- Ты думаешь, что человек, которого преследовал молодой Иэн, как-то связан с предупреждением сэра Персиваля?
Я сняла салфетку с только что доставленного подноса с ужином и с удовольствием принюхалась, с обеда, когда мы ели рагу в "Маубрэе", прошло довольно много времени.
Джейми кивнул и взял горячий рулетик.
- Я бы удивился, если бы это было не так, - сказал он мрачно. - Хотя в Эдинбурге найдется не один человек, желающий мне зла, но вряд ли их здесь целая банда.
Он откусил рулет и стал старательно жевать, покачивая головой.
- Нет, все достаточно ясно, и не стоит сильно беспокоиться.
- Да? - я откусила маленький кусочек рулета, потом еще один. - Вкусно. Что это?
Джейми опустил рулет, от которого он собирался откусить и, прищурившись, посмотрел на него.
- Голубь с трюфелями, - сказал он и затолкал его полностью в рот.
- Нет, - сказал он, и замолчал, проглатывая рулетик. - Нет, - сказал он более отчетливо. - Это просто дело рук конкурирующих контрабандистов.
Он махнул рукой, рассыпав крошки, и потянулся за другим рулетом.
- То как человек себя вел - нюхал бренди, но почти не пил - говорит о том, что, скорее всего, он dégustateur de vin(1), который по запаху может определить, где вино произведено, а по вкусу - когда оно было разлито в бутылки. Очень ценный товарищ, - добавил он задумчиво, - и хорошая ищейка, пущенная по моему следу.
Вместе с ужином было подано вино. Я налила его в стакан и провела им под своим носом.
- Он мог выследить тебя - именно тебя - через бренди? - спросила я недоверчиво.
- Более или менее. Ты помнишь моего кузена Джареда?
- Конечно. Он еще жив?
После резни при Каллодене и тяжелых гонений, последовавших за этим, было радостно узнать, что Джаред, богатый шотландский эмигрант с процветающим винным бизнесом в Париже, все еще был жив.
- Чтобы избавиться от него, я думаю, его нужно закатать в бочку и сбросить в Сену, - сказал Джейми, блеснув белыми зубами на черном от сажи лице.- Он не только жив, но еще и наслаждается этим. Откуда, думаешь, я здесь получаю бренди?
Очевидным ответом было "из Франции", но я воздержалась от высказывания.
- От Джареда, вероятно, - сказала я вместо этого.
Джейми кивнул с набитым ртом.
- Эй, - он наклонился и оттащил тарелку из зоны досягаемости тощих пальцев молодого Иэна. - Тебе нельзя есть такую тяжелую пищу, у тебя проблемы с желудком, - сказал он, не преставая жевать. Он проглотил и облизал губы. - Я скажу, чтобы тебе дали еще молока и хлеба.
- Но, дядя, - сказал молодой Иэн, с тоской глядя на вкусные рулеты. - Я ужасно хочу есть.
После того, как он облегчил душу признанием, мальчик значительно повеселел, и аппетит в полной мере вернулся к нему.
Джейми взглянул на своего племянника и вздохнул.
- Хорошо. Но ты клянешься, что тебя не вырвет на меня?
- Да, дядя, - ответил молодой Иэн кротким голосом.
- Ну, хорошо.
Джейми подтолкнул тарелку к мальчику и вернулся к объяснению.
- Джаред, отправляет мне, в основном, второсортное бренди из своих виноградников в Мозеле, первосортные вина он оставляет для продажи во Франции, там его лучше могут оценить.
- То есть то, что ты продаешь в Шотландии, легко опознать?
Он пожал плечами, потянувшись за вином.
- Это может только nez(2), то есть dégustateur. Но важно, что, по словам маленького Иэна, человек пробовал вино только в двух тавернах: "Собака и пушка" и "Синий кабан", а это именно те таверны на Хай-стрит(3), которые покупают бренди только у меня. Другие таверны покупают бренди, как у меня, так и у других. В любом случае, как я уже сказал, меня не сильно волнует, что кто-то ищет Джейми Роя по тавернам.
Он взял стакан с вином и провел им под своим носом, сделал беспечное лицо и выпил.
