Марина взглянула на него с беспокойством, как бы определяя, как там сложилось за дверью: кто кого. Но ничего не спросила. Закрыв дверь на задвижку, сказала: "Руки мойте и к столу". Игорек хихикнул и показал матери ладошки. Он уже сидел за столом и выразительно хлопал ладонью по табурету возле себя.
Обедали они совершенно по-семейному.
- Поел? - Спросила Марина у Игорька, когда тот отставил чашку с недопитым компотом. - Чистить зубы и спать.
Пацан не стал протестовать. Поднялся и, по-взрослому пожав Антону руку, сказал вполголоса:
- Завтра приходи утром. Пойдем, куда обещал.
- А теперь подробней, - сказала Марина, когда за сыном закрылась дверь, - куда это вы собрались?
Она не выглядела ни растерянной, ни смущенной.
Антон сел рядом, притянул её к себе и, сбиваясь, прошептал в ухо: "Военная тайна".
Марина не отстранилась, не напряглась, но и не потянулась. Они сидели молча до тех пор, пока в ванной не затихла вода. Тогда она мягко отстранилась. Сказала негромко, заглянув ему наконец в глаза:
- Подожди, я его сейчас уложу.
Некоторое время Антон сидел в одиночестве, с удивлением заметив, как горят у него щеки. Не получалось войти в роль бравого любовника-соблазнителя. Он ощутил вдруг душевное волнение, нетерпение, и даже некоторую неуверенность. Неужели? Так вот сразу... А ухаживание-уламывание? Или уже все решено? Но почему?
Марина вошла тихо, села рядом. Совсем рядом, но не касаясь.
- Чаю хочешь?
- Нет, не чаю. - Он взял ее за плечи повернул к себе податливое тело. Они поцеловались. Антон ощутил, как дробно застучало сердце. Подхватил ее, усадил к себе на колени. И что-то задел. За спиной, на столе, грюкнула посуда.
- Пойдем, - сказала она, отрываясь через некоторое время от его губ. - Игорька разбудишь. Сначала туда. - Она подтолкнула его в сторону ванной комнаты. - А потом туда, - и указала на дверь рядом с той, за которой скрылся сын.
Он явился к ней, наспех вытершись с замотанными банным полотенцем чреслами, и сразу дал волю рукам.
- Нет, - остановила она его, придерживая воротник комбинезона, разошедшегося под распавшейся молнией - там ничего интересного. Никаких кружавчиков... Я сейчас...
Антон в постель не полез, а присел на краешек кровати. Прикрыл возбуждение полотенцем, машинально потянул с полки книгу. Стихи. Автор был ему не знаком и это немного задело. Стихов он не любил. Стихов в смысле модных теперь поэтических изысков. Но самых раскрученных современных авторов знал пофамильно. О классике и говорить нечего. Офицер должен не только профессионально разбираться в вопросах, касающихся его специальности, но и быть на высоте в вопросах, рассуждать о которых гражданские считают своей привилегией. Если не начитан, то хотя бы наслышан. Не хватает времени читать художественную литературу - читай литературную энциклопедию. И толковые словари. Так их учили.
Потянул вторую книгу. Тоже стихи. Но на этот раз фамилия автора была знакома. Он даже помнил несколько строк наизусть. И это немного уняло шевельнувшегося в нем червячка неудовлетворенности. За третьей книгой он лишь потянулся, но взять ее не успел - вернулась Марина. Она была в длинной мягко облегающей тело ажурной ночнушке. И заметно стеснялась этого. Лампа у двери осветила ее, и вырисовала сквозь полупрозрачную ткань тело. До чтения ли тут? Антон поднялся ей навстречу, потеряв полотенце, и, чтобы скрыть то, что и определяет состояние наготы, шагнул вперед, прижимая ее к себе, словно прикрываясь.
Потом... Она была ласковой и горячей. Чувствовалось, что наголодалась, но отдалась с удивительной деликатностью. И он чувствовал себя так, будто бы не чужой ей, а словно вернулся после долгого отсутствия. Потом они шептались на подушке. Это было необычно и по-домашнему грело душу. И Антон вдруг подумал, что с женой он не шептался. Разговаривали, решая всякие бытовые вопросы, иногда переругивались. Он и представить себе не мог, что с Катериной можно было шептаться. Вот так, подставляя под щекотящее дыхание ухо. Иногда он нарочно говорил совсем уж тихо, и когда Марина тянулась к нему, чтобы расслышать, покусывал ее за мочку. И получал шлепок по лбу или ласковое подергивание за вихры. И тогда оба вновь возбуждались.
