Аннотация: О том, как мы нашли на Полярном Урале гигантскую карликовую берёзку и разгадали тайну торфяных залежей на перевалах. Из дневниковых записей минипохода в августе 2024 года, дополненных лирическими отступлениями.
07:30, 6 августа 2024, здесь и далее время московское
В поезде № 318 "Санкт-Петербург - Вологда".
Выехали вчера с Волхова в 22:55. Поезд № 318 - повышенной комфортности, даже душ имеется, и внутренние двери открываются от прикосновения к светящейся зелёной кнопочке. Но так - вагон наш обычный, плацкартный. Состав идёт мягко, почти незаметно трогается с места.
Проехав станцию Шексна, с удивлением заметили, что на шоссе, проложенном параллельно железной дороги, стоит указатель: "Новая Ладога 446". Словно пожелание счастливого пути.
Температура на улице +19, пасмурно. Солнца совсем не видно. Берёзки здесь с желтизной осенней, приближаемся к Северу.
В Вологде будем в 08:50, примерно через час. Уже выпит термос чая. Нина говорит, что спала плохо. Я тоже не могу похвастаться благосклонностью Морфея. Водворение с большими рюкзаками в переполненный вагон, где народ уже нежится под простынями, всегда немного возбуждает.
Планируем определиться в привокзальную гостиницу, следующий наш поезд "Москва - Воркута" в 22:18, и вагон будет общий. Других билетов не было, а предварительно мы не заказывали.
12:32, того же дня
Обосновались в комнате отдыха на Вологодском вокзале. Нина сидит за столиком, мельчит ломтики сала, купленного в Новой Ладоге. Обваленное нами в паприке, оно оказалось жестковатым, вот и пришлось нарезать. Уже сходили в местный супермаркет, кое-что докупили: лук, капусту, мыло, кефир, воду... Кефир 2,5 % "Вологодский" удивительно нежного вкуса. Капуста, нашинкованная в маринаде и расфасованная в маленьких пластиковых баночках, вообще выше всяких похвал, сама во рту растворяется. Сожалеем, что купили только две баночки, да и кефира надо было взять побольше. Промелькнула греховная мысль, вообще ни в какие горы не ехать и весь отпуск провести в комнате отдыха Вологодского вокзала, запивая местную капусту местным кефиром. Наверное, арестовали бы как подозрительных. Не будем рисковать, дальше поедем.
Вся привокзальная площадь глубоко разворочена и обнесена символическим забором: идёт бойкий ремонт. Представителей ближнего зарубежья почему-то не видно, работают наши и лица у них счастливые. Не видно гостей и на вокзале. Как же здесь справляются без работников юга, ведь в "третьем Риме" так не бывает...
Комната отдыха не особо комфортная, туалет и душ в коридоре. В номере нет холодильника, умывальника и чайника, но всё чисто и недорого; пребывание с 10 дня до 10 вечера обошлось нам всего в две тысячи.
Я уже размял спину несколькими упражнениями хатха-йоги, затем присоединился к Нине перекусить сальцом с кефиром и капустой. Чай пока не заваривали, в вагоне напились.
18:24, ещё в гостинице
Гуляли по городу. Зашли в столовую автовокзала. Обычная забегаловка. Кроме нас, из посетителей там был только голубь, гордо расхаживающий по полу, несмотря на тщетные попытки буфетчицы выдворить его в приоткрытое окно. Перекусив, мы опять пошли в магазин и купили арбуз. Он оказался отменного качества (39 р/кг), давно таких не ели; в наших супермаркетах они дешевле, но обычно это несъедобно. Возвращаясь, всё же заметили на одной из привокзальных строек жителей Средней Азии, штукатуривших стену здания на лесах, прикрытых защитной сеточкой. Жив ещё "третий Рим"!
04:22, 7 августа 2024
В общем вагоне пассажирского поезда № 376 "Москва - Воркута".
Загрузились в него в Вологде. Внутри жара и запах немытых тел.
Вагон, где мы едем на сей раз, вообще не приспособлен для нормального сна: сиденья по четыре в ряд, с высокими спинками, мягкие, - и я с ностальгией вспоминаю общие вагоны старого типа, жёсткие, с деревянными крашенными полками, отличные от плацкартных только тем, что там не имелось матрасов и белья не давали, зато была масса горизонтальных поверхностей: первая полка, вторая, третья студенческая... Раньше в общих вагонах рассаживались произвольно, а теперь всё указано в билетах, но всё же перебранки случаются, ведь человеку свойственно бороться за место под солнцем.
Отдельная тема - эргономичность современных кресел. В моделях старого типа спинки жёстко закреплялись с сиденьем, и вся эта конструкция при необходимости откидывалась одновременно, обеспечивая пассажирам довольно комфортный отдых... Но затем в самолётах и автобусах дальнего следования появились кресла, спроектированные самым настоящим садистом: у них откидывается только спинка, а сиденье остаётся в горизонтальном положении, с которого уже через несколько часов "отдыха" вы начинаете медленно сползать... Возможно, скоро появятся кресла, где сползание будет усилено дополнительным наклоном, и однажды появится абсолютно вертикальная модель сиденья с откидывающейся спинкой.
В Вельске сошло много пассажиров, и вагон сильно опустел. Сошла там и цыганская семья, шумно сидевшая напротив нас. Надеюсь, что часа два нам удалось провести в полудрёме.
Город Вельск Важского края
Город Вельск по официальным данным основан в 1135 году. Древняя новгородская вотчина на берегу реки Ваги. Когда-то железных дорог не было, но и тогда русские люди успешно преодолевали огромные пространства по рекам и волокам, добираясь в поисках пушнины и мамонтовой кости до арктических районов Сибири. Как им это удавалось, и что это были за люди по выдержке и храбрости, - вопросы интересные, потому что даже сегодня, при современных транспортных средствах, представление о перемещении на несколько тысяч километров практически безлюдных лесов и болот может привести к состоянию Дзен любого, обладающего толикой воображения. Напомню, что мы перемещаемся почти по прямой, а новгородцам приходилось использовать извилистые русла рек и труднопроходимых заболоченных водоразделов. Для подготовки столь протяжённых и длительных экспедиций требовались значительные средства и оснащённость.
Известный вологодский историк, этнограф и геолог Михаил Едемский писал: "...что область рѣки Ваги съ притоками, когда то заселенная чудскимъ племенемъ, уже при началѣ возвышенiя Великаго Новгорода привлекала вниманiе новгородскихъ промышленниковъ и предпринимателей, а въ XI вѣкѣ, по нѣкоторымъ даннымъ, здѣсь уже прочно утверждается новгородское владычество" (М. Б. Едемский "О старых торговых путях на Севере" , - Архангельск, 1908). В другой своей работе, изданной в 1913 году журналом "Живая Старина" под названием "О крестьянских постройках на Севере" , он очень подробно рассказывает про сельскую архитектуру, про особенности хозяйственной деятельности и новгородский го́вор жителей Важского края.
