Аннотация: Спал Айк, спал, погруженный в магический сон Хозяином-магом, да однажды проснулся, и выяснил, что его, как предполагалось недолгий сон, длился не одно столетие. И Хозяин давно похоронен, и никого у Айка больше нет. Айк отправляется на поиски нового Хозяина... Примечание: По сути это начало седьмой главы "По следу "феникса", так что не удивляйтесь. Но Айк как герой родился именно из этого отрывка.
Замок молчал. Вот уже много десятилетий в нем не жили люди. Нет, конечно, днем в замке звучали голоса, приходили экскурсанты, регулярно появлялись исследователи, стремившиеся отыскать в архивах нужную им информацию, а по вечерам замок обходил сторож, проверяющий, заперты ли все двери, восстановлены ли частично снятые на день охранные заклятия. Но замок был необитаем.
А он помнил времена своей молодости, когда по коридорам, причудливо сворачивающим в самых неожиданных направлениях, стремительно носились дети, игравшие в войну или охоту, когда в его галереях влюбленные впервые открывали друг другу свои сердца, когда гремели звуки свадебных торжеств и слышались первые крики новорожденных. От сводов больших, и немного сумрачных залов, отражались тогда звонкие детские голоса, или же музыка и говор пирующих...
А потом разразилась война. Многие из обитателей погибли, и замок заметно опустел. Все меньше и меньше детей играло в его переходах, реже появлялись гости, и однажды оказалось, что в живых остался единственный наследник некогда великого рода, прославившего себя в веках, но теперь уже угасающего, медленно и неотвратимо.
Славный потомок не мечтал о власти и славе предков, а жил отшельником, не пуская в часть комнат даже немногочисленных слуг, которые изо всех сил стремились поддержать былое великолепие.
Последний отпрыск рода был магом и исследователем. Он оборудовал одну из зал поменьше под обширную лабораторию, а другую - под свой архив, не менее обширный. Маг посвятил жизнь открытиям, необыкновенным и завораживающим, именно они его и прославили. Чародей не стремился к власти и не участвовал в интригах, раздиравших Совет.
Леснил, так звали мага, был гением... Да, он действительно считал магию искусством, и она благодарно раскрывало чародею свои самые потаенные секреты. Новые заклятия и методики обучения, невероятные с точки зрения коллег-современников, способы целительства, еще даже толком не опробованные, но уже очевидно эффективные. Леснил даже не на десятилетия - на века опередил свое время.
А потом произошел несчастный случай: видимо один из экспериментов пошел не так, как следовало, и в лаборатории разгорелся страшный пожар. Окрестным жителям удалось его затушить, а часть заклинаний, что Леснил разбросал по всему замку, не дали огню распространиться, но сам исследователь погиб. Его страшно изуродованное тело нашли в лаборатории и похоронили с подобающими его положению почестями. Уцелевшую часть архива Совет объявил своей собственностью и засекретил, некоторые из изобретений мага получили его имя, но начали широко использоваться лишь спустя десятилетия, а иные - и того позже.
Впрочем, информация о самом невероятном, невозможном эксперименте Леснила погибла вместе с ученым, а потому об этом удивительном опыте никто не узнал. Сам же результат эксперимента пока находился в таком состоянии, что никому ничего не мог рассказать, да и не стал бы этого делать.
Во время траурной церемонии, когда тело поместили в фамильную усыпальницу, никому и в голову не пришло поинтересоваться, почему это вдруг в склепе стало одним саркофагом больше, чем было еще пару недель назад. Этот саркофаг стоял в дальнем углу и внешне ничем не выделялся среди остальных, в которых покоились останки предков Леснила. А обратить на него внимание стоило, хотя бы потому, что там спало летаргическим сном, невероятное, живое и вполне здоровое, существо. Существо, которое, по идее, должно было проснуться буквально через десять дней после трагического происшествия. А поместил свое создание-химероида туда сам ученый, намереваясь проверить одну теорию, но не успел.
Так что оно, а точнее ОН, поскольку существо принадлежало к мужскому роду, ждало своего часа вместо пары недель - несколько даже не десятилетий, а веков.
И время пришло...