- Нет, - сказал, опуская стакан, - что меня волнует так это то, что человек пришел в лавку. Я приложил значительные усилия, чтобы люди, которые общаются с Джейми Роем в бернтислендских доках(4), никогда не встречались с теми, кто знает мистера Малкольма, печатника.
Я нахмурила брови, пытаясь решить задачу.
- Но сэр Персиваль назвал тебя Малкольмом, а он знает, что ты контрабандист, - сказала я, возражая.
Джейми терпеливо кивнул.
- Половина людей в портах Эдинбурга - контрабандисты, сассенах, - сказал он. - Да, сэр Персиваль прекрасно знает, что я контрабандист, но он не знает, что я Джейми Рой, не говоря уже о Джейми Фрейзере. Он думает, что я, минуя таможню, ввожу шелк и бархат из Голландии, потому что именно этим я с ним расплачиваюсь, - он криво усмехнулся. - Сэр Персиваль любит красивые ткани, а его жена еще больше. Но он не знает, что я занимаюсь винами, иначе он захотел бы больше, чем кусок кружев или несколько ярдов ткани.
- Мог один из владельцев таверны рассказать моряку о тебе? Они-то уж точно тебя видели.
Он, раздумывая, взъерошил волосы, заставив торчать несколько коротких завитков.
- Да, они видели меня, - медленно проговорил он, - но только, как клиента. Все дела с тавернами ведет Фергюс, а он достаточно осторожен, чтобы никогда не появляться вблизи печатной лавки. Мы тайно встречаемся здесь, - он криво усмехнулся мне. - Никого не удивит, если мужчина посещает бордель, да?
- А не может быть так, - спросила я, осененная внезапной мыслью, - что моряк мог видеть тебя здесь - тебя и Фергюса? Или услышать о тебе от одной из девушек? В конце концов, ты не самый незаметный человек.
Да, он не был незаметным. В то время как рыжих мужчин в Эдинбурге могло быть и немало, мало кто обладал его ростом, и мало кто двигался по улицам с такой высокомерной грацией невооруженного воина.
- Это очень умная мысль, сассенах, - сказал он, слегка кивнув мне. - Не представляет труда узнать, появлялся ли здесь в последнее время одноглазый мужчина с косичкой. Я скажу Жанне поспрашивать у девушек.
Он встал и сильно потянулся, почти доставая руками до стропил.
- А потом, сассенах, мы ляжем спать, да? - он опустил руки и подмигнул мне с улыбкой. - Это был адски трудный день, не так ли?
- Да, довольно трудный, - сказала я, улыбаясь ему в ответ.
Жанна, вызванная для инструкций, пришла вместе с Фергюсом, который открыл перед мадам дверь с фамильярностью брата или кузена. Неудивительно, что он чувствовал себя здесь, как дома, ведь он родился и провел первые десять лет своей жизни в парижском борделе. Когда он не зарабатывал на жизнь, шаря по карманам на улицах, он спал в борделе под лестницей.
- Бренди продан, - сообщил он Джейми. - Я продал его МакАльпину, немного пожертвовав ценой, милорд. Сожалею, но я подумал, что продать его быстрее будет лучше.
- Лучше не держать его здесь, - сказал Джейми, согласно кивнув. - Что ты сделал с телом?
Фергюс коротко улыбнулся, его худое лицо и темная прядь волос на лбу придавали ему отчетливо пиратский вид.
- Наш незваный гость тоже отправился в таверну МакАльпина, милорд, под прикрытием.
- Под каким? - спросила я.
Пиратская усмешка теперь адресовалась мне. Несмотря на отсутствие руки, Фергюс казался очень красивым мужчиной.
- В бочке с мятным ликером, миледи, - ответил он.
- Я не думаю, что кто-нибудь в Эдинбурге за последние сто лет пил мятный ликер, - заметила мадам Жанна. - Дикие шотландцы не привычны к ликерам, я никогда не видела клиентов, которые бы пили что-нибудь, кроме виски, пива или бренди.
Точно так, мадам, - сказал Фергюс, кивая головой. - Мы ведь не хотим, чтобы слуги МакАльпина открыли этот бочонок, не так ли?
- И все-таки рано или поздно кто-нибудь заглянет в него, - сказала я. - Не хочу быть не деликатной, но ...
