Отказавшийся от дара
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Книга временно заморожена
Вам никогда не казалось, что собака во дворе провожает вас слишком умным взглядом, а подруга очень много знает о вампирах? Казалось. Не стоит волноваться, все расы давно поставлены к ногтю, а маги работают на соответствующие службы. Даже то, что самый сильный из магов сорвался с крючка и прибился к оппозиции не помогло. Итог закономерен, остался без дара. Но вроде бы он все еще жив...
|
Глава 1
Бросаю ключи на журнальный столик и сталкиваюсь взглядом с огромными голубыми глазами девушки, следящими за каждым моим движением.
- Спасибо, вам еще раз. Если бы не вы, то не знаю, чтоб со мной было, - чистый немного журчащий голос, я не у кого раньше не слышал такой. Ласкает слух, завораживает.
- Ну, что вы, право! Любой бы поступил так на моем месте, - рассеянно развожу руками. Обычна общая фраза. Я давно научился играть со словами, эмоциями, чувствами. Пожалуй, в таких играх мне нет равных. Задуманная роль, немного рассеянного принца на белом коне с розовой пеленой на глазах, удается без труда. Возможно, потому что где-то в глубине души я хочу быть именно таким.
- Спасибо, - повторяет она, опуская глаза на перебинтованную левую кисть. А девушка держится молодцом. Не заревела, нюни не распустила, хотя наверно ей было ужасно страшно и больно, когда здоровая псина вцепилась в ее белоснежную хрупкую руку. Кто бы мог подумать, под такой искрящейся чистой аурой скрывается по-настоящему сильная волевая личность. Но, мне пора.
- Я, наверное, пойду, - полу вопрос, полу утверждение.
- Да, да, конечно. Вы и так столько всего сделали для меня...
Ты....Да, ты простолюдина, не наделенная даром мага, даже не можешь представить от чего именно я тебя спас. Собачка, мила очаровательная собачка. Ладно, большая злобная овчарка, готовая загрызть живого человека. Нет, детка. Все куда страшнее. Но ты так и никогда не узнаешь всей правды.
Я коснулся дверной ручки, момент требовал от меня маленькой толики не решительности.
- До свидания, - произнес я, наконец, и выскользнул за дверь, мягко прикрыв ее за собой. Замок довольно щелкнул, отрезая последний путь назад.
- До свидания, - коснулось моего тонкого слуха прощание девушки из глубины квартиры. Простое слово сплело в себе надежду и разочарование. Надежду на нашу новую встречу и понимание того что она уже никогда не произойдет. А ведь ты, прекрасная незнакомка, почти в меня влюбилась. И что это за странное чувство легкой грусти, как отпечаток от нашей встречи? А ведь я мог остаться. Пожалуй, именно с ней, я бы мог прожить остаток жизни. Отличное, хорошо продуманное прикрытие. Так почему же я ушел. Это очень важно понять. Понять, чтобы двигаться дальше.
План по спасению случайной жертвы, родился сам собой, когда я заметил на улицах города обезумевшего голодного оборотня. Ведь мы настолько ценим собственную жизнь и верим в чудо, что незнакомца спасшего наше самое ценное сокровище готовы боготворить. Именно за это я и зацепился. Никто не в состоянии спрятать меня лучше, чем совершенно посторонний человек большого города. Ведь такой поток хаотичных событий просто невозможно просчитать. Так почему я отказался от уютного гнездышка, в котором мог бы прятаться всю оставшуюся жизнь? Самый незамысловатый и простой ответ меня пугал.
Даже из урока плохого и бездарного учителя можно вынести для себя аксиому, который не раз и не два спасет жизнь. Таким учителем для меня был преподаватель по литературе в среднем звене общеобразовательной школы. Он часто к месту и нет, любил говорить о себе. И из этой никому ненужной болтовни я как-то в далеком детстве сделал для себя вывод. Если ты не можешь понять себя, просто будь честным сам с собой и тогда все встанет на свои места. Я не обманывал себя, ни когда умерли родители, ни когда отказывался от дара. Правда, я не всегда следовал этим ответам, но еще никогда я не был близок настолько, чтоб соврать себе.
Можно придумать тысячу причин, почему я не остался и каждая из них симпатична по-своему. Но, я не остался просто, потому что не захотел. И это страшное "не захотел" рушило все то, к чему я стремился последние два с половиной года, а может и всю жизнь.
Я встряхнул головой, разгоняя грустные мысли. Аккуратно уложенная причёска "принца" распалась хаотичными прядями, теряя весь шик. У меня довольно редкий цвет волос - стальной или как говорила мать, цвета потускневшего серебра. У нее было кольцо, подаренное отцом, когда он впервые признавался ей в любви. Дешевое, потерявшее от времени свой первозданный блеск, но по-прежнему дорогое ей. К сожалению, оно уже не налезало на палец и тогда в счастливом детстве, я был очень рад, что моя невзрачная серая шевелюра, являющаяся объектом насмешек одноклассников, напоминает ей именно об этом. Но как оказалось позднее, вся эта история любви, как и многое другое в моей жизни была хорошо спланированной легендой, выдуманной компетентными органами. Хотя возможно за эту историю с кольцом я должен сказать им спасибо, ведь, в конечном счете, она помогла справиться мне с одним из моих комплексов, но о втором они не позаботились, наверное, потому, что я так и не заговорил с родителями об этом. Скорей всего они посчитали, что мне это нравиться. Ярко синие глаза, не свойственные человеческой расе, затмевали мою посредственную внешность и всю жизнь являлись самой обсуждаемой частью меня. Их обсуждали все кому не лень, даже случайные прохожие шептались за моей спиной. Дело дошло до того, что я симулировал близорукость лишь бы скрыть глаза за очками. И не смотря на рекомендации врача одевать их только при необходимости, таскал постоянно, чем и заслужил, в конечном счете, миопию, правда мне повезло, болезнь не развилась, так и осталась на низкой степени.
Сейчас мне очки не нужны. Мои глаза после обряда выцвели и потускнели. Так что все сложилось, как нельзя лучше. Вместе с даром я потерял и свою ненавистную яркую "визитную карточку". Признаться ни о том, ни о другом я еще ни разу не пожалел.
Лифт удивительно бесшумно остановился и нехотя, со скрипом отворились двери. Из глубины кабинки пожилая женщина с недоверием окинула меня взглядом. Скорей всего она относиться к тому типу старушек, которые знают все обо всех, и незнакомый юноша в черной толстовке, новомодных джинсах, дорогих кроссовках, на площадке, ставшей родной за столько лет здесь, вызывал страх. А вот этого мне совсем не надо. Я должен остаться одним из тысячи людей, по которым в силу тех или иных обстоятельств скользил наш задумчивый взгляд. Я слегка подтянул уголки губ вверх, обозначив легкую невесомую улыбку, одновременно меняя выражение глаз от хмурого, до мягкого располагающего. И о чудо, старушка не осознавая того сама улыбнулась в ответ.
Говорят глаза зеркало души. Бред. Для меня взгляд, это всего лишь результат работы соответствующих мышц. Выражение в моих глазах подчас не имеет ничего общего с чувствами, мыслями, эмоциями. Это всего лишь инструмент, для придания полноты задуманного образа.
Старушка более не опасается меня и спешно проходит мимо к двери своей квартиры, ожидая, что я в свою очередь преследую в лифт. Не с руки мне сейчас обманывать эти ожидания. И так не позволительно много привлек внимания. Как и любой маг современности не люблю технику. Особенно такую как лифт. Это отвратительное чувство осознания, что твоя жизнь зависит то чьего-то точного расчета и груды металла. Я никогда не поставлю знак равенства между выдающейся инженерной мыслью и величайшим даром мага.
Лифт, возмущённо фыркая, скользит вниз. От такого не традиционного (собственно не традиционного для меня и представителей нашей магической братии, а вот для людей напротив, подчас единственно возможного) способа спуска, тошнота подступает к горлу. Я, закрыв глаза и скрепя зубами, ожидаю конца пытки. Наконец лифт равнодушно звякнул, распахивая пасть со скрипом. Какой же дурак придумал эту штуку лифт? Благо мое детство прошло в довольно тихом уютном городке, где здания высотой пять этажей носили громкое звание многоэтажных.
Моя случайная жертва не принадлежала к классу богатых. Она обитала в одном из спальных районов, где все дома штампуют под один давно известный проект. Хотя здание и отстроенное совсем не давно, однако, рука дворового художника успела побывать и здесь. Подъезд пестрил яркими красками и надписями известных рок групп. В двери кто-то разбил домофон. Неизвестному нарушителю порядка я был очень благодарен. От противного назойливого пиканья таких устройств у меня по спине бежали мурашки. Для моего тонкого слуха эта целое испытание. Тонкого для человека. По сравнению с тем же оборотнем, диапазон звуков которые я могу различить, очень скуден и расстояние довольно мало.
Я привычно накинул капюшон. Хотя на улицы уже стемнело, и двор был пуст, предосторожности не бывают лишними. Я нащупал в кармане брелок от сигнализации.
