"С почином, - подумал капитан (теперь уже полиции) Прокопенко, - первое дело после больницы". Он в составе опергруппы только что прибыл на место преступления.
- Ого, Пал Викторович, смотрите, Пётр Петрович уже здесь, - прошептал лейтенант, заглядывая в комнату.
- Ну, ещё бы наш начальник здесь не появился. Ребёнка не у абы кого украли, а у самого Хвостова, - Прокопенко не любил бизнесменов.
Кроме трёх оперативников и эксперта, в квартире находилась плачущая молодая женщина с огромными синяками на лице, Хвостов, раздражённо мечущийся из угла в угол и начальник отдела майор Югов. Прокопенко не переставал удивляться, как несколько человек могут создать такой хаос на таком ограниченном пространстве. Размышляя о вечном, капитан подошёл к Югову.
- Вот, Иван Фёдорович, наш лучший оперативник, капитан Прокопенко, - представил подчинённого Югов и прошипел Павлу, - Ты где был? Через столицу что ли ехал?
- Порыв объезжали, там воды натекло с целое озеро - ответил Прокопенко.
Югов отмахнулся. Хвостов наконец обратил внимание на оперативника:
- Сына моего чтобы к вечеру нашёл!
- Может быть, для начала расскажете, как произошло похищение? - Прокопенко на время решил не обращать внимание на приказной тон бизнесмена.
- Ты тупой? Сына у меня украли! - Хвостов метнулся к дивану, на котором сидела плачущая женщина. - Вот у этой курицы из-под носа наследника моего выкрали.
Хвостов замахнулся на женщину, та вжала голову в плечи, но не сделала попытки уклониться. Прокопенко перехватил руку Хвостова и сильно сжал. Иван Фёдорович выпучил глаза, не ожидая такой наглости от простого опера.
- Вы бы попридержали свои руки при себе, товарищ олигарх, - сквозь зубы произнёс Прокопенко.
- Да ты! Да я тебя!
- Прокопенко, что ты себе позволяешь? Или после травмы головой думать разучился? - подоспел Югов.
Капитан отпустил Хвостова, но в глазах его чётко читалось желание съездить зажравшемуся царьку по наглой роже.
- Вы были при похищении?
- Если бы я был здесь, сын был бы уже дома!
Только сейчас Прокопенко понял, что не может Хвостов жить в такой квартире со старой мебелью и давно неменянными обоями. Что вообще его сын здесь делал? Прокопенко тут же задал этот вопрос несколько присмиревшему Хвостову.
- Моя жена, к сожалению, не может иметь детей. Поэтому мы наняли эту - гневный взгляд на женщину на диване - родить нам наследника. Завтра мы собирались забрать Аристарха.
- Но почему не сразу из роддома? - удивился Прокопенко.
- Жена настояла, что хотя бы две недели ребёнок должен питаться грудным молоком.
- Ясно. То есть вас здесь не было, и ничего существенного по делу вы сообщить не можете. Если позволите, я попрошу вас покинуть квартиру.
- Что? - Югов сделал страшные глаза, опасаясь гнева Хвостова, одного из влиятельных людей города.
- Мне всё равно пора на встречу. Но к вечеру Аристарх должен быть у меня!
Прокопенко сел на диван. Женщина уже не плакала, но выглядела ужасно - покрасневшие глаза, разбитая губа, багровеющий синяк на полщеки.
- Это Хвостов сделал? - спросил капитан сочувственно.
- Нет, нет, - замотала головой женщина, - Это не он. Это те. Они ворвались и ударили меня. А потом я не помню. Когда в себя пришла, ребёнка уже не было.
- Послушайте... Как вас зовут?
- Кристина. Кристина Милевич.
- Кристина, вы запомнили нападавших?
