- Вода не будет холодной, - машинально заметила она.
- Не думаю, что это будет иметь значение, - нерв дернулся на лице Роджера, и он быстро отвернулся. Она протянула руку, осторожно прикоснувшись к нему, словно он был бомбой, которая могла взорваться от сотрясения. Он взглянул на нее, поколебался, затем с кривоватой улыбкой взял предложенную руку.
- Извини, - сказал он.
- Я тоже извиняюсь, - ответила она мягко. Они стояли близко друг к другу, переплетя пальцы, и наблюдали, как отлив обнажал узенькие полоски пляжа с каждым приходом небольших волн.
Отмель в вечернем свете была серой и унылой и усыпана галькой и ржавыми пятнами от торфяной воды реки. С отливом в гавани стало грязней. Коричневые пятна, минуя стоящие на приколе корабли, почти достигали открытой воды. Когда наступит прилив, чистые серые воды океана хлынут на берег, очищая Кейп-Фир и смывая все с отмели.
- Вон там, - сказала она тихо, хотя не было никого, кто мог бы подслушать. Она указала на швартовые столбы, к одному из которых был привязан ялик, а к другому – две пирреты, четырехвесельные «стрекозы», бороздившие гавань.
- Ты уверена? – он сменил позу, оглядывая берег.
На узком обнаженном пляже блестела мокрая галька. Маленькие крабы суетились между камней, собирая пищу.
- Уверена. Люди в «Синем кабане» говорили об этом. Какой-то приезжий спрашивал о месте казни, а миссис Смутс сказала, что это у старых причальных столбов возле складов.
Среди гальки лежала разодранная камбала; ее обмытая водой плоть была белой и обескровленной. Маленькие клешни хватали ее и рвали, крошечные пасти открывались и глотали оторванные кусочки. Она почувствовала, как ее горло сжалось, и сильно сглотнула. Не имело значение, что случится потом, но все же …
Роджер рассеянно кивнул. Он прищурил глаза, оценивая расстояние.
- Думаю, здесь будет большая толпа.
Толпа уже собиралась. До начала прилива оставалось еще час или более, но люди уже стекались в гавань группками по два три человека, курили трубки с подветренной стороны свечного склада, сидели на бочках с соленой рыбой, разговаривали и жестикулировали. Миссис Смутс была права. Некоторые люди показывали на причальные столбы своим менее информированным товарищам.
Роджер покачал головой.
- Лучший вид оттуда, - он кивнул на противоположный берег залива, где у главного причала покачивались три судна. – С одного из тех кораблей. Как ты думаешь?
Брианна порылась в кармане, привязанном к поясу, и достала маленькую медную трубу. Нахмурив брови и поджав губы от усердия, она рассматривала суда. Рыбацкий кеч, бриг мистера Честера и большой корабль, часть британского флота, зашедший в порт ранним утром.
- Вот это да, - пробормотала она, вглядываясь в белобрысое пятно в линзах. – Это тот, о ком я подумала? Да, это он! – В сердце зажглось маленькое пламя восторга, согревая ее.
- Да! На бриге. Он, должно быть, прибыл из Вирджинии. Упс, ушел, но он там. Я видела его. – Она повернулась к Роджеру, схлопнула трубу и схватила его за руку.
- Идем! Найдем его. Он поможет.
Роджер последовал за ней с гораздо меньшим энтузиазмом.
- Ты собираешься рассказать ему? Думаешь, стоит?
- Нет, но это не имеет значения. Он знает меня.
Роджер остро взглянул на нее, но затем его мрачный вид сменила неохотная улыбка.
- Ты имеешь в виду, что он знает тебя достаточно хорошо, чтобы не пытаться остановить, когда тебе что-то взбредет в голову?
Она улыбнулась ему в ответ, поблагодарив взглядом. Ему не нравилось это, очень сильно не нравилось – и она не могла его обвинять в этом – но он также не станет пытаться ее остановить. Он тоже знает ее.
- Да. Идем, пока он не исчез!
Это было медленное продвижение по берегу залива среди групп зевак. За волноломами толпа внезапно стала гуще. Солдаты в красных мундирах стояли и сидели на тротуаре, вокруг них были разбросаны мешки с вещами и сундучки. Они не помещались в трактире, так как их было слишком много. Кружки с пивом и пинты сидра передавались из рук в руки изнутри трактира, беспрепятственно проливаясь на головы сидящих.
