Аннотация: Рассказ-загадка Украина, Николаевская область, с.Михайло-Ларино
Пиво вне закона
Удивительная штука - студенческая дружба! Майор милиции Иван Иванов ехал на встречу со своим бывшим однокурсником-радиофизиком и испытывал смешанные чувства. С одной стороны, он радовался этой встрече. Еще бы! Он ехал к другу, своему тезке, причем "двойному", поскольку фамилия у него была, как тот сам говорил, "почти русская, но украинская" - Иваненко. Они дружили с первого курса. И, как часто, это бывает у мужчин, началась дружба с банальной драки. А причиной драки стал вначале безобидный анализ окончаний их фамилий, который перерос в анализ событий трехсотлетней истории. Потом как-то незаметно вместо слов "русский" и "украинец" стали использоваться их синонимы, которые не нравились ни тому, ни другому, а потом...Иванов уже не помнит, как началась драка. Но очень хорошо запомнилась сцена примирения. Это было так трогательно! У него даже сейчас подошел ком к горлу. Потому что тогда он понял, что нашел настоящего друга навсегда. В любое время суток, если надо, они могли обратиться друг к другу за помощью.
Собственно, сейчас майор Иванов как раз и должен был помочь своему старому другу. Вчера, чуть ли не в полночь, Иваненко позвонил по мобильному телефону и сказал, что надо решить одну проблему с гаишниками. Вот "почти однофамилец" и ехал к другу с радостным чувством своей нужности. Другим чувством, которое он испытывал, была какая-то непонятная вина перед другом. Они не виделись... Сколько же лет прошло? Недавно было двадцать лет после окончания университета. Иванов не смог прибыть на встречу выпускников - служба, "...и опасна и трудна" - невольно зазвучали в голове слова подзабытой песни. Иванов не помнил, как было в оригинале - то ли "не видна", то ли "не нужна". Не мог он вспомнить, и когда виделся последний раз с Иваненко. Вот это и вызывало в нем чувство вины. Жить в одном городе и не видеться столько лет. Раньше хоть с днем рождения поздравляли. А сейчас? Телефон домашний, телефон рабочий, телефон мобильный, автоответчик на работе и дома, факс на работе и дома, пейджер, электронная почта, обычная почта. И тишина!
Еще одно чувство подмешивалось. Не смотря на долгий перерыв в отношениях с однокурсником, не было ощущения, как бы это выразиться, забытости, что ли. Он сейчас ехал к нему так, как будто, они расстались на прошлой неделе после семинара по политэкономии. Почему-то этот предмет особенно запомнился. Наверное, потому, что в начале восьмидесятых, в расцвет застоя, на семинарах политэкономии молодые технари, ничуть не смущаясь, интересовались, не пришло ли время ввести в СССР двухпартийность. Предлагалась компартия "а" и компартия "б". Вот пусть они, дескать, соревнуются, у кого программа лучше. О демократах, либералах, консерваторах тогда еще не знали.
Воспоминания молодости прервал мобильник. На экране светилось "Иванко". Сокращенное от "Иваненко" и украинское уменьшительно-ласкательное от "Иван".
- Слухаю, - по-украински сказал в трубку Иванов. Он знал, что тезка это любит.
- Ты скоро? - прозвучало в трубке.
- Я уже возле подъезда.
- Поднимайся! Код входной двери 666.
- С ума сойти...
Вот чего Иванов не ожидал от своего друга, так этих трех шестерек в коде замка подъезда. Жизнь сложилась так, что к сорока годам жизни выпускник радиофизического факультета Иван Иваненко стал священником православной церкви. Служил в небольшом храме в небольшом городке в сорока километрах от столицы. А Иванова жизнь привела в милицию. По этому поводу оба Ивана тоже шутили. Дескать, служим. Только один служит Богу, а другой...Слова песни об опасной и трудной службе снова зазвучали в голове. Насколько Иванов знал своего друга как искреннего христианина, то тот должен был воспрепятствовать тому, чтобы три шестерки стали кодом замка на его двери. Иванов знал, что, встретившись с другом, который всегда любил пофилософствовать, без дискуссий не обойдется, и уже приготовил свой первый вопрос о "числе зверя".
