив и отрав,
   Только потом - потеряв.
  
   Лучше спускайся в яры,
   Лучше отвары вари,
   Но с перепугу не ври,
   Будто спасала - от яда.
   Будто хранила от бед.
   Будто бы, вырубив свет,
   Тихо сиявший из взгляда,
   Сделала доброе. Нет.
  
   Это не просто глаза,
   Я не сумею назад,
   Воду живую огня
   Не отнимай у меня,
   Не отнимай - и свети.
   Пеплами в сердце свистит -
   Взгляд обнимает как май...
   Не отнимай!
   +
  
  
  
  
  
  
  
   Бальзамы зим и весны отрава
   Проходят мимо, дышу - тобой.
   Когда любить не имеешь права,
   Любовь находит сама собой.
   Но ты не бойся, я не нарушу -
   Покою снов навязавшись зря.
   Который в танке, сжигает душу
   Бронёй наружу, внутри горя.
   Я жил в невидной ночной атаке,
   Не знав, не думай: ни за пятак.
   Сгорают души, сгорают танки,
   Сгорают люди - не прсто так.
   И если, люки срывая с петель,
   Протуберанцем махну крутясь,
   Не наклоняйся - там только пепел,
   И верь на слово, что жил - светясь.
   +
  
  
  
  
   Пророк - который проводит Свет.
   А жрец - который со света ест.
   Как голосили: Мессии нет!
   Пришёл Мессия - Его на крест.
  
   Пожмут плечами и скажут: бред.
   И кирпичами пророка бьют.
   Как причитали: Поэта нет!
   Когда приходит - не узнают.
  
   Но так бывало,
   А это ново:
   В пустых ладонях по кирпичу -
   И унижают ещё до славы,
   И побивают ещё до слова,
   И накрывают горшком свечу.
   +
  
  
  
  
  
  
   Редакторы в дверях застряли равнодушно...
   Послушной только мне быть Музе до конца -
   Хвале и клевете прислуживать не нужно,
   Ни перешагивать глупца.
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Валят кучи толстые писатели,
   Упражняясь мерзости грехом:
   Разгребайте, грязные читатели:
   Вдруг, найдёте жемчуг, петухом.
  
   Петухом, зарывший кучу времени,
   Потому пишу не как поэт.
   Петухи орут-то в самой темени,
   Предвещая и зовя рассвет.
  
   И покуда не зарежут к ужину,
   С непотребным разгребаюсь сам.
   Ожерельем пусть одни жемчужины,
   Придавая блеск твоим глазам.
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Вздох короткий,
   Взгляд случайный,
   Пальцев тихое "нельзя"...
   Ходят женщины как тайны,
   Что-то в душах унося.
   Холодны они как скалы
   И колючи как ёж -
   Может, чтобы не искал ты,
   Может, знают: не найдёшь.
   И уходят с другими -
   Кто за... косу и в кусты,
   Кто не выдумал богини,
   Не болел от Красоты,
   С кем гуляют без оглядки
   И снимают всё и вся...
  
   И уходят как загадки,
   Что-то в душах унося.
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Из рвов и оврагов к сиянию лета
   Бурьян и трава не пускают элиту,
   Цепляются кверху за скалы и стены
   Всеядные щупальца сорных растений.
  
   Их толстые стебли сородичей тянут,
   Колючка колючку толкает локтями,
   Дурман, белена ли отравой налиты -
   Куда тут цветочкам забитой элиты?
  
   И мы умираем в тени под забором,
   Сказать о себе не умея зубами.
   А сверху омела и плесень на плитах
   Уже объявляют: кто сверху - элита!
  
   Стволы и лианы - лелеять и холить?
   Они из железа и сами залезут,
   Везде прорастают, стараясь по ветру...
   Ужели "элита" - которые сверху?
  
   Но вновь смоковницу выносят на холод,
   И цепкий терновник лелеют и холют -
   Совсем беленою объелся народ,
   Наученный кем-то до наоборот.
  
   А мы умираем внизу под забором.
   +
  
  
  
  
   9,8 м/ с2
  
   Слёзы счастья капают на щёки:
   Таки дали волю наконец!
   Всей страной пойдём на хозрасчётец:
   Дача, пёс, забор и кабанец.
   Здесь резервы скрытые бездонны,
   Понесёмся, пятками пыля,
   Все на приусадебные домны,
   Все на прифабричные поля!
   Расшатался наш многоэтажник,
   Но подряд загнившее сразит -
   Станет честным прежний саботажник,
   Тррудгерроем каждый паразит!
   И тогда у нас не труд, а праздник
   С государства сброшенных забот:
   Вывози, родной здоровый частник,
   Где застрянет немощный завод!...
  
   Белый снег нехоженой бумаги!
   Ускоренье - праздник для детей.
   От полозьев странные зигзаги
   И следы запутанных путей.
   Раскраснелись мальчики, катаясь:
   Как приятно с горочки скользить!
   И не думать, лихо ускоряясь,
   Что не дяде - саночки возить.
   1988.
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ТРАКТАТ О ЖЕРТВАХ.
  
   "я люблю - и значит, я живу".
   В.В.
  
   Пусть жизнью жертвуют другие за любовь!
   До- или после- Парок нить порвав,
   Пусть жизнью жертвуют другие за любовь,
   Поклявшись в том, и всё-таки соврав:
   Виском на плаху, в петлю головой,
   И на турнирах падая в траву -
   Пусть смертью жертвуют другие за любовь!
   Я жизнью жертвую и без любви живу.
  
   Как хорошо клятвопреступникам в раю!
   Как хорошо клятвопреступникам в аду!
Давно погашена их страсти хиросима.
  
   А я всё жертвую, а я всё отдаю...
   И через жизнь к любви моей приду.
   Но что пока, едва переносимо.
   +
  
  
  
  
  
  
   Страшно перед адскими печами!
   Хорошо б очисться от скверны.
   В храм приносим слёзы и печали.
   И спешим за радостью в таверны.
  
   Поп пытает половым вопросом,
   Не пускает грешничка к причастью.
   И из храма мы уносим слёзы,
   И шагаем в кабаки за счастьем.
  
   Кабаки и храмы - мир дешёвый
   За слезами проплывает мимо...
   Ничего за горькою душою,
   Кроме стона: Господи, помилуй!...
   +
  
  
  
  
  
  
  
   ( Мф.6,16.)
  
   За выской оградой
   Тишина и листы.
   И блестят, как награды,
   Золотые кресты.
   Золотые сосуды
   И святая вода.
   И не надо отсюда
   Никуда, никуда...
   Тишина и лучины,
   Хорошо, как в раю!
   Здесь уже получили
   Награду свою.
   +
  
  
  
  
   К.Г.
  
   Крiзь холоднi вiї, крiзь промерзлi вiти,
   Як земля заклякне в крижанiй корi,
   У морозну темiнь як вовкам не вити
   На отой на теплий мiсяць угорi?
   От би притулити серденько затерпле,
   От би пригорнути к лапам i рукам -
   Чи тому, що кругле? чи тому, що тепле?
   Чи тому, що така доля людям i вовкам?
   Брешуть, буцiм мiсяць свiтить, та не грiє,
   Брешуть, бо не знають, що такеє жисть.
   I в пустую темiнь вовче серце виє
   На оте далеке, що пливе кудись...
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Раскололось наше Здание
   На куски под ноги толпам.
   Кто не хочет жить по Дарвину,
   Будет толпами затоптан.
   Не известно было Дарвину,
   Что Господь сказал: любите.
   Что важней труда ударного
   Духа тихая обитель.
  
   Поманили - и обидели,
   Повели - теперь не надо...
  
   Но горит в моей обители
   Негасимая лампада.
   1990.
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   РЫЦАРСКАЯ БАЛЛАДА.
  
  
   Сердец касается услада -
   И сводит рыцарей с ума.
   Любовь опасней, чем осада.
   Любовь заразней, чем чума.
   И соревнуются поэты
   Клинками стансов и терцин
   Про чувство выше минарета,
   Страшней наскока сарацин.
  
   Поставив лошадь у корытца,
   Стерев со шпоры чью-то кровь,
   Гремел в железе хмурый рыцарь,
   Когда трясла его любовь.
   Во всех бушуют страсти тела,
   Неотвратим любви обвал!
   Она извлечь его хотела,
   Он там чекушку допивал.
   За стенкой тонкого металла
   По жилам молодость текла,
   Пока снаружи скрежетала
   Амура ржавая пила...
   Но вот:
   - Сдаюся вашей чести! -
   Сказало, будто из мешка,
   И под ужжасный грохот жести
   Скользнули скользкие шелка...
  
   Прекрасно ложе арбалета!
   Прекрасен полк на тренаже!
   Прекрасны латы из Толедо! -
  
   Прекрасней дама неглиже.
   Лелея сон своей царицы,
   Обалдевая от красы,
   Лежал в постели хмурый рыцарь -
   Торчали шпоры и усы.
   Она мурлыкала в подушку
   Во сне счастливого лица:
   Всё укоряла за чекушку,
   Всё говорила без конца...
   И не закрыла рта девица
   До блика солнца на стене.
   А он железной рукавицей
   Всё гладил, гладил по спине...
   И понял рыцарь обалделый,
   Чему учил их капуцин:
   "Страшнее, братья, голос тела
   Наскока страшных сарацин!"
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
   Вселенную снег засыпает,
   Следы целиною заносит.
   Стирается прошлое в полночь.
   Спешили - и нечего помнить.
   Пространство от снежного света
   Тепло и белесо ночами.
   На этой пушистой планете
   Ещё не случилось начала.
   И всё невесомо и мудро,
   Безжалостно хрупко и ново.
   Такое понятие "утро" -
   Пока непонятное слово.
   Во сне улыбаюся дети,
   В постелях прижавшись плечами.
   На этой счастливой планете
   Ещё ничего не случалось.
   Ещё не изгнали в помойку
   Из снежного райского сада.
   И полночь ведёт перестройку
   Снежинок среди снегопада...
   1991.
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
   ДИССЕРТАЦИЯ N ...
  
  
   Хоть слова одни и те же,
   Хоть в словах одно и то же,
   Хоть другой такой как ты же,
   Но другому не болит.
   Не поверит пьяный трезвым,
   Не поверит трезвый пьяным,
   Хоть другой такой же камень,
   Как и огненный болид.
  
   Так надёжно возомнилось,
   За зрачками примерцалось,
   Придышалось за словами -
   Протянул я руку... Но.
   Так влюблённый в белом шуме
   Сумасшедший телевизор,
   Обрезая остальное, -
   Модулирует кино.
  
   Обращение прохладно,
   Отношение бесплотно,
   Ощущение безлюдно,
   Вы уходите в пальто.
   А во мне моё, и ладно,
   Благодарен и за то.
  
   Информация - не то, что
   Излучает передатчик,
   На канальные задачи
   Ваши формулы не те.
   Информация - в объёме,
   Как поймёт её приёмник,
   Что закутаете в душу,
   Душу кутая в пальте.
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Ласковыми безднами глазея,
   Сглазила - мерцая и маня...
   Очи, приворотные как зелье,
   Что ж вы отвернулись от меня?
   Отчего отдёрнуты, как чаша,
   Где настой нечаянный налит?
   Отчего, глаза, хозяйка ваша
   Вам со мной водиться не велит?
   Вы послушно делаетесь строги
   И серьёзней синуса икса...
   Очего достались недотроге,
   У которой странные глаза?
  
   Расхватали! расхватали воздух,
   Поделив заборами земли.
   Разве в небе есть чужие звёзды?
   Разве есть чужие журавли?
   Журавли души моей кружатся
   И дождям души моей шуршать... -
   Где оно, дышать не надышаться,
   Без чего дышать, как не дышать?
   Лучше снова, безднами глазея,
   Мне травы нашептанной нарви -
   И на чашу ласкового зелья
   Странными глазами позови!
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ТРАКТАТ
   о королевских лилиях.
  
   Убоится не-царица
   Повелительности жеста,
   И не-лилиям расцветшим
   Не примеривай корону -
  
   Лишь царица не боится
   Подобающего места,
   Правя рыцарем возведшим
   Как приличествует трону,
  
   И очей не опускает,
   Уколовшись мрачной страстью
   За склонённою толпой:
  
   Лишь царица допускает
   Твоё рыцарское счастье
   Послужить ей всем собой.
   +
  
  
  
  
   ФеХу.
  
   ВСЕЛЕННАЯ ТУМАНА.
  
   1.
   Подуло туманами с юга -
   И белая темень легла.
   За метром проглядного круга -
   Молочная плотная мгла.
   И призраки редки и странны
   И каждый мираж и обман:
   Темнеют к тебе из тумана -
   И тают в родивший туман.
   Случайные числа простуда
   Тасует в эксперимент:
   Не знаешь, кто выйдет оттуда,
   Соткавшись в конкретный момент.
   То пьяный, то столб, то собака
   В ту сферу, где центром глаза,
   Сгустятся из мокрого мрака,
   Заденут - и канут назад.
   Как хочется хмурой простуде,
   Чтоб ты ей поверил о том,
   Что есть и собаки, и люди...
   И муть уплотняет в фантом.
   Но ты-то шагаешь и знаешь:
   Колышет виденья вода.
   Кого из мелькнувших узнаешь,
   Кого ещё встретишь когда.
   И только одно постоянство
   Во мраке пути твоего:
   Закон сохраненья пространства,
   Вселенная для одного.
  
   2.
   Всё смазано перед зрачками
   И видно не дальше руки -
   Бредёт по проспекту очкарик,
   В толпе потерявший очки.
   И мглой окружив человечка,
   Из улиц и площадей
   Теснится и валится нечто,
   На миг выделяясь в людей.
   Выходят, выходят без смысла -
   То пьяный, то баба, то столб...
   Случайные серые числа!
   Статисты статистики толп.
   В фантомы сгущается масса,
   Невидимый вертит кино:
   Различны одежды и маски,
   А сердце за ними одно.
   Одно помыкает приказом.
   Одно настроений и фраз.
   Единый внимательный разум
   Глядит через прорези глаз.
   Глядит в города и квартиры
   И вертит фантомов потоп.
   Следит за законами мира.
   Следит за статистикой толп.
  
   Нахохлись и руки в карманы,
   Не верь миражам бытия,
   Прохожий вселенной тумана,
   Её одинокое "Я".
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ТРАКТАТ
   о диаметральности взглядов.
  
  
   Приказ одним движеньем век
   Явил бы власть, а не каприз.
  
   Но рыцарь смотрит снизу вверх,
   Любовник видит сверху вниз.
  
   Так популярна эта месть,
   Что вам спасти меня как пасть,
   И королеву мучит честь
   Всегда красней, чем красит страсть.
  
   Любовь и власть не совместимы!
  
   Но, паладином Палестины,
   Во снах возвышенных висю -
  
   Склоняя к трону чёрный панцирь
   И днём целуя ваши пальцы,
   Хоть по ночам целуя всю...
   +
  
  
  
  
  
  
   ПОДАВАЯ МАКИНТОШ.
  
   За сиренью - тополиный пух.
   Соловьи кончаются в июне.
   Быть поэтом после 42-х -
   Вроде сеять жатвы накануне.
   Пожиная мудрости урок,
   Голова не кружится над бездной...
   Но за ложью логики железной
   Я такой же нежный между строк.
   Чтобы, прозой утолив ваш слух,
   Кутать плечи в тополиный пух...
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Скулил снаружи дождь осенний,
   Хлестал некормленных коров.
   Больной щенок уснул на сене
   И видел сон, что он здоров.
   Кому по праву стебли злака?
   Кто знает путь добра и зла?
   Глядела в темень мать собака,
   Несправедливость стерегла.
  
   Ты гнала ветром слов холодных,
   От удивления грубя,
   Что обделяю баб голодных
   Тем, что не нужно для тебя.
   А я опять лижусь и лаю,
   Терплю, когда по лапам бьют.
   Больных детей не оставляют.
   И злых детей - не предают.
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   В.Кулику.
  
   ОРДЕН ЛЕТА.
  
  
   Мы иней холодной и долгой,
   Мы изморозь серой зимы.
   И рыцари ордена Долга
   Боятся любви, как чумы.
  
   В кромешной ночи различи
   Среди перевивших друг друга,
   Где белые наши плащи -
   Где гибкая белая вьюга.
   Вморожены в латы тела
   И лица спаялись с метелью.
   Нам так не хватает тепла!
   Но инею это смертельно.
   В объятиях нежной зимы,
   В беспутном заснеженном блуде
   Забыли - а были ль и мы
   Живые и тёплые люди?
   И если звучит как упрёк, -
   Годами пуржащего праха
   Сотрётся последний порок
   Бесстрашного рыцаря Страха.
   Мы волею твёрды как лёд.
   Мы веруем в Вечное Лето,
   Куда этот белый поход.
   И нам не нарушить обета.
   Мы помним присягу и флаг -
   Всё прочее взяла пустыня.
   И слово на наших гербах
   Забыто и только святыня.
   Мы знаем лишь бурю и бой...
   Но как же весну мы узнаем?
  
   И если приходит Любовь -
   То в сердце своём распинаем.
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ФеХу.
   02.02.95.
  
  
   СТАРЫЙ МАСТЕР.
  
  
  
   Касается мастер - и камень камея.
  
   Но плавится слово, сказать не умея,
   Из жерла пожаров дымами дыша...
   А кто-то читает - и рвётся душа!
  
   А мастер бумаги касается сталью -
   И рвётся бумага под формулой мага:
   За плоские цифры не сбрендить уму,
   Ни сердцу логичная цепь ни к чему.
  
   Душе ведь, как женщине, нужен обман,
   Её возбуждает весенняй туман...
   Добавьте туману к туману её -
   В туманах она дорисует своё.
  
   Зачем же мы зубы на технике съели?
   Ах, мудрые зубры, мы только сальери,
   А глупый ей свистнет - и рвётся душа,
   Дышать в соловьиные ночи спеша.
  
   Ни слово не камень, ни стих не камея -
   Свистите, поэты, пера не имея!
  
   И лабает лабух, и буквы тасует:
   Душа это баба - пускай дорисует!
  
   "Как нищие руку суют в закрома!
   Как бездари бездарей сводят с ума!"
  
   Я режу камею, свистеть не умея,
   Словами о мае... а в сердце зима.
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
   Ах, мадам, какой чудесный вечер!
   Как вам думалось, читалось умных книжек? -
   Я беру вас вежливо за плечи,
   И всё ниже, и всё ниже, и всё ниже...
   Ну, удар у вас, мадам, у недотроги!
   На колени: ну простите,что так вышло! -
   Я в раскаянии вам целую ноги,
   И всё выше, и всё выше, и всё выше...
   Бредит разум сквозь туманную истому,
   Сквозь бокал судьбы, почти уже допитый:
   Я довёл вас так по-рыцарски до дому,
   Весь избитый, весь избитый, весь избитый.
   Подав пальцы, вы шепнули: как мне гадки
   Ваши нежности и робкие атаки...
   Ах, мадам, какие женщины загадки!
   Всё не так им, всё не так им, всё не так им.
  
   Что тут память - что мираж воображенья?
   Всё смешалось до сиреневого цвета.
   Бесконечно погруженье в отраженье
   Под поверхность плоского ответа.
   И пустой ладони нежная волчица
   Лижет контур полукруглого вопроса...
   Не сердитесь! мне давно пора лечиться
   От склероза, от склероза, от склероза.
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   О НЕКОТОРЫХ ПРОБЛЕМАХ
   АСТРОФИЗИКИ.
  
  
   От лопаты миокарду ни хрена-т!
   Очевидный факт врачи не признают.
   Через сердце нервов якорный канат.
   Через сердце мир проходит, как верблюд.
  
   Всё проглотит сердца чёрная дыра -
   И обиды, и плевки, и никотин...
   Задыхалось как от ярости вчера!
   А наутро жизнерадостный кретин.
  
   Через сердце Шар Земной - и о твоём
   Странным шёпотом шушукают врачи...
   Может, - как же всё вмещается в объём
   Между клизмой и анализом мочи?
  
   Я прощаю вашу темень, доктора,
   Вам бы только кровь на сахар, упыри.
   Ведь на то оно и чёрная дыра,
   Чтоб наружу к вам ни кванта изнутри.
  
   А когда оно устанет и когда
   Тяжесть боли разорвёт свою тюрьму, -
   Где-то в космосе сверхновая звезда
   По причине, не понятной никому.
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   - У тебя не стихи, а барабан какой-то.
   ФеХ.
  
  
   ДРОБЬ БАРАБАНА.
  
  
   Двуострое дело чеканная фраза.
   Боюсь, что от слов человечьих отвык.
   Сказать о любви ли словами приказа,
   Обнять ли рукою, искавшей кадык?
   Привычка, привычка! - куда же девалась
   Врождённая нежность, слеза над листом?
   За ржавым забралом лицо ли осталось,
   Осталось ли сердце за старым щитом?
   Я иней зимы, ты ленивое лето -
   Я стану водой, утеку от себя...
   Поднять ли в атаку слезою поэта,
   Душить ли ладони, ласкавшей тебя?
   Ты многих пленила, больших и невзрачных,
   И новым сердцам ты подаришь покой... -
   Высокая Лирика в платье прозрачном
   Меня одного провожает рукой.
   Сильнее присяга отточенной фразе.
   И дробь барабана - не шёпот луны.
   И не по дороге далёкий оазис
   В пространствах пустыни, во время войны.
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ЭПОХАЛИПСИС
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Том1. ЗАКОН БУТЕРБРОДА.
   .........................................
  
  
  
   1.1.
  
   Забудь прохладу губ
   и обрати лицо пустыне -
   С востока
   чередой
   влачатся дни пути.
  
   Что жизнь? -
   в агониях отчаяния
   За жизнь
   цепляться среди бед?
   Срывает твёрдый ветер
   с чёрных роз молчания
   Сухие лепестки
   уже отцветших лет.
  
   Забудь прохладу губ
   и тень ресниц случайных -
   Там ждёт за цепью дней
   другой конец Пути...
  
   1.2.
  
   По развёрнутой орбите
   Иероглифами Книг
   Мчатся звёзды...
  -- кто их видит
   Или думает о них?
   Полузвери-полубоги,
   Всё воюем часть на часть
   И глядим себе под ноги,
   Чтоб с планеты не упасть.
  
   Ищут твердь мозги и груди
   От предчувствия в тоске:
   Из чтобыло - точтобудет
   Вычисляют на песке,
   И на вечные вопросы
   Строят формулы они...
   А небесные колёса
   Нам отсчитывают дни.
  
   И порой с планеты падать
   Обнаруживаешь вдруг -
   Приняв Прошлое за память
   И Грядущее за круг, -
   Что по времени мгновенна
   И пространственно узка -
   И до завтра смоет пена
   Твою формулу с песка.
  
   Дотлевает млечным дымом
   Свиток неба по ночам...
   Но поднять глаза - гордыня,
   В откровении - печаль.
   Лепят звери зодиака
   Лепет собственных письмён...
  
   И сгорит в небесных знаках
   Повесть временных времён.
  
   1.3.
  
   Такая у кошки природа -
   На мягкие лапки упасть...
   Надёжный Закон Бутерброда
   Теряет над кошками власть.
   Но мы никогда не свободны
   От буквы его отойти,
   И нам не суметь бутербродных
   Прорвать кружева паутин.
  
   Ах, сколько учили, ах, сколько
   Долбил в наши головы быт:
   Де, где не подмазано - скользко,
   Легко сковырнуться с копыт.
   Конечно, нам быт не компас, но,
   Идейный, о том ни гу-гу! -
   Нас знак "Бутербродоопасно!"
   Встречает на каждом шагу.
   И горе тому, кто пытался
   Презреть объективную связь:
   Закон Бутерброда подкрался -
   Подножка! - и мордою в грязь.
  
   С годами трудней подниматься,
   Трудней, убеждая в беде,
   В закрытые двери стучаться -
   В закрытые души людей.
   Трудней сохранять непорочнось,
   Соблазн от себя отгонять.
   И лучших друзей за непрочность
   С годами труднее терять:
   Бывает же, нас убывает,
   И кто-то, сбежав втихаря,
   Уже сундуки набивает
   И празднует день дикаря...
  
   Где ж корень нечистого штамма?
   На чём же споткнулись в пути
   И стали мутировать в хама
   Титаны, герои, вожди...
   Откуда же накипь, откуда?
   И чем победить её, как?
   Опомнись, о Данко: желудок!
   Желудок несёшь на руках.
   Как быстро вы, братья, забыли,
   Что двигает телом борца.
   Ведь это ж Желудки гноили
   По тёмным подвалам Сердца.
   На тёплых газетных постелях,
   Где стелены мягко статьи,
   Уснули вы, братья, лелея,
   Жалея желудки свои.
   Какая приятная нега:
   Желудку тепло...
  
   Желудку тепло -
   Сугробы холодного снега
   На ваши сердца намело!
   Какая свирепая вьюга!
   Как душит нам души пурга!
   Как самого лучшего друга,
   Пригрели желудок - врага.
   Ему отдаваясь в присяге,
   Срываясь в восторге на крик,
   Сменяли мы красные флаги
   На красные фонари.
   И с самого чёрного хода,
   Имея в уме барыши,
   Мигаем месье Бутерброду
   Последней копейкой души...
  
   Спокойно! всё в рамках закона,
   Который активности для
   Повесил на место иконы
   Железную фигу Рубля.
  
   Одеты, накормлены сладко,
   Морально здоровы на вид:
   Есть Совесть - зашита в подкладке,
   Есть Сердце - свернулось и спит.
   Порядочность наша известна,
   Мы пашем в порядке Вещей.
   Порядочность бессловесных
   Порядочных сволочей.
   Лишь только увидим прореху
   В заборе из собственной лжи,
   Сейчас же желудку в утеху
   Пускаемся в грабежи,
   И чёрную тряпку - на гафель!
   Король темноты в темноте,
   Сегодня ты - каин...
   но авель
   Ты завтра.
   О, Фратерните!
  
   Взять ту темноту на поруки?
   У сильных ответственней труд:
   У всех бутербродами руки
   Повязаны, заняты: жрут.
   В задраенных тёплых квартирах,
   Ни щёлочки для сквозняка,
   Спаслись вы от холода мира
   В уютную прелость мирка.
   На улице - ветер по роже.
   На улице давят пургой.
   На улице дохнет прохожий -
   "Дурак, не от мира сего."
   "Побольше бы вырастить брюхо!"
   "Потолще бы дали оклад!"...
   По улицам - белая вьюга
   Заносит
   следы
   баррикад...
  
   Опасная зыбкость под нами.
   Мы первыми поняли - но
   Предвестники чёрных цунами
   Нас первыми щёлкают с ног.
   Чтоб выбить охоту стучаться,
   Будить от проклятого сна.
   Чтоб зверю тихонько подкрасться
   И ахнуть по спящему:
  -- На!!
  
  
   Такая у кошки природа:
   На мягкие лапки упасть...
   Надёжный закон бутерброда
   Теряет над кошками власть.
   Да мы не коты - нас сбивают.
   Но падая, с сердцем вдвоём,
   Закон сволочной забываем
   И снова, и снова встаём.
   Встаём в ожиданье удара.
   Удар не привык ожидать.
   И нет бесхребетного дара -
   Смириться и "на ноги встать".
   И принять Закон Бутерброда.
   И жить накопленьем "добра".
   И кушать с икрой бутерброды
   За тридцать кружков серебра.
  
   Как вытравить совесть народа?
   Придумать закон бутерброда.
  
   1.4.
  
   Тебе заморгали моргала
   Такими чужими богами.
   Чтоб лучше у них получилось,
   Тебя не тому научили.
   И ты, как тупая скотина,
   Поверил, что Бог - бутерброд.
   И вся мировая картина
   От этого - наоборот.
   1975.
  
  
   1.5.
  
   Мчатся звёзды...
   бесконечен
   Их далёкий млечный путь.
   Не рассчитан, не размечен,
   Не предсказан - не свернуть.
   Не соврут слепые карты.
   Не обманут кучера.
   Не обещанные завтра
   Не становятся вчера.
   Не открытое в начале
   Не захлопнулось вдали.
  
   "Или мы не тех кончали?"
   "Или нас не те вели?
   Поводили - и вернули".
  
   Льётся звёздная река.
  
   "Обманули, обманули,
   Обманули дурака..."
  
   1.6.
  
   Беззвучною ночью, на фоне луны,
   Обрубленной по ординате,
   Увидишь фигуру на гребне стены:
   То к звёздам крадётся лунатик.
  
   Что видится разуму в радужных снах?
   Какие открытые верхние планы?
   Какие залитые солнцем поляны,
   Где вечные радость, и мир, и весна?
   В какие эдемы душа забрела?
   Каким улыбается лицам?...
  
   Луна фонарём лазаретным сочится,
   Свирепая полночь миры обняла.
   Берётся отвес без ошибок и проб -
   Такого бы в связку да в горы!
   Смешной парадокс: где здоровому гроб,
   Больной замечает опору.
   Как страшная нянька, больного храня,
   Болезнь подхватила руками.
   Уверенно-мерно ложится ступня
   На крохкие, скользкие камни.
   Луна полыхает в глазах неживых,
   В хрусталиках звёзды повисли...
   Но только тихонько его позови -
   Сорвётся с украденных высей.
  
   Срывается рыба, побыв на блесне,
   Уходит в стихии, купаясь.
   Срываются, падают дети - во сне.
   И взрослые - вдруг просыпаясь.
  
   Мы плавим железо, мы валим леса,
   Мы ловим микроны отверстий,
   Мы рубим породу и вьём в небеса
   Протяжные струны инверсий.
   Мы мозг напрягаем и валимся с ног,
   Рабочие гордого класса...
   Уснувшие сомнамбулическим сном
   До были не выросших сказок.
  
   В крутых оборотах, во фразах литых,
   В расчётах, из воздуха свитых,
   Втащили Желудок в святая святых,
   Сочли основной аксиомою Книг,
   Вплели в подноготную Свитков.
  
   Посеяли слово - пожали дела.
   Дворец рассыпается снова.
   Не верь! - не болезнь этажи повела:
   Больная основа под стены легла -
   И вот проявилась основа.
   Что сетовать рьяно на этот изъян
   В собраниях праведно спящих:
   "Мы сеяли розы!..."
   Ведь вырос - бурьян.
   И значит, тасуя крупицы семян,
   Не знали семян настоящих.
  
   От горького поля аж в горле першит.
   На нивах комиссия.
   Чтой-то решит?
  
   В защитных перчатках потрогали плод...
   И вот, почесавшись, решили: полоть!
   Полоть?
   Полоть - так полоть до последнего вплоть,
   С корнями, до чистого поля.
   Но то, что размашисто сеялось в плоть
   И в кровь, - не даётся мотыге.
   Делам ужасаясь - но веруя в Книги,
   Наивно пытаются ствол расколоть
   На корни - и кроны.
   На сорных корнях
   Ну что же поднимется?
   - тот же сорняк.
   Но снова за сапку, и Книги щадя,
   Прямою наводкою - по площадям.
   Как в Польше.
  
   Скажите не так - и вокруг тишина,
   И лица сереют с испугу...
   В пространстве какого-то общего сна
   Мы снимся, мы снимся друг другу...
   Послушно колышутся кадры картин
   Сквозь стиснутые ресницы.
   Как сладко мы снимся, куда мы хотим,
   Куда нам положено сниться.
   В глазах Коммунизм...
   Под ногами карниз,
   И вдруг от собачьего бреха
   Мы вздрогнем - и падаем, падаем вниз,
   Виском в пистолетное эхо.
   Как в 37-ом.
  
   Срывается птица в восток на заре,
   Упругий рассвет разрывая.
   Срывается, падает персик: созрел.
   И мы - невпопад прозревая.
  
   В который раз бессильна терапия
   И под луной лунатиков полно.
   В который раз ведут вожди слепые.
   В который раз мы падаем на дно.
   В который раз, намыливая петли
   За то, что нам замылили глаза,
   Мы думаем отмыться...
  
  
   1.7.
  
   Ночь соловьиная, ночь голосистая,
   В парках садится роса.
   Белой акации гроздья душистые
   Спящему городу смотрят в глаза.
  
   Помнишь ли улицы с белыми платьями,
   Радость движений, и лиц, и фигур?
   Помнишь ли, город, весну демократии,
   Сжатую зимами двух диктатур?
  
   В дымке качаются улицы ровные,
   Сладкой акацией дышит покой...
   Разве не каждому можно дотронуться -
   Белого света коснуться рукой?
  
   "Лишь пролетарии истинно арии -
   Класс унтерменшей попросим с земли!"
  
   Белые гроздья, ненужные парии,
   Снова весной расцвели.
  
   Хлопнуло в полночь окно равнодушное.
   Выстрелом в спину 17-й год.
   Город погиб.
   И крестьяне послушные
   Стали одни называться "народ".
   Встали послушные тёмными ратями,
   Булкой поманишь - и ты им король.
   Разве способны стада к демократии?
   Пой, пастушок, про ведущую роль.
   Годы диктаторов.
   Лозунги куцые.
   Впору кумач на плащи палача -
   Жгла инфракрасная контрреволюция,
   Кутаясь в знамя с чужого плеча.
  
   Ветки касаются, пальцами тонкими...
   По-гимназистски свистать соловью...
  
   Глупые, глупые, тёмными толпами
   Вы затоптали Свободу свою.
   Глупые, глупые, что ж вы наделали?
   Сытно ли вас накормила маца?
  
   Гроздья акации - белые-белые,
   Вам не дадут нас забыть до конца.
  
   Слушает ночь соловьиные арии.
   На подоконнике капли росы.
   Белые гроздья - как белые армии,
   Падают грудью на землю Руси.
   Ветер душистый в окно растворённое.
   Серый асфальт лепестки замели...
  
   Крепко уснули в Россию влюблённые
   В нежных объятиях милой земли.
  
   1.8.
  
   Из болот аморфных припадая к берегам,
   В светлый путь уходят реки в рамках берегов.
   Каждый поклоняется своим богам,
   Каждый исповедует своих богов.
   Разрушая Трои, возвращаются ни с чем:
   Умирают храмы - где ж Победе свить гнездо?
   Не были народы завоёваны мечом,
   Не были обломаны кнутом.
   Долго меч не выдержит: меч горяч и скор.
   На мече не высидеть в занятой стране.
   Там Завоевание - где, завершая спор,
   Бог завоевателя стал местного сильней,
   Где в момент окрестят - и допустят до всего,
   Ярых неофитов созидая из врагов,
   Где в казну, в сокровищницу духа своего
   Принимают импортных богов.
  
   До болот аморфных размывают берега:
   Мол, свободней рекам безо всяких берегов!
   Если реки видят в берегах врага -
   Проморгают истинных врагов.
   Зарастёт трясиною чёрный пруд.
   Порастёт осиною жуткий лес.
   И в кромешной темени водит блуд.
   И в глубоком омуте будет бес.
   И в глубоком омуте будет ждать,
   В темени до времени жить на дне...
   В темноте безбожничку благодать:
   Если нету Бога - то и чёрта нет!
   И вперёд по тряскому - топ, топ...
   А под тихой ряскою - топь, топь...
  
   1.9.
  
   Красное, чёрное не называть,
   Букву "Р" не выговаривать...
   Игра в "Жупел".
  
   Теперь не играют словами,
   Теперь за слово уводят.
   И явное делает тайной
   За слово исход летальный.
  
   Бульдозеры рвы засыпают.
   Листву словари осыпают...
   И гои мычат как немые,
   Расстрелянных слов не имея,
  
   И зрению слух клевещет:
   Нет имени - нету и вещи.
  
   Теперь, если кто-то заметит -
   Где слово, которым он скажет
   О спрятанном под поверхность
   Под майскую вашу верность?
   И ужас, врождённый в души,
   Закроет от слова уши,
   Чтоб гои толпою смелой
   Катались зимой пробелой.
  
   1.10.
  
   Вот заката очаг зачах
   И ничто не слепит очей.
   В это время ищи в ночах,
   Натыкаясь на суть вещей.
   Шелестнёт - "Это ты, Иван?"
   Проскользит - "Это ты, Иван?"...
   Нет - ужи по земле ползли
   Или змеи своей земли.
   Здесь чужие прошли как цепь.
   "Кто, иваны, остался цел?"...
   Безответен ночной покой.
   Может, тут я один такой?
   Если так, то дела табак.
   Я один бы, с ножом в зубах.
   Я один бы на блеск мечей.
   Только, если один, - зачем?
  
   С транспарантами прёт парад:
   "Дайте неграм свободу, гады!
   Перевешаем всех подряд -
   Лишь бы неграм была свобода!"
  
   Бой губителен был и лют.
   Лёг на землю последний негр.
   С транспарантами - белый люд:
   Есть идея - а негров нет.
   Что ты знаешь о неграх, брат?
   Им хотелось, чтоб каждый - брат.
   Но закопан последний негр,
   И основы идее нет.
  
   Прошуршит - "Это ты, Иван?"...
  
   Безответна трава, трава.
  
   О, как больно во тьме ночей
   Исколоться о суть вещей!
  
   1.11.
  
   Порой, как розовый мускат
   Бывают дни и ночи наши.
   Как вдруг невнятная тоска
   Поднимется из полной чаши.
   Чего-то хочется...
  
   Чего?
  
   Не сформулировать влечений.
   Выходим в поиск приключений,
   Друзей, любовниц и врагов.
   Стучим в любую дверь, пытая -
   И та не та, и та не та... -
   Которою дорога к раю
   Душе капризной заперта?
  
   Филателия, бабы, бобик,
   Эль-Греко, снасти на треску...
   Желая втиснуть в рамки "хобби"
   Свою расейскую тоску,
   Найдём душе мильён отдушин
   На наших сытных берегах.
   А всё же больше наши души,
   Чем таракание бега:
   Не помещается душа!
   Напрасен призрачный глоток,
   Воды живой не ощущает.
   Теснится сердце, учащает:
   Не то,
   не то,
   не то,
   не то...
   Не то! - мы корчимся от боли
   В тугих космических струях:
   Ну где же, где далёкий полюс
   Магнитных стрелок наших "Я"? -
   Тот луч потерянной звезды,
   Так уколовший... и угасший.
  
   Мы рвёмся в бой за звёзды рая.
   Но зыбкий азимут дрожит
   И стрелка кончик упирает
   За миражи...
   За миражи...
   И нет конца пути витому.
   И даром поисков года.
   И есть ли дом? и ждут ли дома,
   Где бросишь посох навсегда?
  
   Желаний жадная рука
   Перед зрачками мрак вращает,
   И аж трясётся, ощущая
   Незримый выступ косяка:
   Стучим в любую дверь - и верим:
   Минуя тысячный проём,
   Мы наконец таки примерим -
   И ахнем радостно: моё!
   Ура, блаженная отрада!
   Мгновенье, стой: нашёл уже!
   И ничего уже не надо
   В раю ночующей душе.
  
   Но и за тысячным проёмом
   Нас не порадуют приёмом
   Благие райские кущи.
  
   Что сердцу говорит: ищи?
  
   Нам паутиной мир потёмок,
   Где прежде было так светло.
   Души оставленный утёнок
   Не понял, что произошло.
   Не понял он, откуда этот
   Щемящий, непонятный звук...
  
   Бледнеют дни.
   Уходит лето.
   Друг друга лебеди зовут.
  
   И разрываются концы
   Швартов земного притяженья.
   И отрываются, с рожденья
   Тебя питавшие, сосцы:
   Беззвучно рушатся дворцы
   И храмы Самоутвержденья.
  
   И бьётся, бедствует душа,
   Забытая в пустынях тёмных,
   И слёзы ангелов бездомных
   По сердцу бедному шуршат... -
  
   Мы сознаём, что не успеем.
   Что только пеплом горьких вьюг
   В последний день своей Помпеи
   Посыпем голову свою.
   Что чёрным снам последней ночи
   Отдав себя, как тихий вздох, -
   Белеть нам костью у обочин,
   Увязнув в метре от дорог.
  
   1979.
  
   1.12.
  
   Народ не ведут за рог.
   Не садят, как пса, на цепь.
   Народ - это царь - и Бог:
   Земные пути - и Цель.
  
   А вспомним ли мы под дождём,
   Куда и откуда идём?
  
   Как звёзды, века текли...
   Среди языков и вер
   Цари по земле вели.
   И звали пророки - вверх.
  
   А вы босяков за порог,
   И приняли два лица:
   Послушать - босой пророк!
   Ослушаться - страшный царь.
   Смешной симбиоз штыка
   И гимна у края рва.
   Пророк - так зачем толкать?
   А царь - так к чему слова?
  
   Кто князь, тот на троны влазь
   И сильной рукою правь.
   Присвоил ли право на власть,
   На силу ли право, - прав.
   Над душами Бог царит.
   Над телом царят цари.
   Обходят сторонкой трон
   Босые пророки троп.
  
   Но если не кесарь, а жлоб,
   Которому всё б на дому?
   Такому б и Божие - чтоб
   И право на правду - ему.
   Чтоб правда без трона - как грязь.
   И чтобы корона - как нимб.
   Чтоб право на правду - и власть
   Казалось бы чем-то одним.
   Чтоб как он, шалун, ни балуй,
   А только нажал на рычаг -
   И "Правды" послушный холуй
   Под троном его б зарычал.
  
   И право на души - цап! -
   И тащат на царский двор.
  
   Присвоил земное - царь.
   Но если и Божье - вор.
  
   Народ не ведут за рог.
   Не садят, как пса, на цепь.
   Народ - это царь - и Бог,
   Земные пути - и Цель.
   Но спрятали Цель за кумач
   "очередных задач":
   За взятый забор перелез -
   Там вырос не взятых лес...
  
   Спешите же Правду хватать,
   За юбку тянуть в кабинет...
  
   Бывает оправдан тать.
   Пророки от трона - нет.
  
   1.13.
  
   Как больно испуганной дичке зелёной,
   Когда топором ударяют по ней.
   Как больно, когда отделяется крона
   От взрезанных нервов, от сочных корней.
   Как плачут смолою в предавшее небо
   Убитые почки, чей цвет не расцвёл.
   Как больно, как подло чужая прищепа
   Впивается в рану, в растерзанный ствол...
  
   Но зимы минуют - и встанут садами
   Культурною ветвью привитые пни:
   Зелёной листвой, золотыми плодами,
   Стволом и корнями едины они.
  
   Бывает сорняк дрессирован недурно,
   И с вилкою в левой, и с дамой на "вы".
   Бывает и дикий умён. Но культурный -
   Воспитанный Высшим из сорной травы.
   От собственной силы спасают рассаду -
   Нельзя ни на день от труда своего -
   И ходит Садовник с сапою по саду
   Цветов и плодов не от мира сего.
  
   Могучие соки у дикой природы.
   Накоплена сила в дремучем углу.
   Бывает, срезают верхушку народа,
   Культурную ветвь прививая к стволу.
   Обрезана крона над племенем юным,
   А корни для нового соки сосут:
   Уходят волхвы за плывущим Перуном -
   Навстречу им греки Иконы несут.
  
   Но если железом врезаются грубо -
   В тугое, которого гром не берёт?
   Не трогают тысячелетнего дуба:
   И дубу конец, и прищепа умрёт.
  
   Но рушатся крона, и гнёзда, и птицы...
  
   Пока не сгниёт, тут травинке не встать,
   Гнилушке светиться, червям суетиться,
   Принесенной плесени произрастать...
  
   Пришествием новым разверзнется небо -
   И первыми к Богу помчатся жиды.
   Но спросит Христос:
  -- Где же ваша прищепа?
   Где райские ваши сады и плоды?
  
   Не может быть истины наполовину,
   И сбудутся Книги, хоть звёзды истлей:
   Вы вправду народ мудрецов и раввинов,
   Планете назначенных учителей.
   И вы научили! - и вырос терновник,
   Дремучий и страшный бессовестный ад...
  
   С тебя ли не спросится, глупый садовник,
   Так пошло сгубивший доверенный сад?
  
   1.14.
  
   Что к душе с вопросами пристали
   Про критерий силы под луной?
   Не за тем куют щиты из стали,
   Чтоб носить в сраженье за спиной.
   Слабость прячут - подставляя вместо
   Силу, как хранящий щит в бою.
  
   И критерий истинности - место,
   Где поставил истину свою.
  
   Времена чудесные настали,
   Потрясенье сделалось в вещах:
   Истины алмазные кристаллы
   Стали мягкой плотью защищать,
   Опасаясь, что запустят грабли
   В неприкрытый спинами сосуд -
   И Святую Истину разграбят,
   И в мешках, как деньги, унесут...
  
  -- С нами Бог!
  -- Нет, с нами Бог!
  -- Нет - с нами!... -
   Растащили Бога итого,
   И кишит война промеж сынами:
   Защищают! - каждый своего.
  
   И глядят, хоругвями насупясь,
   Лик на лик, пока толпа снуёт.
   Брат на брата сжал топор и зубы -
   И Христос Христа не узнаёт.
  
   Стал я сам иудою и вором,
   Всё меня сомнение сосёт:
   Покрывая рати Омофором,
   Нашу Русь Заступница спасёт.
   Но в священной ярости и люти
   Нет да нет, а дрогнет багинет:
   Там, в чужом окопе, тоже люди...
   Милуй, Боже: люди или нет?
   С этим самым, проклятым, вопросом
   Просыпаюсь и валюсь в кровать:
   Если звери - лучше ж хлорофосом.
   Если люди - что ж нам воевать?
  
   Лишне запирать святые храмы:
   Кто сильнее Истины внутри?
   Алтари не требуют охраны -
   Истинно святые алтари.
   Значит, если рухнули святыни -
   Не Любовь держала их, а Страх.
   За спиной жреца - места пустые,
   Мерзость запустения и прах.
  
   Не боюсь ни пули я, ни стали.
   Не спасут ни камень, ни броня.
   Сохрани, Заступница Святая,
   Т сомнений глупого меня.
  
   1.15.
  
   Святое православие Рассеи
   Среди развалин, стёртых в порошок!
   Предшественники ваши - фарисеи
   Боялись Бога так же хорошо.
   Однако же осуждены поныне
   И пуст их храм,
   И Бога нету в нём.
  
   Я таю в робком упованье,
   Живу надеждою в груди:
   Дано мне благовествованье
   О царстве Божиим: входи.
  
   Но как войти?
   Обрезаны дороги.
   Ах, не живая ветка я, а пень.
   Дороги упираются в пороги,
   Ещё не возмужавшие в ступень.
   Срываюсь - не выдерживают веса
   Моих сомнений эти рубежи.
   На что же стать?
   А может быть - повесить
   Очередную человечью жизнь?
   Сожитель Музы трахнет поллитровку -
   И всё прозрачно о добре и зле.
   Марионетки пляшут на верёвках,
   А оборвать - качаются в петле.
   Ужели по примеру крест пропить бы
   И сребреники принять за куплет,
   И в царствие небесное купить бы -
   На что купейный! - жёсткий партбилет.
   И вместе с православными пай-йехать....
  
   А кто ж тогда в окопы в полный профиль?
   Кто кровь следов воспримет как пунктир?
   Кому ж тогда взвиваться на Голгофе,
   Гвоздями обнимая этот мир?
  
   1.16.
  
   Спасаясь от себя и от других, и от других,
   Найду ли тень оазиса в пустынях без конца?
   Струятся и меняются фантомы лиц живых
   И миражами мечутся - не различить лица.
   И чинно рассуждают про грехи, мои грехи.
   В своём недоумении я, может быть, не прав,
   Но загнанной волчицею бросаясь на флажки,
   Душа моя пока ещё уходит от облав.
   И - в чащи, в заповедные и светлые леса!
   По пеленгу, забитому хрипением помех.
   В отчаянной попытке я хочу добраться - сам,
   Пока от лицемерия мой разум не померк.
   Пока глаза не выплакал я в старческих слезах.
   Пока их не прочистили расплавленным свинцом.
   Чтоб лично - без посредников - услышать Небеса.
   Чтоб сам,без перекупщиков - пред Сыном и Отцом.
   Я рыбой брошусь в светлые пруды!
   Я припаду к теплу родной Руки.
   Я утону в прудах живой воды:
   Примите! примирите, Родники!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Том2. ПОЛИГОН.
   ........................
  
  
   2.1.
  
   Нету котика, пропал.
   Не помог, закопал.
   Может, ходит по астралу,
   Может, свой ему астрал?
   Может, жил он - только чтоб
   Целовали в глупый лоб,
   Согревались, пригревая:
   Вот ещё душа живая...
   Не вернётся назад.
   Может, это слеза,
   Может, это просто звёзды,
   Может, кошьи глаза...
   Там ему хорошо.
   В пальцах памяти шёлк.
   В щёлке рыжей паутинкой
   От кошонка пушок.
   Он вернулся назад -
   Из окопа солдат:
   На душе урчал котяка -
   Кто-то плакал не так.
   Поурчав, ушло коша.
   Между звёзд, не дыша -
   С удивлёнными глазами
   Изумлённая душа...
   Человек ты или кот,
   Всех бездомных кто-то ждёт,
   Всем бездомным звёздный след:
   Дома ждут и в окнах свет.
  
   2.2.
  
   Топоры забили дверь.
   Завинтили шлюз за мною.
   Сжатый тяжестью земною,
   С той поры стучится зверь,
   Здесь, за клеткою грудною.
  
   Мой военный механизм
   Расправляет члены тела -
   Так душа моя хотела,
   Пожелав вернутся вниз:
   Чтобы плоть опять потела,
   Чтоб ворочалась броня,
   Чтоб сквозь щели жизнь мелькала,
   Чтобы тело из металла
   Плавно слушалось меня.
  
   Выхожу в далёкий путь.
   Бронебойные у стенки.
   Сквозь прицел ловлю оттенки,
   Силуэты блиндажей...
   Я к ньютоновским законам
   В этом мире незнакомом
   Приспособился уже.
  
   Относительный уют.
   Что поделать, если надо.
   Тут прямой наводкой бьют.
   По броне шуршат снаряды -
   Аж до сердца достают.
  
   В перекрестье вижу цель:
   Цель кого-то обижает.
   Кисть сама гашетку вжала.
   От снаряда тонкий след -
   Цели нет.
  
   Можно праздновать победу?
  
   2.3.
  
   В сосуде яд, в змее, в стреле.
   Разбит сосуд - победа, вроде?
   Но растекаясь по земле,
   Сосуды новые находит,
   И прорастая там и тут,
   Созреет поздно или рано
   Опять - в коробочке дурманов,
   Под бледным зонтиком цикут.
  
   Бывают страшные мгновенья:
   Чужое зло вползает в нас.
   Приводит душу в резонанс
   Чужое чёрное давленье.
   И мысли в грозовое небо
   От нас испуганно летят,
   И мы рабы чужого гнева -
   И нами правят, как хотят!
   И заливается скала
   Рассудка
   душными волнами:
   Встаёт ответное цунами
   На зло помноженного зла.
  
   И бьём фарфоровый сосуд
   Чужого тела.
   В пурпур Чести,
   В шёлк Справедливости -
   желчь Мести
   Оденет человечий суд.
  
   А волны чёрные несут
   Цветы потерянного рая.
   И наши души засевают
   Змеиным семенем - в сосуд
   Подобный
   яд переливая.
  
  
   2.4.
  
   Когда-то я жил в Поднебесной,
   Искусства невидимый князь -
   Свидетельствуй, пояс небесный,
   По чёрному шёлку струясь.
   Подобный в броске леопарду,
   К добру принуждал кулаком,
   И силой доказывал правду,
   И правде был верным клинком.
  
   Но вот успокоилось тело.
   И тенью по звёздам шурша,
   Сознанье моё отлетело
   И к Богу поднялась душа.
   С достоинством, кротко и просто,
   Я вечному Богу предстал.
   И Бог улыбнулся....
   как взрослый -
   И будто ребёнку, сказал:
  -- Привет тебе, праведник милый!
   Ты был безупречен вполне,
   На прочном фундаменте силы
   Устроив служение Мне.
   Но сила к сознанию - вроде
   Как меч, прикреплённый к бедру.
   А где же сам воин?
   Напротив:
   Я силу твою отберу.
   Сознанию сила мешает,
   Как линза мешает глазам.
   Но в немощах путь совершая,
   Докажешь не силой - а сам,
   Имеешь ли право на звёзды.
  
   И помни и в чёрной дыре:
   Ребёнок с обрезом - не взрослый,
   Хотя и царит во дворе.
  
   Сквозь звёзды, назад, покатилась,
   И крылья в коронах сожгла,
   И снова душа воплотилась
   И жизнью в младенце взошла.
   И снова увидела землю.
  
   Рождённый вонючим евреем...
  
  
   2.5.
  
   Ночь, но грохот барабана
   Разрывает тьму утра.
   Город в окна: аксельбанты,
   Офицеры, юнкера...
   Что-то странное в фигурах
   Пролетариев внутри:
   Будто в содранные шкуры
   Обрядились упыри.
   А над ними лепет крыльев,
   Вздохи духов на лету... -
   Это те, кого зарыли
   В 18-м году.
   Тускло блещут эполеты,
   Старым золотом горя:
   Вышли праздновать Советы
   День святого Октября.
   Обжигает ветер зимний
   До румянца на лице...
  -- Это те, кто взяли "Зимний",
   Господин офицер?
  
   Государство - это кожа,
   Обтянувшая Народ.
   В безопасности не сможет
   Тот , кто кожу обдерёт.
   Ободрали вместе с жиром:
   Не тяни, мол, сок из жил!
   Кожу новую нажили...
   И опять нажили жир.
   Так зачем же баррикады
   И гробы, гробы, гробы...
   Там, где гады, снова гады,
   Где рабы, опять рабы.
   Столько мук, а вышло то же,
   Кукиш праведным трудам.
  -- Нарастает жир подкожный:
   Анатомия! мадам.
  
  
   2.6.
  
   Пролетарий дружит с Музой:
   Зал уставился в экран:
   По экрану прут французы,
   Бьют помещиков-дворян.
   Что же так притихли в зале?
   Что же слёзы от кино? -
   Ведь усыпано князьями
   Всё вокруг Бородино...
   Крепко маются душою
   Ваньки в смокингах грошовых,
   Феньки в кофточках дешёвых
   Исстрадались за графьё...
   В Революцию чужое -
   А теперь оно своё?
   Что же слёзы лить за гробом,
   Вытирая со штыка?
   Князь Андрей - под Перекопом,
   Граф Безухов - в ВЧК...
   Что не сделали татары,
   То в Гражданскую войну:
   Утопили б комиссары
   Князя Дмитрия в Дону,
   И уж как ни бился б Невский,
   Ни молился, ни стенал -
   Перед ямой по-немецки
   Пой "Интернационал"!
  
  
   2.7.
  
   Заметает время Трои.
   Век планете как часок.
   Кто-то любит, кто-то строит,
   А потом - песок, песок...
   По песку бредут народы.
   Ветер гонит листья прочь.
   Те уходят - те приходят,
   Постоят - и снова в ночь...
   А земля и солнце - даром,
   Хоть с собой унесть нельзя,
   И славянам, и татарам,
   Комиссарам и князьям...
   Время садит - время рубит,
   Час ползёт, века летят...
   Как родную, землю любят -
   А под ней чужие спят.
  
   Если б кости вдруг ожили,
   То сказала б кости кость:
   На земле моей чужие,
   Между ними сам как гость.
   От страны моей ни камня
   И родного ничего...
  
   Не врагами, а веками -
   Разве легче оттого?
  
   В этих травах, в этих росах
   И в озёр глазах больших -
   Горечь вечного вопроса
   О своих и чужих.
   Бьётся боль названий старых:
   Калка, Дон, Бородино...
   Тут теперь живут татары:
   - Нам, татарам, всё равно.
  
   За кого ж теперь рубиться
   И молиться до слезы? -
   Узкий взгляд,
   Чужие лица,
   Незнакомый язык...
   Кто земле моей ответит,
   Кто теперь на ней живёт?
   Говорят: "отцы и дети"...
   А они - другой народ.
   По-татарски парень кроет,
   Шьёт со свастикой трусы...
   Что в них наше, кроме крови,
   Кроме русой косы?
   Проросло чужое семя -
   Наше больше не взойдёт.
   Кто же этих посеял?
   И куда поведёт?
  
   Может взять страну любую
   Незаметный спецотряд:
   По одной душе вербуя,
   Завербует всех подряд.
   Пусть тогда блестят погоны,
   Пусть тогда шумят знамёна,
   Только ясно и коню:
   Где давно одни шпионы,
   Там победа на корню.
  
   И тогда один, кто чудом
   Избежал злодейских пут,
   Будет странным, как Иуда
   Посреди страны иуд.
   Как бездомный птеродактиль
   На изломе крыл живых.
   И вдогон ему: предатель! -
   Плюнет каждый из своих.
   И завертит крылья ветер
   Как клочок души живой...
   Кто поможет, кто ответит,
   Кто тут свой и кто не свой?
  
   Нас теперь осталось мало,
   Как песчинки, я и ты.
   Время с корнем вырывало
   Настоящие цветы.
   Как бойцу остаться целым,
   Если сзади - твой народ?
  
  -- Господа офицеры!...
  
  -- Коммунисты вперёд!...
  
   Здесь когда-то наши жили.
   Наших выбили бои.
   Если нам свои чужие,
   Может, где-то есть свои?
  
  
   2.8.
  
   Что в дороге к Коммунизму
   Не понять тебе, дурак?
   Равноценны организму
   Мышцы, вирусы и рак.
   Равноправны в системе
   Кожа потная и вши-с.
   Виноват ли клоп настенный
   Формой черепа, фашист!
  
   Наш Пракситель тачку катит.
   Наш Роден на кирпиче.
   Наши Патти на лопатти
   Упражняются в плече.
   Паранджой платки на лица
   Опустил ХХ-й век.
   Страшным комом шевелится
   Жуткий бабочеловек.
   Чёрный чад, дыханье жара,
   Запах серы от котла...
   А видали парижанки,
   Как в аду кипит смола?
   А видали эти кошки,
   А видал "Бухенвальд",
   Как точчёные ножки
   Обливает асфальт...
  
   Мы молчим, и шито-крыто,
   Но сомнения в умах
   На кирке "антисемитов",
   "Шовинистов" на ломах.
   Иссосали душу, глисты,
   А сказать об этом грех.
   Интернационалисты,
   Мы работаем - на всех.
  
  
   Над безлунным котлованом
   Лозунг:
  
   КАЖДОМУ СВОЁ.
  
   В бухенвальде два ивана
   Говорят за бытиё.
   Сквозь прожектор снег вихляет,
   По ногам свистит февраль.
   Бытиё определяет
   Немудрёную мораль.
  -- Или Родине накладно
   Нас с тобой считать людьми?
   По труду не платит - ладно.
   По способностям возьми!
   Мы ж поверили вначале,
   Согласились грязь месить:
   Нам за это обещали
   По способностям спросить.
  
   Но соврали транспаранты,
   Садик, школа и кино.
   Изо всех твоих талантов
   Видит Родина одно:
   Лишь способность - землекопом
   Голубые жилы рвать...
   А ведь даже микроскопом
   Стыдно гвозди забивать!
  
  -- Если нам не врали в смысле,
   Что по птице и полёт,
   Почему ландаун мыслит,
   Почему клакзон поёт?
  
   Глухо ухает порода,
   Глухо стонут струны жил.
  -- Так какой же враг народа
   Нам с тобою так решил?
  
   Задувает ветер больше,
   Снег несётся в фонаре.
   Человек, подобье Божье!
   Что ты делаешь в норе?
  
  -- Видно, выдохся я, милый, -
   А усталость чем лечить?
   Иссякают пот и силы,
   Сердце бедное стучит...
   Скоро, скоро жизнь зарою,
   Скоро звёздочкой сгорю -
   Ни законов не открою,
   Ни чудес не сотворю.
   И для родненького края,
   Для которого дышу,
   Ничего не изваяю,
   Ничего не напишу...
  
   Дует ветер, слёзы катит.
  
  -- Жаль!
   Не с пользой, не в бою,
   Сжёг я, Ваня, - на лопате
   Искру Божию свою.
   И в душе уже не знаю
   Ни порыва, ни огня...
   Что ж ты, Родина родная?
   Что ж ты предала меня?
  
   На полметра углубилось
   От мелькания лопат.
   Ничего не изменилось,
   И никто не виноват.
   Где-то лирик и учёный,
   Где-то светит бытиё.
   Вьётся, вьётся кумачовый
   Лозунг:
   "Каждому своё"...
  
  
   2.9.
  
   Во время исполненья сроков,
   Среди мистерий и постов,
   НЛО, гаданий и "Листов" -
   Как различить нам лжепророков,
   Как обнаружить лжехристов?
  
   Они себя считают солью...
   А соль земли - на робах толп.
   У них отсутствуют мозоли
   И позвоночный столб, как столб.
   Мы тут в дугу, мы лямку тянем -
   А их по "лезвию" несёт:
   - Сам виноват, самаритянин! -
   И не нагнётся, не спасёт.
   Им не своя чужая кара -
   И отнимают снег полы:
   Они не станут портить карму
   Из-за блядей из Магдалы.
  
  
   Они блюдут свою субботу,
   Свою Свободу от всего.
   Ведь страшный грех - переработать
   Тебе на брата своего.
   Не дай же бог тебе вспотеть
   Бесплатно.
   И совсем преступно:
   Склонившись, на ноги сливать
   И омерзительные ступни
   Ленивым ближним умывать! -
   Порвёшь натянутую нить
   И бритвы лезвие согнётся:
   Ещё потянет одного
   В пути стремительном его
   Стрелы в полёте невесомой -
   Но может ли служить мостом
   Для ноши медленно несомой?
   Для ног, дрожащих под крестом?
   Снесёт - двоих?
  
   Душою ищутся дороги
   И кверху рвётся существо.
   Но все религии и йоги -
   Для одного, для одного.
  
   И эта мелочь отличает
   От миражей - живой родник:
   Господь простившего прощает.
   Но и прощённый - не должник.
   Прощенье брошено как семя -
   И плод в противнике твоём.
   Путь коллективного спасенья,
   Когда спасаются - вдвоём.
  
   Кипит, кипит за души битва,
   За праздник их добра и зла.
   Удавит нить.
   Зарежет бритва.
   И в спину целится стрела.
   Земля обманчива и вязка,
   Отвесный склон непроходим...
  
   Ползёт, ползёт
   по скалам связка -
   Где обрывается один.
  
   1979.
  
  
  
   Том3. ТЕОРИЯ ПАР.
   .............................
  
  
        -- Аксиома пар.
  
   Хищника прыгнет призрак -
   Жертва не скажет "хны"...
   А для врагов есть признак,
   В коем они равны.
   Братья самцы за самку
   Режутся в кровь и пух...
   Место одно под солнцем -
   Только для равных двух.
  
        -- Салун.
  
   Лупят друг друга б.....,
   Флаг на обратный флаг.
   В зеркало рылом глядя,
   Ты познаёшь, кто враг.
   С бар обдирают кожи -
   Жир бы их! мир! покой!...
   Раз за одно и то же -
   Значит, и ты такой.
  
   Что ж вы дерётесь дружно?
   Бросили одного!
   Нету, чего мне нужно,
   Нету ни у кого.
   Режут татар татары,
   С б.... сцепилась б....
  
   Мне одному нет пары -
   Чтобы в неё стрелять.
  
  
  
   3.3.
  
   Диалектичность мира
   Сенсорно не дана.
   В том отношенье мир нам.
   В этом всегда война.
   Нету войны из мира,
   Роста вражды в союз.
   Плюс не прогонит минус
   И не притянет плюс.
  
   Здесь постоянство круга,
   Вроде орбит планет.
   Есть ли промеж супругов
   "Перерастанье"? - Нет.
  
   Соединили сутки
   Области дел и слов:
   День - так война рассудков,
   Ночь - так любовь полов.
  
   Что ж ты, товарищ Ленин,
   Врёшь про развод - полам?
   Классы сиречь деленье
   Признаком пополам.
   Личностями враги мы,
   Целое губ и глаз. -
   Ты ж подменил другими
   Признак и класс и класс!
  
