По сравнению с Фрейзерс-Риджем Уилмингтон был настоящей метрополией, где было на что посмотреть, и в других обстоятельствах мы, женщины, с удовольствием насладились бы его чудесами. Однако из-за отсутствия Роджера и Джейми, а также характера дела, по которому они отсутствовали, нас мало что интересовало.
Не то, чтобы мы не пытались отвлечься. Ночами, проводя бесконечно тянущиеся минуты, прерываемые детским плачем, мы воображали такое, что было хуже всяких кошмаров. Я сильно сожалела, что Брианне пришлось увидеть то, что происходило после сражения при Аламансе; воображать ужасы, основанные на страхе, было очень плохо, но ужасы, основанные на близком знакомстве с видом искалеченной плоти, раздробленными костями и неподвижными мертвыми глазами, были гораздо хуже.
Просыпаясь утром с усталыми глазами среди спутанных простыней, мы одевали и кормили детей, а потом выходили в город и пытались отвлечься от навязчивых мыслей, посещая конные скачки, магазины или музыкальные вечера, которые каждую неделю друг за другом проводили две самые известные дамы в городе: миссис Кроуфорд и миссис Даннинг.
Вечер у миссис Даннинг имел место на следующий день, после того как уехали Джейми и Роджер. Исполнения на арфе, скрипке, клавесине и флейте чередовались с декламацией стихов - по крайней мере, так их объявили - и "Комическими и трагическими песнями", которые исполнял мистер Ангус МакКаскилл, популярный и учтивый владелец самой большой столовой в Уилимнгтоне.
Трагические песни фактически были намного более забавными, чем комические, вследствие привычки МакКаскилла к закатыванию глаз во время печальных куплетов, как будто стихи были написаны на внутренней стороне его черепа. Я, однако, принимала соответствующее случаю выражение спокойного одобрения и кусала щеку изнутри, чтобы не рассмеяться.
Брианна даже не удосуживалась принимать вежливый вид. Она сидела, уставившись на выступающих таким пристальным тяжелым взглядом, что смущала некоторых музыкантов, которые нервно посматривали на нее и перебирались на другую сторону комнаты, так чтобы их разделял клавесин. Однако ее настроение не имело никакого отношения к исполнению, а скорее к спору, который предшествовал отъезду мужчин.
Он был длительным, страстным и велся тихими голосами, когда на закате солнца мы вчетвером ходили взад и вперед по причалу. Брианна была отчаянна, красноречива и напориста. Джейми был спокоен, холоден и непреклонен. Я держала рот закрытым, но была в этом более упряма, чем они. Я не могла с чистой совестью принять сторону Брианны - я знала, что представляет собой Стивен Боннет. Но я не могла примкнуть и к Джейми - я знала, что представляет собой Стивен Боннет.
Я также хорошо представляла способности Джейми, и хотя при мысли о том, что ему придется иметь дело с этим опасным человеком, я чувствовала себя так, словно меня подвесили на истертой веревке над бездонной пропастью, я знала, что было мало мужчин, лучше подходящих для этой задачи. Кроме наличия необходимых смертельных навыков, которые он, конечно, имел, во всем этом был замешан вопрос чести.
Джейми был горцем. И хотя Господь заявил, что месть принадлежит Ему, ни один знакомый мне горец никогда не подумает, что в этом деле нужно оставить Бога без помощи. Господь создал мужчину с определенными целями, и самой первой задачей в этом списке была защита семьи и ее чести, чего бы это не стоило.
То, что Боннет сделал с Брианной, не было преступлением, которое Джейми мог простить, а тем более забыть. Кроме мести и устранения угрозы, которую тот представлял для Бри и Джемми, Джейми чувствовал себя ответственным, по крайней мере, частично за тот вред, который Боннет мог причинить и нашей семье, и другим. Однажды он помог ему избежать виселицы, и он не успокоится, пока не исправит эту ошибку. Так он сказал.
- Отлично! - прошипела ему Брианна, сжимая кулаки. - Ты успокоишься. Просто великолепно! И как, ты думаешь, будем спокойны мы с мамой, если ты или Роджер будете мертвы?
- Ты предпочитаешь, чтобы я был трусом? Или твой муж?
- Да!
- Нет, это неправда, - произнес он с уверенностью. - Ты думаешь сейчас так, потому что напугана.
- Конечно, я боюсь! И мама тоже, только она не скажет этого, потому что думает, что ты в любом случае отправишься драться.
- Если она так думает, то она права, - сказал Джейми, искоса кидая на меня взгляд, с намеком на улыбку в нем. - Он давно знает меня, не так ли?
Я взглянула на него, покачала головой и отвернулась прочь, сжав губы и смотря на мачты кораблей в бухте, пока аргументы продолжались.
Конец спору положил Роджер.
