Все они кричат: "У меня нет денег, мистер Роб!", только завидев меня на пороге их дома. Черт, да я еще не успел даже постучать в дверь, а они готовы выпрыгнуть из окна и неважно с пятого этажа или двадцатого. Они боятся меня до лопающегося мочевого пузыря.
Те, что поумнее - собирают пожитки заранее и пытаются удрать, как и тот, что сейчас выплюнул два передних зуба на землю. Его зовут Даг Пингз. Он конченный неудачник, коих десятки тысяч. Он задолжал моему боссу слишком много, чтобы я закрыл на это глаза, и просрочил выплату слишком серьезно, чтобы я был с ним нежнее.
- Мистер Роб, ум-м-моляю! Я верну все в понедельник до полудня. Только дайте мне три дня.
Опять эти вонючие истории.
- Даг, дружок. А чего же ты тогда забил свою колымагу (это я про его ржавое авто, которое было на ходу скорее благодаря Всевышнему, нежели бензину) чемоданами и сумками и уехал от своего дома так далеко? За сотню километров от города. Это просто чудо, что я поставил жучок в твой сотовый, а ты не утопил его в унитазе!
- Зачем же мне топить сотовый в унитазе?
- Потому что у тебя такие же кривые руки, как и одна извилина в твоем мозгу.
- Это звучит о-ос-скорбительно, - неожиданно осмелел Пингз.
- Даг, - спокойно улыбнулся я, глядя на его испуганное лицо, - ты чего здесь забыл?
- Я-я-я, я все объясню!
- Да, ты уж постарайся, - ободряющим тоном сказал я, осматривая руку после удара. Кажется я поцарапал ее о его выбитые зубы.
Мы находились на кладбище. Судя по тишине, за нами следили только надгробные плиты. Дело шло к закату. Я был одет с иголочки, и больше похож на шафера, нежели на выбивателя долгов. Я ослабил тонкий темно-синий галстук. Было довольно жарко, рубашка неприятно прилипла к телу. Пиджак следовало оставить в машине.
Пингз весь перепачкался в земле, губы все в крови, - он выглядел жалко и нелепо. Я подобрал его желтую панамку, которую он потерял вместе с передними зубами.
Мне не доставляло удовольствия избивать его, смотреть на то, как он корчится и умоляет дать ему еще один последний шанс. Нет. Мой покойный папаша говорил: "Каждый зарабатывает на жизнь как может". А еще у любого человека есть талант. Кто-то быстро бегает, кто-то складно придумывает истории, а кто-то, как бедняга Пингз - неудачник. Наверное, если бы он вовремя понял в чем его талант, предназначение, то не валялся бы сейчас, роняя кровавые слюни на сырую землю. В общем, я хочу сказать, что человек я не самый плохой. Как минимум, мой босс хуже.
- Я просто...- Даг опять пытался придумать очередную нелепую отговорку, но получалось с трудом.
Нужно помочь несчастному.
Я присел на корточки и подал панамку Пингзу. От него пахло потом и выпивкой. Он выглядел скверно. Весь помятый с красными глазами и тяжелыми мешками.
- С-спасибо, - осторожно поблагодарил он.
- Даг, сейчас ты отряхнешься, и мы поедем к боссу.
- Нет! Нет! - Пингз шарахнулся от меня, выпучив круглые глаза. - Пожалуйста, не надо! Я все верну в понедельник!
Я устало вздохнул и слегка надавил пальцами на веки, - у меня начинала болеть голова, скорее всего от духоты, нежели от криков Пингза.
- Даг, мне придется доставить тебя к мистеру Хорну, потому что он лично хочет тебя видеть. С деньгами или без.
- Ни за что на свете! - Даг быстро замотал потной кудрявой шевелюрой.
Мне был понятен животный страх Пингза при упоминании фамилии моего босса, мистера Хорна, ведь тот человеколюбием не славился.
Пингз продолжал ползти, словно это могло спасти его. Я шел следом, стараясь не испачкать свои новые туфли. Наконец, Даг остановился у свежевырытой могилы. Он выдохся и просто разлегся на земле, тяжело дыша. Я мельком глянул в яму и с удивлением для себя обнаружил, что внутри находится пустой открытый гроб.
