Квартира у Фрайди оказалась на пятом этаже многоквартирного дома. Лифт не работал, они взобрались наверх, и Глен упорно тащил вяло сопротивляющуюся Елену по ступенькам.
Тут же нашлись бутерброды, из шкафчика появилась бутылка прозрачной жидкости, на плитке зашипел чайник.
- Мне ещё на работу сегодня, - попробовала отказаться Елена.
- Сиди, успеешь, - её усадили обратно и сунули в руки стакан.
- Мне хватит.
- Всем хватит. За компанию.
Она отхлебнула из стакана, и рассказала всё. Они молча слушали. На плите свистел чайник, в чашках дымился чёрный кофе, засыхали на тарелке бутерброды.
Потом Глен поднялся, и сказал, натягивая куртку:
- Не суетись, мы что-нибудь придумаем.
- Стас обещал помочь...
- Гнида твой Стас. Не суетись, говорю. Будем думать. Пойду пока, не провожайте.
Глен ушёл. Хлопнула дверь. Елена сжала в руках чашку с остывающим кофе. "Кофейный напиток. Плюс 2 здоровье, минус 5 - равновесие". Да что же это такое! Она точно спятила.
Фрайди осторожно вынул чашку из её дрожащих пальцев.
- Ну ты чего, подруга? Не раскисай.
Она вдруг всхлипнула и уткнулась ему лицом в рубашку. Он погладил её по спине.
- Тише, глупая. Я здесь, с тобой. Всё хорошо. - Его горячие пальцы всё гладили спину, и она с благодарностью потёрлась лбом о его плечо.
***
Дрынь-брынь-дрянц! - будильник надрывался над ухом. Елена открыла глаза. Она лежала на диване, укрытая пледом. На столе, рядом с полупустой бутылкой, стояла чашка с кофе, лежал на тарелке бутерброд с сыром и записка. "Ушёл играть, дверь захлопнешь, до скорого, Фрайди".
Она потянулась к кофе. Плед свалился на пол. Кто-то раздел её, снял джинсы и куртку. Штаны висели на стуле, а на ней была только майка и трусики. Елена зашипела сквозь зубы, оглядываясь по сторонам в поисках остальной одежды.
Нет, нет, ничего не было. Торопливое исследование дивана и себя её успокоило - кажется, Фрайди не воспользовался случаем.
Она завернулась в плед и торопливо выпила кофе. Бутерброд дожёвывала уже на ходу. Надо было бежать на работу.
Она пришла одной из последних. Медик, что осматривала всех перед игрой, взглянула Елене в лицо, задержалась взглядом на тёмных кругах под глазами, и спросила:
- Где-то ещё работаешь?
Елена отрицательно помотала головой. Стас запретил рассказывать посторонним об игре на стороне и его услугах.
- Нет.
- Смотри, - холодно заметила медик, отойдя от девушки. - Так и свалиться недолго.
В зале для игры её провели к уже знакомой капсуле.
- Раз эту капсулу выбрала, менять не стоит, - терпеливо, видно не в первый раз, объяснил техник. - Она на тебя уже настроена.
Елена забралась в ванну. Она была готова ко всему.
Сияли свечи. Много свечей. Большой парадный зал с ковровой дорожкой, взбегающей на возвышение трона, украшали свисающие со стен знамёна, отбитые у врага.
Трон был пуст. Над бархатным балдахином сияла корона, вся в бриллиантовых огнях. Перед возвышением стояли десяток игроков: два тролля, три человека, три гоблина, двое кентавров. Над их головами колыхались белыми одеждами несколько привидений.
- А вот и Чел! - раздался жестяной голос. - Теперь все в сборе. Прошу к столу!
Прямо на ковровой дорожке, у подножия трона, возник длинный стол. Словно ниоткуда, на столе появилась белоснежная скатерть, заставленная серебряными тарелками и кубками. На больших блюдах красовались груши, виноград, яблоки и апельсины - все как на подбор, сочные и яркие. Высокие кувшины, тоже серебряные, были полны густой красной жидкостью.
Игроки заняли места за столом. Чел подошёл и уселся на свободный стул.
Рядом с ним ёрзал конским задом, пытаясь умоститься на сиденье, серый в яблоках кентавр. По другую руку сидел тролль Хрум. Он покосился на напарника и подмигнул.
