Аннотация: страшная глава получилась. по-прежнему жду ваших откликов. возможно, это последняя глава, которая окажется здесь
Глава 9
- Мне тут страшно, тут дома низкие, - призналась Таня.
- А мне кажется, что за нами следят, - откликнулся Лёшка, оглядываясь по сторонам.
Они загнали УАЗ в ближайший двор. Анна заставила детей влезть в машину и запереться, а сама с автоматом пошла разведать, всё ли чисто в доме, в котором решили остановиться. Крыльцо было на удивление целым, ни одна ступенька не скрипнула. Окошки без сажевого налёта, резные наличники без снега. Складывалось ощущение, что за домом присматривают, действием ветра это не объяснялось.
На всякий случай Анна громко постучала в двери:
- Кто-нибудь есть? Хозяева?
Дверь отворилась с протяжным скрипом, от которого по спине побежали мурашки. В нос ударил застоявшийся, какой-то слежавшийся воздух. Никто даже не подумал выходить навстречу или иным способом отреагировать на вторжение чужака. Девушка, мягко переступая, вошла в дом. Обычный деревенский дом, с вытертыми дорожками, настеленными на деревянном полу. На стенах календари с котятами, с какими-то датами, отмеченными карандашом. Старая техника и старая мебель. Такой самый обычный среднестатистический деревенский дом.
Хозяев Анна нашла в дальней комнате, которая служила спальней. Два скелета лежали в расстеленной постели, укрытые толстым пуховым одеялом. Черепа скалили друг на друга зубы. Вытянутые поверх одеяла руки цеплялись костлявыми кистями, на указательных пальцах болтались обручальные кольца. Казалось, что люди просто легли спать и умерли. Анна, не испытывая брезгливости и удивляясь этому, подошла поближе, чтобы рассмотреть скелеты.
- Странно, - девушка низко склонилась над телами, - почему на подушках и одеяле нет следов разложения? Чистенько всё. Люди так не разлагаются. А в святых я не верю.
В этот момент со двора раздался громкий крик детей. Анна тут же оставила свои размышления и побежала на улицу, спотыкаясь на разъезжающихся под ногами дорожках.
- А ну отойди от машины! Или я тебя продырявлю! - закричала она, вылетев на крыльцо.
Девушка вскинула для убедительности автомат. Рядом с УАЗом стоял мужчина, сжимающий в руке топор. Он был одет в телогрейку, шапку-ушанку, перевязан серо-коричневой шалью с бахромой, ватные штаны с замасленными коленками и валенки. Половину лица мужчины скрывала огромная русая борода и вислые усы. Из-под опушки шапки на Анну уставились маленькие блёклые глаза. Мужчина повёл носом, как пёс.
Анна, не выпуская неизвестного из виду, сошла с крыльца. Мужчина отступил на шаг назад, так же не сводя с неё глаз. Дети на переднем сидении замерли обнявшись.
- Топор убери! - приказала Анна, почувствовав, что против автомата мужчина не попрёт.
"Как не вовремя машина заглохла"! - подумала она, подходя ещё ближе.
- Я опускаю, опускаю, - голос у мужчины был низким, почти приятным, если бы не присюсикивание на шипящих.
Он демонстративно засунул топор в кожаную петлю на ремне и показал пустые руки. Но девушка не торопилась опускать оружие, мало ли чего можно от него ожидать. А она слабая женщина, да ещё и с двумя детьми, за которых чувствовала ответственность.
- Ты кто?
- Я-то? Я Сергей Петрович Кислухин. Живу тут, - мужчина неопределённо махнул рукой, заставив Анну напрячься.
- Кто-то ещё в деревне есть? - Анна начала опасаться, что в любой момент могут заявиться другие жители, и тогда автомат мало что будет решать, к тому же ей не приходилось ещё стрелять в людей.
- Один я, - тяжело и печально вздохнул Кислухин. - Совсем один уж года два. Даже скотины не осталось. Думал, помру скоро, а тут слышу, вроде как машина гудит. Я-то сам на дальнем концу деревни живу. Думал, много людей едет. Пока сюда добрался. Смотрю, а тут только мальцы в УАЗе...
- Поэтому напасть хотел? - прервала поток откровений Анна.
- Не напасть, а помочь! - горячо перебил Кислухин. - Я ж думал, они совсем одни. Ещё удивился, как это детишки-то сами ехали.
