Судьба, проведение, стечение обстоятельств или желание? Желание видеть больше, чем есть на самом деле? Он не мог с точностью определить, что именно заставило его выйти однажды на балкон и заглянуть в чужие окна. Девятиэтажный угловой дом был таким все десять лет, которые он жил здесь. И за эти годы мужчина ни разу не делал ничего подобного - не в его правилах было интересоваться чужими жизнями. Зачем вдруг надо было изменить устоявшемуся принципу? В любом случае он сделал это всего раз, и больше никогда не ложился спать прежде, чем не погаснет свет в одном окне на боковой стороне дома. Каждый вечер, приходя с работы и наспех поужинав, молодой мужчина выходил на балкон ровно в половину девятого, чтобы увидеть соблазнительный силуэт незнакомки.
Он не знал ее имени, возраста, номера квартиры, и не стремился приоткрыть завесу таинственности, боясь, что знание может уничтожить интерес. Окно располагалось этажом ниже, вместо штор там висели белые жалюзи. В этой комнате они всегда были опущены, поэтому возможность видеть женщину открывалась вместе с включением света в темное время суток. Помещение небольшое - по всему, что удалось разглядеть, он понял, что это спальня. Тахта никогда не складывалась и постель не убиралась, справа от входа висело большое зеркало, глядя в которое она любовалась своим отражением, снимая одежду перед сном.
Его наблюдения начались поздней осенью. Он не заметил, как автоматически запоминал количество месяцев от первого вечера. Для него любопытство носило характер тайных встреч - мини сцена, доступная только ему одному, единственному зрителю. Даже в голову не пришло устыдиться, равно, как и поделиться с кем-нибудь своим секретом. Мужчина был стеснительным и робким, сколько себя помнил: многочисленными друзьями похвастаться не мог, а среди поклонниц преобладали женщины старше его по возрасту, которым не претило самим сделать первый шаг. Он был молод, красив и одинок. Наблюдатель предпочитал не задумываться об этом, используя мыслительный процесс для карьерного роста и профессионального развития. "Женат на своей работе," - говорили о нем.
Постепенно ему захотелось стать для "актрисы" в окне не просто сторонним обожателем, но он гнал прочь смелый порыв и ничего не предпринимал. Ведь тогда пришлось бы копаться в себе, принимать новые чувства и то, что одиночество - вовсе не однозначный выбор. Честность с самим собой грозила нарушить уклад спокойной жизни, откровенно признаться в собственной беспомощности и, самое трудное последствие в итоге - начать двигаться в незнакомом направлении и рисковать. Такое было чуждо его натуре.
Руки от нетерпения сжались на поручне, позвоночник вытянулся струной, глаза широко открылись. Последние секунды, длящиеся маленькую вечность мучительного страха напрасной надежды и вот она - резкая яркая вспышка долгожданного света. Силуэт девушки соблазнительными линиями медленно появлялся в окне. Изящная тонкая рука взмахом лебединого крыла взлетала вверх, расчесывая большой щеткой копну длинных шикарных волос. Он представлял ее натуральной блондинкой, однозначно не крашеной, может именно естественная красота в его воображении сочеталась с образом девушки. Манящий классически правильный профиль слегка откинутой назад головы, было видно, как в это мгновение она приоткрывает губы, делая вдох.
У нее была безупречная осанка. От тонкой талии невозможно было оторвать взгляд, и мужчина с трудом переводил его, потому что ее руки уже ухватили края тонкой кофточки и тянули ее вверх, обнажая плоть. Затем небрежно отбросив одежду, ладони ложились на небольшие груди, слегка лаская, медленно поглаживали их. Женский силуэт призывно изгибался, когда резко расстегнув брюки, она стягивала их словно вторую кожу. После этого свет выключался, оставив мужчину наедине с собственными чувствами, фантазиями и ускоренным сердцебиением.
Были особенные вечера, которые он одинаково любил и ненавидел. Тогда в окне рядом с полюбившимся силуэтом появлялся второй - на две головы выше ее, мускулистые широкие плечи, атлетическое телосложение, и ему не нужно было раздеваться - он приходил почти обнаженным. Увидев его в первый раз, мужчина хотел покинуть темный балкон, однако не двинулся с места, неизвестной силой пригвожденный к полу. Следующие месяцы он уже не пытался уйти.
Наблюдатель вздрагивал, поджимая губы, превращаясь в ледяную статую, и продолжал смотреть. В эти секунды он почти не дышал и, теряя самообладание, обещал себе завтра же заявить на прекрасную деву права, чтобы только он мог согревать ее. И не один раз в месяц, как тот человек, а каждую ночь. Любовник был прекрасен и опытен. Наблюдатель словно сливался с ним в одно целое - мужчин ласкал женщину именно так, как делал бы он сам. Он никогда не видел соития силуэтов - это бы свело его с ума. Но и того, что приоткрывалось сквозь пропускающие свет жалюзи, было достаточно, чтобы злиться на нее, на себя, на весь мир - это было легче, чем ощущать себя влюбленным ревнующим ничтожеством и страдать от собственной нерешительности.
