- Ленка, дай воды! - голова у Вадима гудела как колокол, а во рту было до того гадко, что хотелось выблевать собственный язык.
Мужчина в дорогом костюме и в не менее дорогом плаще лежал, свернувшись калачиком, посреди стильно обставленной прихожей.
- Ленка! - позвал он громче. - Мы ещё не развелись с тобой, мымра ты крашенная! Дай воды!
Но Ленка не отзывалась. Вадим нашёл в себе силы и с кряхтением перевернулся на другой бок, чтобы видеть остальную квартиру.
- Ленка, поскуда! Хоть полкружки принеси. Тебе жалко что ли задницу свою целюлитную оторвать?
Вадим полежал ещё немного. В квартире было тихо. Наверное, будущая бывшая жёнушка уже свинтила по магазинам шляться, просто переступив через пьяного мужа.
- Вот коза! - Вадим, стараясь, чтобы его не стошнило, поднялся на ноги, хватаясь за косяк.
На ходу сдёргивая волочащийся за ним плащ, Корзинин поплёлся в спальню. Там в мини-баре должно быть пиво. А пиво - это лучше чем вода.
- Ну и какого хрена? - спросил Вадим лежащую на кровати жену. - Ногти наманикюрила и двигаться не можешь? Или чё?
Корзинин посмотрел на бесстыже выставленные из-под шёлковой ночнушки бедро и округлые груди, и его просто захлестнула ненависть. И с этой шлюшкой он прожил под одной крышей семь лет? Спасибо добрым людям, раскрыли глаза.
- Хорош подушкой закрываться! Иди мужику завтрак сгоноши! - Вадим схватил подушку, лежащую на лице Лены, и отшвырнул её к зеркальному шкафу.
Глаза женщины были раскрыты и смотрели в одну точку. Лицо было чуть синюшного цвета. И она не орала. В любой ситуации Елена не упускала шанса повысить голос или устроить скандал, это было её личным видом спорта.
Поняв, что лежащая перед ним женщина мертва, Вадим не смог справиться с тошнотой.
***
- Это я её убил, - заявил Вадим капитану Мохову, прибывшему по вызову.
- Каким образом? Во сколько? За что? - Иван Витальевич степенно выводил буквы в протоколе. Дело, на которое не хотелось ехать, обещало быть легчайшим. Бытовуха.
- Наверное, подушкой придушил, - Корзинин был подавлен.
Это совпадало с первичным заключением эксперта. Мохов посмотрел на Вадима, голова которого была до сих пор мокрой от попыток привести себя в норму. Корзинин совсем пал духом и кололся, как поспевшая фисташка.
- Вадим Петрович, а за что вы свою жену задушили?
- А хрен знает! Понимаете, она слаба была на передок, полгорода в ней перебывало. Я всё терпел, прощал. Любил. Но когда мне сказали, что она даже дворника нашего...
- Что? Не стерпели и подушкой жену того? - Мохову было даже жаль рогоносца.
- Нет, - скривился Вадим. - Мерзко мне стало. Смотрю на неё, а вижу дворника. Она ж в моей фирме работает, бухгалтером. Дома она, на работе она - всё время на глазах. Ходит, улыбается, задом виляет. Не смог простить. Подали на развод. Суд в следующую пятницу должен был состояться.
- Что ж суда не дождались?
- Напился. В сауне вчера весь вечер был с дружком своим закадычным. Девок вызвали, водяры дорогой накупили, сауну на ночь сняли, чтобы не мешал никто. Ну, я и нажрался до беспамятства. Верите, как домой попал, не помню.
- Допустим. Вот вы дома, а тут жена опостылевшая. И вы её во сне подушечкой-то и прикрыли. Так? - Мохову нужно было добиться чёткого ответа.
- Так, не так. Хрен теперь узнаешь. Но квартира-то изнутри закрытая была, так что только я да она в доме были. На кого тут думать?