- Нет, они были в масках, ну знаете, таких - лыжных. - Кто-то посторонний знал, что Аристарх - сын Хвостова? - Нет, конечно. Иван Фёдорович запретил об этом говорить. Я и из дома выходила только на несколько минут, погулять с ребёнком.
- Вы сегодня гуляли с малышом? Может быть, заметили слежку? - Прокопенко не верил, что похитителям было всё равно чьего ребёнка красть.
- Гуляла. Но я никого не видела! - Кристина снова залилась слезами.
Капитан оставил её, потому как слёз он не переносил совершенно, чувствовал себя глупо рядом с плачущим человеком. В прихожей к нему подошёл лейтенант Стрельцов.
- Представляете, у неё коляска грязная. Жена бизнесмена, тоже мне, - хмыкнул он.
- Она, Толик, не жена, она суррогатная мать, - пояснил Прокопенко. - Нашли что-нибудь интересное?
- Неа, - вздохнул лейтенант Толик, - тут до нас побывал Хвостов со своими охранниками - затоптали.
- Я бумаги принёс! - радостно помахал пластиковой папкой Стрельцов, войдя в кабинет. - Вы помните, чтобы эксперты так быстро работали?
- Ещё бы они не торопились, - Прокопенко отхлебнул кофе, - Югов, наверное, вставил пистон.
Толик отдал папку Павлу, повесил куртку на вешалку и, налив кофе, устроился на излюбленном месте - подоконнике. Пока лейтенант это проделывал, Прокопенко успел бегло просмотреть заключение лаборатории:
- Итак. Чужих отпечатков и потожировых нет. Гематомы получены именно сегодня. На коляске речкой песок. И что она делала у реки? Туда пилить полчаса по бездорожью, да ещё с коляской. Ничего не понимаю.
- А, может, она передумала отдавать ребёнка и спрятала его? - предположил Стрельцов.
- По закону Милевич могла не отдавать ребёнка Хвостовым, - возразил Прокопенко.
- Ха, так бы Хвостов и отступился, - усмехнулся Стрельцов.
- Тоже верно. Тогда у неё должен быть минимум один сообщник, кому-то же она ребёнка передала, и кто-то синяки ей наставил.
- Синяки при желании можно самостоятельно организовать, - Толик заглянул в свою чашку, будто надеялся найти на дне ещё кофе.
Зазвонил телефон. Прокопенко поднял трубку. По тому, как почти болезненно исказилось его лицо, Толик понял, что звонит Югов.
- Хорошо, сейчас буду, - Павел положил трубку. - Объявились похитители. Прислали Хвостову на электронную почту письмо с требованием выкупа. Надо ехать к нему в офис с экспертом и посмотреть.
- А мне что делать? - Толик спрыгнул с подоконника.
- Ты что маленький? Или у нас все дела раскрыты? Адьё, - Прокопенко вышел из кабинета.
"Вот всегда так", - подумал Стрельцов, меряя шагами кабинет. Он, конечно, не долго работает, но капитан мог бы и взять его с собой. Лейтенант прошёлся по кабинету, а затем решительно стал собираться. Уже от двери он вернулся к столу Прокопенко и написал записочку: "Уехал на речку. Толик".
- Готовь сто тысяч долларов, иначе сына не увидишь, буржуй, - прочитал Прокопенко.
Бледный Хвостов заметно нервничал, от него пахло валидолом. Он сидел в своём огромном кресле, обхватив голову руками.
- Позвольте, - эксперт-компьютерщик занял место Прокопенко перед монитором.
- У вас есть враги?
- Ты издеваешься?! - вскинулся Хвостов, - Я полгорода держу в руках, конечно у меня есть враги!
- И кто-то из них знал, что у вас есть ребёнок? - Прокопенко бесила манера Хвостова "тыкать".
- Я что, идиот о таком трепать?
- Откуда-то похитители узнали про Аристарха, и ваш ящик им известен, и адрес Милевич.
- Ты мент, ты и ищи!
