Первые зимние дни в наших краях - самая унылая пора. Воздух ещё не бодрит морозной свежестью, лишь навевает безрадостные мысли о надолго ушедшем тепле. Низкое свинцовое небо безжалостно давит всем своим чудовищным весом, а сбросившие последнюю листву деревья как никогда безобразны в своей отталкивающей наготе. Снега нет, пронизывающий ветер гонит над голой землёй только серую, скрипящую на зубах пыль. Его монотонное завывание не порождает ничего кроме безмерной тоски и печали. Но что сильней всего угнетает людские сердца - так это долгая беспросветная тьма. Город ещё огрызается ей яркими огнями уличных фонарей, рекламных вывесок и витрин. За его пределами она властвует безраздельно. И я отправляюсь именно туда.
- Эта свидетельница для нас на вес золота, мистер Корбетт - наставляет меня окружной прокурор Арчибальд Гринуэй, - её показания надолго отправят за решётку всю верхушку "Темплар армамент". Сами понимаете, их это решительно не устраивает.
- Почему я, а не местная полиция? - небрежно бросил я.
- Всё течёт, все изменяют, - многозначительно произнёс Гринуэй.
- Ясно, - кивнул я, - говорите, убежище надёжное?
- Надёжней не придумаешь, - успокоил меня прокурор, - заброшенный особняк в десяти милях от города глубоко в лесу. "Вулвден". Мы тайно подремонтировали его для такого рода случаев.
- Заброшенный? - уточнил я.
- Тридцать лет назад там накрыли двух бандитов, что ограбили городской банк и при этом застрелили нескольких охранников. За ними и до этого тянулся кровавый след. Так вот, когда с ними покончили после жаркой перестрелки, опять же не без потерь, то в доме нашли ещё одно тело - молодую девушку. И знаете, что самое странное - её убили всего за несколько минут до того, как полицейские пошли на штурм. Убили не просто так, а зверски, с какой-то изощрённой и особо продуманной жестокостью. Даже у видавших виды, говорят, мороз по коже шёл.
- То есть ей даже не пытались прикрыться, как заложницей?
- Вот именно, - подтвердил Гринуэй, - о "Вулвдене" и тогда уже шла не самая добрая слава, ну а после такого все вообще стали обходить его далеко стороной. О нём просто все нарочно забыли. Впрочем, это всё дела давно минувших дней.
- Уверены? - усмехнулся я.
- Если честно, - признался прокурор, - то строители, что работали в особняке, там не ночевали. В первый же вечер потребовали отвезти их в город.
- Бытовые неудобства? - улыбнулся я.
- Возможно, - пожал плечами Гринуэй.
- Но хоть сработали на совесть?
- Что да, то да. Пуленепробиваемые стёкла в окнах, бронированная дверь - такую просто так не вышибешь. Стены, разумеется, тоже не из гипсокартона - не изрешетишь.
- Вот и проверим, не потратили ли деньги честных налогоплательщиков впустую, а? - заговорщицки подмигнул я прокурору.
- Я понимаю, что опасность - ваша профессия, но пусть проверяют не в моём округе, - без всякого энтузиазма ответил Гринуэй.
- Меня зовут Рэймонд Корбетт. Мисс Селина Тэнсервилл, всё верно?
Глупцы от таких женщин мгновенно теряют голову. Умные же сразу понимают, что им ничего не светит. Деньги здесь не играют никакой роли - богатых циников ожидает жестокое разочарование. Мисс Тэнсервилл себя не продаёт. Таких как она вы не встретите ни среди дорогих проституток, ни среди содержанок и любовниц похотливых толстосумов. Её красота совсем иного рода. Она неотделима от внутреннего достоинства, величественной гордости и самоуважения. Мисс Тэнсервилл не товар, не игрушка и не приз. Она - профессиональный игрок в этой безумной и опасной игре, которую мы называем жизнь.
- А в вас действительно есть нечто тигриное, мистер Корбет, - карие глаза Селины внимательно изучают меня, - что-то неуловимое, то ли в движениях, то ли в самой манере держаться. Забавно, но это успокаивает.
- Кто рекомендовал меня вам? - прищурился я.
- Кто видел вас в деле, - изящная ладонь лёгким прикосновением поправила прядь чёрных волос, - клялись, что сходство поразительное. Знаете, я читала, что волки всегда избегают территорию, где охотится тигр.
