К облегчению Джейми бракосочетание прошло без дальнейших осложнений. Церемония проводилась на французском языке в небольшой гостиной наверху, где кроме свадебной пары присутствовал он сам и Клэр, как свидетели, а также Брианна со своим мужем и маленький Джемми, которого, впрочем, можно было не считать, так как он проспал весь обряд.
Дункан был бледен, но спокоен, а тетя Джейми произносила свои клятвы уверенным голосом без малейших колебаний. У Брианны, которая сама недавно вышла замуж, были затуманенные глаза, и она сжимала руку Роджера Мака, а тот в свою очередь смотрел на нее ласковым взглядом. Даже зная причину этого брака, Джейми тоже расчувствовался и поцеловал пальцы Клэр, когда маленький священник произносил слова благословения.
Когда официальная церемония закончилась, а свадебные контракты были подписаны, они все спустились вниз, чтобы присоединиться к гостям во время роскошного свадебного ужина, имевшего место под светом факелов, которые горели по всей террасе и освещали многочисленные столы по всей усадьбе.
Он взял бокал вина с одного из столов и прислонился к перилам террасы, чувствуя, как напряжение дня покидает его. Одно дело сделано.
Служанка Бетти все еще походила на оглушенного вола, но была пока в безопасности. Никого больше не нашли отравленным, значит весь пунш с наркотиком она выпила сама. Старый Ниниан и Барлоу к этому времени были обездвижены, как и служанка, и таким образом не представляли угрозы друг для друга. И чем бы сейчас не занимались Хасбанд и регуляторы, они занимались этим на довольно удаленном расстоянии. Джейми чувствовал приятную легкость от уменьшения груза ответственности и был готов к отдыху.
Он поднял свой бокал в машинальном приветствии Касвеллу и Хантеру, которые приблизились к нему, занятые горячим обсуждением. У него не было никакого желания вступать в политические дебаты, так что он откланялся и стал пробираться сквозь толпу между столов.
Чего действительно он хотел, так это свою жену. Несмотря на то, что было еще рано, небо уже потемнело, и атмосфера праздника заполнила всю усадьбу вместе со светом ярких факелов. Воздух был холодный, и он, наполненный превосходным вином, которое пульсировало в его крови, вспоминал прикосновение своей руки к ее мягкой и влажной плоти под юбками, которая ощущалась в его ладони, как половинка созревшего, напоенного солнцем сочного персика.
Он хотел ее ужасно.
Вот она. В конце террасы свет факела сиял на ее кудрях, выбившихся из-под кружевной штуковины, которую она носила вместо чепца. Его пальцы зачесались - как только они останутся одни, он вытащит из ее прически все заколки одну за другой, чтобы поднять волосы обеими руками, а потом позволить им упасть свободной волной на ее спину.
Она стояла с бокалом в руке и смеялась чему-то, что говорил ей Ллойд Стэнхоуп. Ее лицо немного раскраснелось от выпивки, и ее вид заставил его ощутить радостное предвкушение.
Спать с ней могло быть любым опытом от нежности до безудержного разгула, но брать ее, когда она теряла над собой контроль из-за вина, было особым удовольствием.
Опьяненная, она гораздо меньше, чем обычно, заботилась о нем, не обращая внимания ни на что, кроме своего удовольствия. Она царапалась и кусалась, умоляя его делать тоже самое с ней. Он любил чувство власти, заключающееся в дразнящем выборе, который он мог сделать - или сразу же присоединиться к ней в животной страсти, или некоторое время сдерживать себя, подчиняя ее своему капризу.
Он потягивал вино, получая редкое удовольствие от его превосходного выдержанного вкуса, и исподтишка наблюдал за ней. Она была центром маленького кружка мужчин, с которыми она наслаждалась остроумным разговором. Стакан или два вина развязали ей язык и сделали быстрым ее ум. Еще несколько стаканов, и ее сияние превратится в расплавленный жар. Но еще было рано, и настоящее празднование еще не началось.