Возникает закономерный вопрос: на каких судах добирались древние новгородцы по рекам до столь отдалённых земель. Об этом можно узнать, например, из статьи историка и археолога Марка Алешковского "Ладья XI века из Новгорода" , изданной журналом "Советская Археология" за 1969 год, где автор пишет, что набойная ладья древних новгородцев, известная по греческим источникам как моноксил
, была очень лёгким и быстроходным парусным судном со шпангоутами: "...качество изготовления отдельных ее деталей, ее прочность, почти ювелирная точность расположения миниатюрных "нагелей", умелое использование различных пород дерева... все это свидетельствует о высоком кораблестроительном искусстве новгородцев уже в X - начале XI в. Найденная ладья - лишь фрагмент той кораблестроительной культуры, которая позволила новгородским гостям бороздить многочисленные реки и моря их родины..."
16:28, того же дня
Проехали реки Вычегду и Вымь, где находится небольшое село и железнодорожная станция с красивым названием Княжпогост. Это всё, что осталось от средневекового русского города...
Княжпогост
Он упоминается в наших письменных источниках с 1490 года, но, вероятнее всего, стал опорным пунктом новгородцев уже с века XII-го или XI-го, в пользу чего говорит само слово "погост" имеющее древнее новгородское происхождение. Вот что писал русский профессор К. А. Неволин в первых строках своего фундаментального исторического исследования "О пятинах и погостах новгородских в XVI веке", полностью изданном в Записках Императорского Русского Географического общества за 1853 год (Книжка VIII):
"Древняя новгородская область раздѣлялась нѣкогда на пять частей, носившихъ названiе пятинъ, а каждая пятина на множество болѣе или мѣнее обширныхъ округовъ, именовавшихся погостами, изъ которыхъ въ каждомъ почти было свое главное селенiе, называвшееся также погостомъ..."
О делении древней новгородской метрополии на пять больших регионов, что, судя по некоторым данным, имело место и в древней Англии, сообщал Сигизмунд фон Герберштейн, посол Священнной Римской империи, побывавший на Руси дважды, в 1517 и 1526 году:
"...нѣкогда, во время своего процвѣтанiя и независимости, этотъ городъ [Великий Новгород] имѣлъ весьма обширную область, раздѣленную на пять частей. Каждая часть не только имѣла своих начальниковъ, вѣденiю которыхъ подлежали всѣ общественные и частные дѣла, но и заключенiе сдѣлокъ между согражданами могло быть совершаемо только в своей части города, и никому не позволено было обращаться съ какимъ бы то ни было дѣломъ къ другому начальнику того же города. И въ это-то время здѣсь былъ самый большой рынокъ во всей Руссiи, потому что туда стекалось огромное число купцовъ отовсюду, изъ Литвы, Польши, Швецiи, Данiи и самой Германiи, и граждане богатѣли отъ такого многочисленнаго стеченiя разных племенъ..." ("Записки о Московии барона Герберштейна" , - Санкт-Петербург, 1866)
В высшей степени символично, что в период, когда Великий Новгород был независим от Москвы, словом "погост" называли главные волостные селения (аналог современных районных центров), процветавшие от развитой международной торговли богатой Новгородской республики, обеспечившей своим и иностранным "гостям" (т.е. купцам) безопасность в условиях самостоятельности отдельных регионов. Однако в более поздний период, после завоевания и подчинения Москвой Великого Новгорода при Иване III, произошёл дрейф смысла и словом "погост" стали называть... только кладбище.
Усть-Вымь
Несколько к югу от трассы на Воркуту, также на реке Вымь при её впадении в Вычегду, есть ещё один древнерусский центр - Усть-Вымь. Когда-то этот город, основанный преподобным Стефаном Пермским в 1380 году, являясь ровесником Куликовской битвы, на целых два столетия стал кафедральным центром всей Пермской епархии, с 1383 до 1589 года. Поскольку советская власть всегда была неравнодушна к святым местам, в середине XX века там обосновался один из "островов" нашего необъятного ГУЛАГа - Устьвымлаг, где заключённые изготовляли шпалы и прочие деревянные изделия, необходимые при строительстве коммунизма.
В селе Усть-Вымь мне довелось бывать в середине 70-х годов прошлого столетия, когда нас, студентов Воркутинского Горного техникума, отправляли в сентябре каждого года "на картошку" в вымирающие... то ли колхозы, то ли совхозы Усть-Вымского района. Не знаю, как сейчас, но тогда это был невзрачный населённый пункт, где улицы с почерневшими деревянными мостовыми и домами тянулись вдоль рек Вымь и Вычегда. Первый раз мы приехали в этот район с началом второго учебного года, в 1974 году, а годом ранее двоих студентов нашего техникума там зарезали на танцульках. Мрачные воспоминания. Мрачными были и названия тех сёл, близ которых приходилось собирать на мокрых осенних полях картошку, вывороченную из земли тракторами с пьяными трактористами: Вогваздино, Оквад, Чёрный яр... Не знаю, как сейчас, но полвека тому назад там пили все от мала до велика, да и поножовщина никого не удивляла - несколько десятилетий лагерного соседства даром не прошло. До полного торжества коммунизма оставалось "ещё немного, ещё чуть-чуть".
Примечательно, что сам районный центр в 1943 году власти перенесли от древнего града Стефана Пермского в село Айкино, сохранившее своё коми-пермяцкое название. Однако весь район и по сей день называется Усть-Вымским. Теперь у любого пользователя сети может возникнуть ещё один мимолётный Дзен: село Усть-Вымь находится в Усть-Вымском районе, а руководящий центр Усть-Вымского района - в селе Айкино. Ай как хитро́ наше кино закручено!
Справедливости ради замечу, что это "кино" гораздо древнее сталинизма. Представим, что Московская область названа от имени Москвы, а руководящий центр Московской области (вместе с Москвой) - находится где-то в другом месте. Например, в Каракоруме, Ханбалыке или Сарае. Традиция!
09:00, 8 августа 2024
Проехали станции Абезь и Марков... В 2018 году от последней из них мы с Ниной начали свой водный путь на западный склон Приполярного Урала по рекам Уса, Лемва и Харута.
Было большой ошибкой сойти 24 июля на станции Марков, поскольку картографическая близость к ней Усы и устья Лемвы обернулась в реальности тяжелейшим эпизодом за всё наше путешествие того сезона. Увесистые рюкзаки с байдаркой "Викинг" и месячным запасом продуктов, на фоне сильной жары и безводья по пути от железки до реки, превратили этот первый день маршрута в сущий ад. Мы опрометчиво не запаслись водой в поезде, а наполнить фляги на станции тамошняя дежурная банально отказала, якобы им не положено по инструкции. Выручили местные зыряне. Откуда-то они возвращались с детьми в свою деревню Ярпияг и утолили нашу жажду.
На этих трёх фото: Нина "К маршруту готова!" в деревне Ярпияг на берегу Усы 25 июля 2018 года; и я на следующий день в низовьях Лемвы беседую "за рыбалку" с одиноким туристом из Ярославля, плывущим нам навстречу в Абезь.
На третьем снимке - стоим с Ниной лодочки придерживаем, свою да туриста, пока он нас фотографировал. Лемва в низовьях разлилась озером, но и возле берега течение ощутимо несёт в сторону Усы. Путь вверх по реке предстоял нелёгкий, поэтому пришлось нам свой "Викинг" усилить дополнительной "шкурой", которую я сам скроил и сшил из особо прочной армированной ПВХ ещё в 2012 году, перед нашим сплавом по Хадате и Щучьей.