- К счастью для них, тигр - зверь редкий, - усмехнулся я, - человек его слишком энергично истреблял.
- Выходит мне повезло, - улыбнулась Тэнсервилл.
- Тут главное всё точно рассчитать. Видите ли, на нашем континенте тигры не живут, здесь водятся пумы. А вот над ними волки успешно доминируют. Озлобленная волчья стая - сила грозная.
- Но я надеюсь, что всё-таки тигр, - в глазах Селины зажглись весёлые огоньки.
- А уж как я надеюсь, - поддержал её я, - меня, конечно, рано или поздно подстерегут сталь или свинец, но обещаю - выложусь на полную, чтобы не в этот раз.
- Неужели вы из тех, кто боится не смерти, а дряхлой старческой немощи?
- Не скрою, в этой дилемме мой выбор очевиден. Впрочем, многих пугает вовсе не смерть, а то, что последует за ней. Может, именно поэтому им проще отрицать Бога, чем смириться с мыслью, что за всё в этой жизни придётся держать ответ.
- Это вы про загробное воздаяние? Его неизбежность и неотвратимость?
- Лишь о том, что некоторые прекрасно знают, что их ждёт. Впрочем, давайте вернёмся к более приземлённым вещам. Нам несколько дней жить в лесной глуши в полном одиночестве. Вас не волнуют мои вредные привычки?
Прав был Гринуэй. Самое сердце леса. Несколько миль узкая дорога словно змея виляла между голыми деревьями, после того как мы съехали на неё со скоростного хайвэя. Хорошо, что я был за рулём - почти не обращал внимания на окружающий пейзаж. Тягостное зрелище. Безжизненно, блёкло, тоскливо. Смерть обожает подобные места.
- Вот и добрались, - тихо произнёс я, когда автомобиль осторожно выполз на небольшую круглую поляну, - здравствуй, милый дом.
- Действительно, волчье логово, - выйдя из машины, Тэнсервилл бросила внимательный взор на наше убежище, - никогда прежде не видела, чтобы окна были так низко над землёй.
- Согласен, - процедил я, - его прежних хозяев к небесам явно не влекло.
Приземистое одноэтажное здание с плоской крышей казалось на добрую треть врытой в землю. Ни крыльца, ни веранды, окна словно бойницы. Подойдя к массивной двери, я аккуратно вставил в замок длинный тяжёлый ключ. Засов поддался легко, но вот чтобы открыть дверь, пришлось приложить изрядное усилие. Если запереться изнутри, такую только динамитом и возьмёшь.
- Я помогу вам с вещами, - обернулся я к Тэнсервилл.
Помимо кухни в доме было ещё четыре комнаты - столовая, небольшая библиотека или рабочий кабинет, я так толком и не понял, и две спальни. Тэнсервилл расположилась в одной, я распаковал мой багаж в другой. Пистолет сорок пятого калибра по-прежнему оставался со мной в наплечной кобуре. Несколько запасных обойм к нему я осторожно положил во внутренний карман пиджака. Без четверти два. Через пару часов начнёт темнеть.
- Вы посмотрите подвал, мистер Корбетт? - послышался голос Селины, - я нашла вход в него.
Спустившись вниз и нащупав рядом с лестницей выключатель, я повернул его, и жёлтый электрический свет залил просторный, абсолютно пустой зал. Рабочие, похоже, вынесли всё под чистую. Последний рубеж обороны. Если надёжно укрыться в том дальнем углу, то чем чёрт не шутит, может и граната, брошенная в люк, не достанет. Подвал по площади как весь дом. Интересно, удобно оттуда вести прицельный огонь? Пойду-ка проверю.
Я не дошёл и до середины зала, когда почувствовал чей-то злобно-раздражённый взгляд мне в спину. Обычно таким одаривают тех, кто потревожил вас весьма некстати. Я резко обернулся. Никого. Но ощущение не прошло. Наоборот, лишь усилилось. Кто-то упорно сверлил меня свирепым взором. И если моя звериная интуиция сработала так же как в прошлые разы, этот невидимый явно не прочь меня убить. Моя рука медленно легла на рукоять пистолета.
- Мистер Корбетт, - как-то напряжённо позвала меня Тэнсервилл, - можно вас?