Задерганный, но властный сержант, прислонившись к бревенчатой стене гостиницы, листал бумаги, отдавал приказы и ел мясной пирог одновременно. Брианна сморщила нос, когда они проходили сквозь ряды мужчин и багажа; от них исходили запахи морской болезни и грязного тела.
Некоторые зрители, что-то бормотали себе под нос при виде солдат. Некоторые радостно махали руками, получая в ответ веселые крики. Только что выпущенные из трюмов «Скорпиона», солдаты были так рады свободе, свежей еде и питью, что их мало волновало, кто что сказал и что сделал.
Роджер шел впереди, прокладывая путь через толпу локтями и плечами. Одобрительные крики и свисты раздались со стороны солдат, как только они увидели ее, но она шла, опустив голову и не сводя глаз с ног Роджера.
Она облегченно вздохнула, когда они выбрались из толкучки в начале главного причала. Солдатское снаряжение было выгружено со «Скорпиона» в дальнем конце дока, но возле самого брига движение было незначительное. Она остановилась, вертя головой туда-сюда, высматривая блондинистую голову лорда Джона.
- Вот он! – Роджер потянул ее за рукав, и она развернулась в направлении, которое он указывал. В этот момент он сделал шаг назад, и она больно ударилась о него.
- Какого … - начала она сердито, но замолчала, почувствовав, как будто ее ударили в грудь.
- Ради бога, что это? – произнес Роджер, отвечая ее мыслям.
Лорд Джон Грей стоял почти в конце причала, оживленно разговаривая с военным в красном мундире. Это был офицер, на плече блестела золотая тесьма, под локтем треуголка с кружевами. Но не военная форма мужчины привлекла ее внимание.
- Иисус Рузвельт Христос, - прошептала она онемевшими губами.
Он был высок, очень высок, с широкими плечами и длинными голенями в белых чулках и привлекал восхищенные взгляды девушек. Но не его рост и крепкое строение заставили ее спину покрыться мурашками. Его осанка, четкие линии, наклон головы и вид физической уверенности, вот что притягивало взгляды, как магнит.
- Это па, - произнесла она, понимая, что говорит нелепость. Даже если Джейми Фрейзер по какой-то невообразимой причине переоделся в форму британского офицера и явился в порт, этот мужчина отличался от него. Когда он повернулся, чтобы посмотреть на противоположный берег гавани, она увидела различие. Высокий, мускулистый и подтянутый, как ее отец, но еще по-юношески стройный. Изящный, как Джейми, но с легким намеком на подростковую неловкость.
Он повернулся еще; отраженный от воды свет упал на его лицо, и она почувствовала, как ее колени ослабли. Длинный прямой нос, высокий лоб … изгиб широких скул викинга … Роджер сжал ее руку, но его внимание тоже было обращено на молодого человека.
- Черт … меня … побери, - пробормотал он.
Она глотнула воздух, стараясь дышать.
- И меня, и тебя. И его.
- Его?
- Его, его и его! – Лорда Джона, таинственного молодого человека и, более всего, ее отца. – Идем. – Она вытащила руку и пошла по причалу, чувствуя себя странно бестелесной, словно смотрела на себя со стороны.
Будто она оказалась в зеркальном лабиринте и видела себя, свои рост и жесты, внезапно оказавшись в красном мундире и штанах из оленьей кожи. Его волосы были темно-каштановыми, не рыжими, но были такие же густые, как у нее, и с той же волной. Надо лбом вилась такая же прядь волос.
Лорд Джон слегка повернул голову и увидел ее. Он выпучил глаза, и на его лице появилось выражение абсолютного ужаса. Он слегка махнул рукой, пытаясь остановить ее, но с таким же успехом он мог попытаться остановить корнуэльский экспресс.
- Привет всем! – произнесла она громко. – Рада видеть вас здесь, лорд Джон!
Лорд Джон издал слабый крякающий звук, словно утка, на которую наступили, но она не обратила внимания. Молодой человек с улыбкой повернулся к ней.
Святой боже, у него были также глаза ее отца. С темными ресницами, молодая кожа вокруг свежая и чистая, совершенно без морщин, но те же самые раскосые кошачьи фрейзеровские глаза. Как и у нее.