- Точно, миледи, - сказал Фергюс, почтительно поклонившись мне. - Хотя мятный ликер содержит высокий процент алкоголя. Подвал таверны - всего лишь временное пристанище для нашего неизвестного друг на пути к его вечному покою. Он завтра отправляется в доки, а оттуда куда-нибудь подальше. Мне просто не хотелось, чтобы он загромождал помещение мадам Жанны.
Жанна обратилась по-французски к Святой Агнессе, но я мало что поняла из ее высказывания, и она, пожав плечами, повернулась к двери.
- Я опрошу девушек насчет моряка завтра, месье, когда они будут свободны. А теперь ...
- Насчет свободных, - прервал ее Фергюс. - Мадемуазель Софи этим вечером свободна?
Мадам наградила его иронично-веселым взглядом.
- Поскольку она видела, что вы пришли, mon petit saucisse(5), я думаю, что она свободна.
Она поглядела на молодого Иэна, который ссутулился на подушках, словно чучело, из которого вытрясли всю солому.
- Мне найти место для молодого джентльмена?
- О, да, - Джейми задумчиво взглянул на племянника. - Полагаю, вы можете положить матрац для него в моей комнате.
- О, нет, - выпалил молодой Иэн. - Вы захотите остаться вдвоем со своей женой, дядя, не так ли?
- Что? - Джейми непонимающе уставился на него.
- Ну, я имею в виду, ... - молодой Иэн заколебался, взглянул на меня и быстро отвел глаза. - Я имею в виду, что без сомнения вы захотите ... э ... ммфм?
Урожденный горцем, он выразил этим сугубо горским звуком все предполагаемые нескромности.
Джейми сильно провел ладонью по верхней губе.
- Ну, это очень разумно с твоей стороны, Иэн, - сказал он. Голос его немного дрожал от сдерживаемого смеха. - И мне льстит, что ты такого высокого мнения о моей мужской силе, и думаешь, что я способен на что-нибудь в кровати, кроме сна, после такого дня, как этот. Но я думаю, что, возможно, могу воздержаться от удовлетворения своих плотских желаний - как бы я не любил твою тетушку, - добавил он, слабо усмехнувшись мне.
- Но Бруно сказал, что заведение сегодня вечером почти пустое, - вмешался Фергюс, оглядываясь с непонимающим видом. - Почему бы мальчику ...
- Потому что ему только четырнадцать лет, ради Бога! - произнес шокированный Джейми.
- Почти пятнадцать, - поправил его молодой Иэн, выпрямляясь и выглядя заинтересованным.
- Ну, этого достаточно, - сказал Фергюс, обратив взгляд на мадам Жанну за поддержкой. - Твои братья были не старше, когда я привел их сюда, и они справились с честью.
- Что? - Джейми вытаращил глаза на своего протеже.
- Ну, кто-то должен был, - сказал Фергюс, немного раздраженно. - Обычно отец ... но, конечно, месье не мог - я не имею в виду ничего непочтительного относительно твоего уважаемого отца, - добавил он с поклоном в сторону молодого Иэна, который, словно механическая игрушка, ответил кивком - но это дело опытного сопровождения, ты понимаешь?
- А теперь, - он повернулся к мадам Жанне с видом гурмана, консультирующегося с винным стюардом. - Доркас, как вы думаете, или Пенелопа?
- Нет, нет, - она решительно покачала головой, - это должна быть вторая Мэри, конечно же. Маленькая.
- О, с желтыми волосами? Да, я думаю, вы правы, - сказал Фергюс одобрительно. - Позовите ее тогда.
Жанна вышла прежде, чем Джейми смог издать что-то, кроме хриплого звука протеста.
- Но ... но ... мальчик не может ..., - начал он.
- Да, я могу, - прервал его молодой Иэн. - По крайней мере, я думаю, что могу.
Невозможно, чтобы его лицо стало еще краснее, но его уши были пунцовыми от волнения, и ужасные события этого дня, очевидно, были полностью забыты.
- Но ... то есть ... я не могу позволить тебе ..., - Джейми замолчал и долго смотрел на своего племянника.
