Путешественница ч.6 гл.25
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Хм. Кто-нибудь читает мои переводы? Ау!
|
25
ДОМ РАДОСТИ
- Кто такой мистер Уилоуби? - спросила я, когда мы остановились у выхода из переулка, выглядывая на мощеную улицу.
- Э ... он мой партнер, - сказал Джейми, заботливо взглянув на меня. - Надень капюшон, идет дождь.
Дождь шел довольно сильно, сплошной поток воды изливался на наши головы сверху и несся по сточным канавам, очищая улицы от мусора. Я глубоко вдохнула чистый влажный воздух, чувствуя возбуждение от непредсказуемости вечера и близости Джейми, высокого и сильного рядом со мной. Я нашла его. Я нашла его, и не имеет значение, какие неожиданности еще преподнесет жизнь, ничего не имеет значения. Я чувствовала себя беззаботной и неуязвимой.
Я взяла его руку и сжала, он посмотрел вниз и улыбнулся мне, возвращая пожатие.
- Куда мы идем?
- В "Конец мира".
Рев бегущей воды и шум дождя сделали беседу невозможной. Без дальнейших разговоров Джейми взял меня под локоть, поддерживая на скользких булыжниках, и мы направились вниз по Королевской миле. К счастью таверна под названием "Конец мира" была не более чем в ста ярдах от переулка, так что, несмотря на сильный дождь, плечи моего плаща едва намокли, когда мы нырнули под низкую притолоку узкого входа.
Теплый задымленный зал был переполнен людьми, которые зашли сюда в поисках убежища от непогоды. В зале было несколько женщин, сидящих на скамьях вдоль стены, но большинство посетителей были мужчинами. Тут и там сидели купцы в добротной одежде, но в основном, это были постоянные клиенты, различный сброд, состоящий из солдат, портовых крыс, работников, подмастерий, разбавленный для разнообразия пьяницами.
При нашем появлении поднялись головы и раздались приветственные крики, а также звуки передвижений, когда нам освобождали место за одним из длинных столов. Ясно, что Джейми здесь хорошо знали. Несколько любопытных взглядов было брошено в мою сторону, но никто ничего не сказал. Завернувшись в плащ, я следовала за Джейми через переполненную таверну.
- Нет, мистрис, мы не останемся, - сказал он молодой буфетчице, устремившейся к нам с ожидающей улыбкой. - Мы пришли за ним.
Девушка закатила глаза.
- О, да. Не прошло и полгода! Мать спустила его в подвал.
- Да, я опоздал, - сказал Джейми извиняющимся тоном. - Меня задержало ... одно дело.
Девушка взглянула на меня с любопытством, потом пожала плечами и улыбнулась Джейми.
- О, ничего страшного, сэр. Гарри унес ему кружку бренди, и его с тех пор не слышно.
- А, бренди, - сказал Джейми смиренно. - Все еще не спит, не так ли?
Он достал из кармана кожаный мешочек и извлек из него несколько монет, которые положил в протянутую руку буфетчицы.
- Думаю, нет, - охотно ответила она, пряча деньги в карман. - Я слышала, как он недавно пел. Спасибо, сэр!
Поклонившись, Джейми нырнул в дверь задней комнаты, пригласив меня жестом следовать за ним. За залом находилась небольшая кухня с закругленным потолком, над огнем в очаге кипел котел, по-видимому, с устричной похлебкой. Она пахла восхитительно, и я почувствовала, как мой рот наполнился слюной от ее густого аромата. Я надеялась, что мы сможем решить наши дела с мистером Уилоуби за ужином.
Толстая женщина в замызганном платье стояла на коленях возле очага, толкая в огонь поленья. Она взглянула на Джейми и кивнула головой, но с колен не поднялась.
Он поднял руку в ответ и подошел к маленькой дверце в углу. Вытащив болт, он толкнул дверь, за которой оказалась длинная темная лестница, ведущая вниз, очевидно, в самые недра земли. Далеко внизу мерцал свет, как если бы там эльфы добывали алмазы.
Плечи Джейми заполнили узкую лестничную площадку, закрывая мне обзор. Когда он спустился ниже, я смогла увидеть массивные дубовые стропила и ряд огромных бочек, стоящих на досках вдоль каменной стены.
Единственный факел горел у подножия лестницы. Остальная часть подвал была погружена в сумрак, и его пещероподобные внутренности казались пустынными. Я прислушалась, но не услышала ничего, кроме приглушенного шума из таверны наверху. Абсолютно никакого пения.
- Ты уверен, что он здесь?
Я наклонилась, чтобы заглянуть за бочки, полагая, что любящий выпить мистер Уилоуби был побежден бренди и устроился там спать.
- О, да, - Джейми выглядел мрачным, но смирившимся. - Я думаю, маленький негодяй прячется. Он знает, что я не люблю, когда он пьет в общественных местах.
Я подняла бровь, услышав это, но он просто шагнул в тень, бормоча что-то себе под нос. Подвал тянулся далеко, и я могла слышать, как он осторожно пробирался в темноте, еще долго после того, как он исчез из вида. Стоя в свете факела, я с интересом огляделась вокруг.