- Даг, у тебя поразительная тяга к смерти. Ты не торопись, может, все обойдется, и мистер Хорн даст тебе отсрочку.
Неожиданно я почувствовал тяжелый удар по затылку. В глазах потемнело, но я не отключился, успев опереться рукой о землю. Когда повернулся, то увидел взъерошенную озлобленную женщину с лопатой в руке.
- Милая, бей ублюдка! - послышался крик Дага.
Это была его жена, которую я не сразу узнал сквозь мутный взор. Она сделала очередной замах лопатой. В этот раз я успел подставить руку, которая приняла на себя удар. Свободной рукой я выхватил пистолет и пальнул. Раздался женский крик.
- А-а-а! Этот гандон мне ухо отстрелил!
Я попытался подняться. Картинка плыла перед глазами, а тело плохо слушалось меня.
Когда я почти поверил, что крепко стою на ногах, сразу получил крепкий удар в живот.
Дальше меня добивали лопатой куда придется. Я стоял, согнувшись пополам и пытался нащупать на земле пистолет, который выронил. В какой-то момент я почувствовал "поцелуй" лопаты, опрокинувший меня назад.
- Добей эту тварь, Дагги!
- Заткнись, Нэнси. Я хочу, чтобы эта гадина сгнила живьем! - это он про меня.
В тот момент у меня была лишь одна мысль - скорее подохнуть. Потому что когда я открыл глаза, то понял, что лежу в могиле, точнее в гробу, а по бокам торчат корни растений. Я видел, как миссис Пингз наставила на меня пистолет, и ничего не мог с этим поделать.
"Не промахнись. Умоляю".
Я закрыл глаза. Раздался выстрел.
- Отвали, дай отстрелить ему хотя бы ухо! - не унималась Нэнси.
- Если ты отстрелишь ему ухо, то он истечет кровью и сдохнет слишком быстро! Дай сюда пистолет!
Даг спустился ко мне, стал обшаривать карманы. Наконец, что-то нашел. Я приоткрыл глаза. У него был в руках мой сотовый и бумажник. Он довольно потряс находкой у моего лица.
- Ты думал, что умнее всех? Думал, я не знаю про жучок? А я все продумал.
Я попытался схватить его за рубашку, но вышло слишком вяло. За это я получил еще раз кулаком по лицу. Разбитые губы распухли, во рту тошнотворный привкус крови и болтающийся передний зуб. Наверное, я потерял на какое-то время сознание, потому что в следующий раз я увидел крышку гроба у своего носа, затем раздались старательные глухие стуки молотком. Когда они стихли, все было кончено, ну или почти все.
Я нарушил главное правило любого порядочного члена мафии: "Никогда недооценивай своего врага".
И еще одно: "У крысы, прижатой в угол, может отрасти вторая голова".
Постепенно звуки становились все тише, пока не стихли совсем. Я был погребен.
Дышать становилось с каждым вздохом сложнее. Паника подступила не сразу. Она, как хороший режиссер ужасов, сказала "бу" в нужный момент. Так страшно еще не было никогда. Я готов был надуть в штаны, готов был умолять чтобы Господь Иисус Христос дал мне второй шанс. А потом слышал собственный голос: "А ты дал шанс Дагу?"
Конечно, черт возьми! Сколько раз я закрывал глаза на его просрочки. Сколько раз я платил из своего кармана мистеру Хорну, чтобы тот не сдирал шкуру с Пингза? И вот она благодарность? Он закопал меня так глубоко, что теперь никто никогда не узнает, где мои кости лежат.
Меня охватила паника. Я колошматил по крышке гроба, рылся в карманах в поисках...чего? В поисках чего я там кретин рылся? Только в "Убить Билла" можно вылезти из-под земли, а потом вырвать глаз у сволочи, которая захотела убить тебя. Нет. Мы не в кино.
Моя грудь ходила ходуном, как насосная станция.
Не знаю, сколько времени прошло с момента погребения. Не считал. Наверное, час или три. Мысли в голову лезли разные.
"Лучше бы я сам застрелился, чем этой Нэнс ухо отстрелил.
