Власть Алиана : другие произведения.

[1] Воля Богов: Потерянная в мирах

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:

         Даже когда все рухнуло, терять уже нечего, да жить не особо хочется, судьба может такие "фишки" выкинуть, что невольно задумаешься "уж лучше бы мне вообще не рождаться на этом свете... как и на любом другом собственно тоже"... И вроде бы уже и смирилась, и жизнь заиграла цветными гранями, как чья-то воля решает за тебя все, и ведь не откажешься от такого предложения, потому что от него просто НЕЛЬЗЯ отказаться! И попытавшись начать жизнь заново, когда от прошлого не осталось даже воспоминаний - лишь крохотные обрывки, - не факт, что "с чистого листа" все получится прекрасно. Ведь всегда есть чья-то воля, стоящая поверх твоих собственных интересов. !!!ОКОНЧЕНО!!! ЧЕРНОВИК
  "Воля Богов: Потерянная в мирах".
  
  Часть первая: Новая жизнь.
  
  Глава 1 "Тихо шифером шурша..."
  
   Будильник сотового телефона назойливо и громко наигрывал веселую мелодию из любимого мультфильма моего сына. Просыпаться не хотелось совсем. Ни вчера, ни сегодня. Вообще никогда. Просто не хотелось жить. Которую неделю я просыпалась с гневными дифирамбами к Создателю о не услышанных молитвах, но каждую ночь засыпала со смиренными просьбами не просыпаться утром. И все-таки оно приходило - утро. И так изо дня в день. Ну, сколько можно то, а?
   Я посмотрела на часы - семь тридцать утра. Пора бы уже сменить время подъема на более позднее. Но так не хотелось возвращаться в реальность, которая окружала меня холодным облаком тумана. Я жила лишь в своем прошлом, там я счастлива и у меня есть все, что мне нужно.
  Вот сейчас я встану, разбужу ребенка, отвезу его в садик, а потом сама отправлюсь на работу. А вечером, как уже привыкли, мы отправимся на тренировку по плаванью. И я проведу полтора часа в компании таких же молодых, веселых, и в чем-то безрассудных мамочек, так привычно раздражая вахтершу в холле нашими высказываниями обо все на свете и громким заливистым смехом.
   Какая интересная штука, получается жизнь! И ведь так мало надо для того, чтобы почувствовать себя счастливой. Семья, дом, друзья, хорошая работа - она так внезапно, но весьма удачно свалилась на меня, - и пара-тройка шумных и веселых приятельниц, с которыми можно как пошуметь в холле спортивной школы, так и отдохнуть где-нибудь в хорошей и уютной кафешке.
   По моему лицу расползлась блаженная улыбка, от осознания того, что всем этим я обладаю. Как вдруг реальность отвесила мне такую пощечину, что от нее тело охватил озноб и холод.
  "Дура, очнись! - прокричал уже знакомый голос в моей голове".
  Я даже поначалу растерялась, прикасаясь ладонью к полыхающей щеке. Последствия этого "удара" я ощущала прямо-таки физически. А потом мое сердце снова оборвалось, а разум был готов исчезнуть раз и навсегда, так как воспоминания, одно ярче другого, картинками замелькали прямо перед глазами. В горле встал ком, а челюсти сжались с такой силой, что стало очень больно. Глаза заблестели от наполняющих их слез. Ну почему я до сих пор жива?
  - Почему? - громко крикнула я, схватив свой сотовый, и отправив его в свой первый и последний предсмертный полет.
  Мелкие осколки пластика рассыпались по комнате. Я пробежала глазами, а нет ли чего еще под рукой, чтоб разбить, уж очень мне это понравилось. Увы, вещи, наверное, ожили, и, словно разом переместились от меня подальше. Видать им еще хотелось пожить. А мне вот по-прежнему не хотелось, и вставать соответственно тоже.
  Я уставилась залитыми от слез и ничего невидящими глазами в потолок. Слезинки медленно стекали по вискам, увлажняя мои волосы - длинны темные пряди, которые за последний месяц не пощадила седина. У моей матери ее вообще не было, а ей было далеко за сорок.
  Я не знаю, сколько бы так еще пролежала, если бы надо мной не нависла чья-то тень. Я несколько раз сморгнула, прогоняя назойливые слезы, и в полумраке комнаты разглядела силуэт своей подруги.
  - Ну-ну! - мягко пропел такой родной и приветливый голос. - Я смотрю тебе намного лучше, раз уж ты вещи начала ломать!
  Я попыталась улыбнуться, нет, ну честно попыталась, однако вместо улыбки появился какой-то не здоровый оскал. Ну что поделать, ну разучилась. Что ж теперь в ящик сразу что ли? Хотя да, я бы рада в ящик. Да кто ж меня спрашивает-то?..
  
   После той трагедии, что раз и навсегда разрушила мою жизнь, самая близкая подруга, заранее предугадывая мое состояние, сделала себе комплект ключей от моей квартиры, и со дня похорон стала жить у меня, неусыпно присматривая за мной и моими действиями. Васька так боялась, что в порыве отчаяния я наложу на себя руки, что просто поставила своих родных перед фактом: неопределенное время она поживет у меня. Однако на настойчивые рекомендации совей матери взять с собой хотя бы дочь, Вася недвусмысленно высказалась на этот, с позволения сказать совет, яростно покрутив пальцем у виска.
  - Мамочка! Ты вообще в своем уме? У нее вся семья погибла, даже родители. Я ее спасаю от сумасшествия, а не загоняю туда. Любой ребенок рядом с ней разорвет те тоненькие нити, что до сих пор удерживают ее у грани безумия. Если Ариша поедет со мной, ее разум слетит с катушек окончательно, а гуси улетят на юга - раз и насовсем!
   Выслушав столь здравые аргументы своей дочери, Васькина мама больше не лезла к ней с советами, и лишь неодобрительно покачивала головой в те редкие дни, когда Василиса приезжала на пару часиков домой.
   В первые дни Вася взяла отпуск за свой счет, день и ночь дежуря на до мной как строгий надзиратель над особо опасным преступником, страшась, что я сойду сума и что-нибудь с собой сделаю. Но шли дни, и я не предпринимала попыток отойти в мир иной от собственной руки. Впрочем, я ничего не делала, для того чтобы жить. Просто дышала, а мое сердце просто билось. Поначалу я вообще ничего не ела, и практически не пила. По ложке и с огромными усилиями Вася впихивала в меня куриный бульон.
  Дней через десять подруга увидела в моих глазах первые признаки разумного выражения, и впервые за это время облегченно вздохнув, улыбнулась и заплакала на моих коленях. От этого зрелища с моего тела в раз сошло оцепенение, словно невидимые оковы спали, и где-то глубоко в груди, где было так холодно, разлилось тепло. Когда я положила свою ладонь на ее голову, и провела по волосам, от неожиданности Васька встрепенулась, и, не удержавшись на краешке моей кровати, упала на пол, больно стукнувшись локтем о комод. Увидев мой весьма осмысленный взгляд и чуть заметную улыбку, Вася просияла.
  - С возвращением, моя милая девочка, - тихо прошептала она, встав, обняла и легонько поцеловала меня в макушку.
  А потом я плакала. Очень и очень долго. Возвращение в реальность больно ударило по воспоминаниям. Так продолжалось еще недели две.
  Я стала больше есть, и теперь уже сама. Василиса только готовила и убиралась в доме. Она уже без опаски на несколько часов покидала квартиру, не боясь за меня, как впервые дни нашего с ней совместного проживания. В те моменты, когда я возвращалась из заточения собственного сознания, я плакала. Васька постоянно ставила мне какие-то уколы, вроде сильных антидепрессантов, так как я постоянно пребывала в состоянии непреодолимой истерии.
  По большей части я спала днем. Для Василисы это было весьма удобно. Она снова вернулась на работу, на не полный рабочий день, после чего заезжала к себе домой, и всю себя без остатка посвящала дочери.
  Действие препаратов прекращалось около семи часов вечера, и к этому времени Вася тихо сидела на краешке моей кровати с подносом горячей еды. Я ела, потом медленно переводила взгляд с одного предмета в моей комнате на другой, а потом снова начинала плакать. Сначала просто бежали слезы, а потом опять приходила истерика. Опять уколы и опять забвение в глубоком сне.
  Но однажды я как обычно проснулась утром, и, посмотрев на часы, поняла, не знаю как - подсознательно, наверное, что проснулась-то я несколько раньше, точнее часа на два. Оглянувшись, я никого не увидела рядом собой. С огромным трудом, поднявшись с постели, я отправилась по естественным человеческим нуждам. Горе там, или какое безумие, но тело живет и никаким законам сознания не подчиняется. Надо - значит надо! Так что встала и пошла!
  Сделав свои дела, я тихо поплелась на кухню. Налив стакан воды, я поставила его на стол. А вроде пить хотела... Однако эту мысль сменили нездоровые образы перед глазами. Перевела взгляд от стакана на лежащий рядом нож. Я улыбнулась, если это вообще можно улыбкой назвать - только людей пугать в фильмах ужасов, - и взяла нож. Яркая вспышка в сознании, и я вдруг решилась полоснуть ножом чуть запястья. Но не могла даже шевельнуться. Руки по-прежнему оставалась над столом, и только та, в которой был нож, начала болеть от сильного напряжения. Я попыталась поднять ее выше, но словно кто-то невидимый держал мою руку и не желал отпускать. Открыв рот в изумлении, я постояла так минуты две. Но потом, поняв, что мне не выиграть, так сказать эту схватку, разжала пальцы. Нож тихо звякнул, упав на стол. И тут же что-то невидимое меня отпустило. Отпрыгнув от стола, я прижала обе кисти к груди, и уставилась на предмет, что только что пыталась использовать явно не по назначению, широко распахнутыми глазами.
  - Не поняла? - тихо, почти не слышно, прошептала я.
  "Дура!" - истерично взвизгнул чей-то чужой голос в моей голове. - "Не смей! Не тронь! Я не собираюсь больше жить в плену твоих воспоминаний!"
  - Ты кто? - я застыла в полной растерянности.
  "Я - это ты! Только нормальная! - злобно прошипел голос - И только попробуй еще хоть раз посягнуть на нашу жизнь!"
  - Ну-ну, - ощерилась я и потянулась обратно к ножу.
  Нет, вот вы только представьте себе: полоумная девица стоит на кухне и разговаривает, причем вслух, с каким-то там голосом. Зрелище - уже, наверное, оборжаться... А вот что последовало дальше, не менее дико, нелепо и даже, пожалуй могло бы быть смешным... кому-то... со стороны... кому пофиг. Я резко взмахнула рукой и с силой сама себе отвесила такую пощечину, что несколько мгновений спустя из моего носа на пол закапали капельки крови. Я уставилась на них охреневшими глазами.
  - Ну и ну! Все-таки я съехала с катушек...
  "Я же сказала, только попробуй!" - гневно рявкнул голос.
  - Ладно, - смиренно согласилась я. - Мир - Дружба - Жвачка.
  "То-то же", - надменно пропел голос.
  Решив вернуться в постель, кстати, я ведь так и не попила - стакан остался стоять на столе, - я развернулась, чтобы выйти, но вскрикнула от неожиданности, увидев в дверях Василису. Все-таки наблюдатель со стороны был. Только ему, точнее ей было не пофиг. И уже тем более не смешно. Она смотрела на меня, как врач-психиатр на безнадежного пациента.
  - Мда-а, - медленно протянула Васька. - Вот даже и не знаю, то ли радоваться, тому что ты стоишь здесь, то ли звонить в психушку после твоих "разговорчиков" с... Кстати, просвети с кем?
  - Ни с кем! - недовольно буркнула я, размазывая кровь из носа по щеке. - Считай, что это экстремальный вывод из депрессии.
  - Пфхах! - только и выдала Вася, состроив скептическую гримасу.
  Голос в голове тоже заливался громким истерическим смехом.
  - Рада видеть тебя пусть и не совсем в здравом уме, но хоть при твердой памяти. Хотя наличие твоего особого чувства юмора можно считать явно хорошим признаком. Я надеюсь, курс антидепрессантов можно закончить?
  - Можно, - с глубокой грустью прошептала я и отправилась обратно в постель.
  
  - Алиса, - тихо позвала меня Вася. - Я не буду больше говорить тебе о том, что ты должна жить дальше. Ты не захочешь жить, до тех пор, пока не захочешь. Но смотреть на твою кислую мину я не хочу. Надоело. Поэтому мы сейчас соберемся и устроим тебе маленький женский праздник.
  Я вопросительно взглянула на подругу.
  - Шопинг. Причем тотальный! Для начала нужно купить тебе новый мобильник, - стебется, редиска, да с таким невинным выражением лица. - Да и приобрести тебе товарный вид не помешало бы. Максу конечно не очень-то хочется тебя потерять, ведь ты ценный кадр, но кто-то же должен работать, ведь ты отсутствуешь уже полтора месяца. Так что после экспресс рейда по магазинам, мы все же, где-то после обеда, явимся в офис. А то не которые личности так и ждут твоего ухода.
   Старательно переварив сказанное подругой, в частности о некоторых личностях, я закономерно спросила с явно деланным безразличием:
  - И давно Камилла с ним спит?
  - Спит или нет, я точно не знаю, в подсвечники не записывалась, но вероятность все же существует, учитывая как эта нахалка стала вести себя в последнее время. К тому же Макс разведен, ты для него всегда была не досягаема, - Вася лишь хмыкнула, увидев мои невинные глаза. - Ага, вот только не надо залечивать, что ты не понимаешь о чем я?
   Я хотела, было сказать, что мне абсолютно все равно пусть хоть сегодня вещи переносит в мой кабинет. Как вдруг сущность моей новой подруги, если можно так назвать голос, что уже пару недель издевался надо мной, постоянно раздражая, слилась с моей. Благодаря этому голосу, я училась жить заново. У меня от прошлой жизни ничего не осталось. Лишь моя подруга и моя должность, впрочем, она недолго будет моей, если я действительно не вернусь на работу. И сейчас какая-то крашенная под блондинку стервозина пытается меня подсидеть. Странная, злобная ярость проснулась во мне.
  - Зубы обломает, а то и в самом что ни на есть прямом смысле, - злобно прошипела я.
  Нет уж! Если жить, так пусть хоть что-то останется со мной из моего светлого прошлого.
  - О! Узнаю старую Лису! - довольно ухмыльнулась Василиса. - А теперь марш в душ! Освежись, потом завтрак и в путь.
  Войдя в ванную комнату, я первым делом посмотрела в зеркало. Мой голос настоятельно требовал показать нашу, так сказать, физиономию. Мы охнули в унисон. На нас из зеркала смотрело худое и осунувшееся лицо с красными и опухшими от слез глазами, под которыми залегли глубокие тени. Фигура утратила свою пышность, уступив место худобе. Сто шестьдесят сантиметров костей да кожи! Возможно, я немного утрирую, но как еще можно назвать девушку, которая с сорок восьмого размера похудела до где-то до около сорокового. Маленькие плечи, осиная талия (пожалуй единственной плюс из увиденного), грудь на два размера меньше - теперь примерно второй, узкие бедра, ладно хоть округлые. А попа хоть чуток, да осталась, тоже вполне себе аппетитной формы, хотя ожидала я там узреть ровный блин, пресный и невкусный. Ребрышки правда торчали, аж пожалеть себя захотелось сразу. Наверное, моей фигуре могла бы позавидовать любая модель, но вот каким путем мне это далось?..
   Через тонкую, белую, почти как снег, кожу хорошо были видны крупные кровеносные сосуды. Вот ведь довела себя! Болезненная бледность не только на лице, но и на всем теле. Нет, я была совсем не страшная. Я всегда была очень красивой женщиной, да и сейчас, наверное, оставалась бы привлекательной, если не этот мертвецко-убогий видок. А, хотя нет, наверное все-таки не красавица! И в моих темно-зеленых глаза больше не было жизни, они потухли. Сейчас я сама себе напоминала полу-мертвую оболочку женщины. Хотя, отчего же напоминала, я чувствовала себя именно такой.
  "Боже ты мой" - жалобно проскулил голос.
  - Вот именно, - угрюмо отозвалась я.
   Дверь в ванную приоткрылась, и в проеме показалась Васька.
  - Че, опять с голосом беседуешь? - поинтересовалась подруга.
  За эти две недели, пока я училась хоть иногда вести наши с голосом беседы про себя, а не вслух, как это было в первые дни, подруга не могла не заметить этой странности. Ну и, разумеется, мне пришлось ей все рассказать, а то Вася грозилась упечь меня в психушку. Умом то я понимаю, что она бы так со мной не поступила, но под ее тяжелым взглядом и серьезным выражением лица, эти угрозы звучали очень даже убедительно. Не желая испытывать свою и без того нелегкую судьбу, я во всем призналась. Рассказывая ей обо всем, я чувствовала себя как нашкодивший ребенок. В конце моего недлинного рассказа, она нахмурила брови, и с видом супер умного профессора произнесла: "Это не есть нормально, но ты и так у меня не нормальная. Так что спишем эту странность, так как, в общем, ты вполне адекватна!"
  - Ага, именно с ней. Вот стоим и разглядываем мою... нашу морду.
  - Не морду, а лицо.
  - Точно, морду лица, - скривив ту самую морду, проворчала я.
  - Блин, знала бы я, что на тебя это произведет такой эффект, еще месяц назад принесла бы тебе зеркало.
  - Спасибо, - еще более недовольно продолжила я ворчать. - Умеешь поддержать.
  - Ой, да не за что, всегда пожалуйста, - весело отозвалась подружайка, и направилась на кухню готовить нам легкий завтрак. Ха! Легкий, в ее понимании, - это обожраться отвала. Вчера она опять приперла из магазина целую гору пакетов. Вася почти каждый день покупала столько продуктов, что хватило бы, наверное, на неделю. Сейчас вот выйду, а стол будет завален разнообразными бутербродами и всякой там выпечкой. Хотя после того, что она со мной пережила, подруга похудела килограмм на десять, не меньше. Боже! Если она на десять, то насколько же похудела я? На все двадцать? Двадцать пять?! Ой, елки-палки!!! Даже как-то стало страшновато... Надо будет отъедаться, а то ведь ветром сдувать начнет.
   Я снова посмотрела на свое отражение недовольным взглядом. И ведь действительно, еще два месяца назад я была красивой и полной жизни женщиной. То есть девушкой, не списываю себя со счетов в возрасте двадцати трех лет. А сейчас я превратилась в убогое, худое и уставшее существо. Меня и человеком-то трудно назвать. Приведение приведением!!! Я провела ладонью по волосам. Если взять в общем, то моя голова покрылась сединой чуть ли не на четверть. Впрочем нет, это я уже утрирую, но все равно седины было отнюдь не мало... Тяжело и как-то печально вздохнув я встала под поток горячей воды. Глубоко в душе разлилось скорбное чувство безразличия.
  "Ну, вот зачем мне все это надо, а?" - подумала я. - "Зачем мне жить?"
   От таких мыслей меня словно ударило током. Не дожидаясь, когда моё второе эго, а мы жили с ней в одном теле, преподаст мне хороший урок самоконтроля, я резко отключила горячую воду, и на меня обрушился ледяной поток. Не сдержавшись, я завизжала как поросенок на бойне.
  "Не дурно, но слишком экстремально, с моей точки зрения" - чуть с уловимым ехидством и заливаясь от смеха, простонал голос.
   Василиса влетела в ванную комнату как молния, взирая на меня недоумевающим взглядом вперемешку с испугом. Хотя испуг быстро уступил место недовольному выражению.
  - Чего ты так смотришь на меня? - с опаской озираясь на подругу, поинтересовалась я, добавляя обратно горячую воду. Ой, как же мне не понравился ее взгляд. Вот того и гляди, не задумываясь, как сейчас врежет мне от души. Подруга гневно стрельнула на меня глазами и заскрипела зубами.
  - Ты... ты... ДУРА!!! - крикнула Вася, и, громко хлопнув дверью, направилась обратно на кухню. Голос чуть не задохнулся от смеха.
  "Дура-дура" - еле выдавив из себя, простонал он - "Я ей это давно говорю"
  - Заткнись! - злобно зашипела я. - Тебя все равно никто кроме меня не слышит. Сама ты дура!
  "Чего сразу стрелки-то переводишь" - с деланным недовольством отозвался он. - "И вообще, я-то нормальная, в отличие от тебя".
  - Заткнись, сука! Закрой свою пасть! - не вытерпев, заорала я во всю гортань - Достала ты меня, дебильная безымянная ипостась, или как тебя там!
  "Альтер-эго! Кто сказал, что безымянная?" - уже серьезно обиделась она. - "Меня Алана зовут"
  - А раньше-то не могла сказать? - уже тихим, но по-прежнему не довольным голосом, продолжила я эту безумную беседу.
  "А ты и не спрашивала" - уже без тени обиды продолжил голос... Алана то есть.
   - А сама ты, конечно, сказать не додумалась, верно? И после этого меня еще и дурой обзывают!
   В самый разгар наших с Аланой препирательств Вася снова заглянула ко мне, демонстративно хлопая скалкой по ладони. Я испуганно покосилась на этот весьма опасный предмет кухонной утвари.
  - Вася, - осторожно начала я. - Ты это, скалку-то убери.
   Василиса, нахмурив брови, сделала пару шагов ко мне. Увидев, как я, сама того не замечая, приняла оборонительную позу (вот не зря я посвятила столько лет кикбоксингу, действую уже на уровне подсознания), Вася согнулась пополам, присела на корточки и истерично начала хохотать. А я лишь стояла и тупо смотрела на эту безобразную сцену. Взяв себя в руки, а это оказалось для Васи не так просто, она поднялась на ноги и вытерла проступившие слезы.
  - Ну, Лиса, ты даешь! - простонала она. - Видела бы ты себя сейчас.
  И тут до меня дошло, что же вызвало у Васьки такую реакцию. Я стояла в боевой стойке. Сцена с истерическим хохотом повторилась, только теперь в моем исполнении. Я не могла придти в себя после нее несколько дольше.
  Отдышавшись, я облокотилась на край ванной. В том приступе смеха, что я позволила созерцать подруге, точнее не так, подругам, невозможно было устоять на ногах, и я просто безобразно плюхнулась на то самое место, которым принято сидеть. Благо огромная угловая ванна это позволяло. Сильно выдохнув, я заглянула в глаза подруге. В них светилось безграничное счастье. И я понимала почему. Ведь такого смеха подруга не слышала от меня давно. Даже до трагедии. Я так не смеялась, наверное, уже лет пять.
  - Заканчивай, клоунесса ты моя, - все еще пытаясь отдышаться после столь сильного смеха, попросила подруга, и ласково потрепала мою мокрую макушку.
   Я поднялась, чтобы закончить свои водные процедуры, а Василиса уже одной ногой переступила порог в коридор, как вдруг я неожиданно вскрикнула и рухнула в ванную всем телом, от невыносимой вспышки сильной боли в груди. Я попыталась сделать вдох, но боль только усилилась. Мою грудь словно сжали стальные обручи, не давая даже едва вздохнуть. Подруга от испуга впала в ступор, и просто уставилась на меня. Ухватившись за край ванны, я попыталась подняться, но, не выдержав нового приступа, снова упала и захрипела. Я не могла дышать. От новой вспышки боли мышцы в теле свело, а спина выгнулась дугой. Из горла вырвался слабый стон вперемешку с хрипом.
  - Алиса! - испуганно завопила Василиса.
  Подруга пыталась меня подхватить и вытащить, но давалось ей это с трудом - потоки душа намочили и ее, а руки скользили по моему мокрому телу, не давая возможности удержать и вытащить меня из ванны на пол. С огромным трудом она все же подняла меня, крепко обняла под грудью, сильным рывком просто свалила на пол, и несколько раз ударила по грудной клетке.
  - Дыши, твою мать, дыши! - кричала она.
  Но я уже ничего не слышала, мои глаза заволок черный туман, а в ушах стояла звенящая тишина. Не долго думая, Вася, набрав полные легкие воздуха, быстро отправила его мне в рот.
  - Раз. Два. Три. Четыре. Пять, - тихо шептала она, глотая собственные слезы.
  
  Снова быстрые вдох-выдох, и снова толчки и мерный счет. После пятого раза, Вася не выдержала и опять зарядила в грудь подруги пару-тройку увесистых ударов. Алиса резко вдохнула. Это вздох получился хриплым и болезненным. Она открыла глаза. И тут Васька отпрыгнула от нее как от испепеляющего пламени, сбледнула в лице, а губы спасительницы затряслись от испуга, но она не могла отвести взгляда от Алисиных глаз - что-то в них пугало и в то же время завораживало. Внезапно рука, лежащей на полу девушки, поднялась вверх, сложив кисть в форме чаши. С белых бескровных губ Алисы сорвался еле слышный шепот. Она медленно согнула пальцы поднятой руки в кулак. Это странное действие так же сопровождалось тихим, почти неслышным шепотом. Однако, не смотря на это, Васена безошибочно определила, что язык, на котором говорила Лиса, был ей совершенно не понятен и даже, пожалуй, неизвестен. Прошептав еще несколько неизвестных слов, Алиса с силой ударила себя под грудью в область сердца, и снова отключилась.
  
   Несколько легких, но мало приятных ударов по щекам привели меня в чувство. Не успела даже открыть глаза, как на меня накатила волна сильной тошноты. С огромным трудом поднявшись, я просто перевалилась через ванную. Рвало долго и болезненно, ведь в желудке ничего не было. Из меня в небольшом количестве выходила очень горькая и запенившаяся желчь. Потоки воды быстро смывали ее с дна ванны. Васена бережно подхватила меня сзади и продолжала поддерживать, пока мой желудок не избавился от этой противной жидкости полностью. Закончив, я откинулась на нее, и мы просто повалились на пол. Девушка, боясь, что я снова упаду, и, не дай Бог, разобью себе голову, и без того не нормальную, заключила меня в крепкие объятья. Так мы просидели очень долго, пока я окончательно не пришла в себя.
  - Спасибо, родная, - тихо поблагодарила я подругу, и прижалась щекой к ее груди, словно обессиленное дитя прижимается к матери. Не выдержав нервного напряжения, Василиса заплакала. Мое тело сотрясала нервная дрожь, и усиливалась она тем фактом, что я сидела абсолютно голая, и начала замерзать. Но встать не было сил. Одной рукой не ослабляя силы объятий, подруга держала меня, а второй дотянулась до полотенца, и заботливо укутала. Так мы просидели еще какое-то время. Когда наши конечности затекли, а копчики ныли от боли, мы одновременно начали подниматься. Васька выключила воду, и нас тут же окутала тишина. Присев на край ванны, я не в состоянии была поднять головы, словно в нее только что залили свинец, опустила взгляд и осмотрела свою грудную клетку. На ней уже появился здоровенный синяк, который в ближайшее время обещал приобрести темно-фиолетовый окрас. Проследив за моим взглядом, подруга жалобно простонала:
  - Прости.
   Приложив огромные усилия, я подняла голову, и уже готова была успокоить ее, ведь она все сделала правильно, и поблагодарить, но, посмотрев в мои глаза, Василиса невольно, но как-то резко, отшатнулась от меня, отпустив мои плечи, и прижалась к стене. Оставшись без хорошей поддержки, я яростно замотала руками, но, не удержав равновесия, грохнулась в эту распроклятую ванну, больно стукнувшись затылком о ее стенку. От таких "приятных" ощущений я громко заскулила:
  - Больно же!
  Сбросив с себя оцепенение, Васька помогла мне подняться, заодно поправляя на мне полотенце, разглядывая с целым букетом противоречивых чувств, написанных на ее лице.
  - Вася, ты чего так смотришь на меня? - очень осторожно поинтересовалась я.
  - Да так, совсем блин ничего! - заворожено произнесла подруга, и осторожно развернула меня к зеркалу, дабы я сама лично смогла созерцать то, что повергло мою подругу в некоторый шок.
  "Потрясающе" - радостно взвизгнула Алана.
  - Охренеть! - протянула я, наваливаясь на раковину, уткнувшись в зеркало носом чуть ли не вплотную.
  Там я видела все то же исхудавшее лицо. Но вот мои глаза... Тени под ними исчезли, и даже сам цвет лица изменился с болезненно-серого на здоровый розово-бежевый оттенок. Это радовало, но впоследствии. Сейчас мой взгляд был намертво прикован к отражению моих собственных глаз. Покраснение белков прошло, отечность век спала, словно и не было ее, и моя радужка... пожалуй именно она заставила Василису шарахнуться от меня, да я бы и сама наверное, увидь такое, шарахнулась в сторону! Радужка изменилась. Причем ВСЯ! От цвета до рисунка. Когда я только вошла в ванную, она была обычного темно-зеленого цвета, а рисунок в ней был похож на цветок василька. Но сейчас мой обычный оттенок сменил бирюзовый, а рисунок напоминал шестиконечную звезду с чуть разорванными гранями. Боже!!! Как я буду жить с таким глазами? От меня же теперь все шарахаться будут! Кошмар! Я закрыла глаза, сильно встряхнула головой, потом открыла, и снова посмотрелась в зеркало. Ничего не изменилось - мои глаза прямо-таки светились этим странным и абсолютно не естественным для человека оттенком. Впрочем, я никогда не слышала, чтоб у живых существ вообще встречался такой цвет глаз.
  - Охренеть! - повторилась я, поворачиваясь к своей подруге. - Блин, так не бывает... как же?..
  - Если б я знала, - медленно протянула она. - Я вообще ни разу не слышала, что бы у людей менялся цвет глаз. Это в принципе невозможно. Радужка уникальна и неповторима, как отпечатки пальцев. Я не знаю, как? я не знаю почему? и я даже не знаю, что все это значит? Но я точно знаю, когда ЭТО произошло!
  При слове ЭТО она взмахнула рукой в сторону моего отражения. Я вопросительно посмотрела на Василису. Догадка блеснула в голове еще до того, как подруга ответила на мой молчаливый вопрос. Впрочем, она оказалась верной. Василиса в подробностях описала все, что происходило со мной: и о странном приступе, и о том, как я не могла дышать, и что ей пришлось делать мне искусственное дыхание, и как она в отчаянии отвешивала мне один за другим удары в грудину, так как, не смотря на все ее усилия дыхание не восстанавливалось. Но, как только Васька дошла до того момента, когда мои глаза открылись, запнулась. Она словно боялась произнести вслух то, что видела и слышала. И причину этого страха (именно, я прямо-таки чувствовала, как подруга боится, хоть и не показывает этого), я начинала понимать. Хотя что-то очень важное, ускользало от моего понимания. Пауза слишком затянулась. Собравшись с силами, Василиса закончила свой короткий рассказ:
  - А потом ты широко раскрыла глаза, и они светились таким же цветом, какой он у тебя сейчас. Ты шептала какие-то странные слова. Говорила ты почти не слышно, но я смогла понять, что это неизвестный мне язык. Ты подняла руку, несколько секунд подержала ее вот так, - Васька точно так же сложила пальцы в форме чаши. - Что-то, уже громче, сказала, сильно ударила себя уже кулаком прямо под сердце, отключилась и уже спокойно засопела, словно провалилась в глубокий сон.
  - Не нужно распространяться о том, что здесь произошло! - я даже не поняла, моими собственными ли были эти слова, или Алана нашла возможность еще и говорить за меня. Но даже если и она, сейчас я была с ней согласна.
  - Ну да! - обиженно проворчала Вася. - Вот сейчас пойду и наделаю растяжек по всему городу! Делать-то мне больше нечего? Еще не хватало, чтоб и меня стали не нормальной считать. Хватит и одной тебя невменяемой!
  - Прости, - осознав глупость своего предостережения, я поспешила реабилитироваться.
  - Да ладно, - как-то прерывисто вздохнув, приняла мои извинения подруга. - Че с тебя взять-то? Ты и так странная была, а теперь еще страннее стала. Купим тебе контактные линзы. Ты только не афишируй свои новенькие глазки нигде.
  - Ага, - приободрилась я, как-то совсем легко, и не заметив этой странности.
  Я не могу сказать, что мне не нравились мои новые глаза, но они действительно были странными. А такие странности не моги не настораживать и не пугать.
  
  Помывшись наскоро под присмотром подруги, я, все так же в ее сопровождении, отправилась на кухню. Что не говори, но это происшествие в ванной сильно изменила меня, но вот масштаб этих изменений я никак не могла оценить правильно, тогда... Ох и чем же мне это все потом вылилось!..
  Я съела больше половины того, что приготовила подруга.
  - Что? - покосилась я на Ваську, смотрящую на меня с выражением радости и некоторого ужаса на лице одновременно.
  - А ты не лопнешь, деточка? - удивленно вскинув одну бровь, поинтересовалась подруга.
  - Не-а, я есть хочу! - довольно протянула я, запихивая в рот себе еще одну булочку.
  Нервно хрюкнув, Вася все же улыбнулась. Столь резкие перемены хоть кого могли испугать, и Василиса не была исключением, но все же она не могла не радоваться, глядя на то, как я поглощала, то что она приготовила.
  - Хорош жрать, заворот кишок случится, - встала она, и потащила меня на балкон. - Курить пошли.
  - Пошли, - промямлила я, запивая еду, набитую в мой рот донельзя, так что жевать было трудно, а уж проглотить все это не представлялось никакой возможности.
  
  - Хорошо, - медленно выдыхая дым, протянула я.
  - Лиса, - ехидно покосилась на меня подруга. - Ты уже третью сигарету подряд куришь. Что, решила наверстать упущенное за прошедшие недели?
  - Типа того, - я вальяжно растянулась на большой лежанке, застеленной меховым пледом с причудливым ярким рисунком из огромного букета разнообразных цветочков, веточек, листиков и бабочек, тоже всех мастей и расцветок.
  Василиса сидела рядом, поджав колени и положив подбородок на них, загадочно разглядывая меня. Поймав ее взгляд, я вызывающе хмыкнула, и, закрыв глаза, потянулась, как только что проснувшаяся кошка - грациозно и с великим удовольствием.
  В окно барабанил мелкий противный дождь. Осень окончательно вступила в свои права. Тепла больше уже точно не будет. Если днем еще был плюс, то ночью столбик термометра едва дотягивал до нуля. Холодная погода никак не трогала нас - двух девушек, мирно курящих на балконе. Качественно утепленный балкон с системой электрического подогрева стен и пола - и все ваши проблемы решены сами собой... ну кроме счета за электричество конечно, потому как "жрала" эта самая система о-го-го! Впрочем, вопросы оплаты счетов меня меньше всего волновали, ну а в последнее время и подавно. Так, опять мы о грустном?.. Даже в жуткую стужу с сорокаградусным морозом, здесь можно было отогреться так, что африканцы бы позавидовали...
   Пристальный взгляд подруги начинал откровенно раздражать.
  - Хватит меня уже так разглядывать! Ну, подумаешь, цвет глаз изменился! Жива, да и главное.
  - Не знаю - не знаю! Что-то странное во всем этом есть...
  - Вася! Ну, да, это странно, не обычно, не нормально и вообще нереально! Но это случилось, и я не имею представления почему! - я раздосадовано уставилась на подругу, перевернувшись на бок, и подперев затылок ладонью. - Нам всех законов природы не понять. Так что давай не будем циклиться на этих чертовых глазах. Мне вот, например, не мешает этот цвет. Кстати, мой любимый! Спасибо что не красный, и рисунок на радужке не заметен, если не смотреть в мои глаза с очень близкого расстояния. Хотя тут я с тобой всецело соглашусь - это, пожалуй-таки, явный перебор. В принципе, мне сегодня нравится все: и твой завтрак, и эта третья сигарета, и эти мои необыкновенные зенки. И ты мне тоже нравишься.
   Моя рука потянула за четвертной сигаретой, и я поймала себя на мысли, а не будет ли она действительно лишней. Ведь четвертая - не вторая... Рука зависла над пачкой сигарет, а лоб прорезали две небольшие вертикальные морщинки - признак некоторого мыслительного процесса. Василиса озадаченно продолжала пялиться на меня.
  - Ты чего, опять с голосом припираешься?
  - Угу. Вот Алана утверждает, что эта сигарета будет мне во вред. Только чего же она молчала, когда я курила предыдущие три.
  Василиса как-то не очень добро посмотрела на меня, но ничего не сказала, а лишь чуть качнула головой. Пауза несколько затянулась, так как я по-прежнему ждала ответа, но подруга не спешила как-то прокомментировать мое высказывание. Хотя я явно видела ее недовольство, и, кажется, чувствовала как свое собственное. Чувствовала? Да ну на фиг! Че за бред мне в голову лезет?!
  - Ну чего еще? - раздраженно фыркнула я.
  - Ничего определенно конкретного! - как-то прохладно ответила подруга. - Просто я не могу понять природу твоей перемены, и меня это пугает.
  Я состряпала такую мину, словно мне в рот засунули добрый кусочек лайма размером с половину этого, наверное, самого кислого на свете фрукта.
  - Хватит! - тихо прошептала я, убирая свою руку от сигарет.
  
  Глава 2 "Жизнь после смерти"
  
   Сборы не заняли долгого времени. Я, не глядя, одела то, что мне достала Василиса. В любой одежде из моего гардероба я выглядела сейчас крайне смешно и нелепо. Даже в подростковом возрасте я такой худющей не была. После вынужденного голодания по своей воле (точнее из-за ее временного отсутствия) я выглядела словно жертва Освенцима*.
  Не особо заморачиваясь на прическу и макияж, на кой они мне - все равно выглядеть лучше уже не стану, - мы двинулись в рейд по магазинам. Первым в списке оказался магазин "Оптики". Дабы не рисковать с цветовой гаммой (неизвестно как поведут себя столь необычные глазки), решено было приобрести цветные "карие" контактные линзы. Для особо внимательных и любопытных мы даже придумали легенду: "жизнь моя кончена, свет глаз моих потух, сами глаза потускнели, на себя такую смотреть противно, и вообще что хочу, то и ворочу".
  В сотовом салоне, мало вглядываясь в предложенные модели, ткнула пальцем в первый попавшийся предложенный продавцом смартфон. Я честно пыталась сосредоточиться на покупке, но мои мысли моментально ускользали в совсем иную плоскость. Я не могла отделаться от навязчивого желания как можно скорее добраться до работы. И руководило этим желанием далеко не самое хорошее чувство. Словно в офисе сейчас находился центр моей маленькой вселенной, и в этом самом центре вот-вот должна была произойти некоторая локальная катастрофа, задевающая мои личные интересы. Однако прежде чем туда явиться, все же я должна была привести себя хоть немного в товарный вид.
  Еще месяца три назад моей главной головной болью было, как бы скинуть хоть пяток килограмм лишнего веса: при моем росте в сто шестьдесят сантиметров, весить почти семьдесят кило было некоторым излишеством. Впрочем, пышечкой я смотрелась не менее хорошо, даже лучше, наверное, чем на сегодняшний день. Сейчас я была похожа на мешок с костями. Именно так меня Васька и обозвала, когда я напялила на себя брючный костюм, провисевший еще со школьного выпускного в шкафу, по причине маленького для меня размера. Теперь он был безобразно велик. Путем простейшего логического мышления несложно было понять, что моя фигура уменьшилась как минимум на три размера. Впрочем, я была сильно удивлена...
  Далее в "программе" шли магазины с одеждой. Моего терпения хватило лишь на один. Глубоко в душе, по непонятной причине, разливалась какая-то странная злоба. Ее предмет я не могла понять. Однако это чувство отпустило, предоставив место тому самому удивлению. Как оказалась, я похудела не на три размера, а на все четыре! Ну, хоть и мелочь, а приятно. Набрать нужный вес не трудно, а вот скинуть... это надо постараться.
  Мой новый наряд нравился мне куда больше. Брючный костюм двойка с атласным отливом угольного цвета (состоящий из узких брюк "трубочек", удачно подчеркивающих мои бедра, и приталенного пиджака), черный графитовый корсетный пояс с легкой золотистой, причудливой вышивкой, и белая шифоновая блуза с вырезом "лодочка" безрукавка, закрывающая лишь плечи. Благо хоть грудь совсем не пропала, уменьшилась чуть больше, чем на размер.
  Ну что ж, в общем, я довольна собой, готовая уже сорваться с места и ехать в офис, но подруга остановила меня, покачав головой, и потащила вглубь торгового комплекса.
  - Ну что еще? - недовольным тоном поинтересовалась я.
  - Самую малость, - весело пропела она, и в прямом смысле втолкнула меня в салон красоты. - Ты голову свою видела?
  - Выдела, - тихо рыкнула я.
  Как мне все это надоело.
  - Вот и займись, а я куплю тебе новые туфли, - Васька весело подмигнула мне, и быстренько свалила в другую часть комплекса, пока я не дотянулась до нее и не стукнула.
  - Задолбала, блин, - еле слышно проворчала я, скрипя зубами.
  - Простите? - пропел совсем юный голосок за моей спиной.
  - Да... ой! - я быстро развернулась, разом растеряв все свое негодование, и увидела совсем молоденькую девушку в рабочем халатике, на котором были прикреплены масса разнообразных зажимов. Ага, значит это мастер. На ее груди висел бедж с именем "Оксана".
   Я подробно объяснила Оксане, чего мне там выстричь на голове, и выбрала из предложенной палитры красок очень яркий рыжий оттенок: раскрасим мою унылую жизнь.
   Как только девочка прикоснулась к моей голове, я забалдела. Обожаю, когда мне что-нибудь с волосами делают. Так и хочется заснуть. Что собственно я сделала. То есть не заснула, а задремала. Однако мысли о произошедшем сегодня не отпускали меня. Все это походило на сон. Так не бывает в реальности. Или бывает? Да и вообще что такое реальность? Сразу вспомнила про "Секрет". Хотя эта теория как-то мало стыковалась с тем, что произошло со мной. Во-первых, я меньше всего хотела лишиться самого драгоценного в моей жизни. Во-вторых, появление внутреннего голоса вообще смахивает на некоторую психическую болезнь - тоже не предел мечтаний. В-третьих, бирюзовые глаза - вообще из ряда вон! Так что же это? И что все это значит? Я уже большая девочка и не верю в сказки, а происходящее как раз и напоминало сказку. Фентэзи блин какое-то! Вот если я завтра еще начну метать огненные шары, это будет вообще апофеоз полнейший.
  "Ну и зря не веришь, - захихикала Алана".
  "Что и вправду начну?" - по-тихому офигевая, я чуть дернулась и открыла глаза.
   Мастер нахмурилась, и пристально посмотрела на меня.
  - Что-то не так? - забеспокоилась девушка.
  - Нет-нет, все нормально. Просто приснилось, - забормотала я какую-то ерунду.
   Боже! Что за бред я несу?
  "Да успокойся ты. Не дергайся. И вообще постарайся сдерживать свои бурные реакции, когда разговариваешь со мной. И кстати, нет, не начнешь".
  "Это радует... А ты постарайся не разговаривать со мной, когда я не одна, тогда мне не придется сдерживать свои бурные реакции".
  "Самоконтроль очень полезен", - заумничала паршивка.
  "Да заткнись ты уже, дай подумать"
  "Голова заболит, много думать - вредно для здоровья"
  Я заскрипела зубами. Вот ведь нахалка, говорю: "молчи", а она так и лезет под шкуру. Решив, что маленькая взбучка ей не повредит, я, мысленно конечно, и с применением отборного литературного мата сказала, куда ей идти и что делать со своими советами. Алана обиделась и заткнулась. Плевать на ее обиды. Молчит и ладно, потом извинюсь. Снова прибалдев, я вернулась к своим мыслям, и, хвала Богу, голос больше не отвлекал меня.
   Вскоре ноющая боль начала сжимать виски. Вот ведь зараза, права была. Отбросив все свои думы, я просто расслабилась, сделала несколько глубоких вдохов, и представила, как плыву по течению спокойной реки, как мне легко и хорошо... Боль отступила, хоть и не до конца, но меня такой расклад вполне устраивал. Лишь бы не мешала.
   Через два с половиной часа я любовалась собой, не скрывая восхищения. Алана, забыв свою обиду, так же осталась довольна: темные карие глаза и яркие волосы цвета пламени, относительно коротко остриженные на макушке и спереди, но такие же длинные (так подровняли чуток) на затылке, каскадом струились по плечам и спине, играя ярким многогранным цветом, переливаясь на свету. Пара штрихов визажиста - немного румян на мое бледноватое лицо, чуть туши на ресницах и бледно-розового блеска на губах - и ничего не осталось от той серой и убогой мышки, которой я проснулась сегодня утром. Я была очень красива. И так как я сильно похудела, мое лицо чуть вытянулось, лишившись своей округлости. Теперь и без того не маленькие глазки казалась мне просто огромными, что, впрочем, мне очень даже шло, так как обрамляли их веера густых, длинных, черных ресниц - моя гордость! Но было в этой красоте что-то совсем чуждое, пугающее и опасное!
   То, что сегодня произошло, притупило во мне все чувства, кроме злости. А злилась я сейчас очень сильно. Как же мне поскорее хотелось добраться до работы.
  
  С первых дней моего появления в офисе, у нас с Камиллой - старшим менеджером торгового отдела, отношения не сложились. Точнее сложились, но совсем не так хорошо, как хотелось бы. Придя в компанию, я всего за пол года доросла до должности директора нашего отдела, а Камилла так и осталась старшим менеджером, хотя проработала здесь больше двух лет. Ну, я же не виновата, что работала лучше. Только вот мою коллегу это совершенно не устроило. Она начала выдвигать разные нелепые версии моего повышения, вплоть до сексуальной связи с Генеральным директором. Вот ведь ума палата, только пустая! Не думаю, что Камилла желала мне именно того, что произошло в моей жизни чуть больше месяца назад, но, все же надеялась, что я больше не вернусь. Василиса, будучи директором отдела маркетинга, пристально наблюдала за моей подчиненной, пока та ничего не замечала. Камилла уже начала проводить своего рода пропагандистскую деятельность, направленную на избавление компании от моей персоны. Ну-ну! Посмотрим кто кого.
  