- Брианна, - произнес он мягко, когда она сделала паузу для вдоха. Она повернула к нему лицо, искаженное мукой, и он положил руку на ее плечо. - Я не позволю, чтобы этот человек жил в одном мире с моими детьми, - сказал он, - или с моей женой. Мы идем ... с твоего благословления или без него?
Она потянула воздух, закусила губу и отвернулась. Я видела, как слезы до краев наполнили ее глаза, и горло дернулось, когда она сглотнула. Больше она ничего не сказала.
Какие бы слова она ему не сказала, они были произнесены ночью в их постели. Я дала благословение Джейми и прощание в такой же темноте, не произнося ни слова. Я не могла. Он сделает это, что бы я ни говорила.
Той ночью никто из нас не спал; мы лежали в объятиях друг друга, осознавая каждое вздох и каждое движение тела, и когда в ставнях появились трещины серого цвета, мы встали. Он чтобы сделать приготовления, я - потому что не могла лежать и наблюдать, как он уходит.
Когда он уходил, я встала на цыпочки и, поцеловав его, прошептала единственно важную вещь на свете.
- Вернись, - сказала я. Он улыбнулся и заправил локон за мое ухо.
- Ты помнишь, что я сказал тебе в Аламансе? На этот раз этого тоже не случится, сассенах. Мы оба вернемся.
Музыкальный салон у миссис Кроуфорд, который проводился следующим вечером, имел тот же состав исполнителей, что и у миссис Даннинг, но с одним отличием; именно здесь я впервые почувствовала запах миртовых свечей.
- Что за приятный запах? - спросила я у миссис Кройфорд во время перерыва, принюхиваясь к свечам в канделябрах, стоящих на клавесине. Свечи были восковыми, но их аромат был тонкий и пряный, напоминая запах плодов лавра, но более легкий.
- Восковый мирт, - ответила она, польщенная моим интересом. - Я не делаю из него свечи, хотя некоторые делают, но для этого нужно огромное количество ягод, только вообразите, восемь фунтов ягод, чтобы получить один фунт воска! Моя рабыня собирала ягоды целую неделю, а их хватило бы только на дюжину свечей. Я отказалась делать из них воск и смешала с обычным пчелиным воском. Должна сказать, я была в восторге от полученного результата. Действительно приятный аромат, не правда ли?
Она наклонилась ко мне ближе и понизила голос до конфиденциального шепота.
- Говорят, что в доме миссис Даннинг вчера пахло так, словно у повара подгорел картофель!
На третий день, имея перед собой выбор: просидеть весь день с тремя маленькими детьми в наших тесных номерах, или отправиться смотреть значительно уменьшившиеся останки кита, я заимствовала несколько ведер у нашей хозяйки, миссис Бамс, собрала корзинку для пикника и выстроила свои войска в поход за фуражом.
Брианна и Марсали согласились с моим предложением, если не с энтузиазмом, то с готовностью.
- Любое дело лучше, чем сидеть и волноваться, - сказала Брианна. - Любое!
- Да, лучше, чем вонючие подгузники и прокисшее молоко, - добавила Марсали, которая обмахивалась книжкой и выглядела бледной. - Мне нужно немного воздуха.
Я немного сомневалась в способности Марсали много ходить, учитывая ее живот - она была на седьмом месяце - но она уверяла, что ходьба пойдет ей только на пользу, а Брианна и я поможем ей нести Джоан.
Как обычно при путешествии с детьми, наш выход надолго затянулся. Джоан отрыгнула картофельное пюре на свое платье, Джемми совершил большой антисанитарный проступок, а Герман исчез во время беспорядка, возникшего по причине этих напастей. Он был обнаружен после получасового поиска, в который была вовлечена вся улица, за платной конюшней, где он увлеченно забрасывал конскими яблоками проезжающие кареты и повозки.
Насильно всех помыв, переодев и - это касается Германа - пригрозив смертью через расчленение, мы, наконец, спустились вниз и обнаружили что мистер Бамс выкатил старую козью тележку, которую он любезно предложил нам. Коза, однако, ела крапиву в ближайшем огороде и не желала быть пойманной. После четверти часа бесполезной погони Брианна объявила, что она сама потянет тележку.
- Миссис Фрейзер, миссис Фрейзер! - мы были уже на полпути вниз по улице с детьми, ведрами и корзинкой для пикника, погруженными в тележку, когда миссис Бамс выскочила из гостиницы с кувшином слабого пива в одной руке и древним кремниевым пистолетом в другой.
- Змеи, - пояснила она, вручая мне последний предмет. - Моя Энни говорит, что она видела, по крайней мере, дюжину змей, когда последний раз ходила за город.
- Змеи, - сказала я, с нежеланием принимая пистолет и принадлежности к нему. - Спасибо.
