Новиков Глеб Егорович : другие произведения.

Anti Лора

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

   ИНТРОДУКЦИЯ
  
   Холодный лес. То ли конец осени, то ли начало весны. Мокрая земля, полоски подтаявшего снега, небрежно брошенные в разных местах. Сырой холодный воздух. Хмурое серое небо, полностью закрытое облаками. Тревожно кружащие черные птицы вдали над лесом и дорога. Обычная грунтовка, превратившаяся сейчас просто в две колеи, заполненные талой водой и ошметками ноздреватого снега. Приходящая неведомо откуда и уходящая неизвестно куда. Нет, она конечно как всякая дорога имела свой смысл и вполне определенные начало и конец, но где они никто не знал, да и сейчас это не имело никакого значения. Дорога и дорога. Она рассекала лес на две части, разделяя существующий здесь мир на половинки. В других обстоятельствах можно было поразмышлять о сущности Дороги, именно так, с большой буквы, найти какую то философскую подоплеку, придумать ей название и назначение. Да просто спокойно подумать на отвлеченные темы... Можно, но текущая ситуация не располагала к таким мирным мыслям.
   На обочине, имеющей крутой спуск к предлесью, на мокром снегу лежали две человеческие фигуры в грязном и промокшем камуфляже. Они пытались отдышаться после долгого и трудного "похода" по этой, не такой уж гостеприимной, местности. Мужчина и женщина. Усталые лица, покрытые грязью и копотью, не изможденные конечно, как это бывает после тяжелого физического труда, но и не сверкающие счастьем.
   Мужчина пытался улыбаться и даже слегка подмигнул женщине, стараясь ее приободрить, и безмолвно говоря: "Ничего, Ребенок, прорвемся. Скоро все будет замечтательно".
   Женщина старалась держаться, но было видно, что она ужасно вымотана и физически и морально. В ее глазах застыл страх, она не знала и боялась думать, что будет дальше. Да и что могло собственно быть дальше. Они шли уже очень долго через этот лес, шли, как ей казалось наобум, без всякого смысла и шансов уйти у них было мало. Чем она еще держалась - так это верой в этого мужчину. Верой в то, что он как мужчина должен знать больше ее и сможет вывести их отсюда и, вообще, разрешить всю эту нелепость, в которую они попали. Попали.... Хотя она прекрасно понимала, что это слово совершенно не то, что все случившиеся за безумно короткий срок последние события должны были вывести их именно сюда, к этой безымянной дороге, в этот холодный сырой лес...
   Им надо было идти дальше, как можно быстрее, но мужчина, тянул и тянул время, стараясь дать ей лишнюю минутку отдыха. Она уже на пределе, и двигаться просто не могла. Ну, еще минут пять, еще чуть-чуть. Он знал, чем это может обернуться, лишних минут у них просто нет. Но гнать ее, надрывая все, что в ней осталось, он не мог. Нести ее на руках или на спине - утопия. По мокрому рыхлому снегу, довольно глубокому и мокрой земле, расползающейся под ногами, и так не легко идти. Она была миниатюрная и хрупкая, как Дюймовочка, и в других обстоятельствах, которые казались сейчас настолько далекими и нереальными, как будто из другой жизни, он часто и с удовольствием носил ее на руках, несмотря на ее шутливые протесты, но сейчас....
   Дождались...
   В тишине, окружавшей их, возникли звуки, никак не относящиеся к естественным звукам природы. Далекая, едва разборчивая человеческая речь и "возмущение" потревоженных ворон, стремительно взлетевших над лесом с той стороны дороги - более чем красноречивые приметы того, что затянувшийся привал скоро будет нарушен визитом нежданных гостей, которые как водится, хуже татарина, не в обиду будет сказано для представителей этого народа.
   "Все, ваше время истекло. Game over. Приплыли", - мелькнула мгновенно мысль и мужчина, рывком перевернувшись на живот, схватил лежащий рядом автомат и осторожно поднял голову, чтобы оценить ситуацию. Ситуация, что называется, не радовала. Ничуть.
   Цепочка человеческих фигур вышла из леса и приближалась к дороге, до которой им оставалась метров триста-четыреста от силы. Уходить уже было поздно. Определенно...
   Мужчина обернулся к женщине:
   - Ло-ра, - в своей обычной манере растянул он второй слог, - бери автомат и, - махнул головой, - давай в лес. Быренько.
   Она вскинула голову и взглянула на него с недоумением:
   - Что? Я... я не пойду, я с тобой.
   - Ребенок, шутки закончились. Я совершенно серьезно. Оставь мне второй магазин, хватай автомат и беги в лес.
   - Олеж, я не пойду без тебя...
   - Быстро я сказал! - закричал он и резко оборвал сам себя, заговорив более спокойно. Она и так на взводе. - Нам не оторваться, а ты уйдешь, пока я поиграю с ними в пейнбол, - он нехорошо усмехнулся уголками губ, - есть такая чудная игра для больших мальчиков. Девочкам в нее играть не рекомендуется, синяки остаются. А если серьезно... Ларис, уходи. Я прошу.
   - Олеж... я останусь с тобой, куда я одна, я не смогу...
   - Лора, тут без вариантов, турпоход закончился, начинается, что-то более интересное. Я немножко постреляю, это ж у меня любимое занятие и догоню тебя. Ребенок, давай, я тебя очень прошу, уходи. Пожалуйста.
   Она смотрела на него и не двигалась. Потом внезапно, подскочила к нему, обняла за шею и спросила:
   - Ты не обманешь меня?
   - Лорик Сан, когда я тебя обманывал, а? Ты ж меня прекрасно знаешь, Лариска. - Он быстро улыбнулся, пытаясь скрыть с лица не самые хорошие предчувствия, - я догоню, обещаю.
   Девушка разжала руки, вытащила из кармана магазин, положила его рядом с ним и, схватив за ремень автомат, отступила назад и, развернувшись, побежала в лес.
   Он посмотрел на запоздавших участников несостоявшегося пикника, которые достаточно быстро продвигались к дороге. Еще пара минут и можно будет начинать. Вытащил из кармана и бросил на снег рядом с собой еще пару запасных магазинов, щелкнул предохранителем на одиночный огонь и обернулся.
   Фигура бегущей девушки приближалась к краю леса. Маленькая, хрупкая, с автоматом. Он задержал на ней взгляд на несколько секунд, и отвернулся.
   "Лариска, Лариска... Дай Бог, еще увидимся, Ребенок. Очень надеюсь", - невесело усмехнулся он и поймал в прицел черную фигурку человека, который поскользнулся и потешно взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие. Он сделал выдох и плавно надавил спуск. Выстрел сразу оглушил и человечек, дернув напоследок руками, довольно смешно упал на спину.
   "Один есть", - хмыкнул он, в духе графа Монте-Кристо, убившего своего первого врага...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ПРЕЛЮДИЯ
  
   Проснулся мгновенно.
   Еще секунду назад он был весь в этом сне, а сейчас раскрыв глаза и глядя в потолок как на экран кинотеатра, ждал следующий кадр. Но видимо пленка у механика порвалась, и на потолке картинки не было.
   "Черт, что за дурацкий сон опять. Не в первый раз, и всё с новыми подробностями и деталями. Прям вещий что ли, ей Богу", - мелькнула первая мысль. Впечатления от сна были еще яркими, но как это всегда бывает, сон расползался словно туман, рвался в клочья и становился все более размытым.
   Он потер руками щеки, ощутил проросшую щетину, и поднялся.
   "День как день, только ты, почему-то грустишь", - проскочила следующая разумная мысль. Начинать утро с цитирования Цоя конечно довольно забавно, но можно и повеселей. Глянул на часы и, увидев красные цифры 7-24, подумал: "Чего-то я рано подорвался, но ладно, значит, хватит баюшки".
   Утро начиналось как еще сто или триста до него, и каких еще будет неопределенное множество после него. Мысль о неопределенном множестве, взявшаяся с нечего, напомнила славные годы студенчества и курс высшей математики, который благодаря хорошему преподавателю похоже на всю жизнь врезался в память.
   "Дай Бог здоровья Михаилу Петровичу, хороший мужик, научил математике и думать заодно".
   Встал, первым движением включил радио.
   "Наше радио, наша музыка" - бодрым, совершенно не утренним голосом, тем более не подходящим для понедельника, весело пропищала реклама, и тут же запела Земфира: "Над моей пропастью, у самой лопасти, кружатся глобусы, старые фокусы...".
   "Да, тоже не бодрячок, но Зёму всегда приятно послушать".
   Дальнейшие телодвижения по квартире были абсолютно стандартны для будничного утра. Лёгенькая такая зарядочка, подстать "лёгенькой такой промышленности", - выражение из старого любимого фильма, заставившее улыбнуться.
   Поставил чайник, побрился, заварил вкусный чай, сделал бутерброд. Первая утренняя сигарета с терпким и очень крепким напитком. Поехали дальше.
   Душ, фен, одеколон, одеться и можно выдвигаться на любимую работу. Проверил карманы - телефон, кошелек, платок, сигареты, зажигалка, ключи, вроде все.
   Улыбнулся ее изображению на портрете:
   "Лорик, пока, я пошел на работу".
   Выключил свет и вышел на площадку.
   Вот уж действительно, утро как утро, обычный понедельник, каких миллион был и еще будет. Движения отточены до автоматизма, как на автопилоте. День, работа, вечером обратно, ужин, кофе, один из любимых дисков в магнитофоне, глоток коньяка перед сном, сигарета и спать. Не весело не грустно, обычная схема, обычная жизнь, ничего супер интересного.
   "Хлопотно все это", - подумал он и вышел из дома.
   Серенькое сентябрьское утро, как всегда пробка на площади, люди на остановке, далеко не радостные лица у всех. И следующая банальная мысль: "вот интересно, где-нибудь в Америке или в Австралии люди с такими же выражениями на лицах едут утром в понедельник на работу или им веселей?".
   Пока все укладывалось в привычную схему, ставшую за много времени чем-то вроде, если уж совсем сумничать, прокрустова ложа - не вырваться, не сдвинуться. Траектория определена, бакены расставлены, и даже особо напрягаться думать не надо, и так все понятно.
   Привычным движением открыл дверцу машины и небрежно швырнул портфель на правое сиденье. Тихо заурчал движок, радио запело противным голосом: "вэ вэ вэ Ленинград, СПб точка ру...".
   - Вот это уже перебор, еще я это с утра не слушал, и так весело. Уж лучше Марку, - сказал он сам себе.
   Выбрал диск в чейнджере, включил наугад композицию.
   "Не взаимная любовь, одинокая игра, недожеванная песня с утра", - затянула любимая певица.
   - Точно - с утра, - ухмыльнулся он и продолжил строчку:
   - Не проснувшись надо в путь, и по улицам людным и опять день будет очень трудным. Погружение в себя и чем глубже, тем видней, что никогда не быть рядом с ней...
   Подпевая себе под нос, он вырулил на проспект имени Красного Директора, с трудом вписавшись в поток активно стремящихся на работу соотечественников.
   Дерганое движение в потоке машин действовало на нервы. Увидев впереди просвет, он бросил корпус автомобиля вперед, резко прибавив скорость.
   Тут то и случилось первое забавное происшествие сегодняшнего дня. Знал бы, что оно не последнее, дольше бы поспал.
   Перед капотом любимой Pajero буквально из воздуха возникла девушка. В следующие полсекунды, пока он вжимал в пол тормоз, она осела своими белыми джинсами на асфальт, не отличавшийся чистотой. Явно его сегодня с шампунем забыли помыть.
   "Визг тормозов мне как романс о трех рублях". Владимир Высоцкий, цитата.
   Ехавшая сзади "десятка" также противно взвизгнула и встала, что называется ноздря в ноздрю, точнее. ... Ну, точнее звучало совсем пошло, так что не стоит уточнять. Но ее сигнал орал противнее, чем ее тормоза. Наверно руливший ею товарищ проснулся в еще худшем настроении. Да и не он один. Водители замершей на месте колонны всевозможных представителей почти всех мировых гигантов автопрома поддержали товарища по несчастью "приветственными" звуками. Такое впечатление, что едет безумно большая свадебная процессия и от души веселится в предвкушении праздничного банкета.
   Он выскочил из машины, зло, хлопнув дверью. Подошел к девушке, присел, и "добрым-добрым" голосом выдохнул:
   - Барышня, - любимое, слегка старомодное обращение, - сегодня, похоже, у Вас не день Бэкхема, - сделал паузу, оценивающе разглядывая девушку. Та молчала. Тогда он продолжил мысль:
   - Ваша дивная акробатика грозит превратить эту магистраль в кладбище забытых кораблей.
   "И причем здесь корабли?" - мысленно пожал плечами, - "сам не знаю".
   Как обычно, его юмор был на грани цинизма и жесткой иронии:
   - Мне кажется, что сидюче здесь, Вы рискуете простудить многие важные для Вас места, которые Вам еще непременно понадобятся.
   Зло, бесспорно. Но утешать ее, и восхищаться ее красотой у него не было сейчас никакого настроения, хотя барышня того стоила.
   - Я думаю, что пассажирское кресло в моей машине больше подходит к тому, на чем Вы сейчас сидите, чем это серое вещество, почему-то называемое асфальтом, хотя оно на него очень мало похоже, - плоские шутки особенно хорошо у него получались утром в понедельник.
   Девушка смотрела на него очумевшими глазами и хлопала ресницами. Причем делала это настолько выразительно (смотрела) и энергично (хлопала), что маленькие комочки туши, висящие на кончиках таких чудных изогнутых волосков, грозили сделать в дорожном покрытии еще пяток выбоин, коих и так хватало за глаза.
   Он скользнул взглядом по ее майке и увидел на черном фоне силуэт белого кролика, похожего на плейбоевского.
   Мысли проскочили как короткие очереди:
   "Кино и немцы. Матрица, первая серия. Беги за Белым Кроликом. Зашибись, начало недельки!".
   Он протянул ей руку:
   - Пойдемте. Зрители устали, криков Бис думаю не будет.
   Девушка, продолжая хлопать ресницами с бешеной скоростью, встала с дороги и, не говоря не слова, села в машину.
   - Девушка, ничего если я так нетактично спрошу, куда Вас подвезти, в качестве компенсации за моральный ущерб Вашим джинсам? - он был в своем репертуаре, даже не надо было напрягаться, тон и интонация вопроса вполне соответствовали ситуации.
   Секунд пятьдесят паузы, за которую они продвинулись на добрую пару метров, в самом узком месте этой артерии города, и, наконец, она смогла внятно произнести:
   - Мне в РГЭУ...
   Расширенные зрачки и сбивающийся голос он отнес не к восторгу от нахождения ее возле себя, а на естественное барышням ее возраста волнение, особенно свойственное им после акробатических упражнений на свежем воздухе.
   Расшифровка аббревиатуры заняла у него, наверное, минуту, за которую, каким то чудом, они доехали до общежития и замерли перед светофором.
   - Легкотня. Довезу без шуму, без пыли, - опять цитата.
   За следующие пятнадцать минут езды никто из них не проронил больше ни слова. Девушка, по всей видимости, находилась еще в прострации, он - просто не хотел напрягаться и вымучивать из себя какие-то банальные фразы. О чем говорить? Знакомиться? Зачем? Ему это не надо. Говорить о погоде? Пошло. Проявлять сочувствие - в нем никто не нуждается.
   Тишину разбавляла только Мара Кана:
   - По дороге к Амстердаму я жива, пока еще жива. С тобой еще жива. Мама, ты такая Дама, рисовать. Тебя бы рисовать. Тихонько рисовать...
   "Вот и Амстердам", - подумал он, притираясь к бордюру.
   Да, давненько он не был утром возле РИНХа и, наверное, зря. Столько считающих себя красивыми и очень крутыми девиц в одном месте и в унисон выдыхающих дым, давно не попадалось на глаза. Зрелище стоило опоздания на работу, и даже более того.
   Девушка повернулась к нему, видимо ожидая всё-таки, как своим испорченным умом он потом понял, вопроса как ее зовут и какой у нее оператор мобильной связи. Соответствующего высказывания от него не последовало. Она сделала слегка удивленное лицо, похлопала еще несколько секунд привычным для нее орудием этого самого хлопанья и тихо исчезла.
   "А спасибо?", - запоздало подумал он, - "м-да, действительно, и зачем мне ее спасибо?".
   Он усмехнулся про себя, глядя на девушку, легко проскользнувшую сквозь толпу в двери университета. Маленькая, хрупкая, светленькая. Кого-то она ему очень сильно напоминала. Вот только волосы были у нее длиннее...
   Он встряхнул головой, сбрасывая наваждение, и тронулся с места.
   Теперь ему предстояло сделать "небольшой" такой кружок, чтобы развернуться и таки доехать до места службы, с учетом многих весьма "благоприятных" внешних факторов. Не прошло и полчаса, как этот номер чудом получился и он, наконец-то, к пущей радости всех подчиненных, особенно отсутствующих, еще на работе, добрался до своего кожаного кресла.
  
   "Налей мне немного виски, я пью его сама. И не подходи так близко, я ведь сойду с ума".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ПЕРВАЯ ЧАСТЬ. СКОЛЬЖЕНИЕ ПО РЕАЛЬНОСТЯМ
  
   ДЖОКОЗО
  
   - Оля, кофе сделай, пожалуйста, - первая утренняя банальность, не считая приветствия конечно, удалась.
   Секретарша как всегда молча и без видимой радости в движениях аккуратно, двумя руками сняла очки, бережно положила их на стол и, не глянув на него, полезла в шкаф за чашкой.
   Он опустился в кресло, включил компьютер и пока на экране мелькали строчки белых значков на черном фоне, сменившиеся заставкой очередного шедевра корпорации "Мелкософт", задумался о девушке и ее белом кролике.
   "Прикольно как-то получилось. Откуда ее вынесло интересно, как будто прямо на асфальте материализовало. Хорошо хоть скорость была не такая большая, а то кролик мог там бы и остаться, только уже не на майке, а на другом фоне", - легкая доля цинизма всегда помогала спокойней и проще относится ко многим вещам, не рискуя получить невроз по мелкому поводу.
   Ольга внесла кофе и, ставя чашку, кинула на него быстренький взгляд и хитро улыбнулась.
   Он, краем глаза наблюдая эту традиционную мизансцену, заметил улыбку, больше смахивающую на усмешку, но продолжал с умным видом вводить пароль.
   С начала своего появления в фирме Ольга, по всей видимости, тщательно изучила ситуацию в коллективе и выяснила интересующие детали у своей предшественницы, признавшись в этом в порыве не совсем трезвой откровенности. После чего пыталась, а может, ему так казалось, сыграть с ним в известную и старую как мир игру. Было несколько интересных моментов, но что-то у кого-то как-то не получилось, или, может быть, не было особого желания, чтобы получилось и стороны, обменявшись несколькими болезненными, в моральном смысле конечно, уколами пришли к некому статус-кво. Она поставила на нем крестик как на мужчине, от которого можно чего-то ожидать и наступило вполне мирное сосуществование.
   Вся эта ситуация его немного забавляла. Он без особых усилий мог развернуть ее в нужную сторону, но по многим причинам не делал этого.
   - Олег Георгиевич, - ее довольно милый и немного смешной литовский акцент, которым она, тщательно это скрывая, гордилась, придавал ее голосу особый шарм, - Вам телеграмма.
   Это странное слово, уже почти забытое на данном этапе исторического развития техники связи просто резануло по ушам. Он поднял к ней голову и недоуменно переспросил:
   - Телеграмма???
   Она протянула бланк, но не уходила, ожидая видимо реакции на столь интересную новость. Новость действительно оказалось интересной, как бы не сказать больше. Текст гласил: "Грузите апельсины бочками тчк Чебурашка не приедет тчк Кролик Белый тчк".
   - О-ля, - сказал он, произнося второй слог как обычно нараспев, - это что? Сегодня, какое число? Может, у меня календарь сбился, но сегодня не начало апреля. А?
   Шутливая манера разговора между ними существовала давно, и бредовый текст этого послания еще больше придавал диалогу юморной оттенок.
   - Ты читала? Откуда это взялось?
   - Читала. Не знаю. Принесли с утра, - ее глаза за тонкими стеклами очков были веселей, чем следовало в такой ситуации, и она не выдержав, рассмеялась. Улыбка ей шла, чем он ее неоднократно подкалывал, а смех превращал ее в маленькую девочку с косичками, хотя сегодня их не наблюдалось.
   Он взглянул на бланк снова. Отправителем значился некий Скабичевский с неизвестным ему московским адресом.
   "Понедельник начинается в субботу", - пришла на ум мысль, вроде был такой роман фантастический. - "Фамилия смутно знакомая, у Булгакова, что-то такое было".
   Весело ухмыльнувшись, он состроил Ольге глазки и сказал:
   - Ладно, будем считать за шутку,... чью-то..., - и недовольно поднял уголок рта, пытаясь сделать страшное лицо.
   Ольга, еще раз хитро улыбнувшись, выскользнула за дверь. Зная ее любовь поговорить, можно было представить, что если еще не все были в курсе этого послания, то им оставалось пребывать в счастливом неведении максимум секунд тридцать.
   "Один раз случайность, два - совпадение, три - тенденция, однако", - очередная свежая мысль из незабвенного студенческого прошлого, - "два белых кролика за одно утро... Кто-то решил явно приколоться, хотя в чем здесь фишка, как выражаются модные нынче креативщики неясно".
   "Так, будем рассуждать логически", - любовь к крылатым фразам из фильмов и книг была у него патологической, - "Ты летишь в Ленинград? - нет. И я не лечу. Логично? Логично. Розыгрыш. Но зачем?", - он недоуменно покривился. - "Барышня сидела попой на асфальте где-то в полдевятого, телеграмму раньше девяти принести не могли, но отправили то ее раньше! Или действительно совпадение или ... девочка подставилась. Хотя какой в этом смысл? А действительно, похоже. Если подумать - взялась ниоткуда. Я еще не слепой и вперед смотрю, когда за руль держусь, и также тихо исчезла. Что-то мне это смутно напоминает, то ли Матрицу, то ли ... как там этот фильм назывался с Дугласом - "Игра" кажется.... Там действительно был неплохой розыгрыш главного героя, но то кино, пусть даже с таким необычным сюжетом, или у этого, Скабичевского, фантазия взыграла? А девушку имеет смысл поискать".
   Он снял трубку:
   - Оленька, зайди плиз.
   "Кролики - кроликами, но портить настроение из-за ушастых созданий не гуманно, по отношению к себе. Будем искать, с перламутровыми пуговицами", - очередной шедевр отечественного кинематографа сам собой всплыл в голове.
   Очень довольное выражение лица любимого секретаря наводило на подозрения, что ее участие в этой Игре - не такая уж бредовая мысль. Но сразу выдавать свои пока еще смутные и не вполне оформившиеся догадки означало вольно или невольно подыграть организаторам, кем бы они ни были.
   Сделав по привычке, впрочем, без всяких усилий, очень серьезное лицо, он сказал, старательно имитируя грузинский акцент Вождя народов:
   - Есть такое мнэниэ, что нам надо найти аднаго очень нужьного чэловэка.
   Ольга рассмеялась и, изображая прилежного секретаря, замерла с занесенной ручкой над органайзером, приготовившись стенографировать речь "любимого" руководителя.
   - Я знаю, - продолжил он, слегка улыбнувшись, - что ты можешь найти что угодно и где угодно, не хуже чем Иван-царевич, находивший То, не знаю Что. Причем находил он Это в таких местах, что в приличном обществе и не скажешь. Так вот, задачка неординарная, даже для тебя...
   Он, совсем в духе того же Вождя сделал паузу, ожидая, вполне естественного проявления женского любопытства, тем более от нее. Слава Богу, не первый год знакомы, и он ее довольно хорошо изучил.
   Оля была сегодня прилежной студенткой, идущей на красный диплом, только что язык не высовывала от усердия, старательно записывая бессмертные высказывания директора.
   Это больше тянуло на пятницу, когда народ расслаблен в ожидании неизбежных, как гибель мирового империализма, выходных, и пребывает в безмятежном состоянии духа, чем на понедельник. Она прыснула в ладушку, видимо сама, сознавая комичность ситуации, но тут же сделала серьезное лицо и подняла глаза, всем своим видом давая понять, что положит все силы на достижение указанных целей.
   - Олька, хорош, прикалываться, я серьезно. Вообщем так, в РИНХе надо найти, причем сегодня, и лучше до обеда, одна барышню. В черной майке с белым кроликом.
   Сползающие очки и высоко поднятые тонкие брови должны были, по всей видимости, выразить крайнюю степень изумления от столь нетривиального задания и она уже открыла рот, чтобы задать вполне очевидный вопрос, но он прервал на взлете нарастающее с первой космической скоростью удивление и продолжил:
   - Я думаю, у тебя получится, - и, не выдержав, добавил очередную цитату, - это ж так просто, сочинять песни, всего лишь.
   Он рассмеялся, довольный, что смог поставить ее в тупик. Шутливое состязание между ними не прерывалось в принципе никогда, и каждая из сторон старалась изо всех сил, впрочем, после неудавшихся взаимных покушений, вполне мирными путями очень тонко и в то же время лихо и незаметно объехать другую.
   - А ... особые приметы у девушки есть? - Оля, как подобается истинно прибалтийской барышне быстро, что впрочем, не свойственно тамошним народностям - известные шутки о "горячих" эстонских парнях имели под собой основание, взяла себя в руки. - Или кроме майки ВЫ ничего не увидели? - пустила шпильку истинная дочь Евы.
   - Гм, не поверишь. Кроме белых джинсов и белого же кролика, даже добавить нечего, - зачем ей рассказывать, какая из себя девушка? С женской ревностью он был отлично знаком. - Я так дюмаю..., - голосом Фрунзика из "Мимино" продолжил он, - что в данном уважаемом заведении не будет больше одной барышни в подобном облачении. Уж сегодня точно.
   - Хорошо, - Оля встала, всем своим видом выражая презрение к неведомой девушке, ненавистной уже тем, что Он за каким то ..., гм, ее ищет. - Я найду, не переживайте.
   - Я верю в тебя, Ольга Александровна, - даже свирепое выражение лица, будь оно на нем, не смогло бы до конца скрыть удачную шутку.
   Оля, дернув уголком рта, изящно исчезла за дверью, давая понять, что все особы женского рода в черных майках с какими-то представителями фауны попали сегодня в ее личный черный список.
   - Да, Олюшка, - пока она не сбежала совсем, успел крикнуть он, - народ на планерку позови, а то они уже всё кофе выдули.
   Быстро раскидав задания и поручения, раздав пряники и сопутствующие им изделия на ту же букву, он откинулся в кресле и, закурив, попытался еще раз прокрутить в голове детали сегодняшнего утра.
   "Кролики, это не только ценный мех, но и три-четыре килограмма тонкого, диетического сала", - старая шутка то ли Русского, то ли Армянского радио, то ли подслушанная в не менее старом КВН вертелась в голове. - "Сдался мне этот кролик на фиг, если не ошибаюсь, в той же "Матрице" кролик до добра не довел, а если еще вспомнить Алису, ползающую по подземельям... следом за ним же.... Кстати, будет очень забавно, если ту барышню зовут именно Алиса, я этому уже не удивлюсь".
   Как ни странно, рабочее совещание не смогла до конца испортить настроение этого "прекрасного" сентябрьского утра, даже наоборот, прибавило оптимизма. Работа над проектом шла строго по графику. Даже разнообразные подрядчики не подводили, пока, к счастью, так что поводов расстраиваться не было.
   Он углубился в текущие дела, которых как всегда бывает вагон с тележкой, причем, как правило, тележка в размерах не уступает вагону, и все кролики-Алисы с их мелафонами и прочими атрибутами в виде белых перчаток и восклицаний по поводу злобной герцогини остались, где-то на границе памяти.
   Увлекшись стратегическим планированием, он пропустил момент возникновения любимого секретаря непосредственно перед своим столом. Право сегодня у барышень получалось возникать из воздуха. Чертовщина прямо, клетчатый гаер отдыхает.
   Невербально давая понять свое отношение к женскому полу, Ольга молча протянула листок бумаги и так же молча ретировалась, что уже было необычно. Ну не понедельник, а хренте что, как выражался хороший товарищ. Молчащая Оля - это было как потерявшие голос от непотребного распития холодного пива сирены, ввергавшие в ужас своим "приятным" пением древних любителей отдыха под парусами.
   Что-что, а характера ей было не занимать. Четким каллиграфическим почерком, от созерцания которого обрыдались бы от счастья все учителя чистописания, на листке было выведено:
   "Алиса Белова, группа Ф-122, финансовый факультет" - и видимо, уже от себя добавленная дополнительная информация - "сегодня две пары".
   - Та-а-а-а-к-с... чем дальше в лес, тем толще партизаны. Мелафон не за горами. Кролик раз, кролик два, Алиса три. Что за бред все-таки? Игра началась...? Ну, тогда по сценарию должен появиться первый ключ от потайной дверцы. Блин, это уже попахивает деревянным изделием с брендом Papa Carlo!
   У него в голове почему-то совершенно отчетливо всплыла сцена из сегодняшнего сна. Убегающая в лес ЕЁ фигурка, первый выстрел... Мысли сразу переключились на нее. И тут же нахлынула ставшая уже привычной, если можно с ней смириться, тоска, страшная черная тоска по.... По чем? По ней? По прошлому? По несбывшимся ожиданиям? По упущенному неизвестно по чьей вине счастью? По утерянным надеждам? Было что-то такое у Диккенса, про потерянные надежды. Грустная довольно история, хоть и читал ее давно, но основные линии сюжета помнил.
   Вдох-выдох...
   "Все, успокоились, не надо сейчас об этом. Не надо... Не уподобляйся тургеневской барышне, Олег Георгиевич", - приказал он сам себе. - "Там всё уже и ты это прекрасно знаешь... Прошла любовь - завяли помидоры".
   Эта последняя фраза, высказанная ею по телефону и вспоминавшаяся иногда помимо воли, бесила своей пошлостью и какой-то примитивностью, что ли. Воспоминания о городе имени Вождя и одной из его обитательниц не прибавили хорошего настроения.
   - Короче, Склифосовский, - усмехнулся он, пытаясь старой шуткой вернуться в нормальное состояние, - займемся этой самой Алисой, пока она не сбежала в гости к Шляпе и очумевшему зайцу. Опять, кстати, ушастое создание. Может, Кэрролл был к ним неравнодушен или на даче кроликов разводил? - представив чопорного англичанина косящим траву для производителей любимого лакомства жителей соседней Державы, он засмеялся.
   По времени до конца второй пары оставалось примерно полчаса. Как раз доехать до этого прежде самого престижного в городе учебного заведения. Он накинул пиджак, и, выходя из кабинета, сказал Ольге:
   - Я ушел, на час.
   Блеску стекол ее очков позавидовал бы сам Лаврентий Павлович и сгрыз бы он свое пенсне от горя, доведись ему увидеть Олю в гневе. Когда она злилась, акцент проявлялся с большей силой и сейчас, вложив в одно произнесенное слово все эмоции, она ответила, правда очень спокойно:
   - Хорошо...
   Продолжая улыбаться от поднятого невольно Ольгой настроения, он ждал лифт, новый, под "OTIS", недавно поставленный вместо старого советского внезапно расщедрившийся администрацией здания, где его фирма снимала помещения.
   Дверцы раскрылись, и машинально шагнув в лифт, он не успел увернуться от замеченного боковым зрением движения. Резко обернувший и уже ожидая следующего сюрприза, он увидел свисающий с потолка на детском бантике розового девчачьего цвета ... ключ. Ну конечно ключ, чего бы еще следовало ожидать!
   - Игра действительно началась, почти по сценарию. Но как-то с фантазией не богато у команды этого ... Скумбриевского, тьфу, Скабичевского, копируют приемчики, хотя ...
   Мелькнула интересная мысль, связанная с диким текстом давешней телеграммы, какая-то догадка, но тут же ускользнула.
   - Ладно, братцы кролики, давайте поиграем, почему бы и нет, - пробормотал он. - Как там это будет по-французски - pourquoi pas, pourquoi pas, почему бы и нет, - пропел он строчку из любимого детского фильма о героях шпаги. - Надеюсь, меня не будут живым закапывать, - уже нехорошо усмехнулся он, вспомнив один эпизод из американской версии похожего приключения. Сорвал ключ вместе с ленточкой и сунул в карман.
   Сев в машину, он вновь ощутил хвостик ускользнувший мысли, но та снова тихо испарилась.
   "Так, теперь по законам жанра надо искать дверь, или она сама появится, что не исключено, учитывая, до чего техника дошла, выражаясь языком самого известного почтальона", - думал он, выруливая на проспект имени Первого Красного Офицера. - "Но начнем с девушки. Она не зря возникла сегодня. Ну и опять же, все герои бегают за кроликом, хоть и заканчивается это у них по-разному. С другой стороны, нормальные герои всегда идут в обход. Но мы ж легких путей не ищем, так что кролик-Алиса, жди меня и я приду", - привычно перефразировал он стихи уважаемого поэта эпохи исторического материализма.
   Проехав, наконец, дурацкий перекресток с улицей Красной Армии, он только собрался обогнать раздражающе медленно ползущий автобус, но машина внезапно заглохла, и покатилась по инерции. Он спланировал к обочине, остановился, несколько раз пощелкал зажиганием. Эффекта не последовало.
   - Гламурненько..., - только и сказал он. Южнороссийский, вернее южноукраинский говорок "моей любимой няни" даже не надо было копировать, он получался сам по себе, благо, что в этой местности он был не в диковинку.
   Вынимая ключи из замка зажигания, он бросил случайный взгляд на правое сиденье и заметил крошечный бумажный комок.
   "Странно. Машина чистая была. Или девушка уронила?".
   Развернул. Маленький, разлинованный на клеточки листок из блокнота. Непонятная на первый взгляд комбинация цифр и букв.
   Хмыкнул недоуменно: "пароль что ли?", - и сунул в карман.
   "Надеюсь, это не следующий прикол, иначе,... что собственно иначе...", - оборвал он мысль, - "ладно, здесь пять минут ходу, дойду, потом разберемся".
  
   ДЕСКРЕЩЕНДО
  
   Количество курящих девиц на входе, жидко разбавленных похожими на представителей другого пола существами, ощутимо увеличилось с утра.
   "Если они нарастают в геометрической прогрессии", - вяло подумал он, - "то к вечеру можно ожидать шикарную массовку, тысяч эдак в пять голов. Ярмарка тщеславия. Куда там Теккерею".
   Он просочился сквозь разномастно пахнущую толпу, поймав по ходу лавирования достаточное количество оценивающих взглядов, и вошел в холл, с тасующимися студентами и массой непонятного народа, который даже с большой натяжкой нельзя было отнести к данной категории граждан.
   Заметив бдительную старушенцию-вахтера он уже было, открыл рот, чтобы вежливо-ледяным тоном, каким он предпочитал общаться с представителями презираемого им сословия всевозможных охраннико-сторожей, осведомиться о местоположении нужной группы, как внезапно....
   Такое впечатление, что он попал в дешевый детектив, в бумажной обложке, для одноразового использования. Только в них напыщенные герои встревали в необыкновенные ситуации, которых в нормальной, в хорошем смысле слова, жизни не бывает, и весьма ловко и находчиво из них выкручивались. Совершая при этом массу подвигов и спасая по ходу дела какую-нибудь знойную красотку.
   Внезапно наступила темнота, обычно связываемая в разговорной русской речи с внутренностями одной точки коренных жителей Африки.
   Самое смешное или, как раз таки, самое несмешное, что через стеклянные двери холла с улицы не попадал солнечный свет, который в достаточном количестве только что там, на улице, присутствовал.
   - Тьма накрыла ненавидимый прокуратором город..., - пробормотал он, резко оборачиваясь.
   Как ни странно, светлее от этого не стало. Тьма не только накрыла, но и окружила, обволокла, оплела... Вообщем, кроме нее ничего и никого больше не было.
   Вторым пришедшим ощущением была такая же, как темнота абсолютная тишина. Звенящая, что называется.
   "Мало того, что ни зги не видно, так еще и..., гм, ничего не слышно". Даже пресловутые мухи, обычно являющиеся эталоном оценки качества звукопоглощения, отсутствовали.
   Смеяться, почему-то не хотелось.
   Привычка таскать всегда с собой карманный фонарик, оказывается, была не такой уж дурацкой. Только вот в каком году он последний раз менял в нем батарейки? Фонарик, как ни странно, работал.
   - Энерджай-зер, - подражая рекламе, нараспев произнес он, проводя узким лучом по сторонам. - Энерджайзер, - повторил по инерции, мгновенно вспомнив саму рекламу. Присутствие в ней кроликов или зайцев, на морду он их не различал, не забавляло. Количества возникших за пару последних часов ушастых бестий уже хватало на половину хоккейного состава. Такими темпами к вечеру соберется футбольная команда с запасными, врачами и массажистами.
   Режиссура спектакля не достигла вершин, достойных "Оскара", хотя долго ли умеючи.... Но, по крайней мере, статисты отработали на все шесть с плюсом, ниндзи сдохнут от зависти. Просторный холл был пуст, насколько позволял видеть фонарик. Человек сорок-пятьдесят растаяли в воздухе, как небезызвестная троица героев любимого романа.
   "Как там Коровьев рассуждал про пятое измерение?", - думал он, осторожно пробираясь к выходу. Точнее в ту сторону, где он его предполагал обнаружить. - "Тем, кто хорошо знаком с пятым измерением, ничего не стоит раздвинуть помещение до желательных пределов. До черт знает, каких пределов. Похоже, и здесь кто-то постарался...", - он скользнул лучом, пытаясь увидеть стены холла. Блеклый свет фонарика, не находящий их, только подчеркивал необъятность помещения. Гулкий звук шагов подтверждал это.
   Выход напрочь отсутствовал. Как собственно и вход и прочие ходы-лазейки. Он, наконец-то нащупал стену и, обходя помещение по кругу, убедился в этом воочию. Точнее тактильно.
   Сказать, что настроение было испорчено не совсем корректно. Оно просто упало, куда-то в тартарары или ниже. Если ниже бывает. Он прислонился спиной к шершавой стене и плавно опустился на корточки, пытаясь представить, что собственно делать дальше.
   - Подземных ходов не наблюдается, потайных дверей тоже и золотой ключик вставить некуда.... Кстати о птичках. Ключик, ключик...
   Рожу, ставшего уже навязчивым и четвертым по счету зайца-кролика на ключе, он увидел сразу. Странно, как он ее в лифте не заметил.
   - Ну, эт-то уже переходит все границы, - надувая щеки, как герой Мягкова в новогодней сказке прошипел он, - ну, знаете ли...
   Кролик премерзко улыбался, сверкая металлическим профилем в тускнеющем свете фонарика.
   Какое то новое ощущение помешало ему разозлиться по настоящему. Он поводил головой, пытаясь понять, что изменилось в этом уютном месте и ощутил свежий, прямо таки бьющий в нос запах цитрусовых.
   - А вот и апельсины... та-та-та, в бочку бы теперь не влипнуть. Что там было с Чебурашкой? Он приедет или не приедет? Надо у Ольги спросить, - он взялся за телефон.
   То, что связи не было, его уже не удивило.
   - Игра началась. Однако... Кроликов в избытке. Апельсины уже близко. Ладно, О кей - О be, - со злостью пробормотал он. - Как там, у Чичериной? - "И на запах, на запах...".
   Используя нос как локатор целеуказания, и подсвечивая под ноги, он двинулся в темноту. Учитывая, что помещение должно было все-таки иметь конечные размеры, можно было предполагать, что цель достижима. Хотя, если опять же вспомнить бывшего регента, умевшего раздвигать стены квартиры, превращая ее в бальную залу.... Но это уже полная чертовщина.
   Внезапное соприкосновение лба с твердой поверхностью избавило от необходимости додумать дельную мысль.
   - Вы еще не в белом? - тогда мы идем к Вам, - хмыкнул он, потирая лоб. - А вот и дверца в волшебный сад, или скорее, судя по новогодним ароматам, в цитрусовую рощу или оптовый склад торговцев фруктами.
   Отыскав пальцами скважину, он вставил в нее ключ, который естественно подошел. Было бы странно, если б было не так.
   - Один есть, - чуть не рассмеялся он и опять мгновенно в голове возник сегодняшний сон, в котором он произнес эту же фразу, но только по другому поводу. Повод он тоже вспомнил и остановился - настолько яркой была картинка человека, поймавшего правым глазом мгновение назад кусочек мягкого металла и теперь нелепо заваливающегося на спину.
   Следующая мысль была совсем нереальной: что шаг за эту дверь приведет именно к той дороге, с обочины которой он начал отстреливаться от непонятно зачем преследующих их людей. ЕЁ присутствие там же, не утешало.
   - Русские не сдаются, - подбодрил он сам себя и перешагнул порог.
   Скабичевский не врал, апельсины действительно были в бочках. Причем количество этих бочек даже при нормальном освещении способно было поразить воображение. Они громоздились одна на другую и создавали иллюзию, что их тут видимо невидимо. В меньшей степени видимо, и в большей невидимо, потому что луч фонарика пробивался не более чем на несколько метров, но кроме пресловутых бочек ничего больше не нарушало столь дивный пейзаж.
   "Какую гадость подстроит Панаев, являющийся, как известно, неразлучным спутником первого телеграфиста", - подумал он, - "и Чебурашка точно не приедет, он то был, насколько я помню, в ящике с теми же дарами природы, а ящиков здесь не наблюдается. Да, блин, затоваренная бочкотара расцвела пышным цветом", - за точность цитаты он сейчас ручаться не мог.
   По правилам игры предлагалось двигаться только вперед, задние ходы предусмотрены не были. Это выяснилось через минуту безуспешных поисков скважины для ключа с этой стороны двери, закрывшейся за спиной, ну, как и полагается, совершенно бесшумно. Остается грузить апельсины. Вопрос только куда?
   Он повертел головой по сторонам, пытаясь решить для себя в какую сторону двигаться. Вариантов было три - вправо, влево или карабкаться вверх.
   "М-да, инженерная задачка".
   "В любом случае для начала надо расчистить себе жизненное пространство", - рассудил он и взялся за ближайшую бочку. Она оказалась не такой тяжелой, как можно было бы судить по ее размерам. Он достаточно легко перекатил ее к дверям.
   - Или апельсины в них пенопластовые и режиссер ограничился цитрусовым дезодорантом, или я Шварценеггер, - процедил он, берясь за следующую.
   Передвинув, таким образом, несколько штук, он освободил небольшой пятачок перед собой и решил, что самым умным будет залезть наверх и осмотреться. Может тогда, что ни будь проясниться.
   Легко сказка сказывается, да долго дело делается. Мудрость сказочной поговорки он осознал в полную силу. Да, регулярное сиденье в кожаном кресле не способствует хорошей физической форме. Зато сейчас размялся, от и до.
   Вскарабкавшись наверх пирамиды, он тяжело выдохнул и присел на край бочки, пытаясь отдышаться. Требовался срочный перекур, но сигареты остались в машине. Вздохнул, грустно сплюнул вниз и пошел на разведку.
   Аккуратно переступая с бочки на бочку, он незаметно для себя довольно далеко удалился от места своего восхождения, но этой деревянной таре, забитой под завязку апельсинами, казалось, не будет конца.
   Бочки стройными рядами уходили куда-то за горизонт, где и сливались в одну точку со сводами помещения.
   - Ты где-то там, за горизонтом. Ты где-то там, выше... Чего там было выше?
   Ответить на собственный вопрос он не успел. Заботливо подложенная доброй рукой шкурка банана сделала свое грязное дело.
   - Шёрт побьери, - только и успел высказаться он, и лихо покатился вниз.
   Бочки решили не отставать от него, будто успели сродниться и тяжелой грудой устремились вдогонку. Впрочем, почти сразу же они перегнали его и с грохотом полетели вперед, расчищая трассу слалома. Его бросало с одной бочки на другую, подкидывало вверх, швыряло в стороны. Забавнее этого развлечения мог быть только бег в мешках по сильно пересеченной местности...
   Пол шел под уклон, и скорость всеобщего движения увеличивалась. Вцепившись руками и ногами в одну из подвернувшихся бочек, он решил с ней больше не расставаться. По крайней мере, до окончания спуска неизвестно куда.
   - Кто сказал грузить апельсины бочками-ми-ми??!!! - прокричал он, подпрыгивая вместе с этой деревянной посудиной. - А-а-а-а-а-а...
   На него летело что-то огромное, сверкающее, и вдобавок звенящее. На бегу. Беспорядочная груда летящих бочек куда-то вмиг испарилась, и он остался один на один с неведомым чудовищем. В последнюю секунду он немыслимым кульбитом умудрился разминуться с ним и буквально влип в стенку, слившись с ней воедино.
   Красно-желтое Нечто с грохотом проскочило мимо и скрылось в глубине туннеля. Туннеля...
   Он беззвучно сполз по стеночке и уставился на две металлические полоски прямо возле ног. Некие смутные ассоциации бродили в голове, но никак не могли сложиться во что-то осмысленное. Подняв голову, он увидел сводчатый потолок с висящими то тут, то там светильниками...
   Нельзя сказать, что место его уединения располагало к долгим рассиживаниям. Он с трудом приподнялся на дрожащих ногах, бессмысленным взором оглядел стену за собой и на не менее дрожащих руках подтянулся и взобрался на край платформы. Платформы...
   Прошлепав с десяток метров по узкой дорожке, он вышел на широкое и хорошо освещенное пространство и встал. Выражение "как вкопанный" не соответствовало ситуации. Скорей уж, как вбитый в землю. По пояс.
   Представшая мизансцена напоминала что-то до боли знакомое.... Сводчатые потолки. Платформа. Скамейки. Стены, облицованные камнем. Несколько человек, чего-то ждущих...
   Проклятые ассоциации бились в стенки черепной коробки, пытаясь достучаться до застывшего в шоке мозга и превратить смутную догадку в очевидный факт.
   Верить в него не хотелось, но деваться особенно некуда. В голове щелкнуло, и он наконец-то понял, ЧТО окружало его в настоящую минуту. Это была... это была... это была ... станция метро, черт возьми!
   Выехавший из тоннеля трамвай дополнил картинку.
   "Станция Комсомольская" - так и гласила надпись на стене.
   - Ну, здравствуй, мой любимый город-герой. Это я, - чуть вслух не засмеялся он от избытка впечатлений и резко оборвал сам себя.
   "Дасиш фантастиш" - самая известная в последние пятнадцать лет немецкая фраза отражала не ту гамму его чувств, с которой ее обычно ассоциируют, но ничего более умного в голову сейчас не пришло. Он присел на скамью, стараясь разгладить на лице посетившее его, в смысле лицо, очумевшее выражение и уставился в одну точку.
  
   СТРЕТТО
  
   Остатки разумных мыслей в голове сначала сбились в кучу, потом растеклись по древу, затем снова скучковались и опять разбежались в стороны, как тараканы на кухне после внезапно включенного света.
   Просветление в мозгах странным образом не наступало, но минут через десять кипучей деятельности все-таки стало легче.
   - Слов нет, одни междометья, - давняя банальность помогла выйти из нокаута и понемногу начать адекватно воспринимать существующую реальность. Хотя в реальность этой реальности (каламбур или тавтология?) верить не хотелось. Напрочь. Но факты, как сказал кто-то из известных, вещь упрямая.
   Восстановив ритм дыхания, он собрался с силами и поднялся с лавочки. Отыскал глазами выход из этого весьма похожего на настоящее местечка и пошел к лестнице. По дороге пощупал рукой стены, даже постучал по ним костяшками пальцев. Все нормально, не декорации, не фанера, гранит и камень. Оптимизма, однако, это не прибавило.
   На улице было темно и дул легкий прохладный ветерок.
   - Опаньки, и который же у нас, вернее у них, час?
   Светящиеся в темноте стрелки Tissot-а показывали 21-52. От этого факта стало еще грустнее. К непонятному перемещению в пространстве, добавилось, и перемещение во времени. Спрашивать у прохожих, какой сейчас день и год он поопасался. Понять могли неправильно...
   Судя по окружающей обстановке это действительно был известный город на Волге, и он оказался практически в самом его центре. На знание всего этого чудного места он не претендовал, поскольку до этого посещал его всего три раза, но центральную часть знал довольно хорошо.
   - Так, это Ленина, это Комсомольская, там рынок, а вот там вокзал, набережная туда, - сориентировался он, - ну, и куда податься бедному студенту? Надо покурить и спокойно подумать. Кстати, сколько у меня денег с собой?
   Содержимое портмоне принесло первую радостную весть за последние... Гм, по нашему времени, так наверно полчаса, а по местному... Хороший вопрос, товарищ Штирлиц.
   Около десяти наличных тысяч, найденных в бумажнике, хоть как-то утешили.
   Купив в киоске пачку любимых сигарет, он закурил и, подняв голову, уткнулся взглядом в ярко освещенный рекламный щит.
   Красивая девушка с эффектным макияжем, находящаяся в довольно заманчивой позиции, призывно улыбалась и, делая глазки, томно манила ручкой.
   "Клуб "Пиранья". Ночное шоу ANTI LOPA - приходи и стань собой".
   Как действовал немудреный слоган местных рекламщиков на окрестное население, сказать было трудно. Но он, напоминал сейчас Волка из советского мультсериала - рот открылся настежь, и едва зажженная сигарета упала на асфальт. Чистота улицы была поразительной, и это его последнее действие выглядело просто кощунством.
   Говоря сегодня утром, а сегодня ли, Ольге об отсутствии особых примет у девицы, уютно устроившейся на дороге перед его машиной, он конечно слукавил. Сейчас он ее сразу узнал.
   - Вот тебе и Алиса, подружка этих кроликов-зайцев. Демоны! - очередная крылатая фраза из старого фильма. - Какая зараза все это устроила?! Поймаю, на ленточки для бескозырок порежу!!!
   Вереница странных событий продолжалась. Он только-только отошел от своего "чудесного" появления в подземке другого города, отстоявшего от его родного на полтысячи километров, и тут на тебе...
   Такое шутливое название для ночного шоу придумали они с Ней давно, еще в той, прошлой жизни.
   "И вот тут, наяву, хотя не факт что наяву", - усмехнулся он, - "оно существует. То ли еще будет о-ё-ёй", - вспомнил он припев старинного шлягера.
   "Ну что ж, время как раз для начала клубной жизни. Раз так все хорошо складывается, посетим это место, но вот большое количество странных совпадений настораживает", - решил он и поймал такси.
   Дымя следующей сигаретой, пока таксист рулил по ночному городу, он думал, что до ЕЁ дома здесь буквально два шага, но. ... Но заявляться неожиданно в гости, на ночь глядя, без всяких достойных перспектив, а тем более, после ее последних телефонных заявлений, и почти месяца полной тишины.... Не стоит так унижаться.
   "Первым делом мы сломаем самолеты, ну а девушки..., а девушек потом", - тоскливо улыбнулся он, бросая окурок за борт.
   Успешно пройдя face-контроль, он вошел в злачное место.
   Интерьер клуба был весьма интересным. Осматривая зал, он всюду натыкался взглядом на изображение зубастой рыбки.
   - Интересная морская тематика, только почему не акула, а пиранья, - и в голове стал складываться некий ассоциативный ряд, наподобие того, что был в анекдоте про одну дамочку в автобусе: "Граждане! Он меня сукой обозвал!!!".
   "Пиранья - кусается - зубастая - зубы - большие передние зубы - Кролик. Почему кролик? Ну, он тоже кусается", - эти мысли немного рассмешили его. - "Я теряю корни...", - завывающий голосок одного полуфабриката, возникший в голове привел к следующей более здравой мысли. - "По-моему, нам пора подкрепиться, да!".
   Он занял свободный стул за стойкой и заказал сотку любимого коньяка.
   В ожидании напитка он оглядел публику, весело доводящую себя до кондиции перед началом того самого шоу с неизвестно кем. Примерно равная пропорция мальчиков и девочек в живописных нарядах разной степени откровенности бодро накачивалась всевозможными напитками. И у них это хорошо получалось. Отдельные пары и стайки, легкосъемных густо-раскрашенных девиц. Несколько самых разкомплексованных из них осваивали танцпол под ненавистную ему, так называемую "клубную" музыку.
   - Обычное дело. Обычный клубешник. Пока всё как всегда и везде.
   Его заказ прибыл, и он отвлекся от созерцания обстановки и контингента и занялся более приятным делом. Пара хороших глотков и жизнь заиграла новыми красками. Осталось найти неуловимую барышню, если конечно она здесь.
   Настроение поднялось, но не настолько, чтобы спасти от назойливых мыслей о нереальности происходящего. Разум, взбодренный дозой алкоголя, возвратился к выполнению непосредственных обязанностей и приступил к разбору недавних полетов. Полетов в прямом и переносном смысле.
   "Как можно было, прыгая не так долго по бочкам, попасть из института в центре одного города в туннель метро другого? КАК???!!! Это же невозможно! Ну, никак! Ну ладно там Белый Кролик с ключами, безобидная, вообщем то шутка, но странный способ перемещения в пространстве, верхом на бочке. А время...? Вышел из офиса после одиннадцати. Утра, прошу заметить! Ну, час на кружение в темноте, ну еще час на бочки. Полчаса на возвращение в себя, сидя на лавочке. Должно быть около двух дня. Но никак не десяти вечера. Что за бред...", - думал он про себя, уставившись глазами в стойку бара и усиливая деятельность мозга маленькими глотками коньяка.
   Додумать ему не дали. Телефон начал подавать признаки жизни, извергая из себя несвойственные ему звуки и настойчиво вибрируя.
   - Кто там меня вспомнил, - хмыкнул он, залезая в кобуру. - Прочитать полученные сообщения? Угу, прочитать.
   Полученная sms-ка гласила: "Обогни сцену, за шторой вторая дверь без номера, жду".
   - Хм, приглашение на свидание? Оч-ч-чень романтично. Алиса эта что ли? Или еще кто? Ладно, девочка ждет, мальчик не идет - плохо! - промурлыкал он, подхватил не допитый напиток и двинулся в указанном направлении.
   Так, первая дверь, вторая. Он вежливо постучал, и, не дождавшись отзыва, толкнул дверь. Но, не успев поднять правую ногу, чтобы перенести ее через порог гостеприимного обиталища неизвестно пока кого, ощутил звезды в глазах, хотя, судя по их количеству, это были, по крайней мере, не самые малые созвездия млечного пути. Даже успел подумать, - "алес...", - и отключился.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ЭКСПОЗИЦИЯ
  
   ... Оставшиеся бойцы невидимого фронта немедленно упали мордами в мокрый снег и начали, судя по возникшим новым звукам, палить из всех стволов в имеющийся, пока не стемнело, белый свет, который как всегда был похож на копеечку.
   Он перекатился на несколько метров в сторону и осторожно высунулся из-за дорожного покрытия.
   "Что за дебильные выражения приходят в голову в такой ситуации, какое к черту покрытие?!".
   Поводив стволом, поймал прицелом следующую фигурку.
   Фигурка махала рукой, очевидно призывая однополчан к штыковой атаке фашистских позиций. Желающих стать следующим Матросовым не наблюдалось, но фигурка, продолжая бешено жестикулировать, приподнялась на лишние полметра, пытаясь поднять бойцов в атаку.
   - Разбег, толчок, и мягкая посадка, - ткнувшийся лицом в грязь второй сегодняшний "счастливчик" слышать этого не мог по множеству причин, но поспособствовал поднятию настроения на пару делений по шкале Рихтера.
   - А вот и второй. Еще пяток, и можно петь марсельезу на "Камикадзе", - представив ритуальный праздник полной и окончательной победы над аквапарком, так и не состоявшейся, он нервно засмеялся.
   Этот самый аквапарк, принесший столько неприятностей и проблем, испортивший не то что лошадиную, слоновью дозу нервов, отнявший кучу времени и сил... Но при всем при этом это был самый счастливый период его жизни. Его и Её. Это было прекрасное время счастья, любви, беззаботности, упоения друг другом... Небо, море, облака...
   Он буквально на секунду прикрыл глаза и абсолютно реально ощутил ту атмосферу, как будто вернулся в то неповторимое время. И даже почувствовал на губах вкус любимого пива, которое выпивалось просто в немереных количествах. Возвращаться к действительности не хотелось... Но, как говорится, надо.
   Он открыл глаза. Игра в пятнашки продолжалась. Непонятно почему, на взгляд нормального человека ничего этому не способствовало, ему стало безумно весело. Он забыл, зачем он здесь. Зачем он стреляет по этим смешным человечкам. Чего им от него надо. Просто забава. Кто больше собьет мишеней. У него то было преимущество перед ними - мишеней больше. Можно выбирать. Вот того типа, с лошадиной мордой завалить, или лучше этого, смахивающего на заморыша. Было приятно, хоть на такое малое время, ощутить себя Богом, решающим кому жить, а кому уже и пора.
   - Мне осталась, одна забава: пальцы в рот - и веселый свист. Прокатилась дурная слава, что похабник я и скандалист, - тихонько запел он.
   Стихи он особо не любил, но Есенина уважал. Пожалуй, единственного русского поэта, творчество которого не сумели испортить школьные уроки литературы. Может потому, что он считался классово чуждым, и его произведения не разбирали настолько досконально по косточкам, как поэзию других.
   - Ах! Какая смешная потеря! Много в жизни смешных потерь. Стыдно мне, что я в Бога не верил. Горько мне, что не верю теперь...
   - Да... Начинать верить уже, похоже, поздно. Хотя поздно - это когда все умерли. А мы еще поживем, пожалуй. Ладно, играем дальше, господа, - с некоторой долей злости выдохнул он...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   АЛЛЕГРО
  
   "Какая ... поливает меня из чайника", - следующая мысль случайным образом посетившая его мозг была именно такой, - "Серега, убью!!!".
   Привычки соседей по комнате в общежитии будить друзей допотопною шуткой, за последние пятнадцать лет могли бы уже стать и атавизмами. Но нет же. Холодные струи воды, бьющие в глаза, разозлили его и он, одновременно открыл глаза и рот, из которого выплескивалось мнение обо всех ближайших родственниках соседа, но успел сдержать первый словесный посыл, поскольку представшее зрелище мало походило на знакомую рожу.
   Пшихающая изо рта ему в лицо водой девушка не была похожа на старого знакомого, даже если напрячь всё оставшееся в запасе воображение. Что называется "чисто славянская внешность" - длинные светло русые волосы, голубые глаза, красивое лицо - ну чем не ангел с гравюр ...надцатого века. И что-то такое до боли знакомое и родное в улыбке, и так смешно надувающиеся щеки, когда она выпускала очередную мелко-дисперсионную струю воды.
   "Angel Schlesser", - уловил он знакомый аромат.
   - Ты кто? Ангел?
   - Это неважно, - мягко улыбнулась она, - зачем ты здесь?
   - Хотел бы я знать, зачем, - поморщился он, - и все-таки как тебя зовут, добрая вы наша?
   - Можешь звать Кот!
   Он уже хотел, было ляпнуть, что-то типа: "Все в сад!", но добравшийся, наконец, до замученного оригинальными шутками мозга звуковой ряд что-то напомнил.
   "Так, Алиса была... Вот и Чеширский Кот не заставил себя долго ждать. Я тогда кто - Белый Кролик??!".
   Хм, вот и не верь после этого в сказки. Кролики, Алисы, Коты....
   "Только я и ты, то ли люди, то ли коты... - Все смешалось в доме Облонских", - бессмертная фраза классика.
   - Солнышко, у тебя нет, чего-нибудь выпить?
   Она движением бровей показала направо. Повернув голову, он увидел свой недопитый бокал, в котором на странно знакомой ленточке мерзкого розового цвета лежал ключ.
   - Ну, зачем же портить бал вспухшим ухом! Взяли коньяк, испортили, гады!
   Он осторожно вытащил ключ, стряхнул капли волшебной жидкости и повертел его перед собой. Неизменное изображение того же кролика было на месте.
   - Ладно, ключ я понимаю, но на хрена эти розовые ленточки, повеситься на них предлагают или подтяжки сделать? - он обернулся к девушке, чтобы задать тот же глупый вопрос, но ее уже не было.
   - Испарилась... да.... Олег Георгиевич, вам везет на воздушных барышень..., - слово "сегодня" он решил не говорить. Хотя чему удивляться, тот самый пресловутый Чеширский Кот славился именно своими неожиданными исчезновениями и не менее неожиданными появлениями.
   Помещение, в котором он, как, оказалось, сидел, развалившись в чрезвычайно уютном кресле, напоминало девичью спальню. Или будуар изнеженной Принцессы. Всякие рюшечки, занавесочки, бантики, ленточки, куча маленьких подушек, разбросанных по широкому дивану, скорее напоминающему оттоманку, и по креслам. Мягкие игрушки, масса дурацких безделушек, вазочки, и огромное количество цветов в горшках, горшочках и горшочечках. И потрясающий аквариум.
   "Осталось добавить вывеску - здесь живет Алиса", - зло подумал он, - "и все же, что это было?".
   Все детали тела были на месте и даже не болели.
   "Внезапная потеря сознания с бурным звездопадом? Странно все это, хотя мне ли сейчас говорить о странностях, еще час назад, ну, гм, неизвестно по какому времени, я был у себя в офисе, а сейчас где? Остается только возопить: И дея??!!".
   Какая то деталь обстановки, которую он зацепил краем глаза, показалась довольно необычной или смутно знакомой или как-то связанной с последними событиями, но какая именно он не уловил.
   Встав с кресло и делая маленькие глотки, ну не выливать же коньяк, другого здесь не наблюдалось, он обошел комнату, внимательно разглядывая детали интерьера. Пока ничего особенного.
   "А она тоже любительница цветов, как я смотрю", - думал он, рассматривая бесчисленных представителей всех возможных, наверное, комнатных растений, - "Лору бы сюда, она б была в поросячьем восторге от них... м-да...".
   Он еще раз внимательно обвел взглядом комнату и наконец-то заметил нужную деталь, которая его и смутила.
   - Ну, конечно же, кого здесь не хватало для полного счастья! - плюшевый Чебурашка забился под подушки, подсматривая одним глазом, но уши выдавали его целиком.
   Он вытащил игрушку из укрытия за одно ухо и сейчас рассматривал его, держа на весу. Пока ничего необычного, но не верить давешнему Скабичевскому поводов не было, так что этот милый ушастик здесь явно не зря.
   - Милый друг не скучай, я вернусь, ты так и знай..., - насвистывая веселенький мотивчик, он ощупал Чебургена. На пузе у того оказался кармашек, в котором лежал сложенный вчетверо небольшой лист бумаги. Бросив игрушку обратно на диван, он развернул листок и уставился на строчки, написанные красивым женским почерком:
   "Каждый человек может обрести свободу выбирать все, что захочет. Вот тебе загадка: как получить эту свободу? Как найти свою Дверь? Если отгадаешь, твои яблоки упадут в небо".
   - Яблоки упадут в небо...? Интересно, как это может быть? - он задумался, представив такую неестественную картину. - Странная фраза. Странная, если не сказать больше... А эта - как обрести свободу выбирать все, что хочешь? Ну, и как же?
   Резкий звук заставил его обернуться. На темном экране стоявшего в углу плоского телевизора одновременно со звуком появилось изображение, видимо от какой то из камер наблюдения.
   Зал был полон, и все чего-то явно ждали. Звук был приглушен, но и без него атмосфера, царившая в клубе, передавалась полностью. По экрану побежали слова: "Шоу начинается, выход". Видимо таким образом участниц приглашали на представление.
   - Ну, раз других указаний не поступало, надо двигать на шоу. Может быть там, эта красавица появится снова, - рассудил он, засовывая записку в карман. - Осталось найти выход или хотя бы вход, через который я вошел.
   Выход отыскался за одной из портьер и он, открыв дверь, очутился в зале и быстренько смешался с толпой, жаждущей зрелищ, поскольку "хлеба" они уже наелись.
   Свободное место нашлось, как ни странно сразу и, плюхнувшись на стул, он поймал первую же официантку и на ухо ей прокричал, что он от нее хочет. Девица кивнула и исчезла, впрочем, ненадолго. Он не успел, и закурить, как перед ним стоял бокал с двухстами граммами лучшего на свете лекарства, совершившего кругосветное путешествие по морю в дубовых бочках.
   - Однако дисциплинка тут. У нас, в "Титанике", можно полчаса ждать.
   Зал был битком, видимо шоу пользовалось бешеной популярностью в среде "мажориков", средний возраст присутствующих колебался возле отметки 19-21 год. Он хоть и выглядел еще ничего в свои тридцать четыре, но, похоже, был здесь самым старым.
   Внезапно помещение погрузилось во тьму. Полнейшая темнота и... тишина. Ему захотелось брякнуть: "И мертвые с косами стоят...". Он вспомнил дебильноватое выражение лица того персонажа, который употреблял эту фразу к месту и не к месту и улыбнулся.
   Вспыхнули прожектора и стали нырять по залу, выхватывая разгоряченные лица, выглядевшие застывшими масками под мгновенными вспышками мертво-фиолетового света. В абсолютной тишине, это было несколько жутковато. Казалось, что все уподобились тому самому ежику и забыли, как дышать, настолько стало тихо.
   Лучи метались по залу, потом резко устремлялись к потолку, застывали там, на несколько секунд, и, словно собравшись с духом, бросались снова на людей.
   Грянувшая музыка заставила его вздрогнуть, и он чуть не подскочил на стуле от неожиданности. Лучи прожекторов собрались на сцене и в этом единственном светлом пятне буквально из ничего возникла человеческая фигурка, стоящая спиной к залу.
   Яростные звуки, сопровождавшие это явление, вызвали мурашки на коже. Музыка как будто взбесилась. Какой неведомый композитор создал такое невообразимое сочетание стонов, всплесков, криков ярости и ноток грусти, томной мягкости и взрывов безумной боли. Музыка плакала и стенала, тихо шелестела, как морская пена и рвалась из плена, звучала зловеще и через секунду превращалась в грустное соло скрипки. Все оцепенели.
   На последней ноте фигурка развернулась, и лучи вскинулись к ее лицу. Он распахнул глаза и...
   Фокус с падающей изо рта едва прикуренной сигаретой пришлось повторить, поскольку на сцене стояла никто иная, как... давешняя знакомая... Алиса.
   Сигарета упала в бокал и зашипела.
   - Тьфу ты черт. Похоже, у меня уже выработался условный рефлекс на эту девушку, как увижу, так все падает, - ругнулся он, кидая мокрую сигарету в пепельницу и делая огромный глоток.
   Девушка скинула серый капюшон, взмахнула головой, разметав свои длинные прямые черные волосы, и вскинула вверх руки.
   - Так, на секундочку! - недоуменно протянул он, сдвигая брови и морща лоб, - она ж была блондинкой... Да, я помню... Что за фигня? Или это не она? Ну, как не она? Да она!
   Заигравшая вновь более спокойная музыка чем-то напоминала Enigm-у, такие плавные связанные звуки, полумистические...
   На сцене появлялись какие-то фигуры и застывали на своих местах в странных нелепых позах. Подробности были не видны, поскольку весь имеющийся свет был прикован к девушке. Еще мгновение и он исчез, но тут же вспыхнул настоящий огонь. Пламя взметнулось выше ее плеч, взяв ее в кольцо. Она стояла, не шевелясь, и неведомый ветер развевал ее волосы. Зрелище было еще то...
   Зал наполнился звуками хлопающих крыльев, как будто тысячи летучих мышей в одночасье ворвались в помещение. Он, как и многие другие, испуганно вскинул голову к потолку, ища взглядом летающих тварей. Слава Богу, никто на самом деле не летал, всего лишь звуковой эффект. Но он был не последним. Из конца в конец помещения пролетел завывающий ветер, отражаясь от стен эхом, немыслимо переплетаясь в центре и уносясь снова по углам. Вдогонку за мурашками по коже побежал холодок.
   "Они специально атмосферу нагнетают, доводят всех до кондиции? Жутковато. Интересно, гробы летающие будут? Или там ведьмочки? Хотя одна уже есть и ее вполне хватит, я думаю...", - он поставил бокал и пригладил ощерившиеся на висках волосы. Их нельзя было винить за такую реакцию - Алиса плавно взмыла в воздух без всякой там метлы или ступы. Ее плащ соскользнул вниз и открыл взорам всех присутствующих ее костюм. Невообразимой красоты платье потрясающего дизайна сочетало в себе несочетаемое - ледяной холод айсберга и адский огонь, черноту глубокой пропасти и блеск солнца, нежность любви и ярость ненависти. Словами это невозможно было передать.
   "Ну и шоу... Копперфильд тут рядом не лежал", - он ошарашено ухмыльнулся, впившись глазами в стройную фигурку девушки, висящей над сценой.
   Сделав плавное движение в воздухе, девушка повернулась к нему, и он чуть со стула не упал...
   - Лора, - прошептал он, хватаясь руками за столик. Зажмурился и снова распахнул глаза. Знакомый профиль, такой милый и любимый маленький носик, ее глаза, светло-русые волосы, родная нежная улыбка...
   Нашарив дрожащей рукой бокал, он опрокинул остатки содержимого в себя и замер, забыв опустить руку. Она смотрела на него через весь зал и манила взглядом. Он не мог оторваться от нее и застыл, словно сосулька. Сколько это продолжалось...
   Еще одно ее невидимое движение и вот она повернула лицо и... Оно было то же и абсолютно другое одновременно. Противоположное. Анти...
   - Анти-Лора..., - ахнул он.
   Сосредоточенный серьезный взгляд, пустой, бездонный, безликий, холодный и... И злой. Презрительная усмешка, застывшие губы, наичернейшие волосы. От нее веяло ледяной неприступностью, как от Снежной Королевы...
   Девушка взмахнула рукой и растворилась в воздухе. На сцене вспыхнул свет, и все фигурки ожили, задвигались, сплелись в безумном хаосе, перемешались и рассыпались. И снова ринулись в круговерть танца. Музыка взревела, и Шоу понеслось...
  
  
  
  
  
  
   ПРЕСТО
  
   Он откинулся на спинку стула и даже не старался вникать в происходящее на сцене.
   - Вот тебе и шоу Анти-Лора, получите - распишитесь. Куда меня завел, этот чертов Белый Кролик, - он нащупал сигареты и жадно закурил. - От такого зрелища крыша раньше времени съедет. Что это было?! Алиса - не Алиса. Лора - не Лора. Вообще... Что происходит???!!! И с кем мне говорить, да и о чем? Я в шоке просто. И... куда дальше?
   Со сцены соскочило несколько чертей, - "именно чертей, какие тут к черту, тьфу, масло масленое, сомнения", - и двинулось в его сторону.
   "Угу, посланцы с того света. Сейчас, только шнурки поглажу".
   Он медленно сполз со стула, не забыв прихватить бокал, на донышке которого еще что-то осталось и потихоньку-потихоньку, отступая спиной, ввинтился в толпу беснующейся молодежи.
   "По-моему, нам пора освежиться".
   Дальше началось несусветное. Яркая вспышка на сцене в сопровождении какой-то рваной мешанины музыки, вполне соответствующей команде: "Маэстро! Урежьте марш!" и последующие за ней звуки выстрелов обозначили начало третьего акта пьесы.
   Толпа взревела, завизжала и кинулась врассыпную.
   "Вот и все, вот и кончилось теплое лето", - успел подумать он, вышибая дверь с табличкой "VIP ZONE". Нырнул в нее двумя руками вперед, поскольку свист пуль, которые, как хорошо известно, похожи на мгновения, издающие тот же звук, с упорством, достойным лучшего применения назойливо давил на виски.
   Один из расходящихся веером коридоров он выбрал наугад и помчался по нему со скоростью, которой за собой не подозревал. Коридор напомнил что-то смутно знакомое, ну уж очень знакомое. Одинаковые ряды дверей зеленовато-оливкового цвета с обеих сторон на фоне белых стен уходили просто-таки в бесконечность, знак которой был уже разгадан одной уфимской барышней. Для полного счастья не хватало Мастера Ключей... Или...
   "Алиса в подземелье", - мелькнула мысль.
   Наличие обгоняющих его маленьких свинцовых предметов прервало философские размышления.
   "Играть в Нео не буду. Боюсь, не получится".
   Коридор разветвлялся. Резко притормозив, он замешкался, решая куда лучше бежать, и невесть откуда взявшаяся рука, схватив его за шиворот, втянула в двери.
   - ... Ты?! Ну, ты очень кстати, размеры моей благодарности не будут иметь границ в...
   Закончить фразу он не успел. Давешний Ангел махнула ему рукой, и прыгнула с подоконника.
   "Я хоть и в самом расцвете сил, но пропеллер дома оставил", - думать было некогда и он, повторив подвиг благодетельницы, сиганул в окно, - "как впрочем, и крылья тоже".
   Если мушкетеры на самом деле прыгали с третьего этажа прямо в седло и потом брали с места в аллюр, как это демонстрировал г-н Боярский в молодости, то им оставалось только завидовать, хоть он и упал всего лишь на ноги, а не на другие места.
   - Карету мне, карету! - взвыл он голосом героя бессмертной пьесы и прямо перед носом увидел знакомый номер.
   - Моя ты дикая кошечка, Паджерка!
   Думать, что она здесь делает, было, недосуг. Ангел справа, помеха слева и с визгом шин он вылетел на набережную.
   Юморок висельника был частью его образа.
   "Мы начинаем урок географии, мы из России двинем на запад", - вспомним урок, - "как говорила Лора, в этом, так любимом ею городе, три продольные улицы и восемь поперечных, так что выбора нет. Первая продольная это или третья, какая разница".
   Перебросив с секундными паузами передачи, он выжал сотню на длинной прямой. Ангел спокойно, как будто прыгать с подоконников было ее хобби, курила сигарету, судя по запаху - ментоловую.
   "Дым сигарет с ментолом, пьяный угар качает...", - в темном салоне трудно было разглядеть выражении ее лица, но мгновенного взгляда хватило, чтобы понять, что оно как минимум чрезвычайно серьезное.
   - Где были мы, и кто был с нами, какие девушки, с какими волосами, - пропел он себе под нос и обернулся к своей спутнице:
   - Вы умеете стрелять? Я дам Вам парабеллум, - в нем проснулся сын турецкоподданного.
   - Остапа несло? - ее голос был ровным, как у герцогини на приеме в Букингемском дворце.
   - Однако, счет 1:1, - он улыбнулся, - если Вас не затруднит, не будете ли Вы столь любезны...?
   Она рассмеялась:
   - А ты мне нравишься, особенно ход Ваших мыслей. Сейчас налево, потом еще раз, до светофора и направо, дальше ныряем в арку и стоп.
   - Есть, мэм, - козырнуть не удалось: руки заняты, да и фуражки нет.
   Они промчались мимо здания, смахивающего на планетарий и, следуя полученным инструкциям, он ворвался в показанную тонким пальцем с отличным маникюром арку и резко остановился.
   - Какие будут указа..., - к ее капризам появляться и исчезать без лишних сентиментальностей он еще не привык. Кот растворился в темноте ночного города...
   Он вышел из машины, устало опустился на лавочку и полез в карман за сигаретами.
   - Чудны дела твои, Господи, - вроде как закоренелый атеист, он все-таки знал пару расхожих фраз.
   Прикурил.
   Какая-то бумажка оказалась зажатой в пальцах. Он уже забыл, где ее взял и, развернув, при тусклом свете одинокого фонаря увидел текст, который тут же вспомнил: "...твои яблоки упадут в небо".
   - Разве яблоки падают в небо? Так не бывает. А бывает, что девушки на глазах раздваиваются и летают по воздуху?! Угу. Тоже не бывает. И что? На повестке дня извечный русский вопрос? - усмехнулся сам себе и огляделся по сторонам.
   Замкнутый невысокими, что называется "сталинскими" домами двор, несколько лавочек, пешеходная арка, ведущая, если он не ошибался, на Комсомольскую улицу... Окружающее пространство было странно знакомым.
   Похоже, что он сидел во дворе ЕЁ дома. Подозрения превратились в реальность, когда, подняв голову, он увидел ярко освещенное знакомое окно.
   - Ангелам-Котам по чину полагается все знать или ... Вряд ли это случайность, зачем она меня сюда привела, а? Она тоже Белый Кролик?
   Настроение, как впрочем, и время, не подходило для "дружеских" визитов.
   - Не надо печалиться, вся жизнь впереди...., - в глазах вспыхнуло и ...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   АДАЖИО
  
   ... шел дождь. Он шел уже давно. По улице текли бурные потоки, смывая желтые листья, мусор, сливались вместе и бежали вниз, к набережной. Шум дождя заглушал все звуки, не было слышно машин, шагов пешеходов, других всевозможных звуков большого города. Все поглотил дождь.
   Она шла по мокрому тротуару, перешагивая через лужи, обходя или перепрыгивая особо бурные водные потоки. Дождь окружал ее со всех сторон, отрезая от всего мира, ото всех. Она шла домой. Уставшая и немного грустная.
   Она любила дождь. Он ей нравился, под ним хорошо думалось, неспешно, без суеты. Он был вместе с ней - озябшей, промокшей маленькой женщиной, привычно идущей знакомой дорогой. Она никуда не торопилась. Присущая ей энергичность и жизнерадостность немного отступила, оставив место старым мыслям, которых она старалась не впускать в себя, но которые иногда все же возвращались и наполняли ее снова. Монотонный шум падающих струй только способствовал этому и вызывал из памяти, казалось совсем забытые образы, лица, события, давно ушедшие дни, которые, как ни хотела она в этом даже себе признаваться, были наверно, самыми счастливыми в ее жизни. Она не хотела думать об этом, это каждый раз причиняло ей боль. Она отгоняла их, забивая голову каждодневными проблемами и делами, избегая всевозможных ассоциаций и напоминаний, которые могли вызвать совершенно безобидные предметы или явления. Но в то же время эти воспоминания были пожалуй единственными светлыми мыслями, которые держали ее на плаву и приносили какое то облегчение ее душе.
   Он сидел в машине напротив ее дома. Открытые окна впускали в салон свежий влажный воздух и наполняли его шумом дождя. Курил, неспешно затягиваясь и выпуская дым в лобовое стекло. Дым отражался и возвращался обратно, образуя зависающие в воздухе переплетенья. На пассажирском сиденье лежал букет красных роз. Они были мокрые от дождя, их покрывали крупные капли воды, которые постепенно скатывались вниз, но на их место через открытое окно падали новые. Роз было много, целая охапка. Длинные метровые стебли, шипы, немного листьев. Она любила именно такие. Их аромат, ставший еще более явным под действием влаги наполнял салон, смешиваясь с запахом дождя и табака.
   Он ждал ее. Он ждал ее уже давно. Каждый день он приезжал на это место примерно в одно и тоже время, каждый раз с новым букетом, долго сидел, ожидая, когда она появится, курил, и думал. Думал о том, о чем сейчас думала и она. О тех же днях, о тех же событиях, пытаясь вспомнить каждую мелочь, и каждый раз заново переживал все то, что у них было. Это были грустные мысли, перемешанные с тоской по прошлому, по тому, что уже давно ушло и не может вернуться. Они будоражили давно, казалось бы, ушедшую глубоко боль и вызывали в памяти образы не обретенного счастья.
   Он знал, что уже ничего нельзя изменить. Он знал это, но все равно, вопреки здравому смыслу продолжал ждать. Он просто хотел ее увидеть, хотел посмотреть на нее, пристально, по своей привычке заглянуть ей в глаза и даже может ничего не говорить.
   Сигарета гасла, он поджигал следующую и продолжал молча ждать. В магнитофоне стоял любимый диск, и играла композиция, которая отражала его внутреннее состояние и как нельзя более подходила и к этому нелепому ожиданию и к дождю, который сегодня был аккомпаниатором музыки. Эта мелодия начиналась с шума дождя и им же заканчивалась. Написанная с огромным надрывом и болью, исполненная рвущим душу голосом и наполненная тоской и горечью эта песня была о них двоих, ее слова как будто слово в слово повторяли их жизнь. Музыка звучала по кругу, заканчивалась и начиналась снова.
   Она повернула из-за угла. До арки ее дома оставалось буквально несколько шагов. Она подняла голову от асфальта и ... Сначала она не обратила внимания на яркое пятно рекламного щита и сделала еще пару шагов, но потом остановилась и замерла, приклеившись взглядом к изображению.
   На нее смотрела ОНА... ОНА.
   Огромный плакат, подсвеченный изнутри, ярко светился в сумерках, по стеклу стекали капли воды, и это придавала картине, какую то нереальность. Она забыла о дожде, и осталась стоять посреди огромной лужи, не обращая внимания на обгонявших ее прохожих и не сводя взгляда с изображения.
   Огромная ее фотография, наверно самая лучшая, что у нее была. Она, сидящая в пещере и смотрящая на нее. Она моментально поняла, откуда это здесь могло взяться, и кто это мог сделать. Это мог быть только ОН...
   Блуждающие в ней мысли разом вспыхнули и ожили. В голове появилась музыка, та же самая музыка. Эта композиция с подаренного им альбома, была, пожалуй, ее самой любимой, и она слушала ее, иногда, когда подкатывала тоска, и хотелось просто отдаться этой тоске, закрыть глаза и ощутить образы, рождающиеся под воздействием этой невыносимо грустной песни.
   Он ждал именно этого момента. Как только она появилась, он бросил сигарету и не сводил с нее глаз. Он смотрел на нее, застывшую на месте и не отрывающую взгляда от самой себя. Время остановилось, ничего больше не было. Он. Она. Между ними дождь и звучащая на огромной громкости музыка. Он, не глядя, протянул руку, взял букет и, хлопнув дверцей, вышел из машины.
   Резкий звук вывел ее из оцепенения. Она повернула голову и увидела его, стоявшего на другой стороне улицы с огромным букетом в руке. Хотя было не очень близко, вдобавок дождь и сумерки приглушали всё, но то, что это он, она поняла сразу. Он как всегда был весь в черном, почти сливаясь с темнотой.
   Она замерла. Первая мысль - бежать, бежать от него, от всего этого, от прошлого, которое как ей казалось, пропало навсегда и вдруг появилось так внезапно и так близко. Но она не могла пошевелиться и осталась стоять, не сводя с него испуганного взгляда.
   Он тоже стоял, боясь двинуться с места и спугнуть ее. Капли стекали по лицу. Мимо проносились машины, обдавая его брызгами, но он ничего не замечал, видя только ее и не осмеливаясь сделать хоть шаг.
   Музыка достигла своего апогея, пронзая пространство рвущими словами:
  
   Смело сползаем в огромную
   Залитую до краев красоту
   И по колено, в песке увязая
   Теряем свою высоту
   Брызги сверкающей
   Крови на пальцах
   Экватор небесный на дне
   Я задыхаюсь
   И может быть хватит
   Уже сожалеть обо мне...
  
   Он сделал первый шаг, и дальше уже не останавливаясь, пошел к ней. Он просто шел к ней, не думая о том, что сказать, что она скажет, и что вообще может быть. Он шел, преодолевая несколько метров реального пространства и одновременно огромную пропасть, разделившую их.
   Он перемахнул невысокое ограждение и оказался перед ней, уже весь мокрый, с грустной улыбкой и печальными глазами. Молча замер, не решаясь сказать ни слова, держа розы в опущенной руке. Он смотрел в ее глаза, пытаясь, там хоть что ни будь прочитать, и молчал. Потом, протянул ей цветы и сказал:
   - Здравствуй, Ларис... это я...
   Она не могла сдвинуться с места, пока он шел к ней. Весь ее разум, вся ее сущность кричали: "Беги!!! Беги от него!!! Зачем все снова, не надо этого!!!!". Но она осталась стоять, и когда он уже оказался рядом, когда она увидела его глаза, услышала его голос и помимо своей воли протянула руку и взяла этот огромный букет, она сказала:
   - Здравствуй...
   Они стояли, молча стояли и смотрели друг на друга, не решаясь, каждый сделать движение и сказать еще хоть слово. Шум дождя поглотил все звуки и окружил их со всех сторон...
  