Стоп-стоп. Только не надо вот себя сейчас жалеть. Роб, ты ведь не божий одуванчик, верно? Ты та еще сволочь. Хватит ныть и прими свою судьбу. Хотя бы сдохни с достоинством!"
В минуты слабости я колотил по крышке, сходя с ума от отчаяния.
"Боже, я умоляю тебя спаси меня! Я буду ставить свечку в храм за каждого говнюка, которого убью. Клянусь, Господи. Ну, неужели я хуже, чем эти Пингзы? Да, ты только взгляни на них! Они же всю жизнь обманывают. Всю жизнь живут за чей-то счет. А я своими руками дорогу прокладываю. Да, на чьих-то костях, но разве кто-то из них заслуживал иную участь? Вот и я думаю, что нет.
Осуждение - грех. Чудесно. Эко меня колбасит. Я сейчас как долбанный телефон, вибрирую - так меня трясет. Смешно. Хорошая шутка, Роб! Я бы встал, чтобы тебе похлопать, да вот обстоятельства не позволяют! Поэтому, будь любезен, просто заткни свой поток мыслей! Очень сдохнуть мешает!
Сука! Сука! Сука! Я жить хочу!"
Но что это?
Я затаил дыхание, не веря собственным ушам, - кто-то орудовал лопатой!
Вряд ли у Пингзов проснулась совесть. Скорее они зальют меня бетоном.
Тем временем звуки становились все ближе. Я уже представлял, как займусь Пингзами, как приму горячий душ, как выпью шампанское в дорогом ресторане.
Слабый свет просочился в мою новую обитель. Я слышал чье-то тяжелое дыхание, затем запахло табаком. А еще мне показалось, будто человек по ту сторону поставил стул прямо на гроб и уселся на него.
Мы оба молчали. Я с трудом себя сдерживал, чтобы не завопить во всю глотку. Наконец, он откашлялся и завел разговор первым.
- Моя супруга умерла пару лет назад.
- Сочувствую.
Услышал, как он делает очередную затяжку. Судя по голосу, ему не меньше шестидесяти.
- Сегодня годовщина.
"Зачем ты мне это рассказываешь?" - хотел сказать я, но решил промолчать.
- Пришел навестить.
- Был бы очень признателен, если бы мы продолжили разговор на поверхности.
- Да, я знаю, - сказал он и не сдвинулся ни на йоту.
- И?
- Я все видел.
- В каком смысле?
"Зачем я это сморозил? Конечно, он все видел, иначе как бы он меня откопал? Тупая башка!"
Тяжелый вздох с той стороны.
- Обычно живых без причины в землю не закапывают.
- С этим трудно поспорить.
Короткий смешок.
- Как твое имя?
- Роб...Роб Гилти.
- Я Билл Шарп. Будем знакомы.
Сквозь еле заметные щели на мои окровавленные губы полился виски - вкус жизни. Потом Билл видимо отпил из бутылки сам.
- Ты попал в сложную ситуацию.
"Мягко выражаясь".
- В действительности, твое положение не так скверно, как может показаться на первый взгляд.
- У вас хреновое чувство юмора, Билл.
Опять короткая пауза.
- Моя дочь. Эмили. Ей всего шестнадцать. Долгожданный ребенок. И единственный.
Он хотел продолжить, но я перебил.
- Все это, конечно, безумно интересно, но, если вы откопали меня для того, чтобы было с кем отметить годовщину смерти жены, то закопайте меня обратно. Мне неинтересно слушать ваши слезливые истории!
Если бы я мог, то тут же бы закрыл рот обеими руками. Думается, я сейчас подписал себе смертный приговор. Повисло тяжелое молчание.
- Послушайте, Билл. Я...
- Все нормально. Я сам виноват. В другой ситуации я бы давно тебя освободил. Но...
- Но?
- Но, как я уже говорил - твое положение не столь скверно. Мое куда хуже.
- Обещаю никуда не уходить, пока не расскажете в чем дело, - очередная глупая шутка в моем исполнении.
- Да-да, спасибо. Тогда устройтесь там поудобнее и я продолжу.