Мой белоснежный автомобиль (ауди) грустил напротив мусорных баков. С тех пор как я отрёкся от дара, это была вынужденная мера. К сожалению, на своих двоих далеко не убежишь, да и такой способ в настоящее время не популярен. А что б скрыться, мне необходимо было слиться с толпой. Прятаться, как известно я умею лучше всего. Автомобиль был приобретен не легальным путем за двойную цену. Однако есть и свои плюсы, он не числиться нигде. Даже на родном заводе изготовителе нет данных о его производстве.
За два года я потихоньку стал привыкать к этой железной коробке. Признаться, она мне даже начинает нравиться. Больше всего я боялся, что детские страхи мне не позволят сесть за руль, но я оказалось куда черствея. Мои родители и сестра погибли в страшной аварии на трассе. Три машины и один микроавтобус слились в одно кровавое месиво. Из двадцати шести человек пострадавших в аварии выжил только я один. Виновника нашли быстро. В крови водителя красной легковушки обнаружили не допустимое количество алкоголя. Теперь я знаю точно. Это были роковые стечения обстоятельств. Он ехал со свадьбы друга детства, завтра утром его с нетерпением ждали на работе. Он был не в том выигрышном состоянии, чтобы спорить с начальством. Водитель автобуса не спал вторую ночь, потому что сменяющей его человек не вышел в рейс, его свалила болезнь. Но несколько дней больничных слишком сильно ударит по крохотному семейному бюджету, а у него ведь большая семья. Друг согласился прикрыть. Такое бывает часто, когда работник выгораживает своего не путевого сменщика. А я, я дулся на всех родных, потому что не хотел никуда ехать, потому что разбудили меня в такую рань, потому что мне приснился кошмар, потому что я не понимал, зачем нам нужно это неизвестное море. Горстка денег, загадочное слово "дружба" и я - оказались дороже безопасности пассажиров, дороже жизней всех погибших.
Когда-то мне внушали, что руку к аварии приложили компетентные органы. Я верил. Я хотел верить. Я хотел какого-то ненавидеть. Я хотел какого-то покарать. Но из всех виновников остался в живых только я. Я не врал себе. Для меня не стало неожиданностью, когда я не обнаружил никаких следов секретной операции по устранению агентов, выдающих себя за моих родителей. Никакой операции не было. Был пьяный водитель, сонный, измученный человек и я. Мы это сделали вместе.
Мотор мягко зашуршал, машина рванула с места. Оборотень, которого я предусмотрительно после нападения вырубил и оттащил в кусты, должен вот-вот очнуться. Конечно, в мои планы не входило больше с ним встречаться. В таком безумном состоянии он не мог запомнить меня, но вот запах при встрече вполне может узнать. Скорей всего после того как он придет в себя, инстинкт самосохранение подскажет ему одну простую истину, бежать, бежать куда подальше, бежать не оглядываясь.
Но весь хорошо продуманный план, из-за моей прихоти, потерпел фиаско. Теперь мне нужен именно этот оборотень. Однако ехать далеко мне не пришлось. Оборотня я нашел почти сразу, тремя кварталами западнее от места, где произошло покушение. Я мягко припарковался у обочины. Он плелся вдоль дороги, прижимаясь к стене, прячась в тени, опустив хвост. Надо же очнулся раньше, чем я ожидал. Он не слабак, далеко не слабак. Признаюсь, я его недооценил. Рискованно было бросаться в защиту бедной девушки. Он вполне мог выйти из нашей короткой схватки победителем, если бы не его безумие. Я не специалист по оборотням и уж тем более я не курировал их в компетентном органе, но могу с уверенности предположить, что он довольно молод и уже очень долгое время прибывает в обличие собаки, что отнюдь не положительно сказывается на его рассудке. Ладно, настало время проверить мои предположения, тем более улица пуста.
Я вылез из машины и специально громко хлопнул дверью, привлекая внимание собаки. Пес затравлено обернулся. Из тьмы на меня сверкнули желтые глаза полные ненависти. Узнал. Как я и думал, узнал мой запах. Ну и что ты теперь будешь делать? Нападешь? Убежишь? Признаешь? Любой твой поступок, расскажет о тебе больше чем долгая занудная беседа по душам за бутылкой крепкого виски у костра.
Оборотень не шелохнулся. Он пристально следил за мной. Искорки безумия исчезли из его глаз. Несколько часов в бессознательном состоянии отрезвили твой разум. Я не знаю, и, наверное, никогда не узнаю, что заставляет тебя быть в этом обличие, но ты не дурак, далеко не дурак.
Я не обозначил свою позицию однозначно, а значит и ему не на что отвечать. Отвернусь, уйду, сделаю вид, что ничего не произошло, он не побежит за мной, умоляя принять от него долг жизни. А ведь ты по вашим законам, правда, должен мне свою жизнь. Я победил тебя в честной схватке, но оставил тебе жизнь, а значит, теперь она принадлежит мне, до тех пор, пока ты не оплатишь ее сполна. Твое бездействие характеризует тебя отнюдь не с хорошей стороны. Горд, не благороден. Готов жить с неоплаченным долгом жизни. А может он у тебя уже не первый?
- Обернись, - бросаю равнодушно. Глаза оборотня вспыхнули. Да, ты все правильно понял. Я оставил тебя в живых, чтоб потом спросить с тебя долг жизни. Хотя сказать откровенно я сохранил ему жизнь, просто по тому, что в моей жизни и так было много смертей, но не в моих правилах убивать ради развлечения. А раз все сложилось именно так, то почему бы мне не воспользоваться ситуацией и разыграть другую игру? Я заметил, как оборотень нападает на жертву и, воспользовавшись его безумием, поработил его. Такой разворот событий вполне имеет право на существования. Даже так, он более характерен для меня.
Оборотень не которое время сомневается, но внезапно его тело начинает трястись. Миг и собака исчезла, на ее месте стоит обнаженный юноша лет девятнадцати с короткими взъерошенными угольно черными волосами и сверкающими желтыми глазами. На могучем торсе со стороны сердца выжжена татуировка. Я не селен в их геральдике и запутанный рисунок на коже парня говорит мне лишь о том, что передо мной чистокровный оборотень, полноправный член одной из могущественных семей. Кстати, стоит отметить, само обращение произошло буквально за доли секунды. Он очень силен. Но главное он подчинился, а значит долг жизни для него не просто звук. Это, несомненно, радует. Напади он на меня сейчас, боюсь, минуты моей жизни были бы сочтены.
Я открыл заднюю дверцу машины. Но не успел, и отдать свой следующий приказ, оборотень понял меня без слов и опять подчинился. Шаг и он уже в машине. Скорость, не видимая для глаза человека, впечатляет. Сразу же после обращения он уже в отличной форме. Ты меня начинаешь пугать по-настоящему.
Я захлопнул дверь и занял место водителя, оказавшись спиной к нему. Собственно если бы он хотел мне оплатить свой позор моей смертью, у него на это была масса времени. Машина мягко тронулась с места.
- Оденься. В суме, - в дальнейших пояснениях оборотень не нуждался. Он быстро нашел упомянутую синею спортивную сумку. Еще быстрее сориентировался с одеждой. Я окинул его взглядом через зеркало. Легкая серая футболка с короткими рукавами обтянула его мощный торс. Да, в плечах он будет по шире меня, а вот росточком не вышел. Его макушка будет где-то на уровне моего носа.
- Тебя как зовут?
- Арон, - коротко обронил он. Я усмехнулся.
- Похоже на истинное имя, - поддел я его. Конечно же, это не было истинным именем. Свое имя, данное при рождении, оборотни свято чтят и открывают его только очень близким. А на близкого я даже не претендовал.
- Это и есть истинное имя, - произнес он, чеканя каждое слово, желтые глаза юноши через призму зеркала пристально следили за мной. Ну, да так я и поверил. Арон, так, Арон. Собственно для меня нет разницы, как ты назовёшься.
- Сергей, - представился я в свою очередь, хотя он не спросил мое имя. Можно было остаться просто господином, - Или Серый. Будем знакомы.
- Будем, - хмуро согласился он.
Я усмехнулся. Оборотень не в восторге от моего общества. Глупо было ожидать чего-то другого. Я резко прибавил газу, проскочил на красный свет и, не тормозя свернул в проулок вправо. Оборотень не удержался на заднем сиденье и слетел вниз. Не сказав ни слова, он поднялся, уселся обратно, натянул ремень безопасности. Такое падение не причинило ему ни малейшего вреда. Но проверял я вовсе не его. Хвоста за нами нет, а это главное, отметил я, разглядывая пустынную ночную улицу в зеркало заднего вида. Да и в и дневные часы эта дорога не больно популярна. Ей пользуются в основном, если главное шоссе погрязло в пробке.
Внезапно меня накрыло страшное чувство голода. Все никак за два с половиной года не привыкну, что человеку необходимо есть как минимум два раза в день. Для меня голод всегда становится такой неожиданностью. В былые дни я мог не есть годами. Хорошо помню эти страшные три года, когда меня сочли слишком опасным и заключили в тюрьму на нижний ярус. Кажется, в тот раз они рассчитывали, что я умру от голода. Не вышло. А еще я помню, как в детстве спрашивал маму, что это значит - хотеть есть. Тогда у меня был дар.
