На высоте в пять тысяч метров мгла стёрла все различия между землёй и небом. Снизу платформу подпёрла плотная сизая пелена, сверху же всё осталось по-прежнему - такая же тяжёлая непроглядность, какой она выглядела с земли. Ну, может быть, стала немного мрачней. То, что именно стратосфера самый запылённый участок воздушного мешка, в который помещена Земля Куратор им объяснили, добавив, что оседать она будет годами.
Обзор из кабины был прекрасный. Прозрачный колпак открывал бы глазам широкую панораму, если бы она существовала. Но аппарат словно завис в тумане, и только меняющиеся цифры на приборах в арабско-латинском обозначении, явно предназначенном для них - говорили об изменении положения в пространстве. Крот поднимал платформу в ручном режиме. Ещё во время занятий на тренажёрах решил, что автоматикой будет пользоваться лишь в крайнем случае. Управление было несложным, полностью адаптированным к человеку. И после двухнедельной подготовки в классе и десяти дней полётов он уже уверенно накручивал восходящую спираль, лишь время от времени сверяясь с приборами. Иной раз умышленно изменял параметры подъёма, о чём ему сразу же начинал бубнить на ухо электронный контролер, однако в действия его никто не вмешивался: предупреждать - предупреждали, но решать, как поступить, предоставляли самому.
Впрочем, ОНО не срывало, что не имеет возможности их контролировать. Не было у ОНО такой возможности. Слишком "закопалось" это самое ОНО когда-то в земные недра, не собираясь никаким образом вступать в контакт с "живыми-разумными". И если бы не форс-мажор, то и не явило бы себя ни анимерам, ни людям... А открыло ОНО им этот секрет для того, чтобы знали - случись что, на спасательную операцию со стороны базы рассчитывать не придётся. Спасение утопающих - дело рук самих утопающих. Это уже была формулировка Пацюка, с которым эти дни Крот общался много чаще, чем с Куратором.
Отклоняясь от схемы подъёма, Крот на практике изучал пилотажные качества аппарата. Одно дело тренажёр - совсем другое реальное железо. Или что тут его заменяло... О горизонтальном полёте они знали лишь самое необходимое. Не потому, что утаивали информацию. Просто у них было совершенно определённое предназначение и тратить время на обучение тому, что не выходило за рамки решения поставленной задачи, работодатель считал неразумным. Платформы использовалась исключительно как вариант гравиолифта: вверх-вниз. Поднять груз, увязать его гравитационными связями, вывести секцию на высоту в пятьдесят тысяч метров, где состыковка с полем солнечных батарей происходит уже автоматически - только это от них и требовалось. В день два-три старта.
Конечно, потом показания приборов о полёте перепроверялись. В первый раз, когда он нарушил полётное задание, после возвращения получил выговор от Куратора. Но через полчаса разбитной Пацюк, посмеиваясь, объяснил ему, что никто не собирается контролировать их полёты, поскольку доверие к ним - лучшим асам жилого комплекса и прилегающих бытовых помещений - совершенное и абсолютное, а этот индюк в костюме английского лакея просто таким образом выразил своё беспокойство по поводу их безопасности. После этого разговора Крот всерьёз задумался, что стоит за этим? Строгий и безалаберный кураторы, вроде бы были полной противоположностью друг другу. Что-то наподобие набившему оскомину литературному приёму с "добрым и злым следователем"? А может быть, у искусственного разумного существа, с которым они вступили в контакт, на самом деле раздвоение личности? Или растроение? Или полный раздрай? А может быть, и это вполне вероятно, здесь кроется что-то иное. ОНО изощряясь в способах контактов ставит перед собой какую-то специальную, неоглашаемую цель? Зачем вообще нужен этот шут Пацюк? Ведь для контакта вполне достаточно Куратора. Собрал, организовал, обучил, поставил задачу. Этот-то зачем шастает? И, что странно, только к нему. Или не только? Или не только он? Действительно, ведь так же, как он не говорит никому о Пацюке, могут умалчивать о своих особых контактах и другие. Надо будет поговорить с Антуаном.