Он поймал ее взгляд и улыбнулся. Он держал бокал, обхватив ладонью гладкое стекло его закругленного дна, как если бы это была ее грудь. Она увидела и поняла его. Она опустила ресницы, кокетливо кинув на него взгляд, и вернулась к разговору, покраснев еще сильнее.
Восхитительный парадокс ее опьянения заключался в том, что перестав беспокоится о его чувствах и не признавая ничего, кроме своих ощущений, она переставала контролировать и себя, полностью открываясь ему. Он мог дразнить и ласкать ее, взбить ее, как масло, ведя через неистовство к задыхающейся расслабленности, когда она лежала под ним, находясь полностью в его милости.
Она вовсю использовала веер, смотря поверх него широко открытыми глазами, выражающими наигранный шок от того, что говорил ей этот содомит Форбс. Он провел кончиком языка по внутренности нижней губы, мысленно ощущая серебряный вкус нежной крови. Милость? Нет, он не будет милосердным.
Приняв, таким образом, решение, он сосредоточился на более практической проблеме обнаружения места, достаточно изолированного, чтобы можно было выполнить свой возбуждающий план. Однако его прервало появление Джорджа Лайона, ухоженного полного мужчины. Они были представлены, но Джейми мало что знал о нем.
- Мистер Фрейзер. Можно вас на одно слово, сэр?
- Ваш слуга, сэр.
Он на мгновение отвернулся, чтобы поставить свой бокал, и немного сместил свой вес, чтобы привести в порядок плед, радуясь, что на нем не тесные атласные бриджи, как у этого щеголя Уайли. "Неприличные, - подумал он, - и к тому же неудобные". Да ведь мужчина в таких бриджах рискует повредить свой член, находясь в женском обществе, если, конечно, он не был евнухом, а Уайли явно им не был, несмотря на его пудру и мушки. Плед же, обернутый вокруг тела, может скрыть множество грехов, по крайней мере, кинжал и пистолет, не говоря уже о стояке.
- Может быть нам прогуляться, мистер Лайон? - предложил он, поворачиваясь. Если у мужчины было частный разговор, как было видно из его поведения, то им лучше не стоять на месте, когда в любой момент кто-нибудь может вмешаться в их беседу.
Они медленно прошли до конца террасы, обмениваясь банальностями друг с другом и улыбаясь знакомым, пока не оказались на лужайке, где в нерешительности остановились.
- Возможно, к загону?
Дождавшись кивка согласия, Джейми повернул в сторону конюшен. В любом случае, он хотел еще раз взглянуть на фризов.
- Я много слышал о вас, мистер Фрейзер, - начал вежливо Лайон.
- Да, сэр? Надеюсь, ничего дискредитирующего.
Джейми слышал, что Лайон занимался куплей и продажей любых товаров, не сильно заботясь об их происхождении. Ходили слухи, что при случае он занимался товарами, менее осязаемыми, чем железо и бумага, но это были только слухи.
Лайон рассмеялся, показывая зубы, достаточно ровные, но запятнанные табаком.
- Нет, мистер Фрейзер. За исключением небольшого недостатка, касающегося ваших семейных связей, что вряд ли можно поставить вам в вину, я слышал только восхваления в адрес вашего характера и ваших дел.
"Dhia, - подумал Джейми, - и шантаж, и лесть - все в одном предложении. Неужели Северная Каролина - такое захолустье, что здесь не найдется компетентного интригана?" Он вежливо улыбнулся, скромно пробормотав возражения, и приготовился услышать, чего же хочет этот тупица.
Не так уж много для начала. Информацию об отряде милиции Фрейзера и имена мужчин. "Это интересно, - подумал он. - Лайон не является человеком губернатора, иначе он располагал бы такими сведениями. Кто же стоит за ним? Конечно, не регуляторы". Единственный из них имеющий хотя бы немного денег, был Ниниан Белл Гамильтон, и если бы он захотел узнать о милицейском отряде, то просто подошел бы к нему и спросил. Кто-то из богатых плантаторов побережья? У многих аристократов был интерес к колониям, касающийся их карманов.