- Слушай ты! - Прокопенко навис над бизнесменом. - Понты свои засунь поглубже. Думаешь, всё можешь купить?!
- Поори у меня здесь! - Хвостов вскочил с кресла. - Я, между прочим, с нуля начинал! Всё своим горбом заработал! А тут вдруг какая-то мразь сына моего украла! Да я, если бы знал, кто это сделал, голыми руками бы на лоскуты порвал!
- И сели бы за предумышленное, - осадил бизнесмена Павел.
- Павел Викторович, я, в принципе, всё закончил, - подал голос компьютерщик.
- Что у тебя? - рявкнул Прокопенко.
- По IP я установил, что письмо было отправлено из кафе на улице Кротова, - эксперт стоял по стойке смирно.
- Едем туда, - Прокопенко повернулся к Хвостову, - А вы сидите и вспоминайте, кому про сына говорили и откуда могла пойти утечка.
- До свидания, - выдавил олигарх.
В это время года на реке не было никого - март. Рыбаки не рисковали ловить со льда, у берега не клевало. На коньках уже не покатаешься, а купаться ещё рано. Стрельцов не спеша шёл по берегу, всматриваясь в следы колёс на песке. Он шёл по следу коляски. Поднявшись на взгорок, Толик остановился перевести дыхание.
- Что могло заставить Милевич припереться сюда с коляской? - размышлял он вслух. - А вот это уже интересно.
Толик присел на корточки и потрогал землю пальцем.
- Вы себе представляете, сколько здесь за день народу бывает? - бесновался администратор интернет-кафе. - Я что, должен всех в лицо помнить?
- Камеры наблюдения же у вас вон висят, - Прокопенко ткнул пальцем в сторону аппарата, бдительно крутящегося под потолком.
- Это муляж. У хозяина не допросишься денег на отдельный сервер.
Прокопенко с экспертом уже полчаса пытались выяснить, кто был в кафе сегодня. Администратор поначалу приветливый и услужливый, сейчас занял оборонительную позицию.
- Павел Викторович, можно вас, - позвал из-за компьютера эксперт. - Вот с этой машины письмо отправляли.
- Так снимай отпечатки пальцев.
- Я больше по технике, - оправдывался эксперт, - И потом, столько народа тут прошло - ничего не поймём.
- А ты можешь определить, неизвестный только письмо отправил или ещё что-то делал? - спросил Прокопенко.
- Минуту, - эксперт защёлкал кнопками клавиатуры, - Есть. В это же время были открыты сайты с женским форумом и расписанием поездов.
- Ага, - обрадовался капитан, - значит, с вероятностью в семьдесят процентов мы имеем дело с женщиной. Неужели Толик был прав, и это Милевич мутит воду?
Павел вернулся к администратору.
- Вот эту женщину здесь видели? - Павел показал фотографию Кристины.
- Неа, с такими фингалами я бы её запомнил, - уверенно сказал администратор, разглядывая снимок.
- Значит, на речку ездил. Ну и как, накупался? - строго спросил Прокопенко вернувшегося Толика.
- Павел Викторович, эта Милевич во всё рыльце в пуху! - не заметив вопроса, выпалил Стрельцов. - Я по её следам прошёлся. Сначала видно, что коляска сильно в песке застревала. А потом с пригорка следы неглубокие стали. Я думаю, она ребёнка из коляски вытащила и кому-то отдала!
Выпалив это, Толик с видом победителя расселся на кресле. Прокопенко же наоборот встал из-за стола и прошёлся по кабинету.
- Говоришь, следы были глубокие, а потом нет? А песок там везде одинаковый?
- Ну да, обычный песок. Я даже испачкался. Вот, - Толик продемонстрировал измазанную брючину.
- И после пригорка, коляска пошла легче?
- Ну да. Я ж вам рассказывал. Передала она ребёнка подельнику, подельник её пару раз стукнул для видимости, и она пошла домой. Потом вызвала Хвостова. Надо её брать!