- Спорим, я знаю, каким будет первым твой вопрос! - без предварительных приветствий встретил Ивана его старый друг.
- Ну?
- Ты спросишь, какая проблема возникла с ГАИ.
От неожиданности Иванов замялся.
- Правильно? Или ты будешь интересоваться глупостями, типа дверного замка?
- Ну, ты гад...- только и выдавил из себя Иванов, а про себя подумал, что, действительно забыл о том, что его пригласили помочь решить проблему с гаишниками. А он увлекся воспоминаниями...
- Я не могу быть гадом по определению, - спокойно и с достоинством ответил второй Иван. - Я священник. А, отвечая на твой вопрос, скажу: Бог шестерок не боится. А я как его слуга это сочетание просто игнорирую.
- Растешь Иван! Ну да мы тоже... постоять за себя можем. О! Стихи получились. Дело в том, что для нас ГАИ - не проблема. Поэтому я и не волновался. Даже обрадовался, что могу пообщаться со старым другом.
- Вот и добре! Давай быстренько продемонстрируй свои возможности, а потом пива попьем.
- Так ведь пост, батюшка! - обрадовано закричал Иванов, решив, что смог подловить друга- священника на промашке.
- Ай-я-яй! - делано начал сокрушаться изобличенный нарушитель. - Как же это я? Забыл, что начался Рождественский пост. Алкоголь хотел употребить. Увы мне!
Потом он подошел к холодильнику и достал бутылку пива. Будто бы с сожалением, что не придется выпить свой любимый напиток, посмотрел на нее, а потом, резко изменив интонацию, произнес:
- Хотя...- и весело посмотрел на друга.
- Ну! Не томи! Что "хотя"?
- Читай! - Иваненко поднес к глазам Иванова бутылку.
- "Оболонь". Ну?
- Дальше читай!
- "Премиум бир"...
- Дальше!
- "Хай кволити продакт"...
- Ну, ты настоящий мент. Главное читай! Большими буквами написано!
- Безалкогольное... А-а-а!
- Наконец-то! Ты забыл анекдоты про милиционеров? Пиво безалкогольное, то есть не содержащее алкоголя. Это мне Фляк презентовал как священнослужителю. Он сейчас работает на "Оболони". Можно пить и в пост. Был целый ящик! Еще две бутылки остались. Кстати, "Оболонь" позиционирует его как продукт, который можно выпить и сесть за руль. Это ваш брат гаишник должен знать. Кстати, вернемся к вашим баранам!
- Я посрамлен. Готов выполнить любое Ваше задание, отец Иван. Давай выкладывай, что там у тебя?
- В Севастополь отправился автобус с паломниками. В Крыму, чтоб ты знал, начиналось христианство, которое потом распространилось дальше на север. В Херсонесе еще остались остатки катакомбных церквей, которые верующие рыли у себя под домами. В Херсонесе были десятки храмов. Вот посмотри! - Иваненко вынул из бумажника украинскую гривну. - Здесь нарисованы развалины такого храма. Правда, художник что-то с колоннами напутал. На одну больше нарисовал. Я считал...
Ну, да ладно. Короче, поехала группа пенсионеров, прихожане моего храма, за свои деньги, а их не пускают.
- Как это не пускают?
- Вот так! Нарвались на какого-то иди...нехорошего гаишника, который заявляет, что трасса закрыта на ремонт, поэтому ехать нельзя.
- Может, и правда нельзя. Я помню, там действительно собирались ремонтировать большой кусок дороги.
- Ага! Собираются. Но еще не начали, я выяснял. Пока начнут, они уже назад вернутся. Если ты поможешь, конечно. Автоинспекция просто перестраховывается. А может пива хочет. Безалкогольного.
- Разберемся! Какой автобус? Номер?
- Вот шпаргалка! Тут все написано.