В местности, славившейся отсутствием землетрясений, жители неожиданно ощутили подземные толчки. Чуть дрогнули стены домов, что особенно сильно ощущалось на верхних этажах зданий близлежащего города, который раскинулся буквально в десятке верст от замка. Задребезжала посуда, несколько самых старых зданий пошли трещинами, ругаясь, выскочили на улицы испуганные люди, прихватив самое ценное, что у них было. Если в домах были дети и немощные старики, то их старались вынести или вывести в первую очередь. Еще несколько раз повторились слабые толчки, не нанеся особого ущерба, и все успокоилось. Однако, люди решились вернуться в свои жилища лишь к рассвету, и вскоре повседневные заботы отодвинули происшедшее на задний план, так что только в архивах города добавилась запись о землетрясении.
Впрочем, кое что еще эти подземные толчки все-таки сотворили. Они привели к смещению артефактов, лежащих внутри таинственного саркофага, что, в конечном итоге, разрушило итак уже прилично ослабевшие от времени заклинания, что удерживали это создание в летаргическом сне.
И началось медленное, но неотвратимое пробуждение...
Айк открыл глаза, но ничего не увидел. Вокруг была тьма... и тишина. Надо сказать, ему это очень не понравилось.
Умные мысли убрели куда-то в неизвестном направлении и ни в какую не желали возвращаться. А нужно было обязательно что-то делать. Айк попытался вспомнить, как оказался в этом странном месте - ничего! Попытался нащупать Хозяина... Снова ничего!!! Айк почувствовал, как его начала захлестывать волна паники. Куда делся Хозяин?! Хозяин никогда не покидал Айка надолго, и тот всегда его чувствовал. Ему стало очень-очень плохо от одиночества.
С момента своего рождения Айк ни на минуту не оставался без Хозяина, пусть и не видел, а просто ощущал его... Как грустно! Неожиданно вернулись, исчезнувшие было, умные мысли, и Айк понял, что долго в этой темноте оставаться опасно. Он попытался подняться, но внезапно ударился головой обо что-то твердое. Тогда пробудившийся высунул длинный язык и ощупал препятствие. Камень, судя по всему мрамор, от него всегда оставался странный привкус.
Через минуту Айк уже мог сказать, что находится в каменном ящике, длиной примерно метра два или чуть поменьше, кроме того, здесь отсутствовала нормальная вентиляция, которая ему раньше до этого вообще-то и не нужна была. Вот только после пробуждения Айка этот самый ящик вполне мог стать для него могилой, потому как дышал теперь проснувшийся часто, заглатывая побольше воздуха, стремясь поскорее восстановить тело после длительного бездействия. Так что следовало отсюда выбираться и поскорее. Вот только как?! Крышка, если она вообще была, не поддавалась, стенки тоже... Неожиданно прорезались воспоминания о возможностях, которыми он обладал. Если бы Айк был человеком, то он точно хлопнул бы себя ладонью по голове, изумленный собственной глупостью, но Айк им не был и потому лишь раздраженно зашипел.
Пришло время использовать часть способностей, которыми его наградил Хозяин-Создатель.
Айк сосредоточился. Если бы за ним могли наблюдать со стороны, то они бы весьма удивились, увидев, как сравнительно небольшие когти на передних лапах начали стремительно расти, приобретая все более насыщенный черный цвет и ощутимо заостряясь. После завершения трансформации когти достигали примерно женскую ладонь в длину, и Айк сделал первую попытку прорыть себе дыру сквозь стенку. Камень поддавался с огромным трудом, но все-таки поддавался. К моменту, когда в стенке было пробито небольшое отверстие, через которое и голову-то не просунешь, только нос, бедняга сильно утомился, зато теперь он мог дышать в волю, пусть даже воздух отдавал затхлостью и плесенью, словно ящик находился в склепе...
Немного отдохнув, Айк довершил начатое и наконец-то выбрался на свободу. Гм, вообще-то он несколько преждевременно радовался, поскольку оказался еще в одной запертой комнате, кажется, действительно в склепе. После довольно длительных поисков, уже буквально качающийся на своих четырех лапах Айк отыскал дверь. К его невероятному огорчению, та не поддалась, да и силы стремительно таяли. Поэтому, пришлось Айку свернуться клубочком и заснуть у самого выхода на свободу.