Заметив пеструю вывеску "Кафе 24 часа", я припарковался. В городе это не проблема найти, где перекусить, все сложнее на трассе. Подчас приходится долго терпеть и скрипеть зубами, пока на горизонте не появиться очередная заправка, с маленьким, но очень дорогим магазинчиком-кафе.
- Что это значит? - ожил оборотень.
- Всего лишь, то, что я проголодался.
- Проголодался?
- Ну, да. Это свойственно моей расе.
- Кого ты собираешь есть?
Я замер. Интересная постановка вопроса. По моей выжженной ауре невозможно прочитать абсолютно ничего. Видно это и поставило оборотня в тупик. Я могу выдать себя за кого угодно, даже за вечных противников оборотней вампира. Пожалуй, в другое время я бы не упустил возможности поводить его за нос, но сейчас, сейчас я хочу есть. Я молча достал темные очки из бардачка и кинул на заднее сиденье. Звука удара не последовало. Не сомневаюсь, что оборотень их поймал.
- Будешь сидеть здесь, не узнаешь, - не дожидаясь ответа, я вылез, мягко прикрыл дверь, беззаботно охлопал себя и вытащил из заднего кармана джинсов потертый бумажник. Готов спорить, мой новообретенный враг следил за мной, ловя каждое мое движение, но вылезать не торопился. Не хочет, как хочет. Упрашивать я его не буду. Я открывал уже дверь кафе, когда внезапно заметил в отражении пластиковой двери, хмурого оборотня за спиной. Быстро и бесшумно. Я не уловил ни единого звука за спиной, молодец. А очки все-таки нацепил, отметил я. Значит, решил играть по моим правилам.
Я щелкнул на брелок от сигнализации, фары радостно моргнули. Сигнализация включена. Могу поклясться, Арон в отличие от меня не следил за отражением в двери и не мог видеть, как моргали фары, но все же он что-то почувствовал. Оборотень обернулся, пытаясь уловить, что же изменилось в моей машине. Я не стал дожидаться, когда он придет к какому-нибудь выводу и прошел внутрь.
- Девушка, - окликнул я продавца, за моей спиной тут же вырос Арон. Продавщица здесь была абсолютно одна. Я даже и не думал, что лучшей жертвы, чем продавец вот такого магазинчика, и не найти. Никаких камер, никаких свидетелей. Я даже физически ощутил, как оборотень напрягся. Неужели, правда, решил, что я собираюсь на нее напасть? Нет, не так однозначно. Не исключает. Никогда не мог понять преданность оборотней такой низшей расе, как люди.
Девушка хмуро окинула нас взглядом, даже моя одна из лучших улыбок не смягчила общего отрицательного впечатления о нас. Чуть дольше ее взгляд задержался на оборотне. Я мысленно усмехнулся. Не думаю, что желтые глаза Арона поставили ее в тупик меньше чем солнцезащитные очки ночью.
Надо признать интересная персона эта продавщица для такого места. Умный, напряженный взгляд. Страх она тщетно попыталась скрыть в омуте карих глаз, но напряженные уголки губ выдали ее. Отсутствие макияжа. Длинные вьющиеся волосы затянуты в тугой хвост. Серый бесформенный свитер полностью скрыл ее не плохую фигурку. Ты не пытаешься выделиться, а наоборот инстинктивно прячешься, стараешься быть менее заметной. Такое поведение не характерно для таких мест. Здесь во многом выручка зависит от продавца. Здесь, где основную прибыль приносят спиртосодержащие напитки и шумные компании. Почему ты здесь? Это место может тебя сломать.
Ее рука легла за прилавок. Скорей всего на заветную красную кнопку. Хозяин не похвалит тебя, если ты ее нажмешь.
- Что будете брать? - она заставила себя улыбнуться, наверное, та обманчивая защищенность, что давала кнопка на обратной стороне столешницы придала силы.
Я окинул прилавок взглядом. Много есть не стоит. Лучше просто притупить чувство голода. Да, так будет лучше.
- Две пиццы, салат, кружку пива и..., - я помедлил, - чай.
Девушка кивнула, отбила чек. Я протянул наличные.
- Сдачи не надо, - пожалуй, сегодня я могу позволить себе некоторые черты роскоши, чем сильно удивил продавщицу. Купюра была довольно крупной и в несколько десятков раз превосходила мой заказ. Глупая, я делю мир на то, что я могу купить и нет. Цена и то, сколько я за это отдам, не имеет значения. Я указал на столик в углу.
- Две-три минуты и все будет готово, - спохватилась девушка.
- Вот и отлично, - я занял место у стены. Арон сел напротив.
- Это и есть твой обед?
- Нет, это наш обед, - поправил я его.
- Чем обязан? - кажется, он пытается отгадать, какой подвох я готовлю ему на этот раз. Зря старается. Как говорил один из моих наставников в магическом деле, подвох в том, что здесь подвоха нет. Ключевое слово здесь. Но не могу удержаться, чтобы не насладиться игрой последнее две-три минуты (а может пять?) свободы.
- Разве ты не хочешь поздравить хозяина с отличной приобретенной вещью? Торжественный обед в мою честь.
Оборотень заскрипел зубами, даже сквозь очки я видел, как загорелись ненавистью его глаза. Такое чувство, он даже не пытается контролировать эмоции. А как же их хваленая выдержка? Не удивительно, что баланс сил между двумя великими расами все больше смещается на сторону вампиров.
- Значит пиво мне? - Арону удалось меня удивить.
Может я все-таки в нем ошибся и передо мной действительно достойный представитель благороднейшей расы в мире. А вовсе не тот горделивый нахал, трусишка, спрятавшийся за шкурой собаки от своих проблем, за которого я принял его сначала?
- Мимо, - улыбнулся я, обнажая ровный белоснежный ряд зубов, давая понять, что я оценил его выпад. - Пиво мне. Оно богато витаминами, которые я последнее время мало употребляю, - вот опять вру. Привычка скрываться накладывает неизгладимый след. Уже вру в таких пустяках. Хотя не совсем так, говорю одну из правд, побочную, далеко не основную. Первое чему я научился под руководством последнего наставника, никогда не раскрывать окружающим истинных причин того или иного поступка.
- Значит, чай все же предназначен мне. Жаль, - вздохнул оборотень, который видно в отличие от меня кружку с пивом не расценивал как заряд витаминами.
- Нифедоров Вячеслав Олегович, - холодное дуло пистолета уперлось в сонную артерию. Я скосил глаза на оружие. Надо же последняя разработка. На меня не пожалеют и очень дорогих серебряных пуль. Можно сказать, я впечатлён. Никогда не думал, что я столь опасен, - вы арестованы. Суд заочно приговорил вас к пожизненному заключению и полной изоляции.
- Почему не к полному уничтожению, а Тайрис?
- Поверь, будь моя воля, ты бы уже был мертв, - и каждое слово пропитанное ненавистью. Не стоит отрицать, я это заслужил. Хотя в смерти ее друга я если и виноват, то только косвенно.
Мое облюбованное место у стены имело один значительный плюс. Подойти сзади не так-то просто. Конечно, я не говорю не возможно, но достаточно не просто, чтоб не прибегать к таким крайностям. Поэтому, хотя Тайрис это и не нравилось, я прекрасно видел ее горящие глаза. Когда-то мы учились вместе. Еще совсем детьми. Теперь в гордой красавице невозможно узнать ту улыбчивую кроху, которую я так хорошо знал. Короткие темно красные волосы, когда-то были ярко каштановыми, тонкий шрам над правой бровью и все тот же острый вздернутый нос. Ты изменилась, впрочем, как и я. Твоя рука, наверное, уже давно не дрожит под тяжестью пистолета, взгляд налился свинцом. Ты научилась убивать, ты стала хорошим солдатом нашего доблестного департамента. Единственная из нас троих. Мне жаль тебя.
- Поесть-то мне, разрешишь, напоследок? - насмешливо поднимаю бровь, хотя уже знаю ответ. - Помниться в прошлый раз вы за три года так и не вспомнили меня накормить.
Ее смех совсем чужой. Не переливчатый, не звонкий. Глухой, раздражающий.
- Серый, а время тебя совершенно не изменило. По-прежнему никаких эмоций. Ни страха, ни удивления. Даже не единая мышца не дрогнула. Полное самообладание.
- Мой обед? - напомнил я. - Что ты решила?
- Последнее желание приговоренного? Хорошо, ешь. Наслаждайся последними секундами свободы. Ты ведь понимаешь, что у тебя в жизни больше ничего не будет? Вообще ничего?
- И тебе приятного аппетита, - расплылся в улыбке я, пусть даже на этот раз ее добыча я. Меня невозможно напугать такими пустыми фразами. Я сам сколько угодно могу придумать таких же бессмысленных устрашающих слов. Зачем слова? Я знаю, что меня ждет. Я там был. - Арон, принеси обед, - отдаю последний приказ. Оборотень подчиняется. - Насколько я понимаю наша добрая продавщица сейчас немного не в состояние это сделать. Что на этот раз, Тайрис остановка времени? Замораживание? Окаменение?
Я не рискую пошевелить головой, что бы взглянуть на продавщицу. Одного взгляда было бы достаточно, чтобы понять, но, увы. Девушка загородила мне стойку у кассы.