- А другие следы, кроме Милевич ты видел?
Стрельцов задумался, вспоминая. И лицо его начало вытягиваться от удивления.
- Так нет. Только её следы. Кто ж на речку в такую погоду пойдёт? Тогда что получается?
- А то и получается. Ну-ка вспомни, откуда у нас дети и взрослые придурки в речку прыгают.
- Хм, с пригорка. А что?
- Да то, что там самое глубокое место. Омут.
- И что?
- Толик, ты совсем глупый? - Прокопенко кинулся к телефону.
На поверхности реки показались сначала пузыри, а потом, словно фантастическое чудовище, всплыл водолаз. На берегу его ждал Прокопенко и опергруппа. Пятясь водолаз вышел на сушу. В его руках был большой чёрный пакет, в каких обычно выбрасывают мусор. Никто не сомневался в том, что находится внутри. Водолаз положил пакет на песок.
Флегматичный и вечно усталый патологоанатом, натянув перчатки, раскрыл пакет.
- Ломайте! - приказал Прокопенко.
Они топтались перед запертой квартирой Милевич. На стук и звонки женщина не отрывала. А у следствия было о чём с ней поговорить.
Дверь поддалась легко - хлипкий замок не выдержал натиска плеча бравого участкового. Всей гурьбой полицейские ввалились в квартиру.
- Пусто! - с отчаянием воскликнул Стрельцов.
- Сам вижу! На вокзал, - приказал Павел Викторович.
- Я не хотела, поверьте! Я ни в чём не виновата! Он сам задохнулся! - плакала Кристина.
Она сидела в кабинете Прокопенко. Толик мрачно смотрел на молодую женщину, сидя на подоконнике.
- Зачем вы пытались скрыться? - просил капитан.
- Он бы убил меня, если бы узнал. Он и сейчас меня убьёт.
- Хвостов?
- Да.
- Что ж вы в милицию не позвонили? Как вам в голову вообще пришло выкинуть труп младенца в реку? А потом ещё и требовали деньги у Хвостова. Я, честно говоря, вас не понимаю.
- Я когда утром проснулась, Аристарх уже холодный был. Не могла же я позвонить Хвостову и сказать, что его сын мёртвый! Не могла! И я решила сказать, что ребёнка украли. Не нужны мне его деньги. Я время тянула, чтобы сбежать.
- Понятно. А кто та женщина, которая письмо отправила?
- Сестра. Только она ни в чём не виновата. Мы обе не виноваты. Это случайность.
- А кто вас избил?
- Я сама. Своим сапогом, - Кристина снова залилась слезами.
- Хорошая у вас версия. Я даже чему-то верю. Только наш патологоанатом установил, что Аристарх был задушен. Что он слишком громко плакал? Милевич вытаращила глаза на оперативника.
- Вы так смотрите, будто забыли, что заткнули рот ребёнка платком. Наш эксперт нашёл несколько ниточек во рту Аристарха, - Прокопенко говорил жёстко и даже жестоко, глядя на Кристину, как на чудовище. - У меня один вопрос - зачем?
- Этот ребёнок испортил мне жизнь! После родов мне сказали, что больше я родить не смогу. Понимаете? А я ведь молодая, я хочу нормальную семью. Я замуж хочу! И детей! Своих! А теперь что? Этого бы отдала - и всё? Ну уж нет! - Милевич забилась в истерике.
- Вот видите, Пал Викторович, я был прав - Милевич сама всё устроила, - Толик был чрезвычайно доволен собой.
- Прав, да только выводы ты неправильные сделал. Хотя, если бы ты на речку не попёрся, мы бы Милевич упустили. Молодец. Толик счастливо улыбнулся. А потом вспомнил маленькое тельце в промокших пелёнках и мрачно уставился в окно, чтобы капитан не успел заметить слезинку в глазу.