Аннотация: Известно, что партизан Берен попал в закрытое королевство Дориат, и там влюбился в принцессу Лутиэнь. Но ведь в Белерианде было еще одно закрытое королевство - Гондолин. И там тоже проживала незамужняя принцесса...
- Знай, пришелец, - размеренно произнес Тургон, король Гондолина, - что выйти отсюда ты уже не сможешь. Гондолин - тайный город, и раз уж ты попал сюда, то здесь тебе и обитать.
Берен пожал плечами. Измученный бесконечной войной Адан не очень-то огорчился, узнав, что он приговорен к спокойной жизни в этой горной долине. Когда его, полумертвого, подобрала в горах внешняя стража, он безразлично слушал тихие споры - что делать с чужаком: забрать с собой, или предоставить умирающего его судьбе. Победило милосердие - его отмыли, вылечили, приодели, и вот представили королю.
Из эльфийских королей Берен видел только лишь Финрода Фелагунда, когда был совсем еще мальчишкой. Король Тургон был совсем другим - темноволосый, сероглазый, очень высокий. Рядом с королем сидел серьезный темноглазый эльф, а по другую руку правителя - золотоволосая девушка невероятной красоты.
Берен уже рассказал королю свою нехитрую историю, и вот теперь получил одновременно разрешение на проживание в городе и запрет его покидать.
Кроме войны сын Барахира не знал другого ремесла, а потому попросил у короля дозволения нести военную службу и был определен в дворцовые стражи. Похоже, что король просто не знал, куда его пристроить.
Поначалу Берену было невесело. В огромном городе не было ни одного человека. С эльфами он общаться умел и любил, но это были какие-то непривычные эльдар, слишком уж утонченные, слишком загадочные. Вдобавок говорили они на квэнья, языке в Белерианде запретном, а потому Берен, знавший лишь синдарин, очень часто чувствовал себя лишним в дружеской беседе.
Золотоволосая девушка, как оказалось дочь государя Тургона, сжалилась над растерявшимся вконец Аданом. Она рассказала ему, что тут совсем недавно обитали двое юношей из Хитлума, Хурин и Хуор, спасенные орлами. Не так давно орлы отнесли их домой.
- Так может, - робко сказал Берен, - попросить орлов и меня отнести... ну хотя бы в Бретиль. Там у меня родные.
- Хурин и Хуор попали сюда по воздуху, - пояснила принцесса, - и потому им дозволено было покинуть город. А ты пришел пешком, и мог запомнить место, где тебя нашли. Разве тебе плохо тут, Адан Берен?
Задушевный разговор закончился тем, что Идриль (так звали принцессу) взялась учить молодого воина говорить на квэнья, а так же писать тенгваром. Они столько времени проводили вместе, что во дворце начались разговоры, которые дошли сперва до королевского племянника, а потом и до самого короля.
Маэглин, племянник Тургона, решил проблему просто - вызвал Адана на поединок. Поединок закончился вничью - раненного Маэглина забрали в покои целителей воины клана Крота, а Берена по приказу принцессы перенесли в ее покои, и она сама занялась лечением своего ученика.
Тургон, который потребовал от дочери обьяснений, услышал в ответ, что она влюблена и счастлива.
- Но почему именно этот бродяга, - схватился за голову король, - почему не Глорфиндейл, не Эктелион, не Аранвэ? Не Маэглин, наконец, хоть он и твой кузен, но влюблен в тебя до беспамятства. В конце концов, в Гондолин должен явиться посланник Ульмо. Ведь ты хотела выйти замуж только за посланца Валы, потому и отвергала всех женихов.
- Мечты меркнут перед настоящей любовью, - заявила принцесса, - отец, ты ведь не захочешь разрушить мое счастье?
Тургон долго думал, что же ему делать. Мелькнула коварная мысль, вовсе не свойственная прямодушному нолдо, отправить незваного гостя куда подальше, махнув рукой на безопасность града. К примеру в Ангбанд, Сильмариллы добывать из Морготовой короны. Но Тургон геройски подавил желание послать Берена к Морготу, а придумал для него другое задание.
- Давно я не общался со своим братом Фингоном, - обьявил он растерявшемуся Берену, - мне нужен посланник. Ты - один из самых лучших моих стражей, к тому же хорошо знаешь Белерианд. Отнесешь брату письмо.
Сын Барахира, конечно, понимал, что от него просто хотят избавиться. Но подчинился воле государя, и исчез из Гондолина, унося с собою запечатанное письмо короля и золотую прядь волос принцессы.
В Барад-Эйтель, куда Берен добрался после многих приключений, ему сказали, что король Фингон отбыл на юг, в Виньямар.
Виньямар так Виньямар - по безопасному Хитлуму путешествовать одно удовольствие. Берен добрался до Врат Нолдор, получил подтверждение того, что король Фингон умчался в Виньямар. и двинулся дальше, к морю.
Город был почти пуст - от командира небольшого гарнизона Берен узнал, что король уехал в Эгларест к лорду Кирдану, но должен скоро вернуться. И Берен остался в Виньямаре.
Странные доспехи в потаенной комнатке он обнаружил совершенно случайно, ошибшись дверью в огромном полупустом дворце. Искушение надеть их было слишком велико, и Берен не устоял.
Он вышел на террасу, расположенную на горном уступе. Серце воина гулко стучало, мышцы налились силой, а дух отвагой. И потому, когда из моря поднялась белопенная фигура, Берен даже не испугался.
- Ты не мой посланник, - сказало море.
- Я посланник короля Тургона, - сказал Берен, не растерявшись, - к вам, о могучий и добрый Вала.
- Могучий и хм... добрый, - пророкотал Ульмо, - и чего же хочет твой король? Я же велел ему ждать...
- Вашей поддержки в грядущей битве, - ответил Берен, который уже успел прослышать краем уха о замыслах короля Фингона собрать большое войско.
В этот момент на террасу почти выбежал эльф в дорожном плаще.
- Да, - сказал он, - я почтительно присоединяюсь к этой просьбе. Великий Ульмо всегда любил эльфов больше всех остальных его собратьев. И понимал аданов как никто другой.
- Ну уж прямо и больше, - пробурчал польщенный Ульмо, - помогал чем мог, это да... Но что мне с вами делать, дорогие мои? Вас ведь тут не должно быть - особенно этого посланника. У него была совсем другая миссия, да... Ты почему не в Дориате, человек? Ты должен был полюбить дочь Тингола...
- Но я люблю дочь Тургона! - заявил Берен, а король Фингон метнул на него смеющийся взгляд, - я никогда не был в Дориате.
- Вот всегда Вайрэ ошибается, да, - вздохнул Ульмо, - опять напутала в узоре, а мне расхлебывай. Тингол... Тургон... Ладно уж, Финдекано Астальдо, не смейся так звонко над Валой, который помнит первую песню творения. Так уж и быть помогу... чем смогу.