Иванов достал записную книгу, тут же превратился из студенческого товарища в грозного майора милиции, набрал на трубке мобильного телефона номер и нахмурил брови.
- Здравия бажаю! - поприветствовал он кого-то. - А скажи-ка мне, пан сержант, что там пенсионеры в автобусе. Не бунтуют?
Какое-то время он молчал, слушая объяснения, потом кашлянул и сказал:
- Ясно. Этих пропустить!
Наверное, тот, кому предназначались эти слова, что-то возражал, потому что Иван резко и жестко спросил:
- Ты украинскую мову понимаешь? Про-пу-стить!
Лицо майора излучало удовлетворение самим собой. Он весело посмотрел на друга и потянулся.
- Вот и все. А где семья?
- Не знаю. Жена к кому-то в гости собиралась. А за сыном я уже не успеваю следить. Каждый день с какой-то новой девушкой.
- Весь в папу.
- Если иметь ввиду папу образца двадцатилетней давности, то да.
- А сейчас ты - другой?
- Седьмой! Не дразни грехами юности! Подождем семь минут.
- Почему семь? Счастливое число, да? - ехидно спросил Иван.
- Счастливое число, да! - передразнил Иваненко. - Знаешь, как-то Альберт Эйнштейн прибил на дверь подкову. Его гости спросили: зачем? Как? - ответил ученый, разве вы не знаете, что подкова приносит счастье? - И вы, великий ученый, верите в это, - удивились гости. - Нет, я не верю. Но, говорят, она приносит счастье, независимо от того, веришь или нет.
- К чему это? - сдвинул плечи Иванов.
- Да так. На самом деле, я сторонник теории, что каждый получает по своей вере. Во что веришь, то имеешь.
- Да, я помню. Ты еще на пятом курсе меня в этом убеждал. Слушай! А помнишь, ты мне давал фантастический рассказ читать. Там ученый попадает на какой-то неизвестный никому остров в какое-то племя. Аборигены считают, что земля в центре, а солнце, луна, и звезды - это небольшие шарики, которые кружатся вокруг земли. А ученый соорудил прибор, типа телескоп, чтобы доказать им ошибочность их воззрений. И вдруг обнаружил, что прибор показывает то, что говорили островитяне. А мораль сей басни была такова, что миром управляют не физические законы, а нравственные.
- Я- то помню. А ты чего вспомнил?
- Просто я вдруг сообразил, что это ты сам этот рассказ написал. Да?
- Не зря ты в милицию попал. Через двадцать лет до тебя дошло. Через двадцать лет, глядишь, и подполковника получишь.
- Ты, Вань, на грубость нарываешься, все, Вань, обидеть норовишь, - хрипловатым голосом "под Высоцкого" продекламировал Иванов. - Сам же учил, что реагировать на жизнь надо радостно. Вот и порадовался бы за друга, который что-то понял, а ты насмехаешься...
- Извини, Вань! Ты прав...
- А еще священник!
- Ну, прости, Иван! - видя, что друг обиделся серьезно, Иван подошел к нему и положил руку на плечо. - Я священник, но я не святой. Ты знаешь, у меня недавно, с пол года тому случай был. Проехал я на красный свет. Глупо, конечно, не дождался секунду-две, пока загорится зеленый. Спешил. И, как назло, ваш брат гаишник. Штраф. Слушай, такая жаба меня задавила! Так платить не хотелось. И понимаю, что я не прав. И формально не прав, ибо нарушил правила. И нарушаю принципы, которые же сам проповедую, а жаба давит. Даже хотел тебе звонить, чтобы ты слово замолвил.
- Почему ж не позвонил?
- Победил себя. Хотя досада еще долго оставалась. Я-то думал, что я благородный. А жаба давила. Не святой, я Вань, прости. Нас характеризуют не наши ошибки, а то, как мы их исправляем. Ты же хорошо помнишь "Место встречи изменить нельзя"?
- Еще бы? Сто раз смотрел. А что?