- Топор тогда зачем поднял?
- Дак, хотел его отбросить, что они, значит, не испугались. А оно вон как... - внезапно Кислухин уселся прямо на землю и спрятал лицо в вязанных рукавицах. Его плечи затряслись от плача. - Я ж людей-то не видел уже сколько лет. Всё одни да один. Думал, что и нету людей-то больше на всём свете. А тут машина, мальцы. Не убивай!
Анне стало не по себе от вида бьющегося в истерике мужчины, совсем по-детски высказывающего свою обиду на судьбу. Даже успокоившиеся Лёшка и Таня выглядывали из машины с меньшей опаской. "Как нехорошо получилось, - думала Анна, не зная, как исправить ситуацию. - Он, может, ничего плохого и не задумал. Себя вспомни, как от одиночества чуть с катушек не съехала. Но ты-то хоть точно знала, что в Бункере ещё люди есть. А тут".
- Сергей Петрович, перестаньте. Я не сделаю вам ничего плохого. Вот смотрите, я автомат убираю, - девушка не торопясь поставила оружие на предохранитель и закинула его за спину. - Меня зовут Анна Долгих, а в машине Таня и Лёша.
Мужчина, продолжая растирать лицо рукавицами, поднял на неё глаза. Потом нерешительно поднялся со снега.
- Это твои дети?
- Мои, - не раздумывая ответила Анна. - Нам нужна помощь. Вы в машинах что-нибудь понимаете?
- УАЗик что ли сломался?
- Да, не едет.
- Понимаю, я ж механиком всю жизнь проработал. Только после войны, не очень-то работать пришлось. Мы тут так жить стали, что не приведи Господь! - Кислухин совсем оправился от истерики, стоял прямо, исподлобья разглядывая машину и детей в ней.
- Так вы нам поможете? Нам нужно двигаться дальше, - Анна вплотную подошла к машине и положила руку на крышу, как бы приобнимая детей, сидящих в ней.
- Вас кто-то ждёт? - слишком поспешно и встревожено спросил Кислухин.
- Не совсем, - Анну неприятно поразил на мгновенье ставший полубезумным брошенный на неё из-под кустистых бровей взгляд мужчины, и она решила не открывать всего.
- А куда едете?
- На юг, там колония будет скоро, - соврала девушка.
- Понятно. Что ж, я помогу, только надо ко мне ехать, у меня там инструмент есть и гараж тёплый. Да и детишкам там хорошо будет. Я ж такой ледяной замок отстроил!
- Минутку, мне нудно с ребятами поговорить.
Анна обошла машину с другой стороны, поглядывая, как Кислухин деловито отошёл к дому. Что-то в нём пугало, что-то было неправильно, хотя с виду ведь обычный деревенский мужик. Кислухин остановился под окном дома и стал стряхивать снег с подоконника.
- У него глаза крысиные! - прошептала Таня, едва Анна открыла дверцу.
- И он на нас топор поднимал. Он врёт!
- Как на вас?
- Вот так, сначала посмотрел, что только мы в машине и выхватил, - Таня махнула ручкой, изображая Кислухина.
- Он злой, - заключил Лёшка, бдительно смотря за местным жителем.
- Вам могло показаться. Он просто очень давно здесь совсем один живёт. Помните, я вас тоже за чудовище приняла, - сказала Анна, внутренне чувствуя, что дети в чёс-то правы. - Он обещал помочь с починкой машины.
- И мы сразу уедем? - по возможности безразличным тоном спросил Лёша, которому не хотелось выглядеть трусом.
- Конечно. Как только УАЗ поедет, нас здесь не будет, честное слово.
- Тогда хорошо.
Анна отошла от машины и обратилась к Кислухину:
- Показывайте, куда машину толкать. Мы с вами сможем расплатиться консервами.
- Да что вы, бросьте. Какие могут быть счёты? Я ж искренне помочь хочу, - Кислухин улыбнулся и от его плотоядной улыбки Анну передёрнуло.