Станция Абезь давно мне знакома по одиночному походу через Урал в июле 1988 года; исследуя загадку северного йети, от неё начинал свой путь с резиновой лодкой, а в ямальском Ямгорте на реке Сыня закончил. Когда мы в 2018-ом поднимались с лодкой по Лемве и Харуте, я с трудом узнавал эти реки, настолько они стали полноводны по сравнению с тем, что было тридцатью годами ранее. Иногда казалось, что вокруг весеннее половодье. За три десятилетия последние ледники на Полярном Урале практически исчезли, и в горах, где рос лишь редкий ивовый кустарник, появились густые ольховые рощицы, - столь быстро меняется климат на планете, фактически - на жизни одного поколения.
Географ Андрей Симуков и станция Абезь
Современная станция Абезь - сравнительно малонаселённый северный посёлок, расположенный на правом берегу реки Усы, но имеющий в то же время значительную площадь. Это несоответствие малого населения и большой площади создаёт тягостное ощущение пустоты и забвения. В целом посёлок прижат к реке, а не к железнодорожному полотну, что также имеет своё объяснение.
Лет за десять до создания Печорской железной дороги, с начала 30-х годов, в Абези находилась пристань для приёма грузов и отправки первых добытых углей вниз по Усе и Печоре, в Нарьян-Мар. После открытия геологом Г. А. Черновым Воркутинского угольного месторождения - в 1930 году - возвышающийся берег посёлка оказался тем местом, куда могли доходить речные буксирные пароходы, не рискуя сесть на мель. Два фута под килем обеспечивала полноводная Лемва, впадающая в Усу в десяти километрах выше по течению, а дешевой рабсилой эти перевозки обеспечивал обширный Абезьский лагерь, созданный в 1932 году и занимавший всю территорию посёлка. Почти сразу он стал перевалочным пунктом Воркутлага, через который заключённых, доставленных с Большой земли на баржах, отправляли строить узкоколейную железную дорогу от берега Усы к воркутинскому Руднику, затем и в первые шахты на до́бычу угля, на строительство города... От этой арктической пересылки, организованной в двух минутах от линии Полярного круга, за 27 лет её существования осталось в Абези мрачное наследство - четырёхгектарное кладбище, состоящее в основном из траншейных захоронений. Где-то в них безымянно упокоен замечательный географ Андрей Дмитриевич Симуков, сподвижник знаменитого П. К. Козлова по его последней Монголо-Тибетской экспедиции 1923-1926 годов, ставший затем руководителем и участником, как минимум, пятнадцати собственных научных экспедиций.
Комплексный исследователь природы и народного хозяйства Монголии, награждённый правительством этой страны Орденом Полярной Звезды, А. Д. Симуков оказался близок к двум большим открытиям в криптозоологии: монгольского "снежного человека" - Алмаса и таинственного василиска пустыни Гоби, о котором можно прочитать в фантастическом рассказе Ивана Ефремова "Олгой-Хорхой" .
Криптозоолог и историк, профессор Б. Ф. Поршнев, быть может, первым из крупных учёных вспомнил про Андрея Симукова в советской печати на страницах толстого журнала "Простор" (Алма-Ата) за 1968 год. В своей документальной повести "Борьба за троглодитов" он с нескрываемой горечью писал:
"...Именно он и Ринчен, как молодые, были намечены профессором Жамцарано для экспедиции за алмасами в монгольские пустыни, которая планировалась на 1929 год. Комитет наук отменил эту экспедицию. А. Д. Симуков, конечно, знал всю толщу подготовительных данных не хуже, чем другие. Позже, во время самостоятельных путешествий, он продолжал сбор материала, в частности о следах алмасов. И снова все летит в пропасть. А. Д. Симуков погиб, его научные бумаги утилизированы без упоминания имени для докторской диссертации другим географом, однако впоследствии громко предавшим анафеме тему об алмасах..."
О предельно напряженной жизни и вместе с тем трагической судьбе Андрея Симукова, арестованного без законных оснований 19 сентября 1939 года и умершего, по официальным данным, 21 апреля 1942 года в Абезьском лагере за неделю до своего сорокалетия, рассказано в очерках его дочери Наталии Андреевны Симуковой и писательницы Инессы Ивановны Ломакиной: "Географ Андрей Дмитриевич Симуков. Жизнь и труды" . Скорее всего, этот ещё молодой и сильный человек, арестованный в самом расцвете сил и творческих замыслов, умер от чувства несправедливости. По реабилитационным документам звучит лаконичнее - от паралича сердца.
В 2007 и 2008 году Государственным Этнологическим Музеем Японии "Труды о Монголии и для Монголии" А. Д. Симукова были изданы в городе Осака на русском языке четырьмя выпусками в трёх томах: Том 1 , Том 2 , Том 3, часть 1 , Том 3, часть 2 . Данное электронное издание, с огромным количеством уникальных экспедиционных и семейных фотографий, кропотливо готовилось пятнадцать лет под руководством главного вдохновителя и составителя проекта, профессора Юки Конагая, оценившей по достоинству наследие крупного русского учёного, фактически уничтоженного НКВД от имени государства и почти неизвестного в России. Достойно сожаления, что документальная повесть профессора Бориса Поршнева "Борьба за троглодитов" не вошла в список "Литературы о жизни и трудах А. Д. Симукова", приведённый на стр. 289-296 второй части третьего тома "Трудов о Монголии..."
8 августа 2024
Сейчас погода стоит ясная, небо без единого облачка. Вчера со второй половины дня что-то изменилось в точном соответствии с прогнозом.
Нина хорошо выспалась. Места в сидячем вагоне таковы, что позволили мне заложить рюкзаками пространство между двумя парами сидений, обращённых друг к другу (таких мест в вагоне четыре). Получилась сносная лежанка для двоих. Моя сторона получилась хуже, спал я урывками, но чувствую себя отлично: близость Арктики придаёт силы.
В вагоне освежающий ветерок и почти никого нет: один человек в возрасте, похожий на туриста с большим рюкзаком, несколько железнодорожных рабочих и пара пожилых ягодниц с корзинами. Воркута теперь не то место, куда в конце лета возвращаются с югов переполненные поезда с загорелыми курортниками. А ведь когда-то, я помню, там без доплат меняли квартиры на равные по площади в Ленинграде.
Начальник нашего поезда - молодая женщина, участливая - мы спросили у неё одеяло, ведь ночью прохладно, и одеялом нас укрыли, а когда - и не заметили.
В Сивой Маске кто-то занёс в вагон комарика. Нина сказала, что это к хорошей погоде и обижать его не надо, пусть себе летает.
Район Сивой Маски отныне сильно залесён: берёза, ель... Лес идёт! - словно сцена из "Макбета". Впервые я лицезрел эти места из окна поезда в 1972 году, когда мы переезжали в Воркуту на посёлок Рудник, где мать потом работала до конца 70-х детским врачом, а второй муж её, Рэм Павлович Иго, отказавшийся от аспирантуры выпускник ЛИСИ, блокадник со страшным детством... работал инженером-строителем в СУ 12 и строил, в частности, первое девятиэтажное здание в городе на вечной мерзлоте. На месте обширного микрорайона и улицы Гагарина тогда расстилалась сплошная тундра. Почти тундра была и в районе Сивой Маски, куда воркутинцы любили ездить за грибами.