Учитывая то, что "змея" может означать любого представителя этого вида от мокасиновой змеи до безобидного ужа, а также замечательный талант Энни Бамс по части мелодрамы, я особенно не обеспокоилась. Я подумала бросить пистолет в тележку, но кинув взгляд на Германа и Джемми, восседающих в ней с видом ангелоподобной невинности, передумала. Оставлять рядом с ними даже незаряженное оружие было весьма опрометчиво. Вместо этого я положила его в ягодное ведро, а ведро взяла в руку.
День был пасмурным и прохладным, легкий бриз дул с океана. Воздух был влажен, и я подумала, что, вероятно, будет дождь, но в данный момент погода была хороша, и песчаная почва, плотная от предыдущих дождей, сделала ходьбу приятной.
Следуя указаниям миссис Кройфорд, мы проделали путь около мили по пляжу и оказались на краю густого прибрежного леса, где сосны с редкими ветвями соседствовали с мангровыми деревьями и пальметто. Я закрыла глаза и сделала вдох; ноздри мои затрепетали от опьяняющей смеси запахов: море и мокрый песок, сосновая смола и морской воздух, последние слабые дуновения от останков кита и аромат того, что я искала - свежий, резковатый запах воскового мирта.
- Туда, - произнесла я, указывая в заросли растительности. Путь для тележки теперь был затруднен; мы оставили ее и стали медленно пробираться в лес, позволив мальчикам носиться с дикими криками, преследуя меленьких крабов и ярких птиц. Марсали несла Джоан, которая свернулась в ее руках, как соня, и заснула, убаюканная звуком ветра и океана.
Несмотря на обильную растительность, ходьба здесь была приятней, чем на берегу; согнутые ветром деревья были достаточно высоки, чтобы дать ощущение убежища, а опора для ног была более прочной на почве, усыпанной слежавшимися листьями и иглами.
Джемми устал идти и, потянув меня за юбку, поднял обе руки, чтобы я взяла его.
- Ладно, - я повесила ведро на локоть и подняла его с некоторым напряжением в позвоночнике; он был очень тяжелым маленьким мальчиком. Он обхватил ножками мою талию и со вздохом облегчения опустил голову на мое плечо.
- Хорошо тебе, - сказала я, мягко поглаживая его спинку. - А кто покатает бабу?
- Деда, - ответил он и хихикнул. Потом поднял голову и огляделся. - Деда ... где?
- Дедушка занят, - сказала я, стараясь держать голос веселым и легким. - Мы скоро увидим их: дедушку и папу.
- Хочу папу!
- Да, и мама тоже хочет, - пробормотала я. - Вот, милый. Видишь эти ягодки? Мы собираемся набрать их, разве это не забавно? Нет, не ешь их! Джемми, я сказала нельзя, не толкай их в рот. У тебя заболит животик!
Мы обнаружили большой участок, поросший восковым миртом, и рассыпались по нему, потеряв друг друга в кустарниках, но перекликаясь каждые несколько минут, чтобы не потеряться окончательно.
Я опустила Джемми на землю и рассеянно размышляла - можно ли использовать ее мякоть еще для чего-нибудь, кроме добавления в воск, когда услышала негромкие шаги с другой стороны куста, с которого собирала ягоду.
- Это ты, милая? - позвала я, думая, что это была Брианна. - Вероятно, пора уже перекусить, собирается дождь.
- Да, это действительно приятное приглашение, - произнес мужской голос с усмешкой. - Я благодарю вас, мэм, но я позавтракал совсем недавно.
Он вышел из-за куста, и я застыла, парализованная и не способная говорить. Хотя мой ум продолжал работать, и мысли неслись со скоростью света.
Если Стивен Боннет здесь, то, слава Богу, Джейми и Роджер в безопасности.
Где дети?
Где Бри?
Где этот пистолет, черт его побери?
- Кто это, Grandmere(1)? - Герман появился из-за другого куста с мертвой крысой в руке; он подошел ко мне, настороженно рассматривая незнакомца.
- Герман, - произнесла я каркающим голосом, не отводя глаз от Боннета. - Найди свою мать и оставайся с ней.
- Grandmere, вот как? И кто же тогда его мать? - Боннет перевел заинтересованный взгляд от меня к Герману и назад. Он сдвинул на затылок шляпу и поцарапал свою челюсть.
- Не важно, - ответила я, как могла, твердо. - Герман, иди сейчас же! - Я украдкой взглянула вниз, но пистолета в моем ведре не было. Всего было шесть ведер, и три из них мы оставили в тележке. Несомненно, оружие было в одном из них. Какая неудача.
- О, подождите минутку, молодой сэр, - Боннет сделал шаг к Герману, но мальчик, испугавшись этого движения, бросился назад, кинув в мужчину крысу. Она стукнулась о его колено и заставила мужчину на миг растеряться, чего оказалось достаточным, чтобы Герман исчез в миртах. Я слышала шорох его ног по песку и надеялась, что он знает, где находится Марсали. Худшее, что можно придумать, это потерять его.