Ее сердца так бухало в груди, что она была уверена, что они слышат его. Молодой человек, казалось, не заметил ничего странного. Он поклонился ей с вежливой улыбкой.
- Ваш слуга, мэм, - произнес он и взглянул на лорда Джона, ожидая, что тот представит его.
Лорд Джон взял себя в руки и глубоко поклонился.
- Моя дорогая. Как … приятно снова встретиться. Не имел понятия …
Уверена, что не имел, подумала она, но продолжала приятно улыбаться. Она слышала мельком, как Роджер кланялся и отвечал на приветствие его светлости, стараясь изо всех сил не пялиться на юношу.
- Мой сын, - сказал лорд Джон. - Уильям, лорд Элсмир. - Он глядел на нее пристально, словно запрещая говорить. – Уильям, могу я представить тебе мистера Роджера МакКензи? И его жену.
- Сэр, миссис МакКензи, - молодой человек взял ее руку, и прежде чем она догадалась, что он собирается делать, слегка прикоснулся губами к ее пальцам.
Она едва не задохнулась от неожиданности его дыхания на своей коже, но вместо этого схватила его за руку намного сильнее, чем хотела. На мгновение он смутился, но высвободился с уверенным изяществом. Он оказался намного моложе, чем ей показалось на первый взгляд. Военная форма и самообладание заставляли его казаться старше. Он смотрел на нее, слегка нахмурив свои четкие брови, как будто пытался понять ее.
- Думаю … - начал он неуверенно. – Мы встречались, миссис МакКензи?
- Нет, - ответила она, удивившись, что ее голос прозвучал нормально. – Боюсь, что нет. Я бы запомнила. – Она метнула взгляд, как кинжал, на лорда Джона, который слегка побледнел.
Он, однако, тоже был солдатом. С видимым усилием он собрался и положил ладонь на руку Уильяма.
- Тебе лучше пойти и присмотреть за своими людьми, Уильям, - сказал он. – Может, пообедаем позже?
- Я приглашен на ужин к полковнику, отец, - ответил Уильям. – Но уверен, он не станет возражать, если ты присоединишься к нам. Хотя ужин будет довольно поздно, - добавил он. - Я так понимаю, что утром должна состояться казнь, и меня попросили, чтобы мои люди были наготове на случай беспорядков в городе. Потребуется время, чтобы все организовать.
- Беспорядки? – лорд Джон уставился на нее поверх плеча сына. – Значит, ожидаются беспорядки, да?
Уильям пожал плечами.
- Не могу сказать, папа. Очевидно, это не политическое дело. Просто какой-то пират. Не думаю, что будут какие-нибудь проблемы.
- В эти дни любое дело политическое, Вилли, - довольно резко произнес его отец. – Никогда это не забывай. Мудрее, всегда ожидать проблем, чем встретить их неподготовленным.
Молодой человек слегка покраснел, но сохранил спокойствие.
- Действительно, - произнес он отрывистым тоном. – Уверен, ты лучше меня знаешь местную обстановку. Я благодарен тебе за совет, отец. – Он слегка расслабился и повернулся к Брианне.
- Был рад с вами познакомиться, миссис МакКензи. Ваш слуга, сэр, - он кивнул Роджеру, развернулся и пошел вдоль причала, надев треуголку.
Брианна глубоко вдохнула, надеясь, что, выдохнув, сможет говорить.
Лорд Джон опередил ее.
- Да, - просто сказал он. – Конечно, это он.
Среди хаоса мыслей и эмоций она схватилась за одну мысль, которая казалась ей очень важной в данный момент.
- Моя мама знает?
- Джейми знает? – в то же время спросил Роджер. Она с удивлением взглянула на него, и он в ответ приподнял одну бровь. Да, мужчина может иметь ребенка, даже не зная этого. Например, он.
Лорд Джон вздохнул. С уходом Уильяма он несколько расслабился, и на его лицо вернулись краски. Он был солдатом достаточно долго, чтобы принять неизбежное.
- Да, они оба знают.
- Сколько ему лет? – внезапно спросил Роджер. Лорд Джон кинул на него острый взгляд.
- Восемнадцать. И избавляя вас от подсчетов, скажу: это было в 1758 году. В месте Хелуотер в Озерном крае.