- Когда взяли Ручечника с шубой англичанина, и коллеги опасались, что будут ненужные разговоры, твой любимый Жеглов заявил: "Правопорядок в стране характеризуется не наличием воров, а умением властей их обезвреживать". Давай обезвредим нашего вора, который хотел украсть наше хорошее настроение.
Заиграл мобильник. Иваненко взял трубку:
- Ну что, Мыкола Петрович? Вот и хорошо. С Богом!
- Все нормально?
- Да. Позвонил старший группы, сообщил, что пропустили. Спасибо тебе!
- Не за что. Обращайтесь, отец Иван, если что. - Иванов был доволен, что не упал лицом в грязь перед товарищем, что тема ментов была замята, и решил перевести разговор в другую плоскость. - Слушай, а как правильно - отец Иван или отче Иван?
- Слово "отче" используется при обращении. Это звательный падеж. В украинском языке он используется до сих пор, а в русском вышел из употребления. Вот в церкви при обращении к священнику говорят "отче" и еще при обращении к Богу говорят "Боже", а в остальных случаях используют именительный падеж.
-Все-то ты знаешь!
- Многое забыл уже. Закон Гей-Люссака с законом Бойля-Мариотта уже путаю.
- Слушай, а ты на двадцатилетии выпуска был?
- Да. А ты даже не позвонил...
- Служба. Два убийства было. Я даже забыл. Мне староста звонил, поздравил... А много наших было? Белый был? Я знаю, он крутой предприниматель... А Монч, знаешь, куда сына учиться направил? На радиофак! Класс! Учится по тем же книгам, что и тато. А Фляк был?
- Нет. Он как раз с "Океном Эльзы" в туре был по Украине.
- Ты ж говорил, он на "Оболони".
- Вот "Оболонь" и спонсировала. А он типа представитель фирмы. Мне Бабич рассказывал. Они дружат. А тебе нравится "Океан Эльзы"?
- Да. Особенно эта: "Ты машина и я машина..."
- Любимая песня гаишников?
Иван не ответил. То ли напевал про себя, то ли думал о чем-то.
- Да-а-а, - задумчиво произнес он через какое-то время .- А я все понять не могу, как ты стал священником. Учился хорошо. Фантастикой увлекался.
- Я и сейчас увлекаюсь.
- А как же православие? Не противоречит?
- Ты, Иван, хочешь за семь минут постигнуть азы православия? Это - как курс физики за ночь перед экзаменом.
- Ну-у-у, я немного все-таки подкован. Читал Евангелие. Знаю Символ Веры. Знаю, что христиан два миллиарда. Из них православных что-то чуть больше десяти процентов, а католиков - почти половина. Мне, кстати, католическая церковь тоже больше нравится. Там как-то уютнее. Сесть можно. А у нас стоять надо.
- Хм. Ты, все-таки, сказал "у нас".
- А еще меня раздражает старый стиль. Что наша церковь себе думает? Путаница! Я как-то пару лет тому назад хотел поститься. Помнишь, ты меня убеждал, как это полезно для души и тела и все такое...Ну и что? Новый год, все пьют, гуляют, веселятся, столы ломятся от жратвы, а наши святоши сурово так пальчиком - низзя! А католики - молодцы. Все по-людски. Вот ты можешь это объяснить?
- Могу. Католики хотят, чтобы человеку было лучше, а православные - чтобы человек был лучше. Это более трудная задача. Католическая церковь ближе к людям, а православная - к Богу. Поэтому нас и меньше. И я считаю неправильным, что бокал шампанского и миска оливье в ночь с тридцать первого на первое стали наивысшей ценностью. Хотя, если бы было какое-то голосование, какой-нибудь православный референдум, проголосовал бы за переход на новый стиль, конечно. А пока православному человеку предлагают выбор: жить по светским законам или по церковным. И каждый имеет право выбора.
- Нет, меня другое интересует! Вот смотри! Рождество: когда оно правильно наступает - у католиков или у нас?
- Вань, ну ты же технарь, хоть и бывший! У каждого своя система координат.