"Хотя, возможно, не самое худшее", - поправилась я. Самым худшим будет, если Стивен Боннет увидит Джемми, что и случилось, когда последний медленно вышел из кустов в перепачканной одежде и с грязью, сочащейся между пальцев, сжатых в кулаки.
Солнца не было, но волосы Джемми сияли, как бриллиант. Мой паралич исчез в мгновение ока, я схватила ребенка и сделала несколько шагов назад, свалив ведро с ягодами мирта.
Бледно-зеленые глаза Боннета засверкали, как у кошки, которая заметила крадущуюся мышь.
- И кто же этот милый малыш? - спросил он, делая шаг ко мне.
- Мой сын, - быстро ответила я и сильно прижала Джема к груди, несмотря на его сопротивление. С природной детской извращенностью он, казалось, был очарован ирландскими переливами Боннета и упрямо поворачивал голову, чтобы взглянуть на незнакомца.
- Делает честь своему отцу, - капли пота блестели в густых светлых бровях ирландца. Он пригладил пальцем одну бровь, потом другую, так что пот струйками побежал по лицу вниз, но бледно-зеленые глаза, не мигая, смотрели на нас. - Так же, как и его ... сестра. И ваша дочь где-то поблизости, дорогая? Я с наслаждением продолжил бы с ней знакомство, такая очаровательная девушка. Брианна. - Он ухмыльнулся.
- Не сомневаюсь, - сказала я, не пытаясь скрыть резкость в голосе. - Нет, ее здесь нет. Она дома со своим мужем. - Я подчеркнула слово "муж" в надежде, что Брианна услышит меня и внемлет предупреждению, но он не обратил на это внимания.
- Значит, дома. И что вы называете домом, мэм? - он снял шляпу и вытер лицо рукавом.
- О, там ... в горах. В усадьбе, - я неопределенно махнула рукой в сторону, которую посчитала западом. Что это было, вежливая беседа? Выбор у меня был существенно органичен. Я могла развернуться и побежать, но он быстро меня поймает, учитывая, что я буду с Джемми на руках. Или я могу остаться здесь, пока он не проявит свои намерения. Не думаю, что он оказался среди миртов для пикника.
- В усадьбе, - повторил он, и на его щеке дернулся мускул. - Могу я спросить, что за дело привело вас так далеко от дома?
- Нет, не можете, - сказала я. - Или ... лучше спросите моего мужа. Он скоро подойдет.
Я сделала еще шаг назад, а он в то же время сделал шаг ко мне. Внезапная паника, по-видимому, отразилась на моем лице, потому что он усмехнулся и сделал другой шаг.
- Я сомневаюсь относительно этого, дорогая миссис Фрейзер. Видите ли, этот человек сейчас уже мертв.
Я прижала Джемми настолько сильно, что он издал задушенный пронзительный крик.
- Что вы имеете в виду? - хрипло спросила я. Кровь отхлынула от моей головы и собралась ледяным шаром вокруг сердца.
- Ну, понимаете ли, мы так договорились, - произнес он, развлекаясь. - Разделили обязанности, можно сказать. Мой друг Лилливайт и добрый шериф должны взять на себя мистера Фрейзера и мистера МакКензи, а лейтенант Вольф должен позаботиться о миссис Камерон. Для меня же осталась приятная задача заново познакомиться с моим сыном и его матерью. - Его острый взгляд сосредоточился на Джемми.
- Я не понимаю, о чем вы говорите, - произнесла я онемевшими губами, усаживая удобнее Джемми, который рассматривал Боннета круглыми совиными глазами.
Он коротко рассмеялся.
- Простите мое замечание, но вы, мэм, не умеете лгать. Вам никогда не стать карточным игроком. Вы очень хорошо понимаете, о чем я говорю. Вы видели меня в Речном потоке. Надо признаться, я хотел бы узнать, для чего вы расчленяли труп негритянки, которую убил Вольф. Я слышал, что изображение убийцы сохраняется в глазах жертвы, но вы, кажется, не интересовались ее глазами, как я мог видеть. Вы занимались какой-то магией?
- Вольф ... значит, это был он? - в данный момент мне было совершенно все равно, убей лейтенант Вольф хоть дюжину женщин, но я хотела придерживаться этой линии разговора, чтобы отвлечь его.
- Да. Он растяпа, этот Вольф, - бесстрастно произнес он. - Но именно он узнал о золоте, так что потребовал свою долю.
Как далеко находились Марсали и Брианна? Герман нашел их? Я ничего не слышала, кроме тоненького жужжания насекомых и отдаленного плеска прибоя. Однако они должны были нас слышать.
- Золото, - сказала я, повышая немного голос. - Что вы имеете в виду, говоря о золоте? В Речном потоке нет никакого золота. Джокаста Камерон вам так и сказала.
Он с сомнением выдул воздух, вытянув губы.
- Я скажу лишь только то, что миссис Камерон - лучший лжец, чем вы, дорогая, но я ей не поверил. Видите ли, доктор видел золото.