Помимо бочек здесь были деревянные ящики, сложенные в центре помещения, возле странного вида стены пяти футов высотой, которая уходила далеко в темноту.
Я слышала об этом сооружении, когда мы были в Эдинбурге двадцать лет назад с Его высочеством принцем Чарльзом, но занятая другими делами не смогла посмотреть его. В подвале находился остаток стены, построенной отцами города после сокрушительного поражения в битве при Флоддене в 1513 году. Придя к заключение - до некоторой степени правильному - что ничего хорошего не выйдет из отношений с англичанами, они построили стену, определяющую, как границу города, так и границу цивилизованного мира Шотландии. Очевидно, "Конец мира" и несколько таверн с подобными названиями были построены на этих остатках тщетных надежд шотландцев.
- Проклятый маленький негодяй, - Джейми появился из тени с паутиной в волосах и хмурым выражением на лице. - Он должно быть за стеной.
Повернувшись, он приставил ладони ко рту и что-то прокричал. Фраза прозвучала, как тарабарщина - даже не как гэльский язык. Я заткнула одно ухо пальцем, сомневаясь, не пострадал ли мой слух во время перехода.
Внезапно уголком глаза я поймала быстрое движение, которое заставило меня поднять голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как нечто ярко-голубое слетело с древней стены и врезалось Джейми в спину.
Он с грохотом повалился на пол, и я подбежала к упавшему телу.
- Джейми! С тобой все в порядке?
Распростертая фигура сделала ряд грубых гэльских замечаний и медленно села, потирая лоб, которым приложилась к полу. Нечто синее тем временем превратилось в фигуру очень маленького китайца, который пьяно хихикал, и желтое круглое лицо которого сияло от веселья и бренди.
- Мистер Уилоуби, полагаю? - сказала я этому явлению, не спуская с него настороженного взгляда.
Он, казалось, признал свое имя, потому что улыбнулся и энергично закивал головой, сузив глаза в блестящие щелочки. Он указал на себя пальцем, сказал что-то на китайском языке, потом подпрыгнул в воздух и сделал несколько задних сальто, вскочив в конце на ноги с триумфальным видом.
- Чертова блоха.
Джейми встал, осторожно вытирая ободранные руки о пальто. Быстрым движением он схватил китайца за воротник и дернул к себе.
- Пошли, - сказал он, поставив человечка на лестничную ступеньку и решительно толкнув его сзади. - Нам нужно уходить, и быстро.
В ответ фигурка в синем просто осела на ступеньку, словно мешок с бельем для стирки.
- Он не плохой, когда трезвый, - объяснил мне Джейми извиняющимся голосом и забросил китайца на одно плечо. - Но ему нельзя пить бренди. Он страшный пьяница.
- Понятно. И где же ты его нашел? - поинтересовалась я, следуя за Джейми вверх по лестнице и наблюдая, как косички мистера Уилоуби покачиваются, словно маятник метронома, на фоне серого пальто Джейми.
- В доках.
Но прежде чем он смог объяснить подробнее, дверь сверху открылась, и мы снова оказались на кухне. Крупная полная хозяйка, увидев наше появление, подошла к нам, неодобрительно раздувая щеки.
- Мистер Малкольм, - начала она, хмурясь, - вы хорошо знаете, что вам здесь всегда рады, и вы также знаете, что я не привередливая женщина, это не годится, когда держишь такое заведение, как таверна. Но я вам уже говорила, что ваш желтый человечек не ...
- Да, вы говорили, миссис Паттерсон, - прервал ее Джейми. Он порылся в кармане и вытащил монету, которую он с поклоном вручил хозяйке. - Я очень ценю вашу терпеливость. Больше такого не случится. Я надеюсь, - добавил он себе под нос. Он надел шляпу, еще раз поклонился госпоже Паттерсон и нырнул через низенькую дверь в главный зал.
Наше возвращение снова вызвало отклик, на этот раз отрицательный. Люди замолчали или вполголоса ругались, из чего я сделала заключение, что мистер Уилоуби был здесь не самым популярным посетителем.
Джейми прокладывал свой путь через толпу, которая неохотно расступалась. Я следовала за ним, не отставая, и старалась не встречаться ни с кем глазами, а также пыталась не дышать. Мне, непривычной к антисанитарным условиям восемнадцатого столетия, смрад множества немытых тел в ограниченном пространстве был невыносим.
Около двери, однако, нам встретилось препятствие в лице приятной молодой женщины, чье платье была гораздо ярче серой одежды владелицы таверны и ее дочери. Вырез же ее платья был гораздо ниже, и мне не представило большого труда определить род ее занятий. Она была поглощена кокетливой беседой с двумя подмастерьями, когда мы вышли из кухни. Но когда мы проходили мимо нее, она взглянула на нас и вскочила на ноги с пронзительным криком, опрокинув кружку эля.
- Это он! - визжала она, указывая трясущимся пальцем на Джейми. - Грязный ублюдок!
Ее глаза были не сфокусированы, и я поняла, что пролитый эль был не первой кружкой алкоголя, которую она выпила сегодня, хотя было еще довольно рано.