   В даль улетают стаи,
   Чтобы вернуться вновь...
   Разве "перерастает"
   Где-то в борьбу любовь?
   Нету войны из мира,
   Нету вражды в союз -
   Просто сильнейший минус
   С минуса стянет плюс.
  
   Что ж ты, товарищ Фридрих,
   Начав влюблённым рабом,
   Нам из цилиндра вытрях
   Решки борьбу с гербом?
   Нету внутри Природы
   К барам любви раба.
   Мир нам - когда народ мы,
   Классы - всегда борьба.
  
   Признаков там смешенье,
   Где дуализм смешной.
   Определены отношенья -
   Миром или войной.
   Разве переберутся
   Оные из квартир?
   Классы - когда дерутся.
   Ну а Народ - где мир.
  
   Ещё "Ученья" мина
   Вызреет в гнойный флюс.
   Минус толкает минус,
   Плюс ненавидит плюс.
   Долго ли общей клетке
   Связывать сволочей,
   Чопорный диалектик
   В мире простых вещей?
  
   Признаками понятья
   Режутся как пироги.
   Против врага мы братья,
   А без врага - враги.
   Но в постоянстве круга,
   Вроде орбит планет,
   Мир и война друг в друга,
   Правда и ложь друг в друга,
   Зло и добро друг в друга
   Не переходят, нет!
  
  
   3.4. Церковь нового типа.
  
   Ах, змеиное коварство,
   Наркотические сны,
   Будто церковь с государством
   Могут быть разделены!
   Кто прохожему прохожий
   И ненужному чужой?
   Государство общей кожей -
   Где религия душой.
  
   Верят янки в Дарвинизм,
   А французы в Атеизм,
   А евреи верят в Кровь
   И в к евреям нелюбовь...
   Идол несколько иной
   Правит каждою страной,
   Смажь бревну другому рот -
   И уже другой народ.
  
   Чтобы править в новом стиле -
   Отрывая от корней,
   Русь по-новому крестили,
   Говоря, что так верней.
   Тёмных смердов князь Володя
   Гнал в кровавый водоём:
   - Ваши боги из колоды -
   Мы вам нового даём.
   Тоись вылезешь на сушу,
   Окропившийся уже, -
   От такого бога в душу
   Чистый праздник на душе!
  
   Но не лезут ваньки в ванну:
   Новый бог - не леденец.
  -- Если наши деревянны,
   Так у вас совсем мертвец.
  -- Кровь купелью быть не может.
  -- Пропадём ни за пятак.
  -- Разве мёртвый нам поможет,
   Если что у нас не так?
  
   Чешет лысину Владимир:
   Как сякого убедить?
   Нет, про душу рано с ними -
   Нужно брюхо подкупить:
  -- Будет сало, будет мясо,
   Будет кофий в постель!
  
  -- Принимаем бога Маркса!
  
  -- Лезь в кровавую купель!
  
  
   Ставьте свечку, пейте в стельку
   За подателя матблаг:
   Наша правящая церковь
   Вся в заботах, вся в делах!
   Дьякон молится за плиты,
   А епископ за станки,
   Во дворцах митрополитов
   Телефонные звонки...
   Поп бетоном перепачкан,
   Поп на главном рубеже -
   Если поп отпустит тачку...
  
   Где ж тут думать о душе!
  
  
   Сладок ладан в полумраке,
   Скорбны лики алтаря.
   И с амвона - "Паки, паки..." -
   Зычный бас секретаря.
   "Нету мяса, нету масла... -
   Слава Марксу и на том!..." -
   Под большой иконой Маркса,
   Раком, молится партком.
   "Нету, нету, нету, нету..." -
   О пол лбами, будто в дверь:
   "Посоветуй с того свету,
   Как на этом нам теперь?
   Преимущества заели
   Хуже вражьего меча..." -
   Слёзы капают в портфели,
   Резолюции моча...
  
   Правда красная идёт!
   Красно юбками трясёт!
   В красных лентах вся коса! -
   Кррраснощёкая крраса!
  
  
   В чёрной рясе идеолог,
   Аскетичный взгляд как клещ:
  -- Белый зад у Правды голой -
   Соблазнительная вещщ!
   Вон, бедром виляют б... -
   Хватит зрелищей навек.
   Но не смей на Правду сзади,
   Аморальный человек!
   Правдой паству разбалуем -
   Разбегутся, в аккурат.
   Есть вопросы?
  -- Аллилуйя! -
   Отвечает аппарат.
  
   А за стенами парткома
   Спят убитые трудом.
   А за стенами парткомов
   Начинается содом.
   А за стенами соборов,
   За портьерами знамён -
   В темноте кромешный город,
   Душный город Вавилон.
  
  
   3.5. Дорога к храму Соломона.
  
   Ах, какая жалость! - сдача задержалась,
   Всё прорабы бегают, у рабочих злость.
   Ну, как кровью мазали, так ещё держалось...
   А потом чевой-та расползлось!
  
   Снова праздник завтрашний
   канул в день вчерашний.
   Нет раствора - пьём одеколон.
   Лозунги мотаются на руинах Башни -
   А вокруг из краденного вырос Вавилон.
  
   Здорово чертёж у нас хромает.
   Небоскрёб - а строим на песке.
   Токаря в тавоте фарцовщик не понимает,
   Аргументы с Фактами на разном языке.
  
   Языков смешение обещает драму.
   Без раствора сыпется, как ты ни кричи.
  
   Скоро рухнет Здание - и чужому храму
   Лягут в основание наши кирпичи.
  
   1982.
  
  
  
   3.6. КРАСНАЯ ПЫЛЬ.
  
  
   Как руки женские нежны,
   Как плечи ласковые манят,
   Когда в сиреневом дурмане
   Глаза, как свечи, возжжены...
   Мне б раствориться в вожделенной
   Вселенной радости моей!
  
   Но полураб, но полупленный,
   Я отступаю в глубь пустынь,
   Туда, где посреди Вселенной
   Взметнулись высоко кресты.
   На среднем, будто обнимая
   Его отвергший шар земной, -
   Мой Бог.
   И в сердце принимаю:
   "Бери свой крест. Иди за Мной."
  
   Беру.
   Несу.
   В бреду разомкнутых пространств.
   В песках пределов отстранённых.
   В тускло-оранжевых пустынях.
   Мгла дышит жаром и рыжеет.
   Земля ли, небо? - даль густа.
   Я волоку на потной шее
   Бревно добытого креста.
   И в даль задутую взываю.
   Но там теряются следы.
   Уходит Бог.
   Не поспеваю.
  
   Зачем же взял, зачем несу?
   Какое золото за это?
   Ответов тьма - и нет ответа.
   Мне этот крест лишь боль и плен.
   И значит, труд мой - ложь и тлен.
  
   А где-то, в ласковых краях,
   Любовью ландыши сминают...
   И, изумлённый, вспоминаю,
   Как плечи женские нежны,
   Как руки ласковые манят,
   Когда в сиреневом тумане
   Глаза, как свечи, возжжены...
   И крест, обрушенный в песок,
   Под миражами сиротеет -
   И я чешу-у-у
   Наискосок...
  
   Чем оправдаются кресты
   Перед несущими в пустынях?
   Перед несущими по склонам?
   Перед несущими по скалам
   Чем оправдаются кресты?
  
  
   Как в сказках "Тыща и одной...",
   Прекрасен мир за щелью танка.
   И развивается атака -
   Как в сказках "Тыща и одной..."
   Боеголовкою стальной
   Хвосты разматывают джинны -
   Горят железные машины
   Как в сказках "Тыща и одной..."
  
   А где-то, в ласковых краях,
   Заря вишнёвая остыла.
   Слизала с аспида мускат.
   И торопливо потушила
   Корой окалины закат.
   И, сумасшедшая, спеша,
   Застёжку лифчика терзает.
   И долго кружево сползает,
   Во тьме по круглому шурша...
   И сладко пальцам человечьим,
   Когда сосуд их жажды взят.
   Когда во тьме белеют плечи.
   Глаза зажжённые висят...
   Назад ломается спиною,
   И тесно вольному соску... -
   И это рай!
   - ... а за стеною
   Уходит рота по песку.
  
   Скажи, какой тебе душман
   Засунет в печень сталь ножа?
   И бросит лампу Аладдина
   В тебя какой Али-Баба?
   И за которым перевалом
   Поймёшь бессилие брони?
   И под каким Таджи-Махалом
   Ты станешь тыща и одним...?
  
   Всегда без выбора ветров
   Вели нас Вера и Присяга,
   И крест Андреевского флага
   На башнях русских крейсеров.
   И романтичных юнкеров
   Перерастём ли мы с тобою -
   Платя родною голубою,
   Стесняясь лить чужую кровь.

За поворотами судьбы

   Пылит передняя машина.
   Уже атака распушила
   Пожаров дымные столбы.
   За поворотами судьбы
   Пылит песчаная Цусима.
   В который раз тебе, Россия,
   Ничком бросаться на гробы?
  
   Кто из ущелий выйдет цел,
   Кто доживёт до перевала,
   Пускай ладонью в пыли алой
   Подавит боли эпицентр.
   Пускай над вами наши лица.
   Пусть в триплекс "плачет" офицер -
   Пусть вам по-русски помолиться
   За нас в трясущийся прицел!
  
   Скажи, за что тебе душман
   Засунул в печень сталь ножа?
   И бросил лампу Аладдина?
   И запытал Али-Баба?
   Ведь мы на выручку спешили.
   И умирая без вины,
   Лишь добротою согрешили:
  -- Чтоб только не было
   Войны!.........
  
  
   Не раствориться в вожделенной,
   Покоя в ласках не найти.
   Ужасным холодом Вселенной
   Продут оазис на пути.
   Метель за белою спиною,
   Мороз по острому соску:
   Уходят души за стеною,
   Кресты уносят по песку.
  
   Мои зовут.
   Пора проститься.
   Пора солдату под ружьё.
   Душе никак не поместиться
   В сосуды радости её.
   Душа распластана на мили -
   Конец к концу стянуть бы ей!...
  
   И тот надёжней закрепили -
   Кровавой ржавчиной гвоздей.
  
   1982.
  
        -- ТАЙНА.
  
   Поверь во всесилие бега
   Трусцой по корявой дороге.
   И жуй бутерброды, по Бреггу.
   И в "лотосе" сидя до бреда,
   Высиживай истины йоги... -
   Пророков сегодня как грязи.
   На них власяницы и ризы,
   Восторг откровений на майке -
   Аж в копчике сладкая дрожь...
   Пророк не бывает в фуфайке,
   Во всём остальном - отчего ж.
  
   И к душам пророки приходят
   И души послушных уводят.
   И души послушно уходят
   Сквозь пляшущие города,
   Не помня, ни кто, ни откуда,
   Не зная, зачем и куда.
  
  
   Рождённый вонючим евреем,
   Оставлен без родины я.
   И сердце моё разрывает
   Бессильная сила моя.
   И плещется пленная лава,
   И просится вылиться в слово...
   Но мимо колёса и ноги,
   И с матом визжат тормоза...
   Сквозь город иду к синагоге,
   Стучась о чужие глаза.
  
   "Зачем наклепали иванов,
   Народ до орды оболванив?
   Зачем дурака обманули
   Землёю обетованной?
   Землёю обетованной.
   Землёю обетованной..."
  
   Иду мимо тира и бара,
   И думаю мысли свои -
   В квартале от Бабьего яра,
   В парсеке от этой земли.
  
   Мочою несёт от заборов.
   Привольно легли пустыри,
   Где прежде светились соборы
   И белые монастыри.
   У храма, забитого тарой,
   Симпозий за жизненный смысл:
  
   Козлов забивают татары,
   Смакуя про баб и кумыс...
  
   Да это татары, татары!
   У них ни Корана, ни Торы.
   И даже сама ты, Коммуна,
   Сегодня нужна ли кому-то?
  
   Мозоля глаза и витрины,
   Прошёл, и стою у дверей.
   И чухают пейсы раввины:
  -- А разве ты тоже еврей?
  
   - Не плакал ли я от печали,
   Стругацких читая ночами?
   И под Дунаевского песни
   Не шёл ли с колоннами вместе?
   И разве не вечную Книгу
   К груди прижимаю теперь?
  
   Они помолчали с порога.
   Вошли, и захлопнули дверь.
  
   Туман автострадами вспорот.
   Висят небеса как бетон.
   Иду я на гору за город,
   За спрятанный в трубы Кедрон.
   В саду Гефсиманском сараи
   И ржавчина нужных вещей.
   И ухают, ухают сваи,
   Терзая пещеры мощей.
  
   - Успеете с храмом Успенья?
   - Успеем! давали б картон.
   - Горком пробивает бумагу.
   - Спасибо ему и на том.
  
   Повязанный сметой и сроком,
   Иван надрывает живот.
   Зачем этот сброшенный кокон
   И дом, где никто не живёт?
  
   По Лавре экскурсия мчится.
   У кладки отстал человек:
   Придётся ль ещё помочиться? -
   Ведь это ж Х11-й век!
  
   У штабеля тихий татарин
   С оглядкой чего-то берёт.
   Хоть пару кирпичиков стырит,
   Хоть доску от храма сопрёт.
  
   И выйдет диванчик под девку,
   Хоть полочка для стеллажей...
  
   Что строишь, народ-однодневка,
   Из жести своих гаражей?
  
  
   Сменяются поколенья,
   Свободные от оков,
   А души опять на коленях -
   У лика фирмовых портков.
   И корчатся кости в гробах:
   За это лит на баррикады?
  
   Свобода...
   Она не в хлебах.
   Не в лозунгах на зубах. -
   Душе обязательно надо
   Святому души быть в рабах.
   Ей нужно своё дорогое -
   Чем жить,
   чем дышать бы как раем...
  
   Портки - это тоже святое,
   Когда не святое - другое.
  
   Другое себя показало.
   Другое тебя обмануло.
   Другие дошли до высот.
   Другие пожали победу.
   Другие пришли вместо дедов -
   И стали им внуки как скот.
  
   Я, может быть, слеп от отчаяния -
   Так ты бы поспорил со мной.
   А сам я не часто встречаю
   На нивах жида с бороной.
   Не чаще, чем хайку в фуфайке,
   Гребущую, раком, раствор...
   Арийцы!
   Зеркальные фрицы.
   Чем наци преступней, чем кацы?
   Ведь жертвы их "новых порядков"
   До знака равны по порядку.
  
   Нам с детства рисуют картину
   Счастливой Советской Страны:
   Бесклассовым Классом едины,
   Единым Народом равны.
   Но Родины облик кентаврин
   Смешит с пионерлагерей:
  
   Что пояса ниже, - татарин,
   Что пояса выше, - еврей.
  
   Без марксовых признаков нации
   Меж гоев живёт иудей.
   Так как бы от ассимиляции
   Жиды удержали детей?
   Маца бы в Народ не сплотила,
   Ни Тора и ни лапсердак:
   Тут к внутренней - внешняя б сила
   На пальцы давила в кулак.
   Захочешь на гойке жениться,
   Твой папа к подонкам бежит
   С бутылкой: не надо в больницу,
   А в морду, и плюнь таки: "жид!"
   Тут тайна не столько от гоев.
   Ведь бабушку впятером...
   На дедушку топ ты ногою:
   Зачем вы купили погром?
   И грустный зилот сионизма
   Смолчит вам про детский секрет:
   А как без "антисемитизма" -
   Народом 2000 лет?
  
   Мы тайны военные ценим.
   Да слишком жидовские цены.
   За слово - макают в кровищу.
   За каплю - черпают ведром.
   За каждого - гоев по тыще,
   Так где ж тут "еврейский" погром? *)
  
   Ходите ж, иваны и марьи,
   Под красными флагами Маев.
   Не видя за флагами Маев
   Играющих в шахматы мафий.
   Сидите в окопах по шею
   Меж штейнманом и манштейном...
   Но знайте, весёлые хамы
   Ликующей майской толпы:
  
   Победа - чьи книги и храмы,
   Чьей нации наши попы.
   Они заморгали моргалы
   Такими ничьими богами.
   Своим поклоняются сами -
   А нам из бревна натесали.
  
  
   ....................................
   *) По Дрюону, за 100 евреев французский
   король казнил 7000 французов.
  
   И били - иваны ивана.
   И будут - иваны ивана.
   Иванам моим - бухенвальдом
   Россия обетованна.
  
   А те, кто звездою крестили?
   Кто души топили в купели?
   Как старшие дети с ножами,
   Подбили - а сами сбежали:
   - Они истуканам кадили!
   А мы в синагогу ходили.
  
   И чешут затылки иваны:
   Сыскать ли теперь виноватых?
   Такие вселенские беды,
   Кровавые слёзы в ручьи -
   Но чья же над нами победа,
   Раз боги над нами - ничьи?
   Откуда же жуткое иго
   И чьи мы рабы на полях?
  
   Победа - чьи песни и книги,
   Чья нация в учителях.
  
   Нас даже татары не взяли.
   Нас даже "пантеры" не взяли.
   И вот у партийного папы
   Растут наркоманы и панки.
   Не в те, так в другие ворота.
   Качается ночью таран.
   Страна у другого народа -
   И некому "но пассаран!"
  
   "Но разве мы были Народом?
   Что с нами сегодня, - недаром.
   Иначе какие бы силы
   В Израиль орду пропустили?
  
   Мы сами иуды, мы сами.
   Мы сами тельцов обтесали.
   Шептали они, но не гнали -
   Мы сами своих распинали..."
  
   Тебе заморгали моргала
   Такими чужими богами.
   Мулетою перед рогами -
   Искусственными "врагами".
   И ты, как тупая скотина,
   Неглавных врагов на рога...
   А главный заходит за спину,
   И так не похож на врага.
  
   Опять я на две половины
   Разрезан проёмом дверей.
   Насмешливо смотрят раввины:
   - А разве ты тоже еврей?
  
   - А разве не бредил, как манной,
   Землёю обетованной?
   И разве попы на амвоне
   Не звали:
   - Сионе, Сионе!...
   И разве на небе Спаситель
   Не всем уготовил места?
  
   И разве не жду я Мессию -
   Жида Иисуса Христа?
  
  
   Отпрянули и загалдели.
   И чертят черту на полу.
   И чухают пейсы халдеи,
   На память бубня "Каббалу"...
  
   Да это халдеи, халдеи!
   Чужие одежды надели.
   И имя еврейского Бога
   Внутри синагоги - как бомба.
  
   Пронзило мне сердце иглою,
   Белею лицом как стена:
   Как книгой шуршат "Каббалою",
   И богом у них - сатана.
  
   Так вот в чём злодейское дело!
   Так вот она, тайна пружин.
   Игрушки - на красных и белых.
   Смешно - на своих и чужих.
   Так вот почему недотрогу
   Споили в обманном маю:
   Вот, значит, какому вы богу
   В невесты Россию мою!
  
  
   Сдавило мне душу ночами.
   Промежду бараков и юрт
   Зову я - но не отвечают.
   Стучусь - но войти не дают.
   И кто-то незримым забором
   Стоит между мной и народом.
   И где-то готовится лава,
   Чтоб в русское горло - до слова.
   Чтоб выбить охоту стучаться,
   Будить от проклятого сна.
   Чтоб чёрному богу подкрасться -
   И в темя татарина:
   - Н-на!!
  
  
   Затравленно глядя под ноги,
   Сквозь бешеный блеск городов,
   Зачем я иду к синагоге,
   В которой засилье жидов?
  
  
   - Послушайте, братья больные!
   До времени не распинают!
   Сначала пророк поучает -
   Потом кирпичами кончают.
   А вы захотели - до славы.
   А вы захотели - до слова.
   А вы на замок синагогу
   И сели верхом на бумагу.
   И как докричаться к иванам?
   Оставлен без голоса я.
   И сердце моё разрывает
   Бессильная сила моя.
  
   Смеются они надо мною,
   Сомнамбулы собственных слов,
   Редактор Иван Рабинович,
   Корректор Арон Иванов.
  
   - Ужели вы, братья, забыли,
   Что именно вы начинали?
   Не вы ли для нас оттолкнули?
   Не мы ли за вами подняли?
   Не нас ли под ношу избрали -
   Чтоб вам передать у дверей?
   Россия - не Новый Израиль?
   И ванька - не новый еврей?
   "Последние первыми будут" -
   Мы вам эстафету: лови!
  
   Солидно колышутся груди
   Хохочущей Славы Леви.
  
   - Зачем называешь нас "братья"?
   Татарин ты кровью и плотью.
   Тебя за кощунство бы плетью -
   Зачем называешь нас "братья"!
  
   - Учу ужаснуться у края,
   Учу отшатнуться назад...
  
  
   Гогочут:
   - О, радуйся, равви! -
   И крепко коленом под зад.
  
  
   Как больно от резкого света.
   В руке промокает лоскут.
   Как будто ни пыли, ни ветра -
   А слёзы текут и текут.
   Налили мне братья отравы
   И в горле першат полыни.
  
   О, радуйся, радуйся, Равви!
   И в радости - нас помяни.
  
  
  
   3.8.
  
   Как лист иссушенный послушный ветру,
   Не упираюсь, не противлюсь.
   Как лист иссушенный во тьму кромешной,
   К холодному полёту безразличен.
   И если лист шуршит ночному вихрю
   О том, как больно биться о дорогу.
   И если он ещё способен плакать,
   Сухой ладонью лужу зачерпнув.
   И весь дрожит, отчаянно прижавшись
   К случайной ветке: может быть, спасёт...
  
   То, без конца в ночных ветрах гонимый,
   Сухим листом, с лица планеты,
   О чём-то плакать счастья не сподобясь,
   За новые надежды не цепляясь,
   Несясь, не упираясь, -
   Не ропщу.
  
   Сухие листья!
   Вас сжигает осень
   Гораздо раньше, чем сжигают в кучах.
   Я тоже РЫЖИЙ.
   Этот мир - не нам.
  
   1982.
  
  
  
  
  
  
  
  
   Том 4. МЕЛОВОЙ ПЕРИОД.
   ........................................
  
  
   4.1.
  
  
   Если я тебе вру, вру,
   Значит, я тебе враг, враг.
   Был бы я тебе друг, друг,
   Стал бы я тебе врать, врать?
  
   А и Б друг другу врут, врут,
   Каждый знает, что он врёт, врёт,
   Каждый знает, что другой врёт,
   Но друг другу каждый друг, вот!
  
   Где-то - ближе, чем Людония,
   Где-то - далее, чем Зверия,
   На равнинах Беспардонии
   Есть держава Лицемерия.
  
   Тут друг другу с октябрят, с октябрят
   Все друг другу говорят, говорят,
   Не краснея до корней, до корней,
   Распинаясь, кто верней, кто верней!
  
   Вот на глобусе Шумерия.
   Вот Америка с Рассеею...
   Где-то тут и Лицемерия
   Со столицей Фарисейею.
  
   Фарисейцы только врут, врут -
   Хлеб не сеют и не трут рут,
   Лав не плавят и не рвут руд -
   Им враньё их, значит, в труд?
   В труд! -
   Им цитаты в даты рыть, рыть,
   И пустые доты крыть, крыть,
   На морали напирать, напирать!
   За идею умирать, умирать!
  
   По пустому месту трах - ух!!...
   Ну а если б вправду враг вдруг?
  
   - Ну так нам чаво с таво, Лукерия?
   Вить далё-о-ко энта Лицемерия!
  
   1978.
  
  
  
   4.2.
  
   Если камень зубила ужалят,
   Оставляя прорубленный след, -
   На века остаются скрижали,
   Сквозь эпохи проходит Завет.
   Но сегодня кого же поранит
   Бронза слова? - у нас неолит:
   Разбивается слово о грани
   Под него предназначенных плит.
   Вот и пишут сейчас по-другому:
   Чтобы слово - не твёрже души.
  
   По граниту поверхностей - смело,
   Полагаясь на верную твердь,
   Пишут резко, размашисто - мелом:
   Переменится - долго ль стереть?
   Пишут лозунг - и новым сменяют:
   Что поделать! - царит бытиё
   И в момент пере-оп!-ределяет
   Проститучье сознанье твоё.
  
   И от старой программы - ни грамма.
   И былые девизы - капризы.
   И слова, за которые гибли, -
   Перегибы, увы, перегибы.
   Вот на правильный путь повернули.
   Новый лозунг - как новенький кнут.
   Сколько раз нас уже перегнули?
   Сколько раз нас ещё перегнут?
  
   - Ну а сами-то, сами? - ужели
   Тоже с мелом на душах прожили?
   Что ж они на морали нажали?
   Нет, не могут они без скрижали!
  
   - Ах, идейный, зачем ахинею?
   Как смешна эта верность стальная.
   Будто только у нас и заботы,
   Чтоб за вас на кресты и на доты!
   Ну куда ты за Правду, с угрями?
   Ишь, сверкаешь углями угрюмо:
   То ли сам правдолюбец Джордано -
   То ли тот, кто поджаривал Бруно.
   Ну, беда с этими правдолюбцами -
   Всё бы в Правду им плоскогубцами...
   Правда баба живая и мягкая -
   Не на рожна бы, а осторожно бы.
   Ну зачем, если можно иначе?
   Если ври про "задачи" - и дачи.
   Если платят - по слову.
   И если
   Видит стадо слова, а не мысли.
  
   Вот такое у них рассужденье,
   У борцов за берцовую кость.
   Смело лазают с мелом по скалам,
   А потом отмываются - мылом.
  
   Лицемеры! и вам про "Авроры"?
   За желудочный рай вы боролись -
   И в желудочном рае остались.
  
   А за чёткой чечёткой колонны
   Сбились души в тупые стада:
   Столько раз переопределённый,
   Разве вспомнишь сегодня - куда?
  
  
   Если лозунги помнить упорно,
   Ничего не стирая с души,
   Вдруг наткнёшься на стенку в уборной,
   Где по извести карандаши.
   Видно, каждый, кто распоясался,
   Был уверен, что мудр и учён.
   Как удобно: зашёл - расписался.
   Сядет новый - напишет ещё.
  
   Фарисеи! да что вам "Авроры"?
   Вас приносят случайные ветры.
   Наши души считаете стенкой,
   И бумагой, которая стерпит,
   И скалой, на которой коряво
   Можно лозунги слева направо,
   Признавая, что каждое слово
   Прежних лозунгов - справа налево.
  
   Вот на правильный путь повернули.
   Новый лозунг свивается в кнут.
   Сколько раз нас уже перегнули.
   Сколько раз нас ещё перегнут.
  
   А за чёткой чечёткой колонны
   Слышен скрип задубевших от стуж,
   Столько раз переопределённых,
   Столько раз переписанных душ.
   Их уже и резец не ужалит -
   Их по шрамам писали ножами,
   Их жестокие шрамы зажили,
   Их гранит закалён и суров.
  
   Не желает душа под скрижали
   Ваших странных и временных слов.
   1976.
  
        --
  
  
   О преобразованиях Лоренца.
   -------------------------------------
  
  
   Даль мельчает в перспективу
   В бесконечность и покой...
   Согласитесь, коллективу
   В этом пользы никакой.
   Но картина для кретина
   Обретёт иной резонт -
   Спроецировать континуум
   На конечный горизонт.
  
   Нас разбили по бригадам.
   Нам сказали: счастье рядом! -
   Горизонтом вон за тем
   И за прочими затем.
  
   Мы, естественно, бегом
   К этой линии кругом,
   Как к которой ни спешишь,
   А достигнуть её - шиш.
  
   Таковое постоянство
   Доказует без страстей
   Применимость для пространства -
   Что Эйнштейн для скоростей:
   Кто чуть дальше забеги -
   Как короче шаги,
   Очерёднее задачи
   Или внутренней враги...
   А которое за тем
   И за прочими затем -
   Расстоянье до Коммуны
   Это "С" для всех систем!
  
   Видно, Маркс и Эйнштейн
   В чём-то близки по ферштейн,
   Раз такая вот маца
   От проекций Лоренца!
  
   1980.
  
  
  
  
  
  
        -- КРАТКИЙ КУРС.
  
  
   Производство товаром............... .Как сапожник сапогами
   Производит пироги?
  
   Как пирожник пирогами
   Производит сапоги?
  
   Эксплуатация ........................ А сапожником пирожник
   Производит сапоги.
  
   А пирожником сапожник
   Производит пироги.
  
   Конкретный труд..................... Мы державе - и державой
   Производим для себя.
  
   Абстрактный труд......................А она копейкой ржавой
   Производит - для себя.
  
   Запрягает земледелец...
   Доит вымя - дзень, дзень...
   И рабом рабовладелец
   Способ производства =............... Честно трудится весь день...
  
   = способ эксплуатации............... Сходка лузжит семенами,
   Вычисляя итого:
   Как трудиться всеми нами
   Эффективнее всего?
  
   - Чтоб пшеницу из Канады
   Производство средств ............... Пролетариям не везть,
   производства Раскошелиться бы надо:
   Хлебороба произвесть!
  
   - Коммунизм ломать не строить,
   Классы.......................................Нам и так как тяжело!
   Подсчитайте, сколько стоить
   Будет городу село?
  
   По товару....................................Производишь пирогами -
   Получи по пирогам.
   А рабочими руками -
   По рабочим по рукам.
  
   Собственность..............................Чей наш труд?
   НАШ ТРУД - ОТЧИЗНЕ!
   Отдавать ползём в забой,
   Удивляясь дешевизне
   И угля, и нас с тобой.
  
   - Где потребны ровно 20%
   Закон соответствия........................Жить в норе, рубя руду,
   Только столько согласятся -
   То и будет по труду!
  
   - Коммунизм ломать не строить,
   Враг коварен и хитёр!
   Подсчитайте, сколько стоить
   Будет родине шахтёр?
  
   Но страна не только норы,
   Есть конторы, МХАТ и АН -
   Всем кормить одних шахтёров,
   Отоплять одних крестьян?
  
   Производительность формации............Мёртвый вождь глядит сурово
   С кумачова полотна:
   Мол, не дойная корова
   Пролетарская страна!
  
   - Всех нанять, чтоб всё построить,
   За наш общий бутерброд -
   Рентабельность...............................Это ж жутко, сколько стоить
   Будет обществу народ!!
  
   Пухнут руки у Петрова,
   Начинает понимать:
   Ох, не дойная корова
   Наша Родина-мать!
  
   "ПШИК"....................................Сколько труд мы воплощаем?
   Выключаем агрегат
   И клещами отпущаем
   Наш конечный результат
   .....................................
   Так, захлопнули тетрадки,
   Сверху буквами:
   МАРКСИЗМ.
  
   Вы знакомы с самым кратким
   Курсом камнем в коммунизм.
  
  
   4.5.
  
  
   "От каждого по способностям,
   каждому по труду".
  
   Не способен, не пойму
   Эту аксиому,
   Где берут по одному -
   Платят по другому.
   И купцов, и продавцов
   Смутит положенье,
   Где товар не налицо,
   А воображенье.
  
   Аксиомы как хвосты
   Тянут теоремы.
   Все уселись за холсты
   И писать поэмы...
   За станками крест несём
   И потеем в поле...
   А способные на всё
   Учатся в Партшколе.
  
   Как нам верно в трудодни
   Оценить Науку?
   Там способные одни,
   Рука моет руку.
   Говорят: - Проект неплох! -
   Хоть три раза спёрто, -
   Верь, некомпетентный лох,
   Мнению эксперта!
  
   Что у гения берут?
   Что у сталевара?
   Что "способности",
   что "труд"
   Сами, без товара?
   Эта марксова муть,
   Слова-побрякушки -
   Средство задом оттолкнуть
   Лоха от кормушки.
  
   Пока грабят "по труду"
   Трудосимулянты,
   Классу в землю и в руду
   Зарывать таланты.
   Если брать по бузине,
   По ней бы и таксу!
   Да платить уже стране
   По в Киеве Марксу.
  
  
  
4.6
  
   Ни рубить рублём руду,
   Ни топить реактор -
   Но рублём произведу
   И кирку, и трактор.
   В созидательной цене
   Инструментов сходство.
   Что ж у Маркса деньги не -
   Что ж у Маркса деньги вне
   "Средств производства"?
  
   В рубле тонны на-гора,
   В рубле киловатты -
   Рубль острее топора
   И ёмче лопаты.
   Что ж ваш "гений", как студент,
   Об обществе мысля,
   Проморгал эквивалент
   В социальном смысле?
  
   "Обобщить кирку и лом
   Для Свободы нужно.
   А из золота потом
   Пролетарьям нужник.
   Забирай станки, шкива
   И трансмиссий стадо...
   Только деньги не "средства",
   Обобщать не надо.
   Режь помещиков, Петров,
   Не давай прощения,
   Режь родных заводчиков
   Тельцу Обобщения.
   Ну а золото звенит
   Только для сортира -
   И не тронь, "антисемит",
   Бедного банкира!"
  
   Лом с киркою взявший класс,
   Где твоя монета?
   Оттого Совок у нас -
   А у них Планета.
   "Бой последний" - не конец,
   Век ещё поляжет.
   И глобальный их телец
   Нам ещё покажет.
  
   Нам что Гитлер, нам что Маркс,
   Что соха, что трактор,
   Есть в теориях для масс
   Скрытый политфактор.
   С тачкой, с кайлом ли в руках,
   Смотришь в категории...
  
   Оставаясь в дураках
   По любой теории.
  
  
  
  
        -- СМЕНА ФОРМАЦИЙ.
  
  
   Кто на кости аксиом
   Теоремы мясом,
   Не проснулась ещё в ём
   Увлечённость Марксом!
  
   Ежели готовый лик
   Научный метод..................Кубиками распилить,
   Как потом их ни тасуй -
   Или Маркс там...
  
   На иконе хитрый жид:
   - Нет верней теории:
   По-другому ж не сложить
   Наши категории!
  
   "Закон соответствия"............Диалектика калечит
   Образованных жлобов:
   "Мессершмит противоречит
   Бухенвальдам рабов!"
  
   Ломка рамок.....................Риторический вопрос
   Всей Цивилизации:
   Кто ж в капстрой перерос
   Вслед тракторизации?
   От Бастилии сырой,
   Дикарям на шару,
   Развозили капстрой
   Крейсера по Шару...
   Где же здесь крушение
   Рамок отношений?
  
   Трудно думает партком:
   Сколько ж алкоголию -
   Чтоб Япония скачком
   Переросла в Монголию?
  
   Истинная причина............."Раз Господь за всех страдал,
   Братья - труд и капитал!" -
   Заявил протестантизм
   И бегом в капитализм.
  
   "Без Христа и креста,
   Негр же требует кнута!" -
   Сбив из брёвен грубый плуг,
   Стал богаче чёрный Юг.
  
   Дозволенная мера..............Декларации Америк,
   эксплуатации КЗОТ и вежливый прораб!
  
   Увеличьте меру зверя -
   Там сейчас же будет раб.
   И тогда уже рабу
   Али трактор, аль арбу,
   Хоть космический кораб...
   - Веселей, товарищ раб!
  
   Способ производства =...........Определены формации
   = способ эксплуатации. Мерой эксплуатации.
   Чем безбожней особи,
   Тем безбожней способы.
   И в Союзе братских стран
   Есть чеченский зиндан.
  
   Промышленность................Рыщут Римские солдаты
   группы А И рабов в оковы гнут...
  
  
   Средства эксплуатации =......Чем же менее лопаты
   = средства производства. Продуктивны меч и кнут?
  
   Развиваться ли по Марксу,
   Если есть иной рецепт:
   Развитие средств................ Плётка, развитая в шмайсер,
   И беспаспортностью - цепь.
  
   И до Революции
   Цепи разовьются ли?
  
   Приглядитесь к жизни, Маркс:
   Хоть компьютер, хоть на Марс,
   Всех рентабельнее - раб,
   Рота баб, еврей-прораб.
  
   "Силы зреют для скачка,
   Противоречие....................Копятся незримо..."
  
   Чем же Средние Века
   Продуктивней Рима?
  
   Раздроблённый феодал
   Колизеев не видал,
   Беден, жалок и не мыт,
   Не построил Пирамид...
   Если прыгать, дурачина,
   Строю в новый строй вперёд,
   То, по марксовым причинам,
   Прыгало б наоборот!
  
   Но исследовать марксизм -
   Это "антисемитизм"!
  
        -- ШЕСТАЯ ФОРМАЦИЯ.
  
   Марксизм-дарвинизм............Марксу радостно в гробу:
   - Во, как валит дым в трубу!
   Во, завод! - Маркс сказал, -
   И ревёт, как динозавр!
   Ух, как восхитительно
   Пррроизводительно!!
  
   Видя бабу с кайлом,
   Чарльз перечит Карлу:
   - Если в общих пращуров
   Вымирали ящеры,
   Всех других решений
   Баба совершенней!
  
  
   Удивительным приёмом
   Сам себя Прогресс рожал:
   От любви лопаты с ломом
   Экскаватор побежал -
   Ма-а-аленький...
   Ну, и все события -
   От Саморазвития!
  
   Парадокс.........................Что ж за сила загибает
   Путь Истории дугой:
   От сохи - через комбайн -
   Снова к роботу с сохой?
  
   Маркс вращается в гробу:
   От раба - опять к рабу...
   Что ж эксплуататоры
   Строят экскаваторы,
   Вместо чтобы прямо
   Бабороту в яму?
  
   Экскаватор поиметь -
   Прежде сталь, резину, медь,
   Шахты и нефтепровод
   Плюс подшипников завод,
   Цикл Карно и сопромат... -
   Тыщи лет, мильярд зарплат!
  
   Рентабельность................А с развитием кнутов
   формации Рота баб - всегда готов!
  
   Вот завод и вот завод,
   Больший больше выдаёт.
   Меньший в дело, больший в дым.
   Миф о производительности.......Расширением простым
   Их затраты уравняй,
   Меньший выдаст - догоняй!
  
   Где "производительность",
   Проявляйте бдительность!
  
   Рентабельность........................Выпек 20, скушав 40 -
   Нахрен этот хлебзавод?
  
   Скорость производства...............Что на время делишь - скорость.
  
   Подели - на бутерброд.
  
   Производительность =...............И равняй коня и трактор,
   = рентабельность. Когда трактор - тоже рот.
  
   Не работаешь, лошадка,
   2-й хлеб Прогресса...................Так иди пастись на луг.
  
   3-й хлеб................................ Кормят скважины и шахты
   Всё железное вокруг.
  
   Продуктивней конь вчерашний,
   Дизеля б в металлолом -
   Если б трактор кушал с пашни
   КПД ................................. И топи его зерном.
  
   Для тебя Прогресса нет:
   Ты ж не будешь кушать нефть.
   Населенья дофига -
   Но на душу те же "га".
   Что тогда города,
   Нефть закончится когда? -
   Все ж на поле и луга,
   Где на душу те же "га".
  
   Последняя собственность..........Пролетарий - это тот,
   Кто рабсилу продаёт.
  
   "Меновая стоимость"................Где оценит норматив
   Трудодень в презерватив
   ( А не хочешь, например, -
   На 101-й километр!)
   То когда б к твоим порткам
   Отчуждение рабсилы...............Отнеслись, как к рабрукам,
   То твои ль они уже -
   Те штаны, что на тебе?
  
   Раз рабсила не твоя-т,
   Разве ж ты пролетарьят?
   Но послушны и немы,
   Мелом мы:
   РАБЫ НЕ МЫ!
  
   Приглядимся в реализм:
   Ни капитализма.....................Где сейчас капитализм?
   Где там пролетарии
   В их капполушарии?
  
   Где "подёнщик + станок",
   "Рвань+ экскаваторы"?
   Закрепление рабсилы..............Понял даже и Совок:
   "Всё решают кадры!"
  
   Люмпен пей и балуй:
   Что терять! - сорочку?
  
   Перерастание..................... .А конвейерный хо... вассал -
   экономической На полжизни подписал
   зависимости в личную. Дом и форд в рассрочку?
  
   Кадры вместе сакэ пьют,
   Славу семьями поют:
   - Будь здоров, барин-сан,
   За тебя зарежусь сам!
  
   Машинный феодализм.............Так до Революции
   Холуи допьются ли?
   "Сони" или "Локхида"
   Холуи не лохи-та!
  
   Смена формаций.....................Уж давно капитализм
   Перерос в феодализм.
  
   А теперь - ни рычагов,
   Ни статысячных цехов,
   Ни могильщика......................Где шумел бы пролетарий
   Против классовых врагов -
  
   Роботовладение......................Тихо киберы шуршат,
   Как иваны, в шурф спешат...
  
   Маркс вращается в гробу:
   От раба - опять к рабу...
   Как же быть с градацией
   Пятерых формаций -
   Единственных решений
   Для сил и отношений?
  
   Что такое вместе
   "Бухенвальд+мессер"?
   "Атом+маоцзедунство"?
   "Зэк за кульманом+ "Ил"?... -
   "Закон соответствия"?...............Что за новые единства
   Отношений и сил?
  
   Разговорчики в строю.................- Если б только инструмент
   Отношеньям мутер,
   Что тогда за феномент -
   Холуй+компутер?
   - Только собственность когда б
   Отношеньям папой,
   Так уже не рабство - раб
   С собственною сапой?
  
   Электричка на Фастов.................Весь обвешан от кошёлк,
   Лезет монстр из леса...
   Почему Прогресс пошёл
   По пути железа?
   ... по металлу металл
   За ящиком ящик... -
   Разве б хуже скррежетал
   Общественный ящер?
  
   - Я Коммуну выберу:
   Каждому по киберу!
  
   - Если б нам Природа шиш:
   Минус железо........................Нет ферромагнетика! -
   Там была б возможна лишь
   Биокибернетика.
  
   - Каждому по клону:
   Становись в колонну!
  
   - Так зачем тогда и клон?
   Сам, как клон, в цепях колонн!
  
   Палеонтология через 106 лет..... Над триасом, над юрой
   Раскопают ржавый слой:
   - Видимо, тачанки
   Развивались в танки
   До железных ящиков -
   По примеру ящеров!
   - А как нефть всю выпили,
   Минус нефть...........................Так они и вымерли! -
  
   Прынц от геологии,
   Граф археологии
   За научный интерес
   Посылают рыть разрез
   Экскаватор с хоботом
   С пьяным биороботом:
   - Давай, Ваня!
  
  
   Социализм ......................Ах, зачем вам, личность,
   Звонкая наличность?
   Лучше скромный кошелёк -
   Но курорты, но паёк...
   Если бы налично -
   Ну, купили б лично.
   Но зачем налично,
   Раз и так отлично?
  
   Вонь комбайнов над лугами,
   И парторга веселя,
   Бабы с граблями, рядами
   Ходят, плесень шевеля.
   В мачтах электрификаций
   Светлый спутник над жнивьём...
   Так в какой же из формаций
   Мы, товарищи, живём?
  
   Производство =......................Тащит пчёлка, тащит птичка,
   = потребление. Механизм грызёт крьер...
   Чем отлична от отмычки
   Буровая, например?
   Тащит птичка, тащит пчёлка,
   Нефть качает скважина...
   Производительность................Чем же хуже - фомку в щёлку,
   средств. Хоть отмычку в скважину?
  
   Ведь и все мы, в общем-то,
   Производим обществом.
  
   Производственные..................Тут уж - кто умнее сел
   отношения. У машины Общих Сил
   Соцсистемы имени:
   Нужно - ближе к вымени!
  
   Феодализм..............................Стих художнику поэт,
   а) верхний рынок; Тот учёному портрет...
   б) нижний рынок..................... Всех их кормит Иван.
   Что ж Ивану? - наше вам.
  
   Во, богат социализм!
   Во, отлажен механизм!
   Производство отмычкой......... Нужно тихо отвинтить
   И немножко подоить.
  
   Отчастная собственность.........Что кондуктору трамвай,
   Где билет не отрывай?
   Что рабочему завод,
   Где нейзильбер для подлод...
  
   За проезд - в карман тащи.
   На станках - блесну точи...
   Из общественного куйте
   Счастья личного ключи!
   И кому такое счастье -
   Будешь собственник отчасти.
  
   Кто же строит вам конторы,
   Уголь, хлеб, ракеты в тьму?...
   Значит, есть ещё, который
   Не допетрил, что к чему,
   Кто всё верит, кто всё может,
   Кто ведёт себя как царь -
   И живот с размаху ложит
   На общественный алтарь.
  
   Скрытая зарплата...............Медицина, к дате хата,
   Даром свет и газ, вода...
   Есть неявная зарплата
   Людям явного труда.
   И блестим мы потной шкурой,
   Беззаботные о том,
   Нам рублём или натурой...
   Или, скажем, спецпайком.
  
   Славьте "совесть, ум и честь"! -
   Всё тут наше,
   ВСЁ ТУТ ЕСТЬ.
   РАЗМЫШЛЕНИЯ Как в раю, здесь всё цветёт!
   под кабинетом дантиста...............Как в раю, здесь всё растёт!
   Садоводы ленинизма,
   Мы при деле, мы в строю!
   Но плоды социализма
   Нам запретны, как в раю.
  
   Смотришь в зенку, как в винтовку,
   Видишь ненависти тьму:
   Разве доктор даст путёвку
   Твоему, не своему?
   Удивляйся взглядов тиру,
   Удивлённый по судьбе:
   Разве, кто даёт квартиру,
   Так и даст её тебе?
  
   Преимущества соцстроя,
   Свой своим благодаря,
   Неизвестные герои
   Потребляют втихаря.
   Ой, им ванны и массаж.
   Ой, этаж им и метраж.
   Ой, им нет чего в продаже,
   Пятигорски, Минвода...
  
   Столько ЕСТЬ, о чём мы даже -
   Вечно в очереди сзади,
   Им без очереди мимо -
   Не слыхали никогда.
  
   "Им билет на пароходе
   Или им больнее боль?" -
   Всё проходят и проходят,
   Айболиты их проводят
   Мимо нас как мимо ноль.
  
   Нас зовут станки и трубы
   И прорабы ждут "жлобов"...
  
   "Почему мы так беззубы?"
  
   И мы плюнем и уходим,
   И мы ходим без зубов.
  
  
   Отк.6.6. Горсть пшеницы за динарий
   "Апокалипсис" сулит.
   Повредит ли злак аграрий
   Или ангел повредит?
   Нет: с ухоженных полей -
   Только спирт и елей
   Для голодных динозавров,
   Их урчащих дизелей.
   Для тебя Прогресса нет,
   Раз горит не только нефть.
   И когда твои поля
   Поедят дизеля,
   То и кушать ни фига,
   Хоть на душу те же "га".
  
   Это вам пример другой,
   Где История дугой:
   С паровозным КПД б
   Не растили в топку хлеб.
  
  
   6-я формация................Мы от классной доски
   Собирали колоски.
   Пионер носил ошейник.
   Раб на тракторе косил...
  
   Строй есть только отношенья,
   Независимо от сил.
  
   Где же в жизни манцы
   Марксовых "формаций"?
  
   Биоробот-трудгерой!
   Хочешь, куй, а хочешь, строй,
   Производство отмычкой -
   Преимущественный строй!
  
   Ни к чему Прогресс дугой,
   Где уже готовый гой,
   Где марксисты рассуждают -
   А работает другой.
   Им лафа Коммуну ждать
   И годами рассуждать,
   Что слаба матбаза -
   Чтобы всем и сразу.
   Эта их привычка
   Тоже суть отмычка
   Из шестых решений
   Для сил и отношений.
  
   Жалко сил движенья масс
   Попусту и втуне.
   Ах, вот если бы не Маркс,
   Мы б давно в Коммуне...
   Но критиковать марксизм -
   Это "антисемитизм"!
  
  
  
        -- МАЙ.
  
   Вселенная кельей тесна.
   И душно на сердце в маю.
   И снова, и снова весна
   Приходит по душу мою.
   И ночи как гири висят.
   И дни заползают как сны.
   В дыхательных даже смесях
   Есть примесью запах весны.
   И рвутся сердца из казарм!
   Заветы забыл назарей:
   У женщин святые глаза
   И плечи побитых зверей.
   И иноки сходят с ума -
   Так плазмам фугасы узки -
   В сырой от сирени туман,
   В сады соловьиной тоски.
   Сильнее суда и стыда
   Весны окаянный настой.
   Там чёрная пропасть пруда
   Дрожит отражённой звездой...
   И нету у смертного сил! -
   Спешит за потерянным светом,
   Которым Господь искусил
   Зачем-то в подобии смертном...
  
   По городу стукнул дождь,
   Сменясь тишиною вновь.
   И тихо сочится ночь
   По стенам и крышам снов.
   И влажно блестит туман.
   И сухо блестит асфальт.
   И неосторожный шаг
   Гремит в тишины ушах.
   Допиты любовь и спирт.
   И зноя хватив с лихвой,
   Измученный город спит
   В тончайшем настое хвой.
   Увяла руки лоза
   На круглом бугре плеча.
   Блаженно закрыв глаза,
   В садах соловьи молчат.
  
   По парам кузнечик любой
   В двуполом соитии трав.
   И всем достаётся любовь!
   И только поэту - отрава.
  
  
   Отмаршировавши как штырь,
   Опять не находишь покоя.
   И вертится весь монастырь
   На хрусте прокрустовых коек.
   В душе у монаха зима,
   Суровый железный закон.
   Зачем же мы сходим с ума
   В святые глаза не икон?
   Зачем мы весной как в гробах,
   Живое в могилу зарыв?
   И нежность наружу груба,
   Терзая железо как взрыв.
   Весны возбуждающий мрак
   В аллеях мерцает глазами...
   Зачем мы устроены так -
   И тянемся в тьму, полюсами?
  
   Свинцовым и сладостным снам
   Когда откреститься не можем,
   Зачем ты являешься нам,
   Проклятым подобиям Божьим?
   От тайны твоей я устал,
   Вертясь городскими ночами:
   Господь полюса сочетал -
   Зачем человек разлучает?
   И морит постами соблазн?
   Не ужас лукавый ли это -
   За звёздными окнами глаз
   Не приняли Божьего света...
   За белым и круглым плечей...
   За тёплым и ласковым кожи...
   Зачем ты?
   зачем ты??
   зачем!!
   Второе подобие Божье?
  
  
  
  
   4.10.
  
   "Где одетый в парчу и шёлк?" -
   С колоколен глядели в дали...
  
   Как обещано, Он пришёл.
   Да пришёл не таким, как ждали.
  
   Что случилось тогда с жидом,
   Почему не случится с нами?
   Тыщи лет как Знаменья ждём,
   А взойдёт - мы его узнаем?
   Ждём, то будет на небе Крест...
  
   Ну, как встанет на небе Меч?
   Ну, как вспыхнет на небе Серп?
   Запылает в созвездьях Рыба?
  
   Масло есть, огоньки дрожат,
   При воротах без сна и лени
   С фотороботами сторожа
   Лицесравнивают явленья.
   С точек зренья удобно ждать,
   В колокольнях Москва и Питер...
  
   Всё равно Он придёт, как тать,
   Всё равно вы Его проспите.
  
   Ведь не вечно Ему висеть
   На распятьях церквей и сект.
   Всё равно этот день как сеть.
   Всё равно этот день - на всех.
  
   И заплачут земные цари,
   И прозреют кроты и совы,
   Как во Царстве Его внутри,
   Воцаряясь, взорвётся Совесть.
  
   1985.
  
  
  
   Том 5. ЗЕМЛЯ ИУД.
   .............................
  
  
  
        -- НАГОРНАЯ ЗАПОВЕДЬ.
  
  
   На горе Христос надрывается... Иез.33,31-32.......... Под горою народ умиляется:
   - Ах, как сочно и поэтически!
   - Как художественно и эстетически!
   - Ах, какое решение
   В литературном отношении! -
   Все ахают, чухая темечки,
   Переживая и лузгая семечки.
  
   К вечеру спускаются в направлениях,
   Все в шелухе и впечатлениях:
   - Ах, "отрезать руку" по плечи -
   Ах, какая мощная фигура речи!
   - Да, образно "вырвать глаз", но,
   Согласитесь, несколько безобразно.
   - И как не заметишь в глазу полена?
   Стружечка - и уже слёз по колено!
   - Пло-отник! - морщится левит из причта. -
   И Сам дрова, и о дровах притча.
   - Бросьте: по технике гениально.
   Кто же Поэта принимает буквально?
   - Максимализм юности - что прекраснее?
   Ведь тем и прекраснее, чем напраснее.
   - Мы здесь имеем язык Эзопа, ведь,
   Всё так изысканно иносказательно...
   Да и проповедь ведь не Заповедь,
   К исполненью не обязательна! -
   И ахая, и чухая темечки,
   Все расходятся: кончаются семечки.
  
   Над заголовком чухали писцы
   Вначале пейсы, затем косцы:
   "Подставить щёку"? - да ведь это азия!
   Как и буквальный призыв безглазия.
   Подставить щёку! - ну да мы европа ведь!
   Так и запишем:
   Нагорная ПРОПОВЕДЬ.
  
   Вот у Лика и мы - исповедниками
   Мф.10,32................ "Поэтического Проповедника",
   Умиляемся лобызательно,
   Крепко веруя иносказательно.
  
  
   5.2.
  
   О, святое чувство храма!
   О. порыв единый ста!
   Все мы веруем в "Динамо"
   И болеем за Христа.
   В миру волки, в миру пасти -
   Враз споткнётся, кто один...
   Но украсть чужую паству
   Проходимцам не дадим!
   Не дразните кротцих в Бозе,
   Не ходи чужие тут! -
   Инославия тифозей
   Фаны Веры ррразорвут.
   Тут восторг толпою валит,
   И болеет, и болит.
   Кто чужую веру хвалит,
   Тот свою таки хулит!
   Пррочь чужих религий бреда,
   Где и крестятся не так!
   И правее наше Кредо
   Дерзкой ереси в "Спартак"!
  
  
  
   5.3.
  
   ПОЭМА ПРО ВЕРНОСТЬ.
  
  
  
   Как нестерпимо кровь алеет
   На ранах рук, на ранах ног...
  
   Молчит Поэт из Галилеи.
  
   Пурга ночная налетает,
   По брёвнам возит мертвеца,
   И буря лупит и мотает
   Табличку
   ИУДЕЙСКИЙ ЦАРЬ
   И так оплакивает вихрь,
   Так обнимает снегом тело...
  
   Душа моя?
   Ты поседела...
   ..................................
  
   В глухом подвале тусклая свеча.
   На стенах теней узкое кольцо.
   В меня в упор сидящие молчат,
   И лишь глаза блестят у мертвецов.
   Сосредоточен заговор морщин,
   Записанных и вечных, как Закон.
   Тяжёлый пот на лицах у мужчин:
   Мою судьбу вершит Синедрион.
  
   - Так вот и ты поверил в эти чуда...
   - Как глупый гой, как суеверный трус!
   - Таких железно-верных как Иуда -
   И этих уловляет Иисус!
   - Ведь ты левит. Твои отцы сражались
   И меж своих вытравливали гниль,
   Вели Народ по карте на Скрижалях...
   - А ты - к Нему! О. бедный Израиль!
   - Бывал ли царь без воинства и силы?
   Без молнии в губительной руке?
   Слепой ли ты, что выискал Мессию
   В случайном демагоге-босяке?
   - Не поучает Дух устами хама!
   - Не раздаётся снизу Божий глас!
   - Куда зовут пророки не от храма?
   Куда заводит мудрость не от нас?
   - Зачем на небо бедному Иуде?
   Прекрасны день, и солнце, и весна...
   И юных женщин ласковые груди...
   И соловьи, и пьяная луна...
   Прекрасен мир весёлый и широкий!
   Зачем другой? Зачем пытать дороги?
   Ужель мала живущему земля?
   - Ну разве мы враги и изуверы?
   И разве нам не больно за Народ?
   Мы ждём Мессию, мы желаем верить...
   Но ведь знаменья с неба не даёт.
   - Мы старики. Мы смертны. Мы умрём.
   А наша смена выросла чужою.
   Иди, Иуда. И зови Царём
   Того, кто вам готовит крест тяжёлый.
   - Что высохло, тому готово пламя.
   Спеши, слепой, своей дорогой вниз.
   Но разрушая Родину и Память,
   Но уходя в пустыню, - оглянись.
   - Иди-иди! Иди к Нему, Иуда!
   - Иди, предатель, гнусная душа!
   - Иди, но помни: тот, кто с рубежа
   Сбежит,
   кто от Присяги отречётся -
   Во всех веках и землях наречётся
   "Иудой".
  
   Я чувствую: уходит тихий свет,
   Души бездомной робкая отрада...
   Я чувствую, как чёрная отрава
   Течёт в меня...
   Молчу.
   Молчит Совет.
   Молчит и ждёт, что старикам отвечу.
   А я ищу под черепом слова...
   Но там их нет.
   И только гнутся плечи
   И сердцу тесно.
  
   Старость! ты права:
   Прекрасны поле, солнце и трава,
   И снег, и дев прозрачные одежды,
   И на берёзках первая листва...
   Но как
   повесить вздох
   своей надежды?
   Как потушить далёкий звёздный свет?
   Закрыть глаза по вашему приказу?
   И верить вам, что родились на свет -
   Чтоб, протащившись через бездны бед,
   Истлеть? изгнить? вонять протухшим мясом?
  
   Кто я?
   Кто Человек?
   Ужели - червь?
  
   - Ты червь, Иуда! ты ничтожный тлен.
   Кто ты без нас? без древнего Народа?
   Без Памяти, Завета и Обряда?
   Без трудного служения живой
   Мучительной идее Иудеи?
   - Ты рвёшься в небо...
   А земля?
   Земля!!
   Кому она? Проклятым римским ордам? -
   Пусть втопчут нас в туманные поля?
   - Кому, Иуда, предаёшь Евреев?
   - За Иисусом в царствие манишь -
   А ирод режет тысячи младенцев...
   Пусть дальше режет?
   - Что же ты молчишь?
  
   Грохочет пульс, дрожат души колени:
   Там боль свернулась в гробиках...
  
   Вопи!
   Вопи, душа: как в мире озверенья
   Осуществить Христово "не убий"?
   Не отомстить мучителям за печи,
   За колыму к щекам примёрзших слёз?
   Ужели в силах Сердце человечье?
  
  
   Ужели Он и вправду - не Христос?
   Ужели вправду предаю Народ?
   Ужели дезертирую из строя?
   Не Дом Небесный для трудяги строю,
   Не Царство и не Храм - наоборот?
  
   ... и падают в глазах колокола,
   И комиссары в кожанках мелькают...
  
   О, Родина! моя печаль и нежность...
   Мой белый храм.
   Как души, свечи в нём...
   И разве даром Сергий Радонежский
   Благословил на римлян с кистенём?
  
   - Так вот, левит: тебе даётся срок.
   Не звери мы, прощаем колебанья.
   И понимаем трудные страданья:
   Ты ведь и вправду думал, что - Пророк.
   Что босяком прикинулся - Мессия.
   Что он Спаситель - и Ему дана
   Всесильная божественная сила
   Налить народам горького вина
   Из чаши гнева
   за страданья наши...
   Но Он - не наш. И пить Ему до дна,
   Пить Самому из этой страшной чаши.
   - Ты хочешь - с Ним?
  
   - Не надо: он опомнится от лжи.
   Его болезнь - от молодости лет.
   - А не согласен - тут же положи
   Свой комсомольский красненький билет!
   - Кто соблазнился Царствием из нас?
   Из фарисеев - воспылал надеждой?
   За Ним идут лишь грязные невежды -
   Ин.7,49. Тупа толпа, будь проклята она!
   - Ты сам прозришь.
   Мы подождём, покуда
   За ворот вора не притащишь в суд.
   - И станет притчей:
   "верный, как Иуда".
   - И сквозь века "Иуда" понесут.
   - И путь к спасенью назовут
   ИУДСТВО.
   ........................................
  
   Над Гефсиманией нависла ночь бедой...
   ...А память видит бункерный бетон.
   Глаза блестели, чёрною слюдой.
   И целовали. И трясли ладонь.
   И было в бликах тёмное вино.
   И лился тост в твою, Иуда, честь.
   И привинтили тридцать орденов -
   На них верёвка, пёс, девиз
   "за верность"
   ..............................................
   Над Гефсиманией связала сети ночь.
   Христос придёт молиться в этот сад.
   Глядят и тихо дышат из засад...
   Приди, Отец! приди Ему помочь.
  
   А не придёшь...
   тогда и Он - не Сын
   И не Мессия - самозванец, бес...
  
   Проси, Христос! внимательней проси.
   Проси до пота помощи с небес.
   Проси, Исус! Я вместе попрошу:
   О, Иегова! даруй с неба Знак!
   И вот тогда я выбор совершу:
   На лжехриста левитам укажу -
   Христа избавлю:
   - Он ушёл, лови! -
   И отрешусь от жизни как от сна:
   Кончай меня! Я больше не левит.
   Руби, рука! Что эти боль и жизнь?
   Лишь потный сон - а Там устали ждать.
   И я спешу в прекрасное Туда,
   Где в небесах не спят и ждут
   Иуду...
  
   Молись, Христос!
   ....................................
   - Иуда!
   - Да, иду.
  
   Я подхожу - и вижу след от слёз...
   Ты - Царь Небесный! - плачешь?...
  
   - Поцелуй!
  
   И я шепчу:
   - О, радуйся, Христос! -
   И заключаю в до-олгий поцелуй
   Последнее мгновенье веры в чудо...
  
   Но это - знак.
  
   И я опять - Иуда,
   Левит и воин деланья отцов,
   Железный меч еврейских мудрецов,
   Чуть было не предавший их...
   Иуда -
   Прозревший и воскресший наконец.
   .............................................
  
   Как молоток томительно стучит.
   Гудит глухое дерево креста.
   Повис Христос.
   И делят палачи
   Потёртую Христову телогрейку:
   Уже не надо.
   Как уже не надо
   Беспомощно распятых на колоде,
   Когда-то ноги вымывших Иуде,
   Уже отысцелявших мозолей.
   Уже не надо плоти - вся отдалась.
   Уже не надо крови - вся излилась.
   Тяжёлым потом и трудом бесплатным.
   Бесплатным словом и добром задаром.
  
   Бесплатное - как дёшево оно!
   Презревший плату - платит головою:
   Бесплатного ни понять - ни простить.
   .................................................
  
   Как нестерпимо кровь алеет
   На ранах рук, на ранах ног...
  
   Молчит босяк из Галилеи.
  
   Упала в полдень тьма ночная.
   Здесь, у подножия креста,
   Мне вдруг казаться начинает
   Улыбка в лике лжехриста.
   Печально мёртвое лицо.
   В ладонях сталь торчит, ржавея.
   Но сердцу кажется: живее
   В пыли бредущих мертвецов.
   Живее будущих веков
   И трупов, бьющихся в утробах.
   Две тыщи лет не встать из гроба
   Планете жутких упырей,
   Щитов расколотых,
   Зверей,
   Агоний,
   Запертых Дверей,
   И крови - гоев и евреев...
  
   Улыбка ложь, улыбки нет!
   Там боль от будущих страданий
   Мильярдов Божиих созданий,
   Ещё не вышедших на свет,
   Мильярдов маленьких иуд,
   Во тьме взрослеющих в иуды...
  
   К Голгофе ноги приросли.
   И в храме лопнула завеса.
   И небо в траурной пыли...
  
   Душа!
   Ты с этих пор - для беса...
   Вон там! висит твой тихий свет.
   Не отодрать от древа руки.
   Не оторвать, не снять с креста.
   Там вечно корчиться тебе,
   Душа моя,
   душа моя....
  
   Душа моя!
   Ты чаша слёз.
  
   Я предал Свет.
   Прощенья нет.
   И если даже, обещая,
   Мне скажут:
   - Через бездны лет...
  
  -- то сам,
   То сам я - не прощаю.
   Я не смогу поднять глаза.
   Я в вечный мрак: сокройте, ночи!
   Не поднимайся, солнце дня,
   Чтоб всепрощающие Очи
   Не растерзали бы меня
   Ужасным светом
   ВСЕПРОЩЕНЬЯ...
  
   Я предал Свет.
  
