Нита : другие произведения.

По следу "феникса". Общий файл

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 3.40*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Так здорово мечтать о приключениях, завалившись на диван с захватывающей книжкой.
    И совсем невесело, если в парамир приходится отправляться следом за похищенным младшим братом. Кому он понадобился? И как его искать? У кого просить помощи?
    Хорошо хоть ума хватило старого друга на помощь позвать да в путь собраться, а то бы точно сгинула девчонка...
    Пролог, глава 1, глава 2.
    Файл будет обновляться по мере переработки.
    Приятного прочтения!
    Последнее обновление от 2 декабря 2008г.

Пролог

  
   - Сколько можно ждать?! - Константин вот уже который час нервно мерил шагами кабинет. - Я не могу больше! Нужно пойти к ней, узнать как дела. Данил, вот скажи мне, почему муж не может быть рядом в столь важный момент, как рождение ребенка? - нервно вопросил он, взъерошивая обычно аккуратные волосы - верный признак сильнейшего волнения.
   Широкоплечий кареглазый шатен лет двадцати пяти-тридцати, уютно расположившийся в тяжелом кожаном кресле, слегка пожал плечами - сказать действительно было нечего. К тому же он слишком хорошо знал своего венценосного друга и кузена, вмешиваться сейчас не стоило, достаточно молчаливого присутствия.
   Константин меж тем продолжал, особо не нуждаясь в собеседнике:
   - Идиотские традиции! Неужели я столь многого прошу?! Я мог хотя бы поддержать ее! Говорят, это ужасно больно... - высокий худощавый блондин, в очередной проходя мимо массивного стола, резким движением подхватил полупустой хрустальный бокал. Тяжелое рубиновое вино мазнуло по стенкам, оставляя полупрозрачные потеки. Король сделал большой глоток, совершенно не чувствуя вкуса, почти бросил бокал на стол, ни мало не заботясь, что тот может разбиться, а вино испортить так и не разобранные до сих пор бумаги. - Все! Я больше не выдержу!
   Раздался осторожный стук в дверь.
   - Войдите! - бросил хозяин кабинета.
   На пороге показалась фрейлина, склонилась в почтительном поклоне.
   Усилием взяв себя в руки, король нацепил на лицо маску равнодушия и медленно развернулся на каблуках, в упор глядя на женщину. Даниил еле заметно улыбнулся, глядя на кузена, способность того держать себя на людях с детства восхищала его.
   - И?... - разрушив затянувшееся молчание, спросил Константин.
   - Ваше Величество, поздравляю, у вас сын.
   - Уф-ф-ф, - еле слышно выдохнул Константин, лицо его при этом практически не изменилось. - Как Маргарита?
   - Ее Величество в полном порядке. Роды прошли благополучно, она просто немного ослабела.
   - Я могу их увидеть?
   - Да, Ваше Величество, - вновь присела фрейлина.
   - Хорошо, можете идти, - король едва уловимым кивком отпустил вестницу и, с трудом сдерживаясь, чтобы как мальчишка не сорваться на бег, быстрым шагом направился в опочивальню жены.
  
   Осунувшаяся королева полулежала среди огромных мягких подушек, вдыхая слабоуловимый травяной аромат свежего белья, и бережно удерживала надрывающийся сверток, ласково приговаривая:
   - Все хорошо, мой маленький, не надо плакать. Какой же ты у меня красивый, весь в папу. А папа сейчас придет, посмотрит на наше солнышко... Дарина, ты уже послала кого-нибудь за моим мужем? - обратилась она к сидящей в кресле молодой женщине. - Я хочу, чтобы муж как можно скорее взглянул на сына.
   - Конечно, - улыбнулась та. - Насколько мы обе знаем Его Величество, последние несколько часов он метался по кабинету, словно зверь в клетке.
   - О, да! Он у меня такой, - с гордостью произнесла Маргарита. - Дари, я до сих пор не верю своему счастью, - на губах мелькнула усталая улыбка. - Выйти замуж по договору, за человека, которого впервые увидела лишь на обручении, и всем сердцем полюбить его. - Маргарита передохнула, собираясь с силами. - А ведь политические браки столь далеки от наивных девичьих мечтаний. И пусть мы поженились потому, что это было выгодно обоим королевствам, чтобы скрепить мирный договор, это совсем неважно, - одной рукой удерживая уже затихающего мальчика, молодая мать убрала со лба влажную темную прядку. Ясные серые глаза, еще недавно темные от боли и напряжения, с нежностью глядели на новорожденного. - Я подарила жизнь его сыну, и теперь наши чувства станут еще крепче. Этот малыш - плод любви, а не долга. Да, мой маленький?
   Распахнулись двери, и в опочивальню буквально влетел король. Дарина изящно поднялась с кресла и выскользнула из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Она как никто другой чувствовала, когда ее присутствие неуместно.
   - Как ты? - озабоченно поинтересовался молодой отец.
   - Хорошо, - слабо улыбнулась женщина, глядя на взволнованное лицо мужа.
   - Ты такая бледная, как приведение.
   - Дорогой, это нормально, - рассмеялась Рита. - После родов всегда так.
   - Извини, - Константин осторожно присел на край ложа, словно его супруга была стеклянной и могла рассыпаться от малейшего прикосновения.
   - За что?! - изумилась та, широко распахивая глаза. Длинные густые ресницы отбрасывали глубокие тени, еще более резкие в комнате, освещенной лишь парой магических светильников у изголовья. - За то, что родила тебе сына?! Глупый! Ведь это такое счастье, быть матерью. Посмотри на него, - королева протянула мужу уже успокоившийся сверток. - Он просто прелесть, правда? Наш маленький принц-наследник, надежда и опора Родии, - женщина излучала гордость за своего ребенка.
   - Да... но он такой... маленький и сморщенный...
   - Милый, - вновь улыбнулась молодая мать. - Он же только-только родился. Погоди немного, дети так быстро растут.
   - Я и не переживаю, - тихо, чтобы не разбудить спящего сына, запротестовал король. - Непривычно просто.
   - Ничего, быстро привыкнешь, - успокоила его жена. - Как мы его назовем? Ты уже выбрал имя?
   - Нет, я хотел, чтобы мы это решили вместе, ведь это наш сын. Хотя, наверное, стоило подумать заранее.
   Где-то час спустя родители маленького принца, перебрав с полсотни вариантов, остановились на имени Венцеслав.
   Ни новорожденный, сладко сопевший на руках матери, ни его родители, уверенные, что сына ждет блестящее будущее, не знали, что ему суждено. Хотя, ничего бы это не изменило, судьба - слишком властная дама и зависит от выбора бесчисленного множества людей, зачастую между собой никак не связанных. Впрочем, королевская чета о судьбе и предопределенности не думала - она просто радовалась. И вместе с ней радовался - кто-то больше, кто-то меньше - весь народ.
   Ведь в королевстве Родия наконец-то появился наследник престола.
  
  
   Три года спустя
  
   Комнату прорезал захлебывающийся, разрывающий душу крик, на исходе сменившийся болезненной хрипотой.
   - Потерпите еще немного, - хлопотала целительница, голос которой сам настраивался на профессиональные интонации, никаких лишних эмоций. - Все будет хорошо, - она сама уже в это не верила, но пугать роженицу последнее дело.
   Схватки временно прекратились, королева тяжело откинулась на подушки, переводя дыхание. Что-то шло не так, не как в прошлый раз, а ведь она думала, что хуже быть просто не может. Маргарита все существом чувствовала, как ложь и недомолвки витают вокруг, а голоса утешения буквально сочатся фальшью. И от этого становилось еще страшнее.
   - Что они скрывают?! Ребенок! Мой ребенок! Что с ним?! - билось в голове, когда накатывающая волнами боль выдергивала, вытягивала из забытья, не давая окончательно утонуть в притягательном тумане обморока.
   Целительница отошла в сторону к Дарине, единственной из посторонних, кому дозволили остаться рядом с королевой, оставив притихшую роженицу на помощницу.
   - Что-то не так? - поинтересовалась молодая женщина, сама едва ли с полгода назад ставшая матерью.
   - Да, - тихо отозвалась целительница. - Ребенок идет неправильно. Это очень опасно.
   - То есть они могут умереть? - смертельно побледнела Дарина.
   - К сожалению, да, - ответила целительница. - Но есть шанс... Еще можно еще спасти кого-то одного...
   Лицо Дарины утратило краски, теперь та больше напоминала призрака. Взгляд метнулся к Маргарите, женщина судорожно вздохнула, окончательно осознавая только что услышанное, с силой сжала кулаки, загоняя панику как можно глубже. Слезами и истерикой никому не поможешь.
   Меж тем целительница тихо продолжила.
   - Мы можем удалить плод, но... И нам, вероятно, придется это сделать. Зато тогда мать наверняка выживет, иначе никаких шансов.
   Смерть. Слово прозвучало как приговор.
   Дарина спрятала лицо в ладонях, плечи едва заметно вздрагивали, казалось, она неслышно плачет, но когда фрейлина подняла глаза на повитуху, те были сухи, лишь блестели больше обычного.
   - Королева должна знать, - твердо сказала она. - Это ее право.
   Целительница собралась было возразить, но, напоровшись на решимость во взгляде женщины, согласно кивнула, добавив:
   - В любом случае, вряд ли она сможет родить еще одного ребенка.
  
   - Рита, Рита! Ответь! - мягко, но настойчиво слова пробивались сквозь забытье, словно пелена, окутавшее королеву. Она все отчетливее чувствовала, что что-то пошло не так, и отчаянно молилась, чтобы ее девочка выжила. Рита была почему-то уверена, что на этот раз будет именно дочка.
   - Дари? - чуть слышно выдохнула она.
   - Послушай,.. - тихий шепот стал более настойчивым. - Это очень важно. Ребенок, он идет неправильно...
   - Дочку... - еле слышно прошептала роженица.
   - Что? - не расслышала Дарина. - Прости, я не поняла.
   Королева собрала остатки сил:
   - Спасите... дочь... - слова давались с трудом, их приходилось по слогам выдавливать из себя, воздуха не хваталось, а сил вздохнуть поглубже не было. Должна объяснить им, сказать. Жизнь малышки ценнее. Дочка должна жить. Жить! - Спа...сите ее... Костя... Костя... Позови...- дыхания отчаянно не хватало, мысли путались, Рита обессилено опустилась на подушки.
   - Хорошо, держись... я сейчас, - королева скорее догадалась, чем почувствовала, что подруга крепко сжала ее ладонь и выбежала прочь из комнаты.
   Теплая, густая пелена снова заволокла сознание. Зрение затуманилось. Вокруг медленно перемещались пугающие, колеблющиеся тени, о чем-то еле слышно бормотали, что-то с ней делали. Тьма и покой - единственное, что ей сейчас нужно. И лишь маленький, едва теплящийся огонек где-то в глубине ее существа не давал соскользнуть за грань, что отделяет жизнь от смерти. Еще слишком рано. Рано. Иначе они уйдут вместе, а этого нельзя допустить. Только не дочка, не ее маленькая драгоценная девочка. Она должна жить! И Маргарита из последних сил держалась, выдирая у смерти мизерные по меркам вечности, но такие драгоценные сейчас мгновения, забирая у измученного болью и слабостью тела остатки жизненных сил, инстинктивно, как младенцы ищут материнскую грудь, расходуя на его поддержание почти не использовавшийся в предыдущие годы магический резерв.
  