Ее собутыльники заинтересовано уставились на Джейми, а молодая особа двинулась к нему, тыча пальцем в воздухе, как дирижер хора.
- Он! Маленькая гнида, я говорю вам ... он, который делал мне гнусные предложения!
Я присоединилась к остальным, глядя на Джейми с интересом, но быстро поняла, что молодая женщина имела в виде не его, а ношу на его плече.
- Вонючий кусок дерьма! - вопила она, обращаясь к синим шелковым шароварам мистера Уилоуби. - Скупердяй! Пьяница!
Вид девического горя не оставил равнодушными ее дружков. Один из них, высокий большой парень встал, сжав кулаки, и оперся на стол с глазами, блестящими от пива и агрессии.
- Он, да? Пырнуть его ножом, Мэгги?
- Даже не пытайся, парень, - коротко посоветовал ему Джейми, поправляя свою ношу. - Пей свое пиво, мы уходим.
- Вот как? А ты сводник этого вшивого ублюдка, да? - парень гнусно фыркнул, обернувшись ко мне. - По крайней мере, твоя другая шлюха не желтая ... давай-ка глянем на нее.
Он протянул руку и схватил край моего плаща, открывая низкий вырез платья от Джессики Гуттенберг.
- Выглядит довольно розовой, - сказал его друг с очевидным одобрением. - Она везде такая?
Прежде чем я смогла отойти, он схватился за шнуровку моего лифа. Не предназначенная для суровой жизни восемнадцатого столетия, непрочная ткань порвалась почти до талии, выявив довольно много моего розового тела.
- Прекращай, ты сукин сын! - Джейми развернулся со сверкающими глазами, свободная рука сжалась в кулак.
- Кого ты обзываешь, ты, долговязая моча!
Первый подмастерье, не имеющий возможности выбраться из-за стола, запрыгнул на него и бросился на Джейми, который ловко уклонился, позволив парню врезаться лицом в стену.
Потом Джейми сделал один гигантский шаг к столу и опустил кулак на голову второго парня; тот приложился челюстью об стол. Джейми схватил меня за руку и вытащил на улицу.
- Идем! - сказал он, с кряхтением поправляя сползающее тело китайца. - Они сейчас погонятся за нами.
Они действительно погнались; я слышала крики позади нас, когда наиболее агрессивные элементы высыпали из таверны на улицу. Джейми свернул в темный узкий вход первого переулка, и мы с плеском пронеслись через грязь и какие-то помои, нырнули под арку и побежали по другой вьющейся дорожке, которая, казалось, вела через самые трущобы Эдинбурга. Промелькнули темные стены, треснутые деревянные двери, и, завернув за угол, мы ввалились в маленький двор, где остановились отдышаться.
- Что ... ради Бога ... он сделал? - выдохнула я.
Я не могла вообразить, что маленький китаец мог сделать такой здоровой и распутной девице, как Мэгги. Судя по ее виду, она могла раздавить его, как муху.
- Ну, это все ноги, - объяснил Джейми, поглядев на мистера Уилоуби с видом смиренного раздражения.
- Ноги? - я невольно взглянула на ноги маленького китайца, одетые в аккуратные тапочки из черного сатина на войлочной подошве.
- Не его, - сказал Джейми, поймав мой взгляд. - Женщин.
- Каких женщин? - спросила я.
- Ну, пока только ноги шлюх, - ответил он, глядя через арку в поисках преследователей, - но нельзя сказать, что он будет пытаться дальше. Никаких гарантий, - пояснил он коротко. - Он язычник.
- Понятно, - сказала я, хотя ничего не поняла. - Что ...
- Они там! - крик в дальнем конце переулка прервал мой вопрос.
- Проклятие, я думал, они прекратят погоню. Давай, сюда!
Мы бросили вниз по переулку, назад на Королевскую милю, пробежали немного вниз по улице и снова нырнули в переулок. Я слышала крики сзади нас на главной улице, Джейми схватил меня за руку и втащил через ворота во двор, заставленный бочонками, тюками и ящиками. Он быстро осмотрелся, потом поднял безвольное тело мистера Уилоуби и сбросил его в большую бочку, заполненную мусором. Задержавшись на мгновение, чтобы накинуть на голову китайца кусок тряпки, он потянул меня в сторону фургона, нагруженного ящиками, и усадил меня вниз рядом с собой.
Я задыхалась от непривычных физических упражнений, и сердце мое сильно стучало, подгоняемое адреналином. Лицо Джейми раскраснелось от холода и возбуждения, волосы его растрепались, но дышал он совершенно ровно.
- С тобой всегда происходит такое? - спросила я, прижимая руку к груди в тщетном усилии заставить мое сердце успокоиться.
- Не всегда, - ответил он, выглядывая из-за фургона в поисках погони.
Эхо от бегущих ног ослабевало, и, наконец, вообще исчезло, и если бы не стук дождя по ящикам стало бы совсем тихо.
- Они пробежали мимо. Но нам лучше посидеть здесь на всякий случай.
Он спустил вниз ящики для меня и потом для себя, и сел, вздыхая, откидывая волосы со лба одной рукой.