  Мои глаза на долю секунды полыхнули светом, но тут же погасли; каждый раз, когда сие явление происходило, я ощущала едва раздражающее не то покалывание, не то резь, от чего приходилось быстро-быстро моргать, дабы избавиться от этого не очень приятного ощущения. Бедный мастер, это не скрылось от ее взора. Она побледнела, увидев мой взгляд. Я нервно хихикнула, и, едва ухмыльнувшись, глядя на ее выражение лица, посмотрела на мастера непонимающим взглядом.
  - Все в порядке? - девушка, мотнула головой, сморгнула, и спокойно натянула дежурную улыбку. - Оксана, вы хорошо постарались. Спасибо.
  Достав из бумажника приличную сумму денег, больше чем, названная мастером, я подошла к девушке вплотную, и прошептала в самое ухо:
  - Сдачи не надо, - а потом снова улыбнулась ей, чуть ли не во все тридцать два своих идеальных белых зуба.
  - Спасибо, - тихо произнесла Оксана, ее щеки слегка зарумянились.
  Милая девочка.
  - Не за что, - нарочито безразлично пожала плечами и направилась к выходу.
  Там-то меня и встретила Василиса с открытым ртом, причем в самом прямом смысле. Я демонстративно коснулась пальчиком ее челюсти, и с легким нажимом закрыла рот подруге. На моем лице заиграла ехидная улыбочка.
  - Ох Лиса, что-то ты совсем... Вот даже слов не могу подобрать, ЧТО ты СОВСЕМ!
  - Тебе не нравится? - фальшиво расстроено я сотворила гримасу.
  - Да кто же сказал, что не нравится, - подруга посмотрела на меня как на полоумную. - Просто... я не знаю... как-то ярко, что ли. Впрочем, выглядишь живее, а то ведь утром не краше покойницы была.
  - А я такая и была, весь последний месяц, - недовольно заворчала я, уже по-настоящему расстроившись.
  Ну, вот зачем она напоминает? Могла бы и промолчать. Легкий укол боли глубоко в самом сердце, и мои глаза заблестели от слез. Алана недовольно зашипела.
  "Даже не смей свой рот раскрыть! - строго приказала я голосу. - Вернувшись к жизни, я не забыла своего прошлого, и не смей меня этим попрекать. Это ведь и твоя жизнь тоже".
  "Не буду, не буду, - Алана пошла на попятную."
   Кто-то резко схватил меня за руку и дернул. Я гневно сверкнула глазами в ту сторону, ну и, разумеется, этот взгляд сопровождался коротким всполохом. На меня смотрела Василиса с выражением ярости на лице. Я невинно захлопала своими густыми, пушистыми ресницами, в раз сбрасывая с себя раздражение.
  - Что?
  - Ты сейчас что делала? Опять с голосом препиралась?
  - Ну, в общем да, а что не так?
  - Какие эмоции? - немного подумав, поинтересовалась подруга, уже не так раздраженно.
  - Немного злилась, - честно призналась я.
  - Так вот, милая моя, - начала Васька тоном строгой учительницы. - Держи свои негативные эмоции глубоко, подальше и желательно насовсем. По крайней мере, в обществе. Сейчас твои очаровательные глазки слегка так светились, не сильно, но очень даже заметно. И происходит это, судя по всему, в моменты, когда тебя начинает захлестывать негатив в любом своем проявлении.
  "Надо бы как-то обуздать эти внезапные вспышки агрессии, - отвлеклась я от поучительной лекции своей подруги".
  - Лиса! - гневно зашипела Василиса.
  - Да-да, я все поняла, надо мне контролировать себя, - повторила свою мысль вслух.
  - Вот и тренируйся по дороге. Поехали. И так опоздали. И, на вот, - Вася протянула мне коробку с туфлями и пакетик с неизвестным содержимым. - Переобуешься в машине.
  Я приоткрыла крышку и офигела - в коробке лежали остроносые лодочки из черного атласа, с едва уловимыми, но красиво играющими на свету золотистыми прожилками, так удачно подходящие к моему новому костюму и корсетному поясу, на безумно высокой тонкой металлической золотистой шпильке. В пакет я уже не стала заглядывать, ибо Василиса бистро удалялась от меня, следуя к своей машине.
   Садясь в "Туарег" (подруга фанатела от больших внедорожников), я завистливо покосилась на нее, мне тоже очень хотелось сесть за руль, но подруга вряд ли даст мне это сделать в ближайшее время.
  - Рано, еще. Психика не окрепла, - не поворачиваясь, проронила та, словно прочитав мои мысли.
  - Откуда... - начала было я, но Василиса резко меня оборвала.
  - Холодно. Когда ты так пристально смотришь, пробегает мороз по всему телу. Говорю же, с тобой что-то произошло, и это меня пугает. Ты уже не та Лиса, которую я знала практически всю свою сознательную жизнь. И если честно, то мне иногда страшно рядом с тобой.
  Я разозлилась не на шутку, а взгляд полыхал с такой яростью, что внутри тонированной машины бирюзовое свечение от моих глаз стало ярко выраженным даже через контактные линзы. Я потянулась к ручке двери. В салоне раздался тяжелый выдох подруги, легкий скрип ее же зубов, и щелчок блокиратора дверных замков.
  - Алиса! - раздраженно прикрикнула Вася. Она не обращалась так ко мне уже много лет. - Ты опять меня не поняла. Я не тебя боюсь. Я просто чувствую, что явно что-то изменилось. Что-то чужое, и совсем не доброе поселилось в тебе. Ты целый месяц тихо умирала у меня на глазах, заточенная в собственном сознании, или где там еще. А потом вдруг резко так вернулась в реальность, да еще не одна, а с каким-то там голосом в твоей не здоровой башке. Не дергайся, она у тебя не здоровая. Да не психуй говорю! Слушай молча, выводы по окончанию сделаешь. И то чужое, что поселилось в тебе, наградило этим гребаными, мать их так раз этак, глазами. В них нет больше жизни, и взгляд твой такой холодный. Ты, не знаю, как пришелец что ли. Я даже слов правильных не могу подобрать. Такого не бывает в жизни, и именно это меня пугает так сильно. Да не реви. Не реви, говорю! Я не ору. Ладно, ору, но только в воспитательных целях. Да успокойся, говорю, сейчас всю красоту выплакаешь. Все, успокойся. Ладно, не буду больше кричать. Прости. Я знаю, что ты мне ничего никогда не сделаешь, но вот другим... не могу так же твердо поручиться.
  Я постаралась успокоиться, и сделала несколько глубоких вдохов.
  - Расслабься, все будет хорошо, - успокоив себя, попыталась успокоить подругу.
  - Хотелось бы верить. Ты только в офисе не пугай никого, своими пламенными всполохами в глазах.
  - Ну, я постараюсь, - невинно похлопала я своими длиннющими ресницами, но, отвернувшись в окно, на моем лице застыла злорадная улыбка.
  "Не поверила, - подумала я".
  "И правильно, - ехидно ответила Алана".
   Всю дорогу до работы мы ехали молча. Василиса время от времени поглядывала на меня недовольным взглядом, и чуть покачивала головой. Это злило, но я старалась держать себя в руках. Как не обидны были слова подруги, но она была целиком и полностью права. Если я не научусь контролировать свои эмоции, то мне это не на пользу пойдет.
  Я снова вернулась к своим размышлениям: что все это значит? почему все это произошло? и к чему все это приведет? Алана не мешала, засев где-то далеко, и не напоминая о себе. За понимание респект и уважуха! В результате я только запуталась, да и голова начала опять болеть. Чтобы отвлечься от глубоких дум, только усиливающих головную боль, я вспомнила про пакет, и решила исследовать его содержимое. Внутри оказался средних размеров темно-серого цвета клатч, мой новый телефон, с уже предусмотрительно вставленной в него симкой. Зарядки было совсем не много, но этого вполне хватало, чтоб добраться до офиса, а даже произвести пару-тройку звонков. Впрочем, этого делать я не собиралась. Некому мне было звонить, да и, собственно, не хотелось. Еще там лежали зеркало, блеск для губ бледно-розового цвета (вот ведь угадала), пудра и кредитки, вложенные в держатель для купюр. Я все это сложила в клатч. И благодарно посмотрела на подругу. Та нежно улыбнулась мне и почмокала губками. Туфли я переобула уже когда мы заезжали на парковку.
   Припарковав машину на подземной стоянке, Василиса снова посмотрела на меня, и почти жалобно попросила:
  - Только без глупостей, ладно?
  - Ты за Камиллу переживаешь? - оскалилась я, и сама же себя за это осекла.
  - Вообще-то да. И хочу тебя предупредить: сейчас она исполняет твои обязанности, и соответственно занимает твой кабинет. Я намеренно не сообщила сегодня о твоем приезде, потому как эту нахалку надо маленько проучить. Но прошу тебя, только без лишней и не нужной в общем агрессии.
  - Ну, на место ее поставлю, точно, - сильно сжав челюсти, я заскрипела зубами.
   До сегодняшнего дня я не испытывала к Камилле особой неприязни, которая бы вызывала во мне такую реакцию. Как мне кажется, это Алана злится больше меня. Я опять провалилась в раздумье, и пришла в себя только от сильного тычка в плечо.
  - Мозг сломаешь. Много думать вредно, да и голова заболит.
  "Еще одна, - насупилась я, но вслух не стала озвучивать свои мысли".
   Глубоко вдохнув, я выбралась из машины. Мое появление в офисе в тот день вряд ли кто-то забудет. Феерично! Первым меня встретил охранник. Его реакция была аналогична той же, что и у Васьки, когда я выходила из салона красоты. Не оригинально. Ну и жест мой был аналогично не оригинальным. Я так же закрыла ему рот своим пальчиком, обворожительно улыбаясь. А вот секретарь Полина, увидев меня, завизжала с детским восторгом, подлетела, и крепко обняла.
  - Как же я рада видеть тебя, Алиса, - пропела она и затараторила: - Отлично выглядишь, похудела правда сильно, но ничего откормим. Чего тебе заказать? Все будет через пятнадцать минут.
  - Тише-тише, задушишь ведь, - я мягко высвободилась из ее крепких объятий. - Просто сделай мой любимый кофе.
  - Сию же минуту, - прощебетала девушка, и метнулась к бару, а я спокойным шагом направилась в сторону своего кабинета.
   Вот только на душе было не спокойно. Подойдя к дверям, я замерла. Мне так захотелось открыть дверь пинком ноги. Фи, Алиса! Как не стыдно? Дешевые понты, не иначе! И вправду, чего это я, как неуравновешенный подросток? Вроде как взрослая жен... почти взрослая женщина. Это уже на комплекс смахивает.
  - Спокойно милая, спокойно, - прошептала на ухо Василиса, и чуть сдавила пальцы своих рук, лежащих у меня на плечах, потом быстро чмокнула меня в затылок и спешно направилась в сторону своего отдела. Я постояла еще минуту.
   Подходя к кабинету, я была полна решимости, но, только потянувшись к ручке двери, вся моя решимость куда-то испарилась. По непонятной причине, мне стало страшно. Интересно, а с чего это я боюсь? Это она должна бояться, я-то на своем месте, а вот Камилла...
  "Соберись, тряпка, - раздраженно рявкнула Алана. - Кто здесь директор, она или мы?"
  "Ну, уж точно не ты", - не менее раздраженно ответила голосу, и, дернув за ручку, с силой открыла деверь. Она даже не скрипнула. Ну что ж, так еще интереснее.
   Камилла сидела в кресле развернувшись к окну, и никак не могла видеть вошедшего. Я несколько понаблюдала, секунд десять, как она продолжала щебетать "не о чем" по мобильнику, даже не заметив моего появления, а потом с оглушительным грохотом захлопнула дверь у себя за спиной. В кабинете воцарилась оглушающая тишина. Проигнорировать мой хамский поступок Камилла не собиралась, но, видимо, очень ошарашенная этим жестом девушка, растерялась. А может, просто напугалась. Молчание становилось нелепым, но никто из нас никак не мог собрать свои мысли, и произнести хотя бы слово. Не знаю, что сейчас творилось в голове у мой подчиненной, в моей - полнейший винегрет. Неужели за полтора месяца, что я провела, не выходя из своей квартиры и оков подсознания, растеряла ту хватку, что позволила мне занять высокую должность за весьма короткое время? Нет, определенно и в срочном порядке необходимо поработать над собой. Того и гляди, попрут с работы, за столь откровенный тупизм. Это же не дело. Если я теряюсь перед собственными подчиненными, меня же проглотят не подавившись. И первой в этой очереди будет Камилла.
  "Ты чего совсем охренела? Может ты еще извинишься и выйдешь? - гневно завопила Алана".
  И после этого она мне говорит, что я не нормальная. Ужас! Ее крик так внезапно ворвался в цепочку моих размышлений, что я невольно вздрогнула.
  - Перезвоню, - холодно произнесла Камилла, и положила телефон на стол.
   Я гулко сглотнула. У-у-у, сейчас такое начнется!
  - И кто это такой борзый у нас, что позволяет себе такие вольности, и, видимо, не хочет работать в нашей замечательной компании? - чеканя каждое слово, угрожающе произнесла мой временный зам., при этом даже не развернувшись.
  Вот ведь дура! Я уставилась на нее широко распахнутыми от возмущения глазами.
  "Ну, это вообще пипец полный! - еле выдохнула Алана, задыхаясь от гнева"
  "И не говори, - согласилась я с ней".
  Только бы не сорваться. А в слух произнесла не менее жестко и угрожающе:
  - Наверное, тот, кто может себе это позволить!
  Камилла резко развернулась, и, на мгновение, в ее глазах пробежал испуг. Но, взяв себя в руки, девушка ласково улыбнулась, но с едва уловимым злорадством произнесла:
  - С возвращением, Алиса! Рада тебя видеть.
   Однако не поспешила освободить кресло. Это стало последней каплей моего терпения. Я чуть было не поперхнулась от такой дерзости, и сощурила глаза, пристально уставившись на нее. Эта хамка даже бровью не повела. Я сделала несколько тяжелых шагов вперед, при этом, швыряя свою сумочку на излюбленный диванчик для отдыха, и навалилась на стол обеими руками. Все советы и рекомендации по хорошему поведению Василисы (тоже мне девочку маленькую нашла), в раз вылетели из головы. И паршивка Алана не спешила мне о них напомнить. Ой, лучше бы напомнила! Я чуть таких дров не наломала.
   И тут я позволила сделать себе то, о чем так настоятельно предостерегала Васька. Я долю секунды в моих глазах полыхнуло пламя ярости. Недоумение, что я созерцала на лице помощницы, позабавило меня. Теперь все встало на свои места. Я контролировала эту ситуацию, а от Камиллы больше ничего не зависело.
  - Лицемерка! - зашипела я на свою подчиненную, продолжая буравить ее тяжелым взглядом.
  - Чего?.. - попыталась возразить та, но я резко ее оборвала.
  - Вон пошла! - тихо, но требовательно произнесла я и заскрипела зубами. Девушка вжалась в кресло, созерцая меня с открытым ртом и тараща свои глазенки. Но с места не сдвинулась. Не, ну это полнейший беспредел. Я сорвалась.
  - Вон! - значительно громче, но не на весь офис, рявкнула я, и гневно сверкнула бирюзовым кострищем в своих глазах. Камила за секунды побледнела, а потом и позеленела (с перепугу не иначе!), и подорвалась к выходу с такой скоростью, что снесла стоящие на ее пути несколько стульев. Не удержав равновесие, она позорно растянулась на пузе. Довольно хмыкнув, это зрелище очень повеселило меня, я подошла к ней, и присев на корточки, тихо произнесла:
  - Прости, милая, мне жаль.
   Это прозвучало очень искренне. Но никакой жалости, и уж тем более чувства вины я не испытывала. Девушка уставилась на меня как на какого-то монстра, который, не смотря на свой завораживающий вид, был идеальной машиной для убийства. Фи! Можно подумать, я так ужасна... Даже не интересно. Она резко подскочила, но из-за высоких каблуков подвернула ногу. Вскрикнув от боли, снова упала, теперь уже на пятую точку. На глазах ее появились слезы, и одна из них медленно скатилась по щеке.
  - Ну тише-тише, - похлопала я по плечу свою подчиненную, помогла ей встать и усадила на диван, попутно забирая свою сумочку. После чего направилась на свое законное рабочее место. Усевшись в него, я ощутила какое-то странное чувство, словно я отвоевала победу в честном поединке.
  "Высокое вдохновение битвы... - вспомнила я строки одного очень известного и талантливого автора"* (Оксана Панкеева - известная, популярная украинская писательница, автор серии книг "Хроники странного королевства").
  "Пф-ф, тоже мне высоко вдохновение, - фыркнула Алана".
   Я потянулась к телефону, но моя рука зависла над ним, и я включилась в извечные препирательства со своим голосом.
  "Ну чего ты все время лезешь, куда тебя не просят, а? - устало спросила я подругу, ну, в смысле голос".
  "А ты не перевирай, - буркнула та. - Запугала девку до смерти своими глазищами. Тоже мне, великое дело!"
  "Я напугала? - заикаясь от такой наглости, переспросила я. - Ты чё гонишь? Это твои глаза бирюзовые, а мои были нормальными - зелеными, как у всех нормальных людей!"
  "Чьи бы там не были глаза, я лично не подбивала тебя на такие кренделя".
  "Ядрен-батон, а подсказать ты не могла? - раздосадовано я зарычала. - Сама сидела, поди что, и развлекалась этим зрелищем".
  "Э-э... - а сказать то в свое оправдание было нечего".
  "Вот и утухни, зануда!"
   Алана утухла. Ох, и не стоит мне с ней ругаться. Вот как разобидится однажды, и ТАК мне отмстит. Ну почему я выросла такой занозой? Вот сколько раз мне говорили, что когда-нибудь получу за свой поганый язычок. И одним своим почти интимным местом чувствовала, что получу. Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить.
   Я может быть, еще бы долго спорила с Аланой, но в реальность меня вернула, если можно так сказать, Камилла. Точнее не она, а ее жалобный и весьма фальшивый скулеж. Можно подумать, она сломала ногу, а не вывихнула. Да и вывих-то у нее наверняка пустяковый. Я однажды себе так вывихнула ногу, что даже и не знаю, может там и перелом какой был, али нет, не каталась я в больничку. И при этом даже слезинки не проронила, и бровью не повела. Только тихо злилась про себя от боли. Терпеть не могу, когда ноют, скулят и жалуются. Да еще и на работу приперлась с костылем. Тогда Макс - генеральный директор, и, по совместительству наш с Васькой хороший друг, - долго потешался на до мной, но все же спровадил после обеда домой. Решил посадить меня на больничный, хотя бы на недельку. Да уж. Меня хватило на два дня. Глотая тонны обезболивающих препаратов, я все же явилась, без костыля, кстати, но хромая как калека, на третий день. Еще полдня Макс снова угорал надо мной, но выгонять не стал, себе дороже выйдет, в смысле ему. И тогда ко мне надолго прилипло сомнительно ласковое обзывательство "чокнутая трудоголичка".
   Глубоко и чуть раздосадовано вздохнув, я сняла трубку телефона и набрала номер приемной. Всего секунду спустя в трубке затараторил веселый голос Полины.
  - Уже бегу, Алиса. Еще чего-нибудь к кофе?
  - Спасибо милая, ничего не надо, просто сделай еще чашечку чая с ромашкой, и принеси маленький пакетик со льдом.
  - Как скажешь, - не задавая лишних вопросов, все поняла девушка.
   Спустя пару минут, Полина была уже в моем кабинете. Капитальный электровеник! Вот ведь сообразительная малышка. Впрочем, у нее работа такая.
   Бросив строгий взгляд на Камиллу, так что та ничего не заметила, Полина понимающе улыбнулась и подмигнула, оставив разнос со всем принесенным на столе. Девушка быстро ретировалась на свое рабочее место. Присутствовать при наших разборках с Камиллой ей совсем не хотелось. И правильно!
   Я встала и медленно обошла стол, остановившись напротив своего заместителя и молча глядя на нее. Камилла подняла на меня заплаканные глаза. В них читалось много: и страх, и обида, и даже ненависть. И последнее, как мне показалось, пожалуй, было в избытке над всем остальным.
   Вот сколько живу на этом свете, никогда не могла понять людей до конца. С детства меня растили по принципам любви и добра, при этом, не опускаясь до принципа: получил по одной щеке - подставь вторую. И в моей голове никак не укладывалось, почему же люди так часто впадают в культ власти? Ради нее они готовы пойти на все, с легкостью закрывая глаза на самое важное в жизни человека. И с такой же легкостью идут по головам близких людей. Конечно, работа есть работа, а дом есть дом... но ведь на работе тебя каждый день окружают одни и те же люди, которые со временем становятся неотъемлемой частью твоей жизни, и в какой-то мере частью тебя. Постоянно находясь в общении с ними, ты узнаешь их достаточно близко, впрочем, как и они тебя. Тогда они становятся по своему близки тебе. А предать близкого - пожалуй, это самое недостойное, что может совершить человек. Но вот Камилла всегда была готова на это. И ради чего? Надбавки к заработной плате? Частично. Ее привлекает возможность безоговорочного подчинения себе любимой. Глядя на нее, у меня складывается впечатление, что она все детство находилась под психологическим прессом властного человека, от чего она подсознательно, да и в общем сознательно тоже, тянулась к этой самой власти.
   Я ухмыльнулась, вспомнив одну небезызвестную фразу о тяжелом детстве и так далее. Это не прошло незамеченным для Камиллы. Девушка пристально посмотрела на меня и спросила:
  - Насмехаешься над моим позором? - это прозвучало так жестко, что я удивленно захлопала ресницами.
   Растянув лицо в ехидной улыбке, я взяла пакетик со льдом и протянула его своей подчиненной.
  - Приложи на связки, это поможет.
   Камилла рывком приняла лед. Я отошла обратно к столу, и прислонилась к нему самой мягкой частью своего тела.
  - Если честно, - спокойно начала я. - Мне всегда было непонятно, как ты сюда попала. Но еще мне не понятна твоя жажда власти. Ты так стремишься к ней, что совсем забыла о более важных вещах в этой жизни. Ты это место пытаешься получить через постель, а я, Камилла, получила его благодаря усердной работе. И не смотри на меня таким идиотским взглядом. Мы обе прекрасно знаем, что у меня семья, и именно это...
   Я осеклась и замолчала. Пальцы, до боли в них, сжали край слолешни, оцарапывая внутреннюю поверхность стола. Я прикусила губу, что бы не заплакать. Хорошо так прикусила. И сразу же почувствовала солоноватый привкус во рту. Но все же я смогла удержать себя на этот раз и собраться. Сморгнув слезы, и сделав глубокий вдох, я продолжила. Благо Камилла не пыталась в данный момент мне что-либо возразить, ибо это привело бы к новой вспышке гнева. Тогда девушка уж точно не отделалась бы легким испугом, как несколько минут назад, увидев мои глаза. И все-таки я переборщила, так напугав ее. Сейчас она, вжавшись в спинку дивана, вздрогнула, услышав мой голос снова.
  - У меня была семья, - слова словно приходилось с силой выталкивать из моих уст, - И именно это было для меня самым главным в жизни. Я жила только ради них, и все что я делала, тоже было ради них. Но тебе этого не понять. Ты никогда никого не любила кроме себя. И для тебя неведомо, что такое каждый день дарить свою любовь кому-то еще. Тебе легко предать, ведь так удобнее. Так легче. Верно? Ну что ты смотришь на меня как на дуру. Нет, милая, не все люди такие как ты. Я лишилась самого дорогого в моей...
   Дальше говорить я не могла. Горло сжимали спазмы, и слова не доходили до моих губ. Я судорожно вдохнула, а по щеке скатилась одинокая слеза. У любого нормально человека сердце сжалось бы до размеров рисового зернышка, видя ту боль, что читалась на моем лице и во взгляде, не смотря на темный цвет контактных линз. Но Камиллу это не тронуло. Нет, ну ведь и в правду дура, нашла с кем об этом поговорить. Предприняв новую попытку собраться, я сделала несколько ровных глубоких вдохов. Этого человека ничто никогда не прошибет, и не за чем с ней о чем-либо еще говорить. Броня - десять пачек маргарина! Я снова начинала злиться.
  - Ты устала, - холодно произнесла я, наконец. - Возьми три выходных, тебе их оплатят. Быстро подготовь мне отчет о продажах за тот период времени, что я отсутствовала, и можешь быть свободна.
  "Ненавижу тебя, - вдруг крикнул какой-то чужой в моей голове".
  Нет, это точно не Алана. Это был голос... Меня словно от души электрошокером долбанули. Это был голос Камиллы. Она сидела, опустив голову, и просто молчала.
  "Жаль, что ты сама не сдохла, - продолжала она".
  Я стояла, словно меня окатили ледяной водой, ошарашено глядя на свою сотрудницу. Тяжкие мысли разом испарились, и осталась только одна: "Как???". Ответ не заставил себя долго ждать. Вот тут во мне проснулась звериная ярость.
  - Не сомневаюсь, что тебе жаль, - наполняя каждое свое слово ядом, прошипела я.
   Камилла вздрогнула, и перевела на меня испуганный взгляд.
  - Как... ты... я же... откуда? - она заикалась на каждом слове.
  - Держи свои мысли при себе! - холодно заключила я, и гневно полыхнула глазами.
  - Да кто ты такая? - истерично взвизгнув, Камила вылетела из моего кабинета, даже забыв о вывихнутой ноге.
  
  - Действительно, а кто я такая? - тоскливо вздохнув, прошептала я, и села в свое кресло.
   Вроде бы я все та же Алиса, только с тяжелой болью и глубокой скорбью в душе. Но как же я изменилась. Раньше никогда так не злилась и не кидалась на людей. Да и вообще раздражительностью не страдала. Сейчас же заводилась с пол оборота, как новенькое авто, только что сошедшее с конвейера. И этот голос - Алана, его никогда не было. Может к психиатру обратиться?
  "Обратись, обязательно! - язвительно порекомендовала новая подруга. - VIP-отдых в палате психиатрической больницы тебе точно светит. Еще можешь к офтальмологу сходить. Пусть он на тебе опыты разнообразные ставит с твоими очаровательными зенками".
  - И откуда ты на мою голову, а? - устало поинтересовалась я у Аланы.
   Погруженная в свои далеко не веселые мысли и беседу со своим таким уже привычным и родным голосом, я не заметила и не услышала, как дверь моего кабинета тихонечко отворилась и в нее вошел человек.
  - Из цветочного магазина, - живой и веселый голос Маска прозвучал в тишине моего кабинета как раскат грома.
   Я даже вздрогнула от неожиданности и легкого испуга. Макс тихо прикрыл за собой дверь, и, подойдя к столу, поставил на него огромную корзину с безумно красивым букетом цветов. Алые розы, белые хризантемы, нежно розовые кустовые гвоздики, и еще множество других цветов и травок были в нем. А еще много-много разноцветных бабочек, две самые большие из которых "сидели" на ручке корзины, обмотанной красивой золотистой ленточкой. Букет действительно был потрясающе красив, и я не смогла удержать искренней и теплой улыбки.
  - Это мне?
  - Тебе! - Макс ухмыльнувшись, посмотрел на меня как любящий отец на не разумное дитя.
  - А за что?
  - Просто так! - почти торжественно ответствовал он, давясь желанием хихикнуть.
   Не получилось. Видя его забавное выражение лица, я рассмеялась, а он поддержал. В памяти из далекого детства всплыл эпизод из одноименного мультфильма о веселом щенке и других участниках этого творения мультипликаторов, что друг дружке передавали огромный букет полевых цветов, сопровождая это действие аналогичным диалогом. Мое настроение начало медленно, но верно подниматься. С Максом так было всегда. Неисправимый оптимист - его любили все. Всегда такой веселый, интересный, да и просто хороший человек. У него всегда все получалось. А если бывали неудачи, то он только улыбался и говорил:
  - Отрицательный опыт тоже полезен. Мы учимся на своих ошибках.
   И если кто-то пытался напомнить ему об ошибках, дураках и прочем, он все так же весело и с легкой ехидцей отвечал:
  - Ну, допустим, я дурак, но это не помешало мне стать тем, кто я есть сейчас. А это не мало!
  
  - Вспомнила мультик из нашего детства? - словно прочитал мои мысли.
  У нас с Максимом была не очень большая разница в возрасте, чуть меньше пяти лет, собственно мы выросли на одних мультфильмах советского времени.
  - Вспомнила, да.
   Максим подошел очень близко и присел на краешек стола слева от меня.
  - Ты так изменилась. Выглядишь потрясающе.
   Он заглянул в мои глаза, оценивая глубокий карий оттенок.
  - Смело! - наконец подобрав нужное слово, заключил он.
  - Спасибо. И за букет и за приветствие. Василиса рассказала?
   Макс состроил недовольную рожицу, наигранно конечно, и как маленький ребенок засопел:
  - А че сразу Василиса? Я видел вас, когда вы шли через парковку.
   Вот ведь хохма ходячая.
   И вдруг как-то тихо произнес, с легкой тенью сочувствия:
  - Я так рад видеть тебя снова в строю.
  - Я тоже рада... почти, - я опустила голову и гулко сглотнула.
   Меня резко накрыло валом печали. Как же я устала. Настроение менялось по минутам.
   Выбравшись из заточения стен моей квартиры, я думала, будет немного легче, но нет. Воспоминания и скорбь не отпускали меня, заключив в свои узы, словно в крепкие тиски. В висках застучала весьма навязчивая боль. Я опустила плечи, ссутулив спину, и вздрогнула от внезапного желания разреветься. Да и раскричаться собственно тоже. Кричать, наверное, хотелось еще больше, чем реветь. Весь день я держала себя в руках, и даже утром, роняя молчаливые слезы, лежа на кровати, я не издала ни звука. Каждую минуту уговаривать себя о силе духа было уже противно. Я попыталась сделать успокаивающий глубокий вдох, но он получился прерывистым и жалобным, что ли. Волна горести размером с девятый вал накрыла меня, и, не сдержавшись, я тихо заплакала. Плечи опустились еще ниже, и чуть сотрясались от тихого рыдания. Слезы покатились по щекам, как веселые ручейки в теплые дни весны. Только мне было не весело. Соленые капли упали на темный дубовый стол. На несколько секунд я выпала из реальности. Вернул меня обратно резкой, но мягкий рывок. Кто-то, хотя почему собственно кто-то? - Макс, разумеется, - легко поставил мое исхудавшее тело на ноги и крепко обнял. Я уткнулась носом в его грудь и позорно разрыдалась. Мне было уже плевать на все возможные приличия, и я прижалась к его крепкой мускулистой фигуре. Такой теплой и живой. Внутри меня же бушевала злая вьюга. Он гладил мои огненные пряди, ничего не говоря. Макс прекрасно понимал, что любые слова сейчас будут лишними. Я же в этот момент пыталась взять себя в руки и прекратить этот позорный спектакль. Но каждая моя попытка оказывалась провальной. Печаль и душевные терзания не отпускали меня. Успокоиться не было ни единой возможности. Обычно в таких случаях принято с силой и желательно наотмашь отвесить добрую такую пощечину. Но Макс ни разу в жизни не поднял руки на женщину. И уж тем более он не мог этого сделать со мной. Максим никогда не показывал мне своей симпатии, хотя я прекрасно знала о ней. Она читалась в его глазах. Ни разу за то время, что я здесь работала, он не прикоснулся ко мне. Лишь пару раз, в общепринятых рукопожатиях он, сам того не осознавая, сжимал мою тоненькую женскую ладонь чуть сильнее и чудь дольше положенного времени. Но сейчас он крепко обнимал мое сотрясающееся от рыданий тело, прижимая к своей груди. Боль, рвущая мою душу на маленькие части, окончательно завладела мной. Мне хотелось кричать очень громко. Так, казалось, она уйдет из меня. Но я молчала. Я была здесь не одна. И дело не в Максе. В офисе находилось порядка двадцати человек. Пугать их своими воплями и давать повод разным сплетням я не собиралась. Крик лишь стоял только в голове. Алана. Она была часть меня. И эта боль была и ее болью. И сейчас она надрывно кричала. Кричала и плакала, наверное, еще сильнее меня. Гнетущая печаль испепеляла разум, каждый вдох воздуха давался с большим трудом. Я ухватилась за легкую ткань мужской рубашки и сжала кулаки. Мышцы болели от напряжения. Прочная ткань его сорочки, изрядно вымокшая от моих слез, затрещала. Я снова попыталась совладать с собой, и снова позорно провалились в этом начинании. Из-за неровного дыхания, что получалось прерывисто и через раз, у меня закружилась голова, а ноги предательски покосились, и я начала тихо сползать из объятий Макса на пол. Не медля ни секунды, он подхватил меня на руки. Я продолжала тихие рыдания, все так же уткнувшись в его плечо. Макс быстрыми шагами отнес меня в дальний угол кабинета и усади на небольшой диван, с которого всего минут пятнадцать назад сдуло, впрочем, как и из моего кабинета, Камилу. Точнее он усадил туда себя, а меня по-тихому пристроил у себя на коленях. Потом, когда я пришла в себя, то немного испугалась его дальнейших действий. Но, в последствии, вспоминая это, я осталась ему благодарна. Глядя на нас из далека, могло показаться, что отец утешает свою маленькую дочку. Макс, с его ростом в сто девяносто сантиметров, и спортивной прилично накаченной фигурой, напоминал героя из древнегреческих мифов. Я же была маленькой и хрупкой, словно дюймовочка (для него, по крайней мере). А после моего домашнего и подсознательного заточения я вообще стала практически невесомой. Ну да, с семидесяти килограмм на сорок пять, всего за месяц. Эту нехитрую истину я узнала в магазине, когда принаряжалась для поездки сюда.
   Как он не старался, я оставалась безутешной. Чуть только собравшись, я снова и снова срывалась на рев. Оставив свои слабые попытки на утешение, заключающиеся в родительском поглаживании по голове, он перешел к более активным действиям. Впрочем, это помогло. Макс медленно провел, едва касаясь пальцами, по моей щеке до мочки уха, остановился всего лишь на секунду, потом, так же легко и нежно его пальцы заскользили к подбородку. Я вздрогнула, рыдания стали куда более приглушенными. Дабы завершить свое "благое" дело, он требовательно, но мягко приподнял мою голову, и заглянул в глаза с глубокой нежностью и любовью.
  - Лиса, - тихо и так ласково прошептал мое имя, и наклонился ко мне.
  Мои губы обожгло его такое живое и горячее дыхание. Я судорожно вздохнула. А по губам пробежала мелкая дрожь. Чуть помедлив, он тихонько прикоснулся своими губами к моим. По телу разлилась теплая волна, а с мышц спало напряжение. Почувствовав, как я расслабилась в его руках, он еще сильнее обнял меня, и слегка развернув, мягко прижал к спинке дивана. Все это время он ни на секунду не отрывался от моих губ. Сначала его поцелуи были робкими и легким как прикосновения пера, но сейчас они стали чуть требовательными. Я совершенно не заметила, как успокоилась и отвечала на его столь неожиданную, но безумно приятную ласку. Одно рукой он по-прежнему прижимал меня к себе, а другой медленно ласкал кожу на шее, время от времени опускаясь чуть ниже, и нежно поглаживая ключицу, заводя палец за ворот моей блузы. Теплая истома разлилась во мне и окутала, словно вязкая патока. Дыхание было совсем по-другому прерывистым, а по телу пробегала иная дрожь, волна за волной. Но это уже была не та позорная истерика, что я устроила несколько минут назад. Меня охватило сильное желание. Желание интимной близости. Оно прогнало и боль, и отчаяние, что крепко держали меня всего десять минут назад. И я была благодарна этому. Я забылась (и он, кстати, тоже) а моя фантазия уже рисовала весьма смелые и откровенные картины.
   Уловив мою податливость, Макс сделал еще более смелый шаг: он опустил меня на диван, уложив мою голову на подлокотник, чуть навалившись своим телом, склонил голову, обжигая шею своими горячими губами. Волна страсти накатила с новой силой. Я тихо застонала, прогибаясь в спине, и прижимаясь к нему своей грудью. Как же мне стало хорошо.
   Нехотя, я открыла глаза, и пробежала затуманенным страстью взглядом по помещению, остановив его на двери. Медленно осознавая, что сейчас происходит, я напряглась как туго натянутая струна, и с силой уперлась ладонями в плечи Макса. Он посмотрел на меня, и чуть вздрогнул, увидев мой взгляд. Мои глаза немного сияли, но то пламя, что горело в них, не было злобным. На моих очах до сих пор была пелена желания, что сжигало тело изнутри, но во взгляде читалось уже вполне разумное выражение, с легкой толикой упрека. Ох, как много можно было сейчас прочитать на его лице, не говоря уже об его мыслях. Впрочем, это и не понадобилось. И все-то он понял, догадливый! М-да, как дальше жить??? Нехотя, он высвободил меня из своих объятий, и медленно поднявшись, сел. От тех противоречивых чувств, что я испытывала, тело отказывалось подчиняться. Руки дрожали, я не могла опереться на них и подняться. Увидев мое полное бессилие, Макс чуть наклонился ко мне, заводя свою руку мне за спину. Я не отстранилась, и, даже не вздрогнула, почувствовав прикосновение его горячих ладоней к моей спине, даже через тонкую ткань шифона. Приложив лишь малую часть усилий, он мягко усадил меня, и чуть отстранился, как-то рассеяно встряхнув свои волосы. В кабинете повисла такая тишина, что она звенела в ушах. Он не знал что сказать, а я не знала о чем спросить. Максим потупился на свои ботинки, он долго и старательно собирался с силами, чтоб заговорить. И чего он так распереживался, ведь между нами ничего ужасного не произошло: так, один маленький затяжной поцелуй.
  За год, проработанный здесь, я определенно заметила, что симпатична ему. Но как правильный, да и, в общем, честный человек, он не допускал и мысли, о том, чтобы заговорить о своих чувствах. Любовь? Да вы чего? Какая тут может быть любовь??? Ни капельки он меня не любил, ну, по крайней мере, в том смысле, о котором вы подумали. Просто я очень нравилась ему как женщина, и не больше. Ну, если только самую чуточку. Он испытывал ко мне безоговорочное чувство уважения, ну и глубокую симпатию. Вот, исходя из этих самых чувств, он и молчал "в тряпочку". Что ж, умный мужик, что тут скажешь. Если бы он сдуру о них обмолвился, я бы ему очень не двусмысленно сказала куда отправится. Стервозная? Да вы что? Я хорошая, и вообще белая и пушистая! Смешно? Ну да, действительно смешно! Но все же я не стервозная. Просто честная до противного и прямая до безобразия. Скажем, если второе мое качество временами мешает мне, то первое я считаю одним из своих главных достоинств. Впрочем, так же считает большинство.
  Собравшись с силами и уже готовый начать разговор, Макс поднял голову и посмотрел на меня. Он раскрыл рот, но его монолог, большой или нет, я не знаю, застрял в горле. Дверь отворилась, и в кабинет тихо вошла Василиса. Подруга удивленно вскинула левую бровь, она всегда так делает, и молча уставилась на нас. Васька всегда была сообразительной, и в целом картину оценила верно. Хотя, что тут оценивать? Мои заплаканные и распухшие от того глаза, и жаром полыхающие ярко-алые губы легко недвусмысленно поддавались трактовке. Макс снова опустил голову, с деланным интересом разглядывая ковер под ногами, словно там было что-либо жизненно важное для него. Но, все же я успела заметить, как он ошарашен появлением именно в "этот момент" Василисы, а по щекам разлился легкий румянец. Представляю, какой была бы его реакция, если б она зашла минут на пять раньше. Веселенькая картинка падающего с дивана Макса меня позабавила, и я захихикала. Однако встать и удалиться он не спешил. Раз уж собрался что-либо сказать, решил идти до победного конца. Ну, или не до победного, это уж как получится... Подруга, чуть помедлив с размышлениями, растянула свои губы в голливудской улыбке, но сказать в слух, то что ей очень хотелось, не рискнула. Зато подумала, да так громко, что не услышать было не возможно. Охренеть!!! Я и в правду мысли читать умею! Вот ведь вопрос Камилы как актуален-то... Действительно, кто же я? Алиса Сергеевна Самойленко? Черта с два! Госпожа Самойленко не обладала от рождения бирюзовыми глазами, леденящим кожу взглядом, и уж тем более не умела читать мысли других людей. А у меня все это есть. Ну и кто я теперь, собственно?
  "Новая Алиса Самойленко, - скучающе протянула Алана. - А придет время - узнаешь больше".
   Хорошо, отложим этот вопрос на потом.
  Я пристально впялилась взглядом в подругу, и решила проверить - может, я еще кое-чего могу? Прикольно, ответ утвердительный!
   "Правильно думаешь, это помогло, и даже лучше чем твои уколы, - сказала я, не открывая рта, все так же внимательно смотря на нее".
   Ваську словно током ударило, да так сильно, что она резко дернулась и отшатнулась назад, не сводя с меня внимательного, но немного испуганного взгляда. Я растянула свои губы в обворожительной улыбке. Подруга немного расслабилась.
  "Оставь нас ненадолго, нам нужно поговорить. Чуть позже я зайду к тебе и все объясню, - по-прежнему молчала я, не сводя с Василисы свих фальшиво карих глаз"
  - Ну, в общем, вы общайтесь, - невинным голосом произнесла подруга, и, развернувшись на каблуках - вот ведь выпендрежница несчастная, - удалилась из помещения.
   Я, навалившись на спинку дивана и уставившись в потолок, тихо офигевала сама над собой. Макс не спешил с расспросами, но очень внимательно изучал меня, чего я за своими размышлениями не заметила... а вот и напрасно. Надо как-то поосмотрительнее быть.
   Ну что ж, подведем итог? Вчера я была обычная. А сегодня? А сегодня к общему списку моих странностей с глазами добавились еще две (пока!): ловлю мысли других людей, судя по всему стихийно, посылаю свои мысли другим - управляем. Ну что ж, последний факт не мог не радовать. Не хватало, чтобы о моих мыслях знали все, кому ни попадя. А вот читать чужие - иногда это полезно даже.
   Улыбка как-то сама расплылась от уха до уха. Фантазия ТАКОЕ вырисовывала: чего я могу натворить с такими способностями.
   "Ты мне все объяснишь, поняла? - откровенно наехала я на Алану".
   "Все, да не все. Ровно столько, сколько тебе нужно знать сейчас. Придет время, и ты сама все узнаешь и все поймешь".
  Вот ведь зараза! И ничего-то ей не сделать. И ругаться с ней не безопасно для общего здоровья. Впрочем, мое тело и ее тело тоже, так что много не сделает. Или?
  "Или, - загадочно просветила Алана"
  М-дя! Ну и влипла! Ладно, это все потом. Вот ведь эгоистка! Рядом со мной сидит мой директор и друг, а я никакого ему внимания. Сижу тут и самокопанием занимаюсь. А ведь он мне такую услугу оказал. Мало того, что действенную, так ведь еще и приятную.
   Я резко развернулась и посмотрела на Макса. От таких "плавных" движений он даже дернулся. Вообще-то он был не из пугливых людей, но мой взгляд его сильно настораживал. Точнее мои глаза. Не дурак, все понял, относительно: если такой цвет вполне могут обеспечить контактные линзы (уж он-то хорошо помнил мои настоящие глаза), то, проскакивающие в них свечения линзы обеспечить не могу.
   Тишина начинала напрягать, так как пауза в разговоре явно затянулась. Сидит, блин, и молча разглядывает как экспонат в музее. А интерес явно неподдельный.
  - Да спроси уже, я же вижу, что интересно, - чуть улыбнулась я, поймав его напряженный взгляд. - Я ведь знаю, что хочешь.
  - Я могу спросить, но готова ли ты ответить? Очень в этом сомневаюсь, милая.
  Оп-па! И с каких это пор я стала ему милая? Хотя, по событиям десятиминутной давности, милая, да не только!
  Подумав над его словами несколько секунд, я тяжело вздохнула и ответила:
  - Я не знаю, что это. Оно появилось сегодня утром, только не спрашивай, как и почему - не отвечу. Просто я сама не знаю ответа на этот вопрос. Может быть потом, когда я разберусь, мы вернемся к этому, но не сейчас. И кстати спасибо.
  - За понимание, или ...
   Макс покосился на подлокотник и с чуть легким ехидством улыбнулся.
  - И за то и за то.
  - Ты издеваешься? - он пристально оглядел меня всю, снова возвращаясь к глазам.
   Опять замолчал. Боится что ли? Да вроде нет. Не чувствую по крайней мере. Стоп! А с чего это я должна чувствовать? Или должна? Алана?
  "Кхм-кхм... все потом"
  Тааак-с! Это будет достоинством или недостатком?
  - Давай поговорим об этом, когда будем готовы? - тепло улыбнувшись, обратилась я к нему.
   В ответ я получила вопросительный взгляд. Ну да! Вот ведь "блондинка"!
  - Когда я буду готова! - состроила я претенциозную мордашку.
  - Конечно, - Макс нахмурился.
  Видимо он рассчитывал поговорить все-таки сейчас, но я не уверена, что смогу сейчас ответить на все его вопросы. Да и сама-то на большую часть не знаю ответов. Вот ведь вляпалась в историю. Понять бы самой что это все значит, и что меня ожидает с этими непонятными странностями. Максим встал и направился к выходу, но я резко схватила его за рукав. Генеральный недоумевающее (или все же заинтересованно?) уставился на меня. Ну-ка? Ну да, конечно заинтересовано. Вот ведь мастер прятать эмоции, а по мордочке совсем не скажешь. Я точно это чувствовала. Класс!! Я теперь еще и эмпат! М-дя! Ну, вот как мне теперь жить среди эмоций других людей? С какого такого перепугу во мне вообще этот дар проснулся?
  - Спасибо. За все спасибо. Только умоляю, никому не рассказывай о моих глазах. Со временем я обязательно тебе все расскажу. Хорошо? - а глазки-то какие сделала - ни дать ни взять, кошак из мультика "Шрек" удавился бы от зависти.
   Макс разумеется выпал. Если бы не полный офис народа, он бы уже на полу катался, не в силах заглушить свой громкий хохот.
  - Ну Лиса, - успокоившись, но еще тяжело дыша, простонал он. - И ведь не откажешь тебе после таких вот взглядов. Ты стала другой, но ты все равно та же Алиса.
  И что бы это значило? Вот ведь вечный интриган. И что за привычка двусмысленно выражаться? Его всегда можно было трактовать как угодно. На что он в принципе отвечал: "понимай так, как хочешь понимать".
  Ладно, раз так, я состроила такое глупое выражение лица, что Макс снова заливисто расхохотался. Он уже подошел к двери, но вдруг резко остановился, и, развернувшись спросил:
  - Может поужинаем вечером вместе?, - но, увидев мое чуть озадаченное выражение лица быстро откорректировал свое предложение. - У нас есть много рабочих моментов, которые ждали тебя, но откладывать их больше нельзя.
  Ну-ну, рабочие моменты, ага! Впрочем, немного развеяться по ходу сам Бог велел.
  - Конечно.
  - Часиков в восемь.
  - Хорошо.
  Остаток дня я посветила работе с отчетами, что принесла мне Камила. Как раз в тот момент, когда Макс покидал мой кабинет. Ох, Если бы она умела убивать одним только взглядом, валяться бы мне тогда трупиком в морге. Ну да, мне - подруге внимания больше чем ей - любовнице. А когда она увидела мой букет, то позеленела и чуть не поперхнулась своей же слюной от зависти, наверняка еще и ядовитой. Ну да Бог с ней, на сирых и убогих не обижаемся. В конце-то концов, я этот букет заслужила. А что там у них в межличностных отношениях происходит, мне до потолка фиолетово!
  Где-то в начале седьмого ко мне заглянула Васька. Я перевела взгляд с отчета, внимательно взирая на подругу. Та вальяжно расположилась на диване, обнимая ладонями расписную чашечку с кофе, ожидающе глядя на меня.
  - Прости, дорогая, я так заработалась, - извинилась я, словно нахулиганивший ребенок. А всего-то забыла к ней зайти, хоть и обещала.
  - Да вижу я, вижу, - все тот же внимательный взгляд.
  - Ты чего так смотришь-то? - я чуть склонила голову вправо, вопрос был риторическим, но в такие моменты я прям обожала помучить подругу. Та немного поерзала, поджав губы. Хах, иногда она такое дитя. Впрочем, я не далеко от нее в этом ушла.
  - Жду подробного рассказа, - подруге надоело играть в "угадай, о чем гляделки".
  - Вася, - цыкнув, я глубоко вздохнула, - Вот ведь все тебе расскажи так сразу.
  - Так сразу, - оскалилась подруга обворожительной улыбкой. - Чё это ты опять истерику устроила?
  - Ну устроила и устроила, - пробубнила я. - Само получилось. Я честно пыталась держать себя в руках, но в какой-то момент сорвалась.
  - А до вечера потерпеть не могла?
  - Не могла. У меня вечер занят.
  - И чем же? - левая бровка у подружки прям вспорхнула от удивления.
  - Работой Вася, работой. Деловой ужин у меня на восемь.
  Васька чуть прищурила глаза, ухмыляясь.
  - Да, Вася, с Максом у меня ужин, с Максом.
  Подруга заухмылялась еще шире. Конечно, после того, что она видела сегодня, какой там, по ее мнению, деловой ужин... Но у меня в голове была как раз только работа. Ничего личного я больше и не смела допустить, и ужин был только деловой. Небольшая дружественная обстановка сделала его теплым, и я действительно провела время приятно, и вернулась домой в хорошем расположении духа. Алана тихо пряталась на задворках сознания, вообще никак о себе не напомнив. Это был первый вечер, с момента ее появления, когда я чувствовала себя нормальной. Мои призраки отступали. И эту ночь я спала спокойно, как все люди, без кошмаров, криков, успокоительного.
  
  
  
  
  Глава 3 "Ни свой ни чужой"
  
  Дни пролетали, словно мгновения. Не успеешь заметить, как еще чуть тепленькие деньки уже сменились легкими заморозками, а следом за ними и покрепче. Еще вчерашние красивые желто-красные деревья, сегодня стояли уродливыми чучелами, расставив свои корявые руки-ветви в разные стороны, украшенные теперь лишь пустыми вороньими гнездами. Почти каждый день шел мелкий противный дождик вперемешку со снегом, образуя не иначе как безобразие, покрывающее остывшую землю. И ночью это конечно все замерзало, покрываясь прочной ледяной корочкой грязного серого цвета. Вот уже и ноябрь заканчивается, а погода не пойми какая. По классике жанра должно было уже снежку навалить, и на минус десять ниже нуля полосочка в термометре на улице упасть. А то недоразумение противного серовато цвета, что не желало лежать больше двух дней, ибо снова таяло под плюсовую дневную температуру, снегом язык назвать не поворачивался.
  
   Неделю назад я первый раз самостоятельно выехала на машине. В первые минуты, когда я села в нее, мне стало немного грустно - так много воспоминаний связано было с моей "девочкой". Но я, уже привычно, собралась, и засунула их в дальние уголки своей истерзанной души. Алана мне в этом оказывала огромное содействие. Благодаря ей, я научилась блокировать эти переживания и быстро переключатся на другие эмоции. Впрочем, это далеко не последняя ее заслуга. Эта чертовка помогла мне вернуть мои родные, любимые, да и нормальные, человеческие зеленые глаза, данные мне природой и родителями при рождении. И отныне мне больше не было необходимости носить карие линзы. Да и заняло у нас это всего пару дней. Выходные выдались отстойными, погода как всегда мерзкая, а тут не зря время провела - весело и с пользой. Василиса аж с кресла стекла в приступе смеха, наблюдая зам моими стараниями как-то так необычно пялиться, меняя выражение лица и глаз, что-то странное шептать. В оконцове оказалась, что Алана гнусно надругалась на до мной в лучших традиция "без лоха и жизнь плоха", ибо все это действо было просто еще одной злой ее шуткой. При Ваське она и не собиралась помогать мне осваивать мои новые способности. Зато ночью, оставшись одна (Васе уже не было нужды жить у меня), меньше чем за пол часа я спокойно вернула нормальный человеческий цвет глаз, и с чувством выполненного долга забылась сладким сном.
  
  Вот и сейчас, я подобралась, как солдат на плацу, обхватила руль своего "Ниссан Альмера", обтянутый красивой кожаной накладкой, крепко сжав левую руку, а указательным пальцем правой руки описала по нему круг. Я с жадностью и упоением вдыхала запах салона. Это доставляло мне ни с чем несравнимое удовольствие. Хотя... Кое что давно забытое было определенно лучше. Но это из другой оперы. И куда меня потянуло?..
  "Во-во, озабоченная извращенка. Возбуждаешься от машины".
  Я тихо зарычала. Алана подленько захихикала.
   "Да ладно тебе, - примирительно успокоила меня. - Секс действительно лучше".
  - Тебе-то откуда знать? - я, наконец, тронулась с места, довольная этим фактом чуть ли не до безумия. - Я ж не занималась сексом с момента твоего появления.
  "Ну, если ты думаешь, что я не знаю о тебе ничего, до того памятно дня, то ты глубоко заблуждаешься. Я знаю о тебе все с момента твоего рождения".
  О как! Новость, однако.
  - Может, все-таки поведаешь мне, от чего ты все-таки появилась? А то, каждый раз как я об этом подумаю, ты технично сваливаешь в... неизвестном направлении. Знаешь, это не справедливо. Мне кажется, я все-таки имею право знать, с какого это повеления Господня я перестала быть собой, а стала черт пойми кем.
  "Ну чтож, в чем-то ты права. Только, это ты была кем-то другим, и если бы не случай в ванной, я не знаю, сколько бы еще такой оставалась".
  Как-то дико и странно это прозвучало. Впрочем, что нормального может сказать голос в голове?!
  "Сейчас ты именно та, кем ты на самом деле родилась. Подробнее я не могу тебе объяснить, еще не время. Пока я существую, как твое второе сознание. Потом я стану целой частью тебя. Как, зачем и когда тоже не спрашивай".
  - И где ж ты была, до памятной битвы на кухне?
  "Нигде не была, точнее в тебе так же и жила, только проявить себя не могла. Открывшись, я бы уже не смогла остаться для тебя незамеченной".
  Понятно, что ничего не понятно.
  - Хорошо. И это тоже оставим на будущее. Меня другое мучает, что же тогда произошло в ванной? Только не увиливай, скажи четко, прямо, как есть.
  "Ок, прямо, так прямо. Ты умерла!"
  Эта новость словно кулем по башке оглушила меня. Я резко вдавила педаль тормоза в пол, чем сразу поплатилась, ударившись об руль. Дурацкая, очень дурацкая привычка ездить, не пристегиваясь ремнями безопасности. И так как я давно колесила на дороге в сторону офиса, да еще и в крайнем левом ряду, что произошло дальше представить совсем не трудно. Водитель, ехавший прямо за мной чудом смог избежать столкновения с "пятой точкой" моей машины, за то, от аналогичного маневра, подставил таки свою. Осознание совей глупости и беспечности пришло потом, а сейчас я пребывала в шоковом состоянии, и, словно в некой прострации. Ну да, не каждый день твой внутренний голос сообщает тебе несколько ошеломительную весть о твоей собственной кончине. Впрочем, в мир разумных (в который раз уже, со счета сбилась) я вернулась довольно скоро, и была сильно и неприятно удивлена, обнаружив себя, горячо любимую, лежащую в грязном дорожном месиве. Надо мной стоял молодой человек, внимательно смотря на меня и что-то говоря. Несколько секунд я вообще ничего не слыша, потом его голос доносился словно из далека. А параллельно с его голосом появился еще один, быстро нарастающий, и жутко противный. Не понять, толи баба визжит, толи мужичонка какой, с каждой секундой становясь все противнее и противнее. Истерично визжал мелковатый, и чуть пухлый мужик приличных уже годков. Среди его отборного и отнюдь не литературного мата периодически проскальзывали угрозы разного рода расправы, от суда, до личной в мой адрес. Боже! Ну, зачем визжать так, словно ты не человек, а свинья на бойне, под ножом неумелого мясника? От такого нарушения, пожалуй, всех морально-этических норм, я поморщилась. Мужичонка, видимо, приняв это на свой счет, в пару скачков преодолел расстояние между нами, невежливо отпихнув молодого человека, рывком поднял меня с дороги, и наотмашь ударил ладонью по лицу, сопроводив это действо весьма не лицеприятной репликой:
  - Ах ты, сука крашенная!
  Вот это ты, дядя зря. Пеняй теперь на себя! Мои глаза полыхнули безумным гневом, приправленным бирюзовым всполохом огня. От этого всю уверенность с мужика сразу сдуло, как пылинки ветром. "Телепузик" резко побледнел. Не дав ему возможности отскочить, я молниеносным движением схватила его за горло, сжав пальцы стальной хваткой. В его глазах застыл ужас. В моих полыхало яростью и злобой. Их-то я и направила на него. Усиливая тем самым в обидчике леденящий кровь ужас, заставляя испытать его в полной мере. Обезумив от страха, мужик снова попытался отбиться от меня, но эта вялая и неуверенная попытка была пресечена мной на корню. Резким толчком и с небывалой скорость и легкостью я отправила его в красивый, и, однако, высокий полет не на метр-полтора... Разве что не ласточкой, но мужик пролетел больше пяти метров, и приложился о машину, стоящую следом за моей. И тут до меня (не иначе как до жирафа) в полной мере дошла суть произошедшего. Парень молча стоял, внимательно за нами наблюдая, не вмешиваясь, но и не боясь находиться рядом. Хотя, происходящее должно было показаться стороннему наблюдателю как минимум странным. А если этот наблюдатель нормальный, так вообще сюрреалистичным! Нервная дрожь прокатилась волной по телу, на пару с леденящим мурашками по спине, от осознания того, что я сейчас могла и убить этого ненормального. Хотя, кто из нас двоих ненормальный это еще спорный вопрос. Впрочем, я с облегчением выдохнула, когда этот, точнее это недоразумение поднялось и начало отряхиваться от грязи, уже значительно тише матерясь. Вспомнив, что несколько минут назад я аналогично "украшала" собой проезжую часть, осмотрела себя и окончательно сникла. Мое новое пальто было до неприличия измазано грязью, и, похоже, уже безвозвратно потеряно. Нет, я не загоняюсь по шмоткам, но, совсем недавно полностью обновив гардероб, по причини ооочень сильного похудения, я возлюбила его чуть больше, чем относилась к нему ранее. Но мои мысли очень быстро утекли в другое направление. А чего это я оказалась на дороге? Сразу сообразить, почему-то не получилось. Кинув беглый взгляд на свой "ниссанчик", поняла, что столкновения не было. Ну, тогда остается один источник информации.
  "Алана?"
  "Ээээ, может не стоит?.. Ты и так его чуть не убила".
  "Ой, да ничего я ему не сделаю, он уже трясется как одинокая осинка в поле в ураган. Того и гляди щас вырвет с корнем".
  "Ну, это он тебя выволок из машины, и швырнул на дорогу, пока ты прибывала в... некотором ступоре" - сухо отрапортовало мое второе я.
  Эх, и черт меня дернул за язык пообещать.
  В ступоре? В ступоре! Ах да, точно! Я же умерла...
  В этот раз все получилось до банальности скучно. Я попятилась, но сделав лишь несколько шагов, уперлась спиной в кого-то, резко обернулась. Этим кто-то оказался давешний молчаливый наблюдатель. Он немного нервно дернулся, и внимательно уставился в мои глаза, в которых отсвет бирюзы почти угас, но при взгляде практически нос к носу был еще заметен. Впрочем, в этом самом взгляде рассеялся не только необычный оттенок, быстро прияв родной зеленоватый, но и как таковая разумность вообще.
  - Я умерла, - только и прошептала я, секундой опосля грохнувшись во мрак и темноту. В обморок то есть.
  
  Утро двадцать пятого ноября почти ничем не отличалось от множества таких же предыдущих. Разве что вчера опять навалило мокрого снега, а к утру все стойко замерзло. Проще говоря, через часик, в час пик, начнется самый что ни на есть транспортный коллапс. Более ли менее повезло тем, кто благоразумно выехал на работу значительно раньше, дабы как раз этого беспредела избежать, и благополучно добраться в необходимый ему пункт назначения без каких-либо приключений.
  Впрочем, наши желания не всегда совпадают с нашими возможностями. И от чего это зависит, останется загадкой до скончания веков. То ли вселенная не так на тебя посмотрела, то ли не стой ноги встал, хотя в чем тут связь совершенно не понятно. А может это что-то более нужное и важное, что нам простым смертным не понять никогда. Хотя, о простоте и смертности в это утро поспорить мог далеко не один человек.
   Народ не спеша преодолевал необходимые ему расстояния, направляясь каждый по своим делам. Кто-то не был обеспечен настолько, чтоб иметь свое собственное авто, кто-то по своим иным причинам, передвигался на общественном транспорте, а кто-то, кому позволяли средства и возможности, передвигался с куда большим комфортом. Одни в такси, другие на собственных и горячо любимых, особенно в такие непогожие дни, автомобилях. Мужчины и женщины, старики, подростки и дети: каждый был поглощен своими мыслями и переживаниями. Каждый о чем-то размышлял, несомненно убежденный в важности этих мыслей. Но, не смотря на любые погодные ненастья (ну окромя жуткого урагана, коего отродясь в наших уральских краях не бывало), город жил, и был всегда активен. На южном Урале народ давно привык к капризам погоды, и воспринимал их как само собой разумеющееся. И, наверное лишь водители были чуть более напряжены, сосредоточены и время от времени скрипели зубами, когда кто-либо из соседей на дороге вытворял те или иные глупости. Некоторые, молча, хмурились, другие срывались на далеко не литературные эпитеты. Погода как-то сама по себе не особо располагала к хорошему настроению, так что стоит ли говорить подробнее о том, в каком состояние пребывало большинство тех, кому по тем или иным причинам пришлось выползать ни свет ни заря из своих уютных кроватей. И все бы оно так, наверное, и продолжалось дальше, если бы не одно "но", то самое зловредное и законоподлое!
   Машины, автобусы, маршрутки и иной транспорт двигались в планомерном потоке. Внезапно в округе раздался неожиданный и от того, наверное, пугающий визг тормозов. Следом этот звук усилился и разделился на себе подобный. И как завершающий результат удар железа о железо! Кто-то кого-то во что-то догнал. В крайнем левом ряду красный "Ниссан" ни с того ни с сего резко затормозил, хотя перед ним не было никаких препятствий, создав тем самым весьма аварийную ситуацию. А вот двум автомобилям, ехавшим позади горе-водителя, столкновения, увы, избежать не удалось. Две не дешевые иномарки столкнулись позади виновника случившегося безобразия, который, как ни странно, не спешил по-английски, покинуть злосчастное место ДТП* (дорожно-транспортное происшествие).
   Из столкнувшихся авто первым на дороге появился мужчина полного телосложения, уже, наверное, лет за пятьдесят, гневно извергая такие художественные перлы, что у последнего отморозка уши бы в трубочку свернулись. Несколько мгновений спустя появился и второй пострадавший - молодой мужчина, не старше тридцати лет, а то и моложе, приятной наружности, с мягкими, наверное, даже чуть смазливыми чертами лица. Тот, что постарше сначала спустил всех собак на второго бедолагу, даже не поинтересовавшись, по какой такой причине молодой человек совершил столь резкую остановку в не положенном месте. Молодой лишь пожал плечами, что-то спокойно ответив, и указав в сторону красного авто, "зачинщика" всего этого безобразия, по-прежнему стоящего чуть впереди. Мужчина резво бросился к красному "Ниссану", парень же спокойно последовал за ним. Первый резко раскрыл деверь со стороны водителя, готовый как минимум зарядить ему, а то и выволочь на дорогу и устроить показательную физическую расправу, и... просто обомлел. За рулем сидела молодая девушка с привлекательными, даже красивыми чертами лица и ярко-огненными волосами. На вид ей было примерно лет двадцать, впрочем, это еще ни о чем не говорило. Сейчас некоторые школьницы выглядят как взрослые, а у тридцатилетних спрашивают паспорт при покупке сигарет. Ее кисти мертвой хваткой вцепились в руль, да так, что костяшки пальцев побелели от напряжения. По ее щекам катились слезы, а губы что-то судорожно шептали, правда, слов было не разобрать. Но фраза была явно короткой, в одно два слова, точно, так как движение губ было периодичным. Она смотрела перед собой немигающим, рассеянным взглядом, словно уставилась не в конкретную точку, а просто смотрела сквозь пространство.
   Потеснив все еще застопоренного мужчину в сторону, юноша сначала окликнул незнакомку, но, не увидев никакой реакции, он чуть потряс ее за плечо. Девушка напряглась, сжавшись в комок, но более реакции не последовало. Тогда парень медленно, но требовательно развернул ее голову лицом к себе, и невольно отстранился, не испугавшись, а скорее от неожиданности, даже не веря в такую находку, увидев чуть заметный отсвет бирюзы в ее глазах. За то первый пришел в себя от некоторого потрясения, и весьма грубо выволок несчастную из ее авто и грубо, словно тряпичную куклу, швырнул ее прямо на дорогу. Хорошенькая, однако, встряска получилась! И весьма действенная. Девушка перевела уже более ли менее осмысленный взгляд сначала на одного, потом на второго. Молодой человек смотрел на нее с некоторой смесью эмоций на лице: сомнение, удивление, опасение, и что-то еще, неуловимое, но оставляющее странное двойственное впечатление - и да, и нет. Он что-то говорил, но девушка взирала на него так, словно не слышала, или не понимала его. А вот тот, что постарше, разорялся таким эпитетами, что парню стало немного не по себе, а потом вдруг резко сорвался, и, подхватив несчастную, как котенка за шкирку, весьма не слабо ударил ее по лицу.
  Все происходящее далее вообще выходило за рамки реальности. Глаза девушки чуть вспыхнули бирюзовым свечением, а лицо исказила злобная гримаса. Пальцы ее стальной хваткой вцепились в шею мужика. С его лица разом схлынула вся решимость, и на ее место пришли неописуемый ужас и дикий, животный страх, проникающий в каждую клеточку тела, заставляющий не то что намочить штаны, но и попрощаться с жизнью. В следующее мгновение она с нечеловеческой силой швырнула обидчика на достаточное расстояние. Никакой нормальный человек такого не мог сделать. И вряд ли кто-то мог дать этому явлению разумное и логическое объяснение. Никто, кроме одного.
   Потрясенный увиденным зрелищем, юноша, все еще не веря своей удаче, застыл со смесью изумления и восторга на лице, раскрыв рот. К месту потасовки начали подтягиваться любопытные зеваки, пока не много, но одному из основных ее участников совершенно не нужные и нежеланные. Молодой человек что-то прошептал, и сборище зачарованных быстро схлынуло, словно и не было никого, вновь оставив основной состав действующего трио. Девушка лишь стояла, ошарашено озираясь и хлопая ресницами. Потом тихо попятилась, опустив голову, уперлась спиной в юношу, развернулась и уставилась на него своими необычными глазами. А по лицу молодого человека расползлась довольная ухмылка. Ну конечно, это событие радовало его как ничто другое за долгие-долгие годы. Ради такого, он разбил бы не один десяток, а то и сотен машин. Ибо оно того стоило! Наконец-то он сможет вернуться домой. Девушка очень тихо прошептала лишь одну фразу "Я умерла", слышную лишь ему одному, и секунду спустя ее взгляд расфокусировался. Она пару раз мотнула головой, часто заморгала ресницами, отступила от него на один шаг и... просто потеряла сознание. Юноша быстро и умело обхватил огненную незнакомку (хотя это с какой стороны посмотреть) за талию, не дав ей упасть на дорогу и снова измазаться в грязи. Вновь нашлось несколько любопытных зевак, которые прям от бескорыстия и чистой души хотели помочь несчастной девушке. Почему-то среди этого многообразия не оказалось ни одной женщины. Но парень, не выпуская ее из своих крепких объятий, как самое дорогое сокровище, оглядел окружающих таким странным взглядом, что желание помочь у добродетелей сразу отпало. Быстро взяв на руки (о небо, какая же она легкая), прижал к себе, так же сверкая по сторонам жестким и опасным взглядом. Сегодня он впервые встретил эту девицу с волосами цвета неба на закате жаркого дня. Но именно этой встречи он жаждал давно. И теперь, с ее появлением в его жизни многое изменится. Или в ее с его.
   Окончательно придя в себя, ушвырнутый старичок, хотя это слишком громко сказано, потому как на дедулю он был еще не похож, медленно и с опаской подошел к юноше, намереваясь уже как-то разобраться с этой распроклятой аварией и ее виновницей. Видя бессознательное состояние зачинщицы, он таки преисполнился было решимости, и воровато озираясь по сторонам, поспешил достать свой телефон. Юноша, заметив это, резко развернулся, и посмотрела на мужика тяжелым и холодным взглядом, чуть качнув головой в знак предостережения, и тихо произнес:
  - Не смей никуда звонить! Я тебе оплачу любые расходы! - и уже чуть громче - Но не смей ее трогать!
  - Да она меня чуть было не убила! Да я... - начал было разоряться мужчина, но собеседник посмотрел на него как-то уже совсем не то что бы не добро, а очень даже уже зло, что слова просто издохли прям в голосовых связках так и не успев родится. А теми же что успели, мужик тут же подавился и закашлялся...
  - Для особо тупых повторяю, - зашипел молодой человек, и с нажимом отчеканил каждое последующее слово. - Я оплачу любые твои расходы, в разумных пределах, разумеется! Но если ты сейчас хоть кому-то позвонишь, - парень сузил глаза и перевел взгляд на грудь мужчины. - Не гарантирую, что ты не помрешь от сердечного приступа, или еще какой-нибудь роковой случайности уже на закате этого дня! - это прозвучало пафосно, но именно такое общение было нормой для этого мужика, слишком специфический типаж, да и результат не заставил себя ждать.
  Лицо пожилого мужчины перекосила гримаса боли и страха. Он ухватился за грудь в районе сердца, побледнел и начал задыхаться. Но, буквально через пять секунд все прошло, и мужик задышал легко, жадно хватая воздух ртом. А на лице юноши играла едва уловимая, но от того не менее зловещая ухмылка. Мужчина не нашелся, что ответить на столь дерзкий и наглый выпад юнца, но словам его верил, не сомневаясь в них и на сотою процента. Даже светло-голубые глаза юноши словно пробивали тело ледяными стрелами, заставляя сердце сжиматься от страха, а его самого трепетать от благоговейного ужаса перед ним. И ведь, не ровен час, прям тут пришибет, а никто даже и не заметит, ибо, заинтересованные в ситуации появлялись лишь на несколько мгновений, и тут же исчезали - прям чертовщина, не иначе.
   Не решая играть в русскую рулетку с юнцом, мужчина нахмурился, но убрал свой мобильник. Плечи его передернулись, не то от нервов, не то от холода, или страха, а может от всего вместе взятого, и он поспешил к своей машине. Парень с прищуром проследил за мужчиной, но, убедившись, что тот не собирается никуда звонить, перевел уже теплый и нежный взгляд на напряженное лицо девушки, все еще покоящейся на его руках. О небеса, такое чувство, что она была совсем невесома. Он, конечно, имел неоспоримое преимущество перед всем родом мужским на этой планете, но всё ж девушка была вполне материальна, а создавалось впечатление, что из облака.
   Внезапный порыв ледяного ветра заставил поежиться молодого человека. Пора бы уже и погреться. Простуды он, конечно, не боялся, она ему и не грозила, но все же, ощущение, когда стоишь по летнему одетый на ветру, да в конце ноября, честно говоря прямо-таки не фонтан. Быстрыми шагами он поспешил к своей машине, хорошо, что не заглушил - в ней так тепло, - и аккуратно усадил незнакомку на пассажирское сидение, а сам быстренько обежал авто, и уселся на свое водительское. Он нежно погладил ее по огненной голове, и вздрогнул от неожиданно громкого и даже немного агрессивного рингтона мобильника, явно принадлежащего не ему. Парень, как бы это не выглядело нахально с его стороны, быстренько обыскал карманы девушки, и выудил из одного ее телефон. "Расмус", громко разоряясь на весь салон, его дико раздражал. Он его вообще не переваривал, хотя рок в принципе любил. Только не готический. Ибо просто бесился от такой тематики. А мелодия все повторялась и повторялась. Кто-то настойчиво пытался дозвониться до девушки с волосами цвета живого, яркого пламени. Звонил какой-то Вася. Немного посомневавшись, голубоглазый красавчик все же ответил на звонок, объясняя собеседнице на том конце кто он такой, почему отвечает на звонок, и что произошло за последние пол часа, тактично умолчав о некоторых подробностях, в основном связанных с его участием в этой истории. Звонившим абонентом оказалась подруга девушки, по имени Василиса. Она попросила никуда не уезжать, не оставлять это горе-несчастную дурынду (как же она любит свою подругу) одну, и уж тем более не вызывать никаких врачей. Только лишь дождаться ее приезда. Молодой человек клятвенно заверил, что выполнит ее просьбу, хотя вызывать врача он и так не собирался. Он прекрасно знал, что нужно делать сам. Тут врач ничем бы и не помог.
   Вернув чужой мобильник на место, он, предусмотрительно накинул кожаную куртку, быстро вышел из авто, и направился к машине склочного мужика, который по-прежнему стоял за ним и ждал. Мужчины обменялись парой фраз, юноша отдал второму свою визитку, что-то добавил, и направился обратно злобно сверкая ледышками глаз.
  - Жлоб! - процедил он сквозь зубы с огромной порцией яда. - И быдло!!
   Молодой мужчина быстро разобрался со своей и девушкиной машинами, стоящим по среди дороги - перегнал их поочередно на обочину, - и вернулся в свою. Девица все еще была без сознания. Немного покопавшись в бардачке, он нашел диск, вставил его в магнитолу. Из динамиков полилась негромкая, мягкая и красивая музыка. Сбросив себя остатки гнева, он перевел на незнакомку теплый и заботливый взгляд. Немного посомневавшись, он едва коснулся ее щеки, и провел костяшками пальцев до подбородка. Девушка чуть вздрогнула, брови ее нахмурились, а дыхание стало сбивчивым. Парень хитро улыбнулся, наклонился прямо к ее уху, и очень-очень тихо, но как-то по-особенному ее позвал. И если бы хоть кто-то сейчас услышал его, то не смог бы понять, на каком же языке он говорил. Девушка все так же оставалась бессознательной.
  - Ллиэн, - тихо-тихо позвал он ее. - Ллиэн.
  Девушка сделала глубокий порывистый вдох, а глаза ее затрепетали под закрытыми веками.
  - Ллиэн, - уже громче, и чуть требовательней позвал он, но она лишь неровно и часто задышала, по-прежнему не приходя в себя. Молодой человек немного откинул спинку сиденья пассажирки назад, придвинулся к девушке, развернувшись в удобной позе, положил средние и безымянные пальцы обеих рук на ее виски, немного сдавив их, с силой надавил не переносицу большими пальцами, прошептал несколько непонятных слов, резко передвинул большие пальцы вверх ко лбу, при этом отпуская виски, и выкрикнул:
  - Ллиэн!
  