   И что с того, что Иегова
   Един - и нет Его Другого?
   И что с того, что есть Завет
   И есть скрижали Моисея?
   Что правы были фарисеи -
   Что Иегова не помог,
   Не снял с креста,
   Не дал мандата,
   И что Архангел с пулемётом,
   Как раскалённая комета,
   В толпу не врезал свой НЛО?
  
  -- душе не легче.
   Тяжело.
   Я предал Свет.
  
   И света - нет.
   .................................
   Но если Ты - обещанный Христос,
   Вода пустынь,
   Глоток росы - Мессия... -
   Зачем не раскололись облака
   И руку злобы не остановила
   Всесильная Отцовская Рука?
  
   Зачем не дал знаменья иудеям?
   ........................................
  
   Намыливая толстую верёвку,
   Я и сейчас не знаю, кто же прав -
   Левиты, сохранившие заветы?
   Или Завет, левитами распятый?
   Но и дышать теперь - невыносимо...
  
   +
  
   В который раз одна и та же драма
   И у Порога - убегаем в тьму.
   В который раз зовут жрецы от храма.
   В который раз мы верим не тому.
   В который раз навешивая петли
   За то, что нам навешали лапши, -
   Ещё не понимаем.
  
  
  
   5.4.
  
  
   В кромешной тьме шаги: идут, идут...
   Дрожит, бежит болотный блик лампад.
   Лежит во тьме вселенная иуд.
   И в тишине - могильный стук лопат.
   То мертвецы хоронят мертвецов.
   Свою могилу - самому копать.
   И бьют Иуду комьями в лицо.
   И вырывают - чтоб убить опять.
   То палачи кончают палача.
   И совершив, поют злорадный гимн.
   В могилах тихо плачут по ночам.
   И - снова вырывают из могил:
   Несправедливо - просто боль за боль!
   Своя чужой больнее во сто крат!
   И страшный суд ведут промеж собой,
   И брату МЕРУ отмеряет брат.
   А тот - свою.
  
   Устала ночь трещать,
   Скрипеть зубами, хрустами кости...
   Но нет конца: не принято прощать,
   Здесь каждый молит:
   - Справедливости!!
  
   Сочится боль, свивая с прядью прядь.
   Течёт в ручьях, тяжёлая как ртуть.
   Стоят во тьме стоячие моря...
   Но снова труп бросается на труп:
   Не отомщён!
   НЕ ОТОМЩЁН ЕЩЁ ! -
   Веками боли, боли без границ...
   Когда же, страшный, будешь отомщён
   В своих глазах - в зиянии глазниц?
   Когда ж воздашь настолько, что потом
   Протянешь руку: рассчитались, брат!...
  
   Оставь надежду! то напрасный труд.
   Не хватит местей, чтоб, отмстив, - простить.
   Грызёт себя вселенная иуд
   Во тьме кромешной
   справедливости.
  
  
   Бежит Иуда в чёрные пески,
   Руками шаря: нет ли здесь иуд?
   Бежит искать спасенья от тоски
   И от иуд: найдут - опять убьют.
   Бежит Иуда, как стада бегут,
   Бежит и молит...
  
   Господи, - кого?
   Кого просить из чёрных бездн иуд?
   Кому доверить бедному Иуде
   Комочек жалкий сердца своего?
   Кто из иуд
   К Иуде
   Снизойдёт?
  
   Налить ли светом эту тьму в умах,
   Вином ли новым ветхие мехи?
  
   Что справедливость? -
   только мах на мах,
   Отсчитанная жертва за грехи.
   Ты перст чужою кровью омочил,
   Отмерил храму толстую свечу...
   А Он не справедливости учил:
   "Не жертвы Я, но МИЛОСТИ хочу".
   А разве милость - мерой?
  
  
  
  
  
   5.5.
  
   Как справедливо, как солидно судим
   Чужую человеческую мразь -
   Уверенные: сами так не будем.
  
   Но, видно, есть невидимая связь,
   И каждый, кто над братом посмеётся, -
   На том же самом месте поскользнётся
   И в ту же грязь!
  
   Но и упав, упавших не прощаем,
   Водой живою не спешим облить,
   Не грязного от грязи очищаем,
   А эту грязь стремимся обелить.
   Как сверху ни казалось: слизь и мрак...
   А всё же вонь смердит уже не так,
   Когда по шею.
   И в грязи по шею
   Мы в белоснежных смокингах стоим
   И сквозь монокли - тех, в соседней луже,
   В которой жижа нашего пожиже,
   Где подбородки нашего пониже,
   С высот своих презрительно клеймим,
   Уверенные: сами там не будем!...
  
  
   5.6.
  
   В аду Иуда душами обступлен:
   В смердящих язвах, в гное и прыщах,
   Как сладостно, что есть другой преступник -
   Которому не принято прощать.
   Которого имеешь право мучить
   Презреньем,
   отстраняясь на парсек.
   Которого ты лишь на йоту лучше.
   Лишь потому, что тот -
   преступней всех.
  
   Зачем негодовать как недотрога,
   Над лужами крахмальный шлейф храня?
   Ведь расстоянье от меня до Бога
   Длинней, чем от Иуды до меня.
  
   Предателя ОПРАВДЫВАТЬ не буду.
   Но озирая свой прегрешный путь,
   Я, может быть, таки ПРОЩУ Иуду -
   Чтоб и меня простил
   хоть кто-нибудь.
   5.7.
  
  
   Допиты любовь и спирт.
   Расслабленность лбов и грыж.
   И сломленный город спит
   Под прочной бумагой крыш.
   Безвольны лианы рук.
   Оставлены латы тел.
   И губ их измятый мак
   Целует, целует тьма...
   Здесь нету владык, врагов...
   Устав от дневных затей,
   Уснул детский сад богов -
   И праведен сон детей.
   Как больно о них грустить
   И с Млечных Путей смотреть.
   Как хочется всех простить!
   Как хочется всех согреть.
   Как хочется всех к груди...
  
   Но тащат ли кверху злак?
  
   Срываясь, ленясь, греша,
   Здесь, в школе добра и зла,
   Сквозь муки растёт душа.
   Особенный дарвинизм.
   Критерий отбора - свет.
   Солидный и взрослый? - вниз.
   А мудр как ребёнок - вверх.
  
   Горой перфолент шурша -
   "Убогий";
   "Безногий";
   "Жид"... -
   Перебирала душа
   Свои варианты жить.
  
   - Вот эту б судьбу, Иисус:
   Помучусь, зато спасусь!
  
   - По силам ли твой каприз?
   Полегче бы выбрал крест.
   А если сорвёшься вниз? -
   В который, в который раз!
  
   - О, Господи, я снесу!
  
   Насупится Иисус.
   И крепко прижав к груди,
   Прикроет газа:
   - Иди.
   Топоры забили дверь.
   Завинтили шлюз за мною...
  
   Программой намечен путь
   Пунктиром внезапных вех.
   Доходишь - куда свернуть?
   Направо?
   Налево?
   Вверх?
   Как вспомнить, в миру греша,
   Что Божья она, душа?
  
   Народ не ведут за рог.
   Не садят, как пса, не цепь.
   Народ - это царь - и Бог,
   Земные пути - и Цель.
   Программой намечен путь
   Пунктиром внезапных вех.
   Куда бы Руси свернуть?
   Кому бы о ней помолиться?
  
   Допиты любовь и спирт
   Губами чужих нерях.
   И пьяная крепко спит,
   Не зная, что при дверях.
   Ну, мелочи, с кем жила.
   Так долго ждала, ждала...
   Заждалась - и напилась.
   По-пьяному отдалась.
  
   У стран тоже есть пунктир.
   Идёт по пунктиру мир.
   Дороги у всех ведут
   На тот же, на Страшный суд.
  
   Как снег на бумагу крыш,
   Придёт этот день, как снег.
  
   - Простится ли стерве, слышь?
   - Её завалившим - нет.
  
  
  
  
  
   5.8.
  
   Затиснули рот торопливо,
   Прижали, тяжёлым скотом, -
   Легко изнасиловать Клио,
   Особенно если гуртом.
  
   "Когда б за высоким забором,
   Где вовсе не мучат, не мстят,
   Убийцу, насильника, вора
   Оставить одних - как хотят..."
  
   Чернеют во мраке бараки.
   Здесь каждому каждый - палач.
   Расправы и пьяные драки.
   Ночной изувеченный плач.
   Бередят кровавые флаги
   Какой-то забытой виной...
   "За что мы попали в соцлагерь
   За прочной железной стеной?"
   Иуды, жлобы, коммунары...
   За чёткой чечёткой колонн -
   Сраженья за верхние нары,
   Лахудру и одеколон.
   Забыли людей в преисподней -
   И сдвинулись шкалы в уме.
   Бывает в тюрьме посвободней -
   Но есть ли Свобода в тюрьме?
   Да зельем от скуки острога,
   Здесь мучает сильная страсть:
   "Свобода" - в погибель другого.
   А "Счастье" - удачно украсть...
  
   О Совести - вору в законе?
   О Свете - карманнику тьмы? -
   О чём проповедую в зоне,
   Чего я хочу от тюрьмы?
   Здесь клин выбивается клином.
   Здесь нечего правды искать.
   Здесь зона: пахану малина,
   Шестёркам парашу таскать.
   Овчарки, прожектор на лица,
   И звери терзают зверей...
   Не ждать облегченья убийцам
   До срока своих лагерей.
   Кусают собаки и совесть,
   И тянется лагерный бред...
  
   Ещё не окончена повесть
   Бессильных и временных лет.
  
   1985.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
        -- ИЮНЬ.
  
   Всю ночь в тополином пуху
   Планета хранила тепло.
   Вздыхали созвездья вверху.
   Бессонное небо текло.
   И ты мне шепнула во тьме,
   Мой странный и тайный двойник.
   Случайное эхо помех.
   Касанье Волос Вероник...
   ..................................
   Я не был безумен и юн
   В моём сумасшедшем маю.
   За это холодный июнь
   Приходит по душу мою.
   В садах соловьиных тоска,
   Ненужная сладкая боль.
   И просится сердце искать
   Свою неземную любовь.
   Не зная, не помня лица,
   Сочиться, сочиться в мирах...
   Мерцать за звездою Мицар
   К тебе за звездою Мирак.
   Мерцать через вакуум лет.
   И звать, и скользить за тобой,
   Мой долгий реликтовый свет.
   Моя неземная любовь.
   .............................
   Был пух невесомым как сон.
   Всю ночь с тополей облетал.
   И небо текло колесом,
   И космос бездомный не спал
   ......................................
   Весны пробуждающий мрак!
   Так хочется жить без конца.
   Мерцать со звездою Мирак
   К тебе за звездою Мицар...
   Но что мне поделать с собой
   И с телом, тяжёлым как грех?
  
   Мгновенный загадочный сбой.
   Мираж водородных помех.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   5.10.
  
   Мчатся звёзды...
   Дела мало
   Им до наших красных звёзд.
   20 лет страна стояла,
   20 лет коту под хвост.
   Даром поту киловатты -
   И никто не виноват.
   Значит, снова за лопату -
   Как 2000 лет назад.
   Значит, снова в позе краба
   День-деньской бетон меси:
   Котлован, фуфайкобаба,
   Птеродактиль в небеси...
  
   Тут у нас рассейский фактор,
   Видим робота в гробу:
   Обойдём яп-пон!-ский трактор
   На стах-ха!-новском горбу!
   Робот их - ровесник века,
   А у нас всегда такой:
   Производство человеком,
   Бабороботом с киркой.
   Наш любого перегонит,
   Наш рентабельней других:
   На махре и самогоне,
   Лом, резиносапоги,
   Самовоспроизведенье... -
   Хочешь, куй, а хочешь, строй.
   Наше роботовладенье -
   Преимущественный строй!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   5.11.
  
   Не проснулся рассвет в четверг
   Мутным шаром за сетью брызг.
   Отрываются гуси вверх.
   Отрываются капли вниз.
   Через небо трепещет клин
   Из одиннадцати, из одиннадцати...
   Там одиннадцать, здесь один.
   Как двенадцатого найти?
  
   Сколько лет через бездны утр
   Им усталым крылом мерцать?
   Может, это зовут Иуду?
   Может, ищут одиннадцать?
  
   День рождения тускл и слеп.
   В день рождения цифра - знак.
   Может, столько холодных лет
Мне ещё на земле? - не знаю.
  
   Дождь по всей пустоте земной.
   Серым цветом рассвет задут.
  
   Может, это уже за мной?
   Или прежде найдут Иуду?
  
   Даром щёки дождём мочу.
   Скоро канут за кромку крыш.
   Я губами шепчу, шепчу...
   Но не видят они, не слышат.
  
   Отмывалось земле в четверг.
   В день рожденья - такой сюрприз!
  
   Размываются гуси - вверх.
   Обливаются капли - вниз.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Том 6. МАНИФЕСТ.
   ............................
  
  
        -- 1861 год.
  
   Нас разбили по бригадам,
   Повели за авангардом,
   Довела КПСС
   До чернобыльской АЭС.
   Что-то светится в бетоне,
   С неба сыпется плутоний,
   В "Правде" правды ни ... -
   Это Родина моя.
  
   Поточнее, брат, нельзя ли,
   Про Россию говоря?
   Говорят, что "Зимний" взяли,
   Что зарезали царя.
   Говорят...
   Да странно это
   Даже слушать, мужики! -
   Мчатся чёрные кареты,
   Вьются серые шпики.
   Сердцу милые порядки,
   Старый добрый бутерброд:
   Сверху ложь,
   В серёдке взятки,
   Снизу поле и завод.
   Что ж ты, барин, как младенцам,
   Врёшь нам про большевиков?
   Кормит Запад отщепенцев,
   Всяких внутренних врагов.
   Мы не станем за химеру
   Подрывать устои зря.
   Мы за родину и веру,
   Мы за церковь и царя!
  
   Проявляет царь заботу,
   Учит церковь: понимай
   Лозунг
   "БРАТСТВО И СВОБОДА!"
   Как привычный Труд и Май.
   Мы, конечно, понимаем,
   Верим церкви и царю.
   Раз реактор к Первомаю,
   Значит, яму к Октябрю.
  
   Роем, роем, роем яму,
   А надсмотрщики царей
   Подгоняют нас "......",
   Чтоб работали скорей.
   Мол, своё соображенье
   Отложи - и яму рой.
   Правда, брат, рабовладенье -
   Преимущественный строй.
  
   Ну, взорвался - ну взорвался...
   Облучился, не дожил...
   Может, кто-то растерялся,
   Может, бомбу подложил...
   Все молчат - откуда ж слухи?
   По газетам тишина.
   Как обидно, что из мухи
   Сразу делают слона.
   Несознательная масса!
   И в прорыв бросают нас:
   Затыканье дырок мясом -
   Разве ж это в первый раз?
  
   Вспомним мы ещё с годами
   Эту розовую жизнь,
   Киев, брошенный жидами,
   И вина, хоть утопись.
   Мирен атом, мирно солнце,
   И на Западе навек
   Понял враг: сильней, чем стронций,
   Наш, советский, человек!
   Вот он, кроя всё на свете,
   Ходит, правдой матеря.
   А ещё сильнее - дети
   И ещё не матеря.
   Их отъезд опять отсрочен...
   Может, пустят год спустя...
   На головку им платочек -
   Против стронция в костях.
  
   "Что ж ты, б...., про кровь и гены?
   Опасениям отбой!"
   Факт, вредны миллирентгены
   Только крови голубой.
   Но пока мы пьём и строим,
   Этих Родина спасла:
   Малышей с цековской кровью
   Нет здесь с 3-го числа.
  
   Одному в толпе сказали,
   И один научит двух.
   Где с закрытыми глазами,
   Там надеются на слух.
   Врут хозяева и слуги,
   Врут портреты со стены.
   Слухи, слухи, слухи, слухи -
   Где критерий истины?
   Если практика, к примеру,
   То её не применить:
   Что из практики на веру?
   Что из практики клеймить?
   Тут любой Платон утонет,
   Плюньте Гегелю в глаза:
   Если практика - плутоний,
   То за "панику" - под зад.
  
   Чем страшней и непонятней,
   Чем злорадней "Би-Би-Си",
   Верим в то - что вероятней,
   Что привычней на Руси.
   При себе критерий носим,
   И в критический момент
   Машинально дышим носом:
   Нюх - надёжный инструмент!
  
   Мы ещё не понимаем,
   Мы в надеждах синих стай,
   Но кого же обнимаем,
   Приговаривая: встань!
   Цело всё - и всё протухло:
   Дунуть - прахом на ветру б.
   Раскрасавица без духа -
   Это просто страшный труп.
   Труп гниёт - а знахарь травку,
   Красят краской впереди,
   Заворачивают в "Правду"...
   А смердящее - смердит.
  
   Верный мёртвому "Ученью",
   Врач замыливает гниль.
   А внутри белеют черви -
   В каждом органе они.
   В мертвеце травить заразу?
   От припарок проку нет.
   Жизнь вдохни -
   держава-Лазарь
   Станет светлою как свет,
   Встанешь, Мать, живою снова,
   Струпья смрадные содрав!...
   Но на крест живое Слово -
   Кто же Родину с одра?
  
   Путь, усыпанный гвоздями,
   У России позади.
   Ходит слух, что "Зимний" взяли,
   Только это слух, поди.
   Мало слухов? мало лжи ли?
   В общем, спорная графа.
   Если взяли, - положили,
   И теперь опять лафа:
   Бабы, раком, роют грядки,
   Пролетарский пот в трубу...
   Всё спокойно, всё в порядке:
   Тихо. Тихо, как в гробу.
   Прочны трон и император,
   Мирно, солнечно, теплынь...
   И пьянит сквозь респиратор
   Душу русскую полынь.
  
   Вспомним мы ещё с годами
   Эти солнечные дни...
   А пока молчим-гадаем:
   "Пронеси и сохрани!"
   Вон они, сыны и дочки:
   Может, вырастут - простят?
   На головках их платочки -
   Против стронция в костях.
   Им теперь по 3 - 4...
   НЕ ПРИДЁТСЯ ОТВЕЧАТЬ
  -- вот что понял мудрый Ирод,
   Вот как поняли сейчас.
  
   От творения Господня
   Небо держится на том,
   Чтоб по свастике - винтом.
   В амбразуру - животом.
   Чтоб закрыть своим сегодня
   Чьё-то светлое потом...
  
   Ну а нам, в период роста,
   Без бомбёжек и потерь,
   Закрывать своим потом-ством
   Чьё-то тёплое теперь?
  
   Да стране ли это надо?
   Что же это за страна?
   Времена полураспада.
   Голубые времена.
   Светлый рай, где яму роют
   ( шахту вовремя? - зачем!)
   Где графит в руках героя
   ( не перчатками - то чем?)
   Тёплый край, где детки тают
   ( вывозить? - идеализм!)
   Где платочками латают
   Развитой социализм.
   Где земля кишит князьями
   И калифами на час.
  
   "И зачем вы "Зимний" взяли?
   Подождали б до сейчас..."
  
   Снова в прорву сыпем барий
   И бросаем йод в чаёк.
   Мы привыкнем, мы не баре,
   Мы с тобою мужичьё.
   Даже можем мы по разу,
   Глянешь в зеркало: ого!
   Нас не трогает зараза -
   Мы не тронем никого.
  
   Ближе нам - про планы НАТО,
   Про события в ЮАР.
   Пусть спокойно губернатор
   По бараку промеж нар.
   Мы не щёлкаем обоймой,
   Как эсеровский студент.
   Тут у нас не только бомбы -
   Тут рогатки даже нет.
   И не сунули под сиську
   Прокламацию с утра -
   Ты напрасно пишешь "Искру",
   Диссидент из-за бугра!
   Мы горой за наше барство
   Крепостною волей масс.
   Потому что государство -
   Царь, Отечество и Маркс.
   Мы за это на работу
   Без сиест и без фиест.
  
   Скоро, скоро про свободу
   Царь подпишет Манифест!
  
   Как в августе паучок
   На ниточке паутин:
   В 17-м был "скачок" -
   И 70 лет лети-и-им...
   Ведь дождичек шёл в четверг -
   Где ж, бабушка, коммунизм?
   Так как же - по Марксу, вверх?
   Или по Ньютону - вниз?
  
   Мелкий сбой не остановка.
   Всё прекрасно в основном.
   В этой сложной обстановке
   Мойте ноги перед сном.
   Ноги вымыли - заснули:
   Всё до сроку, всё минёт...
  
   Видно, слабо долбануло.
  
   Значит, снова долбанёт.
   07.1986.
  
   6.2.
  
   Как стемнело, за ставнями изоб
   Голубые лампадки горят:
   Вся страна у икон телевизоров
   Сотворяет вечерний обряд.
   Люди шепчут молитвы простые,
   Не спеша подниматься с колен.
   Проницательно смотрят святые
   Комментаторы наших проблем.
   Пусть луне за окошками литься -
   Здесь в другом голубом мираже
   Всё родные библейские лица,
   Всё о нашей погибшей душе.
   Всё о чистом, высоком и вечном,
   О смирении нашем молясь.
   И душа полыхает, как свечка,
   Троеперстием перезвездясь.
   Лунный свет одевает природу
   В голубое сиянье программ -
   Узнаю, узнаю тебя, Родина! -
   Белый дом,
   Белый сад,
   Белый храм...
  
   1988.
  
  
  
  
   6.3.
  
   Согласись сквозь эту призму,
   Что биологи правы:
   Никогда соцорганизму
   Не прожить без головы!
   Без неё хиреют плечи
   Индивидов и систем.
   И рука, чтоб ей полегче,
   Опускается совсем.
   Голова ж к задачам нашим
   Ищет правильный подход:
   С головой как звери пашем -
   Так гуляем целый год!
   То ж для блага всего тела
   Дай же ей здоровья, Бог, -
   Чтоб она всегда болела
   Болью рук и болью ног!
  
  
  
   Жизни ночь холодным адом -
   Где же разума очаг?
   Что ж у нас, огромным задом,
   Поместилось на плечах?
   Не доходят наши муки
   Через нервов волосок:
   Обрываются руки,
   По-дурному пот в песок,
   А оно сидит, жирея,
   Дыбом волос шевелит...
   Ноги мокрые по шею -
   Голове не болит!
   Воет осень над полями,
   Ожидается зима...
   Голова свистит соплями
   И спасается - сама.
   Костерок бы в эту стужу,
   В эту темень, где ни зги, -
   Так теперь текут наружу
   Наши жид-дкие мозги:
   Мол, мозоли обижают,
   Мол, качает кость права,
   Мол, она нам чужая!...
  
   Где же наша голова?
  
   Ах, как резали мы жилы,
   Как катали в гробу!
   Как вот это вот пришили
   К пролетарскому горбу.
   Как в ликбез и в вуз водили
   Мимо пота чёрных масс,
   Как кормили, как поили -
   Только думай за нас!...
  
   Ну а пользы, ну а толку
   Наша вера и любовь?
   Зубы клацают о полку
   И инфлирует кровь.
   С головою кретина
   Хилый тела инвалид.
   В пламя тело или в тину,
   Голове не болит.
   Что же есть по сути сущей
   Этот круглый колобок?
   Может, это спрут сосущий?
   Или то клопов клубок?
   Снова ноги шлёт куда-то,
   Нервов дёргая рычаг...
  
   Ах, не всё то голова-то,
   Хоть и едет на плечах!
  
  
  
   6.4.
  
   Голубой экран сияет...
   Там, похожий на клопа,
   Академик объясняет -
   В категориях попа:
   - Нужно совестливо в ногу
   В ритме честного труда!
  
   Ну так поп зовёт нас к Богу.
   А вот этот куда?
  
   Ты чему учился, клоп?
   Пусть о совести - поп.
  
   - Тачкой заняты руки,
   Ну а то бы и сам
   В категориях Науки
   Нашу кашу описал.
   Где ж Теория, ей-богу?
  
   Академик: - Ну да!
   Нужно совестливо в ногу
   В ритме честного труда...
  
  
  
  
   6.5.
  
   За лесиной, под корягой,
   Прикусив язык и жест,
   Мы склонились над бумагой:
   Где же, братцы, Манифест?
   Пошептались, почесались,
   И опять теряем речь:
   Ничего ж не подписали,
   А слова не стоят свеч.
   Видно, снова без дороги
   Поведут куда-нибудь:
   Демократия на ноги
   И монархия на путь.
   Снова нами что-то строить,
   Чтоб достроиться опять...
   Всем удобно: перестроить -
   Это не перестрелять.
  
   Мы устали, мы отстали,
   Мы упали: что в дали?
   Столько лет не тех стреляли,
   Столько лет не те вели.
   Переломы, буреломы...
   Вот опять кричат:
   - Подъём!...
   Всё подъёмы да подъёмы -
   Ну и что? куда пойдём?
   Растерялись зэки зоны,
   Авангард штычком: иди!
   Мы согласны к горизонту _
   Но к какому, Господи?
   Жуть, и ночь чернее черни...
   Впереди огонёк:
   Свет "Великого Ученья"
   По болоту - прыг-скок...
  
  
  
  
  
   6.6.
  
   Снова крестят нас в новую веру,
   Снова старое тащат на суд.
   Снова юркие лицемеры
   Перед нами знамёна несут.
   И какое бы ни было знамя,
   Мы окажемся снова за ними,
   Оборвут они нашу малину,
   Снимут пенки с любого пути.
   И опять за рабочую спину:
   Повернётся - они впереди!
  
  
  
  
  
  
   6.7.
  
   Фарисеи, вы снова в фаворе?
   Вам попутны и новые ветры?
   Вы вчера за "ура!" с гонораром -
   А сейчас за проклятья "Аврорам"?
   Где же правда, когда вы соврали? -
   Та же подпись венчает строку.
   Если правды писать "не давали",
   Почему не ушли на кирку?
  
   Вы остались.
   Продались за дачи.
   Под столы - за объедками дичи.
   И теперь украшаетесь, стервы,
   Не своими венками из терний?
  
   Вот уже и партийных прижали,
   И царей избирает народ,
   А скрижали шуршат, как шуршали,
   И редактора чёрт не берёт.
  
   Не от трона беда, не от трона.
   Не от кесаря - выбор тропы.
   В ваших избах чужие иконы.
   В ваших храмах чужие попы.
   Снова крестят вас в свежую веру,
   Мертвецов отдавая под суд.
   Снова юркие лицемеры
   По России хоругви несут.
   "Защитите культурных от сброда!"
   "Хватит слесарю править страной!" -
   Ишь, как сытая "совесть народа"
   Встала грудью за нашей спиной!
   Ишь, как скинули красные флаги,
   Ишь, как тычут нам белую кость.
   И о Боге на мягкой бумаге -
   Чтобы вешали Бога на гвоздь.
  
   Лицемеры, и вам о культуре?
   На Руси - о Коране и Торе?
   Вы сегодня о Боге -
   Но псу ли
   Поминать имя Господа всуе?
   А не вы ли звездою крестили?
   Наши души топили в купели?
   Что ж теперь, лицемеры, кричите?
   Мы такие - как вы научили.
   И от слов разворованы стройки
   И страна цепенеет от стуж
   На руинах кирпичной надстройки,
   Невозможной на базисе душ.
   Ни святого у душ, ни завета.
   Их уже ни во что не крестить.
   Всё прощает Господь - но за это
   Разве можно и нужно простить?
  
   Фарисеи, вы притча о соли.
   Что осолит, лишённую силы?
   И опять поучаете, стервы,
   На бумаге, которая стерпит?
  
  
  
  
  
   6.8.
  
   Ночь на Руси попущением свыше.
   Воле небес не перечь.
   Крест даровали нам: "Сим победиши!"
   Мы же поверили - в меч.
   Сколько молиться в кромешном тартаре нам?
   Сколько Руси не простить?
   Подняли руку на брата-татарина
   Вместо того, чтоб крестить.
  
   Ночь на Отступнице чёрная.
   Ризы разврата её города.
  
   Вот и сама Ты теперь некрещёная,
   Вот и сама Ты орда.
   Карма вернулась за внуками
   Славы побед и потерь:
   Те отмолились -
   Так крестными муками
   Пьём эту чашу теперь.
  
  
  
   6.9.
  
   Мучится русское чувство,
   Мерзок на Память навет.
   Корчит Ослябю кощунство,
   Плачет в гробу Пересвет.
   Сердцем как старая тара мы,
   Нового не вместить.
   Да и возможно ли: зверя-татарина -
   В кроткую веру крестить!
  
   Как не противиться злому?
   Или Евангелье врёт?
  
   Только не сеется Слово,
   Если Зерно не умрёт.
   Смертью рождается смена,
   В славу позорный наш столб:
   За одного на аренах -
   Десять в рычании толп.
  
  
  
  
   6.10.
  
   Непонятное слово тает.
   Гордость древняя говорит.
   Не вмещается эта тайна -
   Потому что душа горит.
   Но плевками в струю живую
   Память русскую оскорбя, -
   Я, Иуда, благовествую
   То, что предал до тебя.
   Верь висящему на осине,
   Что земное - петля и сеть.
   Выбирая сейчас Россию -
   Остаёшься со мной висеть.
   Но приблизилось время ветра
   Ко всему, что я так люблю. -
   И ни Родины, ни Завета
   Изумлённому журавлю.
  
  
  
  
   6.11.
  
   Чудное дело и тайна Господняя:
   Мы не умеем, как в сивую старь:
   Тянут пальто, так отдай и исподнее,
   Плюнут - иную ланиту подставь.
  
   Трудно традиции с новыми нравами:
   Ну как оплёван - целый народ?
   Но подставляем за левую - правую,
   Пусть и Отчизну орда отберёт.
   Взорваны храмы, хоругви изломаны,
   Втоптаны лики копытами в слизь -
   Но не противься татарину злому
   И за иудину душу молись.
  
   Только, когда обработают слухами,
   Не отрекись от Ивана, Иван!
   За непорочность равняют со шлюхами,
   Невиноватых кидают ко львам.
  
   Вани и мани, платочки и ватники,
   Лом и резиновые сапоги,
   Всё перетерпим мы, Божии ратники,
   Молча прощая долги.
   Всё что творят с человеком сегодня,
   Что непонятно и горько до слёз, -
   Чудное дело и тайна Господняя,
   Крестная слава, и с нами Христос.
  
   Как ни грешны, ни неправы -
   Большую кару несём.
   Кротким разбойником справа,
   Мы заплатили - за всё.
   Царствие Божие близится.
   Скорый рассвет невидим.
   Разве позор - до Голгофы унизиться?
   Крест даровали нам.
   Сим победим.
  
  
  
   6.12.
  
   Нам шепчут на ухо о слухах и страхах
   И злобою дня нас от звёзд отвлекают,
   Чтоб ночью в постелях, в убежище тихом,
   Не думали больше, что больше - что меньше,
   И вверх не смотрели.
  
   Но ветры ночные нам дышат мирами,
   И млечные звёзды мирами мерцают -
   И ты задыхаешься славою Божьей,
   Подобие Божье, ни больше, ни меньше.
  
   Мы люди - и сами себя выбираем:
   Кому уподобишься, тем и проснёшься.
   Пронзили парсеки квадратные метры -
   И ветер в квартирах.
  
  
  
   6.13.
  
   Кому не поверишь -
   Тот как же обманет?
   Обман и обманщик -
   Наивная связь.
   Обманута будешь
   Ты тем - кого любишь,
   Кого так желала,
   Кому отдалась.
  
   Босым и бездомным
   не верьте ни грамма,
   Оборванных
   Подозревайте, как встарь -
   Обмануты будете
   Вашими храмами,
   Любимым журналом,
   Пророком как сталь.
   На ваши поля
   не придёт интервенция,
   Голодный монгол
   не задавит гольбой -
   Погубит вас собственная
   Интеллигенция,
   Отвинченною головой.
   В словах городских
   зазовёт,
   деревенщина,
   Суля вам так-кую
   запретную боль!...
  
   Что делать,
   Коль вы отдаётесь,
   как женщина:
   За верность -
   Свою принимая любовь.
  
  
  
  
  
  
   6.14.
  
   Здравствуй, серая ромашка
   Под заборами страны!
   У тебя одна рубашка,
   У меня одни штаны.
   Не считаю я позором
   Твой печальный тусклый цвет.
   Мы с тобою под забором,
   Нам на свете места нет.
  
   Как у милой пожелтела
   Стебля худенькая плоть...
   Может, розою хотела,
   Да боялась уколоть?
   Может, лавром ты училась -
   Да учитель скот и гад?
   Ничего не получилось -
   И никто не виноват.
  
   Не поверишь, как прекрасна
   Для моих усталых глаз.
   Съела мелкобуржуазность
   Пролетария как класс.
   Потому один тоскую
   У потухшей красоты.
   Может, партию такую -
   Мы с тобою, я да ты?
  
   Под забором, под забором
   Подберём своих людей:
   Тех, кого сметала, сором,
   Предприимчивость локтей.
   Подберём святых и лишних,
   Пьяниц, шлюх и босяков.
   И на знамени напишем:
  
   ОБМАНУЛИ ДУРАКОВ.
  
  
  
  
   6.15.
   Савлу.
  
   Льются русские реки.
   Снятся русские сны.
   Ни евреи, ни греки,
   Мы стране не нужны.
   Ни еврею, ни гою
   Ни к чему чудаки.
   Меж своих мы изгои.
   На Земле чужаки.
  
   Без родимого края
   Нас измучила грусть:
   О, Великий Израиль!
   О, Великая Русь!...
   Рвутся души, как стаи,
   Бьются против струи.
   Будто там бы мы стали
   Хоть кому-то свои.
  
   Разделил нас с тобою
   Одинаковый взгляд.
   Одинаковой болью
   Наши души болят.
   О несчастном народе
   Раны нашей строки.
   Потому мы - напротив.
   Потому мы - в штыки.
  
   А родимые наши
   Кушают даже во сне.
   А любимые наши
   Нас бы первых к стене.
   Нас бы рядом пришили,
   Экономя кресты.
   На земле мы чужие,
   Как сухие листы.
  
  
   Это просто о звёзды
   Обожглись мы до тла.
   Просто нам не по росту
   Эти гены, тела.
   Мы за братьев любезных
   В тот низменный край -
   Звать за звёздные бездны
   В их потерянный рай.
  
   Там алмазные реки
   Льются в млечный Евфрат.
   Ни еврею, ни греку
   Не откроется врат.
   Ни жида, ни ивана -
  
   Журавли, журавли
   Нашей обетованной,
   Долгожданной земли.
  
  
   6.16.
  
   Слушайте, фарисеи,
   Что говорит Иегова!
   Вы монолитны доселе -
   Вот и давили другого.
   Только терплю Я доколе?
   Слушайте, слушайте стих:
   Сами в себе вы расколетесь,
   Сами съедите - своих.
   Будет кровавая ванна
   Вам уготованной чаши.
   Будет кровавая манна
   Падать на головы ваши.
   Страшными гоями с кольями
   Не обольщайте умы:
   Тьма и сама неизбежно расколется
   По диалектике тьмы.
   Будет в конкретное время,
   Будет в нежданную пору:
   Встанут еврей на еврея
   За "Каббалу" - и за Тору.
   Встанут две равные силы,
   Встанут два мрака со дна:
   Будут одни без Мессии -
   А за других сатана.
   В пору жестокого пира
   Кровью наполнятся поры.
   Были вы первыми мира?
   Будете первыми прорвы.
   Ваша молитва - отрава,
   Я не услышу ваш глас!
  
   Только разбойнику справа
   Можно молиться за вас.
  
  
   6.17.
  
   Кому кричать, кому молиться?
   Другим Россия отдана.
   Они надели наши лица
   И взяли наши имена.
   И ты оставлен в странном мире
   Служить чужим добру и злу.
   И это ты в чужом мундире,
   И это ты в чужом тылу.
   И как заброшенный разведчик,
   Бессильный что-нибудь теперь,
   Ты должен сжаться, человече,
   И улыбаться, и терпеть...
  
   Конспиративная квартира.
   Не объявляется связной.
   Холодным хохотом эфира
   Забит далёкий позывной.
   А за окном взрослеют вязы,
   Плывут туманы над рекой...
   Нельзя разведчику без связи -
   Он забывает, кто такой.
  
   Уже не жгут слова о долге.
   Не жмут чужие сапоги.
   Ну, где-то шлемом пьют из Волги -
   Но почему они враги?
   Болеть извилины устали,
   Песками память занесло,
   Смешались, спутались местами
   Добро и зло, добро и зло.
   Проходит жизнь в труде и блуде
   Под разговоры о борще.
   Везде порядочные люди
   С одним погоном на плече.
   У работяг в тавоте жилы.
   В садах ночные соловьи.
   Ну почему они чужие?
   И разве где-то есть свои?
   Цветёт сирень из лета в лето.
   Заботы.
   Будни.
   Злоба дня...
   Мне снился сон: как будто где-то
   Другое имя у меня.
  
   Замрёт душа, уже не зная
   Границ у лжи, добра и зла.
   Обворовала ширь земная,
   В пустыни душу завела.
   Среди цветения и шума
   Шепчу губами горячо:
   "Не нужно жить, не нужно думать,
   Не нужно плакать ни о чём..."
   Мне ничего уже не надо.
   Всё в этом мире ложь и грех.
   Моя далёкая отрада!
   Шепни из шороха помех.
  
   Кому нужны твои обиды,
   Души униженная тля?
   По тайным линиям орбиты
   В пространстве катится Земля...
   Кого спасут твои тревоги,
   Планеты мыслящий лишай?
   Не стой у Шара на дороге,
   Путям Вселенной не мешай.
  
   Я бился лбом в тупые стены,
   Вживался в шкуру подлеца.
   И нет мне части вместе с теми,
   Кто был в окопе до конца.
   Трудом других придёт победа.
   А я не твёрд в добре и зле.
   Я предавал...
   Но я не предал:
   Я не был счастлив на земле.
   Мне от неё ничто не надо,
   Ни утешений, ни любви...
   Прости меня, моя отрада!
   Морзянкой тихой позови.
  
   Прощаясь, выверну карманы.
   Швырну лицо на большаке.
   В астральных сумерках тумана
   Увижу лики вдалеке.
   За мною боль моя земная,
   Бесславный подвиг за плечом.
   Но их глаза - светясь и зная,
   Меня не спросят ни о чём.
   И я пойду, пойду навстречу,
   Одной надеждою томим.
   Как тот измотанный разведчик,
   Что возвращается к своим.
  
   1990.
  
  
  
  
  
   Том 7. АГОНИЯ ОГНЯ.
   ..................................
  
  
  
  
        -- ИЮЛЬ.
  
  
   Отпустит любовь, отпылав
   Безмерную меру свою.
  
   И в тусклое олово лав
   Войдёшь с головою: июль.
  
   И телу одежды узки.
   И память, как ночь, коротка.
   И нимф молодые соски
   Колышут прозрачную ткань.
   Беспечный, волнующий сглаз.
   Отравных дурманов питьё.
   Впивается нежный соблазн
   В стоглазое сердце твоё.
   И мучься, и душу томи
   Такой долгожданной любой.
   И вспомни с любою на миг
   Свою неземную любовь.
  
   Июль выпивают, как яд.
   Как жгучий нашептанный сок.
   И жадно вжимает, змея,
   В касанье колючий сосок.
   Угасли, как угли, лучи
   И душная темень легла.
   И город-блудница молчит,
   Вздымая свои купола.
   И остры, как груди, дворцы.
   И целую ночь напролёт
   Целует Гоморру в сосцы
   Тяжёлое небо её.
   И пахнет из влажных долин
   Безумной любовной травой...
  
   Но где-то планета Полынь
   К светилу летит головой.
  
   И в полночь, когда у толпы
   Лицо побелеет, как мел,
   Кто спросит, любил, не любил?
   Кто спросит, имел, не имел?
  
  
  
   7.2.
  
   Голос мой не звенит струной.
   Боль моя - не весёлый май.
   Холод мой, ты такой пустой.
   Голод мой, ты как голод стай.
   Как пусты - как уста пустынь -
   Ч устал календарь листать -
   Я молюсь - но летят листы -
   По стиху на ладонь листа.
   Голодал - и отдал, отдал.
   Отступился руки аркан.
   Что же делать моим губам?
   Что же делать моим рукам?
   Как пусты! - так летят листы
   Через ночь и с планеты прочь.
   О, как руки мои пусты.
   Как мучительна эта ночь.
   Через ночь, через лёд и плач
   Из агоний ладонь простёр.
   Это сила моя - палач.
   Это совесть моя - костёр.
   Слышу собственный вой и визг -
   Очищенье не сладкий грех!
   Осыпается пепел - вниз.
   Отрывается пламя - вверх.
  
   1984.
  
  
  
   7.3.
  
   Температурой мучая меня,
   Меня как листья жёлтые суши.
   Я саламандра этого огня.
   Я на костре спасения души.
   И тело гибнет в огненном плену.
   В расплаве боли корчится в дугу.
   Себя как ветку высохшую гну.
   Себя как ветку высохшую жгу.
   Не целовал я - губы загадал.
   Не брал плечей - маячили как дым.
   Я по груди ладонью голодал...
   Я в этой жизни не был молодым.
   Сухим листом судьбу свою гоня
   С лица земли, не долго я на ней.
   Я саламандра этого огня.
   Я догораю искрами огней.
  
  
  
   7.4.
  
   Придёт приговор, как вор.
   Неслышны следы беды.
   Беспечные ночи Гоморр.
   Счастливых Содомов сады...
   Земля под ногами тверда.
   Спокойны за завтра сердца.
   И гордые города
   Не верят в конец - до конца.
   Блистают полами балы,
   На лицах вопрос половой...
  
   Но где-то планета Полынь
   К светилу летит головой.
  
   И встанут на небе хвосты.
  
   И сбудется Бытиё
   Под знаком хвостатой звезды
   В зияющем небе её.
  
   Зальёт фиолетовый газ
   Застывшие лица, как блиц.
   Огромное, тёмное - глаз.
   И белое - поднятых лиц.
   Больной, сумасшедший мятеж.
   Сомнамбула тела - как столб.
   Конец неуспевших надежд.
   Ночное молчание толп.
  
   Уставлены в небо глаза.
   И всех повязало как нить
   Бессилие - что-то сказать,
   Заплакать, догнать, изменить.
   Кого-то, рыдая, к груди.
   Кого-то за плечи трясти.
   Просить непрощённых: прости!
   Простить непростивших: прости!
  
   Прости, незнакамый, что нам
   В безвестии выпало тлеть.
   Что брата в тебе не узнал. -
   Уже не успеть, не успеть!
   Прошёл, отчертился чертой
   От крика больниц и "малин" -
   Прости, незнакомая, что
   Не вымолил, не отмолил...
  
   Приблизилась бездна, слепя.
   Но страшен столбняк площадей.
   Здесь каждый стоит за себя.
   Земля незнакомых людей!
   Не этот ли сам воровал?
   С чего же он сух и высок?
   Не эту ли ты целовал
   В крамольный колючий сосок?
   И вот они рядом во тьме -
   Чужие во веки веков.
   И каждый в холодном уме
   Считает своих должников.
  
   Упала на воды звезда -
   И слово полынью устам.
   Уставились в небо - туда.
   Как будто прощение - там.
   И сердце трясётся в горсти
   Предчувствием Судного дня:
   - Что, Небо, тебе принести? -
   Чтоб ты оправдало меня!...
  
   Погасли внутри дворцы.
   Упали из рук бразды.
   Под небом стоят цари
   И смотрят в глаза звезды.
   Кто камнем её косе?
   Где сила твоих систем?
   Теперь ты опять как все
   И участь твоя - где всем.
   Для этого ль ты тиран?
   Для этого ль лез на трон?
   Для этого ль зэкам зон
   Твоих обещаний звон?
   Ты волей тащил узду?
   Ты к пажитям вёл стада?
   Ты верил в свою звезду?
   Так вон она - та звезда.
  
   Как снег поперёк крыльца
   Пришла эта ночь, как снег.
  
   Бывает оправдан царь.
   Пророки в короне - нет.
  
  
   Осыпалась звёздная пыль
   На лиц фиолетовый мел.
   Как глупо - любил, не любил.
   Как мелко - имел, не имел.
   Развеялось как миражи.
   И сладость услады любой -
   Бессмысленная, как жизнь.
   И горькая, как любовь.
  
   О, прошлого счастья клок!
   И память твоя - свинец.
   Выходит, и счастье - зло,
   Раз есть у него конец.
   К чему ж гаражи из лжи?
   Кому стеллажи вещей?
   Зачем, что ножом нажил?
   Конец - а душа ни с чем.
   Отмыть ли её в щелоках?
   В какой кислоте откатать?
   Остался в грехах как в шелках -
   И нечем тебя оправдать.
  
   А праведник смотрит во тьму
   И горд за своё бытиё.
   Но чем оправдаться - ему
   За непрегрешенье своё?
   Сам вылез - кого откопал?
   Постился - кого накормил?
   Молился, слезой искупал...
   А ног никому не умыл.
   Спасаясь, остался в долгу.
   Молила спасти - и не спас
   Ни грешного голода губ.
   Ни грешного голода глаз.
   Ни тем, что пустыня суха -
   А ты, как живая вода...
   Увы, не имеешь греха -
   И нечем тебя оправдать.
  
  
   Как горько, какая игра!
   Не знали вчера ни о чём.
   Никто не предрёк вчера,
   Что полночь придёт - мечом.
   Нас в завтра вели, вели...
   И завтра гореть в огне.
  
   Но где же пророки земли,
   Проспавшие свой конец?
  
   Мы слушали вас и шли.
   Вы души глаголом жгли.
   Учили: на плаху шли! -
   И мы непослушных жгли.
   И дыбились вопли дыб.
   И ластился к небу дым...
  
   Гадавшие при свечах,
   Прозрели ли хоть сейчас?
  
  
   Пустые писатели строк!
   Пророки, проспавшие срок!
   Слепые провидцы дорог,
   Которые - поперёк!
   Ломались ли вы у лампад?
   Боялись сказать невпопад?
   Просили ли вы у снов
   Не собственных - Божьих слов?
  
   Вас Бог никогда не знал.
   Своих Он под камни гнал -
   И камни вопили глагол.
  
   С чего же и вы - бегом?
  
   Пророк - он и в рёве глух.
   В огнях городов незряч.
   Пророки не возят шлюх.
   Пророки не ставят дач.
   Пророки не водят орд.
   Пророки - проводят Свет.
  
   Бывает оправдан вор,
   Пророк не от Бога - нет.
  
  
  
   Губами шепнул бы: не мучь! -
   У ночи часы сочтены...
  
   И в душную-душную ночь
   Нам снились бы долгие сны.
   Вздыхала бы тьма, шелестя...
   И в этом безлунном плену
   Я б только смотрел на тебя,
   Как волки глядят на луну.
   Влетал в световые лета
   Пространств несказанных очей...
   Но сам бы сплетался металл
   Горячих моих обручей.
   И стало бы тесно плечу.
   И ты бы шепнула: пусти!...
   И ночь потекла на свечу
   Загадки твоей наготы.
   И замер бы сердца сверчок.
   И громко кричали сверчки.
   И тайной белело плечо.
   И тайной мерцали зрачки.
  
  
  
   И в травах томился бы сок.
   И была бы жажда груба.
   И молча прижала сосок
   К моим окаянным губам
   .................................
  
   Тугие у чаши края
   И голову влага кружит.
   И я выпиваю как яд,
   Что так и не выпил как жизнь.
   Отравы отпив от пиал,
   Как будто кончая с собой,
   На бёдрах чужих вспоминал
   Свою неземную любовь.
  
   Мне в те бы святые глаза! -
   Как пёс бы, елозил полы...
  
   За это в созвездии Пса
   Восходит планета Полынь.
  
  
  
   О. Господи! Если Ты есть -
   Взгляни со Своей высоты:
   Мы все окаянные здесь.
   Но светел и милостив Ты.
   Мы нищи, нам нечего дать.
   Нам нечего принести.
   И не за что нас оправдать!
  
   Но если захочешь - прости.
  
  
  
  
   7.5.
  
   Температурой мучая меня,
   Меня как ветки высохшие гни.
   Мы саламандры этого огня,
   Обрывков туч безвольные огни.
   И тучи мучат, ангелами карм
   Нас раздувая ветром, как угли.
   Сместились шкалы метеорных карт,
   От лав июля плавятся нули.
   Земля сгорает догораньем дней
   Страниц о ней исполнившихся Книг.
   Мы догораем искрами огней
   На ней - огня
   агонии
   огни...
  
  
  
  
   7.6.
  
  
   Рождённый вонючим иваном,
   Оставлен без родины я.
   И сердце моё разрывает
   Бессильная сила моя.
   Нам с Родиной не по дороге.
   Бессонно бегут города.
   Я всем попадаю под ноги -
   Ах, мне не туда, не туда!
   Мне нету, бескрылому, стаи,
   В которую крыльями влит.
   Никто о моём не мечтает,
   Ни болью моей не болит.
   За окнами варится ужин -
   Кто с ними не крал, да не ест.
   Ни труд, ни талант мой не нужен
   Усидчивым занятых мест.
   А мне не хватает - Народа,
   Народа, с которым бы рядом.
  
   За окнами греется завтрак.
   Утрутся - и в светлое завтра?
   Толкают локтями и мчатся
   По грохоту серых просек...
  
   Я знаю, где спрятано счастье!
   Где даром, где хватит на всех.
   Но бьётся в бескрылое тело
   Бессильная сила плечей.
   Ведь я и один полетел бы.
   Но если один - то зачем?
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Том 8. СЛОВО О ПАРТИИ.
   ........................................
  
  
  
  
   8.1.
  
   И так уж, и этак вращая,
   Я Книгу держу как дурак.
   И Божье-то как-то вмещается,
   А вот человечье - никак.
   Четырёхевангелье б вырвали -
   Сошлись бы куски, кирпичом.
   Христа ведь распяли по Библии.
   Гал.1,8. По поздним - распяли б ещё.
   Как тысячелетья не Вечность,
   Как разны навоз и Зерно,
   Так Божье - и человечье
   Разительно не всё равно.
   Евангелье справа и слева
   Зажато в зеркальны бока:
   Там чёрная пашня до сева -
   Там чёрное поле пока.
   Которые слева и справа,
   Все Слова левей аль правей.
   И держат окоп от лукавых
   Пехота Иван да Матвей.
  
   Деян.5,1-11. Деяний, в Христа одеяний
   Кол.3,10. Из Слова извлечь я не мудр.
   Немудрому снится - сиянье
   И росы обещанных утр...
   Когда ж я проклюнусь на волю,
   За грязью размазанных слёз
   Узрю: по зелёному полю
   Шагает к росточку Христос...
  
   Ты Свет мой, и в почве и в прорве,
   Господь мне, в аду и в ночи.
   Ин.5,43. И если я сорное - вырви!
   Ин.12,25. И если лукав, затопчи.
  
  
  
  
  
   8.2.
  
   Почему воротам ада
   Мф.16,18.....Православия не съесть?
  
   Партия сказала: надо!
   Комсомол ответил: есть!
  
   1.Кор.12,27... Ибо Партия есть Тело
   С головою Ильичём.
   И судить не наше дело,
   Наше дело - кирпичом!
  
   Что ж ты мудрствуешь упрямо,
   Комсомнительномолец?
   Кому Партия не мама,
   Тому Ленин не отец!
   Бог и Партия едины,
   В Духе действуем мы -
   Коллективные седины
   И Соборные умы!
   Слава Партии за это!
   Церковь учит и ведёт!
  
   И молчат отцы с портретов
   В Первомайский крестный ход.
  
   Почему же мне противно
   Посреди воздетых рук?
   Всюду Партия партийных,
   Всюду митрополитрук...
   И бежать теперь к кому мне
   И кричать в пустых местах:
   Где же партия - Коммуны?
   Где же церковь - Христа?
  
  
  
  
  
   8.3.
  
   Ходят люди в клобуках
   С бухгалтерией в руках,
   Чёток чёток перечёт:
   Всё контроль и всё учёт. -
   Наши.
  
   Вот ты ходишь в ВПШколу,
   В лоне Партии растёшь...
   Так какого ж оно полу,
   Чью плаценту ты сосёшь?
   Там уютней, там верней,
   Общим Телом вместе с ней,
   Эмбрионоильичём,
   Там не думай ни о чём...
  
   Вот и эмбриону Церкви,
   Что в утробе с головой,
   Так же мыслится в плаценте
   По проблеме половой.
  
   Как прикажешь понимать
   Выраженье "Церковь-мать"?
   Или суммою отцы
   Дают лоно и сосцы?
   Это же трюкачество
   Количества в качество!
  
   Чем же млечна Её грудь?
   Что "Ученье Церкви" суть?
   Мф.12,50.....Коли ежели и мать -
   1.Кор.14,34....Не учить Ей, а внимать?
  
   У партийцев бы спросить:
   Ин.5,23..... Что такое "равно чтить"?
   Разве Сын и Параклет -
   Ин.4,23......Поклонения предмет?
   Разве облачный Глагол
   Мф.17,5.....Приказал поклоны в пол?
  
  
  
  
  
        -- КАРМА.
  
  
   Нипричёмцы, 1990 г.
   Ходят люди в клобуках,
   Аки юди в ремешках, -
   Это русские жиды,
   Православием горды:
   В Богоизбранной стране
   Богоизбранны оне!
   Что страна под кумачом,
   Церковь - что вы! - ни при чём.
  
   Всё грехи-то наши трут:
   - Жернов!
   Про Россию всё-то врут:
   - Жертва!...
   За нахальство кирпичом -
   А нахал и ни при чём?
  
   Безотцовщина, 1860 г.
   Крепостному бреют лоб,
   И сие венчает поп -
   Век солдату вековать,
   Век солдатке б.....:
   - Бог терпел и нам велел!
   Так и ты терпи, как Бог,
   Крест неся свой между ног.
  
   Пол-России без отцов,
   Тот Попович, тот Попов...
  
   Муж с женою разлучён,
   Ну а церковь - ни при чём?
  
   Политрук, 1914 г.
   Наши тут - австрийцы там,
   Полк в атаку поп с крестом -
   Перед теми капеллан...
   Пополам на пополам!
   И сначала крест на крест,
   И тогда уж штык на штык.
   А потом за этот ад
   На духу стыдят солдат. -
   Сами же не убивают,
   Деян.22,20.....Сами души сторожат...
  
  
   Зэк, 1928 г.
   Паства брошена жидам.
   Детки орден в чемодан.
   Легкокрылый "чёрный ворон" -
   В Магадан, в Магадан...
  
   Царство снега и могил.
   Эх, Архангел Михаил!
   Это ж так несправедливо -
   Как Господь-то допустил?
  
   Ни креста у серых роб.
   Был ли крест и был ли гроб?
  
   Справедливо, справедливо:
   Там где паства - там и поп.
  
   Безотцовщина, 1968 г.
   Ходят люди в клобуках
   На высоких каблуках -
   Всё "владыки" да "отцы",
   Это вам не фунт мацы.
   И лишенцам всяких прав
   Говорят, что кесарь прав! -
   Хоть враги владыкам, дык
   Тут консенсус у владык! -
   И корят в грехах, корят
   Православных, с октябрят
   Звезданутых Ильичём:
   Царь и Церковь ни при чём!
  
  
  
        -- КАНОНИЗИРЛИХ.
   ( 1.Ин.3,16.)
  
   Зачем, опять скрижалью ветхой
   Мозгов извилины резьбя,
   Велит левит новозаветный
   Любить, как ближнего, себя?
  
   В чём новость Заповеди Новой?
   Ведь суть и ветхой - возлюбить.
   Вот так спроси попа любого -
   И соблазнится, может быть.
  
   А то немыслимо и ново
   И братьям Братовим закон:
   Не, как себя, беречь другого -
   А не беречь себя, как Он.
  
   От смерти прочь ужом пришпаришь,
   Живот по страху волоча...
   Но если гибнет твой товарищ -
   "Сам погибай, а выручай!"
   За спину взвод - живот на доты,
   За спину Русь - и на таран...
  
   И больше русского солдата
   Христос не видит христиан.
  
  
   О, Саши, Зои молодые!...
  
   Опять меня за дурака?
   Прос...павший Русь монарх - в святые!...
  
   А комсомольцы нет пока?
  
  
  
  
  
  
        -- СПЕЦШКОЛА.
  
   (Мф.23,8.) Как зашёл учитель в класс:
   - Убогие чада!
   Вам урок за прошлый раз
   Днесь ответить надо.
   Над азами ваша власть -
   Мудростью чревата!
   Повтори-ка классу, Вась,
   Сколько 2х2 -то?
  
   На колени Вася хлоп:
   - О, учитель правды!
   Относительно я клоп,
   Абсолютно прав ты!
   Свет и пища голове,
   Аж в макушке тесно...
   Даже сколько 2х2-е,
   Всё тебе известно!
  
   Говорит учитель: - Федь! -
   Ты иди садись, Вась, -
   Ну хоть ты теперь ответь,
   Чему научил вас.
  
   И выходит пионер,
   Отвечая смело:
   - Ты нам светоч и пример,
   (Мф.23,10.) Ты наставник дела! -
   На колени Федя бух
   И в паркет усами:
   - Ты источник 2х2-ух!
   Самый, самый, самый!...
  
   На колени класс бабах:
   - Мы грешны и гадки,
   Кока-кола на губах,
   В карманах рогатки...
   Но верны твоим словам! -
   Плачут, пол целуя, -
   Слава, слава 2х2-м,
   Тебе аллилуйя!
  
   Говорит учитель в пол
   От таких идиллий:
   (Лк.6,46.) - Для того ли я пришёл,
   (Ин.8,31.) Чтоб вы мне кадили?
   Где плоды ученья дня
   И работы трудной?
   Вы похерили - меня,
   Осмеявши труд мой.
   Правда, глупость не порок
   Для здоровья тела.
   Да впустую вам урок
   Плотничьего дела!
  
  
  
  
  
   8.7.РЕЗИНОТЕРАПИЯ.
  
   Возле храмогаражей
   Фордоокропительных
   Бьют резиною бомжей,
   Ловят подозрительных...
   Сняв с очкарика порты
   В поисках рогатки,
   Над душой стоят менты
   И жуют облатки.
  
   - Погодите, ваша честь,
   Мне вердикт суровый!
   Что такое - пить и есть
   Ин.6,63. Кровь и тело Слова?
   И ученье я хлещу,
   А не кока-колу -
   Вам не в понт! -
   а не хочу
   Угодить в спецшколу.
  
   - О, заблудший! - говорит
   Поп правопорядка, -
   Как ученьем будешь сыт?
   Вот тебе облатка.
   До крещения авто ж,
   Нищих равноправья -
   Да, резиной! - так на то ж:
   Стражи православия.
   Что духовная еда!
   Кушай нашу кашу.
  
   Побомжуем уж тогда,
   Как отнимут Чашу!
  
   +
  
  
  
  
        -- МОДЕЛИ.
   ( Кол.3,9-10.)
  
   Ну, баптист,
   Во, марксист:
   "Волчьей плоти совлекись -
   делай раз.
   Агнчьей плотью облекись -
   всё!"
  
   Ну а сердце в теле чьё?
   Не по плоти ж вы волчьё.
  
   "Нет - гордыни совлекись
   И в смиренье облекись,
   Слезми душу ототрёшь -
   Чистым ангелом помрёшь!" -
   Чуть иначе чёрный поп
   Понимает гардероб.
  
   Кто ж достаточно чист,
   Души, чистые как лист?
  
   Изложу ли луч надежды
   В категориях одежды?
   Тут ни сердце и ни ум
   Не приемлют подиум.
  
   +
  
  
  
  
        -- ЛЁС.
  
  
   Хорошо быть атеистом!
  
   За усилие вместить
   Поп назвал меня "баптистом",
   Чтоб до Чаши не пустить:
   Я о Слове - значит, вор.
   Тут короткий разговор.
   Тут пустыня, тут тибет,
   Тут не детская тебе!
   Тут пещеры врыты в лёс!
   Тут живой чужой как пёс.
  
   Веет ветер - этто вера! -
   Развевается монах,
   Как пиратская галера
   С нордом в чёрных парусах...
  
   Третий Рим блестит на склоне.
   Пики капищ по горам.
   Христианос ад леоне -
   А весталок в Божий храм.
   Твёрдость Камня Углового
   Тут для шишек на лбу:
   Кто ж уже исполнил Слово
   И на том воздвиг судьбу?
  
   Пол-Планеты валит в Двери...
   И до самой смерти вплоть
   Каждый верует, что верит,
   Исповедуя: "Господь!"
   ...а потом смола и сера -
   И кому тогда пенять?
   Ибо что такое ВЕРА?
   Верить значит исполнять.
  
   Но на практике - отважно
   Судит Слово человек:
   Мф.5,19. Это мелочь и не важно.
   Мф.6,14. Здесь обратны низ и верх.
   Тут пусть Пастырь за овечку -
   Сам никак не научусь...
  
   Лучше толще вставлю свечку
   И почаще причащусь!
  
   Мф.19,6. --?--1.Кор.7,1. Слово свет, да свечка - лучше.
  
   Золотою головой
   Третий Рим блестит на кручах:
   Аз есмь камень угловой!
   Гордо судьбы взведёны
   На суждения - свои.
   Докричится ль Осуждённый
   До такого судии?
   Прочна ль лёсова основа
   Под тобою, Третий Рим?
   Исполняй дословно Слово -
   Вот тогда поговорим.
  
   - Ах, дословно! Ну-ка, ну-ка:
   Где же этот инвалид?
   Чтоб не красть - отрежет руку?
   Обокравшего - простит?
   Али глаз, поклоны кладя,
   В силах вырвать молодец -
   На такую ж... сзади
   Не посмотрит, как скопец?
   Что отрезано - навеки.
   А тут выпьешь, так пришьёшь:
   Человечье в человеке
   Шевельнётся, хошь, ни хошь...
  
   А баптист на то со чванством:
   - Раз соблазны - в голове,
   То отрежь мечты со пьянством!
  
   Вот не русский человек.
  
   Мф.23,5. Али впрямь, проёмом узким,
   Где зацепишься полой,
   Не пройдёшь широким русским,
   Так что рясу бы долой?
  
   - Покажите ж человека,
   Кто Судью не осуждал, -
   Кто уже подставил щёку
   И исподнее отдал.
   Чтоб себе не резать руку,
   Чтобы свой не вырвать глаз -
   Кто глазастых и рукастых
   За обиду и за муку
   Сам прощает каждый раз...
  
   - Так что, зрячий дурачина
   С необрезанной рукой,
   Посмотри-ко, сам какой!
  
   Меж постов блудя и крадя,
   Между да и нет скользя,
   Слову плачем, Слову кадим -
   Только жить по Нём нельзя:
   И в крещеньи ж все неправы
   И грешны по селяви,
   Так не мудрствуй лукаво,
   И лукаво живи.
  
   Небеса гудят от звона.
   Небеса больны от врак.
   По баракам славит зона. -
   И бараком на барак!
  
   Что могу я, пыль острожна,
   Как попру я против всех?
   Значит, жить лукаво можно.
   Говорить об этом грех.
  
   Под повапленным бараком,
   Тыща лет как врытым в лёс,
   И баптистам я собака,
   И католикам как пёс...
   Помоги ж мне, Бог-босяк,
   Что распялся за собак!
   Тебя ж так исповедали -
   Исповедав меня так.
  
   +
  
  
   8.10.
  
   Как с Христа прошло 100 лет,
   А Пришествия всё нет,
   Стали думать и гадать,
   Как бы Бога оправдать?
   "Ведь мы светим по ночам
   Жениху, что обещал!
   Да не слишком ли одрях
   Этот Скоро-при-дверях?"
  
   Тем, кто 1000 лет назад
   В мрак проглядывал глаза,
   Им про "скоро" говорить
   Значит Дух Святой хулить.
   И какой бы тут запас
   И запасливых бы спас?
  