   Казалось, Константин появился годы спустя.
   - Как ты? - нежно спросил он, осторожно присев на край ложа.
   Близости супруга оказалось достаточно, чтобы Маргарита сумела выбраться из забытья. Схватки временно прекратились, и обе целительницы отошли в сторону, оставляя королевскую чету в относительной уединенности.
   - Не очень, - слабо улыбнулась молодая женщина. - Ты уже знаешь?
   - Да, - кивнул Константин. - Все будет хорошо. Ты сильная, справишься, - король поднес легкую, почти невесомую руку жены к губам.
   Он так отчаянно хотел в это верить, что почти убедил себя, что все обойдется.
   - Не уверена... Костя... обещай...
   - Обещаю, - тут же отозвался тот.
   - Но... ты не знаешь... хочу... тебя попросить, - едва уловимая улыбка вновь скользнула по бледным губам женщины.
   - Я выполню любое твое желание, - пояснил Константин, бережно убирая закрывшую глаза прядку волос. - Если это в моих силах, конечно.
   - Это... сможешь... Если умру... Не перебивай, - попросила Рита, уловив, как муж протестующее вскинул голову. - Обещай... не будешь винить... Она не... виновата...
   - Она? - удивился король.
   - Я знаю... дочка...
   - Обещаю, - поклялся Константин, крепко сжимая в ладонях руку жены, словно она вот-вот куда-то исчезнет, растворится.
   - Хорошо, - расслаблено выдохнула Рита и, чуть отдышавшись, предложила. - Выбери имя... на всякий случай... знать...
   У королевы вновь начались схватки. На этот раз Константин остался в комнате, сейчас прогнать его не удалось бы и под страхом смерти. Никто, впрочем, особо не возражал, все были слишком заняты. Слыша, как кричит жена, король, наконец, понял, почему мужчин не пускают к роженицам - слишком тяжкое испытание для и без того напряженных нервов. Боль любимой воспринималась как своя собственная, сводя с ума. И женщины после такого еще способны радоваться детям?!
   Целительницы крутились вокруг ложа, бледная Дарина помогала им по мере сил.
   Во время очередного затишья Константина вновь пустили к жене:
   - Ты... решил?.. - слова давались Рите с еще большим трудом. Чувствовалось, что женщина держится из последних сил. Еще немного и она уйдет туда, откуда еще никто не возвращался.
   - Назови сама.
   - Хорошо... Думала... если девочка... Еван... гелина. - выдохнула королева.
   - Лина?
   - Нет... Ева.
   Схватки возобновились с новой силой.
   В следующий раз, когда Константин подошел к Маргарите, на руках у той чуть попискивал сверток. Девочку только-только успели обмыть, и сразу же передали матери.
   - Ева... доченька, - прошептала королева, разглядывая сморщенное личико новорожденной. - Счастье... смогла увидеть...
   Казалось, к ней вернулись утраченные было силы, щеке порозовели, заблестели глаза. Надежда встрепенулась, ожила, расцветая ярким, прекрасным цветком.
   - Красавица, - согласился король. - Вот видишь, все обошлось. Ты обязательно поправишься.
   Маргарита как-то странно посмотрела на супруга, пристально, словно старалась уложить в памяти каждую черточку, каждую маленькую морщинку на нахмуренном лбе, словно прощалась. Навсегда.
   И вот румянец уже лихорадочный, и глаза блестят слишком ярко, и дыхание прерывистое, со всхлипами. Словно она никак не могла надышаться.
   - Не... надо... родной... счастлива... любимый... Позаботься... о них... - шепотом выдохнула королева, лицо побелело, она судорожно втянула воздух сквозь сжатые губы и откинулась на подушки.
   - Рита-а-а! - отчаянно закричал Константин, подхватывая из разжавшихся рук жены заплакавшую дочь, - Нет! Не уходи! Рита, Рита-а-а! Не смей!
   - Ваше Величество, - мягко проговорила целительница. - Мне очень жаль.
   Дарина, стоявшая чуть в стороне, мягко осела на пол.
   Константин почувствовал как холодная, тягучая чернота на пару со звенящей, подобной туго натянутой струне пустотой заполняет его разум. Мне очень жаль - эти слова казались такими нелепыми и совершенно не отражали ужаса произошедшего. Просто жаль...
   Рита мертва... и он больше никогда не услышит звонкий смех, не увидит спрятанную в глубине темно-серых глаз улыбку, предназначавшуюся только ему: на людях она всегда держала себя с достоинством истинной королевы, ее настоящую видели единицы, та улыбка была только его, ничьей больше. А теперь он больше никогда не прижмет ее к сердцу крепко-крепко, как ей всегда нравилось, не зароется лицом в густые темно-каштановые волосы, не почувствует их едва уловимый запах, запах трав и полевых цветов, такой не похожий на приевшиеся изысканные духи. Ее запах, родной, щемящий, заставлявший сердце биться быстрее, а кровь кипеть в жилах. Она любила эти объятия, минуты и часы уединения и часто говорила, как приятно чувствовать биение его сердца рядом со своим... Все эти прекрасные мгновения никогда больше не повторятся, потому что ее больше нет. Нет. Какое короткое слово, как больно от него. Почему? Почему она ушла? Такая юная, ведь у нее впереди была целая жизнь. Она стояла в самом начале пути. Вот только путь этот оказался на удивление коротким. Почему?! За что?!
   Константин все глубже и глубже погружался в пучину отчаяния, не сопротивляясь, не стремясь выбраться на поверхность, пока не услышал далекий, надрывный детский плач. Сквозь покрывало боли прорезался образ - маленькая темноволосая девочка - ее последний дар. Константин вспомнил, что совсем недавно обещал Рите позаботиться о Еве и о Славе. Конечно, теперь ему остается лишь сберечь оба ее сокровища. А потом они обязательно встретятся. По ту сторону. Она будет ждать его там. А сейчас он нужен детям. Сыну и дочери. Ее детям, их детям.
   - Вам придется смириться, - голос целительницы ворвался в сознание скорбящего мужчины, приводя его в чувство, давая возможность вспомнить, что в комнате он не один, взять себя в руки и на время успокоиться. - И, пожалуйста, помогите нам с госпожой Дариной.
   Константин согласно кивнул, передал тихо плачущего ребенка целительнице, и, взяв бессознательную фрейлину на руки, осторожно перенес в соседние покои. Их буквально на днях подготовили для новорожденного, чтобы он был поближе к матери.
   - Оставьте меня одного, - приказал он. - Передайте князю Даниилу, пусть начинает подготовку к похоронам. И позаботьтесь о Еве.
   - Будет исполнено, Ваше Величество, - поклонилась целительница и вместе с помощницей покинула комнату, забрав с собой девочку. Хорошо, что няню и кормилицу подобрали заранее, будет, кому присмотреть за малышкой.
   Константин остался наедине с женой...
   -- Я позабочусь о ней, клянусь! Рита! Рита! -- король как подкошенный рухнул на пол у кровати, в последний раз обнял жену, прижал ее к себе, зарылся лицом в шелковистые волосы, разметавшиеся по подушкам, прощаясь навеки, и тихонько, по-звериному, завыл, не в силах больше сдерживаться. Плечи, обтянутые тяжелым темно-зеленым шелком, вздрагивали от рыданий. Ему были так нужные эти минуты прощания, ведь выйдя из комнаты, он вновь должен будет стать монархом, надеть маску внешнего равнодушия. Даже если она никого не обманет. Но сейчас можно еще немного побыть самим собой, ведь это так страшно - терять половинку души.
   - Рита, Риточка!
  
   Через полтора часа Константин вышел из покоев жены. Лицо мужчины было бледным, а глаза лихорадочно блестели, не скрывая поселившейся в них тоски. Смерть родителей он пережил значительно легче.
   -- Даниил, -- обратился он к князю, ожидавшему поблизости, -- ты приказал начать организацию похорон?
   -- Да, не волнуйся, все будет исполнено как должно, -- глаза ближайшего и единственного друга выражали безмолвное соболезнование, за что Константин был ему благодарен. Слов, искренних и не очень, он еще наслушаться успеет.
   Король перевел взгляд на уставшую целительницу и вытирающую заплаканные глаза Дарину.
   -- С Евой все в порядке?
   -- Принцесса спит, Ваше Величество, -- недосказанный вопрос повис в воздухе.
   -- Хорошо, -- кивнул Константин и отправился в комнаты сына. Именно он должен рассказать Венцеславу. Мальчик уже достаточно взрослый, чтобы понять, и слишком сильно привязан к матери. Ему будет тяжело.
   Им всем сейчас тяжело.
  
   Вся страна оплакивала королеву. В знак траура были приспущены государственные флаги, закрыты увеселительные заведения, отменены представления в цирках и театрах, приостановлены занятия в школах и университетах. Простые люди любили Маргариту и теперь скорбели вместе с королевской семьей.
   За время похорон Константин, казалось, постарел лет на десять. Маленький Венцеслав стоял рядом с отцом во время траурной церемонии, смотрел на окружающих темными от горя синими глазами и с трудом сдерживал слезы. Принцы не плачут.
   Следующие несколько дней король не показывался придворным, запершись в своих покоях. По его приказу кроватку Евы перенесли к нему, время от времени пуская к принцессе лишь кормилицу и няньку. В остальное время Константин сам присматривал за дочерью, по нескольку раз в день навещая сына, размещенного в соседних, смежных апартаментах, и ни с кем не разговаривал.
   Выйдя из затвора(затворничества?), Константин с удвоенным пылом взялся за государственные дела, буквально завалив себя работой. Никогда еще король не отличался такой тщательностью и дотошностью, словно прячась от реальности за бесчисленными отчетами, прогнозами и проектами указов.
   Позже он постепенно оправился, но остатки юношеской веселости, что так привлекала к нему людей, словно вымылись потоком горя. Погас озорной огонек в глазах, в светлых волосах появились нитки седины, ранние морщины избороздили лицо.
   Года через полтора несколько "добросердечных" придворных осторожно намекнули, что монарху следует жениться повторно, Константин предложения не поддержал, встретив его таким холодом, что "доброжелатели" тут же захотели оказаться как можно дальше от королевского двора, тихо радуясь, что их владыка не отличается любовью к публичным казням. Больше о повторном браке с королем никто не заговаривал.
   Единственной отрадой, что помогла Константину пережить первые, самые тяжелые месяцы, были дети: Венцеслав и малютка Ева, столь похожая на мать. Девочка росла веселой, жизнерадостной, пусть и чрезмерно балованной, обожала отца и брата. Венцеслав тоже души не чаял в сестренке и с радостью возился с ней.
   Малышке еще не минуло пяти лет, когда во дворце произошли странные события.
   А началось все с королевской охоты, приуроченной к восьмому дню рождения принца-наследника.
   Нет, пожалуй, началось все куда раньше, когда одному чрезмерно амбициозному, чересчур заносчивому и удивительно талантливому магу пришел в голову "гениальный" план. Тот с жаром, достойным лучшего применения, взялся за его осуществление, мимоходом опровергнув аксиому о невозможности проникновения в другие миры, и совершенно не учел, что люди - не марионетки, послушные воле кукловода.

Глава 1

Похищение

   Как правило, всякие странности случаются глубокой ночью. Не зря молва гласит - ночь сестра тайн и загадок, сказки согласно поддакивают, а жизнь зачастую подтверждает. Но что за правила без исключений, так что и день в накладе не остается.
   Лето в обычном российском городе - обыденно, привычно и до одурения однообразно. После поздней и холодной весны наконец-то потеплело. Но жара порой хуже холода, и потому жители стремились выбраться из парящего города, кто на пляжи и дачи - подышать свежим воздухом, кто, если была возможность - куда-нибудь подальше. Те же, кому из города вырваться не удалось, тоже старались время зря не терять - прогулка по тенистой аллее куда лучше сидения в четырех стенках. Ведь лето, едва начавшись, быстро переваливает за середину, а там уже и до промозглой осени недалеко.
   Солнце милостиво взирало на землю, щедро даруя тепло и не представляя, что это может кому-то не нравиться. Разве может быть нежеланным свет? А ясное синее небо, что кажется бесконечным в ясный день? Оно ведь так красиво, смотреть бы на него и смотреть, и время тогда летит незаметно, и на душе становится легко и спокойно. Но горожане редко смотрят вверх. Им вечно некогда, они все время куда-то спешат, торопятся. Мало кто видит красоту вокруг, в простом, невзрачном на первый взгляд газонном цветке, таком маленьком, что его не сразу и заметишь, но стоит лишь приглядеться, увидеть крошечный бутончик, что трепещет от малейшего дуновения ветра. Разве может простой цветок сравниться с богатством ухоженных клумб? Может, если рассмотреть его как следует, ведь этот кроха так наполнен жизнью, о нем никто не заботился, он все сделал сам - пробился к свету, выжил. Это ли не чудо? А еще солнце любило наблюдать. Правда, оно слишком высоко, но кто мешает воспользоваться помощью солнечных зайчиков?
   И вот неисчислимые армады зайчиков прыгают по земле. Их мало кто замечает, ведь это всего лишь яркие пятна на траве, на стенах домов, на кронах деревьев, на подоконниках - в жилищах людей столько интересного и загадочного. Солнце наблюдает.
   Любопытный маленький зайчик заглянул в ничем не примечательное окно, устроился на подоконнике. Осмотрелся. Ничего интересного, квартира как квартира. И зайчик, подумав, отправился на поиски чего-нибудь другого.
   А на кухне сидел мальчишка, уплетавший за обе щеки обед и не обративший на солнечного пришельца никакого внимания. Ежик светлых волос еще не успел побелеть на солнце, высокий чистый лоб украшала едва поджившая царапина, а тонкие губы, что вечно норовили расползтись в улыбке, были измазаны сметаной и прилипшими листиками укропа. Простая рубашка свободно болталась на худом, гибком теле, ободранные коленки выглядывали из-под длинных темно-зеленых шорт, локти тоже расцарапаны, но все ссадины аккуратно смазаны йодом - сестра настояла. Мальчишка как мальчишка, каких тысячи.
   Сашка, так звали мальчика, успел с утра пораньше нагуляться и набегаться и потому немного устал и, что самое главное, проголодался. Скорее всего, он бы не вернулся домой до самого вечера, игры, они так затягивают, но к лучшему другу приехала долгожданная бабушка, вот тот и умчался обо всем позабыв, а гулять одному не хотелось. Можно было, конечно, и почитать. Мамы дома нет, это она вечно ворчит по поводу книг на кухне, а сестра смотрит сквозь пальцы, сама вечно с книжками таскается. Можно, да не хочется.
   Последнюю неделю они с Лизой жили вдвоем - родители уехали в долгожданный отпуск, они который год мечтали провести его вдвоем, а второклассника Сашку оставили на попечении сестры-выпускницы, с чем та неплохо справлялась.
   Сашка в очередной раз посмотрел на подарок к недавно минувшему дню рождения - милая золоченая птичка, так похожая на феникса. По крайней мере, Фоукса из цикла о Гарри Поттере мальчик представлял себе именно так.
   - Вот бы ее нарисовать, - мысль появилась, покрутилась шаловливым котенком и прочно обосновалась, решив задержаться подольше. Сашка не привык откладывать дела в долгий ящик и, забрав со стула в который раз перечитываемого "Узника Азкабана", отправился за листом и карандашами.
  