Судя по скрипу, он откинулся на спинку стула. Я облизал губы, на которых еще обнаружились остатки виски.
- Я и моя Марта всю жизнь мечтали о ребенке. Долгое время не получалось. Мы устали уже бегать по врачам. Все говорили одно и тоже - бесплодие. А когда у тебя отнимают мечту, ты в отчаянии. Вот и мы с Мартой были вне себя от горя. Тогда я пристрастился к выпивке. Отвратительное время, - Билл выдержал паузу, вероятно, чтобы перевести дыхание.
Каждое слово давалось ему непросто.
- Как-то раз Марта привела в дом незнакомую женщину. Ведьму. Та сказала, что может помочь, но придется заплатить. Я сразу потянулся за кошельком, но она остановила меня. Ей не нужны были наши деньги. Она попросила пять лет жизни одного из нас.
- Билл, вы же меня не разыгрываете?
- Нет, вовсе нет. Она хотела пять лет. Разве это много за ребенка? А Роб?
- Не знаю.
- Мы провели обряд, и Марта забеременела. Представляешь?
- Честно говоря, это все, что мне сейчас остается.
Я правда старался слушать его изо всех сил, но не понимал, к чему Билл клонит. Почему не откопает меня? Боится, что сбегу не дослушав?
- Целых четырнадцать лет мы жили, словно в раю. Радовались успехам нашей Эмили. Откладывали деньги на учебу.
Билл вновь замолчал. Ему было тяжело. Действительно тяжело. Он не врал. А уж ложь я почую даже через крышку гроба.
- Билл, прошу продолжайте.
- Марта попросила меня заехать в магазин и купить свечи для торта. У Эмили был день рождения. Конечно, я согласился, ведь это день рождения моей любимой дочери, - значит, все должно быть идеально. У тебя, кстати, есть дети, Роб?
- Я и женат-то ни разу не был.
- А сколько тебе лет?
- Тридцать три.
- А есть кто на примете?
- Да. И она вроде как любит меня.
- Так в чем проблема?
Я задумался.
"Действительно, в чем проблема? Она шесть лет ждет, когда ты соберешься с духом. Но ты боишься. Ты сыкло. Вот ты кто".
- Со мной она не будет в безопасности.
- Ты бы не затягивал со свадьбой.
- Да, только отсюда вылезу и сразу в церковь побегу. Так на чем мы остановились?
- Да-да, прости. Я купил свечи. А когда вернулся домой, то обнаружил Марту с кухонным ножом в груди. Вся квартира буквально залита кровью моей Марты: стены, пол, мебель. А потом ко мне вышла Эмили. Она была спокойна, словно ничего не случилось.
Я не нашелся, что сказать и уже начал переживать, не наложит ли Билл на себя руки.
- Эмили поместили в психиатрическую лечебницу. Они думали, что у нее проблема с головой. Честно говоря, я тоже так сперва считал, пока однажды она не шепнула мне на ухо басом: "Ты тоже скоро сдохнешь, папуля". В нее вселился дьявол.
Билл чиркнул спичкой. Вновь запахло табаком.
- Вчера ее выписали. Пришлось заплатить. Я договорился с отцом Гордоном, чтобы он провел обряд. Сегодня. Все решится сегодня.
- А что ведьма? Вы с ней общались? Или вы хотите, чтобы я ее убил?
- Нет, ответил Билл после недолгой паузы, - я хочу, чтобы вы убили мою дочь, если обряд не поможет.
Меня словно током ударило.
- Билл? Вы что такое говорите? Я не буду убивать вашу дочь!
- Тогда я оставлю тебя здесь.
- Что? Билл, вы сами себя слышите?! Вытащите меня отсюда! - я ударил по деревянной крышке.
- Прости, но таковы мои условия.
- А что, если я соглашусь, а потом просто уйду? Человек в моем положении с удовольствием солжет. Тем более у меня есть еще важные дела.
- Ты думаешь, что меня так легко провести? После всего, что я пережил?
- Нет, - тихо ответил я.
- Так ты поможешь?
- Черт, да!
