Америке с псевдохорошей ненавистью.

Вот растолстевшая палка небоскреба.
Стоит, радует американского долбоеба.
Вгрызается в парус голубоватый неба.
Негр орет: "За доллар купите голодающим хлеба!".

По струнке полосатой тянутся с глазами выколотыми
Звездно-полосатые выкидыши американского образа жизни.
За счастьем, в графиках на биржах финансовых проданным,
За мечтой американской шаблонной, плакатной, яркой - тупой!

От потолка мировой комнаты в доме сумасшедшем
Откалываются куски смысла здравого.
Скреб-скреб небоскреб по облачку аммиачно- желтому,
И падают в великой депрессии пистолеты, в крови заляпанные.

Англии с насмешкою вялой канарейки.

В клетке британского флага стоит раб королевы.
Вопит исступленно: "Год сэйв зе куин!".
Это протекает строгий режим
Каплями бунта культурного. 

Толпа серых ничтожеств, великих в своем убежденьи,
Стоят лежа в гробу, ожидают. Что будет в виденьи.
Труп смердящий явился отличною грядкой для панка.
Усохла, скукожилась королевы большая поганка. 

Франции. Отверженной - само. Любовной. 

Шапка черная, словно ночь в мечте папуаса.
Не хватает лацкана, ленты, лампаса. 
Сдох как собака под луной ущербной
Великий глупый тактик- Наполеон!

Смяла каску с криком утробным: "Мерде!"
Милитаристская пропаганда. 
Вспоминайте давно распавшихся в прах. Героев.
И прожует вашу просроченную страсть ленивая панда.

Германии. Шлемы отброшены вглубь самосознанья.

Ваши домики сосисочные и булочные.
Где же танки злые, переулочные?
Вас унизили, опорочили, ус параноика повел вперед.
И страдал народ, а сейчас отлично живет.

В карман бездонный, усеянный дырами памяти.
Летит практично зажатый кусок пирога с одеялом.
Вечно ли быть на куски смердящие разорванной?!
Ни носа не задерите, ни брови тонкой, ни губы!

России - кондовомодерновой.

 Не встретишь уже и не вылечишь толпу недовольства.
Прошло время, кануло в вязкую слюнявую Лету неведомую.
Нет крыс с гражданством Родины в лабораториях.
Прерваны эксперименты - истекают желчью в цепях, мораториях.

Железные пальцы руки белоручки, страдающей от переизбытка веса.
Где тридцатые, сороковые, шестидесятые и двадцатые - за стеной патриотического леса.
Где волки не выли - привыкшие. Лисы хитрили - притихшие.
Всех под гребенку. Понятно и ребенку. Какая еще Д-Е-М-О-К-Р-А-Т-И-Я?!