Брианна сделала еще один вдох, который пошел легче.
- Окей. Значит … до того, как моя мать вернулась.
- Да, предположительно из Франции. Где, как я понял, вы родились и выросли, - он пробуравил ее взглядом. Он знал, как плохо она говорила по-французски.
Она почувствовала, как кровь бросилась в ее лицо.
- Это не время для секретов, - сказала она. – Если вы хотите узнать о моей матери и мне, я вам расскажу, но вы должны рассказать мне о нем. – Она сердито дернула головой в сторону таверны. – О моем брате.
Лорд Джон поджал губы, рассматривая ее, пока думал. Наконец, кивнул головой.
- Я посмотрю, что можно сделать. Еще одно. Ваши родители здесь в Уилмингтоне?
- Да. Фактически … - она подняла голову, пытаясь разглядеть положение солнца сквозь береговую дымку. Золотой горящий диск висел прямо над горизонтом. – Мы собираемся встретиться с ними за ужином.
- Здесь?
- Да.
Лорд Джон развернулся к Роджеру.
- Мистер МакКензи, вы очень обяжете меня, если тотчас пойдете, найдете вашего тестя и скажете о присутствии здесь девятого графа Элсмира. Скажите ему, что я надеюсь, что его здравый смысл продиктует ему удалиться из Уилмингтона сразу после получения этой новости.
Роджер на мгновение уставился на него.
- Граф Элсмир? Как, черт побери, ему это удалось?
Лорд Джон восстановил свой природный цвет и даже больше. Он заметно покраснел.
- Неважно! Вы идете? Джейми должен немедленно покинуть город, прежде чем они случайно встретятся … или прежде, чем кто-то увидит их двоих по отдельности и задумается.
- Я сомневаюсь, что Джейми уедет, - сказал Роджер, глядя на лорда Джона с некоторой долей задумчивости. - Во всяком случае, не раньше завтрашнего дня.
- Почему? – потребовал ответа лорд Джон, переводя взгляд между ними. – И вообще, почему вы все здесь оказались? Это из-за каз… О, мой бог, только не говорите … - Он закрыл глаза рукой и медленно провел ею вниз по лицу, глядя на них сквозь пальцы, как человек, доведенный до крайности.
Брианна прикусила нижнюю губу. Когда она заметила лорда Джона, то почувствовала не только радость, но и небольшое облегчение от того, что рассчитывала на его помощь. Однако с учетом новых обстоятельств, она испытывала неуверенность и неспособность думать и в поисках совета посмотрела на Роджера.
Он встретил ее взгляд, и они молча обсудили ситуацию. Затем он кивнул головой, принимая решение за нее.
- Я пойду поищу Джейми, а ты поговори с его светлостью, хорошо7
Он наклонился и крепко поцеловал ее, потом развернулся и ушел, идя с такой решительностью, что люди невольно расступались, давая ему дорогу.
Лорд Джон прикрыл глаза и, казалось, молился … вероятно, просил дать ему сил. Она схватила его за руку, и он испуганно открыл глаза, словно его укусила лошадь.
- Это так поразительно, как я думаю? – спросила она. – Он и я? - Слово показалось ей смешным. Он.
Лорд Джон смотрел на нее, сосредоточено сведя светлые брови и исследуя ее лицо, черту за чертой.
- Думаю, да, - медленно произнес он. – Для меня, определенно. Для случайного наблюдателя, вероятно, меньше. Разный цвет волос, противоположный пол, его военная форма … но, моя дорогая, вы знаете, что ваша внешность так поразительна … - Такая необычная, он имел в виду. Она вздохнула, принимая это.
- Люди всегда пялятся на меня, - закончила она за него. Она поглубже натянула шляпу, прикрывая полями не только волосы, но и лицо, и уставилась на него из тени. – Тогда идемте туда, где никто, знающий его, не увидит меня.
Набережная и уличные рынки были переполнены. Все общественные места в городе, и ряд частных домов, вскоре заполнятся расквартированными солдатами. Ее отец с Джемом были у Александра Лиллингтона, ее мать с Мэнди расположились у доктора Фентимана. Оба дома располагались в местах, являющихся центрами деловой активности и сплетен, но она не собиралась ни к одному из своих родителей, по крайней мере, пока не узнает все, что нужно знать. Лорд Джон может думать, что она хочет узнать больше, чем он собирается сказать, но сейчас не время для уверток.