Таня осталась в салоне и во всю рулила, пока остальные толкали автомобиль, следуя указаниям Сергея Петровича. Автомат Анна положила внутрь машины, но у неё был ещё нож, до которого можно дотянуться в считанные мгновенья. Лёшку девушка намеренно поставила подальше от вызывающего подозрения мужчины. "Может, он и неопасный, но вот сумасшедший наверняка, - размышляла Анна. - Есть в нём что-то с гнильцой. Пусть уж лучше дети держатся подальше. Кто знает, что у него на уме на самом деле".
Но Кислухин изо всех сил старался понравиться своим новым знакомым. Он то и дело пускался в рассказы о прежней жизни Гречалово, о её жителях. При чём рассказывал такие забавные истории, что Анна и Лёша помимо воли начали улыбаться. Напряжение понемногу уходило.
- Вон в тот двор нам надо, там я живу, - Кислухин кивнул на большое подворье с добротным домом и забором. - Докатили. Сейчас ворота открою.
Кислухин через калитку вошёл во двор и пропал. Анна, спрятав за спиной Лёшу, приоткрыла дверцу и нащупала лежащий на сидении автомат. Дети притихли.
- Если там окажется ещё кто-то или кто-то попытается напасть, - быстро говорила Анна, не спуская глаз с калитки и ворот, - Лёшка, запрыгиваешь внутрь и запираетесь там. А я постараюсь отбиться. Ясно?
- Да, - в один голос откликнулись ребята.
Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем правая створка ворот медленно распахнулась. Анна сжала пальцы на стволе оружия, готовясь выхватить его. Мгновения тянулись, как смола в жаркий полдень.
- Я тут это, - крикнул от ворот Кислухин, - копать пришлось. Воротами давно не пользовался, их снегом-то и завалило.
Анна убрала руку с автомата, от сердца отлегло - никто не собирался на них нападать и причинять им вред. Пока Кислухин не давал повода усомниться в своей правдивости. "Предосторожность лишней не бывает", - подумала девушка, когда УАЗ проделал последние метры и оказался во дворе.
- А это что? - спросила Таня, которой разрешили вылезти из машины.
- Это горки, - недоумённо ответил Кислухин.
Девочка, схватив брата за руку, стояла посреди такого великолепия, которого им видеть ещё не доводилось. Снежный городок с двумя горками, маленьким замком и целым отрядом снеговиков и снежных баб просто околдовал детей. У Анны не было времени, чтобы играть в снежки, а в метро о подобном даже не говорили. О том, что со снегом ещё и играют, дети узнали из книжек и фотографий.
- Настоящие горки? Дяденька, а можно хоть разик прокатиться? - Таня, уже и забыла, что Кислухин её напугал.
- Чего ж не прокатиться? Катайтесь, - разрешил Кислухин. - Мамке-то вашей, поди, не до горок было, вас надо было кормить?
- Ага, - ответил Лёшка и вопросительно посмотрел на Анну.
- Идите, - разрешила она. - Машину куда будем ставить?
- Так вот сюда. Пущай детишки катаются, не жалко. - Кислухин распахнул ворота большого гаража.
Гараж был на зависть - аккуратные ящики с инструментами, удобная смотровая яма, в углах разнокалиберные покрышки, какие-то коробочки и канистры, в углу верстак. Анна прошлась, рассматривая, как всё устроено. На полу у верстака она заметила какое-то бурое пятно, подозрительно похожее на застарелую кровь. У верстака, на стене висела ножовка с такими же пятнами. Внутри у Анны похолодело. "Нужно линять отсюда, как можно быстрее. Мутный он, этот Кислухин".
Кислухин деловито рассматривал внутренности машины. Со двора, через открытую створку ворот, слышались радостные голоса детей. Они наслаждались самой простой зимней забавой.
- Ну, что скажите? Можно починить? - с надеждой спросила Анна.
- А то как же? Тут немного работы, дня на два-три, - ответил со знанием дела Кислухин. - Пока у меня можете пожить, голодать не будете, у меня мясо запасено.
- Крысы?
- Нет, говядина, - Сергей Петрович закрыл капот УАЗа. - Правда она давно уж в снегу лежит, чтобы не испортилась, мне-то одному не съесть. А корова хорошая была, но пришлось забить - корм кончился. А вот месяц бы назад приехали, так ещё бы и молочка попили.
- У нас есть немного концентрированного, - рассеяно отозвалась Анна, с облегчением думавшая о том, что теперь-то кровяные пятна получили объяснения. - Когда вы сможете начать?