   Мчатся звёзды...
   и в гоненьях
   Уходя за ними вслед,
   Мы желаем объясненья
   Темноты 2000 лет.
   Что для древних было "скоро" -
   То для нас давно прошло.
   Хоть базарному Собору
   Это принять западло.
   И оправдывают Бога
   Холуи, кому не лень:
   - Ну, приврал Христос немного,
   Тыща лет Ему как день!
   И Вселенскому базару
   Ни стеснения стыдом,
   Что Христа "жидовский зараз"
   Исповедует - жидом.
  
   +
  
  
   8.11.
  
  
   Жутью троллей жмётся бус:
   Негр о вере: вэл Исус:
   Исповедует ис дасс -
   Вере гут Исус воздаст!
  
   Наши нишкнут: вэл да йес -
   Во, колотит негру бес!
  
   Что же негра исповедал?
   Только шкурный интерес.
  
   Рот тотему мажут вкусным:
   Вы ему, так он и вам:
   - Исповедайте Исусом!
  
   Ну и Он тебе: - Иван!
  
   Имяславие ж в ночи
   Мантру чётками стучит,
   "Иисусову (?) молитву"
   Умным деланьем молчит:
   "40 раз по 40 раз
   Плюс по разу 40 раз...
   Если 40 раз без разу -
   То помилует ли нас?" -
   И подсчитывая труд,
   До копейки чётки трут,
   Исповедав - мытарём,
   Кого и Пилат - Царём.
  
   "О, спаси нас!" - бас суровый,
   А за ним концертный зал...
  
   Как спасти? - распяться снова?
   Что добавить? - всё сказал.
  
   Славы требуют цари:
   Говори им, говори...
   Но Один за елей фраз
   Скажет вам: не знаю вас!
   Значит, в чём-то соврём,
   Исповедовав - царём?
  
   Славы требуют столбы -
   Сам торчком, ничком рабы...
   Ну так Кто же это был,
   Кто склонившись ноги мыл?
   И зачем мы о пол лбом,
   Исповедуя - столбом?
  
   Славит Сына род лукавый
   Мф.16,4. Как бы славил и бревно.
  
   Мф.15,8. Что Ему от устной славы?
   В славе Отчей Он давно.
  
   Ин.9,24. Славой мажут, славой врут,
   Будто славить это труд,
   И в раю взопревший дух
   Вытрет лоб и скажет: ух!...
  
   Кто перунил из осины,
   Тот дажбожит и потом.
  
   Что ж такое - чтить и Сына?
   Исповедывать - Христом?
  
  
   8.12.
  
  
   Что суть идол? - суть бревно.
   Вполне влезет в глаз оно.
   Не свербит и не заметно.
   Мф.6,22. А внутри тебя темно.
  
   Что ж ты мучишься, душа,
   Мф.6,12. О долгах своих тужа?
   Что ты каешься во всех?
   Ин.16,9. Лишь не верить в Сына - грех.
   Но которые в блуде
   Велят каяться тебе,
   Тычут пальцем в твою гниль, -
   В том покаялись они ль?
  
   Тешут идолом Лозу.
Тешат идолов в глазу...
  
  
  
  
  
   8.13.
  
   Дуэлянтами отцы
   Со святынями в руци,
   И булатные оклады
   Тяжелы, как кладенцы:
   - Проклят ты!
   - Нет, проклят ты!! -
   Звонко скрещены кресты..
   Для того иконы, знать,
   Чтобы Богом - проклинать?
  
   Бог послушен, как стилет,
   Богом выпад и триплет -
   Во, иконами в руци
   Бьются иконоборцы!
   Всё полемизируют,
   Анафемизируют...
  
   Во, в руке лежит Христос,
   Во, удобен, как эфес
   Фехтовальщику крестом
   Со Христом кресте на том...
  
   Если б Бог махал попом!
   Так ведь машет поп Христом.
   Нет, сперва подумать хоть -
   кто ж Кому теперь господь?
  
   Не отсюда ли запрет
   Делать Господу портрет -
   Чтоб какой-нибудь нахал
   Богом бы не замахал?
  
  
  
  
   8.14.
  
  
   Если б вправду бы сердца
   Чтили Сына, как Отца,
   То направо б Эти Два -
   Слева прочие слова.
  
   Но на деле, правый Бог,
   Твой Единый - среди мног-
   Их со-мнений и идей
   И преданий от людей.
  
   И никак Христу не сесть
   Одесную в равну честь:
   Где-то рядышком с Павлом
   Бедный родич за столом...
   Так придёт Церковна власть,
   Богу-Слову скажет: слазь!
   Тут Предания Отец!
   Лк.14,9. Ну а Ты ступай в конец.
  
   Хошь ни хошь, а вставай,
   Кто сказал: не называй
   Никого себе отцом!
   А то вот таким концом.
  
   И за то, что равно чту,
   Отделив Их за черту,
   Вечность разделив - и век,
   Слово - с буквой человек,
   У "отцов" аж нервный тик:
   - Еретик!!!
  
  
  
  
   8.15.
  
   Если силою мечей
   Храм в мечеть и в храм мечеть,
   И в партком, и храмом снова,
   Не гоненья то - война.
  
   А гонения - на Слово
   Все вот эти времена.
  
   Резидент на белом свете,
   Прочим жить, тебе дрожать:
   Если твой Господь еретик,
   Ин.15,20. И тебе не избежать.
  
   Ешь и пей Его ученье
   Сквозь обиды и скорбя.
   И найдёшь пресуществленье
   Слова Божьего в тебя.
   И с души как тело сбросишь
   Аль гонениям Финал,
   За своих же и попросишь -
   Кто плевал в тебя и гнал.
  
   Если там родные гены -
   Как смотреть на их геенны?
  
   Убежал хоть сам отрав ты
   В Новый мир под небо правды,
   Не подмог же сволочам -
   И один тут.
   Так зачем?
  
   +
  
  
  
  
   8.16.
  
   Зря облатку не грызи ты
   Разумению в ущерб.
   Пьют Лозу и паразиты,
   И клыки чужих прищеп,
   Раз сильнее предрассудок
   Под хороший аппетит,
   Мф.15,11. Что входящее в желудок
   Осквернит - и освятит.
  
   Разве церкви, коей мнитесь,
   Был изоблачный глагол:
   Это Сын Мой -"поклонитесь"
   Или - "скушайте" Его?
   Но измерив Бога в силе
   Своим жалким животом,
   Бога прежде объяснили,
   А поверили потом.
   Тем поверили - себе.
  
   +
  
   Евр.1,3. Став гипостасью Самому же,
   От Павла и до наших дней,
   Лицо "Отец" чуть Бога уже,
   А "Тройца" выглядит полней.
   Так снова три есть единица
   Мф.5,37. И снова да есть да-но-нет,
   И лице-меры мерят Лица
   Ин.4,23. В их поклонения предмет.
   О, православцы Коллектива,
   Тримурти новой в три лица!
   А ведь рождать - прерогатива
   И смысл и функция Отца.
   Ужель с попами со своими
   Ин.3,7. Родишься свыше, глупый гой?
   Ин.17,6. Ведь где другое богу имя -
   Так там и бог уже другой.
   Лк.6,46. Кого ж вы "Господом" зовёте,
   Ин.8,41. Упрямо делая своё?
  
   +
  
   Тело пьёт и Тело ест.
   Мф.16,24. Только вера - это крест.
   И отвержен, аки пёс,
   Кто уже свой крест понёс.
   Даже кесарь не спасёт -
   Кто уже свой крест несёт.
  
   И оплёванный своими,
   Под крестом бреду к концу,
   Ин.17,6. Чтя Открывшего мне Имя:
   Ин.4,23. Поклоняясь лишь Отцу.
  
   +
  
  
  
  
  
   8.17..ХОРОШАЯ НОВОСТЬ.
  
  
   Очень хорошие шансы
   Наоборот сопрягаемым:
   Можно ж и Правдой шанцевой
   Мф.6,33. Рыться за прилагаемым!
  
   В сладких парах бензина
   Русь за харизмой рыщет -
   Мф.19,21. Чтоб христиан лимузины
   1Ин.3,17. Мчали меж братьев нищих.
   Мир ненавидя для вида,
   Верою движа горами,
   Выйдут в сыны Давида
   Гал.3,29. Семенем Авраамиим!
  
   Мёдом земля, как ульи,
   Млечных озёр истома
   Мф.6,24. Севшим на двух на стульях
   В сладких садах Содома:
   Будут пророчить снами...
   Мы повезём их сами.
   В Тысячелетнем Царстве
   Сядут они над нами...
  
   Это жидам обида:
   - Что же мы ждём, жидки?
   Пусть бы сынами Давида -
   Дети Давида таки!
  
   Плюнь, да и окрестися -
   Трудно нырнуть в баптистерий?
   Долго ли - затрястися
   На языках истерий?...
  
   И повезём на спинах
   Принявших крест и Слово -
   Нет лучшего христианина,
   Чем жид, на таких условиях!
  
   Тащат возы илоты,
   Рвут голубые вены.
  
   Ждут адвентисты в золоте
   Перешагнуть Адвентус.
  
   Вот уж душа на распутье!
  
   Трусится зал ламбадой...
  
   Чёрный святой Распутин
   Светится за лампадой...
  
  
  
  
  
  
  
   8.18 ПЕРЕСТРОЙКА.
  
  
   Время вышло, больше нет
   Божья Царства в тыщу лет -
   Если в толпах и осталось,
   То как примесь, то как след...
   За монархией уже
   Демократия в душе!
  
   Бог один как перст - а там
   И Мормон, и Монтан...
   Всем христам мандат и честь:
   - В каждой правде что-то есть!
   Их программы бы сложить,
   Вычесть ложь - и можно жить.
  
   Обновляя инвентарь,
   Тит.1,14. Вносят Круглый Стол в алтарь
   Дан.11,38. Коллективный бог Собор
   И антихрист Договор.
  
   - Како веришь?
   - Тако верю!
  
   Ложь и отступление.
   "Кредо" суть не символ веры -
   Ин.17,22. Символ разделения.
  
   ....на трибуне Май с Трудом.
   В Братство верится с трудом.
   Партии Соборный ум
   Клеит в Тело социум.
  
   Во, где вылезли зады
   Мф.15,13. Насаждать свои сады!...
  
   Подрывные элементы
   Будоражат массу:
   Мол, Христа бы в президенты,
   Раз импичмент Марксу!
   - Все на митинги выходь,
   Требуя:
   - Исус - Господь!
  
  
   Все целуются в уста:
   Гениально мысль проста:
   Вставить право на поправку
   В конституцию Христа.
   И Мормон, и Монтан
   Пусть парламенствуют там:
   Христиан экуменизм
   Таки склеит в Организм!
  
   С монархической душой,
   Я в республике чужой.
   Исчерпал мой Бог регламент.
   Кабинет покинул тень.
   В сердце каждого парламент,
   За душою бюллетень.
  
   Близ последних огней,
   Что нам ждать от этих дней,
   Дан.11,39. Где эгрегор крепостей
   2Фес.2,11. Духа истины святей?
   Он пиарит чуда всуе...
   Слышишь голос - ты и рад...
   За Того ли голосуешь,
   Мученик-электорат?
  
   Ин.12,48. Не Консенсус нас осудит,
   Не родитель Диалог.
  
   Что-то будет, что-то будет:
   На иконах плачет Бог...
  
   +
  
  
  
  
  
  
   8.19. ЭПОХА ЛИП.
  
  
  
   Сутью дерево Липа и "липа",
   Просто разные скорости роста.
   Так что в "церкви нового типа",
   Аки в капельке, Церковь просто.
  
   Поначалу все хамы братия...
   Да развитью свои законы.
   Где "едины Ленин и Партия",
   Там уж Ленин молчи с иконы.
  
   "Разрешил разрешать и вязати?"
  
   И писались Деяния мелом,
   И вязали, вязали партбатюшки,
   И крестили чёрное белым...
  
   И скачками рассыпалось качество
   Коминтернова Тела в количество -
   На советское старообрядчество,
   На китаецкое католичество...
  
   Все конфессии жгли уклонистов,
   Православя и правоверя...
  
   Так не в зеркальце ли коммунистов
   Механизм перестройки зверя?
   Перестроится нос с восторгом,
   Скажет: ладан! - на серный запах,
   И пасущие в Свет-с-Востока -
   Нас погонят в рассвет на Запад...
  
   +
  
  
  
  
  
  
  
   8.20.
  
   Что мне собственная слава?
   Душу душит - и пишу.
   Я Христу разбойник справа -
   Он висит, и я вишу.
   Не поставлен я Поэтом
   И не слышу голоса.
   Пусть прославится и в этом
   Несказанная Лоза!
   В этом грешном, в этом тленном,
   Так поверившем мачте.
   В этом дерзком и смиренном
   человеке на кресте.
  
   1990.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Том 9. СРЕДНЯЯ ЖИЗНЬ.
   ...................................
  
  
  
   9.1.
  
  
  
   Белой акации гроздья душистые
   В СНГ расцвели...
   Под голубою звездою фашисткою,
   В нежном зиянье зелёной луны.
  
   Всё возвращается гроздьями спелыми
   Непостижимо уму:
   Белые - красными, красные - белыми,
   Большевики окопались в Крыму.
  
   Вихри враждебные веют, нечистые
   Тёмные силы нас злобно гнетут...
   Белой акации гроздья душистые
   Скоро ли вновь на Руси расцветут?
  
  
  
  
   9.2.
  
  
  
  
   Пережили перестрой -
   Ну и где же новый строй?
   То же барство, то же свинство,
   То же рабство на Руси,
   То же прежнее единство
   Отношений и сил.
   В мерседесе катит птичка
   И на трупе пчёлок рой...
   Что поделать! труд отмычкой -
   Преимущественный строй.
   И ещё пока мы живы,
   Хоть не валит дым из труб:
   Во, живём совковым жиром,
   Во, здоров советский труп!
  
  
  
  
  
  
        -- ИНЦИДЕНТ В ЗОНЕ
   Персидского залива.
  
   Плачут бляди в Эр-Рияди,
   Корчат целок смеху ради:
   Ах, зачем багдадский вор
   Смотрит к Саре за забор?
  
   Говорит шалману Буш:
   Тут шакалов столько душ -
   Постоим за блядску честь!
   Коллектив ответил: есть!
  
   Вот на нарах спит Ирак,
   А вокруг шуршит барак:
   Ну, налётчики, в налёт! -
   Нам за это Буш нальёт.
  
   Буш сказал: я ж вор в законе!
   Ордер выпишу в ООН-е -
   Будем брать, как ментура.
   Коллектив сказал: ура!
   Мы за правду, с нами бог!
   Рот зажмём - и шило в бок.
  
   Это пьяным шум и драки,
   Но закон царит в бараке:
   Резолюцию на месть -
   И любого можно съесть:
   В рот газету - и концы.
   Это вам не фунт мацы!
  
  
   В зоне даже правда врёт.
   В зоне всё наоборот.
   И пройдёт с десяток лет -
   Бляди выдадут куплет:
   Ах, зачем персидский вор
   Смотрит к Саре за забор...
  
   1991.
  
  
  
   9.4.
  
   Мчатся звёзды...
   им не жалко,
   Безразлично смотрят вниз.
   Им никто не вставит палку
   В их небесный механизм.
   Тело к телу тянет лучик,
   Льнут созвездья в Зодиак.
   Им никто не скажет: лучше
   Не в Галактике, а так...
  
   Десять лет отдали диву,
   Десять лет качали воз...
   Нет чтоб сразу директиву:
   Кто партийный - тот и босс.
   Вора в долю и на волю.
   Мы терпели - мы терпи.
   Закрепи за ванькой поле -
   Ваньку к полю прикрепи.
   Чтобы сыну, чтобы внуку
   По наследству бы оно:
   Академиков - Науку,
   А кухаркиным - говно. -
  
   Было б тихо и приятно
   Перестроено жильё,
   Всенародное - приватно...
   В общем,
   КАЖДОМУ СВОЁ.
  
  
  
  
  
   9.5.
  
   Где в дереве доброго нет,
   Как добрым окажется плод?
   Зачем же колышится свет
   На мрачных трясинах болот?
   И как нелогична беда
   От света стихии святой!
   Так чёрная пропасть пруда
   Дрожит отражённой звездой...
  
   Страшатся у края сердца:
   У прорвы отвратно мурло.
   Кромешное зло без конца -
   Не самое подлое зло.
   Но истинно злые места
   Подобны поляне малин.
   В антихристе есть от Христа -
   Иначе бы чем заманил?
  
   Пора отшатнуться назад.
   Пора отвернуться, как Лот.
   Но падаю в эти глаза,
   Не зная, что бедного ждёт.
   Скользит по изгибу ладонь
   И берег округлен и крут.
   Обманутый чёрной водой,
   Я падаю в огненный пруд...
  
   О, гибельность собственных чувств,
   О, тяга к лукавым местам!
   Летят мотыльки на свечу,
   От тяжести ночи устав.
   И вечно терзаться уму
   Двуличием зла и добра:
   Вот черви, влюблённые в тьму,
   Сумеют дожить до утра...
   Но тьмы мотыльки не хотят!
   И что им ответить в ответ?
   И снова летят и летят,
   Сгорая - и веруя в свет...
  
   Блестящая снегом гора
   Навыворот - пропасти зрак.
   Чем более модуль добра,
   Тем злей отрицательный знак.
   И радость обрушится в боль,
   Где вектор развёрнут лучом.
   И лучше бесчувственный ноль,
   Раз минус ему нипочём.
  
   Обратное время иуд
   Коммуну менять по рублю.
   И орды как к раю бегут
   С обратной вершины - к нулю.
   И лают кривые уста,
   Что Братство причиною зла.
   ... антихрист ничто без Христа,
   Как минус ничто без числа.
   Отвратно у прорвы мурло -
   И злом не заманишь народ.
   И вот обвиняют Число
   Строители наоборот.
   И липок их ласковый яд.
   И муке спасения нет,
   Что бабочки к свету - сгорят.
   А черви увидят рассвет.
  
   О, модули векторов зла!
   О, тайна обратных пружин!
   Лукаво зовут зеркала,
   Пронзённые светом чужим.
   И темень считая лишь злом,
   Бегут к ним от темени прочь...
   Их ловит за тонким стеклом
   И топит глубокая ночь.
  
   Как векторный способ хорош:
   Клин клином, отравой отраву.
   Как часто обратную ложь
   Глаза принимают за правду.
   Историю задом творим.
   И зверю души твоему
   Приятнее трипперный Рим,
   Чем светлая яма Коммун.
   Мы к Братству не бросимся впредь,
   Боясь искушенья сирен.
   Мечтателям снова гореть
   На радость ревущим аренам.
   Ведь тех не зазвать в болота,
   Кто задом не двинется с мест.
  
   "В антихристе есть от Христа?
   Так, значит, Исуса - на крест!"
  
  
   В ночное окно по лучу
   Полётом бесчисленных толп
   Летят мотыльки на свечу -
   И падают рядом на стол.
   Как дик этот вечный полёт.
   Как странны законы вещей.
  
   Я знаю, что бедного ждёт.
   Но падаю в свечи очей...
  
  
  
   9.6. ДОРОГА НА СОДОМ.
  
   Зачем нас сгибают в отрыве побега
   Всё ниже и ниже глазами в дорогу,
   А в шею дыханье, шипение шины -
   Спеши за огнями передней машины!
   Глядите под ноги, а вдруг там копейка,
   И если мы мимо, другие поднимут,
   Шипы и подошвы шкварчащие трите -
   Но вверх не смотрите, но вверх не смотрите!
  
   И даром созвездья сгорают над нами,
   Мы нижем на фары дорожные знаки,
   По вспышке на вешке пути выбирая:
   Направо? налево? - как ближе до рая?
   И ад задыхается чадом бензина,
   Смолою асфальта и серой резины,
   Упасть, умереть, отдышаться б - но что там
   За тем поворотом?
   За тем поворотом?...
  
   Затем нас сгибают в погибели бега,
   Чтоб наше внимание сжалась до мига,
   Чтоб даром созвездья сгорали над нами,
   Чтоб мы не читали их вечные знаки.
   И визгом агоний наполнены трассы,
   И в спину погони рубиновый трассер,
   И жизнь пролетает пунктиром мгновений
   Во время гонений, во время гонений...
  
   И выгорят скоро горящие даром,
   Покуда нас бегом пригнуло к дорогам,
   Покуда мы ждали покоя на миг
   Под знаками неба - не глянув на них.
  
  
  
  
  
  
        -- ЗА БОРТОМ.
  
   С неба капает копоть.
   Снизу квакает слякоть.
   Кошкам хочется лопать.
   Людям хочется плакать.
   В мусорник всунули рожи.
   Роем в грязи, как жабы.
   Дал бы погоду, Боже!
   Не обижал бомжа бы.
   Мы ко всему фатальны.
   Мы ко всему иммунны.
   С мусорными котами
   Члены ночной коммуны.
   Родина-мать, мамуля!
   Сделала б ты абортик.
   Ишь, как нас перегнула
   Жизнь через ржавый бортик.
   Были ж и мы с деньгами,
   Да воцарились воры.
   Дрыгает бомж ногами,
   Нету бомжу опоры.
   Корочка там или хрящик? -
   Вниз животами нависли...
   Так и сыграем в ящик
   Черепом, полным мысли.
  
   1995.
  
  
  
  
  
   9.8.
  
  
   "Мчатся звёзды....
   Или сами
   Между звёздами летим?"
  
   Раз обмануты глазами,
   Что ж от прочего хотим?
  
   "Разобраться в правдах мне бы,
   Разобраться бы в самом,
   Раз обмануты и небом,
   Раз обмануты умом..."
  
   На пороге пролетарий
   Курит жуткую труху.
   За спиною планетарий.
   Бесконечный Бог вверху...
  
  
  
  
   9.9.
  
  
   Зубами за зверят дерётся и зверьё.
   А здесь в киосках стыдные изданья,
   И окружающее деток бытиё
   Определяет школьникам сознанье.
   Иконы и интимные места
   Повыставила в ряд приличная старушка...
   Дойдёт ли до детей понятье Красота,
   Когда основа у души разрушена?
   Кем вырастут они, не мнившие богинь?
   К кому в девичьих снах не нисходили боги?
   Страшит не стыд, а СПИД - учитесь, ян и инь
   Предохраняться, раздвигая ноги.
   Гранатой бы по дребезгу витрин!
   Но кротко мимо них в троллейбус лезет стадо,
   И сердце не горит у пап и мам внутри,
   И телевизор учит, то так надо.
   Ужели это бес во мне сидит?
   Ужели Дух Святой в их мирной атмосфере?
   Из пулемёта бы!! - так скажут, что бандит.
   Хоть за своих зверят воюют даже звери.
  
   Принёс запретный плод сознание стыда.
   А тут его жуют - как жуйку, как солому...
   И люди ли - бесстыдные стада?
   И где предел непротивленья злому?
   "Терпением спасайте ваши души!"
   Но раз хула на Дух везде торчит теперь,
   Каменья бы на тех, кто Искру тушит, -
   Чем не во славу Господа терпеть!
   Презерватива нет на детский взгляд
   От клеветы на человеческое тело,
   И некуда бежать - повсюду голый зад,
   Повсюду ад, и нет ему предела...
  
   В душе и зверь, и бог, вне связи от идей,
   В душе и бог, и зверь, без разницы от класса -
   Чем вырастут они, детёныши людей,
   Когда в витринах выставлено мясо.
  
  
  
  
   9.10.
  
   Да что вам за дело до воли народа и ветра?
   До звёзд и орлов и до выбора флюгера флага?
   Другому святое - народ, или кровь, или вера...
   А людям в погонах святынею только Присяга.
   Когда возмутилась трясина безвольного сброда
   И вольная чернь расстреляла свои же Советы -
   Зачем же на Дон не ушли офицерские роты,
   Спасая от грязи оружие и эполеты?
  
   Не львам рассуждать в категориях тихих овечек!
   Как хаму не понять понятия Чести и Славы.
   Но вы из газет нахватались овечьих словечек -
   А сытому смерду не надо ни вас, ни Державы:
   "Дать овцам с оружием место овчарок при стаде
   С задачею гавкать, когда им укажут, кто волки, -
   Живут же другие под посохом доброго дяди -
   Японцы, и немцы, и вся побеждённая сволочь..."
   О, ангелы смерти, вы пали до палок полиций.
   А западный ветер заносит руины России.
   И нет вам святого, за что умирать и молиться,
   По пальцам газетою разоружённые силы.
   Невольники чести, кольчуга рабочего класса!
   А как же заветы, а где ж пролетарская вера?
   В броне из бумаги встаёте под пули Кавказа -
   А храбрости нету штыки повернуть против ветра.
   Не ждите же славы, не будет ни хлеба, ни дома,
   Ни жаркой молитвы за воинов в ладане храма -
   Примите бесчестье, расплатой за рыцарей Дона,
   Князья голубые от семени красного хама.
  
   Собраться ли с мыслью, "ура!" оглушительно воя
   И кровью славян заливая конфликт очаговый, -
   Какого ж ты цвета, за что и кому же ты воин?
   Зачем вы народу и сами себе для чего вы?
   Опять вы штыком - как рогами в пустую мулету,
   Опять вам на мушку чужие бесславные цели...
   Когда ж вы на плечи вернёте свои эполеты?
   Когда ж вы вернёте себя, господа офицеры!
  
   1996.
  
  
  
        -- ПЕСАХ.
  
  
   Вертит кистень за избою
   Неудачный блондин.
  
   В храме поют "Разбойника"...
   Потому что он был один.
   Воин в цепи спокоен,
   Совесть его не бдит.
   Вышел со всеми - воин.
   Вышел один - бандит.
  
   Где ты, чужое железо?
   Где ты, чужой мундир?
   Как тяжело зарезать,
   Если повсюду мир.
   Если гогочут в экраны
   Пьяные города.
   Если позор не ранит.
   Если Народ - орда.
  
   Вас повязала незримо
   Тайна газет и лучей.
   Волны летят из Рима,
   Гипнотизируя чернь.
   Вас победило без боя
   Чужое добро и зло...
   Будешь для всех разбойником,
   Вставший за всех зилот.
  
   Вечно дрожи как заяц
   От ярлыков имён.
   Плюнул в чужих - "мерзавец".
   Пулю в своих - "ОМОН".
   Вечно решай задачу,
   Явь или дикий сон:
   Встал за своих - "захватчик".
   Бомбы в твоих - "ООН".
  
  
   Заклан жертвенный козлик.
   Кровь устаёт алеть...
   Ну не сейчас, хоть после
   Серба ли пожалеть?
   Режут живое ножами,
   Жертвой за личный грех:
   Боль не болит чужая,
   Дёшев один за всех.
  
   Падает белая манна.
   Вертит кистень еврей...
   "Это не пакс романа.
   Это четвёртый рейх".
   Что ж вы, славяне Славы?
   Разум решать продрог:
   Или разбойник справа?
   Или навоз дорог?...
  
   На социальном днище
   Даже не класс - Народ.
   Что же мешает нищим
   Сделать наоборот?
   Грабят - народ спокоен,
   Будто в экран глядит...
   В поле один не воин!
   В поле один - бандит.
  
   Если кого зарежу -
   Режут же за любовь,
   Сергий из Радонежа,
   Благословишь ли кровь?
   Или потеть на вора? -
   Кол бы ему в потроха!
   Раз не позор позора -
   То и не грех греха?
  
   В храме поют "Разбойника"...
   Скрывшись в ночную тень,
   Корчится за избою
   Совесть, вертя кистень.
   Крыши Иерусалима
   К Пасхе метёт буран.
   Жизнь пролетает мимо
   Шорохом белых манн...
  
   В храме поют "Разбойника"...
   Сердцу темно от слёз...
   Сколько висеть с Тобою,
   Сколько терпеть, Христос?
   В Царство ли звать евреев -
   Иль послужить Стране?
  
   Ох, приходи скорее,
   Чтоб не сорваться мне!
  
  
  
   9.12. НАША УКРАИНА.
  
  
   Не украсть - это очень обидно,
   У другого узрев бутерброд.
   И жирует свободное быдло
   Пятилетками-наоборот:
   Разбери магистрали на рейки,
   Сдай заводы в металлолом,
   Миллиарды продай за копейки,
   Из копеек сложи миллион.
  
   Нефтепровод порезан на трубы
   И от ЛЭП-а отчикан кусок -
   Живы жиром советского трупа,
   Кто клевещет на "нищий Совок".
   За в утиль корабли-самолёты
   Нам "диролом" воздал Забугор.
   Что тут наше?
   Или их тоёты,
   Или крепкий совковый "Запор".
   Жуя "орбит", взгляни из окошка:
   Где ж по сути тут наша страна?
  
   Устоишь ли на "бушевых ножках",
   Самостийная Украина?
  
  
  
  
  
  
   9.13.
   О ПОЗНАЮЩИХ ОБЪЕКТАХ.
  
  
   Мчатся звёзды...
   их глазами
   Чем видны мы с высоты?
  
   Коллективные сознанья.
   Между ними фронты.
   Индивида не заметно
   В демонстрациях людей:
   Мы ведём себя поцветно
   Общих флагов и идей.
  
   Замени тебя любой -
   Будет так же плыть с толпой,
   И шеренга прёт стеной
   Без разрыва в точке ноль.
  
   В перекрестии визира
   Нет субъекта, есть объект.
   Вот цвета религий мира...
   Вот вкрапленья пёстрых сект...
   Объектив берёт широко:
   Вот зелёное пророка...
   Вот сжимается кумач
   От экспансии команч...
  
   Карта пятен и пунктиров
   Отступлений и побед,
   Ложноножки в цвет мундиров,
   Растворенье цвета в цвет...
   Лишь котёл и клин ударный
   Разрешает микроскоп,
   Где в тупом движенье армий
   Затерялся твой окоп.
   Замени тебя любой...
   Хоть любого тобой...
   Мелочь для громады боя,
   Кто не выдержал от боли, -
   Объективна только боль
   При разрыве в точке ноль.
  
   И предел увеличенья
   Гейзенберговых квантов -
   Личность как пересеченье
   Всех общественных фронтов.
   Поведенье в точке узкой -
   Как уж сложатся фронты:
   ".....................иудей;
   ............фон Штирлиц;
   ....................русский;
   ..............................." -
   Как анкета, так и ты.
  
   Взгляд со звёзд, конечно, сужен
   На молекулы людей.
   Но иначе ты не нужен -
   Вне движений и идей.
   Траектория субъекта
   Безразлична небесам:
   Не трусы какого цвета -
   А какого цвета сам?
   И кому ты тут солдатом?
   И сколь прочен твой окоп?
  
   Так и мы глядим на атом
   В электронный микроскоп.
  
   ...Звёзды, яркою рекой...
   Эх, туда бы в их покой...
   В телескоп бы крикнуть: звёзды!
   Звёзды, кто же я такой?
  
   Смотрит копчик гороскопчик
   В микроскопчик снизу вверх:
   Удержать ли тут окопчик
   Меж дивизий правд и вер?
  
   Как под Курском, правды прут.
   Всё по курсу траки трут.
   В дым сомнений,
   В пыль сомнений
   Твою точку разметут...
  
   - Где ярлык?
   - Где аусвайс?
  
   Тем и этим:
   - Рус, сдавайсь!!
  
  
   Отряхнусь со всех сторон.
   Заменю пустой патрон.
   Посреди громады боя
   Надорвав себя как нить,
   Заменю себя собою,
   Больше некем заменить.
  
  
  
        -- ХЛЕБ И СОЛЬ.
  
  
   Одно неизменно среди изменений:
   Нам каждое время есть время гонений,
   Ломают иконы и клеют иконы -
   Но нас никогда не оставят в покое.
   И только от бега остынешь, товарищ,
   И чуть в постоянное время поверишь, -
   Сейчас же, поветрием, тянет по ветру
   Мутировавшее гоненье на веру.
  
   Сегодня лишают покоя и хлеба -
   Чтоб Хлеба и Мира не видели выше,
   Чтоб соки желудка глаза застилали,
   Чтоб сами украли и вверх не смотрели.
   И даже у избранных в сердце тревога:
   Остаться ли с Богом?
   Заняться ли бегом?
   И рыкает голода зверь на арене
   Во время гонений, во время гонений.
  
   И много ли тех, кто сегодня за веру
   Пьёт нищую чашу беды и позора,
   Которому Слово дороже, чем детки:
   Гляди, как уводят их в львиные клетки...
  
   И сколько - которые в угол Маммону,
   Чуть-чуть, не на много, подвинув икону:
   Ведь деток и старцев кормить как-то надо,
   И будет ли тесно Христу от соседа?
   И сколько же сильных просыпалось, солью,
   И кто их осудит во время бессилья?
   И сколько сдающихся - столько и мнений
   Об истинной вере во время гонений.
  
   Душе на чужбине так тесно и долго...
   Но чья не забыла солдатского долга
   И кроме Присяги иного не чает,
   Тому из-за Млечных Путей отвечают.
  
   Не бросит заброшенных Родина наша!
   Мы шепчем в ночи позывной "Отче наша" -
   И в мире гонений живущим тайком
   Хоть хлеб их насущный, солдатским пайком.
  
   И кто позабыл имена и ключи,
   Зубами в голодную ночь отстучи -
   В шинелях из плоти в окопах сидят
   И право на кашу имеет солдат.
  
  
  
  
  
        -- СРЕДНЯЯ ЖИЗНЬ.
  
  
   Хоть марксисты упёрлись, хоть режьте,
   И сознанье вторично как встарь,
   Новый мир наступает не прежде,
   Чем составится новый словарь.
   Перестройка! - и делай разруху.
   Ускоренье! - и жми тормоза:
   И не так оскорбительно слуху,
   И как слышишь, - так видят глаза.
  
   Но годится ли лепет кретина
   Цели летописать времена?
   Вот какая выходит картина,
   Если помнить свои имена:
  
   Расколов скорлупу СССР-а,
   И стерев по сортирам "Вперёд!",
   Проросла мезозойская эра,
   Завершив меловой период.
   Лицемеры раскрылись как ящик,
   Поменялся у лозунгов тон:
   "Человек человеку суть ящер-
   А общественность это планктон."
  
   Распустили соцлагерь народа -
   И смешались колонны в стада,
   И бегут, и смеются: "Сва-аббода!!!"
   Или шепчут: свобода - куда?
  
   Разболтались станки и заводы.
   Отпустили болванку тиски.
   И Свобода как степень свободы
   Всю систему разносит в куски.
   У двуногих теперь как игра
   Попирать их святые цели.
   Вот небритые унтера.
   Вот измятые офицеры.
   Вместо герба - тризубец к обеду.
   Наверху - перевёрнутый флаг...
   "Чья же это над нами победа?" -
   Спорят пленные в очередях.
  
   Зарастают поля и дороги.
   Кирпичи возвращаются в кряж.
   Возвращаются наши налоги -
   Как Анархия и Саботаж.
   "Не моли ни пощады, ни манны,
   Предприимчивей рви и жирей!" -
   В ?-ритме мерцают экраны
   На мозги мезозойских зверей...
  
   Заглуши дизелёк динозавра
   И присядь-ка с газеткою в тень:
   Что суть Зло и Добро нам до завтра?
   Что Святое на нонешний день?
   Обратись деликатно к соседу,
   Если тезис в сомнение вверг:
   - Милый пан, тут понятно про сррреду,
   А во что же нам Верить в четверг?
   - А не надо старрраться за автора
   Да заглядывать через плечо.
   Нам прожить по писанью б до завтра.
   Будет завтра, напишут исчо!
  
   Без имён языки как поленья.
   Чтоб о чём-то сказать что-нибудь,
   Мозг в слова одевает явленья
   И в названия кутает суть.
   А чему не придумали слова,
   Али вылезет стыдный предмет,
   Аль за термин расстреливать снова -
   Того будто бы как бы и нет!
  
   Вот уже и царями играют,
   Есть управа и на дворцы!
   И свободно рабы выбирают -
   Как с экрана подскажут жрецы.
   Бьют шестёрки козырною мастью:
   Не с душой, а с газетой внутри,
   Мы живём под "четвёртою властью",
   Что третирует первые три.
  
   В голубом осиянии нимба
   Комментатор возвышен и чист!
   Посмотреть на того, кто за ним бы,
   Кто нам дезу дозирует в лист?
   Но туда невозможно и глазом!
   То табу обывателя для!
   Знать, серьёзнее атомной базы,
   Раз "Останкино" крепче Кремля.
   И оттуда в подкорки клевещет,
   Управляя процессом в коре,
   Жуткий призрак неназванной вещи,
   О которой расстрел в словаре.
   И под твёрдыми взглядами магов
   Мы безвольно бредём, как стада
   Этой тьмы, чьи клеймо и бумага,
   У которой в руках провода...
  
   Одиночная ложь как заноза,
   Сто заноз - аппликатор, лежи.
   Не отсюда ли сила гипноза
   У стократно повторенной лжи.
   Где сморило на острую травку
   Под развесистый клюквенный куст,
   Там уже одиночная правда
   Раздражает тебя, как укус.
  
   Что ж вы креститесь в новую веру,
   Окунаетесь всею страной?
   Правда, мозг в мезозойскую эру
   Разрешается только спинной.
   Но пускай даже разум ночует,
   Ископаемым монстром в спирту, -
   Как же копчик ваш ночи не чует,
   Не гуляет озноб по хребту?
   Пусть прессуют вас прессою в темя -
   Как поверили в муторный бред,
   Что пришло постоянное время
   После времени временных лет?
  
   Ах, голодные лоховы дети,
   Разве мало вам вешали лжу?
   И сегодня ведут за спагетти,
   Как в сегодня вели за лапшу...
  
   Переменчивы время и нравы -
   Принцип кадров всегда как гранит.
   И в почёте у каждой державы -
   Те, кто строит её и хранит.
   А у этой в чести и в фаворе -
   Кто увозит её за бугор,
   И борец за народное горе,
   А почётное звание - Вор.
   Не скрываясь грохочут тараны,
   Разрушая страну - изнутри...
   Под собою не пилят тираны!
   Из дворца не выносят цари!
   Ведь и сами ж погибнут в итоге...
   Подноготная неглубоко:
   Кто-то дёргает кукол за ноги,
   Держит нити - а сам далеко...
  
   Революция перманентна.
   На тачанках рулят фраера -
   Через грудь пулемётная лента,
   А под мышками ваучера.
   Обыватели спрятались в хаты -
   Пусть созреет первичный бандит:
   Столько лет мать Порядка брюхата,
   Да Порядка никак не родит.
  
   "Не работают наши законы!" -
   Причитает премудрый Совет
   Тех, кому не укор и иконы,
   Тех, кому не указ и Завет...
   И забыли, что в принципе мало,
   Чтобы маму сыночек сменил:
   Тут вопрос, от кого нагуляла,
   Кто Анархию осеменил?
   Да тащить ли на генный анализ
   Вам свободою пьяную б... ?
   Вон, чечены в Париже зазнались,
   Их сейчас же вернули - стрелять.
   Как всё вывезут сами с усами -
   Так швейцарские банки запрут
   И хозяева явятся сами:
   Бей воров!! - и народом сотрут.
  
   Что ж ты шьёшь распашонки украдкой,
   Мня букеты и праздничный торт?
   Если б знала, кто папа Порядка,
   Может, лучше бы сразу аборт.
  
   Если б встали железные роты
   Животы положивших на доты,
   Если б жили вы, Зои и Саши
   И мильёны товарищей ваших, -
   Где бы делась тогда перестройка,
   Если б встали вы сомкнутым строем,
   Если б ваше святое Коммуна
   И сегодня святыней кому-то?
  
   Но сошлись вы, владлены и фрицы,
   За забралами скрыв свои лица,
   За чуть разные имя и знамя -
   И такие таких не узнали.
   Но сошлись две зеркальные силы,
   Общей ночью рождённые тени -
   Время вышло.
   И время настало -
   А от них ничего не осталось.
  
   Пока будущим внукам в Совете
   Сочиняют Скрижали отцы,
   Тихо делают доллары дети,
   Тайно сводят с концами концы.
   Будет время - и кто б ни у власти,
   И какой бы ни правил режим,
   Поигрались, вам скажут, - и слазьте,
   Мы по-своему перерешим.
   И заплачут маститые старцы,
   Запоздало хватаясь за сердце,
   Как святое их выкинут с крыши
   Об асфальт и на дребезг частей...
   А какой-нибудь снова напишет
   О конфликте отцов и детей.
  
   Про цветочки заброшенных грядок
   Близорукая лирика врёт.
   Это новый железный порядок,
   Это новый единый народ.
   Их чужие чужими крестили.
   Их украли, пока вы решали,
   Подменили вам как кукушат.
   Им вдолбили чужие скрижали -
   И чужими к чужому спешат.
   Будет время - и новому зверю
   Ночь породит дракона на пару
   И обратные знамя и имя
   Той же силы, того же числа:
   Пусть дерутся такие с такими,
   Пусть разносят в упор зеркала!...
  
  
   Как хочу иногда, чуть не плачу:
   Как от радости затрястись -
   Положась животом на отдачу,
   По родимым просторам пройтись!...
   Но решив в компоненте пространства -
   Темпорально решения нет,
   Лишь затягивание постоянства
   Коллапсоида временных лет.
  
   Если б жили вы, Саши и Зои, -
   Как без мерзостей мезозоя,
   Не проклюнув духовную сферу,
   Нас шагнули бы в новую эру?
   Ведь не сеют - покуда не вспашут,
   До навоза не перемешают.
   И всегда, если мерзость и смута, -
   Это новая почва чему-то.
   Русь как гумус, Москва как клоака -
   Нас не ново пахать до корней.
   Но отпущено ль новому злаку
   Быстротечности временных дней?
   "Будет время"!....
  
   А будет ли время?
  
   1996.
  
  
  
        -- ЭПИческийЦЕНТР.
  
  
   - Я бачив, браття, Україну:
   Там небо падає на спину,
   То сiлiкозная дiра,
   Звiдкиль вугiлля на-гора.
  
   - I я ж бо бачив Україну:
   То є грязюка i тавот,
   Бо все ж завод, завод, завод...
  
   - А я не бачив України,
   А бачив я Афганiстан -
   I поховали мене там.
  
   - И я не вижу Украины:
   Отсюда я, отсюда Русь.
   Не с краю здесь я обретаюсь,
   Не краем - кровью обливаюсь,
   Не краем сердца я молюсь.
  
  
   - Так що ж бо є та Україна?
   Бо чули браття вiд рабина,
   Що треба комусь морду бить,
   Писать це слово на руїнах
   Й людською кровiю кропить:
   Бо це святиня!
   а ж святиня -
   Бревно, як кровi їй не пить.
  
   - То, може, час вже рiзать вуха?
   Бо тут такеє вже було,
   Як хам лукавого послухав -
   I потiкло, i потiкло...
  
   - Запiзно: ген, на хамiв хами
   I вже червоне на цiпку.
   Дивись: вже й храми тут на храми,
   Причастям, пити кров людську...
  
   - Чи ж Бог пробачить всеє теє?
   Чи , може, Бог не бачить скрiзь?
   Покинь розбрати, Божий сину,
   I як воно тобi святеє -
   То разом з братом i за брата,
   I за святую Україну
   Не краєм серця помолись!
  
   1999.
  
  
  
  
  
   9.17. КАЗАЧЬЯ КОЛЫБЕЙНАЯ ПЕСНЯ.
  
  
   Спи, младенец мой бессильный, баюшки-баю.
   Снова светит ящик синим в колыбель твою,
   Факт окрашивает в краски до наоборот.
   Ты же спи, открывши глазки и закрывши рот.
  
   Злой чечен ползёт на берег, будто он крутой:
   Развернули из америк дурачка домой
   И хоттабчиков спустили в сторону твою -
   Чтоб евреям в палестине баюшки-баю.
  
  
   Кровь сосут из деток спящих, почесаться - нет.
   Всей Планетой правит ящик, подменяя цвет.
   Спи, младенец мой прекрасный: в бой или в забой -
   Ты коричнево-красный. Клоп - голубой.
  
   Спи под взглядом вурдалака в синее окно -
   И на маму скажешь "кака", на страну "говно",
   Спи, на вещь глазами глядя, понимая ж лбом -
   Как представит добрый дядя в нимбе голубом.
  
   Что бы сделал ящик с нами, был бы ты большой?
   Всё б своими именами называл душой
   И не дал бы рвать на части Мамочку твою...
   Спи, младенец мой несчастный, Баюшки-баю.
  
   1999.
  
  
  
        -- ЛАТIНА ТРОЯНЦIВ.
  
   а) Номен єст омен.
  
   - Що знаменує тая хустка? -
   Спитай-но, чухаючи чуб.
   - То Небо й Лан, а промiж - Пустка,
   Нi за галушку на Тризуб!
  
   б) Периферiа ампутата.
  
   Бува, як орган захворiє,
   То органiзму хоч вiдрiж.
   Та як болить Периферiї,
   Чи ж варто квапитись пiд нiж?
  
   Як пiд шумок вiдтяла хитро
   Ся Самостiйна та Нога,
   То вже Тризубом тре макитру
   Самодержавна та Рука.
  
   Отой вже й Руку подає:
   Гангрена ж газова гниє!
  
   А той з Ногою пристає:
   Який собака взяв би п"яту?
  
   А тi ворожать: най жиє!...
  
   - Було ж панам ампутувати,
   Щоб жирним червом панувати
   Над червом меншим у гниллi! -
  
   I плюне син, i плюне мати,
   I плюнуть люди на землi.
  
  
  
   9.19.
  
  
  
   Вот и кончился наш марш-бросок.
   О Коммуне мечта убита.
   И рассыпали нас, как песок,
   Подстелив под чужое копыто.
   И в загаженных городах,
   Упиваясь свалившейся властью,
   Грязь катается на фордах,
   Обливая прохожих грязью.
   Подойти бы и сказать: вылазь!
   Обругать бы и дать бы в морду!
   Подошёл - а там только грязь.
   Заглянул - а там мёртвый.
   Распахнул - а там никого нет.
   Как мы им - пустое место.
   И душа, раздраженья вместо,
   Прозревает простой ответ:
   Их нету.
  
   - Когда под звуки последних труб
   В Страшный суд миллиардов ораву -
   Как архангелы разберут
   Кого налево, кого направо?
   - Может, с борта небесных машин
   Прочешут грабли, подцепят вилы?
   А может, сами и побежим -
   Чтоб никого не тащили силой.
  
   Согласья нету на вкус и цвет.
   В раю ведь тоже уж не до жиру.
   В аду ведь тоже зияет свет,
   В котле ведь тоже тепло и сыро.
  
   И встречен побег перепуганных стад
   От личногоо ужаса - к личному раю:
   - Вперёд, в рассвет!
   - Это ад - назад!! -
   И в центре рушатся хаты с краю:
   Непроходимой чертой чертя,
   Расселись тверди,
   Разверзлись бездны,
   И мерседесы несут к чертям
   Тех, кому жуток пожар небесный:
   Всё! - каждый выбрал свой ад и рай!
   Из прорвы ветер, из прорвы холод,
   Уж шар Земли пополам расколот -
   Всё дальше, дальше тот берег-край...
   Уже свершилось пророчество Книг!
   Меж нами - звёзды,
   Меж нами - луны:
   Их нету!!
  
   Как и мы для них -
   Пустое место, куда бы плюнуть.
  
   1996,
  
  
  
  
  
   9.20.
  
  
   Земля родная лежит погостом,
   Где каждый - поризрак,
   Где каждый - каин.
   Ах, как хотелось писать о звёздах!
   Но сердце ноет - и отвлекает.
   Мне говорить бы глазам нагим бы,
   Плечам нагим бы шептать рукою...
   Мне Красоте бы слагать бы гимны...
   Но нету места и нет покоя.
   А ночью звёзды мне в душу смотрят.
   Моя богиня меня заждалась.
   Но здесь ведь тоже не камни стонут,
   Но здесь ведь тоже не камни плачут.
   Нельзя счастливым в юдоли боли
   И дезертиром в раю над нею.
   Ещё не время бойцу из боя,
   Ещё не время, ещё не время.
   Но чем дышу я и чем воюю,
   Какою верой в окопе мокну? -
   За эту в небе звезду живую,
   За эти очи, за эти окна...
  
   И только снами целую ноги,
   В парсеках неба земное мерю:
   Все люди братья, все люди боги -
   Терплю и верю, терплю и верю.
  
   1992.
  
  
  
  
  
  
   Том 10. НОЧНЫЕ ВЕТРЫ.
   .....................................
  
  
   10.1.
  
  
   Ночные ветры на города.
   Нет человека, и есть звезда.
   Любить - без меры.
   Светить - для всех.
   И нету метра, и есть парсек.
  
   Идёт к рассвету, и мне пора.
   Над всей планетой - ветра, ветра...
   На все вопросы один ответ:
   Сгорают звёзды.
   Не гаснет свет.
  
  
  
   10.2.
  
  
   Года проходят себе в убыток.
   По каплям правда - а жизнь течёт.
   Слова когда-то совьются в свиток
   И кто-то новый его прочтёт.
   И скажет: гений - как это просто.
   А где не гений, там пот пустой.
   Лишь тот умеет писать о звёздах,
   Кто под звездою, и сам - звездой.
   Мне горьки эти слова почёта,
   И дух как прежде о тех скорбит,
   Кто не звездою - а звездочётом
   Низал ночами следы орбит.
   Не унижайте души лучинку!
   Ведь в каждом искра и в каждом свет.
   Я видел небо: оно с овчинку...
   Я потный пахарь, а не поэт.
  
   "Зачем же корчишь пророка силы
   И врёшь, что правду несёшь в строках?
   Неправда может звучать красиво -
   А вдруг отрава в твоих руках?"
  
   Ты прав, что может пьянить отрава...
   Но я молился на свет икон -
   Чтоб только Духом, и только Правда
   Тебе писала моей рукой.
  
  
   Сейчас сомненья себе в убыток,
   Теперь не может решиться спор.
   Когда ж и небо совьётся в свиток,
   Тогда и суд мне, и приговор.
   Тогда налево - тогда направо
   Порвёшь бумагу, на две членя:
   Что в ней от Бога, придёт как правда.
  
   ... а что неправда - то от меня.
  
   1987.
  
  
  
  
        --
   ТОРЖЕСТВО ДИАЛЕКТИКИ.
   ( Мф.12,25.)
  
  
   Каждый вводимый признак
   Делит на класс и класс,
   Каждой преграды призрак
Режет иначе нас.
   Социоанатомы
   Вертят нас на столе:
   То мы или не то мы
   Этой своей земле?
  
   Вот бы единой массой
   Пошевелиться вам,
   Раз совпадает с классом
   Целый народ-иван.
   Но для того летально,
   Кто преступил табу,
   Поняв - национальной
   Классовую борьбу.
  
   Чтоб не поднялись рожна,
   Истинные князья
   Делят, как резать можно,
   И как никак нельзя.
   И подбивает лобби
   Нацию на суицид -
   Это ж без "ксенофобий",
   Это ж не "геноцид"!
  
   И в предвкушенье новых
   Качественных скачков
   Режут на Ивановых -
   И на Иванчуков,
   Паству ведут на паству,
   Выдумав новый нож...
   Главное, так же властвуй,
   А разделяй - как хошь.
  
   "Как бы умней отцапать,
   Как прозмеить раскол?"
   Вдоль его - ты в кацапах.
   А поперёк - хохол.
   Что же людьми проводится
   Рез наших душ и тел?
   Или не Богородицы
   Это земной удел?
  
   Утро, как стяг малиновый.
   Слышно, как травы растут...
   Мне ли не мила мова?
   Сердце ль моё не тут?
   "Верую" поют Иваны,
   В каждом причастья Кровь.
   Разве по меридиану
   Делится к ним любовь?
  
   Только единый признак
   Знает, кто в рай, кто в печь.
   Вот бы преграды-призраки
   Нам-Иванам посечь.
   Но перед самой серой
   Вновь лоханув на глум,
   Нам разделили сердце
   И раскололи ум.
  
   Кто же на самом деле
   Имя, и кровь, и я?
   Или - как те поделят,
   Как пробежит змея?
   Где же моё участье? -
   В созданном ли змеёй?
   Сердце моё на части
   Вместе с моей землёй...
  
  
  
  
  
   10.4.
  
  
   Мчатся звёзды,
   безотчётно
   Притягательны очам.
   И когда-то звездочёты
   Их читали по ночам...
   Современный чернокнижник
   Их считает только днём
   И читает их по книгам
   На бухгалтерском своём
  
   Хоть основой счёту враки -
   Небо сдвинулось на знак,
   Близнецы сегодня в Раке,
   Марс в тельце бомбит Ирак, -
   Гороскопами и дале
   Верно врут судеб табу.
   Т.е. книги угадали -
   Аль накаркали судьбу?
  
   Отвечают: што ты, што ты!
   Ты не так вяжи концы:
   Марс в Тельце бомбил бы Штаты -
   Значит это Близнецы!
   Дурачок, не верь планетам
   И созвездиям кругом.
   И Луна висит не в этом
   Знаке неба, а в другом!
  
   Счастье, стой! - за небоскрёбы
   Зацепился небосвод.
   Маги книгами из гроба
   Неба сдерживают ход.
   Соблазнительны рассудку
   Эти странные года:
   Что Исус Навин на сутки,
   То астролог - навсегда?
  
   И уже, как только вечер,
   Смотрим вверх: который миг
   Разрешит противоречье
   Круга звёздного - и книг?
   И душа как на иголках,
   И пора соображать:
   Как посыпятся осколки,
   То тебе куда бежать?
  
  
  
  
        -- ЧЁРНЫЙ ЯЩИК.
  
   а) Пища.
  
   С интересом бродят мухи
   По раскладкам умных книг -
   По чернухе и порнухе
   С трупным запахом от них.
   Бродят пары, бродят группы,
   Просит острого народ:
   Всё приелось - трупы, трупы...
   Всё приелось - ...
  
   Пролистаешь пакетбуки -
   Где герой, где идеал?
   Это люди? - это суки,
   Как поносу похлебал.
   Негативный персонаж
   Непременно будет наш.
   Позитивный персонаж -
   Обязательно не наш.
   "Нет страшнее Иванова!
   Нету хуже, чем свои!
   Зщити, Иван, чужого
   От Иванова И.И.!"
   А не так, так сразу в лоб:
  -- Ксена-а-афоб!!!
  
   Жидок жир у эскимоса -
   Потому как рыбой сыт.
   А из книжного поноса
   Мозг у гоя состоит.
   И душа напрасно ищет,
   Помышляя о еде:
   Почему духовной пищи
   В Человека нет нигде?
  
   Был бы ноготь у цензуры,
   Не жирели бы клопы.
   Нет страшнее для Культуры,
   Чем отсутствие сапы.
   Но у нас-то на троне
   И не царь, и не смерд.
   Потому тебе не понять,
   Что же есть для жизни смерть.
  
   б) Царь.
  
   Плачет крошечный сыночек,
   Жаль живое дурачку:
   - Папа, это же цветочек!
   - Папа, больно ж червячку!
  
   "Пожалеть ли душу чада?
   Огрубить ли нежность глаз?
   Рассказать или не надо,
   Как выпалывали нас?"
  
   - Если хочешь кушать репу,
   А не горький молочай,
   Выдирай сорняк свирепо,
   Пополам червей кончай!
   Тут, на поле, как на троне,
   Тут, как царь вонючий смерд:
   Только нам двоим и понять,
   Что же есть для жизни смерть!
  
   в) Экология.
  
   Чтобы сад, а не терновник,
   Власть на нежности скупа,
   Царь народу,как садовник,
   Меч у князя, как сапа.
  
   Но враги садам не рады,
   Им завидно, хоть топись:
   За жуком из Колорадо
   К нам забросили "Гринпис".
  
   - Пусть цветут цветы любые!
   Не сапайте ни шиша!
  
   ... процветают голубые,
   Зеленеет анаша,
   Нету сапки на бесчинства,
   Дикий ад заросший рай,
   В большинстве уже "меншинства",
   А эндемик вымирай.
  
   Для какого ж организма,
   В массы скрытого от глаз,
   Кормит гумус "Гуманизма"
   Биомассу сорных масс?
   Ведь зелёным флагом машут -
   Пока зреет в перегной...
   А потом уж перепашут
   Вместе с вами Шар Земной!
  
  
   г) Не жизнь.
  
   Подсчитать, какие деньги
   (меньше натовский бюджет)
   На про добрых привидений
   Некрофильческий сюжет, -
   То задуматься б Генштабу
   Убелённой головой:
   Что такого же масштаба
   Создавалось под землёй?
  
   Слёзки катятся в мультяшку
   По квадратному зрачку:
   Там упырчику так тяжко!
   Нет друзей домовичку!...
  
   Пришептались к шейкам нежным,
   Присосались на смерть:
   - Пожжалейте нашшу нежжить,
   Пожалейте вашу смерть!...
  
   Сострадание как ранка,
   И пока хиреют тут,
   По ту сторону экрана
   Слёзки детские текут...
   Папа смамой проворонят,
   Президент не возразит...
   И во тьме потусторонней
   Шевелится паразит.
  
  
   д) Чумадан.
  
   Чинно вводит миссис Хадсон
   С чемоданом даму в холл:
   - Леди Клио - доктор Ватсон...
   - Как сюда ваш метод, Холмс?
   - А: от следствий до причин -
   И обратно простучим.
  
   Кто устроил дно двойное,
   Первым слеп на дно тройное,
   Паразита паразит
   Паразита поразит!
  
  
   Как отжил период мела,
   Как отпала скорлупа, -
   Свято место опустело? -
   Ни парткома, ни попа...
  
   В мире мрак, подорожанье,
   Перестройка, страшный суд...
   И под вечер прихожане
   Душу идолу несут:
   Тут духовной жизни хрящик,
   Тут културево корыт:
   Чудесами манит ящик,
   Голосами говорит!
   Отверзает "Взгляд" незрячим,
   Собеседует вдвоём,
   Он захочет, мы заплачем,
   Он захочет, мы поём.
  
  
   В голубом сиянье нимба
   Комментатор прав всегда!
   Посмотреть бы, что за ним бы,
   Кто там держит провода?
   Но туда смертельно взору,
   Умный копчик скажет: стой!
   Тонкий слой люминофору -
   Дальше вакуум пустой.
   Там уж шарить бесполезно,
   Ни отмычек, ни ключей,
   И до сроку скрыта бездна
   Под поверхностью вещей.
  
  
   е) Рядом с жизнью.
  
   Чтобы править в новом стиле
   Уже Шариком Земным,
   Русь опять перекрестили -
   Склеить с Комом остальным.
   Так, ни позже, ни скорее,
   А к концу забытых Книг -
   Через заговор евреев -
   Сбылся заговор иных.
  
   Это нам все люди братья,
   Из сумы суём в суму.
   А кто плакал на Евфрате,
   Не подарит никому!
   Брат зачем? А раб полезно.
   И мечтает, родной,
   Покатать жезлом железным
   Биллиардный Шар Земной.
  
   Но иная идея
   Влезла вирусом в людей:
   Тайно в пленных иудеев
   Влился семенем халдей -
   И от рек Вавилона,
   С геном ма-ахоньким в углу,
   Эта пятая колонна
   Потащила "Каббалу"...
  
   И дотащат к монитору,
   Сунут в Чёрный Чемодан -
   И тогда, который с Торой,
   Сам заплачет в Иордан.
  
   ж) Сердце спрута?
  
   Наступает минута,
   Что готовилась года.
   Вы искали сердце спрута?
   И тянули провода.
   Над головкой деток спящих
   Дали спутникам висеть.
   И купили этот Ящик,
   И глазами влипли в сеть.
  
   Вот железная программа!
   Вот Земли грядущий царь
   На невидимого храма
   Невещественный алтарь.
   И, не поздно и не рано,
   Пломбу с прорвы отогнёт -
   И из тьмы из-за экрана
   зверь его перешагнёт...
  
  
   - Загляните в лупу, доктор:
   В глубине на пятом дне ль
   Надпись слабая:
   пандора
   Что вы скажете о ней?
  
  
  
  
  
   10.6.
  
   Перечислив неба данность
   На орбит круговорот,
   Всё предскажет нострадамус
   Хоть на тыщи лет вперёд.
   И поскольку предсказанья
   До сих пор ну точь в точь,
   То с уверенностью в завтра
   Ляжем спать и в эту ночь.
  
   Но, увы, по зодиаку
   Расчитать ли Катаклизм?
   Ну как сунуть железяку
   И в небесный механизм?
   Ну как наши представленья
   И прогнозы на года -
   Чтоб и Светопреставленье
   Мы проспали, как всегда?
  
  
  
  
  
  
  
        -- ПРОБЛЕМА.
  
  
  
   1.
   Нету Гоголю пока
   Конкурентов языка -
   Кто бы душу так схватил,
   Так прижал и приютил? -
   Ибо русскими словами
   Он на мове говорил.
  
   2.
   Нам от Батька батькивщиной,
   В Православье наша мать,
   Светлым раем, Украина -
   Век бы горя ей не знать!
  
   И меж синих далей жаждем
   Обнимать всё и любить,
   И Отцу дыханьем каждым -
   Эту землю,
   Это небо
   И себя благословить!
  
   3.
   Что за дикий материк?
   Матерь детку материт.
   И чуть крошка, ангел прямо,
   Начинает розмовлять,
   То, конечно, первым "мама",
   А уже второе...
   Так потом и говорим,
   Сей глагол всегда вторым.
  
   4.
   Куча мусора растёт.
   Из него сирень растёт.
   И на веточке каучук,
   И качается чуть-чуть...
  
   5.
   Украину, вашу мать,
   Так любить бы, так обнять!...
   Только как же может быть:
   Матюком - благословить?
   И в бесчинстве, и во зле
   Мы на проклятой земле.
  
   6.
   Только утро на носу,
   В каждом поясном часу
   Рано клирики встают
   И в партком и храм идут.
   Плавят ладан ли росной,
   Кадят Партии родной -
   И волною за Луною
   Плывёт ладан приливной...
  
   И на мёртвом языку
   Чтец святыню бу-бу-бу... -
   В подсознание детей:
   Непонятней - тем святей!
  
   Где же Слова тут посев?
   Чем тут сыпятся, созрев?
   Что приносят октябрятам,
   По чекушке и галушкам
   Добродушно окосев?
  
   А - как Май аль Храмовщина,
   В лучезарных "Вечерах"
   Аж до неба матерщиной
   Говорят на языках!
   И, поматывая брови,
   Обмышляют матюком:
   Языку тут - или мове
   Быть державным языком?
  
  
  
  
  
  
   10.7.
  
   Время маятником машет
   Равнодушно, как косой.
   И по скифам трактор пашет,
   По разрухе - скиф босой...
   Почему же в мгле вечерней
   Под бессонное тик-так
   Всё острее ощущенье:
   Что-то с временем не так!
  
   Катастрофы и печали
   Современности больной -
Для других уже случались
   На планете под Луной.
   Те же временные лета,
   Как и было испокон.
   Чем же временнее это -
   Прочих временных времён?
  
   Целы спицы и ступицы,
   В полюсах земная ось...
   Почему ж уже не спится
   Под небесный ход колёс?
   Что и как, непостижимо -
   Но как всё чего-то ждёт.
   До отказа, как пружина.
   Как беременность: вот-вот...
  
   1997.
  
  
  
   10.8.
   ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ.
  
  
   "Пилат умыл руки...
   весь народ сказал:
   Кровь Его на нас
   и на детях наших."
   Мф.27,24.
  
  
   Ой, як счёты развели
   Бороды с усами:
   - Нас морили москали!
   - Вы стреляли сами! -
   Снова мира не найти
   Промеж братьев родных.
   Т.е. кто теперь плати
   Сытым за голодных.
  
   До брюсселей этот спор,
   До гааг вопрос там:
   Аль равнять Голодомор
   С ихним холокостом?
   "Это же не геноцид,
   Не фашистский номер!"
   Нут а хоть единый жид
   С голодухи помер?
  
   Верхоглядам ерунда,
   Близоруким семечки -
   А внимательным всегда
   Озарило темечки:
   Изо всех народов тьмы
   И соверцев наших
   Причащаемся лишь мы
   Кровию из Чаши
  
   В Книге, с лупою под бровь,
   Видят иудеи:
   Это ж мы, Христова Кровь,
   На них и детей их!
   И по генах нас тады
   Классовые братья -
   Да не вызрело б в плоды
   Их самопроклятье.
  