- Пока вы были внизу, мне вдруг показалось, что кто-то наблюдает за мной, - сообщила Селина, - недобрым и явно нездоровым взором. Такой липкий и мерзкий, - с отвращением поморщилась она.
- Сказал бы я, что это чисто нервное, - задумчиво произнёс я, - но там в подвале...
- Вы тоже почувствовали?
- Вот именно, - процедил я, - а ведь прокурор говорил, что рабочие в доме не ночевали. Если такое чудится при свете дня, что же тут ночью мерещится. Хотя с такой дурной славой - неудивительно.
- Вы про тех бандитов и мёртвую девушку?
- Он вам тоже рассказал? Раз вы в курсе, что думаете?
- Я не суеверна, - усмехнулась Селина, - если вы на это намекаете. Это вы же завели разговор о посмертном бытие.
- Я обычный христианин, а не какой-нибудь оккультист, мистик-чернокнижник, - хладнокровно парировал я, - а потому доверяю тому, что проповедуют святые отцы. Они, конечно, путаются в показаниях, но, по их словам, умершие либо мирно дожидаются Страшного Суда в могилах, либо сразу попадают на небеса или в преисподнюю. Иного не дано.
- То есть никаких призраков, духов и привидений? - язвительно уточнила Тэнсервилл.
- Абсолютно.
- И кто тогда по-вашему столь зло наблюдает за нами?
- Выясним, когда стемнеет, - решил я, - во всех легендах это самое подходящее время.
- А вы очень этого хотите? Прямо-таки горите желанием? - Селина явно не разделяла моего пыла.
- Вы сравнили меня с тигром, - оскалил я зубы в широкой улыбке, - а кошек издревле считали надёжными защитниками от любой нечисти. В городе, конечно, опасность явственна и реальна, но это ведь не делает её менее смертельной, не так ли?
- Ваша правда, - согласилась Селина, - но, боюсь, этой ночью придётся позабыть о приличиях.
Часы показывали девять вечера. Почти всё время после нашего разговора мы просидели в библиотеке, лишь однажды сходили на кухню, где и перекусили - без малейшего аппетита, исключительно для поддержания сил. За окнами давно царила тьма - тонкий месяц на иссиня-чёрном небе, не в пример городской иллюминации, оказался ей не соперником. Звёзд я не различал вовсе - завтра нас ожидало пасмурное, хмурое утро.
- До полуночи всё ясно, - сказала Тэнсервилл, положив на стол книгу, которую читала, - а что дальше? Бодрствуем до рассвета?
- Я точно не сомкну глаз, - ответил я, - а вы, как хотите. Если что, - я усмехнулся, - подежурю в вашей спальне.
- Знала бы прикуп, захватила бы с собой Библию и распятие побольше, - скривила губы Селина, - заметили, в доме нет ничего церковного. А у меня даже крестика нет. У вас с этим, кстати, как? - с надеждой спросила она.
- В нашем деле без Божьей помощи никак, - успокоил её я, похлопав себя по груди.
- Хоть это радует.
- Вы не о том беспокоитесь, - начал было я...
Лампа в люстре замигала с тихим треском и погасла. На несколько мгновений свет пропал во всём особняке - мы включили его в каждой комнате. Дом полностью погрузился во тьму.
- Ну вот этого ещё не хватало, - процедил я.
Через пару секунд свет зажегся вновь. Но если раньше он горел ярко-жёлтым огнём, то теперь - ядовитым, мертвенно-циановым цветом.
- Вообще-то рановато, - несколько озадаченно заметил я, - но с другой стороны, мы и при жизни не все пунктуальны.
- А если мы уже полностью истощили их терпение? - предположила Селина.
- Интересная мысль. Давайте проверим. Посмотрим для начала, везде ли проделали такой фокус с электричеством.
Я стремительно вскочил с кресла и бесшумно, как и подобает кошачьим, подкрался к двери. Тэнсервилл столь же тихо последовала за мной. Осторожно открыв дверь, я шагнул в коридор и внимательно осмотрелся.
- Тут вроде никого, - сообщил я Селине результат моих наблюдений, - заглянем в столовую? Она как раз напротив.
- И здесь эта мерзкая синь, - прошептала Тэнсервилл, - а почему столовая?
- Если их несколько, как мы подозреваем, логично, что они соберутся там, - пояснил я.
- Тоже верно, - согласилась Селина, - привычка - вторая натура, даже после смерти. Вы - первый.