- Ну, завтра с утра. Теперь-то чего по темноте. Да и устали, наверное, дети, - Кислухин как-то по-особенному выделил последнее слово. - Проголодались.
Анна вынуждена была согласиться. Они давно были в пути и ели только с утра, а сейчас наступал вечер. Внутри дома Кислухина было даже уютно. В настоящей русской печи жарко горело пламя. На деревянном массивном столе парила только что сваренная картошка, политая настоящим сливочным маслом. Правда картошка немного сластила, но это никого не останавливало. Из своих запасов Анна выложила рыбные и мясные консервы. Кислухин предлагал им говядину, но девушка решила не рисковать желудком, отвыкшим от такого мяса, дети последовали её примеру.
- Так весело кататься! - сообщила Таня, уплетая картошку.
- Ага, прямо как на машине, - Лёшкины щёки раскраснелись, мальчик не отставал от сестры. После игры аппетит разыгрался.
- Хорошие у вас дети, послушные, - похвалил Кислухин, рассматривая их. - И кушают так хорошо.
Сам хозяин дома больше налегал на жаренное мясо, то и дело поглядывая на своих гостей. После ужина он сам принялся убирать со стола, предоставив Анне выбрать себе место для сна.
- Только в дальних-то комнатах холодно будет. Туда тепло плохо идёт. А мне и кухни хватает. Я на печи сплю, - предупредил Кислухин и снова посмотрел на девушку исподлобья, тем взглядом, который её насторожил с самого начала.
Анна посмотрела на комнату, примыкающую к кухне. Здесь была широкая двуспальная кровать, круглый стол, накрытый скатертью, стулья и комод. "Вот тут мы и будем спать", - решила она. Возвращаться в кухню почему-то не хотелось, ведь тогда пришлось бы встречаться с Кислухиным, который несмотря на гостеприимство и радушие, настораживал.
- Я пойду посмотрю остальные комнаты, а вы здесь закройтесь.
- Я с тобой! И Таньку возьмём, - категорично заявил Лёшка. - Вдруг он нападёт на тебя?
- Хорошо, - легко согласилась Анна, которой не особенно хотелось оставаться с Сергеем Петровичем один на один.
В других комнатах было действительно холоднее. Подсвечивая себе свечой, Анна с детьми прошлись по дому.
- Тут столько всего, - почти восхищённо сказала Таня.
Вещей было не просто много, а как-то через край много. Какие-то тряпки, костюмы, кофты, платья. Всё аккуратно сложено, но вещи не выглядели чистыми. "Интересно, почему у него женская одежда? Про жену или дочь он ничего не говорил", - подумала Анна, но при детях ничего говорить не стала, решив вызнать это у Кислухина вскользь.
На новом месте не спалось. Анна уложила детей ближе к теплой стене, за которой горела печь, а сама устроилась на краю. Таня и Лёша уже мирно посапывали. Было слышно, как за стеной ходит по просторной кухне хозяин дома. Чтобы исключить неожиданности, Анна подпёрла дверь в комнату стулом. Но от этого тревога её не покидала. Оказаться с незнакомцем на его территории было страшно. Всё в его поведении настораживало, а внутренний голос просто разрывался от криков о скорейшем побеге. "Чёрт, я ведь даже не смогу проконтролировать, ремонтирует он УАЗик или морочит нам головы!" - с раздражением подумала девушка.
Как-то незаметно, за тяжёлыми мыслями, ей сморил сон. Но он тут же улетучился, как не бывало, когда прямо за дверью послышались крадущиеся шаги. Кислухин подбирался к ним, считая их спящими. Анна встрепенулась, стараясь не потревожить детей, приподнялась на локте. Не глядя, одной рукой нашарила под подушкой нож. Было так темно, что ориентироваться приходилось только на слух. Но Анна позаботилась, чтобы между кроватью и дверью не было препятствий, если вдруг придётся подходить к ней в темноте. Кислухин выделил им свечу, но девушка не стала её зажигать, чтобы не выдать своего бодрствования.