- Не в состояние определить? Ты жалок, Серый. Это окаменение.
Металлический поднос со звоном ложиться на стол. Оборотня трясет. Я аккуратно медленно составляю холодную пиццу и пиво на стол. Остается только насладиться разыгрывающейся сценой. Арон, как же ты предсказуем. Не стоит показывать свои слабые места, таким как я. Да я не могу приказать тебе напасть на Тайрис. Даже с твоей непостижимой скоростью ты не успеешь спасти меня от пули. Но вот поиграть с нервами девушки тебе вполне по силам. Очень кстати, пиво крепкое, только вот пицца совсем подкачала.
- Окаменение? Что это значит? - Арон замер в опасной близости от девушки и она это прекрасно понимает. Упустила момент, ай как не хорошо. Сейчас я вполне могу тебя нейтрализовать.
- Всего лишь то, что ближайшие шесть часов она не сможет пошевелиться. Мозговая деятельность полностью нейтрализована. Правда если у девушки слабое сердце она уже никогда не очнется. Но ведь тебя это не заботит, а Тайрис? Подумаешь, еще один несчастный случай при выполнении задания. Одна жертва, какая мелочь!
Тайрис запоздало, но понимает, в какую ловушку загнал ее я.
- Умно, Серый. Все просчитал, но не учел одного. Как ты думаешь, мы тебя нашли? - не вижу смысла комментировать. Как в дешёвом кино. А теперь не торопясь расскажем, где ты просчитался наш главный злодей, пока ты готовишь нам очередную пакость. Почему каждый раз одно и то же? Пью свежее пиво большими глотками. Пока она читает мне мораль, успею насытиться.
-Не догадываешься? Это Арон. Он предал тебя.
Ну вот, а я грешным делом подумал, что они ладят.
- Серый, ты меня слышал? Ты сохранил ему жизнь, а он обрек тебя на пожизненное заключение.
- Замолчи! - зашипел оборотень. Даже я со своими обрезанными чувствами мага четко ощутил, как в воздухе повисла угроза. Так ребята, кажется, я перестарался. Еще не хватало, чтоб этот квартал разнесли к чертям собачьим. Это не входило в мои планы. Пора закругляться. Я выяснил что хотел. Мое любопытство удовлетворенно. Я отставил кружку.
- Выдвигаемся, Тайрис? Или мне готовить план побега пока ты разбираешься с нахалом?
Еще несколько секунд девушка не сводила взгляд с гневного оборотня, но ненависть ко мне, конечно же, пересилила.
- Вставай, - короткий приказ, но я не успел подчиниться. Вихри телепорта окружили меня. Вот поэтому я и не ел много. Мой организм слишком ослаблен. Боюсь, после таких перегрузок мог бы случиться казус. Не в мою пользу.
Как и ожидалось, я упал. Очень не удачно. Но не успел, и шелохнуться, как чье-то заклинание подкинуло меня вверх. Крепкие невидимые оковы скрути запястья. Знакомый узкий металлический ошейник защелкнулся на моей шее.
- Нифедоров Вячеслав Олегович, - тихий, немного хрипловатый голос. - С возращением.
Заклинание резко отпустило меня. Не успев сгруппироваться, я неудачно свалился, разбивая в кровь колени о металлическую платформу телепорта. Я вскинул голову. Величайший маг современности снизошел до такого как я. Павел Аркадиевич стоял в метре от меня. Совсем не изменился с нашей последней встречи. Такие же седые короткие вьющиеся волосы, горящие глаза и невесомая улыбка на губах. Огромный белый плащ, расшитый в причудливых узорах, срывал его худощавую фигуру. Сколько себя помню, он всегда был именно таким. Иногда кажется, что время над ним не властно. Только вот при первой нашей встречи он был всего лишь пешкой, сейчас передо мной одна из влиятельных фигур организации. Что ж скромничать, и он и я прекрасно знаем, что свой громкий титул он сделал на мне.
- Значит это, правда.
- Правда, - усмехнулся я.
- И больше ничего не хочешь сказать?
- Ничего чтоб не оскорбило слух присутствующей здесь дамы, - я скосил глаза на Тайрис. Она стояла рядом. Дуло пистолета направленно в область моего виска.
Я могу играть разные роли в зависимости от ситуаций. И отчаянного хулигана, и немного туповатого мачо, но не могу удержаться, чтоб не разыграть перед Павлом Аркадиевичем знакомого ему до боли образ галантного негодяя, который он когда-то пытался вышибить из меня ремнем.
- Серый, это твой последний шанс. Что это был за обряд? Что ты сделал с даром?
- Отказался.
- Увести. Привести приговор в исполнение. Он мне больше не нужен.
Вот так-то. Ничего более. Когда-то он мне говорил, что станет моим опекуном. Он говорил, что заменит мне отца. Он говорил, что теперь мы с ним часто будем ездить на рыбалку. Ни единого слова правды! Просто я был очень ему полезен. И пока была надежда открыть тайну моего дара, у меня был добрый любящий отчим. Но теперь тайна погибла вместе с даром. Я для него мусор.
Внезапно чувство опасности стало осязаемым. Я резко увернулся. Удар прошел в сантиметре от меня. Ой, как не хорошо. С ноги бить человека, который и так стоит на коленях. Ярость придала сил. Все движения слились в одну не уловимую человеческим глазом атаку. Мой противник сзади. Высокий, громоздкий, наверно полукровка. Первое движение обманчиво. Прощупываю защиту противника. Второе решающее. Враг не ожидал от пленника со связанными магической нитью руками такой прыти, за что и наказан, но думаю, он быстро придет в себя. По, начищенной до блеска платформе телепорта, шипя, разъедая металл, сочиться темно алая нечеловеческая кровь. Я, тяжело дыша, возвышаюсь над ним. Тюремщик, запоздало понимаю я, окидывая взглядом черные прочные доспехи, как пить дать нашпигованные защитными заклинаниями. Только я вот уже почти не маг. От меня одними заклинаниями не спасешься. Я давно не полагаюсь на силу волшебства.
Последнее что я чувствую, это мимолетная боль в шее, как от укуса не большого, но очень ядовитого насекомого. А дальше? Дальше темнота...
Глава 2.
Я тихо выругался. Попытался пошевелиться. Все тело ныло. Я перекатился на спину. Ощупал шею. Знакомый ошейник. При желании я даже могу его снять. Это всего лишь знак того что я покорен. Никакой иной функции он не несет. Но меня интересует не он, если я прав, то должен быть след от "укуса". Так и есть. Не большая ранка кровоточила. Тайрис это низко, использовать иглы со снотворным. Право, лучше выстрел. Теперь конечности будут ныть чуть ли не две недели и притупленное состояние полусна. Зелье разрабатывалась для магов. Одной не большой каплей можно свалить величайшего чародея, что уж говорить обо мне.
Итак, где я на этот раз? Небольшая комната три на два метра, давно измеренная и в шагах. Маленькое зарешеченное оконце под самым потолком, десять сантиметра на десять. Помниться в прошлый раз я даже смог в него заглянуть. Ничего там не видно кроме неба. Иллюзорного неба. Очень некачественная иллюзия, должен признаться. Камера располагается глубоко под землей. Дверей нет. Создателю даже и в голову не могло прийти сделать здесь дверь для выхода. Вообще, можно сказать я единственный кто выходил.
Камеры для пожизненного заключения и полной изоляции - своего рода склеп. Сюда помещают самых опасных преступников магов и людей из других рас. Здесь они и умирают мучительной смертью. В прошлый раз меня приговорили к пятнадцати годам заключения. Всего-то! Ни о какой изоляции речи и не шло. Как мне говорили потом, произошла ошибка. Человеческий фактор. Все имеют право на ошибку. Смешно. Как же я смеялся! Того тюремщика даже не наказали. Ничего же страшного не произошло. Три года изоляции. Вычеркнуть из жизни и забыть. Они даже обвинили меня в побеге.
Как бы я хотел вам поверить и простить эти три года, Павел Аркадиевич. Но ведь вы просто хотели знать пределы моего дара. Ничего личного. Мне понадобилось три года, чтобы понять, что секретнейшей ужасающий Департамент по паранормальным явлениям всего лишь сборище алчных стариков жаждущих власти и скрывающих свои истинные лица под громкими фразами о защите прав магических рас. Вы ничуть не лучше оппозиции, к которой я тогда примкнул. Они хотя бы не скрывают своих амбиций и не делают тайны из того какими средствами пользуются для достижения цели. Но успех их движения для вас - крах.
Спустя несколько часов я превозмог себя и поднялся. Завтра станет легче. Останется тупая ноющая боль во всех суставах. Только теперь не ясно, умру ли я раньше, чем зелье полностью выйдет из организма или мне будет дано прожить последнее часы без него. Сколько обычный человек может продержаться без воды? А без еды?