   После часа кропотливой работы мальчик скептически разглядывал получившегося "феникса". Представлялся-то он хорошо...
   - Жаль, - погрустнел Сашка, отодвигая выдранный из альбома лист. - Не умею рисовать и все тут, - оперся щекой о ладонь и принялся мечтательно разглядывать двор. Из окна второго этажа его было отлично видно - на площадке вслед за мячом носились мальчишки, прыгали в резиночку девчонки, держа ее заметно выше пояса, как только умудряются. Какой-то парень гулял со щенком, тот потешно переваливался на коротких лапках и все норовил уткнуться носом в землю, чуть поодаль бродили мамы с колясками. Лето, каникулы. Что может быть лучше?
   - Саш, ты ведь поел? - сквозь негромкую, фоном, музыку донеслось из комнаты сестры. Та с утра пораньше выгребла завалы из стола, выпотрошила ящики и свалила все на кровать, собираясь все рассортировать и большую часть повыкидывать. Борьба с хламом шла с переменным успехом - часть вроде бы ненужных вещей выбросить сил попросту не хватало.
   - Ага, - отозвался мальчик.
   - А посуду помыл? - продолжала допытываться Лиза, удрученно разглядывая плоды своих усилий. Надо было придумать, куда убрать старые тетради, вдруг пригодятся. На дачу их что ли?
   Девушка с удовольствием готовила, но терпеть не могла уборку, стирку и прочую работу по дому. Другое дело, что ее не спрашивали, обязанности есть обязанности, слуг в доме не водилось. Однако никто не говорил, что она должна убирать со стола за подросшим братом, которого давно начали приучать к домашним делам, чем Лиза беззастенчиво и пользовалась. Родители вообще не разделяли распространенного заблуждения, что домашние дела - женская обязанность, делили работу поровну и детей подключали.
   - Неа, - отпираться мальчик не стал. Да и какой смысл?
   Сашка мысленно вздохнул, внутренне готовясь к необходимости топать на кухню и делать эту дурацкую уборку. Вот что он не выносил, так это мытье посуды, разгребание завалов в своей комнате и то лучше.
   - Значит, иди мой, - ответ сестры не заставил себя ждать. Девушка подвела итог их краткому разговору, не думая прерывать свои дела. - Мне еще ужин готовить, так что не дуйся. И всего-то пару тарелочек, не надорвешься.
   Сашка еще раз посмотрел на свое "художество", вспомнил шуточку дяди Славы по поводу происхождения слова "художник". Оглядел небольшую, но уютную комнатку, снова прицепил "феникса" на рубашку. Со дня рождения он с подарком почти не расставался, даже на улицу таскал, наплевав на косые взгляды приятелей, и, тяжко вздохнув, отправился на кухню.
   Когда что-то делать лень, то стараешься это по возможности отсрочить. Вот и Саша со скоростью черепахи брел по коридору, решив, что встать на четвереньки и отправиться на кухню ползком будет совсем по-детски, хотя и очень хочется. Но восемь как-никак возраст, надо вести себя как следует.
   Что-то странное происходило вокруг, неправильное. Мальчик насторожился и замер, прислушиваясь. Музыка стала глуше, окружающие звуки как-то смазались, стали слабее, пропал шум с улицы, детские крики, словно вокруг появилась толстая стеклянная стенка. Холодный, совсем не летний ветер, коснулся голых ног, змеей скользнул под рубашку, пробежался по короткому ежику волос, зашептал в ухо. Сашка зачарованно, словно кролик на удава, смотрел на небольшую танцующую воронку рядом с входной дверью, как раз напротив кухни. Сперва та была полупрозрачной, едва видимой, но потом резко выросла и потемнела, приближаясь. Вернее, это он, Сашка, приближался! Мальчик очнулся, поняв, что его подтаскивает к воронке. Ноги скользили по линолеуму словно по гладком льду. Что-то тяжелое оттягивало ткань рубашки, заставляя воротник врезаться в затылок. Сашка попытался убрать мешающий предмет, но стоило пальцам коснуться чего-то скользкого и холодного, как их свело судорогой, а взгляд сам собой опустился вниз. Феникс, его любимый феникс, Лизкин подарок, исчез! На груди висела копия, тяжелая, страшная и чужая. Сашка вцепился в фигурку мертвой хваткой, и в тот же миг почувствовал, как его обхватили сильные, уверенные руки. Он поднял голову и встретился взглядом с равнодушными серыми глазами. Чужак! Здесь, в запертой, он сам дверь закрывал, квартире!
   И тут Сашка закричал. Отчаянно заорал, забился в захвате, пытаясь заехать локтем в живот, а ногами как следует съездить по коленкам незнакомца.
   Левая рука по-прежнему сжимала чужого феникса.
  
   - Лиза! - раздался из коридора отчаянный крик. - Лиза-а-а!!! Помоги! Отпусти же меня, сволочь! Руки убери, козел!
   - Сашка! - охнула Лиза.
   Девушка вскочила так резко, что ухитрилась свалить стул, споткнуться об него же и едва не впечаталась носом в пол; уже по дороге из комнаты словила коленом дверной косяк и буквально выпала в коридор...
   Увиденное повергло ее в ступор.
   Сашка отчаянно отбивался от кого-то незримого, словно отталкивал чьи-то руки... Девушка бросилась на выручку, но тут же отлетела обратно. Какая-то невидимая стена перегораживала коридор поперек, не давая добраться до мальчика.
   - Да пусти же меня! - она попыталась с прыжка пробить препятствие, но то лишь снова отбросило ее в сторону. Лиза упала на пол, сильно ударившись плечом, но тут же вскочила на ноги. - Саша! Сашенька! - вновь закричала девушка, в бессильной ярости замолотив кулаками по невидимой преграде.
   И откуда у них в квартире такие непонятные стенки?
   Меж тем за фигурой Сашки, как раз напротив входной двери, проявилась, обретая краски, фигура незнакомого мужчины. Именно он удерживал в захвате вертящегося ужом мальчика. Чужак едва ли был старше отца - невысокий шатен лет сорока-сорока пяти, глаза светлые, лицо совсем обыкновенное. На улице мимо пройдешь и не запомнишь. А вот одежда необычная, помешанное на дизайне сознание Лизы отметило это в доли мгновения.
   Тут Сашка извернулся как-то совсем хитро, дернул что-то у себя на груди.
   Феникса, - заторможено отметило сознание девушки. Она словно спала наяву, не смея и не желая поверить в реальность происходящего.
   Треск рвущейся ткани, золотистая фигурка рыбкой выскользнула из пальцев брата и быстрым росчерком скользнула к ней, сопровождаемая воплем "Лиза"! И тут чужаку, наконец, удалось справиться с мальчишкой, тот бессильно обмяк, оседая в его руках. Незнакомец вскинул ребенка на плечо, скользнул взглядом по массивному перстню, хитро прищелкнул пальцами и развернулся в сторону слабо гудящей воронки. Та была здоровенная, в человеческий рост, странно, что Лиза только сейчас ее заметила. Воронка замерцала, ускоряясь, перетекая из одного цвета радуги в другой - красный, оранжевый, желтый. Гул усилился, меняя тональность, вихрь скакнул чужаку навстречу, ярко вспыхнул, заставив девушку зажмуриться, выбивая слезы боли, и с тихим хлопком исчез.
   Пахнуло лесным ветром, прелой листвой, молодой, клейкой зеленью, медункой и ландышами.
   Стенка, на которую опиралась Лиза, внезапно исчезла, и та, ойкнув, ударилась коленками об пол, не успев толком сгруппироваться. Тут же вскочила и, не обращая внимания на боль, рванулась к двери, где только что, считанные удары сердца, бесконечные мгновения назад находился ее брат.
   - Саша, Сашенька! - на глазах стремительно наворачивались слезы. Лиза со стоном, больше напоминающим поскуливание, рухнула на колени, не чувствуя боли от наливающихся синяков. Пелена застилала глаза, все расплывалось, размазывалось, словно в тумане. Согнувшись, девушка невидящим взглядом уставилась в пол, дернулась, поджимая ноги, и случайно коснулась рукой валяющегося на полу "феникса". Тот сверкнул, блеснув золотом, пошел радужными переливами, и замерцал, когда прямо над ним с еле слышным гудением начала раскручиваться знакомая воронка. Лиза панически отдернула руку и попятилась.
   Не бывает! Так не бывает! Магия - это сказки! Фентези! - билось в голове. Она сама выбирала подарок, надеясь, что столь понравившаяся ей жар-птица порадует братца, просто помешанного на Гарри Поттере и Ордене Феникса.
   В лежащей на полу безделушке было что-то странное, и дело даже не в достопамятном вихре. Не рискуя прикасаться к ней голыми руками, не хватало еще, чтоб ее та воронка утянула, девушка взяла шелковый платок и, осторожно коснувшись подозрительного украшения - на этот раз ничего не произошло - завернула в него "птичку", после чего принялась внимательно ее рассматривать. Первое, что бросилось в глаза - феникс сильно потяжелел, а зеленые стразы в глазах как-то подозрительно посверкивали, больше напоминая изумруды. Да и сама "птичка", при всей внешней похожести, теперь скорее походила на произведение искусства - гордый изгиб шеи, чуть приоткрытые крылья, словно жар-птица готовится взлететь, длинный изящный хвост, перья прорисованы настолько четко, что все прожилки такие четкие, каждую разглядеть можно, как и когти на поджатых лапах. Не птица - заколдованная волшебница-королевна.
   Подумав, девушка решила, что фигурка в ее руках из чистого золота. Сколько же сил и времени потратил неизвестный мастер на такую красоту? И как она оказалась у Сашки? Почему? Это точно не ее подарок, хотя и похож, чего отрицать. Так похожи лесной шиповник и садовая роза - вроде и общее есть, а не перепутаешь. Ведь наверняка такая безделица стоит небольшое состояние. Лизе хватило пары посещений золотых коллекций в музеях, чтобы понять это. Ясно, что это как-то связано с похищением, стоило вспомнить вихрь. Девушка нахмурилась, потеребила кончик косы, поняв, что еще больше запуталась. Магии ведь не существует, так? Как же тогда удалось умыкнуть брата из запертой квартиры, да еще таким впечатляющим способом? Одна стенка чего стоит, не говоря уже про воронку и странно одетого чужака. Да и воронка эта здорово напоминала всякие там порталы переноса, что так любили авторы фентези, которым она зачитывалась не один год.
   Порталы, порталы... Только этого ей и не хватало! Лиза нахмурилась, задумчиво прикусила костяшку большого пальца, продолжая держать в другой руке "феникса". Концы легкого, полупрозрачного шелка ласковыми струями стекли с ладони, коснулись обнаженных коленей, заставляя невольно поежиться. До чего жутко, когда сказка входит в твою жизнь так, с ужасом потери. Лучше б эти проклятые порталы и магия заодно вообще не существовали! Ведь это означает, что похититель - маг. Или все-таки какой-то хитрый прибор? Лиза глухо застонала, размазывая набежавшие слезы и почувствовала, как ее разнесчастные коленки резануло болью. Опять синяки, только вроде все зажило... О каких глупостях она сейчас думает?! Сашку, Сашку похитили! И не все ли равно, кто и как это сделал?
   Нет, не все, - отозвался внутренний голос.
   Но, с другой стороны, "золотой феникс" не похож на замудреный прибор, при взгляде на него скорее вспоминаются - "артефакт", "амулет".
   И в любом случае, не понятно, зачем ее брат похитителю. Зачем?!
   Мысли путались и, крутясь, как воздушные змеи во время сильно ветра, бились в голове. Ощутимо потряхивало, Лиза почувствовала, как из глубины существа поднимается уже подзабытый жар - верный признак приближающейся истерики. Девушка с трудом поднялась и, ничего не видя перед собой, добралась до ближайшего кресла, едва не свалившись по дороге, шарф так и норовил запутаться и подставить подножку.
   Через какое-то время - то, казалось отчего-то похожим на сонную улитку, Лиза с удивлением осознала, что сидит в кресле, и словно увидела себя со стороны: руки трясутся, зубы выбивают чечетку, в глазах стоят слезы, до капитальной истерики остался хорошо если шаг, девушка прекрасно помнила, чем они обычно заканчивались. Сейчас не та ситуация.
   - Нельзя расклеиваться, - твердила она сама себе. - Слезами горю не поможешь, и Сашку не спасешь. Что же делать-то? Должен быть выход... Ну, конечно! Тим! Надо Тимке позвонить!
   С расстройства она ухитрилась перепутать давно знакомый номер, попала не туда, извинилась, полезла с телефонную книжку, дождалась автоответчика и убедилась, что друга дома нет, и только потом вспомнила, что проще было позвонить с сотового. Родители Тима недавно уехали на Алтай, а он сам, скорее всего, зависал в институте, сессия близилась к концу, наверное, на консультацию поехал, сообразила девушка.
   Едва Тим взял трубку, как Лиза поняла, что не ошиблась, парень несомненно ехал в автобусе - на заднем плане работал двигатель, слышались голоса людей, сигналы машин и, как обычно, очередная попсовая радиостанция.
   - Лизка, привет! Как на счет кино сегодня вечером? - предложил парень. - Выберем что-нибудь, Сашку с собой возьмем. Хочешь, я за билетами заеду?
   - Тим! - слезы опять подступили к глазам, Лиза судорожно всхлипнула. - Пожалуйста, приезжай скорее! - почти прокричала девушка.
   - Лизка, что стряслось? - голос моментально стал серьезным, исчезли беззаботные нотки.
   - Тим, прошу тебя! - всхлипнула та, вытирая слезы и убирая с лица волосы, то и дело норовящие залезть в рот. - Я не могу, не могу... - девушке отчаянно не хватало дыхания.
   - Так, немедленно прекрати истерику, - жестко сказал Тим, откладывая вопросы на потом: все равно добиться чего-то внятного от подруги, когда она в таком состоянии, нереально. - Никуда не уходи. Буду через полчаса, - приходилось говорить короткими фразами, чтобы они дошли до сознания перепуганной девушки. - Сядь и успокойся. Валерьянки выпей. И жди меня, поняла? - добившись короткого согласного всхлипа парень разорвал связь.
   Услышав сигнал отбоя, Лиза, стоявшая до этого у окна, рухнула на диван и уставилась в потолок, пытаясь совладать с душившими ее слезами. В итоге судорожные всхлипы сменились тяжелым дыханием, слезы больше не лились, а просто стояли в глазах. Все расплывалось, щеки горели, по-прежнему дрожали руки. Провалявшись минут пять, Лиза решила, что Тим прав, слезами и истериками горю не поможешь, и отправилась на кухню за валерьянкой. В горле вновь встал ком, стоило девушке увидеть оставленную братом посуду. Она снова всхлипнула. Я, я во всем виновата, чего мне стоило самой все убрать?! Дрожащими руками накапала в стакан валерьянку, выпила, даже не почувствовав вкуса, заставила себя умыться - соленые слезы жгли огнем - и принялась за уборку, надеясь, что привычная работа немного успокоит. Закончив с кухней, отправилась в комнату.
   Когда раздался звонок, Лиза уже почти взяла себя в руки.
   На пороге стоял встревоженный Тимофей:
   - Что стряслось? - прямо с порога спросил он. Лиза вцепилась в рукав рубашки и едва не порвала его, затаскивая друга в квартиру.
   Едва закрыв дверь, девушка развернулась и выдохнула:
   - Сашку похитили...
   Тим еле заметно дернулся, с трудом удержав в руках пакет с тетрадями. Младший брат Лизы слишком много значил дня него, если быть честным, то парень привык относиться к нему как к родному. Быть может, свою роль сыграло и то, что своих братьев и сестер у Тимофея не было, не сложилось, хотя родители и мечтали о втором ребенке. - Как? Как это случилось? Ты ментам сообщила?
   - Нет, не успела. Да и не поверит мне никто, - выдавила Лиза. - И маме с папой звонить не стала, все равно без толку. Только растревожу зря.
   - Эт-то еще почему? - поперхнулся Тим, стаскивая туфли и проходя в комнату. Лиза молча последовала за ним, словно разом лишившись сил, устроилась рядом на диване и принялась задумчиво разглядывать ногти. - И все-таки? - повторил свой вопрос юноша.
   - Вся проблема в том, как его украли, - тихо пробормотала Лиза. - Чувствую себя идиоткой, честное слово. Как представлю, как буду об этом рассказывать, и как окружающие будут пальцами у висков вертеть. И все равно никто ничем не поможет, - девушка нахмурилась, сцепила руки в замок и начала перебирать пальцами. -Тим, вот честное слово я не выдумываю, правда! - она вскинула голову и умоляюще посмотрела на друга.
   - Я знаю, - просто сказал Тим. - И верю, - широкая, загорелая ладонь легла на кисти девушки, легонько сжалась. И жест этот значил куда больше слов. - А теперь расскажи, что же все-таки произошло.
  