Разбудил его шорох. Как в склепе оказалась крыса, он не смог объяснить, да и что она там делала - тоже. Зато неудачливая хищница, оказавшаяся жутко невкусной и жилистой, подкрепила силы пленника склепа. После краткой трапезы Айк снова провалился в дрему без сновидений. Этот сон оказался живительным, как и его первый, за много-много десятилетий, ужин - постепенно восстанавливалась память, наливалось силами худое, длинное тело, возвращались и те немногие магические способности, которыми Леснил наделил свое создание.
Когда же Айк пробудился окончательно, то чувствовал себя намного лучше и даже ухитрился открыть несложный засов с той стороны двери и выбраться из склепа.
Айк шел в замок Хозяина, хотя и не ощущал его присутствия там. Нужно было выяснить, что же случилось, почему он проснулся сам, и его не встретил Хозяин. Слишком много вопросов пока оставались без ответа, а Айк хотел знать.
Увидев замок, создание Леснила оцепенело от потрясения. Он так переменился. Часть башен все еще сохраняла прежнюю величавость, но большинство совсем обветшало. Куда-то исчезли тяжелые, окованные длинными шипами ворота, еще сохранившиеся на его памяти, оказался засыпанным крепостной ров, а рядом со стенами раскинулся сад, явно не молодой.
Пробравшись в замок, Айк ежеминутно скептически шипел, обходя защитные заклятия. То ли нынешние обитатели не больно-то и стремились себя защитить, то ли заклятия ставил такой нерадивый маг. По крайней мере, с защитой Леснила эта даже рядом не стояла, а Хозяина нигде не было, чего так и опасался Айк. Что же случилось?!
Айк буквально окаменел, попав в большую залу, в которой был до этого всего лишь однажды. Хозяин не слишком одобрял его шатания по замку, опасаясь, что его детище попадется на глаза слугам. На стене висел огромный портрет Хозяина, по низу вилась причудливой вязью надпись: 'Леснил Ридиан Видлайский. Дата рождения - Дата смерти. Величайший из магов-исследователей, на века опередивший свое время.'
Будь Айк человеком, он непременно бы расплакался. Хозяин умер! Не может этого быть! Это просто невозможно! Немыслимо! Разумом он понимал, что проспал явно гораздо дольше, чем предполагалось, но сердцем... сердце химероида отказывалось верить в смерть Хозяина. Такой уж он был. Без Хозяина Айк казался сам себе полным ничтожеством, половинкой живого существа. Как же теперь быть?! Мысль - остаться в опустевшем теперь замке, химероид отбросил сразу же и потому тихонько, стремясь ненароком не потревожить все-таки существующую сигнализацию, выбрался из него. Уже оказавшись у входа, Айк обернулся и прочел надпись над входом: 'Музей экспериментальной магии имени Леснила Видлайского'.
- Красиво, - решил про себя химероид. - С именем Хозяина сочетается.
И, больше не оглядываясь, направился в сторону холмов, некогда славившихся обширными поселениями кроликов. Как бы то ни было, а Айк проголодался - та невезучая крыса уже давно стала воспоминанием.
Сперва Айк поймает большого, жирного, и очень даже приличного на вкус кролика, хотя химероид и предпочитает человеческую пищу, но выбора-то особого нет, не грабить же кого-нибудь, а потом... потом он проверит, что это за странные ощущения на самом краю его сознания, похожие на чувство присутствия Хозяина, пусть и очень-очень слабенькие. Может быть, еще не все потеряно и Айк найдет себе нового Хозяина, которому будет служить, и который в свою очередь будет о нем заботиться, как заботился Леснил.
Но пока торопиться не следует. Потенциальный хозяин далеко, и вроде бы пока в Айке не нуждается, а вот кролики близко, да и Айк голоден...
Двигался Айк не спеша, медленно, но верно набираясь сил и постепенно вспоминая, что же с ним было.