  
   Я распахнула глаза и, закричав, попыталась сесть. Адская боль взорвалась в переносице и, резко ударив по вискам, окутала всю мою голову. Я снова упала на сидение, охватив голову руками, и заскулила, стиснув зубы. Такой сильнейшей головной боли я не испытывала в жизни никогда. И даже сильная мигрень казалась такой мелочью, в сравнении с той болью, которая сейчас пульсировала в моей голове. По щекам покатились слезы, а из носа по каплям потекла кровавая струйка, окончательно убивая мое пальто и блузку под ним. Единственной здравой мыслью в моей голове было схватиться за нос, чтоб остановить кровотечение. Я совершенно не осознавала, где нахожусь, и уж тем более даже подумать не могла, что этим местом является чужая машина, и сижу я при этом в ней не одна. Сил открыть глаза совершенно не было. Даже через закрытые веки свет попадал в глаза, и от этого становилось еще больнее.
  - Да твою же ж мать, - проскулила я сквозь зубы. - Как же больно!
  
  Чьи-то теплые ладони коснулись ее рук, мягко, но требовательно убирая их от лица, нежно обхватили височные доли, а потом, резко сжавшись в кулаки, рванули в разные стороны. Новая вспышка боли заставила девушку громко вскрикнуть.
  
  Но через пару секунда стало так легко. Боль просто исчезла, словно ее кто-то с корнем вырвал из моей головы своими сильными и теплыми руками. Смысл всего происходящего как-то медленно до меня доходил, но когда он соизволил-таки угнездиться в моей голове, я резко дернулась в сторону, взирая на незнакомого мужчину настороженным взглядом, щедро сдобренным бирюзовыми всполохами, периодически оглядывая пространство чужой машины, но постоянно возвращаясь к незнакомцу. Он смотрел на меня веселыми, голубыми глазами, улыбаясь голливудской улыбкой.
  - Привет, - он протянул мне руку, - Я Эдуард, для друзей просто Эд. Будем знакомы?
  - Алиса, - чуть потупив взгляд, и заливаясь краской, тихо произнесла я. - Для друзей просто Лиса.
  
  Появление Эдика в моей жизни стало приятной неожиданностью. Он как-то легко и живо вписался в нашу чудную компанию. Раздолбай Эд, приколист Макс, чопорная Васька и я - бунтарка с огненными волосами и причудливыми глазами. Хорошенький тандемчик, однако, получился.
  Как хорошо, что мне тогда попался именной он, а не еще одна истеричка с яйцами. Высокий, статный, спортивный, красивый, накаченный брюнет с голубыми глазами, и черными, как вороново перо, волосами, длинными и вечно собранными в хвост. Я сначала подумала, что он байкер. Впрочем, да, мотоциклами он увлекался, но тотально к мотокультуре не принадлежал. Но, иногда, мне кажется, что его появление не случайно. Словно неведомые силы свели нас вместе. Он легко угадывал мои желания и помыслы, понимал без слов, так же как и мы с Васькой понимали друг друга. Было в нем что-то странное, не понятное и загадочнее, что притягивало к нему не только меня, но и Василису и много кого еще. Темная лошадка этакая. Василисе Эдик понравился с первых же минут знакомства. В тот памятный день, никогда не забуду "пробуждения" в его машине, Василиса была готова расцеловать его, за то что он не оставил меня в том состоянии. Да и вообще, он был очень милым, добрым и заботливым, как старший брат. А еще приятель оказался редкостный раздолбай. Правда, когда доходило до серьезных дел, то он менялся в диаметрально противоположную сторону, становясь холодным, расчетливым, сосредоточенным. И лишь задорные искорки в его, как безоблачное небо, глазах напоминали об обратных чертах. Эти глаза мне нравились в нем больше всего. Он всегда смотрел на меня с заботой и обожанием, что в душе разливалось нежное тепло. Но, не смотря на всю его земную и не земную привлекательность, я видела в нем только друга. За то Василиса съедала его глазами, пока тот ничего не замечал. Ну, ее в этом не сложно было понять. Столько лет прожить без мужчины... Когда любимый человек предал ее, оставив прям перед родами, Василиса сосредоточилась на воспитании дочери, и никаких серьезных отношений с тех пор больше не заводила. А Аришке уже исполнилось пять лет. Со временем она начала с большим интересом заглядываться на мужчин, но страх предательства так и не отпускал ее. И Вася до сих пор оставалась одна. Но к Эду ее тянуло, как железо тенет магнитом. То ли он не замечал ее взглядов, то ли делал вид, что не замечал. Впрочем, он всю дорогу носился со мной, как курица с яйцом, но так же не проявлял ко мне более "личного" интереса.
  А вот в отличие от нас с Васькой, Макс нехотя и с большой осторожностью принял нового друга. Он жутко ревновал, видя, сколько внимания и времени мне уделяет Эдик. Эту ревность он конечно тщательно скрывал, но я-то ее чувствовала. Я чувствовала эмоции абсолютно всех окружающих меня людей. Двусторонний эмпатический дар был и наградой и проклятьем одновременно. Маску я все-таки кое-что рассказала, правда, умолчав о стратегически важных для меня деталях о чтении мыслей и голосе в голове. Он очень настороженно к этому отнесся, потому, как не мог найти логического объяснения произошедшему. Зато Эд нашел: в момент приступа в ванной некоторые участки моего мозга были повреждены, так как я скорее всего пережила клиническую смерть, и кровь не доставляла в мозг кислород. Взамен погибшим участком активировались другие, ранее не используемые. Вероятнее всего они-то и отвечают за мои способности. Ведь эмпатия и телепатия не фантастика, а вполне себе известное явление. Единственное, что не смог Эд объяснить, это феномен кардинального изменения цвета радужки.
  - Ну, Мулдашев* тебе в помощь, - пошутил однажды он, понимая, что никому я не буду показывать свои расчудесные глаза.
  (Эрнст Рифга́тович Мулда́шев - российский хирург-офтальмолог, хирург высшей категории; широкой публике также известен как автор ряда книг и газетных публикаций на мистические темы, написанных им в связи с экспедициями в Тибет и в Египет)
  Но, как только речь заходила об этом, он сразу, хоть и не навязчиво, менял тему разговора, уводя в совсем иное направление. Разумеется, этот факт не остался незамеченным мной, и настораживал. Но больше всего меня поражало не это, а то, что он был единственным человеком, на котором оба моих дара (голос в голове даром не читается, это скорее проклятие за грехи мои, видимо) исчезали, словно ветер, налетевший на внезапно появившуюся стену. Как будто он блокировался от моих способностей. Но, не смотря на все странности и настороженность, я все равно ему доверяла как родному. Даже Алана и та, "родненьким" называла. Кстати, в последнее время, она очень редко давала о себе знать.
  В той аварии Эд взял все расходы на себя. Вроде бы и зачем эму это все? А когда я все-таки спросила зачем, он просто отмахнулся:
  - Много будешь знать, плохо будешь спать! - поцеловал меня в макушку, и по-отечески прижал к груди.
  Увидев это, Макс опять взбесился. После того раза в офисе, между нами ничего ближе поцелуя в щеку не было. В принципе он мне нравился как мужчина, но я решила, что серьезные отношения мне больше не нужны. Боль утраты по-прежнему терзала меня, но как-то издалека. Я не хотела больше привязываться и любить. А то жизнь штука такая, уже один раз раскатала меня по дороге моего жизненного пути. Мне не нужны были серьезные отношения, а вот намерения Макса были очень даже серьезны. Как друг он был мне ценнее. Я прекрасно понимала его, и чувствовала бушевавшие эмоции в нем, но переступить через себя не могла... да и не хотела, если честно.
  Не смотря на наши с Эдиком чисто дружеские отношения, он все равно расценивал Эда, как конкурента. И никакие беседы воспитательно-просветительского характера не могли изменить его отношения к новому приятелю. Друзьями они не стали, а жаль. Однажды Макс высказал мысль, как мне показалась крайне бредовую, о том, что Эдуард вообще не тот, за кого себя выдает, да и зовут его не Эдуард. Да уж, поумнее-то ничего придумать не мог? Я лишь рассмеялась, и успокоила Макса по средствам своих новых способностей. Помогало, правда, ненадолго. В оконцове он, конечно, смирился, но прозвал Эда "неизлечимой загадочной заразой". Мы с Васькой покатились от смеха.
   А еще эта "неизлечимая зараза" любил рассказывать необычные сказочные истории, про драконов, другие миры, магию, иные расы и много чего еще завораживающе необычного. Мы с Васькой сидели и слушали его, раскрыв рты, уж так красиво и складно у него получалось. Эдик работал психиатром. Он писал эти сказки для своих маленьких пациентов. Терапия такого рода имела у него большой успех. Мы словно сами проживали ту маленькую жизнь, окунаясь в нее, словно это все происходило с нами на самом деле. Максим, однажды услышав такую сказку, презрительно фыркнул:
  - Пфф, бред сумасшедшего, а вы и рады уши развесить!
  На что мы с Васей расхохотались
  - Много ты понимаешь в сумасшествии, скептик несчастный! - переглянулись мы с ней, и снова рассмеялись над синхронностью мыслей и слов. Макс обиделся. Пришлось потом два часа успокаивать и извиниться.
  Днем мы были заняты работой, и прочими делами, а вечерами часто выбирались куда-нибудь, или зависали, как правило, у меня все той же не изменой четверкой. Мы с Васей, все так же, продолжали слушать Эдика сказки, и обсмеивать Макса за его категорические высказывания. И мне все чаще приходили странные мысли, что эти истории так близки мне по духу, даже родные какие-то, что ли. Рассказала об этом Эду, и тот притащил целую стопку книг на фентезийную тематику.
   И я с головой окунулась в прекрасный, а иногда и не очень, мир магии и волшебства, проживая жизнь вместе с героями книг, видя их яркими картинками в своем, как оказалось, весьма богатом воображении. Иногда в голову лезли совсем бредовые идеи-желания - что хотела бы жить в таком удивительном, опасном, загадочном и волшебном мире. Вот и дожелалась, блин. Вскоре моя жизнь должна была перевернуться с ног на голову. Я пятой точкой чуяла грядущие перемены, но не обращала на это внимания. А зря! Однажды Василиса выдернула меня на кухню, прикрыла дверь, и открыто наехала:
  - Ты, подруга, хорош мужикам головы морочить. Уж определись, либо один, либо другой. А то они оба возле тебя крутятся, а я как бы в пролете. Ты же знаешь, как я к Эду отношусь, хоть и не афиширую.
  - Да ты что?! - искренне удивилась я. - Эдик ко мне дальше братских чувств ничего не питает, да и я к нему тоже! Правда не совсем понимаю его такой привязанности ко мне, но это точно не любовь, или ей подобное.
  - Угу, - проворчала Вася. - Только оба крутятся возле тебя. Один с братской любовью, второй с любовью как таковой. Ты хоть поговорила бы с ними.
  - С Максом говорила, - тяжко вздохнула я, взяв подругу за руки. - Но он все ждет, а вдруг! Не хочу его обижать категорическим отказом. Авось со временем само все рассосется. Пойдем обратно, а то ведь не ровен час подерутся наши петухи.
  - Угу, - прыснула подруга, украдкой косясь на дверь. - Прямо как дети малые себя ведут, не поделившие игрушку в песочнице. Ладно, Макс ревнует. Но Эдик, словно специально его подначивает.
  - И не говори. После Эдькиных выкрутасов, я Макса по два часа успокаиваю.
  - Слушай! - подруга резко одернула меня назад от двери, и грозно спросила. - А на мне ты тоже свои способности применяешь?
  - Ага, мне ж больше на ком! - Вася нахмурилась. - Ну, ты мать и дура!
  Васька слепила такую виноватую мордочку, что обидеться не получилось, только рассмеяться.
  - А на Эдике? - перешла на шепот она.
  - Ээээ... Тут все сложно. Я пыталась, не раз. Но ничего не выходит. Ни один дар не могу на нем применить.
  - Совсем? - её глаза как плошки стали.
  - Совсем! - передразнила я подругу. - Не находишь это странным?
  - Да уж, - захихикала она.
  - Вот это и не дает мне покоя! И вообще, мне кажется, что он обладает похожими способностями, как у меня. Он легко угадывает наши желания, всегда понимает все, не успеваем мы и рта раскрыть, может втянуть нас в любое мероприятие, верим мы ему, как матери родной.
  - Действительно, - задумчиво протянула Вася. - Но Макс к нему по-прежнему не очень доброжелательно относится.
  - Ладно, пойдем, - открыла я дверь. - А то и, правда, подерутся.
  - Пойдем, а ты...
  - Поговорю я с Эдом, поговорю, - перебила я подругу. - И на счет тебя поговорю!
  - Лиса! - Васька зло засверкала глазами.
  - Да не читала я тебя, честно! - засмеялась я. - Просто знаю с детства.
  
   Дни летели как листы отрывного календаря. Скоро Новый Год. Вот и зима пришла. Красивая, морозная и... противная. Не люблю зиму. Все ее очарование я могу оценить только из окна теплой уютной квартиры...
  
   Холодные кисти обхватили кружку с горячим кофе, чудом удерживая сигарету меж пальцев. Сигаретный дым поднимался ломаными линиями, так как все тело сотрясала нервная дрожь. Пепел время от времени осыпался на подоконник - его просто забывали стряхивать. Мысли были совсем о другом... Одинокая девушка крепко, порывисто затянулась и закашлялась. Мерно и тихо гудела вытяжка, спасая кухню от дыма ее бесконечных сигарет с их, пошлой приторно-шоколадной нотой. В пепельнице громоздилось множество окурков, по большей части истлевших. Огромные хлопья снега за окном кружились в завораживающем танце, медленно укутывая землю белым пушистым покрывалом. Она зачарованно смотрела на этот белоснежный вальс, а по щекам катились слезы. Горькие, тяжелые, вымученные слезы. Она сидела на широком подоконнике, поджав колени и прислонившись к холодному стеклу.
   За последние два месяца эта хрупкая молодая женщина научилась жить с горечью потери в душе. И, кажется, уже начала радоваться жизни снова. С ней всегда были близкие люди - Васька, Макс и Эдька. Без них она бы давно умерла. Любимая работа радовала днем, вечерами друзья были рядом, в свободное время она много читала. Но это не могло заставить ее просто взять и все забыть! А сегодня это было вообще не возможно. Двадцать пятое декабря - обычный день для большинства людей, Рождество для католических христиан, может быть, для кого-то он значил что-то еще. Для нее этот день был трижды судьбоносным. В этот день она познакомилась с теперь уже покойным мужем. В этот день, год спустя, они с Андреем сыграли свадьбу - это была красивая зимняя сказка. А еще год спустя, именно в этот же день, на свет появился ее маленький сыночек. Сашенька... теперь тоже ангелочек рядом с папой.
  
  "Зачем вы все ушли? Зачем вы оставили меня здесь одну? Боже!! Как же это тяжело!"
  Я подняла заплаканные к небу глаза. В надежде, что когда-нибудь я встречу их там, обниму, и крепко-крепко прижму к себе. И мы никогда, НИКОГДА больше не расстанемся.
  
  Снежинки, кружась все в том же мерном вальсе, опускались на землю. Все было как обычно. Небо сыпало снег, как обычно это зимой. Люди жили, как обычно, каждый своим. Все было как всегда. Только не для одной миниатюрной девушки, в гордом одиночестве сидящей на кухне, много курящей и пытающейся хоть как-то согреться о кружку с остывающим кофе. Сегодня воспоминания особенно больно рвали сердце, а раны в душе, только начавшие затягиваться, снова кровоточили, наполняя ее черной грустью и отчаянием.
  Затушив окурок, она закурила новую сигарету, шмыгнула носом, отпила горький кофе и поморщилась. Остывший, он, видимо, не пришелся ей по вкусу, или просто перестал согревать. Девушка спустилась с подоконника, вылила пойло, ополоснула кружку, и налила себе свежую, крепкую, порцию напитка. А потом вернулась к окну, взяла тлеющую сигарету и, неровно затянувшись, поставила кружку на подоконник, прерывисто вздохнула, и закрыла глаза.
  
  Сознание выдало целый ряд цветных картинок, запечатленных в воспоминаниях. Снежная аллея парка. Высокий красивый парень помогает мне подняться на скользкой тропинке... Белая роза, подаренная Андреем в этом же парке, под точно такой же вальс снежинок. Мои первые в жизни цветы от мужчины. И первый поцелуй, такой трогательный и нежный... Комната, освещенная лишь светом пламени из камина, и наши сплетенные тела на полу перед ним, сгораемые совсем другим огнем - огнем страсти. Он и я - МЫ - две половины единого целого... Вот он стоит предо мной на одном колене, протягивая кольцо в бархатном футляре, картинно зажимая чайную розу в зубах. Всегда был позером, но мне это нравилось... Мы стоим у алтаря, под высокими сводами храма, соединяемые в нерушимом союзе. Тихое "да", как гром раскатилось по огромному залу, а на ресницах застыла хрустальная слезинка. Слезинка безграничного счастья... Вот я протягиваю мужу, трясущимися от волнения руками, аппликатор теста с двумя красными полосочками. Андрей смотрит на них несколько секунд, а потом подхватывает меня и кружит, заливаясь счастливым смехом... Он был старше меня на десять лет, и меня удивляло, чем же я так его очаровала, такая юная, наивная и неопытная в этой жизни девочка. Но, то, что он во мне нашел, любил сильно, горячо и самозабвенно. И я, я тоже его любила. И жизнь за него готова была отдать... Да и сейчас готова, лишь бы хоть на мгновение снова его увидеть. Его и с сыночка. Я вспомнила этот маленький, кричащий комочек, висящий на ладони врача в родзале, и орущий так, что уши режет... Крошечное существо, такое смешное, и такое родное... Девять месяцев я носила его под сердцем, и вот теперь он лежит на моей груди, тихо сопя, и пытаясь сосать кулачки... Маленькие, но цепкие ручонки сразу хватаются за мой палец. Он смотрит на меня своим туманным взглядом, толком не видя ничего, но чувствуя, что его мама, защитник и ангел в одном лице здесь, рядом! И она любит. Просто любит! Его плач затихает, и он засыпает, забавно посасывая пустышку, качаемый на моих руках...
   Тень улыбки скользнула по лицу, и растворилась в капельках слез, остановившихся на губах. Больше не жена. Больше не мама... Я снова подавила в себе желание истерично разрыдаться. Снова соленые дорожки расчертили щеки. Снова сжала челюсти, стиснув зубы. Снова только один вопрос. Почему? И снова никакого ответа. Села на пол под окном, охватила руками колени, уткнулась в них, и заплакала. Я не рыдала навзрыд, не кричала, а просто тихо плакала, лишь часто всхлипывая и вздрагивая плечами.
   Алана уже не проявлялась несколько недель, словно ее не было в моей голове никогда. Сейчас мне было очень тяжело находиться одной, но и видеть кого-то, если честно, не хотелось еще больше. Я попросила друзей, чтобы сегодня они оставили меня в покое. Заняться бы делом, но руки не поднимались, ни на какое занятие. Каждая вещь в этом доме несла в себе воспоминания о еще совсем недавнем, солнечном и счастливом прошлом. Я не могла избавиться от них. Я не раздала вещи мужа и сына после похорон, рука не поднялась. Это все, что от них осталось - вещи и воспоминания.
   Словно призрак, я тихо проникла в комнату сына. Я не входила сюда со дня похорон. Такая и холодная и безжизненная она была. С того дня, как Андрей, Сашенька и мама уехали, в ней ничего не изменилось. Осенним вечером, мы расставались лишь на день, а расстались на целую жизнь... мою жизнь. Вместо уик-энда на базу, я поехала на опознание в морг.
  На стуле висели Сашины любимые майка и джинсы. Стол и полки покрывал толстенный слой пыли. Мой взгляд упал на фотографию в рамке, с которой улыбались наши счастливые лица на фоне красивого средиземноморского залива.
  Я взяла рамку в руки, и заскользила пальцами по холодной поверхности стекла. Не глядя, стянула со стула майку сыночка, прижала ее вместе с фото к груди, опустилась на пол и заревела навзрыд. Почти два месяца я старалась держаться изо всех своих сил, но они иссякли подчистую. Сегодня мне это было просто необходимо.
  
  Не знаю, сколько вот так сидела и плакала, уткнувшись носом в вещи ребенка, но за окнами давно стемнело, и в комнате воцарился густой мрак. Снова и снова, словно старую ленту кинофильма, прокручивала свою жизнь. За глубокими раздумьями незаметно пролетел остаток вечера.
  Я никого не ждала, и, будучи поглощенная своим горем, не сразу услышала звонок в дверь, пока он не стал требовательным и настойчивым. С большим трудом, оторвав свою пятую точку от пола, на ватных ногах поплелась открывать дверь. Кого там еще принесло, на ночь глядя? Никого не желаю видеть!
  На пороге стоял встревоженный Эдик. Он оглядел меня беглым взглядом и нахмурился.
  - Привет, - сдавленно поздоровалась хриплым голосом, все так же стоя в проходе и не впуская друга.
  - Алиса? - Эд вытаращил на меня изумленные, испуганные глаза. - Что случилось? Почему ты не отвечаешь на звонки?
  Его отческая манера опекунства сейчас жутко раздражала.
  - Не слышала, - излишне резко ответила я, отступив на пару шагов - Ну заходи, раз пришел. Кофе будешь? Или еще чего?
  - Да тут и "еще чего" мало будет! Ты себя в зеркало видела?!
  - И чё?! - злобно фыркнула я. - Насрать. Вообще на все! Достало! Выпивка в баре, кофе, сахар на полке. Сделаешь - приходи в зал.
  Голова жутко болела, стоять было невыносимо, и я, шаркая шлепанцами, поплелась в гостиный зал на подгибающихся ногах. Некоторое время Эд просто стоял посреди прихожей, с раскрытым ртом. Никогда раньше я не была с ним так груба, неприветлива и негостеприимна. Он проводил меня молчаливым взглядом, а я не видела, как глаза его потемнели, лишь появилось свербящее ощущение меж лопаток. Обиделся! Сейчас мне было все равно, что он обо мне думает. Просила же не тревожить меня. Завтра все было бы по-другому. Ну, раз не захотел послушать, получит с верхом!
   Дождавшись, когда я скроюсь за аркой, он запер входную дверь, разделся и отправился прямиком на кухню. Я же устроилась посреди большого, мягкого, кожаного дивана, скрестив ноги на турецкий манер, и укутавшись пледом. Меня знобило, хотя в квартире было очень жарко. Внутри зародилось тревожное, не хорошее чувство. Ох, неспроста он приперся! Ничем приятным это визит мне не сулит. Я, на удачу, попыталась ментально дотянуться до Эдика, но натолкнулась на очень неприятное и колющее ощущение. Такого раньше не было. Спину прошиб холодный пот. Очень, очень не хорошо. Волнение усиливалось, а вместе с ним усиливалась нервная дрожь. Все это меня злило еще сильнее, разливая в душе гнев, приправленный переживаниями за весь день.
  Я уставилась остекленевшими глазами в стену напротив, размышляя о том, что жизнь все-таки дерьмо, и мой близкий друг все время вешает мне лапшу на уши, и действительно что-то от меня скрывает. Эдик вошел в комнату, неся в одной руке бутылку "Джека Дениэлза", а в другой два стакана под виски. Он поставил их на стеклянный столик, разделяющий нас, и уселся в кресло напротив.
  - Сигареты принеси, - холодно бросила, не глядя на него, но услышав скрип зубов, чуть мягче добавила. - Пожалуйста!
  Я снова услышала еще более отчетливый скрежет. Однако, молча, встал, тяжело вздохнул, и пошел обратно на кухню за сигаретами. Вернувшись, он небрежно швырнул пачку табачной, ароматизированной отравы в мою сторону, и не аккуратно поставил пепельницу на стол, звякнув стеклом о стекло. Пока я прикуривала сигарету дрожащими руками, он порционно разлил виски по стаканам, один протягивая мне.
  - Выпей, успокоишься! - холодно бросил он.
  Видимо хотел добавить что-то еще, но благоразумно передумал, раскрыв, и тут же закрыв рот. Я опрокинула в себя виски, осушив стакан до дна, крепко затянулась, и наконец, посмотрела в глаза друга, выпуская струю дыма в его направлении.
  - Рассказывай! - потребовал он, протягивая мне заново наполненный стакан.
  - Чёйта вдруг?! - рыкнула я в ответ на его не добрый прищур.
  - Рассказывай!! - еще резче потребовал он.
  - Не-хо-чу! - по слогам отчеканила я, чуть подавшись вперед, наклонив голову на бок, и с вызовом глядя на него бирюзовыми глазами.
  Увидев мой взгляд, Эдик удивленно вскинул бровь, а по моему лицу растеклась злорадная ухмылка.
  - Не буду, не хочу, отвали! - зашипела, затягиваясь и снова выпуская дым в его направлении, зная, как он сейчас от этого бесится. - Иди, своим пациентам мозги прочищай, психиатр чертов, а мне не надо. И не смотри на меня таким убийственным взглядом, я тебя не боюсь! - каждое мое слово было наполнено ядом.
  Я потянулась к бутылке "ДЖ", чтобы налить себе третью порцию виски, как вдруг Эд резко подорвался с кресла, схватил меня за запястье, сталью сомкнув на нем пальцы своей сильной руки, и громко, но таким неестественным голосом зарычал:
  - Алиса!!!
  Это встряхнуло. Мне стало не по себе. Глаза друга сверкали безжизненным голубым льдом, буравя меня тяжелым взглядом, а пальцы все сильнее и сильнее сжимали мою несчастную конечность.
  - Какого хрена?! - взвизгнула я, и со всей своей нечеловеческой силой ударила его в плечо свободной рукой.
  По недавним событиям я помнила, что силы у меня несколько больше, чем у обычного человека. Но Эдик не, то что не упал, или отлетел от меня, а даже не шелохнулся. В костяшках пальцев взорвалась боль, словно я ударила не по живой плоти, а по каменной стене. На лице приятеля заиграли желваки, черты лица прорезала звериная ярость. Ой! Кажется, зря я так громко заявляла о бесстрашии! Я даже воздухом поперхнулась, только и разинув рот в немом изумлении.
  - Мне искренне жаль, что с тобой произошло такое горе, - только искренности в его голосе я не услышала. - Но это не повод так со мной...
  - Ты что, учить меня сюда пришел? - резко оборвала его речь. - Много ли ты знаешь об этом?! Я просила оставить меня сегодня в покое! И вообще, немедленно отпусти мою руку, мне больно! Иди, на придурках своих тренируйся, а в мою душу лезть не надо! Кто ты такой, чтоб я сейчас перед тобой выворачивалась? Носишься со мной, как курица с яйцом, лапшу мне на уши вешаешь, на интересующие вопросы не отвечаешь. Что тебе от меня нужно? Хоть раз в жизни, скажи мне правду! Кто ты такой, что я не могу тебя даже читать?!
  Эд отпустил мою руку, вернулся в кресло и уставился на пол сквозь прозрачное стекло стола. Однако, ничего не произнес, гневно играя желваками на лице. Я оглядела свое запястье - его украшал широкий графитовый браслет от Эдькиных пальцев. У меня аж дар речи пропал - только и пялилась в немом изумлении на свое новое "украшение". Друг по-прежнему сидел, опустив голову, и молчал, а в воздухе повисло тяжелое напряжение, покалывая кожу, словно легкий электрический разряд.
  Отойдя от потрясенья, я покрутила стакан, все еще зажатый во второй руке, понаблюдала за бликами, играющими на его гранях. Пить расхотелось! Захотелось пакостить - зло, коварно, исподтишка.
  - Сука! - зашипела, и швырнула стакан, со всей злобой, целясь прямехонько в голову друга. Да и другом его язык теперь не поворачивался назвать. Прав был Макс, Эдик был не тем, за кого себя выдавал. Теперь это было ясно, как Божий день.
  Не поднимая головы и не глядя на меня, Эд молниеносным движением перехватил летящий в него стакан, и с силой поставил его на стол. Сам стакан попрощался с донышком, а по поверхности стола пробежала мелкая сеть трещин. Ого! Это ж каленое, толстенное стекло! Я гулко сглотнула, выпялила красные глаза и разинула рот.
  Бывший друг резко вскинул голову, а я, не закрывая рта, плюхнулась обратно на диван, потому как сидеть после его взгляда уже не могла. На меня взирали чужие, холодные и очень злые глаза, слабо фосфорицирующие голубым цветом. Под этим взглядом я почувствовала себя маленькой, хрупкой, незначительной. И вот теперь мне стало действительно очень страшно. Передо мной сидел не мой друг. Я даже не знаю, что это было за существо. В его взоре не было ничего знакомого. Даже черты лица принадлежали совсем другому созданию - жесткие, злые, пугающие. Взгляд хоть и чарующий, но страшный, убийственный. Под таким прессом хотелось самостоятельно себе вырыть ямку, и прикопаться в ней. Правда, не мне. Хотя, испугаться успела изрядно. Он встал, как скала нависая надо мной. Серая, холодная скала, готовая обрушиться в любую секунду, погребая под собой на веки вечные.
  - Эдик? - голос сорвался, и пискляво зазвучал.
  Я стушевалась окончательно, втягивая плечи и заламывая бровки домиком, отвела взгляд. Вжалась в спинку дивана, желая раствориться в ней, лишь бы не видеть этих жутких, колючих, и, несомненно, опасных глаз.
  - Какое забавное имя, Эдик... Не находишь? - произнес он, леденящим кровь тоном. - Даже для этого мира. Смешное!
  Мне было не смешно. Во-первых, имя как имя, и по-нелепее бывают, во-вторых, мне было страшно. Потому что надо мной стоял совсем не человек. И разговаривал он неприятно, и голос его был не приятным. Я не хотела его ни видеть, ни знать, ни общаться с ним. Внутри, как снежный ком, нарастала уже другая паника. Это не визит вежливости и заботы. Это очень плохое для меня событие. Событие, которое произойдет еще до того, как стрелки часов сойдутся в самой верхней точке. Я мысленно взывала о помощи к Алане, но та либо осталась безучастной, затаившись в глубинах подсознания, либо просто исчезла.
  Мужчина склонился надо мной, жестко ухватил мой подбородок и требовательно поднял мою голову, заставляя снова заглянуть в его глаза.
  - Кто ты? - лишь смогла выдавить из себя шепотом.
  Он зло ухмыльнулся, поднялся, отступил на несколько шагов и звонко щелкнул пальцами. Глаза ослепила яркая вспышка; я зажмурилась. Тело окатило волной тепла. Щурясь, разлепила веки и в жестком отрицании замотала головой. Нет! Этого не может быть. Это нереально! Передо мной стояла фигура мужчины, обнаженная по пояс. "Одеянием" сверху можно было назвать лишь странные металлические накладки, закрывающие его широкие плечи и немного верхнюю часть полностью обнаженной груди. В районе диафрагмы торс украшала замысловатая татуировка. На нем так же и оказались очень облегающие кожаные брюки с весьма массивным, из того же материала что и наплечники, поясом, как-то отдающим средневековой тематикой... да и не то сапоги, не то "типичная" часть рыцарских доспехов вообще не вписывались ни в какие рамки разумности. На каменном лице не было ни единой эмоции. Жесткие, отчужденные черты так не шли тому, кто целый месяц как родной брат заботился обо мне, словно о единственной горячо любимой сестре. Длинные, черные волосы, разбавленные тонкими синими прядками, свисали ниже ягодиц. В правой руке, чуть отставленной в сторону, он зажимал массиный, странной формы, но очень красивый меч из белого и желтого металлов, слабо горящий как его глаза, пламенем. Но все это было так, не существенным. Самым невероятным были огромные, распахнутые, голубые и тоже светящиеся тем же цветом крылья, за его спиной. И вокруг него сияла прозрачная, еле заметная сфера все того же небесного оттенка.
  - Кто же ты? - захрипела я, с ужасом взирая на это создание.
   Все проблемы и заботы враз померкли, став незначительными и мелочными перед страхом, что вызывало во мне это существо.
  - Ну, ты же просила правды? - надменно ухмылялось существо.
  Я просила правды?! Да я не, ни чё... это, того... так... вообще мимо пробегала... Можно дальше побегу?! На моем лице отражалось просто буйство эмоций. Со стороны, наверное, это смотрелось дико, нелепо и... пожалуй сменно. Я потупилась, нервно передергивая плечами. Все-таки мой мозг сдался, и у меня поехала крыша.
  Видимо, всем мои мысли были написаны у меня на лбу. Пришелец вновь громко щелкнул, зал опять озарил яркий всполох света. Я снова зажмурилась, и вжала голову в плечи максимально возможно. И тут тишину разрезал громкий, заливистый смех Эдика. Я открыла глаза. Он сидел в кресле, вполне себе нормальный, в том же виде что и пришел. Никаких светящихся глаз, горящих мечей, огромных крыльев и убийственного взгляда. Передо мной снова был Эдик, который сидел и безобразно ржал, лишь на секунду успокаиваясь, но взглянув на меня, снова заливался, вытирая выступившие слезы!
  - Испугалась?! - простонал дружок. - Видишь, за то в себя пришла! Я - Ллиок Эд"Эллистион. Предводитель легиона Карающей Богини Ал"Ланиады. Помнишь сказку о любви богини и простого смертного?
   Я медленно кивнула, уже прекрасно догадываясь, о чем он будет говорить дальше, но, все еще не веря в происходящее. Ал"Ланиада... Алана...
  - Так вот Алиса, эта женщина твоя мать! С твоим рождением, она запечатала в тебе всю мощь своей силы.
   Меня передернуло так, словно по телу пропусти ток высокой частоты. В то, что говорил Эдик... нет, Ллиок... как его там дальше... поверить было не возможно. Разум категорически отказывался верить во все, что сейчас происходило. Это походило на бред сумасшедшего!
  - Я ч-что, н-не ч-человек? - спотыкалась на каждом слове от потрясения и страха.
  - Лишь на половину, - ухмыльнулся он.
   Пока я пыталась уместить мысли в своей голове, Ллиок освежил наши стаканы, и тихо потягивая виски, молча, наблюдал за мной.
   Так! Допустим, на минутку, что я все-таки дочь богини и смертного. Значит мои родители из другого мира. Мама заключила во мне свою силу. Значит все мои способности не случайность, и не результат активации новых участков мозга. А как красиво напридумывал-то. Сказочник несчастный! Раз мамы не стало, значит, я хранительница ее "наследия", в чем бы оно не заключалось. Уууу! Как не хорошо, однако! Раз я наследница богини, а он легионер маминого войска, значит... Значит я и есть тот самый лох, без которого и жизнь плоха, и которого только что развели! Вот сволочь!!!
   Все оцепенение и страх в раз слетели. Цирк, что я имела удовольствие наблюдать, был всего лишь показухой. Ничего он мне не мог сделать. Раз я дочь богини, а он ее легионер, значит ему что-то от меня нужно. И это точно не моя жизнь. Ллиок мог сотни раз прихлопнуть меня как букашку. И раз он этого не сделал до сих пор, значит, не сделает вообще. Соответственно и бояться мне его нечего! Я выпрямила спину, чуть подалась вперед, подкурила сигарету, и выжидательно уставилась на собеседника.
  - И? - презрительно фыркнула - А от меня-то что нужно?!
  - Раз ты унаследовала силу матери, то должна вернуться в родной мир, и занять свое место.
   Ага, щас прям! Бегу, спотыкаюсь и падаю, аж коленки в кровь разбила!
  - Я никому ничего не должна! - отчеканила, вставая во весь свой невысокий рост, гордо вскидывая подбородок. - Я не собираюсь возвращаться ни в какой родной мир. И не собираюсь занимать в нем не законные, не противозаконные, не вообще какие-либо места!
  - Не шути с волей Богов, малышка! - тоже подскочил Ллиок, взирая на меня сверху вниз и выхватывая сигарету. - И перестань ты уже столько курить!!
   Уууух! Зря это он, зря! Ненавижу, когда меня называют малышкой! Хотя с сигаретой он прав.
  - Слышь, Бог, а не пойти ли вам, с вашей траханой волей лесом, дремучим, и желательно насовсем?!
  - Ты рискуешь! Неподчинение Божественному совету карается очень жестоко! Слишком много сил потрачено на твои поиски. Точнее на поиски твоей матери. Я обязан тебя вернуть обратно! И, кстати, я не бог!
   Божественный легионер усадил свою за... пятую точку обратно в кресло.
  - Ой, я тебя умоляю. Я рискую? Да чем я могу рисковать, у меня и так ничего... - было засмеялась я, но в голове промелькнула страшная догадка.
  Склонила голову на бок и пристально посмотрела на бывшего друга, прищуривая полыхающие бирюзовой яростью глаза, потому как ответы на вопросы "почему?" и "за что?" пришли сам собой.
  - А ну-ка, пернатый! - я в один скачек преодолела разделяющее нас расстояние, и вцепилась обеими руками в его горло, навалившись сверху. - Уж не твоих ли рук дело гибели моей семьи?!
   Ответа я уже и не ждала. Ярость, бушевавшая в моем теле, требовала выхода, и я, не осознавая всей действительности, кинулась на сидящего напротив меня мужчину. Потасовка получилось весьма короткой - Эд просто скрутил мне руки у меня за спиной, перехватил их одной рукой, а второй сильно прижал меня к своей "каменной" груди, и держал до тех пор, пока я не успокоилась и не перестала пытаться вырваться из "мертвого" захвата. И лишь убедившись, что я успокоилась, он посадил меня обратно на диван, и соизволил-таки ответить:
  - Нет, не моих, - Ллиок отвел взгляд, а на лице отпечаталась тень соболезнования, и слова-то давались ему не легко. - Говорю же, Создатели сущего карают очень жестоко. Непокорность - наивысшее преступление! У Высоких вообще нет ни жалости, ни сострадания. Для них мы все пешки. Вне зависимости от первородности и расы. Потому и говорю, не шути с их волей!
  - С их волей?! Знаешь что?! - мои эмоции вышли на новый, ранее неведомый мне уровень!
  Отступив на пару шагов назад, старательно выдала километровый монолог на запредельных, утразвуковых частотах, в котором не было почти ни одного печатного слова, попутно объясняя свое отношение к воле Божественного Совета, и в какое такое темное место, которым, как привило, принято сидеть и искать приключения, они могут ее засунуть!
  - Все!!! - влила виски в пересохшее горло и поморщилась. - Можешь так и передать, дословно!!
   Ллиок лишь утвердительно кивнул и покатился со смеху. Не пафосно, не надменно, а совсем беззлобно и по родному. Просто. Как всегда смеялся Эдик. Я же присела на диван, и, переведя дух после такой тирады, подкурила новую сигарету. Все-таки хочу курить. А раз хочу - значит буду! Сказать мне пока больше нечего, а вот рой мыслей в голове так и требовал успокоения. Легионер не мешал мне в этом, перестав то смеяться, то хихикать как раз к тому моменту, когда моя шоколадная отрава дотянулась до золотистой полосочки фильтра. Он вытянул руки вперед, шепнул едва различимое, незнакомое слово, и над его кистями завис, едва заметно сияющий, тонкий филигранный венец, украшенный прозрачным, похожим на топаз камнем, в форме капли.
  - Что это? - с опаской покосилась на украшение, не спеша хвататься за него.
  - Это твое! - ухмыльнулся он на Эдькин манер.
  - Я не спросила "чье это". Я спросила "что это"! - на всякий случай отсев подальше от этого хоть и красивого, но почему-то отталкивающего "подарочка".
  - Это "небесная слеза" - уникальный артефакт в нашем мире, единственный в своем роде. Кстати, созданный твоей матерью. Давным-давно она отдала его мне, и сказала, что когда придет время, я пойму кому его передать.
   Настоящее имя твоей матери - Ал"Ланиада. Она была жестокой богиней, младшего рода - орудие Совета Старших Богов. Карала за неповиновение и не подчинение воли Богов, уничтожая поселения, города и даже государства. Ей же была проклята раса Камали - одни из первородных созданий, имеющие серые оттенка крылья на подобии крыльев младших богов, отличающиеся, однако, сочетанием и оперенной части и кожистой. Создавались они как небесное воинство, но оказались слишком своенравными и непокорными, оказав полнейшее неповиновение, свергнутые на землю, и ставшие самостоятельной расой...
  "Кого-то они мне напоминают, ага! - разом всплыла библейская аналогия, пока Эд сделал паузу, потягивая вискарь."
  - ... Не многочисленной, но сильной и могущественной. Они презирают все иные расы, считая себя первыми созданиями, но и не идут на конфронтацию с ними. Всем живется лучше в мире и согласии. Они сильные маги. Одни из наисильнейших. Однако, обреченные на медленное, но неизбежное вымирание. Ал"Ланиада прокляла их род женский, не дав возможности иметь больше двух детей. Созревают они к этому очень долго, а период материнства для них короткий. Более того, каждое последующее поколение становится все более уязвимым. Камали могут жить до двух тысяч лет. Очень даже смертны только дети до полового созревания и старцы. Убить их крайне тяжело - период активной зрелости весьма продолжителен, в который камали почти неуязвимы. Для этого необходим один из артефактов, который могла создать только твоя мать. Он используется в ритуале создания орудия, способного остановить сердце Камали раз и навсегда. Снять проклятие может только гибель самой богини, что почти невозможно, если у нее есть приемник или ребенок. Приемником твоей матери был я, пока ты не появилась на свет.
  Однажды Алане было велено провести свое карающее войско по Большому Континенту, проучив человеческую расу, откровенно пренебрегающую всей божественной иерархией. И на ее пути встал не большой город и его староста вместе со своим сыном - это был молодой мужчина, с кристально чистой и светлой душой. Он попросил у нее лишь одну ночь, чтобы доказать, что Боги не справедливы к своим самым слабым созданиям. И сыну старосты это удалось. Алана прониклась его чистотой, и в ту же ночь исчезла, оставив свой уже не столь почетный пост. Жестокая, своенравная и капризная, она не ведала доброты, любви и милосердия. Познав их, она предпочла предательство и бегство, ради того, о чем раньше не подозревала, но без чего теперь не мыслила своего существования. Сила божества, текущая в венах твоей матери, стала ее слабым местом. Дабы обезопасить себя от гнева Высоких, она создала этот венец, запечатав в нем все свои знания, могущество и силу богини. Это не давало абсолютной гарантии, но значительно повышало шансы на успех в побеге.
  Я даже не заметила, как Ллиок окончил свой короткий словесный экскурс к моим исторической наследственности - слишком сильно погрузилась в размышления. Моя мать - богиня. Да уж... вот подарочек к новому году. Значит этот голос, назвавший себя Алана, есть та сущность и божественная сила мамы. Но я не она. Да и не хочу становиться новой богиней. Мне вовсе не хотелось уходить в другие миры, и что-то там для кого-то исполнять. Да еще и Карающей стать. Я могу пришибить разве что комара, муху, или подобную им противную мошку. Но людей, да еще и государственными масштабами... Нет, уж, увольте!! Мне дома вполне так хорошо. Даже осознание пережитой трагедии вдруг пришло легко и быстро, что просто захотелось жить дальше тихой размеренной жизнью. И может даже встретить кого-нибудь, кто заполнит пустоту в моей душе. Здесь мой дом, мой мир. Здесь мое место, а не где-то там, в непонятном и чуждом мне мире. Да еще и, по ходу, с подгнившей "божественной иерархией". Даром что Высшие создания.
  Ллиок, видимо, не понимал, насколько мне претила мысль о новой жизни, которую сейчас мне навязывал. Он взирал на меня с недоумением. Ну, уж простите, что мы такие приземленные, и не понимаем благодати, ниспосланной нам свыше. Устав жать от меня какой-либо реакции, он просто положил венец на стол. Тонкий витой артефакт потух, став на первый взгляд простым ювелирным украшением. Дорогим и безумно красивым. Но совершенно мне ненужным.
  - Да какая из меня богиня, Эд?.. - споткнулась я, назвав его по старой привычке. - Прости, как тебя там, Ллиок... эээ, прости, дальше не запомнила твое зубодробильное имя.
  Брюнет беззлобно усмехнулся, и откинулся на спинку кресла, сверкнув безупречно белыми зубами.
  - Ллиок Эд"Эллистион меня зовут. И не такое уж и зубодробильное оно у меня. Впрочем, Эд часть его, поэтому, можешь называть меня как тебе хочется. Хоть Ллиок, хоть Эд, хоть Эдик, - и улыбнулся еще шире, засюсюкав. - Хоть Эдичка!
  Мы одновременно засмеялись, и напряжение снизошло на нет, оставляя после себя усталость и необыкновенную легкость. Легко было внутри, легко было дышать, легко пришло осознание пережитого за последнее время. А боль просто исчезла, оставив лишь маленький кусочек себя глубоко в душе. Но, все равно, не хотелось мне ничего менять в своей жизни. Эдик продолжал внимательно и умоляюще взирать на меня.
  - Ну, придумай что-нибудь? Не знаю. Ну, не нашел ты меня. Ну, или уехала куда-то... Вот!! Давай я и, правда, уеду и не скажу никому. Совсем никому.
  Я скорее из чувства противоречия придумывала разные версии, понимая их нелепость, но была на что угодно готова, лишь не уходить никуда.
  - Если тебе действительно дорога жизнь последнего близкого тебе человека на этой земле, ты вернешься со мной... - почти неслышно прошептал Эд, опуская глаза и теребя свое кольцо.
  То ли друг исчерпал все здравые аргументы, то ли он очень надеялся, что уговорит меня, но, поджал губы, и нехотя, словно не был у верен в правильности свих действий, снял со среднего пальца левой руки свое единственное украшение. Это была тяжелая платиновая печатка с лазуритом и ониксом, закрученными на манер значка инь-янь, дополненная черным и обычным бриллиантами, расположенных по диагонали относительно друг друга, в обратном соотношении расцветок камней. Мне всегда было очень интересно, как же это самоцветы так обработали? Даже шва между камнями не было, как будто это цельный камушек, а хвостики символов словно растворялись друг в друге. Это был очень красивый и безумно дорогой перстень.
   Впервые, с момента нашего знакомства, от Эдика на меня обрушился шквал противоречивых, переполнявших его чувств: страх, любовь, боль, нежность, отчаяние. Просто коктейль Молотова - взрывная смесь. Никогда в жизни не думала, что чувства могут быть таким, и так больно бить по моим рецепторам. Они давили, разрывая душу на части. Это были не мои чувства, но понимала я их как никто другой. Вот и раскрылась тайна - необычное кольцо блокировало мои ментальные поползновения в сторону друга. Внезапность и сила его переживаний были настолько сильны, что мне стало трудно дышать. Весь Эдикин негатив ударил по мне особо остро, потому как я за весь день процедила через свои сердце и душу массу аналогичных эмоций. Мне хотело кричать, рыдать, бросаться на стены. А каждый вдох давался с трудом. На глаза вновь навернулись слезы. Я встала, хватаясь за шею, и сделала несколько неуверенных шагов. Поняв, что круто облажался, Эд быстро надел кольцо обратно, но это мне уже ничем не могло помочь. В глазах потемнело, горло сжал спазм, и воздух почти не поступал в легкие. Ноги подкашивались, и в груди, в области сердца, взорвалась сильная боль, словно ударили ножом. Каково это я не знала, но ассоциация была имена такая. Коротко вскрикнув, рухнула на четвереньки. Друг быстро рванул с кресла, как ужаленный, и подскочил ко мне, осторожно поддерживая под руку, чтобы я совсем не растелилась по полу. Дрожащими руками, я ухватилась за его рубаху, в желании удержаться. Сквозь хрип и силу, мне удалось сделать вдох, но новый укол невыносимой боли, с очередным коротким вскриком опустошил легкие. Руки отяжелели, и я не удержавшись, все-таки упала, заваливаясь на правый бок. Эд быстро перевернул меня на спину, сделал над моим телом несколько странных, плавных движений, левую ладонь положил мне на лоб, а правую под грудью, в области сердца, немного надивил ими, и резко поднял их, переворачивая кисти ладонями к верху. Боль тут же исчезла, а дыхание стало легким и свободным. С трудом поднявшись на ослабленных, дрожащих руках, я осталась сидеть на полу, не поднимая головы, и даже не предпринимая попыток встать на ноги.
  - Спасибо, - говорить было очень больно, а голос стал хриплым.
  - Не за что, - отозвался Эд с прежней теплотой и заботой. - Алиса, посмотри на меня.
  Я подняла голову и устремила взор в его глубокие и чуть мерцающие голубым цветом глаза, но голова была словно свинцом залита, и снова опустила ее. Он легонько коснулся моего подбородка, в попытке не дать мне отвести взгляд, но я невольно вздрогнула и отстранилась от его руки. Эд чуть ухмыльнулся.
  - Да не бойся ты меня, не съем же я тебя, в самом деле. И не двигайся, пожалуйста, мне нужно заглянуть в тебя.
  - Чего??? - снова отстранилась от него.
   Эдик расхохотался.
  - Лиса... Ну ты извращенка! Заглянуть - это типа... просканировать что ли. Но для этого ты должна сидеть абсолютно неподвижно. Это не больно, ты вообще ничего не почувствуешь. Я просто считаю твою ауру и импульсы, исходящие от твоего тела. Просто посиди вот так минутку, и не шевелись совсем.
   Глубоко вдохнув, медленно выдохнула, выровняла дыхание, и качнула головой в знак согласия. Я сидела, даже не шелохнувшись, и смотрела на его сосредоточенное лицо и расфокусированный взгляд. Одной рукой друг снова нежно коснулся моего подбородка, а другой - четырьмя пальцами уперся прямо в макушку, большим же чуть надавил в центра лба. От его ладоней шло даже не тепло, жар. Было не больно, но мне показалось, что в том месте, где его руки касались меня, выступили капельки пота. И вдруг его лицо приобрело странное выражение - не то испуг, не то удивление. Лоб его прорезали две не глубокие вертикальные морщинки, а взгляд снова стал четким. Он сел напротив, скрестив ноги по-турецки, взял меня за руки. От его ладоней по-прежнему шло очень сильное тепло.
  - Давно это у тебя? - очень серьезно поинтересовался друг.
  - Что это? - в голове до сих пор господствовал вселенский хаос.
  - Такие приступы. Ведь это не в первый раз? Давно они у тебя?
  - Не первый. Начались месяца два назад. Первый был как раз в ванной.
  - И как часто это происходит? Сколько их было? - еще сильнее нахмурился Эд, чуть качнув головой.
  - Нууу, - ненадолго задумалась. - Кажется это пятый или шестой. Я их не считаю. И вообще стараюсь о них не вспоминать.
  - Плохо! - это прозвучало, как приговор безнадежно больному.
   Больше он ничего не сказал. Скрытность Эда меня всегда немного бесила, а сейчас и подавно. Чрезмерная латентность кого угодно могла довести до белого коленья. Даже стукнуть его захотелось. Стоп! Почему это у меня периодически чешутся руки кого-то побить? Не припомню раньше за собой подобной особенности. Ах да, конечно же! Матушка-то у меня, немного немало, богиней оказалась, да еще какой - Карающей!
  - Эдик!! - заскрипела зубами, и чуть ли не рыча, наехала на друга. - Ты задолбал, честное слово! Разучился изъясняться нормальным языком? Мне что, все силой из тебя вытягивать? Ты можешь нормально мне объяснить, что со мной не так? Что во мне так встревожило и напугало тебя? И вообще, хотелось бы получит развернутый исчерпывающий ответ, как на вышеупомянутые вопросы, так и, какого хрена ты тут устроил показательное выступление а-ля шоу красочных иллюзий? Кстати крылышки эффектные!
  - За крылышки спасибо! - усмехнулся друг. - У тебя они тоже есть.
  - Где?! - я чуть не свернула шею.
   Эд расхохотался, взирая на мои попытки разглядеть собственную спину.
  - Что смешного? - обиженно фыркнула.
  - Мне, чтоб скрыть от всех свои крылья приходиться пользоваться заклинанием иллюзий. Я не человек. Хотя даже и не младший Бог. Но я их создание. А ты полукровка. Обе ипостаси для тебя естественное состояние.
  - Это как?
  - Просто. Но чуть позже. Сейчас ответь мне честно, почему ты молчала о приступах? Любой из них могли убить тебя. Ну, кроме первого. Ты когда-нибудь слышала фразу "не бывает больше трех инфарктов"? Да не округляй глаза, это не инфаркты были. Но с твоим сердцем происходило примерно тоже самое. А у тебя шесть приступов было. Сечешь, к чему веду?
   Секу, секу... и недовольно закатила глаза.
  - Эд, ты хоть раз слышал, чтоб я жаловалась?
  - Слышал. На Камиллу жаловалась.
  - Ок. Кроме Камиллы, я на что-то жаловалась?
  - Нет, - ответил друг не сразу.
  - Ну и чего тогда глупые вопросы задаешь? Я сама почти никогда не жалуюсь, и не люблю, когда другие жалуются.
  - Знаешь ли, дорогая, - Эд состряпал недовольную гримасу. - У тебя такие проблемы со здоровьем, что я пребываю в некотором недоумении, как же передо мной сидит еще живой человек, а не гроб на табуреточках стоит. С силой или без, ты человек. Хоть и сильнее других людей, и с огромным магическим потенциалом. Чтобы получить всю силу богини, нужно пройти обряд посвящения. И ты очень даже смертна. И, если совсем на чистоту, то уже одной ногой в могиле стоишь. Еще пара таких приступов, и ты отправишься к своей семье.
  - Да ну неужели? Все так плохо? - с нескрываемой иронией рассмеялась я.
  Вот чем-чем, а смертью меня пугать бесполезно. Я о ней очень долго мечтала, чтоб бояться умереть. Хоть в последнее время меня тянуло обратно в мир живых, и даже шоу крылатых, честно признаться было устрашающим, но умереть я все равно не боялась. Мне даже, в некоторой степени, было все равно. А чему удивляться? Я больше месяца жила с мыслями о своей смерти. Только духа не хватило сделать это. А когда хватило, появился этот голос, с показательным наказанием, в виде небольшой физической расправы. Жуть, даже вспоминать не хочется!
  И вот тут все понеслось как на бешеной карусели. Эд внимательно смотрел на мою реакцию, и хмурился все сильнее.
  - Что-то не вижу обеспокоенности на твоем лице. Ты... - он вдруг оборвал свою речь, уже откровенно выпучил глаза и раскрыл рот, и чуть не заорал. - Лин, ты сума сошла??? Ты слишком бесценна! Ты...
  - Я, я, - невежливо перебила друга, выставив руку перед собой. - Как ты меня назвал?
  - Я... эээ...
  - Ты назвал меня Лин. Почему?
   Эд захлопал глазами. Я чуть прищурилась, и у ставилась в его глаза. Осторожно потянулась к нему ментально, однако снова наткнулась на преграду. Ну конечно, кольцо на своем месте. Зараза!
  - Эдик! Почему ты назвал меня Лин? - поторопила я друга с ответом.
   Он, словно сомневался, но все-таки решил ответить.
  - Потому что это твое истинное имя? Я считал его с тебя еще тогда, в машине, в день нашей встречи. Тебя зовут Ллиэн. И след имени есть на тебе. Его может прочитать любой архимаг, таких среди людей правда не много, сильные в магическом плане расы, камали, куда ж без них, и, соответственно, боги и их приемники. То есть, любое живое существо, обладающее высоким магическим потенциалом и соответствующими званиями. Только не проси объяснять тебе как это - из меня всегда был плохой учитель. Я практик, а не теоретик.
   Я разочаровано вздохнула.
  - Интересное имя. Оно что-то значит? Имя всегда что-то означает.
  - Значит, - согласнокивнул Эд. - Иная.
  - Иная? - ухмыльнулась я. - В смысле, как типа другая, не такая?
  - Угу, - покачал головой, умиленно взирая на меня. - Да, именно так, иная. И я теперь догадываюсь, что не просто Алана нарекла тебя таким именем. Она понимала, что рано или поздно Совет найдет ее, или тебя. Для нее твоя жизнь была самым бесценным даром. Но, по правилам, ты должна была умереть, потому что ты плод запретной любви.
  - Да ну?! - растянула губы в злорадной улыбке.
  - Лин! - рыкнул друг. - Ты даже не понимаешь, насколько нужна своему миру!
  - А теперь спроси меня, а нужен ли мне ваш мир?
   Эд поднялся с пола, упал в кресло и закатил глаза. Я же села на диване, снова напротив него, растирая затекшие ноги.
  - Ну почему все бабы такие...
   Закончить ему не удалось, потому как небольшая, но плотная, диванная подушка пролетела поперек комнаты, и звонко впечаталась в его лицо.
  - Ща больно стукну! - оскалилась на дружка.
   Эдуард просто безобразно заржал. Ну да, строю тут из себя прям супергёрлу какую-то. Ему ж от моих ударов, что мертвому припарка. От души посмеявшись, он встал, взял венец, все так же одиноко лежащий на столике, и протянул мне руку, и, не дожидаясь пока я возьмусь за нее, сам ухватил меня за здоровое запястье.
  - Время почти полночь. Нам пора.
  - Что, сейчас? - округлила и выпучила глаза.
  - А что тебя так смущает?
  - Вот так просто? Ушла и все? А Вася? Как же я уйду, не попрощавшись с ней? Да она же сума сойдет. Нельзя так с Васей-то!!
   Мой голос начал срываться, а на глазах снова заблестели слезы.
  - Лин! - одернул меня Эд. - Я позабочусь о Васе, все будет хорошо. Не сойдет сума твоя Вася.
  - Я не хочу! Я не готова! - вырвала я свою руку из его руки. - И не зови меня Лин. Я - Алиса!!!
  - Ты Ллиэн. И ты боишься? Да ладно! А кто тут у полчаса назад обкладывал Совет трехэтажными непечатными эпитетами?
  - Да плевать мне на ваш долбанный совет! - плюхнулась обратно на диван, скрестив руки на груди. - Я не знаю своей природы, и не умею пользоваться своей силой.
   Я лукавила. Горячие капельки покатились по щекам. Здесь мой дом. Здесь моя жизнь. Я не хотела оставлять все это. Хотя и понимала, что не могу остаться. Раз меня нашли в этом мире, и у меня остались близкие мне люди, значит я легкая для Совета мишень. Да и не я одна тихо свихнусь с горя, если с Василисой случится то же, что и с моей семьей. Хоть Эд был без кольца не долго, но сильное и болезненное чувство не разделенной любви жило в нем уже по ходу давно. Что ж ты, дурак, не признался ей? Она ж тебя тоже любит! Конечно... Запретная любовь, и все такое прочее. Зато тихо гоните теперь, потому что не вместе. Рука заскользила по мягкому пушистому пледу. Я взяла его в руки, и уткнулась в него лицо, жадно вдыхая запах своей теперь уже прошлой жизни. И, все-таки, мне есть что терять. Все, что осталось у меня после трагедии, теперь тоже утекало как вода сквозь пальцы. И я никак не могла это изменить.
  Эд присел рядышком, аккуратно взял меня за руку, и оттянул плед от моего лица.
  - Лин, нам действительно пора, - почти прошептал, вкладывая венец мне в руку.
   Я осторожно приняла от него украшение, и повертела в руках, внимательно разглядывая.
  - Надень его. Это снимет печать забвения на твою силу, и ты сможешь принять свою вторую, истинную ипостась. И еще, у тебя должно быть кольцо. В точности как у меня.
   Я напрягла память. Вроде у мамы было похожее кольцо, но она его никогда не носила. Оно всегда казалось мне каким-то необычным, и, даже немного, волшебным. Я была не далека от истины. Сейчас все ее украшения находились у меня. Я отложила венец обратно на столик, и направилась в спальню. Достав из комода резную деревянную шкатулку, расписанную замысловатыми хохломскими узорами, и покопавшись в ней, вытащила нужное кольцо, внимательно разглядывая его. Мне всегда хотелось его надеть, но мама строго настрого запрещала этого делать. В детстве я была послушным ребенком, а когда выросла, то и дела не было до этого перстня.
  - Надень вместо обручального, - тихо прошептал Эд прямо над ухом, колыхнув прядь волос своим теплым дыханием.
   Я вздрогнула от испуга. Надо же было так бесшумно подкрасться! Я уже готова была развернуться, и высказать, что о нем думаю, как вдруг его горячие ладони легли на мои плечи.
  - Да, ты правая, зараза я редкостная! - чуть слышно засмеялся Эд. - Давай, надевай уже его.
   Мне снова стало страшно. Мелкая дрожь волной прокатилась по телу. Все нутро словно кричало о нелепости, безумии и безрассудстве происходящего. Но что я могла поделать?
  Жизнь Василисы была слишком для меня дорога. Видимо, действительно должна покинуть этот мир, чтобы другие могли жить. Да и я, собственно тоже. Раз Эд сказал, что здесь у меня нет шансов, значит, их действительно нет.
  Я передернула плечами, от чего друг нахмурился.
  - Ты чего?
  - Да... просто. У меня очень не хорошее предчувствие. Чувствую, что нужно идти с тобой, но и чувствую, что это не правильно. Не знаю, как объяснить точнее. С одной стороны я действительно должна вернуться, а с другой... словно если я уйду с тобой, случится что-то очень-очень плохое... как-то так.
  - Это просто страх перемен. Все равно, очень скоро ты предстанешь перед Советом. Для тебя это будет тяжелое испытание. Часть захочет тебя убить, но их меньшинство. Ты нужна Совету Богов, ты их оружие. Поэтому они будут склонять тебя занять место матери. И они будут манипулировать тобой. Ты не можешь стать Карающей, пока не дашь на то добровольного согласия.
  Видя мою нерасторопность и нерешительность, он осторожно снял мое обручальное кольцо, и так же аккуратно надел на его место мамин перстень. В сравнении с Эдькиным, мой перстенек был очень маленьким и аккуратным.
  Бросив беглый взгляд на электронные часы на противоположной стене, друг развернул меня лицом к себе.
  - У нас почти не осталось времени... всего несколько минут.
   Он протянул мне венец. Мои ладони взмокли от волнения, и тонкое металлическое украшение, скользнув по пальцам, упало на пол. Почти упало. Я так и не услышала звонкого "бряк". Эд стиснул челюсть, нахмурился и засопел. Его ладонь замерла на уровне груди с растопыренными пальцами, а глаза гневно сверкали, взирая на меня. Мои же распахнулись в недоумении, когда я перевела взгляд туда, где должен был бы валяться венец. Он завис над полом где-то сантиметров на двадцать-тридцать.
  - Ллиэн! - столько строгости было в его голове. - Эта вещь бесценна и хрупка. Другой такой нет!
   Венец снова оказался у него в руках. Он подошел ко мне вплотную, откинул огненные пряди с лица, и сам возложил "небесную слезу" на мою голову, поправляя, чтоб камень находился по центру лба. Комнату озарила яркая голубовато-бирюзовая вспышка, и Эд, довольно ухмыляясь, отступил на несколько шагов назад. От украшения шло странное тепло, которое быстро переросло в болезненное жжение в том месте, где тонкий филигранный металл соприкасался с кожей лба. Я нахмурилась, и попыталась содрать с себя венец, но Эд в один прыжок преодолел разделяющее нас расстояние, и перехватил мои руки.
  - Нет, нет! Не тронь. Знаю, очень больно и жжет. Так и должно быть. Еще немного и все пройдет.
   И, правда, даже полминуты не прошло, как жжение и боль исчезли. Венца больше на себе не ощущала, словно его и никогда не одевала. Я осторожно прикоснулась ко лбу, но... там действительно не было ничего. Пальцы скользнули по волосам, но ничего не обнаружилось. Венец просто исчез. Я в недоумении уставилась на Эдика, взирающего на меня с неописуемым изумлением и восторгом, словно перед ним и правда стояла богиня, а не всего лишь я. Друг подошел ко мне, мягко опустил руки на плечи, наклонился к самому уху, и осторожно поворачивая меня к огромному зеркалу, прошептал шелестом ветра:
  - Посмотри.
   Взглянув на свое отражение, не смогла сдержать восхищенного вздоха. На меня, с той сторон зеркала смотрела молодая девушка с бирюзовыми глазами и длиннющими, ниже ягодиц, волосами огненного цвета. На вид ей было не больше двадцати лет, одетая в тонкое полупрозрачное платье в классическом греческом стиле белого цвета. Сквозь него отчетливо прорисовывалось очертание стройной фигуры. Металлический широкий пояс обвивал талию, а плечи покрывали пластины, из аналогичного материала, сверкающего начищенным золотом. На левом плече пластина была заметно больше, клином опускаясь к локтю. Ну да, ведь воинствующая богиня... Было бы странно, если на их месте были цветочки... А на лбу слабо мерцал какой-то рисунок. Я подошла вплотную к зеркалу, и в немом изумлении разглядывала лоб - его украшало нечто сродни биотатуировке* (Биотатуировка - это рисунок на теле, выполняемый специальными красками), в виде переплетения тонких стебельков с клиноподобными листьями, мерцающими золотом. Прямо над переносицей сверкал небольшой цветок лилии, шесть лепестков которой переливались и сияли тем же цветом что и мои глаза. Я осторожно, зачарованно прикоснулась к цветку, и его сияние перешло на подушечки пальцев, тут же осыпавшись с них блестящими, но быстро гаснущими искорками.
  - Красиво, - только и смогла сказать.
  Меня опять окатило знакомой волной тепла. Ко мне подошел уже Ллиок, и встал по левое плечо, на полшага позади. Мы смотрелись рядом дико, сюрреалистично. Воин-ангел, и красивая миниатюрная девушка, действительно похожая на богиню из древнегреческих мифов.
  - Да, ты красива! И ты не такая как твоя мать. Ты действительно Иная! - по отчески нежно улыбнулся друг, и сформировал на ладони маленький, пульсирующий золотом комочек энергии. - Последний штрих остался. И последний раз...
  Ллиок замолчал, не закончив, а быстро встал за спиной, одной рукой неожиданно обнял меня за талию, шепнул несколько чуждых слов, и с силой ударил ладонью меж моих лопаток. Боль, словно умирающая звезда, взорвалась в груди, а голову как будто пробила пуля, в том месте, где на лбу расцвел чудный цветок. Быстрый короткий вскрик, и все закончилось. Ллиок отошел в сторону. Вокруг меня разливалась светящаяся, теплая дымка. В отражении зеркала я увидела в точности такую же сферу как у Эда, только моя имела свой специфический оттенок - естественно бирюзовый (скоро меня этот цвет начнет раздражать!). Окутав меня, сияние стало менее заметным, и за его ореолом я разглядела искрящиеся красивым цветом крылья. Мои крылья. Это было словно наваждение, и, боясь его спугнуть, я медленно завела руку за спину и осторожно прикоснулась к шелковистому оперению. Крылья отозвались на прикосновения мерцающей вспышкой, плавно затихающей с каждой секундой, но не исчезли.
  - Ну нихрена ж себе!! - вытаращилась я на друга. - Это же настоящие крылья! Это мои крылья?
   Ллиок взирал на меня как на неразумное дитя, прислонившись мощным плечом к дверному косяку, и кивнул в знак согласия.
  - Ну да, настоящие.
  - А зачем они мне? - наверное, самый глупый вопрос, за всю мою жизнь.
   Это ж надо так "облондиниться". Действительно, зачем богине крылья?
  - Эээ...
   Друг даже не нашелся, что ответить на эту откровенную глупость, и лишь посмотрел на меня как на полную дуру. Всей торжественности момента, видимо, не дано мне было понять. Сейчас мое поведение было как у удивленного и пораженного ребенка.
   Я глубоко вдохнула, закрыла глаза, прислушиваясь к своим ощущениям, представляя, как мои крылья расправляются. И тогда я почувствовала их. Тяжелые, но они не мешали совсем. Открыв глаза, все в том же отражении, я увидела их распахнутыми. Чуть пошевелила ими.
  - Класс! - раскрыла их во весь размах, сильно подпрыгнула и... с грохотом упала на пол.
  Ллиок секунд десять таращился на меня в недоумении, но потом покатился со смеху. Я давно не слышала, чтоб Эд так смеялся. Его прям распирало от смеха, что даже трудно было дышать. Встав на ноги, злобно покосилась на друга, одной рукой потирая ушибленный зад, а другой расправляя складки длинного платья.
  - Чего смешного, клоун?!
  - Это я-то клоун? - простонал он. - Ну, как тебе твой первый полет, птичка?
   Друг взмахнул рукой, что-то шепотом произнес, и крылья развеялись, словно и не было их.
  - Ах ты!.. - задохнулась от злости.
   То ли особое чутье сработало, то ли новые знания, полученные с венцом, но я машинально сформировала меж ладонями клубок бирюзовых молний, размером с теннисный мяч, и с силой швырнула им в Эдика. Тот вскрикнул от боли или неожиданности, в прыжок проскочил через комнату, и навис на до мной, гневно сверкая своими глазами и обиженно сопя.
  - Дура! - вцепился он теперь во второе запястье и поднял мою руку. - В этом мире тебе нельзя бросаться чистой силой. Или ты уже забыла, что, во-первых, смертна, а во-вторых, почти умерла?!
  - Не смей на меня кричать! - угрожающе процедила сквозь зубы, дергая рукой, в надежде высвободить её из го цепкой хватки. Кем бы он там ни был, но я-то человек... Ну ладно, полукровка, и очень хорошо чувствую боль. Но Эдик, видимо, об этом подзабыл. Продолжи он так же сжимать пальцы, то переломил бы мое тонкое запястье.
  - Больно же! - сдавленно пискнула я и заплакала.
   Друг встрепенулся и отпустил мою руку. В своем родном обличии Эд был более агрессивен и даже, наверняка, смертельно опасен. Не стоит мне постоянно раздражать его, провоцировать и схлестываться с ним. Сейчас ему проще - он сильнее меня, и почти не чувствует боли, а я, по сравнению с ним, просто девчонка, чуть сильнее обычного человека, и с большим магическим потенциалом. Девчонка, которая чувствует все! Боль в том числе.
  - Никогда! Слышишь? Никогда больше не делай этого здесь. Иначе ты погибнешь! - спокойно, но с холодной отстраненностью произнес Эд.
  "Вот уж сама разберусь, что мне можно, а что нельзя, - подумала про себя".
  - Ты поняла? - чуть повысил он голос.
  - Да поняла, поняла, - проворчала в ответ, и чуть слышно добавила. - Зануда.
   Но Эдик все-таки услышал. Он передернул плечами, и поднял руки над головой.
  - Ты готова?
  - Подожди! - тут же вспомнила, обидно засопя. - Где мои крылья?
  - А, так это иллюзия была, - увидев, как заламываю от досады бровки, усмехнулся. - Да твои это были крылья, твои. Я тебе показал их, но они не проявятся, пока не пройдешь инициацию. Ну, все, теперь готова?
   И не дожидаясь моего ответа, друг тихо произнес коротенькую фразу. Маленький пульсирующий шарик появился над его головой, с каждой мерцанием становясь все больше. Его сияние переливалось всеми цветами радуги. Пока он разрастался, я вернулась к зеркалу, и еще раз посмотрела свое отражение. Маленькие листочки по-прежнему мерцали на лбу, цветок уже не сиял, а чуть светился. Завистливо покосившись на наряд Эда, я критично осмотрела свое платье - оно мне нравилось, не смотря на его простоту, но было как-то неуютно - из-за его полупрозрачности я себя и чувствовала полуголой. К тому же, повнимательней присмотревшись, поняла, что никакого белья под ним и не было. Щеки моментально вспыхнули огнем и покраснели.
  Я уже было отвернулась от своего отражения, как вдруг заметила некоторую странность, которой, изначально не было. Это же невозможно!!! Раскрыв рот в изумлении и выпялив глаза, я оттянула и приподняла отдельную прядь волос. Она была далеко не огненно-рыжего цвета. Ну, думаю, и угадать-то не сложно, что за цвет у нее был.
  - О! Мой! Бог! - зло отчеканила, все еще удерживая это бирюзовое "недоразумение". - А вот это явный перебор! - укоризненно ткнула пальцем в несчастную прядь, и состроила недовольную гримасу.
   Спасибо, что хоть одна была в единственном экземпляре.
   Ллиок лишь пожал плечами, мол, делов не знаю, не я придумал, и двусмысленно оскалился. Ну да, поди разбери, о чем этот зас... вредный друг думает. Он качнул головой, приглашая меня в открытый портал. Сделав несколько шагов, я остановилась и резко развернулась назад, посмотрев в окно. Тонкая занавеска едва колыхнулась и я услышала... Это был ее голос. Мама!
  - Слушай только себя... Ты не готова... Иди, но слушая себя, и ты все поймешь...
  По лицу Эда не возможно было понять, услышал ли он ее тоже. Хотя, скучающая недовольная физиономия говорила, что, скорее всего, нет. Снова вгляделась в окно, но ничего больше не произошло: шторы не колыхнулись, и маминого голоса больше не слышала... Мамочка. Я застыла, уставившись куда-то в пространство.
   Два громких щелчка и взмах кисти перед лицом привели меня в чувство. Похлопав глазами, я сморгнула слезинку и быстро стерла ее со щеки. Эд хмурился.
  - Мне что, за шиворот тебя тащить? - почти прорычал друг, тыкая пальцем в портал и подталкивая меня к нему.
  - Да иду я, иду! - фыркнула, нервно передернув плечами, глядя на радужную сферу.
   И вновь на меня накатила леденящая волна страха, словно в душу что-то заползло, и садануло по ней. Да что ж такое? С каждым шагом к порталу это ощущение становилось все неприятней. "Хорошо. Нужно сосредоточиться и успокоиться. Как мама сказала, слушать себя? Буду слушать!" Я шагнула в портал уже вместе с Эдом. Он взял меня за руку, и нас озарила яркая радужная вспышка. Странное было ощущение, как на скоростном лифте. Я прислушалась к внутренним ощущениям, зажмурилась и... дернув рукой рванула куда-то в бок...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Часть вторая: Новый мир
  