  
  
  
  
   СУБИТО
  
   "Поливать меня водой стало уже доброй традицией", - подумал он, открывая глаза и пытаясь понять, где находится.
   Дождь шел стеной, и он был уже весь мокрый. Зябко поежившись, он бросил мокрый окурок и, взобравшись в машину, включил печку. Увиденная сцена еще будоражила уставший мозг, и было непонятно, то ли это приснилось, то ли было на самом деле. Но дождь был самый настоящий, в этом не стоило сомневаться.
   "То ли девушка, а то ли виденье", - устало подумал он, смахивая с лица капли воды.
   Несколько минут он сидел в полной прострации, и не мог понять, что ЭТО было сейчас с ним. Постепенно к нему вернулась трезвость мыслей.
   "Странные сны продолжаются... Или это не сны? А что это тогда? Галлюцинации? Реальность? Реальность - это то, что ты осознаешь... Так кажется было сказано. Что со мной происходит, черт возьми! Почему я вижу ЕЕ во сне, почему в таких разных обстоятельствах? К чему все это? И зачем...", - грустно закончил он свой мысленный монолог.
   "С Алисой я так и не пообщался, да собственно и к чему мне она? Хотя нет, зачем-то же она привела меня на это шоу! Она, она, с нее все началось, утром...", - еле заметно ухмыльнулся. - "И где мне теперь ее искать? Поговорить все-таки надо. Хотя... Зачем мне какая-то Алиса, когда Лора здесь, буквально в двух шагах..." - грустно усмехнулся, стараясь задавить свою тоску в зародыше, пока она не разрослась, как раковая опухоль. - "Прекрасно ведь знаю, что сейчас к ней не пойду. Это невозможно... Да... Зато мне встретился Ангел, мой Ангел-хранитель", - улыбнулся, - "гм, тоже неплохо".
   Из оцепенения вывел телефонный звонок. Он, не глядя на экран, поднес трубку к уху.
   - Олег, ты, когда будешь, - голос Ольги звучал как с того света.
   - О-ля, а, сколько сейчас времени?
   Пауза длилась больше, чем следовало по правилам приличия:
   - Полпервого. Вы к обеду будете? - тон любимого секретаря стал более официальным, видимо к ней кто-то подошел.
   - Нет, Лёлечка, раньше ужина и не жди, - попытался пошутить он, по всей видимости, не удачно.
   - У тебя все хорошо? - уже шепотом спросила она.
   - Как тебе сказать, всё хорошо, что хорошо кончается. Я вообще то в ..., - назвал он свой любимый город.
   - Где??!!
   Представив выражение ее лица, он рассмеялся и добавил:
   - Шутка, киргуду.
   Ольга сделала паузу и выдавила из себя:
   - Тебе звонили от какого-то Панаева...
   - Чего???? Панаева???? Оль, знаешь что, скажи им всем свою любимую фразу, откуда и куда уходят без панамки!
   Она в свою очередь засмеялась, сказала: "Хорошо", и положила трубку.
   Дворники не справлялись с потоками воды, и дальше бампера он ничего не видел. Двигаясь осторожно вперед по какой-то узкой улочке, он пытался понять, где находится. Даже не шестое, а восьмое чувство подсказывало, что это уже другой населенный пункт, только вот какой?
   Медленно скатившись под горку, он выехал на ярко освещенную площадку. Дождь мгновенно прекратился, и сразу же стало пронзительно душно.
   Открывшаяся через опущенное стекло панорама живо напомнила события двухлетней давности:
   "Я разобью турникет, и побегу по своим, обратный change на билет..." - Аквапарк маленького крымского курорта, собственной персоной, ночной вход на дискотеку. Ни больше, ни меньше.
   Его костюм явно не соответствовал сезону и резко контрастировал с нарядами отдыхающих, которые ни в чем себе не отказывая, танцевали практически topless, как мальчики, так и девочки.
   - "Красный" стоим, "зеленый" - бросаем - проходим, - знакомый голос и еще более знакомая маленькая фигурка, подпрыгивающая от радостного возбуждения и визжащая от поросячьего восторга, заставили вздрогнуть. Он увидел... самого себя и... ЕЁ, пропускающими толпу жаждущих оторваться.
   Она была в своих моднявых защитного цвета бриджах, великоватом ей свитере, висящем ниже колен. Рация на поясе, в ухе гарнитура. Пританцовывала, делая смешные движения руками.
   Он вздрогнул, ошарашено глядя на эту пару. Потом правой рукой поставил на место, прилипшую было к рулю нижнюю челюсть, и вышел из машины.
   "Странно, когда ты сходишь с ума, у меня появляется чувство вины, я тебя понимаю, ведь мне иногда, тоже снятся страшные сны...", - ухмылка не получалась. На такое зрелище он не был настроен абсолютно. Он замер на месте и впал в кому.
   - Молодой человек, не составите мне компанию? - прелестный голос заставил его обернуться. Он увидел возле себя чудное создание. Изображение кролика, фосфоресцировало в темноте и эта явная примета, несмотря на его, слегка приторможенное состояние позволила опознать незабвенную барышню. В третий раз падающая из рук едва прикуренная сигарета уже не выглядела так смешно, как в двух предыдущих случаях.
   Чудное создание - она же Алиса, или не Алиса, блондинка или... впрочем, сейчас она была жгучей брюнеткой, хотя это такая мелочь - современный уровень развития косметическо-парфюмерной промышленности вполне позволял менять цвет волос легко и непринужденно. Вообщем она стояла возле него и вопросительно смотрела ему в глаза.
   - До одиннадцати девушкам вход бесплатный, - как со стороны услышал он свой голос.
   - Девушкам так поздно неприлично ходить одним на грязные танцы, - Алиса, если это была, конечно, она, хитро улыбнулась.
   - На уровне грязных танцев, альфонсов с пустыми штанами, на уровне фальши в постели, мы были знакомы едва ли, - протянул он строчку из "Снайперов". - Нам давно уже пора познакомиться, с самого утра, Вы не находите? - спросил он и, указывая на массивную металлическую конструкцию, преграждающую вход, добавил:
   - Lets go, Miss.
   - Нет, не туда, нам надо в Старую Крепость, - прозвучавшие слова "нам" и "надо" заставили его правую бровь подняться выше обычного положения на пару сантиметров.
   - Может "У Наума"? Там кормят лучше. Жареный судак, рекомендую, - попытался отшутиться он.
   - Ты не понял. Не в забегаловку с таким названием, а именно в крепость.
   - Нам. Надо. Еще и на "Ты", и без всякого полагающегося брудершафта, - он начал тонко хамить. Не нравились ему столь явные стремления девицы направить его в нужное ей, по всей видимости, место.
   - Может для начала, все-таки познакомимся? Меня Олег зовут, - добавил он с интонацией и мимикой героя одного назойливого рекламного ролика, пропагандирующего халявную раздачу трехсот рублей.
   - Анастасия, - она протянула ему тонкую руку и рассмеялась, - ты, что, боишься?
   - Настень-ка, - нараспев сказал он в своей любимой манере, слегка наклонив голову и немного прищурившись, глядя ей в глаза, - на слабо ты своих сверстников бери, хорошо? Я в их годы на это велся легко.
   - А сейчас, что, так постарел, что не хочешь поехать с красивой девушкой в такое романтическое место? - ее голос с очень тонким и мягким акцентом звучал немного насмешливо.
   - Надеюсь, ты не сильно ушиблась утром? - спросил он, не уточняя утро какого дня, имеется в виду.
   - Я??? Утром??? Ты меня с кем-то путаешь, дорогой, я нигде не ушибалась.
   - Хм, дорогой. Однако.... Ну, наверное. У тебя случайно нет сестры-близняшки?
   Она весело рассмеялась:
   - Нет, я одна такая, - сделала глазки, слегка махнула головой, продемонстрировав великолепные волосы и тихим, завораживающим голосом добавила. - Таких больше нет, не было и не надо...
   "Где-то я уже слышал эту фразу, и даже знаю от кого", - подумал он про себя.
   - Так мы едем или ты не хочешь?
   Он изобразил одну из имеющихся у него в запасе многочисленных улыбок на все случаи жизни, должную означать легкую усмешку над молодой и наивной девушкой и сказал:
   - Что ты, Солнце, я мечтал об этом с детского сада, - открыл правую дверцу, сделав приглашающий жест рукой.
   Девушка села в машину. Он мягко закрыл за ней дверь, и, сказав:
   - Я Вас оставлю на минутку, сеньора, - подошел ближе к входу, встав в тень.
   "Назад в будущее" - кажется, в этом фильме герои встречались сами с собой в прошлом, или в будущем, и ничем хорошим это не заканчивалось.
   Очень ему хорошо знакомая парочка курила перед входом, о чем-то переговариваясь и смеясь. Было видно, что они довольны жизнью, ну, по крайней мере, на этом отрезке времени. Что им весело и здорово вместе. Докурив, мужчина обнял девушку, и стал что-то негромко рассказывать. Та звонко смеялась и смотрела на него с такой любовью в глазах...
   "Боже... С какой целью мне решили это показать, ведь именно так все и было. Я хорошо помню, два года всего прошло... Или это опять сон? Я сплю наяву или как вообще??", - подумал он, и ему стало так больно от ощущения чужого, а впрочем, какого же чужого, своего, только уже прошедшего счастья.
   "Дурак, держал все в руках и сам же все прощелкал", - он резко отвернулся и пошел к машине.
   - И все-таки, что ты мне хочешь показать в этой крепости, - спросил он у своей спутницы, пока они проезжали через маленький городок, не имеющий даже ни одного светофора.
   - Это же так романтично... Ночь, скалы, старые разрушенные башни, обрыв в море, таинственная луна..., - она подняла брови, в ее глазах бегали бесенята.
   - Только боюсь, время экскурсий уже прошло, или ты собираешься на своих шпильках лезть на стену?
   - Я знаю место, где есть проход. Мы легко проберемся, даже я, - ее голос стал серьезнее.
   Он хмыкнул и оставшуюся дорогу молчал. Увиденная в аквапарке картина вывела его из душевного равновесия, если оно, конечно, еще было, после столь неординарных происшествий и странных видений сегодняшнего дня.
   Старая генуэзская крепость, стоявшая на высокой горе недалеко от города на самом деле выглядела довольно впечатляюще. Ее подсвеченный полной Луною на фоне черного неба силуэт с зубчатыми стенами и башнями, напомнил ему картинку из старого издания одного любимого романа о принцах и принцессах, развлекающихся с необычными картами и вдохновенно борющимися все против всех за власть в вечном янтарном городе. Недоставало только лестницы, возникающей под лунным светом и ведущей в город-призрак, являющийся небесным отражением настоящего.
   "Сегодня еще и полнолуние", - мрачно подумал он, - "хорошо хоть не пятница".
   - Да, кстати, извиняюсь за глупый вопрос, - обратился он к девушке, - сегодня какой день недели?
   - Вау, Олег, что с тобой? Сегодня же пятница, тринадцатое. Вот туда заверни, - ткнула она своим изящным пальчиком в темный проезд рядом со стеной.
   "Ведьма!", - волосы на голове попытались встать дыбом, но поскольку для данной процедуры были весьма короткими, ограничились легким взъерошиванием.
   Выбравшись из машины, он открыл дверцу перед дамой, конечно же, подав ей руку. Свои хорошие манеры он относил к старорежимным пережиткам, в современной жизни совершенно не модным. Закурил в очередной раз, справедливо полагая, что поскольку девушка уже с ним, поводов ронять недокуренную сигарету не будет, и с наслаждением затянулся.
   - Ну что, госпожа Сусанина, ведите.
   Девушка пошла вперед, осторожно ступая на своих каблуках.
   "Жизнь не экзотика. Москвичка под зонтиком. Барокко и готика. Мадонна на каблучках", - не к месту вспомнилась песня исполнителя с самой известной русской фамилией.
   Он шагал за ней, думая, куда его черт несет в очередной раз. Похоже, он был не далеко от истины, которая как всегда была где-то рядом. Черт или красивая ведьмочка остановилась, и, показав рукой в едва видимый пролом в стене, сказала:
   - Нам туда.
   - Только после Вас, сударыня, - изобразил он туповатого гусара.
   - Олег, забирайся первым, потом подашь мне руку.
   Он пролез в пролом стены и протянул руку девушке. Ее рука была мягкой и теплой.
   "Конец был мягким и теплым, но где же пистолет?!", - концовка анекдота про Штирлица сейчас показалась ему очень смешной.
   Настя показала на башню, стоявшую на самом обрыве над морем:
   - Туда.
   - Может все-таки, объяснишь, что мы там хотим увидеть? Неужели смотреть, обнявшись, как влюбленная парочка, на море и лунную дорожку?
   - Терпение, минутку терпения, ты сам все увидишь и, будешь, не разочарован.
   - Ну-ну, очень надеюсь, - криво ухмыльнулся он.
   Они пересекли поле и поднялись по довольно крутым ступенькам.
   С одной стороны была невысокая стена, скорее парапет, за которой гора резко обрывалась к морю. По прошлому посещению он помнил, что высота там была на глаз метров сто. С другой стороны узкая дорожка была ограничена провалом, глубина которого вряд ли превышала несколько метров, но приятных ощущений при попадании в него не сулила.
   Держа ее за руку и осторожно шагая по камням, он подошел к дверям башни.
   - И где табличка "Посторонним В."? - улыбнулся он, хотя в практически полной темноте она не могла насладиться таким красивым зрелищем, - сколько раз стучать?
   - У тебя ключ есть, не забыл?
   Он дернул уголком рта.
   "Как все верно рассчитано ведь. И ключ заранее подсунули, как будто его попадание к данной двери было предопределено".
   Замок давно не смазывали. Он скрежетал как телега у плохого хозяина, и в абсолютной тишине, окружающей их, не считая единственно уханья филинов, а может и кого другого - в фауне, как впрочем, и во флоре он плохо разбирался, металлический звук был оглушительным.
   Дверь распахнулась. Он обернулся к девушке, пытаясь увидеть выражение ее лица. Но ее рядом с ним уже не было...
   "Очередной призрак... И где они научились так исчезать?", - подумал он и шагнул через порог...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ПИАЧЕРЕ
  
   ... Живой огонь, пожирающий дерево привлекал и зачаровывал людей с того момента, как они научились его разжигать в своих пещерах. Языки пламени облизывали поленья и бросали свои отблески на стены. Смотреть, не отрываясь на огонь - один из немногих атавизмов, оставшихся у человека с каменного века. Дрова трещали, и дым с легким шелестом уходил в трубу камина.
   - Не желаете партию в шахматы? - незнакомый голос вывел его из оцепенения.
   Он вздрогнул и повернул голову влево.
   Обладатель голоса очень походил на персонаж одного фильма, в блистательном исполнении Аль Пачино, а еще больше он напоминал очень известный персонаж романа отечественного классика демонической литературы.
   Напротив него в глубоком кресле, с сигарой в руках, сидел довольно импозантный мужчина лет пятидесяти - пятидесяти пяти, одетый в черный атласный халат, поверх черного же костюма и вопросительно подняв брови, ждал ответа на тривиальный вопрос.
   Он обвел глазами помещение, где неведомым образом очутился.
   "Ну почему ж неведомым? Сам пришел, вернее привели. Привела. Барышня-красавица. Анастасия", - довольно зло подумал он, сжав губы.
   Огромная комната напоминала зал в рыцарских замках, по крайней мере, так это изображали в фильмах. Свет очага не добирался до углов, и они тонули во мраке. Повсюду на угрюмых каменных стенах было развешено холодное оружие - многочисленные шпаги, рапиры, палаши, сабли. Виднелись даже казацкие шашки. Русские бердыши, янычарские ятаганы, копья, тяжелые двуручные мечи, испанские кинжалы и наваррские стилеты, японские катаны. Похоже, здесь было собрано оружие всех эпох и всех народов. Впрочем обстановка была довольно аскетичной.
   Меж ним и его vis-a-via стоял низкий стол, покрытый черной парчовой скатертью, на котором едва умещалась шахматная доска с очень красивыми резными фигурами. Под ногами лежал ковер из шкуры леопарда и, пожалуй, все, не считая двух кресел, в которых собственно они и сидели. Да, был еще один небольшой столик, уставленный всевозможными пузатыми бутылками, опутанными паутиной и внушающими благоговение своей бросающейся в глаза стариной
   "Из одного романа мы переместились в другой", - шевельнулась мысль, напоминая, что он еще жив. - "Скорее не так. Из одного сна я попал в другой", - он понял, к кому его привела незабвенная близняшка утренней девицы. - "Ай да Белый Кролик, ай да сукин сын!".
   - Я думаю, что за эту шахматную партию, многие журналы отдали бы свой годовой гонорар, - попытался он поточнее воспроизвести цитату из любимого романа.
   Собеседник громко рассмеялся, демонстрируя свои великолепные зубы, и сказал:
   - Может быть, для начала хотите подкрепиться?
   Высоко поднятая бровь над левым, слегка прищуренным зеленым глазом, в то время как правый, бездонно черный оставался абсолютно холодным, показывала на столик:
   - Не стесняйтесь. Там есть напитки, которые Вы при всех, допустимых человеческих возможностях, пробовать никак не могли. Если желаете - сигару, настоящая гавана.
   Японцы были не дураки. Их принцип - главное, не терять лицо в любых обстоятельствах, позволил ему невозмутимо взять одну из плетеных бутылок и наполнить бокал.
   Вино на самом деле превосходило все, что он пробовал до этого. Он аккуратно обрезал кончик сигары серебряной гильотинкой, слегка размял ее в пальцах, вдыхая аромат отменного табачного листа и чиркнув огромной каминной спичкой, разжег ее.
   - Давненько я не брал в руки шашек, - прорезался в нем герой поэмы, автор которой, как и Мастер, пытался сжечь свой труд, - и каковы условия Игры?
   - Гм, Вы, наверное, знаете, что шахматы очень напоминают человеческую жизнь. Белые и черные фигурки движутся по жестким правилам, не смея отступить от них, при этом каждая из сторон стремится к одной цели - нанести поражение противнику. В этом и прелесть - нельзя перешагнуть через рамки, надо довольствоваться ограниченным набором движений. Но в то же время в руках игрока - бесконечное число вариантов, и как закончится партия, никто не знает. Это целая философия, - собеседник с наслаждением выпустил густую струю дыма.
   "Диалектика, однако. Прям лекция по марксистко-ленинской философии, благополучно забытой еще курсе на втором", - подумал он и вслух сказал:
   - Интересная мысль, Мессир, как мне в голову это не приходило, - ирония была его второй натурой.
   Тот, кого он назвал Мессиром, улыбнулся одними губами, но его странные глаза смотрели пристально:
   - Я ценю Ваше чувство юмора, давайте перейдем к делу. Я думаю, Вы понимаете, что оказались здесь, не случайно, хотя, будучи достаточно умным человеком, должны знать, что ничего случайного в этом мире не происходит. Просто не всем под силу связать следствие с причиной, построить простейшую логическую цепочку - люди ленивы, ленивы и тщеславны. - Собеседник замолчал, как будто ожидая его ответа.
   - Оказался я здесь явно не случайно, надо полагать, - он старался говорить ровно, хотя вся обстановка этому никак не способствовала, мягко выражаясь, - поскольку мне у Вас просить нечего, следовательно, Вы собираетесь предложить мне некую сделку, если исходить из шаблонных представлений, которые многократно описаны в литературе.
   На ум некстати пришел один из рассказов Набокова, прочитанный еще на первом курсе, как раз на эту тему.
   - Браво, молодой человек, браво, так уж Вам нечего просить? - хитро улыбнувшись, спросил собеседник, кутаясь в клубах дыма, - Вы никого ОЧЕНЬ знакомого, вернее сказать ЗНАКОМУЮ, сегодня не встречали...?
   - ... Встречал..., - он дернул уголком рта, - честно говоря, это зрелище меня очень поразило...
   - И Вы, зная, что будет дальше, впрочем, - засмеялся тот, - что человек может знать о том, что будет дальше. Но, все же, зная хотя бы ближайшую свою историю, не хотите внести некоторые изменения в нее, чтоб сейчас Вас не мучила иногда... ммм, смертная тоска от безысходности и беспомощности?
   Он пустил струю дыма в камин, сделал большой глоток божественного, хотя скорее дьявольского напитка, и собравшись с мыслями, спросил:
   - Так это и есть Ваше предложение?
   - Нет, это было бы слишком просто и не интересно. Предложение не в этом. Итак. Мы играем партию в шахматы. Но! Каждый ход в этой партии будет означать для Вас очень многое. У игрока есть множество вариантов, какой фигурой пойти и как пойти. Из каждого варианта вытекает следующее множество вариантов и так до бесконечности. Поскольку я играю лучше Вас, а некоторое чувство справедливости иногда свойственно и мне, - собеседник усмехнулся, - я уровняю наши шансы. У Вас есть Ангел, Вы его видели. Он, или вернее ОНА, будет Вам помогать. Но, - собеседник прищурил черный глаз, - Вам будут и мешать, так что, - развел руками, - думайте, прежде чем пойти. Думать Вы умеете. Выиграете партию - получите то, о чем мечтаете.
   - Так просто? А... если проиграю...?
   - Плохим мыслям свойственно материализовываться, причем намного чаще, чем хорошим. Не МНЕ Вам это рассказывать.
   - И все же, раз уж Вы упомянули справедливость...
   - Об этом Вы узнаете в конце Игры. Так будет интереснее и, кстати, будет Вас больше стимулировать.
   "Жизнь висела на волоске, шах - и тело на скользкой доске. Да... То самое предложение, от которого невозможно отказаться. Сыграть партию в шахматы. Учитывая еще то, что я в них сто лет не играл. Впрочем, что мне собственно терять, кроме того, что уже потерял. Точнее КОГО потерял...", - мысленно поморщился и через секунду принял решение. - "Любить, так любить. Стрелять, так стрелять. Играть - так играть!".
   - Я согласен, Мессир.
   - Отлично, пора начинать, а то мы заболтались. Ваш ход.
   Он лихорадочно прокрутил в голове варианты дебютов, пытаясь припомнить хотя бы десяток первых ходов, но системный анализ был сейчас явно ему не под силу.
   "А не разыграть ли нам турецкий гамбит? Вернее ферзевый. Хорошо. Как он начинается?", - он смотрел с умным видом на доску, изображая кипучую мыслительную деятельность.
   "Наша вера вернее расчета, нас вывозит Авось", - либретто знаменитой рок-оперы подсказало самый распространенный русский способ решения сложных проблем. - "И что тут думать, прыгать надо. По крайней мере, начало я вспомнил, а там - прорвемся", - подумал он, и сделал ход:
   - d2-d4.
   - Ферзевый гамбит? Интересное начало. Гм, пожалуй, d7-d5.
   - Достойный ответ, - улыбнулся он, - тогда так. - И передвинул свою пешку на c4.
   - А я поддержу, - собеседник прикрыл одну пешку другой, королевской.
   - Хода нет - ходи конем, - и белый конь скакнул вперед, угрожая черной фигурке.
   - Что Вы так на пешку набросились? - собеседник тоже подкрепил позицию конем.
   - Офицеры, офицеры, ваше сердце под прицелом, - промурлыкал потихоньку он и сделал бросок слоном, угрожая черному коню.
   - Рано еще меняться, - второй черный конь поддержал своего собрата.
   "Кто рано встает - тому Бог дает, а кто еще раньше - тому Богородица", - вспомнил он богохульское высказывание кавторанга с военной кафедры, вызвавшее в свое время бурный смех у студентов.
   - Как скажите, Мессир, тогда начнем с пешек. Бью Вашу.
   Мессир улыбнулся кончиком рта:
   - Ну что ж, мой следующий ход будет такой...
  
   !""""""""#
   $t+vWlV*T%
   $OoOm+oOo%
   $*+*+*M*+%
   $+*+o+*B*%
   $*+*P*+*+%
   $+*N*+*+*%
   $pP*+pPpP%
   $R*+qKbNr%
   /(((((((()
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   КАДАНС
  
   Холодный морской воздух освежил голову и слегка привел в чувства.
   Далеко внизу бесстрастные волны яростно набрасывались на берег, захлестывая его тяжелыми валами воды, и нехотя отступали, готовясь к следующему броску. Шум моря походил на дыхание огромного существа, лениво перебирающего своими бесчисленными щупальцами и пробующего на вкус эту непокорную пока землю.
   Глядя на него, он вдруг понял, ЧТО именно может служить иллюстрацией к слову "бесконечность". Море. Оно бесконечно. Не в смысле пространственных размеров, а в смысле времени. Оно существовало за миллионы лет до человечества, и еще будет существовать миллионы лет после него, если вдруг это самое возомнившее о себе человечество, доведет само себя до исчезновения.
   "Здравствуй Небо. Здравствуй Море. Облака...".
   Небо и облака тоже присутствовали. Небо походило на мрачный фон к неудавшейся картине начинающего художника. Оно было "написано" неуклюжими мазками, незаконченными, брошенными на полпути. Но в то же время, оно являлось цельным сочетанием различных оттенков черного цвета: черного, как тьма, черного, как мрак, черного, как страх, черного, как одиночество.
   Облака, хотя скорее тучи, зависали низко над морем, цеплялись своим нутром за пики скал, медленно шевелясь, раздуваясь и сжимаясь, как меха на гармонике.
   Он стоял на крошечном карнизе, чувству спиной неровную поверхность скалы. Под ногами - обрыв в бездонную пропасть. Он осторожно покосился вниз и так же осторожно, не делая лишних движений, поднял глаза и огляделся. Картинка "радовала" - на оставшиеся три стороны сплошные каменные стены, без малейшего намека на горизонтальную поверхность.
   "Никто мне не скажет, что я здесь делаю?", - бред продолжается. - "Или я сошел с ума, или я все-таки сплю. Что тебе снится, крейсер Аврора", - злобно перекосился ртом. - "Не может же это быть на самом деле! Как я мог здесь оказаться? Играли в шахматы с... Угу, скажешь с кем, сразу упекут в Ковалевку. На счет раз. А потом...", - он зажмурился, вспоминая последние события. - "А потом у меня съели пешку, и... И чему я собственно удивляюсь? Обещали, что каждый ход будет много значить? Обещали. Ну, так получите, распишитесь. М-да...".
   "Проверка на вшивость? Как я выберусь из такого, гм, положения? Проверяльщики хреновы. Не дождетесь",- он сделал глубокий выдох, пытаясь сбросить закипающую злость.
   "Кто там у нас выбирался из пены уходящего потока? Любовь кажется. Ага, а потом она растворялась в воздухе. До срока. Очень актуально. Зашибись! Не думаю, что сейчас Моя Любовь выйдет из этой грязной пены, не Афродита она".
   - М-да, любовь сейчас не к месту, явно, а вот от Ангела я бы не отказался, - пробормотал он уже вслух. Жалкая попытка подбодрить себя легким юмором не удалась. - Ей самое время появиться на сцене. Хотя если за сцену принять эту узкую полоску пляжа прямо под скалой, то она рискует намочить свои чудные туфельки. Ангел, АУ!!! Да нет, так просто ее не вызовешь. Она же Кот, как представилась, вернее Кошка. Значит, гуляет сама по себе и приходит, когда вздумается. Ну а почему бы сейчас ей не вздуматься и не появиться прямо здесь и сейчас, а? Господи, о чем я вообще думаю?! Точно свихнулся.
   - Они ведь моложе, и пахнут весной. А ты, если сможешь, останься со мной. Останься! - лечиться поздно, без "актуальных" цитат я уже не могу. Ха, ха, - немного истерично рассмеялся он и продолжил монолог:
   - И почему все-таки люди не летают как птицы? - на риторический вопрос бедной Кати так никто и не дал ответа. - Дверей нет, ключи к ним закончились, новых не принесли, прыгать вниз, - он покосился на гостеприимно распахнувшие объятия очередного бурного броска моря, со страшной силой ударившегося в скалу, - как-то не хочется.... Ползти по скале, гм, я не Рембо, чтоб в скалолаза играть, да и одет не по сезону. И даже не покуришь здесь, сдует сразу.
   Резкий свист прервал его глубокомысленные раздумья. Что-то свалилось сверху и больно ударило по лицу. Он пошатнулся и, чтобы не упасть, вцепился в это что-то, оказавшееся веревочной лестницей. Но сила инерции, куда ж от нее денешься, потащила все-таки его вниз, и через секунду он уже висел на этом предмете, болтая ногами в воздухе. Вариантов не было, надо лезть вверх по этой шаткой конструкции.
   Аккуратно перебирая руками, он прополз пару метров по лестнице, цепляясь за выбленки, и судорожно ловя ногами опору. Поймал. Сразу полегчало.
   - Вот уж точно - жизнь висела на волоске. Интересно, автор этого произведения никогда не болтался вот так, в таком интересном положении над "ласковым" морем? Хотел бы я знать, - бормотал он, пыхтя, поднимаясь вверх. - Это вам не в "Последнего Героя" играть перед кучей телекамер. Племя носорогов, блин!
   Лестница раскачивалась под его весом, и через каждые пять секунд он влипал в скалу, больно ударяясь коленями, благо успевал нос уворачивать.
   Обстановка всячески способствовала поэтическому настроению и от нечего делать он начал складывать в уме строчки. Как ни странно, получалось.
   - Вылезу, запишу. Классные стишки получаются. Еще раз сначала, чтоб не забыть, - и он озвучил вслух свой экспромт:
  
   Покоряя снова высоту
   Обгоняя тени на земле
   Обрывая бывшее внизу
   Задыхаясь в скомканной петле
  
   Не будет больше уже, того, что было со мной
   Свободы крики в душе, и струны рвутся порой
  
   Впиваясь телом в гранит
   Прощай, шальной эдельвейс
   Еще бросок и карниз
   Упасть, вздохнуть, поседеть
  
   Все ближе солнце, смелей
   Взобраться б на небеса
   И обернуться бы к ней
   Смеяться, глядя в глаза
  
   Отбросить прошлое вниз
   Срывая жилы себе
   И прошептать - обернись!
   Дай руку! Ну же, не дрейфь!
  
   Держись, и я подниму, над миром нас навсегда
   Мы на вершине, вдвоем, скажи же мне все-таки "Да..."
  
   - Мы на вершине вдвоем... Интересно, кто меня ждет на вершине? Или что. Или как. Терпение, минутку терпения - как сказала Настасья, ты сам все увидишь и, будешь, не разочарован, - он чуть не рассмеялся.
   Подняв голову, он увидел край скалы. Путь наверх заканчивался. Еще каких-то пару метров и...
   Вскарабкавшись на пик, он рухнул на колени, вцепившись в камни. После шаткой лестницы между небом и морем они казались супер-надежными. Отдышался. Поднял голову и похолодел...
   Черная фигура девушки сливалась с небом, но холодный блеск металла в ее правой руке смог заметить даже он.
   - ... А... Ты... Откуда..., - ветер взвизгнул в ушах, превратившись в стремительную молнию, несущеюся прямо в него. Удар в левое плечо, адская боль и страшная сила опрокинула его обратно. В пропасть. В объятья любимой стихии...
  
  
  
   ЭКСПОЗИЦИЯ
  
   ... Тактика гостей слегка изменилась. Разделившись на части, они стали обходить его с флангов, делая короткие броски и смачно стреляя. Фронт неумолимо приближался.
   Окружающее пространство было переполнено резкими звуками, свистящего характера, не предвещающими ничего хорошего в ближайшем будущем.
   Израсходовав третий магазин, он сумел положить еще нескольких участников забега, но настроение оставшихся в живых, не стало более благожелательным. Скорее наоборот.
   Соревнование в меткости продолжалось. Пока он выигрывал. И по очкам и по результату.
   "Семь. Или восемь. Сбился. А может все десять. Счет конечно в мою пользу, но... Есть закон больших чисел. Они меня числом задавят, массой", - улыбаться вроде нечему, абсолютно. А он улыбался. - "Перед смертью не надышишься? Не согласен. По-моему самое время подышать".
   "Сеанс одновременной игры, на двадцати досках", - вспомнил он незабвенного великого комбинатора, - "Нью-Васюки подождут".
   "Надеюсь Лорик смогла хоть немножко убежать", - успел подумать он, перевернувшись на спину и щелчком вгоняя последний магазин.
   "Еще минут с десяток я постреляю, а потом... Потом суп с котом, по всей видимости. А котом буду я", - невесело усмехнулся он, в очередной раз, меняя позицию, и практически слету снял еще двоих спринтеров, рванувших наперегонки к дороге.
   "На границе тучи ходят хмуро, край суровый тишиной объят. Приказа переходить границу не было, так какого же хрена вы так спешите, красавцы, а?".
   Перекатившись на новое место, и подняв на секунду голову, он увидел картину, не прибавившую оптимизма ни на грош.
   К противнику прибыло подкрепление. Еще человек десять высыпало из лесочка. Они, пока что, не стремились подражать лидирующей в забеге группе и бежали по полю в полной рост, в то время как первый состав, упорно полз вперед на брюхах.
   Короткими очередями он положил пару "новиков", после чего оставшиеся в живых вдруг почему-то резко поумнели и переняли манеру старших товарищей, уже не боящихся испачкать костюмы.
   "Патронов не стало, а я все шманала, пока эскадрон удирал", - невеселая песня Анки-пулеметчицы, оплакивающей в подвалах ЧК бедного Чапаева, была в тему, хотя неизвестно кому из них больше повезло. Уж лучше утонуть под пулями врагов, чем быть забитым ногами "товарищей" из органов.
   "Самое смешное, что если б тогда Чапаев выжил, то попал бы он в те самые подвалы, прямым ходом".
   Затянувшаяся игра в войнушку становилась все менее увлекательной, но уходить было еще рано.
   Продолжая экономно отстреливаться, он тянул время. Каждая лишняя секунда увеличивала ее шансы уйти дальше от этой "гостеприимной" дороги.
   Внезапная резкая боль в левом плече и он, прикусив от неожиданности губу, ткнулся носом в землю...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   СОТТО ВОЧЕ
  
   Он выплыл из бездны подсознания, жадно вдохнул бодрящий душу воздух и сразу ощутил ледяной холод, пронизывающий все тело и... и знакомый запах сигарет с ментолом.
   Склонившаяся над ним девушка закончила перевязку его левого предплечья и, разогнувшись, откинула с лица свои красивые волосы.
   - Ну, вот и все, до свадьбы заживет, - Кот, она же Ангел, она же... да Бог его знает кто еще, слабо улыбнулась, - смотри, какие фуськи бывают на свете.
   Она протянула ему слегка сплющенный комок металла, который под весьма тусклым светом вечной спутницы Земли походил на совершенно безобидный предмет:
   - Вот, из тебя извлекла, письмо, или телеграмма, уж не знаю.
   - Забавно, телеграмма уже была, кажется, - пробормотал он, с трудом разжимая губы, - что пишут?
   - Странные какие-то буквы, не по-русски, сейчас рассмотрю. Похоже... e6-d5. Первый раз такое вижу.
   - e6-d5? - он напряг память.
   "Да, Мессир сделал ход, взял пешку. Однако. Если так обошлись с пешкой, то, чего ждать от тяжелых фигур? Мама дарагая, куда я влип?".
   - Солнце, а ты где меня нашла?
   - Где, где. В Караганде, Заяц. Лечу я себе, никого не трогаю. И тут на тебе! Пловец в море. Освежиться, наверное, захотел. Дай, думаю, погляжу, что за ненормальный катается по волнам, лежа на животе. И что я вижу?! Мой подопечный пачкает кровью соленую воду. Пришлось мне, хрупкой девушке, тащить тебя...
   - Котик, - жалобно проскулил он, - ты мне не скажешь, что вообще происходит? Ты же Ангел, должна знать.
   - Олег, ты еще не понял?
   - Считай что я с бронепоезда, Солнце мое, объясни недоумку, ЧТО ПРОИСХОДИТ???
   - У меня для Вас пренеприятнейшее известие, - начала она тоном литературного самозванца, - к Вам едет ревизор - кто он сам ответь на этот вопрос! Может сама жизнь, а может ты! - в ее глазах мелькнула странная, не знакомая ему искорка, он еще не знал хорошо это или плохо.
   - Вот уж новость так новость, и не говори. Терзали меня смутные сомнения, - попробовал он улыбнуться, получилось весьма жалко, - с этого места, пожалуйста, подробнее.
   - Подробнее? Ты знаешь, что ничего случайно не бывает?
   - Свежая мысль, - врожденная ирония в совокупности с не менее врожденным цинизмом похоже просыпалась, значит жить будем, - где-то я это уже слышал.
   - Если ты не хочешь замечать происходящего, тогда зачем затевал Игру? - ее голос стал жестким, - ты не мальчик уже, слава Богу. Знаешь, наверное, что за все в жизни надо платить, - цыкнула она, что сделало ее похожей на известную спортсменку, комсомолку и просто красавицу, в момент вынесения приговора неудавшемуся ухажеру районного масштаба.
   - Так вот, мужчина, вы крепко сели на мель, - следующая ее фраза напомнила одного из персонажей незабвенного мультфильма про пиратские сокровища, - тебе как рассказать, тезисами или целиком?
   - Тезисы хорошо удавались мистеру Ульянову, по весне, а поскольку ты не его родственница, надеюсь, - он состроил гримасу, - лучше сначала и по порядку.
   - Олеж, - это выражение и голос, которым это было произнесено, заставили его вздрогнуть, как это было похоже на... - Вообщем смотри, что получается. Дело было не в этом тысячелетии и не в этом государстве. Шучу. Но все же не ты первый кто влипает по самые уши в историю под названием "Любовь". Но есть истории длинные, есть короткие. Счастливые и не очень. И ведь многие успокаиваются, написав одну из таких историй. А есть такие, как ты! Все, видите ли, у них незакончено, недоговорено!!! А нам из-за таких по шее дают! Мол, для чего работаете - Ангелы вы или кто? - она делала серьезное лицо, но улыбка незримо вырисовывалась на губах.
   - Что?? Вы о чем вообще, Мадемуазель??
   - Вот так всегда. Вы все думаете, что мы так, просто! Нет, Солнце, если бы оно было так!..., - и она многозначительно вздохнула, - мы смотрим за написанием этих историй и иногда помогаем в их творении. Но ты отличился по всей статьям! Ты захотел переписать ее. И своей безграничной настырностью, плавно переходящей в назойливость и прямо таки уже попахивающей просто маньячеством, ты заручился поддержкой... у кого???!!!
   - Да что вы говорите? - в его голосе зазвучали нотки сарказма.
   - Мысли и желания смертных имеют свойство иногда материализовываться, разве не этого ты добивался???? И вот твое желание, твои мысли и стремления порождают очень сильный поток, как бы тебе это объяснить..., - она на секунду задумалась. - Поток событий, поток того, что могло бы произойти. Ты как бы сейчас моделируешь всё то, что тебе хочется, ты представляешь желаемое и держишь его у себя в голове и, переносишься тем самым, на другую линию жизни, в которой все может произойти по-другому. В которой ты в силах исправить свои и чужие ошибки, зная, что из них может выплыть. Тебе дали такой шанс.
   - Кто ж этот добрый самаритянин?
   - Неважно, важно то, что тебе, в отличие от очень многих, дали шанс понять и сделать выводы и.... найти то, что ты хочешь больше всего. Достичь своей цели. Услышать шелест утренних звезд... Ты понимаешь, чего хочешь, но смутно. Тебе нужно почувствовать, что говорит твоя душа. Ты МОЖЕШЬ получить то, что допускаешь в свою жизнь. А препятствия ты создаешь себе сам, придавая слишком большое значение разным мелочам.
   - Кто ты??!! Скажи мне, кто ты! И откуда ты знаешь, что я хочу...?!
   - Я - тот, кто должен тебе просто помогать... Может, и ты поможешь мне. Как хочешь, так и называй. Но внутри ты знаешь ответ на свой вопрос.
   "Да кто же она? Ангел-хранитель? Мой проводник? Кто?!".
   - Хорошо... Значит, я попал на другую линию жизни, в другое отражение... И я могу достичь СВОЕЙ цели и найти СВОЮ дверь, через которую приду к ней. Так? Но где ее искать...? - вполголоса высказал он смутные предположения и задал вопрос, глядя в ее пронзительно-голубые глаза.
   Вместо ответа ее изображение стало таять как туман под солнцем, расплываясь, теряя детали, разрываясь в клочки, и последнее что он успел увидеть, была ее печальная улыбка.
   - Ей-Богу, чеширский кот, стопудово, - только и успел пробормотать он, прежде чем ее улыбка полностью исчезла.
   Он с трудом приподнялся, опираясь на правую руку. Левая висела как плеть, и шевелиться совсем не хотела.
   Начинало светать. Он обернулся, пытаясь разглядеть окружающий его пейзаж, который пока еще скрывался в сумерках.
   Кругом, до самого горизонта было бескрайнее поле, а может степь, покрытая небольшими холмами или сопками.
   - Тихо вокруг, сопки покрыты мглой, - грустная мелодия старого вальса так и просилась в саундтрек к данной мизансцене, - веселенькое место, ничего не скажешь.
   Надо было думать, как отсюда выбираться и, самое интересное, куда. Он вытащил смятую пачку, закурил и углубился в размышления. Но умные мысли, почему-то не лезли в голову, слишком много впечатлений сразу, нагромождение совершенно диких событий, встреч с разными людьми и не людьми тоже, шахматы, отрывки сна, или бреда... Все это не укладывалось в голове. Мозги отказывались соображать, даже не пытаясь переварить эту кашу. Да еще боль в плече, пульсировала и отдавалась по всему телу.
   - В таком состоянии думать противопоказано, - усмехнулся он и, потушив окурок, сунул пачку в карман. Рука наткнулась на шелковую ткань и он вытащил на свет приснопамятные розовые ленточки.
   - Ничего случайно не бывает, кто бы спорил, уж не я точно, - зло произнес он вслух, - и ленточки вот пригодились.
   Орудуя одной рукой и зубами, он сделал из двух полосок нечто вроде перевязи и, накинув ее на шею, осторожно положил в нее левую руку.
   -Ну, теперь и двигаться можно, вперед и с песней, что-нибудь повеселей, пожалуйста.
   Он поднялся на ноги и попытался хоть немного отряхнуться. Его щегольский наряд, в котором он утром вышел из дома, после всех переделок выглядел довольно бомжевато. Брюки измяты, пиджак тоже не в лучшем виде, да еще заляпан кровью. Вообщем видок еще тот, с таким и в тюрьму не возьмут, не то, что в приличное место. Но поскольку в пределах видимости модных бутиков не просматривалось, приходилось довольствоваться малым.
   Стало совсем светло. Он еще раз обернулся на все стороны света, но разницы между ними не нашел. Везде та же степь, те же сопки и ничего нового.
   - Итак, куда направимся? - помолчал и выдал очередное. - Сталь хрипела - идем на Восток.
   Прикинув, с какой стороны вставало Солнце, и двинулся в том направлении, справедливо полагая, что это и есть Восток.
   - Значит Мессир взял пешку и сообщил об этом довольно своеобразно, - думал он вслух, так было легче отвлечься от боли. - Хорошо, теперь мой ход. Надо представить доску и прикинуть, что я могу изобразить.
   Он напряг воображение, стараясь удержать в голове дебютную ситуацию, и одновременно шагая в сторону ближайшего холма. Но на ходу сделать это не получалось. Фигуры расплывались, и он не мог точно представить их всех в нужных местах.
   - ОК, сейчас на холмик поднимусь, передохну, может, на земле доску нарисую, и подумаю, заодно еще раз по сторонам посмотрю, с высоты, так сказать.
   Склоны холма, довольно пологие были покрыты густой травой, ярко изумрудного цвета. В высоту трава достигала пояса и издавала непередаваемый аромат степи. Запахи полыни, чабреца, шалфея, зверобоя, еще каких-то разноцветных, неизвестных по названию растений. Он с удовольствием вдыхал эту смесь, напоминавшую ему детство, и поездки с взрослыми в степь, на сенокос. Как тогда было хорошо и беззаботно! Можно было упасть в траву и смотреть на изумительные оттенки неба, где-то ярко-голубого, где-то с легкой зеленцой, ощущать чудный запах и ни о чем не думать.
   "Лепота", - улыбнулся он, настолько ярко всплыли в голове картинки детства.
   Осторожно ступая, чтоб не споткнуться обо что-нибудь, что могла скрывать густая растительность, он поднялся на вершину холма, опустился на большой камень, лежащий точно в центре верхушки и перевел дух.
   Запах был одуряющий, он манил, заползая в ноздри. Хотелось закрыть глаза и заснуть, никуда больше не двигаясь и ни о чем не думая.
   Он встряхнул головой, отгоняя дурман.
   "Вот так же Лев заснул на маковом поле, но его там друзья спасли, а меня сейчас спасать некому. Ангел появляется сама по себе, когда ей вздумается, а волшебной дудочки, чтоб ее вызывать, у меня нет, к сожалению, или к счастью".
   Он поднялся с камня и оглядел местность. Увиденная картинка заставила его в очередной раз вздрогнуть.
   Холмы располагались в четком геометрическом порядке, образуя вертикальные и горизонтальные линии, причем вершины одних холмов были покрыты песком, других землей, ни дать, ни взять черные и белые клетки. На каких-то холмах стояли причудливой формы камни, ослепительно белого и мрачно-черного цвета, на каких-то ничего не было. Сходство с шахматной доской было полным и очевидным.
   - М-да... вот тебе бабушка и Юрьев день, кому расскажешь - не поверят, что такое может быть, - медленно протянул он, смотря перед собой полоумными глазами. - Алиса в стране чудес, твою мать! Другая реальность, как сказала эта красавица, - помянул он "ласковым" словом и свою спасительницу, и Алису, и Настасью, и заодно всех кроликов на свете. Про себя тоже не забыл. - Извольте играть, поле боя перед Вами.
   Принять бы успокоительного, да нету. И достать негде. Ругаясь про себя всеми словами, которые смог вспомнить, он потихоньку выпустил злость и вернулся к "шахматам". Других развлечений не было.
   Холмы, образующие "доску" были немного ниже того, на котором он находился, что позволяло видеть полностью все "игровое поле" и проанализировать ситуацию на нем.
   - Собственно ничего страшного не произошло, пешку я сам отдал, за развитие, в чем и суть гамбита, так что, все в рамках выбранной стратегии, - уже успокоившись, поразмыслил он. - Пожалуй, я пойду вот так.
   Он наметил фигуру, которой собрался пойти и уже было, намерился спуститься вниз, чтобы добраться до холма, на котором она стояла, но, кинув случайный взгляд на камень, на котором только что сидел, заметил вырезанную на нем надпись.
   - Угу, замечательно, я в сказке про Ивана-царевича. Сейчас будет предупреждение куда ходить, - и он присел перед камнем. Повертел головой так и эдак, пытаясь уловить начало текста, и прочел: "Направо пойдешь - коня потеряешь, налево пойдешь - Королеву найдешь, прямо пойдешь - голову сложишь".
   Он рассмеялся:
   - Ты туда не ходи, ты сюда ходи, а то снег башка попадет, совсем плохо будет. Забавно. Кто ж тут занимался фигурной резьбой по камню, интересно? Кому было делать нечего? Ценные указания. И что это означает? Допустим так. Справа будет размен коней, ход Ферзем налево приведет к победе, а в центр лезть нечего. Ладно, учтем на будущее. Спасибо, товарисч!
   Он спустился вниз и двинулся к намеченному холму, вернее холмику. Легко взобравшись на вершину, он медленно обошел вокруг белого камня, изображавшего пешку. По форме камень походил на поставленное на попа небольшое бревно, края его были ровными и гладкими. На стороне, обращенной к противнику четкими и твердыми линиями, как на старинных гравюрах, было высечено лицо, суровое лицо воина в старинном русском шеломе, с бородой и две руки, сжимающие копье. Это действительно был воин-пешка.
   - Да... сюда бы каких-нибудь археологов, - протянул он, - придумали бы миллион теорий, кто и зачем такое сделал. Но мне это не важно. Так, еще раз сориентируемся.
   Строго за этой фигурой на соседнем холме стоял камень повыше, его черты трудно было разглядеть полностью, но весь его облик и особенно верхушка, высеченная в виде шапки Мономаха, говорили о том, что это Царь, то бишь Король.
   - Все правильно, ходим этой пешкой. Значит, мне ее надо перетащить каким-то образом на соседний холм, причем одной рукой. Девиз гербалайфщиков: "Хочешь похудеть - спроси меня КАК". Вот только у кого мне спросить, КАК я его перенесу.
   Он попробовал приобнять камень правой рукой, и поднять его. На удивление это получилось, камень оказался довольно легким, несмотря на свой тяжеловесный вид.
   - Вот и чудненько, все как всегда оказалось гораздо проще.
   Металлический блеск, возникший, когда солнечные лучи упали на место стоянки камня, привлек его внимание. Он нагнулся, не выпуская камень, и увидел весьма и весьма знакомый предмет.
   Очередной ключ, украшенный кроликом сверкал на солнце как новый рубль. Ленточки при нем не было. Да и в размерах он был значительно меньше, чем предыдущие экземпляры.
   - Хе, хе, я рад встрече, дружище, - подмигнул он кролику, взял ключ кончиками пальцев и поудобнее устроив камень под мышкой, двинулся на соседний холм.
   Становилось довольно жарко. Солнце поднималось, и воздух нагревался все сильнее. Взобравшись на очередную вершину, он поставил камень и стер пот с лица.
   - Уф, попить бы чего, - об этом можно было только мечтать, коммерческих киосков, как впрочем, родников и ручейков не наблюдалось, - нет, и не надо, хрен с ним.
   Он уселся на землю, плюнув полностью на свои когда-то очень красивые брюки, и привалился спиной к камню.
   Солнце припекало, искать тень в степи бесполезно, камень тоже ее практически не давал. Он скинул пиджак, поморщился, вытаскивая из него левую руку, и бросил его на колени.
   - Есть время подумать и поразмышлять, - сказал он сам себе вслух, - куда дальше двигаться совершенно непонятно.
   Он закрыл глаза и попытался осмыслить то, что услышал от Ангела-Кота.
   "Как красиво она сказала - шелест утренних звезд... Что это значит...? Это значит...", - он грустно вздохнул, - "услышать себя, свою душу, обратить на нее внимание. И что? И что из этого вытекает? А вытекает по ходу следующее... Надо слушать себя постоянно, обращать внимание на свои чувства, надо избавиться от важности - не придавать излишнего значения ничему, ни внутри, ни вне себя, и... просто кощунственная мысль... позволить себе иметь все и получить все. Не все, что хочется, а все, что душе угодно. А это разные вещи. Да, действительно...".
   - Ну и дела, - пробормотал он, поразившись неведомо откуда возникшей такой ясности мыслей и их новизны. Никогда такие, казалось бы, простые вещи не приходили ему в голову. - Хорошо, а дальше?
   Он снова погрузился в размышления, пытаясь не упустить внезапные откровения, пришедшие к нему после слов Ангела.
   "А что она сказала про линии жизни? Получается что существует много линий жизни, бесконечно много... Некое поле информации, которое содержит все возможные варианты любых событий, которые уже произошли и могут произойти. Некий шаблон, шаблон того, ЧТО и КАК должно быть, координатная сетка, ... МАТРИЦА... Ничего ж себе!!! А фантастика может оказаться не так уж далека от жизни... И поскольку эти линии уже существуют и это не зависит от нашего хотения, то изменить свою линию жизни нельзя. Но! НО МОЖНО ВЫБРАТЬ ДРУГУЮ! Выбрать другой вариант по душе. А как это сделать? ...", - усмехнулся.
   "Всего ничего. Она сказала, что я представляю желаемое и ношу его у себя в голове, то есть я, мысленно вижу это, и энергия этих мыслей переносит меня в другой вариант. Получается, что энергия мыслей материальна? И положительная энергия может перенести меня на положительные линии жизни? Но одного моего желания для этого мало. А что еще нужно? Как она сказала? - необходимо выбросить важность и получить чистое намерение иметь и действовать, решимость. И именно такое намерение реализуется. Так, что ли? Но еще такой нюанс. Что-то меня заносит, чувствую, но как заносит!", - он беззвучно рассмеялся, но тут же оборвал себя, чтобы не потерять мысль.
   "Чуть-чуть резюмируем. Я имею намерение достичь цели, но это мое ВНУТРЕННЕЕ намерение. И им я могу воздействовать только на свою текущую линию жизни. А вот ВНЕШНЕЕ намерение позволяет цели реализоваться самой... Я должен быть убежден, что вариант реализации цели существует и остается только выбрать его внешним намерением. Но как подчинить себе это намерение?".
   Он поморщился от боли. Солнце жгло повязку, и рана давала о себе знать.
   "Да ладно, ерунда, бандитская пуля", - он невесело улыбнулся, - "как сказала Кот - до свадьбы заживет. Будем надеяться, что Я до свадьбы доживу. Чьей только...".
   Состояние просветления, в которое он впал, не поддавалось воздействию таких мелких факторов, как "пустяковая" рана и очередной выброс мыслей отвлек его от боли.
   "Может надо делать так: во-первых, отказаться от желания достичь цель, как это ни парадоксально. Во-вторых, вместо желания надо иметь чистое намерение, а для этого необходимо выкинуть к черту ВСЮ важность и получить свободу выбора. А это же можно сделать очень простым способом - заранее смириться с поражением... Ну я монстр! Такие вещи открываю... В-третьих, принимать и транслировать положительную энергию, рассматривать любое событие как позитивное, и тогда оно именно таким и будет. Встречать кажущуюся неудачу не с досадой, а с радостным удивлением, с юмором, наконец. В-четвертых, ПОЗВОЛИТЬ себе быть собой. В-пятых, полюбить себя - то есть понять свою уникальность и принять самого себя как есть, со всеми недостатками. И самое главное - ПОЗВОЛИТЬ СЕБЕ ИМЕТЬ! Это мне напоминает рецепт прохождения сквозь стены в одном новогоднем фильме: видеть цель, верить в себя и не замечать препятствий. Похоже!", - чуть скривился он.
   "Да, по поводу цели. Надо определить цель, которая должна ответить на вопрос: чего я хочу от жизни, что сделает мою жизнь радостной и счастливой, в чем достигается единство моей души и разума, что доставляет мне истинное удовольствие, дает ощущение радости жизни, к чему лежит моя душа, что превратит мою жизнь в праздник? А? Как? Супер!".
   "Так, а дверь - это то путь, который приведет меня к цели... Дверей сегодня было уже... м-м-м, много, в смысле больше двух", - он улыбнулся, - "вели ли они меня к моей цели - непонятно. Нет, не могли вести, поскольку цель я себе не сформулировал. Но, по крайней мере, они привели меня сюда! Сюда, где я услышал своего Ангела и пришел к таким, гм, интересным мыслям. Значит это все не зря. И я шел правильно, за Белым Кроликом. И это милый ушастик, скорее всего, был тем самым знаком, предвестником событий, внесшим ОЩУТИМЫЕ изменения в мою размеренно-скучную жизнь. Он заставил меня проснуться".
   "И ключи к дверям... Они ж тоже не зря. Они... Они... открывают двери, да, но не все эти двери мои. Мне нужно найти СВОЮ дверь и открыть ее своим ключом. Ключ очень часто зашифрован в самой задаче. А задачу, вернее загадку мне поставили такую - как получить свободу выбирать все, что захочешь. Где же в ней ключ?".
   "Мне кажется, что самый лучший вариант решения задачи - двигаться по пути наименьшего сопротивления, выбирать самый простой вариант решения, не усложнять. Не надо лупить руками по воде, стараясь сопротивляться течению, и впустую расходуя энергию. Но, не надо смиряться и просить подаяния, отдаваясь, на чью ту милость. Не надо выражать недовольство всем и вся и требовать то, что якобы причитается. Надо двигаться в согласии с течением, обходить мели и препятствия, опасные участки, и сохранять выбранное направление. Штурвал в моих руках. Надо просто идти и брать".
  
   "А мои сны? Это просто иллюзия или что? Или это один из множества вариантов, существующих в МАТРИЦЕ? Может сон - это... как путешествие души в этом пространстве вариантов? Пока разум дремлет. А там имеется любой сценарий. И я вижу то, что не было реализовано, но что могло бы произойти в прошлом или будущем. Моя душа сама выбирает себе вариант в соответствии с моими мыслями и ожиданиями. И я проживаю там некую виртуальную жизнь, которая вроде не материальна, но в то же время реальна... Самое интересное, что во сне я не контролирую ситуацию, а принимаю все как должное. В таком случае сновидение - это далеко не иллюзия...".
   - М-да, столько умных мыслей и сразу, - привычно сыронизировал он над собой. - Что будем делать? Надо найти эту девушку, Алису-Анастасию, интересно, кто из них выступал на Шоу и, наконец, с ней поговорить обо всем. Следующий ключ я нашел, а где к нему дверца? Да еще эти шахматы... Я должен выиграть эту партию и выиграть ее я смогу только с помощью Белой Королевы, она же Алиса. А ее копия, встреченная в другом моем любимом городе - это надо понимать Черная Королева, Анастасия, которая играет против меня. Которая будет мне мешать. Да... прав был Мессир, шахматы это сама жизнь, воистину. А еще он был прав в том, что выбор всегда в руках игрока, что бы ни говорили. Из бесконечного множества вариантов надо выбрать один правильный ход и сделать его.
   Он встряхнул головой, отгоняя дремоту, в которую стал понемногу погружаться под палящим Солнцем, и осторожно поднялся на ноги.
   Горячий воздух поднимался от земли, в его мареве шахматные фигурки дрожали и колыхались, их контуры становились расплывчатыми.
   Что-то на "доске" изменилось, и он старательно вглядывался в пейзаж, пытаясь определить, какая из фигур сдвинулась с места. Каким образом сдвинулась - это уже вопрос второй. Минуту-другую он напряженно, до рези в глазах всматривался в холмы и, наконец, увидел изменение. Черная пешка передвинулась на одну клетку вперед, прикрыв своего собрата, вырвавшегося дальше всех.
   - Гм, ход сделан, ход за мной. Пожалуй, пора двигать офицера.... Мне как, опять камни под мышкой таскать или есть способ лучше? "Рондо" бы пожевать.
   Промелькнувшая тень заставила насторожиться. Какое-то живое существо петляло в траве, стремительно перемещаясь между холмами.
   - Ну, если это ушастое создание бормочет себе под нос - "бедные мои усики, бедные мои лапки и что скажет Герцогиня", я буду смеяться, - проговорил он, стремительно сбегая с холма и устремляясь за..., ну за кем же еще, за Белым Кроликом конечно! Кролик мчался прыжками на огромной скорости, как будто за ним гналась стая волков.
   - Постой паровоз, ну стучите колеса, - подбодрил он сам себя и рванул на предельной скорости за столь любимым животным. Кролик прибавил ходу, и он напрягался изо всех сил, пытаясь не упустить того из вида в высокой траве.
   Если бы, какой залетный тренер стоял сейчас на возвышенности с секундомером, то можно было быть уверенным, что минимум КМСа по бегу на короткие дистанции он сдал.
   - Можно помедленнее, я записываю, - прокричал он фразу незадачливого собирателя фольклора, но кролик, похоже, только прибавил в скорости. - Вот же зараза шустрая!
   Он мчался по полю, не разбирая дороги, следя только за шуршанием травы впереди, как вдруг шуршание прекратилось. Он пробежал по инерции еще метров десять, и уже было, открыл рот, чтобы грязно выругаться, но внезапно твердая поверхность под ногами исчезла, и он рухнул в яму...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ГЛИССАНДО
  
   Он падал в темноту, успев инстинктивно выбросить вперед руки, что здоровую, что больную. Ожидание удара о дно ямы заставило напрячь все мускулы, хотя, как всем известно, падать лучше, полностью расслабившись. Но это получается только у пьяных.
   Прошла секунда, две..., пять..., а удара все не было.
   - Ну не яма, а ловушка для слонопотама, хе-хе, бездонная она что ли?
   "Бездонная яма... бездонная... ну, конечно же! Я падаю в кроличью нору, как Алиса. Не, правда, все повторяется", - он не знал, плакать ему или смеяться, - "и вылечу я на другой стороне Земли, где люди ходят вверх ногами". Продолжение мысли заставило его улыбнуться, несмотря на очередную дурацкую ситуацию, в которую он влип.
   Падение длилось и длилось, но вопреки законам физики скорость движения вниз ощутимо уменьшалась, как будто здесь был какой-то антимир.
   - Когда-то же это должно закончиться? - задал он вопрос сам себе, других достойных собеседников не было. - Хорошо бы упасть во что-нибудь мягкое, и приятное, гм, ну скажем...
   Он попытался представить, во что такое можно упасть, даже мечтательно прикрыл один глаз и ... с оглушительным всплеском рухнул в какой-то водоем.
   Переход из одной среды в другую был настолько неожиданным, что он даже не успел ахнуть.
   Перед широко раскрытыми глазами возникла мутная зеленая вода. Он судорожно замолотил руками и ногами, пытаясь притормозить погружение, и отфыркиваясь, как какой-нибудь кашалот, вынырнул на поверхность.
   - Заросла глубокой тиной, гладь старинного пруда,... хотя это больше смахивает на болото, тьфу ты черт! Нет, чтобы упасть в бассейн с длинноногими красавицами, так нет же, все мои подружки, пиявки да лягушки, фу какая гадость, э-эх, - хотелось грязно и витиевато выругаться.
   Он повертел головой, прикидывая куда лучше выбираться. Ближайшие заросли камыша были в метрах тридцати прямо по курсу, и он потихоньку погреб в их сторону.
   - Пить хотели? Вот вам и водичка. Губит людей не пиво, губит людей вода.
   Он почувствовал ногами дно и, хватаясь за стебли камышей, вылез на берег.
   Вбитый в землю аккуратный колышек с куском фанеры был похож на те, что стоят на каком-нибудь образцово-показательном огороде, обозначая, какая культура, где растет. Но вместо надписи "Картошка" или "Моркошка" на фанерке, чем-то очень похожим на губную помаду и довольно корявым почерком было написано: "Дэ3".
   - Что еще за ДЭЗ? - он опустился на землю и провел рукой по лицу, снимая тину и водоросли. - Какой, на хрен, дэз! Очередная шуточка, достали уже, блин!
   О том чтобы закурить не было и речи. Он вылил воду из пачки и бросил ее под ноги. Выражение его лица было просто зверским. Склонив на бок голову, он малахольно пялился на надпись минут пять. По окончании данного временного интервала в голове что-то стало проясняться.
   "Там-парарам-парарам, это не дэз, это... это Д-3! Вот я и походил офицером, ха-ха".
   Он обвел взглядом окружающий пейзаж. К берегу несравненного водоема почти вплотную подступал не менее чудный лесок.
   - И что на этот раз? Красная Шапочка или Семеро козлов? Или Три Поросенка? Кто там еще по лесам шлялся неприкаянным? Да, и, кстати, поесть бы что-нибудь не мешало. С утра маковой росинки во рту не было, что называется.
   Заболоченный берег даже отдаленно не походил на курортный пляж, и рассчитывать на массу заведений шашлычно-чебуречного характера не стоило...
   Воспоминание о еде, как это часто бывает, тут же вызвало острый приступ голода.
   "Хочешь есть - ляг, поспи и все пройдет. Древняя студенческая мудрость. Вот только спать я не хочу, освежился уже, в полный рост. Спасибо. Какой еще способ был? Покурить. Тоже не прокатывает, курить нету. Да...", - он невесело цыкнул.
   Рассиживаться и дальше, слушая мерзкое кваканье лягушек и зудение комаров, было бессмысленно. Надо двигать. Он нехотя поднялся на ноги и сначала не понял, что изменилось. Рука. Левая рука прекрасно себя чувствовала. Он пошевелил пальцами, потом подвигал плечом. Странно, но никаких болезненных ощущений.
   "Зажило как на собаке. Оказывается, и Ангелы ошибаются, обошлись и без свадьбы", - и он зло рассмеялся.
   Прямо от колышка начиналась узкая тропинка и, извиваясь, как змейка уходила в лес. Явное предложение, слишком явное.
   - Так, хватит играть по чужим правилам! К черту! Вот хрен вам, по этой дорожке я не пойду, не дождетесь.
   Он развернулся и пошел вдоль берега. Лес не был слишком густым, он даже больше смахивал не на лес, а на рощу, искусственно высаженную. Деревья уходили вдаль стройными, параллельными рядами. Проходы между ними порядком заросли мелким кустарником, но все же было заметно, что лес ненастоящий.
   - Дивная березовая роща. Из полей, доносится - налей. Так, значится, направо пойдешь коня потеряешь, налево - Королеву найдешь. Вот как раз таки Королева мне и нужна, так что - налево.
   Он свернул под деревья, и осторожно переступая через торчащие тут и там коряги, отводя рукой кусты, зашагал по просеке.
   Постепенно стало темнеть, хотя деревья не стали гуще. Это небо менялось на глазах, превращаясь из бледно-голубого в иссиня-черное, какое-то апокалипсическое.
   Резкий раскат грома заставил его вздрогнуть. Минута тишины - и хлынул дождь. Не постепенно, а сразу, стеной. Росчерки молний на доли секунды освещали притихший, замерший, будто в испуге, лес. Небесный грохот вторил им, оглушал и постепенно стихал, чтобы через несколько мгновений вернуться снова.
   Жидкие кроны деревьев не могли служить зонтиком, даже дырявым. Он моментально промок до нитки, как пресловутый заяц, приклеившийся к скамейке.
   "Опять ушастики, сколько можно! Будем думать о хорошем".
   Хорошее как-то не вырисовывалось. Шум дождя, потянул за собой цепочку ассоциаций и вытащил из памяти весьма грустную мелодию и слова одной любимой песни. Он шел через лес, вытирая с лица ручейки воды, и вполголоса напевал:
  
   Сложно признаться себе в этом промахе
   Выдохнув сердце на лед
   Вырваны запонки, запахи сломаны
   Вывихи мертвой петлей
   Мы убегаем во всех направлениях
   Режем на точки маршрут
   Это болезненное отступление
   Лезвием под кожуру...
  
   Где-то моя любовь
   В жарких Сахарах
   Где-то моя любовь
   Цедит зеленый чай
   Не отвечай на боль
   Времени мало
   Не отвечай на боль
   Шепчет, не отвечай...
  
   Дождь не прекращался. Идти стало тяжело, ноги скользили по мокрой земле, и он хватался за ветки, чтобы не растянуться.
   - Ну и где же Моя Любовь? В такое время суток и при такой погоде лучше всего сидеть дома, закутавшись в плед и баловаться коньяком. Впрочем, она его не пьет. Да и пледа у нее нет, - он грустно усмехнулся и потряс головой как собачонка. Волосы от этого суше не стали, количество падающей с небес воды на данном отрезке времени, было константой.
   - Ошибочка вышла, гражданин начальник, чую, это у меня не день Бэкхема, а не у Алисы. Сплошные приключения, прыжки и пробежки, плаванье и обливание водой. Спортивное многоборье, хе-хе, - он ехидно улыбнулся сам себе. - Спорт, это не погоня за рекордами, как сказал "дарагой" Леонид Ильич.
   Как-то резко дождь прекратился, вот он был, и его сразу нет. Также резко закончился и лес.
   Он стоял на краю поляны, в центре которой расположилась просто сказочная в своем изяществе избушка. Только курьих ножек ей не хватало для комплекта.
   - Будет ночь в небесах, будет терем в лесах, будешь ты со мной..., - ну, ё-моё! - выругался он с интонацией известного прапорщика. - Сказать ей, куда каким местом поворачиваться или не надо?
   Он приблизился к избушке, и осторожно обходя ее по кругу, принюхался. Живым духом не пахло, не живым впрочем, тоже.
   "Там-там-там-там
   Там-там-там-там
   Там-там-там
   Парарарарам-пам-пам", - заиграла в голове заставка к советскому сериалу про английского сыщика-любителя и его друга-лекаря.
   Он на цыпочках, ну, насколько позволяли острые носки его обуви, приблизился к двери и резко пнул ее ногой.
   Дверь со скрипом приоткрылась. Никаких других звуков за этим не последовало. Он осторожно протиснулся в узкий проем, поводил глазами по сторонам и вошел внутрь.
   Маленькая, чисто прибранная комната, светелка, что называется. Русская печь, деревянный стол, лавка. Собственно и все. Да нет, пожалуй, не все...
   На столе стояла шахматная доска, та самая, из башни или зала, где начиналась эта безумная Игра непонятно на что.
   Он устало опустился на скамью и подпер голову руками:
   - Не, ну что за дела! Ни покормить, ни там, в баньку сводить, сразу быка за рога. Фигушки, есть хочу!
   Развернулся к печке, пошарил по ней глазами, но кроме пустой плиты ничего не нового не увидел.
   - А где дежурный горшочек, хоть с медом что ли, я бы сейчас и медку навернул, как за здрасти.
   Волшебный горшочек почему-то не появился.
   - Что, сказки закончились? Я так не играю..., - состроил он грустную улыбку. - Были б здесь сусеки, можно было по ним поскрести, знать бы еще как они выглядят, эти самые сусеки.
   Он еще раз обвел взглядом скромную обстановку приюта для заблудившихся путешественников. Никаких признаков еды не просматривалось. Его взгляд вернулся к печке и замер на закрытом поддувале.
   - Ну кася, ну кася, - кто не верит, тот проверит, - он подскочил с лавки и открыл дверцу.- Есть!
   Большой шматок сала, посыпанного крупной солью, неплохой кусок хлеба и кувшин с молоком, покрытым толстой каймой подняли настроение на заоблачную высоту.
   - Сало как сало, чего его пробовать, - вспомнился старый анекдот. Кусая его попеременно с хлебом и запивая молочком, он набил пустой желудок и вскоре ощутил блаженство.
   - Как мало надо человеку для счастья. Так, есть не хочу, пить тоже не хочу. Согреться бы еще. Только чем печку растопить. Откуда дровишки - из лесу, вестимо. Лес есть, топора нет, спичек тоже. Гм, инженерная задачка. Имеем печку и не имеем к ней полагающихся аксессуаров. Недоработка, хозяин. Или хозяюшка?
   Закончив фразу, он услышал новый звук. Шаги. Легкие, почти неслышные. Но обостренное восприятие их уловило. Бесшумно прокравшись на цыпочках, он встал за дверью.
   Шаги приближались. Вот послышался стук ног о порожек, дверь скрипнула и в избушку вошла человеческая фигурка с охапкой дров в руках. С грохотом, бросив их возле печки, фигурка небрежным движением скинула с головы капюшон и тряхнула головой, освобождая длинные белокурые волосы.
   Он замер с отвисшей челюстью, но, быстро придя в себя, поставил челюсть на место, и негромко промурлыкал:
   - Не плачь Алиса, ты стала взрослой...
   Девушка испуганно обернулась и вскинула на него расширенные от страха глаза.
   - Здравствуй, девица-красавица. Вот мы и встретились, - он придал своему голосу должную шармовость и улыбнулся самой очаровательной улыбкой. - Извините, что без приглашения, так уж получилось, бес попутал. Белый такой, с ушами. Не пробегал?
   Девушка звонко рассмеялась и поправила рукой волосы:
   - Вы кто? Мы разве знакомы?
   "Вроде она. Нет, точно она, без сомнения, но почему не узнает, хотя... Мы ж в другом отражении, СЦЕНАРИИ, я бы сказал, и вполне можем быть не знакомы", - он быстро сориентировался и сказал вслух:
   - Бонд. Джеймс Бонд, - весело рассмеялся и продолжил, - не обижайтесь, шучу. У меня сегодня тяжелый день. Олег, просто Олег. А как Вас зовут?
   - Алиса,- произнесла она, и он почувствовал тот же мягкий, едва уловимый акцент, с которым разговаривала Анастасия...
   - Алиса..., - повторил он, - какое красивое имя, и главное редкое. - Он глянул на нее с хитрым прищуром. - Да и Вы просто красавица.
   Девушка скромно потупила глазки и собиралась шаркнуть ножкой, точь в точь как самый лучший в мире мужчина, который пожизненно был в полном расцвете сил.
   - Если у Вас есть спички, а в придачу и сигареты, то в этот вечер я буду самым счастливым человеком.
   - Конечно, есть, - девушка вынула из кармана плаща искомые предметы и вскоре печка весело загудела, и теплый воздух стал наполнять комнату.
   "Вот интересно, откуда в мокром лесу, после проливного дождя могли взяться совершенно сухие дрова", - думал он, подбрасывая поленья и жадно затягиваясь сигаретой.
   "Только что-то здесь не чисто, и мои эквилибристы гибнут ни за что...".
   В первый раз у него мелькнула мысль, что всё это - гигантская постановка. Огромная съемочная площадка. Шоу в реальном времени. Слишком все продумано. И реквизит, и костюмы и ситуации. А он выступает в роли главного героя, эдакого подопытного кролика.
   Но высказывать свои подозрения пока не хотелось. Он решил, что немного еще подыграет "партнерам" по площадке, а там видно будет...
   - Я тут без Вас поужинал, уж простите, так есть хотелось.
   - Да на здоровье, - она пожала плечами, - А почему мы на Вы?
   - С удовольствием перейду на Ты, жаль выпить нечего за это.
   Алиса слегка подняла свою тонкую изящную бровь и сказала:
   - Почему же нечего, у меня все есть.
   Из неказистого шкафчика, который он непонятным образом до сих пор не заметил, она достала пузатый штоф, две серебряные чарки и поставила их на стол:
   - Вот, наливай.
   - Снегопад, снегопад, если женщина просит, - он быстро наполнил чарки и присел.
   - Здравы, будем, бояре, - подмигнул он ей, чокнулся и опрокинул чарку в рот. Жидкость обожгла горло, от ее резкого, но смутно знакомого вкуса перехватило дыхание.
   "Ничего ж себе, нынче барышни джином балуются?".
   Алиса слегка пригубила напиток и поставила чарку:
   - Ну, как, тебе полегчало?
   - Чрезвычайно, просто замечтательно. Повторим?
   - Давай.
   Он наполнил свою емкость и слегка обновил ей.
   - За встречу и за знакомство!
   Она кивнула, внимательно глядя ему в глаза. После второй в голове зашумело, стало совсем тепло, уютно, захотелось расслабиться и ни о чем не думать.
   - Ты умеешь играть в эту игру? - она показала глазами на доску.
   - Да, я только этим и занимаюсь в последнее время, - он глянул на поле и сразу увидел перемены в диспозиции - черный офицер сделал шаг вперед.
   - И кто сейчас ходит? - слегка опьяненный он не смог уловить явную заинтересованность в ее голосе.
   - Сейчас хожу я, и хожу я Белой Королевой. Ты пойдешь налево, а я пойду направо, ты ведь королева, ты имеешь право на любой ход, - мотивчик из фильма про серебристый цветок точно отразил его намерения. Он передвинул свою королеву влево по диагонали на белое поле.
   - Пожалуй, вот так, - поднял глаза на Алису и обомлел. Она пристально смотрела на него, как будто гипнотизируя.
   - Что Вы на меня так смотрите?
   - Как так? - Алиса хитро улыбнулась. Что-то очень знакомое на миг проскользнуло в этой улыбке и исчезло...
   - Да так, что хочется покраснеть, но не помню, как это делается. Смущаешь ты меня, Алис, - сказал он, игриво поводя бровями, - а давайте пойдем к Элис? - и сам себе рассмеялся, донельзя довольный собственным своеобразным юмором.
   - А что это за девочка, и где она живет? - Алиса легко и непринужденно отбила его подачу, включившись в шутливую игру.
   - А вдруг она не курит, а вдруг она не пьет, - его уже просто плющило и колбасило от веселья.
   - Да уж, только зачем куда-то идти, я же здесь, - многозначительно добавила она вполголоса.
   - Здесь? - он поперхнулся джином. - Только ты ли это?
   - В смысле? - она недоуменно вскинула брови.
   - Боюсь показаться навязчивым, но хочется таки спросить, не тебя я сегодня чуть не сбил машиной? Надеюсь, ты не очень ушиблась, - повторил он вопрос, заданный, ну скажем не так давно, другой девушке, похожей на Алису как две капли воды (пардон за банальное сравнение).
   - А, ты об этом... Это была я, - она смущенно улыбнулась, потупив глаза.
   - Вот как значит..., - пробормотал он, пытаясь собраться с мыслями. Выпитые двести грамм джина этому явно не способствовали. - И, может быть, ты мне объяснишь, что происходит?
   - Что происходит...? - как эхо откликнулась она.
   - Ну, как что! Белые Кролики, ключи всякие, это шоу странное... Да, кстати о шоу. Хорошо, что вспомнил. Скажи мне, Алиса. Это ты выступала на нем? Или очередной твой двойник?
   - У меня нет двойников, Олег, - она пригубила свой стакан. - О ком ты?
   - Да, неважно, - он махнул рукой, - так ты выступала?
   - Я, а что? Тебе не понравилось?
   - Да нет. Понравилось. Красиво. И где ты такому научилась? Летаешь над сценой, меняешься на глазах.
   Она слегка развела руками, мол, умею, что ж мне теперь делать.
   - Хитрые фокусы? - он усмехнулся. - Ну да ладно. Почему оно так называется?
   - А что тут такого? Название как название? Анти-Лопа. Я придумала.
   - Анти-Лопа или Анти-Лора?
   - Причем здесь Лора? Лора ни при чем...
   - Стоп, Солнце, - он прищурился, глядя на нее с недоверием. - Что значит здесь? Ты... Лору знаешь???
   Она молчала, старательно отводя глаза в сторону.
   - Так-с, - протянул он, пытаясь откинуться на несуществующую спинку лавки, но вовремя спохватился и не успел кувыркнуться. - Что-то становится понятным, хотя все равно, честно говоря, ни черта не понимаю! Лора, Анти-Лора... бред ей-Богу!
   - Вовсе не бред, - возразила девушка, вскидывая на него из подлобья свои голубые глаза. - Просто ты попал в Игру...
   Он замер с открытым ртом, надо сказать не в первый раз за "сегодня", при этом краем сознания успел поймать заблудившуюся мысль: "Еще одна блондинка... так кажется, пел "старейший" рокер в нашей стране. С голубыми глазами. А какие они у нее утром были?".
   - Какую Игру???!!! Что за Игра такая развеселая???!!! За каким чертом я бегаю с утра, как придурок, за Белым Кроликом!
   - А тебя разве кто принуждал за ним бегать?! - с вызовом спросила Алиса, вскинув голову, - это был Твой выбор. Ты мог спокойно сидеть в своем любимом кресле и дальше. Делать свои супер-важные дела, любезничать с секретаршей. Глушить свою тоску... сам знаешь по ком... коньяком по вечерам. Бегать в своем замкнутом колесе, по кругу. Так почему же ты свернул в сторону? Скажи!
   Он немного опешил от ее слов.
   "А ведь она права. Я мог просто посмеяться над забавным происшествием, да и только. И тут же забыть о нем. Хотя, стоп. А телеграмма?".
   - Хорошо. Допустим. А телеграмму кто прислал? Про апельсины? И Чебурашку? Не ты?
   - Телеграмму..., - она слегка улыбнулась. - Это была просто шутка.
   - Шутка. Угу. Класс! Кто ж у нас такой шутник интересно?! Ладно. Так что там с Игрой?
   - Что с Игрой. Ты в нее уже играешь. Ход ты сделал. Теперь ход Черных.
   - Я не про шахматы, Звезда Моя. Не увиливайте, пожалуйста.
   - Звезда Моя, почему Вы целуетесь? Ты это имел в виду? - Алиса засмеялась. - Или звезда пленительного счастья? - Это получилось у нее так мило и непосредственно, что он непроизвольно широко улыбнулся, зараженный ее заливистым смехом.
   - Ага. И то и другое. И компот на третье. В чем же смысл Игры?
   - Ты Ангела видел? Она должна была тебе сказать... Или не сказала, - уже еле слышно добавила девушка.
   - И Ангел в деле. Замечтательно, - процедил он любимое Ларисино выражение. - Ловко. Кто ж режиссер интересно?
   - Да какая разница! Олег! Ты в Игре! И выйти из нее не можешь! Надо пройти ее всю и только тогда...
   - ЧТО ТОГДА? ЧТО???!!! - он едва не стукнул кулаком по столу, но сдержался. - Скажи? - добавил уже более миролюбиво.
   - ... и тогда твои яблоки упадут в небо...
   Он замолчал. Потом нарочито небрежно и спокойно достал сигареты, закурил и выдохнул в сторону длинную струю дыма.
   "Сначала были апельсины. Теперь яблоки. Следующий заход будет с манго. Или киви. Фруктовый сад, блин. Любимый, потому что вкусный", - мысленно передразнил он известную звезду телесериала.
   - Ты не ответил на мой вопрос, - Алиса продолжала смотреть на него пристально, в то время как теперь он отводил взгляд от нее.
   - Почему я побежал за Белым Кроликом? - усмехнулся он, глядя в окно. - Не был бы он настолько симпатичен, хрен бы я за ним побежал. Интересно стало. Вот и все. Захотелось разобраться в этой странной шутке. И вот доразбирался. Сижу на неведомой опушке в неведомой избушке и разговариваю непонятно с кем и о чем. Хотя почему же неизвестно с кем. Алиса Белова, это же ты? Студентка РГЭУ. У тебя даже фамилия анти... Лорина. И откуда вы все знаете? Об этой истории знает всего..., - он мысленно подсчитал, - два-три человека, в разной степени осведомленности.
   - Если о тайне знает двое, о ней знают все, - тихо проговорила девушка.
   - Вот так даже, - протянул он, снова закипая.
   - Олег, - она накрыла его руку своей. - Ну, чего ты дуешься? Все вокруг стараются ради тебя. Ради нас. Вас, - поправилась девушка. - А ты... Ты хочешь сдаться?
   Ему показалось, что он ослышался.
   "Ради нас??? Интересно девки пляшут... Кто она такая на самом деле?". Но вместо того, чтобы задать этот преждевременный, как он думал, вопрос, он злорадно улыбнулся и повернулся к Алисе:
   - Сдаться?! Сдаться я всегда успею. Это не наш метод. И партию я эту выиграю. И дверь найду. И открою ее. Пусть даже без ключа. Очередного. Вот теперь мне стало совсем интересно. Все говоришь, стараются... Жил я скучно, так теперь повеселюсь. Так, а что там дальше у Вас в сценарии?
   - Всему свое время. Не спеши. Игра продолжается.
   - Show must go on говоришь? O key. Ход черных? Отлично! Я жду! Кто будет ходить? - все-таки он злился, сам, не зная на кого. На себя, скорее всего. На кого еще??
   Алиса помолчала минуту, потом тихо вымолвила:
   - Ты знаешь, Олеж, давай поговорим об этом утром. Хорошо? А сейчас спать пора. Я устала.
   - Спать? А..., - он не успел еще сформулировать следующую фразу, вернее подобрать для нее подходящий тон, как действительно... заснул. На ходу, практически стоя, как боевой конь. Закрыл глаза, упал головой на руки и провалился в сон.
  
  
  
  
  
  
  
   ЭКСПОЗИЦИЯ
  
   ... Сознание вернулось к нему вместе с жуткой болью. Он поморщился и попытался открыть глаза. С третьей попытки это удалось. С неба сыпался мелкий-мелкий дождь, едва ощущаемый.
   - Какая красота, дождь идет, я одна, на тротуарах пузыри..., - он осторожно перевернулся на спину. Левой руки как будто не было. Сунувшись под куртку здоровой рукой, он ощутил горячую жидкость. Кровь пропитала свитер насквозь. Он загреб немного снега и прижал к ране. Снег начал таять и потек ручейками по руке. Закусив губу от боли, он осторожно сполз с обочины вниз. Мешал автомат, тащить себя и его одной рукой было тяжело. Опустившись вниз, к предлесью, он жадно натолкал в рот снега, жажда мучила не меньше раны. Потом собрал большой комок и сунул под свитер.
   Занимаясь столь важными делами, он даже не обратил внимания на окружающую его тишину. Откинувшись на спину и тяжело дыша, он настороженно прислушался. Полная тишина, кроме собственного дыхания ничего не было слышно.
   - Там умерли все что ли? - даже усмехаться было больно, - кто-то же в меня попал. И куда делся после этого? Впрочем, какая разница.
   Он неуклюже закинул автомат за спину и пополз дальше в лес, зарываясь в мокрый снег, слой которого был небольшой, так что он бороздил животом грязь.
   "Челюскин" во льдах", - черный юмор его не оставил.
   Медленно пробивая борозду в снегу, он дополз до деревьев, и с трудом приподнявшись, откинулся спиной на ствол ближайшего из них. Положил автомат на колени, достал магазин. Три патрона. Загнал обратно.
   "Сейчас немного передохну и поползу дальше".
   Он нагребал и нагребал снег, пытаясь охладить горящую огнем рану. Боль стала пульсирующей, отдаваясь резкими толчками. Он чувствовал, что весь горит. Прижал замерзшую руку ко лбу, стало чуть легче. Прикрыл глаза.
   "Сейчас, сейчас еще чуть-чуть и пойду, в смысле побороздю, как космические корабли в просторах вселенной, только моя вселенная чуть поменьше".
   Собравшись с силами, он снова забросил автомат на спину и пополз вперед, вернее, в том направлении, в котором должна была бежать Она. Следов на снегу нельзя было разглядеть, он был рыхлый, и следы, даже если они и были здесь, перемешались с естественными проплешинами.
   Он полз и полз, вспоминал знаменитый роман о летчике без ног, иронично над собой посмеивался, впрочем, без всякой мимики, сил на нее не было. Сравнивать себя с тем героем конечно очень грубо, но что-то общее у них было.
   Никто его не преследовал, не бежал за ним с матерными криками, не стрелял. Никому он оказался не нужен.
   "Иногда это очень полезно для здоровья, быть не нужным. Никому. Буду знать. На будущее".
   Ползти уже порядком надоело, но и не ползти нельзя.
   "Не замерзать же здесь, это будет негуманно, по отношению к себе".
   Еще какое-то время он пытался двигаться вперед, сосредотачивая все внимание на движении, чтобы отвлечься от боли, но мышцы уже не слушались. Он уронил голову в снег.
   "К черту. Хватит. Полежу. Потом. Дальше".
   Снег приятно охладил пылающее лицо. Ничего не хотелось. Совсем.
   "А мы спускаем жизнь на тормозах, мы засыпаем, с улыбкой на губах, мы поменяли наши адреса, на Северный и Южный полюса", - хорошая фраза, как ни крути. - "Спускаем жизнь на тормозах...".
   Звук. Посторонний звук, издаваемый не им, заставил насторожиться. Он притих, едва дыша и пытаясь понять с какой стороны к нему приближается его источник.
   Звук замер возле него, прямо по курсу. Он выждал еще несколько секунд и медленно поднял голову.
   В глаза смотрело дуло автомата. За ним, за этим черным отверстием в ту сторону Земли...
   Он распахнул глаза, насколько мог и сморгнул, пытаясь прогнать страшное видение.
   Перед ним, с очень жестким и даже злым выражением лица, сжав губы и очень нехорошо прищурившись, стояла Лариса, направив автомат ему в лицо...
  
  
   ДЕЧИЗО
  
   Сначала ему показалось, что он лежит в собственной постели. На него ничего не капало, что уже было хорошим знаком. В последнее время как-то вот все по мокрому просыпался, а тут вдруг сухо и комфортно.
   Не открывая глаз, он подумал: "А вот просплю, и в школу не пойду".
   Улыбнулся почти забытой шутке и осторожно приоткрыл правый глаз. Брови сами по себе полезли вверх, и левый глаз волей-неволей присоединился к своему собрату. Он сел на пол, на котором оказывается, лежал. Что-то ему мешало, ну не как плохому танцору, конечно. Но было неуютно.
   Потряс головой.
   "Может, я еще не проснулся? Да нет".
   Интересное кино - руки были скованы за спиной наручниками.
   В избушке царил полный погром. Тут собственно и громить-то было нечего, но кто-то все равно очень постарался. Только что печка целой осталась, наверно у громилы кувалды не было подходящей.
   - Обалдеть, - он ошарашено огляделся. - Это ж надо было так заснуть крепко. Лавки в щепки, стол в руинах, а я ничего не слышал.
   Поверх кучи дров, в которую превратилась скромная меблировка комнаты, стояла целехонькая шахматная доска, но не она сейчас привлекла его внимание. Плащ, в котором пришла Алиса, изодранный в клочья, валялся на полу. Это все что от нее осталось.
   - Что тут было? Мамай заблудился? Кого еще занесло к черту! И что с ней?
   Судя по всему, она не сама сбежала. А то стала бы она плащ рвать, зачем?
   - Хорош, рассиживаться, тьфу ты черт. Наручники, - он зло рассмеялся. - В наручники тебя и на железный стол и Двести Двадцать Вольт! Хорошо здесь розеток нет.
   Он встал на ноги и подошел к доске. Так и есть. Ход конем, черным, разумеется, был сделан. Поближе к собственному королю. Белой Королевы на доске не было...
   - Так, - протянул он. - Похоже, Алису украли. Спасать надо девушку, мы с ней не договорили, да не в этом дело собственно. Что то в ней такое есть... И эта ее оговорка странная. Нет, надо ее найти обязательно! Черт, как же руки освободить?!
   Он задумался. Походил по комнате, приглядываясь, чем можно воспользоваться. Щепки не годились, а ничего другого больше и не было. Внезапно он замер, как столп и засмеялся:
   - Все-таки я непроходимый тупица. Угадайте, что у меня в правом кармашке? Точно, как в том фильме. Ключи подсовывают заранее, зная, где и когда они пригодятся.
   Ободренный своим открытием, он начал напряженно манипулировать пальцами, пытаясь залезть ими в карман. На третьей минуте ловкость рук принесла свои плоды. Осталось только попасть в скважину. Опять манипуляции. Хорошо, что пальцы длинные. Не зря в детстве музыкой занимался, развивая ладошки, чтобы брать полторы октавы. Вот и пригодилось уменье.
   Ключ попал в нужное место и оковы пали. Он с облегчением потряс руками и растер запястья.
   - Так то лучше.
   Еще раз окинув комнату и не найдя в ней ничего, что могло бы пригодиться в дальнейшем, он выскочил в дверь.
   Не надо было быть следопытом или краснокожим, чтобы понять, что на лужайке перед избушкой произошла отчаянная борьба. Примятая трава, глубокие вмятины от каблуков, явно не женского размера и следы копыт.
   - Точно конь, ну не сам конечно, с всадником.
   Он присел и осмотрел следы. Похоже, левая задняя подкова была без одного гвоздя.
   - Враг вступает в город, пленных не щадя. Оттого что в кузнице не было гвоздя, - процедил он сквозь зубы. - Все ясно. Увезли Алису. Пешком не догнать. Однако, трактор нужен, - невесело усмехнулся он и поднялся на ноги.
   С другой стороны поляны легкой трусцой к нему приближался белоснежный конь. Он зажмурился и глянул снова. Конь не исчез. Протрусив на расстояние двух шагов, тот остановился и мотнул головой, при этом его длинная челка забавно взметнулась вверх и плавно опустилась на место.
   - Я хотел въехать в город на белом коне, да хозяйка корчмы улыбнулася мне, - невнятно проблеял он строчку из романса, для поддержания самого себя и осторожно подошел к коню. Тот стоял смирно и косил лиловым глазом. И косил он не просто так, а подражая другому "косому" созданию, болтавшемуся на его шее.
   - Ну, раз есть ключ, значит, скоро будет дверь.
   Он снял с коня очередной реквизит спектакля и сунул в карман. Потрепал животное по холке, проверил подпруги и легко вскочил в седло.
   - Не знаю, как тебя зовут, ты уж извини. Ну, с Богом, что называется.
   И взяв резко с места, рванул по следам незнакомца.
   Проскочив через рощу, он выехал в поле и придержал коня. Следы прослеживались до мощеной булыжником дороги и терялись.
   - Так, направо коня потеряешь? Значит налево.
   Пришпорил коня, гм, за неимением шпор пришлось его просто прикаблучить, и понесся по дороге.
   До самого горизонта та была совершенно пустынна. Он мчался, подстегивая и подстегивая коня. Ветер бил в лицо и последние остатки хмеля исчезли.
   Он мысленно представил доску с фигурами, прикинул варианты и решил, что его ход конем правильный. Влево, за своей Королевой.
   Странная погоня неведомо за кем. Ему казалось, что он не движется, а стоит на месте, потому что окружающая его и справа и слева местность совершенно не менялась. Бесконечные грязно-серые поля, на которых кое-где виднелись разворошенные копны старого, перегнившего сена, блеклое небо, затянутое тяжелыми облаками, ни единого деревца, ни какой другой детали, способной оживить пейзаж. Унылая пора, очей очарованье.
   "Кажется, дождь собирается", - он мельком глянул на облака. - "Только обсох. И опять промокну", - вздохнул. - "Неприятность эту мы переживем".
   Где-то на горизонте показалось едва заметное белое пятнышко. Постепенно приближаясь к нему, он все отчетливее разбирал его очертания.
   - Мне кажется, или я тут уже был? Сегодня. В скалах. Опять игры в альпинистов предстоят?
   Нагромождение скал, или утесов, вообщем возвышенностей заполонило уже весь горизонт. Дорога сужалась, превращаясь в узкую грунтовую тропинку. Он придержал коня, перейдя на шаг.
   - Если долго-долго-долго. Если долго по дорожке. Если долго по тропинке, топать, ехать и бежать, так кажется, пела Красная Шапочка, - разглядывая окружающие творения природы, бормотал он вслух. - Интересно, куда это я приехал теперь?
   Тропинка виляла между камней, извиваясь змейкой, петляла, завивалась в клубок и опять распутывалась. Поскольку она была единственной дорожкой, приходилось следовать ее капризам. Лезть на скалы как-то вот не хотелось, почему-то.
   "Круг замкнулся? Или еще нет? Очередные риторические вопросы".
   Дорожка постепенно поднималась и он вместе с ней, описывая круги, приближался к "гостеприимным" облакам.
   - Все ближе Солнце, смелей. Взобраться б на небеса, - пропел он, когда белый конь вынес его на некое подобие плато. Обернувшись, он увидел знакомый аксессуар.
   Веревочная лестница так до сих пор никому не понадобилась и продолжала болтаться над пропастью, привязанная к вбитому в камень мощному крюку.
   - Саид, бездельник. Что ты здесь делаешь? - Стреляли..., - изобразил он очередной персонаж.
   Он не знал, где конкретно находился его, так называемый "третий" глаз, но это незнание не играло большой роли. Глаз увидел опасность, прежде чем он ее почувствовал и заставил пригнуться к холке коня. И очень даже кстати.
   Из-за уступа скалы выскочил черный всадник и с ходу выстрелил в него из арбалета. Тяжелая стрела просвистела именно в том месте, где только что была его голова.
   С испугу, дернув поводья, он заставил коня встать на дыбы.
   - Черт! Вот так вот?! Новый ход?! Конем?!
   Отсутствие оружия заставило отказаться от схватки, да и желания особого не было. Пока противник, застыв на краю огромного камня, перезаряжал арбалет, он выдал своему коню указание каблуками и тот, сделав какой-то немыслимый скачок в сторону, помчался стремглав вниз по склону, уже особо не разбирая, где там тропинка, а где просто жутко приятные камешки. Видимо его тоже не возбуждала роль стоячей мишени. Быть бегущей мишенью намного "забавнее".
   "Тактическое отступление. Единственный вариант сейчас".
   Происходящие события все больше напоминали шахматную партию. Вот и теперь, отойти своим офицером, которого он в данный момент изображал, максимально назад, было самым разумным.
   Скачки по горному склону на слегка обезумевшем коне не входили в его любимые занятия, но тот, похоже, отбился от рук, вернее от ног или просто потерял голову, наглотавшись чудного воздуха вершин. Они неслись так, что ему оставалось только вцепиться обеими руками в животное и повторять про себя: "Господи, пронеси. Пронесиииииииии...".
   Выскочивший наперерез на каком-то повороте пеший боец, вцепившийся в свое копье, будто боялся, что его унесет ветром, уже не мог ничему помешать.
   "И пешки еще на меня кидаются, только что-то всего на один шажок. Что ж так скромно. Сделал бы шаг побольше, мог напасть".
   Конь шарахнулся в сторону на едва различимой развилке тропинки и, не теряя скорости, полетел дальше.
   Очередной крутой поворот остался позади, и они вдвоем выскочили на просторную площадку, которая упиралась противоположным концом в огромную каменную стену.
   Он едва смог сдержать коня, пока тот не успел влипнуть в нее и размазать себя, заодно с всадником об милую скальную породу.
   - Тпрррррррууууууу, стой, черт тебя забодай!!! - заорал он коню, дергая от страха поводья. - Стой, говорю!!!
   Конь от неожиданности присел на задние лапы (вернее ноги) и, упираясь ими, и помогая себе передней парой копыт, успел остановиться, замерев в ДВУХ сантиметрах от каменной стены.
   Он сполз с коня, и плюхнулся на каменистую поверхность.
   То тут, то там живая природа боролась с неживой и преуспевала в этом. Прекрасные белые цветы торчали прямо из камня, с яростной силой стремясь к Солнцу.
   - Прощай шальной эдельвейс... Вернее здравствуй. Ни тебе здравствуй, ни - до свидания, - привычно добавил он цитатку.
   Срывать такую красоту не хотелось. Для Неё - нарвал бы охапку, а так, себе... Он просто нагнулся к ближайшему, пытаясь уловить аромат.
   Пока он любовался окрестным пейзажем, конь пришел в себя и мирно пощипывал невесть как проросшую сквозь камень низенькую, едва заметную травку, закрывая своим боком ту самую стену, с которой они едва не "поцеловались". Отходя постепенно шаг за шагом в сторону, конь открыл его глазам весьма интересный экземпляр наскальной живописи. Изображение то ли Замка, то ли Башни, то ли...
   "Последний ход был Черных. Теперь, значит, мой".
   И тут ему стало невыносимо смешно, без всякого видимого повода. Он хохотал как ненормальный, утирал выступившие слезы и не мог остановиться:
   - Ой, чудаки, ну насмешили. Кого Я интересно в этой партии изображаю? Офицером был, Конем был. Теперь у меня роль Короля и пора делать рокировку? И все в ту же сторону, налево? Это значит, мне надо зайти за ладью, то есть попасть туда, за эту стену? Очень мило. А дверца где? Или нужно покричать: "Сим-Сим откройся!?".
   Если б не его слегка взвинченное состояние, которое в принципе можно оправдать, все-таки стипль-чез в скалах это не самое веселое времяпровождение, он бы давно увидел то, что надо.
   Дверь, оказывается, была на своем месте. Даже скорее не дверь, а дверца, какую проделывают в нормальных человеческих дверях, чтобы домашние питомцы, собачки или кошечки, беспрепятственно могли шмыгать на улицу и обратно.
   - Ну да, ну да. Пирожок забыли или пузырек с надписью: "СЪЕШЬ МЕНЯ или ВЫПЕЙ МЕНЯ". Как я туда пролезу интересно?
   Но тут...
   Белый Кролик с розовыми глазками прошмыгнул у его ног.
   В этом в принципе не было ничего особенного. Ну, подумаешь кролик. Даже когда тот замер перед дверцей и пробормотал: "Ай-яй-яй! Я опаздываю!".
   Он громко сглотнул слюну, чуть не поперхнувшись, и слегка дернул головой.
   Кролик подскочил на месте, глянул мельком на вытащенные из жилетного кармана часы и прибавил ходу. В два прыжка он очутился около дверцы, ткнул ее лапой и юркнул внутрь. Дверь бесшумно стала на место.
   Он, было, рванул за ним, пытаясь просунуть хоть руку в дверцу, но, увы, не успел. Больно заныли костяшки на пальцах от удара о камень.
   - Шалишь, брат. Я тебя догоню, - злорадно засмеялся он, вытаскивая ключ.
   На этот раз замок открылся совершенно бесшумно. Или здесь машинное масло не было в дефиците или обслуживающий персонал менее ленивый.
   Он обернулся к коню:
   - Ступай, дорогой, спасибо. До следующего раза.
   Конь махнул головой, типа попрощался, развернулся и потрусил обратно.
   - Все-таки я не отвыкну удивляться тому, что происходит. Хорошо хоть он не говорящий был. Ну и дела.
   Он буквально ужом пролез в дверцу, вроде и не такой уж маленький, но благо не толстый. Хоть и любил попить пива, но живот себе не отрастил, чем немало и "гордился". Да и вообще - "красавец" - мужчина, высокий и стройный, в полном расцвете сил.
   Как и следовало ожидать, за дверцей была темнота. Где там включается свет, он не знал, поэтому порылся в кармане и нашел фонарик. После всех передряг он исправно зажегся.
   - Вот что значит не дешевая штучка, люблю хорошие вещи.
   Посветив под ноги, он увидел мощеную камнем дорогу. Сводов пещеры видно не было, что немудрено при таких размерах.
   Он осторожно пошел вперед. Шаги гулко отдавались, объем помещения было страшно представить. Дорога постепенно шла под уклон и резко заворачивала влево.
   - Мы в город изумрудный идем, дорогой трудной, идем дорогой трудной, дорогой не прямой. А железный дровосек, пожалуй, пригодился бы. Для компании.
   Дорога перешла в лестницу, которая сворачивалась в спираль и уходила в бездонную темноту. Справа была стена, слева... Он посветил туда. Пропасть. Черная дыра. Подобрал камешек, бросил вниз. Ни через минуту, ни через две никакого звука не последовало.
   - Ну и дыра, - пробормотал он. - Что-то я все ниже и ниже ухожу из своего Мира.
   Придерживаясь правой рукой за стену, он осторожно спускался по лестнице. Сделав уже порядка двадцати кругов, он почувствовал под рукой вместо стены провал. Остановился. Фонарик высветил деревянную дверь, находившуюся в небольшой выемке.
   - Свернуть, не свернуть? Или дальше спускаться? Как всегда, проблема выбора. Может кинуть монетку, - он усмехнулся. - Эх, была, не была, ждала, не ждала. Да, а ключ?
   Он осмотрел стены, потолок и пол ниши, может, где ключик на гвоздике повесили. Однако ничего не было. Тогда он просто толкнул дверь, и она с легким скрипом подалась. Створка ушла вперед.
   - Вперед и никаких размышлений, - в логике Урри было рациональное зерно. Он перешагнул порог и прикрыл дверь.
   Из небольшого холла, гм, если так можно выразиться, в три стороны расходились коридоры, слегка освещенные укрепленными на стенах факелами. Над проемами висели таблички с буквами D H F, слева направо. Какой-то непонятный звук, похожий на хриплое дыхание или что-то в этом роде, отражался от стен, интерферировал и действовал угнетающе.
   Он положил ставший ненужным фонарик в карман и не решался двинуться с места. Знакомая картина. Очень знакомая. Он внимательно обвел глазами пещеру, где находился, и покачал головой:
   - Это финиш... DOOM II... Хорошо в нее играть, сидя на стуле за компом, а вот так... Да.... В это раз я влип конкретно... Мы искали рая, мы попали в ад...
   И без того не шикарное настроение пропало совсем. Все, что случилось с ним до этого, казалось теперь легкой и непринужденной прогулкой.
   "Вернуться обратно? На лестницу? А дальше? А если там еще хуже? Н-да, если уж встрял, то надо выгребать".
   - Ну и чем ходить, - попытался он пошутить сам с собой. - Черный конь отошел к своей башне. Налево я уже ходил. Значит, пойдем пешкой по правому флангу, один шаг по линии F, - и он осторожно шагнул в правый коридор.
   Мерзкий звук давил на психику и за ним он не слышал собственных шагов. Он осторожно продвигался вперед, все время настороженно оборачиваясь, совершенно справедливо ожидая нападения с любой стороны.
   Неясная тень мелькнула перед самым носом, он даже не успел осмыслить эту новость, но инстинктивно выбросил вперед кулак. За ним второй. И повторил эти движения еще несколько раз. Нечто гукнуло напоследок и рухнуло прямо перед ним. Он вжался спиной в стену, переводя дух.
   Полученной им дозы адреналина хватило бы на целый батальон. Сердце колотилось как ненормальное, и он пару минут дышал ртом, пытаясь прийти в себя.
   - С почином вас, - прошептал он и осторожно ткнул носком ботинка то, что упало. Это с трудом можно было назвать человеком. Оно смахивало одновременно на безобразную обезьяну, правда, без хвоста, и на ископаемое человекообразное, типа неандертальца. В скрюченных пальцах оно держало двуствольное ружье.
   - Страшно, аж жуть.
   Он аккуратно выдернул оружие из рук неизвестного. Возле тела рассыпалось с десяток патронов. Он набил ими карманы, зарядил оба ствола и, перешагнув через труп, тише самой аккуратной мыши двинулся вперед.
   Наличие, какого-никакого оружия придало немного уверенности.
   Коридор вывел в небольшой зал. Он прижался к стене и осторожно заглянул за угол. Спасла его только отменная реакция. Какая-то очередная тварь, вооруженная тяжелым пулеметом дала длинную очередь и пули, ударившись в камень с визгом отрикошетили в сторону. Зал простреливался, по всей видимости, насквозь.
   Он лихорадочно прикинул варианты: "если каким-то образом перебраться вот к той стене, то можно будет снять пулеметчика. Но сначала еще раз проверим реакцию противника".
   Не успел маленький камешек, подброшенный им, упасть, как пули выбили искры в полу.
   - Реакция есть, дети будут, - он зло усмехнулся, - хотя ему они ни к чему. Ладно, попробуем.
   Бросив камень побольше в правую сторону, он нырнул влево, и, перекатившись через голову, оказался за стеной. Содранные костяшки на пальцах засаднили, но сейчас было не до них. Не дав противнику опомниться, он резко поднялся и вдарил из двух стволов. Пулемет захлебнулся, и настала тишина, относительная конечно.
   Он перезарядил ружье, выждал немного и осторожно выполз из-за стены.
   Вылетевший оттуда-то сверху и слева красный шар он успел заметить боковым зрением и, перекатившись несколько раз, выстрелил в направлении нового пришельца из положения "лежа на спине через голову".
   Что-то тяжелое шмякнулось вниз и распростерлось на полу. Он подскочил и бросился за каменный выступ. Ребята тут серьезные, шутки в сторону.
   За небольшим простенком начинались ступеньки, приведшие его на верхнюю галерею. Труп лежал грудью на пулемете, на месте головы было кровавое месиво. От такого зрелища его передернуло. Он поддел тушу прикладом и отбросил в сторону. Теперь он был обладателем отличного пулемета и двух полных лент патронов.
   - Ну, держитесь, твари. Смерть к вам пришла.
   Он закинул ружье за спину, перебросил ремень пулемета через плечо, подхватил рукой ленты и спустился вниз. У следующего участника игры он забрал еще с десяток патронов для ружья и вышел из зала через другую дверь.
   "Матерь Божья, спаси и помилуй", - только и успел подумать он.
   Следующая комната кишмя кишела тварями самых различных форм и размеров. Он с ходу от живота дал длиннейшую очередь, сметая тяжелыми пулями вернисаж уродов. Пули рвали их мерзкие тела на куски, которые разлетались ошметками по стенам, шлепались на пол и заливали его булькающей жидкостью противного зеленого цвета.
   Опомнившиеся монстры кинулись к нему, но он пресекал все попытки к сближению. Патроны в ленте закончились одновременно с целями. Он тяжело осел на пол и пригладил рукой вставшие дыбом волосы.
   - Епона мама, фуф...
   Вставив новую ленту, он обошел зал по кругу, брезгливо перешагивая через лужи и бесформенные куски участников массовки. В одном из углов, в неприхотливом зеленом ящике лежал пяток гранат, смахивающих на обычные противопехотные "лимонки".
   - Ну, точно, DOOM. O key, играем дальше, - сунул гранаты в карман, так, на всякий случай.
   Из зала выходило два узких низких коридора. Он обернулся напоследок глянуть на дело рук своих и не удержался от строчки из Земфиры:
   - Я ухожу, оставляя горы окурков, километры дней, миллионы придурков...
   Выбрал наугад левый коридор и, держа пулемет на изготовку, мелкими шажками пошел вперед. Факелов здесь не было, и он шел в полной темноте.
   Тот же самый красный шар возник так внезапно, что он успел только дернуть головой. Но этого хватило. Шар опалил волосы и с глухим шорохом улетел в зал. Он упал на колено и выпустил всю ленту, надеясь зацепить очередную сволочь. Пулемет резко заглох, он бросил его и прыжком нырнул под стену, успев сдернуть ружье. Но шары больше не вылетали.
   - Фу ты черт, патроны только перевел. Опять с ружьишком остался, как Дед Мазай. Только тут не зайцы, а что-то несъедобное.
   До следующего поворота он прополз на животе, решив не искушать судьбу и заодно следующего желающего попасть в него какой-нибудь гадостью.
   Коридор вывел его на балкон, опоясывающий по кругу довольно просторный зал, холл, хрен его поймет что. Он, передвигаясь боком, и прикрывая спину стеной, прошелся по балюстраде. Дальше никаких выходов не было.
   Осторожно приблизившись к невысокому парапету, он глянул вниз. В центре нижнего уровня, в небольшой выемке, обложенной камнями, пылал огонь.
   Поводил глазами туда-сюда, никого не заметил. Но прыгать вот так вниз чего-то не хотелось. Там могли быть следующие сюрпризы, и судя по предыдущим ощущениям, не менее приятные.
   - Ну и что будем делать? Возвращаться обратно или прыгать? Так..., кажется, в игре там точно были монстры. Штук пять. Только их отсюда не видно. Их надо было выманивать. Черт, как же я проходил тот уровень?
   Летающая тварь возникла из ниоткуда и швырнула в него тучу стрел. Он рухнул на пол, больно ударившись спиной. Стрелы впились в каменный пол на добрых пару дюймов в глубину, буквально в двух сантиметрах от его подошв.
   - Ни чего ж себе!!!
   "Жар-птица", сделав боевой разворот по всем правилам воздушного боя, выходила в новую атаку.
   Он выстрелил с небольшим упреждением по курсу этого чуда, но оно, сбросив очередную порцию "подарков", резко взмыло вверх, и пули прошли мимо.
   - Ах, так! Ах, вот ты как!!!
   Он лихорадочно воткнул патроны в стволы и, отталкиваясь каблуками, чуть сменил позицию. Поводя стволом за новоявленным "камикадзе" он поймал момент, когда птичка зависла в воздухе на развороте, и выстрелил.
   Кувыркаясь и издавая противный крик с повизгиванием, тварь рухнула вниз. Он приподнялся на парапет, следя за ее падением и в миг, когда тушка упала на нижний этаж, увидел выбегающих из углов трех чудных парней с винтовками.
   - Аааааа, вот вы где!
   Он выхватил сразу две гранаты, сдернул чеки и швырнул вниз, одновременно бросаясь плашмя на пол.
   От такого близкого взрыва уши враз заложило, и он оглох. Отполз к стене, оперся на нее спиной и попытался восстановить слух. Без толку. Звенело так, что мозги входили в резонанс и грозились выпрыгнуть наружу. Он провел рукой по лицу:
   - Ё-моё. Хорошенькое дельце. Какой у нас счет? 7-0? Не считая ту толпу, что я покрошил из пулемета. Ноль надо бы оставить, а вторую цифру приумножить.
   Цепляясь за стену, он поднялся на ноги. Спина жутко болела, мышцы в пояснице как будто одеревенели. Морщась от боли, он проковылял до края балкона и осторожно глянул вниз. Три трупа лежали по радиусам от центра разрыва гранат. Птичка, по всей видимости, упала в костер.
   - Ну что, надо прыгать, черт, с такой спиной я не ходок, осталось ноги поломать.
   Он перегнулся через парапет, стараясь максимально осмотреть нижний этаж.
   - Вроде чисто. Ну, с Богом.
   Перебросил ноги, выждал пару секунд и спрыгнул вниз. Подошвы обожгло от удара о каменные плиты. Приземлившись, он резко перекатился в сторону и вскочил на ноги, честно говоря, с большим трудом.
   Нижний зал тоже имел круглую форму, но в отличие от верхнего, в его стенах было множество ниш.
   Он встал спиной к огню и поводил стволом во все стороны. Пока спокойно. Переступая боком и контролируя окружающее пространство, он приблизился к мертвецам. Их вооружение было лучше, чем у него - автоматические многозарядные винтовки.
   - Это поинтересней будет, чем мое охотничье.
   Он бросил ружье, вытащил из рук ближайшего трупа винтовку, обшмонал остальных, и остался доволен. Перманентно конечно. На этом коротком промежутке времени. Вполне современное оружие, да с пяток магазинов по десять патронов в каждом.
   "Живем, братцы!".
   Уже собираясь покинуть "красивое" помещение, он краем глаза заметил ну очень знакомое изображение. Буквально в последнюю секунду.
   - Ха! А то я уже соскучиться успел.
   Кончик пластиковой карты с кроличьей рожей торчал из кармана ближайшего к нему тела. Он аккуратно взял ее в руки и внимательно рассмотрел. Больше всего, этот кусок пластика смахивал на карту доступа, используемую в электронных системах, ограничивающих вход в помещения. Таких систем за свою жизнь он поставил не одну и не две, и довольно хорошо в них разбирался.
   - Гм, неплохо живут, гады. Вполне современно. Надо же, не допотопная магнитная карточка, даже не прокс-карта. Если я не ошибаюсь, а я, по всей видимости, не ошибаюсь, это смарт-карта, да еще и бесконтактная. Красиво. Значит, впереди нас ждет навороченная система доступа. Ну, это как раз по моей части.
   Он сунул карточку во внутренний карман пиджака и намеревался двинуться дальше, но, внимательно оглядев территорию, не увидел никаких дверей, и даже намеков на них.
   - Приплыли...
   Подняв голову вверх, он понял, что на балкон обратно не взобраться.
   - Хорошо было Карлсону. Нажал кнопку на пузе и полетел, предварительно слопав банку варенья. А я как?
   Кипевший разум выплеснул наружу сценку из детского фильма про волшебные спички. Был там такой эпизод, когда один мальчик, угодив в ловушку, причитал: "найдется выход хоть один из всех безвыходных положений". И, самое смешное, оказался прав - выход таки нашелся.
   - Не падайте духом, поручик Голицын. Корнет Оболенский, налейте вина, - довольно фальшиво просвистел он белогвардейский романс, бывший в моде в начале новой эры капитализма в России.
   - Щас спою.
   И обходя, еще раз по кругу это премиленькое место, в самом деле, запел:
   - А что нам надо, да только свет в оконце. А что нам снится, чтоб кончилась война...
   - Ну, до конца моей войны еще ой как далеко, но свет в оконце - вполне актуально в данный момент.
   Сделав круг, он ничего нового не увидел, но, справедливо полагая, что выход все-таки есть, отправился на второй заход, на сей раз, внимательно ощупывая стены, вдруг где-то что-то нажмется и какой нибудь камешек откроет дверцу. Ни фига. Считывателя для карт тоже не наблюдалось.
   Устав двигаться, да и спина требовала перекура, он присел на край одной из ниш и, придерживая рукой поясницу, откинулся назад.
   "С такими способностями угадывать нужное место, надо в рулетку играть", - успел подумать он, проваливаясь в открывшийся проем.
   Стена за его спиной бесшумно стала на место.
   - Да что вы меня все время роняете! - воскликнул он, в очередной раз, падая на спину, и с трудом перекатываясь в сторону - не зачем ведь доставлять кому нибудь удовольствие стрельбой по неподвижной мишени.
   Однако в помещение было пусто, тишину нарушал только тот же мерзкий хриплый звук. Никаких желающих посоревноваться в меткости не наблюдалось.
   - Ну и чудненько, не подумайте, что я сильно разочарован, отнюдь, - он поднялся на ноги и слегка отряхнулся, хотя его брюкам было все равно, место им только на помойке.
   Стены комнаты были увешаны огромными зеркалами, выше человеческого роста. Их верхние края сужались, что делало их похожими на окна в готическом стиле.
   - А это что?! Алиса в Зазеркалье...?
   Он медленно подошел к ближайшему зеркалу. Собственное отражение испугало его не меньше, чем давешние соперники. Какая-то припухшая, осунувшаяся физиономия, местами поцарапанная. Слегка ошарашенные глаза, ставшие из ярко-голубых какими-то прозрачными. Волосы, торчащие в стороны, как это у них получилось, при столь малой длине? Заросшие щетиной щеки и подбородок, будто он уже неделю не брился. Про одежду и говорить не стоит, бомжы не возьмут такую.
   Он перешел к другому зеркалу, левее и обомлел. В нем, как в телевизоре отражалась сцена сражения с летающей тварью. Он видел самого себя, палящего в "птичку", ее - метающей стрелы и потом кувыркающейся вниз.
   - М да..., - протянул он растерянно. - А таблички "Улыбайтесь, вас снимает скрытая камера" там не было. Однако...
   Он перешел к следующему зеркалу. В нем во всех подробностях, очень красочно была показана сцена побоища с толпой тупых монстров, лезущих прямо под пули. В следующем - перестрелка с пулеметчиком...
   Идя по кругу и рассматривая в обратном порядке все события, случившиеся с ним, начиная с момента первой встречи с Алисой, он все больше приходил в недоумение. Получается, что с того места, откуда он начал смотреть и дальше налево зеркала показывали прошлое. А если пойти направо? Там будет будущее...?
   Он остановился.
   "Знать будущее конечно очень интересно, но... стоит ли его знать?".
   Присел, дрожащими руками нащупал в кармане пачку, которую машинально сунул туда в избушке. Щелкнул зажигалкой и с огромным облегчением выпустил дым. Курение помогло немного сосредоточиться и собраться с мыслями.
   Очередная загадка сегодняшнего дня. Странные зеркала. Он всегда относился к ним слегка настороженно, хотя не был суеверным. Но сама их суть - отражать то, что они видят, но по-другому, наоборот. Казалось что за их поверхностью, в каком-то неведомом зазеркалье течет другая жизнь, с другими людьми, что они запоминают все, что когда-либо видели, а живут они долго. Поэтому и не рекомендуется пристально смотреть в старые зеркала. Где-то он читал, что если долго смотреть в зеркало, то там можно увидеть что-то такое...
   Была некая мистика в этом, недаром существует столько гаданий с зеркалами. Не зря же их занавешивают в определенных случаях...
   Получается, что они могут отражать то, что человек не может увидеть сам, своими глазами и не может почувствовать, а зеркало видит все...
   "Черт, бред".
   Он затушил бычок и с трудом поднялся. Ноги еще дрожали, и живот неприятно ворочался.
   - Как всегда, с устатку и не евши. Какие-то неправильные приключения. Война войной, а обед должен быть по расписанию. Хотя лучше о нем не думать, а то так есть захочется. Впрочем, меня еще сто раз отвлекут от таких умных мыслей.
   Он постепенно приходил в себя, даже усмехнулся над собственным мысленным монологом.
   - Так что будем делать с будущим? Не хочется мне его смотреть, ой не хочется... Или там не будущее, а вариант другого сценария? Другой линии жизни...? Один черт.
   Он обвел глазами ряд зеркал, в которых он мог узнать все, что с ним будет дальше или МОЖЕТ БЫТЬ дальше, и хмыкнул:
   - Так, гляну первые два, максимум три и все. Ну, его на фиг. Помню я поговорку одного старого еврея - знание рождает печаль. А печалей у меня и так во, - провел ребром ладони по горлу.
   Он осторожно подошел к первому из зеркал с видением будущего, готовясь увидеть все, что угодно. Но там, всего лишь на всего стоял знакомый маленький столик, покрытый черной тканью и неизменная шахматная доска.
   - Чертовы шахматы! - взорвался он, так хотелось заехать по ним кулаком, разметав все фигуры.
   - Всё Игра. А мы в ней фигурки, вернее я. И что на этот раз? Понятно, Черный Король поспешил укрыться за ладьей. Рокировочка. Ну-ну, - он злорадно прищурился. - Вот там ему и капут будет. А-тлично! Всё! Теперь я знаю, как выиграть. Замечательно, - злости в его голосе значительно прибавилось. - Но мне нужна моя Королева, и не только в шахматах...
   У него в голове мгновенно созрел замысел. Он увидел отличную комбинацию, которая неотразимо приведет к мату для Черного Короля, и засмеялся:
   - Отличный гамбит получается! Пусть ОН наслаждается фигурками, а я буду развивать свою атаку. Но чуть позже. А сейчас надо сделать несколько подготовительных ходов. Вот эту, самую правую пешку, чуть вперед. Скоро здесь закрутиться такая игра, ха-ха. Ваш ход, Мессир.
   Он сделал шаг к следующему зеркалу... и остановился.
   - Нет. Не буду я туда смотреть, - и покачал головой. - К черту. Я сам создам свое будущее, и какое создам, такое оно и будет и не надо мне его заранее показывать. Я сам найду СВОЮ дверь. И сам попаду в другую СВОЮ жизнь. Только сам.
   Злость бушевала в нем. Он со всей силы двинул прикладом по зеркалу, в котором отражалась, вернее, была там шахматная доска. Зеркало рухнуло на пол водопадом осколков, обнажив дверь, ведущую в неизвестность.
   Он перешагнул через раму и с яростью ударил ногой по двери. Створки не выдержали силы воздействия и распахнулись. Держа винтовку наизготовку, он двинулся вперед.
   - Пипец вам, кариозные монстры! Я злой и голодный, как сто волков.
   Те, кому он угрожал, не заставили себя долго ждать. То тут, то там из-за углов, прикрытий, простенков выскакивали твари, но не успевали выполнять свою грязную миссию. Он с холодной яростью расстреливал их, не тратя зря ни одного патрона. Менял магазины и стрелял, стрелял, стрелял... В голове играл веселенький мотивчик из детского фильма:
   - Вжик, вжик, вжик. Уноси готовенького. Вжик, вжик, вжик. Кто? На новенького?
   Единственно кто избежал его пули, так это что-то смахивающее на кентавра, черного цвета. Это творение неведомого разума при виде его встало на дыбы и мгновенно скакнуло странным зигзагом назад и влево, скрывшись из глаз. Он даже не успел удивиться этому, все произошло в секунду.
   "Черный конь что ли? Ну и флаг ему. Пусть скачет. Теперь снова мой ход".
   Продолжая уничтожать нечисть, он прошел через следующие несколько залов. Потом покружил по коридорам, перешел по деревянной галерее через какой-то водоем с мутно-коричневой жижей, омерзительно пахнущей сероводородом и вышел к началу своего пути.
   Обернулся - входил он в коридор с буквой F, а вышел из-под буквы H. Усмехнулся:
   - У нас все точно. Тактическое отступление офицера с данной вертикали снова на F. Ну что ж, пора покинуть это гостеприимное место, карточку я нашел, больше здесь делать нечего.
   Он подошел к двери и уже собирался открыть ее привычным способом, но, услышав за спиной легкий шорох, обернулся.
   Из F-коридора выбежал близнец давешнего спутника всадника, встретившийся наверху. Выбежал и застыл на месте, сжимая копье.
   - Чао, бомбино, - помахал он ему ручкой и скрылся за дверью.
   Ожидая снова увидеть темную лестницу, ведущую в неизвестные черные глубины, он сначала не понял, где оказался и едва по инерции не свалился в огромную пропасть, до которой было буквально полшага.
   Над головой висело странного вида и цвета небо. Оно переливало от мрачно-фиолетового до бледно-лилового оттенка. Какие-то нереальные тучи или облака напоминали картины одного художника, совершенно справедливо подозреваемого в сумасшествии.
   Он стоял на малюсеньком пятачке, боясь шелохнуться. В сантиметрах тридцати от его ног отвесно вниз обрывалась скала и там, далеко внизу, страшно даже представить на какой глубине едва видимый струился бурный поток.
   - Ошибка в сценарии. Повтор. Сбой программы. Матрица перезагрузка. Или здесь у автора закончилась фантазия??
   Метрах в двухстах впереди была другая скала. Между ними, над огромным ущельем был проброшен подвесной мост, довольно жалкого вида и сомнительного состояния.
   Не дыша, он сделал шаг назад и попытался нащупать рукой дверь. Но, похоже, этот день не был бы таким веселым, если бы дверь обнаружилась на своем месте, где она была еще десять секунд назад.
   - Мост через вечность. Похоже. Как всегда, только вперед, - он нервно дернул уголком рта.
   Осторожно пощупал ногой покрытие этого инженерного сооружения и сделал первый шаг вперед, судорожно вцепившись в веревочные поручни. Винтовка мешала, и он повесил ее через плечо.
   Аккуратно переступая ногами, следя за каждым скрипом тонких досок под ногами он пробирался вперед. Вниз смотреть совершенно не хотелось.
   Мост раскачивался, скрипел всеми своими мускулами и не внушал никакого доверия. На такое чудо техники он бы никогда в жизни не полез. Но сейчас не та ситуация, чтобы перебирать.
   Преодолев больше половины моста, он почувствовал как канаты, удерживающие все сооружение, напряглись, буквально зазвенели как туго натянутые струны и вот-вот готовы лопнуть.
   Он застыл на месте:
   - Только не это, нет. Ну, еще немножко, подержись, пожалуйста, чуть-чуть.
   Мост не поддавался заклинаниям и угрожающе скрипел. Бежать изо всех сил было бы опрометчиво, так что он продолжил предельно аккуратно шагать, ожидая каждую секунду чего нибудь непоправимого. Несмотря на все происшедшие эксцессы, так страшно ему еще не было.
   "Страх во мне оставляет следы. Я думал, что страх это просто слова...".
   Он перевел дыхание и посмотрел вперед. До другого берега оставалось всего метров тридцать.
   Коллекция полученных сюрпризов пополнилась очередным хитом. Мост лопнул, и две его части стремительно полетели вниз. Он на доли секунды застыл в воздухе и полетел следом.
   - А-а-а-а-а-а-а, - дикий крик заметался между скал.
   Непонятно каким чудом он вцепился левой рукой в канат и вместе с ним понесся навстречу скале. Винтовка слетела и канула в лету. Страшной силы удар едва не лишил его сознания. Боль была жуткая. В глазах поплыли зеленые круги, дышать стало невозможно, но он удержался и даже успел ухватиться за что-то правой рукой.
   Висение в воздухе над пропастью не располагало к веселым шуткам, но все-таки он машинально пробормотал, - мы над пропастью во ржи, ты последний на всю жизнь мой каприз...
   Чуть придя в себя и напрягая все мускулы, которые готовы были последовать примеру канатов и лопнуть прямо сейчас, он пополз наверх, отталкиваясь ногами от скалы. Восхождение показалось ему бесконечным, он с трудом заполз на небольшой выступ и, прежде чем отключиться от текущей реальности, увидел деревянную дверь и похабную улыбку кролика, скалящего зубы.
  