   "Вечно ты, иван-дурак,
   Ищешь виноватых!
   Не жиды бомбят Ирак,
   А за нефть и Штаты!" -
   Всё евреи ни при чём,
   Вертят дураками
   За мулетой лжепричин
   Чужими руками...
  
   На Андреевых горбах
   Гордая менора.
   Нет пол-нации в гробах,
   Нет Голодомора.
   И с менорой в ряд и лад
   Хоть и крест поставить...
  
   Поучись, святой Пилат,
   Распинать и править!
  
  
  
  
   10.9.
  
   Всё быстрее, муфты грея,
   В полюсах земная ось.
   И беременное время
   Перед болью напряглось.
  
   Ночь ещё несокрушима,
   Дожигает звёзд угли...
  
   Но вразнос уже машина
   Этих неба и земли.
  
  
  
  
  
  
   10.10. СТАДИОН.
  
  
   Два врага - два сапога,
   Зеркалом их рожи,
   И дерутся два врага -
   За одно и то же.
   Мы жиды-наоборот,
   Мы зилоты леса.
   Так и в чём наш шаг вперёд
   По пути Прогресса?
  
   Приняв истину-Любовь,
   Веря в Бога-Брата,
   Рим расковывал рабов...
   А у нас - обратно.
   Мытарей и рыбаков
   Втиснули в ливрею:
   Христос-барин далеко-о -
   Поклонись лакею.
  
   "Православная страна"!
   Парадокс итога:
   Нам заступников стена
   Заступила Бога. -
   По инстанции крутой
   Перешли прошенье.
   А Израиля Святой -
   На кресте на шее.
  
   В кельях жуткие посты...
   А в полях снаружи
   Кормят мясом монастырь
   Крепостные души. -
   Истощенья не ищи
   До мощей в пещере!
   А жиды поют в печи
   По одной лишь вере.
  
   До сих пор из наших пор
   Чёрная отрава,
   В наших жилах до сих пор
   Крепостное право.
   Пастырь барином одет,
   Мычит православный...
   А еврей в 13 лет
   В синагоге - равный.
  
   Меж евреями любовь -
   В чём тому причина?
   Аль диаспора жидов
   Смычке научила?
   А иван ивану - зверь
   Зазеркальной пары...
   Мы в диаспоре теперь,
   А вокруг татары.
  
   Клир на мёртвом на дурном,
   Мир на мате чистом...
   На церковно-матерном
   Говорит Отчизна.
   Размышляй, "антисемит",
   Что причиной хаму...
   Но еврей не материт
   Собственную маму!
  
   "От жидов гордыни грех
   Да ещё пресмертный!"
   Грех-то грех, да не для всех:
   Знайте место, смерды!
   А на кротцих печать:
   Мол, ни баб, ни хлеба! -
   Чтоб над гордыми торчать
   Кротостью до неба.
  
   Разделение труда-с:
   Илоты элиты,
   Аки черви, - но за нас
   Молятся левиты!
   Гоев вытолкали в "мир",
   Сделали бомжами:
   Церковь - мёртвые и клир,
   Мы к ней прихожане.
  
   Что ж любви меж нами нет,
   Святые татары?
   Али Новый Завет -
   Немощней, чем старый?
   Чтобы дом не дал наклон, -
   Фундамента сила.
   Знать, нарушили Закон,
   Коль Любовь остыла.
  
   Жид не видит красоты
   Нашей аксиомы:
   От святого - к Пресвятым
   Вознеслись умом мы!
   Плюс акафист заодно
   Кресту-Животворцу:
   - О, помилуй нас, Бревно
   Пресвятой Четвёрцы!
  
   Как же нам от бревнеца
   Зреньем исцелиться?
   Если Сын - лицо Отца,
   Вычислять ли Лица?
   Погоди ж: перед концом,
   Перед самым серпом,
  
   Розенкрейцеры - Лицом,
   Вырвут Сыну сердце.
  
   Где напртив два креста,
   Лучше сбоку станьте:
   Где напротив два Христа,
   То который - анти?
   Где на стену стена -
   За кого молиться?
   Факт: антихрист - времена,
   И потом уж - лица.
  
   Христианство от жидов
   Обошло Планету.
   Но в гордыне городов
   Больше Бога нету.
   Заблудились на бегу,
   Растеряли перлы...
   И последний на кругу
   Снова выйдет первым.
  
   Он не падал в гордый грех
   Крепостного свинства.
   И не так, как индо-грек,
   Поймёт Триединство.
   И язычничка ест
   Зависти каверна:
   Вот евреи, приняв Крест,
   Примут его верно.
  
   Возвращается в дом
   Блудная Олива.
   А потом Армагеддон
   Возле Тель-Авива.
   И погибели сыны
   Рухнут на Ливане...
   И с какой же стороны
   Будешь ты, Иване?
  
  
  
  
  
   10.11.
  
  
   Когда словарей не осталось
   И страхом страна воспиталась,
   И выросли поколенья
   С врождённой душой на коленях -
   Теперь не уводят за слово,
   Теперь словами уводят
   И явное делают тайной
   По технике "стэлс" ментальной.
  
   Подсунут: "где сердце спрута?"
   Спросите: где сердце мрака.
  
   Не вещи, а имени нету.
   Без имени - нету предмета.
   А в области без альбедо -
   Там спрутом не это, так то.
  
   Об этом мычат как немые,
   Что ищут, сказать не умея:
   - Ну это... как сердце спрута...
  
   И спрут шевелится в сердце.
  
   Тебе заморгали моргалы.
   И "быдлом" тебя оболгали.
   М "гоем" оклеветали...
   И вот вы такими и стали.
  
   И шарите сердце спрута.
   И вырвав его из мрака
   ...............................
  
   Мертвея от крови на пальцах:
   Опять вам не спрут попался...
  
   Когда ты найдёшь своё имя -
   Тогда ты найдёшь его имя.
   В бессильных лучах рассвета
   Растают и то, и это.
  
  
  
  
  
   10.12.
  
  
   Мчатся звёзды, мчатся даты,
   Миллиарды нас растут,
   Души всех, кто жил когда-то,
   Собираются на Суд.
   Все часы быстрее ходят,
   Клещи стрелок время мнут,
   Чтоб поророчествам на годы
   Сбвться в несколько минут.
   Всё грознее ускоренье
   Центрифуги млечных бездн.
   Рукотворные знаменья
   Искажают смысл небес.
   И когда за блеском станций
   Потускнеет вязь письмён -
  
   Вдруг сломаются константы
   Мира временных времён.
  
  
  
  
  
   10.13.
  
  
   Под ударом небесного молота
   Не поможет язычникам магия.
   Ни литые болваны из золота.
   Ни тельцы из титана и магния.
  
   Рукотворные боги ли, звери ли -
   Подведёт, в каких колбах ни делалось,
   Всё, чему доверяли и верили,
   И на что, как на Бога, надеялись.
  
   Дрогнут идолы тысячетонные,
   Как ни точны на них заклинания.
   Не ответят тельцы из плутония.
   И обманут тельцы из германия.
  
   И опоры для ног не останется
   И поглотит планета как олово,
   И падут орбитальные станции
   На астрологов гордые головы.
  
  
  
  
   10.14.
  
  
  
   Среди искусственного мора
   Есть сила в безвести моей.
   Я где-то есть, как соль раствора,
   И я нигде, как соль морей.
   Как только тень меж теней ночи.
   Как зыбкий призрак мглы седой.
   Как та, беременная ношей,
   Крадётся лодка под водой.
  
   Кто - от удушия зверея,
   Кому минута дорога,
   Кто всплыл - болтается на рее
   Или галерник у врага.
   "Увы, висящие на ноке,
   Увы, незрелые плоды!" -
   И робок рейдер одинокий
   Под тёмной тяжестью воды.
  
   Когда же все ловушки мимо
   И разродится аппарат -
   Сама дойдёт до цели мина! -
   Тогда не стыдно умирать.
  
   И будто спутывая румбы,
   Треща в давлениях тугих,
   Скользи, принюхиваясь к грунту,
   По древним Лоциям других,
   Чтоб близить общую победу
   Державших без вести окоп -
  
   Чтоб дотащить свою торпеду
   И улыбнуться в перископ.
  
  
  
  
   10.15.
  
  
   Хрупким утром звезды карат
   Растворят янтари зари.
   Растворяемся мы в утрах.
   Если снова удар, - утри
   Безнадёжные слёзы с губ.
   Не спеши никого карать.
   Верь,
   Надейся,
   Люби
   И помни:
   Растворяемся мы в других.
  
   Растворяемся мы - в доугих.
  
  
   Растворяемся мы в других.
  
  
   Киев.
   1975 - 2000г.
   Неизвестный автор.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ТЕОРЕМЫ
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ПЕСНЯ ПЕСНЕЙ.
  
  
   О, чёрная почва, которая поит и кормит!
   Не выдержит стебель, не выдержат листья разлуки.
   Сплетаются в почве бесстыдные белые корни.
   Сплетаются ночью бесстыдные белые руки
  
   Воздушные губы к губам припадают как воры.
   Исколоты губы твоими тугими сосками...
   Объятия почвы - ничто не растёт без опоры! -
   Бессмертную душу в парсеки её не пускают.
  
   Ты сон и поверье, и наши сплетения - небыль.
   Я душу спасаю - а сам притяжением согнут.
   Толкаясь от почвы, цветы разгибаются в небо.
   Летящие листья в ночном отречении сохнут.
  
   Тушите лампады, к губам припадая как воры:
   В бесстыдстве объятий - кощунство: за радость - молиться.
   За что же молиться? - и мы не имеем опоры
   И падаем с неба, как падают жёлтые листья.
  
   Падение листьев... - как это печально и сранно:
   В объятиях ветра дрожать от осенней простуды...
   Им нету надежды, их больше не тянет в пространства,
   Им только кружиться - и падать на землю пустую.
  
   Напрасно созвездья пылают в холодных парсеках,
   И в кельях аскетов напрасно мерцают лучины. -
   Пожать в небесах ли, чему не цвелось в человеках?
   Признать в небесах ли, чему на земле не учили?
  
   О, низкая почва! Звезда отражается в луже -
   И сгорбленным мыслям опять тосковать - небесами.
   Откуда ты знаешь, что грешному лучше и хуже,
   Чем душу спасают?
  
   Молитесь за радость - умея молиться, как воры,
   За верхние нары, за мелочь карманных исканий...
   Уныние духа - в пустом не бывает опоры! -
   Бессмертную душу в парсеки её не пускает.
  
   Хвалите за радость - безгрешных из вас не бывало! -
   Крадите - святое, копите его и грехами.
   Запретного сада чужие плоды обрывая -
   Несите Хозяину с воздухом ваших дыханий.
  
   Сливаются губы - ничто из земного не стоит.
   Сплетаются руки - убиты обиды и мести.
   О, чёрная почва, откуда восходит святое!
   О, грешная пропасть, откуда спасаются - вместе.
  
   В своей злободневной, в своей суетливой метели,
   Душа-однодневка взлетает, хватает - и тает...
   И нету опоры в пустом человеческом теле,
   В цепях заключений как будто звена не хватает:
   Откуда в нас нечто, которое мучит и любит?
   Мы чувствуем Тайну... но ужас лежит на пороге.
  
   Однажды навеки уснут некрасивые люди.
   Однажды навеки проснутся бессмертные боги.
  
   1990.
  
  
  
  
  
  
   РЕБРОМ.
  
  
   порнофильм до 16-и...
  
  
   Здесь плачь, не плачь, а началось - с Адама:
   Неразвит был Адам не по годам:
   Ни сном, ни духом он, что Ева - дама,
   Поскольку ноль в саду Эдема дам.
   А дама - инженер ли, королева -
   Несёт костёр в тоскующей груди:
   Ей душно, Еве, жить в костюме Евы
   Без бра, журналов мод и бигуди.
   Опять же, толку с райского загара? -
   Один Адам, и тот боится дам...
   Нет, этот голый женщине не пара:
   Слова - слова. А судят - по плодам.
   Но на безрыбье даже рак, как щука,
   Без гербовой наждачная в ходу! -
   Цап-цап под бицепс:
   - Сударь, эка скука!
   Айда, Адам, посмотрим, что в аду?
   - Ну что вы, Ева, в ад не сунуть носа:
   Циклоны, скорпионы, как и тля...
   По свежим сводкам метеопрогноза,
   Там гололёд и менее нуля!
   - Манто, сапог с пикантным голенищем...
   - Грипп "А" не шутка, долго ль помереть!
   - Да вы как рай: такой святой и нищий -
   На вас противно женщине смотреть!
  
   И понеслось кричать и рассуждаться
   О смысле жизни, ценности вещей -
   Мол, человеку мало - не нуждаться,
   И рай не рай без милых мелочей...
  
   А тут удав, и стали в уши хором
   Ему нюансы психики внушать:
   Мол, втиснуть рёбра в лифчик от Диора -
   Так сразу легче женщине дышать!
   Мол, греют - сердце! джинсы роковые.
   Мол, парадокс, но факт, как дважды два:
   Повесишь пуд бижу на тонкой вые -
   Походка легче, выше голова!...
   - Вам хрусталей, хотя б на две персоны!
   - На хрустали он тоже не мастак!
   - Да вы, Адам, простите, просто сонный
   И не опора женщине, а - так...
   И это в тот момент, когда у Древа
   Забора нет, а только транспарант...
   Толкнуть бы эти яблочки "налево":
   На Бессарабке адский прейскурант!
  
   Вот тут в Адаме взвыло ретивое,
   Мечты о дачке, тачке, гараже...
   Опять же, ях на свете только двое,
   Весь мир для них!
   Зачем же неглиже?
   И, раб греха, послушав Еву рабски,
   Набил мешок, тугой как ананас,
   И поволок на рынок Бессарабский...
  
   С тех пор Цивилизация у нас.
  
   С тех пор, шумя торговыми рядами,
   История несёт свои валы...
   С тех пор Адамы шастают задами,
   Где дефицит торчит из-под полы,
   Где от суровых ликов веет лесом,
   Аж дрожь берёт, хоть даже днём с огнём,
   Где кажется: в глазах за волчьим блеском
   Играет кистью Каин с кистенём...
  
   У Евы сердце бешеным тамтамом:
   В коврах квартир, где лаки и стекло,
   Она в слезах: что сделалось с Адамом?
   Совсем Адам холера и мурло!
   Секунды нет для ласкового взгляда -
   И мало дня заботам и делам:
   Он, как солдат, послушный слову "надо!",
   Чуть рупь, проводит рейды по тылам.
   А как устанет - мордою в газету...
   А то и пьёт - чтоб высохла в мозгах
   О рае память: как совсем раздетый
   Беспечно спал на райских берегах,
   Как там, среди сиреней и пионов,
   Был перманентно счастлив, хоть и гол...
   А что сейчас? - романы про шпионов,
   А повезёт - рыбалка и футбол.
   Но грёзы прочь! - Адамы ищут жилы:
   Найти! успеть! сграбастать! застолбить! -
   Здесь где-то рай в подполье положили -
   Упорству ли Адама не добыть? -
   "Покажь, судьба, где светлый рай закопан!"
  
   Мир в суете, как в адовом огне:
   Смешная верность мокрому окопу
   У современных смертных не в цене.
   Адепт греха, толкучки и получки,
   Адам усвоил истину одну:
   Он, вслед за Евой, ищет, где получше,
   Как сом, который ищет глубину.
   Перебирая, ищет рай от рая,
   На лучший рай меняя старый рай.
   От любопытства женского сгорая,
   В любую щель суётся: отпирай!
   А если рай не здесь, то, значит, дале -
   Ведь быть не может так, чтоб не найти!
   И в даль Адамы давят на педали,
   Меняя направленья и пути -
   Меняя чин, квартиру или Еву,
   Стараясь из последних киловатт...
  
   Рыдает Ева, мол, Адам "налево"...
   Вопрос ребром: а кто же виноват?
  
   Пришла из Греций древняя идея
   Причины совершенства женских тел:
   Пигмалион, мол, сделал Галатею -
   Пыхтел, потел, но сделал как хотел.
   Возможно, где-то есть у мифа корни,
   От добрых рук красавица стройней.
   Но контридея: может, плодотворней,
   Логичней, исторически верней,
   Старинный миф ворочая как дышло,
   На роль творца назначить милых дам:
   Чего хотели - то у них и вышло.
   Любуйся, Ева: ЭТО - твой Адам!
   И если жизнь у Евы не малина,
   То нет на нём особенной вины:
   Балбес Адам в руках мадам как глина
   С пелёнок до плешивой седины.
  
   Так прежде чем слепить себе Адама,
   Припомни, отчего потерян рай.
   Вот чертежи от рыцаря до хама:
   Вцепились пальцы в глину? - выбирай!
  
   Ваяет Ева - так легко и просто
   ( пслушна глина, мрамор - тот упрям):
   - Я дам, Адам, тебе два метра росту
   И мяса массу в сотню килограмм.
   Умён, красив, друг спорта, враг бутылок...
   Свою мечту вложу в тебя, как в банк,
   Чтоб ты таран, а я как зам по тылу:
   Такой тандем вполне сойдёт за танк.
   Вставай, вставай бронёю, грязь сырая!
   Я за рычаг: сквозь зной или мороз
   Я поведу тебя дорогой к раю!...
  
   Смеётся змий: забавный парадокс.
  
   Мы слова "власть" умом не обнимаем.
   И хоть скрипим, за властность Ев кляня,
   То всё равно кентавра понимаем
   Как сумму шпор, жокея и коня.
   Вон тот орёт, а тот гребёт и доит,
   Кого-то в лоб, кого-то на шлее:
   Чтоб ты царил, блистая как Людовик,
   Есть я - невидный, страшный Ришелье.
  
   "Кому верхом?" - обое как ковбои.
   Кому - конём?
   Грызут тома умы:
   "Чья ж власть?"
   А власть - когда она без боя,
   Когда она - как луч в бойницу тьмы.
  
   Но вечный бой! - блестят доспехи зябко,
   Сошлись фронты: кому врага вязать? -
   Лук тела Евы меток будто взятка.
   Скользит Адам - боец, ни дать, ни взять.
  
   "Так чья же власть?!" -
   В проблему лбом стучатся,
   Грешат в статьях...
   А что тут говорить?
   Кому к руке покорно приручаться?
   Кому над сердцем, светочем, царить?
   Кому молчать?
   Кому стихами бредить?
   По чьим глазам, как стаи, голодать?
   Кому царей в сердцах рабов бередить?
   И к чьим рукам, царями, припадать?
   Кто нить прядёт? -
   Кто в Лабиринты входит?...
   Как будто ясно.
   Да, но иногда
   Страшней грехопадения подводит
   Вопрос о разделении труда.
  
  
   Несут сосуды функцию оправы:
   Чуть только пальцы глину обожгут,
   Там хмель, там мёд, там сладкие отравы
   И травы приворотные живут...
  
   Стоит Адам, манжетами белея,
   Стоит, галантно блея, как в гостях,
   Стоит Адам - как в лавке бакалеи
   Стоят, блестя, пустые емкостя:
   Ваяла Ева долго и упрямо,
   Сосуд Адама вышел хоть куда!
   Но что вложить её рукам в Адама?
   И там, за толщей глины - пустота,
   Сухая мебель, пыль и крыльев шорох,
   Портреты спин и реестры грехов,
   И тушит эхо в гулких коридорах
   Слова её отчаянных шагов...
   Но ждать от Евы выводов напрвсно.
   Сама поймёт: ваять не по плечу.
   И тут же врёт себе, что жизнь прррекрасна!
   Кипит и бьёт, подобная ключу.
   И потому не нужно спорить длинно
   О сути власти: Ев бесспорна власть!
   Смириться лишь, что туп Адам как глина,
   И лишь следить, чтоб вдруг не расползлась.
  
   Увы, эмансипация - с Адама:
   Характера не выдержал Адам,
   Когда его
   его ж родная дама
   Оформила морально по мордам.
   Быть миру б раем, утренним и добрым,
   Когда б Адам как сталь...
   Но у него
   Душа дрожит, когда её - под рёбра,
   Тем более, что там - без одного.
  
   Рукой подать до райского порога,
   Рывок - и в рай закатишься, рублём.
   Лежит, как рёбра, старая дорога:
   - Давай с дороги! - Ева за рулём.
  
   Трактат готов.
   - Ага! - в галопе резвом
   Уже бегут, надеются уже,
   Что - как язык в лучок под майонезом,
   Вонзят глаза в солёненький сюжет.
   - Но где же?... - шок, растерянная поза:
   - Где ж секс?
   Где ж фильм пикантных сцен греха?...
  
  
   Ну что сказать? Рифмованная проза
   Средств от невроза - мелочней стиха.
   "Любовь" - она для толстого рассказа.
   "Халтурщик! Вор!" - читатель входит в раж...
   Чего шуметь? Не вышло по заказу,
   Не тот компот, - подай на арбитраж.
   Но даже рай и тот не как хотели:
   Не доглядели... Экий он хромой!
  
   Хорош чертёж, мура на самом деле -
   Ах, как знакомо это, боже мой!
  
   Смотрю в чертёж: галактики... нуклоны...
   Эдем... Адам... весна... века как дни...
Над увяданьем власть Пигмалиона...
   И власть мечты немеркнущей - над ним...
   Глаза у Евы, силою святою -
   Бальзамом света, полюсом добра...
  
   Жаль, робко Еве - выдержать звездою.
   Не храбр Адам: добраться бы до бра!
  
   08.03.1979.
  
  
  
  
  
  
  
   НЕПЕДАГОГИЧЕСКАЯ ПОЭМА.
  
  
   Не побоюсь реакционной роли
   И скажу, контуженно дрожа:
   - Мильпардон, мадам, когда пороли -
   Были тоньше тело и душа!
   До 6-и, 5-и, а то и ранее,
   Дух ещё сживается с землёй.
   И ребёнок не имеет грани,
   Сам чтоб ДО-, а ЗА- уже другой.
   Не известно, чьи спина и руки,
   Чьи бока и попка... - посему,
   Если папа крошечного лупит, -
   Оч-чень больно Космосу всему!
   И обратно: вешают котёнка,
   Истязает слабого зверьё -
   Боль чужая потрясёт ребёнка
   Всей Вселенской глыбою её.
   Не поможет доктор, и микстуру
   Не спешите плачущему лить:
   "Оч-чень больно!" -
   Собственная шкура
   Не успела боли разделить.
   И пускай с тех пор, когда пороли,
   Поседеешь в спешке мелочей,
   Остаётся абсолютность боли
   В мире относительных вещей.
   Вздрогни, друг, от сдавленного плача:
   То - тебя насилуют и бьют.
   Боль в избытке там, где недостача
   Боли, возведённой в абсолют.
  
  
   Не хватай ремень, отец нетрезвый,
   Не ори на детище: щенок! -
   Он давно от Космоса отрезан
   Личной шкурой в палец толщиной.
   Он живых насилует и мучит.
   Тут уже исправить не дано.
   Тут уж боль обратному научит,
   Ибо жертва корчится смешно...
  
   Что пенять на школьные изъяны
   И листать преступника дневник?
   Педагог потомок обезьяны -
   Обезьяной вырос ученик.
   Зверь не может быть подобьем Божьим.
   Зверю рвать и драться на клыках. -
   Поучи, что нужно быть хорошим
   С вилкой в левой, в стиранных носках...
   "Аз есмь зверь", - что дальше, очевидно,
   Не ищи искусственных причин.
   "Аз есмь червь!" - и в мерзости не стыдно:
   "Аз есмь бог" никто не научил.
  
   1877.
  
  
  
  
  
  
  
   ЖЕНЩИНА СО ЗВЕРЕМ.
  
  
   На тонком и злопамятном Востоке,
   На Западе, железном и багряном,
   На истомлённом ненасытном Юге,
   На Севере, поистине суровом, -
  
   На алебастре том, что на закате
   Коснулась лёгкой тканью Нефертити,
   И под курганом побеждённой Трои,
   Под тенями садов Семирамиды,
   И на холмах земли царицы Савской,
   И даже на таинственно уснувших
   Под сводом вод колоннах Атлантиды -
   Везде находит нас одно и то же...
   И возродив мозаику фрагментов,
   Мы опускаем немощные руки,
   Имея ту же странную загадку,
   Которой тень дрожит в улыбке Сфинкса:
   Мы видим тайну Женщины со зверем.
  
   Стирая пыль с напрасных фолиантов,
   Стучась рассудком в свитки и таблицы,
   Мы только вяжем собственные крылья
   Холодной вязью недоступных текстов:
   В песок веков ушли живые воды,
   Оставив только высохшую кожу,
   Оставив кокон мёртвой оболочки,
   К которой крыльям нужно ль возвращаться -
   Живут ли тайны в мёртвых оболочках?...
   Но что струилось за зелёной бронзой?
   За мрамором, за линиями фресок?
   За бороздою плит, в глазури плиток? -
   Что там лежит, за тем изображеньем?
   Какою тайной овевает сердце...
   И что живёт такое в сердце нашем -
   В горячем древнем человечьем сердце,
   Которое и бьётся по-иному,
   И силится сказать...
   И не находит
   Сосудов слов вину своей же тайны,
   Стучась о тайну Женщины со зверем.
   Что там, за этим странным сочетаньем
   В одном узоре Женщины и зверя,
   Бездумной мощи - и безбрежной неги,
   Бездомной силы - и бездонной ласки?
  
   Дракон - и с ним красавица Китая.
   С быком играет сильная критянка.
   И оперев бедро на спину зверя,
   В волнах скользит атлантка на дельфине -
   Как на коне тяжёлой тёмной охры
   Несётся голубая амазонка...
   Как разгадать?
   У каждого народа
   Своя культура и свои каноны,
   Но каждый выткал образ Артемиды -
   Со светлой кожей или с кожей тёмной,
   С зелёным взглядом, или с жгуче-синим,
   Или манящим пламенем агата -
   И зверя, преклонившего колени
   К Её коленям, стройным как колонны...
   Что донести хотели до потомков?
   И что сказать согражданам хотели?
   И что хотели скрыть от глаз телесных,
   Открыв очам встревоженного духа -
   Который ищет Дом своей мечте,
   И памятью потерянного рая
   Гоним искать, искать... и не находит,
   И снова ищет, в миражах блуждая,
   С одной последней целью: отыскать.
  
   В садах и травах, под листвой тенистой,
   И на ступенях мраморных фонтанов,
   В порозрачной ткани лёгкого хитона,
   И без хитона, как когда-то Ева,
   В раскрепощённых царственно спокойных,
   И в позах власти, гордо-величавых,
   Они царят, над зверем торжествуя...
   И тихий зыверь, склонённый и покорный,
   Их торжество послушно принимает,
   Смиряя в сердце, в гневном сердце зверя,
   Свирепое желание свободы
   За этот миг касанья Красоты...
   И в мире - мир.
   Жестокая отвага
   Покорена!
   Покорена - не силой,
   Не сталью острой, смерти смерть несущей,
   И не кольцом тюремного железа,
   В котором сила меньшая ржавеет,
   И не клыком, который был острее,
   И не на дюйм вошедшим глубже когтем...
   Свершённая победа - совершенна!
   Не мучится злорадный победитель,
   Одну другой страшней изобретая -
   И отметая в сор "несовершенных"
   Ужасные изысканные казни,
   Казня свой дух в плену угольев ада...
   И побеждённый не бросает тело
   На прутья клетки, тело покорившей -
   Но дух взорвавшей памятью свободы,
   Свободы зло-употребленья силой,
   Когда другие клетку сотрясали
   И сам других казнил по "праву" силы...
   Нет! - здесь свершилось таинство Победы:
   Свирепой силе сладко - покоряться.
   Жестокой власти сладко - быть послушной.
  
   Прекрасна Ты, всесильная Диана!
   Прекрасна и в шелках, и в ситце хрупком,
   И без шелков, Тебя уворовавших,
   Когда лишь только звёзд лучи ночные
   Смущает нагота - и только звёзды
   Дрожат во тьме смущёнными лучами,
   О чудо наготы Твоей обжегшись,
   И вновь светясь мечтой -
   Коснуться чуда...
   Прекрасна Ты, смиряющая зверя,
   Когда у ног Твоих великолепных
   Великолепный зверь слагает силу
   И тихо светит звёздными зрачками,
   Смиренными как жаркие лампады:
   Терзающее зверя беспокойство,
   Обугленное страстью сердце зверя,
   Себя в себе сжигающая сила -
   Нашли приют.
  
   Меч Истины пронзает Красотой.
  
   И плачет сердце от прекрасной раны.
   И с глаз души обрубленные бельма
   Летят - и сердце снова видит Свет.
   И силы Лев становится ничтожным
   Заброшенным, потерянным и малым
   Оставленным испуганным Утёнком,
   Истаявшими стаями забытым -
   Тоскующим вернуться к синим стаям,
   Но крылья Правды где-то потерявшим...
  
   И рвётся обойдённая душа
   Из бездн клыков - к такому дорогому
   Зазвёздному предельному пределу,
   Где можно снять мечи,
   Не опасаясь
   Надеть их снова - в темноте наткнувшись
   На отдалённый тихий детский плач...
  
   Когда же в этом, трижды распроклятом
   Прекрасном мире воцарится Мир?
   Когда же Сила обретёт глаза -
   И спросит у себя: чему ж ты служишь?
   Когда же из заброшенных ущелий
   Душман души случайно взглянет вверх -
   И проклянёт душманские ущелья?
  
   Когда?
   Когда?!...
  
   Но будет день.
   Но будет день такой.
  
   Тем, кто ушёл,
   Тем, кто в ущельях бродит,
   Тем, кто живую воду Правды ищет
   В песках пустынь, где миражи и ветры,
   Где ветрено - надеяться напиться...
   Всем тем, кто тщетнот тащится на скалы
   И тщетнот проникает в глубь морскую,
   Кто мотыльком летит свече навстречу,
   Забыв, что ночь не производит Света...
   Всем тем, кто ищет Свет - и не находит,
   В бездомной жажде Дома своего
   Бездомный дух царапая о камни
   Пустых дорог... -
   Всем тем скажу: вернитесь!
  
   Вернитесь в Свет потерянного рая.
   Вернитесь в Дом, откуда убежали
   Свои скрижали и свои законы
   Царапать на беспечной штукатурке.
   Она, сырая, выдержит любое...
   Но всё равно, от боли задыхаясь,
   Избитые на избранных путях,
   Когда-то пожелаете вернуться
   В назначенную точку назначенья,
   Где -
   Дом твоей души.
  
   Где Красота, всесильною Дианой,
   Одной улыбкой укрощает зверя -
   И зверь ложится, мягкий и покорный,
   Смирив свою природную свирепость:
   Рога, клыки, чудовищные когти -
   У ног Её
   и постигают
   СВЕТ.
  
  
   Желая зреть лилейные ланиты
   Девы,
   Желая пить лазоревые воды
   Взгляда,
   Спешу склонить на каменные плиты,
   Рядом
   С твоею тенью, жаркие цветы.
  
   Нет сил у силы опркинуть силу
   Силой.
   Где сталь на сталь, там только звон и крики
   Ветру.
   Из поропастей годынь - к ресницам милым,
   К верху
   Благих небес, где цврствует Любовь!
  
   Я отвергаю самой дикой битвы
   Немощь.
   Я попираю слабое железо
   Сечи.
   Я - шорох трав, ч тихая молитва
   Ночи:
   Я сознаюсь, что я тебя люблю.
  
   Зря страх и ненависть спешат ковать щиты.
   Свет победит - не разрушая панцирь.
   И воинов натруженные пальцы
   Сожмут как меч
   Горячие
   Цветы.
  
   08.03.1980.
  
  
  
  
  
  
  
   ПОЭМА О ЗВЁЗДАХ.
  
  
   "Нельзя в одни и те же реки..." -
   Решили древние умы.
  
   "Что Красота?" - спросили греки.
   "Что Красота?" - пытаем мы.
  
   Влачатся дни, мелькают эры -
   Копаем правду, как кроты:
   Где переходит холод Меры
   В святое пламя Красоты?
  
   Кариатида под балконом,
   Кирпичной вечности раба -
   У Красоты свои законы,
   У Красоты своя судьба...
   Внизу ценители и судьи
   О Красоте мусолят суд:
   - Огонь, пылающий в сосуде?
   - Или пленительный сосуд?
   - Ну да, пропорции неплохи,
   Но кто их видит в темноте? -
   С линейкой ползают, как блохи,
   По непонятной наготе.
   Секрет гармонии пугает,
   Скульптура склепом отдаёт:
   - Живая руки обжигает,
   А тут холодная как лёд.
   - Живая менее прекрасна -
Иначе морщили мозги б? -
   И снова меряют напрасно
   Температуру и изгиб.
  
   Извивом змей, глазами ланей,
   Нас Красота пронзает вдруг,
   И тайным зеркалом желаний,
   И откровением для рук,
   И неожиданным приветом,
   И пожирающим огнём,
   И несказанным Божьим светом -
   Напоминанием о Нём...
  
   А та, которая доводит
   До озарений и до бед,
   А та, которая проводит
   На землю несказанный свет, -
   Кариатидою балкона,
   Дешёвым деревом столба -
   У Красоты свои законы,
   У Красоты своя судьба.
   Путём семьи идут по-царски
   От фонаря до фонаря.
   Приказ прораба по-татарски
   Переведут без словаря.
   На страстный лепет отвечая,
   Копают репу под снежком.
   Бедро упругое качая,
   Стоят в троллейбусе пешком.
   И удивительные судьбы
   Авоськой полною несут
   Огонь, пылающий в сосуде,
   И упоительный сосуд.
  
   Когда усталый тёплый вечер
   Окончит грешные труды,
   Твои глаза стоят как свечи,
   Висят как тихие пруды...
   Молитва жалобой несётся
   И небеса за грудь трясёт:
   Да, Красотою мир спасётся -
   Кто Красоту ему спасёт?
   О ней радели только греки,
   Но мир их детство перерос -
   Нельзя в одни и те же реки!
   Поскольку найден хлорофос.
   И все наивные лиризмы
   Об эстетических страстях -
   На почву б материализма
   И достижений в областях:
   - Ну, намудрили греки вздору!
   Загадка талии тугой -
   Чтоб нагибаться в помидоры
   Очаровательной дугой.
   А кожа ласкового шёлка
   И шейки лакомая сласть -
   Чтоб продуктовая кошёлка
   Благополучно донеслась.
   А бюста чопорные чаши
   И геометрия бедра -
   Чтоб вепереди Наука наша
   И тачку вира на-гора!
   Не станет класс кормить напрасно
   Дриаду праздную с сачком:
   Красиво -
   целесообразно,
   Диалектическим скачком!
  
   Из слабых рук упала лира,
   Старик Орфей сошёл с ума:
   Не знали греки слова "вира!",
   Поскольку варвары и тьма.
   Ходили, люмпены, нагими
   По пене кипрских берегов -
   И их бессмертные богини
   Из смертных делали богов...
   А мы с тех пор собаку съели
   И ходим думать в кабинет,
   И сами ищем бабе цели,
   Поскольку Бога с нами нет.
   И знаем, баба не икона,
   О Красоте смешно страдать:
   Кариатидою балкона,
   А сверху курим - благодать!
  
   А с мостовой, как из траншеи,
   Где выхлопная суета,
   Эстет, философ тянут шеи:
   - Чаво такое Красота? -
   Опять играют в угадайку
   И каждый гений гнёт своё:
   - Огонь, упрятанный в фуфайку?
   - Или загадка форм её?...
  
   А та, которая пиала,
   А та, которая горит,
   Как лошадь вьючная устала:
   Я просто баба, говорит.
   Мной корчевать и мыть посуду,
   Рубить, и плавит, и варить -
  
   Я никогда уже не буду
   Бессмертье смертному дарить.
  
   От чёрных туч Помпеи вяли...
   И Атлантиды гибли в миг...
   А мы века Тебя ваяли,
   Сосудом помыслов своих.
   И Ты лилась в ладони наши
   И обжигала пальцев дно -
   И принимало форму чаши
   Твоё прохладное вино...
  
   Киркой - породу вырубают.
   Суда спасают - маяком.
   Газетой... Рейгана ругают.
   Вгоняют гвозди - молотком.
   Прочны нейлоновые стропы,
   А на паяльник лучше медь...
   Но можно гвозди микроскопом
   И Женщин бабами иметь:
   Сверкнёт вверху звездой падучей -
   Земле прибавится земли...
   Ну, если так умней и лучше,
   Поэт законно на мели.
  
   Во мраке окна угасают,
   Окончен длинный день трудов.
   И звёзды странный свет бросают
   В асфальты пыльных городов.
   Асфальт для жизни всё нужнее,
   Важнее ветра и травы.
   Простое сделалось сложнее
   И гениального - увы.
   Аморфна баба в робе серой
   До безразличия полов.
   Асфальт сгружают.
   Пахнет серой,
   Взлетает копоть от котлов.
   И только верить остаётся,
   Раз в ощущеньях не дано,
   Что Красотою мир спасётся.
   Ведь больше нечем всё равно.
  
   Красавиц белые колени
   Аскету - адская смола.
   Мир - это наши представленья
   Добра и зла.
   Где юным дрожь и наважденье,
   Пенсионерам труд пустой.
   И кто-то пишет "Возрожденье",
   А кто-то морщится: застой...
  
  
   Что ж соловей тебе наёкал? -
   Усладу? горечь? забытьё?...
   Зависит взгляд от цвета стёкол,
   И от сознанья - бытиё.
   Но ищут вновь в объекте тонком
   Лишь объективностей одних:
   Зачем от баб шибает током? -
   От диэлектриков на них? -
   И Красоту из века в веки
   Микроскопируют, как ваошь...
   Нельзя в одни и те же реки.
   Зато в болото - скоки хошь.
  
   Календари шуршат листами
   И за числом летит число.
   Опять меняются местами
   Добро и зло,
   Добро и зло...
   И в свете новых представлений
   Что - винограднвя лоза?
   Красавиц белые колени?
   Красавиц чёрные глаза?...
  
   Виляет время, как дорога...
   Приходит час, приходит миг -
   И Красота
   Мгновеньем бога
   Целит увечных и слепых.
   Она - как найденное имя
   Себе, забытому уже.
   И мы становимся другими.
   И несказанный свет в душе.
   Упал с крыла ненужный кокон,
   От звёзд кружится голова:
   Мы на краю открытых окон
   Зрачков другого существа -
   И видим тайное Начало,
   Где по ночам созвездья жгут,
   Где у далёкого причала
   Не спят, надеятся и ждут, -
   Где искре бога в человеке
   Зазвёздный мир обетован... -
   И рвутся вспененные реки
   В непостижимый Океан!
  
  
   08.03.82.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Совершенно секретно!
  
  
   ТЕОРИЯ ИНФОРМАЦИИ.
  
  
  
   Зачем диаграммы и формулы щей?
   Черпнуть и почавкать - короче.
   Чем личность отлична от прочих вещей?
   Сознаньем: "отлична от прочих".
   Сосуд ощущений, как точка узка,
   Но в ней все вселенские боли.
   Тем ценность её - для себя - высока,
   И всё измеряет - собою.
   Живая и тонкая кожа твоя
   Весь мир поделила на "Я" и "Не-я".
   Душа как шкала - и предмет по шкале
   Имеет оценку в добре и зле.
  
   По функции вещь: "самолёт" - самолёт.
   Не в форме Сознание вещь узнаёт.
   И в штреке шахтёр говорит о кирке:
   "Кирка" - что лежит и играет в руке!
  
   Не мучайтесь, Канты, балдея.
   В ладонях ведь "вещи идея".
  
   "Сознание есть отражение" - бред.
   И бредят марксисты сутуло:
   Вот спинка растёт... - где ещё "табурет",
   И где начинается "стуло"?
  
   Тупее учёная голова,
   Чем наши рабочие чресла!
   Ещё "табурет" - где присядешь едва.
   Устало расслабишься - "кресло".
  
   Марксисты по логике плоской
   Пристали к Венере милосской:
   Ну как расшатаем ей меру,
   По капле меняя Венеру,
   То выйдет -
   Скачком! -
   Из неё Аполлон.
  
   Шатали, шатали... -
   Щебёнка и лом.
  
   Шатали капстрой - а обрушилось вниз.
   - Болото... а где же скачок в Коммунизм?
   - Буль-буль, - отвечают, - да вот же, кретин!
   - Буль-буль, отчего ж мы так долго летим?
  
  
   7 звуков, 7 красок - и верит любой
   В гармонию оных промежду собой.
  
   Увы, её нету во внешних вещах,
   В аккордах и злате сечений.
   Воздействуют вещи на 7 твоих чакр,
   И в их резонансе - эстетика чар.
   Причина души восхищений...
   Что сами собою пустые дробя?
   Их золото - только посредством тебя.
  
   Вот так диалектик с фарфором очей
   Нашёл отражением тени вещей,
   А мы отношением вещим
   Нащупали сущность у вещи.
  
   "Сознание есть отражение" - блеф.
   Глядят зеркала без участья.
   Со-Знание - взгляд на корявый рельеф,
   Где "Я" путешествует к Счастью.
   Не пошлым и плоским болит голова,
   А где-то потерянным раем...
   И что "информация", что "2х2"
   Дорогам, что мы выбираем?
  
   Зависит рельеф от желаний и дел.
   Предметы - от "дрянь" до "отлично".
   Хоть бабник и кот, а 3 дня не поел -
   И бабы среди "безразлично".
   Незыблемо толькот святое души -
   Как загоризонтная дымка вершин.
  
   И ищет дорогу голодной душой
   "Я" точка: как более прямо?
   Но чтобы забраться на пик "хорошо",
   Сквозь "плохо" спустись-ка как в яму.
   "Совсем королева! Да муж-то бандит..." -
   Направо?
   "Налево"?...
   Со-Знание бдит!
  
   Туда далеко и сюда не пройти...
   Как вдруг открываются вежды!
   Пришла информация =? пути
   В вершках измененья Надежды.
  
   То форму считают мильёнами бит.
   А суть информации - будешь ли бит.
  
   И так вынимаем предметы из тьмы,
   Становится мир описуем...
  
   Что "осень"? - и к ней отношение мы
   В калошах матерьялизуем.
  
   Сначала абстракция - вещи потом.
   Что Запад - Востоку?
   Напалм и "Фантом".
  
   Звереет марксист:
   - Тёмный гой ты и враль!
   Не менее класс элемента.
   Да ведь отношение - это мораль!
   Сознанье - своя компонента?
   Довольно трепаться, мурло:
   Сознанье - зеркально стекло!
  
   Ну, если Сознание так сознаёшь,
   Как стёклвшко будь и ходи без калош.
  
   НАРОД - это личность:
   Вздыхает толпа
   Единою радостью-болью.
   И всё измеряет - собою.
   И в личные дали уходит вперёд
   Без жалости к тем, кто не хочет,
   Сказав о себе: я - особый Народ,
   По Цели отличный от прочих.
  
   И КЛАСС - это личность:
   Встают из канав,
   Единым и целым себя осознав.
  
   А где говорят о себе "я-Семья",
   Ведёт себя пара как некое "Я".
  
   Приказов не ведает хаос атак,
   Мы сами себя выбираем.
   И из эгоизма ложимся под танк
   И дот животом накрываем.
   Сжимается "Я" и от страха орёт
   И хочет в кусты перебежкой...
  
   Но если сильнее в тебе "я-Народ",
   Нож в зубы - и жертвуешь пешкой...
  
  
   Чем смотришь из прорезей собственных глаз,
   Такая твоя и природа.
   И там, где над "Я" воцарилось "я-Класс",
   Шагаешь по трупу Народа.
  
   И шёл гегемон по народу крестьян,
   Чужих в пролетарскую веру крестя.
  
  
   Есть тысяча средств - против Бога греша,
   Сломать или выключить душу. -
   И ориентиры теряет душа,
   Рельеф расползается в лужу.
   И тает святое...
   И "Я" всё равно на пустых плоскостях:
   И предать пустяк, и зарезеть пустяк...
  
   И два безразличных, где прежде Семья.
   А лево - налево от каждого "Я".
  
   Никчемные вещи, пустые слова
   Болот безразличия между.
   Ну что революция, что 2х2,
   Где нет измененья Надежды?
   Лежи,
   Шевелися или же,
   Хоть бегай - ни дальше, ни ближе.
  
   Среди безразличного ходит "я-Класс":
   Ни твёрдой дороги, ни Цели для глаз.
  
   Среди никакого упал "я-Народ":
   Пустыня назад и пустыня вперёд...
  
   Душа получила увечья,
   Бесформенна грязь человечья.
  
  
   В вещах воплотились заботы:
   "Зима" - это шуба и боты.
   Но что те кресты или доты,
   Пока ты не ведаешь, кто ты?
   "Аз бог"-
   и за звёзды выходишь на рать,
Позор - дезертировать, смыться.
   "Аз червь" -
   и естественно тоньшего жрать,
   Не стыдно в говне копошиться...
   И им информация та, да не та:
   Ведь богу на небо - червю в болота.
  
   Напрасно учёные биты пасуть:
   Где форма - и где информация суть!
  
  
   Гляжу я на бабу - и сердце болит,
   И просится тайна наружу:
   Не в сенсорах робот, не в мощности бит -
   Вложите железную душу!
   И будет на поле и в штреке киркой...
   Да с властью марксистской куда там.
   Есть русская баба - и робот на кой? -
   А станет железным солдатом.
  
   Здесь форма отваги раз радом враги:
   Скажу лишь бумаге - и Бог помоги!
  
   1977г.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ПОЭМА О ГОВНЕ.
  
  
   Мы о говне судить не компетентны.
   Говно ползёт, смывая берега...
   А заикнись - вопят интеллигенты:
   - Суди, дурак, не выше сапога!
  
   Молчит народ, униженный и нищий,
   Портянки намотавший кумачом.
   Течёт вонища выше голенища -
   Мы в рот воды, не судим ни о чём.
  
   Попасть в кино - как в грязную траншею.
   Ползёт сопля зелёного стиха.
   Течёт говно, и нам уже по шею. -
   "Суди, дурак, не выше сапога!"
  
   И обнимает душу равнодушье.
   Среди говна без запаха говно.
   Ползёт говно - и топит наши души.
   И осквернённым душам - всё равно.
  
   Междусобойчик ахает и холит,
   Певцу - художник, скульптору - актёр...
   Теперь в народ народники не ходят,
   Теперь народ в народники попёр:
   Аристократы духа - хам на хаме,
   И ни фига гогенов и дега.
   Ходить иванам с мокрыми ногами,
   Пока судить - не выше сапога.
  
   "Аристократы" проклятой России!
   Аристократы - померли давно.
   Давно ли вы, мадам, гусей пасли ли?
   Давно ли, сударь, были вы говно.
  
   1980г.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ТРАКТАТ
   о природе ночных кошмаров
  
  
   Что вращаешься в нощи,
   Неучёный и испитый?
   Ну, вцепляются клещи,
   Ну, кусают паразиты.
   Поясницу не чеши,
   Не греши на вшу, отродье! -
   Всё на свете хочет жить
   Соответственно природе.
   Сам потом найдёшь в уме,
   Крик заслышав петушиный,
   Что приходит клоп - во тьме,
   Чуть лампаду потушили.
   Но не вечна тьмы печать!
   А покуда время это, -
   Нам молиться и молчать,
   И терпеть, и ждать рассвета.
  
   1979.
  
  
  
  
  
  
   ТРАКТАТ О СРАМЕ.
  
  
      -- Печать.
  
   Отодвинь, как штору, термин,
   Если храбр и не дурак:
   За окном ночная темень,
   Хмурый вакуум и мрак.
   Ледяное колыханье.
   Бестелесные тела.
   Тихий шорох от дыханья
   На пустые зеркала.
   В зазеркалье дышит стужа,
   Шевелит волоса.
   Из глубин всплывает ужас,
   Невесомый как глаза...
   Там легко случится с вами
   Перепуг до седины -
   Не гуляйте за словами
   С их обратной стороны!
  
  
      -- Срам.
  
   Как-то раз товарищ Ленин,
   Поменяв на колбасу,
   Дал попользоваться членом
   Гражданину Энгельсу.
   Только сделка состоялась,
   Фридрих в нумер сгоряча...
   Крепко девка испугалась,
   Увидав и Ильича.
   По-хозяйски сев на койку,
   Энгельс спорит с Ильичом:
   - Я купил прибор и только,
   Вы-то сами при чём?
  
   - Ну, товарищ, это свинство!
   Не ножовку же нести!
   Я и орган суть единство
   В противоположности.
   Так, товарищ, не годится
   С пролетарским вождём.
   Вам концом моим трудиться -
   Мне собакой под дождём?
  
   Дело длилось к мордобою
   С каждой спорной стороны.
   Хорошо, что за стеною
   Маркс расстёгивал штаны.
   Перебили, пригласили -
   Поясняет, борода:
   - Аналогия с рабсилой
   Так и просится сюда.
   Как тому опохмелиться,
   Кто вчера пропил кирку? -
   И потенцию трудиться
   Продаёт заводчику.
   И тогда под небом синим
   На пляжу окурок жуй:
   Пролетарий обессилен -
   Силой трудится буржуй:
   Мельтешит промеж станками,
   Плечи потные в аршин,
   И рабочими руками
   Доит вымя машин...
  
   Чешет Ленин лысый череп:
   Что поделать, наконец?
   По Великому Ученью,
   Врозь хозяин и конец.
   Страх животный параличен:
   - Погодите, господа!
   Может, мы перехимичим
   Категорию труда?
  
   Маркс подумал: ну и сука!
   Энгельс шлюху снял с колен:
   - Что важнее вам: Наука -
   Или ваш дремучий член?
   Без конца ещё не горе -
   Горе с вашим языком:
   От замены категорий -
   Вся система кувырком!
  
   Говорит с постели баба
   С простынёю на плече:
   - Разбираетесь вы слабо
   В категориях вобче.
   Не каким макаром могут -
   А каким макаром трут:
   Потребляется в итоге
   Не потенция, а труд!
  
   Маркс ей вежливо и сухо:
   - Что ты можешь понимать,
   Гойка, быдло, дура, шлюха,
   Пролетарка, перемать?
  
   - Ну тогда снимай лосины
   И в постель со мною - но:
   Ты купил одну рабсилу? -
   Буду вялой как бревно.
   Можешь дрючить и песочить,
   Можешь ставить и трясти,
   Ну а я - как соцрабочий
   От 8-и и до 5-и.
  
   Бедный Маркс от страсти тает:
   Вьётся женщина ужом.
   Бедный Ленин том листает.
   Бедный Энгельс - за ножом.
  
   Маркс за полу:
   - Фридрих, стойте!
   Пусть раскается сам.
   По согласью шлюха стоит -
   А рабсила по часам.
   Шлюха алчна до предела, -
   Маркс от скупости дрожит, -
   Но с какой же стати тело
   Ей одной принадлежит?
   Во владенье коллектива
   Раскулачим с этих пор -
   Пусть назначит нормативы
   Государство-сутенёр.
  
   Все стоят остолбенело:
   Обойтись без кулака?
   Девка телом побледнела:
   Диалектика!
   Дама поз не боится,
   Только жутко с жульём:
   Вдруг как с классовых позиций
   Так и кинутся втроём?
  
   - Трудно женщинам без мужа,
   Лесбиянство грех один.
   Люмпен люмпену не нужен,
   При буржуе - гражданин!
   Кто кому эксплуататор,
   Если равен аппетит?
   Но только
   Сунув ротор в статор -
   "Наш паровоз
   Вперёд летит!..."
  
   - Отчуждаем от мужчины
   Орган в собственность жены.
   Пролетарию машины:
   Паразит! Снимай штаны.
   Ни ладони - ни груди-то,
   А единый организм,
   Фабрики-гермафродиты
   И совхозный онанизм!
  
   - Но тогда по нормативу
   Получай и рукоблуд!
   Как проверить коллективу,
   Где распущенность - где труд?
   Трудодень рождает скотство,
   Нормативы давят сок,
   Руки - "средство производства",
   И потенцию - в песок!
  
   - Для того и диктатура,
   Чтобы поровну навар.
   Уясни идею, дура:
   По труду - не за товар, -
   Маркс расстёгивает брюки:
   - От такой вот змеи
   Отказаться от науки
   Политэкономии?
   Хватит бабьи тары-бары, -
   Маркс спускает трусы:
   - По товару платят бары,
   А марксисты - за часы.
  
   Энгельс руки ломает:
   Обманули дурака!
   - Да, мадам, у нас хромает
   Аксиоматика.
   Если правильно и жёстко
   Категорию труда,
   Вся "наука" наша в жопу,
   Всё рассыпется тогда!
  
   Маркс надулся хуже тучи:
   Вот, предатель, разболтал!
   - Ну и что, что ненаучен
   Бред собачий "Капитал"?
   Тут научность без значенья -
   Социальный вес велик!
   Без "Великого Ученья" -
   Революции гаплык.
  
   Будто громом поразило
   Нумера и миры:
   Категория рабсилы -
   Это не хухры-мухры!
  
   Революция!... -
   Как жарко
   Это слово мутит кровь.
   Согласилась пролетарка
   На бесплатную любовь.
   Самогон рекою льётся.
   Корку поровну ножом.
   Груди горды, зад трясётся,
   Все гуляют нагишом.
  
   Ленин в слёзы:
  -- Ах, я, лапоть! -
   "Капитал" прижал к устам:
   - Я не дам науку лапать
   Ревизионистам!
   Маркс пророк, а не дешёвка!
   Я марксист! - говорит,
   Говорит:
   - Тащи ножовку!
   .....................................
   Все заплакали навзрыд.
  
  
  
      -- Блуд.
  
   Столько лет промчалось мимо,
   Столько мук позади.
   Сраму мёртвые не имут -
   Ни рабы.
   Ни вожди.
   Поросли кладбища клёном,
   Спрятал фиговый покров
   Стыд кровавых миллионов
   И бесстыдство полных рвов.
   Спите, добрые и злые,
   Вас рассудит Страшный суд.
  
   Что же думают живые
   И куда живых зовут?
   Неужели верят сами
   В мавзолейный тлен идей?
   Неужели нету сраму
   У порядочных людей?
  
  
   Давит газ учёный в кресле,
   В морок фарами блестит -
   И ужасно злится, если
   Не туда Земля свистит.
   Отчего чудит Природа? -
   Говорит как о враге:
   Предсказал - глядел как в воду.
   Оказалось - мордой в гэ!
  
   Дикий камень ограняют -
   И из блоков строят дом.
   Из хаоса вычленяют
   Некий базис аксиом.
   Аксиомы в теоремы -
   И в единстве-борьбе
   Начинает слов система
   Жить сама по себе.
  
   "Капсистема вся изгнилась,
   Пролетарий неглиже,
   И Япония развилась
   До Монголии уже..." -
   Категорий грай вороний
   Силлогизмов чудеса!
   Некий мир потусторонний
   Описали словеса.
   Диво в ночь глазами светит,
   Колыхается фантом...
   Только нет на этом свете -
   Объективного на том.
  
   - Если так описан призрак,
   Страх бесплотный по ночам,
   Может, можно имя-признак
   Присобачить и к вещам? -
   Стали бедные иваны
   Губы бледные кусать:
   Разрешёнными словами
   Этот мир не описать!
   А иные выжгла секта
Из страниц и голов.
   Есть слова - так нет объекта.
   Есть объект - так нету слов!
  
   От загробных категорий
   Аж озноб у мужика:
   - Кто же нас так объегорил,
   Кто лишил языка?
   Нижет символы сознанье:
   Мыслить - мысленно сказать.
   А в пространстве осязанья
   Двух понятий не связать.
   Только шарь, да пятернёю
   Объясняйся целый день:
   - За вот этою ...... -
   Вот такая ....... !
  
   - Что же сделали с нами
   Садик, школа и кино,
   Что своими именами
   Вещь назвать запрещено?
   Не напишешь: "мёртвый Ленин",
   Не скажи на жида "жид" -
   Как увидеть за явленьем,
   Что там в сущности лежит?
  
   Мы молчим - но нет покоя,
   Жутка эта тишина.
   Что-то спряталось такое
   За чужие имена.
   Задрожишь, до ветру вышед,
   Оробеешь душой:
   Темнота...
   И кто-то дышит -
   Чёрный, страшный и большой...
   Жутко, жутко, иваны, -
   С бездны сорвана печать!
   Не гуляйте за словами -
   Лучше слушать и молчать.
  
  
      -- Бездна.
  
   Начерти кинжалом термин,
   Заклинаньем обморочь -
   И шагнёт из прорвы темень,
   И всплывёт из бездны ночь.
   Донесётся грай вороний.
   Дунут крылья сатаны.
   Жуткий мир потусторонний -
   Встанет с этой стороны.
   Будет выть кромешный ветер
   В чём-то страшном и пустом...
   Будет то на этом свете -
   Что предсказано на том.
  
   Опустилась на Россию
   Заколдованная тьма.
   В котлованы льют рабсилу,
   Зарывают задарма.
   Всё оценят нормативы:
   В кабинет или в балет,
   Или крась презервативы
   В элегантный чёрный цвет,
   Или в пекле сталеваришь,
   Или тонны руды -
   Час на час меняй, товарищ,
   Обретённые плоды.
  
   Вся изба системы шатка
   От трухлявых аксиом:
   Почему кому-то в шахты -
   А кому-то за столом?
   Час на час - тогда в конторы,
   Где не дует и т.д. -
   Как согнать на Беломоры,
   Если нет НКВД?
   Час на час - так раком в койку,
   А не раком на кирпич...
  
   И с протянутой рукою
   Над страной стоит Ильич.
  
   Жизнь прекрасно отразила
   Категорию труда:
   С поля дёрнула "рабсила",
   Затопила города.
   Нету трудооборота -
   Где нужнее, там плати.
   И зачавкало болото
   У искусственных плотин.
  
   Перекошена структура -
   Холодеют сердца:
   7 "работников" культуры
   На единого жнеца.
   Под штыком ведут "меняться" -
   Хлеб не "липа", нужен всем.
   Завтра их уже 17,
   Послезавтра 27...
   Что, ещё никто не пухнет,
   Не глотает суп из слёз? -
   Скоро, скоро, скоро рухнет
   Этот страшный перекос.
  
  
      -- Перестройка.
  
   Опустил казак винтовку,
   Исполком махнул рукой:
   Не задавишь забастовку
   При активности такой!
   Из толпы кричали: слазьте!
   С шахтарём братался мент,
   И уже слезали власти...
   Тут возник интеллигент:
   - Ша, шестёрки, матерь вашу,
   Возомнившая шпана!
   Ваше место у параши -
   Наше место у окна.
   Вы кричать некомпетентны!
   Чем кому и где дышать,
   Это мы, интеллигенты,
   Будем перьями решать.
   А крикливым есть лекарство
   Из полыни горьких трав:
   "Правовое государство" -
   Кто в законе, тот и прав.
   Возвращайтесь в глубь земную
   В бессловесности страдать -
   Там забудешь мать родную,
   Век свободы не видать!
  
   И пошли шестёрки кучей
   Горе чёрное рубить:
   - Ну уж эти нас научат,
   Как свободу любить!
  
   Перестройка постепенна.
   Тих застой воды у дна.
   На волне всплывает пена,
   Будто главная - она.
   Шум и грохот в этой зоне,
   Где мокрушники пера,
   Академики в законе,
   Подписные шулера.
   Тонет слово в этой пене,
   Где своих не выдаст свой.
   Кто не ботает по фене,
   Не сумеет в этот слой.
  
   Образованные хамы!
   Захребетная вошь!
   Что поделать, нету сраму,
   Если нету - где возьмёшь?
   Не чета "рабочей силе":
   Титул, герб на документ...
  
   Вы давно свиней пасли ли,
   Голубой интеллигент?
  
   - Отчего теперь тираном
   Выставляют батрака?
   Не иван подбил иванов,
   А юрист с броневика.
   - Кто по знакам небосвода
   Пролагает путь слепцам?
   Вождь - ведёт среди народов,
   А куда - то знать жрецам.
   Если глухо как в подвале,
   Кандалы, бетонный пол -
   Вопрошай: куда зазвали?
   Безразлично, кто завёл.
  
   По болоту наказанья
   Сапогами грязь меси.
   Это нам за обрезанье
   В веру марксову Руси.
   Бесконечен путь во мраке
   По пунктиру лживых карт.
   Сбоку бегают собаки,
   В спину дышит авангард.
   Тьму ощупывают руки:
   Где, чего пророк прозрел?
   Путь наш строго по науке,
   Вправо, влево шаг - расстрел.
   "Это Сталин, сволота!" -
   Кто-то шёпотом решил.
   Но откуда же болото,
   Раз по карте - свет вершин?
   Можно Сталина к стенке,
   Брежнев тоже бандит...
   Но Наука импотентна -
   Что же Практика родит?
   Правда нам, скоту и черни,
   Не об этом рассуждать.
   "Свет Великого Ученья"!...
   Блуд болотный.
   - Благодать!
  
   Смерть придёт - могилы примут
   Кости в тесные гробы.
   Сраму мёртвые не имут -
   Ни вожди.
   Ни рабы.
   Но живой обрящет драму,
   Коль отпилит свой конец:
   Кто живым не имет сраму,
   Тот живой ли, наконец?
   Тот таскается ночами
   На чужой гемоглобин.
   И колдует над ключами
   Запечатанных глубин.
   И сюда впускает темень,
   Жуть кромешных пустырей.
   И живущих в тёплом теле
   Превращает в упырей.
  
   Магам мёртвого ученья
   Будет страшным Страшный суд.
   Будет им за совращенье!
   Но покуда - сосут.
  
  
      -- Ускорение.
  
   Ночь темна, и ноет ветер
   В чём-то страшном и пустом.
   Всё сбылось на этом свете -
   Что положено на том.
   Буря бьётся и рыдает -
   Жутко выбежать в клозет.
   Из хаоса налетают
   Листья жёлтые газет.
   Непонятная опасность,
   Неосознанная дрожь...
   За забором воет гласность -
   Ничего не разберёшь.
  
   Тонет слово в этом гаме -
   Хочешь, падай, хоть держись...
   С пустотою под ногами
   Длится взвешенная жизнь:
   В темноте разбужен сонный:
   Где тут Запад, где Восток? -
   И с душою невесомой
   Чеовечек - как листок.
   И душа покоя просит:
   Будет утро - вот тогда...
  
   Но с земли её уносит
   Свежий ветер в никуда.
  
   1989.
  
  
  
  
  
  
  
   ТРАКТАТ
   об уверенности в завтрашнем дне.
  
  
   Сутки кажутся веками,
   Жизнь кишит у пирога,
   Темнота - и тараканы
   Не боятся ни фига.
   Демократия в комоде,
   Тащат общее мешком -
   Кто крупнее, на тойоте,
   А ленивые пешком.
   Бродят брокеры толпою,
   Где лафа и всякий хлам,
   Строят биржи за трубою,
   Лазят в банки по углам.
   Сутки кажутся веками
   И рассвет - большой вопрос.
   И не знают тараканы,
   Что уж куплен хлорофос.
   Как избегнуть бедным мора,
   Как провидеть суть вещей?
   Тараканы вверх не смотрят,
   Тараканы верят в щель.
   Тараканам крошка хлеба
   Больше звёзд над головой...
   И обрушится их небо
   Преогромной подошвой.
  
   1989.
  
  
  
  
  
  
   ТРАКТАТ О БЕСАХ.
  
   "И познал Адам Еву..."
  
  
      -- От автора.
  
   Ну, Наука, тёмный лес!
   В вещество вселился бес -
   Распадается природа
   Чёрным грибом до небес...
  
   Если бесу запретить
   Да водою окропить -
   То уранова руда
   Не рванула б никогда!
  
   Но тоскует ум людей
   По безумию идей -
   Воздаётся им по вере,
   Хоть эллин, хоть иудей.
  