Анна на цыпочках, радуясь, что толстые шерстяные носки скрадывают шаги, подошла к двери и прислушалась. Кислухин мерил шагами коридор, потом всё же остановился напротив двери, за которой затаилась девушка. Она поудобнее перехватила нож. Дверная ручка медленно поползла вниз, пока не упёрлась в спинку стула, который надёжно её блокировал. Кислухин, судя по пыхтению, усилил нажим, но так, чтобы не разбудить, запершихся в комнате. Ручка так же медленно и зловеще вернулась в исходное положение. Хозяин дома что-то неразборчиво пробормотал себе под нос и отправился в направлении кухни. Анна опустила руку с ножом и позволила себе задышать глубже. Вламываться в комнату, Кислухин не собирался. "Но кто знает, что у него в голове?" - думала Анна, устраиваясь в постели. Больше в эту ночь она не спала, разве что на пару минут проваливаясь в полудрёму.
***
Утром Кислухин вёл себя так, будто ничего не произошло. Анна решила не показывать, что знает о его ночном несостоявшемся визите. Детям она строго настрого запретила есть что-то, что даст Кислухин, опасаясь, что Сергей Петрович может подсыпать им снотворного. Ведь не зря же он пришёл именно ночью и в тишине. Рисковать девушка не собиралась.
- Вам помочь с ремонтом? - спросила она самым обычным тоном.
- Оно, конечно, инструменты знаете? Вот и отлично, будете на подхвате, - Кислухин был деловит и собран.
В гараже Кислухин скинул телогрейку и полез под капот. Анна из-за его плеча старалась уследить за всеми манипуляциями мужчины. Дети резвились во дворе, но частенько забегали в гараж, посмотреть на Анну, словно с ней могло случиться что-то.
- А дети-то не твои, - будто невзначай произнёс Кислухин, подкручивая какую-то гайку.
- Почему не мои? Мои.
- Дак, мальчонка больно взрослый. Тебе ж, поди, и тридцати нет.
- И что с того? Я вас не понимаю, - Анна отошла от Кислухина и сунула руку в карман, где лежал нож.
- Сестрины что ли? Иль братовы? - продолжил Кислухин. - Про чужих-то так не станут болеть. Я ж знаю, чего говорю.
- Может быть, - уклончиво ответила Анна, но руку от ножа убрала.
- Своих не хочешь? - Кислухин клонил в одному ему известном направлении, продолжая что-то крутить под капотом.
- Почему тебя это интересует? - Анне не нравился ставший отрывистым голос Кислухина и его сопение.
- Ты девка молодая, красивая. У меня бабы-то вон сколько лет не было. Может, у меня останешься? Детишек с тобой заделаем, а? - Кислухин вынырнул из-под капота и уставился на девушку, буквально раздевая ей взглядом.
Анна поёжилась под пристальным взглядом. Ни о чём таком ей думать совершенно не хотелось. Ни о своих гипотетических детях, ни о Кислухине, как возможном муже.
- Чините машину, пожалуйста, - неуверенно сказала она, жалея, что автомат лежит в салоне УАЗа.
- Это ты зря. Чужие дети только для одного хороши... договаривать Кислухин не стал, просто вернувшись к ремонту.
Девушка как бы случайно переместилась поближе к дверце машины, чтобы автомат был под рукой. Странный разговор оставил тягучий осадок. Кислухин что-то продолжал бубнить под нос. Потом, словно очнувшись, весело сказал, выглядывая из-под капота:
- Попробуйте завести, должно пойти.
Анна села в машину, повернула ключ и выжала сцепление. Мотор заурчал, готовый мчать машину куда угодно. "Слава Богу!" - пронеслось в голове девушки. Она была бы счастлива немедленно уехать из Гречалово от этого странного, пугающего Кислухина, но до наступления ночи оставалось всего пара часов, не стоило рисковать. "Тем более, - думала Анна, - что двери он открыть не сможет. И автомат я возьму с собой".
- Аня! - позвал со двора взволнованный Лёшка. - Ан, идём, что-то покажу.
Девушка нехотя вышла из машины. Её нервировало то, что Кислухин слишком легко починил автомобиль, хотя ещё день назад утверждал, что это на три дня. Но встревоженный вид мальчика и то, как он на неё смотрел, заставили её пойти во двор. Автомат Анна прихватила вместе с ключами от машины.
- Вы идите, покатайтесь с детьми. А я на стол соберу, - улыбнулся в бороду Кислухин. - Хорошие детишки.
Таня схватила Анну за руку так крепко, что девушке передалась дрожь ребёнка. Девочка была напугана, и без того большие глаза казались просто огромными от страха.