Он криво усмехнулся мне.
- Мне жаль, сассенах. Я не подумал, что будет так ...
- Много событий? - закончила я за него, улыбнувшись в ответ, и вытащила платочек, которым вытерла нос. - Все в порядке, - я посмотрела на бочку, из которой доносились шорохи, свидетельствующие о том, что мистер Уилоуби стал приходить в более или менее сознательное состояние. - Э ... как ты узнал про ноги?
- Он сам сказал. Он любит выпить, ты знаешь, - объяснил он, взглянув на бочку, в которой лежал его компаньон. - И когда он напивается, он начинает говорить о женских ногах и обо всех этих ужасных вещах, которые он хотел бы сделать с ними.
- Какие ужасные вещи можно сделать с ногами? - спросила я, сильно заинтригованная, - Уверена, возможности здесь ограничены.
- Нет, - сказал Джейми мрачно. - Но это не то, о чем можно говорить в общественном месте.
Тихое монотонное бормотание раздалось из бочки позади нас. Трудно было понять, о чем он говорит, но судя по интонации, мистер Уилоуби о чем-то спрашивал.
- Заткнись, ты глиста, - грубо прикрикнул Джейми. - Еще слово, и я сам пройдусь по твоему лицу, посмотрим, как тебе это понравится.
Раздалось пронзительное хихиканье, и бочка затихла.
- Он хочет, чтобы кто-то ходил по его лицу? - спросила я.
- Да. Ты, - ответил Джейми коротко. Он с извинением пожал плечами и еще сильнее покраснел. - У меня не было времени, сказать ему, кто ты.
- Он говорит по-английски?
- О, да, немного, но мало кто его понимает. Я в основном разговариваю с ним по-китайски.
Я уставилась на него.
- Ты говоришь на китайском языке?
Он пожал плечами, наклонов голову со слабой улыбкой.
- Ну, я говорю по-китайски примерно так же, как мистер Уилоуби говорит по-английски, но у него нет большого выбора, так что он учит меня.
Мое сердце постепенно возвращалось к нормальному ритму, и я прислонилась к боку фургона, натянув пониже капюшон.
- Где он получил это имя "Уилоуби"? - спросила я.
И хотя китаец меня интересовал, мне больше хотелось знать, каким образом почтенный эдинбургский печатник стал иметь с ним дело, но я колебалась, боясь совать нос в жизнь Джейми. Только что вернувшись из мертвых - или из ситуации, равной этой - я не могла требовать отчета обо всех подробностях его жизни. По крайне мере, прямо сейчас.
Джейми утер нос рукой.
- Ну, его настоящее имя Ю Тиен Го. Он говорит, что оно означает "прислоняться к небесам".
- Слишком трудно выговорить для шотландцев?
Зная ограниченность большинства шотландцев, я не удивилась, что они не были склоны пускаться в незнакомые лингвистические воды. Джейми, с его даром к языкам, был генетической аномалией.
Он улыбнулся, блеснув в темноте белыми зубами.
- Нет, не совсем так. Если произнести его имя чуточку по-другому, получится очень грубое гэльское ругательство. Я подумал, что Уилоуби будет лучше.
- Понятно.
Я подумала, что при данных обстоятельствах, мне не следует выяснять, какое же это гэльское ругательство. Я оглянулась, все было тихо.
Джейми увидел мой жест и поднялся, кивая.
- Да, мы уже можем идти, парни, наверно, уже вернулись в таверну.
- Разве мы не должны пройти мимо "Конца мира", возвращаясь в лавку? - спросила я с сомнением. - Или есть другой путь?
Уже полностью стемнело, и мысль, пробираться назад через помойки и грязь задних дворов, меня не прельщала.
- А ... нет. Мы не пойдем в лавку.
Я не смотрела на его лицо, но в его поведение определенно чувствовалось напряжение. Вероятно, у него есть еще одно место жительства в городе? Я почувствовала в душе пустоту, комната над лавкой была скорее кельей монаха, но, возможно, у него был дом в другом месте, где ... жила его семья. В печатной лавке у нас не было времени прояснить этот вопрос. Я совершенно не знала, как он жил эти двадцать лет, и что он делает сейчас.
Однако он явно был рад - если не сказать больше - видеть меня, и его озабоченный вид скорее относился к своему пьяному товарищу, чем ко мне.
Он склонился над бочкой и что-то произнес на китайском языке с шотландским акцентом. Это были самые странные звуки, которые я когда-либо слышала. Скорее визг настраиваемой волынки, подумала я, забавляясь происходящим.
Чтобы он не сказал, мистер Уилоуби ответил многоречиво, прерывая себя хихиканьем и фырканьем. Наконец, китаец появился из бочки, его маленькая фигура вырисовывалась в свете отдаленного фонаря. Он довольно ловко спрыгнул на землю и распростерся у моих ног.
Принимая во внимание, что Джейми сказал мне о ногах, я быстро отступила назад, но Джейми положил успокаивающую ладонь на мою руку.
- Все в порядке, сассенах, - сказал он. - Он только просит извинения за непочтительность, проявленную к тебе ранее.
- О, хорошо.