Слегка тревожит вопрос: надо ли нам на станции Сейда идти в кассу или сразу с рюкзаками искать общий вагон поезда № 644 "Воркута - Лабытнанги", где и купить билеты, как это было в прежние годы.
(Скоро выяснилось, что касса в Сейде давно упразднена, зато есть тёплый зал ожидания, а билеты при наличии мест продают прямо в поездах, используя сетевые возможности. В Сейде мы докупили кое-что в привокзальном магазине, в частности - половину арбуза отменного качества. Затем поездом № 644 отбыли на станцию Полярный Урал, исходный пункт путешествия.)
17:12, 9 августа 2024
Лежим, отдыхаем с Ниной в палатке возле ручья Лёквож. Впрочем, не на самом берегу, а в некотором отдалении от воды, в зарослях ивняка, карликовой берёзки и можжевельника, где с трудом отыскали площадку 2 Х 2 метра. Уже почаевали с перекусом и, потравив Раптором комаров, готовимся ко второй ночёвке.
Вчера, сойдя с поезда, мы воодушевлённо рванули по одной из дорог прямо на север и почти дошли до Лёквожа, поставив палатку затемно. Первая ночёвка прошла практически без дров, без воды и при полной неопределённости относительно того, по той ли дороге мы пошли, пробираясь в долину реки Нияю?
Уже в темноте увидели в нескольких километрах к северо-востоку от себя мерцающий светлячок костра в горах. Я предположил, что это оленеводы. Так и оказалось. Часов в 10 утра сперва услышали звук мотора, затем показалось приближающееся стадо и сам пастух на квадроцикле. Познакомились, поговорили немного. Теперь они почти полностью забросили свои великолепные всесезонные нарты с берёзовыми полозьями, оседлав стальных коньков китайского производства. Сперва появились снегоходы, теперь квадроциклы. Так стирается облик традиционной культуры.
Егор - хант с хорошо мне знакомого мне посёлка Му́жи или его окрестностей, если я правильно понял. Ещё одна бригада того же предприятия пасёт своих оленей несколько западнее. Вчера мы видели вдали их кораль, приняв его за линию снегозаграждения, какие в протяжённой Собской долине с глубокой советской древности упорно ставят вдоль железной дороги. Замечу, ставят совершенно напрасно, поскольку от этих заборов снега наметает ещё больше. Но законы аэродинамики здесь никого не волнуют, ибо Забор в нашей стране стал явлением сакральным, в смысле: "Здесь и комар не пролетит".
Увиденный олений кораль, для которого оленеводы использовали старые щиты снегозащиты, вчера смутил нас окончательно, - ведь выходило, что мы вышли непостижимым образом снова к железной дороге! Егор развеял эти опасения. От него же узнали, что с другого поезда от станции Полярный Урал по нашему пути ранее прошла большая группа туристов, 23 человека, намереваясь взойти на гору Пендирмапэ (1221 м) через верховья ручья Лёквож.
Таким образом, наша первая в походе палатка оказалась к юго-западу от вершины Пендирмапэ, напротив мрачного ущелья, где берёт своё начало один из правых истоков Лёквожа. С этим местом связана давняя трагедия. Ещё в советское время в крутой правый борт ущелья врезался вертолёт, свалившись затем вниз. Погибли тогда все, а обломки машины, как сказал Егор, можно увидеть и сейчас.
Но ни вершина Пендирмапэ, ни обломки вертолёта нас не интересовали. Нас интересовала дорога на север, идущая по западному склону кряжа Манитанырд, беззаботно утерянная в самом начале путешествия. Впрочем, мы сильно огорчаться не стали, рванув не туда, потому что, как философски заметила Нина, в горах Полярного Урала везде красиво.
Сегодня, чтобы исправить ошибку первого дня, пришлось двинуть в западном направлении параллельно Лёквожу, но на значительном расстоянии от его русла. Сперва по оленеводческой дороге, что отклонялась к югу в сторону кораля, затем по тундровой плоскотине, поросшей относительно редкой и невысокой карликовой берёзкой. Вначале проходимость была хорошей. Проблемы начались из-за желания добыть воду и приблизиться к ручью, где склон покрыт густыми зарослями ивняка выше человеческого роста. Идти сквозь такие дебри с тяжёлым рюкзаком трудно даже мне, а про Нину и говорить нечего. Она постоянно отставала, и скорость нашего продвижения оставляла желать лучшего. Сказалась также усталость вчерашнего перехода, начатого в 16:10 по московскому времени, т.е. по-местному уже под вечер. Нина к тому же плохо спала из-за серии странных панических атак, одолевших её в первую ночь и сопровождаемых внезапной заложенностью носа, как при сильном насморке. Трудно сказать, что явилось причиной данных симптомов: резкая акклиматизация, бродившая поблизости медведица, о которой утром сказал Егор, или беспокойные души погибших вертолётчиков. Возможно, всё вместе.
Кстати, Егор заехал к нам не специально, а как бы по пути и в связи со своей работой. Оленеводы люди общительные, но деликатные. Его стадо - около тысячи голов - прошло к востоку от нас метрах в ста, направляясь к своеобразным геологическим образованиям - торфяным массивам, темнеющим в зелёной тундровой долине. Вчера, издалека и в сумерках, мы приняли их сперва за лесочек густого ольховника, но утром стало ясно, что это самый настоящий торф. Пастух пояснил, что он перегоняет стадо на эти бугры, чтобы на ветру мелкая торфяная пыль спасла животных от слепней, забив их органы чувств. Сухой торф в данном случае выполняет роль дымокура, с помощью которого оленеводы также могут защитить своё стадо.
Торф, упавший с неба
Эти странные торфяные пласты и бугры, словно наваленные кем-то сверху и давно забытые, встречаются на Полярном Урале в самых неожиданных местах. Так, иногда на перевале, где уместен был бы снежник или ледник, вы вдруг видите мощный торфяной пласт и не можете понять, каким образом он смог там скопиться при общей скудости арктического биоценоза на высоте порядка 500 метров, где ничего нет, кроме сухих лишайников. Я отлично помню искреннее недоумение многих геологов относительно этого торфа, но ни одного вразумительного объяснения от них так и не услышал. Будь жив на свете Чарльз Форт, он бы обязательно поместил этот торф в свою коллекцию мировых загадок.
Выскажу мысль, что торф на перевалах (мы сейчас как раз на перевале Европа-Азия) далеко не случаен, а именно закономерен, поскольку водная эрозия там минимальна. При чём здесь водная эрозия - сейчас поясню.
Последнее Гиперборейское оледенение, более известное как Вюрмское и Валдайское, сопровождалось периодами продолжительных потеплений, и тогда ледяная толща покрывалась сверху значительными болотными отложениями, как это имеет место в Западной Сибири над вечной мерзлотой. В постплиоценовый период, когда основная масса льда на Полярном Урале растаяла, обнажив горные породы, почти весь надледниковый торф был смыт водными потоками, кроме того, который оказался в районе водораздельных горных плато, уцелев там до наших дней, словно шоколадный торт на подносе.
Вдали темнеют торфяные бугры в районе перевала Европа-Азия, близ верховий ручья Лёквож, вид с N на S.