Необходимость скрытности оставила им выбор в виде кладбища или заброшенного ипподрома, и Брианна с заметным раздражением в голосе сказала, что в данных обстоятельствах она не желает никаких напоминаний о смерти.
- Эти обстоятельства, - осторожно спросил он, ведя ее вокруг большой лужи, - связаны с завтрашней казнью? Стивен Боннет, как я понимаю.
- Да, - ответила она. – Но это может подождать. Вы не приглашены на ужин, не так ли?
- Нет, но …
- Уильям, - произнесла она, глядя на песок ипподрома под ногами. - Уильям, девятый граф Элсмир, вы сказали?
- Уильям Кларенс Генри Джордж, - согласился лорд Джон, – виконт Эшнесс, владелец Хелуотера, барон Дервент и, да, граф Элсмир.
Она поджала губы.
- Это предполагает, что весь свет считает, что его отец кто-то еще, а не Джейми Фрейзер, так?
- Был его отцом, - поправил он. – Некто Людовик, восьмой граф Элсмир, сказать точнее. Восьмой граф Элсмир, к несчастью, умер в день … э-э … рождения его сына.
- Умер от чего? От потрясения? – она была в опасном настроении. Он заметил в ней и отцовскую способность контролировать гнев и острый язычок ее матери, комбинация, как восхитительная, так и пугающая. Однако у него не было намерения позволить ей вести разговор на ее условиях.
- От ружейного выстрела, - с подчеркнутым весельем сказал он. – Ваш отец застрелил его.
Она задохнулась и остановилась.
- Кстати, это не общеизвестный факт, - добавил он, подчеркнуто не обращая внимания на ее реакцию. – Коронерский суд вынес вердикт о несчастном случае, что не совсем неправильно.
- Не совсем неправильно, - пробормотала она растерянно. – Действительно, быть застреленным – это такой несчастный случай.
- Конечно, были разговоры, - сказал он небрежно и взял ее руку, побуждая идти вперед. – Но кроме дедушки и бабушки Уильяма свидетелем был ирландский кучер, которого после инцидента быстро отправили на пенсию в графство Слайго. Мать ребенка умерла в тот же день. Сплетники были склонны приписывать смерть его светлости …
- Его мать тоже умерла? – она не остановилась на этот раз, но кинула на него пронизывающий взгляд синих глаз. Лорд Джон, однако, был привычен выдерживать взгляды Фрейзера и не сбился.
- Ее имя Женева Дансейни. Она умерла вскоре после рождения Уильяма … от обычной кровопотери, - успокоил он ее.
- Обычной кровопотери, - пробормотала она вполголоса. Она кинула на него еще один взгляд. – Эта Женева, она была замужем за графом? Когда она и папа … - слова, казалось, застряли у нее в горле. Он мог видеть, как ее одолевали сомнения, противоречие между очевидными чертами лица Уильяма и ее знанием отцовского характера.
- Он не рассказывал мне, а у меня не было возможности спросить его об этом, - твердо сказал он. Она снова посмотрела на него этим взглядом, и он прямо ответил ей. – Какова бы ни была природа отношений Джейми с Женевой Дансейни, я не могу представить, что он мог бы совершить такой бесчестный поступок, как обмануть мужа в его семейной жизни.
Она немного расслабилась.
- Я тоже, - неохотно произнесла она. – Но … был ли он влюблен в нее, как вы думаете? – выпалила она.
Его удивил не сам вопрос, а то, что ему не приходило в голову спросить об этом у Джейми или даже у себя. Почему нет, задумался он. Он не имел права на ревность, но даже если бы он был достаточно глуп, чтобы испытывать ее, в случае Женевы Дансейни это было бы ex post facto[1]. Он узнал о настоящем отце Уильяма через несколько лет после ее смерти.
- Понятия не имею, - коротко ответил он.
Пальцы Брианны беспокойно постучали по его руке. Она попыталась освободить руку, но он прижал ее, не отпуская.
- Черт, - пробормотала она, но прекратила дергаться и продолжила их прогулку, подстраиваясь под его более короткие шаги. Среди песка прорастали пучки травы, и она пнула по одному, послав в воздух облачко семян.
- Если они были влюблены, почему он не женился на ней?