А это ведет к логическому выводу: кому бы Лайон не собирался продать информацию, тому есть что терять или выигрывать от потенциального недовольства в колонии. Кто же это может быть?
- Чизхолм, МакДжилливрей, Линдсей ... - задумчиво начал перечислять Лайон. - Итак, большинство ваших людей - шотландские горцы. Сыновья ранних поселенцев или, возможно, бывшие солдаты, как вы, сэр?
- О, я сомневаюсь, что солдаты бывают бывшими, сэр, - сказал Джейми, наклонившись, чтобы дать понюхать одной из конюшенных собак свою закрытую ладонь. - Как только человек становится под ружье, я думаю, он остается там на всю жизнь. Я слышал, что старые солдаты никогда не умирают, они просто исчезают.
Лайон громко рассмеялся, заявив, что это прекрасная эпиграмма. Она его собственная? Не дожидаясь ответа, он продолжил, явно хорошо ориентируясь в вопросе.
- Я рад слышать о таком вашем отношении, мистер Фрейзер. Его величество всегда рассчитывал на смелость горцев и их воинские качества. Вы или ваши знакомые, возможно, служили в полку вашего кузена? Семьдесят восьмой полк Фрейзера геройски отличился во время недавнего конфликта. Осмелюсь сказать, военное искусство у вас в крови, да?
Это был достаточно смелый ход. Младший Симон Фрейзер фактически являлся дядей Джейми со стороны его деда, а не кузеном. Чтобы искупить измену старшего Симона и восстановить семейное благосостояние, молодой Симон возглавил два полка во время семилетней войны, которую Брианна упорно называла французско-индейскими войнами, словно Британия не имела к ним никого отношения.
Теперь Лайон спрашивал Джейми, не собирается ли он доказать свою лояльность Короне, взяв комиссию в один из горных полков. Джейми едва мог поверить в непроходимую тупость этого человека.
- Нет. Я сожалею, но я не способен служить в таком качестве, - ответил Джейми. - Испытываю недомогание еще с ранних кампаний.
Недомогание, заключающееся в том, что он был узником Короны в течение нескольких лет после восстания, но об этом он промолчал. Если Лайон не знал об этом, не было смысла ставить его в известность.
Они подошли к загону и удобно облокотились на изгородь. Лошади еще не были загнаны на ночь, и большие черные существа с сияющими в свете факела шкурами двигались по загону, словно тени.
- Какие странные лошади, не правда ли? - прервал он размышления Лайона, зачаровано наблюдая за ними.
Очарование заключалось не только в чрезвычайно длинных гривах, которые колебались, как вода, когда они трясли головами, не в черных, как смоль, шкурах, не в грациозном изгибе шеи, более мускулистой и толстой, чем у чистокровок Джокасты. Их тела были также широкими в груди, холке и брюхе, что создавало ощущение массивности, но при этом они двигались грациозным легким шагом, выказывая игривость и ум.
- Да, это очень древняя порода, - сказал Лайон, откладывая свои размышления, чтобы полюбоваться на лошадей. - Я видел их раньше в Голландии.
- В Голландии? Вы много путешествовали?
- Не так много. Я был там несколько лет назад и случайно встретил вашего родственника. Виноторговца по имени Джаред Фрейзер.
Джейми ощутил толчок удивления, потом теплое удовольствие от упоминания о его кузене.
- Неужели? Да, Джаред - кузен моего отца. Я полагаю, с ним все было в порядке?
- Все хорошо действительно.
Лайон пододвинулся чуть ближе, и Джейми понял, что они вплотную приблизились к делу, интересующему человека. Он допил остаток вина и поставил бокал на землю, приготовившись слушать.
- Я так понимаю, что талант управляться со спиртным у вас семейный, мистер Фрейзер?
Он рассмеялся, хотя не чувствовал большого веселья.
- Возможно вкус к спиртному, сэр. Я не могу сказать ничего относительно таланта.