   Через несколько минут Тим с интересом разглядывал золотого "феникса", старательно не касаясь его голыми руками. За время, минувшее с похищения, та ничуть не изменилось, все такая же тяжелая, красивая и дорогая.
   - Значит, Сашка сорвал это с рубашки, прежде чем тот тип сумел скрутить его.
   - Да, - кивнула девушка, успокоенная реакцией Тима. Тот, по крайнем мере, не кинулся вызывать скорую или санитаров.
   - Похоже, именно благодаря этой вещице и был открыт проход... Пусть будет "портал", ладно?
   - Хорошо, - согласилась Лиза, задумчиво покусывая кончик косы - дурная привычка, от которой ее давно и безуспешно пыталась отучить мама. - Я понять не могу, как эта штуковина действует. Шелк ее явно блокирует, я ведь тогда почти запустила вихрь. А еще, она другой стала, "птичка", я имею в виду, подменилась. Ты ведь видел мой подарок? Тяжелее и красивее, если уж на то пошло. Если бы не "феникс", вернее его замена, можно подумать, что это какой-то прибор. Зачем им только Саша... - голос снова стал надтреснутым.
   - Вот и я о том же, - продолжил юноша. - Все-таки нам придется принять, что магия существует. Иначе слишком много нестыковок. Да и "птичка" явно тянет на артефакт. В конце концов, будь это какие-то ученые, то куда проще просто увезти ребенка и все дела. И никто ничего бы не понял. Мало ли детей пропадает. Глупо как-то получается - оставлять такой замечательный ключик. Ох, Лизка, на наше счастье, похититель явно не все продумал. Так что мы еще поборемся!
   - То есть?
   - Вот смотри, - Тим положил "феникса" на журнальный столик и принялся загибать пальцы. - Во-первых, похититель явно неопытен, иначе усыпил бы Сашку сразу. Ты бы вообще ничего не заметила, не подними тот шум. Во-вторых, в попытках справиться с мальчишкой, протянул время и дал себя увидеть, что хорошо для нас и плохо для него. Ты его запомнила, так? - Лиза согласно кивнула. - Вот и замечательно. В-третьих, и в самых главных, он умудрился потерять артефакт перехода, тут уж ему твой братец здорово игру подпортил. Молодец! А вернуться за "птичкой" он либо не может, либо не считает нужным - то и то нам на руку.
   - А может ему просто не до того сейчас, - задумчиво пробормотала девушка.
   - Ладно, это неважно, - отмахнулся Тимофей. - Ведь "феникс" работает. Вопрос только в том, куда ведет портал. Судя по твоему описанию, он либо заглянул к вам с маскарада, либо у них все так одеваются. Последнее - хуже.
   - Почему? - Лиза нахмурилась, надеясь, что друг опровергнет ее подозрения.
   - Похоже, мы все-таки имеем дело с гостем из парамира, - тяжело вздохнул тот. - И если честно, мне это очень не нравится. Надеюсь, артефакт работает как надо, иначе занесет нас к черту на кулички. Интересно, похититель сам "птичку" зачаровал или к кому другому обратился. Наверное, все-таки сам. Если бы пробить дверь в парамир было легко, то у нас бы тут уже вовсю туристы шастали.
   - Но зачем ему Саша? - именно этот вопрос навязчиво вертелся на языке. Лиза уже почти успокоилась и могла связно мыслить и задавать вопросы. Немалую роль сыграло так же то, что Тим быстро взял себя в руки, и не дал подруге окончательно расклеиться.
   - Лиз, понятия не имею. Зачем-то нужен и, видимо, именно Сашка, иначе, зачем столько усилий?
   - Логично, - пробормотала девушка. - Просто так ничего не делается.
   - Вот-вот, - подтвердил Тим. - Как же все-таки хорошо, что артефакт у нас остался. Я всегда знал, что твой брат далеко пойдет - не растеряться с такой момент! О, давай эксперимент проведем, - и парень, сдвинув тонкий шелк, осторожно прикоснулся к изящному золотому крылу. Вещица тут покрылась радужной рябью, потянуло холодным ветром и памятным Лизе запахом весеннего леса.
   - Прекрати!!! - взвизгнула она, ударив по вытянутой руке, отчего "феникс" выпал из складок шелка и свалился на ковер. Рябь и ветер тут же стихли. - Еще и ты отправишься, за компанию!
   - Все-все, больше не играюсь, только не нервничай.
   - Не буду, только и ты меня не пугай больше, - попросила Лиза. - Что же нам теперь делать?
   - Давай рассуждать дальше, - спокойно предложил Тим. - Ладно, считаем, что этот тип маг. Как думаешь, на родине он такой один-разъединственный? Вряд ли. А людям свойственно объединяться. В ковены там, советы, профсоюзы... Как уж они называются - не важно. Так что нам главное в тот мир попасть и до людей добраться, а там будем искать местный ковен.
   - Тим, а ты уверен, что они помогут?
   - Надеюсь. В конце концов, маги такие же люди, вряд ли они одобряют похищение детей. Да и кто знает, кто будет следующим?
   Вопрос о том, поверят ли чужакам безо всяких доказательств, парень решил пока опустить.
   - Ты прав, - немного подумав, заметила Лиза. - Выходит, надо собираться.
   - Это точно, - подтвердил парень, поднимаясь и потягиваясь. - Не нравится мне идея свалиться неизвестно куда совсем без подготовки.
   - Интересно, как можно подготовиться неизвестно к чему, - съязвила девушка, бережно поднимая драгоценный ключик от другого мира.
   - Да хотя бы самое необходимое взять, продукты, вещи, мелочь всякую. А то большие подозрения, что портал ведет в лес, ветер вон какой был. Признаться, меня это даже радует. Видимо, маг открывал портал не из дома, а то хороши бы мы были - свалиться ему прямо на голову. Так что будем надеяться, что мы попадем на место перехода. Может, и следы какие остались. А брать придется по-минимуму, все равно много на себе не унесешь, мы же не тягловые лошади, - криво ухмыльнулся Тим. - Ладно, я домой, а ты пока собирайся - походная одежда, удобная, прочная обувь, лекарства не забудь. Приду, проверю. И еще, нам надо взять какой-нибудь аналог денег или что-нибудь для обмена. Я дома тоже пороюсь.
  
   Вернулся Тим через час, благо жил недалеко. Приволок не только здоровенный походный рюкзак, но и пакет с продуктами.
   В это время девушка задумчиво заглядывала сваленные на журнальном столике заколки, подвески и прочую бижутерию. Подумав, добавила нитку подаренного на семнадцатилетие жемчуга и любимые янтарные бусы, покрутила на пальце золотое кольцо с изумрудом.
   - Молодец, самое то, - похвалил парень. - Есть какая-нибудь небольшая, но прочная коробка или шкатулка, чтоб не сломалось ничего?
   - Есть, конечно. Сейчас принесу. Только, знаешь, я тут подумала.
   - Да? - подбодрил ее парень.
   - В общем, пока тебя не было, сбегала на рынок и набрала всяких специй. Немного конечно, но вдруг пригодятся. Помнишь, было время, когда специи ценились чуть ли не на вес золота.
   - А что, хорошая идея. Только надо придумать, как упаковать так, чтобы вещи не благоухали. Давай тащи коробку и марш одеваться. Я пока все тут уберу, ты как раз успеешь.
  
   Когда Лиза вновь появилась в комнате, Тим уже заканчивал.
   Девушка остановилась в дверях и оглядела друга, хотя и знала его как облупленного. Наверное, ей нужно было зацепится за что-то привычное, незыблемое, дарующее спокойствие и уверенность в собственных силах. А Тимофей был именно таким.
   Высокий, ладно сложенный, он не был особенно красив, скорее подошло бы слово: симпатичный. Светло-каштановые волосы едва прикрывали оттопыренные уши, из-за них его часто дразнили в детстве, большие серо-голубые с зеленоватой каймой глаза ярко выделялись на загорелом лице. Длинные, густые ресницы, вызывали завистливые вздохи девушек, дескать, зачем природа столь щедро награждает тех, кто не способен по достоинству оценить ее дары. Немного угрюмое выражение лица порой отпугивало людей, создавая обманчивое впечатление о характере парня. Он казался жестким, суровым, но думать так - большая ошибка. Другое дело, что Тим мало кого подпускал близко, убежденный, что друзей много не бывает. Лиза входила в их число.
   Они дружили, сколько она себя помнила, семьями. Тимофей родился на год раньше, и когда Лиза достаточно подросла, взял ее под свою опеку, и целыми днями возился с маленькой сестричкой, тем более что жили они в одной коммуналке. Дети были заняты, мамы довольны. Дружба эта по мере взросления не исчезла, а наоборот окрепла, несмотря на то, что семьи разъехались, переселившись в отдельные квартиры, чудом успев до перестройки, и, к счастью, недалеко друг от друга. Вместе встречали Новый Год, отмечали дни рождения детей.
   Когда, классе первом, наверное, Лиза переболела сказками Волкова, Тима стал Тимом. Девочка немного порасстраивалась, что она не Аня, а то было б совсем как в книжке - Энни и Тим, но потом, рассудив, что ее имя лучше, успокоилась. Тимофей включился в игру, стал отзываться на прозвище, со временем ставшее новым именем, даже родители с этим смирились, хотя отец все равно предпочитал "Тимку" или "Тимошку".
   - Вот держи, - девушка поставила на освободившийся стол коробку с кучей бинтов, флаконов и таблеток. - Я так и не смогла выбрать, что брать. Решай сам. Сейчас еще спирали и спрей от комаров притащу. Если ты прав на счет леса, то у меня нет никакого желания кормить местных кровососов, - девушка передернула плечами, раздраженно поморщившись.
   - Ты просто умница, - обрадовался Тим. - Сейчас посмотрим, что еще стоит к моей аптечке добавить. С мелочевкой разобрались, теперь можно и укладываться. Сама справишься?
   В итоге выяснилось, что Лиза толком не умеет упаковывать вещи, пришлось Тиму ей объяснять и помогать. В последний момент вспомнили, что не взяли набор для ремонта, хорошо еще, что у Лизы, увлекавшейся шитьем, все было в наличии, откопали у Лизиного отца крошечную коробочку с крючками и леской, дружно решив обойтись без удилища. Тимофей надеялся, что они взяли-таки все самое важное и необходимое.
   Когда сборы, наконец, завершились, парень неожиданно протянул:
   - Да... Мы с тобой, конечно, молодцы, все просчитали, продумали, в дальнюю дорогу собрались... Умники-разумники! Когда у тебя родители возвращаются? Через две недели? Мои где-то на пару дней попозже. Что-то я сильно сомневаюсь, что мы успеем вернуться. А теперь представь, приедут они, а о нас ни слуху, ни духу? Они ж весь город на ноги поднимут и без толку.
   - А ведь точно! - спохватилась Лиза. - Дурында! Даже не подумала.
   - Давай хотя бы записки напишем что ли? Оставим на столе. Все-таки лучше, чем ничего.
   - Хорошо, - согласно кивнула девушка, мельком подумав, что маму с папой вряд ли успокоит известие о похищении сына, вздохнула и отправилась за ручками и бумагой.
  
   - Вот, смотри, что получилось, - позвала Лиза, склонившаяся за журнальным столиком. Писать было не слишком удобно, но ей не привыкать.
   "Дорогие папа и мама!
   Сашку похитили. Кто, я толком не поняла, гад какой-то из парамира, но запомнила хорошо.
   Портал еще действует, потому мы пойдем следом. Если вы это читаете, значит, у нас получилось. Мы будем очень осторожны, честно!
   Мамочка, все необходимое взяли, не волнуйся. Я совсем не хочу повторять подвиги фентезийных героев, сваливающихся в парамир в чем мать родила. Тимка тоже.
   Пап, я забрала тот ножик с буковой рукоятью и набор крючков, не теряй.
   Ладно, мне пора. Пока.
   Целую. Ваша дочь Лиза.
   P.S. Простите, что не позвонила. Вернусь, ругайте на здоровье.
   P.P.S. Бабушке не говорите, ей совсем нельзя волноваться."
   - Ну как? - настороженно спросила девушка.
   - Пойдет, все равно всего не объяснишь. Куда записки положим? - поинтересовался Тим, теребя в руках свой листок.
   - Я лучше их магнитом к холодильнику - сразу видно. Давай сюда.
   Прикрепляя обе записки, Лиза краем глаза зацепилась за концовку Тиминого письма.
   "...Постараемся найти помощь. Будем очень осторожны.
   Берегите себя.
   До встречи.
   Тимофей.
   З.Ы. Не сердитесь, ладно? Вы же понимаете, я не мог поступить иначе."
   Горло перехватило, сердце пропустило удар. Хорошо, когда у тебя есть такие друзья. Чтобы она делала одна, без Тима? Ныла, заламывала руки, жалея себя и Сашку? Хорошо, что есть так, как есть. Пока в дорогу. Она обязательно найдет брата, иначе и быть не может. Сашенька, ты только держись!
  