  Глава 1 "Метка"
  
   Черные, холодные глаза младшего принца равнодушно взирали на своего отца и правителя в одном лице. В кабинете повисло тяжелое, щемящее сердце молчание. Высокий, крепкий и статный мужчина, на вид около сорока, по человеческим меркам, и, хоть и мускулистый, но куда меньшей комплекции юноша чуть старше двадцати, опять же по меркам людей, взирали друг на друга. Но, как бы они не выглядели, возраст их был намного старше, чем могло показаться стороннему, не посвященному наблюдателю. Янтарные очи отца глядели на сына с глубокой печалью и сожалением...
  
   Даниэль. Второй принц. Любимый сын и... жестокий и кровожадный убийца. В родном Альмире прозванный "Кровавым". При всей жесткости народа Камили, даже его многие представители не могли понять такой жажды убивать. А в сердцах людей его имя вселяло трепещущий ужас, потому как люди были единственной расой, в которой осужденным за преступления перед лицом Империи избирали меру пресечения в качестве рабской ссылки в Альмир, зачастую пожизненной.
   Камили всегда отличались некоторой жестокостью, да и созданы они были как небесное, карающее воинство, но оказались слишком своенравны, за что и были свергнуты на землю, став одно из населяющих ее рас, но проклятых самой же создательницей. Однако, не смотря на их природную жестокость, желание мира и покоя поумерили крутой нрав "крылатых" созданий и привели к необходимости заключить мирный союз со многими другими расами и государствами. И хотя Альмир был небольшим, Камили считались отменными войнами, могущественными магами и очень мудрыми созданиями, а их королевство было процветающим, да и просто волшебным и прекрасным. Магия Камали не уступала по своей силе никакой другой на всей земле, в том числе и эльфийской и драконьей.
   И, хотя Камили были, пожалуй, самой отвергаемой расой, всем остальном расам пришлось смириться с их существованием, и даже установить взаимовыгодные, мирные отношения. И вот теперь, мир, создаваемый многие тысячелетия, трещал и рассыпался на мелкие кусочки, медленно, но планомерно превращаясь в руины. И как не прискорбно было это осознавать, виной тому стало самое дорогое и любимое существо на свете - сын! Не смотря на то, что некоторые осужденные в Объединенной Империи люди ссылались в Альмир пожизненно, и становились слугами, королевство должно было держать отчет за каждую поступившую к ним голову. И в этом то и была главная проблема правителя - они периодически гибли... от рук младшего сына. Странная цепочка смертей, как не пытались выдать их за трагические случайности, настораживала не только людей, но и другие расы, и грозила Альмиру в лучшем случае крупным международным скандалом, в худшем... об этом правитель даже не желал думать. Победить камили сложно, но война никому не принесет пользы.
  
  Правитель глубоко вздохнул, и снова посмотрел на своего отпрыска. Ему тяжело было говорить то, что он собирался сказать, но так было нужно.
  - Даниэль, - с трудом начал отец, смотря на сына с некоторой надеждой. - Твоя жестокость перешла все границы.
  Юноша надменно вскинул бровь и ухмыльнулся, чуть оголив клык. Он сидел, откинувшись на спинку кресла, весьма вальяжно закинув правую ногу на колено левой, медленно пригубил бокал красного вина, и выжидательно уставился на своего отца. Надежда в глазах правителя угасла и они потемнели. Король устало расправил плечи, и медленно встал, опираясь ладонями на стол.
  - Твоя неприязнь к людям мне понятна, но не твоя кровавая жажда мести! - на этот раз голос отца звучал твердо, сухо и даже отстраненно, словно и не с сыном он разговаривал, а с посторонним подданным. - Поэтому ты сам будешь исправлять свои ошибки, которые уже спровоцировали мировое волнение. Ты оправляешься с дипломатической миссией по Объединенной Империи. И начнешь ты именно с соседского княжества. Я в последний раз прикрываю твою за... тебя! - правитель сделал паузу, чтобы немного расслабиться, ибо голос его вот-вот, и сорвется на крик. - За каждый свой последующий шаг ты будешь нести самостоятельную ответственность. И неприкосновенность твоей персоны за пределами Альмира отныне теперь просто условность! Ты отправляешься послезавтра в полдень!
   Даниэль, еще несколько минут назад сидевший в расслабленной позе, сейчас подобрался и напрягся. В его черных, как безлунная ночь глазах, яростно полыхали гнев и злоба, челюсти сжимались, что аж выступали и играли желваки, а костяшки пальцев побелели, так как свободной от бокала рукой принц вцепился в подлокотник кресла.
  - Ты не посмеешь так со мной поступить! - процедил юноша сквозь зубы.
  Правитель чуть сузил глаза, ухмыльнулся, и бросил сына свиток бумаги, скрепленный дипломатическим перстнем - неизменным атрибутом послов Альмира.
  - Уже посмел! - холодно отрезал отец. - Это указ о твоем новом назначении. И ты выполнишь его! Или так, или изгнание. Выбирай! И это не моя прихоть - это закон. Когда ты родился, твоя мать гордилась тобой. Хвала богам, она не видит, кем выросло ее любимое чадо. Если тебе так уж плевать на семью, сделай это хоть в память о ней! И поумерь уже свою мстительную натуру. Срывать свою злобу, за которой прячутся твои комплексы, на самых слабых созданиях, значит проявлять еще большую слабость!
   В кабинете Альмирского короля снова воцарилась гробовая тишина, изредка нарушаемая лишь скрипом зубов молодого человека. Правитель, молча, взирал на сына, а тот в свою очередь смотрел отсутствующим взглядом сквозь него. Даниэль действительно никого никогда не любил... никого кроме нее. Он почти не помнил, как выглядела его мать, только ее нежные, карие и миндалевидные, огромные, эльфийские глаза. Но даже спустя почти сотню лет, он помнил любовь, нежность и теплоту, что дарила ему мама. Пожалуй, единственная, которая не только говорила о своей любви, но и всячески выражала ее. В этом она сильно отличалась даже от собственной расы, и скорее больше походила на людей. Эти создания гораздо сильнее привязаны к своему потомству, чем все остальные.
   Гнев окончательно захлестнул юношу, и тишину разрезал хруст бокала, с неимоверной силой сжатого в руке принца. Остатки красного вина брызнули на идеально чистый стол и белоснежную рубаху юноши.
  - Хорошо! - яростно прорычал Даниэль, поднимаясь со своего кресла, и стряхивая все на тот же многострадальный стол окровавленные осколки с ладони.
  Принц, резво схватив свиток с кольцом, лихо развернулся на пятках, и молнией вылетел из кабинета отца. Тяжелые массивные двери распахнулись с оглушительным грохотом, едва не слетев с петель - сила младшего принца пугала даже сородичей. Тандем магии Камили и эльфийской породили в младшем принце удивительные и необычные способности. Его физическая сила могла поспорить чуть ли не силой младших богов, а на всем континенте было очень сложно найти мага с таким могуществом. Даниэль - особое дитя особой любви. Любви не правильной и запретной. И потому сила юноши была столь же не правильной, но некому было с ним сравниться в такой силе. И это бы его главный козырь, и его главное в жизни оружие.
   Злоба, не отпуская, продолжала душить принца. Юный камали внезапно остановился, громко вскрикнул, и, резко развернувшись, с силой ударил кулаком о стену. Мелкая крошка камня осыпалась на ковровую дорожку, а в месте удара появилась глубокая вмятина. Из горла юноши вырвалось тихое рычание. Он уперся кулаками в стену и прислонился к ней лбом, часто и прерывисто дыша, так как гнев, ярость и злость, раз за разом, поочередно накрывали его волнами. В такой-то позе его и застали врасплох.
  Даниэль не заметил приближения, за что и поплатился не сильным, но весьма болезненным ударом в спину. Слегка качнувшись, младший принц молниеносно развернулся, резко взмахнув рукой, сжатой в кулак. Подкравшийся резво отпрыгнул назад, едва увернувшись от оглушительной силы удара, выставляя перед лицом защитный блок, а по его лицу расплылась самодовольная, нахальная ухмылка.
  - Поздравляю, Кровавый братец, ты все же вляпался в неприятности! - старший брат, он же наследный принц, отступил еще на несколько шагов назад и, скрестив руки, прислонился плечом к стене.
  - Я сейчас тебя вляпаю в эту стену, Охотник, если ты не уберешься отсюда через пять секунд! - взревел Даниэль.
  - Ну, валяй, брат, попробуй! - вставая в стойку и поднимая сжатые кулаки, ощерился Каррин.
  
   Каррин-Демион - наследный принц Альмира, - за полезную привычку подкрадываться бесшумно, был прозван "Охотником". Впрочем, и на охоте он всегда отличался. Холодный, но сдержанный, он был достойным приемником своего отца. В недалеком будущем ему предстояло возложить на свои плечи обязанности короля, поэтому выходки младшего брата воспринимались Каррином не менее остро, чем самим правителем. Братья всегда не ладили между собой, лишь на общественных мероприятиях сдерживая негативные эмоции по отношению друг другу, правда, не отказывая себе в возможности, разок другой, бросить друг в друга пару шпилек. Даниэль считал, чуть ли не собственным долгом сделать старшему брату ту или иную пакость. Каррин, будучи старше почти на две сотни лет, не особо воспринимал агрессию мальчишки, до тех пор, пока не обнаружил в своих покоях растерзанную тушку любимого снежного гепарда. С того момента неприязнь принцев друг к другу переросла в ненависть. Их тет-а-тет встречи часто заканчивались стычками и жестокими побоями. И, не смотря на необыкновенную силу младшего, старший был куда более опытен и ловок, поэтому в рукопашной с легкостью уходил от прямых "убойных" ударов младшего брата. Но даже при этом, оба дубасили друг друга от души, после чего могли по нескольку дней отлеживаться в своих покоях, залечивая нешуточные раны. И если Даниэль не особо вникал в тонкости политики, больше проводя время на боевых площадках, тренируя свои боевые и магические навыки, полностью отдаваясь военному мастерству, то Каррину приходилось гораздо сложнее, ибо он, как будущий правитель, должен был знать и уметь абсолютно все. И это злило Даниэля еще больше, от чего их своеобразная вражда только росла.
  
   Прищурив глаза и скрипнув зубами, Даниэль совершил резвый, сверхскоростной прыжок, намереваясь нанести брату внезапный, оглушительный удар как можно точнее.
  - Довольно! - по длинному, сумеречному коридору, тускло освещенному редкими факелами, прокатилось эхо сильного, властного голоса. Принцы разом встали по стойке смирно, и развернулись на его источник. Секунду спустя, оба брата синхронно склонили головы, прижав правую кисть, сжатую в кулак, к груди прямо под левой ключицей - привычный жест почтения у Альмирцев.
   Высокий, поджарый мужчина, с длинными, серебристыми от седины волосами, размашистым шагом приблизился к принцам, и смерил их строгим, тяжелым взглядом. Юноши пред ним стояли все так же, не поднимая головы.
  - Братья, союзники, принцы... ваше поведение отвратительно!
  Принцы, наконец, подняли головы и с опаской взирали на главного советника отца и, по совместительству, их же наставника.
  - Демион! - он всегда обращался к наследнику вторым именем. - У вас нет дел важнее, чем дразнить и доводить младшего брата? Это жизненно необходимо для государства?!
  Наследник гневно стрельнул взглядом в сторону Даниэля.
  - Простите, Ваша светлость, за столь неподобающее поведение! - повинно склонился Карринн. - Мне дозволено будет идти?
  - Ступай! - коротко разрешил советник.
  Даниэль проводил старшего брата гневным взглядом из под полуопущенных ресниц. Юноша опять распалялся злобой, ибо наставник снова прервал их потасовку, не дав тем самым проучить надменного зазнайку Каррина, с самого детства относившегося к младшему брату с нескрываемым презрением. Даже за малую толику презрения к своей персоне, Даниэль отплачивал непомерной жестокостью любому. Он - принц-полукровка, и это стало его проклятием в собственном доме и государстве. Как камили его втихую презирали везде за пределами родного государства. А как полукровку, его, пусть все так же втихую, презирали, хоть и боялись, все, пожалуй кроме отца, даже в стенах родного дома, не говоря уже о том, как к нему относились за их пределами даже на территории собственной страны. Младшего принца долго отказывались признавать как равного. А когда отец назначил подросшего паренька вторым наследником, чуть не разразилась гражданская война.
   Когда-то давным-давно, во времена Великого противостояния, эльфы и камали выступали по разные воинствующие стороны. И хотя с тех пор прошло много тысяч лет, и на всем континенте преобладали мир и спокойствие, по необъяснимой причине люди относились к расе "крылатых" явным недоверием и настороженностью, а эльфы по-прежнему воспринимались, чуть ли, не врагами. И каково же было негодование народа, когда второй Альмирской королевой стала младшая эльфийская принцесса, впоследствии давшая жизнь самому безжалостному и жестокому представителю королевского дома.
   Устав молча стоять, Даниэль было уже собрался отправиться в свои покои, как грозный раскатистый голос наставника заставил его остановиться.
  - Дан!!
  Младший принц вздрогнул и замер на месте. Разозлить своего учителя было самым безрассудным поступком, который мог бы совершить Даниэль. Принц медленно развернулся.
  - Да, Ваша светлость? - юноша склонил голову, опасаясь взглянуть наставнику в глаза.
  - Не много ли ты себе позволяешь, мальчишка?! - гневно прикрикнул наставник.
  - Простите меня, Ваша светлость, я сожалею!
  Советник сделал несколько размашистых шагов, и остановился прямо перед младшим принцем. Юноша поднял голову, взирая на него холодным, безразличным взглядом. Мудрость и опыт, сила и гнев - два неравных соперника в данном случае. Минуту спустя, Даниэль, преклонив колено с поклоном, пряча вновь вспыхнувший в глазах гнев под опущенными ресницами, тихо скрипнул зубами, и рванул в свои покои.
  В течении последующего получаса западное крыло дворца добротно "встряхнуло" пару раз, а из конкретной спальни доносились рев разгневанного принца, грохот падающей и ломающейся мебели, а так же звонкий треск разбивающего стекла. А спустя еще минут тридцать по коридору прокатился крик ужаса. Новая служанка, еще не знающая, как и когда можно входить в покои младшего принца, имела неосторожность оказаться в самом центре стихийного бедствия под названием "Даниэль". За что, собственно, чуть не поплатилась жизнью. В порыве неистовой ярости, она сначала едва не получила смертельный удар, но Даниэль успел остановить занесенную над девушкой руку буквально в паре сантиметрах от ее головы. В ее округлившихся глазах застыл дикий ужас, а тело сковал страх. Еще совсем юная, девочка в одночасье попрощалась с жизнью. Но... прочитав все это в ее глазах, Даниэля захлестнули совсем другие чувства. Он, с кошачьей ловкостью вплотную приблизился к перепуганной служанке, едва ее касаясь, провел пальцем по открытой коже от ушка до верхней пуговицы форменного платья, недобро ухмыльнулся и, разрывая на девушке форму, впился в ее губы жадным, требовательным поцелуем. Слабая попытка отстраниться от безумного принца, была пресечена сильным толчком, швырнувшим ее на кровать. Даниэль оглядел обнаженную служанку, пытающуюся укутаться в простыни, ехидным похотливым взглядом, плотоядно ухмыльнулся и вдруг преобразился, распрощавшись тем самым с рубахой. За его спиной распахнулись белоснежные, двупарные, полностью оперенные, в отличие от остальных представителей камили, крылья. Девушка в изумлении уставилась на своего хозяина, даже ужас предстоящего, на пару секунд померк в ее взгляде. Даниэль неразличимым человеческому глазу движением, оказался на кровати, уже полностью обнаженным, на мгновение завис над вновь до полусмерти перепуганной служанкой, и требовательно вторгся в хрупкое тело девушки, разрывая его болью, а душу наполняя отчаянием.
  Спустя примерно час, Даниэль поднялся с постели, и какое-то время наблюдал за бессознательной девушкой, лежащей на окровавленных простынях. Все бушующие в нем эмоции развеялись, оставляя после себя только адскую усталость.
  - Люди! - с презрением сплюнул он в строну. - Как же вы, такие хрупкие, живы-то еще?
   Чуть посомневавшись, он сформировал на ладони маленький, мерцающий серебром шарик, что-то прошептал в него, и пустил в полет по траектории, направленной к телу измученной служанки. Девушка изогнулась дугой, но вскоре расслабилась, свернулась калачиком и тихо-смирно засопела, провалившись в глубокий сон. Спрятав свои необычные даже для Камили крылья, принц устало перекатился в противоположную от девицы сторону кровати, упал лицом в подушку и почти сразу отключился.
  
  Ее длинные, почти до пола огненные волосы развевались на ветру, словно неистовое пламя, готовое сорваться со своего источника и взметнуться высоко в небо. С каждым медленным шагом она приближалась, осматривая место кровавого побоища. Он проиграл битву и пал. Пал от руки единственного, но могущественного соперника - хрупкой, юной девушки, оказавшийся странным существом, с равной ему силой и необыкновенным бирюзовыми крыльями. Почти что собственного создателя. Ее утонченная фигура была облачена в тонкую, едва ли не прозрачную, ткань длинного белого, но запятнанного кровью павших платья. Когда дева подошла вплотную, он не смог разглядеть ее лица, так как глаза начала заволакивать кровавая дымка. Сейчас младший наследный Альмирский принц видел лишь ее очертания. Она подняла над головой светящийся бирюзовым светом тонкий, длинный меч. Даниэль хотел было приподняться, но силы стремительно покидали его.
  - Виновен! - холод интонации пронизывал до костей, а ее сталь больно била по ушам, эхом разносясь по Мертвой равнине. Победительница лихо крутанула меч над головой, словно он был сотворен не из металла, а из чего-то воздушного, и, опускаясь на колено, вонзила его в принца по самую рукоятку. Адская, нестерпимая боль взорвалась в его груди, и Даниэль закричал в предсмертной агонии.
  
  Младший наследник распахнул глаза, но тут же снова зажмурился, так как неприятная и болезненная вспышка света ослепила глаза. Чьи-то руки, и кажется не одна пара, крепко удерживали его тело. Молодой принц попытался сделать вдох, но захлебнулся кровью и закашлялся. Кто-то что-то кричал, но юноша не мог разобрать ни слова, так как в ушах стоял жуткий гул, за которым терялись любые другие звуки. Грудь обжигало и разрывало от страшной, неимоверно сильной боли, с которой едва хватало сил не то чтобы, бороться, а терпеть, молча, стиснув зубы. Чужая горячая ладонь с силой прижимала его тело к постели, а вторая, не менее горячая, держала его голову. Тихий, и по-своему родной шепот наставника ворвался сквозь болезненное гудение в ушах юного принца, шепча знакомое заклинание. Боль, с каждым ударом сердца затихала, позволяя легким юноши беспрепятственно заполняться воздухом, а сознанию вернуться в мир живых и разумных.
  Проморгавшись, и дыша медленно и глубоко, Даниэль расслабился, и наконец смог разглядеть окружавших его. На кровати он пребывал один - служанка куда-то исчезла. Прямо перед ним, опираясь коленом на постель, стоял наставник, по-прежнему держа принца за голову и внимательно всматриваясь в бездонные в своей черноте глаза ученика. За его спиной, чуть правее стояли отец и старший брат, озадаченно переводя взгляд с лица юного принца на его грудь и обратно.
  - Ваша Светлость, - раздался в полусумраке абсолютно чужой голос. - Вы позволите?
   Даниэль резко развернулся и оскалился, увидел по левую сторону от своей постели трех из пяти старцев Совета Старейшин. Когда он только родился, Совет настаивал, чуть ли не на его уничтожении - дитя резко отличалось от остальных сородичей, а его аура по непонятной причине перепугала всех представителей СС. Король и его советник долго убеждали почтенных старцев, что необычность ауры связана со слиянием двух весьма могущестенных, но совершенно разных сил, и ребенок ничем не может быть опасен. Но, не смотря на то, что в итоге все приняли это объяснение, у СС остались невысказанные сомнения на этот счет. И сейчас, трое из пяти этих престарелых стервятников, коими считал их Даниэль, стояли в паре метров от него. Гнев быстро разлился по венам юноши вместе с кровью, затмевая остатки боли.
  - Только подойдите ко мне, и никто вам... - приподнявшись на локтях, зарычал Даниэль. Наставник насилу припечатал обратное его к постели, четко тем самым дав понять, что идти на конфронтацию весьма не разумно.
  - Дан!! Не позволишь, позволю я, мальчишка!
  Младший принц уставился на учителя в немом изумлении. Всю его жизнь тот оберегал его от этого доисторического сборища, даже на десяток метров не подпуская, под самыми убедительными и благовидными предлогами. А сейчас наставник позволяет им приблизится вплотную, в то время, когда он обессилен и уязвим. На лице юноши, не смотря на его ранее холодною сдержанность в проявлении каких бы то ни было эмоции, застыло выражение шока с примесью ужаса.
  - Доверься мне, мой мальчик, - голос советника стал спокойным, и даже ласковым немного.
  Вот теперь принц основательно забеспокоился, и даже попытался отползти от своего учителя, потому как за все свои неполные 100 лет он никогда не слышал, чтоб его учитель и наставник так нежно и ласково с ним говорил. Мир что, рехнулся что ли за последние несколько часов, пока младший принц спал? Когда главный старейшина, обойдя кровать, приблизился к молодому человеку, Даниэль напрягся. Все остальные присутствующие тоже немного подались вперед, дабы разглядеть юношу поближе. Старик склонился над полукровкой, от чего второй рефлекторно дернулся в противоположную старику сторону. Боль короткой вспышкой напомнила о себе, но несколько секунд спустя затихла. Наставник все так же продолжал стоять над своим учеником, пытаясь удержать непослушного мальчишку на одном месте, сильно прижимая ладонь к его груди, дабы, по возможности, максимально ограничить движения непокорного принца.
  - Расслабься, Дан! Сейчас ты крайне уязвим, как никогда с момента твоего рождения. Но, ни твой отец, ни я не позволим причинить тебе вред. Поверь мне! В конце концов, ты представитель семьи правящей династии, это защищает тебя от много! - советник почти умоляющим взглядом, полным тревоги и беспокойства, взирал на своего ученика.
  И хотя голос учителя успокаивал, разум младшего принца никак не мог принять ту действительность, что окружала его: старший брат смотрел на него озадаченно, и во взгляде не было и капли презрения, на лице отца четко читалось сильное беспокойство и даже страх за свое дитя, а жесткий учитель с холодной сдержанностью, которую перенял и сам Даниэль, разговаривал со своим учеником, словно матушка с излюбленным отпрыском. Юный полукровка непонимающе пробежал по присутствующим рассеянным взглядом.
  - Да что здесь, мать вашу, происходит?! - разъярено крикнул Даниэль, и сбил руку наставника со своей груди.
  От неожиданности, учитель потерял равновесие и рухнул сначала на край кровати, а потом и на пол. Дабы не оказаться под советником, юноша, не смотря на свою слабость, лихо откатился на противоположный край кровати, но оказавшись в опасной близости от злобных стариков, соскочил с постели, не забыв при этом прихватить одну их простыней, и сверхбыстро переместился в противоположный конец спальни.
  Обернув в простыню свое обнаженное тело едва ли не по горло, он недоверчиво уставился на присутствующих, сжимая кулаки. Но слабость и уязвимость сделали свое черное дело, и Даниэль, словно ушиблены по голове, покачнулся, и начал тихо оседать по стеночке, рядом с которой и стоял. Наставник и отец одновременно в один прыжок преодолели разделяющее их до юного принца расстояние, подхватив мальчишку, и мягко усаживая на близ стоящее кресло.
  Все это время Каррин продолжал стоять у кровати брата, при этом округляя глаза все больше и больше. То что сейчас происходило, вообще напоминало полнейший ссюр. Старший наследник не находил слов, чтоб хоть как-то прокомментировать произошедшее. Да и опасался, если быть откровенным. Его младший брат пребывал в весьма и весьма странном состоянии, ране за ним не замеченным. А потому его слабость и уязвимость могли носить характер периодичности, судя по тому, как он только что переместился из одного конца не маленькой спальни в другой. И что еще младший брат мог выкинуть, оставалось очень большой загадкой.
  Даниэль прерывисто вздохнул, и закашлялся, отхаркивая маленькие камельки крови. Рука советника снова оказалась на голове ученика, а губы мужчины шептали очередное заклинание. Отец же в это время, крепко держал сына за руку, с надеждой переводя взгляд с сына на своего друга и обратно. Принц еще раз кашлянул, от чего простыня, прикрывавшая его окровавленную грудь, сползла чуть ниже, и сквозь подсыхающую корочку крови стало едва заметное свечение непонятного символа. Главный старейшина приблизился к младшему принцу лишь на несколько шагов, как на его лице застыл неподдельный ужас.
  - П-прок-клят-тый! - заикаясь, прошептал старик.
  - Что?! - в безупречной синхронности произнесли все остальные. Король тут же заслонил спиной свое чадо, вставая перед креслом. - Повтори, как ты назвал моего сына! - глаза правителя сузились и потемнели до черноты, в точности как у Даниэля, а кисти же сами сжались в кулаки. Не успел старейшина и рта раскрыть, как на плечо прави теля мягко легла ладонь советника.
  - Не гневайтесь, ваше величество, он сказал правду! - не смотря на долгую крепкую дружбу, в присутствии посторонней публики, советник никогда не позволял себе фамильярного обращения к правителю, хотя в тет-а-тет обстановке они обращались друг к другу по имени и на "ты". Правитель Альмира резко перевел взгляд сначала на друга, а потом и на сына.
  - Что это означает? Учитель?! - нарушил тяжелое молчание старший наследник. Даниэль же окончательно пришел в себя, и с недоверчивым интересом разглядывал непонятную отметину, слабо виднеющуюся под засохшей и растрескавшейся корочкой крови на своей груди.
  - Говори же, старейшина! - хоть и мягче, но все-таки властно потребовал король. Старик сделал несколько шагов к своему правителю, поклонился ему и произнес:
  - И падет жестокий и кровавый от руки кровавого, и за ним падет войско его, и народ его и все царство его! Сие слова древнего пророчества, еще до времен Великой битвы. Принца отметила самая жестокая из всевозможных богинь.
  - Это невозможно! - советник выскочил вперед на шаг дальше своего короля, что в обществе могли расценить как неуважение к своему правителю. Но сейчас ситуация была далека от светского мероприятия. - Богиня возмездия исчезла! Уже почти никто не помнит о ней!
  - Значит, она вернулась, ваша светлость! - в центр комнаты вышел второй старец. - Вы допустили ошибку, ваше величество, сохранив жизнь младшему сыну, и тем самым обрекли всех нас на неминуемую гибель!
   Молниеносная тень проскочила между королем и его советником, сметая дерзкого старца, и, держа за горло, пригвоздила к стене, приподняв его над полом.
  - Это ты допустил ошибку, придя сюда! - зловеще зашипел Даниэль, сильнее стискивая пальцы на горле старейшины.
  Глаза последнего закатились. Может Камили и было сложно убить, но принц-полукровка обладал гораздо большим потенциалом и физической и магической силы, чем остальные его сородичи. К тому же старики их расы были куда уязвимее, чем крепкое, еще молодое поколение.
  - Даниэль! - одновременно закричали и король, и наставник, и даже наследник. Но, не успели они и шага сделать в сторону безумного юноши, как того окутал мощный сферический щит, которому младший принц научился самостоятельно, но который получался у него в крайне редких случаях, а за спиной распахнулись его огромные белоснежные крылья. Принц уже не слышал ни чьих голосов - разум заволокла необъяснимая жажда убить, и на красивом лице появилась жуткая, зловещая улыбка, а через долю секунды все присутствующие отчетливо услышали хруст ломающихся позвонков. Старик перестал хрипеть и повис на руке младшего принца как большая тряпичная кукла.
  - Даниэль!!!
  Щит юноши замерцал и развеялся. В то же мгновение неведомая сила рванула безумца назад, намертво приковав к кровати. Несколько сложных пасов, и рехнувшийся юнец лежал полностью обездвиженным. Однако никто и не подумал лишать его сознания, и уж тем более наложить обезболивающее заклинание, и теперь младший принц корчился от нестерпимой боли, разрывающей его грудь. Глаза советника сверкали льдом на оставшихся старейшин, впавших в ступор от произошедшего. Каррин тоже застыл как изваяние, боясь привлечь внимание к своей персоне, и пытаясь слиться с мебельной обстановкой в комнате брата, тихо моля всех известных богов, чтоб его не заметили. Король сделал глубокий вдох, медленно, словно обдумывая не простое решение, и, настороженно взглянув на старцев, отдал единственный приказ:
  - Созвать священный совет! - бросив на младшего сына печальный, скорбный взгляд означающий "прости, малыш, я должен", правитель поспешил покинуть покои юного принца, уводя старшего наследника с собой и силой магии перенося тело убитого старца.
  Группа из оставшихся старейшин, не произнеся ни слова, последовала за своим правителем. Советник же, не двинулся с места, дождался, пока последний старец покинет спальню, закрыв за собой дверь. Сев рядом со своим учеником, он одним взмахом руки словно сорвал невидимые оковы, дав возможность тому свободно двигаться, тем самым усилив болезненный сидром в груди ученика во много раз.
  Оставшись с учителем наедине, Даниэль часто-часто задышал, борясь с малодушным желанием закричать, до того ему было больно - грудь словно разрывали раскаленными щипцами. Но, зная, как наставник не любит любое проявление слабости и боли, упорно старался не произнести ни звука, сильно стиснув челюсти, и сжимая простыни в кулаках. Учитель, похвально улыбнулся, и поднял руку над нерадивым учеником.
  - Нне надо. Я сссам!! - чуть заикаясь, прохрипел принц.
  Наставник расплылся в довольной улыбке, и отступил на пару шагов назад. Даниэль, немного успокоившись и отдышавшись, сделал несколько глубоких мерных вдохов, чуть расслабился, поднял правую трясущуюся руку, складывая кисть в форме чаши, и зашептал с раннего детства заученное заклинание. Собрав в импровизированной чаше достаточное количество энергии, в том плачевном состоянии, что он пребывал, это оказалось крайне не просто, он с силой хлопнул себя в область сердца, и отключился на полминуты, а когда открыл глаза, то дышал уже ровно и спокойно. Молодой принц устало сел на край кровати и осмотрел себя - он весь, выше пояса был покрыт высохшей, и потрескавшейся, как земля в засуху, корочкой крови. Не то недовольно, не то брезгливо скривившись, он вопросительно уставился на учителя.
  - Видишь ли, мой мальчик, - осторожно начал советник, глядя ученику прямо в глаза. - То, что сказал старейшина о метке кровавой богини - чистая правда. Только не Кровавая она, а Карающая мечом, если быть точным. Хотя, первое определение ей куда больше подходит. И если это пророчество правдиво, многие обречены. Однако, насколько мне известно, с этой меткой связано не одно пророчество. Они все такие древние, что даже наши старцы Совета Старейшин не помнят их точной трактовки, если они вообще что-то помнят, фаталисты несчастные! Есть так же вариант что, жестокий и Кровавый сотрет из памяти любого живущего даже упоминание об этой богине, убив ее. Да-да, не смотри на меня таким взглядом. Не уж то ты думаешь, что боги абсолютно бессмертны? Все имеет свое начало. А раз есть начало, значит и конец существует! Ал"Ланиада была младшей богиней. Да и богиня, это громко сказано! Высокомерная, подлая и безжалостная сука, которая как псина срывалась по хозяйской команде "фас"!.. Сейчас на совете будет решаться твоя судьба. Лишить тебя жизни, конечно, ни я, ни твой отец не позволим, не смотря на весьма серьезное преступление, что ты совершил. Однако, при самом неблагоприятном раскладе, тебе придется покинуть Альмир, возможно на годы. Поверь, это не самый худший вариант, мой мальчик. Но, непоправима только смерть, все остальное можно исправить!
   Даниэль с печальной задумчивостью взирал на учителя.
  - Вы и в самом деле считаете богов, по крайней мере младших, смертными?
  - А что тебя так удивляет, малыш? - ухмыльнулся советник, видя, как нахмурился его ученик на обращение "малыш". - По древней легенде, Карающая ослушалась приказа Божественного совета, и не уничтожила весьма крупное поселение, а просто исчезла, бросив свое войско. А заодно и свою почетную должность. В ту же ночь исчез старший сын старейшины, который встретил ее вместе с ее крылатыми "шавками" у врат родного города. И больше их никто и никогда не видел. Ты думаешь, ее по головке погладят по возвращению, мол "как мы рады, дорогая, что ты вернулась"?! Сильно в этом сомневаюсь, хотя бы потому, что ее поступок в рядах божественной иерархии считался, да и до сих пор считается, наистрашнейшим преступлением, которое можно совершить.
  - Вот оно что, - задумчиво протянул младший принц, встал с постели, и шустро натянув брюки, уселся в кресло, закурил и глубоко задумался. - Как выглядела Карающая?
   Советник удивленно вскинул брови.
  - Это имеет какое-то значение?
  - А вот сейчас и разберемся, - загадочно ухмыльнулся ученик. - Когда вы рассказали про меч, я вспомнил. До того, как я очнулся весь в крови, мне снился сон. И в нем была дева с мечом. Ну, так как же, учитель?
  Наставник напряг память, вспоминая давно забытое.
  - Если легенды не врут, то это была стройная, высокая, чуть крепкого телосложения женщина с длинным, почти в пол волосами цвета вороного пера. В руках она держала длинный серебристый меч, горящий бирюзовым пламенем. Вроде так.
   Даниэль расплылся в ехидной ухмылке, и довольный откинулся на спинку кресла.
  - Говори! - учитель, устав стоять, сел на соседнее кресло и заинтересованно подался вперед.
  - Во сне я видел хрупкую девушку, не высокого роста, даже по меркам людей, с волосами цвета пламени, и она вонзила странный, словно слитый из двух разных металлов меч в мою грудь, как раз туда, где появилась отметина.
  - Это не Карающая, или... - учитель оборвал свою речь, и ненадолго задумался. - Я не уверен, но, возможно, боги нашли беглянку, и хотят ее вернуть. С одной стороны это очень не хорошо. С другой - пророчество, за которое ты убил этого древнего за... занозу, касается именно Карающей, то есть той, что исчезла из этого мира. А эта... как бы правильнее сказать? Иная, что ли.
  Советник замолчал, внимательно глядя на младшего принца. Тот так же внимательно смотрел на своего учителя. Немного времени спустя, по их лицам, почти одновременно растеклась самодовольная, ехидная ухмылка, а в глазах заплясал совсем недобрый огонек. Неизвестно, до чего они додумались, но и дураку было понятно, что мыслили они синхронно и об одном и том же.
  