Наконец, он вскинул руки, сердито признавая поражение.
- И что я скажу твоей матери? - спросил он, когда дверь сзади него открылась.
В дверях стояла очень низенькая молодая девушка, пухлая и мягкая, как куропатка, в синей шелковой сорочке, с милым круглым лицом под облаком желтых волос. При виде ее молодой Иэн замер, почти не дыша.
Когда он, наконец, должен был начать дышать или умереть, он вдохнул воздух и повернулся к Джейми. С совершенно безмятежной улыбкой он сказал:
- На вашем месте, дядя Джейми, - тут его голос внезапно поднялся до сопрано, и ему пришлось остановиться, чтобы откашляться и продолжить солидным баритоном, - я бы ничего ей не сказал. Доброй ночи вам, тетушка.
И он целеустремленно направился к двери.
- Я не могу решить, должен ли я убить Фергюса или поблагодарить его.
Джейми сидел на кровати в нашей чердачной комнате и медленно расстегивал рубашку.
Я разложила влажное платье на табурете и стала перед ним на колени, чтобы расстегнуть застежки его бриджей на коленях.
- Полагаю, он старался сделать лучше для молодого Иэна.
- Да, своим проклятым, по-французски безнравственным способом.
Джейми протянул руки назад, чтобы развязать шнурок, которым были связаны его волосы. Он не заплел их, когда мы покинули "Маубрэй", и развязанные они волной упали на его плечи, обрамляя его высокие скулы и длинный прямой нос так, что он стал похож на одного из свирепых итальянских ангелов эпохи Ренессанса.
- Это архангел Михаил выдворил Адама и Еву из райского сада? - спросила я, стаскивая с его ноги чулок.
Он издал короткий смешок.
- Я напоминаю тебе стража добродетели, да? А Фергюс - это змей-искуситель?
Его руки взяли меня за локти, когда он наклонился, чтобы поднять меня.
- Встань, сассенах, ты не должна прислуживать мне на коленях.
- У тебя самого был довольно трудный день, - ответила я, поднимая его вместе с собой. - Даже если ты никого не убивал.
На его руках вздулись большие волдыри, и хотя он вытер большую часть сажи, черная полоса еще была видна на его скуле.
- Мм, - мои руки обняли его талию, чтобы помочь снять бриджи, но он задержал их, прижавшись щекой к моей макушке.
- Ты знаешь, я не был до конца честным с парнем, - сказал он.
- Да? Я считаю, что ты хорошо помог ему. Он, по крайней мере, почувствовал себя лучше после разговора с тобой.
- Да, я надеюсь, что это так. И, может быть, молитвы и все прочее помогут ему - по крайней мере, они не повредят. Но я сказал ему не все.
- Что еще?
Я приблизила свое лицо к нему, мягко прикоснувшись к его губам своими губами. Он пах потом и дымом.
- Когда у мужчины болит душа от убийств, чаще всего он должен найти женщину, сассенах, - ответил он мягко. - Свою собственную, если может, или чужую, если должен. Потому что она может сделать то, что не может он - вылечить его.
Мои пальцы нашли шнурок ширинки и, дернув, развязали его.
- Именно поэтому ты позволил ему пойти с Мэри?
Он пожал плечами, сделал шаг назад и стащил бриджи, откинув их прочь.
- Я не смог бы остановить его. И вероятно, я был прав, когда не стал возражать, хотя он еще молод.
Он криво улыбнулся мне.
- По крайней мере, сегодня вечером он не будет волноваться и казнить себя из-за этого моряка.
- Да, думаю, что так. А что относительно тебя?
Я сняла свою сорочку через голову.
- Меня?
Он уставился вниз на меня, вопросительно приподняв брови. Грязная рубашка, которую он снимал, висела на его руках.
Я взглянула на кровать.
- Да, ты никого не убивал, но не хочешь ли ты ... ммфм?
Я встретила его взгляд и в свою очередь приподняла брови.
Улыбка расплылась на его лице, и всякое подобие архангелу Михаилу, строгому стражу добродетели, исчезло. Он поднял одну руку, потом другую и позволил рубашке упасть на пол.
-Я думаю, что хочу, - сказал он. - Но ты должна быть нежной со мной, да?