Я видел предвечный алмаз на столе архитектора жизни.
 Сияние камня таилось в его чистоте.
 Не став бриллиантом, он тихо пылился в забвении, 
 Уподобляясь предсмертной и тусклой звезде.

 Из множества Ев, собирая Адама веками,
 Не можем избегнуть тяжелых военных походов. 
 Дыхание жизни, растратив измученным телом, 
 Считаем монеты побед  в сквозняках переходов. 

 Однажды, холодным до дрожи, бессмысленным летом,
 Я маялся в саде Эдемском. Поклеванной вишней,
 Казался весь свет. И огрызком запретного плода,
 Кидался я в небо, свободе придав колорит. 

 Точней бумеранга лишь Небо, мой бедный затылок,
 Болел еще долго и болью ниспосланных дней,
 С душой я делился, везде избегая улыбок,
 В тот час, когда слава былая носилась за ней.

 Средь Нас, неумолчное Я, опочило навеки.
 Остаток с десяток, не выживет в смраде земель.
 Бессмертная плоть, окопавшись в больном человеке,
 Безумствует в тряске, и ждет похотливый апрель.