   - Ну что, в путь? - поинтересовалась девушка, застав друга на пороге квартиры, зашнуровывающим ботинки. Здоровенный рюкзак стоял рядом с ее куда меньшим и легким даже на вид.
   - Пока нет, - ответствовал Тим. - Повертись.
   - А что такое? - Лиза послушно покрутилась, поглядывая на висящий на вешалке материнский плащ, который специально вытащила из шкафа. Плащ был хороший, непромокаемый, плотный и длинный, покупался специально для хождения по грибы. Самое то для похода. Черные кожаные кроссовки стояли тут же. Не самая лучшая обувь, девушка это прекрасно понимала, но ничего другого подходящего у нее не было. Тонкие сапожки на высоком каблучке явно были еще хуже, не говоря уже о туфлях и босоножках.
   - Думаю, пойдет, - вынес вердикт парень, довольно прищурившись.
   - Это лучшее, - поморщилась Лиза. - У меня нет нормальной походной одежды, в отличие от некоторых, - кивнула на друга, облаченного в полувоенное облачение защитного цвета. Длинная куртка с кучей карманов, явно забитых всякими нужными мелочами, подходила для путешествия как нельзя лучше. - В конце концов, плотный спортивный костюм не самый худший вариант.
   - Согласен, - кивнул Тим, глядя, как спутница залазит в кроссовки, повязывает на голове косынку и застегивает плащ. Потом помог ей надеть рюкзак, заставил попрыгать, убедиться, что ничто не мешает и не звенит, собрался сам. - Теперь вроде бы все. Компас взяли, фонарики с запасом батареек тоже.
   - Угум, - согласилась девушка. - Давай, бери "феникса", а то чем дальше, тем страшнее.
   Тимофей осторожно взял заранее перенесенную на обувную полку золотую фигурку, еще раз придирчиво осмотрел подругу, проверил, закрыта ли входная дверь, выключил в коридоре свет. Тут же потемнело. Глаза Лизы тускло поблескивали, она явно с трудом сдерживалась, чувствовалось, что неизвестность пугает ее. Чего уж притворяться, его тоже.
   Решившись, юноша резким движением сорвал с "птички" тонкий шелк, быстро запихнул платок в рукав. Лиза, заметив, как фигурка начала переливаться и набирать краски, судорожно вцепилась ему в руку, прижалась к боку, попыталась обнять, но из-за крепившегося к спине рюкзака ничего не получилось. Тогда девушка, явно инстинктивно, обвила рукой шею друга, заставляя того наклониться, уткнулась лбом ему в подбородок, оставляя немного свободного места для ладони с наливавшимся радужным светом артефактом.
   Послышалось гудение, снова пахнуло лесным ветром. С коротким хлопком и яркой вспышкой у них над головами развернулась мерцающая воронка и начала медленно опускаться, удлиняясь.
   Свободной рукой Тим обхватил девушку за плечи, неловко изогнулся и еще крепче прижал ее к себе и тут же, не выпуская, вместе с рукой запихнул "феникса" в карман.
   Воронка вращалась все быстрее и стала настолько яркой, что им пришлось закрыть глаза, мимоходом отметив, что цвет заканчивался в пределах шага от воронки, а дальше лежали тени.
   Ветер усилился, загудел, тем не менее, почти не касаясь, прижавшихся друг к другу тел. Лишь билась в воздухе коса Лизы, которую она вытащила из-под плаща.
   Резко свистнуло, короткая вспышка ослепила даже сквозь сомкнутые веки. И тут пол ушел из-под ног. Лиза коротко вскрикнула, до боли сжимая руку парня, Тим зашипел сквозь зубы и едва не задушил подругу в объятиях.
   А потом наступила тьма...
   Или это они просто потеряли сознание.
  
   Когда девушка очнулась, то поняла, что ни ветра, ни ослепляющего света больше нет, они не лежат вповалку друг на друге, как следовало ожидать, а все так же обнявшись, стоят на небольшой лесной полянке. У их ног молодая, едва пробившаяся травка усиленно тянулась к солнышку, пахло березовыми почками и ландышами, где-то неподалеку раздавался дробный стук дятла, щебетали птицы.
   Природа встречала весну...
   Лиза пошевелилась и попыталась выбраться из кольца рук, приводя в чувство замершего друга. Тот, словно очнувшись, вскинул голову, прищурился, глядя на небо, покрутил головой и задумчиво произнес.
   - Здравствуй, Терра Инкогнита...

Глава 2

Знакомство с Терра Инкогнита

  
   Путешествие по лесу мало походило на развлекательную прогулку. Да что там говорить, даже ежегодные поездки по грибы - Лиза их очень любила - с последующей переработкой до глубокой ночи - её она терпеть не могла - казались простыми и легкими на фоне бесконечных переходов. Движение по лесу, это вам не уроки физкультуры пару раз в неделю. Непривычные ноги нещадно ныли, заметно потяжелевший рюкзак оттягивал плечи, пот заливал глаза, а волосы под косынкой были в столь жутком состоянии, что девушка старалась их лишний раз не касаться, ограничиваясь расчесыванием утром и вечером. Постоянное напряжение выматывало, осознание того, что конца пока не предвидится, портило настроение ещё больше. Ещё эти ночевки на природе, пока ко всем шорохам прислушиваешься, сон толком не идёт, хотя от усталости плакать хочется. Умывание в ближайшей речке опять же - вода в ней холодная, бр-р-р! Радоваться надо, что хоть такая есть, но избалованное цивилизацией тело, привыкшее к ежедневному душу, регулярной еде и теплой постели, стонало и брыкалось, не желая понимать хозяйку.
   Лиза совсем расклеилась, какое уж тут любование красотами, если все мысли крутятся вокруг "Шаг, ещё один, и ещё... А вот здесь обойти, осторожнее. Под ноги смотри, дурында!". Собственная слабость бесила девушку неимоверно, и шла она больше из упрямства да нежелания сдаваться. К тому же оказались они здесь из-за неё и Сашки. Правда, стоило быть честной, совсем без срывов не обходилось. И все-таки самочувствие и настроение явно улучшились. Похоже, не зря говорят - человек ко всему привыкает. Хорошо ещё Тимка темп сдерживает, а то бы точно не угналась. Как только умудряется так бегать со своим рюкзаком-монстром.
   И ведь всего ничего дней прошло, а словно несколько недель позади.
   Путь казался бесконечным...
  
   - Ну, здравствуй, Терра Инкогнита, - сказал тогда Тим.
   И стена равнодушия, которую Лиза старательно выстраивала вокруг, рухнула от осознания, что назад дороги нет. До этого девушка всерьез не задумывалась, куда именно они с Тимом собрались влезть, словно это всего лишь игра. Главное - сохраняйся регулярно, не получилось, можно отыграть назад. Вот только случившееся не было ни сказкой, ни игрой. И потому, наконец, поняв и поверив, Лиза, истерически разрыдалась, в который раз за этот бесконечный день уткнувшись лицом в грудь друга. Плакала долго, отчаянно, захлебываясь слезами, выплескивая боль в бессвязном шёпоте. Тим же стоял столбом, плохо представляя, как можно привести подругу в чувство. Орать не хотелось, и так вся на нервах, а другого способа он не знал. Может, дать просто выплакаться? Вроде женщинам помогает.
   Наконец всхлипы стали стихать, девушка пошевелилась, почувствовав тяжесть мужских рук на плечах, чуть отстранилась и подняла голову. Глаза у неё опухли, ресницы слиплись, щеки покраснели, дорожки слез расчертили их влажными узорами. Но вот от её взгляда Тиму стало по-настоящему страшно - такие в нём светились безнадежность и отчаяние.
   Лиза прикусила губу, как часто делала в детстве, покосилась исподлобья и жалобно протянула:
   - Ти-и-м, вдруг мы его не найдем... И домой? Как мы домой вернемся?
   - Придумаем, - отозвался тот, лихорадочно прикидывая, как погасить истерику подруги.
   - Какая же я ду-ура, - по новой начала девушка. - Сашку не уберегла. Сама вляпалась. И тебя втяну-ула! Мамочка, ну почему я вечно все порчу-у?! - она вновь попыталась уткнуться Тиму в грудь.
   "Нет, так дело не пойдет", - решил Тимофей. - "Или я её в чувство привожу, или она до вечера реветь будет. Ох, теть Наташ, вас бы сюда - живо её в чувство привели. А так придется самому..."
   Юноша рывком отодвинул от себя всхлипывающую спутницу, взял за плечи, резко встряхнул и нагнулся, чтобы их глаза оказались на одном уровне.
   - Прекрати! - рявкнул он, благо тут, в лесу, стесняться было некого. - Истерику устроила. Ути-пути, детский сад. Я сам, сам с тобой пошел, слышишь?! На аркане никто волок. Поняла?! Ты - жалкая и-ди-от-ка! И не потому, что вляпалась. Отвечать не хочешь. За своё решение! И мне не даешь. Вообще, не стоило тебя брать. Никаких обуз-истеричек. Тишь да гладь.
   Слова подействовали как пара хороших затрещин. В глазах девушки появилось осмысленное выражение, под конец они гневно сверкнули, а Лиза протестующее вскинула голову. Никогда эмоции не читались по ней столь явно.
   Тим, тяжело дыша, отпустил плечи подруги, повернулся, отошел на пару шагов и принялся выпрягаться из рюкзака. Смотреть ей в глаза не хотелось. Стыд жёг раскаленным железом, рассеченная в детстве бровь нервно подергивалась. Тимофей прекрасно понимал, что другого способа привести девушку в чувство не было. Помнится, её мать как-то рассказывала - успокоить разревевшуюся Лизу можно было, лишь сперва прикрикнув, а потом, когда ребенок придет в себя, спокойно поговорить. Вот только легче от этого не остановилось. Равнодушный к большинству окружающих, Тим ненавидел причинять боль близким, их и так слишком мало. Юноша поправил куртку и уселся на траву, обхватив руками колени, уставился себе под ноги, потрогал носком ботинка крошечную березку, высунувшуюся из молодой травы.
   Послышались легкие шаги, звук расслабляемых ремней, слабое шевеление, и Лиза аккуратно опустилась рядом на корточки, слабо поморщилась, потирая колени - Тим наблюдал за ней краем глаза - тихо произнесла:
   - Спасибо.
   - Не за что, - парень задрал голову и принялся изучать плывущие по небу облака.
   Слон, собака (или волк?), мост, крепость...
   - Прости, - выдавил он. Слово далось тяжело, напряжение темной пеленой повисло в воздухе, разделило их. - Я не имел права говорить такое. Особенно сейчас.
   - Забудь, - Лиза, подумав, растянулась на траве, раскинула руки в стороны. - Ты прав, в общем-то. Кругом. Я словно в теплице выросла. И за поступки свои отвечать не умею, и реву, как маленькая. Но я, правда, постараюсь, - девушка зажмурилась, потянулась, поерзала на траве. - Я должна исправиться. Нет, я смогу. Веришь? - криво улыбнулась уголком рта, полежала ещё немного и полезла в карман за влажной салфеткой.
   Тим молча смотрел, пока та старательно оттирала со щек подсохшие слезы, морщилась, шипела, промывая глаза, и, наконец, отозвался:
   - Верю.
   - Вот и отлично, - преувеличенно бодро продолжила Лиза. - В конце концов, надо же мне когда-то взрослеть. Пойдем искать следы, что ли. И так по моей милости столько времени потеряли.
   Юноша рывком поднялся с земли, протянул руку.
   Следов похитителя они так и не обнаружили - полянка была девственно чиста, а все найденные отпечатки оставили сами путешественники. Похоже, его портал открылся в другом месте, либо просто не коснулся земли. Ребята очень надеялись, что оказались хотя бы в том же мире. Все-таки здесь они благодаря "фениксу". Тим задумчиво попинал подвернувшийся под ногу камень. Тот, намертво вросший в землю, даже не шелохнулся. Никаких следов, никакой магии. Хотя, если она и была, всё одно не почувствовали бы.
   - Что ж, я не особо и надеялся. Даже странно, что сигнализации нет. Может, мы правда, просто не услышали, ну да ладно.
   - Эй, а с чего ты взял, что она должна быть? Может, этих входов-выходов несколько штук, а нас занесло к самому ближнему. Не мы же портал открывали.
   - Так, просто, на всякий случай, чтобы перестраховаться. Я-то рассчитывал, что прокол - явление уникальное, так что след найдется. Хотя, ты права - на все выходы сигналок не понаставишь.
   - Может, оно и к лучшему. Чтобы мы делали, столкнись с этим гадом нос к носу? Как бы не хотелось ему физиономию расцарапать, - Лиза с хрустом сжала кулаки, ногти впились в ладони, оставляя полукруглые розовые отметины. - Заслужил, гадина, - зло сверкнули потемневшие от гнева глаза. - Ладно, о мести будем думать позже. Если вообще будем. Мне бы и Сашку найти хватило. Вытащить и бежать куда подальше. Вот только где его искать?
   - Для начала, - Тим, подражая любимому лектору, наставительно поднял палец. - Нам бы к людям выйти. Тогда и будем голову ломать. Это ж на самом деле Терра Инкогнита, Земля Неизведанная, чтоб её. Помечаем полянку, ищем ручей, а ещё лучше речку, и идём вниз по течению. Надеюсь, нас не занесло в самую глухомань.
  
