51. ПРИЗВАНИЕ

     Вода была неподвижна, словно расплавленное серебро, и лишь тени облаков скользили по ней. Наступила пора массового подъема на поверхность выводка насекомых; это можно было почувствовать. Или, подумал Роджер, это были ощущения его тестя, который припал на берегу форелевого омута, как леопард, готовый оттолкнуться и лететь при первых признаках ряби.

     - Похоже на купальню Бетшесду^[1], - произнес он с улыбкой.

     - Да? – откликнулся Джейми, но не взглянул на него, сосредоточившись на воде.

     - Да. О которой написано в евангелии: «Ангел Господень по временам сходил в купальню и возмущал воду, и кто первый входил по возмущении воды, тот выздоравливал, какою бы ни был одержим болезнью»^[2].

     Джейми улыбнулся, но все равно не повернулся. Рыбалка было очень серьезным делом.

     Это хорошо, Роджеру не хотелось, чтобы Джейми глядел на него. Но ему стоит поторопиться, если он хочет высказаться. Фрейзер уже травил леску, чтобы сделать пробный заброс.

     - Я думаю … - он остановился и поправился, - нет, я уверен. Я хочу … - его дыхание вырвалось полузадушенным хрипом, и это его разозлило. Меньше всего ему хотелось показаться неуверенным в том, что хотел сказать. Он сделал глубокий вдох и выпалил следующие слова, как из ружья. – Я собираюсь стать священником.

     Ну, вот. Он сказал это вслух. Он непроизвольно взглянул вверх, но небо не собиралось обрушиться на него. Оно было покрыто легкими перистыми облаками, сквозь них просвечивала спокойная синева, и призрачный месяц плыл над горами.

     Джейми задумчиво уставился на него, но не казался удивленным или шокированным. Это утешает, подумал Роджер.

     - Священником? Проповедником, ты имеешь в виду?

     - Ну … да. И это тоже.

     Последнее допущение смущало его. Он полагал, что он должен будет читать проповеди, но одно только упоминание об этом страшило.

     - Это тоже? – повторил Фрейзер.

     - Да, я имею в виду, что священник читает проповеди, конечно, - Конечно. Что? Как? – Но я имею в виду, что не это главное. Не из-за этого я должен стать священником.

     Он все больше волновался, пытаясь объяснить то, что сам еще до конца не осознал.

     Он вздохнул и потер лицо.

     - Да, я понимаю. Вы вспомнили похороны бабушки Уилсон. И МакКоллумов?

     Джейми просто кивнул, но Роджеру показалось, что в его глазах зажегся огонек понимания.

     - Я делал … что-то подобное. Когда было нужно. И … - он повертел рукой, не зная как начать рассказ о своей встрече с Херманом Хасбандом на берегу Аламанса, или о разговорах глубокой ночью со своим мертвым отцом.

     Он снова вздохнул, собрался бросить в воду гальку, но вовремя остановился, увидев, как Джейми напрягся, вглядываясь в омут. Он кашлянул, чувствуя привычное сжатие и першение в горле, и зажал гальку в кулаке.

     - Проповеди, думаю, я осилю. Но есть другие вещи … боже, это звучит безумно, и мне кажется, я сошел с ума. Но похороны и крестины … может быть, возможность помочь, даже если просто выслушать и помолиться.

     - Ты хочешь заботиться о людях, - тихо произнес Джейми, не спрашивая, а утверждая.

     Роджер горько рассмеялся, прикрыв глаза, ослепленный отблесками солнечного света от воды.

     - Я не хочу, - сказал он. – Это последнее, о чем я подумал, а так как я вырос в доме священника, то знаю, как это делается. Просто, кто-то должен это делать, и я подумал – почему бы не я?

     Некоторое время оба молчали. Роджер открыл глаза и уставился на воду. Водоросли покрывали камни, и их длинные стебли колыхались в бегущей воде, как волосы русалок. Джейми шевельнулся и отвел удилище.

     - Пресвитериане верят в таинства, да?

     - Да, - ответил удивленный Роджер. – Конечно. Вы никогда … - он хотел спросить, говорил ли Фрейзер об этом с кем-нибудь, кроме католиков. – Мы верим, - повторил он. Он окунул руку в воду и провел мокрой ладонью по лбу. Прохладные капли побежали по его лицу и шее вниз за ворот рубашки. Утонувшая муха, плавала в воде маленькой красной точкой.

     - Я имею в виду принятие сана. Тебе не нужно принять сан?

     - А-а, понятно. Да, я приму. В графстве Мекленбург есть пресвитерианская академия. Я поеду туда и решу вопрос. Думаю, это не займет много времени. Я уже знаю греческий и латынь, и даже больше, - он улыбнулся, - я окончил Оксфордский университет. Не поверите, но когда-то я считался образованным человеком.

     Уголки губ Джейми дрогнули; он сделал кистевой бросок, и леска полетела медленной кривой. Роджер изумленно моргнул. Как только мушка коснулась воды, ее поверхность искривилась и задрожала, покрывшись мелкой рябью от понимающегося выводка поденок и стрекоз.

     - Ты говорил об этом со своей женой?

     - Нет, - ответил он, уставившись на воду.

     - Почему? – в голосе тестя не было обвинения, только любопытство. Почему он решил поговорить сначала с тестем, а не со своей женой?

     Потому что ты знаешь, что значит быть мужчиной, подумал он, а она нет. Но ответил, однако, по-другому.