- Какой доктор? - высокий плач ребенка слабо донесся из кустов. Джоан. Я закашляла, надеясь заглушить его, и более громко повторила. - О каком докторе вы говорите?
- Думаю, его звали Роулз, или Роулинс, - Боннет немного нахмурился, повернув голову к звуку. - Я не имел удовольствия знать его, может быть, я ошибаюсь.
- Жаль, но я все еще не понимаю, о чем вы говорите, - я пыталась одновременно держать его взгляд и осматривать землю вокруг в поисках чего-нибудь, что можно использовать в качестве оружия. У Боннета за поясом были заткнуты пистолет и нож, но он, по-видимому, не собирался использовать их. Да, и зачем? Женщина с двухлетним ребенком на руках не представляла никакой угрозы.
Одна густая бровь взлетела вверх, но он, кажется, не торопился заканчивать разговор.
- Нет? Как я уже сказал, о золоте мне рассказал Вольф. То ли ему нужно было выдернуть больной зуб, то ли еще что-то, но он встретился с этим хирургом в Кросс-Крике. Купил ему вина в ответ на услугу и просидел с ним всю ночь за бурдюком с пойлом. Вы знаете слабость лейтенанта к спиртному, да и доктор тоже оказался алкоголиком, как я слышал, так что к утру они стали закадычными дружками. И Роулингс проболтался, что видел много золота в Речном Потоке, откуда он только что приехал.
Роулингс или вырубился, или протрезвел, но больше ничего сказал, а лейтенант решил с новой силой возобновить свои попытки получить руку - и собственность - Джокасты Камерон.
- Однако леди не принимала его предложений, а потом и вовсе заявила, что выходит замуж за однорукого парня. Это был жестокий удар по гордости лейтенанта, увы, - Боннет широко ухмыльнулся, показав недостающий коренной зуб с одной стороны.
Лейтенант Вольф, разъяренный и сбитый с толку, обратился за советом к своему хорошему другу, Рэндаллу Лилливайту.
- Да ... значит, вот почему он арестовал священника на Сборе? Предотвратить женитьбу Дункана Иннеса на миссис Камерон?
Боннет кивнул головой.
- Да, это так. Вопрос задержки, так сказать, чтобы иметь возможность решить, что делать дальше.
Указанная возможность представилась во время венчания. Как мы и предполагали кто-то - а именно лейтенант Вольф - пытался вывести из строя Дункана Иннеса с помощью чашки пунша с лауданумом. План состоял в том, чтобы потерявшего сознание Инесса сбросить в реку. Во время шума, поднятого из-за несчастного случая со смертельным исходом, у Вольфа появится шанс обыскать дом в поисках золота и, вероятно, возобновить свои притязания на Джокасту.
- Но черная сука выпила пунш сама, - сказал он бесстрастно, - и не умерла, к сожалению. Потому могла рассказать, кто дал ей чашку с пойлом, вот почему Вольфу пришлось намешать битое стекло в кашу, которой ее накормили.
- Что я хочу знать, - сказала я, - это как вы оказались вовлеченным во все это. Почему вы были в Речном потоке?
- А разве лейтенант - не мой ближайший друг уже много лет, моя дорогая? Он обратился ко мне за помощью в избавлении от однорукого мужика. Сам же он должен был находиться на виду во время праздника, пока его конкуренту устраивают несчастный случай, - он немного нахмурился, постукивая пальцем по пистолету.
- Я мог бы стукнуть Инесса по голове и сбросить в реку, как только увидел, что лауданум не сработал. Но не мог поймать его, хотя он полдня провел в сортире. С ним всегда кто-то был, черт бы их побрал.
На земле возле меня не было ничего, что я могла использовать в качестве оружия. Ветки, листья, осколки раковин, мертвая крыса ... она один раз уже поработала для Германа, но я сомневалась, что Боннета можно дважды удивить одним трюком. Джемми совсем потерял страх перед незнакомцем, пока мы разговаривали, и начал вертеться, чтобы я опустила его на землю.
Я немного продвинулась назад. Боннет увидел это и улыбнулся. Его это не беспокоило. Очевидно, он не думал, что я смогу убежать, и, очевидно, он чего-то ждал. Конечно, он же сам сказал. Он ждал Брианну. Я запоздало поняла, что он следовал за нами из самого города и знал, что Марсали и Брианна были поблизости. Оставалась только дождаться, когда они появятся.
Мои надежды основывались на том, что кто-то будет проходить мимо. Погода была душной и влажной, но дождь еще не шел, а этот лес, по словам миссис Бамс, было излюбленным местом для пикников. Если кто-то действительно появится, как я смогу использовать этот факт? Я знала, что Боннет, не задумываясь, застрелит любого, кто станет на его пути. А он продолжал разглагольствовать о своих кровожадных планах.