- Идём, - Лёшка махнул рукой и потопал к горкам.
- Да что случилось?
- Мы сломали снеговика. Случайно, - прошептала Таня.
- Кислухин не станет вас ругать, его легко исправить, - Анна не понимала, почему дети так взволнованы сломанным снеговиком.
- Вот, смотри, - Лёшка чуть посторонился, показывая на повреждённого снеговика, с туловища которого выпал изрядный кусок.
- Что это? - Анна присела рядом на корточки.
В снежном коме были видны голые женские ноги. Анна ножом отковыряла ещё кусок. Ноги были ровно отпилены в районе бёдер. Дети стояли, раскрыв рты. Девушка подошла к соседней снежной бабе и пнула по основанию. Снег осыпался, обнажив части туловища мужчины и руку с длинными ногтями.
- Зачем они тут? - просил Лёшка.
- Это его холодильник, - ошарашено сказала Анна. - Он здесь мясо хранит.
- Он людоед? - Таня задрожала и прижалась к девушке, ища защиту. Про людоедов она читала в сказках, а оказалось, что они существуют на самом деле.
- Давай уедем! - попросил Лёша, опасливо смотря на дом, в освещённом окне которого мелькала тень Кислухина.
- Сейчас ехать нельзя, мы заблудимся, - Анна лихорадочно перебирала в голове пути отхода. Убить человека даже такого было страшно. - Вот что. Сейчас возвращаемся в дом. Ведите себя так, будто ничего не знаете. Переночуем и с утра уедем. Я обещаю, что он нас не съест.
- А у меня уже всё готово, - радостно встретил их Кислухин, указывая на стол, где исходили запахом котлеты.
- Нет, спасибо, дети что-то разболелись. Мы, пожалуй, пойдём спать, - Анну замутила от осознания, что котлеты из человечины.
Дети старались держаться за спиной Анны. Таня с плохо скрываемым ужасом смотрела на хозяина дома, что не осталось незамеченным.
- Спокойной ночи, - слишком жёстко пожелал Кислухин, чтобы это было искренним.
***
Дети долго не решались закрыть глаза, хотя Анна и вовсе не раздевалась, оставшись сидеть за столом, положив автомат, готовый к бою, рядом. Дверь, как и прошлой ночью, была подперта стулом.
Шаги послышались через пару часов. На этот раз он не очень таился. Анна напряглась, вслушиваясь и напряжённо всматриваясь в дверь. Ручка не двигалась, девушка не слышала этого. Зато она услышала, как ручка просто вывалилась из своего гнезда. Это Кислухин воспользовался отвёрткой.
Дверь рывком распахнулась. Дети тут же проснулись и сели в кровати. На пороге застыл Кислухин со всклоченной бородой и топором в руке. Его было хорошо видно в мечущемся свете, льющимся из кухни.
- Уйди! Я буду стрелять! - Анна закрыла собой плачущих детей, выставив вперёд автомат. Нажать на курок что-то мешало.
- Тебя не трону. Ты мне других детишек нарожаешь. Мы с тобой уедем к людям. Там мясо! - Кислухин сделал шаг в комнату.
Анна нажала на курок. Сдвоенный выстрел вспышками высветил искажённое лицо людоеда. В груди Кислухина появилось два отверстия. Он плашмя, не выпуская из рук топор, упал на пол и замер.
***
Деревенские привыкли заготавливать всего впрок. Даже теперь, когда началась война, стало темно и холода усилились, они не переживали. Жители Гречалово приготовились ждать весну. Мало-помалу резали скотину и подъедали запасы. Курочки неслись плохо, но неслись. А то, что электричества нет, так и раньше такое случалось. Жить можно.
Сначала на пропажу одинокого пенсионера никто не обратил внимания. Не до того, люди начали заболевать от радиации. Потом стали пропадать семьи. Вот жили себе люди, а на другой день и нет их, как корова языком.
Только запойный алкаш Кислухин не тужил, строил, дурачок, снежный городок. То настроит снеговиков, то разрушит. Одним словом, совсем мужик умом тронулся.
"Нет, меня так просто не возьмёшь, - думал бывший механик, разделывая очередного соседа на верстаке в гараже. - Я живучий. Вот только мясца впрок наготовлю".