Облокотившись о каменную грязную стену, я поднял руку ладонью к верху. Так я не практиковал магию два года. Приличный строк, но если выучил заклинание однажды, то уже никогда не сможешь его забыть. Это как стоять на коньках. Один раз на всю жизнь. Сосредоточится, почерпнуть силу из глубины. Верить в себя. Лоб покрылся испаринами. Еще чуть-чуть, я почти нащупал. Еще немного. Перед глазами все поплыло, но о чудо я ощутил на ладони влагу. Я устало прикрыл глаза. Пропустив три вздоха, я не удержался и сполз по стене вниз, надежно приземлившись на пятую точку, распрямил ноги, морщась от боли. Только спустя несколько минут я смог открыть глаза. Да, конечно, хотелось бы сказать, что после всех этих зверских усилий на меня снизошел град или по пояс утоп в воде, как в прежние времена. Но нет, несколько капель желанной прозрачной жидкости сверкали на моей руке.
А мне, мне когда-то пророчили звание великого мага. Нет, я никогда не отличался огромной бездонной чашей энергии. Мой запас сил всегда был скуден. Но в нем была маленькая изюминка. Мне подчиняется любая магия. Магия исцеления, магия иллюзий, воды, огня, земли, воздуха, темная, светлая. Любые руны! Для меня нет разницы. Хотя даже величайшие маги могут освоить максимум три направления. Величайшие... За все существование человечества их можно пересчитать по пальцам. Когда-то я этим гордился.
Во время обряда я сжигал не просто ауру. Я сжигал себя заживо изнутри. Я сжег частичку себя, вместе с магией. Своеобразная плата, но цена меня не интересовала. Впрочем, не важно. У меня остались огрызки от прежней магии. Я слизал драгоценные капли воды с ладони. Рука тряслась. Что ж вопрос с жидкостью временно решен. Конечно, долго я не протяну, вызывая воду. С каждым разом сил будет все меньше. Но на "долго" я и не рассчитываю. Я умру, недели через две, на большее не стоит врать себе.
Я оглядел камеру. Как и в прошлый раз, ничего. Ни подстилки из жесткой соломы, ни железного настила. Голые каменные холодные стены. Да и еще в угле ямка, своего рода VIP сервис для нужд с деревянной крышкой. И на том спасибо. За каменной кладкой, очень редчайший камень. Стены, потолок, пол обложены прозрачной хорошо известной и безумно дорогой породы. Вся используемая магия, будет отражена обратно и не выпустит заклинание на волю. Хотя внутри, не касаясь стен и не используя пространственную магию, я могу колдовать, к примеру, создать воду. Разбить такой камень для мага самоубийство. Прямое касание высасывает всю энергию. Мгновенная смерть с одной стороны или избавление от мук с другой. За ним барьер. Магический настил из интересной подборки шар. Атакующих, защищающих, изолирующих. Впрочем, архитекторы тюрьмы не предполагали, что до них возможно добраться. После пласта отражающего камня, это как игрушка.
Другими словами в моем состоянии побег не возможен. Да я и не собираюсь бежать. Мне хватило двух лет страха быть схваченным. А бояться оказалось нечего. Все это я проходил, пусть даже исход был предречен в прошлый раз другой.
Я поудобней устроился на каменном полу. Вздремну. Впервые в жизни могу спать до посинения, до тошноты, благо зелье тому способствовало. Почему бы ни насладится сном, раз выпала такое счастье?
Время остановило бег. Минуты, секунды потянулись как целые месяца на воле. Иллюзорное небо никогда не меняет цвет, на не нет солнца и отсчитывать время можно только положившись на внутренние ощущения. Мой условный день, как и в прошлый раз, состоял из утренней прогулки по камере, зарядки до изнеможения, сна. Вызова воды и забытья. Тут главное успеть слизать сверкающие капельки воды до того как сознание покинет меня. Еда? О ней я старался не думать. Даже величайшим магам не под силу создать настоящею еду, что же говорить обо мне? Иногда меня скручивали ужасные приступы боли. Я не знаю, из-за чего они происходили, может от недоедания, может мой организм боролся с остатками зелья. Обычно после них я опять проваливался в не бытье. С каждым днем я все меньше мог сделать шагов, с каждым днем я все больше цеплялся за стену боясь упасть. С каждым днем я все меньше мог сделать отжиманий, в конец я старался и по возможности уже не вставал. Ноющая боль в суставах по тихонько угасала, а значит, исход двух недель вместе с отпущенными часами жизнь подходит к концу.
Я закрыл глаза. Может подвести итоги? Внезапно седьмое чувство взвыло. Необъяснимое беспокойство, разрывающее грудь, пожалуй, к нему стоит прислушиваться. Резко открыв глаза, я сгруппировался и отскочил к стене. На несколько долгих секунд перед глазами потемнело, в голове загудело. Когда наваждение прошло телепорт, уже закончил вихри. Посередине комнаты на каменном полу четко прорисовались ровные круги. Я облизал сухие губы. Если бы не мои рефлексы я б остался без ног. Заклинание телепортации их отсекло в одно мгновение.
Да, по какому собственно праву?! Трое высоких, плечистых в черных доспехах тюремщиков обнажили мечи. Не понял. Что-то не припомню у меня доброжелателей, которые бы решили окончить мои мучение преждевременно. Скорей наоборот. Чем дольше я буду умирать, корчась от боли, чем радостней им будет.
- Нифедоров Вячеслав Олегович, вам разрешено свидание, - не знаю, кто из них сказал, первый, второй, третий. Не различить, все в масках.
- Свидание? - что это еще за чертовщина? Чьи это козни? - А если я не желаю свиданий?
- У вас нет такого права.
Право? Это еще что за умник, решивший зачитать мне права? Я выпрямился. Меня обступили. Против троих я не устаю. Первый же удар железным кулаком тюремщика пробил мою защиту. Второй пришелся в живом. Я согнулся пополам. Ребята действовали профессионально. Тот, что стоял в стороне скрутил меня, нападающий угрожающе держал лезвия напротив сердца. Третий сплел телепорт. А выход-то есть, запоздало увидел я. Но открыть его непросто. Люк находится сверху, под потолком. Отражающий камень уходит в бок, открывая небольшой проем. Здесь, главное, умело сплести заклинание, чтобы ни одна нить не коснулась других стен. Пространство конечно не большое, но задача вполне выполнимая. Одна проблема, готов спорить, что люк в отражающей породе открывается только с той не достигаемой узнику, стороны.
Вихри телепорта поймали меня в плен. Я из последних сил держался за сознание, но и этот бой проиграл.
Холодная леденящая вода струилась по лицу. Такое блаженное ощущение, не хотелось просыпаться и понимать что все это лишь сон. А ведь во сне я всегда был по настоящему свободным. Движение, сбоку, не решительное. Можно уйти с траектории удара, можно остаться. Я всегда вправе выбирать. Даже если это всего лишь разыгранная в моем воображении знакомая ситуация. Галлюцинации, так кажется, зовут такое явление. Уйти или нет? Надо решать. А как не хочется! Не хочется шевелиться.
Ухожу в последний момент. Воображаемый противник подошел непозволительно близко ко мне. Этого его последняя ошибка. В момент оказываюсь за его спиной. Отработанный до презрительного автоматизма, но очень надежный захват. Одно мое движение и он - труп со свернутой шеей.
Ноющая боль в суставах напоминает, что я еще жив и уже не сплю. А еще значит, что две недели не истекло. Да когда ж они, наконец, закончатся! У всего есть границы и чаша моего терпения скоро переполниться.
- Так и будем?
Моя галлюцинация на этот раз разговаривает? Что за перемены? Я открываю глаза.
- Будем стоять? - коренастый, ниже меня ростом. Не, такую шею я не сверну. Отстраняюсь, делаю шаг назад. Неловко получилось. Кто ж знал, что это не игра моего воображения.
- Арон?
- Вижу, ты мне очень рад, - оборотень язвит, поворачивается, потирая шею.
Это и есть тот с кем у меня свидание? Какая нелегкая его сюда принесла?! Чувство вины? Глупость. В его возрасте воины уже не помнят, что это значит. Тем более то предательство не было спонтанным. Совесть? Я скорее поверю, что мы оба умерли и встретились на том свете. А больше, больше нас ничего не связывало. В любом случае я не намерен играть в его игру.
- Ты думал я тебя по головке поглажу и скажут "так держать"? - хмурюсь, потому что реплика того заслуживает. Хмурюсь, потому что мне все это не нравиться. Вытираю лицо ладонью и равнодушно стряхиваю на мягкий пушистый ковер. Драгоценные капли темными кругами ложатся на светлую ткань.
- В чем дело, Арон? Почему ты вдруг замолчал? Язык проглотил?
Желтые глаза безмолвно следят за мной. Не могу понять, о чем он сейчас думает. Однако это раздражает. Он вообще меня раздражает. Он уже отыгравшая пешка, не имею ни малейшего желания с ним возиться. Огибаю его, нагло устраиваюсь на мягком диване, закидываю ногу на ногу. За небольшой вспышкой гнева тут же следует откат. Кровь ударяет в голову. Да, резкие движения мне противопоказанны.
Комната совершенно не похожа, на обыденные помещения для свидания в тюрьмах. Просторная, светлая, обставленная вовсе не дешевой, кожаной мебелью. Я на общем фоне смотрюсь замарашкой, хотя мне это и положено по статусу. Касаюсь ошейника. На месте. Порыв холодного воздуха колышет занавеску. Украдкой вздыхаю утреннюю свежесть. Почему-то я уверен, что сейчас именно утро.