Интересную параллель всему сказанному мы можем обнаружить в очерке известного советского географа Б. Н. Городкова "Западно-Сибирская Экспедиция Российской Академии Наук и Русского Географического Общества" , изданном журналом "Природа" за 1924 год, где автор пишет, в частности, о состоянии оленеводства на севере Западной Сибири в период НЭПа, отметив, что и на севере Западной Сибири торфяники также приурочены к водоразделам:
"...Большинство остяков [хантов] имеет очень небольшое количество оленей, от 2 до 30, но в верховьях реки есть и богачи - Касымкины, насчитывающие, по рассказам, до 5 000 голов. В прежние годы эти стада держались поблизости от [реки] Агана, но после Октябрьской революции их владельцы, напуганные репрессиями со стороны Сургутских властей, ушли к северу и кочуют где-то между [реками] Пуром и Тазом, выходя на Турухан для торговли. В начале лета владельцы оленей пасут их на торфяниках, заполняющих водоразделы; когда же количество комара несколько уменьшится, олени отпускаются на свободу и бродят небольшими стадами вблизи реки до осени..."
В другом месте своего очерка географ описывает внешний вид этих торфяников так, словно говорит о буграх, увиденных нами к северу от станции Полярный Урал, но речь идёт о водоразделах Западной Сибири к северу от Сургута:
"...За р. Танловой среди водораздельных болот стали попадаться крупно-бугристые участки. Неправильной формы, сливающиеся бугры высотой до 3 метр. <...> Ландшафт напоминал горную страну в миниатюре: повсюду громоздятся хребты и цепи вершин, поднимаются куполообразные сопки, но высота их не превышает 4 метр. Верхушки бугров часто почти лишены снега и издали чернеют своим выветрившимся сухим торфом..."
Географ Борис Городков не рассматривает вопрос происхождения этих странных образований, однако единственное объяснение здесь может быть только таким: данный торф является реликтовым, оставшимся от древних болот, находившихся некогда гораздо выше своего современного положения: на поверхности ледникового щита. Отсюда их причудливая форма, ведь лёд стаивал неравномерно. При этом торф постепенно оседал по ослабленным зонам, в трещинах и всевозможных промоинах, пока не достигал мёрзлого грунта или каменного ложа. Позднее весь торф был смыт в долинах, а на перевалах, где водная эрозия минимальна, он уцелел до наших дней. Точно так, локальными кучками, после весеннего таяния снега остаётся на земле песок, навеянный в сугробах за зиму, что можно видеть по обочинам автострад на горизонтальных поверхностях, в то время как по склонам придорожных канав эти кучки быстро смываются вешними водами.
В определённом смысле, торфяные бугры действительно оказались навалены сверху и представляют интерес для изучения флоры и фауны тёплых периодов растаявшего Гиперборейского щита.
Увеличенный фрагмент нашей фотографии торфяных бугров высотой до 4 метров. Следует отметить, что обычно залежам торфа свойственна горизонтальность залегания, обусловленная постепенностью и равномерностью накоплений остатков органики в заболоченных водоёмах. То есть свойственно то, чего нет на этом фото и в описаниях географа Б. Н. Городкова: "Ландшафт напоминал горную страну в миниатюре".
Что же касается былой мощности оледенения, то в отношении Полярного Урала данный аспект давно исследован русским геологом Оскаром Баклундом и приведён, например, в его кратком докладе 1910 года "Экспедиция бр. Кузнецовых на Полярный Урал летом 1909 г." , изданном в Санкт-Петербурге:
"...По части динамической геологiи удалось найти доказательства мощнаго прежняго оледѣненiя Полярнаго Урала, что отдѣльныя вершины, напр., въ верховьяхъ р. Хадата выступали изъ общаго покрова въ видѣ нунатаковъ, но что болѣе низкiе, напр., Константиновъ камень и др. были совершенно скрыты подо льдомъ..."
Геолог не зря применил здесь эскимосский термин "нунатак", означающий одиночную скалу или вершину, возвышающуюся над поверхностью ледника, как это имеет место доныне в Гренландии, а также в Антарктиде, на Новой Земле и на Земле Франца Иосифа. Зная, что высота приглаженной движением льдов горы Константинов камень составляет немного менее пятисот метров, а отдельные вершины альпийского типа в районе озера Хадата-Юган-Лор (где исток р. Хадата) значительно превышают километровую отметку, следует принять верхний уровень древнего ледяного покрова на Полярном Урале порядка 1000 метров над уровнем Мирового океана. Почти километровой мощности ледяной покров достигал и на Кольском полуострове, что отмечено в книге А. А. Жилинского "Крайний Север Европейской России" (Петроград, 1919): "Распределение ледниковых остатков в Хибинах и Ловозерских тундрах показывает, что здесь ледниковый покров достигал высоты 800 м. над уровнем моря, а по временам и выше".
Фрагмент карты Герарда Меркатора, 1630 года. Лукоморские горы показаны на ней соизмеримыми по высоте с Уралом. Значительные массивы гор показаны и вдоль берега Ледовитого океана, простираясь по территории современной Большеземельской и Канинской тундры в сторону Белого моря.
В силу удивительного сходства полярно-уральских торфяных бугров с западносибирскими, по их внешнему виду и высоте до 4 метров, также следует, что оба региона были некогда охвачены единым по возрасту и мощности ледяным покровом. Смутная историческая память об этих массивах льда отражена в древнерусском топониме Лукоморские горы, локализованном в район современной водораздельной возвышенности Сибирские Увалы, где находятся верховья значительных рек Западной Сибири (Казым, Надым, Пур, Таз и несколько правых притоков нижнего течения Оби). Про Лукоморские горы упоминал барон Сигизмунд Герберштейн в "Записках о Московии", используя сведения не сохранившегося "Русского Дорожника". Есть они на карте Герарда Меркатора и других европейских картах, причём именно там, где в конце декабря 1923 года географ Борис Городков во время зимнего путешествия видел к северу от Сургута на водоразделах торфяные бугры, судя по его описанию, точную копию тех, что находятся к северу от станции Полярный Урал.
В состав Сибирских Увалов (т.е. Лукоморских гор) закономерно входит и Северо-Сосьвинская возвышенность, расположенная между Уралом и левым берегом Оби, где высоты достигают 300 метров, отмечая древнюю границу ледника. Интересным фрагментом этой моренной возвышенности являются Софьины горы на границе Ямала и ХМАО, где мне довелось побывать в 1990 году в связи с поисками следов загадочных менквов, нашего арктического йети (Об этом - в очерке "Путешествие в Лукоморье" ).
Относительно термина "увалы" выскажу предположение, что в нём сохранено архаичное название для тающей окраины равнинного ледника. По определению она была покатой и преимущественно южной, как наиболее доступная для наблюдения арктическими охотниками, которые умели выпрямлять бивни мамонтов. Это подтверждает и "Толковый словарь великорусского языка" В. И. Даля: "...в восточ. сиб. северные склоны гор зовут сиверами, а южные увалами". Предки русских землепроходцев сохранили слово "увалы" для потомков, применившим его к обычным горным склонам с сохранением пространственной ориентации. Позднее, уже в исторический период, по ассоциации с покатой стеной ледника русским словом вал стали называть земляные насыпи укреплений, поскольку в зимний период, когда чаще всего совершались нападения, их специально обливали водой в целях усиления неприступности. То же самое слово с тем же смыслом есть и в английском языке, где wall означает стену, крепостной вал, этимологический реликт окраинной стены архаичных ледниковых валов-увалов-свалов-завалов... Существует точка зрения, что древние скандинавы словом Свальбард называли не только Шпицберген, но и другие северные земли покрытые ледником, и это хорошо читается по-русски как "свальный борт", т.е. окраина ледника. В "Толковом словаре великорусского языка" В. И. Даля: "БОРТ, борд м. - край, крома, полоса с краю, кайма, окраина..."
