Аннотация: По периметру виллы шел традиционный, четырехметровый забор из шлакоблоков. Поверху клубилась спираль колючей проволоки, т.н. "егоза". Никто не пролезет, никто не пройдет.
Резиденция Нганды представляла собой огромную двухэтажную виллу из пятнадцати комнат, большой кухни, зала для банкетов, еще одного зала для приемов гостей и отдыха на мягких креслах и диванах. В подвальном помещении размещался гараж, как минимум, на десяток машин. Там же располагались хозяйственные помещения, прачечная, гладильная комната, кладовая и еще куча больших и маленьких подсобок, необходимых для обслуживания-содержания столь солидного дома.
Территория виллы насчитывала, как минимум, соток 80 или 90. Точно никто не считал. Когда Нганда начал хозяйничать в Гоме, то следуя правилам приличия, он выкупил в добровольно-принудительном порядке пустующий участок в центре города, прирезал к нему еще несколько соседних владений, где обитала беднота. Ее благополучно переселили на окраины, трущобы снесли, а на их месте разбили-построили солидный дом, с учетом всех прихотей хозяина. Когда есть достаточно "зеленых банкнот", то все проблемы решаются достаточно быстро. Хоть в Конго, хоть в Америке, хоть в России.
По периметру виллы шел традиционный, четырехметровый забор из шлакоблоков. Поверху клубилась спираль колючей проволоки, т.н. "егоза". Никто не пролезет, никто не пройдет.
В одном углу участка располагался флигель для прислуги. Повара, садовники, уборщицы, водители, официанты, когда требовалось, могли находиться на работе сутками. Прихоти хозяина приходилось терпеть. А как же? Потенциальных вакансий в Гоме совсем негусто. Аборигены постоянно пребывают в свободном поиске. Поэтому, прислуга Нганды за свои места держалась крепко.
В противоположенном углу участка занимал место флигель для охраны, в просторечье "караулка". Недругов у Лурана хватало. Все же бандитский промысел на границе Конго с соседними государствами оставлял за собой много обиженных бизнесменов, частных предпринимателей, солидных и не очень. Всех, кого можно Нганда стремился обложить рэкетом, причем платежи выбивал регулярно, с завидной беспощадностью. "Подопечные" мечтали избавиться от подобной крыши, устраивали засады, нападения, покушения. Пока, увы, безрезультатно.
Поэтому, личная охрана у Лурана стала не роскошью, а жесткой, повседневной необходимостью. На территории виллы босс держал, как правило, от 20 до 30 своих лучших боевиков, имевших при себе самое разнообразное стрелковое оружие, гранаты, несколько легкий минометов. Для отражения небольшой группы налетчиков, с его точки зрения, силы вполне достаточные. Если обстановка осложнится и придется воевать "по-взрослому", то с города можно за час собрать еще пару сотен вооруженных сторонников.
- А что же делает конголезская власть? Неужели она никогда не пыталась обуздать Лурана, поставить его на место, засадить за решетку?
В ответах на поставленные вопросы и заключается весь феномен существования Демократической Республики Конго. Централизованного правления данной страной никогда не было вплоть до настоящего времени. В провинции, в приграничных районах с соседними государствами сепаратизм процветает. Причем, он устраивает не только местных князьков, но так же чиновников в Киншасе, готовых беззастенчиво закрывать глаза на беспредел таких личностей, как Нганда. В основе "соглашения о ненападении" всегда лежали денежные суммы, засылаемые с периферии в центр, нужным людям.
Контролируя золотые, платиновые, алмазные прииски (Конго одна из самых богатых стран африканского континента с полным набором полезных ископаемых) собрать нужную сумму в виде дани не представляло труда. Главное, не жадничать обеим сторонам.
Конечно, в Гоме "работала" т.н. местная, муниципальная администрация. Несла службу полиция, иногда материализовались на улицах даже военнослужащие конголезской армии. Все же целый батальон правительственных войск дислоцировался на окраине города. Но те и другие служаки получали свое денежное довольствие из центра раз в пол года. Поэтому, руководство полиции, командование батальона предпочитало дружить с Лураном, продавая ему втихую те немногие материальные ценности (топливо, боеприпасы и т.п.), что перепадали им, иногда, из Киншасы.
Нганда не брезговал общением с "сильными мира сего". Наоборот, периодически, закатывал пышные банкеты на своей вилле, приглашая в гости всю местную "знать". Причем, хозяин позиционировал себя как политик, националист, выступающий на стороне хуту, защищающий интересы "своего народа". Единственный канал кабельного ТВ в Гоме, а так же бульварная газетенка "У подножия вулкана", существовавшие на деньги Лурана, всячески пиарили своего благодетеля. Рано или поздно, любой житель города, имевший дома телевизор и способный читать, просто обязан был поверить в добрые намерения "вождя хуту".
Впрочем, лидер хуту не стремился серьезно влезать в политику.
- За политические устремления здесь могут пристрелить гораздо быстрее, чем за мои не совсем честные похождения.
Так размышлял Нганда, попивая холодное пиво в послеобеденной дреме на своей вилле. В окно второго этажа он видел голубую воду большого бассейна, где на бортике возлежало несколько дам легкого поведения. Семья босса большую часть года жила в далекой Бельгии, прислуга умела хранить молчание, а потому, девочки на вилле регулярно скрашивали жизнь бандита (или политика по-африкански, кому как нравится) в свободное от забот время.
Хозяин полностью отвлекся от дневной суеты. Он медитировал, глядя на пестрое оперение попугаев какаду на ветке пальмы. Жизнь казалась вполне спокойной, умиротворенной, доброй.
Резкий звонок телефона прервал приятные размышления. Луран поморщился, только после четвертой трели снял трубку.
- Шеф, здесь подъехал белый господин. Его зовут Винсент. Говорит, что вы будете рады вашей встрече с ним.
Охранник у ворот виллы четко следовал инструкциям относительно визита любых посетителей. В другом случае он смело послал бы гостя восвояси. Хозяин любил послеполуденный отдых с дремотой, отвергая внешние раздражители любого рода. Но музунг проявил настойчивость в диалоге с секьюрити, его голос содержал нотки металла. Поэтому, доклад "наверх" состоялся.
- Хорошо. Пропусти его. Пусть твой напарник проводит мистера Винсента ко мне в комнату.
Нганда нехотя поднялся с дивана, накинул на себя рубашку с пестрыми африканскими орнаментами.
- Я у себя дома и не обязан преклоняться-лебезить перед французским шпионом, облачаясь во фрак с бабочкой на шее, - так решил наш антигерой, настраиваясь на неприятный разговор.