- Принеси мне еды, Арон. Я хочу куриный бульон и пиво.
Он медленно поворачивает голову в мою сторону. Жду с несвойственным мне нетерпением, ведь он должен мне свою жизнь или он уже забыл? Желтые глаза вспыхивают прежней ненавистью.
- И быстрее, - добиваю я.
- Как скажите, Серый, - но взгляд не опустил, голову не склонил. Пара уж тебе определиться, кто я, хозяин или враг? Он отходит к камину. Поднимает трубку радиотелефона.
- Куриный бульон и пиво, - коротко отдает распоряжение. Он что, серьезно собирается меня кормить? Не верю. Оборотень кладет трубку обратно. Некоторое время что-то обдумывает, только потом говорит:
- Минуты через две все будет готово, - не просто отчитывается. Слегка вопросительная интонация мне вовсе не мерещиться. Он спрашивает, готов ли я столько ждать? Недовольно отвожу взгляд, но не возражаю. Мысленно прикидываю расстояние до окна. При желании я вполне мог добраться до него, пока Арон отвлекся на телефон. Уверен - окно приоткрыто. Решетки нет. Я мог сбежать. Конечно, далеко б я не ушел, не в таком истощенном состояние. Но, тем не менее, мог. И оборотень это прекрасно должен понимать. Тем более о моем истинном состоянии он может только гадать. Неразумно. Уж слишком не разумно он поступает.
Я скорее почувствовал движение, нежели увидел, как Арон запустил в меня картонную папку. Хлипкий узелок развязался, на ковер посыпались листы. Я не шевельнулся. Траекторию легко просчитать. Она меня не достанет. Папка падает к моим ногам. Порыв ветра переворачивает упавшие листы.
- Что это?
Арон молчит, не желает отвечать. Приходится нагибаться, чтобы получить ответ, переворачиваю обложку. В глаза бросаются красные жирные буквы "Секретно". Дело номер такое-то, "Серый". Это у него такая степень дозволенности? Мое дело. Первому встречному его не покажут, а уж тем более на руки получить практически невозможно. Да и свидание со мной. Не думаю, что Павел Аркадиевич позволит, кому попало вот так запросто со мной встретиться. Может, настало время спросить, кто он?
- Неинтересно? - по-своему трактует мою нерешительность Арон.
- Ни капли, - равнодушно швыряю обратно. Зачем мне оно? То, что я хотел узнать, я уже давно в нем прочел. Да и что там могло измениться с тех пор? Несколько лет? Но я последние пять лет моей жизни могу рассказать лучше, чем вся сеть информаторов Департамента.
- За что?
За что? Вопросительно поднимаю бровь. Это я должен спрашивать.
- Все эти нападения. Почему?
А он про это. Глупость какая.
- Если ты не заметил, то я из оппозиции.
Он качает головой. Его манера задавать вопросы настораживает.
- Почему ты ее спас? Ту девушку.
Так вот в чем дело. Вот что его гложет. Значит помнит. Скорей всего обрывки, но помнит. Как некстати.
- С чего ты решил, что я ее спас?
Глаза оборотня расширились, зрачки потемнели. Я мысленно сжался, приготовился резко отскочить в сторону, если он и вправду нападет. Но надеюсь теперь все. Его совесть чиста и успокоена. Последняя связующая нас нить оборвана.
В дверь постучали. Я неотрывно слежу за оборотнем. Тот не двигается, не сводит с меня взгляд. Я смотрю на него равнодушно, глаза Арона пылают. Никто не желает первым опускать взгляд. Я из любопытства. Он из-за переполнившей злости. В дверь стучат еще раз, нетерпеливо. Последнее что я успеваю заметить, как оборотень прикрывает глаза, качает головой. В следующею секунду, он уже рядом с дверью. Ловко. Даже в прежнем состоянии мне не достичь такой скорости. Щелкает замок. Так, дверь все же была закрыта. Занятно. Ты настолько уверен в своих силах, а оборотень? Арон не обронил ни единого слова. Молча принимает у горничной тележку с закрытым блюдом и прозрачной кружкой с темно коричневой жидкостью. За спиной девушки маячит страж из тюрьмы. Значит, охрана все же предполагается.
Оборотень вкатывает тележку с едой и опять защелкивает замок. С серьезным безупречным видом официанта катит ее к журнальному столику у камина. Я задумчиво слежу, как черные начищенные ботинки оборотня передвигаются по исписанным листам бумаги из моего засекреченного дела. Вообще-то в каждом из них частичка моей жизни. Резиновое колесо тележки пересекает мою фотографию, не ровно разделив счастливое лицо ребенка на две непропорциональные половинки. Оборотень, молча терпеливо сервирует стол на одну персону.
- Ваш бульон, Серый, - Арон галантно открывает блюдо. Слова предельно вежливы, а вот голос дрожит, и вовсе не от страха.
Кто ж так поступает. Едой вполне можно было меня шантажировать. Или это все отравлено? Хотя неважно. Вот только лень подниматься с дивана, но ничего не поделаешь. Приходиться пересаживаться в кресло, ближе к камину. Первым делом осушаю бокал с пивом. Не свежее, не крепкое. Пойло. Но выбирать не приходиться. Когда я отставляю бокал, Арон уже сидит в кресле напротив. Тележка отставлена в угол комнаты.
- Та девушка. Я ранил ее не смертельно.
Вот заладил. И что он никак не угомониться. Боится, что клан пополниться новым низшим существом? Нашкодил и теперь не знает, что с этим делать. Слюна оборотня попавшего в кровь действует почти в ста процентах как яд. Почти. Укус чистокровного оборотня может изменить ДНК человека. Он приобретет удивительные способности к трансформации. Особенно такая кровь закипает в полнолуние. Именно тогда укушенный человек не контролирует себя и наиболее опасен. Это вполне можно исправить. Нет, конечно, он уже на всю жизнь останется с приобретенной способностью, но оборотни могут помочь контролировать это умение. Обычно так не поступают. Инфицированных убивают на месте.
- Не переживай. Я прибрался за тобой, - весело подмигиваю Арону. Берусь за ложку. Кокой чудесный аромат. Надеюсь, это блюдо меня не разочарует как пиво.
- Что значит, прибрал? - слова на приделе слышимости.
- Она мертва. Я убил ее. Все хорошо, не беспокойся. Кроме нас с тобой об этом никто не узна...
В последнее мгновение успеваю опрокинуть тарелку с горячим супом и отскочить в сторону. Кулак Арона замирает в сантиметре от солнечного сплетения. На белоснежных брюках оборотня мокрое пятно от бульона. Тарелка разлетелась на тысячи осколков.
- Ты против? - позволяю себе удивление только в глазах, а то еще ненароком переиграю.
Оборотень тяжело дышит. Не думаю, что его остановил ожог. Скорее он даже его не почувствовал. Кожа оборотня не такая нежная как у человека.
- Найдешь себе другую игрушку, - подливаю масло в огонь. Что ж тебя остановило на этот раз? Долг?
- Люди не игрушки, - чеканит каждое слово, словно пытается вбить в мою голову простую истину. Говоришь люди не игрушки? Сам-то в это веришь? Тезис хороший, слов нет, надо б тоже взять на вооружение. А вот суть - пуста для меня. Хорошо, допустим, ты меня убедил. Твоя цель не прибирать за собой. Ты раскаиваешься и готов стать ее наставником. Но, во-первых, ты слишком молод, наивен и не опытен, раз все время попадаешься на мои уловки, прок от тебя в обучение будет не большой. Во вторых если не ты, то твои сородичи загрызут ее. Человеку нет места в Стае. И, в конце концов, встреча с ней зародит в тебе некоторые совершенно не уместные сомнения, и не дай бог комплекс неполноценности. Нет уж, пусть девушка спокойно живет и дальше в привычном мире, где нет злых беспощадных оборотней. А свой проступок надеюсь, у тебя хватит ума сохранить в тайне. Ее дом не далеко от места преступления и если собачки всерьез займутся этим делом, то найти девушку не составит труда.
- Вот и отлично. Значит, ты меня поймешь. Она мертва, Арон. У не было шанса пережить инициализацию.
- Не тебе решать!
- Ошибаешься, я уже все решил. Забудь о ней.
Арон опускает кулак. Отворачивается и, не смотря на меня, разочарованно шепчет, как будто сам себе.
- Все что говорят о тебе, эта, правда. Хотя мне на секунду показалось, что ты другой.
Какой же ты еще малыш. Неужели и я в девятнадцать лет был таким же? Верил в светлое? Нет, в светлое я давно не верил. В этом возрасте я бежал из изолятора.
- Арон, я такой, какой есть. И все что там написано, - киваю на свое дело, - правда. Я действительно участвовал во всех нападениях. Я действительно предал Департамент. Я действительно причастен ко многим смертям. Я преступник класса "Особо опасен". И место мне там, куда меня упекли. Возможно, я даже когда-нибудь потом раскаюсь, - направляюсь к двери. - Мне пора обратно в мой склеп.
- Еще только один вопрос, - оборачиваюсь. Желтые глаза оборотня серьезны. - Последний. Как ты узнал, что у той продавщицы в кафе больное сердце? В тебе не чувствуется магия. Нет жажды крови. Ты не целитель. Как?