Может ли граница ледника иметь отношение к проблеме йети?
Интересные суждения высказаны по этому поводу в знаменитой книге Ралфа Иззарда "По следам снежного человека" в том месте, где автор ссылается на известных исследователей, Джералда Рассела и Ивана Сандерсона:
"...В другом письме Джералд изложил мне теорию Ивана о том, что снежный человек следовал за отступлением льдов, двигаясь к северу, и постепенно исчез на равнинах Германии и на Скандинавских возвышенностях, но смог выжить до наших дней в более холодном климате высоких Гималайских гор..."
07:10, 10 августа 2024
Утром перед входом в палатку, изнутри через сеточку, с интересом наблюдаем маленькую птичку семейства трясогузок. Она уже попрыгала под тентом, собирая насекомых. Особый интерес проявляла к серовато-жёлтеньким бабочкам, размером с обычную моль, затем пыталась проникнуть под полог входа. Полог мы откинули, но сеточку оставили, и Нина поснимала птичку на видео .
В точности не известно, зачем трясогузки двигают хвостиком. Думаю, что здесь своего рода манёвр для ловли насекомых. Эти обманные движения отвлекают и позволяют нанести неожиданный выпад клювом.
Вчера поздно вечером начался дождик, ленивенький, мы уже лежали усталые, и мне пришлось выйти, чтобы занести и укрыть некоторые вещи. Дождик шёл всю ночь, но к утру успокоился. В отличие от первой ночёвки, в палатке было тепло, и мы оба выспались как следует впервые после того, как покинули свой дом.
Сейчас пойду за водой, продираясь через прибрежные заросли ивняка, а Нина тем временем разведёт костёр на чай и овсяную кашу.
10:15, 11 августа 2024
Встали около семи. Солнышко с кучевыми облаками на небе обещает хороший денёк. Находимся по-прежнему на Лёквоже, где-то поблизости от переправы, указанной на карте послевоенных лет, где в одном сантиметре два километра, а у нас два километра на полдня. Палатку поставили на правом берегу ручья после прохождения протяжённых скальных выходов, тянувшихся тоже по правому берегу.
От прошлой стоянки сперва шли по левому берегу, медленно пробираясь сквозь густые заросли. Затем меня осенило, что легче двигаться прямо по руслу, выбирая то один берег, то другой у самого уреза воды, где галечник и валуны. Так и сделали. На одной из таких отмелей я сфотографировал Нину среди россыпи северного иван-чая широколистного, нашего верного спутника многих походов. В ручье иногда видим стайки крохотных мальков хариуса.
Ближе к вечеру забрались на обрывистый правый берег, отчасти по причине обзора местности. Обрыв не крутой, представлен в основном сыпухами, реже - скальными выходами. Укрыв уставшую жену от ветра при помощи её же пончо, я начал челночить, раз за разом перебрасывая рюкзаки вперёд, метров на двести-триста. Когда переносил второй рюкзак, Нина шла со мной и вновь отдыхала. Берег наверху зарос карликовой берёзкой, но есть и ивы, и можжевельник, указывающий, как правило, на опасные расщелины, где идти ей лучше налегке.
На нашей карте этот обрыв показан на протяжении примерно полутора километров, а на самом деле он тянется километра на два с половиной, как минимум. В коренных обнажениях встречаются прослойки углистых сланцев.
От души обрадовались, когда увидели на дальнем склоне левого берега полоску дороги, идущей к предполагаемой переправе. Ведь была вероятность, что дорога полностью заросла (На прежней стоянке рядом с палаткой проходила вездеходная колея, очень старая, в которой карликовые берёзки своими размерами ничем не отличались от тех, что росли вне колеи.). Осторожно спустились вниз по одной из расщелин обрыва, страхуясь за ветви кустарника. Затем по руслу ручья дошли до места этой стоянки.
Сегодня утром я немного искупался, как это делал раньше во время своих походов и работы в геологических экспедициях.
13:40, того же дня
Утром нас ожидал приятный сюрприз: свою палатку мы поставили метрах в ста от переправы и необходимой нам дороги, по которой теперь часа за полтора не спеша дошли до Маниташора.
Этот ручей более чистый, по сравнению с Лёквожем. Покрытых зеленью камней почти нет, поэтому переходить реку в болотниках легче. На Лёквоже из-за тины легко поскользнуться. В 2012 году, во время сплава на байдарке по Хадате и Щучьей, мы оба чуть не утонули в ледяной воде, одновременно сбитые сильным течением, когда переправлялись с рюкзаками через Хадату, ступая по скользким заиленным камням. С тех пор жена стала опасаться любых горных речек и требует моего непосредственного сопровождения.
Тина, образованная колониями сине-зелёных, есть результат интенсивного оленеводства. Олений помёт, попадающий естественным образом в водоёмы, выполняет роль удобрения и приводит к образованию ила. По той же причине во многих местах стоячая вода покрыта синеватой плёнкой и пользоваться ей не следует. Увы, даже традиционные виды хозяйственной деятельности имеют свои негативные стороны, - разумеется, их ни в коей мере нельзя сравнивать по масштабам с последствиями техногенной деятельности человека. К началу нового тысячелетия наша тундра была вся исполосована гусеничным транспортом геологов, нефтяников, газовиков... и никто не в состоянии даже приблизительно сказать, какой ущерб был нанесён природе в результате колоссального смыва плодородного грунта, столь ценного в Арктике. Образно говоря, за полстолетия послевоенных лет тундру выпороли стальными шомполами. С появлением щадящих транспортных средств и общей отраслевой стагнации государства ситуация явно улучшилась. Нет худа без добра.
Сейчас мы переправились на правый берег Маниташора, перекусили шоколадом, набрали воды на дорогу и скоро двинем на север сквозь протяжённую лиственничную рощу, огибая с запада кряж Манитанырд.
20:00, того же дня
Поставили палатку своей четвёртой ночёвки в лиственничной роще, немного не доходя ручья Косвож и миновав скалы, что возвышались справа от нас, словно крепостные руины. Всего за день прошли немного, километров восемь от места переправы через Лёквож. Дорога в целом терпимая, местами даже крепкая, каменистая, но тягунов болотных тоже хватает. Примерно неделей ранее, судя по примятой траве, здесь кто-то проехал на квадроцикле, скорее всего пастух гнал часть стада; встречаются оленьи следы и помёт.
Весь день постепенно набирали высоту и немного притомились, поэтому, заметив более-менее ровную площадку возле небольшого ручейка, решили заночевать в лесу. Ближе к вечеру мошка активизировалась, что настораживало. И действительно, в восьмом часу значительно похолодало: подул твёрдый норд.