  
   !""""""""#
   $t+vWmTl+%
   $Oo+*V*Mo%
   $*+o+*+o+%
   $+*+o+o+*%
   $*+*P*+*+%
   $+*NbPp+p%
   $pPq+nBp+%
   $+*Kr+*+r%
   /(((((((()
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   КАНТАБИЛЕ
  
   Сознание вернулось резко, и он сразу вспомнил, где находится.
   Прямо перед его носом была веселая и разухабистая рожа кролика, полностью совпадающего с его же портретами на ключах.
   - Верной дорогой идете, товарищи. Кто это ляпнул? Не помню.... Какой-то большевичок-с. Сейчас бы его сюда, - он ОЧЕНЬ зло улыбнулся. - И тогда, те, кто останутся в живых, позавидуют мертвым...
   Потихоньку встал на ноги. Боль во всех местах уже стала привычной, чтоб обращать на нее внимание.
   "Поболит и перестанет", - философски заметил про себя, - "однако как открывать будем? Ключа нет, взрывать гранатами - меня первого, и сдует отсюда к чертовой бабушке. Может постучать? Ага, а там скажут, здравствуйте, Олег Георгиевич, а мы вас так ждем, так ждем, что просто скучаем. Фиг вам - жилище индейцев. Сам войду. Да, у меня ж есть одна классная штучка!".
   Он вытащил карточку и поводил ею перед портретом кролика. Однако никакого эффекта не последовало. Он обвел всю дверь, и так и эдак, подносил ближе, водил по всей плоскости, но ни алё.
   - Дверь поставили, а считник забыли, шабашники, мать вашу. У, гадина, моргалы выколю, - он уже порядком разозлился и ткнул разведенным пальцами в глаза кролика. Дверь тихонько чпокнула.
   - Хе, вот где оказывается, собака порылась, а я то карточку понимаешь, совал. Все ж гораздо проще.
   Он критически обозрел свой костюм, но, справедливо полагая, что сейчас ну никаким образом не попадет на великосветский прием, а в остальных случаях все переживут его внешний вид, и толкнул дверь.
   Сделав шаг, он оказался в небольшом кафе, или баре, сложно было понять. Напротив него, за стойкой, маленький лысый человек с огромными прямо казацкими усами меланхолично протирал грязным полотенцем бокалы. Несколько посетителей, сидевших за массивными деревянными столами, покосились на него, но быстро вернулись к своим кружкам, больше напоминавшим бочонки.
   С потемневших от времени массивных деревянных балок потолка свисали на цепях чугунные светильники с тусклыми лампами. Заведение было в легком полумраке.
   Он подошел к столу, одиноко стоявшему в углу помещения, и устало опустился на стул. Стул тоже заслуживал внимания. Весил он, наверное, не меньше ста килограмм. С огромной спинкой и подлокотниками, он производил впечатление дикой старины, видно над интерьером славно потрудился неведомый дизайнер.
   Хозяин, глянув на напросвет на бокал, и видимо удовлетворившись его стерильностью, неспешно выплыл из-за прилавка и подгреб к нему.
   - Что хотели?
   Он мрачно посмотрел на того исподлобья и сказал:
   - А угадайте с одного раза?
   Хозяин хмыкнул, обернулся к сидевшим за соседним столиком, как будто ожидая от них поддержки и высказал догадку:
   - Выпить, закусить?
   - Угу, первое, второе и компот. Ладно, не напрягайся, выпить что есть?
   - Пиво есть.
   - Годится, а поесть?
   - Сосиски с капустой устроят?
   - Вполне, давай пару пива и двойную порцию своей стряпни.
   Мужик, дернул плечом и ушел за стойку. Он вытащил сигареты, лениво прикурил и оглядел помещение с новой точки зрения. Обычный, совершенно рядовой кабак, не блещущий чистотой и разнообразием меню.
   "А вход в него только один, интересно? Не думаю. Те твари, что бегали по подземелью вряд ли сюда захаживали, а людей там быть не могло. Значит, есть другой вход", - справедливо рассудил он.
   В глубине зала он заметил небольшую сцену. На ней, на табуретке, положив, нога на ногу, сидела девушка с короткими темно-русыми волосами и потихоньку перебирала струны на гитаре. Звука почти не было слышно. Похоже, она просто подбирала музыку или играла только для себя.
   Когда он приканчивал первую кружку пива, девушка слегка встрепенулась, на секунду остановилась и запела негромким, но выразительным голосом:
  
   время года зима
   время года терять
   ты уже потерял
   но еще не остыл ко мне
   время года зима
   мы рискуем не стать
   мы рискуем растаять
   без сопротивления
  
   возвращаюсь домой, начинаю курить
   сигаретным стволом поджигаю любовь
   начинаю цедить южные коньяки
   и палю по любви виноградным огнем
  
   Он чуть не поперхнулся пивом, поставил кружку и впился взглядом в девушку. Та, не поднимая головы, не глядя ни на кого, продолжала петь:
  
   время года зима
   время года не сметь
   я не смею поверить
   что старость и мой удел
   время года зима
   ты меня проглядел ты меня как non-stop просмотрел
   как кино во сне
  
   возвращаюсь домой, начинаю курить
   сигаретным стволом поджигаю любовь
   начинаю цедить южные коньяки
   и палю по любви виноградным огнем
  
   удивляюсь судьбе:
   как ты там за двоих?
   нас запомнили все
   нас запомнили все
   ты верь: я тебя сохраню
   как последний патрон
   каскадерам любви
   не положен дублер
   ты знай: я запомню тебя
   ты себя сбереги
   равнодушие тем
   кто плюет нам в сердца
   возвращаюсь домой
   возвращаюсь домой
   я запомню тебя
   от ступней до лица
   время года зима...
  
   Он слушал песню, затаив дыхание, слегка откинувшись на спинку стула, окутанный невеселыми мыслями, возникшими в голове от грустных слов.
   "Ты меня проглядел... Нас запомнили все, ты верь... Я тебя сохраню, как последний патрон... Каскадерам любви не положен дублер, ты знай... Это все просто про нас...".
   Горько усмехнулся, глядя невидящими глазами перед собой. Качнул головой.
   "Грустно... Очень... Опять сейчас тоска полезет".
   Девушка сыграла очень выразительный проигрыш и закончила свою печальную песню:
  
   время года зима
   время года зима
   время года зима...
  
   На него действительно накатила мрачная тоска. Он прикрыл глаза, отключившись от всех, и погрузился в воспоминания. Откуда-то всплыл последний сон, и он увидел ...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ЭКСПОЗИЦИЯ
  
   ...Не в силах вымолвить ни слова, он смотрел на нее и только хлопал ресницами. Она, не раскрывая рта, слегка махнула стволом, предлагая ему подняться. Не показывая боли, он осторожно привстал и потихоньку выпрямился. Ноги держали с трудом. Но не хватало еще показать свою слабость, да еще в такой дикой ситуации. Он бросил на нее выразительный взгляд и сказал:
   - Лора? Что с тобой? Это же я. Я...
   - Молчи, - он не узнал ее голоса, он казался сейчас чужим и незнакомым. Она немного отступила назад, не отводя с него ни взгляда, ни ствола автомата.
   Он с изумлением смотрел на нее, не понимая совершенно, что происходит.
   - Ребенок, ты что...? Лорик..., - он шагнул к ней и вздрогнул от выстрела. Пуля взвизгнула возле самого уха.
   Он замер, совершенно сбитый с толку. Этого не могло быть!
   "Это не может быть она! Это не Лариса! Как?! Что с ней произошло?! Они расстались ну максимум час назад, он прикрывал ее отход, отстреливался от банды, получил пулю и вот теперь стоит перед ней, а она... Она направила ствол ему между глаз и молчит".
   Его просто пробила злость:
   - Лариса, может быть, объяснишь, что происходит, в конце концов?! Какого черта! Ты что, с ума сошла? Брось автомат. С тобой все хорошо? Ты меня не узнаешь, что ли?!
   Она покривилась:
   - Да нет, я тебя хорошо узнаю. Вот только ты меня не знаешь совершенно, мечтатель, - она презрительно хмыкнула. - Ты, придумал себе меня какую-то, а я совершенно не такая. Я - это я. А ты..., - ее лицо передернула гримаса злобы. - А ты ничего же про меня не знаешь! Ничего! Что ты там себе понапридумывал? Я тебя никогда не любила, слышишь? Никогда!!! Я только пользовалась тобой, твоей добротой и понятливостью, которой ты так гордишься, - она зло рассмеялась. - Я использовала тебя, а потом выбросила как тряпочку. Ты же такой у нас самодостаточный, такая цельная натура, - издевательски протянула она. - И тебе стало больно. Очень больно. Ты понял, что такое боль?! Ты узнал ее?! Я тебе мстила за все. За все, что ты НЕ СДЕЛАЛ!!!
   - Замечтательно..., - процедил он сквозь зубы. - Откуда в тебе столько злости? Ну-ка, продолжи мысль, очень интересно.
   - Перебьешься. Я... Я ненавижу тебя!!!
   - Ненавидишь? - тихо выдохнул он и покивал головой. - Красиво...
   - Замолчи!
   Он заиграл желваками. Ну, надо же, какие откровения! Стоило дожить до этого момента, только ради того, чтобы выслушать такие новости.
   - Я убью тебя, - ее голос был полон ледяной решимости.
   - Убьешь? Меня? Ребенок, мочи не хватит, слабовата ты немного для этого, - он покривился, лихорадочно прикидывая, что можно сделать.
   "Допрыгнуть до нее и вырвать автомат - не успею, она выстрелит раньше. Ну а что еще? Сдохнуть здесь от ее пули, ни черта не разобравшись, что произошло? Не, так тоже не пойдет".
   - Не хватит, говоришь, Олег Георгиевич? - произнесла она с издевкой.
   Он рассмеялся. Своеобразное чувство юмора, надо сказать. Стоять под дулом автомата перед той, которую любишь больше всего на свете, и, которая, хочет тебя сейчас убить и... смеяться?
   - Ларис, ты не поверишь. Но я предчувствовал именно такую ситуацию. Она мне снилась. Я даже стихи написал, об этом. Хочешь, прочту? - и, не дожидаясь ее согласия, продолжил:
  
   Ты не сможешь убить любовь
   Проще сразу убить меня
   Застрелить, растоптать и не плакать
   Не жалеть и не тратить сил
   Ведь меня никто не просил
   Ненавидеть ведь проще - не так ли?
  
   Он внимательно следил за ее реакцией. Она молчала.
   - А дальше было так:
  
   Но я не буду рвать тебе
   Всю душу, пусть живут во Мне
   Воспоминанья об ушедшем лете
   Оставлю время у стены
   Швырну монету в глубь волны
   Стою один на жалком парапете
  
   - Ну же! Что же ты долго ждешь? Ведь любовь - это просто ложь. Никому с ней не проще, не легче... Никому она не нужна. Игра слов. Разве так важна? Стреляй, Лорик Сан, - он издевательски улыбнулся, на грани нервного срыва.
   - Думаешь, разжалобишь меня? - ее голос стал тихим и спокойным. По тону, он понял, что решение она приняла и это решение не в его пользу. - Господи, КАК Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ!!!
   "Мне надо понять, что я ненавижу, я думал, что ненависть просто слова...", - он почувствовал, что сейчас она выстрелит.
   В последний момент, он вскинул глаза выше нее и сделал изумленное лицо, даже открыл рот. Он не надеялся, что она купится на старый номер, но она на секунду замешкалась, и ему этого хватило, чтобы броситься ей в ноги.
   Автомат хлестко выстрелил, но он уже вцепился в него одной рукой и, подмяв ее под себя, перевернул и ткнул лицом в грязный снег...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ЛЕГАТО
  
   - Эй, мистер Эй, - приятный женский голос и рука, трясшая за плечо, заставили его очнуться. Он приподнял голову, встряхнул ею и обернулся, но в другую сторону - помнил старый детский прикол - стучать по одному плечу, а стоять за другим.
   За спиной стояла маленькая фигурка, закутанная в длинный серый плащ до пола. Лицо скрывал глубокий капюшон.
   - Алиса? - он нахмурил брови, пытаясь сосредоточиться, сон еще плавал в голове. - Откуда ты?
   - Да что ж такое сегодня! Богатой буду! Никто меня не узнает, - с этими словами девушка скинула капюшон, и он увидел улыбающегося Кота, она же Ангел. - Ты что, не рад меня видеть?
   - Ангел, - пробормотал он, - каким ветром тебя сюда надуло, звезда моя?
   - Северным, - более холодно сказала та, - может, предложишь девушке присесть или ты уже растерял все свои хорошие манеры?
   Он, не отрывая от пола, отодвинул тяжеленный стул, да он бы его и не поднял, и сделал жест рукой, мол, прошу. Девушка непринужденно присела и оперлась на стол локтями, положив подбородок на скрещенные кисти рук.
   - Ты знаешь, Ангел, там, где я был с хорошими манерами большая напряженка, вот, наверно меня там и испортили, - попробовал он пошутить.
   - Я знаю, где ты был, - она слегка склонила голову и прищурила левый глаз. - Ты сам выбрал ту дверь. И не говори, что тебя снова сбил с толку Белый Кролик.
   - Выбрал, то выбрал, но это опять оказалась не моя дверь, вернее дверца, - улыбнулся он, вспомнив, каким ужом в нее пролазил. - А Кролик - это всего лишь мой путеводитель, как бы. Милое местечко оказалось, ничего не скажешь. Ну, ничего страшного пережил же. Зато теперь я знаю, как выиграть эту партию.
   - Вот видишь, к тому же ты нашел одну нужную вещь. Во всем нужно находить хорошее.
   - Какую такую вещь? Ничего я не находил, - он пожал плечами и сделал удивленное лицо, пытаясь сбить ее с толку.
   - Олег, - она положила свою ладонь на его руку и слегка кивнула, - давай не надо, да? Я все знаю, ты еще не понял этого?
   - Ох, не завидую я твоему мужу, - покачал он головой и ухмыльнулся, - жена, которая все знает.... А еще, если и теща такая же... мама дорогая...
   Она звонко рассмеялась, запрокинув голову:
   - Ну и шуточки у тебя, Олежа.
   - Ну ладно, ладно, прям нельзя пошутить, - слегка ворчливо сказал он и подмигнул ей. - Раз шучу, значит еще живой, верный признак. Да, извини, ты, наверное, голодная? Тут, кстати, неплохо оказывается, кормят. Перекусишь?
   - Нет, солнце мое, есть не хочу, спасибо. Вот выпить можно.
   - Вино, мартини, джин, виски, коньяк, водка, пиво, абсент? - он продолжал дурачиться. Из него постепенно начал выходить весь пережитой ужас и страх, и он пытался скрыть это за непринужденной болтовней.
   - Нектар. Божественный. Двести грамм, плиз, - Ангел мило рассмеялась.
   - Нек-таааааар, - протянул он, скорчив похабную рожу, - ой-ой-ой. Какие мы нежные и неземные, скажи-тте, пожалуйста. Нектар закончился. Вчера. У-у-у-у, - показал он ей язык.
   - Ах, ты так! Ах, вот ты так! Я... его... а он... Ух! - она шутливо погрозила ему кулачком.
   Он прижал обе руки к груди, всем своим видом показывая, насколько он извиняется, кланяется и вообще умоляет простить несчастного смертного.
   - Да ла-а-а-дно, - засмеялась она. - Раз нет нектара, будем пить водку!
   - Чего?! Какую водку! Ты это... того, брось. Предлагаю компромисс, - и обернулся к хозяину. - Вино, красное сухое, пожалуйста.
   Тот нехотя принес им заказ и поинтересовался:
   - Платить чем будете?
   Он сделал удивленно-обиженное лицо:
   - Деньгами, чем же еще. Да кстати, - полушепотом обратился он к девушке, - ты случаем не знаешь, какие тут деньги в ходу? Боюсь, что мои рубли не возьмут.
   Она ехидно улыбнулась:
   - А-я-яй, мистер хороший парень, испугался? Хочешь, я заплачу?
   - Спасибо, - он скривил губы, - надеюсь не дожить до того момента, когда за меня девушка будет платить. У меня может не столь изысканные манеры, но до такого я не опускаюсь, уж ты извини, дорогая.
   - Да ладно, это была моя шутка. Счет 2:2, помнишь? - она подмигнула ему.
   - Да, конечно помню. Клуб "Пиранья", прыжки с подоконника, гонки по городу.... И все-таки?
   - Можешь рассчитаться карточкой, которую нашел. Она универсальное средство. Можно использовать как кредитную карту, можно открывать ей нужные двери и еще много чего. Смотри, не потеряй ее.
   - Да ни в жизнь, я с ней спать в обнимку буду.
   - Спать в обнимку лучше с кем нибудь другим, - она многозначительно подняла брови и прыснула в ладошку. - Но будь осторожен. Это дьявольская штучка, не увлекайся ею. Так, ладненько, мы слегка отклонились от темы.
   - А какая у нас тема, зайка моя? - уточнил он, наполняя бокалы и смотря через вино на лампу. - Неплохой оттенок, может и вино ничего. Давай, за встречу что ли?
   Она подняла свой бокал, они легонько чокнулись, отчего возник слабый звенящий звук, и сделала хороший глоток.
   - Да, вино и в самом деле не плохое. Пробуй, чего застыл?
   Он прикоснулся губами к бокалу и медленно смакуя, выпил добрую его половину.
   - Гм, согласен, неплохо. Итак?
   - Итак, подводим итоги.
   - А что, вы уже уходите?
   - А что, у вас еще что-то есть? - она весело подыграла ему и продолжила. - Давай чуть серьезнее. Потом еще посмеемся. Вот смотри, ты помнишь, о чем рассуждал, там, на шахматном поле?
   - Помню, конечно. Знаешь, это как просветление или озарение. Даже не знаю. Но мысли мне понравились. Они настолько ошеломительные и непривычные, но именно в этом что-то такое есть..., - он потер пальцы, будто нащупал ими истину. - Толку от стандартных теорий, которые все "правильно" объясняют вроде как, но объяснить по сути ничего не могут, - он прервался, сделав глоток вина.
   - Так оно и есть. Выкини из головы всю важность и двигайся к своей цели. Ищи свою дверь. Я не обещаю, что ты сразу ее найдешь, это и невозможно. Только методом ненаучного тыка, - она слегка улыбнулась. - Слушай себя, всегда слушай свои ощущения. Мир - как зеркало отражает твое отношение к нему. Когда ты недоволен миром, он отворачивается от тебя. Когда ты борешься с миром - он борется с тобой. Когда ты прекращаешь свою битву - мир идет к тебе навстречу. Не нужно изменять себя и бороться с миром. Дай возможность себе и миру быть такими, как есть.
   - Интересно, а как...? Другие линии...?
   - Не перебивай, - она снова мягко положила свою руку на его, видя его желание открыть рот и вставить еще слово. - Другие линии пока ни при чем. Пойми, Олег, впереди нет никакого счастья. Оно либо есть здесь и сейчас, на текущей линии жизни, либо его нет вообще. Не делай из поисков счастья фетиш. Счастье приходит во время движения к своей цели через свою дверь. Вот так, Солнце! Но! - она на секунду замолчала, задумавшись о чем-то неведомом ему. - Но, дверь это всего лишь путь. Она сама по себе не самоцель. Не ошибись в этом. Не дверь надо искать. А двигаться к цели. Своей цели. Определи свою цель, а двери к ней сами найдутся и откроются.
   Он молчал, осмысливая сказанное. Ангел тоже замолчала, делала маленькие глотки "нектара" и смотрела на него с небольшой полуулыбкой-полуусмешкой, словно беззвучно говоря: "вот сижу тут, рассказываю такому большому мальчику, азбучные истины". Ну, это может для Ангелов азбучные истины, а для людей - просто ОТКРОВЕНИЕ.
   Не дав ему опомниться, она продолжила:
   - Если это не твое - не цепляйся за него. Не впадай в назойливость. Людей всегда учили, что надо бороться, с самого детства. Борьба за существование, борьба за счастье, борьба за любовь. Вся жизнь борьба получается. А надо не бороться, надо прекратить всякую борьбу и обрести свободу. Не трать жизнь на борьбу! Она, жизнь, у тебя одна. Стремись больше наблюдать, чем пытаться всё контролировать и переделывать. Не спеши никогда отмахиваться, возражать, спорить, доказывать свое, вмешиваться, управлять, критиковать. Это сначала трудно сделать, тебе, наверное, это покажется парадоксальным. Но! Измени свое отношение к миру! И ты увидишь, как он меняется. Он прекрасен. Если ты будешь воспринимать жизнь как праздник, не смотря ни на что, так оно и будет! Поддерживай в себе огонек праздника, лелей это ощущение. Принимай и транслируй ПОЛОЖИТЕЛЬНУЮ энергию, и ты создашь свой рай! В аду ты уже был, сегодня...
   - Ты имеешь в виду вот то славное место? - он махнул головой в направлении подземелий, из которых чудом выбрался. Даже сейчас, когда она его хоть немного успокоила, при воспоминании о недавних кружениях по мрачным лабиринтам, холодок побежал по коже.
   - Да, именно то. И ты даже умудрился найти там зеркальный зал и взглянуть на будущее. Но это не то будущее, которое ТЫ хочешь. Это кое-кто, не будем говорить вслух КТО, устроил тебе своеобразное искушение. Посмотришь ты или нет.
   - Я не стал его смотреть, - сказал он, ставя бокал на стол. - У меня было сильное желание это сделать, но я подумал....
   Он замолчал, пытаясь сформулировать мотивы такого поступка.
   - Ты знаешь, конечно, это очень здорово, но... лучше его не знать. Иначе жить не то что неинтересно, а вообще не за чем. Жизнь - это движение к будущему, ценность ее - в самом процессе. Жить, познавая окружающее, чувствовать и хорошее и плохое, различать контрасты, получать самые разные ощущения - вот мне кажется, в чем смысл. А знать заранее что будет, и куда придешь, и главное КАК придешь.... Это ужасно, на самом деле, - он покачал головой.
   - А ты изменился, я смотрю, - медленно сказала она, глядя ему в глаза. - Столько умных мыслей сразу. И смог сдержаться и хоть одним глазком не заглянуть...
   - Издеваешься, Котя?
   - Нет, я серьезно. Ты разве сам не замечаешь?
   - А то! Раньше я в таких количествах никого не убивал, - ухмыльнулся он. - ШУЧУ, шучу, - поспешил успокоить ее, увидев недоумевающий взгляд.
   - Шуточки у вас, Олег Георгиевич, - бросила она. - Я ему о серьезном, а он все балуется. У-ух, - с преувеличенной серьезностью погрозила ему пальцем.
   - Все, все. Я буду молчаливой галлюцинацией, весь внимание, - он помахал руками. - Я верю в хорошее будущее.
   - Стоп! Неправильно мыслишь, заяц. Никогда не убеждай себя и не старайся поверить. Вера - это сомнение. Вера требуется разуму, чтобы обосновать реальность достижения цели. Оставь свою веру в покое! Не вера, а знание!!! Ты знаешь, что цель будет достигнута. И только так! Выброси из лексикона слово ВЕРИТЬ и замени его, словом ЗНАТЬ.
   - Необычно все это, Ангел. Необычно. И очень странно. Твоя теория противоречит всему, что я слышал до этого в жизни. Ты права, нас всегда учили борьбе. Особенно мальчиков. Надо бороться, надо бороться, а толку с того.
   - Вот видишь! Слушай меня. Я твой Ангел, я лучше знаю, - она засмеялась. - Но опять же, не придавай всему тому, что я тебе говорю излишней важности. Помни, это абсолютно избыточный потенциал, и это единственное препятствие, которое мешает тебе получить свободу выбора. Уловил?
   - Уловил, - он как-то грустно вздохнул. Вроде все правильно, но вот так сразу перевернуть весь свой образ мыслей нелегко же. - А как же любовь...?
   - Любовь..., - она стала совсем серьезной. - Что тебе сказать об этом... Безусловная любовь - это любовь без права обладания, восхищение без поклонения. Такая любовь не создает отношений зависимости между тем, кто любит, и предметом его любви. Нет зависимости - нет и избыточного потенциала. Чтобы добиться взаимности - надо просто любить, а не стараться быть любимым. Если ты не стремишься всему силами получить взаимность - у тебя не возникают неконтролируемые драматичные мысли о неразделенной любви, и твое отрицательное излучение не затягивает тебя на соответствующие линии жизни, где ты своей цели никогда не достигнешь.
   - Вот так даже..., - протянул он.
   - Понял?
   - Не совсем еще, но. МНЕ ИНТЕРЕСНО, Солнце, мне интересно разобраться во всем. А у меня такая испорченная натура, что я очень редко и с большой неохотой делаю то, что мне не интересно. А когда интересно, - он усмехнулся, - могу и горы свернуть. Вот так, нескромно.
   Она улыбнулась:
   - Да ты просто супер. Не переживай. Не все могут себе такое позволить.
   - Шутишь опять?
   - Ну, может чуть-чуть, вот столько, - она показала на пальцах, насколько пошутила. - Говоришь, что можешь выиграть партию? - она вскинула на него глаза, - и что тебе для этого нужно?
   - Мне нужна Белая Королева, - тихо сказал он, - только и всего. Без нее - никак. А поскольку, как я понял, за Белую Королеву играет Алиса, - он хитро взглянул на Ангела, но та сделала непроницаемое лицо - "мол, ну Алиса и Алиса, я причем?". И продолжил, - значит надо найти Алису.
   - Ищи, - она также тихо ответила, - она один из ключей, и даже больше. Она..., - и замолчала.
   - Что-то ты не договариваешь, Ангел мой. Ты знаешь больше. Алиса тоже какими-то намеками изъяснялась, на тебя кивала. Кто она?! Где ее искать? Где она? Что с ней?! Может, поделишься?
   - Нет, Олег. Я, конечно, помогу тебе, чем смогу, но ты все должен сделать сам. Только сам. И помни, о чем я тебе сейчас говорила.
   - Хорошо, договорились, - он улыбнулся.
   - Кстати, чей сейчас ход в вашей партии?
   - Ход? Момент, - он прикрыл глаза, стараясь представить доску. - Ход мой. Я тут замутил шикарную комбинацию на левом фланге под кодовым названием "ловушка для слонопотама", - он рассмеялся. - Я пойду конем навстречу пешке, которая выскочила напоследок в том милом месте.
   - Почему именно так?
   - Видишь ли, я не знаю, насколько ты разбираешься в шахматах, - он вопросительно посмотрел на нее. Она руками и бровями изобразила, что никак не разбирается, и он продолжил:
   - Гамбит, это в своем роде игра в поддавки. Я жертвую противнику фигуры, но за это получаю возможность захватить инициативу и навязать ему свою игру. Так вот, если в общих чертах, не вдаваясь в дебри теории. Сейчас мне надо выманить его из логова, и я делаю ему очень заманчивое предложение, от которого трудно отказаться.
   - Думаешь, клюнет?
   - Посмотрим, - он пожал плечами, - недооценивать противника - самая распространенная ошибка и не только в шахматах.
   - Хорошо, - она задумалась. - Я тебе ничего говорить не буду больше. Тебе играть. Я появлюсь, когда тебе нужна будет моя помощь, в самый трудный момент.
   - Спасатели вперед? - он хрипло рассмеялся.
   - Я же твой Ангел-хранитель, - он надула губки, как будто обиделась, но глаза смеялись.
   - Конечно, Солнце. Я всегда рад тебя видеть. Теперь точно знаю, что когда ты появишься, значит ситуация совсем хреновая. Спасибо тебе, - он улыбнулся ей и кивнул головой.
   - И напоследок, Олег. Знай - чтобы добиться цели, надо отказаться от желания ее достигнуть.
   - Как???
   Отвечать ему уже было некому. От нее не осталось даже улыбки, только плащ сползал со стула. Да знакомый ключик лежал поверх него. Он по приобретенной привычке сунул его в карман.
   Посидел еще несколько минут, переваривая все новости. Потом подозвал хозяина и расплатился с ним кроличьей карточкой, которую тот спокойно принял. Ушел к себе, поколдовал над ней и вернул на родину.
   - Благодарю, - он долил вино себе в бокал и, наслаждаясь его вкусом, неторопливо отпивал, вернувшись взглядом к девушке с гитарой. Та все так же едва слышно перебирала струны, полностью погрузившись в себя.
   - Как я ее сразу не узнал? Видел же много раз, правда, вживую всего один. Может автограф попросить? Нет, не буду мешать, человек занят музыкой. Каждому свое. У нее это очень хорошо получается. А мне, пожалуй, пора.
   Он допил содержимое бокала и направился к дверям, но не тем, в которые входил. Что его там ожидало? Он толкнул дверь, вышел за порог и сразу прищурился от яркого солнца. Это не помогло, и он прикрыл глаза рукой, пытаясь разглядеть панораму.
   Перед ним, накрытый полуденным солнцем, утопая в пыли, лежал неизвестный восточный город. Картину дополнил протяжный голос муллы, призывающий с минарета правоверных к молитве. Хотя он мог ошибаться, в таких тонкостях он был не силен.
  
  
  
   БРИЛЬАНТЕ
  
   Он замер на минуту, непроизвольно широко открыв рот. Можно было конечно ожидать чего угодно, но такое зрелище...
   Перед глазами был настоящий театр. И масса актеров: бродячие торговцы, постоянно пытающиеся всучить всем и каждому свой товар; guerrabs в красно-белых одеждах, с мохнатыми бурдюками, полными воды, звонящие в свои колокольчики, закрепленные над кожаной перевязью, усыпанной бляхами из меди или белого металла; чистильщики обуви, которые, согнувшись в три погибели, постоянно и профессионально поплевывают на ноги клиентов; гадалки, предсказывающие будущее и читающие вашу судьбу по руке; заклинатели змей, которые, для того чтобы все время дышать в свои гипнотизирующие ghayta, едят огромное количество масла; танцоры и музыканты, трясущие своими черными колпаками, усеянными раковинами; рассказчики, неутомимые поэты, которые за несколько дирхемов готовы рассказать старинные легенды, повествующие о сказочных временах караванов и роскошных дворцов.
   Оглядевшись по сторонам, он осторожно двинулся вперед по узкой улочке, представляющей собой сплошную лавку. Из каждой двери, как чертики из табакерки, выбегали хваткие продавцы, хватали за руки, что-то кричали скороговоркой на неведомом ему языке. Он отмахивался от них и пробирался вперед, заглядывая в ответвляющиеся боковые улочки. Наконец эта "магистраль" вывела его на площадь, на другом конце которой он увидел веранду кафе.
   "CafИ de France" - гласила надпись. Он встал как вкопанный, обозревая открывшуюся картину.
   Перед глазами мелькали горбоносые старики в тюрбанах, продирающиеся сквозь толпу юркие мотоциклисты в джеллабах, груженные мешками ослики, сплоченные ряды чайников, ковры, груды желто-зелено-красно-синих бус, изразцы, горы цитрусовых, лотки с финиками и разнообразнейшими восточными пряностями - от черного перца до приятно желтой куркумы - главного "золота" востока. В нос бил запах специй, апельсинов, свежевыделанной кожи, гашиша, хлеба. В ушах стоял непрекращающийся звон и грохот. Завывали муэдзины, трещали аисты, курлыкали голуби и все эти звуки отдавались многократным эхом от розовых стен. Били молотками жестянщики, погоняли ослов строители, клянчили деньги дети, дудели в совершенно немузыкальные инструменты зазывалы, били барабаны. Голова шла кругом...
   Он, уворачиваясь от всех сразу, что получалось с трудом, добрался до веранды и плюхнулся на стул.
   С возвышенности, на которой располагалось кафе, вид площади был еще живописнее. Перед ним перетекал и играл всеми представимыми красками нескончаемый, ни на секунду не прерывающийся калейдоскоп. Раскидистое, выгнутое буквой Г пространство было переполнено самыми разными персонажами. Под латанными-перелатанными зонтиками прятались гадалки, кружки зевак окружали жонглеров, сказителей, акробатов. Заклинатель змей лихо размахивал кобрами и питонами. Старичок с печеным лицом изображал осла, прицепив к голове пару резиновых подошв вместо ушей. Мелькали мотоциклисты, велосипедисты, нищие. Чуть выше голов людей, на вторых и третьих этажах лавок были растянуты ковры. Еще выше впивались в синеву огромного неба минареты.
   "Под небом голубым, есть город золотой. С прозрачными воротами и яркою звездой. А в городе том сад...".
   Он мельком, стараясь не выглядеть ошарашенным, оглядел соседей по веранде. Сплошные европейцы, потягивающие, судя по запаху мятный чай. Он рискнул обратиться к ближайшему из них по-французски, поскольку человек смахивал на представителя именно этой нации:
   - Мсье, Вы не подскажите, как называется это место?
   Мужчина в белом костюме, вытирающий платком лицо на секунду остановил свои движения и спросил:
   - О, вы в первый раз здесь? Это самое интересное место в этом городе. Площадь Джема-эль-Фна. Прекрасное зрелище. Но еще лучше оно вечером, когда солнце закатывается за минарет Кутубии, видите вот тот, самый высокий? - Мсье махнул рукой в направлении искомого сооружения.
   - Благодарю вас.
   Надо было немного прийти в себя и понять, где он оказался на это раз. Спрашивать, что это за город было как-то неудобно.
   Господин допил свой напиток, и резко подскочив, сорвался с места. Из его кармана выпал белый листок и упал как раз к его ногам.
   - Мсье, вы уронили, - крикнул он, что было практически бессмысленно. Шум на площади заглушал звуки уже в трех шагах.
   Он поднял кусочек картона, оказавшийся визитной карточкой. На одной стороне был изображен .... Хотелось просто всплеснуть руками - ну кто, кто. Угадайте с трех раз. Кролик. Тот самый. На обороте мягким красивым почерком, явно женским, и очень похожим на Ольгин, было написано по-французски: "Сад Majorelle, арабская беседка".
   Он повертел карточку в руках и хмыкнул:
   - Гм, очередное приглашение неведомо куда. Так-так, все-таки без Ольги здесь не обошлось. Не зря она так хитро улыбалась с утра. Ладно. Доберусь до работы - ох, и разберусь я с ней. М-да. И где же искать этот волшебный сад? Я возвращаюсь в первую сказку про Алису? Нет, - он скривил лицо, - никто никогда не поверит мне, что такое бывает на самом деле.
   Он заказал кофе и с наслаждением выпил крошечную чашечку напитка, так не похожего на тот, что предлагался на родине под тем же названием.
   - Супер. Такого я еще не пил. К хорошему не то, что быстро привыкаешь, его можно полюбить с первого взгляда. Теперь я не смогу пить то, что обзывают словом "кофе" у себя, - он тихо рассмеялся, - осталось до "себя" добраться, в смысле вернуться. На Родину. Пока, я чувствую, мне это не грозит. Явно. Однако надо действовать.
   Он снова пересек площадь, только уже в другом направлении. В первой попавшейся лавке, похожей на книжный магазинчик, он, изображая тупого иностранца и задавая продавцу идиотские вопросы, приобрел путеводитель по городу, правда, на французском языке. Рассчитывать, что здесь будут русскоязычные варианты, не приходилось. Это не Турция, явно, где каждый второй местный чешет по-русски.
   - Так, теперь я хоть знаю, где оказался, - процедил он, рассматривая обложку, - MARRAKECH. Марракеш, по нашему. Королевство Марокко. "Марракеш - столица южного Марокко. Сердце королевства, город, полный энергии и страсти. Марракеш был и остается "вечно интригующим" городом с волшебной архитектурой, сказочными оазисами...". Чудненько. Как я здесь очутился - вопрос пятнадцатый. Как отсюда выбраться, и где ее искать, вот в чем вопрос. Так-с, начнем с сада.
   Он внимательно изучил книжку и нашел описание сада и даже небольшую схемку.
   "Сад Majorelle - один из таинственных садов ХХ века. Основатель - Jacques Majorelle, художник. Приехал в Марракеш в 1919 году, в 1924 приобрел территорию, которая и стала садом. С 1947 открыл свой сад публике. Умер в 1962 во Франции. Сад является мистическим местом и местом личного выражения художника. Он включает большое количество форм и представляет наиболее полную коллекцию растительного мира пяти континентов на небольшой территории".
   - Везет мне на флору. То у Алисы в комнате множество цветов, теперь - невероятный сад, где собраны все существующие в мире растения, - он поцокал языком, - жалко Ларисы нет... как ей бы это понравилось... М-да.
   Воспоминание о ней как всегда сопровождалось появлением некоего ощущения в груди, как будто чья та рука сжимала внутренности, пытаясь выдавить душу. Больно.
   Он сделал глубокий вдох:
   - Все в сад, говорите. Так и сделаем.
   Вооруженный путеводителем он после некоторого времени блуждания по городу вышел к искомому сооружению.
   Заплатив в кассе при помощи волшебной карточки, не уступающей по силе своего магического воздействия какой-нибудь VISA GOLD или MASTER CARD, он ступил на территорию сада.
   ДА... Это действительно было ЧТО-ТО... ТАКОЙ красоты он нигде не встречал. Мало того, что количество самых различных растений превышало все мыслимые фантазии, но вдобавок они были настолько экзотическими, что глаза разбегались. Зрелище было прекрасным. Настолько здесь было замечательно и как-то потрясающе уютно, несмотря на немалые размеры. Хоть он и пришел сюда не любоваться чудесами растительного мира, но потратить немного времени просто на то, чтобы обойти это изысканное творение человеческих рук, стоило.
   Он сориентировался по схеме и двинулся по дорожке вглубь сада, не переставая вертеть головой направо и налево. Даже он, очень далекий от флоры планеты, был поражен и восхищен увиденным. Не так - он был просто ошарашен!
   - Пожалуй единственное приличное место за ....гм, скажем, за последнее время. Особенно после "игры" в DOOM, ха-ха, - усмехнулся он, выходя на небольшую площадку, на которой находилось, если верить табличке, здание музея искусства исламской культуры. - В музей мы не пойдем, лучше полюбуюсь еще природой. Мне здесь нравится. Теперь я понимаю Лору и ее любовь к цветам. Это действительно прекрасно.
   Сделав обширный круг по саду, он вышел к арабскому павильону, как гласил путеводитель.
   - Видимо это и есть арабская беседка, надо полагать. И что дальше? - спросил он сам себя, обходя довольно красивое сооружение в мавританском стиле. - Красиво, не спорю, как и все здесь. Ладно, подождем, неизвестно чего.
   Он оперся спиной о колонну и закурил, глядя на окружающий его пейзаж. Мысли, как всегда, когда он позволял себе немного расслабиться, возвратились всё к тому же, точнее к той же. К той, что, не смотря ни на что, продолжала занимать всё его существо. В очередной раз он принялся перебирать в памяти связанные с ней события, яркие моменты, эмоции...
   "Поступки, о которых сожалеешь, поначалу, те, что называются ошибками прошлого, они единственные, о которых память остается. А раз остается, значит, они и есть самое ценное...".
   - Нельзя жить одним прошлым, каким бы хорошим оно не было. Это саморазрушение, это погружение в иллюзии, это тупик. Не знаете, чьи это слова? - знакомый хриплый голос, насмешливо озвучивший посещавшие его иногда мысли, вывел его из раздумий. Он действительно погрузился в себя и пропустил момент появления своего таинственного собеседника.
   Тот стоял за спиной, одетый в старомодный фрак и с цилиндром на голове. Его вид напоминал иллюстрации к самому известному роману самого известного русского поэта. Собеседник опирался двумя руками на трость и смотрел прямо перед собой, не обращая внимания на его резкий поворот через плечо и взмывшие вверх брови.
   "Не заговаривайте с неизвестными", - вспомнил он фразу из романа Мастера. - "Поздно пить Боржоми, как говорила Лора. Да и ОН уже для меня в какой-то мере известный", - мрачно подумал он и открыл рот:
   - Не буду кривить душой и говорить, что рад видеть Вас, Мессир. Это мои слова, вернее мысли. Надо полагать, Вы умеете их читать или просто всё знаете заранее?
   - Не портите напоследок впечатление о себе, - резким голосом произнес тот, к кому он обращался, и столь знакомая словесная конструкция заставила его вздрогнуть. Именно в такой форме выразила ОНА свою мысль перед предпоследней его попыткой наладить отношения.
   "Он действительно всё знает. Что было и что будет", - мелькнула дикая мысль, приведшая в легкий ужас. - "Хорошо быть очень умным и всезнающим, только смеяться еще рано. Очень рано. А я очень не люблю проигрывать", - зло подумал он. - "И почему напоследок??".
   - Простите, сир. Так, ляпнул, не подумавши, - в его голосе проскользнула легкая ирония.
   Собеседник вонзил в него свои разноцветные глаза:
   - Дебют в нашей партии разыгран. Время решающих событий, вернее ходов. Вы точно знаете, чего Вы хотите?
   - Думаю что да. Я собираюсь выиграть у Вас эту партию.
   - Ваше самомнение Вас погубит.
   - У меня с самомнением все в порядке, смею Вас уверить, - дерзко ответил он, глядя прямо в глаза Князя Тьмы. - Не мне ВАМ говорить, что мысли имеют свойство материализовываться, - продолжил он слегка насмешливо.
   - Мне нравится ход Ваших мыслей, - и снова он вздрогнул от уже слышанной ранее фразы. Кто из них кто, в конце концов? Так говорила Ангел...
   - Впрочем, - продолжил тот, не глядя на него, - уверенность в себе - это одно из немногих достоинств, которые я ценю в людях. Не будем препираться, это глупо и является пустой тратой моего времени. И Вашего тем более. У Вас, его намного меньше, чем у меня, - собеседник зловеще рассмеялся. - Я хотел с Вами встретиться, чтобы четко обозначить наши позиции.
   - Разве наша первоначальная договоренность утратила силу, Мессир? - недоуменно спросил он.
   - Совершенно бессмысленный вопрос с Вашей стороны. Я хотел с Вами поговорить о будущем, а Вы ввязываетесь в мальчишескую перепалку ни о чем. Ваши размышления на шахматном поле были весьма правильными и, что очень для Вас важно, своевременными. Надо отдать Вам должное. Вы, находясь в стрессовом состоянии, в которое впрочем, сами себя завели, правильно оценили ситуацию и сделали правильные выводы для себя. Прошлое позади, а у Вас всё спереди. Не помните, кто сказал? - собеседник хитро улыбнулся.
   - Конечно, помню, - любимая присказка лучшей подруги Ларисы в его городе въелась в память намертво.
   - На свое будущее Вы не захотели смотреть, чему я удивился и вполне оценил. Не все сумели преодолеть это искушение. Это укрепило меня во мнении, что я выбрал достойного партнера.
   - Партнера в чем, осмелюсь спросить?
   - Партнера по Игре. А Игра, как сказал один Ваш знаменитый соотечественник - это жизнь. Или наоборот, не суть важно.
   - Это он сказал сгоряча, не подумав, - пробормотал он, вспомнив высказывание из грустного фильма о немецком бароне-фантазере.
   - С момента, когда Вы вышли из дома, давеча утром, Вы выпали из своего измерения, выражаясь языком Ваших ученых, и создали, сами того не сознавая, параллельную линию времени. На этой линии время течет по другому, не подчиняясь привычным Вам законам. Вы сейчас существуете в другом отражении, которое имеет полное право на существование, как и многие тысячи остальных линий жизни, как Вы это назвали про себя. И какая их них является реальной, - незнакомец усмехнулся, - большой вопрос, для Вас, разумеется. Таких временных линий может существовать неопределенное множество. Вы же помните лекции по высшей математике?
   - Д-да, - с трудом сказал он, завороженный откровениями собеседника. Значит тогда он мыслил правильно... Про линии, про Матрицу...
   - Из этой линии времени Вы, в принципе, можете перенестись в любую точку любой другой временной линии, в то, что Вы называете прошлым или будущим. Можете выбрать себе другую линию жизни. Которая Вам больше нравится. Вариант реализации Вашей цели существует, остается только выбрать его. Небольшое мысленное усилие и - всё в твоих руках, как пела одна весьма симпатичная особа.
   - Так просто? Раз и готово?
   - Не так чтобы совсем просто, но и не сложно. Главное знать как...
   - Я не пойму, что Вы мне предлагаете? Свернуть в свое прошлое и всё изменить или...?
   - Изменив прошлое, Вы создадите еще одну линию и вполне можете стать на ней счастливы, хотя это большой вопрос и вдобавок это совершенно относительно. Счастье. Когда человек находится на своей линии жизни, на своей стезе, тогда он испытывает счастье уже сейчас, даже если он не достиг своей цели. Как Вы думаете, откуда взял известный гений свою теорию относительности?
   - Не смею даже представить.
   - И не надо. Сойдете с ума. Зачем Вам это? Я Вам ничего не предлагаю. Знаете, какое самое неизвестное и непостижимое достояние человека?
   - Ну, наверное, знание. Знание обо всем. Какие-то вопросы мироздания. Откуда все появилось и куда все исчезнет.
   Собеседник задорно рассмеялся:
   - Люди как всегда неистребимо заносчивы. Мыслят только глобальными масштабами. Вселенная. Мироздание. Не меньше. Гордыня и тщеславие. А увидеть то, что находиться у них под носом не могут! Вселенная - у Вас в голове. Это Ваше достояние! Мозг. Вы не можете познать его и рветесь узнать тайны Мироздания. Мне смешно, право. Но даже не это главное.
   - А... что...?
   Собеседник злобно улыбнулся:
   - Главное? Главное у вас, у людей, Душа. И это Вам, Человеческому Существу, должен рассказывать Я?! - покачал головой, впрочем, без всяких эмоций. - Ваш Разум находится целиком во власти Моих маятников и своих представлений и убеждений, навязанных маятниками. Маятники отнимают у Вас энергию, и устанавливают над Вами Мою власть. Степень свободы человека ограничена узкими рамками дозволенного. Свое место в этом мире человек ошибочно определяет либо в качестве слуги, либо хозяина. Ни одна из этих позиций неверна. Потому что Человек есть Ничто. Он - всего лишь капля, на миг взлетевшая из океана. Почему, собственно, человек позволил себе утверждать, что он способен все понять и объяснить? Все, что он может - это познать лишь некоторые закономерности этого мира и увидеть отдельные его проявления. Некоторые из этих проявлений не поддаются разумному объяснению, и жалкие людишки веками теряются в догадках, пытаясь чем-то как-то объяснить необъяснимое. До тех пор, пока люди не осознают суть и природу своей тождественности с океаном, они будут находиться под Моей Властью, поскольку не могут подчинить себе Внешнее Намерение.
   "Внешнее намерение? Так, так... Что-то прорисовывается. Истина где-то рядом...", - подумал он про себя.
   Мессир замолчал, неподвижно глядя в одну точку, находившуюся, по-видимому, очень далеко. Потом продолжил:
   - А Ваша человеческая душа - она приходит в этот мир, как ребенок, доверчиво протягивая свои руки. И тут же по ним получает. От Вашего разума. Вы сами губите свои души безумной погоней за наслаждениями, за иллюзорными достижениями, достатком, деньгами, властью. Вы их губите желанием ОБЛАДАТЬ всем. А потом, - собеседник скривился, - жалуетесь себе подобным и своему придуманному Богу на бездушность и рационализм собственной никчемной жизни. Бьётесь головой об пол, вымаливая прощение, просите подачек от Него. А Ему все равно, Он давно никого не слышит, Он занят своими делами и милостыню не раздает. Вы не согласны со мной?
   - Трудно спорить о незнакомом предмете. Я не занимался теологией и прочим подобным. Да и сто процентный атеист по воспитанию и мировоззрению. Но в общем и в целом... Вот только насколько придуманный? Думаю, не больше чем Вы, - как-то не хотелось сейчас подражать бездомному поэту и утверждать, что его собеседника не существует. - Вы правы, люди губят себя сами, но это не новость. А вот про душу... интересная сентенция.
   - А знаете, в чем разница между Вашей душой и разумом?
   - И в чем же?
   - Душа, в отличие от разума, не думает. Она - Знает. В то время как разум постоянно обдумывает всю получаемую информацию и пропускает ее через шаблон своего мировоззрения. Душа же получает знания из поля информации напрямую, без анализа.
   - Значит, поле информации действительно существует? Это пространство вариантов?
   - А Вы сомневались? Многовариантность этого Мира, - тут Собеседник сделал перед собой жест рукой, - его первейшее фундаментальное свойство. Мир проявляет себя как движение материи в пространстве и времени, которое можно представить в виде бесконечной цепочки бесконечно малых причин и следствий. Данные обо всех возможных точках движения хранятся в пространстве вариантов. Оно, это неподвластное вам, людям, пространство, содержит информацию обо всем - что было, что есть, что будет.
   - Гм..., - только и смог он выдавить из себя, - э-э-э... и что? Я не пойму вообще, Мессир, смысла нашей беседы.
   Тот развернулся, внимательно глядя на него:
   - Ваша душа пришла в этот мир, полная доверия и надежд, с широко раскрытыми глазами. Но Мои маятники сразу же прибрали ее к рукам, внушив ей, что здесь ее никто не ждал, что здесь ей не рады, и она должна выполнять грязную и тяжелую работу за маленький кусочек хлебца. Я внушил людям, что борьба за выживание и естественный отбор являются необходимыми и нормальными процессами, способствующими развитию жизни. Люди никак не могут изменить этот Мир. Им приходится мириться с тем, что от них не зависит. Множество ограничений и условностей буквально запирает их души в футляры. Разум, захваченный маятниками, становится тюремщиком души и не позволяет ей реализовать свои способности. Человек просто вынужден вести себя так, как этого требует мир Моих маятников: выражать недовольство, раздражаться, опасаться, соперничать, бороться. Поведение и мысли человека обусловлены его зависимостью от маятников. В этом я достиг большого успеха, - собеседник довольно усмехнулся. - Такая обусловленность отнимает у людей энергию, восстанавливает против них равновесные силы и уводит в сторону, к ложным целям. В довершение ко всему, Внешнее Намерение работает как реализация худших ожиданий. Человек живет как во сне, подчиняясь сценарию, навязанному маятниками. Он не осознает, что может взять сценарий под свой контроль. Ему кажется, что от него мало что зависит. Важность втягивает человека в игру маятников, а неосознанность отнимает последнюю возможность как-то воздействовать на сценарий. Вся Игра ведется по Моим правилам. Я коллекционер, коллекционер Душ, которые мне даже не надо у Вас, людей, отбирать. Вы сами их закрываете в Футляр своей же важности.
   - Вам нужна моя Душа??
   - Не больше, чем все остальные. Хоть она и уникальна, как всякая Душа. Но. Я существую тысячи и тысячи лет. И мне становится нестерпимо скучно. И время от времени, чтоб развеять скуку, я играю с людьми в Игры, точнее в одну Игру. Как мы с Вами сейчас. В шахматы. Вы проиграете - и сами завернете свою Душу в твердокаменный футляр и подарите мне. И самое смешное, что меня и забавляет, Ваш разум будет в полной уверенности, что поступает абсолютно верно и что только так и надо. Но если Вы выиграете - я покажу Вам, как подчинить себе Внешнее Намерение. В конце концов, одной Душой в моей коллекции больше, одной меньше. Их - миллионы, запертые в красивые футляры человеческой важности, хранятся в моем Замке. Так что я могу себе позволить немного развлечься. Вы, как я говорил, показались мне достойным соперником. Ваша Душа стремится вырваться из-под контроля Вашего разума и, надо сказать, шансы у нее весьма велики.
   - Простите за нескромный вопрос, Мессир, - наконец то он смог произнести что-то членораздельное, - что такое это самое Внешнее Намерение?
   - Намерение - это совмещение желания с действием. Намерение что-либо сделать своими силами всем знакомо - это внутреннее намерение. Гораздо сложнее распространить действие намерения на внешний мир. Это есть Внешнее Намерение. С его помощью можно управлять Миром. Точнее, выбирать модель поведения окружающего Мира, определять сценарий и декорации. Все манипуляции со временем, пространством и материей, которые не поддаются логическому человеческому объяснению, принято относить к магии или к паранормальным явлениям. Вот эти явления и демонстрируют работу Внешнего Намерения - оно направлено на выбор линии жизни в пространстве вариантов. Для Внешнего Намерения нет ничего невозможного. Внешнее Намерение может действовать помимо Вашей воли. Овладеть этой силой трудно, но ее можно заставить работать на себя. Вот эту силу я и предлагаю поставить на кон. В нашей Игре. Сможете овладеть ею - мне будет интересно за Вами понаблюдать. Развеять немного скуку. Не сможете - Ваша Душа сама присоединится к моей коллекции. Все очень просто.
   - Еще один глупый вопрос, Мессир, в чем разница между Внешним Намерением и внутренним намерением? Я как-то не совсем уловил.
   - Вы пытаетесь чего-то добиться от этого Мира - Мир сам дает Вам то, что вы хотите. Вы боретесь за место под Солнцем - Мир сам раскрывает Вам свои объятия. Вы ломитесь в запертую дверь - дверь сама перед Вами распахивается. Вы пытаетесь пробиться сквозь стену - стена сама расступается перед Вами. Вы стараетесь вызвать в своей жизни какие-то события - они сами приходят. Такое объяснение, что называется, на пальцах, Вас устроит?
   - Пожалуй, да, - промямлил он. Слишком много всего и сразу. И душа на кону. Хрестоматийно, но самое гадкое в том, что его Собеседник совершенно прав. Проиграв, он сам завернет свою Душу в футляр и подарит Ему. Значит... значит надо выиграть, во что бы то ни стало. И тогда... и тогда яблоки упадут в небо...
   "Стоп!!!! Не циклись на важности своей Победы! Вот здесь и ловушка. Я сейчас очень захочу выиграть и тем самым, заранее проиграю. Ангел сказала - чтобы добиться цели, надо отказаться от желания ее достигнуть. Убрать важность и игнорировать Его маятники. Надо не бороться с ними, не осуждать, не злиться, не выходить из себя, потому что все это будет означать Игру по Его правилам. Надо спокойно принять маятник как должное, как неизбежное зло, а потом просто уйти от него. Равнодушно пройти мимо. Игнорировать, выбросить из головы. И вообще, зачем мне, навязываемая этим "сладким" господином цель? Мне нужно оставаться свободным, определить свою Цель и найти свою дверь и перейти на другую линию жизни. Подчинить своей воле Внешнее Намерение. Ну что ж", - он внутренне усмехнулся, - "Игра будет еще интереснее".
   Собеседник с легкой насмешкой наблюдал за ходом его мыслей, которые, несомненно, отражались на его лице:
   - Так что, Вы определились с прошлым, или будущим? Как я сказал, это последняя точка, где Вы можете решить, куда Вам надо двигаться и чего Вы хотите достичь. Это развилка. Ваш последний шанс. Или Вы мучительно барахтаетесь, переделывая свое прошлое и добываете себе утраченное счастье, отсутствие которого Вас так мучает и не дает спать по ночам, - усмехнулся Незнакомец, - или Вы двигаетесь в будущее, которое будет создано только Вашими усилиями. Играете в Игру. Последнее искушение, если можно так выразиться. Больше такого шанса у Вас не будет. Но Игра будет идти по Моим правилам. По Моим. Из этой точки Вы можете переместиться в любую, еще раз отмечаю, в любую точку любого параллельного времени и начать все сначала. Допустим, переместиться в 9 января 200... года, по Вашему исчислению. Помните этот день? - искуситель хитро прищурился. - Или двигаться вперед, создавая силой своего мозга, - собеседник коснулся пальцем лба, - собственные отражения реальности. Свои.
   "Еще бы я не помнил этот день", - мрачно усмехнулся он. - "В этот день я в первый раз увидел Её. И если начать снова с этого дня, зная, чем всё закончится, можно же всё изменить! Но. Но это же всё будет другое... Другой я. Другая она. Это же не факт, что всё сложится лучше, чем было. Абсолютно. Это же будет другая жизнь. Не наша. Не настоящая. Можно конечно попробовать, но... Но. Заманчиво. Искушение очень велико. И потрясающий шанс...", - он закрыл глаза, пытаясь осмыслить все услышанное. - "Это будет чужая жизнь. Не моя, и не её. Это будут наши фантомы, а не мы. А мы существуем только в своей реальности. И именно в ней надо жить".
   "Дьявольское искушение", - подумал он, глянув на бесстрастное лицо своего "партнера" по игре. - "Предложить человеку великолепный шанс и дать возможность выбора, какое милосердие! Боже право! Но ведь так хочется... Как я хочу быть с ней. Господи, кто бы знал! Но я хочу быть с ней настоящей, такой, какая она сейчас. Со всеми ее достоинствами и недостатками. С реальным моим любимым человечком. Мне не нужен фантом. Если она не хочет этого, то какой смысл переигрывать всё?! Чему быть - того не миновать! Всё будет так, как должно быть, даже если будет иначе. Хорошо быть выдуманным принцем Амбера, создающим свои собственные отражения. Я не хочу им быть, я хочу быть собой, просто самим собой. Вот и все. И я люблю её. Люблю...", - в голове возникли невесть откуда стихи неизвестного, по крайней мере, ему поэта:
  
   ...Ведь Любовь - это просто ложь
   Никому с ней не проще, не легче
   Никому она не нужна
   Игра слов, разве так важна?
   Без нее это море мельче
  
   Нажми курок и отвернись
   Я сам ворвуся в эту высь
   Тебе не время, ты живи, как знаешь
   Тебе детей родить и быть
   Довольной жизнью, переплыть
   Судьбу, которую, сейчас ты потеряешь...
  
   "Нажми курок и отвернись... - это же я видел во сне... Как стоял перед ней. Она стреляла в меня... Боже, что происходит??!!! Нет! К черту! И к дьяволу! Мне нужна Она НАСТОЯЩАЯ!!! А настоящая ОНА сказала что всё... Всё... Это очень больно. Это... это невыносимо. Но это правда... Так что... прошлое оставим в своей памяти. В портретах. В фотографиях. В стихах. В воспоминаниях. Не надо его переделывать. Это моё достояние, глупо, конечно, звучит".
   И снова в голову влезли не слышанные ранее строчки:
  
   Это лето, опасное лето
   А дальше нельзя
   Мы расстались
   Как звери
   Как нелюди
   Хуже врагов
   Не смогу никогда
   Твое Имя назвать
   Отпускаю тебя
   На просторы материков...
  
   "Расстались да... Не лучшим образом... Хуже врагов. Но это не повод таить злобу друг на друга. Совершенно. Никогда. Никогда не говори никогда...", - он грустно улыбнулся. Этим её "обнадеживающим" высказыванием и закончился их последний разговор семнадцатого августа...
   "Я помню всё, хоть меня не просили. И буду помнить, пускай это кроме меня никому не нужно. Это - моё! Крест я на своем прошлом не ставлю. И никого ни в чем обвинять не собираюсь. Что было - то было. Жаль, что так все по-дурацки закончилось. Действительно, всё спереди, права была Юлька...".
   - Мне надо решать сию секунду или у меня еще есть время на раздумья? - обратился он к своему собеседнику.
   - Время... Времени у Вас практически не осталось. Видите вон ту черную точку на небе, - тот кивком головы указал направление, куда следовало смотреть. - Скоро этот город накроет страшная буря, тьма. И как только на землю упадет первая капля дождя, Ваше время закончится. Думайте. Я Вас покидаю. Мы еще встретимся, - и незнакомец исчез, как будто его никогда и не было.
   "Встретимся, обязательно встретимся. Угу. В следующей жизни", - зло подумал он и резко обернулся в направлении приближающегося смерча. Черная точка стремительно увеличивалась в размерах, охватывая уже половину горизонта. Еще немного и она действительно накроет этот город.
   "Значит так. Настал момент истины. Или я сейчас перемещаюсь в собственное прошлое и меняю его так, чтобы добиться Её и быть с ней счастливым. И сделать еще многое другое чего я не сделал, по глупости ли или по незнанию. Либо я двигаюсь вперед в собственное будущее. Я найду дверь и ВЫБЕРУ себе другую линию жизни! Но, это же не означает, что я отказываюсь от нее! Нет! Наоборот! Я отказываюсь от ее копий, от ее отражений, а Она Настоящая остается в моей реальности. Да. Такая, какая она есть. Пускай у нас у каждого будет своя жизнь, не связанная с другим. Но это наша настоящая жизнь. НАСТОЯЩАЯ. Пожалуй, так будет правильно...".
   Первый раскат грома прозвучал резко и настолько неожиданно, что он невольно вздрогнул, отрываясь от своих мыслей. Небо над ним уже было полностью черным. Он сделал шаг из беседки, поднял лицо к небесам и вскинул руки:
   - Я иду вперед. В будущее. Слышите!!! Я выбрал свой путь! Я ...
   Прямо перед глазами сверкнула исполинская молния и, через несколько мгновений, гром заглушил его слова. Внезапно возникший мощный ветер накинулся на него со всех сторон. Полы пиджака взлетели вверх, волосы, даже будучи очень короткими, умудрились растрепаться. Дыхание перехватило. Он жадно хватал ртом воздух и не мог вздохнуть. Еще одна вспышка - и на него обрушился поток воды. Холодные капли с силой били по лицу. Казалось, что это не вода, а куски льда сыпятся сверху.
   Он стоял в центре бури, не в силах пошевелиться и оторвать взгляд от страшного в своей несокрушимой мощи зрелища.
   Последнее, что он успел увидеть, как выскользнувшая из бездонных черных недр молния, на полпути к нему раздвоилась, и ее белые языки впились в его раскинутые руки...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ЭКСПОЗИЦИЯ
  
   Шершавый снег колол лицо и, в то же время, мягко обнимал его со всех сторон. Он ощутил запах сырости вперемежку с ароматом перепрелых листьев, спрятанных под снегом.
   Лес как будто ожил, после спячки. Какой-то легкий шелест, щелчки, скрипы сухих веток и "пение" ворон, которые казалось, наворачивали круги прямо над ним, настолько отчетливо было слышно хлопанье их крыльев. Одна из них, видно самая наглая или наоборот, умудренная спикировала прямо перед ним на снег, и слегка наклонив голову, косилась на него своими черными глазами.
   "Пошла вон, гадина. Я живой еще. Спешите на пир? Не дождетесь. Я еще вас всех переживу", - мысленно сказал он ей и попытался пошевелить рукой. Пальцы беспомощно чиркнули по снегу, даже не сделав в нем углубления.
   Он приподнял голову. Затекшая шея не хотела двигаться и сопротивлялась, запуская в тело тысячи иголок. Ворона даже не шелохнулась и продолжала насмешливо, как ему казалось, его рассматривать.
   "А где Лариса? Я же ее схватил,... как мне кажется", - он прикрыл глаза, пытаясь вспомнить то что, произошло с ними минуту назад. А может и не минуту... В глазах вращались белые круги и ... и всё. Никаких запоздалых кадров последней сцены не возникало.
   "Мне что, привиделось что ли? Ларисы не было? Она не стреляла в меня? Что со мной? Галлюцинации. Смысловые", - он криво усмехнулся сам над собой.
   Он хотел подняться, но руки не выдержали веса тела, и он упал на бок. Вторая попытка удалась лучше. Помогая себе ногами, он все-таки смог присесть. Ворона отскочила на пару метров, распахнула крылья и противно каркнула.
   - Ну, ты, каркуша, пасть закрой. Еще раз вякнешь - пристрелю к черту, - зло бросил он птице. Та, словно поняв его слова, замолчала, но продолжала наблюдать.
   Он огляделся. За спиной был его след, как он полз. Ни справа, ни слева, ни впереди каких-либо признаков недавнего присутствия человека не было.
   - Мне действительно померещилось. Значит этого не было... И слава Богу. Честно говоря, сцена не самая оптимистичная. Просто я отключился, и мне привиделось.
   Он подтянул к себе за ремень автомат. Взял за ствол и, упершись прикладом в землю, попытался встать. Спина жутко болела, мышцы как будто сдавили тисками. Несколько минут он пытался разогнуть спину и подняться на ноги, но сил не хватало. Наконец собрав их все в кулак, он встал сначала на колени, а потом и выпрямился во весь рост. Ноги дрожали. Он ухватился за ветки ближайшего кустарника и перевел дыхание.
   - Далеко она ушла. Молодец. Только догнать бы теперь ее. С меня сейчас ходок не очень что бы. Лишь бы ничего с ней не случилось, Господи. Нет, все-таки бредовая сцена мне привиделась. К чему такое?
   Ворона ковырнула несколько раз клювом снег и вытащила из него тускло блеснувший металлический предмет. Он вяло махнул в ее сторону автоматом. Птица отскочила, и нехотя взмахнув крыльями, взлетела на ветку. Он сделал шаг, нагнулся, и еще не веря своим глазам, подобрал находку.
   Стреляная гильза была еще чуть-чуть теплой и из ее нутра пахнуло кислым запахом сгоревшего пороха. Он обомлел.
   "Значит..., совсем недавно здесь стреляли из автомата... Так все-таки она была здесь... Значит это правда. ОНА в МЕНЯ стреляла?! Зачем? За что? Что с ней случилось?!!!".
   Внезапно его осенило, и он дико засмеялся. Задрал лицо вверх и захохотал во все горло, закатываясь в злом, неудержимом смехе.
   Вороны, рассевшиеся на ветках, как в партере, с ворчливым карканьем предпочли переместиться на бельэтаж, так, на всякий случай. А то странный какой-то человек. Стоит и смеется на весь лес непонятно с чего.
   Он так же внезапно оборвал безумный смех, нагнулся, зачерпнул снега и размазал его по лицу, пытаясь придти в себя.
   - Боже, какой же я дурак все-таки, - он все понял, вернее, вспомнил и все равно отказываясь поверить, качал головой, пытаясь отогнать абсолютно бредовую и в то же время абсолютно верную мысль. - ОНИ же оставались у нее... Зачем же она меня хотела убить? Могла просто уйти вместе с НИМИ! Впрочем, она так и сделала... Ну и на том спасибо, Ребенок. Зачем была нужна эта дикая сцена?! Временное помешательство? Хотелось выговориться? Сказать, то, что наболело? Ну, не в такой же форме! Или... или это просто был маленький спектакль? Для кого? Зачем? - очередной миллион вопросов.
   - Она действительно меня ТАК ненавидит? За то, что я не сделал? Ненависть. Обратная сторона Любви. Между ними всего один шаг. Давно известная истина. И все равно. Такое впечатление, что ее заколдовали. Как в сказке. Не могла она так сделать. Ну, стихи то я написал именно об этом. Я что, провидец? Или свихнувшийся маньяк? Кому как больше нравится. Для нее - маньяк, - горько усмехнувшись, закончил он тираду.
   Он ощущал на себе чей то взгляд. Бывает такое чувство. Вроде бы никого нет, но сила зрительного воздействия свербит спину. Кто-то здесь еще есть...
   Он настороженно обернулся во все стороны, вскинув автомат и лязгнув затвором.
   Тишина. Вороны сидят тихо и внимательно смотрят на него.
   "Ну не для них же был спектакль. Или для них. Не нравится мне вот та здоровая черная "красавица". Какая-то она уж больно умная. Или заинтересованная. Пристрелить ее что ли?", - он посмотрел на птицу, которая обнаружила страшную находку. - "Рука не поднимается. Черт с тобой. Живи. Я сегодня добрый, не знаю, правда, с чего", - фыркнул он.
   - Ладно, гуд бай, птички. Я пошел. Некогда мне тут с вами рассиживаться. Надо Ларису догонять.
   Он сунул гильзу в карман, и рванул, вернее, собирался рвануть изо всех сил, но этих самых сил осталось не так то и много.
   Стараясь двигаться настолько быстро, насколько позволяло покрытие под ногами и количество имеющийся энергии, он побрел в сторону предполагаемого ее движения.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   СКЕРЦАНДО
  
   Он стоял как соляной столп, прилипнув подошвами к траве. В голове было легко-легко. Душа просто сияла. Волна безумной радости затопила его по самые уши. Хотелось петь и танцевать. Кувыркаться и хлопать в ладоши. Вот только почему-то ручонки не хотели шевелиться, как и все остальное впрочем, тоже. Хотя нет, мышцы лица подчинялись мысленным усилиям. Оставалось корчить рожи и смеяться.
   "И долго я буду так стоять? Ха-ха", - он растянул губы в мерзейшую улыбку, потом надул щеки и поочередно поморгал глазами.
   "Руки целы, ноги целы, что еще. А что вообще было то? Этого славного господина помню. Разговоры умные помню. Дождь - помню. А потом - не помню. Не хуже того, заблудившегося в двух столицах, врача. Третья улица строителей, блин. Помнить должен? Должен. Но... не помню. Хотя нет. Молния... В меня попала молния. Ну, ни хрена себе!!! М-да, немного найдется в мире счастливцев, выживших после такого попадания. Может я теперь смогу читать мысли женщин, как тот чудик в кино? Не, не надо мне такого счастья".
   Он поднял глаза к прямо таки сияющему своей голубизной прекрасному небу, будто там должна была быть написана самая нужная сейчас шпаргалка. А вот и ни фига. Там не было даже банального облачка.
   "Ну и долго я буду так стоять, как...", - он включил мыслительный процесс на полную мощность, пытаясь представить, на кого он может быть похож в такой позе.
   "Сейчас какой-нибудь любознательный товарищ сюда забредет, а тут на тебе - Русо туристо. Облико морале".
   "Плачет девочка в автомате, кутаясь в зябкое пальтецо..., - гляньте, земляки, что ли пожаловали? До боли знакомая песенка. Где ж это играет?".
   Он попытался насколько мог заглянуть глазами за спину, но максимум на что были способны органы зрения, так это обозреть 180 градусов перед ним.
   Тем временем голосок продолжал выводить: "Вся в соплях и губной помаде. Перепачканное лицо".
   - Люди, а-уу! Люди... так, на минуточку! Это ж телефончик мой звенит. Ачуметь! - он нервно засмеялся, состроив гримасу. - Какой у меня суперовый оператор связи. В другом измерении берет. Ну и КилоФон! Да и аппарат неплох, гибрид тети Сони и дяди Эрика. В воде не тонет, и в огне не горит. Кто ж меня вспомнил?
   По чьей-то непонятной прихоти все мышцы разом ослабли, и он упал пятой точкой на траву. Помотал головой и сунул руку в телефонную кобуру. Действительно, телефон. И какой знакомый номер...
   - Олька, ё-моё!!! Я рад тебя слышать, - заорал он в трубку, не дав любимому секретарю открыть рот. - Тебе привет из солнечного Узбекистана, вернее МараКана, тьфу, из Марокко вообщем.
   То ли его безумно радостный голос, то ли несусветная чушь, которую он выпалил на одном дыхании, вогнали Ольгу в ступор. Через непонятно какое расстояние он слышал в трубке, как она хватает ртом воздух и ловит падающие очки.
   - Оленька, радость моя! Алло! Ты меня слышишь?!
   - Д-да, да, конечно, - похоже, даже ее хваленому литовскому спокойствию настал предел. Нет, день прожит не зря. И как у него так получилось ввести ее в нокаут? Аргентина - Ямайка, 5-0! Его просто плющило от радости и дикого восторга. За столько времени услышать знакомый голос, ха!
   - Вы... где? - она, наконец, взяла себя в руки и обрела способность издавать звуки.
   - В Караганде! - хотел выпалить он, но понял, что это будет перебор. - Да так, на курорте. Сижу, вот, загораю. На травке.
   Пауза... потом:
   - Олег, тут телефонограмма пришла...
   - Слющай, да? - он уже восстановился и обрел прежнюю форму. - Какой такой телефонограмм, дарагая? Вах!
   - Обыкновенная. Телефонограмма, - похоже, что она тоже пришла в себя, - такая, какая надо!
   - Так, спокойно. Оля. Только не нервничай. Я тебя умоляю. Зачитывай. Я внемлю.
   - Внемлешь? Ну, слушай, - она засмеялась.
   Он представил ее лицо и понял, что "сухой" счет долго не продержится. Что-то ему подсказывало, что телефонограмма будет под стать телеграмме. А дальше что? Телетайп? Или телекс? Продолжая в том же духе, мы придем к голубиной почте...
   - Твой милый голос я могу слушать до бесконечности, - добавил он игривости, чтобы подсластить предстоящее явно "забавное" сообщение.
   - Значит так, Олег Георгиевич. Сидишь хорошо?
   - Угу, высоко сижу, далеко гляжу.
   - Отлично, поехали:
  
   Четыре части целого собрать
   Названья их по буквам прочитаешь
   Сложить, не глядя. Смысл угадать
   Тогда найдешь, кого желаешь
  
   Он молча выслушал четверостишие и провел рукой по лицу, которое стремилось принять ошарашенное выражение.
   - Олег, это про что?
   - Ты у меня спрашиваешь? Чтоб я так знал! А кто прислал? - спросил он, уже заранее предчувствуя ответ.
   - Из приемной товарища Панаева.
   "Так-с. Здравствуй ж...а, новый год...", - своим видом он сейчас наверно напоминал ту самую ворону, которая призадумалась, но выпускать молочнокислый продукт не собиралась.
   - Оль, время сколько?
   - Ты что, часы сегодня дома оставил, возле компьютера? Почти два. А ты где на самом деле? Серьезно в Марокко?
   - Да нет, что ты. Это у меня шутки плоские с утра. Сижу вот в парке Горького, пиво пью.
   - Ты? Пиво? Днем? Олег, ты меня пугаешь...
   Ее голос, обычно приводящий его в хорошее настроение, особенно когда она не злилась, сейчас был не в форме. Нет, в смысле это он был не в форме, чтобы порадоваться ему в полной мере.
   - Не плачь девчонка, пройдут дожди. Ладно, Оль, если что, звони. Хорошо?
   - Хорошо... Пока...
   "Пока пока. Цыплята табака. Вы были как одна, любовь до гроба", - грустная песня уральских братьев.
   - Четыре части целого собрать. Названья их по буквам прочитаешь... Ну, и чтобы это значило? Части чего? И по каким буквам? И на фиг мне их собирать? Найти, кого желаю? А кого я желаю?
   Последняя строчка напомнила старый прикол: "Кого хочу, того не знаю. А кого знаю, того не хочу".
   - Ну и кого же я желаю то? Это, в каком таком смысле желаю? Что за недвусмысленные намеки?! Четыре части, названья по буквам. Значит, название из четырех букв. Название чего? Или... кого. Лора? Четыре буквы. Угу, я угадаю эту мелодию с ... да вообще без нот угадаю! В легкую! Может действительно Лора. В слове "Алиса" пять букв, не подходит. Ну а Лора причем?
   Он почесал затылок, потом лоб. Потом подергал себя поочередно за правое и левое ухо. Как ни странно, данные манипуляции не добавили свежих идей.
   - Шарада, блин. А искать их где? В ..., - он вовремя сдержался, чтоб не ляпнуть вслух очень хорошо рифмующееся слово. - У меня новое амплуа? Принца Джона, то бишь Ваньки-царевича? Иль Федота-удальца? - "Ухитрись-ка мне добыть, То-Чаво-Не-Может-Быть! Запиши себе названье, чтобы в спешке не забыть!".
   - Что-то мне это напоминает. Четыре элемента, а в центре пятый - который само совершенство... Нет, не так... Собрать четыре элемента и получится пятый... Пятый элемент. А пятый элемент у нас - это ... Так, стоп! Первые буквы этих элементов должны составить название пятого элемента. ... Хорошо. Но поскольку искать неизвестно что невозможно, значит надо идти от противного. Из центра. С конца. Метод индукции, на фиг. Зная, что или кого я хочу найти, я получаю первые буквы элементов, которые нужно собрать. О! Вот где смысл! Именно это и надо было угадать. Поэтому и сложить можно, не глядя. Ну, надо же, какой я умный, это что-то, - он засмеялся сам над собой.
   - Если мыслить аналогично известной кино-истории, четыре элемента должны символизировать четыре стихии - Воздух, Земля, Огонь, Вода. Это с одной стороны. Хорошо, допустим. С другой стороны, если это Лора... Лора, - он мрачно усмехнулся, - Лора... Тогда названья этих элементов должны начинать с букв Л, О, Р, А. Таким образом, - пытался он дальше рассуждать логически, - надо определить, что символизирует эти стихии и начинается с этих букв. Гм. Русский язык не мой конек, хотя язык собственно здесь ни при чем... Та-та-та-та-та-та-та... Четыре элемента... четыре камня. Камня. Ха! Камни! И не простые камни, а драгоценные... Отлично, Константин! Какие у нас бывают камни? Так, думай, думай.
   Шестеренки и прочие детали мозга, которые приводят его в движение, или которые он приводит в движение, впрочем, не важно, крутились со страшной силой. Он потрогал уши - дым еще не пошел от мысленных усилий? Да вроде нет.
   Он кинул на траву пиджак и растянулся на нем, уставившись глазами в небо, - "какое небо голубое... Один из элементов. Воздух. Голубой...". Его осенила умная мысль, и он подскочил на месте.
   - Лазурит! Камень голубого цвета! Камень неба! А небо - это воздух! Точно!!! - он запрокинул голову и засмеялся. - Буква Л есть, поехали дальше.
   Первая догадка привела его в волнение. Он уже не мог усидеть на месте и стал наворачивать круги вокруг беседки.
   Земля после дождя была сырая, каблуки немного проваливались и оставляли четкие отпечатки. На восьмом кругу он уже настолько погрузился в раздумья о символах Земли, что не замечал, как наступает в собственные следы. Причем это у него получалось настолько точно, что если бы старался нарочно, так не вышло бы.
   Ничего в голову не шло. Что можно связать с Землей? Все камни из земли. Какой же из них? На О, на Р или на А? Как всегда бывает, усиленная мозговая деятельность навевала аппетит.
   - Эх, сейчас бы чего куснуть. Да грамм сто холодной водки под маслинку, ух!
   Он явственно ощутил вкус крупной жирной черной маслины, ее горький и немного терпкий оттенок, так подходящий для закуски... Почему то ему нравились именно маслины, а вот оливки он не любил. Какие то они не те...
   Насколько же бывают, причудливы цепочки ассоциаций. Еда - водка - закуска - маслины - оливки - и ...
   Он тупо смотрел в землю и хватал двумя руками мысль. Вот вот вот...
   "Оливки, оливки... Ну же! Оливки - Оливин! Оливиновый пояс, так красиво описанный графом Толстым в приключениях инженера, придумавшего боевой лазер. Только там смысл был в золоте. А сейчас смысл в том, что оливин - это основа мантии планеты, то есть, по сути, сама Земля. Его в ней процентов девяносто примерно...".
   - Годится! Оливин! Есть такая буква, - в смысле есть такой минерал, зелено-желтый. Вот он и есть символ Земли. Камень августа, между прочим. И день рождения у Нее в августе, - он улыбнулся. - Так, значит Лазурит и Оливин, Воздух и Земля. Остается Огонь и Вода. Ну, с этим проще.
   Два раза пришедшее осенение настроило его на нужную волну. Ассоциации понеслись аллюром в три креста. Огонь - красный. Самый известный красный камень, какой? Рубин разумеется. Символ огня и крови. Камень жизни. И на букву Р. Осталась А.
   - Вода - aqua. Aqua marina - морская вода. Аквамарин! Цвет морской волны, зеленовато-голубой. Божественно-вечный цвет. Всё! Yes!
   - Так, подводим итоги. Что мы имеем:
  