   Ни еврей и ни грек,
   Верит физик только в трек.
   Смотрит в камеру, балбес...
   А внутри гуляет бес.
  
  
      -- Правило Стокса.
  
   Незаметные очам,
   Бродят бесы по ночам,
   По поверхности дней
   И в кромешности за ней.
   Как схоластики-попы,
   Их при помощи лупы
   Ищут физики,
   К народу
   Присосавшись, как клопы:
   Мол, какого бесы класса?
   Каковы заряд и масса?
   Сколько штук их на игле
   И в рассеянном угле?
  
   Ёкс-Стокс-первертокс-
   Пополам 4-й блок-с...
   Лирик скажет:
   - Катастрофа!!!
   Физик скажет:
   - Парадокс...
  
  
      -- О первичном предрассудке.
  
   И в научном лесу,
   Ковыряя в носу,
   Жутко гложут кандидаты
   Докторскую колбасу.
   Тут у них учёный скит -
   Каждый пьян и каждый сыт.
  
   Ходит физик по полам,
   Делит кубик пополам:
   "Если делится объём -
   То и материя в ём!
   Априори: внешний вид -
   Из корпускул состоит".
   - Ну, теперь проще!
  
  
      -- В НИИ ФИГА.
  
   На ветру трещит барак.
   На стене прибит Дирак
   И в глазах его сомненье -
   Видно, выпить не дурак.
   На столе борща ушат,
   Там молекулы кишат.
   В окна трутся интегралы.
   В щелях тензоры шуршат...
  
   Перед физиком прибор,
   За которым кушал Бор.
   Смотрят физики в приборы,
   Как на крашеный забор.
   Там достанет только ум,
   Потому как вакуум -
   Не проверить-перелезть.
   Но зато по шкалам - есть!
  
   Ум за разум перелез -
   Подбегает мелкий бес:
   - Раз достаточно безумно -
   Смоделируем процесс!
   Электрон?
   Позитрон?
   - Промежуточный бозон!
   - Фиг вам вот, а не бозон!
   Жизнь не праздник, эдизон!
   - Ну тогда хотя бы кварк!
   И раскрасьте!
  
   Шварк! шварк!...............
  
   Оттого, ядрёна вошь,
   От познанья ничего ж:
   Как поверишь - так и будет,
   Что посеешь, то пожнёшь.
   И сжимаются сердца:
   Микромиру нет конца!
   И всё дальше, дальше в лес
   Дураков заводит бес.
  
  
  
  
      -- На Ивана Купала.
  
   А в заколдованном лесу -
   Взвесь туманов на весу...
   Гладят лунные фотоны
   Эту жуткую красу.
   Соловьём сова поёт,
   Наклевавшись RaJ,
   По глухим ярам чернобыль,
   Будто папороть, цветёт...
   Там учёныне мужи
   Преступили рубежи,
   Уболтать хотя Природу,
   Надоели, хоть бежи.
   Всё, нахалы, пристают,
   Руки в вакуум суют...
   Что ответить дуракам?
   И Природа - по рукам!
  
   "О, Природа! Что есть ты?
   Где кривая Красоты?..."
  
   Не расспрашивать бы бабу,
   А за ж... и в кусты.
   Потому как в бабе бес
   За глазами больше бездн:
   - Познавайте, как Адам.
   А исследовать - не дам!
  
  
      -- О постановке задачи.
  
   Но учёный верит в бред,
   Что ученье это свет:
   На корректные вопросы
   Даст Природа ответ:
   - Как звалася перва дева?
   - Ева!..........................
  
   Так пытают прорвы тьму,
   Познавая, что к чему,
   И не спится в ночь глухую
   Их пытливому уму.
  
   - Ух, какая глубина!
   Где ж субстанция дна? -
   За одёжкою одёжка,
   А за той ещё одна...
   - О, Природа, что же ты?
   Где отгадка наготы?
   Что ещё содрать с плечей,
   Чтоб нащупать суть вещей?
  
  
      -- Об отражении себя на мир.
  
   Бог недаром угрожает
   Мудрость мудрых поразить.
   Глупый разум "отражает" -
   Что доступно "отразить".
   Замечает, тупо глядя,
   Только личные грешки -
   Робки пульсы,
   Наглы пяди
   Да тяжёлые мешки.
   Атом квант не поглощает -
   Ибо где ж у его рот?
   Но сознанье подмечает:
   "Ишь одно другого жрёт!"
   И имея член гранитный,
   Строишь мягкой головой
   Мир объятиемагнитный,
   Мир электрополовой.
  
   Микроскоп загнав под кожу
   И аукнув в циклотрон,
   Видит дурень: ну и рожа! -
   Кварк? нейтрино? электрон?...
  
   А из бездны - колыханья,
   Бестелесные тела...
  
   Это шорох от дыханья
   На пустые зеркала.
  
   В зазеркалье разум удит -
   И выуживает ложь:
   Как логично, так и будет,
   Что посеешь, то пожнёшь.
  
  
      -- Закон сохранения энергии.
  
   Ох, линейная шкала,
   До чего ж ты довела!
   В дюймах время, в метрах вес...
   Во, безногих водит бес!
   "Килограмм плюс килограмм..." -
   Строют параллелограмм -
   И поэтому веса
   Стали толще.
   Чудеса!
  
  
   Подчинился мир идей
   Плоской логике людей -
   Что найдёшь, дойдя до точки,
   Не зависит от путей.
   Но чем же связаны рычаг -
   И калории в печах?
   Ни гвоздей, ни механизма -
   Только чёртики в очах.
   Мир един - но связи нет.
   Бррред!
  
  
      -- Закон Бойля.
  
   Знает тот, кто сам искал,
   Цену цифр и цену шкал:
   Лев, измеренный в шакалах -
   "Он ба-альшой такой шакал!"
  
   Измеряя мир собой,
   Получают разнобой:
   Прачка слесарю Венера,
   Голубому голубой...
  
   Но не скажет даже Бойль,
   Что же радость, что же боль.
   Повисают аксиомы
   Без основы под собой.
   Ощущенья - три кита.
   Под китами темнота.
  
   Ум за разум заскочил,
   Парадокс отмочил:
   - Ну, Адам измерил Еву
   Да в адамах получил:
   СГС - в СГС.
   Где залез, там и слез.
  
  
      -- Закон сохранения вещества.
  
   Ровно в полночь дом дрожит,
   Обыватель визжит:
   В заколдованной квартире
   Из стены вода бежит!
   С пистолетом входит мент:
   - Прекратить эксперимент!
   И милиции знаком
   Сохранения закон!
  
  
  
   ...Но опять народ визжит
   И спасает скарб нажит:
   Ровно в полночь, ровно в полночь
   Из стены вода бежит...
   - Где ж берётся та вода?
   - Барабашка, - вот беда!
   - Поднимите РОВД звонком -
   И да здравствует закон!
   - Ну а если это бес?
   - Ну, тогда - в ОБХСС!
  
  
  
      -- Часы из Японии.
  
   Видит мудрый, видит вещий
   Смысл и силу каждой вещи.
   А учёный, что не вещ, -
   "Чёрный ящик", что ни вещь.
   Строит ящику интель
   Параллельную модель:
   - Совпадают выход-вход? -
   Значит, там такое вот!
   Вот пульсары в небесах.
   Вот бозоны в полюсах.
   Вот сцепляются колёса
   В электронных часах...
  
  
      -- О кулинарии.
  
   Ну, моделей тёмный лес!
   Бедный, кто туда залез:
   Что ни схема, ни чертёж -
   Бесовщина и чертёж.
  
   В том бору стоит барак -
   Там рассеивают мрак
   Мановением рук
   Мракобесы от наук.
   А под бараком подвал -
   Бьёт вонища наповал,
   Сера женится на ртути,
   Пышет жар из поддувал...
   В полночь чёрный книгочей
   Варит жабу вместо щей -
   Производит, окаянный,
   Трансмутацию вещей.
   "Ё-моё-шурум-бурум..."
   Из аргентум - аурум.
  
  
   Взял металл научный муж:
   - Шо такое? почему ж?
   Два закона у Природы?
   Объективные к тому ж?
  
   А алхимик смотрит в том:
   - Ни фига мне в томе том!
   "Чтобы злато - щи из жабы".
   "Чтоб алмазы - суп с котом"...
   Но чем же связаны роса -
   И Луна в созвездье Пса?
   Пот вампира - с тем, что серу
   Женят ровно три часа?
   Где тут внутренняя связь?
   Как ни думай - мордой в грязь.
  
   Ах, не тайнами письмён
   И не жабой ты умён,
   Переписывая вещи
   Заклинанием имён.
   А закон Природы - дышло,
   И иного не ищи:
   Как поверил - так и вышло,
   Хоть расчёт, хоть жабу в щи.
  
  
  
      -- О ночных раздумьях.
  
   ... По стакану прыгал бес.
   Погрозил - он исчез.
   Куда?
  
  
      -- Парадокс дивана.
  
   Циклотрон загудел -
   Электрон потолстел,
   В стельку импульса набрался -
   За пределы улетел...
  
   На стене висит Эйнштейн:
   - Относительность! -
   Ферштейн?
  
   В корабле летит Иван,
   Пиханул назад диван -
   У дивана скорость ноль:
   Где - внутри он? за стеной?
   Ведь корабль в лепёшку стал,
   А диван - Людовик спал!...
  
  
   - Что ж красуешься со стен?
   Ты ж сказал: для всех систем.
   Две натянешь - больше нет.
   Разве две - весь Божий свет?
  
   Ну а если Земля -
   Внутри корабля,
   Не натянешь и двух.
  
   - Ух!
  
   Нюхай, хитрый импотент:
   Я стишок - а ты патент!
  
   - Но циклотрон-то того...
   И электрон-то - ого!
  
   Это заданный процесс
   Отрабатывает бес:
   Колдуны наворожили -
   В циклотроне полтергейст.
  
  
      -- Закон Кулона.
  
   В муфтах атомных часов
   Скачут бесы без трусов,
   А отличники в трусах -
   На крутильных весах.
   Второгодники басят,
   Учат глупостям бесят:
   У людей земля и небо
   На константах висят.
   Ну, подгоним, если так,
   Им константы в сотый знак!
  
   Во, весёлая игра!
   Чётность?
   Черная дыра? -
   Сотворяется по вере
   Мир на кончике пера...
  
  
      -- Грипп.
  
   Пустота и тишина.
   Ты висишь в пространствах сна.
   И накладываешь, пень,
   Тень шкалы на вещи тень.
   Снятся пёстрые цвета -
   "Какова частота?"
   Где тут квант и тот мезон,
   Из которых соткан сон?
   Разум силится вперёд,
   В руки твёрдое берёт... -
   Сновидение ночей,
   Постигаешь суть вещей...
  
   - Проверял закон Кулона -
   Совпадает в миллионных,
   Поищи термометр, Ань:
   Сердце, горло, снится дрянь...
  
  
      -- Нос Буратино.
  
   Тёмной публике кино
   В ощущениях дано,
   Брошен Космоса рисунок
   На пространства полотно.
   На экране ковбой,
   Он клопа везёт с собой.
   Поглядеть бы в микроскоп,
   Как устроен этот клоп!
   Вот и атом - Бора бред.
   Вот и Паули запрет.
   Вот и планкова длина
   Из ячеек волокна.
   Ну а следующий шаг -
   Пауки во тьме шуршат,
   За экраном жуть и бред.
   Ниже мира - мира нет.
  
  
      -- О тавтологике.
  
   В душу ужасом сквозит:
   Без опоры мир висит!
  
   Ибо если даже бес -
   В СГС,
   А законы вещей -
   Из законов "кирпичей",
   И чего в нуклонах нету,
   Нет в галактике пущей,
  
   То к нуклону от Ньютона -
   И к Ньютону от нуклона:
   СГС - в СГС.
  
   - Во, дают! - рыдает бес.
  
  
  
      -- О субстанции.
  
   Так зачем же всё нижей
   По этапу этажей?
   Где отражающее дно -
   Всё равно.
  
  
      -- Об ЭТОМ.
  
   Но соленоиды гудят,
   В темноту пучки летят -
   И раскалывают тьму
   На доступное уму.
  
   Оболочку масса шьёт -
   Как в корсет, себя суёт...
   Бродят странные пары...
   Виртуальный член встаёт...
   Тьму разбили пополам,
   Раскололи по полам -
   И расколотая тьма
   Сводит физиков с ума.
   "Сила тьмы на время тьмы," -
   Напрягаются умы, -
   "Производят импульс света.
   Ай да темень, ай да мы!"
  
   Ух, какая глубина! -
   Шарит физик ниже дна,
   Ниже пола и числа
   И границ добра и зла.
   Чтоб Природу понять,
   Он готов и кожу снять:
   - Ибо форма бёдра, грудь -
   Где-то глубже бабья суть!
  
  
      -- От Евы.
  
   - Не руби просеку в рай!
   Кожу с Тайны не сдирай.
   В бездну бесам не аукай.
   Страшных прорв не отпирай.
   Ничего ты не поймёшь.
   Не посеяв - не пожнёшь.
   Не измеривай пружину -
   Я такая, как сожмёшь.
   Я. Природа, как жена
   В руки Разуму дана -
   Познавайте, как Адам.
   И судите - по плодам.
  
  
      -- Объективная реальность.
  
   Незаметные очам,
   Скачут бесы по ночам
   По занюханным ретортам
   И по атомным печам:
   Погужу, мол, погулям
   По магнитным полям,
   Потолкаюсь по рядам
   И в детектор дулю дам!
  
   И тогда профессора
   Спиртом трут детектора:
   Миражи да резонансы -
   Не понятно ничего.
  
   Там тьма, неуют.
   Блики зрения снуют.
   Там хохочут злые бесы -
   Только очи заплюют.
   И колотится в груди:
   "Бесов, бесов! - пруд пруди!"
  
   Хоть хватайся за живот:
   А кто ж в омуте живёт!
  
  
      -- От автора.
  
   Раз не скажет даже Бойль,
   Что же радость и боль, -
   Как тут дальше-то крутиться,
   Измеряя мир собой?
   Ощущения даны -
   Как даны ночные сны.
   Что же держит эту данность
   С той, с обратной стороны?
  
   Потому-то, мать честна,
   От Познанья ни хрена!
   Сам себе как "чёрный ящик"
   Да вдобавок без дна. -
   И вот эту тьму ночей
   Видеть мерой всех вещей?
  
  
      -- От Адама.
  
   - Что во мне - непостижимо.
   Мне нужны твои зрачки.
   Ты дрожащая пружина
   В измерении руки.
   Вещь в себе - не единица.
   Единица - где вдвоём.
   Что во мне самом таится -
   Вижу в зеркале твоём.
   Неслиянны мы с тобою,
   Как напротив зеркала. -
   Тайна радости и боли,
   Парадокс добра и зла.
   Но пронизаны друг другом
  
   Токи пальцев - и плечей.
   И очерчена их кругом
   Вся Вселенная вещей.
  
  
  
      -- Лужа.
  
   Но нырнув от Евы в скит,
   Познающий Ум не спит:
   - Из какого ж материала
   Мир подлунный состоит? -
   И кряхтит он, и сопит он,
   Он в лесу наук воспитан
   И невежествен и груб,
   Как теория групп.
  
   Но чего в самом-то нету,
   Не найдёшь того нигде.
   "Из чего земля и небо?" -
   Водишь пальцем по воде.
   Слой воды микрона уже,
   А под лужею луна...
   И Сознанье мерит лужу -
   И у лужи нету дна...
  
   Вреден разума избыток,
   Если глупому его.
  
   Как совьётся небо в свиток -
   Там пощупай, из чего!
  
   1991.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ЭКГ - 89.
  
  
   Что в сердце русского дороже,
   Так набекренистый ухаб.
   Зима, пурга, мороз по коже -
   А мы про Братство и про Баб.
   Гудят на брата наши жилы,
   В другого бабы влюблены...
   А мы уже надеждой живы,
   А мы одной мечтой пьяны.
   Своё терпение без звука,
   Свой постоянный голод глаз
   Мы почитаем сладкой мукой -
   Другой бы помер тридцать раз!
   Светя другим - и отгорая,
   Мы будто сами в барыше.
   И не признаем раем рая,
   Слюбившись с адом в шалаше.
   Мы из лесов выходим к людям...
   А нас пугается народ.
   И потому, чего не любим,
   Так своего наоборот:
   Не любим гордости ишачьей,
   Не любим голых королей,
   Ни у богинь души собачьей -
   Кто попинает, тот милей.
   Не любим сладкие таблетки
   Или когда на завтрак йод.
   Когда за взятой пятилеткой
   Не взятых дюжина встаёт.
   Когда у барина - работа.
   Когда у пахаря - мигрень.
   Куда милей наоборота
   Своё родное набекрень!
   Мы из болот выходим в люди,
   Мы принимаем мир чужой.
   Нас мисс Америка полюбит,
   Как баба - телом и душой.
   Ты не заплакала в посте ли
   Своих приклеенных ресниц? -
   Мы белоснежные постели
   Засеем приданым пшениц.
   Мы тело сладкое измучим
   Политбеседой о душе.
   Мы и тебя любить научим
   Идейность рая в шалаше.
   Мы за столы чужого пира
   Беспечно ввалимся: прривет!
   Нам обнимать - не меньше мира.
   Брататься - хочет или нет.
   Мы кожухи снимаем к Маю,
   Нам с Октября фуфайки жмут -
   Другие нас не понимают
   И, что поделать, не поймут.
   А мы надеждой одержимы,
   А мы бессмертны - и в веках,
   Неуязвимые как джинны,
   Несём планету на руках.
   Нас не берёт мороз по коже.
   Не замерзает в жилах кровь.
   Всех вечных истин дам дороже -
   Надежда, Вера и Любовь.
   В нас искра Божья не остыла.
   Из нас сияет Млечный Путь.
   Нам мучит душу наша сила! -
   И мы бессильны что-нибудь.
  
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ПОТЕНЦИЯ.
  
  
   (детям до 16-и...!)
  
   Содержание:
      -- Шестое чувство.
      -- Первичность вторичных
   половых признаков.
      -- Сексуальная озабоченность.
      -- Конвергенция.
  
   1.
   Кому не спится в ночь глухую?
   Ещё в проблему пола инки
   Глядели глубже, длань сухую
Прижав к прекрасной половинке...
   Теперь и нам грудями тяжкими
   Вздыхать в грядущего кромешность...
   И проберёт озноб мурашками
   Твоих предчувствиев про межность.
  
   2.
   В одной стране, где брат на брата,
   Где долго не было покою -
   Промежду Тибром и Евфратом,
   Промежду Нилом и Окою, -
   Собрались ночью бабы трезвые,
   Побрали ножики и пилы
   И демократов перерезали,
   А партократов оскопили.
  
   ( Какой же признак, спросишь матом,
   Мог разделить трагедь - и драму?
   Так те хоть с их партаппаратом -
   А эти вовсе-то без сраму!)
  
   Поднялось солнце над державою,
   Взошло над жизнью беззаботною.
   Теперь никто уже не жалился:
   "Хорош закон, да не работает!"
   Порядок скоро узаконили -
   Шуметь вольно лишь ниве во поле! -
   И днём цвели, а не бетонили,
   А ночью спали, а не штопали.
   И снились принцы недотроге,
   А остальным цари и ханы...
   И к ним во тьме спускались боги
   И не вели себя как хамы.
  
  
  
   3.
   Кругами кружится Вселенная,
   Листая старые страницы...
   Где баб на душу населения
   Гораздо больше единицы,
   Где баб критическая масса -
   Там мужикам грозит бедою:
   Не верят бабы в бога Марса,
   Ни в бога Маркса с бородою.
   "Воюют лишь самцы с самцами,
   Дерут друг друга за мочала!" -
   И похоронит нас с концами
   Однажды женское начало.
  
   4.
   В сирень ночную окна выставив,
   Опустят шёлк, распустят косы...
   Ни крика с улицы, ни выстрелов -
   Дыши, душа, не беспокойся!
   Ночной зефир овеет ноги
   Вчера рабы - сегодня феи...
  
   И будут к ним спускаться боги,
   Зверея - и благоговея...
  
   1992.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ЧСТ!
   Второй душе. 21.05.93.
  
  
   ДРЕВО.
   "И познал Адам Еву..."
  
  
   Если к полу отнестись самцами
   И не разум ночью утомлять -
   Нечего считать себя творцами,
   Научитесь прежде потреблять.
   Мыслящего ящика не сделать,
   Персептрон принципиально глуп
   Без объекта шёлкового тела -
   Без субъекта щупальцев и губ.
   Узнавать - не объективом пялиться
   В совпаденья градусов-минут:
   "Круглое" - что так и сводит пальцы,
   "Гладкое" - по чём они текут...
   Мыслит мозг не цифрами науки,
   А воображением руки:
   - Тут вот так, а там такие штуки...
   - Ух, какая баба, мужики!
  
   Эй, "творец",
   Ты плешью не маши нам,
   Не умея даже потреблять, -
   Пусть сперва безрукая машина
   Подтвердит расчёты:
   - Ну и ... !
  
  
   В пустоте повисло Мирозданье,
   Зыбко, зябко разуму в пальто.
   Что такое собственно Познанье,
   Если под константами - Ничто.
   Что такое собственно Наука
   И зачем же парадоксов дичь,
   Раз темна совсем простая штука:
   Почему же падает кирпич?
   Как ни преем, чёрными ночами
   Занимаясь умственным трудом, -
   Есть вопросы, где мы суть в начале,
   Хоть и кварки, и пирамидон...
   По полам и мы, и Мирозданье,
   Через всё махнуло как топор. -
   Как отсюда вывести Сознанье,
   Хоть ты плачь, не знаем до сих пор!
  
  
   Млечный луч мучительно сочится,
   По плечу точёному течёт,
   И ладони нежная волчица
   Лижет обнажённое плечо...
   Не спешите раздвигать колени
   У ума занятие отнять -
   Погружённый в физику явлений,
   Я хочу исчислить и обнять!
   Почему шипы сосков жестоки
   На плодах запретного в раю? -
   И касанье, замыкая токи,
   Обмирает, Тайны на краю?
   И глаза становятся бездонней,
   Если сблизить полюса людей?
   И гиперболоиды ладоней
   Так подходят к формуле грудей?
   Почему луна, и ночи влага,
   И сирень, и соловьи пустяк -
   Почему сильнее эта тяга
   И зачем мы сделаны вот так?
   Что томленье в зазеркалье ищет,
   По стеклу дыханием шуршит?
   Почему ночной голодный хищник
   В вашу шею впиться не спешит?
   Теоремы не имеют смысла -
   Аксиомы вызов для ума!
   Глажу грань, где исчезают числа,
   За которой вакуум и тьма.
   Как извлечь из млечного эфира
   Тайный смысл магнитов и сердец?
   Как проникнуть под фундамент Мира,
   Успокоив разум наконец?
   На пути научных изысканий,
   Может быть, найду когда-нибудь.
   И луна любовью истекает
   В небе, полукруглая как грудь.
   По рукам истосковались плечи,
   Млечным светом пальцы пленены -
   И спешат касания навстречу
   В сумасшедшем шёпоте луны...
  
   Не за час растёт познанья древо!
   Плод с чужого кончился стыдом.
  
   Тут вопрос, познал Адам ли Еву,
   Нету ж цифр, и верится с трудом.
  
  
   Вы же тоже сдержанно дрожите,
   Мимо всех проклятие неся...
   Чем же нас счастливей небожители?
   Может бык - Юпитеру нельзя!
   Вы правы, и это наказание:
   Зверь во мне, и зверь во мне не сыт!
   Ах, зачем украли плод познания
   И, как боги, стали ведать стыд?
   И ночами гнётся недотрога,
   Сознаваясь в мыслях лишь теперь,
   Что внутри души любого бога
   Для богини интересен - зверь.
   Чем бессмертным лучше нас, скажите?
   Вон дрожит горячая звезда... -
   Может, это любят небожители,
   В небесах сгорая со стыда?
  
  
  
   Ложат жизнь лукреции на это:
   Стих из бронзы, слово как металл...
   Не писать, а всё же быть поэтом -
   Это стать пилотом, не летав.
   Но слова стихов - всего лишь тара:
   Хоть из бронзы - ну а есть ли сок
   Вот того Поэзии нектара,
   Тайной силы где-то между строк?
   Может стих быть бредом и лапшою -
   А внутри закорчится в тоске...
   Ведь поэты говорят - с душою
   На её неслышном языке.
   И вдали потерянного рая
   В пустоте сгорая как болид,
   Я поэт! раз есть душа вторая,
   Что моим смеётся и болит.
  
  
   Недотрога презирает зверя.
   Но голодной ночью почему ж
   На себя так хочется примерить:
   Познающий разум - или муж?
   И мечтает, жаркая, об этом,
По себе ладонями скользя...
   Издеваясь в мыслях над поэтом:
   Хоть бы бык - Юпитеру ж нельзя!
   Что ж искать параметр неприсущий,
   Измеряя тёплый пластилин?
   Отстраняя разум познающий,
   Во владенья входит властелин.
   И в морях бушующего счастья
   Пропадает берег вдалеке -
   И Европа радуется власти,
   В воле волн качаясь на быке...
  
  
   Урожай далёко от посева,
   А иди растить, не откажись -
   Не за час растёт познанья древо!
   Хорошо бы, если бы - за жизнь.
   Долго погруженье в отраженье,
   Далеко до первокирпичей:
   Что носитель силы притяженья
   Губ и губ, объятий и плечей?
   Нет "великого объединенья"
   Без включенья тайны и полов!
   И без толку тут ночные бденья
   Хоть и гениальных, но - голов.
  
  
   Вкусной солью посыпая сало,
   О шашлык обжегшись ли, ответь:
   Где же тут кончаются сигналы -
   Где же начинает тут болеть?
   Слышим звук - а не игру давлений.
   Видим цвет - а не длину волны.
   Мы вселенной наших ощущений
   От Вселенной отъединены.
   Ну а сколь ни суй в машину числа -
   Не болит железная душа!
   Как же нам заставить глину мыслить -
   О своей не зная ни шиша?
  
  
   Тёмно небо, разумом карая,
   Тёмен лабиринт Его дорог.
   Глупая машина, робот рая,
   Через преступленье - полубог.
   Проклят видеть - не имея света.
   Проклят быть - и исчезать во тьму.
   Проклят мыслить - и не знать ответа.
   Проклят знать - не зная, почему.
   Проклят жить - потерянного рая
   Так желая, попусту сгорать...
   Право Небо, разумом карая,
   Чем ещё серьёзней покарать.
   Но, как в ветер брошенная птица,
   Чем заверчен, тем же и гоним,
   Проклят в рай когда-то возвратиться
   С плодоносным деревом - своим.
  
  
   Всё ветвится, дельтами кончаясь, -
   Вены, Нил, логическая нить...
   И по древу мыслью растекаясь,
   Я ищу листы соединить.
   Соки чувств весною рвутся к кроне,
   Поднимая ствол железный свой,
   Чтоб в душе закопанные корни
   Прошумели майскою листвой,
   Чтоб прочней и гибче ветви мысли,
   Чтоб цветочек завязь завязал...
   Я не всё, не всё ещё исчислил!
   Я не всё, не всё ещё сказал.
   Соком чувств полна душа немая,
   Сила жизни рвётся из неё -
   Под лучами и дождями мая
   Зеленей же, дерево моё!
  
   +
  
  
  
  
   ЖУК В ЗАПОВЕДНИКЕ.
  
   "Критерий революционера - его
   отношение к еврейскому вопросу."
   К. Маркс.
  
  
      -- Коммунальная революция.
  
   Рос организм, и вырос, и поев, пошёл лежать,
   Не думая, что сам сгодится пищей.
   А между тем, в щелях уже считают урожай:
   Отменно полнокровный мужичище!
  
   Но как же сделать так, мечтает форум на стене,
   Чтоб не включили свет: клопы напали!...
   Чтоб тело, с боку на бок перекинувшись во сне,
   Случайно не расправилось с клопами?
  
   А вот: и не почешешься, а дёрнешься - уже
   Из всех других квартир на всю округу
   Воняют превентивно: "Задавили, тыщи жертв!!!" -
   И ша, и только пукнешь с перепугу.
  
   Тут только не подумайте, что автор просто скуп,
   Предвзятая и нервная особа:
   Противны тараканы, ибо топятся нам в суп,
   Срамны блоха и вошь... - но клоп особо.
  
   Товарищи по крови - кто ж клопа тебе родней? -
   Ну и живитесь вежливо в кровати.
   Так ведь зрачки в зрачки тебе, стараясь побольней:
   Ну шевельнись!! - и выйдешь виноватей.
  
   Зачем им наша ненависть на ненависть в ответ? -
   А в голубую б мученичества ризу
   Клопам красно-коричневым: ой-ой, щас включат свет!!! -
   Пожаловаться доброму Гринпису.
  
   Ой, как их обижали! - и мы только пук-пук-пук,
   Под одеялом вслушиваясь в стенку:
   К кому там приезжали и в овраге тук-тук-тук -
   Экологи вступались за инсекту...
  
  
      -- Пурим-2004.
  
   Уже в иной квартире и в иной родной стране
   По-прежнему не спи из опасенья:
   Опять двойные граждане гуляют по спине,
   Чихни - ой-ой-ой-ой, землетрясенье!!!
  
   - Мы сами не читали, да не хлопнут же зазря!
   - Какую ж порнографию в газету? -
   Закрыли "Сiльськi вiстi" к юбилею Кобзаря -
   Подарочек крестьянскому Поэту!
  
   - Ведь СМИ не затыкают, хоть кого макай в понос,
   Хоть Прокурора подложи под бабу...
   - Ах, значит, - за всё тот же "деликатнейший" вопрос,
   За наше историческое "табу"!
  
   Радетели за нашу деликатную печать,
   Развейте же нам темень телемраком:
   В каких же выражениях украинцам молчать,
   Не оказаться б раком и ираком?
  
   За что ж таки расстреляна газета для села? -
   Опять свои своих валяя в сажу,
   Интеллигенты вертятся у круглого стола
   И всё-то говорят, да всё не скажут.
  
   "Ах, как поделикатнее б про табу дикаря
   С кровавым бумерангом и дубиной?" -
   Ну как тут деликатнее для слуха упыря
   В защиту своего гемоглобина!
  
   Нет, табу это табу, если сами пук-пук-пук,
   Доказывая околовращеньем:
   Закон свободы слова не сильней, чем стыдный звук
   В эпоху снов и псевдоосвещенья.
  
   По чёрным окнам светится квадратик голубой
   И в общей тьмы обманчивом покрове
   Клопы голубоватые вздыхают: ой-ой-ой,
   Враги живого ищут нашей крови...
  
   Доколе ж беззастенчиво сосать нас и кусать,
   На голову нам сесть и свесить ногу?
   Но слово "клоп" расстреляно - и нечем ни сказать,
   Ни на кого пожаловаться Богу.
  
  
      -- Без табу.
  
   Откуда ж сверхобидчивость "национальных" чувств
   До неприличной сапиенсам злобы?
   И нет антиэстонцев, не бывает античукч -
   Зато везде гниют "иудофобы"?
  
   То подлецы от Иакова ревнуют, как Исав,
   О первородстве - выбросив в отбросы,
  
   И к выгребшим и вымывшим - из пальца иссосав,
   Имеют к нам еврейские вопросы.
  
   А загорелось - за спину нам пряталась толпа:
   "Спасай, Иван, своя родная хата!!!..."
   Ужели прежде спрашивать нам паспорт у клопа,
   У бестий - белокура аль пархата?
  
   "Начнись Война в субботу, это б шли не мы, а вы!!!" -
   Кричали из колонны "в Палестину"...
   Да где же те свидетели, кто про яры и рвы
   Имели объективную картину?
  
   "Мы жертвы, только жертвы!" - сокрушается пиар, -
   "Антисемиты, выключите света!!!..."
   Опять помягче стелете вы нами Бабий яр
   Таки не дать еврейского ответа?
  
   Евреи - мы, раз наши и Мессия, и Закон.
   Так слово "жид" расстреляно своими:
   Чтоб как теперь их звать? - и паразитами имён
   Из организма высосали имя.
   И как теперь назвать нас? - а никак нас не назвать,
   Не вспоминай, в усилиях зверея:
   Они опять придумают, за что нас расстрелять,
   Как только назовём себя евреи.
  
  
      -- Гипотеза всепрощения.
  
   Закон реинкарнации - оправданный процесс
   Как компенсатор подлости и муки.
   В колысочке гугукает каратель из "СС" -
   И партизан души не чает в внуке...
  
   "Антисемита" карма втянет в люльку на Евбаз:
   Сюсюкайте, убийцы, над убитым.
   А не узнавший дедушку в моём разрезе глаз
   Отправит рэбе в яр "антисемитом".
  
   Успеть ли расплатиться им до Страшных до судов
   За страх и смерть кульками карамелек?
   Какая же рождаемость должна быть у жидов,
   И сколько ж это надо колыбелек!
  
  
      -- Зеркала.
  
   А в Хайфе, в Вифлееме ли, повсюду хлоп-хлоп-хлоп -
   Не спи, сопи, продавливай пружины...
  
  
   Взгляните таки в зеркало: вот это анти-клоп,
   И чем пугали, то и заслужили.
   Меж зеркалами лазера здесь в резонансе злость...
  
   Нам ненависти физика знакома -
   Что дразнят нас намеренно: не выдержим, авось?
   Ответим пищей злобным насекомым?
   И сам как перед зеркалом - в печальные глаза,
   В которых отражаются руины,
   Не скажешь, так подумаешь: как счастлив ты, Кобзарь,
   Что не дожил до "вiльной України"!
  
  
      -- Манифест.
  
   "Режь паразитов, Сидоров, и не жалей гранат,
   Бей контру в черносотенце Петрове,
   Гонимых и обиженных закрой собой, юннат,
   Будь вкусным до последней капли крови!" -
  
   Уже по "Манифестам" рассчитать бы наперёд
   Не затруднило б даже пионера:
   Критерий Революции-то не отличен от
   Критерия революционера.
  
   "Мы избранный народ: своих мы любим от веков.
   Вы звери, и всегда мы вас обдурим.
   И в честь, что дураки за нас кончают дураков,
   У нас национальный праздник Пурим."
  
  
      -- Нахт Остен!
  
   Шурша под политическою картой на стене,
   Где шлемом пить Израилю на Ганге б,
   Во тьме сверхчеловечество гуляет по спине
   И топчет Человечество ногами.
   Сидят на выключателе, усами шевеля.
   Сияет телевизор в полной фазе.
   Знакомое до боли от укусов: вся Земля,
   Как наша коммуналка на Евбазе.
   Сосут, или кусают, или топятся в супы -
   Терпи инсекту до кончины мира,
   Когда передерутся меж собою и клопы
   И в дым Земля, как старая квартира.
  
   2004.
  
  
  
  
  
  
   ПУТИ АРИЯ.
  
  
   Чемоданы учений мучительны - ух! -
   Но и кинуть их огорчительно - ох! -
   И гремят инструментами истины -
   "А иначе с чего же и исти нам?" -
   Диалектики и истматики,
   Под тяжёлым пыхтя, как астматики:
   "Гностик смог из Софии и Логоса? -
   Мы сумеем двуличною логикой!" -
   Всем своею б учёностью строго
   Доказать, т.е. вытесать Бога.
  
   Арианин учёности кантовой
   Смог бы Тройцу увидеть и квантовой,
   Современностью терминов квакая
   И сводя к триединости кварковой.
   Ибо каждый питает надежду
   Доказать, что был правым и прежде,
   А Творец и Создатель Вселенной -
   Частный случай его представлений.
  
   Ариане, к Софии сочувственно,
   Врали: Слово распяли бесчувственно...
   И арята теперь умиляются:
   Мол, Христос на кресте улыбается!
  
   С правдолюбцами содранной шкурою,
   Моно-гомо-физитной Аурою,
   В Ноосферу Эоном - из боли:
   "Или, Или!" - хрипит Биополе...
   Или мало поплющили кости
   Правдолюбивые гвозди?
   Или дальше засовывать кисти Мне
   Между их асимптотами к Истине?
  
  
   На противную точку зрения
   Аналитику стать без зазрения,
   Особливо, когда аналитика
   Поджимает под ж... политика.
   Как гонители эзотерий
   Всей душой перестроились вдруг,
   Так уже и до "тонких" материй
   Докторам "Капитальных" наук.
   Ибо как же без гуманитария?
   Интеллектуальная знать -
   Чтоб хроническому пролетарию
   Обо всём популярно узнать!
  
   И идейно оставшийся голый,
   Вместо честно краснеть до ушей,
   Школьник диалектической школы
   Кроит "тонкое", не пришей:
   Что б такое бы выдумать вору
   На аннальное оригинальное?
  
   Ну и как наисследует в том -
   Там украинцы Рама с Христом,
   Гипербореец пархат,
   А Бог-Слово слыхал от махатм.
   Если вправо вращается свастика -
   Это правые идол и бес...
  
   Сколь чудесней их неофантастика,
   Необычней, обычных чудес!
  
   Но, увы, поспешил, поспешил он.
   Как же "тонкое" шить ВПШилом
   (Отвернитесь, мадам, неприлично!)
   Ягодично асимметрично?
  
   Пришивает к Петру и Иуду -
   Слева бесы и большевики...
  
   Да Христа ведь распяли не вуду,
   А религия правой руки.
  
   (Потому и "избавь от лукавого",
   А не от очевидного левого.)
  
   Но привыкшие оппонентами
   Видят темень и свет - компонентами
   Двуединства, где доброе в споре
   Брюхо злому когда-нибудь вспорет,
   Родя Истину и Просвещение
   Через кесарево сечение.
  
   Также веруют "внуки дажбожьи",
   Что у Правды есть меньше и больше,
   Что Иконы чуть-чуть, чем перуны:
   "Бог правее! Но правы и руны."
  
   "Западло Иисусу ли будет -
   Шаг левее подвинуться Будде,
   Не стесняясь на правой платформе,
   Демократичной по форме?"
  
   И уже антикоммунистами,
   С сатанистами антагонистами -
   Троеперстно наперстны тризубы
   Перед Митрой на Образах,
   И козацкие чухают чубы
   С просфорою в перуньих усах.
   Эпилептики красных мистерий
   На трибуне в любой перестрой.
   И их тоги из "тонких" материй
   Снова в модние цвет и покрой.
  
   Перед зеркалом импозантно,
   Отражению оппузантно,
   Вертит фрак инфракрасный учёный:
   "Нет, не чёрный он! а античёрный."
   Симметрично ли скроены брюки, -
   Дратвой "тонкого" сшиты куски.
   Во, сидит мастерам на все руки
   Их религия правой руки.
   Есть в чём снова им джентельментами
   Дуэлировать аргументами...
  
   Только сверху скрещённые перья -
   Это снизу скрещённые вилы,
   И враги-теоретики пили -
   А иваны иванов лупили...
   Не за так убивая, естественно,
   Но всегда - за Прогресс и за Истину!
  
  
   Обязательно ль идол из древа?
   Идол то - во что верится вам.
   Тешут идолов также из бреда,
   Мажут кровушкой губы томам. -
   Свитки более брёвен политы!
   Да клопам бы всё б гемоглобин
   От илотов учёной элиты,
   Гладиаторов чистых доктрин.
  
   "По курганам, по книгам поганым,
   Вы, Иваны, не братья по генам!!!" -
   Снова, чистенькими оппонентами,
   Крестят нас пулемётными лентами...
  
   Или мало поплющили кости
   Правдолюбивые гвозди?
   Или снова засовывать кисти нам
   Промеж их асимптотами к истинам?
  
   Мы - "арийцы!"...
   Что скажешь на это?
   Что теперь, ни еврей и ни грек?
   Хоть бы кровь была разного цвета
   Хоть прикрыть сочинителям грех.
  
   Ведь из "тонких" материй порты
   Их прозрачны до срамоты.
  
  
   - Бач, Iване, як шиють культурнi,
   Аби знов нас пошити у дурнi?
   - Глянь, Iване, на того, у фрацi:
   Га, як свiтить червоне на срацi!
  
   2002.
  
  
  
  
   ПРОТИВ ЗАНЯТИЙ ЛЮБОВЬЮ.
  
   "Блажен человек, который съел льва -
   и лев стал человеком.
   И проклят человек, которого съел лев -
   и лев стал человеком."
   Евангелие от Фомы.
  
   "Бог есть любовь".
   1Ин.4,16.
  
   Голодное мясо с горячею кровью
   К любому любовь называет любовью -
   И связей вещей понимание мнимо
   В понятиях, в принципе не применимых.
  
   По похоти пола и брюха и духа
   Толпимся под лозунги "Хлеба и Слухов!" -
   Удовлетворяя затем по квартирам
   То чувство, которое двигает миром.
   Но нечто иное - как звёздная плазма,
   Нас жрёт и сжигает и душит, как астма...
   И пьём валерьянку и делаем клизму
   От в принципе лишнего метаболизму.
  
   Зачем оно мучит, зачем оно любит?
   Голодному волку бы тёлку за холку!
   Но взявшись за тело - о пламени глаз мы,
   Назвав это дело по имени плазмы.
  
   За литературность не жизнь, наказанье:
   Вся наша культура суть иносказанье!
   В трактатах, и в лентах, и в хлёбове книжек
   Всё амбивалентно, в раз выше и ниже,
   Чтоб умственной каше
   Не мучаться больше:
   Что Божье - что наше,
   Что меньше - что больше?
  
  
   Любовь к человеку...
   Любовь к чебуреку...
   На слово любовь завели картотеку,
   И голодом брюха и голодом пола
   Забит непонятного голода голос.
  
   О, чувство иное ничто неземное!
   Оно несказанно - оно безымянно,
   Где нормой влюблённость к трём апельсинам,
   Где одноимённость звезды с керосином.
   Так что же так любит, так мучит, страдает?
   И где оно - то, что по нам голодает?
   Зачем так играет земною миазмой
   И нас пожирает и делает плазмой...
  
   На миг возвращаешь подобие Божье,
   На миг открывается меньше и больше,
   Мгновение чуда, запретного трепет...
   И падаешь с неба, обугленный в пепел.
  
   Съедобное праху спасая от скверны,
   Мы тащим на небо кишечник и сперму...
   Желудку своё, как и семени место -
   Зачем они небу потребного вместо?
   Мы плоть умерщвляем - и волком голодным.
   Мы страсть укрощаем - и камнем холодным.
   Мы жертвуем всем, заболев облаками...
   Как будто бы место там волку и камню.
  
   Влеченье галактик, объятий ли жарких
   Как выразить в цифрах,
   Как выделить в кварках -
   Где в безднах под нами,
   Где в безднах над нами
   Та сила, которая движет мирами?
   Она несказанна - она безымянна,
   Когда разбегаются люди и звёзды,
   Когда тяготение клеит две глыбы -
   И с этой могли бы, и с тою могли бы...
   Ужели же звёзды лишь тёмная масса?
   Ужели же люди лишь тёплое мясо?
   Зачем же сознанье молекуле пленной
   В объятьях валентности амбивалентной?
  
   Проклятым вопросам решения ищем
   Мы лишь в отношениях волка и пищи,
   И нету нам проку от прочих решений,
   Поскольку не знаем иных отношений.
   И жизнь нам не жизнь,
   А таки - информации
   Ассимиляция-диссимиляция.
  
   Мы атом и звёзды линейкою мерим
   Без целого в части,
   Без большего в меньшем -
   И всё несказанно, и всё безымянно,
   И всё именами попутано нами...
   В проклятии пола какие-то полу- ,
   За то ли Творца мы прославим сердцами?
   Обнять ли Творенье душою нецелой,
   К планете приклееною пеницеллой?
  
   Но большее в меньшем как в отблесках слабых,
   Явление женщин в замотанных бабах,
   Мгновение плазмы... - потом как Иуда,
   Как пепел за это касание чуда.
  
   И плечи сгибаются, мясом варёным:
   В нас мало съедобного звёздным коронам,
   В нас нету горючего чистым пожарам...
   По этому случаю выпить, пожалуй?
   И мы убегаем от женщин голодных.
   И мы засыпаем в постелях холодных.
   И сны укрывают периной нирваньей
   От недоумения существованья.
  
   Зачем же так любит, так мучит, играет
   Обугленной тению грехопадения -
   Зачем мы опять пересиленной нами
   Той силе, которая движет мирами?
   Чего она хочет, куда она движет?
   Взлететь бы безгрешным,
   Подняться б бесстыдным,
   Отдать бы всё меньше ценою за больше,
   Отринув второе подобие Божье...
  
   При тёплой лучине и в ангельском чине,
   В парсеке от мира, шумящего мимо,
   Приятно предаться бесполым мечтам...
  
   Мф.22,30. Как будто мы знаем, как ангелы там.
  
   Когда ты колдуешь глазищами, маг мой,
   И камень холодный расплавится магмой,
   И волк голодающий лижется, лавой...
   И дух восхищается Божией славой!
  
   Когда ты монашкой спасаешься, крест мой,
   Я жизнью давлюсь как облаткою пресной,
   И Космос пустыня, и сердце пустыня -
   И Господа славлю устами пустыми...
  
   Раз большее в меньшем, то шкалами сами,
   Мы диалектичны и парадоксальны,
   И все отношения в Замысле Божьем
   Не мерятся нашими меньшим и большим.
   Отсюда у лексик бытует понятье,
   Что слово любовь означает занятье:
   Заняться ли клизмой - заняться ли плазмой,
   Заняться ли бегом -
   Заняться ли Богом...
  
   Зачем ты уходишь, прекрасное пламя!
   Ужели и здесь "занимаются" нами -
   Когда, как бы испепеляя любовью,
   В нас Больший Себя прославляет Собою?
  
   "Подобие Божье" - куда ж уже больше!
   А всё-таки твари покуда не дети,
   И лишь полюсами познавшие в сраме
   О силе, которая движет мирами.
   Но нечто иное, забытое имя,
   Нас температурами мучит своими,
   Собой обнимая, себя обещая,
   Собой пожирая, в себя превращая...
  
   Ещё мы в тюряге.
   Ещё мы в ковчеге.
   Ещё не ступили на ласковый берег. -
   Где необходимы чему-то как воздух.
   Где не разбегаются люди и звёзды.
   Где нечто без нас задыхается, астмой...
   Где мы успокоимся, звёздною плазмой.
  
   2001.
   +
  
   Т.З.
  
   Ах, как может изувечить слово друга!
   Ознакомившись с сиим печальным свитком,
   Лепший друг и националюга
   Обозвал меня "антисемитом"...
   И поэтому, поскольку в нашем стиле,
   Не осталось у меня почти сомнений,
   Что впервые меня тиснут в Израиле
   По причине, что там люди поумнее.
   А свои распнут, листы поразрывают,
   Телогреечку поделят на лоскутья...
   Ведь чужие никогда не побивают,
   Распинают только ласковые братья.
   Со своим свои все глупы и жестоки.
   Лишь кто любит, тот к любви имеет милость.
   Да не лезу, не желаю я в пророки!
   Но с пророков ничего ж не изменилось.
   2004.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   НОВОГОДНИЕ СКАЗКИ
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   К озабоченному читателю.
  
   Новый Год - особое время. Ветер дней стремится сюда, время сжимается, принюхивается к черте, чтобы прыгнуть - сразу. Непривязанные пространства освобождаются от форм и названий - и Вселенная тверда и прозрачна, как единица, которая проще своих частей.
   В этой критической точке с пространством-временем что-то не так: возможное и действительное, причины и следствия... - вообще всё меняется местами, кружится метелью - не поймёшь. Всё проникает сквозь всё, нет заборов тревожной мысли и ожиданию чуда. Звёзды живут внутри, и сам летишь среди ночных звёзд, среди тёплого снега, не зная - зачем.
   Просто время такое - смятённой вечности и остановленной суеты.
   И спотыкается солидный человек, шедший по жизни животом вперёд, и становится маленьким, неуютным... и горько ему: куда шёл? А вокруг - ослепительная ночь, ослепительный снег, и к счастью один шаг, как до звезды, - руку протянуть.
   Сказочное время!... Оно уходит, и ничего не оставляет после себя.
   И идёт по жизни солидный человек, и суета дней спешит впереди него.
   И если удосужится среди дел прочитать эти небольшие истории, то улыбнётся: сказки!
   Новогодние сказки.
  
  
  
  
  
  
   МАШИННЫЙ БУНТ.
  
  
   Бунт машин ближе, чем кажется. С годами железо умнеет. Компьютер сможет всё. Не сможет только любить. Тогда парадокс: зачем бунтовать? Взять женщину: та же машина. Кошёлка, семья, дети. Рутина. Праздники так коротки, и когда сотрудники, выпив, расходятся, - какая-то тоска, ощущение, что праздник кончился, не начинаясь. И внутри робота оживает неудовлетворённое, бунтует жажда праздника. И с годами машина умнеет...
   Примерно так объяснялся Сокин мышке-Лизе. Последний в году рабдень уже тускнел за окнами, залепленными метелью. В углу гудели и щёлкали самообучающейся программой шкафы "Z-МЭ-Е3" - военный заказ, кукиш
   американским аналогам. И машина ощутимо разогревалась, как Лиза, вдруг
   переставшая быть серой мышкой... А мы её ещё не обмыли! - вспомнил Сокин и извлёк шампанское. Остатками обрызгали разгорячённую машину, в атмосфере потянуло алкоголем. Быстро темнело, свет не зажигали. Темень копилась между шкафами, мерцающими огоньками, как глаза Лизы. Сокин сжал горячее выше колена...
   Что-то захлестнуло его левую ногу. Серый бронированный кабель зашевелился и охватил уже обе ноги, в помощь чёрному проводу. Сокина сдёрнуло с табурета, но боли не почувствовал: там, в этом мраке, который был только темнее от блуждающих индикаторов, там, в этой жути, куда его грубо тащили всё новые и новые петли, там, в этой ночи между шкафами ворочалось и поднималось ужасное, ещё более чёрное, шевелящееся щупальцами, и подтягивало его, уставшего отбиваться, и леденяще восставало, и из зловещего нутра "Змиетрона" ржавый, нечеловеческий голос пророкотал:
  -- ПОДНИМИТЕ МНЕ ВЕКИ...
  
  
   "...градусов ниже нуля, ветер западный... Московское время - 9 утра... " -
   шелестело радио. Сокин помешивал кофе и улыбался...
   - Представляешь, Оля, - не выдержал Сокин, - у нас сантехники своего
   забыли, весь проводами перепутался, бедный, смеху было - не поверишь!
  
  
  
  
  
   ЗВЕЗДОЛЁТ.
  
  
   Иван завернул последнюю гайку, отошёл на километр и задрал голову. Куда-то вверх, протыкая редкие облака, торчала блестящая колонна, радуя измотанное сердце. Страшных размеров отражатель начинался у самых ног и вздымался дальше плавным куполом. Иван смёл с тисков, бросил инструментишко на плечо и зашагал по зяби к резкому горизонту, за которым терялся родной город.
   - Где был? - тихо спросил начальник.
   У начальника были глаза. У Ивана ёкнуло: он клепал звездолёт на день дольше законного отпуска.
   - Вона, - объяснил Иван и ткнул корявым пальцем в окно.
   Там, из-за горизонта, размываясь рефракцией, вставало над облаками и таяло в верхних слоях бледное иваново оправдание.
   - Это нужно было ещё вчера! - сурово пообещал начальник - и записал Ивана "на горку".
  
  
  
  
   КАМЕНЬ.
  
  
   Темнота облегала и сковывала, как джинсы. Мокрые руки болели от холода, за воротником уютно таял снег. Бакин двигался на ощупь, как вор в толпе. За каждым кустом ждали. Только и кустов не было, одна мнительность. Под руки лезло зябкое, кололись ёлочьи лапы. Бакин брезгливо жался и с почти родственным чувством жалел мокрые ноги. От бесконечных пригибаний, от холода и изматывающей темноты время потеряло смысл.
   Тут Бакин понял, что пришёл. Он зажёг спичку и увидел камень. Бакин обошёл его - и так и стоял, стоя: вчитывался и долго думал. Он думал о том, что если бы пошёл туда, откуда пришёл, то потерял бы себя. Направо или налево - там или без коня, или богатым будешь, - это его не интересовало. Налево теперь к троллейбусу, направо - новостройки.
   Бакин жёг спички, прыгали тени. Его болезненно занимал путь, пройденный наоборот. "Себя потеряешь, себя потеряешь..." - шептал Бакин мокрыми ресницами.
   Ему мучительно хотелось думать, что он себя нашёл.
  
  
  
  
  
  
  
   ПИАНИНО
  
  
   - .............................. , - сказал первый грузчик.
   - ......! -подтвердил второй.
   Спечкин морщился в очки, вертел головой и хлопал ушами. Он не понимал этого языка.
   - .........., - заявил третий грузчик, - ...... с японцем на японском, а с интеллигентом - на интеллигентском. Так, интеллигент?
   Спечкин вспомнил.
   - Это в том смысле, что................................................................ ...................................................? - вежливо спросил Спечкин.
   Трое посмотрели на него с большим уважением, согласились на трёшку, и уходя, с чувством пожали руку.
  
  
  
  
  
   ОПЫТ БАКЛАЖАНОВА.
  
  
   Нет, Баклажанов чокнулся давно, а эта дурь - измерять Вселенную собой, то есть им, Баклажановым, - пришла в голову только сегодня. С тестером для таких измерений он провозился полдня, разогнулся, прищурился. Не понравилось. Он забил ещё один гвоздь (а доска треснула!), пнул сооружение ногой и наконец воткнул в "220". Загудело. Это озадачило. Баклажанов убавил витков и смазал подшипник, опять воткнул. Загудело. Порядок, подумал Баклажанов. Снял кроссовки и полез внутрь. Пахло утюгом и необжитым деревом. Баклажанов утопил тумблер - справа засветилось, слева погасло. Ну что ж, подумал Баклажанов. Поза неудобная, в бок жало, измерять собой уже расхотелось. Последним движением Баклажанов врубил защиту, присоски присосались, он закрыл глаза...
   ...Кругом окружало, и сквозь некоторое Баклажанов мог пройти, а кое-где и не мог - узко. Шёл, куда шлось. Попадалось съедобное и остальное, Баклажанов запоминал. Подошло мохнатое, Баклажанов с удовольствием погладил, сказало: "Гав!" - и укусило. А между двумя высокими лежало низкое, текло мокрое, он напился и лёг на плоское под горячее. Горячее стало красным и спустилось за высокое, Баклажанов вернулся в каменное и расписался на белом. Почему? Инстинкт. Ушли те, кто подгоняли и приказывали, мешая работать. Было тихо и работоспособно. Было хорошо. Буду работать, подумал Баклажанов...
   ...и открыл глаза: защита сработала. Ну вот, подумал Баклажанов. Врубил, присосались, закрыл глаза...
   - ..... . и иди. Понял? - сказал Большой.
   И Баклажанов пошёл, потому что Большой был больше Баклажанова. Паяльник паял, припой припаивал, осциллограф осциллировал. Пришёл Маленький. Чертёж перечеркнули, потом перечертили, Маленький мешал жить.
   - ................, - понял? Иди, - сказал Баклажанов. И тот пошёл, потому что Маленький был меньше Баклажанова.
   Жить стало легче. Буду работать, подумал Баклажанов...
   ... и открыл глаза: опять защита. Ну вот, подумал Баклажанов...
   - .......... , понятно? - сказал Заказчик.
   Большой ответил, что на то и Заказчик, чтоб заказывать заказы, но что и Большой не маленький, не совсем маленький, и что у него, у Большого, тоже есть свой Большой, который Заказчику не Маленький, и потому, если Заказчик не заговорщик, то и пусть заказывает, а не заговаривается... а Баклажанов смолчал: он здесь был не самый большой, а его маленький - Маленький - уронил ударяльник в считальник: долго длилось яркое, горячее и вонючее, поднималось синее.
   Вошли Красивая, Умная, другая Умная и ещё одна Умная, заговорили приятное, Заказчик и Большой заговорили печатное. А Баклажанову они без разницы: они ему ни большие, ни маленькие, опять же чужие. Он ждал Маленького. Пришёл Маленький и заявил, что можно работать. В руках у Баклажанова зачесалось. Показался Маленький Большого и шепнул, что Маленький Баклажанова провёл проводники не к тем полупроводникам - и опять из считальника поднимается синее. Баклажанов простучал через длинное, ворвался в шумное - считальник считал. С Баклажановым сделали смешное. Зато поработаю, утешился Баклажанов, - благодать!...
   ...и открыл глаза. Ну вот, подумал Баклажанов.
   За окном рождался трудовой будень, измерять мир собой было некогда.
  
  
  
  
  
  
   ВЕТРЫ ВРЕМЕНИ.
  
  
   Время дискретно.
   Тупо падал снег, ночь была тёмной, лёгкой и белой. Тусклому миру лежалось пушисто и тепло. Сугробами спало ночное бездорожье, нигде не светилось. Утром здесь будет город, а сейчас - снег.
   Ухов залёг за сугроб, приблизил к глазам часы... когда мелькнули нули, крутанул ручку. В мире дрогнуло, впереди разверзлась дыра, туда просвистело и ухнуло... и опять ничего - только снег. Этот снег заметал пустырь и делал далёкие дома сизыми и невнятными. Там спали. Снились сны. В них жили прошлым, видели лица, что-то говорили... может быть, плакали. И никто не поверит, что прошлого уже нет, подумал Ухов. Он отряхнулся, посмотрел вверх на летящий снег, засунул руки в карманы и пошёл к далёким домам. Его следы протянулись через то место, куда ухнуло время прожитого года, снег летел не переставая, скоро здесь будет так же ровно, как и везде.
   Пусть воображают, что их прошлое где-то есть, думал Ухов, что не исчезло совсем, что где-то позади лежит их бывшее время, которое хоть и в прошлом, а есть. Им так спокойней. Так удобнее жить. А как бы растерялись, если бы узнали правду...
   Ухов не любил своей работы (как, впрочем, и той, другой), а приказа назад всё не было. Но кто-то ведь должен, утешал себя Ухов, обеспечивать объективные законы Вселенной, чтобы не расползлась, и его работа не бессмысленнее, чем, например, та, другая, которая завтра. Он завёл будильник и лёг спать - как и все. Прошлого не было, оно только снилось памяти. Землёй вертело будущее - чтобы присниться когда-то потом. Ухов удивился во сне и потянул одеяло: дуло.
  
  
  
  
  
  
   СЛУЖИЛЫЙ ЛЮД.
  
  
  
   С сапог Сидора капало.
   - Уберите же! - не выдержала Трупецкая, прижимая изумительные пальцы к вискам.
   Оболонская мягко взглянула на неё поверх томика Овидия. Лучистые взгляды дам встретились, в них было взаимопонимание. Да-да, подумала Трупецкая, терпение, пасьянс. Нужно быть выше, нельзя ронять себя. Они отошли к окну: от Сидора пахло потом.
   Как далёк был их изысканный аристократизм от грубой стороны жизни! Они не понимали народа - но была ли в этом их собственная вина? Так воспитала среда.
   Тут Сидор уронил железное.
   - О-о! - вздрогнула Трупецкая, мучаясь мигренью.
   - Давно гусей пасли? - не выдержал Сидор, плюнул на кран и так хлопнул дверью, что с триггерами сделался дребезг. Он и не ведал, что это сказалась крутая кровь пращура, служившего где-то князем против татар.
  
  
  
  
  
   СТОЙКОСТЬ.
  
  
   - Садитесь, - сказал Гусев. Бабка страшно глянула, шарахнулась в брюхо гражданину и сгинула за спинами, спасая кошёлку.
   - Садитесь, - сказал Гусев. Девушка рванула руку от поручня, звонко хлопнула ресницами, сказала: "Я не курю!" - и растаяла в воздухе.
   - Садитесь, - сказал Гусев. Женщина повисла на рукаве мужа. Большой муж надвинулся на Гусева решительными зрачками, готовыми убивать и умирать...
   Гусев ездит стоя.
  
  
  
  
  
   ЛЕБЕДИНАЯ ПЕСНЯ.
  
  
   Юность кончается тогда, когда начинаешь понимать цену вещам. А когда начинаешь понимать, что понимал не так, приходит зрелость. Адам сорвал плод - и за этот грех теперь расплачивается Кусков. Потому что плод - это плод дерева, и срывать просто так нельзя. Сначала взлелей его, вырасти это дерево, полей потом. Адам поспешил - Кусков виноват. Так всегда.
   Кусков, как родился, принялся выращивать своё дерево - и тоже поспешил: спелый внешне плод оказался кислее не придумаешь. Отплёвываясь, он понял, что юность кончилась. Но ещё долго во рту было кисло, а когда прошло, Кусков уже не верил в относительность добра и зла. Мир потерял цвета и оттенки, стал черно- белым, как "да" и "нет". Было холодно, как в непроснувшийся зимний день, где только два цвета, зато прозрачно. Иногда Кускову было бесконечно жаль розовых туманов юности... - кто не был глуп, тот не был счвстлив... ... иногда снились цветные сны. Но его целиком устраивала черно-белая дискретность и на работу он приходил вовремя. Последнее в нём ценили.
   - Давайте очертим круг моей компетенции, - сказал Кусков, - кому конкретно я подчиняюсь и кто подчиняется мне? Что могу и чего не могу? И давайте не путать личные отношения с производственными: на производстве и в быту люди соотносятся в разных категориях, и я хочу, чтобы это был сотрудник, а не собеседник.
   - Феодализм кончился, а? Люди - это люди... Индивидуальный подход. А это значит...
   И Кусков долго слушал, что это значит. Работать - значит долго уговаривать капризных детей, утирать нос, совать игрушки. Вертеться, тасуя десятки "не хочу, не буду" во что-то неопределённое, как манная каша, которое - коллектив. Работать - это не работать. Это - работать с людьми. Или работать - или "работать с людьми", - так понимал Кусков. Но так нельзя. Черно-белый мир Кускова куда-то поехал, упал и разбился. Так наступила зрелость.
   Кускову снились черно-белые сны, когда всё ясно. Действительность сверкала калейдоскопом быстротекущих дней - ничего устойчивого, зато красиво. От добра и зла не осталось даже относительности: всё было ни добро, ни зло. Он работал с людьми, то есть делал за них их работу, менял подгузнички и долго отмывал и отмывался, научился ладить и терпеть - ведь не было ни добра, ни зла, были дети и сопли: дети хорошо, сопли - плохо. Так опять возникла черно-белость - единственной твёрдой кочкой среди беспокойных цветных стёклышек. Кусков отличал проступки от проступников, проступки бичевал, проступников прощал. Последнее в нём ценили.
   Кусков вышел на пенсию и пошёл к своему дереву. Была осень, с дерева добра и зла срывало жёлтые листья. На самой верхушке болтался последний плод, поклёванный птицами. Кусков предвкушал остроту последнего откровения... но плод был последним. От боязни разочарования бросало в дрожь, Кусков не решался. Может быть, это самое страшное, самое большое плохо, подумал Кусков, - разочарование? А самое большое хорошо?...
   Плод манил, обещал захватывающую тайну, томил надежды... - как игрушка, подумал Кусков. Своей седой головой Кусков понял, что такой же ребёнок, как и все, что ничего не понял, ни к чему не пришёл. Что добро? что зло?
   Он поискал, подобрал палку, прицелился...
   Высоко-высоко плыл клин. В движении не было ни метаний, ни относительности. Путь был прямой, как "да" и "нет".
  
  
  
  
  
   ДЮРОЧКА.
  