Что касается материальной основы, ОНО, конечно же, едино и неделимо. Проще всего было представить эту основу в виде скрытого в подземелье суперкомпьютера, управляющего сложной подземной инфраструктурой, состоящей из производственных и коммуникационных подразделений. А вот общение с людьми было для него делом новым и неосвоенным. Приходилось подстраиваться: "выходить в люди", принимая человеческие обличия, используя визуальные и звуковые воплощения, что в обычной его практике было совершенно излишним. ОНО экспериментировало. И, может быть, даже развлекалось. И Пацюк, как иногда казалось Кроту, был, в отличие от Куратора, именно таким экспериментально-нестандартным образованием. ОНО словно бы входило в роль человека, осваивало его изнутри. В гротесковых, контрастных проявлениях ему было это делать легче.
ОНО ничего не делало напрасно и практически не ошибалось, как не ошибается опытный шахматист, играя с новичком. На основе каких-то сложных расчётов, учитывающих множество факторов, ОНО сразу же определило для себя статус каждого члена их маленького коллектива и при распределении функций назначило Кроту самую сложную и ответственную - сопровождение собранной конструкции к стратопаузе для присоединения её к гравиополю солнечных батарей. О том, что их внимательно изучали, говорил даже интерьер кабин. Летательные аппараты, не отличающиеся внешне и имеющие одинаковые возможности, внутренне были оформлены с разительным отличием. В аппарате Антуана - вызывающе экстравагантном, словно кабина космического корабля из голливудского фильма, Кроту было бы неуютно. Антуан же в деловом, неярком оформлении его "птички", скорей всего, заскучал бы...
На высоте десяти тысяч метров Крот завершил последний виток. И, к своему удовольствию, вышел довольно близко к расчётной точке. Чуть подработал винтом, ещё раз сверился по приборам и зафиксировался, "привязавшись" к наиболее удобным гравитационным якорям, из числа тех, что ОНО разместило внизу на опорной площадке в несколько квадратных километров. Установив платформу на антигравитационную треногу, дал знак о готовности.
Рыжий с Толяном уже были на месте - автоматику не перегнать. Они, как и Сандр с Базилем, летали экипажем. А вот Крот и Антуан - так распорядилось ОНО - управляли платформами в одиночку. Старт аппаратов был раздельным и Крот всегда уходил первым. За ним стартовал Антуан. Рыжий поднимался третьим, но как правило обгонял их, поскольку сразу же включал автоматику. Базиль тоже работал в автоматическом режиме, хотя Сандр, который был у него в напарниках, подражая Кроту, рвался выполнить задачу вручную. Однако осторожный Базиль постоянно охлаждал его пыл, хотя, когда парень уж очень донимал его просьбами, обещал дать "порулить" в следующий раз. Кормил "завтраками", как выразился Антуан, не упускавший возможности попрактиковаться в русском народном просторечии.
Время и порядок стартов определял "работодатель". Он же устами Куратора устанавливал полётное задание. И тут уже ничего нельзя было изменить. Хотя Крот с удовольствием бы отдал первенство Антуану, понимая, что даже такая формальность, как второй стартовый номер, задевает его самолюбие. Чем руководствовалось ОНО, понять было трудно: Антуан работал на тренажёре не хуже его, с аппаратом освоился быстро и управлял им уверенно, чего нельзя было сказать о Рыжем или Базиле. Первый, некоторое время помучавшись на тренажёре, оставил надежду освоить ручное управление и полностью полагался на автоматику, которая, кстати, тоже требовала наработки определённых навыков. Базиль ручное управление освоил, но им не пользовался, полагая, что незачем усложнять себе жизнь, когда всё может осуществляться само собой. Их вторые номера Толян и Сандр работали одинаково хорошо в двух режимах, но, несмотря на это, к самостоятельному управлению допущены не были. Правда, командиры экипажей имели право уступить им в полёте своё место. Когда и как - не оговаривалось, это должны были решать сами Рыжий и Базиль.
Антуан хотел было взять себе вторым номером Сандра, но ему было отказано. Крот ни о чём не просил. Как есть, так пусть и будет. Была у него, кроме желания овладеть техникой, ещё одна цель, о которой он ни с кем не говорил. Даже с Антуаном. И вообще не говорил об этом вслух. В мозги, кажется, ОНО ещё пока проникать не научилось, а вот разговоры прослушивало, чего и не скрывало, в самом начале сообщив, что присутствует всегда и везде, а воплощается лишь для их удобства в тех ситуациях, которые нужны для общения. И добавило уже устами Пацюка: "Не корысти ради, а токмо дабы успеть удовлетворить все желания дорогих гостей". Крот уже заметил, что литературный ассоциации у этого "иноземного разума" богатые. Видно, литературный массив занимал в добытой на Земле информации не последнее место. Это тоже следовало обдумать. Хотя бы для того, чтобы попытаться определить соотношение анимеровского и человеческого в логике действий "мыслящей машины". А утаивал он мысль о том, что, осмотревшись, можно будет распорядиться , для чего и следует обучиться хорошо управлять ею. Вот только лететь было пока некуда. Да и не за чем, потому что обещало ОНО после окончания работ отправить их домой. Однако в любом случае запасной вариант должен быть обязательно. Мало ли.