- Хорошо, то есть плохо, конечно, Вадим Петрович. Вы здесь посидите, с протоколом ознакомьтесь, а я пока пройдусь.
Мохов оставил Корзинина на кухне, приставив на всякий случай у двери сержанта-участкового.
- Колется? - спросил капитан Ерошенко, стоящий над душой работающего эксперта.
- Колется, - кивнул Мохов. - Да тут и понятно всё. Надоело рога носить, вот и убил. А вы что скажите, Константин Сергеевич?
Эксперт стянул перчатки и бросил их в пакет:
- После вскрытия будут результаты поточнее, конечно. Пока же могу сказать, что смерть наступила от асфиксии в промежутке от часу до двух ночи. Дамочка, скорее всего, даже не успела ничего понять.
- Хм, - Мохов почесал нос. - А точно в это время?
- Плюс-минус полчаса, я ведь говорил, что после вскрытия будут уточнения по этому поводу, - занудным голосом сказал эксперт.
- Вань, а что тебя смущает? Клиент подписывается, улик хватает. Вон, - Ерошенко брезгливо ткнул шариковой ручкой в сторону вонючей лужи на ковре, - следы душевного волнения от содеянного. Явка с повинной. Чего ты ещё хочешь?
- Да тут такое дело, не сходится у меня кое-что. Корзинин говорит, что в сауне был до шести утра. Тогда как он мог убить жену в час?
- Фу ты! Наивен, как младенец! - гигикнул Ерошенко. - Он же в дупель пьяный был. Ещё не то вспомнит. Главное, что у нас есть его признание. Не нагнетай.
На некоторое время все погрузились в работу. Санитары под руководством Константина Сергеевича уложили тело Корзининой на носилки и понесли на выход. Ерошенко, чуть высунув кончик языка, дописывал необходимые бумаги. Мохов шагал по спальне, стараясь выкинуть из головы нестыковки. "Ведь действительно, - думал капитан, стоя у лоджии и глядя на город, - признание Корзинина есть, наверняка, только его следы на подушке найдут. К тому же, квартира была заперта изнутри, а значит, подозревать больше некого".
Размышляя, Мохов не сразу понял, что подсознательно наблюдает за чёрной трубочкой, свисающей с верхней лоджии. Трубочка, примерно два сантиметра в диаметре, заканчивалась блестящим глазком. Чуть изогнувшись, она медленно поворачивалась, как если бы какой-то Лафкрафтавский Ктулху смотрел в комнату глазом на щупальце.
- Саня, иди-ка сюда, - не оборачиваясь и почти не разжимая губ, позвал Мохов, делая вид, что продолжает не замечать подозрительный предмет.
- Чего? Я почти закончил, - раздражённо воскликнул Ерошенко. - Что у тебя там? Ещё одна баба мёртвая?
Продолжая говорить, Ерошенко подошёл к коллеге, стоящему неподвижно.
- Ну?
- Прямо перед собой смотри, за окно. Ничего не замечаешь?
- Шланг что ли? Вот ты, Ваня!.. - ругательство застряло в горле Ерошенко. - Твою мать! Это ж камера! Как у сапёров в кино! Японский городовой!
- Угу, - повернулся к разволновавшемуся капитану Мохов. - Не хочешь на её хозяина взглянуть?
- Не понимаю, какой интерес у органов, - дама, представившаяся Розой Львовной, по-особенному выделила последнее слово, - может быть к мальчику?
- Не волнуйтесь, - изобразил на лице милейшую улыбку Мохов, - нам нужно задать ему всего несколько вопросов.
- Честно пионерское, - добавил Ерошенко, чем вызвал неприязнь у Розы Львовны.
Мальчиком оказался щуплый парень лет двадцати. Он выглядел напуганным и вместе с тем возбуждённым. Его комната располагалась прямиком над спальней Корзининых.