- Не то! Вот смотри! Помнишь кто-то нам говорил, что на Крещение, когда воду святят... Так вот, в этот день, 19 января, крещенская вода изменяет свои физические свойства, поляризацию, или что-то в этом роде. Помнишь?
- Ну?
- Так вот, если перейти на новый стиль, то, выходит, что вода будет менять свои физические свойства через 13 дней после праздника. А в чем же тогда будет праздник? Или ты хочешь сказать, что если проголосуешь за новый стиль, то и поляризация начнется на 13 дней раньше? Это же нонсенс!
- Я могу только повторить то, что говорил раньше, - немного грустно произнес священник. - Миром управляют не физические законы, а нравственные.
- Достал ты! - возмутился милиционер. - Мы же в реальном мире живем, а не в фантастическом. Вань, ну ты же технарь, хоть и бывший! Ну? При нагревании тело расширя-я-яется. Молекулы в нем есть такие, помнишь? Когда человек выпьет, молекулы спирта попадают в кровь. Изменяется ее биохимия. Кровь попадает в мозг - изменяет его среду, измененная среда меняет процессы мышления. Человек становится пьяным. Ну? Все из-за молекул спирта. При чем здесь нравственность?
- Да при том, что решение пить или не пить - это результат нравственного закона, а не физического.
-Хорошо, а если...- майор замолчал.
- Что, если?
- Ничего! - Иван Иванов был рассержен. - Давай прервем наш диспут! Давай пиво пить! Ты обещал.
- Давай. Только, слушай, ты ж на машине. Раз уж ты приехал, подбрось меня в одно место. Тут недалеко, а потом попьем, поговорим спокойно.
- Ты ж говорил, можно пить за рулем.
- Ну не в прямом же смысле.
Сев в машину, майор, вставил ключ зажигания и рванул с места. Было видно, что он еще возбужден.
- У тебя бензин на нуле! - взглянув на панель, робко предупредил Иваненко.
- Ну и что? Буду думать, что у меня полон бак. Каждый получает по своей вере! Так?
- Ты же не веришь.
- Верю!
- Неужели?
- Верю! Я залил сегодня полный бак. Просто индикатор поломан, не показывает, - настроение милиционера улучшилось.
Оба Ивана приехали к какой-то древней старушке. Священник что-то говорил с ней, потом подошел к другу и попросил:
- Иван, я деньги забыл. Хотел помочь немного. Съезди ко мне домой! Там в письменном столе внизу. Все забери!
Вернулся Иванов каким-то уж сильно веселым.
- Ты так гордишься своим приколом с бензином? - видя его возбужденные глаза, спросил Иваненко. - И что ты так долго? Половина седьмого уже.
- Код замка забыл, - отшутился милиционер. - Поехали домой?
Всю дорогу Иванов молчал, только насвистывал, что-то из репертуара "Океана Эльзы", периодически возвращаясь к теме "Як же так? Як же так?"
Дома, он, как хозяин подошел к холодильнику.
- Давай-ка попробуем твоей "Оболони"!
- Давай!
Майор внимательно осмотрел бутылки, будто выбирая, в какой больше пива. Потом одну протянул хозяину.
- Ты наливай мне, а я - тебе! Будем так ухаживать друг за другом. В знак уважения.
Он налил полный бокал пива и протянул Ивану. Тот сделал то же самое.
- Будьмо!
- Гей! - поддержал майор. И чокнулся с другом.
- Хорошо, что ты не чураешься нашей мовы, - отпив пол бокала и облизав губы, благодушно сказал Иваненко. -А то каждый считает своим долгом поприкалываться. Ну, как пиво? Правда, класс? Как настоящий "Премиум". Фляк говорил, что на заводе, не мудрствуя лукаво, варят настоящее пиво, а потом с помощью специальной мембраны извлекают из него спирт. Поэтому в нем есть все, что должно быть в пиве, кроме спирта. Хотя...
Он снова пригубил бокал, будто пробуя пиво на содержание алкоголя.