Петьку, который, с увлечением и очень даже неплохо "летал" на тренажёре, в экипаж по малолетству не включили. Как не включили Райта и Поля. Впрочем, Райта они больше не видели. Куратор обмолвился, что он проходит курс лечения, а Поля ОНО, складывалось такое впечатление, вообще не замечало.
Но, как бы там ни было, Крот не мог ни признать экипажи были подобраны правильно. Ему и Антуану комфортней было летать в одиночку: поддержки - ни практической, ни эмоциональной - им не требовалось. Рыжий с Толяном хорошо ладили и отсутствие амбиций у второго вполне устраивало амбициозного первого. Кроме того Толян был технарь, всё-таки, пусть и давнее, но техническое образование у него за плечами имелось. Да и Сандр с Базилём друг другу подходили. Спокойный и неторопливый Базиль отлично справлялся с текучкой, а для действий энергичных и решительных, если такие понадобятся, пригодился бы Сандр.
Когда вся четвёрка заняла углы квадрата на расстоянии полукилометра друг от друга и выровнялась по высоте, Крот дал команду начать установку узловых гравитаторов. Подав на прикреплённую под корпусом шайбу напряжение, направил поисковые лучи к платформам Рыжего и Базиля. Они с небольшим опозданием ответили. Но ответили точно, с первой попытки связав лучами свою часть периметра. Наверняка с лучами у них работали Толян и Сандр. Крот почти физически ощутил, как его машина, получив поддержку, ослабила напряг. С той стороны быстро и точно работал Антуан. На экране, транслирующем данные наземного контроля, отчётливо прорисовался синий квадрат. И тут же прозвучал звуковой сигнал. Первая часть операции была выполнена. По периметру, выстраиваясь на определённом расстоянии друг от друга, заскользили от угловых точек навстречу друг другу точки помельче. Так схематически отображались сегменты, отделившиеся от угловых шайб. Тут уже всё происходило без участия человека. Выстроившись, они связались друг с другом силовыми лучами, расчертив большой квадрат на клетки. Голосовой сигнал сообщил, что блок поля создан и готов к загрузке. Платформы отошли в стороны, предоставив угловым шайбам опираться на силовые треноги. Убедившись, что всё идёт по плану, Крот поднял свою машину на десять метров над "решёткой" и медленно повёл её, как трактор на пахоте. Четыреста метров туда, четыреста метров обратно. В реале не было никаких следов ни квадрата, ни следов его работы. Но на экране ясно обозначались длинные прозрачные мазки. Это выглядело как закрашивание квадрата светло голубой краской из пулевизатора. На этом командная работа завершалась. Товарищи его спустились на землю, он же, завершив "посевную", поднялся ещё на семьдесят метров и подцепив угловые агрегаты невидимыми гравитационными "тросами", начал подъём на высоту пятьдесят тысяч метров.
Это была особо ответственная задача, возвышающая его в прямом и в переносном смысле. Потому что эту операцию доверяли только ему. Он ещё раз сверился с приборами, уточняя расположение предназначенного для подъёма секции, и потянул её к месту соединения с уже действующим полем солнечных батарей, собранным ими за десять дней работы. Подвешенная на гравитационных нитях, удерживаемых несколькими мощными антигравами, энергетическая конструкция тратила почти тридцать процентов получаемой от Солнца энергии на обеспечение собственной жизнедеятельности. Но и того, что она отправляла в виде импульсов на Землю, с избытком хватало, чтобы вернуть жизнь центу управления империи, в котором правило ОНО.
Закончив работу, Крот поднял глаза к небу. Солнце ослепительно сияло, недалеко от горизонта - его пронзительные лучи нейтрализовало светозащитное пятно, плавающее по прозрачному куполу, изменяя своё положение так, чтобы закрывать от яркого света лицо Крота. Но звёздное небо обрушилось на него во всём своём великолепии. Но он всматривался в них не потому, что был захвачен зрелищем сплошного сияющего купола, практически не имеющего незаполненных светом участков. Его интересовало другое.