Я с сомнением посмотрела на мистера Уилоуби, который что-то быстро говорил в землю под своим носом. Растерявшись, я наклонилась и похлопала его по голове. Очевидно, я поступила правильно, так как он быстро вскочил на ноги и поклонился мне еще несколько раз, пока Джейми с нетерпением не приказал ему остановиться, и мы двинулись назад к Королевской миле.
Здание, к которому Джейми привел нас, пряталось в маленьком переулке выше церкви Каннонгейт-кирк, или около четверти мили выше дворца Холируд. Я увидела горящие фонари у входа во дворец и слегка задрожала. Мы жили в нем с Чарльзом Стюартом почти пять недель в победоносный период его короткой карьеры. Здесь же умер дядя Джейми, Колам МакКензи.
Дверь после громкого стука Джейми открылась, и все мои мысли о прошлом исчезли. Женщина, которая, держа свечу, вглядывалась в темноту, была темноволосой, миниатюрной и изящной. Увидев Джейми, она вскрикнула от радости, обняла его и поцеловала в щеку. Мой желудок болезненно сжался, но потом я успокоилась, услышав, что он обратился к ней, как "Мадам Жанна". Так не называют жену и так не обращаются - я надеялась - к любовнице.
Однако в женщине было что-то такое, что заставило меня ощутить неудобство. Она определенно была француженкой, но по-английски говорила хорошо - и неудивительно, Эдинбург был морским портом и довольно космополитичным городом. Она была одета пристойно, но богато и со вкусом, в платье из тяжелого шелка, однако на ее лице было больше румян и пудры, чем у обычной шотландки. Меня же встревожило выражение лица, с которым она смотрела на меня - нахмуренное, с очевидным чувством неприязни.
- Месье Фрейзер, - сказала она, прикоснувшись к плечу Джейми с видом собственницы, что мне совершенно не понравилось. - Могу я поговорить с вами конфиденциально?
Джейми, вручавший свое пальто девице, которая тоже вышла нас встречать, бросил быстрый взгляд на меня и сразу же прочитал ситуацию.
- Конечно, мадам Жанна, - сказал он вежливо, протягивая руки, чтобы выдвинуть меня вперед. - Но сначала ... позвольте представить вам мою жену, мадам Фрейзер.
Мое сердце на мгновение замерло, и забилось вновь с такой силой, что я была уверена, в маленькой прихожей его было слышно всем. Глаза Джейми встретились с моими, и он улыбнулся, сжав пальцы на моей руке.
- Ваша ... жена? - Я не могла сказать, удивление или ужас преобладали в лице мадам Жанны. - Но месье Фрейзер ... вы привели ее сюда? Я думала ... привести сюда женщину ... нельзя оскорблять наших девочек, но если это ваша жена ...
Она замолчала с некрасиво открытым ртом, показывая несколько гнилых коренных зубов. Потом внезапно успокоилась, и склонила голову в мою сторону, пытаясь выглядеть приветливой.
- Бонсуар, мадам.
- Добрый вечер, мадам, - ответила я вежливо
- Моя комната готова, мадам Жанна? - спросил Джейми. Не дожидаясь ответа, он двинулся к лестнице, ведя меня за собой. - Мы проведем здесь ночь.
Он оглянулся на мистера Уилоуби, который вошел следом за нами. Китаец уселся на пол, и сидел с мечтательным выражением на маленьком плоском лице, заливая пол стекающей с одежды водой
- Э ...?
Джейми сделал легкий вопросительный кивок в направлении мистера Уилоуби, глядя на мадам Жанну, приподняв брови. Она некоторое время смотрела на маленького китайца, как бы изумляясь, откуда тот появился, потом, опомнившись, резко хлопнула в ладони, подзывая девушку.
- Посмотри, пожалуйста, Полина, свободна ли мадемуазель Луиза, - сказала она. - А потом принеси горячей воды месье Фрейзеру и его ... жене.
Последнее слово она произнесла с каким-то недоверчивым изумлением, как если бы все-то не могла поверить в это.
- О, еще одно, если будете так добры, мадам, - Джейми перегнулся через перила, улыбаясь ей. - Моей жене нужно новое платье; с ее гардеробом произошел несчастный случай. Могли бы вы достать что-нибудь подходящее к утру? Спасибо, мадам Жанна. Бонсуар!
Я не разговаривала, следуя за ним через четыре пролета закручивающийся лестницы на последний этаж. Я была слишком занята мыслями, мой ум был в смятении. "Сводник", назвал его парень в таверне. Но, разумеется, это было только ругательством - такая вещь была абсолютно не возможна. "Не возможна для Джейми Фрейзера, которого я знала", - поправилась я, глядя на широкие плечи, обтянутые темно-серой саржой. А для этого мужчины?
Я не представляла, чего я ожидала, но комната оказалась весьма обычной, маленькой и чистой - что было не совсем обычно - снабженная табуретом, простой кроватью и комодом, на котором стоял тазик, кувшин и глиняный подсвечник со свечой, которую Джейми тут же зажег от принесенной с собой тоненькой свечи.
Он небрежно сбросил влажное пальто на табурет и, сев на кровать, стал стаскивать мокрые башмаки.