  
  
  Глава 2 "Ведьма"
  
   Тяжелый сапог с кованым носком от души приложил меня в левый бок. Ну не скотина ли, а?! Ведь не в первый раз уже. У меня, кажется, там, где примерно должна быть левая почка, по ходу, фарш вместо нее.
  - Вставай! - прохрипел стражник противным голосом. Я замычала от недовольства и боли, но сил подняться в себе не нашла, даже глаза не открыла. Огромная лапа верзилы рванула меня за шиворот простой хлопковой рубахи, в попытке поставить мое многострадальное тело на ноги.
  - Я кому сказал, вставай!!
   По камере, или как это тут у них называется, покатилось мое негромкое, но очень злобное рычание. Не выспавшаяся (вам когда-нибудь приходилось спать на каменном полу, едва присыпанном соломой, и то местами?), и с отбитыми боками, я пребывала в не самом прекрасном расположении духа. А еще у меня спросонья мозг не очень хорошо соображает. В некоторых случаях мне вообще начинает казаться, что его у меня нет. Вот и сейчас, угораздило же совершить очередную глупость - со всей силы топнула ногой по сапогу стражника. Даааа, отупела я, что ли, за эти два дня, как очутилась в новом мире?! Ну и что ему моя босая ножка, пусть даже чуть сильнее чем у обычного человека, против его-то керзачей?! За что, собственно, и поплатилась. Это убожество, явно страдающее отсутствием серого вещества в черепной коробке, зато не страдающее отсутствием силы (да-да, сила есть, ума не надо - яркий пример данной пословицы), "погладило" теперь мою правую почку. Боль взорвалась в месте удара и разлилась по всей спине, отдавая острыми иглами, от чего в глазах потемнело, и я опустилась на колени. Твою ж, мать, козел!! Чтоб тебе издохнуть... раньше меня!
   Я до сих пор пребывала в шоке, от того... Давайте по-порядку! Во-первых, на меня надели какой-то странный ошейник, из тонкого металла, похожего на медный сплав (по цвету, по крайней мере), с очень острыми краями. Во-вторых, я лишилась почти всех своих способностей. И что-то мне подсказывает, что виноват в этом именно чертов ошейник. Состояние от него ужасное - выть хочется. Плохо и до холода пусто внутри меня стало, что аж черная депрессия накатывает.
  И надо же было вывалится из перехода именно в этом богом забытом местечке, и именно на палача, который собирался отсечь голову какой-то несуразной замухрышке. Уж не знаю, чего там эта жертва концлагеря могла учудить столь страшного, что ее решено было казнить. Но, как результат, палач промахнулся, и разрубил веревку. Девчонка сбежала, лихо сверкая пятками, благодаря замешательству, вызванному моим появление. Вовремя... Зато не вовремя все уставились на меня. И что-то мне подсказывает, что сегодня я займу место этой заморенной голодом девчонки. Как же я так умудрилась открыться, и даже не увидеть того, кто приложил мой затылок, судя по огромной шишке и запекшейся кровавой корочке совсем не кулаком. Да и вообще, чего они так все переполошились-то? Глаза мои никто не видел, ведь уже давно научилась контролировать эту часть своей обновленной ипостаси. Однако все заметили, как я шарахнула одного из нападавших мужиков сгустком чистой силы. Прибила, как не прискорбно было осознавать. Вот на Эдика мой "шарик" особо не подействовал, так, поорал дружок немного, и то от злости, а не от боли. Так то же Эдик. Мужичонка, увы, возмутиться по сему поводу уже не сможет. Никогда. Ибо поджарился одним бочком основательно, и на месте отправился к своим праотцам. И быть мне сегодня на закате казненной на том же помосте, судя по всему за убийство. Тут, видимо, самооборона не в счет. А что еще мне оставалось делать, когда на меня кинулась толпа озверевших мужиков разной весовой категории, но без исключения преобладавших относительно моей? Естественно драться. Мелкая, когда драпала, воспользовалась всеобщим замешательством. Мне же путей для отхода не осталось, потому, как народ сразу оживился. Судя по результату, оказалось, устраивать драку было не самым лучшим вариантом действий. Хотя, раз я выпала из портала прям на центральной площади, да еще так картинно, помогла (совершенно случайно, между прочим) сбежать какой-то там преступнице, и бабахнула силой намертво одного недоумка (а как еще можно назвать человека, ростом почти два метра, с дубиной бегущего на меня - метр с кепкой, и то в прыжке)... в общем, не было у меня другого выхода, кроме как дать отпор. И вообще, сильно сомневаюсь, что кто-то захотел бы слушать мои объяснения по поводу произошедшего. А так шоу веселенькой получилось. Правда, короткое. Только мне сейчас совсем не весело, стоя на коленях посреди холодной темной камеры, и тихо скуля от боли во всем теле.
  - Вставай, ведьма проклятая! - гаркнул верзила.
  Оп-пачки! Я - ведьма?! Новость, однако.
  - Сам козел, - тихо буркнула себе поднос, старясь не особо, чтобы меня услышали.
  Но этот гад все-таки услышал. Мужик вновь замахнулся на хрупкую и беззащитную меня ногой, однако я (и откуда силы-то взялись) сумела откатиться. Само собой переросток промахнулся, что не могло не радовать, но также не могло не разозлить его еще сильнее. Кажется, кого-то сейчас будут убивать больно и... быстро!
   Опираясь на прутья решетки, я поднялась и попятилась к стене, так как этот взбешенный бычара с налившимися кровью глазами, медленно, но верно шел на меня. Огромные лапища, сжатые кулаки, не сулили ничего хорошего. Ээх, и какой черт меня дернул вырваться из Эдькиного перехода, умудрившись как-то вернуть себе обычный облик, прежде чем сигануть в неизвестное пространство? Опять, поди, Эдика проделки, чтоб ему... жилось долго и счастливо!Так глядишь крылышек моих бы испужались, да и отпустили с миром. А теперь вот стою, пытаясь сравняться со стеной, и трясусь от страха. Этот чертов ошейник блокировал всю мою силу до последней капли - даже мысли читать не могла. Лишь эмпатический дар не пропал никуда, и я весьма живо ощущала всю ярость, что бушевала в стражнике. Вот она смерть моя - и до эшафота не дойду... Хотя, не до эшафота, а, судя по присвоенному мне определению "ведьма", до помоста со столбом и сеном. Может оно и к лучшему?
  В отчаянии я рванула ошейник. Само собой он не поддался, лишь острый край металлического обруча вновь оцарапал подсохшую кровавую корочку. Щеки обожгли горячие соленые дорожки, а шею и грудь - кровавые. Заплакав, я опустила плечи, втянула голову и зажмурилась, так как отступать мне было некуда - спина уперлась в стену, - а этот мучитель маленьких хрупких девушек подошел вплотную и замахнулся. Этак меня со страху лихорадит-то. Как переместилась в чуждый мне мир, так сразу и бояться научилась. А как же иначе? Только-только свыклась с самой тяжелой потерей в своей жизни. Только научилась дышать без щемящей боли в сердце. Да и жизнь перестала казаться мне такой бессмысленной. Появились новые знакомые. Уж лучше бы некоторые вообще лесом шли и никогда не появлялись! И тут - на тебе! Оказалась в самой жопе чужого мира, причем темной, беспросветной и совершенно безвыходной! А как еще назвать место, в котором чураются проявления худых девиц, пытающихся себя честно защитить?! Аборигены какие-то!!
   Я мысленно попрощалась со всем белым светом, даже с обоими, и ожидала тяжелого, сокрушительного удара. Секунда. Две. Три. В страхе даже забыла дышать, не говоря о том, чтобы отрыть глаза, потому как за это время меня могли уже превратить в кровавое месиво, а я по-прежнему стою и в стену вжимаюсь!
  - Оставь ее! - хохотнул приятный хрипловатый голос.
   Глючит меня уже по ходу, что ли, с перепугу? Но решившись открыть глаза, увидела на входе молодого, высокого мужчину, стройного и даже чуть атлетического телосложения лет тридцати-тридцати пяти на вид. Он был довольно-таки красив, и его правильнее, я бы даже сказала аристократические, смягченные черты лица, легкая ухмылка тонких, но хорошо очерченных губ и прищуренный взгляд льдисто-голубых глаз уже говорили о наличии интеллекта в его черепной коробке! Стройные, мускулистые бедра облегали кожаные брюки. Поверх графитовой шелковой и небрежно расстегнутой на пару верхних пуговок рубашки был надет такой же черный жилет из мягкой кожи, расшитый по канту серебристыми нитями. Тяжелые, высокие ботинки как-то немного не вписывались в стиль одежды пришлого, но общий вид не портили. Его светлые, густые, почти до пояса длинные волосы (о боже, какой мужчина!) были собраны в высокой хвост (в моем родном мире 90% баб удавилось бы от зависти... к таким вот волосам), и закреплены какой-то красивой кольцевидной заколкой. Явно не дешевой! Я конечно не знаток бижутерии, но камни в ней переливались благородно. Стильный красавчик, чего уж таить. Даже в моем плачевном состоянии, я не могла не отметить ярко выраженную привлекательность этого мужчины, притом, что она резко контрастировала с внешностью стражника - громоздкого, чем-то на гоблина из "Линейки"* (персонаж сетевой компьютерной игры "Line Age II") немного похожего, как внешне, так и повадками. Ростиком конечно пониже, сродни наших русских богатырей - метра два примерно так. Не думаю, что сей индивидуум был результатом кровосмешения разных рас. Хотя... кто их разберет?
   И не уж-то этот сексапильный герой девичьих грез спасти меня пришел? Ну-ну, как бы не так! За... попой чую, что не спасать точно! Он скользнул по мне холодным взглядом, на долю секунды в котором проскользнул оттенок презрения. Ах, ты ж засранец высокомерный! Ну, и что, что я не самым лучшим образом выгляжу. Сами меня побили, а теперь носы воротят. А как от него "воняло" надменность, меня аж подташнивать начало. Что-то сразу разонравился он мне. Видать разочарование на моем лице все-таки отразилось, потому, как на его фейсе расплылась ласковая, сочувствующая улыбка, а взгляд потеплел. Общее выражение стало более благосклонным и даже добрым. Тааак! Что-то ему от меня нужно. Таки пятой точкой чую... да и не только ей. Не нравится совсем мне этот блондинистый красавец, пристально разглядывающий замученную и побитую меня. Есть в нем что-то очень и очень нехорошее. Уже и сомневаться начинаю, что страшнее, знакомство с ним, или быть по-тихому прибитой стражником, стоящим чуть поодаль за спиной блондинчика.
  - Лорд Ал... - хозяин - тут без вариантов, и повадки, и внешность, - оборвал стражника резким взмахом руки, бросив на детину недобрый взгляд прищуренных глаз, что верзила побледнел и едва не поперхнулся воздухом. О как! Не хочет называть свое имя, значит, чего-то опасается. Темная лошадка, однако.
  - Оставь нас наедине! - ой, у меня от такого тона режим "турбо исполнительности" включился бы.
  И это притом, что приказов вообще не приемлю, и начинаю из принципа и вредности все делать наоборот. Ну да, я - бунтарка, да еще каких поискать надо.
  Охранник быстро ретировался за пределы камеры, а меня начала сотрясать мелкая неравная дрожь. У этого блондина на лбу читалось, что он тот еще отморозок, да и по любому садист, каким бы он не пытался показаться хорошим. Безымянный лорд (оброненное стражником
  "Ал" было явно не полным именем) разглядывал меня, как экзотическую диковинку - внимательно, с огромным интересом и толикой опасения. Впрочем, таковой я и была. Представьте себе девушку 21 века технической цивилизации в средневековье. Не совсем?.. Таких морд я отродясь не видала, когда вывалилась из портала с ярко огненными, каскадом выстриженными длинными волосами, которые немного уже отрасли от корней черным естественным цветом, с неизменными седыми прядками. А от одеяния моего их челюсти отбили им нижние конечности. Пара десятков бабенций грохнулись в обморок, а все до последнего мужики глазенки повылупили. Стою я такая, отряхиваю свои облегающие, черные бриджи с очень заниженной талией, и поправляю ярко красного цвета топ с абсолютно открытой спиной. В пупке переливается красивая серьга для пирсинга, с подвеской в форме гексаграммы, украшенная мелкой россыпью страз "Сваровски". На правом ухе от мочки почти по всей линии ушной раковины тянется бриллиантовая дорожка "гвоздиков", в левом - всего три серьги "гвоздика", и большая, цветная татуировка огненной птицы почти на всю правую половину спины (слишком сильными были мои переживания, боролась с ними как могла). Дааа, долго они меня "изучали", но снять цацки с прочими украшениями так и не рискнули. Вот и этот стоит и смотрит на меня как удав на кролика. А улыбается так мило и так ласково - прям ангел небесный. Хорошим, не иначе, показаться хочет. Ну-ну, я тебя, гада, насквозь вижу - сволочь еще та! И меня такой волной ярости накрыло, что страх куда и девался сразу. Какая мне теперь к черту разница, один фиг пришибут, башку отрубят, или сожгут на костре, вздернут на виселице, закидают камнями до смерти, или что-то аналогичное, и явно жизни меня лишающее. Но, как бы то ни было, жить оставалось мне всего ничего.
  Спокойно расправив плечи, став, таким образом, чуть выше, и скрестив руки под грудью, я посмотрела на этого "добродетеля" всей красотой своих нереально "сказочных" глаз. Блондин чуть шарахнулся от меня, сбросив с лица свою доброжелательность, и на пару мгновений сменив ее на хитрый, охотничий оскал. Однако он быстренько натянул обратно свою тошнотворно-приторную улыбку (мутит от одного только вида мнимой добродетели). Ладно, гаденыш, держись! И тут Остапа понесло...
  - Чё ты скалишься, змееныш?! Чё приперся?! Говори, чего тебе от меня надо, и проваливай ко всем демонам сразу! Не хрен портить последние минуты моей жизни своей слащавой рожей!!!
   Вся милость и доброта в раз слетели с блондинчика, открыв его истинную натуру. В тишине камеры отчетливо был слышен скрип его зубов. От его льдисто-голубого прищура позвоночник чуть ли инеем не покрылся, а на смену доброй улыбке, пришла злая, наглая и самодовольная ухмылка. Да неужели задели самолюбие его сиятельства? А вот нечего тут добреньким и заботливым прикидываться. Тем более, если это не так!
  - Однако, - задумчив протянул лорд "Ал", и, сделав несколько плавных шагов мне на встречу, молча продолжил меня разглядывать.
  Ожидание явно не оконченной речи как-то затянулось, и я, прислонясь спиной к холодной стене, немного поежилась, и недовольно поджав губы, уставилась на господскую харю с неприкрытым раздражением.
  - Минуту назад ты тряслась как осинки листик на ветру, - промурлыкало, наконец, сие "чудо" (от слова чудовище, не иначе), подойдя на расстояние трех шагов, - а сейчас хамишь, и ведешь себя вызывающе грубо и дерзко.
  - А это такой стратегический ход! - огрызнулась, притворно ласково улыбаясь.
  - Да неужели? - прорычал сквозь ухмылку блондин, готовый убить меня одним своим ледяным взглядом. - Смирилась с мыслю о собственной смерти, что вообще страх потеряла?! - ой ёооо, как он напрягся-то, и уж не ухмылка украшала его рожу, а гневная гримаса.
  - Типа того, - переставила правую ногу на стенку, вместо левой, - чего хотел-то? Кончай зубы заговаривать! Говори, и вали уже отсюда!
   Злыдень, притворщик, и вообще больше не привлекательный в моих глазах мужик продолжал разгадывать меня с каким-то нездоровым интересом. Чем конкретно его интерес хворал, понять было тяжело, но что болен был - видно сразу! От этого еще больше становилось не по себе. Что-то же он хочет от меня? "Я знаю, хочешь. Я точно знаю, хочешь. Я знаю, хочешь, хочешь, но молчишь!". Мдэ, не о том, конечно, пела Милявская, но как раз в тему к моей ситуевине!
  Лорд сделал несколько шагов, разделявших нас, уперся руками в стену, и наклонился... к моим волосам! Замер... Вот тут меня, оказавшейся зажатой в полукольце его рук, все еще упирающихся в стену, тряхнуло не слабо. За его живым, пристальным интересом я уловила нездоровый сексуальный настрой. Блондин наклонился еще чуть ниже, к моей шее, жадно и шумно втянув воздух носом. А потом медленно поднял голову, глядя на меня затуманенными глазами. Черт. Черт! Черт!!! И бежать-то мне не куда! Мало того, что дальше своей камеры мне не убежать, так и стояла я, прижимаясь к стене, и разделало нас расстояние лишь в ладонь, развернутую ребром. Да что же тебе нужно-то?! Ну, все! В гневе я страшна!
  Заскрипев от злости зубами, выдала такую направленную эманацию, что блондинистый гад, даже не отступил - отскочил, зыркая на меня, как на заклятого врага! Эх, жаль, что такие фокусы у меня получались крайне редко. "Ал" в мгновение очутился рядом со мной, и больно схватил меня за горло, так что магический артефакт, гасящий мою силу, вновь врезался своими острыми краями в шею, оставляя на коже все новые болезненные порезы. Ну, все, сейчас свернет мне шею, и нету больше Алисы Самойленко, поминай, как звали! Однако он лишь внимательно осмотрел этот проклятый, тонкий, магический ободок и отпустил. Тварь, теперь же еще и синяки от пальцев останутся, как будто мне и царапин мало. Я осторожно прикоснулась к пульсирующим болью порезам. И этот жесть его рассмешил.
  - Тебе не все равно? - как же руки чешутся сбить эту проклятую ухмылку с его смазливого лица.
  - Хочешь, я тебе сейчас твой слащавый фейс начищу? Будет все равно?
   Белобрысый искренне удивился и заржал. Конь, блин, несчастный!
  - Тебе жить осталось несколько часов, а тебя волнует пара синяков и царапин?.. - и опять пялится, словно ждет чего.
  Вот ведь, задолбал уже! Ненавижу, когда ходят вокруг да около и в кошки-мышки играют. Все это меня окончательно достало, и я сама решилась завести тот разговор, который его сиятельная задница все никак не сподобится начать.
  - В общем так, - я рывком отошла от стены, так, что блондин отскочил на пару шагов, резко перестав улыбаться, и уселась прямо на холодный каменный пол в позу "лотоса". - Слышь ты, высокомерный хре... большой дядя, в общем, тебе чего конкретно надо от меня? Какого рожна вокруг да около гуляешь? Твои наставнички тебя дипломатии-то совсем не научили что ли?! Ты ж прям, светишься интересом. Так говори, я тебя очень внимательно слушаю. Только четко и по факту! - даже в экстремальной ситуации руководительские замашки решили, что почивать им еще рано. В камере воцарилась тишина. Я взирала на этого недоумка (тут уже без вариантов) фальшиво заинтересованным взглядом. В холодных, голубых очах вспыхнула ярость, однако никаких резких движений в мою сторону более не последовало. Напротив, медленно и плавно, словно кошка, он приблизился на расстоянии шага, опустился на корточки, заглядывая в мои "распрекрасные" глаза.
  - Внешне ты человек, но это не так. Кто же ты? - его прям распирало от любопытства.
  - Ошибаешься, блондинчик! - блондинчик скривился от непочтительности, но смолчал. - Только тебя совсем не этот вопрос интересует!
  - Хм, - только и выдало его сиятельство, нагло ухмыляясь, хотя в его светлых, как ясное небо, глазах читалось быстрорастущее раздражение.
  Да и пофиг, меня он тоже раздражает! А я изобразила свою самую милую, невинную улыбочку... Однако, зря. Белобрысый рванул вперед с какой-то нечеловеческой скоростью, хватая меня за горло уже несчетный раз, и припечатал со всей дури к стене. Хриплый крик заглушили толстые каменные стены, по щекам покатились горячие слезы. На моей многострадальной спине уже и живого места там не было - все болело и горело от ударов и ссадин.
  - Не играй со мной, девочка! - злобно прошипел лорд, в упор глядя в мои сияющие глаза, при этом не забывая стискивать пальцы на моей шее все сильнее.
  Воздух в легкие проникал все с большим трудом, и я затрепыхалась, цепляясь и в кровь оцарапывая его запястье. Господи, да что ж я столько глупостей творю?
  - Человек не может иметь ТАКИЕ глаза! - продолжал он нависать надо мной, все сильнее сжимая пальцы.
  - Я родилась человеком, - говорить было невыносимо тяжело, а голос звучал как у столетней старухи, - и я остаюсь им, в отличие от тебя. Говори дальше, или уже убей, но мне очень больно. Я живая, если ты не заметил! - расслабилась и затихла, глядя сквозь садиста, и повиснув, как тряпичная кукла на его руке, ибо ноги мои до пола не доставали, а в глазах уже почернело.
  И меня отпустили... но тут же подхватили, не дав кулем упасть на пол. Одна рука блондинистого гада скользнула за шею, чуть сжав волосы на затылке, а вторая, обнимая за талию, крепко прижимала меня к упругому мускулистому телу. В его небесных очах вспыхнул совсем другой огонь, а по лицу растянулась приторная пошловатая улыбочка. Тааак... Меня сейчас точно стошнит прямо на его дорогущие шмотки! Откровенно прижимаясь ко мне своей нижней частью тела, лордик едва ощутимо пальцами коснулся моей щеки. По-прежнему удерживая одной своей рукой мои волосы, он чуть требовательно потянул их вниз, дабы я задрала голову, и ему было удобнее... Удобнее что?! Я вздрогнула от его прикосновений, ожидая новой волны агрессии, однако его пальцы все так же едва касаясь моей кожи, медленно прошлись по скулам, и спустились к вороту рубахи, нежно поглаживая ключицу. Я снова вздрогнула и напряглась. Не могу утверждать, что эти прикосновения были не приятны, скорее даже наоборот. Но вот субъект, так щедро одаривающий ими, как-то положительных эмоций у меня не вызывал. Он продолжал пялиться задумчивым взглядом, нависая на до мной, и почти касаясь своим носом моей щеки, обжигая ее слегка прерывистым дыханием. Пипец, блин, я фигею!!! Он что, собирается меня поцеловать?!
  - Интересная постановка ответа, - тихо прошептал он, склонившись еще ниже, щекоча мою щеку своими горячим губами. - Я так понимаю, ты не скажешь мне, кто же ты на самом деле?
  - Я уже сказала, - чуть качнула головой, стараясь хоть немного отстраниться и отвернуться.
  - Тогда, может, ты скажешь, откуда у тебя такая сила? Ею пропитана вся твоя аура! - губы садиста скользнули к мочке уха, и от того его реплика сошла на шепот... возможно даже который мог взволновать, но только не меня, и уж тем более не в такой ситуации.
  Отвечать было бессмысленно, я лишь снова чуть качнула головой, и в очередной раз попыталась отстраниться от этого психа, мягко и осторожно. Рядом с этим ненормальным мужчиной любое резкое движение могло привести к не самым приятным, в том числе и физически, последствиям. Но, господин садист не возжелал отдаляться. Напротив, прижался ко мне еще сильнее, и ухватил мочку моего уха, чуть-чуть сжав ее зубами. Ну все! Меня передернуло от отвращения, и я, упершись ладонями в его широкую, мускулистую грудь, усилила напор в желании избавиться от этих "чудесных" ласк. Он рывком перехватил мои руки за запястья, и припечатал их к стене со всей своей "любовью", тем самым оцарапывая их о шероховатую поверхность распроклятых застенок сих убогих казематов.
  Блондин беглым взглядом пробежался по моему лицу и шее, скользнул вниманием по слегка оттопыренной рубахе на груди и снова уставился на губы. При этом он как-то хищно облизнулся, чуть помедлил и все же предпринял попытку меня поцеловать. Вот козел! Совсем намеков не понимает что ли, падла такая? Я отпрянула, не позволяя ему коснуться моих губ. Тогда он ловко сгрёб мои тоненькие запястья своей пятернёй, и рывком впечатал их в стену у меня над головой - разбитые кисти взорвались болью, - а второй лапой грубо вцепился мне в подбородок. Я обиженно поджала губы, держась из последних сил, чтоб не расплакаться и не доставить ему удовольствия видеть мои слезы. Подчинение через силу и боль - тупая методика воспитания скота... Мерзкое, убогое, отвратительное животное; как же хотелось расцарапать его красивое, но мне люто ненавистное лицо!!!
  - Я сохраню тебе жизнь... - ну конечно, куда уж без театральной паузы-то. - А ты отдашь мне свою силу. Если ты откажешься, то на закате тебя сожгут заживо. С убийцами у нас все строго. Соглашайся! Это выгодная сделка. И, к тому же, ты мне нравишься - почти поцеловал, но замер в сантиметре от моих пересохших губ. - И я хочу, чтобы ты была моей... - постояв пару секунд, он как кот потерся щекой о мою. Меня затрясло... от беззвучного смеха. Впрочем, недолго я смогла сдерживаться, уже несколько секунд спустя... нет, я не смеялась, я просто дико и вульгарно ржала во весь голос, вызывая немалую озадаченность во взгляде и эмоциях на лице этого садиста.
  - Это что? - выдавила, едва находя силы сделать вдох. - Предложение руки и сердца? - снова срываюсь на дикий, истерический хохот.
  - Нет!! - злобно заорал он. - Это предложение жить, в обмен на силу!!!
  - Да? И всего-то? - одышка усиливалась, но остановиться и прекратить эту истерию я была не в силах. - А моя свобода в понятие "жить" входит? - вопрос был задан из интереса, как говорится "мне для себя, чисто поржать", чем собственно я и занималась, хотя ответ уже знала заранее.
  - Я слишком люблю экзотику, что бы тебя отпускать! - зло прошипело уже взбешенное садистское существо (ибо человеком язык назвать не поворачивается). Нууу, ничего другого я и не ожидала!
  Белобрысому надоело распаляться передо мной, и он с силой одной рукой сжал мои запястья, а другой - подбородок, тем самым прерывая мой хохот, и затыкая мне рот жестким, требовательным, властным и злым поцелуем. Ой, мамочки, ой как меня тошнит-то от этого всего!
  И, дабы сразу пресечь попытки к сопротивлению, он в третий раз приложил мои уже разбитые, и возможно даже с парой переломов кисти о все ту же стеночку, у которой меня зажимали, били, целовали и творили прочие действия насильственного характера. Да и чем сильнее я мычала, пытаясь отвернуться, тем сильнее его пальцы сдавливали мою нижнюю челюсть, схватив уже не за подбородок, а аккурат за челюстные суставы. От этого даже едва усиленный нажим пальцев делал гораздо больнее. Ненавижу! Ну я тебе!!! Этот хренов лорд, в попытке задавить авторитетом, уже и не ожидал от меня ответных противоречивых действий, за что, собственно и поплатился, так неосмотрительно расставив ноги на ширине плеч. Ярость во мне уже не бушевала, она дошла до крайней точки кипения. Я забыла и про боль, и про усталость, а адреналин в крови скакнул на запредельный уровень. Не мудрствуя лукаво, я просто резким и уверенным движением зарядила коленом ему в пах. Надо ли уточнять, что результат превзошел даже мои ожидания, потому как эта блондинистая тварь находилась в состоянии сильного сексуального возбуждения - ай, да прямо бальзам на мою побито-израненную душу! Наконец эти мерзкие ручонки отпустили меня, а сам урод отошел на несколько шагов, складываясь в три погибели и едва слышно поскуливая от боли. Оооо, даааа - получи фашист гранату! Этой возможности я и ждала. Не давая ему даже опомниться, я подалась навстречу садисту. Этим же коленом, лихо и с добротным размахом, заехала ему в нос. Кровь брызнула мне на ноги, пачкая простое тюремное одеяние, а заодно и его дорогую рубашку.
  - Рив! - прогнусавил лорд, и попытался встать, но я уже исчерпала лимит всех допустимых в моем состоянии физических возможностей, и просто повалилась, вновь сбивая его прямо под ноги вбегающего стражника.
  Поймав хозяина, тем самым не дав ему упасть, верзила с неимоверной для него ловкостью посадил блондина, метнулся ко мне, и я даже понять-то не успела, как оказалась стоящей на коленях, с закрученными за спину руками. Было очень больно, но я пребывала в возбужденно-удовлетворенном состоянии от короткой схватки с лордом. И меня даже не особо заботили последствия моих действий, учитывая, что я вообще доживаю свои последние часы. Тот же в свою очередь медленно поднялся с пола, зажимая нос руками, что-то там шепотом произнес, и убрал руки от лица. Кровь уже не текла, за то была размазана по его лицу, шее, рубашке, и рукам. Пакость мелкая, однако, получилась. Но все равно приятно!
  Белобрысый кивнул, и стражник еще сильнее завернул мои руки, отчего радостное выражение на моем лице померкло, и о минутном триумфе, теперь напоминало лишь упрямство, что еще полыхало бирюзовым пламенем в моих глазах. Было больно, но я очень старалась этого не показать. Злющий красавЕц присел рядом на корточки, так что наши лица оказались на одном уровне. Я продолжала с вызовом взирать на лорда, хотя куда уж мне до него.
  - Это значит, нет? - сталь в голосе не сулила ничего хорошего.
  - Да я лучше сдохну, чем променяю силу и свободу на сексуальное рабство! - мою немного пафосную, но правдивую речь завершил же пафосный плевок в его наглую, самоуверенную харю.
  - Ну, нет, так нет! - даже немного безразлично пожал он плечами, и начал подниматься. - Каждый имеет право выбора.
  Похоже, я легко отделалась, в некотором роде. Блондинчик отвернулся и сделал шаг по направлению к тяжелой двери камеры. Я даже уже расслабилась, глядя в его спину, как вдруг он развернулся, и метнулся в мою сторону. Единственное, что успела заметить - это лютая ненависть, полыхающая во взгляде и нашедшая отражение в эмоциях на его красивом лице. А дальше... дальше короткая вспышка боли в области левой скулы и виска. Кажись, я словила свой первый в жизни нокаут, и мое сознание незамедлительно провалилось в черноту...
  
  Разум вернулся где-то на закате. Хотя это не совсем верно сказано. Я не пришла "в себя", меня "в себя" привели, окатив ледяной водой из большого грязного ведра, которое через секунду-две брякнуло, улетев в противоположный конец моей крохотной, от силы три на три метра камеры. Серой, унылой камеры, стены которой покрывала местами плесень и в которой воняло затхлым, застойным запахом (вентиляция тут ни к черту)! С перепугу, да и от холода, я лихо подскочила. Ну что за сволочи?! Утренний нокаут и вчерашние побои тут же напомнили о себе резкими приступами тошноты и головокружения, и как итог я опять оказалась на полу, отбивая пятую точку. К тому же, пока я здесь, меня никто ни разу совсем-совсем не покормил. Впрочем, о еде даже и мысли и не было, с такой-то тошнотой.
  Голова раскалывалась адской болью, рождаясь в левом виске, и отдавая во всю черепную коробку. Взор заволок серый туман с огромными прыгающими пятнами. Левый глаз заплыл и открывался лишь тонюсенькой щелочкой. Хорошо меня приложил этот блондинистый ублюдок. Представляю, какая я сейчас "красотка". Все дворовые синявки посрамили бы меня, брезгливо отплевываясь, увидь такую дамочку на улице.
  С глубоким и тяжелым вздохом таки предприняла еще одну попытку подняться. И даже встала на корячки, но головокружение только усилилось, и рвотный позыв подкатил прямо к горлу. Попытка сдержать его оказалась провальной, и мой желудок с превеликой радостью избавился от единственного, раздражавшего его содержимого - густой и приторно-горькой желчи. А когда сил не осталось даже на это действо, то просто устало откатилась в сторону подальше от этой мерзости, закрыла глаза, и попыталась выровнять дыхание. Грязная, избитая, и смертельно уставшая я лежала в позе эмбриона с закрытыми глазами, и просто мечтала поскорее сдохнуть. Если быть откровенной, то я считала себя более выносливой. Хотя, какой с меня спрос? Без своих способностей я - всего лишь обыкновенная, хрупкая девушка. Да и ранее меня так никто не избивал. Меня в принципе НИКТО и НИКОГДА не избивал. Спарринги на тренировках конечно не в счет, это совсем другое, хотя от них тоже синяков хватало. Но, то лишь цветочки, и вообще ласка матери, по сравнению со всем, что мне "посчастливилось" испытать на своей многострадальной тушке за последние два дня. Вот это-то было обиднее всего. Я беззвучно заплакала, изредка подрагивая плечами. Но, спустя всего лишь минуту, задавила это чувство жалости на корню, и попыталась встать уже в третий раз. Сил хватило только на то, чтобы сесть на пол и уткнуться горячим лбом и холодные ноги, согнутые в коленках. Похоже, лорд-садист прилично так стряс мне мозги своим нокаутом, которые еще вчера тоже не слабо встряхнул один имбицил своей дубинкой. Снова накатил болезненный приступ тошноты, но в этот раз его удалось подавить частыми, неглубокими вдохами. А когда чья-то теплая ладонь коснулась моего плеча, я вздрогнула. Пришлый присел рядом. У меня не было ни сил, ни желания даже повернуть голову и посмотреть кто это, хотя по стойкому запаху терпкого одеколона с нотками табака не сложно было догадаться в наличествующей рядом со мной персоне. Раз за мной пришли - время казни. Но мне так не хотелось, чтоб меня кулем на нее волокли.
  - Дайте хоть в себя немного придти? - я очень постаралась, чтоб просьбы прозвучала спокойно и достойно, но от отчаянно подавляемого желания разреветься, голос звучал крайне жалко.
  - Может водички? - полушепот Лорда прям над ухом самопроизвольно заставил шарахнуться в сторону. Ну и естественно я просто упала.
  - Да не трону я тебя! - беззлобно хохотнул он. - Ты и так на ногах стоять не можешь, - ага, сказал овечке волк - свежо придание, да верится с трудом.
   Блондинистая тварь снова ухмыльнулась, увидев, как я скривилась сначала от недоверия, а потом и от боли. И тут я заметила в его руках простую металлическую кружку с какой-то серо-коричневой жидкостью, которую он тут же протянул мне.
  - Пей, - увидев это, у меня снова случился рвотный позыв, от чего садист снова улыбнулся. - Это чтоб тебя не тошнило!
  Да ну, а по-моему как раз ДЛЯ этого.
  - С чего такая забота, Ваша Светлость? - с приторной вежливостью поинтересовалась я.
  - Чтоб тебя не тошнило! - ключ разговора походил на "стою на асфальте я в лыжи обутый...".
   Да ладно, КЭП?! Или я - дура, или он - клинический идиот! Судя по всему, весь мыслительный процесс как всегда отразился на моем лице, вызвав у блондина смешок. Смешно ему, мать его... за ногу, да об пол!
  - Держи! - жертва Достоевского впихнула мне пойло в руки, и присела прям предо мной на корточки. - У тебя есть последний шанс сохранить свою жизнь, - заинтересованно глядя, прошептал он.
  Хмыкнув, едва качнула головой. Благодаря эмпатическому дару, я распрекрасно чувствовала, что мистер "блонди" распоследняя мразь в этом мире, и силы мои ему нужны точно не благих деяний ради. Так что перекантуется!
  - Жаль! - он с не поддельным сочувствием глядел в мои глаза. - Ты очень красива! И так не хочется терять такую... игрушку!
  Ах вот оно что?!?! Игрушку он, видите ли, нашел, мудак! Вот после такого, да я только из вредности природной нифига бы не отдала! Камеру озарил неяркий бирюзовый всполох, а он снова хохотнул, наблюдая за моей бессильной яростью. И тут меня осенило! Он не может забрать мою силу против моей воли. Это конечно могло бы стать плюсом, но... А может согласиться, а потом удрать? Хотя, куда я убегу? Я с ошейником-то амеба, а если совсем лишусь сил?.. Что со мной станет? Во всех прочитанных мною книгах маги погибали, лишившись своей силы. Или рискнуть? Боже ты мой, что за мысли? Отдать ему Божественную сущность?! Он же псих ненормальный, притом который даже не представляет, о чем на самом деле просит. И что-то подсказывает мне, что лучше ему об этом не знать, иначе он никогда не даст мне просто умереть, а будет мучить и мучить, до тех пор, пока моя крыша просто не попрощается со мной, и, тогда обезумев, я соглашусь на что угодно...
   Приняв мои невеселые размышления за сомнения, он решил еще раз попытаться получить столь желаемое. Едва коснувшись одной рукой отекшей скулы, блондин прошептал пару непонятных слов и больно ушла. Ухватившись за щеку, обнаружила приятную малость - отека не было, и наверно лицо стало, как и прежде измазанным, но целым - без ссадин, заплывших глаз, разбитых губ и фиолетовых "декоров" ручной работы.
  - Ну давай же, - прошептал он, глядя на меня затуманенным взглядом.
   Шо, опять?! Я не выдержала, швырнув кружку с непонятным пойлом, даже не пригубив ее ни разу, и выхватила из его лап непонятно откуда взявшийся сверток со своей одеждой.
  - Нет, вот, скажи, ты реально так имбицил, или просто издеваешься?! Я выпила полбутылки виски, я не мылась два дня, валяясь в этой вонючей, всеми Богами забытой дыре, избитая твоими тупорылыми гоблинами и тобой. КАКОГО ХРЕНА ТЫ КО МНЕ ПРИСТАЕШЬ?! ТЫ ИЗВРАЩЕНЕЦ И ТЕБЕ НРАВЯТСЯ НЕМЫТЫЕ ПОДЗАБОРНЫЕ СИНЯВКИ?!?!? - не справившись с наплывом эмоций, я не только кричала на лорда, но и весьма фамильярно тыкала в его широкую грудь пальцем.
  Однако, вместо того, чтоб сделать со мной что-то болезненное в его манере, он все громче и громче смеялся над моей тирадой.
  - Что смешного, ты - жертва неудачного аборта?! - рявкнула я в бешенстве, и, увидев как потемнели его глаза от такого дерзко оскорбления, пошатываясь шагов на пять отступила.
  - У тебя сейчас два выхода, - холодно отчеканил лорд. - Либо надеть свои шмотки и валить на своих ходулях к столбу, либо... - его взгляд опять потеплел, а голос замурлыкал, - согласиться на сделку.
   Поджав губы, я демонстративно встряхнула свою одежду, расправляя ее, и отвернулась с гордо поднятой головой. Лорд лишь ухмыльнулся, и продолжал стоять, пялясь на мою спину. Я чувствовала его холодный, колючий взгляд. Он разглядывал моего феникса. Да уж. В этом же мире, наверное, нет татуировок. И пирсинга у них тоже нет. И сигарет, хотя в его одеколоне присутствовал едва уловимый аромат табака. Блин, курить-то, как хочется, аж уши в трубочку сворачиваются. Я покосилась на свои шмотки. Так не хотелось куда-то идти. Ну, вот что за принципиальность? Чего тут просто нельзя меня того, что ли?
  За всеми этими не радужными размышлениями я не заметила, как начала ворчать.
  - Да не интересно тебя тут! А народу зрелище!
  Я фигею в этом зоопарке!!! Я что клоун что ли? Зрелищ им подавай. Полный пипец! Что же это за мир? Если здесь все такие, то я с удовольствием отправлюсь на Совет и начну свой Крестовый поход именно с этого городка. Только кто же меня заберет? Мое волшебное колечко растворилось во мне и проявится только в истинной ипостаси, Не позволяет оно отыскать меня по всплеску моей силы и ауры. Такое вот у него свойство. Мама знала, что создавала. Блин. Как жить-то всё-таки хочется.
  Я повернула голову. Лорд и нарисовавшийся только что стражник по-прежнему стояли, разглядывали меня. Они что, решили, что я при них буду одеваться.
  - А помещение покинуть вы не желаете? - вскинув бровь, уставилась я на них.
  Полудурочная горилла расплылся в мерзкой улыбке. Боже, ну и дебил!!! Лорд хитренько прищурил глазки. Опять любопытство свое нездоровое удовлетворить желает, глядя на мою реакцию. Я развернулась к ним лицом, и демонстративно сложив руки на груди, пристально уставилась, в ожидании, когда эти два ушлепка свалят. Оба не шелохнулись. Хорошо! Буду бить по нервам. Эх, только бы потом не побили меня.
  - Ладно! - пожала я плечами. - Как стоять надоест, разбудите.
  И увалилась на пол. Стражник, было, подорвался ко мне, но блондинчик резко остановил его, что-то прошептал и тот удалился.
  - Одевайся, у нас нет времени на твои выходки! - зашипел красавчик.
  - А мне пофиг, я сказала выйди! - даже не глядя в его строну зашипела в ответ.
  Блондин в полсекунды оказался рядом. Он опасно склонился надо мной, с желанием во взгляде разорвать меня здесь и сейчас. Но ненависть взора сменилась на иные эмоции, а я вновь почувствовала себя крайне неуютно и даже неловко - не привыкла к сексуальному домогательству, да притом, когда я в таком виде.
  - Все-таки извращенец! - резюмировала, скрипя зубами, и стараясь вообще в его сторону не дышать, чем вызвала еще один приступ почти беззлобного смеха.
  - Ты правда не догоняешь? - изумился блондин, присаживаясь рядом со мной, не обращая внимания на грязь, царившую вокруг нас, и совершенно не жалея свою явно не дешевую одежду. - Я могу видеть твой истинный облик. Впрочем, я именно так на тебя и смотрю. Да, сейчас ты мало привлекательна... в таком виде, но я-то знаю, какая ты на самом деле. Тебя истинную сложно не захотеть... - лорд осторожно убрал с моего лица прядку волос, - оставить рядом с собой навсегда!
   Угу! А если уж совсем истинную, то вообще не то что навсегда - навечно при себе оставить захочешь!
  - Навсегда?! - уточнила, и лорд снисходительно улыбнулся и кивнул. - Ааа, все-таки предложение руки и сердца! - теперь он поперхнулся воздухом и закашлялся. - Блондинчик, а тебе не кажется, что ТАКИЕ предложения делаются ну явно не в таком месте?! - я все-таки рискну поиграть еще немного в его игры, ведь умереть я успею всегда!
  - То есть ты согласна? - его глаза зажглись еще большим интересом, однако за ним проскользнул и холодный, опасный блеск.
  - То есть мне надо тщательно взвесить все за и против, на трезвую здравую голову, при этом, не пребывая с состоянии глубокой депрессии из-за блокирующего силу ошейника, все время стоически перенося боль от побоев, и то ли проклиная богов, то ли благодаря их за столь вынужденную, суровую, двухдневную, сухую голодовку! - максимально закинув удочку, осторожно поднялась на ноги используя шероховатую стену камеры для опоры и выжидательно уставилась на блондина.
  - Прям как одноразового джина поймала! - выражение его лица было донельзя довольным. - Ты либо умна и хитра, либо полная дура! Но что ж, я тебя услышал! Добро пожаловать в мою крепость, детка! - засмеялся лорд, и резкими взмахами, да так, что я чуть не шарахнулась от него подальше - стенка помешала, - выстроил телепорт. Что-то я уже разуверовалась в своей попытке обхитрить этого садиста, и тихо-тихо, по стеночке попятилась в сторону двери. Увидев мои жалкие телодвижения, он зло расхохотался, и вскинув левую руку... поднял меня в воздух. Какого, блин?!
  - Ну, уж нет! Ты сама захотела поиграть. Вот и поиграем! - лорд, продолжая жутко смеяться, магией притянул меня к себе, болезненно ухватил за подбородок, крепко обнял за талию, и что-то прошептал, глядя прямо в глаза. Сознание быстро уплывало, и лишь где-то далеко, на его грани, я услышала далекий голос блондина:
  - Да, девочка, да. Засыпай. Силы тебе еще понадобятся.
  Черный туман беспамятства окончательно заволок мой разум...
  
  
  Глава 3 "Остаться в живых"
  
  Длинные, огненные пряди мокрыми жгутиками разметались по гладкому шелку. Тонкая простыня прикрывала ее обнаженное тело. Нежная, словно бархат кожа так и манила прикоснуться, поцеловать. Ею хотелось обладать. Она стала желанна как ни одна ранее встречаемая им женщина. Она была изумительна. Он хотел ее тело. Он желал ее силу. Он, молча, сидел в кресле напротив собственной огромной кровати, пожирая взглядом спящую незнакомку. Ему хотелось и сохранить ее и... убить. Она влекла чуждой красотой и раздражала дерзкой непокорностью с одинаково непреодолимой силой. Никто ранее не вызывал в нем столько противоречивых эмоций и чувств. Взгляд его был намертво прикован к ее медленно вздымающейся груди, едва прикрытой шелком простыни. Фантазия рисовала два безмерно желанных эпизода. Ему одинаково сильно хотелось сжать в своих ладонях ее небольшую, но аппетитную грудь, губами обхватить упругий сосок, едва прикусив его, зарыться в ее необыкновенных волосах цвета пламени, покрывать стройное тело поцелуями, слиться с ней в едином экстазе, раз за разом проникая в нее и... вогнать ритуальный кинжал прямо в ее сердце, отнимая до последней капли жизнь и столь вожделенную магическую силу. В момент смерти произойдет магический всплеск, и часть силы сконцентрируется в предназначенном для сбора артефакте - камалийском кинжале-концентраторе, который мужчина медленно вращал и подбрасывал одной рукой. Однако если получить на этот ритуал добровольное согласие носителя магического дара, то вся его мощь и сила концентрируется в клинке полностью. Фактически этот ритуал убивает. Но если получить на него добровольное согласие девчонки, он сможет вернуть ее к жизни в течении нескольких минут. Однако, лишившись дара этим ритуалом, она долго не проживет. Хотя, ведь можно поддерживать жизнь такого тела отнятой же у него силой очень и очень долго...
  - Пока эта кукла не надоест...да! - тихо прошептал светловолосый мужчина, жадно облизываясь в предвкушении задуманного. На его губах застыла самодовольная ухмылка. Зловещие блики, отбрасываемые пламенем небольшого камина, танцевали на его лице причудливый дикий танец.
  Блондин медленно поднялся, и, сложив ладони чашей, сформировал в них маленький, полупрозрачный шарик с красноватыми мерцающими прожилкам, что-то шепнул в него, склонился над рыжеволосой бунтаркой и осторожно опустил этот шарик в центр ее груди. Легкое красноватое сияние быстро окутало спящую девушку. Вокруг нее заструились силовые потоки, концентрируясь в очагах внешних и внутренних повреждений, мгновенно залечивая раны во всем теле, останавливая воспалительные процессы, начавшиеся за время пребывания в застенках его оплота.
  