- Что "хотя"? - насторожился Иванов.
- Хотя эффект такой, будто пьешь обычное пиво. Сам расслабляешься, "життя стає свiтлiшим", жена приветливее, дети послушнее, друзья, типа тебя, добрее.
- А я что, злой что ли?
- У тебя сначала было такое лицо, будто ты мне яду подсыпал.
- Не понял! - закричал милиционер.
- Теперь я шучу. Просто я вспомнил, откуда пошел обычай чокаться стаканами. Знаешь?
- Не задумывался.
- Правильно, за тебя же начальство думает...Стоп-стоп-стоп!!! Я ж шучу. Слушай про обычай! В средние века, когда было модно подсыпать яд в вино, для того, чтобы продемонстрировать доверие друг к другу, за столом переливали вино с бокала в бокал. При этом бокалы ударялись. Позже, когда мода на яд прошла, обычай переливать с бокала в бокал как символ уважения остался. Только трансформировался в простое чоканье.
- Класс! Буду теперь за столом рассказывать. А пиво и правда действует, как обычное. Может, тут все-таки есть алкоголь? А то мне кажется, что мое "життя стає свiтлiшим" тоже.
- Не трусь, майор! Меньше пол процента! Допустимо.
- И гаишники не придерутся?
- Проверено.
- Точно?
- Чего ты прицепился? "Точно-точно?"
- Да потому, что ты захмелел уже, отче Иван!
- Баран ты, ваше благородие. Я ж тебе пояснял, что пиво без спирта. Это чисто психологическое состояние.
- Да?!
- Балда! Утомил ты меня, старый друже. Может, действительно, тебя обычным "Премиумом" угостить? Тебе ж можно. Хотя нет. Ты ж за рулем.
Иванов, вскочил, поправил пиджак и неожиданно заявил:
- Поехали!
- По "Премиум"?
- За премией! Победителю диспута... Поехали! Что-то покажу.
- "Ладно, я буду покорным...", - хрипловатым голосом "под Высоцкого" согласился Иваненко.
В машине, которая летела со скоростью больше ста километров в час, Иванов снова начал напевать "Як же так?"
- Я не понял, что это за игра слов: "Премиум"-премия? - чтобы прервать какую-то странную молчанку, спросил Иваненко.
- Погоди!
Они как раз подъехали к посту ГАИ.
-Посиди! - скомандовал майор и побежал к будке.
Через минуту он вернулся с трубкой.
- А ну дыхни!
- Ты вспомнил, что у тебя в дипломе записано "инженер-исследователь" и решил проверить действие безалкогольного пива? Будь ласка!
Иван смиренно взял трубку и сильно начал дуть.
- Ну хватит-хватит! Отличник...- майор взял трубку в руки и поднес к глазам. - Не поня-ял... А ну еще раз! Ты не сачкуешь?
- Да пожалуйста! - Иван, сделав страшные глаза и надув щеки, со всей силы начал снова выпускать воздух из легких.
Трубка цвет не поменяла.
- Черт! - воскликнул майор.
- Не чертыхайся! - прикрикнул Иван.
- Блин, неужели я бутылки перепутал?
Иванов сам начал дуть в трубку.
Трубка цвет не поменяла.
- Черт! - снова сказал майор.
- Изыди! - не то шутя, не то серьезно скомандовал священник.
Майор, не спеша, пошел к будке, унося бесцветную трубку. Возвратившись, он как-то отрешенно сел за руль и потихоньку тронул с места.
- Что трапилось? - спросил Иваненко. - Ты ведешь себя неадекватно. Тебя так поразило, что безалкогольное пиво действительно оказалось безалкогольным? "Оболонь" - фирма честная. Фляк говорил...
- Надоел ты со своим Фляком! - резко прервал милиционер.
- Ва-аня! - голосом, каким мама предупреждает ребенка, что поставит в угол, произнес священник.