- Боже, - сказал он, - я умираю от голода. Надеюсь, повар еще не лег спать.
- Джейми ..., - сказала я.
- Снимай плащ, сассенах, - сказал он, заметив, что я еще стою возле двери, - ты промокла.
- Да. Хорошо ..., - я сглотнула, потом продолжила. - Есть нечто, что я хотела бы ... э ... Джейми, почему у тебя постоянная комната в борделе? - выпалила я.
Он потер подбородок, выглядя слегка смущенным.
- Мне жаль, сассенах, - сказал он. - Я знаю, что было неправильно приводить тебя сюда, но это единственное место, где мы можем быстро решить проблему с твоим платьем, не говоря уже о горячем ужине. А потом нужно было пристроить мистера Уилоуби туда, где он не вляпается в неприятности, и поскольку мы все равно уже здесь ... ну, - он поглядел на кровать, - здесь намного удобнее, чем на моем топчане в лавке. Но возможно это была плохая идея, мы можем уйти, если тебе ...
- Нет, я не возражаю, - прервала я его. - Вопрос в том, почему у тебя комната в борделе? Ты здесь постоянный клиент ...
- Постоянный клиент? - он смерил меня взглядом, приподняв брови. - Здесь? Боже, сассенах, что ты обо мне думаешь?
- Черт побери, если я знаю, - ответила я. - Именно поэтому я и спрашиваю. Ты собираешься отвечать на мой вопрос?
Он уставился на свои ноги, одетые в чулки, шевеля пальцами. Наконец, он взглянул на меня и спокойно сказал:
- Да, я отвечу. Я не клиент Жанны, но она мой клиент ... и очень хороший. Она держит комнату для меня, потому что мне часто приходится задерживаться допоздна по делам, и мне нужно место, куда я могу прийти в любое время, и где меня всегда ждут кровать и еда. Комната - часть моего соглашения с ней.
Оказывается, я задерживала дыхание, теперь я наполовину выдохнула.
- Хорошо, - сказала я. - Тогда у меня возникает следующий вопрос. В каком же деле могут вместе участвовать владелица борделя и печатник?
Нелепая мысль, что возможно он печатает для мадам Жанны рекламные проспекты, мелькнула в моей голове, мелькнула и сразу же исчезла.
- Ну, - медленно проговорил он. - Нет. Я не думаю, что это правильный вопрос.
- Что?
- Нет.
Одним скользящим движением он вскочил с кровати и оказался рядом со мной достаточно близко, чтобы я смогла разглядеть его лицо. У меня возникло настойчивое желание сделать шаг назад, но я не сделала - в значительной мере потому, что было некуда.
- Вопрос в том, сассенах, зачем ты вернулась? - сказал он тихо.
- Это дьявольски трудный вопрос для меня! - мои ладони прижимались к грубому дереву двери. - А как ты думаешь, черт тебя побери, почему я вернулась?
- Я не знаю, - бархатный шотландский голос казался холодным, но даже в тусклом свете я могла видеть, как быстрый пульс бился в расстегнутом вороте его рубашки.
- Ты пришла, чтобы снова стать моей женой? Или только чтобы рассказать о дочери?
Как если бы почувствовав, что его близость нервирует меня, он внезапно развернулся и подошел к окну.
- Ты мать моего ребенка ... и за это одно, я должен тебе мою душу ... за то, что я знаю, что моя жизнь была не напрасна.
Он снова повернулся ко мне, глядя мне в лицо пристальным взглядом синих глаз.
- Но прошло много времени с тех пор, сассенах, когда мы с тобой были единым целым. У тебя была своя жизнь там ... а у меня своя жизнь здесь. Ты не знаешь о том, что я делал, кем я был. Ты пришла сейчас, потому что хотела ... или потому что думала, что должна?
Мое горло сжал спазм, но я встретила его взгляд.
- Я пришла сейчас, потому что прежде ... я думала, что ты мертв. Я думала, ты умер в Каллодене.
Он опустил взгляд на подоконник и взял с него щепку.
- Да, я понимаю, - сказал он мягко. - Ну, ... я хотел умереть, - он улыбнулся без всякого веселья, продолжая глядеть не щепку. - Я пытался.
Он снова взглянул на меня.
- Как ты узнала, что я не умер? Откуда знала, где найти меня?
- Мне помогли. Молодой историк по имени Роджер Уэйкфилд нашел записи, и он отследил тебя в Эдинбурге. А когда я увидела надпись "А.Малкольм", я знала ..., я подумала, что это мог быть ты, - закончила я, запинаясь. Время для деталей еще придет.
- Да, понимаю. И ты пришла. Но все-таки ... зачем?
Я уставилась на него, неспособная некоторое время говорить. Как если бы почувствовав потребность в воздухе, он стал возиться с задвижкой ставен, потом толкнул их, наполовину открыв, и впустил в комнату шум бегущей воды и холодный свежий запах дождя.
- Ты пытаешься сказать мне, что не хочешь, чтобы я оставалась? - сказала я, наконец. - Потому что, если так ... Я имею в виду, что я знаю, что у тебя своя жизнь ... может быть у тебя ... другие связи.