   Ноздри щекотал немного приторный цветочный аромат. Не смотря на легкость во всем теле, ощущалась жуткая усталость, неимоверно хотелось спать. Где-то на грани сознания слышалось тихое потрескивание огня. Откуда оно? Я даже не пыталась задуматься. Ноющее затекшее плечо таки вынудило потянуться, меняя положение тела. Черт!
  - Да блииин, - сонно протянула, все так же не открывая глаз и нехотя вытаскивая из под себя копну едва влажных волос. Опять забыла заплести косу на ночь. Обрежу их когда-нибудь.
   Приняв более удобное положение на животе, я с превеликой радостью вновь отправилась в объятия столь гостеприимного ко мне Морфея. Однако в груди зарождалось тревожное волнение, не дававшее слишком глубоко окунуться в сон.
  Легкое касание горячей ладони к моей прохладной спине выдернуло меня обратно на поверхность сна. Что-то было не правильно. Теплые влажные губы коснулись моей шеи, и вроде бы приятно, но... И тут в нос ударил терпкий одеколон... с ароматом табака. Разум проснулся быстрее тела. С визгом соскочив с кровати, я в бешенстве уставилась на довольно ухмыляющегося обнаженного по пояс блондина, взирающего на меня масляным взглядом.
   -Ё... твою мать! - на автомате слетело на чисто русском наречии. Далее я была готова вылить на его голову еще более колоритный словесный поток в том же ключе, но поостереглась, вспомнив, насколько "нежным и ласковым" бывает эта блондинистая сволочь, и, не зная, поймет ли он вообще смысл моих ругательств. Мне по прежнему оставалось не совсем понятным, как именно я понимаю чуждый мне язык и говорю на нем. Не уж-то в разных мирах лингвистическая эволюция может быть одинаковой? А так как более корректных слов в его адрес пока не находилось, я с молчаливой яростью пыталась вырвать из под него простынь, дабы укутаться в нее, потому как предметов одежды рядом со мной не наблюдалось, а дефилировать в костюме Евы перед этим ублюдком хотелось меньше всего. Белобрысый же вальяжно развалился на огромном лежбище, все шире и довольнее улыбаясь, и самым наглейшим образом препятствуя перемещению простыни на мое обнаженное тело.
  - Убери свою мерзкую задницу с моей простыни! - наконец-то подобрала цензурное выражение.
  - Это моя простынь, - громко хохотнул лорд.
  - Да мне фиолетово чья она, отдай кому сказала! - взвизгнула, что у самой чуть уши не заложило, и таки вырвала многострадальную простынку из под изувера. - Ты вообще охренел что ли?
  Он лишь вопросительно вздернул одну бровь и откинул распущенные белые пряди за спину.
  Быстро укутавшись в простынь, я огляделась. Приличная по размерам комната с огромной кроватью. Большое зеркало в массивной золоченой раме и комод под ним. Пара кресел и небольшой стеклянный столик с кованым каркасом в левом углу возле высокого стрельчатого окна. Справа аналогичное окно с небольшим письменным столом возле него, камин. Минимум мебели. В умиротворенных пастельных тонах выглядело все это просто, но весьма уютно. Кто бы мог подумать?! Одна дверь справа, две слева. Еще одна прямо у меня за спиной. Куда бежать-то?
  - Даже не пытайся, - промурлыкало это чудовище, словно прочитав мои мысли. - Иди лучше ко мне, - он похлопал ладонь рядом с собой, и облизнул нижнюю губу.
  - Ага, щазззз! - медленно, но верно я перемещалась за спинку с креслом. Да, укрытие весьма сомнительное, но лучше что-то, чем совсем ничего. - Бегу и спотыкаюсь, смотри, - приподняла простынь выше колена. - Все коленки в кровь разбила, - и все-таки выказала ему привычно родной "фак".
  - Мне казалось, мы нашли общий язык? - он медленно поднялся с кровати.
  В глазах его уже не было озорного пошловатого огонька, они блистали холодным колючим льдом.
  - Процитируй, когда я дала согласие на твое предложение? - я медленно начала огибать кресло, так как лорд целенаправленно приближался.
  А чем грозит его близость, я знала слишком хорошо. Хотя тело и не болело - исчезли следы всех членовредительских действий, словно меня никто ни разу и пальцем не тронул, - но память-то не исчезла никуда.
  - То есть не надумала еще? - подойдя вплотную к креслу, остановился в обманчиво расслабленной позе, скрестив руки на груди. Свет от камина соблазнительно отражался на его гладкой, упругой, чуть загорелой коже. Ну почему все красавцы зачастую такие уроды? - Слушаю тебя внимательно.
  - Да, как бы, пока взаимовыгодных условий не предоставили для рассмотрения! - уныло вздохнула.
  Он меня пытается довести?
  - Твоя собственная жизнь - это не выгодное условие? - в голосе прорезались нотки легкого раздражения.
  - Опять за рыбу деньги! Выгодное оно для тебя! - презрительно фыркнула. - Что-то пока не наблюдаю в сексуальном рабстве у садиста выгонной для себя стороны!
  Блондин сощурился и по лисьи оскалился.
  - Желаешь матримониального ритуала? - он бы и ближе подошел, но нас разделяло небольшое мебельное препятствие.
  - Пхах! - аж поперхнулась воздухом. - Что-то не вижу разницы между первым и вторым предложением! И вообще, представился бы для начала! Мало того, что подкат вообще отвратный, так еще и вежливость отсутствует наглухо. Впечатление, что в хлеву воспитывался!
  - Мое имя - Александр, - по раздувающимся ноздрям стало ясно, что он злится. - Так ты будь посговорчивее, - блондин слегка наклонился и оперся рукой на высокую спинку. - А я буду поласковее, - и перешел на проникновенный шепот. - Но знаешь, мне нравится причинять боль. Это заводит.
  - Кхе-кхе! - что-то в горле пересохло и как-то поплохело. Меня качнуло, пришлось отступить немного в сторону, попрощавшись с призрачно надежным укрытием.
  Белобрысый расплылся в еще более жуткой улыбке и внезапно сиганул через боковинку кресла. Едва приземлившись на ноги, он рванул за простынь, в попытке сорвать ее с меня. Провально - я вцепилась в постельный "гардероб" мертвой хваткой и чуть не упала от столь сильного рывка. Впрочем, я бы и упала, не притяни он меня к себе, крепко обнимая за талию.
  - Ну, - тихо спросил он, - а каково твое имя?
  - Фрося! - буркнула первое, что пришло в голову.
  - Врешь, - лукаво протянул, и склонился к моему лицу.
  - Докажи! - сморщилась, и постаралась отпрянуть на его несчетную попытку к поцелую.
  - Да брось, - шепча, жарко выдохнул в мои губы. - Ты явно не девица строгих нравов! Ни одна магичка не обладает целомудрием как таковым.
  - Эээээ... - моему удивлению не было придела, впрочем, оно быстро сменилось на злость. - Ты сейчас кого шлюхой назвал?!
  Блондин схватил меня за шею, так что под его пальцами ободок ошейника не больно, но неприятно врезался в кожу. Я уж и забыла про это проклятое украшение. Начинаю привыкать - не есть гуд! Одной рукой я пыталась удержать свою простынь, другой же вцепилась в его широкое запястье, в кровь оцарапывая бронзовую кожу этой твари.
  - Ты еще скажи, что у тебя никогда не было мужчины и вообще ты замужем! - премерзко скалясь, зашипел он и практически лоб в лоб склонился ко мне.
  - Бббыло... - я хотела выдать гневную тираду, но слова застряли в горле. Да что ж такое-то? Опять что ли?!
  - Так кого демона тебе надо?! - лорд сорвался на крик.
  - Выпить. Закусить. И немножко покурить! - выпалила я быстрее, чем сообразила смысл этих слов.
   Лорд замер и вылупил на меня дико удивленные глаза. А я что? Я ничего! Про выпить, конечно, загнула, а вот поесть и покурить бы не отказалась. Все так же удивленно пялясь, Александр отступил на пару шагов.
  - А что? - невинно похлопала глазами. - Нельзя?
  - Хм.
  - Содержательный ответ, - скорчила недовольную гримасу, поправляя несчастную простынь, которая под своей тяжестью так и норовила сползти с меня. Видя мои мученические попытки понадежнее закрепить огромную шелковую ткань на своем теле, он снова лишь хмыкнул, щелкнул пальцами, и бросил в меня сверток чего-то легкого, прозрачного, телесного цвета. От неожиданности я не успела это перехватить, и оно ударило меня по лицу. Встряхнув его одной рукой, я таки узрела, шо это было - тонкое, длинное, из шифона, с ооочень откровенным декольте, в пол не то платье, не то предмет нижнего женского гардероба.
  - А поприличнее ничего нет, Сашок? - помахала перед ним этой мечтой эротомана.
  - Нет, - нагло развалился он в одном из кресел, закинув одну ногу на другую, и проигнорировал мою дерзкую фамильярность. Ну или просто не понял обращения.
  - Может к нему что-то под низ полагается? - гнев и возмущение во мне медленно набирали обороты.
  - Нет, - невинно улыбнулся, и выжидательно уставился, с предвкушением ожидая определенных действий с моей стороны.
  - Может, ты хотя бы отвернешься? - я шипела уже как змея.
  - Нет, - вот-вот, и его лыба растянется от уха до уха.
  - Тебя хоть что-то в данный момент кроме моей наготы интересует? - еще чуть-чуть и мои эмоции достигнут крайней токи кипения.
  - Нет!
  - Словарный запас закончился?!
  - Нет! - эта ситуация его явно забавляла.
  - Издеваешься?!?! - я таки заорала.
  - Нет! - блондин едва удерживал смех.
  - Так трудно отвернуться?
  - Нет!
  - Ааааа... Другие слова помнишь?
  - Разумеется, - в его руке материализовался бокал с черно-рубиновым содержимым. Он взмахнул им, как бы говоря "за тебя", и пригубил.
  - Прогресс, однако! - недовольно уперла я руки в бока. - Ножницы у тебя есть?
  - Нет.
  - Дай мне их! - топнула я ногой в бессильной ярости.
  - Нет.
   Вот козел! А на столике рядом с ним появилась большая тарелка с тонко нарезанным мясом и сыром, несколько столовых приборов, ваза с виноградом, бутылка красного вина, еще один бокал, видимо для меня, пепельница и небольшая шкатулка, вероятно с сигаретами, судя по моему недавнему запросу. Ну, точно, издевается же!
  - Боишься, что тебя зарежу ими?
  - Нет.
  - Бл...ь! - меня понесло. - Дай. Мне. Эти. Гребанные. Ножницы!!!
  - Зачем?
  - Ты дебил?
  - Нет.
  - Ты дебил!
  - Нет.
  - Хорошо, ты козел!
  - Нет, - блондин, уже не сдерживаясь, ржал в голос.
  - Конь, мать твою!
  - Нет, - простонал он и залился с новой силой.
  - Ванная где? - едва не заплакала, с силой подавляя сие желание.
  - Там, - махнул он в сторону правой стены с одной дверью.
   Размашистым шагом быстро преодолела разделявшее нас расстояние, скрипнула зубами, гневно взирая на его довольное выражение лица, и схватила нож. Александр тут же подскочил, и больно вцепился в мое запястье. Нож выпал из рук, тихо упав на ковер.
  - Что? - слезы вот-вот готовы были покатиться по щекам. - Я лишь хотела "почикать" им твою распроклятую простынь. Я не хожу голая в прозрачном белье при посторенних мужчинах! - обиженно поджала и прикусила нижнюю губу.
  Ни капли сожаления не промелькнуло в его холодном взгляде. Лорд перехватил мои руки, и сорвал с меня этот огромный кусок тяжелой материи, оставляя совершенно нагой. Швырнул его на законное место - кровать, спокойно поднял нож с пола, и уселся обратно в кресло, донельзя довольный собой. Мне ничего не оставалось, как быстренько скрывать свою наготу под ранее предоставленным сомнительным нарядом. Ну, тут уж как в присказке "лучше что-то, чем ничего".
  Я взирала на светловолосого, и вполне привлекательного собой мужчину со злостью, которая за доли секунд сменилась яростью, потом горечью и... медленно перетекла в страх, завершающегося паникой. В его глазах плескались море чувств, и ни одно не было добрым и светлым по отношению ко мне. Его взгляд словно кричал "Я все знаю наперед, девочка. Ты попала!" И наконец, пришло столь простое и ясное осознание - он играет со мной. Именно он, не я! Это его поле, и я на нем даже не пешка.
  Весь сконфуженный румянец враз схлынул с моего лица, оставляя на нем крайнюю степень бледности. Что само собой не осталось незамеченным хозяином этих апартаментов. Его злобствующая и самодовольная улыбка просто светилась на красивом жестоком лице.
  - Да сядь ты уже, недоразумение, - хмыкнул блондин.
   Я застыла мертвым истуканом, не веря в происходящее. Лучше бы сгорела как ведьма.
  - Сядь! - рявкнул Александр, но я продолжала неподвижно стоять, мечтая провалиться куда угодно, хоть в преисподнюю, лишь бы все это оказалось кошмарным сном.
  Лорд резво подскочил, и, ухватив меня за шею, просто швырнул на соседнее кресло. Я продолжала смотреть на него в паническом ужасе, приоткрыв рот, и так и не решившись проронить и слова, лишь подбородок едва подрагивал. Он склонился надо мной, принуждая рефлекторно вжаться в спинку кресла в огромном желании раствориться в ней, и выдохнул прямо мне в лицо:
  - Я не люблю повторять дважды!
  Тело охватила неконтролируемая нервная дрожь. Как я не пыталась ей овладеть - провально! Глаза заволокли быстро наполняющие их слезы, и капли соленой жидкости крошечными бусинками покатись по моим бледным щекам. Не помня себя, я вцепилась в подлокотники с такой силой, что костяшки пальцев побелели, и стало больно. Но, я почти не чувствовала этой боли, лишь взирала на его уверенное и донельзя довольное лицо широко распахнутыми глазами.
  Хмыкнув, белобрысый садист медленно отстранился, и вернулся на свое кресло. Я же поджав губы, в панике начала хаотично смотреть по сторонам, сама не понимая, что хочу найти. И тут мой взгляд остановился на темной древесной шкатулке. Сигареты?.. Я схватила шкатулку и ...да, там действительно были сигареты. Аромат табака и шоколада тонко пощекотал ноздри. Да неужели? Дрожащими пальцами я вытащила одну никотиновую палочку, замерев на долю секунд в поисках зажигалки, но ее не оказалось рядом. Нехотя перевела взгляд на блондина, в ожидании. Однако мужчина лишь вопросительно повел бровью и равнодушно продолжал наблюдать за откровенно нелепой ситуацией. Ах ты убогое животное! Чувство злобы вновь всколыхнулось глубоко в груди, несколько притупляя страх.
  - Огоньку не найдется, милейший? - вопросила тошнотворно-приторным тоном.
  - Добудь! - ответ последовал в аналогичном ключе.
  - Были бы спички, - процедила, скрипя зубами - был бы рай!
  Белобрысый уставился на меня в легком недоумении.
  - Забей! - холодно выдохнула, отводя глаза, швыряя сигарету в бессильной ярости, и отвела глаза.
  Куда угодно смотреть, только не на этого гада! На кончиках пальцев осталась какая-то странный след, словно пыльца от цветка. Недовольно растерла ее по ладошкам.
  "Ненавижу, ненавижу, ненавижу!" - лишь одна мысль крутилась в голове. Нервное постукивание пальцев о древесный лакированный подлокотник становилось все более частое и громкое. Взгляд хаотично припрыгивал с оного предмета в комнате, на другой. Но я неимоверным усилием воли всячески старалась не смотреть на лорда. Я злись. Еще чуть-чуть и зубы превратятся в крошку. Ярость бушевала с такой силой, что загорели сначала щеки, потом уши, потом жар по шее опустился на грудь, с нее на руки... Я взглянула на кисти. Они... О Бог ты мой, мои руки пошли ярко алыми пятнами, и грудь и... Я вся была покрыта ими. Тело бросило в неистовый жар. Однако при этом меня начало мелко потряхивать, словно в лихорадке. Дышать стало крайне тяжело, перед глазами заплясали темные круги, и закружилась голова. Часто-часто дыша, я затрепыхалась, аки птичка, пойманная в клетку, и даже предприняла попытку встать на ноги. Однако ноги меня держать категорически отказались, и я так и осталась седеть в этом проклятом кресле. Александр все так же внимательно наблюдал за мной, ничего не говоря, и даже не шелохнувшись. Все его внимание было приковано ко мне в моем каком-то диком, страшном и необъяснимом припадке. Еще чуть-чуть, и мне кажется, я вспыхну! Запахло паленым... Мне все больше и больше не хватало воздуха - дышала уже хрипло и надрывно. А потом пришла все поглощающая боль! Казалось, что по моим венам течет не кровь, а серная кислота, выжигающая и растворяя все мои внутренности. По комнате прокатился мой душераздирающий, истошный вопль... Боль была такой силы, что я находилась уже на грани безумия, готовая вот-вот отключится от болевого шока. Мою спину неестественно выгнуло, руки с нечеловеческой силой вцепились в подлокотники, медленно кроша прочное вековое дерево. Глаза начала заволакивать красная дымка, как вдруг вокруг меня все вспыхнуло ярким пламенем, и стало еще жарче. Я горела и все вокруг меня тоже горело!...
  Весь этот ад прекратился внезапно. Подавшись рывком вперед, просто упала на пол, часто-пречасто дышала, наслаждаясь блаженной свежестью, что дарил резко похолодавший воздух. Кожу пощипывал приятный морозец, а изо рта при каждом выдохе вырывалось крохотное облачко пара. Ооо даааа! Как это чудесно! Как божественно! Пока я соизволила приходить в себя от произошедшего, температура воздуха в комнате снова стала нормальной.
  Полежав так еще около минуты, и более ли менее восстановив дыхание, я подняла голову и уперлась взглядом в мужские, начищенные до блеска кожаные черные лакированные туфли. Что?.. Приподняв голову еще выше, я встретилась взглядом с как никогда счастливым блондином. Он просто сиял, как будто выиграл в лотерею миллион баксов зеленых. Его почти белоснежные волосы покрывали черные хлопья пепла. И его одежду, и кресло, и... Я медленно оглядела угол комнаты, в котором мы находились. Вокруг все было выжжено до черноты: и мое кресло, и ближайшая ко мне половина его, и пол, и стена, и столик на котором уж не было ни еды, ни выпивки, ни сигарет , вообще ничего кроме маленького подсвечника с двумя черного цвета свечами! А вот его раньше тут не было. Пепел кружился, словно пушистые снежинки в безветренную снежную ночь, покрывая все вокруг темным полотном.
  Медленно встав на ноги, завороженным взглядом оглядела все вокруг себя, рефлекторно попытавшись вытереть измазанные чернотой копоти ладони об платье. Платья на мне не было... Что??? Я стояла абсолютно голой. Голой и грязной. Твою... дивизию!
  - Что. За. Херня? - оторопело устаивалась на блондина.
  - Ничего страшного, - оскалился Александр, достал прямо из воздуха другую, похожу на предыдущую шкатулочку, вынул из нее сигарету, подкурил ее от стоящего на закопченом столике подсвечника, и протянул ее мне. - Молодчинка! Добыла огонь. Первая ступень инициации как оказалась. Интересный, однако, получился эффект от катализатора... Одно мне теперь точно ясно - ты сама не знаешь, какой силой обладаешь! А вот теперь вопрос - как, откуда и почему, милая?
   - Я тебе не милая! - рывком приняла никотиновую отраву и судорожно затянулась.
  Дым оказался мягким, с едва ощутимым привкусом шоколада, легкими и, пожалуй, даже нежным. Никогда в жизни бы не применила последнее сравнение к сигаретам. Мдэ. Раньше я курила "сено", оказывается. С почти счастливым выражением лица, медленно вдыхала приятный дым из никотиновой палочки, которая была чуть длиннее и немного потолще привычных мне "Рич". От неимоверно удовольствия, что дарила мне эта, по сути своей, отрава и дрянь, мысли о моей наготе померкли и вообще затерялись на задворках важности. Я снова отвернулась, оглядывая устроенное мною пепелище. Как это произошло? Что за катализатор? Уж не та ли пыльца? Чего он хотел там увидеть у меня?..
  Снова затяжка, и снова желание послать все к черту. Ни о чем пока не думать, просто получать удовольствие. Но, как я не старалась, одна мысль не давала покоя - неприятно свербело меж лопаток. Естественно я оглянулась, и встретилась с откровенно похотливым выражением лица Александра, взгляд которого бессовестно блуждал по моему телу от самых кончиков пальцев ног, но не поднимался выше моей груди. Меня сей факт, естественно взбесил!
  - Слюни подбери, - стебанула с жесткой интонацией. - Брюки заляпаешь.
  Лорд медленно поднял голову, сощурил глаза, и впился в меня жестким, болезненно колючим взглядом, посидел так секунд пять, скрипнул зубами, поднялся и медленно направился ко мне.
  Шаг. Я отступаю. Еще один плавный, почти плывущий шаг. Я снова отступаю. Он останавливается, продолжая зло зыркать на меня. Я же делаю еще несколько шагов. Стена. Да и хрен бы с ней. Медленно и спокойно тянусь по стеночке. Одна дверь за моей спиной. Ручка. Пытаюсь, не глядя нащупать ее. Дергаю. Пролет. Дальше ползу - вторая дверь. Та же история. Быстрый взгляд на еще одну дверь, но куда более массивную и большую, чем все остальные тут наличествующие. По любому это выход. Вновь смотрю на лорда. На его безупречно красивом лице появляется злорадно-победоносная ухмылка. Ясно, туда мне нет хода, а точнее выход в нее закрыт. Почти напротив дверь в ванную. Только метров восемь как минимум до нее пробежать. Гулко сглатываю, тем самым вновь показывая свою неуверенность и абсолютное отсутствие контроля над ситуацией. Белобрысый змееныш скалится еще шире. Вот урод! Еще пара осторожных шагов в сторону, и я срываюсь с места, глядя на столь вожделенную дверь, на которою не так давно было указано в направлении наличествующей тут ванной. Долю секунды спустя мне на перехват срывается Александр. Не хватило какого-то метра, чтобы добежать до двери, как меня обхватили крепкие мужские руки, резко развернули и с силой швырнули на кровать! Не ожидавшая столь сильного толчка, коротко вскрикнула. Мягкая перина приняла меня в короткие объять, потом подбросила немного вверх, снова приняла и снова подбросила, прежде чем я неподвижно осталась лежать на кровати. С ужасом взираю, как он приближается, медленно расстегивая замысловатую, немного даже массивную пряжку пояса на его брюках, и жутко ухмыляясь, не предвещая всем своим видом ничего хорошего. Парадоксально, но все это время подкуренная сигарета оставалась у меня в руках. И даже не потухла. Затягиваюсь. Изверг приблизился, полностью расстегнув пояс и ширинку своих брюк. Склонился на до мной. Я снова глубоко затянулась и выдохнула направленную струю дыма прямо в его до тошноты противное лицо. Александр замер, скрипнул зубами, гневно раздувая ноздри, и потянулся к моей сигарете. Естественно я отодвинулась от него ближе к противоположному краю. Лорд зло оскалился немного склонил голову, натянул на свой фейс еще более жуткую кровожадную ухмылку, и чуть выставив вперед правую руку, с напряжением скрючил пальцы, словно с силой что-то сжимая. Он приподнял ее на уровне своего лица. Вместе его рукой где-то на полметра над постелью поднялась и я, судорожно хватая воздух ртом, и задыхаясь, словно невидимая длань меня душила. Впрочем, так оно и было. Ну и хватит! Заканчиваем играть. Или пан, или пропал! Да, для меня второе, но уже лучше так!
  - Вот тебе моя сила и мое тело! - прохрипела каким-то не своим, старческим голосом и выказала ему кулак с понятым верх средним пальцем. - Валяй, убивай!
   Белобрысый замер, чуть ослабив хватку. Его ледяные глаза внимательно изучали меня. Я была настроена решительно! И он это понял. Заиграв желваками, лорд сощурил глаза, немного помедлил и припечатал меня о стену. Ох! Короткий вскрик, сильная боль в правом плече и ребрах, и мое тело упало на кровать. Еще и оцарапала левую икру о металлическое изголовье.
  - Мммм, - очень тихо выдохнула, не в силах молча выносить боль, но и не опускаясь до скулежа.
  Александр медленно обогнул свою постель, и довольный собой понаблюдал за моим напряженным от боли лицом. Склонился почти вплотную ко мне, скользнул ладонью куда-то в сторону, и спустя несколько секунд вытащил из вороха постельного белья короткий кинжал черного цвета, с весьма массивной рукояткой, на конце которой мерцал радужными бликами огромный камень, размером с грецкий орех, похожий на бриллиант. Может быть, мне бы и стало интересно, что за камушек такой, как типичной бабе. Но! Во-первых, я не была типичной бабой. Во-вторых, слишком уж все болело от удара о стену. Да и не нравился мне ни сам кинжал, ни выражение лица садиста.
  Рефлекторно я отодвинулась от блондина, чем позабавила его еще больше. Тихо хохотнув, он коротким рывком подался в мою сторону, грозно нависая всем телом. Одной рукой, в той, что зажат был кинжал, он упирался о кровать, другая же скользнула мне на затылок, зарываясь в моих спутанных волосах.
  - Ты сама будешь меня умолять забрать твою силу, детка - шепнул, почти поцеловав. - Я обещаю тебе это...
  Его пальцы захватили прядь приличной толщины. Резко дернув меня за волосы, он намотал их на кулак. Сказать, что мне было страшно, это не сказать совсем ничего. Но я стойко и мужественно старалась переносить боль. Лучше умереть! Пусть так, ну лучше поскорее умереть! Слезы помимо моей воли выступили на глаза, и несколько из них скатилось по щекам. Нет, я все равно не заплачу! Лорд снова больно дернул за волосы, заставляя вставь меня на колени.
  - Странный цвет... и хорошие волосы у тебя... были! - короткое тихое "чирк" клинка, и почти вся длина спутанных прядей осыпалась передо мной. Вот сука!
   - Нет! - закричала я, но было поздно. Гад! Ненавижу!
  Мои плечи сотрясли беззвучные рыдания. Короткие пряди, на ряду со скудными остатками длинных, растрепались, прилипая к мокрым щекам. Проведя пальцами по рыжим локонам, лежащих прямо передо мной, я вдруг резко подскочила, и словно кобра бросилась на блондина. Я обезумела.
  Одним лихим прыжком я повалила его с кровати на пол. Он же увлек меня за собой. Упав, я сильно ударилась локтем, но совершенно не обратила на это внимания. Мне было как-то не до того. Я забыла и про боль в иных частях тела. Ярость и ненависть превалировали над всеми иными чувствами и ощущениями.
  Александр попытался скинуть меня с себя. Ага, как же, разбежался! Я крепко держалась за него, обхватив за пояс ногами, слову весьма сильными. Мы катались по мягкому ворсу ковра, поднимая черную пыль пепелища. Все его попытки перехватить мои руки и подмять меня под себя оканчивались провалом. Ловко намотав его патлы на кулак, и рванув, быстро вцепилась в открытый участок шеи зубами, прокусывая мягкую податливую плоть. По комнате пронесся его короткий приглушенный крик смешанный с рычанием. Больно? Сука, тварь, урод! А мне, думаешь не больно? Извернувшись, он с силой ударил меня в висок. Зубы соскользнули с мокрой от крови кожи, а голова качнулась в сторону. Я зарычала глухим гортанным звуком, и отвесив ему тяжелый удар в нос снова вцепилась зубами в его шею, нанося новые раны. На несколько мгновений он притих. И, нет бы мне обратить на это внимание, но куда уж там... Разум испарился, выпуская на волю дикие, животные инстинкты. Внезапная и резкая боль пронзила правое плечо и оно онемело. Теперь помещение пронзил уже мой высокотональный вопль. Блондин лихо скинул меня, подскочив на ноги. Я же осталась лежать на полу. Любая попытка пошевелиться отдавалась адской болью. Я часто дышала, чувствуя, как подо мной разливается горячая жидкость.
  Взъерошенный, с окровавленной грудью - кровь струйками стекала на его обнаженный торс, - он, тяжело дыша, склонился надо мной, и злорадно улыбнулся.
  Боль охладила мой пыл, и я лишь устало посмотрела на него. Его рука потянулась ко мне, заставляя рефлекторно зажмуриться в ожидании удара.
  - Нихрам! - в предвкушении глядя, грозно скомандовал он, и накрыл камень рукояти своей ладонью. Я не знаю, что должно было произойти, но... ничего не произошло. Победное выражение лица Александра быстро сменилось недоумением, а после злостью.
  - Какого?! - он перехватил нож и крутанул лезвие во мне. Я не сдержалась, пронзительно закричав.
  - Ты! - злобно выдохнул садист! - ТЫ!
  - Да я, я, - часто-пречасто дыша от неимоверной боли, выдохнула я. - Давай уже, заканчивай! - голос скулил и был жалок.
  Но он лишь подождав пару секунд, раздосадовано и зло скрипнул зубами, и вынул небольшой кинжал из моего плеча. Я снова закричала. Боже, ну и садист! Чтоб тебе сдохнуть раньше меня!
  Здоровой рукой зажала рану, придерживая поток крови. Тело прошиб сильный озноб, а к горлу подкатила тошнота. Голова кружилась неимоверно.
  - Ты еще и артефактор! - пришел к какими-то собственным выводам блондин. - Все интересней и интересней. Все равно сама отдашь!
  Блондин еще какое-то время разглядывал, словно наряженную пружину меня, а потом так улыбнулся, что мне стало еще хуже. Сознание резко помутилось, а перед глазами заплясали разноцветные круги и пятна. Я только и успела подумать, что еще не закончил он издевательства, как тот склонился на до мной, и рванул за шею. Боль взорвалась очередной яркой вспышкой. Короткий вскрик и я опять провалилась в черную бездну.
  
  Не знаю, сколько я так пробыла без сознания, но пришла я в себя...как думаете от чего? Боль. Боль! Боль!!! Мои руки... Мои запястья и правое плечо. Я дышала прерывисто и часто. По щекам текли слезы. Мне никогда в жизни не было так больно. Её было слишком много чтобы терпеть. Третьи сутки моего заключения надо мной издевались. Если выживу (не понятно как конечно, но вдруг!) - голыми руками расчленю этого ублюдка.
  Несколько свободно парящих шариков высоко под потолком скудно освещали серое, унылое помещение. Я сидела на каменном полу небольшой полукруглой комнатки, в весьма неудобной позе, спиной к низкой деревянной скамейке. Из одежды на мне оказались простые бледно-серого цвета брюки и такая же туника с рукавом в три четверти. Где я? Мои руки были растянуты в разные стороны, а запястья каждой пробили тонкие кинжалы, плотно уходя в деревянную поверхность. Рана в плече все еще кровоточила, хоть и не сильно. Любое, даже чуть слабое движение причиняло адскую боль.
  Блондин, садистски улыбаясь, стоял надо мной. Я с огромным трудом подняла голову и посмотрела на него.
  - Чтоб ты сдох, мразь! - прохрипела я каким-то чужим голосом. Наверное, сорвала, пока кричала.
  Тот лишь ухмыльнулся, и присев на корточки передо мной, больно ухватил за подбородок, заставляя посмотреть в его ледяную безжизненную синеву очей.
  - Выживешь до рассвета, я тебя отпущу! - прошептали его губы, и требовательно впились в мои. От столь резких движений во всех ранах вспыхнул нестерпимое колотье, и я снова отключилась.
  Всю ночь, если конечно прошла только она, я находилась в жутком бреду. Сознание то возвращалось, то вновь проваливалась в черную бездну. Но пока я находилась в сознании, вела тяжелый бой с невыносимыми и нестерпимыми ощущениями. Сорванный голос не давал возможности кричать. Даже горло болело, словно мне насыпали в глотку раскаленного песка. Мучила сильная жажда. И эта проклятая лихорадка - постоянное потряхивание лишь усиливало и без того адскую боль в плече и запястьях.
  Когда приходила в себя, стонала. Не знаю почему, но так было легче терпеть. Тело занемело от долгого нахождения в одной и той же позе, а каждое неосторожное движение вновь отбрасывало мой рассудок в бездну забвения. Этот переход был прост - просто отключалась и все. А вот приходила в сознание долго и мучительно. Я словно плыла в тумане. Он был густым, холодным и вязким. Сначала появлялся слабый болезненный пульс. Но потом болезненные импульсы раскаленными иглами текли по рукам, отдаваясь в голове. Ног я вообще не чувствовала. И холод, холод, холод. Он сковывал тело, от него потряхивало, и боль становилась все сильнее. Она накатывала волнами, каждая из которых была сильнее предыдущей. Потом она отдавалась во всем теле, и где то на границе сознания я слышала собственный стон. Он становился все громче и громче. А потом я медленно и с трудом открывала глаза, возвращаясь в свой самый ужасный кошмар - реальность.
  Боже, как же хочется пить. Я снова протяжно застонала. Господи, пожалуйста! Я больше не могу. Не помня себя, я зашептала:
  - Господь, отец мой всемогущий, живущий на небесах! Да святится имя Твое. Да придет Царствие Твое. Да будет воля Твоя и на земле, как на небе. Хлеб наш насущный подавай нам на каждый день. И прости нам грехи наши, ибо и мы прощаем всякому должнику нашему. И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство и сила и слава вовеки. Аминь.
  Как только последнее слово неслышным шепотом слетело с моих губ, я почувствовала чье-то присутствие. С огромным трудом подняв голову, я посмотрела на дверь. В проходе стоял мальчик лет десяти и смотрел на меня с примесью опаски и жалости. Я умоляюще взглянула на него.
  - Воды... - прохрипела, облизывая пересохшие губы.
  Мне показалось, что мальчик чуть качнул головой.
  - Пожалуйста! - по моим щекам потекли горячие крупные слезы. Это тоже причиняло боль. Все причиняло дикую боль. Я смотрела на него ничего не видящими от слез глазами. Их сияние давно потухло, и остался лишь необычный оттенок.
  - Пожалуйста! - вновь попросила я, и немного подалась вперед.
  Новый взрыв боли и я снова провалилась.
  Пришла в себя от того, что кто-то прикоснулся к моему лицу чем-то холодным. Этот кто-то оттирал мое лицо от грязи и засохшей крови мокрой и холодной тканью. Я открыла глаза и увидела перед собой того же мальчишку. Он напряженно смотрел на меня. Его губы были плотно сжаты в тонкую линию. Мальчик чуть приподнял мою голову и поднес к губам полную кружку холодной ключевой воды. Большой глоток обжег пересохшее горло. От холода сводило зубы, но я делала просто огромные глотки. И вдруг мальчик резко отнял кружку и поднес к моему лицу несколько странных листочков.
  - Съешь! - чуть ли не приказным тоном потребовал он.
  Я вопросительно посмотрела на мальца.
  - Быстрее, рассвет через пару часов! Это снимет боль. Скоро за тобой придут. Если выживешь... если сможешь выжить, убей его!
  По моему лицу скользнула тень ухмылки. С превеликим удовольствием голыми руками разорву этого гада. Я ухватила губами листья и начала разжевывать их. Тошнотворно-горький сок растения заставил меня скривиться. Захотелось выплюнуть эту мерзкую гадость.
  - Глотай, давай! - потребовал мальчишка, подставляя мне кружку с водой.
  Вы даже не представляете, каких усилий мне стоило проглотить эту дрянь. Легче было сожрать полынь.
  Как только я допила, мальчик быстро убежал, лишь бросив на последок:
  - Прощай.
  Я же пыталась понять, что это такое было. Создавалось впечатление, что я обезумела от боли и все произошедшее лишь плод моего воображения. Только вот отвратительное послевкусие и странная легкость, быстро разливающаяся во всем теле, оставляли толику надежды, что все было реально.
  Боль медленно затихала, становясь менее навязчивой. В определенный момент просто перестала ее замечать. В теле ощущалась дикая усталость. Я лишь нашла в себе силы, чтобы согнуть ноги и свести вместе колени. Вот в такой странной позе я провалилась в беспокойный сон.
  Чего мне только не снилось. Лица и образы пролетали перед глазами. Мое прошлое и мое настоящее смешались в диком танце. Это было и страшно и смешно. Одно быстро перетекало в другое. Яркие краски вдруг исчезали, становясь тусклыми и серыми оттенками. Семья, мама, Вася, Эдик, Макс, незнакомые люди, блондин, стражник, мальчик, снова Вася, Эд и Макс и... о, а это кто? Длинные волосы платинового цвета развеваются на ветру. Высокий, тело словно литое, но не огромное как у качков, поджарый. Узкая черная одежда не скрывает атлетической мускулатуры. А его глаза... В них холод, ненависть и... смерть! Вот он стоял далеко, но вдруг рядом. Он опасен. Я чувствую. Но меня неумолимо тянет к нему. Я хочу его! Хочу?! И снова мелькают лица, чужие и родные, а он стоит далеко, словно статуя и смотрит. Потом улыбается, махнув рукой, и исчезает. Ох, и не хорошую он мне улыбку показал. Внезапно прямо передо мной появился блондинистый садист.
  - Жива? - ухмыляясь, он взял меня за подбородок.
  Я резко рванула назад. И почувствовав сильную боль в руках, быстро вернулась в жестокую реальность. Распахнув глаза, уставилась диким взглядом на блондинистого ублюдка.
  - Ну, надо же! И в правду жива! - он с неописуемым интересом и удивлением разглядывал меня.
  - Я решила воспользоваться правом на жизнь! - тихо прохрипело моё горло. Да уж, похоже, связки я не скоро восстановлю. Если, конечно, выживу в этом чокнутом мире.
  - Кто же ты такая? Ещё ни одна ведьма не выжила, а ты...
  - Видать не так уж и хотелось после твоих "ласк"! - самым нахальным образом перебила блондина. Блондинистый оскалился во все 32 зуба.
  - У тебя ещё остались силы на хамство?.. Как же ты смогла?.. - он осмотрел ошейник.
  - Не всё может блокировать эта железяка! - собравшись духом, напряглась, собираясь показать ему ещё один фокус. - Это тебе не простая магия.
  Громко выдохнув, рванула руки вверх. Кинжалы, лезвие которых к основанию утолщалось, дальше пронзили плоть. Чуть подсохшие раны снова начали кровоточить. Боль взорвалась адской вспышкой, но я была к ней готова, и сумела-таки выдать мощную эманацию. Лорд и вчерашний охранник, вскрикнув, упали на пол. Я растянула губы в кривой ухмылке, и снова ненадолго отключилась.
  Вскоре сознание вернулось в мое израненное, несчастное тело. Открыв глаза, я увидела как бледный и чуть покачивающийся блондин от души пинает стражника.
  Я довольно злорадно ухмыльнулась.
  - Да не встанет он, - у меня даже хватило сил, чтобы рассмеяться. - У него болевой шок!
  Блондин гневно сверкнул глазами в мою сторону.
  -Ты! - зарычал он.
  - Выполняй договор! - хрипло перебила блондина.
  Гнев сменился удивлением на красивом лице блондинистого садиста.
  - Я выжила! Отпускай!!! - чуть ли не рявкнула я. Помешало только отсутствие голоса.
  На его лице можно было прочитать кучу эмоций. Ему и добить меня хотелось, и интересно было узнать смогу ли я уйти. Его мучили сомнения - отпускать не очень-то и хочется, добивать жалко, но в том состоянии, что я сейчас, вообще очень можно усомниться, а не сдохну ли я максимум через сутки?..
  - Ну что ж, - приняв определенное решение, Александр подошёл ко мне. - Иди! - и рванул первый кинжал.
  Из горла вырвался, нет, не крик, тихий полу-стон полу-хрип. Накатил приступ тошноты. Я прижала истекающую кровью руку к груди. Меня трясло и покачивало. Блондин замер рядом со мной, довольно ухмыляясь. Чего он тянет?
  - Ну же? - проронила тихим шепотом.
  - Хочешь уйти, вынь второй кинжал сама! - довольный непонятно чем, мурлыкнул садист.
  Он развернулся и быстрым шагом покинул мою комнату. Вот ведь сука!!!
  Тяжело и часто дыша, я перекатилась на бок и уставилась на вторую руку. Пальцы первой не слушались и малейшая попытка пошевелить ими, не говоря уже о прикладывании каких-либо усилий, причиняло адскую боль. Да мне же не хватит сил вырвать второй кинжал!
  Сознание моё балансировало на грани. Боль снова завладела всем телом. Это означало, что действие того растения, что дал мне мальчик, уже закончилось. Чёрт! Как же мне быть? И жить хочется и сил за жизнь бороться уже нет! Если бы не этот проклятый ошейник... А что бы я смогла? Ведь я ничего не знаю. Ненавижу!..
  - Ненавииижуууууу!!! - захрипела я в силу оставшихся возможностей моих голосовых связок.
  Внезапный порыв ярости затуманил остатки разума и, вцепившись зубами в рукоять кинжала, я резко выпрямила спину. Опять боль. Надо выстоять. Надо освободиться. Небольшая пауза. Еще рывок, и еще, и еще... И еще... И я снова отправилась в черную бездну забвения, лишь отметив, уплывающим сознанием, звонкий удар кинжала о каменистую поверхность пола.
  
  
  
  Глава 4 "Встреча"
  
  Яркая полупрозрачная сфера, пару метров в диаметре, вспыхнула и тут же погасла оставив после себя небольшую ямку посреди широкой дороги, и высокого мужчину, закутанного в длинный, теплый плащ. Глубокий капюшон скрывал кровоточащие царапины на лице. Мужчина оглянулся вокруг поля по обеим сторонам от широкой, выложенной камнями дороги.
  - Хорошо, - прошептал, улыбаясь, и произнес простое заклинание. Кончики его пальцев засветились белым светом. Прикоснувшись ими к лицу, свет словно впитался в глубокие порезы и царапины на лице и они тут же исчезли, оставив после себя лишь след из размазанной крови.
  - И так, куда же меня занесло? - мужчина очертил руками большой прямоугольник, лишь губами прошептав новое заклинание и прямо перед ним, в импровизированных границах появилась полупрозрачная карта, с красной мигающей точкой на северо- западе.
  - Прекрасно, - не очень довольно скривился он. - Выкинуло в самую жо... конец географии! Одно радует - достаточно далеко от родных пенатов.
  Еще пара взмахов и участок с точкой увеличился. Теперь на карте были отчетливо видны города и крупные поселения. Местами встречались и деревушки, но на картах они значились крайне редко. И то, только из-за своей магической значимости. Как правило, рядом с такими деревнями могли находиться храмы тех или иных богов.
  - Половина дня пути минимум, - обреченно вздохнул он и направился в сторону ближайшего городка.
  Уставший и злой, он совсем не был рад такой перспективе. Закрытый портал отнимал в десяток раз больше сил и энергии. И после такого скачка в пространстве, куда-то еще идти не было никакого желания. Но как бы ему не нравилось его положение, оно не могло не радовать, по сравнению с той участью, что ждала его в Альмрие. Убийство старейшины, само по себе каралось жестоко. А с его злополучной меткой ему не оставили даже призрачного шанса на жизнь. Закон есть закон, и в Альмире он един для всех! Спасибо учителю. Его кулон-телепор помог совершить закрытый скачок. Плюс - его нельзя отследить. Минус - неизвестно куда выбросит. Да и энергозатратный он. Простому смертному такой скачок не пережить. Благо он Камали.
  
  Если бы я знала, кем мне предстоит стать в свои 23 года, я бы предпочла не рождаться на этом свете. Впрочем, как и на любой другой собственно тоже. А если бы я знала, сколько боли мне предстоит перетерпеть, никакой внутренний голос не остановил бы меня от попытки суицида.
  Я всегда любила жизнь, была оптимисткой. Всем на свете пыталась помочь и прощала любые обиды.
  Не прощу! Никогда и никого не прощу! В частности, блондина. Уж эту суку я буду ненавидеть всю свою жизнь... И если я выживу, клянусь Господом Богом, убью с превеликим удовольствием!
  
  Пульс. Он то отдаётся глухими ударами где-то в голове, то, словно исчезает, то снова... его еле слышно... не чувствую. Скорее слышу как далекий звон колокольчика.
  Боль. Она приходит, когда я слышу пульс. Она... странная, я знаю, что это боль, но... я словно жила с ней всю жизнь.
  Свет. Иногда я вижу его и странные тени... А потом меня окутывает черный туман.
  
  Это был странный бред. Парень никогда не слышал и половины сказанных ею слов. Очень худая на его взгляд, с ужасными ранами, она лежала в повозке, присыпанной сеном, и бредила. На напряжённом от боли лице выступили крупные капли пота. Несмотря на ее жалкий вид, она была очень красива. Сердце с болью сжималось, каждый раз, когда её неразборчивый бред сменялся стоном. Он и мог и не мог помочь ей одновременно. С самого раннего детства он тщательно скрывал свои способности мага. А помочь ей сейчас было бы самоубийством. Любое проявление магических сил создаст волну и Лорд Александр вычислит его очень быстро. Десятки молодых людей наделённых особым даром, становились его жертвами. Некоторые возвращались домой, но их было меньшинство. Как то, наверное, даже странно, ведь магия на континенте существовала со времен сотворения. И землю населяли множество рас, но именно на границе Отчуждения к ней относились весьма отрицательно. Возможно, это потому что именно раса людей в редких случаях обладала магическими способностями... Но и этого хватало, чтобы стать выше и сильнее, чем другие. А власть во все времена пленила...
  Лорд Александр не имел власти, но это была лишь видимость. Иллюзия свободы выбора и принятия решений дали ему больше, чем титулы и бумаги. Народ слушал его, верил ему и делал так как надо именно ему!
  Юноша напрягся и скрипнул зубами, вновь услышав её слабый стон.
  Стальное небо висело низко над головой и мелкий моросящий дождь портил и без того не самое радужное настроение. Повозка еле передвигалась по размытой дождём дороге. Старенькая лошадка уныло перебирала копытами по грязной топкой массе. До ближайшей деревни оставалось километров десять, не меньше. А с каждым часом несчастной становилось всё хуже и хуже. Парень начал уже всерьёз опасаться, что она не доживёт. Приказ был прост и ясен, избавиться от неё. Однако, никогда такого приказа от Александра не поступало, до тех пор, пока тело его жертвы не испускало последний выдох... Но молодой человек не мог убить. И Александр это знал. Шансов на выживание было крайне мало, но она усиленно хваталась за жизнь, хоть та её и медленно покидала.
  Она была первой, кто пережил трое суток в застенках крепости Александра , не отдав свою силу, и покинула их, дыша самостоятельно. В большинстве своём парнишка выносил остывающие тела. Но она была какой-то другой. Не такой как все. В ней было что-то странное, особенное. Она так внезапно появилась прямо из воздуха. Лишь едва различимая радужная сфера мерцала пару секунд, окутывая её, что говорило о том, что девушка вышла из межпространственного портала. Такой вид магии не был доступен обычным волшебникам. Этой возможностью обладали лишь Высшие. Но и Высшей то её назвать было сложно. На вид ей было лет двадцать, не больше, но она совершенно не умела пользоваться своей силой. Девушка с перепугу запустила в одного из стражников сгустком чистой энергии. Только вот сила у того "шарика" оказалась таковой, что у бедняги не то чтобы сердце остановилось, он ещё и прилично поджарился.
  Откуда такой потенциал силы? Почему она в своём возрасте не умеет пользоваться своими способностями? Кто она? И как вообще попала в их город?
  Множество вопросов не могли оставить парнишку в покое, он желал получить на них ответы. И не только поэтому сохранить её жизнь было для него сейчас наиважнейшей задачей. Светловолосый точно знал, как поступит юноша. И это настораживало, и даже пугало еще больше.
  
  Туман. Я словно чувствовала его. Складывалось ощущение, что я вообще нахожусь в воде. Но я видела его. Казалось, что его можно потрогать. Густые почти осязаемые, хлопья, закручивающимися причудливыми кольцами обволакивали тело, что ничего не было видно даже на расстоянии полуметра перед носом. Я как в кромешной тьме блуждала, банально выставив руки вперед. Мне было страшно. Ни жары, ни холода я не ощущала. Если честно я вообще ничего не чувствовала. Даже передвижения в этой серой клубящейся субстанции были столь плавные. Складывалось ощущение, что стою я такая столбом-истуканчиком на какой о подвижной платформе. И если честно, то нихрена вообще не одупляю. В голове конечно мыслей - сказать, что рой - не сказать собственно ничего. Такое ощущение, что все поголовье полосатых, меддающих жужжащих слетелось в мою головушку со всех полей моей необъятной родины. Только если есть что-то на пчел действующее как травка на человека, пчелки эти явно обдолбанные. Проще говоря мысли мои даже пьяными назвать язык не поворачивался, ибо это просто таки комплимент для них. Единственная понятная мне мысль была: "какого хрена я тут делаю?". Я не знала кто я. Не знала где я. И не понимала вообще ничего.
  Я попыталась дотронуться до своего тела. Хм! Оно есть. Хорошо. Значит, я все-таки материальна. Нет, конечно на звание высшего разума я не претендовала, но понимать, думать, мало-мальски чувствовать, но при этом не мочь ответить самой себе на элементарные вопросы - это уже слишком. Впрочем, это все мне что-то напоминало. "Де-жавю" прям.
  Я сосредоточилась на этом ощущении. Чем больше пыталась ухватиться за отдаленно знакомые чувства и вспомнить, тем сильнее появлялось ощущение, что меня что-то тянет. Сначала это было чуть заметное влечение вперед, но вскоре мне казалось, что меня тащит так же, как может тащить катер на водных лыжах. Будет очень "забавно" если я на что-то налечу в этом густом мареве. И кто же меня за язык... мысль потянул. Ощущения в такой момент мягко говоря не фантан. Помните, как в дурацкой комедии какой-нибудь идиот со всего размаху влетает в стеклянную дверь, которую сердобольная хозяйка надраила до блеска. Вот в роли того самого идиота я и побывала. С той лишь разницей, что влетела я не в пресловутую дверь. Оно скорее походило на стену, но тоже словно из стекла. А теперь представьте картину: вокруг вас густой туман "не видно ни зги" и прямо перед носом огромный квадрат из стекла, за которым виднеется нормальный мир. Вы сначала выпадаете в осадок, потом пытаетесь это "нечто" потрогать. Потом Вы как цирковой мим идете вдоль такой "стеночки", пытаясь ее при этом ощупать, а потом вдруг внезапно валитесь вперед, потеряв перед собой опору, в это уже надоевшее вам серое клубящееся марево тумана. Тихо фигеете, дальше встряхиваете головой, зажмурив глаза и перед вами снова этот долбанный стеклянный квадрат.
  У меня внутри все похолодело. А сердце застучало через раз. В этот момент я ощутила себя главной героиней фильмов ужасов в стиле "Зеркала" или "Астрал".
  Вдруг на меня упало что то тяжелое. Я понятие не имею, что бы это могло быть, но помимо тяжести, внезапно прибивающей к земле-матушке, я почувствовала сильную боль почти во всем теле. Впрочем, сознание решило никуда не уплывать, а в самой изощренной форме поиздеваться на до мной. Туман вдруг резко рассеялся, а пред глазами, словно в бешеном танце, замелькали разные картинки. Много-много детей сидящих вы три рядочка, и взрослая тетка со строгим лицом... Обычная многоэтажка, во дворе которой толпа пьяного народа с бенгальскими огнями полураздетая пляшет по сугробам...
  "Ой, новый год!" - вдруг выдавило подсознание.
  Девочки-подружки в пижамах на полу развалившись о чем то болтают... Красивая, чуть пышная девушка в бесподобном бледно-голубом платье в пол с глубоким, но не вульгарным декольте - чья-то свадьба... Лица. Люди. Времена года... Милый младенец, завернутый во флисовое одеяльце с вышитыми на нем лесными зверушками. Улыбаюсь, это так мило. Снова люди... Молодой красивый мужчина и мальчик лет трех с пронзительными синими глазами.
  Устав от резкой смены картинок, пытаюсь ухватиться сознанием за последнюю. Получилось! Малыш. Что-то родное и знакомое. Тянет... Страх жуткий и сильный рождается где-то в груди и растекается по всему телу, переплетаясь с отчаянием.
  - Сынок, - тихо шепчу, разом вспомнив, кто я. Слезы ручьями струятся по щекам. Отчаяние черной паутиной оплетает мою душу.
  Внезапно три точки боли разом взрываются во мне. С обеих кистей и правого плеча горячей волной все тело накрывает агонией. Я падаю словно в пропасть. Где то на дальних уголках сознания появляется голос. Точно знаю, что не мой, так как себя слышу прекрасно - я кричу от боли. Не долго. Наконец разум сжалился, и я снова проваливаюсь в бездну беспамятства. Но несколько секунд, и где-то далеко, на границе сознания, чужой и в то же время родной и ласковый, словно материнский голос :
  - Забудь, все забудь, девочка. Не навсегда, только на время,- и странные, совсем непонятные слова.
  
  Раскат грома и мой крик разрезали тишину, нарушавшую до того лишь мерное постукивание капель дождя по крыше. Кричала я, наверно, от испуга. До безумия, просто панически боюсь грозы. Стоп!!! Страх грозы как-то сразу померк и отошел на задний план.
  - Кто я? Где я? - что с моим горлом - скриплю хуже лет сто не смазываемых петель?
  Попыталась оглядеть пространство вокруг себя, но почти ничего не увидела. Было слишком темно. Но резкая и внезапная вспышка молнии на долю секунды осветила небольшую комнату. Спинка кровати, шкаф с левой стороны. Справа комод и кажется стены из сруба.
  Снова раздался оглушительный раскат. И я, не успев заткнуть уши, непроизвольно вскрикнула. Мысли в голове роились каким-то хаотичным ульем. Кто я? Где я? Что со мной? Ощупав место вокруг себя, поняла, что сижу на кровати. Я пыталась слезть с нее, но вдруг голова резко закружилась и я повалилась на пол. Дышать было тяжело. В левом плече засаднило. Кисти прорезало тупой болью. Что со мной? Скорее от непонимания, чем от боли, по щекам потекли горячие слезы. В голове тысячи вопросов без ответов. В теле слабость и боль. Страх и отчаяние никак не улучшали этого положения. Внезапно грудь словно стянуло стальным обручем, и я стала задыхаться. В приступе даже не услышала, как скрипнула дверь и не заметила, как темноту комнаты рассекли тусклые лучики света.
  - Девочка моя! - вскрикнула какая-то женщина и, поднапрягшись, подняла меня с пола. - Зачем же ты встала? - продолжала причитать она. - Тебе нельзя!!!
  - Кто?.. - едва выдохнула я, но сил завершить вопрос не было совсем.
  - Ну-ка, пей, - женщина протянула мне кружку со странной горькой жидкостью. Естественно я сплюнула её. К горлу подкатила тошнота, и едва удалось сдержать рвотный позыв.
  - Пей, пей, дурочка! - строго причитала она, с силой прижимая кружку к моим губам. - Ишь чё, плюется она. Пей, не морщись. Если бы не белая амелита* (целебное растение с цветками белого цвета, очень ядовитое, но в малой концентрации сок цветка очень сильное лекарство), ты бы не на постели, а в земле сейчас лежала.
  На силу выпив половину горького варева, снова отвернулась. С еще одним рвотным позывом мне не справиться.
  Я откинулась на подушку и посмотрела на женщину. Среднего роста, на вид ей было около пятидесяти. Седые волосы собраны в пучок на затылке, а кое-где повыбились пряди, что предавало ее голове некую забавную лохматость. Приятное круглое лицо. Большие, светлые глаза. От ее взгляда как-то стало спокойнее, и страх с беспокойством сошли на нет. Доброта, нежность и забота легко угадывались в ее добродушной улыбке. Было также еще нечто. Я не могла понять, откуда эти чувства. От нее словно шла теплая волна, в которой мое тело четко распознавало набор положительных эмоций, исходящих от этой женщины.
  - Лучше? - погладила она меня по голове.
  - Лучше - улыбнулась ей в ответ.
  Что-то отдаленно знакомое напоминал сей односложный диалог. Почему-то захотелось шоколадку с орехами. Вдруг подсознание выдало интересную картинку: белки в колесах... одна устала, другая протягивает ей шоколадный батончик... короткий обмен аналогичной репликой, и первая белка возвращается в колесо.
  - Сникерс. Не тормози. Сникерсни, - прошептала я и рассмеялась.
  - Что? - женщина нахмурила брови. - Сни.. сникр... как ты сказала? Что это?
  - Шоколадка, - мечтательно улыбнулась я, вспоминая вкус любимого батончика.
  Я не помнила о себе ничего, но я помнила "сникерс". Странно как -то даже.
  - Аааа, - неопределенно протянула женщина.
  Я снова оглядела комнату, в которой находилась. Она была совсем крошечной, от силы метра три на три. Лежала я на односпальной кровати. Прямо напротив нее была дверь. По левой от меня стенке были тумбочка и небольшой шкаф с зеркалом на средней дверке. По правую сторону большое для размеров такой комнаты окно. Справа от двери стоял комод с тремя разного размера ящиками. На полу лежал небольшой старенький ковик. Стены из сруба и пол из дерева, исходя из чего, я поняла, что нахожусь в доме. Дождь всё также сильно барабанил по крыше, значит, скорее всего, дом одноэтажный. Я перевела вопросительный взгляд на рядом сидящую женщину и даже рта не успела открыть, как та ответила на мой, еще не заданный вопрос.
  - Дома ты у меня. Уже недели как две. Племянник мой тебя привез. Ты еле дышала. Еще пару часов и не вытянула бы я тебя из рук костлявой. Как же он тебя изувечил. Руки твои тоже чудом сохранились. Изверг! Чтоб ему сдохнуть!!!
  - Ась? - непонимающе уставилась я на хозяйку. - Кто меня? Чего меня? Не понимаю, точнее не помню ничего.
  - Александр! Темный лорд. Хотел, чтоб ты отдала ему свою силу. Чуть не убил, - она подняла мои руки, и я увидела на них повязки.
  - И плечо у тебя перевязано, - коснулась она правой ключицы. Скосившись на перевязь, усиленно напрягала память, но не вспомнила.
  - Ничего, - покачала я головой.
  Женщина задумалась.
  - А как зовут тебя?
  - А... а... ааааа, - замялась я. - Ну... - должна же я это знать! - Зовут... не знаю, - удивленно уставилась на пожилую собеседницу.
  Та лишь недоумевала.
  - От отваров такого точно быть не могло, - я прямо кожей чувствовала беспокойство, идущее от нее. - А что ты помнишь? Сколько тебе лет?
  - Мне... не знаю.
  - Муж, дети?
  На секунду сердце кольнуло, а в душе скользнуло странное болезненное чувство. Но как только я попыталась за него зацепиться, оно развеялось.
  - Нет, - помотала головой.
  - Нет - это нет, или...
  - Или, - перебила хозяйку, и тут де устыдилась.
  - Странно, - задумчиво склонила она голову и почесала чуть выше виска.
  Я посмотрела на ее руку, но тут же отвела стыдливо глаза. У хозяйки не было двух пальцев на левой кисти - мизинца и безымянного, конечно же, это не ускользнуло от ее внимания.
  - Всё в порядке, - улыбнулась она и взяла мою ладонь. - Мне повезло меньше, чем тебе. Но это небольшая плата за жизнь. Почти тридцать лет назад я также как и ты чудом выжила в лапах этого чудовища.
  Я все также вопросительно смотрела на нее, не решаясь задавать ей вопросы. Она опустила глаза и тяжело вздохнула, мне даже стыдно стало, но подняв их спокойно, и уверенно посмотрела на меня и заговорила.
  - Мне только исполнилось 20 лет. Я училась на последнем курсе в академии магии. В качестве практики нас небольшой группой отправили на северо-западные границы. Нам казалось, что это приключение. Ведь там был зачарованный лес. Время от времени в нем появлялись странные существа - иногда злобная нечисть, иногда просто странные животные. Однажды мы встретили очень необычное - у него была длинная шея, а на голове короткие рожки. Шкура в коричневых пятнах разной формы. Оно пыталось, есть листья с деревьев. Завидев нас, зверь ускакал обратно в лес. Специально туда никто не ходил. И наша группа не рискнула. Ходили легенды, что из него можно и не выйти.
  - Жираф, - беззлобно ухмыльнулась я.
  - Кто? - непонимающе смотрела на меня "старушка".
  - Это животное называется жираф, - продолжила просвещать женщину, сама не понимая, откуда я это знаю. - Но не важно, простите, я перебила вас!
  - В одном из приграничных поселений мы остановились на ночлег. А на утро я очнулась в какой-то крепости. Мне никогда не забыть эти голубые, колючие словно лед глаза... Из всей группы выжила только я. И то, потому что была девушкой. Двое моих сокурсников были зарезаны. Наверное, они не сдались. Я не смогла терпеть пытки и согласилась в обмен на жизнь отдать свою силу. В этих пытках я лишилась пальцев ... - она замолчала, тяжело вздохнула. - И души.
  - Души? - недоверчиво уточнила, изумленно глядя на хозяйку дома.
  - Магический дар - это часть нашей души. Я говорю "нашей", потому что у тебя он тоже есть.
  Какой - то бред. Может тетя стукнулась головой? Видимо мои мысли отображались на моем лице.
  - Эк тебя потрепал этот тиран, - как-то печально усмехнулась она. - Ну, ничего. Я лишилась магической силы, но не знаний...
  - Послушайте, - перебила, хоть мне и трудно было подбирать слова. - То, что вы говорите похоже на бред. Я этого не знаю, но я так чувствую.
  - Давай так, - нежно улыбнулась она. - Сейчас ты ляжешь спать, а завтра я тебе все расскажу и покажу. Хорошо?
  - Хорошо, - я снова почувствовала себя уставшей, и мне действительно захотелось спать.
  
