Ирина прилетела на точку в десантном модуле - привезла продукты и смену. Григ, дождавшись, когда она выпорхнет из кабины, молодцевато приветствовал её, дурашливо приложив сразу обе руки к козырьку фуражки, выражая таким образом свою высочайшую радость от встречи.
- Здравия желаю, товарищ майор Ирина Геннадьевна! - Широко осклабился он. Но было за этим дурачеством ещё что-то, пока скрываемое. Именно это что-то заставило его связаться с ней через голову начальства и в обход установленных приказом ежедневных докладов дежурному по части, а, точнее, в обход Седых и представителя центра, который крутился в части уже вторую неделю и, хотя не во что не встревал, но напрягал всех своим унылом видом. Его можно было понять: мужику хотелось домой, а не торчать в лесу неизвестно что и как усиливая.
Ирина не состроила недовольное лицо, хотя могла бы принять его шутовство как бестактность - не так уж и дружны они были, чтобы позволять по отношению к себе фамильярности. Но, с другой стороны, этот внеслужебный контакт - совсем не обязательно лично ей было вести на пост леталку - и сближал их, делая заговорщиками. Григ же продолжал трепаться, явно оттягивая начало серьёзной беседы и наслаждаясь тем, что можно не делать умное лицо, что совершенно необходимо при общении с подчинёнными.
- Привет, Ира. Ты обедала? Наш Витёк такой борщ из концентратов сварганил, что много не покажется.
- Обедала.
- Ну тогда я приглашаю тебя вместе поужинать.
- Вместе с кем?
- Со мной, конечно. И со свободной сменой.
- Ты думаешь, я так долго задержусь у вас? Чем же ты хочешь меня заинтриговать, Григ?
- Прогулкой по лесу, Ирина Геннадьевна. Вы, как романтичная натура, я надеюсь, не откажетесь в компании бравого вояки пройтись меж родных берёзок и осинок?
- Долго это будет продолжаться?
- Прогулка?
- Нет, твоё пустословие.
- Ирина Геннадьевна, я навёрстываю. Сегодня утром я потерял дар речи...
- И сейчас ты компенсируешь утреннюю немоту? Ладно, показывай. Ты ведь хочешь, чтобы я сначала увидела это нечто, из-за чего подчиненные всё утро наслаждались твоим молчанием?
- Да. Потому что... Только туда ногами не дойти. Давай на твоей гравке.
Через две минуты они подлетели к опушке леса, перескочив перед этим через густо заросшее осокой болото.
- Я сюда случайно забрался, - объяснял он по ходу движения. - Нам тут делать вроде как нечего. Зона выхода - южней, да и не очень-то через болото переберёшься. Возьми левей, вот на ту сосенку. А вчера я решил индивидуальный антиграв испытать. Ну, типа, потренироваться. Дай, думаю, через болото перепрыгну, а то Крот ворчит, что пользоваться не умеем, - тут он запнулся, а затем продолжил, но уже другим тоном, - ну и осмотрюсь. Вроде как огоньки какие-то прошлой ночью над этим лесом мелькали. А тут ещё и ветерок попутный, ну как не воспользоваться?
- А назад бы как?
- Так я ж не дурак, - с гордостью сообщил Григ. - Я заякорился на этом берегу. Думаю, если что, назад по шнуру вернуться. Так и вышло. В целом. Ну, дело не в этом. Дело в том, что, когда я сюда перебрался, то...
- Поле? - прервала его Ирина.
- Ты догадалась, да?
- Прибор показывает изменение силового напряжения.
- Да. Представляешь? Сади машину.
- Сажай, - машинально поправила она и мягко посадила гравик.
Когда вышли наружу, он спросил негромко:
- Посмотри внимательно, ничего не замечаешь?
