Сильный ветер шевелил ветви деревьев и кусты, заглушая звук моих шагов - а также шаги тех, кто мог преследовать меня. Прошло менее чем две недели после праздника Самайн(1), и в эту дикую ночь так легко можно было поверить в шатающихся по земле духов и потустороннее зло.
Однако не дух схватил меня сзади, зажав мой рот рукой. Если бы я не была готова к такому развитию событий, я бы потеряла сознание. Тем не менее, мое сердце подпрыгнуло, и я судорожно задергалась в объятиях схватившего меня человека.
Он обхватил меня слева, так что моя левая рука была прижата к боку. Однако моя правая рука оставалась свободной. Я пнула каблуком по его коленной чашечке, и когда он зашатался от боли, ударила его по голове камнем, зажатым в этой руке.
Удар получился скользящим, но все же достаточно сильным, потому что он изумленно охнул и ослабил хватку. Я пиналась и дергалась, и, воспользовавшись тем, что его рука, зажимающая мой рот, немного соскользнула, я укусила его за палец.
"Челюстные мышцы идут от сагиттального гребня и крепятся к нижней челюсти", - почему-то вспомнила я описание из "Анатомии" Грэя. Это позволяет челюстям оказывать значительное давление при укусе. Фактически, средняя человеческая челюсть способна давить с силой более трехсот фунтов.
Я не знала, был ли мой укус по силе выше среднестатистического, но эффект он бесспорно возымел. Мой противник стал отчаянно метаться, пытаясь вытащить свой палец из моего смертельного зажима.
Его руки ослабли, и он был вынужден отпустить меня. Как только мои ноги оказались в дорожной грязи, я отпустила его палец и, развернувшись, врезала коленкой между его ног так сильно, как мне позволяли мои длинные юбки.
Удар ногой по яичкам мужчины слишком переоценивается, как средство защиты. То есть он действительно работает - и достаточно эффективно - но его труднее исполнить, чем принято думать, особенно если защищающийся носит тяжелые длинные юбки. Кроме того, мужчины чрезвычайно заботливо относятся к этим придаткам и делают все возможное, чтобы защитить их.
В данном случае, однако, нападающий был пойман врасплох, а его ноги широко расставлены, так что мой маневр сработал. Мужчина произвел страшный хрипящий звук, словно удушенный кролик, и, согнувшись вдвое, упал на дорогу.
- Это ты, сассенах? - раздался свистящий шепот слева от меня. Я подпрыгнула, как вспугнутая газель, и издала непроизвольный крик.
Второй раз рука зажала мне рот.
- Ради Бога, сассенах! - прошептал Джейми мне на ухо. - Это я.
Я не стала кусать его руку, хотя сильное желание сделать это у меня было.
- Я знаю, - прошипела я сквозь зубы. - Тогда кто схватил меня?
- Думаю, Фергюс.
Расплывчатая темная фигура отодвинулась на несколько футов и потыкала ногой другую темную фигуру, слабо постанывающую на земле.
- Это ты Фергюс? - прошептал он. Получив нечленораздельное утверждение в ответ, он наклонился и поднял фигуру на ноги.
- Тише! - закричала я шепотом. - Прямо впереди таможенники!
- Да? - сказал Джейми нормальным голосом. - Что-то их совсем не заинтересовал шум, который мы произвели, не так ли?
Он помолчал, словно ожидая ответа, ни никакого звука не последовало, кроме завывания ветра. Он приставил руки ко рту и крикнул в темень.
- МакЛеод! Реберн!
- Да, Рой, - ответил тихий слегка встревоженный голос из кустарника. - Мы здесь, Иннес тоже, и Мелдрум кажется.
- Да, я здесь.
Тихо переговариваясь, из кустов появлялись все больше и больше фигур.
- ... четыре, пять, шесть, - считал Джейми. - Где Хейес и Гордон?
- Я видел, как Хейес побежал к воде, - ответила одна из фигур. - Он ушел кружным путем. Наверное, Гордон и Кеннеди поступили также. Я не слышал, чтобы их схватили.
- Хорошо, - сказал Джейми. - Теперь, Сассенах! Какие таможенники?
Учитывая, что Оуки и его партнер никак себя не обнаружили, я чувствовала себя довольно глупо, но пересказала все, что мы с Иэном услышали.