- Ну хватит уже, - сдалась она, наконец. - Мне завтра на работу.
- Еще разок. - Попросил он. Однако уже другим тоном, не так как в прошлый раз. Она засмеялась в ответ: "Хватит! Пресытишься, чем я тебя тогда привлеку?"
Он промолчал в ответ на эту женскую хитрость. Спешить с выяснением отношений в любом случае не стоило. И уступил, потому что понял, действительно на сегодня хватит.
Вот так и попадают в зависимость от женщины, подумал про себя. И вдруг поймал себя на том, что сначала вместо "женщины" влезло "жены", однако подсознательно он выправил фразу, даже не отдавая себе в том отчет. Сработал внутренний корректор. Стилистику выправил или логику? Эта мысль его заинтересовала. Что-то такое было в Марине, чего не было в бывшей жене. Какая-то особая притягивающая теплота. Интерес в первую очередь именно к нему, а не к мужчине в нем. Он это явно почувствовал. Но почему? Первая, ну пусть вторая, встреча. И не говорили до этого почти. Общение тел, а не общение душ. Но он уже почувствовал в ней что-то такое, особое, способное захватить и крепко привязать к себе. И пока никак явно не обозначаясь, стала беспокоить мысль, и что дальше? Марина... Земля... Марс... Засыпая, он вдруг вспомнил вахтовика и вновь забеспокоился.
- Признавайся, - прошептал дурашливым голосом, чтобы вопрос показался шуточным, - что он хотел от тебя?
Она ответила сонным голосом:
- То же что и ты! Что вы хотите от еще молодой и привлекательной женщины?
- Но ты не уступила? Устояла перед соблазном? - продолжал он, не меняя интонации, но почему-то встревожившись...
- Ну как я могла соблазниться? Я же тебя ждала. - Она сказала это совершенно серьезно. И добавила просительно, - не будь занудой. У нас в запасе еще два года. За это время мы все успеем выяснить.
Странно, однако он не услышал, как она проснулась, как встала. И пробудился лишь от ласкового прикосновения и поцелуя. Впрочем, хотя и нежного, но быстрого, ускользающего.
- Нет, нет, - ответила она на движение его рук.
- Это было так приятно проснуться в своей постели. Не в казенной, не в случайной, что тоже бывало, а в своей. Согретой двумя телами, но одним теплом. Он мельком подумал, что раньше такого ощущения не испытывал никогда.
Марина появилась на пороге комнаты и, на секунду задумавшись, спросила тихим напряженным голосом.
- Ты сегодня придешь?
- Я не уйду, - ответил он, вкладывая в свои слова более глубокий смысл, чем содержался в вопросе, и, словно бы отвечая сразу на все то, что будет спрошено позже, и было обозначено ею во вчерашней шутке, сказанной на подушке.
Она кивнула в ответ понимающе. Сдержано кивнула, однако взгляд ее засиял.
- Ну, тогда до вечера. Игорек тебя покормит... И смотрите там осторожней. Ну, куда идете.
- Все будет хорошо...- Начал было он.
Но она продолжила вдруг неожиданно:
-Ты его слушайся.
- Марина! Ты не оговорилась?
- Нет, - улыбнулась она. - Сам поймешь. Ты еще здесь новичок. И, не обижайся на него, ладно?
- За что?
- Характер у него... Весь в маму. - Она смутилась и махнула рукой.
- А как он отнесется к тому, что я у вас здесь... - он замолчал, чтобы не сказать "поселился". А говорить "ночевал" было неправильно. Грубо и пошло.
- Нормально отнесется, - сказала Марина. Все, я побежала. И посмотрела на него чуть обижено. Поняла вдруг... Уловила подтекст. Задержалась еще на миг.
- И не думай обо мне плохо... У меня уже давно никого не было. Так что привыкать ему не с чего... А тебя я действительно ждала. Целых два месяца. И знала, что ты придешь. А ты всё не шёл.