   Лазурит - Воздух
   Оливин - Земля
   Рубин - Огонь
   Аквамарин - Вода
  
   - Получаем ЛОРА. М-да... Красиво конечно, даже слишком красиво. Но с другой стороны, все же правильно? Четыре камня четырех стихий. И буквы. Все сходится, если только моя первоначальная посылка правильна. Задачка оказалась не такая уж и сложная. Теперь осталось их собрать вместе, четыре разных камешка и дело в шляпе. Не фиг делать, угу. Где их брать то? Где они вообще бывают?
   Он закрыл глаза, пытаясь припомнить все, что знал о драгоценных камнях и местах их добычи.
   "Лазурит есть у нас, в районе Байкала, потом в Афганистане, Чили. Еще есть по мелочи в Африке, Индии, США. Хороший район поисков. Ладно, дальше. Оливин - Таиланд, Норвегия, еще какой-то остров в Красном море. Тоже - не сахар. Рубин - самое известное месторождение в Бирме, потом Таиланд, Индия, Лаос, Непал, Вьетнам. Вообщем Юго-Восточная Азия. И, наконец, Аквамарин - это в первую очередь Бразилия, потом Мадагаскар, Нигерия и Афганистан".
   - Район поисков - весь Мир вообщем. Да... Если объединить, то что получается:
   Бразилия и Чили
   Бирма и Таиланд
   - Ага, по сути, Южная Америка и Азия. Ну и что с того? Что, мне надо на раскопки лезть и там самородки искать? Меня там так и ждут. Нет, должен быть другой путь. Может надо собрать самые известные экземпляры камней? Угу, достанешь их. Или частные коллекции, никому не известные, или наоборот, самые известные музеи или коронованные особы. Тоже не вариант. Да и краденые камни никому никогда счастья не приносили. Это факт. Что же делать? Известно, ЧТО найти, а ГДЕ пока не ясно.
   - А что если все гораздо проще? Как всегда. Каждый камень находится в своей стихии. И там его и надо искать. Пройти огонь, воду и медные трубы, - он ухмыльнулся. - Вернее вместо труб землю и воздух. А может послать всех, да и махнуть на родину...?
   - Э нет... Это будет слишком просто. Сдаться я всегда успею, - подняв голову и взглянув на обитателей этого "мистического", как было сказано в путеводителе сада, пробормотал. - Может быть, это цветы во всем виноваты? Где я это читал? - "Цветы обладают коллективным растительным разумом и древней магией..." Ну, а цветы то тут причем?
   Ловить в этом саду уже было нечего, и он потихоньку двинулся по дорожке в направлении выхода.
   Через дорогу неторопливо, даже важно шествовал крупный черный жук с мощными лапами. Не большой любитель насекомых, он было, уже занес ногу, чтобы пхнуть его с дороги, но какая-то проскочившая в голове пронзительная мысль, заставила вместо этого присесть на пути следования насекомого.
   - Если я не ошибаюсь, а я не ошибаюсь (если я ошибаюсь, смотри пункт первый), это Жук-Скарабей, - пробормотал он вслух. - Знаменитый жук. Священное существо у древних. "Двигатель" Солнца. Культовый амулет в Египте. И делали его из Лазурита...
   Жук, не обращая внимания на глухое бормотание человеческого существа, что называется и ухом не вел, если оно конечно у него было, и преспокойно полз дальше по своим "божественным" делам. Потом распустил крылья и с легким жужжанием перешел на другой способ перемещения в пространстве.
   - Лети, лети лепесток. Через Запад на Восток..., - он повернулся и посмотрел вслед улетающему созданию. - А ведь я его уже видел...
   Услужливая память подсказала где и когда это было - одна из интересных безделушек в комнате Алисы в клубе... Тогда он не обратил на нее никакого внимания, просто скользнул взглядом. Жучок и жучок, синенького такого цвета. Но теперь отчетливо вспомнил.
   - Как причудливо тасуется колода, однако. Лихо закручено. С этим господином точно останешься со вспухшими ушами, - покривился он. - Черт! - с силой ударил кулаком по ладони, - все ходы записаны. Только ходите. Шалишь, брат. Ну, ничего, ничего. Я в конце посмеюсь. В окончании этого марлезонского балета. Как же мне сейчас попасть туда опять? Из Марокко да в..., вообщем к Ней в город. Опять Алиса выплывает. Ах, Алиса, как бы нам встретиться, как поболтать обо всем. Ах, Алиса, просто не терпится, побыть в доме твоем. С тобою вдвоем, - пропел он припев известной песенки о девушке с таким редким именем.
   Раздумывая о "случайной" знакомой, да еще и очень похожей на..., ну, неважно на кого, он вышел из сада и побрел, куда глаза глядят. Они глядели под ноги, и он так и шел, рассматривая дорожное покрытие и не обращая внимания на окружающую его действительность. Глубоко уйдя в свои мысли, он машинально передвигал ноги. Шел себе и шел, не поднимая головы и бормоча вслух что-то свое - "я шел к себе домой, я шел по мокрым лужам", пока не уткнулся носом во что-то белое.
   Это что-то стояло посреди его пути и настойчиво предлагало "Съешь меня", как тот пирожок, у Алисы, в подземелье.
   Подняв голову, он увидел мечту своего детства - настоящий JEEP WRANGLER. Белоснежная, просто как игрушечная, машинка. Кабриолетик. Хлопая ресницами, совсем как Алиса давеча, тьфу же, вот привязалась, а, он обошел автомобиль со всех сторон. Попинал колеса, ну как полагается. Потрогал крыло, смахнул легкую пыль с круглых фар. Пошмыгал носом, растрогавшись от набежавших эмоций.
   - Какая красавица, ё-моё! Чье ж такое счастье? - прощебетал он, - может моё? Почему бы и нет? Чей туфля? Мой туфля... Я в шоке. Вот и мой белый конь. Я хотел въехать в город на белом коне? Хотел, но не доехал! Ну, значит, сейчас доеду. Поехали, к шефу!
   Он запрыгнул на сиденье, и, воспользовавшись ключом, подаренным Ангелом, завел автомобиль, воткнул первую передачу и запел:
  
   Пустыня горла, соль ресниц.
Магниты ног в педаль, и даль
мелькнет калейдоскопом лиц
   А что ушло, того совсем не жаль
  
   Над апельсиновым кустом
еще мертва луна, но хмель
и мед из каждого ствола
сочит, сочит разнузданный апрель
  
   И уже осатанело
ноют губы, ноет тело!
День прожить, тебя не видеть -
словно чашу яда выпить
  
   - Да ну все к черту! Чего я заморачиваюсь? Никакой важности! Все очень просто! Находим Алису, раз. Пытаем ее - два. Узнаем, кто и зачем все это затеял - три. Ха. Действительно просто. Ну а камни? А чего камни. Найдем по дороге.
   Увлекшись умными мыслями, он незаметно для себя непонятным образом выехал из города и сейчас пылил по какой-то проселочной дороге. Кабриолет конечно классная штука, но вот пыль на зубах - не очень.
   - "И скорости двести двадцать и можно же целоваться, но что-то держит...", - напевал он себе под нос, как вдруг...
   Сто восемьдесят шестое чувство, посетившее его в следующую секунду, заставило резко нажать на тормоз и машина, визжа шинами и потонув в завесе поднятого в воздух песка, проехала десятка три метров и встала. Он побарабанил пальцами по рулю, пытаясь понять, за каким чертом он решил тормозить на скорости сто двадцать кэмэ.
   - Ралли Париж-Дакар, блин. Марракеш-Вождеград. У меня шиза полная. До Волги отсюда пилить и пилить. Тут за неделю не доедешь. Да собственно куда спешить? Делаем паузу. Считаем, что я в отпуске. Когда я в нем последний раз был?
   Он прищурил правый глаз и воззрился в небо, мысленно подсчитывая, когда происходило столь знаменательное событие, как его отпуск. По всем данным получалось, что никак не меньше чем десять лет назад.
   - Вот и чудненько. Я в отпуске. Сейчас позвоню Ольге. Скажу, что встречаемся в Танжере, до него то я доеду. Пусть вылетает первым рейсом. А там - пляж, море, и все остальное. Отличный план, мистер Фикс.
   Законы Мерфи составляли не менее фундаментальную основу мироздания, чем теория относительности. Телефон издевательски мигнул напоследок экранчиком, продемонстрировал последние остатки энергии, и потух.
   - Сволочь. Вот так всегда, на самом интересном месте. Какого он разрядился! Вчера же заряжал. Хотя... со вчера прошло больше времени, чем мне кажется. Ладно, фигня война, главное манёвры, - с французским прононсом, на манер тещи Воробьянинова процедил он. - Найду будку - позвоню.
   - Значит в Танжер, рвем когти, - он завел машину и тронулся с места, пытаясь в уме представить карту страны, где он совершенно незаконным образом очутился. Танжер был строго на север, порядка... ну не классических пятидесяти метров, но километров шестьсот. Однако. Это часов семь пилить, по хорошему шоссе. Сущие пустяки. Осталось найти дорогу.
   Спутниковый навигатор в машине отсутствовал. Атлас дорог тоже. Впрочем, как и компас. По звездам ориентироваться? Как-то не современно. Оставалось надеяться на аборигенов. Вернее на то, что они попадутся по дороге. Пока он никого из местных жителей еще не увидел. Как в пустыне. В пустыне...
   - Как бы мне действительно в пустыню не заехать. Сахара не за горами, вернее именно за ними, - рассмеялся он удачному каламбуру. Атласские горы, в которых незадачливый Тартарен из Тараскона надеялся найти одноименных львов, а за ними великая пустыня. - Не, ну горы то я увижу, тю!
   Он уверенно двинулся дальше. Солнце плавно скатывалось к горизонту. Тени становились все длиннее, и ощутимо веяло прохладой.
   Порулив беспорядочно по дорогам он, наконец, нашел верный путь и, судя по указателям, выскочил на дорогу, ведущую в Касабланку.
   Стемнело резко. Местные шоферы не были знакомы с правилами хорошего тона. В их привычки не входило выключение дальнего света перед встречным автомобилем. Фары слепили, и машины со свистом пролетали мимо него.
   - Джигиты, мать вашу, - выругался он. - Дети гор. Ничего, прорвемся. Я еду в нужную сторону. Ход конем. На эф-четыре. Так и называется эта магистраль. Вот же блин!
   Следующее высказывание относилось к очередному туземцу. На длинной прямой далеко впереди возникли фары, которые неслись по встречной полосе прямо на него. Он поморгал безумцу, надеясь разбудить того, если он вдруг заснул. С тем же успехом, можно было ставить припарки. Трупу.
   В зеркале вспыхнули огни автомобиля, стремительно догоняющего его. То ли очередной сумасшедший, то ли группа поддержки. Скорее второе. В сгущающейся темноте он успел заметить цвет машины. Белый. Это конечно успокаивало. Не так чтобы сильно, но хорошего много не бывает.
   "Второй конь меня прикрывает от нападения. Бригада!", - мысли просвистели даже не как пули, а как крылатые ракеты. Хотя еще надо подумать, кто из них летает быстрее. Но это не сейчас.
   Внезапно выскочившая справа черная фигура заставила его сначала выпучить глаза - не часто же на дорогу выбегают слоны, да еще такие, оглушительно черные, а потом резко крутануть руль, чтобы избежать столкновения, но тут...
   С оглушительным ревом из-за спины выскочил мотоцикл с прижавшейся к рулю маленькой белой фигуркой и перегородил дорогу пришельцу. Совсем как Лариса, в своем белом костюме...
   - Пешка!
   Мотоциклист положил свою машину на бок и покатился под ноги слону, высекая из асфальта снопы искр, полностью скрывшие его хрупкую фигурку.
   Отвлекшись на чудные маневры, он упустил встречного "коня" и, взглянув вперед, с ужасом понял, что до столкновения осталось полсекунды. Он инстинктивно утопил тормоз и начал выкручивать руль. Поздно! Слишком поздно...
   "Домой - слишком рано и пусто. С тобой - слишком поздно и грустно...".
   Черная машина, больше похожая размерами на танк, если танки, конечно, умели двигаться с такой скоростью, буквально смела его джип с дороги.
   "Рэнглер" подлетел вверх, продемонстрировал чудеса акробатики, сделав тройное сальто-мортале и, повинуясь второму закону Ньютона, улетел в темноту.
   Следовавшая за ним белая машина с оглушительным ревом влетела в черную и подобно хорошо брошенному шару, сбила ту, как застоявшуюся в поле одинокую кеглю.
   Череда мгновенных ходов продолжалась. Блиц-шахматы. Времени на обдумывание никто не брал. Стремительные броски белых и черных фигур на правом фланге импровизированной "шахматной" доски неплохо расчистили пространство. Размен коней состоялся...
   Черный Слон, изображая антилопу, сделал изящный прыжок назад и очутился на пути его мстителя. Тот не растерялся. Безупречный "полицейский" разворот и машина свернула с дороги вправо и умчалась назад, покидая поле битвы. Ход конем, как ни крути. Дело за черными... Значит жди подвоха.
   "Мавр сделал свое дело. Мавр должен уйти".
   АНДАНТЕ
  
   "Чудеса на виражах", - это подумал не он. Мысль сама пришла откуда-то. Или прилетела. А может, примчалась.
   Держась за руль, он зачем-то продолжал его выкручивать. Можно подумать это могло чему-то помочь.
   Джип крутился в воздухе, как центрифуга в стиральной машине. Его спасла только привычка надевать ремень. Впрочем, в городе он ею всегда пренебрегал, а на трассе делал это рефлекторно. Не задумываясь. Сейчас это было весьма кстати. Иначе они бы летели по отдельности. Машина вправо, а он влево. А так хоть вместе. Все веселей.
   Второй раз в жизни он попал в серьезную аварию. И снова те же ощущения. Время стало тягучим, как кисель. И по чьей-то прихоти вдруг изменилось значение g, ну в смысле ускорения свободного падения.
   Невыносимо долго он вместе с машиной поворачивался в воздухе. Один оборот, другой, третий... И мягкое-мягкое приземление. На все четыре колеса. В песок. Как будто он не на ста сорока километрах взлетел в воздух, а плавно опустился на парашюте.
  
   Смеркалось. Хливкие шорьки
   Пырярися по наве
   И хрюкотали землюки
   Как мумзики в траве
  
   - Господи! А это откуда взялось? Что за детские стишки? - он отстегнул ремень и вывалился из машины. - Говорили мне, что у меня очень хороший Ангел-хранитель, а я еще не верил. Сейчас уже и ни в такое поверишь. - Он задрал голову к небу, будто там должен был находиться пресловутый Ангел. А почему бы и нет? Чем черт не шутит.
   - Ангел, ты прелесть! - довольно нервно засмеялся он, глядя на звездные россыпи. - Я тебе благодарен за все и хочу поделиться своей радостью! Я слышу шелест ночных звезд...
   Нервный приступ продолжался еще, наверное, с полчаса. Потом он немного пришел в себя и затих, прикорнув к колесу.
   "Когда сбили мою пешку, я получил пулю. Теперь разменяли коней, так я вообще чудом выжил. А если дойдет до ферзей, что будет? Не, когда женщины дерутся, лучше не приближаться. А все, что не по графику - на фиг на фиг на фиг", - он устало улыбнулся, - "ведь это всего лишь Игра. Игра с глиняными болванчиками Его Маятников. Так давайте поиграем", - теперь он уже засмеялся в полный голос. - "У меня появляется "идиотская" привычка радоваться неудачам. Ну и прекрасно!".
   В небе кувыркался какой-то маленький белый предмет, смахивающий на листок бумаги. Плавно порхая, он приземлился возле него.
   - Привет с того света, не иначе, - ляпнул он себе под нос. - Телеграмма очередная что ли?
   "Будь осторожнее". Без подписи. Только несколькими умелыми штрихами изображенный кот, дал понять от кого весточка.
  
   Angel Schlesser
   Развратные колеса
   До финиша прямая
   Снова начинаю нижний отсчет
   За тонкой стеной
   Я чувствую свое дыхание
   И чье-то еще...
  
   Эта песня так и просилась, чтоб ее спели. Он и не стал наступать ей на горло. Очень даже злободневно. Про Ангелов. Он проорал ее так, что ее автор могла позавидовать громкости исполнения, хотя и сама обладала глубоким и сильным голосом, который ему так нравился.
   - Спасибо тебе, Солнце. С меня бутылка. Или ящик. Ой, доберусь до Родины, напьемся мы с тобой, радость моя. Тут ты нектаром не отмажешься! Крутейшая вечеринка в "Техасе"! Обещаю!
   Руки уже перестали трястись, дыхание успокоилось, и дрожь в голосе утихла. Только сердце еще колотилось на скорости сто пятьдесят ударов в минуту, видимо полученная доза возбуждающего средства, выброшенная в кровь измученным приключениями организмом, превышала все, что было до этого.
   - Я просто везунчик, надо сказать. Чего я сегодня только не делал. И в воду падал, и летал, и стреляли в меня, молния проткнула буквально, и в аварию попал не хилую. И до сих пор живой. Супер! Скучно было жить? Угу. Теперь нет. Не знаешь, где в очередной раз встрянешь. И куда, что самое интересное. Действительно, хлопотно все это. Но интересно... Я как зритель в кино. Смотрю боевик, и не знаю, чем он закончится. И одновременно я вроде главного героя в этой "мелодраме". Да нет, скорее в триллере. Что такое триллер? - куча трупов и море крови, - усмехнулся он, вспомнив определение данного жанра, высказанное бывшей женой лет так десять назад. - Трупов была куча, крови чуть меньше, но все равно. Прикольная фигня! - он измученно улыбнулся.
   - А что дальше то? Куда идти, кому отдаться? - с этими словами он встал на ноги и обозрел пейзаж. Пейзаж был темным и мрачным. Даже полная Луна не могла осветить текущие декорации безумного спектакля. - Про Танжер речь уже не идет, естественно. Можете забыть об отпуске, Олег Георгиевич.
   "Луна, Луна. Цветы, цветы" - он в очередной раз поразился своей способности находить нужные слова, в нужное время и в нужном месте. - "Очень даже тематично. Полнолуние продолжается? Пятница тринадцатое еще не закончилось?".
   Судя по всему, находился он в пустыне. Буквально. Учитывая то, что улететь далеко он не мог, это должна была быть Сахара, а не Каракумы и не Гоби.
   "Это радует, если можно так выразиться. Очень радует. Где я еще сегодня не был? Осталось покорить пустыню. Великий русский путешественник Конюх Федоров, ха-ха".
   Додумал "веселую" мысль и смачно, с наслаждением и очень выразительно выругался. Ну, надо ж было душу отвести!
   Пять минут непрерывного монолога, с упоминанием, как полагается, всех святых, родственников и самых извращенных половых кувырканий, какие только можно было представить воспаленным воображением, исчерпали всю фантазию.
   Бедному джипу повезло меньше чем ему. Ни на какие попытки реанимации он не отзывался. Выяснять причину клинической смерти любимой машины сейчас было как-то неуместно, что ли. И темно, заодно. И даже лишне. После такого "поцелуя" вскрытие делать бесполезно. Только если в металлолом сдать, на вес.
   Ласково погладив на прощанье такую красивую игрушку, он развернулся и пошел в ставшую уже привычной сторону - да, да, именно в ту, в которую глаза глядят. Как правило, такая сторона всего одна, если человек не косой, конечно.
   Через час, а может больше, этой веселой прогулки, когда ноги, отказывающиеся подниматься, устали взбивать фонтанчики песка он вышел к некоему подобию некой границы.
   Прямо посреди пустыни стоял самый настоящий пограничный столб, окрашенный черно-белыми полосками и с табличкой сверху (или табличками?).
   Увидев этот странный атрибут, он сначала опешил, потом нервно оглянулся, ища взглядом местных парней в зеленых фуражках с верными псами. Почему-то знакомиться с ними не хотелось. Ни сейчас, ни в принципе. Фильм "Паспорт" вспомнил.
   Но пустыня, как и полагается приличной пустыне, была пустынна (О Великий и Могучий Русский Язык!!!).
   Память (вот же услужливая штука!) немедленно извлекла из своих запасников соответствующую и духу и букве и всему остальному цитату:
  
   На границе, где воют собаки и плачут Львы
   Где послушное солнце ложится в объятья неба
   Я тебе подарю ломкий стебель травы
   Тонкий запах смолы и немного хлеба
   Я тебе подарю ломкий стебель травы
   Тонкий запах смолы и немного хлеба
  
   - Тонкий запах смолы и немного хлеба, - он принюхался, но никаких особенно выдающихся запахов, чтоб их можно было четко идентифицировать, не было. - Хлебца да, пожевать можно. Я опять голодный. А львы пускай плачут в другом месте, Сахара большая. Без них как-то, знаете ли, уютнее.
   В две стороны от столба уходила в ночь белая штрихпунктирная линия. Именно такая, какой на контурных картах изображают границы. Она слегка фосфоресцировала зеленоватым оттенком и выглядела довольно гротескно.
   Он остановился в нескольких шагах от очередного шедевра фантазии авторов сценария, постоял, разглядывая чудное творение человеческих рук, сплюнул и подошел поближе.
   Символическая граница была нанесена прямо на песок при помощи баллончика с краской. Причем буквально вот-вот, потому что, коснувшись пальцами "границы", он "заразил" их этой светящейся жидкостью.
   - Однако. Я просто наступаю на пятки кому-то, хе-хе. Еле успевают декорации устанавливать.
   - Господа! - он обратился к безлюдной пустыне (это еще вопрос, насчет безлюдной, может тут за барханами огромная съемочная группа прячется), - дарю цитату, на злобу дня. - И он изобразил, насколько мог, таким томно-придыхающим женским голосом: "Дорогой... нас опередили...". - Источник - "Небо в алмазах". Спасибо не надо. Аплодисменты - потом.
   Закончив выступление, он обратил, наконец, свое внимание на столб. Никаких опознавательных знаков, указывающих на национальную принадлежность сего предмета, при беглом осмотре не обнаружилось. Зато табличка поражала воображение. Вернее их было целых три. Придумать что-нибудь более нелепое в этом месте невозможно. Читать их без смеха было нельзя. Так что сели поудобнее, взялись за стульчик двумя руками и приготовились долго смеяться.
   Итак. Первая табличка: "Тридесятое царство" и стрелка налево. Как, а?
   Вторая: "Тридевятое королевство" и стрелка соответственно направо.
   А третья - ну, третья, ПРОСТО шедевр. Прелесть. Внимание, сделали вдох. Приготовились? А теперь задержали дыхание и... "Прямо пойдешь чавото найдешь".
   И все это на чистейшем русском языке! И заботливо повешенный на гвоздик ключик. Хорошо б золотой и стильный. А то - стандартного на "сегодня" дизайна. Без изысков. Ничего лишнего. Аскетичный минимализм. Жаль, не было с собой пассатижей - кролику уши оторвать!
   "На карте искать тридесятое царство. А вдруг, повезет. И достанутся визы...".
   Он засмеялся. Он честно и искренне смеялся.
   "Ну, кони. Ну, вы, блин даете! Ачуметь, Абалдеть и все остальное. Ну, приколисты! Бюджет картины урезали, используем старый реквизит, из запасников "Мосфильма"? Так что ли?".
   Вообще картинка с выставки: посреди ночной пустыни (!) стоит "пограничный" столб (!), от него отходит нарисованная на песке (!) краской (!) "граница" (!) и какой-то полоумный стоит под этим столбом и ржет, как конь Пржевальского, хватаясь за живот руками и уже тихо похрюкивая, от изнеможения. Представили? Львы точно заплачут. От смеха. А шакалы горло надорвут. От воя.
   - Стоп мотор! Снято! - скомандовал он сам себе и остановился, пока смех не перешел в икоту. - Такое впечатление, что это реалити-шоу очередное снимают. Блин, как я уже устал от проблемы выбора! Опять стой и думай - куда идти. Монетку кинуть? Орел - налево, решка - направо, ну, а если встанет на ребро - тогда только прямо. Как в том анекдоте. Орел - идем за пивом, решка - за водкой, ну а если на ребро встанет... - получку в семью!
   Дилемма, или скорее трилемма стояла ребром.
   - Дело прям таки табак, закуривай, ребята! - он пижонским щелчком выбил из пачки сигарету (спасибо Анти-Лоре - Алисе, добрая девушка), на лету поймал ее губами и легким движением руки (с зажигалкой, разумеется) поджег ее.
   Противники табакокурения - отдыхают. Что еще так может помочь в нелегких раздумьях, в скоротечном расслаблении замученного организма и приятном успокоении, как не вкусная сигарета? Ну, кто не хочет - не курит. И флаг, как говорится, им в руки и в прочие точки, гм.
   - Чё на чем, чё на чем. Не меняй позиций, будет горячо. Не меняй! - подумал он вслух. - Двадцать восьмое место в новогодней Чартовой Дюжине. А интересно, откуда я это знаю? До Нового Года еще... как мне до места назначения, ... гм, пешком. Не менять? Значит, ходим прямо. Стабильность, однако, признак мастерства.
   - Ребят, я прямо иду! - так, на всякий прокричал он окрестным местам (чтоб успели его обогнать и приготовить следующую мизансцену) и, потушив окурок носком левой ноги, потом его же - носком правой ноги (чем не классический твист?!), двинулся в указанную им же сторону.
   "Пора выбираться в цивилизацию, люблю я большие города, есть такая слабость. Пустыня - это не мой профиль", - думал он, меся ногами уже порядком поднадоевший песок.
   Не прошло и полгода, как реальность откликнулась на его мысленный позыв, и вот он уже звонко цокал каблуками по асфальту. И окружали его не бесконечные барханы, или как там они называются по науке, а вполне современные дома, и фонари. И вообще, все это чертовски смахивало на город. Причем не восточный.
   Он остановился и принюхался. Запахи смолы и хлеба так и не появились, зато пахло илом, песком и мазутом. И какой-то неясной бедой. Эти слова из старой старой песенки позабытого уж давно исполнителя, преобразовали в словесный ряд ниточку запахов, уловленных обонянием. Он уткнулся глазами в отчетливо прорисованные на асфальте следы шин, очерчивающие стремительный поворот колес налево, и резко остановился.
   - Это судьба... Куда не пойду - прихожу в В...град! - он мерзко хмыкнул и глумливо улыбнулся. - Какие знакомые следы, уж не мои ли? Вполне возможно, что второй Я вместе с Ангелом сейчас еще гоняет по городу. Очень может быть... Опять я в прошлом очутился.
   Судя по приглушенной музыке и вырывающимся на свободу цветным огням, шоу, которое он так стремительно покинул, еще далеко не закончилось. Но, будучи в трезвом уме, поскольку давно не принимал на грудь ничего горячительного, после приснопамятной избушки, - "хотя нет, мы же еще поддали в баре, с Ангелом", - он совершенно справедливо посчитал, что идти через парадный вход будет, ну как-то, несподручно, что ли. Точнее опрометчиво.
   "Как давно мы не лазили в окна к любимым женщинам. Мы стали расчетливыми прагматиками, прав был барон", - тоскливо подумал он, пытаясь представить, как можно одолеть метров десять вертикальной плоскости до заветного окна Алисы. И хоть она не попадала, пока, по крайней мере, в озвученную категорию прекрасной половины человечества, но это же дело времени. На последней мысли он ехидно усмехнулся.
   Перебрав в уме все варианты подъемов на стены, какие существовали в фантазиях многочисленных авторов и режиссеров, он остановился на самом легком и простом. Относительно, конечно. Не так романтично, как кому-то может быть, хотелось, зато дешево, реально и практично.
   Взобраться по пожарной лестнице не представляло большого труда, даже в его состоянии. Но вот пройтись еще пять метров по узкому карнизу, ширина которого могла вместить только изящную шпильку женской туфельки, было более проблематично.
   Обняв двумя руками шершавую стену, так, как никогда не обнимал ни одну женщину, он, передвигаясь по миллиметру и, боясь дышать, прополз до окна, и только вцепившись руками в раму, смог сделать глубокий выдох.
   - Я не Гела, чтоб открыть шпингалет изнутри, - вспомнил он сцену с поседевшим от ужаса финдиректором варьете, - чего уж стесняться. Гулять так, гулять. Стрелять, так стрелять. - Два удара каблуком и стекло, слегка дзинькнув на прощанье, с легким шорохом скользнуло вниз, рассыпавшись напоследок веером осколков.
   Он аккуратно спрыгнул внутрь комнаты, приземлившись на носочки. Задернул тяжелые бархатные шторы и на ощупь нашел выключатель.
   Комната после его посещения нисколько не изменилась. Все те же предметы, диван и чертовски уютное кресло были на своих местах.
   - Ты извини меня, Алиса, что я без приглашения, но мне очень надо. Не поверишь. - Он присел на "свое" место, решив, что вполне заслуживает спокойного трехминутного перекура.
   Когда начал тлеть фильтр он потушил его об каблук и изящным щелчком отправил бычок в разбитое окно. Пепельницей Алиса не обладала, видимо не курила. Спортсменка и красавица, комсомолку вот только пропустила, по своей молодости.
   - Так-с, где тут был этот жук-гавноед? - он внимательно обозрел помещение, вспоминая в каком углу, располагался этот, как много позже выяснилось, очень необходимый ему артефакт.
   На первый взгляд, впрочем, как и на второй и все последующие, жук не собирался попадаться. Ну, понятно дело, легкой прогулки никто не обещал. Что уж греха таить. Трудно было представить, что искомый жучок с радостным визгом кинется ему на грудь и станет орать: "Я Вас так ждал! И где Вас черт носил столько времени?!".
   Внимательно осматривая все закоулки девичьей светлицы, миллиметр, за миллиметром сканируя пространство, он так и не смог увидеть то, что хотелось. Жук, как в воду канул. В воду...
   - Ах, ты, такой-сякой! - эпитеты, которыми он наградил насекомое, были намного более экспрессивными. Он метнулся к огромному аквариуму, и, засучив рукава, нырнул в него двумя руками. Стайки испуганных рыбок пытались вжаться в стенки, настойчиво имитируя стекло, и даже стали почти прозрачными от посетившего их, как наверно им представлялось, Страшного Рыбьего Кошмара.
   - Ха-а-а. Ну, иди-ка сюда, мой маленький, - засюсюкал он, подцепив ногтем ярко синее создание, сверкнувшее в глубине покрывавших толстым слоем дно аквариума камешков. - Какой холосенький...
   Стряхнув с рук излишки воды, он поднес драгоценность к свету и, поворачивая ее во все стороны, вполне насладился ее красотой.
   - Моя прэлэсть, - подражая Горлуму, произнес он. - Красивая штучка. А?
   Восхищение найденным, в принципе очень даже непринужденно, первым камнем из четырех, было бы не столь полным, если б его не дополнил легкий скрежет ключа, поворачиваемого в замке. Времени думать, не было, а его сегодня никто и не баловал такими вещами, как время на раздумья.
   Он сунул безделицу в карман, и только успел щелкнуть выключателем и завалиться за диван, прикинувшись галлюцинацией, как дверь чуть-чуть скрипнула и легкая фигура скользнула через порог. Он смог увидеть только ее контуры, подсвеченные тусклым освещением коридора. Еще секунда и включилось бра.
   Фигуры дошла до дивана и, практически не издавая звуков, опустилась на него своей невесомой массой. Не было карт, раскинуть пасьянс и выяснить, кому пришло в голову составить ему компанию - Алисе, Анастасии, Ангелу, Лоре или кому-то еще? Да, еще же Ольга участвует в этом деле! В принципе уже пора было бы и новым действующим лицам появиться на сцене. А почему бы и нет? А то все те же и те же.
   В голову совершенно некстати пришел прикольный каламбур: "Алиса - Лариса. Хм, может в этом что-то есть? Интересное созвучие". Он пообещал себе додумать об этом при первом подходящем случае. А пока затих, дыша через два раза на третий.
   Легкий шелест должен был обозначить расставание гостьи, или хозяйки со своим плащом, коий и скользнул на пол.
   "В нашем спектакле костюмер плохой. Майки у всех одни и те же, с кроликами. Плащи одинаковые, что у Алисы, что у Ангела. И этот такой же. Так, кто на этот раз пожаловал?"
   Раздумья о личности, посетившей его в столь неурочный час, не успели стать назойливыми, потому что нежный голос, который он определенно уже слышал, да не раз, с легким раздражением произнес:
   - Олег, может, пересядешь в кресло? И поговорим?
   Он невесело вздохнул. Судя по реплике разговор, не обещал быть уж очень приятным. На четвереньках он выполз из-под дивана, не спеша поднимать голову, чтобы оттянуть сладостный момент узнавания собеседницы.
   Сначала он увидел легкое покачивание красивой туфельки со сто миллиметровой шпилькой на ОЧЕНЬ ДАЖЕ прелестной ножке, потом, переведя взгляд повыше, увидел легкое и тонкое серебристое платье, обтягивающее обалденную фигуру, наподобие второй кожи, потом еще выше, туда, где практически прозрачная одежда плавно облегала пару потрясающих возвышенностей, и, наконец...
   - Ну, и долго мы будем так стоять? - слегка склоненная на бок голова, чуть поднятая бровь и небрежная улыбка дополняли голос и усиливали сарказм.
   Он похлопал глазами, изображая то ли застигнутого врасплох любовника, то ли потрясенного открытием мужа, то ли заблудившегося соседа, мило улыбнулся и промямлил:
   - Настасья, какие люди в Голливуде...
   Кривляться надоело и, уже приняв серьезное выражение, он опустился в кресло.
   - Привет, проводница. Ты сегодня просто супер-секси.
   Пропустив мимо ушей его немудреный комплимент, содержащий помимо всего легкую долю издевки, девушка немного удивленно переспросила:
   - Почему проводница?
   - А это не ты меня проводила в одно милое место? Или я снова тебя с кем-то путаю?
   Она улыбнулась, только милой это улыбку можно было назвать с большой натяжкой:
   - Нет, дорогой, в этот раз ты не путаешь. Те, кто меня хоть раз видел, уже никогда меня ни с кем не смогут спутать, - произнесла она вкрадчивым голосом, наклонившись в его сторону, так, что ее богатство показало себя во всей красе, до самых вершин, цвета спелой вишни. - У? - искусно выщипанные бровки поползли вверх.
   "М-да. Почему все женщины такие самовлюбленные? Вот каждая считает, что она центр Вселенной. И что таких больше нет. Хотя на самом деле, таких, которых ни с кем не спутаешь очень и очень мало. Но эту красавицу точно не спутаешь. В этом она права", - подумал он, пытаясь отвести глаза от столь соблазнительного зрелища.
   Настал черед его реплики:
   - А... скажи, Настенька, почему ты сейчас появилась? Разве сейчас твой ход?
   Она посмотрела на него как на умалишенного, видимо лучшего он не заслуживал. В данный момент.
   - Ход? Ты о чем? - настал ее черед удивляться.
   - Ну, как же. Ты же Черная Королева, а ей ходить рано...
   Она, смыв с лица удивление, выдала довольно "забавную" фразу:
   - Сегодня я Амазонка. На Черном Коне. Ферштейн?
   "Я ее видел тайно во сне. Амазонкой на Белом коне", - строчка из романса Семеныча промелькнула и скрылась.
   - Ja, ja. NatЭrlich, - закивал он, выпалив все, что знал из немецкого языка, - вопросов нет, - пробормотал уже вполголоса и весело добавил:
   - Слушай, классно, что ты зашла! Я так рад. Так рад. Может, посидим, поговорим, - он с заговорщицким видом щелкнул себя по шее, изображая известный жест.
   Анастасия откинулась на спинку дивана, небрежно извлекла из пачки длинную и тонкую коричневую сигарку (на сигару это не тянуло!) и картинным жестом поднесла ее ко рту.
   Он, как прилежный джентльмен метнулся с зажигалкой. А потом и сам закурил, за компанию.
   - Я не прочь выпить. Угощайте, мужчина, - довольно эротично промурлыкала она.
   Он на секунду растерялся. Наличие бара в этой уютной комнате было маловероятным, а куда звонить, чтобы заказать холодный брют в номер он не знал.
   Чуть прищурившись, девушка наблюдала за его паузой и безмолвно усмехалась над мужской беспомощностью.
   "Вот же стерва, а? И чего?".
   - Там посмотри, Оле-жа, - насмешливо вымолвила она, указав дымящимся кончиком сигариллы куда-то себе за спину.
   Ничего не оставалось, как отправиться туда, куда послали.
   За одной из портьер обнаружился небольшой холодильник, внутри которого лежала бутылка отличного шампанского из коллекции князя Голицына. Рядом нашлось и серебряное ведерко, наполненное кубиками льда и два великолепных бокала.
   "Амазонка, говоришь. Ню, ню. И куда ж поскачет конь? Что, ходы у Мессира закончились, что уже лошади пошли в дело? Вернее молоденькие сексуальные кобылки. Сколько ж у него таких прислужниц, интересно?".
   Наполнив руки нужными предметами, он вернулся к очаровательной собеседнице и расставил все на маленьком столике. Аккуратно и беззвучно, с легким дымком и шиком, открыл бутылку и разлил прекрасный напиток.
   Анастасия молча курила, небрежно стряхивая пепел прямо на стеклянную поверхность стола.
   "Неэстетично как-то", - подумал он, но предложить было нечего. Хотя...
   Он вернулся к холодильнику и, захватив с собой стакан для виски, предложил его девушке в качестве пепельницы. Та благосклонно кивнула и, выпустив струю дыма, кинула остатки сигарки в этот сосуд.
   Тонкие пальцы охватили запотевшую поверхность бокала и подняли его вверх:
   - Скажи что нибудь, - ее голос зазвучал томно и чарующе.
   - Анастасия... извините, как Вас по отчеству?
   - Александровна...
   - Анастасия Александровна, я рад приветствовать в Вашем лице, в Вашем лице...э-э-э... очаровательную представительницу этого...э-э... прекрасного города, который... в котором...
   - Олег, может, прекратишь паясничать?!
   Он прижал правую руку к груди:
   - Прости, Настя, это я так, в образ вошел. Вы привлекательны, я - чертовски привлекателен. Зачем зря время терять...? - сделал паузу, наблюдая начинающееся возмущение и слегка приоткрывшиеся от такой наглости губы, и продолжил:
   - Давай выпьем, наконец, этот чудное создание виноделов. Что может быть лучше ледяного брюта в обществе прекрасной девушки!
   Он поднес свой бокал к ее, одновременно стараясь придать своему лицу максимально простодушное выражение.
   "Играем, играем. Ваш выход, пани".
   Она легонько коснулась его бокала и, не отрывая от него пристального взгляда, сделала несколько маленьких глотков. Он последовал ее примеру. Холодное шампанское приятно щекотало горло и поднимало настроение своими пузырьками.
   "Все дело в волшебных пузырьках. Это реклама такая была или песенка?".
   - А ты прикольный тип, - это ее выражение развеселило его окончательно.
   - Ты знаешь, меня и так обзывали. Подруга одной моей хорошей знакомой. Отличная характеристика, мне приятно, - он сделал легкий жест рукой, изображая насколько ему приятно. - Так, о чем мы поговорим?
   - О тебе! Что ты тут делаешь? Заблудился? Или решил зайти в гости ко мне?
   - К тебе? - он чуть не поперхнулся и уставился на нее вопросительно. - Это разве... твоя комната?
   - Здрасти! Конечно моя! В кои то веки! Я обрадовалась, что ко мне мужчина в окно влез, а он оказывается, дверьми ошибся! - говорила она вполне серьезно, но насмешка чувствовалась.
   Он прикусил губу, лихорадочно размышляя, верить ей или... или не верить. Вариантов собственно всего два.
   - Я думал, здесь Алиса живет..., - пробормотал он себе под нос.
   - Алиса?! Что еще за Алиса?? Олег, так ты к ней шел? Не ко мне..., - Анастасия старательно пыталась сделать вид, что смертельно оскорблена и уязвлена.
   Он осторожно обвел глазами комнату, не меняя положения головы.
   "Вроде та самая, всё на месте... Всё да не всё. Вот чего здесь не хватало, а я как-то внимание сразу не обратил... Цветы. Цветов нет вообще! А их же было здесь о-го-го. Значит, я все-таки ошибся окном, получается? А жук? Он то был!".
   - Да нет, что ты, Настасья. Я так рад, что попал к тебе в гости, правда-правда!
   Она капризно надула губки:
   - Врешь ты все. К Алиске лез, я поняла..., - и грустно вздохнула.
   "Так, все-таки Алиса здесь тоже есть. Ага. А может,... а может это одна и та же девушка? Не бывает такого сходства, только если близняшки или двойняшки. Не знаю, как правильно".
   - Я могу как-то исправиться и заслужить твое прощение?
   - Исправиться? - быстрый лукавый взгляд из-под ресниц и небрежное движение изящным пальчиком вверх по бедру, туго обтянутому шелковой тканью.
   Он сделал вид, что всецело занят смакованием напитка и закатил глаза от восхищения, при этом криво усмехнулся про себя:
   "Похоже, меня собираются соблазнить. А я и не буду отказываться. Пусть фройлен разыгрывает свою партию, а я ей подыграю".
   Ее пальчик, добравшись до... гм, очень впечатляющих сопок, или холмиков, кому как больше нравится, описал полукруг, поднялся к плечу и стал теребить тонкую бретельку. Взгляд ее стал немного расплывчатым, а глаза... глаза поменяли цвет с глубинно-черных и стали ярко-зелеными, как у дикой кошки.
   "Паджеро...! В ней, чувствую, темперамент о-го-го! А то, что глаза меняются, так на фоне полетов над сценой ее "сестры" - это так, детские фокусы".
   - Мужчина, - голос обволакивал сознание и вызывал вполне адекватные реакции, - ну что же вы... Где... шампанское?
   Он снова наполнил ее бокал, который она качала, зажав его ножку между пальцами. Освобожденный из плена бутылки напиток метнулся вверх пенистой шапкой, перелился через край, и капли нехотя застучали о столик, рассыпаясь мелкими брызгами.
   - Какой ты неловкий... или ловкий? А...? - она перешла на шепот, и ее рука невзначай переместилась на его ногу и аккуратно поползла вверх...
   "Однако. Темпы у вас, милочка. Еще и не выпили толком, а девушка созрела".
   - Насть, - он восхищенно прищурился, внимательно глядя ей в глаза, и, не "обращая" внимания на руку, настойчиво приближающуюся к "опасным" местам, сказал, - твой тост.
   - За будущее. За новое будущее, - она, не отрываясь от него, осушила бокал и небрежно выронила его из рук.
   "Еще одна. Беспокоящаяся о моем будущем. Ну, прямо Смольный институт, вашу маму! Какие благородные девицы, эти "сестрицы". Одна в избушке беспокоилась все обо мне и о нас (нас, в смысле с Ларисой), а сама прикидывалась то Лорой, то Анти-Лорой. Хрен разберешь. И вторая туда же".
   - Что есть новое будущее? - копируя литовский акцент своего секретаря, задал он очередной "глупый" вопрос, пытаясь невидимым движением коленей остановить наглое вторжение ее руки.
   - Я покажу тебе его. Здесь и сейчас. И ты поймешь, что тебе ничего другого больше не надо. Никогда. Ты будешь жить только этим. Думать только об этом. Желать этого. Ты станешь пленником этого...
   "Ну, добавь еще - завернешь себя в футлярчик и положишь в коробочку. Сейчас. Угу, разбежался! Дешево играете, девушка".
   Анастасия, уловив его мысли ("как только?!"), решала сменить тактику. Изящно поднявшись с дивана, она выгнулась как кошка, продемонстрировав всё, и там, и вот там, откинула свои густые черные волосы назад и капризно топнула каблучком:
   - Я хочу танцевать! Олег! Ты меня пригласишь или я объявлю Белый танец?!
   Он рассмеялся - настолько это получилось у нее мило и непосредственно, и сказал:
   - С огромным удовольствием, но боюсь здесь, - он обвел рукой комнату, - мало места для танцев.
   - А ты не бойся, я тебя научу, - она сделала неуловимое движение, и комнату наполнил голос певицы, нежно и проникновенно поющей о том, что такое цвет ночи и что с ним надо делать.
   Кроме как танцевать, делать больше ничего не оставалось. Он аккуратно, чтобы не дать никаких поводов для..., гм, обнял Настю, и они медленно заскользили в небольшом пространстве, неслышно перебирая ногами по пушистому ковру.
   Атмосфера не просто звала, она кричала о том, что можно и нужно расслабиться, забыть обо всем, что находится за этими стенами, наслаждаться музыкой и этим прекрасным созданием. Едва уловимый аромат ее духов, впивался в ноздри, добирался до мозга и превращался в огненные капли фейерверка.
   "Как-то пахнет знакомо... Этот запах уже был сегодня. А где?" - он нежно вел девушку в танце. - "Не помню. Ну и хрен с ним. Меня сейчас другое интересует - у меня искры из глаз не сыпятся? А заодно и пар с ноздрей не идет?" - иронично подумал он. - "Тут пахнет не легким флиртом, а скорее тяжелыми последствиями".
   - А зачем тебе Алиса? - тихо, почти неслышно прошептала Анастасия.
   - Мне? Совершенно незачем, - он пожал плечами. Так он ей все и рассказал, - просто интересное совпадение. Вы с ней удивительно похожи.
   - Я знаю, - она помолчала. - Я - ее противоположность. Во всем. Она спокойная - я взрывная. Она скромная - я вызывающая. Она добрая - я стерва, - Настасья хитро улыбнулась. - Она мягкая - я беспощадная. Она там - в своем зазеркалье, а я здесь... с тобой.
   "Лора и Анти-Лора. Абалдеть", - он нервно засмеялся про себя. - "Смысл шоу... кажется, я уловил. Есть одна девушка. Она была хорошей, доброй, очень милой и непосредственной, веселой, жизнерадостной. С массой эмоций, неуемной, немного шкодливой, с открытой душой, любящей. А потом в одночасье, хотя нет, в течение какого-то времени стала совсем другой. Противоположной. АНТИ. Ну, по крайней мере, по отношению ко мне. Она стала злой, ледяной, мстительной. Ей доставляет удовольствие причинять боль, делать что-нибудь недоброе. Вроде как от обиды, хотя так и не понятно на что и почему. А на самом деле... Да-а-а... Вино переходит в уксус, Мюнхгаузен - в Феофила, а Любовь - в Ненависть...".
   "А шоу показало, что в одном человеке всегда есть две стороны. А я вторую не видел. Или не хотел видеть. А она повернулась ею и, ... все сразу изменилось. Все, что было хорошим - стало плохим, что было добрым - стало злым... А был ли мальчик? Была ли... любовь, собственно говоря? Люди делают друг другу ТАКИЕ гадости, и то после этого ТАКОЙ ненависти не заслуживают. А я, значит, заслужил. "Приятно", черт возьми!".
   "Хотя, чего я разошелся? Зачем я злюсь сейчас на нее? Она - человек и имеет право выбора. А правильный он или нет - не мне судить. Это ее жизнь. Как она сказала весной - "это моя жизнь, и я не собираюсь тратить ее на жалость к другим". Отличная фраза! Сначала была жалость, потом пришла ненависть... Всё, стоп! Снизим важность, или я сейчас закиплю", - он грустно усмехнулся.
   - Оле-ег, ты чего такой задумчивый? Кого ты выбираешь? - похоже, настал "момент истины".
   - Я выбираю будущее, - тонкая усмешка чуть тронула его губы.
   - Будущее - это Я! - Амазонка впилась в него взглядом, стараясь не упустить ни малейшего движения и ожидая реакции на свои слова.
   Только сейчас он заметил, что ее глаза стали огненно-красными. От такого открытия по коже побежали мурашки, и как-то захолодело в шее, чуть ниже затылка.
   Напрасно девушка ожидала от него ответа. Его мышцы наполнились страхом и замерли, словно переводя дыхание, после налетевшего шквала ужаса.
   Анастасия почувствовала охватившее его напряжение и, на секунду остановив движение их тел, плавно выдохнула:
   - Оле-жа-а...
   Он попробовал пошевелить языком:
   "Гм, получилось".
   Его мышцы, похоже, оттаяли и снова смогут выполнять возложенные на них природой обязанности.
   - Ты, моё будущее?? Гм, тогда поздравляю Вас соврамши, Настасья, - грубо, но...
   Девушка зло сжала губы и расширила свои ведьмины глаза.
   "Сейчас точно по роже схлопочу", - подумал он, уловив ее настроение.
   - Извини, Солнце. Я совсем не хотел тебя обидеть.
   Настя пропустила мимо ушей и его грубость и его извинения, видимо они не имели для нее никакого значения, и снова спросила:
   - Олег, ты сделал свой выбор. Еще там, в саду... Так в чем ты сейчас сомневаешься?
   - Сомнение - это вера. А я не верю, я просто знаю, где мое будущее. Видишь как все просто? Семпличе, - употребил он музыкальный термин для описания сложившейся ситуации.
   На секунду Анастасия замерла, не сводя взгляда, потом резко, с неожиданной для ее комплекции силой толкнула его на диван.
   Он влетел в спинку (благо она была мягкой!) и чуть не перевернул своей инерцией все сооружение.
   - Просто да не просто. Ты много о себе мнишь! - ее красивое лицо скривила злая усмешка. - Сначала выиграй партию, а потом будешь умничать! Тоже мне, герой-любовник!
   Она подошла к зеркалу, висящему в небольшом простенке, поправить растрепавшиеся волосы.
   Очередная догадка болталась у него в голове где-то между правым и левым полушарием, но никак не могла определиться, к какому из них пристать.
   "Черное - белое. Доброе - злое. Хорошее - плохое. Середины нет. Нет серого цвета! Это выдумки неудачников. Для собственного успокоения. Утешение для бедных! Всегда есть два полюса. Они и отталкиваются и тянутся друг к другу. Они плавно переходят один в другой. Как стороны бесконечной ленты Мёбиуса. Как любовь и ненависть. Как ложь и правда. Как два мира - настоящий и отражающийся в зеркале. Зеркале...".
   Его глаза зацепились за ее отражение в этом небольшом, но стильно исполненном предмете. За блестящей поверхностью этого мистического создания человеческих рук находилась... Алиса... То же лицо, как и у Насти, только светлые волосы и голубые глаза...
   - Алис...? - он застыл в изумлении.
   Анастасия повернулась к нему лицом и злорадно рассмеялась:
   - Нет, дорогой. Я не Лиска, Я - Настька, - зайдясь в "демоническом" смехе, девушка сделала шаг и... исчезла в зеркале.
   Он подскочил с дивана, как раненый в ж... кабан. Пытаясь поймать ускользающее видение, он чуть не впечатался лбом в блестящую поверхность.
   Дернувшись назад, он сфокусировал взгляд и увидел, как там, в неведомом зазеркалье быстро мчался черный всадник. Всадница. Амазонка. Путь ее лежал к огромной черной башне, справа от которой он заметил знакомую фигуру своего соперника...
   - Ход конем..., - пробормотал он и провел рукой по лицу, чтобы смахнуть страшное видение.
   Мысли запульсировали с бешеной скоростью. Нервы от них не отставали. Требовалось их всех разом срочно успокоить и построить по росту. Лучшего средства, чем шампанское, под рукой не оказалось. Он осушил бутылку прямо из горлышка, выдавил последние капли на ладонь и помочил лоб. Помогло, но мало. Допинг закончился.
   - Кар-р-р, - раздалось с подоконника.
   Он подскочил на месте и выронил бутылку прямо на столик. Его тонкая изящная поверхность не выдержала столь грубого воздействия родственного материала и, обидевшись на всех, изобразила причудливый узор, очень смахивающий на лабиринт. Хорошо хоть не ойкнула. Линии расползались, повинуясь неведомой логике и, наконец, достигнув совершенства, замкнулись небывалой картиной.
   Огромный ворон, нагло прищурившись, смотрел на него и... Он мог дать что-нибудь на отсечение, нет, не что попало, а что-нибудь не нужное, что птица улыбалась.
   Взгляд разрывался между двумя видениями. Стол манил безумством рисунка, а ворон - своей неожиданностью.
   - Кар-р-р-р, - требовательно и нагло живое напомнило о себе. Преимущество, конечно, было у него, стол разговаривать не мог. И, слава Богу! Иначе он прямо здесь стал бы лучшим пациентом клиники уважаемого профессора Стравинского.
   Уставившись на пришельца, он сам чуть не каркнул. Пароль - отзыв. Доведут же, что с волками завоешь. Да нет, не завоешь, а ...
   "Интересно, какие звуки издают кролики?", - он попытался вспомнить... С тем же эффектом, можно было вспоминать второй закон Кирхгоффа или правило левого буравчика.
   - Ключ! - замогильным голосом, не хуже стражей башни, из "Королевства кривых зеркал", протянул он. Снова зеркала. И снова отражения. Там Оля и Яло. Здесь Алиса и Анастасия. Лора - Анти-Лора... Бред. Полный.
   Ключ действительно присутствовал. Кролик сопровождал его, как близнец-брат. Не хуже, чем ленин и партия.
   - Мы говорим Кролик, подразумеваем ключ. Мы говорим ключ, подразумеваем Кролик. - Тезка президента сейчас имел полное право пошевелиться, от столь похабного цитирования.
   Он протянул руку и аккуратно освободил ворона от груза. Тот даже наклонил голову, помогая снять с себя ценный предмет. Захотелось заплакать от умиления. Очередная розовая ленточка, оторванная от сопровождающего, успокоилась в левом кармане. Родная физиономия "плейбоя" оказалась засунутой в правый.
   Плотная струя дыма, переварившая сразу полсигареты, устремилась в потолок. Еще одна затяжка, и затлевший фильтр обжег пальцы. Окурок присоединился к коллегам.
   - Нет. Сейчас я не в состоянии, что нибудь предпринимать. Я подумаю об этом завтра, - знаменитая фраза героини любимейшего "женского" романа. - А что будет завтра и наступит ли оно? День сурка, блин. Там, в офисе, еще продолжается тот же день, который начался с Алисы. Здесь - тоже никак не закончиться один и тот же день, правда, другой. Пятница тринадцатое. А может это один и тот же денек? Все относительно. Главное, как посмотреть...
   Миссия ворона оказалась законченной и он, помахав напоследок хвостом, лихо спланировал с подоконника и слился с темнотой за окном.
   "Ну и черт с тобой, золотая рыбка. А где-то ж я его уже видел? Или не видел?", - он покривился чуток, но не стал особо напрягаться.
   - Так. Ну, теперь у меня аж два ключа сразу. Такого еще не было. Или я какую-то дверь пропустил, или пошел не в ту сторону. Надо было идти в Тридевятое королевство, - усмехнулся он. - Или Триодиннадцатое царство. Рассказ был хороший, у О'Генри. Про дороги, которые мы выбираем. Там куда б мужик ни шел, приходил он к одному и тому же. М-да... - Интересно, я тоже так буду блуждать...? Ладно, - рассудил он, - раз есть ключи, так будут и двери. Пора выбираться отсюда. Неизвестно кто еще заявится, на ночь глядя. Так что, надо сваливать.
   Он оглядел напоследок уютную девичью комнатку, хоть и без цветов, но все равно красивую и направился к дверям, которые, как он помнил, скрывались за портьерой.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ФЕРОЧЕ
  
   Фокус с исчезающими дверьми, продемонстрированный Бог знает когда, показали еще раз. Выхода нет.
  
   Сколько лет прошло, все о том же гудят провода
   Все того же ждут самолеты
   Девочка с глазами из самого синего льда
   Тает под огнем пулемета
   Должен же растаять хоть кто-то
  
   Скоро рассвет!
   Выхода нет!
   Ключ поверни и полетели
   Нужно писать, в чью-то тетрадь
   Кровью как в метрополитене...
  
   Выхода нет!
   Выхода нет!
  
   - Скоро рассвет? Не знаю... Но выхода нет, - пробормотал он. - И девочка с голубыми глазами... Алиса, что-ли?! Девочка моя, синеглазая!
   Не было ни выхода, ни входа. Нигде. Стены, пол и потолок. И ключ некуда вставить.
   Он постоял еще минут пять, как дурак, пялясь в ровную стену. Даже по обоям руками поводил, надеясь там что-то найти. Ничего не находилось. Странно, как-то.
   - Темные силы природы, как говорит Наташуля, - фыркнул он, падая духом. - Прикольно... Вход остался?!
   Он резко развернулся в направлении окна.
   Все правильно. Все строго по "графику". Двигаться надо только в одну сторону, указанную "авторами".
   - Да... Хоть окно на месте. Спасибо! Добрейшей души люди. А может быть и не люди... Ты их в дверь, они в окно. Говори, что с этим делом мы покончили давно.
   - С другой стороны, с другой стороны, не надо мучиться выбором - куда идти. Ладно, уговорили. Не кайф по карнизу снова лезть, но..., - с этими словами он подошел к оставшемуся входу и перегнулся через подоконник.
   Свист застрял в горле, превратился в хрип и застыл, не покидая рта, несмотря на то, что тот растопырился, насколько позволяли челюсти.
   Под окном, на какой-то немыслимой глубине чуть слышно шумело море...
   Полный штиль. Никаких волн. Лишь легкая пена, лениво набегающая на мрачный, усыпанный обломками скал и огромными валунами пляж.
   Он с трудом разжал судорожно вцепившиеся в завалинку пальцы и повертел головой:
   - Море... Нам обещали море..., - взгляд уткнулся в лодчонку, покачивающуюся в трех шагах от берега.
   Переведя глаза в горизонтальную плоскость, он на границе неба и воды заметил одиноко белеющий парус некоего судна.
   - Мы все участники регаты? Ну-да, ну-да. В море я "сегодня" еще не был. Угу. Надо срочно исправить оплошность. Как же это мы пропустили? - зло хмыкнул он.
   С тоской оглянулся на такую милую и уютную комнату. Так не хотелось ее покидать...А кому легко?!
   - Не, больше прыгать из окон я не буду. Один раз получилось, зачем судьбу снова испытывать. Да и почетного эскорта в виде Ангела нет. Так что, не обессудьте. А как?
   Ответ болтался прямо под носом. Практически буквально. Привязанный к ржавому крюку во тьму уходил толстый корабельный канат. Через равные промежутки на нем неведомой силой были завязаны двойные морские узлы.
   - Всё для удобства пассажиров, - он даже улыбнулся, но не стал доводить восторг до умиления.
   Аккуратно вылез наружу и предельно осторожно стал спускаться. После первых десяти метров кожа на руках перестала ощущаться, после двадцати заныли мускулы. Что будет после пятидесяти - не хотелось даже думать. Еще меньше хотелось смотреть вниз. Толку с того.
   Тяжело дыша, как загнанная на марафонской скачке старая кляча, он продолжал спуск. Ноги, болтались в сыром воздухе, пахнущем почему-то полюбившимся ему запахом спелых фруктов. Тех самых, которые сопровождали Чебурашку в его путешествии в ящике.
   "Опять бочки предложат грузить?! Ну, уж нет! Не хочу!".
   Стараясь думать о вечном, он пытался игнорировать "приятные" воспоминания, но все равно постоянно сбивался мыслями на свою "больную" тему. Это отвлекало от текущих проблем, в какой-то степени. Хотя... Заглушить боль, от начинающей саднить кожи мог бы только добрый глоток чего-нибудь эдакого. Даже не глоток, а...
   - Ай, японская бого -..., - каблуки скользнули по боку булыжника, и он мягко приземлился на копчик. Тот не ожидал такой подлости от хозяина и в отместку выдал в голову серию импульсов, непереводимых на азбуку Морзе. Судя по экспрессии - сплошной мат-перемат. Руки разжались, и он, сменив направление движения с вертикального на наклонно-горизонтальное, на основе пятой точки, съехал вниз, напоследок приложившись затылком.
   Громкий шипящий выдох походил на ярость пресмыкающего, которому прищемили хвост дверью. Хорошо, что пляж был пустынен. Всем тем, кто на нем отсутствовал, очень сильно повезло. Они не узнали всю глубину его ярости, доставшейся безжизненным "дарам" природы, которым было глубоко плевать, на чьи бы то ни было эмоции.
   - Что же это делается! Меня угробят сегодня. Роняют, стукают, прищемляют, пачкают и вообще! Где тут столовая?! Есть хочу!
   Он не просидел и трех минут на мокром песке, как незаметно, эдак исподволь, подкралась сырость.
   "Пора с ней расставаться, в смысле немного удалиться".
   Он отделил себя от пляжа, ну, то есть встал и осмотрелся.
   Как всегда, пейзаж был веселеньким. Кому-то явно нравилась скалистая местность. Кому только?!
   "Бескозырки плачут. Без ленточек. Ничего, ничего. Я их всем обеспечу!".
   Который раз за "сегодня" ему снова попались скалы и их производные. Чудные камешки! Если их сгрести, то пляж, да еще при солнечном счете, вполне будет ничего. А так...
   Куски скальной породы и огромные окатыши загораживали береговую полосу и он, привстав на носочки, еле ее увидел. Метров сто-сто пятьдесят.
   - Вечная юная. Сразу за дюнами. Ждет тебя парусник. Мною придуманный. Двадцать два месяца..., - парусник ждал именно его и никуда, походу, не торопился. Осталось до него добраться...
   - Хорошенькое дело! - он скривился. - На повестке дня - бег с препятствиями по пересеченной местности. Перспектива ошеломляющая. В качестве приза - легкая морская прогулка. Господи, когда это все закончится...
   Посмотрев наверх, туда, откуда спустился, он тихо ужаснулся и зажал рукой рот:
   - Ну, ни-фи-га ж себе... Знал бы я сколько здесь высоты, никогда бы в это окно не полез. Лучше б стенку пробил, или подкоп сделал. Как будущий граф, - он мерзко улыбнулся. Но не от смеха - от страха.
   Постоял, переваривая очередную "приятность" из которой вылез и в которую опять влез. С тоской посмотрел на свои пижонские ботинки на высоких каблуках:
   - Конечно! Самая подходящая обувь для романтических прогулок по дикому пляжу. Просто best!
   Закурил, зябко ежась от набегающего легкого ветерочка. Отравившись никотином, втоптал окурок в песок и решил, что пора. Настала пора изображать из себя ежа и трепетную лань. Не, метафора подкачала. Скорее Антилопу Гну!
   Прыгая с камешка на камешек, как горный овен (так красивей звучит), он медленно продвигался к цели. В настоящий момент целью была лодка. Маленькая такая перманентная цель.
   - Скакать по камням, это вам не на форточке кататься, - с шипением произнес он. Дыхание уже просто заканчивалось. - Из меня решили физкультурника сделать?
   Странный вопрос. Кто на него ответит? Кто за ВСЁ ЭТО ответит?!
   Войдя во вкус, он изящно оттолкнулся от последнего препятствия и приземлился, или приводнился, вообщем грохнулся в плавсредство, едва не оставив отпечаток носа на планшире.
   - Как там Ангел сказала - методом ненаучного тыка? Все знает, зайка моя, - поморщился он, - вот тебе и тык, Олег Георгиевич. Где расписываться в получении?
   Он уселся на банку, подтянул импровизированный якорь, и бросил его на дно лодки.
   - Весла то хоть есть? Есть, конечно. Только как в деревне, на цепочке. Ну, с моей коллекцией ключей, ха-ха.
   Первый ключ не подошел. Пришлось лезть в карман за вторым.
   - А если и он, того? Тогда как? Как, как. Каком к верху! Пробуем.
   Второй ключик в скважину то вошел, но вот эффекта не производил. Он поворачивал его и так и эдак, покручивал, тряс, стукал. Замок не поддавался...
   - Черт, ключи, не те, что ли взял? Или пошел не туда? Забавно... До сих пор сбоев не было. Все подходило куда надо. Что такое! Ох, попадется мне режиссер... Я его не на ленточки порежу, а на Британский флаг!
   Бормоча под нос и чертыхаясь в адрес неведомых устроителей этого "застеколья", он продолжал вертеть ключ в замке. Что-то щелкнуло, и дужка замка ослабла.
   - О! Так бы и сразу! Испугались, - он рассмеялся. Бросил ставшие ненужными аксессуары на дно, вставил весла в уключины и широкими гребками двинулся в направлении горизонта.
   "Всегда мечтал покататься на лодке, правда в более веселой компании, чем я сам, но ...", - вдох-выдох, вдох-выдох и взмахи весел, меняющих стихии, как хорошая модница меняет кофточки.
   - Ну что, свинья, не спится? - Ну, на, погреби, - воспоминание о плюшевом медвежонке, согрело душу, несмотря на легкий бриз, так, кажется, это называется? Ветер задул пронзительно и забирался за шиворот, норовя проникнуть ниже.
   - Не догоню, так согреюсь, - пробормотал он, оборачиваясь на следующую свою ближайшую цель.
   Гонки на шлюпках входили в завершающую стадию. Еще каких-то пять кабельтовых, и нос лодки уперся в высокий белый борт более комфортабельного судна.
   Он бросил весла и с тоской посмотрел на очередное препятствие. Вершина не вдохновляла. Поплевав на скукоженные ладошки, он перешел к другим согревающим процедурам, представляющим собой прыжки в высоту с места, и отягощенным предательски ускользающей из под рук победой над обстоятельствами.
   Войдя во вкус нового развлечения, он даже начал находить в этом некий задор, предусмотрительно закрыв рот, дабы не оглашать окрестности неологизмами табуированной лексики. Хотя слышать его могли разве что заблудившиеся дельфины, но даже их незачем плохому учить.
   Все хорошее имеет дурное свойство быстро заканчиваться. Изловчившись, он уцепился за борт яхты, подтянулся на руках, и, наконец, выполз на скользкую палубу. Привалился спиной к рубке, пытаясь отдышаться.
   Хотелось пить, курить и... чего-то еще. Из всех желаний, самым выполнимым было второе. Зажимая сигарету в кулак, он плавно выпускал дым, рассматривая покинутый берег. Увидеть что-либо было невозможно. Далеко, да и освещение оставляло желать лучшего.
   Описав полукруг окурок, подобно светлячку, полетел в воду. Держась за поручень, он поднялся на ноги и пошел в сторону кормы. Чертовски интересно было узнать, как называется сия яхта.
   Пройдя по борту, он спрыгнул в кокпит и, перегнувшись через кормовой релинг, глянул сверху вниз на транец корпуса.
   Латунные буквы, слегка позеленевшие от воздействия недружественной для них среды, складывались в два недлинных симметричных слова, всего по четыре буквы в каждом. Сначала прочитав их про себя, он, с секундной паузой, процедил вслух:
   - ANTI ЛОРА. Оп-ля...
   - Как вы яхту назовете, так она и поплывет..., - улыбка получилось немного натянутой, больше похожей на похабную гримасу. - Написали бы сразу - АЛИСА, да и все. Зачем зря переводить цветные металлы на ненужные буквы. Или есть варианты? Может и не Алиса вовсе. Анти так Анти. Куда плывем то, господа?
   Вопрос был риторическим. В том плане, что никто не знал на него ответа. Гадать не имело смысла.
   - Это же моя самая-самая мечта - кругосветное плавание на яхте с любимой женщиной. Правда женщина отсутствует, да и место любимой вакантно. Одна от этого места категорически отказалась, а другую не завел. Да, собственно и не старался, - не весело усмехнулся. - Ну, хоть полмечты осуществим. За восемьдесят дней вокруг света. С паспарту, - последней фразой он рассмешил сам себя.
   Он осторожно спустился по трапу в каюту и, пошарив руками по обе стороны от проема, нашел тумблер.
   Мягкий свет от матовых плафонов осветил вполне достойное убранство помещения. Слева - камбуз, справа - штурманский уголок с массой навигационного оборудования и инструментов. Дальше - спальные места, еще дальше - места общего пользования. Быстро проведя короткую познавательную экскурсию, он вернулся к штурманскому месту и открыл атлас карт, заложенный кем-то на "нужной" странице.
   Ломаная линия курса была прочерчена чьей-то умелой рукой... И упиралась в некий населенный пункт с поэтическим названием... названием... Очень интересным названием -
LA R...SA. Одна буква была стерта.
   - LA ROSA или LA RISA? Последнее вернее. Может быть, - он грустно усмехнулся.
   - "Нам может лучше быть чужими в разных городах. Нам может проще жить одним в своих мирах. Так, может, лучше нам двоим? Так, может, легче жить одним?", - вспомнился собственный перевод одной зарубежной песни. - Красивое название... Поэтичное, я бы сказал, - он гнусно хмыкнул. - Вот только дорожка уж очень явно обозначена. Не хуже, чем та тропинка возле болота, где я плавал. Нет, господа-товарищи, мы пойдем другим путем. Этот город стоит, я думаю посетить, но не сейчас. Позже. А пока, - он аккуратно вырвал из атласа следующий лист с планом неизвестного города и, свернув, положил в карман.
   - А для начала определимся, где мы находимся. Ужасно интересно, все то, что неизвестно. - Он перевел взгляд на приборы.
   Оборудования было много и самого разного. Похоже, яхта была укомплектована по высшему классу. Он нашел глазами то, что искал - спутниковый навигатор. Вот только панели управления на нем не было.
   - Ну, и как им пользоваться? - он почесал затылок, потом побарабанил пальцами по шее. - Нас же этому учили, пять с половиной лет. Учить то учили, только если б кто еще и учился, а не пиво пил..., - хмыкнул.
   Полученной когда-то квалификации радиоинженера-системотехника хватило сейчас на то, чтобы после недолгих раздумий догадаться, что управление всем комплексом должно производиться с компьютера, коий собственно и присутствовал под самым носом, заботливо укутанный в кожаный кофр.
   Открыл, развернул, поглазел, включил. Знакомое начало загрузки, синий экран и приглашение: "Введите пароль".
   - И тут захожу я, весь в белом, - пробормотал он, понуро глядя на монитор. - Что писать-то? Вопрос на засыпку. Пароль. Очередная логическая загадка. А ну-ка...
   Он ввел ЛОРА и шлепнул по ENTER-у. Если бы компьютеры умели показывать кукиши, то он бы сейчас именно его и увидел. А так...
   Приглашение повторилось, предваренное предупреждением: "Пароль не верен. Осталось две попытки".
   - А если я не угадаю, что будет? Начнется самоликвидация? Ха-ха. Смешно.
   Встал со стула и прошелся по каюте. Думалось как-то с трудом. Явно не хватало допинга. Действие шампанского давно закончилось, еще во время пробежки по берегу. А может даже раньше. Неудовлетворенное первое желание, возникшее на палубе, настойчиво напоминало о себе. Мозги нуждались в промывке как никогда. Он распахнул дверцы шкафчика в кухонном уголке и издал воинственный клич самураев: "Банзай!!!". Потом проделал легкие движения в стиле джага-джага и нежно, двумя пальчиками, извлек бутылку из гнезда.
   - Кто-то очень знаком с моими вкусами, я смотрю. Все для вас называется, - мысли вслух, пока темно-янтарная жидкость переливалась в бокал. - Давненько я не брал в руки..., кстати, когда ж это было в последний раз? - делая глотки, он уставился глазами в темноту за форлюком. - Господи, тыщу лет назад. В первый мой заход в "Пиранью". Ё-моё.
   Вернулся за стол и начал перебирать варианты паролей. Лекарство помогло. Мысли стали яснее и четче. Самым очевидным и напрашивающимся был вариант "АЛИСА".
   "Кстати, с него и надо было начинать, чего это меня на "ЛОРУ" потянуло, непонятно. По привычке", - усмехнулся, - "Сила привычки. Все, закончили с этим. Нет ее. Не-ту. И точка. Ру".
   Аккуратно ввел заглавными буквами имя "новой" знакомой. Сначала показалось, что угадал. Компьютер задумался. Пожужжал "винтом", но потом выплюнул последнее "китайское" предупреждение: "Пароль не верен" и начал отчет времени:
   02-00
   01-59
   01-58...
   - Сам знаю, - зло выдохнул он. - Не учи ученого, гражданин Копченый. Черт! Ну, что еще может быть??? Кролик. Белый кролик. Ольга. Почему Ольга? Да нет, не то. А может какие-то цифры. Только какие? Время! - на счетчике было 01-23.
   - Взорвется на хрен эта посудина...
   Нравились ему экстремальные ситуации. Попадая в них, он обретал какое-то невидимое "третье" дыхание. Организм мобилизовывался, сознание прояснялось, текущие мелкие проблемы улетали. Мозг как арифмометр щелкал колесиками, подбирая нужные варианты решений. Из всех эмоций оставалась только спортивная злость. Системный анализ - любое развлечение. Так было и сейчас. Он замер над экраном, глядя в него невидящими глазами и фиксируя только неумолимо меняющиеся цифры:
   01-01
   01-00
   00-59...
   В голове мелькали все события сегодняшнего длинного дня. Где-то среди них должен был быть ключ. Ключей то собственно было много, но не тех. Лес, стрельба, Она, утро, Алиса, телеграмма, Ольга, РИНХ, апельсины, метро, "Пиранья", Ангел, дождь, аквапарк, Настя, крепость, шахматы, скала, лестница, сопки, болото, избушка, снова Алиса, скачки, подземелье, зеркала, карточка, мост, песня, Ангел, Марокко, сад, Господин в цилиндре, молния, жук, джип, авария, опять "Пиранья", раздваивающаяся девушка, море, яхта... Где-то в этой куче был ключ. Был... Но он никак не мог уловить кончика нити.
   - Ключ к решению всегда лежит на поверхности. Кто сказал? Не помню. Черт, ну, где же он?
   Снова прокручивал в голове всю цепочку и возвращался к началу. Деталь, какая-то мелкая деталь, которую не замечал раньше, пыталась всплыть, но тонула под ворохом ненужных подробностей.
   00-32
   00-31...
   - Джинсы, воды набрали и прилипли. Мне кажется, мы крепко влипли. Мне кажется, потухло Солнце. Прости Меня Моя Любовь, - тихо пропел он хит рок-барышни, - влипли, как пить дать. Требую помощь зала!!! Звонок другу! Не, не успею. Да и звонить некому...
   00-22
   00-21
   00-20...
   Он уставился на последнюю появившуюся цифру и прошептал:
   - Двадцать... двадцать... Yes! Это он! - последние слова он уже проорал.
   Он лихорадочно начал шарить по карманам, пытаясь найти тот маленький комок бумаги, который подобрал в машине, когда ехал за Алисой в институт. Еще тогда этот непонятный код показался ему весьма странным и на что-то похожим. И только теперь он понял, что означал этот набор символов.
   - Где же он, блин! Сколько осталось?
   00-11
   00-10
   00-09...
   Бумажный шарик отыскался на дне последнего кармана. Он развернул его и быстренько набил все знаки, содержащиеся в нем.
   20.h4!
   - Время?
   00-02...
   "Все, ваше время истекло. Game over. Приплыли", - где-то он уже слышал это выражение сегодня. Не раздумывая больше, нажал две клавиши, вводя данные.
   Компьютер пискнул. Счетчик замер на цифрах 00-00 и...
   Еще никогда эта, ставшая привычной, милая рожица чудного создания природы не вызывала у него столько положительных эмоций: экран стал черным и в его центре прорисовался силуэт Белого Кролика, точно скопированный с маечки Алисы.
   "ВЫ ВОШЛИ В СИСТЕМУ. ФУНКЦИЯ УНИЧТОЖЕНИЯ ОТКЛЮЧЕНА" - белые буквы внизу экрана поморгали, да и потухли.
   Оставшиеся в бокале пятьдесят грамм коньяка влетели в горло, не задумываясь. Еще столько же последовало за ними через пятнадцать секунд, прямо из горлышка.
   Где-то внизу мерно загудел генератор, приборы заморгали разноцветными индикаторами, поиздавали пиликающие звуки и перешли в рабочий режим.
   Покурил, успокаиваясь. Одна не помогла. Вторая пошла. Легче. Поехали.
   Быстро разобравшись в управлении, он вошел в меню навигатора и дал команду: "Текущее положение". Пока прибор соображал, что от него хотят, он плеснул себе еще на донышко и не спеша, смакуя жидкость как нектар, выпил.
   - А пароль этот... Это не просто пароль, это ж запись шахматного хода. И как раз моего сейчас. Да, двадцатый ход. Точно. Пешкой на прорыв. По краю. "И не долго по краю. Умираю-ю-ю. Катастрофически тебя не хватает мне...", - он засмеялся довольный собой. - Интересно, как Черные отреагируют? Догадаются или...? Ох, какая чудная комбинация..., - от удовольствия хитро закрученной шахматной интриги он потер ладошки.
   Навигатор выдал результаты своих умственных усилий: "Координаты не определены. Спутник не доступен".
   - О-па. Даже так? Что, погода нелетная? - он прищурился. - И как будем определяться? По звездам? Если б я еще это умел делать. Вот и вся ваша хваленая буржуйская техника. Понты одни.
   Он встал на ноги, собираясь выйти наружу, освежиться. Слишком большая доза алкоголя туманила голову. Нужно проветриться.
   Поднявшись в кокпит, он зевнул и с наслаждением потянулся. Целых полчаса мускулы были без дела, соскучились и застоялись.
   Когда волна света, совместно со своими корпускулами, в полном соответствии с теорией дуализма, достигла фотоприемников, то есть его глаз, и, преобразовавшись в электрические импульсы, влетела в мозг, привнеся в него визуальную информацию, он еще стоял с раскинутыми руками и раззявленным ртом, который успел сделать вдох, но обратное его движение на выдох было преждевременным. Картинка имела явный приоритет.
   Берег, еще недавно тихий и темный, кишел огнями. Маленькие желтые точки двигались попарно, совершая хаотичные перемещения. Их было настолько много, что они сливались в яркий, шевелящийся ковер, который был живым существом, ни на секунду не прекращающим движение. Но даже при всем впечатляющем воздействии этого зрелища, им можно было пренебречь. А вот меньшим количествам тех же "светлячков", приближающимся к яхте, стоило уделить больше внимания.
   Кто бы сейчас не плыл к нему, в их намерения вряд ли входило составить ему теплую компанию и мило посидеть за бутылкой.
   Четырнадцать секунд тишины (почти цитата) и он вышел из ступора. Решение созрело. Оно не было ни оригинальным, ни воинственным, ни... НО. Оно было самым умным в теперешней ситуации - делать ноги и как можно быстрее.
   Он метнулся к штурвалу и лихорадочно зашарил глазами по панели управления. Полный Hi-Tech. Сенсорные кнопки, огромный дисплей, масса "примочек".
   Прикосновение пальцев к клавишам, не привело ни к каким видимым эффектам. То ли руки не под то заточены, то ли...
   "То ли лыжи не едут...", - ласково обозвал он сам себя, глядя на дисплей, четко указывающий причину такой реакции техники: "Keyboard locked".
   - Клавиатура заблокирована, - машинально перевел он, - и чего она хочет? Конфетку?
   Он сегодня точно не с той ноги встал. А если честно, просто вымотался. Иначе как объяснить то, что он смотрел на подсказку, услужливо выданную дисплеем, и не понимал, чего от него хотят: "Insert Key".
   - В какую ж... его вставить! Где тут скважина? - раздраженно бормотал он, изучая всю конструкцию вдоль и поперек, и визуально и тактильно. - Двери закончились!
   Странная вещь - человеческое зрение. Самый совершенный оптический прибор вроде, а вот найдет затмение - и под собственным носом ничего не видишь. Глаз замылился, что называется. Смотришь в книгу - и видишь... Кролика. Без него никак. Ему пора уже было давно это запомнить.
   Он провел пальцами по изображению, ощутил рельефность рисунка, подивился искусству гравировщика и... и, и догадался!
   "Дьявольская" штучка, как сказала Ангел, оживила и Кролика и всю эту техно-красоту. Вспыхнули индикаторы, по дисплею пробежала надпись: "Keyboard unlocked" и кнопки стали реагировать на прикосновения.
   Первым делом - якорная лебедка.
   - Есть! Пошла! - в носу яхты заурчал двигатель, и якорная цепь стала выбираться, наматываясь на невидимый барабан.
   Второй ход - запуск маршевого двигателя.
   "Что-то я категориями ракет мыслю, маршевый двигатель. Вспомнил же!".
   "Ставить паруса - некогда, даже при всей полной автоматизации этого процесса, да и ветер еще не тот, чтобы приличную скорость набрать. Так что...".
   Как только якорь показался над поверхностью, он тронул рычаг газа, и судно медленно пришло в движение. Через стеклянную линзу нактоуза он видел подсвеченную снизу картушку компаса. Курс NO 23.
   "Норд Ост? Забавно. Но Бог с ним. Ходу".
   Яхта медленно разгонялась. Это не автомобиль. Масса немного другая. Он перевел рычаг на "Средний", потом на "Полный". Бурун за кормой вырос, но ощутимого увеличения скорости не произошло.
   - Ну, давай же, давай. Лора, Анти-Лора. Давай! Лорик! - заорал он и обернулся. Огоньки были уже в полукабельтове. - Черт!
   Внезапно прямо впереди по курсу в небо взмыл огромный фонтан воды. Или гейзер. Кто ж его сейчас разберет. Продержался в воздухе несколько секунд и с громким шипением медленно осел вниз. Он резко переложил штурвал. Яхта легла на правый борт, чуть не черпнув воду.
   - Спокойно. Аккуратней, - он выровнял судно и вернулся на прежний курс. Маневр уменьшил и так не великую скорость и дал фору неизвестным, которые спешили с ним познакомиться.
   Новый столб воды справа, метров на десять в высоту. Он чертыхнулся и опять сменил курс. Если это были разрывы от снарядов, что можно принять как рабочую версию, то значит, стрелки перешли на беглый огонь, потому что новые фонтаны взбухали каждые пять-десять секунд, заставляя его постоянно менять курс и уменьшать обороты двигателя.
   Он шел короткими галсами, уворачиваясь от сюрпризов.
   "Странные штуки. Звуков никаких. Вспышек нет. Только непонятно с чего они возникают?!".
   В следующую секунду яхта дернулась, как... Сложно подобрать сравнение как что. Все потом. Потом будем придумывать сравнения и красивые метафоры. Потом.
   "Прямое попадание?", - успел подумать он.
   Двигатель взревел, нос яхты приподнялся из воды, а корма наоборот, погрузилась в нее. Он едва успел вцепиться из всех сил в штурвал, чтобы не улететь за борт.
   То ли снарядные ящики у "береговой артиллерии" опустели, то ли он вышел из зоны "гейзеров", но странные явления прекратились. Он врубил полный газ. Яхта, метнулась вперед как камень из пращи, испугавшись не меньше его. Да запросто, такого не грех испугаться.
  
   Снова
   И снова
   Меняются
   Планы
   И в воздухе
   Тихом
   Звенят
   И
   Ни Танжер
   И уже
   Не Гавана
   Отнимут
   Тебя
   У меня
   Новое
   Солнце
   Готовое
   Рухнуть
   Висящее
   На
   Волоске
   И
   Животами
   Сплетаются
   Руки
   И танец
   В горячем
   Пике
  
   Он орал песню, надрывая горло, стараясь хоть как-то подбодрить впадающее в ужас сознание. Мокрый насквозь, стиснув штурвал так, что пальцы были белее самого белого цвета, шаря глазами по курсу яхты, чтобы успеть среагировать на какой-нибудь очередной сюрприз. Он был на грани.
   Огоньки отстали и постепенно исчезли из виду. Можно было перевести дыхание и подумать, что же это было. Очередная загадка, ребус, краксворд, сюрпрайз, черт возьми!
   Яхта вырвалась из бухты в открытое море и неслась на полной скорости, насколько позволяли волны и ветер. Он выровнял ее на курсе и включил автопилот. Пять минут перерыва он заслужил. Опустился на сиденье, откинувшись на спинку, и устремив глаза в ночное небо.
   Огромный полный диск Луны с отчетливо видимым рельефом, морями и горами плыл через холодный космос, освещая небосвод своим бледным светом. Ее влияние на все живое на Земле было давно и прочно доказано. Но кроме научных знаний была в ней неведомая, не поддающаяся здравому смыслу мистика. Что только не случалось с людьми в полнолуние! Из каких тайников и глубин сознания выползало на ее свет что-то давно уснувшее, забытое, древнее, страшное и непонятное. Вампиры, оборотни, вурдалаки и прочая и прочая оживали и выходили на большую дорогу. На охоту за живыми. Мрачное зрелище, до мурашек по коже. Особенно сейчас, в открытом, не менее мрачном, неприветливом море.
   А само небо? Оно было чистым как стеклышко и мерцало мириадами своих звезд. Россыпи созвездий были непривычны для него, родившегося и выросшего в Северном полушарии, но знакомы по звездным атласам. Чуть правее зенита, в направлении Юго-востока отчетливо выделялся Южный Крест. Самое знаковое и известное созвездие другого полушария. Отвесно вниз от него сияла Дева. Идентифицировать другие он с ходу не мог, но хватило и этих двух.
   - Южное полушарие... Я пересек экватор? И когда я успел? Где он был, интересно? В каком месте? Там, на подоконнике? Куда я выплыл? На какой я сейчас линии? Обычное дело, - он невесело усмехнулся сам себе. - Ответов нет, и не будет. Да они мне и не нужны. Я чувствую, что двигаюсь правильно. Штурвал у меня в руках, причем буквально. Главное, не делать резких движений. Только плавная корректировка курса. Всё не важно. Надо просто отпустить ситуацию. Управлять надо не течением, а своим движением в нем. Поплыли! - сказал он с интонацией знаменитого Гагаринского "Поехали!" и улыбнулся.
   Поднялся на ноги и осмотрел море. Никаких ни догоняющих, ни спешащих на встречу или просто плывущих попутно существ, судов и кораблей не было.
   - Надеюсь ни "Мария Целеста", ни "Летучий голландец" мне не попадутся сегодня, - он глянул на компас. Автопилот исправно удерживал яхту на заданном курсе.
   Ветер постепенно усиливался и обещал в скором времени перейти в штормовой, так что с парусами надо повременить.
   "Пойдем пока на моторах", - решил он.
   - Ну, раз так. Плывем как плывется. Рассветет - посмотрим. А сейчас переодеться бы. Насквозь. Замерзну, - и нырнул в люк.
   Пошарив по каюте, нашел в гардеробе вполне подходящий костюмчик. Черные джинсы любимой марки, тезки двигателя не внутреннего сгорания, майка и куртяшка, того же цвета. Обувь только подкачала. Сейчас в самый раз были бы кроссовки на резиновом ходу. Лучшая вещь для мокрой палубы. Но местный "бутик" мог предложить только весьма элегантные ковбойские полусапожки на высоком каблуке.
   "Ну и хрен с ним, все лучше, чем мои ботинки". Он заботливо переложил в куртку содержимое своих карманов, мало ли где что еще пригодится.
   Собираясь немного согреться, он не успел поднести "лекарство" ко рту, как яхта резко остановилась и он, увлекаемый силой инерции, полетел вперед, распластавшись на диване. Бокал превратился в мелкие осколки. Он стряхнул их с ладони и бросился к трапу.
   Обстановка радикальным образом изменилась. Откуда-то взявшийся сильный ветер и волны били в борта яхты и ее швыряло из стороны в сторону. Держась за леера, он прополз в нос.
   Ситуация была полностью пессимистичной. На полном ходу яхта влетела в скалу, выступающую над водой буквально на метр-полтора и крепко в ней застряла. Через распоротую обшивку внутрь вливалась вода. Сколько времени это судно продержится на плаву?
   - "Моря по колено, тому, кто под парусом...", - пробормотал он, оценив ситуацию, и рванул обратно. Рация была еще жива, значит, вода не добралась пока до генератора и не залила аккумуляторы. Он схватил микрофон, нацепил наушники и пробежался глазами по шкалам.
   - Где тут, черт, аварийный канал?! А, блин! Ну!
   Эфир молчал. Тихое потрескивание и "белый" шум. И больше ничего. Он потыкал кнопки, пытаясь разобраться, где что включается:
   - Есть!
   Включил радиостанцию на передачу и, стараясь быть спокойным, начал говорить:
   - Мэйдэй, мэйдэй, мэйдэй. Yacht Anti Lora. Yacht Anti Lora. Мэйдэй...
   Никто не отзывался. Полная тишина. Он продолжал подавать сигнал бедствия еще пару минут, пока вода с шипением не начала заливать пол каюты. Прокричав в последний раз "Мэйдэй", он сорвал с себя наушники и бросился наверх.
   Шторм усиливался. Ветер валил с ног, и волны перехлестывали через палубу. Ситуация просто бэст, как сказал бы он с присущей иронией. Но сейчас было не до разговоров. Из рундука в кокпите он вытащил спасательный жилет и надел его поверх куртки, завязав все веревочки.
   - Похоже, в этот раз я влип по самое не хочу. Деваться некуда, как с той самой подводной лодки. Кругом море, или океан, без разницы. И долго я там не побарахтаюсь. Водичка бодрящая. Сейчас буду как Ди Каприо, в "Титанике". Не смешно, ей-Богу! Ну, покурить то я успею, когда еще придется, если придется...
   Он взобрался на крышу рубки, потому что вода уже заливала все. Обхватил рукой гик, щелкнул зажигалкой и с удовольствием приговоренного к смерти затянулся.
   "Эх, хорошая была яхта...".
   Мельком окинув взглядом окружающее пространство, он зацепился, было глазами за непонятное видение, но не придал сначала ему значения и "проехал" дальше. Уткнувшись в жестокие волны, вздымающиеся выше клотика, он "завис" на несколько секунд. Сделал выдох, посчитал про себя до одиннадцати и обернулся на то, что его смутило.
   Среди обезумевшего моря, через валы воды протянулась серебристая дорожка абсолютно спокойной поверхности. Волны бросались на нее, разбивались в мелкие брызги, как будто уткнувшись в стеклянную стену, и откатывались назад.
   Картина достойная внимания. Во всех отношениях. Даже если сбросить со счетов какое-то непонятное движение. Призрачное шествие неизвестных пришельцев.
   По дорожке, легкими скользящими шагами бежала маленькая стройная фигурка, укутанная в длинный плащ с капюшоном. Полы плаща развевались на ветру, но фигурка, не обращая никакого внимания на окружающую ее стихию, как будто летела над водой, едва касаясь ее своими ногами.
   Он ахнул от такой картины и едва не проглотил сигарету:
   - Бегущая по волнам. Фрези Грант... Ну ни фига себе..., - сглотнул слюну, чуть не поперхнувшись, и жадно затянулся. - Дурдом Ромашка... Так ее Грин не придумал...? Да...?
   Он не мог оторвать глаз от нового персонажа этого театра абсурда, забыв о тлеющей сигарете. Так и стоял, как столб, пока фигурка, не приблизившись вплотную к яхте, палуба которой была уже вровень с поверхностью воды, не сказала:
   - Олег! Ты долго будешь на меня пялиться? Я знаю, что красивая. Но свой восторг выразишь попозже. А сейчас нам пора бежать, - и протянула ему руку.
   Реакция отсутствовала. Он просто не мог пошевелиться. Какая неожиданная встреча! Ха-ха...
   - Олежа! Пойдем! Быстро! - фигурка даже топнула ножкой по воде, подняв небольшой фонтанчик брызг.
   - Ангел мой, неземной! Ты повсюду со мной! Бегу уже, лови, - он, наконец, то опомнился и поймал ее руку. Она улыбнулась ему, кивнула головой и, развернувшись, помчалась обратно по дорожке, таща его на буксире. Пришлось и ему бежать по волнам. А что делать?
   "Бегущая по волнам, ты закрываешь глаза. Я поцелую тебя, как тогда, в кино...".
  
  
   !""""""""#
   $t+vW*Tl+%
   $Oo+*+*Mo%
   $*+o+*+o+%
   $+*+o+oV*%
   $*+*P*+*P%
   $+*+bPpP*%
   $pPq+*Bn+%
   $+*Kr+*+r%
   /(((((((()
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   МОРЕНДО
  
   По мере продвижения вперед дорожка за их спинами исчезала и волны, штурмующие ее, со страшным грохотом смыкались в объятьях, и устремлялись следом за ними.
   Если б он был один, то мчался бы сейчас с несколько другой скоростью, раз в пять быстрее. Но темп движения задавала Ангел, так что приходилось подстраиваться под нее. Да сам бы он и не смог бежать по воде, аки посуху. Она это умела. Ну, так она Ангел, ей положено.
  
   ...А когда надоест
   Возвращайся назад
   Гулять по воде, гулять по воде
   Гулять по воде вдвоем...
  