- Не можете? Хорошо. Я уверен, что вы очень скромны, мистер Фрейзер. Качество вашего виски хорошо известно.
- Вы мне льстите, сэр.
Он теперь знал, что ему следует ожидать, и приготовился выразить внимание. Не в первый раз ему предлагали партнерство - он обеспечивает виски, а кто-нибудь организует его сбыт в Кросс-Крике, Уилмингтоне и даже в Чарльстоне. У Лайона, казалось, были более обширные планы.
Наиболее хорошо выдержанный товар будет доставляться морем в Бостон и Филадельфию. Неочищенный виски мог сплавляться через Линию соглашения племенам чероки в обмен на кожи и меха. Он, мистер Лайон, имеет партнеров, которые смогут обеспечить ...
Джейми слушал с растущим неодобрением, потом резко прервал Лайона.
- Благодарю вас за интерес, сэр, но боюсь, у меня нет достаточно товара для того, что вы предлагаете. Я делаю виски только для домашних нужд, ну, и может быть время от времени несколько бочонков для торговли. Не больше.
Лайон издал понимающий звук.
- Я уверен, что вы могли бы увеличить свое производство, мистер Фрейзер, учитывая ваши знания и опыт. Если дело касается материала, то уверен, можно заключить некое соглашение ... Я могу поговорить с господами, которые согласились бы стать партнерами в вашем предприятии, и ...
- Нет, сэр. Боюсь, что нет. Если вы меня извините ... - он отрывисто поклонился, развернулся и направился к террасе, оставив Лайона в темноте.
Он должен спросить Фаркарда Кэмпбелла об этом человеке. Его стоит опасаться. И дело не в том, что Джейми возражал против занятия контрабандой. Однако он сильно возражал попасться на ней, и вряд ли что-нибудь может быть более опасным в этом плане, чем крупномасштабные операции, которые предлагал Лайон, и в которых он увязнет по уши, не имея при этом возможности контролировать самые опасные участки.
Да, мысль о деньгах была привлекательна, но не настолько, чтобы ослепить его. Если бы он решил заняться такой торговлей, то он стал бы делать это сам, возможно, взяв в долю Фергюса и Роджера Мака, и еще, может быть, Арчи Бага и Джо Вемисса, и никого больше. Более безопасно держать это дело в узком круге людей. Хотя, поскольку Лайон предложил такую схему, о ней стоит подумать. Фергюс был плохим фермером, и для него необходимо найти другое занятие. Кроме того француз был хорошо знаком с рисковым делом, как они называли его когда-то в Эдинбурге ...
Он шел к террасе, обдумывая идею, но вид жены стер все мысли о виски из его головы.
Клэр оставила Стэнхоупа и его приспешников и стояла возле стола, рассматривая деликатесы, немного нахмурив свой широкий ясный лоб, как если бы не одобряла демонстрируемой на столе неумеренности.
Он увидел масленый взгляд Джеральда Форбса, направленный на нее, и инстинктивно встал между женой и адвокатом. Он почувствовал, как взгляд мужчины ударился о его спину и мрачно улыбнулся. "Она моя, стервятник", - подумал он про себя.
-Ты не можешь решить с чего начать, сассенах? - он потянулся и взял пустой бокал из ее рук, используя движение, чтобы прикоснуться к ее спине, чувствуя ее теплоту сквозь одежду.
Она рассмеялась и откинулась назад, прижимаясь к нему. От нее слабо пахло рисовой пудрой и теплой кожей, а от волос поднимался аромат шиповника.
- Я даже не голодна. Я просто считала количество желе и разносолов. Их где-то тридцать семь различных видов, если я не ошиблась в счете.
Он кинул короткий взгляд на стол, на котором действительно находилось удивительное множество серебряных блюд, фарфоровых ваз и деревянных тарелок, нагруженных таким количеством пищи, которой можно было кормить деревню горцев в течение месяца. Есть ему тоже не хотелось, по крайней мере, не пудинги и разносолы.
- Что ж Улисс позаботился об этом. Он не мог посрамить гостеприимство моей тети.