По пути видели отчётливый след медвежонка, затем возле двух поваленных лиственниц почувствовали сильный запах крупного зверя, словно в зоопарке оказались. Взрослые медведи осторожны, а вот медвежата могут запросто ступить не туда, куда следует. Егор говорил, что в ивовых кустах неподалёку от места нашей первой ночёвки обитает медведица с двумя медвежатами. "Она нас не трогает, и мы её не трогаем", - сказал оленевод в ответ на мой вопрос о крупных диких животных. Там, среди тундры, кустарник был фрагментарен. Здесь же среди лиственниц и густой высокой травы медведям вообще раздолье на много километров, есть где спрятаться и вывести потомство. Сейчас в середине августа они сыты, но агрессия будет обеспечена, если ненароком спугнуть малыша рядом с медведицей.
Сегодня на сон грядущий постараемся основательно утеплиться, ведь ночь ожидается холодной.
Сочное разнотравье Лиственничной рощи. Высота зачехлённого удилища 120 см.
19:33, 12 августа 2024
Вечер в палатке на правом берегу реки Лёкъелец. Моросит дождь, небо свинцовое и похолодало. Если за ночь дождь перейдёт в снег, воспримем как должное.
Пришли сюда с прошлой стоянки ближе к вечеру, миновав Косвож, ручей с обрывистым правым берегом. От переправы через него до Лёкъельца на нашей карте четыре с половиной километра, а в реальности максимум три: примерно километр вверх на плоскогорье, по которому ещё километр, и километр вниз. По всей видимости, некоторые указанные на старой карте дороги далеки от реальности, потому что давным-давно заброшены и заросли.
Перед спуском в долину видели слева на плоскогорье, где самый ветерок, стадо оленей. А на самом спуске, тоже с левой стороны, нас встретила огромная Кошкасобака. Так мы назвали выложенный природой из скальных обломков геоглиф в виде животного, выгнутой спиной похожего на кошку, а мордой на собаку.
Страж Лёкъельца - Кошкасобака
Сверху открывается прекрасный обзор долины Лёкъельца, переходящей в более протяжённую долину между основным Уральским массивом и стоящим несколько обособленно кряжем Енганэпэ. Последний, протянувшись с юго-запада на северо-восток, отбивает ветра, дующие с Карского моря, и тем самым создает условия для существования лиственничной рощи, по которой мы вчера шли, удивляясь густому и сочному разнотравью. На этой широте подобные оазисы характерны для восточного склона Полярного Урала, а мы на западном.
Лёкъелец в своих верховьях - типичная горная речка с характером и кристальной водой. Течение быстрое и много больших валунов, терпеливо ждущих очередного весеннего напора, чтобы ещё немного сдвинуться с места. Место для лагеря приветливое, с ровными лужайками высокой травы, как в средней полосе. Среди кустарника есть несколько настоящих ивовых деревьев.
Завтра планируем дойти до реки Нияю, если погода позволит.
Лёкъелец
Наша палатка на Лёкъельце
Утро 13 августа 2024
Всё ещё на Лёкъельце. Уже позавтракали и собираемся в путь. Ночь прошла хорошо, не мёрзли, но дождик периодически сыпал по палатке, да и сейчас грозится тучкой от вершины той горы, которую нам предстоит огибать с запада, двигаясь в северном направлении. Удивительно, как неустойчива погода на Полярном Урале.
Горный кар
Вечер 15 августа 2024
В долине реки Нияю. К югу от нас виден внушительный кар, разъевший северный склон горы с отметкой 907,5 метров. Впрочем, там целых два кара, но этот - просто классический пример того, насколько эффективными могут быть вода и лёд в отношении крепчайших геологических пород. Вода проникает в трещины, затем замерзает там и рвёт камень год за годом, постепенно выедая обширную нишу в горе, словно дупло больного зуба... К карам часто приурочены ледники и тогда их называют ледниковыми цирками. Термин "кар" происходит от шотландского слова corrie, родственного латинскому corrosio (коррозия). Оба термина этимологически близки добычному карьеру и кариесу в стоматологии.
Замечу, что у северян зубы страдают гораздо сильнее, чем у жителей юга, во многом по причине перепадов температур, - охлаждения их во время вдоха морозного воздуха и последующего затем прогрева на выдохе. Мне доводилось работать при сорокаградусном морозе на стройках Заполярья и не понаслышке знаю, как быстро у народа вылетают пломбы, поскольку имеют коэффициент теплового расширения отличный от того, который есть у дентина. Больные зубы - бич северян. Недостаток витамина D, приводящий к потере кальция, усугубляется интенсивным дыханием при крайне низкой температуре.
Сегодня мы расположились на левом склоне долины Нияю, в небольшой рощице из нескольких лиственниц и гигантских (!) карликовых берёз, каких в прежних походах встречать не приходилось. Впервые увидели их ещё позавчера 13-го, когда шли по дороге в сторону верховий Нияю. Толщина стволов у основания данных экземпляров больше десяти сантиметров в диаметре, высота кустов около трёх метров, а листья раз в пять раз крупнее, чем у обычного классического ерника, который произрастает рядом с гигантами. Интересно, чем обусловлена данная аномалия? Для примера сняли фото и небольшое видео этих кустов с Ниной возле них.
Нина рядом с гигантской карликовой берёзкой
Заповеднику Енганэпэ, где произрастает уникальная морозоустойчивая ель, необходимо обратить внимание и на гигантскую карликовую берёзку, растущую в долине Нияю. А то, не ровен час, её пустят на дрова туристы или оленеводы, не задумываясь о научной ценности данного раритета.
Резонно предположить, что это - кустарниковая берёза [Betula fruticose], тоже ерник, но крупный. Однако, если верить источникам, у данного вида семейства берёзовых ветви прямостоячие и покрыты белой корой. А у нашей гигантской берёзки ветви и кора отличаются от обычной карликовой [Betula nana] только размерами.
Аномальный рост некоторых растений иногда наблюдали на Урале, что обусловлено неизвестными для науки факторами. Краевед Татьяна Дмитриевна Слинкина в своей книге "Мансийские оронимы Урала", рассказывая в одной из глав про гору, где погибла группа Дятлова, отметила: "...Исследователю топонимов Урала Александру Константиновичу Матвееву не раз приходилось подниматься на Холат-Сяхл, и он "признаёт, что более суровой и мрачной горы в этой части Северного Урала нет, но на её вершине растут крупные, удивительно синие незабудки"..."
Вчера нас немного потрепала непогода: сильный дождь с ветром. Прежнюю палатку поставили вечером 13-го августа выше по течению Нияю, в обширной дельте безымянного ручья, впадающего в реку слева. Место выбрали неудачно - на живых камнях, слегка прикрытых слабой дерновиной, где трудно установить колышки на растяжки, да и ходить надо с осторожностью, стопы то и дело проваливаются. Костру поживиться тоже оказалось нечем - весь сухостой из ближайших ивовых кустов вычищен весенним половодьем. Плохо поставленная палатка наказала нас бессонной ночью и сыростью, когда началась непогода.
А началась она вчера в районе обеда. Ветер сыпал дождём с востока, от самых верховий, где километровые вершины укутаны мрачными неподвижными тучами. Днёвку, намеченную на этот день, пришлось прекратить, и мы, наспех собравшись, откочевали ниже по течению, где сейчас и находимся, любуясь горными карами и гигантскими карликовыми берёзками. До реки отсюда далеко, ближайший ручеёк тоже не близко, зато ровная площадка позволила хорошо выспаться сразу за двое суток. Утром увидели Солнце и синее-синее небо.