  
  Тихое эхо грома где-то очень далеко, шелест ветра в кронах и капли затихающего дождя разбудили меня чуть раньше, чем обычно. Я поежилась, было прохладно. Так хотелось спать дальше, но запах озона манил на улицу куда сильнее. Сон позорно помахал белым флагом.
  Я наскоро оделась в рубашку с коротким рукавом и тренировочные легенцы. Укутавшись в шерстяной плед, тихо прокралась в сени. Выглянула из под козырька веранды. Убедившись, что дождь закончился, скинула плед и спустилась на траву босыми ногами. Бррр. Холодно... и здорово. Я потянулась. На западе небо еще чернело, но на востоке оно уже тронулось розовой полосой рассвета.
  Глубоко вдохнув, я медленно подняла руки вверх, привстала на носочки... три, четыре, пять. Выдохнула медленно, так же медленно опуская руки. Снова вдох...три , четыре...
  - Пять!
  Резко развернувшись, я поймала фаербол, чуть подбросила над головой и развеяла облачком разлетающихся огненных бабочек. Пафосно, но красиво. Андриан стоял на крыльце с довольной ухмылкой.
  - Молодец! - он сиял как начищенная пряжка ремня у солдата. - Уже интуитивно работаешь.
  - У меня был хороший учитель, - кокетливо подмигнула в ответ.
  Андриан оскалился еще шире и выпустил очередь из мелких огненных шариков, заставив меня немного поплясать. Взмах рук, пасс, разворот, прыжок, еще пасс, и я выстроила его самонаводящиеся шарики аркой над собой, вытянув руки в разные стороны. Движение губ и громкий хлопок ладоней - фаеры осыпались затухающим, искрящимся дождем.
  - Показушница! - громко рассмеялся он, спускаясь с крыльца, скидывая с себя рубаху, и оставаясь в одних простых домашних штанах. Ну вот! Опять!!! Стриптизер, блин! Уже целый год пытается меня соблазнить. Но, как же он хорош. Высокий, мускулистый, смуглый. Вечно взлохмаченная голова, черные как смоль волосы до плеч, синие глубокие глаза, руки как у культуриста. Ммм, мечта всех девок в нашей деревне. И чего ко мне прицепился?
  Он медленно, почти с кошачьей грацией подошел, но когда между нами оставалось несколько шагов, как тигр рванулся вперед. Захват, и вот он за моей спиной, держит мои запястья.
  - Ну же, Лиса, - шепнул он, жарко выдохнув и едва касаясь губами моего уха, - нельзя быть такой расслабленной.
  - Нельзя, - мурлыкнула, соглашаясь, немного откинулась на него, и шарахнула коротким разрядом. Молния сеточкой, словно кокон опутала парня и отбросила от меня метров на пять. Запахло палеными волосами. Он обиженно зыркнул, поднимаясь и вытирая грязные ладони о штаны.
  - Алисандра! Не называй меня Лиса! Я просила тебя тысячу раз.
  - Как скажешь, Лиса, - ехидно оскалился он и, развернувшись, чтобы уйти, резко метнул в меня кинжал.
  Я как всегда, легко поймала его в паре сантиметров от своей груди. Кинжал просто завис между моих ладоней. Не глядя, я ухватила рукоятку и уже собиралась запустить его обратно в хозяина, который деланно интересовался пейзажем на востоке, как осеклась и посмотрела на "подарочек". Он был легкий, из сложного сплава серебра, платины и титана, чуть длиннее, чем обычно. Рукоятка представляла собой мутновато-коричневый камень с микроскопическими золотистыми вкраплениями, едва поблескивающими в предрассветном сумраке - "драконий глаз", оплетенный серебряной лозой с мелкими листиками, которые "росли" прям из камня основания рукоятки. А с другой его стороны выходило тонкое длинное лезвие, украшенной рунной вязью чернения по всей длине.
  - Это же... - я осеклась, не веря своим глазам и боясь, что кинжал всего лишь иллюзия и сейчас исчезнет.
  - Хранитель, - тихо шепнул Андриан, накрывая мои ладони своими. - Не копия, настоящий.
  Он взял кинжал, покрутил его в руке и резко вонзил мне в плечо. От неожиданности я вскрикнула и упала на колени. Слова заклинания я знала наизусть, так что они моментально слетели с моих губ. Активировать хранителя могла только кровь хозяина. Причем пореза было совершенно недостаточно. Его необходимо было именно вонзить в противоположное плечо от сердца, прочитать заклинание активации и хранитель растворялся в хозяине. Вызвать его можно было в любой момент по желанию хозяина. Каждый хранитель ковался под конкретного хозяина, и после активации его даже держать в руках никто кроме хозяина не мог. Мощнейший силовой удар был обеспечен, вплоть до комы и возможно даже смерти.
  Спустя несколько секунд всё прошло. Я не могла поверить. Мой собственный хранитель! Да на всем континенте единицы из людей его имеют. Драконы не делают таких подарков за просто так - очень дорого, затратно, да и редкий артефактор-дракон возьмется его сковать.
  - Спасибо!!! - заверещала я от восторга, и кинулась Андриану на шею.
  - С днем рождения! Лисенок, - он нежно обнял меня и поцеловал в щеку. Я даже подумать не успела, как почувствовала тепло рукоятки.
  - Не называй меня Лиса! - фальшивым угрожающим голосом прошипела я, подставив кинжал к горлу Андриана.
  - Конечно, Алисандра, - шепнул он и, прижав меня к себе за талию, потянулся к моим губам. Лезвие кольнуло кожу, и по шее Андриана покатилась красная струйка вниз на грудь.
  - Ой, - виновато опустила я глаза и "отпустила" хранителя, растворив в воздухе. - Прости! - мягко высвободившись из его объятий, направилась к крыльцу. А когда до ступенек оставалось пару шагов, меня окатил внезапный поток ледяной воды из ниоткуда. Я так и застыла на месте, скрипя зубами.
  - Один - один, - расхохотался Андриан.
  - Редиска, - обиженно показала я язык и в три прыжка преодолела ступеньки.
  Так как попасть в комнату можно только через кухню, уже проснувшаяся и хлопочущая по хозяйству Дарина, когда увидела злую и мокрую меня, аж подпрыгнула от неожиданности, едва не разбив кружку, выронив ее. Я остановила несчастное керамическое изделие, и слевитировала его на стол.
  - Доброе утро милая, - хохотнула женщина. - Я смотрю ваша утренняя разминка прошла не как обычно.
  Я яростно вытирала волосы полотенцем, от чего они еще сильнее растопырились и теперь походили на веник, которым Дарина давеча привела кухню в порядок. Женщина снова рассмеялась.
  - Не злись на него. Заигрался немного. Он же любит тебя.
  Я тяжко вздохнула. Дарина была права. Любит. Я тоже его любила. Да только как брата. Ну не видела в нем для себя мужчины, и ни в ком не видела. Снова тяжко вздохнув, молча отправилась в свою комнату, быстро скинула мокрую одежду, и, переодевшись в аналогичную, но чистую и сухую, вернулась обратно на кухню, по пути захватывая расческу с комода. Усевшись на лавочке возле печи начала спокойно приводить голову в порядок. Женщина присела рядом, и по-матерински обняв, погладила меня по голове.
  - Совсем ничего не чувствуешь?
  Я виновато опустила глаза и покачала головой. Андриан был ее племянником и человеком, спасшим мою жизнь. Он вывез меня из темницы опального, не бросив в лесу подыхать. Я была ему безмерно благодарна. Но сердце мое оставалось глухо ко всем мужчинам, и причина этого крылась где-то в дальних уголках моей памяти, по-прежнему скрытых от меня. Кое-что я, конечно, вспомнила, например, что я из другого мира. Вспомнила, а лучше бы забыла навсегда, несколько дней в замке Александра. Немного помнила голос в моей голове, и девушку по имени Вася, и еще некоторые мелкие детали, не особо существенные, из прошлого. Но что-то очень важное для меня по-прежнему было недосягаемо.
  - Ну и? - выжидательно уставилась Дарина.
  - Чего и? - не поняла я.
  - Подарил?
  - Ага! - тут же просияла, и выложила появившийся кинжал на стол. - Ты знала?
  Дарина молча качнула головой в знак согласия и с неописуемым восторгом и интересом склонилась над моим подарком, впрочем, не касаясь его, изучая ручную вязь. Мы так увлеклись, что очнулись от восторженных охов-ахов, только когда из печи запахло горелым.
  - Ой, батюшки! - кинулась Дарина. - Вот ведь дурында простоволосая.
  А я поняла, что сегодня, по крайней мере до вечера, своего любимого пирога из слоеного теста с курицей и капустой я не поем. Кухня быстро наполнилась вонючим дымом. Я спешно раскрыла окна и двери. Не успела я распахнуть дверь в сени, как в нее вкатился мальчишка из дома пекаря, весь взлохмаченный и встревоженный.
  - Госпожа Алисандрит, - мальчик запнулся и закашлялся. - Там люди... ищут вас... люди с острова... говорили про вашу спину.
  Я отшатнулась словно от пощечины, а на правой лопатке неприятно засвербело - странное ощущение точно говорящее об опасности. Появилось оно примерно год назад, и свербело как раз в том месте, где пожизненно прописалась огненная птица. Люди с острова были людьми Александра. Зачем? Ему ровно год было все, выжила я или сдохла. Что-то тут нечисто.
  Пока пыталась сложить три плюс два, мальчишка укатился восвояси. Я вышла на крыльцо, но Андриана нигде не было. Чувство тревоги начало перерастать в панику. На другом конце деревни что-то бабахнуло, и в небо заструился черный дым. Не раздумывая, рванулась туда, но тут же кубарем скатилась с лестницы, ободрав локоть и кисть правой руки. В доме закричала Дарина.
  Кряхтя и с трудом поднявшись, я металась в разрывающем желании. Да что же это я, в самом деле! Андриан справится и без меня. Прихрамывая (все-таки вывихнула ногу, но ничего) я поднялась на крыльцо и схватилась за ручку двери. Мощный разряд ударил, а ударная волна откинула меня, больно припечатав к небольшой инвентарной сарайке рядом с крыльцом.
  - Твоюууу ж мааать, - простонала, кое как находя силы встать.
  На двери и окнах дома подрагивала едва уловимая глазу бледно-голубым сиянием силовая сеть - одно из блокирующих заклинаний шестого уровня. Шестого!!! Это же... У меня и Андриана познаний было с натяжкой на второй. Об этой сети я прочла в одном из учебников Дарины. А тут... Мага не было в непосредственной близости. А это означало лишь одно - силы в нем на десяток таких как я. Александр собственной персоной в деревне!
  Я снова попыталась приблизиться к двери. Сетка замерцала ярче и начала искрить. Ещё пара таких ударов и я буду в состоянии длительного нестояния. Но Дарина... Я рискнула ментально дотянуться до хозяйки дома и... Ничего. Совсем ничего. Это ничего было особенное - пустое и холодное. По щекам прокатились слёзы, а губы задрожали. Такие ощущения только когда сердце не бьется. Это означало только одно - Дарина либо мертва, либо в стазисе, либо еще что-то, чего я не знаю.
  И тут я почувствовала едва уловимое касание плеча. Резко развернувшись, никого не увидела, но короткий порыв ветра шепнул родным голосом Андриана:
  - Прости меня, любимый Лисёнок. Прости и беги!
  Что? Нет. Нет! Что происходит?
  Искрящаяся блокирующая сеть медленно начала оплетать изгородь одновременно с двух сторон. Я хаотично оглядела пространство. Бежать был резон только в одном направлении - в пролесок и через реку в лес. Сеть, словно поняв мои мысли, начала быстрее оплетать периметр нашего участка. Мне ничего не оставались, как со всевозможных сил бежать в дальнюю часть небольшого огородика, прилегающего к дому.
  С трудом преодолевая каждый метр (а вывих-то не слабый), я с ужасом наблюдала, как сеть все быстрее формирует блокирующую преграду. Если я не успею - это конец. Превозмогая невыносимую боль в ребрах на спине и вывихнутой ноге, я постаралась ускориться. Ещё чуть-чуть. О Боги, молю вас... На долю секунды ухватившись за изгородь, я переступила границу приоткрытой калитки. В это мгновение искрящаяся сеть коснулась моей руки. Вновь оглушительная волна отшвырнула меня далеко от калитки. Благо хоть за границы ею теперь охраняемых пределов.
  В глазах тёмно. В ушах звенит. В спине... вообще лучше промолчать. Ноги ватные. Голова чугунная. Стою на четвереньках. Скулю как побитая собака. И лишь одна мысль пульсирует вместе с болью в голове: "беги, беги, беги!"
  И снова шелестом ветра: "Лиса! Быстро уходи! Ты слишком ценна!"
  - Что? - тихим шепотом слетает с моих губ. - Что это значит?
  - Беги, дура, мать твою! - внезапный крик эхом прокатился по открытому пространству и заставил меня подскочить, рванув в пролесок у реки. Хотя я была одна, узнать голос Андриана было не сложно. - Прощай, родная...
  Глотая слезы скорби, я поднялась на ноги, и молча попрощавшись с новой, но такой короткой спокойной жизнью, снова ринулась в сумасшедший забег выживания.
  Хромая и спотыкаясь, я быстро преодолела небольшую лесопосадку, но запнувшись о старые корни деревьев, скатилась в крутой овраг перед горной речкой, угодив прямо в ледяную воду. Со стороны деревни послышались лай собак и ржание лошадей. Погоня. Так, быстро мне не уйти. Нужно выиграть время. Я наскоро зачитала сложное и затратное заклинание. Пять секунд. Ныряю в воду, и меня окутывает небольшая сфера. В ней могу дышать, но вот не могу согреться. Поддержка сферы быстро отнимает резерв. Вдобавок к тому, что нужно держать сферу, необходимо обеспечить ее неподвижность, иначе меня отнесет неизвестно куда.
  Сквозь небольшую толщу воды донеслись крики и лай. Сферу в воде не обнаружить, но о чем они говорят, я не могу расслышать. Боже мой, помоги мне!
  От холода начало сводить руки и ноги. Еще минут десять, и я окочурюсь.
  Сколько я так просидела, не знаю, но как только шум голосов и лай собак стих, я осторожно развеяла сферу. Я говорила, что я замерзла? Нет, мне, оказывается, было еще ничего. Меня вновь окатило ледяной водой и понесло вместе с течением. Мало того, что мои конечности едва двигались, сведенные холодом горной реки, так я еще не предусмотрела, что по ту сторону берег весьма крут, и течение у него гораздо сильнее. Я то выныривала, жадно хватая воздух, то снова уходила под воду, отбивая о подводные камни все мыслимые и не мыслимые места на своем худом теле. Течение усиливалось.
   Чудом ухватившись под водой за какую-то корягу, я с трудом, цепляясь за ветки и камыш, вытащила свое тело на берег и упала на живот, отплевываясь и откашливая противную речную воду. Руки и ноги не слушались. Встать хотя бы на корточки удалось раза с пятого. Я огляделась. Вокруг меня был густой лес и река с крутыми берегами с обеих сторон. Черт! Далековато меня отнесло от нашей деревни. Впрочем, не так далеко, чтобы меня не обнаружили.
  Дав себе еще минуту собраться с силами, я уставшая, мокрая, грязная, растрепанная, вся в царапинах и ссадинах поднялась, и побрела в чащу, время от времени придерживаясь за стволы деревьев, чтобы не упасть и еще больше не покалечиться. Вскоре силы начали меня покидать, а уверенность в своей выносливости порядком пошатнулась. Толку в побеге не будет, если я фактически и убегать-то не могу. На свой страх и риск я присела под одной из берез, и чуть-чуть переведя дух, прочитала обезболивающее заклинание с усилением физических возможностей. Это почти полностью меня опустошило, но давало возможность на протяжении нескольких часов двигаться так, словно я абсолютно здорова. Плохо конечно будет мне потом. Но это потом. Сейчас бы добраться хоть до какой-нибудь дороги.
  Лихо подскочив, я продолжила свой побег. Тяжкие мысли о предательстве не давали мне покоя. Я бросила их - любимых и единственно родных людей в этом неприветливом ко мне мире. Позорно сбежала. Но могла ли я помочь? И почему Андриан так пытался меня спровадить, сказав, что я ценна. Чем я так ценна? Так, стоп! Нужно передохнуть.
  Тяжело вздыхая, я опустилась на колени. Бегать часами да по лесу мне еще не приходилось, и потому моя физическая подготовка позорно сдулась на этом марш-броске. Просто бежать в никуда не было смысла, но обратиться к своим способностям я тоже не могла. Мой магический резерв был на нуле. Еще пара заклинаний, и я просто трупом упаду тут на радость местным "жителям". Ничего не оставалось, как подняться, и снова продолжить свой путь через чащу. Если мне не изменяет память (а она в последнее время сдает, поганка, особенно по поводу моего прошлого), в этой стороне по течению тракт должен быть не очень далеко. Теперь я не бежала, но старалась передвигаться быстрыми шагами.
  Спустя весьма продолжительное время я выбрела в поле, посреди которого находилось несколько огромных валунов странной округлой формы. А еще от них таки фонило магией. Я склонилась, упираясь руками в бедра, пытаясь хоть немного восстановить дыхание. Медленный вдох, задержать дыхание на несколько секунд, такой же медленный выдох. Снова вдох-пауза-выдох. Вдох... Где-то очень далеко позади послышался собачий лай.
  - Уууу - тихо завыла, и рванула к валунам. - Чтоб тебя собаки злые разорвали! - не смогла не пожелать "добра" неугомонному лорду.
   Почти добежав до гигантских камней, я на ходу оглянулась, на границе поля и леса показалась пара темных точек - собаки. Вот черт! Усиливая бег, я развернулась и... налетела на что-то большое, но мягкое, свалив это на землю и упав на него же. Голова пошла кругом, а в глазах потемнело. Послышалось тихое, злое сопение, и тут же меня отшвырнуло сначала в бок, а потом резко вверх. Проморгавшись, я увидела красивое лицо мужчины, искаженное от злости. Он держал меня за шкварник, приподняв над землей. О Боги, еще один блондин на мою голову!
  - Жить надоело, смертная? - зло прорычал неизвестный, гневно тряхнув мое тельце.
  Откуда столько сил-то?
  - Да как бы наоборот, спасаюсь, вот, - пролепетала тоном невинной овечки.
  Белобрысый брезгливо сморщился, и отшвырнул мое тело от себя. Приземлилась хоть и мягко, но все равно больно. Чего все такие злые-то?.. Присмотревшись к нему повнимательней, убедилась, что он и не человек - сдали заостренные ушки, типа как у эльфов, но гораздо меньше, черные миндалевидные глаза, тоже как у эльфов, ну и силища его неимоверная, при относительно небольшой комплекции. Хотя... По сравнению со мной, даже среднестатистический деревенский мужик будет большой. И этот индивидуум был на полторы головы как минимум выше меня, крепкий, но далеко не культурист. Платиновый блондин, волосы длиннющие, сплетенные сложным драконом, переходящим в низкий хвост, короткая ассиметричная челка лишь подчеркивала его аристократичное лицо. Одежда не дешевая, но простота ее не позволяла определить сословие сего индивидуума. А вот наличие фонящей ювелирки на нем говорило, что богат и не прост сей крендель. Мдэ, везет мне на больших, но злых дядек - сильных мира сего.
  - Чего, пялишься, замухрышка? - рыкнул блондин.
  - Чего рычишь, пижон? - так же зло ответила я.
  Блондин скрипнул зубами, метнулся в моем направлении, и я опять вишу над уровнем чуть выше над землей, прижатая к одному из валунов. Ведь даже не успела увидеть это действие. Вот я сижу на земле, и вот я уже прижата к гигантскому шарообразному камню. А сам промежуток между первым и вторым как-то не заметился.
  - Помочь отправиться к праотцам? - зло процедил он сквозь зубы, склоняясь к моему лицу.
  - Пошел ты... лесом! - рявкнула, и с силой пнула его в живот обеими ногами.
  Тот отшатнулся, но меня удержал, встряхнул и замахнулся. Но не успел ударить. Тонкая, домашняя, льняная, грязная рубаха издала звонкий треск, и часть ее сталось зажатой в его ладони. Я же опять оказалась на земле. Отлично, теперь я осталась в нижней, весьма фривольного вида сорочке из шелка на очень тонких бретельках. Некогда красивой, а теперь грязной и ужасной, едва прикрываемой остатками моей несчастной рубахи.
  - Твою мать! Ты совсем дебил, что ли? - в бессильной ярости пнула мелкий камушек.
  Драться с ним бесполезно - убьет в два счета. Блондин побагровел от злости, но я молча отвернулась, нервно покусывая нижнюю губу и болезненно заламывая брови - небольшая группа людей на лошадях стремительно приближалась к нашему междусобойчику, и я хаотично в уме перебирала варианты побега. Пока ничего на ум не приходило. И это хреново! Я уже готова была сорваться с места в пусть и бессмысленный бег, как вдруг мистер "блонди" номер два с силой ухватил меня за руку, больно вывернул ее за спину и наклонил меня в весьма нетривиальную позу. Место татуировки опалило болезненным жаром. Что за?!
  - Стой, не дергайся, дура! - его холодные тонкие пальцы скользнули по моему фениксу. - Хорошая защита, - о чем это он, и почему так жжет? - Артефактор, однако. А выглядишь как последняя чернавка.
  Не осознав всего им сказанного, но уловив лишь важное в данный момент, вспомнила о защите. В свободной руке быстро появился мой хранитель - видимо малая часть резерва еще осталась, - и я не глядя, вонзила свой подарок куда придется дерзкому полукровке с длинными платиновыми волосами. "Куда придется" оказалось бедром. Дебошир взревел, и отпустил меня, с силой толкнув. Я лихо перекатилась по земле, подскочила и в защитной стойке выставила хранителя перед собой. Быстро залечив рану, белобрысый медленно перевел на меня полный ярости взгляд черных, как безлунная ночь глаз. Увидев мой кинжал, он удивленно вскинул брови и выпрямился.
  - Однако...
  - Послушай, - беспардонно перебила. - Давай я вооон с той сволочью разберусь сначала, - указывая за его спину. - А потом мы решим наши разногласия с тобой. Идет?
  Четыре всадника приблизились к нам и уже сбросили ход. Блондин быстро оглянулся и недоверчиво уставился на мой кинжал.
  - Я не нападаю со спины! - обиженно фыркула, гордо вскинув подбородок. - Это низко!
  - Кто бы говорил о низости, человечка! - сплюнул он, но повернулся ко мне спиной, и встретил моих преследователей, широко расставив ноги и скрестив руки на груди.
  Трое всадников остановились чуть поодаль от камней, и лишь один медленно повел свою лошадь, подходя к нам практически вплотную. Это был Александр. Его полной ярости взор словно пробивал ледяными стрелами, замораживая все глубоко в душе.
  Гулко сглотнув, передернула плечами - по телу прокатилась неравная дрожь. Блондин номер два окинул меня внимательным взглядом и... отступил на несколько шагов в сторону, полностью открывая меня перед Александром. Вот козел!
   Александр спрыгнул с лошади и уверенным шагом направился в мою сторону. Его донельзя довольная рожа прямо-таки сияла. Ладно! Помирать, так с музыкой - я ощерилась, вновь выставляя кинжал перед собой. Второй громко хмыкнул, наблюдая за этим действом, но ничего не сказал.
  - Ну, здравствуй, Лисичка! - слащаво промурлыкал первый и остановился от нас метрах в пяти. От такого обращения меня передернуло, а лицо приняло "кислое" выражение.
  - Чего тебе, крыса лабораторная? - не знаю почему, вот такое сравнение пришло в голову. Наверное, потому что блондин. Блондин "номер один" ощерился.
  - Решила мне развлечение устроить?! - вкрадчивым голосом поинтересовался садист. - Охота на лисичку?
  - Неа! Сафари-тур "зае@ёшься пыль глотать"! - свою ехидную речь я дополнила нетривиальным жестом среднего пальца. Второй блондин этим зрелищем явно потешался. Это меня задело еще больше.
  - Может, поможешь, или тут мужчин априори не существует?! - гневно стрельнула в сторону черноглазого.
  - Сама разберешься, а я подумаю пока еще, - усмехнулся второй.
  Вот козлина!
   Между нами тремя повисла затяжная пауза. Мы каждый стояли и молча наблюдали друг за другом. Александр не спешил подойти ко мне вплотную и сцепиться со мной, настороженно косясь на второго блондина. Второй же ухмылялся, открыто и бесстрашно взирая на него. На меня и внимания почти никто и не обращал. Неприятно обжигающее покалывание татуировки вновь дало о себе знать. Это что еще за хрень? Не удержавшись, я почесала злосчастную татушку. Боль короткой вспышкой взорвалась в месте расчеса. Я зашипела и немного наклонилась, прикусывая нижнюю губу, чтоб не застонать. Оба товарища тут же обратили на меня свой взор. Александр все же решился сделать шаг в мою сторону, как вдруг второй блондин неуловим движению взглядом метнулся ему на перерез, и, оказавшись рядом со мной, встал ровно позади меня. Александр остановился и гневно прищурил глаза.
  - Что, так хочешь получить эту девочку, Александр? - с ехидством поинтересовался Второй.
  Александр ничего не ответил, лишь скрипнул зубами, стреляя злобным взглядом за мою спину.
  - Конечно, хочешь! Кто ж не захочет ТАКУЮ силу?! - хохотнул Второй. - И я бы может и отдал тебе эту замухрышку, но...
  - Кого ты назвал... - я развернулась и взревела в попытке возмутиться, но мою тираду прервал резкий и болезненный перехват моего запястья блондином "номер два".
  - Слушай сюда, недоразумение! Молча слушай, а то затрещину получишь как минимум.
   Я рывком освободила свою руку, и тут же получила смачный подзатыльник.
  - Ты охренел совсем? - замахнулась я на Второго, в попытке ударить его по лицу. Меня лихо скрутили, поворачивая в сторону замершего Александра.
  - Заткнись и смотри! - разгневанно зашипел Второй. - Сейчас он обездвижен, и его прихвостни тоже. И заметь, мне этот фокус не стоил почти никаких усилий. Ты даже ничего не заметила. Оценила значит, быстренько, масштаб моих способностей. Это первое! Так вот, девочка, я не отличаюсь особым благородством в принципе, а по отношению к людям тем более. У тебя есть два выхода. Либо ты идешь на сделку со мной, либо я отдам тебя этой лабораторной крысе, как ты его назвала. Одно могу гарантировать точно. Рядом с ним ты сдохнешь однозначно и очень скоро. Рядом со мной люди тоже не выживают, но твою задницу я постараюсь сохранить. Это второе!
  - А не дохрена ли вы все от меня хотите? - так же злобно прошептала, пару раз дернувшись в безрезультатной попытке освободиться.
  - Скажи спасибо своим родителям, объему силы и собственно ауре. И да, максимум через пару минут ты упадешь обессиленная, потому как действие твоего заклинания на исходе, а откат от него ты получишь конкретный, - ухмыльнулся Второй, видя мое растерянное выражение лица. - Глаза потеряешь, так пялиться! Мои условия просты. Ты создашь для меня несколько артефактов и поможешь отыскать заброшенный храм Ал"Ланиады... - дальше я уже ничего не слышала.
   Ал"Ланиада ... В висках застучала навязчивая боль, в ушах зазвенело, а перед глазами все поплыло. Попытка проморгаться не увенчалась успехом. Лучше видеть я не стала, и меня начало покачивать. Второй блондин больно ухватил меня за плечи, что-то пробормотал, и от его ладоней по моему телу потекло тепло. Приятное, нежное, оно вместе с кровью разливалось по венам. В легкие ворвался свежий воздух. Голова перестала гудеть, а глазам вернулся ясный взор. Меня встряхнули. Тут же в нас полетела пара силовых шаров. Я даже не успела зажмуриться, как энергетические снаряды просто рассыпались снежинками рядом с нами в сопровождении звонкого "дзинь", так напоминающего звон разбивающегося стекла. Щит. Второй хохотнул, а Александр в молчаливой ярости поджал губы, сделал резкий шаг в нашу сторону, но остановился. Меня опять развернули лицом к садисту.
  - Хм, я смотрю ты не плохо увеличил свой потенциал, - ухмыльнулись за моей спиной. - Только до меня тебе не достать никогда!
  - И как я сразу не догадался? - по лицу Александра расплылась презрительная улыбка. - Альмриский принц собственной персоны. Чего ж один, да без охраны?
  - От таких как ты, чтоль, охраняться? - рассмеялся принц, и собственнически обняв, прижал меня к себе. - Ну что, выбрала с кем уйдешь с этого жертвенника? - он достал небольшой кинжал, и все так же обнимая меня со спины, полоснул им по своей ладони - тонкая струйка темной крови потекла на траву. - У тебя нет времени на раздумье. От силы через минуту ты отключишься, и я оставлю тебя этому стервятнику.
  Стервятник скрипнул зубами и сжал кулаки в бессильной ярости. Конечно, куда уж ему до этого полукровки, который наложил на лорда и его шестерок обездвиживающее заклинание. В ушах вновь зазвенело.
  - Я согласна, - едва прошептала, усиленно пытаясь не грохнуться в обморок.
  Боль в ладони немного взбодрила. Однако моей выдержки хватило ровно на то время, пока Второй бормотал свое заклинание, странно походящее в произношении на латынь, плотно прижимая наши пораненные ладони, вокруг которых появились силовые завихрения белого и бирюзового цветов, словно связывая нас в нашем соглашении. В глазах замелькали черные точки. Как только с губ принца сорвалось последнее непонятное мне слово, мое сознание все-таки решило уплыть. Но прежде чем оно совсем покинуло меня, я услышала раздосадованное и презрительное:
  - Ну и дура! - сплюнул Александр, вскакивая на свою лошадь. - Очень скоро ты пожалеешь о своем решении. Только безмозглая курица могла пойти на сделку с камали. Но я умею ждать, куколка, и я свое еще получу!
   Камали?! Фенита ля комедия, занавес! Черно-серый туман быстро заволок разум.
  
  
  Глава 5 "Сделка"
  
   Альмирский принц с ноги открыл дверь сторожки. И пройдя небольшую светлую комнату, почти швырнул на лежанку бессознательное замызганное тело девчонки, даже не заботясь о его абсолютной сохранности. Хватило и того, что ее пришлось тащить несколько километров на своих плечах - проклятый телепортациооный барьер. В ней силы чуть ли не на такого как он, что вообще нонсенс, и, тем не менее, умудрилась довести себя до полного физического и магического истощения. Как?! Бледная, почти серая кожа, бескровные губы, грязные, спутанные волосы чуть ниже плеч непонятного оттенка, не то темно-каштанового, не то рыжего. Тело худенькое, не смотря на едва развитую мускулатуру - видимо тренировалась постоянно, - покрыто синяками и ссадинами, одежда изорвана в клочья. То, что она мощный артефактор - никакого сомнения. Определять объем силы и принадлежность магического класса он всегда мог безошибочно. Но вот никак не мог понять, почему какая-то сельская замухрышка убегала от того, с кем разделаться, по идее, у нее не составило бы особого труда. И вообще, как это "чудо" оказалось в такой глухомани, когда как минимум должна сдавать экзамены в Высшей Императорской Академии Магии (ВИАМ)?
   Он устало опустился на скамью возле большого окна, расстегнул две верхние пуговицы рубахи, откинул голову на стену и закрыл глаза. Еще один день на заброшенном жертвеннике ненавистной богини в пустую. А ведь оракул уверяла, что именно там он найдет "небесный" кристалл. А в итоге уже две недели безрезультатных поисков.
  - Будь ты проклята, Ал"ланиада! - зло прошептал Даниэль. - Я все равно найду тебя! Даже если это мне будет стоить жизни. Найду и убью!!!
   Принц глубоко вдохнул, успокаивая себя, и перевел взор черных, как ночь глаз на девушку. Еще несколько минут назад она была расслаблена и в глубоком оброке, но сейчас на ее лбу выступил капельки пота, лицо было напряжено, а брови чуть сдвинутые друг к другу, образовали две неглубокие складочки. Ему очень не нравился результат отката, который она получила. Даниэль медленно подошел, и, склонив голову, совеем "другим" взглядом оглядел незнакомку. В разорванном ореоле, напоминающем кокон, оплетающим ее хрупкое тело, он четко видел золотое сияние тонких, словно нити, линий, редкими прожилками прошивающих всю ауру. Да кто же она?! Наличие переливающих розо-бежевых пятен говорило о человеческом происхождении, но сам кокон имел отчетливые границы не типичного для людей бирюзового оттенка. Он вообще никогда не встречал людей с такой аурой. Впрочем, как и нелюдей. И эти линии-нити... Что это?! Кто она?
  - А ну-ка, - ухмыльнулся Даниэль, взмахивая одной рукой над ее телом. - Сейчас мы заглянем в уголки твоего подсознания.
   Не успел принц произнести и половины слов заклинания, как на лбу девушки "расцвел" бирюзовый цветок лилии и в его центре появился маленький золотистый шарик, который несколько раз мигнул ярким светом и словно взорвался, откидывая камали в противоположную часть комнаты. Дверь снесло с петель и вышвырнуло на улицу вместе с альмирским полукровкой. Полет был не долгим, а приземление болезненным и крайне неприятным. Его высочество пролетел от силы метров пять от крыльца и приземлился аккурат в приличную по размеру лужу грязи, пропахав ее по всей длине собственным телом.
  Поднимаясь на ноги, Даниэль отирал лицо от грязи и отплевывался ею же, скрипя зубами от злости. Он тяжелыми шагами направился обратно к дому, срывая на ходу изгвазданную рубаху, разрывая ткань в клочья и хоть немного пытаясь ей вытереться. Раздувая ноздри, как разъяренный бык, он приблизился к девушке лишь с одним желанием прибить это недоразумение, и замер, не веря своим глазам. Она лежала на спине, раскинув руки в разные стороны, глаза зажмурены, плечи напряжены и сведены назад, спина чуть выгнута и также напряжена. На лбу от странной метки не осталось и следа. Кисти рук вцепились в ткань покрывала, сжимая ее. Лицо незнакомки исказила гримаса боли, с уголка потрескавшихся губ стекала тонкая струйка крови, а из горла доносился едва слышимый полу-стон полу-хрип.
  -Что за... - чуть не выругался Даниэль, опускаясь на колени перед лежанкой и хватая ее за плечи.
  Еще одна энергетическая волна едва не смела его, но по силе она была гораздо ниже предыдущей, и Даниэль удержался рядом с девчонкой. В месте отметины на его груди начало покалывать. Комнату прорезал звонкий женский крик. Спина замухрышки выгнулась еще сильнее, голова ее теперь была запрокинута, и еще пара кровавых струек потекло из ее зажмуренных глаз. Печать богини начала больно жечься.
  - Ах ты ж, сучка! - придя к определенным выводам, злой, он запрыгнул на лежанку, нависнув над телом девушки, положил ладонь на ее грудину, зашептал очередное заклинание, и свободной рукой произвел насколько резких пасов, не то разрывая, не то рассекая невидимую материю между ним и худышкой.
  Еще один крик пронесся по комнате, теряясь где-то за пределами сторожки и растворяясь в шорохе леса.
  - Так-то! - довольный собой, он улыбался во все тридцать два.
  Девица распахнула глаза и обмякла, взирая на него дикими, ничего не понимающим взглядом.
  
   Я даже не успела придти в себя от окатаа, как в груди взорвалась нестерпимая вспышка боли, охватывая мое многострадальное тело. Сквозь шум в ушах я слышала собственный крик. А потом шепот, чужой, мужской. Кто-то давил мне на грудь и что-то говорил. Но сил открыть глаза совсем не было. Сил вообще не было ни на что. Было только больно. Это снова происходит. Но так ужасно этого не было никогда. Сейчас даже думать о чем-то было больно...
  Все закончилось внезапно. Я обессилено лежала и взирала сквозь слезно-кровавую дымку на лицо довольного альмирского принца склонившегося надо мной. Часто хватая воздух ртом, я словно перед смертью надышаться не могла. Что это было? Что он сделал? Это был приступ? Он спас меня? Что происходит? Рой вопросов в голове, вносящих лишь сумятицу в мое еще не до конца восстановившееся сознание. И еще он, так близко... Так близко... Глубоко в груди что-то кольнуло. И мысли все куда-то в раз улетучились. И только его почти черные, как безлунная ночь глаза. Как всепоглощающий мрак. Как смерть. Такие холодные и такие... манящие. Секунда, две, три, я забыла дышать. Прерывистый вдох. Странная дрожь по телу. Запах земли и... запах мужчины. Что со мной? И голова, словно кругом вот-вот пойдет. И снова трудно дышать, но не так, как в приступе. Он склонился надо мной и замер. С усилием я подняла руку, вылитую словно из свинца, и коснулась его плеча. Принц вздрогнул и резко подался назад. Его молниеносным движением сдуло от меня. Он остановился неподалеку, щуря свои глаза, и зло поджав губы, скрипнул зубами.
  - Никогда не прикасайся ко мне, женщина! - презрительно фыркнул блондин.
  - Ой, ну простите ж меня, Ваше высочество! - слащаво-ядовито парировала, осторожно садясь на какой-то лежанке. - Так уж и Вы, будьте так любезны не находиться рядом со мной в подобной близости более. Слишком интимное сие пространство! И еще, вам бы не помешало помыться. Ваш внешний облик ну никак не соответствует вашему же статусу! - после "пробуждения" я была явно не в самом лучшем расположении духа.
   Принц сделал несколько тяжелых шагов, подходя практически вплотную, заставляя задрать голову, что бы видеть его лицо. Он немного наклонился и... отвесил мне звонкую и не слабую пощечину, в результате чего я повалилась обратно на лежанку. Не дав мне толком придти в себя и подняться, он склонился на до мной, не больно, но неприятно ухватил меня за подбородок, и не то шипя, не то шепча произнес:
  - Не смей мне указывать, что делать, суповой набор! То, что я сохраняю твою жизнь, не значит, что не могу сделать ее пренеприятной! Наше соглашение не регламентирует рамки взаимоотношений, так что просто закрой свой рот, пореже его открывай, и запомни раз и навсегда: Я НЕНАВИЖУ ЛЮДЕЙ! И Я ЖЕСТОКИЙ УБИЙЦА! Поэтому вообще старайся не злить меня - проживешь дольше и возможно даже счастливее, иначе...
  - Иначе нихрена ты мне не сделаешь! По крайней мере, раз ты связался с первым попавшимся артефактором, которой об этом даже не подозревает, дела твои не самым хорошим образом идут! Из этого следует, что смерть от твоей руки в ближайшем будущем мне точно не грозит. А теперь слезь с меня, и еще раз распустишь свои руки - убью! - на последней "просьбе" принц оскалился. - Ты не бессмертен! И я могу найти способ тебя убить, раз я артефактор, как ты и сам сказал сильный! - жестко напомнила ему я, и услышала очередной скрип зубов. - И ты грязный.
  - Кто бы говорил! - скривился его блондинистое высочество, оставляя мое личное пространство.
  Только сейчас я заметила, что на нем были одеты лишь брюки, пряди волос повыбивались из косы-дракона, а еще он с ног до головы был измазан в грязи. Но, не смотря на то, что он был грязнее свиньи, я залюбовалась его "спиной". Действительно высокий, грациозно гибкий, широкие плечи, вполне себе приличная мускулатура, кожа идеально гладкая (так и хочется потрогать его), бедра узкие, попа как орех (удавиться от зависти можно), крепкие бедра, накаченные икры, платиновые волосы до ягодиц, даже измазанные в грязи, смотрелись весьма шикарными. Зачетный самец, в общем! Мысли мои начали ускользать куда-то не туда...
  Блондин резко развернулся и уставился на меня колючим взглядом.
  - Не смотри на меня так! - рыкнуло его высочество.
  - Ой, да кому ты нужен! - фыркнула, и обиженно отвернулась. - Тоже мне, Мистер Вселенная!
   Я вновь аккуратно села на лежанке, скрестив ноги, и оглядела пространство. Небольшая квадратная комната, метра четыре на четыре примерно, из нетипично крупного окна заливаемая теплым солнечным светом. Одна большая, как двуспальная кровать, лежанка, на которой я и сидела, деревянный, грубовато сколоченный стол, покрытый белой скатертью, скамья, небольшой шкаф для одежды и парочка кухонных столов с ящикам, маленькая печь, типичный деревенский рукомойник. Пара дверей. Точнее была пара дверей. Входной двери почему-то не было, что очень странно, на ее месте зиял лишь проем, из которого доносились тихие звуки виднеющегося спокойного леса. Что за второй, мне было не известно. На деревянном стареньком полу несколько хоть и пыльных, но таких красивых деревенских ковриков и длинная дорожка в разноцветную полосочку. Такие у нас дома... Дома...
  Боль, словно змея, перевернулась в груди и ужалила. Дарина... Андриан... Солнце, щедро освещавшее комнату, в раз померкло. По моим щекам потекли горячие слезы. И следом за ними пришла истерика. Я рыдала в голос, согнув ноги и уткнувшись лбом в колени, вспоминая свою столь короткую, счастливую и теперь загубленную жизнь. Странное ощущение, что это уже происходило, только усугубляло мое депрессивное состояние. Тихонько раскачиваясь, я упивалась горем, позволяя ему завладеть моей душой и рвать сердце на части. Я чувствовала, что проходила это когда-то давно в прошлой жизни. Жизни, которой теперь тоже давно уже нет, и о которой я почти ничего не помню. Секунды превращались в минуты, минуты переходили из одного часа в другой. На какое-то время, мир вокруг для меня перестал существовать. Остались только я и моя боль...
  
  Когда же более ли менее успокоилась, в который раз смиряясь с жестокой действительностью, то солнце уже не столько ярко освещало комнату. Длинные тени от предметов обихода, и слабые солнечные лучи говорили, что скоро солнце будет садиться.
   Шмыгая носом, сделала несколько глубоких вдохов, восстанавливая дыхание. Еще раз оглядев комнату, поняла, что в ней я совсем одна. Принца не было рядом. Рыдая, я даже не услышала, как его наглое, высокомерное высочество покинуло помещение.
  Неспешными шагами я направилась в сторону отсутствующей двери, которая, в прочем, обнаружилась неподалеку от маленького крылечка. Осторожно ступая - голова немного кружилась, да и вывихнутая нога начала опять ныть, - я вышла на улицу и осмотрелась. Меня окружала небольшая поляна, посреди которой маленький одноэтажный домик - сторожка видимо. Она была заброшена, судя по чуть "поехавшей крыше", полуразрушенному крохотному сарайчику рядом со сторожкой и остатком изгороди-плетенки.
  - Мдээээ, - поджав губу, осматривала пейзаж вечернего леса. - Черт знает где. Черт знает с кем. Черт знает зачем.
   И ответом мне было лишь тихое шелестение ветра в кронах зеленых деревьев, первые стрекотания сверчков и кузнечиков, и перечирикивание птиц, прячущихся в раскидистой листве, время от времени перелетающих через полянку. Вслушиваясь в эти прекрасные звуки, я успокоилась и расслабилась. Прошлое не изменишь, нужно о будущем теперь позаботиться. Будущее.... бррр! Аж зябко стало. Я потерла покрывшиеся мурашками плечи. Вроде воздух был сухой и немного жаркий, но мне почему-то было прохладно.
  - Апхи! - мое внезапное громкое "исполнение" резко нарушило спокойную идиллию звуков природ.
  С близ растущего дерева вспорхнули, с протестующее громким криком, две птички.
  - Апчхи! - в этот раз куда приглушеннее, потому что в ладошки.
   Я набрала полные легкие воздуха, совсем не обрадовавшись новым ощущениям. Словно я стою не на лесной полянке в жаркий летний день, а на ледяных скалах, обдуваемых злыми, кусачими ветрами глубокой зимы. Да и в горле запершило.
  - Апчхи! Да что ж такое? Прям закономерность какая-то! - проворчала я и, прихрамывая, направилась обратно к дому.
  Боль в латышке становилась все сильнее. Да и ощущение холода усилилось. Я замерла на месте, сжала кулаки, прислонила их к шее и прижалась подбородком. Не смотря на ощущения жара в пальцах, ладони мои оказались гораздо прохладнее шеи. Тупая ненавязчивая боль "стукнула" в переносицу, и слабым "эхом" отдалась в висках. Передернув плечами, я поспешила в дом, в надежде найти там хоть что-нибудь, чтоб накинуть сверху и согреться - ощущение холода странно стало походить на озноб.
  Поднявшись на крыльцо, снова огляделась. Принц так и не появился, а солнце уже скрылось за высоченными кронами густых раскидистых деревьев. Эт что, я тут одна что ли буду ночевать?! Нормально... Припер и бросил неизвестно где! Мда, как типично для мужских особей!..
  На глаза попалась несчастная дверь. Закусив губу, задумчиво оглядела дверной пролет. Бытовые заклинания я знала весьма не плохо, ведь Андриан часто отсутствовал, а как еще двум женщинам уследить за хозяйством. Магия выручала добротно. Но хватит ли мне сил это сделать? Физические и магические резервы оставляли желать лучшего. Меня покачивало из стороны в сторону от бессилия. Но нужно что-то придумать, не могу же я ночевать посреди леса в гордом одиночестве, если конечно этот горе-самец камалийский не соизволит вернуться обратно, в не пойми какой сторожке и без дверей. Тем более я вообще не представляю, где нахожусь и какой контингент жити, а может и нежити, тут обитает. При воспоминании о нежити меня снова передернуло, и волоски встали дыбом. Ладно, попробую хоть простенький щит на проем установить. Сделав несколько глубоких медленных вдохов, и почувствовав едва покалывающее ощущение в ладошках, я подняла руки вверх перед собой и, не произнеся ни слова, повалилась на колени, потому, как ноги враз стали ватными, воздух вокруг меня словно кончился, а в глазах почернело. Опустив плечи и голову, я закрыла лицо ладошками и снова заплакала. Не в истерии, как несколько часов назад, а тихонечко, лишь беззвучно вздрагивая плечами. Ненавижу это состояние бессилия. Чувство обиды не отпускало, как будто я не молодая женщина, а маленький обиженный ребенок.
  - Что, все еще не успокоилась? - словно гром прозвучало прямо надо мной. Я аж подпрыгнула с перепугу.
  Подняв голову вверх, увидела недовольное лицо принца. И даже стало стыдно, потому, как он взирал на меня с явным осуждение и презрением. Поэтому я осторожно встала на ноги, цепляясь за дверной косяк, и постаралась взять себя в руки, возвращая разуму холодную сдержанность. Но, эмоции как-то не хотели меня отпускать. Недовольно поджав губы, я отвернулась, расстроенная еще и тем фактом, что альмирец не помог подняться, хотя видел, с какими трудом мне это удается.
   Принц размашистыми шагами преодолел комнату, вытащил из кармана брюк несколько камней, бросил их на стол и уселся на табурет, склонившись над ними. Я продолжала стоять возле двери, точнее там, где она когда-то была, и пораженно смотрела на его спину. Переодевшийся и чистый, он сосредоточенно сортировал маленькие камушки разных цветов и размеров, раскладывая их по отдельности. Его еще чуть влажные волосы были распущенны, и принц периодически откидывал их за спину. Где же это он успел помыться и переодеться?
  - Где ты...
  - Отстань! - резко перебил меня блондин. - Не мешай мне! И вообще старайся как можно реже привлекать мое внимание! Ты меня раздражаешь!
  - Да пошел ты! - зло зашипела я и пнула в его сторону небольшое жестяное ведро, стоящее возле входа. От бессилия я тут де свалилась на пятую точку, а ведро с громким "бряк-бряк" прокатилось по комнате и ударилось о табурет, на котором и восседал великостатусный козел в лице принца! Спина альмирца напряглась. Он медленно развернулся, яростно сверкая глазами, и желанием прибить одним лишь взглядом. Я невольно поежилась, под этим молчаливым убийственным прессом.
  - Скрылась отсюда! - угрожающе прорычал камалиец.
  - Ага, щазззз, побежала на ночь глядя! - скорчила недовольную гримасу, не спеша подниматься с пола. - Сам меня сюда приволок, уж будь добр терпеть!
  - Ты тупая?! - едва не взревел он.
  - Больная! На всю голову! - фыркнула в ответ. - Раз связалась с тобой. По ходу, с Александром мне было бы куда спокойнее! - все-таки поднялась на ноги и рассеянно осмотрела комнату в поисках, во что бы укутаться.
  Мне становилось все холоднее. Не уже ли у меня поднимается жар? Не успела я и шагу сделать по направлению к лежанке - плед - единственное попавшееся на глаза, что могло меня согреть, - как принц сорвался с табурета, больно схватил меня за руку выше локтя, и потащил ко второй дверце, что наличествовала в комнате. За ней оказалась комнатка, куда меньших размеров. Судя по скамье, ширме, большой бадье, паре тазов разных размеров это была комната для гигиены. Не давая мне опомниться, альмирский полукровка в несколько секунд избавил меня от моей грязной, изодранной речными порогами и ветками чащи одежды, разрывая ее остатки прямо на мне, тем самым "переодев" в костюм Евы. Я так и выпала в осадок, что не то, что возмутиться не успела, даже не старалась прикрыть свои деликатные места, и лишь в немом возмущении открывала и закрывала рот. После чего он легко, вообще не напрягаясь, подхватил меня, и как швырнул в бадью с водой, оказавшейся весьма прохладной .
  - Холодно! - взвизгнула я, и застучала зубами.
   Принц, уже собравшийся уйти, остановился на секунду на пороге, сформировал в ладони крохотный огненный шар ярко оранжевого цвета, и совершенно не глядя, запустил им бадью.
  - Горячо же, блин! - я снова завизжала, едва не выпрыгнув из бадьи, садясь на ее края.
  - Холодно. Горячо. Бабы! - сплюнул он, не оглядываясь, и ушел, громко хлопнув дверью.
  - Козлина! - буркнула под нос, и осторожно встала в бадье на колени, давая привыкнуть своему телу к резко погорячевшей воде.
  Минуты спустя я наслаждалась горячей, ароматной ванной. На полочке рядом со мной оказалось несколько бутыльков аромамасел, один большой бутыль с бальзамом для волос из настойки репейника (эту травку я ни с чем не перепутаю), и мыло с ароматом весенних цветов. Однако в скором времени удовольствие от теплой ванны улетучилось, а на смену ему пришли тошнота, слабость и головокружение.
  Наскоро разобравшись с волосами, я ополоснулась чистой водой из таза, которая успела изрядно подостыть и вновь вызвать чувство озноба. Сорвав с ширмы заранее приготовленную хоть и старенькую, но чистую простынь, я обернулась ею, сделала несколько шагов, и едва не упала, вцепившись в косяк двери и чуть ли не повиснув на ручке.
  - Тише, тише! - шепотом успокаивала сама себя. - Тааак, вдох... выдох... еще раз вдох... выдох.
   Неожиданно громкий раскат грома заставил меня слегка подпрыгнуть от перепуга и пулей вылететь из туалетной комнаты. Впрочем, на этом мои геройские потуги издохли, и я просто грохнулась на немного пыльный пол, едва не лишившись сознания.
  - Это уже система, прям! - недовольно проворчала себе под нос. - Хуже придворной клуши! Чуть что - сразу в обморок! - повертев головой, убедилась, что я одна - ни блондина, и камней. А еще приятно приободрил факт наличия входной двери на своем месте. - Так, тряпка, собралась быстро! - скомандовала сама себе и осторожно встала.
  На лежанке обнаружились трикотажные узкие брюки глубокого серого цвета, белоснежная рубашка, расшитая по вороту красно-черными рунами, и красивый шерстяной жилет такого же как брюки оттенка, с такой же точно "росписью" что на рубахе. Среди одежды так же обнаружились коротенькая, шелково-кружевная сорочка и... настоящие стринги! Охренеть можно! Я, изумленно взирая на воздушно-кружевное изделие женского туалета, покрутила его на пальце.
  - Обалдеть! - довольно ухмыляясь, растянула ткань трусиков. - У них есть стринги! Как же я без вас, родненькие, целый год-то жила?! - в памяти всплыло отчетливое воспоминание, что когда-то давно, в другом мире, у меня был огромный ящик подобного белья. Теплая, нежная волна ностальгии нахлынула и немного согрела мою побитую душу. Я растянула губы в мечтательной улыбке. Каждое новое воспоминание о прошлом дарило безграничную радость.
   Одевшись в новую чистую одежду и столь любое мною белье - все подошло, прям размер в размер, словно на меня и сшито, - уселась на лежанку и укуталась в одеяло. В животе заурчало. Я с самого утра ничего не ела. Не то, что бы очень хотелось, но неприятное сосущее ощущение в желудке портило и без того не особо радужное настроение. А принца по-прежнему не было, хотя за окном уже смеркалось. Комнату освещали лишь пара крошечных осветительных шаров магического происхождения, самостоятельно парящих под потолком, и одинокая зажженная свеча на столе.
   Подобрав одеяло, и плотнее укутавшись в него, я медленно подошла к двум шкафчикам справа от печи, и поискала в них что-нибудь съестное. Ничего, увы, не обнаружилось, кроме нескольких стеклянных баночек с сушеными травами. Проверив каждую, я немногого приободрилась - в трех из пяти были смородиновые и малиновые листья и веточки, и мята. Ну, хоть травяного чая попью. Уже что-то. С другой стороны от печи нашлось несколько колотых поленьев. Бросив пару в небольшую печь, я сформировала крохотный огненный шарик и направила его туда же. Сухое дерево мгновенно вспыхнуло, обдав лицо жаром. Голова снова закружилась и помутнело в глазах. Пришло присесть на пол и, зажмурившись, помотать головой.
  - Что, ни часу без магии прожить не можешь? - недовольно проворчал принц у меня за спиной, хоть и тихо, но так неожиданно, что я вздрогнула от испуга. - Ты всегда такая дерганная?
  - Да нет! - недовольно фыркнула, поворачиваясь к альмирцу лицом. - Только когда ко мне подкрадываются всякие неизвестные и пугают!
  - Не льсти себе, замухрышка, - презрительно хохотнул принц. - Я всегда так хожу. И чего полезла без сил печь разжигать?
  - Потому что я есть хочу!
  - Ну, - он уселся на деревянный табурет, положил левую руку на стол, тихо постукивая пальцами по его поверхности, и с саркастическим интересом уставился на меня. - Много нашла/приготовила?
   Я расстроено поджала губы, напряглась, как пружина, молча отвернулась, и встряхнула еще влажные волосы. Может у него и есть какие-то личные причины так относиться к расе человеческой, но я-то его вроде ничем не обижала и не задевала, чтоб так со мной обращаться! Пауза между нами затянулась, и я не спешила ее нарушить. Потрескивание огня в печи успокаивало. Вскоре я расслабила мышцы спины, сделала глубокий вдох, покрутила головой, снимая напряжение и с шеи. Дважды в шейном отделе позвоночника что-то хрустнуло, - межпозвоночные диски встали на место, наверное, - и по позвоночнику, уходя в грудной отдел, растеклось тепло. Снова встряхнула волосы, так жалея, что нет мелкого гребя, их расчесать. Когда высохнут, сплету в тугую косу, иначе на веник будут похожи- Они всегда были такие? - тихо спросил принц у меня за спиной.
  - Что? - от неожиданности я шарахнулась в сторону и чуть не шлепнулась. "Крылатый", сидя на корточках прямо позади меня, с азартным интересом разглядывал мою персону с ног до головы. Но больше всего его увлекли волосы...
  
  После пробуждения в доме Дарины, я узрела весьма занятную картину: мои волосы были коротко острижены и ярко рыжего цвета. Тогда я еще не помнила ничего, в том числе и дни, проведенные в замке Александра, но точно была уверена, что, ни длина, ни цвет не соответствуют ранней действительности. Со временем, когда часть воспоминаний вернулась, я оказалась права. До того дня мои волосы были очень длинными, чуть ниже талии, и почти такого же огненного цвета как сейчас, но гораздо более насыщенного, почти красного. Но только вот тогда они были окрашенные. И лишь темные, немного отросшие корни говорили о моем истинном цвете волос - черно-каштановом. Если отсутствие прежней длины я как-то могла объяснить событиями в замке, то вот полное изменение цвета волос - до ярко-рыжего, - я объяснить не могла никак до сих пор. С помощью обычного бальзама, усиленного магией, за год мне удалось отрастить их почти до середины плеча.
  
  - Твои волосы, - с легким прищуром альмирец продолжал разглядывать мою растрепанную шевелюру, изредка отвлекаясь на другие части моего тела, и даже не обошел внимаем мою грудь - я не застегнула три верхние пуговицы рубахи, и из под нее теперь выглядывала тонкая полоска белоснежного кружева сорочки, - но вскорости возвращался к "пламени" на моей голове - Ты родилась с таким цветом волос?
  - Нет, - я аккуратно отодвинулась от блондина подальше, мне не очень-то нравился его внезапный интерес к моей внешности. - У меня от рождения были черные волосы с легким медным отливом, - мне не хотелось продолжать эту беседу, но "крылатый" взирал на меня с требовательным интересом, пришлось продолжить. - Цвет изменился после пребывания в замке Александра.
  - О как! Ты уже побывала у него в гостях? И что ж там такого произошло?
  - Мне обязательно отвечать на вопросы? - недовольно поморщилась. - Мне неприятно это вспоминать!
  - Обязательно! - холодно отчеканил альмирец, резко сменяя заинтересованное выражение лица на непреклонно-суровое. - Я должен знать о тебе все, что бы понять, как с тобой сейчас поступить!
  - Все не получится! - аналогично парировала. - Я очень многое не помню из того, что предшествовало моему кратковременному заточению в застенках садиста! Можно сказать даже больше - я вообще ничего не помню! - в этом вопросе, конечно, слукавила, но те крохотные обрывки памяти не моги четко сформировать картину моей прошлой жизни, посему и нечего о них никому знать.
  - Хорошо! - процедил сквозь зубы принц. - Что помнишь?
  - Можно отдохнуть и попить чая? - я осторожно поднялась, и направилась к закипающему на печи чайнику. - Мне и так что-то хреново. Не взрывай... те мне мозг, ваше высочество, пожалуйста!
   Накидав в крупную жестяную кружку пригоршню высушенных и перетертых малиновых веточек с листьями, добавив по щепотке мяты и смородины, залила все крутым кипятком. По комнате поплыл тонкий манящий аромат трав.
  Поставив кружку на стол, я уселась за него с противоположного от принца конца. Блондин снова разбирал крошечные и не очень кристаллики по цветам и размерам. Пары шаров в сгустившейся ночной тьме было недостаточно. Альмирец устало потер глаза, поглядел вверх, и с несколькими щелчками пальцев, белые, самопроизвольно движущиеся по комнате шарики, размножились, превратившись из двух в восемь. Я, осторожно потягивая горячий травяной чай, молча наблюдала за его напряженным лицом. Чем же так важны эти кристаллы?
  - Может чаю? - тихонько спросила, не желая сильно разозлить блондина.
  - Нет! - резко ответил он, и, недовольно прищуриваясь, уставился на меня,. - Не лезь ко мне, дохлая!
  - Сам ты дохлый, урод! - громко рявкнула, намеренно не сдерживая эмоции, резко поставив кружку на стол, от чего ее содержимое расплескалось на белую скатерть. - Мне насрать на твои взаимоотношения с иными расами, но лично я тебе ничего плохого не сделала, чтоб разговаривать со мной в таком тоне и вообще повышать на меня голос! Я не твоя супруга, слава Богам, что у меня вообще нет мужа, не твоя служанка, не твоя подданная. Я вообще НЕ ТВОЯ! Поэтому не смей на меря рычать, орать, поднимать руку, оскорблять и вообще что-либо подобное, не имея на то никаких причин!
   Альмирец аккуратно сгреб разноцветные кристаллы в единую кучку и упаковал их в бархатный мешочек, взмахнул над ним, и тот просто исчез. После чего, он медленно поднялся, перевел на меня полный ярости взгляд, гневно оскалился, и в доли секунд оказался рядом. Его плотно стиснутые губы и выступающие желваки не сулили ничего хорошего. Он подхватил меня подмышки, поднял на уровне своего лица, и, глядя в мои глаза, зашипел:
  - Ты или дура, или смертница! Я, в конце концов, могу и передумать, и просто свернуть твою тоненькую шейку. Ты не единственный такой артефактор. Да, у меня уйдет еще куча времени на поиски тебе подобного мага, но я его найду! Поэтому просто заткнись, и не провоцируй меня! Ясно?! - вдруг вскрикнул альмирец.
   В моей голове крутилось много непечатных эпитетов, которыми я щедро могла одарить блондина - ненормативная лексика в этом мире была аналогичной, как и впрочем, много чего еще другого, - но в непосредственной близости его глаза завораживали и гипнотизировали, как удав кролика. Сама себя не понимая, я просто молча висела тряпичной куклой на его руках, и словно тонула в непроглядной черной бездне его завораживающих очей. Дыхание снова сбилось, в горле враз пересохло и слегка запершило, мысли улетучились, а сердце застучало вдвое быстрее. И его аромат. Странный, манящий, неуловимый, но... возбуждающий? Да ну на! Но он действительно возбуждал меня. Меня словно магнитом тянуло к этому представителю иной расы, и когда он так близко находился, сопротивляться влечению не особо удавалось. Трясущимися руками я ухватилась за его плечи и сильно сдавила пальцы. Однако принц никак на это не отреагировал, лишь снова скрипнув зубами, и сильнее сощурил глаза, так же недовольно на меня взирая и чего-то ожидая. Чего?.. Что он говорил?..
   Я хищно облизнула губы, нервно сглотнула. Альмирец уже с непониманием взирал на меня, но все еще ждал ответа. А я по-прежнему стискивала его плечи своими тонкими пальцами, дыша при этом часто и громко. Меня с ног до головы окатило неистовым жаром. Перед глазами замелькали меленькие черные точки.
  - Что?! - не выдержал принц.
  - Отпусти, - едва слышно просипела.
  - Ты поняла? - тихо гортанное рычание принца по идее должно было меня напугать, но появилось стойкое желание обхватить ногами его талию, сорвать с себя и него все вещи, прижаться к нему крепко-крепко, обнять и ласкать его гладкую нежную кожу, позволить проникнуть ему в меня, и задохнуться от телесного наслаждения.
  Желание, рождаясь жаром внизу живота, прокатилось по телу волной, так напоминая нервную дрожь. И казалось, коснись только той самой чувственной точки между моими ногами, я уже взорвусь, всепоглощенная экстазом давно забытых ощущений удовольствия.
  - От-тпуст-тиии! - заикаясь, с придыханием прошептала, и трясущейся рукой, едва касаясь, провела по его тонким напряженным губам большим пальцем. Блондин вздрогнул, широко распахнув глаза. Его пальцы сжались на моем теле, все еще удерживаемом в подвешенном состоянии, а руки напряглись, чуть приблизив меня. По расфокусированному взгляду и совершено отсутствующему выражению лица сложно было понять, о чем думает альмирец, но сейчас мне неистово хотелось лишь одного - страстного поцелуя. И я сделала то, о чем пару минут назад воображала.
  Не дав опомниться ни себе, ни ему, я лихо обхватила его за талию своими ногами, прижимаясь к "крылатому" всем телом. Одной рукой обняла его шею, а второй оттянула волосы, заставляя задрать голову вверх. Помедлив пару секунд, я таки поцеловала принца и замерла. Его по-прежнему плотно сжатые губы, были напряжены. Что же я делаю? Но, не успев осознать все происходящее, почувствовала, как руки принца крепко обхватили мою тонкую талию и почти болезненно сжали ее. Он все так же неподвижно стоял, крепко обнимая меня, а я, уже не помня себя, растворялась в диком, неистовом поцелуе, на который он очень быстро и жадно ответил. Мое тело чуть приподнималось и опускалось, столь простыми движениями показывая все желание отдаться ему здесь и сейчас, а каждый выдох сопровождался тихим хрипловатым стоном. И даже совсем не успела понять, как мы оказались на столе. С широко разведенными в стороны ногами, постанывая и прогибаясь под блондином, я никак не могла оторваться от его губ, оказавшихся очень нежными и чувственными, не смотря на то, что его поцелуи были жесткими и требовательными. Он с охотой демонстрировал свое доминирование. И, хотя где-то на уголках сознания появилось чувство противоречия, здесь и сейчас превалировало желание раствориться в альмирце, полностью покориться ему! Он навалился на меня всем телом, и с силой прижался своим возбужденным достоинством между моих ног, медленно двигаясь туда-обратно. Даже сквозь брюки такое прикосновение взорвалось во мне вспышкой несравнимого удовольствие, легкими волнами раз за разом накрывая неподвластное разуму тело - этакий мини оргазм.
  - Даааа-ааах, - громко застонала, снова обхватив его бедра ногами.
  Треск разрываемой ткани, и остатки рубахи блондина улетели в дальний угол комнаты, а за его спиной распахнулись огромные, белоснежные двупарные крылья. Я в дивном восторге уставилась на это чудо. Фокус с превращением хоть и завораживал, но отрезвил мой опьяненный желанием разум. Пришло осознание нелепости и аморальности ситуации в целом. Я, даже не зная, имени принца, едва не отдалась ему прямо на столе, не пойми в какой сторожке, где-то посреди леса. "Крылатый" рванул жилет, и его пуговицы разлетелись по комнате, с громким звуком закатываясь в разные уголки. Блондин потянулся к моей рубашке, но я напряглась, ухватила его за руки и яростно замотала головой. Словно не видя моего протеста, он снова рванул, и рубаха почила так же, как и жилет. Единственной преградой к моему разгоряченному телу были лишь брюки, стринги, хотя их можно в расчет не брать, и шелковая сорочка. На нее-то блондин и нацелился!
  - Нет! - мой неистовый вопль резко охладел пыл принца.
  - Что нет? - он сузил глаза, напряг спину, наклонился, и взирая въедливым взглядом, прошептал. - Не хочешь?!
  - Н-нет, - неуверенно просипело мое горло.
  - Врешшшь! - зашипел он как змея.
  - Не так, - отговорка тоже была не самой уверенной, потому что мое тело, как раз таки, говорило об обратном - именно так, именно тут, именно сейчас.
  - Как? - уже зарычал блондин, демонстрируя высокую степень раздраженности.
  - Не знаю... Не сегодня... Пустиии! - все еще сбивчиво простонала я и с силой уперлась руками в его грудь, отталкивая, и одновременно борясь с неимоверным желанием снова обнять и продолжить это умопомрачительное безобразие.
   Сказать, что в следующее мгновение я испугалась и даже попрощалась с жизнью - не сказать ничего! Черты лица принца прорезала жуткая, звериная ярость, вены на лице, шее и руках вздулись, а кожа тела потемнела до сероватого оттенка. Он как будто стал больше. По комнате прокатился громкий, раскатистый рык взбешенного блондина. Он сжал руки в кулак, и замахнулся на меня. Взвизгнув, я резко развернулась на бок, принимая позу эмбриона и закрывая голову руками. Оглушительный удар пришелся именно туда, где секунды назад была моя голова. Яркая вспышка озарила пространство, и блондин просто исчез. В то же мгновение стол разлетелся в щепки, и я с воплем грохнулась на пол. Несколько крупных щеп впились в мою спину. Снова закричала, перекатываясь на не поврежденный левый бок. И всего-то лишь сказала, что не в этот раз. Я же не сказала абсолютное нет...
  Тихо поскуливая от мало приятных ощущений, я выгнулась, и один за другим вытащила из спины шесть крупных древесных частиц. Все они вонзились в спину не очень глубоко, не пробив даже весь мышечный слой, но боль от осознания этого переносилась совсем не легче. А ведь у меня совсем сил нет, чтоб залечить даже такие простые раны. Что? Что такого я сделала??? Стиснув зубы, я молча глотала горькие слезы обиды, продолжая в слепую, на ощупь исследовать руками свою спину на предмет оставшихся в ней кусочков, бывших еще несколько минут назад столом.
  Убедившись, что крупные куски точно не продолжают свое посмертное существование в моей спине, я подобрала лежавшее возле печи, и от того теплое одеяло, укуталась в него, осторожными шагами добрела до лежанки, и повалилась на нее. Ко всем малоприятным ощущениям в теле добавились ломка в пояснице и тянущая, отдающая по бедрам до колена боль - результат неудовлетворенности сексуального возбуждения.
  - Я не буду думать об это сегодня. Подумаю завтра, - едва слышным шепотом слетело с моих губ фраза из бесконечного любимого фильма многих поколения. Вот и еще одно теплое воспоминание из далекого прошлого. По моим губам проскользнула тень улыбки, и я почти сразу погрузилась в сон...
  