- Арон, признаться, мне до нее нет дела вместе со всеми ее болячками. Если ты до сих пор не понял, объясняю. Я просто хотел вас с Тайрис стравить, чтобы уйти, вот и все. Не вышло. Тайрис не потеряла бдительность. Я просто тебя использовал, как и полагается господину.
- Врешь! Сейчас врешь, - такое ликование в голосе, как будто уличил меня не пойми в чем. Даже если и вру, что с того? Это всего лишь твои беспочвенные предположения. - Ты заплатил за еду баснословную сумму. Потом когда пришла Тайрис, отправил меня принести пищу, чтобы я обратил внимание на продавщицу. Парами фраз воззвал к моим чувствам, заставив остаться с ней. Как ты узнал, что в это тихое кафе придет компания бандитов?
Конечно, знать наверняка я не мог. Но свежее пиво всегда бывает только там, где оно быстро выпивается. В ночное время такие безвредные как я любители темно коричневого пойла, сидят дома, по кафешкам и барам шатаются наши полные противоположности. И девушка была уж очень напугана и удивлена незнакомыми лицами. Значит, ждала она совершенно других. Боюсь, она бы не очнулась на утро вовсе не из-за заклинания Тайрис, а от ножевого ранения в область сердца. Но, не смотря на собирающийся контингент, она все равно каждую ночь рисковала жизнью. Зачем? Ей нужны деньги. И очень сильно. Но зачем мне цветные бумажки в изоляторе? Ведь я тогда уже знал, что свободы мне осталось минуты две-три.
Позволяю себе улыбнуться, не подтверждая и не опровергая его догадку. Я не намерен помогать решать ему сложную дилемму, кто я: злодей, несчастный человек или господин. Он должен решить сам. Молча направляюсь к двери.
- Она в больнице, операция прошла успешно.
Хоть какая-то польза от шавки Департамента. Не ожидал. Суп жалко. Такую возможность поесть упустил. Надо было не выливать на него бульон. Жалко, рефлексы самообороны сработали. Но пиво тоже неплохо. Скоро должно в голову ударить. Поваляюсь на полу у себя в комнате, посмакую.
Стучу в дверь, привлекая внимание охраны. Хватит вам там прохлаждаться. Уводите меня назад. Свидание окончено.
- Серый, - окликает меня оборотень, безжизненным голосом. Кажется, вот он на конец тот самый сюрприз, ради которого меня вытащили из склепа. - Ты больше не нужен Департаменту.
- Что? - изумленно оборачиваюсь, не прячу чувство под маску.
- Завтра тебя обменяют на нашего агента, захваченного оппозицией.
Вот оно что. Значит, взять и поменять две фигуры местами. Рокировка, кажется, так называется это в шахматах. Спаси одну в обмен на другую. Кажется все просто, но не совсем.
Оппозиция. Можно было догадаться. Конечно, они не успокоились, узнав, что я пойман, нейтрализован и изолирован до конца своих дней. Уж больно серьезный у них ко мне вопрос. Да и претензии есть, не слабые. Черт, я вовсе не собирался убивать их лидера. Сам полез, куда не просят. Конечно, не месть ими движет. Его смерть была вопросом времени. Все это понимали, но местью они наверно очень удачно прикрылись. Даже Павел Аркадиевич им поверил. Нет, оппозиция мне совсем не с руки. Они слишком много знают о том обряде.
- Этот агент так важен?
- На данный момент он представляет большую ценность, чем ты.
- Ты меня с кем-то перепутал. Я приговорен к изоляции. Одно это исключает обмен.
- Не исключает.
Смотрю в его глаза и понимаю, что теряю связь с реальностью, проваливаюсь, ухожу, куда-то внутрь себя. Поле, перекорежена земля, сожжена трава, мертвые птицы, белоснежные перья на черных углях. Пламя еще пылает, где-то не далеко. Дым стоит не плотной стеной, но дышать тяжело. Мои руки в крови. Кровь не моя. На мне ни царапины. Рядом со мной на коленьях Карина, черные волосы перепутаны, красные глаза остекленели, острые белые клыки угрожающе обнажены, подбородок вымазан в алой свежей крови, три металлических звезды подплескивают из красного спортивного костюма. Острые пятиконечные звезды - излюбленное мое оружие в бытность оппозиционера. Ни один важный орган не задет, раны ерундовые. Смерть наступила из-за огромной для полукровки дозы серебра. Огромный пес, корчиться в предсмертных муках. На его шее следы клыков. Еще один труп молодой девушки, я ее не знаю. Четкое осознание, что я причастен ко всему, что произошло, не дает покоя. Несвойственное мне ощущение переполнение силой, чувство всемогущества, вседозволенности. Раскаяния нет. Чья-то тяжелая рука ложиться на плечо.
Я резко открываю глаза. Не может быть! Я же лишился дара. Но все было в точности как тогда, четырнадцать лет назад. Мне снился кошмар, который оказался вещим. Ночью перед смертью родителей, мое сознание прокручивало аварию в каждой детали. Раз за разом во сне гибли дорогие мне люди. Я посыпался, зажимал рот, чтобы не разбудить криком сестру, спавшую на соседней койке, и вновь проваливался в этот же кошмар. Я даже представить не мог, что сон сбудется.
Событие, которое определит мою дальнейшую судьбу. Эта часть моего истинного дара. Предвидеть, чтобы защитить себя. Своего рода Щит, который нельзя опустить, нельзя выкинуть в мусор. Тогда мальчишкой я не смог этого предотвратить. Точно так же было перед обрядом. Правда тогда я даже и не пытался изменить судьбу. Но то, что я вновь видел будущее может, значит только одно, я смог отказаться от основного дара, но его частичка, как и магия, уцелели. Все из-за того что мой учитель и лидер оппозиции посмел вмешаться, до того как я полностью сжег себя. Черт его побери. Хотя черт его и побрал.
В реальности прошло не больше секунды. Арон ждет ответа. Я не предсказатель, мои ведения могут и не сбыться. Это всего лишь одна из вероятностей, которая оставит во мне наибольшую рану. Все еще может быть по-другому. К примеру, если я вернусь в склеп. Но хочу ли я, чтобы было по-другому? Всемогущество, разве я когда не к этому стремился, до того как возненавидел свой дар? До того как я узнал что это невозможно. У всех свои приделы. Я не исключение. Но там, в этом ведении, пределы стерты.
Качаю головой, оставляю затею с возращением в склеп.
- Я хочу, чтобы это сделала Тайрис. Это мое условие.
- Сделала что? - оборотень напрягся. Не понял о чем я? Вздор! - Серый, ты не в том положение чтобы диктовать условия.
- На твоем месте я не был бы так уверен, - немного иронии во взгляде, заставляющая остановиться и задуматься. Но самое печальное он действительно прав. Что я могу сделать? Самоубийство я исключил давно. Что я могу противопоставить могущественному оборотню? Разве что зародить в нем сомнение. Возвращаюсь на диван, давая понять, я готов вести торги.
- И? - поторапливаю его. - Твое решение?
- Я не понимаю о чем ты.
- Я, как и ты, прекрасно знаем, что Департамент никогда не отпустит меня живым, тем более сейчас, когда я попал в его сети, - не хочется говорить намеками. Придется назвать все своими именами. Поднимаю глаза вверх. - Они хотели бы видеть меня или подопытный эликсир или точно не среди живых. Еще меньше они хотели бы лицезреть меня вновь в рядах оппозиции, даже просто в качестве пленника. Мои условия просты, я хочу, чтоб это сделала Тайрис.
Арон хмуриться. Кажется, он, наконец, понял, что я догадался об их истинных намерениях.
- Это глупо. Никто не собирается покушаться на твою жизнь. Ты и твоя жизнь Департаменту больше не интересны.
- Тебе виднее, мое условие ты слышал. Думаю, Павел Аркадиевич не откажет.
- Хорошо, я передам.
- Вот и славно. Еще я хочу принять душ, переодеться в чистое, - бросаю взгляд на свои штаны, порванные и измазанные в запекшейся крови, - и, наконец, съесть свой куриный бульон. И еще кружку крепкого, свежего пива, а не то пойло что ты принес. Все понятно?
Оборотень молчит, не сводит с меня гневного взгляда. Пауза немного затягивается, но я терпеливо жду, пока Арон чуть слышно не говорит.
- Хорошо, Серый, - он даже слегка склоняет голову. Возвращается к камину, отдает в точности мои распоряжения по телефону.
Все-таки у приговоренных есть свои плюсы или он все же признал меня хозяином? Поудобней устраиваюсь на диване, закрываю глаза. Я не в том настроении чтобы гадать. Хотя не помешало б понять, какую игру затеял именно ты, Арон. Усталость, истощение, выпитое пиво на пустой желудок дают о себе знать. Сон будет беспокойным. Сон, который не принесет отдыха, но его нельзя избежать. Что ж мой очередной кошмар, я готов. Сегодня раз за разом на моих глазах будет гибнуть Карина, девушка которой я всегда восхищался, неразумный оборотень и странная незнакомка. Возможно, я даже увижу смерть Тайрис. Что ж неприятно знать сон заранее, но с этим можно смериться. Всего лишь отголосок дара. В былые времена видения были ярче, подробнее, в самых мельчайших деталях, еще более глубокое ощущение реальности. А сейчас, это так. Пародия. Щепки от прежнего Щита. Тем более если чью-ту смерть нельзя избежать, а я даже пытаться не хочу, то чем раньше я смерюсь, тем лучше. У всего есть цена, даже у всемогущества. Вопрос в том могу ли позволить себе его купить? А цена? Цена как всегда не имеет значения.