Он рассмеялся от нелепости этой мысли.
- Жениться! Девочка, он был конюхом в ее семье!
В ее глазах промелькнуло удивление, и он мог поклясться, что если бы она заговорила, то сказала бы: «И что?»
- Где, во имя бога, ты росла? – спросил он, остановившись.
Он видел, как в ее глазах мелькали мысли. Она обладала способностью Джейми держать маску на лице, но сквозь нее просвечивала материнская открытость. Он увидел решимость в ее глазах прежде, чем улыбка раздвинула ее губы.
- В Бостоне, - ответила она. – Я американка. Но вы уже знаете, что я дикарка, не так ли?
В ответ он только хмыкнул.
- Это действительно объясняет вашу в высшей степени республиканскую позицию, - сказал он очень сухо. - Хотя я настоятельно советую вам, ради вашей семьи, скрывать ваши взгляды. У вашего отца достаточно своих проблем. Однако поверьте мне, брак между дочерью баронета и конюхом немыслим, какие бы чувства их не связывали.
Она хмыкнула в свою очередь, очень выразительно и совсем не по-женски. Он вздохнул и взял ее руку под локоть.
- Он также был условно освобожденным якобитом, предателем. Поверьте мне, мысль о женитьбе не приходила в голову никому из них.
От влажного воздуха волосы прилипали к ее лицу.
- «Но все свершилось на чужбине, - процитировала она негромко, - к тому же потаскухи нет в живых»[2].
- Очень верно, - тихо сказал он.
Некоторое время они медленно брели по мокрому песку, погруженные в свои мысли. Наконец, Брианна вздохнула так глубоко, что он не только услышал вздох, но и почувствовал его.
- Что ж, она все равно мертва, а граф … Вы знаете, почему папа убил его? Он вам говорил?
- Ваш отец никогда не говорил мне об этом деле, ни о Женеве, ни о графе и ни о своем отцовстве, - лорд Джон говорил четко, не сводя глаз с двух чаек, копающихся в песке возле пучка мокрой травы. – Но я знаю.
Он взглянул на нее.
- Уильям все-таки мой сын. По закону, по крайней мере, - и более того, но это не тот вопрос, который он хотел бы обсуждать с дочерью Джейми.
Она приподняла брови.
- Да, и как это произошло?
- Как я уже говорил, оба родителя Уильяма, его предполагаемые родители, умерли в день его рождения. Его отец, я имею в виду графа, не имел близких родственников, поэтому мальчик был оставлен на попечение своего деда, лорда Дансейни. Сестра Женевы, Изобель, фактически стала матерью Уильяма. А я… - он беспечно пожал плечами. - Я женился на Изобель и с согласия Дансейни стал опекуном Уильяма. С шести лет он считает меня своим отчимом … и он мой сын.
- Вы? Вы женились? – она изумленно уставилась на него, и он почувствовал себя оскорбленным.
- У вас довольно необычные представления о женитьбе, - сердито произнес он. – Это был в высшей степени подходящий брак.
Одна рыжая бровь приподнялась, сильно напоминая о Джейми.
- Ваша жена думала также? – спросила она, словно повторяя вопрос, который когда-то задала ее мать. Когда ее мать спросила об этом, он был сбит с толку. Но сейчас он был готов.
- Это было в другой стране, - резко сказал он. – И Изобель …
Как он и надеялся, это заставило Брианну замолчать.
На другом конце арены горел огонь; там устроили лагерь приезжие. Это люди, которые спустились по реке, чтобы посмотреть казнь? Задался он вопросом. Или желающие вступить в ополчение? Среди дымной завесы двигалась фигура, и он развернулся, ведя Брианну назад. Их разговор был и без постороннего вмешательства довольно неловок.
- Вы спрашивали об Элсмире, - сказал он, беря разговор под свой контроль. – Лорд Дансейни поведал коронерскому суду историю о том, что пистолет случайно выстрелил, когда граф показывал его своим родственникам. Однако создалось впечатление, что граф застрелился сам, несомненно, из-за горя от смерти жены, но Дансейни желали избежать клейма самоубийцы ради дитя. Коронер хорошо понимал фальшивость истории и проявил мудрость, оставив ее в силе.
- Это не то, что я спрашивала, - сказала она с заметным раздражением в голосе. – Я спросила, почему мой отец застрелили его.