В первый же день пути Айк набрел на небольшую, но быструю речку и с восторгом в нее окунулся, вдоволь наплававшись за все прошедшие столетия. Плескаясь в воде Айк старательно вздыбливал чешуйки на теле, надеясь их отмыть, а то они почему-то стали слишком тусклыми. Некогда темно-серое с коричневыми крапинками на животе и черное с пестринками на спине тело побледнело, что сильно его расстраивало. Оставалось лишь надеяться на скорую линьку - представать перед новым Хозяином, в существовании которого химероид все больше и больше убеждался, в таком позорном виде, сильно не хотелось.
Айк любил красоту, и умел находить и видеть ее во всем - в золотых лучах солнца, скрывающегося за легкими изменчивыми кудрями облаков; быстрой речке, звонко журчащей меж покрытых сочной зеленой травой берегов, и отражающей гибкие, пригнувшиеся к самой воде, ветви плакучей красавицы-ивы; в ласковых объятиях стелющегося по земле легкого ветерка, несущего пушистые шарики одуванчиков, временами обманчиво тихого, а временами перерождающегося в буйного молодца, предвещающего грозу, которая расцветит темное небо яркими, стремительными росчерками молний и принесет на уставшую от жары землю, долгожданную прохладу, напитает ее живительной влагой, дарует силы цветам и деревьям. Химероид радовался даже осени, предвещавшей скоро наступление холодов и гибель цветов и трав, угасание жизни, ее долгий зимний сон.
В общем, Айк решил немножко подзадержаться. Он просто радовался буйству жизни вокруг, и тому, что наконец может свободно двигаться. Химероид старательно запрятал в глубины сознания скорбное известие - гибель Хозяина, которая глубокой рваной раной гнездилась в потайном уголке его памяти. Это для здешнего мира Леснил Видлайский умер века назад, да и тогда мало кто грустил о нем, а для химероида прошли какие-то дни. Но Айк не умел долго грустить, и поэтому химероид с детским восторгом, ведь он действительно был еще очень молод, носился по цветущему летнему лугу, сшибая стебли трав, распугивая стремительно разлетавшихся в разные стороны кузнечиков, расползавшихся змей, не рискующих связываться с таким непонятным существом, ящериц и полевых мышей, с трепетом укрывающихся в глубоких норках, и зля полосатых разбойниц-ос.
Иногда Айк просто устраивался на какой-нибудь щедро залитой солнцем коряжине и нежился в его лучах. Химероид дожидался полного восстановления сил, как физических, так и магических, а так же окончания линьки, которую всеми силами приближал. Одним из способов ускорения смены кожи Айк считал обильное и разнообразное питание, и с каждым днем старая чешуя становилась все более сухой и, наконец, начала немилосердно чесаться. Айк принялся усердно тереться о камни, выступающие корни деревьев, коряги, оставляя на них целые лоскуты тусклой кожи, а на его длинном худом теле проявлялось все больше и больше участков с новой, ярко блестящей на солнце чешуей. Наконец линька закончилась, и Айк начал готовиться к дальнему путешествию.
Близился вечер.
Солнце уже ощутимо клонилось к горизонту, окрашивая редкие кучерявые облака в лиловый цвет с едва уловимым фиолетовый оттенком. Закатные лучи скользили по земле, освещая заливной луг, высокий могучий бор на горизонте, небольшое, но глубокое озеро с крутыми, резко обрывающимися берегами с одной стороны и песчаным пляжем с другой, и темную длиннохвостую фигурку на высоком обрыве.
Айк задумчиво разглядывал свое преобразившееся отражение. Результат его вполне удовлетворил, и теперь стоило ускорить продвижение к цели. В последние дни в голове Айка зрела одна идея, и сегодня он собирался ее проверить. Если все получится, то он сможет добраться до неведомого нового Хозяина значительно быстрее, правда, передвигаться тогда придется только по ночам. Но зато тогда будет меньше шансов, что Айка увидит тот, кому не следует, а даже если и заметит, то уж точно толком не разглядит. То, что о его существовании никто не должен знать, Айк усвоил очень рано - ему, едва вылупившемуся из яйца, Леснил накрепко вбил это в его чешуйчатую голову, и химероид старался слушаться Хозяина, признавая его мудрость. Ну, почти всегда... Была, конечно, пара случаев, но как же без них?
Айк еще раз всмотрелся в чуть растревоженную рыбами воду, прислушался к всплескам и закрыл глаза, старательно, словно на уроке, сосредотачиваясь. То, что он собирался сейчас проделать, химероид творил впервые. А идея-то как раз интересная.