- Да? - Джейми казался заинтересованным. - Ты можешь стоять, Фергюс? Можешь? Хороший парень. Вероятно, нам стоит посмотреть. Мелдрум у тебя есть кремень?
Несколько мгновений спустя в руках Джейми зажегся факел; его огонь колебался под порывами ветра, борясь за выживание. Он зашагал вперед по дороге и свернул за поворот. Контрабандисты и я ждали в напряженной тишине, готовые убежать или мчаться ему на помощь, но никаких звуков не было слышно. После длительного промежутка времени, показавшемуся мне вечностью, раздался голос Джейми.
- Идите сюда, - позвал он; его голос казался холодным и собранным.
Он стоял посредине дороги напротив большой ольхи. Свет факела падал на него, и сначала я увидела только Джейми. Потом рядом со мной раздался испуганный вздох, а потом - сдавленный вскрик ужаса с другой стороны.
В воздухе позади левого плеча Джейми висело слабо освещенное лицо. Ужасное распухшее лицо, черное в свете факела, с выкаченными глазами и высунутым языком. Волосы, светлые, как солома, шевелились от ветра. Я почувствовала, что крик возникает в моем горле, и подавила его.
- Ты была права, сассенах, - сказал Джейми. - Это был таможенник.
Он бросил что-то на землю, и оно булькнуло, упав в грязь.
- Значок, - сказал он, кивая на предмет. - Его звали Томас Оуки. Кто-нибудь знает его?
- Не в таком виде, - пробормотал голос позади меня. - Христос, да его родная мать не узнает!
Все забормотали, давая отрицательный ответ, сопровождаемый шарканьем ног. Очевидно, все, также как и я, стремились скорее убраться отсюда.
- Ладно, - произнес Джейми, остановив бегство резким кивком головы. - Груз пропал, значит, не будет никаких долей. Кому-нибудь нужны деньги сейчас? - он полез в карман. - Я могу выдать небольшие суммы, чтобы хватило на некоторое время, так как сомневаюсь, что в ближайшее время мы сможем работать на побережье.
Один или двое мужчин неохотно подошли к дереву с повешенным человеком, чтобы получить деньги, остальные же просто растаяли в ночи. Через несколько минут на дороге остались Джейми, я и Фергюс, все еще бледный, но стоящий на ногах самостоятельно.
- Иисус! - прошептал Фергюс, глядя на повешенного. - Кто это сделал?
- Я ... или, по крайней мере, скажут, что я, - Джейми, пристально поглядел вверх, его лицо в неровном свете факела было жестким. - Мы не станем задерживаться здесь дольше, не так ли?
- А как с Иэном? - спросила я, внезапно вспомнив о мальчике. - Он пошел в аббатство предупредить вас.
- Да? - голос Джейми стал резким. - Я пришел с той стороны, но я не встретил его. Каким путем он пошел, сассенах?
- Вон туда, - ответила я, указывая направление.
Фергюс издал тихий звук, напоминающий смех.
- Аббатство в другой стороне, - сказал Джейми, забавляясь. - Пойдемте, мы встретим его по дороге, когда он поймет свою ошибку и повернет назад.
- Подождите, - сказал Фергюс, поднимая руку.
В кустарнике что-то осторожно зашелестело, и голос молодого Иэна произнес:
- Дядя Джейми?
- Да, Иэн, - ответил его дядя сухо. - Это я.
Мальчик вылез из кустов, с листьями на голове и широко раскрытыми от волнения глазами.
- Я увидел огонь и решил возвратиться, чтобы убедиться, что с тетушкой Клэр все в порядке, - объяснил он. - Дядя Джейми, вы не должна зажигать факел - здесь таможенники!
Джейми положил руки на плечи племянника и развернул его так, чтобы тот не увидел повешенного на дереве.
- Не беспокойся, Иэн, - сказал он ровным голосом. - Они ушли.
Ударив факелом по мокрому кусту, он погасил его.
- Идемте, - сказал он спокойным голосом. - Мистер Уилоуби ждет нас с лошадьми вниз по дороге. К рассвету мы будем в горах.
(1)Праздник, посвященный окончанию лета, сбору урожая. Иногда праздник путают с Хеллоуином (канун Дня Всех Святых).