   - Чего ты там бормочешь? - она обернулась к нему.
   - Да меня как всегда раздирает на сопутствующие песни. Это не лечится, - прокричал он, чтобы быть услышанным. Хотя мог и не орать. Его полушепот она отлично разобрала. Вот же Ангел! Все знает, все слышит...
   - Певун ты мой, - засмеялась она, - не отставай.
   "Чего это я твой? Я ничей. Сам по себе. Кошак заблудившийся".
   - Бегу, бегу, Солнце.
   Дорожка выгибалась дугой и уходила за горизонт. Больше всего она напоминала узкое ущелье, окруженное скалами (опять?!). Только в данном случае их роль исполняли океанские (поправочка: возможно и морские) волны, ничем не уступающие скалам в размерах. Вдобавок они еще и постоянно двигались, норовя прорваться через непонятно какой силой державшуюся узкую серебряную полоску воды. Жаль не было с собой фотоаппарата, запечатлеть такую потрясающую картину: неистово бьющиеся в невидимую преграду волны, рычащие в бессильной злобе, захлебывающиеся белой пеной, шипящие разлетающимися бесчисленными брызгами и тут же - абсолютно спокойная поверхность той же самой воды, сверкающая в темноте. Не снимок был бы, а супер экстази. Первое место на любой выставке.
   "Научусь рисовать - картину напишу", - думал он, труся вслед за Ангелом. - "Гм, кстати. Отличная мысль!".
   Бежать уже порядком надоело. Да и озираться по сторонам тоже, невольно ожидая, что какая-нибудь волна невзначай смоет его с этой "дороги жизни". Но Ангел грациозно продолжала двигаться вперед легкой кошачьей поступью и других вариантов убить свободное время не предлагала.
   - Устал, Зайка-Мазайка? - спросила девушка, не оборачиваясь.
   - А? Чего? Да нет, что ты, что ты, - помахал он свободной рукой, - очень даже романтично. Да и вообще. Красиво, я бы сказал..., - он покосился на особо злобный вал, ринувшийся на него сверху и разлетевшийся вдребезги в полуметре над головой. - Масса приятных ощущений. Мы как, никуда не опаздываем?
   - Нет. Мы уже скоро доберемся.
   - Я рад, - мявкнул он, состроив гримасу.
   Еще какое-то время они неслись посреди моря-океана, разбрызгивая серебряные капли из-под ног, как внезапно Ангел остановилась. Он чуть не влип в нее и ему пришлось, чтоб не расшибиться, распахнуть руки, так что девушка просто влетела в его объятья. Это получилось очень элегантно и ненавязчиво. В течение по крайне мере секунд сорока он не двигался, всячески наслаждаясь сменой движений.
   - Так, Олег. Я тоже соскучилась, но уже хватит. Пора, - несколько холодно сказала девушка, не поворачивая головы.
   - Да, гм, извини. Так получилось.
   Она развернулась к нему лицом и рассмеялась:
   - Извиняю, так и быть. Эх ты, какой неловкий. Или ловкий, а? - она лукаво прищурилась.
   - Ты... это... там..., - он пытался выдавить из себя возмущение, намекая на то, что даже Ангелам не к лицу подсматривать за встречами tet-a-tet.
   - Фу! Как ты мог подумать! Я просто ВСЁ знаю. Я же тебе говорила, забыл?
   - А-а-а..., ну да, ну да, - ошеломленно пробормотал он, - запамятовал.
   - Здесь мы расстаемся. Дальше ты сам. Мне туда нельзя. Так что...
   - Почему? А я куда?? И как??
   - Сядешь в лодку и поплывешь. Курс Норд-Ост 23. Здесь недалеко.
   - Что недалеко?
   - Какой ты нетерпеливый. Увидишь! Слушайся своего Ангела и все будет хорошо. Разве я тебя обманывала когда?
   - Нет, конечно. Просто...
   Она приложила палец к его губам:
   - Все, молчи. Узнаешь. Ты должен найти камень и..., - она помедлила, - кое-кого еще... А мне пора. Прыгай в лодку.
   Он обернулся. Лодка лениво качалась за спиной. Та самая, брошенная им возле яхты. Он аккуратно перешагнул через борт и опустился на банку.
   - Удачи тебе на темной дороге, - тихо сказала девушка и отступила на шаг. - А я тороплюсь. Я спешу. Пока..., - она нежно махнула ему рукой.
   - Подожди секунду! Ты... ЕЁ не видела случайно? Как она...?
   - Она... У нее все хорошо, Олеж. Она тоже ищет себя. И хочет найти и понять...
   - Что понять? - он дернул головой.
   - Себя понять. Самая большая загадка для человека - это он сам, ты же знаешь! Она ищет, мечется в крайности, находит и теряет, ошибается, плачет и смеется, радуется и огорчается, но это ЕЁ жизнь. Пойми ЕЁ правильно. И не обижайся. Она просто хочет найти себя... Ей это очень надо.
   - Да я все понимаю, я ж такой весь из себя понимающий, - хмыкнул он. - Меня только никто понять не может, или не хочет...
   - Поймешь себя сам - тебя поймут другие. Ты ее увидишь, скоро. Вы еще встретитесь...
   - Где?! Как?!
   Не ответив, Ангел слегка кивнула, улыбнулась, и быстро отвернувшись, побежала прочь. Он следил за ней взглядом, пока хрупкая фигурка не скрылась за волнами.
   Ворох свежих впечатлений приглушил случившееся до этого. Он сидел в лодке, уставившись в одну точку и мучительно соображал: "может вообще это все снится? Бред какой-то. Ангелы, бегающие по волнам. Он сам, несущийся за ними вприпрыжку. Не, точно снится. Сейчас проснусь в своей постельке, гляну в потолок, а там - белый экран. Кино закончилось".
   Волна легонько ударила в борт, швырнув лодку на пару метров в сторону. Мол, хорош прикидываться. Всё самое, что ни на есть настоящее. Спорить с ней было трудно.
   Он взялся за весла, развернул лодку носом к волне и глянул на фосфорицирующий круг компаса, явно подкинутого ею. Раньше его в лодке не было.
   - Курс Норд-ост 23... И на яхте был тот же курс. Странное совпадение, - улыбнулся, - совпадение. Тенденция уже давно, я бы сказал. Печально известный курс Второй Тихоокеанской эскадры. Что там у нас впереди? Остров Цусима, что ли? Кладбище погибших кораблей?
   Поскольку на лодке полагалось двигаться спиной вперед, он быстренько пересчитал направление движения и взмахнул веслами.
  
   Все будет так, как быть должно
   Твоя душа морской звездой легла на дно
   И твой корабль, среди камней
   Уснул на кладбище погибших кораблей
  
   Моря по колено
   Тому, кто под парусом
   Уходим с рассветом
   К другим берегам
   Киты и сирены
   Широты и градусы
   Моря по колено
   По грудь океан...
   Размашистые движения весел и, возникшая вследствие этого боль в ладошках заставили его вспомнить приснопамятного Белого Кролика.
   "Лапки мои лапки. Усики мои усики. Что скажет Герцогиня? Действительно, а что скажет Герцогиня? К чему, блин, я это вспомнил? Значит, скоро Герцогиня появится, как пить дать! Кто ж ею будет? Новенькая или кто из знакомых? Что ж, дождемся выхода на сцену".
   Продолжая перемещаться по водной глади окружающего пространства, он снова задумался о загадочных "двойняшках". Удивительное сходство, как клоны. Только глаза и волосы разные. Хотя и то и другое настолько легко изменить...
   "Все-таки мне кажется, это одна девушка. А вот кто, вернее, в какой "роли" она настоящая? Как там сказала "Настасья"? - "Она спокойная - я взрывная. Она скромная - я вызывающая. Она добрая - я стерва. Она мягкая - я беспощадная. Она там - в своем зазеркалье, а я здесь, с тобой...". Все эти, так сказать, качества можно прекрасно сочетать вместе. Без особых усилий. Получается какая-то Черно-Белая Королева. С одной стороны посмотришь - она Алиса. С другой - Анастасия. Лора - Анти-Лора... Нет, надо сказать задумка очень интересная. И поучительная. Две стороны. У каждого есть две стороны. И видны они в принципе обе, только надо увидеть. Одна без другой - не бывает. И нельзя сказать, что черное - это плохо, а белое - хорошо. Это не так. Это просто РАЗНЫЕ стороны. Вот и всё. И все такие разные, как сказала госпожа Рамазанова. Да, тянет меня на философию, ей-Богу, в последнее время", - он усмехнулся над собой.
   "А Ангел? Что Ангел. Она - не шахматная фигура. Она - над доской. Она приглядывает, охраняет, спасает, освещает дорогу. Карма у нее такая", - снова вспомнил он одно из любимых Наташкиных выражений.
   - Хочется досмотреть окончание этой истории. Должна ж она когда-нибудь закончиться!
   История действительно подходила к завершению. История его мореплавания. Неясный шум достиг ушей и заставил его обернуться.
   На горизонте сверкал огнями и дышал веселой музыкой неизвестный город. В черное небо над ним взлетали фейерверки и рассыпались разноцветными огнями. Вспыхивали шутихи и осыпались вниз горящими каплями. Похоже, веселье там было в разгаре.
   - Фестиваль дружбы народов, - ляпнул он первое, что пришло в голову. - Карнавал...? Будем веселиться! Вперед - и полный каматоз!
   Смена обстановки не помешала бы. Мрачное одиночество посреди водной пустыни уже приелось. Хотелось света, веселья, беззаботности и... "Чего это мне так есть хочется? Никто не скажет?".
   Он с учетверенной силой налег на опостылевшие весла, стараясь быстрее попасть туда, где есть люди. Где смех, музыка и безумства жизни.
   Грести пришлось еще где-то с полчаса, пока он не увидел темный дебаркадер набережной. Скинул с себя ненужный уже ярко-оранжевый жилет и, найдя глазами тумбу, ловко набросил на нее конец. По свисающей к воде веревочной лестнице взобрался на парапет и уселся поудобнее. Закурил и начал рассматривать новый мир.
   Перед ним переливался, блестел и сверкал, прятался в тень и резко выныривал из нее неисчислимый, бесконечный, яркий и пьяный от веселья, да пожалуй, не только от него, поток всех мыслимых и немыслимых персонажей. Мужчины и женщины, в масках и довольно странных костюмах, с бенгальскими огнями, хлопушками, все в ворохе серпантина, осыпанные с ног до головы конфетти, кричащие и размахивающие руками, поющие песни, кривляющиеся и вытворяющие разнообразнейшие кульбиты.
   Он поймал за рукав пробегающего мимо субъекта и поинтересовался:
   - Милейший, а что здесь происходит?
   Тот поначалу шарахнулся от него, как от чумного, но смог отдалиться только на расстояние вытянутой руки. Он пыхнул ему в лицо сигаретой и напомнил о себе:
   - Ну и?
   - Карнавал! У нас карнавал и все удовольствия, какие хотите! - выпалил туземец в экстазе. - Столетие города!
   - Н-да? А что за город то? LA ROSSA? Или...?
   Тот похлопал глазами, покрутил пальцем у виска и заорал:
   - Гель-Гью!
   - Как?! - он обалдел от такой новости, но местный парень, воспользовавшись слабиной в его руке, дернулся и лихо исчез в толпе.
   Кривая ухмылка, возникшая на его лице вследствие последних известий, красноречиво свидетельствовала о том, что ум зашел за разум, а шарики заело в роликах.
   "Как там это - Дасиш фантастиш? Нет, стоп. Это уже было, когда... Когда я вынырнул в метро в... Ну в общем в ее городе. Ну, там хоть город был настоящий! А это...".
   Денек действительно удался. Даже не денек, а вечерок. Начался он "высадкой" на "Комсомольской" станции и все никак не заканчивался...
   Он спрыгнул с парапета и осторожно двинулся вперед, собираясь пересечь прибрежную площадь. Толпа бурлива как горная река, в период таянья снегов, и старалась смести со своего пути все препятствия. Его обгоняли и исчезали в водовороте бесчисленные участники празднества. Блеск глаз, взмахи рук, пьяный хохот и визг, мельтешение лиц, взрывы смеха и неслышно что-то шепчущие нежные губы. Глаза его наткнулись на огромного черного кота, сидящего верхом на табуретке на грубо сколоченном помосте из толстых деревянных плах. По его губам
(у котов есть губы?) он прочитал, что тот усиленно орал, во всю глотку: "Я в восхищении, Королева!".
   "А этот здесь откуда?!".
   Какофония звуков, вплетающих в себя безудержную радость тысяч людей и музыку десятков оркестров. Шуршащий от серпантина воздух, тычущие в лицо огни сигарет, вцепляющиеся в одежду шматки липкого теста, колючки, застрявшие в волосах.
   Наглотавшись вдосталь конфетти и получив сотню ударов по всем частям тела, он, наконец, вынырнул на практически спокойное место и пошел по широкой улице, залитой светом, стараясь держаться в стороне от весельчаков.
   Впереди опять завиднелась какая-то площадь. Над головами заполнивших ее людей, он увидел статую, возвышающуюся над людским движением, и от такого зрелища чуть сам не превратился в нечто подобное.
   - А... Э... О..., - членораздельные звуки не выдавливались из горла. Только отдельные гласные. Он зажмурился, сосчитал до пяти и осторожно приоткрыл правый глаз. Картинка не изменилась. Все те же лица и явления в том же месте.
   - Энто как же, вашу мать, извиняюсь, понимать? - сама собой слетела с языка "злободневная" цитата, - с-с-серьезно, Гель-Гью?? Может это просто съемки фильма по Грину, а я невзначай затесался в массовку? - он с тоскливой надеждой обернулся, стараясь заметить хоть что-нибудь, могущее подтвердить эту версию.
   К сожалению (сказать "к счастью" язык не поворачивался), никаких намеков на киносъемочный процесс он не увидел. Зрелище, бьющее в глаза, вполне соответствовало своему описанию в известном произведении русского романтика.
   - Ну, этого же не может быть!!! - он никак не хотел верить в очевидное, потом тяжело вздохнул и сказал сам себе, - и тебя вылечим...
   "Очередная смена сценария и декораций. Ну и пусть, зато здесь весело!!!".
   Так бы он и стоял, прикидываясь памятником, если бы какой-то абориген, проходя мимо, не толкнул его слегка в плечо. Он машинально повернул голову... и застыл снова.
   "Добренький вам вечерочек", - какой-то мерзкий килейно-слащавый голос пробубнил прямо в голове, - "ну и чего стоим, кого ждем?".
   - А? Что? - ему показалось, что его о чем-то спросили.
   "Карандашто", - отозвался тот же голосок.
   - Тихо шифером шурша..., - вот уже и сам с собой начал разговаривать вслух.
   Пока он препирался с внутренним голосом, человек, толкнувший его, отошел уже на десяток шагов, на секунду обернулся и быстро зашагал дальше, потом побежал.
   - Чё-ё-рт! Девушка! Подождите! - он рванул за прохожим, оказавшимся прохожей, да весьма похожей..., тьфу, блин, каламбур!
   Девушка на бегу влетела в толпу гуляющего народа и довольно умело стала через нее продвигаться, ловко лавируя и обходя препятствия. Он боялся потерять ее из виду, что было совсем не трудно. С ее маленьким ростом скрыться не проблема, вот только заячьи (хотя скорее кроличьи!) ушки на макушке демаскировали ее с головой (вечер каламбуров в разгаре). Беги за Белым Кроликом...
   Он нырнул в живую реку.
   "Да нет, пожалуй, в железный поток", - прокряхтел он, получив за первые десять секунд, пять раз по почкам, восемь больнючих ударов по косточке на щиколотке, не меньше шести ощутимых тычков под ребра и два раза едва увернулся от локтей, пытавшихся разлучить его с глазами. Вовремя возобладало советское воспитание и опыт борьбы в очередях эпохи загнивающего социализма. Куда местным любителям против профессионала!
   Взмахи его локтей напоминали бешено вращающийся пропеллер, а движения корпуса... Да хоть сейчас в регби играй! Небольшое пространство перед собой он расчищал, но поток масок, костюмов, визгов, дикого смеха и улюлюканья никак не заканчивался. Он провел глазами над массовкой, ища знакомые ушки. Те почти исчезли за огромным фургоном (шарабаном? каретой?), запряженным четверкой вороных коней. Он понял, что не успевает. Оставалось последнее средство...
   - Лыжню!!!!! - дико заорал он и бросился напролом. Люди поначалу шарахнулись в стороны, слегка недоумевая от редко встречающегося в местном сленге словечка, а потом, приняв это за какой-то новый маскарадный ход, подхватили лозунг и весело заскандировали понравившееся выражение, сопровождая дружный хор бурными аплодисментами, переходящими в овацию.
   Пользуясь, случаем, он рванулся по образовавшемуся коридору. Что такое лыжня они точно не знали, но смысл видимо он передал точно. И интонацию выбрал правильную.
   Обогнув повозку, он выбежал на относительно свободное пространство. Никого. Ну в смысле различных персонажей хватало - маски были на любой вкус, только не на его. Кролика не было!
   Он крутанулся на месте, восторженно озираясь. Гм, прилагательное, вернее наречие, было неподходящее. Не восторженно, а настороженно. Опять не то. Еще раз. Он крутанулся на месте, напряженно озираясь. О! Уже лучше.
   - У-бе-жа-ла, - зачем-то по слогам высказал он ошеломляющую догадку. - Сейчас не Герцогиня будет в ярости. Сейчас Я Буду В Ярости! - и грозно рыкнул (вариант: "грозно хрюкнул").
   Следующее его длиннейшее высказывание ввергло в икоту всех ближайших, отдаленных и очень отдаленных родственников всех кроликов сразу, потому что он их всех вспомнил, всем прилепил "лестные" эпитеты и снабдил обширными комментариями.
   Эмоции иссякли и он сдулся, как шарик у Пятачка.
   - Это не Кролик, это какой-то неуловимый мститель! И опять, такая знакомая фигура... Терзают меня смутные сомнения, как говаривал незабвенный Шпак...
   Он постоял на месте минут пять, размышляя, как всегда в таких случаях, о большом и светлом. Внимательно рассмотрел чудную мощеную мостовую под ногами, шмыгнул носом и полез в карман за сигаретами.
   - Курить - здоровью вредить, - проскандировал он и подал вредный пример (данное действие не надо расценивать как пропаганду табакокурения).
   - Дяденька, дай десять копеек, дяденька, - хрестоматийный оборвыш, беспризорник, "гаврош" дергал его за рукав и переминался босыми ногами.
   "Ах, маскарад, удивительный мир", - он, склонив голову набок, поизучал глазами пацаненка и грозно сказал:
   - Мальчик, тебе спать не пора? (Классическая фраза о ключе от квартиры просилась на язык, но он решил ее пока придержать в резерве).
   - Не-а, - тот вполне профессионально вытер нос рукавом и заканючил, - дяденька, дай десять копеек.
   - Слушай, Малыш, - он присел, выровняв тем самым уровень их глаз над горизонтом. - Хочешь пять рублей?
   - Хочу!
   - Тогда так. Найдешь маленькую девушку в маске кролика, получишь пятерку. По рукам?
   - Ага. Не обманете?
   - Не-а, - подражая мальчонке, ответил он. - Я там буду ждать, - он махнул рукой в сторону веранды ближайшего кафе, укрытую белоснежным тентом, с которой раздавались взрывы хохота.
   - Пять сек, - цыкнул пацан и рысью рванул по улице.
  -- Давай, давай, мухой! - подбодрил он его и направился в заведение местного общепита.
   Сказать, что упомянутая веранда была набита битком - даже язык не поворачивался. Данная метафора (или гипербола?) не отражала суть явления, представившегося ему. Но это было полбеды. Сначала надо было преодолеть некое препятствие...
   Бледная и скучающая гражданка в белых носочках и белом же беретике... (костюма ей, не хватило что ли?) сидела на стульчике и ЗАПИСЫВАЛА входящих в толстую конторскую книгу.
   Он сглотнул слюну - прям как в "Грибоедове". Неведомый режиссер (или сценарист) слепил в кучу сразу несколько бестселлеров, и получилась чудная фантасмагория.
   Далее между ним и гражданкой возник "бессмертный" диалог:
   - Молодой человек, вы куда?
   - Туда, - он показал подбородком направление своих стремлений.
   - Откуда?
   - Оттуда (еще один шедевр), - кивок головы за плечо.
   - У нас по приглашениям.
   - Э... девушка...
   - Во-первых, я не девушка...
   - Понял, - он пожал плечами и потряс головой, - дальше можете не продолжать.
   - Без приглашения нельзя.
   "Вот же черт", - ругнулся он про себя. - "Ни тебе приглашения, ни тебе Арчибальда Арчибальдовича".
   Порылся в карманах и извлек на свет знаменитую карточку (ту самую). Повертел ее в руках и сунул под нос гражданке.
   Та кинула на него быстрый взгляд:
   - Как Ваша фамилия? Мне надо Вас записать.
   - Скабичевский, - пропищал он, подражаю литературному герою (так вот откуда взялся этот телеграфист, с которого все началось!), чиркнул закорючку и был допущен, наконец, то в "святилище".
   Как это ни странно, но пустые места на веранде были в наличии. Основная масса народа кучковалась и перемещалась между столиками, развлекая сама себя.
   Он устало опустился на стул в самом дальнем уголке заведения, пользующимся малой популярностью, вследствие отдаления от центра веселья. Оно и к лучшему.
   Пока дожидался кого-нибудь из местного персонала, успел снова покурить ("что-то курить много стал в последнее время, надо завязывать"). Принесенный веселым официантом кофе он удостоил высшей отметки. Но в нагрузку к напитку тот поставил на столик небольшую тарелку, прикрытую салфеткой.
   - Э-эй, любезнейший! Я не заказывал пирожные!
   Официант сделал вид, что не услышал, или действительно не услышал и исчез в толпе веселой публики, оккупировавшей весь центр зала.
   - И что там? Наверное, записка. Или телеграмма. Или пароль. А может..., - мысли вслух он сопровождал малюсенькими глотками кофе и запивал чуть большими глотками минералки.
   Не спеша поднимать салфетку, он пофантазировал на тему, чего там могло быть. Когда губы вместо кофе окунулись в его гущу, понял, что пора пришла. Занавес. Смотрим.
   Нет, в принципе это можно было ожидать. В свете вышеизложенного им же. В лодке. Не надо было к ночи вспоминать Белых Кроликов.
   На тарелке уютно устроилась пара белых лаковых перчаток и... и что, и веер. Все согласно описи. Протокола. Вообщем как надо.
   - Такая, какая надо! - передразнил он Ольгу. - За-ме-ча-тель-но, - похоже, у него появилась новая привычка - говорить по слогам. - И куда мне их приделать? Размерчик не мой.
   Перчатки можно было натянуть если не на детскую ручонку, то только на очень маленькую и изящную женскую ручку. Веер был пропорционален в размерах.
   - Новый вариант ключа? Или просто нужные аксессуары? Как говорил старый товарищ: это дело надо всесторонне обкурить, - улыбнулся. - Сплошная реклама табака. Но как называются мои сигареты, я не скажу. А кстати, где малец пропал? Хотя найти кого-то сейчас... М-да. Ждем-с. До первой звезды.
   "В это время, проводница второго девятого вагона..." - в это самое время искомый представитель местного населения вылез из-под стола (как он там очутился?) и заскалил зубами.
   - Ну, что, Скалозуб маленький. Хвастайся, - он подмигнул мальчишке, на что тот увеличил улыбку еще вдвое.
   - А деньги?
   - Утром стулья - вечером деньги. Вечером стулья - утром деньги. Хваткая молодежь пошла, ё-моё! Деньги ему, - грозно пошутил он. - Колись. Нашел?
   - Нашел. Ваша девушка сейчас на приеме у Герцогини.
   - ...Вот так даже... Угу. Герцогиня уже здесь. И где она принимает?
   - Во дворце, на главной площади. Деньги давай!
   - Подожди. А как зовут вашу Герцогиню? - у него зародилось маленькое такое подозрение, но грозящее вылиться в большую догадку.
   - Джулия.
   - Как??! - он хмыкнул, хрюкнул, цыкнул, причем сделал это одновременно.
   "Мне кажется, что вы больны не мной. Мне кажется, я знаю кто это. Не, ну вообще! Они решили всех моих знакомых девушек собрать вместе? Вот это будет номер, ха-ха-ха! Как-то раз я уже собрал несколько девушек вместе, весело было...".
   - Дяденька, ты пять рублей обещал!
   - Держи! - монетка ловким щелчком пальцев взметнулась в воздух. Пацан поймал ее на лету, скорчил рожицу и исчез под столом.
   - Он там живет что ли? - пробормотал, приподнимая скатерть. Естественно там никого не было.
   - Герцогиня, Герцогиня, - попробовал он на вкус ставший популярным титул, - вот вам и Герцогиня. С кем бы поспорить, что это будет именно та, про которую я подумал. Не, супер! Мне нравится эта Игра. Как интересно. Вот что ни скажу вслух, то и сбывается. Я так волшебником стану. А что скажет Герцогиня??!! Юлька - Герцогиня? - он откинулся на спинку стула и за долгое время с удовольствием и действительно весело засмеялся.
   В ответ ему раздавались только взрывы (да нет, пожалуй, даже громовые раскаты) смеха.
   - Группа поддержки. Ах, карнавал, карнавал, - он глянул за балюстраду веранды, - ну конечно, так все и было - "У котов, шнырявших возле веранды, был утренний вид". А они то чего улыбаются? До утра еще далеко. Или тут сегодня у всех карнавал, и у котов?
   - Все на поиски девушки-кролика и Герцогини! Становится все интересней и интересней, - хорошее настроение прибывало по нарастающей. - Не будем ждать пока, кто нибудь подожжет это премилое место из примуса. Мало ли что у них в сценарии написано, - он выполз из-за стола, не забыв прихватить "подарки".
   На улице стало чуть прохладнее, и после жаркого и вязкого воздуха кафе (ресторана?), хоть он и был открытым, он почувствовал облегчение. Вот только звуки, вернее их невообразимое сочетание на пределе громкости, не давали вздохнуть совершенно свободно.
   Пройдя немного вверх по улице, он увидел магазинчик, торгующий всякой карнавальной атрибутикой. После недолгих переборов купил себе шикарный костюм - черный плащ (так и хотелось сказать - я муха в вашем супе!) и маску кота, очень смахивающего на печально известного напарника одной лисы...Алисы..., - вот же какая девушка! Куда ни кинь, всюду Алиса!
   Он засмеялся, махнул рукой на недоумевающий взгляд торговки и двинулся на поиски дворца.
   Хорошее настроение требовало песню. Он абстрагировался от мешанины местной музыки, "настроил" себя на несложный мотивчик и тихонько запел:
  
   Вечер дальше, дальше, дальше.
Утро близко, близко, близко, близко.
Нажимаю на педали,
Прости, Киска!
Так не хлопают ресницы:
Хлоп-хлоп,
Lock-lock
Ночное радио вещает
   Слегка тяжелый просто рок
Вечер дальше, дальше, дальше,
И без лишних остановок
   Нажимаю на педали,
Прости, Слоненок!
Вечер дальше, дальше, дальше.
Утро близко, близко, близко, близко.
Нажимаю на педали
Прости, Киска!
   ЭСПРЕССИВО
  
   Успокоенный новыми данными, дополненными пикантными вещицами он воодушевленно шел по улице в сторону центра этого придуманного города. Маска скрывала лицо, хотя ему, по большому, это было ни к чему - встретить здесь знакомых он не рассчитывал (хотя как сказать!), просто одел, чтоб не выделяться из толпы. В ней было слегка неуютно, она давила на нос, мешая дышать, и пахла свежей краской, клеем, картоном и непонятно чем еще.
   Несмотря на поздний час, живая река нисколько не поредела. Казалось, что люди наоборот прибывают и скоро выйдут из берегов и затопят все оставшееся свободное пространство.
   Не горя совершенно желанием снова ввязываться в этот водоворот, он аккуратно обошел его по периметру, внимательно рассматривая окружающие площадь здания. Где-то здесь должен быть дворец. Самое место. Но пока достопримечательности местной архитектуры не давали повода четко понять, что это то самое искомое здание. Обычные дома, красивые конечно, какие можно увидеть в старой части некоторых европейских городов. Всевозможные детали, колонны, портики, лепные барельефы, искусно украшенные окна и двери. Но на дворец никто из них явно пока не тянул.
   И все-таки избежать повторного плаванья в бурных водах праздника не удалось. Как-то незаметно, исподволь, он оказался окруженным людьми, которые, совершенно не обращая на него внимания, занимались вполне "обыденными", для карнавала делами. Смеялись, флиртовали, дурачились, бросались разнообразнейшими предметами, дудели, свистели, танцевали, причем кто во что горазд. Кто изображал мазурку, кто, обнявшись за плечи, смешно подпрыгивал на месте, выбрасывая синхронно ноги вперед, кто, просто медленно кружил, едва переступая, слыша свою музыку, явно не имеющую ничего общего с той, что пропитала весь воздух вокруг.
   Именно эта пара, явно выбивающаяся из общего бурного, даже, пожалуй, чересчур показного веселья, привлекла его внимание. Глаза зацепились за необычную картинку, да так и остались на ней.
   Необычным было еще то, что люди, огромное множество людей, обтекали этих двоих, как горная река, несущаяся в бурном потоке, обтекает осколок скалы, упавший в воду. Размыкает свои объятья, раздваивается и, обогнув камень, снова сливается вместе.
   Именно так и было. Поток, не доходя двух шагов до этой пары, сам собой расступался, разбивался на части и обходил их, словно боясь перешагнуть невидимую черту, окружающую тех. Никто при этом не переставал предаваться веселью, не отвлекался, как будто не видя их вовсе.
   Но такое поведение людей не относилось к нему. Его толкали и справа и слева, опутывали мишурой, дудели прямо в ухо, заглядывали в лицо, особенно в этом преуспевали женские маски, показывали язык и исчезали, сменяясь другими. Он вяло отбрыкивался, не сходя с места, отталкивая особо ретивых весельчаков, уворачивался от толчков, и смотрел сквозь непрерывную череду людей на эту странную парочку.
   Увидеть их лица было невозможно, они, как и у всех были скрыты масками. Но собственно маски и привлекли его внимание. Особенно одна из них, со смешными заячьими ушками, украшавшая, судя по всему, очень милое лицо.
   Он решительно двинулся к ним, аккуратно оттер плечом партнера девушки и занял его место. Все произошло так быстро и неуловимо, что никто даже рот открыть не успел. Секунда - и вот она уже танцует с ним.
   Ее незадачливый, теперь уже бывший vis-a-via как то незаметно и молча исчез. Он обвел глазами людей, обходящих их, но его маски уже не было в пределах досягаемости.
   Девушка пришла в себя и попыталась открыть рот, неизвестно правда для чего - то ли поблагодарить его, то ли возмутиться, но он опередил ее:
   - Мне сказали Вы на балу у Герцогини. Я Вас там собирался искать. А нашел здесь. Не правда ли забавно?
   - Кто Вы? Что Вам нужно? Я Вас не знаю, сударь! - ее голос звучал несколько глухо, но отдельные оттенки убедили его в своей правоте по поводу его обладательницы.
   - А мне, почему-то кажется, что мы давно и хорошо знакомы. Не знаете почему?
   - Вы ошибаетесь. Мы не можем быть знакомы, потому что я Вас первый раз вижу.
   - Только не говорите, что эту милую кроличью маску Вы приобрели совершенно случайно, просто потому что она Вам понравилась.
   - Да, совершенно случайно. Буквально в последнюю минуту. Но причем здесь моя маска? Я ничего не понимаю!
   - Нет, ну сама по себе маска совершенно ни при чем. Это точно. Только дело в том, что такая маска здесь, - он кивнул на толпу, - я думаю всего одна. А я с самого утра сегодня бегаю за Белым Кроликом. Началось все со странной телеграммы..., - он искоса глянул в прорези ее маски. - И вот, оказавшись в этом городе, на этом празднике жизни, что я вижу? Белого Кролика! И я снова бегу за ним. Сначала я Вас потерял, потом мне помогли Вас найти. Поэтому мы сейчас с Вами танцуем.
   Внезапно девушка звонко рассмеялась и, откинувшись назад, запрокинула голову:
   - Боже, какое забавное совпадение.
   Настал его черед удивляться:
   - Какое совпадение? Не понял, - он недоуменно поднял плечи.
   - Мужчина, не знаю, как Вас зовут, но Вы ошибаетесь. Такая маска не одна здесь.
   - ???!
   - Дело в том, что как мне сказала хозяйка лавки, кто-то заказал два одинаковых костюма, но один не забрал. И я его приобрела. А Вы видимо ищите другую, - глаза девушки лукаво блестели под маской, она или действительно сказала правду или весьма ловко его разыгрывала.
   - Два костюма?! Да, действительно забавно. А Вы точно уверены, что я не Вас ищу?
   - Точно, точно. Вы сказали про бал у Герцогини? Значит, ищите ее там.
   - Очень жаль, что это не Вы... давайте хоть познакомимся? Олег. Можно без отчества, оно слишком длинное, - он с удовольствием улыбнулся. - А Вы? Почему-то мне кажется, что Ваше лицо мне должно быть очень знакомо...
   Девушка помолчала пару секунд, а потом небрежным жестом подняла маску.
   "Какой сегодня день", - тоскливо подумал он, - "и ни Бэкхема, и ни мой. Сегодня день кролика. Белого. Новый праздник. Надо запомнить. Двенадцатое сентября. Хотя здесь - тринадцатое, месяц не знаю".
   Прелестное лицо под маской принадлежало явно не той, которую он ожидал увидеть. А кого он собственно ожидал? Лору? Честно говоря, нет. Вот ее он сейчас точно не ожидал. Может позже, но не сейчас. А к девушкам-близняшкам пора уже привыкнуть. Это даже не смешно. Одна черно-белая парочка, теперь вот вторая...
   Легким движением пальчика девушка привела его челюсть в исходное положение и улыбнулась:
   - Что? Знакомо?
   - Ольга, - он прикрыл глаза и покрутил головой, - это разве не ты? А...
   - Я Оливия. Приятно познакомиться, - девушка засмеялась.
   Как ему еще оставалось выразить свое весьма удивленное, мягко выражаясь, состояние? Челюсть уже падала не раз и не два, волосы дыбом вставали, тоже многократно. В запасе осталась только мерзкая улыбка, состоящая из резко поднятого вверх правого угла рта, сморщенного лба, взъерошенных бровей и моргающих глаз. Картину дополнял слегка высунутый язык.
   - О-ли-ви-я, - протянул он.
   "О-ли-вин", - это он уже подумал. - "Случайная встреча? Нифига! Такое редкое имя, да еще и так в тему... На ловца и зверь бежит. Второй камень. Оливин. Он у нее? Или нет? Как бы так невзначай узнать? Сразу нельзя. Лучше попозже... Ну, до чего же похожа, чертовка, а?! Одно лицо. Что за денек!".
   - Мне кажется, Оливия и Ольга очень похожие имена, - начал он потихоньку, издалека.
   - Да. Не спорю, - девушка быстрым движением обеих рук завела свои черные локоны за маленькие розовые ушки. - И не только имена...
   "Угу, не только", - злорадно подумал он и ляпнул вслух:
   - Оливия, красивое имя, - улыбнулся сам себе и продолжил, - давайте еще потанцуем?
   - С удовольствием. Но. Вас ждет другая девушка. Во дворце. Не забыли, Олег?
   - Да, Вы правы... Но мы еще увидимся?
   Она развела руками:
   - На карнавале все возможно. Особенно сегодня...
   - А что, сегодня особенный день? - он постарался прикинуться "шлангом".
   - А Вы этого не заметили? У? - Оливия хитро-хитро улыбнулась и прищурилась, не, ну точь в точь как Ольга!
   - И даже почувствовал. Неоднократно. Столько забавного сегодня было...
   - А сколько еще может быть! День не закончен. Карнавал продолжается. Так что...
   - Это намек? Или предложение? - спросил он игривым тоном.
   - А как хотите! Так Вы идете во дворец или как?
   - Иду, иду. Как потом Вас найти?
   - Очень просто, - девушка коснулась его руки, - теперь Вы в курсе, что здесь всего два таких костюма, так что, зная, где находится один, легко найдете, при желании конечно, и другой...
   - Ловлю на слове, приглашаю Вас на ужин в лучшем ресторане. ОК?
   - Океюшки, - рассмеялась девушка и, отступив на пару шагов, развернулась и ловко вписалась в карнавал.
   Народ расступался перед ней, образуя тропинку. Нет, дорожку. Оставалось только цветы под ноги бросать, как принцессе.
   "Принцессе... А может... Маленькая Черная Принцесса. Если Королева - это ферзь, но почему бы Принцессе ни быть офицером? Действительно. Так, а куда она походила то? Не спрашивать же у нее?". Вместо этого, нескромного вопроса он успел ей крикнуть вдогонку другой:
   - А где дворец то?
   Оливия не оборачиваясь, махнула рукой. Он повернул голову в указанном направлении и действительно увидел именно дворец. Странное дело. Еще несколько минут назад его там не было. А вот теперь уже был.
   - Двое из ларца, одинаковы с лица, - пробормотал он, - тут без них не обошлось...
   Вернув голову в исходное положение, он уже не успел ничего больше спросить у "новой-старой" знакомой. Ее, что называется, и след простыл. И даже ушки не торчали из толпы.
   - Найдешь тут кого, пожалуй! Вот "случайно" - да! А специально? Замучаешься искать. Ладно, нас ждут на балу. Может, конечно, и не ждут, но я уже иду!
   На этот раз он относительно легко выбрался из карнавального шествия и, пройдя буквально десяток шагов, ступил на лестницу, ведущую к парадному входу во дворец. Поднявшись на последнюю ступеньку, он решил еще раз взглянуть на праздник, да и покурить снова пора.
   Больше всего эта огромная людская масса походила на Хаос, беспорядочное движение каких-то частиц. Они сталкивались, слеплялись, разлетались, снова соединялись в гроздья и рассыпались, чтобы через секунду слиться в другом порядке. Но посреди всего "хаотизма", некоторое количество "частиц" занимало четкое, упорядоченное положение, как самые дисциплинированные и послушные.
   Небольшая группа людей стояла практически без движения, образуя гигантскую надпись, прекрасно видимую с высоты:
  
   0x01 graphic
0x01 graphic
  
   Он улыбнулся:
   - Спасибо, что сообщили. Вы очень любезны. Я тронут. Ах, девушка Оливия. Зря Вы так пошли. Тра-та-та-та, - он согнул правую руку в локте и сделал ей несколько резких движений вверх-вниз. - Yes, Yes, Yes!!! Мой план, похоже, удался. Могут быть конечно еще сюрпризы, но... Но это уже агония Черных. Здесь могла быть развилка, но... Рубикон пройдет. Вот так вот, Вуаля!
   Он развернулся к распахнутым настежь, видимо по случаю праздника, огромным резным дубовым дверям, украшенным богатым орнаментом. Задержался на секунду, подумав: "куда я попаду, войдя в эту дверь? Сколько их еще будет?" и шагнул через порог.
   Несколько плотных фигур "бодигардов" или вышибал, по-нашему, прикрытые масками злобных клоунов, стояли поперек холла, отсекая праздношатающихся клиентов.
   Он состроил злобную гримасу, хотя собственно зачем? Кошачья морда скрыла всю прелесть этого зрелища, и на ходу, небрежно, махнул перед ними карточкой. Сработало. Клоуны расступились, и он через не менее внушительные следующие двери вошел в огромную залу.
   В помещении стоял невообразимый шум. Все окна были распахнуты. Сотни свечей в огромных люстрах, висящих под высоким потолком, освещали множество самых разных персонажей. Здесь были шуты и скоморохи; негры и индейцы; матросы и нищие; вереницы принцев под руку с Золушками; феи и гейши; акробаты и монахи; домино и корсиканцы; рыцари и бандиты; трубадуры и донжуаны; русалки и фрейлины и прочая и прочая и прочая... Оркестр не то, что бушевал, он неистовствовал.
   "Чем-то мне это напоминает "Пиранью", - улыбнулся он. - "Такое же бурное веселье, ураган музыки, пьяные лица, экстаз и дурачество. Шоу не хватает, для комплекта!".
   Как только он вступил в зал, наступила гробовая тишина. Резко и сразу. Все звуки просто растворились в воздухе.
   Он дернул головой: "не понял? Это так тут новеньких приветствуют?". Но дело было естественно не в нем. Видимо пришло время долго готовящемуся номеру. Середина зала опустела и в его центр вышла изящная женская фигурка в его любимой маске. Замерла в первой позиции, ожидая аккомпанемент.
   "Ага, а вот вам и Шоу и Кролики!".
   Первые ноты композиции привели его в легкое недоумение. Это был не вальс, не мазурка, ни какой-нибудь там менуэт. Даже не танго. Вот чего-чего, а такой музыки услышать здесь он точно не ожидал!
   "Наша музыка? Сделано в России?", - четко зарубцевавшийся в памяти лозунг любимого радио.
   Музыка действительно была Наша. Одна из самых любимых. Он щелкнул пальцами, чуть ли не проорав:
   - Зажига-а-а-а-й!!!
   "Кролик" зажег. Да так классно и умело! Вот это движение! Вот это каматоз! Вау! Инструментальное вступление закончилось, и голос любимой певицы грянул:
  
   Они провожали
   На черных машинах с охраной.
   Они заражали
   Своей болезнью странной:
   К блестящему миру,
   И к новым звездным именам,
   К роскошным квартирам,
   Коллекционным винам.
  
   Чадили сигары,
   Кальвадос лили в бокалы.
   Входили, как VIP-ы
   В клубы закрытые.
   Хотели небрежно
   Такую нежную...
   На кожаных креслах...
   Это не интересно!
  
   Девушка танцевала, совершая стремительные движения современного танца. Вращала гибким телом, изгибалась, взмахивала головой, так что ее светлые волосы взлетали выше макушки, металась, резко замирала и снова зажигала в такт быстрой мелодии, четко попадая в ритм музыки.
   - Э-эх! А ну как! - он не мог устоять на месте и быстро, растолкав зевак, метнулся в круг. Поймал ритм и начал синхронно двигаться. Теперь это уже было не соло, а дуэт. Да какой! Кролик и Кот! А-а-а-а-а-а-а-а!!!!!!!
  
   Холодным мужчинам - холодные женщины.
   Любовь в лимузинах расчетливо вечером.
   А я растерялась, по каплям не соберусь.
   Горячей осталась. Послушай себя!
   Боюсь...
  
  
   Они поднимали
   Такие темы до темна...
   Они понимали,
   Что между нами - не война.
   Но пламя напрасно!
   Я оценю, но нет отдам -
   Ни тела, ни счастья...
  
   Барышня четко вела партию. Он подстроился к ней, и они дали жару под грянувший припев:
  
   Холодным мужчинам - холодные женщины.
   Любовь в лимузинах расчетливо вечером.
   А я растерялась, по каплям не соберусь.
   Горячей осталась. Послушай себя!
   Боюсь...
  
   Темп музыки немного замедлился, и они остановились, но продолжали движения, не сходя с места:
  
   Холодным мужчинам...
   Любовь в лимузинах...
   А я растерялась...
   Горячей осталась...
   Послушай себя!
  
   И еще раз быстрый и зажигательный припев!
  
   Холодным мужчинам - холодные женщины.
   Любовь в лимузинах расчетливо вечером.
   А я растерялась, по каплям не соберусь.
   Горячей осталась. Послушай себя!
   Боюсь...
  
   Боюсь!
   Боюсь!
  
   Музыка смолкла. Он остановился, запыхавшийся и уставший с непривычки. Давно так энергично не двигался. Зато сколько кайфа!
   Девушка встала напротив него и хитро подмигнула (это он увидел даже под маской):
   - Что, холодно?
   - Жарко, блин! Ольга Санна. Я думал ты на работе вообще-то ...
   - Узнал?! Вот же! - девушка задорно засмеялась. - А я на работе, чего ты беспокоишься? Это карнавал!
   - Угу, еще б тебя я не узнал! Там, - он махнул головой в сторону площади, - твое отражение бегает.
   Ольга махнула небрежно рукой, мол, ну и пусть бегает, мне то что. Как будто, так и надо, чтобы отражения бегали рядом с оригиналами.
   - Карнавал говоришь? Оч-чень интересно! - медленно произнес он. - ТЫ что здесь делаешь?!
   - Танцую! - сказала она в своей любимой, немного резкой манере и дернула плечами. - Как твое пиво, в парке Горького? Всё выпил или как? А где сувениры из Марокко?
   - Охлаждается, - выдохнул он. - А сувениры не прихватил, некогда было. Ни черта не понимаю! Что происходит?
   - Расслабься, Олег. У всех праздник, феерия, маскарад. Иди лучше, поздоровайся с Герцогиней!
   - Да. Герцогиней, - произнес он слегка заторможено. - Кстати. А кто у нас Герцогиня...? И где эта Светлость или Сиятельство?
   - А-а-а-а-а-а, Олег Георгиевич! Ты что, наших лучших людей не узнаёшь?
   - Уже думаю, что узнаю..., - буркнул он, отворачиваясь. Просканировал зал и увидел хозяйку торжества, стоящую к нему спиной и о чем-то непринужденно беседующую с несколькими весьма видными джентльменами в масках. Их разговор постоянно прерывался взрывами хохота. Собеседники откидывались назад и потом складывались почти пополам, громко смеясь, так что шампанское из их бокалов образовало уже небольшую лужицу на блестящем паркете.
   Герцогиня была в элегантном вечернем платье, плотно облегающем ее весьма и весьма соблазнительную фигуру. Черный шелк опускался почти до самого пола, оставляя открытыми красивые плечи и практически всю спину. В качестве компромисса длине платья служили очень смелые разрезы, которые он моментально засек наметанным глазом. Длинные светлые волосы были собраны на затылке в красивую прическу. Вообщем вкус и стиль полностью соответствовали и внешности и личности этой представительницы местной аристократии. Она задорно смеялась шуткам кавалеров и делала маленькие глотки шампанского из красивого бокала на высокой ножке.
   - Ну-ну, - ехидно улыбнулся он. - Сейчас я ей сделаю сюрприз! Ой, обрадуется...
   Он обернулся к Ольге. Она, продолжая традицию, начатую утром, исчезла тихо и незаметно. Растворилась в празднике. Искать ее сейчас он не собирался, никуда не денется. Он позже с ней разберется. Провокаторша с телеграммой, ух!
   Стремительно летящий вдаль официант слегка шарахнулся, когда он выхватил бокал с шампанским с его подноса, но он даже не обратил на халдея внимания и медленной поступью направился в сторону Герцогини.
   Народ в зале снова пришел в движение, и началась круговерть, какую он уже наблюдал весь этот вечер в этом придуманном городе. Он небрежно отводил рукой с пути, мешающие ему фигуры, среди которых попадались, гм, довольно таки интересные... особы, и потихоньку, чтобы заранее никого из той милой компании не спугнуть, приближался к тесному кружку.
   Впрочем, опасался он зря. Никому в этом зале не было до него никакого дела. Все занимались своими, привычными и обычными на таких мероприятиях затеями - неудержимое веселье снова охватило народ, замерший было во время танца. Сплошная канитель. Визг и хохот, скабрезные шутки и нежные голоса, звуки поцелуев и пьяные крики, бесконечные ленты серпантина, которого было уже столько, что он шуршал под ногами как листва в осеннем парке, разноцветные облака конфетти, взмывающие то тут, то там над толпой, брызги шампанского, нет, скорее уж реки, и взрывы петард.
   Он вынырнул из-за потока карнавальщиков и остановился в двух шагах за ее спиной. Хоть бы хны! Компания продолжала закатываться хохотом, впрочем, преуспевали в этом собственно только мужчинки. Герцогиня же, судя по спокойным и плавным движениям ее руки, оставалась, скорее всего, равнодушной и к теме и к содержанию беседы, всего лишь поддерживая светский треп.
   Еще пара глотков шампанского (отличный ледяной брют, черт возьми!) и можно начинать выступление. Он выждал, когда в их разговоре возникнет естественная пауза и так спокойненько, небрежно, что называется Sotto Voce, с легким ехидством, сказал:
   - Ваше Сиятельство...
   Герцогиня обернулась, распахнула на него свои большие серо-зеленые глаза (первая блондинка за сегодня, не голубоглазая!), и он продолжил фразу уже более веселым тоном:
   - Юленька, я рад тебя видеть!!!! - он постарался придать своему лицу максимально приветливое выражение, широко улыбаясь, чуть прищурившись и склонив немного голову вправо. - Во то где б мы еще встретились?! Ты просто..., - и он сделал поцелуйное движение губами, высоко подняв брови, и вскинул правую руку, сделав при этом пальцами легкий взмах, и сказал, передразнивая известного кота. - Я восхищен, Герцогиня!
   - Олег...?
   - С первой ноты, - засмеялся, - кто же еще! - он снял маску. - Ну конечно я. Давно не виделись, здравствуй!
   - При-вет, - весело протянула она, - я тоже рада. Ты откуда?
   - Так, знаешь, просто шел мимо. По этому чудному городу, - он состроил легкую гримасу. - Знакомых встретил, поканителился немножко и решил зайти вот.
   - Присоединяйся к нам, - она сделала призывный жест.
   - Может, мы лучше вдвоем пообщаемся, в каком-нибудь тихом уголке? А то я смотрю твои, гм, кавалеры, напряглись сильно. Еще пару минут, и они начнут занимать очередь, решая, кто из них будет первым со мной драться.
   - Да какие там кавалеры, - она небрежно взмахнула рукой, при этом ее платье сделало такое эротичное движение, что... Гм, дальше продолжать нельзя, ибо... Чего ибо? Ибо разговор рисковал резко перетечь в несколько другую плоскость, перпендикулярную... - Так, болтаем. Они мне надоели. Пойдем, я покажу тебе мой замок, - произнесла она с воодушевлением и гордостью в голосе, внимательно глядя на него и ожидая реакции.
   - И куда я смотрел, Джулия. Ах, какая женщина..., - он театрально вздохнул и покачал головой, чем окончательно рассмешил ее. - Конечно, пойдем, с огромным удовольствием! - шаркнул перед ней ножкой и помахал маской (шляпа - не шляпа, но сойдет), отдавая должное не столько титулу, насколько он конечно настоящий, вопрос, а больше ее красоте и обаянию.
   - Ой, да ладно, смотрел, - она взяла его под руку и повела через зал. Все расступались перед ней, раскланивались и выказывали всяческое уважение.
   Они быстро и легко пересекли по диагонали помещение, и присели на небольшой диванчик, из-под которого незамедлительно высунулась наглая кошачья харя светло-палевого цвета. На шее у кота был повязан галстук-бабочка, а усы... Похоже их припудривали мукой... Или он сам уже успел "припудриться", что более вероятно. Кот поводил носом, зыркнул на него и нырнул обратно.
   "Своих уже не узнает. Зазнался. Ну ладно, ладно, попросишь Фрискаса".
   Платье на Герцогине натянулось, а его нижняя часть свесилась вниз, открыв очень и очень многое... Он на секунду замешкался, мысленно почесал репу, подумал: "м-дя...", а потом сделал вид, будто ничего не видел.
   - Да, ты не скажешь, - как бы невзначай спросил он, уткнувшись носом в бокал, - что тут делает наша общая любимая знакомая?
   - Ольга что ли?
   - А что, тут еще знакомые есть?! - он поперхнулся шампанским.
   - Есть, - Герцогиня так хитро на него посмотрела, что он подумал: "неизвестно еще, кто кому сюрприз сделает!".
   - И... много?
   Юля весело рассмеялась:
   - Да хватает. Кого я пригласила, кто сам пришел, вроде тебя. Но случайных личностей здесь нет.
   - Это намек, что я без приглашения? Секундочку! У меня есть смягчающие обстоятельства!
   - Да? Апельсины? Или яблоки? А может...
   - КРОЛИКИ!!!! Знаешь, какое у меня любимое блюдо?
   - Жареные куриные крылышки? - подмигнула она.
   - НЕТ!!! Уже другое! Жареный кролик в сметане!!! - грозно сказал он, надувая щеки. - Еще не пробовал, но думаю, будет очень вкусно...
   - Прикольно, - засмеялась Юля.
   - Так что насчет Ольги, а?
   Герцогиня пожала плечами:
   - Она просто отрывается здесь.
   - Да? Просто отрывается, говоришь? Ню-ню. Я утром еще подумал, что она в курсе. Слишком хитро она улыбалась! А вторая?
   - Кто вторая?
   - Ой, Юль, ну чего ты, в самом деле! Знаешь же прекрасно о ком я! Оливия. Не слышала о такой, нет?
   - А, Оливка? - Юля махнула рукой, - да она тоже канителится.
   - Оливка? - он рассмеялся, - забавно. Я сегодня уже столько знакомых встретил, причем в других ролях. Да, кроме одной только...
   - Так все-таки, а что ты здесь делаешь?
   - Ищу одну девушку. Или две. Подожди. Не так. Ищу собственно одну, а гоняюсь за другой. Хотя и одну не ищу. Нет, вернее ищу, но не в том смысле. А другую как бы тоже... ищу..., - он совсем запутался.
   - Ищешь ту девушку, которой делал предложение?
   Он дернулся и посмотрел на нее недоуменно:
   - А я тебе разве рассказывал об этом?!
   - Да, ты говорил, что ездил делать предложение. Кольцо с бриллиантом, цветы, все дела...
   - А-а-а, да. Ее. Хотя, что ее искать. Я знаю, где она. Толку с этого. Мы расстались. Как звери, как нелюди. Хуже врагов, - он мрачно усмехнулся. - А было все очень обнадеживающе. М-да...
   - А что так? - она вопросительно подняла брови.
   Он поморщился, как от зубной боли:
   - Можно сказать банально - так получилось. Я как вспомню хоть малость, так мне плохо становится. Не знаю, и больно и... и вообще. По дурацки все как-то. Зажгли фишки, раздробили кости, разложили карты, на месте нашей любви..., - невесело усмехнулся он. - Обиды - обидами, месть - местью, но так тоже нельзя, как мне кажется. Все у всех в жизни бывает. Решили люди расстаться, не могут или не хотят они быть вместе - да, пожалуйста! Но вот зачем оставлять между собой выжженную землю, не знаю. Как-то поговорили, объяснились, простили друг друга и разошлись. Всё. У каждого своя жизнь и так далее. Но не так же! Такое ощущение, что об меня просто вытерли ноги. Видишь, ей так оказалось проще и легче сделать. А я, не знаю, как дурак, до сих пор мучаюсь всем этим. Точка не поставлена. Запятая - не запятая. Многоточие. Если б нормально расстались, может быть, может быть..., - он запнулся на этом выражении, - мне было бы легче. Я бы спокойно жил дальше, не забыл бы конечно, нет. Такую не забудешь, при всем желании.... Как сказал один хороший писатель: "Память согревает человека изнутри. И в то же время рвет его на части", - он замолчал, глядя в одну точку, и задумался. Потом продолжил:
   - Просто смог бы жить. В какой-то степени спокойно. А так, знаешь, индийское кино получается. Я ее люблю, а ей это сто лет не нужно. Ну, скажи по-человечески, нормально, Олег, я тебя не люблю, я не выйду за тебя замуж. У меня своя жизнь и слова "Мы" нету. Не существует. Нет же. Улыбалась, смеялась, подарки приняла. Спасибо большое сказала. Я уже обрадовался, дурак, помирились, сможем дальше общаться. Аж светился весь от радости. А это было просто игра... Игра... Такие игры очень болезненны для мужского самолюбия, чего уж греха таить. Это самое самолюбие, наравне с еще несколькими факторами является огромной движущей силой, выворачивающей порою мир наизнанку... А потом она сказала: "никогда не говори никогда". Потрясающая фраза! Типа, мол, ты сиди там и жди меня. Может быть когда-нибудь, лет через ...надцать я тебя вспомню. Эдакий запасной вариант! Ладно, извини Юль, я тебя пригрузил.
   - Да нет... грустно как-то все у тебя. Что, ты не можешь от нее отстать? У тебя есть мужская гордость, в конце концов?
   - Более чем, - хмыкнул он. - Много чего есть. Я не злюсь на нее, нет. Она права, конечно, по-своему. Она сама решает, что и кто ей в жизни нужен. По большому, я злюсь, наверное, от того, что меня просто кинули. Зло и жестоко кинули. Ты к человеку со всей душой, открытой и искренней. А тебе намеренно делают больно... Теперь я понимаю, почему люди не верят в любовь. Если вот так делают, куда уж тут поверить, - он зло усмехнулся. - А тут еще ее подруга подкинула "дровишек". Очень интересную версию выдала, мол, может, Вы не ее любите, а себя рядом с ней, себя, в том состоянии и настроении. Это не ее мысли были, это она Лору протранслировала. Именно так Лариса и думает, и не верит мне ни на понюшку. Ладно, всё. Закрыли тему. Я и так много лишнего сказал. Хочется, конечно, ее увидеть, очень хочется. Но лезть в ее жизнь я больше не буду, и так уже маньяком назвали. Как в песне поется - "запомни меня, таким как сейчас!". Будем пить, и веселиться! - он улыбнулся, слегка натянуто, но улыбнулся.
   - Нигде и никогда не существовало карты, которая помогла бы мужчине в путешествии к душе женщины, - Герцогиня усмехнулась, и сделала вид, что занята шампанским. Ну, еще бы, кому нужны чужие сопли.
   "У каждого есть свои проблемы, а чужими занимаются лишь для уменьшения собственных" - цитата из того же писателя.
   "Ну и пусть. Чтоб развеять грусть, я пойду и утоплюсь", - пора менять тему.
   - Слушай, Юленька, объясни лучше, что происходит?
   - Где происходит? Здесь - карнавал!
   - Карнавал... Мне это напоминает безумной Королевский крокет. Надеюсь, ты не будешь кричать: "Отрубите ему голову!", - и он подмигнул ей.
   - Смотря, как будешь себя вести, - в тон ему ответила Юля, сделав строгие глаза.
   - Да как всегда, супер-прилично, даже если напьюсь. И все-таки, я не пойму, то ли это кино снимают, то ли шоу очередное. "За стеклом". А я как этот, блин, последний герой. Ты знаешь, что со мной утром случилось? Не поверишь! Еду я спокойно себе на работу, и тут...
   - И тут тебе дорогу перебегает Белый Кролик..., - продолжила она многозначительно.
   Он внимательно посмотрел на нее, сделал долгую паузу и спокойно-спокойно сказал:
   - Юль-ка, я так понял ты тут самая главная фигура. Колись, давай! Кролик бежал к Герцогине, если ты помнишь ту детскую, хотя не совсем и детскую, сказку! Значит, если я правильно понимаю, он должен был привести меня именно сюда. Так? Уже привел. Дальше что? Я уже прошел и Крым, причем буквально, и рым, и пустыню, и море. По скалам полазил, по сопкам побегал. И приплыл сюда.
   Он замолчал и сделал глоток шампанского. Юля небрежно качала туфелькой и не спешила отвечать. Потом слегка повернула к нему голову и спросила:
   - А сам ты, что думаешь? Для чего все это?
   - Не знаю. Честно. Не знаю. Я уже столько передумал. Столько нового узнал. Меня и Ангел просвещал, точнее просвещала. И, еще одна личность, скажем так - противоположная Ангелу. Что самое смешное, они в два голоса убеждали меня в том, что есть какие-то другие линии жизни, на которых могут реализоваться мои желания и стремления. И что мне надо найти свою Дверь и через нее достичь своей Цели.
   - И как, нашел?
   - Да нет, не нашел похоже. Дверей было много, да все не те.
   - Не надо понимать дверь буквально. Это образ. Надо просто найти свою дорогу, которая приведет тебя, куда тебе нужно.
   - Да и дорог сегодня было..., - он замер на полуслове, вспомнив, с чего начался сегодняшний день. С Дороги. Приходящей неведомо откуда и уходящей не знамо куда. Дорога. Она рассекала тот мир на половинки. Сейчас он отчетливо вспомнил этот сон. Всё началось с Дороги...
   Герцогиня заметила его заминку и спросила:
   - Ты что-то вспомнил? Дорогу? Ты был на ней?
   - Да, был. Если, конечно, это была та Дорога... А мы свернули с нее. Вернее нас заставили свернуть. Хотя нет. Фигня. Это был сон.
   - Сон? Ты точно уверен, что это был сон?
   - В смысле? - он вопросительно посмотрел на нее.
   - В прямом. Сон - это далеко не иллюзия. Это то хоть ты понял?! И чем закончился этот твой "сон"?
   - Закончился...? Закончился он непонятно как-то. Мы расстались, потом я догонял ее. Потом... Потом какой-то бред был. Страшный. Она исчезла, и я опять пошел за ней.
   - А тебе твои блужданья не напоминают бег слепого по буеракам? Представляешь, какой крюк ты сделал, свернув с дороги и блуждая в лесу? Может надо вернуться обратно? Вполне может быть, что это была твоя Дорога. Если твоя - тебе надо найти ее и пойти по ней. Да, а загадку ты отгадал?
   Он удивленно взглянул на нее:
   - Какую загадку? У меня целый день сплошные ребусы и загадки.
   - Самую главную. Загаданную Чебурашкой. Забыл?
   - А-а-а-а, ты об этом? Она у меня с собой, - он порылся в кармане и вытащил записку, найденную в комнате Алисы "сто" лет назад. - Как получить свободу выбирать? Чтобы яблоки упали в небо? Вот почему ты про них сказала, понятно. И как же?
   - Никто тебе этого не скажет. Ты должен сам это понять. Найти свою Дверь, Дорогу. Только если нет цели, дверь искать бесполезно. У тебя есть цель? - как-то незаметно их диалог перешел на такую "умную" тему, не совсем на его взгляд подходящую для царившей здесь атмосферы праздника и веселья. Хотя может, это и было смыслом его появления здесь - услышать очередные "откровения".
   - Цель... да вот за всей этой беготней я ее так себе и не определил.
   - А попробуй сейчас. Закрой глаза, отвлекись от всего, ничего не анализируй. Не думай о престижности цели, о ее недоступности, о средствах ее достижения. Просто послушай себя. Тебе же объяснили, что у человека главное, - голос Герцогини звучал мягко и баюкающе.
   "И, главное, КТО объяснил! Такое впечатление, что темные и светлые силы объединились, и пытаются меня наставить на путь истинный. На Дорогу. Каждый со своей стороны. И, кстати, партия эта наша шахматная, как-то уж слишком легко идет. Не в смысле легкости ее прохождения, испытаний было более чем. Вот же привязалось выражение тезки Герцогини", - ухмыльнулся он про себя. - "А в смысле, что как-то так легко я обыграл, хотя нет, еще не обыграл, а обыгрываю Черных. Может они поддаются? Двадцатый ход был уж ну совсем глупым. Просто. Если б они пошли по другому... Тогда еще бабушка надвое сказала. А теперь все уже, партия катится к развязке. Ну и что? Партия. Велика радость, выиграть в шахматы, пусть даже у такого неординарного, скажем прямо соперника, и все же. Ладно, попробую понять, что я хочу. Я об этом уже размышлял же. Там, на "шахматном" поле. Сейчас припомню", - прикрыл глаза, откинулся назад и насколько можно расслабился.
   "МОЯ цель - это то, чего я хочу получить от жизни, в конце концов. То, что сделает мою жизнь радостной и счастливой. То, что доставляет мне истинное удовольствие, дает ощущение радости жизни, к чему лежит моя душа, что превратит мою жизнь в праздник. Да, это так сказать, вводная часть. Условия задачи. А теперь - ответ. МОЯ ЦЕЛЬ... моя цель. Заниматься любимым делом, раз. Присутствие рядом со мной, всегда, любимого человека, два. Большой красивый дом, три. Дом не в смысле строения, а в смысле ДОМ, то есть что-то такое, где мне хорошо, уютно, приятно, комфортно, куда я возвращаюсь с радостью. Дети. Да, хочу троих девчонок. Не меньше", - он мягко улыбнулся, не открывая глаз. - "Лариску, Настасью и Наташку. Вот. И еще. Это творчество. Творческое занятие. Не обязательно что-то сочинять, прозу, стихи или музыку, хотя это тоже очень интересно. Творчество - в широком смысле. Создание нового, интересного, необычного. Вот это - точно моё! Как мне пожелала Натуля на дне рождения - создавать какие-нибудь новые классные системки. Вот это кайф. Всё вместе. Это и есть моя цель. Да! И этого я хочу. А еще этот господин, Мессир, как я его по аналогии называю, обещал мне показать, как подчинить себе Внешнее Намерение, если я выиграю партию. А я близок к этому. Хотя стоп! Не будем бежать впереди паровоза. Выиграю - тогда скажу Гоп. А пока рано".
   Он открыл глаза.
   Что-то неуловимо изменилось. Он смотрел на праздник и замечал новые оттенки уже виденных декораций. Все вроде то же, но есть нечто другое. Появился какой-то новый привкус, ощущение, настроение...
   "Осознанный взгляд...", - сама собой всплыла мысль. - "Откуда это? Что за знание такое? Откуда эти новые оттенки в уже виденной сцене? Такое впечатление, что я проснулся и посмотрел на знакомые вещи другими глазами. Назад в прошлое - вперед, на прежние линии жизни? Перемещение во времени? Я вернулся на свою стезю? Или я просто схожу с ума?".
   - Ну, как? Получилось? - Юля прервала его размышления и смотрела на него пристально, будто пытаясь прочитать мысли. А может, и прочитала.
   - Да, получилось, в общем, и в целом. Понял.
   - Три дочки? - Герцогиня лукаво улыбнулась, - А Юли среди них не будет?
   Он только что не ахнул от неожиданности, но быстро взял себя в руки и рассмеялся:
   - Юлька, обещаю. Если будет четыре - то младшенькая будет Юляшка!
   - Смотри, я запомню. Позовешь на крестины. Женский батальон решил себе сделать? - она засмеялась, показав свои ровные белые зубки.
   - Ага. Сын у меня есть. Наследник, так сказать. А вот дочек нет. А я хочу. Не поверишь. Особенно... Лорика, - он чуть слышно вздохнул. - Хочу, чтобы у меня был любимый маленький Лорик...
   Юля сделала едва уловимое движение бровями:
   - Хочешь - будет.
   - Твои бы слова, да куда надо. Юль, а что это со мной? Я улавливаю какие-то новые ощущения, будто я здесь уже был и видел этот карнавал, этих людей. Тебя, в образе Герцогини. Вот это всё, - он скользнул взглядом по залу. - Дежавю?
   - Ничего особенного, - она пожала плечами. - Просто ты ощущаешь свое перемещение. По линиям жизни. Но не совсем. Тебе еще нужно повернуть Ключ в себе и нарисовать свою картину мира, такую, какую ты хочешь видеть. Слайд. Погрузится в нее, жить в ней, носить этот образ у себя в голове. Тогда ты проснешься. Сейчас ты еще спишь наяву. Ты понял свою цель и УЖЕ ощутил некие изменения реальности. Если ты сможешь пройти по Дороге, но без всякой важности, без напряжения, без желания получить немедленный результат, у тебя получится попасть на ТВОЮ линию жизни, на которой ты уже был. Давно, в детстве, когда душа еще не была испорчена ничем. Ты почувствуешь это. Ты заметишь, как мир изменится на твоих глазах.
   - У нас какой-то умный разговор получается, - за усмешкой он попытался скрыть свою растерянность.
   - Ничего смешного не вижу. Ты ищешь себя? Ищешь. Ты ищешь Дверь? Да! Ты хочешь достичь цели? Хочешь! У тебя есть намерение? Есть, я вижу. Ну, так. На самом деле, все очень просто.
   - Что все всегда очень просто, я и сам знаю. Да и рассказывали уже, сегодня, - в нем проснулся привычный скептицизм и цинизм. - И что? Яблоки падают в небо? Да?! Чудеса на виражах!
   - Чудес - не бывает! - Герцогиня покачала головой. - А если бывают исключения, то только для злых чудес. В том, что я говорю, нет никаких чудес. Ты увидишь это.
   - Что я увижу? Слайд-шоу?
   - Не надо передергивать! Зачем ты ёрничаешь? Не хочешь - не буду ничего говорить. Беги дальше, по дорожке. Куда прибежишь - туда прибежишь.
   - Юлень-ка, не обижайся, пожалуйста. Если честно, я сегодня просто вымотался. Знаешь, Кролики, апельсины, бочки и понеслось. Кому сказать - никто ж не поверит! Я бы и сам не поверил. Бредятина, ей-Богу! Скажи, что за слайд ты имела в виду?
   - Слайд..., - Герцогиня, кажется, всерьез обиделась на него. Она смотрела в сторону и не спешила продолжать. Какой-то весельчак подлетел к ней, на ходу припал на одно колено и проскользил десяток метров по блестящему паркету, с протянутой рукой. Вроде, мол, приглашал на танец. Он ТАК посмотрел на этого "кавалера", что вид у того стал, подстать русской поговорке. Про тех, каких в гроб кладут. Невнятно пробормотав что-то извиняющее, кавалер предпочел тихо удалиться.
   Юля улыбнулась, молча, наблюдая эту мизансцену, и продолжила:
   - Слайд - это то, что тебе нравится в себе и то, чтобы ты хотел иметь. Эта картинка достигнутой цели. Представляй ее в мыслях, живи в ней. Представляй ощущения, которые ты испытываешь в нем.
   - Да..., - протянул он, - сегодня необычный день. День Откровения. Нет, я серьезно, правда. Не сердись. Столько всего. Слайд, ключ. Хорошо, со слайдом я что-то понял. А ключ? Мне их подсовывают, самые разные. Я их использовал, чтобы добраться сюда. Вот, добрался. А дальше? И где мой ключ? Который из них? Или его еще не было.
   - Найдешь того, кого желаешь... Помнишь?
   - Ага... Так вот где зарыты домашние животные! Камни?! А что мне с ними делать? Один я нашел. А остальные? Ну, соберу я их, дальше что?
   - Вечная мужская привычка! Всё и сразу! Не спеши! Найдешь - увидишь! Что ты, в самом деле!
   Он рассмеялся:
   - Ох, Юлька! Задач у меня - выше головы. Собрать камни, найти Алису, выиграть партию, и что в итоге? Моя жизнь круто изменится? Я увижу новые горизонты? Я не ёрничаю, Юленька Ивановна. Просто пытаюсь понять. Хорошо. Все будет так, как должно быть, даже если будет иначе. Вот это я четко уяснил! - ему захотелось сменить тему и он, сделав глубокий вдох, ляпнул:
   - Слушай, давай отвлечемся немного и потанцуем, я приглашаю! - он залихватски подмигнул ей.
   Герцогиня улыбнулась:
   - С удовольствием. Знаешь, какую музыку я хочу?
   - М-м-м. Сейчас. Вант момент, плиз, - он внимательно посмотрел ей в глаза и представил, какая же музыка будет под стать Королеве Бала. - Думаю, знаю. Тридцать секунд.
   Он поставил недопитый бокал с шампанским на паркет, встал с диванчика и направился прямо к маэстро грандиозного оркестра, который старательно махал руками, дирижируя музыкой. Пошептался с ним, потом поймал взглядом главного лакея, мажордома, не важно. Поманил его призывно указательным пальцем правой руки, и когда тот нехотя подошел, о чем-то весьма убедительно ему сказал. Что он сказал, остается загадкой, но мажордом метнулся мухой, как умный новобранец по команде "деда" и в течение следующих тридцати секунд центр зала, круг радиусом примерно метров тридцать-сорок был очищен от людей и мусора и прекрасный дубовый паркет заблистал девственной чистотой. Танцпол готов.
   Он, улыбаясь, четким шагом подошел к Герцогине. Кивок головой и предложение:
   - Сударыня. Позвольте. Ангажировать. Вас. На танец.
   Герцогиня довольно улыбнулась, ответила благосклонным взглядом, изящно поднялась и приняла предложенную руку.
   Он вывел ее в центр зала. Народ, как ему полагается, безмолвствовал. Тишина била по ушам. Только едва слышный скрип паркетных плашек под ногами.
   - Что мы танцуем? - Юля вскинула из-под длинных ресниц свои чудные глаза.
   - Вальс цветов, мадемуазель, - успел ответить он, и грянула прекрасная музыка из балета о деревянном уродце с большими челюстями, оказавшемся впоследствии, ну, как опять же полагается, принцем.
   Они полетели по залу, кружась в танце. Он аккуратно вел свою партнершу, держа ритм и слушая музыку. Давнишняя мечта - танцевать вальс в огромном зале, где никто не мешает, где можно легко и непринужденно скользить по паркету, кружить девушку и наслаждаться. Вальс есть вальс, что ни говори. Это вам не лезгинка, не твист.
   Прекрасные ощущения восторга, радости, слияния с музыкой. Казалось, что они летят по воздуху, не касаясь земли,
   Он ничего не видел, кроме своей партнерши и ничего не слышал, кроме музыки, замечательной музыки русского композитора, безукоризненно исполняемой оркестром.
   Но. Потехе - что называется час, а делу...
   - И Алиса тоже здесь? - решился, наконец, задать он вопрос.
   - Так вот кто вторая девушка, скрывающаяся от тебя, - Юля засмеялась. - Сегодня здесь все, кто тебе нужен. Здесь, на карнавале.
   Он задрал брови, впрочем, они и сами, без его участия, легко выполнили данный маневр:
   - Ха, ха. Так это конечный пункт моего путешествия получается? Раз все здесь. И... Она...?
   - Нет. Вот Её здесь нет, - Герцогиня покачала головой. - Хотя... Хотя может и есть. Только вот настоящая или Анти... Разбирайся. Пока не рассвело. А может Она настоящая, помнишь, как ты умно рассуждал в саду? - Герцогиня подмигнула ему, - так вот, может Она настоящая ждет тебя на Дороге. А может и наоборот. Она настоящая здесь. А там будет Её отражение...
   - Вечер шарад и головоломок в разгаре, - не очень вежливо буркнул он.
   - Может и Алиса здесь. Только зачем она то тебе? - Герцогиня, словно не слышала его последней реплики.
   - Ой, Юлька, чтоб я так знал, - сказал он, краем уха продолжая слушать музыку. Вальс еще далеко не закончился.
   - Ты меня не дослушал. Здесь не все настоящие. Кто-то настоящий, а кто-то отражение своего настоящего Я. Двойник, если хочешь. Анти...
   - Это не карнавал. Это, блин, Ночное шоу Анти-Лора, - пробормотал он сквозь зубы.
   - Ах, да, ты ж и там был, - Герцогиня, похоже, отличалась тонким слухом и прекрасным знанием его похождений. Откуда только?! - Настоящее Анти-Шоу - здесь. То было так, массовка для публики. А вот здесь полно персонажей. Вот только кто из них настоящий... Так что, ничему не удивляйся. Вечер еще далеко не закончился...
   - Я, наверное, за "сегодня" отучусь удивляться на сто лет вперед. Доберусь до дома живым, дай Бог, мемуары напишу, про сегодняшний день!
   - Дашь почитать? Я люблю приключения, - Юля бросила на него мгновенный лукавый взгляд.
   - Угу. С авторским автографом на обложке. Нам бы только день простоять, да ночь продержаться, - хмыкнул он, - я даже не мечтал стать когда-нибудь Мальчишом-Кибальчишом. А придется. Да, кто-то мне экскурсию обещал, у? - подколол он свою партнершу.
   - Я помню. Экскурсия не экскурсия, но кое-что интересное покажу. Не спеши, торопыжка. Ты хочешь бросить меня посреди танца...? На тебя это не похоже.
   - Юленька, да что ты! Конечно же, нет. Танцевать вальс, с красивой женщиной, Герцогиней, на таком торжественном анти-мероприятии, - он с трудом сдерживал ехидную усмешку, - это же вери вел, как говорят наши заклятые друзья.
   Музыка закончилась, но они еще несколько мгновений оставались неподвижными. Через секунду наваждение танца прошло, и они отступили друг от друга на полшага, синхронно улыбнулись и так же синхронно рассмеялись.
   Внезапно посетившее его очередной раз Дежавю не успело подать голос, перейдя в ощущение раздвоения личности. Не ее, не Герцогини. Своей собственной. Такое впечатление, что он находится сейчас в точке бифуркации. Причем уже не в первый раз. Был и столб на "границе", и тропинка возле болота, и карта на яхте и... Что еще было? Да много чего! Алиса в первую очередь. Не побежал бы он за ней, не стоял бы сейчас здесь. Белый Кролик... Очередной выбор.
   "В один прекрасный день просыпаешься и понимаешь, что вычленить себя из жизни невозможно; существование - путь, который надо пройти, а идти означает беспрестанно делать выбор. Либо то, либо другое. С кем жить, кого любить, кого убить. Кому убить тебя. Каждый, желает он этого или нет, проходит собственный путь. Ситуация. В итоге все сводится к выбору".
   Шаг вправо - и будет так. Шаг влево - и история пойдет по другому пути... Как часто в жизни приходиться выбирать. И как часто выбор оказывается неправильным. Хотя это выясняется намного позже. Когда уже становится слишком поздно... ("Слишком поздно - это когда все умерли" - кто это сказал?!).
   Секундное наваждение беззвучно лопнуло, как мыльный пузырь и он не услышал, а прочитал по губам, что сказала Герцогиня:
   - Не спи, замерзнешь. Пойдем, - Юлия, взяла его под руку и повела. Они покинули центр зала, который тут же заполнился парами, группами и одиночками.
   Герцогиня толкнула рукой неприметную дверь, и они очутились в небольшом темном помещении. Остатки света из зала исчезли за затворившейся дверью.
   Через секунду, показавшуюся ему бесконечно долгой, чиркнула спичка, и он увидел Юлю, держащую в руке массивный канделябр с кучей свечей и поочередно зажигавшую их.
   Осветив темноту ("Осветим тишину мрака и пустоты" - его скрытый "талант" поэта-переводчика рвался наружу), девушка провела канделябром перед собой, и он заметил крутую винтовую лестницу, уходящую куда-то вверх. Точно такая же лестница уходила и вниз. Как будто отражала первую...
   "И куда нам? Впрочем, какая разница. Вверх. Вниз. Направо. Налево. Это всего лишь отражения реальности..."
   Юля подошла к лестнице ведущей вверх, обернулась к нему, приглашая следовать за собой, и начала подниматься.
   Неизвестно сколько лет было этой лестнице, но выглядела она очень старой. А может, казалось такой. Бледные круги света и резкие провалы черных теней. Скрип ступенек под ногами, легкое потрескивание перил, вычурные формы резных балясин, напоминающих руны.
   Лестница заплеталась вокруг центрального столба и ввинчивалась в высоту, как штопор в пробку. Кружила голову и вводила в некий транс размеренными, едва слышными звуками, почти не нарушавшими царившую тишину. Девушка молчала, и он тоже не хотел сейчас встревать с шутками-прибаутками. Гораздо более интересно было слушать музыку ступеней и язычков огня.
   Под воздействием окружающих его предметов и явлений - холодной шершавой стены, сложенной из неправильной формы грубых каменных глыб, поющей лестницы, колеблющихся свечей, легкого дыхания девушки, собственного сопения, он впал в непонятное меланхолическое настроение.
   "Акуна Матата!", - пропищал он про себя боевой клич из мультика, чтобы выйти из транса. - "Прорвемся, прорвемся. Все-таки хочется вернуться домой. Хотя,... что там, по большому интересного. Да ничего! Тут уж точно веселей, даже не зная, куда встрянешь в следующую секунду. Куда она меня ведет?", - подумал он, подняв глаза из-под ног и глянув на чудесную фигурку Юлии.
   Шелковое одеяние, имеющее своей целью не скрывать, а заманивать, чудесно справлялось со своей основной функцией. Очень хотелось прикоснуться к нему и ощутить сиротство, как блаженство (изящная метафора, не так ли?).
   Настойчивому желанию, запавшему в голову, не суждено было исполниться. Ни здесь и ни сейчас. Герцогиня чуть замедлила движение на последней ступеньке и остановилась перед дверью:
   - У тебя есть ключ? - спросила она, не оборачиваясь.
   - Ключ... Ну конечно же! У меня есть ключ! - он нащупал нужный предмет в кармане и протянул его Юле. - Вот, пожалуйста, Герцогиня.
   Она едва заметно усмехнулась и через несколько секунд распахнула очередную дверь. Еще через секунду он, вслед за девушкой попал в самое необычное помещение, несмотря на то, что выбор чрезвычайно "интересных" помещений у него сегодня был...гм, более чем.
   "Другой Юленьке не икается интересно? Часто я ее вспоминаю".
   Герцогиня аккуратно поставила канделябр на пол и отступила в тень. Он сделал шаг вперед, выйдя в колышущийся круг бледного света, и замер (все полагающиеся движения мышцами лица он проделал уже на автопилоте: брови, щеки, лоб, губы, глаза, и даже ресницы отработали по полной программе).
   Блестящий, отливающий серебром пол, походил на огромную лужу разлитой ртути. Он колыхался как живой, переливался разными оттенками под отблесками свечей - от черных пятен до сияющих клеток. По его поверхности пробегала мутная тень, тут же превращаясь в сверкающую амальгаму. Казалось, он дышал, ровно и размеренно, и это, едва заметное глазом "дыхание", завораживало и сводило с ума.
   Это была поверхность огромного зеркала. Это была шахматная доска. Это был невообразимой сложности, красоты и причудливости Лабиринт...
  
   Тянет к земле, розовый куст
   Жизнь, как и кровь, показалась мне сладкой на вкус
   Мозг перегрет, лопнула корка, арбуз
   Все хорошо, Шато Марго, все хорошо...
  