Я быстро пересёк коридор, на секунду остановился у двери в столовую и решительно взялся за дверную ручку. Ещё миг - и моему взору предстала следующая картина.
За длинным обеденным столом, который стоял ровно посередине комнаты, лицом ко мне сидели двое. Их полупрозрачные тела слабо излучали тот же мертвенно-циановый свет, каким горела люстра. Одеты прилично, но явно не по моде - так вот и наряжались щёголи с не особо развитым вкусом тридцать лет назад. Внешний шик и никакого стиля. Первый - худощавый, поджарый, с узкими губами и тонкими чертами лица был одет в костюм в широкую полоску. На втором - широкоплечем детине с могучей шеей и мощной челюстью красовался костюм в крупную клетку. Помимо них в столовой находилась ещё одна особа - рядом с дверью, ведущей на кухню, стояла девушка в несколько вульгарном и откровенном платье, чья еле различимая фигура светилась всё той же мёртвой синевой. Отлично, все в сборе.
- Валить надо, - убеждённо произнесла Тэнсервилл, заглянув в комнату через моё плечо.
- Согласен, - тихо ответил я, - притом всех и наглухо. Но вот проблема - это уже успешно проделали задолго до нас и, как видите - помогло не в полной мере. Ладно, разберёмся. Вечер в бунгало, парни, - спокойно обратился я к сидящим за столом, вспомнив их прижизненный социальный статус.
"Полосатый" и "клетчатый" многозначительно переглянулись, а затем первый из них небрежным, вальяжным жестом указал на стул напротив себя. "Главарь" - сразу же отметил я.
- Так что, приятель, - развязно обратился я к нему, откинувшись на спинку стула - не объяснишь, что у вас тут, выражаясь по-научному, за религиозная аномалия, а если по-нашенски по-простому - лютая ересь и редкостная хрень?
Призрак, слегка наклонив голову, пристально посмотрел мне в глаза, обнажил зубы в оскале, чем-то смахивающий на волчий. Не отводя взора, я тут же ответил ему патентованной дружеской улыбкой. Интересно, называют ли и её тигриной?
- Ад, - послышался безумно-злобный голос прямо в моей голове. Телепаты? Недурно, - чернокнижник... ритуал...жертва...дьявол... убежище.
Чернокнижник, ритуал, жертва - тут всё понятно. А вот ад, дьявол и, самое главное, убежище. На убеждённых сатанистов они совсем не тянут. Стоп. Ад - место, где жестоко карают грешников. Дьявол - его повелитель. Выходит, убежище...
- Грохнули подругу, чтобы не провалиться в геенну огненную? - подмигнул я "полосатому", - укрылись от всевидящего ока Люцифера?
- Он не всемогущ! - торжествующе и бесшумно расхохотался призрак.
- В общем, - повернулся я к Тэнсервилл, - эти типы совершили человеческое жертвоприношение, чтобы после смерти от полицейских пуль не угодить прямиком в ад, где им самое место. Свершённый ими ритуал превратил "Вулвден" в первоклассное убежище, которое надёжно укрыло их от Сатаны и его свирепых слуг.
- А разве у Дьявола в распоряжении не целая вечность? - тяжело произнесла Селина.
- Ну вот уже минус тридцать лет, - непринуждённо ответил я, - сам по себе срок немалый. А кроме того - почему вечность. Апокалипсис, Армагеддон и Страшный Суд неизбежны и неотвратимы. Ад будет уничтожен, его обитателей ожидает горячая ванна в Огненном озере.
- И что это изменит для них?
- А их в аду не будет. И что с ними прикажете делать? Такой вот судебный прецедент. В свет их, надеюсь, не заберут, но вот на покой, на покой они, похоже, рассчитывают всерьёз. Впрочем, это всё далёкие перспективы, а в сухом остатке мы имеем тридцать лет на воле. А для беглецов каждый день на свободе - двойной праздник. Верно, парни?
- Они привязаны мёртвыми путами к этому месту - так себе свобода, - возразила Тэнсервилл, - но это не главное. Важно другое - они прикованы, а мы нет. Я здесь больше ни минуты лишней не останусь.