Поспешность ухода с прежней стоянки вызвана тем, что дождь на тот момент усиливался, и возникла опасность резкого подъёма воды, как это бывает в горных реках.
До ухода с верховьев я успел прогуляться со спиннингом на километр вниз по течению, где вдоль левого берега тянутся скальные выходы и кое-где есть соблазнительные ямки под сбросами с перекатов. Присутствия рыбы не заметил, да и погода начинала портиться, не оставив надежд на улов.
Пока ходил, Нина решила постирать свой походный флисовый костюмчик. Он только начал подсыхать на ветру, а тут и дождь грянул. Славно нашаманила. Разве можно устраивать стирку в походе? - тучки обязательно заревнуют! Вот и потащили его с собой в сыром виде. Флиска - вещь практичная, греет и сама дышит, причём, далеко не промокашка; но если сильно намокнет, то это гиря. Теперь костюмчик досыхает, радостно трепыхаясь на ветках лиственницы рядом с моей футболкой. Ну всё, довольно лирики, пора идти искать воду на овсянку и зелёный чай. А то прилетит мне что-нибудь из обувных предметов.
Замечу только, что и в отношении этой дороги карта наша оказалась не точна. Дорога на ней показана прямая в северо-восточном направлении, к переправе через Нияю. В реальности она плавно огибает северо-западный склон горки 392,0 и поворачивает на восток к верховьям этой реки.
Переправа через Нияю. Впереди остров, за ним второй рукав реки.
19:20, 15 августа 2024
Я был не прав, когда в прежней записи усомнился в топографических данных нашей послевоенной карты. Ещё утром перед выходом мы заметили вдали на противоположном склоне долины Нияю характерную линию и сразу поняли, что дорога на северо-восток к переправе всё же есть, но была не замечена из-за усталости. Поэтому, собравшись в обратный путь, решили внимательно осмотреть любые примыкания. Тундровые дороги таковы, что водители вездеходов придерживались старой колеи только на твёрдых грунтах, а по болотине из опасения увязнуть часто нарезали новую колею... Потом ещё и ещё... В результате такие "дороги" иногда раздуты вширь на десятки метров распаханной дерновины, что затрудняет обнаружение развилок.
Сперва было найдено первое ответвление - слабо отклоняющийся заезд с верховьев реки, и выглядел он сомнительно. Игнорируя категорические протесты жены, я всё же пошёл этой дорогой, и вскоре она слилась с другой, очень старой и очень широкой, но совершенно заросшей, которая чётко вписывалась в ту, что обозначена на нашей древней карте. Мы скинули рюкзаки и направились к реке, примерно через километр достигнув переправы.
Место живописное: рощицы лиственниц, скалы, река шумит, разбиваясь на два рукава вокруг островка, через который дорога и проходит на тот берег, превращаясь в увиденную нами утром линию. Но двигаться по ней мы дальше не будем из-за ограниченности времени и продуктов. Этот поход является пробой сил после пятилетнего перерыва, почти спонтанная импровизация без предварительного заказа билетов на поезд, как туда, так и обратно. Зато есть результат: разгадана тайна торфяных бугров и найдены рощицы гигантских карликовых берёзок, каких мы никогда и нигде прежде не видели. Быть может, данный результат имеет ценность только для нас, но это и есть самое главное.
До свидания, река Нияю, мы с тобой постараемся встретиться ещё раз, только так, чтобы ты порадовала нас хорошей погодой и рыбкой на уху. В долгу не останемся, обязательно напишем про твои красоты.
Возвращаясь к рюкзакам, мы пошли обратно по сильно заросшему продолжению старой дороги, и в том месте, где она от нас "спряталась", установили небольшой тур. Похоже, её завернули на восток сравнительно недавно, изредка забрасывая водников в верховья реки, куда ведёт след ГТТ примерно месячной давности.
![[]](/img/n/nowikow_aleksandr_nikolaewich/tam_gde_tsvetet_knyazhenika/1-takcwetetknjazhenikakopija.jpg)
![[]](/img/n/nowikow_aleksandr_nikolaewich/tam_gde_tsvetet_knyazhenika/2-ninawderewnejarpijagnausekopija.jpg)
![[]](/img/n/nowikow_aleksandr_nikolaewich/tam_gde_tsvetet_knyazhenika/3-besedujusturistomizjaroslawljakopija.jpg)
![[]](/img/n/nowikow_aleksandr_nikolaewich/tam_gde_tsvetet_knyazhenika/4-jaininanalemwekopija.jpg)
![[]](/img/n/nowikow_aleksandr_nikolaewich/tam_gde_tsvetet_knyazhenika/5-andrejdmitriewichsimukow1902-1942kopija.png)
![[]](/img/n/nowikow_aleksandr_nikolaewich/tam_gde_tsvetet_knyazhenika/6-besedujusegoromkopija.jpg)
![[]](/img/n/nowikow_aleksandr_nikolaewich/tam_gde_tsvetet_knyazhenika/7-napoljarnomuralewezdekrasiwokopija.jpg)
![[]](/img/n/nowikow_aleksandr_nikolaewich/tam_gde_tsvetet_knyazhenika/8.-torfjanyebugrywrajoneperewalaewropa-azijakopija.jpg)
![[]](/img/n/nowikow_aleksandr_nikolaewich/tam_gde_tsvetet_knyazhenika/9-torfjanyebugrywrajoneperewalaewropa-azijakopija.png)
![[]](/img/n/nowikow_aleksandr_nikolaewich/tam_gde_tsvetet_knyazhenika/10-lukomorxe_rossija_aziat.chastx_1630_amsterdam_gerard_merkatorkopija2.jpg)
![[]](/img/n/nowikow_aleksandr_nikolaewich/tam_gde_tsvetet_knyazhenika/11-ninasredirossypisewernogoiwan-chajakopija.jpg)
![[]](/img/n/nowikow_aleksandr_nikolaewich/tam_gde_tsvetet_knyazhenika/12-ruchejizxjashorkopija.jpg)
![[]](/img/n/nowikow_aleksandr_nikolaewich/tam_gde_tsvetet_knyazhenika/13-sochnajazelenxlistwennichnojroshikopija.jpg)
![[]](/img/n/nowikow_aleksandr_nikolaewich/tam_gde_tsvetet_knyazhenika/14-koshkasobakakopija.jpg)
![[]](/img/n/nowikow_aleksandr_nikolaewich/tam_gde_tsvetet_knyazhenika/15-lekxeleckopija.jpg)
![[]](/img/n/nowikow_aleksandr_nikolaewich/tam_gde_tsvetet_knyazhenika/16-nashapalatkanalekxelxcekopija.jpg)
![[]](/img/n/nowikow_aleksandr_nikolaewich/tam_gde_tsvetet_knyazhenika/17-gornyjkarkopija.jpg)
![[]](/img/n/nowikow_aleksandr_nikolaewich/tam_gde_tsvetet_knyazhenika/18-ninaigigantskajakarlikowajaberezkakopija.jpg)
![[]](/img/n/nowikow_aleksandr_nikolaewich/tam_gde_tsvetet_knyazhenika/19-pereprawachereznijajukopija.jpg)