Через несколько минут я услышал спасительный треск дерева - Билл все же решил меня вытащить из гроба. Когда он откинул крышку, я увидел перед собой исхудавшего мужчину с немытой седой копной волос торчащих из-под потрепанной бейсболки.
- Добро пожаловать на борт, - Билл протянул мне жилистую руку.
Он выглядел уставшим и в тоже время уверенным с своем решении освободить меня.
- Я лежал у могилы Марты с бутылкой в обнимку. Просил помочь, ведь один я не справлюсь. И тут появился ты. Можешь, конечно, уйти, назвав меня старым мечтателем, но разве я не заслужил твоей помощи?
Я кивнул.
"Пингзы подождут".
Мы поехали на грузовике Билла. Ехали молча. Думаю, нам обоим хватило беседы на кладбище.
Уже совсем стемнело, когда он остановился у одинокой деревянной хижины. У входа на скамейке нас ждал человек в рясе священника с саквояжем.
- Святой отец, прошу прощения, за опоздание, - начал Билл, как только вышел из машины, - это мистер Гилти. Он будет дежурить снаружи на случай, если все пойдет не так.
- У нас мало времени, - коротко отрезал пастор.
В ночи было довольно тяжело разглядеть лицо пастора. Он сразу зашел в дом. Билл ко мне развернулся и вручил шестизарядный револьвер.
- Ты мне должен.
Он стоял так близко, что я не мог отвести глаз от его бледного лица. Если бы мы не вышли из машины вместе, то я бы сказал, что передо мной стоял совершенно другой человек: напуганный, загнанный, на грани отчаяния.
- Я все сделаю.
- И что бы ни случилось, не входи в дом, пока отец Гордон или я не скажет тебе этого сделать.
Я кивнул.
- Тогда с Богом, - произнес он тихо и ушел вслед за пастором.
По правде сказать, я не был уверен, что нажму на спусковой крючок. Первый раз в жизни. Отнять жизнь у ребенка - другое дело, даже, если в нее вселился сам дьявол.
В доме раздался нечеловеческий крик. За ним последовал монотонный голос пастора. Я решил отойти подальше, чтобы не различать слов.
Ну и денек. Так и в Бога поверить можно. Хотя, где он был, когда в бедняжку Эмили вошел злой дух?
Как говорит мой босс: "Всему есть цена, даже у совести честного копа". Но Билл с Мартой заплатили слишком суровую цену за четырнадцать счастливых лет.
Смешно, наверное, рассуждать о справедливости мне, ублюдку, который за всю сознательную жизнь ни копейки честно не заработал.
"И вообще, когда это ты успел проникнуться к первому встречному? Ну и что, что он спас тебя? Будь ты на его месте, наверняка поступил бы так же. Вот и все. И не надо тут сопли разводить. Билл знал на что шел! Он думал, проживет на пять лет меньше и так легко отделается. Он идиот, Роб. Как и ты. Стоишь тут с револьвером, ждешь чего-то. Билл оставил ключи в машине. Садись и вали отсюда на хрен, пока тот злой дух не вошел в тебя!"
Даже отойдя шагов на двадцать, я слышал тот страшный рев, что доносился из хижины. Я стоял и ерзал на месте, сжимая рукоять револьвера. Казалось, он врос в руку. Сердце колотилось, отбивая галоп.
Внезапно дверь распахнулась и на улицу вышел пастор. Он сделал несколько неуверенных шагов и упал на землю.
- Отец Гордон? - неуверенно произнес я. Ноги сами меня вели к нему.
Подойдя ближе, я понял, что обряд пошел не по плану, - пастор был мертв, а из его шеи фонтанировала кровь.
Я подошел к двери, но замер в нерешительности. Звуки в доме стихли. Было почему-то слишком тихо. Больше всего на свете я сейчас хотел развернуться и уехать.
"Ну не дрейфь, может, с девочкой все в порядке, а пастор принял удар на себя? Как в фильме "Экзорцист". Наверняка он пожертвовал собой и погиб. Сам-то веришь в эту чушь?"
Я собрался с духом и вошел в дом. В нос сразу ударил запах пота и гнилого мяса. Возможно, разыгралась моя фантазия, но пахло хуже, чем в гробу. Я прикрыл лицо рукавом. Билл сидел в коридоре на полу, схватившись за голову, раскачиваясь из стороны в сторону. Он был не в себе.