- Извини! - Иван расслабился. - Дело в том, что хотелось мне тебя сегодня наказать. Каюсь, отче! Завидую я тебе. Есть у тебя своя философия. Легко тебе с ней. А я хотел приколоться. Короче, достал ты меня, извини, своими нравственными принципами. Поэтому... Когда ты послал меня к себе домой за деньгами для бабушки...
Иван умолк. Наверное, решал, продолжать или скрыть какую-то свою страшную тайну.
- Когда ты послал меня к себе домой за деньгами для бабушки, - все-таки продолжил он, - я по дороге заехал в магазин и купил бутылку "Оболонь-Премиум". Дома я выпил твое безалкогольное, а в пустую бутылку налил свой "Премиум". Там пять процентов спирта. Аккуратно закупорил. Когда мы приехали, я налил его тебе под видом безалкогольного, чтобы потом доказать приоритет физических законов. Трубка должна была показать, что в твоей крови есть молекулы спирта. Ничего не понимаю. Трубка исправная была.
- Откуда знаешь?
- Проверил! Дал там одному сержанту дыхнуть. Да он только в руки ее взял, она уже посинела. Как таких в ГАИ держат?
Потом было семь минут молчания. Потом Иванов вздохнул и сказал:
- Извини за эксперименты! Я еще немножко остался физиком.
- Физик-радиофизик... - Иван был слегка ошарашенный проделкой старого друга.
- А ты фантастические рассказы еще пишешь? - неожиданно спросил Иванов.
- Так...Раз в пятилетку. И то только на мотивы христианства. А что?
- Вот тебе как раз идея для рассказика. Чем не по теме? Столкновение Веры и безверия. Что скажешь? Или пиво, не подчиняющееся законам физики. Или пиво вне закона. Красиво? Пиши! Сейчас, как раз, в Самиздате проходит конкурс на лучший рассказ о пиве. Гонорар на двоих.
- Подумаю...Может, лучше - "Пиво в законе"?
***
Дома Иваненко застал жену и сына. Увидев мужа, супруга, спросила:
- Есть будешь?
- Да.
- А пиво?
- Да. А что есть?
- Твое безалкогольное.
Она пошла к холодильнику, открыла дверцу и уставилась в середину. Через минуту она крикнула:
- Андрюша! Сынок! Я тебя просила папе пива безалкогольного купить.
- Я купил две бутылки, как ты просила, - донеслось из комнаты.
- И где оно?
- В холодильнике!
Супруга Иваненко еще раз заглянула во внутрь, потом закрыла дверь и, пожав плечами, сказала:
- Не верь глазам своим...
- Что такое? - поинтересовался Иван.
- Пива нет.
- Какого?
- Твоего. В холодильнике.
- И где оно, по-твоему?
- Не знаю. Я сегодня задержалась. Прибежала домой уже в начале седьмого, взяла детектив Платовой. Оксане обещала. Она детективы любит. Какого-то милиционера встретила... Дай, думаю, захвачу пива холодного из холодильника. Она еще безалкогольное не пробовала. А Андрея попросила сгонять в магазин купить новое. Думаю, пока ты придешь, оно как раз холодное будет...А сейчас его нет.
- Когда, ты говоришь, дома была? В начале седьмого?
- Да.
- Сынок! А ты когда за пивом ходил?
- Как только мама сказала. Я ж исполнительный.
- Молодец! Теперь мне все ясно.
- Что тебе ясно? - спросила супруга. - Ты объясни! А то я боялась, что пиво пропало.
- Не волнуйся! - спокойно ответил Иван. - Все в порядке. Просто...Считай, что оно не подчиняется законам физики. Это пиво вне закона.
Он взял телефонную трубку:
- Алло, Иван? Я подумал и решил написать рассказ. Сюжет у меня уже есть, а название пусть будет твое - "Пиво вне закона". Гонорар на троих: на тебя, меня и Фляка.
На кухню зашел сын Андрей. Он пошел к холодильнику, открыл дверцу и уставился в середину. Через минуту он крикнул:
- Что вы чудите? Пиво есть! Вот две бутылки на верхней полке.