   - мысленно пропел он слова, почему-то пришедшие сейчас ему в голову. Видимо, чтобы успокоить, готовый лопнуть, как означенная поверхность ягоды, мозг...
   Восковый музей известной мадам отдыхал на курорте. В Малибу. Просто потому, что здесь он проигрывал. Не то, что по очкам, он просто здесь не валялся...
   "Живые" фигуры, неведомой силой застигнутые в вычурных позах, застывшие на разных "клетках" безумной игры, будоражили остатки воображения и приковывали внимание несуразностью, нереальностью и махровым сюрреализмом.
   - Что это...? - он не узнал свой охрипший голос.
   - Зеркало Мира..., - тихо ответила из-за спины Герцогиня.
   В центре хитросплетения, окруженная толпою шутов и статистов, пешек и коней, офицеров, принцесс и королей, замерев в мимолетном движении, пряталась одна маленькая, хрупкая и до безумства любимая фигурка...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ЯБЛОКИ ПАДАЮТ
  
ДА КАПО
  
   ... Музыка закончилась, но они еще несколько мгновений оставались неподвижными. Через секунду наваждение танца прошло, и они отступили друг от друга на полшага, синхронно улыбнулись и так же синхронно рассмеялись.
   - Извини, я тебя на минутку оставлю, дела. Не скучай, я скоро вернусь, - Герцогиня подмигнула ему и, развернувшись, направилась к той же самой группе стойко ожидавших, но уже явно высказывающих невербальными средствами свое нетерпение, кавалеров.
   Он искоса глянул на них, подумал: "Драться придется. Точно. Выдержка у мальчиков не та. Дуэль? В легкую. Давно я не брал в руки шашек", и улыбнулся.
   Вернулся к уютному дивану, устало опустился на него и уже было собрался пригорюниться, как почувствовал прикосновение к ногам чего-то мягкого и пушистого.
   - Так, вот только давай ты не будешь меня своей шерстью пачкать, Тихон, - строго сказал он коту, когда тот поднял вверх свою шкодливо-шухарную мордочку. Похоже, он тоже провел это время не зря - бабочка уже не красовалась на шее, а своевольно болталась где-то на уровне груди, потеряв цвет и форму. - А чего не здоровался сразу, а? Юльки стеснялся? - он погладил кошака по спине, от чего тот замурчал и снова примерился к его ноге, собираясь осчастливить ее шерстяным покрытием.
   - Стоямба! Кому сказал, Тиша! - он грозно рыкнул и хотел, было добавить еще пару ласковых фраз про котов, ведущих себя неприлично в общественном месте, но легкий скрип паркета, натертого до состояния зеркала (много зеркал сегодня), отвлек его от нравоучительной лекции.
   Вскинув глаза от давнего знакомца, он буквально уткнулся ими в "родную", можно даже сказать знаковую фигуру. Вернее фигуры. Преследующие его с самого утра. Хотя, если уж совсем точно, это он их преследовал. Следовал. Бежал. Догонял. Вопрос только зачем??
   Две маленькие изящные фигурки. Черная и Белая. Такие вот милые близняшки. Его рука застыла на спине кота, чему тот оказался несказанно, по всей видимости, рад. Демонстрация радости заключалась в том, что кот вальяжно уселся на пол и нагло подставил под его руку свой загривок.
   Клонированные "кролики" лихо выплясывали танец неизвестного природе жанра буквально в трех с четвертью шагах от него. Такое впечатление, что они смотрели друг на друга, как в зеркало (опять!), настолько их движения были синхронны и точны до нельзя (Наташуле - привет!).
   - Ага,... Кролики. Раз кролик. Два кролик. Они это... двоятся? Или у меня в глазах уже двоится? - слегка приторможено, он пересчитал своих любимых зверьков и сделал вывод. - Надо меньше пить, пить надо меньше. Если удавы измеряются в попугаях, то "сегодня" можно смело мерить в кроликах. Тридцать восемь с половиной кроликов и одна кроличья лапка. Нет, ушко!
   Он откинулся на спинку, вытянул ноги в своих пижонских сапожках и, нащупав рукой оставленный давеча бокал, с удовольствием освежился холодным брютом, чтобы разогнать кровь по жилам. Прямое противоречие между словом и делом. Ну и ладно.
   "Кролики" продолжали плясать, как ни в чем не бывало. Он решил дождаться окончания композиции и уж, потом приступить к выяснению отношений. А заодно и про камешек можно спросить... Но не тут то было.
   - Как там я сказал про футбольную команду? - пробормотал он, уколов язык едкими пузырьками. - Признаю свою ошибку. Это не команда. Это парные танцы... ха-ха...
   Вторая пара черно-белых созданий как бы невзначай выплыла из толпы и составила компанию первой. Но это было только присказка. Сказка, как говорится, впереди. Или спереди?
   Третий состав появился тихо и незаметно, также как и два предыдущих, танцуя нечто непонятное.
   - Мама дарагая,... сколько их там???? Может, хватит?
   Невнятно высказанный призыв был услышан. "Кролики" больше не появлялись. Великолепная шестерка, состоящая из трех блондинок и трех брюнеток мельтешила перед глазами уставшего до чертиков "героя", одновременно стопоря мысли и вызывая дурацкие вопросы.
   - Кто то мне сказал, что таких костюмов всего два... Вот зарекался же верить девушкам на слово! Опять приходится расписываться в получении! Два... ха! Ладно, ну, допустим, это Ольга с Оливией. Это - Алиса с Настасьей. А те кто? Лора - Анти-Лора??? Перебор! Выбери меня, выбери меня, птица счастья сегодняшнего дня!
   Такое впечатление, что он подал условную команду. Фигуры внезапно остановились. Одновременно и абсолютно одинаково (видимо так было написано в сценарии), девушки неуловимыми движениями достали откуда-то белые перчатки, синхронно натянули их на свои маленькие ручки и непринужденно взмахнули невесть откуда взявшимися веерами. Но не все. Одна из барышень, испуганно замерев на мгновение, судорожно пыталась последовать примеру товарок, но...
   - Угу. Маленькая техническая неувязка. Брюки превращаются, брюки превращаются... превращаются... В элегантные шорты! А-я-я-я-яй! А перчатки то у меня! И шо будем делать? Дубль два?
   Пять девушек резко повернулись в его сторону, и хоть их взглядов из-за масок он видеть не мог, но сила воздействия пяти пар красивых глаз была таковой, что он мгновенно протрезвел и почувствовал себя ОЧЕНЬ неуютно. Да так, что захотелось залезть под диван и сидеть там до лучших времен. Которые, быть может, еще настанут. Всенепременно.
   Но вместо этого вполне логичного действия, он, поддавшись благородному порыву, посетившему его, видимо с перепугу, поднялся с чертовки уютного диванчика и изящно преподнес растерянной девице, которая не почтила его испепеляющим взглядом, столь необходимые ей аксессуары.
   Смущение девушки было заметно даже под маской. Она невнятно пробормотала что-то, наверное, слова благодарности, но не факт, и схватила вещицы так, будто это были не вполне невинные перчатки, а нечто более интимное, без чего девушке находиться на публике ну никак невозможно. Наподобие оброненной Английской Королевой подвязки... Из того случая вышел Орден Подвязки. А из этого что выйдет? Орден Перчаток? Нет, пожалуй, медаль имени Белого Кролика.
   Ну, вот. Теперь полный порядок. Шесть прелестниц с веерами в руках, шесть пар белых перчаток. Все в сборе. Можно начинать. ЧТО, интересно...?
   Он обвел глазами всех красавиц, пытаясь понять, кто из них Who. Бесцельное занятие. Не за что зацепиться. Все совершенно одинаковые. И ростом и фигурой и масками. Кто-то (знать бы кто - уши б оборвал! Хотя нет, сделал бы их как у Чебурашки!) очень хорошо знавший его вкус, подобрал именно таких девушек, которые ему всегда нравились. Все маленького роста, хрупкие, изящные. И все-таки одна из них чем-то неуловимо выделялась из остальных. Он не то что понял, а почувствовал спинным мозгом насторожившую его деталь и...
   Как всегда, закончить умную мысль ему не дали. Девушки заговорили одновременно. Также одновременно умолкли, посмотрели друг на друга и дружно прыснули, прикрывшись веерами. Он тоже не удержался от улыбки, уж больно смешно получилось.
   - Девчонки, - решил он взять инициативу на себя. - Есть конструктивное предложение. Выпить и познакомиться. Возражения есть? Возражений нет. Значит договорились. Гарсон! - парижский выговор дался ему настолько легко, как будто он там родился.
   Он щелкнул пальцами и натренированный как доберман официант подлетел с серебряным подносом, уставленным бокалами. Раздав каждой сестре по серьгам (каламбурить, так каламбурить), он не забыв и себя, решил двинуть тост:
   - Здравы будем боя..., - поперхнулся на полуслове и скомкал вовсе не подходящее высказывание. Поскольку его коллекция тостов собственно этим одним и заканчивалась, практически не начавшись, а провозглашать банальщину типа "За знакомство" не хотелось, он примолк, словно прикусив язык. Или проглотив его. Делать паузы в разговоре он любил, это всегда заставляло собеседников пристально следить за речью и напрягаться, чтобы не потерять его мысль. Нехитрый психологический прием, мастерски используемый тем же Вождем. Но сейчас он понимал, что пауза становится томительной. Спасла его та самая барышня, которую он осчастливил милыми предметами туалета:
   - Я смотрю у нашего кавалера, - тут она пронзительно стрельнула в него глазами, - не хватает слов выразить охватившие его чувства от встречи со столь прекрасным. Давайте, девочки, за будущее!
   Девочки громким звоном бокалов поддержали столь нетривиальный тост. Ему осталось только присоединиться.
   "За будущее. За новое будущее. Это Настасья что ли?", - размышлял он, пока тянул шампанское и старался разглядеть черты лица этой чертовки (кроме плоских шуток, у него, похоже, стали получаться и каламбуры. Чем дальше - тем лучше).
   "Голос. Голос не тот. Хотя, черт его знает, что тут бывает с голосами. Глаза меняют, над сценой летают. Почему бы и голосу не быть другим?"
   Гулкий размеренный звук перекрыл шум праздника и, видимо попав в резонанс с чем-то, резко усилился и ударил прямо по мозгам.
   Бум! Бум! Бум!...
   Он вопросительно взглянул на "спасенную" им барышню и та, прочитав безмолвный вопрос, быстро ответила:
   - Часы бьют. На Старой Башне. Одиннадцать. Скоро полночь...
   "Неужели этот день, наконец, закончится? Как хорошо... Только вот дальше то, что будет?".
   Это была первая мысль.
   Вторая:
   "Старая Башня. Старая Крепость. Анастасия. Амазонка. Черная Башня в Зеркале... И собеседник...".
   Третья мысль:
   "В полночь Принцесса превратится в Золушку, карета в тыкву, что там еще было...? Туфелька - в валенок. Перчатки - в наручники. Кролики в крыс... В кого превращусь я...?".
   В-четвертых, возник вопрос (тройной, наподобие известного советского парфюмерного брэнда), который он и озвучил:
   - А что это за Старая Башня такая? Некое легендарное место? Что в ней интересного?
   Странным образом разговор завязался у него только с ней. Остальные девушки собрались в кружок и, как полагается приличному женскому обществу, о чем-то шептались, обмениваясь мнениями, обмахиваясь веерами и тихонько посмеиваясь.
   - Это странное место. Там никто не бывает и никто не знает, что там внутри. Говорят, там живет один довольно странный господин. Его никто никогда не видел. Он как бы есть, но его вроде и нет..., - девушка перешла на шепот, как будто эта тема в здешних местах была под строгим запретом, и говорить о ней вслух воспрещалось.
   - Кажется, мне повезло больше остальных, - усмехнулся он. - Похоже, я его видел. И даже имел счастье общаться. И не только...
   Незнакомка замерла с открытым ртом (не только же ему сегодня рот раззявливать!), и он, воспользовавшись моментом, решил сменить тему и, заодно, сбить собеседницу с толку лобовым вопросом:
   - Вас как зовут?
   Таинственная барышня прикрыла губы веером и округлила глаза. Последнее он, конечно, додумал, поскольку форму ее глаз видеть никак не мог.
   - Анастасия? Оливия? Ольга? Алиса? Лора? - последнее имя он назвал совершенно зря, это не могла быть она. Хотя, черт его знает. Всё так смешалось, что пресловутый дом на этом фоне был просто образцово-показательной идиллией. - Анти-Лора?
   Вместо ответа, девушка задала не менее ошарашивающий вопрос:
   - А чей сейчас ход?
   - АЛИСА???! ТЫ???!!! Ты уже про это спрашивала! Там, у себя в избушке! Ход мой. И что?!
   - Я не Алиса. Но я знаю, что ты ищешь... И это что-то здесь...
   - Да? - он недоверчиво поморщился, - и что же такое я ищу? Подскажите, плиз!
   - Камень. Оливин. Не так ли?
   Он усмехнулся:
   - Оливин... Ну и на фиг он мне нужен. Допустим, нашел. Дальше то что?
   - Ты ищешь дорогу. А камни - ключ к ней. Соберешь их и найдешь...
   "Я буду пластилином, а ты дорогой длинной и травы наши болью, уже давно любовью...", - слова песен любимой певицы очень часто давали ответы на нетривиальные вопросы...
   - Дорога... дорога жизни какая-то, - издевательски процедил он. Как они все ему надоели!
   "Надоело! Поучают, поучают! Надоело! Поучают, поучают! Поучайте лучше ваших... ваших...".
   Спинной мозг, первым учуявший, неясно, правда, каким образом, необычную деталь и тут не подвел:
   "... ваших... Паучат".
   Вот что выделяло одну девушку из компании! Брошка, скреплявшая ее плащ под горлом, имела форму многоногого паука. Паучка, потому что была небольшой, едва заметной. Если специально не присматриваться, то и не увидишь.
   - Найдешь..., - он прищурился, стараясь рассмотреть получше драгоценную, и в прямом и в переносном смысле, вещицу в короткие мгновения между взмахами веера ее обладательницы, и не поворачивая головы, повторил вопрос:
   - Так как говорите, Вас зовут? Зоя?
   - Угадаешь? - девушке захотелось позаигрывать.
   Помнится, был случай в древней истории, когда одна очень известная личность, решила не мучить себя игрой в разгадки и просто разрубила узел бедного Гордия, сопроводив это "достойное" действие фразой, вошедшей в так называемые анналы (где они находятся, хотел бы он знать?): "Так следует получать то, что ты хочешь!".
   Уподобляться завоевателю Мира нескромно, но и разговаривать неизвестно с кем надоело. Не хочет говорить, ее право. А его право все же это узнать. Хода нет - ходи конем... Или лошадью.
   Он подошел на полшага и резким движением руки сорвал с ее головы маску...
   Звук разлетевшегося вдребезги бокала, выпавшего из его руки, оглушил как граната, взорвавшаяся в непосредственной близости.
   В который раз, время стало притормаживать, и он боковым (правильнее сказать - нижним) зрением увидел, как множество неправильной формы осколков, бывших секунду назад изящным сосудом, медленно-медленно, нехотя разлеталось в стороны от эпицентра взрыва. Они не спеша, двигались по вычурным траекториям, вращаясь, переливаясь, и удаляясь друг от друга и от него.
   В следующее мгновение, немыслимо замедлившееся, вязкое как манная каша время, вернулось к привычной скорости течения, превратилось в звонкое стаккато застучавшего по паркету стекла, и оставило на месте падения только небольшую лужицу, бывшего не так давно очень гордым напитка.
   Под маской ничего не было... Буквальным образом. Через то место, на котором должно было быть лицо (ну и голова, собственно, тоже), он видел стремительно исчезающих одна за другой в разных направлениях "близняшек", охваченных не то ужасом, не то бесцеремонной наглостью такого, приятного на первый взгляд, молодого человека...
   Всех да не всех.
   Одна из девушек осталась стоять там, где стояла и невозмутимо продолжала пить шампанское. Может, она была единственной настоящей? Не анти...
   Он застыл с перекошенным ртом, потом лязгнул зубами, до боли сжав челюсти. Язык чудом успел увернуться и не пострадал.
   На лбу кроличьей маски вспыхнули фиолетовым огнем буквы: "F4" и также стремительно исчезли до того, как он смог понять их значение и смысл.
   Оставшаяся без маски барышня, бросив веер, вскинула руки к лицу, которого у нее не было. Издав страшный вопль, от которого его, привыкшие уже ко всему, но не потерявшие навыков волосы, в который раз устремились вверх, она исчезла в пламенной вспышке.
   Огонь, взметнувшийся вверх из пола, на секунду завис в воздухе, вытянулся в веретено, отделив от себя маленький клубок, оставшийся внизу. Восклицательный знак! Еще миг и пламя втянулось в пол, оставив после себя шипящие от боли и вспухшие пузырями лаковые перчатки... Веера не осталось...
   Он отскочил назад, прикрыв рукой глаза. Реакция запоздала и его пышные брови, обдав напоследок запахом паленого рога, исчезли вслед за виновником такого превращения.
   Самая стойкая из девушек, оставшаяся с ним, невозмутимая как смерть ("приятная" аллегория), медленно, с расстановкой, хлопала в ладоши, из которых неизвестным образом испарился бокал. Сдержанно рассмеявшись, она произнесла:
   - Браво. Браво, Олег Георгиевич. Ты просто превзошел себя. Впрочем хватит, криков Бис я думаю не будет.
   "Ну вот. Меня уже цитируют. Дожил. Классик".
   - А... что это было? - пролепетал он, не успев восстановиться и предстать перед очаровательной представительницей противоположного пола, в полной форме. Детский лепет. Аж самому стыдно стало, за свою эмоциональную нестойкость. Но только перед собой! Попробовал бы сейчас кто ему указать на это! Он бы сразу отправил его в DOOM "поиграть". Кто сможет пройти тот уровень? Войти с пустыми руками, фонарик не в счет, и выйти ЖИВЫМ! Желающие есть? Прошу, Панове! Нет?! Тогда все замолкли и не вякаем!
   - Зачем ты прикоснулся к ней? Неужели ты не понимаешь, что трогать призраков руками опасно для здоровья? - Оливия, это он понял после того, как девушка сняла маску и небрежно бросила ее назад, излучала сногсшибательную уверенность. В себе ли? В ситуации? Ну, не в нем точно!
   Мобилизация скрытых ресурсов организма заняла у него еще сто миллисекунд, в течение которых он успел осознать с кем из шести девиц остался лицом к лицу и даже проиграть варианты поведения:
   - А у нее на лбу не написано, что она - призрак! (Кстати, а что на лбу было написано то???) Предупреждать надо! С Вами поседеешь раньше времени! - адреналин еще бурлил в крови и провоцировал съязвить еще что-нибудь. - Ты тоже, призрак?
   - Я - настоящая, - спокойно ответила девушка. - Хочешь потрогать и убедиться?
   Несмотря на столь лестное и доверительное предложение, он предпочел воздержаться от очередного эксперимента:
   - Спасибо, дорогая. Верю на слово, - зарекался же! И опять! - Вот мы и снова встретились. На карнавале все возможно? Не сказал бы, что я безмерно рад ВАС видеть, но...
   - НО оставь на потом. А сейчас...
   Оливия резким движением правой руки сдернула черное покрывало с невесть откуда взявшегося стола и обнажила зеленое сукно с пятнадцатью белыми и одним красным шаром. - Играем!
   Предложение, конечно, интересное, но уж слишком внезапное. И потом...
   Он осторожно оглянулся.
   Никакой залы уже не было, как не было и карнавала со всеми его участниками. Можно подумать, что все они были такими же привидениями. Призраками. Хотя... Pour quoi pas?
   Знакомый интерьер. Несколько бильярдных столов, небольшой бар и лестница наверх. Там другой бар, со стриптизом.
   Хорошее место. ОЧЕНЬ запомнившееся по последнему посещению... Бильярдная гостиницы имени озера-моря в столице нашей Родины... Всё как тогда, третьего февраля... ТА игра тоже начиналась вполне невинно... А чем закончилась? Семнадцатым августа? "Никогда не говори никогда"?!
   И полное no body кругом. Ни души, говоря по-русски.
   Как ни странно это звучит, смена обстановки шумной тусовки на безмолвие бара, с которым было связано столько хороших воспоминаний, привела его в полное спокойствие. Легкое чувство ностальгии по тому дню, смешанное с какой-то щемящей тоской, с едва уловимым, как запах дорогих духов, оттенком грусти составляло атмосферу этого незамысловатого места.
   Что он там рассказывал про японцев? Ах, да. Главное сохранить лицо. Ну, если больше ничего не остается, почему бы его ни сохранить? Игнорируя присутствие собеседницы ли, партера по игре ли, соперницы ли, он молча вытащил из стойки кий, намелил, и только тогда поднял на нее глаза:
   - На что играем?
   - На Любовь.
   - ?? - он вопросительно вскинул брови и немного наклонил голову. Однако!
   - За что можно купить Любовь? - вопросом на безмолвный вопрос ответила девушка. - За Любовь, если ОЧЕНЬ повезет..., - пауза... - Или за Смерть, если НЕ повезет.
   "За что можно купить Любовь...", - он усмехнулся. - "Единственная вещь, если можно так выразиться, в мире, которую нельзя купить за деньги. Все остальное - да, пожалуйста. Даже здоровье - легко! А вот это... М-да... Любовь можно "купить" только за Любовь. Красиво... Видимо мне не повезло... "Купить" ЕЁ Любовь я не смог... Хотя, купить, наверное, не подходящее слово. Купить можно только что-то материальное. То, что можно пощупать руками и ощутить. А Любовь можно только почувствовать. ЕЁ можно познать. Узнать. Получить в ответ на твою. А больше ведь никак. Разве я не прав? И если ЕЁ не "купил" получаешь Смерть?! А ведь она права... Смерть - это не только же физическое исчезновение. Смерть - это когда в тебе умирает то, что тебе дорого больше жизни. Нет, не умирает в тебе, а не получает ответа. Когда твоя единственная половинка, кровная половина тебя, половина твоей души уходит от тебя, не прощаясь. Ничего не говоря... Равнодушие - это смерть... вот так вот... вуаля...".
   Невеселые мысли. Во всех отношениях.
   Неприятный холодок пробежал где-то внутри, пытаясь стать зачинщиком большого страха. Как маленький снежок в горах, способный вызвать смертельную лавину...
   Он встряхнулся:
   - Значит, мы играем на Смерть...?
   - Нет, Олег. На Любовь. Почему ты ТАК решил?!
   - Любовь, как случайная смерть. Любовь, - улыбнулся он самыми краешками губ, и пояснил не понявшей его юмор Оливии. - Это песня такая есть. У Земфиры. И что получает победитель?
   - Любовь.
   - А побежденный? - внутри еще сильнее похолодело от предчувствия нехорошего ответа, который тут же последовал:
   - Смерть.
   Он внимательно посмотрел на эту маленькую черную Принцессу.
   "Чернее, черного сукна, твоих очей накрыл саван", - как-то вот так перефразировал он песенку Светланы с Оркестром. На самом деле она сама перефразировалась. В соответствии с текущим моментом.
   Оливия приняла его взгляд и ответила своим, не менее выразительным. Игра в гляделки. Пятый класс средней школы. Только ставка другая.
   Любовь. И Смерть. Такие два, казалось бы далеких друг от друга понятия, и в то же время, таких близких. Противоположных. Анти. С одной стороны. И соприкасающихся. С другой. Боками. Как шары в пирамиде. Так же стремительно разлетающихся друг от друга. И неумолимо сливающихся в мгновенных объятьях под ударами судьбы, роль которой играет кий в руках Игрока, изображающего Бога.
   "Они любили друг друга и умерли в один день. М-да... хорошенькое дело. Чудненько", - вспомнилось незамысловатое высказывание из коллекции "няньки Вики".
   "Ладно, за Любовь можно драться на Смерть. Ход я сделал, конем, сорвав маску с призрака. И подставился" - безмолвный диалог с Оливией, не отрывая глаз. - "Милая Принцесса. Вы вернулись, чтобы напасть на меня? Предложить Любовь за Смерть? Спасибо. Я и так почти умер. А за такую ставку я Вам устрою Аустерлиц! Вот только бы... Только бы не попасть под раздачу, как кое-кто под Ватерлоо... Что ж. Ставки сделаны, господа!".
   Продолжая смотреть ей в глаза, он нагнулся над столом и ударил. Красный шар стремительно влетел в пирамиду, разметав ее по полю. Два белых шара при этом, как бы невзначай, легли в угловые лузы.
   Оливия нехорошо усмехнулась и отвела взгляд.
   "Сделать ее всухую? Ну, поддаваться, точно не буду. Не тот случай, когда можно девушке подыграть", - он решил усмехнуться про себя, лишние эмоции демонстрировать сейчас ни к чему.
   Еще два удара с заворотом и уже четыре шара в воротах. Пятый - свояк, влетел в угол с громким щелчком. А вот шестой... А шестой не пошел... Пока 5-0.
   Кто из них был "классиком" не ясно. Но, явно не он. Шесть шаров закатились в лузы с едва ли трехсекундными интервалами. Блицкриг, похоже, провалился. Не оказаться бы в положении немцев под Москвой. Или под Сталинградом... 5-6. Не в его пользу.
   Оливия достала, откуда-то из складок плаща длинную тонкую сигарету и щелкнула своей же зажигалкой. Самостоятельная девушка. Ну, что ж. Перекур не помешает.
   Они молча докурили, не обменявшись ни одним словом. Тягостное молчание. Непривычно. Он обычно всегда разговаривал за игрой, смеялся, шутил, припивал при этом пиво. Ну, так обычно он и играл НИ НА ЧТО. А тут...
   Нервы у девушки оказались тоже не железными. Свой ход она смазала. Шар, едва чиркнув по другому, предназначенному быть забитым, лениво откатился к борту. Оливия с досады прикусила нижнюю губу. Это всё, чем она позволила себе выразить неудовольствие.
   Он решил не спешить. Не в блиц-шахматы играем. И не финты демонстрируем. Не при таких ставках!
   Перебрав несколько вариантов, он остановился на самом верном. Из тех, что был.
   "Угол падения равен углу отражения. Кто этот закон открыл? Не помню. Явно, играя при этом в бильярд. Так вот...".
   Рассчитав угол, он зацепился взглядом за точку прицеливания и, не глядя на своего, ударил. Отразившись от двух бортов, шар, едва коснувшись собрата, крутанулся и плавно вкатился в лузу. Фуф... 6-6.
   Следующий шар казался по детски легким. Такую корову не забить невозможно. Кто бы говорил, насчет невозможного. Хорошо хоть попал по нему...
   Оливия ударила не раздумывая. Ну, конечно. Ей ни Любовь, ни Смерть явно не грозит. Не менее мастерский удар с перескоком и счет стал 6-7... Однако поставить победную точку ей не удалось. Или пока не удалось. Решила подыграть?
   Три шара на поле. Два возле одного длинного борта, третий - возле другого. Вот что хочешь, то и изображай. Последний шанс. Надеяться на то, что она промахнется еще раз, не приходилось. Шанс...
   "Шанс. Он не получка, не аванс. Он выпадает только раз. Фортуна в дверь стучит, а Вас, дома нет".
   "Что ж. Будем изображать. Оставим в стороне желание выиграть, важность победы, забудем про ставки. Надо просто забить вот этот шарик вот этим. Легкотня!"
   Он сжал зубы и ударил. Шар проскользил по борту и нежно коснулся другого. Тот, приняв импульс энергии, раскрутился, прокатился необходимые три сантиметра и замер над лузой, не прекращая вращения. Завис...
   За те доли секунды, что шар находился на грани, раздумывая падать ему или еще пожить, он успел побледнеть, похолодеть, покраснеть, взмокнуть и сто двадцать три раза чертыхнуться.
   Нехотя, издевательски лениво, шар упал, щелкнув по носу своего предшественника. 7-7...
   "Вот вам и пешечка походила! Точно по краю! Чья там очередь расписываться?", - он повеселел. Все в его руках. Вот же дурацкая по сути фраза, но сейчас наиболее точно отражающая текущую реальность.
   Не любил он доводить игру до двух последних шаров. Их можно гонять очень долго, пока кто нибудь не подставится или "дурачка" не загонит. Но, выбора то нет. Пусть не забить, главное - не подставить. Хотя этой девушке палец в рот не клади... Она и без подставы заколотит последний шар, как гвоздь в крышку гроба...
   Уже после того, как предыдущая мысль закончилась, до него дошло, что он сейчас скаламбурил... М-да... К чему бы это?
   Рука предательски дрогнула, и последний шар не выполнил свою миссию и просто откатился в сторону... Та-та-та-та-та...
   Оливия злорадно улыбнулась:
   - Так что ты выбираешь?
   - Можно подумать, у меня есть варианты, - зло отозвался он на провокацию.
   - Варианты есть всегда. Вот только увидеть их надо. Ты стоишь на развилке, и думаешь куда пойти. Вот тебе простейший вариант. Но, и в этом беда людей, развилка может быть неявной. Невидимой, на первый взгляд. И ты, сослепу шагаешь не туда и бац! Попадаешь в яму или того хуже не в свою жизнь. Сворачиваешь не на ту Дорогу. Проходишь мимо СВОЕГО, нужного ТЕБЕ варианта. А ты говоришь, их нет. Их всегда очень много...
   "Я свой вариант уже вижу", - мысль созрела. Как та девушка, из соответствующей песни.
   - Ты меня убедила, Оливушка, я подумаю, - чуть-чуть издевки в голосе. - Твой ход. Бей.
   Оливия посмотрела на него с легким оттенков жалости, с каким смотрят на душевнобольных, но спорить не стала и, не переставая "мило" улыбаться, нанесла "удар милосердия".
   Шарик был заводной. Кто его заводил, и где у него была дырочка для ключика, история умалчивает. Он метался между всеми четырьмя бортами, со свистом пересекая поле туда-сюда и, совершив немыслимый кульбит, оттолкнулся от единственного оставшегося в живых братца, и как мяч, после хорошего трехочкового броска в баскетболе, с победным треском влетел в корзину...
   Оливия бросила кий на стол и засмеялась, донельзя довольная собой:
   - Конь убит! Партия!
   Не так часто в отечественном кинематографе встречались эпизоды игры в бильярд. На вскидку он мог назвать пару таких - "Место встречи" и "Корона Российской Империи". Последний был ближе к теме...
   Он прижался боком к столу и засмеялся, подражая Оливии. Смех без причины - он же заразителен. Но при этом смеяться желательно последним. Как гласит старая мудрость - это наиболее правильный смех.
   Пока они так мило пересмеивались, он правой рукой, убранной предусмотрительно за спину, вытащил из лузы шар и крутил его пальцами. Потом, закатил, будто с испугу глаза и резко замолчал.
   Одну девушку он уже "купил" таким нехитрым приемом. Точно не помнил, при каких обстоятельствах это было, но было.
   Пусть не обижаются женщины, но они во многом одинаковы. Оливия не была, к счастью, исключением. Пока она ловила глазами причину его внезапного ступора, он незаметным движением руки, с последующим движением кисти, не очень сильно, но весьма точно метнул шар.
   Среди всех прочих забавностей нынешнего его приключения, ему очень нравилось то, что многие заезженные выражения он или почувствовал буквально или имел возможность наблюдать воочию. Так вот, выражение - "рухнула как сноп", ожило на глазах.
   - Извини, Принцесса. Ты была права - варианты всегда есть, - он, мягко ступая, подошел к девушке. - Вот Вам и Любовь, и Смерть. Будем считать, что между ними ничья. Пока.
   Оливия лежала на спине, раскинув руки и полы плаща. Любоваться прекрасной фигурой было недосуг, да и приставать к беспомощной девушке...ммммм, некрасиво, как минимум. Он просто взял у нее на память необычную заколку, скрепляющую ее плащ чуть ниже шеи. Красивая вещица. Эдакого зелено-желтого цвета.
   Оливия - Оливин...
   Правая (в смысле выигравшая, как ей казалось, партию, но слишком рано засмеявшаяся) пешка черных убита. Не буквально. Так. Немного шока бывает полезным. Это же по-нашему. Скоро очухается. А пока...
   Он запахнул на ней плащ и присел на стул. Покопавшись в карманах, вытащил на свет скарабея и, положив оба камня на стойку бара, стал любоваться своими сокровищами.
   Мысли текли лениво, медленно выползая на свет, и также нехотя превращаясь в слова:
   - Лазурит - воздух, а Оливин - земля. Две противоположности. И они нашлись первыми. Совпадение? Или нет? ЛО есть. Осталось найти РА. Огонь и воду, - он тихонько рассмеялся. - Вот же интересно получается. Первый слог - две крайности, и второй - то же самое. Лазурит был у Алисы. Она - беленькая. Оливин - у Оливии. Она черненькая. Забавно. У кого найдется вторая пара камней? - он закурил и стал перебирать в памяти оставшихся персонажей, игравших "за него" и "против". Кроме Анастасии и Ольги собственно никто больше не мог претендовать на это. Вдобавок, они были, если так можно выразиться, отражениями первых двух девушек. Ну, значит, кроме них и некому предоставить ему камни... Предоставить. Смешное слово. Неуместное.
   Он смотрел на драгоценности невидящим взором и медленно пускал дым. Мысли вернулись к тому, что они, камни, по неведомо чьему замыслу должны были составить и потекли чуть быстрее, цепляясь друг за друга, как звенья в цепочке.
   "ЛОРА. В этом простом слове, имени, если вдуматься, сочетается столько противоположностей. Черное и Белое. Земля и Воздух. Огонь и Вода. Если хорошенько покопаться во всем этом, столько философии можно найти... А если проще? Все это в ней есть. Не всегда это видно, конечно, но есть. Это сейчас я такой умный стал. А где я раньше был. Почему не видел? Не хотел видеть? В свое оправдание", - он усмехнулся, - "могу сказать, что самым ярким в ней был, тьфу, почему был! Чего это я о ней в прошедшем времени! Есть, а не был! Огонь! Вот ее суть. Она - Огонь. Он у нее во всем - в мыслях, в чувствах, в желаниях, в действиях. Огонь, энергия. Через край. Вот это я все видел. Это мне и нравилось в ней. Все остальное просто затмевалось и сгорало в ее огне. Эх, Мазява...", - он облокотился на стойку и закрыл лицо руками.
   Скользкая, извивающаяся змейка тоски, вылупившаяся из этих мыслей, тихо скользнула ему за воротник и устремилась внутрь тела. К самому больному месту. Он вовремя опомнился и придавил ее каблуком.
   - NO PASARAN, - вслух сказал он, не отнимая головы от рук. - Нечего тосковать. Надо ее просто найти и поговорить. И разобраться, в конце концов, в наших отношениях. Отличный план, мистер Фикс! Только можно я сначала чуть-чуть передохну?
   Он сгреб камни в кулак. Все-таки драгоценности. Для него - особенно.
   - Сейчас, десять минут посплю и вперед. За орденами, - его голова сама, без лишних понуканий опускалась на руки, стремясь угнездиться в них и сделать паузу. Без твикса. Все равно его не было в пределах досягаемости.
   Вспомнившийся рекламный ролик заставил его улыбнуться, и он так и заснул, сохранив на лице легкую улыбку...
  
   ЭКСПОЗИЦИЯ
  
   Черные клетки - следы на снегу
   Перемешалися с блеском дорог
   По тем и другим я неспешно бреду
   Чавкая талой водой из-под ног
  
   - Погиб во мне поэт, - пробормотал он вслух. - Талант не пропьешь, воистину. Как киргизский певец. Что вижу - то и пою.
   Раскисший снег действительно чавкал под ногами мерзкой жижей. То ли потеплело, и он начал ускоренно таять, то ли... А хрен его знает то ли чего.
   Ноги тонули в месиве, и каждый шаг превращался в череду отрывистых движений. Не ходьба - а какое то издевательство над больным человеком. И так уже сил было раз-два и обчелся.
   - Дороги, которые мы выбираем. Скорее это они нас выбирают, - угрюмо пробормотал он, в очередной раз, выдирая ногу из жидкой грязи. - Ненавижу грязную обувь. М-да... осталось добавить сакраментальную фразу - а кому легко?
   Все физические и умственные силы уходили на поддержание вертикального положения в пространстве. Его походке сейчас могла позавидовать только корова, на льду.
   Подражая бешеной собаке, для которой сто верст не крюк, он описал по лесу окружность и вышел к дороге. Той самой гостеприимной дороге. И не просто вышел. Именно туда, где его ждали. Или его ждали там, куда он вышел?
   Отодвинув рукой последние заросли кустарника, загораживающие "экран", он увидел... Вполне мирную картину, но, почему то заставившую его сжаться в клубок и сделать глубокий шипящий выдох.
   Не дальше чем в двадцати метрах от него, на обочине стояла верная Pajero, сыто урча двигателем.
   Он кинул быстрый взгляд вправо-влево. Никого. За дорогу он заглянуть не мог, поскольку она, дорога, господствовала над окружающей местностью. Оставалось надеяться, что там тоже никого не будет.
   Тонированные стекла машины не позволяли увидеть наличие или отсутствие наличия встречающих. Но лучше надеяться на худшее, что б потом обрадоваться хорошему.
   - Ну-ну. Программа "Розыгрыш" что ли? Сейчас я их самих разыграю. Переиграю. И построю. По росту. Подоконника нет, жаль.
   Он сдернул автомат, откинул предохранитель и, стараясь сильно не шуметь, двинулся вперед, обходя машину с тыла. Почувствовав под ногами твердый грунт насыпи, он буквально взлетел по ней наверх, забыв о боли и отсутствии сил. Резко дернул на себя правую переднюю дверь. Отпрыгнул в сторону, выставив перед собой оружие.
   Взведенный, как курок и державшийся на последнем волоске организм разом оттаял и ослабел. Руки опустились сами собой. А глаза наоборот, напряглись еще больше, пытаясь передать в мозг массив невообразимой информации. Такой милой, домашней и пахнущей уютом.
   На сиденье, подобрав под себя ноги и свернувшись клубочком, тихо сопела... Лариса. Легкая улыбка на уставшем, чумазом лице, голова, лежащая на руках, чуть подрагивающие ресницы...
   - Ребенок, Господи..., - протянул он, опускаясь на колени. Как же он рад ее видеть! - Лорочка.
   Он аккуратно прикрыл дверцу и, обойдя машину, сел на водительское место, сунув оружие на заднее сиденье. Повернулся к ней, с любовью глядя на своего маленького ненаглядного Лорика. Действительно, как ребенок. Уставший ребенок, которого сморил сон. Он осторожно и нежно погладил ее по волосам, боясь разбудить. Какая она все-таки... Он не мог подобрать правильное выражение. Хорошая - да, безусловно, но те то. Добрая - да. Любимая - однозначно. Единственная. Вот, именно так. Единственный нужный ему человечек. Единственная женщина в этом мире.
   Он откинулся на спинку, продолжая смотреть на свое чудо. Чудо слегка вздрогнуло во сне, шевельнулось, чмокнуло губами и снова тихо засопело. Он вспомнил одно из ее выражений: "А потом я свернусь калачиком, залезу тебе под мышку, и буду тихо сопеть".
   Мягко улыбнулся:
   "Лариска, ты даже не знаешь, как я тебя люблю... Мазява ты моя маленькая...".
   Стараясь не шуметь, порылся в кармане и вытащил смятую, грязную пачку сигарет и осторожно прикурил.
   Выпуская дым в приопущенное стекло, он пытался собрать в кучу все последние события. Их дурацкий бег, непонятно от кого. И зачем. Заглохшая машина, брошенная на окраине неизвестного поселка. Продирание через лес. Расставание на обочине этой самой дороги. Перестрелка. Ранение...
   Больше всего его, конечно, беспокоила сцена разговора с ней, под дулом автомата...
   "Это была не она. Это было... Анти какое-то... Анти-Она... Причем здесь Анти? Что я несу?!", - мысли скакали с одного на другое, не давая возможности сосредоточиться и додумать хоть одну из них. - "Приснилось мне что ли? Да нет", - он тронул рукой рану и поморщился. Свитер прилип к коже, послужив и бинтом, и пластырем. Кровь уже не сочилась, но сказать, что рана была ненастоящей, язык не поворачивался.
   "У меня просто бред был. Я полз, и просто отключился, и мне привиделось. Страшный сон, блин! Не могла она...", - он покосился на девушку, - "не могла она так сделать. И так говорить... У меня галлюцинации были. Вот и все".
   Успокоив, таким образом, сам себя, хотя сомнения в душе еще конечно оставались, он прикончил сигарету жадной затяжкой и выбросил ее остатки в окно.
   Лора пошевелилась, подняла голову и встряхнула ей, одновременно раскрывая глаза. Потом чуть потянулась, устало улыбнулась и сказала, повернувшись к нему:
   - Олеж, я так устала... Поехали домой...?
   Он развернулся к ней все телом, глянул в любимое лицо и беззвучно рассмеялся: какая она сейчас смешная! Как маленький пушистый воробушек. Растрепавшаяся, испачканная, полусонная. Но такая родная!
   - Конечно, домой, Лорик, - подмигнул ей. - А ты знаешь, - он поднял брови, делая вопрошающее лицо, и прошептал одними губами:
   - Я тебя люблю...
   Она улыбнулась, довольная и счастливая:
   - И я тебя люблю, Олежка.
   - Ребенок! - он засмеялся. - Домой! Полный ход! Зажигай!
   Джип помчался по дороге, разбрызгивая во все стороны мокрый снег, грязь, воду и все что там еще было, под колесами.
   Ворон, внимательно наблюдавший эту сцену с ближайшего дерева, тихо спланировал на дорогу и приземлился на месте недавней стоянки автомобиля. Строя из себя юного следопыта, он прошелся туда-сюда, будто что-то выискивая. Ковырнул в нескольких местах в грязи и чуть повозившись, попятился назад, вытаскивая некую находку.
   Расклевав холщовый мешочек, ворон склонил голову набок и...
   Только отсутствие губ, как таковых, помешало птице ехидно улыбнуться. Имеющимися в наличии частями лица (а оно то у птиц есть?) ворон изобразил похабную усмешку над глупыми людьми, теряющими такие красивые сверкающие штучки...
   Подцепив клювом упаковку, хранящую в себе драгоценности, ворон взмыл в воздух, и лениво махая крыльями, полетел над дорогой.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ОСТИНАТО
  
   Вода, впрочем, как и любая жидкость, попадая в нос, не создает приятных ощущений. Будь она хоть супер коллекционным шампанским.
   Втянув ноздрями газированный напиток, он дернулся, распрямился и затряс головой. Ожидание Герцогини затянулось, и он немного задремал. Надо же. Утомился. Еще и сон успел посмотреть.
   Карнавал продолжался. И не похоже, что он надолго от него отключился. Так, на несколько секунд. Кругом всё то же. В одной руке бокал. Под другую пристроился мурчащий Тихон. И никаких тебе Танцующих Кроликов.
   Честно говоря, надоела ему эта канитель. Ненастоящее веселье. Придуманный праздник. Призрачные персонажи. Надо двигаться дальше. Куда?! Кролик прибежал на Бал к Герцогине. Дальше ему бежать вроде, как и некуда. А сам он, без этого путеводителя, не знает дороги.
   - Опять Дорога выползает на свет. Я вроде ЕЁ ищу, как все тут утверждают. И она уже близка. Мне осталось еще немного, если верить, что ты меня ждешь, как поет тезка Герцогини. Только меня там никто не ждет. Н-да...
   Какая-то мелкая некомфортность в правой руке мешала жить. Ну, не так чтобы глобально, но тем не менее. Поставив бокал на пол, он разжал руку.
   Игла брошки впилась в ладонь, выдавив маленькую алую каплю бесценной жидкости. Неказистый камень на брюшке насекомого играл бликами, переливаясь от бледно-зеленого до зелено-коричневого и черного цвета...
   Оливия - Оливин...
   Он мгновенно проснулся и протрезвел. Нет, последнее было излишним, поскольку и пьяным то он сейчас не был. Так, легкий шум в голове.
   - ... Мы, кажется, встречались, где-то. Наверняка. Она улыбается всем. Нет, только тебе... До улыбалась, похоже. Вот вам и сон. В руку. Причем буквально. Сны - это далеко не иллюзия. Кто это мне говорил? - он поморщил лоб. - Не помню. Ангел - не Ангел. Юлька - не Юлька. Или этот - странный Господин?
   Засунув паучка в компанию к жучку, он посмотрел на зал "замыленными" глазами, не видя его. Попытки осознать, или вернее почувствовать свое довольно странное и двусмысленное положение и в пространстве и во времени заканчивались глубоким провалом. Разум с грохотом падал в какую-то неизведанную еще пропасть, пытался карабкаться вверх и снова срывался. Тонкая страховка оставшегося в душе чувства спасала его каждый раз за сантиметр до катастрофы. И еще кое-что...
   - Алиса - Лариса... Каламбур, придуманный под диваном. Пришел подходящий случай додумать об этом? Не буду говорить о совпадении, ибо им здесь и не пахнет. А чем пахнет?
   Он действительно начал принюхиваться, как будто носовые рецепторы были в состоянии ответить на его вопросы. Как ни странно, но среди миллионов ароматов зала, заполненного не одной сотней разгоряченных людей, он ощутил тончайший, на грани исчезновения запах тех самых фруктов, с которых все начиналось.
   - ... так-с. Не знаю, как там с яблоками, но апельсины со мной решительно не расстаются. Неотступно преследуют. Странно, откуда пахнуло то? Может и Чебурашка притарахтит до кучи?
   Запах стал назойливее, словно собираясь выманить его из этой ловушки. Давно уж пора!
   Он встал с дивана и двинулся по кругу, вертя головой и стараясь уловить направление. Впрочем, он делал это аккуратно, стараясь не привлекать лишнего внимания. Последняя мысль его рассмешила. Привлечь внимание здесь - это надо еще очень постараться. Хотя случаи бывают разные...
   Он аккуратно ввинтился в толпу ("в который уже раз - сбился со счета"), и двинулся в обход залы. Запах то пропадал совсем, то внезапно возникал из ничего, врывался в ноздри и вызывал настойчивое желание срочно укусить его источник. Апельсин то есть.
   В очередной раз, повернув голову, он краем глаза заметил тихонько крадущегося за ним на цыпочках (?!) кота. Увидев, что его обнаружили, кот мгновенно распластался по паркету, уткнулся мордой в передние лапы, делая вид, что просто, мол, валяется здесь. От нечего делать.
   - Эй, ты. Наглая кошачья харя, - прошептал он коту, - это не валерьянка. Чего увязался? Брысь!
   Кот, что называется, и лапой не повел. Только приподнял рожицу, настороженно глядя ему в глаза, готовый при первом же намеке на опасность юркнуть в убежище. (Под ванну, которой не было).
   - Юный следопыт, - улыбнулся он, - фиг с тобой. Хочешь - тусуйся. Только под ноги не лезь, лады?
   Тихон послушно кивнул головой, будто чего-то понял, можно подумать. Он отвернулся от своего четвероногого сопровождающего и двинул дальше.
   Первая попавшаяся на пути дверь не издавала никаких нужных ароматов, но здоровое любопытство пересилило. Он потянул на себя тяжелую дубовую створку и тихо проскользнул внутрь.
   На ковре (хотелось добавить - из желтых листьев) сидела довольно красивая девушка, сжимающая в своих объятьях... Ну да. Не молодого человека. И даже не любимого ребенка. Большая желтая кошка урчала как домашний любимец, которому чешут за ушками. На секунду огромный Лев распахнул свои звериные глаза, оценил его с ног до головы по каким то своим параметрам и вернулся в нирвану.
   Он громко сглотнул слюну и тихонько выпустил пар изо рта и из ноздрей. Полный сюр. Молодая девушка, покоряющая Льва. Это сила... Сила. Сила... (Не к месту игра в перевертыши, но все же. Сила - Алис...).
   - Ларис...? - сипло вырвалось из него. Думал про одно имя, а назвал другое. Впрочем, ничего удивительного. Хотя присутствующая девушка и не была похожа на его Любимую, но почему-то именно Её Имя преобразовалось из мыслеформы в акустические волны. Угу, почему-то...
   "И двести двадцать вольт при мысли о Тебе..."
   Девушка даже не шелохнулась. Она была увлечена своей "игрушкой" и только довольно улыбалась. Покорный Лев, превратившийся в домашнего котика, смирно лежал и плющился от наслаждения. Кто бы мог подумать, что гордый Царь Зверей способен покориться маленькой хрупкой девушке! Просто символ, какой то. С двойным смыслом.
   Картинка напомнила ему один из старших Арканов. Девушка со львом.
   "Практически Мальчик с Собакой", - ухмыльнулся он.- "Сыроежкина вызывали?".
   "Шахмат мало. Так мы теперь и в Таро поиграем? Кто бы еще сказал, что это означает?"
   "А это означает", - в голове зазвучал тонкий голосок Ангела. - "Что ты осознаешь свои нравственные силы и способен сопротивляться даже самым неблагоприятным явлениям жизни. Будь уверен в чистоте своих помыслов и старайся больше доверять своей интуиции - этим ты достигнешь таких вершин, перед которыми бессильна любая логика разума! Это знак того, что ты являешься хозяином своей судьбы. Ты идешь верным путем. Но останешься ты на нем, или свернешь в сторону - твое усмотрение. Тебе выпала эта карта".
  
   ...Ты Вершитель судьбы, выбирай то, что нужно тебе!
  
   Ты создаешь свой Мир, какой захочешь
   Он друг твой, он качает тебя как дитя
   Он скажет тебе: "Пойдем, Мой, хороший.
   Я буду таким, как ты видишь и любишь меня"
  
   - Яблоки практически уже падают, - хмыкнул он, - спасибо тебе, Ангел мой, Шлёссер. Что бы я без тебя делал! Он друг твой, он качает тебя как дитя... Хорошо сказано, черт возьми! Я иду правильно? А-тлично, Константин! Значит, идем дальше.
   Он потянул на себя дверцу и, не глядя, сделал шаг назад.
   Мир прекрасен в своем разнообразии. В нем можно найти много чудесного и еще неизвестного. Чудодейственного и непонятного. Но такое...
   Стоять на огромной плоскости и видеть, как маленькие "солнца" падают вверх (именно падают, а не взлетают!) было дико. Что-то перепуталось. Должны были падать Яблоки. Хотя, может быть им еще рано? Может быть, может быть...
   - Нам может лучше быть..., - вспомнил он строчку из собственного перевода одной песни. Ее текст побежал перед глазами, как титры на экране:
  
   Я уж не помню, как ты выглядишь, увы
   Уже забыл прикосновенья той поры
   Срывали с сердца груз пылающих одежд
   Осталась... площадь ожиданий и надежд
  
   Нам может лучше быть чужими
   В разных городах?
   Нам может проще жить одним
   В своих мирах?
   Так, может, лучше нам двоим
   Так, может, легче жить одним
  
   Не знаю мыслей твоих этих грустных дней
   Мы незнакомцы в мире призрачных теней
   Не слышу сердца зов, одну лишь пустоту
   Нам легче быть отдельно? Не пойму...
  
   Нам может лучше быть чужими
   В разных городах?
   Нам может проще жить одним
   В своих мирах?
   Нам может лучше незнакомыми прожить
   Чужими быть
   Чужими быть
  
   Но все равно, я помню о тебе
   Но, несмотря на все, я знаю о тебе
   Всегда переживаю о тебе
   Все о тебе...
  
   Одно из неизбежных "правил" жизни - как бы это не выглядело, но это так. Что называется, объективная реальность.
   "В центре огромной плоскости диктор читает новости. Скользко на Южном полюсе. Сверхзвуковые скорости. Тикали тихо часики. Тикали тихо часики...".
   Часики не то что тикали, а с бешеной скоростью вращались. Причем назад. Так не бывает! Ну, только в кино! А-ля "Бригада"...
   Tissot сошел с ума... (Все вышеназванные, а также ниженазванные торговые марки являются собственностью из владельцев. И не более чем!)
   Нет, похоже, кто-то задумал свести и Его с ума (за компанию с любимыми часами). Очень тонко, цинично и расчетливо. Ну не может же такого быть!
   Апельсины срывались с насиженных мест, отстыковывались от веток и ПАДАЛИ к своему старшему "Брату". Солнцу. Словами не описать.
   Картинка просто апокалипсическая! Ни Босх, ни Дали, при всех своих талантах, ТАКОГО не писали.
   Он стоял в центре апельсиновой рощи и смотрел на светопредставление. Наяву. Разум пытался сопротивляться, но его глючило, как после хорошей дозы "плана", которым он никогда не увлекался. Осталось только вцепиться во что-то и молча смотреть. Ни что ж не вечно под луною, как пел юный влюбленный кавалергард.
   Так он и стоял, подняв голову, внимательно наблюдая за полетом прекрасных фруктов, и пытаясь осознать очередную выходку незнамо кого.
   Несуразные видения плясали в глазах сами по себе:
   Вот, черноволосая барышня в маске кролика тихо проскользила куда-то вверх и влево, явно отступая со своей позиции (слон на С7...?).
   Вот возник перед глазами застопорившийся турникет. И крик инженера, ставший потом их приколом: "Дети в турникете!!!".
   Вспышка, и он увидел Ларису, проведшую двумя пальцами в виде буквы V по своему лицу...
   Еще секунда, и он увидел себя самого, висящего на решетке окна травматологии, когда Ей зашивали рану...
   А теперь лавочка перед гостиницей, где они, гм... ну, вообщем, не важно, что делали...
   Хутор Большая Петровка, Ее Малая Родина.
   И тут же, маленькая, так по-детски улыбающаяся девушка, робко входящая в его офис в поисках работы...
   Зал ожидания на вокзале и ее тонкая фигурка в черном пальто и смешной шляпке...
   Автобус "Ростов-Симфи", с подножки которого соскользнул испуганный Ребенок...
   Её огромные чистые глаза в момент наивысшей кульминации... "Апофегей"!
   Комната 215 в общежитии...
   Её шок, в хорошем смысле, от огромного плаката, с самой собой...
   Торговый центр "Парк Хауз" и поиски микроволновки...
   Смеющаяся Лариса, заглядывающая в люк, в котором он паял провода, за день до открытия Аквапарка...
   Она в пеночной шапочке с бубенчиками очень ранним утром на окраине любимого города ("...Мне ужасно нравится, как ты выглядишь в этой нелепой шапочке..."!).
   И, самое страшное - испуганный, непонимающий Её взгляд, там, на лавочке, на "квадрате", четырнадцатого сентября... О, Господи...!!!!!!!!!!!! Каким нужно было быть идиотом, чтобы не понять Её тогда... Не понять, и не сказать то, что Она хотела, так хотела от него услышать!... Ну что за стопор был у него тогда! Ну, как он мог отдать своего Любимого Ребенка!!! Боже, Боже...
   Слезы текли по лицу, но он не смахивал их, всецело отдавшись видениям давно минувших дней.
   Мужчины не плачут, они пьют "Тюборг" (Это не реклама!).
   "Пошло, убери!".
   - Ларис-ка... Ну, почему мы не можем понять друг друга? Мы оба Львы и у нас столько гордости и характера? А понту с того, а, Ребенок ты мой любимый?! Что же мы делаем?! Я же..., а...
  
   ...Я ушел, замолчал, скрылся в море бесцельных блужданий
   Поломал все в себе, жег с рассветом стихи и слова...
   Я иду по дороге навязчивых воспоминаний
   Наша жизнь превратилась в мираж. Но она же была...?
  
   Он не стеснялся своих слез. Никто же не видит. Никто не узнает, что такой весь из себя Олег Георгиевич может заплакать. Боже упаси!
   Видения прекратились внезапно, так же как и начались. Легкая дрожь по телу, передавшаяся двери, завибрировавшей в унисон... И вот он вернулся. Обратно.
   Тихон, с весьма важной рожей, сидел в двух шагах от него, тараща свои янтарные глаза, будто ожидая дальнейших указаний.
   Он опустился на корточки, погладил кота за ушами и, когда тот довольно замурчал, сказал:
   - Тиша, Тиша. Ты хоть не ИнтерКыся, но все же понимаешь, да? Дай лапу! Мне плохо, Котейкин... Как же мне плохо, понимаешь, да...? - насчет плохо, он мягко сказал. ОЧЕНЬ ПЛОХО...
   Прилично воспитанный кот никогда не скажет никому свое мнение, по какому либо вопросу. Кошак просто теранулся ему по ноге, всем своим видом показывая: "Эй, ты такой же, как я. Ты - Кот. Только большой. А нам, котам, неприлично расстраиваться. Ну-ка, соберись!".
   - Да я что. Я - ничего. Эх, Тихон. Я потерял свою Любимую. Понимаешь? И теперь я пытаюсь найти Дорогу к Её сердцу. Не слишком поздно, как ты считаешь?!
   "Поздно, это когда все умерли", - кот озвучил свою мысль голосом лучшей подруги Лоры. - "Не сдавайся. Хочешь?! Борись!"
   - Хочу! Очень! Но! Эх, Тиша. Все так сложно...
   "Поменьше важности, братан. Зеланда читал?".
   - ... Э... А... читал! А ты... (От кого-кого, но от Кота он такого услышать не ожидал!).
   "А что я? Я просто кот. А ты же человек! Ты можешь сделать так, чтобы Она поняла тебя. Скажи Ей то, что Она хочет от Тебя услышать! Эй, человек! Ты же умней, чем мы, коты. Ну не тормози!"
   - Да я бы рад, только... Только Она меня не хочет слушать, Тиш. Как тебе объяснить?
   Полный аут. Беседовать с котом о личных проблемах это... Это сильно! Это надо или очень упиться или попасть в этот дурдом, который сейчас его окружал. Мама дарагая... (привет "няньке Вике"!).
   "Оле-жа", - голос кота стал проникновеннее. - "Если не можешь Ей сказать вслух, напиши письмо. Объясни Лоре то, что ТЫ хотел бы ей сказать! Это же не сложно. Ну, кого Я учу жизни?!".
   - ... То ли люди, то ли Коты... Я валяюсь. Может, я пьян и не осознаю реальность?! Диктуй, Кыся, я записываю, - подколол он кота.
   "Вот Ты тормоз!", - кот от возмущения поднял хвост дыбом. - "У Тебя сердце есть?! Тебе не стыдно у Кота спрашивать, что тебе написать своей Любимой???!!!"
   Он медленно опустился, на что-то и, поддавшись влиянию Кота, стал сочинять в уме письмо Ларисе (Что значит сила воздействия!).
  

Здравствуй, Ларис

  
   Мне очень много надо тебе сказать. Другой формы, чем письмо, у меня нет. Поэтому я хочу, чтобы ты прочитала его.
   Понимаешь, Ребенок, говорить банальщину, что жизнь - сложная штука как бы ни хочется, но наши отношения зашли в тупик. Почти упали в пропасть взаимного непонимания, непризнания и практически невозможности. Может быть потому, что мы с тобой оба Львы? У нас есть характер и чувство собственного достоинства. Это очень хорошо, но это иногда мешает поступиться чем-то, перешагнуть через дурацкую пропасть. Ты - как маленький Львенок, почти как Ребенок (вспомнил свои стихи к тебе ), я - как старый дурной Лев. И вроде бы оба чего-то хотим и стремимся к чему-то Нашему, но... Но неправильные представления мешают Нам. Давай их сломаем к черту?! Мы сможем во всем разобраться, потому что это - МЫ.
   Если вернуться немного назад, в Наше прошлое... В нем не было ничего, о чем Ты или Я могли пожалеть. Я думаю, Ты не будешь меня в этом оспаривать. В нем было только светлое, хорошее, такое все замечтательное . Твои забавные словечки остались у меня. Как Наше Море, Наше Небо, Облака...
   Лора, я прекрасно отдаю себе отчет, за все свои поступки. Я ошибался, я не понимал, я не делал того, что Ты от меня ждала. Я сложный человек, Ты это знаешь как никто другой. Я не подпускаю к себе сразу и совсем. Такой уж характер. Что выросло, то выросло. Но, если Я принимаю человека, то это абсолютно искренне, цельно и прочно. Ты смогла пробить мою "броню", Ты смогла разбудить меня, Ты раскрыла во мне меня. Мои чувства к Тебе, не проявились сразу. Они сначала блуждали в темноте моей дурной сути, спотыкались о камни моего самомнения, терзались сомнениями своей нужности и своевременности. Они рождались постепенно, по чуть-чуть. Показывали свои рожки в нашем "служебном романе", и только потом, в Нашем с Тобой любимом городе (Аквапарк Судак!) я смог их Тебе показать. Не сердись, что я не мог сразу. Но только там, я стал понимать, что Ты для меня значишь в жизни. Что Ты - Та, которая нужна мне на всю жизнь. Я не говорил Тебе об этом прямо, но думаю, Ты это почувствовала. То прекрасное время, самое лучшее в Нашей с Тобой жизни многого стоит.
   Лариса, Ты, не смотря на всю свою отвагу и жизнерадостность, и Твою потрясающую энергию, очень ранимый человечек. У Тебя очень тонкая и нежная Душа. Ты переживаешь, Ты обижаешься, Ты плачешь... Потому что Ты ЖИВОЙ человек! Настоящий человек! Ты - настоящая женщина, безумно красивая, с огромной Душой и добрым сердцем! Ты - та, которую Я ЛЮБЛЮ!
   ... Знаешь, что самое больное и непоправимое в жизни? Потерять Любимого Человека... Это нельзя измерить ни чем. Самое страшное наказание нельзя сравнить с той болью, которая рвет на части и выворачивает тебя наизнанку. Это не пустые "красивые" слова, Ларис. Это правда. Не пожелаю никому такого. Когда из тебя вырвана с кровью твоя половинка, когда ты осознаешь, что потерял Самое Дорогое, что у тебя было, это... Это хуже, чем просто смерть. "Любовь, как случайная смерть. Любовь...". Вот это я узнал, когда Ты уехала... Я мало говорю, и это одна из моих ошибок. Я чувствовал Тебя, но не сказал Тебе о своих чувствах тогда, когда Ты ждала этого от меня... Я считал, что мое отношение к Тебе и мои действия лучше слов, но все же слова нужны были Тебе. Они имеют огромную ценность. Мысли, произнесенные вслух, оживают и становятся реальностью. Это я сейчас понимаю. Тогда - не понимал...
   ... Все это время я стремлюсь к Тебе. Я хочу найти дорогу к Тебе, Твоему сердцу... Меня тянет к Тебе со страшной силой. Я не могу не думать о Тебе постоянно. Я вспоминаю Тебя, всю-всю, все Твои черты, Твои милые шалости, Твою улыбку и глаза, Твои забавные выражения. Это все настолько здорово! Ты самая лучшая в Мире!
   Мне бы хотелось, чтобы Ты поняла меня. Я не играю словами и чувствами. И ни в коем случае не играю с Тобой. Ты нужна мне. ТЫ. Навсегда. Я люблю Тебя и хочу, чтобы были не Ты и Я по отдельности, а были МЫ. МЫ - вместе, навсегда, рядом, во всем. Это супер! Это такое потрясающее состояние, когда Мы вместе, Лариса!
   Мы так с Тобой похожи, и в тоже время такие разные. Мы оба, как огонь. Два огонька. А вместе - Мы огромное пламя, от которого тепло Нам и всем вокруг. И никто Нас не погасит. Мы одно целое. У Нас есть будущее.
   Больше всего на свете хочу быть вместе с Тобой, мой маленький Лорик Сан.
   Я не боюсь повториться и скажу Тебе это снова - Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ И ПРОШУ ТЕБЯ БЫТЬ МОЕЙ ЖЕНОЙ.
  
   - Вернись, мой друг. Мне грустно без тебя..., - "убитая" улыбка. - Получилось. Сочинитель, - по глупой привычке он сыронизировал над собой. Но смеяться совсем не хотелось. Плакать, впрочем, тоже.
   - О чем жалеет женщина...? О Любви...? Или ни о чем?
   Риторические вопросы, на которые сами женщины не знают ответов. А кто их вообще знает, эти ответы?!
   Он бубнил это про себя, машинально помахивая запечатанным конвертом как веером. Взгляд, блуждавший где-то под потолком, упал на собственные руки. Ну, конечно! Письмо, едва успев родиться, как-то само собой написалось на бумаге, упаковалось в конверт и подписало адресата. Осталась маленькая формальность - бросить его в почтовый ящик. А там... Не больше двух недель, и Она его получит. Вот только прочтет или просто выкинет? А может, отложит поглубже? Про запас. Ведь "никогда не следует сжигать свои корабли...".
   - Что-то я становлюсь законченным пессимистом. Выкинь мусор ненужных утрат, ворох бедствий, усталостей, заверши канитель, бег по кругу затянет в петле... Ящик где?!!
   Синий железный ящик с гордой надписью "ПОЧТА РОССИИ" стоял прямо под ногами. Точнее у ног. Если совсем точно, он на нем, как оказалось, сидел.
   - Так я в России все-таки? И это все Игра?!!! Ты попал в Игру, сказала Алиса. А может...?
   Он отдался новой мысли и забыл уже, что хотел сделать. Рука остановилась на полпути, и письмо оказалось на половину в ящике, наполовину снаружи.
   Помощь пришла. Необычная. Подошедший кот присел на задние лапы, а передней просто пропихнул письмо внутрь. Но он даже этого не заметил.
   - Алиса - Лариса... Созвучно! Очень похоже и... Неужели это Она...?! Алиса и есть Лариса...
   Открытие (не факт, конечно, ну, а вдруг?! Открытий до сих пор не совершал, ведь не Колумб!) поразило его. Он закрыл глаза и начал лихорадочно припоминать все эпизоды сегодняшнего дня связанные с Алисой. Ведь было же в ней что-то такое, неуловимое. Было! Не заметил. Нет, заметил, но краешком подсознания. Что и отложилось. Но глаза и мозги не увидели Её в той девушке, которая преградила утром ему привычный путь по кругу. А в избушке...? Там то она ему буквально прямо все сказала! "Я же здесь...". "Звезда пленительного счастья..." - одно из любимых Лориных выражений. Название шоу! Ведь это они его придумали! Вместе! И никто больше этого знать не мог! И когда он спросил: "Ты знаешь Лору?", она промолчала... Записка про яблоки была в Чебурашке, который "жил" у нее в комнате. И телеграмму про Чебурашку прислала она... Цветы, огромное множество цветов. Аквариум, в конце концов. И фамилия Алисы, как специально подобранная, куда уж тоньше намек.
   - Как она сказала? Надо пройти всю Игру, и тогда Яблоки упадут в небо. Яблоки, - улыбнулся. - Апельсины уже упали. Так было задумано или просто я не туда влез? Не в ту Дверь. Нарушил сценарий.
   - И знает она все про нас, а этого никто знать не может. Нескольким людям я рассказывал. Так, чуть-чуть. Но всё никто не знает. А Алиса в курсе. Вывод? Вывод! От такого вывода очумеешь, как тот Заяц. Мартовский. Кстати, чего-то давно Кроликов не было. И Ключей.
   Он заговаривал себе зубы, дабы не рехнуться на месте от выводов, которые просто напрашивались...
   - Выбраться бы отсюда. Надоело мне здесь все. К черту! На воздух. Срочно. И покурить. Где тут выход?
   Поднявшись с ящика, он, держась рукой за стеночку (это напомнило ему кружение в темноте по холлу института в поисках все той же Алисы), пошагал потихоньку вперед. Или назад. Как все относительно...
   Выход обнаружился практически сразу. Эта дверь тоже не потребовала ключа, словно зная, что его у него все равно нет, и благодушно открылась от легкого толчка.
   Он оглянулся на зал и вошел в двери.
   Узкая винтовая лестница ("Повторы пошли. Фантазия иссякает, и ничего нового я уже придумать не могу? Принц Амбера, блин! Сам себе создаю реальности, а потом их героически преодолеваю") через двадцать два витка ("знаковая цифра", - усмехнулся он на ходу, - "двадцать два месяца, глобусы бесятся, люди прощаются, и не возвращаются...") привела его, наконец, на небольшой балкончик. Настолько небольшой, что двоим на нем и не разминуться.
   "Как же он называется, в архитектуре? Эркер? Или не эркер?".
   Высота кружила голову. Праздничный город превратился в одну блестящую реку. Далеко внизу огоньки карнавала слились в одно огромное яркое пятно. Звуки были едва слышны.
   Он нащупал сигареты и с огромным наслаждением закурил, наблюдая за зрелищем и стараясь отсрочить, вернее, оттянуть очевидный вывод:
   - Алиса - Лариса??!
   С шумом, выпустив дым, он прислонился к теплым камням стены. Так хотелось расслабиться. Все-таки утомительная эта Игра. Все время какие-то подвохи, подставки, заходы и приходы...
   - Рассветы - закаты, куда я, туда ты..., - пропел он чуть слышно, - если это так... то это... Тем более надо найти её. Вот же ж, Белый Кролик! Алиса Белова - Лариса Черн...ва.
   Откуда-то сверху раздался легкий шорох и следом за ним тоненький голосок весело прощебетал:
   - Оле-ег, я, что тебе говорила? Выкинь важность! Опять ты завелся!
   Он сделал затяжку, замер на секунду, улыбнулся и поднял голову.
   Ангел сидела на карнизе, свесив ножки, обутые в бальные туфельки с большими шелковыми бантами и болтала ими, как маленькая девчонка. В своем наряде - пышном платье с рюшечками, кружавчиками, бантиками, ленточками, она походила на большую красивую куклу.
   "Суок", - усмехнулся он.
   - Я думал, ты уже не появишься, Ангел. Давненько тебя не было на горизонте. Каким ветром на этот раз?
   - Да все тем же, Солнце мое! Хорош думать о них!
   - А что, - он прищурился, - это мне противопоказано?
   - Да, - отрезала девушка. - Сейчас начнется самокопание, я уже вижу. Все, остановись.
   - Прямо и подумать нельзя! Какая ты строгая!
   - Но справедливая, - рассмеялась Ангел. - Ты слишком задержался здесь. Тебе уже пора.
   - Сам знаю. Только куда не соображу. Кролики закончились, ключи тоже. Может, подскажешь, куда плыть то? А, Ангелочек? - он попытался подколоть ее.
   - И что бы ты без меня делал, просто как маленький мальчик, - материнским тоном произнесла девушка, - бросай курить, вставай на лыжи, - засмеялась. - Лезь за мной.
   Она развернулась и легко и грациозно двинулась, куда то вверх.
   Потушив окурок, он с тоской подумал, что его путешествия по вертикалям, то вверх, то вниз, уже навязли на зубах. Схватился руками за ветки дикого плюша, облепившие стены и молча стал догонять Ангела.
   Как ни высоко был балкон, на котором они снова встретились, но это была отнюдь не вершина здания. Розовый наряд девушки мелькал впереди и не собирался останавливаться.
   "Мы так на небо залезем", - улыбнулся он, вспомнив песню популярной группы из соседней, родственной и "дружественной" державы:
  
   Вище неба
Вище неба
Мила моя як то я без тебе
Чом у душу не пускаєш
Вище неба
Чому так високо лiтаєш
  
   - Ну, вот мы и пришли, - Ангел стояла на узком выступе, опоясывавшим макушку здания. - Тебе туда, - взмах тонкой руки.
   Взглянув на предложенный путь, он молча позеленел. Развернулся к ней, держа глаза широко выпученными:
   - Шутишь, дорогая! Я тебе что, Тибул что ли?! Не хватит ли на сегодня?!
   - Олег. Ты знаешь, что такое выбор, - серьезное лицо и серьезный голос.
   - Знаю, - устало пробормотал он.- Более чем.
   - Так что, хочешь - спускайся вниз и веселись. Этот карнавал, как Остров Развлечений, помнишь "Незнайку"?
   - Ну.
   - Ну! В кого там люди превращались, а? Хочешь так - дело твое. Но ты же сам сказал, что будет здесь в полночь, забыл? А так и будет. Тебе нужно уходить, а времени осталось очень мало. Посмотри на часы.
   - 23-42.
   - К тому же это будет отличный ход. Считай, что это моя подсказка тебе. Звонок друга.
   - Ход? Кем ход?
   - Ладьей. Вверх до конца. Давай. Ты сможешь. Не бойся и просто иди вперед.
   - Ты меня, конечно, утешила, - привычно-иронично сказал он, не зная еще, соглашаться ему или нет, - но все-таки...
   - Некогда препираться. Иначе ты опоздаешь. Тебя уже ждут.
   "Ну, надо же! Кто-то меня еще ждет", - мрачно усмехнулся он и посмотрел еще раз на "Тропу Ангела".
   Туго натянутый на огромной высоте канат уходил куда-то вдаль. Туда, где на самом горизонте, скрывающемся в темноте, бледно горел одинокий огонек. Как свечка в окне ожидающей Принца девушки. Красивая картинка. Очень располагающая к "романтическим" прогулкам.
   Делать нечего. Он на секунду замялся перед новой "Дорогой" и, вспомнив про одну важную вещь, повернулся к Ангелу:
   - Да, я там письмо отправил...
   - Я знаю, Олеж. Я позабочусь о нем. ОНА его получит, не переживай.
   - Получит... А потом...?
   - Потом... Она сама решит, понимаешь. Может быть, твой крик души дойдет до ее сердца... Никто этого не знает. И она не знает. Поживем - увидим. Ты хочешь услышать ее ответ?
   - Издеваешься? Услышать, - хмыкнул он в ответ на "дурацкий" вопрос Ангела. - Не поверишь! Хочу!
   - Ты его услышишь. Я обещаю.
   - Хорошо было бы, - грустно выдохнул он и осторожно ступил на канат, выбросив в стороны руки, - Ладно, пока, Ангелочек. Не поминай лихом. До новых встреч в эфире.
   - Не борись с Миром, - тихо проговорила она, - просто иди ему навстречу... Всё. Пока, - Ангел послала ему воздушный поцелуй.
   Он отвернулся и сделал первый шаг. Второй. И аккуратно балансируя, потихоньку двинулся вперед.
   Первые пять шагов дались относительно легко. Но потом он ощутил, как кто-то невидимый и неосязаемый набросился на него. Воздух спрессовался и давил на грудь, не давая вздохнуть. Кости - только что не трещали, мышцы горели. Ноги не хотели подниматься. Каждый шаг - как маленький подвиг. Победа. Над собой и этим кем-то.
   Он сосредоточился на своей Цели, той самой, что он определил для себя, благодаря помощи Герцогини и упорно, по полшажка шел дальше вперед. Цель. Это его Цель. Это то, что он хочет, это то, к чему он стремится. Это ОНА, такая любимая и такая недосягаемая...
   Как всегда, в необычных ситуациях его память, наверное, чтобы отвлечь его от недружественного окружения и помочь справиться со страхом, выдала очередной поэтический "шедевр" собственного сочинения. Это стихотворение он написал месяца три назад, находясь под впечатлением после очередного прочтения одной из любимых книг, о Принцах Вечного города.
  
   Слепящий голубой огонь
   Горят причудливо узоры
   Спрессован воздух пред тобой
   Здесь каждый шаг полжизни стоит
   Еще последняя вуаль
   И вот он - Центр Мирозданья
   Ты можешь все, ты - океан
   Свободный, сильный и ... печальный
  
   - Ты можешь всё. Ты - океан, - повторил он последние строки, - неплохо сказано. Интересно, что там впереди? Центр Лабиринта? "Нарисованного" мною на стекле в комнате Алисы (Ларисы...). Или другого Лабиринта, зеркального. Того, где была ОНА..., - он дернулся и судорожно замахал руками. Злобный порыв ветра, предательски ударил в спину и попытался сбросить его с узкой дорожки ("Иду по выжженной траве, по тонкому льду..."). С трудом, вернувшись в равновесное состояние, он замер, сделал глубокий выдох и осторожно шагнул вперед.
   Музыка... Возникшая из ничего, соткавшаяся из воздуха и мрачных клубков депрессивного тумана, она постепенно нарастала и вот уже можно было разобрать слова, хорошие но грустные слова, и глубокий голос другой его любимой певицы:
  
   ...Видишь, что-то происходит во мне
   Сказка, всех рифмую только с тобой
   Канатоходцы. Питер. Колодцы. Ночь
  
   Вдовы, будут вечно петь о Любви
   Нашей, не увидит только слепой
   В сумерках лица, я умолкаю. Ночь
  
   Целуемся на каждом светофоре
   Со светофором в сговоре
   Кому-то радость, а кому-то горе
   Что мы с тобой помолвлены
   Я полюбила красный свет
   Я разлюбила тишину
   Несу тебе себя одну...
  
   - Кому-то радость, а кому-то горе, - почти пропел он. - Были б мы помолвлены, это была бы Радость. С большой буквы.
   Огонек, обозначающий конец его пути, стал чуть ярче, но все равно до него еще было рукой не подать.
   Удивительное дело. Когда бы еще и главное где, могут прийти в голову очередные "умные" мысли. Ну, конечно. Только на канате, протянутом между небом и землей. Самое место порассуждать о смысле жизни. Хотя сказать по правде, мысль была не совсем его. Так вспомнилось.
   "Жизнь играет с людьми плохие шутки, и эти шутки таинственным образом соединяются в цепь с другими, приключившимися с разными людьми, и любой может оказаться в центре какого-нибудь нелепого сплетения обстоятельств, как муха в паутине".
   - Одно за другим, случайность за совпадением сплелось в нечто трудно вообразимое. В паутину лабиринта. И вот, стою я здесь, никого не трогая, практически примусы починяю, - было просто самоубийством соглашаться лезть на канат в такой обуви. Высокие каблуки сподручны ("сподножны", - хмыкнул он, придумав неологизм) при верховой езде, но никак ни при воздушной акробатике. Далеко в детстве, часто посещая цирковые представления, он внимательно наблюдал за выступлениями канатоходцев и всегда поражался - как им не страшно?! Притом, что под ними всегда была натянута сетка, и они были хорошо тренированы, имели соответствующую амуницию и шесты для балансировки. У них было все то, чего не было у него. Кроме одного. ЦЕЛИ!
   Отвлекаясь на разную ерунду, он потихоньку-потихоньку пробирался вперед. Вот уж где-где, но ЗДЕСЬ выбора точно нет. Единственный вариант - идти куда идешь.
   "Нравится - не нравится, спи моя красавица", - "дежурное" Ольгино выражение.
   "Неожиданное приходит внезапно - без грохота, без каких-либо признаков, возвещающих о его приближении, совсем незаметно, тихонько, точно так же, как могло пройти бы мимо. Как улыбка или взгляд. Как сама жизнь и сама - эта уж точно приходит всегда - смерть".
   Именно так, незаметно подкравшись как... как что, объяснять ни одному русскому человеку не надо, возникло новое нечто, сбившее его с толку и заодно с "тропинки".
   Пластмассовая "тарелочка", невинная детская игрушка, промелькнув перед глазами, ударила его в лоб. Он "удивленно" всплеснул руками и смешно завалился на спину. Через секунду он уже висел на руках, болтая ногами, не хуже Ангела.
   - И фрисби в темноте. Бросок - удар. И кофе полчаса, и в разные места большого города. И нереально так..., - нет, как специально, все песни писались под его ситуации. Ну, буквально же!
   Он не рассчитывал, что его нетренированные должным образом мышцы долго смогут выдерживать его жалкие семьдесят килограмм, и пока они еще не отказались ему служить, быстро-быстро стал перебирать руками, стремясь достичь поскорее твердой поверхности.
   Блеклый огонек далекой цели ("как тихий огонек моей души") сменился ярким прожектором, бьющим прямо в лицо. Он зажмурился, пытаясь отвернуться от слепящего огня ("научился я мысли материализовывать", - прокряхтел он) и выпустил на свободу, пинками, чтоб скорей прочухалось, второе дыхание, которое для того и придумано, чтоб спасать вот в таких случаях.
   Вспышка сменилась непроглядной темнотой, за время которой он попытался совершить финишный спурт, вложив в него последние остатки всего себя. Как мало от него осталось. Какой был "красавчик" с утра. Прилежный офисный работник, бумажная крыска ("Лариска - в карман", - мелькнуло где-то в подкорке), "менеджер среднего звена", и сейчас... Видел бы его кто-нибудь из знакомых.
   Рывок, свет тысяч ламп, мрак, бросок, огромное "солнце" почти перед носом, пауза и отчаянный прыжок туда. К подножью. Он взлетел... и свет погас...
   "Где твои Крылья, которые так нравились мне..."
  
   .....................................................................................................................................
   Несмелый тусклый рассвет хмурого утра... Или, что скорее, сумерки не погасшего еще дня.
   Отделившееся от "героя" сознание, зависнув где-то выше и правее, зафиксировало оставшееся без него тело, сидящее, почему-то в позе лотоса. Или это он сам, в роли "смотрителя" абстрагировался от реальности и решил взглянуть на нее со стороны.
   Кривые ломаные линии, завитки черных тропинок и плавные переплетения неясных штрихов сочетались с четкими, по линейке "нарисованными" прямыми, окружавшими центральную точку с ним во главе.
   Замерший как истукан, он словно примерз к поверхности. Ну, почти Будда, в процессе медитации.
   Около его ног лежала поверженная, разлетевшаяся на части небольшая черная фигурка, бывшая когда-то рядовым черного войска, а теперь безжалостно раздавленная.
   "Десять негритят решили пообедать, один поперхнулся, и их осталось девять...".
   "Камера" в руках сознания отъехала, сменив крупный план на общий. "Оператор" фиксировал очередной эпизод супер-реалити-псевдо-шоу "Анти-последний-совсем - не-герой"...
  
  
  
   ЭКСПОЗИЦИЯ
  
   Он свернул с шоссе и плавно покатился по дорожке к воротам своего Дома. Уже здесь, не на близком расстоянии от обители счастья он ощутил запах многочисленных цветов, заботливо посаженных и лелеянных его любимой женщиной.
   Изящный забор, оплетенный зеленым плюшем, дорожка, усыпанная мелким ярко-желтым песком, приветственно распахнувшиеся ворота и вот он здесь. На своем острове.
   Это Дом ее мечты. Она очень давно мечтала о том, что вот, когда-нибудь, у нее будет свой Дом, где она будет жить с любимым человеком. Она рисовала его, придумывала внешний вид, раскрашивала комнаты, наполняя их тысячами всяческих нужных вещичек. "А вот здесь будет так, а здесь я такое придумала..." - он вспомнил ее рассказы о Мечте и улыбнулся. У них получилось. У них все получилось. Прекрасный Дом на маленьком уютном острове.
   "Остров тысячи поцелуев, о котором мы так мечтали...".
   Его нога не успела еще коснуться теплых плиток двора, как хлопнула дверца сказочного домика и навстречу ему наперегонки вылетели два маленьких ярких комочка, две его маленькие звездочки, два мягких клубочка найденного счастья.
   Мальчик с девочкой бежали изо всех сил, в своем вечном соревновании, кто же сегодня будет первым? Кому достанутся первые прикосновенья? Кто сегодня из них получит ну хоть на чуточку, но больше внимания и ласки?
   Хоть девочка и была старше, но пацан, сурово сжимая губы, на последних метрах дистанции, обогнал ее на два шага и влетел в его объятья на полсекунды раньше. Подхватив его левой рукой, он дождался, пока его любимица, его любимый маленький Лорик прыгнет ему на шею, сжимаю ее своими тоненькими пальчиками, и прошепчет прямо в ухо:
   - Папка, я по тебе соскучилась...
   Он сгреб руками своих ненаглядных сопливцев, закружился, смеясь, целуя поочередно дочку и сына в носики и губки и улыбаясь от безумного счастья этих минут. Дети визжали от восторга, вцепившись в него руками и ногами и не забывая показывать друг другу языки, беспрестанно соревнуясь за его внимание.
   Вот ради этого же стоит жить! Для того чтобы наступали эти мгновенья радости, неподдельного веселья, ощущения непередаваемого наслаждения, взрыв.
   - А где наша любимая мама, Глеб Олегович? - спросил он у сына. Тот, стараясь сжать губы и насупить лицо, попытался серьезно пробормотать, как полагается настоящему мужчине:
   - Мама отстала, мы же быстрей бегаем!
   - А наша мама что-то вкусное придумала, но я тебе не ска-жу, - не отставая от младшего брата, серьезно прощебетала девчонка, махая пальчиком перед его носом, - но если хочешь, - перешла она на шепот, - я все знаю...
   - Да? - преувеличенно удивленно улыбнулся он, - а я сам узнаю! Ага, ага! - он защекотал обоих малышей, от чего они взвизгнули и, вырвавшись из его рук, врассыпную метнулись в стороны. - Ух! Сейчас догоню!
   Дети юркнули в огромные, выше их роста кусты роз по разные стороны от дорожки и притаились там, стреляя своими голубыми глазами.
   Он состроил им страшную рожу, но, услышав знакомые шаги, обернулся к крыльцу.
   Маленькая хрупкая женщина, пыталась соблюдать важность и неторопливо шествовать по дорожке, но не сдержалась и, за несколько шагов до него, побежала и не хуже своей дочки очутилась в его объятьях.
   "Бегущая по волнам, ты закрываешь глаза. Я поцелую тебя, как тогда, в кино".
   Он поймал ее на лету и закружил так же, как только что кружил маленькую девчонку. А она и была для него всегда маленькой девочкой, Ребенком.
   - Лариска Сан, Лорик, Мазявка, - прошептал он, взахлеб целуя любимые глаза и губы, - это я. Я ТАК соскучился по тебе, Лорочка..., Ре-бе-нок!
   Любимая обвила его шею, закрыла глаза и вся отдалась его вниманию, забыв обо всем...
   Из сладкого небытия их вывел тоненький голосок любимой дочери:
   - Папа, Мама, ну хватит уже целоваться!
   Они рассмеялись и одновременно открыли глаза.
   - Сейчас, Ларис, - он бережно опустил ее на землю и вернулся к машине.
   - Так, кто себя сегодня хорошо вел? - грозно спросил он, вынимая два больших кулька.
   - Я! Я! - дети ринулись к нему, сметая преграды. Да... после них как Мамай прошел... "Белые розы, белые розы, беззащитны шипы...".
   Выхватив подарки, они тут же начали изучать содержимое пакетов.
   - Потом давайте разберемся. А сейчас ужинать!
   Глеб подхватил подарки и, подражая серьезной походке отца, пошел к дому.
   Лариса, как настоящая женщина, хоть и маленького роста, не смогла преодолеть врожденное любопытство и прямо таки нырнула с головой в кулек.
   Он не сдержался и подхватил на руки двух своих любимых девчонок:
   - У меня есть два маленьких Лорика. Мой маленький любимый Лорик, - нежно поцеловал он жену в милый носик, - и совсем маленький Лорик, - пощекотал он дочку, от чего та весело взвизгнула. - И я самый-самый счастливый мужчина на свете! Ну, побежали? - весело подмигнул он.
   Маленькая Лариска соскочила с его рук и вприпрыжку помчалась догонять брата, а он, обняв свою любимую, и глядя в ее смеющиеся глаза, медленно повел её к Их дому.
   На самом пороге, он чуть замедлился и, развернув ее к себе, сказал:
   - А это тебе подарок, - и протянул ей на ладошке маленькую красную коробочку.
   Лариса, улыбаясь, открыла крышку, и сделала огромные глаза:
   - Олежа! Ты сумасшедший... Ты...
   - Угу! - он мотнул утверждающе головой, - я знаю. И даже знаю кто это сделал... Один такой маленький Ребенок свел меня с ума. Тебе нравится, Лорик?
   - Да..., - восхищенно протянула она, рассматривая изящное произведение ювелирного искусства. Тонкие нити золота желтыми змейками обвивали небольшой, но завораживающий красотой камень. Камень жизни, власти, силы, энергии. Цвета огня и крови. Цвета Любви...
   - Помнишь, какой сегодня день?
   - Да, Олеж. Сегодня двенадцатое сентября...
   Обняв свою любимую и единственную, и тихонько откинув с ее лба челку, он прошептал ей в глаза:
   - Ларис, я так тебя люблю...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ПРЕЧИЗО
  
   - Мужчина. Мужчина! Ау! - кто-то пытался его растормошить, нежно потряхивая за плечо.
   Слайд в голове не хотел исчезать, может потому что он жил сейчас именно в нем. Там, где счастье, радость и любовь сплелись в красивую ткань другой реальности. Пока другой. Но она же существует, значит можно в нее попасть. Логично!
   Текущая реальность была "чуть" менее красивой. Похлопав глазами, он увидел другую картинку. С неба медленно, лениво и не спеша, падал снег. Малюсенькие снежинки плавно опускались вниз и тут же таяли, превращаясь в капельки.
   - С возвращением вас, Олег Георгиевич, - пробормотал он хрипло, поскольку горло еще тоже не совсем проснулось и не совершило утренний моцион. - Что-то мне это напоминает...
   Напоминало это ему естественно очередные поэтические строчки собственного производства:
  
   Сплелись гирляндою восторженность и боль
   Взорвались в воздухе отчаянно и ярко
   Никто не виноват и как ни жалко
   Лишь тает снег над выжженной землей...
  
   Резкий переход. Из состояния полной нирваны в серый сумрак Дня Белого Кролика. Сидел он в странной позе в центре сгоревшего костра, и кругом на радиус двух вытянутых рук была выжженная земля.
   - Да... я прямо волшебник, только почему-то все фокусы у меня со знаком минус получаются, большим и толстым.
   За спиной кто-то прыснул и затем сказал:
   - Волшебник, ха-ха-ха, Мерлин Поппинз. Умора.
   - Гм, неплохой никнэйм. Надо будет где-нибудь им воспользоваться. В аське что-ли приколоться? - спросил он сам себя.
   - Приколист доморощенный. Вставать не собираешься? - девушка, похоже, не планировала попадать в "камеру". По сценарию так. Просто знакомый голос за кадром.
   У знакомого голоса был не менее знакомый запах. Источник, которого предлагалось грузить бочками.
   "А может дело вовсе не в них, а их запахе...?" - мелькнула в голосе шальная мысль. - "А я знаю, чем это пахнет, и чем пахло во дворце, когда я зашел в ту дверь... И чем пахло там... Две девицы-"сестрицы" решили меня развести... Это не апельсины были вовсе, это был именно вот этот аромат...".
   Он принюхался.
   "Точно-точно! Это духи такие! Как же называется...? Сейчас..."
   Прикрыл глаза, еще раз хорошенько нюхнул воздух и вспомнил:
   "Ну конечно! Это Orange Magnifica. Аква Аллегория".
   Сочность и насыщенность яркому, искрящемуся аромату красного апельсина придавали дразнящие обоняние соблазнительные акценты бергамота, клементина, жасмина, нероли, миндаля, янтаря и кедра...
   "Растворяю я тебя в апельсиновых цветах, в бергамотовых моих мечтах. Я тобой еще дышу, ты еще течешь во мне. Доверяясь лишь моей Луне...".
   - Опять заснул! Волшебник! Фокус покажи! - девушка добавила в голос горсть иронии и щепоть издевки.
   - Сейчас, будет вам фокус, кролик из шляпы, - он резко подскочил и развернулся в воздухе, одновременно успев ткнуть ногой останки вражеского пехотинца. - "Еще и пешку умудрился замочить походя".
   - Позвольте поинтересоваться, Анастасия, э-э, Батьковна, и что Вы тут делаете? - елейным тоном вопросил он, выдавливая из себя мерзопакостную улыбку.
   Его "подружка" стояла немного правее его со скрещенными под плащом руками и гордо поднятой головой. Волосы были собраны в две детские косички, лежащие на плечах. Бантиков не хватало, где-нибудь сбоку. Вид у нее был одновременно неприступный и трогательно-беззащитный. Эдакая девочка-припевочка с холодным блеском в глазах.
   - Тебя жду, - пожала плечами прекрасная "знакомка", - замерзла почти. Знаешь, как холодно быть свободной...? А ты где-то лазаешь...
   "Как холодно быть свободной... Слова Терезы Мендосы. Откуда она их знает?", - подумал он и деланно возмущенным голосом завопил:
   - Я лазаю?! Это наезд! Или по неопытности?
   - Ой, прости, Солнце, конечно по неопытности, я же такая неопытная, - девушка опустила глазки долу.
   - Прощаю. Я сегодня добрый, - засмеялся он. - Добрейший души человек просто. А мог бы и...
   - А вот этого не надо! Ты не сможешь ударить женщину!
   - Для этого ей надо очень постараться. Ты знаешь, до сих пор ни у кого не получалось довести меня до такого. И не хотелось бы...
   Анастасия мягко улыбнулась:
   - Значит, я в тебе не ошиблась. Ты тот, кто мне...
   - Стоп-стоп-стоп! У вас в отношении меня какие-то планы есть??? Может, хочешь сделать предложение? - настроение у него почему-то улучшилось. Захотелось пошутковать. Пятничный понедельник как никак. Время плоских шуток.
   - Испугался? - хитро прищурилась девушка. - Все вы такие!
   - Какие?
   - Такие. Вся ваша жизнь - сплошная игра в супермена. Вы должны постоянно соответствовать этому образу, быть мужественными, успешными и надежными, и забываете, какие вы на самом деле. ВЫ БОИТЕСЬ БЫТЬ СОБОЙ. Ведь вы и добрые и мягкие, иногда рассеянные и ленивые, случается на вас нападает грусть и меланхолия, и даже отчаяние, а порой неуверенность в себе делает вас настоящими трусами. Но об этом никто не должен знать! Это табу! Даже перед самими собой вы не можете позволить себе расслабиться, потому что вы - МУЖЧИНЫ! Да, не позавидуешь..., - Анастасия на секунду перевела дыхание и продолжила:
   - Вы не любите говорить о любви. Просто боитесь показаться смешными. Вам легко признаться, что вы хотите женщину, но невыносимо тяжело придумывать какие-то красивые слова. Вы предпочитаете отшучиваться, придумывать нам смешные прозвища или нарочно грубовато называть все "своими именами". Так вы скрываете свои действительно значимые переживания. Вы боитесь настоящей близости, без игры, без условностей, без уродливых масок... Вы только и делаете, что боитесь всего на свете, а больше всего вы боитесь, что кто-нибудь об этом догадается, и поэтому скрываетесь за своей толстокожестью. Вот такие вы.
   Минуту он переваривал услышанное, чтобы потом сказать:
   - Это приговор всему мужскому роду? Или лично мне? Или монолог влюбленной девушки?
   - Дурак ты..., - Анастасия, похоже, обиделась.
   - Да нет. Я просто толстокожий носорог. Извини. Ты сама до всего этого догадалась?
   - Нет, вычитала в Интернете! Скажи, что я не права!
   Он помедлили с ответом:
   - Права... В общем и в целом. Но можно маленькую поправочку?
   Девушка пожала плечами.
   - Я не хочу быть суперменом, как это ни печально, - легкая усмешка, - и, кроме того. Ты знаешь, что Я чувствую и как Я умею чувствовать? Ты знаешь, какой Я на самом деле?! Это знает только..., - он поперхнулся и зажевал не названное имя, - или я так думаю, что знает. Мне хочется так думать. Я хочу быть только собой. Стараюсь быть собой. И все.
   - Я знаю, какой ты на самом деле, - тихо проговорила черноволосая красавица. - И то, что ты хочешь быть собой, я тоже знаю.
   - Вы сговорились сегодня все что-ли, - поморщился он. - Ангел все знает, ты все знаешь. Один я ни черта не в курсах. Откуда ты можешь знать? Ты кто на самом деле?
   - Кем бы я ни была, прежде всего, я женщина. И красивая женщина, - добавила она через двухсекундную паузу.
   - Никто с этим и не спорит. Глупо отрицать очевидное. Ты мне сразу понравилась, - перешел он на полушепот для придания голосу некой интимности.
   - Ты мне тоже...
   Он поперхнулся и решил срочно сменить опасную тему:
   - Глянь как красиво! Смотри!
   Он раскинул руки в стороны, предлагая взглянуть на чудеса природы и заодно ее капризы, в виде осадков.
   На этот раз чудеса представляли собой солидного размера лужайку или полянку посреди впивающихся в низкое сейчас небо вековых мачтовых сосен, слегка припорошенных снегом. В который раз пожалел, что нет с собой фотоаппарата. Такая красота!
   Переизбыток свежего чуть-чуть морозного воздуха, после духоты бала, пьянил голову не хуже коньяка.
   - Здорово так, что петь хочется! Какой кайф! - он запрокинул голову, подставив лицо под мягкие касания снежинок.
   - Спой, - предложила девушка.
   Ему хотелось подурачиться. Он мысленно взял в руки гитару, побрынькал по воображаемым струнам и, изображая пальцами обеих рук музыку, запел А капелла:
  
   Мы летим пушистой стаей
   Кто-то нас навырезал
   Лишь о том, что мы растаем
   Нам никто не рассказал
  
   Мир, как будто на пружинке
   В нашем фокусе завис
   По летящей вверх снежинке
   Я то знал, паденье вниз
  
   Лети, малышка, выше света
   Я от тебя не буду ждать
   Ни обещаний, ни ответа
   Как долго нам еще летать?
   Храни тебя, твое молчанье
   О чистоте добра и зла
   Я задержу свое дыханье
   Чтоб не обжечь твои крыла
  
   Мы летим и в том падении
   Сердце бесится в тисках
   Измождаясь в наслажденьях
   Тает медленно в руках
   Чтобы снова через реки
   Впасть в великий океан
   И тепло своих молекул
   Подарить своим друзьям
  
   Лети, малышка, выше света
   Я от тебя не буду ждать
   Ни обещаний, ни ответа
   Куда они девали лето?
   Храни тебя, твое молчанье
   О чистоте добра и зла
   Я задержу свое дыханье
   Лишь только б ты не умерла
  
   - Класс! - Настя захлопала в ладоши, - ты просто кладезь талантов.
   - Да, ладно тебе, талантов. Талант у меня влипать куда-нибудь и цитаты к месту находить. Вот это да. Тут я на высоте, - засмеялся он.
   Снежинки продолжали нехотя падать вниз. Только более плотно, максимально сократив расстояния между собой, но, не слипаясь, а, красуясь каждая по отдельности. Странно, но особого холода не ощущалось.
   Он постоял немного, рассматривая белых красавиц, потом обернулся к Насте:
   - Куда они девали лето? Почему сейчас зима?
   - Лето, - медленно протянула она, - опасное лето. А дальше нельзя...
   "Ну и зачем? Зачем мне это сейчас говорить?", - подумал он, глядя на девушку. Ее слова ковырнули покрывшуюся корочкой тоску. - "Опасное лето... То что было, то прошло. А то, что будет, будет совсем по-другому".
   Воображение дорисовало ему, как он кружит на руках двух маленьких Ребенков. Муть в душе растворило ощущение счастья.
   - Нас-тя, ты сказала, что меня здесь ждешь? А зачем тебе я?
   - Ты мне нужен как мужчина...
   - Что? - он засмеялся, - шкаф надо передвинуть или лампочку вкрутить? А может замок вставить?
   - Нет, - очень серьезным голосом ответила прелестница. - Совершенно не для этого.
   - Ты мне напоминаешь одну барышню, из "Дозора". Она тоже за "темненьких" играла, только звали ее... гм, чуть по другому.
   Анастасия рассмеялась:
   - Тебе все Алиса покоя не дает? Я же тебе сказала, я - это она. Только другая. Я ее анти. Как обратная сторона Луны, не видимая людям, но, тем не менее, существующая.
   - У меня как-то раз мысль промелькнула, что ты и она - одна и та же девушка. Только в разные моменты играющая разные роли. Когда надо быть мягкой и доброй - на сцену выходит Алиса. Когда надо стать резкой, стремительной, эдакой Вамп - пожалуйста, вот вам Анастасия. Как тебе моя гипотеза?
   Девушка усмехнулась:
   - А мы могли бы подружиться. Жалко, что ты не вампир.
   Он расхохотался:
   - А что, так не можем?! Только у меня мячика нет. Так что насчет тебя и Алисы?
   - Узнаешь. Увидишь и...
   - Буду, не разочарован?
   - Олег Георгиевич, - протянула Анастасия, - у тебя хорошее чувство юмора. - Помолчала. - Странно, до чего же бывает сильно в некоторых мужчинах стремление что-то установить, объяснить, определить, оправдаться, отчитаться в том, о чем их никто не спрашивает. Ни одной женщине это не нужно.
   Он не знал, что и ответить. Ничего нового собственно он не услышал, все знакомо и понятно, но фраза сильная. Особенно вывод из нее.
   - А что нужно женщине?
   - Я же только что сказала! Все пытаешься установить и выяснить?
   - Да не, - он зажал в себе легкую обиду. Повозить его носом по грязи как маленького щенка... - Я так, знаешь, для общего развития. Тут нет никакого места, потеплей, а то ты, я смотрю, совсем замерзла, Настасья.
   Девушка на самом деле дрожала, но старалась не подавать виду.
   - Так ты мне поможешь?
   - Ну, если это в моих силах...
   - Ты можешь все, ты - океан!
   - Свободный, как фанера над столицей Франции, сильный - как Геракакл, и печальный, как Пьеро. Ты это имела в виду?
   - Стебаешься?
   - Чего ты хочешь, Стася-Стася?
   - Я попросила о помощи! Этого недостаточно?! Разве сейчас ты являешься собой, как ты мне тут рассказывал?! Ты сейчас играешь в противного Олежонка!
   Он выставил перед собой ладони:
   - Все. Нулевой вариант. Что ты хотела?
   Анастасия отвернулась от него, покусывая губы. Вот пойми этих женщин! На его взгляд - ну, пошутил слегка. Съюморил. А коснись - так она сейчас смертельно обиделась.
   - Насть, прости меня дуру старую, не доглядела я! - он сделал лицо раскаявшегося грешника и плаксиво всхлипнул.
   - Вот ты...! Бякушка, - девушка оттаяла и слегка улыбнулась. - Ты ищешь камни..., - она искоса взглянула на него.
   Он сделал непроницаемое лицо, мол, и что?
   - Я помогу тебе их найти, а ты..., - пауза. Для придания предложению большей интриги. - Женишься на мне.
   - Что?!!!
   - Ты все прекрасно слышал. Не прикидывайся.
   - Анастасия, ты сама поняла, что сейчас сказала?! Ты...
   - Да!
   - Позвольте спросить, сударыня, - тихо и издалека начал он, но, посмотрев в ее расширившиеся безмерно черные глаза, решил сменить тон. - Настёна, ты серьезно???
   Выражение лица Черной Королевы, в случае его отказа, не сулило ничего хорошего ни ему, ни всем его отдаленным потомкам. Вот же влип, как кур во щи!
   Хотите приобрести смертельного врага? Откажите женщине в ее желании иметь вас. О! Дальше вас ждет все! Корсиканская вендетта на этом фоне - просто игра в казаки-разбойники. Известный чудо-граф - расшалившийся мальчишка. Ярость отвергнутой женщины, ее ненависть и жажда мести - отличный коктейль, который укоротит вашу жизнь быстрее, чем цианистый калий.
   - Зачем тебе это? Насть?
   - Я тебе не нравлюсь? Я красивая, умная, очень энергичная, у меня сильный характер, я люблю баловаться и шкодничать, я могу быть послушным ребенком и умею быть стервой, я то, что тебе нужно! Тебе ведь такие женщины нравятся? - вкрадчиво спросила она.
   Интересный поворот сюжета... То, что называется - приплыли... Скажи нет - и до конца партии не доживешь. Скажи да... А на ... ему это да!
   - Я не люблю тебя, - выдвинул он самый, как полагал, "тяжелый" аргумент. "Четыре слова про любовь - Я не люблю тебя, тебя я не люблю!".
   Анастасия рассмеялась:
   - Можно подумать, ты всех сразу так и любил. Да? Я не права? Тебе рассказать про... ну, ты сам их всех знаешь. Твоя любовь приходит к тебе постепенно, показывая "рожки", путаясь... В чем там она у тебя путается? - вроде говорит серьезно, но издевка в голосе чувствуется. - А потом блуждает, спотыкаясь и терзаясь. Так ведь...?
   - Типичный русский...
   - Ты о чем, Олег?!
   - Русские долго запрягают, а потом быстро ездят. Так и я... Настя, если твои слова были шуткой, то я ей поаплодирую. Если нет - ...
   Девушка слегка наклонила голову и приподняла брови, выражая полное внимание.
   - Джентльмены предпочитают блондинок, - попробовал отшутиться он. Никакого действия на нее это не возымело. Она посмотрела на него в упор, ожидая сиюсекундного решения.
   - Я люблю Ларису. А поскольку ты все знаешь, то знаешь и это.
   - А она тебя любит? - насмешливо спросила Настя. - Ты пытаешься остановить время и замкнуть пространство вокруг себя на прекрасном моменте ПРОШЕДШЕЙ любви. Ты ищешь гарантий. У любви гарантий нет. Ты ей не нужен. Она давно забыла о тебе и не собирается вспоминать. Ты прекрасно знаешь, что это правда, но пытаешься убежать от действительности. Ты закрываешь себя в клетке, ограничивающей твою свободу и полет твоей души. Знаешь, что сказал твой любимый писатель по этому поводу? Сначала любишь, потом думаешь, что любишь, и, наконец, перестаешь любить или любишь воспоминание. Ты сейчас любишь воспоминание...
   Он начал заводиться. Тыкать кинжалом в открытую рану... Великодушно! Красиво! И она думает, что ЭТИМ сможет привлечь его к себе?! И еще уверяет, что она умная?!
   - Знаешь, Солнце, я не хочу сказать, что моя любовь самая настоящая во вселенной, но все же. Настоящей любви неведом страх ее потерять, пережить предательство и исчезнуть. Она не может пропасть, раствориться и кануть в неизвестность, как будто ее и не было. Потому что она уже оставила свой отпечаток в своей Реальности. Она была и будет. Она искренняя и чистая и поэтому никуда не денется. Для нее не нужно выполнять никаких условий и соответствовать ожиданиям.
   Снег пошел еще гуще. Белые хлопья слипшихся снежинок быстро засыпали непонятные рисунки на земле, покрывали его и ее плотным слоем, но никто из них не замечал такую мелочь. Слишком больной вопрос поднят. Уж для него точно. Раз пошла такая пьянка, то он сейчас выговорится...
   - Штампы в паспорте, обещанья, клятвы, брачные контракты - полная ерунда! - он не заметил, как перешел на крик. - Предательство, измена, верность, не верность - не имеют с любовью ничего общего! Это всего лишь игры ума! Пока во мне есть любовь - есть потребность в другом человеке, чтоб дарить ее. Это не привязанность, не зависимость, не обязанность. Это просто потребность быть рядом! Это же так просто... Любить кого-то - это не значит стать его владельцем. Это значит принять его таким, какой он есть. Впустить в себя, не привязывая, и войти в него, не привязываясь. Войти в него как в море, окунуться, поплыть, поймать его волну и подарить свою. И при этом остаться свободным и вольным как морская пена, рисующая узоры на песке...
   Девушка слушала его, не делая никаких движений и, даже казалось, не дыша.
   - Иногда кажется, что любовь куда-то уходит, и люди расстаются, возникают новые связи, новые отношения... Но это только кажется, что отношения могут себя исчерпать. Это может быть, если мы общались только на внешнем уровне, поверхностно. Я не знаю, как тебе объяснить, но в глубине любовь никуда не девается и не может деться. Мы часто слишком крепко привязаны к стереотипам и ожиданиям. Я не собираюсь выступать в роли судьи. Я хочу разрешить событиям происходить самим по себе, хочу оставить открытым финал. Я не хочу ставить точку, как это ни больно мне сейчас...Пусть это длится бесконечно. Ты сказала гарантии?! Единственной гарантией моей любви является отсутствие гарантий, отсутствие точек над i, многоточие, открытость для будущего. И эти камни...Дело же не в них совершенно. А в том, что они могут выразить. И ты предлагаешь мне променять цветные стекляшки на любовь...?
   Анастасия молчала. Потом чуть шевельнула плечом, опустила глаза и тихо сказала:
   - Знаешь, Олег, я ей завидую... Ты ее так любишь... Ты спрашивал, о чем жалеет женщина? О чем жалеет, не знаю. А вот о чем мечтает... Она мечтает о Такой Любви..., - девушка грустно вздохнула.
   - Ста-ся, - он мягко улыбнулся, - не надо никогда ничему завидовать. Это плохое чувство, ты же знаешь. У тебя будет любовь. Своя, другая. Найдется человек, которому ты будешь нужна именно такая, какая есть. И если это будет именно так, то это и будет Любовь. Видишь, я уже как эксперт рассуждаю, - невесело усмехнувшись, закончил он.
   Настя отвернулась от него и молчала. Неужели он так ее зацепил своим монологом? Он не собирался же ее в чем-то убеждать! Он просто объяснил свои ощущения, свои представления об этом странном, непонятном, неосязаемом, эфемерном явлении человеческой природы. Которого все так боятся и так желают. Хотят его, а потом убегают от него же. Прячутся. Придумывают тысячи причин, почему ЭТО невозможно. Совершают дикие ошибки, умирают сами и убивают других, скитаются и страдают, лелеют и губят. И всегда только сами. Кивки на обстоятельства, препятствия, предубеждения, предрассудки, зависть и ненависть, упрямство и непонимание - не имеют к Любви никакого отношения! Она, эта самая Любовь, или есть, или ее нет. Среднего рода не бывает...
   - Прости Стась, но...
   Она резко развернулась и впилась в него глазами:
   - Не говори больше ничего! Иначе я тебя возненавижу!
   "Ну, вот. Еще одна ненависть. Я их просто притягиваю, как чертов магнит. Обидел я ее. Но врать... еще хуже. Какая б она не была, но обмана в этом она не достойна".
   - Хорошо. Давай оставим эту тему до окончания Игры. А, Настенька? - как можно мягче попытался спросить он.
   Девушка была с характером. В этом она не врала. Прекрасная "амазонка" замкнулась, стала совершенно серьезной, непробиваемой, будто только что не она чуть не расплакалась. Характер, он как любовь. Или он есть, или его нет. С новой ненавистью не ясно, но врага он похоже приобрел...
   - Закрыли тему, Олег. Я ничего не говорила, ты ничего не слышал.
   Он тоже примолк, наклонив голову набок и глядя на тайгу.
  