- Этого можно не бояться, - уверила она его. - Ты видел барбекю на заднем дворе? Там на вертелах жарятся, по крайней мере, три вола и дюжина свиней. А кур и уток я даже не пыталась считать. Ты думаешь, это простое гостеприимство, или твоя тетя хочет показать, какую хорошую работу проделал Дункан, то есть я имею в виду, каким прибыльным стал Речной поток под его управлением?
- Полагаю, она могла, - сказал он, хотя про себя подумал, что вряд ли побуждения Джокасты были такими добрыми. Он полагал, что роскошь свадебного пира была предназначена, чтобы утереть нос Фаркарду Кэмпбеллу, который отпраздновал свою свадьбу в декабре в Грин-Ривер.
И говоря о свадьбе ...
- Вот, сассенах.
Он поставил пустой бокал на поднос проходящего мимо слуги и взял взамен полный, вручив его ей.
- О, я не ... - начала она, но он прервал ее, взяв второй бокал и подняв его для тоста. Ее щеки вспыхнули, а глаза засияли, как янтарь.
- За красоту, - мягко сказал он и улыбнулся.
Я чувствовала приятную расслабленность внутри, как если бы мой живот и члены были заполнены ртутью. Эти ощущения были вызваны не только вином, хотя оно сыграло большую роль, ослабив напряжение после всех тревог и волнений дня.
Свадьба была тихая и камерная, в то время как ее празднование, вероятно, будет шумным до крайности. Я слышала, как многие молодые мужчины собирались предаться безудержному веселью к концу вечера, но меня это мало волновало. Мое намерение заключалось в том, чтобы насладиться превосходным ужином, пропустить стаканчик или два вина, а потом найти Джейми и исследовать с ним романтический потенциал каменной скамьи под ивами.
Джейми появился немного раньше, чем намечалось моей программой - я еще ничего не съела, но у меня не было никаких возражений против пересмотра моих приоритетов. В конце концов, и к концу вечера останется много еды.
Свет факелов сиял на нем, отчего его волосы, брови и кожа горели, как медь. Вечерний ветерок раздул скатерти и превратил огонь факелов в огненные языки, он также вытянул пряди волос из его косички и бросил их ему на лицо. Он поднял свой бокал, улыбаясь мне.
- За красоту, - сказал он мягко и выпил, не сводя с меня глаз.
Дрожащая ртуть стекла через мои бедра на задние части ног.
- За ... частную жизнь, - ответила я, приподняв мой бокал. Чувствуя себя немного легкомысленно, я потянулась и медленно стянула кружева с моих волос. Наполовину освобожденные локоны упали на спину, и я услышала, как кто-то шокировано ахнул позади меня.
Лицо Джейми передо мной внезапно утратило всякое выражение, и он уставился на меня, как ястреб на кролика. Я подняла бокал и, не спуская с него глаз, медленно выпила вино. Аромат черного винограда заполнил мою голову, а жар вина обжег мое лицо, груди и кожу. Джейми резко двинулся, чтобы взять мой пустой бокал, и его холодные пальцы сильно сжали мои.
И потом голос от освещенных французских дверей позади него произнес:
- Мистер Фрейзер.
Мы оба вздрогнули, и бокал упал на пол террасы между нами, взорвавшись осколками. Джейми резко развернулся и левой рукой инстинктивно потянулся к кинжалу. Потом, увидев силуэт фигуры, вырисовывающийся в дверях, расслабился и отступил, криво усмехнувшись.
Филипп Уайли вышел на свет факела. Краснота его лица была заметна даже сквозь обильную пудру, пылая беспокойными пятнами на его скулах.
- Мой друг Стэнхоуп предложил составить вист этим вечером, - сказал он. - Вы не присоединитесь к нам, мистер Фрейзер?
Джейми кинул на него длинный холодный взгляд, и я увидела, что поврежденные пальцы его правой руки немного подергиваются, а на шее быстро бьется пульс, но голос его был спокоен.
- Для виста?