Антону стало неловко. Сказал сам себе, то ли в осуждение, то ли в оправдание: "Ну что взять с солдафона?" Вздохнул и поднялся. Надо было еще собраться.
Забежал на квартиру. Взял из шкафчика в предбаннике тревожный жилет, заглянул в комнату и потихоньку, чтобы не разбудить Володю, вышел.
Когда он вернулся, Игорек уже встал. В ванной журчала вода.
- Молодец, - похвалил его Антон, - когда тот вышел на кухню. - Но вытираться надо лучше.
Тот взглянул на него иронично и усмехнулся: "Ты чего? Мамки же нет! Можно и так.". Однако довытерся кухонным полотенцем. Спросил:
- Ты поел?
- Не успел.
- Я умею кормить, - сообщил Игорек. - Садись сюда и жди. - Он указал на табуретку. А хочешь, на моем месте будешь сидеть? Оно удобное. Можно к стене привалиться. Только надо будет стол отодвинуть, а то будешь ногами задевать...
Он смотрел на Антона, ожидая ответа.
- Разберемся, - ответил Антон и потрепал его по вихрам. Ну, кто кого кормить будет?
- Я тебя, - сказал Игорек. - Ты же у нас... - Он запнулся и поправился, - ты же здесь пока еще ничего не знаешь...
Пацан явно настроился Антона усыновить. Или как правильней сказать? Упапашить? Странно, однако Антон как бы и не особенно возражал. И его "пока" отозвалось в душе теплом.
Глава двенадцатая
На завтрак была тушеная картошка с котлетами. Вкусно. Давненько Антон не ел картошечки. Мясо синтетическое, это ясно. Но картошка была настоящая! Это наводило на некоторые предположения.
- Часто у вас картошка на завтрак? - Поинтересовался он у Игорька как бы между прочим. Тот помедлил с ответом. Потом сказал неопределенно:
- Ну, да...
Однако по тому, как он ее уплетает, было понятно, что и для него это тоже деликатес. Что ж странного? На Марсе больше в ходу концентраты. Натуральный продукт скорее относится к разряду праздничного угощения. Или приворотного зелья?.. Антон усмехнулся. Вот ведь... Со всех сторон в оборот взят. Окружен... Заботой.
Позавтракав и выпив кофе - кофе был растворимый, но вкусный. Его на Марсе было полно, поскольку, в отличие от чая, он прекрасно переносил космические путешествия - стали собираться в поход.
- Почему всяких железок с Земли везут много, а еды мало? - спросил Игорек, неумело укладывая в пакет бутерброды, которые стругал Антон.
- Продукты при перевозке могут разрушаться. Ты ведь знаешь, как сюда все привозят?
- Ну как... На "телегах"...
- А что такое "телега"?
- Корабль такой, большой.
- Очень большой. И не корабль. Платформа такая. Длиной в несколько километров. Как отсюда так до озер примерно. На ней устанавливают большие контейнеры. И в них располагают все, что надо. То, что можно довезти. Там же холод в космосе страшный. Потому некоторые вещи, которые могут от холода поломаться, везут в виде сырья. Металлического порошка, например. Чтобы не разрушилось. Или создают специальную защиту. Это уже инженеры знают, как. Потом разгоняют платформу при помощи двигателей и ставят парус. И солнечный ветер гонит платформы к Марсу. А здесь их встречают, тормозят и разгружают.
- А разгружают как? Столько груза.
- Ты про гравитационный лифт слыхал? Эти платформы по частям опускают вниз и забирают груз. А на них загружают руду и снова поднимают в космос. Там разгоняют, снова ставят парус, и они опять летят, но теперь уж к Земле.
- Долго?
- Ну не знаю... Наверное, дольше ракеты. Да какая разница сколько? Платформы каждые два-три месяца отправляют. В первый раз надо было год или два подождать, а теперь только успевай принимать.
Они прошли уже пару коридоров, когда Игорек вдруг остановился и сказал испуганно:
- Так тебе же нельзя идти без защиты.
- Там что, стекло пари́т?
- Там нет. А не там - да.
- Что-то ты парень загадками сегодня говоришь. Ну ладно, зайдем ко мне, я возьму защиту.