- Миссис Камерон, то есть миссис Иннес, стала довольно разговорчивой, когда я предложил лишить ее мужа некоторых драгоценных частей его тела, хотя, как оказалось, она лгала, старая черепаха. Но мне пришла в голову мысль, когда позднее я раздумывал об этом деле, что она станет более послушной, если дело коснется ее наследника, - он кивнул на Джемми и пощелкал языком для него. - Итак, парень, мы собираемся увидеть твою прабабку, да?
Джемми подозрительно посмотрел на него и теснее прижался ко мне.
- Кто это? - спросил он.
- О, умный ребенок знает своего папу, не так ли? Я твой папа, разве мама не говорила тебе?
- Папа? - Джемми поглядел на Боннета, потом на меня. - Это не папа!
- Нет, он не папа, - успокоила я его, перемещая мальчика. Мои руки начинали болеть от его веса. - Это плохой человек; он нам не нравится.
Боннет рассмеялся.
- И вам совсем не стыдно, дорогая? Конечно, он мой; это сказала мне ваша дочь.
- Ерунда, - ответила я. Между тем я подошла близко к проходу между двумя миртовыми кустами. Я попытаюсь отвлечь его разговорами, завернуть за куст, поставить Джемми на ноги и заставить его убежать. При удаче, мне удастся блокировать проход достаточно долго, чтобы он убежал подальше, где Боннет не сможет его схватить.
- Лилливайт, - продолжила я разговор. - Что вы имели в виду, когда сказала, что Лилливайт и шериф позаботятся о моем муже и мистере МакКензи?
Простое упоминание об этом заставило меня почувствовать себя больной; я вспотела, но мое лицо казалось холодным и липким.
- О, это? Как я сказал, миссис Фрейзер, ваш муж мертв, - он смотрел мимо меня, обшаривая бледно-зелеными глазами кустарник. Он явно ожидал, что Брианна может появиться в любой момент.
- Случившееся на свадьбе показало, что лучше не оставлять миссис Камерон под такой мощной защитой. Нет, если мы намереваемся сделать еще одну попытку; нужно позаботиться, чтобы она не могла призвать своих родичей для помощи или для мести. И когда ваш муж намекнул мистеру Лайону, что он хочет со мной встретиться, я подумал, что это хорошая возможность избавиться от него и мистера МакКензи - двух птичек на бочонке виски, так сказать - но потом решил, что лучше пусть Лилливайт и его ручной шериф уладят это дело, - он улыбнулся. - А я тем временем схожу за своим сыном и его матерью, чтобы не рисковать, если что пойдет не так. Мы ...
Я переместила свой вес, развернулась и почти уронила Джемми на землю по другую сторону куста.
- Беги! - крикнула я ему. - Беги, Джемми! Давай!
Он понесся, словно красная вспышка, подвывая от страха, и потом Боннет бросился на меня.
Он попытался оттолкнуть меня в сторону, но я была готова к этому и схватилась за пистолет на его поясе. Он дернулся, но я уцепилась за рукоятку пистолета и смогла выдернуть его. Падая, я отбросила оружие назад, и Боннет упал на меня.
Он скатился, встал на колени и замер.
- Оставайся так, или, клянусь Святой девой, я снесу тебе голову!
Задыхаясь от падения, я медленно села и увидела Марсали, бледную, как полотно, которая нацелила на него древнюю кремневку, уперев ее в свой большой живот.
- Стреляй в него, Maman(2)! - лицо Германа, который находился позади нее, горело энтузиазмом. - Стреляй в него, как в дикобраза!
Где-то в кустах заплакала Джоан, услышав голос своей матери, но Марсали не отвела взгляда от Боннета. Христос, она зарядила и вставила запал в пистолет? Я думаю, она смогла, так как почувствовала запах пороха.
- Ладно, - медленно произнес Боннет. Я видела, как его глаза оценили расстояние между ним и Марсали - более пятнадцати футов, слишком много, чтобы достичь ее одним прыжком. Он уперся одной ногой в землю и начал подниматься. Он мог достать ее в три шага.
- Не позволяй ему встать! - я с трудом поднялась на ноги и пихнула его в плечо. Он упал на бок на одну руку, но потом вскочил быстрее, чем я могла подумать, обхватил меня за талию и упал назад со мной сверху.
Позади меня раздались крики, но я у меня не было возможности поглядеть туда. Я ткнула пальцами в его глаза, но немного промахнулась, так как он дернул меня в сторону, и мои ногти процарапали борозды на его скуле. Мы катались по земле в вихре моих юбок и ирландских проклятий; я схватила его за причинное место, а он пытался придушить меня.
Потом он извернулся и выскользнул, как рыба, зажав меня рукой за шею. Раздался шелест металла по коже, и что-то холодное коснулось моего горла. Я прекратила бороться и глубоко вздохнула.
Глаза Марсали были размером с блюдце, но ее пристальный взгляд, слава Богу, все еще был направлен на Боннета, и оружие - тоже.
- Марсали, - сказала я очень спокойно, - стреляй в него. Прямо сейчас.