- Да, - Уайли тонко улыбнулся, усердно избегая глядеть мне в глаза. - Я слышал, что вы хорошо играете в карты, сэр, - он сжал губы. - Хотя, конечно, мы играем по очень высоким ставкам. Возможно, вы не чувствуете ...
- Я буду рад, - произнес Джейми тоном, который ясно показал, что единственную радость ему доставит возможность вбить зубы Филиппа Уайли в его глотку.
Данные зубы блеснули в короткой улыбке.
- А. Великолепно. Я буду... с нетерпением ожидать игры.
- Ваш слуга, сэр.
Джейми резко поклонился, развернулся, схватил меня под локоть и пошел прочь с террасы, волоча меня за собой.
Я шагала, не отставая от него, и молчала, пока мы не удалились за пределы слышимости. Ртуть поднялась из нижних частей моего тела и теперь колебалась вверх и вниз по моему спинному хребту, от чего я чувствовала себя неустойчиво.
- Ты в своем уме? - вежливо спросила я. Получив короткое фырканье в ответ, я встала, как вкопанная, и потянула его за руку.
- Это не риторический вопрос, - сказала я довольно громко. - Вист с высокими ставками?
Джейми действительно великолепно играл в карты. Он также знал множество обманных приемов. Однако в висте было трудно, если совсем невозможно, обманывать, а Филипп Уайли имел репутацию превосходного игрока, также как и Стэнхоуп. Кроме того, оставался еще тот факт, что у Джейми не было денег для игры, не говоря уже об игре по-крупному.
- Ты думаешь, я позволю этому хлыщу растоптать мою честь, а потом бросить оскорбление мне в лицо?
Он развернулся, яростно глядя мне в лицо.
- Уверена, он не имел в виду ... - начала я и замолчала. Было совершенно очевидно, что если и Уайли не подразумевал прямого оскорбления, он явно делал вызов, а для шотландца эти два понятия были неразличимы.
- Но ты не должен делать этого!
Я получила бы больший эффект, разговаривая с кирпичной стеной огорода.
- Я буду, - произнес он жестко. - У меня есть гордость.
Я с раздражением потерла свое лицо.
- Да, и Филипп Уайли знает это! Слышал ведь, что гордость до добра не доводит.
- У меня нет ни малейшего намерения проиграть, - уверил он меня. - Ты дашь мне твое золотое кольцо?
Я широко открыла рот от потрясения.
- Я ... мое золотое кольцо?
Я инстинктивно обхватила гладкое золотое кольцо Фрэнка на моей левой руке.
Он пристально смотрел на меня. Танцующий свет от факелов, зажженных вдоль террасы, осветил его сбоку, заострив упрямые черты лица и заставив один глаз вспыхнуть синим пламенем.
- Мне нужна ставка, - сказал он спокойно.
- Проклятие
Я отвернулась от него и стояла, глядя на лужайку. Факелы на ней также были зажжены, и мраморные ягодицы Персея белели в темноте.
- Я не проиграю его, - сказал Джейми позади меня. Его рука тяжело легла мое плечо. - А если проиграю, то выкуплю его. Я знаю, оно тебе дорого.
Я выдернула свое плечо из-под его руки и отошла на несколько шагов. Мое сердце громко стучало, а лицо было горячим и липким, словно я собралась упасть в обморок.
Он ничего не говорил и не дотрагивался до меня, только стоял, ожидая.
- Золотое? - наконец, резко произнесла я. - Не серебряное?
Не его кольцо, не его метку собственности.
- Золото дороже, - сказал он и после краткого колебания добавил, - в денежном выражении.
- Я знаю.
Я обернулась и посмотрела на него. Пляшущий от ветра, огонь факелов бросал движущиеся тени на его лицо, и было трудно прочитать его выражение.
- Я думаю, не лучше ли тебе забрать их оба?
Мои руки были холодными и скользкими, и потому золотое кольцо соскользнуло легко, серебряное же шло более туго, и я с силой стащила его с сустава. Взяв его ладонь, я бросила в нее звякнувшие кольца.