Аннотация: История одной большой семьи, какой она могла бы быть... ГЛАВА 1. СЕРГУШКО ИВАНОВ СЫН ПЬЯНКОВ
...Я закрыл глаза и сразу провалился в сон, тяжелый день давал о себе знать.
Мне опять снилась дорога, долгий путь, который мы прошли с женой и мои братом, прежде чем поселиться здесь. Удивительно, столько лет прошло, а всё мысленно возвращаюсь туда.
Это был рубеж 7108-7109 годов. Новый год праздновали 11 сентября, по Юлианскому календарю.
Мы идем медленно, шутка ли, десятый день пути. Дети, порядком уставшие, уже не так весело бегают вокруг телеги. Жена переживает, успеем ли дойти до места, прежде чем она разрешится от бремени - мы ждем нашего первенца.
Отец, Ивашко Анферьев сын Пьяной, задумчив. Это раньше он был легок на подъем, сейчас, кажется, уже сомневается верно ли поступил, что послушал меня и пустился в путь. Знает, что обратно уже не вернемся - некуда возвращаться. Только могилы матери да дедов остались. Я гоню от себя дурные мысли. Думается мне, что вот придем да как заживем...
Дорога трудная, местами через топи проходит, хоть ее и проложили полгода назад, но в этой погоде быстро портится. Очень много людей сейчас идет в Пермь Великую. Государь гарантирует безопасность нам, переселенцам. Есть "садчики", они закладывают слободы и деревни и набирают людей для заселения. Каждую группу сопровождают несколько служилых людей. Они-то рассказывают, что сейчас набеги стали реже, чем даже 5 лет назад.
Много починков поставили вдоль реки. Мы путь свой держим в Верхний Чусовой городок. Строганов там управляет. Соль моют. Сказали, что льготу дадут, можно будет 10 лет налогов не платить, землю выделяют. Крестьяне там имеют отъезжие пашни, переложные непаханые и сенокосные участки, "пашенный лес", то есть участок, который подвергся корчевке и давал первые урожаи, - эти угодья не облагаются налогами.
Хоть и страшно до жути идти в неизвестность, но всё лучше, чем дома - землю нашу надо оставить было, совсем худа стала, неурожаи год за годом. А потому собрали пожитки, скот, кое-что продали, да и решили в ноябре идти...
Уже наступило утро, а кажется, что только лег. Жена давно встала, подоила корову, растопила печь. Ополоснул холодной водой лицо, сразу взбодрился. Поели остатки вчерашнего ужина все вместе и пошли в поле. Жена осталась дома с Ивашкой, он только родился. Тимошка, старший сын наш, так вымахал, что уже с меня ростом. А ему только 12 лет.
В нашей деревне 5 дворов, а людей в них 9 человек. Приезжали писари недавно. Сказались, мол, государевы поручения выполняют. Главный их Михайло Кайсаров, да дьяк Марк Мартемьянов, да подъячие Иван Левонтьев и Афанасий Бреев, учинили дозор. Деревня наша именуется Вилеженинова на реке на Чусовой. Бывал тут первый житель Вылеженин, да уж нет его покуда, а называют по-прежнему.
Соседи наши: Сенька да Степанко Ивановы дети Зуевы, у них во дворе же живет Бориско Иванов сын Устюженин с сыном с Федотком. Двор Демидко Федотов. Да двор Васька Архипов сын Борец. А двор пуст Федьки Павлова, живет за Максимом на реке на Каме;
Земли у нас хватает: пашни паханые середние земли 7 чети, да перелогом 3 чети с осминою в поле, а в дву по тому ж; сена по реке по Чусовой 230 копен.
Да под тою ж деревнею 2 мельницы мутовки, а оброку с них 6 алтын 4 деньги, да пошлин 2 деньги, по 3 алтына по 3 деньги с мельницы.
Прошло уже льготное время. Теперь платим исправно оброк. Я так считаю, что нужно честно трудиться, детей своих в строгости воспитываю.
Землю тут дают всем, кое-кто говорят даже отказывается. В основном это служилые люди. Они за хлебное жалование служат.
Погодные условия тут не слишком хорошие. Снега много, а когда не снег, так дождь поливает. Часто бывает неурожай, или мало продуктов - едва-едва хватат расплатиться за налог. Мы выращиваем овощи в огороде, мясо вялим, охотой и ягодами с грибами живем.
*** Дом
Осташко, это брат мой меньший, женился недавно. Детей еще не завел. Живем одним двором. Избу поставили такую, как прежде у нас была. Хозяйство за прошедшие годы завели приличное.
Крестьянское жилище - это двор, где сооружались жилые и хозяйственные постройки, сад и огород.
Крыши зданий были соломенные или деревянные, часто на крышах приделывались деревянные фигуры голов разных птиц и животных.
Сами здания строились из дерева, в основном из сосны и ели. Дм а в прямом смысле рубились топором, но позже стали известны и пилы.
Для возведения даже самых крупных построек не сооружали специального фундамента. Зато вместо него, по углам и серединам стен закладывались опоры - пни, крупные валуны.
Основными постройками крестьянского двора были: "изба да клеть", горница, повалушки, сенник, амбар, сарай. Изба - общее жилое строение. Горница - чистое и светлое строение, надстроенное над нижним, и здесь спали и принимали гостей. Повалушки и сенник - холодные кладовые, летом были жилыми помещениями.
Важнейшим компонентом крестьянского дома была русская печь. В ней пекли хлеб, готовили еду, мылись, а на верхней стене спали.