Необычайно обострившимся слухом я могла слышать в доме приглушенные звуки активности даже за порывами бури и громким стуком моего сердца. Мои ладони были мокры, и я тайком вытерла их об юбку.
Он повернулся от окна и изумленно уставился на меня.
- Христос! - сказал он. - Не хочу, чтобы ты осталась?
Его лицо теперь было бледно, а глаза неестественно блестели.
- Я жаждал тебя двадцать лет, сассенах, - сказал он тихо. - Разве ты не знаешь это? Иисус!
Ветер раздул пряди его волос, и он нетерпеливо отбросил их с лица.
- Но я не тот человек, которого ты знала двадцать лет назад, не так ли? - он отвернулся с расстроенным жестом. - Мы знаем теперь друг друга хуже, чем когда поженились.
- Ты хочешь, чтобы я ушла?
Кровь стучала у меня в ушах.
- Нет! - он бросился ко мне и сильно схватил за плечи, заставив меня невольно отступить. - Нет, - сказал он более спокойно. - Я не хочу, чтобы ты уходила. Я сказал тебе это, и это правда. Но ... я должен знать.
Он склонил свою голову ко мне, его лицо было полно тревожного ожидания.
- Ты хочешь меня, сассенах? - прошептал он. - Ты примешь меня ... и рискнешь связаться с человеком, которым я стал, ради человека, которого ты знала?
Я почувствовала глубокую волну облегчения, смешанного со страхом. Она пробежала от его рук на моих плечах до кончиков пальцев ног и заставила подогнуться колени.
- Слишком поздно спрашивать об этом, - сказала я, дотрагиваясь до его щеки, где уже начала пробиваться щетина. Она пружинила под моими пальцами, как жесткий плюш. - Поскольку я уже рискнула всем, что имела. Но кем бы ты ни был сейчас, Джейми Фрейзер - да. Да, я хочу тебя.
Пламя свечи пылало синим в его глазах, когда он протянул ко мне руки, и я без слов ступила в его объятия. Я уткнулась лицом в его грудь, изумляясь ощущению его тела в своих объятиях, такого большого, такого твердого и теплого. Реального, после стольких лет тоски по призраку, которого я не могла коснуться.
Освободившись через некоторое время, он посмотрел вниз на меня и коснулся очень нежно моей щеки. Он легко улыбнулся.
- У тебя дьявольская смелость, да? Но ты всегда была такая.
Я попыталась улыбнуться ему в ответ, но губы мои дрожали.
- А что насчет тебя? Ты ведь не знаешь, какая я. Ты тоже не знаешь, что я делала эти двадцать лет. Я могу оказаться ужасной персоной, почем ты знаешь.
Улыбка с его губ переместилась в глаза, осветив их весельем.
- Могу предположить, что ты могла бы быть. Но знаешь ли, сассенах ... я думаю, что мне все равно.
Я мгновение смотрела на него, потом издала глубокий вздох, который распорол еще несколько стежков на моем платье.
- Мне тоже.
Казалось абсурдным стесняться его, но я стеснялась. Вечерние приключения и его слова показали печальную действительность - двадцать одиноких лет, пролегших пропастью между нами, и неизвестное будущее, лежащее впереди. Сейчас мы пришли туда, где должны снова узнать друг друга и понять, остались ли мы теми же людьми, которые однажды были одной плотью и кровью - и сможем ли мы снова стать единым целым.
Стук в дверь нарушил напряженную атмосферу. Вошла маленькая служанка с подносом. Она застенчиво кивнула мне и улыбнулась Джейми, сноровисто сервировала ужин - холодное мясо, горячая похлебка и теплый овсяный хлеб с маслом - и также быстро разожгла огонь, потом оставила нас, пробормотав: "Доброго вечера вам".
Мы медленно ели, разговаривая только на нейтральные темы; я рассказала, как добиралась от Крейг-на-дун до Инвернесса, и заставила его смеяться над историями о мистере Грэхеме и мастере Джорджи. Он, в свою очередь, рассказал мне о мистере Уилоуби, как он нашел маленького китайца, полуживого от голода и в стельку пьяного, лежащего за бочками в доках Бернтайланда, одного из портов вблизи Эдинбурга.
Мы ничего не говорили о себе, но пока мы ели, я все больше становилась чувствительной к его телу, наблюдая его красивые длинные руки, когда он наливал вино или резал мясо, видя движения его мощного торса под рубашкой и изящную линию шеи, когда он наклонился, чтобы поднять упавшую салфетку. Несколько раз мне показалось, что я видела, как его пристальный взгляд задерживался на мне с таким же выражением - что-то вроде нерешительного желания - но он каждый раз быстро отводил глаза, прикрывая их, так что я не могла сказать, на что он смотрел и что чувствовал.
Когда, наконец, ужин закончился, нами владела одна и та же мысль. И неудивительно, учитывая место, в котором мы оказались. Дрожь страха и предвкушения пробегала по моему телу.
Наконец, он выпил свой бокал, поставил его и прямо поглядел на меня.