   Громкий раскат грома выдернул меня из тревожного и не очень глубокого сна. Раскрыть глаза оказалось трудновыполнимой задачей. Даже один единственный осветительный шарик больно бил по слезящимся глазам режущей болью. А в легких словно бушевал полярный ураган. Все мое тело сотрясало лихорадкой. Сухой болезненный кашель разрывал легкие адской болью. Дорого же мне обошелся побег из деревни. Чем же сбить жар? Нужна настойка. Но где взять травы?! Часть их была в шкафчике возле печи. Попытка встать на какое-то время отбросила меня в полубред.
  Время от времени я выплывала из бредового состояния, усугубленного моим жаром. Я, то видела неясные образы прошлого, то хваталась за мысль о настойке, сбивающий жар. Но ее нужно приготовить. Всего лишь один час - и лекарство готово. Но прежде нужно найти силы встать и дойти до печи, а сил даже сесть на постели совсем не было.
   Яркая вспышка озарила пространство комнаты, заставившая меня зажмуриться и отвернуться, болью ударила в височной и лобной долях моей многострадальной головы. Послышались шаги. Очень медленно, чтобы не получить новый удар жуткой боли в голове, я повернулась. У окна, там где недавно был стол, спиной ко мне сидел альмирец.
  - Помоги! - прохрипела, облизывая пересохшие и потрескавшиеся губы.
  Принц молча встал, подошел ко мне, и какое-то время молча наблюдал. Я искала его взгляд, но не видела ничего, кроме размытого образа фигуры. А потом он просто вышел на улицу, чуть прихлопнув дверью. Блондин ушел, и я провалилась в беспамятство...
  Сколько времени я провела в очередном бреду не знаю. Когда же очнулась, в груди все полыхало адским огнем, выжигая мои легкие. Я пыталась позвать спутника, но из горла вырвался слабый хриплый стон. Дышать было больно и тяжело. Каждый вдох давался с трудом, а выдох, казалось, будет последним. Лишь одна мысль крутилась в голове - "сбить жар!". Это было самым важным.
  Я перекатилась на край лежанки, и упала на пол. На улицу. Мне нужно на улицу. Скозь навязчивое гудение в ушах был слышал шум дождя... Я не в состоянии была приготовить настой, но я должна была хоть как-то сбить этот проклятый жар. Иначе мне не прожить еще одни сутки. Даром, что сверхмеры одаренное существо. Мое тело было телом человека. Вполне себе уязвимым и смертным. И сейчас меня грозила убить обыкновенная простуда, которая быстро могла, да и кажется уже начала, перерастать в воспаление легких. Собрав остатки своих сил, я доползла до двери, подтянулась на ручке, наваливаясь всем телом, открыла ее, и вывалилась на крыльцо, быстро скатываясь по ступенькам, подставляя свое измученное тело под холодные и мощные струи проливного дождя. Это причиняло жуткую боль и неимоверное удовольствие одновременно.
  "Неужели я умру? - подумалось прежде, чем я снова отключилась".
  
   Наворачивая очередной круг по периметру поляны, в надежде успокоиться и остыть, он остановился и взглянул на сторожку. Ничего сверхужасного девчонка и не сделала. Просто остановила его. Но ничего - по меркам людей. Он не привык получать отказов ни в чем.
  Тихо зарычав, "крылатый" крутанулся и врезал со всей дури по близ растущей березе. Ствол не молодого дерева в месте удара разлетелся в щепки, и оно с оглушительным треском повалилось наземь, по траектории, придаваемой Даниэлем в высоком, с распахом крыльев, прыжке. Он никак не мог успокоиться. Это уже третья поваленная береза за несколько минут. Желание убивать в данный момент застилало все остальные. Он и прибил бы девчонку, если бы не его метка, так странно реагирующая теплым покалыванием на нее.
  Спрятав свои крылья, принц стоял под проливным холодным доджем, ссутулив плечи, часто и зло дыша, и не мог найти выход, чтобы успокоиться и не натворить еще больших глупостей, чем он чуть едва не совершил, благо у нее хватило ума увернуться от удара. Выход сам его нашел.
  Совсем рядом позади него хрустнули ветки. Альмирец резко развернулся, и почти нос к носу столкнулся с огромной особью хнеля* (хнель - лесная, неразумная, хищная нечисть, что-то среднее между волком и медведем, при средних размерах высотой в холке около двух метров). Животное было оскалилось и облизнулось, предвещая быструю расправу над жертвой и весьма сытный ужин, как вдруг за спиной "жертвы" распахнулись огромные крылья, черты лица исказились в яростном и хищном оскале, а из горла прозвучало звонкое угрожающее рычание. Хнель, мотнул по-собачьи головой, захлопнул пасть и медленно, не разворачиваясь к крылатому существу спиной, начал отступать назад. Видоизменившийся альмирский принц, сейчас похожий на своих сородичей по отцовской линии, так же медленно двинулся в сторону зверя. Белоснежные крылья словно мерцали серебром в сумраке глубокой ночи, придавая фигуре камалийца зловещее очертание. Нечесть, тихо проскулив, поджал хвост, и рванул в чащу, понимая своим примитивным мозгом, что жертвой сейчас станет он. Донельзя довольный Даниэль расплылся в жуткой ухмылке и рванул за зверем. Ему нужно было удовлетворить свою кровавую потребность. Не срываться же и в само деле на замухрышке, когда можно получить не только удовольствие от чьего-то кровопролития, но и азарт неистовой битвы не на жизнь, а на смерть. Когда принц настигнет зверя, они сольются в последней предсмертной битве, в которой победитель еще до ее начала уже был определен природой, и тех, кто создал разумных существ, позволив им жить на этой планете.
   Последовав в погоню за хищником, Даниэль уже не увидел, как дверь сторожки распахнулась, и тоненькая хрупкая фигурка, вывалилась на улицу, скатываясь по ступеням, и оставаясь лежать под холодным проливным дождем...
  
  Очередной раскат привел меня в чувства. Напрасно я наделась на то, что холодный дождь собьет температуру... Впрочем может он и сбил, но положение мое совсем не улучшилось. Я так же обессилено лежала, закрыв глаза, под колючими струями дождя, нещадно бьющим мое хрупкое тело. И мне так же было невыносимо холодно.
  - Лучше бы я ему дала, - обреченно улетело в лесную пустоту мое позднее раскаяние. - Ведь хотела же его!
  Я была уверена в своем одиночестве, и потому совсем не ожидала услышать ответ:
  - Всегда можно повторить, - бодрый голос принца прозвучал очень близко. Я распахнула глаза и увидела, как он склонился над моей головой, донельзя счастливый и улыбающийся в тридцать два зуба.
  - Кажется уж не в этой жизни, - печально вздохнула, покосилась на открытую дверь и снова закрыла глаза.
  Принц осторожно поднял мое худенькое тело с земли. Лихорадка подбрасывал меня даже в его объятиях. Хоть он и не был брутальным, но его руки казались мне сильными. Сильными и надежными. И мне вдруг захотелось прижаться к его груди, согреться о его почти горячее тело, не смотря на непрекращающийся ливень, под которым он где-то пропадал. Что я и сделала, едва находя силы, чтоб обнять альмирца. Как будто он мог мне помочь. А может, потому что мне просто было плохо. И нужен был хоть кто-то рядом. С его появлением я поняла, что больше не хотела быть одинокой. И в данный момент мне было все равно, что он камали, а я наследница странной силы, в какой-то степени не подходящей мне, но косвенно или прямо, я пока еще не знала, но была в этом точно уверена, как-то связна с богиней, проклявшей его расу. Но ведь он же этого не знает...
  Решив, что и об этом я сейчас тоже думать не хочу, я сделала глубокий вдох и сильно закашлялась, вздрагивая в его руках. Принц тихо что-то шепнул, прижав ладонь к моему лбу, и я медленно поплыла в небытие, забывая о беспокоящей меня болезни, и просто наслаждаясь состоянием легкости и невесомости, которое в прочем тоже исчезло, так как сознание оставило меня, отдавая в объятия Морфея...
  
  Утро разбудило нежными теплыми поцелуями солнечных лучей, согревающих не только мою левую щеку, плечо, руку и часть лопатки, но и сердце с душой. Хотя последнее грелось не от солнца точно - дышала легко и свободно, а о воспалении легких ничего и не напоминало.
  Я потянулась, расправляя затекшие конечности, и тут же замерла, почувствовав близкое постороннее присутствие. Осторожно повернувшись, столкнулась с хитрым прищуренным взглядом и ехидной улыбочкой блондина. Он лежал на боку, подперев голову рукой, и внимательно изучал мое ошарашенное лицо. Недоверчиво оглядев его обнаженное тело, прикрытое простыней по пояс, я отдвинулась от полукровки, едва не упав на пол. Чуть приподняв одеяло, я обнаружила, что сама также раздета догола.
  - Ээээ... - недоумевающие уставилась в его черные как ночь глаза. Блондин оскалился в пошлой улыбке еще сильнее, от чего меня нервно передернуло, и таки свалилась на пол, не удержавшись на самом краю лежанки. Тишину разрезал его громкий смех.
  - Аааа, дьявол! - вскрикнула я, запутавшись в ворохе одеяла и простыни. - Да чтоб тебя!!! - сбросила рывками с себя все постельные принадлежности, но тут же поняв свою ошибку, попыталась обратно в них закутаться. Это зрелище явно веселило альмирца, потому как он все время хмыкал и похихикивал надо мной.
  Укутавшись по самое горло простынею, я, наконец, смогла подняться, и хотела было возмутиться, но в памяти всплыл наш вчерашний страстный мини-экшн. Мои щеки враз опалило, по-видимому заливая маковым цветом, от чего блондин удовлетворенно покачал головой, раз за разом улыбаясь все шире и шире. Он не сводил с меня пристального ехидного взгляда, и я, не выдержав, рванула в умывальную комнату, громко хлопнув дверью.
  - Черт! - тихо выругалась сквозь зубы.
  Да что ж со мной происходит? В его присутствия я, словно не я! Он, безусловно, весьма притягательный мужчина, соблазнительный, красивый, манящий. Так у нас пол деревни таких ходило, и ничего ведь. Никто не вызывал во мне такой реакции как этот блондин. Хоть я и терпеть блондинов не могу. Чувствую себя пятнадцатилетней сельской дурочкой!
  Совладав, наконец, со столь неожиданно нахлынувшими эмоциями, я твердым шагом вернулась в комнату, натянув на лицо непрошибаемую мину равнодушия. Принц все так же возлежал, не соизволив даже одеться и скалился во все 32 безупречных зуба. Бросив на него холодный взгляд, я направилась к печи, взяла с нее чайник, и, убедившись, что в нем еще есть вода, поставила обратно. Быстренько подкинув поленья, и проверив магический резерв, с разочарованием поняла, что за ночь совсем не восстановила свои силы. Блин! Так не хотелось просить его о помощи, но без него я не справлюсь. Я, конечно, понимала, что откат за истощение резерва и использования гибридного заклинания приведет к негативным последствиям, но вот масштаб этих последствий меня весьма поразил.
  Закусив нижнюю губу, и жалобно сдвинув бровки, я собралась с духом и повернулась с желанием попросить его помочь. Просить не пришлось - я уперлась носом ему в грудь. Его альмиркое высочество уже стояло прямо позади меня. При чем абсолютно голое. Боясь даже взглянуть вниз, я демонстративно повернула голову сторону.
  - Ты меня боишься? - тихо шепнул он чуть наклоняясь, и поправляя мою взлохмаченную огненную шевелюру, заправляя пряди за ухо. Его пальцы осторожно скользнули, едва касаясь кожи, от моего уха по скулам, и замерли на подбородке. Чуть помедлив, он мягко, но в то же время резко развернул мое лицо, заставляя смотреть в его бесконечную черноту глаз. - Боишься?
  - Нет, - хрипловато ответила. - Кхм-кхм, скажем так, смущаюсь.
  - Да ладно! - оскалился он по лисьи и еще ниже наклонился. - Вчера ты вообще не смущалась, - жарко выдохнул, почти коснувшись моих губ своими, и притягивая меня за талию ближе к себе.
  - Вчера было вчера! - отклонилась я от него назад, прогнувшись в спине, однако его крепкие руки не выпустили меня из объятий. - Отпусти меня, пожалуйста! - я снова отвела взгляд, боясь навсегда потеряться в непроглядной тьме его огромных красивых очей.
   Блондин, неопределенно помычав, недовольно поджал губы, выпустил меня из кольца своих рук и почти оттолкнул от себя, лишь зло сверкнув глазами. Ну вот! Что опять-то не так ему?! Знал бы он, насколько тяжело мне бороться со своими и чувствами и желаниями. Кстати о чувствах! Я только сейчас заметила, что мой дар эмпата куда-то исчез. Это странно, ведь даже с магическим ошейником я все чувствовала. Возможно, на блондине был какой-то амулет, блокирующий мой дар. Но, сейчас-то он был совсем нагим, и на нем не было ничего. Ничего кроме... Ах, ну конечно! Сережка - тонкий золотистый крест с восемью разными камнями: четыре по концам креста, один дополнительный снизу, один в центре и два на застежке. Вот это артефакт так артефакт!! Мое любопытство пересилило мою гордость, и я осторожно подошла к нему, коснувшись его плеча. Уже укутанный в простынь, он недовольно покосился на мою по-детски заинтересованную мордочку.
  - Чего тебе, замухрышка? - холодно бросил принц.
  - Позволь взглянуть на серьгу, пожалуйста? - проглотив оскорбление, я жалобно округлила глаза.
  - Зачем тебе? - спросил он скорее из противоречия, но присел, откидывая безупречные платиновые пряди, открывая доступ к серьге.
  - Интересно! Это ж веснанский крест* - весьма сильный артефакт защиты от ментального воздействия. Восемь камней - сложное сплетение чувств, стихий и потоков! Работают камни только в определенном положении и только на форме креста. Причем основа креста должна быть именно из красного золота. Более того, расстояние на котором камни расположены тоже имеет огромное значение, тем самым усиливая или уменьшая свойства креста. И возможности артефактора тоже важны, потому как создание этого "украшения" требует большого объема силы. Артефактор пропускает через себя огромные силовые потоки, и далеко не каждый способен это выдержать. Это творение мастера высокого уровня! - протараторила, восторженно взирая на серьгу.
  - Все верно! - блондин внезапно развернулся, перехватил мои пальцы и зажал их почти до боли сдавив. - Откуда такие высокие познания в артефактах защиты у сельской девки?
  - Девки? - я зло прищурилась и дернула руку, освобождая ее из болезненного захвата. - Девок поищи на... на... - я вдруг замялась, и не смотря на кипящую во мне ярость, резко расхотелось пускаться в полемику с этим уродом. - Пошел на хрен!
  - Ты!.. - зарычал альмирец, но я вдруг резко обернулась и, даже неожиданно для себя, со всей дури заехала ему по лицу ладонью, хотя надо было бы кулаком да по носу.
  Блондин даже не шелохнулся, лишь вздернув левую бровь в некотором недоумении. А вот у меня в мозгу сразу щелкнуло: "Твою ж мать, Лиса, ну ты и дура!". Я рывком отскочила от принца, хаотично соображая, куда бы спрятаться, чтоб меня не убили на месте. Осторожно пятясь назад, я не сводила глаз с по-прежнему стоящему на одном месте принца. И лишь его холодный взгляд прищуренных глаз и едва уловимая, но жесткая ухмылка не сулили мне ничего хорошего. Упершись спиной во входную дверь, я осторожно нащупала ручку, и, сделав глубокий вдох, быстро рванула ее, открывая, в намерении сигануть на улицу. Однако я даже до конца повернуться не успела, как оказалась отшвырнутой от двери, и кубарем покатилась по пыльному полу. Запутавшись в огромной простыне, я не успела подняться, и быстро подошедший блондин сгреб ткань своей рукой, и вместе с ней подвесил меня над полом. На его красивом лице буйствовало множество эмоций, добротой из которых ни одна не отличалась. Он даже было раскрыл рот, собираясь сказать что-то наверняка резкое и обидное, но увидев мой вытаращенный, испуганный взгляд и то, что я уже дышала через раз, просто аккуратно поставил на ноги и лишь устало произнес:
  - Только в обморок не падай, ладно?
  - Ээээ... - удивленно протянула.
  - Могу и врезать! - рыкнул блондин.
  - Аааа... Не надо! - быстро пришла в себя, и запрыгнула на лежанку.
  - Не надо ТАК больше делать! - полурыком пригрозил он. - Тогда и не ударю!
  - Не надо меня оскорблять! - как я не старалась, голос сорвался и прозвучал жалобно, вызвав у белобрысого очередную ехидную усмешку.
  - Послушай меня, недоразумение... - начал было он, подойдя, присев рядом.
  - Сам ты недоразумение! - гневно перебила. - У меня вообще-то имя есть!
  - А ну ка? - заинтересованно уставился на меня.
   Но я лишь скрестила руки под грудью, и обиженно отвернулась, опустив голову. Принц рассмеялся этому детскому жесту.
  - Иная, - тихо позвал он, а у меня все внутри перевернулось и похолодело от очередной волны страха.
  Но не его я боялась. Этот страх шел откуда-то глубоко из подсознания. Меня встряхнуло, словно окатили ледяной водой.
  - Алисандрит! - произнесла я каким-то не своим голосом.
  - Это не твое имя. Но ты мне не врешь. Интересно. На тебе стоит печать со значением "иная".
  - Мое имя Алисандрит! - от страха горло словно спазмом свело, и говорить было крайне тяжело. - Другого не помню!
   У меня все волоски на теле встали дыбом от упоминания о "печати имени". Я не могла это объяснить, но мне стало жутко страшно, что он прочитал его. Еще вчера я так хотела вспомнить все свое прошлое. Но сейчас, находясь рядом с альмирским полукровкой, мне почему-то очень и очень расхотелось что-либо вспоминать. Невероятно даже, но факт!
   Ничего более не объясняя, просто молча встала, поправила огромную простынь, и вышла на улицу. Присев на ступени, я подставила лицо теплому утреннему солнцу, наслаждаясь тихими звуками леса и свежестью после ночного дождя. Голубое небо изредка рассекали тонкие полосы перьевых облаков. И не смотря на утреннюю свежеть, день опять обещал быть жарким. Что, впрочем, не мешало ночи вновь стать холодной, шумной и мокрой от дождя и грозы. Как не старалась я отвлечь свои мысли от тягостных дум о "печати имени", никак не получалось успокоиться. Почему? Почему меня так накрыло волной почти животного, инстинктивного страха?.. Иная... Иная...
  - Ллиэн... - тихо слетело с моих губ, и я тут же испуганно прижала к ним ладони, словно сие слово было под строжайшим запретом.
  "Ллиэн Алана! - вдруг выдало подсознание".
   Я уперлась головой в коленки и едва не застонала. Не знаю причин, но вся ассоциативная цепочка "Иная - Лииэн - Ллиэен Алана..." привела меня лишь к одному имени, в который раз убеждаясь, что чем-то я связала с богиней, которую столь жаждет найти альмирец. Нет, я, конечно же, не надеялась, что богиня - это я. Боже упаси! А в сложившихся обстоятельствах и подавно! Но... ГОРИ ОНО ВСЕ СИНИМ ПЛМЕНЕМ!! Помогу ему, и забуду все как страшный сон! И долой все страхи хоть прошлого, хоть будущего. Столько раз я выпутывалась из, казалось, безвыходных передряг, и ничего. Жива и даже до сих пор здорова.
   Приободрившись этими мыслями, я вернулась в дом, и приятно удивилась, увидя новый, круглый, покрытый лаком приличный стол на массивной резной опоре и два весьма удобных стула с мягкой сидушкой и высокой мягкой спинкой, на одном из которых восседало его высочество, величественно взирая на мою скромную персону. Приятно порадовало и отсутствие беспорядка, устроенного "крылатым" во вчерашнем приступе бешенства.
  - Круть! - одобрительно покивала головой, вызвав тем самым у блондина самодовольную ухмылку. - И много ты ТАК можешь?
  - Много! - сощурился он. - Чего-то конкретного хочешь, Алиснадрит? - принц словно оценил мое имя на слух, и удовлетворительно кивнул каким-то своим мыслям.
  - Кофе, - улыбнулась, не сумев сдержать эмоции восхищения, присаживаясь напротив блондина на второй стул.
   Альмирец махнул с легкой руки, и предо мной появилась небольшая фарфоровая чашка белого цвета с черным, ароматным, горячим напитком, от которой поднимался тонкий дымок, так соблазнительно щекочущий ноздри. Почтительно склонив голову в знак признательности принцу, я взяла чашку и поднесла ее к губам с мечтательно-блаженным выражением лица. Однако разочарование быстро пришло на смену удовольствию. Сделав глоток и поморщившись, я отставила чашку от себя подальше.
  - Что не так? - холодно поинтересовался его высочество.
  - Магически конечный продукт. Хочешь, я угощу тебя настоящим очень-очень вкусным кофе? Мне нужны молотый кофе, сливки, корица, сахар и венчик для взбивания.
   Блондин недоумевающее посмотрел на меня, хмыкнул, но все-таки исполнил все по вышеозначенному списку.
   Начав суетливо готовить любимый кофе в небольшом металлическом ковше, найденном на полочке с скудным набором посуды, я осознала, что огроменная простыня далеко не самый удобный предмет женского гардероба. Но не успела даже развернуться, чтоб попросить об еще одном одолжении, как альмирец щелкнул пальцами, и на столе перед нами появилась голубая, непрозрачная сфера, сантиметров сорок в диаметре, не больше. И через пару секунд развеялась, оставляя после себя небольшой сверток ткани. Принц приглашающее кивнул головой, несколько раз быстро вздернул свои бровки и уставился на меня хитро-заинтересованным взглядом, словно предвкушая какое-то представление.
   Аккуратно все развернув, я узрела полукружевной полуатласный корсет и длинную в пол шифоновую юбку нежно-зеленого мягкого оттенка. Хоть и не пышную, но по наличию глубоких складок можно было легко разложить ее солнышком. Ткань, опять же полупрозрачная - минус, но вот ее количественное наличие в сим изделии - определенный плюс.
  - И почему всем так хочется узреть меня полуголой в вульгарных шмотках? - претенциозно поинтересовалась у полукровки.
  - Всем?
  - Не льсти себе, ты не первый в этом списке! До тебя как минимум этого возжелали Александр, и скорее всего Андриан.
  - Не много ли мужчин за год? - пошло осклабился принц.
  - Тебя не касается! - холодно отчеканила, и тяжелым шагом отправилась в умывальную, чтобы переодеться.
   В комнатке для гигиены некоторое время ушло на поиски острого предмета. Прошлый опыт в застенках садиста помнился мне очень хорошо. В это раз платьице, конечно, было гораздо приличнее александровского, но намек на прозрачность, хоть немного, но присутствовал. Не, я естественно не ханжа, но выхаживать в ПОДОБНОМ наряде при посторонних мужиках как-то не очень-то хочется. Да и пофиг, что вчера я едва ему не отдалась. Вчера, это не сегодня! И, о Великие Боги, на полочке под высоким окошком нашлись ножницы. Еще какое-то время ушло на аккуратный "крой" простыни. Сам наряд был бледно зеленого, но очень нежного оттенка, а простынь оказалась молочной. Конечный результат меня порадовал - благо руки не из пятой точки растут! В оконцове получился вполне сносный подклад под корсет, и игривая коротенькая юбочка-подъюбник. Все это держалось на импровизированных завязках, а подъюбник вообще с запахом. Ну, не сказать что произведение портновского искусства, но под корсетом и юбкой этот "шедевр" смотрелся как неотъемлемая часть платья. Довольная собой, я покрутилась, расправляя юбку, и подпрыгнула от неожиданности, когда раздался достаточно сильный стук в дверь.
  - Ты смерть там что ли вызываешь?! - ехидно поинтересовалось его высочество из-за запертой двери.
  - Ага, - я наотмашь распахнула дверь. - Твою! - и вновь с недовольной миной протопала поистине царственной походкой к столу, чтобы закончить обещанный кое кому кофе.
  - Не дождешься, - хмыкнул полукровка и присел рядом, уже одетый как всегда в узкие кожаные брюки и белоснежную рубаху, не застегнутую на три верхние пуговицы, разглядывая мой-его наряд с особым интересом, одновременно и восхищенно и разочаровано. От его пристального взгляда, у меня опять побежали мурашки по спине, и стало не по себе. Скрытые желания вырисовывали весьма фривольные картинки в моей голове, дыхание начало сбиваться, а щеки вспыхнули огнем. Да что ж такое со мной в самом деле?!
   Быстро перехватив ковшик с уже начинающим закипать кофе, я нервно постукивая ложкой по ее стенкам, перемешала напиток, и снова поставила его на огонь. В течении минуты сие действие я повторила трижды, сняла огня, и вылив сливки в глубокую миску с остервенением начала их взбивать. А Альмирец все так же молча и продолжал разглядывать мой ракурс со спины, особое внимание, уделяя открытым плечам и татуировке. Полувозбужденное, полувзбешенное состояние помогли быстро разобраться со сливками, которые я распределила по двум чашкам, потом наскоро влила в них горячий кофе, сыпанула малую щепоть корицы, и аккуратным росчерком нарисовала в чашке принца перышко тоненькой деревянной палочкой, невесть откуда завалявшейся в ящичке с посудой и скромным набором столовых приборов. Получилось весьма красиво. Тонкий кофейный аромат переплетался с ароматом корицы, приятно раздражая обонятельные рецепторы. Добавив в свою чашку сахара, я с непробиваемым лицом так же молча поставила напиток перед принцем, взяла свой кофе, и поспешила выйти на улицу, на последок бросив не оборачиваясь:
  - С двумя ложками сахара будет вкуснее.
   Я даже не успела переступить порог дома, как по щекам уже вовсю текли горячие слезы обиды. Его отношение ко мне меня жутко оскорбляло. Все было не правильно как-то что ли. Не могу объяснить, но создается впечатление, что все со мной происходящие выходило за грань фантастики. Впрочем, существование параллельных миров - разве это не фантастика? Однако это не утешало, хотя я прекрасно осознавала, что мне не место в этом мире. А где мое место? Где мой дом? Ведь дом человека там, где его сердце. А мое сердце стучит через раз лишь при мысли о блондине-альмирце. А он... Чтоб его собаки злые покусали! Эх, вспомнишь его, оно и всплывет...
  - Ну, и чего ты опять истеришь? - тихонечко, но с ноткой презрительности, что ли поинтересовалось, словно неоткуда взявшееся его высочество.
  Ненавижу, когда он так делает.
  - Забей! - вытерла слезы, все время шмыгая носом. - Могу я в гордом одиночестве попить кофе? Или это не входит в перечень обязательств перед вашей царской задницей согласно условиям нашей сделки? - едва удерживаясь, чтобы снова не заплакать, процедила сквозь зубы.
   Безразличное выражение лица полукровки прорезали звериные эмоции. Ну все, сейчас опять подеремся! Но нет, он только лишь встал передо мной, не больно, но с силой выбил так и не выпитый кофе у меня из руки, склонился, глядя на ошарашенную меня исподлобья и зло поскрипывая зубами.
  - И? - не сказала, выдохнула.
   Ну все! Если он сейчас опять меня поцелует, я сорвусь. Но тот лишь еще раз проскрипел зубами, и кивнул в сторону ступенек:
  - Показывай что можешь!
  - Совсем дурак?! - я вытаращила на него не удивленные, пораженные зенки. - Я ж "пустая" совсем.
  Принц больно перехватил меня за шею, почти вплотную коснулся своими губами моих, и зашептал древнее заклинание передачи силы, выдыхая слова вместе с воздухом прямо мне в рот. Я же жадно впитывала их как необходимый для дыхания мне воздух. Это была чужая сила, но она не вступила во внутренний конфликт с моей. С каждым произносимым словом его губы едва касались моих, нежно щекоча, и не смогла я удержаться, чтоб не потянуться ему на встречу. Крепкие сильные руки Альмирца медленно спустились на мою талию и крепко сжали ее. Никто из нас даже не заметил, как заклинание закончилось и перетекло в жаркий, страстный поцелуй, все дальше и дальше уносящий мое сознание. Впрочем, в себя я пришла гораздо быстрее, чем "из себя". Всего-то лишь почувствовала горячую мужскую ладонь на обнаженной ягодице, ибо нижнее белье в комплекте с нарядом не "поставлялось", а жаль. Отпрянув от соблазнителя, я округлила и без того не маленькие глаза, и наткнулась на его все то же самодовольное и пошловато-ехидное выражение лица. Ууууу, чтоб тебя... что-нибудь там! Попытка вырваться из его объятий едва ли не была подавлена, но... я банально ударила его в нос своим лбом, и, воспользовавшись секундным замешательством, повалила блондина, приставив к пульсирующей на шее принца жилке своего "хранителя", а с ладони свободной руки готов был сорваться "антимагический аркан", словно приплясывающий крошечным вихрем-смерчем серовато-серебристого оттенка.
  - Не плохо, - сладковато прохрипел полукровка, и развеял мой "аркан". - Но не про мою честь.
   Лишь на долю секунды переведя взгляд на ладонь с развеянным заклинанием, я потеряла контроль, и была сбита, подмята под принцем, и скручена им же в немыслимую позу.
  - Не доросла еще, замухрышка, - жарко прошептал он мне в ухо. - До моего уровня!
  - Да как скажете, ваше высочество! - словно выплюнула сие обращение, и просто шарахнула его сетью защиты. Заклинание простое, но ненадолго дезориентирующее - местный аналог электрошокера. Выкарабкавшись из-под Альмирца, мне тоже отдачей досталось от сети, я соскочила со ступенек на землю, и, перехватив "хранителя" в левую руку, подняв лезвием к верху, раскрыла щит, пропустив поток силы через артефакт. Теперь любое боевое заклинание будет отражаться от щита и возвращаться атакой уже на хозяина. Правда действует этот щит на заклинания равных по силе хозяину, либо меньших. Блондин этого не знать не мог, и потому в меня полетел огромный боевой шар из белого огня. Упав на колени, я полоснула по нему своим кинжалом, и прогнулась в спине, дабы выплеск энергии не опалил мне лицо и волосы, тут же развернулась, подскочила, перехватила распадающийся необычный фаербол, расформировала его на множество мелких шариков, и, крутанувшись, вернула их в сторону хозяина. Принц уже готов был перехватить новую, упрощенную форму заклинания атаки, как вдруг оно расселось, окружая полукровку бело-огненными бабочками, мерцающими себеристыми икорками, осыпающимися с "горящих" крыльев. Блондин, было, раскрыл рот от удивления, как вдруг бабочки, по велению двух парных щелчков пальцев и громкого хлопка в мои ладошки осыпались рядом с ним крошечными искорками, формируя на земле ровное выжженное кольцо, в центре которого продолжал стоять ошарашенный принц.
  - Сама придумала? - одобрительно-восхищенно поинтересовался белобрысый.
  - Ага, - склонилась в книксене пред его высочеством... и тут же "поймала" маленькую звездочку, абсолютно не заряженную никаким заклинанием. Поймала плечом. По полянке прокатился короткий женский вскрик и злое:
  - Ах, ты ж, сука! - после которого я изрядно побегала по поляне, уклоняясь и подлавливая еще сотни таких звездочек и прочего мелкого метательного оружия в виде разнообразных ножей и кинжалов.
  Спустя некоторое время принцу надоело развлекаться, запуская в меня арсенал мелкого колюще-режущего, и он молниеносно переместился вплотную, нанося короткий, и вроде бы не сильный, но весьма болезненный удар по моей правой почке. Я коротко вскрикнула и отключилась на минуту, а придя обратно в сознание не почувствовала совсем ничего в месте удара.
  - Залечил, - спокойно пояснил полукровка, едва я приподнялась с земли, и ощупала свою спину. - Защита ужасна, рукопашные навыки как у ребенка, атаки вообще на нуле! - холодно резюмировало его высочество. - Зато пафоса и показушничества на целую актерскую труппу.
   Я хотела было возразить, просто из вредности, хоть Альмирец и был прав, но лишь как рыба, молча, открывала и закрывала рот. Глаза снова резануло от наполняющих их слез. Несмотря на правдивость, его слова больно били по рецепторам души, растревоженным до кучи тем предательским ударом в спину.
  - Спасибо, что кулаком в почку, а не кинжалом в сердце! - не глядя на принца, холодно и зло процедила, отряхивая платье от уже высушенных ярким солнцем травинок и листиков, и тут же поспешила вернуться в сторожку, не дожидаясь его ответа.
  И уже почти вошла в дом - до двери отдели две ступеньки и три шага, - как меня смело в строну и прижало к срубу стены. Блондин, тяжело и часто дыша, зло взирал на мое нахмуренное лицо.
  - Чего ты хочешь? - тихо зарычал принц.
  - Сдохни, а? Заодно и от меня отвалишь, быдло хамское! - широко улыбаясь в притворной улыбке, слащаво попросила, и попыталась оттолкнуть Альмирца.
  Ага, щазззз, наивная! Полукровка аккуратно, но крепко перехватил мои руки, и зажал их одной своей.
  - Перестань играть с огнем, дура! - уже куда более спокойно прошептал блондинчик. - Я лишь проверил, на что ты способна, и по факту твои познания ничтожны. В теории ты знаешь мало, и не то, что тебе нужно знать. И все знания твои обрывочны и мизерны! - он говорил все это спокойным и ледяным тоном, прижав меня к стене.
  Не в силах смотреть в его глаза, я просто отвернулась, и, опустив голову, уже не скрывая, тихонько роняла слезы. Да, все так! Но все равно очень обидны и его слова, и его поступки, и вообще эти игры "кнут и пряник". Спасибо, что хотя бы сейчас он не заставлял смотреть на него, ограничившись лишь необходимостью все это выслушивать.
  - Мне нужен от тебя огромной силы артефакт поиска. Что бы его создать, нужны знания, которых у тебя нет, и возможность контроля силовых потоков, которой у тебя тоже нет, не смотря на то, что твоей силы вполне достаточно для его создания. Кстати, птичка моя, именно поэтому у тебя и происходят приступы, которые однажды могут тебя убить, если ты не обуздаешь в скором времени чем-то или кем-то подаренные тебе магические способности. Да посмотри ты уже на меня, - беззлобно ухмыльнулся альмирец, и, отерев мои щеки от слез, все же насильно заставил на него взглянуть. - Думаешь, поступая в Высшую Императорскую Академию Магии, тебе устроили бы устный экзамен? Да ректор гонял бы тебя по тренировочному полигону куда более жестко и дольше, чем я. И знаешь что? Он бы вышвырнул тебя за ворота в этот же день. И не надо на меня сейчас самоуверенно и презрительно взирать. Ты и представления не имеешь о методах приема в такие заведения. Более того, эта одна из самых престижных академий во всем мире. И преподаватели в ней не простые людишки тебе, а представители сильных мира магии.
  - Угу, и какого ж хрена там забыла такая бездарность в лице меня? - вопрос был риторическим, и задан все из той же природной вредности.
  - Издеваешься? - хмыкнул блондин.
  - Естественно! Но, повторюсь, раз я бездарность, как же меня в нее примут?
  - Ерунда! - махнул он рукой, и, уселся на ступеньки. - Ректор мне должен, вот и откупится услугой.
  - Коррупционеры хреновы! - тихо буркнула себе под нос, и решила зайти в дом, но замерла на пороге с отвисшей челюстью, просто не веря в услышанное:
  - Да-да, - он вытянул ноги вперед, а сам откинулся, упираясь руками в дощатый пол крыльца, и блаженно жмурясь, подставил лицо под прямые солнечные лучи. - А еще я сволочь, моральный урод, убийца, беспринципная тварь, и прочий перечень нелицеприятных определений... но даже таким я тебе безумно нравлюсь!
  - Иди ты знаешь куда? - взревела, уперев руки в бока.
  - Куда? - мурлыкнул Альмирец и живо развернулся ко мне лицом, внимательно ожидая ответа.
  - В писсс... в пеший эротический тур! - рявкнула, едва не скатившись до ненормативной лексики, и перешагнула-таки порог сторожки.
  - С удовольствием! - он живо подскочил, и словно ураганный ветер влетел в сторожку, подхватил меня на руки, и, повалив на лежанку, навис надо мной лишь на пару секунд, и не успев дать возмутиться по этому поводу, быстро впился в мои губы жадным требовательным поцелуем.
   Чего я там собиралась? Возмутиться? Ааааа, да?..
  Он целовал настойчиво, даже немного грубо, но при этом губы его были такими чувственными и нежными, что хотелось, чтоб это продолжалось бесконечно. Блондин время от времени отрывался от моих губ, целуя щеки, прикусывая мочку уха, при этом нежно массируя основание шеи. Иногда, едва касался кожи, подушечками пальцев перебирая по плечам. Снова и снова возвращаясь к моим губам, унося все глубже в водоворот дикой страсти и сексуального желания едва ли не на уровне животного инстинкта. Где-то на грани разума я отметила треск разрываемой ткани и шелест распахнувшихся крыльев, и в то же время его сильные руки обхватили мою тонкую талию, с силой сжимая в крепких объятиях. Блондин безостановочно продолжал зацеловывать мою шею, мной же добровольно ему предоставленную. Тишину комнаты нарушали лишь тихие звуки леса, и мои стоны, с каждой минутой все нарастающие в своей громкости. Его высочество уже давно вольготно устроилось между моими, в совершенно не определенный для меня момент, разведенными в стороны ногами. Он вроде и хаотично, но в то же время целенаправленно блуждал своими руками по моему телу, совсем не заметно для меня самой освобождая его от "оков" одежды. И вот уже его нежные губы обхватили весь ореол одного соска, ухватывая его затвердевшую часть зубами и осторожно сжимая его, но лишь на грани боли, не допуская резких болезненных ощущений. При этом одна его рука продолжала блуждать по затылку шее, плечам, а вторая мягко, но активно сжимала вторую мою грудь. Снова ткань трещит, и вот его альмирское высочество накрывает меня своим разгоряченным телом, обнимая, крепко прижимаясь, и словно скользя по мне вверх, вниз, вверх, вниз. Целует. Сильно. Жадно. Упивается, словно странник пустыни набредший на живой колодец, уже смирившийся до того с неизбежной гибелью от обезвоживания. Его тонкие пальцы все более хаотично ласкают мое полностью подвластное ему тело. У меня в животе, словно ядро звезды - горячее и пульсирующее. А ноги все шире... Изгибы сильнее... Стоны громче... И всепоглощающее бесконтрольное желание.
   И лишь резкий толчок между ног заставляет меня вскрикнуть от еще большего удовольствия, и тут же вернуться в реальность удивленно и, даже толику возмущенно, глядя на затуманенный взгляд и странное выражение лица замершего альмирца, так же взирающего на мое безмерно довольное лицо. Голова идет кругом, и воздуха не хватает, но больше всего не хватает давно забытых ощущений безграничного, ни с чем несравнимого удовольствия, когда чувствуешь внутри себя приличного размера чуть пульсирующее "мужское достоинство".
  - Нууу, - хриплым, молящим стоном слетает с губ, и я медленно устремляюсь бедрами в его сторону.
  Новый резкий толчок снова рождает короткий громкий вскрик. И еще... еще... еще... Темп нарастает, подводя меня к "моменту Х", но тут же ослабевает, и по лицу принца скользит то наивысшее наслаждение, то ехидная дразнящая ухмылочка. Он играет со мной. И снова ускоренный рывок, и мне кажется что я вот-вот и рассыплюсь миллионами звездных сколков и да, я теряюсь в реальности, громко прикрикивая, и вздрагивая всем телом при каждом его движении во мне, которые лишь на короткие мгновения ослабевают, но потом так же быстро набирают новые обороты, и вот мы снова летим в умопомрачительном удовольствии сливаясь и отдаваясь друг другу. Его тихое постанывание, и время от времени прикрытые глаза не могут не сводить сума. И это тоже заводит меня снова и снова.
  Он быстро переворачивает мое хрупкое тело на живот, мгновенно разорвав последний предмет одежды - юбку, и не спеша снова продолжить этот умопомрачительный марафон прежде обнимает, и нежно-нежно оцеловывает шею и плечи, лишь позволив себе сначала прижаться своим возбужденным членом к набухшему клитору, потом уже не целуя, а с осторожно прикусывая мою шею, он начинает двигаться, медленной массируя возбужденную точку головкой, все быстрее и быстрее раздражая и возбуждая на новые "подвиги".
  И вот его пальцы впиваются в бедра, заставляя меня как кошка приподнять их, и грубым, даже немного болезненным толчком проникает в горячее, разбухшее и текущее от желания и удовольствие лоно, сразу задавая быстрый резкий темп на грани боли и удовольствия, заставляя меня тем самым громко вскрикивая, раз за разом растворяться и терять рассудок в бесконечном, и ни с чем несравнимом наслаждении, разлетаясь на миллионы, миллиарды крошечных частичек, тандемом принося друг другу удовлетворение, никогда не испытываемого ранее...
  
   Не смотря на то, что за окном было послеобеденное время, я обессилено свалилась на лежанку не в силах пошевелить даже пальцами, и очень хотелось спать. Его альмирское высочество медленно зацеловывая мне спинку, опускалось все ниже и ниже... И как только его губы перешли на одну из моих ягодиц, я взмолилась:
  - А можно мне ну хоть часик отдохнуть? - нехотя перекатилась на спину, чем он непременно воспользовался и прижался ко мне влажным от пота телом, намереваясь получить поцелуй. - Умоляюуууу... Я не выдержу больше! - и жалобно заломила бровки.
   Блондин ухмыльнулся, но сполз с меня, и улегся рядом, мягко, но требовательно укладывая мою голову к себе на грудь.
  - Ты же не любишь людей, - поинтересовалась, борясь с зевотой.
  - Я вообще никого не люблю, - безэмоциональным тоном просветил меня принц. - А ты очень странная, и... я тебя захотел сразу как увидел. И знаешь, хочу еще! Тебя невозмжно не захотеть!
  Меня едва передернуло от этой фразы, потому, как она однажды слетела с губ Александра, но альмирец этого толи не заметил, толи просто не обратил на внимания.
  - Ты всегда ТАК кричишь? - продолжил он, как ни в чем не бывало.
  - Не понравилось? - тихо рассмеялась, гоня прочь неприятные воспоминания. - Ну, не могу точно ответить тебе на этот вопрос, но, наверное, когда мне ТАК хорошо, я ТАК и кричу. Я же помню только последний год своей жизни, в который секса у меня не было.
  Его пальцы тут же зарылись мне в волосы, играя и перебирая мои огненные пряди, тем самым даря совсем иное наслаждение, нежели чем сумасшедший, безудержный, но обоюдно желанный секс. С каждым касанием его пальцев, я все больше и больше желала уплыть в царствие Морфея.
  - Впервые в жизни отдалась мужчине, имени которого я не знаю, - с тихим смешком, шепотом слетело с моих губ.
  - Даниеэль, приятно познакомиться! - тоже тихо, и чуть хрипловато представился принц.
  
  Эпилог.
  
  - Подождите меня за дверью, Алисандрит! - безэмоционально закончил нашу беседу ректор ВИАМ - на вид средних лет, полукровка с яркими чертами примеси драконьей крови, - господин Ксандр-Дориан ГрэйсАн .
  Его выдавали необычного разреза глаза, с вертикальным зрачком и неестественно ярким оттенком между зеленым и желтым цветом. Ну и специфические, но тем самым не менее привлекательные черты лица с намеком на южно-экзотическую наружность и смуглая брозово-золотистая кожа.
  - Конечно! - я почтительно поклонилась, и быстро удалилась из кабинета.
  Когда ректор смотрел на меня, то хотелось не то, что под землю провалиться, исчезнуть прямо таки в неизвестном направлении, и по возможности как можно дальше от этого места. Многие на меня смотрят так, словно я не живой человек, а препарированная лягушка - это не может не раздражать!
   Пока я рассказывала то, что он считал нужным и важным для себя знать, десять раз облилась и холодным потом, и покрылась мурашками от ногтей на ногах до кончиков волос на голове, наверное. И ведь отвечать надо было так, чтоб озвучена была ТА правда, что удобна лишь мне, при этом по факту никого не обманув. Надеюсь, мои редкие виляния он воспримет за избыточное волнение...
  Я так глубоко погрузилась в не веселые думы, что почти абстрагировалась от окружающей действительности. В глубокой задумчивости побрела к противоположному от двери кабинету окну, и совершенно не заметила быстро приближающего по коридору группку молодых ребят, пока мы не столкнулись на пересекаемых нами траекториях. Я грохнулась на пол, и над моей головой взметнулись вверх мелко исписанные дюжины листов.
  - Прошу проще... - хотела было извиниться, как вдруг тишину коридора разрезал неприятный женский голос:
  - Смотреть надо, куда прешь, кобыла заморенная!
   Чего?!
  - Слышь, ты, корова зажравшаяся! - я лихо подскочила, отряхивая дорожные брючки от коридорной пыли. - А ты ни чё не попутала?
  - Ты еще и рот свой осмелилась открыть! - зашипела молодая красивая девица с фигурой супер модели, ростом на голову выше меня с длинными, ниже ягодиц черными волосами, и с четко выраженными "аристократическими" чертами лица. - Немедленно подбери все здесь! - обвела она своим наманикюренным пальцем свежее бумажное "покрытие", хаотично выстеленное на ковре коридора.
  - А не пошла бы ты лесом, дремучим, пигалица? - я выказала дерзкой нахалке средний палец, и сложила руки под грудью, склонив голову чуть вправо и с вызовом взирая на явную курсантку этой Академии.
  Чуть поодаль от нее стояла девушка, очень милая и красивая, с кукольным личиком, золотистой копной кудрявых волос до средины лопаток, но немного пухловатой фигуркой, и высокий, здоровенный, почти два метра ростом темнокожий парень. Вся троица была одета в идентичные костюмы, отличающиеся лишь тем, что на девушках были прямого покроя юбки до нижнего края колена, а на парне соответственно брюки.
  Высокомерная фифа было ринулась ко мне, уже готовя какое-то заклинания - вот дура наивная, мне ж "хранителя" полторы секунды вызвать, и уже совсем ничего не стоит отразить ее атаку, - но притормозила, опасливо косясь на дверь кабинета ректора академии.
  - Аври, собери все это! - приказала она златовласой пышке, и та, молча обойдя "хозяйку", начала собирать листы. - Да аккуратнее, не помни их, дура! - рявкнула темноволосая.
   От такой наглости, дерзости и вообще полного беспредела у меня челюсть чуть к пяткам не свалилась. Во мне проснулось чувство справедливости. Я подскочила к златовласке, и, не смотря на свою худобу, рывком потянула ее, заставляя подняться, неаккуратно выхватила уже собранные листы, естественно сминая их, и швырнула в сторону обомлевший от моих действий брюнетке.
  - Да как ты смеешь? - взвизгнула девица. - Да я...
  - Головка от часов "Заря"! - нахально перебила фразой, внезапно выданной подсознанием. - Рот закрой! - чернобрысая потеряла дар речи на несколько мгновений. Этим я и воспользовалась, обратившись к светленькой:
  - Ты ей должна? - та отрицательно помотала головой, видимо не находя адекватных слов в сложившийся ситуации. - Служанка? - снова отрицание. - Ну и хрена ли ты позволяешь об себя ноги вытирать? - полурыча поинтересовалась у "пышки", которая в недоумении взирала на меня.
  - Так это же... она же... она...
  - Вот именно! - вновь подала голос черненькая. - Я...
  - Головка от х*я! - не выдержав, психанула я, и тут же узрела, как темнокожий парень с очень недобрым выражением лица двинулся в мою сторону.
  Упс!
  - Слышь, нигер! я выставила перед собой "хранителя". - Не нарывайся, и вообще не хрен лезть в бабские разборки! - парень был или дурак, или...
  - Стой, придурок! - холодно осадила его же собственная "хозяйка". - Ты совсем идиот, ли не видишь ЧТО у нее в руках?
  - Ну, кинжал... - начал было он отвечать, но мы - три особи женского пола состроили кислые мины и закатили глаза, и лишь черненькая продолжила:
  - Дебил! - почти крикнула. - У нее "хранитель" в руках! Или ты настолько туп, что не знаешь, ЧТО это за артефакт.
  - Аааа... - неопределенно протянул парень, и вернулся за спину высокомерной девицы, которая что-то хотела сказать уже мне, но, только открыв рот, сразу его закрыла, так как дверь кабинета ректора отворилась, и он в сопровождении Даниэля вышел в коридор, строго взирая на наш "междусобойчик".
  - Проблемы, курсанты? - холодно поинтересовался управляющий академии.
  - Никак нет, Ваша Светлость! Прошу прощения! - черноволосая курсантка мгновенным электровеником смела с пола свои писульки. - Быстро пошла! - приказала она светленькой, но я перехватила последнюю за руку, не позволив ей последовать за своей "мучительницей", зажигая в ее глазах тем самым огонек надежды на скорые, и весьма приятные перемены в ее жизни.
  - Ты пожалеешь! - прошипела чернобрысая, проходя мимо, вызвав у меня этой фразой лишь короткий ехидный смешок.
   Господин ГрейсАн и Даниэль молчаливо наблюдали за всем этим, но как только вредная девка удалилась вместе с гориллой, их внимание сразу переключилось на маленькую меня.
  - Не с того вы начали пребывание в Академии, мисс Алисандрит! И совсем не теми врагами обзавелись! - холодно начал ректор, на что лишь я улыбнулась "а я что, я ничего" и молча пожала плечами. - У вас один час на то, чтоб расположиться в... - он ненадолго задумался, и перевел взгляд на стоящую рядом златовласку, которую я по-прежнему держала за руку. - Мисс Аври Эллен, второе место в вашей комнате свободно?
  - Да, Господин! - еле слышно ответила та, и с испугом опустила глаза.
   Не поняла? Чего они все так боятся-то его? Вроде не зверь. И адских наклонностей я за ним не почувствовала. Хвала Богам, после восстановления резерва ко мне вернулись эмпатические способности. Видимо, при полном истощении, мое тело "отключило" эту "опцию" моего дара.
  - Вот и прекрасно! Мисс Алисандрит, проследуйте за вашей новой соседкой по комнате. Она покажет вам все, а через час я вас обеих жду на тренировочном полигоне номер три.
  Более ничего не говоря, ректор развернулся и размашистыми шагами направился в сторону лестницы. Даниэль лишь на мгновении задержался, бросив на прощание:
  - И, до не скорого свидания, детка! - коротко подмигнув, он развернулся и быстронагнал приятеля, наскоро удаляясь от опешившей меня, стоящей посреди коридора второго этажа ВИАМ. Спустя полминуты они скрылись за поворотом.
  По щекам покатились скудные горячие слезинки, а в душе словно что-то оборвалось и умерло, рождая отдаленно знакомую мне холодную пустоту. Вот и все! Просто ушел, бросив на прощание нелепую фразу, и больше ничего. Ну да, кто я ему такая? Просто временный "партнер" в сделке и одноразовый в постели...
  Не помня себя, тихонько запела сквозь слезы песню, навеянную подсознанием:
  - Вот оно счастье, но не мое.
   Куда иди? Назад или вперед?
   С тобой или без?
   Мы просто разные - ангел и бес...* (Егор Крид - Вот оно счастье.)
  
  - Эй? - златовласка осторожно дернул меня за рукав рубахи. - Ты чего плачешь?
  - Мне кажется, я его люблю... - почти неслышно прошептала, и тут же прижала пальцы к губам, словно невольно призналась в каком-то страшном преступлении.
  - Ректора? - опешила пышка.
  - Тьфу ты, блин!- от негодования даже плакать вдруг расхотелось. - Блондина!! Ну что ж, давай показывай мне наши апартаменты! Значит, зовут тебя Аври Эллен. Красивое имя.
  - Да обычное имя, - приветливо улыбнулась золотоволосая. - А вот у тебя да, имя очень красивое и не обычное. Никогда не слышала такого.
  - А знаешь, ты моешь звать меня просто Алиса. Или еще проще - Лиса!
  - Лиса? - удивленно уставилась на меня моя новая "сожительница".
  - Ага, именно так. Для друзей я просто Лиса! - не знаю, почему вдруг разрешила себя так называть.
  Толи привычнее это обращение, то ли я никому так себя не позволяла называть раньше... Никому из тех, кто были мне дороги, а теперь их уже нет.
  - А я для друзей Ленка. Правда у меня их почти нет, - чуть нахмурилась девушка.
  - Теперь будут, Ленка! - ласково улыбнулась пышке и тихонько толкнула ее в плечо.
  - Значит ты новенькая? И на какой курс тебя определили?
  - А вот не знаю на какой. Через час на плацу Дорианчик и будет это выяснять.
  - Дорианчик?! - с ужасом уставилась на меня она. - Он тебя прибьет, если узнает, что ты его ТАК называешь. Странная ты какая-то, Лиса! - резюмировала новая подруга, даже не представляя, НАСКОЛЬКО я странная.
  - Да брось, ничего он мне не сделает, - лишь рассмеялась я, а пышка неодобрительно покачала головой.
  Мы какое-то время молча шли по коридору, потом поднялись на этаж выше, еще немного прошлись по восточному крылу.
  - Ну что ж Лиса, добро пожаловать в Высшую Императорскую Академию Магии, - распахнула передо мной двери златовласка, первой пропуская в нашу комнату - мою новую обитель на весьма неопределенный срок...
  
  (... продолжение следует ...)
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"