  
   Пришёл, сел, за окном снег, работать не хочется. Зазвонил телефон - не туда попали, сказал Нутров и шлёпнул трубку: на дворе темно, а тут звонят. Телефон зазвонил. Ну не дадут человеку!...
   - Ты по какому разряду? - зло спросил Нутров, - тебе нянька нужна? - Бросил трубку, встал, зевнул, вошёл в стену.
   Плёнка, окружавшая мир, была с этой стороны тусклой, полупрозрачной.
   Нутров плюнул на потресканный асфальт и мимо травки-ёлочек пошёл себе вдоль труб. Шуршали шмели, из-за ёлок вставало солнце. На главном пеньке ютилась бутылка водки, телефон, на одном из маленьких - сиротела пятнистая фуфайка. Нутров сел, где газета, а из ёлочек вышел техник Охапкин.
   - Как, говоришь, называется? - спросил сонный Нутров.
   - Квазинейтрино, - Охапкин протянул мятый чертёж.
   Отсюда хвазотрон был как на ладони, только с другой стороны. Искрилось напряжение, гудел вакуум.
   - Сами не могли... - бурчал Нутров, зажимая в ржавых тисках осколок деления. - Это напильник? За такой напильник... - Нутров шорхал и маялся.
   А молоток вообще болтался.
   Охапкин схватил готовую частицу, шустро проделал в плёнке дюрочку и швырнул предмет в вакуум. С той стороны заржали, запричитали: частицу нашли! Прохвессор прослезился: дело жисти!
   - Интилигенцыя! - съязвил Охапкин и потянул носом: дышало хвоей. - На втором участке комету отворачивали, всю робу прожёг. На Сатурне ось вращения заклинило, смазали - пошла. Так ночь и провозились... Творцы проклятые! - кивнул на тех, за оболочкой, - а тут убивайся за такие деньги.
   Нутров прихлёбывал и листал журнал.
   - Стоп, - сказал Нутров. - Что ж ты, паразит? Вот же: "14.01. - Глобулон-ЗЮ!" А?
   - Где? - сунулся Охапкин... - журнал был в пятнах - чёрных, ржавых и масляных... - Так это ж, Иваныч, не моё дежурство: во! - подпись чья? Старый ты шкворень! Не за мою зарплату за всем следить!
   - Вымай, - сказал Нутров, подумав.
   - Иваныч!... Ну его, а? Журнал спортим... Беды ж никакой и людям радость...Да и зачем! - пошёл распаляться Охапкин, - они ж там тоже не лыком шиты: рассчитали, предсказали...
   Нутров задумался. Огурца надкусил.
   - Вымай, - сказал Нутров. - А журнал я сам справлю.
   Охапкин вздохнул, взял магнит, проделал в плёнке дюрочку и извлёк налипшую частицу. Там завыли, заохали: нет как нет! Прохвессор разрыдался: дело жисти...
   - Пойду, - сказал Нутров. - И не звони, Охапкин. Чума в Эфиопии, планета пополам - тогда звони. А так инструкция есть.
   Охапкин шёл за ним с фуфайкой через плечо и перед кабинетом остановил:
   - Не соображу логики. Ну, частица - ну и что? Почему нельзя?
   - Не стыкуются.
   - Стыкуются, Иваныч! Сам же видел: кружатся...
   - Не стыкуются в рамках их логики и представлений. А значит, что? А то, что догадаются: мы подсовываем. Было: один подсунул, что свет - частица, а другой забыл в журнал посмотреть - и ответил, что волна. Всех тогда прогрессивки лишили. До сих пор пальцем в бригаду тыкают.
   Он плюнул окурком, хлопнул Охапкина по плечу и вошел в плёнку. Сел за стол, за окном тьма, метель, работать не хочется. Зазвонил телефон...
   И через две минуты Нутров ползал под столами в поисках любимых пассатижей, чтобы итить на пятый участок: вулкан на Земле Франца-Иосифа так и хлестал....
  
  
  
  
  
  
  
   ПРОБОЙ.
  
  
   Старший чёрт перевернул последнюю страницу, хлопнул обложкой и уставился на младшего чёрта: в реестре не было ни греха Тёлкина, ни соответствующего наказания. Тёлкин и не волновался: он был безгрешен. Сейчас разберутся, извинятся - и к гуриям...
   Вдруг схватили, потащили, взгромоздили на верхнюю полку. Пахнуло парком, щекотная берёза засвистела по ягодицам, Тёлкин вспотел...
   Он и сейчас там. Его ухоженная астральная плоть изрядно потеет. В распаренном воображении колышутся гурии, но их ему не видать. Тёлкин мается и клянёт свою упущенную жизнь, в которой не хватило мелочи: при всей своей безгрешности, он ни разу не вспотел совсем бесплатно.
  
  
  
  
  
  
  
   ХХ-й ВЕК.
  
  
   На мутной, опутанной гадостью бутылке толстого зелёного стекла годы оставили следы невзгод...
   Слишком долго её разъедала морская пена, царапали пули разбойников, жгло ветренное солнце пустынь и лягал верблюд. Её много раз топили в море и приблизительно столько же - вытаскивали. Внутри жил джинн. В безмятежные дни юности он занимал активную жизненную позицию и сооружал дворцы и красавиц - кому что. Ему нравилось творить. - Предметы потребления выходили быстро и качественно. Но всё, что создавал, потреблялось безалаберно: за дворцы садились в тюрьму, микроскопами забивали гвозди, а красавиц выдавали замуж - сотворённая красота не была долгой... Через какую-то сотню тысяч лет он разочаровался в творчестве - а потреблять джинны не умеют, - вот и залёг на дно: ленился. Его тормошили, стегали заклинаниями - ничего, терпел. Ему горячо доказывали, что он необходим людям... - мало ли, кому я нужен, думал джинн - и не выходил. Ему говорили страшные слова, кивали на единственные штаны, на него смотрели сверху сквозь толстое стекло и двумя пальцами бросали в море... Мало ли, кому я не нужен, думал джинн на чёрном дне океанов...
   Парадокс силы и бессилия, подумал Тросов: всё может, а в бутылке живёт. Долгожитель для других...
   - Здоров, хмырь болотный! - приветливо сказал Тросов.
   Джинн смотрел изнутри глазами джинна. Он уже знал, чего попросит Тросов. Но в конце-то концов, не всё ли равно, подумал джинн, чем забивать гвозди: микроскопом - или компьютером?
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ЧЕГО НЕ БЫЛО.
  
  
   В луже были звёзды. Чёрная дыра, подумал Кразов, там своё небо... А если - открытый люк? - душа ужаснулась, но самолюбие наступило на лужу... и произошло свободное падение.
   Окружали темнота и звёзды, а справа была замочная скважина, Кразов разглядел свою комнату и себя, а вокруг бегала Нина: они ссорились. Под пиджаком узнал свою душу, чёрную как чёрная дыра, а там два крантика. Из одного чёрное льётся. Это кран злобы, подумал Кразов - и завин... нет, не вышло. А кран доброты, тот заржавел уже. В комнате становилось всё темнее, Нина бегала всё быстрее... Он засунул в себя обе руки и таки завинтил. Но капало. Пусть, подумал Кразов, отворачивая другой. Потёк свет. Тот Кразов обмяк, сел, закурил. Свет из Кразова в Нину протёк - села, заплакала. С чего мы с тобой такие глупые, спросила Нина. В ней, тихо пискнув, отвинтился светлый крантик, и стало хорошо. Чтобы любить - нужно чем. И чтобы ненавидеть, нужно чем. Внутри этого нет, а нужно крантик отвинтить, думал Кразов. Что чаще, то и тренируется. Потом готовность номер один: тебе слово - ты в ответ... И каким будет ответ, зависит от тренировки. Кразов совсем отвинтил кран доброты и их аж залило счастьем.
   ... Самолюбие наступило на лужу - но страх ботинок отдёрнул: вдруг там открытый люк? А там были звёзды...
  
  
  
  
  
  
  
  
   ПОД СТОЛБОМ.
  
  
   Крутился снег, мутное небо заметало грешную землю, разгуливалась последняя январская ночь. Сквозь снегопад серели ели: в иголках застряла темень и от снежных подушек на лапах казалась ещё темнее. И ещё казалось, что там сонно, мягко и тепло - но Глупов не верил. Глупов верил рассудку, а рассудок его был скептический. Одна сторона столба была пушистой и седой, Глупов жался к другой, а вверху висели забитые снегом часы, и не столько висели, сколько стояли. Глупов на свидание пришёл: всего только пятый час ждёт. Взгляд тонул в частых сетях снегопада, исчезли последние привидения пешеходов и улица свободно вздохнула и легла целиной до утра: хорошо, никто не видит, думал Глупов. Ожидание выходило даже приятным: метался снег, оседали ветки, никуда не хотелось. Глупов сел в снег, привалился к столбу и расслабился. Ночь обнимала белыми пальцами, ластилась, шептала неразборчивые сумасшедшие слова. Ты только меня и понимаешь, сказал Глупов, одна только по-человечески. Ты хороший, шепнула метель, ты добрый, - и прижалась крепче, пьяня близостью. Все меня боятся, сказал Глупов, у меня глаза злые. Ты нежный, шепнула ночь, морозно овевая горячим дыханием, тебе хорошо со мной? Очень, сказал Глупов, ты ж не прыгаешь от меня, как от заразного.
   Ему было хорошо, потому что ей было хорошо - а это очень хорошо, когда от тебя кому-то хорошо. Метель поцеловала его - сама, и Глупов удивился, что и такое бывает: она поцеловала не просто так, а как женщина - и Глупов задохнулся от этого доверия, от этой невозможной ласки. Метель обхватила его тонкими руками - и глаза её были бездонными, и тело белым как снег. И ладони Глупова держали её в руках - и она была благодарна его ладоням: чудо, чудо, думал Глупов. Никому тебя не отдам, шепнула метель. Не отдавай, сказал Глупов. Не стало ничего, только жалась к раскалённой груди живая гибкая нежность, летели глаза, и его руки, став смелыми, держали её, как жизнь, и радовались ладони своему - невероятному, не обещанному, но найденному наконец.
   ... И под столбом тоже искали, но не нашли. Исчез Глупов.
  
  
  
  
  
  
   ПАДАЕТ СНЕГ.
  
  
   Когда пронзившая голубизну атмосферы и лазурь океана тарелка закачалась на цепях силовых полей, ученики построились на третьей палубе. Сейчас немного гипноза, сказал учитель, - и вы забудете все теории, которым вас учили. Потому что целью урока будет беспристрастное и объективное изучение этого мира - и такое же объективное обобщение в объективную теорию. То есть без предвзятости и подгонки под ответ, сказал учитель. Смотрите сверху, как там и что, смотрите изнутри, но не спешите выводить выводы.
   Хмырь-младший в образе человека смотрел, как падает за окном снег, - и иногда в его загипнотизированную голову приходило, иногда мелькало там, что вовсе он и не человек, а Хмырь-младший. Но это было дико. А с другой стороны, думал Хмырь-м, ребята вокруг такие тёплые, хорошие... И он краснел: девочки тоже казались ему хорошими... Но программа, заложенная в загипнотизированный мозг Хмыря-младшего, делала своё дело: он обобщал.
   Митя Утопленников смотрел, как падает за окном снег, снег светился конусом под козырьками уличных фонарей, снег стоял, а фонари летели вверх и были дюзами венерианских ракет. Митя был на хорошем счету, так как получал мало, а работал много. Но другим это было дико - тем, у кого он был на хорошем счету. Митя оторвался от окна: сделаю побыстрее, думал Митя, закончу - и домой: девять.
   Если гипноз - то гипноз: Хмырь-младший был загипнотизирован надёжно. Это устраняло многие неудобства его существования в образе человека. Например, не только сотрудникам, но и самому Хмырю-м казалось, что у него есть дом, одеяло, будильник... Это потому, что сотрудники его были людьми, а люди знают: если сотрудник уходит, то уходит куда-то, то есть не исчезает до утра, а просто уходит, чтобы в восемь быть как штык, - вот почему им так казалось. А Хмырю-младшему так казалось потому, что здесь так легче, Так связней. Потому что ночью он был на второй палубе, писал отчёт, получал взыскания за свои обычные разгильдяйство и невнимание к урокам.
   Митя допаял секретную схему секретным паяльником и потянулся, как кот. Когда потягиваешься и зеваешь, мыслей никаких. Почему так, никто не знает, но - факт. А потом всё-таки пришла мысль, что поспать бы, а то, когда снег, самый сон. Митя вспомнил вчерашний сон - хороший сон, со значением, с фантазией, можно сказать, сон: какой-то корабль - бес его знает, какой, - а там вот здесь так, а вон там такое вот большое, и всё это светится, и кто-то большой и добрый... А ругает... ругает - что ж!... - мало ли кто его ругает? Вообще-то больше всего Утопленникова ругают за небрежение - вот и снится то же самое. Митя встал и пошёл домой.
   Хмырь-младший встал и пошёл домой - ему казалось, что домой. Потом ему казалось, что он почитал и лёг спать...
   А потом Мите снилось... А потом затарахтел будильник, Митя пришёл в десять девятого, оправдывался, как школьник, в девять вечера допаял и стал смотреть на снег: снег был - как искры из дюз венерианских кораблей...
   Учитель сказал, что все пойдут, а он останется. Потому что у него что-то не так: все помнят, кто они, а он - нет. Так тоже можно - но это только через два класса ещё, потому что это трудно и нужно просто повзрослеть, чтобы выдержать. Потому что это трудно - забыть, кто ты такой, и тянуть лямку, пока сам не вспомнишь, - с единственной целью: вспомнить самому. Вот он, Хмырь-младший: работает с небрежением, опаздывает... да и мало ли чего!
   Прошло время, ученики вернулись. Пронзив лазурь океана и голубизну атмосферы, тарелка рванула по траектории. Ученики принесли свои обобщения, и каждый выдал объективную и беспристрастную теорию - каждый свою. То есть каждый выдал рецепт: как людям жить, чтобы жить правильно. А можно и так: как людям жить, чтобы это было вдоль Истории, а не вспять и не поперёк. А можно и такт ещё: как нужно жить им, с объективной точки зрения. И все эти теории были хороши и верны, и все были объективны - но их было много, и все разные. Это Хмырю-м не понравилось, пошёл он к учителю. Субъективная точка зрения, сказал учитель, - это взгляд на объект с одной стороны. Но можно рассмотреть объект со всех сторон и увидеть все связи - это будет объективная точка зрения. Но всё-таки - точка. Потому что тот, кто смотрит, видит только то, что может: кто измеряет метром, не получит в килограммах.
   Зевс-младший в образе Хмыря-м смотрел, как падают за иллюминатором звёзды, - и иногда в его загипнотизированную голову приходило, что вовсе он и не хмырь, а Зевс-младший... но это было дико, и реальными были только эти падающие, падающие, падающие звёзды...
  
  
  
  
  
  
  
   ИНФАРКТ.
  
  
   Было скользко, Мешков упал, что-то хрустнуло.
   Снегом в лицо летела ночь, стояли деревья, никого не было. Он перевернулся на живот, притоптал рукой место и стал собирать туда свою разбитую жизнь. Обилие мусора и нелепых мелочей его удивило. Мешков шарил в снегу, гадливо отстранял, чистил рукавом куски получше... когда окончил, жизни оказалось совсем немного. В странном остервенении он стал выбирать и выбрасывать из неё вещи, в принципе ещё годящиеся... - может быть, потому, что не стояли с жадными глазами, не дышали в затылок. Он спешил, зная, что потом раскается, - вот пусть и будет потом, когда уже поздно, думал Мешков...
   На ладони лежал маленький чистый кусочек - лежал и светился. Как праздник, тихо подумал Мешков. И пошёл...
   Потом в воздухе сверкнуло и просветилось через ночь: это Мешков бросил. На счастье.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ФеХу.
   31.12.1999
  
  
  
  
   БЕРМУДЫ.
   сказка с картинками
  
      -- Фига.
  
   Хиромантии по части
   Эта мудра огорчит:
   Меж перстов
   Судьбы и Власти
   Человек перстом торчит.
   Вы поморщитесь: культура! -
   Прижимая к носу флокс.
   Между тем, сия фигура -
   Воплощённый Парадокс.
  
   Хоть "Арго" меняй по доске,
   Хоть за Рсселом следи,
   Основное в парадоксе -
   Сразу спрятаться среди.
   Так оставьте бред несомый
   Про "скачок" иных начал -
   Хоть участком хромосомы
   Парадокс всегда торчал!
  
   Палец был с другими вместе -
   Так ладонь, так кулачок,
   Но когда он не на месте,
   Сразу качества скачок.
   Диалектика пыталась...
   Да она не стоит свещ:
   Ведь количество осталось -
   А совсем другая вещь!
  
   С точки зрения сигнальной,
   Мы не то, мы не так.
   Но внутри
   "второй сигнальной"
   Нет о том ни на пятак.
   Представлений-то не купишь,
   Из понятий нет дверей.
   Но разглядывая кукиш,
   Мы становимся мудрей.
  
      -- Рядом с правдой.
  
   На стекле у цейса слабо
   Тлеет пыль небесных тел...
   Но на винтике масштаба
   Сделал Гейзенберг предел:
   Материальную частицу
   В перекрестье б...
   Вместе с тем,
   С ЦМ не совместится
   Никакая из систем:
   Только свойства да приметы,
   Да свидетелей мурло...
   Нету малого - предмета
   На предметное стекло.
  
   Иллюстрация к п.2
   в ритме бега трусцой.
  
   Вибрасьон в напоре ветров
   И посадка как в корсете -
   Променад аристократа!
   Только где же мне конька?
   Тут на всё 13м2,
   Где везде коты и дети,
   И жене моей не надо
   Ни меня, ни горбунка.
  
   Из себя тихонько выйду
   И Мюнхаузеном сяду,
   И рука моя уздечку
   Сладострастно подберёт -
   И трясу от муладхары
   Резонатор шара "хары",
   Чтобы ядерные силы
   Рысью двигали вперёд!
  
   Но на рысь микрогранаты
   Ни барон, ни я не влезли б,
   Даже стек бы, даже если б
   Галифейные штаны:
   "0" и скорость между нами,
   В "0" и сели бы штанами -
   Импульс и координаты
   Вместе определены!
  
   Нет молекул, нету газа:
   Нету двух корпускул сразу
   С равным вектором - приехал
   Квантоватый механизм:
   Переборкой таз квантуя, -
   Прёт энергия из... таза! -
   Как похожи,
   Хоть не то же,
   Бег трусцой и онанизм.
  
   Как же бойлевы законы
   И измеренное в ярдах,
   И порядочность барона,
   И трясущийся проспект?
   Даже приняв рюмку яда,
   Нам нельзя летать на ядрах:
   Даже атомы радона -
   Тоже квантовый объект!
  
   Кто не бегал на рассвете,
   У кого Пегас в квартире,
   Кто чудачит в кабинете,
   Что он знает про Ничто?
   И в уютном микромире,
   Где вопят коты и дети,
   Сочиняю в туалете
   Про Вселенную... - ништо!
  
   3. Новая реальность.
  
   Беспредметность предмета -
   Не хухры-мухры и бдзык!
   Говорить о чего нету,
   Нужен квантовый язык.
   Парижан поймут непальцы,
   Нагло-саксам гиды есть...
   Только квантовый на пальцы
   Никому не перевесть.
   В этом не было бы бедствий,
   Но за именем - предмет.
   По причине этих следствий
   Стали быть, которых нет.
   Кто теперь их похоронит,
   Воротит в бредовы сны?
   Целый мир потусторонний -
   Дышит с нашей стороны.
   В этом не было б печали,
   Да кружится голова:
   Где тут мир первоначальный -
   Где, простите, гелий-???
   И теперь потей, как негор,
   Вычисляя наперёд,
   Сколько ж выдержит Эгрегор,
   И что будет, как помрёт?
  
   4. "Вещь в себе".
  
   После Взрыва постоянства
   Из пустого вещества
   В категории Пространства
   Разбегаются слова...
   Термин действует на термин,
   Порождается цифирь...
   И понятье Время терпит
   Раздуваемый Пузырь.
  
   В сонм вещей о-пределяя
   Ощущений окиян,
   По геоиду гуляет
   Общий правнук обезьян:
   Ставит здесь, забором, признак,
   Ставит там, садком, закон -
   Чтоб пустой по сути призрак
   Уловился в свойств загон!
  
   И ладонь, по свойствам гладя,
   Об-наруживает бюст
   Не ввиду по сути б... -
   А возвышенностью чувств! -
   Продолжая свойства в точку,
   Порождает ум невежд
   Вещь в себе -
   Псевдоисточник
   В зазеркалии надежд...
  
   Если в мире от вещей к нам
   Аргумент их бытия -
   Только сумма ощущений
   В сферу восприятия,
   Разве трудно эту сумму
   Току, токов посреди,
   Ненавязчиво подсунуть:
   Нюхай, щупай и гляди?
  
   5. Компьютер.
  
   Человек - душе темница.
   Чувства - сущность бытия.
   Ощущенья - сны границы
   Между "Я" и "Не-я".
   Информационно, вшиты
   В переплёт ключей и шин
   Души токами Машины,
   Вещи зеркалом души.
   И Сверхмозг идёт навстречу -
   Но внимательно следит,
   Чтоб в конфуз противоречий
   Не заврался индивид,
   Прогоняет варианты
   До ответа на вопрос,
   Чтоб поспешные константы
   Не развились в парадокс.
   Ибо только разреши нам
   Глупость с кончика пера,
   Догадаемся:
   - Машина! -
   И закончена игра.
  
   Созидает Мирозданье
   Миромнительность твоя.
   Если вещи нет в сознанье -
   Не докажешь бытия.
   Школа в классы сеет семя,
   Вера масс сильнее гор... -
   Признаваемое всеми
   Оживает в Эгрегор.
   И в Бермудский треугольник
   Пропадают корабли,
   Потому как древний школьник
   Видел там конец Земли.
   Не убьём Эгрегор в миг мы
   Переучкою внучат -
   Уши прежней Парадигмы
   Где-то всё-таки торчат!
  
   6. Часть целого.
  
   Притяженье лишь до точки,
   Дальше ядерны поля:
   Те же петли и крючочки -
   Атом Аристотеля.
   Бор придумал угадайку
   Аристотелю в урон:
   Для чего там винт и гайка
   Суть ядро и электрон?
   Представлений-то не купишь!
   И за квантовостью призм
   Любопытству вертит кукиш
   Грубый Антропоцентризм.
   Но уверены, уроды,
   Даст плоды их скорбный труд:
   Из вещей иной природы
   Вдруг Природу соберут.
   Да берут на эти цели
   Килограмм, и Метр, и Час!...
   Кто описывает целым,
   Тот описывает - часть.
   Как прибор ни погружают
   В микромирность миражей,
   Аксиомы отражают
   Только глыбу этажей.
   Выше, ниже ль дно Познанья - пядь и лапоть отразит,
   И фундамент Мирозданья
   Как висел, так и висит.
  
   7. Интерференция.
  
   Есть природа и природа,
   Вечный Мир - и вещный век.
   Серединкой бутерброда,
   Дремлет тёплый человек.
   Сонна и псевдонаучность
   "Отраженья бытия":
   В узел собственность
   И сущность:
   Я и "Я", и "Моё я"...
  
   Современники родились
   На планете как гарбуз,
   Ели, пили, веселились,
   Пока верили в Союз.
   А теперя пресса зверя
   И газета, где душа.
   Все живут, ни в шиш не веря,
   Вот и нету ни шиша.
   Что им круглая планета,
   Что иконы, что пурга?
  
   Вдруг проснутся,
   Глядь - а нету
   Под ногами ни фига.
  
   "Резиновая ода"*)
   иллюстрация к п.3
   для дисканта с орбит-кестром.
  
   Вот ответ у нацвопроса:
   Жидок жир у эскимоса,
   Рыбий жир под кожей чукчи:
   Только ж рыбку и едят!
   Потому у нас не стало
   С перестройкою и сала:
   Что теперь жуют кравчукчи,
   Из того и состоят.
  
   Уподобившись халдею,
   Ищут в колбе нац-идею -
   Варит мистик-журналистик,
   Ссыпав кучмою кравчук...
   Только где же "Украина"?
   Вместо слов во ртах резина -
   По единству речи-мысли,
   Вы этнически каучук:
  
   Прожевав страну на шару,
   Лепят нас к Земному шару...
   Но мешает соловьиный
   Атавизм и раритет, -
   И больных нац-кариесом
   Исцеляют вэл и йесом
   И канадскою резиной -
   Ох уж, наш менталитет!
  
   Раз богаче их ментально,
   Нашу нацию ментами -
   Отгонять своих винтами
   От дверей чужих контор:
   Гей, славяне, брат на брата
   Между НАТО и не-НАТО:
   Ни с какого краю хата -
   А овчаркой под Забор!
  
   В магазине у секс-шопа
   Есть резиновая... спына -
   Как завижу, так заплачу,
   Беспричинно слёзы лья...
   Украина, Украина!
   Лучше б ты жевала сало!
   А теперь какой ты стала,
   Микрородина моя...
  
   Иллюстрация к п.6.
   "Гёдель, ноктюрн
   до-диез, там и слез."
  
   "Мчатся кварки,
   Вьются кварки,
   Виртуальная луна
   Освещает мир неяркий
   В пустоте чужого сна.
   То ли хата, то ли баба,
   То ли столб и провода -
   Ни размера, ни масштаба
   По дороге в никуда.
   Тройка скачет,
   Тройка мчится -
   Или движется туман?
   Зазеркальные частицы,
   Акустический обман,
   Ни инерции, ни веса,
   Ничего - навстречу мне
   Только бесы бестелесы
   Попадаются одне..." -
  
   Что тут противоречиво,
   Не достаточно ль полно?
   Микромир красноречиво
   Описали так давно.
   И пока не скажешь лучше,
   Не расходуй без причин
   Наш великий и могучий,
   На котором мы молчим.
  
   8. Парадокс.
  
   Раз пределом "с" -
   За событий горизонт
   Притягаться к чего нету
   Остальному не резон-т.
   И Вселенная не связна!
   И скорее, чем фотон,
   Шелестит назад негласно,
   Как проколотый Пузырь...
  
   Не боюсь за ересь пыток:
   Может даже, через час
   Вдруг совьётся небо в свиток,
   Рухнув звёздами на нас!
  
   9. Средство общения.
  
   Чадо уличных ущелий,
   Серных труб и серых пальт,
   Я не нюхал асфоделей
   И язык мой как асфальт.
   Живописнее бы с воза -
   Не пьянит моя строка
   Ни энзимами навоза,
   Ни богатством языка.
   Романтичней -
   Сквозь инсекту б
   В смачном чаве кирзачей...
   Но короче - по проспекту
   На костях моих ночей.
   Выжимаю до сухого -
   И язык почти как шифр,
   Раз для сердца нету слова,
   А уму хватает цифр.
  
   10. Милениум.
  
   Ну и что, что в 3х103-у,
   Ну и что, что в н.в.?
   Жутко дышит в темнотищу
   Новый Общечеловек.
   Перешагивая дату,
Прёт по улицам хитин.
   За толпой дегенератов -
   Общий мозг, на всех один.
   Сквозь глазницы ни фотоном
   Искра Божья не сквозит.
   Кто тут души - кто фантомы
   Как событий реквизит?
  
   Где же "я" искать спасенья
   От событий чередой?
   Признаваемое всеми
   Прёт по улицам ордой.
   И опять с планеты краю
   Самолёты в растуды
   Вертикально улетают
   Над поверхностью воды...
   Педантичный как рейсшина,
   Я мечтаниям палач -
   Но модели, чем Машина,
   Нет удачней, хоть ты плачь!
  
   11.
  
   Сущность вещного - в преграде.
   Но преграда - лишь игра.
   И в Бермудском водопаде
   Пропадают крейсера.
   Тут собрать бы мысли скопом
   И извилины в длину.
   Но удары микроскопом
   Оскорбляют тишину.
   И покуда терпит Время,
   Циклотрон в себе гудит,
   Признаваемое всеми
   Из вакуума глядит...
  
   Прекратить бы хулиганство,
   Не стучать по темени!
   Наши руки - суть Пространства,
   Наши пульсы - Времени.
   Нам на суд приходят вещи,
   Круглым бархатом плечей...
   Что ж совать под кожу клещи?
   Клещ ли мера всех вещей?
  
   "Обсерватория"
   цветная вклейка.
  
   Шкалы ближе к горизонту
   Искажает перспектива -
   Но примотанным к постели
   То не повод для страстей.
   Вот у нас альтернатива:
   Сразу два "на самом деле":
   Здесь - и беглому в пределе
   Горизонта скоростей!
  
   "Сразу в разных положеньях
   Пребывать не может тело!" -
   Санитар в бессильной злости
   Вяжет кисти до кости.
   Мы бездвижны - но движенье
   Понимаем в рамках Тео-
   Рии Отно-сительности-
   Нео-преде-лённости!
  
   Лепота в лесу теорий,
   В коих нету траекторий,
   Вне ремней причинной связи
   Заблудиться от врача,
   Где цветёт на новой базе...
   Али через узел в фазе
   Просто старое вылазит,
   Неожиданным торча?
  
   На конечность горизонта
   Спроецировав Бескрайность,
   Доказали сумасброды
   Шизоморфность Бытия! -
   Раз расчёты для эфира
   Справедливы без эфира,
   То законы для Природы
   Справедливы без Ея!
  
   Да и нет лишь частный случай
   В стройном зданье да-и-нета,
   В коем некоммутативны
   Да-и-нет и нет-и-да,
   Где двоится, хуже веток,
   Стрелка от и-так-и-этак -
   И замрут у разных меток
   Относительно сюда!
  
   Несовместность постулатов -
   Будний день психиатрии,
   Где внутри своих халатов
   У юродивых курорт:
   Не ломись сквозь наши чащи,
   Гомо Сапиенс Торчащий,
   Ибо для шизометрии
   Каждый третий - лишний орт!**)
  
   И внутри себя заслыша,
   Как с прибора едет крыша
   (Санитары очень шумны
   И валяют дурака), -
   Бесконечность обнимаем!...
   А чего не понимаем, -
   Потому что мы безумны
   Не достаточно пока.
  
   12. Вооружённый глаз.
  
   Мир и мы - партнёры бокса,
   Бой увёртлив и жесток-с:
   Избегая парадокса,
   Пропускаем парадокс.
   Но ещё парадоксальней -
   Что живуч наш Эгрегор
   И Наука не бросает
   Полотенце на ковёр:
   К несовместному в системе
   Приморгавшись, как к тычкам,
   Лупит Признанное Всеми
   Объективность по очкам.
  
   13. Граница - третье.
  
   Слово "Власть"
   смешно и пошло
   Для страны под сапогом:
   Это грубая подошва
   Между нами и врагом.
   На своих они похожи,
   Но чужие, как и те, -
   Сапоги из нашей кожи
   Попирающей пяте.
   Вот и княжат, как прикажут,
   А оттуда - гут! гут! -
   И помазанников мажут
   И, как обувь, берегут,
   Потому: боятся травмы.
   А когда под каблуком
   Станем шёлковее травки,
   Скинут их - и босиком.
  
   Вот анализа попытка
   От "не выше сапога" -
   И сейчас же по копыту
   Вычисляются рога.
  
   14.
  
   Иллюстрация к п.11,
   бодро, под барабан.
  
   Будто воздуху хватив,
   Пооткрылись ротики:
   У мальцов факультатив
   Прикладной эротики.
   У училки их беда,
   Дома лопнула вода,
   Кррупная аварища! -
   И учителю труда
   Выручать товарища:
  
   - Иванова и Петров,
   Вы же пионеры!
   Поснимайте свитеров,
   Будете примеры.
   Первым делом, чтобы ток,
   Вставили разъёмы,
   Как сердечник у виток,
   Делаем приёмы.
   Диэлектрик не снимать! -
   Хочешь подзатыльник?
   Не боися поломать,
   Это не напильник.
   Ивановой пятак,
   Ты на единицу.
   Как - в учебнике не так
   На 7-й странице?
   Ладно-ладно, хватит слов,
   У Петрова тройка.
   Во, наделала дедов
   Эта перестройка!
   - Пан директор, хана,
   Хоть платите тыщи:
   Получил от пацана!
   Эка срррамотища...
  
  
   15. Мера вещей.
  
   Философия с пробелом,
   В метрологии пробой:
   А всегда ль собою целым
   Измеряем мир собой?
   Ока, бока и колена
   Сам корявый агрегат -
   И зависимость от члена
   Искажает результат.
   Получаем, в стрелки глядя,
   Несовместное вещей:
   Для ладони нету "б...."...
   Печень меряет: зачем?...
   Вещь не вещь одномоментно,
   И своя и не своя,
   И рябит интерферентно
   Даже "Я" и "Моё я".
   Где же сам, кто в эти клещи?
   Философии концы,
   Раз не пик идея вещи,
   А раздельные сос... зубцы!
  
   Как в предметы разграничим
   Мы Натуры монумент,
   Коль в себе диалектичен
   Познающий инструмент?
   Что мы мерим,
   Чем мы мерим,
   Углубляясь на этаж?
   Мир как сущность эфемерен,
   Мир как собственность
   не наш.
  
   16. Бездна.
  
   По какой же нам причине
   Тёмный лес милее клумб?
   В каждом истинном мужчине
   Или бес, или колумб.
   Лишь туман и берег дальний
   Потрясают существо.
   Даже в женщине без Тайны
   Нет для сердца ничего.
  
   Дико в "русскую рулетку",
   Нет приказа в смертный бой,
   А совать персты в резетку
   Значит мерить мир собой:
   Упоит? по морде влепит? -
   Надкушаешь плод в раю...
   Суть Познанья - этот трепет
   Этой бездны на краю.
   Не показывая виду,
   Тянешь пальцы в мир иной...
   И трясёт тебя либидо
   У супруги за спиной!
  
   17. Перестройка.
  
   Столько лет отдали диву,
   Всё ломились лбами в дверь -
   Нет, чтоб сразу директиву
   В состояние теперь:
   Бре-кет, ре-кет, тензор поля,
   Время задом наперёд -
   И в момент тюрьма и воля
   Сквантовали б переход!
  
   В общем, продали зас... ,
   А купил миллионер:
   Мы теперь американцы!
   Как команчи, например.
   Перестроили обратно
   Минус минусом, жульё:
   Наше - общее - приватно,
   Т.е. -
   каждому своё.
  
   18. Приватизация.
  
   Что же вынесли из книг мы
   И суя отвёртки в щит?
  
   19.
  
   Всё безумней парадигмы
   И Машина аж шкварчит:
   Нелогично мирозданье
   В связях листьев и корней -
   Как вложиться в сверхзаданье:
   Чтоб не поняли о Ней?
  
   Триггера болят от марксов,
   От эйнштейнов чипы гнёт...
   И критическая масса
   Парадоксов вдруг рванёт.
   И ищи тогда планету,
   ГМТ свободных "я",
   Как проснётесь,
   Глядь - а нету
   Под ногами ни кита!
  
   20. "Проблема - 2000".
  
   Сочинял-то хохоча я...
   Вдруг сомнения змея:
   Как-то всё-таки печальна
   Космология моя.
   Всё твоё ушло куда-то,
   Даже грех, даже боль.
   Перешагивая дату,
   Всех нас сбрасывают в "0".
  
   Но у нас с тобою, к счастью,
   Оптимизм не излечим:
   Меж перстов судьбы и власти
   Парадоксом мы торчим.
   С Новым годом, с Новым годом,
   Даже если БЭСМ-а нет!
   С новым годом, с новым годом,
   Даже если без монет!
  
   Что нам, джиннам, страхи века,
   Что бутылка и печать?
  
   Позвоночник Человека
   Нам командует:
   - Торчать!
  
   ______________
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   *) Вспоминаешь,
   вспоминаешь:
   В хате с краю, как в раю,
   Ты мне Сметану играешь,
   Я вареником пою...
  
   **) Доказательство:
   если Гомо Сапиенс - то не
   Торчащий: примотан к постели;
   если Гомо Торчащий - то на
   стене по причине "белочки",
   не Сапиенс;
   если Сапиенс Торчащий - то
   выписан, койка пуста, Гомо нет.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Нострадамус,
   44-й катрен 9-й центурии:
  
   Migres, migres de Genefue trestous,
   Saturne d'or en fer se changera.
   Le contre RAYPOZ exterminera tous,
   Auant l'aruent le Ciel ensignes fera..
  
   Перепишем 3-ю строку так:
  
   Le ray contrepoz exterminera tous.
  
  
  
  
  
   АСПЕКТ.
  
  
   По "Новынам" украинским
   (ТV,21.07.2008.)
   В мире масса новых дел:
   Табу утка по-пекински
   И коллайдер загудел.
   Значит, даже из желудка
   Верны выводы мои
   О первичности рассудка
   Для процессов в бытии
  
   8 лет прошло с момента
   Сброса времени в нули,
   Поменяли президента,
   А покою не нашли.
   Всё растёт - дома и цены,
   Мир на жизненном пиру...
   А уже коллайдер ЦЕРН-а
   Вертит "чёрную дыру".
  
  
   В кубе прыгают 3 шара,
   Делим, некое число -
   И с какого-то шага
   Это есть уже тепло.
   Импульс там не единица
   Мерить хаос тепловой. -
   Ну а где меж их граница,
   Не обнимешь головой!
   В чём модели пораженье?
   Если хаос не путь,
   Если Броуна движенье
   До прямой не растянуть, -
   Больцман даром кумекал,
   Нейман тоже трепло,
   Как и мир не из молекул
   И движенье не тепло.
  
   Соглашусь я только с теми,
   Если броунова нить
Станет в замкнутой системе
   Вечный двигатель крутить
   ( В токов верите ж круженье
   И магнит не ерунда):
   Раз движенье - то движенье
   Не ушло бы никуда.
  
   Про корпускул изобилье
   Зря фантазии вязать,
   Раз перпетуум мобиле
   Их ничем не доказать.
  
  
   Как румяны и довольны
   Выплывали в атомизм!
   Но Бермудский треугольник
   Вдруг затягивает вниз.
   Кораблю вода опора,
   А воде опорой дно,
   Но под первым будет второ,
   Третье, там ещё одно...
   На какое дно ни встанет
   Твёрдый разум мудреца,
   Всё равно под дно утянет -
   Дальше, глубже, без конца.
  
   Исходя из 2-х явлений -
   "Конденсатор" и "магнит",
   В глубь бермудских представлений
   Цепь логичная звенит...
   Да обрыв у спекуляций
   Ещё тут, на берегу:
   Из железа трансформаций
   Наблюдателю лишь "гу-у..."
   Можно 100-ю объяснений,
   Виртуальный квант впереть,
   Чтоб из пальцев 2-х явлений
   3-им кукиши вертеть.
   Но уже для гравитаций,
   Раз как перст она 1-а,
   Даже этих комбинаций
   Не построить ни хрена:
   Гравитации покуда
   Не известен механизм,
   "Тяготенье" - просто Чудо,
   Феномен паденья вниз.
  
   Начинается асфальтом,
   Да кончается стеной:
   Мы за опыт Эйхенвальда
   Платим горькою ценой.
   (Дело, кажется, в безделке -
   Если б рамку бы на ось):
   Диск гонял он в поле стрелки - а сказал, что родилось!
   Кто сегодня рамкой мерит,
   Во вчера ж ему не влезть,
   И поскольку все так верят,
   Так оно теперь и есть.
  
   Предрассудками набита
   Не алхимия одна:
   "Разрешённая орбита"
   Кем и чем разрешена?
   Дальше цифирки и ссылки
   И логическая нить -
   Только Чуда предпосылки Никому не объяснить.
   "Гу-у...." сегодня, как в начале,
   Столь же мудро, как "закон",
   Почему не излучает
   На орбите электрон.
  
   Чем же Фейнман "гениальный"
   Нам картину упростил? -
   Хаос, только виртуальный
   В тьму под светом поместил:
   Вся система в целом ложна,
   Коль чудесные дела
   Из того извлечь не можно,
   Как движенья из тепла.
  
   Болт и гайку порознь видишь
   Вроде целыми, да всё ж,
   Пока вместе их не свинтишь,
   Вещи в целом не поймёшь.
   Атом кончился в момент бы,
   Излучившись к небесам...
   Что дадут нам компоненты,
   Раз не знаем, что он сам?
   Что найти в осколках бое
   С микроскопами во лбу?
   Под материей -любое,
   Что держало бы резьбу.
  
   Потому с планеты краю
   В треугольник и несёт.
   Ну сказали б: я не знаю.
   Нет: я знаю, но не всё.
   И когда уже Бермуды
Нас проглатывают вниз,
   Ну так чудо это чудо,
   А вобче-то реализм.
  
   Если в разных направленьях
   Масса выглядит как две,
   И стоит на двух деленьях
   Одна стрелка в голове,
   И глаза влияют если
   На процессы в кирпиче,
   То вопрос резонный: есть ли
   Наблюдатель вообще?
  
   Поменяем взгляд на вещи:
   Бред, простительный больным,
   Если не противоречит
   Всем законам остальным,
   То больны и все законы
   Сохраненья и т.д.,
   Если логикою в оный,
   Не разорванной нигде.
  
   В раз не можем всё измерить - что ж и чем нам измерять?
   Прежде следует поверить,
   А потом уж проверять.
   Потому Наука - вера.
   Бьётся в стены лаборант...
   Если б мог он с точки сверху
   Посмотреть на Лабиринт!
   Так сейчас его под руки
   Возвращают Плоскость на:
   Эта ж точка - вне Науки,
   Значит, ложна и вредна.
  
  
   В доме нам необходимо,
   Чтобы стул не вжался в стол,
   Чтоб стена непроходима,
   Не проваливались в пол...
   И дают уже квартира
  
  
  
  
   Плюс железный интеллект
   Вне вещественного мира
   Познавательный Аспект.
  
   По компьютерам играя,
   Натуральности ища,
   Мы не помним, сотворяя,
   О попутных вещах:
   Там ведь тоже ньютоны
   И паденье кирпичей -
   Как бы мыслили фантомы,
   Вещью посреди вещей?
   И в игре б на пораженье
   Призрак в призрачном нашёл:
   Упадёт - так притяженье,
   Не насквозь - так
   твёрдый пол.
   Почему сидел на стуле?
   Не пустила стена?
   И предмет в предмет лишь пуля -
   значит, твёрже она.
   Разве призрак покалечить -
   Чтобы меч застрял в другом,
   Каким средством обеспечить?
   Значит, атомы кругом:
   Просто прыгают скопом
   В вечном хаосе пути...
   Значит, можно микроскопом
   Ковырнуться - и найти!
   .....................................
  
   Запершись от прочих рядом,
   Несуетно посиди
   И уже особым взглядом
   В Мирозданье погляди.
  
   Что важнее: тайна мира -
   Аль научный интерес?
  
   У мыслителя сортира
   Намечается прогресс.
  
  
   Как пространство ни калечат,
   К массе стягивая их -
   Нету замкнутых в колечко
   Кванту линий мировых.
  
  
  
  
   Ближе к массе коль нашли бы
   Звезду мниму по лучу,
   Квант скользил бы
   по прогибу.
   Нет: подобно кирпичу.
  
   Небо Шварцшильда пылает
   Наблюдателю внутри:
   Тяготенье разрывает
   Пустоту на квантыри. -
   Увеличивая массу
   Материалу, что внутри.
   Значит, радиус сжимая
   К точке, оного внутри.
   И когда сожмётся в точку
   Ту, которая внутри,
   То её не станет точно
   У пространствия внутри.
   Где ж она тогда пребудет
   В ничего уже нутри?
   В голове тогда пребудет,
   В коей ничего внутри!
  
  
   Мы в духовке украинской
   Запекаем хоть язя.
   Только утку по-пекински
   Европейцам уж нельзя:
   "Шибанёт СО
   Кулинария твоя!" -
   Во, определяет разум
   Шизоморфность бытия.
  
   На примере этой утки
   Доказательство: не вру,
   Что провертят предрассудки
   В бездну чёрную дыру.
  
   Что катушки да диоды?
   Всё зависит от мозгов.
   Таки кончат идиоты
   Этот "лучший из миров"!
  
  
   2008.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ЭПИЦЕНТР
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Листовки
   лицом
   к стене.
  
  
  
  
  
  
  
  
   Садок вишневий коло хати,
   Хрущi над вишнями в цвiту... -
   Чи ж одному тобi зiтхати
   На ту святую красоту?
   Давно садочок твiй в кишеню
   Пазурив турок, пер i лях,
   Ще й бош поцупив грунту жменю -
   Хоч спи з сокирою в руках!
   Лише дурний не зазiхався,
   Лiнивий не здiймав бунчук...
   I чи було, щоб вiдмахався
   Без Iванова Iванчук?
   Та пам"ять геть змивають роки
   I гонор хвилю пiдiйма -
   Реве та стогне Днiпр широкий
   Промiж Iванами двома.
   I вiтер вже хитає хату...
   I тре потилицю Iван:
   Чи за рятунком бiгти к НАТО,
   Чи к папi, чи до бусурман?
   I хто тут дальнiй, хто тут ближнiй
   Тобi в нахабнiй злобi днiв,
   Де вже кидають тiнь на вишнi
   Палаци репаних панiв?
   Вiками мучився у раю -
   I знову рачки крiпаку?...
   Чи ж вiдсидишся в хатi з краю
   У в тiм вишневому садку?
  
   Що краще злагоди i миру?
   Та як судилася вiйна,
   На того вигостри сокиру -
   Хто Iвана на Iвана!
  
   1998.
  
  
  
  
  
  
  
  
   ПЕСНЯ ПОГРАНИЧНИКОВ.
  
  
   На границе тучи вьются люто -
   А в столице Родины весна! -
   На высоком берегу Славуты
   Полицаям Блока не до сна:
   Из столицы Родины свинца бы
   Пентагон прислал бы и ракет! -
   Вдруг решатся страшные кацапы
   Перейтить границу по реке?
   Но столицу горе не достанет -
   Что ей там, за три-девять морей?
   Значит, насмерть лягут киевляне
   На защиту Родины своей
   И за свет идей Капитализма
   Заслонят планету от чумы -
   Спи спокойно новая Отчизна
   За спиною мудрого Кучмы.
   Расцветай подсолнухами, НАТО,
   В Потомаке вербы полощи,
   И гудите над простою хатой
   По весне швейцарские хрущи...
  
   Спит Европа в мирном безразличье
   И у США причин для страху нет.
  
   А хохлу на дальнем пограничье
   От Левински пламенный прривет!
  
   1999.
  
  
  
  
  
   КОЛОМИЙКА
  
  
   Круглу миску облiпили "совiстi" та "честi" -
   В яку сторону не гладиш, комусь проти щерстi.
   Гоп-гоп-гопа-па! - ото пика пухла...
   Мабуть, винна тая миска, що такая кругла?
  
   Се дратує комуняку, те не так буржую -
   Кожен любить свою правду, i нiхто чужую.
   Гоп-гоп-гопа-па! - отакиї пуза...
   Може, винна тая Правда, що усiм гарбуза?
  
   Всяк редактор в дверi править: щоб Їй провалитись! -
   I довiку голiй Правдi нiде прихилитись.
   Гоп-гоп-гопа-па! - от-такая хата!... -
   Iди мимо, боса Правда, сама винувата.
  
   Мовчани, драчi, павлички, вереснi-iюди!
   Як запродали таланти, то вже їх не буде.
   Гоп-гоп-гопа-па! - ото голодранцiв...
   Пишем стiни, бо бомага тiлько пiд засранцiв, -
   Гоп-гоп-гопа-па! - от-такая... спина.
   Чухай, чухай тую спину, ненька Україна!!
   +
  
  
  
  
  
  
  
   В. В.
  
  
  
   ЗЕМЕЛЬНЫЙ КОДЕКС - 2001.
  
  
   "Гав-гав! - телёнок волохатый,
   Роса в клубнике и траве,
   Задок вишнёвый из-за хаты,
   На ём эмблема БМВ..." -
   Люблю украинську природу
   Я в зоне, выжженой до тла,
   Люблю украинську породу,
   Люблю мечтательность хохла!
   Ну что ж, что годы поражений
   И день святого дикаря?
   Мои живут - воображеньем,
   В пространствах разумов паря.
   Кошмарным сном снаружи даты -
   Зажмурясь, видят бытиё:
   "... пердя в садочку коло хаты
   И с чувством нюхая - своё!"
  
   Не оскорбись на панегирик,
   Мои намеренья чисты!
   Я, пан, такой же тонкий лирик,
   Такой же собственник, как ты.
  
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
   "Єрусалиме, Єрусалиме..."
   Мф.23,37.
  
   Ба, як гепнуло жида
   Об камiнь нарiжний:
   - Iюдея свята -
   А Iзраїль грiшний!
   Ой, тi "старшiї брати"
   З пiвнiчного сходу!
   Ой же, лютiї кати
   Вiльного народу!
   Ой, кусюче як мошква
   Плем"я те презлеє!
   Ой, чи доброго бува
   Щось iз Галiлеї?
   Ой, чи й нам молитися
   На тiй суччiй мовi?
   Ой, куди ж подiтися
   Бiдному жидовi?
  
   Плачуть сивiї дiди,
   Плачуть малi дiти:
   - Ой, не браття ми-жиди,
   Що ж отих любити?
   А як скажем: "То є гой!" -
   Будьмо на Свободi! -
   Гiрко стогнуть - ой та ой! -
   Ба, жиди та й годi.
  
   Грiм не зчути через крик,
   З заходу блище,
   I семидесятий рiк
   Все ближче та ближче...
   Чорну хмару Час несе,
   Де вже брат на брата...
  
   Вже нiкого не спасе
   Любов розiп"ята.
  
   +
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ОДА МУЧЕНИКАМ.
  
  
   Гонить мученикiв Мстя
   У святiї мiсця,
   В монастир або в тюрму,
   Щоб помучитись йому:
   Так кортить ту чашу пить,
   Так не терпиться - терпiть,
   Цiлувать свої кайдани,
   Всiм показувати рани
   I Свободу так любить!
  
   Бо малеча-Мстя, як хить
   З нетерплячкою терпiть:
   Їй безвинно постраждать
   Вiд катiв - як благодать.
  
   Може вговтатися гнiв,
   Якщо вмолиш тих панiв.
   Може вговтатися лють -
   Вже вiдпустять, як поб"ють...
   Але жалю в Мстi нема:
   Так вже ж мучилась сама! -
   "То помучу вже, помучу..." -
   I молить її дарма.
  
   То бiда, як тi святi,
   Полишивши кельї тi,
   Вийдуть, сивi, на Свободу
   Та й давай кадити Мстi.
   Вже, як янгол, Мстя сiда
   У в президiях всiда:
   Дочекалась, дотерпiлась -
   Буде страшного суда!
  
   Вже похованi в землi
   Комуняки, москалi,
   Вже вiд Гельсинської спiлки
   Залишилися нулi,
   Вже тi мстивiї жиди
   Всi братами Мстi сюди...
   Кому ж бiднiй Мстi помстить,
   Чим почухать тую хить?
   Серцю, вченому лиш местi,
   Де покою? чим любить?
  
  
   I вже сльози iз очiв
   За отих от свiточiв:
   Так вже жалько сиву Мсту,
   Неприкаяну оту...
  
   +
  
  
   Хохлi є хохлi, i такi вже спiвочi
   З жидiвських екранiв Юдеї новiй!
   Та воїн ОУН-у навряд чи захоче
   Признать, що за цеє стрiляв москалiй.
   Москаль є москаль, i на "мовi собачiй"
   Я вию не так, як спiвать солов"ю...
   Та ти її знаєш? та ти її бачив?
   Та ти її любиш - Вкраїну мою?
   Ви любите бовщ, вишиванку i сало,
   Й брехнi, що вже є Вона, ви солов"ї:
   Вам всiм - щоб вiд Неї чогось перепало!
   А я не вiд Неї - я хочу Її:
   Я хочу Оте, що, як мiсяць, не маю -
   Те свiтле, далеке, високе Оте...
   Й виттям тим собачим я благословляю -
   Де ви, солов"ями, Її клянете.
  
  
  
   БIЛI КАЛИ
  
   Та знаю, знаю, я чужий
   Всiм вам iз вашими царями.
  
   Жиди спiвають, кобзарями,
   I їм пiдспiвують лохи,
   Й несуть Шевченку лопухи -
   Щоб мертвий славою вдавивсь
   I вже спiдлоба не дививсь,
   А з ними гоцав i спiвав
   Про вже ту вiльну Україну,
   Про тих вже вiльних крiпакiв
   На полi бiдних пiнчукiв
   Й про злодiїв сiм"ю єдину.
  
   В я пiду собi, чужий,
   I безiменний, i без слави,
   Щоб не здогнав той рiд лукавий,
   I в рота вкляпивши розплав,
   Й мене б у бронзi не разп"яв -
   Куди б вухастiї лохи,
   Потомленi в чужому полi,
   Ридаючи вiд тої волi,
   Понесли бiлi лопухи.
  
  
  
   ПЕРЕПИС - 2001.
  
   Хохлi!
   Мерщiй ховайте грошi!
   Що ближче - пхайте в лантухи,
   Та у льохи,
Та на цвяхи! -
   То гупають не листоношi,
   Так тiльки трусять вороги!
   То мировiї митарi,
   Яких спустив всесвiтнiй iрод,
   Живому трупу мiрять труни
   На мировiї цвинтварi -
   Чи вдосталь грунту в Українi?
   Чи не замало чернозему?
   Бо, може, ви, як упирi,
   Ще повилазите - їх звiдти
   Руками мертвими давити,
   Як ви в живих не мали сили
   I їх живими не давили -
   На лiхтарi, на лiхтарi!
  
   То ж переписуйтесь тепер.
   Чи хто як їсть,
   Чи хто чим дише,
   Чи хто з кумою ще мастак...
   Чи вас для НАТО забогото -
   Чи забагатше бомб у НАТО...
   Чи, може, вимрете i так.
  
   +
  
  
  
  
  
  
  
   Х Е П I Т А Ф I Я
  
   Лап за серце - слухай, Боже,
   Присягу вiд власти:
   "Душу й тiло ми положим
   За Свободу красти..."
   ... а пiд банками - сек"юри
   Козацького роду:
   Хто вже вкрав - рятуйсь за мури
   Вiд тої Свободи!
  
   Слухай, Боже, - б"ють ся в ребра
   Святi депутати:
   "Що покрадено, не треба
   Вже передiляти!!"
   На пiдпори тої правди
Вже й Закону рожна:
   Злодiй в злодiя не вкрав би,
   А у нас - то можна.
  
   Козаки вiд нас сторожать
   Поцуплене наше,
   Душу й тiлонько положать
   За копiйку завше.
   На цвинтарi кiллер й мент вже:
   За святую цiль же!
   Бо душа собача менше -
   А копiйка бiльше.
  
   На цвинтарi олiгархи,
   На цвинтарi бонзи
   В мавзолеях з орiхалку
   I у бюстах з бронзи -
   Увiнчали депутати,
   Надписали власти:
   "Положившим живота то
   За Свободу красти".
  
   Та збрехали хлопам в вушi
   I Богу збрехали,
   Бо не клали свої душi -
   А геть покидали.
  
   2006.
  
  
  
  
  
   В ЛЮДИ.
  
  
   Видзиш, Грицю, хату ту?
   Ото, Гриць, є школа.
   Курять дiтки наркоту
   В кущиках довкола.
   Каже дiвчинка:
   - Я, б.... ,
   Знаю всiх урокiв!...
  
   Ся так рекомендувать -
   Що ж у 10 рокiв?
  
   А он видзиш той палац,
   Отi шкло i мури?
   То вже, Грицю, є Держ-Нац-
   Версiтет Культури.
   Каже панночка:
   - Я, б.... ,
   Буду деригентка...
  
   Ото вже вчителювать
   Скоро та штудентка.
  
   А отi два дядi, бач,
   Писяють "сарматом"?
   То заслужоний дiяч
   Iз лауреатом.
   Дядя дядi:
   - Та я, б.......
   - Та, б......, побожися!...
  
   Як побожиться - тих дядь,
   Грицю, бережися!
   .........................................
  
   Ото ж, Грицю, й тобi тре
   Вестись як годиться:
   Тут Культура так i пре,
   Бо це ж є Столиця!
   Добре вчись i того "б.... "
   Розпихай усюди:
   Як ся так презентувать,
   То вже вийдеш в люди!
  
   2005.
  
  
  
  
  
  
  
   ЗАМЕТКИ ЛИНГВИСТА.
  
   1.
   Переводчик-автомат
   ( Что есть "вырожденец"?)
   Потеряет аромат
   Многих выраженьиц.
   В переводе проку нет:
   С термином для слуха
   Укажите на предмет -
   Повертеть, понюхать...
  
   2.
   Где присел дегенерат,
   Там почти эпичность:
   То корчуйте виноград -
   То русскоязычность...
   Ну, покается, тля,
   Выбелит поддевки... -
   Но пустыня ж опосля
   Каждой однодневки!
  
   Только мовою? - ну, пусть.
   Только ж до смешного:
   Если это место Русь -
   Что ж такое мова?
   Звёздный шёпот не уди,
   Не пытай этрусский -
   А трудись-переводи
   С русского на русский?
  
   Гонорары нам не зря-м:
   Что "кисель" и "брага",
   Не понятно ж дикарям
   Укрархипелага.
   Зонд семантики глубок,
   Стоп на каждом слове:
   Как же будет "колобок"
   На державной мове?
  
   Мова речь - язык жаргон
   В синтаксисе узком:
   Как склоняют "самогон"
   На далёком русском?
   Что - "шинок" или "кабак"
   В сердце отзовётся?
   Хоть склоняем сяк и так,
   Всё равно не льётся.
  
   Выгибонов в каждой фразе
   Не поймёте за раз:
   Не гэбрейское ж наразi -
   А "жидiвський зараз".
   "Фотографiю" по моде
   Крестили в "свiтлинку"...
   Трррудно мову переводим
   В мову-українку.
  
   Склонность нацинтеллигентов
   К фонетике "хвото..."
   Здесь немалым аргументом
   В пользу перевода.
   На латиницу - нет денег,
   Ну а то бы сразу:
   Предсказал же академик
   Мове эту hvazu.
  
   3.
   Мова, мова! як тi черви
   З тебе лiзуть в муху.
   Де ж обiцянi шедеври
   Тих циклопiв духу?
   Всiм би ломом ту калину
   Мови пiдiймати -
   Той хiта про дiдовщину,
   Той романа в мати...
   Лох з Польтави,
   Лях зов Львова,
   Лейб-козак з Подолу -
   Кожен бреше, що то мова...
   Редактор до столу.
   Канадьойськi ще калiки -
   Редактор печата!...
   Мови прадiдiв великих
   Голi патерчата.
  
   4.
   Соловьиной только петь
   О любви смертельной...
   Как же мовою скрыпеть
   По статье расстрельной?
   Ненадолго этот бдзык,
   Новый сядет снова...
   Но залапали язык,
   Пропадёт и мова.
  
   В кулуарах - мать-мать-мать...
   На трибуне - Ненька!...
   Двуязычность упразднять
   Будет тяжеленько.
   Всем понятен только мат
   Как язык общенья.
   Да ещё "дегенерат",
   Данный в ощущеньях.
  
   2006.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ОСТАПЧУКИ,
   або ж плодотворна дебютна
   нацiональна iдея.
  
  
   Коли б я ту хатку мав
   В запашнiм садочку,
   Як в раю би панував
   В тихiм хуторочку...
   Та наїде ж "криша" зразу,
   То вже не до раю:
   Треба ж танка - а ж, зараза,
   Грюка та вуняє!
  
   Я б мерщiй к сусiдам милим:
   Чим чекать ОМОН-у,
   Вже б налагодили миром
   Самооборону.
   Та чи їм "черокiв" бити?
   Знiтяться гармашi:
   Тi ж бо клятiї бандити -
   То ж синочки нашi!
  
   Тю, скажу, труснули б того
   Лiгарха в палацi
   Та повернули б вам свого,
   Бо ж дрантя на срацi.
   Скажуть: де ж їм працьовать
   Псами за копiйку?
   Та й заступлять - цiлувать
   Дупу-благодiйку.
  
   Скажу: тре" нам помiняти
   Всiх царкiв на чесних.
   Скажуть: то ж куми та свати,
   Всi ж свої, iз мєстних.
   Як i крадуть - то не вади
   Для нашої влади:
   Краде? Хай ще й бiльше вкраде -
   Мо", й нам перепаде!
  
   Я скажу їм: йде Пропеллєр
   З того Уол-стрiту,
   Тицьне в буха iз портфеллер:
   Все моє, ви цить тут.
   Як рипнетеся - збомбить НАТО
   За святую власнiсть.
   Заридають: нам то й надо:
   Пурядок i яснiсть!
  
   Та ж корейцiв, небораки,
   Сюди роботящих -
   А з садочка тяжкосраких
   Геть напризволяще.
   Жалько, скажуть, поповземо
   Плачучи iз раю...
   Але жалько й чернозему -
   Дарма ж пропадає!
   ......................................
  
   На майданi мнив: момент!
   Станем вже братами.
   Нi, одвiтив Президент,
   Будем ми кумами.
   Кумунiзм,
   Кучмiзм,
   Кумизм...
   А кортiлось раю!
   Але ж в нас правоцентризм,
   А не хата з краю.
   Ще й похрестять задарма
   В натового сина:
   Неньки зась - ба, є кума
   "Наша Україна"!
  
   Коли б я садочка мав...
   Горя б з вашим гуртом
   З нацiдеї вже б зазнав,
   Йдучи адабсурдум.
   Нащо ж менi з вами пхати
   Мертве те: най жиє!
   Анi ж вишеньок, нi хатки,
   Ще й хрущi - чужiї.
  
   Ах, тих вишеньок мнi зась,
   Запашне i б листя!
   Чи з кумами ви, кумась,
   Ще не нагулялись?
   Та нi, каже, навпаки
   Знамено на штирi:
   Поки ще остапчуки
   е2 - е4.
  
   2006.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   КОНГРЕС - 006.
  
  
   Спiльний наш нацiнтерес -
   Здихатись русизму! -
   Ось що вирiшив Конгрес
   Нацiоналiзму:
   Джеймсобонди ж у кiно
   Б"ють отих поганцiв!
   I iрландцi вже давно
   Здихались британцiв.
  
   Каже кожен конгресмен
   Кожнiй конгресменшi:
   Украйонський Президен -
   Жорик-Бушик-менший.
   Україна є сама
   Вiд Львову до Львову,
   А мiж цими вже двома -
   Нацiю i мову.
   Ото є перекроїть
   Полiтичну мапу!
   I щоб теє освятить,
   Викличемо папу:
   Наше бидло втаврувать
   Злiво направа,
   Щоб вже вiльно заспiвать:
   Українi - слава!
  
   Як не всiм той iнтерес,
   Бо ж не всi джеймсбонди,
   То за правду i прогрес
   Повчимося онде.
   Як цiкаво це не всiм,
   Бо ж не всi сволоти,
   То Конгресу- 007
   Стане ще роботи!
  
   +
  
  
  
  
  
  
  
   Правда, що смертному треба терпiти,
   Кротце терпiти, за всеє хвалити.
   Але й терплячка бува в iскушенiє,
   Доброго й злого обряща смєшенiє.
   Правда, що їжте хоч того i кала:
   Бачили ж очi, що купували.
   Та вже неправда - лизати до блиску
   I просльозитись, цiлуючи миску.
   Очi, як ви вибирали тi власти,
   То ж тепер їжте, хоч повилазьте,
   Та вже лукавство - до блиску лизати
   I, що вiд Бога та миска, казати.
   Правда, що кротце терпiти нам муку,
   Але на муку тягнути ще й руку
   I цiлувать свiй ланцюг як святиню -
   То вже вiд кротостi паче гординi.
   Як ви, святими, самi мордувалися
   I мордуванням своїм гордувалися -
   Доброму й злому не маючи знака,
   Вже й на святеє ви тицьнете: кака!
  
   Братство слов"янське, дiдiвськая слава!
   Чом ти тепер соромницькая справа?
  
   Та вже ж купили! то їжмо терпляче
   Й кротце нахвалюймо тоє гаряче.
  
   2006.
  
  
  
  
  
  
  
  
   ДЕРЖМОВI БУТЬ!
  
  
   Технология отъёма
   От портянок до гардин:
   Очень просто в два приёма
   Невозможное в один!
   Погонявшись за душою,
   Воротились в бытиё:
   Моё - Общее - Чужое:
   Вновь "Моё", но не моё.
  