- Лёшенька, к тебе тут пришли из милиции. Тебе что-то сделали? - спросила Роза Львовна.
- Нет, ба. У меня всё нормально. Я не знаю, чего они хотят, - болезненного вида Лёшенька чуть попятился к лоджии.
- Да вы не волнуйтесь, Роза Львовна. Мы не причиним вреда вашему мальчику, - Мохов преданно заглянул женщине в глаза. - Вот мой коллега всё вам расскажет, правда Александр.
- Истинная, - с ходу поняв задумку Ивана, подхватил капитан Ерошенко. Он подхватил женщину под локоток и, мягко воркуя, повлёк её из комнаты. - Вы любите детективные сериалы, Роза Львовна?
- И вот мы остались одни. Ничего не хочешь рассказать? - Мохов перестал притворяться добрым.
- А что я сделал? Сижу, готовлюсь к зачёту, - Лёшенька схватил со стола учебник.
- Что ж ты врёшь мне? Что ж обманываешь? - Мохов с каждым вопросом надвигался на перепуганного паренька. - Вводишь следственные органы в заблуждение?
- Н-ничего я не ввожу! - придушенно сказал Лёшенька, всё ещё пытаясь сохранить лицо.
- А давай бабушку позовём и скажем ей, чем на самом деле ты занимаешься? Вуайерист сопливый! - Мохов резко нагнулся и выхватил из-под стола плохо спрятанную камеру на гибком шнуре. - Это, между прочим, вторжение в частную жизнь.
- А что? А что? А что? - заклинило Лёшеньку.
- Сопли подотри и рассказывай, зачем за соседями подглядывал?
Лёшенька повздыхал, повытирал нос, попереминался с ноги на ногу и начал:
- Вы Ленку-то видели? Гладенькая, холёная. Попка как мячик упругий. Сиськи через декольте так и вываливаются, - на лице парня проступило вожделение. - В лифте с ней ехать невозможно: пахнет вкусно, тёплая. Так и хочется её потрогать...
- Ты мне здесь порнографию не разводи, - осадил юнца Мохов. - На поставленный вопрос отвечай.
- Я и отвечаю. Вы будто бы смотреть не стали?
- Ну и что наподглядывал? Что-то подозрительное?
- Ага, - чуть оживился Лёшенька. - Один её любовник деньги из кошелка таскал, пока она в душе была. Знаете, ей всё равно с каким было. Один был волосатый весь, а она на него запрыгнет и скачет так, что сиськи до подбородка! А ещё у неё спортсмен был пару месяцев назад. Наверное, йог какой-то. Такие позы были!
От собственного рассказа и воспоминаний Лёшенька перевозбудился и его штаны заметно оттопырились. Мохов заставил себя не обращать на это внимание.
- Тебе бы романы эротические писать. Сегодня зачем смотрел?
- Так интересно ж знать, как вы её мужа прессуете. Это ж он её убил, - заявил Лёшенька с хрипотцой в голосе.
- Не знал, что у тебя такая камера навороченная, что через закрытое стекло звук снимает.
- Она и не снимает. Я ж видел, как Вадим Ленку ночью задушил.
Мохову сделалось жарко. Капитан даже расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке.
- Что ж ты молчал?! Подробности!
От окрика Лёшенька подскочил на месте. Напряжённость снова сковала его, движения стали дёрганными, глаза забегали, не желая встречаться взглядом со страшным капитаном.
- Ночью, в полвторого, Вадим домой пришёл. Я думал, они сексом займутся. Сунул камеру вниз, приготовился, - Лёшенька шумно сглотнул. - А он зашёл, подушку ей на лицо и держит. Потом бросил и снова ушёл.
- Уверен, что это Корзинин был? Точно всё видел?
- Ну а кто ещё? Что, я его плащ не знаю?
- Свет в спальне он включал?
- Нафига оно ему надо? Чтобы Ленка проснулась и люлей ему дала?