- Возразил бы я, куда же вы на ночь глядя, - сказал я, - посидели бы уютненько всей компанией до рассвета у камелька. Но я тоже на такое не подписывался. Нечто подобное приключилось с одним моим приятелем. Его тоже вроде бы предупредили - поезжайте на островок максимум на недельку, только револьвер обязательно захватите и всё время будьте начеку. Казалось бы, какие претензии, всё честно. Только на островке этом такая жуть твориться начала - закачаешься. Как он сам потом признавался, спасло его одно - что женщины совершенно не умеют стрелять.
- Токсичный мужской шовинист, - припечатала Тэнсервилл.
- Согласен, - кивнул я, - абсолютно циничный и аморальный тип.
- Даже жаль, что для него всё закончилось хорошо.
- Всё завершилось крайне скверно, - поправил я Селину, - он женился. Ладно, собираемся и сразу же уезжаем. Только сперва, дайте я посмотрю, что там снаружи.
Не обращая больше внимания на призрачных хозяев особняка, я подошёл к окну. Напряжённо вглядываясь в царящий за ним мрак, я с немалым трудом разглядел наш автомобиль. Что скрывали окружающие поляну деревья, я мог только догадываться.
- Темно, хоть глаз выколи, - подытожил я, - не мудрено, что ничего подозрительного я не замечаю. О, а это что?
Я с нескрываемым интересом уставился на оконное стекло. Одним за одним на нём появилось три вмятины, от которых сразу же во все стороны разбежались многочисленные мелкие трещины. А кучно кладут, сразу виден намётанный глаз. Показав для порядка невидимым стрелкам средний палец, я вернулся к столу.
- Бьюсь об заклад, они сейчас со злобой думают: "Так вот вы какие стёклышки у себя завели"! - постарался я приободрить побледневшую Селину.
- В первый же вечер, лихо, - криво усмехнулась Тэнсервилл и бросила тоскливый взгляд на достойно выдержавшее испытание стекло.
- У них, в отличие от Сатаны, вечности нет, - пожал плечами я, - Господи, это что такое? Землетрясение?
Три мощных подземных толчка потрясли дом. На потолке задрожала люстра, с противным скрипом сошёл с места тяжёлый стол, несколько стульев опрокинулись на пол.
- Да нет, какое землетрясение, - неуверенно возразила Селина, - но это точно из подвала.
- Вниз, - коротко приказал я, - мне это очень не нравится. И как я вижу - не только мне.
Мы не спустились, а буквально влетели в подвал всей нашей компанией - и живые, и мёртвые. В его дальнем от входа углу, в ядовито-циановом свете на каменном полу отчётливо виднелась кроваво-алая паутина длинных, изломанных линий. Они пучками исходили от трёх точек, расположенных очень близко друг от друга. Лица "полосатого" и "клетчатого" исказились от какой-то уже совсем запредельно бешенной, лютой злобы, а их спутница-жертва зашлась в истеричном, торжествующем смехе.
- Парни, это то, о чём я думаю? - медленно и отчётливо произнёс я.
- Демонам подвластна плоть! - не то прорычало, не то провыло у меня в голове.
- Есть одно слово, которое очень точно характеризует положение, в котором мы очутились, - самым любезным тоном, на который был способен, обратился я к Селине.
- Жопа, - озвучила его Тэнсервилл.
- Если те, кто наверху - профессионалы, они сейчас подкладывают под дверь взрывчатку.
- Те, кто снизу, тоже ведь не пальцем деланные, - ядовито продолжила мою мысль Селина, - бывшие ангелы, верно?
- Падшие, - кивнул я, - то что все окна под прицелом, я не сомневаюсь, просто так через них наружу не выскочишь, сразу же схлопочешь пулю и не одну. А четвёртый толчок наверняка разнесёт всю чернокнижную защиту вдребезги, и мы вплотную познакомимся со скромными служителями преисподней. Плоть им подвластна, чтобы их. Между молотом и наковальней, между Сциллой и Харибдой, между приспешниками Дьявола и наёмниками "Темплар Армамент". Стоп. Есть шанс. Если всё совпадёт - я ещё утру нос моему приятелю с его островком.
Наверху громыхнуло. Всё понятно, дверь вынесли взрывом. А чего таиться и церемониться - кругом на многие мили ни единой живой души. Ещё пару минут назад я бы сказал, что теперь ситуация хуже некуда. Но сейчас - сейчас всё шло точно по моему импровизированному плану. Эх, родимые, не подведите - с надеждой посмотрел я на кроваво-алую паутину на полу.