   - Все, больше не могу, - заявила Лиза, переводя дыхание.
   Девушка со стоном согнулась и уперла руки в колени. В глазах от усталости плыли круги, разноцветные, всё время меняющие форму, как в любимом с детства калейдоскопе. Немного отдышалась, сделала пару шагов до ближайшего дерева и обессилено оперлась на него. Сил не было даже на то, чтобы ослабить ремни.
   - Если мы не отдохнем и не перекусим, я дальше не ходок, - девушка жалобно улыбнулась, смахивая пот тыльной стороной ладони. И ведь не жарко в лесу, но все равно после дневного перехода вся мокрая, майку и рубашку хоть выжимай, а тут ещё живот судорогой сводит. - Тимочка, ну пожалуйста. Я, честно, больше не могу!
   - Хорошо, - покладисто согласился парень. - Вообще-то я планировал через часик стоянку разбить, но можно и пораньше. Эта полянка, думаю, подойдет.
   - А ты снова рыбы наловишь? Консервы жуть как надоели, - Лиза скорчила скорбную мину, посмотрела исподлобья. - Хочется чего-нибудь свеженького.
   - Можно попытаться, - задумчиво пробормотал Тим.
   - Пробуй. Я как раз пока хвороста наберу, - обрадовалась девушка. - Веток на подстилку нарублю.
   - Иди, - отмахнулся парень, принимаясь за поиски приличной ветки для удилища.
   Лиза только фыркнула, стаскивая с плеч рюкзак. И зачем столько вещёй набрала, а ведь там вроде бы только самое необходимое. Разве что цифровик зря положила, Тиму его показать так и не решилась, тайком запихнула, но не выбрасывать же теперь, жалко, - Слушай, я костёр попробую развести? В этот раз должно получиться.
   - Можно, - щедро разрешил Тим, сосредоточенно прикрепляя леску к срезанной ветке. - Только под ногами не мешайся, а то весь наш ужин распугаешь.
  
   Вернулась Лиза с такой здоровенной охапкой хвороста, что головы видно не было. Свалив будущий костер на землю и отряхнув плащ, девушка навестила друга.
   - Ну, как успехи? - шепотом поинтересовалась она.
   - Кое-что есть. Смотри, - также тихо отозвался Тим, кивая на несколько некрупных рыбок, слабо пошевеливавших плавниками на траве неподалеку. - Это пока все... Ну, я ещё посижу, вдруг клюнет.
   - А что с этими делать? - спохватилась девушка. - Уху варить, как прошлый раз?
   - Неплохо конечно, но я бы предпочел запечь.
   - Хм, запечь. В принципе, можно попробовать. Чистить надо?
   - Потрошишь, но чешую не трогаешь, солишь, специй по мелочи, обмазываешь глиной и в землю под костер.
   - Ясно, сделаем, - кивнула девушка и покосилась на шевелящиеся тельца. - Бр-р-р, она же живая ещё. Прямо убийцей себя чувствую. И так всякий раз.
   - Тут уж ничего не поделаешь, - вздохнул друг. - Думаю, есть ты хочешь больше, чем рыбу жалеешь, - Тим похлопал подругу по коленке, бросил взгляд на затанцевавший поплавок, подхватил удилище и начал осторожно вытягивать добычу из воды. Девушка настороженно замерла рядом, боясь помешать лишним движением.
   Спустя пару минут на берегу стало одной рыбкой больше.
   - Ладно, я пошла, - Лиза, подхватив небогатый улов, направилась к месту стоянки. Сгрузила добычу на небольшую кучку хвороста, шустро выпотрошила и, взяв металлическую миску, отправилась на поиски глины.
   Та обнаружилась чуть ниже места рыбалки, как раз рядом с небольшим ключиком-родничком. Вода в нем была студеная, аж зубы заломило, но на удивление вкусная. Немного подумав, Лиза сбегала за котелком, фляжкой и бутылкой. Все-таки родниковой воде она доверяла больше, чем речной, хотя Тим и утверждал, что серебряное напыление внутри его фляги отличный антисептик.
   Пока набрала глины, так испачкалась, что на руки было страшно взглянуть. Тоскливо посмотрела на траурную кайму под ногтями и остатки выпускного маникюра, в который раз пожалев, что не догадалась стереть лак ещё дома. Впрочем, день-два и от него и следов не останется. А вот ногти надо бы под ноль обрезать, только мешаются, все равно толком не отмоешь. Эх, сюда бы теплую ванночку с морской солью, а потом втереть питательный крем. Мечты-мечты. Лиза тоскливо вздохнула, вспомнив, что даже простенького душа в ближайшие дни не предвидится. Не то чтобы она уделяла внешности много внимания, но неряхой выглядеть не любила. И холодная речная вода уж точно не предел её мечтаний.
   Вырыла неглубокую ямку, уложила будущий ужин, поверх развела костёр, подвесила котелок, планируя из оставшегося улова сварить, если не уху, так жиденькую похлебку. Продукты следовало экономить.
   Вернувшись к речке, девушка попыталась оттереть с рук глину и слизь, не удержала равновесия на влажной траве и едва не рухнула в воду. Чудом успела опереться и отделалась намокшими рукавами. Медленно и осторожно, стараясь не соскользнуть в речку целиком, Лиза начала потихоньку выбираться, по чуть-чуть передвигая ладони по дну, опасаясь резких движений. Не хватало вещи отстирывать и, самое главное, сушить. Запасных теплых штанов нет. Неожиданно рука наткнулась на что-то твердое, не похожее на илистое дно речушки. Лиза инстинктивно сжала кулак, что едва не привело к падению, и, сделав последний рывок, выбралась на берег.
   Больше всего находка напоминала куколку. Небольшая фигурка темного дерева, похожая на спеленатого младенца, была изготовлена с таким тщанием, что Лиза диву далась. Неизвестно сколько она на дне лесного ручья проболталась, а как новая. Ребенок, казалось, спал. На мгновение Лизе подумалось, что не стоило брать фигурку в руки - мало ли. Вдруг какой-нибудь артефакт-амулет. Но сделанного не воротишь, да и не случилось ведь ничего, так?
   Вспомнив, что за костром нужно следить, девушка поспешила к месту стоянки. Успела как раз вовремя - тот уже начал прогорать, пришлось подкинуть дров и устроиться рядом. Находку Лиза убрала на дно бокового кармана рюкзака.
   Пляшущие на легком ветерке языки пламени завораживали, еле слышный треск убаюкивал, заставляя мысли течь вяло и сонно. Приходилось усилием воли выдергивать себя из полудремы, напоминая - время для отдыха ещё не пришло.
  
   Через час путешественники с довольными вздохами отложили последние косточки.
   - М-м-м, а вкусно получилось, - довольно протянула Лиза. - Правда?
   - Угу, - кивнул Тим, вновь подбрасывая хвороста в костёр. - Раз уж мы такие сытые, предлагаю прибраться и укладываться спать.
   - Вот здорово, - широко улыбнулась девушка, довольно потягиваясь. Изогнулась так, что едва не потеряла равновесие и не завалилась назад, рывком села ровно. - Отосплюсь, наконец.
   - Фигушки, - обрадовал напоследок Тимофей. - Встаем завтра часов в шесть. Я будильник выставлю.
   - Ти-и-им, так нечестно! Вредный, бессовестный мальчишка! Обязательно надо настроение испортить, да? - Лиза демонстративно надула губы и отвернулась. - Дал бы хоть немного порадоваться, трудно что ли? Я ж теперь от расстройства не засну.
   - Что-то слабо верится. Я-то знаю, с какой скоростью ты отрубаешься. Только голову на землю положила и уже спишь. И вообще, тебе ныть не надоело?
   - Не-а, - показала язык, скорчив забавную рожицу. - Ладно. Хочется, не хочется, а пошла я посуду мыть. Давай и термос сюда, с утра свежий чай заваривать.
  
   Через несколько дней речка разительно изменилась - из небольшого ручейка, соединившегося с десятком других - превратилась в широкий поток. Прошагав ещё день, Тим объявил большой привал и взялся за строительство плота, который должен был прилично ускорить продвижение. По их прикидкам скорость течения превышала пять километров в час. Нагруженные вещами и провизией, они явно передвигались медленнее. Походному топорику до бензопилы, конечно, далеко, плюс сказывалось отсутствие опыта, потому времени на валку леса ушло много. Тим едва не убился, ошибившись с заваливанием первого ствола, Лиза с перепугу наорала на него, потом долго извинялась. По прошествии пары дней, рассмотрев как следует результаты их трудов, девушка согласилась, что оно того стоило. К вечеру она оценила задумку Тима в полной мере - сил теперь хватало не только на хворост и ужин.
   Признаков жилья ребятам всё не попадалось. Мало того, последние пару дней, почти не прекращаясь, моросил дождь, небо заволокло тучами так плотно, что день казался вечером, и видимость значительно ухудшилась. Река была спокойная, потому от плота отказывать не стали. Лиза сгорбившись и по макушку закутавшись в плащ, сидела в обнимку с рюкзаком, Тим правил, тревожно поглядывая на скисшую подругу. Одежда вымокла, а отогреться и высушить вещи толком не удавалось. Юноша вполголоса сплевывал ругательства, сетуя, что дома не оказалось хоть какой-нибудь палатки. Спальник, даже двухместный - не лучшее средство скоротать ночь в сыром лесу. Лиза никогда не отличавшаяся крепким здоровьем, начала покашливать уже к концу первого дня непогоды, дальше, несмотря на все усилия, ей становилось только хуже. К тому времени, как ребята, наконец, выплыли к небольшой деревеньке, что притулилась на берегу, Лиза окончательно слегла. Последние несколько часов держался жар, девушка без конца кашляла, к тому же Тим с трудом вытянул у неё, что легкие раздирает боль, и встревожился ещё больше. Лиза с детства склонная реветь по поводу и без, зачастую в случае реальных неприятностей, отмалчивалась, терпела и скрывала до последнего. Выпитые таблетки не помогали, в дополнение к ним требовались тепло и покой.
   Деревенькая растянулась вдоль русла. Тёмные полузатопленные мостки глубоко вдавались в реку, плот едва их не зацепил, миновали чудом. Когда путники, наконец, смогли пристать к берегу и добрались до околицы, юноша задумался - куда лучше напроситься на постой. Моросящий дождь скрадывал очертания, срубы изб казались смазанными и нечеткими. Пахло рекой, свежим хлебом, сырой землей и едва уловимо скотным двором. Раскисшая за время дождей главная улица радовала глаз колеёй, время от времени пропадающей в обширных лужах. Из-за ближайшей изгороди глухо рыкнул пес, волной подхватили остальные, предупреждая хозяев о появлении чужаков.
   Юноша нахмурился и после некоторого колебания двинулся в сторону небольшого, ухоженного дома. За хозяйством явно следили - новенькая, не потемневшая ещё от времени изгородь, чисто подметенный двор, заросший невысокой, крепкой травкой, хозяйственные постройки. Было во всем этом что-то уютное, теплое, что ли. Тим, считавший, что по жилью можно определить характер хозяина, понадеялся, что выбрал верно.
   Из-под крыльца степенно вылезла большая, черно-рыжая, поджарая псина, отдаленно напоминающая помесь волка и немецкой овчарки, позвенела тяжелой цепью, глянула исподлобья и уселась рядом, не спуская с чужака настороженных глаз. Тим, бережно поддерживая полубессознательную Лизу, постарался не делать резких движений. Сторож явно не походил на знакомых пустолаек, готовых обгавкать всех и каждого. Такой если и подает голос, то, как предупреждение, прежде чем вцепиться.
   Парень переступил с ноги на ногу, пытаясь хоть немного уменьшить вес девушки, и неуверенно позвал:
   - Эй, хозяева! Есть кто дома?
   На крыльцо вышла статная женщина лет тридцати. Открытое лицо, ясные карие глаза, тяжелые темные косы спускаются из-под наспех накинутого платка, небрежно прихваченного на груди, чтобы не сползал. Из-за приоткрытой двери высунулась встрепанная русая головенка парнишки лет трех-четырех. Ребятёнок, распахнув светлые глаза, уставился на чужаков, потом исчез, словно кто-то дернул за руку, затаскивая в дом. Пёс покосился в сторону хозяйки, спокойно разглядывающей пришельцев, и вновь повернул морду к гостям. Тут Лиза дернулась и с тяжелым кашлем-всхлипом согнулась вдвое, почти выскальзывая из неловких объятий. Тим отвел взгляд от женщины, пытаясь удержать на ногах подругу, которую сотрясал очередной приступ, и она все норовила усесться на землю. Рюкзаки ужасно мешали. Сильно потяжелевший Тимофея, тот постарался максимально облегчить ношу девушки, оттягивал плечи; Лизин, который все равно пришлось тащить с собой, не давал возможности, как следует подхватить больную. Послышалась короткая фраза-команда, пёс зазвенел цепью и отошел к крыльцу, легкие по сырой траве шаги, и крепкая рука подхватила девушку с другой стороны. Когда юноша поднял глаза, то встретился с участливым взглядом крестьянки.
   Та что-то коротко сказала, Тим сокрушенно покачал головой:
   - Не понимаю.
   Лиза, удерживаемая с двух сторон, опустила голову и мягко провалилась в обморок, оседая у них в руках.
   Хозяйка, нахмурилась, глядя на девушку, прикоснулась ладонью к горящему лбу, что-то пробормотала под нос, потом вновь посмотрела в глаза Тиму, свободной рукой ткнула в сторону избы, повторила жест ещё раз, знаками показала на ремни рюкзака, словно снимая его, потом на себя, на Лизу, затем на Тимофея, и снова на крыльцо. Юноша согласно кивнул и помог женщине освободить подругу от ремней, подхватил бессознательную девушку на руки и последовал за крестьянкой, с легкостью несшей рюкзак.
  