***
- Короче, получается, что Корзинин возвращался из сауны домой, чтобы убить жену, - заключил Ерошенко после того, как Мохов пересказал ему разговор с Лёшенькой. - Все твои вопросы решились. Давай готовь дело.
Они стояли у дверей опустевшей квартиры Корзининых. Ерошено был доволен - Роза Львовна любила детективные сериалы, и навешать ей лапшу на уши оказалось проще простого, к тому же его угостили кофе. Мохов же морщил лоб, что было первейшим признаком его крайней озабоченности.
- Ну чего ещё? - Ерошенко никак не мог понять, что не устраивает Ивана.
- Идём, - Мохов вошёл в квартиру. - Представь, что ты пьян.
- Легко.
- Пьян настолько, что себя не помнишь. Сможешь ли ты пройти отсюда, - Мохов ткнул пальцем в пол прихожей, - до туда? - указал на спальню. - Тут же вон ваза напольная стоит, этажерка дурацкая и тумбочка перед кроватью. И всё это без света.
- Я бы не смог, - признался Ерошенко. - Без света бы не смог. Но я и не жил в этой квартире. Может, Корзинин тут на автопилоте шагал?
- Всё равно, мне это не нравится.
- Ты ещё шалав саунских опроси под протокол, во сколько и куда их клиент отлучался! Делать тебе нечего, проблем на свою задницу вечно ищешь. Плёвое дело!
***
Найти "массажисток" Ивану не удалось, дежурный сауны не собирался делиться с полицейским этими сведениями. Просто заявил, что Корзинин с приятелем пришли уже в компании трёх девиц и гудели всю ночь. А что у них там было - не его, дежурного, дело. Люди заплатили, сверху денежку дали - и спасибо, отдыхайте гости дорогие! Вам надо кого-то искать, вы и ищите, работа у вас такая, вам за это зарплату платят.
И всё же Мохов уходил с добычей: перед въездом на территорию спортивно-развлекательного комплекса, где находилась сауна, была установлена камера слежения. Спеша к себе, капитан надеялся, что там найдётся хоть какая-то зацепка, которая поможет объяснить все нестыковки.
Но на плёнке не оказалось ничего. Машина Корзинина (и как только дорожники не остановили в дупель пьяного шофёра?) выехала за пределы комплекса в двенадцать пятьдесят шесть. А в два пятнадцать снова въехала. Человека за рулём было не рассмотреть, только руки на руле читались чётко. И на безымянном пальце приметное кольцо-печатка, как у Корзинина.
- Вот так вот, - вытащив диск из компьютера, протянул Мохов. - Можешь свою интуицию отправлять на пенсию.
Иван уже наверняка знал, как будет злорадствовать по этому поводу Ерошенко, и решил ему ничего не рассказывать. Капитан сел поудобнее и принялся перелистывать тонкое дело, чтобы уже завтра передать его следователю. Мохов почти закончил, как где-то в чреве раскрытого сейфа запиликал телефон Корзининой.
- С вашего счёта была снята сумма... - прочитал Мохов пришедшую СМСку. - Чтоб я так жил!
***
- Сколько? - Ерошенко округлил глаза. - Таких цифр не бывает! Чтобы банкомат выдал сразу двести тысяч? Нет.
- Что нет? Сюда смотри! - Мохов ткнул Александру телефон Корзининой. - Тут не двести тысяч, ей уже пять или шесть таких сообщений пришло. Ты оцени весь объём.
- Откуда у людей такие бабки? Муж что ли столько за развод отвалил?
- Они ещё не развелись. И я сомневаюсь, чтобы он за рога ей отвалил больше миллиона. Фирма-то его, а Корзинина там чем-то вроде бухгалтера числилась.
- И обокрала муженька? Вот баба была! - поняв, что сказал, Ерошенко уставился на Мохова. - Так это что же?