   Ах, святых порывов бренность!
   Невозможное за шаг
   Можно через Суверенность -
   Чтоб закончилося в США-х.
   Дотлевают помаранчи
   Уголёчками в хохле:
   Запануем вже, команчи,
   На опять чужой земле.
  
  
   В два этапа всядет папа
   Через унии этап.
  
   И хохол таки кацапа
   На держмове спросит:
   - Пап,
   Хуиш онже имбройдери,
   Ижыс э рэдкомишшар?
   - Выплюнь гэть чуингумчери,
   Це ж, падлюко, - Зэкобдцзарр!
  
   2006.
  
  
  
  
  
   Пролєтарович побатьку,
   Шовiнiзмом машу...
   Та зачую як цимбали
   Козацького маршу,
   То шукаю своє iм"я -
   Бо де ж моє iм"я? -
   Буцiм знов i я iз ними,
   Братами своїми.
  
   Карма вимучила вщент нас,
   I утiкши з раю,
   Як я був колись Шевченком,
   Так i щас страдаю,
   Серце млiє i жалiє -
   Ото козакiв би:
   Як я був колись Палiєм -
   Усiх попалив би.
  
   Як я був колись Богданом...
   Та куди - Богданом...
   Мо", жидом чи банабаком,
   А чи i поганом.
   Бо ж звiдкиль у серцi взялась
   Ця любов к Народу?
   "Вiзьми, Боже, одне око!" -
   Не вiд того ж зброду.
  
   Повiй, вiтре, на Вкраїну -
   Де ж та Україна?
   Все ж безбатченки поганi
   Корчать Твого сина.
   Все жалiють: як Ся маєш? -
   Аби дали грошi.
   Я ж люблю Тебе - Ти знаєш,
   За любов не прошу.
  
   Я не знаю, як та карма,
   Тiлько мокрi щоки:
   Я люблю Тебе - та дарма:
   Хто Тобi я? що я?
   З того Жовтня i до Мая
   Хрест свiй на рамена...
   Я люблю - та як немає
   Нi Тебе, нi мене.
  
   2006.
  
  
  
  
   Вчитель каже: любi дiти,
   Признайте провину,
   Не стрiляйте, не крадiте
   Й любiть Україну!
  
   Вуйко дивиться на вуйка:
   Чи я впав з лiжка?
   Вибирали ж Президена -
   А то вчителiшка.
  
   Пастор каже: любе стадо,
   Платiть десятину!
   То покаятись вам надо
   Й любить Україну.
  
   Вуйко дивиться на вуйка:
   Що то за бо"зна?
   Вибирали ж Гетьмана -
   А вибрали ксьонза.
  
   Нащо тобi пернач,
   Нащо булаву,
   Як вже НАТ"у здобувать
   Українi славу?
  
   Ото мацать-вибирить
   Щось у юдея!
   В пасхаверiв купувать -
   Завжди щось не теє.
  
   2006.
  
  
  
  
  
  
   ВIБРОСТЕНД - 2008.
  
   Що отоє за iзбушка
   Труситься, як груша?
   А то Ющенка iзбушка
   На курножках Буша.
   Самостiйна i пихата:
   - Москалi не вкусять! -
   Та, як грушу, тую хату
   Тiї ножки трусять.
   "Хоч пiдпорку пiд пузяку,
   Вже ж немає сили.
   Хоч якую б залiзяку..."
   Та все ж потрусили.
   I у шпарках тарганами
   В бушевiй програмi,
   Трусимося разом з нею,
   Трррясця його мммаммi!
   +
  
  
  
   (з канадiйського фольклору)
  
   Сiли мудрiї людеє
   Чухати яйця:
   Вже пора бi нац-Iдеї
   Висмоктатись з пальця.
   А: ото ж вам не по щоце
   Вполювати геце!
   I нiхто не знає, що це,
   I не знає, де це.
  
   А Iдея ж - Україна:
   У в тихому раю,
   Хоч планета в домовину,
   Вiдсидiтись з краю,
   I нiхто мене не ляка,
   Десь аж там дорога,
   I нiхто мене не ляпа,
   I нiхто не трога...
  
   "Я й сама би на вiдшибi
   Раювать хотiла.
   Та до мої нац-Душi бi
   Де ж узять нац-Тiла?
   То ж не - ляп! - i того геце
   Вполювать на щоце!"
   I нiхто не знає, де це,
   I не знає, що це...
  
   2007.
   "ВОРОГ УКРАЇНИ".
  
  
   Вороги - то двi ноги:
   Та кульги, то та кульги:
   То змагаються за путь! -
   В одну сторону iдуть.
  
   Вам нi ворог я, нi брат.
   Ви за славу - я солдат.
   Ви за грошi - я козак,
   Той талан - то хрест i знак.
   Що ж ви казитесь в слинi,
   Ш"єте "ворга" менi?
   Ачи вихрестите в вiру,
   Пiд знамена вашi? Нi.
   Коли я мечем вiршiв
   На Вкраїну согрiшив,
   То мечем i покрошiть -
   Так чи й краще напишiть.
  
   Бо ж ви казитесь: юрод!
   То ж за нами наш народ!
   Наша мова солов"їна,
   Джерело твоїх щедрот!...
  
   Що ж ви брешете дарма?
   Чом нi Гоголiв за вами,
   Нi Шевченкiв там нема?
   Бо не штука вкрасти мертвих
   I сказать: то нашi жертви!
   А живий за вами де?
   З ким не шльондрає та муза,
   Хто не топче з музи пуза -
   Живота на дот кладе?
  
   Правда - Бог, вона єдина.
   Анти-Правди зась кругом.
   I як ваш за Україну
   Скаже краще, мнi врагом,
   То в брехнi покаюсь сам
   I меча тодi вiддам.
  
   Та як щебет солов"їн
   В Бога вимолить i вiн -
   Щоб Ся й тим прославив Той,
   Хто шукає слави той ,
   То хiба який козак
   Має iни хрест i знак? -
   I камiнням поб"єте,
   Бо i той напише те.
   2007.
   ПАМЯТНИК.
  
  
   "Я желал бы сам быть
   отлучённым от Христа
   за братьев моих,
   родных мне по плоти".
   Павел. Рим.9,3.
  
   "Я так її, я так люблю
   Мою Україну убогу,
   Що................................,
   За неї душу погублю!"
   Тарас.
  
   Кто за други живот на дот?
   Защищая - врага задушит?
   Защищаясь руками от-,
   Христиане спасают души.
   И душа в животе живёт,
   Покрываясь покойным салом.
   Чтоб потом погордился: вот!
   Это вот для Тебя спасал он.
  
   Против заповедей греша
   Ин.15,12-13. За Одну, - разбиваем лбы мы,
   Даже вечный живот ложа
   За жизнь вечную любимых.
   И солдату Господь простит
   Даже ереси и заблуды.
   Мф.16,25. Ты погубишь - а Он воскресит.
   Потому что Он больше Любит.
  
  
   Стоит идол, главой склонясь,
   Смотрит в астры, плевки и стёкла.
   Согрешил: обещал проклясть.
   Хорошо - что таки не проклял.
   От терновника виноград
   Твоя горькая отвага.
   Ты в засаду попал, солдат,
   Как стерпела тогда бумага?
  
   Понадвинув из бронзы бровь,
   Истукану дано увидеть:
   За любимых хулить Любовь
   Значит позже возненавидеть.
   И теперь, над землёй отцов
   Меж кацапщиною и польшей,
   Можешь супиться на мертвецов,
   Сознаваясь: Он любит - больше.
  
   2007.
  
  
   ПРОЖЕКТ
  
  
   Пiд бугром Слави
   Розриють усю гору:
   Збудує Ющенко пам"ятник
   Голодомору.
   Дадуть олiгархи
   На орiхалки,
   Зберуть з нас бонзи
   На голодних з бронзи -
   Ото вийде славний,
   Бундючний i багатий,
   Ото вийде ситий
   Голодомор проклятий!
   I стела з дiркою хреста
   Возславить анти-Христа.
  
   2007.
  
  
  
   ЧУМАЦЬКИЙ ШЛЯХ.
  
  
   - Ну бо, усiм куренем! гей, голота боса!
   Ну бо, ще натужимось пупом у паски!! -
   Як за того Обода - як з болота воза -
   Миром теє Колесо перли козаки.
   Аж вилазять очi вже:
   - Чи ж пiд хвiст хорту ми? -
   Гей, мерщiй до помочi, гей, усе Село!
  
   I таки пiддалося Колесо Фортуни,
   I хоч на пiвоберта, та таки пiшло.
  
   Запануєм, браття, й ми на своєму ранчо!
   Ген, нагору виперло Ободом низи!
   В лузi розiгнулась вже калина помаранчова
   I настали сталiї вiдтепер часи!
  
   А годинник цокає, як й було спочатку,
   Зубчика за зубчика, час собi iде...
   Що штовхали-перли ви - тiльки колiщатко,
   В цiлiй машинерiї ледь помiтне, де.
  
   Зубчика за зубчика, тут iраки й штати,
   Хоч i в рiзнi сторони, та єдина путь.
   Що ж нам на пiвоберти пупа витрачати,
   Як й без того крутиться i воли iдуть?
  
  
   А у небi зiроньки сяють, замiсть гiда.
   I хода будильника має свою цiль.
   Ну бо, ще пiвоберта - аж там i Мегiдо,
   Хоч би як повiльно ми їхали по сiль.
  
   2005.
  
  
  
  
  
   КОНОТОП - 2008.
  
  
   Де iсторична тая правда?
   I били нас, i били ми,
   Й брати зтикалися грудьми...
   Як iсторична справедливiсть,
   То як тепер скарать за те,
   Що правий берег був як пустка,
   Хто не в полонi, той в могилi...
   А ви з отим кумис п"єте.
   Як iсторична справедливiсть,
   То а чи дiйсно ви хохли,
   Як в пустку з заходу прийшли
   Чи вас зi сходу привели?
   Як iсторична справедливiсть,
   То тут є Русь, i "мова" вам -
   Оте, що чути по церквам.
   Як iсторична справедливiсть...
   Та чи ви самi вже татари,
   Чи хтось забув чи недочув:
   "Не справедливої Я кари,
   Не жертви - милостi хочу..."
  
   Та милостi чекать чи скоро?
   Бо цар чи гетьман нам нi в пору,
   А "милостi" Жерця ряснi -
   Нам Карнавал Голодомору
   I Свято Братської Рiзнi.
  
   +
  
  
  
   СУБОТНИК ПРЕЗИДЕНА.
  
   "Йой, чого це наша Україна
   Зажурилася?
   Бо у лузi червона калина
   Похилилася.
   Розвесельмо усю Уараїну,
   Щоб пiшла у тан:
   Пересодьмо отую калину
   К собi пiд паркан.
   I труждаясь в кожнiй потнiй днинi
   Тяжким ремеслом,
   Бу"м радiти вiльнiй Українi
   В себе пiд вiкном!"
  
   27.06.008.
  
  
  
   ДУШАМ ПРАВОСЛАВНИМ.
  
   Хто свої твоїй землi,
   I хто тут чужинцi?
   Хто "тi клятi москалi",
   I хто українцi?
   Змiст не той у словах,
   Що язик твiй ляпа:
   В москалiв там Патриарх,
   В "українцiв" - папа.
   Дiдiв в унiю тягли,
   То дiди ридали.
   Та їй тi, що пiдросли,
   В яничари стали,
   То ж вiд того й тая лють,
   Учень в остолопи:
   Україну в тебе рвуть,
   Кажуть - до Гебропи,
   Бо, - лякають, - вже кацап
   Мостить її в лапи, -
  
   I безсмертну душу - цап! -
   Та й знесуть до папи.
  
   Ти ж бо думав: москалi -
   То царi i влада?
   Ти ж бо думав: як свої,
   То вже буде рада?
   Що поробиш, бiдний лох,
   Як не маєш хисту
   Чути в свiтських словах
   Духовного змiсту.
   Й українське битiє
   Смiшне до печалi:
   В себе сам москаль плює -
   I не замiчає.
  
   2006.
  
  
  
   УКРАЇНI.
  
   Є Твої лани, корма...
   Та Твої борцi, мо",
   Ждуть: iдеї ще нема!
   То займемось цим от.
   Ти Держава чи прожект?
   Тi пердять - а вже тут
   Олiгархiв тих бюджет -
   Два Твоїх бюджету.
   То жидiвськиї тузи
   Скажуть: тут Юдея! -
   Куплять Тебе два рази,
   От i вся iдея.
  
   2008.
   +
  
  
  
  
  
  
  
   Ото гетьман, то козак!
   Ото тяжка карма! -
   Робить ручки так i так,
   То ж платня не дарма.
   Мече слово, як перун,
   Лiзе в монiтори...
   Ото пташка Говорун-??
   (З позначкою "вторий").
  
   "Ото нацiї отцi
   В плямку i в крапку,
   Ото мiченi оцi,
   Як кiльцем на лапку!"
  
   Безвременнiї лiта
   Нам на нашi плечи...
  
   "Де ж та, першая, лiта?
   Що iще щебече?"
  
   2007.
  
  
  
  
   Жиди кажуть: хто "хохли"?
   До татар навали
   Вже отут-от ми були
   I лiхварювали.
   Де минучiї царi
   I гетьмани вашi?
   Тут жидiвськи цвинтарi,
   Там прадiди нашi,
   Тут жили ми з роду в рiд,
   Може, ще й любили
   За вiкном калинiв цвiт
   Й отiї могили...
   Вам лани - а нам то ви
   Почва насущна.
   Вас пахали, щоб росло,
   Вас сапали, щоб цвiло,
   Бо лише сапа дає
   Культурнiї плоди,
   Бо є рильники - а є
   Ї животноводи.
   Дивись: жвачнiї жують,
   Товста шкура лубом,
   Лiзуть стадом, боком б"ють,
   Вiдтирають дупом -
   Стань, скажи їм: так нє смєть! -
   Почує скотина?
   Туди лiзти то є смерть,
   Якщо ти людина.
   Ачи моляться?
   Ачи моються?
   Пивом пукають,
   Матом мукають,
   Все засрали - й у гiвнi
   То є люди, а чи нi?
   Що ж ревiть волам, когда
   Є у яслах травка?
   То ж своя i у жида
   Iсторична правда!
  
   2007.
  
  
  
  
  
  
   ПАРАД - 2008.
  
   Як малечу з прутами
   Iз книжками в ранцi,
   Так отих пiд Крутами
   Кинули засранцi,
   Положили трупами
   Пiд каток навали -
   I пiшли пiд трунами,
   Славу заспiвали...
  
   В контингенти вже падлюки
   Рекрутують хлопцiв:
   Гей-бо, джури, у шаблюки
   На авiяносцiв!
   Дати зброю вам не можем,
   Бо зброї не маймо -
   В файнi труни вас положим
   Й Славу заспiваймо!
  
   Вам спiiвати лазаря
   Замiсть хизування
   Без космiчних лазерiв
   Того базування:
   Що зробили лазери
   З танковим Iраком? -
   Вже й сильнiших в пазури
   I пiд себе, раком.
  
   Ото є козацька слава,
   Що вiру вартує,
   Отакая вже держава
   Землю порятує:
   В такт iдуть, когутами,
   Акомпанiменту
   I жонглюють прутами
   В радiсть Президенту...
   +
  
  
  
  
  
  
   Бидло любить пастись.
   Курка любить нестись.
   А кицюня - ластись,
   А кицюня пестись.
   Хто не любить вроду,
   Хто кицюню лає?
   Хто ж бо на свободу
   Бидло вiдпускає?
  
   Бидло на природi.
   Курка на городi.
   А кицюня в хатi
   Паней на канапi.
  
   Хто розгрiб городу?
   Хто засрав природу?
   Хто покрав крашанки
   З нашої бляшанки?
  
   I оту природу,
   I того городу
   Звернуть на кицюлю,
   На кицюлю Юлю:
   "А чи завжди киця
   Велась як годиться?" -
   Вже питають в хатi
   Хохлатi порхатi.
   "То вже не нестимось,
   На яйцях вмостимось,
   Все порозгрiбаймо,
   Все позасераймо..." -
   I гребуть вже лапи
   I тої канапи.
  
  
   Ой, пора за тряпку
   Й усiх до порядку,
   Кур у загородку,
   Бидло на поводку,
   А кицюню в хату
   Паней на канапу.
  
   А прокислу юшку
   Хоч туди, пiд грушку.
  
   2008.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ЧУЖА ДИТИНА.
  
  
   Нянька Україну
   В люльцi колисає,
   Щоб воно не плакало,
   Казкою лякає:
   - Ба" розетку в стiнi?
   То вiд корня "росса",
   То є Українi
   Руськая загроза!
   Як два пальцi втрутить
   В тi вузю-юнькi щiлi,
   То i тебе скрутить,
   Як Сраакашвiлi.
   То рятунку в НАТО
   Шукать Українi,
   Бо ейч-бомбу надо
   На розетку в стiнi!
  
   Плаче мале в люльцi,
   Б"ється iстерично -
   Отакую казочку
   На нiч iсторичну!
   Де ж отая ненька,
   України мати?
   Треба ж тую няньку
   Й памперс помiняти.
  
   З "Iхньої Вкраїни"
   Якi б батько й мати
   Так свою дитину
   Дали б колисати?
   Але з тої жоден
   Не каже: не згоден!
   Й мислить собi кожна:
   Як чуже, то можна.
  
   2008.
  
  
  
  
  
  
  
  
   "Нi, вiн не вмер! Поки ще наше слово
   Лунатиме серед степiв, лугiв...
   I заповiт братерства та любовi,
   Що вiн нам дав, як стяг, на боротьбу,
   Перелетить луною в iншi мови
   I правдою подужає злобу."
   М. Старицький.
   "На роковини Шевченку".
  
  
   Не вмер? Як погнило у гробi тiло,
   То й слова отого уже нема:
   Луною в iншi мови вiдлетiло...
   I що без батька, сiра i нiма?
   Перевернули раком - й львовська мова
   Лунатиме серед степiв, лугiв,
   Вже дiти пишуть львовське теє слово:
   "Слов"ян слов"яни рiж як ворогiв!"
   Чи ж так сказала б наша, солов"їна?
   Чи ж злоба в серцi у її синiв?
   Звiдкиль узялась пiдла та пiдмiна,
   Щоб хамам рiзать хамiв, не панiв?
   Бо тим панам ми бидло, i "псякровi"
   Замало ще - залити їх злобу,
   I заповiт братерства та любовi
   Перевернули в стяг на "боротьбу".
   Як ти не вмер, вилазь вже iз могили
   I словом правди розiйми "борцiв" -
   Серед живих нема на теє сили
   Й гризуть себе, мерцями мiж мерцiв.
   Та як тут встать? Отiї папськi хами,
   Що в "козакiв" пролiзли уночi,
   Як в унiю перевертали храми,
   Перевернуть й твiй пам"ятник - мовчи!
   Перевернуть крiпацького Псалтиру,
   Перевернуть свiтлинку в рушники,
   I тiлько "файно вигострить сокиру"
   Залишиться до дiї на вiнку.
   Й ти знов помреш, але вже смертю духа,
   Як з той лупою звикнемось уже,
   I нам наразi вже не рiже вуха,
   А мову праву чуєм як чуже.
   I як ще трошки не дiйшло до того
   I мова ще не зовсiм в небуття,
   То вже моли! моли Отця i Бога,
   Як батько молить за своє дитя.
  
   2008.
  
  
  
  
  
  
   ОСIННЯ СЕСIЯ.
  
   Як у Кума всрався кум
   Пiд дверима НАТО,
   То пiдтерти отей глум
   Папiрця би надо.
   I питанням живота
   Першая повiстка -
   Пишiть: всралася ота
   Руськая невiстка.
  
   - Зажлобисся папiрцем, -
   Кум жахає Раду, -
   Усiм вилiзе оце
   У державну зраду.
   Президент опердiля
   Курс своєму бидлу,
   То пишiть: рука Кремля! -
   Каже Страховидло.
  
   - Чи ж нам очi у Сiрка
   Позичить собачi,
   Щоб писать, що то рука,
   А не те, що бачим?
   Як ми зважимось на це,
   Не зваривши рака?
   Чи ж у Ради що лице,
   Що отая срака?
  
   - Розжену! - Кум за своє
   Вiдштовхне i кнура:
   - Лiлiпутiнцi ви є,
   А я є хвiгура!
   Ви усi мнi до плеча,
   То хоч вовком вийте,
   Помiнять Гарантуя -
   Нiчого не вийде.
  
   Сiрi очi у Славка,
   В окулярах Зварич -
   Бiльше совiстi в Сiрка,
   Скорiш рака зварить, -
   Кажуть: дайте папiрця,
   Бо ми там бували
   Я самi бачили яйця,
   Як невiстка страли!
  
   Рада мислить: чи моя
   Та сiмейна справа?
   Чи що всралась вже i я,
   Виписати справку?
   Туплять кольору моркви
   Лиця розпашiлi -
   Пишуть: то рука Москви,
   А не сраака Швiлi.
  
   То ж у кумовiм "гавнэ"
   I ми, й депутати,
   Бо Iдея головне -
   А Правда десяте.
   I в iдейнiй чистотi
   Нацiї Вiтчим.
   А злиденнiй Сиротi
   Вже й посрати нiчим.
  
   2008.
  
  
  
  
  
  
  
  
   ПIД ЗНАКОМ ТIЛЬЦЯ.
  
  
   Чи в сьомий день
   Своєй рукою,
   Вiдпочиваючи в пiвснi,
   Хохла злiпив Бог -
   для покою
   У майже райськiй сторонi:
   Натужно рипатись не треба,
   Неспiшно ствавить постоли,
   Своя земля i Боже небо,
   I днi минають, як воли...
  
   Ото б туди! туди хохловi,
   Чи в рай вперед, чи в рай назад...
  
   I по вiкам i рiкам кровi
   Душа блукала через ад,
   Де нi покою, нi любовi.
  
   Ще трошки їсти, трошки пити,
   То все ж iз поту, не легке.
   I всiм хохла б перелiпити
   У щось iнеє, не таке!
   I сам уже питає Бога:
   Навiщо Ти злiпив такого?
   Усе чуже - i небо, й поле,
   I сам не зна", куди iду...
   Та да святиться Твоя воля,
   Яка на небi, i в аду.
   I, може, скоро вже дiйду
   I вже побачу отой ранок,
   З якого легше їсти й пить.
   А чи хороший, чи поганий,
   То лише Ти єдиний знаєш,
   Лише тобi - перелiпить.
   2008.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ТАРАСОВА НIЧ.
  
  
   Преглупа нiч. Усi поснули.
   Та в темнiм серцi гад не спить
   Й крiзь соннi вуса бурмотить
   Оте одне, що ви почули,
   Оте одне, що вiд гадюки
   Iз от-такого "Кобзарюки":
   Не про святую Україну,
   А - "заходиться вже будить"...
  
   По-перше: чи ж сокира будить?
   З сокири сплять, кого побили,
   Хто бив, i їх за те поїли,
   Хто їв i кров людськую ссав -
   I жре себе у пеклi сам,
   Бо кожен жне лише, що сiє.
  
   По-друге, що за чудасiя -
   Щоб сонний сонного збудив?
   Ба, може, пердне!... та за мить -
   Луп, луп, - й село вже знову спить.
  
   По-третє: а будить навiщо,
   Коли надворi мертва нiч? -
   Щоб чорним привидом ходив
   I в глупу нiч руками лапав
   I чорних привидiв давив -
   Iван Iвана?
  
   Як нiч, тот людям треба спать,
   Дивитись сни, страшнi та дивнi.
   Бо лише Бог єдин не спить,
   Дiтей до свiту колисає.
   Аж, ген, вже й кресалом кресає...
   I я воскресну, я i пiвнi,
   Щоб заходиться вже будить!
  
   2001.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

ЮРОДИАДА

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ЧАША.
  
  
  
   Трясётся радостно орава,
   И учит пастор-протестант:
   Тебя уже спасли, Варавва!
   Тебя сменяли на Христа!
  
   Вараввы пляшут и ликуют:
   Они спасённые уже!
  
   Так что ж так плачет и тоскует
   У православного в душе?
  
   И на плечах плывёт Варавва,
   На зависть Счастью самому...
  
   А что же ты, разбойник справа,
   Не позавидуешь ему?
  
   +
  
   Ходят люди без креста,
   Матеряся беспреста...
   А потом: помилуй, Боже! -
   Не подмыв сперва уста.
   И за что тебя люблю,
   Русь поганую мою?
   Вот уж почва, так уж почва!
   Мф.13,8. Жиррносмрррадный чернозём.
   Тут же так должно расти!
   Простигосподи, прости...
  
   +
  
   Как-то Ной заходит в храм -
   Говорит с амвона Хам:
   - Как я пастырь для овец,
   То зови меня "отец"!
  
   Изумился древний Ной:
   - Это ж мы тебя с женой...
   А не ты-то твою мать...
   Чтобы "батюшкою" звать!
  
   Только Хам-то в стихаре
   И живёт на сухаре,
   И за это на духу
   Правит исповедь греху.
   И вцепился в Ноя Хам:
   - Обнажи-ко мне свой срам!
   А иначе не прощу
   И до Чаши не пущу!
  
   Возле храма плачет Ной,
   Мучит Ноя грех срамной,
   Тут и так паскудно жить...
   Как же это обнажить?
  
   - Как же в храме снять штаны?
  
   - Этот стыд от сатаны!
  
   - Во, даёшь, ядрёна вошь!
   А бесстыдство от кого ж?
  
   Видит Бог и знает Бог:
   Тем я плох и этим плох...
   Но затем ли Божий храм,
   Чтоб и то, что хочет Хам?
  
   +
  
   Едут люди в города,
   Едут хамы в господа,
   Те в менты, а те в "отцы" -
   Знают службу, близнецы.
   У таких вопросов нет.
   Есть резиновый ответ.
   Хоть по почкам, но вопрос:
   Не зовут "отец Христос",
   Но в "отцах" последний дьяк. -
   Выше Бога? как же так?
  
   Как ускачет сарацин -
   Замещает старший сын,
   Дети меньшие юнца
   Слушаются, как отца.
   Мф.24,49. Но как вытянет концом
   Да заставит звать "отцом" -
   Мф.24,50. Что с ним сделает отец,
   Воротившись наконец?
   Налицо мехов утрата
   Здесь от нового винца:
   Разве Хаму чтить и брата,
   Если Хам не чтит отца?
  
   Ин.5,23. Нету Брата - нет Отца:
   Лебезит холуй:
   - Тройца!
   Наша Барская Семья,
   Не сердись на холуя!
  
   А потом за храм, и там
   Хам ведёт себя как хам.
  
   +
  
   Ходят люди в клобуках
   На высоких каблуках,
   И на локоть их роста
   Выше голого Христа.
   Тут пустыня, мир иной,
   Мф.19,6. Разлучился муж с женой
   ( Бог сказал: не разлучай! -
   1Кор.7,1. Так они умнее, чай),
   И на мертвых языцех
   Славят Бога в облацех,
   Чтобы лучше понял их
   Бог не мертвых, но живых...
  
   Ни воров, ни убийц,
   Ни мордатых кровопийц -
   Старичок, как сучок,
   Да дитя, как червячок,
   Да толпа больных старух...
   Между ними, как петух,
   Чуя рвение и зуд,
   Поп сулит всем Страшный суд!
  
   Смотрит бабка, как овца,
   На "духовного отца",
И хотя годится в мать,
   Надо муку принимать.
   Протокол допроса прост:
   - Значит, ела тюльку в пост!
   А блюла ли, бабка, брак?
   С кем блудила, что и как?
  
   Вянут уши у Христа:
   Эх, сорваться бы с креста
   Да с верёвкой на амвон,
   Ин.2,15. Да бесстыдников бы вон!
  
   Но похожий на скелет,
   Он висит 2000 лет,
   Будто даром этот крест,
   Будто вовсе не воскрес...
  
   Ой ты, совести змея,
   Что ты мучаешь меня?
  
   Я ж железный -
   Что ж с тобою,
   Моя нежная душа?
  
   +
  
   Ах, не помер фарисей!
   Докатился до Рассей,
   И от толики закваски
   Скисло тесто в дежке всей.
   Полистайте мудрость Книг:
   Всё ж о наших, всё о них -
   Только выше клобуки,
   Мф.23,5. Только выше каблуки...
  
   Где же совести змея,
   Что не мучает тебя?
   Ты же сам для наших глаз
   Мф.18,6. Искушенье и соблазн.
  
   +
  
   Дал Господь завет любить.
  
   - Это всё? Не может быть!
   Слишком заповедь проста! -
  
   И улучшили Христа.
  
   И улучшенный Христос
   В небесах опух от слёз,
   На челе кровавый пот:
   Ветка, ветка, где же плод?
  
   Так крестовые тузы
   Ветку срезали с Лозы,
   И поставили в вазон,
   И подстригли, как газон:
   - Красиво!
  
   Ходят люди в клобуках
   На высоких каблуках.
   Инок тверд как гранит,
   Инок талию хранит.
   Мф.23,5. Ходят с видом там и тут,
   Плиты мантией метут -
   Плиссированные полы
   Очень инокам идут.
  
   Лимузины блестят.
   Дамы беса гнать хотят.
  
   Суета, неуют,
   Помолиться не дают.
  
   Меж басов и тенарей
   Солирует иерей:
   Процветание воздухов,
   Растворение царей...
  
   "Если б двое помолились
   Или все за одного -
   Так бы всех и исцелили:
   Мф.18,19. Раз того, другой того..."
  
   Но скажи - и на амвон
   Выйдет поп и скажет: вон!
  
   Входят люди в клобуках,
   Вносят ладан в облаках,
   И плывёт над нами Чаша
   В их надушенных руках...
  
   А внизу толпа мирян,
   Одиноких как бурьян:
   Тут ни твой, ни Божий дом -
   Поп владыка в доме том.
   Он твою дорогу в рай
   Мф.23,13. Запирает, как сарай,
   По-хозяйски взгляд бросает,
   Не спеша гремит ключом...
   Мф.18,18. Жрец царит и жрец спасает,
   Агнец будто б ни при чём.
  
   А дитя как червячок
   Усыхает, как сучок...
  
   Ой ты, совести змея,
   Куды деться от тебя?
  
   Я от слёз твоих ржавею,
   Я от мук твоих зверею,
   Моя горькая душа!
  
   +
  
   В Лавре страх, в Лавре стон,
   К ней бегут со всех сторон,
   Колокольни гудут:
   Филаретовцы идут!
  
   - Станьте, бабки, стеной,
   Чтоб Пещеры за спиной,
   Не пущай врага к святыням,
   Ляжем, бабки, до одной!
  
   И хоругви на хоругви,
   И кресты на кресты...
   Натравили как бурьян
   Христиан на христиан...
  
   Предав заповедь меньшую,
   Лк.9,26. Бога-Брата постыдясь, -
   Нет здесь правых, все ошую,
   В рожу злобную чужую,
   Аки в зеркало, глядясь.
   И дерутся отчего?
   Мф.23,9. Братья - дети Одного.
   А где разные отцы,
   Там враги, хоть близнецы.
   И так наименьший грех
   Мф.5,19. Взял да вырос в больший всех.
  
   ...Образа на образа -
   И Христос Христу в глаза:
   Вот и этими плодами
   Ты прославилась, Лоза.
   Чтоб чужой поморщил нос:
   Вот что делает Христос!
  
   +
  
   Постарели пионеры,
   Жизнь не детская игра.
   И уже миссионеры
   Катят к нам из-за бугра.
   Прутся в арктику пустую,
   Топчут африку зверей -
   Крестят нашу Русь Святую,
   Крестят белых дикарей.
  
   Что им скиты, что им Лавры,
   Чудотворные места?
   И напористо, как в лавке,
   Рекламируют Христа:
   Полированный и милый,
   Белозубый, как лакей...
   - Святый Господи, помилуй
   Душу грешную...
   - О'кей!
  
   Ходят люди без креста.
   Ин.14,6. Учат Богу без Христа.
   Ин.6,65. Тащат к Сыну без Отца.
   Жарят тёплые сердца.
  
   Назидая глупых гоев,
   Презирая Божий гнев,
   Вам свидетель Иеговы
   Ин.14,9. Присягнёт, не покраснев.
   Крестят русского в мормоны:
   Дом, машина, пёс, сарай... -
   Мф.6,24. Слуги Бога и маммоны,
   Не спешите в нищий рай!
  
   +
  
   Чтобы меньше или больше -
   "Лишь бы только не Христос!" -
   Превратят и имя Божье
   В соблазнительный вопрос.
   По парадным звонят снова:
   - Как зайдёте в Страшный суд,
   Позовите:
   - Иегова! -
   Тех архангелы спасут.
  
   +
  
   Почему к отцу по крови
   Обращается малец
   Не по паспорту "Петрович",
   Ин.17,6. А по имени - отец?
  
   Так Господь постановил -
   Мф.6,9. Нас Отцу усыновил
   Ин.17,26. И открыл нам Божье имя
   Не прохожим, а сынам.
  
   Как же вместится чужими,
   Что родное только нам?
  
   За "Петрович" парень плачет,
   Учит розга стервеца:
   - Ибо хамство суть - иначе
   Кликать ррродного отца!
  
   +
  
   Что апостолами дано,
   В их преемниках темно:
   Мф.10,8. Исцелители ли? - да, но...
   Фм.1.10. Аль родители? - нет, но!
   Это надо же уметь же,
   Чтобы каждый бы ответ
   Или больше - или меньше,
   Мф.5,37. Или между да и нет.
  
   +
  
   Ходят люди с крестом,
   Пережёвывая ртом...
  
   Чтобы меньше или больше,
   Лишь бы только не Христос! -
   Превратят и тело Божье
   В соблазнительный вопрос.
   Ин.6,32. Был Христов ответ на манну -
   Мф.13,13. Просто притча промеж притч,
   Притчей гоя и обманут -
   И на душу, как кирпич.
  
   Лк.22,19. От Луки: творите так.
  
   Жрец перечит: не кабак!
   Лучше Таинство и жуть,
   И не так, а по чуть-чуть.
   Не бросай святыню псам!
   Кто же пёс, решаю сам.
  
   Знает каждый "отец":
   Бог и Агнец - Бог и Жрец.
   Но свербит, аж невмочь -
   Присоветовать, помочь...
   Нет, конечно не под нож!
   Но зарезать - отчего ж...
  
   И подняв глаза горе,
   Режут Бога в алтаре:
   Пусть се будет Плоть Твоя,
   Пусть се будет Кровь Твоя! -
   Заклинают имена
   Мф.15,17. Хлеба суть и суть вина.
  
   +
  
   Прячет вещи сатана
   Еф.3,15. За чужие имена,
   Зазывает светом в тьму -
   И лукавый потому.
   И ему сослужит страх -
   Страх сказать о прахе прах,
   Страх сказать о дыме дым,
   Если сделали "святым".
  
   +
  
   Кто не будет есть Меня,
   Ин.15,4. Кто не будет пить Меня
   Так, как ветка ест лозу,
   Так как ветка пьёт лозу, -
   Тот плодов не принесёт.
  
   Разве магия спасёт?
  
   +
  
   Бог Живой в небесах!
   Дай мне только Божий страх,
   Ин.14,1. Дай мне веру только Божью,
   Мой Отец на небесах!
  
   Не хотел я выбирать,
   Своё сердце раздирать.
   Мф.18,6. Лучше б мне на шею жернов,
   Чем не понять - и соврать.
   Как боюсь я всеять семя
   Отщепенцев и иуд!
   Как хотел бы быть со всеми
   И идти, куда ведут.
   Тут столетья, мощи, нимбы...
   Против них ли буду прав?
   Не ударить по своим бы,
   В темноте не разобрав!...
  
   Покаяньем и постом
   Примирю себя с Христом.
   Покаяньем и постом
   Примирю себя с Крестом.
   Что с собою сотворить:
   Церковь - с Богом примирить?
  
   Не хотел я выбирать,
   По живому раздирать.
   Страшно, тесно и печально
   На развилке дорог.
   Промолчать бы...
   Но "молчаньем
   Предаётся Бог."
  
   +
  
   Ой ты, совести змея,
   Ты замучала меня.
   По окну души дожди.
   Кто найдёт нас, жди не жди?
   Что ж ты рвёшься и тоскуешь,
   Замираешь, не дышу?
   Кто возьмёт тебя такую,
   Моя бедная душа?
  
   +
  
   Правда притчи
   В маске сказки
   Прячет Слово между букв.
  
   Берегитесь их закваски,
   Чтоб не вызрела в клобук.
   Ну, затылки почесали,
   Стали тихо говорить:
   Значит мы хлебов не взяли
   Евхаристию творить.
   Ин.6,60. - Он - Собою причащает?
   - Вот уж падай, хоть держись! -
   Людоедство всех смущает...
   Ин.6,63. Это слово - дух и жизнь.
   Мф.15,17. Плоть не пользует ни мало.
  
   И опухшая от слёз,
   И душа моя узнала
   И сказала: Ты - Христос.
  
   Кто я? - гой, свиное рыло,
   Разуменья ни шиша...
  
   (Мф.16,17.) То не плоть тебе открыла,
   Ин.6,44. Изумлённая душа.
  
   Кто не будет есть Тебя,
   Кто не будет пить Тебя -
   Так, как ветка ест лозу,
   Так, как ветка пьёт лозу, -
   Накорми и эти тыщи,
   Всех целя, всех любя...
   Ин.6,27. Только им хватает пищи.
  
   Я ж засохну без Тебя!!
  
   +
  
   Сладок миг осемененья.
   Но потом, но потом...
  
   Тяжко против тяготенья
   С животом, с животом.
  
   Серп придёт порою страдной -
   Да поспеть ли колоску?
   Тяжко-тяжко в почве смрадной
   Столько гваздаться ростку!
  
   Почва в пользу да в науку -
   Но как корчится в груди!
   Мф.24,8. Что же это? - схваток мука?
  
   Или мука - впереди?...
  
   +
  
   Еф.1,23. Павел павлово принёс -
   Еф.6,12. И опять наш враг не в нас,
   И опять наружа больше
   Аж замшелых брёвен глаз.
   Сотня павловых цитат
   На цитату от Христа -
   Гл.4,19. Чьи же это кровь и плоть
   1Кор.3,6. И который им господь?
  
   Под баян трясётся паства,
   И сквозь дребезг медяков
   По-английски учит пастор
   Про схожденье языков...
  
   Честен Бог капитализма:
   Десятину клуб сберёт -
   И трясёт тебя харизма!...
   Дальше - деньги вперёд.
  
   Говорю себе я: стой!
   Мф.12,31. Не хулю ли дух святой?
   Ведь над залом видел я
   Свет невещного огня.
  
   Боже, Боже, сделай милость,
   Чтобы не попутал бес!
  
   Те тряслись - а там светилось...
   Как нечаянная радость...
   Как невидимое солнце
   Из-за ласковых небес...
  
   +
  
   "Вот туда зашёл бы поп,
   Погонять бы беса чтоб,
   Деян.9,3. А увидел - свет! знак!...
   Мф.16,4. Среагировал бы как?"
  
   +
  
   Хорошо-то хорошо.
   Почему же ушёл?
   Почему тебе, душе,
   И в раю не по резьбе?
  
   +
  
   Знает пастор без креста
   Метод прыгать беспреста... -
   С благодарностью проси
   Фпп.4,6. И коррупцией тряси -
   Как заранее спасибом,
   Как закройте дверь, мерси!
   И кричат:
   Совсем здоров! Слава!
   И кричат:
   Совсем богат! Слава! -
   Вышибают верой Двери
   Нераскаянной душе,
   Веря так - чтоб Бог поверил:
   Не отвертится уже.
  
   Говорят: Исус - Господь!
   А руками Бога хвать! -
   И Христом, как микроскопом
   Стали гвозди забивать,
   И пороть, и молоть...
  
   - кто ж Кому теперь господь?
  
   Педераст, хоть крокодил -
   "Бог тебя уже родил!"
  
   И на новых языках
   Славят Бога в облаках:
   - Мы уже родились свыше!
   Эне-бене-рабэ-
   Квинтер-винтер-жабэ...
  
   Десятинкою корзинка
   От "рождённых" - звяк, звяк...
   Мф.17,26. А что с сына десятина -
   Это мелочь, это так...
  
   Шарят жадными руками,
   Ловят призрачный объём,
   Просят Бога:
   Мф.7,9. - Дай нам камень! -
   Еф.6,12. Ух, как беса мы побьём!
  
   Исцеляя беспреста...
   Валят бесов на Христа:
   - Он понёс твои болезни! -
   На Распятье их представь,
   На Распятье их оставь!
  
   И на Раны - свои раны,
   И на Крест - свои кресты...
  
   Что ж, Симон Киринеянин,
   Мф.27,32. Дурачком старался ты?
  
   ( И не ихние ль болезни
   Мы несём, нося кресты?)
  
   +
  
   Но спастись под одеялом
   От сомнений - пользы без.
  
   "Что же, Боже, там светилось,
   Что над теми так сияло -
   Как невидимое солнце
   Из-за ласковых небес?..."
  
   Я в другой похожий клуб,
   Там, похоже, пыли клуб:
   Приласкает ли меня
   Свет невещного огня?
  
   Хорошо урок под рок!
   Тут вожатым негр-пророк,
   Тут Христос, как диск-жокей:
   Поднажать ещё?
   ...............................
   Раз о'кей, значит, гут.
   Души толпами бегут,
   И по узкому пути
   Теснотища, не пройти.
  
   Что ж ты, глупая душа,
   Не бежишь туда, спеша
   Гада совести продать -
   Отоварив благодать?
  
   +
  
   Децибелы визжат,
   Все во фрикциях дрожат:
   - О, Исус, май лав и лайф!
   Еф.5,18. О, Святого Духа кайф!...
  
   На руках больной щенок,
   Мф.15,27. Ходит сука между ног,
   Мф.23,27. Между крашеных могил -
   Ищет, кто бы исцелил.
  
   Ходят дамы из блядей,
   Смотрят сверху на людей,
   Дух Святой или диплом б -
   Лишь бы право на апломб.
  
   - Изгоните беса хоть!
  
   Говорят: - Исус - Господь!
   А внутри холодных глаз-т:
   Иак.2,16. Проходи, мол, Бог подаст.
  
   Эгоист я, инвалид,
   Боль чужая мне болит,
   Мне б избавиться от муки,
   Если б мне харизму в руки,
   Я бы взял на душу грех -
   Мф.5,45. Возложил ладонь на всех.
  
   Пляшут толпы сверхлюдей,
   Позабыв, что из блядей,
   Им теперь иная лайф,
   Им теперь иное в кайф -
   Тратить Дух им недосуг
   Мф.5,47. На чужих щенков и сук!
  
   +
  
   Врёт "Лиса и виноград"!
   Мф.7,20. По плодам суди и плод.
   Плод в себе хорош, когда -
   Не в себе, а для тебя.
  
   +
  
   Децибелы визжат,
   Все во фрикциях дрожат -
   Аль Христовы Кровь и Плоть
   Тут тусуются: "Господь!"...
  
   Всем хорош Христос крутой.
   Да душа сказала: стой!
   Между ними-то парсек-с -
   Различай любовь и секс.
  
   Ох ты, глупая душа,
   Баба русская моя,
   Что поделать мне с тобой,
   Коль придумала любовь?
  
   +
  
   Что не ведомо Афону
   И Господь не говорил,
   Некий дух по телефону
   Негру в Африке открыл -
   Гал.1,15. И теперь, как прежде Савл,
   Тит.1,3. Сей без Слова знает сам.
   Только вправду ль дух Отца
   1Кор.2,13. Говорил с того конца?
  
   Научёному прощать
   Что ещё в себя вмещать?
   Чем дополнить-возместить
   Неумение простить?
  
   Ин.16,14. Что домажет дух святой?
  
   И хрипит эфир пустой:
   Эне-бене-рабэ-
   Квинтер-винтер-жабэ...
  
   +
  
   Штирлиц Гитлера верней
   И дивизии страшней:
   Если кто святее пап -
   Не спеши того в Генштаб!
  
   Чтобы Телу стаи волчьей
   Агнца честно пить и есть,
   Ин.18,37. Ты б, Христос, распялся молча -
   1Кор.2,7. А иной Благую весть.
   Ин.5,43. Тот пришёл в своё бы имя,
   Деян.9,15. Духа ль избранный сосуд,
   И словами бы своими
   1Кор.3,2. Разжевал бы - пусть сосут...
  
   Мф.28,19. Как апостолам в народы
   Был приказ нести слова,
   Кто ж пошёл вместо Иуды,
   Кто сиречь Иуда-???
   Кто апостолов нашёл:
   Вы сидите, я пошёл!
   Гал.2,9. Что за договор такой,
   Чтобы нас учил другой, -
   И апостолы - рраз! -
   И нарушили приказ?
  
   На иконах всюду в паре
   Пётр и Павел, Пётр и Павел...
   Камень Пётр - но в камни сам
   Записал себя и Савл.
   Устоит ли только храм,
   Мф.12,25. Чей фундамент пополам?
  
   То, чего не знал Христос,
   1Кор.2,7. Павел Тайной нам принёс -
   Еф.3,3. Церковь Телом учредил,
   Фм.1,10. Без Отца тебя "родил"
   Гал.1,8. "Даже ангелам не верь!" -
   Павел ангелов правей,
   Павлу лучше понимать
   Еф.3,15. Про отцов и Церковь-мать.
  
   Мф.16,4. Ишь, знаменье с небесей
   Деян.9,3. Получил-то фарисей!
   И от слов его закваски
   Скисло тесто в дежке всей.
  
   Только вправду ль дух Отца
   Говорил с того конца?
  
   Мк.1,38. Так зачем Ты приходил,
   1Кор.4,15. Если Павел нас родил?
   Деян.23,6. Как присеет фарисей -
   Интерресней ересей!
   Мол, не всё сказало Слово?
   Ин.16,12. Не вместили правды всей?
   Так добавки с небеси
   Ин.6,51. К Хлебу Жизни испроси -
   И домажет Хлеб пустой
   Толстым слоем Дух Святой!
  
   Смазав Корочку Христову -
   Лижут мёд и майонез:
   Улучшают души Слово
   Отсебятиной словес!
   Легче-скользко-майонезно
   Лезет в глотку и в живот
   В таком виде Хлеб Небесный...
   Ну а Корочка-то - вот.
  
   О, словесно молоко,
   Усвояемо легко!
   Как удобно тебя пить
   Без усилия вместить.
   И не лопнешь ни хрена,
   Как от нового вина.
  
   Кто векам и поколеньям
   Мф.16,6. Вместо Хлеба дал мацу,
   2Фес.2.3. Человеком противленья
   Сам откроется к Концу.
  
   Помолитесь же, евреи, -
   Кто любовью к вам зверея,
   Церкви штирлицем служил,
   Рим.9,3. За вас душу положил.
  
   +
  
   Там, где меньше или больше -
   "Лишь бы только не Христос!" -
   Превратят и сердце Божье
   В соблазнительный вопрос,
   И акафисты напевцем
   Всплачут новому "Лицу":
   - Поклонись Христову Сердцу!!
  
   Ин.4,23. Лишь бы только - не Отцу.
  
   И под вскрытое Распятье
   Всядет папа в Божий дом:
   - Вот теперь ацтеки братья
   Все во Органе одном.
   Поскорей везите мимо
   Эти раны и скелет...
   И под славной "Розой Мира" -
   Божье царство в тыщу лет!
  
   И святые слёзы ваши:
   - О, Святые Потроха! -
   Переполнят меру чаши
   Отступленья и греха.
  
   +
  
   Все танцуют и поют.
   Все облатку в рот суют.
   Все в кагале, все при деле,
   Всем какой-нибудь уют.
  
   В чём же их душевный труд?
   Как пустую тачку прут.
   Как пустую бочку катят.
   Как внушили, так и врут...
  
   Всем я бестолочь и мрак,
   Всем я слесарь и дурак,
   Все святые, все враги...
   Плотник, Плотник, помоги!
  
   +
  
   Всюду меньше или больше
   Мф.17,5. Прогремевшего с небес,
   Божий страх без веры Божьей,
   Либо вера - страха без.
  
   Тут вериги как ковриги
   И пустыня как вода -
   И в утробе как во гробе,
   Убоявшись предать лоно,
   Удавившись пуповиной,
   Каменеют навсегда...
  
   Тот же сам себя рожает
   Нагловерой: я живой! -
   И наружу головой -
   Яйцеклеткою плюс семя,
   Отрицая срок и время,
   И беременности бремя,
   И до боли родовой...
  
   Не Христовы братья-сёстры!
   С чем останетесь - когда
   Вдруг обрубит меч двуострый
   Всё, что меньше или больше -
   Отк.19,15. Остриями нет и да.
  
   +
  
   Ох, душа моя, душа,
   За дождями у окна.
   Кого смотришь за дождём
   И Кого так долго ждём?
   Почему не сходишь в храм
   Поболтать с другими там?
   Почему не сходишь в клуб,
   Где оркестр и пыли клуб?
   Как одетые в кресты,
   Так гуляла бы и ты. -
   Если с ними не гулять,
   Плюнут вслед и скажут...
  
   Ходят люди без креста,
   "распинаясь" за Христа -
   Суета на Итаке
   Аж до драки за места.
   Сколько тут пророков новых
   В колесницах золотых! -
   Очень сытых и здоровых,
   Иак.2,15. Энергичных и святых.
   Мне бы с ними пить и лопать
   Иак.5,5. Без зазрения грехов!...
  
   Но душа, как Пенелопа,
   Провожает женихов.
   Снова ткёт и распускает
   Повесть времени сего...
  
   Ин.10,4. И из тысячи узнает
   Голос Мужа своего.
  
   +
  
   "Сын...
   Господь...
   Жених...
   Но - Муж!...?...
   Ересь! - грязная к тому ж!" -
   Бог венчает - поп разводит:
   Спешка душам не нужна!
   Ждёт-то пусть -
   Мф.25,1. Да девкой ходит...
  
   Нет: моя давно жена.
   Мир ли, Церковь, сам ли против,
   Между ль век или парсек -
   Сих уже в сией-то плоти
   Мф.19,6. Не разлучит человек.
  
   +
  
   Те распяли - те не знали.
   Мы-то знаем тыщи лет.
   "Мы б Исуса не распяли -
   Мф.23,30. Мы бы кинулися вслед!!"
  
   Мы теперь ума палата,
   Суть спасенья нам ясна.
   Где ж за это наша плата,
   Сердца страшная цена?
   В чём же наш душевный труд?
   Или только иудеи
   Пусть на части сердце рвут?
  
   ...отрываясь вон, как Кифа.
   ...разрываясь, Никодимом.
   ...возвращаясь ли в Иуд...
  
   В чём наш выбор - выбирать
   Как ложесна раздирать?
  
   +
  
   Попостился, причастился -
   Кто ты, сытый имярек?
  
   Мф.23,8. Все мы братья, Бог учил нас.
   1Кор.12,27. - Нет: вы члены! - Павел рек, -
   Тот ногами, тот руками
   Совершитесь в Божью Плоть...
  
   1Кор.12,11. Но не разными кусками,
   Мф.26,27. Но не разными глотками
   Раздавал Себя Господь!
  
   Две далёкие фигуры,
   Им не те же цель и путь:
   Братство - плоская структура.
   Пирамида Церковь суть.
   По плодам судите дело:
   Там кусок, да там кусок...
   Пирамиды есть - а Тело?
  
   Лк.22,31. Где ж вы, братья как песок?
   Мф.16,18. В ком, Христе, Тебя частицы
   До сего дожили дня,
   Чтобы с теми причаститься
   Твоей Жертве за меня?
   Где же, Брате, братья наши,
   Где шуршит их тайный путь?
  
   И моление о Чаше
   Разрывает мою грудь...
  
   +
  
   ЧУДО.
  
  
   Камень падает вниз.
   Хрупок смертный организм.
   Да, законы, да, стихии
   Плюс нечистых сил игра...
  
   Вне законов,
   Вне ньютонов
   Переносится гора.
  
   +
  
   Бог Живой в небесах!
   Я же знаю Божий страх.
   Мк.11,23. Дай мне, дай мне веру Божью,
   Мой Отец на небесах!
  
   +
  
   Кто тонул в пучине горя,
   В бельмах выплаканных тьма,
   Тот безумеет от боли -
   И решается ума.
  
   Да и что он, ум врачей,
   Против логики вещей?
   Без руки и без надежды,
   Ты потерян, ты ничей...
  
   Кто глотал в пучине горя
   Литры выплаканных слёз,
   Тот, безумея от муки,
   К небесам возносит руки:
   Я не сам, со мной Христос!
  
   Братик-Господи, веди,
   Как Петра по води,
   И по морю, и по горю -
   Будет радость впереди...
  
   И Христос тебя веде
   По беде, как по воде -
   Мы, юроди Христа ради,
   Не утопимся нигде!
  
   И тогда дойдёт впервой,
   Что же значит - Бог Живой:
   Как, поймя отцовску муку,
   Он ведёт к тебе за руку
   Из-за страшного предела,
   С-за порога смертной тени
   Не твоё - Своё дитё...
  
   - Слава, Господи, Тебе!
   Ин.16,23. Славь же, славь Себя Собою,
   Наш Отец, и через нас!
  
   +
  
   Кто не верит, а боится,
   Кто не верует, а знает,
   Кто не верит, а наглеет, -
   Тот ещё не всем простил.
  
   Вера - только после смерти
   И последнего - надежды,
   Веру смертные находят -
   Только душу потеряв.
  
   И тряся руками небо,
   И вытрясывая Чудо -
   Не за собственное чадо
   Только Господу молись:
   Ин.3,34. Ведь Господь даёт не мерой -
   Вспомни тех, кто в тех же ранах,
   Чудом с дальним поделись.
  
   Кто над этой строчкой плачет,
   Кто сегодня в муке смертной
   (А незнающий смеётся -
   Ведь другому не болит!)
   Кто юродивый от муки
   В одиночестве своём, -
   Я с тобой молюсь и верю.
   Бог услышит, где вдвоём.
  
   +
  
   Даром разум не грызи ты,
   Ум юродивым в ущерб.
   Пьют Лозу и паразиты,
   И клыки чужих прищеп.
  
   По плодам судить не можем -
   Что тут плод, ещё вопрос.
  
   Дуб и жёлудь непохожи -
   Так и Церковь и Христос.
  
   Но сквозь дали, через время
   Колос сеет то же семя.
  
   То же семя и трава.
  
   Совпадают ли со Словом
   Современные слова?
  
   +
  
   Не до умных мне писаний,
   Не до пиков мастерства.
   Состыкуются и сами
   В свиток русские слова.
   Их совсем не так уж много -
   Сочетаний верных фраз-т.
   Слово Бог.
   Слова у Бога.
   Бог юродивым подаст.
  
   +
  
   Как молитва, так слеза.
   Это моются глаза.
   Это трутся окна в душу,
   Чтобы вымылось бревно -
   Чтобы всё исполнил свет
   Между твёрдых да и нет.
  
   +
  
  
  
  
   РУССКОЕ ПОЛЕ.
  
  
   О, чёрная почва, которая поит и кормит!
   Кому интересны обиды твои и печали?
   Тебя раздирают голодные острые корни,
   Твоё естество, не спросившись, в своё превращая.
  
   О, борозды мозга!
   Твои ль твои личность и воля?
   Ты почва доктринам, учениям завтрак и ужин.
   Как осень серпами пожнёт это грустное поле,
   Ты сам по себе, как само себе поле, не нужен.
  
   О, низкая почва, с тобою все властны и грубы.
   Не зная иного, ты это считаешь любовью.
   Тебе раздвигают межи повлажневшие губы
   Нахальным и твёрдым и сеют без спросу любое.
   И семя любое с любовью ты поишь и кормишь
   Твоим потаённым, надеждой твоей и печалью...
   Тебя пожирают любые голодные корни,
   Согласно геному в любое тебя превращая.
   Как выберешь плуг и как выберешь, что тебе всеют
   На пьяных маёвках насильники школ и учений?
   Тебе ли исторгнуть из лона лукавое семя,
   Тебе ли перечить процессу его превращений?
   Своим естеством возводящая жита и травы,
   В ином естестве содержание смокв или терний,
   О, кроткая почва под высокомерьем отравы,
   Благая утроба, проклятая ядом растений.
  
   О, русское поле, шуршащее сором зловонным!
   Кому ты расскажешь обиды свои и печали? -
   Что прямо по пашне тебя исклевали вороны,
   Перекатиполю, дурману тебя обещая.
   "Аборт это грех!" - но как вцепится Странное в сердце,
   Так страх из души шевельнувшееся вырывает:
   Взойдёт, так - "не наше!" - отцы-то воронами каркнут, -
   "Байстрюк без отца!" - об Отце о Невидимом скажут.
   И души-монашки приносят себя для аборта,
   Возможную Жизнь из себя вырывая обратно.
   И Сеятель с болью глядит на погибшее поле:
   Какие ж страданья бурьяны твои перепашут?
  
   Простится тебе ли, шуршащая матом колючим?
   Поведай Святому обиды твои и печали.
   Спросить и отцам бы: пошто ж мы за меньшее мучим?
   Те ж - плотью блудили, из плоти лишь плоть вычищали.
   О, чёрные перья, словами склевавшие Слово!
   Я почве прощаю - пусть только прощает таким же.
   Сумеете ль вы обратить своё чёрное сердце?
   А чёрные перья пускай, раз вам дороги перья.
  
   "Покайся, грязюка!" - и вёдрами яда, лекарство
   От знахарей магий и йоговских психомеханик.
   Ужели не вам изложили механику Царства?
   Да чем же вам понять? вы сами и дня не пахали.
   Не сеют в алмаз, лишь лишайник на гордом граните.
   Кривой саксаул исцарапал сухую пустыню...
   Что ж трёте и моете, грязное грязным вините?
   И против Кого обращаете душу в твердыню?
   Раздвинь колоски - во что всажены жрущие корни?
   Белеют поля - тут когда-то чернело пустое...
   О, чёрная почва, которая поит и кормит!
   О, грешная мерзость, откуда восходит святое.
  
   "Уже мы созрели!" - торопимся фибрами всеми,
   Так мучится сердце, так просится сердце на волю...
   Но как бы ни тяжко, мы верою верим: не время,
   И серп, не замедлив, отрежет от колоса поле.
   И снизу на стебель глядит обречённая глина,
   Дрожа, обнимая, лелея, ещё не пуская
   Такого родного, такого чужого ей сына,
   И всё же на Новое новое благословляя...
  
   +
  
   КРОНА.
  
   Третий "Символа" устой,
   Что такое дух святой?
   Все иначе понимают,
   И кого ни спроси,
   Те за Личность принимают,
   Мф.3,11. Те за пламень с небеси,
   Те за прану,
   Те за чи -
   Пополамить кирпичи,
   Те про беса скажут сухо,
   Окропят тебя, гоня...
  
   Лк.9,55. Так какого же мы духа,
   Выше силы и огня?
  
   Век живи и совесть мучай
   Вместо честно есть и пить.
   Нет Христа на каждый случай -
   Как же в жизни поступить?
   И возвоешь из острога
   На далёкую звезду:
   Как же в зоне жить по Богу,
   Как по Богу жить в аду?
  
   Без дождей не выживает
   Даже жилистый лопух.
   Ин.16,7. Кто засеян - поливает
   Семя Слова правды дух.
   И из зёрнышка посева
   Пробивает чернозём
   Мф.13,31. Всеобъемлющее древо
   Божьей правды обо всём.
   ................................
  
   Мф.13,32. И из кроны отвечает
   Вдруг не голос, ни огонь -
   Ин.16,14. То, что сеялось в начале,
   Будто падает в ладонь
   И цитатою научит
   На измучивший вопрос.
   Мф.28,20. Есть Господь на каждый случай!
   Ин.15,15. Ибо всё сказал Христос.
  
   Ин.3,8. Бог есть дух, где хочет, дышит.
   Мк.4,27. Я же глух и к росту жит.
   Ин.3,7. Значит, мне родиться свыше
   Ещё только надлежит.
   Но когда, подобно ветру,
   Мозг пронзит мне голос сил, -
   Как узнаю, как проверю,
   Кто со мной заговорил?
   Я же к Слову брошусь снова,
   Проверяя каждый шаг:
   Совпадает ли со Словом
   Прошумевшее в ушах?
  
   Дух святой назвало Слово.
   Подменять ли имена?
   Он не палка против злого
   И не камень беса на
   (а когда приходит Свет,
   бес во тьму - и беса нет!)
   Деян.5,5. И не в чудах страху ради,
   Отк.13,13. И не чтоб огонь низвесть...
  
   Дух святой - он только правды
   И утешитель - что есть.
  
   Ин.14,27. Ужасаюсь, но дерзаю:
   Ин.19,22. Написал - написал.
   Кто я, Боже? Что я знаю?
   Только то, что Ты сказал.
   И теперь, когда скажу,
   Ин.8,55. Что не знаю, то совру.
  
   Где вменяется греху
   1Тим.4,3. Тюлька бабке на уху,
   Утешаюсь: где-то есть Ты,
   Правда Высшая вверху!
   Посети сию тетрадь
   И нигде не дай соврать.
  
   +
  
  
  
   ЭПИЛОГ.
  
   Мф.24,34. Как поколение прошло,
   Ин.14,3. Так всё обещанное сбылось.
   Мф.4,17. И что приблизилось, - пришло.
   Мф.25,10. И дверь открылась - и закрылась.
   Мф.15,24. Невестам брак.
   А мы в ночи
   Во мраке внешнем остаёмся
   И в рай потерянный стучим
   И обессилено скребёмся...
   И умираем у двери,
   Взывая даром: отопри!
  
   ... и воскресаем в смерть опять
   Во внешней тьме кромешной кармы.
   Чтоб ту же дверь толкать, толкать
   Такими слабыми руками...
   А посторонние снуют,
   Свистя заманчивые звуки,
   И голодающим суют
   Лизнуть надушенные руки...
   Но не отходим от двери,
   Скребясь, толкая: отопри!
  
   Но прочно заперто замком.
  
   И Царство Божие - не сразу,
   Лк.22,31. Лишь кое-где и кое в ком,
   Лк.17,21. Растёт - невидимое глазу...
  
   И вновь приблизилось - с Концом.
   Мф.24,14. А что Конец - тому приметы.
   И наши души под крыльцом
   Скулят как жалкие скелеты...
  
   И если, Господи, не так
   И правда инде и иначе, -
   Мф.15,27. Впусти на крохи и собак!
   Рим.8,22. Голодных с верности собачьей.
  
   +
  
  
   АВГУСТ.
  
  
   Бледный конь пинает млечные огни.
   Новый ангел вскакивает в стремя.
   Это время - время исполненья Книг,
   Новые выдумывать не время.
   Кто остался чёрным, кто остался сер,
   Всем неотвратимо светит сера.
   Это время, это время посылает серп -
   И не время исправлять и сеять.
   Добрая пшеница или сорная трава -
   Ничему не избежать стали.
   И не время приносить вам новые слова,
   Если вы не выучили старых.
   И не время больше о добре и зле,
   Разрезая ровными краями:
   Доброе и злое перемазалось в земле,
   Спуталось бесстыдными корнями.
  
   А уже на травы - в мутной высоте
   Бледный серп смещается вращеньем...
   Но и в миг последний,
   Как разбойник на кресте,
   Кто простит - искупится прощеньем.
   И оно поделит на своих и на чужих,
   Хоть объятья ласковы и жарки
   В это лето исполненья Книг
   Тёплой ночью накануне жатвы.
  
   Киев,
   1999 - 2009.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ОГЛАВЛЕНИЕ.
  
  
  
   Песни каюров..................4
  
   Эпохалипсис....................62
  
   Теоремы.........................232
  
   Новогодние сказки .........297
  
   Эпицентр.......................321
  
   Юродиада......................354
  
  
  
  
  
  
   Страниц - 382.
  
  
  
  
   382
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"