- Опусти ружье, colleen(3), - также спокойно произнес Боннет, - или я перережу ей горло на счет три. Один ...
- Стреляй в него! - сказала я со всей решительностью и сделала глубокий, последний в свой жизни, глоток воздуха.
- Два.
- Стойте!
Давление лезвие на мою шею ослабло, и я ощутила струйку крови, когда глотнула воздух, на что уже не надеялась. Однако у меня не было времени порадоваться этому факту; среди миртов стояла Брианна, и Джемми цеплялся за ее юбки.
- Отпусти ее, - сказала она.
Марсали, задерживающая дыхание, с трудом выдохнула и потянула воздух.
- Он не отпустит меня, и это не имеет значения, - с отчаянием крикнула я им. - Марсали, стреляй в него. Сейчас!
Ее рука на оружие напряглась, но она не смогла выстрелить. С бледным лицом она поглядела на Брианну, потом назад; руки ее дрожали.
- Стреляй, Maman, - прошептал Герман, но без всякого энтузиазма. Он также был бледен.
- Ты идешь со мной, любимая. Ты и мальчишка, - я могла чувствовать вибрацию в груди Боннета, когда он говорил это, и чувствовала усмешку на его лице, хотя и не могла ее видеть. - Другие могут уходить.
- Не делай этого, - сказала я, пытаясь заставить Бри поглядеть на меня. - Он не отпустит нас. Ты знаешь, не отпустит. Он убьет меня и Марсали, неважно, что он говорит. Единственное, что можно сделать - это застрелить его. Если Марсали не может, сделай это сама, Бри. Ты должна.
Мои слова привлекли ее внимание, и она потрясенно посмотрела на меня. Боннет крякнул, наполовину раздраженно, наполовину забавляясь:
- Приговорить свою мать? Она не такая девочка, миссис Фрейзер.
- Марсали, он убьет тебя и ребенка вместе с тобой, - сказала я, напрягая каждый мускул на шее, чтобы заставить ее понять, чтобы вынудить ее стрелять. - Герман и Джоан умрут здесь одни. То, что случится со мной - неважно. Верь мне, ради Бога, стреляй в него, ну же!
Она выстрелила.
Вылетела искра и струйка белого дыма; Боннет дернулся. Ее рука опустилась; дуло пистолета наклонилось вниз, и на землю выпали пуля и пыж. Осечка.
Марсали в ужасе застонала; Брианна, двигаясь, как молния, схватила упавшее ведро и швырнула его в голову Боннета. Он вскрикнул и откатился в сторону, отпустив меня. Ведро стукнуло меня в грудь, и я схватила его, заглядывая внутрь с глупым видом. Внутри оно было влажное с ветками, усыпанными сине-белыми восковыми ягодами.
Потом завопили Герман с Джемми, Джоан надрывалась в лесу от плача. Я бросила ведро и отползла под защиту куста.
Боннет вскочил на ноги; лицо его пылало, в руках был нож. Он был разъярен, но сделал попытку улыбнуться Брианне.
- Ах, дорогая, - сказал он, повышая голос, чтобы перекрыть шум. - Мне нужны только ты и мой сын. Я не причиню вреда ни кому из вас.
- Он не твой сын, - произнесла Брианна низким злым голосом. - И никогда не будет твоим.
Он презрительно хмыкнул.
- О, да? Это не то, что я слышал в тюрьме в Кросс-Крике, любимая. А теперь я вижу его ... - он смотрел на Джемми, медленно кивая головой. - Он мой, дорогая девочка. Он похож на меня, не так ли, парень?
Джемми, продолжая плакать, спрятал свое лицо в юбках Брианны.
Боннет вздохнул, пожал плечами и оставил все попытки подольститься.
- Ладно, тогда, - сказал он и двинулся вперед, очевидно, намереваясь взять Джемми.
Брианна выдернула руку из складок юбки и навела на него пистолет, который я сорвала с его пояса. Боннет застыл на середине шага, приоткрыв рот.
- А как тебе это? - прошептала она, смотря на него немигающими глазами. - Ты держишь свой порох сухим, Стивен?
Она, держа пистолет обеими руками, нацелила его прямо в промежность мужчины и выстрелила.
Надо отдать должное, он был очень быстр. У него не было времени бежать, но он прикрыл свои яйца руками, как только она нажала на курок. Кровь щедро брызнула сквозь его пальцы, но я не могла сказать, куда попала пуля.
Он отшатнулся назад, все еще прижимая руки к телу. Он дико осматривался вокруг, как если бы не мог поверить в это, потом опустился на одно колено. Я слышала его тяжелое и быстрое дыхание.
Мы стояли парализованные, уставившись на него. Одна рука проскребла по песку, оставляя кровавые борозды. Потом он медленно поднялся и стоял несколько мгновений, согнувшись почти вдвое и прижав одну руку к промежности. Его лицо было мертвенно бледным, зеленые глаза потускнели, как стылая вода.