- Слава Богу, дошло! - Мохов пару раз звучно хлопнул в ладоши. - Она в холодильнике, он в СИЗО. А деньги кто-то усиленно снимает с её левой карточки. Не находишь это странным?
- Думаешь, подстава?
- Или подстава или кто-то лихо подсуетился. Только этот кто-то должен хорошо знать Корзинину, чтобы она дала ему пин-код от своей карточки. Не думаю, что Корзинина каждому своему любовнику такое говорила. И не стала бы она хвастать своими сбережениями.
***
Оперативно-следственная машина снова пришла в движение. Ерошенко принялся обзванивать отделения банка, с банкоматов которых снимали деньги по карточке мёртвой Корзининой. Мохов, не стал ждать результатов, и поехал за записями с камер у банкоматов.
Солидный банк не мог отказать полиции, большая часть сотрудников которой получала зарплату через его терминалы.
- Смотри-смотри, опять этот мужик! - Ерошенко пихнул Ивана в бок.
- Я вижу, - буркнул тот, делая скриншот с экрана. - Надо показать портретик Корзинину. Вдруг узнает?
Корзинин узнал:
- Это Колян Сергеев, мой компаньон. Вместе вчера девок в сауне жарили. А чего?
- Он никуда из сауны не отлучался? - Мохов чувствовал, как от напряжения сводит скулы.
- Ну, вы спросили! У нас же не свальный грех был. Хотя, кажется, девками мы менялись. Не помню. Пил я.
- А с женой вашей Сергеев не?..
- Не трахал ли он Ленку? Да вы что? - взвился Корзинин. - Мы ж с Коляном друзья ещё со школы. Вместе бизнес делаем. Не мог он!
- Ну не мог, значит, не мог.
***
- В точку, - завопил Ерошенко, положив трубку телефона, - этот Сергеев билет купил на ближайший рейс до Варшавы.
- Угу, - Мохов положил трубку другого телефона. - На фирме он не появлялся. И вообще у них там какая-то заварушка с налоговой, кредиторами и поставками. Денег на счетах нет.
- А Сергеев снял бабла немеряно, и Корзинина значилась бухгалтером.
- Отсюда вывод: она не могла не знать, что творится с активами, значит была замешана.
- Наверное, не захотела делиться.
- Возьмём Сергеева - выясним.
***
- Да какого хрена вы себе позволяете, мусора? - брызгая слюной, орал Сергеев, доставленный в отдел прямо с трапа самолёта.
- Откуда у вас столько денег? - на Мохова крик Сергеева не производил впечатления. Если кроме крика ничего нет, значит и аргументов нет.
- Заработал, лять! Работать надо! - Сергеев постучал ладонью по столу.
- Вы их со счёта Елены Корзининой сняли. Не объясните, почему?
- Должна она мне была!
- Два с половиной миллиона?
- И чё? Из-за вас я рейс пропустил. Кто мне компенсацию заплатит?!
- А Елена Дмитриевна говорит, что вы её вынудили со счетов фирмы активы перевести на сторону, - блефовал Мохов.
- Чё ты гонишь? - орал Сергеев. - Я ж её...
- Подушечкой придушил? - закончил за него Мохов.
Сергеев замолчал, поняв, что почти проговорился.
- Вы зря ничего не рассказываете, господин Сергеев, - Мохов сверлил Сергеева взглядом. - На руле в машине Корзинина найдены ваши отпечатки пальцев. Только не говорите, что брали покататься давно. Отпечатки свежие, машина так у того комплекса и простояла, ведь вы же по домам на такси разъехались. А в телефоне Корзининой несколько сообщений любовных в ваш адрес, значит, в квартире вы бывали и неплохо там ориентировались. Молчите? Не хотите душу облегчить?
- А не пойти ли тебе?
- Я-то пойду, а вот ты посидишь, - ответил Мохов, про себя решив, что в отставку интуицию ещё рано отправлять.