  
  
  
  
   Облака в небо спрятались
   Звезды пьяные смотрят ввысь
   И в дебри сказочной тайги
   Падают они
  
   "Сказочная" тайга манила к себе. Как манит красивая женщина. Нет. Манит не красота в чистом виде. Манит именно Женщина. Она может быть не супер-красавицей с обложки мужского журнала. Но если в ней есть что-то такое... То, что сводит с ума. Невидимое гладу обаяние, некая незримая волна, какая-то возвышенность эмоций, ощущений, женственность, страсть, блеск в глазах и тонкая нота волшебной энергетики... Настоящая женщина, Твоя Женщина - это чудо природы, и найти это чудо так сложно. И так больно его потерять... Тем более по собственной глупости...
   В него снова вползла неукротимая болезнь. Маниакальный депрессняк. Он не мог ничего с этим поделать, как ни пытался. Как ни старался себя убедить в том, что надо успокоиться, остыть, расслабиться, забыть, отвлечься, убежать, растоптать, свыкнуться.
  
   Напрасные слова
   Виньетка ложной сути
   Напрасные слова
   Я снова говорю
  
   - Мысленно пропел он.
   Напрасно все. С обыденной точки зрения. Но не с его. Ну, больной он, что сделать! Лекарств никто еще не придумал. Скорее от СПИДа или рака найдут избавление, чем от этого.
   Приятные мысли, но толку с них...
   Он прервал молчание:
   - Настась, вопрос можно?
   - Да.
   - Ты тогда убежала от меня в зеркало... А сейчас мы снова встретились.
   Девушка злорадно рассмеялась:
   - А ты сейчас думаешь где находишься? Герой! Ты тоже там же. В зеркале. В зазеркалье. Как тебе это не неприятно, но мы сейчас с тобой вместе. По ту сторону.
   Сил удивляться у него не было уже давно. Да что тут такого! В зазеркалье. Ха! Делов то!
   - И... что дальше?
   - Дальше? Скоро развязка. Все катится к концу. Наша партия, твоя Игра. Твоя жизнь...
   - Не понял?? Еще раз, для особо одаренных! Что там не так с моей жизнью?!
   - Твоя жизнь заканчивается. Твоя теперешняя жизнь. Когда закончится Игра, у тебя будет другая Жизнь. Другая Женщина... Чужая...
  
   Вино допито, свет погас, но дом чужой
   Чужая жизнь, чужая женщина разбудит
   Но боль потери не расстанется со мной
   Пока истерзанное сердце биться будет
  
   - Пускай тепло твое останется с тобой, а мне мой лёд несбыточных желаний..., - она вольно или невольно, но разбередила в нем все. Нельзя жить прошлым. Да! Но если в этом "прошлом" осталось... Осталась... Господи! Ну, почему так больно об этом думать! И сколько не трепыхались "доброжелатели", пытаясь его уверить, что это просто бред, что он любит не ЕЁ, что дело в его жизни, что ему чего-то не хватает, но не ЕЁ, нет! А того, что она давала. Убеждали, что он любит не ЕЁ, а СЕБЯ, себя рядом с ней. Не убедили.
   - Другая жизнь? - то ли хотел ухмыльнуться, по своей вечной привычке подвергать все сомнению, то ли попытался сделать паузу, чтобы перевести дыхание. - Надеюсь, в этом мире?
   - В твоем Мире, - тихо отозвалась Анастасия. - Ты проживешь еще долго. И у тебя две макушки.
   - Две жизни что-ли, - хмыкнул он тоном "Фомы".
   - Женат будешь два раза. Раз ты уже был. Значит, - она вздохнула, - остался всего один раз.
   - А я больше чем еще один раз и не собираюсь.
   - Я знаю. Не делай больше ошибок, Олег.
   - Не хочу делать. Я хочу, чтобы моей женой, извини, Насть, не хочу тебя обижать нисколько, была ОНА. Навсегда. Если не она, то никто. Тогда я сам как нибудь перекантуюсь. Я ж такой самодостаточный, - угрюмо выплеснул он эмоции.
   - Да что! На ней белый свет клином сошелся?! Ну, не любит она тебя! Не хочет она быть с тобой! Ну, что ты такой упертый!!!
   - Ста-ся, - похоже, его сегодня пытаются все достать, - пока ОНА не сказала мне ЭТО лично, глядя в глаза, не по телефону, не по sms, не через подруг, Я ЭТО не восприму. Я не собираюсь верить никому. Я поверю только ей. Когда услышу ЭТО от нее.
   - Услышишь. Я тебя уверяю! Ты такое о себе услышишь!
   - Ничего сверхнового я не услышу. Мне все равно, ЧТО я от НЕЕ услышу. Я ХОЧУ УСЛЫШАТЬ ВСЁ ОТ НЕЕ!!! И поэтому, я хочу найти ЕЁ и УСЛЫШАТЬ ЕЁ!!! Ты же женщина, ты же должна понять!
   - А что? Ты веришь в женскую дружбу? Если между двумя женщинами есть мужчина... О! Тут все просто тухнут! Послушай меня, знаток женского рода! Даже если две девушки супер-подруги, но не дай Бог, между ними возник мальчик... Всё! Туши свет, кидай гранату! Мужские разборки на этом фоне - знаешь, просто игры нанайских мальчиков!
   - Да... Это называется "против кого девочки дружим"...
   - И письмо твое она не получит! Я позабочусь! Ангел твой до нее не долетит! Тоже мне, голубь почтовый, - Анастасия хмыкнула, - мы ей крылышки то подрежем.
   - Барыш-ня! На чужой беде ты счастье не построишь.
   - Я?! Я - построю! Ты меня еще не знаешь! И не надейся, что ты выиграешь партию. Я еще скажу свое слово.
   Интересное явление природы заставило его отвести взгляд от красивой девушки.
   Вдалеке за ее спиной из пелены снега начала складываться интересная фигура. Повинуясь чьей-то воле, снежинки прекратили свободное падение на землю и стали осмысленно перемещаться в пространстве. Тонкая ткань каждой из них, слепляясь с себе подобными, превращалась в твердый каменный монолит.
   Еще несколько мгновений и работа закончена. Гигантская белая башня, увенчанная высокими зубцами, казалась одновременно и тяжеловесной и невесомой. Ее монументальность в сочетании с изяществом впечатляли.
   Оставшиеся не у дел снежинки утихомирились и продолжили падение, увеличивая высоту сугробов. Странно, но там где находились они с Анастасией, снега не было. Он таял еще до падения на землю, оставляя ее чистой. Круг выжженной земли среди белого безмолвья был как обнаженная страшная рана.
   - Нас-тя, - нехотя выговорил он, с трудом отрываясь от шедевра архитектуры. - У тебя духи очень интересные. Запах такой..., - он перебрал несколько прилагательных, стараясь подобрать какое-нибудь помягче, - свеженький.
   - Мне нравится, - спокойным тоном отозвалась девушка. - Апельсин.
   - Вот-вот. Именно что апельсин. Он меня с утра преследует. На запах иду. Как гончая.
   Анастасия засмеялась, сначала негромко, потихоньку. Постепенно смех нарастал, усиливался, превратившись через минуту в демонический хохот. Неуловимым движением она распустила косички, и густые иссиня-черные волосы рассыпались по плечам. Фурия!
   Вид девушки заставил его кровь уменьшить скорость движения, застыть, отчего руки и ноги мгновенно похолодели.
   Раскинув руки с выставленными вверх ладонями, она остановила падение снега. Снежинки зависли в воздухе. А он от такого зрелища примерз к земле.
   - Ты думаешь, это тебе поможет? - спросила она сквозь хохот и кивнула себе за спину. - Ангел подсуетилась? Подмогу прислала? Тебя это не спасет. Тебя могу спасти только Я! Но я этого не сделаю. А сделаю я совершенно другое...
   Она щелкнула пальцами, и в ее руке появился белый конверт.
   - Так. Угу. Ларисе Александровне. Надо же. Почти тезка. Не бойся, читать не буду, - сказала она, заметив, как он дернулся, было к ней. - Я его просто порву. - Она сделала шаг к нему.
   Не успел он моргнуть, как она резким движением разорвала конверт, аккуратно сложила половинки, порвала снова, опять сложила и дернула бумагу еще раз.
   - Все. Нет твоей пешки. И никто не прочитает это слезливое послание, - насмешливо бросила она ему в лицо слова и обрывки письма.
   Его рывок к ней запоздал. Он оказался рядом, и его лицо не предвещало Черной Королеве ничего хорошего. Сжав кулаки и зубы, так что побелели скулы, он едва сдержался...
   - Что? Ударить хочешь? Не сможешь. Ты - слабак! - девушка презрительно прищурилась. - А письмо... Я его порвала или она, никакой разницы. Судьба у него такая. Остаться непрочитанным. А ты подумай над моим предложением. Еще не поздно. Пока все еще живы...
   Она отступила назад, взмахнула полами плаща, превративший в огромную черную ворону и, каркнув на прощанье, взмыла в воздух, оставив его стоять на клочке земли посреди белого континента.
   Как только черная точка растаяла вдали над сказочной тайгой, снег, повинуясь законам природы, снова стал падать куда положено. Вниз.
   Он машинально стер со щеки каплю, в которую превратилась упавшая снежинка, и пробормотал:
   - Останусь снегом на щеке, останусь светом вдалеке... Я для тебя... Я для нее останусь всего лишь назойливым маньяком. Что ж. Переживу как нибудь... А все-таки женская ревность не знает границ. Вот же ведьма эта Настя! Анти-Алиса, блин!
   Таящий на щеке снег, напомнил ему еще одну красивую, медленную песню. Что ж, он уже пел сегодня, и не раз, почему бы ни воспользоваться очередным случаем. Караоке по-русски. Не фиг делать!
  
   Внутри кристалла. Очень ровно
   И расстояния огромны
   Как в подражанье Солнца и планет...
   А сон еще не улетает
   А на душе, едва светает
   И слышу я, как тает снег
   И сон еще не улетает
   А на душе, едва светает
   И слышу я, как тает снег...
  
   И через сон, мои зеницы
   Тихонько смотрят сквозь ресницы
   Как на обоях первый брезжит свет
   А стены все из перфораций
   И я смотрю, как папарацци
   И вижу я, как тает снег
  
   А стены все из перфораций
   И я смотрю, как папарацци
   И вижу я, как тает снег...
  
   - И слышу я, как тает снег... Черт возьми! Как красиво сказано же! Э-эх! Это не приключение, а музыкальная пьеса. Герой попадает в совершенные нелепости, но, вместо того, чтобы, расстраиваться, поет песенки. В лучших традициях жанра! Да-с... К концу этого "фильма" я, пожалуй, в певцы запишусь. Буду как "артистка народная, Сундукова Е.А.". Задиджею!
   Над белой башней всходила звезда. Сначала это было лишь легкое белесоватое сгущение на сером фоне угрюмого неба. Стремительное увеличение пятнышка в размерах - и вот оно вспыхнуло яркой восьмиконечной звездой. От нее отделились еще ("раз, два... пять, семь", - насчитал он) несколько ярких точек и замерли справа и слева от главной. Но и это еще не все. Звездопредставление не закончилось.
   Прямо под звездами постепенно стала проявляться, как изображение на фотобумаге, молодая девушка, стоящая на коленях. Из двух кувшинов в ее руках текли струйки золота и воды...
   - А это что еще за явление Христа народу... вернее Христины, - через силу выдавил он из себя. - Звезда пленительного счастья? - хорошее настроение уже улетучилось и захотелось сказать что-нибудь едкое. Вот и сказал. - Дочь Небосвода... Когда это закончится?
   Очередной шедевр "Нашей музыки". Не слышали? Извольте!
  
   Я твоя медленная звезда
   В глубине далекого моря
   Того что влечет
   Я твое грустное солнце
   С букетиком фиалок под дождем
   Я имя твое произнесенное жестом
   Беспризорного ветра
   На берегах тишины
  
   Я твоя медленная звезда
   Я твоя медленная звезда
   Я твоя медленная звезда
   Я твоя медленная звезда
  
   Знай, что я не вся твоя судьба
   Лишь одна из ее возможностей
   Расскажи об этом птицам
   Моим преданным странникам ожидания
   И когда я перестану сниться тебе
   Пусть это будет новое название Мира...
  
   Я твоя медленная звезда
   Я твоя медленная звезда
   Я твоя медленная звезда
   Я твоя медленная звезда
  
   Кто пел непонятно. То ли девушка, то ли он сам. Только про себя. А тут все про него и для него. Любой каприз за ваши деньги, как говорится.
   "Все ж стараются, для меня, для нас. Я и вижу. Стараются".
   - Звезда, звезда, - хрипло выдохнул он ставший внезапно морозным воздух. - Аркан Звезда? Прикольно... Конец странствия недалек. Утро на подходе и оно будет чудесным? Кто-то хочет подкрепить мою веру в свои силы? Ну-ну...
   Под курткой что-то зашевелилась, потом затряслось, а потом и затренькало.
   Он недоверчиво посмотрел в сторону источника звуковых колебаний и хмыкнул:
   - Хе, телефон ожил! Наверное, в зазеркалье батарейки сами реанимируются. Опять Ольга что ли?
   Однако номер был неизвестен. Он нажал клавишу и резко сказал:
   - Да!
   - Олег Георгиевич, - очередной знакомый голос с едва заметной игривостью весело прощебетал, - здравствуйте. Как Ваши дела, как поживаете?
   - Здравствуйте, Юлия Сергеевна. Рад Вас слышать. Спасибо, дела отлично, просто. Дальше некуда, - он чуть улыбнулся.
   - Чем занимаетесь?
   - Ты знаешь, я сейчас совершаю небольшое такое путешествие. Думаю, оно скоро закончится. Вот.
   - Да? А когда Вы вернетесь?
   - Ну,... сегодня вообщем... А что?
   Незабвенная Ларисина подруга как будто не слышала его легкого замешательства. Отличная уверенность в себе! Дай Бог каждому, что называется.
   - Да у меня вопрос к Вам был. Вы не знаете такой город - Ла Роса или Ла Риса?
   - Как ты сказала??? - у него же есть карта... Атлас с яхты... Город с одной стертой буквой...
   - Да тут непонятно, одной буквы нет. Вы не знаете?
   - Нет, не знаю, - протянул он, пытаясь не сбиться с мысли.
   - Ну, ладно. Возвращайтесь. Созвонимся еще. До свидания.
   - Да, пока-пока...
   Он дал отбой и почесал трубкой лоб:
   - С чего это вдруг она меня вспомнила? Соскучилась? Сколько времени не видно и неслышно было и на тебе. Про город напомнила? Спасибо! Подсказка из зала.
   Порылся в карманах куртки и нашел довольно уже измятый лист с картой. Вытаскивая его из кармана, он сделал неловкое движение, и бумага упала на снег. Он только собрался нагнуться за ним, но остановился.
   С высоты его роста карта смотрелась вовсе не картой, а...
  
   Ты был убит, ты воскресал
   Рождался снова в Лабиринте
   И ненавидел и шептал
   Лил слезы, кровь. Комок событий
   Не смог увидеть. Всё. Туман.
   В горах растаял крик прощальный...
  
   - Как карта ляжет, - вспомнил он старое-старое выражение, обычно обозначавшее у них исход какого-нибудь веселья. - Легла. Получился лабиринт...
   Переплетение тонких линий создавало картину "детской" головоломки. Как это было? Берешь карандаш и ведешь им, пытаясь найти выход из ломаной путаницы стен. Но прежде чем найти выход, надо найти вход. Угу, как говорил кот Матроскин, прежде чем продать что-нибудь ненужное, надо купить что-нибудь ненужное.
   Искомый вход в Лабиринт оказывается лежал под ногами.
   Стандартных размеров чугунный люк с кольцом посредине. Отсутствие скважины говорило о том, что такой мелочью как ключи, в зазеркалье пренебрегают. Ну, и чудненько! Меньше хлопот.
   Он поднял "путеводитель", и, поднатужившись, откинул в сторону крышку.
   "Точно Геракакл, как говорит Наташка".
   Вырвавшийся на свободу воздух, не вызвал у его обоняния подозрительных ассоциаций.
   - Перекресток семи дорог, вот и я, - "благословил" он сам себя и бесшабашно шагнул в черное отверстие. В ту сторону Земли. Хуже чем было, уже не будет.
   Холодные железные скобы, вмурованные в старый кирпич, и он стал спускаться вниз...
   Видимо, движение вверх было не его тропой.
   "А мой удел - катиться дальше вниз. Любимая! Меня вы не любили...". Сергей Есенин.
  
   До конца его партии оставалось всего семь ходов...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   КОН БРИО
  
   Ночь. И тишина, данная на век
   Дождь. А может быть падает снег
   Все равно. Бесконечно надеждой согрет
   Я вдали, вижу город, которого нет
  
   Где, легко найти страннику приют
   Где, наверняка, помнят и ждут
   День за днем, то, теряя, то, путая след
   Я иду в этот город, которого нет
  
   Там, для меня горит очаг
   Как вечный знак забытых истин
   Мне до него последний шаг
   И этот шаг длиннее жизни...
  
   Вот он и прибыл. В город, которого нет... La Risa... Или La Rosa. Одна стертая буква в названии порождала варианты, но учетом всего выше случившегося и общей тенденции, называться он мог только одним и четко определенным образом. Первым.
   - Ла Риса, - пробормотал он, оглядывая безжизненные камни, составляющие львиную долю ландшафта. - Почему он такой мертвый? Массовку не успели собрать? Или так задумано? Ничего живого вокруг. Жутко, честно говоря.
   И опять шел дождь... В который раз.
  
   Целый город мокнет под дождем
   Этой ночью и холодным днем
   Мы с тобою больше не вдвоем.
   А жаль
  
   И уже не важно, чья вина
   Я брожу по улицам одна
   Наших слов несказанных стена
   Печаль...
  
   И не осталось ничего
   Весь Мир стал, словно черно-белое кино
  
   Знаю, что еще меня ты ждешь
   А любовь уходит, не вернешь
   Я не плачу, это просто дождь
   Прощай...
  
   То ли он не Лев, то ли что-то спуталось в мире. Иначе, почему ему так нравилась водная стихия? Море, дождь, да и просто вода. В любой форме и фазе. Прикольно. Нет, пошло!
   Тяжелые капли струились о камни. Вода приказала ему думать о главном. Одежда намокла и все подчеркнулось...
   Главное сейчас было осознать, где он и зачем. И куда, опять же!
   Он стоял на идеально ровной, как... (нет, не как мистическое творение человеческих рук, а как...ну, каток, что-ли) мостовой, выложенной розовым мрамором.
   "Однако, богатый город этот La... чего-то. Веселуха, просто обхохочешься".
   Та часть непонятного города, в котором он оказался, представляла собой сборище небольших, одноэтажных домов, похожих друг на друга как давешние знакомые барышни. Такое впечатление, что архитектор слепил одно жилище, а потом воспользовался командой COPY и наставил кучу клонированных зданий.
   Никакой системы, никакого смысла, никакой симметрии и логики в нагромождении абсолютно одинаковых коробок, напирающих друг на друга, странным образом высовывающихся из-за угла друг друга, будто тыкали "мышкой" как попало, лишь бы пощелкать. Это даже не лабиринт, это абракадабра полнейшая.
   Остающееся свободным от домов пространство было сплошь заплетено жестким, густым и колючим, как проволока кустарником. Пробираться через него - значит оказаться голым через минуту, поскольку вся одежда останется висеть клочками на острых шипах.
   - Так. Очередной этап больших гонок. Гран-при La Risa. Хорошо, пусть будет так. Мне это название больше нравится, чем второй вариант. Ну-с, что нам скажет волшебная карта?
   Всякая карта, имеется в виду географическая, имеет смысл, когда привязана к какой-либо системе координат раз, и два, если ты при этом знаешь, в какой ее точке находишься. В данном случае ни первого, ни второго.
   - Хотя, стоп-стоп-стоп. Не знаю кто ее мне подложил тогда, но явно сочувствующий... Вот же координаты, - он провел пальцем по рамке, замыкающей картинку. По вертикали цифры от одного до восьми, по горизонтали - буквы, от a до h... Никому это ничего не напоминает???
   Неизменная, неотступная шахматная доска на этот раз не содержала никаких фигур. Лишь причудливый рисунок изображал, наверное, как он понял, улицы и переулки города. Если по ним пройти, то можно и выйти.
   - Куда? И, главное, откуда мне начинать? Где я сейчас? На какой клетке...? А-а-а-а-а... вот может как... Черт возьми этот дождь!
   Мелкие противные струи так и старались попасть ему за воротник, вызывая вполне предсказуемый "восторг" от омовения небесной влагой. Он шагнул на крыльцо ближайшего к нему чуда архитектурной мысли и смел с карты капли воды. Про себя он даже не подумал. Да и смысл, мокрый на восемьдесят процентов. Стряхивай, не стряхивай - суше не станешь.
   - Нравится, не нравится, где ж ты, моя красавица, - подумал он вслух, стараясь не ошибиться и правильно интерпретировать все перемещения всех фигур за последнее время. - Куда утарахтела моя ненаглядная брюнетка? Стася-Стася. Ляксандровна. Почти тезка, - хмыкнул. - Почти.
   По всем прикидкам получалось, что темная ферзюха отошла на шаг от него.
   "Значит сейчас она здесь", - ткнул он пальцем в клетку. А он сам, будучи в образе ладьи, остался позади нее... Гоняться за девушкой не имело смысла, да и вышел он из того возраста, чтобы бегать за девушками и пытаться с ними познакомиться. Щенячья молодость прошла. Лучше сделать шаг навстречу. О! Супер! Сделать шаг навстречу чему-либо или кому-либо это лучший способ разрешить ситуацию. А не прятаться, пугаясь самому и путая других. Это некрасиво, как минимум. А как максимум...
   Он отвел глаза от карты, чтобы додумать интересную мысль, не отвлекаясь на сиюминутную задачу.
   "Нерешенная проблема - все равно, что рак. Рано или поздно она убивает. Поэтому лучше ее решить. Пусть хирургически, вырезая лишнее, теряя кровь и нервы, лишаясь, части себя, но решить. Иначе злокачественная опухоль сожрет весь организм, пока не останется одна телесная оболочка, под которой ничего уже нет. И, которая, тихо и незаметно для всех просто растает".
   "Они тебя убивают, а ты вроде бы продолжаешь жить, не зная, что уже мертв" - о ком это было сказано? Думаете о страшных раковых клетках? Нет, это было сказано о женщинах. Которых мы впускаем в душу. Устроив там переворот, и забрав часть души с собой, они преспокойно уходят, до нельзя уверенные в своей правоте и доброте своих поступков. А мы потом не можем от них оторваться. Они забирают иглу жизни и держат ее в своих маленьких руках. А мы не можем спокойно жить, зная, что источник нашего существования не у нас...".
   "И что я философом не стал", - усмехнулся он, глядя на дождь. - "Сидел бы сейчас в теплом месте и философствовал или вещал с кафедры, просвещая глупых студентов. Гордо ходил бы в черной шапочке, и умничал... Не", - он дернул щекой, - "скучно. И совершенно не интересно. Я бы загнулся с тоски. А сейчас я что, не загибаюсь?", - возразил он сам себе. И ответил - "Сейчас нет. Некогда особо. Вот закончу приключение, сяду на своем любимом балкончике с коньяком, и буду грустить. А может, и не буду. Может все будет по-другому. Почему бы и нет?".
   - Вернемся к нашим... гм, красоткам. Эта значит здесь. Предложение она мне сделала! Вообще ни какие рамки не лезет! Цирк, блин! Интересно, а где сейчас остальные?
   "Не делай больше ошибок, Олег...", - внезапно вспомнил он слова Насти.
   - Что она имела в виду? Что я опять не вижу очевидного? Да, может. Я не хочу ничего видеть. Я не могу ничего и никого другого видеть. Мне надо решить все с Лорой. Да или Нет. Если нет, то... Когда-нибудь приду в себя. Успокоюсь. Но не сейчас... Я еще очень долго буду дуть на воду. Я не хочу ни с кем никаких близких отношений. Ладно, все, ближе к телу, тьфу, к теме! - засмеялся. - Пора двигать. Мне на g4.
   Он шагнул с крыльца, держа карту в руках. Ориентироваться можно только по ней. Иначе тут заблудиться, как два пальца.
   Дождь перестал идти в одну секунду. Будто по чьему-то щелчку перекрыли все небесные краны (ну, пожарные гидранты, то есть), поливающие гигантскую съемочную площадку этого блокбастера.
   "Надо идею продать, в Голливуд. Кучу денег заработаю", - усмехнулся он. - "Такого шоу еще не было. Это не Изба-15".
   Он взглянул на небо. Не обман ли. Может это временно?
   Небо напоминало натяжной потолок, подвешенный где-то под крышей павильона. Абсолютно чистая темно-синяя поверхность слегка освещалась восемью восьмиконечными звездами, из предыдущего эпизода.
   - Цирк, как говорится, уехал, а звездочки остались.
   Благим намерениям встретиться вновь с так "полюбившейся" ему женщиной (а может и девушкой...), тезкой звезды, которая регулярно целовалась с последним русским, мешали растения, перегораживающие улицы поперек широкими полосами. Бороться с ним можно или мачете или... или огнем...
   - А это мысль, кстати, - он прикинул, какие еще есть варианты. Собственно никаких. И поскольку режущего инструмента у него не было, оставалось воспользоваться зажигалкой.
   - Сейчас и проверим хваленую заокеанскую штуку, которая загорается везде и всегда, и поджигает все, даже самолеты, - улыбнулся. - Крепкий орешек, часть вторая. Поиграем в Джона Маклейна, ха-ха. Небо голубое, вода мокрая, жизнь - ... гм, прекрасна. По крайней мере, одно из трех утверждений верно, - состроил он похабную рожу. - Вода действительно мокрая.
   Помнится в самом начале своего движения еще неизвестно куда (впрочем, и сейчас ему тоже, по большому, было неизвестно, куда он движется), он вспомнил один известный из первокниги город, который накрыла тьма, пришедшая со Средиземного моря. В данном случае, фразу можно скомпоновать по-другому:
   - Огонь, поглотил неизвестный никому город, которого нет...
   Едва огонек зажигалки соприкоснулся с ближайшей порослью кустарника, как тот вспыхнул, будто его поливали только что не водой, а керосином (из того самого примуса). Или спиртом, на худой конец.
   Огненный росчерк мгновенно рассек темную улицу, перекинулся на другую "живую" изгородь и через несколько минут зарево огня осветило небо.
   С высоты птичьего полета ("как раз с точки зрения Анастасии Батьковны") зрелище должно было быть очень впечатляющим, даже фантастическим.
   Желтые с красным ручьи пламени охватили весь данный населенный пункт, столкнулись друг с другом на перекрестках, разбежались дальше в сплетения улиц, охватили кольцом целые кварталы, обвили спиралями площади и переулки и в конечном итоге превратились в один большой пожар.
   - Ну, и где дежурный пожарник? - хмыкнул он. - Почему на площадке нет человека с огнетушителем? Безобразие! Кто директор картины? Уволю!
   Он вернулся к домику и, цепляясь за карнизы и выступы, взобрался на крышу.
   Вот теперь можно было представить состояние и мысли Наполеона, взиравшего с кремлевских башен на горящую Москву. Что называется, Con Brio... К месту будет любимая фраза давно забытого римского сенатора - "Кроме того, я полагаю, что Карфаген должен быть разрушен!".
   - Мы искали рая, мы попали в ад. Тихо умирая, шепчет мой солдат. Души улетают в небо сентября ("надо же! И тогда был сентябрь..."). И все, моя родная, зря. Я, и мой Мюрат, растерянные Львы. Я кормлю солдат, руинами Москвы. Сломленный в борьбе, стою среди руин. И все это тебе, mon Josephine... Mon Lorik San... Только я еще не сломлен. Что странно, по меньшей мере, после всего.
   Грустно и весело одновременно. Никто не увидит и никто не узнает. Тут же ему вспомнилась еще одна фраза того же поэта:
   - Если Мир меня не видел, был ли, в самом деле, Я...?
   Забавно, конечно и красиво, но двигаться дальше, пока огонь не утихнет не очень мудро. С другой стороны, полыхало так, что неизвестно, когда оно все прогорит и погаснет. Так можно и второго пришествия дождаться... Кстати, а может оно уже наступило? "Христина" же показалась на небе. Почти "Конец света", модный фильм 1999-го года...
   - Хватит уже разных барышень! Хоть бы с теми, что есть разобраться.
   Конечно, у него масса времени, и никто никуда не спешит, но все же. Ждать - самое нелюбимое занятие. И не только его, наверное.
   - Сквозь огонь и воду, и медные трубы. Сказка-песня, на фиг! По-моему, я все-таки сплю, - рассудил он, как можно более здраво. - Вода точно была, причем часто и конкретно. Медные трубы...? Зачтем за них бочки с модным ароматом ("вэ вэ вэ аромат точка ру - никакой рекламы! Спонсорами они не выступали, а зря..."). Огонь. Настал его черед.
   Он щелкнул пальцами:
   - Вот так вот? VoilЮ!
   Спустился вниз и побрел через пожарище, самим устроенное. Жаловаться некому. Время собирать Камни...
   - Герои готовы умирать за деньги, герои могут умирать...
   Продрался через поредевшую полосу кустарника и пошел дальше, по мостовой, задыхаясь от дыма.
   "Я задыхаюсь от нежности, от твоей моей свежести. Я помню все твои трещинки...", - ходячий экспонат музея цитат. Неизвестно, напишет ли он роман о своих странствиях, но если напишет... Внимательный врач-психиатр сразу поставит диагноз - шизофрения в начальной стадии, усугубленная маниакальным пристрастием к странным песням и одной особе... Если кто по нем и плачет, что ОЧЕНЬ сомнительно, так только Канатчикова Дача...
   Следующее препятствие было не таким легким.
   - Дорогая передача, во субботу, чуть не плача, - прошипел он, проползая под обуглившейся, но не утратившей остроты, линией колючих гадостей. - Минус два балла, - рукава куртки стали похожи на тельняшку. Тонкие полоски материи завивались не хуже женских локон, после снятых ночных бигудей...
   - Чего не сделаешь, ради любимой женщины. Препоны, препятствия, трудности, проблемы, куча "доброжелателей", играющих только за себя. Фальшивые улыбки "дружбы", вранье в глаза, откровенные подлости, якобы сочувствие, - не добрый монолог "главного героя". - Дружба в детстве хороша, когда делить нечего. Отлично сказали. Потом... Суп сплошной! Вязкая мешанина компромиссов. Дерьмо! - он зло пнул подвернувшийся под ноги камень.
   Вот и все "прекрасное" окружение прекрасного чувства. И все для чего? Чтобы услышать от нее слова из песни - "Я, сделала бы все для тебя..."??? За это и умереть можно. Жизнь - интересная коллизия, и отдать ее можно только в двух случаях - за Родину и за Любимую Женщину. Больше поводов нет... Детей и родителей, мы не выбираем, Родина - она наша, от рождения. А Любимая - наверное, и есть смысл жизни... "В чем вообще смысл жизни, если я проведу ее в постели с чужой женщиной?!".
   - К черту!!!
   Порция здравых рассуждений, которыми он попытался успокоить себя, не смогла запугать нехорошее, очень нехорошее предчувствие чего-то непоправимого. Откуда оно возникло? Но, вот неизведанными путями ощущение какой-то гадости, как гадюка (пардон за тавтологию), вползло в сердце. Что-то не так.
   - Все не так! Всё! Моя дурацкая жизнь, это идиотское приключение, это город, наконец! Похожий на..., - он решил ввернуть в речь пару строк из репертуара любимой группы:
   - Я крашу губы гуталином, я обожаю черный цвет. И мой герой, он соткан весь из тонких запахов конфет. Напудрив ноздри кокаином, я выхожу на променад. И звезды светят мне красиво и симпатичен ад.... Вот это ближе к теме. Ад.
   Окружающий его город по странному стечению обстоятельств напоминал именно это место. Хотя, как оно выглядит на самом деле, никто из живых не знал.
   - Развязка близка, чувствую.
   В нем что-то оборвалось. Исчез стержень, державший его всю эту дорогу. Надломилось внутри. Внезапно пропал интерес. К себе. К жизни. Ко всему миру. Последнее желание приговоренного. Оно же всегда выполняется?
   Его бросало во все стороны, он спотыкался о камни мраморной мостовой, путался в кустарниках, выползал снова на дорогу и как зомби продолжал двигаться в заданном самому себе направлении.
   - О ком то забыли, кого-то нашли, кого-то мы бросили, в первый день осени... Но я, выбираю Любовь, в первый день осени... Я хочу быть любимым, я хочу жить любя, в первый день осени... Но, завтра нас может не быть, под этими звездами... Увидеть ее и посмотреть в глаза. Даже, может ничего не говорить. Просто посмотреть... Меня лишат этой милостыни...? Она - лишит.
   Он, в самом деле, придумал себе сказку о Прекрасной Возлюбленной. Смешной. Не подросток же уже, не ребенок. А сказок в жизни ведь нет... Ей ничего от него НЕ НАДО. У нее своя жизнь, не с ним. И дети у нее будут не от него...
   Он захлебнулся в мерзком кашле, согнулся практически пополам, хватаясь одной рукой за горло, другой за живот. Надышался гадостью пожара. А ведь сам его и устроил же... Сам.
   - И что мне теперь, всю жизнь расплачиваться за одну ошибку?! Сдохнуть не прощенным...? Это уже и не гордость и не воспаленное самолюбие чье-то, это... даже не хочется вслух говорить...
   Он опустился на землю, пытаясь отдышаться. Перед глазами мелькнули фосфоресцирующие стрелки часов: 23-23.
   - Кролики закончились, а это день еще нет... А потому что я ее еще не встретил...
  
   Прочь из моей головы!
   Наугад в темноту, в середине концерта
   Сквозь толпу, сквозь охрану, сквозь двери, сквозь парк
   Чтоб чуть-чуть постоять над водой на мосту
  
   Прочь из моей головы!
   Здесь и так кавардак. Разбросав фотографии, выбросив вещи,
   Уничтожив улики.
   Все диски, отправив в мусорный бак.
  
   Прочь из моей головы!
   Твой новый бойфренд пробил все пароли,
   Вскрыл все твои ящики, прочитал мои письма к тебе
   Ни х... себе! Ни х... себе!
  
   Прочь из моей головы!
   Босиком, кувырком, с чемоданом в руке
   Или без чемодана в руке - налегке, вдалеке
   Пока я по тебе не проехал катком
  
   Прочь из моей головы!
   Над Москвой на метле, через тернии к звездам
   С буквой "У" в левом верхнем углу,
   В треугольнике равностороннем на заднем стекле
  
   Прочь из моей головы!
   Оборвав провода, спутав карты, фигуры сметая с доски,
   Разбивая шлагбаумы на полном ходу,
   Оставляя разрушенными города
  
   Из моей головы,
   Где сферой становится плоскость,
   Где-то горит фейерверк, то тлеет свечка из воска,
   Где музыка Баха смешалась с полотнами Босха
   И не дружат между собой полушария мозга.
   Где крутится строчка одна днем и ночью
   "ВАЛИ ИЗ МОЕЙ ГОЛОВЫ ОЧЕНЬ СРОЧНО"
   И вместе с собой забери о тебе мои мысли
   Чтобы Богу не показалось, что мы в этом мире слишком зависли
  
   - Зависли мы низко, над городом жалким..., - прохрипел он сквозь кашель. - Фигуры, сметая с доски, оставляя разрушенными города. Прекрасный саундтрек. В самую точку. Смести оставшиеся фигуры, и закончить партию. Да уж. Этот "фильм" будет лучшим музыкальным фильмом года.
   Еле сдерживая рвущуюся вверх желчь (не образно, буквально!) он поднялся и, шатаясь как в дрова, пьяный, пошел вперед. Цель. Которая оправдывает средства. Главное что? - Правильно, результат! А он его еще не достиг. А он ему нужен ТАКОЙ результат?!
   - Дорогая моя любимая Лариса Александровна. Пусть я маньяк, пусть я больной, ненормальный, как ты считаешь, моральный урод, идиот, эгоист, почти Бакс (она знает, кто это...), но! Лорик, я себя тоже не в помойке нашел, в конце концов. И, по крайней мере, такой малости, как посмотреть на тебя напоследок и услышать от ТЕБЯ, как ты счастлива без меня - заслуживаю! Я был лучшим мужчиной в твоей жизни, и ты это не оспоришь! Мне можешь соврать, себе - не ври! Хотя тебе это сугубо параллельно... Да и мне уже почти тоже...
   Что стоило сегодня выйти из дома на двадцать секунд позже? Или раньше. И все. Ни кроликов, ни Алис, ни идиотских телеграмм, ни... Как один шаг человека в сторону меняет всю его жизнь!
   - Алиса - Лариса... Ничего нельзя познать, познавая женщину...
   Бормоча всякую чушь, он продрался сквозь все эти бл...е кустарники и почти ж то выполз на нужную "клетку".
   - Да ты Мачо просто. Отелло комнатный, - Анастасия сидела на камне, положив, нога на ногу, отчего ее микро-юбка вздыбилась дальше некуда, обнажая до основания, растущие из коренных зубов ноги. Вместо майки - какая-то полупрозрачная распашонка. И красивые сандалии с длинными ремешками, оплетающими тонкие лодыжки. Все это, естественно, идеально черного цвета.
   Его наметанный взгляд отметил отсутствие лишних дискриминаций.
   "Ей еще не надоело разыгрывать из себя секс-бомбу? Эммануэль ходячая, куда ни поди! Приставалка. И ведь не скажешь, что дура, но такие дешевые приемы использует".
   - Ну что надумал? Ты со мной или против меня?
   Хотелось сказать гадость. И не просто гадость, а мерзкую, пошлую, злую и еще невесть какую гадость. Обломать самоуверенную девицу. Ну, надо же, какие мы неотразимые! Звезда по имени Солнце, твою мать!
   - Давно не виделись, здравствуй... Что ты хочешь?!
   - Тебя.
   - Меня? - он нагло усмехнулся, и задал своей сопернице коронный вопрос всех тех, к кому пристают:
   - Зачем?
   - Ой, Олег Георгиевич, до чего ж тебя довели. Довела, твоя... Ладно, я воздержусь от комментариев. Ты себе цену не знаешь. Сколько комплиментов мужчине. Ну, впрочем, Львам это нравится. Такие как ты на дороге не валяются.
   - Да? - он поднял на нее тяжелый взгляд. - А я как раз таки там и валяюсь. Какая ты глазастая, Анастасия Александровна!
   - Клоуном ты никогда не был, так что не пытайся сейчас его из себя строить, хорошо? А то я перестану тебя как мужчину уважать!
   - А может я этого, и добиваюсь? - дернул щекой. - Не задумывалась?
   - Оле-жа, - девушка, на секунду превратилась в кроткую овечку. - Мазайкин, чего ты бычишься, а?
   - Можно подумать, тебя это так сильно волнует! Бычишься. Сказала тоже. Вот не поверишь, я устал как собака и хочу спать. И есть. И выпить тоже можно. А больше - ничего не хочу. И даже никого. Достали меня все сегодня.
   - Ты что? Сдался? Тут осталось то всего ничего доиграть! Олег! Хотя..., - девушка улыбнулась с легким злорадством, - если ты сдашься, то тогда я выиграю. Так что... Пойдем, я тебя накормлю, уложу, песенку спою, приласкаю...
   - Да нет, спасибо. Я уж как-нибудь... сам... перекантуюсь. Дай мне паузы секунд в пять и человек, измученный нарзаном придет в себя.
   - Как говорит твоя ненаглядная, горячо любимая, единственная и неповторимая, поздно пить боржоми! - с этими словами Анастасия выпрямилась в полный рост, потянулась как кошка и поправила волосы, искоса поглядывая на него - произвели ли эти эротические движения нужное воздействие.
   - Не отвечай на боль, времени мало, не отвечай на боль, шепчет, не отвечай, - прошептал он почти вслух, но так, чтобы красавица его не услышала.
   Ее действия естественно произвели на него впечатление, ну, не робот он, нормальный, с его точки зрения, мужчина. И реагировал всегда на такое совершенно однозначно. И сейчас можно было бы... Но. Немножко не та ситуация.
   Девушка решила добить его до конца не только своей провоцирующей сексуальностью, что было бы еще пол беды, но и морально. Небрежно накручивая на пальчик локон, она "сладким" нежным голоском спросила:
   - Олег, а скажи мне, только честно.
   - Чего тебе еще?!! - устало буркнул он.
   - Вот только не обижайся, выслушай сначала меня, а потом скажи, угу?
   - Говори уже, что ты менжуешься!
   - Ты знаешь, что Лариса беременна...?
   - Что......? - он недоверчиво прищурился. Левый глаз начал дергаться. - Ты ЧТО сказала......??????
   - Лора твоя любимая беременна, - еще раз "ударила" она в его самое уязвимое место и с ехидством добавила. - И не от тебя, как ты сам прекрасно понимаешь...
   - А-а-а-а-а-а-а-а-а..., - острая боль пронзила его до самого основания, взорвалась в груди и выплеснулась звериным криком. - Как...??????? Нас-тя, ты врешь?! НЕТ!!!!!!!!
   - Да, Олег, - та пыхнула сигаретой, невесть откуда возникшей в ее руках. - Это правда. Она, правда, в смысле, гадкая и неприятная, но она такая. Я тебе не вру.
   - Лора беременна...? - он закрыл лицо руками, судорожно вдыхая смрадный воздух пожарища.
   "Вот как даже... Она беременна... Она ждет малявку... А...как же... я...".
   - А ты ей не тарахтел, - Анастасия, без всякого мелафона прочитала его мысли и красиво и уверенно выдохнула дым ему в лицо, - так вот, теперь вопрос. На засыпку. Ты ее любишь? После ТАКОГО известия.
   Ему хотелось умереть. Сейчас. На этом месте. Лечь лицом в грязь, закрыть голову руками и больше ничего не знать... Лора беременна... Вот теперь всё... Куда он стремился. К кому он рвался, продираясь сквозь невероятные реальности непонятных миров, отбрасывая всех и вся. Не желая никого. Не слушая ничьих советов. К ней. Только к ней и для нее... А она... Большего унижения для мужчины, чем узнать, что его единственная ЛЮБИМАЯ ждет ребенка от другого - нет...
   "Больно. Ты слышишь больно мне с тобой. Боль...".
   Страшным усилием воли он вырвал себя из грязи, взвился в воздух, схватил вестницу за... за майку обеими руками и проорал ей в лицо:
   - Настя!!!!!!!!!!!!!! Если ты меня обманула... Тебе...
   - Олег! Мне больно!
   - Тебе больно!!! А мне?!! - дальше последовало очень витиеватое высказывание, с использованием многочисленных идиом и богатого словарного запаса плохого русского языка. - Тебе говоришь больно?!
   - Отпусти, дурак! - Настя вырвалась из его рук и отскочила на шаг в сторону.
   - Ты знаешь, дорогая, - он тяжело дышал, глядя на нее ненавидящими глазами. - До нашей эры гонцов с плохими вестями убивали на месте! Это правда, то, что ты сказала?! Ну!
   - ДА!!!!!!!
   Он с тихим шелестом выпустил из себя весь воздух, не собираясь делать вдох. А зачем?
   Ситуация подстать не самому лучшему выражению - жили-жили и уср...сь... ВСЁ. Дальше можно никуда не идти. Ничего не искать. Никого не хотеть.
   - Что молчишь? - не угоманивалась Анастасия? - Нечего больше сказать? Настоящему мужчине всегда есть что сказать.
   Злая радость бурлила в ней и выплескивалась наружу:
   - Ты же знаешь ее номер! Она меняла его неоднократно, но ты хотел найти ее и узнал! Какой ты моло-дец! Ну же! Позвони ей сам и спроси!
   Он покачал головой:
   - Нет. Всему есть пределы. Унижаться я не буду. Она выбрала свою жизнь и пусть в ней живет. И, дай Бог, чтобы она была в ней счастлива.
   - Ой, какие мы добрые и милосердные, - Настя скривилась в злой улыбке. - Ты просто боишься услышать это от нее. Ты. Да ты просто...
   Он развернулся к ней, поднял тяжелые глаза и очень зло сказал:
   - Пошла ты на ...
   Девушка рассмеялась:
   - Какой ты, право, смешной в своей злобе. Я тебя ненадолго оставлю, а чтобы тебе не было скучно, посмотри пока на волшебные картинки. Я скоро. Надо кое-что приготовить. Финальную сцену этой серии. По-ка-а, - она помахала ему ручкой и растворилась в воздухе. До назначенного ею самой срока. Оставив чудака, вдыхать полной грудью смесь запахов гари и апельсинов. Новый аромат, на букву Г...
   Он остался один, окруженный с четырех сторон огненной полосой. Внутри каре. Полыхало так, что становилось жарко.
   - По фигу уже мороз, - мрачно сплюнул он в сторону и присел на корточки. - Мне ни холодно, ни жарко. Без разницы. Игры закончились. Так что, все равно, кто там у кого выиграет. Я уже проиграл. Теперь окончательно и бесповоротно. Что ж, одной проблемой меньше, - цинизм был сейчас для него вместо анестезии. Эдакое обезболивающее. Наркоз.
  
   Тебе детей родить и быть
   Довольной жизнью, переплыть
   Судьбу, которую, сейчас ты потеряешь ...
  
   - Вот и потеряла. И город этот должен быть разрушен, к чертовой матери! LA RISA. Нет Ларисы, не будет и города..., - едко высказался и тут же вновь впал в меланхолию:
   - Этот город, самый лучший город на земле. Он как будто нарисован мелом на стене. Нарисованы бульвары, реки и мосты, разноцветные веснушки, белые банты... Я не знаю, где еще, на этом свете есть, такая же... Такая же Она..., - тихо закончил он.
   - Нет таких больше. Такая Лариса только одна. И она не моя..., - он закусил губу, сдерживаясь из последних сил. Хватит! Нельзя больше думать об этом. Нельзя думать о ней, или он сойдет с ума. Здесь. На ничем не примечательной "клетке", ход на которую оказался ключевым во всей партии... Двадцать седьмой ход в ее двадцать семь лет. Вот вам и вуаля. Скорее c'est la vie. Кто бы знал, что все бессмысленно. Бессмысленно тратить энергию на то, чтобы стрелять по теням, плевать в небо, тревожить Бога, занятого более важными делами...
   - Может она конечно врет? Нагло врет в глаза. Придумала специально, чтобы разозлить меня. Вывести из себя. Знает же, где моя болевая точка! Где моя иголка... А, может, это сама Лариса придумала, чтобы окончательно отвязаться от меня? Нет, ну это уже перебор. Так нельзя, в конце концов! Такими вещами не шутят!!! Такое загнуть - ну, это совсем ни в какие ворота! Она не может ТАК поступить! - и тут же перебил сам себя. - Не может? А ведь такая "шутка" уже была. Тогда, весной, я не поверил. Тогда у нас такие разборки были ненормальные. Тогда она сказала со зла. А сейчас...? Если эта Анти-Алиса не врет? И это ответ Ларисы на мое письмо?
   Рассуждения помогали мало. Оставалась конечно крохотная надежда, что последняя дикая новость - неправда. Но очень маленькая... Из состояния нокаута она его сейчас не выведет.
   - Черт, выпить бы сейчас, грамм двести пятьдесят, успокоиться. У меня сейчас сердце взорвется, - он закрыл глаза и попытался хоть чуть-чуть замедлить скорость движения крови по организму. Его пульс бил все рекорды, колотясь не меньше двухсот раз в минуту. Еще немного и его удар хватит. Ну, уж нет. Такого удовольствия он никому не доставит!
  
  
  
   Что теперь между нами
   Я не сдам, я не сгину
   Мой моторчик рывками
   Мой моторчик рывками
   Звенит
   .......................................
   Что теперь между нами
   Никогда не забудешь
   Горький мед и цунами
   Горький мед и цунами...
  
   - Что теперь между нами, - с трудом ворочая языком, пробормотал он. - Стена. Вот и game over. Партия закончена, пора закрывать лавочку. Камера стоп! Thank you for shooting. - Он приподнял чуть голову, пытаясь донести до устроителей последнее высказывание.
   НО. Не все роли еще были сыграны. Не все песни спеты. И не все карты розданы.
   - Наш ответ Чемберлену, - тихо сказал он, без всякого удивления, заметив легкое движение впереди и слева от себя. - Это, наверное, Анти-Лора пожаловала, - и засмеялся. Его смех нельзя было назвать здоровым, скорее наоборот - каким-то безумным. - Заждались мы Вас. Проходьте.
   Непонятно, кто скрывался под Черной Фигурой. А он даже и думать об этом не хотел. Да какая к черту разница!
   Фигура осторожно сделала шаг в его сторону и остановилась.
   - Белые, - не оборачиваясь, окликнул он другую сторону конфликта, - ход!
   Никто не спешил на его зов. Да, группа поддержки иссякла. Группа поддержки... Так он шутливо называл приезд Ларисы к нему в Аквапарк. И она действительно его поддерживала, да еще как! Без нее он бы там не смог. Как давно это было...
   Легкий шелест слева отвлек его от светлых воспоминаний. Голос с милым и смешным литовским акцентом тихо произнес:
   - Привет...
   - Привет, Ольга Санна, - не боясь ошибиться, отозвался он, не оборачиваясь к "новенькой". Вот и поддержка. Не та конечно, что хотелась, но... - Рад тебя слышать, - помедлил. Разговаривать совершенно не хотелось. - Что нового? Что вообще в мире делается?
   - Там то все хорошо, а вот у тебя...
   - А у меня еще лучше. Красотища. Посмотри. Вверху звезды, - он вскинул руки, указывая направление, в которое предлагалось смотреть. - Снизу розовый мрамор сна, медленно плавится, я теряюсь в нем без конца. Ха-ха. Слева и справа, а также спереди и сзади, как ты могла заметить - симпатичные огонечки. Скажи здорово, да!? - он взял привычный ироничный тон. - О! Слушай, у тебя нет коньяка с собой, Оль?
   - Нет, я его не пью, ты же знаешь! Он тряпками воняет.
   - Олька! - он засмеялся, сквозь сжатые зубы, - ты как всегда неподражаема! Тряпками воняет. Как что-нибудь скажешь...! - склонил голову на руки и посмотрел на девушку. - Прикольно получается, - усмехнулся.
   - Что здесь прикольного?!
   - Ну, смотри. Вот одна женщина, - он кивнул в сторону Черной Фигуры, ты - другая. А между ними мужчина сидит. Ничего не напоминает?
   - Нет, - Ольга недоуменно покачала головой, - что это мне должно напоминать?
   - Да так. Я тут картишками балуюсь. Сам с собой. Так вот, из нашей композиции получился Шестой Аркан Таро. Влюбленные называется. Он же Дети Голоса, он же Распутье. Ну, влюбленные тут ни при чем. Никто ни в кого не влюблен. Абсолютно! Дети..., - поперхнулся на этом слове. Вот только о детях сейчас не надо!!! - Значит, распутье. Сидит юноша, раздираемый противоречивыми чувствами: за какой же из женщин последовать? А женщины - стоят, понимаешь, с двух сторон от него и каждая старается увести его за собой. Бедный молодой человек, - с наигранной издевкой произнес он, - его поставили перед необходимостью сделать выбор. А он никого не хочет выбирать. Ни Белых, ни Черных. Он сам по себе. - Он опустил голову вниз, помолчал несколько секунд, а потом резко развернулся к Ольге:
   - Так к кому пойдем? К умным или к красивым? Так ты, кажется, выражаешься?
   - А ты к кому хочешь?
   - Не знаю, Олька. Я НИ-ЧЕ-ГО уже не знаю, - слегка качнул головой. - Пора закругляться. Делать тут уже нечего . И, честно говоря, ни к умным, ни к красивым я не хочу. Хочу очутиться в своем любимом кресле, и чтобы ты принесла мне кофе, а я бы тебя как-нибудь подколол.
   Оля ответила своей "фирменной" улыбкой и он непроизвольно улыбнулся вслед за ней:
   - Я тебе говорил уже, Оль, вот когда ты так улыбаешься - жить хочется! Здорово, правда - он смешно сощурился, дразня ее. - Давай споем песенку про медвежонка? Или про ежика, а?
   - Не сейчас, Олег.
   - Да понятно, - он поморщился, - не та обстановка. И настроение у тебя, я смотрю, не то. Жаль. Ну, да ладно, - он поднялся на ноги и отряхнулся. - Видишь, до чего доводят не вовремя пришедшие телеграммы. Лучше б ты ее мне не показывала.
   Ольга молчала. То ли чувствовала свою вину, хотя, причем здесь она? То ли не знала, что ответить. Нет, ну, уж это точно нет. Чтобы Оля не знала что сказать?! Такого случая и вспомнить невозможно. Значит...
   - И все-таки, что ты тут делаешь, Лёленька? Надоел маскарад, как и мне? Решила прогуляться по свежему воздуху?
   Ответить она не успела. Между ними в воздухе взорвалась маленькая атомная бомба. Или ядерная. Потом другая, третья. На праздничный салют в его честь это мало походило, на звезды в глазах тоже. Просто кто-то или что-то решило поиграть с огнем...
   Он вскинул правую руку, прикрывая глаза от слепящих брызг. Огромный огненный шар плевался искрами, шипел и мелко дрожал от внутреннего напряжения, которое явно превышало пресловутые двести двадцать вольт.
   Сквозь пальцы он заметил черную тень, метнувшуюся издалека на их площадку, становившуюся уже тесной от множества желающих поучаствовать в концерте (спектакле).
   Недобитая Принцесса, двойница Ольги, ее Анти-Я, другая половина ее сознания (это он только что придумал), влетела в огонь и протянула к ней руки.
   Он, невзирая на ослепительные вспышки, распахнул от удивления глаза и хотел закричать:
   - Беги!!!!!!!!!! О-ляяяяяяяяяяяяя!!!!!!!!!!!!!!!! - но вместо дикого крика из горла вырвалось несколько несвязных звуков, заглушенных вакханалией черных сил.
   Оливия на лету "мило" улыбнулась ему, приветственно помахала ручкой и на мгновение совместилась с остолбеневшей Ольгой в одно целое...
   Нельзя соединять противоположности. Мир и Анти-Мир. Эта тема была всесторонне обжевана в очередном романе автора известного "Кода гения средневековья". Противоположности тянутся друг к другу, через время и пространство, рвутся слиться воедино, стать одним целым и выделить массу энергии. А это взрыв. Взрыв двух огней, взрыв чувств, эмоций, страстей, преобразование материй двух тел в одно. Но! Нельзя. Потому что слияние двух сильных начал в конечном итоге ни к чему хорошему не приводит... Что, собственно и произошло.
   Раздался негромкий хлопок, не сильнее, чем производит пробка, вылетая из бутылки шампанского, и он, не успев еще осознать случившееся, был отброшен темными силами природы и полетел спиной вперед куда-то за тридевять земель. Может к тому самому пограничному столбу, с пресловутыми табличками? Сдуло его как несчастную пылинку. Убрали со сцены.
   Небеса дрогнули. Весь окружающий мир зашатался. Пиротехники, похоже, перестарались...
   На месте слияния двух девушек происходило что-то невероятное.
   Земля плавилась, утоньшалась, растворялась под действием страшной температуры, таяла и в итоге с грохотом лопнула. Вверх взметнулся фонтан огненной магмы, достиг высоты русского варианта Статуи Свободы (Она же Родина, она же Мать), остановился в верхней точке и с ревом кинулся вниз, растекаясь во все стороны и сжигая все, что попадалось ему по дороге. Камни превращались в воду, которая тут же с громким шипением оборачивалась белым паром, мгновенно таявшим под воздействием невероятной температуры. Про кусты и говорить нечего...
   Извержение Везувия... "Последний день Помпеи". LA RIS-ы...
   Он влип в какую-то мягкую поверхность, на пару секунд завис и покатился вниз по песчаному склону, кувыркаясь через голову. Пытался сгруппироваться, но тело не слушалось. Его потенциальная энергия превращалась в кинетическую, скорость нарастала, и он старался хотя бы сберечь шею, ну и конечности. Тормозить было нереально.
   В те моменты, когда он оказывался лицом к месту последних событий, он видел, как со страшной скоростью красно-желтое море огня захватывает пространство и время, оставляя после себя Мрак и Пустоту.
   В эпицентре ада стояла маленькая фигурка очередной хрупкой девушки в черных одеждах, делающая непонятные пассы руками. Наверное, подгоняла волну Хаоса. Времени мало. Все спешат. Конец близится.
   "Чертова Оливия! Откуда она взялась?! Зализала раны и решила ответить. Отомстить? Ну, как девушки умеют мстить мне рассказывать не надо... Угу. И мстя ее страшна...".
   Песок на зубах, песок в глазах, песок под одеждой. Скорей бы уже сползти туда, в это до краев переполненной "красотой" место...
  
   Смело сползаем в огромную
   Залитую до краев красоту
   И по колено, в песке увязая
   Теряем свою высоту
   Брызги сверкающей
   Крови на пальцах
   Экватор небесный на дне
   Я задыхаюсь
   И может быть хватит!
   Уже сожалеть обо мне
  
   Где-то моя любовь
   В жарких Сахарах
   Где-то моя любовь
   Цедит зеленый чай
   Не отвечай на боль
   Времени мало
   Не отвечай на боль
   Шепчет, не отвечай...
  
   Красные капли, рождавшиеся где-то в районе лба, уже перехлестнули через брови и застилали глаза кровавой пеленой. Он, на ходу, вернее почти на лету, попытался смахнуть их, чтобы хоть что-то видеть, но только размазал кровь по пальцам. Вдобавок ко всему не хватало воздуха, превратившегося по вине Оливии в обжигающую горло субстанцию.
   - Я задыхаюсь... Может быть хвати-и-и-и-т, - закричал он и рухнул в песочницу. В большую кучу песка, увязнув не по колено, как поется в одной песне, а по... очень нужные всем места (мужчины его поймут).
   - Не отвечай..., - боль была, самая что ни на есть адская. Отвечать на такую невозможно. В связи с отсутствием самой возможности для ответа. Тут уж не до этого. В себя бы вернуться. Так что, по крайней мере, на ближайшие полчаса он полностью выведен из строя. Справятся и без него. Да собственно уже и справились.
   Закрыв рукой рот, чтобы не заорать от избытка впечатлений и ощущений, он увидел продолжение этой драмы, этой жуткой фантасмагории.
   На Оливию сверху спикировал... Не ястреб. Не сокол. Не орел. Им то, какое дело до всего этого. Кто еще мог за него заступиться? Ангел!
   Белая фигура, махая крыльями, вцепилась в волосы своей жертвы и дергала их из стороны в сторону, отчего место их произрастания (голова, в смысле) мотылялось, как последний лист на осеннем ветру.
   Оливия визжала как резаная, пытаясь отбиваться руками, и бешено вращаясь на месте.
   Наступил Апокалипсис. То, что происходило до этого, было прелюдией. Или интродукцией.
   Оставшиеся еще здания рушились от дикого крика, рассыпаясь осколками камня и стекол. Сотни маленьких шариков, вырвавшихся из Оливии, разлетались во все стороны, пробивая стены домов, вызывая взрывы и новые чудовищные пожары, вспыхивающие там, куда волны огня еще не успели добраться.
   Земля дрожала. Весь Мир оседал вниз, превращаясь в безбрежный черный Хаос.
   Грохот, дым, мрак, огонь, тьма, взмывающие клубы пепла, вспышки, и несусветный крик боли и отчаянья затмевающий всё...
   В конце концов, устав от непривычных, да и не подобающих телодвижений, его спасительница сделала резкое движение руками по часовой стрелке и свернула таки шею несчастной, которая последним выбросом воли накрыла себя и врага облаком огня.
   - Ну, ты даешь, Мазява! - он вытаращил глаза. - Ангел - Ангелом, а школу женской борьбы проходила. Неужели в церковно-приходской школе этому учат? Кто бы знал...
   Обе фигуры исчезли.
   Волна пламени достигла пределов "съемочной площадки" и сама собой погасла. После нее осталась черная, смрадная, искореженная, чадящая кое-где поверхность выжженной до основания земли.
   - Весь мир насилья мы разрушим, до основанья. А затем, - запел он "Интернационал", идиотски похихикивая. Вот и сошел с ума. Санитары, в студию!
   Забыв уже про то, что у него болело, он, бешено спеша, начал раскапывать себя из вязкой кучи, помогая рукам ногами, и, одолев ее, прыжками, не акцентируясь на собственных ощущениях, помчался к месту катастрофы.
   Руки все в крови, рожа - тоже. Странно, кто бы знал, что песком можно так оцарапаться.
   - Брызги сверкающей крови на пальцах..., - он опустился на колени в гору пепла, покрывавшего поле битвы вечно враждующих между собой сторон.
   Три женщины, сыгравших каждая свою роль в его жизни исчезли. Растаяли. Испарились.
   - Останусь пеплом на губах, - пролепетал он и упал лицом вниз, больно ударившись лбом обо что-то твердое. Полный набор впечатлений просто доконал его.
   Острый край рассек кожу и кровь, уже почти засохшая, хлынула снова. Он загреб пальцами это что-то и перевернулся на спину, закрывая руками лицо.
   "Как руки что-то в панике ловили. Как легкие рвало от едкой пыли. Всё стратегически остановили. Весь мир следил за тем, как нас убили...".
   Из него хлестало как из прорвавшегося крана.
   Он сорвал с себя куртку и прижал ее ко лбу, пытаясь остановить кровотечение. Гемофилией не страдал, но кровь упорно не хотела сворачиваться, будто пытаясь покинуть его навсегда. Словно ее кто-то выгонял наружу.
   Морщась от не самых приятных ощущений, он, напрягая мозги, не горящие особым желанием это делать, пытался вспомнить, чем можно остановить кровотечение. Уроки начальной военной подготовки в советской школе не должны ж были пройти даром.
   "Если в руке, то предплечье жгутом перевязывают. А если в голове, то что? Шею замотать? Розовыми ленточками?! Не смешно!".
   Спасение утопающих, как ни пошло это звучит, у них в руках.
   Он только сейчас обратил внимание, ЧТО он так судорожно сжимает пальцами.
   Небольшой, но потрясающе красивый красный камень, опутанный золотом, уютно лежал на ладони, отбрасывая блики под светом догорающих "декораций".
   "Рубин?! Ну, вот и третий нашелся... и очень кстати. Если верить всякой мистике, он - лучшее средство против кровотечения. Не зря ж это придумали. Чем черт не шутит? Вдруг?!".
   Куртка уже хлюпала от крови, и выбирать больше было не из чего. Он прижал камень ко лбу, до боли сжав глаза и сосредоточился на... На Ней. Голова шла кругом и жутко болела, и он, чтобы отвлечься, представил себе картинку из будущего. Своего, того, которое уже не изменить...
  
   Может я, может ты
   Как осколки мечты
   На руинах своих
   Потерявшие сны
  
  
   Может я, может ты
   Лишь мечтаем порой
   Только мир ледяной
   Если нет слова "Мы"
  
   Посмотри в небеса
   Разорви мыслей круг
   Боль и горечь разлук
   Застилает глаза
   Голос сердца услышь
   Ярче Солнца звучи
   Знай, что Имя Твое
   Кто-то шепчет в ночи
  
   Может я, может ты...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ЭКСПОЗИЦИЯ
  
   Устав бродить по любимому до сих пор (несмотря ни на что) городу, он свернул на Ленина, прошел квартал и, заметив, кофейню, решил остановиться. Кофе и сигарета. И спокойно посидеть.
   Грустно-лирическое настроение требовало спокойной обстановки, мягкой, ненавязчивой музыки, неспешных раздумий о... О жизни. О дурацкой жизни, которую каждый сам себе создает.
   Присев за столик, он заказал симпатичной официантке кофе и откинулся на спинку. Сияющее днем солнце пропало, стало немного пасмурно, тихо, запахло дождем. Самая подходящая погода для грустных мыслей, которым он собирался сейчас предаться.
   Густой ароматный кофе, глоток ледяной воды, вкусная сигарета. Последнее выражение, привитое ему Ангелом сто лет назад, вызвало чуть заметную улыбку.
   Он пускал дым, делал маленькие глотки, и молча смотрел в окно. Сегодня восьмое апреля. День ЕЁ замечтательного имени. Этим выражением он всегда поздравлял ее с праздником. Каждый год. Независимо от того, где он оказывался в этот день. Не зная, где и с кем находилась она. Это один из трех дней, в которые он позволял себе тронуть ее своими, не нужными ей чувствами. Третье Февраля, Именины и День Рождения. Всё.
   Он сам себе создал традицию приезжать в ее город в этот день. Не всегда получалось, часто жизнь закидывала его очень далеко, но он всегда стремился попасть восьмого апреля в ... Вообщем сюда.
   Первая чашка кофе. Вторая. Заполненная окурками пепельница. Снова кофе и сигарета. Сигареты и кофе...
   Посетителей в маленьком кафе было немного, шума они не создавали и нисколько не мешали ему тихо сидеть за своим столиком.
   Официантка, молча подававшая ему новые порции напитка и менявшая пепельницу, бросала на него заинтересованные взгляды, но ему было глубоко все равно.
   Девушка видимо уловила его настроение и, вернувшись, очередной раз за стойку, сменила пластинку. Из динамиков медленно потекла красивейшая музыка и голос Шарля Азнавура.
   "Une Vie D'amour", - машинально отметил он. - "Спасибо, девушка. Лучше не придумаешь".
   Над дверями звякнул колокольчик, и в кафе вошла небольшого роста женщина, ведя за руку маленького мальчика, лет трех-четырех.
   Он, не поворачиваясь, заметил их краем глаза и снова уставился в окно. Те, прошли и присели за дальний столик, метрах в десяти от него.
   Мальчик крутился на стуле и громко требовал от мамы мороженого. Она ему что-то тихо сказала, и тот притих, внимательно глядя на нее и громко хлопая длинными, совсем не мальчуковыми ресницами.
   До него донесся ослабленный музыкой, чуть слышный голос женщины:
   -Олежка, будешь баловаться, морожку не получишь.
   Он приподнял чашку для очередного глотка, но рука застыла на полпути. Такие знакомые выражения... Не глядя, ткнул сигарету в пепельницу, повернул голову и замер.
   Она сидела к нему вполоборота, но ему этого хватило. Ему хватило бы и миллионной доли секунды, чтобы узнать ее. Это она...? Сколько лет прошло, с тех пор, когда они виделись последний раз...? "Пять? Нет, уже почти семь", - услужливо подсказала память. А теперь у нее сын... Олежка...
   Когда им принесли мороженое, мальчик сразу взялся за него, быстро орудуя ложкой. Женщина же, потихоньку брала ложечкой небольшие кусочки любимого ею лакомства и не спеша, отправляла их в рот. На секунду остановившись, она обернулась на зал и поймала его взгляд...
   Сидят два взрослых человека, застывшие на месте. В десяти шагах друг от друга. Не видевшиеся почти семь лет. Оставившие между собой выжженную землю. Пытавшиеся забыть. И жить. Жить другой жизнью, чужой. У кого-то это получилось, у кого-то нет. Но изменить что-либо невозможно. Да и ненужно. Одному из них точно. Слишком много прошло времени. Много чего изменилось. Чья то ненависть, может быть, остыла, чья то любовь превратилась в грустную тоску и ностальгию. Остались только воспоминания о том, что было, как было и как не стало...
   Весь этот бред разума расплавлялся сейчас в энергии встретившихся взглядов.
   Она замерла с ложкой в руке, он с чашкой. Две пары глаз слились в одно целое. В ее взгляде промелькнул испуг, удивление, непонимание, даже страх. Потом их сменила легкая грусть, смешанная с непонятной ей самой радостью, какой-то интерес и она чуть-чуть улыбнулась, самыми уголками губ. Отвернулась к сыну, что-то ему, сказав, и снова вскинула глаза. Узнала...
   Теперь в них был легкий вызов. Вот, мол, у меня все отлично и без тебя. У меня есть сын, а то, что его зовут как тебя, так, просто совпадение. И не более чем.
   Вот же, как бывает...
   Встреча Штирлица с женой. В кафе. Практически. Кому сейчас смешно, пусть посмеется в свое удовольствие. Таких моментов в жизни, наверное, не бывает. Только в кино. А кто сказал, что жизнь - это не кино? Которое мы снимаем сами, долго, порой мучительно, порой весело и радостно. По разному. У кого как получается.
   Он чуть заметно усмехнулся, не отрывая от нее взгляда. А она все такая же. Такая же родная, милая, ненаглядная, хрупкая, и в то же время сильная. Добрая, красивая, дорогая ему женщина... Все такой же маленький Ребенок, хоть у нее уже и свой есть... Олежка...
   Музыка играла и играла, и хриплый голос французского шансонье пел что-то о Вечной Любви, которой не бывает нигде и никогда, кроме как в чьих-то мечтах...
  
   Une vie d'amour
Que l'on s'etait juree
Et que le temps a desarticulee
Jours apres jour
Blesse mes pensees

Tant de mots d'amour
Dans nos cceurs etouffes
Dans un sanglot
L'espace d'un baiser
Sont restes sourds a tout
Mais n'ont rien change

Car un au-revoir
Ne peut etre un adieu
Avec espoir je m'en remets a Dieu
Pour te revoir
Et te parler encore
Et te jurer encore
   Une vie d'amour
Remplie de rires clairs
Un seul chemin
Dechirant nos enfers
Allant plus loin
Que la nuit, la nuit, la nuit...
  
   Он аккуратно, стараясь не отпустить ее взгляд, закурил новую сигарету, плавно выдохнул дым и опустил голову на скрещенные кисти рук.
   Они начали безмолвный диалог, невидимый и неслышимый окружающими.
   "Лариска, Лариска. Ребенок. У тебя сын. Поздравляю. Ты молодец".
   "Да. Спасибо. Как у тебя?"
   "Все хорошо", - он пожал плечами. - "Живу. Работаю".
   "Женился...?"
   "Нет".
   "Почему?"
   "Лора, зачем ты это спрашиваешь? Знаешь же почему..."
   "Не нашел никого что-ли?"
   "Я не искал никого, кроме тебя. Вот..."
   "Ты все такой же сумасшедший", - она едва заметно усмехнулась, довольная тем, что...
   "Ага. Не поверишь", - он состроил грустную улыбку.
   "Ты же хотел дочь?"
   "Да. Хотел. Маленького Лорика. Но...", - дернул губой.
   Она улыбнулась:
   "Ты ненормальный... Ты меня всегда пугал своей одержимостью. Я тебя часто просто не понимала".
   "Ну, такой вот я".
   Он "помолчал" и снова спросил:
   "Ларис, ты... счастлива...?"
   Она на долю секунды запнулась:
   "Да... У меня есть сын".
   "У него классное имя. Мне нравится", - улыбнулся он.
   "Мне тоже..."
   "А твой муж...он...".
   Она прервала его:
   "Олег. У меня все отлично. Не надо...".
   "Да. Понятно. Извини, Лора. Я очень рад, что у тебя все хорошо. Правда".
   "Спасибо".
   "Пожалуйста, Ребенок...".
   Он перевел взгляд на мальчика. Тот поднял свои длинные ресницы и посмотрел на него. Потом перевел взгляд на маму, потом снова на него, словно не понимая, почему мама уставилась на чужого дядю, и не ест такое вкусное мороженое.
   "Прикольный пацан", - подмигнул он ей. - "А как его отчество?", - интересно же, как зовут счастливого отца и мужа.
   "... Георгиевич".
   "Как?!", - изумленно поднял брови.
   "Его зовут Олег Георгиевич".
   "Ларис-ка", - он покачал головой, - "... у тебя есть свой маленький Олег Георгиевич...? Вот это да... А ты тоже не изменилась, нисколько... А... можно, я у тебя спрошу...?"
   "Спроси".
   "Ты... не злишься на меня?".
   "Олег, все уже давно прошло...".
   "Всё-всё...?".
   Она опустила глаза и "замолчала".
   Он потушил превратившуюся в столбик пепла сигарету и сделал глоток кофе.
   "Все прошло... и печаль и радость".
   Зажег новую, и поднял снова глаза на нее.
   "Прости, Лариса. Не обижайся на старого маньяка", - он задавил боль и постарался непринужденно улыбнуться.
   "Давай не будем об этом, Олег"
   "... хорошо", - в груди засаднило, и он прикусил нижнюю губу, чтобы не выдать себя и то, что рвалось из него. До сих пор...
   "А ты здесь как?"
   "Сегодня твой праздник, Ларис. Не забыла? Поздравляю тебя с Днем Твоего Замечтательного Имени. Поэтому я вот взял и приехал. Люблю я этот город, даже не знаю почему.... Приехал, прогулялся по набережной, посмотрел на твой горхоз, зашел в горсад, посидел в твоем бывшем дворе на Мира...".
   Она беззвучно рассмеялась, так, по-доброму:
   "Романтик ты... Зачем тебе все это?"
   "Какой есть, Лора. Значит мне это надо...".
   "Олег... Георгиевич..."
   "Я уже сорок лет, как Олег Георгиевич. А тезка мой - классный!", - он прикрыл на минуту глаза, сделал выдох и вновь вернулся к ней. К такой любимой и... недосягаемой... Назвать сына, так же как его... Совпадение? Или...?
   "Как там Ростов?", - спросила она, пытаясь казаться отстраненной. От всего и от всех.
   "Ростов. Стоит, куда ему деваться"
   "Я так давно там не была... Хотелось бы посмотреть".
   "Приезжай. Приезжайте, с Олегом. Погуляем, сходим в зоопарк. Помнишь...? Твой День Рождения...?"
   "Да... Классно было..."
   "Ага. Как мы туда долго шли, а потом гуляли... так здорово... Приезжай..."
   "Не знаю, Олег. Как получится. Извини, мы уже пойдем"
   Она отвернулась к сыну, вытерла его испачканное мороженым лицо, рассчиталась и они поднялись из-за столика. Сделав два шага, она обернулась к нему:
   "Пока... Не провожай нас, не надо".
   "Хорошо, Ларис... Не пропадай. И... спасибо тебе...".
   "Ты не исправим... Котейкин...", - она улыбнулась так, как сотни раз делала это раньше, - "и тебе всего хорошего. Пока...".
   "По-ка... Маленький Лорик Сан...".
   Лариса с маленьким Олегом вышли из кафе. Еще несколько секунд он смотрел на них через стекло, пока они не скрылись за углом...
  
   Вечная любовь
   Верны мы были ей
   Но время зло для памяти моей
   Чем больше дней
   Глубже рана в ней
  
   Все слова любви
   Безумный крик сердец
   Слова тревог и слезы, наконец
   Приют для всех
   Уже прожитых утех
  
   Зорька рассветет
   И в сумраке ночном, умрет, уйдет
   Но оживет, потом и все вернет
   Блаженный летний зной
   Извечный летний зной
  
   Вечная любовь
   Живу, чтобы любить до слепоты
   И до последних дней
   Одна лишь ты. Жить любя
   Одну. Тебя. Навсегда...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ИМИТАНДО
  
   - Мечты идиота..., - прошептал он, не открывая глаз. - Может быть, именно так и увидимся, когда-нибудь, через столько лет. Хорошо, если так. А может, и не увидимся. Хотя... Жизнь большая, земля круглая, а мы живем не так далеко друг от друга.
   Посмотрев перед собой, добавил:
   - В каждой клетке моей, в оболочке сердца я оставлю твои города. Вот и оставил...
   Останки города чадили еще кое-где, но ветер, пахнущий морем, рассеивал дым и остужал уставшую и черную от горя землю. Он, ветер, ворвался на поле битвы, присланный своим неведомым повелителем, принес свежесть, прохладу и облегчение после видений ада.
  
   Свежий ветер избранных пьянил
   С ног сбивал, из мертвых воскрешал
   Потому что, если не любил
   Значит, и не жил, и не дышал
  
   - Хорошие стихи.
   Помолчал, вспоминая, только что произошедший катаклизм и отрезюмировал:
   - Вот и исчез ненавидимый Прокуратором город, как будто и не существовал вовсе...
   Запрокинул голову, отдаваясь ветру, хватая ртом воздух и дыша полной грудью.
   - Я дышу, и значит, я люблю. Я люблю, и значит, я живу, - закончил он "Балладу о Любви". - Странно, что я еще жив, курилка картонный. Как дедушка Ленин, - усмехнулся сам над собой. - Живее всех живых.
   Потер рукой шею и ощутил пальцами непонятную ткань. Подцепил, вытащил на свет и с удивлением посмотрел на красивый кулон, висящий на розовой ленточке.
   - ... Рубин...? А где я его взял? Откуда? Оттуда? Его Ольга принесла...? Или Ангел обронила? - поморщился. Вспоминать ни ту, ни другую сейчас не хотелось. - Какая разница... Он у меня. Что еще осталось - Аквамарин?
   Он поднял камень повыше, чтобы лучше рассмотреть. Конечно, при солнечном свете он выглядел бы гораздо выразительней, но и сейчас. Камень Жизни и Силы. Защита от дьявола и от чумы. Камень, который спасает от ран, очищает воздух, предупреждает об опасности. Прогоняет тоску и придает волю к победе. Царь самоцветов, Король драгоценных камней. Лучший талисман для Льва...
   - Камешками любуемся?
   Он замер в том положении, в котором был.
   "Вот же привязалась! Выпросит она у меня, что я ее покусаю на фиг!"
   Опустил руку с ленточкой, встал и медленно развернулся.
   В горло уперлось острие шпаги.
   Неугомонная Фигура сменила наряд. Теперь она была в обтягивающих тугие бедра черных бриджах и черной же шелковой рубашке с отложным воротником и длинными рукавами, заканчивающимися пышными кружевными манжетами. Застегиванием пуговиц она явно пренебрегала... Высокие кожаные ботфорты с раструбами на огромных каблуках дополняли ее костюм.
   - Красивая штучка, - кивнула Анастасия. - Мускулы ее тонкой руки не дрожали, и кончик клинка застыл в воздухе в миллиметре от его кадыка. - Отличный подарок ко Дню Рождения. Хотя он у тебя еще не скоро. Да и доживешь ли ты до него, ба-а-а-льшой вопрос! Да, кстати! Вам Шах, молодой человек, - она засмеялась.
   - Что собираетесь предпринять? Неужели спасаться бегством? А как же ваша большая и светлая Любовь? Вы ее бросите? А-а-а-а! На растерзание? Всё? Не нужна уже? А-я-я-я-яй! А сколько было криков то! Соплей! И слезки у нас капали, кап-кап-кап, прямо на копье, - девушка упивалась своим триумфом. - И стишки мы ей писали, письма сочиняли, телефоны обрывали, всех доставали. А теперь - пум-с! Лопнул шарик у Пятачка, - даже у плохих женщин бывает отличное настроение.
   "Смешно, говоришь?", - подумал он, глядя на соблазнительные колыхания легчайшей ткани, вздыбливающейся и стремящейся распахнуться навстречу всему миру при каждом смешке Анастасии. - "Одна уже засмеялась не вовремя. А тут ей шарик в лоб взял и прилетел. И всё. Нету. Оливия! А-у-у! Закончилась. А я никуда не спешу, до пятницы я - совершенно свободен. Вот в субботу и посмеюсь!".
   Девица сделала шаг вперед, и он непроизвольно отступил. Нанизываться на шампур не входило в его ближайшие намерения.
   "Камера" вновь дала общий план.
   Из земли в небо устремилась тяжелая каменная лестница. Она ни на что не опиралась, она висела в воздухе, непоколебимая, грозная, видавшая виды, покрытая трещинами и щербинами, поросшая кое-где серым мхом, но от этого не менее внушительная.
   Знал он одну такую, протянувшуюся от Колвира через огромную пропасть к небу. Туда, где над морем висел город-видение. Тир-на-Ног-т. А эта - всего лишь подражание той, имитация. Декорация. Замершая в пространстве между Старой Крепостью и ближайшей к ней тучкой.
   Девушка стояла выше его на несколько ступеней и, судя по всему, чувствовала себя превосходно.
   Он осторожно нащупал нижележащую ступеньку и постарался занять устойчивое положение. Хоть уже все и проиграно, но поддаваться не хотелось. Ей - в особенности! Проигрывать тоже надо достойно.
   - Ты не ответил на мой вопрос, Котейкин! - издевательски произнесла она его ласковое прозвище, - нравится, когда тебя так называют? Да, да, вижу, нравится! Но не от меня. Увы. Больше тебя так никто не назовет. Только я, - девушка игриво стрельнула глазками. - Ответ! Быстро! - Резко сменила она тон, и шпага коснулась шеи.
   - Повторите вопрос, пожалуйста, дорогая Анастасия Александровна, - почему-то всерьез он не воспринимал текущую ситуацию. Если героев и убивают, то в самом конце, а он еще не настал. Да к тому же это всего лишь ШАХ, а не МАТ.
   - Олежонок-тележонок, - следующая его бывшая "кличка". Откуда она их узнала?? - Дурачка из себя не строй, ага? Слух у тебя хороший, память - еще лучше. Время тянешь? Глупо. Время заканчивается. У тебя, его практически нет. Ну же! Ты любишь ЕЁ?!
   Он отступил еще на шаг, стараясь увеличить расстояние между своим горлом и ее оружием. Их столь близкое соседство не вдохновляло на подвиги.
   Аккуратно, стараясь не делать резких движений, он опустил ногу на ступеньку. Каблук уперся в какое-то препятствие, которое слегка проскрежетало под его весом. Звук, конечно, не тот, что бывает от скольжения пенопласта по стеклу (его аж передернуло!), но тоже, не особо приятный.
   Второе дыхание, которое он будил еще во времена путешествия по канату на руках, наконец, то очнулось и показало себя во всей красе.
   Последний раз, этот излюбленный цирковой номер он воспроизводил лет, наверное, пятнадцать-семнадцать назад.
   Прыжок через себя с места. Для двойного сальто не хватило высоты, поэтому пришлось ограничиться одинарным.
   Оказавшись, на расстоянии пяти шагов от возжелавшей его женщины, а тем более, сжимая в руках подобранную в движении шпагу, заботливо подложенную кем-то (не иначе Ангел подсуетилась), он почувствовал себя намного более уверенно.
   - И что Вы там от меня хотели? А? Настасья! - позволил он себе слегка улыбнуться, становясь в первую позицию и слегка покачивая кончиком клинка.
   Ответом ему был резкий выпад девушки, который он с трудом парировал.
   Поединок начался.
   Неуловимые движения стали, звон сталкивающихся клинков, молниеносные атаки и стремительные выпады, искры и полные злости глаза, впивающиеся в соперника, в тот момент, когда они сцеплялись гардами.
   Он отступал.
   Анастасия оказалась очень искусной фехтовальщицей. Ему с ней не тягаться. Все чаще острие ее шпаги мелькало перед его глазами, грозя уменьшить их количество. Отбиваясь от ее назойливого желания нанизать его, как цыпленка на вертел, он пытался придумать достойный выход из положения.
   В какой-то момент, легким движением кисти отбросив ее шпагу, он сделал резкий взмах и в первый раз коснулся ее. Ну, хоть так! Не руками, так их продолжением.
   Легкая ткань буквально лопнула под его оружием. С треском. В результате данной операции ее грудь показала себя всему свету. Но ни высунуть язык от такой удачи, ни пустить слюну, ни даже просто наглядеться на такое зрелище ему не дали. Уворачиваясь от ее атаки, он отпрыгнул еще на несколько ступенек вниз и все-таки позволил себе немного насладиться. Такая эротика...ха!
   Анастасия даже не заметила того, что какие-то прекрасные части ее не менее прекрасного тела явили себя миру. Подумаешь! Тут не до того. Надо зазнавшегося мужчину наказать, да так, чтобы запомнил навсегда!
   Мужчина же был практически деморализован. Нельзя драться с девушкой, пусть даже на шпагах, и глазеть на ее идеальной формы грудь, такого хорошего второго размера. Это... это расслабляет! Сбивает с толку!
   А вот пришло и наказание, за столь наглое разглядывание. Она резко ткнула своим оружием ему в лоб и рассмеялась от удовольствия:
   - Так что? Любишь, нет?!
   - Да.
   - Врешь! Не верю! - первоисточник данного высказывания сейчас мог обзавидоваться. Это было сказано так...
   - Я не поняла. И шо Вам не нравится? Настасья! Ну, люблю и люблю, тебе то что?
   - А может, я ревную?! Я очень ревнивая девушка, учти!
   - Чего мне учитывать? - спросил он, в очередной раз, стирая левой рукой кровь с лица и отмахиваясь от настойчивого желания ее шпаги пустить ее снова. - Я с тобой детей крестить не собираюсь.
   - А мать на крестинах и не присутствует, неужели не знаешь? Снова врешь! - настойчивый выпад в лицо, который он с большим трудом отбил.
   - Ты что, мне в жены уже записалась? Я тебе предложения не делал. Или хочешь быть любимой младшей женой?
   - Я??!!!! Ну, ты гад! - она резким движением срезала ленточки на его шее и он уже на лету поймал драгоценный камень. - Я буду только одной женой. Единственной и неповторимой! Любимой и ненаглядной! Понял?!!!
   - Хочешь - будь, - ответил он, рассекая ей рукав и оголяя предплечье.
   - Хочу! И буду! - выпалила Анастасия, не обращая внимания на его временный успех.
   - Удачи Вам, Солнышко, - ехидно улыбнулся он. - На свадьбу позовешь? Напьемся-я-я-я..., - мечтательно протянул.
   Ответом был стремительный выпад вперед. Она вложила в удар всю ненависть, злость и немалую надо сказать физическую силу. Но он уже приловчился к ее манере фехтования и отбил клинок. Сделал снова шаг назад. Пока есть куда. Лестница длинная.
   Анастасия вошла в раж. Ноздри раздувались, глаза горели, волосы, реяли в воздухе как гюйс, при хорошем ветре. Немыслимая по скорости серия головокружительных финтов заставила его вновь отступить.
   "Что будет, когда закончатся ступеньки?", - не хотелось думать о плохом, но на всякий пожарный...
   Кончика ее шпаги не было видно. Он метался в воздухе между ними. Исчезал и мгновенно проявлялся уже в другом месте, пытаясь нащупать брешь в его обороне, пробиться к его телу и сделать ему больно. Хотя... Что такое удар шпагой? Разве от этого бывает больно? Больно она ему уже сделала. Словом. Словами.
   - Я не люблю тебя. Тебя я не люблю, - выпалил он на одном дыхании, проводя стремительную атаку. Тонкая струйка крови потекла по ее правой груди...
   - Ты... Ты ранил меня??? - она остановилась и наконец то обратила внимание на свой наряд и, заодно, на ручеек алого цвета. Подняла на него расширившиеся от ужаса глаза и разжала пальцы.
   Шпага со звоном покатилась по ступенькам и неловко перевесившись через край, пропала в никуда. Девушка тяжело осела на камни и стыдливым движением запахнула рубашку, точнее то, что от нее осталось.
   Он опустил шпагу и замер, тяжело дыша. Близко не подходил.
   "Знаем мы эти милые женские приколы. Сейчас расплачется и будет на жалость давить. А у самой кинжал за голенищем".
   А ему по фигу! Никого он жалеть не собирается. Уж ее точно! Хотя, честно говоря, сердце, конечно же, сжалось...
   Оглянулся.
   Странное какое-то зазеркалье. Сплошная имитация. Подделка. Ненастоящее небо. Тлеющие декорации города. Непонятно откуда взявшаяся дурацкая лестница. Может, технический персонал подсуетился и установил ее, пока он был в отключке? Насквозь фальшивая сама ситуация. Кругом сплошная ложь и бредятина. Ничего настоящего!
   "Ветер настоящий", - подумал он, когда сильный порыв буквально ударил ему в лицо.
   Только он, этот вольный "стрелок" не поддавался подделке. Нельзя создать истинный ветер дыханием вентиляции. Его не сымитировать. Он не может врать, он... Он как последняя надежда на то, что есть настоящий Мир. Настоящий. Не отражение в кривом зеркале чужой и чуждой реальности. Черноты и разрухи. Обломков и горечи пожарищ. Лжи и предательства. Подлости и болезненно воспалившегося самолюбия.
  
   Ветер как ветер
   Несет нас опять по новому кругу
   В чартерных рейсах
   Стоит и направляется к югу
  
   Мы ведь тоже хотели на солнце взлететь
   Прямо так, из нашей постели
   Я держал твою руку, когда ты мне сказала
   Что это еще один фильм про разлуку
  
   И я кричу, остановите пленку
   Это кино я уже смотрел!
   Эй, режиссер, заканчивай съемку!
   А он смеется в объектив, как в прицел...
  
   - Нам так жалко свободы, мы с тобою одной и той же породы, - сунул драгоценность в карман, дополнив свою коллекцию. Подошел к девушке, опустился на корточки, положил шпагу на камни и стянул с себя куртку. Оторвав остатки рукава, и распустив их на полоски, молча перевязал Анастасию, стараясь не касаться руками обнаженной груди. Запахнул рубашку и накинул ей на плечи остатки своей верхней одежды, превратившейся в безрукавку.
   Оказав, таким образом, первую помощь, он присел на ступеньку и также молча закурил.
   Она смотрела на него глазами, полными недоумения, и только нервно отводила волосы со лба.
   - Олег, ты просто спасатель... Ты...
   - Ага, Чук и Гек спешат на помощь, - он небрежно улыбнулся. - Только Гаечки нет. Зато есть Джонсон и Джонсон. Это я, - ткнул себя пальцем в грудь. - Мы заботимся о Вас и о Вашем здоровье, - смешно цыкнул и подмигнул ей. Потом сделал грустное лицо и нежно спросил:
   - Насть, тебе сильно больно?
   Анастасия рассмеялась, но резко остановилась и чуть поморщилась от боли:
   - Прикольный ты тип. Таких, я еще не встречала. Я тебя убить хотела, а ты мне раны перевязываешь. Так не бывает, Олеж!
   - Бывает, Настя, бывает. Такое бывает, что никакой писатель-фантаст не придумает...
   - Ты о чем сейчас?
   - Да так. О своем. Извини.
   - Все о ней? Все-таки ты ее любишь? А ее нет, Олег. Нет того маленького светлого человечка, который тебя околдовал. Нет твоего Ребенка. Нет той девочки, веселой и зажигательной. Шкодливой и жизнерадостной. Нет.
   - Нет...? Разве она умерла? Как это нет? А кто есть?
   - Есть жестокая, циничная, расчетливая, холодная женщина, которая четко знает, что ей выгодно и необременительно и которой никто не нужен.
   - Ты сейчас не про Ларису говоришь, а про какую-то Анти-Лору..., - недоверчиво сказал он, исподлобья глядя на нее.
   - Лариса, та Лариса, которая есть сейчас - она и есть Анти-Лора. Шоу помнишь, в "Пиранье"? Ты тогда еще очень поразился. А ведь все было не зря. В этой Игре не было ни одного лишнего эпизода. Случайного. Ты это уже понял? Твоей любимой девушки нет. Не существует больше. Да и была ли она той, что представлялась тебе? Ты никогда разве не замечал в ней некоторых черт? Не видел жестокости и резкости? Тебя не настораживали разные странности в ее поведении? Вспомни! Ты же видел сон, тот эпизод с автоматом? Она тебе тогда сказала абсолютную правду. А ты не поверил. Ты сейчас и мне не веришь. Ты все также хочешь увидеть ее и разобраться в ваших отношениях. А их нет, этих отношений! И ей, сегодняшней Лоре, которая действительно стала Анти-Лорой, НИ-ЧЕ-ГО от тебя не нужно! - по слогам произнесла Анастасия последние слова. - Забудь ее, как сломанный сюжет. Он оборвался медленно, негромко, как порванная в гневе фотопленка. Как несколько счастливых прошлых лет, - слегка искаженно процитировала девушка его собственные стихи. - Галилей отрекся от своих убеждений, но все равно остался великим человеком.
   - Поэтому мне всегда больше нравился Джордано Бруно, - тихо произнес он голосом Мюнхгаузена, прекрасно сыгранного его тезкой, и отвернулся.
   - Ты упертый..., - покачала головой девушка. - Точно маньяк! Тут Лариска права, - Настя, обхватила себя руками и чуть откинулась назад. - Так нельзя. Это ненормально любить того, кого нет! Тебе психолог нужен.
   - Какой к черту психолог, - покривился он, - сейчас я побегу по докторам. Терпеть не могу врачей! Чем дальше от них, тем больше здоровья. Не нужен мне ни какой вонючий психолог! Я сам во всем разберусь, в конце концов! Скоро ведь все закончится, как ты сказала, да?
   - Да... Закончится твоя Игра. Закончится это Анти-Шоу. Если ты выиграешь, то Утро настанет... Но учти, я сдаваться не собираюсь!
   - Да, пожалуйста, не сдавайся, - он пожал плечами. - Все-таки это было шоу? Постановка. Спектакль. Я прав? - и повернувшись к девушке, впился в ее глаза прищуренным взглядом.
   - Нет, Олег. Это всего лишь один из бесчисленных вариантов. Это не постановка, но это Игра...
   От очередных "откровений" его затошнило, как бывает, когда объешься даже самой вкусной и самой любимой едой. Кому-то игра - а кому-то вся жизнь к черту. Кому-то легкий эпизод комфортного существования в чужом городе - а кому-то потом тоска без начала и конца. Кто-то может выкинуть прошлое, как использованный носовой платок (если не сказать грубее) - а кто-то мечтает вернуть все то, что в этом прошлом было хорошего... Диалектика. Паршиво на душе...
   Он уткнулся глазами в камень и негромко запел себе под нос:
  
   Мы играем, во что захотим
Мы, упали и летим и летим
   А куда не знаем до поры до поры
Мы слепые по законам игры
  
   Послушай ветер, свистит атональный мотив
Ветер назойлив ветер игрив
Он целует меня он кусает меня
   А тем, кто сам добровольно падает в ад
Добрые ангелы не причинят
   Никакого вреда никогда...
  