Главным украшением дома были образа (иконы). Образа ставили в верхнем углу покоев и закрывали занавеской - застенком.
Настенные картины и зеркала были запрещены православной церковью. Только маленькие зеркальца привозились из-за границы и были составляющими женского туалета.
В домашнем устройстве у русских был заметен обычай всё укрывать и покрывать. Полы были застелены коврами, рогожами, войлоками, скамьи и лавки - полавочниками, столы - скатертями.
Дома освещались свечами и лучинами.
Дом построили быстро по приходу сюда. Наши соседи, прибывшие еще по весне, успели обжить территорию. Они и помогли нам с домом. Сначала поставили временный сарай - крыша над головой есть и то ладно.
За неделю поставили каменную печь, а вокруг нее выложили стены из бревен. Пол тут земляной, как был в родительском доме. На него кладем половики, которые жена плела. А есть еще и те, что моя мать и бабка делали - мы их привезли с собой, хоть и потрепанные, но от них теплее.
Печь топим по-черному. Во-первых, так лучше прогревается наш дом, а во-вторых, забиваются щели в стенах: насекомые летом не ползут, а зимой ветер не продувает.
Убранство дома у нас обычное, как у всех. Наискосок от печи - красный угол. У нас есть две иконы. Одну купил мой прапрадед. Иконы стоят дорого, даже самые простые без изысков. Другая икона подарена семьей жены на свадьбу.
С одной стороны от печи жена готовит, рядом стоит стол, за которым мы едим. С другой стороны печки - лавка, там мы с братом мастерим посуду на продажу, да и всякие другие нужные вещи в хозяйстве.
Лавки стоят вдоль стен, на них сидим и спим. Отец наш с малыми детьми спят зимой на печке. А в центре крыши вбито кольцо, на которое мы вешаем люльку с ребенком.
Во дворе со временем поставили пару сараев, загон для домашнего скота разного: куры, лошадь. Чуть погодя купили корову - без нее в хозяйстве никак нельзя. В первую весну разбили огород во дворе, засеяли привезенными семенами, но почти ничего не взошло. Померли бы с голоду, если бы не рыба да грибы, ягоды из лесу. Мы насушили впрок, осенью и зимой перебивались. Леса много, для хозяйства всегда нужен, холодно тут. Заготавливаем хворост и дрова, чтобы печь топить круглый год.
Есть у нас подпол - ямка в земле, которую накрываем крышкой. В нее складываем продукты, чтобы не портились в тепле.
Земли пахатной - 15 десятин.
Одно плохо, это когда набеги. Хотя до нас слухи доходят только, но страшно, а вдруг придут да пожгут все "инородцы". Служилых людей много, строят то тут, то там остроги да слободки.
Знание народного быта, традиций, обычаев даёт нам возможность сохранить
****
С весны до глубокой осени у нас один распорядок дня. После завтрака работаем в поле до полудня - пахота, косьба или жатва в зависимости от месяца. В полдень идем домой, обедаем, отдыхаем несколько часов.
Затем опять в поле и до темна. Дома жена ужин накрыла. Пища у нас простая: щи из капусты с салом да черный хлеб, квашенная капуста с луком, редька или свекла с растительным маслом. Пареную репу уважаем, ржаной пирог с ней же, а еще творог делаем (ватрушки жена печет). Мясо да пироги из белой муки (редкость у нас) по праздникам. Каша с маслом. Едим, что уродилось, экономим продукты.
Когда темнеет совсем, то все ложатся спать. Но прежде обязательная молитва.
Часто по вечерам перед сном мой отец Ивашка сидит возле печки с моими дочерьми девками, рассказывает сказки. Они сначала бегают и смеются, потом успокаиваются и слушают затаив дыхание про старые времена, про лису, которая утащила в темный лес петуха. Тимошка, сын мой, мастерит что-то на лавке. Жена хлопочет по хозяйству. Тепло, хорошо у нас дома. Я закрываю глаза и проваливаюсь в сон...
И вот уже я сижу возле печки на коленях у своего деда. Я боялся его строгого, даже угрюмого бородатого лица. Но глаза у него такие ясные, добрые, кажется, что они смеются, даже когда он ругает меня за шалости. Он рассказывает мне сказку про мальчика, который плохо себя вел, убежал в лес и там заблудился. Я слушаю деда Оничку внимательно и мое сердечко сжимается от страха. Так хочется верить, что мальчик сможет найти дорогу домой, что не съест его страшный медведь, что убежит от волка и не купится на сладкие песни лисы...
А теперь он рассказывает любимую историю про своего прадеда. Когда тот родился, его дядька потонул в реке после праздника, а младенца назвали Пьянко, чтобы уберечь от беды и горя. Крестили-то как положено - поп имя по святцам записал. Но дома кличут Пьянко. Так и приклеилось. А уж как женился, то пошли Пьянковы дети. Внукам положено фамилию было взять, так государь велел. Вот и стали все Пьяными да Пьянковыми. Тогда, да и сейчас, часто давали имена-обереги. Но не ко всем клеится, кто-то в тайне имя это держит, а кто-то по дворовому прозвищу живет.
Мой дед много знал и рассказывал про родню дальнюю и близкую. В нашем доме жило много людей - братья отца с семьями, брат деда с детьми. Нам было весело с моими братьями и сестрами. Дружно все жили, работали вместе. Как и сейчас...
Я вспоминаю, что сейчас у меня у самого уже дети, и наваждение пропадает. Кричит петух во дворе. Пора приниматься за работу...