   Спустя полчаса Лиза была раздета, обтерта влажным полотенцем, чтобы сбить жар, укутана в теплое одеяло и устроена на большой печи, очень похожей на русскую. Тим, переодевшийся в сухую смену белья, сидел, довольно прислонившись к теплой печной стенке, потягивал из глиняной кружки травяной чай, которым щедро угостила хозяйка, и его совершенно не волновало, что рубашку потом придется отстирывать от побелки. Трое ребятишек - две девочки и уже виденный парнишка - пристроились на соседней лавке, любопытно стреляя глазенками в его сторону, не решаясь пока подойти поближе, Ещё один сонно посапывал в подвесной люльке, которую время от времени покачивала сестрёнка лет семи-восьми, Тим плохо определял возраст детей. Старшего, единственного темноволосого и кареглазого из всех - явно в мать - женщина отослала куда-то с поручением. От тепла и сухости закрывались глаза, хотелось свернуться клубком и забыть обо всех проблемах. У Лизы обморок плавно сменился беспокойным сном. Время от времени приходилось заставлять себя подниматься и обтирать горящие лицо, шею и руки подруги влажной тряпкой. Та беспокойно шевелилась, хмурилась и что-то бессвязно бормотала под нос. Стоило бы разбудить и напоить теплым чаем, но юноша побаивался лишний раз беспокоить больную, сон - тоже хорошее лекарство.
   Тимофей встряхнулся, с усилием прогоняя дремоту - не время спать. Шлепая босыми ногами по вычищенному добела полу, подошел к прислоненному у входа рюкзаку, спиной чувствуя, как любопытные детские мордашки развернулись вслед, покопался в кармане в поисках плитки горького шоколада. Максимум питательности на единицу веса. Конечно, до того, что выдают летчикам и полярникам далеко - пробовать доводилось, отец как-то приносил - но на безрыбье и рак рыба. Повертел в руках, задумчиво распечатал и сунул в рот кусочек - лучшее средство от сонливости, кроме крепкого кофе, конечно - покосился на разворошенную обертку и, решившись, направился к хлопотавшей над пирожками хозяйке. Та как раз поправляла выбившиеся из-под косынки темные пряди. Юноша показал ей шоколад, положил в рот кусочек, показательно разжевал, потом ткнул плиткой в сторону ребятни и протянул упаковку хозяйке, знаками советуя попробовать. Женщина широко улыбнулась и, чуть поколебавшись, взяла. Осторожно прожевала, пробуя на вкус, изумленно вскинула на гостя глаза, словно не ожидала встретить такую диковинку, оценила размеры плитки. Видимо, что-то подобное её пробовать доводилось. Отрицательно покачала головой, знаками давая понять, что угощение слишком дорого.
   Краем глаза Тим заметил, как разочарованно поникли головы младших, девочка постарше пыталась казаться равнодушной. Вздохнув, парень ещё раз попытался объяснить, что это просто благодарность за приют и заботу, снова предложил угостить ребятишек.
   Вскоре на отведенной ему лавке дружно восседали перемазанные шоколадом детки, и, окончательно перестав стесняться, пытались что-то рассказывать, не обращая внимания, что гость их явно не понимает. Потом мать позвала на помощь старшую дочку. Та, самая серьезная и спокойная, послушно слезла с насиженного места, забросила за спину короткую русую косицу и, затянув на голове платок, взялась за короткий нож. Младшие - тот самый мальчишка с крыльца и его сестричка-погодка с надеждой покосились на остатки плитки, но Тим прикрыл её рукой и попытался объяснить, что это доля их старшего брата. Кажется, поняли. Тогда девчушка заинтересованно потянулась к обертке - темной, с золотистым тиснением. В её глазах она явно была невероятной диковинкой. После недолгих расспросов и тыканий пальцами, Тима выяснил, что малышку зовут Настеной, братца - Данькой, сестру - Ташей, а их маму - Милой. За попытками разговора про больную он не забывал, обтирание прохладной водой явно сказывалось на ней благотворно, Лиза успокоилась и перестала метаться, юноше даже показалось, что жар понемногу начал спадать, хотя, возможно, он лишь тешил себя надеждой.
   Наконец странный пришелец надоел малышам, и они отправились крутиться вокруг матери, явно надеясь выпросить у неё что-нибудь вкусненькое. Тим ещё раз проверил подругу, вновь расслабленно откинулся на теплый печной бок и, сам того не заметив, провалился в полудрему. Всё-таки последняя пара дней была тяжелой не только для Лизы.
  
   Телега поскрипывала, колеса, по оси облепленные жирной грязью, шлепали по лужам, углубляя колею. Укутанная в спальник Лиза, спала, устроив голову на коленях Тима, тот молчал, задумчиво рассматривая удаляющуюся деревеньку - нарядную, отмытую дождями, радостно красующуюся в лучах солнца, после полудня разогнавшего осточертевшие тучи - потом перевел взгляд на широкую спину возницы, вновь засомневался, верно ли поступил, доверившись местному лекарю. Впрочем, деваться все равно некуда. Плохо, что объясняться приходилось жестами, местного языка они не знали. С другой стороны, пока ещё Лиза поправится, глядишь, за это время методом тыка хоть что-то освоят. Вроде как погружение в языковую среду здорово ускоряет обучение. Тим скептически хмыкнул, положил руку на лоб подруги, проверяя, нет ли жара.
   Возница, крупный, широкоплечий, русоволосый мужик лет пятидесяти почувствовав внимание, повернулся, улыбнулся уголками губ - шевельнулись чуть тронутые сединой усы - глянул на умиротворенно спящую девушку, похлопал рядом с собой, приглашая присоединиться. Тим согласно кивнул, бережно переложил голову больной на свернутую куртку и осторожно, ползком перебрался к хозяину. Тот поддал вожжами, заставляя лохматую лошадку прибавить шагу, покопался в сумке, извлек полотняной мешочек и протянул его юноше.
   Внутри оказалось две круглые подвески с шариками темного янтаря, словно вплавленными в широкие деревянные кольца. Тим как раз любовался зазолотившимися в солнечном свете серединками, когда мужик, бросив вожжи, обхватил его ладонь с двух сторон, что-то быстро пробормотал и забрал одну из подвесок. Юноша вздрогнул, заметив, как побелел янтарь, ладонь обожгло холодом, затем жаром, камень потемнел и успокоился.
   - Ну-с, знакомиться будем, молодой человек? Никодим, местный целитель.
   Тим вскинул голову, разворачиваясь к собеседнику, и встретился взглядом с весело прищуренными светло-серыми глазами. Мужчина довольно улыбнулся, радуясь его изумлению.
   - Тимофей, можно Тим. Она, - кивок в сторону спящей. - Лиза, Елизавета. Магический переводчик? - юноша поднял подвеску на уровень глаз, глянул сквозь полупрозрачный камень - всё вокруг зазолотилось - небо, молодой лесок, по которому они ехали, лицо напротив.
   - Что-то вроде. Надень лучше, а то выронишь ненароком. Говори медленно, слова не коверкай, пока настроится, как следует. За девочку не беспокойся, оклемается. Вовремя успели.
   - Спасибо. За Лизу и за переводчик.
   - Не стоит, - отмахнулся целитель. - Девицу на ноги поставить надо, да и амулет - не панацея. Понимаю тебя пока только я. Ещё пару-тройку настрою, пока твоя Лиза не поправится, жить будете у нас, сможете с женой и дочкой общаться, - Никодим помолчал немного, уставившись на дорогу, покосился на Тима и предложил. - Ехать далеко, рассказывай.
   - Что? - опешил юноша.
   - Откуда вы взялись такие странные? Даже для чужеземцев чересчур. Я на них насмотрелся в своё время. Другие вы. Одежда, говор. Ни лошадей, ни повозки. Да и для перемещёния места знать нужно, абы куда не прыгнешь, только с маяком. Очень мне интересно стало.
   - Э, - смутился Тим. - Боюсь, не поверите. Я бы и сам пару недель назад решил, что мне голову дурят.
   - Ты начни, а там видно будет.
   Юноша согласно кивнул, старательно запрятал переводчик под рубашку, сцепил руки на коленях и медленно, старательно подбирая слова, принялся за рассказ о похищении Сашки и путешествии в чужой мир.
  
   Чуть позже, когда Никодим немного обдумал историю Тима, то сообщил, что никогда всерьез в существование иных миров не верил. Так, не более чем забавная гипотеза. Его куда больше интересовали целительство и всякие магические воздействия, способные расширить возможности человеческого разума, наподобие уже знакомых переводчиков. Последние, к сожалению, давали лишь понимание, да и то в паре, язык предстояло изучать отдельно. Впрочем, Никодим, по его словам, собаку съевший на экспериментальных амулетах, обещал помочь, честно предупредив, что большая часть его разработок полагающейся проверки не прошла, так что гарантировать он может лишь безопасность. С другой стороны, подгоняться опытные образцы будут индивидуально, когда ещё появится возможность опробовать амулеты на чужемирном наречии.
   Целитель признался: сперва подумал - ребята явились из-за Хребта. Что там, за Могучим, никто толком не знал, огромные, агрессивные горцы чужаков на дух не переносили. Через переход тоже не проскочишь, аккурат по Хребту пролегала сильнейшая магическая аномалия, горе-учёных в лучшем случае выкидывало в дне пути с серьезной контузией, в худшем - следов вовсе не находили.
   Никодим с любопытством разглядывал одежду и обувь, заинтересовался электронным таймеров в наручных часах. Заметил, что стоит подумать над амулетом с аналогичными свойствами, хотя точность до миллисекунд ему без надобности, а вот звуковой или даже световой сигнал - самое то.
   За разговором не заметили, как пролетело время. Привычная к дальним разъездам мохнатая лошадка почти не нуждалась в управлении, споро перебирая ногами в предвкушении отдыха.
   Жена Никодима оказалась под стать мужу - высокая, крепко сбитая, но не полная. Толстая тёмная коса с редкими седыми прядками короной лежала на голове, от чего лицо казалось ещё более круглым. Большие карие глаза охватили взглядом прибывших, женщина чуть склонилась к невысокой, худенькой девочке-подростку и что-то тихо произнесла. Девчушка сверкнула синими глазищами в пол-лица и, резко развернувшись - пшеничная коса хлестнула по спине - унеслась в дом, только пятки засверкали.
   С помощью целителя Тим осторожно поднял спящую Лизу, та даже не пошевелилась, и, следуя за хозяйкой, внес в дом. Жилище семьи Никодима мало походило на крестьянскую избу, больше напоминая небольшое поместье - длинное, приземистое здание, внутри - череда просторных, светлых комнат. Настоящая, пусть и простая мебель, не самоделка. Чем дальше, тем больше юноша убеждался, что их случайный спаситель и помощник ой как непрост.
   Лизе отвели уютную гостевую комнатку. Узкая кровать с лоскутным покрывалом, светлые стены из тонких деревянных реек, рисунок так и светится, небольшой столик у окна, табурет на толстых ножках, кованый сундук в углу. Тим только собрался сгрузить подругу на постель, как девушка открыла глаза и перевела на него мутный взгляд. Похоже, соображала она плохо, поскольку даже не поинтересовалась, где они находятся, только прижалась к нему, как котенок в поисках ласки и защиты.
   - Погоди, - супруга целителя, Агафена, легко коснулась локтя юноши. - Застелю, - быстро подошла к сундуку, достала ещё одно покрывало. - Раз уж проснулась, надо хоть немного обтереть, потная вся. В баню пока рано.
   Послышались быстрые шаги, плеск воды, на пороге появилась молоденькая дочка целителя, метнула любопытный взгляд на замершего Тима, сверкнула белозубой улыбкой.
   - Теперь укладывай, - вполголоса велела женщина. Юноша бережно опустил больную на застеленную кровать, освободился от обхвативших шею рук, Лиза тихонько застонала, забормотала что-то неразборчивое. - Тише, тише, - заворковала Агафена. - Все хорошо, сейчас тебя умоем, напоим, спать уложим, - метнула взгляд на застывшего рядом Тима. - Как этот ваш мешок снимается? - тот дернул за молнию, распуская, показалась полоска обнаженной кожи. Торопясь с перевозкой, Лизу не стали одевать, завернуть в спальник оказалось проще и быстрее. - А теперь иди. Дальше сами справимся, не впервой. Леся, дай полотенце. Вода не остыла?
   Выходя, юноша тихо прикрыл за собой дверь.
  
   - Кха! - Тим с присвистом выдохнул, с размаху опуская тяжёлый колун. Тот со звонким хрустом впившись в сухую древесину, развалил колоду на три неравные части.
   - Всё с дровами возишься? - раздался сбоку звонкий девичий голосок. - Не надоело?
   Отложив колун, парень взялся за топор.
   - Нет, - топор с легкостью превращал здоровенный кусок полена в дрова. Говорил Тим медленно, выплевывая слова с ударом. - Не. Хочу. Быть. На-хлеб-ни-ком.
   - Папа добрый, он бы слова не сказал, - возразила Леся.
   Тим бросил косой взгляд на собеседницу. Та стояла, опершись спиной о поленницу, и поигрывала кончиком косы, совсем как Лиза. Солнце путалось в пшеничных волосах, ласково гладило щеки, усыпанные веснушками. Солнечная девочка. Сколько ей? Двенадцать, тринадцать? Любопытная словно лисичка и такая же настырная.
   - Это ты так думаешь, - хмыкнул Тим, укладывая дрова в поленницу. - Хотя, смотря, что понимать под добротой. Впрочем, неважно. Я хочу помочь, чем-то отплатить за кров и лечение. Жаль умею мало, а денег нет.
   - Опять к Лизе пойдешь? - невпопад спросила Леся. - И не надоедает одному сидеть? Она все одно спит третий день.
   - Нет. И потом, если она просыпается, ей приятно видеть меня рядом. Неужели, когда у тебя брат болел, ты совсем за ним не ухаживала?
   - Конечно, ухаживала! - горячо воскликнула Леся. Сверкнула синь глаз, возмущенно изогнулись тонкие темные брови. - Когда Гордей лихорадку подхватил, мы с мамой по очереди караулили. Отец тогда без конца в разъездах пропадал, народу много болело.
   - Вот видишь. Тогда чего удивляешься?
   - С тобой интересно, - надулась девочка. - А ты, чуть минутка освободилась, сразу в гостевую бежишь.
   - Маленькая эгоистка, - Тим взъерошил пушистые светлые волосы.
   - И вовсе я не маленькая, - Леся вывернулась из-под руки, отскочила на шаг, подбоченилась и гордо заявила. - Мне четырнадцать скоро, вот!
   - Скоро - это когда?
   - Осенью, перед снегоставом. Но все равно немного осталось. А через год уже сватов засылать можно, - провела ладонями по бокам, платье натянулось, очерчивая небольшую грудь.
   - Та-ак, - Тим поднял руки, сдаваясь. - Вот со мной заигрывать не надо, хорошо?
   - Почему?
   - По кочану. Мелкая слишком, не обижайся, но так оно и есть. Вон, до сватов даже не доросла. Так что давай, свои маленькие женские хитрости ты на мне не пробуешь. Договорились, лисичка?
   Леся покаянно кивнула и хитро улыбнулась.
   - Тогда ты мне что-нибудь интересно расскажешь, а? Мы можем тихонько в гостевой посидеть, раз ты собрался караулить. Ну, пожа-а-алуйста! Я буду себя хорошо вести, честно!
   - Ладно уж, так и быть, - смирился Тим. - Но сперва умоюсь.
   - Ура! - расцвела в улыбке девочка. - Я подушку с коклюшками захвачу, а то мама заругается. Совсем кружево забросила.
  