Привидения скучились вокруг центральной лампы-колеса, и теперь плавали вокруг неё, плавно помахивая рукавами рубашек.
Тарелки вдруг наполнились едой. Хрум рядом с Челом радостно хрюкнул при виде жареной птичьей ножки. Недолго думая, он вонзил в неё зубы. У кентавра на тарелке возникла голова барана с пучком петрушки во рту. Баранья морда подозрительно напоминал человеческое лицо. Чел заметил в ней нечто похожее на Боевого_Гнуса. Он зажмурился и помотал головой. Почудится же такое!
У него самого на тарелке возникли несколько круглых картофелин, политых маслом и посыпанных крупно нарезанной зеленью. Зелень, острые, вытянутые листья которой были похожи на миниатюрные ножи, торчала пучком среди картофелин. Странная здесь еда. Он поднёс кусок ко рту, подумал и отложил вилку. У него пропал аппетит. Наискосок от него, в тарелке у второго тролля, извивалась фигурка человека, посыпанного сахаром. Человечек дрыгал румяными ножками, придавленный вилкой, как лягушка, с него сыпалась сахарная пудра. У гоблина напротив между острых зубов торчала обглоданная лягушачья ножка, и тот, заметив взгляд Чела, пропихнул её в рот пальцем, и запил хорошим глотком красного вина.
Раздался звон. Во главе стола сидел тот самый человек-крокодил, что проводил первое собрание игроков. Сейчас он был не в свитере и помятых джинсах, как в прошлый раз. На нём был камзол с кружевом манжет и крупные перстни на руках, на груди цепь с подвешенным к ней массивным ключом - символом власти. Человек ещё раз постучал вилкой по кубку.
- Господа игроки, прошу внимания.
Все повернулись к нему. Призраки замедлили свой полёт и обратили бледные лица вниз.
- Хочу вас поздравить, господа. Все, кто сейчас сидит за нашим столом, попали в список лучших игроков этого года. Считайте, что вы уже победили. Тот, кто хочет получить свою премию и хорошую работу в фирме, как было обещано, могут уйти сейчас.
Игроки зашевелились. Лопоухий гоблин, сидевший напротив Чела, спросил:
- Почему это мы должны уходить? А как же главный приз? Это нечестно!
Человек во главе стола вежливо улыбнулся, снова став похожим на крокодила.
- Наоборот, мы хотим быть честными с вами, господа. Вся информация, что будет сказана здесь, совершенно конфиденциальна, и не подлежит разглашению. Пока ничего ещё не сказано, вы можете уйти. Но тот, кто хочет получить главную награду, должен выслушать информацию, без которой дальнейшая игра невозможна.
- Это нечестно! - повторил гоблин. - Вы не предупредили! Я не собираюсь хранить ваши секреты!
- Повторяю, никто никого не принуждает. Вы можете уйти, и получить промежуточную награду. Она достаточно велика.
- Я уйду, - гоблин бросил вилку и поднялся со стула. - Но я буду жаловаться!
- Пожалуйста, - всё так же вежливо ответил человек во главе стола.
Гоблин (Чел заметил его имя - "Грязный Микки") выбрался из-за стола, и решительно зашагал к выходу. Все провожали его взглядами. Тот дошёл до высоких двустворчатых дверей, и слуга в красной ливрее услужливо распахнул их перед ним.
Гоблин обернулся, хотел что-то сказать, но поперхнулся. Глаза его вдруг выкатились, рот раскрылся, но выдал лишь невнятный хрип. На пол вывалились остатки съеденной лягушки. Грязный Микки немного постоял, глядя на свой обед, глаза его выкатывались всё сильнее. Зелёная кожа на лице потемнела, он разевал рот, как от удушья. Голова его надулась, как воздушный шар, и лопнула с громким хлопком. Грязный Микки повалился на пол. Ноги его дёрнулись раз другой, и застыли.
Наконец тело гоблина побледнело и тихо растворилось в воздухе.
В наступившей тишине председатель кашлянул и постучал вилкой по кубку:
- Боюсь, нашему другу ещё долго будет не до жалоб. Знаете, как говорят: мысль материальна, кхе-кхе. Ну так что, никто больше не хочет уйти? Ещё есть время.