Ирина присмотрелась. Лес, как лес, только темновато что-то для соснового леса. Мрачный уж очень - тень густая, как в лиственном и вот ещё - тишина. Неестественная, густая. Конечно, осенний лес - не весенний, но что-то должно быть слышно. Какие-то звуки должны раздаваться. А тут даже голос Полупанова - как через вату. Она покрутила головой, словно разгоняя наваждение. Он в ответ на её движение осклабился, но тут же вновь стал серьезным.
- Вот и я так же головой сначала крутил. Пока не обвыкся.
- Ты в лес заходил?
- Нет. В лес зайти - поле мешает. - скаламбурил он и добавил. - Как же туда зайдёшь, если силовая защита? А надо бы зайти. Только как? Ир, а ведь в куполе обязательно форточки оставляют.
Он словно бы и спросил, но по интонации скорее подсказывал, наводил на мысль. Намек был прозрачный, но сначала не мешало бы разобраться, что к чему. За куполом мог скрываться какой-то секретный объект ФОРСИС. Надо будет уточнять в штабе. Но ведь может быть и такое, что эту зону выгородили инакие. Тем более, что неподалёку точка перехода, через которую провели борт с Кротом и пленным.
- И зачем ты меня сюда привёз? - спросила она.
- Я? - деланно удивился он. - Разве я вёз? Мне и не на чем.
- Григ, не крути.
- Раз мы уж здесь, пойдём-ка.
Сказал и двинулся к лесу. Она заспешила за ним. Тишина сгустилась почти до невыносимой, стало трудно дышать. Кроме этих, несвойственных для силового поля ощущений, по мере приближения к лесу появились и характерное - начала ощущаться упругость воздуха, подобно той, что ощущаешь, когда идёшь против ветра. Это при полном-то безветрии! Григ пёр вперёд, как танк, Ирина не в силах бороться больше с сопротивлением остановилась и окликнула его. Он обернулся, виновато улыбнулся, потом подпрыгнул и его отнесло метра на два, прямо к ней.
- Извини, увлёкся. Отсюда тоже видно. Смотри-ка, - и указал рукой на густой подлесок, вываливающийся из чащи на поляну.
- Что ты загадками говоришь? Подожди, ты о тропинке?
- Вот. Как может быть тропинка, если здесь хода нет?
- Недавно купол ставили?
- Или регулярно открывают.
- Ты думаешь, это они натоптали?
- Места безлюдные. Ну и, мы немножко не дошли. Там след бэра отпечатан. В грязи. А дождик у нас когда был? Вот...
Ирина поёжилась, представив вдруг, что из глубины леса за ними наблюдают. Через прицел. Но показывать, что испугалась, не стала. Да и как стрельнут, если силовая защита? Она непробиваема с двух сторон. Но всё-таки очень захотелось уйти. Григ понял её, а может быть, больше здесь нечего было делать. Когда подходили к леталке, сказал вкрадчиво:
- Ир, давай ты Витькиного борща похлебаешь, а я быстренько облечу всю эту абракадабру, посмотрю, что и как?
- Григ, не дури. Надо доложить в часть, получить разрешение, а уж потом облетывать.
- Ир, ну чего зря балабонить? Облечу, посмотрю, а потом и доложим.
- Гриша, - она заговорила почти ласково, - ну нельзя, понимаешь? Нельзя туда соваться вот так.
- Я знаю, что нельзя. Но Седых не разрешит вообще. Начнёт резину тянуть, с центром согласовывать, а они возьмут, да снимутся. Следы видела? Я думаю, наследили, когда колпак ставили. Осматривались.
- Ребята знают, что ты купол нашёл?
Григ понял, к чему вопрос, в душе обрадовался, но энергично возразил:
- Даже не думай. Я один слетаю.
- Быстро ты соображаешь, когда не прикидываешься. Ну так знают?
- Знают. Я сегодня обе смены инструктировал. Настроил соответственно. С той стороны болота пост установил. - Ладно, нельзя так нельзя.
- Ну хватит уже причитать. - рассердилась она. - Садись. Пролетим по окружности.