- Билл? - попытался окликнуть его я.
Но он не слышал меня.
Теперь осталось лишь зайти в комнату и пристрелить девочку.
"Делов-то".
Когда я открыл дверь, то сразу уперся в большую кровать. Все как в кино. Девочка была привязана к углам кровати. Однако сейчас свободной рукой она пыталась освободить вторую. И сей факт вывел меня из ступора.
Я подскочил к ней и направил револьвер прямо в затылок.
Она замерла и медленно повернула голову. Я ожидал увидеть налитые кровью глаза, отслаивающиеся куски кожи, но нет. На меня смотрела милая девушка. У нее были ясные голубые глаза и нормальная кожа.
- Почему я связана? Вы кто? - спросила она, испуганным голосом.
- Роб, - ничего лучше придумать я не смог.
- Почему вы целитесь в меня?
- Я обещал твоему отцу...
- Не понимаю. А где папа?
"Что ты, черт возьми, несешь? Пулю в лоб, Роб, и дело с концом. Пингзы заждались".
Я опустил револьвер и сделал пару шагов назад. Краем глаза я заметил окровавленную ложку на полу, больше похожу на заточку.
"Еще и Билл так невовремя впал в беспамятство".
- Твой отец, он снаружи.
"Ты какого хрена языком чешешь? Ты говоришь не с милой девочкой, а с бесом! Ты что, хочешь узнать сколько тебе жить осталось или, может, ты возомнил себя круче пастора? Действуй, Роб. Хватит на нее смотреть".
- Почему я здесь?
- Не слушай ее, - в дверях появился Билл. Он выглядел подавленным.
- Папа, что происходит? - девочка с ужасом посмотрела на Билла.
Я видел разных лжецов, и если демон сейчас находился внутри Эмили, то он был самым искусным из них.
- Она убила отца Гордона. Ее уже не спасти. Это конец. Прости, малышка, я ничего не смог поделать.
Я навел револьвер на Эмили.
- Нет-нет! Папа за что?! Я ничего не понимаю! - девочка закрыла лицо руками и зарыдала.
- Твою мать, Билл, если демон не выйдет наружу, я не выстрелю в нее!
- Ты должен мне!
И тут я остановился, взял, так сказать, тайм-аут. Почему бес, сидящий в девочке, до сих пор не показал себя? Ведь он только и ждет, чтобы девочка погибла. Разве нет?
А что, если дух переселился из нее в Билла? Затем прикончил пастора, а сейчас хочет моими руками убить невинную девочку.
Я посмотрел на Билла и чуть не выронил револьвер. Он стоял и улыбался, глядя на меня безумными глазами.
- Разгадал мой хитрый план, Роб? - произнес он язвительным тоном. - Думаешь, спасешь девочку и тебе на небесах воздастся? Серьезно? За все, что ты натворил?
Эмили с отвисшей челюстью вжалась в кровать.
- А ты станешь шлюхой! Другого пути у тебя нет. Мать убила кухонным ножом, а сейчас и отца лишишься! Твоя судьба предначертана.
- Папа, что ты такое говоришь?
- Я не твой папа, дура! - заорал он басом, перегнувшись через кровать.
Эмили схватила подушку и закрыло лицо. В этот самый момент я выстрелил.
Я накрыл тело Билла простыней, чтобы девочка не видела отца с простреленной головой. Потом затащил пастора внутрь и поджег дом. Ни одна полиция в мире не поверит мне, если я расскажу, что на самом деле там произошло.
Эмили сидела на пассажирском сиденье молча, пока я вез нас по ночному шоссе. Я не знал, как начать разговор. Для нее этих двух лет, будто и не было вовсе. Она в одночасье потеряла родителей. Чем-то она напоминала меня. Я ведь тоже рос сиротой.
Признаться, я не знал, как поступить. Я последний человек...ну ладно, пред-предпоследний после Дага и Нэнси Пингз, кто должен позаботиться о девочке. Но одно я знаю точно - на панель она не пойдет.