- Сюда, - увлёк я за собой Тэнсервилл к ближайшему от красных линий углу, на ходу выхватывая из кобуры пистолет. Добежав до него, я опустился на колено и направил оружие на вход в подвал. Без боя тигра не возьмёшь.
- На пол, - бросил я Селине.
Несколько пуль, выпущенных, похоже, наугад, пролетели над головой, впились в стену и застряли в ней. В дверном проёме показалась первая фигура. Мой палец мягко лёг на спусковой крючок. Всё - сейчас или никогда.
Широкий огненный столб с чудовищным грохотом разворотил каменный пол и, врезавшись в потолок, пробил в нём здоровенную дыру. Из образовавшейся ямы послышался свирепый, торжествующий рёв. А ещё через миг из неё полезло нечто очень здоровое, рогатое, покрытое багровой пламенной чешуёй. Я ещё заметил громадные, острые как бритва когти на могучих лапах посланца ада прежде чем рухнул на Тэнсервилл, прикрывая её своим телом. Всё, дальше без нас. Сработало. Успели. Остановись мгновение - ты прекрасно.
- Матерь божья! - услышал я истошный крик, - огонь!
Частая, плотная стрельба, громкие ругательства, отчаянные вопли, грозный рык, в котором нечеловеческая ярость слилась с невыразимой болью - всё это с минуту оглашало подвал. Затем всё резко прекратилось. Наступила мёртвая тишина. Осторожно приподняв голову, я внимательно осмотрелся. Вот всё и завершилось. Даже вместо ядовитого циана зал заливает привычный уютный и тёплый жёлтый свет.
- Поднимайтесь, - негромко обратился я к Тэнсервилл, - всё кончено. Кроме нас тут никого.
- То, что демону подвластна плоть, это понятно, - сказала Селина, указывая на обезображенные, обожжённые тела, - но куда пропал он сам? Они что, его всё-таки пристрелили? Но как? Он же долбанный демон!
- "Темплар Армамент", - многозначительно произнёс я, - что должно повергнуть адские легионы, как не оружие воинов господних.
- А разве их не сожгли как еретиков и мужеложцев? - недоверчиво спросила Тэнсервилл.
- Лишь во Франции, - поправил её я, - и то далеко не всех. Вот Он наглядно и показал, как относится к подобного рода обвинениям.
- А Содом и Гоморру за что тогда уничтожил? - съязвила Селина.
- Вы не понимаете, - с лёгким раздражением одёрнул её я, - это другое! К тому же сие событие произошло до Нового Завета. Ладно, прекращаем теологические диспуты. Берём пальто и быстро к машине. На всё остальное времени нет.
Уже у самого автомобиля мудрый звериный инстинкт не подвёл меня вновь. Резко нырнув в сторону, я стремительно развернулся и, припав к земле, разрядил обойму в пару оставшихся наёмников "Темплар Армамент". Опоздай я хоть на долю секунды - два тела лежали бы не у дома, а рядом с автомобильными колёсами.
- Вы убили воинов господних, - гробовым голосом произнесла Тэнсервилл, - за это с вас строжайше взыщется.
Громко хлопнули дверцы, заурчал мотор, свет от включённых фар пронзил окружающую тьму. Прощай, "Вулвден". И, похоже, так думаем не только мы с Селиной.
Мы возвращаемся по той же дороге. Как змея извивается она среди голых деревьев, которые во мраке кажутся уродливыми чудовищами, что попали к нам из иного жуткого мира. Безжизненно, блёкло, уныло. Всё почти так же, когда мы ехали в "Вулвден". Кроме одного. Впереди нас, прекрасно видимая в ярком свете фар, уверенно движется одна из машин, на которой прибыли стрелки "Темплар Армамент". Её салон залит ядовитым мертвенно-циановым сиянием. Если внимательно приглядеться, в нём можно рассмотреть едва различимые силуэты трёх человеческих фигур. Две мужские и одна женская.
Да, эти типы и при жизни боролись с системой. Не изменяют своему кредо и сейчас.
- Когда выедем на хайвэй, свернём в противоположную сторону той, что выберут они, - сообщает мне Тэнсервилл.
- Замётано, - соглашаюсь я.
И для нас, и для них всё начинается заново. А значит... ногам ходу, голове приходу. Второй раунд!