- Вот за что я тебя уважаю, кроме красоты и ума, - откликнулся Григ весело, - так это за смелость и летное мастерство!
- Трепло. Свяжись со своими. Скажи, что начинаем облёт.
- Так ведь нет отсюда связи... Почему-то. - ответил он со вздохом. - Глухомань. Захолустье. Я же тебе не зря говорил, что утром дар речи потерял. Зона молчания, по всей видимости. Как под Дальногорском.
Она подняла машину и приблизилась к куполу до легкого попискивания индикатора, отмечающего напряжения силового поля. На бреющем пошла вдоль невидимой преграды, чуть забирая влево: купол в основании всегда имеет правильную окружность. На маршрутном экране поверх карты, по траектории их движения вырисовывалась дуга. Она пощёлкала клавишами и дуга превратилась в круг. Мелькнули цифирки, и возле кривой появился результат: радиус 250 метров. Значит, и вершина купола была на таком же расстоянии от земли.
- Странно это, - заговорил через некоторое время Григ. - Я про тень. Вот что они там на лес набросили? Сверху бы посмотреть...
Попискивание внезапно прервалось. На несколько секунд и почти сразу возникло вновь. Они переглянулись. Григ, как гончая, почуявшая след, подался вперёд. Он молчал и его молчание было красноречивей всяких слов. Ирина тоже ощутила азарт. Она, ни слова не говоря, развернула машину и на малой скорости повела её назад. Как только датчик замолчал, развернулась к лесу. Сопротивления не было. Сигналов тоже.
Григ приник к стеклу. Когда машина приблизилась к деревьям, велел:
- Высади-ка меня.
Она снизилась, и Григ выскочил наружу. Минуты три его не было. Потом появился, сказал в приоткрывшуюся дверь:
- Ты меня здесь оставь, а сама давай на базу. Доложи Седых, а завтра утром заберёшь.
Глаза у него горели. Понятно было, что нашёл что-то.
- Не дури, Григ. Могут закрыть проход... Да всё, что угодно могут.
- Всё, Ир. Довезла и спасибо.
Спорить было бесполезно.
- Без тебя не полечу.
- Надо доложить, Ира. Представляешь, если мы оба пропадём без вести? Информацию надо доставить? Надо.
Ирина колебалась. С одной стороны, с другой стороны... Оставаться здесь - глупость. Это только безбашенный Григ может придумать. Но и бросить его нельзя. Решение пришло неожиданно. Сказав: "жди", выскочила в проход и на большой скорости ушла в сторону от купола. Как только появилась связь, вызвала дежурного по части. Доложила обстановку и, не отвечая на вопросы, вернулась под купол. Григ вырос ей навстречу внезапно, словно возник из ничего - она едва успела остановить машину. Откинула дверцу, запуская его вовнутрь. Он был возбуждён и озабочен.
- Уходим, Ирка. Тут у них всё серьёзно.
То, что дело серьёзно, она уже поняла. Развернула машину к проходу, но было поздно: прибор тревожно запиликал, сообщая, что купол сомкнулся. Тогда она повела машину вдоль стены, надеясь найти ещё один разрыв. В общем, это был жест отчаянья, но вдруг! Дорогу перегородили заросли. Отчетливо видна была граница силового поля, раздвинувшего кустарник и прижавшего его ветви. Она подняла машину, протиснувшись в узкий промежуток меж кронами, и повела ее над деревьями. Лес был накрыт густой дымкой, а может быть и каким-то полупрозрачным, словно вуаль, материалом. Из кабины трудно было понять, что это. Если это газ, то почему так устойчив, если какой-то материал, то, как держится на весу? И, главное, для чего он нужен? Полог не был связан с куполом, он не доходил до него несколько метров. Но то, что расстояние, между силовым полем, обозначенным застывшими в тщетной попытке распрямиться ветвями деревьев, и серой массой было одинаковым, говорило о том, что они части единого целого.