   Разговаривали они долго и помногу, играли в слова - снимали амулеты, Тим пытался вспомнить местно название предметов и простые фразы, Леся поправляла, как заправская учительница. Девочке безумно нравилась сама игра, Тиму хотелось побыстрее освоить язык. Благодаря уникальным, как он понял, амулетам прогресс шел семимильными шагами. Никодим, постоянно контролировавший процесс обучения, уверял - правильно настроенный обучатель должен значительно упростить запоминание слов и конструкций, в дальнейшем сделав его практически интуитивным. Так что к выздоровлению Лизы время на обучение ещё более сократиться.
   С Лесей было интересно и совсем нескучно. Девочка с увлечением рассказывала о Родии - королевстве, где они оказались - благо родители уделяли её обучению немало времени, с восторгом делилась воспоминаниями о столице, в которой родилась и провела раннее детство.
   На вопрос Тима, как так вышло, если Никодим недавно обмолвился, что осел в этой глуши лет этак двадцать назад, Леся ошарашила его новостью о своей приёмности.
   - Мать я не помню, сбежала с кем-то, мне трёх тогда не было. Отца вовсе не знала, -говорила она спокойно, почти равнодушно, только где-то в глубине светлых глаз притаилась грусть, на Тима не смотрела. - Воспитывал дед. Он ничего, справлялся, пожаловаться не могу - сыта, одета, обута. Хвостом за ним ходила, мешалась, наверное, он не гнал. Потом болезнь пришла, слегли оба. Тогда многие болели. Эпидемия какая-то, не помню. Я ничего, поправилась, а дед сдал сильно. Лечился, кучу денег на лекарей извел, к магу ходил - высокому, статному, белобородому. Не помогло. Мне восемь исполнилось, когда дед остатки имущества продал и сюда подался, к старому знакомцу Никодиму. Теперь понимаю, чувствовал - недолго осталось, меня хотел пристроить. Здесь на деревенском кладбище его и схоронили. Я дичилась сперва, чужие ведь, потом привыкла. К жизни деревенской, к новому дому, к полям и лесам, полюбила здесь всё. Как-то само собой Агафена стала мамой, Никодим - папой, а Гордей - братцем. Так и живём.
   - А если родная мать объявится? - осторожно уточнил Тим.
   Леся скептически фыркнула, дернула себя за кончик пшеничной косы, вздохнула, окинула взглядом перепутавшиеся коклюшки и принялась разбирать.
   - Сдалась я ней. Маленькая не нужна была, взрослая - тем более. Да и захочет, не найдет - мы соседям не сказали, куда уезжаем. Чужая она. Мать ведь не та, кто жизнь подарила, а так, что вырастила. С мамой мне повезло, она у меня замечательная. Папа и братец - тоже. И других мне не надо.
   - Пожалуй, ты права, - согласился Тим, и на этом тему закрыли.
  
   Большую часть времени Лиза спала. Оно и к лучшему - так быстрее на поправку пойдет, болезнь серьезная, сил отнимает много. Будили её только чтобы накормить и дать лекарства. Тимофей старался больше времени проводить рядом, но присматривать постоянно не получалось. Молодой человек старался помочь хозяевам чем только мог.
   Леся хвостом ходила за юношей, чем вызывала тревогу у матери и снисходительные смешки у отца. Агафена зря беспокоилась, Никодим сразу понял, что для иномирца его младшенькая - несмышленая девчонка, что-то вроде маленькой сестрички, которую можно с удовольствием кормить всевозможными байками и сказками далёкой родины. И ничего больше. Тимофей вел себя осмотрительно, не давая ни малейшего повода для беспокойства, девочке голову не морочил и всякими глупостями не забивал, явно понимая - существуют границы, которые лучше не переходить, чем немало импонировал хозяину.
   К тому же бесконечная болтовня Леси позволила экспериментальному обучающему амулету быстро набрать необходимый словарный запас и проассоциировать его с родным языком гостей. Тим делал заметные успехи, начал строить простые предложения самостоятельно, стараясь обходиться без помощи переводчика. Акцент, конечно, тот ещё, но это дело поправимое. Главное, амулет работает, скорость восприятия заметно выросла. За минувшую неделю, с помощью четких ответов и замечаний мальчика, Никодим добился большего, чем за год неспешных исследований. Одно дело - теоретические выкладки, совсем другое - живое доказательство твоей правоты, использующее амулет по назначению, с прекрасным логическим мышлением в придачу. Они сумели выявить ряд серьезных недочетов и успешно их устранить.
   Жаль, конечно, что в ближайшие годы его разработки не будут востребованы, но жить без своей лаборатории, пусть даже она лишь отдаленное подобие прежней, оставшейся в столице - растащили, поди, давно - опальный артефактолог не мог. Другое дело, основная работа плюс изготовление зелий, настоек и простеньких массовых амулетов отнимали большую часть времени. Зато он сумел обеспечить семье достойную жизнь, а себе - материалы для лаборатории, которые обходились весьма недешево. Пусть теперь проекты продвигались на порядок медленнее, главное, они вообще есть.
   Гости из иного мира подвернулись крайне удачно. Впору поверить во вмешательство высших сил. Никодим ни разу не пожалел о своем решении пригласить пришельцев к себе и взяться за лечение девочки. Впрочем, сам он в накладе тоже не остался. Мальчик, того не подозревая, оказал ему огромную услугу. Доброта явно окупилась сторицей, да и ребята ему приглянулись. Жаль будет, если сгинут, а всё к этому идёт.
   Девушка скоро оклемается, надо решать, куда им двигаться дальше и где искать похищенного. Интересный, надо сказать, ребенок. Ключик от другого мира зачаровал крайне занимательно. Хорош малыш, да и его работа тоже - грубая, конечно, но какая эффектная, загляденье просто. Наследил, само собой, но на то он и мальчишка. Тимофей утверждал, что раньше за мальчиком никаких странностей не водилось. Ребенок как ребенок, ни лучше и не хуже прочих. Родных разве что очень любит, но это не редкость. Совсем неудивительно, что такой инстинктивно пожелал оставить ключ-подсказку. Чудо - она сработала как надо, и никто не пострадал. Никодиму очень хотелось полюбоваться на этот самородок. Восемь лет - а создал активатор перемещёния, мало того - межмировой! Такого бы в Академию, на факультет артефактологии, когда подрастёт. С руками бы оторвали. Нет, лучше к нему в ученики, испортят мальчишку. Жаль чужак, домой наверняка рвётся.
   Всё-таки надо ребяткам помочь, сами не справятся - ни следов не найдут, ни до места не доберутся. Значит, одних отпускать нельзя. Кого бы им в помощники-провожатые сговорить? Разве Северьянова младшенького, Руслана. Молодой, талантливый, амбициозный, магия для него - вызов. Для такого подобная загадка - вызов, шанс проверить свои силы. Верьян рассказывал, у закадычного дружка Руслана шило в одном месте, тот тоже наверняка ввяжется. Да и девочка, как там её, Катерина вроде, не отстанет. Неразлучная троица. Как только вместе уживаются?
   Пожалуй, стоит для начала с Верьяном поговорить, а там видно будет.
  
   Лиза быстро поправлялась. Долгий сон сменился общей слабостью - доброй спутницей тяжелой болезни - ходила девушка с трудом и по стеночке, спотыкаясь на каждом шагу, но лежать целыми днями отказывалась наотрез. Тим, глядя на это зрелище, предпочитал вытаскивать подругу из дому на руках, так хотя бы удавалось избежать лишних синяков. Устраивались обычно под навесом, там Никодим разбирал высушенные травы - и свежим воздухом подышать, и на жарком летнем солнце не перегреться - и болтали с быстро привыкшей к разросшейся компании Лесей. Как только Лиза стала чувствовать себя получше, то сразу напросилась в помощницы к Агафене, сказывалась хозяйственная жилка, а сидеть без дела до ужаса надоело. Делилась любимыми рецептами, выспрашивала интересненькое у хозяйки, та только умилялась интересу гостьи. Чем дальше, тем больше девушку тревожило, что они теряют время, тратя его на пусть и необходимый отдых. Да, пока она не готова выдержать длительный переход, но силы скоро восстановятся, а решать, что делать, надо уже сейчас.
   Друг, с которым Лиза поделилась своими сомнениями, с ней согласился. Оба были очень благодарны семье целителя за кров и помощь, но задерживаться надолго в их планы не входило. Самая главная проблема состояла в том, что ребята понятия не имели куда двигаться и где искать Сашку. Тим как раз собирался посоветоваться с Никодимом, когда тот предложил возможный вариант решения.
   - Я тут посоветовался со старым другом, мы в своё время учились вместе. Думаю, вам стоит наведаться к нему, - Никодим, пристально разглядывающий Лизин усовершенствованный переводчик, который для перенастройки принёс Тим, говорил медленно, словно одновременно думал о чем-то ещё.
   - Зачем?
   - Помнится, ты со мной согласился - привлечь кого-то сильного и опытного у вас не получится. Убедительных доказательств нет, денег тоже. Кто вор не знаете, под Лизаветино описание подойдет тьма народу. К тому же похититель ваш явно маг не из слабых. Сами тем более не справитесь. И мальчика не найдете, и вляпаетесь куда-нибудь. Родия - не сказочное королевство, проблем у неё в достатке. Это вам ещё повезло - переход открылся в глуши, выбрались к небольшой деревеньке, на меня наткнулись. Здесь народ мирный, незлой, если не обижать. В городе бы точно сгинули, там лихих людей хватает.
   Тим согласно кивнул, спорить было глупо.
   - Единственный выход - обеспечить вас сильными спутниками, которые не погнушались бы влезть в это дело. Потому предлагаю вам ехать в "Звонкие ручьи" и погостить пока у Северьяна Звонцева, тем более они с женой согласны, я договорился. Если согласитесь, Верьян пришлёт сопровождающих, чтоб ничего не по дороге не случилось. Там и дождетесь приезда их сына Руслана - он с друзьями скоро должен появиться.
   - И чем они помогут? - заинтересовался Тим.
   - Младший Звонцев, насколько мне известно - его отец не склонен преувеличивать заслуги сыновей - один из лучших студентов Коронной Академии, ты про неё уже наслышан. Помнится, Руслан любит поэкспериментировать и не боится нового, неизвестного. Друзья у него, скорее всего, такие же. Если кто и ввяжется в ваши поиски просто из интереса, так это они. Эх, молодость, молодость, когда море по колено, - с ностальгией вздохнул Никодим и, чуть помолчав, продолжил. - У ребят каникулы скоро, они наверняка ухватятся за возможность выбраться за пределы поместья, где обычно гостят до осени. Если сумеете убедить их помочь, дальнейшее путешествие будет куда быстрее и безопаснее. Так что думаешь? Я не тороплю и ничего не гарантирую. Взвесьте всё как следует, обсудите.
   - Если не секрет, почему вы нам помогаете? От нас ведь столько проблем, а мы даже ничем отплатить не в состоянии. Ещё и друга в это втянули.
   - А в доброту людскую уже не веришь? Молодой вроде, - хмыкнул целитель, наблюдая за слабым пульсирующим мерцанием камня на амулете. - И преувеличиваешь сильно - не так много от вас проблем. К тому же не забывай, ты мне здорово помог в исследованиях, это дорого стоит. Прекращай беспокоиться, что вы с Лизаветой нас объедаете, экий принципиальный, аж тошно. Другой бы жил да радовался. Я вполне в состоянии прокормить пару гостей не две-три недели, а куда дольше. Северьян тоже. Он - один из известнейших в Родии конезаводчиков, не обеднеет. Уверяю тебя, Мирослава на благотворительность тратит больше, чем вы за год проедаете. Так что от их помощи не вздумай отказываться, обидишь.
   - Хорошо, - кивнул Тим, принимая из рук Никодима перенастроенный амулет. - Я с Лизой посоветуюсь. Думаю, она с вами согласится. Спасибо за предложение - и вам, и вашему другу.
   - Кстати, на счёт благодарности, - прищурился Никодим. - Не знаю, как вы будете домой возвращаться, но если мимо поедете, загляните. Очень хочется на мальчика вашего полюбоваться.
   - Конечно, - улыбнулся юноша, покидая комнату. - Обязательно! - донеслось из-за двери.
  
   Спустя неделю Никодим вручил ребятам пару запечатанных писем, выдал последние инструкции и отвёз в ближайший городок, где благополучно сдал на руки доверенному человеку Северьяна. Тот должен был проводить гостей до поместья и проследить, чтобы с ними ничего не случилось. На всякий случай целитель посоветовал поменьше болтать и о цели путешествия не распространяться.
   На прощание Лиза не удержалась и подарила Лесе на память свою самую любимую заколку - бабочку с узорчатыми крыльями под чернёное серебро, расцеловалась с Агафеной, норовившей напоследок надавать всяких вкусностей. В последний момент вспомнила про запрятанный цифровик, наделала на память фотографий, погрустила, что хозяевам их подарить не получится. Тим бережно спрятал в потайной карман куртки невзрачный кожаный шнурок с нанизанными каменными бусинами, маяк, настроенный на дом целителя. Никодим предложил его на всякий случай - можно будет не тратить время на обычное путешествие, а сразу переместиться к нему. Накануне отъезда артефактолог сделал слепок с феникса, надеясь создать ключик, который поможет гостям из иного мира благополучно вернуться домой.
   Осталось заручиться поддержкой студентов-магов и отыскать похищенного мальчика.
Оценка: 3.40*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"