   - Ты не устаешь меня поражать, - произнесла Настя, внимательно глядя на него. - У тебя получается очень точно и четко подбирать слова. И к месту и ко времени. Да... И тем кто сам, добровольно захотел упасть в ад, неважно по каким причинам, из гордости, тщеславия, самолюбия, ненависти, или просто назло всем - тем действительно никакие Ангелы уже не помогут... VoilЮ tout. Вот и всё...
   - Ален Делон, говорит по-французски, - отозвался он и грустно усмехнулся. - Вот и всё?
   - Не совсем. Тебе ШАХ. Твой ход.
   - Какие вы похожие и какие вы разные, - задумчиво сказал он. - Ты и Алиса. Неужели вы на самом деле одно и то же? Неужели у каждого есть его анти? И каждый человек может превратиться из самого себя в анти-себя...? Зачем... Для чего...? Почему нельзя остаться самим собой? Таким, каким ты есть. Настоящим. Хорошим, добрым, светлым человеком. Способным на чувства. Не играть в хорошего человечка, в добрую веселую девушку, а быть ей. Весь мой мир катиться в тартарары... Знаешь, - он посмотрел ей прямо в глаза, - меня один каламбур стал преследовать. Алиса - Лариса. Прикольно?
   - Нет, Олег. Грустно. Алиса - это не Лариса. Алиса - очень цельная и добрая натура. А я - ее антипод, существующий только здесь. По эту сторону Зеркала Мира. Вне того самого зеркального зала. Я - ее второе Я. Но она сильнее меня и никогда не выпустит меня наружу. А Лариса..., - Анастасия погрустнела, - как женщина, я могу ее понять. Но в остальном... Она проиграла саму себя. Она обыграла саму себя! Она выбросила из себя все хорошее, что в ней было. С благой, как ей кажется целью - чтобы снова выжить в большом городе. Найти себе очередного воздыхателя, который обеспечит ей комфорт. Но она и его нисколько не любит. Она и себя, как мне кажется, не любит, хоть и Лев. Львенок. Маленький. Твои слова. Но это же не выход, Олег! Она стала маленьким монстром. Она превратилась в анти-себя. В Анти-Лору! И вернуться обратно уже не сможет и, самое главное, не хочет. Может быть, когда нибудь она пожалеет обо всем. Но чего стоит запоздалая жалость? Сейчас она нужна тебе, но она ничего о тебе слышать не хочет, и ты вызываешь у нее только неприязнь! Сейчас. Но когда она окажется не нужна никому... Вот тогда она всё вспомнит и пожалеет о том, что сама же и убила... Прости..., - Настя отвернулась в сторону и закусила губы.
   - Ста-ся, - он уткнулся носом в колени и закрыл глаза. Ему совершенно не хотелось верить в услышанное. Хотя мозгами он и понимал, что это правда, на 99 процентов, но душой... - Прости... Кого прощать? Никто ни в чем не виноват, как пела Анжелика. Я ее давно уже простил. Вот только отпустить не могу. Слабак, это ты верно заметила.
   - Дурак ты, а не слабак! - Анастасия резко обернулась и взметнула волосами. - Ты идешь, извини за грубость, как ишак за морковкой, и ни черта не видишь, что вокруг тебя делается! Хорошо хоть Алису разглядел, а то так бы и убил нас вместе с ней. Посмотри на Мир, широко раскрывая глаза! Чьи стихи?! Мои?! Или твои?! Оглянись, разгляди слой любви, море счастья и радостей! Да отвлекись ты от "своей" Ларисы и увидь МИР! Я тоже женщина и никогда бы такого не сказала ни кому, но... Она тебя не достойна!
   - Никогда не говори никогда, - гнусно хмыкнул он. Абсолютно дурацкая, пошлая и вонюче-банальная фраза, от которой пахнет мерзостью и плохо скрытым презрением. Этими словами она (Лариса) выразила все свое отношение к нему... Он на самом деле дурак. Патовая ситуация. Нет, скорее цугцванг. Каждый ход ведет к поражению. Но если подумать... Выход всегда есть. И сейчас у него единственный возможный и приемлемый выход - выиграть эту дьявольскую партию и почувствовать, как ЕГО Яблоки Падают в Небо...
   - А зачем ты мне помогаешь, я не пойму. Мы же по разные стороны баррикад? - ему хотелось "взорвать" ситуацию и поэтому он намеренно задал провокационный вопрос.
   - С чего ты взял, что я за тебя?! - хмыкнула девушка. - Вот же тоже, Лев! Возомнил о себе! Мужчина! - с тонкой издевкой произнесла Анастасия, - Я играю за Анти-Мир, в котором ТЫ сейчас находишься. Ты его сам выдумал. Я не выдумал ветер, он сам колит льдинками с просинь-ю, - передразнила его Настя, скривившись и показывая ему язык. - Поэт-цветик. И что я в тебя такая влюбленная?
   - Вот этого не надо, Насть. Угу?! Ничем хорошим это еще не заканчивалось. Ни у кого. Прекрати. Влюбленная. Не смеши мои тапочки. Я могу сделать вид, что тебе поверил, но это ничего тебе не даст.
   - Какой же ты дурачок, Олег Георгиевич... Большое действительно видится на расстоянии. А под своим носом ты ничего не видишь! Придумал тоже, Алиса - Лариса, - фыркнула Настасья, - да Ларисе твоей, до Алисы, как пешком до Марракеша!
   - Алиса умеет вязать. Алиса рисует в альбомах. Алису в гостях не застать. Алиса почти всегда дома. Ах, Алиса как бы нам встретиться, как поболтать обо всем. Ах, Алиса, просто не терпится побыть в доме вдвоем, с тобою вдвоем...
   - Оле-жа! Вот ты...! Попал ты в эту Игру, так теперь выкарабкивайся! Будь мужчиной! Победишь - получишь всё!
   - Всё? И ЕЁ...? - недоверчиво поморщился он.
   Анастасия злорадно улыбнулась и помахала пальчиком перед его носом:
   - Её? Не-е-е-е-ет! Её тебе не видать, как собственных ушей. Без зеркала, разумеется. А, впрочем, затем тебе зеркало, ты и так в нем сидишь, - и, не выдержав, расхохоталась. - Мужчины все-таки очень смешные создания! Пыжатся, надувают щеки, строят из себя черте кого! Тебе говорили про разные линии? А? Нет?! Ты сам до них дотумкал. Хорошо. Молодца. Про слайд говорили? Да! Вот ты и сидишь в этом своем слайде до сих пор! В том самом слайде, где кругом темнота, - девушка махнула пышным манжетом, - и сплошная нелюбовь. Та самая, которая одинокая игра. Бей меня и кусай, лезвием острым режь, только не уходи навсегда. В каждой клетке моей, в оболочке сердца, я оставлю твои города! - запела она голосом его любимой певицы.
   - Попал, так попал, это ты верно сказала. Меня в нее засунули, насильно почти. Игра, игра... Заблудился я в ней.
   - Ты заблудился не в ней. Ты заблудился в лабиринте времени. И самая главная твоя проблема в том, что у тебя нет ни малейшего желания выбраться из него, - Анастасия пропустила волосы сквозь пальцы, и на секунду он вновь ощутил ее аромат.
   "Аква аллегория", - машинально отметил он и запнулся. - "Аллегория. Иносказание. И Аква... Аквамарин... У нее...?".
   - Пора выбираться. Только нам, наверное, не по пути, Анастасия. Имя у тебя красивое. Всегда хотел познакомиться с девушкой с таким именем, да все как-то не попадались. Хоть здесь удалось, в зазеркалье, - натужно улыбнулся.
   "Где он у нее? Брошек нет, подвесок тоже. И заколок... Ну, не по карманам же лазить!".
   Черная Королева поднялась на ноги, сбросив с себя его куртку. Провела руками по бедрам, убеждаясь, что с ними все в порядке. Немного скривившись, оглядела верхнюю половину своего туалета и зачем-то резким движением оторвала манжеты и выбросила их в пропасть, окружавшую каменный "остров" лестницы. Отвернувшись от него, размотала повязку и отправила ее вслед за кружевами. Завязала рубашку узлом на животе, старательно застегнула чудом уцелевшие верхние пуговицы и собрала волосы в пучок. Сочтя свой наряд восстановленным, она повернулась к нему лицом и спросила:
   - Как я выгляжу?
   - Отлично выглядишь, - выдал он ожидаемый ответ и подумал про себя: "Похожи до безумия. Сейчас ей светлые волосы и получится Алиса".
   - Ну, раз так, хотя я в этом и не сомневалась, - чуть-чуть кокетничая, произнесла девушка, - то пора. Спасибо за помощь.
   - Всегда, пожалуйста, - отозвался он, глядя на нее и соображая, где она прячет последний камень. То, что он у нее, сомнений не вызывало. Пазл практически сложился и ошибки быть не может. Анастасия - Аквамарин...
   - Ты мне так и не ответил, да впрочем, это уже мне и не нужно. Ты и не сможешь ответить. Даже самому себе. На самом деле, на самом деле ты ее не любишь и боишься в этом признаться. Тебе нравится выглядеть таким трагическим героем. Рыцарь печального образа. С далекой и безответной любовью. Ах, как это романтично! - воскликнула Анастасия, всплеснув руками, - зачем только, не пойму. Самоутверждаешься таким образом? Зря. Вот потому ты и здесь сейчас. В Анти-Мире. И тебе уже не выбраться. И вообще! - подчеркнула девушка голосом, - какие могут быть причины у твоей якобы любви? После того, что ты узнал.
   - У любви не может быть никакой другой причины, кроме самой любви, - он тоже привел себя в порядок и сейчас стоял лицом к лицу с ней, скрестив на груди руки.
   - Как знаешь, - пожала плечами черноволосая красавица, - и не забудь. Твой ход.
   - Спасибо, Вы мне это уже неоднократно напомнили..., - хотел он язвительно отозваться, но не успел. Девушка растаяла в воздухе. Еще несколько секунд ее контур переливался всеми цветами радуги, но легкий порыв ветра разогнал и его. Вот и все. Снова он остался один. На неизвестной дороге. Не привыкать. Он всегда один. По жизни. Лучше быть одному, чем с кем попало. Древняя мудрость.
   Лестница без конца и без края. Уходящие вверх ступени скрывались в легкой дымке. Опускавшиеся вниз - пропадали во тьме. Куда идти?
   - В конце тоннеля яркий свет. И я иду. Иду, по выжженной траве, по тонкому льду... На небо мне еще рано, я так думаю, - усмехнулся он, теряясь в раздумьях. - Значит... значит надо спускаться. Что там! "Любимое" направление. Вниз.
   Подобрал шпагу и неторопливо зашагал по ступенькам, глядя под ноги. Оступиться не хотелось. За бортом не водичка, пусть даже ледяная, а пропасть. Летать он так и не научился, до сих пор.
   "Встречу Алису, спрошу, как у нее так получается", - улыбнулся. Мысли переключились на последний разговор с Настасьей.
   "Права она. Права. Я сам знаю, что Лариса уже не та. Не та, что была год назад и не та веселая озорная девчонка, которая приезжала ко мне в аквапарк. От той Лоры ничего уже не осталось. Имел возможность убедиться, не так давно причем. Тридцать первого июля, когда видел ее в последний раз. Тогда она очень умело разыграла сценку, сыграла роль Ледяной Королевы, сменившей чуть гнев на милость после получаса моего горячего монолога. Она на некоторое очень короткое время стала собой, настоящей моей любимой Ларисой. Ребенком. Улыбалась, смеялась, взяла мои подарки, приняла кольцо, выслушала предложение... И доиграла свою партию до конца, не сказав ничего конкретного и проводив меня обратно. Устроила маленькое цирковое представление перед всей деревней. Весело махала руками на прощанье, обменивалась со мной воздушными поцелуями. Была во всем этом наигранность, фальшь. Была... Игра это все была! Актриса... И захлебнусь в скромной радости - ты со мной, моя Актриса... Но я не хотел это замечать, я отмахивался ото лжи. Я хотел разглядеть в ней ту самую Лору. Маленького Лорика. Ей и тогда уже было ничего не надо от меня, но она не нашла в себе смелости сказать это мне в лицо. Предпочла поступить по другому... Это подло. А теперь вопрос, Олег Георгиевич", - он зло пнул подвернувшийся под ногу камешек. - "Зачем я ее ищу? Для чего? И о чем нам с ней говорить, если ничего уже нет, и ничего уже не изменится? И, тем более, если она беременна от кого-то там... непонятно от кого. И о свадьбе у них речь, как я понимаю, даже в принципе не идет. Что ж, каждый сам выбирает свою судьбу. Она свою выбрала. И что мной тогда движет? Никто же понять не может! Что я делаю? Для чего? Для кого! Для того, кого уже нет, и не будет? Самолюбие?", - он остановился, чтобы, не отвлекаясь ни на что понять, наконец, себя. - "Уязвленное самолюбие и не желание просто так вот взять и сдаться? У Львов это врожденное. Самолюбие. Движущая сила. Да... Скорее всего так. Но в этом очень трудно признаться, даже самому себе. Тогда получается, что все они - они, "доброжелатели", были правы... Нет никакой любви и не было никогда. Было просто желание снова очутиться в той волшебной атмосфере взаимной радости и счастья. Пусть наигранной, пусть где-то фальшивой, пусть расчетливой, но...", - тошно. Противно и гадко. - "Неужели и, правда, нет любви...? И я люблю не ее, а собственные воспоминания о ней, точнее, выражаясь языком Герцогини, слайд. Черт всех возьми!", - он со страшной злостью вонзил шпагу в камень. Та дрогнула, выгнулась дугой, но ведомая приложенной к ней физической силой, дополненной энергией не веселых мыслей, вошла в тело лестницы на три вершка и закачалась, то ли от негодования, то ли в знак протеста.
   "Тогда зачем и для чего вся эта Игра? Для того чтобы подвести меня к этим мыслям? Для того чтобы рассказать мне какая плохая Лариса?! Да хоть мне еще триста человек расскажут об этом, все равно я не поверю! Никому! Не хочу верить! Пусть нет Любви, и не было никогда! Но я не хочу думать о ней плохо! Почему они присвоили себе право решать, какая Она?! Она такая, какая есть! Она - Мой Маленький Лорик Сан! Всё! И никто меня не убедит, что она гадкая, расчетливая, лживая женщина! НЕТ!!! Для меня она - Ребенок! И это ее полное право, распоряжаться своей жизнью... Маленькая ты Мазявка, Лариска", - он явственно представил себе сейчас ее любимое лицо, ее озорную детскую улыбку и глубоко вздохнув, замер, задержав дыхание.
   Присел на корточки, уткнувшись лицом в рукоять шпаги. Ощутил лбом холодный металл, впившийся в кожу вычурными переплетениями эфеса.
   "Она не монстр! Она просто маленькая, запутавшаяся в жизни женщина, одна, в большом и чужом городе. Ей плохо и одиноко, ей тяжело и страшно. Ей хочется света и любви, ей хочется понять себя и найти свою жизнь. Все это можно понять. Всё! Но нельзя понять и простить одну единственную маленькую вещь. Так, мелочь. Зачем так поступать с теми, кто тебя любит...?", - он прижал руки к вискам. - "Люблю - трамвай куплю. Вот и все ее отношение. Не могу поверить! Все равно! Так не бывает! Ларис, зачем ты так со мной поступаешь...? Чего не прощу - так это подлости и лжи...".
   Он очень устал от этой жизни. Нет, не от жизни в принципе, а от такой жизни. Настя правильно сказала - он сам затолкал себя в Анти-Мир и не может из него выбраться. Заблудился в лабиринте времени. В прошлом. Тесно связанным с настоящим и будущим. С его нынешним настоящим. Надо найти в себе силы разрубить этот узел!
   "Истинное настоящее - это неуловимое движение вперед прошлого, которое поглощает будущее. По сути, все ощущения - это уже память".
   - Память уже не жаль, мысли не бьют по щекам. Я тебя провожаю к другим берегам, - выдохнул он, не открывая глаз.
   Не хотелось видеть никого и ничего. Как выбраться из этого проклятого лабиринта? Как начать новую жизнь? Ему казалось, что если он поговорит с ней, они вместе спокойно и без зла поговорят, решат всё сами для себя, вдвоем, честно, без закулисных интриг, то все станет понятным. Определенным. Закончится поддельное существование, вся эта имитация жизни. Сгорит фальшь его непонятного положения. Разве это так сложно? Двум взрослым людям спокойно поговорить о самих себе...? Оказывается да. Кому-то проще тихо съехать, окатив ледяным презрением и ненавистью другого. И преспокойно создавать себе комфортный мирок, прекрасно зная, что другой в это время готов кидаться на стены от душевной боли. Ну, это же его личные проблемы! Кого они интересуют? Никого.
   - Алиса - это не Лариса. Хорошо. Пусть будет так. Может так даже и лучше. Может мне давно уже пора найти свою Алису? Она стала просто именем нарицательным, м-да. Найти Алису, забыть Ларису... Сплошные рифмы. Сколько я уже тут шарюсь, в этом шоу. Кучу пленки, наверное, извели. Перерасход бюджета. Ну, звиняйте, бананьев нэма!
   Он поднялся, тупо посмотрел по сторонам, не нашел к чему прицепиться и куда выпустить свои не самые добрые эмоции и пошел дальше.
   Спустился еще на несколько ступеней и опять замер:
   - Какой-то я неправильный "герой"! Героям полагается ни в чем не сомневаться и смело идти вперед, сметая преграды. Типичный образ. А я все чего то мучаюсь, ищу, анализирую, копаюсь в себе, пытаюсь понять что-то... Зачем! Лучший тип героя - американский супермен! Минимум извилин, ноль переживаний. Гора мускулов и одна реплика на весь фильм: "I am back!". О! Вот это герой, я понимаю! Вот же ж русский менталитет! Душевные копания. Поменьше Достоевского надо читать! Вредно для здоровья, - он фыркнул.
   Сделав еще шаг, обернулся и взглянул на шпагу:
   - Забрать? Или пусть остается? - на минуту задумался, - не, возвращаться не буду. И зеркала нет улыбнуться. - Рассмеялся. - Тонкий английский юмор. Находиться в зеркале и его же и искать. Ладно. Надо будет - другое оружие подсунут. Ангел на что, в конце концов! Это ее амплуа, спасать героя. Вот пусть и спасает, ежели что. А мне некогда. Мне надо камни собирать. А я тут с вами чирикаю! - он вспомнил смысл своей миссии "поссибл": собрать все камни - смысл угадать. Осталось немного. Всего один. Только вот какой смысл надо угадать? Точнее - есть ли смысл в угадывании смысла? (масло масленое, но по-другому не скажешь).
  
   Исчезает под ногами земля
   Сбой системы, невидимый сбой
   И твоя любовь уже не твоя
   А твою имеет кто-то другой
  
   Виноватых бесполезно искать!
   Надо заново учиться любить
   Все равно, любовь придется терять
   И придется каждый раз находить
  
   Останься со мной
   Не предавай меня
   Взлетают на воздух мои города...
  
   - Останься со мной, не предавай меня... Просьба слепого к глухому, - зло бросил он вслух.
   Душевная муть опять тянула его в разборки с самим собой.
   "Ты слишком много в себе копаешься", - вспомнились слова любимой девушки. В этом она права, копался он много, но ничего особенно плохого в этом не видел. Считал, что в себе лучше разобраться, в первую очередь. Пусть другим часто гораздо естественней перекинуть всю ответственность за все свои невзгоды на окружающих. Он то причем? Если им так проще и легче.
   - Проблемы надо решать по мере их поступления. Золотые слова! Ищем оставшийся, а потом, будем думать, что с ними со всеми делать, - поставил он себе ближайшую задачу. Впрочем, и искать особо нечего. Догадался уже, где этот последний артефакт должен быть. Да к тому же, как раз очередь "темных" камни преподнесть. Первая была Алиса - Лазурит. Потом Оливия - Оливин. Затем Ольга - Рубин. Черед Анастасии - и Аквамарин в кармане!
   - А-Л-О-О-О-Р-А-А, - странная игра букв получается. Игра в перевертыши. - А роза упала на лапу Азора, - воспоминание из далекого пионерского детства и журнала "Мурзилка" образца 1977 -1981 примерно годов.
   - Чтоб не случилось с тобой или со мной, не надо причинять друг другу боль. И верить вновь. Если в сердце огонь, прости этот бой. Не надо причинять друг другу боль... Вот так, Ларис, давай не будем причинять друг другу боль? Нам все-таки надо встретиться, а потом, если мы расстанемся, пускай навсегда, я тебе обещаю, никто тебя больше тревожить не будет.
   Он продолжил спуск по странной лестнице, окруженной непонятными предметами. С каждым его шагом сумерки сгущались, останки города тухли, и без того никакая подсветка совсем пропала. Он уже не видел носков своих ботинок и пошел медленнее, осторожно щупая ногой каждую ступеньку. Нарваться на дежурный сюрприз - не то удовольствие, которое ему хотелось сейчас испытать.
  
   Я больше не печалюсь по тебе
   Один ползти пытаюсь по судьбе
   Туманная дорога в неизбежность
   И я бреду по ней сам по себе
  
   Я больше не жалею о любви
   Она осталась раненой вдали
   Как птица гордая в молчанье одиноком
   Не может оторваться от земли
  
   - Королю ШАХ и он уходит вниз. Защищать его некому. Королева пропала и где ее ловить, хрен его знает. Целый день сегодня бегаю за одной девушкой! За двумя сразу. Чем-то похожими и очень разными. Похожими именами, разными - характерами. Хотя... Тут уже на воду дуть начнешь! В тихом омуте, как известно, водятся, не выпускницы Смольного института, а участники массовки из премилого ночного шоу "Анти...".
   Талант каламбуриста вырос в нем, за время путешествия по нереальным реальностям, до безоблачных высот. Надо ж было собрать в одном предложении всех сразу. Да...
   Он не успел договорить вслух название своего любимого времяпровождения, ибо на очередном шаге запнулся обо что-то правой ногой и потерял равновесие.
   Сейчас вполне можно перечислить какими видами спорта он был сегодня увлечен. Катанье на бочках. Шахматы (тоже спорт!). Скоростной подъем по веревочной лестнице. Бег за кроликом по пересеченной местности. Плаванье в болоте. Стипль-чез в горах. Стендовая стрельба в подземельях. Ралли по трассам Марокко. Спортивная ходьба по пустыне. Спуск по канату. Снова бег с препятствиями на пляже. Гонки на шлюпках. Регата на яхте. Спортивные танцы. Бильярд. Хождение по канату (странная тяга к скалам и веревкам. Интересно, с чего бы это...?). Прыжки через костер. Ах да, забыли про бобслей с песчаной кручи. И недавнее фехтование. Вроде все. А теперь, очередной номер программы - как бы это назвать...? Фристайл на лестнице или скейтборд без коньков по ступенькам? Не, не похоже.
   Прокатившись кубарем вниз по дороге ведущей вверх и сосчитав оставшиеся ступени ("тридцать два ребра умножить на пятнадцать... это будет... примерно четыреста восемьдесят. Неплохо!"), он снова вспомнил приснопамятных господ мушкетеров, проделывавших подобные трюки с элегантной небрежностью. Куда ему, любителю, до профессионалов.
   Впечатавшись телом в камень (розовый мрамор сна. Маленькое уточнение), он полежал минуту-другую, подумал о бренности жизни и со скрипом шейных позвонков поднял голову. Ну, кто первым догадается, что он увидел? Время пошло!
   Никто не догадался? А увидел он всего лишь навсего знакомый номер любимого автомобиля.
   - Моя лилипуточка, приди ко мне. Побудем минуточку, наедине, - просвистел он и по-пластунски дополз до подножки. Подтянулся, дернул ручку и рывком вогнал себя во чрево машины.
   Чертовски уютное кресло охватило застывшие в коме мышцы героя. Такой родной запах, и красивый интерьер подняли чувство уверенности в себе выше пола и невербальным воздействием почти вывели его из состояния среднего по тяжести нокаута.
   Надо выбираться отсюда. И как можно быстрее. К свету. К Солнцу. К людям. Нормальным людям, а не всяким разным их анти-сущностям. Ходу, милые, ходу!
   Он резко рванул свою игрушку с места, и полетел вперед, не разбирая дороги. Яркий, мертвенно-белый свет фар выхватывал препятствия на трассе слалома. Отвечая на увиденное, он играл ногами эспрессиво на трех педалях своего "фортепиано", перемежал субито и фероче отрывистыми движениями руля, и в темпе престо нежно перебрасывал ручку скоростей. Двигало им только одно желание - оставить между собой и сожженным им городом имени потерянной Любви как можно больше пространства и времени.
   - А мы спускаем, жизнь на тормозах. Мы засыпаем, с улыбкой на губах. Мы поменяли наши адреса. На Северный и Южный Полюса...
   Первый раз История происходит в виде трагедии. Второй раз повторяется виде фарса. Ну, это у нормальных людей. Отнести себя сейчас к ним он не мог. Именно поэтому, его История повторилась в виде комедии.
   Перед капотом любимой Pajero буквально из воздуха возникла девушка. В следующие полсекунды... Кто-нибудь еще помнит, как все начиналось?! Все было впервые и вновь...
   Он со всей силы, пречизо - определенно, вдавил в пол среднюю педаль и, забыв про всякую внезапность и свирепость, буквально да капо, как в начале, дернул руль, пытаясь вывернуть его и избежать столкновения. Как только машина остановилась, он выскочил наружу, зло, хлопнув дверцей.
   - Барышня! У нас с Вами сегодня точно не день Бэкхема! Стопудово!!!
   Испуганная его криком (или сделавшая вид, что испугалась) девушка привычно села на асфальт белыми джинсами и захлопала ресницами, тихо улыбаясь.
   - Кто-то из нас двоих точно сошел с ума. Осталось лишь определить - весь мир или я...! Я тебя ищу столько времени!! Куда ты пропала?!!!
   - Привет, - совершенно спокойным голосом отозвалась она, поправляя волосы, как ничуть не бывало. - Ты зачем пришел?
   - Я приехал за тобой, - диалог из непоказанного еще фильма. Про темный караул.
   - Да? - девушка явно переигрывала.
   - Да, - уже более сдержанно сказал он, - пойдем! - Взял ее за руку и повел к машине. Усадил, резво запрыгнул на свое место и с шиком и пробуксовкой взял с места.
   Девушка с нескрываемым любопытством окинула взором внутренности автомобиля, глянула на него, перевела глаза на переднюю панель, оценила ее убранство и с непонятным интересом произнесла:
   - У Вас такая красивая машина...
   - Спасибо, - недоуменно ответил он.
   "Очередной сценарий разыгрываем? Клип земляка? По мотивам рассказа О'Генри?".
   - Это Феррари?
   - Не, это Паджеро!
   - Никогда не слышала..., - и, решившись незнамо на что, сказала. - А меня Алиса зовут...
   - Да? - он немного обалдел.
   "Подыграть ей или сразу прекратить валять Ваньку? А может просто включить нужную песню? Да легко!".
   - Вчерашний вечер из подворотни на всё согласен. Спасаться нечем, и я охотник. И я опасен. И очень скоро, еще минута, и доверяю. И мухоморы, конечно круто, но тоже вряд ли...
   Девушка рассмеялась:
   - Прикольная песня. А куда мы едем?
   - Может быть в РГЭУ...? - с тонким ехидством спросил он.
   - Нет. Нам надо..., - видимо опасаясь, что проговорилась, она закусила губу и прикрыла рот ладошкой.
   От неожиданности он умудрился двумя ногами нажать сразу на три педали. Машина дернулась, замерла и возмущенно заверещала, не понимая, что хочет ее хозяин. На какого хрена нажимать сразу тормоз и газ???!! Ну и сцепление заодно?!
   - В Старую Крепость?! - заорал он.
   - Наоборот. Подальше от нее, Олег. Нам надо найти дорогу...
   Вдох-выдох. Пауза. Вдох-выдох...
   Он тихо тронул машину, не спеша задавать идиотские вопросы. Терзали его смутные сомнения, по поводу Дороги...
   - Хорошо. Командуй, Алис. Куда рулить?
   - Сейчас, - девушка откинулась в кресле и закрыла глаза.
   Он еще раз отметил для себя, как они похожи с Лорой. Не близняшки, как с Настей, но... Вот сейчас она чуть склонила голову, мягко улыбнулась и... НУ ПРОСТО ПОХОЖИ!!! Галлюцинации?! Ага, смысловые!
   - Моя Love story, короче ночи. Смотрю на время. И беспонтово мотаю счетчик, такси на север. И я не знаю, и я теряю вчерашний вечер. Моя смешная, моя родная, до скорой встречи! - звонкий голос Ромы вылетал из динамиков.
   - До скорой встречи, до скорой встречи. Моя любовь к тебе навечно. До скорой встречи, до скорой встречи. До скорой встречи, до скорой встречи. Моя любовь к тебе навечно. До скорой встречи. До скорой встречи! - подпевал он
   Алиса прижала руки к вискам, пытаясь сосредоточиться. Наверное, искала дорогу. Мысленно.
   "Выбирает другое отражение? Или ищет нужный вариант сценария?", - подумал он, кинув быстрый взгляд на девушку.
   Выключил проигрыватель и открыл рот:
   - Извини, Алис, что отвлекаю. Давно просто хотел спросить. Когда у тебя день рождения?
   - Первого августа был, - коротко ответила девушка, не открывая глаз.
   "Лев... Я так и знал! Это судьба".
   Пока Алиса продолжала "колдовать" про себя, он, снизив скорость, выписывал фуэте на ночном серпантине.
   Бесконечное кружение заморочило ему голову, и он не сразу осознал, как изменился окружающий их пейзаж. Насколько он стал знакомым.
   Колеса автомобиля месили мокрую землю, с неба сыпалась мыгычка, через приопущенное стекло дохнуло не сентябрьским холодком.
   Легкий звук на пределе чувствительности ушей, будто лопнула тонкая струна, волшебная невидимая нить, протянутая между кем-то и кем-то.
   Машина дернулась, взвыла от натуги и мгновенно отключилась. Полностью.
   Он, не решаясь посмотреть направо, тихо вылез наружу и всё понял...
   ....................................................................................................................................
   Холодный лес. То ли конец осени, то ли начало весны. Мокрая земля, полоски подтаявшего снега, небрежно брошенные в разных местах. Сырой холодный воздух. Хмурое серое небо, полностью закрытое облаками. Тревожно кружащие черные птицы вдали над лесом и дорога. Обычная грунтовка, превратившаяся сейчас просто в две колеи, заполненные талой водой и ошметками ноздреватого снега. Приходящая неведомо откуда и уходящая неизвестно куда...
   Нашли...
  
   Дальше, тянется дорога
   Обнимает сердце дрожь
   Мне осталось еще немного
   Если верить, что ты меня ждешь...
  
   В предрассветной тишине
   Сквозь лунный свет
   На заплаканном окне мой белый след
   Растворяясь далеко в холодной мгле
   Я взмахну крылом тебе...
   СЕМПЛИЧЕ
  
   Джип мчался по дороге, разбрызгивая во все стороны мокрый снег, грязь, воду и все что там еще было, под колесами.
   Настроение - отличное! Блуждания закончились. Они едут вместе домой. ДОМОЙ! Он, наполненный счастьем нахождения своей единственной женщины рядом с ним, тихо напевал себе под нос:
  
   Домой!
Там так сладко бьется сердце северных гор.
Домой!
Снова остается бесконечный простор за спиной.
Позади ночная брань чужих городов,
Зной соленых океанов, терпких садов,
Но во мне уже стучит как шальной мотор
Сердце северных гор,
Сердце северных гор,
Сердце северных гор.
  
   Лариса, свернувшись калачиком, спала. Он посматривал на нее мельком, любуясь своим Ребенком. Как ему повезло, что он нашел ее. Что они нашли друг друга в этом огромном мире. Что сумели остаться вместе, чего это им не стоило. Какое счастье быть с любимой женщиной и знать, что она тебя любит. Вот вам и формула счастья - не то, что просто, а очень просто! Все остальное - мишура. Выражаясь языком классиков - надстройка над базисом. Вторично, третично и пятнадцатирично.
   Тишину нарушал только еле слышный рокот мощного двигателя. Огоньки приборов чуть подсвечивали салон.
   Он снова закурил, спокойный, умиротворенный, довольный, счастливый.
   Серое невзрачное небо стремительно темнело. Солнце, закатываясь за невидимый отсюда край земли, уходило из этого мира, отдавая его во власть темноты. Временную. До утра.
   Приоткрыв окошко, чтобы выбросить окурок, он не то чтобы услышал, а скорее ощутил, легкий звук, похожий на тихий стон лопнувшей гитарной струны.
   Насторожился. Внутри возникло необъяснимое, и от этого еще более неприятное чувство тревоги. Оно, это гадкое чувство, тихой сапой проникло в память и потянуло за ниточку клубок ассоциаций, которые в свою очередь разбудили воспоминания, и понеслась душа в рай...
   Погрузившись в раздумья, он пропустил резкий крик. Только через какое-то время, понадобившееся мозгу, чтобы переключиться на решение другой задачи, он воспринял набор звуков и сложил их в слова:
   - Олег, стой!
   До него не сразу дошло, что надо сделать. Сначала он повернул голову к любимой, пытаясь понять, почему она закричала. Потом, через растянувшиеся мгновения осознал, что рядом с ним НЕ ЛАРИСА и вот тогда, тогда, резко затормозил.
   Инерция бросила его на руль. Больно ударившись грудью, он мысленно чертыхнулся, скривился и упал обратно на спинку кресла.
   Опасливо повернувшись направо, он только и смог, что невнятно выдавить из себя:
   - Алиса...? - и подражая ей, глупо захлопал ресницами, не уступающими по длине ее. Губы сами растянулись в идиотскую улыбку, глаза сначала увеличились до размеров пятирублевой монеты, потом превратились в щелочки и, словно сквозь силу, понемногу-понемногу вернулись к стандартному виду.
   Он уже понял, что даже если закроет их полностью, а потом откроет - эта барышня не исчезнет. Судьба... Или навязчивость. Не прикольно!
   "Откуда она взялась на мою голову?! Почему я сегодня не проспал работу???!!!".
   - Ты камни потерял..., - тихим, спокойным голосом произнесла девушка. Будто не она только что орала во всю мочь, а кто-то там, за окном.
   - Какие камни...??? А... Лора где...??!
   - Лора? - Алиса прикинулась безмерно удивленной. - Лоры здесь нет. Что с тобой, Олег?!
   - Как нет? Куда она делась??? Я же с ней ехал. Домой...
   - Олег, Ларисы не было. Где ты ее увидел? Ты устал сильно. Тебе показалось, Олеж.
   - Ну, как где? Вот здесь, - он, недоумевая, кивнул в сторону Алисы, - на твоем месте еще три минуты назад была Лора...
   - У тебя галлюцинации.
   Он примолк, ошарашено глядя на Алису, потом дернул уголком рта и отвернулся. Его заполнили злость и разочарование. Умиротворенность и счастье тихо съехали и растаяли.
   "Ларисы не было...?? А так все было реально. Очень. Я уже обрадовался, что нашел ее. А получается, что это...".
   Оборвав мысль, и не говоря ни слова, он сунул в рот сигарету и щелкнул зажигалкой.
   Первая затяжка помогла выйти из шока и слегка прочистила голову. До него постепенно стало доходить, где он сейчас и как вообще.
   "Получается, что я только что выехал из собственного сна... Так? В который сам же и въехал не так давно и в той же компании. С милой белокурой девушкой. Ни у кого больше не получалось попасть в свой сон? Нет? Значит, это только мне так чертовски повезло. И в этом сне Алиса превратилась в Ларису, а потом обратно. Н-да. Забавно...".
   Столбик пепла упал на брюки. Он выбросил окурок и отряхнул колени, машинально опустив на них глаза и ожидая увидеть грязный камуфляж. Вовсе нет. Любимые черные джинсы. Вместо грязной камуфляжной же куртки - черная майка, не супер чистая, конечно, после того, что было, но все же. И никаких следов раны.
   "Конечно. Сон закончился. Я в реальном мире", - от последней мысли он беззвучно и зло рассмеялся сам над собой. - "В реальном. Куда уж реальнее!".
   Усмехнулся.
   "Так я выбрался из зазеркалья? В нормальный Мир. Или все-таки нет? Кто она, в таком случае? Точно Алиса? Или мираж?".
   Данный вопрос стоило уточнить. Не поворачиваясь, он спросил:
   - А, что если это ТЫ - галлюцинация?!
   Девушка улыбнулась:
   - Я - настоящая. Хочешь потрогать и убедиться?
   - Н-нет, - чуть заикаясь, ответил он и вспомнил приснопамятную Оливию, предлагавшую ему сделать то же самое. - Спасибо. Точно Лоры не было? Честно?
   - Оле-жа, - Алиса сделала грустное лицо и одновременно состроила смешную гримасу, - я понимаю, что ты только о ней и думаешь, но... тебе, наверное, приснилось. Я ехала с тобой. Ты чуть не сбил меня и посадил к себе в машину. Не помнишь?
   - Помню. Я все помню. Только уж очень внезапная смена декораций. Не ждал я ТЕБЯ сейчас увидеть, вот уж точно! Так хорошо ехали, с Лорой, домой... Как так получилось? Почему ты опять здесь? - слегка поморщился от разочарования.
   - Ты не рад меня видеть? - вроде бесхитростный вопрос, но интонация...
   Он промолчал. Рад, не рад, какая разница. Скорее второе, чем первое. Просто нельзя так резко выныривать из придуманной картинки. Очередного слайда...
   Алиса отметила про себя его паузу, но решила не углубляться в тему:
   - Ты снова был там. В пространстве вариантов. И видел один из них.
   - А сейчас я в другом, надо полагать. Да? - он ограничился ухмылкой, стараясь не давать воли злости.
   - Вроде того, - тихо ответила девушка.
   - А когда, черт возьми, будет настоящий мир!
   - Олег. Ты создаешь свой Мир, какой захочешь. Так какой ты хочешь? Тот, что был утром или другой? Тебе ТОТ сильно нравился? У тебя не было желания изменить его? Вспомни: "утро как утро, обычный понедельник, каких миллион был и еще будет. Обычная схема, обычная жизнь, ничего супер интересного". Ты хочешь туда вернуться? Ты сам сказал: "бег по кругу затянет в петле". И эта петля не чета твоим розовым ленточкам. Хочешь в Утро? Пожалуйста. Ты вершитель своей судьбы. Твое желание - закон. Захочешь - вернешься в ту реальность. Но ты можешь попасть в другую. В ту где ты любим и счастлив... Это и будет твой настоящий Мир. Тебе надо только выиграть, и все будет по другому... Воспользуйся своим правом на свободу выбора.
   Он находился еще в прострации и воспринимал слова Алисы, будто сквозь легкую дымку. Их смысл не доходил до него полностью.
   "Бег по кругу. Вершитель судьбы. Свобода выбора. Реальности...".
   Приклеившись взглядом к ветровому стеклу, он молча слушал ее, не перебивая. Лишь знакомое слово "утро" чуть встряхнуло его.
   - Утро? Ну да. Утро помню, - как сомнамбула выговорил он. - С недожеванной песней. Тебя помню, спешащей в РИНХ. Я тебя подвез. Потом поехал на работу. Потом захотел тебя найти. И тут все понеслось. Бочки, трамваи, Ангелы, Кролики и прочая и прочая и прочая.
   - Интересно, - с хитрецой произнесла девушка, - а зачем ты хотел меня найти?
   "Действительно. Зачем?", - по инерции подумал он, но через секунду стряхнул наваждение и пришел в себя.
   "А затем, что так было задумано. На этом интересе и выстроили всю Игру. Беспроигрышный вариант. Попадается под ноги, ну под колеса, не важно, красивая девчонка, да еще с явным намеком на продолжение. Это я про кролика. Естественно, что здоровое любопытство узнать кто она такая и, причем здесь белая бестия, поведут "героя" за ней. Вот он и повелся и попал. В Игру".
   "Игры, в которые играют люди. И люди, которые играют в игры. Доиграем, так уж и быть. Может, даже выиграем. Честно говоря, возвращаться в то утро я особо не хочу. Особо. Совсем не хочу. Здесь я с ней спорить не буду. Что там делать. Тоска и преснятина. Уж лучше как сейчас. Лучше эта Игра, чем та реальность. Здесь я еще могу что-то сделать, найти ее. А там уже всё. Так что. Рубикон перейден и мосты сожжены. Остается выиграть и все будет по-другому. И за поворотом меня будет караулить другая реальность. Опять надо верить девушке на слово. Карма у меня такая что-ли, верить им всем?! Может на этот раз из этого что-нибудь получиться?", - улыбнулся своим мыслям.
   Алиса ждала ответа на вопрос. Что ж, сейчас она его услышит.
   - Ты уже спрашивала, а я уже отвечал, - отрезал он, нарочито грубо. А вот пусть задумается! Почему им всем можно играть с ним, а ему нет? Конечно, она хотела услышать, что он внезапно воспылал к ней какими-то чувствами и побежал искать ее, такую красивую и хорошую. Можно было, конечно, так и ответить. Но к чему. Зачем врать? И вообще! Надоели ему эти странные перетурбации. Превращения одного в другое, одну - в другую. Первый раз было неожиданно, второй - еще как-то интересно. Третий - немного смешно. А в пятнадцатый - увольте. Он теперь тоже поиграет, в свою игру.
   Едва разжимая губы, он пропел строчку:
   - У этой "сказки" нет конца, ты не изменишь ничего.
   - Предлагаешь мне накрасить ресницы губной помадой, а губы - лаком для волос? Только я не мертвая принцесса, а ты не верный пес. Ты Лев.
   Он рассмеялся:
   - Лев. Приколистка ты, Алиса. Любительница "Нашей Музыки"? А сама кто, не Лев что-ли? "Везет" мне на девушек Львов. Особенно рожденных первого августа. Хороший день, надо сказать!
   - Они такие яркие, необычные, взбалмошные, непосредственные, веселые, живые. Да? - прищурившись, спросила Алиса. - А еще они маленькие, хрупкие, нежные, характерные, красивые, наконец! Твой любимый типаж..., - умением тонко и незаметно пускать "шпильки" женщины славились со времен своей прародительницы.
   - Да, я и не спорю, Анти-Лора вы наша, - усмехнулся он. - Именно такие мне и нравятся. Вы очень похожи, но ты, увы - не она.
   - Увы...? - вполголоса произнесла девушка. Встряхнув головой, она закинула свои локоны за спину, обнажив шею, и чем-то довольная, может, нечаянно вырвавшимся у него наречием, улыбнулась:
   - Анти-Лора... Тебе так шоу понравилось, что забыть не можешь? Глупый ты, хоть и большой.
   - Чего это я глупый?
   - Того. Все несешься сломя голову туда, где ты не нужен. А под собственным носом...
   - Может, хватит меня поучать?! - перебил он девушку. - Прямо феминистский заговор! Каждая считает своим долгом меня жизни научить. Хватит!
   - Хорошо, Котейкин, больше не буду, - от интонации последней фразы он едва заметно вздрогнул.
   Развернувшись всем корпусом, он внимательно посмотрел на свою спутницу.
   "Откуда в ней столько похожего на... Неужели дурацкий каламбур Алиса - Лариса имеет смысл? Нет, хорош! Опять я начинаю! Это не она. Ну, похожа чем-то. И не более".
   Самозаклинание немного подействовало, но смутные подозрения еще оставались. Он так и не понял, с кем его свел белый кролик. И дело даже не в этом. Откуда и как кто-то смог узнать столько всего про него и про Лору...? Чтобы так играть, как это делает Алиса. Да и Настасья от нее в этом плане не отстает.
   "Странно, но ладно. Продолжим".
   - Не будешь? А может... Ты будешь пластилином, а я дорогой длинной, и травы наши болью уже давно..., - процитировал он любимую певицу, глядя на Алису и мягко улыбаясь.
   - Было, было! - захлопала в ладоши девушка. - Давай другую!
   - А ты будешь подпевать? - усмехнулся он.
   - Конечно!
   Забыв о том, куда они ехали и почему собственно остановились, они нестройным хором, запели. Он солировал, а девушка старательно изображала бэк-вокал:
  
   Мое Солнце ты, ты, ты
   Ты мой легкий ветер в соснах
   Я тебя уведу от любой беды
   Если, вдруг, загрустишь ты просто
  
   Если ты улыбнешься, светлей кругом
   Даже самой безлунной ночью
   Уведу я тебя от тоски любой
   Если только ты захочешь
   Уведу я тебя от тоски любой
   Если только меня захочешь
  
   Но, никому не рассказывай
   Обо мне и о нас с тобой
   Никому не показывай
   Где храним мы свою любовь...
  
   Допев припев, он сделал вид, что поперхнулся на полуслове:
   - Какую свою любовь, Алис. Мы не ту песню запели.
   Девушка вскинула на него глаза и отвернулась.
   "Ну вот. Обиделась. Девочке обидеться, как, я не знаю, воды попить. Ладно, будем извиняться".
   - Не обижайся, это я не ту вспомнил. Не будем ссориться, хорошо?
   - У тебя нет любви, Олег? - спросила Алиса, водя пальчиком по запотевшему окну.
   - Любовь... Самое заезженное слово. Ты знаешь, что это такое? Кто нибудь вообще это знает? Ситуация абсурдная. Все рассуждают о предмете, которому никто еще не сумел дать четкого и однозначного определения. Бумаги извели - на всю тайгу, и чернил - океан. Результат - нулевой. Переливание из пустого в порожнее. Ах, любовь, любовь. Ах, как это романтично. Романтики, блин! С большой дороги, - поморщился. - Все страдают по ней. Ищут, ждут. Как можно искать то, чего в глаза не видел? Знаешь, я недавно понял, о чем повествует большинство русских сказок. В которых герои ищут сами не знают что. Вот именно о ней. И чем они, как правило, заканчиваются? Правильно, свадебкой. Как будто это вершина человеческой эволюции, можно подумать. Поженились и все - мир и благодать. А самое интересное вот только тогда и начинается. Но об этом авторы умалчивают, предоставляя читателям самим фантазировать, исходя из своего жизненного опыта. А еще больше "сказок" написано про невзаимную любовь. Такие трагедии, мама не горюй! Неизвестно чего больше в мировой литературе - первого или второго? Займусь как-нибудь на досуге. Посчитаю. На кандидатскую потянет, или на докторскую, - рассмеялся. - Интересная, кстати, мысль. - Он мельком обернулся на Алису и вернулся глазами к дороге. - Не думай, что я самый умный. Я - такой же. Ищу ее, борюсь, жду. Хочу. Все мы человеки... Недавно прочитал еще одно, стомиллионное по счету определение ЭТОГО. Причем, не в художественном произведении, а в деловом журнале. Любовь - это комбинация рационального и эмоционального, причем с преобладанием последнего компонента. Речь там шла, конечно, о любви клиентов к компании, но все же. Неплохая формулировка, не хуже других. Вот тебе и любовь. Просто комбинация. - Усмехнулся. - Так что, что у меня есть, или нет, касается только меня. Это очень личное, извини, - он замолчал.
   Во время его монолога Алиса продолжала художничать. Тонкие штрихи еще не слились в нечто определенное, и ее замысел был не понятен. А был ли он? Может, она просто стирала влагу, чтобы выглянуть в окно.
   Не удержавшись от любопытства, он спросил:
   - Ты любишь рисовать на стекле?
   Девушка помедлила и тихо ответила:
   - Алиса умеет вязать. Алиса рисует на стеклах. Как мой любимый художник. Мороз...
  
   Прощальных белых поцелуев след во мне.
   Ты не вернёшься.
   Меня рисуют мелом на стене.
   Ты не вернёшься.
  
   И пролетают чёрные леса,
Успеть прикрыть бы спину.
Я рада, ты живой пока,
Я удержусь, я не покину.
   Зву-чи...
   - Зву-чи, - грустно сказал он, откинувшись на спинку. Кто кого не покинет? Кто был нужен, тот, та, уже покинула. Остается звучать...
   - Я рада, ты живой пока. Я удержусь, я не покину, - едва слышно произнесла девушка.
   "Алиса, Алиса. Зачем ты меня будоражишь. Ты хорошая, ты очень хорошая. Красивая, и похожая. Но... Но есть на свете одна маленькая девочка Лариса. Маленький Лорик Сан. Ребенок. Я не могу с ней расстаться. Никак. Даже зная всё, что я узнал за последнее время. Это как омут. Он затягивает, опутывает, топит, и вроде хочешь вырваться, зная что иначе просто умрешь, но не можешь... И даже не хочешь хвататься за хворостины, протягиваемые добрыми людьми, которые переживают, стараются помочь. Потому что... А почему? Кто бы объяснил. Наверное, потому, что не можешь вот так взять и отречься от всего. По всем канонам - это лучший выход из этого дурацкого положения. Но... но невозможно эдак походя разорвать ту самую волшебную, невидимую нить. Бросить все и наплевать. Сдаться и растереть все в грязь. Это самое простое. А мы легких путей не ищем, и в обход не ходим...", - молча усмехнулся и опустил голову на руль.
   "Не отрекаются любя. Ведь жизнь кончается не завтра...".
   В машине воцарилась тишина. Ему нужен был небольшой отдых, чтобы немного восстановить силы и, что называется, воспрять духом. Столько времени в напряжении, столько невообразимых происшествий. Немудрено.
   Алиса, почувствовав его состояние, сидела тихо, почти не шевелясь. Только легкий скрип говорил о том, что она рисует.
   "Художница ты моя", - нежно подумал он, и вернулся в полувертикальное положение.
   Девушка остановила движения руки и оглянулась на него, словно боясь, что ему не понравится ее произведение.
   На не такой уж и большой площади окно был нарисован лев, играющий в мячик. Точь-в-точь, как его подвеска, с которой он никогда не расставался. Его талисман. Его удача.
   "Пока мы вместе, никто не круче. Но это в прошлом. И я не знаю, и я теряю вчерашний вечер. Моя смешная, моя сквозная, до скорой встречи...".
   - Здорово! - восхитился он ее талантом. - Ты хорошо рисуешь. Лев, как живой. А где ты его видела, Алис?
   - Ватерлоо...
   "Ватерлоо...? Триумф Львов, и трагедия Наполеона. Да, там стоит именно этот знак. Бывала в Бельгии? Ну-ну. Не ведись на Аустерлиц. Завтра будет Ватерлоо", - подумал он.
   Они еще немного помолчали, но это молчание уже не было таким напряженным, как раньше. Оно было доверчивым, спокойным, даже каким-то умиротворенным. Так молчать можно только с близким человеком...
   Алиса едва заметно шевельнулась и робко произнесла:
   - Олеж, нам надо найти их пока не поздно. Если они у нее, то...
   - Подожди, кто они? Кого найти?! - он не врубился опять в ситуацию. Только-только успокоился и вновь, резкая смена планов и настроений. Но если вдуматься, то каждая его встреча с Алисой (включая эту, четвертую по счету) именно этим и сопровождалась. Монотонное движение на работу - и раз! Девушка под колесами. Веселый разговор в избушке - и два! Погром, погоня, подземелья, полные монстров. Бегство из разрушенного города - и три! Отражение первой встречи. Дорога домой с только нашедшимся любимым Лориком, мирно спящей в машине - и четыре! Вместо Ларисы возле него Алиса. Вместо дороги домой - поиски неведомо кого опять.
   - Если камни у Насти. Если она их забрала... Как же ты их мог потерять, - Алиса готова была расплакаться с досады.
   - Камни? Подожди, - он залез в левый карман, где должны были лежать три драгоценности. Вместо них он нащупал небольшую дыру, сквозь которую они видимо и провалились в последний момент. Когда он садился в машину... Или чуть раньше, когда он прыгал возле нее с автоматом навскидку... Но, стоп! Тогда то он был еще в камуфляже. И естественно, что в джинсах они оказаться не могли. Или могли? Вопрос сейчас не к нему!
   Он окончательно запутался, где сон, где явь. Где настоящее, а где отражение. Где он был, а где не был.
   "Где были мы, и кто был с нами. Какие девушки, с какими волосами", - хмыкнул он, припомнив гонки по ночному Вождеграду в компании с Ангелом. Тогда только все начиналось, по сути. И он еще не догадывался тогда, куда встрял. И не подозревал, что его ждет впереди. Можно подумать, сейчас он знает, что будет дальше! Где и с кем. Он сам и там и там существует. В том отражении и в этом. И в скольких еще. Камни эти тоже... В любом случае, сейчас их у него не было.
   - Да, потерял... - он растерянно посмотрел на девушку. - И что теперь? Ну, забрала она их? На черта они ей?
   - Сами по себе они ей не нужны. Но без них ты не выиграешь, а значит, выиграет она. Понял?
   - А, ну да, - слегка приторможено произнес он. Игры Белых Кроликов еще же не закончились, хотя конец близок, как сказала Настасья. Значит скоро развязка всей этой истории. Комедии. Такой интересной и увлекательной. - Понял. Будем искать. Сейчас вернемся к тому месту и поищем, в конце концов. Не вижу причин для трагедии.
   - Нет, Олег. Возвращаться нельзя. Можно двигаться только вперед.
   - Точно, в этой Игре задние ходы не предусмотрены. Как я забыл? - деланно возмущаясь, но при этом, улыбаясь, выговорил он, заводя машину. - Я тут не местный, дорог не знаю. Будешь штурманом, Алиса!
   Девушка рассмеялась:
   - Так я ж тоже не отсюда. Но буду помогать, конечно. Я, сделала бы все, для тебя...
   Он сделал вид, что не услышал последние слова, включил первую передачу и плавно тронул автомобиль.
   Вспомнил одну интересную вещь и повернулся к девушке:
   - Алис, какой сегодня день?
   - Еще не знаю, смотря, где мы находимся. Я пока не сориентировалась.
   - Не понял? - он потряс головой.
   - Если мы сейчас по эту сторону, то двенадцатое, понедельник. Если по ту - то тринадцатое, пятница, - абсолютно непонятно ответила девушка.
   - Сторону чего...?
   - Зеркала, Олег, зеркала.
   Он глубоко вздохнул и, отвернувшись к окну, тихо выпустил воздух. Вдаваться в подробности не хотелось. Ничего это все равно не изменит, так что... Зеркало. "Зеркало Мира", - вспомнил он сценку расставания с Герцогиней. Здесь двенадцатое - за ним тринадцатое. Здесь Алиса - там Анастасия. А Ларисы нет ни там, ни тут. Обещали ему, что скоро ее встретит. Когда он еще на лодке плавал. Сколько с тех пор времени прошло!
   Обещанья, навзрыд, игра
   Ложь, предательство, темнота
   Сумрак, зной, взрыв, комок эмоций
   Ночь, тоска, тишина и тлен
   Катастрофа, судьба и плен
   Море, шторм и отсутствие лоций
  
   Проблеск света во тьме, маяк
   Скалы, мели, предчувствья, мрак
   Скорость, брызги, форсаж и ветер
   Руки, плечи, дыханье, стон
   Шум погони, стрельба, закон
   Свет Луны, ты одна на свете
  
   Выжить, смочь, не пропасть, взойти
   Потерять, стать, сгореть, найти
   Развернуть, взять, заставить, верить
   Отомстить, не забыть, сказать
   Отстреляться, друзей терять
   Жить и помнить, найти свой берег
  
   "Найти свой берег сложно. Знать бы еще, где он. Тем более, здесь, непонятно с какой стороны. Да и время. Время тут интересное. То стоит на месте, то бежит назад. Вполне может быть, что с того момента, со слов Ангела, сказанных на прощанье, с пожеланиями удачи на темной дороге ("слова "ДОРОГА" во всей этой истории ключевое, я так понял"), нисколько и не прошло. Она тогда сказала: "Ты ее увидишь, скоро. Вы еще встретитесь". Да, встретимся! Лет через ...надцать. В кафе, на Ленина! Это она имела в виду?! Очень скоро!".
   Дорога и в самом деле была темной. Даже яркий дальний свет галогеновых ламп не мог пробить здешний сумрак и сделать этот Мир светлее. Явно они еще за стеклом. За зеркалом, то есть. Значит - пятница, тринадцатое продолжается. А в ней может, есть он, может, есть и она...
   - Maybe I, maybe you. Can make a change to the world. We're reaching out for a soul. That's kind of lost in the dark, - запел он в оригинале один из хитов своей коллекции и чуть погодя, перешел на собственный перевод:
  
   Может я, может ты
   Как солдаты любви
   Осветим тишину
   Мрака и пустоты
  
   Посмотри в небеса
   Растопи камень зла
   Сделай явью мечты
   Выйди из темноты
   В этом мире вдвоем
   Сможем все изменить
   Магия красоты
   Может я, может ты...
  
   Может я, может ты
   Может я, может ты...
  
   "Солдаты любви", - усмехнулся про себя, вцепившись в руль. Паджеро полз почти на брюхе по грязной канаве, по недоразумению называемой дорогой.
   "Нет, мы не солдаты. Мы Пешки Игры. Тот чудный Господин дергает нас за ниточки, заполняет всю нашу жизнь маятниками, а мы и рады им подчиняться! Как же научиться их игнорировать? Не отвечать на боль! Вот где загадка на самом деле! Вот что значит, найти свою дверь. Выйти из игры и получить свободу выбирать. И тогда яблоки упадут не на голову, как одному известному англичанину, а в небо! Надеюсь, я все-таки найду разгадку. Зря что-ли я столько мучался сегодня?!".
   Почему-то сейчас ему вспомнилась Настасья. Ее черные одежды. Бой на шпагах и странная, с точки зрения здравого смысла, его концовка. Дрались-дрались, а потом сидели и мирно болтали. И расстались практически друзьями. Потом он вспомнил предыдущее "свидание" с нею же. Когда снежинки зависли в воздухе, от ее воздетых к небу рук...
   Он резко повернулся к Алисе:
   - Настя! Она же в ворону превращалась! На полянке, среди сосен. И здесь по лесу меня ворона преследовала! Может, это была она же?
   - Скорее всего, да. Это она. Нам надо спешить, Олеж, иначе мы проиграем.
   "Мы", - отметил он про себя.- "Бросаем мысли Мы и чувства в пустоту. Стираем грани между доблестью и смертью. Гадаем ночью на любовь или судьбу. Вода в колодце остается неизменной. Неважно где и почему, разбили лбы себе и стерли ноги. Мы потерялися в дыму. Ну что ж, Мы люди, а не Боги. Ловко. Уже Мы?! Игра слов. Разве так важна? Без нее это море мельче?", - выдал он фразу стихами (разумеется, своими).
   Дорога не позволяла набрать приличную скорость. Машина тряслась по ухабам, проваливалась в колею, брызгала грязью и фыркала от мокрого снега и холодной воды. Но поскольку путь был всего один, а двигаться, даже на внедорожнике, ночью через поле и лес - безумие, то до ближайшей развилки штурманские навыки девушки ему не понадобятся.
   Чтобы не сидеть в тягостном молчании, как это у них было утром, он спросил:
   - А где ты была все это время, Алис? Пропала в избушке. Я очнулся - там погром полный. Что вообще было? Кто тебя украл?
   Девушка молчала.
   - Ладно, не хочешь - не говори. Не больно то и хотелось, - чуть обиженным тоном сказал он. - Если мне не изменяет память, мы собирались какую-то дорогу искать? Не так ли? А ищем камни. Или это одно и то же?
   - Дорогу ищешь ТЫ. А я для тебя - всего лишь шахматная фигура. Одна из многих. И не более чем. Белая Королева. Ты можешь походить ею. Можешь убить ею, кого захочешь. Можешь бросить и отдать врагам. Фигура - она и есть фигура, зачем ее жалеть и незачем ею дорожить, - монотонно проговорила Алиса, но на последнем слове ее голос чуть дрогнул.
   Он заметил это, и как можно мягче сказал:
   - Зря ты так. Все началось с тебя, и может тобой и закончится. Ты очень важна для меня. И нужна..., - добавил еле слышно.
   - Все началось не со зла. Все началось как игра. Но лестницу в небо сожгла. Плата за стыд твой и страх, - вполголоса, даже еще тише, запела девушка.
   - Ты и они... Я порвал бы эту нить. Слышишь Жанна... Жанна..., - подхватил он. Саундтреки к этой Игре придется издавать двойным альбомом. На один диск они точно не поместятся.
   Он покосился на замолчавшую Алису и решил закончить песню:
   - У Королевы нет сил. Трудно пойти вновь на риск, и она разбивает часы, чтобы продлить себе жизнь. Жить! Ведь пока, как богиню на руках. Носят Жанну... Жанну... Сводит с ума. Улица Роз. Спрячь свой обман. Улица слез. Я люблю и ненавижу тебя!
   - Любишь и ненавидишь? Разве так можно? Ты ЕЁ любишь, - выделила местоимение голосом девушка, - а ненависти в тебе нет... Знаешь, Олеж, я ей завидую! Меня так никто не любил. Не любит...
   Он растерялся. Фраза почти слово в слово, как у Насти. Что можно сказать девушке в такой ситуации? Погладить по головке, утешить, пожалеть, пообещать, что у нее будет огромное светлое чувство? Глупо.
   - У каждого своя жизнь, Алис. У каждого свои чувства. Ответные или безответные. Кому как повезет. У нас с ней они были, что уже хорошо. У нас было много всего. Хорошего, по большей части. Плохого - практически ничего. Ну, пару раз поссорились, по глупости. С кем не бывает. И все. А в остальном... Столько светлых воспоминаний. Прекрасных эмоций. Радости. Любви... Это ценно тем, что это было. Не всем так везет, увы. У нас это было, - повторился он. - Как сказала одна наша общая знакомая, мы выиграли свой полу-джекпот. Это мало греет, но..., - он вздохнул. - Но мы его выиграли! А закончились ли чувства или нет, у кого-то, уже не играет роли. Практически закончились, как и эта Игра.
   - Как все закончится, не знает еще никто. Ни ты, ни Она. Ни я..., - прошептала Алиса и уткнулась в ладони.
  
   Вечер и огни
   Ей пора туда
   В океан любви
   Где она - звезда
   Кто-то счастье ей
   Предлагает вновь
   Но, всегда светлей
   Давняя любовь
   Ждет его опять
   Ко-ро-ле-ва!
  
   Но, никто не увидит
   Но, никто не узнает
   Кто. Кто ее тайна, кто
  
   Но, никто, никто не увидит
   Но, никто, никто не узнает
   Кто. Кто ее тайна, кто...
  
   - Но никто, никто не увидит. Но никто, никто не узнает. Кто, кто ее тайна. Кто!- угрюмо процедил он. Невинное, по сути, замечание девушки разозлило его вновь.
   Он сжал зубы. Никто не знает! Это он не знает, потому и бегает, как ослик. А она, Лариса, давно все уже знает. Давно все решила и подвела черту. Не знает! А эти две красавицы, преследующие его каждая по-своему? Тоже не знают? Угу, можно подумать! Настя - влюбленная в него по самое не хочу. Да так, что убить готова, от ревности. Или играющая роль, что, скорее всего. Такой у нее образ, по сценарию. Не видит он никаких поводов для такой безумной влюбленности. Обычные женские игры в самоутверждение. Ублажение собственного самолюбия. А теперь еще и Алиса туда же... Неудивительно. Они одно целое, насколько он понял из всего приключения. Белая Королева - светлая сторона. Черная Королева - темная. Две половинки одной личности, благополучно, пока, уживающиеся между собой. А чьей личности-то половинки собственно?
   "О-па! Хороший вопрос...", - он аж прибалдел от последней мысли. - "Алисы? Или Насти? Или...?".
   Ответ напрашивался и вертелся на языке. Такое короткое слово из четырех букв. Четыре части этого ответа он с непонятным упорством собирал. Половинками этого ответа были две абсолютно идентичные девушки, отличающиеся только цветов волос и глаз и чертами характера. И очень похожими, каждая со своей стороны на одну и ту же. То светлая, то темная поочередно преследовали его. Нет, даже не так. Не преследовали, а подталкивали, заманивали, заводили в дебри лабиринта времени. Одна - вроде как помогала, но тоже не факт! Другая - амазонка, блин, не так чтобы сильно и мешала. Они мягко подыгрывали ему. Вот! Каждая, конечно, со своей целью. Одна - настойчиво якобы хочет выйти за него замуж ("в таком случае - я ошибся с ответом. Даже темная сторона ЕЁ замуж за меня никогда не собиралась! Впрочем, все слова Насти об этом - в рамках Игры, так что..."), вторая - сейчас заплачет от обиды и его непонимания ее. Притом, что она - Лев! Тем более первоавгустовский. Вот это больше похоже на... На главную героиню ШОУ. Так, все-таки, Алиса - это ...?
   Размышления ни о чем. Она это, или не она не имеет сейчас, да и в принципе, никакого значения. Скорее всего, так все и задумывалось организатором ("кто он только? Я свое обещание про ленточки помню!"). Показать ему разные стороны одной и той же действительности. Он упустил из виду, что Белого без Черного не бывает. Как не бывает одной стороны у листа бумаги. Сам же умно рассуждал про ленту Мебиуса! И сам же отмахивался от очевидных фактов, не хотел чернить свою любимую ничем. Вот и получил. Это первый вывод из его похождений. Понятный и ранее, собственно, известный.
   Второй вывод - он стремится, как Иванушка-дурачок, туда, не зная куда. Ищет то, сам не знает что. И рискует опять потерять нечто нужное ему и находящееся рядом. Под боком. Возле него. Причем, как он начал сильно подозревать, буквально. Об этом ему ненавязчиво, а кое-где и откровенно прямо говорил не один персонаж. Ангел, Анастасия, та же Алиса ("все на А. Интересно стасовалась колода"). Они правы. А он сам себе противоречит. Доказывает Насте, что не хочет ставить точки над i, а сам через три минуты рвется все выяснить и поставить точку все-таки! Разобраться. "Ни одной женщине это не нужно" - реплика Черной Королевы. Хотя с другой стороны, это обычное свойство человеческой натуры. Противоречия, сомнения, поиски себя. Много ль на свете цельных натур, идущих на цель как танк, без страха и сомненья? Это уже не люди. Это роботы, похоронившие свои эмоции и переживания. А ведь жизнь - это именно чувства, это страсти, это поиски, это ощущения. Сильные, резкие, разные, хорошие, плохие. Без них жизнь - просто тупое существование.
   Если сесть и спокойно подумать, за стаканчиком чего-нибудь эдакого, способствующего плодотворным раздумьям, то выводов можно сделать еще на пару страниц мелким почерком.
   "Когда выберемся, тогда и будем делать выводы, ничтоже сумняще. А пока...".
   Он полез в карман за сигаретами. По-другому у него успокаиваться не получалось. В голове все кишело ("Обрывки слов и мысли вспять"). Проснувшиеся воспоминания, раздумья о будущем, неизвестно каком, где и с кем, куски снов или слайдов, по-умному и так далее и так далее. Полная каша. Овсянка, сэр!
   - Дай мне тоже покурить, - попросила Алиса.
   - Ты куришь? - удивился он.
   - Да, а что?! - с вывозом сказала Алиса. - Тебе не нравятся курящие девушки?
   - Я спокойно к этому отношусь, - пожал он плечами и протянул ей её же пачку.
   "Вот же дурак! Зачем спрашивал! Она ж мне и дала их. В избушке. Прикольно...".
   Алиса закурила и, уставившись в окно медленно, будто играясь, пускала дым.
   - Мы куда-нибудь приедем сегодня? - спросил он, - или так и будем месить мокрый снег напополам с грязью?
   - Да, приедем. Выберемся из леса и там...
   Сделав паузу в интересном месте, она ждала вопроса. О том, что будет там и где это самое там расположено. Но он не стал ей подыгрывать. Захочет - сама скажет. Нет - ну и не будет суда.
   Докурив, он прикрыл окно.
   Температура падала, ветер усиливался. Вечерок обещал быть не жарким.
   Вдали, чуть левее от трассы блеснул слабый, еле заметный огонек, слегка раскачивающийся в стороны, как фонарь на ветру.
   "Первые признаки цивилизации. И что это, интересно. Лучший кофе на дороге? Или отель "У погибшего альпиниста?" Или...".
  
   Свет любви
   В конце тоннеля
   Нас приводит на манеж
   Кто ответит нам на деле
   За несбыточность надежд
  
   Море. Нам обещали море...
  
   Сбереги свои тетради
   Разложи по временам
   Показать, укора ради
   Нерадивым штурманам
  
   Море. Нам обещали море...
   - Море, нам обещали море..., - грустная песня сейчас была в самый раз. - Мы, кажется, уже выбрались, - обратился он к девушке. - Если эта какая-нибудь кафешка, то остановимся. Надо перекусить, да по кофе выпить. Ты как?
   Алиса пожала плечами, мол, как хочешь, ты мужчина, ты и решай.
   "Характер! И что мне так нравятся девушки с характером? С безмозглой курицей проще в тысячу раз, но и скучнее еще в три раза больше. Ах, Алиса!".
   Огонек постепенно приближался.
   Он не ошибся в своих предположениях. Некое здание в стороне от дороги вполне могло быть невинным заведением общественного питания. И с той же вероятностью могло быть еще чем угодно.
   Подъехав к темному строению, все освещение которого составлял уже упомянутый фонарь, а также еле светящаяся вывеска, он свернул с дороги и остановился. Опустил стекло.
   Шум ветра, скрип ржавой цепи, на которой болтался источник света - и полное отсутствие каких-либо других звуков.
   - Ночь. Улица. Фонарь. Аптека. Мрачновато как-то. Пойду я гляну, что там такое.
   - Олег, я с тобой! Не бросай меня одну, я боюсь.
   Он посмотрел на девушку:
   - Хорошо, пойдем. Жаль, никакого оружия нет. Мало ли чего.
   - А ты вывеску видел? - спросила Алиса.
   - Как-то внимания даже не обратил, - он повернулся к указанному предмету.
   Кусок прозрачного пластика висел немного скособочясь. В его центре были изображены два толстых белых обнимающихся кота, явно бывших навеселе. По периметру шла повторяющаяся игривая надпись: "Шуры-Муры". Тусклая задняя подсветка едва позволяла разглядеть эту "красоту".
   "Так-так. Знакомое название. Наслышан. Ну что ж, посмотрим, насколько там интересно", - подумал он, а вслух сказал:
   - Коты пеночные. Глянь на их рожи. Пива перепили, а теперь песни горланят. Значит, точно кафе. Или бар. Неважно. Пойдемте, барышня.
   Закрыл машину, и они с девушкой приблизились к заведению.
   Поискав глазами дверь, он ничего не обнаружил. Как не обнаружил и никакой ручки или кнопки, или колокольчика. Пустая стена из выцветших на солнце и выбеленных ветром старых досок.
   У него было желание обойти здание по кругу, но он побоялся того, что, завернув за угол, не обнаружит боковых стен, а передняя окажется всего лишь холстом, натянутым на раму и подпертым сзади для устойчивости. А еще наткнется на кого-нибудь из "съемочной группы". Дополнительное разочарование, хоть и мелкое, но зачем?
   Подвешенный на столб фонарь, должный видимо привлекать проезжающих мимо путешественников нисколько не освещал территорию. Пришлось шарить по карманам в поисках своего верного спутника.
   Батарейки были на грани умирания. Быстро скользнув лучом по стене, пока они еще живы, он заметил небольшой темный прямоугольник и, подойдя вплотную, осветил его. Пяти секунд хватило, чтобы понять, что к чему.
   Он обернулся к Алисе:
   - А я знаю, какой сегодня день.
   - Какой?
   - Пятница, дорогая, пятница.
   - Почему ты так решил? - Алиса, нервничая, пропустила произнесенное им прилагательное, на которое в другой ситуации обратила бы самое пристальное внимание.
   - Именно потому, как ты сама сказала. Мы еще по ту сторону.
   - И что, мы сможем войти?
   - Канэшно! Лучший в мире фокусник, он же самый добрый волшебник Мерлин Поппинз показывает невероятный фокус, - ему захотелось подурачиться.
   Он махнул рукой с зажатой в ней карточкой ("привет из подземелья"), которую незаметно вытащил из кармана, сразу же, как только догадался, каким способом сюда попадают.
   Раздался тонкий писк, и выделившаяся из стены дверь чуть приоткрылась.
   Алиса, не знакомая с чудесами современной техники, привычно захлопала глазами. Он посмотрел на нее и рассмеялся - такая смешная! И такая милая...
   - Как ты это сделал, Олег? - удивленно спросила девушка.
   - Хе, пустяки, - улыбнулся он. - Чего не сделаешь для..., гм. Прошу, мисс.
   Он взял ее за руку и так, парой они вошли в непонятное заведение. Прошли по темному коридору и вынырнули в большой зал. Остановились.
   Антуражик был еще тот...
   Ему вспомнился старый фильм, о человеке с одного бульвара славного города Парижа. Если в том кино использовались и не эти самые декорации, то весьма похожие.
   Типичный "ковбойский" бар. Деревянные столы из отполированных до блеска досок, грубо сколоченные стулья, стойка, уставленная многочисленными бутылками, среди которых преобладало виски всевозможных сортов, старое, разбитое жизнью пианино, небольшая эстрада, да пожалуй, и все.
   Посетителей было не много. То ли час неурочный, то ли погода нелетная, а может просто не сезон.
   Человек десять-пятнадцать в живописных одеждах, разной степени изношенности, равномерно распределились по залу, не создавая больших компаний. Только за одним из столов, шла бурная пирушка, сопровождавшая оживленную игру в карты.
   "В покер режутся", - навскидку определил он, и провел Алису в дальний уголок, подальше от всех. Ни к чему им излишнее внимание. Неизвестно, что тут за сброд собрался. И насколько все эти люди адекватны.
   - Как тебе местечко? - спросил он девушку, раскуривая сигарету. Она курить не захотела.
   - Интересно, - протянула Алиса, оглядываясь по сторонам, - я в таких не была никогда.
   - Ну, приличным девушкам и нечего ходить по таким заведениям. Тем более одним. Со мной - можно.
   Подошедшему официанту, наряженному мексиканцем, он заказал двести грамм Jack Daniels (про торговые марки было уже упомянуто, так что...) для себя, сок для девушки, и что-нибудь горячее.
   Алиса от еды отказалась и тихонько потягивала через трубочку апельсиновый напиток, пока он ждал исполнения своих желаний. В части пищи. Других желаний тут не исполняли. Не считая, конечно, выпивки.
   Чистый виски безо льда и всякой шипучки - сильная вещь. Тем более, такой выдержанный. Но! С его закалкой, двести грамм - это так, чисто утолить жажду малость.
   "Напитки покрепче. Слова покороче. Так проще, так легче. Стираются ночи. Звонки без ответа. Слова и улыбки. Вчерашнее лето - смешная ошибка".
   Пока все было чинно и благородно. Каждый занимался своим делом. Кто-то пил, кто-то уже спал, упав лицом не в салат, коих тут, надо полагать, в жизни не водилось, а просто на стол. Лишь оживленная группа игроков, азартно резалась в карты, сопровождая каждый ход, в зависимости от его удачности или неудачности, мощным хохотом и весьма экспрессивными выражениями.
   Он внимательно осмотрел играющих, справедливо полагая, что опасность можно ожидать только от них. Остальные - вроде как мирные.
   Четыре достаточно пьяных ковбоя, с болтающимися на спинах широкополыми шляпами, в клетчатых рубашках, истрепанных джинсах и нечищеных сапогах бурно поглощали виски слоновьими дозами. Пять или шесть пустых бутылок валялось под их столом. Еще три полных ожидали своей очереди.
   Пятый игрок, сидевший к нему спиной, был, в отличие от "коллег" непонятен. Он отличался, во-первых, чистым и новым костюмом, во-вторых, тем, что не снял шляпу, а наоборот, низко надвинул ее на глаза. В-третьих... Было в его движениях, манерах, что-то неуловимо мягкое, женственное.
   "Барышня что-ли? Ковбойша? Или местная "бабочка?", - он усмехнулся.
   - Ваш бифштекс, сэр! - от живописной компании его отвлек "мексиканец" в сомбреро.
   Тарелку, на которой располагался большой по размерам, но подозрительно выглядевший кусок мяса, не мыли со дня ее рождения. И, даже, не сдували с нее пыль ни разу.
   Нагулявшийся за много времени аппетит, решил, что ему тут делать нечего, и удалился в неизвестном направлении.
   "М-да. Вот и поужинал. Шуры-Муры! Елки-Палки, на фиг! С этими приключениями с голоду помрешь. Э-эх", - грустно вздохнул.
   Алиса улыбнулась, но ничего не сказала. Даже странно. Вот уж что-что, а съязвить при случае для девушки-льва - это как съесть супер-вкусность! И приятно и весело.
   - Смешно, - он показал девушке язык. - Сейчас как запущу этим бифштексом! Им гвозди можно забивать смело!
   - Не злись, Котейк..., - начала Алиса и поправилась, - Олеж.
   - Не буду. Есть хотел, но не ЭТО. Давай сейчас допьем, по кофе, если он тут есть, конечно, и поедем.
   - Хорошо.
   Он опрокинул остатки виски в себя и "закусил" следующей сигаретой. Организм немного расслабился. Накатила нега, напряжение отпустило, стало уютно. Для "счастья" нужно немного - чтоб было тепло и сухо, а если еще такая красивая девушка рядом...
   Чуть рассеянный взгляд уткнулся в пианино. Прищурившись, он подумал секунд двадцать и изрек:
   - Алис, хочешь, я тебе сыграю что-нибудь?
   Девушка проследила направление его взгляда и недоуменно спросила:
   - Ты умеешь играть?
   - Ха! Зря я, что ли в музыкальной школе пять лет отбарабанил? По классу фортепиано. Конечно, умею. Сейчас. Хочется спеть какой-нибудь романс. Для тебя.
   Не ожидая ответа, он поднялся и не спеша, чтобы качание корпуса было меньше заметно, спланировал за инструмент.
   Откинул крышку, для пробы прошелся гаммой по клавишам, безбожно фальшивящим, и сказал, подошедшей вслед за ним Алисе:
   - Не стреляйте в пианиста. Он играет, как умеет.
   Подмигнул ей и, прекратив дурачиться, заиграл. Несколько тактов вступления и можно запевать.
  
   Не стала желтою тетрадь
   Но выцвели и стерлись звуки
   Обрывки слов и мысли вспять
   Черкали в гневе мои руки
  
   И все что хочется сказать
   Не может воплотиться в строчки
   Который месяц не понять, что происходит и опять
   Я рву слепую мишуру, сжигаю пепел на ветру
   Безумной ночи...
  
   И капли воска на столе
   Но до утра свеча погаснет
   Рука устала. Боль во мне
   Душа в бессилии увязнет...
  
   На лист ложится полотно
   Вниз катятся и бьются ноты
   Как объяснить, что не дано, не решено, не суждено
   Нам быть мелодией одной, а стать разорванной струной
   Никто не хочет...
  
   Алиса стояла, облокотившись на пианино, и слушала его, глядя прямо в глаза. Когда он смолк, она отвела правой рукой назад волосы и сказала:
   - Очень грустный романс. И с плохим концом. Ты это для нее, наверное, писал, да?
   - Разве бывают веселые романсы? - он проигнорировал вопрос. - Жанр такой. Грустная лирическая песня. Непременно с надрывом. С душевной болью и так далее. Не знаю как тебе, но я, под определенное настроение люблю слушать. Не все конечно. Хочешь другой спою?
   - Давай, - девушка сделала движение бровями, истинное значение которого он не понял.
   Наиграв мелодию, он выпустил из себя всю грусть и негромко запел:
   И лампа не горит
   И врут календари
   И если ты давно хотела что-то мне сказать
   То говори
  
   Любой обманчив звук
   Страшнее тишина
   Когда в самый разгар веселья падает из рук
   Бокал вина
  
   И черный кабинет
   И ждет в стволе патрон
   Так тихо, что я слышу, как идет на глубине
   Вагон метро
  
   На площади полки
   Темно в конце строки
   И в телефонной трубке эти много лет спустя
   Одни гудки
  
   И где-то хлопнет дверь
   И дрогнут провода
   Привет! Мы будем счастливы теперь
   И навсегда...
  
   Привет! Мы будем счастливы теперь
   И навсегда...
  
   Закончив петь, он выдержал последнюю ноту, пока она не утихла, и захлопнул крышку.
   - Вот и все. Концерт окончен. Пойдем?
   Они вернулись за свой стол.
   Алиса молчала. Видимо пыталась понять, для чего он это пел, и что в тех словах относилось к ней, а что нет. Одна из женских слабостей - все примерять к себе... А на самом деле все гораздо проще, впрочем, как всегда.
   Громкая, забористая фраза, которой мог позавидовать боцман парусного флота, заставила его повернуть голову к играющей компании.
   Один из игроков, подскочил со стула, зло хлопнул картами по столу, отвернулся, смачно плюнул на пол и, загребая привычно ногами, пошел к стойке. Видимо залить проигрыш.
   Его камрады весело засмеялись, и разлили очередную бутылку по широким и низким стаканам. Один из них оглядел зал, остановил взгляд на нем и крикнул:
   - Эй, парень! Не хочешь сыграть? А то старина Билли продулся в пух и прах. По маленькой. Давай! - и заговорщицки подмигнул ему.
   "Билли! Заряжай!".
   - Олег, не ходи, - Алиса накрыла его руку своей. - Не нравятся они мне.
   - Что-то не нравится мне это гусь, - поддержал он ее цитатой. - Ну, если по-маленькой. Подождешь? Сейчас, я их обыграю и вернусь.
   - Оле-жа, - девушка надула губки. Вот это она сделала зря. Еще никаких прав на него не приобрела, а уже пытается давить.
   - Я быстро. Посиди пока здесь, - полностью проигнорировав ее желание, он встал из-за стола, сделал несколько шагов и присел на опустевший стул, оказавшись напротив игрока в шляпе.
   - Отлично, теперь у нас полный круг, - зазывала хлопнул его по плечу и протянул стакан, в котором плескалась янтарная жидкость. - Ставка пять долларов, для начала.
   - Рублями, по курсу, - отозвался он.
   - Пойдет. Кидай.
   Он бросил в общую кучу в центре стола три полтинника и глотнул виски.
   Непонятный пятый игрок, кинул на него быстрый взгляд из-под полы, еще ниже опустил голову и уставился в стол.
   "Странный какой-то. Или какая-то. Ну и хрен с ним".
   Раздали карты.
   Приход так себе. Бубновый король, такая же десятка и всякая мелочь. Ничего интересного не составишь.
   С непроницаемым лицом он прикинул варианты.
   "Если только в прикупе что будет, а так...".
   - Меняешь? - спросил его банкующий.
   - Да, три, - он сбросил ненужные карты, получил новые и, не глядя на них, закурил.
   Все сосредоточились на игре, пожевывая губами и морща лоб в напряжении. Он ткнул недокуренную сигарету в пепельницу, глянул на Алису и поднял карты.
   "Та-та-та... Не везет в карты, повезет в любви. Обратное верно, интересно?".
   Игра началась.
   Видимо ко всем что-то пришло, потому что никто пока не собирался пасовать. Наоборот. Ставки росли. По десять долларов, по двадцать, по тридцать.
   На сорока упал один. Кинул карты на край стола, крякнул и потянулся за бутылкой.
   На пятидесяти пяти сорвался еще один. Осталось в игре трое.
   Он невозмутимо потягивал виски, курил, посматривал на Алису, которая, обидевшись на него, съежилась на стуле и обхватила стакан руками, вытягивая из него через соломинку последние соки.
   "Не плачь, Алиса. Ты стала взрослой. Праздник наступил и тебе уже шестнадцать лет", - он усмехнулся про себя. Львица. Дай только волю покомандовать. Ничего. Сейчас он доиграет и вернется. Пусть пока подумает.
   Когда ставка поднялась по семидесяти, съехал и третий. В игре остался только "мистер Х" и он.
   Ковбой поднял ставку до ста, предлагая ему или сдаться, или поддержать.
   "Дулечки. Покер - есть покер. Я и с парой выигрывал. Будет Блеф. Большой Блеф!".
   Раздумывая, сколько кинуть для продолжения банкета, он поднял глаза от карт и... и чуть не рухнул со своего места.
   Таинственный незнакомец, сбросил шляпу на спину, тряхнул головой, распуская уложенные под ней волосы, и оказался очень даже знакомым. ОЧЕНЬ. ЗНАКОМОЙ...
   - Ну, и? Мужчина! - злорадная усмешка Анастасии на ее тонких губах и такое томное и манящее выражение глаз. - Не ждали?
   Он испугался. Он испугался за Алису. Она находилась в нескольких метрах от своей Анти-сущности. А чем заканчивается встреча противоположностей - ему рассказывать не надо. Видел собственными глазами.
   "Вот же черт! Опять она! Зачем я сел играть. Уезжать надо было", - проскочили несколько мыслей подряд. - "Алиса. Ты как всегда права. Только не шевелись и не смотри сюда. Я тебя умоляю!".
   - Что с тобой? Олег Георгиевич! Заснул?! Проиграл - так сдавайся. Чего сидеть?
   - Да нет, что Вы, Анастасия Александровна. Я по Вам даже соскучился. Не виделись давно. Как поживаете? - вымученно протянул он, еще не придя в себя.
   - Великолепно! В отличие от некоторых, - Настасья прищурилась, внимательно глядя на него. - Ходить будешь? Нет - так свободен. В сад! Снял панамку - и с пляжу. Так твоя Ольга говорит?
   - Во-первых, не моя. А во-вторых, я никуда не спешу. Если Вы торопитесь, то не задерживаю.
   Не вовремя подошедший официант попытался заменить пепельницу, но Анастасия так на него зыркнула своими глазищами, что тот отскочил в сторону, и неловко выронил грязное полотенце прямо на него.
   Он едва успел свести колени, как на них упало что-то тяжелое, намного превышающее вес "орудия производства" обслуживающего персонала.
   Скосив глаза под стол, он увидел пару вещичек, о которых не так давно мечтал.
   "Вечер перестает быть приятным, раз такие подарки начинают дарить. Да-с. Хорошо бы уйти отсюда живыми... С этим, конечно, будет чуть проще, но все же...".
   - Ставка! Черт возьми! Олег!!
   Он кинул в большую кучу мятых грязных купюр эквивалент ста долларов и откинулся на спинку, положив руки на край стола. Если что - так будет удобнее.
   - На что ты там играл с Оливией? На Любовь? - зловеще засмеялась Анастасия. - Я с тобой на такую мелочь играть не буду. Она еще глупышка. Верит в эту человеческую чушь. Нашей ставкой будет твое будущее. И поэтому, я ставлю всё.
   С этими словами Черная Королева небрежно кинула на стол то, что он потерял.
   Три разноцветных камня, ярко-голубой, зелено-желтый и огненно-красный прокатились по доскам, сверкнули каждый по-своему и застыли.
   Он уставился на них, завороженный красотой драгоценностей, пытаясь переварить услышанное.
   "Это мое будущее? Эти три минерала? Всего то?! Тю! На фиг они мне сдались! Стекляшки! Она уже пыталась променять ее на них! Хрена лысого тебе, Настасья Батьковна!".
   Заметив его легкое замешательство, Анастасия сказала:
   - Ты не сможешь ответить на эту ставку. А чтобы добить тебя совсем, я же могу доставить себе такое маленькое удовольствие, вот еще довесок.
   С этими словами она расстегнула висящую на ее шею цепочку и медленно, наслаждаясь, аккуратно положила перед ним.
   Последний камень, цвета морской волны, облаченный в золотую скорлупу, блеснул гранями и затих.
   - Я убила твою пешку, ненаглядный мой противник? - Анастасия довольно улыбнулась.
   "Да на здоровье! Пешкой больше, пешкой меньше. А вот камешек... Аквамарин. Теперь полная коллекция. Пора делать ноги. Но... Нет уж. Сначала я ее проучу. Девчонка - зазнайка!".
   Он сложил свои карты стопкой, оставил их на краю стола и, следуя дурному примеру, тоже снял с себя цепочку.
   Золотой Лев, гордо опиравшийся на завоеванный мяч, а может шар, да, скорее шар, символизирующий земной, грозно рычал, оскалив пасть. Он стоит четырех камней. По меньшей мере. Так что...
   Анастасия сжала губы, заскрипела зубами, но оспорить равноценность ставки не смогла.
   Бросила свои карты на стол и заявила:
   - Вскрываемся! У меня пиковый Роял Флеш!
   Он засмеялся:
   - Ух, ты! Роял Флеш? Почти как Роял чизбургер. Супер карта, слушай! Нас-тя! Да ты молод-ца! - издевательски протянул он. - Куда нам сирым и убогим супротив Королев...
   Не спеша, растягивая удовольствие, он начал выкладывать на стол свои карты. Одну за другой.
   Десятка бубей. Валет бубей. Король бубей. Туз бубей...
   - У тебя всего лишь простой Флеш, - фыркнула Настя. - А гонору то. Фу! Мужчинка.
   Он насладился смехом Анти-Алисы и легонько положил последнюю, пятую карту...
   Дама бубей (между прочим, Лорина карта. Это она - Королева Пентаклей. И она спасла его сейчас...). И бубновый Роял-Флеш! Во всей красе!
   - Королевска карта бита, бит и весь его отряд. Дело будет шито-крыто, карты правду говорят, - с этими словами он сгреб со стола драгоценности, не забыв своего льва, проигнорировав кучу бумажных денег, быстро сунул их в карман, пока его соперница не опомнилась от оглушительного проигрыша, и опустил руки на колени. Ближе к полученным призам.
   Расширенные до невозможности глаза Анастасии и ее срывающийся голос оповестили его о том, что нежданчик полностью удался.
   - Ты... Ты обманул меня! Ты... Да ты! Ребята! Он Шулер! Взять его!
   Рефлексировать по поводу гуманизма к отдельно взятым персонам, персонажам и просто статистам Игры, он не стал.
   Руки сами охватили рукоятки двух подаренных официантом ("кто им был? Уж не Ангел ли мой? Скорее всего") тульских Токаревых (они же ТТ). Тело, подчиняясь общему замыслу, совершило немысленный кувырок через стол, сметая бутылки и прочее ненужные никому уже предметы.
   Через две секунды после призыва незабвенной секси-гёрл, за которые никто из ее подручных не успел правильно отреагировать на крик предводительницы, он уже стоял на ногах, прикрывая собой непонимающую ничего Алису, испуганно выглядывающую из-за его плеча, и водил стволами по залу, чтобы образумить, не успевших выхватить свои Кольты "ковбоев".
   Дуэль они уже проиграли. Можно скрипеть сколько угодно челюстями, оскаливать рожи и изрыгать проклятья, но. Его пальцы лежали на спусковых крючках, а их были еще в нескольких сантиметрах от курков изделий известного полковника.
   - Стоямба!!! Стоять всем!! Кто хочет маслинку, голосуем! Стоять, я сказал! - он резко дернул ствол в направлении самого ретивого защитничка "обиженной" барышни. - Ты хочешь умереть молодым?! Герои готовы умирать за деньги? Руки!!! Руки всем за голову! Быстро, вашу бога в мать!!!!
   Для пущего эффекта он провел вторым пистолетом по полкам с напитками и несколько раз нажал спуск.
   Буфетчик успел нырнуть под стойку. Десяток бутылок выпустили из себя содержимое, рванувшееся вниз маленькой Ниагарой, и рухнули на пол рваными осколками.
   - Алис. Уходим. Давай к выходу. Не спеша. Не бойся. Иди. Ну же! - он взбодрил, застывшую было в шоке девушку и, не сводя глаз с противников, бедром подтолкнул ее в нужном направлении.
   - Ты не уйдешь отсюда, - прошипела Настасья. - Ты! Гнусный обманщик. Гад! Ты не мог выиграть! Я должна выиграть, только Я!!! Проклятый мужчина! Ненавижу-у-у-у-у!!!!!
   - Все мужики сво, - поддержал он ее, кивнув головой. - Эй, подруга, что с лицом?! Созвонимся. Всё. Пока.
   Анастасия побагровела и протянула к нему скрюченные пальцы. Он направил ствол ей прямо в лоб, придавил курок так, что до срыва шептало остались считанные микроны и издевательски пропел:
   - Знаешь, извини, но мне надо бежать. Дела, пойми, дела, дела. Знаешь, извини, у меня самолет. Москва-Ростов-Казань-Москва. Москва-Ростов-Москва.
   Замершие клиенты достопочтенного заведения красноречиво свидетельствовали о том, что он отбил у них желание вмешиваться в разборки между несостоявшимися любовниками. Кому хочется получить пулю в живот? Даже если за нее заранее заплачено. Дураков нет.
   Он быстро обернулся за плечо, и, убедившись, что Алиса идет в нужном направлении, маленькими шагами, стал отступать к выходу.
   Все посетители, включая ослепленную ненавистью Черную Королеву, остались стоять на своих "клетках" в задумчивых позах, превратившись в некое подобие шахматных фигур. Что ж. Впереди их ждет редкий по изяществу финал. Ход его. Вернее его Королевы. Белой Королевы...
   Перешагнув порог, он резко захлопнул дверь в зал, развернулся и рванул со всех ног, догоняя бегущую впереди Алису.
   "Несемся так, будто за нами черти гонятся".
   Выскочив на улицу, они наперегонки запрыгнули в автомобиль.
   Бросив оружие на пол, он в одну секунду завел машину, воткнул первую и стартовал так, что из под колес пошел дым.
   Резкое ускорение отбросило их на спинки кресел. Не жалея свою любимицу, он рвал передачи, и утапливал в пол педаль газа, лишь бы скорее убраться подальше от "гостеприимного" места.
  
   Я больше не играю сам своей душой
   Какая есть, кому-нибудь сгодится
   Но медь - не золото, и твой герой -
   Последний, кем бы ты могла гордиться
  
   Остаться в живых!
   Отчаянный псих
   Не свой, не чужой,
   Последний герой
  
  
  
   Продолжение следует...
  
   Introductio - краткое вступление к первой части произведения
   Praeludium - инструментальная или оркестровая пьеса, напоминающая предисловие
   Giocoso - игриво
   Decrescendo - постепенно затихая
   Stretto - ускоряя
   Allegro - весело, живо, быстро
   Presto - очень быстро
   Adagio - отдельная пьеса в медленном темпе
   Автор песни Мара Кана
   Subito - внезапно, резко
   Piacere - по усмотрению исполнителя
   Cadans - завершающая последовательность
   Стихи автора
   Sotto voce - вполголоса
   Glissando - скользя
   Автор песни Мара
   Deciso - решительно
   Cantabile - певуче
   Автор песни Диана Арбенина
   Стихи автора
   Legato - связно, плавно
   Brillante - блестяще
   Стихи автора
   Автор стихов Диана Арбенина
   Scherzando - шутливо, игриво, с юмором
   Автор песни - С.Сурганова
   Andante - не спеша
   Автор песни Мара Кана
   Автор песни Диана Арбенина
   Feroce - свирепо
   Песня группы "Сплин"
   Кабельтов - 1/10 морской мили; 185,2 метра
   Автор песни Мара
   Morendo - замирая
   Песня группы "Наутилус-Помпилиус"
   Песня группы Лакмус
   Песня группы "Мумий Тролль"
   Espressivo - выразительно
   Автор песни Мара Кана
   Песня группы "Сплин"
   Da capo - с начала
   Стихи автора
   Ostinato - неотступно
   Стихи автора
   Песня группы Keane. Вольный перевод автора
   Стихи автора
   Песня группы "Океан Эльзы"
   Стихи автора
   Автор песни Диана Арбенина
   Precise - точно, определенно
   Стихи автора
   Автор песни Павел Кашин
   Песня группы "Агата Кристи"
   Автора стихов Лариса Рубальская
   Автор песни Владимир Кузьмин
   Автор песни Павел Кашин
   Автор стихов М. Карасев
   Стихи автора
   Con brio - с огнем
   Автор песни Игорь Корнелюк
   Песня Анжелики Варум
   Песня группы Сплин
   Автор песни Диана Арбенина
   Автор песни Мара Кана
   Песня группы Scorpions. Вольный перевод автора
   Imitando - подражая
   Автор стихов Владимир Высоцкий
   Песня группы Brainstorm
   Песня группы "Агата Кристи"
   Песня группы "Звери"
   Автор песни Владимир Кузьмин
   Песня группы "Чичерина"
   Semplice - просто
   Песня группы "Секрет"
   Автор песни Мара Кана
   Автор песни Диана Арбенина
   Стихи автора
   Песня группы Scorpions. Вольный перевод автора
   Песня Анжелики Варум
   Автор песни Павел Кашин
   Стихи автора
   Песня группы "Сплин"
   Песня группы "БИ-2"
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   200

0x01 graphic

  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"