     - Не хотел, чтобы она считала меня трусом.

     Джейми произвел негромкое и скорее удивленное «хмф», но не ответил, сосредоточившись на леске, которую сматывал. Он снял с крючка муху и, подумав над своей коллекцией на шляпе, выбрал нечто деликатное и зеленое с изогнутым черным пером.

     - Ты думаешь, она так посчитает? – не ожидая ответа, Фрейзер встал и, размахнувшись, забросил леску в центр омута, где она стала медленно дрейфовать, словно упавший в воду лист.

     Роджер наблюдал, как он поддергивал леску, отчего она словно плясала над водой. Преподобный тоже любил рыбалку. И вдруг мысленным взором он увидел Несс и ее чистые мерцающие струи, сбегающие с гор. Отец в поношенных болотных сапогах, стоящий по колено в воде, с удочкой в руке. Он почти задохнулся от тоски. По Шотландии. По отцу. По одному, хотя бы одному мирному дню.

     Горы и зеленые леса, дикие и таинственные, возвышались вокруг него; белесое небо, спокойное и залитое солнцем, развернулось над землей, словно крылья ангела. Но все не мирное, никакого спокойствия, не здесь.

     - Ты веришь нам: Клэр, Брианне, мне, что грядет война?

     Джейми коротко хохотнул, не сводя глаз с воды.

     - У меня есть глаза, парень. Не нужно быть пророком, чтобы увидеть, что она стоит на дороге.

     - Очень странно так говорить.

     - Да? Разве не об этом говорит Библия? «Когда же увидите мерзость запустения, стоящую, где не должно, тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы»^[3].

     «Читающий да разумеет»^[4]. Память подсказала ему пропущенную часть стиха, и Роджер с холодком в груди осознал, что Джейми действительно видел войну, стоящую на дороге, и узнал ее. Он не использовал фигуру речи, он просто точно описывал то, что видел. Потому что видел ее прежде.

     Над водой разнеслись радостные крики мальчишек, и Фрейзер повернул голову, прислушиваясь. Слабая улыбка коснулась его губ, потом он, замерев, снова уставился на воду. Пряди волос шевельнулись на загорелой шее, как листья рябины над ними.

     Роджеру внезапно захотелось спросить, боится ли он, но промолчал. В любом случае он знал ответ.

     Не имеет значения. Он глубоко вздохнул и понял, что у него такой же ответ, на такой же вопрос, заданный себе. Он не пришел откуда-то извне, просто был в нем самом, будто он с ним родился, и всегда знал его.

     Не имеет значения. Ты должен сделать это в любом случае.

     Некоторое время они молчали. Джейми еще два раза бросал леску с зеленой мухой, потом покачал головой, что-то пробормотал и, сменив ее на слепня, снова забросил. По противоположному берегу пронеслись хихикающие мальчишки, голые, как угри, и скрылись в кустах.

     Действительно странно, подумал Роджер. Он чувствовал себя хорошо. Хотя все еще не знал, как поступить. Он мысленным взором видел облако, несущееся на них, не имея ни малейшего понятия, что в нем скрывается, но все же чувствуя успокоение.

     У Джейми клюнуло. Он быстро выдернул сверкающую рыбину на берег и пристукнул ударом о скалу, прежде чем положить в корзину.

     - Ты собираешься стать квакером? – спросил он серьезно.

     - Нет, - Роджера вопрос удивил. – Почему вы спрашиваете?

     Джейми слегка передернул плечами, странный жест, который он делал, когда испытывал дискомфорт, и ничего не ответил, пока снова не забросил леску.

     - Ты сказал, что не хочешь, чтобы Брианна сочла тебя трусом. Однажды я дрался рядом со священником, - один уголок его рта приподнялся. – Конечно, монсеньор не был мечником и не мог попасть в стену сарая из пистолета, но он был достаточно воинственным.

     - О, - Роджер поцарапал щетину на челюсти. – Я понял вас. Нет, я не думаю, что буду сражаться в какой-либо армии, - Сказав это, он почувствовал острое сожаление. – Но взять оружие для защиты … тех, кто в ней нуждается … В таком случае я могу договориться со своей совестью.

     - Тогда все в порядке.

     Джейми свернул леску, стряхнул воду с мухи и приколол ее к шляпе. Отложив леску в сторону, он порылся в корзине и вытащил бутылку. Со вздохом усевшись на землю, он зубами вытащил пробку, сплюнул ее на землю и предложил бутылку Роджеру.

     - Время от времени Клэр повторяет одну вещь, - сказал он и процитировал: - «Не может Мильтон – хмелю лишь под силу пути Творца пред нами оправдать».^[5]

     Роджер приподнял брови.

     - Читали Мильтона?

     - Немного. Она, кстати права.

     - А вы знаете следующие строки? – Роджер поднес бутылку ко рту. – «Эль - вот спасенье для парней, с годами думы чьи больней»^[6].

     В глазах Фрейзера отразился смех.

     - Тогда это, должен быть, виски, - сказал он.

     Эль был темный, прохладный и с приятной горчинкой. Они передавали бутылку из рук в руки и молчали, пока эль не закончился. Джейми заткнул бутылку пробкой и положил ее в корзину.

     - Твоя жена, - начал он задумчиво, поднялся и накинул ремень корзины на плечо.

     - Да? – Роджер подобрал поношенную шляпу, усыпанную мухами, и подал ему. Джейми кивнул в знак благодарности и надел ее на голову.

     - У нее тоже есть глаза.