Мужчина подходил к ней сзади, пока женщина раздевалась. Его руки жадно и нетерпеливо прикасались к шикарному телу, проникая в самые интимные места. Он тесно прижимался к ее упругим ягодицам, обхватив за талию, легкими поцелуями покрывая шею. Он зарывался лицом в гриву ее волос и вдыхал их аромат..., - свет выключался.
Странное беспокойство ознобом проникало в короткие сны наблюдателя, заставляя его просыпаться снова и снова. "Всего одна ночь из тридцати, мучительная добровольная пытка, завтра она снова будет дарить свою красоту и чувственность лишь моим глазам". Он выходил на балкон, нервно вдыхал холодный воздух и косился в темное окно. Его единственной компанией в такие ночи был диск бледной луны.
Он не знал, что именно породило тревогу, многократно превысившую жгучую ревность, и, оставив очередную попытку избавиться от нее, начал размышлять. Мужчина появлялся только в полнолуние - по их рандеву можно было сверять календарь наивысшей зрелости луны. Сильно напрягая зрение, наблюдатель все равно видел его нечетко - силуэт любовника всегда казался слегка размытым. Настойчивость позволила ему, насколько было возможно, зафиксировать внешность визитера, а может просто воображение дорисовало ненавистный образ? Он проклинал сначала дождь, а потом и снег, если они выпадали в эти ночи, мешая, как следует разглядывать силуэты. Почему она никогда не отвечала на ласки мужчины? Зачем пускала его в свою постель раз в месяц? В ее любовнике было что-то пугающее и неправильное, от него исходила опасность.
Наблюдателя одолевал дикий первобытный инстинкт, тот, что заставляет жертву вовремя распознать хищника и не терять его из виду. Поместившись на задворках подсознания, пугающее ожидание беды, в конце концов, оправдало себя. Именно это позволило ему вовремя выбежать из квартиры, увидев нечто такое, от чего душа, как говорят, в пятки ушла. От одного подъезда до другого было шагов двадцать, глаза не разбирали дороги, он несколько раз споткнулся, едва удержавшись на ногах. Сама природа в эту ночь словно помогала ему, подгоняя сильными порывами ветра в спину. Он не бежал, а почти летел.
Увиденная картина стояла перед глазами: силуэт мужчины показался рядом с девушкой, но гораздо четче, чем было раньше. От этого наблюдатель слегка перегнулся через край балкона и начал всматриваться более пристально. Мужчина целовал женщину, прижимая к себе, руки ласкали ее уже знакомыми движениями, но на этот раз гораздо агрессивнее. Внезапно поднявшись к ее шее, одна рука сомкнулась жесткой хваткой, а во второй появился нож и резким, едва уловимым движением остался в ее груди. Девушка вскинула руки, начав извиваться в борьбе за глоток воздуха.
Больше он ничего не видел, молниеносно покинув свой пост. Разум лихорадочно высчитывал номер квартиры и, поднявшись на четвертый этаж, мужчина со всего размаху налетел на дверь, которая оказалась не запертой. Он упал, сильно ударившись о шкаф прихожей. Не успев еще толком подняться и помогая себе руками, запыхавшись и забыв, как надо дышать, от чего легкие горели огнем, он вбежал в комнату. Онемевшая рука нащупала телефон в левом кармане, - какое счастье, что он никогда с ним не расставался. Скорая помощь приехала одновременно с полицией. Мужчина сидел на полу и плакал, роняя слезы на белую неподвижную девичью руку.
Он не мог оставить ее - сначала дежурил около реанимации, теперь сидел рядом с ней в палате и не сводил глаз с бледного лица милой девушки.
- Вы кто? - хриплый слабый голос коснулся его слуха.
- Я Иван, - по щекам мужчины потекли слезы радости.
Девушка удивленно посмотрела на него, с усилием приподняв тяжелые веки, обрамленные густыми пшеничными ресницами, и снова закрыла свои прекрасные карие глаза. Он все расскажет ей, но позже, ведь теперь у них есть время. Она узнает, что именно он спас ее, вовремя вызвав помощь. Возможно, когда-нибудь он даже признается, что семь месяцев тайно наблюдал за ней. Но сначала милый ангел должен поверить, что он любит ее всем сердцем и защитит от всего. Иван не сомневался, что им суждено быть вместе, и она обязательно ответит на его чувства. А если этого не случится - он станет для нее лучшим другом. Мужчина готов был принять на себя любую роль, которую она отведет ему, лишь бы присутствовать в ее жизни.
Судьбы пересекаются и расходятся, а некоторые сливаются, чтобы навсегда стать одним целым.
Иван задумчиво почесал бровь, вспоминая удивленное лицо следователя, который благодарил его за достоверное описание внешности преступника. Они поймали маньяка по горячим следам. Ивану ничего не оставалось, как сослаться на фотографическую память, не мог же он сказать, что видел силуэт этого мужчины рядом с девушкой каждое полнолуние. Шесть городов - шесть жертв. Благодаря тому, чего он даже сам себе не мог объяснить, Маргарита не стала одной из них. Иван медленно произнес ее имя, привыкая к сочетанию звуков, и ласково обвел спящую девушку взглядом.
Седьмая луна, освященная тайной надеждой и первой любовью наблюдателя, улыбалась бледным лицом, подглядывая через окно.