Потом он развернулся со стоном и побежал, как жук, на которого наступили, но не раздавили, истекая кровью и натыкаясь на кусты. Некоторое время слышался треск, когда он продирался сквозь кустарник, потом все стихло. Над деревом пальметто я увидела строй летящих пеликанов, фантастически изящных на фоне низкого неба.
Я все еще полулежала на земле, не способная подняться из-за шока. По щеке пробежала теплая струйка, и я поняла, что это была капля дождя.
- Он говорил правду? - Брианна опустилась рядом со мной, помогая мне сесть. - Думаешь, он не соврал? Неужели они мертвы? - Она была бледной, но не показывала истерики. На руках у нее сидел Джемми, цепляясь за ее шею.
- Нет, - сказала я. Все казалось отдаленным, словно происходило с замедленной скоростью. Я с трудом поднялась и стояла, пошатываясь, как если бы забыла, как это делается.
- Нет, - снова сказала я и не почувствовала ни страха, ни паники при воспоминании о словах Боннета, только уверенность, словно теплый, утешительный комочек в груди. - Нет, они живы.
Джейми сказал мне, что это не тот день, когда мы с ним расстанемся.
Марсали исчезла в лесу, чтобы подобрать Джоан. Герман нагнулся над пятнами крови на песке, зачаровано рассматривая их. Мне тоже пришла на ум мысль, что нужно осмотреть их и попытаться определить насколько серьезно его ранение, но я тут же выбросила ее из головы.
"Он никогда не будет твоим", - сказала она.
- Идемте, - сказала я, нежно поглаживая Джемми. - Я думаю, мы пока можем обойтись без душистых свечей.
Роджер и Джейми явились на рассвете два дня спустя, разбудив всех громоподобным стуком в двери гостиницы. Из-за возникших шума и криков испуганные люди из близлежащих домов открыли ставни и высунули головы в ночных колпаках. Я была уверена, что у Роджера было незначительное сотрясение мозга, но он отказался ложиться в постель, хотя согласился положить голову на колени Бри, которая производила потрясенные сочувственные звуки, рассматривая огромную шишку на ней. Джейми в это время сделал краткий отчет о сражении на пристани Уайли, а мы дали свои несколько запутанные описания наших приключений в миртовой роще.
- Значит, Боннет не мертв? - спросил Роджер, приоткрывая один глаз.
- Ну, мы не знаем, - пояснила я. - Он убежал, но я не знаю, как плоха его рана. Крови было не так уж много, но если он был ранен в низ живота, то это наверняка смертельно. Перитонит - очень медленный и страшный способ смерти.
- Хорошо, - мстительно произнесла Марсали.
- Хорошо! - эхом отозвался Герман, с гордостью глядя на мать. - Maman стреляла в плохого человека, Grandpere(4), - сказал он Джейми. - И тетушка тоже. Он был весь в дырах, и всюду кровь!
- Ну, возможно, только одна дыра, - пробормотала Брианна. Она не подняла глаз от мокрой тряпки, которой смывала засохшую кровь с головы Роджера.
- О, да? Ну, если ты отстрелила ему только один палец или одно из его яиц, то он может выжить, - заметил Джейми, усмехнувшись ей. - Однако это не улучшит его характера, я думаю.
Фергюс прибыл в полдень на пакетботе, привезя с собой зарегистрированные, скрепленные официальной печатью бумаги на два гранта на землю, таким образом, завершив этот радостный день. Тем не менее, празднований не было, поскольку одно дело еще оставалось.
После энергичных обсуждений было решено - с учетом того, что Джейми уже принял решение и упрямо отказывался рассматривать иные мнения - что мы с ним едем на запад в Речной поток. Молодые семьи останутся в Уилмингтоне еще несколько дней, закончить дела и послушать, не говорят ли что-нибудь о раненном или умирающем мужчине. Потом они должны будут отправиться во Фрейзер-Ридж, держась подальше от Кросс-Крика и Речного потока.
- Лейтенант не сможет, используя угрозу тебе или пареньку, повлиять на тетю, если вас не будет поблизости, - указал Джейми Брианне.
- А что касается вас, mo charadean(5), - сказал он Роджеру и Фергюсу. - Вы не можете оставить женщин и детей одних; Бог знает, кого они подстрелят в следующий раз!
Только после того, как он закрыл дверь, оставив смех в номере, он повернулся ко мне и провел кончиком пальца по царапине на моем горле, потом прижал меня к себе так сильно, что я подумала, что мои ребра будут сломаны. Я в свою очередь вцепилась в него, не заботясь о том, что не могу дышать, и что нас могут увидеть, счастливая только оттого, что он здесь, что могу коснуться его.
- Ты все сделала правильно, Клэр, - наконец, прошептал он, уткнувшись лицом в мои волосы. - Но, ради Бога, никогда не делай так снова!