- Ты ..., - он остановился, сильно покраснев, но встретив мой взгляд, сглотнул и продолжил. - Ты ляжешь со мной? Я имею в виду, - заторопился он, - очень холодно, и мы оба промокли и ...
- И здесь нет кресла, - закончила я за него. - Хорошо.
Я вытащила свою руку из его и пошла к кровати, чувствуя странное смешение неуверенности и возбуждения, отчего мое дыхание прерывалось.
Он быстро снял бриджи и чулки, потом поглядел на меня.
- Извини, сассенах; мне следовало бы подумать, что тебе нужно помочь со шнуровкой.
"Итак, он не часто раздевал женщин", - подумала я невольно, и мои губы изогнулись в улыбке при этой мысли.
- Ну, дело не в шнурках, - пробормотала я. - Если ты положишь руку сюда ...
Я отложила в сторону плащ и повернулась к нему спиной, подняв волосы на затылке и обнажив шею.
Некоторое время стояла озадаченная тишина. Потом я ощутила палец, двигающийся вдоль углубления моей спины.
- Что это? - спросил он изумленным голосом.
- Это называется застежка-молния, - сказала я, улыбаясь, хотя он не мог видеть меня. - Видишь, небольшое ушко вверху, возьмись за него и тяни прямо вниз.
Зубцы молнии разъединились с приглушенным рвущимся звуком, и остатки платья от Джессики Гутенберг обвисли. Я вытащила руки из рукавов, позволив платью тяжело упасть у моих ног, и быстро, пока не потеряла смелость, повернулась к Джейми.
Он дернулся назад, пораженный этим возникновением куколки из кокона. Потом моргнул и уставился на меня.
Я стояла перед ним, имея на себе только башмаки и шелковые розовые чулки с подвязками. У меня было сильное желание схватить платье и прикрыться им, но я воспротивилась ему. Я выпрямила спину, подняла подбородок и ждала.
Он не говорил ни слова. Его глаза мерцали в свете свечи, когда он шевелил головой, но у него была все та же способность скрывать свои мысли за непроницаемой маской.
- Черт побери, ты скажешь что-нибудь? - спросила я, наконец, слегка дрожащим голосом.
Его рот открылся, но ни одного слова не появилось оттуда. Он медленно покачал головой.
- Иисус, - прошептал он, наконец. - Клэр ... ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.
- Ты, - сказала я обвиняющим тоном, - теряешь свое зрение. Это, должно быть, глаукома, для катаракты ты слишком молод.
Он рассмеялся немного нервно, и я увидела, что он действительно плохо видит - его наполненные слезами глаза влажно блестели. Он сильно мигнул и протянул ко мне руку.
- Я, - сказал он с возмущением, - вижу, как ястреб. Иди ко мне.
Немного неохотно, я взяла его руку и вышла из жалкого убежища, состоящего из остатков моего платья. Он, сидя на кровати, мягко привлек меня к себе, поставив между коленями. Затем нежно поцеловал каждую грудь и положил голову между ними, обдавая теплым дыханием мою кожу.
- Твоя грудь, как слоновая кость, - сказал он, произнося слово "грудь" с сильным горским акцентом, который становился сильнее, когда он действительно волновался. Его ладонь обхватила мою грудь, его пальцы казались почти черными на моей бледной коже.
- Только, чтобы увидеть их, такие полные, такие круглые ... Боже, я могу вечно держать на них мою голову. Касаться тебя, моя сассенах ... тебя с твоей кожей, словно белый бархат, твоего прекрасного стройного тела ...
Он замолчал, и я могла чувствовать движение его горла, когда он сглатывал, его рука медленно двигалась вниз по изгибам моей талии и бедер, по выпуклостям моих ягодиц.
О, Боже, - сказал он, все еще тихо. - Я не могу глядеть на тебя, сассенах, и не тянуть к тебе руки, не могу находиться рядом, и не хотеть тебя.
Он поднял голову и поцеловал меня в грудь напротив сердца, затем его руку медленно скользнула вниз по мягкой округлости моего живота, слегка касаясь маленьких растяжек, оставленных рождением Брианны.
- Ты не думаешь, что это ... некрасиво? - сказала я нерешительно, проводя ладонью по своему животу.
Он улыбнулся мне с каким-то грустным видом, немного помедлил и задрал свою рубашку.
- А ты? - спросил он.
Шрам тянулся от середины бедра почти до самого паха, восемь дюймов беловатой неровной ткани. Я не смогла подавить резкий вздох при его виде и упала на колени.
Я тесно прижалась щекой к его бедру, как если бы я могла помочь ему сейчас - если не могла помочь ему тогда. Я чувствовала под моими пальцами медленные глубокие удары крови в бедренной артерии - не более чем в дюйме от уродливого углубления скрученного шрама.
- Он не пугает тебя, не вызывает отвращения, сассенах? - спросил он, гладя мои волосы. Я подняла голову и уставилась на него.
- Конечно, нет!
- Хорошо, - он протянул руку к моему животу, не отрывая взгляда от моих глаз. - И если у тебя есть шрамы от твоих собственных сражений, сассенах, - сказал он нежно, - они не пугают меня тоже.