Глава 3.
Пару часов сна, плотный обед и контрастный душ, что еще нужно человеку для счастья? Тихо насвистывая популярную мелодию, я потянулся за очередной пол-литровой кружкой пиво. Арон сидел напротив. За все время он не шелохнулся. Колючий взгляд, хмуро сведенные брови на переносицы. Кажется, он всерьез считает, что от меня можно ожидать всего, что угодно. Согласен, довольно странно уснуть на середине важного разговора. На мой взгляд сверх наглость. Я б такому врезал, не задумываясь, а вот оборотень стерпел и это.
- Не много ли, витаминов для одного дня? - косой взгляд на темно коричневый напиток в моем бокале. Надо же, запомнил. Быстро учиться.
- Уговорил, это последняя кружка на сегодня. Тем более, - делаю маленькую многозначительную паузу, для эффекта, - нам скоро в путь, ведь так?
- Так, - настороженно соглашается оборотень, но вопрос, который уверен вертится у него на языке, не задает. Я расстроенно прячу улыбку в стеклянной кружки. Все придуманная загадочная история о том, как я узнал, не пригодилась. Жаль, Арон не настроен слушать мой бред. А вот пиво развязало мне язык. Хочется говорить, говорить и желательно не по существу. Узнал в действительности я очень просто. Если встреча была назначена не на сегодня, какой смысл держать меня здесь, а не в тюрьме. С другой стороны времени прошло немало с начала свидания. Как не крути решающая встреча с оппозицией должна быть где-то на носу.
Пока я спал, оборотень прибрал листки из моего дела, сложив все назад. Довольно неаккуратно. Листы хаотично топорщились из бумажной папки. Странно, обычно все крысы из Департамента дотошны в таких вопросах. Дело должно быть не менее чем с кирпич толщиной и листок к листку. А что я вижу? Наводит на довольно противоречивые выводы. Или Арон слишком большая птица, чтобы обращать внимания на такие мелочи или моему делу не суждено вернуться на заветную полочку в Архиве.
Мой взгляд привлек кончик черно-белой фотографии. Я не мог ошибиться. Я помню эту фотографию из детства. Я потянулся к листку. Оборотень не среагировал. Наверно я, правда, выпил слишком много. В любом другом случае меня никогда бы не потянуло на ностальгию. Так и есть. Вся семья Нифедоровых в сборе. Олег Петрович, с его неповторимой широкой улыбкой, Мария Викторовна, чем-то как всегда озабоченна, и их дочь Екатерина, строит забавную рожу. Собственно рожа предназначена мне. Я за кадром. Признаться честно, реву из-за того что не попаду на фотографию. Сейчас не понимаю, почему меня это расстроило. Семья Нифедоровых в сборе. Именно в том составе, в котором и должна быть. Без меня. Я не знаю, почему Олег Петрович взялся за это абсурдное задание и принял меня в семью. Не понимаю, почему Мария Викторовна его поддержала. Екатерина, светловолосая девчонка с огромными зеленными глазами и фейерверком веснушек, ревновала меня к родителям. Но я не могу сказать, что для нее я был врагом, или она меня обижала, нет, она была очень хорошей старшей сестрой. Другую на ее месте я не представляю.
Все они уже давно погибли, и очень важный вопрос для меня остался без ответа. Почему? Время от времени мне говорили разное. Сначала меня убеждали, что я ваш родной сын, потом, что я сын какой-то там сестры, говорили, что я из детдома. Правду о задании Олега Петровича я узнал не сразу. Прошло полгода после аварии, когда стал замечать нестыковки в рассказах Павла Аркадиевича. А потом он показал мне приказ, который ты получил, Олег Петрович, он рассказал мне все правду о настоящей семье, которой я был не нужен. Моя родная мать отказалась от меня в роддоме. Даже не так она просто сбежала. А через три года после моего рождения она умерла. Родного отца Департамент не смог найти. Это даже к лучшему. Я уже вышел из того возраста, когда потерянные дети ищут своих родителей.
Но я не понимаю одного. Я не понимаю почему, Олег Петрович, ты не отказался. Ты просто был обязан отказаться от задания, тем более, я знаю точно, у тебя была такая возможность. Я не должен был попасть в вашу счастливую семью. Мне там изначально не было места.
Я раздраженно сложил фотографию пополам, хотя больше всего хотелось смять и выкинуть. Борясь с нахлынувшими эмоциями, равнодушно провел пальцем по краю бумаги. На коже выступили несколько капель темно бурой жидкости. Надо же, порезался о бумагу. Вот тебе раз. Это я то? Тот, чей дар внушал страх и надежду тысячи людям. Тот, чей дар ошибочно приравнивали к бессмертию. А вот смерть это та единственная известная переменная в моем уравнении жизни. Смерть тихая мучительная, от старости. Ничего более не могло меня убить. А ведь я изменил и это.
Слизываю бурые капли крови с ладони. Горько, саленный, обжигающий вкус. Надо запомнить моя кровь горькая.
- Ты в порядке? - глупый вопрос выводит меня из ступора. Мне никогда раньше не приходилось пробыть свою кровь на вкус. Даже так. Два с половиной года назад я еще гадал, какого она цветом. Хотя утверждали, что красного, как у всех людей. Я же всего лишь человек. Моя кровь... Когда-то великие мудрецы Департамента считали, что несколько ее капель достаточно, чтобы излечить любую болезнь. Когда-то в детстве, у крохотного ребенка они вполне могли ее собрать. Мой дар, окреп вместе со мной. Чем сильнее и старше становился я, чем безупречней была моя регенерация. Тончайшее лезвие могло пройти сквозь меня разрубая тело пополам. Но мой дар был настолько сильным, что вслед за этим лезвиям ткани моментально восстанавливались. Складывалось впечатление, что меч не достиг желаемой цели или рассек мираж. В некотором смысле я правда был бессмертен. Мечта многих. Мое проклятье.
- Есть сомнения? - вместо грозного пронзающего взгляда, оборотень получает хитрый прищур. Качает головой и отворачивается. Несколько часов неплодотворного разговора с вредным мной отбили у него всякое желание на дальнейшее сотрудничество.
В мыслях усмехаюсь и прячу фотографию в карман. Что-то изменилось. В пространстве, какое-то не весомое изменение, не осязаемое. Мне понадобилось еще несколько секунд, чтобы понять, что в комнате потемнело, на один незначительный тон, но все же. Возможно, солнце зашло за дымчатое облако. По лицу оборотня пробегает тень сомнения. Или отголосок магии, понимаю я. Определенно поработал силовик, чувствуется грубость подхода. Тем, кто по роду занятий суждено всегда оставаться за кадром, никогда не позволят себе даже такого незначительного отката.
Одним большим глотком допиваю пиво, уже зная, что произойдет дальше. Оборотень решительно встает. Шаг, один единственный шаг видимый человеческими глазами, и скрип дверцы шкафа у меня за спиной, стоявшим у противоположной стены. Следующее движение несложно отгадать, но я успеваю подняться, прежде чем Арон вновь окажется у меня за спиной на расстояние удара. Однако в руках у него не нож и не пистолет. Обычный головной черный платок. Детский сад, честное слово.
- Я это не надену.
- Серый, это не обходимо.
- Что я не видел?
- Не в этом дело...
- Да, ну?
На мгновение оборотень рассерженно обнажает острые клыки, но тут же берет себя в руки.
- Я не намерен тебя уговаривать, - не свожу с него скептический взгляд. И это говорит он? Право, даже смешно. Не люблю, когда люди сами себе противоречат. - Во благо Департаменту и мира, я должен.
Должен, а это интересно. Кому и что еще должен мой странный оборотень? Что такого сделал Департамент, чтобы перетащить чистокровного нелюдя на свою сторону. Черт возьми, любопытно. Хотя, наверное, какая-та мелочь, но очень эффектная. Ладно, сдаюсь, признаю, хочу знать.
Принимаю повязку. Сейчас не время для этого вопроса. Надо приготовить место для узелков моей паутины. Чтобы потом, попав в мои сети, он не смог увернуться от ответа. Это займет не много времени и малой толики артистизма.
Крепко завязываю глаза. Ткань плотная, не просвечивает. Мир погружается в привычную черноту. Глаза, это тот орган, на которой при ориентации в пространстве человек опирается больше всего. Но как не мне знать, что их легко обмануть. Для воина моего уровня, потеря зрение это не значительное недоразумение.
Шорох у дверей, свидетельствует о том, что оборотень уже покинул комнату и теперь ожидает меня в коридоре. Странно, но я не слышал не одной реплики от охраны. Возможно, Арон отозвал ее раньше, пока я спал. Хотя, это даже для него слишком безрассудно или он настолько уверен, что после двух недель заточения я не представляю для него угрозы? Рискованно.