Просто Айк неожиданно вспомнил гравюру, однажды виденную в старинном фолианте, хранившемся в замке Видлай не одно столетие. Леснил поощрял тягу своего создания к знанию и разрешал читать бережно хранимые книги. Так вот, на этой гравюре, распахнув громадные кожистые крылья, неподвижно завис красавец-дракон, уже в то время относившийся к исчезающему виду. Айк после увиденного не один день ходил под впечатлением, но Леснил не разрешил ему провести опыт. Химерод сейчас словно наяву услышал слова Хозяина.
- Драконы, благодаря большой рабочей поверхности крыльев и природной магии, способны передвигаться с громадной, по сравнению с пешим или конным скоростью.
- А зачем им магия? - заинтересовался юный Айк.
- Ох, Айк, Айк, - улыбнулся маг. - А как иначе они смогут поднять в воздух такое массивное тело?
Леснил не избегал вопросов малыша, давно поняв, что его детище обладает разумом сравнимым с человеческим. Это оказалось весьма занятным, особенно наблюдать за Айком, с невероятным упорством пытающимся разгадать какую-нибудь загадку с гораздо, чем некоторые из знакомых магу магистров, рвением. И потому Леснил постарался дать химероиду обширную пищу для размышлений, разрешив заглядывать в архив и отвечая на постоянно сыплющиеся вопросы.
Вот так и получилось, что в голове недавно пробудившего Айка хранились сведения, вот уже века почитавшиеся безвозвратно потерянными. Естественно, Айк даже не подозревал об этом, да и знай он, все равно бы не побежал в Совет со всех четырех лап. Химероид привык доверять инстинктам, а инстинкты ясно ему говорили - на глаза магам лучше не показываться, а если и показываться, то не в таком виде. Слишком уж он был необычен. Вдруг какому-нибудь магу взбредет в голову проверить его, Айка, внутреннее устройство?
Айк все еще стоял на берегу, сосредоточенно зажмурившись, усиливая и углубляя концентрацию. На его спине, как раз в районе лопаток появились и начали набухать небольшие рельефные выступы, и вскоре они вытянулись вдоль хребта, продолжая расти, а потом внезапно развернулись в два изящных небольших кожистых крыла, покрытых мелкими черными чешуйками на суставах. Крылья были типично драконьими, только поменьше.
Айк открыл глаза и как следует рассмотрел результат своих усилий. Решив, что крылья несколько маловаты, чтобы поднять его тело в воздух, химероид увеличил еще немного.
Наконец, все было готово к первому в жизни Айка полету. Айк не нервничал - он этого просто не умел, но вот природная смекалка подсказывала, что в любом случае падать в воду предпочтительнее, чем на землю, поэтому и пробовать крылья Айк решил над запримеченным им накануне озером.
Развернулись черные, тонкие кожистые крылья, сделали несколько пробных взмахов. Айк пробежал по небольшой высокой косе, вдававшейся вглубь озера и, стремительно оттолкнувшись от земли, забил крыльями по воздуху. Сперва он начал резко падать вниз и уже приготовился искупаться, как порыв ветра задержался в распахнутых крыльях, чуть замедлив падение, а потом сильные взмахи и вовсе подняли Айка в воздух.
Айк сосредоточенно работал крыльями, не позволяя себе отвлекаться, хотя ему и очень хотелось посмотреть на свое отражение в озерной глади, подсвеченной лучами заходящего солнца. Сделав несколько кругов, химероид почувствовал себя увереннее. Полет давался ему все легче и легче, он быстрее находил потоки воздуха, мог слаженно управлять телом и крыльями. Порой ему казалось, будто он летал всю свою жизнь. Айк понял, что никогда не забудет эти ощущения: то, как ветер щекочет чешуйки на теле, как прогибаются крылья под его давлением, этот восторг от первого в его жизни полета.
Но радость радостью, а о конечной цели пути забывать не стоит. И потому Айк повернул на запад.
Туда, откуда все более и более отчетливо слышалось, а скорее чувствовалось присутствие Хозяина. Айк обязательно его найдет, не будь он Айком.