Он вздохнул. Она могла бы с успехом служить в испанской инквизиции. Никаких шансов для побега или уклонения.
- Как я понял, его светлость, усомнившись в собственном отцовстве, собирался стереть пятно со своей чести, выбросив младенца из окна на камни двора в тридцати футах ниже.
Она заметно побледнела.
- Как он узнал? – спросила она. – И если папа был конюхом, как он оказался там? Граф знал, что он … ответственен? – она передернула плечами, очевидно вообразив, что Джейми привели к графу, чтобы он перед своей казнью стал свидетелем смерти своего незаконного отпрыска. Джон без труда понял ее, так как сам не раз воображал эту сцену.
- Точное слово, - ответил он сухо, - поскольку Джейми Фрезер несет ответственности больше, чем любой другой человек. Что касается остального, я понятия не имею. Я знаю суть произошедшего со слов Изобель; ей коротко рассказала ее мать, которая там присутствовала.
- Хм, - она пнула камешек; он подпрыгнул на мокром песке и остановился неподалеку.- И вы никогда не спрашивали папу?
Камешек лежал прямо у него на дороге. Он, проходя рядом, аккуратно пнул его, вернув камешек ей под ноги.
- Я никогда не разговаривал об отношениях твоего отца с Женевой, Элсмиром или Уильямом, только один раз информировал его о своей женитьбе на Изобель и заверил его, что приложу все свои силы для исполнения роли опекуна Уильяма.
Она наступила на камешек, вдавив его во влажный песок, и остановилась.
- Вы ничего не говорили ему? Что он говорил вам?
- Ничего, - ответил он, встречая ее взгляд.
- Почему вы женились на Изобель?
Он вздохнул, но шанса не ответить не было.
- Чтобы иметь возможность заботиться об Уильяме.
Густые рыжие брови приподнялись едва ли не до волос.
- Значит, вы женились, несмотря на … Я имею в виду, вы перевернули свою жизнь, чтобы заботиться о незаконном сыне Джейми Фрейзера? И ни один из вас ничего не говорил об этом?
- Нет, - сказал он, - конечно, нет.
Медленно ее брови опустились, и она покачала головой.
- Мужчины, - произнесла она загадочно. Она взглянула на город. Воздух был прохладен, и дымка от труб Уилмингтона лежала тяжелой пеленой. Не было видно крыш, и, казалось, что на берегу лежит спящий дракон. Однако глухой перекатывающийся звук вовсе не походил на храп рептилии. Поток людей тек по дороге к городу.
- Почти стемнело. Мне нужно возвращаться, - она повернула к аллее, ведущей к городу. Он последовал за ней, однако, не питая иллюзий, что расспросы закончились.
Однако у нее оставался только один вопрос.
- Когда вы собираетесь рассказать ему? – спросила она и повернулась, чтобы видеть его.
- Рассказать кому? – удивился он.
- Ему, - она сердито нахмурилась. – Уильяму, моему брату. – Раздражение утихло, когда она произнесла это слово. Она все еще была бледной, но в ее глазах разгоралось возбуждение. Лорд Джон почувствовал, будто съел нечто несовместимое со своим желудком. Холодный пот выступил на его скулах, а внутренности сжались. Ноги превратились в воду.
- Вы с ума сошли? – он схватил ее за руку, не сколько помогая ей, сколько не позволяя ей уйти.
- Я так понимаю, что он не знает, кто его настоящий отец? – спросила она немного резко – Учитывая, что вы и папа никогда не говорили об этом, вы и ему ничего не сказали, так? Но сейчас он вырос и, конечно, имеет право знать.
Лорд Джон с низким стоном закрыл глаза.
- Вы в порядке? – спросила она. Он почувствовал, что она наклонилась, чтобы всмотреться в него. – Вы выглядите не очень хорошо.
- Сядем.
Он сел на землю, опершись спиной о дерево, и потянул ее сесть рядом. Он глубоко дышал, держа глаза закрытыми, а в голове теснились разные мысли. Она шутит? Определенно, нет, уверил его внутренний скептический наблюдатель. Она обладала отменным чувством юмора, но в данные момент его не наблюдалось.
Она не должна. Он не мог позволить ей. Это немыслимо, что она … Но как ее остановить? Если она не послушает его, может быть Джейми или ее мать …
Его плеча коснулась рука.
