Воздух раннего утра был холодным и туманным, и я была рада плащу. Прошло почти двадцать лет с тех пор, как я носила нечто подобное, но портной в Инвернессе, который сшил его для меня, заказ на старинный шерстяной плащ с капюшоном не посчитал странным.
Я, не отрываясь, смотрела на вершину, покрытую туманом. Автомобиль, из которого я вышла, стоял на дороге у подножия холма.
- Здесь? - спросил водитель, выглядывая в окно и с сомнением всматриваясь в пустынную местность. - Вы уверены, мэм?
- Да, - ответила я, едва дыша от страха. - Это здесь.
- Да? - он колебался, несмотря на крупную банкноту, которую я ему вручила. - Хотите, чтобы я вас подождал, мэм? Или мне подъехать попозже, чтобы забрать вас?
Я испытывала сильное желание сказать "да". В конце концов, могу я потерять присутствие духа? В данный момент мой контроль над этой ненадежной субстанцией был весьма слаб.
- Нет, - ответила я, сглатывая. - Нет, в этом нет необходимости.
Если я не смогу сделать это, я просто пойду в Инвернесс пешком, или, может быть, сюда приедут Роджер с Брианной. 'Будет плохо, - подумала я, - если я позорно отступлю. Или это будет облегчением?'
Я скользила по гранитным окатышам, и комья грязи с тропинки падали вниз в ручей. "Неужели я собираюсь сделать это на самом деле?" - думала я. Монеты, зашитые в карман, стучали о мое бедро, своей уверенной тяжестью напоминая о реальности моего намерения.
Я не могу. Мысли о Брианне, которая мирно спала, когда прошлой ночью я пришла проститься с ней, не давали мне покоя. А по мере моего приближения к камням, ко мне с вершины холма тянулись щупальца незабываемого страха. Крик, хаос, и чувство, словно ты разрываешься на части. Нет, я не могу.
Я не могла, но я продолжала подниматься, ладони мои вспотели, ноги двигались так, словно не принадлежали мне.
К тому времени, когда я достигла вершины холма, полностью рассвело. Туман остался внизу, и камни резко чернели на фоне кристально чистого неба. Их вид заставил меня похолодеть от тревоги, но я продолжала двигаться вперед и вошла в круг.
Они стояли на траве возле расщепленного камня, глядя друг на друга. Брианна услышала мои шаги и повернулась мне навстречу.
Я уставилась на нее, потеряв дар речи от изумления. Она была одета в платье от Джессики Гуттенберг, очень похожем на мое, только ярко-зеленого цвета с нашитыми на корсете пластмассовыми украшениями.
- Этот цвет тебе ужасно не идет, - сказала я.
- Это было единственное платье шестнадцатого размера, - спокойно ответила она.
- Что, ради Бога, вы здесь делаете? - спросила я сердито, немного придя в себя.
- Мы приехали проводить тебя, - сказала она, и намек на улыбку скользнул по ее губам. Я взглянула на Роджера, который пожал плечами в ответ и криво улыбнулся.
- О, да. Хорошо, - произнесла я.
Камень за спиной Брианны был в два человеческих роста высотой, и сквозь его расщелину в фут шириной я могла видеть, как поднявшееся солнце сияло на траве, растущей за кругом.
- Идешь ты, - сказала она твердо, - или я.
- Ты! Ты сошла с ума?
- Нет, - сказала она, глядя на расщелину. Возможно, из-за цвета платья ее лицо казалось белым, как мел. - Я смогу ... пройти. Я знаю, что смогу. Когда Джейли Дункан прошла через камни, я слышала их зов. Роджер тоже слышал.
Она посмотрела на него, как бы прося подтверждения, потом твердо взглянула на меня.
- Я не знаю, смогу ли я найти Джейми Фрейзера, может быть, сделать это можешь только ты. Но если ты откажешься, я попробую.
Я открыла рот, но ничего не смогла сказать.
- Разве ты не понимаешь, мама? Он должен знать ... должен знать, что все, что он сделал для нас, было не зря.
Ее губы задрожали, она сжала их и молчала почти целую минуту.
- Это наш долг перед ним, мама, - сказала она тихо. - Кто-то должен найти его и все рассказать.
- О, Бри, - сказала я, в горле у меня стоял комок, и я едва могла говорить. - О, Бри!
Она взяла мои руки, крепко сжав их.
- Он отдал тебя мне, - сказала она так тихо, что я едва могла слышать ее. - Теперь я должна вернуть тебя ему.
Затуманенные слезами глаза, так похожие на глаза Джейми, смотрели на меня.
- Если ты найдешь его, - прошептала она, - когда ты найдешь моего отца, дай ему это?
Она нагнулась и поцеловала меня, отчаянно и нежно, потом отвернулась к камню.