- Простите, - мягко сказала она. – Я не подумала.
Облегчение заполнило его. Он почувствовал, что его внутренности расслабились, и открыл глаза, чтобы увидеть, как она смотрела на него с каким-то странным сочувствием. Его внутренности снова сжались, заставив его испугаться, что с ним прямо сейчас случится приступ метеоризма.
Его внутренности читали ее лучше, чем он сам.
- Мне следовало подумать, - упрекнула она себя. – Мне следовало знать, что вы чувствуете. Вы сами сказали, что он ваш сын. Вы растили его все это время. Я вижу, как сильно вы его любите. Вероятно, вы страшно боитесь, что Уильям, узнав правду о своем отце, станет обвинять вас, что вы не сказали ему раньше.
Ее рука гладила его ключицы, как он решил, успокаивающим движением. Если таково было ее намерение, то оно полностью провалилось.
- Но … - начал он, но она взяла его ладонь двумя руками и сжала. В синих глазах дрожали слезы.
- Он не станет, - уверила она его. – Уильям никогда не перестанет любить вас. Поверьте мне. Со мной было также, когда я узнала о папе. Сначала я не хотела верить. У меня уже был отец, и я любила его, и я не хотела другого отца. Но потом я встретила папу, и он … он оказался таким … - она пожала плечами и вытерла глаза запястьем.
- Но я не забыла другого отца, - добавила она мягко. – Никогда не забуду. Никогда.
Тронутый, несмотря на ситуацию, лорд Джон прочистил горло.
- Да. Хорошо. Ваши чувства делают вам честь, дорогая. И хотя я надеюсь, что расположение Уильяма, которым я обладаю сейчас, будет продолжаться и в будущем, это не совсем то, чего я боюсь.
- Нет? – она широко открыла глаза. Слезы слепили ее ресницы в маленькие темные копья, и он почувствовал небольшой укол нежности.
- Нет, - ответил он мягко. – Послушайте, моя дорогая. Я сказал вам, кто такой Уильям … или кем он себя считает.
- Виконт и так далее, да?
Он глубоко вздохнул.
- Совершенно верно. Пять человек, которые знали о его происхождении, в течение восемнадцати лет предпринимали всевозможные усилия, чтобы никто, включая Уильяма, не имел ни малейшего сомнения в том, что он девятый граф Элсмир.
Она смотрела на него, нахмурив брови и поджав губы. Христос, он надеялся, что ее муж сможет вовремя найти Джейми Фрейзера. Джейми Фрейзер был единственным человеком, более упрямым, чем его дочь.
- Вы не понимаете, - наконец, произнесла она, и он увидел, что она приняла некое решение.
- Мы уезжаем, - сказала она внезапно. – Роджер, я и … дети.
- О? – осторожно произнес он. Это могла быть хорошая новость … в ряде случаев. – Куда вы предполагаете уехать? В Англию или Шотландию? Если в Англию или Канаду, у меня есть связи, которые могли бы …
- Нет, не туда. Туда, где у вас нет связей, - она улыбнулась ему немного болезненно и сглотнула. - Видите ли, мы уедем. Навсегда. Я … я не думаю, что мы когда-нибудь еще увидимся.
Он увидел по ее лицу, что она только сейчас осознала это, и вместе с болью был глубоко тронут ее несчастьем от этой мысли.
- Мне будет не хватать вас, Брианна, - сказал он нежно. Он был солдатом, а потом дипломатом. Он научился жить в разлуке, имея за собой смерть своих друзей. Но мысль никогда снова не увидеть эту странную девушку доставила ему неожиданно сильную боль. Словно, подумал он с удивлением, она была его дочерью.
Но у него также был сын, и следующие слова заставили его насторожиться.
- Так что видите, - сказала она, наклоняясь к нему с вниманием, которое в другом случае он нашел бы очаровательным. – Я должна поговорить с Уильямом и рассказать ему. У нас не будет другого шанса. – Потом ее лицо изменилось, и она прижала ладонь к груди.
- Мне нужно идти, - сказала она внезапно. – Мэнди … Аманда, моя дочь … ее нужно кормить.
Она встала и ушла, проносясь по песку ипподрома, как грозовая туча, несущая угрозу разрушений и потрясений.